Пролог

  

  

   Пятница, 11.00

  

   На той неделе шефу приспичило "сплотить коллектив". Именно поэтому мы сейчас тащимся в автобусе в дом его то ли бабушки, то ли пра-пра-...бабушки. Дом находится где-то " в страшных муромских лесах" и приедем мы туда ещё часа через три. Если не четыре. И сильно я подозреваю, что сплачивание нашего коллектива будет происходить в процессе перекопки огорода или ремонта развалившейся халупы шефовой пра... и так далее. И отказаться нельзя - шеф всё-таки, попробуй просимулируй радикулит или простуду. А так вдруг момент какой подвернётся, услугу начальнику окажу, всё потом может пригодиться. И Ленка также думает, прям извела советами, как себя на этой фазенде вести. Уверен, что она эти три дня без меня отрываться не будет, за её верность я не беспокоюсь.

   Место мне досталось рядом с Дашей, ну просто как по заказу. Второй час она непрерывно щебечет и строит глазки, и мне стоит немалых трудов делать вид, что я ничего не понимаю. Да если б я хотел, то согласился бы на её авансы ещё год назад. Ну согласился бы, а дальше что? Ленка не ревнива, но мне тратить свои силы на пустяковую интрижку нет никакого резона. Прячься, придумывай сказки, где был и что делал, да ещё каждый день думай, как не проговориться... Лучше я в Интернете посижу - оно и спокойнее и интереснее. А то ещё вдруг тесть узнает? Уволят - кто меня опять на хлебное место пристраивать будет? Нет, пристроить, конечно, пристроит, но ведь стыда не оберёшься. Или этой молоденькой дурочке вдруг втемяшится, что она в меня влюблена - не отвяжусь потом. Изображу сейчас, что меня укачало и попытаюсь заснуть - авось отвяжется.

  

  

  

   Часть первая. Меч.

  

  

   Глава первая. Шизофрения.

  

В которой я вспоминаю о былых занятиях боксом

и их последствиях.

Виктор

  

  

   Пятница, 18.00

  

  

   Фазенда у шефовой бабки оказалась ничего так. Участок соток тридцать, сад, огород, да и дом вполне приличный, шеф, наверно, на него немного тратился. На даче самого шефа никто из нас не был. Поэтому слухи про неё ходят самые невероятные. Лично я сомневаюсь, что у него дорожки выложены светящимися плитами с подогревом, бассейн с мраморными бортиками, а дом площадью с футбольное поле. Но факт, что поехали мы на бабкин участок, а не к нему на дачу.

   - Ну, народ, а не пора ли нам немного поразмяться перед шашлыками? - это Санёк подхалимничает, ну правильно, не станет же шеф сам подобное предлагать. - Листья там погрести, пару грядок вскопать, а то вон сорняками все позаросли!

   - Ага, я вон на кухне пару пакетиков с семенами нашла, посадим что-нибудь. Кирилл Сергеевич, лопаты с граблями у вас где? А Анька с Пашей пусть шашлыками займутся.

   В сарае лопат и граблей не оказалось. Только вилы и коса. В доме тоже не оказалось. Вместо того чтоб обрадоваться и заняться шашлыками, этот подхалим Санёк предположил, что искомый инструмент может найтись на чердаке дома. За стенкой сарая мы откопали полусгнившую лестницу и приставили её к окну чердака. Лезть туда решил я. Во-первых, интересно, а во-вторых, хоть на десять минут от Дашиных ухаживаний избавлюсь. Если лестница подо мной не сломается.

   - Заодно посмотри там осиные гнёзда! - прокричал Санёк мне вдогонку. - А то потом от ос не отвертимся! Лопатой их лучше поддень!

   На чердаке грязно и темно. Трава жухлая, сено, что ли? Связки журналов. Я подошёл поближе. Журналы оказались не пыльные, наверно, привезли не так давно. "Огонёк" 1952, 1967, 1975 год. Старше меня. "Крокодил" 1944 год, "Советский Союз" 1955 год, книжки какие-то, уже пыльные. Стол круглый, с подомленной ножкой. Сундук старый, если и есть здесь что ценное - так только сундук этот. Но лопата в нем не поместится. И открывать я его не стану - пачкаться ещё! Нет тут садового инструмента, так что не удастся шефу нас запрячь, придётся шашлыками и водкой коллектив сплачивать.

   И только обрадовался я этой прекрасной перспективе, как обнаружил, что в углу из-под охапки сена этого пыльного выглядывает черенок то ли лопаты, то ли граблей. Не повезло так не повезло! Пришлось раскапывать, наверно так инструмент от воришек прятали. После того как кучку полусгнившего сена я кое-как разгрёб, чихая и чертыхаясь, взору моему предстало скопище грязных и ржавых лопат, вил и граблей. Хватит на всех, и листья грести, и грядки копать, и даже снег разгребать, если потребуется.

   Осталось только взять, которые поприличней, да с чердака поскидывать. И хорошо б Санька ненароком зацепить.

   - Очень и очень дельная мысль! - услышал я голос из кучи садового инструмента. - Но лучше б ты меня отсюда вытащил и назвался моим господином и повелителем, не пожалел бы!

   Шизофрении у меня нет, это точно. То, что я когда-то занимался боксом и схлопотал на этом сотрясение мозга, которое ну очень помогло мне откосить от армии - не в счёт. Не такое уж оно и сильное было. Голосов я тоже никогда не слышал. Пью я в отделе меньше всех, что, собственно и помогло мне стать начальником этого отдела. И, надеюсь, поможет на этой должности удержаться, потому как иногда очень полезно самому увозить шефа домой с презентаций.

   Я осторожно оглянулся, но никого на чердаке не обнаружил. Сундук тоже маловат для того, чтоб в нём прятаться. В случае чего крикну, кто-нибудь на помощь да и полезет, вон та же Даша, причём блузку расстегнёт до пупа, будто бы за лестницу зацепилась.

   - И что ты озираешься? - поинтересовался голос. - Тут я, смотри, третья лопата от стенки!

   У стенки лопаты действительно были. И третья от стенки казалась как-то поновей и посветлей. Присмотревшись, я обнаружил, что она слегка мерцает. Так, а в автобусе мы пили? Я не пил и не ел - потому как притворялся перед Дашкой, что меня тошнит. А что курил Максим? И далеко ли он от меня сидел? Он как-то хвастался, что курит нечто особенное, но я сделал вид, что ничего не понял - он не в моём отделе, и мне за него не отвечать. Не помню. Но я уж три часа как на свежем воздухе, должно бы и повыветриться.

   - И чего ж тебе надобно, любезная лопата? - осведомился я как можно тише, чтоб меня внизу не услышали. - Господином хочешь меня назвать, да? Небось думаешь, я прямо так и мечтаю все эти тридцать соток именно тобой перекопать за пару часов?

   - Дурак, - отозвалась лопата, - я не лопата вовсе, ты присмотрись хорошенько, в суть гляди, а не поверху! И лучше возьми меня в руки.

   При попытке заглянуть в суть лопата осталась лопатой, в грабли не превратилась. На всякий случай я решил ни под каким видом до неё не дотрагиваться. Один мой знакомый вот тоже так поддался на "возьми меня", а жена потом на развод подала, когда им обоим лечиться пришлось. Раздел имущества по суду, то, сё, знакомые куда-то все послиняли, депрессия, запой, не надо мне этих радостей!

   - Ну что, видишь теперь? - поинтересовалась лопата.

   - Не вижу! Как лопатой была, так ей и осталась! А что я должен увидеть?

   - Да не лопата я вовсе, - обозлилась моя собеседница. - Перед тобой, о мой господин и повелитель, Меч света, и только тот, кто услышит его голос, может стать его господином и повелителем!

   - А увидеть тебя в форме меча для этого не надо? - поинтересовался я, стараясь отвертеться от шизофреничной лопаты. А вдруг байки не врут, и факт продажи души дьяволу существует? Я быстренько перекрестился. На всякий случай. И лопату перекрестил. Вместо того, чтоб исчезнуть и замолкнуть, лопата действительно превратилось в нечто, очень сильно напоминающее меч. Причём лезвие его сияло ослепительным светом, а рукоять, похоже, была инкрустирована драгоценными камнями. Так, шеф прячет

  на чердаке то ли сокровище, то ли холодное оружие, а я случайно его обнаружил... И что теперь делать? Срочно забросать травой как было? А вдруг Кирилл Сергеевич что-то заподозрит? Или он сам ничего не знает? Знал бы - разрешил бы мне на чердак лезть?

   Сказать товарищам? Вызвать милицию? Как бы мне отсюда смыться потихоньку и побыстрее... И лопат с собой прихватить. А потом пусть сюда Серёга или Сашка лезут и с этой железякой разбираются. А если меч - подделка и это какая-то проверка со стороны шефа? Как я должен себя вести?

   - Нет, увидеть не обязательно, - развеял мои надежды меч. - Ты можешь дотронуться до меня как до Меча или лопаты, и всё равно станешь моим владельцем, если перед этим услышал мой голос! Ну, чего медлишь, не нравлюсь что ли?

   Ага, сейчас. Где дотронься - там отпечатки пальцев, пришьют или незаконное присвоение клада или владение холодным оружием. Если это вообще не подстава. Милиция, дактилоскопия, попробуй докажи, что ты только потрогать хотел....

   - Знаешь, - я начал медленно пятиться к окну, - я, конечно, очень хочу пообщаться с тобой подольше, но как-то я не в ладах с мечами, порежусь ещё. Я к тебе сейчас специалиста по историческому фехтованию позову - ты с ним это... общий язык полегче найдёшь. Мне бы ноутбук какой - я бы справился, а меч, лопата, грабли - не моё это. Я лучше шашлык пойду готовить, ты подожди тут, а вот грабли, вот эти грабли, да, я, пожалуй, возьму, - я осторожно потянул на себя крайние грабли и чуть не бегом ринулся к светлому пятну на стене, - а к тебе сейчас специалиста пришлю, ты обожди чуток, ладно?

   Я скатился с лестницы чуть не кубарем, пытаясь всё-таки вспомнить, сколько выкурил Максим в автобусе. По всему выходило - очень много, вот только в конце дороги я заснул, и не осознал этого, а то непременно открыл бы окно.

  

  

   Пятница, 18.15

  

   Во дворе было совершенно пусто и очень тихо. Костёр не дымил, радио не играло, и Дашенькиного щебетания не доносилось.

   - Сашка! - заорал я, - там граблей полно, а лопаты ржавые какие-то, слазь сам, я не знаю, какую выбрать, а то полдня точить придётся!

   Мой голос разнёсся по участку и заглох. Никто не ответил. За водой пошли, или к соседям потрепаться? Хотя какие здесь соседи - на всю деревню человек пять.

   Я свернул к воротам, надеясь застать там заказанный автобус. Автобуса не было. Никого не было. Я выглянул за ворота - деревенских домов не оказалось тоже . Небольшая тропинка от калитки, и шагах в десяти лес. Стоп, я точно помню, что должна быть дорога и на ней ещё с десяток домов. Я себя ущипнул. Так всегда советуют. Больно не было. Я ущипнул сильнее, больно стало, но ни дома ни автобус не появились. Я вытащил сотовый, и, нажимая кнопки, увидел, что у меня дрожат руки. Шеф - "вне зоны", Санёк, Сергей, Даша, Настя, Ленка - "вне зоны", тесть, тёща, мама, сестра - "вне зоны". Шеф как-то не

  предупредил, что его домик находится вне зоны действия сети, впрочем, может, и сам не знал. Плохо, значит, по телефону я ни с кем не свяжусь.

   Я повернулся спиной к калитке и пошёл к дому. Дом был открыт, и я с опаской вошёл внутрь, продолжая сжимать в руке грабли. Печка, плита, комната, ещё комната, скорее закуток с кроватью, и везде пусто. Я поискал выключатель - ни выключателя, ни лампочки под потолком не обнаружил. Странно, по-моему, они тут были. Или должны были быть, потому как столбы под линию электропередач точно стояли. Мне стало не по себе. Не для того же шеф нас сюда привёз, чтоб проверить, как я веду себя в экстремальной ситуации. Да и не успели бы они все так быстро исчезнуть. В том числе дома. Я вышел на крыльцо, по-прежнему не выпуская из рук грабли. На всякий случай, какое-никакое, а оружие. Правда, вилы или лопата были бы понадёжнее, но от сумасшедшей лопаты я только что успешно сбежал.

   Я посмотрел на лестницу, по которой забирался на чердак - по ней медленно и осторожно, ощупывая под собой каждую перекладину, спускался мужчина в потёртых джинсах и ковбойке. Возраст его по синим штанам и кожаным сапогам сложно было определить.

   Я поудобнее перехватил грабли и стал ждать гостя. Мужик снял ногу с последней перекладины и неуверенно осмотрелся. На вид он был едва ли старше меня. Росту повыше среднего, худой и гибкий, светло-русые вьющиеся волосы и такие же светлые усы и короткая бородка. Джинсы слегка потёртые, рукава ковбойки засучены на три четверти. Типичный любитель туристического отдыха и песен под гитару у костра. Сосед, наверно, вот только что он на чердаке делал? И когда туда залезть успел? Ничего необычного, однако, сосед собой не представлял, а, самое главное, в руках он не держал ни топора, ни лопаты, ни примерещившегося мне меча. Это хорошо. В случае чего, я еще не все уроки бокса позабыл, да и грабли у меня в руках, но когда у незнакомого тебе человека в руках ничего нет, оно спокойней..

   - Привет, - как можно небрежнее сказал я, - а где Санёк с Настёной?

   - Привет, - ответил парень, - в том измерении остались, где и все остальные.

