Аннотация: Выжить после смерти, чтобы вернуться в жизнь? - Могу, не умею, практикую. А получается или нет, время покажет.
Тихое кладбище, легкий шелест листьев на ветру и негромкий стон, потревоживший ворону, с опаской подбирающуюся к неопрятной куче. Куча пошевелилась, постепенно превращаясь из скрюченной массы в человека. Молодой мужчина сел, огляделся и недовольно цыкнул на ворону. Та попятилась, распахнула клюв, и возмущенное: "Кар!" - разнеслось далеко по окрестностям, вызвав шорох еще в нескольких местах. Птица расправила крылья и, величественно взмахнув ими, взлетела ввысь. С тихим шелестом перьев синхронно с ней на крыло поднялась целая стая.
Мужчина огляделся, нервно ухмыльнулся и повел плечами, разминая затекшие руки и спину. Глубокий вздох закончился отчетливым хрустом в груди, и этот привычный звук принес явное облегчение его создателю. Глаза человека быстро привыкали к рассеянному свету луны, и он встал, чтобы оглядеться и заодно размять ноги.
Взъерошенные волосы были безнадежно испачканы и спутались, ворот рубашки широко распахнулся, на месте нескольких пуговиц зияли дыры. Отряхнув с некогда светлых брюк комья земли и листья, мужчина брезгливо встряхнул руками и попытался безуспешно обтереть их листьями. Затем обошел вокруг памятника и в раздумьях провел рукой по гладкой поверхности, присмотрелся к странным символам, понимая, что прочесть их не в силах, и уже с удовольствием обнаружил у памятника посудину, отдаленно напоминающую суповую тарелку, наполненную доверху жидкостью. Огляделся, приподнял миску и принюхался, понимая, что в ней, скорее всего, вода.
- Вы уж меня извините... - вздохнул, поставил тарелку и быстро, но тщательно сполоснув руки, резко поднялся.
Беглый взгляд вокруг выхватывал то тут, то там множество беспорядочно раскиданных вокруг холмиков, жутковатых статуй животных, ангелов и других постаментов. Мужчина прошелся, наугад присмотревшись к нескольким ближайшим памятникам, отчетливо понимая, что надписи прочитать так и не может.
Вокруг кладбища темнел густой лес, идти в который, не зная гастрономические пристрастия местной живности, было просто самоубийством. Поэтому человек вернулся к раскидистому дереву, около которого очнулся. Ветки оккупировала недовольная воронья стая, с любопытством разглядывающая чужака и время от времени разносившая недовольное карканье. Редкие соцветия напоминали знакомую с детства липу, хотя и пахли несколько по-другому, в чем мужчина убедился, сорвав и смяв пальцами цветок. Он провел рукой по шершавому стволу дерева, вытирая липкий сок, когда резкое карканье встрепенувшихся птиц разнеслось далеко окрест, громкие хлопки крыльев быстро затихали вдали, когда мужчина услышал шорох, который точно отличался от мягких вороньих прыжков.
Мужчина развернулся и сощурил глаза, подаваясь вперед и присматриваясь. Буквально в десяти метрах, сразу за полуразваленной кирпичной оградой кладбища, в кустах потусторонним светом горели ярко-красные точки. Тихий шипящий звук разорвал шелестящую тишину кладбища, ему вторило многоголосое эхо. "Кушать", - это слово отчетливо слышалось в смешанном наборе звуков, то затихая, то разгораясь, вызывая отклики со всех сторон.
Непонятное человекоподобное существо с неестественным, словно разорванным, ртом, наполненным клыками не по размеру, плавно вышло из леса, на удивление удачно двигаясь на четвереньках. Мужчина весь подобрался, жадно разглядывая причудливую тварь, сопоставляя ее образ с известными монстрами.
- Кушать... - несмотря на рычащее-каркающий говор, это слово прозвучало очень четко.
