Аннотация: Опубликовано в сборнике "Сакральная Фантастика-6". Лауреат "Басткона-2007". Есть также продолжение, вместе с которым данная повесть составляет роман, пока неопубликованный.
Когда капитан Муса сердится, он выглядит спокойным. И чем сильнее рассержен, тем спокойнее выглядит. Таким спокойным, как сейчас, я его, пожалуй, не видел за всё время полёта.
- Ты не участвуешь в контакте, - чеканная капитанская речь жгла как раскалённый металл. - Когда прибудем на Аган, останешься в каюте. Ни одного сангнхита не увидишь. Я скорее руку себе отрублю, чем допущу это. А по возвращении на Землю твоя выходка не останется без последствий.
Сжав кулаки, Муса склонил голову и глухо добавил:
- Всё, Софронов. Можешь идти.
Я молча повернулся и вышел в безжизненно-серый коридор. На душе было легко и пусто.
Конечно, капитана можно понять. Мужик-то он, в общем, не злой. Искренне хотел со мной поладить, как и с остальными. Но вот не сложилось. То письма его к жене и детям при последней трансляции не пройдут, то задвижка в душевой сломается, и всякий раз - я крайний. А теперь ещё это... До сих пор не пойму, как оно вышло. Даже Зеберг не смог объяснить.
А Муса и слушать не стал. Сказал, как отрезал. И круто отрезал. Слишком круто.
Хотя потери-то не такие уж страшные. Ну к чему сангнхитам истории об извращениях императоров Рима или иудейских восстаниях? Если бы ещё не арабский блок, капитан и сам бы так сказал.
И всё же на исходе ХХV века можно бы и научиться стоять выше этнических разделений.
Но разве растолкуешь это арабу?
Я свернул в коридор второго жилого. Мимо просеменил на тонких ножках служебный А-723 - безучастный, как и эти серые стены. Вмазать бы ему по пластиковой башке для острастки, да ладно уж...
* * *
Спустя пару минут я остановился возле двери Тези Ябубу, и вежливо кашлянул. Люк отъехал в сторону, на свет выглянуло смуглое лицо "ответственного за безопасность".
- Хау, чийе! - он улыбнулся и жестом пригласил меня внутрь.
- Хау, мисун! - ответил я и, наклонившись, вошёл.
Тези Ябубу звал меня "большим братом". Такая лакотская вежливость. Я старше его на два года и в полтора раза шире. Так что оставалось называть его "маленьким братом", если я правильно усвоил перевод. Тези Ябубу принадлежал к племени лакота и был выдвинут Соединёнными Штатами. Хотя президентом и большей частью конгрессменов там уже триста лет являются навахо и чероки, Тези Ябубу удалось пробиться для участия в проекте "Контакт" и тем повысить статус своего племени.
А вот мне, пожалуй, наоборот, понизить...
Пройдя до "гостевого" одеяла на полу, я привычно уселся на него, а Тези Ябубу тем временем нажал кнопку чайника, и начал расставлять пиалы. Обычные бледно-голубые пиалы совершенно не сочетались с обстановкой в каюте индейца.
Над обстановкой он в своё время потрудился как следует. Свет здесь приглушён вполовину. Стены и потолок тёмно-коричневого цвета. С помощью тонированной бумаги Тези Ябубу закруглил углы, а лазерным резаком превратил стол из прямоугольного в овальный. Стульев нет на голом полу лишь пара одеял и спальник. Шкаф не используется - нужные вещи висят по стенам в расшитых бисером мешочках. Там же и "священная картина" с изображением "дедов". Кажется, будто и впрямь из серого коридора звездолёта шагнул в настоящее типи, или как там у них национальная изба называется...
- Ну что, Вася, разнос тебе Муса сделал?
- Разнос - не то слово. Меня отстранили от программы.
Индеец удивлённо вскинул брови.
- Как это?
- А вот так! В контакте не то что участвовать - даже присутствовать не буду. Сангнхита увижу разве что в записях призапа. Сиди в лаборатории и обгладывай косточки, которые бросят другие...
- Сурово.
- Да уж. Я, конечно, сплоховал, но и капитан явно перегнул палку. Исчезла-то всего одна пятисотая информации... Ну что там - I век, какие-то религиозные тексты, частично литература... и раздел по истории арабов. Вот Муса и взъелся. Тут уж не повезло, так не повезло.
- Странно, что не удалось восстановить.
- Если уж Зеберг не смог... он, кстати, тоже удивлялся.
С шумом выдыхая пар, чайник щёлкнул - готово. Прежде чем взять его, индеец благоговейно посмотрел на вышитых бисером "дедов".
К слову сказать, Тези Ябубу очень религиозный человек, над чем нередко за глаза подшучивают остальные. Сунь живёт как аскет, но если речь заходит о Боге, не упускает случая пошутить. Бонго и Муса - явные атеисты. Зеберг именует себя агностиком, что в его исполнении означает: обо всём болтать, всё пробовать, ничему не верить.
Что до меня, то я крещёный, быть может, единственный на "Арксе", но особо верующим себя тоже не назову. Я признаю, что Бог есть, но о большем предпочитаю не думать. Мой старший братец начал вот вникать, теперь прозябает где-то в глухом северном монастыре на далёкой Земле. В мои двадцать семь это рановато.
Послышалось журчание горячей струи, каюту заполнил аромат жасмина. Тези Ябубу с мягкой улыбкой развернулся ко мне и подал дымящуюся пиалу. Сам, прихватив вторую, присел напротив.
- Спасибо... - я подул на чай. - В общем, контакт вы будете устанавливать без меня.
Нахмурившись, Тези Ябубу провёл рукой по длинным чёрным волосам, с обоих краёв заплетённым в косички.
- Мне кажется, Муса переменит решение, - осторожно произнёс индеец. - Сгоряча он так сказал.
- Хорошо бы. Но капитан не похож на человека, который любит отказываться от своих слов. Так что, считай, теперь на "Арксе" появилась резервация. В ней обитаю я.
- Не думаю, большой брат, что это корректное сравнение. - Тези Ябубу сделал долгий глоток и продолжил: - Мы с тобой будем общаться, ты сможешь заниматься работой.
