Аннотация: Искрящийся юмором, волшебный коктейль из космических приключений и чудес сказочных фэнтэзи. Приятной дегустации:)
КНЯЖНА Д'ЭЛИНА МАК-ГРЕГОР ДЕ СКАРС
ГАЛАКТИКА АЛЬГАМБРА
КОСМИЧЕСКИЙ ШПИОН
I
Человеческий мозг не в состоянии выработать ни одного представления, не имеющего аналога в бесконечной ВСЕЛЕННОЙ пространства и времени.
Философская истина
Многие гениальные предвидения выдающихся фантастов древности, начиная с Жюля Верна.
Карела Чапека и кончая Айзеком Азимовым, Гарри Гаррисоном, Эдгаром Райсом Берроузом и Джеком Лакшми блестяще подтвердились и в некоторых случаях - даже вплоть до названий (робот) и собственных имен (планеты Пирр).
Выписка из Всеобщей Вселенской Энциклопедии.
Раздел: планета Земля. История древних веков.
Глава: Культура и Искусство.
В глубинах вселенной 3007 г. новой федерации
1.
Выстрел из бластера прожег обшивку в дюйме от моего виска. Отработанные рефлексы бросили меня в противоположную сторону, прежде чем сознание успело зафиксировать и проанализировать ситуацию. Лишь краем глаза я успел уловить намек на какое-то смутное движение в глубине салона.
- Не изволите ли встать, сэр?-услышал я хриплый голос. Я лежал за стойкой и, выглянув, увидел черный раструб бластера, направленный мне прямо между глаз.
- Руки поднять? - осведомился я не менее вежливо, чем мой визави.
- Ну что вы, право, какие пустяки. Не стоит беспокоиться... - учтиво ответил гангстер. Я медленно поднялся из-за стойки, в душе проклиная лень, помешавшую мне зайти утром за своим ИПО*. И надо ему было разладиться именно сегодня! Уж не везет, так не везет...
- Что вам угодно? - спросил я.
- Мне нужны кристаллы с информацией, лежащие в левом кармане вашего стилсьюта*. Я мог бы убить вас и все равно забрать их, - продолжал он,-но предпочитаю обойтись без этого. Даю вам одну минуту, не вынуждайте меня применять силу.
Мой лоб покрылся испариной. Положение было критическим. Многие люди отдали жизнь за то, чтобы эта информация была собрана и доставлена по назначению. Я просто должен довести дело до конца, но...
- Бросай оружие! - вдруг раздался сзади гангстера возглас. Секундное промедление стоило тому дырки в руке. В дверях стоял Уно с дымящимся бластером, направленным в упор на бандита. Еще один бластер он держал за дуло и протягивал мне.
- Извините, сэр - сказал он, - я подумал, что вам может понадобиться ваше оружие, и принес его, как вижу - вовремя.
Пирряне носят ИПО всю жизнь и чувствуют себя без него очень неуютно, если им, по каким-либо причинам, приходится ненадолго с ним расставаться. Оно становится как бы частью их тела. Уно - пиррянин, я - нет, но он ко мне хорошо относится и поэтому часто старается сделать мне приятное. Как сейчас.
- Спасибо, Уно. - Я принял свой ИПО, одновременно засовывая за пояс гангстерский бластер, выпавший из простреленной руки бандита.
- Ну что ж, по-моему, нам пора познакомиться, - обратился я к гангстеру, - меня зовут Флоризель Альгамбра, а вас?
- Я знаю, что вас зовут Флоризель, а также Язон, дон Като, Лех и так далее. Много я положил энергии и здоровья, чтобы увидеться с вами. Будь проклят тот день, когда вы встретились на моем пути. А что касается моего имени, то в данном случае оно не имеет значения. Все равно считай, уже покойник...
- Ну, зачем же так мрачно?
- А как? Вы меня живым отсюда не выпустите, чтобы я не открыл вашего местонахождения. А если и выпустите, то убьют свои. У нас ошибок не прощают. Так что...
- Свои? Кто свои? Если не секрет...
- Да какая разница, кто отправит тебя на тот свет? Впрочем, если угодно... Гангстерский синдикат Нью-Чикаго системы звезды Экс.
- Нью-Чикаго?
- Да... - протянул Уно.
- Впрочем, вы ведь можете туда и не возвращаться, изменить внешность. Против вас мы ничего не имеем, вы же не успели причинить нам вреда. Поставим вам психоблок* - и ступайте на все четыре стороны. Галактика велика, и в ней есть много прелестных мест, помимо Нью-Чикаго, - сказал я.
- Ничего не выйдет. У них моя сестра...
- Сестра? - Я не испытывал к этому человеку неприязни. Мужественный вид, открытое лицо, прямой, честный взгляд, манера держаться непринужденно и с достоинством вызывали невольное уважение и располагали к себе.
- Не сочтете меня навязчивым, если я попрошу вас поподробнее рассказать о себе? - Этот человек заинтересовал меня. Было в нем что-то такое...
- К чему это все? А - впрочем... Спешить мне некуда, да и незачем, так что, если уж есть время... Что ж, извольте... Но что бы вам понять все до конца, мне придется начать с самого начала. Итак...
2.
Космический корабль летел в глубинах вселенной. Транспорт с колонистами стремительно приближался к цели своего путешествия - системе Нью-Чикаго звезды Экс. На борту Эспаньолы - так было его имя - находилось триста семьдесят пять переселенцев и тринадцать человек экипажа. При выходе из надпространства в световом мегаметре от цели путешествия звездолет подвергся жесткому излучению неизвестной природы, которое не смогла экранировать обшивка. Оставшиеся в живых три человека экипажа кое-как дотянули корабль до системы, но сесть на планету уже не смогли. МЭИ ДЭЙ* полетел к Сильверу - обитаемой планете звезды ЭКС. Через три дня прибывший спасательный шлюп с Эспаньолы и доставил на Сильвер уцелевших пасажиров и экипаж- всего семьдесят один человек, в числе которых были я и моя сестра семи лет от роду. У меня пересыхает в горле, когда я вспоминаю то, что нам пришлось пережить. Нельзя ли чего-нибудь выпить?
- Отчего же? Конечно! И вообще нам пора устраиваться поудобней. Уно, друг мой, если вас не затруднит, заэкраннруйте, пожалуйста, вход.
Хорошо, что в этот ранний час в одном из баров космолета "Серебряная туманность" никого не было. Я предложил нашему гостю сесть в энекресло, налил ему тоника, а себе и Уно сделал "Лунный коктейль".
- Кстати, не пора ли вам назвать свое имя?
- Да, пожалуй... Меня зовут Джеймс.
Он взял бокал с тоником простреленной рукой. Впрочем, на коже остался только едва заметный шрам (как все ниндзя, прошедшие спецподготовку, он умел поразительно быстро регенерировать поврежденные ткани и останавливать кровотечения). Мы с Уно удобно расположились напротив и приготовились слушать дальше его историю.