  

  

   Пятница,18.45

  

   - В том измерении? - заинтересовался я,- это за углом что ли? В смысле квасят уже?

   - Нет, - спокойно ответил парень, - в том измерении - это значит, что в этом мире их нет, в параллельном они, понятно?

   А сосед-то сумасшедший, то ли хиппи, то ли просто свихнувшийся на мистике горожанин. Теперь осталось решить, представляет ли он опасность, и можно ли с ним договориться. Вид у него был не агрессивный и достаточно располагающий.

   -Ага, - как можно глубокомысленнее и спокойнее изрёк я, - а мы, следовательно в этом измерении? А ты, наверно, местный? И где здесь ближайший магазин или цивилизация какая?

   - Километрах в двадцати, - прикинул парень, - правда, я тут давно не был, может, и нет уже той деревни.

   - А ты откуда сюда пришёл?

   - С чердака, не видел разве? Меч я, и тот, кто услышит мой голос, пробуждает меня к жизни и становится господином и повелителем Белого меча света!

   - А разве для этого не надо взять меч в руку и произнести формулу согласия? - нести этот оккультный бред - вот всё, что мне оставалось, потому как я точно где-то читал, что сумасшедших раздражать нельзя. Пусть он только мне дорогу к людям покажет, а там мне до него дела уже не будет.

   Парень надолго задумался.

   - Вряд ли, - наконец выдал он, - "услышать и дотронуться", так сказано в... формуле. Или там сказано только услышать, а дотронуться ты должен, чтобы мечом овладеть? Во всяком случае такого, чтоб кто услышал и не дотронулся еще не было - ты первый. Но поскольку я теперь свободен и могу передвигаться - то, стало быть, ты и есть новый Хранитель Меча Света. Непонятно только, как ты мной сражаться будешь, если не впустил меня в своё тело?

   Это ещё что за новости? Куда я должен его впустить? Я покрепче сжал грабли и решил перевести разговор на более безопасные рельсы. Впрочем, отказываться от должности Повелителя и Хранителя я не спешил, в надежде, что на своего господина псих нападать поостережётся.

   - А зовут тебя как? И почему ты так странно одет для такой ...эээ.. высокой должности?

   Парень снова задумался.

   - Больше всего моё имя походит на ваше Михаил, так что можешь звать меня Михом. А одежда... - он замялся, - не помню, кажется я нашёл её здесь, давно, перед тем, как впасть в ожидание на этой перевалочной станции.

   Я всё время ждал, что вот-вот из-за угла покажется кто-нибудь из наших. Но никто не показывался, рокота мотора слышно не было, и вообще не было слышно никаких звуков, даже шелеста листьев, похоже, я тут один на один с этим психом надолго. Надо бы его задобрить, а то он уже косится на грабли в моих руках. Не стану нападать, решил я вдруг. Буду к нему по-дружески. Не мог он за 10 минут всех поубивать и угнать автобус. И дома телепортировать тоже никуда не мог!

   -Ну заходи, Мих, - сказал я, и поставил грабли внутрь домика. - Я тут за инвентарём лазил, только слез, а все исчезли, так что давай вдвоём что-нибудь поесть приготовим. Пойдём, пошуруем на кухне, может найдём припасы какие с прошлых лет.

  

  

   Пятница,19.05

  

   К моему удивлению, парень забежал в дом весьма споро, и тут же кинулся осматривать комнатушки. Мне оставалось только надеяться, что там нигде на видном месте не лежат кухонные ножи и вилки, а сам я старался держаться поближе к граблям. Мих совершенно по-хозяйски пошарил в комоде, быстро и споро проверил ящики какого-то шкафа непонятного назначения, после чего, радостно присвистнув, выудил оттуда допотопный плеер.

   - Ага! - обрадовался он, - давай надевай скорей, пока по нашу душу никто не явился, - и протянул мне наушники.

   - Что это? - поскольку я решил не спорить, то плеер пришлось взять.

   - Надеваешь на голову и минут пять слушаешь, - объяснил псих, - после чего спокойно сможешь понимать местную речь. Ну а если ты ещё парочкой каких языков владел, то речь гномов и эльфов тоже осилишь, давай быстрей, а я пока пожрать чего поищу.Я надел наушники и нажал на "плэй". К моему удивлению, батарейки не сели и из наушников донеслось стрекотание плёнки, перематывающейся на бешеной скорости.

   Тем временем Мих поднял половик на кухоньке, под которым обнаружился лаз в подпол. Он поднял доски и полез вниз. Я слушал стрекотание и раздумывал - а не опрокинуть ли мне на этот лаз комод, и не пойти ли за помощью? Вот только не уверен я что найду здесь кого-нибудь нормального, да и ребята всё никак не возвращаются. Я решил его просто подождать, сел на стул и принялся слушать стрекотание плеера. Минут через пять стрекотание закончилось, и я перевернул кассету. Мих всё не вылезал. Вторая сторона кассеты тоже закончилась. Я подошел к лазу и спросил:

   - Мих, тебе может, фонарь нужен?

   - Нет, - послышалось оттуда, - я уже всё нашёл.

   Мих вылез из подпола с обычным рюкзаком в руках.

   - Прослушал? - спросил он, - вот и ладненько, давай по-быстрому отсюда сматываться, пока нечисть явление Меча Света не засекла.

   Надеюсь, что под нечистью он подразумевал не милицию или хозяев... Ещё надеюсь, что он всё-таки не вор.

   Попытки найти мой рюкзак с вещами не увенчались успехом. Хотя я точно помню, что выносил его из автобуса. Взять мне в этом доме было абсолютно нечего, да и не собирался я ничего там брать, чтоб потом в милиции не отчитываться.Мы с психом вышли из дома, при этом он просто плотно закрыл за собой дверь и спокойно отворил калитку на дорогу. Домов за оградой по-прежнему не было. Ни одного дома, кроме нашего.

   - Мих, - решился спросить я, - а дома-то где?

   - Я ж уже объяснил, - удивился псих, - в другом измерении остались. А этот дом в обоих измерениях стоит, его специально так строили, ты не зевай, надо бы до ближайшей деревни засветло добраться, потому как ночью тут приятного мало.

   Слова о ближайшей деревне меня окрылили, и я чуть не подпрыгивая от радости пошёл за психом, дойти бы только до людей, а там я уж как-нибудь разберусь. Даже если под деревней он подразумевает свой сумасшедший дом - уж врачи или охрана из нормальных людей в нём должны быть. Не буду говорить им про исчезновение домов - решил я, скажу - заблудился.

  

  

   Пятница, 19.50

  

   Мне казалось, что лес будет не очень сильно отличаться от наших подмосковных. Тех, где через каждые 200-300 метров попадаются садовые товарищества, дороги или телеграфные столбы. Пусть здесь не Подмосковье, но всё-таки и не тайга, автобусом вполне нормально добрались, и дома кой-какие по дороге попадались. Ну поплутаем чуток, может, не через 15 минут, но часа за два до цивилизации точно доберёмся. Тропинка вильнула раз, другой, я вспомнил, что в лесу нужен компас и решил срочно сориентироваться по сторонам света. Псих останавливаться не думал, шагалось пока не тяжело, тропинка оказалась вполне различимой - значит по ней ходили, решил я. Я прикинул, что солнце у меня слева, значит, идём мы на север. Решил не впадать в панику и насладиться природой. Ещё светло, сквозь зелень пробивается мягкий свет, лес смешанный, вот рябина, вот дуб, сколько ж я их не видел! Дуб навеял на меня тоску - почти такой же стоял на нашей даче у колодца. Замелькали ели - почему-то с иголками почти чёрного цвета - то ли им не хватало солнца, то ли здесь сработал какой-то мутагенный фактор. Хотя все остальные деревья совершенно нормальные. Может, разновидность такая? Воздух казался тягучим и осязаемым - словно идёшь под водой. Трава стала гуще, странные ели стали попадаться чаще, а тропка решила поиграть в прятки - то появится, то исчезнет.

   На моё счастье дождей не было давно, поэтому в кроссовках было пока вполне проходимо. За джинсы цеплялись головки растения, напоминающего репейник, но раза в два мельче. Слева от себя я заметил россыпь мухоморов - они нагло рассматривали меня своими белёсыми глазками. Почему-то вспомнилось детство, и я почувствовал себя парнишкой. Я сошёл с тропы и пнул их ногой - просто так, не знаю почему, я давно уже серьёзный и солидный дядя, и точно знаю, что мухоморы пинать нельзя, потому что ими лечатся лоси. Но вот захотелось подурачиться. А что он, действительно, вылупился на меня?

   Солнце оказалось впереди, по лицу хлестнула ветка орешника. Лещина, вспомнил я, не орешник - лещина. В джинсы опять что-то вцепилось - кустик, больше напоминающий кривое миниатюрное деревце-бонсаи, намертво впился в штанину, не давая идти дальше. Я подергал ногой, попытался отцепить куст рукой - он оказался колючим, и оставил в пальцах пару заноз, джинсы трещали, но не рвались, однако и шагнуть дальше я не мог.

   - Мих, - окликнул я, - у тебя нож есть? Я зацепился.

   Мих бесшумно развернулся на месте и моментально оказался рядом. Псих-психом, а двигался он грациозно и плавно, женщины бы залюбовались, а я позавидовал.

   - Ах ты, скотина, - беззлобно ухмыльнулся он, - отпусти сейчас же, хозяину пожалуюсь...

   - Ага, - проскрипело снизу, - твой спутник на кикимору наступил и нарочно пнул моего любимого братца! Ты представляешь - твоего бы брата по морде сапогом?

   - Не дури, - похоже, Мих занялся чревовещанием и говорил теперь на два голоса. Или же меня начало глючить, - плевать тебе на своего брата, отпусти Повелителя, не придуривайся.

   - Угу, - ухмыльнулся кустик, и превратился в человечка ... или гномика... или глючика, - а чем он повелевает?

   - Перед тобой, придурок, повелитель Белого меча света, - Мих на полном серьёзе разговаривал с глюком, - и мне неохота тебя пинать, потому как с малявками связываться не приучен!

   Кустик разжал лапки и хихикнул. Напоминал он деревянного человечка, покрытого колючками и листиками.

   - Мих, - забормотал я, - меня глючит? Здесь растут какие-то галлюциногены?

   - С чего бы? - удивился псих, - нормальный лешак, только маленький. Если присмотришься, то вон и папаша его стоит, ухмыляется. Рад, что ты второго сынка проучил, впредь умнее будет. Эй, забирай своего недоумка, пока он не рассердил Повелителя!

   Куст в метре от меня заворочался и что-то заскрипел, глючик выпустил мою штанину и поковылял по направлению к родителю.

   - Мих, - ошалел я, - ты же сказал, мы идём в деревню?

   - Ну? - не понял он, - и между прочим самым безопасным участком леса, нечисти тут полно, но не страшнее лешаков и кикимор, разбойников почти нет, оборотней тоже... почти, так что и ночью идти вполне можно...

   - Ты же сказал там выход к дому! Мне домой надо! - кошмарная правда начала медленно до меня доходить. Это не мой мир. Или мой, но я сошёл с ума. - Меня шеф ждёт, ребята, Ленка дома осталась...

   - Я сказал, что там выход к людям, а выход в твой мир совсем в другом месте. Для этого надо сначала до резиденции нынешнего Повелителя Тёмного меча добраться.

   - А... а выход домой?

   - Слышь, выход в твой мир достаточно далеко, и не здесь, но месяца за два, может, и выберешься, - примирительно заговорил Мих, и тут меня понесло.

   - Идиот! - заорал я, - неужто неясно, что выход там же, где и вход! За каким лешим ты потащил меня в этот лес, тупица! Можешь здесь до ночи со своими лешаками обниматься, а я обратно пошёл, выход искать!

   Пошёл - это я мягко сказал. Обратно я бежал, задевая за чёрные иголки и прошлогодние листья. На моё счастье, тропа ещё была видна и я домчался-таки до фазенды шефа. Я не знаю, сколько прошло времени. Достать мобилу и посмотреть, сколько водил меня по лесу этот псих я не догадался. По лестнице на чердак я взлетел, обломав под собой ступеньку, и сразу кинулся к куче лопат. Лопаты были там - где-то здесь должен быть и портал! Я подбежал к противоположному окну, через которое свет едва пробивался, настолько оно было пыльное. Меня обуяла безумная надежда, что там, с той стороны, всё по-прежнему! Схватил ближайшие грабли - до лопаты меня теперь никто не заставил бы дотронуться - и уж совсем было собрался это окно высадить...

   "Стоп! - осадило меня благоразумие, - а что подумает Кирилл Сергеевич, если ты высадишь окно в доме его прабабушки? Нехорошо!" Я попытался окно просто открыть - оно оказалось заколочено намертво. Тогда я лихорадочно принялся отковыривать стекло - окошко было сделано в старых традициях из крошечных кусочков стекла в решётчатом переплёте. Стекло не отковыривалось! Я протёр окно рукавом куртки - за ним клубился серый туман. И очень мне этот туман не понравился, особенно когда из него выглянула кошмарная рожа и стукнулась прямо в стекло, скаля в ухмылке три ряда кривых зубов.

  Я в панике шарахнулся от окна и принялся проходить через чердак в поисках выхода - именно так - от левого дальнего угла я шёл к окну, через которое пролез, выглядывал, обнаруживал, что никого нет, возвращался в угол, смещался на шаг, и снова шёл к выходу. Мысль вылезти через противоположное окно меня больше не посещала... Где-то на этом чердаке должен быть портал в мой мир!

  

  

   Глава вторая. Красавица.

  

В которой выясняется, что по пятам за

красавицей часто следуют чудовища.

