Мишель - прекрасная, роскошная, несчастная девушка. Многих настораживает её потрясающая внешность. Сестра и любимый друг Мишель погибли. Девушка боится, что с ней что-то не так. Она найдёт в себе силы пережить горе и снова полюбить.  

      Кристофер - обаятельный мужчина, который поссорился со своей девушкой. Он не искал новую подругу, но, когда встретил Мишель, потерял голову от любви.

     Мишель и Кристофер испытают восхитительные чувства вместе, проведут бурные ночи и лучшие дни, откроют друг другу свои тайны.  

     Как поступит Кристофер, если подруга вернётся к нему? Что будет с Мишель, когда все узнают об ужасном секрете её красоты?

     

     

     

     

     

     Ясное осеннее утро. Под каблуками шуршит листва, в наушниках играет музыка.

     - Мика, глупышка! - нарушает идиллию знакомый голос.

     Мне послышалось другое слово, каким часто обзывают таких, как я, девушек. Я оборачиваюсь:

     - Белла, иди сюда! - Я заключаю подругу в объятия. - Откуда ты, чудо?

     - Зашла в одно местечко, - уклончиво отвечает Белла и подмигивает.

     - Колись, где была! - Я толкаю локтем подруга.

     - Где была, там тебя могут больно уколоть. - Она щипает меня за бок. Наверное, посещала клинику. Как же я ненавижу ходить к врачам!

     В колледж я езжу на метро. Хочется иметь личный автомобиль. На нём я бы передвигалась по городу, избегая неприятностей. Отец думал купить мне автомобиль, но в его компании дела идут плохи - союзная экономика переживает кризис.  

     В вагоне метро группа сверстниц смотрит на меня с неприязнью. Хочется накинуть на голову капюшон куртки, прикрыть свою необычайную красоту, которая считается подозрительной. Да, я прекрасна. Спасибо маме и папе. Но я никому не похвастаюсь, что у меня отличная генетика. Родители просили не говорить ничего такого. Меньше чем за год моя привлекательность превратилась в моё проклятье. Белла замечает недоброжелательные взгляды, заслоняет меня собой.

     - Спасибо, - говорю я одними губами.

     Подруга у меня красивая, у неё правильные черты лица, ухоженные чёрные волосы, стройная фигура. Однако, Белла не из таких, как я. Её такой не считают. Раньше я не могла отличить таких, как я, девушек, от остальных, а теперь наловчилась. Преимущественно, мы выше, крупнее, у нас крутые бёдра, тонкая талия, пышная грудь, идеально симметричное лицо с широкими губами. У многих таких, как я, глаза чудные или чудные. Они чуть лучатся (генетический дефект) и якобы завораживают мужчин. О таких, как я, ходят дичайшие слухи. Я ничему не верила, но стала сомневаться, когда погибла старшая сестра Дианн.  

     Выйдя из метро, мы с Беллой направляемся в двухэтажное здание Соважского колледжа искусств. Я и подруга учимся на первом курсе по специальности 'Актёрское мастерство'. В гардеробе колледжа сдаём верхнюю одежду. Рядом с аудиторией нам встречаются два широкоплечих парня. Я иду прямиком на них. Парни прижимаются к стенке, чтобы уступить дорогу. Белла вопросительно смотрит на меня.

     - Что, Белла?!  

     Подруга закатывает глаза:

     - Что с тобой творится?!

     - Ничего. - Я делаю невинное лицо.

     Аудитория холодная. Я зябну в бежевом платье. Белла оделась теплее в фиолетовый свитер и чёрную юбку. Жан один из самых умных ребят в группе кивает мне с первого ряда. Вероятно, я ему нравлюсь. Я чувствую, когда мне симпатизируют. Мы с Беллой поднимаемся на последний ряд. Со звонком в аудиторию входит преподаватель истории Леон Мартинес. Ему 30 лет. Черноволосый, с высоким лбом и широко поставленными глазами. Одет в тёмно-синий костюм. Леон прочитает для нас специальный курс лекций о войне. Скоро 125-я годовщина победы над Генезией. Прежде чем приступить к занятию, преподаватель окидывает взглядом таких, как я, девушек. Хотя, может быть, я себе накручиваю.

     'Как звали предводителя самой безжалостной армии мира?' - задаёт вопрос Леон и сам отвечает. - 'У него было несколько вымышленных имён. История запомнила его как Генетика. Однажды корпорации и фонды решили завладеть ключевыми богатствами планеты. На Ближнем Востоке они привели к власти Генетика. Он основал страну Генезию, а столицу назвал Настоящим Эдемом. Корпорации и фонды поставили Генетику задачу сменить режимы стран региона. Для достижения цели Генетик применял самые жестокие средства: террор, казни, массовые убийства. Влияние Генезии росло: Ближний Восток, Передняя Азия, Северная Африка. На чёрном рынке Генетик сбывал нефть и алмазы, торговал людьми, на вырученные деньги покупал оружие, технику, лаборатории. Разведка передовых стран сообщала, что Генетик проводит эксперименты над людьми. Одна группа стран выступила с предложением провести против Генезии военную операцию, другая группа из-за лобби корпораций и фондов настояла лишь на введении санкций. Зачатки Генезии появлялись в Южной Америке, Южной и Восточной частях Азии. Получив передовые военные технологии, Генетик стал способен бросить вызов всему остальному человечеству. Был обычный летний день, когда войска Генезии без объявления войны, атаковали границы десятков стран по всему миру. Солдаты Генетика не ведали пощады. Они являлись последователями ужасной идеологии генез-социализма, главной идеей которой было заменить несовершенное общество, созданное несовершенным Богом, на совершенное общество от творца Генетика. Армия Генезии уничтожала мирное население на оккупированных территориях, массово обращая людей в...'

     На эффон приходит сообщение. Я отвлекаюсь. Страшно представить, что нас всех, сидящих в аудитории, могло вовсе не быть, мы бы не родились, если бы наши предки не выиграли войну.

     Кто написал мне? Разблокировав телефон, открываю приложение:

     

     Доброе утро, Мишель! Это Николас Моро. Как у тебя жизнь?

     

     Николас вожатый из летнего лагеря. В этом году я не поехала на смену. В июне умерла Дианн, я была полностью раздавлена случившимся. Пишу ответ:

     

     Привет, Николас. Всё хорошо.

     

     Я вчера ездил в лагерь. В домике юношей я нашёл поделку, её Джеймс сделал для тебя. Может встретимся? Я передам тебе её.

     

     Ого! Моё сердце сжимается от грусти. Джеймс мой бывший. Если так можно сказать о парне, с которым я почти поцеловалась, иногда держалась за руку и всегда очень ласково общалась. Он нравился мне. Думаю, мы бы стали отличной парой. Но Джеймс не вернулся из летнего лагеря... Август и начало сентября я ходила с родителями к врачам и психологам. Меня посмотрели, поговорили со мной, отчасти я оправилась от ударов судьбы. Что за поделку Джеймс сделал для меня перед смертью?! Я не успокоюсь до тех пор, пока не получу её! Дрожащими пальцами набираю послание Николасу:

     

     Да, хорошо. Я ещё не знаю, когда смогу. Напишу тебе.

     

     Прочитав тревогу на моём лице, Белла спрашивает:

     - Всё в порядке?

     - Нет.

     - Кто написал?

     Я вздыхаю.

     - Вожатый... В лагере Джеймс успел сделать для меня какую-то поделку.

     - Ничего себе!

     Белла сочувственно кладёт руку на моё плечо.

     Оставшуюся часть лекции я ничего не делаю. В голове крутятся разные воспоминания.

     Когда звенит звонок, аудитория приходит в движение. У выхода меня караулит Жан. Он рыжеволосый и полноватый. Перед тем как заговорить, Жан поправляет очки.

     - Мика, привет.

     - Привет.

     - Помочь тебе с историей?

     Я чувствую, что краснею.

     - Да, было бы славно. - Я расплываюсь в улыбке.

     - Ну, тогда я напишу тебе или позвоню, и мы договоримся о встрече... - Жан смущается. Видимо, не был готов, что я запросто соглашусь.

     - Он тебе разве симпатичен? - спрашивает Белла наедине.

     - Мы просто позанимаемся.

     - Чем вы позанимаетесь? - Белла выгибает правую бровь.

     Многие парни остерегаются меня из-за сплетен. Хотя бы Жану я интересна. Таких, как я, девушек в группе ещё три. Они стесняются своей внешности, не красятся, ходят на занятия в кофтах с капюшоном. Я одеваюсь в модные платья, пользуюсь косметикой, веду себя гордо. И девушкам, которых можно назвать обычными, это очень не нравится. Их восемь в группе.

     В аудитории поменьше я двигаюсь между рядами парт. За моей спиной громко фыркает Луиза. Похоже, ей не понравился аромат жасмина моих духов. Она шёпотом произносит оскорбительное слово. Её подруги повторяют за ней:

     - Пустовка, пустовка, пустовка...  

     Я хочу развернуться и потаскать за волосы парочку обычных девушек, но Белла толкает меня вперёд, чтобы избежать конфликта.

                 Все удивляются, как это мы с Беллой дружим. Она обычная, я нет. Дело вот в чём: статистика говорит, что на десять девочек рождается шестеро мальчиков. Это явление называют эхом войны. Учёные полагают, что природа таким образом отреагировала на войны: рождается больше девочек, на планете случается меньше войн. При такой демографической ситуации часть девушек останется без пары. Обычные боятся, что это будут они, потому что такие, как я, привлекательнее. Отсюда берётся вся неприязнь, и поэтому о таких, как я, распускают слухи. Но Белле не важно, кто там что болтает. Подруга знает, как мне непросто приходится.

     Сев на место, я жду, что Луиза снова попытается меня задеть. Сердце колотится в груди. Приятное чувство от беседы с Жаном растворилось, как растворяется сахар в кипятке.

     Вторая пара по дисциплине 'Сценическая речь'. Элиан Вьен маленькая смуглая преподавательница приходит с опозданием.   

     - Сегодня мы поговорим об активизации и укреплении мышц дыхания, опоре дыхания, - говорит она. - Существует три типа дыхания: верхнегрудное, нижнегрудное или диафрагмальное и брюшное. Все эти три типа необходимы при нормальном дыхании. Но самым физиологичным является брюшное дыхание...

     Пока преподаватель рассуждает о дыхании, я пыталась нормализовать собственное дыхание. Нужно успокоиться. Глубокий вдох, выдох. Вдох, выдох.

     У меня большой дыхательный объём лёгких, потому что я с детства люблю плавать. Вспоминается как прошлым летом, когда моя жизнь была радостна и безоблачна, в лагере мы с Джеймсом ныряли в озеро. Один из нас оставался на пирсе и засекал время. Потренировавшись, я научилась обходиться без воздуха намного дольше Джеймса. Однажды я провела под водой целых четыре с половиной минуты. Как-то раз я следила за погружением Джеймса, и меня позвала Хлоя (приятельница, она живёт в другом городе, всегда приезжала в лагерь в мою смену). Она отвлекла меня всего на несколько секунд. Посмотрев на дно, я не увидела Джеймса. Сердце ёкнуло в груди. Я, не думая, кинулась в воду. На глубине я увидела, как красиво преломляются лучи света, как они угасают. Неожиданно кто-то обнял меня сзади. Это был Джеймс. Он таился под пирсом. Джеймс коснулся губами моих губ. Я начала обвивать его ногами, прижимать к себе. В этот момент у Джеймса закончился воздух. Он стал быстро всплывать. Ему не удалось полностью воплотить свою задумку. Я очарованная и заворожённая ещё полминуты пробыла под водой. Мать Джеймса Элисон Руже работает журналисткой на республиканском канале. Когда поползли слухи о таких, как я, она попыталась запретить Джеймсу общаться со мной. Ей это не удалось. Мы с Джеймсом продолжали видеться, но он стал вести себя скромнее, сдержаннее. Наверное, Элисон постоянно стращала его байками о таких, как я. Весной мне исполнилось 18 лет. 'Ты расцвела, как прекрасная роза', - написал Джеймс в поздравлении с днём рождения. Несмотря на предостережения Элисон, он проявлял ко мне всё больший интерес, и я чувствовала, что наша с ним дружба вот-вот перерастёт в нечто потрясающее. Но Джеймс поехал один на смену в лагерь, сильно там скучал по мне и решил сбежать, но не сумел переплыть озеро. Тело до сих пор не нашли. Странные обстоятельства. Я скорблю и помню.  

     - Пара закончилась! - тормошит Белла. - Идём перекусим. Что с тобой сегодня происходит?   

     - Воспоминания нахлынули, - бормочу я, постепенно возвращаясь к реальности.

     Мы с Беллой задерживаемся у зеркал. Я всматриваюсь в своё отражение: безукоризненно очерченное лицо заспанное, широкие брови нахмурены, полным губам отлично подошла новая красная помада, длинные чёрные волосы заплетены в тугую косу, перевязывать не нужно.   

     В автомате с питанием покупаю кофе и шоколадное суфле, Белла берёт себе кусочек торта и пряный чай. Мы сладкоежки.

     - Ты ничего не хочешь мне сказать? - спрашивает Белла и внимательно смотрит мне в глаза.

                 - Иногда, как сейчас, мне кажется, что всё самое лучшее осталось позади, - вздыхаю я, повесив голову.

     - Ох, Мика, ты ещё очень и очень молода. Сейчас поднимем тебе настроение. - Белла достаёт из сумочки листовку, на которой крупными буквами напечатаны два слова: 'Бесплатное тату'.

     - Где взяла?!

     - Недалеко от дома открылся тату-салон, и в социальной сети проводили розыгрыш. В кое-то веки я что-то выиграла. Утром забрала купон.

     - Хочешь отдать мне?

     - Держи! - Белла суёт мне листовку.

     - Спасибо.

     - Пошли завтра утром?

     - Вместо истории?

     - Мы итак всё знаем о войне. К тому же Жан тебя будет натягивать.

     - Что он будет делать?

     Белла потешается надо мной. Задорное настроение подруги передаётся и мне. Я позволяю себе улыбнуться.

     - А что случилось вчера в клубе, когда ты заговорила с тем парнем? - интересуется Белла.

     Накануне я попала в неловкую ситуацию. Я решилась поболтать с незнакомым парнем, но неожиданно засмущалась. Мне пришлось уйти, когда высоченная особа из таких, как я, обняла парня. Я почувствовала, что потерпела фиаско, хотя ничего серьёзного вроде бы и не замышляла.

     - Я хотела с ним поговорить, но передумала. А потом нарисовалась та шпала...

     - Тебе не повезло, что он оказался занят.

     На последней паре преподавательница тучная женщина разглагольствует об истории косметики. Я в это время размышляю, какую татуировку себе сделать и в каком месте.  

     - Ты домой? - осведомляюсь я у Беллы одновременно со звонком.

     - Нет, забегу к маме в магазин.

     Я по-детски надуваю губки - поеду на метро одна.

     - Давай запишемся на спектакли, посвящённые войне, - предлагает Белла.

     В информационном терминале мы ищем спектакли, в которых не сформирован театральный коллектив. Я записываюсь на роль партизанки в постановке 'Западная Руна'. Белла выбирает себе роль медсестры в другом спектакле. Я посмотрю игру подруги, а она мою.

     На улице я обнимаю Беллу:

     - Пока, детка!

     Оставшись без покровительства, на всякий случай накидываю на голову капюшон. Надеюсь, никто ко мне не привяжется.

     Я живу с родителями и двумя сёстрами в большой четырёхкомнатной квартире в высотке. Не хочется переезжать в более скромное жилище, а всё к этому идёт. Открываю дверь. Тишина. Родители на работе. Сёстры: средняя Лианн на продлёнке в школе, младшая Голди в яслях. Мама вечером заберёт сестёр.

     За полдня я успела проголодаться. На кухне серый упитанный кот торопится к холодильнику, клянчить еду. Я стараюсь не замечать кота, а вот сёстры явно пытаются сжить его со свету: треплют, дёргают, бьют, бросают. Это папа предложил купить кота. Он думал, что так мы будем его меньше доставать.

     Беру в холодильнике салат из кусочков помидор, мясной нарезки, яиц, сыра; прихватываю минеральную воду. В микроволновку ставлю разогреваться курицу в сливочном соусе. Плотно пообедав, плетусь в свою комнату. Раньше в комнате жила Дианн. Сестра переехала к своему будущему мужу Брюсу, но комнату хотела оставить за собой на всякий случай. Освободившаяся площадь пустовала недолго. Я заняла комнату. Дианн спорить не стала. Пройдя по белоснежному мягкому ковру, плюхаюсь на постель. Удобно, комфортно, но чего-то не хватает. Вчера я поздно вернулась из клуба, недосып быстро даёт о себе знать. Я стягиваю с себя платье и колготки, заворачиваюсь в половинку одеяла. Полежу немножко. Сквозь дрёму слышу мелодичный звук эффона (пришло сообщение). Мне уж не приподняться.

     

     - Мика, соня! - будит малышка Голди.

     Смотрю на часы. Наступил вечер. Я проспала кучу времени.

     Голди вскарабкивается на постель. Я приподнимаюсь на локте и заглядываю в голубые глазёнки сестры.

     - Что интересного у тебя сегодня произошло? - спрашиваю я.

     Малышка будто ждала моего вопроса, вздрогнула, прижалась ко мне личиком.

     - Красная машинка... - Голди всхлипывает. - Машинка ко мне не ехала...

     - А почему не ехала?

     Сестрёнка сбивчиво объясняет:

     - Мы сидели кружком и отпускали машинку в центр кружка. Машинка поднималась на подъёмнике, меняла направление и... и ко мне не ехала, не поворачивалась. Один раз поехала... Но девочка рядом посчитала, что машинка едет к ней и схватила раньше меня...

     - Ну, успокойся... Вырастешь у тебя будет своя красная машинка, и ты сама поедешь, с кем захочешь и куда захочешь. - Я ласково глажу Голди по спинке. Малышка поднимает голову и глядит на меня с вниманием. Её пухлые розоватые щёчки все заплаканные.

     В комнату входит мама. Она веснушчатая, с густыми тёмными волосами. Одета в элегантное платье-рубашку кремового цвета. Последние месяцы мама очень собрана. Постигшая нас беда, принесла большую печаль, маме досталась самая лихая часть. Устала она? Конечно, устала! Что у неё там на душе?! Не могу себе представить, мне не 39 лет, и я не вынашивала ребёнка месяцами, не растила его годами и не теряла в один ненастный день.

     - Как дела в колледже? - интересуется мама. Она садится на кровать рядом со мной и Голди. Малышка переползает от меня к ней.

     Я всегда говорю родителям, что у меня всё нормально, даже если плохо. Со своими проблемами я как-нибудь сама справлюсь, только бы лишний раз не огорчать маму и папу.

     - Готовимся к годовщине победы в войне, - бодро отвечаю я. - И я буду участвовать в спектакле.

     - Когда премьера?

     - Ой, я не посмотрела, но вы, конечно же, приглашены.

     - Это будет твой дебют? Мы с папой обязательно придём.

     - И я! - подхватывает малышка Голди. Сестра обнимает маму за талию.

     Я признательно улыбаюсь им.

     - Папа придёт поздно, - говорит мне мама. - Соберёмся вместе, есть важный разговор. И-и-и, Мика, сколько раз тебе говорила - не спи днём.

     Взяв Голди на руки, мама уносит сестру.

     У меня плохое предчувствие. На семейных советах родители предупреждают, с какими трудностями нам предстоит столкнуться в ближайшем будущем, ещё мы вспоминаем Дианн.

     Ополоснувшись в душе, тщательно расчёсываю волосы. Затем смотрю эффон. Белла написала:

     

     Уснула что ли?! Ты выбрала татуировку?

     

     Да, поспала... С тату пока не определилась.  На видном месте делать боязно.

     

     Жан ещё днём прислал мне сообщение:

     

     Мика, ты свободна завтра после учёбы?  

     

     Давай у тебя дома позанимаемся, что скажешь?

     

     В библиотеке сидеть не охота, к себе не пущу - здесь у меня девичий рай. Жан быстро отвечает:

     

     Договорились.

     

     Белла присылает мне подборку татуировок. Листаю все подряд: бабочки, феи и ангелы, сердечки, звёзды, музыкальные ноты, пламя, птицы и животные, цитаты, стихи, фразы. Ознакомившись с подборкой, посылаю короткий ответ Белле:

     

     Я хочу всё!

     

     После ужина сижу в комнате сестёр. Голди смотрит мультики. Я глажу волосы малышки, они у неё классные, пушистые, золотятся на свету. Мы мешаем Лианн делать уроки. Она постоянно жалуется. Лианн 10 лет. Она отличница, умница. У неё милое лицо с маленьким прямым носом. Свои светлые волосы Лианн только собирается отращивать.

     - Мика, а почему у нашего кота такой лоб маленький? - вдруг спрашивает Голди.

     - Ну, потому что он кот.

     -А-а-а. Но лоб у него всё равно маленький.

     В девятом часу вечера входная дверь начинает открываться. Мы идём в прихожую встречать кормильца. Скинув плащ, папа ослабляет узел галстука. Его причёску полубокс растрепал ветер. Папа приглаживает волосы рукой. Он не брился несколько дней, на сухощавом лице образовалась щетина. Голди обнимает папу, затем неожиданно пытается укусить. Дианн, я и Лианн так не делали, а малышка почему-то стала кусачей. Унявшись, Голди заводит речь о красной машинке. Лианн хвастается школьными отметками. Папа немногословен с сёстрами, потому что голоден. На кухне он с превеликим удовольствием ест крем-суп из тыквы и мясо с рисом. Затем вся семья перемещается в гостиную. Я, Лианн и Голди устраиваемся на диване. Родители встают посреди комнаты. Папа говорит:

                 - Хорошая новость - мы пока никуда не переезжаем.

     - Здорово, - натянуто улыбаюсь я.

     - Лианн, нам с мамой нужно кое-что у тебя спросить. - Папа подходит к сестре. -  Как ты считаешь, к тебе в школе хорошо относятся учителя, одноклассники?

     Лианн растерянно пожимает плечами.

                 - Да нормально, - бормочет она.

     - Не замечала ничего необычного? 

                 Лианн неопределённо качает головой.

                 - Что-то странное творится. - Папа почёсывает подбородок. - У нас с мамой недоброе предчувствие. Дочери, пожалуйста, будьте осмотрительны. Повторю то, что уже говорил вам сотню раз - не разговаривайте с незнакомыми людьми, не слушайте то, что они говорят, не ходите с ними, кем бы они не представились. Понятно?

                 Сёстры кивают. А я злюсь - ко мне относятся, как к ребёнку.

                 - Лианн, если мама вдруг не сможет забрать тебя после школы, то она вызовет тебе такси и отправит его номер СМС-сообщением. Ты должна будешь сверить номер и, если он полностью совпадёт, сесть и поехать. Денег с тебя не попросят, но всегда держи телефон рядом и проверяй заранее заряжен ли он. Хорошо? Ты всё поняла?

                 -  Да. - Скрестив руки, Лианн придаёт себе защитную позу. Она не считает себя наивной и глупой девочкой.

                 - Отлично. Анжел, уложи младших в кровати.

                 - Ещё рано! Ещё рано! - в один голос протестуют сёстры.

                 - И-и-и... в среду мы поедем на могилу Дианн.

     Мама уводит сестёр умываться и готовиться ко сну. Папа молчит, ждёт маму, это не к добру.  

     Через десять минут возвращается мама. Она плотно прикрывает за собой дверь.

     - Мика, ты теперь старшая и полгода как совершеннолетняя - присматривай за сёстрами, - просит папа, берёт меня за плечо и пристально смотри мне в глаза. -  После того, что случилось с Дианн и Джеймсом, тебе лучше пока не заводить знакомств с молодыми людьми.  

     -  Ты сейчас в таком возрасте... сама понимаешь...  - продолжает мама. - Мы нашли одного очень хорошего специалиста, он тебя посмотрит, ладно?

     - Итак смотрели!  - взрываюсь я. - Всё со мной в порядке!

     Я трижды ходила летом к разным гинекологам, с меня довольно!

     - Дианн тоже чувствовала себя нормально...

     Родители скрыли от меня, что произошло со старшей, но я подслушала их разговоры - у Дианн врачи поздно обнаружили скрытую болезнь, которая обострилась к концу беременности. Сестра не выдержала родов и погибла вместе с ребёнком.  

     Мама садится рядом со мной, вкладывает свои руки в мои. Папа говорит:

                 - Мика, мы с мамой тебя очень любим. Хотим, чтобы ты была счастлива, радовалась жизни. Ты дорога нам, пожалуйста, береги себя.

                 Родители крепко обнимают меня. Растрогали своей заботой. Пожелав им доброй ночи, иду чистить зубы. Пытливо изучаю себя в зеркале. Да, родилась красивой, но буду ли я счастлива? Ложусь в кровать и беззвучно плачу в подушку. Я безумно скучаю по Дианн и Джеймсу.

     - Опоздаешь в колледж! - говорит мама, уходя на работу.