Забыл самое главное сказать: Тези Ябубу - мой друг. С индейцами вообще-то не так легко сдружиться из-за их веками вымученного этноцентризма, но член нашего экипажа в этом плане особенный. Очень любит вашичу, как они называют не-индейцев, даже проработал около года на добровольных началах в белой резервации в Айове. А на "Арксе" почему-то самые тёплые чувства стал испытывать ко мне, хотя я ничего специально для этого не делал. Даже называет меня "большим братом", повторяя: "все - мои родственники".
Я покачал пиалой, наблюдая, как коричневые волны пытаются дотянуться до краёв фарфоровых стенок и с отрешённым видом изрёк:
- Ну да. На Агане таинственного и неожиданного будет немало. На всех хватит. Кажется, это вы называете Вакан Танка ?
- Нет, Вася, это... другое. Как бы тебе объяснить? Человек значим через свою ответственность в мире, а То - важно намного больше. Через Него, по сравнению с Ним я вижу себя бесконечно малым. Через ощущение величия того, что меня окружает видимо, я слегка и робко ощущаю еще большее величие Невидимого, радуюсь и наслаждаюсь общностью с Ним...
Мне это слегка напомнило проповеди братца, но из вежливости я промолчал. Мне таких людей всё равно не понять. Я хочу взять от жизни то, что причитается. Я не трогаю Бога, а Он пусть не трогает меня. По-моему, всё справедливо. Я свободен. Иду куда хочу.
Хорошо у Тези Ябубу в каюте. Уютно. Чай вот, правда, остыл. Мысли, словно перекатываясь по фарфоровому ободку, снова и снова исподволь возвращались к моему печальному положению. До прибытия осталось всего три дня. Слишком мало, чтобы что-то исправить...
- Может, оно и к лучшему, что ты останешься здесь, - неожиданно сказал мой друг. - Несколько ночей назад я постился и курил Трубку. У меня было видение. Деды показали мне...
- Что?
Тези Ябубу нахмурился, но продолжил:
- Нас ждёт на Агане что-то плохое.
*
Шершавый ствол покачивался, отзываясь на прыжки. Ветки прогибались, шурша листвою. Плотные влажные листья нехотя гладили тело, оставляя на коже липкие капли семенного сока. Ничего, речные воды потом всё смоют. Энмеркар взобрался ещё выше. Край стены уже близок. Ещё чуть-чуть... Он скользнул по стволу и встал на выступ ветки, тянувшейся к жёлтой стене. Отмахнувшись от листьев, с опаской глянул вниз. Не хотелось бы попасться на глаза смотрителю сада, когда до цели рукой подать.
Редкие прорехи в листве не давали обзора, но, видимо, ярус по-прежнему безлюден. Внизу, у корней чернели следы сандалий от первых неудачных попыток залезть на дерево. Вздохнув, мальчик начал пробираться по ветке, передвигая одну ногу за другой и боязливо придерживаясь за ствол. С новым шагом ветка всё больше прогибалась. Внутри что-то замерло и покалывало после каждого движения. Наконец рука, неуверенно касаясь чёрствой коры, вытянулась до предела. Глядя вверх, Энмеркар отпустил ствол и сделал ещё шаг. Ветка затрещала. Нутро сжалось в комок. Он прыгнул, на лету ухватился за край и вкатился на крышу.
Пару ушев Энмеркар неподвижно лежал, вжимаясь липкой от семенного сока спиной в прохладные камни шестого яруса. Золотистые изгибы неба создавали причудливый рисунок вверху. Ветер ласково овевал тело. Застывший комок внутри разжался, сердце захлестнула волна торжества. Снова удалось! Он приподнялся и глянул через край. До земляного пола пятого яруса не меньше семи его ростов.
Восхитившись своей удалью, мальчик перевёл взгляд на кроны сада четвёртого яруса, за ними зелёной полоской виднелся сад третьего яруса, а дальше открывалась размеченная по квадратам "пешеходка". Чуть дальше из неё вырастала соседняя башня, справа высилась вторая, третья... Между ними мелькнула полоска летателя с еле различимыми фигурками...
Отдышавшись, Энмеркар встал на четвереньки и пополз по каменным плитам. Здесь, как и положено на шестом ярусе, пусто и голо, никаких деревьев. Из центра торчит большой, выложенный жёлтыми плитками, куб. К нему-то и направлялся Энмеркар, пыхтя и улыбаясь в предвкушении. Только бы отец не заметил! Подобравшись к стене, он скорчился и начал ощупывать стену, снизу вверх. Едва руки поднялись на ладонь выше головы, нагретый солнцем камень исчез. Энмеркар ухватился за невидимый край и, спружинив ногами, перелетел сквозь стену.
Приземлился неудачно - пятая точка со всего размаху шлёпнулась о платформу отцовского летателя. Но оно того стоило - отца удалось застать врасплох. Тот копался в хранильнике, перекладывая сухие листья, вроде тех, что контактёры используют для Напитка Перехода. Обернувшись, отец с изумлением взглянул на сына, а затем рассмеялся.
- Энмеркар, сколько раз я тебе говорил не лазить сюда по деревьям? - спросил он, захлопнув дверцу хранильника.
Мальчик улыбнулся в ответ, радостно впившись взглядом в глаза отца. Потом встал с металлической платформы и сошёл на тёплую циновку. Больше всего на свете он любил смотреть в отцовские глаза. Ни у кого из взрослых в городе больше не было таких глаз. Разве что у дяди Со. Но дядю Со он видел только раз, очень давно. Энмеркар помнил о нём ещё меньше, чем о матери. Память смутно сохранила материнское лицо, запомнилось, что у неё были обычные глаза. Как у всех взрослых. А у папы - необычные. Живые, добрые, настоящие... Даже переливы небесной пелены могли со временем наскучить, но не папины глаза.
- И какой же повод ты выдумал на сей раз? - добродушно поинтересовался отец, не дождавшись ответа.
Энмеркар неторопливо прошёлся по кабинету, потирая ушибленное место.
- Сколько осталось до их прилёта? - спросил он, трогая пальцем деревянный Круг Мужества на стене.
- Три захода Уту, - отец сел рядом с воздушной плитой.
- Вот именно! - воскликнул Энмеркар. - Ты ведь обещал! Помнишь?
- Конечно, помню. - ответил отец и бросил жестяной кубик.
Энмеркар поймал на лету.