- Да что же это за... - человек брезгливо вздрогнул и, попятившись, уперся в ствол дерева, которое бережно посадили скорбящие.
"Кушать, кушать..." - заголосило эхо.
Нет, запоздало понял человек, не эхо... Беглый взгляд вокруг ясно дал понять, что на позднюю трапезу собралось две твари, и вторая, усердно притворяясь отголосками первой, подобралась совсем близко.
Мужчина разворачивается и хватается за ветку, резко подтягивается. У страха глаза велики, а потому "ужин" тормозит уже порядка метрах в шести над землей, сам не сообразив, как птичкой взлетел на липу. Разлапистое дерево не вызывало доверия, ветки, почти достигая земли, располагались словно ступени, и человек не стал терять времени, взбираясь выше. Короткие подвывания и глухое рявканье снизу как нельзя лучше подгоняли, постепенно отдаляясь и давая понять - эти твари не умеют лазать по деревьям.
Мужчина выдохся и в изнеможении улегся на ветку, прижимаясь щекой и крепко обхватив ее руками-ногами, после чего глянул вниз. Там по-прежнему на земле в приступе голодного бешенства ярились непонятные четвероногие, с остервенением грызя ствол - да так, что щепа летела далеко вокруг, а звуки распугали всю окрестную живность.
Они не пробовали взобраться по веткам, даже не пытались встать на перепончатые ноги, хотя удлиненные передние конечности определенно напоминали руки. Звенья позвоночника явно выделялись под тонкой, словно бумага, бледной кожей, и словно гребнями натягивали ее в минуты напряжения. Тощие, с выступающими ребрами, неестественно длинными нижними зубами, острыми длинными когтями, которые словно были продолжением пальцев, эти существа только и делали, что рвали ствол дерева и ожесточенно вгрызались в него. Мужчина в непонятном ступоре наблюдал за существами, опустошенно, на глаз, отмечая истощение ствола.
- Черт, куда ж меня закинуло? - вопросил мужчина, даже не надеясь на ответ, которого, собственно, и не последовало.
Голодная живность с остервенением грызла ствол, изредка прерываясь на короткое рявканье или алеющий голодом взгляд вверх. Щепки летели во все стороны, жадный хруст разносился далеко по кладбищу. Скорый, судя по всему, ужин немножко осмелел, наблюдая за глупостью существ, и даже привстал на ветке, держась за ствол и оглядываясь по сторонам.
Липа не отличалась особой прочностью, а твари работали, как изрядные дровосеки, за минут двадцать загрызя ствол так, что дерево стало постепенно заваливаться набок. Треск веток словно слился с радостным от предвкушения возгласом: "Кушать!", - когда дерево надрывно треснуло, окончательно падая. Человек даже не успел попрощаться с жизнью и приготовиться к новой, столь быстрой встречей со Смертью, беззлобно костеря недавнего знакомого, который обещал второй шанс в новом мире. Немногим выше ветка зацепилась за ствол соседнего дерева, задерживаясь и давая возможность. Маленький шанс, но все же. В неожиданном приступе адреналина, понимая, что терять уже нечего, мужчина в отчаянном прыжке вцепился в иссохшую ветку, с ужасом наблюдая, как, натужно скрипя, не спеша ствол падает на землю. Треск ломающихся веток еще стоял в ушах, когда ощущения, притупленные порывом, начали проясняться, отдаваясь покалыванием тысячи иголок. Недоброжелательное хвойное дерево, в темноте смутно напоминающее сосну, приняло на себя следующий удар голодных озлобленных тварей, с удвоенным энтузиазмом накинувшихся на новое препятствие.
Первое ошеломление прошло, как и ударивший в голову адреналин, и теперь уже мужчина с пристальным вниманием оглядывался, отмечая поразительное отсутствие деревьев в доступной близости, тихо ругаясь себе под нос и пытаясь унять нервную дрожь рук. Внезапное отсутствие уже такого привычного звука - треска разрываемого ствола - заставило напрячься и опустить взгляд вниз, замечая застывших, то ли принюхивавшихся, то ли прислушивающихся тварей.