Виктор

   Пятница, 20.35

  

   Я догадался посмотреть на часы. Зарядки мобилы хватит ещё дней на пять, а то и семь, если я не буду как идиот звонить непрерывно. Телефон сеть не находил. Сколько так я проходил через этот чердак, смещаясь на шаг, я не помнил. Ну не больше часа. Портала не было. Кажется, я сел на пол и заплакал. Я попытался нащупать крестик - чисто генетический жест - и вспомнил, что его не ношу, в отличие от нашего шефа! Тогда я встал на колени и забормотал, истово крестясь и стукаясь лбом в пыльный пол: "Милый Боженька, выпусти меня отсюда! Честное слово, если я отсюда выберусь домой, я десятую часть денег на новую квартиру отдам на ремонт церкви! Я не буду грешить! Я..." - тут я замолчал, потому как особых грехов за собой не помнил, - " Боженька, миленький, пошли мне хоть кого для компании, хоть Миха того же !!!" - закончил я, не зная, что ещё пообещать. У меня было подозрение, что завтра я уже смогу пообещать уйти в монастырь. Я ещё немного побился головой об пол, и решил спуститься вниз. Я уже жалел, что сбежал от Миха - вдвоем было бы не так страшно. Надо поискать чего-нибудь поесть, хотя есть мне не хотелось, забаррикадировать дверь в дом и подождать до утра. Или лучше запереться здесь, на чердаке, а лестницу скинуть вниз? Нет, если я её скину, то не слезу обратно. Лучше втянуть наверх. Я взял в руку вилы, решив, что они лучшее оружие, чем грабли, и полез вниз, затравленно озираясь. В этом чужом мире следовало всего опасаться. Я не ошибся. Напротив лестницы, шагах в десяти от меня, стояла дива. Гурия, фурия, мегера или гетера - я всегда их путаю. Выглядела дива как в сказках "Тысяча и одной ночи": тонюсенькая талия, широчайшие бёдра и обалденный бюст. Параметров дива была где-то 100-40-120, и неспешно так этими параметрами покачивала. Восточное круглое лицо, про таких говорят - луноликая и волоокая, идеально полукруглые брови, огромные, но сильно раскосые глаза, штук двадцать косичек сильно ниже талии, и вся задрапирована в какой-то восточный костюмчик - шароварчики, причём полупрозрачные, такая же блузка, через которую её прелести прекрасно видны, и , вопреки ожиданиям, не босоножки или туфли с загнутыми носами, а вполне практичные кожаные полусапожки. Поверх всего этого на ней были навешаны бусы, кольца, серьги со множеством подвесок до плеч, браслеты на руках и ногах , прямо поверх сапог, опять-таки с неимоверным количеством висюлек. Со всей этой явно драгоценной мишурой она походила на новогоднюю ёлку. Росту заметно пониже меня, кожа белая до нереальности. Руки округлые и полные, как на старых портретах, кисть малюсенькая, с таким количеством колец, которые и не снились продавщице советского периода. Красотка явно должна была звенеть всем этим множеством украшений. Я ещё успел отметить, что, совершенно в согласии с современной модой, отнюдь не плоский животик у дивы оголён, выставляя на всеобщее обозрение пупок, "в который поместился бы грецкий орех", но без модного сейчас пирсинга. Было этой гурии лет двадцать на вид. Я почему-то вспомнил, что для прошлых веков двадцать - это почти наши пятьдесят.

   Дива стояла напротив, игриво поводя бедрами, персями, косичками, бусами, серьгами, умудряясь при этом не звенеть, и с интересом меня рассматривала. Особой опасности я в ней не заметил.

   - Здравствуй, о господин и повелитель! - пропела девушка вполне по-русски. Или это действует ускоренный курс изучения языков? - Рада приветствовать тебя и помогать тебе в исполнении твоей великой миссии в этом мире! Что прикажет мой великий и славный господин?

   Кажется, нападать на меня она не собиралась.

   - Э.. как зовут тебя, прекрасная дева, и кто ты такая?

   - Зовут меня Роксана, и я верная и любящая спутница Повелителя Белого меча света! Но, если господину угодно, он может назвать меня на своё усмотрение.

   Возможно, арабского шейха эта дамочка свела бы с ума с первого взгляда. Но мой же вкус ей следовало бы немного подзагореть, подкачаться, чтоб не выглядела такой сдобной, и надеть что-нибудь более человеческое и менее напоминающее пеньюар или пижаму. Неприлично как-то: прозрачная пижамка и кожаные сапожки. И вообще красотки прошлых столетий меня никогда не возбуждали. Но мне уже не придётся находиться здесь в полном одиночестве, какое счастье!

   - А как ты оказалась здесь, Роксана? - как можно миролюбивее поинтересовался я.

   - О, почувствовав зов Светлого меча, я поняла, что моё долгое и томительное ожидание господина и повелителя моего закончилось и активировала кольцо-портал в зону, где томился всё это время Меч света!

   - И что ты намерена теперь делать? - я уже понял, что ничего иного, кроме бреда про порталы и миссии, я здесь не услышу. Пора заканчивать истерику и хоть как-то существовать. А там посмотрим.

   - Как что? - вскинула идеальные соболиные брови волоокая дива, опустив при этом раскосые глаза на свой роскошный бюст, - служить верой и правдой моему господину и повелителю! Любое желание господина закон для меня.

   Я несколько расслабился. Желать, чтоб она меня чем-нибудь пришибла или отравила я пока не собираюсь.

   - Замечательно. Тогда, поскольку я ничего не знаю про эту местность, не могла бы ты, Роксана, сообразить нам что-нибудь поесть и выпить? Где здесь добыть воды, я тоже не в курсе, - произнеся всё это, я тут же осознал, что могу умереть от жажды, и запоздало перепугался. Естественно, мне тут же захотелось пить.

   - Колодец там,- небрежно повела плечом Роксана, - а ведро должно быть в доме.

   Как мужчина, за ведром поплёлся я, господин, между прочим, и повелитель, и минуты через две обнаружил колодец в середине участка. Принеся воды, я глубоко задумался над вопросом - можно ли её пить сырую? Нет, был бы это и вправду дом шефа - я бы не сомневался и выпил. Но теперь я с ужасом осознал, что ни одного лекарства у меня с собой нет! Так что в случае чего перед любой инфекцией я совершенно беззащитен. Пить хотелось неимоверно, дров ещё следовало нарубить, потом воду вскипятить, потом остудить, а от жажды уже мутилось в глазах! Чем обеззаразить воду в данном мире я не знал. В конце концов я решил, что от жажды я могу умереть прямо сейчас, а подцепить инфекцию могу и не сразу, сдался и налил воды в кружку, которую нашёл рядом с ведром и долго отмывал. Вода оказалась холодная и совершенно безвкусная - жажду она утоляла с трудом, к тому же при каждом глотке я представлял миллиарды болезнетворных микробов, радостно устремляющихся в мой желудок. Роксана пошуровала где-то в недрах дома и наконец появилась с топором в руках. Топор явно не использовался очень давно. Я осторожно скосил глаза в поисках пути отступления.

   - Вот, - сообщила она, - я топор нашла. Ты, господин, сходи, там поленница должна быть, так дров найди или наколи, не женское это дело, дрова колоть.

   - Вообще-то меня Виктор зовут, - я вспомнил, что не представился, - а почему ты не спросила?

   - Зачем? - опустила очи дива, - если повелителю будет угодно, он сам скажет.

  

  

  

   Пятница, 21.45

  

   Поленница оказалась с другой стороны дома, той самой, откуда мне на чердаке рожа померещилась. Наколотых дров там, естественно, не было - одни чурбаки. Дрова на своей даче я колол, пока газовое отопление не провели, - так что не проблема. Я вздохнул, стараясь подавить приступ панического страха и тоски по дому, и второе мне успешно удалось с помощью детины напротив метров двух ростом и центнеров трёх весом в окружении десятка псин не меньших габаритов. На моё счастье стоял детина хоть и недалеко, но за забором. Я как-то сразу понял, что пришёл он за Роксаной и добром отсюда не уйдёт. Потому, наверно, что был он в расшитом халате на голое тело, пальцы его были унизаны неимоверным количеством перстней, а с шерстью на груди могла соперничать только борода до пояса, причём явно крашеная, вряд ли естественный цвет бороды может быть ярко-красным. Разговаривать с ним я не стал, потому что с помощью непобеждённого приступа панического страха побил все рекорды скорости, бегом огибая дом, запирая дверь и подтаскивая к ней комод. К несчастью, в доме было еще три окна. Протиснуться в них такой гигант не мог, но выбить окно и запустить в него пса - запросто. Одно окно я загородил странным шкафчиком, а к другому надо бы подтащить стол....

   Подперев шкафчиком окно, я сообразил, что забыл про Роксану. Она оказалась в кухоньке и смотрела на меня с немалым изумлением. Я не знаю, что я почувствовал - облегчение или досаду. Может, останься она во дворе, и сама с мужиком договорилась, а меня оставили бы в покое. Не готов я морально всяческих одалисок защищать, не моё это дело.

   - Что случилось, о, мой господин и повелитель? - пропела дива.

   Интересно, она каждый раз будет это "господин и повелитель" добавлять? Даже если "пожар!" кричать придётся? Я со стоном сполз на пол. Как я не подумал, что мужик может нас подпалить!

   - Роксана, - прохрипел я, - там за тобой пришли. Волосатый великан с десятком цепных псов....

  Прелестница наклонила голову и посмотрела на меня с любопытством.

   - Ты неимоверно проницателен, о мой господин! - улыбнулась она, показав идеально ровный ряд жемчужных зубов, - это действительно за мной. Так достань же скорее свой меч, о мой повелитель, и сразись с этими тварями!

   - Ду...ш-шечка, - просипел я, вовремя сообразив, что хамить дуре сейчас не время, - у меня нет меча, только топор и вилы! Ты не могла бы с ним договориться, пока он дом не подпалил? Откуда ты сбежала, если за тобой такого бандюка прислали?

   - Как - нет меча? - встревожилась красавица, - а где же он? Ты же господин и повелитель Белого меча света?

   - В лесу остался! - обозлился я. - Повёл меня в лес и начал с какой-то нечистью лобызаться! И прекрати обзывать меня господином и повелителем!

   - Но, - пери явно была в шоке, - но он же должен находиться внутри тебя, о мой... в смысле он должен быть внутри твоего тела и вести тебя в бой, заодно сообщая тебе все свои воинские умения... Ты протяни руку вперёд, о по... Протяни руку! Правую!

   Я протянул руку вперёд, и, совершенно естественно, никакого мифического клинка в ней не появилось. Я также был абсолютно уверен, что вытащить его из позвоночника мне тоже не удастся.

   - Но... где же он? - Роксана смотрела на мою руку с нескрываемым ужасом.- Меч должен появиться прямо в руке, ведь ты говорил с ним? Ты слышал его?

   - И говорил, и слышал, и следом шёл, только я не думал, что этот псих должен где-то во мне прятаться, хотя... он тоже что-то такое говорил...

   - Но как же... где же... - на глаза Роксаны навернулись слёзы, а губы затряслись. Говорят, в такие минуты мужчина должен почувствовать себя сильным и смелым, но мне больше всего захотелось вылезти в окно и бежать отсюда куда подальше. Я бы так и сделал, если бы не был уверен, что собаки уже сидят вокруг дома и только меня и караулят.

   И в этот момент послышался давно ожидаемый мной стук в дверь.

  

   Пятница, 22.00

  

   Мы переглянулись. Ничего, кроме банального "Кто там?" мне в голову не пришло. Стук повторился. Мои зубы выбили ему вполне достойный аккомпанемент. Третий раз стучать не стали, зато за дверью раздался звучный бас:

   - Роксана! Открывай подлая изменница, о помесь кобры и гиены в облике трепетной лани! Тебе всё равно не спрятаться от моих верных собак, вскормленных нежнейшим черепашьим мясом! Открой по-хорошему, дрянь!

   Говорил он не по-русски, но я всё понял. Впрочем, даже если б и не понял - не догадаться было сложно. Роксана молчала, опустив очи в пол, и кусала губы.

   - Никакой шах уже не защитит тебя, тварь! - продолжал надрываться мужик, - тебе всё равно никуда от меня не деться!

   Мы дружно молчали, пересчитывая доски пола под аккомпанемент зубной чечётки. Я взял вилы и протянул красавице, сам же схватился за топор. Мужик начал ломиться в дверь. Как выяснилось, и дверь и комод были сколочены на славу, потому что трещали, но не поддавались. Я, наконец, взял себя в руки, схватился за стол, и поволок его к окну. Какое счастье, что мебель здесь самодельная и массивная! Перекрыть полностью второе окно мне не удалось - поставленный на попа стол достал только до половины - и я лихорадочно огляделся в поисках чего-нибудь, что можно на этот стол поставить. Бросился в спальню, скинул с кровати кучу подушек, и поволок её к третьему окну. Кровать была железная, с пружинами вместо матраса, но зато длиннее стола, и должна была перекрыть третье окно полностью. Я не успел. Ножки кровати зацепились за дверной косяк, и, пока я пытался их освободить, раздался звон разбитого окна. Топор, где топор?

   Я метнулся к топору, и увидел, что Роксана, со сноровкой, достойной профессиональной снопометательницы, тычет вилами в окно, из которого лезет оскаленная собачья пасть. Я твёрдо уверен, что моя голова поместилась бы в этой пасти целиком.