- Это правда их музыка? - спросил он, разглядывая подарок.
- Правда. Кое-что из неё. Однако, зная твёрдость сердца сына своего, я по-прежнему теряюсь в догадках, почему нельзя было потерпеть с этим до захода Уту?
- Мне скучно, - признался Энмеркар. - Магану теперь не хочет играть со мной.
- Поссорились?
- Нет. Он слышал Песню. Ещё вчера. Поэтому он ни с кем не разговаривает. И в Дом Табличек сегодня не пришёл. Я отыскал его, но он убежал. Он пьёт бессонное снадобье, чтобы не заснуть и не увидеть Сон.
Прислонившись к стенке, отец нахмурился, и глаза его стали до странного похожи на задумчиво-переливчатое небо. Набрав побольше воздуха, Энмеркар осмелился перейти к тому, ради чего на самом деле спешил сюда:
- Папа... я подумал... может, если сказать Магану про то, что они принесут нам, то ему будет легче...
Отец вздохнул и покачал головой.
- На то он и секрет, Энмеркар, что его нельзя никому раскрывать. Но ты, как друг, должен поддержать Магану любым иным способом. Ему сейчас тяжело. Побудь с ним эти дни. Разговори его. Всё, чем полнится сердце, пусть тебе оно скажет. Может быть, твоему другу удастся продержаться...
Энмеркар замолчал, глядя, как темнеют соседние башни, зловеще неподвижные на фоне утекающего вдаль неба.
- Можно я хотя бы дам ему послушать их музыку?
- Да, - кивнул отец. - Это можно.
* * *
Последующие три дня для меня стали временем самобичевания и отверженности. Что бы там ни говорил Тези Ябубу, а ощущал я себя как настоящий вашичу в резервации.
Я никуда не ходил, кроме нужника и виртокамеры. Не ел вместе со всеми - приказ Мусы распространялся и на это. Еду приносили друзья - Тези Ябубу или Сунь, навещавшие "блудного сына". Они подолгу засиживались у меня, потом уходили, уступая место апатии. Я валялся на койке под монотонное мурлыканье музыки. Или уходил гулять в виртал, по столицам мира, или ещё кое-куда. Не раз садился корпеть над диссертацией, но работа не шла.
Лучше удавалось писать письма Анне - остроносенькой блондинке из центра предполётной подготовки. Я не женат, и подружки у меня давно не было, после возвращения с Меркурия и отдохнуть толком не успел. Анна сразу запала в душу, но слишком мимолётны оказались наши встречи, чтобы вылиться в серьёзное увлечение. Тем не менее, в полёте мне было приятно вспоминать о ней, воспоминания согревали сердце. Конечно, за те два года, что нас не будет на Земле, она, вероятно, успеет найти себе кого-нибудь, но... может и нет. Как знать? Чем больше я о ней думал, тем сильнее казалось, что я влюблён. И немудрено, ведь на корабле ни одной женщины, лишь воспоминания о них, да дразнящие виртуальные образы.
В целях самоукорения я настроил персоналку постоянно повторять:
Кстати, забыл сказать: Васька - это не от "Василий", а от "Вассиан". Так уж меня родители назвали.
Как-то раз я нашёл на полу каюты странный приборчик. Вроде электроблокнота, но более узкий. Хозяин находки вёл какой-то отсчёт. По нарастающей шли числа, и напротив каждого стояло поясняющее слово. С удивлением обнаружил возле двух последних - 1012 и 1013, своё имя. Более ранние числа иногда сопровождались именами других членов экипажа. Я показал находку Тези Ябубу и тот узнал в ней вещицу Суня. Сунь был несказанно рад и одновременно смущён. От моего шутливого предположения насчёт имён в книжке, уж не ставит ли он тайные опыты на коллегах, он смутился ещё больше, принялся извиняться со всей китайской церемонностью, но вразумительного ответа так и не дал.
Что ж, каждого из нас обязали завести себе какое-нибудь хобби на время полёта. Должно быть, наш бортинженер выбрал нечто более оригинальное, чем бисероплетение Тези Ябубу, рифмоплётство Зеберга, музыкальные опыты Мусы или мои научно-исторические потуги. Как бы то ни было, этот эпизод несколько разогнал скуку и позволил отвлечься, тренируясь в построении гипотез о загадочном списке Суня.
Вечером третьего дня свершилось: мы вышли на орбиту Агана. Скуке настал конец. Тези Ябубу и Сунь взахлёб рассказывали о первых результатах сканирования. Атмосфера почти идентична земной - разве что СО2 поменьше. Аган всего на пару сотен километров превосходит Землю в диаметре. Сила притяжения почти равна. Один огромный океан, один материк и множество архипелагов. Космическая съёмка показала при увеличении четыре относительно крупных города - все на континенте. Зеберг выслал мне по внутренней сети снимки. Очень любезно с его стороны. Я действительно был тронут. Не ожидал.
То, что Уту похожа на Солнце, известно было давно, и я не сильно удивился сходству Агана с Землёй. Сутки меньше на три часа, год длиннее на сорок с лишним дней, но это не мешало вполне пригодному для человеческого обитания климату. Целый институт, проектировавший наши универсальные скафандры работал, выходит, впустую. Что же за существа здесь живут?
Напрашивалась мысль, что они, по аналогии, должны быть похожи на нас. Впрочем, судя по снимкам из космоса, города сангнхитов мало похожи на человеческие.
Две другие планеты - скальная глыба у самой звезды и гигантский газовый шар, чертивший своей орбитой пределы системы, не предусматривали возможностей для обитания живых существ. Тем не менее, разбираясь с малопонятными, но от того ещё более интригующими сведениями о диаметре каждой из них, расстоянии от светила, периодах вращения и обращения, составе атмосферы, давлении и температуре на поверхности, и тому подобном, мне удалось существенно скрасить заточение.
На четвёртый день, спустя час после обеда, голос Мусы в динамиках объявил о начале посадки. Я лёг на койку. Из стены вылезла крышка и опустилась надо мной. Створки саркофага сомкнулись. Теперь оставалось только ждать.
Корпус завибрировал. Донёсся гул. Нарастающее ощущение тяжести, словно тебя распластывает, как тесто под мозолистыми руками доброй хозяйки. В этот момент все остальные члены команды, кроме Суня, находятся в точно таком же положении и испытывают то же самое. Интересно, о чём они думают?