- Я и Камилла были единственными детьми, оставшимися в живых после обработки коварным излучением. Наши родители умерли, выжил только наш дед.
"Смотрите, это Джеймс и Камилла Грей. Бедные детки"- шептались за нашими спинами жители Порт-Ленда.
Да, действительно, выглядели мы ужасно. Камилла из прелестной девочки с лицом, как тропический цветок, превратилась почти что в маленькую старушку, иссохшую и почерневшую, а ее некогда пышные черные волосы с синим отливом теперь висели сосульками и были тусклыми, как пакля. Да и я выглядел примерно так же, ведь мы с сестрой близнецы, только что волосы у меня чуть короче. Так как дед и двое семилетних детей не представляли для колонии в данное время особой ценности, то власти Ривьеры (так назывался город на Сильвере, где нам было определено место жительства) отвели нам маленький флигелек во дворе старинного замка, ранее служивший жильем для прислуги, в котором никто не хотел жить, так как замок с огромным запущенным парком, заросшим вековыми дубами, пихтами, вязами, соснами и кленами пользовался в округе дурной славой, которая, надо полагать, имела под собой твердую почву. Ибо сам замок на горе с его окрестностями и открывающийся с ее вершины вид на бескрайнее синее море с крыльями белых парусов у горизонта были просто изумительны. И то, что этого места сторонились люди, было весьма странно, но имело свои преимущества. Здесь было тихо и спокойно и никто не докучал нам навязчивым состраданием и излишним любопытством. Жили мы на деньги, которые наша семья ранее предполагала потратить на покупку фермы и обзаведение хозяйством. Дед положил их в банк на процентный вклад, что позволило нам получать каждый месяц достаточную сумму, чтобы вести более-менее сносную жизнь. Правда, после злосчастного космического путешествия мы с сестрой долго болели. Но наш дед, довольно-таки крепкий еще мужчина, выходил нас и поставил на ноги. Жилось нам с сестрой привольно. От полуразрушенной арки ворот старинного замка было пять минут быстрой ходьбы до морского пляжа с пальмами и тонким белым песком. Мы с сестрой часто пропадали там целыми днями и развлекались тем, что играли с местными дельфинами и, в том числе, с нашим лучшим другом дельфином Делоном, которые приплывали на наш мысленный зов. Наплескавшись с ними в волнах до одури, мы ложились на теплый песок и слушали, как шумит прибой. Захотев есть, мы заставляли кокосы, финики или бананы, росшие на пальмах пляжа, срываться и подлетать к нам, тихо ложась на песок. Иногда, для разнообразия, мы сами забирались на пальмы и срывали их. Все новые свойства нашего организма после облучения немножко пугали, но потом мы к ним привыкли и они немало развлекали нас. Здоровый образ жизни на свежем воздухе постепенно привел нас в норму, и мы обрели прежний жизнерадостный вид. Боль утраты родных притупилась и постепенно почти заглохла. Нам с сестрой просто казалось, что они куда-то улетели и скоро вернутся. Стояло лето. А лето на Сильвере в тех широтах, где были мы, обычно стоит теплое. Иногда жарковато днем, а вечером слегка свежеет, что тоже очень приятно. Небо там всегда темно-голубое и очень ясное, и летом дождей не бывает совсем. Когда нам надоедало ходить на пляж, мы обследовали старинный парк с могучими деревьями, осенявшими таинственной тенью тропинки, густо заросшие высокой травой. Так, интересно было взбираться наверх и, найдя удобную развилку, сидеть и представлять себя Робин Гудом или, спустившись в глубокое дупло, изображать дриад - духов деревьев- или эльфов, под веселый щебет райских птиц, порхавших с ветки на ветку над нашими головами, или прятаться в высокой траве, представлять себя гномом или индейцем. Так прошло лето. А когда наступила осень... Если раньше в окрестностях замка иногда все же мелькали люди, впрочем не приближаясь и на почтительное расстояние, то с началом осени все вокруг будто вымерло. И скоро нам стало ясно почему...
Однажды, поздно вечером, мы вышли погулять в сад. На темно-фиолетовом небе колючими искрами сверкали звезды. В вышине быстро бежали длинные облака, похожие на клочья тумана, время от времени закрывая полную луну, сияющую серебряным светом. У подножия горы слышался шум прибоя. Начинался сезон осенних штормов. Волны гулко ударяли о берег и с тревожным рокотом откатывались обратно в море. Мы сидели на скамейке в уютном уголке под нависающими ветвями благоухающей местной сирени и мечтали о будущем. Увлекшись картинами, нарисованными нашим воображением, мы забыли о времени и опомнились только, когда часы на городской ратуше в долине пробили полночь. В тот же миг где-то совсем рядом вдруг раздался протяжный нечеловеческий леденящий душу вой, от которого кровь застыла в жилах и онемели конечности. А в угловой башне замка замерцал жуткий сиреневый свет, и какая-то тень закрыла луну. Стало темно. Как будто кто-то прошел совсем рядом. И если мы не закричали от ужаса, то только потому, что у нас отнялся язык, и мы в этот момент мало чем отличались от скамьи, на которой сидели, едва живые от страха. И тут луна вышла из-за тучи, и мы увидели смутный белый силуэт, медленно плывущий над землей в серебристой лунной мгле по направлению к той самой башне. Странное белое облако, похожее на летящего дракона, снизилось на крышу замка и снова, уже чуть дальше, раздался тот же жуткий протяжный вой, полный нечеловеческой муки. Тучи все стремительнее неслись по небу, все чаще закрывая луну, и было похоже, что скоро должна начаться настоящая осенняя буря с громом, молниями и ливнем. Мы теснее прижались к деду .И тут серебряный лунный луч упал прямо на нашу скамейку. И сразу же облако, похожее на дракона, сорвалось с конька и полетело в нашу сторону.
Мы увидели мерцающий багровый свет его глаз, жаждущих крови. Тут наши нервы окончательно не выдержали, и мы с Камиллой страстно пожелали оказаться подальше отсюда, где-нибудь в безопасном месте. Дракон-призрак стремительно приближался к нам. Мы закрыли глаза от ужаса, еще крепче прижавшись к деду, хотя понимали, что сейчас даже он не поможет ничем ни нам, ни себе. Время как будто остановилось, и сердце, казалось, перестало биться. Мое желание избежать надвигающейся опасности достигло высшей точки. И вдруг мы почувствовали, что за какую-то долю секунды все вокруг нас резко изменилось. Почувствовали по запаху, так как глаза наши оставались крепко зажмуренными. Вместо благоухания сирени, наши ноздри уловили аромат ладана и хвои. Осторожно приоткрыв один глаз, я увидел, что мы находимся в святой церкви, а у алтаря, сложив руки перед грудью, стоит и смотрит на нас священник.