   Снова зазвенели стёкла, и такая же псина полезла во второе окно. Я подбежал к столу и хватил по волкодаву топором. Топор грубо хрякнул, и вошёл в боковушку столешницы. Громадные зубы щёлкнули и сомкнулись на топорище. Собака смотрела на меня налитыми кровью глазами и стискивала зубы на рукоятке топора. Моя кисть оказалась в каком-то миллиметре от кошмарных зубов. Я выпустил топор, и схватил стул. Совершенно крепкий дубовый стул разлетелся о голову пса. Тут я сообразил, что топор намертво увяз в столешнице, а собака висит на топоре, перекрывая собой путь другим псам, поэтому лучше бы её пока не трогать. Я быстро глянул на Роксану, и обнаружил, что она завалила вилами уже двух псов, которые достаточно надёжно перекрыли собой окно. Морды у собак были истыканы вилами, кровь вперемешку со слюной стекала с них на пол. Через спину верхней твари пыталась протиснуться еще одна жуткая морда, но прелестница, ухватив своими изящными пальчиками рукоять вил, совершенно профессионально воткнула их в налитый яростью глаз. Пёс захрипел и издох.

  Наступило затишье, прерываемое рычанием пса, боровшегося с топором. Роксана подхватилась с места и не менее профессионально прикончила и эту тварь. На наше счастье, зубов та так и не разжала.

   - Если подумать, - усмехнулась она, - вилы не так уж сильно отличаются от копья. Поди возьми в печке ухват, всё равно больше нет ничего, не вытаскивать же у этой из пасти топор!

  Я пошёл за ухватом. Даже скорее поплёлся, потому что ноги у меня подкашивались. Ухват заострённых концов не имел, так что я не представлял, как им можно пришибить пса. Разве только оглушить на время.

  И тут затрещала дверь.

   - Открывай, скотина! - надрывался бугай, - Если откроешь добром, я пощажу тебя, а прирежу только твоего любовника, этого ублюдка змеи и скорпиона! И это будет милость по отношению к нему, потому что я не отдам его шаху! Открой, о лживое отродье дохлой гиены, иначе я подпалю дом!

   - Тяни время! - зашипел я, а что ещё оставалось, - вишь, опять витийствовать начал, авось еще минут десять продержимся!

   Роксана поморщилась, встала сбоку от двери, и в этот момент раздался непонятный звук, состоящий из хруста и бульканья, а затем послышалось сдавленное рычание собак. Минуты две они бесновались, и всё стихло.

   - Эй, народ, вы там живы? - послышалось из-за двери, - открывайте, пришёл добрый дядя и вас спас!

   Пятница, 22.45

   - Это кто? - прошептала Роксана.

   - Я так думаю, что это твой Меч света, - ухмыльнулся я, - больше некому.

   - А может, это Аризган притворяется? - предположила девушка. - Эй, добрый дядя, поди, обогни дом, мы на тебя в окошко посмотрим! А то вдруг ты не добрый дядя, а оборотень или вампир?

   - Да запросто, - ответил голос, - только если я оборотень или вампир, ты это в окно всё равно не разглядишь.

   Мы двинулись к окнам, и тут обнаружилось, что за собачьими трупами ничего не видно.

   - Отодвинь шкаф! - зашипела дива, - не трупы же ворочать!

   - Ага, сейчас, - огрызнулся я, - а он только этого и ждёт! Лучше подвинуть того пса, что висит на топоре! Челюсти разжать, а топор себе оставить! Ты держи голову, я челюсти разожму, и чуток его подвинем - со стороны можно ещё будет подумать, что он сам дёргается!

   - А если он ещё не сдох? Я его за голову, а он мне руки пооткусывает! Давай шкаф чуть подвинем!

   Я попытался подвинуть шкаф. Потом мы попытались подвинуть его вдвоём, хоть на сантиметр. Тут я понял, что такое состояние аффекта - этот шкаф не сдвинули бы и десять грузчиков.

   - Ну что, вы уже посмотрели на меня? - послышалось за окном. - Это я, Мих, открой, повелитель, я забыл поинтересоваться, как тебя звать!

   - Мы не можем открыть окна! - закричала Роксана, - их заклинило! Может, ты у го.. Виктора спросишь что-нибудь, что только тебе и ему известно?

   - Хорошо, - в голосе послышалась явная издёвка, - расскажи мне, Витёк, как мы с тобой в лесу расстались!

   - Нет, - обозлился я, - давай ты мне расскажешь, в каком виде я тебя первый раз увидел? Ещё в том мире?

   - А чего рассказывать, - смутился паразит, - за чем на чердак полез, то и нашёл!

   Кому ж приятно признаваться, что увидели тебя в виде ржавой лопаты!

   - Хорошо, тогда что было у меня в руках, когда я по лестнице с чердака спустился?

   - Грабли! - заорали за окном, - открывай дверь, придурок, не вытаскивать же мне собак, чтоб через окно пролезть! Я тебе, идиоту, пожрать принёс, между прочим!

   Те же действия, что мы пытались проделать со шкафом у окна, мы попытались проделать с комодом. Минут через десять нам удалось сдвинуть комод в сторону от двери.

   - Роксана, - прошептал я умоляюще, - давай ты первая, а? Меня сразу пришибут в случае чего, а так у нас фора будет.

   Дева молча вооружилась вилами и встала напротив входа, а я осторожно потянул дверь на себя. Судя по тому, как она сразу расслабилась, там действительно стоял наш избавитель. Роксана спокойно перешагнула за порог, а я прислонился к стене и перевёл дух. Мне было несколько неудобно глядеть мечу в глаза.

   - Ну, герой, ты молодец, чтоб мы без тебя делали!- послышалось за дверью, - У, тварь, как он меня достал своими домогательствами! - Сапоги-то не жалко? Кончай пинать,измажешься ведь! - Слышь, Мих, на нём золота унции три наберётся. - Оставь, что ты с ним делать будешь? - Переплавим в ближайшем селении. - А мотив? За разбойников примут... - Куда мы его денем? Здесь не оставишь, спалим? - Сдурела? Жареным на весь лес нести будет, вся нечисть сбежится! - В колодец? - Ты как всегда, нам еще, может возвращаться придётся... - Так оставить? - Не виляй, закапывать так или иначе придётся... и собак тоже. - Ну собаки ещё пригодиться могут. - Да, это кстати верно...

   - Эй, Витёк, принеси лопаты, закапывать будем!.

   - Лопату тебе принести, говоришь? - истерически захохотал я. - Лопату? С чердака? С этого чердака лопату? Чтоб я ещё этому монстру могилу копал? Лопаа-ту принести?!!!

   Я смеялся и не мог остановиться....

   ....А потом вышел на крыльцо...

   Во дворе действительно стоял Мих. Потом взгляд мой упёрся в располовиненный труп. Вернее, две половины трупа - правую и левую. Мих, видимо, стаскивал их со ступенек по отдельности - всё крыльцо представляло из себя....

  ...больше я ничего не успел увидеть...

  

   Пятница?

  

   - Посмотри, как там повелитель, очнулся? - Эй, Витёк, ты меня видишь?

  Почему так пахнет жареным - они всё-таки решили спалить труп? Сколько ж они его будут жечь - сутки, двое? А там ещё собаки....

   - Виктор, прочухался? Я уж тут и жаркое из зайчатины приготовил, давай, поднимайся, подкрепись немного... эээ-эй, вот блевать не надо!.. Давай, полежи ещё... На водички, лежи, лежи... Роксан, тебе за ним убирать, раз припёрлась...

  

   Суббота?

  

   - Надо бы тебе, парень встать, потому что пора нам отсюда уходить, если ещё парочку таких картин увидеть не хочешь...- Мих, а он не свихнётся? Где ты такого сопляка нашёл? - Ты думаешь остальные были лучше? Я у них просто нервную систему контролировал! А то б не только блевали, но и в штаны делали... - Так скажи ему спасибо, что он не обделался! - Спа-си-бо - по-ве-ли-тель! Довольна? Ты давай его в чувство приводи и пожрать заставь, а то на руках тащить заставлю... - Меня? Это потому что ты, дурак, не смог дать себя полапать? Гардой вильнуть не мог, да? Лезвием блеснуть? Камушков побольше изобразить? Да от меня б он не вырвался! - Да кто ж знал, вроде и услышал и увидел... - Сам потащишь, раз не умеешь отдаваться, так отдувайся! - Ладно, ещё, может, прочухается, чуток времени есть...

  

  

   Суббота, 19.55

  

  

   Я проснулся в куртке и кроссовках на каком-то покрывале. В помещении было темно, поэтому я глянул на телефон - 19.55. Наверно, мы вчера у шефа перепились, раз я в одежде на кровати валялся, да ещё и до вечера. Я поморгал, слез и огляделся. На полу обнаружился незнакомый мужик на подстеленном одеяле. В сапогах и джинсах. Я вспомнил кошмарный сон или... Окна заколочены досками. Сквозь щели в них пробивались редкие полоски света. На печке кто-то лежал под драным покрывалом.

   Мне поплохело - неужели всё правда? Организм настоятельно требовал выйти, но я никак не мог решить, что будет более позорно - не успеть добежать до соответствующего домика, или разбудить Миха и попытаться нанять его в охранники. Ладно, униженно попросить проводить до будочки. Остатки самолюбия пересилили, и я выбрался наружу. На крыльцо я старался не смотреть, по сторонам тоже. Мне уже всё равно, нападёт на меня кто-нибудь или нет. Путь в оба конца не стоил мне жизни. На обратном пути я даже ощутил свежее дыхание утра, когда жары ещё нет, а солнце только-только развеяло мрак. Травинки мирно гладили кроссовки, оставляя на них капельки росы. Тут до меня дошло, что 19.55 - это вечер... На крыльцо я старался не глядеть, но сообразил, что неплохо бы и умыться. Где-то должен быть рукомойник. В поисках умывальника я заметил кучу свежей земли в конце участка, между двумя старыми яблонями, покрытыми лишайником... Я постарался туда не смотреть.

   Рукомойник нашёлся на яблоне около дома. Воды там хватило ровно на то, чтобы один раз плеснуть её на лицо. Колодец был рядом, но у меня не было сил тащить ведро с водой. Или не было мужества находиться во дворе одному дальше. Я понял, что о зубной щётке мне придётся забыть и надолго смириться с мерзким привкусом во рту по утрам. И вечерам. И о бритве, видимо, тоже не надо вспоминать. Щёки немедленно зачесались. Я успокоил себя тем, что носить щетину сейчас круто. Дня через четыре я дойду до нужной кондиции и вполне смогу сойти за мачо.

  

   Суббота, 20.06 День оказался воскресеньем.

   Воскресенье, 20.10

  

   Суп был непривычен из-за отсутствия картофеля и добавки каких-то незнакомых корешков, но, поскольку Роксана его долго кипятила, вчера они с Михом его ели, и сегодня живы, то я попробовал. Мне ничего больше не оставалось - я не ел почти сутки. Без еды, конечно, можно прожить больше месяца, но мне очень хотелось уже не есть, а жрать. Хотя позавчера я думал, что в ближайшую неделю в рот ничего не возьму. Я набрал воды из колодца, лично вымыл деревянные ложки и съел суп прямо из кастрюли. Тарелок не было. Хлеба тоже. Зато суп был солёный, и мяса в нём было много. Он оказался вполне съедобным, а мясо - даже вкусным. Роксана с Михом доели то, что осталось.

   Разговор мне начинать не хотелось. Но и молчать было неудобно.

   - Я хочу домой, - "к жене" захотелось добавить мне. " И к маме" добавлять было неудобно.

   - К маме с папой? - склонила голову Роксана.

   - Если есть вход сюда, - не обратил я внимания, - то должен быть и выход. Что мне надо сделать, чтобы добраться до... - я постарался не запнуться, - портала домой?

   - Элементарно, Ватсон, - ответил Мих, - поскольку ты теперь Повелитель Белого меча света, то есть меня, то, естественно, ты должен уничтожить Хранителя Тёмного меча, навести порядок после его кошмарного правления, оставить преемника, и можешь быть свободен.

   - Ну допустим, я всё это сделал, но как я попаду домой? - мне показалось, что Мих ответил слишком быстро, нарочито несерьёзно и не по теме. - Пока ты про это вообще ничего не сказал! Где портал домой?

   - Видишь ли, портал находится в резиденции Хранителя меча, неважно, Тёмного или Белого, резиденция у них одна, но занимаете вы её по очереди. Чтобы попасть домой, Повелитель меча должен активировать портал в своей резиденции, передать меч преемнику и войти в портал.

   - И он попадёт домой? - уточнил я.

   - Несомненно, - не моргнул глазом Мих.

   - А ты откуда это знаешь? Ты входил в этот портал со своим Повелителем, - я издевательски улыбнулся, - или ты входил в него один? Может, Повелителя вообще распыляет в этом портале?

   - Да, - если Мих и лгал, то без запинки, - один раз я вошёл в портал с Повелителем - он не смог справиться с Тёмным владыкой и сбежал через портал. Я попал именно в его мир.

   - А его мир совпадает с моим? - не унимался я. - В какой год и в какой город ты попал? И где гарантия, что я попаду куда нужно, если меня раньше этот твой Владыка не пришибёт?

   - Совпадает, - утешил меня Мих, - я влетел в 1855-й. И пахал с этим идиотом до 1901 года, пока он не помер естественной смертью. Со мной он не боялся ходить ночью по улицам, и не боялся оплошать со своими бабами, хотя ни разу не применил по назначению. Да я бы ему и не дал - мне с ним потом срок мотать неохота было. А поскольку после его смерти мне пришлось ещё отыскивать этот дом и принимать соответствующую форму, то могу точно тебе гарантировать, что мир твой.

   - Успокойся, - поджала губы красотка, - Владыки мечей приходят сюда только из вашего мира. А вот владыки жезлов - из трёх других. Так что вернуться ты сможешь только к себе, если ещё захочешь, - она обворожительно улыбнулась. Нужна ты мне!