Наверное, о сангнхитах. Забавно будет, если Суню не удастся благополучно посадить "Аркс" и нас размажет по гостеприимной поверхности Агана. Что тогда? С Земли вышлют вторую экспедицию. Слишком уж лакомым кажется этот контакт, чтобы от него отказываться из-за наших шести смертей. Или нет?
Занятные, наверное, эти сангнхиты. Веками человечество бредило: одни ли мы во вселенной? Сотни невероятных проектов, тысячи безуспешных попыток... Наконец успокоились: одни. И не успели успокоиться, как на тебе: ПОСЛАНИЕ ОТ ВНЕЗЕМНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. Больше похожее на записку для уборщицы. Это послание я запомнил дословно, благо, слов было не так уж много:
"Уважаемые правители планеты Земля!
Будьте добры, пришлите к нам представителей для контакта к 2479 году по вашему летоисчислению.
Заранее благодарны.
Раса сангнхитов, галактика Млечного Пути, звезда HD 70642 (Уту), вторая планета (Аган)".
К посланию прилагалась техинформация и чертежи сверхсветового двигателя. Составлено, разумеется, на первом земном. Примечательно, что на наших картах уже была звезда, в незапамятные времена названная Уту. И примерно за год до "послания", звезда погасла. Любопытное совпадение.
На призыв откликнулись главы правительств России, Китайской империи, Франкогермании, Объединённой Африки, Союза Арабских Коммунистических Республик и Соединённых Штатов Америки.
В принципе, это было не опаснее путешествий средневековых купцов, отправлявшихся на свой страх и риск в неведомые земли, населённые столь же неведомыми обитателями. Неудачи и гибель одних вовсе не останавливали новых. Так и здесь: независимо от того, чем закончится наша экспедиция, маршрут "Земля - Аган" обречён рано или поздно стать торным. В своё время пройдут по нему и торговые, и туристические, и военные корабли... Но и от нас зависело многое. Все, отобранные в экспедицию, опытные космонавты. Муса и Сунь и вовсе офицеры. У меня за спиной не один полёт и я единственный, кто пережил катастрофу на Меркурии-4.
Как бы ни выглядели внешне обитатели Агана, внутренне они мне казались надменными. И стиль послания и даже само название их говорили об этом. Нельзя произнести "сангнхит" быстро, по ходу с остальной речью, перед этим словом язык невольно должен остановиться, словно почтительный простолюдин перед знатным вельможей, и затем произнести, тщательно выговаривая каждый звук. Впрочем, в нашей речи мы обычно упрощали до "сангхиты" или даже "санхиты".
Меня вдавило сильнее. Корпус затрясло. Закопошились недобрые предчувствия. Помолиться, что ли? Я покачал головой, отгоняя странные мысли. Интересно, сколько мы пробудем на Агане? Может, Муса после первого контакта переменит решение? Разве перед лицом великого не покажется мелочью мой нелепый проступок? Во всяком случае, когда через четыре часа после контакта сработает позывной и они вернутся на корабль, я пройду в кают-компанию вместе со всеми, чтобы просмотреть увиденное ими - с записей призапов. Этого меня никто лишить не вправе.
Гудение прекратилось. Тяжесть отпустила. Долгожданный щелчок и время гробового заточения окончилось. Я сел и прислушался к себе. Мы - на чужой обитаемой планете. Впервые в истории. Что я чувствую в этот момент?
Ничего.
Хотя нет, что-то ноет внутри, словно ветер гуляет в душе. Занятно. Может, Тези Ябубу и прав. Может, и впрямь лучше остаться. Почему-то мне и самому вдруг расхотелось покидать "Аркс".
Пискнул входной сигнал, и люк отъехал в сторону. Потянуло знакомым запахом одеколона, и я не удивился, увидев рыжую шевелюру, насмешливые глаза, длинное лицо - Зеберг.
- Собирайся, Вася. Ты участвуешь в контакте вместе со всеми.
- Да ладно тебе!
- Как знаешь. Но советую не дожидаться, пока придёт Муса. Он не в духе. Именно из-за тебя. Сангнхиты передали, что на встрече должны присутствовать все члены экипажа. Муса решил не рисковать.
И правильно сделал! Ах, Муса, ах, алмаз моего сердца! Мне не надо было десять раз повторять. Я наспех напялил парадный костюм, прикрепил к груди призап, сунул в карман рацию и выскочил из каюты. Вдвоём с долговязым Зебергом мы бойко затопали по коридору. Очень удачно, что вызволять меня послали именно программиста. Можно кое-как войти в курс дела:
- Что показало сканирование?
- Довольно много занятного. Всё требует дальнейшего изучения. Неожиданное и вполне ясное одно, - компьютер определил сангнхитов как людей. По крайней мере, биологически.
- Людей? Может, гуманоидов, похожих на людей?
- Тогда они столь похожи, что наша сверхмощная железяка не способна отличить. А я в таком случае не вижу особой разницы.
- Люди... - у меня невольно засосало под ложечкой. - Может, именно они в древности заселили Землю? Впрочем, не исключено, что эти "люди" - лишь биоты, воссозданные настоящими обитателями Агана, чтобы нам легче общаться? По типу того, как они писали на первом земном? Или, быть может, сангнхиты - полиморфные организмы, способные принимать любую форму, в зависимости от надобности?
- У тебя подвижное воображение, Вася, - вечный спорщик Зеберг осклабился. - Живи мы лет пятьсот назад, ты не преминул бы ещё сообразить, что эволюция на разных мирах протекает по одному сценарию...
Свернув возле оранжереи, мы перешли в первый рабочий.
- Не вижу связи. В отличие от этого наукообразного бреда, мои гипотезы вполне приемлемы.
- Ну да, конечно.
- А сам ты как объясняешь?
- Никак. Я, хоть и пишу на досуге стишки, но в работе, Вася, привык иметь дело с фактами, достаточными для того, чтобы делать выводы. Пока что их недостаточно.
- Ну а предварительные гипотезы?
- Извини, Вася. - усмехнулся немец, сворачивая влево. - Пока что моя муза спит, - мы миновали темнеющие за стеклом фигуры боевых роботов. - Что ж, почти пришли. Спроси у Тези Ябубу может, ему духи что-нибудь нашептали?