Доли секунды, и две тени неуклюже, словно пытаясь слиться с тенью памятников и холмов, растворились в тени леса, прилегающего к ограде кладбища, шурша листьями, и сопровождаемые треском ломающихся веток. Куда твари ушли и вернутся ли, узнать не представлялось возможным.
Нервная дрожь на пару с холодом нещадно атаковала человека, заставляя клацать зубами, но мужчина не рискнул спуститься или издать хоть сколько-либо громкий звук, каждую секунду ожидая треска веток, красных глаз, светящихся в темноте, и гулкого, кашляющего: "Кушать".
Перехватившись удобнее, парень привычным жестом принялся шарить по карманам в поисках сигарет, которые, как он понял, остались на месте только в его воспоминаниях. Он прикусил губу, еще раз похлопал по карманам в последней, чуть ли не отчаянной попытке, чертыхнулся и вздохнул. Ведь сигарета как никто помогла бы привести мысли и чувства в порядок. Хотя... кто сказал, что монстры не вернутся на запах? Кажется, стоит радоваться, ведь он только что, своим "на автомате" едва не угробил себя.
Казалось, прошла уже целая вечность, солнце никак не хотело показываться из-за горизонта, порывистый ветер грозил обморожением, и губы, кажется, потрескались и слиплись. Свист в ушах смешался с клацаньем зубов, не придавая популярности времяпрепровождению. Едва прикрыв глаза в раздумьях, парень тут же просыпался, легонько вздрогнув, но упорно не спускался, памятуя о незнании мира. Надежда на утро была хоть и призрачной, но точно лучше, чем лазать в темноте, в каждую секунду рискуя нарваться на "улыбчивых" монстров.
Хвойное оказалось не столь гостеприимным деревом, как не повернись - острые колючки мешали сесть удобнее, прижаться к шершавому стволу, чтобы хоть чуть-чуть прикрыться от ветра. А ужасное расположение веток сводило на нет все попытки перебраться на подветренную сторону.
Утро холодным туманом стелилось по кладбищу, неясными островками озаряя верхушки памятников, рассеянный серый свет едва-едва пробивался сквозь горизонт. Человек, в скрюченной позе спящий на ветке, накренился, глубоко вздохнул и, дернувшись, открыл глаза. В ту же секунду испуганный крик разнесся по окрестностям, а мужчина уже крепко вцепился в ствол приютившего его дерева, с отчаянием думая, что проснуться на ветке ему пришлось впервые.
Оглядевшись и удостоверившись, что твари так и не вернулись в отличие от ворон, человек рискнул спуститься. Коснувшись ногами нижней ветки, мужчина понял, что между ним и землей метра три голого ствола в редких иголках. Натужное подражание обезьяне или ленивцам сменилось блаженным стоном, когда объятия с деревом благополучно закончились соединением мягкого места и земли. Тонкий ковер из желтых листьев наводил на мысль об осени, а моросящий дождь, в который превратился туман, подтверждал эту догадку. Мрачная серость окружающего пейзажа только добавляла сосущее предвкушение опасности в груди, словно подстегивая убираться отсюда быстрее. Неожиданное воронье карканье заставило вздрогнуть, и, не раздумывая пойти вперед, тогда, как еще доли секунды назад, человек отчаянно пытался вспомнить, в какую сторону ушли ночные твари. Машинально шагая вперед, мужчина надеялся, что те уже успели перекусить, и, утолив голод, отправились спать.
Первые несколько метров давались с трудом. Словно переступая через самого себя, мужчина шел вперед, боясь оглянуться и увидеть в предрассветной серости утра голодные красные глаза. Однако, поняв, что позади за ним следует гнетущая, но такая успокаивающая тишина, он словно обрел крылья, взбежав на очередной холм. Ломая ветки, человек кинулся вниз по склону, с каждым шагом ускоряя бег, вырываясь из безумия, которое казалось таким нормальным ночью.