- Кто вы, дети мои, - вопросил он слегка дрожащим голосом, - исчадия ада или создания божьи?
Мы молчали в ответ, так как еще не пришли в себя после всего, выпавшего на нашу долю этой ночью. Но священник, видимо, и сам уже узнал нас, приглядевшись получше в тусклом мерцакии церковных свечей и лампад. Он осенил нас крестным знамением и возложил руки на головы мне и Камилле, желая нас успокоить, так как видел, что мы потрясены. Он, видимо, слышал ранее тот жуткий вой и догадывался о причине, заставившей нас искать убежище в святой церкви. Единственное, чего он не понимал, так это того, как мы очутились здесь. Зато понимали я и Камилла. Это было еще одно свойство, приобретенное мной после облучения в космосе, мутация, о которой мы раньше не знали: телепортация, то есть способность мгновенно переноситься из одного места в другое, притом вместе с человеком, не обладающим подобным умением (телекинез). Камилла этого не могла, мог только я. Но зато как! Дед был с нами, и мы все так же прижимались к нему с обеих сторон. Спастись самому и захватить с собой деда и сестру... Я не физик, но, видимо, энергия для этого нужна огромная. Не похоже, чтобы в моем организме нашлось ее так много. Да я и не чувствовал особой усталости. Может быть, я каким-либо образом использую энергию межзвездного пространства? Кто знает, какие еще способности скрываются во мне и Камилле. Я начинал думать, что мы с ней еще далеко не все знаем о себе.
- Успокойтесь, дети мои, - произнес священник, - Господь не оставит вас, и в этом божьем храме вы под его сенью и защищены от злых сил. Помолимся же, дети мои, и да пребудет с нами благословление божье.
- На тебя уповаем, спаси и сохрани нас, господи, и избавь нас от лукавого, - слышалось тихое бормотание в полутьме церкви. А за стенами храма кто-то выл и стонал, будто хотел достать нас и никак не мог. Грянул гром, сверкнула молния, и разразился сильный дождь, настоящий ливень. Косые, упругие струи воды с силой хлестали крышу и стены церкви. Гром гремел, почти не переставая, и молнии то и дело озаряли развалины замка на вершине горы и долину. И только внутри храма стоял величественный покой божьего места и пламя свечей и лампад горело еще ровнее, чем раньше. Мы находи" лись под защитой господа и возносили к нему молитвы, полные благодарности и смирения. С приближением рассвета гроза постепенно затихала. И когда первый нежно-розовый луч Эксы выбился из-за горизонта, на землю упала последняя капля. Поблагодарив святого отца за гостеприимство, оказанное попавшим в беду, и еще раз вознеся хвалу господу за то, что он не оставил нас своим заступничеством от злых сил, мы расстались с лоном святой церкви и вышли на узкую, извилистую,-мощенную разноцветным булыжником улочку, умытую дождем и празднично сверкающую в лучах восходящего солнца. После столь бурных событий прошедшей ночи силы наши были изрядно истощены и нуждались в подкреплении, поэтому мы направились вниз по живописной улочке с нависающими галереями, переходами и террасами к таверне "Лорд Джон". Пройдя несколько домов и уже приближаясь к цели, мы услышали жалобное поскуливание. Оглянувшись по сторонам, мы заметили под водосточной трубой маленький, лохматый, грязно-белый дрожащий комочек. Камилла подбежала и взяла его в руки. Это оказался щеночек. Он так жалобно смотрел свои большими, печальными карими глазами, что мы, не сговариваясь, решили взять его с собой. Все же мы были с ним в некотором роде товарищами по несчастью и прекрасно понимали его состояние. У него и у нас не бло крыши над головой, и он натерпелся этой ночью не меньше страха, чем мы, и, конечно, был так же голоден и обессилен выпавшими на его долю испытаниями. Камилла спрятала его за пазуху, чтобы он быстрее согрелся и высох, и мы продолжили наш путь к таверне.
3.
- Вам еще не наскучило меня слушать? - осведомился Джеймс Грей, прервав свое повествование.
- О нет, что вы! Напротив! Нам очень интереса Прошу вас, продолжайте и не беспокойтесь, что вас прервут. Вы ведь, верно, знаете, что этот бар "Радость корсара" принадлежит мне со всеми потрохами, как каюта "люкс", прилегающая к нему. Я весь внимание...
- Да, пожалуйста, - поддержал меня Уно. Как он верно заметил, спешить нам было некуда, и мы внимательно и с участием слушали его повествование.
- Итак... - продолжал Джеймс, - мы подошли к таверне "Лорд Джон". У нашего деда Амира в кожане поясе было завязано несколько золотых, поэтому мы могли надеяться на хороший прием. Поперек улицы витиеватая вывеска черными готическими буквами сообщала название таверны. Арку входа в ее двор, сложенную из крупных серых камней с вкраплениями слюды, поблескиивающими на солнце, венчал беломраморный крест. Слева от ворот на черной табличке было выписано серебряными буквами: "Это место освящено епископом Кенберийским". По дорожке, посыпанной белым песком и обсаженной кокосовыми пальмами, мы подошли к двери таверны. На ней из разных пород дерева был выложен орнамент, изображающий крест, и слова "спаси и сохрани полукругом над ним. Постучав витым медным кольцом в дверь, мы вызвали хозяина, который пригласил нас пожаловать в дом. Нас встретил приятный смолистый запах от рассыпанных по полу свежих стружек. С потолка на цепях свисало тележное колесо с укрепленными по ободу витыми желтоватыми свечами. Круглые полупрозрачные голубовато-зеленые столешницы поддерживали стоящие на хвостах улыбающиеся темно-синие каменные дельфины. Вокруг столов располагались удобные эне-кресла.
- Чего изволите? - спросил хозяин.
- Чего-нибудь повкуснее, а главное, побыстрее, и не забудьте, обязательно молока. Мы все ужасно голодны. После завтрака мы хотели бы отдохнуть. Приготовьте нам, пожалуйста, комнату, - сказал дед. Наевшись и напоив щенка молоком, мы поднялись наверх по скрипучей винтовой лестнице. Убедившись, что в номере есть душ, и поставив терморегулятор воздуха на комфортную температуру, мы разделись и повалились на энепол, удобно прогнувшийся под нашими телами. Проснулись мы, когда на землю уже начали опускаться сиреневые сумерки и прощальный луч заката окрасил облака, бегущие по темнеющему небу. Мы с наслаждением подставили свои тела под упругие водные струи с тонизирующими и ароматизирующими добавками, бьющие с потолка, со стен и чередующиеся с ионным, электрическим и волновым массажем. Обсушившись теплым воздухом, мы оделись и спустились вниз поужинать, так как успели снова проголодаться. Трапезная с приходом вечера изменилась. На тележном колесе колыхалось пламя свечей. От огненных язычков газовых светильников, вырывающихся из пастей бронзовых трехглавых драконов со сверкающими рубиновыми глазами, по стенам мотались трепетные тени, создавая таинственный полумрак. За каминной решеткой в виде извивающихся зеленоглазых змеек дымились маленькие кусочки сандалового дерева, распространяя по залу приятный аромат. Улыбающийся хозяин поспешил нам навстречу:
- Ну как, хорошо ли вам спалось? Желаете поужинать?