Разумеется, наткнувшись на яростный взор Мусы, я никого спрашивать не стал, а тихонько отошёл в сторону. Ко мне шагнул Тези Ябубу и одобряюще улыбнулся. Сунь обернулся и кивнул. Бонго пренебрежительно скосил глазами. Все, кроме меня, вылизаны и подтянуты. Все, включая меня, на нервах, стоя перед скучной металлической стеной.
Какой он на ощупь, чужой мир? Предвкушение холодными волнами захлёстывало нутро, разбиваясь на тысячи брызг об утёсы непонятной тревоги, охватившей нас. Вспомнилось, как я впервые увидел море и ступил в его солёную воду. Ощущения точно такие же. Металлическую стену прорезала полоса света - створки шлюза начали раскрываться.
Самое первое - воздух. Терпкий, влажный, и почему-то немного острый. Диковинные травы и неведомые создания чудились в нём. Полоса света расширилась до размера ладони. Запах стал сильнее. Взгляды жадно устремились сквозь узкий проём. Видно было пока немного: ровная поверхность, покрытая тонким узором, в отдалении три человеческих фигуры. Одеты во что-то неприглядное, вроде тренировочных костюмов. Больше ничего разглядеть не получалось.
Нервное молчание стянуло лица.
Наконец, шлюз открылся. Бесшумно заработал эскалатор. Первыми на убегающие вниз ступени встали Муса и Зеберг, затем Бонго и Сунь, последними мы с Тези Ябубу.
Снаружи оказалось теплее, чем в утробе звездолёта, но жары не было. Стоя на эскалаторе, мы оставались неподвижны, лишь длинные чёрные волосы Тези Ябубу в лёгкой струе воздуха колыхались как морские водоросли. Узорчатая поверхность приближалась. Интересно, из чего она сделана? Огромный металлический потолок - брюхо "Аркса" над нами, - начал уходить назад, раскрывая небо. Небо Агана...
У меня аж дух захватило. От края до края раскинулась перламутровая пелена с тончайшими переливами то в глубокую синеву, то в тяжёлый фиолет. Прожилки пелены горели золотом, сокрытое от глаз светило высвечивало их, словно перья феникса. По интенсивности горения "перьев" казалось, будто пелена скрывает не одно, а два светила, хотя я понимал, что это всего лишь оптический эффект.
Странное чувство будил вид местного неба: словно смотришь в зеркало и видишь в отражении чужое лицо. Но это не пугало, а завораживало. Я посмотрел на фигурки сангнхитов. Мы теперь в их власти. На их территории. Они могут сделать с нами всё, что хотят. Щупальца страха шевельнулись в глубине. Промелькнули причудливые грёзы: полуголые дикари приносят нас в жертву своим богам, существа в белых халатах разрезают нас скальпелями и готовят к жутким экспериментам... Нахмурившись, я отогнал глупые мысли.
Встречали нас довольно скромно. Ни огромной, ликующей толпы, ни великого войска от края до края... Усмехнувшись, я перевёл взгляд дальше. На узорчатой поверхности лежали две широкие металлические платформы, словно постаменты для ещё несозданных памятников. Уж не для наших ли? За ними шла рыхлая земля. Вдали виднелись жёлто-зелёные пирамидки с размытыми контурами.
Эскалатор выплюнул нас на поверхность. Сердца застучали сильнее. Наконец мы приблизились достаточно для того, чтобы стали различимы...
Они!
Сангнхиты!
Глаза у них очень крупные, глубокого карего цвета, почти чёрные. Уши тоже больше человеческих. Смуглая кожа отливает синевой, волосы обриты, а из растительности на лицах только ресницы.
Вот и всё, что отличает их от нас. В остальном обычные люди. Ни хвостов, ни клешней, ни щупалец, ни трёх голов, ни глаз на стебельках... Люди как люди. Черты лиц и пропорции тел правильные. Не сказать, чтобы красавцы, но и не уроды. Ничего особенного. Кроме, разве что, ещё одного: взгляда.
У среднего и правого сангнхитов было невероятно тяжёлое выражение неподвижных глаз, словно смотришь в пропасть, дно которой сокрыл непроницаемый мрак. Взгляд осьминога и то человечнее. Но зато у третьего, что стоял слева, взгляд самый что ни на есть человеческий: живой, подвижный, осмысленный. Окна дома, а не распахнутый зёв бездны.
Они были одновременно и похожи и отличны от нас, и чем больше я смотрел, тем сильнее казалось, что глаз не улавливает всех оттенков того и другого.
Шею каждого обтягивал шнур с большим серебряным кольцом, на щиколотках и запястьях красовались металлические обручи. Обладателем "человеческого" взгляда был худой, мужественного вида сангнхит с энергичными чертами сухощавого лица. Я заметил, что у него, в отличие от других, кольца нет, - пустой шнурок. Следующий самый высокий и старший, лицо имел надменное, с поджатыми губами и лбом, перерезанным вертикальной морщиной. Правый же оказался невысок, коренаст, с толстой шеей и круглым, невыразительным лицом.
Тот, что стоял посередине, заговорил, и мы почему-то не удивились, услышав речь на первом земном. Гораздо удивительнее показался сам голос: глубокий, объёмный и как бы двойной, словно говорили одновременно два человека с разными, гармонично сочетающимися, тембрами. Очень красивый и завораживающий голос:
- От имени Ут-Напишти Сто Пятьдесят Второго, повелителя планеты Аган, мы рады приветствовать торговую делегацию Дальнего Дома, - речь сангнхита текла плавно, как река, лишь слабый, еле приметный акцент придавал её течению своеобразный колорит. - Перед вами Главный Контактёр Кудур-мабук. По правую руку от меня Глава воинов Набу-наид. По левую руку от меня Глава торговцев Иддин-даган. Мы облечены властью вести с вами торги.
Вот и первая неожиданность. Как торговую делегацию мы себя не рассматривали. Конечно, на "Арксе" лежало много всякого добра, но всё задумывалось как дары, а наша основная цель - первый контакт, не более. Впрочем, почему бы дары не сделать товаром?