Серые просторы кладбища сменил сумрак леса, едва мужчина ворвался под кроны. Густые кусты заставили замедлить бег, рывками пробираться по зарослям. Тишина давила на уши, руки кровоточили, брюки напоминали решето, но человек обращал мало внимания на эти мелочи. Гулкие удары сердца лучше допинга заставляли тело двигаться, а затекшие за ночь мышцы буквально горели огнем. Постепенно разум завладел чувствами, позволяя оглядеться уже осмысленно, внимательно, что мужчина и сделал. И с удивлением понял, что ни одно растение ему не знакомо.
Причудливые деревья изгибались лианами, а исполинов с коричневым стволом, подобных тем, которые его спасли ночью, было удивительно мало. Сердцевины были зеленые, но не привычного насыщенного цвета, а какого-то тусклого, сероватого, словно покрытого пылью. Листья будто окрасились во все цвета осени - от бледно-желтых, до вишнево-красных.
Наконец, вздохнув полной грудью, мужчина присел на корточки, чтобы отдышаться. Расслабил руки, опершись локтями о колени, и взглянул вверх. Рассеянный взгляд словно перенял туман с местности, сосредоточившись на небе, но словно не видя его. Рука рассеянно потянулась к губам, поднося несуществующую сигарету. Мужчина горько сплюнул, скривился, поднялся на ноги и пошел дальше, даже не уверенный, что не идет назад, потому что лес на каждом повороте выглядит, как точные копии - картинки, расставленные кругом.
Очередной склон он встретил уже с большим энтузиазмом и кинулся вниз сломя голову, разгоняя из головы последние сомнения и остатки меланхолии. По инерции взбежал на следующий холм, чтобы моментально остановиться. Резкий запах железа тошнотой ворвался в нос, сбивая с шага, сокращая живот в сухих рвотных порывах. Уже падая на колени, мужчина подумал, что давно ничего не ел.
Ладони утонули в густой грязи, которую человек с брезгливостью начал поспешно отряхивать, поначалу не обращая внимания на цвет и окружающее пространство. Видение картины в целом, а не только перепачканных рук, приходило постепенно, толчками, врываясь в мозг разорванными картинками.
Грязно-красные капли... Белое остывшее тело с разорванным горлом буквально в сантиметре от руки, опущенной в жижу из крови и земли... Неуклюжие кучи тряпья, раскиданные тут и там, которые при более осознанном взгляде оказались трупами. Несколько тел с такими же бледными лицами невидяще созерцающими небо, а иногда, как кажется, и самого мужчину. И маки. Кровавые бутоны цвели, слишком выделяясь в серости окружающего пейзажа, удачно прикрывая ужасную картину багровым морем.
Желудок, не выдержавший психологической атаки, подавал позывы к сухой рвоте, натужными спазмами сотрясая тело, а человек полз вперед, ломая хрупкие стебли, безжалостно вминая алые лепестки в грязь, спеша убраться с этого праздника смерти. Он даже не рисковал открыть глаза, не то что встать на ноги, хотя прекрасно осознавал, что рано или поздно это придется сделать.
Закрытые глаза не руководили направлением, руки постоянно натыкались на конечности трупов, их обрывки, обрубки. Самосохранение буквально вопило, что давно пора открыть глаза, встать и убраться отсюда подальше. Но единственное, на что хватило сил, - это сесть на колени и, наконец, оглядеться, чтобы понять, что он находится в самом центре багрового моря. В глазах рябило от маков, простирающихся до горизонта, но встать и пойти обратно, желания тоже не возникло. Мужчина привстал, стараясь дышать приоткрытым ртом, чтобы подавить позывы желудка, и отгоняя воспоминания о тошнотворном запахе.
