Тима и Ласка, Ход Стального Червя, Хребет-Железный дол. Сентябрь 20хх.
Ему наказали получить еще порцию еды от повара, а затем идти спать - завтра он заступал на стражу Щитом: если кто-то атакует колонну, Щиты встанут телами на защиту хозяина - две безмолвных тени позади. Винни Дориан после посвящения Тимы в гвардейцы ленивым голосом поведал, что самое трудное впереди, но следующий день понадеялся проехать в относительном спокойствии. Хозяин, усмотрев какой-то свой резон, поставил новичка рядом с собой на весь день. Может проверить, что к чему, глянуть то да се, а может и подставить под удар, случись встретиться с Другими. Тима отыскал повара, тот спал в палатке с походной кухней, привалившись сзади к хладеющей печи. Растолкав невольника, Тимофей передал распоряжение хозяина; повар - лысеющий пухлый мужик с интересной бородой похожей на тарелку, распахнутыми глазами глядел то на мальчика, то на ножны с оружием, явно не понимая, что от него требуют. Через пару минут разъяснений Тима добился своего - повар навалил ему от души всего что мог - и картошки с луком, и рыбы и даже молочной колбасы, правда, хлеба дал только пару кусочков. Тимофей, окинув взглядом такое богатство и оценив его, разыскал пару тарелок и прихватил литровую бутылку воды. Столовых приборов рабам не положено, но Тима - страж, он взял одну алюминиевую ложку, и подивился ее невесомости в своей руке... раньше подобного прибора он в руках не держал.
О испытал странное чувство, будто бы вовсе не ложка легкая, а все вокруг, а его тело самое легкое - гляди и взлетит! Странный был момент. Мальчику захотелось обдумать это странное незнакомое ощущение, но глаза уже слипались и веки тяжелели, а завтра впереди нелегкий день. Тимофей раскидал съестное на две порции, разложил по тарелкам, поблагодарил уже засыпавшего бородатого повара, и, с ложкой в зубах, пошел к спальному мешку.
Ласка не спала, дожидалась, и очень обрадовалась внезапной пирушке. Только он присел на их не хитрую, видавшую виды постель из одного залатанного спального мешка, подруга засыпала его вопросами, в процессе еды постоянно склоняясь к его уху, спросить то и то. Да так, чтобы при этом не услышали соседи, а то завтра же слухи поползут. Тимофей добросовестно поведал ей обо всем, и как раз когда закончился их поздний ужин и ребята напились воды, прополоскав зубы, ее любопытство иссякло.
Они забрались в мешок, большой, двоим детям - что лежачая палатка. Но на холодных камнях не особо согреешься, и грелись, естественно друг другом. Подруга очень любила пинаться во сне, однажды ему и в глаз прилетело - вот что об этом думал Тима, хотя про себя не отрицал, что эти моменты разгоняли тоску невольничьей жизни. Приятно греться о единственного в мире родного человека.
В лагере было уже темно, но сразу уснуть Тимофею не удалось. Ласка уже тихонько сопела, а он вновь и вновь переживал в голове тот момент - рука касается рукояти, и служить ему уже вдвое меньше. А потом, если он хорошо себя покажет, сможет отработать у хозяина цену за Ласку. Любую цену. Налэ(названная сестра, брат) грела его слева, новая подруга холодила бок справа. И тут, уже на грани осознанного сна, он вспомнил другое чувство: то когда он взял невесомую ложку. И вот почему - он также вспомнил почему то чувство показалось ему знакомым, он уже чувствовал нечто подобное и не так давно. Уже в туннеле, в том ответвлении... где тьму не удалось отогнать даже светом. Тогда его потянуло туда и все чувства смешались, будто бы ведьминском котле, но легкость была схожей.
За этими мыслями Тима провалился в какой-то рваный сон, тянувшийся, то ли целую жизнь, то ли лишь миг. Он резко проснулся, дернувшись всем телом.
Клеймо сзади на шее невыносимо зачесалось, как бывало иногда с Тимой перед сном, он заворочался в тесноте спального мешка пытаясь высвободить из-под себя руку.