Откашлявшись, Муса аль-Ас, торжественно объявил:
- От имени жителей Земли мы приветствуем народ сангнхитов и славного Ут-Напишти Сто Пятьдесят Второго. С радостью примем участие в торгах. Переговоры с нашей стороны будет вести Вассиан Софронов. Другие члены экипажа поучаствуют в культурной программе.
Вот так: обухом по голове, как говорили древние. Под пристальными взорами сангнхитов ребята невольно расступились, раскрывая меня. Я не успел ещё отойти от первого шока, как тут же был шокирован сугубо: Муса церемонно развернулся в мою сторону и низко поклонился. У меня аж колени подогнулись. Вот те на! Да что же здесь происходит?
- Переговоры с нашей стороны будет вести Глава торговцев Иддин-даган. - мерно объявил завораживающий голос Главного Контактёра.
И тут, едва оправившись от потрясения, неожиданно для себя я чётко произнёс:
Я с опаской взглянул на Главу воинов. Он тоже внимательно смотрел на меня, но ни удивления, ни недовольства не показывал.
- Ты отправишься с Набу-наидом, - продолжал Кудур-мабук. - Остальных я прошу идти за мной.
Кивнув, - уж не поклон ли это? - Главный Контактёр показал нам спину. То же сделали его спутники. Сангнхиты направились к платформам. Переглянувшись, мы пошли следом. Со спины можно было пытливо рассмотреть облачения аборигенов. Они выглядели как облегающая сплошная одежда из играющей тенями золотистой ткани, которая, впрочем, больше напоминала жидкий металл, вроде ртути. Я посмотрел под ноги. Узорчатая поверхность состояла из плотно пригнанных друг к другу маленьких плиточек, белых и чёрных. Чёрные, слагаясь в линии, составляли непонятный асимметричный узор.
У платформ сангнхиты разделились: Иддин-даган и Кудур-мабук взошли на правую, а Набу-наид - на левую. Муса, Бонго, Зеберг, Сунь и Тези Ябубу направились вправо, к Главному Контактёру. Я невольно замешкался: что-то в сердце кольнуло, будто смутная тревога... Всего один миг я всматривался в удаляющиеся спины друзей. Ни один из них не оглянулся.
Спокойный взгляд одинокого, как и я, Главы воинов заставил меня пойти дальше. Несколько шагов - и я ступил на гладкую металлическую поверхность, где сразу отошёл в другой конец, подальше от сангнхита. Наш постамент оторвался от плоскости и взмыл вверх. Ни нахлынувшей тяжести, ни свежести воздушного потока я при этом не ощутил. Другая платформа - с двумя сангнхитами и пятью землянами, - уже была в воздухе.
За секунду до того, как платформы разлетелись, я вспомнил о друге и взглянул в глаза Тези Ябубу. Они были полны ужаса. И тут нашу платформу дёрнуло и понесло в другую сторону. С недоумением провожал я взглядом полоску с человеческими фигурками, стремительно уменьшавшуюся на фоне загадочного неба Агана. Чего мог испугаться наш ответственный за безопасность? Какие-то чудные все нынче. Муса не похож на себя, Тези Ябубу сам не свой...
А я? Вроде, оставался собой, но и в моей душе ощущалось что-то необычное с того момента, как раскрылись створки люка. Что ж, рано или поздно всё тайное станет явным. А пока сангнхитская платформа с остальным экипажем "Аркса" превратилась в точку и растворилась в играющем переливами небе, которое то и дело притягивало к себе взгляд, мутной тенью отражаясь в душе. Оно не было низким, как земное при сильной облачности, но из-за отсутствия любого просвета казалось, что оно - не настоящее, а лишь завеса, которой сокрыто подлинное небо от живущих внизу. Интенсивность горения золотых изгибов по-прежнему внушала мысль о двух солнцах с той стороны.
Мы уже поднялись высоко, когда я обернулся и посмотрел на "Аркс". Неожиданно комок асимметричных линий сложился в единое целое, оказавшись огромным и подробным изображением северного полушария Земли. Наш звездолёт покоился как раз в районе казахских степей. На секунду меня захлестнула ностальгия... А ещё страх.
Все последние дни естество моё стремилось к контакту, как набегающая волна к берегу, и вот, обрушившись на твердь реальности, подобно той же волне, душа моя трусливо откатывалась, стремясь назад, в привычную пучину корабельной жизни. Я ведь вовсе не собирался вести переговоры в одиночку; участвовать должны были все, говорить - Бонго, а возглавлять - капитан...
Почему Муса так поступил?
Ладно, теперь ничего не поправишь. Для поддержания духа осталось лишь старое испытанное средство: представить, что всё уже позади, а то, что я вижу - не более чем воспоминание. Воспоминание о давнем сне.
Глядя вперёд, я с интересом ждал появления сангнхитского города - а мы направлялись именно туда. Вот показалась массивная каменная стена с монументальными воротами. На стене через равные промежутки красовались скульптуры, рассмотреть которые с такого расстояния было не под силу. За стенами открывалось бескрайнее пространство, поделённое на квадраты, выложенные из гигантских плит.
На значительном удалении друг от друга высились мощные ступенчатые пирамиды. Они состояли из семи ступеней или ярусов. На каждом ярусе были разбиты сады из низких, кривых деревьев. Располагаясь в шахматном порядке, пирамиды тянулись почти до горизонта. Где-то слева блеснул синий изгиб, перерезающий город - река или канал.
Мы снизились и сбавили скорость. Сангнхит стоял на противоположном конце платформы, лицом по направлению движения, спиной ко мне. Я вглядывался вниз, стараясь уловить и осмыслить как можно больше. Кое-что сразу бросилось в глаза.
Для города в земном представлении здесь было слишком мало жителей. Мы летели изрядно, но сангнхитов я заметил от силы десятка полтора, да пару раз вдали промелькнули такие же платформы, как наша. Никаких следов колёсной техники. Из строений только огромные пирамиды, меньше всего похожие на жилые дома - все стены были без окон. Что же там? Фабрики? Храмы? Хранилища? И где тогда живут сангнхиты? Под землёй? Или на этой поверхности стоит множество зданий, сокрытых от взора голограммой?
В Москве я видел небоскрёбы в два, а то и в три раза выше здешних пирамид, однако заключённый в их необычных пропорциях магнетизм производил впечатление куда большей мощи и величия, порождая внутри почти благоговение. И хотя по отдельности вблизи было ясно видно, что они устроены одинаково, издали казалось, будто все пирамиды разные.
