Аннотация: История одного очень хорошего человека.
Ангел
...- так мне говорить или нет? - спросил Птаха.
Ваня кивает в знак согласия и поворачивает угловую бутылку виски этикеткой к Димке, с тонким намеком, чтобы тот, значится, снова налил.
Дима плюхнул коричневое содержимое по рюмкам.
- Так вот, - продолжил Птаха, - я тогда только-только контракт заключил, старшина форму новую выдал, берет. Бутсы брать не стал, свои лучше были, они трофейные, удобные заразы!
Пьяный Миша, который полулежал, полусидел за столиком, и вот-вот собирался отключиться, вопросительно посмотрел под стол, разглядывая Птахины кроссовки. Говоривший перехватил его взгляд, и, качая головой, сказал:
- Миш, ну я же не всегда те ботинки носить-то буду.
- Пчму? - выдавил Михаил, принимая старую позу.
Птаха надолго задумался, действительно "почему?", потом опрокинул в себя содержимое рюмки, и буркнул, глядя в сторону заснувшего Миши:
- Не положено, - после сказанного, совсем смутился и замолчал.
Ваня старался много не пить, вопрос задали интересный, и, как он сам представился "Птаха" должен был ответить. Хотя у парня три класса образования на лице написано, куда ему? Его коллеги "молодцы" вместо того, чтобы слушать нажрались какого-то паленого дерьма, а теперь, как настоящие эстеты, в ночном клубе давятся виски. Тоже мне журналисты!
- Ну, стою, я значит, - снова заговорил Птаха, - а тут молодое пополнение прибыло, запуганные, зашуганные. А этот сразу выделялся, глаза голубые, сам лицом на телку похож, волосы длинные - белые. Ну, вылитая баба, мы его "фиолетовым" прозвали.
- Эт пчму? - Миша, оказывается, не спал. Один глаз его внимательно изучал говорившего, а вот второй точно спал, и по-моему даже храпел!
- Ну не будем же мы при командирах его "голубым" называть. Какой ни будь шакал за это может пистон в жопу вставить ТАКОГО размера, что сам "петушком" запоешь!
Дима поближе приблизил свое лицо к Птахе, это у него любимый прием. Сам-то Димка будь здоров! Ровно два метра в высоту, да в ширину полтора. Когда он так делает клиент готов говорить сколько угодно, и о чем угодно, лишь бы этот дяденька сел так как сидел раньше. Да и контрактник этот, тут никого не интересует, а вот история его очень интересная.
- Я ни слова из последнего не понял, - пробасил Димон, это он умеет, своим голосом вроде, даже трупа поднять может. Хотя, может, врет главный редактор.
Реакция Птахи на говорившего, была не совсем стандартная, точнее никакой реакции. Он даже не глянул на журналиста, а просто пояснил.
- Говорю "голубым" нельзя было, не положено.
Дима сел на место. А бывший контрактник, так на него и не посмотревший, продолжил:
- Ну, сначала, конечно, кач и дрочиво. Без этого никуда. Молодые вначале ломаются, только после этого из них формируют десантников... настоящих десантников. Это довольно сложно и просто одновременно. Побольше кача, побольше пенделей и подзатыльников, главное чтобы заняты они были 26 часов в сутки! "Дух" в сортире ссыт, а ты сзади с часами, чтобы все по времени, по нормативу.
- Бррр, - удивился Ваня, - а что, для туалета отведено специальное время?
- Конечно парень, - Птаха снова посмотрел в пустую рюмку, - нет, так не пойдет. Кто у нас на разливе, кулак в дышло!
Дима взял бутылку, стал наполнять рюмки.
- Сынок, - обратился Птаха к гиганту, - не спи, а то замерзнешь, тут же дело такое, вовремя не налили, настроение проебали. А как гриться проебал-убило, все как на войне!
Он выпил.
- По уставу тебе даже положено определенное количество кислорода.
- В смысле, - не понял Ваня.
- В прямом, почитай устав поймешь! Эх, воин службою живущий! Читай устав на сон грядущий, и даже если утром встал, продрав глаза - читай устав!
- Ладно, - не стал спорить Ваня, хотя было огромное желание прочитать лекцию о человеколюбии, а потом разрешить Димке порвать этого десантника на сорок восемь частей, это за то, что он там, в армии с молодыми делал, - что там про "голубого".
- "Фиолетового", - не согласился Птаха, - да что с ним. Летал вроде как и все, только вот я заметил такую в нем черту, парню самому хреново, слабый он был, три раза всего-навсего подтягивался, а вот другим помочь пытался...бррр... сам запутался. Понимаешь, всегда, когда марш бросок, только кто валиться от усталости начинал, дык он его на плечи и вперед. Свое гавно несет, а еще чужое подбирает. А сам то сопляк! Откуда силы берутся?