- Да, пожалуйста. Все самое лучшее на ваш вкус: мы чудом избежали прошлой ночью смертельной опасности и хотим это отметить! - С этими словами дед выложил перед хозяином стопку золотых. - Надеюсь, этого хватит?
Улыбка хозяина стала еще шире.
- О, конечно! Сию минутку, все лучшее, что у нас есть, будет к вашим услугам, - радушно заверил он нас.
- Не откажите в любезности составить нам компанию. Мне бы хотелось кое о чем поговорить с вами.
- С удовольствием, рад сделать вам приятное, - еще шире расплылся в улыбке хозяин. Отдав все необходимые распоряжения прислуге, он подсел за наш столик. В зале кроме нас никого не было, и мы могли спокойно поужинать и поговорить. Тихо звучала очень красивая органная музыка, в звуках которой слышался шум ветра в высоких соснах и шорох прибоя.
- Позвольте представиться. Меня зовут Амир. А это мои внуки Джеймс и Камилла Грей. Позвольте узнать ваше имя?
- Можете звать меня просто Дан.
Это был крупный розовощекий блондин с пунцовыми полными губами и серо-голубыми глазами чуть навыкате. А его улыбка могла бы служить рекламой зубной пасты любой фирмы.
Тут подоспели блюда с кушаньями, вазочки с фруктами, розетки с приправами, разные горшочки и тарелочки. Язык затрудняется передать все разнообразие и великолепие блюд. Вы можете просто сами представить себе самые вкусные вещи на свете и будете недалеки от истины. Некоторое время все молчали, усиленно работая руками и челюстями. Казалось, слышался легкий треск (то ли за ушами, то ли от одежды). Мы понимали, что не очень прилично так быстро есть, но не могли удержаться, до того все было вкусно. Разговор возобновился только за десертом.
- Вы знаете, мы те самые люди, что жили во флигеле у развалин старого замка.
- О, я это понял. Я ведь живу тут всю жизнь и знаю всех местных. Я поражен, как вы вообще столько там прожили! Не за вами ли охотился той ночью дракон-призрак? И как вам удалось убежать от него? До вас этого еще никому не удавалось...
Мы рассказали ему обо всем, что с нами случилось.
- Да, ваше счастье, что Джеймс сумел спасти всех вас...
- А скажите,-поинтересовался дед, - откуда они взялись, эти привидения?
- О, есть очень древняя легенда, повествующая о печальной любви и разбитых сердцах.
- Расскажите ее, - стали просить мы его наперебой.
- Ну что ж, слушайте...
4.
Давным-давно, тринадцать веков тому назад, в старинном замке на горе жили лорд Джон и его дочь Джоанна. Мать Джоанны леди Лина имела единственную сводную сестру. Та была злой феей и, как у всех злых фей, у нее был ужасно несносный характер. Поэтому лорд Джон и леди Лина не пригласили ее на крестины дочери. Это, конечно, сильно разозлило фею, и она поклялась жестоко отомстить им. Леди Лина умерла через год, медленно истаяв, как свеча. Все ждали дальнейших несчастий, но как ни странно, больше ничего не случилось, и все подумали, что ведьма тем и успокоилась. Леди Джоанна выросла хрупкой девушкой с прелестным тонким личиком, половину которого занимали огромные темно-фиолетовые глаза. Ее пышные каштановые волосы всегда были аккуратно уложены в высокую прическу, модную в те времена.
Однажды, в день, когда ей исполнилось 15 лет, ее отец решил устроить бал с фейерверками и всевозможными развлечениями. На праздник были приглашены все знатные соседи. Среди них был лорд Лэнд с сыном Жаком, наследным принцем шестнадцати лет. Увидев друг друга, Джоанна и Жак тут же без памяти влюбились и не расставались весь праздник. Лорды Лэнд и Джон были старыми друзьями и радовались видя, что их дети так полюбили друг друга. Но ведьма, конечно же, незримо тоже была на празднике и тоже все видела.
И вот, когда на землю опустился свежий весенний вечер и в небе засверкал фейерверк, затмевая звезды, - Джоанна вдруг куда-то исчезла. И в тот же миг наступила кромешная тьма, порыв ветра взметнул в воздух листья и раздался дикий торжествующий хохот...
Лорд Джон был безутешен. Друзья пытались его успокоить, но тщетно. Той же ночью в спальне принца Жака появилась закутанная в черное покрывало фигура и произнесла загробным голосом:
- Не медли ни секунды, принц, если хочешь спасти леди Джоанну. Седлай коня и скачи за белой совой. Она укажет тебе дорогу.
Юный Жак наспех оделся и бросился вон из спальни прямиком в конюшню, не сказав никому ни слова. Вскочив на коня, он бешеным галопом вылетел из ворот замка и последовал за поджидающей его совой с рубиновыми глазами.
Когда наутро обнаружилось и его исчезновение, горю Лэнда и Джона не было предела. Они тут же послали разыскивать их и объявили щедрую награду тому, кто найдет бесследно исчезнувших. Но все было тщетно.
А Жак тем временем был уже очень далеко. Его конь выбивался из сил, и сам он еле держался в седле, но все так же упорно следовал за белой совой. И вот они добрались до узкого ущелья и там, заведя их в тупик, птица поднялась ввысь и исчезла за скалами. Взмыленный конь остановился и тут же рухнул замертво, чуть не придавив седока. Внезапно скалы раздвинулись и открыли узкую, крутую лестницу, ведущую в недра горы. Это было жилье злой колдуньи - скала Зуб Дракона.
5.
- О да! Своим приспешникам он помогает... Как поводырь, который вел слепого и к пропасти его подвел бездонной. И ТАМ СТОЛКНУЛ ВНЕЗАПНО ВНИЗ!
(Древняя мудрость о дьяволе)
Спустившись вниз, Жак прошел под аркой и попал в темную залу. Под потолком ее летали и висели кожаными мешочками летучие мыши и нетопыри, в нишах мерцали кости скелетов, прикованных ржавыми цепями к стене. Свод поддерживали колонны из кое-где сросшихся сталагмитов и сталактитов. А посреди пещеры на очаге стоял большой котел, в котором кипело что-то, издаю-шее отвратительный запах. Сгорбленная фигура в черных лохмотьях мешала варево берцовой человечьей костью и время от времени что-то подбрасывала в котел. Иногда после очередной приправы оттуда вырывалось пламя или густой столб разноцветного дыма.