     - Сама встану! - отвечаю я и снова погружаюсь в сон.

     Лежу и лежу, как вдруг раздаётся звонок в квартиру. Плетусь открывать дверь. Белла - кто же ещё.

     - Давай шевелись или ты вообще не собираешься идти на занятия? - торопит подруга.

     - Поставь чайник, - прошу я.  

     Заскочив в душ, сушу волосы феном и бережно расчёсываю. Затем надеваю чёрное платье с баской.   

     Утром у меня скромный аппетит. Ем лёгкий йогурт, пью чай с тостами.

     На улице свежо, гуляет холодок. Следую за Беллой. Волнение нарастает. Перед дверью тату-салона подруга толкает меня локтем и спрашивает:

     - Готова?!

     - Нет проблем, - вру я и захожу внутрь.

     Тату-салон напоминает медицинский кабинет. В углу стоят кушетка и столик. На белых стенах развешены электронные плакаты с изображением татуировок. Тату-мастер приглашает нас жестом руки. Парень сухощавый, с длинными тёмными волосами. Одет в серую футболку и чёрные джинсы. На всю руку у него татуировка большой цветной дракон. Натужно сглотнув, выуживаю из сумочки купон, который дала мне Белла, и протягиваю тату-мастеру. Он спрашивает:

     - Что набить?

     Я оглядываю электронные плакаты. Хочу всё и ничего. Мой взгляд останавливается на татуировке в виде бантов.

     - Б-банты объёмные на ягодицах, - отвечаю я крайне неуверенно.

     - И покрупнее, - смеётся Белла.

     Я снимаю куртку, ложусь на кушетку. Мурашки бегают по коже. Я мысленно готовлюсь испытывать боль. Тату-мастер берёт специальный пистолет и приступает к делу. Вместо красящего пигмента он вносит мне под кожу пикодиоды, которые будут светится. Приходится потерпеть, пока меня жалит, словно осами.  Время от времени мы с Беллой переглядываемся, подруга подбадривает меня улыбкой.

     Тату-мастер выполняет работу за час, потом объясняет, как через приложение на эффоне управлять пикодиодами. Подразобравшись, я делаю себе белые банты с чёрной обводкой - так татуировка подойдёт к платью.

     Глядя в зеркало, мы с Беллой приходим в восторг. Мои банты смотрятся дерзко и сексуально. Кожа на ягодицах покраснела, зудит и болит. Но это того стоило.

     Платье лишь наполовину прикрывает татуировку. В колледже заметят. Как-то я не сообразила.

     Напоследок тату-мастер говорит мне не забывать заряжать пикодиоды от мобильного телефона.

     - Буду ждать снова. - Парень машет нам рукой.  

     - Придём, если выиграем ещё купон, - смеёмся мы с Беллой. - Почаще устраивайте розыгрыши.

     

     В колледже я чувствую себя неловко, часто поправляю платье и мысленно прошу не оборачиваться тех, кто проходит мимо. Хорошо, что большинство студентов на занятиях.

     На вторую пару мы с Беллой тоже опоздали, поэтому идём коротать время в столовую. Я покупаю эспрессо-макиато. Попивая напиток, медленно отхожу от пережитого стресса.

     - После занятий я к Жану, -  делюсь планами.

     - Только не показывай ему татуированные ножки, - предупреждает Белла. - А то сведёшь с ума...

     Подруга осекается, прикрывает рот рукой:

     - Ой, прости меня. Мне не следовало так говорить.

     - Ничего. Ты ведь имела ввиду другое.

     Перед звонком на перемену идём к аудитории, где будет последняя пара. Я прижимаюсь к стене, чтобы отсрочить появление пикантной новости.

     Наступает большой перерыв. Приходят одногруппники. Почему-то на мне они задерживают взгляды. Что происходит? Или я себе накручиваю?

     - Классное тату, - делает мне комплимент Жан, улыбаясь от уха до уха.

     - Спасибо, - отвечаю я, скрывая удивление.

     - Ну, увидимся после занятия.

     Я киваю.

     Откуда Жан знает?! Я хмурюсь. Мы с Беллой озадаченно смотрим друг на друга.

     - Может быть, что-то уже попало в сеть, - шепчет на ухо подруга.

     - Читаешь мои мысли.

     Белла шустро заходит в интернет с телефона. Через каких-то десять секунд она начинает сдержанно смеяться:

     - А вот и твои ножки!

     Я смотрю на дисплей и краснею от смущения - в социальной сети в группе 'Подслушано в Соважском колледже искусств' полчаса назад анонимно опубликована моя фотография с комментарием: 'Мишель Ру и её новое тату. Ловите, пока кожа ещё горячая'. Получается, в коридоре какой-то студент любовался моей спиной, обратил внимание на банты и щёлкнул их. Фотография собрала немного лайков, её никто не прокомментировал.  

     Набрав полную грудь воздуха, прохожу в конец аудитории. Кому интересно, тот обернётся и удовлетворит своё любопытство.  

     На лекции по истории кинематографа пожилой преподаватель рассказывает об отважных фронтовых журналистах, которые освещали события войны. Мы смотрим документальные фильмы. В первом бомбардировщики союзников летят под прикрытием истребителей и вдруг ни с того ни с сего начинают падать, словно потеряв крылья. Во втором солдаты союзников, не прикрываясь никакими силовыми щитами, идут в атаку и оказываются под ужасным градом пуль и снарядов. Со стратегической высоты оператор снимает их прорыв. Солдатам удаётся штурмом взять форпост. Всеобщее ликование. Победа! Но внезапно всё пространство вокруг озаряет яркая вспышка света, следует хлопок и мощное сотрясение. Грибовидное облако вдали стремительно растёт и поднимается высоко в небо. Происходящее кажется чем-то противоестественным. Оператор в камеру успевает попрощаться со своей семьёй, потом приходит ударная волна и уносит его в вечность. Какими же раньше люди были бесстрашными, какими жертвенными, какими отважными! Во время спектакля мне предстоит перевоплотиться в одного такого смелого и храброго человека.

     К концу пары желание идти к Жану полностью пропадает. Мне просто хочется домой. Однако поздно отказываться.

     - Может завтра в клуб? - предлагает Белла.

     - Напиши мне.

     Я прощаюсь с подругой и следую за Жаном. Мы оба молчим. Мне неудобно начинать разговор первой.

     Жан ютится в квартире-студии, расположенной неподалёку от колледжа. Мебели мало: односпальная кровать, шкаф, кухонный гарнитур, диванчик, столик, пара стульев. Из плюсов студии: всё находится близко. Из минусов: может развиться клаустрофобия.

     Жан помогает мне раздеться. Он ждал гостью - в студии наведён порядок.

     - В живую банты смотрятся намного красивее, чем на фотографии, - льстит Жан. Испытывая неловкость, я поправляю платье.

     - Но нужно было делать татуировку в свободное от учёбы время. Преподаватель по истории довольно строгий. Он отметил в журнале прогульщиков и сказал, что спросит их на семинаре.

     Не повезло мне. Я прячу лицо в ладони.

     - Расскажи мне всё по порядку! - прошу я и сквозь пальцы наблюдаю, как отреагирует Жан. Он делает сочувственный вид.

     - Чай?

     - Да, пожалуй. О-о, а ты знаешь историю разгрома Западной Руны. Я записалась в спектакль об этой битве.

     - Кого будешь играть?

     - Партизанку.

     - Похоже, у тебя одна из главных ролей. Слышала что-нибудь о Ларе Леман?

     С ролью я прогадала.

     - Кто она?

     - Это длинная история. Какой будешь чай?

     -  А какой есть?

     - Эрл Грэй.

     - Давай.

     - Тебе сколько кубиков сахара?

     - Три.

     Мы садимся за стол. Жан протягивает мне кружку с напитком и начинает рассказывать.

     

     Руны - это форпосты Генезии с военными производствами, госпиталями и лабораториями. Они строились для осуществления блицкрига, позволяли быстро лечить раненых и перегруппировывать войска. Ещё в них выращивались генно-модифицированные культуры. Учёными после войны было установлено, что солдат Генезии в старости ждал бы рак из-за употребления продуктов, произведённых в Рунах, а их потомки страдали бы хроническими заболеваниями. Получается, что после победы население Генезии не сумело бы построить совершенное общество, обещанное Генетиком.

     Армии 'Центр' союзников в ходе наступления удалось оттеснить войска Генезии к Западной Руне. Но проводить решающий штурм было крайне рискованно. Армия понесла большие потери, провизия оставалась только захваченная - вредная, ощущалась острая нехватка боеприпасов. Подмога не успевала подойти, а передышку врагу давать было нельзя. Поэтому командование армии 'Центр' союзников приняло решение взять Руну во что бы то ни стало. Партизанское движение во время войны практически отсутствовало - армия Генезии не оставляла позади себя людей, способных на сопротивление. Все здания проверялись сенсорами, жители сгонялись в концентрационные лагеря, где обращались в 'Пешеходов'. Только в деревнях и дальних селениях образовывались небольшие отряды партизан. Один такой отряд пробился к армии 'Центр' союзников накануне штурма. Партизаны доставили экологически чистые продукты и натуральное мясо животных. У армии 'Центр' союзников были только генно-модифицированная провизия Генезии. На солдат она действовала губительно. Пища придавала сил, но при этом сильно изнашивала органы. В период войны множество человек заболели онкологическими заболеваниями, развившимися после употребления еды Генезии, которую саркастически называли 'Пищей Богов'. Партизаны отдали полезные продукты ударным отрядам армии 'Центр' союзников, а сами взяли себе генно-модифицированные. Лара Леман дочь командира партизан влюбилась в бойца ударного отряда. Чувства оказались взаимными. Боец просил Лару, чтобы она поела свою деревенскую еду и родила ему здоровых детей. А девушка сомневалась, будет ли светлое будущее, если боец не поест нормальной пищи и не сможет полноценно сражаться.  Они спорили, какую еду кому есть. В конце концов, боец поддался уговорам Лары: она съела вредную пищу, а он здоровую. И они вместе легли спать. Ранним утром армия 'Центр' союзников вступила в один из самых кровопролитных боёв всей войны. Солдаты союзников брали один рубеж обороны Генезии за другим. Натиск был отчаянный и бескомпромиссный. К ночи ценой сотен тысяч жизней армии 'Центр' союзников удалось штурмовать Западную Руну. Большинство ударных отрядов погибли в ходе боёв. Уцелевших солдат тоже ждала смерть. В Руне находились бомбы, и войска Генезии, отступая, уничтожили павший форпост, чтобы технологии Генетика не оказались в руках союзников.  От Руны осталась пустошь, укрытая пеплом. Поле битвы послужило коридором для прибывших с других континентов армий. Спустя два года цепь Рун, тянущаяся до Генезии, была уничтожена. Столицу государства Настоящий Эдем взорвал сам Генетик, обратив заодно и себя в пыль. Историки утверждают, что к тому времени он полностью обезумел.

     

     - А что случилось с Ларой? - спрашиваю я.

     - Неизвестно. Наверное, она оказалась в зоне поражения во время взрыва. Выжили только те, кто ушёл в тыл перед битвой. Они и поведали миру эту трагическую историю любви.

     Я понимаю, что история Лары отчасти выдумана. Союзники при помощи пропаганды поднимали боевой дух в войсках. 

     Дальше Жан рассказывает о предпосылках к войне, о первых наступательных операциях Генезии, о концлагерях и 'Пешеходах', об огромных потоках беженцев. Я почти не слушаю - настроения нет никакого.  

     - Ты голодна? - спрашивает Жан.

     - Не особо. Дома перекушу.  

     - В принципе, основное я изложил.

     - Да? - Я растерянно моргаю глазами. - Спасибо, что помог разобраться.

     Я по-дружески обнимаю Жана. Он пробует прижаться ко мне, но моё тело этому противится.

     - Побежала я, благодарю за чай.

     - Может в следующий раз посмотрим фильм?

     - Хорошо.

     Перед тем, как закрыть дверь, Жан смотрит пристально мне в глаза, хочет что-то сказать, но не решается.

     В вагоне метро битком. Большинство пассажиров закупились продуктами - впереди центральный выходной недели. Новые технологии повысили производительность труда, и люди стали работать ещё на один день меньше. Некоторые страны предпочли отдыхать три дня подряд, а у нас решили разделить выходные, чтобы люди не загуливали.  

     Дома мама и сёстры. Побегав рядом со мной, малышка Голди пальчиком указывает на мои ноги:

     - Вон там у неё светится!

     Ничего не утаишь. Вздохнув, демонстрирую сёстрам свои банты.

     - Хочу такие же! - говорят в один голос Лианн и Голди, трогая мою татуировку. - Мама, идём туда же и сделаем мне такие же!

     Сёстрам ещё рано делать татуировки. Мама изобретает способ, как утешить Лианн и Голди. Она подвязывает им на ножки ленты. Забавная получается картина.  

     Помню, как два года назад Дианн проколола себе пупок. На следующий день я потащила маму в больницу и проколола свой.

     Уйдя в комнату, учусь настраивать банты. Завтра моя татуировка будет чёрной-пречёрной.

     Будильник эффона срабатывает рано, как в учебный день. Потянувшись, встаю с кровати, выглядываю в окно. Свинцовые тучи затянули небо, Соваж мрачен. В прошлый раз, когда ездили на могилу к старшей, погода была тоже ненастная.

     Я отчётливо помню лицо Дианн, лежащей в гробу. Прекрасное лицо, какое бывает у девушки в 22 года. Накладывать грим не пришлось. Лицо сестры не успело сделаться синим и мертвенным, будто магией оно сохранилось таким, каким было, когда у неё билось сердце.

     Приняв душ, иду на кухню, откуда доносятся голоса. Все завтракают. В воздухе витает вкусный аромат свежей выпечки.

     - Мика, поторапливайся! - просит мама, беря Голди за ручку.

     Лианн встаёт из-за стола, и троица уходит одеваться. Я остаюсь наедине с папой. Он допивает какао.

     Налив себе чай, беру с тарелки круассан с малиновым джемом.

     - Показывай, что там у тебя, - говорит папа. Вчера он задержался на работе и не видел, что я с собой сотворила.

     Я дико смущаюсь. Как бы выкрутиться?

     - Давай, давай, - не отстаёт папа.

     - Ну, хорошо. - Я поворачиваюсь к нему спиной, демонстрируя татуировку. Знала, что так будет, и надела короткие домашние шортики.

     Изучив банты, папа поднимает большой палец вверх, затем опускает вниз, потом опять поднимает вверх. Он смеётся надо мной одними глазами. Я строю ему рожицу, съедаю круассан и иду одеваться. Вскоре семья собираемся в прихожей, и мы дружно выступаем.  

     На парковке садимся в серебристый внедорожник, который полгода продаётся на всех известных сайтах, куда можно подавать бесплатные объявления. Я говорила папе не загибать цену. 'Нормальная цена, продадим', - спорил он со мной. С другой стороны, хорошо, что папа не послушал моих советов - так у нас в семье до сих пор есть приличный автомобиль.  

     Папа едет на окраину города. Гляжу в окно. Не понятно, крапает дождь или нет. Дороги и тротуары сухие, но это ни о чём не говорит. Между высотками могли растянуть энергетические поля, и тогда капли падают на них, затем стекают в систему орошения. Папа останавливается возле цветочной лавки купить белых гербер. Любимые цветы Дианн, мои любимые.

     В дороге мною овладевает дикая тоска по Дианн. Потеряв сестру, я потеряла уверенность в будущем. Если Дианн была обречена на смерть при родах, то это может произойти и со мной, и с младшими. Так родители считают.  

     Миновав подъездную аллею, внедорожник въезжает на территорию трёх примыкающих друг к другу кладбищ. Первое кладбище солдатское с могилами павших воинов союзников. Второе кладбище 'Дошедших' с братскими могилами 'Пешеходов' - простых людей из разных стран мира, которые по чужой воле прошли половину Европы сюда к нам, служа живым щитом для армии Генезии. Третье кладбище общественное с могилами горожан.  

     Внедорожник проносится мимо сотен каменных изваяний и останавливается напротив высоких железных ворот. Голди захотелось в туалет. Пока все с ней возятся, я иду по узкой дорожке к могиле Дианн. За железной оградкой могилы старшей с краю стоят скамеечка и столик, в центре бетонное основание, уложенное плиткой; на подставке установлена вертикальная стела из тёмного мрамора с надписью; внизу лежит надгробная плита. Я вынимаю из пакета плюшевого медвежонка в прозрачной герметичной обёртке. В детстве мы ссорились с Дианн из-за игрушки. С кем медвежонок будет спать ночью? Кого он больше любит? Забирай сестра. Теперь он только твой, теперь он будет видеть только твои сны. Кладу игрушку и вдруг понимаю, что-то не так. В цветнике нет белых роз-подснежников. Почему не выросли их семена? Ясно, почему! Кто-то выдернул растения и посадил вместо них чёрные генно-модифицированные розы-сорняки. До чего же они уродливые! На надгробном камне друг замечаю выцарапанные слова: 'Губительница', 'Пустышка'. Я прихожу в ярость. Сердце будто укололи шипом. Очень больно. Хочется плакать, невыносимо хочется. В интернете я читала про сообщества, члены которых полны неприязнью к таким, как я. Почему-то уверена, что без них тут не обошлось.  

     О-о нет - Лианн близко! Я скорее прикрываю оскорбительные слова парой сырых листков. Затем выдираю розы-сорняки. Цветы пустили корни в надежде перезимовать. Вместе с кусками земли засовываю растения в пакет. Как назло я без перчаток, и поэтому пачкаю себе руки, укалываю их о шипы, царапаю. Успеваю немного примять землю, прежде чем Лианн достигает могилы. Скорбь на лице сестры сменяется замешательством. Она хмурится. Я стараюсь вести себя невозмутимо. Сжимаю руки в кулаки, чтобы выступившая из царапин кровь не закапала на землю.

     Появляются родители с младшей.  

     - Грязнуля! - бросает мне Голди, указывая на испачканные руки. Обычно ей такое говорят.

     Мама сурово глядит на Голди, и сестра тут же замолкает. Я прячу за спину набитый розами-сорняками пакет. Хорошо, что он непрозрачный. О чём подумали родители?! Сейчас они ничего не скажут.

     Папа кладёт на цветник букет белых гербер. Мама ставит свечку. Мы обнимаемся. Вновь читая надгробную надпись, я вспоминаю старшую.

     

     Дианн Ру

     22.05.2168 - 08.06.2190

     Любимая дочь, сестра.

     Незабвенная невеста.

     

     Последние два слова поцарапаны лезвием. Папа щурится, как сыщик заметивший улику. Я бы съездила с ним до одного дома и в два счёта распутала бы это преступление. Мой круг подозреваемых узок.

                 - Ладно... идёмте, - говорит мама.

                 - Я схожу ещё на одну могилу? - прошу я.

                 Мама понимающе кивает:

                 - Подождём тебя в машине.    

     Я прихожу к простой могиле без оградки, вернее сказать, это кенотаф. Прямоугольная надгробная плита выполнена из чёрного гранита. На плите изображён парень с добрым красивым лицом: большие глаза, прямой нос, толстые губы - Джеймс. Полгода назад я виделась с ним, ощущала тепло его тела.

     Когда Джеймс пропал, я потеряла главную мечту своей жизни. Он был мне бесконечно дорог, но я не торопилась признаваться в своих чувствах и буду долго корить себя за это. 

     

     Джеймс Руже

     25.12.2172 - 12.07.2190

     Любимый сын.

     

     Правда найдёт нас.

     Скорбим...

     

     Меня беспокоит мама Джеймса. Элисон ищет правду о таких, как я.  На похоронах она смотрела на меня обвиняющим взглядом. Элисон как-то поняла, что Джеймс пытался удрать из лагеря из-за меня. Думаю, после случившегося она убеждена, что такие, как я, приносят беду в дом.

     Я ухожу от могилы Джеймса с тяжёлым сердцем.

     Плутаю по кладбищу, мне встречается знакомая могила с винтажной оградкой и высокой плитой.

     

     Брюс Хилл

     11.02.2165 - 15.06.2190

     Любимый сын и брат.

     

     Брюс жених Дианн. Они планировали сыграть свадьбу после рождения ребёнка. Когда сестра не перенесла родов и погибла вместе с малышом, Брюс отказался жить без неё... без них... Его родители с самого начала с осторожностью относились к Дианн, ко всем нам, и после трагедии обрушились с критикой на маму с папой. Мол, их предупреждали, что всё может так плохо кончиться. Мне кажется, мама с папой от части винят себя в смертях Дианн и Брюса. Чтобы больше ничего плохого не стряслось, они теперь внимательно присматривают за Лианн и особенно за мной, потому что я уже в том возрасте, в котором можно иметь детей.

     Думаю, кто-то из родственников Хиллов или их друзей посчитал, что гибель Брюса лежит на плечах Дианн и отомстил ей, осквернив могилу. Нужно быстрее разобраться с этими нелюдями.

     Раздаётся клаксон внедорожника. Я хочу ещё раз вернуться на могилу сестры. Нельзя. Хочу просто обернуться. Тоже нельзя. Рядом с выходом установлен умывальник. Я привожу себя в порядок. Вода ледяная.

     Открыв багажник внедорожника, кладу в уголок пакет. Меня заждались:

     - Что так долго? - интересуется мама.

     - Поплутала.

     В поездке мы делимся разными историями про Дианн: как сестра поскользнулась на паркете, как порвала платье на следующий день после покупки, как шесть месяцев скрывала от Брюса беременность и водила его за нос, как, как, как...

     Мама и сёстры высаживаются у подъезда дома. Я остаюсь в машине и жду, пока папа запаркуется.

     - Что там у тебя? - спрашивает он, заглушив на стоянке мотор машины.  

     Я показываю пакет в багажнике. Папа разворачивает его, ворошит содержимое, хмурится.

     - И плиту попортили... - говорю я.

     - Как твои руки?

     - Ну, так.

     Я демонстрирую ладони - кожа вся изранена. Папа открывает автомобильную аптечку.

     - Сильно ты... придётся потерпеть...

     Папа бережно обрабатывает раны и ссадины раствором. Больно щиплет. Я закусываю нижнюю губу.

     - Ничего, заживёт. Лучше?

     - Жжёт.

     - Потерпи, дочь.

     - Нет проблем.

     -  Думаешь, это они сделали? - Папа пришёл к такому же выводу.

     - Кто-то из них...

     - Вроде, неплохие они люди... Я поговорю с ними. А маме ни слова. Потом сам ей всё скажу...

     - Действуй папа, или я сама до них доберусь.

     - Завтра позвоню знакомому мастеру. Он приведёт плиту в порядок. И когда в следующий раз поедем к Дианн, я заранее всё поверю.

     Я одобрительно киваю.  

     У дома папа бросает пакет в мусорку с такой силой, что он лопается по шву и едва не взрывается, как грязевая бомба. Выпустил пар. Лучше не бесить моего папу. Его горячность передалась и мне.

     Вечером в социальной сети приходит сообщение от Беллы:

     

     Готова к вечеринке?! Вход свободный и два коктейля бесплатно. Я заеду на такси в десять.

     

     Если честно, я очень ждала этого сообщения. Хочется отвлечься, после того что я пережила на кладбище. Думаю, парочка крепких коктейлей, танцпол, громкая музыка - это то, что мне необходимо. 'Просто пойду потанцую', - говорю себе, однако, частичка меня ухмыляется и заявляет, что я бессовестно вру. Да, родители просили меня не общаться с молодыми людьми, но всё равно я инстинктивно пытаюсь привлечь к себе внимание противоположного пола, к примеру, накануне сделала изящную татуировку. Я явно нуждаюсь в контроле. Пишу ответ Белле:

     

     Ты проследишь, чтобы я вела себя правильно?

     

     Да, конечно, я присмотрю за тобой.

     

     У меня два часа на сборы - с запасом. Расчесав длинные волосы на две стороны одинаково ровно, мою голову шампунем, затем сушу волосы и снова расчёсываю. Я постоянно сохраняю чёткую линию, разделяющую волосы. В итоге получается именно та причёска, которую хотела: прямые волосы с прямым пробором по середине головы.   

      Нижнее бельё надеваю белое с тач-пуговками - писк моды. Маленькие застёжки по бокам трусиков и застёжки на лифчике расстёгиваются отпечатком пальца. Мой эффон обменивается информацией с застёжками. В специальном приложении создан список, куда я вношу отсканированные отпечатки. Сейчас бельё запрограммировано на мои отпечатки и Джеймса. Его пальчики я отсканировала больше года назад, пока он дремал. К несчастью, мы с Джеймсом не успели стать парой, и он не воспользовался возможностью, которой я его втайне наделила. Надо бы удалить отпечатки Джеймса из приложения, но я всё забываю. А когда до этого доходит дело, у меня рука не поднимается. Вот и сейчас нет абсолютно никакого желания оставлять себя единственной в списке доступа к тач-белью. 'Вдруг Джеймс каким-то образом выжил и объявится?!' - посещает меня невероятная мысль в такие моменты.