- Вы же своих не бросаете?
- Это-то да, только выглядит данный факт по-другому. Очень редко, когда "духи" сами схватят своего товарища и потащат, обычно, бегущий с ними сержант сам назначает носильщиков. А вот "фиолетовый" всегда сам. Я однажды захожу, а он гладит чью-то форму. Понимаешь! ЧУЖУЮ форму! Ну, думаю счас так в дышло дам, в санроту уедет. Западло у нас считается шестерить за кем бы то ни было. Ну, я ему чья? А он мне, когда ответил, я чуть на жопу и не брякнулся. Благо стул рядом стоял, на него сел.
Говорил, что рядового Заточкина, а этот парень из его призыва, когда штурмгородок проходил рухнул на "козлах", да так рухнул, что "каштаны"...
- Извини, что? - спросил недремлющий глаз Миши.
- ...а? .... "каштаны", ну яйца... так они так распухли, что в штанах еле помещались. Я слышал, что молодые тайком сбежали с казармы, проведать кента. Мы на это глаза закрыли, свои же все-таки пацаны. А этот парень, ну "фиолетовый" ни кому, ни чего не сказав у парня форму взял, постирал и погладил, и ведь, падла, время еще на это нашел!
Я ему, нахрена?! Он мне грит, мол, с сантроты выпишется, а форма чистая, приятно будет. Я так и не понял, зачем парень это сделал, так, для профилактики с локтя в грудь его рубанул и пошел дальше.
- За... зачем рубанул? - не понял Дима, он как все большие мужчины был против лишнего насилия.
- Молодого надо чаще "рубить", - пояснил бывший контрактник, - был бы ты в армии, то понял бы.
У Димы напряглись скулы - нехороший признак.
Ваня под столом сцепил того колено, и в ухо прошипел:
- Забыл, зачем мы тут?
Коллега вроде остыл. А Ваня только сейчас понял, что не быть его другу настоящим журналистом. Слишком вспыльчивый. Вот, к примеру, Миша, самый настоящий журналюга, споил себя и клиента. Мы с ним мучаемся, а ему хорошо.
- Ты, сынок, так не напрягайся, - спокойно сказал Птаха, - не советую, так сказать, и ничего такого нет, в том, что ты такой здоровый.
Дима завелся еще больше, тогда Ваня просто сжал его лапу, до хруста в суставе и сам попросил:
- Вы рассказывайте дальше.
- А что дальше, - Птаха откинулся назад, делая вид, что ничего не происходило, - жили и служили. "Фиолетовый" был вроде бы и как все, да только все время старался каждому помочь в чем-то, то мимо идет, остановится и давай массировать шею кому-нибудь. Или письмо кто ни есть пишет, он остановиться пару фраз подбросит, а на душе тепло становиться. А когда чуть подрос, то есть "бобром" стал, "духам" сигареты и конфеты давал. Странный парень!
Мы с сержантами думали к чему его приучить. СВД отказался взять из принципа, сказал, что не сможет намеренно убить человека, а пулемет и гранатомет не подходил, сам-то он все еще хиленьким был.
Зато нож и саперную лопатку метал - будь здоров.
- Извини Птаха, - перебил его Ваня, - он сказал, что намеренно никого не убьет, а как же те восемь...
- ... ты слушай и не перебивай, - Птаха вновь посмотрел, на, опять, пустую рюмку, - нет, это безобразие! Рюмка всегда должна быть полной! Или она полная, или хана разговору!
Веский ультиматум. Дима нехотя наполнил емкости.
- Запомни здоровяк, - сказал ему бывший десантник, - одна рука - владыка. Подрядился раз налить, будь добр делать это до конца. Иначе голова с утра болеть будет.
- Учту, - буркнул в ответ журналист, Ваня видел, как тому тяжело себя сдерживать.
Птаха тоже видел, что гигант просто кипит изнутри, однако вообще не обращал на это внимание.
- В общем, дали ему старшего стрелка. Ну, стандартный набор, акээска, гэпэшка и "муха".
- Что такое гепешка? - спросил глаз Миши. Акээска - это автомат, он знал это, "муха" - гранатомет, а вот с последним возник вопрос.
- А? Это ГП-25, ну как его?... подствольный гранатомет, во! Не важно, короче, парень этот стрелял здорово. И по рукопашке из лохов выделялся. Короче нормальный дЕсант, только с голубыми глазами и красивой внешностью. Ей богу как баба! Помню после первого прыжка, с семиста метров у "фиалетового" так горели глаза! Ну, как будто бабу голую увидел! Любил он прыгать. Ротного просто затрахал, чтобы тот его с другими командами отправлял. Ха! Мы думали дело в деньгах...