Жак подошел к старухе и потребовал:
- Говори, где леди Джоанна, ведьма!
- Не все сразу, мальчик мой, не все сразу... -И старуха мерзко захихикала. - Услуга за услугу...
- Чего тебе надо? Золота, драгоценных камней? Мой отец даст тебе их сколько захочешь!
- О нет, мне нужен только один камень, но такого камня нет у твоего отца. Бриллиант величиной с твою голову! Вот что мне надо! - И под мрачными сводами пещеры опять заметался ее мерзкий хохот.
- Но где я возьму его?.. - растерялся Жак.
- А я помогу тебе. - И старуха повернула к нему свое лицо с нависшим крючковатым носом, который почти соединялся с выступающим вперед подбородком. - Скажу, как достать его. Этот камень - в сокровищнице черного мага Зеро. Путь туда не близкий. Вот, возьми.- И она протянула ему коврик, расцветкой напоминающий болотную плесень, размером семь на семь футов. Туда-сюда доберешься быстро, всего за полгода. И выпей это.- Ведьма зачерпнула из котла отвратительно пахнущее питье.
- Пей, пей, не морщись. Никто из людей этого еще не пробовал... Ровно через три месяца ты должен быть во владениях Зеро. День в день питье подействует, и ты станешь невидимым и сможешь пройти сквозь любые стены с любым грузом. Еще через два месяца и тринадцать дней зелье утратит свою волшебную силу. Ну, ступай... Коврик укажет дорогу.
Жак поднялся вверх по ступеням и снова оказался на поверхности земли. Сквозь грохот сдвигающихся за его спиной скал ему послышался тот же мерзкий, торжествующий хохот.
"А вдруг старуха обманет? - подумал Жак. И в его душу закрались сомнения. Дурное предчувствие на миг омрачило ясное чело принца. - Но делать нечего... Так есть хоть какая-то надежда освободить леди Джоанну. А иначе вряд ли я найду ее, ищи хоть всю жизнь! Нет, без помощи колдуньи мне не обойтись". -И тряхнув головой, как бы отбрасывая все плохие мысли, он развернул коврик, сел на него, и, не колеблясь более ни секунды, отправился в путь. Предшествующие волнения сильно утомили его, и, как только сошла новизна первого воздушного путешествия, Жак вытянулся во весь рост на ковре и заснул, как убитый. Ворочаясь во сне, он подкатился к самому краю полукилометровой пропасти, но ковер приподнял углы кверху, и Жак избежал ужасной смерти, скатившись обратно в центр его. Старая ведьма умела охранять тех, кто был ей нужен. Она, кстати, время от времени посматривала в темное полированное зеркало в костяной оправе, где постоянно был виден Жак, даже когда старуха уходила или отворачивалась, или дремала.
А леди Джоанна в это время томилась в зловещей пещере троллей, прикованная цепями к холодному камню, как те скелеты. Тролли, жутко улыбаясь, заглядывали ей в лицо и развлекались, играя человечьими головами, как мячами. Раз в день ей давали глоток воды и трех сушеных кузнечиков. Бедная девушка, жившая раньше, как редкий прекрасный цветок в оранжерее заботливого садовника, испытывала теперь страшные муки. Ужас от всего виденного, боль от тяжелых цепей, голод и жажда, невозможность присесть или прилечь хоть на секунду вскоре довели ее организм и психику до крайней степени истощения. Исхудавшая и почти прозрачная, с побелевшими волосами и запавшими глазами, леди Джоанна висела на цепях, которые были единственной преградой, мешающей ей рухнуть на пол. И достаточно было одной маленькой капли, чтобы оборвать ниточку ее жизни, ставшую теперь не толще паутинки. Это старая ведьма бросила ее в пещеру к троллям, велев им довести ее до такого состояния, но не дать ей умереть раньше, чем через полгода, поощрив их, впрочем, разрешением мучить леди как только возможно, что было их любимым занятием. Но леди Джоанна сохраняла достоинство и не просила пощады, молча принимая все удары судьбы и молясь о спасении души и о встрече с Жаком. Однажды, когда ее ненадолго оставили одну, она вдруг услышала в глубине лабиринта ходов, ведущих из "ее" пещеры, ужасные крики. И почти одновременно с ними в пещеру вбежал маленький гномик. Семеня коротенькими ножками, он заметался, тщетно ища укрытия. А крики становились все громче и громче.
- Извините, леди, покорнейше прошу прощения и не примите за нахальство, но я вынужден воспользоваться единственным предоставленным мне судьбою укрытием. С вашего разрешения... - торопливо проговорил гномик и быстро юркнул под юбку леди Джоанны, которая к счастью была длиной до самого пола по моде тех времен. И почти в ту же секунду из одного входа в пещеру ворвалась ревущая, разгневанная толпа троллей.
- Где он?! - орали они. - Где этот плевок больного дракона?! Он украл агат бессмертия!!! Где этот мерзкий гном? Дайте поймать его и он пожалеет, что родился!!!
Один из троллей подскочил к леди Джоанне и, сжав железными когтями ее горло так, что появились капли крови, прорычал:
- Говори, где он, или ты умрешь. Мы знаем, что он вбежал сюда!
- Говори, куда он побежал!-заорал ей в ухо другой тролль, вцепившись ей в волосы и немилосердно дергая их.
- Туда... - выдохнула леди Джоанна, мотнув головой в сторону другого прохода, лабиринт которого был еще более запутан и один из тоннелей, к счастью, вел к выходу.
- А-а-а!!!-еще громче завопили тролли.-Скорее! А то он уйдет! Бежим!-И вся толпа с гулким топотом и жуткими криками вывалилась из пещеры и рванула в ту сторону.
Джоанна ни жива, ни мертва висела на цепях. Постепенно крики затихли вдали. Наверно, гоблины подумали, что гном побежал к выходу из подземелья и решили преследовать его во что бы то ни стало. Тем более, что снаружи уже была ночь - время, в которое они могли выходить на поверхность.
Гномик выглянул из укрытия и, осмотревшись, решился покинуть оказавшееся столь надежным убежище. Наконец, леди Джоанна смогла рассмотреть его получше. Гном как гном. Из-под белых волос, покрытых красным колпачком, выглядывали ясные голубые глаза, окруженные белыми пушистыми ресницами. Полные красные губки прятались в густой и тоже пушистой белой бороде. Голубой камзольчик, зеленые панталоны и кожаные башмачки с квадратными носами и черно-серебряными пряжками составляли весь его наряд. От обычных гномов его отличал только обруч черного серебра с крупным красивым агатом цвета крепкого чая, надетым прямо поверх колпачка наподобие диадемы.