     'Платье... платье, платье, платье...' - размышляю я, стоя у открытого шкафа. Платьев у меня не так много. Одно есть очень красивое: короткое, нежно-розового цвета, с сеточкой на талии. Его и снимаю с вешалки. В приложении эффона делаю свою татуировку розовой. Пикодиоды бантов послушно меняют цвет на новый, выбранный из палитры.

     Затем крашусь, как мама советовала: наношу на лицо чуть-чуть тонального крема, одним карандашом подвожу брови; создаю слабые тени; другим карандашом подвожу глаза; наношу тушь, немножко пудрюсь, создаю румяна и крашу губы недавно открытой красной помадой. Из зеркала на меня глядит бесподобная девушка. Но почему она так тяжело вздыхает?! Безупречная, но никем нежеланная, никем нелюбимая.

     Духи у меня перевелись, однако есть отличная туалетная вода. Её ароматная композиция вызывает ассоциации с райским цветочным садом - так написано на упаковке. Распыляю туалетную воду на запястья, на впадинку между ключицами, на шею и на мочку уха.   

     Я готова, и время осталось. Иду перекусить. На кухне хлопочет мама.

     - Куда такая нарядная собралась? - спрашивает она.

     - На вечеринку. Вернусь поздно. Может переночую у Беллы.

     Мама смотрит на меня пристально, отпускать не хочет, но и обидеть боится.

     - Я ведь тоже была в твоём возрасте, ходила на танцы и на них, между прочем, встретила твоего папу.

     Ого, я вступаю в клуб посвящённых. Я не знала, как родители познакомились.

     - И как же это случилось?

     Мама застенчиво улыбается.

     - Любовь с первого взгляда и баста! - Мама открывает шкаф-термостат и достаёт бутылку красного вина. - Поищи штопор.

     Я отыскиваю приспособление в ящике стола и передаю его. Умело открыв бутылку, мама снимает бокалы с рейлингов и наполняет вином. Я никогда не пила с мамой. Сжимая в руках бокал, стесняюсь, как будто мне 14, а не 18.

     - Когда ты встретишь свою судьбу, то обязательно испытаешь особую тревогу, особое волнение, возбуждение. - Мама глядит мне в глаза. - Твоё сердце замрёт на миг, и ты поймёшь, что он - твоя остановка. Танцуй с ним, но не торопи события. Готовь вначале на слабом огне... - Мама поднимает бокал. - Мика, ты такая красивая выросла и заслуживаешь самого лучшего. За тебя, дорогая, салют!

     - Салют, мама! Спасибо!

     Мы чокаемся бокалами. Я выпиваю глоток восхитительного молодого вина с фруктовым ароматом. Наслаждаясь напитком, мама посматривает в окно. Папу вызвали на работу. Мама будет дожидаться его, нальёт себе ещё вина, будет скучать и ни за что не уснёт без ласки любимого мужчины. Я завидую ей доброй завистью.  

     Допив бокал, иду одеваться. Мои ножки от ушей на высоконьких, прозрачных, словно из хрусталя, каблуках.

     - Пока, дорогая, - говорит мама.

     Я наклоняюсь, давая поцеловать себя в лоб.

     На улице поздний вечер, темень. Мне свежо, ощущаю вкус вина на губах, в голове играют лёгкие нотки похмелья. Появляется волнение - скоро я окажусь в тёмном зале с незнакомыми людьми.

     Такси приезжает без опоздания.

     - Мика, ты просто огонь! - восхищается Белла моими макияжем и причёской. Мы с подругой ребячески целуемся в губы.

     - А ты чудесна!

     Белла выглядит прекрасно. Накрашенное нежное лицо, волосы завязаны сзади узлом. Она совсем как одна из 'нас'. Не знаю можно ли считать это комплиментом.       

     Ну вот, у меня опять просыпается совесть. Узнав о гибели Джеймса, я много и часто плакала. Горе, сравнимое с потерей сестры. Пол-лета мама утешала меня. Врач, к которому меня водили, посоветовал не замыкаться в себе, больше общаться со сверстниками, проводить время активно. Уже второй месяц я хожу на вечеринки, и мне лучше. Может из-за танцев - выплеска энергии, может из-за коктейлей, а может просто из-за того, что проходит время, и я что-то забываю. Джеймс бы хотел, чтобы я радовалась, веселилась, встретила кого-нибудь и была счастлива. Но совесть иногда, как сейчас, просто съедает меня, мучает, говоря, что ещё рано кутить, влюбляться, жить полной жизнью. Я чувствую, душевный разлад усилится, если меня постигнут новые неудачи и разочарования.

     Такси останавливается напротив небоскрёба с горящими вывесками. Белла оплатила поездку при заказе. Позже сочтёмся с подругой, хотя она всегда против того, чтобы я переводила ей деньги.

     Следую за Беллой в огромный вестибюль здания. Вежливый гардеробный робот из белого пластика забирает у нас верхнюю одежду. Поблагодарив его, идём к лифту. Белла гримасничает, пытаясь меня развеселить. Она видит, что я какая-то очень серьёзная и напряжённая, словно впереди важное мероприятие. В ответ я растягиваю губы в улыбке, но ненадолго. Белла трогает сеточку моего платья и одобрительно кивает. Я, в свою очередь, касаюсь светло-голубого платья подруги.  

     - Классное, - говорю я.

     Плечистые охранники в чёрных пиджаках стоят у выхода из лифта. Посмотрев на нас, они жестом руки приглашают пройти дальше. У скучающей девушки на стойке мы получаем браслеты клуба 'Скай Флай' и карточку на два коктейля.

     - Будешь класть какие-нибудь деньги? - осведомляется Белла.

     Тут своя система оплаты.

     Я отрицательно мотаю головой. Два коктейля для меня оптимально, если больше, то неизвестно чем дело закончится.

     Посетителей кот наплакал. Зачем мы притащились так рано? Есть и плюсы - бар свободен. Устроившись на высоких стульях, Белла сразу заказывает у робота-бармена оба коктейля и велит мне поступить таким же образом. Кто-то желал промочить горло.

     Мало-помалу танцпол заполняется красивыми соважанками. Девушки ухоженные, как домашние кошки. Их дорогие маникюры на руках люминесцируют, словно светлячки. Много женщин с изменённой внешностью. Пластические хирурги сделали их похожими на молоденьких девушек, но я распознаю кто есть кто. По глазам - у женщин они потускневшие, не буйные, по одежде - на женщинах или свободные платья, или туники; по движениям - женщины не такие гибкие и резвые. Большинство этих женщин потеряли надежду найти спутника жизни, и поэтому они здесь попросту пьянствуют, ведут себя развязно. Если подумать, причина их несчастья - эхо далёкой, далёкой войны.

     Появляются девушки из таких, как я, но постарше, возраста Дианн. Они с парнями. Успели завести отношения, до того как поползли слухи. Приходят мужские компании. Такие, как я, девушки и обычные танцуют в разных местах площадки. Белла тянет меня в 'смешанную зону'. С обычными держи ухо востро, могут ударить локтем. Я, на всякий случай, дистанцируюсь от них. Первую минуту я двигаюсь вяло, затем становлюсь раскованной. Глядя по сторонам, в который раз отмечаю, что такие, как я, почти не курят, если пьют, то умеренно.

     Белла трогает меня за ягодицу шутя, напоказ. В ответ я глажу живот подруги. Парни, танцующие рядом, улыбнулись, сглотнули. Им понравилось увиденное. Но наши с Беллой забавы не идут ни в какое сравнение с великолепным, страстным танцем на подиуме девушки-ангела из таких, как я, одетой в белое боди. Один из мужчин неожиданно кланяется ей и опускается на колено. От обожания? Или устал? Охранники быстро удаляют мужчину с площадки, попробуют вразумить его, если не получится, попросят взять такси и поехать домой, а будет сопротивляться, получит чёрную карту и целый год не сможет посещать это заведение.

     В клубах я веду себя осторожно, мало кому улыбаюсь, всё из-за одного случая. Месяц назад на похожей вечеринке я познакомилась со стажёром полиции. Он был с другом. Я танцевала с ним, он обнимал меня за талию, иногда его губы находились близко от моего лица. Первый серьёзный звоночек прозвучал, когда стажёр предложил своему другу потанцевать со мной. Тому хватило ума отказаться. Затем случилась непонятная мне вещь: стажёр начал напиваться и, напрочь забыв обо мне, пошёл в другой клуб или бар. У выхода он махнул рукой в мою сторону и сказал другу невнятно: 'Да ну её!'. Помню, как опёрлась на боксы, куда люди кладут личные вещи для хранения, и горько заплакала, размазывая тушь вокруг глаз. А Белла села передо мной на карточки и говорила что-то важное, поучительное. Потом подруга поднялась, приставила палец к виску и сделала себе воображаемый выстрел в голову, потрясла меня за плечи и, подытоживая, сказала, что я вела себя, как провинциальная дура. Она пообещала, что впредь не позволит мне быть такой наивной и глупой. Белла храбрилась, я это понимала. Подойди стажёр к подруге, а не ко мне, мы бы с ней поменялись местами. И уже я бы читала нотации зарёванной Белле. Позже в тот же вечер ко мне подошёл порядочный молодой человек (как мне показалось), он предложил познакомиться, был искренен, но я отказала. Настроения не было никакого. Как бы всё повернулось, если бы я встретила его первым? Этого я уже не узнаю никогда. Что теперь жалеть? Может быть, я случайно столкнусь с ним где-нибудь в общественном месте, или он придёт сюда сегодня. Маловероятно, но хочется верить в сказки.  

     Потерпев фиаско, я сделала выводы. Если начинать общение, то с трезвым человеком, и на вид он должен казаться хорошим. Конечно, можно попасть на хитрющего разводилу, но в какой-то момент он покажет своё истинное лицо, станет наглым, и так я догадаюсь, что он полное ничтожество.  

     Глядя на пьяных в дым взрослых особ, понимаю - я никогда не буду той, которая соврёт симпатичному молодому человеку, сказав, что она занята, той, которая после пожалеет об этом и будет ждать следующего раза и снова будет не готова, снова что-то ляпнет, снова после пожалеет, и так пока не подурнеет, не сделает пластику, не наденет свободное платье и не станет зрелой женщиной, напивающейся в лоск. Я не сделаю подобной ошибки и скажу: 'Да, можно познакомиться'.

     Печально, что на всех других вечеринках никто мною не заинтересовался.

     - Хочешь познакомиться? - Таинственный незнакомец трогает меня за талию.

     Я хочу ответить - 'Да', как и было задумано, но увы и ах: мужчина лет на 15 старше меня, это, конечно, не приговор, дело в другом - у него неопрятный вид, и он много выпил (разит алкоголем). Очевидно, ему не нужны длительные отношения.

     - Нет, извините, - отвечаю я.

     Летом психолог, между делом, рассказала мне, что есть несколько способов отказа, и я сейчас выбрала неудачный вариант - прямой отказ. Если бы я выдумала достойную причину, то таинственный незнакомец сразу бы отстал, а так нет, продолжает танцевать, акцентируя на мне своё внимание.

     Почему я не соврала, что у меня есть молодой человек, и что он наблюдает за нами? Да, нарушила бы собственное правило. А так приходится спасаться бегством. Хорошо, что я умею растворяться в толпе, прямо как это делают в фильмах. Раз и меня нет на танцполе. Таинственный незнакомец в недоумении крутит головой.

     - Не мой вкус, - материализуюсь я возле Беллы. Подруга пьёт третий коктейль на баре, хотя должна была приглядывать за мной.

     - Мика, тебе не угодишь! - Ей легко говорить, она видела таинственного незнакомца только издалека.

     Мы идём в туалет, а после туда, где потише, перевести дух. Чувствую, что пьянею. Два парня, одетые в чёрное, беспокоят нас:

     - Девушки, может выйдем на свежий воздух? - предлагает один и достаёт из кармана электронную сигарету. - Тут есть балкон. Поговорим. Что скажете?

     Белла играючи отшивает парней - вытянув перед собой раскрытую руку (её жест 'притормози-стой'), говорит им с расстановкой:

     - Нет, спасибо.

     Парень, обратившийся к нам, хочет что-то ещё сказать, но внезапно махает электронной сигаретой, и они с другом уходят.

     - Мутные они какие-то, - роняет Белла.

     Я опускаю ресницы в знак согласия.

     Вскоре у меня появляется догадка, почему к нам могли подойти. Мы встали прямо у ящика-автомата с чёрными и золотыми люксовыми презервативами. Я кивком головы делаю намёк Белле, и мы меняем место отдыха.

     Позже на танцполе я вдруг замечаю одного из тех мутных ребят. Он странно смотрит на меня, явно что-то замыслил. Мне везёт - парень подкрадывается к другой девушке (или женщине), нагло схватив её, закидывает на плечо и уносит с площадки. Со мной бы у него не прошёл подобный номер - слишком большая.

     Я поражаюсь молоденькой девчушке из обычных. Вот как она может широко улыбаться тощему лысому мужчине с заострившимися скулами и страшными глазами, в которых расширены зрачки? Неужели не ясно, с ним что-то не так и от него нужно держаться подальше.

     Обычно мне нравится смотреть в зеркалах клуба, как я танцую, но не в этот раз. Меня совершенно неожиданно охватывает чувство безнадёжности, безвыходности. Чтобы я ни делала, какой бы хорошенькой ни была, я не буду счастлива, не буду окружена любовью и заботой милого мужчины. Не знаю откуда берутся эти мысли. Может быть, алкоголь приоткрыл завесу, за которой скрывалась правда. Страх одиночества довлеет надо мной уже в таком раннем возрасте.

     Иду вдоль танцпола сказать Белле, что скоро можно вызывать такси. Отыскиваю подругу глазами. Она встретила знакомую и болтает с ней. Повернув голову, я неожиданно налетаю на мужчину. 'А ты куда смотрел, а?!' - хочу я спросить. Так больно столкнулись, кость в кость. Хочется отплатить ему.

     - Извини, - говорит мужчина.

     Так и быть, мирюсь:

     - Ладно, ничего.

     Он высокий (иначе я бы попросту снесла его), спортивного телосложения. Одет в белое поло и джинсы. Ему лет 28, не больше. Причёска короткая, как у папы, глаза ясные, живые. Симпатичный.

     Мужчина смотрит на меня, а я на него, и мир вокруг словно останавливается. Мужчина пытается обойти меня, а я его. В результате мы плотно прижимаемся друг к другу, потому что сделали зеркальное движение навстречу. Я внезапно понимаю, что не прочь познакомиться с мужчиной.

     - Пойдём выпьем по коктейлю? - предлагаю я, взяв его за затылок.

     Мужчина невесёлый, как и я. Но, кивнув, соглашается и позволяет себе слабо улыбнуться. Честно, я совершенно не была готова к такому повороту событий.

     - Что будешь? - спрашивает мужчина на баре.  

     Моё сердце учащённо забилось. Я так волнуюсь, будто от выбора коктейля зависит моя жизнь.

     - Секс на пляже, - отвечаю я чересчур громко.

     Между мной и мужчиной пробегает странный электрический разряд. Зря я заказала коктейль с сексом, вернее коктейль, в названии которого есть слово 'Секс'. Да, что со мной такое?! На пальцах показываю количество коктейлей: две штуки - другой для Беллы. Получше рассмотрев мужчину, я прихожу к выводу, что знаю его. Память отыскивает печальное воспоминание: похороны Дианн, её жених Брюс кладёт на могилу цветы, сзади стоят его родственники и друзья, среди этих людей был и мужчина, который сейчас покупает мне коктейли. Тогда он обнимал девушку. Её мне заслонили.  

     Точно: у этого мужчины просто не может никого не быть. 'Мика, это нереально, остановись', - подсказывает интуиция. - 'Но ты только посмотри какая у него крепкая спина, сильные плечи, шея...' - любуется мужчиной моё внутреннее я.

     Мужчина поворачивается ко мне и протягивает коктейли, которые я уже не хочу брать. Подходит Белла и тыкает в него пальцем:

     - Кто это?!

     - Всё в порядке. - Я использую жест подруги 'притормози-стой'.

     Ой, я даже не удосужилась спросить, как зовут мужчину, и сама не представилась. Быстро исправляю оплошность:

     - Ах, да, меня зовут Мишель, для друзей просто Мика, а тебя? - Я забираю у мужчины коктейли и отдаю один Белле. - Ты ведь был на похоронах моей сестры?

     - Да, верно, был, я - Кристофер, - приятным голосом отвечает мужчина. Когда он дружески жмёт мою руку, мне кажется, что он сжимает моё сердце.

     - Это Белла, - представляю я подругу. Она делает маленький реверанс.

     'Может быть, Кристофер на похоронах был с приятельницей или сестрой?' - мысль утешает меня. Была не была, рискну. Что-то мне очень хочется рискнуть.

     Сделав глоток коктейля, отдаю стакан Кристоферу. Видно, что он трезвый и вообще ничего пил. Чем и занимался? На танцполе и в баре я его ни разу не видела.

     - Идёмте танцевать. - Белла оставляет коктейль на стойке и тянет нас за собой. Подруга украдкой подмигивает мне, намекая, что Кристофер может оказаться достойным моего внимания. Да, я определилась с тем, кому позволю сегодня за собой поухаживать.

     Кристофер танцует легко, двигаясь в такт музыке. Я нервничаю, часто тыкаю Кристофера пальцем в живот, инстинктивно желая спровоцировать. Это не работает. Кристофер только улыбается в ответ. Белла замечает его скромность и идёт мне на подмогу. Подруга играючи толкает меня, и мне ничего не остаётся, кроме как навалиться на Кристофера и обнять. Он удерживает меня за талию, я чувствую необъяснимый трепет. Проведя рукой по его гладким волосам, велю ему допивать коктейль и заказывать новый, да покрепче.   

     На баре обменявшись с Кристофером номерами телефонов, я понимаю, что миссия выполнена. Можно в любое время уезжать домой и завтра ждать звонка. Кристофер наверняка пригласит меня на свидание. Я скажу, что подумаю и ещё перезвоню, или лучше так: скажу ему перезвонить позже и потом уже соглашусь встретиться. 'Эй планировщица, он ещё здесь и, между прочим, смотрит на тебя', - подсказывает моё внутреннее я. Что мне сделать?! Я обворожительно улыбаюсь Кристоферу. Взяв со стойки коктейль, касаюсь губами - напиток очень жгучий. Отдаю стакан Кристоферу.

     Во второй раз мы с ним танцуем близко друг к другу, иногда плотно прижимаемся. Кристофер раскрепостился. Когда он на секунду отвлекается, я шутя задираю его поло кверху. И что на меня нашло?! Слава богу, Кристофер реагирует сдержанно, чуть улыбаясь. У меня вся челюсть наливается сладостью, но я терплю и не разрешаю себе получить удовольствие: хочу поцеловать Кристофера! Желание огромное. Ох, что это?! Мне вскружили голову: тёплое дыхание Кристофера, запах его горячего тела, аромат его духов, его доступность (вернее, дружелюбность... доброжелательность). Моё необычное состояние усугубляется алкогольным опьянением. Вдобавок, вокруг темно, и мало кто заметит, что мы сделаем. Я одурманена, околдована, очарована этим мужчиной. Кристофер касается моих губ своими, или это делаю я, неважно, но в последний миг мы удерживаемся от поцелуя и признательно глядим друг на друга. Я понимаю, что Кристофер гораздо больше, чем просто хороший человек. Где же он был раньше?!

     Кристофер отлучается в туалет. Я вру ему, что мне тоже нужно. Вместо этого сажусь в коридоре на кожаный чёрный диванчик. Делаю вид, что отдыхаю, а глаза зорко посматривают в сторону туалетов. Сердце учащённо колотится. Я вся, как на иголках. Чем я занимаюсь на самом деле? 'Мика, признайся себе, ты караулишь Кристофера!' - моё внутреннее я потешается надо мной. Да, как же это глупо! Сильный трепет, волнующая надежда, нестерпимое ожидание - со мной такого давно не было, может никогда. Я дико нервничаю, сжимаю ладони в плотные кулачки и тупо гляжу на них.

     Вскоре Кристофер возвращается ко мне. И чего я так переживала?! Мы снова идём на танцпол. Белла присоединяется к нам. От выпитых коктейлей подруга раззадорилась.

     На подиуме девушку-ангела из таких, как я, сменяет другая зажигалочка, невысокого роста, бойкая. А-та-та: она, маленькая цацуля, совершает специально для Кристофера два изящных движения, и они перемигиваются. Я ничего не знаю, стараюсь не обращать на это внимания, вероятно, они друзья.

     Позднее на баре Кристофер здоровается с полноватым ди-джеем в кепке. Получается, он с ним тоже знаком. Ди-джей кивает мне и что-то говорит Кристоферу. Мне не слышно из-за музыки, но вдруг я понимаю, что умею читать по губам. Ди-джей спросил: 'Ты разве знаешь её?' Ответ Кристофера остаётся для меня загадкой, так как я стою сзади, и мне не видно его лица. Ди-джей бросает на меня быстрый взгляд и произносит ещё одну фразу, которую мне так же удаётся расшифровать. Ди-джей предостерёг Кристофера: 'Аккуратней, она же...' и тактично умолк, не завершив предложение, будто почувствовал, что я ловлю каждое его слово. Ди-джей допивает сок, как ни в чём не бывало вежливо улыбается мне и, хлопнув Кристофера по плечу, направляется к пульту играть сет.

     Я стараюсь не подавать вида, но произошедшее больно меня задело и одновременно отрезвило, привело в чувство, мне будто к носу поднесли нашатырь. Что я делаю?! Я же испорчу жизнь Кристоферу! Я представляю для него опасность! Когда Кристофер отлучится, нужно будет взять Беллу под руку и уйти. Самое верное решение. Уберегу Кристофера. Только бы он сейчас не догадался, что я расстроилась и не стал меня жалеть, ведь расплачусь.  

     Кристофер открывает для меня бутылочку воды, я пью. Он снова приглашает меня танцевать. На площадке я почти сразу совершаю ошибку: рефлекторно красиво взмахиваю длинными волосами. И как я не сообразила, что Кристоферу это очень понравится? Он берёт мои волосы и медленно пропускает через пальцы сверху-вниз, внезапно трогает мой живот. Я в ответ ладонью касаюсь его рельефного пресса. 'Смотри не перевозбудись', - моё внутреннее я грозит мне пальцем.

     Начинается медленный танец. Беллу приглашает таинственный незнакомец, которому я отказала. Подруга соглашается, но сразу предупреждает его о чём-то. Наверное, чтобы вёл себя прилично. Мы с Кристофером плавно двигаемся в танце. Я поворачиваюсь спиной. Он обнимает меня за талию, потом кладёт руки мне на живот. Прикосновения его ладоней вызывают у меня в животе сладкий спазм. В отражении в зеркале мы с Кристофером замечательно смотримся вместе. Не пойму только: Кристофер это всё делает из симпатии ко мне или из сочувствия? Не важно. Этот танец прекрасное окончание вечера. Пора оборвать с Кристофером знакомство.

     Когда снова начинает играть быстрая музыка, ко мне нетвёрдым шагом подходит Белла. Подруга сильно обнимает меня, криво улыбнувшись, принимается дышать мне прямо в ухо. Это важные звоночки.  

     - Мы, наверное, скоро домой, - прощаюсь я навсегда с Кристофером.

     - Сейчас?! - уточняет он.

     - Скоро.

     Я хмурюсь. Зря я дала Кристоферу свой телефон. Будет завтра звонить, найдёт в социальной сети, добавит, начнёт писать, а мне ничего не останется, как игнорировать хорошего человека. Ох, совесть меня замучает. Но Кристоферу и вправду лучше держаться от меня подальше.

     Белла потирает лицо, пытаясь немного взбодриться.

     - Давайте я вас отвезу, - предлагает Кристофер.

     - Да, поехали, вместе, - с доверчивостью ребёнка соглашается Белла.

     Ну, спасибо тебе, подруга.

     В лифте я украдкой снова изучаю лицо Кристофера - идеально пропорциональные черты, большие голубые глаза, полные губы. Кристофер очень похож на Джеймса, только старше. И голос у него такой же.

     Кристофер помогает мне накинуть пальто. Белла вежливо отказывается от его помощи.

     На улице воздух чист и свеж. Я дышу полной грудью. Достав брелок из кармана, Кристофер нажимает кнопку, и через полминуты ко входу подъезжает чёрный флагманский седан какой-нибудь сотой серии выпуска. Двери открываются автоматически. Шикарный автомобиль. Как там говорится в рекламе: динамичный дизайн?

     Кожаные сиденья - просто не встать. За рулём Кристофер дует в специальную трубочку. Мотор не запускается.  'Позвольте мне вас довезти', - говорит из динамиков цифровой голос компьютера. Он вычислил, что Кристофер много выпил. Поездка закончилась не начинаясь, но мне приходит на ум одна идея.

     - Дай я попробую! - прошу я и тянусь к трубке, похожей на кальянную.