   Я поверил - а что ещё оставалось? Немного пооботрусь здесь, и начну разведывать пути к бегству. Всё равно ничего другого не остаётся, а Мих хоть в обиду дать не должен. Для начала я сделал жест отчаяния: выключил телефон - зарядки оставалось совсем немного, а при выходе в мой мир он мне ещё пригодится. Неизвестно, сколько я здесь проболтаюсь, вернусь ли домой, и куда выкинет меня портал - а вдруг в зону приёма. Тогда я могу очень пожалеть, что попусту посадил батарею.

  

  

   Глава третья. Через лес.

  

Из которой видно, что в любом месте

можно хорошо устроиться.

Виктор

   Воскресенье, вечер.

  

   Мы вошли в лес почти затемно. Насколько я понял, шли мы теперь другой дорогой - не на север, а на восток. Мих шагал впереди, я за ним, Роксана замыкала. Под деревьями было заметно темнее, чем во дворе. Меня пошатывало, трава цеплялась за ноги, а Мих ко всему прочему навесил на меня мешок с провизией - завёрнутое в какие-то листья варёное мясо. Он пытался пристроить мне и топор - но на джинсах не было пояса, а при попытке заменить его верёвкой я запутался в узлах, и её пришлось разрезать. В итоге топор взяла Роксана, засунув за ту же верёвку, которую я не смог приладить к джинсам. Она пообещала в ближайшей деревне достать мне ремень. Я подал было голос, что лучше достать одежду, иначе мы будем сильно выделяться среди местного населения, но Роксана возразила, что бродяг из других государств здесь полно, а в крайнем случае мы сойдём за беженцев из эльфийских лесов. Про эльфов я спрашивать не стал, опасаясь за сохранность своего разума.

   Мы плелись по тёмному лесу, я слышал только шарканье кроссовок по траве, непрерывно спотыкался о невидимые корни и всё время боялся, что какой-нибудь кустик-полуночник вцепится мне в штанину. Минут через 15 комары предприняли авианалёт на мою голову. Писк был омерзительный, но особых неприятностей я от них не получил, потому как отрастающая щетина начала завиваться в кольца, впивалась в кожу и чесалась немилосердно. Комариный укус по сравнению с этой пыткой и казался ни чем иным, как комариным укусом. Я подозревал, что щёки и подбородок у меня покрыты сыпью из-за отрастающей бороды, но зеркал в ближайшем обозримом будущем не наблюдалась, а спрашивать у спутников было стыдно. Волков, медведей , кабанов и прочей живности я не боялся - у меня не было соответствующего опыта встреч с ними, поэтому мне даже в голову не пришло, что они могут где-то здесь водиться.

   Никогда не понимал туристов - что может быть хорошего в таких прогулках?

   К моему удивлению, видел я достаточно прилично, чтобы не потерять Миха из виду и не натыкаться на деревья. Нам повезло - Луна оказалась полной и давала достаточно света. Или лес был редкий. Мих дошёл до ручья и предложил пройтись по руслу, чтобы сбить со следа погоню. Роксана заспорила - если за три дня нас никто так и не нашёл, то нет смысла прятаться дальше. Никакой погони нет, заявляла она, иначе давно бы догнали, а если кому-то хочется поиздеваться над спутниками - пусть сам по ручью и идёт. Ага, огрызался меч, посмотрел бы он на неё, если бы она не знала, что в случае чего он за всех и отдуваться будет. Из их перебранки я понял только одно - совершенно незачем было переться через лес на ночь глядя, могли бы выйти и утром.

  

   Воскресенье, ночь.

  

   Вот так мы и шли в полумраке под свежее дыхание ветерка, переливы кузнечиков и крики каких-то птиц. Во всяком случае надеюсь, что птиц, а не кикимор. Ещё не начало светать, когда мы вышли к ручью, может, даже тому же самому. Тут Мих опять предложил пройтись по руслу, похоже, ему этот процесс просто нравился. Роксана немедленно предположила, что у него мания преследования и посоветовала попить успокоительного или, на самый край, самогона. В результате мы остановились на привал и разожгли костерок.

   Мясо с голодухи оказалось вполне приличным, некипячёная же вода из ручья доверия не внушала, но больше пить было нечего. Я пришёл к выводу, что кипятить воду здесь не принято, и придётся мне пить её сырую, пока не отравлюсь. Мысль о последствиях я отогнал. Мысль о наличии в этом лесу медведей или клещей тоже. Я вообще все мысли отогнал. Я просто очень устал бояться.

   - Ну и как тебе собачатинка? Сама готовила, - поинтересовалась Роксана, закусывая свой кусок мяса листиком. - Извини, зайцев мы скушали пока ты в бреду валялся.

   - Вполне, - ответил я. Не блевать же теперь. Может, она ещё и шутит. - Даже вкусно. У нас, правда не принято, но те кто ел, хвалили. Не соврали.

   - Угу, - подтвердила Роксана, - мне тоже нравится. Да и собаки у Аризгана элитные, откормленные, не мясной, правда, породы, варить пришлось долго. Нынешний-то мой муж всё больше баранину любил, а вот... эээ... не помню, кажется, за четыре мужа до этого, или за пять, шестой от конца будет, так тот очень собак любил. У него целая коллекция была: охотничьи, мясные, беговые, ездовые, карманные, лысые - фу, мерзость! - со всех стран свозил. Попался, дурила, на оборотнях... Купил пару вместо собак и решил вывести специальную породу... Они его и загрызли. А сами слиняли - так и не нашли потом. Причём, загрызли, говорят, не за попытки сексуальных и генетических экспериментов, а именно за собакоедение, обиделись, вишь, за родственников... Жалко, хороший мужик был... Я у него одна жена в гареме была - не брал других, любил меня сильно...

   - Ага, - озвучил Мих мою мысль, - зачем такому ещё жёны, ему и собак хватало...

   Начало светать, мы затушили костёр и двинулись дальше.

  

   Понедельник, утро

  

   Зелёный цвет вернулся к листьям, над головой пару раз пролетели какие-то пичуги и наглая белка и не думала убегать, рассматривая нас с дерева.

   - О, у нас гости! - засмотревшись на белку (никаких видимых мутаций у неё я не нашёл) я чуть не врезался в спину затормозившего меча. В последний момент мне удалось удержаться и не коснуться его.

   На дороге стоял разбойник. Потому что кто ещё может так вольготно расположиться на тропе, поигрывая луком? Согласно фильмам и здравому смыслу, ещё пара-тройка должна находиться на близлежащих деревьях.

   - Гости, - подтвердил Мих. - И очень дорогие. Принимайте, угощайте, и не забудьте провести нас к вашему атаману - потолковать надо.

   - Гы-ы, - заржал разбойник, - а я и есть атаман!

   - Ну да? - встряла Роксана, - а мы вот сейчас дружкам твоим крикнем, что ты главаря подсиживаешь. Эй, ребята, тут на авторитет атамана покушаются! Гарик, твой титул присваивают!

  Из кустов проявился элегантный парень лет тридцати пяти с ухоженной рыжей бородкой. Щёки он явно подбривал. Интересно, чем? Просто насущный вопрос для меня!

   - Роксаночка, - расплылся он в умильной улыбке, - солнышко моё! Что ж ты стоишь, придурок, беги скорей обед заказывай, к нам гостья дорогая! А с тобой новый повелитель? Который из двух - блондин или шатен? Кому руку жать?

   - Ему, - показала на меня Роксана.

   - Ну и вообще бы мне мог хоть "здрасьте" сказать, - встрял Мих, - чай не чужие!

   - Ё.., - уставился на него атаман, - Мих, родной! Как же ты так, а? Один? Что, совсем негодящий повелитель попался? А это тогда кто? - он бесцеремонно ткнул в меня пальцем. - Или...

   - Вот именно, или! - выпрямилась Роксана. - Разреши, Гарик, представить тебе нового повелителя Белого меча света Виктора, а что он отдельно - так это у нас экспериментальный квест!

   - Ага, понял! - обрадовался Гарик, - решили попробовать групповуху! Ну и как? А меня четвёртым? Роксаночка, любовь моя, ведь не было ни секунды, чтоб я не вспоминал о твоих ласках! Только тобой и грезил! Ну хоть к ручке приложиться, а? А в щёчку?

   - Грезил бы мной, - сузила глаза Роксана, - пошёл бы трон Владыки завоёвывать, а не здесь предпочёл тусоваться. Иди обедом корми!

  

   Понедельник, день

  

   Путь до разбойничьего логова занял почти час ходьбы по непролазным зарослям и еле заметным тропам.

  Само же место отдыха вольных стрелков было устроено с огромной заботой и нежностью. Если её дизайном занимался сам атаман, то талант его искрился всеми гранями. В конце поляны рос огромный дуб - видимо, атаман долго искал именно такой в этом лесу. Посередине же находилось кострище с вертелом, любовно выложенное камнями. Железные кованые стойки украшали затейливые листья, к лежащим вокруг кострища поваленным стволам деревьев приделаны затейливые спинки. Около костра сидело четыре человека, сосредоточенно помешивая в котле над костром и прихлёбывая что-то из фляжек. Подняв голову, я обнаружил, что на ветвях дуба устроено нечто вроде помоста, к которому ведёт верёвочная лестница.

   - Мои наработки, - хлопнул себя по груди Гарик. - Не буду хвастаться, но год назад ко мне приезжала делегация эльфов перенимать опыт. Были в полном восторге, предложили ещё пару идей, над которыми я сейчас работаю. Приглашали к себе, обещали заплатить три сотни золотых, и, если начнётся финансовый кризис, может и поеду на заработки! А таких площадок у нас много! Почитай, весь лес мой.

   С час атаман доставал нас экскурсией по своей вотчине, мне даже пришлось залезть вместе с Роксаной на дерево по верёвочной лестнице. Запахло детством - доски и ветки под ногами, листья около щеки, люди внизу. Впрочем, наверху всё было очень прилично - матрасы, столики, даже лестница на второй и третий этаж. Туда я не полез, ну их, ещё сверзишься, шею свернёшь. Не десять мне лет, чтоб по деревьям лазить. А Роксана с Михом слазали и громко повосхищались.

   Закончив осмотр мы сели к костру и один из подчинённых Гарика налил нам суп в глиняные миски. Ложки у атамана оказались серебряные. Какое счастье - настоящая ложка! Мало того - у него имелись ещё и вилки, всё-таки как приятно встретить человека, имеющего понятие о цивилизации!

   - Да, - подтвердил атаман, - всё хорошо в меру. Отказываться от вилок ради сомнительного удовольствия есть руками - это перебор. И руки потом мыть сложно, так что вы не думайте, я не полностью псих какой, я стараюсь найти разумный компромисс между жизнью здесь и достижениями цивилизации! Сейчас занимаю разработкой и внедрением арбалетов - но туго идут, туго, и мои-то люди никак из них в оленя попасть не могут, а деревенские так вообще косятся... Еще пытаюсь внедрить обычай мыться ежедневно с мылом, но тоже никак, думают, небось, бзик у меня такой. Какой, представляешь, говорят, кайф от бабы, если от неё не пахнет? Ну и ладно, свою-то я к гигиене приучил, а эти уж пусть сами со своими разбираются.

   С этими словами атаман достал огромный кусок настоящей ветчины и принялся нарезать её на разделочной доске, объяснив, что он не любитель оленьего и лосиного мяса, и вообще дичь - это изыск буржуев, для нормального питания существует свинина и говядина. Откуда-то появилось неограниченное количество бутылей и бочек, и я принял решение спешно оттянуться по полной, чтобы потом во всеоружии встретить кулинарные изыски Роксаны.

  

   Понедельник, вечер

  

   - И вот приехал я с друганами на хату к товарищу одному, - Гарик прихлёбывал из кубка, закусывая маринованным чесноком, - ты не стесняйся, ешь больше, у нас у реки целое хозяйство - и дома, и свиньи, коптильня своя, всё экологически чистое! - глядь, у папани его коллекция оружия - зашибись! Три комнаты специально отведены! Есть муляжи, есть новодел, а есть и старинное, закачаешься! И этот гад, - он указал на Миха, - со стены мне подмигивает и говорит, "а слабо, говорит, ребятам своё искусство показать? Никто из них, говорит, и не представляет уже, как мечом-то сражаться! Не знает, говорит, моя рукоять здесь настоящего хозяина! Не хочешь ли попробовать?" - искуситель, блин, профессиональный! Огляделся - пока я на красоту его любовался, ребята наливать пошли, думаю - только подержу! А хорош - закачаешься, в руки взял - баланс идеальный, дизайн - глаз не оторвёшь, где папаня Толиков и выкопал такой! А я ж на историческом фехтовании с детства помешан, да и настоящим увлекался... И так махнул, и этак, блаженство! На стену обратно повесить - ну преступление, оторвал от сердца, повесил, вышел к ребятам - блин, никого! Я обратно - и меча на стене нет, охренеть! Дверь открыл - на деревенский двор вышел, думаю, повезло так повезло, и тут гад этот в руке появляется, "пойдём, говорит, Тёмного властелина мочить, трон завоёвывать"! Ага, сейчас! -ты бери ещё, не стесняйся! -всю жизнь мечтал в лес перебраться, по тропам ходить, купчишек шмонать, до сорока лет дожил, и променять такую свободу на какой-то вшивый трон? Да ни в жисть!

   Мих старательно поглощал ветчину, не глядя на парня. Роксана строила мне глазки.

   - И чем всё закончилось? - спросил я, сооружая себе восьмой бутерброд. К тому же пиво у разбойников оказалось просто восхитительным.