- Благодарю вас, госпожа, за то, что вы не выдали меня этим ужасным троллям и спасли мне жизнь. Я постараюсь отблагодарить вас, как только смогу, и, может быть, спасу вас. Но позвольте представиться - меня зовут Кроун Квин.
Как не ослаблена была леди Джоанна всеми треволнениями, в ней все же заговорило любопытство. Ибо агат в "диадеме" гнома поблескивал в случайных слабых лучиках света и изумлял своей красотой. Поэтому она решилась спросить:
- Не это ли "Агат бессмертия", о котором кричали тролли? Правда ли, что вы его украли у них?..
- О нет! Я лишь вернул то, что по праву принадлежит гномам. Ведь я их король, и мне известна история Агата лучше, чем кому бы то ни было.
Этот агат нашли мои далекие предки в самом сердц драконьих гор. И благодаря ему многие поколения жил долго и счастливо. Уже в те далекие времена мы ограни ли его, и он был самым ценным камнем в сокровищнице Все было прекрасно, пока о нем не пронюхал коварный и злой великан Бигфрид. Он тоже захотел стать бессмертным и любоваться красотой Агата. На наше королевство Скарс Дейл внезапно обрушились несчастья: то один город оказывался вдруг погребен под обломками скал, то другой среди ночи вдруг затопляла вышедшая из берегов река. Редкие уцелевшие гномы передавали, что поблизости всегда видели великана. Вытаптывались посевы, за горались селения... Так продолжалось до тех пор, пока не осталась целой одна лишь столица Скарс Стар, куда сбежались все уцелевшие жители. Днем и ночью часовые на крепостных стенах и башнях не смыкали глаз, зорко вглядываясь вдаль. В котлах кипела смола, а катапульты были заряжены камнями. Женщины и дети находились поблизости от подземных ходов, соединяющих город с недрами скалы Стоун Скарс, чтобы успеть вовремя скрыться, если великан прорвет оборону и начнет топтать всех, кто попадется ему на дороге. И вот однажды... Тан повествует предание...
День клонился к вечеру. Горящие костры, пылающие под котлами с кипящей смолой, отбрасывали багровые, мечущиеся тени на лица гномов, греющихся около них посвежевшим вечером. И вдруг... Гномы ощутили, как задрожала у них под ногами земля. Бросившись на стены, они увидели, как с запада к городу приближается сверкающая в лучах заходящего солнца металлическая башня. Это был Бигфрид в доспехах, выкованных для него в подземельях троллей. Всеми овладели дурные предчувствия... Что значили камни и смола для закованного в железо великана, от тяжкой поступи которого содрогалась земля на много миль вокруг? И вот, когда гномы смогли сосчитать количество драгоценных камней на рукоятке меча, заткнутого за пояс Вигфрида, и количество шипов на железной палице, которую тот нес на плече, со стороны гор послышался жуткий свирепый вопль гоблинов, которые незаметно подкрались и заняли Стоун Скарс. И в этот момент мы поняли, что все кончено и сопротивление бессмысленно. Некоторые безумцы сперва предлагали все же драться, но вскоре и они поняли, что это бесполезно. Все равно Бигфрид получит свое. Он не остановится ни перед чем. А мы лишимся еще и жизни. Отступая перед неумолимыми обстоятельствами, мы решили сдаться и вступить в переговоры. Ведь пока есть жизнь - есть надежда, а мертвый уже ничего не исправит. А кто знает, как дальше повернется фортуна? Ведь с нами были жены и дети, которые, отступив в подземные ходы, были бы встречены и растерзаны там злобными гоблинами. Великан Бигфрид подошел к стенам Скарс Стара и остановился, опираясь на палицу и крепко упершись ногами в землю, просевшую под его тяжестью на целый фут.
- Эй, вы! - крикнул он трубным басом. - Зовите своего правителя! Я хочу говорить с ним!
Мйй прапра...дед Мак-Кроун с достоинством вышел вперед и произнес:
- Правитель гномов Мак-Кроун приветствует тебя, Бигфрид, и готов начать переговоры!
- Ха-ха-ха! Переговоры! - взревел великан. - Жалкие козявки! Я готов сохранить ваши никчемные жизни, если вы отдадите камень бессмертия мне и сто мешков золота и драгоценных камней моим друзьям гоблинам! Вот мои условия, иначе - берегитесь!
- Хорошо! - произнес Мак-Кроун. - Мы даже оправим Агат в серебро, чтобы ты мог носить его на пальце, но ты должен обещать, что больше ни ты, ни твои друзья гоблины не потревожат нас во веки веков.-Говоря это, Мак-Кроун держал в руках ветку омелы, зачарованную великим магом и чародеем Чандром. И когда великан произнес "согласен", переломил ее. Сверкнула молния, прорезав огненным зигзагом темно-фиолетовое небо. Бигфрид побледнел и отшатнулся, а на скалах завыли гоблины, потерявшие всякую надежду разграбить и разнести до основания город после получения ста мешков золота и драгоценных камней. Ибо клятва или договор, скрепленные подобным образом, были нерушимы. А нарушивший договор умирал в страшных и долгих мучениях, и потомки его были прокляты до тринадцатого колена. Гномы сдержали слово, отправив сто мешков золота и драгоценных камней гоблинам, которые, получив выкуп, убрались восвояси, ругаясь и воя от злости, что не смогли причинить гномам вреда. Лучшие мастера гномов оправили Агат в серебро, выковав кольцо для великана, которое пришлось ему точно впору на средний палец. Одев его, Бигфрид тоже ушел и больше не появлялся во владениях гномов.
- А как же оно попало к троллям? - спросила Джоанна.
- Видите ли, госпожа, Бигфрид, получив Агат бессмертия, не знал на самом деле, что он получил. Сначал он берег камень, как зеницу ока, и постоянно любовался игрой его лучей на солнце. Но все когда-нибудь проходит. И вскоре он стал ощущать кольцо, как часть самого себя, то есть привык к нему и уже не обращал на него особого внимания. Над челом великана медленно плыли века... Видите ли, леди Джоанна, бессмертие хорошо для тех, у кого богатый интеллект, который требует очень большого времени для полного раскрытия всех его граней, которое, впрочем, тоже конечно. Или для тех, на ком лежит серьезная ответственность за судьбы мира, кто может изменить мир к лучшему, постепенно совершенствую все окружающее. А Бигфрид хоть и был великаном физически, но умственно не больше снус-мумрика, который по колено гному. Поэтому вскоре все ему надоело, всё прискучило, и он даже удивлялся: "И чего это он так жаждал бессмертия?" Еще через три столетия мозги его стали застывать, так как он давно утратил свежесть восприятия мира. А так как их у него было очень немного, то еще через один век он начал деградировать, постепенно превращаясь в животное. Он уже не помнил, кто он и зачем он, забыл про кольцо, которое по-прежнему было у него на пальце. Он весь зарос волосами, которые свалялись и стали похожи на шерсть, а от одежды остались жалкие полуистлевшие кусочки кожи. Однажды, объевшись сырым мясом, сытый и разморенный летним солнцем, он крепко уснул на полянке, покрытой сочной зеленой травой в долине Драконьих гор.