     Папа научил меня водить автомобиль, и я кое-как сдала на права. Конечно, у меня мало практики, и поэтому всё равно будет лучше доверить управление Кристоферу. Вдобавок, я боюсь разбить классный седан и попасть на кругленькую сумму.  

     Дышу в трубку. Компьютер обидно отвечает, во-первых, что не знает меня, а во-вторых, что мне не нужно предъявлять водительские права для проверки: я тоже не могу управлять автомобилем.  

     - Белла, попробуешь? - предлагаю я подруге.

     - Нет, я точно нет, - икает Белла. Подруга пьянеет на глазах. Дома ей обязательно нужно будет плотно перекусить и выпить чаю, иначе утром похмелье замучает.

     - Ладно, доверимся автопилоту, -говорит Кристофер. - Куда вам?

     Я не хочу говорить, где живу, решаю соврать (назвать другой дом неподалёку), но Белла простодушно называет оба адреса с номерами квартир. Молодец подруга, продолжай в том же духе, и Кристофер узнает о нас всё.

     Когда автопилот подбирает оптимальный маршрут движения, седан плавно стартует. В клубе было не до разговоров, однако в тихой обстановке можно спросить Кристофера о чём-нибудь напоследок.

     - Кем ты работаешь? - интересуюсь я.

     - Я танцовщик...

     - Танцуешь стриптиз в клубах? - уточняет Белла. - Сегодня, кажется, не было твоих выступлений? Жаль. А когда будут? А то подойди в следующий раз к Мике, она тебе засунет денежку под резинку трусов, но с тебя потом приватный танец.

     Широко улыбаясь, подруга толкает меня локтем. К сожалению, не сильно, потому что мне вдруг захотелось вывалиться из автомобиля, совершить несколько кувырков, отряхнуться и пойти домой пешком. Всю ночь я протанцевала со стриптизёром?! Пусть догадка Беллы будет ошибочной, пожалуйста. Да, Кристофер знаком с ди-джеем и цацулей-зажигалочкой, но это ведь ничего не значит? Так? 'Просто мир тесен', - успокаиваю я себя. Я закрываю глаза, таю дыхание и чуть ли не молюсь.

     - И-и-и ещё я хореограф, - невозмутимо продолжает Кристофер. - Мы делаем крупные концерты, используя самые разные танцевальные направления, иногда добавляем элементы стриптиза, раздевания. Я лично отвечаю за направление, которое называется постмодерн.

     Я не знаю куда девать улыбку. У Кристофера нормальная работа. А то мне уже рисовалась картинка следующих выходных: Белла силком тащит меня в клуб, чтобы посмотреть, как Кристофер будет крутить передо мной мускулистыми бёдрами и в конце танца снимет трусы прямо перед моим лицом. Шок. Хотя, если подумать, я бы заплатила Кристоферу за приватный танец, из любопытства, просто посмотреть, как это бывает, и чтобы всё осталось только между нами - полная анонимность. От последней мысли, мне даже становится немного жалко, что Кристофер не стриптизёр.

     - А мы с Микой учимся в Соважском колледже искусств, будем актрисами.

     Мы подъезжаем к дому Беллы. Великолепно. Больше подруга не успеет ничего разболтать.

     - Ходишь в одиночку по клубам? - осведомляюсь я у Кристофера.

     - Вообще-то нет, никогда. Зашёл поговорить кое с кем. 

     - А-а.

     Помахав Кристоферу рукой, Белла целует меня в губы.

     - Прямиком домой поедешь ты? - гипнотически голосом уточняет подруга и щурится.

     - Конечно, - говорю я почему-то крайне неубедительно.

     Беллу развезло на воздухе, она устала и не в силах больше меня оберегать. Подруга вылезает из машины, хлопнув дверью, плетётся к подъезду.

     Автомобиль едет дальше. Я не знаю, что делать, покусываю, то верхнюю губу, то нижнюю. На подлокотнике начинаю нажимать на все кнопки подряд, веду себя, как малышка Голди, когда ей дают пульт от телевизора. Внезапно сбоку подлокотника выдвигается минибар с шампанским. Упс, я что-то не то нажала.  

     - Хочешь ещё выпить? - оживляется Кристофер и поворачивается ко мне.

     - Нет, нет. - Я пытаюсь убрать минибар, но не знаю, как.

     - Смотри сама, это очень вкусное шампанское.

     Я беру из минибара золотистую сверкающую бутылку. Надпись заманчивая: 'Юбилейный 100-ый послевоенный урожай'.

     - Ну, давай выпьем, - неуверенно говорю я. - Пересаживайся.

     Зачастую страх обидеть человека отказом, сильнее страха пойти у него на поводу.

     Салон просторный, и Кристофер, не останавливая автомобиль, легко перелезает ко мне. Затем он открывает бутылку и разливает шампанское по бокалам.

     - Салют! - говорит он.

     - Салют!

     Из-под опущенных ресниц наблюдаю, как Кристофер осушает бокал, потом пью напиток сама. Послевкусие сладкое. Кристофер не соврал - отличное шампанское.

     Автомобиль вдруг замедляет ход, останавливается, дверь автоматически открывается. Быстрая поездка. Всё потому, что от дома Беллы до моего рукой подать.

     - Спасибо за вечер. Я позвоню тебе завтра? - Кристофер забирает у меня бокал.

     Сказке конец? Я недовольно поджимаю губы. 'Мика, вежливо попрощайся с мужчиной и домой! На выход! Живо!' - приказываю я себе. Внезапно мне становится страшно вот так выходить, но и оставаться боязно наедине с обаятельным мужчиной.  

     Я высовываю ногу из автомобиля, берусь за ручку двери, приподнимаюсь. Нет, я не могу. Залезаю обратно и закрываю дверь.

     - Может к тебе в гости заедем, ненадолго, посмотрю, как ты устроился?  - говорю я и сразу хочу взять свои слова назад, хочу привстать, но упрямлюсь, сопротивляюсь сама себе. Рядом с Кристофером я другая.

     Он медлит с ответом, толи колеблется, толи даёт мне время одуматься.

     - Поехали, - наконец, соглашается Кристофер. - Кальян будешь?

     - Нет, спасибо.

     Кристофер снова наполняет бокалы. Автомобиль берёт с места.

     - Мика, я очень рад, что познакомился с тобой. Ты превосходная... в смысле я хотел сказать: ты выглядишь превосходно. За тебя! Салют!

     Кристофер выдаёт себя с головой.

     - Салют!

     Я зарделась. Приятно, когда тебе делают комплементы и, когда в честь тебя произносят тосты.

     Запомню момент навсегда: в салоне автомобиля играет тихая музыка, я ощущаю на себе тёплое дыхание обаятельного спутника, в бокале шипит шампанское - идиллия.

     Кристофер отыскивает в минибаре банку с ананасами. Насадив на единственную вилку кусочек фрукта (или ягоды), Кристофер кормит меня. Я подумываю отобрать вилку, но это будет невежливо.

     Вторая бутылка шампанского без фиксатора, пробка может выстрелить в салон автомобиля и отрикошетить, например, мне в голову. Поэтому я прошу Кристофера не рисковать и открыть бутылку снаружи. Обаятельный спутник послушно следует моему совету и, высунувшись в окно, поворачивает пробку, она тут же улетает в соседний автомобиль. Я качусь со смеху. Как чувствовала, что Кристофер ошибётся. Сейчас нас подрежет потревоженный автомобиль, из него выйдут четверо амбалов и побьют моего обаятельного спутника. Даже страх появляется. Но, похоже, в другом автомобиле тоже кто-то напившийся - нас никто не преследует.

     У Дианн глаза лучились сильнее, чем у меня и реально очаровывали. Помню, однажды сестра ходила весёлая, очень довольная, всё посмеивалась и призналась мне, что одними глазами заставила Брюса кончить. Я, конечно, не поверила. Думаю, Дианн пошутила, радовалась по какому-то другому поводу. Хотя, попробую. Я смотрю на Кристофера и концентрируюсь. 'Обними меня или кончи', - гипнотизирую я. Ноль реакции. Кристофер продолжает мило меня разглядывать. Не сработало. Понимала же, что всё это ерунда. Рассмеюсь сейчас - глупостями занимаюсь.   

     Меня вдруг осеняет: бокалы, шампанское во льду, ананасы в банке, кальян - уж не приготовлено ли это всё было для кого-то другого? Или Кристофер вышел на охоту, искал себе подругу? Мысль напугала меня. Спрашивать боязно, но я решаюсь:

     - У тебя есть девушка? - Смотрю Кристоферу в глаза, чтобы он не пытался врать.

     Кристофер медлит, отвечает честно:

     - Мы в ссоре.

     'Почему я раньше не спросила?!' - удивляюсь я себе. Потому что боялась именно этого. 'Остановите, я выйду здесь!' - хочу я злобно прорычать. Свет в салоне как будто тускнеет, в шампанском словно разом лопаются все пузырьки. Вечер не мог быть настолько идеальным - в глубине души я это понимала. Интересно, девушка Кристофера обычная или из таких, как я? Если из таких, как я, то совесть меня съест.  

     Всё сходится: Кристофер запасся вкусностями и дорогими винами, чтобы, помирившись с девушкой, сразу роскошно отметить с ней это событие. Да уж, все эти угощенья предназначались не для меня.

     Я натужно сглатываю.

     - Дак может не поедем? - разом угасаю я.

     - Ну, мы почти на месте.

     Кристофер привирает, потому что мы ещё минут 15 кружим по пригороду. Молчание длится и длится. Я как-то даже примиряюсь с нелепым положением, в котором очутилась. Сама виновата. Так-то я и не хотела продолжать с Кристофером общение. Зачем поехала? Далеко от дома меня завело любопытство к мужчине, проявившему ко мне интерес.

     С Кристофером неплохо бы договориться о поездке к семье Брюса. Выясню, кто побывал на могиле Дианн, оставил оскорбительные надписи и поработал с цветником. Если мой обаятельный спутник согласится составить мне компанию (свой план я ему, конечно же, не раскрою), то до этого момента, так и быть, буду поддерживать с ним дружеские отношения.

     Автомобиль паркуется возле двухэтажного дома с большими окнами. Фасад дома выполнен из белого камня, смотрится красиво.

     Кристофер протягивает мне руку и, не выпуская моего запястья из тёплых пальцев, ведёт внутрь дома. Руке восхитительно до мурашек. Мое дыхание учащается, сердце бьётся сильнее.

     - Давай я помогу снять пальто, - предлагает Кристофер. Я разрешаю. - Ого, какие у тебя банты!

     Мда, Кристофер только сейчас заметил татуировку. Я прохожу за ним в огромную гостиную. С краю расположен бар с пятью высокими стульями. Слева установлены пилон и кованый подиум (стакан), в клубе были похожие. Пилон и подиум девушки Кристофера?! Что она тут вытворяла ему?! Новые открытия разжигают во мне противоречивые чувства: смущение; злость на Кристофера за то, в какое дурацкое положении он меня поставил; досада, что я не его девушка; зависть, что я не она; радость, что Кристофер привёл меня сюда, а значит, оценил, сделал равной своей девушке, пусть и на время. В центре свободное пространство и, судя по специальным окнам-зеркалом, гостиная способна превращаться в репетиционный зал для небольшой группы танцовщиков. В углу есть деревянная лестница, уходящая на второй этаж.

     От выпитых коктейлей и шампанского я скоро взорвусь. Зря я в клубе вместо того чтобы сходить в туалет, караулила Кристофера.

     - Мне надо в комнату для принцесс, - с намёком говорю я.

     - У меня такой нет, - шутит Кристофер. - Справа по коридору, принцесса.

     После туалета возвращаться не спешу, решаю немного осмотреться. В ванной у Кристофера находится джакузи мечты размером с маленький бассейн, наверное, вчетвером можно вместиться. Странно, у зеркала в стаканчике только одна зубная щётка. На полочках я не наблюдаю ни шампуня, ни бальзама, ни геля, ни скраба, ни ватных палочек и дисков, ни расчёсок, ни всего остального, что могло бы принадлежать девушке. Может быть, Кристофер выдумал её, чтобы меня позлить?

     Кристофер ждёт у барной стойки с новой порцией шампанского.

     - Хочешь перекусим, посмотрим фильм или сериал, - предлагает он, протягивая мне бокал.

     - Покажи мне дом, - прошу я. - Что у тебя там? - я тыкаю пальцем в сторону лестницы, уходящей наверх.

     - Спальня.

     - Покажи, где ты спишь.

     Кристофер пожимает плечами, берёт меня за руку и ведёт на второй этаж. Я немного плыву, голова кружится, перехватываю руку Кристофера поудобнее.

     В центре спальни стоит широкая кровать два на два метра. Я провожу рукой по белому шёлковому постельному белью, приятно. Проверяю жёсткость матраца. Главное, не соблазниться и не лечь.  

     Здесь тоже нет вещей девушки. Нет её фотографий. Я прихожу к единственному логическому заключению:

     - Кристофер, признайся, у тебя никого нет! Чего ты храбришься?!

     Он, удивлённый, хочет возразить, но я беру его за подбородок и жадно целую, не разнимая губ, мы падаем на постель. Я обнимаю Кристофера, одновременно расстёгиваю ремень его джинсов, затем молнию.

     - Мика, не надо, - шепчет Кристофер. - Ты будешь жалеть. Я и вправду поссорился со своей девушкой.

     Но мне уже не остановиться. Я напрочь потеряла над собой контроль. 'Если прекратишь, пожалеешь ещё больше', - говорит мне другая я - сладострастная. Неужели ты, Кристофер, привёз прекрасную принцессу за тридевять земель ради того, чтобы сказать ей нет?! Я тебе не верю!

     Заняв сидячее положение, Кристофер касается руками моего лица, испытующе глядит на меня. Интересно, насколько адекватно я выгляжу?

     - Мишель, давай не будем? - пытается Кристофер меня укротить.

     Он берёт мои руки. Я быстро освобождаюсь. Целомудрие Кристофера только подстёгивает, заводит. Сегодня я принцесса, и я хочу всё! Стянув платье через верх, отбрасываю. Любовную прелюдию я видела только в фильмах. Но там обычно обрывают постельную сцену и сразу показывают, как наступает утро, люди просыпаются счастливыми, вместе завтракают, и расстаются по пути на работу.

     Что дальше мне делать не представляю. Доверюсь интуиции. Я касаюсь пальцем передней тач-пуговицы лифчика, она слабо вибрирует - 'Ошибка'. Наверное, попала по краю. Касаюсь снова, застёжка срабатывает и чашечки соскальзывают с грудей в стороны. Я со страстью прижимаю Кристофера к себе. Он тут же добирается губами до правого соска сжимает его, тянет, щекочет языком. Одновременно Кристофер охватывает мою левую грудь ладонями и начинает мять. Мои соски отзываются на нежность, твердеют и набухают. Я испытываю невероятные ощущения. Издавая громкие стоны, отдаюсь наслаждению, моё тело пронзает приятная судорога.  

     У Кристофера эрекция, я чувствую. Импровизирую дальше. Касаюсь тач-пуговок по бокам трусиков и бельё спадает. Запускаю руку в боксеры Кристофера. Кое-как мне удаётся достать из трусов твёрдый член. Кульминация: я слегка привстаю и рукой подстраиваю член.

     - Стой, я сперва надену... - успевает сказать Кристофер, прежде чем я сажусь.

     - А-а-а! -  я стараюсь не сорваться на крик и не выдать себя.

     Приятного мало, блин.

     - Ты что девственница?! - удивляется Кристофер.

     Сразу меня раскусил, видимо, ему тесно.

     - Тогда... можно и так...

     'Да, замолчи ты', - хочу я воскликнуть. Потом смекаю о чём вообще говорит Кристофер. Нужно предохраняться, хотя я слышала, что без презерватива ощущения приятнее. Не знаю, не знаю. Я двигаюсь с большой амплитудой, и Кристофер несколько раз выскакивает из меня. Приходится поправлять член рукой и снова впускать в себя. Подобрав ритм, я нахожу правильное движение, при котором Кристофер почти выходит из меня, но всё-таки остаётся внутри.  Кристофер целует меня в ключицу, покрывает поцелуями мои шею и грудь. Постепенно мои ощущения сменяются на другие, чудесные. Лавина чувств внутри меня нарастает, готовясь обрушиться. Кристофер во мне становится всё больше и больше, неожиданно член начинает ритмично сокращаться, извергаясь в меня, толчки следуют один за другим. Я вдруг чувствую неизбежность наступления чего-то роскошного. Выпустив Кристофера из себя, принимаюсь брызгать. Из меня вырываются громкие стоны. Со мной творится что-то восхитительное, сокрушительное, неистовое, наверное, это и есть оргазм.          

     - Ого, да у тебя сквирт! - запыхавшись, говорит Кристофер.  

     Я устало падаю на постель. Кристофер обнимает меня, чтобы я не укатилась и не упала.

     Судороги обеих ног, сводит мышцы живота, руки беспомощно цепляются за простыни - оргазм сотрясает меня всю, бурный, долгий, изнуряющий. Только через полминуты я немного успокаиваюсь и ко мне возвращается способность мыслить. Я очень надолго запомню этот высший момент сексуального наслаждения.  Я часто и прерывисто дышу. Да, было здорово. Первый в жизни восторг.

                 - Невероятно! - впечатляется Кристофер моему оргазму, поглаживая меня по животу. Но он не мой мужчина, а я не его девушка! Я для него никто!

     Утомлённая кое-как заворачиваю себя в одеяло, как в кокон, и начинаю рыдать, громко, навзрыд, горько всхлипывая. Со стёртых губ срываются слова отчаяния:

      - Я 'Пустышка' и меня никто не полюбит!.. Я 'Пустышка' и меня никто не полюбит!..

     - Мишель, успокойся, пожалуйста. Ведь, всё же хорошо.  

     Я не слушаю Кристофера. Я извиваюсь, брыкаюсь, сопротивляюсь ему, а он всё крепче и крепче обнимает меня. Зачем Кристофер это делает? Он отыскивает моё зарывшееся в одеяле лицо и принимается покрывать мои щёки поцелуями, осушать море слёз, в котором я хотела утопиться. Ощущая мужскую ласку, на миг закрываю глаза, расслабляюсь и забываю кто я, где и с кем нахожусь.  

     Неохотно открываю глаза. Горькое утро настало. Уткнувшись в одеяло лежит Кристофер. Он абсолютно голый. Похоже, мы так и уснули в борьбе. Мне очень стыдно за то, что вчера я так разоткровенничалась перед ним. Что теперь он обо мне думает?

     Медленно-медленно выбираюсь из закрученного одеяла, как из спального мешка. Кристофер в любую секунду может проснуться. Что тогда я буду делать? Как поведу себя? Света в комнате достаточно, чтобы разглядеть капли засохшей кровь на простыни, на полу, на валяющихся боксерах Кристофера. Первая мысль - сбежать. Тихонько одеться, вызвать такси и уехать. Потом не отвечать на звонки Кристофера, 'гаситься', и авось всё обойдётся. Хотя, наверное, он ничего не предпримет, не станет разыскивать меня, забудет, у него есть девушка. Такое отношение будет для меня обидней всего. Прикрыв одеялом кровь на полу, пинаю под кровать боксеры Кристофера. Картинка становится лучше.

     Накануне я испытала величайший восторг в своей жизни, плата за это: болезненное чувство у сосков и внизу живота, мышцы ног неприятно потягивает, как бы не свело. Отыскав в сумочке эффон, осторожно сканирую пальцы Кристофера. Добавлю в список доступа к своему тач-белью. Ох, трачу драгоценное время на ерунду, балую себя. Я проспала всё на свете. На эффоне пропущенные звонки и сообщения от мамы, папы, Лианн, Беллы, Жана. Я даже не помню, когда поставила телефон в беззвучный режим. Нужно дать о себе знать. Отыскиваю бюстгальтер и трусики, поднимаю с пола платье и на цыпочках выхожу из спальни. В ванной бедному тельцу хочется принять расслабляющее джакузи, но нет времени, да и боязно, вдруг заявится Кристофер, прыгнет ко мне и начнёт приставать. 'Да, конечно, включи воду, раскинься, дождись его здесь!' - предлагает другая я - сладострастная. Появляется соблазн так поступить. Но мне лучше не мечтать, мои мечты никогда не сбываются. Скорее, Кристофер, зайдя в ванную, сразу выйдет и бросит из-за двери: 'Мишель, вставайте, ваше такси скоро приедет'. Нет, я не дам ему меня унизить.

       Торопясь, заскакиваю под тёплую струю воды. Беру шампунь и гель Кристофера. Аромат нерезкий, можно спутать с женским. Быстро высушить длинные волосы без фена непростая задача, приходится использовать четыре больших махровых полотенца и хорошенько потрудиться расчёской. 

     Набираю родителям сообщение:  

     

     Доброе утро. Извините, что не отвечала. У меня всё отлично. Я на лекции по истории,

     впереди семинар, на перемене буду повторять, поэтому позвоню вам в обед. Целую.

     Мика.

     

     С Жаном и Беллой я увижусь в колледже и узнаю, зачем звонили. Сейчас главное - как можно скорее вызвать такси и выйти на улицу. На эффоне открываю приложение заказа такси, в котором у меня скидка 25%.  

     - Мишель?! - вдруг доносится голос Кристофера.

     Не успела! Первые мысли, как у воровки, затаиться, затем начать скрытно пробираться к выходу.

     - Мишель?!

     Ох, думаю, ничего страшного не случится, если я покажусь хозяину дома. Кристофер, увидев меня, наверное, скажет: 'А-а, конечно, иди, иди'. Он будет холоден и неприветлив.

     - Я ещё здесь, - откликаюсь я.

     В коридоре появляется Кристофер. На нём тёмные брюки и серое поло. Выражение лица доброе, на губах играет безмятежная утренняя улыбка.

     - Собралась уже?

     - Да, мне нужно идти.

     Не будет препятствовать, сам предложит вызвать такси.

     - Давай позавтракаем, это быстро.

     Хочет красивее расстаться со мной. 

     - Нет, спасибо.

     - Давай я отвезу тебя. Скажи куда?

     Зачем Кристофер это делает? Я хмурюсь.

     - В колледж, я опаздываю.

     Кристофер встаёт совсем близко со мной.

     - М-м-м... как ты пахнешь, - улыбается он и гладит мои волосы.

     - Да, да. - Бросив на Кристофера быстрый взгляд, прохожу мимо.

     Я делаю вид, будто тороплюсь, будто учёба для меня важнее, чем завтрак вместе с Кристофером, а это не так. Я хочу поесть с этим мужчиной, но не потому что безумно голодна (а я безумно голодна), по другой причине, которую всеми силами стараюсь скрывать от себя самой. Кристофер не должен догадаться, что теперь я буду думать только о нём, как провела чудесный вечер с ним и лучшую ночь. Сутками напролёт я буду вспоминать все детали нашей встречи, неустанно и отчаянно. Пройдёт много времени, прежде чем я забуду Кристофера и то, что было между нами.    

     Накинув пальто, выхожу из дома, не дожидаясь Кристофера. Встаю у задней двери автомобиля - лучше сяду назад. Но Кристофер, прикинувшись дураком, открывает для меня переднюю дверь. Я сердито смотрю на него. А он невозмутимо отворачивается, садится за руль, затем успешно проходит тест на алкоголь. Мы выезжаем.

     Хочется поинтересоваться у Кристофера про вчерашнее, но тогда он спросит меня о том же самом, и я окажусь в затруднительном положении, потому что мне всё очень понравилось. Нужно соврать Кристоферу, сказать, что я так сильно напилась, что перепутала его со своим молодым человеком или вообще мужем. И попросить Кристофера оставить всё в тайне. Но есть одна большая загвоздка - Кристофер у меня первый. Как я это объясню? Получается до этого мои отношения с кем-то были скромными. Да, Кристофер не поверит мне, но, может быть, ни о чём не станет спрашивать. Попробовать что ли?

     - Кристофер, я перепутала...

     - Что перепутала? - Кристофер обворожительно смотрит на меня. Вот как ему тут соврёшь?!

     - Перепутала... какой сегодня день... Не важно...

     - Какие ощущения?

     Зря я открыла рот.

     - Ой, отличные. А у тебя?

     - Тоже отличные, всё было круто, - врёт и не краснеет Кристофер.

     Отняв от руля правую руку, он кладёт её поверх моих рук, лежащих на коленях, и гладит костяшки моих пальцев. Мой пульс мгновенно учащается. Я едва сдерживаюсь, чтобы не кинуться на Кристофера, как ночью, и горячо не поцеловать его, но тогда мы куда-нибудь врежемся.

     - Музыку? - спасает нас Кристофер.

     - Давай.

     Музыка отвлечёт меня. Я смотрю в окно, только не на Кристофера. Он - запретный мужчина для меня, но очень соблазнительный.

                 В динамиках зазвучала знакомая песня.

                 - Под которую вчера танцевали? - интересуюсь я.

                 - Да, но это инструментальная версия. Думаю, поставить под неё танцевальный номер.