У его коленей лежал человек, в отличие от других одетый не только в кольчугу, но и в пурпурную мантию, окрашенную бурыми кровавыми разводами. Мозг, воспринимающий происходящее как сон, затормозил реакцию. Мужчина медленно, неосознанно обвел взглядом тело, безучастно отметил наличие высоких, наподобие кирзовых, сапог. Пустых ножен, неудачно вывернутой, наверняка сломанной руки. Рваной раны на горле. Блеклых, словно подернутых утренним туманом, пронзительно - синих глаз. И явное отсутствие второй кисти. На автомате осматриваясь, нашел руку, которая рваным ошметком валялась неподалеку. Явно его должна быть. Меч с яркой россыпью камней на эфесе небрежно лежал рядом, но сжатые в предсмертной судороге пальцы вовсе не обхватывали рукоять. Аккуратно переместив конечность, приложил к рваной культе, чтобы в следующую минуту шарахнуться прочь: кисть, давно околевшую, внезапно пронзила судорога, длинные бледные пальцы расслабились, отпуская в траву круглый предмет, напоминающий старые часы на цепочке или медальон.
Невольный свидетель безучастно смотрел на маленький круг, пока, словно во сне, не потянулся к нему, достал медальон, и, ломая ногти, в полубессознательном состоянии колупал крышку, с пониманием - это единственное, что может ему помочь.
- Кушать...
Необычный механизм часов - медальона не поддавался ногтям, зубам и проклятиям, и, когда человек уже отчаялся, где-то глубоко внутри пришло понимание, что еще минута - и он погиб. Капелька холодного ужаса скатилась по щеке, заставив нервно дернуться лицо, и с неслышимым плеском ударилась о медальон. В ту же секунду скрытая пружина натянулась, и крышка, открываясь, легонько щелкнула. А мужчина даже не успел удивиться - обжигающая боль кипятком растеклась по груди, перекрывая дыхание. Напрягая легкие в попытке вздохнуть, лежа на сырой, пропитанной кровью и холодным дождем земле, в алом море макового цвета, бездумно, в очередной раз перед смертью человек с удивлением понял, что ему не холодно. Нет, ему обжигающе горячо - грудь запылала огнем.
***
Тупая пульсирующая боль билась в висках, колокольным набатом отдаваясь во всем теле. Грудная клетка пылала, шум воды буквально звал к себе, принуждая приоткрыть глаза и поползти на звук. Натужно подтягиваясь, отталкиваясь локтями, мужчина вплотную подполз к небольшому углублению, образованному тугими струями воды, и окунулся в воду по пояс, смывая потоком головную боль и жар.
- Эй! Я тебя не для того вытаскивала, чтобы ты здесь утопился! - возмущенный девичий голосок неприятно резанул слух, а натянувшийся ворот рубахи впился в шею, заставляя мужчину приподняться, оставив приятную прохладу.
Еще несколько пуговиц закончили свою жизнь на дне водоема, мужчина рассеянным взглядом проводил их в последний путь. Сырая рубашка приятно холодила кожу, с мокрых волос, которые облепили лицо, каплями стекала вода. Человек помотал головой, словно собака, отряхиваясь, откидывая мокрые волосы, и, наконец, подняв взгляд на возмущенную девушку, нашел перед собой огромную полосатую кошку. Киса разглядывала его суженными вертикальными зрачками, казавшимися неестественно черными на фоне синей радужки, и нежно-голубой шерсти с темными синими полосатыми подпалинами. Длинный хвост нервно метался из стороны в сторону, выказывая явное неодобрение огромного животного. Рядом с тигром, как решил для себя мужчина, небрежно положив руку на холку зверя, стояла девушка, едва достигавшая его плеча макушкой, казавшаяся еще меньше на фоне своего сопровождающего. В глухом рыке кошка угрожающе приподняла верхнюю губу, оскалив клыки. Хозяйка тут же отвлеклась от разглядывания и, повернувшись к другу, склонила голову к плечу, словно прислушиваясь.