Этого момента и ждали тролли, давно уже пронюхавшие про Агат бессмертия. Их король Джок увидел этот агат в обсидановом зеркале, и оно же показало ему, когда лучше всего завладеть им.
... Откуда-то из-под скалы вынырнули три тролля и, осторожно подкравшись, тихонько стянули кольцо с пальца великана. Бигфрид заворчал во сне и, всхрапнув, повернулся на бок. Тролли шарахнулись прочь, прячась в тени деревьев и быстро скрылись под той же скалой, так как не выносили дневного света. Они торопились еще и потому, что их ожидала щедрая награда. Король Джок обещал им выполнить любое их желание. Вот так Агат бессмертия попал к троллям. Ответьте же теперь, леди Джоанна, кто из нас вор? И разве я не имею на него больше права, чем подлые тролли?
- Да, действительно...
- Но мы с вами заговорились... Ведь скоро рассвет, и тролли могут вернуться сюда. Мне надо спешить... Будет обидно, если я столкнусь с ними у входа и меня поймают в одном шаге от освобождения. Прощайте же, любезная леди, и еще раз примите мою благодарность за спасение от неминуемой гибели и уверения в моем "глубочайшем почтении и преданности. Я постараюсь вернуть вам свой долг. Желаю вам всего наилучшего... - Гномик помахал ручкой и, сверкнув на прощание Агатом, поймавшим случайный слабый лучик света, исчез во тьме тоннеля, ведущего к выходу...
Дан замолчал, задумчиво глядя в хрустальный бокал с искорками оранджа, которым освежался во время рассказа.
- Что же вы замолчали? - спросил дед.
- Может, вы устали? Или у вас есть дела?
На дворе уже была ночь и снова шел дождь, постепенно переходящий в ливень. Но это был совсем другой дождь, чем прошлой ночью. Мы хорошо покушали, перед этим хорошо выспались, отдохнули и теперь сидели в теплой, уютной трапезной в доме, защищенном святым именем. Мы чувствовали себя прекрасно и готовы были слушать Дана всю ночь напролет.
- Нет, что вы! Я как раз беспокоюсь о вас. Мои слуги прекрасно справляются с делами и без меня. А я тоже не спал той ночью из-за сильной грозы, но заснул вскоре после вашего прихода и прекрасно выспался.
- Тогда просим вас, продолжайте, пожалуйста. Нам очень интересно.
Сделав знак слугам, чтобы принесли еще освежающих напитков, Дан продолжил свой рассказ.
Итак, все произошло, как и предсказывала колдунья. Через три месяца Жак долетел без приключений до замка черного мага Зеро и стал невидим. Правда, к концу перелета тошнота от зелья прошла настолько, что он сильно захотел есть. Жак со всеми подробностями представил себе жареную индейку, фаршированную яблоками и обложенную зеленью. И она тут же возникла на ковре точно такая, какую он себе представил. Через пять минут вниз полетели обглоданные дочиста косточки. И тут же Жан начал исчезать. С ног. Последними пропали стые каштановые волосы. Ярко-синие глаза с расшир шимися от удивления зрачками немного повисели в I духе и пропали самыми последними. Жак без препя' вия проник через пятифутовые стены в мрачные подвг черного мага, нашел хрустальный ларец с бриллианто без приключений отправился в обратный путь.
О, старуха колдунья знала, что делает! Дело был том, что взять ларец с алмазом и безнаказанно покин владения черного мага мог только юноша с чистым се цем и полностью бескорыстный. Если бы этот прекрась бриллиант величиною с голову Жака показался бы < хоть капельку дороже леди Джоанны, черный маг 3 тут же почуял бы его, и тогда не помогла бы никакая видимость.
Но Жаку не было никакого дела до камня. Он ж; дал только как можно скорее спасти леди Джоанну, внезапно и вероломно похищенную. И ларец был вс лишь средством для этого. Ровно через два месяца и т надцать дней он опять стал видимым и "заказал" по з му случаю коврику праздничный обед. Так приятно бь снова чувствовать себя видимым. И через полгода д в день после начала путешествия коврик приземлилс том же узком ущелье у скалы Зуб Дракона. Утомленный длительным перелетом, Жак устало ступил с ковра на каменистую почву. В тот же момент скалы с грохотом раздвинулись, образовав ведущий в глубь Зуба Дракона наклонный тоннель. Жак взял в руки сверкающи лучах яркого дневного солнца хрустальный ларец и с осторожно спускаться во тьму подземелья.
Леди Джоанна находилась в крайней степени истощения всех духовных и физических сил. И слабая искорка жизни едва теплилась в ней. Она стала почти совсем прозрачной, и только на лице ее лихорадочным блеском горели огромные темно-лиловые глаза. После пропажи Агата бессмертия тролли совсем озверели. Они с трудом выполняли приказ злой колдуньи оставить в живых Джоан пока не пройдет полгода, зато уж издевались над ней, мучили и пытали ее вволю. Не всякий крепкий мужчина выдержал бы то, что пришлось перенести бедной девочке. И последний день полугодового заточения был последним днем ее жизни. Даже свирепые тролли в этот день не беспокоили ее, так как достаточно было малейшего потрясения, чтобы оборвать ставшую намного тоньше паутинки нить ее жизни. Конечно, тролли боялись гнева колдуньи и попрятались в самых глубоких щелях, так как даже не тревожимая никем леди Джоанна могла умереть на несколько часов раньше срока и тогда троллям пришлось бы худо.
Принц Жак вступил в мрачную пещеру, неся перед собой на вытянутых руках хрустальный ларец. Нетопыри и летучие мыши зашуршали кожистыми крыльями в знак приветствия, а скелеты в нишах зазвенели ржавыми цепями. Жаком овладели дурные предчувствия. Из темного угла пещеры вышла старуха. Она мерзко хихикала и оживленно потирала костлявые темно-коричневые морщинистые руки, как бы во предвкушении какого-то удовольствия.
- А, прибыл, Жак! А ну, покажи поближе ларец! Тот ларец, тот, тот самый, - засуетилась старуха, - молодец мой мальчик, привез, не обманул... Открой-ка крышку! Да, вот он бриллиант "Око света"! -радовалась старуха.-Сколько крови пролилось за обладание им! Коварный камень!... Глупцы! Если бы они знали, в чем его истинная ценность! Нет, не в каратах, а в том, что владеющий им сможет пятьсот лет жить молодым и здоровым, а колдовская сила увеличится в три раза. Есть, говорят, еще Агат бессмертия, но, по-моему, это сказки. Я в него не верю.