     - Скинь мне, я буду слушать... в смысле как-нибудь послушаю...

     Кристофер кивает.

     Через 20 минут седан плавно останавливается напротив колледжа.

     - Когда у тебя заканчиваются занятия? - пытается выведать Кристофер, сердит меня.

     - А что?

     - Пообедаем вместе?

     Из вежливости хочет накормить меня. Ну, пускай успокоит свою совесть, а то ведь не отвяжется.

     - В час.

     - Хорошо, тогда до встречи.

     - Да.

     Краем глаза замечаю, что Кристофер тянется ко мне, чтобы обнять, а может ещё и поцеловать. Что делать?! Он не мой мужчина! Я судорожно целую пальцы своей руки, и касаюсь ими губ Кристофера. От волны смущения я не способна смотреть ему в глаза. Он нарочно не открыл дверь автоматически, суетливо делаю это сама. Вот уже собираюсь выпорхнуть из автомобиля, но я не отстегнулась от ремня безопасности, он удерживает меня. Судорожно запускаю руки в замок, открыть не получается, пальцы скользят. На выручку приходит Кристофер. Он ловко нажимает на красную пластиковую кнопку, освобождая меня. Представляю, какое жалкое зрелище я здесь устроила. Скрываюсь от Кристофера в дверях колледжа. Теперь можно расслабиться.  

     Прокрадываюсь в аудиторию. Преподаватель истории Леон Мартинес смотрит на меня ястребиным взглядом. Я сглатываю.

     - Извините, - роняю я и, осмелев, иду на место рядом с Беллой.

     - Мишель Ру, верно? Вам не давали разрешения сесть. Почему вы опаздываете? Почему вы прогуливаете занятия?

     Я замираю, будто поражённая лучом холода.

     - Лекции для свободного посещения, - холодно отвечаю я. - А раз я опоздала, значит на то была веская причина.

     - И какая же?

     Проглотив язык, я растерянно моргаю, пока ответ не приходит в голову:

     - Я позже вам всё скажу.

     К концу пары мы с Беллой придумаем отговорку.

     - Хм, Мишель, вы не посещаете лекции, потому что прекрасно знаете предмет?  Что ж я готов, не откладывая дел в долгий ящик, оценить вас прямо сейчас.

     На губах преподавателя играет усмешка:

     - Прошу к доске. Блесните на сегодняшнем семинаре.

     - Что рассказать? - от моего вопроса одногруппники пускают первые смешки.

     - Начало войны, её ход и развитие, - ухмыляется Леон.

     Я в розовом вечернем платье встаю у кафедры совершенно неподготовленная.

     - Ну?! - преподаватель быстро теряет терпение. Он попытается меня проучить, чтобы другим неповадно было, чтобы другие не смели относиться к его предмету пренебрежительно.  

      Я оглядываю аудиторию. В первом ряду Жан шевелит губами, что-то подсказывая. Встревоженная Белла не знает, как мне помочь с последней парты. Криво улыбаясь, Луиза и её гадкие подруги предвосхищают мой провал. Один из парней снимает всё на телефон.  

     - Между прочем, на лекциях я уже разобрал ряд ключевых вопросов, которые войдут в билеты, но вам, видимо, плевать на историю, ведь вы то оказались тут, в настоящем. Живёте здесь и сейчас, да?

     - Мне не плевать! - огрызаюсь я, озлобившись. Нервы шалят, но нужно взять себя в руки.

     После гулянки ум вялый. Потуги что-то вспомнить, что-то осмыслить, ни к чему не приводят.

                  - Садитесь вы - Пус... тая ваша голова!

     Аудитория вместо того чтобы рассмеяться, напряжённо затаила дыхание - Леон едва не оскорбил меня.  

     Чувство публичного унижения вдруг провоцирует мою память невероятным образом, я вспоминаю всё и сразу: школьные уроки истории, главы учебников, документальные и художественные фильмы, обрывки передач и ток-шоу с военными экспертами, индивидуальное занятие с Жаном. Огромный поток знаний вихрем проносятся в моём мозгу, затем из множества информации рождается упорядоченный, стройный ответ.  

     - С вами всё в порядке? - Леон изображает на лице тревогу.

     Видимо, у меня тряслась голова, и преподаватель решил, что я вот-вот упаду в обморок.

                 - Да, я готова отвечать, - говорю я звенящим, чужим голосом.

     Хмыкнув, Леон качает головой. Он ничуточки в меня в не верит. 

                 - Вперёд.

     Я начинаю с рассказа об уникальной сыворотке Генетика, усилившей граждан Генезии и мобилизовавшей их организмы под наиболее агрессивную внешнюю среду: под войну. Плата за это была высокой: годы жизни.

     Потом я говорю о так называемых 'Ударах Генетика'. Первый удар Генетик нанёс в космосе. Военные Генезии взломали боевые спутники космических держав и направили их друг против друга. В результате сеть интернет была разрушена, коммуникация и навигация оказались затруднены. Вторым ударом Генетик уничтожил гиперзвуковыми баллистическими ракетами столицы ведущих государств, наиболее развитые города, и ключевые военные объекты. Ответным огнём Генезия была стёрта с лица земли. Но Генетик и его армия укрылись в бункерах и первых Рунах. Они развязали тотальную войну. Последующими ударами Генетика стал ряд наступательных операций войск. Солдаты Генезии вторгались в уцелевшие города по всему миру и разоряли их. На оккупированных территориях Генезия строила укреплённые сооружения, названные Рунами. В них концентрировались войска для очередных наступлений. Генетик нанёс страшный удар по захваченному мирному населению. Он применил особое биологическое оружие, создав первых настоящих Зомби, названных 'Пешеходами'. Население городов и деревень сгонялось в концлагеря. Пленникам ставили прививки, якобы улучшающие генетику. Им обещали, что после этого они смогут стать полноправными гражданами Генезии. Но прививка содержала опасный вирус. Инкубационный период занимал три дня. За это время организм человека серьёзно деградировал. Человек лишался осознания собственного 'я', становился инвалидом. Ухудшение было необратимо. Войска Генезии гнали 'Пешеходов' от одного города к другому. Использование инвалидов в Европейской части континента было достаточно эффективным - ими разминировали минные поля, прикрывались, как живым щитом, устрашали. Силам сопротивления приходилось отстреливать 'Пешеходов', потому что они являлись рассадником множества болезней, их тела сжигали или закапывали. Убийство безоружных людей зачастую наносило психологическую травму солдатам сил сопротивления, так как уничтожали мирное население собственного государства или соседнего. 'Пешеходы' выпивали запасы пресной воды, съедали урожаи в полях. Они были малоагрессивные, чаще всего умирали от голода, инфекции или пневмонии.

     На первом этапе войны армии сил сопротивления обладали низкой боеспособностью. Странам потребовалось время, чтобы избрать новые правительства, наладить производство оружия, скоординировать действия, объединится в союз. Генезия воспользовалась своим стратегическим преимуществом. В первые месяцы войны будущим союзникам приходилось постоянно отступать вглубь своих стран, сдавая высоту за высотой, рубеж за рубежом, город за городом. Самолёты выводились из строя импульсными пушками. Войска Генезии не имели авиации и зачищали небо даже от перелётных птиц.

     Применив варварские методы ведения войны, Генетик рассчитывал истребить остальное человечество и построить на Земле совершенное общество идеальных людей: 'генез-социализм'. Генетик считал себя творцом, превзошедшим самого бога. В лабораториях Рун предпринимались попытки создания идеальной расы людей с безупречной генетикой. Они должны были стать венцом всей авантюры. Но армия Генетика была сравнительно невелика и стала уязвима, растянувшись по континентам. Наступление по всем направлениям выдохлось. Вдобавок Генетик совершил ошибку с выбором главного фронта: Восточного в Евразии. Генетик зря попытался покорить огромную страну с сильно разбросанными населёнными пунктами. Именно там его войска впервые были опрокинуты назад, это сделала армия Континентальной Державы. Теряя на полях сражений десятки тысяч солдат, Континентальцы бились отчаянно, были неуступчивы. Генетик сумел добраться до гор, разделяющих материк на две части света. Однако затем его основная группировка войск была разгромлена, а полчища 'Пешеходов' перемёрзли в одну свирепую зиму. На западном фронте перегруппировавшиеся армии союзников перешли в наступление, штурмовали Западную Руну. Наступил переломил в войне. В Европе высадились армии с других континентов, были созданы мировые войска. Остатки главной армии Генетика не успели вернуться с восточного фронта, чтобы защитить столицу Генезии Настоящий Эдем. Континентальцы рассеяли их по огромным лесам своей страны. Генезия не капитулировала. Её солдаты даже будучи окружённым не сдавались, предпочитая погибнуть в бою. Когда все войска Генезии были уничтожены, а Руны разрушены, оказалось не с кем подписывать соглашение об окончании войны - вражеское государство, полностью прекратило своё существование. Генезия, как цивилизация, исчезла.

     

     Аудитория поражена моим ответом, чего нельзя сказать о Леоне. Преподаватель задумчиво потирает подбородок:

     - Вы так занимательно всё нам рассказали, но совершенно не упомянули один вид оружия. Генетик применял его только при отступлениях, а вот союзники намного чаще пускали его в действие. Как же оно называется?

     Я смотрю на преподавателя с вызовом:

     - В современном обществе мы не заговариваем об этом оружии.

     Леон хмыкает.

     - Наш предмет история, и здесь вы, не стесняясь, можете сказать нам его название, если, конечно, вы знаете?

     - Ядерное.

     - Так, и-и почему же мы стараемся не упоминать его?

     - Поколения, не познавшие ужасов войны, не должны хвастаться разрушительными бомбами. Мы не видели, как люди горят заживо, как обугливаются. И не способны в полной мере представить себе устрашающую мощь ядерного оружия.

     - Вашу зачётку. - Леон приглашает меня к столу.  

     Зачем преподавателю моя зачётка? Если только он не собирается поставить мне положительную отметку.

     Я подхожу к преподавательскому столу, достав из кармана эффон, проецирую энерго-лист зачётки. Леон своей шифрованной ручкой получает доступ к зачётке, выбирает дисциплину (история) и фамилию (Мартинес). 

     - Тройки я так полагаю вам будет достаточно? - преподаватель вопросительно смотрит на меня.

     Я вздыхаю, ничего не ответив, отворачиваюсь, но посматриваю на верхнюю строку в зачётке. Леон ставит экзаменационную отметку '5' (отлично).

     - Свободны. - Леон поднимает на меня глаза. - Извините меня, пожалуйста, - прибавляет он тихо.

     Я киваю и выхожу из аудитории. В висках стучит кровь, чувствую, что вспотела от напряжения. Плетусь в туалет, умываюсь, захожу в кабинку. Мне стыдно за то, что произошло на семинаре. Я должна быть лучше, умнее, тогда меня будут уважать. До перемены нахожусь в прострации.

     - Ты здесь? - Белла аккуратно постукивает по дверце кабинки.

     - Да.

     - Что это вообще было?

     - Понятия не имею, наверное, я всезнайка. С тобой позаниматься за деньги?

     Мы хихикаем. Я открываю дверцу для Беллы. Подруга садится ко мне на колени.

     - Как тебе вчерашний вечер? Домой, очевидно, не заходила?

     Платье выдало меня.

     - Да.

     - И что было?

     - Поехали к нему домой, выяснилось, что он в ссоре с девушкой, которая танцует ему на пилоне.

     - Но несмотря на это у вас всё равно был...

     - Как ты поняла?!

     - От тебя пахнет им. Ох, ты дурёшка. - Белла обнимает меня. - Теперь не отступай. Он позвонит тебе?

     - Заедет. Пообедаешь с нами?

     - Нет, у меня дела. Давай в выходные?

     Чувствую радость и печаль. Мне очень хорошо рядом с Кристофером, но его сердце занято. Как быть?

     На последней паре я витаю в облаках. Записывать ничего не хочется. Я переживаю из-за Кристофера. Кто я для него: дырка от бублика, приятель, друг? Пялюсь на тёмный дисплей эффона в надежде, что он загорится, и мне поступит уведомление о том, что Кристофер добавил меня в социальной сети или, что написал мне сообщение. Ничего нет. Наверное, Кристофер уже забыл обо мне, а его предложение перекусить вместе было несерьёзным.

     После занятий я прошу Беллу подождать меня. Уединившись в закутке колледжа, устраиваю конференц-связь с родителями. Мама почти сразу всплывает на экране, папа долго не снимает трубку, однако тоже отвечает.

     - Привет, - говорю я. - Что вы переживаете?

     - Мика, перезванивай сразу, как увидишь пропущенный, неважно сколько времени на часах, это обязательно, - говорит мама.

     - Где вчера ночевала? - спрашивает папа.

     Так и хочется спросить родителей: 'Что-то случилось?'.

     - У Беллы, - отвечаю я сердито.

     - Как обстановка в колледже? Вернее, как дела в колледже?

     - Я досрочно сдала экзамен по истории.

     - Молодец, - хвалит мама.

     - Спасибо. Я обещаю внимательнее следить за звонками и не давать вам лишних поводов для беспокойства.

     - Ладно, пойду работать. Мика, будь на связи, хорошо? Целую вас с мамой. - папа отключается.

     - Как вчера погуляла, встретила кого-нибудь?

     - Нет, мы потанцевали с Беллой и всё.

     - В тебе что-то изменилась, - говорит мама. - Ну, до вечера.

     Я смущаюсь и поджимаю губы.

     - Пока.

     Мама посылает воздушный поцелуй и разрывает конференц-связь.

     Сунув эффон в карман, спешу на улицу к Белле. Схватив подругу под руку, боюсь отпускать. Сердце волнительно бьётся. Вдруг Кристофер всё же приедет.

     - Не уходи, - прошу я Беллу. - Он скоро будет, подвезёт.

     - Да мне идти пять минут.

     - Нет-нет.

     Подходит Жан.

     - Привет, - говорит он мне.

     Жан писал и звонил, а я только кивнула ему один раз на перемене.

     - Привет, прости, что не ответила тебе... Не успела.

     - Похоже, тебе больше не нужна моя помощь по истории.

     - Есть и другие предметы.

     - Да, но может просто сходим перекусить?

     - Хорошо, только не сегодня.

     Я бы могла всё переиграть, но лучше поскорей завершить историю с Кристофером и перестать думать о нём.

     Подъезжает чёрный седан и сигналит, привлекая внимание студентов. Кристофер думает я забыла, как выглядит его автомобиль?! Нарочно сердит меня. Открывается почему-то задняя дверь. Я пугаюсь. Что если Кристофер помирился со своей девушкой, и они приехали сюда разбираться?  

     - Я напишу тебе, - говорит Жан.

     - Ну, пока.

     Жаль стёкла седана затонированы, и я не вижу кто внутри. Ладно уж, сяду. Делаю жест рукой, чтобы Белле тоже открыли дверь.

     - Знакомьтесь, мой друг Рафаэль, - представляет Кристофер второго пассажира.

     Автомобиль стартует. Рафаэль поворачивается к нам с улыбкой на лице. У него тонкие губы, вздёрнутый нос, модная причёска с длинной чёлкой. Внешность приятная. Одет Рафаэль в кожаную куртку и джинсы.

     - Он тоже хореограф, - прибавляет Кристофер.

     - Поставишь мне что-нибудь на пилоне?! - шутя, обращается к Рафаэлю Белла и, если подумать, выдаёт сразу две тайны. Во-первых, что я ей всё рассказала. Во-вторых, что я сильно удивилась, увидев в доме Кристофера пилон.

     - Это не совсем моё направление танцев, - отвечает Рафаэль. - Кристофер, попроси Фло... помочь. - Рафаэль сделал заминку, потому что Кристофер ему шикнул.

     - Ой, остановитесь! - Белла поздновато спохватилась, автомобиль уже проехал супермаркет.

     - Тебе нужно в магазин? - интересуется Рафаэль.

     - Моя мама тут работает.  

     - Пойти что ли с тобой, куплю у вас что-нибудь.

     Белла только за. Мне становится любопытно, чем у них дело закончится.

     - Пересаживайся, - говорит мне Кристофер.

     Я испытываю радость, оказавшись рядом с Кристофером.

     - У Рафаэля есть девушка? - осведомляюсь я. Вдруг Белла им заинтересуется.

     - Нет. С кем вы стояли?

     - Одногрупник, помог мне сдать историю.

     - До сессии?

     - Дело в том, что я умница.

     - Не сомневаюсь.

     Мой желудок предательски урчит. Я дико смущаюсь.

     - Всё понял, - улыбается Кристофер и жмёт на газ.

     Вскоре седан останавливается возле высотки. Мы заходим в ресторан, расположенный на первом этаже. Играет мелодичная музыка. Зал большой, светлый. Столики есть на двоих и на четверых. Тут, наверное, дорого. Лучше бы я пошла с Жаном в более скромное место. Кристофер кивком предлагает занять столик в углу. Мне всё равно, я очень хочу есть. Как только опускаюсь на стул, понимаю, что сделала ошибку, пойдя на поводу у Кристофера. Он садится не напротив меня, а сбоку, очень близко.

     Официант в коричневом фартуке приносит меню. Он осторожно разглядывает меня, пока я листаю страницы.

     - Готова? - поторапливает Кристофер. Он опирается рукой на моё бедро и заглядывает мне в меню. Его прикосновение отдаётся во мне приятным импульсом. Я рефлекторно прижимаю ноги плотнее. Я дошла до десертов и теперь понимаю, что нужно быстрее сделать заказ и убрать руку Кристофера.  

     - Салат 'Цезарь' и большой стейк с картофелем фри, - говорю я неожиданно охрипшим голосом.

     - Что будете пить? - спрашивает официант.

     - Минеральную воду.

     - Может быть вино? - предлагает Кристофер.

     - Нет, мне ещё предстоит разговор дома. - Ой.

     - Мне тоже самое, но без салата.

     Я откладываю меню. Кристофер выпрямляется и оставляет моё бедро в покое. Дотронувшись до меня, он вызвал сладкое чувство, оно медленно тает во мне.

     Я нервно разминаю руки - впервые обедаю с мужчиной в ресторане.

     - У тебя проблемы из-за вчерашнего? - спрашивает Кристофер.

     - Нет, - вру я.

     - Я чувствую, ты напряжена. - Кристофер снова поглаживает моё бедро. Хочется скрестить ноги.  

     - Рядом с тобой это моё обычное состояние. А ты напряжён?

     Я смело кладу руку прямо Кристоферу на пах. Он явно не ожидал от меня такого поступка. Инициатива перешла ко мне. Ого, у Кристофера эрекция. Я натужно сглатываю. Получается, он хочет... Вау.

     - Давай расслабимся и поедим, - предлагаю я и отпускаю Кристофера. Он ухмыляется.  

     Официант приносит блюда и минеральную воду.

     - А почему ты не на работе? - интересуюсь я, уплетая за обе щёки. Еда очень вкусная. Когда я жую, прикрываю рот рукой. Мама шутит, что так я похожа на обезьянку.

     - Мы как раз начинаем подготовку к масштабному танцевальному шоу, которое покажут по республиканскому каналу.

     - А-а.

     - Предварительные кастинги на носу. Они будут проходить в кинотелевизионном комплексе. Можешь тоже принять участие. Но отбор на первый этап довольно строгий.

     - Нет, спасибо.  

     Очень хочется попросить Кристофера: 'Не смотри. не смотри, как я ем!'. Он смущает меня, приходится быстро всё съесть.

     - Молодец, - Кристофер поглаживает меня по животу.

     Я рефлекторно пытаюсь втянуть в себя живот, но он полон еды, и у меня ничего не получается.

     Я чувствую, что у нас с Кристофером скоро состоится откровенный разговор.  Думаю, он боится огорчить меня. Я сама виновата, поступила безрассудно. Я отказалась признавать, что у Кристофера есть девушка и занялась с ним любовью. С одной стороны, он, наверное, хочет попросить меня оставить всё в секрете, с другой опасается разбить мне сердце на тысячу мелких осколков, которые я потом буду долго собирать. Сытый человек реагирует спокойнее. Полагаю, поэтому Кристофер сперва пообедал со мной. Мне не хочется говорить по душам. Вот бы сохранить недосказанность навсегда.

     Я намереваюсь сама за себя заплатить, но Кристофер прислоняет свою карту к терминалу раньше.

     - У тебя карта привязана к номеру телефона? - спрашиваю я на улице.

     - Да.

     - Я переведу тебе. Сколько я должна?

     - Я не взял чек.

     - Вернёмся? Или давай прикинем.

     - Я тебя угостил.

     Пусть свою девушку угощает и тратится на неё.

     - Посмотри потом выписку по счёту и сообщи мне, хорошо?

     - Хорошо, раз ты настаиваешь. - Кристофер недоволен, я тоже.

     Мне на ум вдруг приходит идея: 'Если Кристофер даст мне порулить, то мы ни о чём толком не поговорим - всё внимание будет сосредоточенно на моём неопытном вождении'.  

     - Можно я поведу? - прошу я. - Пожалуйста. Я буду осторожна.

     Кристофер искоса глядит на меня, затем неохотно протягивает брелок. Я нажимаю одну из кнопочек, и двери седана открываются, но не в стороны, как до этого, а вверх. Автомобиль приобретает совсем крутой вид. Сняв каблуки, занимаю удобное положение на водительском сидении, настраиваю зеркала. Кристофер пристёгивается и намекает мне сделать тоже самое. Взяв руль и положив ноги на педали, я резко стартую, не оценив ситуацию на дороге.

     - Воу, полегче! - Кристофер нажимает пару кнопок на панели, и седан сразу начинает ехать плавнее.  

     - Что ты сделал?

     - Ограничил скорость для безопасности.

     - Ну, хорошо.

     Навигатор проложил оптимальный маршрут к дому, но я боюсь отрывать взгляд от дороги.

     - Направо получится короче, - заранее предупреждает штурман Кристофер.

     Несмотря на лимит скорости у меня всё получается: обгоны, перестроения, торможения. Кристофер одобрительно качает головой. Я переезжаю через мост, гоню седан по набережной, хочу повернуть на вторую полосу, чтобы совершить очередной обгон, но не тут-то было: автомобиль не слушается руля. Через мгновение по соседнему ряду со страшной скоростью проносится грузовик. Он бы точно в нас врезался.

     - Повезло. - Кристофер делает вид будто утирает пот со лба. - Ты смотрела на индикатор слепых зон?!

     - Э-э... нет. - Я упустила этот момент.

     - Вон он. - Кристофер указывает на лампочку, расположенную сбоку над панелью, она загорается жёлтым и предупреждает о едущих машинах, которых не видно ни в окна, ни в зеркала.

     - Подожди, а почему автомобиль не повернул?

       Кристофер едва сдерживается, чтобы не расхохотаться. Кажется, я догадываюсь, что его смешит:

     - Ты сразу, как мы выехали, включил автопилот?!

     Я отпускаю руль и колочу Кристофера в грудь. Он заключает меня в объятия:

     - Я спас нам жизнь.

     А Кристофер прав. Я чуть до беды не довела, пытаясь избежать серьёзного разговора. Да уж, теперь я ещё и в долгу перед ним.

     - Отключи автопилот, я проеду пару улиц. Движения тут несильное. И сам гляди в оба.

     Кристофер отпускает меня, вздохнув, нажимает кнопки на передней панели.

     До этого момента всё что я делала за рулём - это дополняла работу автопилота. Он слушался меня, пока я не совершила ошибку. Сама я еду почти так же, только медленнее. Успешно добравшись до своего дома, останавливаю седан на обочине подальше от других машин. Не хватало ещё устроить аварию на парковке.

     Расчёт оправдался - мы с Кристофером не обсудили ничего важного. Сейчас мы попрощаемся, неделю будем переписываться в социальной сети, затем нам это надоест и через месяц молчания тихонько удалимся из списка друзей. Уверена, Кристофер сделает это первым.

     - Что дальше? - осведомляется Кристофер. Вот что у него на уме?!

     - По домам.

     - А вечером ты свободна, поужинаем у меня?

     - Чего поужинаем?! - Я злюсь. - Только что ели. Всё, Кристофер, можешь больше не стараться!

     Чего он добивается?! У него же есть девушка. Хочет показаться совсем добрым и вежливым?!

     Кристофер хмурится. Похоже, я немного обидела его.  

                 - Я приеду в восемь. Если хочешь, спускайся.

     Я вздыхаю.

                 - Ладно, прости меня. Я ценю то, что ты делаешь. - Повисает молчание. Я думаю, как поступить. - А то джакузи в ванной у тебя работает?

                 - Да. А что?

     - Давай тогда так: я поужинаю с домашними и выйду в девять. У тебя выпьем чаю, но сперва я приму джакузи. Идёт?

                 - Идёт.

     - Приму одна.

     - Хорошо, я буду дежурить за дверкой, вдруг ты поскользнёшься или ещё что-нибудь случится.

     - Что может случиться?

     - Ну, не знаю, - протягивает Кристофер, заговорщически поднимая вверх брови и морща лоб.