- В каких деньгах? - не понял Ваня.
- За каждый прыжок платят отдельно, - пояснил Птаха, - ну мы, грешным делом так и думали. "Черепа" как-то зажали его в сортире и грят, ну что сука денег решил срубить, ротному жопу лижешь? А он им, ребята, да мне прыгать нравиться, я капусту ротному за это отдаю. А они его хлесь в дышло!
- За что? - не понял Дима.
- Да сам сначала не понял, - Птаха пожал плечами, - схватил парочку "Черепов", завел в ленкомнату, поставил в "полтора"...
- Куда поставил? - снова спросил Дима.
- Не брат, - Птаха откинулся на спину и широко развел руки в стороны, чуть не зацепив Михаила, - так дело не пойдет. Тебе, явно переводчик требуется.
Он облокотил локти на стол и четко посмотрел Димке в глаза.
- Вот ты здоровый дядька, небось штангой балуешься. Лет тебе двадцать один, двадцать два...
- Двадцать три, - уточнил журналист.
- А от армии откосил, сколько твоя мама заплатила, чтобы врач написал тебе, что ты болен неизлечимой болезнью и не годен к строевой?
Почти остывший Дима стал закипать с новой силой. Его руки сжались в кулаки-кувалды.
- А чего ты злишься парень? - абсолютно спокойно продолжал говорить контрактник, смотря гиганту в глаза, - я сказал неправду? Ты и впрямь очень болен и не можешь идти служить? А кулачки расслабь, не то горе с тобой может приключиться, не зря ж я целый сержант воздушно десантных войск. И на меня не злись, вот те парни, - взмах большим пальцем в никуда назад, - не были такими красивыми и здоровыми, а честно ушли служить...
- Чтобы, такие как ты над ними там издевались!
Птаха искреннее расхохотался.
- Чтобы такие как ты, - сказал он в ответ, - здесь баб трахали и икру жрали. А ты здоровенный лох, раз абоссался пойти послужить армии.
Дима напрягся...
- Что ты напрягаешься? - продолжал смеяться сержант ВДВ, - в военкомате это надо было делать, а здесь ты понтами своими кого удивишь? Или перед этими шалавами, что танцуют вокруг нас решил рисануться? Расслабься болван, пока я тебя не расслабил.
Ваня посмотрел на друга и слега обалдел. Дима больше не казался заведенным и готовым к драке, он был просто жалок, как будто его забили в угол, и выйти нельзя.
Слишком спокоен был Птаха, непонятно было, что он умел и почему такой простой в общении, не орет матом и не брызжет слюной. Сам Ваня был уверен, что десантник начнет рвать на груди тельняшку и орать, что-то типа: "Я там кровь проливал! А вы!..." Однако, он вел себя неестественно спокойно, и даже, как-то опасно. В этом парне чувствовался внутренний, несгибаемый стержень.
Ваня схватил бутылку, и чтобы разрядить обстановку стал наливать в рюмки содержимое.
- Это правильно, - сменил тему вэдэвэшник, он первым схватил рюмку и чокнувшись со всеми провозгласил, - слава ВДВ!
Выпили.
- Так вот "фиалетовый"... вспомнился мне случай один, на плацу стоим, всем полком. Нас всех построили, даже батальоны обеспечения и всяких крыс из штаба, и давай в честь девятого мая всех на право и налево награждать. Батя орет, что Маргелов может гордиться своими сыновьями! А сзади него через штабное КПП, какая-то симпотная телка прет. Ну, естественно, мы все на нее уставились. И в самый момент торжества из штаба выпрыгивает комендант городка, капитан Гнилидзе...
Ваня засмеялся в полный голос. Птаха абсолютно спокойно стал слушать смех. Хохот никто не поддержал и журналист запнулся.
- Верю, - сказал не спящий глаз Миши, - был у нас ректор такой, сволочь редкостная. Взятки греб в наглую.