Что ж. Все эти образы, тайны и диковинки добросовестно переносил на поверхность мини-диска закреплённый на груди призап. Ещё четыре часа - и сигнал с "Аркса" вырвет меня из гипнотического омута сангнхитской реальности. Родные земные машины, многократно обруганные Зебергом, обработают полученную информацию и сорвут налёт таинственности со многих загадок. Наверняка здесь всё намного проще, чем выглядит.
Пролетая мимо очередной пирамиды, я не выдержал и ткнул пальцем:
- Что это?
- Дом Поднятия Головы. А правее - Дом Табличек, - тон Главы воинов был не очень любезен. При ответе он даже не повернулся ко мне.
Я замолчал.
У следующей пирамиды платформа зависла, прямо над квадратной крышей верхнего яруса, и начала плавно снижаться.
- Надеюсь, Вассиан, - заговорил сангнхит. - ты будешь снисходителен: мой кабинет не вполне готов.
- Ничего страшного.
Я поискал, чего бы можно ещё добавить, но ничего лучше не придумал.
Под нами росла каменная плита крыши. Летучий постамент опускался, сбавляя скорость. За мгновение до посадки я рефлекторно собрался, готовясь к столкновению. Но его не последовало: платформа прошла сквозь камень и, не останавливаясь, продолжила спуск. Меня охватила жуть при виде того, как шероховатая поверхность мои поглощает ноги. Но, погружаясь, я ничего не чувствовал. Сангнхит оставался невозмутим. Ещё мгновение - и я ушёл в пыльную плиту по грудь. Перед глазами мелькнули жёлтые песчинки, а затем неуловимый барьер прокатился по глазам и здешнее безумное небо снова встретилось с моим взглядом. В тот же момент мы приземлились. Набу-наид сошёл с платформы на покрытый двумя циновками пол. Я наскоро осмотрелся.
Мы стояли в просторной квадратной беседке. Стенки её возвышались от силы на метр от пола, за ними пестрел пейзаж сангнхитского города, а над оловой раскинулась небесная высь. Выходит, моя гипотеза о голограмах была недалека от истины.
Напротив меня, прямо в воздухе, висела металлическая плита с жёлтым шаром. Слева от неё белела заурядная табуретка, такую и на Земле можно встретить. Ещё левее, к голой стене крепилось сплошное деревянное колесо. По тёсанным камням вился растительный орнамент - виноградная лоза. Хотя, присмотревшись, я понял, это что-то другое. Вдоль правой стены стоял длинный металлический шкаф ярко-синего цвета со множеством дверок, вроде камеры хранения на вокзале. Больше я ничего не заметил.
Повернувшись, Набу-наид указал на табурет:
- Прошу садиться.
Подойдя, я осторожно сел. Да, обычная табуретка. Сангнхит тем временем копался в шкафу, повернувшись ко мне спиной. Я пытливо осмотрел парящую передо мной квадратную плиту. Под ней совершенно ничего не было, и она не касалась стены. Неужто эти ребята открыли антигравитацию?
На плите лежал золотой шар размером с кулак, и со странной игрой переливов, будто внутри него что-то происходило. Вокруг шара были разбросаны смятые фигурки из фольги.
Глядя на них, я решился:
- Набу-наид... можно задать вопрос?
Хозяин развернулся, держа в руках трёхногую табуретку, и довольно приподнял брови.
- Я вижу, ты деловой человек. Мы полагали, что после долгого перелёта тебе захочется отдохнуть. Но раз ты желаешь приступить к торгам немедленно, то я...
- Нет, - мои губы изобразили улыбку, - я только хотел спросить...
- Спросить? То есть, получить информацию? Но обмен информацией и есть предмет торга. Разве не за этим вы прилетели? - Набу-наид вытащил из шкафа четвёртую ножку, и принялся вкручивать её в пустой конец, не сводя с меня испытующего взгляда.
- Да, за этим. Но для начала я хотел бы удостовериться... Вроде того, как при покупке ягод продавец даёт попробовать парочку. Бесплатно. Чтобы покупатель мог оценить качество товара, - ещё одна попытка улыбнуться. На самом деле мне здесь было крайне неловко. Как на экзамене, к которому толком не подготовился.
- У вас так делают? Занятно. - закончив с табуреткой, сангнхит поставил её по ту сторону висящей в воздухе плиты и непринуждённо сел, - Ну что ж, задавай свою пару вопросов. - кончики чётко очерченных губ сангнхита приветливо приподнялись.
За первым вопросом мне в карман лезть не пришлось:
- Почему вы так похожи на людей?
- Потому что мы люди. - широким жестом он смахнул завитушки из фольги на пол и облокотился о подвешенный "стол".
Что ж, компьютеры и на этот раз не ошиблись. Я немного помолчал - вдруг Набу-наид добавит чего-нибудь. Но уточнения не последовало и я продолжил:
- Нашу планету в древности колонизировали вы?
Улыбка аснгнхита проступила ярче:
- Это была бы большая честь для нас. Нет, Земля - наша древняя родина.
- Как же вы оказались здесь?
Глава воинов с улыбкой наклонил голову, загородив одну из пирамид, торчавших на фоне:
- Уже третий вопрос, не так ли, господин Софронов?
Да, здесь всё серьёзно - подумал я и достал рацию:
- Могу ли я поговорить с начальством?
- Пожалуйста. - Набу-наид дипломатично встал и отошёл к шкафу.
Я поднёс рацию к уху и нажал кнопку. Послышался смех на фоне, а затем звук, похожий на звон бокалов. Через секунду Муса раздражённо спросил:
- Ну что там, Софронов?
- Капитан, торги состоят в обмене информацией. Могу ли я начинать?
- Ты ещё не начал? А для чего тебя туда послали, Софронов, как не для торгов?! Занимайся делом и не отвлекай меня по пустякам!
- Капитан, правильно ли я понял, что должен действовать по своему усмотрению?
- Да, - рявкнул Муса и за миг до отключения я успел услышать бульканье заливаемой в горло жидкости. Что они там делают? Если то, что я думаю, то это совсем не похоже на Мусу. И куда подевалось его хвалёное спокойствие? Ну да ладно. Темневшие вдали сангнхитские пирамиды с крамольным упрямством вавилонской башни цеплялись за неспокойное небо. Сам пейзаж навевал тягостную решимость работать. Работать одному.