   - Чем-чем, - отозвалась Роксана, - расплевались они. Мих обратно ушёл, я тоже - чего я в лесу забыла - а Игорь здесь остался, с шайкой...

   - Да не так всё было! - обиделся атаман. - Витёк, ты чего самогонку не пьёшь? Трезвенник? Ну-у... пиво несерьёзно... Я ж сначала в деревню подался, местность разведал - с таким-то мечом мне никто не страшен! Потом войско собрал, посёлок свой создавать начал - километров тридцать отсюда, могу показать - а Мих, паразит, только одно лямит " пошли Тёмный меч крушить". Два года мы с ним грызлись, на втором нас уж Роксана нашла, и туда же "хочу в царицы, пошли Тёмного уделаем"! Хороша, слов нет, а готовит как, не пробовал еще? Пальчики оближешь! Только я до счастья своего дорвался - не бросать же мне свой лес ради прихотей ... эээ... пусть даже и такой красавицы. Ну Мих и психанул, "ухожу, говорит", веришь, я с ума чуть не сошёл? Такого меча у меня и не будет никогда больше... Он и невесомым становиться может, и длину менять, и заточку! Надо - и в катану превратится, и в рапиру! Да ты сам узнаешь... Двое суток думал, а не пойти ли с ним Владыку уделать, да только что потом? Ну убьём мы этого властелина - он же от меня не отвяжется, править заставит... Э! Ведро самогонки жахнул - "не пойду, говорю, уходи, давай только как люди простимся!" - квасили мы с ним всю ночь, а утром ушёл он, а я даже не проводил его до тропы, упился так с горя! А сейчас, видишь, и не узнал его... Так мы в темноте пили, мне простительно...

   - Как, упился с горя? - взвилась Роксана. - А кто мне всю ночь в любви объяснялся? Рыдал, "не бросай меня" говорил? А утром обложил его матом, а у меня на шее повис? А теперь песни поёшь, что расстаться с ним не мог...

   - Роксаночка, ну не мог же я перед оружием свою слабость проявлять, а? - атаман, по-моему, только что прикончил третью бутыль самогона. - А перед дамой вроде и не стыдно... А теперь дело прошлое, уж сколько лет прошло,так и правду сказать можно...И я не жалею, что здесь остался. Табака только нет. Конопли полно, а табака нет, ну что ты будешь делать! Искал-искал заменители, не нашёл пока... Ну и ладно, какой же это рай, если совсем мечтать не о чем? Здоровье мне Мих восстановил, ещё лет на пятьдесят должно хватить... Мих, ты не сердишься, что я тебя тогда так облаял? Ну и молодец...Ты ж тогда тоже в долгу не остался... Витёк, а ко мне не хочешь? Нет? Ца-арём хочешь стать? Ну и то дело.

   Я не хотел стать царём. Я хотел домой. А отсюда я домой точно не попаду.

   На наше счастье Мих оставил свою идиотскую привычку выступать в поход на ночь глядя. Мы честно отыскали ещё пару деревьев, куда и забрались ночевать по верёвочной лестнице. Я думал, Игорь ляжет со мной, захочет расспросить о новостях из дома, но ничего подобного, он остался у костра с Михом, демонстрируя тому собственноручно выкованный меч и весьма конструктивно воспринимая разгромную критику. А арбалет этот проходимец похвалил. Роксана пыталась залезть со мной на одно дерево, но я благоразумно сказал ей, что раз вот именно это дерево ей так понравилось, то я пойду на соседнее. Насесты имели достаточно высокие бортики и мягкие тюфяки, так что спал я совершенно спокойно.

  

   Вторник, утро

  

   Утром Игорёк накормил нас щедрым завтраком, куда входили бутерброды с сыром, ветчиной и настоящим сливочным маслом, яичница с беконом, тушёная говядина с чесноком, и пшённая каша, молоко, самогон и компот из местных фруктов и трав. Чая здесь тоже не знали. Напоследок атаман изъявил желание сфотографироваться на мой телефон, бесчисленные функции которого я ему вчера спьяну подробно расписывал.

   - Ты не жадничай, - уговаривал меня Гарик, - от десятка фоток аккумулятор всё равно не сядет, а телефон здесь тебе всё равно ни к чему. Только как фотоаппарат и использовать! Дома включишь, посмотришь, меня вспомнишь!

   Я сфотографировал настойчивого атамана в обнимку с Михом, с Михом и Роксаной, с мечом собственной атамановой ковки, с арбалетом его собственного производства, Миха с арбалетом в руках (меч он в руки брать отказался, сказал, что тот его недостоин), поясной портрет Роксаны в блузке почти нараспашку, дерево, где мы ночевали, скульптурную группу "Вертел и очаг" - и на этом атаман, наконец, успокоился. Зато влезла Роксана, потребовав, чтобы я немедленно продемонстрировал ей, как данные фото отправить ко мне на почту. Я попытался объяснить ей смысл фразы "вне зоны действия сети", но пери надула губки и явно собралась заплакать. Проще было уступить. Уступлю в малом, решил я, авось отвяжется. Пока я тыкал пальцами в кнопки, дива висела у меня на плече, старательно прижимаясь одной грудью к спине, а другой толкая под локоть. Будучи уже восемь лет как примерным семьянином, про такие уловки я давно забыл и теперь не знал, как реагировать.

   Напоследок Гарик нагрузил нас провизией и подробно объяснил Миху по какой тропе мы должны идти, чтобы найти плот, которым иногда пользуются разбойники для торговли с жителями деревень на том берегу реки.

  

   Вторник, день и вечер.

  

   После встречи с обаятельным атаманом мне резко полегчало, возможно, потому, что я наконец-то как следует поел за последние пять дней. В конце концов он живёт здесь уже семь лет, и пока не отравился, не замёрз, не нарвался на бешеного волка, не подцепил холеру или дизентерию и не похоже, чтобы каждые полгода болел гриппом. Может, всё не так страшно?

   По еле заметным тропинкам Мих почти бежал. Тренажёрные залы я, конечно, как и положено всякому уважающему себя человеку, посещаю раз в неделю, но угнаться за ним, перепрыгивая через постоянно выползающие на тропинку корешки, не мог никак. Раз десять я просил его остановиться и передохнуть. Роксана молчала, дышала ровно, потом не истекала и ещё умудрялась игриво посматривать на меня.

   Наконец меч соизволил остановиться на привал. Костра не разводили, наскоро прожевали разбойничьи бутерброды и запили пивом из фляг, после чего Мих в резвом темпе опять побежал вперёд.

   Мы бежали до вечера. Стояла жара, лесные травы истекали запахами, которые не выветривались из-под полога леса. Счастья от упоения чистым кислородом, настоенном на целебных травах я не испытывал. Счастья от прихлопывания мошек, норовящих сесть на лицо - тоже. Куртку я снял и сунул в вещмешок. Хотелось пить, но Мих всё не останавливался. Я вляпался в натянутую поперек тропы паутину и на полубегу пытался стереть её с лица. Наверху в кронах что-то пело, чирикало и щебетало, почти как Роксана на каждом привале. Зато я поправляю здоровье и тренирую дыхалку, утешал я себя, цепляясь за корни на очередном повороте.

   Я как раз собирался вымаливать у Миха очередной отдых, когда заметил сбоку в траве серую морду, внимательно нас рассматривающую.

   - Не оборачивайся, - послышалось сзади. - Делай вид, что их не видишь. И молчи. Если это соглядатаи общины оборотней, то связываться с ними себе дороже.

   - А если нет? - выдохнул я. В боку кололо и говорить было сложно.

   - Если нет, то до реки ещё часа два, ты, дружок, еле тащишься, а нам надо было засветло переправиться, кто ж знал, что ты после пары километров никакой станешь! И этот придурок Гарик со своим гостеприимством... Хотя еда вкусная.

   Темнело для меня почему-то гораздо быстрее, чем вчера - наверно со страху. Листья снова начали приобретать сине-серый оттенок, а по обочине тропы зажглись жёлтые точки. Я насчитал пять пар. Интересно, это луна отражается или глаза у них сами светятся? По-хорошему, надо бы женщину поставить в середину, но тогда я вообще могу отстать и потеряться. И в этот момент волки прыгнули. Я успел увидеть летящую сбоку на Миха тень и в ту же секунду почувствовал как по левой руке полоснули ножом, разорвав рубашку.

   Огромная псина лежала на траве у моих ног, перебирая лапами. Я отшатнулся, Роксана сзади перехватила меня и толкнула вперёд. Впереди на тропе тоже лежал обезглавленный волк, назад я оборачиваться не стал. Желтые точки медленно гасли в траве.

   - Фу, - произнёс Мих с отвращением, - до чего волчью кровь не люблю, руки от неё у меня чешутся.Аллергия, что ли? И воняет она противно. Ещё прыгать будем?

   Как ни странно, оставшиеся звери решили прыгнуть. Прыгнули они одновременно и так же одновременно упали, не долетев до Миха двух шагов. В темноте ничего, кроме двух смазанных теней я не увидел, поэтому логично предположил, что Мих или Роксана сняли их на лету кинжалами. Правда, останавливаться, чтоб выдернуть оружие, мы не стали и побежали дальше. Как ни странно, бежать мне теперь было очень легко. Ничто так не способствует открытию второго дыхания, как ожидание нападения из-за кустов.

  

   Вторник, ночь.

  

   Приближение реки я почувствовал на своей шкуре - комары напали с остервенением, умудряясь прокусывать даже кроссовки. Левую руку саднило - волк проехался по ней зубами, прорезав кожу, но сильного кровотечения не было - просто глубокие царапины. Выкроив минуту передышки, Роксана перевязала меня, а я надел куртку, но даже плотная джинса за три с половиной сотни баксов этих тварей не остановила. Интересно, думал я на бегу, бешеный ли это волк и не малярийные ли это комары. Их, вроде, можно отличить от обычных по посадке, но, во-первых, в темноте не видно, а, во-вторых, я никогда не задумывался над тем, как правильно должен сидеть на щеке комар. Кроссовки стали ощутимо увязать во влажной земле и тут мы вышли к реке.

   Луна светила так ярко, что почти вся гладь реки блестела жидким серебром. Берег с нашей стороны обрывался в воду, противоположный же был гладок и безмятежен.

   Никогда не думал, что полная луна даёт столько света - видно было даже деревья на том берегу. На середине реки хвостом плеснула рыба, ещё и ещё, я разглядел даже как отражается луна на её чешуе. Здоровенная рыбина, щука, не иначе. Облака осторожно обходили луну, и я смог разглядеть и комаров. Но вопрос об их принадлежности к малярийным по-прежнему остался открытым.

   Ребята покрутили головами, и переглянувшись, дружно повернули направо. Шагов через десять мы нашли плот и принялись стаскивать его в воду. Плот упирался, мазал нас грязью и гнилью, колол руки щепками, но в итоге сдался. Состоял он из брёвен, покрытых дощатым настилом, размером где-то два на три метра. Как нам удалось спихнуть его в воду, я так и не понял. Первой на него изящно запрыгнула Роксана. Мих сбегал за шестом и остановился рядом со мной, видимо, размышляя, что безопаснее - шагнуть на плот и ловить меня оттуда, или стоять здесь и караулить, чтоб на меня никто не напал, пока они с Роксаной будут ждать моего прыжка на борт. В итоге он тоже оказался на плоту. А я на берегу. Подумаешь, шагнуть-то всего полметра. Луна светит, всё видно, тут плот тронулся и я чуть не сел на шпагат между бортом и берегом. Мих принял правильное решение - втащить меня на доски не составило для него большого труда. Мысль о том, как они с Роксаной в душе надо мной потешаются, я упорно гнал. Раз они меня до сих пор не бросили - я им зачем-то нужен. Вот и пусть терпят.

   Я сел на доски - стоять было страшно, Роксана примостилась рядом - не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что тебя клеят, вот только почему меня, а не Миха? Мих спокойно стоял и отталкивался шестом. Я изучал луну и облака, стараясь извлечь из своего положения какие-нибудь положительные эмоции. Будь я волком - завыл бы на эту луну от тоски по дому. Хочу к телевизору, хочу к компьютеру, хочу с женой в тёплый и уютный кабак, на работу хочу, выпустите меня отсюда!

   Плот наткнулся на бревно, рядом плеснули щуки.

   - Ах вы паразиты! - услышал я визг за бортом, - у меня мужик и так никудышный, а вы его по голове огрели в самый интересный момент! Как я его теперь в чувство приводить буду? А ну как потонет?

   Снова плеснуло, и нас окатило водой. Я ползком рванулся к борту - надо же вытаскивать человека, раз его угораздило на плот натолкнуться.

   Не успел я наклониться к воде и протянуть руку, как Мих с Роксаной вцепились в меня и поволокли назад.

   - Успокойся, - шепнул меч, - никто не тонет, это русалки шутят. Не заставляй нас за тобой нырять, там мокро.

   - А не фиг связываться с тритонами, которые под плот кидаются, лишь бы от супружеских обязанностей увильнуть, - съязвила Роксана. - Или на тебя никто больше не позарился? Так ты подплывай утречком, я тебе пару фокусов покажу - вся река твоя. А теперь забирай своего импотента и вали отсюда, не мешай плыть повелителю Белого меча!

   - Ах ты дрянь! - завопила русалка, - Я тебя вспомнила! Это ты десять лет назад у меня мужика увела! Я его только-только заманила, только в воду зашёл, а ты купаться припёрлась! И три ночи мне назло с ним на берегу развлекалась! И половина тритонов побросала своих невест и жён и приплыла на тебя глазеть! Девочки, кто у нас тут плывёт! Ну-ка все сюда, сейчас мы эту стерву искупаем!