- Возможно родственники, так как этот тоже уродец еще тот, - продолжил контрактник, - ну, выходит, значиться этот капитан. На построение ему глубоко насрать! Одни говорят, мол, крутой родственник при главном штабе ВДВ, другие, что, родственники не просто крутые, а еще и какие-то дела с самим Шпаком имеют. Не важно! Главное в авторитете. Этот хрен, в открытую говорит, что "батя" ему не указ. Так вот этот индивидуум, видит симпотную телку и к ней. Мы, как положено, стоим, молчим, вникаем речам. Шакалам нашим бабу не видно, они к ней спиной. А он, гнида, давай ей досмотр организовывать. Она ему пропуск показывает, а он, судя по жестам, давай-ка дамочка, содержимое сумочки доставай. А ей, видать стыдно, при целом полку-то тампоксы свои напоказ доставать. Она ему жестами показывает, что давайте отойдем. А ему, наверное, в прикол стало, он еще больше ее доставать. У нас весь полк сцепил кулаки и зубы, стоим злимся. А что сделать-то можем? И вдруг смотрю, кто-то из наших из строя вышел быстрым шагом. Батя аж поперхнулся от подобной наглости. А это наш "фиолетовый", в полной тишине подходит сзади к коменданту, а тот, гнида уже в сумку вцепился и лыбиться на все тридцать два золотых...
Птаха замолчал и мечтательно уставился в потолок. Кругом грохотала музыка и куча представительниц прекрасного пола, одетая по новой моде - минимум одежды, танцевала, подыскивая себе жертв. Жертвы же были сами не прочь соблазнению, и по ночному клубу летали от столика к столику угощенья от кавалеров.
Ваня и Дима ждали продолжения, даже глаз Миши казался очень заинтересованным, однако контрактник не опускал глаз с потолка.
- Ну и? - спросил Ваня.
- В горле сухо, - признался контрактник.
Дима посмотрел на пустую бутылку из под Виски, и, смеясь, подозвал официантку. Как только новая бутылка, за две с половиной тысячи рублей снова появилась на столе, сержант широко улыбнулся и сказал:
- Вот теперь Дима, я вижу, что не зря мы встретились. Ведь хорошо выпить в кругу нормальных парней. Вы же нормальные парни?
Толстый Миша утвердительно хрюкнул. Хорошо что не пукнул.
- Так что "фиолетовый" сделал коменданту? - спросил Дима, наливая последнюю рюмку.
- Да ничего, - Птаха опрокинул в себя содержимое, достал сигареты, увидел, что там осталась одна, и с грустью сказал, - блин, крайняя...
Ваня достал свои и положил на стол.
- Ничего? - просил он.
- Ваще ни чего. Правда у коменданта куда-то пропала парочка золотых зубов. Хотя кто их считал? Хотели разобраться, а весь полк как один говорит, ничего не видели, капитан сам упал.
- А девушка?
- Та блядь? - удивился контрактник, - она одна дала показания, что рядовой такой-то на ее глазах ударил старшего по званию.
- Зачем она это сделала? - искренне удивился Димон, даже глаз Миши превратился в знак вопроса, второй усиленно храпел.
- Понятия не имею, - контрактник пожал плечами, - может хотела, похвастаться перед следаком, мол, за МЕНЯ заступились. Но, скорее всего, из-за того, что вся десантура в отказке, Гнилидзе ей заплатил и всех делов.
- И что с солдатом?
- Да ни чего, ВДВ своих не бросает, батя с кем надо перетер и спас парня от дизеля.
- От чего?
- Ну, по-вашему тюрьма. Батя его отправил в Чечню в составе разведывательного взвода. Ну, и я с ним.
- И вот тогда... - потянул Дима, медленно кивая головой, теперь для него стала вырисовываться общая картина, и про кого идет речь, наконец, все становилось на свои места. А ведь они уже около сотни демобилизованных десантников опросили. Все говорили про Виктора, однако все истории заканчивались до службы в Чечне, там про него, уже никто не слышал.
Ваня укоризненно посмотрел на коллегу, нет, не быть тебе журналистом Дима, не быть.
- Что тогда? - не понял контрактник, - восемь двухсотых? Ну да, почти сразу, в первый же месяц.
- А расскажите подробнее, - попросил Ваня.
- Да тут рассказывать нечего. Журналисты в красках написали, как боец в одиночку вышел на группу боевиков и в рукопашном бою, с криком: "За родину!" положил восемь боевиков. Это и есть правда. Что тебе еще рассказать?
- "Фиолетовый", судя по вашим рассказам, не был на такое способен. Он же был против убийств!
Все посмотрели на говорившего, Миша был трезв на все сто процентов. Вот так фокус.
- Ну да, - контрактник спокойно смотрел на толстого журналиста, - БЫЛ против. Ты, к примеру, только что спал.
Птаха тяжело вздохнул, и заглянул в рюмку, на этот раз она была полна, Дима усек урок, теперь посуда всегда была полная. Он выпил, ни с кем не чокаясь.
- Дело было смешное, - сказал он, откидываясь на спинку стула, - шли в составе дозорной группы по Веденскому району. Чего искали, уже и не помню, а может и патруль был. Не суть важна. Ну, у него портянка сбилась, прислонился к деревцу, рядом поставил автомат, встал на одну ногу и снял сапог.