Странно, но получение рабского клейма было самым ярким воспоминанием мальчика за все детство. Помнил крепкие руки, державшие голову и не дававшие вывернуться, и шершавость холодного каменного пола под сбитыми коленками. Помнил и миг, когда раскаленные малиновые цифры два и пять коснулись его шеи сзади, чуть ниже затылка. Помнил как жгучую боль, так и шипение, и смрад паленой кожи, шибанувший в ноздри. Двадцать пять - именно столько лет служения приписали ему в детстве, обрекая полжизни провести в неволе. В общем-то, он его только так называл - детство - про себя. На деле у мальчика были серьезные опасения, что детством это вовсе и не являлось. Несколько первых лет невольничьей жизни, когда он еще был слишком мал, чтобы точно выполнять поручения хозяина - вот Тимино детство. Несколько лет непередаваемой скуки и бесцельного времяпрепровождения в рабских бараках, лишь Ласка была с ним, скрашивая муторную тень одиночества. Подруга была всегда рядом, сколько Тимофей себя помнил, болтушка и смеяка - наедине, молчунья и стесняшка, когда рядом кто-то еще. Она всегда готова была выслушать крики души маленького мальчика, обреченного на рабскую стезю и не знавшего родителей. И Тима в ответ делал для Ласки то же, ведь сама она такая же, хоть и помнила еще погибших маму с папой. За два года детского возраста, в котором, как мальчик подозревал про себя, да и про Ласку, они вовсе и не повидали этого самого детства, и три года совместного служения хозяину Бину, девочка стала ему совсем родной. Пусть судьба обделила Тимофея родными братьями и сестрами, но зато одарила человеком, который стал половиной его самого!
Ожог на шее вновь неистово зачесался, да так, что мальчик от неожиданности взбрыкнул и разбудил Ласку, что делила с ним спальный мешок. Прохладная маленькая ладошка успокаивающим бальзамом легла на обожженную кожу выше затылка и маленькими ноготками проскребла вниз по шее. Тима даже заурчал, как сытый кот от нахлынувшего облегчения. Ласка заворочалась, устраиваясь поудобнее, теснее прижалась к его спине, попутно напинав острыми коленками по бокам.
Подруге не нужно было слов, чтобы знать чего ему хочется или что нужно, а сам Тимофей порой, казалось, даже чувствовал ее мысли и настроения. Он, как многие говорили, был невероятно умен и сообразителен для своих лет. Даром что сирота, и учить его было некому. Но среди рабского стада хозяина Бина, мальчику встретился старик по имени Джорберт, судьба пощадила память его жизни до первого Шага. Раньше он был учителем в сельской школе. Он, собственно уже обучал ребят, что попали в рабство к старому Бину прежде Тимофея, в том числе была и Ласка. Джорберт особо и не возражал, когда его класс пополнился очередным маленьким невольником.
Дед, ворчливая, но добрая душа, обучил сирот основам различных познаний, и ребята научились писать и читать, считать и рисовать, а также, благодаря знаниям старого учителя, полученным в Промежутке(обиходное название отрезка времени от Первого Шага до Второго - никто точно не знает сколько именно времени он длился, ведь Черная Энергия заменяла собой частицы времени, от того растягивая или наоборот сжимая длительность дней, коверкая саму суть известного людям времяисчисления. На разных людей, подобное насилие над устройством мира, подействовало по разному: для одних годы пролетали за день, для других год сжимался в месяц; большая часть людских мозгов отреагировала на Промежуток частичной или полной потерей памяти), и дети несколько понимали в устройстве нынешнего мира и его географии. Тимофей также отдельно занимался изучением живых существ и того, как они устроены, но Ласка наотрез отказалась вспарывать лягушек и сушить кузнечиков, заместо этого попросив старого Джорберта рассказывать иногда о том, как жилось в старые времена, до пришествия на планету Черной Энергии.
Выйдя из "детского" возраста(было ли все-таки оно - детство?), мальчика стали обучать и другим вещам, необходимым в услужении хозяину. Он научился ухаживать за животными, готовить пищу и следить за чистотой. Чинить он умел целую прорву вещей, от одежды до старых электрических приборов прошлого мира; строгий мужик по прозвищу Дрын, заместитель командира рабской гвардии старого Бина, стал обучать мальчика фехтованию, стрельбе из лука, уходу за оружием разного профиля, и стрелкового, и рукопашного, готовя в воины-рабы, почетное место среди невольников. Тима - крепкий и ловкий, с силой присущей скорее подростку, нежели ребенку, прилежно выполняющий все приказы наставника и полностью выкладывающийся на каждой тренировке, был у мужика Дрына на хорошем счету и вскоре мастер начал обучать его навыкам кулачного боя. Хоть это и было опасно для обоих - хозяин Бин строго запрещал обучение рабов безоружным приемам. Мальчик долго не мог понять умысел рабовладельца в этом, предполагал лишь, что это как-то связано с паранойей старика Бина - тому казалось, что кто-то всегда замышляет против него, готовя злодейство, а то и вовсе смертоубийство. Может именно поэтому старик очень неохотно множил свое людское стадо, подолгу присматриваясь к новым людям и приобретенным невольникам.