Нахмурилась и снова вернула мужчине свое внимание:
- Ты немой, что ли? - успокаивающе потрепала зверя по плечу и сделала шаг. - Я Фрея, это мое имя, - четко с расстановкой, словно больному, объяснила она. - Фрея, - еще раз, для наглядности ткнула пальчиком себе в грудь, перевела на него. - Ты?..
- Где я? - мужчина начал растерянно осматриваться, нагло проигнорировав вопрос.
- Ну, говорит вроде, - хозяйка кошки пошла в сторону, чтобы запоздало перевернуть хлипкую конструкцию из прутиков над костром, где поджаривались тушки каких-то зверей.
Только сейчас, ощутив дразнящий запах еды, мужчина вспомнил, что не ел минимум сутки. Уютное ущелье, небольшой водопад, рассыпающий в воздухе искрящиеся капли воды, пестрая желтизна увядающих деревьев, которые завершили круг скалистых порогов. Багряное море кровавых маков здесь казалось ночным кошмаром. Мужчина даже вздрогнул, резко переводя взгляд на руку, которая все еще сжимала в кулаке медальон. Судорожно, не без усилия, человек разжал онемевшие пальцы, меж которых тут же засочился пепел, испачкавший ладонь неровными черными разводами.
- Где я? - повторил он свой вопрос, опуская руку в воду, следя за темными струями воды, устремившимися прочь серыми потоками.
- Это место называется Лесом Блуждающих Светлячков, - девчонка привычным движением достала из-за голенища сапога небольшой изящный кинжал. Придержала импровизированные шампура и сделала надрез на тушке, проверяя готовность мяса. - Надеюсь, ты голоден?
Мужчина не спеша поднялся, словно проверяя готовность ног сотрудничать, и неуверенно преодолел несколько метров до костра, с явно блаженным вздохом опускаясь напротив девушки, которая незамедлительно передала ему вертел с ароматным мясом. Позади Фреи в сумерках вспыхнули два ледяных глаза, и серебристо-синяя кошка грациозно подошла к хозяйке.
- А твоя киса не голодная? - из чувства самосохранения уточнил мужчина, исподлобья разглядывая недружелюбную зверюгу.
- Блик уже ужинал, - девушка покровительственно потрепала большого кота, тот блаженно сощурил глаза, перевернулся на спину, подставляя пушистый животик. Раскатистое урчание растеклось по расщелине.
Огромный тигр по размерам не уступал здоровому тягловому жеребцу, и даже на глаз было видно превосходство в массе. Его лапища была размером с голову миниатюрной хозяйки, которая беспечно игралась с ним, словно с маленьким котенком. Мужчина с жадностью вгрызался в сочное мясо, спеша утолить голод, и внимательно разглядывая свою соседку. Стройная подтянутая фигура, не лишенная женственных изгибов, маленькое личико и шапка сиреневых волос, заплетенных в длинную косу, переброшенных через плечо и спускавшихся до самой талии. Высокие сапоги без каблука, потертые коричневые штаны, плотно облегающие стройные ноги, свободная серая рубашка, заправленная в брюки. Ее куртка валялась неподалеку, небрежно накинутая на сумку. Рядом с девушкой на расстоянии вытянутой руки лежали лук и колчан со стрелами.
Мужчина вздрогнул, когда встретил взгляд ее светлых глаз. Она холодно смотрела на него, заметив разглядывания.
- Что это за зверь? - рискнул он подать голос, чтобы как-то разрядить нарастающую неловкость.
- Элементаль, - спокойно ответила Фрея, поглаживая кота. - У меня голубой тигр, а твой кто?
- Что мой? Кто? - мужчина ошеломленно взирал на собеседницу.
- Новенький? - прищурилась девушка. - На что мне такие идиоты, он же вообще ничего не знает! Ну, удружил, Блик! Мне же теперь с ним няньчиться?
