Максимов Николай Фёдорович : другие произведения.

Муся

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Николай Максимов



МУСЯ




Как завизжит она, бывало,
подмахивая и виясь,
блуждая взглядом, - забывала,
что Николаю отдалась.
"Ой, мой Бориска, мой Бориска!
я даже стала онанистка,
чтоб никому другим не дать:
так трудно было ждать и ждать...
Меня Помешанной за это
село жестокое зовёт.
Стыдят, бранят. А прошлый год
чихвостил и предсельсовета:
"В дому блуди иль во дворе,
а не в селе при детворе".

"Ишь, распустилась как! Прилюдно...
Растак тебя... Таись как мышь...
Составить протокол нетрудно.
А как составлю - загремишь", -
потом грозил и участковый.
Ходя в избе у нас, подковой
позвякивал. Потом изрёк:
"Не плачь, а сбегай-ка в ларёк,
будь доброю, купи бутылку".
Я побежала. А с утра
шумит у школы детвора.
И вспомнила тебя я, милку.
Ты обнял, спрыгнув с турника.
А я: дочурку б нам, сынка...

Очнулась - настежь юбка с блузкой...
В слезах шла к гостю своему.
Чёрт с ними - с водкой и закуской,
лишь не попасть бы в ад - в тюрьму...
Борис, не по своей ведь воле:
дрова ль рублю я, жну ли в поле,
народ вокруг иль не народ,
привидишься ты - и найдёт.
А пропадёшь - кричу я: "Где ж ты?
Вернись, Борис! Вернись, Борис!"
Приду в себя - и грудь, и низ
открыты, порваны одежды.
Их не насильник рвал - сама.
Я без тебя сошла б с ума...

Ты любишь Музу. А другие -
что кобели бегут за мной,
когда - в безумстве, вдрызг бухие -
переругаются с женой.
А трезвые - глядят с презреньем,
в дверь не дубасят, по сиреням
не лезут - грохать по окну,
Помешанной зовут. Всплакну,
услышав прозвище такое.
Поверь, Борис, я не больна,
не помешалась, а война
в грех вогнала. Теперь в покое
душа: пришёл... Расцеловал.
И защитишь от приставал.

Раз председателя колхоза
ухватом я гнала с крыльца:
"Ишь, захотел, как жук навоза!
А я - не куча говнеца..."
Воюет муж, а хам - на брони -
к его жене. Да не у Прони
и не у Пронькиных ребят:
тут по хребтине бьёт ухват.
Утёк он. Сплю. Ан стёкла колет
и ищет, где моя кровать,
услышал, где встаю, и хвать,
грудь щупает - как просо полет.
"А, вот ты где!" - трубит, как лось.
Бежать к Сусаннушке пришлось.

И от бухгалтера Деляги
едва спаслась. Напал, как зверь,
когда несла с горы коряги
на топку. Он с горбом теперь.
Ведь кувыркался, как обрубок,
с клоками всех моих трёх юбок
с корягами вперегонки
с горы до самой до реки.
Попал в больницу. Как вязанку
срывал с меня, не вспомнил он.
Мне ж признаваться не резон.
Кассир сказала: только пьянку
за то, что стал как бумеранг,
ругал горбун, когда шли в банк.

А раз Григорий Гай-Венерин
пришёл. Кричит: "Не дашь - убью!"
Я - из избы: и впрямь намерен
убить - как мачеху твою.
Ревел, что хищный зверь, над трупом:
зубами вырвал кожу с пупом -
все внутренности на виду.
Потом принялся за еду.
Разверзнув грудь, кровь пил из сердца.
Когда напился, печень грыз.
Когда изгрыз, спустился вниз:
печонкой-то, знать, не наелся.
Насытился он, выев пах.
Свалился и уснул в репьях".

От ужаса - прошло желанье,
трясусь весь - как соломотряс.
О Гришке кончила. О Яне
её очередной рассказ:
"Спит Гришка. А Янёк бедняжке
с размаху рубит груди, ляжки.
Топор отбросил и, сопя,
кусками обложил себя,
кайфует некрофил... Ой, Боря!
Да что с тобой? Ослаб в момент.
Наверное, стал импотент,
на море натерпевшись горя.
Не сокрушайся, что ослаб.
Трагедия ль? Душа была б!

А у тебя душа, мой милый,
свята. Ты не чета другим.
Ты не был никогда хамилой
и никогда не будешь им.
Ты ровен, без фантасмагорий,
любя, убьёшь ли, как Григорий:
то нежит мачеху твою,
то загрозит он ей: "Убью!"
Схватил за ноги да в колоду
бедняжку головой воткнул,
держал, пока не захлебнул,
потом носил по огороду,
потом в бурьян её хлобысть
и стал живот зубами грызть".

Сбежать мне хочется от жути,
Рассказываемой в бреду.
Но я - я при такой минуте
не убегаю, жду и жду,
когда опомнится милаша
и, вздрогнув, вскрикнет: "Николаша!"
Потом, открыв лишь правый глаз:
"Не бредила ли в этот раз?"
Скажу: "Не бредила. Ни разу
меня Бориской не звала".
И станет очень весела,
не дождик - солнышко из глазу:
"Спасибо, Коля: ты помог
искоренить мой злой порок".

Нормальной станет через год лишь,
А я ей вру и вру, и вру -
раз десять за ночь: врать не подло ж,
когда враньё твоё к добру,
ведь стали удивляться люди:
"Помешанная рукоблудье
вдруг прекратила: вот уж год
не падает, одежд не рвёт".
А раз, смотря на трясогузок,
порхавших прямо пред окном
над стайкой мошек: "Год живём, -
сказала. - Сколько юбок, блузок
сберёг! Совсем не знаю мук:
ты их склевал, как птички мух".

1966.





 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"