И после одной из тренировок, Тимофей задал гложущий его вопрос мастеру Дрыну:
" - Дрын, а Дрын? Почему хозяин запрещает учить нас боевым искусствам голых рук? "
" - Ты так и не догадался, ты ведь не сталкивался с ними... Что же раньше молчал? Это хороший вопрос, малыш! Он не хочет, чтобы я учил рабских гвардОсов биться без оружия, ведь от них вне городских стен будет зависеть сохранность его драгоценной старой задницы! - наставник Дрын, по своему обыкновению пожевывал папиросу, угольком тлевшую среди густой рыжей бороды.
" - Да, но если мы будем уметь драться даже без оружия, мы сможем лучше защищать его! Разве не так? "
" - Не так... Не перебивай старших малец! Двадцать отжиманий! "
Мальчик немедля упал в пыль тренировочной площадки, а бородач продолжил, даже не контролируя процесс прокачки своего ученика:
" - Ты еще не знаешь, но есть те, кто страшнее и безжалостнее старика! Скоро он наверняка захочет озолотиться, продав кого-нибудь из рабоскота, а поэтому соберет людей желающих совершить переход на запад, в Железный дол. Мертвецы уже гнездятся на востоке, а значит люди в Стальном Камне(столица княжества короля Бориса Шремвика, известного как Стальной червь, главная крепость Железных долин) ой как нужны! Там за каждого невольника дадут тройную цену, а глядишь и больше! ". - Дрын вновь принялся пережевывать почти истлевший оранжевый фильтр дошаговых,(прошлый, а ныне навсегда ушедший, цветуще-гниющий мир до Шага, каковой ныне помнили немногие, и из них лишь единицы помнили в нем себя. ) сигарет.
Мальчик поднялся, отряхая ладони о латанные и не очень чистые джинсы-шорты.
" - Я все еще не понимаю, Дрын, "голые кулаки"-то причем? За обученных всему, небось и денег приплатят? ".
" - Нет, ну вы посмотрите! Словно сам просится! Еще сороковничек! Хотя уважению тебя я так и не смог научить за все время, да? "
" - Я уважаю тебя, мастер Дрын. " - пропыхтел мальчик уже с земли, но наставник уже позабыл о нем, продолжая прерванный мальчиком рассказ:
" - Собрав несколько попутчиков, а может, наняв каких-нибудь обормотов для пущей защиты, он сам выдвинется в Стальной Камень, ведь единственное, что ему дороже его душонки - это его состояние, то есть людская скотина, в которую теперь вложены почти все его средства. А наличность то у него сейчас плакает! ".
Мальчик поднялся, он закончил выполнять приговор мастера, почти не сбив дыхания. Но после трехчасовой тренировки, да и всей беготни невольничьего дня, руки его натружено ныли, и мальчик счел мудрым, в молчании подождать продолжения. Мастер вновь заговорил лишь отправив короткий бычок от сигареты в жестяную банку и прикурив новую:
" - Я сам многому тебя научил, но до сих пор дивлюсь твоей силе, малыш! Ты точно неспособный, и абсолютно точно не бессмертный... Откуда в тебе столько силы? "
Мальчик растерялся, в замешательстве забормотав слова благодарности, а когда сообразил, к чему мастер ввернул похвальбу, стал злиться - коварный Дрын не первый раз уже проводил Тимофея этим трюком.
" - Шестьдесят, а ну не перебивай! " - с добродушной улыбкой объявил мастер, вновь возвращаясь к повествованию, а Тима, злясь на себя за несообразительность и про себя обзывая "тормозом", вновь опустился в пыль.
" - За стенами Нижнего нас всех ждет кровь, боль, и сражения. Идти старому пердуну придется именно на запад: В Пепельных Марках своих рабов выше крыши, до Бессмертного месяц с хреном пути, а Сарбин слишком близко к Пределам - оттуда-то вот-вот хлынет мертвое море. Вот и получается, что нам придется пройти линию фронта в войне двух Королевств... дорога на запад - Спасительная стезя, там, в узком в проходе меж скал, многие из нас встретят свою смерть: кто от пули, кто от меча, а те, кому не повезет, попадутся между сражающимися бессмертными из гвардий костяного лорда Апреева и Стального Червя. " - Тима шумно восстанавливал дыхание, мастер глядел куда-то в звездные дали темного ночного купола. Подул нежный ветерок унося вонючий табачный дым.
" - Я не должен тебе говорить, малой, ценой твоей болтливости может стать моя голова. Но ты куда умнее многих взрослых идиотов, что встречались мне на пути, и не болтун к тому же. Хозяин не поведет нас по Стезе. Он намерен пойти туннелем Стального Червя. И там во мраке горного нутра, где не видно света звезд, мы встретимся с ними. "
" - С кем, мастер? " - не подумав, ляпнул заслушавшийся мальчик. Но в этот раз наставник не стал его качать, добившись нужного внимания со стороны ученика.