     - Договорились. Хоть я тебе и не доверяю.

     Наверняка Кристофер не приедет, найдёт одну из тысячи отговорок. Я стану переживать, у меня начнётся новый трудный период. А если свидание всё же состоится, то я так расслаблюсь в джакузи, что перестану волноваться, и мне будет легче говорить о неприятном. Может быть, удастся разузнать о девушке Кристофера. Вдруг они вовсе не в ссоре, а просто живут по отдельности. Если выясню, что Кристофер нагло врал мне, тогда на прощание я врежу ему по миленькой физиономии.  

     - Мика, иди ко мне, обнимемся. Или боишься? - Кристофер широко раскрывает руки.

     - Да, боюсь. - Боюсь обнять тебя слишком сильно.

     Я прижимаюсь к Кристоферу, закрыв глаза, глубоко вдыхаю его свежий запах, который меня пьянит. Кристофер тянется ко мне губами, хочет поцеловать, но для меня это запретное наслаждение. Кристофер не мой мужчина, и нам вообще не следует встречаться и проводить время вместе.  

     - В следующий раз, - вру я и страстно целую Кристофера в щёку.

     Наедине с этим мужчиной, я в любую секунду могу утратить над собой контроль. Почему так? Открыть правду, значит, причинить себе боль.  

     

     До вечера отдыхаю дома. Много раз хочу позвонить Кристоферу и уточнить, не изменились ли планы. Но не решаюсь набрать номер.  

     В половину седьмого возвращаются родители с сёстрами. Я выхожу в коридор. Мама говорит мне:

     - Завтра к нам приезжает тётя Саманта с близняшками. Они погостят до конца недели. Мика, ты на это время переберёшься к сёстрам.

     Близняшки из таких, как я. Белокурые куколки возраста Лианн. Вместе с ними сёстры будут весело проводить время, дома воцарится хаос.

     - Я могу ночевать у Беллы, и здесь будет посвободней, - говорю я странные вещи. 'Мика, ты чего подстраховываешься? Неужели рассчитываешь, что Кристофер будет гостеприимен к тебе?' - язвит моё внутреннее я.

     От папы я выслушиваю очередную порцию наставлений:

     - Мика, ты взрослая. Но у тебя мало опыта, и ты всё ещё способна совершить детскую ошибку. Только сейчас с рук тебе это не сойдёт. Ставки возросли. Мир представляется тебе таким же безопасным, каким он был два года назад, год назад, но кое-что изменилось, понимаешь, и следует быть на чеку.

     Я подыгрываю папе, киваю.

     - Папа, я умная и сильная.

     Сжав кулаки, демонстративно поднимаю руки над головой и напрягаю мышцы. Папа потирает подбородок.

     - Ладно, можешь ночевать у Беллы, но появляйся дома и держи эффон рядом.

     На кухне я помогаю маме накрыть на стол. Когда раскладываю по тарелкам салат, она берёт мои длинные волосы и собирает их в конский хвост.

     - Какой у тебя засос на шее. - Мама аккуратно касается кровоподтёка.  

     Очевидно, Кристофер накануне увлёкся, лаская меня. Эх, мама слишком хорошо меня знает, она что-то заметила, едва я показалась ей на глаза. 

     - Когда познакомишь нас?

     - Да это случайно вышло. Зачем его вам показывать? Разберёте ещё на сувениры.

     Повернув голову, я искоса наблюдаю за мамой. Она легко улыбается, играя моими волосами.

     - Как его зовут?

     - Кристофер.

     - И давно ты с ним встречаешься?

     - Недавно.

     Мы знакомы с Кристофером 18 часов, и наш статус не определён.

     - А почему только сегодня я увидела на твоём лице счастье?

     Счастье?! На моём лице?! Надо сходить к зеркалу и посмотреть, как оно выглядит.

     - Потому что, он только недавно сделал мне приятное.

     - Поцеловать тебя так? - Мама снова касается кровоподтёка на моей шее.

     - Да.

     - Хочешь у него пожить? - прямо спрашивает мама.

     - Нет. Не знаю. Как получится. - Мне не верится, что мы с мамой это обсуждаем. Где-то кроется подвох.

     - По какому адресу? Я должна знать, на всякий случай.

     Повисает молчание. Я не запомнила, где точно живёт Кристофер.

     - Я на эффоне разрешу тебе отслеживать моё местоположение, и ты всегда сможешь знать, где я, - нахожу я решение.

     - Хорошо.

     Мама отпускает мои волосы и обнимает. Скоро придётся соврать ей, что мы с Кристофером решили расстаться, и она поддержит меня.

     Поужинав, я готовлюсь к прощальному чаепитию. Надеваю белую блузку и серые джинсы. Косметику тратить не стану, всё равно лезть в джакузи. И если я буду обычной и непримечательной, то Кристофер быстрее выбросит меня из головы.

     Сама не зная почему, несколько раз выглядываю в окно раньше времени. 'Не приедет, не должен', - думаю я, уже чувствуя глубокую досаду.

     К дому подъезжает чёрный седан и тут же сигналит. Кристофер совсем что ли?! Зачем подгоняет? Вряд ли ведь соскучился. Родители могут обратить внимание на сигналящий автомобиль. Нужно быстрее спускаться. Накинув пальто, говорю, что ушла, и следую к лифту. Кристофер звонит, но я сбрасываю. Перед тем как выйти из подъезда, в приложении эффона выбираю татуировке узор в виде чешуи русалки.

     - Как прошла вторая половина дня? - интересуется Кристофер, когда я сажусь в автомобиль. Мы обнимаемся, как пара влюблённых. Странно всё это. Вдохнув приятный тёплый запах Кристофера, я закатываю глаза.

     - Супер, - бросаю я. - У тебя всё приготовлено?

     - Да.

     - Спасибо. - Склонив голову набок, я раскрываю губы, тянусь к Кристоферу, как будто желая поцеловать. Мой обаятельный спутник наклоняется ко мне, в предвкушении закрывает глаза, попадаясь на мою удочку. Губы Кристофера утыкаются мне в ключицу, я в это время нажимаю пару кнопок на передней панели.

     Кристофер выпрямляется и вопросительно смотрит на меня. Я невинно кусаю нижнюю губу, тут мой эффон издаёт короткий звук: Белла написала.

     

     Ты снова поехала к нему?

     

     Откуда знаешь?

     

     Идёт молва...

     

     Получается, с Рафаэлем вы подружились...

     

     Да, он и о тебе спрашивает.

     

     Надеюсь, ты ничего такого не рассказала?!

     

     Не знаю, нет.  

     

     Как бы подруга чего не проболтала. Я нервничаю, ёрзаю на сиденье.

     - С кем ты там общаешься? - спрашивает обделённый вниманием Кристофер. Как невежливо с моей стороны.

     - А вот, секрет, - кривляюсь я.

     - Давай я тебе помогу. - Кристофер отнимает от руля руку, намереваясь взять у меня эффон.

     - Руки свои убери! - Я закрываю телефон широкой спиной.

     - Я сейчас включу автопилот.

     - Мы и так едем на автопилоте от самого моего дома! Не знаю зачем ты вообще держишь руки на руле! - Я хохочу от души, в припадке смеха бью по подлокотнику.

     - Ах ты... умница моя. Запомнила, значит, как ставить машину на автопилот? Вот ещё смотри и запоминай. - Нажав на передней панели пару других сенсорных кнопок, Кристофер открывает незнакомую мне вкладку меню и изменяет угол чего-то с 90 до 180 градусов.

     Неожиданно спинки обоих передних сидений начинают плавно опускаться назад. Затем сиденья придвигаются друг к другу. Зря я пошутила, очень даже зря. Потянув меня за плечо, Кристофер ложится. Я нахожусь в сидячем положении, но до тех пор, пока не устаёт пресс. Затем ложусь к обаятельному спутнику. Что остаётся?

     - Давай я заберу телефон, чтобы он нам больше не мешал. - Кристофер протягивает руку. Я отворачиваюсь и прячу эффон. Обняв меня сзади, Кристофер обшаривает мои карманы. Он вовсе не ищет мой телефон, а мнёт мою грудь через ткань, сжимает ягодицы и бёдра. Неужели так соскучился по мне, по моему телу?! Моё сердце начинает бешено колотиться, я задыхаюсь.

     - Мика, ты чего дрожишь?  

     - Ничего, - полушёпотом отвечаю я, стараясь не потерять голову.

     Я пытаюсь спастись общением:

     - Когда ты мне расскажешь про себя, расскажешь, что у тебя случилось? - хрипя, спрашиваю я.

     - Сразу после тебя.

     - Почему так? - Я поворачиваюсь к Кристоферу. Он берёт моё лицо в ладони.

     - Потому что тебе интереснее, а я готов подождать.

     - Ну и жди сколько влезет. - Я показываю язык.

     Быть ли мне откровенной с Кристофером? Узнаю о нём, о его девушке, но это может оказаться неравноценным обменом информацией.

     Губы Кристофера находятся так близко, что я не могу отказать себе в удовольствии и не попробовать их на вкус. Неужели я тоже соскучилась?! Кристофер запускает руку в пальто, охватывает мою левую грудь и, нащупав через ткань сосок, тянет его. Я стону. Кристофер вбирает в себя мои стоны, сжимает мой сосок. Моё тело пронзает сладкая судорога.

     Кристофер сводит меня с ума долгим страстным поцелуем. Поездка заканчивается в тот момент, когда он расстёгивает нижнюю пуговицу моего пальто. Какое-то время мы продолжаем лежать, лаская друг друга. Потом я вытираю ладонью распухшие губы. Кристофер даёт мне руку, чтобы вместе подняться. Ох, я будто пьяная. 'Вели отнести тебя в тёмную спальню', - требует сладострастная я. В трусиках у меня мокро. Я держу рот на замке, мне нельзя окунаться с головой в наслаждение.

     Кристофер ведёт меня в дом, снимает моё пальто, сам раздевается. Затем мы идём в ванную.

     - Может я схожу за шампанским, и мы вместе посидим в джакузи? - предлагает Кристофер.

     - Что?.. Да... Отличная идея. - Я вру. Кристофер дал мне время слегка успокоиться.

     - Серьёзно?                                                                                

     - Иди скорей.

     Я толкаю Кристофера в спину. Недоверчиво косясь на меня, он выходит из ванной.  Я быстро закрываю дверь на защёлку.

     - Мика! - стучится Кристофер, догадавшись, что я обвела его вокруг пальца.

     - Через 20 минут ставь чайник.

     - Ты точно там разберёшься? Давай я тебе покажу.

     - Что?! Нет! Ни за что!

     - У джакузи несколько режимов. В навесном шкафчике лежат аромамасла и пена.

     Я чувствую, что Кристофер приник к двери.

     - Да-да, поняла, спасибо.

     - Тебе точно не нужна моя помощь?

     - Нет! Всё! Прочь!

     Нельзя давать Кристоферу уговаривать себя, потому что у него это получится. Искушение сдаться, распахнуть дверь и впустить Кристофера велико. В моей ещё одурманенной голове возникают глупые мысли другой я - сладострастной: 'Есть вероятность, что Кристофер не помирится с девушкой. Он возьмёт и станет твоим, а ты его. Мика, тебе не следует ничего бояться, открой защёлку'. Я пересиливаю свои похотливые желания. Хватит отдаваться мечтам и Кристоферу в них. Хватит строить воздушные замки.

     Полностью раздеваюсь, включаю воду. Джакузи начинает наполняться. Заглянув в навесной шкафчик, беру колбу со светло-жёлтыми шариками, согласно этикетке это фруктовая пена с ароматом манго. Имбирное масло пока оставляю. Рядом на полке лежат белые полотенца. Они как-то сдвинуты. Я запускаю руку в полотенца и вытаскиваю банку с лепестками роз и жёлтую сияющую упаковку. Кристофер это спрятал. В упаковке 12 золотистых презервативов с очень хорошей смазкой, ускоряющей наступление оргазма у девушки. В описании говорится, что одновременно оба партнёра достигают оргазма лишь в 27% случаев, и что с этим надо что-то делать, так как обоюдное удовольствие является главным в сексуальных отношениях. Я немного просветила себя. А Кристофер - наивная душа. Хочется торжественно рассмеяться: я желанна мужчине, у которого есть девушка. Я перепрятываю презервативы и довольно улыбаюсь.

     Кристофер не тревожит, наверное, смотрит телевизор или пытается помириться кое с кем по телефону. Всё, хватит, нужно перестать думать об этом мужчине и максимально расслабиться.

     Держась за металлический поручень, поднимаюсь по двум ступенькам на бортик джакузи. Массажные места отличаются размещением массажных форсунок и их размерами. Выбираю место с шестью форсунками среднего размера. Джакузи имеет аккуратные изгибы, позволяя мне удобно расположиться, вытянуть руки. Голову откидываю на мягкий подголовник. На дисплее необходимо выбрать один из трёх режимов: гидромассаж, аэромассаж, турбопул. Включаю последний. Круговые потоки воды и воздуха начинают мягко и глубоко воздействовать на моё тело, усиливая кровообращение, тонизируя мышцы.

     Лежу и лежу, изящно двигаю ножками в воде и вдруг понимаю, что это джакузи семейное - имеется специальное местечко для малыша. Может, до Кристофера в доме жила молодая семья? 'Да, утешай себя, Мика', - издевается надо мной моё внутреннее я. М-да. Почему здесь установлено такое джакузи?

     Пена с запахом манго отвлечёт меня от недобрых мыслей. Сыплю шарики в воду на глаз. Что-то не так: пена поднимается слишком высоко. Я выскакиваю из джакузи. Пена растёт и растёт, сползая на пол. Кристофер подсунул мне испорченные шарики?! Вряд ли я не рассчитала количество. Если открою дверь, то окажусь голой в руках Кристофера? Выбора нет. Белоснежная гора пены подступает всё ближе.

     - Кристофер! - кричу я. - Пены слишком много!

     Я открываю дверь. На удивление Кристофер тут как тут.

     - Попалась! - смеётся он, держа в руках распылитель. - Это 'Адская Пена'.

     Кристофер смотрит на меня с плотоядным блеском в глазах. Я скорей кутаюсь в пену.

     - Сделай уже что-нибудь, - прошу я.

     Первым делом Кристофер опрыскает ту часть ванны, в которой находилось джакузи. Белая пышная стена начинает растворяться под действием распыленного вещества. Мы с моим молодцеватым союзником переламываем ситуацию. Повернувшись, Кристофер неожиданно обращает своё оружие против меня. Предатель!

     - Ты этого не сделаешь! - Я топаю босой ножкой.

     Видя решительность в хищном лице Кристофера, я пячусь назад, прижимаюсь спиной к холодной плитке. Потом картинно задираю руки вверх. Кристофер пшикает в меня три раза, и облачко на моём теле исчезает. Я инстинктивно бросаюсь к Кристоферу. Он не должен видеть меня обнажённой при свете. Он трогает меня одной рукой за грудь, другой за ягодицу. Я краснею. Не могу приструнить Кристофера - мои мышцы размякли в джакузи. Кристофер пользуется моей слабостью. Он видит, что я сильно смущаюсь, испытывая сексуальное возбуждение. Я наваливаюсь на него, вынуждая пятиться к джакузи. Бедром ощущаю его эрекцию.

     - Попробуй водичку! - говорю я.

     Кристофер упирается ногами в бортик, и я с плеском роняю его воду. Он пытается увлечь меня за собой, но у него ничего не выходит - я скользкая. Привстав, Кристофер подманивает меня пальчиком, полагая что я добровольно соглашусь лечь с ним в джакузи. Смешной. Я отрицательно качаю головой.

     - Какая ты стала гладенькая, - улыбается Кристофер, подметив, что я выбрила себе лобок.

     Принимая днём душ, я решилась на эпиляцию. Хотела ведь взять купальник, но передумала.

     Кристофер медленно стягивает с себя мокрую футболку и отбрасывает. Озорно ухмыляясь, он снова подманивает меня. Нельзя позволять Кристоферу так жадно глазеть на моё мокрое тело.

     - Ну держись! - Я кидаюсь к джакузи, чтобы обрызгать Кристофера, ослепить, а потом завладеть полотенцем.  

     Нет! Кристофер ловко хватает меня, тащит в воду. Чего повелась на провокацию?! Кристофер кладёт меня на полочку, глубиной сантиметров 20. Удерживая рукой мою голову, он наклоняется ко мне, но не целует, он хочет получить разрешение, любое. Я чуть приоткрываю губы, и Кристофер жадно целует меня, проникая в рот языком. Я обхватываю его за шею. Свободной рукой Кристофер скользит вниз по моему телу к ягодице, прижимает наши тела сильнее. В лобок мне утыкается его твёрдый член. Но как Кристофер быстро и незаметно стащил с себя джинсы и боксеры?! Если только он не был в одних джинсах, которые расстегнулись на касание тач-застёжки. Долгий бурный поцелуй кружит мне голову, я перестаю мыслить. В какой-то момент Кристофер аккуратно высвобождает меня из объятий. Я раскидываюсь. Открыв шкафчик, Кристофер ищет между полотенцами заветную упаковку. Она пропала?! Кто это сделал?! Неужели всё отменяется?! Я не успеваю пожалеть. Со знакомой озорной ухмылкой на лице Кристофер кладёт свой внушительный член мне на живот. Примерка при свете пугает меня. Член Кристофера достаёт мне до нижнего пресса. Как он в меня вчера поместился?! Я натужно сглатываю. Кристофер делает вид, будто не замечает мою обеспокоенность, умело подстраивается и медленно проникает в меня на всю глубину. Из моего рта вырывается стон. Превосходное ощущение полноты! Кристофер начинает плавно двигаться. На моих глазах он снова и снова развеивает мои опасения - его член входит в меня и замечательно выходит. Я испытываю потрясающее, восхитительное, волшебное чувство, когда Кристофер растягивает меня, наполняет изнутри собой! В ванной раздаются звуки шлепков и плеска воды. Кристофер топит меня в наслаждении. Его глаза горят, дыхание тяжёлое. Он мнёт мои груди по очереди, нежно сжимает пальцами соски. Я стону и стону. Частота проникновений увеличивается. Член Кристофера растёт во мне. Изумительное ощущение внизу живота достигает высшей точки. Я выгибаюсь, предчувствуя прекрасную разрядку. Шлёп, шлёп, шлёп, сейчас всё случится... Нет! Кристофер за какой-то миг до наступления моего оргазма выходит из меня и роскошно и великолепно кончает один, закрыв глаза. Эгоист! Его белая жидкость выстреливает в воздух. Капелька летит прямо мне в рот. Ам, не вкусно. 'Что ты наделал?!' - хочу я упрекнуть Кристофера. Пожевав во рту плотную солёную капельку, глотаю. 'Спасибо' Кристофер: весь мой живот теперь усеян россыпью белых сгустков, самый большой переполз в пупок и заполнил его. Я провожу ладонью по сгусткам. Они липкие, размазываются. Крупный сгусток зацепился за серёжку в пупке. Тут нужна салфетка. Кристофер, словно извиняясь, стирает с меня сгустки маленьким полотенцем. Ему очень хорошо, он улыбается. А я, неудовлетворённая, едва ли не хнычу:

     - Почему так? - Неприятное послевкусие густой капельки заставляет меня хмуриться.

     - А ты хочешь детей? Мы ведь не предохранялись.

     - А что, было бы славно, - почему-то я говорю эти слова слишком серьёзно, поэтому тут же прибавляю: - Шучу, ты всё правильно сделал. Но я хотела, чтобы ты оставался во мне до конца.

     - Сейчас мы найдём презервативы, и я останусь в тебе до конца.

     - Размечтался! - Я сползаю с полочки.

     Мне становится обидно до слёз, что я вот так без остатка отдалась мужчине, который мне не принадлежит. Хочется поплакать, но Кристофер не должен этого увидеть. Мне не нужна его жалость. На ум приходит идея:

     - Вдохни поглубже, - прошу я Кристофера и увлекаю за собой под воду. Мы сливаемся в поцелуе. Мои слёзы растворяются в сотнях литрах воды. Постепенно я успокаиваюсь, расслабляюсь. Внезапно меня рывком поднимают из воды.

      - Чего ты?! - Я вытираю глаза.

     Кристофер крепло держит меня за плечи.

     - У меня закончился воздух. Я подумал и у тебя тоже. Ты как? Не теряла сознание? Воды не хлебнула?

     Кристофер что-то сильно встревожился.

     - Нет, конечно. Я умею надолго задерживать дыхание.

     - Теперь буду знать.

     - Ты приготовил мне халат?

     - Да, конечно. Забыл принести.

     Голый Кристофер подобен древнему богу. Когда он встаёт во весь рост, я заворожённо смотрю на него. Член лишь немного уменьшился.

     С трудом выбираюсь из джакузи. Ноги ватные.

     - Давай я тебя вытру, - предлагает Кристофер.

     - Смешно. Передай полотенце. - Я протягиваю руку.   

     - Доверься мне.

     Кристофер встаёт сзади. Я вполоборота слежу за ним. Он бережно вытирает моё тело сверху-вниз, целуя меня в шею, в спину, в поясницу, в ягодицу. Я закатываю глаза от удовольствия. Жаль ласка не длится вечно.  

     - Моя очередь. - Я очень осторожно прижимаю полотенце к телу Кристофера, оставляя его влажным, но без капель. Потом я целую Кристофера в щёку, дав понять, что закончила. Он расплывается в улыбке. Наверное, вытер бы себя дополнительно, но из вежливости не делает этого.

     Пока я закручиваю волосы для просушки, мастеря на голове тюрбан, Кристофер ходит за халатом и заодно прикрывает свою наготу.

                 - Кстати, тебе снова написал какой-то Николас... что-то по поводу Джеймса, - эти слова Кристофера многое меняют в наших почти приятельских отношениях. Я с упрёком смотрю на него:

     - Ты взломал мой эффон?! Испортил, наверное!

     - Нет, ты чего? Он сам разблокировался на отпечаток пальца.

     Чёрт, видимо, я добавила Кристофера не только в список доступа к тач-белью.

     Кристофер достаёт из кармана мой эффон.

     - Давай сюда! - строго говорю я. - И свой тоже давай!

     - Как пожелаешь. - Кристофер ухмыляется и протягивает мне оба телефона. На такое я не рассчитывала.

     Пять минут я нервно изучаю содержимое эффона Кристофера. Сердце колотится. Ничего. Эффон 'постиран' - все звонки и СМС удалены, в социальной сети переписка с девушкой отсутствует, в приложении 'Селфилайф' нет ни одной их совместной фотографии. Кристофер играет со мной в игры. Не смешно. Показав ему язык, вручаю эффон обратно. Он в отличие от меня обзавёлся важной информацией.

     - Поставь чайник, - говорю я. - И больше без фокусов.

     Я отлучаюсь в туалет, но на самом деле заглядываю во все подряд комнаты. Маленькие роботы-пылесосы при моём внезапном появлении разбегаются и прячутся в плинтуса. Сама не знаю, что ищу. Вскоре я пугаюсь своей находке -  в доме есть детская комната с яркими цветными обоями, специальными заглушками на розетках, правда, из мебели только шкаф. Конечно, как я раньше не подумала: у Кристофера уже должны быть дети! Сколько ему?! 28?! Конечно, должны быть! Куча детей, двое минимум! Девушка Кристофера, может быть, приходится ему женой. Я ведь не спрашивала про это, и Кристоферу не составит труда выкрутиться. 'Да, в ссоре с женой. Я был пьян и сказал не совсем точно. Прости, Мика.' - скажет он. Кристофер, наверное, снял кольцо с пальца. Я вообще не обратила на это внимание. Поражаюсь собой. Должно быть, девушка (жена) Кристофера выехала отсюда вместе с вещами и забрала их детей. Почему она так могла поступить? Уличила его в измене? Так и знала, что Кристофер обманывает меня. Вероятно, я не первая девушка, которую он сюда привёл.

     Я сбита столку, не знаю как поступить. Нервно ломаю себе руки. Сердце больно ноет в груди. Лучше не закатывать истерику. Поблагодарю Кристофера за хороший вечери и уйду. Затем коротко напишу ему, что у меня есть молодой человек, мы были в ссоре, но помирились. И предупрежу, что больше нам нельзя встречаться. Но Кристофер обязательно что-нибудь спросит про 'вымышленного'. Он придёт к выводу, что после нашего романа, меня уже не ждёт ничего хорошего с 'вымышленным'. Вероятно, предупредит меня об этом и что-то предложит. Тогда я отвечу ему, что это наше с 'вымышленным' дело, как нам выстраивать отношения и на этом попытаюсь закончить общение. Вроде неплохо придумано.  