   Через несколько минут плот начало раскачивать, а потом со страшной скоростью поволокло вниз по мечению. Мих изо всех сил упирался шестом, пытаясь направить его к другому берегу. Роксана заливисто смеялась, а я нашёл выступающую доску и вцепился в неё мёртвой хваткой, стараясь не скатиться в воду.

   - Девочки, девочки, не ссорьтесь, - хохмил Мих, упираясь шестом, - вы лучше вспомните как тогдашний повелитель за Роксану извинялся, спорим, ни одна из вас не ушла обиженной?

   На луну набежало облачко, русалки визжали и плескались, я лежал на досках, плот продолжал раскачиваться, а Роксана исключительно прицельно умудрилась свалиться мне на спину, щекоча косичками шею. Нарочно, небось, именно для этого русалок и раздразнила. Стерва.

   Под издевательский гогот русалок плот развалился в трёх метрах от противоположного берега. Теперь я знаю, что и куртка и кроссовки намокают в один момент и снимать их надо перед посадкой на любое плавательное средство. Желательно вообще на любом судне находиться сразу в плавках. И спасательном жилете. Мокрая одежда сразу потянула вниз, и спасло меня только дно, очень кстати оказавшееся прямо под ногами. Впереди Мих издавал какие-то звуки, которые я после некоторой заминки классифицировал как непристойные ругательства. Злорадство - нехорошее чувство, но осознавать, что некто, выглядящий как человек и собиравшийся взять под контроль мою нервную систему, намок ничуть не меньше меня - было очень приятно. Хорошо бы он ещё и заржавел, мстительно подумал я. Отличилась только Роксана. Она умудрилась доплыть до берега, несмотря на то, что вполне могла бы добрести, вышла из воды первой, демонстративно сняла полусапожки и окунулась вновь, не снимая одежды. К счастью, было темно, и, если оценить её фигуру мы с Михом смогли вполне, то разглядеть подробности облепленного мокрой полупрозрачной тканью тела нам не удалось - на луну набежало облачко. Очень кстати.

   Мы выбрались на берег, стащили с себя мокрую одежду и принялись дружно подпрыгивать и стучать зубами. Потом сели на берегу, выкручивая вещи. Одна Роксана осталась в одежде, наверно, эта полупрозрачная ткань сохнет даже ночью в момент. Перетряхивая мокрую одежду, я наткнулся на телефон и осознал, что он безнадёжно испорчен, но выбросить его сил не было - мне казалось, что эта та ниточка, которая связывает меня с домом. Да и у кого бы поднялась рука выкинуть за здорово живёшь полторы тысячи долларов?

   Погрустив, я вспомнил, что уже третий день мечтаю вымыться. И вот он - прекрасный повод искупаться и смыть с себя грязь! И в воде должно быть сейчас теплее, чем на воздухе.

   Ничего подобного! Я не смог даже войти в воду, до того она была холодная. Пришлось вернуться на берег, размахивая руками. Красот реки, лениво перекатывающейся рядом с нами я оценить не захотел. Может, была она темна и величава, может, была полноводна и миролюбива, но рассматривать такие подробности стуча зубами от холода совершенно не хотелось. Как и прелести Роксаны, пытающейся прижаться к моему голому плечу мокрыми шмотками. Я клацнул зубами и отодвинулся.

   Роксана не спеша сняла с себя одежду и пошла к реке.

   Укушенная рука болела и начала распухать. Я очень надеялся, что тварь была не бешеная. Вспомнил, что надо в случае бешенства промыть рану мылом. Мыла не было. Шансов добежать до поликлиники и сделать сорок уколов в живот - тоже. Паника началась внезапно и мне стоило большого труда не завопить от страха.

   - Мих, - я очень старался убрать из голоса скулящие нотки, - меня псина укусила, она не бешеная?

   - Бешеные в стаи не собираются, - отрезал он. - Ты не о том волнуйся.

   - А о чём? - передо мной возник призрак гангрены со всеми вытекающими.

   - А о том волноваться надо, - подала из воды голос Роксана, - что это мог оборотень быть. А сейчас как раз полнолуние. Вот тогда ты, дружок, попляшешь...

   - А... а как же Игорь там живёт, он что, не боится?

   - Видишь ли, - в голосе меча звучала откровенная издёвка, - контакт с мечом ведёт к перестройке всех систем организма. В частности, омоложению, ускорению реакции, наращиванию мышечной массы, практически моментальной регенерации,неограниченной потенции, а также иммунитету от всех известных науке болезней. Даже после разрыва контакта большинство из этих приятных вещей сохраняется до конца жизни. Но тут маленькая тонкость - меч нужно взять. Впрочем, мы можем попробовать ещё раз, не хочешь?

   Я помотал головой, клацая зубами.

   - Если ты так боишься оружия, - продолжал изгаляться негодяй, - то я могу предстать тебе в виде шприца с прививкой от бешенства...

   Прямо передо мной замаячил одноразовый шприц именно с такой надписью. Я отпрянул...

   - Ну, раз ты и шприца боишься, - заржал Мих, - то могу предложить тебе бутыль с вакциной от всех местных и неместных заболеваний, рука пройдёт в момент.

   И вдруг, став серьёзным, добавил:

   - Ты подумай, я ведь не шучу. Возможно, у тебя ещё есть шанс. Сразу трястись перестанешь. Впрочем, раз ты у нас трезвенник, могу налить эликсир в чашку горячего кофе.

   Он действительно протянул мне дымящуюся кофейную чашку, от которой шёл умопомрачительный аромат. Нет - чашка стояла на песке, а меч исчез. Вынырнувшая из-за туч луна осветила только купающуюся Роксану и чашку. Я помотал головой и отстранился. Наваждение прошло - Мих по-прежнему сидел на берегу, выкручивая мокрую рубаху.

   Развести костёр не удалось и я предложил отправиться на поиски жилья.

   - Да чего его искать? - удивилась Роксана. - Вон забор маячит.

   Присмотревшись, я действительно увидел некое сгущение темноты сзади и чуть слева. Но ребята что-то не торопились туда идти.

   - Не знаем, куда нас занесло, - объяснила пери на мой невысказанный вопрос.- Ладно, если к оборотням попадём, договориться можно, а если к вампирам? Тут как раз пять деревень по берегу, и только три из них человеческие. Чувствуешь, дымом не тянет, и собаки не лают...

   - Естественно, не тянет, - лениво отозвался Мих, пожёвывая стебелёк тимофеевки. Такое ощущение, что мокрая одежда ему совсем не мешала, зубами он не стучал, ногами не притоптывал, и казалось, чувствовал себя вполне комфортно. - Куда ж ему тянуть, если ветер от нас дует. А подождать следует, если вампирье поселение - лучше к ним днём идти, они тогда тихие и сонные.

   - А н-ночью? - каждое слово давалось мне с трудом. - Т-тогда они д-должны вокруг д-деревни ход-дить...

   - Не факт, - процедил Мих. - Может, перепились да спят... Это у них часто. С позапредыдущего Повелителя...

   - Р-ребята, не могу, - отбил я зубами, - з-замерзну, п-пойдём, р-рискнем н-на н-ночлег п-попроситься, а? Ш-шансов-то ш-шестьдесят п-процентов...

   - Ну пошли, - ответил Мих, - сейчас в канавах неподалёку пьяницу какого поищем, в чувство приведём, да и к нему напросимся...

   Кроссовки хлюпали, рубашка липла к телу и не хотела сохнуть, джинсы и подавно, рука болела, а мы шкандыбали вдоль забора в поисках завалящего пьяницы. Забор оказался добротным и длинным. Со стороны реки я насчитал двое ворот, наглухо закрытых. Собаки не лаяли. В траве кто-то зацокал, в реке плеснула рыба. Или русалка. Выглянула луна, и сразу стало светло. Лес остался на том берегу, и оказалось, что при луне в поле видно ненамного хуже, чем при дневном светиле. Мы дошли до конца забора и завернули за угол. Ограда тянулась и здесь.

   - Мих, - осенило меня, - а у людей и не... людей ограды отличаются? Человеческие покрепче должны быть, или как?

   - Не особенно, деревни давно строились, может, со стороны поля ограды вообще нет. Эта должна быть всё же человеческая, нюхом чую. Вот только почему собаки не лают?

  Наконец мы дошли до ворот, от которых вела вполне наезженная и широкая дорога. Разделившись, мы пошли прочь от ворот я с Роксаной по левой обочине, Мих по правой. Шагов через двести мы действительно обнаружили метрах в пяти от обочины бесчувственное тело. Мих наклонился и потряс спящего за плечо. Раздалось невнятное бормотание. Мих потряс сильнее, но результат был тот же.

   - Не получится, - заявила Роксана, - этот до утра не прочухается, зато вон слева три стога сена, вполне можно погреться.

   Не знаю, как грелась Роксана в прозрачных и невесомых одеяниях, во всяком случае, голоса они с Михом не подавали, а меня искололо всего. Я не знал, что лучше - замерзнуть или исчесаться. Вроде и джинсы плотные, и куртка такая же - ан нет, волоски, пыль, колючки лезли в волосы, за шиворот, в штанины, кололи ступни и ладони, но грели вполне допустимо. и это при том, что джинсы и куртка сохнуть упорно не желали. Но снять их и исколоться я не решился. Стащил только кроссовки и носки.

   К утру мне всё же удалось ненадолго забыться. Разбудило меня нежное поглаживание под курткой. Скосив глаза, я различил копну косичек справа, пухленькую ножку на своём бедре и изящную ручку на груди. Роксана лежала рядом и нежно меня поглаживала. Я резко отодвинулся и запахнул рубашку.

   - О, мой прекрасный принц, - проворковала искусительница, - разве тебе не хочется немного расслабиться? Лежи, а я одарю тебя своими ласками.

   - Ты что, сдурела? - зашипел я спросонья. - Тебе делать больше нечего, как приставать к незнакомому мужику в антисанитарных условиях? Ползи отсюда, Миха буди!

   Раскосые глаза пери стали на мгновение круглыми. Потом она очухалась и надула губки. Самообладание у неё было потрясающее.

   - Ну какой же ты незнакомый? - проворковала она ещё нежнее. - Ты самый прекрасный мужчина на свете, я покорена твоим мужеством и отвагой...

   "Дура, - подумал я, но удержался и ничего не сказал, не время было ссориться с любвеобильной красоткой, - ты бы хоть слова выбирала для каждого разные. Заучила как попка, и шпаришь всем одно и то же".

   Вслух же произнёс:

   - Прости, Роксана, что-то мне нехорошо, простудился, наверно, да и вставать пора...

   И осознал, что мне и правда не очень хорошо. Рука по-прежнему болела, горло драло, а в носу жгло и чесалось. Кроссовки не высохли, куртка тоже. Единственное, что было во всём этом приятного - во рту ощущался песок вековых пустынь, значит, повышенного при бешенстве слюноотделения пока нет. Я со стоном поднялся и поискал глазами Миха. Он спокойно спал в нашем же стогу, не вызывая, видимо, у Роксаны абсолютно никаких поползновений.

  

   Глава четвёртая. Деревня.

  

В которой две женщины

дерутся из-за меня.

Виктор

   Среда, утро.

   Открылись ворота, и показалось стадо коров, которое и направилось в нашу сторону по дороге. Сзади шёл дедок с кнутом, а за ним две бабки с козами. Мы сидели в стогу, наблюдая, как стадо медленно проходит мимо.

   - Угу, - протянул Мих, - 52 две коровы, значит, в деревне около пятидесяти домов. Нормально. Если там ещё и постоялый двор есть - совсем хорошо. И могу вас обрадовать - я слышал пение петухов, хотя никакого намёка на лай так и не было.

   Одна из бабуль с козочками обнаружила нашего вчерашнего пьяницу и принялась пинать его, издавая при этом невообразимый и не поддающийся расшифровке шум. Алкаш нехотя перевернулся на другой бок, и бабуля, пнув его напоследок, отправилась дальше. Через какое-то мгновение оказалось, что Мих уже стоит рядом с ней и о чём-то оживленно беседует. Расходились они явно довольные друг другом, потому как проходимец чмокнул бабку в щёку и помахал нам рукой.

   Деревня, как разузнал Мих, называлась Выселки и состояла из двух идеально прямых улиц с юга на север - соединявших две пары южных и северных ворот, и двух не менее ровных улиц с востока на запад, одна из которых соединяла ворота, а вторая обоими концами упиралась в довольно аккуратные избы. Они, хоть и некрашеные, произвели впечатление вполне зажиточных, иногда в два этажа, некоторые из них стояли в глубине участков за глухими заборами, а некоторые фасадом выходили на улицу. Окошки, правда, были маленькие из крошечных квадратиков текла в частых перплётах. И на всех окнах массивные ставни.

   Дома со стороны речки стояли на очень высоких каменных фундаментах и получались почти в три этажа - вероятно, на случай разлива реки. Кое-где по обочинам попадались куры, и слышалось ржание лошадей. Но по-прежнему не видно было ни одной собаки. Я насчитал не менее шести колодцев - по три на улицу, у двух из них толпились бабки с коромыслами и пара молодок. На заборе сидел конопатый мальчонка и ковырял в носу. Тихо, спокойно, сонно и вполне сыто. Мне это не понравилось. Слишком спокойно и слишком тихо. Я морально уже был готов встретить и оборотней, и вампиров, и разбойников. Нас рассматривали с интересом, но с расспросами не приставали.

   Постоялый двор нашёлся у западных ворот. Большая изба в два этажа и шесть окон выходила двумя стенами на улицу, за забором виднелся сад и аккуратные ряды грядок. Хозяйка что-то стирала во дворе в деревянной кадке. Мих постучал в калитку, женщина распрямилась и пошла открывать.

