1

А здесь хочу начать вне правил.
Эмоций скрыть я не сумел,
Когда в очередном журнале
Открыл поэзии раздел

Цитирую:

<
Сказала просто, словно "суп остыл":
- Спусти трусы.
Пощупала яички.
Ты, как в бане душной, распотелся
И засомневался,
Что когда-то
Ходили наши предки
Нагишом.

Љ 10, 2004, Дмитрий Гавриленко
>

Слов просто нет, но силюсь их найти.
Ну, сразу же - ирония конечно:
Какая мысль, верлибр, поэзия, стихи!
Как образно! Как эротично-нежно!
И тут же к Вам, издатель, мой вопрос.
Ответьте честно, откровенно:
В эпоху демократий, мнимых звезд
Должно в поэзии быть что-нибудь священно?

Вот Вам тогда образчик в пару с тем.

<
Все так естественно во мне произошло:
Спустил трусы.
Присел над унитазом.
Задумался под облегченье, раскряхтелся
И засомневался,
Что где-то
Садятся еще люди 
На траве.
>

И что ж, чем хуже? Но оставлю, право,
Пародии неблагодарный жанр,
Хотел сказать, что не пристало
Мешать яичницу и Божий дар.

2

Хочу продолжить тему разговора.
И тут вдруг - Стоп! О чем писать?
Так много колокольней для обзора.
Какую выбрать, и с какой начать?

А, впрочем, соломоново решенье
Принять, как раз, уместно будет здесь.
Чтоб исключить эффект плохого зренья,
На разные попробую залезть.

Вот первая. На авторов посмотрим.
Кто, почему, откуда, сколько лет?
Листаю номера и раз и по три.
Фамилия, названье - данных нет.

Лишь редкой ласточкой, лучом во вьюге
Мелькнет анонс, и удается прочитать
Чем дышит автор, каковы заслуги.
И фото автора, опять таки, подстать.

Мне так понятней, сопричастней, ближе
Его душа, позиция, слова,
И он вниманьем тоже не обижен,
А так - меж нами мертвая стена.

Хочу я знать, к какому поколенью
По возрасту относятся они -
Учитель мудрый или юный гений.
Вне времени лишь классики одни.

Из тех, кого же удалось заметить,
Бесспорно, есть достойные мужи,
Не менее достойнейшие леди,
Что юных просвещать должны.

А вот про юных не нашел - ни слова
Сомнение: а есть ли здесь они?
И жалкой участью лишенных крова,
Стихи по номеру распылены.

Хотелось бы собрать их воедино,
В журнале общую жилплощадь дать -
Площадку молодым, трибуну сильным,
И уголок читателю отдать.

Зачем? - Ответ вопросом будет.
Извечный спор: To be or not to be?
Читатель - это "люди" иль "не люди",
Чьей так мы добиваемся любви?

Тогда и автор будет не случайный,
На суд читательский представив труд.
Суд искренний, непрофессиональный,
Локальный, маленький, но - важный суд!

Без этого суда художник не родится.
Скажу не ради красного словца -
Поэтом быть - не рифме научиться,
Поэтом быть - уметь зажечь сердца.

3

Взбираюсь на другую колокольню,
Чтобы взглянуть оттуда на стихи.
Сперва смешно, внимательнее - больно.
Вот Вам отдельные штрихи.

Цитирую попавшиеся строки:

<
"В сквозняковом предосеннем свете";
"На земном останнем берегу".
(Љ11, 2004, Александр Горшенков)

"Сплетается чувств колготня";
"Душа голосит про любовь";
"Хоть в воздухе чуется стынь";
"Факир предрассветных пустынь".
(Љ11, 2004, Владимир Волынский)

"Рыбка уснула в консервной банке";
"Пророс безбилетник в трамвайном парке"
(Љ7-8, 2004, Мамаенко Анна)

"Отверзлись хляби грозно...";
"Дух весенний преет,
уши тишь сосет".
(Љ6, 2004, Виктор Ефремов)

"Он бабье-летние мотивы соединил...".
(Љ11, 2004, Борис Брусиловский)

"Мне смерть дохнула в морду перегаром".
(Љ9, 2004, Валерий Исаев-Меленковский)
"В бубен яростно лупит гром".
(Љ7-8, 2004, Владимир Корнилов)
>

Не правда ли, и весело и грустно.
А вот цитата, что созвучна мне:

"Давайте будем говорить по-русски,
На нашем плавном, чудном языке!"
(Љ2, 2005, Вячеслав Белков)

К смешному и веселому добавлю
Я пару комментариев своих.
Вот Вам строфа поэта, где представлен
Сегодняшний концептуальный стих.

<
Под окнами бродит месяц,
Еще немного - и брага...
Мы откупорили окна
И выпили целый день.
Потом удила закусили,
Поняли, что не знакомы,
Решили, что не хватает,
Послали друг-друга на...
Напрасно и безнадежно.
Но будет свет разморожен.
Из нас любой обесточен.
Любой во тьме одинок.
Любой в темноте последний,
Любого споткнул этот камень,
Любой из нас докатился
На Мясокомбинат...
>

Вот вариация на тему,
Простите, удержаться не могу:

<
На улице солнце пригрело, 
Еще немного - и травка...
Мы позакрывали двери
И выкурили всю ночь.
Потом косяком ходили,
Поняли, что нету кайфа,
Решили, что не хватает,
Послали кого-то за...
Напрасно мы их послали.
Но длился еще не вечер.
Из нас любой на изломе,
Любой на свету пропадет. 
Любой на свету будет первым,
Любого сметет этот мусор,
Любой из нас докатился
На Военкомат...
>

Теперь я о том, что в душе наболело.
А больно мне то, что поэзией дня
Не автор толпу поднимает до неба,
А автора вниз опускает толпа.

Когда, над душой не желая трудиться,
Художник палитрою в сотни тонов,
Пытаясь хоть чем-то от всех отличиться,
Малюет заборы и крыши домов.

Обидно смотреть, как борцы перестройки
Законам гармонии и красоты
Войну объявили и держатся стойко
Под флагом квадратной пустой черноты.

Мы это не раз уже все проходили:
Под крики "Ура!", улюлюканье масс.
А после кичиться, что все развалили,
И ждать, что история вспомнит о нас?

Давайте, хотя бы, не путать местами
Кулисы со сценой, а пиво с вином,
Плот с кораблем, тротуар с пьедесталом,
Искусство творить - с бытовым ремеслом.

И если поэзия, все же, - искусство,
То даже в обыденной сути вещей
Заметит поэт потаенные чувства
И нам их покажет строкою своей.

<
Отразился вдруг в чашечке кофе
Лунный профиль позолоченный,
И качался живою иконой
Серебром на горячем и черном.
>