Тигр подобрался, как перед прыжком, чувствуя напряжение хозяйки, мужчина выставил руки вперед.
- Воу-воу, попридержи коней, - надо было срочно успокоить Фрею. - Я многого не знаю. Если ты мне объяснишь, что такого в этом мире, и откуда элементали берутся, то я смогу рассказать тебе, как стал хозяином.
Он в замешательстве посмотрел на свои руки, не нашел ничего нового или необычного, и вернул взгляд к девушке.
- Но я не видел рядом с собой зверя, а уж поверь, огромного тигра вряд ли бы проглядел.
Девушка недоуменно моргнула, перевела взгляд на кота, и вдруг звонко расхохоталась, обняв элементаля за могучую шею.
- Нет, Блик, ты слышал... - смех плавно перерастал в икоту. - Не видел он тигров!
Да кто тебе вообще сказал, что у тебя тигр? - Она, наконец, успокоилась и села, с широкой улыбкой разглядывая нового знакомого. - Так ты еще не дал питомцу имя?
- Мне бы посмотреть на него сначала... - неуверенно начал мужчина, - Иначе, как я могу его назвать?
Девушка ехидно улыбнулась:
- О, я прям представляю, как ты называешь питомца Громом, а из ожога выходит миленький зайчик... - новый приступ смеха настиг Фрею. - Нет-нет! Или вот: миленькое "Пушок", а появляется огромный огненный дракон!
На этот раз и тигр не удержался от фырканья.
- Очень смешно, - недовольно пробурчал хмурый мужчина.
- Да вообще-то нет, - закончила она веселиться. - Пока ты не дашь питомцу имя, он не сможет выйти.
Она нежно почесала тигра за ушком, от чего тот склонил голову, прижимаясь к маленькой ладошке.
- Сидеть взаперти никому не понравится... - грустно закончила девушка.
- И что же мне теперь делать? - беспомощно развел руками мужчина.
- Ну, немножко я могу тебе помочь... - она остановилась словно на середине фразы, явно распаляя интерес. - За разумную плату, разумеется. Расскажи, как попал сюда и что забыл в лесу Смерти близ логова упырей.
Молодой человек криво улыбнулся и, в привычном жесте, провел рукой по высохшим волосам, слегка растрепав их.
- Я умер... - неуверенный шепот только заставил девушку ухмыльнутся, которая словно заранее знала ответ. - А Смерть отправил сюда... - молчала, ожидая продолжения, но мужчина лишь пожал плечами, словно соглашаясь, что тоже ничего не понимает. - Очнулся на кладбище, ночью, где мной попытались поужинать монстры с широкими клыкастыми "улыбками", - нервно скривил губы, вспоминая то, что казалось ночным кошмаром. - Но они куда-то убежали, а я переждал на дереве до утра, а потом пошел, не знаю куда, просто подальше. Так и наткнулся на эту чертову поляну, где, кажется, друг друга поубивали две армии, - поежился, не сводя глаз с костра, словно наяву ощущая тонкий аромат маков, с легкостью перебиваемый железным запахом крови. - У одного из умерших в кулаке был медальон. Я не знаю, те монстры снова пришли уже на поляну, и в тот момент я понял, что, если не открою его, то умру сию же минуту.
Мрачную тишину нагнетали приближающиеся сумерки, тяжелый треск почти прогоревших поленьев гулко разносился по расщелине.
- Ты его открыл, - утвердительно произнесла девушка, разрушая всплеск воспоминаний. Ее собеседник просто кивнул. - Твой ожог на груди, у тебя птица.
Мужчина неуверенно опустил голову вниз, прикоснулся рукой к уже успевшему зарубцеваться белесому шраму, трясущимися пальцами провел по линиям:
- Так вот что жгло...
Элементаль и девушка внимательно смотрели на человека, который пытался рассмотреть рисунок, но ракурс явно был неудачным, как ни повернись.