А мы дальше пошли, не заметили, что боец отстал. А тот стоит на одной ноге, поправляет портянку, кругом тишина, птицы поют. Лесная идиллия блин! Абсолютно внезапно перед ним в земле, поднимается люк! А оттуда вылезает бородатая морда духа. И мирно спрашивает: "Ну чито Мисша? Ушли полосатики?"
- Да ты что! - воскликнул Дима, - с кем это он его перепутал?
- Хрен его знает, это повезло, что перепутал, а то уложил бы парня сразу. Ну, дальше, боец в шоке, на одной ноге стоит и смотрит на духа, дух на него. Представляете такую картину! Дух-то матерый пара диверсионных школ за спиной, а у "фиолетового" только год срочной службы, да еще с такими странными взглядами на жизнь. Спросите меня, не стормози дух, уложили бы он нашего парня. Как пить дать уложил!
- И что же случилось дальше? - не унимался Дима.
- А что дальше, дальше... - Птаха уставился в снова пустую рюмку, рассказ увлек Димона, и тот забыл обновить, однако последний очень быстро исправил свою ошибку.
Десантник с удовольствием опустошил содержимое и с наслаждением чувствовал, как качественное спиртное разливалось по телу. Все терпеливо ждали.
Миша выпил и сказал:
- Зря я эту выпил... она лишняя...
Журналист отключился.
Птаха хмыкнул. Снова выпил и продолжил:
- Короче до "славного воина Аллаха" стало доходить, что это никакой не Миша. Чечен за автомат, а наш "фиолетовый" видит, что не успеть ему свой ствол схватить. Ну, думает все - хана. Прощай Россия матушка, родственников перечислил в уме, осознал, что полезного ничего в жизни сделать не успел и...
Птаха опрокинул в себя новую порцию виски, прикурил новую сигарету.
- Вам не кажется, что Вискарь нам паленый притащили, что-то вкус у него поганый.
"Много ли ты в Виски соображаешь", - подумал Иван, нюхая напиток через горлышко бутылки. "Вроде нормальный". Димка выпил и сказал:
- Нет, нормальный вискарь.
- Ну, хорошо, - Птаха раздавил недокуренную сигарету в пепельнице, - Стоит "фиолетовый" на одной ноге, вторая босая, автомат не успеть схватить, реально не успеть. Дух ствол поднимает, в глаза смотрит. В гляделки играют, блин. Тогда наш парень выхватил с разгрузки штык-нож и четко в верхотуру черепа, по самую рукоятку зафигачил гаду. Чечен обратно в лаз рухнул, люк закрылся. А в этот момент на шум выходит какой-то парень и без акцента спрашивает: "Ваха! Ты что-то спрашивал?"
- Русский что ли? - перебил Дима.
Ваня сдавил локоть товарища, чтобы тот не перебивал.
- Да полно у них наших славян, бля, служит. Короче стоит этот Миша, смотрит, видит дЕсанта в позе цапли, который автомат поднимает. Сам за ствол, но "фиолетовый" его перехватил. А тут в земле еще несколько лазов на шум стрельбы открывается, тогда голубоглазый как юсовский Рембо кладет всех обратно в люки одной очередью от бедра.
Мы на всех парах назад прилетаем, и видим колоритную картину. Стоит "фиолетовый", абоссавшийся со страха на одной ноге, с пустым автоматом в руках, а вокруг восемь 200-ых духов, - Птаха потянул рюмку ко рту, но внезапно остановился, и, глядя в пустоту, добавил, - кстати, я сказал "обосался" не для красивого словца.
Журналисты молча выпили и закурили, Миша, сложив свои пухлые ручки на объемном животике, слегка похрапывал.
- Его вернули в Россию? - наконец, спросил Дима.
- После того случая, - Птаха хохотнул, - нет парень, он остался, сам попросился. А если бы не остался, то не говорил бы я счас с вами, ни я, ни еще восемнадцать человек. Блин.
- А что случилось?
- Попали в засаду, командира убило, радиста на куски из гранатомета разнесло, Леша Криков, наш снайпер, четко пулю в глаз получил. И все за пару секунд! Мы все круговую заняли, в штаны со страху дружно наложили и наугад по зеленке работаем. Ну, думаю все, кранты! Духи обложили со всех сторон и мочат. Хорошо мочат! Через минуту уже все раненные, кроме "фиолетового". Он за всю перестрелку ни одной пули не выпустил. Бронник с разгрузкой скинул и по одному нас бегом из укрытия вытаскивает. Кругом пальба, пули форму рвут, от меня в двух шагах граната рванула, так даже не оглушило! Представляете! Под плотным огнем вынести восемнадцать человек! Мы сами ни хрена не поняли. Духи вот, - Птаха махнул рукой, - бьют в упор! Гранаты рвутся! А он в полный рост, с раненным на плече зигзагами бегает, ну прям как тогда на маршбросках, когда первый бросался товарища подобрать. И никто в нас не попал! Чечены сами обалдели. Подумали мы заговоренные и реально дали деру.