Коварная колдунья умолчала еще об одном свойстве алмаза. Сейчас вы поймете, о чем я говорю.
- Жак, мальчик мой, окажи последнюю услугу. Я буду обладать этим камнем с того момента, когда он будет водружен вон на тот топазовый пьедестал. И она показала ему боковой вход в маленькую пещерку, посреди которой стоял ограненный вертикальный цилиндр из цельного топаза. На него отвесно падал столб яркого дневного света, видимо, в потолке было отверстие, точно над топазом.
Жак, не заподозрив ловушки, достал из хрустального ларца бриллиант и поставил его на топазовый цилиндр. Старуха же спряталась за выступом входа, чтобы не видеть "Око света". Да, алмаз не зря носил это имя. В тот миг, когда его коснулся столб света, в пещерке будто зажглось свое солнце, обрамленное тысячью радуг. Алмаз засверкал так ярко, что больно было смотреть глазам. И был так невыразимо прекрасен, что принц Жак на долю секунды захотел иметь его, чтобы любоваться им. Всего лишь на долю секунды, но этого было достаточно. Он тут же вспомнил о Джоанне, но было уже поздно. Свет вдруг померк, будто какая-то тень слонила собой отверстие в потолке пещеры, и Жак поч ствовал, как он из стройного, красивого, доброго юно превращается в свирепого дракона. Камень полуил свою ЖЕРТВУ. Над его ухом раздался зловещий хохот и он потерял сознание... Очнулся он на каменном полу, попытался встать, но не смог. Приглядевшись к себе, понял, почему: у него было четыре лапы, покрытые темно-зеленой чешуей, кожистые крылья и длинный хвост с шипами. Подняв глаза, он увидел злую ведьму, разглядывающую его с довольной улыбкой.
- Красавец, просто красавец, - проскрипела старуха, продолжая улыбаться.
Рассвирепев, Жак-дракон бросился на нее, раскрыв ужасную пасть, усеянную страшными двухфутовыми загнутыми назад зубами, острыми, как бритва, намеревая разорвать старуху. И со всего размаха налетел будто на прозрачную стену в футе от нее. Клацая зубами сверкая налитыми кровью багровыми глазами, Жак- дракон снова и снова бросался вперед, пытаясь добраться до ведьмы, пока не обессилел окончательно.
- Ну, ладно, поиграл и хватит, - сказала ведьма.-Или ты уже не хочешь знать, где леди Джоанна? Что, раздумал ее спасать? Тогда оставайся служить мне, жалеть не будешь! И чего ты злишься? Я ведь обещала показать тебе, где твоя леди. Но насчет того, что ты не станешь драконом, мы ведь не договаривались, верно? Ты сам виноват. Захотел обладать "Оком света" - и превратился в дракона. Я просто забыла тебя предупредить что, когда камень меняет место, первый человек, которы захочет им обладать, посмотрев на него, превращаете в дракона. Камень получает жертву и потом другие уж могут желать его безнаказанно, пока не возьмут его руки или пока он снова не сменит место. Ну как, будешь мне служить? - Жак в ответ снова попробовал, броситься на колдунью.
- Ну, ну, не хочешь - не надо... Я ведь не настаиваю... Ну что ж, Жак, только смотри, потом не пожалей.
- Веди к леди Джоанне, ведьма! Обещала... - про хрипел Жак, с трудом сдерживая ярость.
- Следуй за мной, - сказала ведьма и скрылась в тоннеле, вход в который охраняли два сталагмита-ифрита. Их алебарды с лязгом раздвинулись в стороны прк ее приближении. Жак-дракон с трудом протиснулся в ставший для него узким проход вслед за колдуньей. Долго они петляли по узким извилистым темным тоннелям, которые освещали лишь багровые глаза дракона. Перед одним из тоннелей старуха остановилась.
- Иди туда, Жак. Этот тоннель приведет тебя к твоей невесте, - сказала ведьма и исчезла в столбе желтовато-зеленого дыма, в тот же момент возникнув у себя в пещере. Жаку показалось, что он слышит далекий злорадный хохот. Да, старая ведьма была дьявольски коварна и умна. У нее все было точно рассчитано.
Сердце Жака истосковалось по Джоанне. Мучимый сердечной болью, он издал жалобный стон и бросился вперед по тоннелю. Джоанна, вися на цепях, прикованная к стене, услышала жуткий драконий вой, искаженный и усиленный тоннелями и арками пещер. От ужаса сердце ее готово было остановиться.
- Опять эти мерзкие тролли... Какое-то новое издевательство или пытка... - подумала она.
Забыв обо всем, даже о том, что он превратился в дракона, Жак летел по тоннелю на встречу с любимой. Вбежав в пещеру, он улыбнулся Джоанне и, раскрыв объя-тья, бросился к ней. Сквозь застланные пеленой ужаса от услышанного жуткого воя глаза леди Джоанна увидела поднявшегося перед ней, готового к прыжку дракона с горящими свирепыми багровыми глазами и разинутой страшной пастью с акульими зубами и мечущимся в ней раздвоенным змеиным языком. И в тот момент, когда дракон бросился на нее, ослабевшее сердце не выдержало и остановилось... Жак бросился улыбаясь к любимой и обнял ее. Он сделал это так стремительно, что не успел заметить расширенные от ужаса ее глаза и страшную бледность. И лишь обняв ее, он понял, что прижимает к себе труп. У него еще хватило сил освободить любимую, вырвав из стены цепи, приковавшие леди Джоанну к холодному камню. Бережно подхватив упавшее, почти невесомое тело, он аккуратно положил его на пол и улегся у ног возлюбленной. Из свирепого багрового глаза выкатилась одинокая крупная слеза, и сердце Жака разорвалось от горя...
Но души влюбленных, отсоединившись от тел, узнали друг друга в тот же миг. Легкие, как пушинки, освободившись от бренной оболочки, прильнув друг к другу, туманными облачками взмыли они вверх и, выбравшись на волю, полетели домой...
В ту же ночь в старинном замке на горе появили два привидения, а немного раньше - один маленьк: гном со странной диадемой черного серебра с крупнь агатом, надетой прямо поверх колпака. И попал он в з мок отнюдь не случайно.
(Продолжение следует)
стилсьют - Одежда, обеспечивающая стабильную работу организма в любых условиях.
ИПО - Индивидуальным пиррянским оружием, отлаживающимся только по вашим биотокам и оказывающимся в руке при легком сгибе указательного пальца.
психоблок - Блок в мозгу, не дающий извлечь какую-либо информацию наружу и стирающий ее при малейшей попытке насильственного прочтения - мозгового зондирования.