" - После самого лорда Червя, после того как он бежал обратно той же дорожкой что пришел на Хребет в прошлом конфликте, в туннель шли многие и каждый со своим резоном... Но цели своей не достиг никто из этих безумцев: ни те, что хотели пройти в Железный дол, ни те, кто желал прийти в город Костей. Пропавших без вести людей в этом тоннеле хватит на небольшой город... если они, конечно, живы. И вот тут мы подошли к ответу на твой вопрос, малек: там, в не разгоняемой светом бородатой тьме лабиринта подземелий, когда мертвецы будут бросаться на нас невидимыми глазу тенями, только те, кому старый подонок даст в руки оружие, будут иметь шанс выжить. Ведь мертвеца голыми руками не убить, не зная как это делается." - Дрын глубоко затянувшись, пустил широкое молочно-белое кольцо, тут же подхваченное и унесенное ветром позднего лета.
" Другого, что кинется на тебя, ты даже не сможешь увидеть, ослепленной ужасом, что подарит тебе мертвец захотевший на тебя поохотиться. Если же у малютки, вроде тебя хватит духу, и ты не обмочишь свои джинсики, ты можешь бить, пинать, бежать и уворачиваться, но рано или поздно ты выдохнешься... но Другой никогда не перестанет преследовать тебя, куда бы ты не заплутал в могильной темени кишок Грязной горы."
" - А если я буду уметь драться, то смогу защитить себя и... и Ласку? "
" - Святая наивность, да, ты сможешь отбиться от одного-двух, если грамотно применишь приемчики, что выучил у меня! И не перебивай! Восемьдесят! " - наставник гневно глянул на Тимофея и тот понуро принял упор лежа.
" - Этих мертвых тварей там могут быть целые полчища, как ты думаешь кем становятся люди, когда умирают? А у тех, что в туннеле, недостатка в пополнениях не было. Даже мне страшно думать, во что могла вырастить Черная энергия своих слуг, беззаботно множившихся в лабиринтах, ибо Другие еще не самое страшное..."
" - Я не верю, что хозяин потащит нас на бойню, ты сам сказал, что мы - его ценный товар. "
" - Отжимайся, отжимайся, да пониже! Ты добросердечный малец, но наш добрый хозяин отнюдь не такой. Душа его создана из паранойи и жажды всемирного богатства, ради наживы он пойдет на любой риск, и все наши жизни даже не критическая потеря в его бизнесе. "
Мальчик на минуту остановился, опираясь на одну руку, он разминал вторую, конечности стали свинцово тяжелыми и слушались нетрезво.
" - Мы и вправду пойдем туда? Как же нам защитить себя, ни у меня ни у Ласки нет оружия! "
" - А ну не отвлекайся! Не знаю кто эта Ласка, но, похоже, она дорога тебе, так? Тогда мой совет - пусть держится поближе к тебе, малявка! Ты будущий страж хозяина, он осведомлен о твоих успехах, а значит, скоро ты присоединишься к рабской гвардии даже не смотря на возраст. Ты получишь оружие и всегда будешь рядом с хозяином. А его охраняют лучше всех нас вместе взятых. Ты жмись к наемникам, гвардосам или на худой конец ко мне, если мне случится идти рядом! "
Мальчик медленно поднялся, выпрямился в полный рост, вытянув руки сжал кулаки, мастер Дрын с удивлением глядел на паренька и ему казалось, что перед ним стоит уже созревший для ответственности юноша, способный отвечать за свои слова, а не восьмилетний мальчик.
" - Справлюсь с парочкой, говоришь? Если придется, я положу их всех, но единственного родного человека они не коснуться и гнилым пальцем! "
Наставник ухмыльнулся, подумав про себя: " Может статься ты и прав, молодчик... что же за сила засела в тебе? "
" Что за сила? что за сила? что за сила... " - эхом прыгало в сонном сознании Тимофея.
Мальчик уже был в полутьме сна, и, вспомнив как он представлял себе все ужасы рассказа Дрына, еще там, в Нижнем, дернулся, словно от нежданного укола страха.
В итоге, против обучения и тренировок, Тимофей ничего не имел, ведь воины-рабы проводят намного меньше времени за всякими нелепыми заданиями и на посылках. В Нижнем они и вовсе почти ничего не делали, проводя время в дозорах на стенах имения или сопровождая рабовладельца по его делам. Да и служить намного меньше - вместо двадцати пяти, пятнадцать, а то и десять лет!
![[]](/img/m/maksi_art/19-sonpodzemlej/lpmsonpodzemlej2.jpg)