- Вот это да! - восхитился Дима, - вот это история!
- Гадом буду, что так и было, сам там присутствовал.
- А что же "фиолетовый"?
- А что ему будет? К награде за то-то и то-то приказываю наградить орденом "Сутулого", только не дали ему награду. Ночью в Ханкалинский госпиталь поперся, нас проведать, а тут, как на зло кокой-то пьяный полкан на встречу. И надо же было так случиться, что полкан этот из ФСБ. Что-то они в ночи не поделили и парень сел.
- То есть как сел? - не понял Дима.
- В этом заведении точно мало наливать стали, - грустно сказал Птаха, крутя в руках полупустую бутылку из под Виски, - а из еды ваще ничего не падают!
Ваня засмеялся, и кивая в знак одобрения, левой рукой подозвал официантку.
- Милая, - сказал он ей, - нам мяса жаренного, много и пару салатов.
- Может вам меню, а вы сами выберете, - предложила девушка, еще не хватало самой вместо них делать заказ.
- Девушка, все на ваш вкус, главное побыстрее...
Пока Ваня очаровывал симпатичную особу, Птаха смотрел на Димона, и вдруг, мудро изрек:
- Бляди они все!
Дима улыбнулся. Так улыбаются неразумным детям, которые сами не знают, что говорят в слух. К примеру, это заявление, которое могут говорить только те люди, которые элементарно не понимают женщин, и боятся их. К примеру, вот этот десантник, точно их боится.
- Почему ты так решил? - спросил Дима.
- По поводу того, что они бляди? - удивился бывший контрактник, - так ведь это факт. Я раньше их боготворил и уважал, как и все. Но после того, что они сделали с "фиолетовым"!
- А что с ним случилось? - не понял Дима.
"Фиолетовый" он же Виктор Федеренцев, человек, который за пять минут стал миллионером.
"Просто счастье", так называется книга никому не известного автора. Книга просто про жизнь. Про любовь между обыкновенными людьми, о честности и доброте, о нежности и всем чистом и светлом в этом мире. О том, о чем уже никто никогда не пишет. Но ни один из читателей не остался безучастным к судьбам героев. Люди плакали от умиления! Дружба и любовь, вот чем смог победить писатель. В то время, когда телевиденье, Интернет и книги оккупировали описания боевиков, порно и денег, он смог выделить настоящие ценности жизни. И ведь не просто выделить, а еще преподнести читателю так, чтобы пронять до мозга костей.
Писатель обладал странным слогом изложения, так раньше никто не писал. К примеру: "Она стояла на пляже и разговаривала с морем. "Ну", - спрашивала она: "Я правильно поступаю?" "А как тебе кажется?" - в ответ спрашивало море, заглядывая в душу девушки уходящим в бесконечность, желтым ликом, ласковых, как шелест ветра в лугах, своими лучами. Наташа улыбнулась. "Я влюблена", - счастливо сказала она, и в глазах загорелось столько нежности, ласки и внимания, что самому морю стало завидно, за то, что обыкновенная смертная способна так любить".
Писателя долго разыскивали, различные журналы. Никто не знал, даже, сколько ему лет. Московские издательства заключали много миллионные контракты, исключительно с его редакцией, в которой он числился, как внештатный журналист. Кто он, этот Виктор Федеренцев?
Миша, Дима и Иван студенты пятого курса журфака побились об заклад со всеми, что узнают, кто этот автор.
Это была азартная игра, узнать, то, что никто не смог узнать. Тем более, что редакция расположена в их городе.
Они просто затерроризировали издательство. День и ношно оккупируя просторное здание. Соблазняя женщин отдела. Ища врагов Виктора, кто бы точно захотел помочь. Но! О чудо! Все к писателю относились с таким уважением, что никто так ни чего и не сказал. Пока кое-кто, по Мишенной ментовской линии, не намекнул, что парень этот служил в армии, и даже дал название части. Ну, а дальше все было просто.
Съездив в Волгоградскую часть ВДВ, журналисты немного удивились, узнав, что Виктор их ровесник. Секретный отдел отказался показывать личное дело, или давать домашний адрес. Единственное, стало известно, что, оказывается, этот писака, который писал про дружбу, любовь и розовые сопли, герой! Герой чеченской войны!