- Крылья, - тихий шепот Фреи заставил вздрогнуть задумавшегося мужчину. - Ожог в виде крыльев, - добавила она, когда тот посмотрел на нее. - Осталось придумать имя.
- Айс...
Пауза явно затягивалась, девушка и тигр насмешливо посматривали на неудачливого владельца, который недоуменно переводил взгляд с ожога на спутницу и обратно.
- Чего и следовало ожидать, - кивнула Фрея. - Птицы - очень свободолюбивые элементали, им противно само осознание, что они вынуждены подчиняться общим правилам, согласно одному из которых питомцы не могут выйти, пока хозяин не даст им имя. Тебе остается только ждать.
Она потянулась и, выхватив из охапки хвороста толстую палку, кинула ту в догорающий костер, взметнув к небу сноп искр.
Блик насторожился, прижал уши и озорно мяукнул, обращая на себя внимание Фреи. Девушка улыбнулась и кивнула. Огромный кот подскочил на лапы, грациозно потянулся и в три прыжка скрылся в лесной чаще. Мужчина промолчал, просто проводив его взглядом. Солнце скрылось, погружая поляну в ночной сумрак, разгоняемый мерцающим светом пламени костра. Уютную тишину разбавлял стрекот ночных насекомых, тепло огня приятно согревало, оставляя спину покрываться мурашками от сырых осенних сквозняков. Неясное сияние заполняло траву, постепенно становясь ярче, поднимаясь роем светлячков к небу.
Тигр, победно мяукнув, выпрыгнул из кустов, целясь в середину роя, который волнами разошелся перед кисой, а потом, с жужжанием сотни маленьких крылышек, сомкнулся над пушистыми кончиками ушей зверя. Огромный кот, словно маленький шкодливый котенок прыгал и вертелся, взбивая лапами листья в попытках поймать светлячков, но рой неуклонно понимался все выше и выше, заставляя кота без оглядки залезть на дерево, проворно прыгая с ветки на ветку. Фрея счастливо улыбалась, наблюдая за веселящимся элементалем, а мужчина в который уже раз задумался, с неприятием ощущая полную беспомощность, которая тисками незнания собиралась вокруг.
- Ты меня вытащила с той поляны?
- Блик, - она даже не повернулась. - Он нашел, я всего лишь закинула тебя ему на спину.
- И зачем я вам? - ему жизненно необходимо было знать, насколько далеко распространится помощь этой девушки.
Она вздохнула и, наконец, посмотрела на него:
- Без понятия, - пожала плечами. - Может, мне скучно стало. Блик меня, конечно, понимает, и я его чувствую, но иногда хочется просто поговорить.
Девушка стала оглядываться, внимательно высматривая тигра, которого потеряла, пока отвлеклась на разговор.
- Что-то я не заметил в тебе особой разговорчивости... - хмыкнул мужчина, в свою очередь потянувшись за поленом.
Громкий треск над головой, приглушенный рык, тигра. Из дрогнувшей руки мужчины выпало полено, приземлившись в костер и взметая сноп искр одновременно с приглушенным хлопком справа. Девушка посмотрела в испуганные глаза мужчины, в памяти которого отчетливо встала картина с голодными упырями, остервенело терзающими ствол дерева. Шрам запылал, выбиваясь вперед красной нитью, которая в отдалении вспыхнула аршинным пламенем. Фрея с любопытством наблюдала, тигр же, так неудачно испугавший их нового знакомого, в доли секунды оказался перед хозяйкой, прижался к земле, мягко переступая лапами, и раскатисто зарычал. Протяжное свистящее шипение, напоминающее в десятки раз увеличенный в громкости орлиный крик, разнесся по лесу, с непривычки отдаваясь звоном ушах. Мужчина зажал уши, морщась, но не отводя взгляд от громадного пламени, словно зависшего в нескольких метрах над землей. Хлопки сильных крыльев подняли листву, когда птица плавно опустилась на землю.