     Идя по коридору обратно, я размышляю о том, что конкретно мне может предложить Кристофер. 'Предложит стать его любовницей?!' - зря мне в голову пришла эта дурная мысль, потому что я тут же принимаюсь обдумывать условия, на которых соглашусь быть любовницей. Кристофер должен сам забирать меня, отвозить обратно, должен быть ласковым и нежным, должен дарить цветы, засыпать со мной, вместе просыпаться. Всё должно быть роскошно, чтобы я могла переносить боль, муку и страдание, находясь рядом с прекрасным мужчиной, которому никогда не стану женой, которому никогда не рожу сына. 'Просто наберусь опыта, воспользуюсь Кристофером, чтобы позже выстроить серьёзные отношения с кем-то другим', - утешаю я себя. 'Мика, хватит врать себе - тебе невыносимо расставание с этим мужчиной!' - ох, правду говорит моё внутреннее я.

     Я вхожу в гостиную, съедаемая противоречиями. Вероятно, я разрушаю чужую семью. Что делать? Хорошо бы выяснить все обстоятельства.

     - Что со мной происходит?! - вслух спрашивает Кристофер сам себя, пристально глядя в своё отражение в зеркале на баре. Он удивляет меня. Действительно, что с ним? Переживает, что обманывает меня? Нет, тут что-то другое, сильное, глубокое.  Почувствовав моё присутствие, Кристофер поворачивается ко мне. Выражение лица вроде обычное. 'Что с тобой было?' - боюсь я спросить.

     - Заблудилась? - Кристофер встаёт совсем близко.

     - Немного.

     Я беру Кристофера за руки, смотрю на пальцы: ни кольца, ни полоски от него. Успели развестись?

     - Что-то случилось? - Кристофер пытливо заглядывает мне в глаза.

     - Нет, ничего.

     Он заметил во мне перемену, подозревает. Минимальные актёрские навыки тут меня не выручат. Кристофера необходимо отвлечь, или он догадается, что я практически разоблачила его, и не станет ничего рассказывать.

     - Отдохнул уже? - Запустив руку между полами халата Кристофера, касаюсь члена.

     - Осторожнее.   

     Я поглаживаю твердеющий член, не решаясь охватить. С улыбкой на лице Кристофер поворачивается боком, берёт мою руку и показывает, каким движением необходимо стимулировать. Сначала я легко скольжу рукой вверх-вниз, затем сжимаю крепче член и стимулирую жёстче. Кожа на члене особенная, тонкая и подвижная. Возбуждая Кристофера, я и сама не на шутку завожусь. В благодарность он страстно целует меня, кусая нижнюю губу, потом верхнюю. Его дыхание становится громким, как и моё. Все плохие мысли улетучиваются, сердце вновь колотится от счастья, ноги слабеют. Внезапно прервав поцелуй, Кристофер берёт меня за запястье и ведёт в спальню. Я не сразу соображаю, что сделала - я отвлекла Кристофера прелюдией, после которой занимаются любовью. Почему я не проявила большую изобретательность?

     В комнате полумрак. Я ложусь на постель и развязываю пояс халата. Достав откуда-то упаковку из фольги, Кристофер разрывает её и раскатывает фосфорный презерватив по члену. Я сглатываю. Член светится в темноте, как зелёный неоновый фонарик, продолжая впечатлять меня своим размером. Кристофер ложится ко мне и раздвигает мои ноги. Полы моего халата сползают, обнажая грудь.

     - Готова? - спрашивает Кристофер. Я ничего не отвечаю.

     - А-а-а, - вырывается у меня гортанный стон, когда Кристофер толчком входит в меня.

     Первое ощущение неописуемо, к нему невозможно привыкнуть, его хочется испытывать снова и снова, бесконечно. Крепко держа меня за плечи, Кристофер начинает двигаться быстро и напористо. Ох, я таю под ним. Испытывая потрясающие чувства, я судорожно хватаю Кристофера, глажу его тело. Мне не хватает дыхания. Глубокие чувственные проникновения Кристофера доводят меня до полного исступления, до умопомрачения, до белого каления. Мышцы деревенеют, кожа покрывается капельками пота. Восторг близок, как никогда. Нет! Издав стон, Кристофер вбивается в меня мощным ударом и кончает раньше наступления моей бурной радости. Упав рядом со мной, он замирает. Я зарываюсь лицом в подушку и улыбаюсь. Всё равно мне было здорово.

     Похоже статистика не врёт, что всего в 27% случаев пары достигают оргазма вместе. У нас с Кристофером на данный момент показатель даже выше 33,(3)%. Впрочем, гордиться нечем.

     У меня возникло ещё одно предположение, почему они могли поссориться - Кристофер самодовольный и самовлюблённый, следит только за своими оргазмами. Я по-прежнему сильно возбуждена и готова сделать ему решительное замечание. Наши с ним глаза встречаются.

     - Что такое? Не кончила? - Кристофер, что смеётся надо мной?!

     - Нет, как видишь. - Я обиженно поворачиваюсь спиной.

     Кристофер кладёт руку мне на живот. Я пытаюсь спихнуть её локтем. Но, когда Кристофер вводит в меня два пальца другой руки, я перестаю шевелиться.

     - Дать тебе кончить? - следует глупый вопрос. Я выгибаю спинку, предполагая, что так Кристоферу будет удобней, доставлять мне удовольствие. - И ты мне всё расскажешь?

     У меня нет выбора - мне необходим оргазм, как воздух.

     - Ну ладно, а потом ты мне свою историю, - я опять захрипела.

     - Как ты умудряешься ещё и торговаться?

     Кристофер медленно вращает длинными пальцами у меня внутри. О-о как же приятно! Я стону. Щекой чувствую дыхание Кристофера. Он целует меня в шею, затем нежно покусывает мочку моего уха. Его пальцы скользят по стенке влагалища и натыкаются на небольшой упругий бугорок. Я вскрикиваю от внезапного захватывающего чувства. Что это было?!

     - Мика, это твоя точка 'Джи', - поясняет Кристофер. Он сжимает бугорок пальцами, теребит вверх-вниз, вправо-влево. Божественно! 

     Кристофер ласкает меня губами, шумно дышит мне в ухо, грубовато стимулирует бугорок у меня внутри. И мой организм ошибочно считает, что Кристофер во мне, что он занимается со мной любовью. Моё тело наполняется тугой сладостью, затем накатывает восхитительный, волшебный оргазм. Я бурно взрываюсь, кончаю, выкрикиваю имя того, кому обязана своим восторгом:

     - Кристофер!

                 - Так-то лучше. - Кристофер медленно удаляет из меня мокрые пальцы, поглаживает моё влагалище, три раза легко хлопает по нему, потом вытирает пальцы о мою ягодицу.

                 Я жадно хватаю воздух, приходя в себя. Первое о чём думаю: 'Только что я променяла свои тайны за 20 секундный массаж бугорка внутри! Меня нагло надули!'.

                 - Ну, кто такой Джеймс? - дав мне немного перевести дух, начинает расспрашивать Кристофер. Я не хочу ничего говорить о Джеймсе. Потому что он мёртв. А кто виноват? Я. Почему? Потому что я 'Пуст...'. Вот такая сразу же образуется логическая цепочка.

     - Говори, не бойся. Это останется между нами... и не изменит моего отношения к тебе.

     Я недоверчиво хмыкаю.

     - Джеймс мой хороший друг. Вернее, был моим хорошим другом.

     - И где он сейчас?

     - Уплыл.

     - Куда?

     - Куда?! Куда?! Не важно! Далеко! Очень далеко! Он не вернётся больше никогда!

     Я выхожу из себя. 

      - Мика, перестань говорить загадками, иначе я не буду позволять тебя кончить.

     Я хныкаю - вот неудача.

     - Ладно, слушай. Этим летом Джеймс уехал в лагерь без меня. Я не смогла выбраться по ряду причин. Мы общались по видеосвязи. Как-то он предложил купить модуль, с помощью которого можно касаться человека на расстоянии.

     - И он трогал тебя?

     - Один раз... Во время видео-свиданий я всегда надевала на голое тело жёлтую футболку Джеймса (однажды отобрала её, уж очень она мне понравилась). Когда мы общались, мои соски твердели и разбухали. Джеймс это замечал, я видела. Он смущался, краснел, и мне на душе становилось тепло и приятно. Как-то я хотела показать ему оставленную котом царапину на животе, но неожиданно задрала футболку до верха. Джеймс налюбоваться не мог на мою грудь, охватил её 'энергетическими' ладонями и пришёл в полный восторг.

                 - Да, у тебя прекрасная грудь. - Кристофер берёт в ладони одну из моих грудей, теребит указательными пальцами сосок.

                 Моё дыхание сбивается, я продолжаю:

     - У меня тогда все уехали, и я пообещала Джеймсу, что если он окажется в городе, то получит гораздо больше виртуальной забавы. Всё что ему нужно было сделать: это рано утром переплыть озеро с гидромешком, переодеться и сесть на рейсовый автобус. Я уже готовилась провести с ним несколько ночей...

     - Парень утонул в озере. - Кристофер обнимает меня. - Я помню эту новость.

     - Не знаю, что пошло не так... Джеймсу было по силам переплыть озеро... Пропажу лодки сразу бы заметили, а спасательный жилет слишком приметный в воде... Но почему он не подстраховался плавательным поясом или ещё чем-нибудь...

     Я не заметила, как расплакалась. Я много думала: 'Что же приключилось на озере. Как произошла трагедия Джеймса?'.

     - Ты не виновата. - Кристофер губами стирает мои слёзы.

     Я сбивчиво завершаю свой рассказ:

     - Николас - наш вожатый из лагеря хочет отдать мне поделку, которую сделал для меня Джеймс. Вот он и пишет мне сообщения.

     - Прости меня, - искренно извиняется Кристофер, глядя мне прямо в глаза. - Прости, что разбередил рану. Я не знал, что летом тебя постигла ещё одна утрата. Ни за что бы не заговорил об этом. Зря я всё это затеял. - Он сожалеет.

     - Ладно, ничего. - Я редко всхлипываю и потихоньку успокаиваюсь.

     Кристофер разминает мне плечи, затем трапеции, решается проверить влагалище. Там мокро и горячо - падка я на ласку и нежность этого мужчины.

     - Давай только без 'светлячка', - прошу я. С презервативом как-то не очень.

     - Но утром тебе обязательно нужно будет выпить таблетку.

     - Идёт.

     Я поворачиваюсь к Кристоферу, целую его. Он ложится сверху, вторгается в меня, вбирая в себя мой крик. 'Настоящее наслаждение полностью принадлежать Кристоферу, отдаваться ему так!' - это слова другой я, сладострастной. Лаская мой клитор рукой, Кристофер поначалу двигается медленно и плавно, затем всё быстрее. Я подхватываю его ритм. Моё тело обливается потом, тяжелеет. Рукой я отыскиваю 'мешочек' Кристофера, похожий на флягу из кожи, слабо сжимаю его и разжимаю, массирую.

     - Кончаешь со мной?! - ещё спрашивает Кристофер.

     - Ещё как! - воплю я и, достигнув пика, сотрясаюсь сокрушительным струйным оргазмом, который Кристофер накануне назвал сквиртом, и мне из любопытства пришлось прочитать про это статью в интернете.  

     Издав рычащий возглас, Кристофер изливается в меня и падает рядом. Моё тело бьётся в конвульсиях. Я брызгаю. Едва не скатываюсь с кровати. Кристофер успевает схватить меня.

     - Ты невероятно кончаешь! - восторгается он и, раздвинув рукой половые губы влагалища, наблюдает, как я добрызгиваю сок.

     - Хорошая девочка, хорошая. - Глаза Кристофера горят. Он получает огромное удовлетворение, доставляя мне величайшее удовольствие.

     Когда я унимаюсь, Кристофер отпускает меня, ложится рядом. Мы обнимаем друг друга. Я не нарадуюсь всему тому, что между нами происходит. 

     - Кристофер, я поплачу, ничего с собой не могу поделать, - выдавливаю я вместе с первым рыданием. 

     - Тише, тише. - Кристофер ласково поглаживает мои волосы. - Чего ты?

     - Расскажи мне про неё, - прерывистым голосом прошу я. - Всё расскажи.

     Кристофер делает глубокий вдох.

     - Обещаешь, что чтобы я не рассказал тебе, ты всё равно уснёшь со мной?

     - Да. - Я перестаю плакать, прижимаюсь к Кристоферу сильнее, и вся обращаюсь в слух.

     - Мы вместе с первого класса. В школе она записалась на одни направления танцев, я на другие. В ней был развит дух соперничества, и она не стеснялась употреблять гормональные препараты. Казалось бы, танцы не олимпийские игры. Я, конечно, ничего не подозревал. Она пила и противозачаточные, пока мы не решили завести ребёнка. Мы начали потихоньку готовить дом к новому маленькому обитателю. Но у нас вдруг не получалось забеременеть. Она из-за этого стала переживать, волноваться. Её подруги беременели, а она нет. Это вылилось в своего рода состязание, в котором она уступала другим девушкам. Поначалу она винила во всём меня, но доктор в больнице сказал, что дело в ней. У неё случился гормональный сбой. Результаты медицинских анализов стали ударом для нас. Что только после этого я ей не предлагал, чтобы утешить: попробовать искусственно забеременеть, забеременеть от другого мужчины, суррогатное материнство, стать приёмными родителями, взять для пробы робота-ребёнка. Она и слышать ничего не желала, для неё всё это было бы поражением. Она то и дело вымещала на мне свою злобу, срывалась. Так не могло больше продолжаться, нужна была пауза. Месяц назад она вдруг взяла и уехала в деревню к маме, поправить здоровье. Я пообещал ей, что буду ждать её возвращения столько времени, сколько ей понадобиться, чтобы прийти в себя, стать прежней. В деревне у неё есть давний поклонник. Может она с ним теперь выстраивает отношения и скоро сообщит мне об этом.     

     - У меня нет слов. - Сказать, что я поражена - ничего не сказать.

     В истории Кристофера я как-то вообще ничего не угадала. Значит, у его девушки возникли проблемы, и она испортила их отношения. Кристофера мне жако, а её нет. Её я не знаю.

     Кристофер грустит, а я мысленно держу кулачки за парочку, которая находится в неизвестной деревне в десятках километров от нас и, которая, возможно, как и мы, лежит в одной постели, разговаривает о чём-то или занимается страстной любовью. Если Кристофера жестоко бросит девушка, то я уж его поддержу, утешу, ещё как! Но я не буду бескорыстна, ведь пора бы себе уже признаться - я люблю Кристофера всем сердцем и хочу провести рядом с ним всю свою жизнь.   

     Сон ко мне не идёт. Я много думаю о нас с Кристофером.

     - Кристофер... - я проверяю не уснул ли.

     - Что, Мика?

     - Раз ты испытываешь такие сильные чувства со мной, то, скорее всего, уже не будешь по-настоящему счастлив со своей девушкой. Вы не любите друг друга так, как надо любить... Я с тобой не буду ссориться... - Играю ва-банк с минимальными шансами на успех.

     - Ох, Мика, ты такая глубокая, - шепчет Кристофер, поглаживая нижнюю часть моего живота.

     - Спасибо, - благодарю я и тут же догадываюсь, что Кристофер одновременно сделал комплимент и подшутил. - Это я-то глубокая! Я тебе сейчас покажу! - Я хочу заломить Кристоферу руку, но он легко высвобождается и крепко сжимает меня в объятиях.

     - Теперь если она вернётся, я не знаю, что мне делать, потому что, Мика, полюбил я тебя за то короткое время, которое мы провели вместе, - признаётся Кристофер, смотря мне в глаза и, нежно поглаживая мою щёку костяшками пальцев.

                 Я скорей зарываюсь лицом в подушку и улыбаюсь широченной улыбкой. Чувства оказались взаимными. Теперь ясно, почему я так сильно волновалась.

     - Спокойной ночи, - шепчет Кристофер.

                 - Спокойной.

     Вот бы девушка никогда-никогда не приехала.

     Мы с Кристофером пару минут шевелимся, ёрзаем, пока наши руки, ноги и тела не сплетаются в одно целое.  

     Внезапная мысль тревожит меня. Кристофер об этом не скажет, но его девушка игрок. И когда она рано или поздно узнает обо мне, то воспримет меня как вызов, как соперницу и может вернуться не из любви к Кристоферу, а просто только, чтобы мне всё испортить. Может быть, Кристофер сам рассчитывает, что она отреагирует подобным образом. Тогда он, используя меня, вернёт девушку и попытается наладить с ней отношения. Ох, эта догадка теперь не даст мне покоя. Утро вечера мудренее.

     Просыпаюсь рано. Сон рядом с Кристофером глубокий, питательный. Мышцы тела приятно побаливают после вчерашнего. Осторожно высвобождаюсь из-под рук Кристофера и, надев его халат, пропитанный пьянящим запахом, спускаюсь вниз приготовить завтрак.

     Холодильник полон еды, но сделаю простой омлет. Зачем баловать Кристофера? Разбиваю три яйца в миску, солю, добавляю нарезанной зелени и взбиваю венчиком. Сильно не утруждаюсь. Выливаю приготовленную смесь на сковороду, нагретую с маслом на огне. Лопаткой перемешиваю омлет. Дальше завертываю одну часть омлета к центру и присыпаю тёртым сыром. Потом завертываю другую часть омлета, и жарю пока яичная смесь не становится плотной.

     - Я когда-нибудь встану раньше тебя? - Кристофер подкрадывается сзади и обнимает меня за живот. Я вздрагиваю от неожиданности. На Кристофере белая футболка и серые шорты с тач-молниями по бокам.

     - О-о почти готово, - говорит он. - Подожди, я сделаю нам тосты.   

     Кристофер целует меня за ушком, в щёку, в ключицу. От удовольствия я закатываю глаза. Рука слабеет, и я едва не роняю лопатку на пол.

     Отпустив меня, Кристофер кладёт два куска белого хлеба в тостер и нажимает кнопку. Я тем временем делю лопаткой омлет. Часть, побольше, кладу Кристоферу. Так приятно готовить с тем, кого ты любишь. Я улыбаюсь от радости, тут же прячу свою улыбку. Чего стесняюсь?

     Накануне я не сказала Кристоферу о своих чувствах, поскромничала. Он понимает без слов, что я испытываю к нему. Кристофер переживает за нас. Думаю, поэтому он дразнит меня, сердит, злит, развлекает, отвлекает. Он превращает наши отношения в игру, чтобы они не казались такими серьёзными, какими являются на самом деле, и чтобы я испытала меньше досады, боли и обиды, если вдруг всё, что мы строим с ним, полетит в тартарары.   

     Кристофер садится не напротив, а рядом. Похоже, хочет испортить мне аппетит.

     - Ой, я перепутала тарелки, - говорю я и назло беру себе его порцию.

     - Халаты тоже перепутала? - ухмыляется он. - Тебе разве не показался он великоват?

     - Нет. - Я делаю невинное лицо.

     Кристофер кладёт руку мою голую коленку, начинает поглаживать, поднимается повыше.

     - Я не могу так есть! - Я делаю губы уточкой.

     - Может быть, подождёт?   

     Ничего себе намёк! У меня перехватывает дыхание. Я вспыхиваю.

     - Может... - Сглотнув слюну, я откладываю вилку.

     Встав с табуретки, развязываю халат. Тело дрожит от возбуждения. Кристофер поднимается следом за мной, проводит пальцами по тач-молниям, и шорты спадают на пол. В порыве страсти я прыгаю на Кристофера, обвиваю ногами, жадно целую его в губы. Он, подхватив мои бёдра, входит в меня. О-о это всегда так необычно приятно. У меня вырывается стон. Кристофер кладёт меня на свободное пространство стола. Я расцепляю ноги, Кристофер закидывает их к себе на плечи. Взявшись руками повыше моих коленок, он проникает внутрь меня целиком. Так плотно! Ах! Неземное наслаждение! Кристофер начинает двигаться быстрее и быстрее. Он хрипло дышит, стонет. Меняет угол и глубину введений. Совершенное чувство! Блаженствуя, Кристофер снова и снова трётся пружинистым членом о мою переднюю стенку влагалища. Я откидываю голову и упиваюсь сладострастной негой. Кристофер качает меня вперёд-назад. Ритм невероятный. Я на грани. С резким сильным толчком Кристофер внезапно изливается в меня. Не в силах больше сдерживать напряжение внизу живота я бурно кончаю сразу после него. Оргазм затмевает рассудок. Тело содрогается в судорогах. Я брызгаю. Кристофер прижимает мои бёдра к себе. Я цепляюсь за него, чудом не сбрасываю наш завтрак и едва не падаю со стола. Кристофер трётся носом о мою шею, покрывает моё лицо поцелуями. Я улыбаюсь, постепенно открываю глаза.

     - За тобой нужен глаз да глаз, - ухмыляется Кристофер, растирая мой сок по футболке. - Успокоилась?!

     - Да... вроде бы.

     Кристофер бережно усаживает меня на табурет и, надев шорты, уходит сменить футболку. Я лучше пока здесь останусь - халат толком не могу завязать. Пробую есть остывший завтрак.

     Возвращается Кристофер.

     - Какие планы на сегодня? - интересуется он, тоже принимаясь за еду.

     - Особо никаких. Учёба. А у тебя?

     - Репетиция в центральном зале Соважа.

     - Ясно. Не получи там растяжение или травму.

     - Беспокоишься за меня?

     - Очень... вернее немножко.

     - Кино посмотрим вечером?

     А следом Кристофер спросит начало каких фильмов я предпочитаю. Ему хватит пяти минут, чтобы охмурить меня.

     - Попробуем. Купи сладкого попкорна.

     - Хорошо.

     Что Кристофер делает? Неужели у нас с ним настоящие отношения, и мы будем встречаться каждый день? У меня началась сладкая жизнь? Или это сладкая мука?

     Когда пьём чай, Кристофер нарочно берёт себе из вазы самую вкусную шоколадную конфету с орешком внутри.

     - Ну, вот... - Я обиженно делаю губы уточкой.

     - Хочешь миндалинку?

     Я обрадованно киваю. Кристофер демонстративно кладёт себе в рот конфету целиком, заставляя меня хмуриться.

     - Иди сюда. - Он целует меня и передаёт мне языком цельный орешек. Чутье подсказывает: 'Где-то здесь кроется подвох'.

     Пользуясь случаем, Кристофер запускает руку между моих ног и принимается мять мой крупный клитор. От неожиданности я раскусываю орешек. Моё дыхание становится громким и частым. Я закатываю глаза от наслаждения. Кристофер хватает меня за ягодицы, поднимает рывком и снова укладывает на стол. Я наблюдаю, как он принюхивается ко мне, точно любознательный зверёк, начиная с шеи и вниз, к плечам, между грудей, у подмышек, к животу, у лобка, к ногам, у бёдер, к подколенным впадинкам. Мои естественные запахи возбуждают Кристофера. Его синие глаза горят желанием. Стянув с себя шорты, он водит головкой члена по моему влагалищу. Дразнит меня.

     - Пожалуйста! - молю я, отыскав его руку, сильно сжимаю. 

      Кристофер медленно нанизывает меня. Я издаю стон. Закинув мои ноги к себе на плечи, Кристофер берёт меня за бёдра, отрывает от стола. Специально приподнял. Снова метит в переднюю стенку влагалища. Нащупал слабое место и бьёт туда своим членом, тыкается, сводя меня с ума. Внизу моего живота творится что-то волшебное. Упругий член Кристофера двигается вглубь меня и обратно, как великолепно смазанный поршень. Я едва держусь руками за край стола. Признания любви сливаются с дыханием, с рычанием. Лицо горит в местах десятков поцелуев. Толчки грубеют, тяжелеют. Моё тело сжимается в сладкой судороге. Запрокинув голову вверх и плотно сжав челюсти, Кристофер посылает сильный удар и извергается в меня. Я крепко зажмуриваюсь и кончаю одновременно с ним. Миг истинного блаженства. Я потрясена бурей эмоций и чувств, испытываемых с этим мужчиной. Когда я рядом с ним, у меня вырастают крылья.

     Дрожащие вдохи и выдохи, и бархатная тишина. На этот раз я меньше брызгаю. Может быть, Кристоферу не придётся менять футболку.

     Под чутким руководством слезаю со стола.

     - Спасибо за восхитительный омлет, - улыбается Кристофер.

     - И только за него? Не за что.

     - А что с твоими ладонями? - Он только сейчас заметил, выпуская мои руки из своих.

     - Я укололась о шипы роз.

     - Кто подарил?

     - Всё тебе и расскажи.

     Я вдруг вспоминаю, что хотела съездить с Кристофером кое-куда.

     - Ты, когда в последний раз навещал семью Брюса? - спрашиваю я.

     - А что?

     Мне нужно выяснить, кто осквернил могилу Дианн.

     - Давай проведаем их, узнаем... как живут...

     - Думаю, им до сих пор непросто. Как и вас, их постигла горькая утрата. Брюс должен был возглавить компанию отца. Его ждало отличное будущее.

     - Поехали прямо сейчас?

     - Ты уверена?

     - Да, сейчас утро, они должны быть дома.

     Я хватаю Кристофера за мокрый затылок и страстно целую, проникая в его рот языком. Затем резко отстраняюсь и ухожу переодеваться.

     Вскоре мы с Кристофером встречаемся в гостиной. Я стараюсь не смотреть на стакан и пилон. Замечаю партию коробок, сваленных в углу.