Потом трое друзей долго искали всех кто служил в тот период в 56 ДШП. Нашли уйму десантников, однако они его знали, только до отправки в Чечню.
Странные отзывы были об этом парне. Все говорили, что он, чуть ли не святой.
А потом появился этот Птаха. Который, сначала, просто сказал: "Завитее-меня-просто-сержант", однако, в конце-концов, согласился на свой позывной "Птаха". И никак по другому.
Встретились. Где, десантник тонко намекнул, что на сухое горло говорить не будет.
Пришлось поить парня. И Дима верил на все сто процентов ему. Сержант не врал, многие факты подтвердили раньше опрошенные десантники. Однако, этот, как казалось, был другом "Фиолетового".
- Уже когда я демобилизовался, позвонил однажды ночью, попросил помощи. Десант своих не бросает, тем более я ему жизнью обязан, вот и помчался к нему. А он сидит и плачет, причем не просто плачет, а навзрыд, кулаком в стену долбит! У парня истерика! Представляешь?
- Он с девчонкой расстался? - говоря это, Дима старался смотреть в глаза десантнику.
- Все, - встрял в разговор Ваня, - заказ сделан, ну и тупая официантка попалась! Блин! Итак, за что его посадили?
- Опачки! - Птаха хлопнул ладонью по столу, - прикольно, так про что мне рассказать? Про девочку или про то, как его посадили?
Миша хрюкнул во сне.
- Вы были друзьями? - чуть-чуть уходя от темы, спросил Ваня.
- Нет, - просто ответил сержант в отставке, - мы братья по оружию. Это несколько другое. Давайте я вам про бабу расскажу. Короче влюбился он после армии. А представляете его, глаза голубые, волосы светлые, рожа бабская, сам добрый и порядочный, и тут она! У них как в хорошем фильме все было, он ее любил, она его. А потом просто сказала, что выходит замуж за другого. Вот так, ни с того ни с сего. Выхожу за богатого.
- И он так сильно переживал? - искренне удивился Ваня.
- Вот те раз! - Птаха снова закурил, - мужики, вы его просто не понимаете. "Фиолетовый" всегда любил жизнь и любил именно то, что в жизни прекрасно. Он всегда старался помогать. Просто так помогать, ни для чего взамен. Вам трудно это понять, а мне объяснить. Он ангел... да действительно ангел, и он ни сделал ничего и никому, чтобы его кто-то невзлюбил или подставил. Как он сильно переживал за тех убитых им бандитов. Он за них в церкви молился! Представляете. В него ведь тогда пули не просто так не попали! Там такая плотность огня было, что головы не поднять, а он девятнадцать раз туда-сюда сбегал! И вот тут ему в лицо говорит женщина, которая еще утром страстно кусала плечи и клялась в любви, что уже пару месяцев встречается с совершенно другим и собирается за него замуж. Вы понимаете, что с ним случилось? Он ведь всегда верил в людей, в их доброту. Когда в армейке его ни за что кидали и ломали, он считал это случайностью, а тут кидает любимый человек!
- Да! - как будто плюнул Ваня, - подумаешь девушка бросила, такое сплошь и рядом.
- Но не для него, она была единственная. А что с ним потом стало! Вот я еще раз убедился, что бабы бляди! До чего парня довели. Запил - это еще пол беды. А вот то, что регулярно дрался с первыми встречными, это уже проблема. Кулаками-то он машет будь здоров! В ментовку его раз приняли, второй, но отпускали каждый раз. Герой войны все-таки, курдык его в дышло! А один мудак, ментовской подполковник его решил воспитать. На свою голову, блин!
Короче стал он ему угрожать, откопал, гнида бывшее уголовное дело, что еще в Чечне получил и грит, еще раз, мол, привод будет то тут же вспомнят старое и посадят. Брал на понт. "Фиолетовый" тогда для окружающих был довольно опасным, вот и офицер не стал исключением. Подпола потом два здоровенных ОМОНовца из под стола выковыривали, куда "фиолетовый" его загнал. Посадить снова не получилось и тогда его закрыли в дурке, сказали, что у парня "чеченский синдром" на всю башку!
- Да ты что? - брови у Димы поползли вверх.
Столик уже был накрыт едой и выпивкой. Все чувствовали, что рассказ идет к концу. Даже спящий Миша чувствовал, что скоро конец.
- Последний раз я видел его там. Спокойный, уверенный, но больше не ангел. Его все-таки сломали. В этом виновато были все, и я в том числе. Мы, люди, никогда не приходили к нему на помощь, как делал это он. Ему приходилось через все проходить самому. И он всегда прощал, даже ту суку конченную простил.