Я повернулся к Набу-наиду:
- Давай приступим к торгам. Какие сведения вы хотите получить?
- У нас не совсем равное положение. Мы издавна наблюдаем за вами и много узнали самостоятельно. Даже успели выучить ваш язык, готовясь к встрече. Вы же обратили внимание на нас совсем недавно, и не знаете почти ничего. Мне кажется более честным, если ты будешь получать интересующую информацию до тех пор, пока её не станет достаточно для того, чтобы мы выдвинули свои пожелания. Нужно понять, насколько ценная информация вас интересует. Поэтому мне будет легче, если начнёшь ты.
- Ну что ж... - на секунду я засомневался, но любопытство пересилило. - Ты сказал, что вы с Земли. Но как и почему вы оказались тут?
- Мы бежали. Наш народ теснила другая цивилизация. Очень давно. По-вашему четыре с половиной тысячи лет назад. Наши предки разработали проект переселения, чтобы спастись от гибели на Земле. Проект занял много времени и сил, но в итоге нам удалось заселить две планеты земного типа, а затем ещё три. Те же, кто остался, потерпели поражение. Наша земная культура погибла и исчезла почти бесследно. Выжившие смешались с дикими народами и быстро потеряли себя.
- Четыре тысячи лет назад на Земле была цивилизация, способная к межзвёздным перелётам? Это уж как-то слишком...
- Почему? - Набу-наид с интересом прищурился. - Вспомни свою историю. В вашем XVII веке вы ещё ездили на лошадях и пользовались почтовыми голубями. А всего через триста лет вышли в космос и общались по электронным системам связи. Наша цивилизация развивалась более тысячи лет. Почему ты думаешь, что мы не могли за тысячу лет добиться того, на что вам понадобилось три столетья?
- Ну да... Наверное, такое возможно, если подумать. Просто как-то непривычно. Странно, что мы не находили следов вашей культуры.
- Находили. Но не осмыслили должным образом.
Я подумал, тщательно подбирая слова для следующего вопроса:
- А где именно на Земле обитали ваши предки?
- К сожалению, эта информация не подлежит продаже.
- Что ж... А можешь ты сказать о той, другой цивилизации, которая изгнала вас? Что с ней стало?
- О ней вам тоже известно, но меньше. Теперь уже сложно сказать, кто кого победил, и были ли вообще в той войне победители. Мы сохранили свой уровень, но потеряли Землю; они потеряли уровень, но остались на Земле.
- Что значит: потеряли уровень?
- Цивилизации развиваются не совсем сходно. Есть альтернативные пути. Когда мы заметили ваше оружие массового уничтожения, нас коснулось удивление. Мы прошли мимо этого. Мы имели иные войны.
- Какие? - с каждым вопросом мне вспоминался счётчик таксиста, переводящий километры в рубли. Не окажется ли следующий вопрос последним? И смогу ли я расплатиться?
- Если одна цивилизация хотела нанести удар по другой, она делала это чужими руками. Руками малоразвитых, но многочисленных народов. У вас есть похожее понятие, сейчас вспомню... Вспомнил: варвары. Любое оружие бесполезно, когда враг, словно вирус, поражает изнутри, распространяясь под видом рабов, путешественников, наложниц, дешёвой рабочей силы а затем, узнав слабые места системы, наносит удар. Сторона-агрессор продумывала тактику нападения, снаряжала варваров и руководила их действиями. Захваченные территории оставались в руках дикарей. Разумеется, в течении двух поколений технологии утрачивались, уровень ниспадал до полуварварства. Дальний Дом тогда был совсем другим. Процветали великие цивилизации, исчезнувшие под ударами войны. О многих из них вы даже не подозреваете. Нам одним удалось вырваться из гибельного вихря, пожравшего старый мир. Семьдесят пять веков мы бороздили космос в поисках подходящих планет, в великих трудах заселяя их и изменяя под себя.
Я невольно глянул на распростёртую над нами переливчатую высь, с которой некогда спустились беженцы с далёкой и юной Земли. Было в ней что-то вместе и умиротворённо-созерцательное, и мятежно-стремительное. С восторгом я покачал головой:
- Выйти в космос... Заселить планеты... Просто изумительно, как ваша техника смогла достичь такого уровня!
- Наши учёные много трудились. К тому же нам помогли анаким.
- Анаким? Другая цивилизация старой Земли?
- Нет. Другие разумные существа, живущие во вселенной.
Я аж подпрыгнул:
- Во вселенной есть ещё разумные существа?
- Да, и очень много.
- Они... тоже как люди?
- Нет, совсем другие.
- Расскажи о них.
- Такая информация стоит дорого. Если ты возьмёшь её, ваших средств не хватит на сведения о технических достижениях.
Счётчик определился.
Я на секунду призадумался, но искушение стать "первооткрывателем" других внеземных цивилизаций было слишком велико.
- Расплачиваться мы будем из того, что у нас есть с собой?
Набу-наид кивнул.
- Прекрасно! Всё, что мы привезли, предназначено для вас. Конечно, кроме самого "Аркса" и того, без чего он не сможет вернуться на Землю.
Набу-наид покачал головой:
- Нет, это нас не интересует.
- Что ж... - я почти решился, как вдруг тяжёлой плитой навалило чувство ответственности. Здесь ведь не до эмоций. Что потом скажут на Земле? Лучше перестраховаться: - Наверное, я ещё раз позвоню.
- Сколько будет угодно. - Набу-наид встал и отошёл к шкафу, производя там какие-то манипуляции.
Я достал рацию и на секунду замер в нерешительности. А затем всё-таки нажал ту же кнопку и поднёс трубку к уху. Послышались ритмичные женские стоны. Тяжело дыша, Муса бросил:
- Ну что тебе там надо, мать твою?
Ещё никогда Муса не позволял себе так ни с кем разговаривать. Даже со мною. Но дело есть дело, тут не до щепетильности:
- Капитан, сангнхитам помогает другая космическая цивилизация. Анаким. Я могу узнать либо об анаким, либо о научных достижениях сангнхитов. Что мне выбрать?
- Занимайся этим сам! Я же сказал... вечером доложишь!