     - Что это? - спрашиваю я.

     - А-а это... возьми себе одну, - ухмыляется Кристофер.

     - Что это? - Взяв в руки коробку, сразу догадываюсь обо всём по картинке: мужчина и девушка в разных помещениях, будто бы находятся на расстоянии, приставка воссоздаёт им друг друга в виде прозрачного гладкого образа.   

     - Фу-у, дистанционка. - Я морщу нос.

     - А я пару раз занимался, - признаётся Кристофер, злит меня. - Зато безопасно, без обмена жидкостями.

     Да-да, а ещё без обмена дыханием, теплом и всем на свете. С этой штуковиной я точно не кончу. Откуда у Кристофера столько коробок с интимным устройством? Вряд ли он распространитель. Значит, приставки принадлежат его девушке.

     - Кстати, установи себе 'Прикосновение', - говорит Кристофер.  - Я не заметил этого приложения на твоём эффоне.

     - Чтобы ты меня трогал во время звонков?! Ни за что! К тому же батарейка мигом сядет в ноль.

     - Вдруг мне захочется коснуться тебя, почувствовать, что ты рядом. Порой это так важно.

     Да, иногда люди преодолевают сотни километров пути, чтобы на пару минут приласкать дорогого им человека.  

     - Ладно, установлю.

     - Идём?

     - Пошли.

     - Забыла коробочку.

     Я вздыхаю и беру с собой обманщицу чувств.

     В седане я делаю из указательного и большого пальца колечко и смотрю через него, как Кристофер рулит. Плавно поворачиваю колечко, будто настраивая резкость фотокамеры. Кристофер голубоглазый, губастый, с сильной шеей. Самый ли красивый он мужчина из всех, которых я встречала? Безусловно. Отдаст ли мне другая девушка его без боя? Хотя, чего я волнуюсь? Пока всё замечательно, я в центре радуги, я в центре внимания Кристофера. Он косится на меня, подавляя ухмылку на лице, наверное, хочет спросить, чем я маюсь.    

     Пока едем, я вспоминаю последний год жизни Дианн. Сестра долгое время скрывала от Брюса свою беременность. От меня тоже, и от родителей, и от многих других. Она делала это шутя, играючи. Но, когда я обо всём узнала и заглянула в светлые глаза Дианн, то нашла в них страх и испуг. Забеременев, Дианн нарочно поссорилась с Брюсом, чтобы не жить вместе, и переехала к подруге. Позже сестра улетела на море в самый дешёвый отель, но путёвку купила аж на целый месяц. Вернулась 'шоколадкой'. У неё начал расти животик, но она нам сказала, что пополнела от обильной еды. Брюс догадался, что Дианн беременна, когда она уже была на шестом месяце. Он, не задумываясь, сделал ей предложение и она, не задумываясь, ему отказала. 'С животиком в свадебном платье?! Нет! Лови момент после рождения малыша!' - отшутилась Дианн (она это мне рассказала). А через два месяца они погибли, каждый по-своему. Вот как так?!

     Седан паркуется возле белого трёхэтажного особняка. Семья Брюса тоже живёт в пригороде. У меня по спине пробегает холодок. Может, зря я сюда наведалась.

     Отец Брюса открывает дверь. Они с Кристофером здороваются. Он замечает меня, смущённо кивает. Наверное, думал увидеть на моём месте другую девушку. Мать Брюса сидит на кухне. Родителям лет по 45, одеты в деловом стиле, имеют важный вид, на их лицах заметна некоторая подавленность, следы печали и горести. На меня они посматривают с укоризной. Наверное, считают меня огромной пиявкой, присосавшейся к Кристоферу. Я была готова к такому отношению. Родители Брюса полагают, что беда, произошедшая в наших семьях, является подтверждением слухов и домыслов. Но, как бы то ни было, они производят удовлетворительное впечатление. Мы беседуем совсем просто: 'Как дела? Нормально.', 'На работу скоро? Да.', 'Чаю? Да, пожалуйста.' На Кристофера направлены немые упрёки родителей Брюса: 'Где твоя девушка?!', 'Что ты такое делаешь?!', 'Лучше не рискуй, ты же видел, что случилось с нашим сыном!'. Кристофер чувствует себя неловко. Всё равно родители Брюса проявляют ко мне терпимость. Ни вражды, ни презрения я не наблюдаю. Они обеспокоены моим неожиданным появлением в компании Кристофера - друга семьи, судьба которого им небезразлична. Однако я сильно сомневаюсь, что родители Брюса каким-то образом причастны к осквернению могилы Дианн. Что ж придётся искать дальше.

     Только я хочу прикинуть, кто бы ещё это мог быть, как на кухню входит 'она' - младшая сестра Брюса. Ей 14. Тощая, низкорослая, с короткими жиденькими волосами. Одета, как мальчик, в футболку и джинсы. Когда наши с ней глаза встречаются, я непостижимым образом догадываюсь, что это её рук дело. Девочка пугается меня. Выпив пару глотков чаю, она уходит к себе, под наспех выдуманным предлогом, якобы не все вещи собрала в школу. Я немного выжидаю, потом спрашиваю, где находится туалет, и отправляюсь разыскивать девочку. Поднявшись на второй этаж, прислушиваюсь - звуки в конце коридора - там её комната. На цыпочках подбираюсь к двери и начинаю наблюдать за девочкой через большое зеркало шкафа-купе. Шпионская хитрость из фильма реально работает. Сестра Брюса выводит из состояния сна ноутбук, открывает в социальной сети какую-то группу и пишет туда сообщение, которое мне удаётся прочитать, обладая идеальным зрением. Девочка попросила о помощи: что у неё дома 'Пуст...' и ей грозит опасность.  

     - Маленькая злодейка! -  сержусь я и вхожу в комнату. - Удали это сообщение, живо! И брось эту группу! Всё что там говорят неправда! Они все лгуны!

     - Откуда тебе знать?! Ты одна из 'этих', и не можешь посмотреть правде в глаза - обычный защитный механизм! - Сестра Брюса ожесточилась, но в её широко раскрытых глазах читается ужас.  

     Да уж, девочке основательно промыли мозги. Похоже, после трагедии в семье, у неё развилась настоящая фобия к таким, как я.

     Я припираю сестру Брюса к стенке:

     - На кладбище твоих рук дело?!

     Молчит.

     - Одна или с дружками из вашей группы?! - Я понимаю, что не одна. Одна бы не решилась. - Натворишь ещё что-нибудь, тебе конец! Поняла?! Моргни, если поняла!

     Сестра Брюса моргает. Я не почувствовала, как локтем сильно сдавила девочке горло. Она начинает терять сознание или делает вид. Я отступаю на шаг. Девочка падает на кровать и зарывается в одеяло. Будет ей урок. 

     Сбегаю вниз по лестнице и даю отмашку Кристоферу.

     - Мы уходим! Спасибо за гостеприимство!

     Сестра Брюса вот-вот должна разрыдаться, ведь я унизила её в собственном доме - она сама виновата.

     Кристофер догоняет меня во дворе. Из верхнего окна до нас доносятся голоса родителей Брюса:

     - Она тебе что-то сделала?! Не молчи!

     Прыгнув в автомобиль, я чувствую себя в безопасности. Кристофер, сев за руль, с недоумением смотрит на меня.

     - Разговор не задался. - Я невинно пожимаю плечами. - Не будем говорить об этом, хорошо? А теперь газуй с места, как это делают в фильмах, пожалуйста.  

     Миссия выполнена. На душе не очень. Безрадостная победа.

     

     В тихой поездке дремлю. Почувствовав свежее прикосновения губ Кристофера, открываю глаза. Нет, ещё не приехали. В чём дело?

     - Может сейчас заедем в аптеку? - предлагает Кристофер. -  Ты сразу купишь? Сперва тебя продиагностируют приборчиком на предмет противопоказаний, но это быстро.

     - Нет-нет, я сама. Это моё личное. 

     - Ну, смотри. Не примешь таблетку, придётся жить со мной. 

     - Мечтатель. - Я строю рожицу, хотя дело серьёзное. И почему я забыла о том, что нужно купить и выпить противозачаточное средство?

     Седан останавливается у колледжа. На прощанье я жадно целую Кристофера, запустив руки в его волосы.

     - Звони! - бормочу я.

     Облизывая распухшие губы, Кристофер кивает.

     На учёбе скукотища. Белла не пришла. С Луизой и её подругами я обмениваюсь колкостями. Едва не доходит до открытого противостояния. Но обычные решают отступить подобру-поздорову.

     После первой пары я иду к автомату, покупаю пачку крекеров и томатный сок. Сидя в полупустой аудитории и вкушая солёненькое, я вспоминаю сладкие моменты утра. Крошки нападали мне между ног. Я стряхиваю их, одновременно воображая, как головка члена набухает во мне, и Кристофер извергается в меня. Неожиданно наступает секунда слабости, я не контролирую себя, моя рука сжимает пах. Открыв рот, я закатываю глаза и издаю тихий блаженный стон. Что на меня нашло?! Взяв себя в руки, я воровато озираюсь. Не заметил ли кто?! Жан с первого ряда наблюдал за мной! У него отвисла челюсть. Я краснею от смущения, потом спокойно убираю пачку крекеров и утыкаюсь в эффон. Поеду-ка лучше домой.

     В метро часть людей косо на меня смотрит. Я обращаю внимание на двух парней и девушку, стоящих в конце вагона. У всех короткие стрижки, одеты в чёрное, руки держат в карманах. Они тихо переговариваются, вероятно, что-то замышляют. Чувствую тревогу. Жаль Беллы нет рядом. Один из парней вдруг направляется ко мне. Его рука в кармане что-то сжимает и поворачивает. Внезапно две девушки из таких, как я, встают со мной плечом к плечу. Парень резко останавливается. Дождавшись станции, он быстро выходит из вагона, не оборачиваясь. Его друзья следуют за ним.   

     - Не езди одна, даже днём, - предупреждает меня красивая девушка.

     Она очень похожа на меня только ниже ростом и волосы у неё каштановые. Девушка суёт мне в руку газовый баллончик:

     - На какой выходишь?

     - Через одну.

     Она секунду думает.

     - Домой?

     Я киваю.

     - Мы тебя проводим.

     По пути мы с девушками обмениваемся номерами телефонов. Их зовут Зое и Леа, полагаю, я очень скоро подружусь с ними. Они милашки моего возраста. Чересчур насторожённые.

     У дома я искренно благодарю Зое и Леа за то, что они за меня вступились. Кто знает, чем бы дело закончилось, если бы их не оказалось рядом.

     Пообедав, я решаю набрать номер Кристофера:

     - Я вернулась домой.  Ну что, во сколько сеанс в твоём кинотеатре?

     - Рано ты...

     - У тебя как со временем?

     - Продюсер хочет изменить один из танцевальных номеров. Мне скоро ехать. Не знаю, как долго всё это продлиться... Может кино завтра? Ты не обидишься?

     Я выпячиваю нижнюю губу.

     - Я много думала о тебе, о нас, соскучилась...

     - А ты сейчас одна?

     Я загораюсь. Правильный вопрос.

     - Да, одна, а что?

     - Может ты запустишь приставку из коробочки, которую взяла у меня?

     При мысли о дистанционке фыркаю. Кристофер разочаровывает. Не на это я рассчитывала. Но хоть какое-то удовольствие.

                 - Давай попробуем, - сделав вздох, отвечаю я.

     - Тогда действуй согласно инструкции, и очень скоро мы будем вместе, - завершает разговор Кристофер. Да уж, 'будем вместе'.

     Достав из шкафа спрятанную коробку, снимаю с неё обёртку, открываю, знакомлюсь с инструкцией. В принципе ничего сложного. Я кладу приставку на стул напротив кровати, подключаю блок питания к розетке, и включив устройство, синхронизирую с эффоном через приложение. Остаётся ждать звонка.   

     Приставка гарантирует абсолютную безопасность, никакого обмена жидкостями, это считается преимуществом, на коробке даже нарисован специальный значок с щитом, отбивающим сперматозоиды. Хотя я слышала, что какая-то девушка умудрилась забеременеть во время сеанса дистанционки, и подала на компанию производителя приставок иск в суд.

                 Заиграла мелодия эффона. Мне было бы очень неловко, если бы позвонил не Кристофер, а кто-нибудь другой. Но это он. У меня дух захватывает, сердце учащённо бьётся. Принимаю вызов.

                 - Теперь расслабься, - говорит Кристофер. Его голос искажённый, программный. Следовало отключить это в настройках, однако уже поздно.

                 - Где ты? - Я обвожу взглядом комнату. - А где я у тебя?

                 - Пока нигде. Секунду...

     В инструкции рекомендуют закрыть глаза. Вскоре я понимаю почему: приставка создаёт лишь расплывчатый образ Кристофера. Вот бы электричество сейчас отключилось в квартире. Ладно потерплю. Стараясь не глядеть, впускаю в объятия призрачного Кристофера.

                 - Ты боишься меня? - спрашивает он. - Дрожишь.

                 - Нет, - вру я.

     Первую минуту я ничего не чувствую, кроме боязни. Происходящее похоже на сон. Кристофер создан из энергополя шёлкового, сухого. Он белый, полупрозрачный. Я нагреваю его. От статики волоски на коже встают дыбом, губы слегка пощипывает при поцелуе. Призрачный Кристофер стягивает с меня трусики, раздвигает мои ноги и плавно входит. Большой палец одной его руки порхает по клитору, пальцы другой руки тянут мой набухший сосок. Мне хорошо, тело сотрясают чувственные толчки, но напряжение внизу живота не растёт, сладость не бурлит во мне. Открыв глаза, вижу перед собой матовый манекен, которой я облизала. Да, это не то, что мне нужно. Я обхватываю призрачного Кристофера и, прижав к себе, крепко стискиваю. Приставка издаёт предупредительный звук. Тогда я сдавливаю призрачного Кристофера что есть сил, и он со словами 'Воу-воу, Мика, полегче!' распадается на множество огоньков. Этот 'салютик' знаменует конец виртуального акта любви.   

     В инструкции написано, что у приставки есть ограничения по воздействию на тело партнёра, чтобы нельзя было дистанционно причинить боль или использовать устройство в злых целях.  

     Набираю Кристофера:

     - Видишь!.. - Я часто дышу. -  Эта штуковина не может передать все чувства, которые я испытываю к тебе! Тебе же всё равно в город?! Я жду, уверена, тебе по пути!

     Я схитрила, но, думаю, вряд ли теперь возбуждённый Кристофер успокоится. На другом конце линии слышу громкое частое дыхание.

     - Специально ведь сломала, -  говорит Кристофер. - Никто в жизни меня так не обнимал.  

     - Это далеко не всё на что я способна.  

     - Ладно, Мика, выезжаю, готовься, времени у нас будет мало.

     - До скорой встречи.

     Надев трусики, отправляюсь на кухню поставить чайник.

     Сладострастная дрожь, трепет. Я стучу пальцами по столу, нервничаю. Знаю, Кристофер будет со мной нежен, и сделает мне много приятного. Но как это всё случится между нами? Манящая неизвестность, предвкушение чуда.

     Звонок в домофон. Подбегаю к станции и, не спросив кто пришёл, посылаю сигнал открыть дверь. А если это сосед забыл ключ, почта или дети играются? Зачем-то иду в одну комнату, потом в другую. Звонок в квартиру. Моё сердце бешено стучит. Возвращаюсь к двери, поворачиваю замок - Кристофер, сосредоточенный, уверенный в себе, глаза хищно сверкают. Он невероятно красивый. Потратил драгоценные минуты, чтобы купить букет красных роз. Зачем?!

     - Спасибо. - Я вежливо принимаю подарок, пускаю Кристофера в прихожую и, положив цветы на столик, бросаюсь на гостя. Во мне бушует желание. Запрыгнув на Кристофера и обвив его ногами, даю подсказку:

     - Моя комната в конце коридора налево.

     Наши губы сливаются в страстном поцелуе, языки пылко борются друг с другом. Кристофер уносит меня в комнату и кладёт на постель. Я будто одурманена, не знаю, что делаю, может помогаю ему снять одежду, может мешаю, может срываю. Кристофер стаскивает с меня трусики и вторгается. Я издаю громкий стон. О-о как же восхитительно принимать Кристофера в себя! Он опирается на локти, берёт в ладони моё лицо. Я ощущаю на себе часть веса его тела. Смотря мне в глаза, Кристофер движется напористо входя в меня и выходя. У него шумное дыхание, но поцелуи ласковые. Мои мышцы ниже живота твердеют, наливаются сладостью. Потрясающая нагрузка, удивительное воздействие на организм! Сильное чувство стремительно нарастает, затмевая сознание.

     - Мика, кончи, - рычит Кристофер. Как будто у меня есть выбор?! Я же не укротительница оргазмов! Сколько смогла продержалась, но больше не могу, не могу, обмякаю, кончаю, что-то кричу. Тело сводят судороги. Я стону, брызгаю, парю в небе. Рефлекторно свожу ноги вместе. Хочется выпустить Кристофера из себя, поцеловать с благодарностью и лечь полежать, отдохнуть. Но Кристофер, не ослабевая ритма, продолжает двигаться. Он преувеличивал своё удовольствие! Кристофер берёт меня за лодыжки и наклоняет мои ноги к моей голове. Сильно, властно. Я беззащитна. Двигая бёдрами, Кристофер чередует глубину проникновений. Я опять на грани. Как так?! Ещё раз?! Я не выдержу! Меня сотрясает второй неистовый оргазм. Я зачем-то пытаюсь подняться. Не выходит. Я зачем-то пытаюсь цепляться за Кристофера. Без толку. Кристофер ускоряется. Его член создаёт во мне невероятную плотность. Проникновения глубокие и мощные. Ну может хватит! Что Кристофер со мной делает?! Оргазмы набегают волнами один за другим, кучные, выразительные. Я сбиваюсь со счёта.

     - Кристофер, кончай! - молю я. После резкого, грубого удара Кристофер извергается в меня долго, обильно. Затем обессиленно падает рядом со мной, прижимается ко мне.

     Боже, что сейчас было? Буря утихает, усталые поцелуи, неровные вдохи и выдохи. В пьяной голове одна мысль: 'Я люблю этого мужчину'.

     Я ложусь на бок. Лицу придаю непроницаемое выражение. Кристофер пристально глядит на меня, когда на секунду закрывает глаза, я кидаюсь с кровати. Он удивительно ловко хватает меня одной рукой за щиколотку, другой за коленку, тащит обратно и, осторожно укусив меня за мясистую ягодицу, отпускает. Плотоядный.

     В ванной набираю в ладони холодную воду. Всё ведь отлично? Но почему тогда я реву и смываю слёзы? Другая девушка испытала с Кристофером гораздо больше радостей и, наверное, способна вернуть его, когда пожелает. Мне невыносимо больно думать, что она может так сделать.

     Поплакав и освежившись, иду обратно в комнату. Кристофер разлёгся на кровати, дивная нагота лениво прикрыта скомканным одеялом. Он то ли уснул, то ли просто отдыхает, не понять. 'Может сфотографировать его на память?' - приходит на ум шальная идея. Руки чешутся взять эффон. Передумываю. Не отваживаюсь. Но поддаюсь соблазну и тянусь мять его тело. Это всё, при определённом стечении обстоятельств, может стать моим, только моим: вот эта широкая спина (я сжимаю и разжимаю упругую кожу), вот эта лопатка, вот этот бок, с которого начинается рельефный пресс, вот эта сильная ягодица.

     - Мика, что ты делаешь? - Не спит!

     - Ничего. - Я живо убираю обнаглевшие ручонки.

     Отталкивая мысль, что могу потерять Кристофера, тянусь к нему губами. Целовать его это наслаждение. Провести бы с ним так целую вечность.

     Увы и ах эффон Кристофера вибрирует. Отодвинувшись, вытираю пухлые губы ладонью. Кристофер не думает отвечать на звонок. Он встаёт и говорит серьёзно:

     - Мика, всё что между нами происходит - невероятно. Мне не с чем сравнить, правда.

     Я вдруг замечаю на его лице помимо влюблённости, восхищения и благодарности, следы внутренней борьбы. Откуда они взялись? Может быть, позже он мне расскажет?

     Отпускаю Кристофера таким. Голая провожаю до двери, закрываю за ним. Я испытываю два чувства: грусть разлуки, радостную надежду нового свидания. Утомлённая, ложусь в постель и закрываю глаза.

     

      Просыпаюсь от звуков в прихожей. Мама вернулась. В комнату прибегает Голди, большими глазками смотрит на меня, переводит взгляд на приставку. Сейчас малышка подумает, что в неё можно играть, запустит и....

     - Иди ко мне. - Я отвлекаю Голди, широко раскидываю руки. Малышка прилипает ко мне.

     - Как дела? - ласково спрашиваю я. - Приехала к тебе машинка?

     - Только мамина. А это тебе подарили большой букет?

     - Да. - Я забыла спрятать цветы.

     - Кто?

     - Один мужчина, я ему очень интересна.

     - О-о-о, - разевает ротик малышка.

     Накинув на себя халат, отношу Голди в другую комнату и ставлю мультики. В коридоре встречаю маму. Оглядев меня с ног до головы, она прищуривается. Что-то снова заметила.

     - Я поставила цветы в вазу с водой, - говорит мама.

     - Спасибо. А то я сама как-то не сообразила.

     - Наверное, ты занималась чем-то более важным.

     - Наверное.

     Счастливая улыбка выдаёт меня. Я краснею пристыжённая. Пока мама не начала меня расспрашивать, ухожу в комнату прибираться. Приставке место в мусорном ведре, но я не решаюсь выбросить, прячу.

     Ужинаем снова без папы. Что он скажет о букете? Точно задаст неудобные вопросы. Я должна быть к этому готова.

     Мама достаёт жаркое из духовки. Голди, поглядев на блюдо и вдохнув его вкусный запах, восклицает:

     - 'Дец' мама! - Малышка имела ввиду: 'Молодец мама!'. Сестра целует свою маленькую ладошку и подставляет ручку 'Дать пять'.

     Я с удовольствием ем свинину с картошкой и тоже хвалю хозяйку дома.

     Во время чаепития Голди задаёт вопрос, от которого я улыбаюсь:

     - Мама, а кто откусил печенье? - Малышка держит в руках две неполные печенюшки.

     - Да никто Голди, просто печенье обломалось.

     Малышка испытующе смотрит на маму, тряхнув головкой, принимается грызть одно из печений. Забавная. 

     Вернувшись в комнату, от нечего делать скачиваю на эффон приложение 'Камаконструкции' с всевозможными позами для занятия любовью. Приложение простенькое - на кровати располагаются два человечка из палочек, синий -  он, розовая - она. Всё условно. У неё на голове бантик, грудь в виде пупырышек, будто кожу оттянули в плоском месте. Она невероятно гибкая, гнётся, но не ломается, как проволочка.

     Проецирую человечков на середину комнаты, увеличиваю в размерах. Кручу их, верчу, себя запутать хочу. Лёжа, стоя, сидя, поперёк, на корточках, на голове - как они это делают, что творят! Периодически я запускаю проекцию заново, чтобы вернуть сладкую сине-розовую парочку в исходное положение. Вспоминая в каких позах мы с Кристофером занимались любовью, у меня, как в колледже, появляется желание стиснуть себя в паху. Добавляю в 'избранное' позы, которые можно попробовать в будущем. Жаль я не супер гибкая.

     Неожиданно в комнату входит Лианн. Я едва не роняю эффон, затем быстро выключаю режим проекции.

     - Ой, прости! - Лианн прикрывает лицо ладонями.

     - Да, ничего, заходи.

     - Да, в следующий раз.

     Сестра притворяет за собой дверь. Неловко получилось. Надо быть осторожнее, изучая такие вещи.

     Звоню Белле. Не берёт. В социальной сети подруга была 30 минут назад, я опоздала. Заиграл рингтон эффона. Белла? Нет, Кристофер. Я скучала и переживала. Всякое могло случиться.

     - Как у тебя прошло? - спрашиваю я и улыбаюсь.

     - Только из душа. Устал. Как ты себя чувствуешь? - Голос у Кристофера странный, грустный. Или я накручиваю себе.

     - Я? Хорошо. А что будет завтра?

     - Новый день.

     - А какой он будет?

     - Лучше, чем сегодняшний.

     - Ты обещаешь?

     - Да.

     Потом мы долго прощаемся: десять раз 'я тебя целую', десять раз 'пока-пока', звонок окончен, печаль-тоска.

     Внешне всё прекрасно. Похоже на идеальный шторм. Погода в одночасье может перемениться, и наш с Кристофером корабль любви перевернёт гигантская волна. Или айсберг подплывёт незаметно в холодной ночи и пропорет все отсеки любви, останутся лишь отсеки дружбы, приятельства, но их будет недостаточно, чтобы удержать на плаву наш корабль, тогда отношения утонут, погрузятся на глубокое илистое дно.

     Взволнованная, ложусь в кровать ждать лучшего завтра.