Птаха замолчал. Молчали все, даже музыка как будто бы стала тише, а народу меньше.
Десантник опрокинул рюмку и говорил уже совсем по-другому, как бы сам с собой.
- Там в Чечне он не случайно встретил того полковника ФСБ. Ему придали обвинение в пособничестве боевикам. Мол, как так, они стреляли, но не попали? Может они специально не попали? А парень очень верил в офицерскую честь и туда-сюда. Однако шакалы есть шакалы, фейсы очень быстро убедили его, что дело их правое, и что, то, что счас он запишет ничего не значит. Так, чтобы закрыть пару дел - ему ничего не грозит. Понимаете, там, ведь, как у ментов. Чем больше дел придумал и записал, тем ты лучше остальных. О как! Ну, и он, добрая душа, конечно же согласился. И написал на себя столько всего, что сел бы на всю житуху. Потом отмазывали парня всей дивизией.
Он не лох парни, я повторюсь, он ангел. Точнее сказать был ангелом, но его сделали таким же, как и всех остальных... аминь...
В глазах сержанта стояла невыносимая грусть и тоска. Он выпил. Остальные молчали, Миша спал.
Вдруг Птаха резко вскочил, на его лице уже не было грусти, а вновь, маска тупого десанта, с задоринкой в глазах.
- Так! Я в сортир, место стеречь, караул нести, я вернусь!
И его спина скрылась в толпах танцующих.
Ваня посмотрел на Диму. Гиганту никогда не стать толковым журналистом, он в одиночку смог раскрутить Птаху в рассказе о Викторе, Миша так вообще спит...
- Он не вернется, - спокойно сказал Миша, хватая вилку и кровожадно вцепляясь в мясо.
Такое впечатление, как будто тот не спал секунду назад.
- Ты что, - не понял Дима, - притворялся?
- Ты не понял, с кем мы разговаривали? - не обратил внимание на вопрос Миша, - это и есть Виктор Федеренцев.
Иван в этот момент проглатывал рюмку виски, которая тут же застряла в глотке, и он выплюнул содержимое, четко в лицо Димы.
- Ебаный по голове! - возмутился Дима вытираясь.
- Изв...извини, - еле выдавали сквозь кашель Иван, потом повернулся к толстому Мише, - кто? Птаха это Виктор?
- Он и есть тот ангел, - журналист спокойно ел.
- Да ну брось, - Виктор не поверил, - этот халявщик-алкоголик, со взглядом...
А вот взгляд не соответствовал похабной манере речи, в нем чувствовался интеллект.
Кажется все-таки Миша лучший журналист из нас.
- Птаха, мог полюбить кого угодно, - продолжал толстый, абсолютно трезвый одногрупник, продолжая набивать свое пузо едой, - хоть шлюху. Слишком он доверчивым был. А вот его вряд-ли. Он же всю любовь и нежность раздавал на право и на лево.
- Тут ты не прав, - сказал Дима, - этот парень все прекрасно понимал, кому надо больше, кому меньше...
Оставив спорящих, Ваня кинулся вдогонку.
Виктор вышел из заведения, на ходу поправляя куртку, с нашивкой: "Морская пехота США". Шаг его был тверд. Кроссовки скрипели на чистом ночном асфальте. Хотелось курить, но сигарет не было. А рядом, кажется, не где купить было нельзя.
Он усмехнулся. Такси не хотелось. Хотелось просто пройтись, чтобы хмель начал отпускать. А может добавить, и поваляться по земле, не чувствуя ног и головы. Можно, просто, позвонить водителю и проехаться по ночному городу, издали, наблюдая за жизнью обывателей.
А на самом деле ничего не хочется. Только курить. Так что поехать домой, выкурить у камина сигару, попить коньяка и вновь ждать, пока кто-нибудь его найдет.
Он дал себе слово пить только тогда, и в тот день, когда наливают, иначе спился бы давно с тоски. А так, спасает только спорт, и то, что он финансирует общество ветеранов, и службу по розыску военнопленных. Это дает определенный откат.
Все что у Виктора, на данный момент осталось от своей личности, это только упертый десантник. Остальное появиться, но позже, надо ждать... надо ждать.
Ваня выскочил на балкончик и сверху смотрел на развернутого к нему спиной Виктора.
"Действительно", - подумал он: "Только человек, которого все предают, который бескорыстно всем помогает, а в ответ никогда не слышал "спасибо", мог написать такую книгу. Ты молодец Птаха, ты много добился, потому что не сломался, а всегда прощал и шел вперед".
- За тебя, - сказал в слух журналист и выпил рюмку, - ты еще станешь прежним. И у тебя снова вырастут крылья.