   Ей ... чуть за тридцать, решил я. Соломенные волосы собраны в пучок, гладкая загорелая кожа, босые ноги, обнажённые до плеч полные руки. Ничего особенного - обычная деревенская молодуха. Мих слегка качнулся на пятках и заглянул ей в глаза. Женщина ответила спокойной ровной улыбкой, чуть подавшись вперёд, не отводя от него спокойных серых глаз. К ней хотелось прислониться, уткнувшись носом в крепкую грудь, и забыться детским беззаботным сном. Мих всё смотрел на неё и молча улыбался. Меня обдало жаром, и я поспешно отвернулся.

   - Хозяйка, - вопрос лучился нежностью и спокойствием, - не найдётся ли у тебя пары-тройки комнат для усталых путешественников? Не заплатим - так отработаем, не пожалеешь...

   Не отводя от него взгляда, женщина отступила вбок, пропуская нас во двор.

   Помыться, переодеться в чистую, хоть и совершенно уродливую одежду, выпить молока с хлебом и вырубиться - предел мечтаний. Думать ни о чём я не мог - упал на койку в маленькой комнатушке на втором этаже и выключился.

   К обеду я обнаружил, что меня знобит. Болела голова, рука, драло горло. Нос заложило, дышать я мог только ртом. До меня со всей беспощадностью дошла кошмарнейшая мысль - здесь нет аптеки! Мне нечего пустить в нос, я не найду ни аспирина, ни нафтизина, ни анальгина, не говоря уже об антибиотиках... Утешало лишь то, что во рту по-прежнему было сухо. Значит, грипп...

  

   Среда, ночь

  

   Знобит. Дышать носом нет никакой возможности - от этого ломит голову и переносицу. Никогда не думал, что обычный насморк может доставлять столько невыносимых страданий. Лечь не могу - затекает нос. Приходится спать полусидя. Роксана принесла тёплого молока и изъявила желание попарить меня в бане - я сказал, что после бани меня точно хватит инфаркт. Тогда она предложила согреть мне кровать своим телом. Я отказался, под предлогом, что могу её заразить. Надеюсь, если я впаду в беспамятство, она не станет этим пользоваться. Венерологов в этом мире я точно не найду. Дважды добирался до туалета на улице и вполне прочувствовал необходимость ночных ваз для загородных домов без канализации. Горшок нашёлся под кроватью. Решил, что лучше умру, чем им воспользуюсь. Теперь спускаюсь по лестнице, зажимая нос тряпицей.

   Судя по звукам из комнаты хозяйки, она отрывается с мужем на полную. Интересно, они так каждый день? И все постояльцы это слушают? Или, может, это для них дополнительная приманка? Не могу даже завидовать... Во дворе холодно, начинает знобить. Обратно возвращаюсь, преодолевая колотящую дрожь. Муж хозяйки просто гигант. Не завидно. Надеюсь, Роксана не перевозбудится от этих звуков и не вломится ко мне без предупреждения. Боюсь запирать дверь - вдруг мне станет совсем плохо? Вдруг они не смогут её открыть, и я умру в одиночестве? Нос невыносимо болит. Начал кашлять. Значит не бешенство. И то легче.

  

   Среда, ночь.

  

   Я не сдамся - умру, а ночной вазой не воспользуюсь. По дороге во двор натолкнулся на Миха в обнимку с хозяйкой. Вид у обоих совершенно прибалдевший. Мне было так плохо, что я даже не удивился. Возвращаясь обратно, услышал, что они по-прежнему отрываются...

  

   Четверг?

   - Как ты думаешь, это нормально, что он на меня не реагирует? - Почему нет, он еще в шоке, да и когда ему было к тебе приставать? - Ну..у.. я сама пыталась, а он ни в какую, может, он не по женщинам специалист, как тот, цикла четыре назад, помнишь? - Этого извращенца? Да я чуть умом не тронулся, пока заставил его на баб смотреть! Бедняга всё никак не мог понять, почему как он лапки к мужикам потянет, сразу сортир искать бежит... Потом долго психовал, когда я уложил его на сеновал с одной деревенской потаскушкой. Решил, однако, что это результат сильнейшего стресса при перемещении! Зато какая любовь у него с тобой получилась, а? До сих пор собой горжусь - привести в к нормальной ориентации такой запущенный случай не смог бы ни один маг или психиатр! А у меня вышло! Тут, главное, было не проколоться и не проговориться, откуда ветер дует. Он так и остался в полном убеждении, что я спец только по военному делу. - Ладно, раскукарекался... Лучше скажи, как мне к этому подъехать, неделя уже, а он ни тпру ни ну. - Подожди, как бы он не окочурился или не перекинулся, пусть сначала прочухается. Я в любом случае на него влиять не могу. Заодно и посмотришь, на что ты сама способна, хе-хе, и реагирует ли на тебя без меня самостоятельно хоть кто-нибудь, кроме твоих престарелых султанов... - Ах ты... ах ты... да ты же и сам всегда мной пользовался за компанию! - А кто сказал, что эта разновидность групповухи была мне приятна? - А..а.. а...

  

   Четверг?

   - И как ты собираешься с ним путешествовать? Он так и будет валяться в беспамятстве после каждого купания? - Радуйся, что это всё-таки не ликантропия и на нам не придётся таскаться с оборотнем. - По мне так лучше уж оборотень, чем эта тряпка... - Да ладно, наслаждайся отдыхом. - Это ты тут все ночи наслаждаешься отдыхом, а я работаю! - А я что, нет? Да на меня местный кузнец не нарадуется, заодно и колечки наши с тобой переплавил, теперь есть, чем расплачиваться. - Наши с тобо-ой, чистоплюй поганый! Кто из себя благородного строил, предлагал оставить? Скажи, я была права? Молчишь? Нет, ты так и скажи: ты была права! Ну?

  

   Какой-то день недели....

  

   Я вышел во двор. В этих некрашеных деревенских портах и рубахе, подпоясанной верёвочкой, я казался себе психом на прогулке во дворе сумасшедшего дома. Щетина превратилась в бородку и перестала чесаться. На вопрос, чем её сбрить, Мих то ли на полном серьёзе, то ли с такой тонкой издёвкой предложил на выбор кинжал и топор. Решил не брить, чтоб в случае чего опять не чесалось. Шатало. Голоса ещё не было, но носом я уже мог дышать. Только ноздри стёр до мяса.

   Во дворе сонно бродили куры под предводительством огромного белого петуха. Белоголовый мальчонка лет десяти сидел на крыльце и строгал ножиком деревяшку - получался кораблик.

   - Ты чей ? - поинтересовался я.

   - Ясноцвет я, хозяйкиной дочки племянник, - важно ответил он. - Тятя хозяйкиному зятю братом доводится. Он к родственникам поскакал, ой нехорошо у них сейчас, а мамка гусей пасёт, так я к бабе Груше поесть пришёл, уж больно вкусно бабка готовит-то, ну и помочь чем, нету мужика у неё в доме-то.

   - Ага, - я завороженно смотрел, как мальчик строгает кораблик, - а дай мне ножик ненадолго, и деревяшку какую, а? И ещё гвоздик, веревку или шнурок ...

   - А гвоздик и ножик вернёшь?

   - Обязательно...

   Через час мне удалось выстрогать вполне ровный крестик, провертеть в нём гвоздиком отверстие и продеть шнурок. Парнишка сначала интересовался моими стараниями, а потом убежал на улицу. Пришёл Мих, тоже в местной одежде и весь в копоти. В простых холщовых портках и рубахе он умудрялся смотреться как дзюдоист в кимоно. Не хотел бы я драться с человеком, который так двигается. Вылил на голову ушат воды, хлебнул из кружки и посмотрел на мою работу. Я порадовался, что не успел надеть крестик на шею. Мне почему-то хотелось знать, как Мих на него прореагирует.

   - Думаешь? - спросил он с сомнением. - Тут нет Бога.

   - Бога нет только в аду, - повторил я слышанное от сестры когда-то, - и то не доказано, что даже оттуда к Нему нельзя обращаться. Разве здесь ад?

   - Не знаю, - неопределённо ответил Мих и прошёл в дом.

   Я надел крестик на шею. Во всяком случае он от него не шарахнулся.

  

   Кажется, воскресенье... день

  

   Обедали мы отдельно от приходящих мужиков, а постояльцев кроме нас и не было. Хозяйка не сводила с Миха влюблённого взгляда, постоянно подкладывая ему в плошку какие-то кусочки, ведь только при мне он умудрился за пару часов починить весь садовый инструмент, печку в бане, забор, а, судя по обрывкам разговоров, также крышу и сарай. Впрочем, думаю, что не почини он вообще ничего, она бы всё равно млела. Все трое сметали всё подряд с завидным аппетитом. За фигуры женщины явно не беспокоились. Вопрос о том, возможно ли вообще отмыть деревянные плошки и ложки их тоже не волновал, но, с другой стороны, деревня же ещё не вымерла... С края ложки пришлось пить, потому как больше она напоминала грубо выструганное черпало и в рот не помещалась. Собачье мясо рядом с этим варевом показалось изысканным деликатесом.

   - Вкусно, - выдавил я из себя любезность, радуясь, что налил мало, и давиться этим мне придётся недолго, - а что это?

   - Суп из куриных потрошков с репкой и морковью, на белом бульоне, - ласково ответила хозяйка, поглаживая Миха по плечу. Картошки здесь, похоже, не знали. - Михушка, тебе ещё подлить? Может, ещё наливочки?

   - Чудесно, - выдавил я, - жалко, после болезни я не могу много есть. А что вот это за кушанья, у вас так всё аппетитно выглядит?

   - О! - хозяйка оторвалась от поглаживания Миха и затараторила , - мозги варёные со сморчками, воловий рубец с обалянкою, почки тушеные с репкой и брюквой, брюква пареная с репой и кореньями, пирожки с ливером, пирожки с мозгами и морковкой, каша перловая с потрохами...

   - Особенно хороши пирожки с ливером и почки с репой и брюквой, - вставила Роксана с набитым ртом, поглощая пятый пирожок, - у меня бы так точно не получилось...

  Подавив желудочные спазмы, я дохлебал суп, взял пирожок и поплёлся наверх. Обернувшись на лестнице я увидел, как Мих под Грушины поглаживания с явным удовольствием уплетает, кажется, воловий рубец с обалянокою...

  

   Пусть будет воскресенье, вечер.

  

   Оказалось, Роксана зарабатывает нам на хлеб танцами. Судя по ажиотажу в обеденном зале - хлеб был с маслом и колбасой. Что можно находить в индийских танцах я никогда не понимал, но посмотреть на Роксану было интересно.

   Прежде, чем сесть за стол я подошёл к Миху и поинтересовался, нельзя ли мне, как тяжко больному, получить молока и хлеба . Нет, нет, ни в коем случае не пирожков с ливером, а именно хлеба. И, мне конечно, неудобно, но не едят ли здесь хотя бы рыбу? Про мясо я не заикался.

   Удивительная вещь, если смотреть на танец живота вживую, то ничего общего с видеозаписью он не имеет. Прозрачные лоскуты подчёркивали мягкость и красоту изгибов тела пери, невообразимые висюльки мелодично звенели в такт покачиваниям, тряске и наклонам - мужики заходились дружными воплями. Подыгрывал ей на дудочке какой-то дедок, неожиданно верно передав ритм восточной мелодии. Выручка постоялого двора должна была возрасти, потому что в зал явно набилась вся деревня, не отказывая при этом себе в выпивке и закусках. Интересно, как Роксана не боится, что все мужики деревни кинутся её домогаться? Нет, орали, топали, хлопали по заду, но ни один не перешёл границ дозволенного. А ведь пьяные... Я получил молоко с ковригой чёрного хлеба и поплёлся наверх. В том числе и потому, что Роксана начала очень уж недвусмысленно поглядывать в мою сторону. Интересно, зачем этим двоим такая обуза, как я?

   В комнате я запер дверь - на случай, если Роксане вдруг захочется навестить выздоравливающего повелителя.

  

   Вторник, утро

  

   - Вставай, - это Мих, а не Роксана, - к тебе делегация приехала, очень кстати. Напусти важности и иди поговори с народом.

   - Я же запирал дверь...

   - Роксаны боялся? Может, и правильно, только она ночью вламываться привычки не имеет... хотя... ей и не отказывал никто, так что статистики нет.

   - Мих, а чего ей от меня надо, а? Что она всё время лезет, сил уж нет.

   - Сил нет без бабы? Так в чём проблема? Она ж согласна. А то хочешь, в деревне поищи, тут есть хорошенькие.

   - Ты не понял - отгонять её сил нет, зачем я ей?

   - Да потаскуха. Денег хочет, власти хочет, развлечений хочет. В гареме-то скучно. Посидит-посидит, да и в авантюру какую ввяжется. Не обращай внимания, при повелителе положено наложнице быть, а что круче, чем женщина повелителя? Тем более, что они все на ней женились, а мозги у неё что надо, государством управляет вполне нормально.

   - Как женились, она ж с султаном своим не разведена?

   - У тебя женская какая-то логика, ты не подкаблучник часом? Кого это волновало? Ты чего не одеваешься? Стесняешься? Не бойся, я к мужчинам не пристаю. Во всяком случае с такими целями, как Роксана.

  

   Вторник, утро

  

   Посредине обеденного зала стоял деревянный стул с подлокотниками, на который я и сел. По такому делу по всей обеденной комнате горели свечи. У дверей мялась делегация из шести мужиков, причем у четверых из них волосы были заплетены в длинные косы, трёх женщин, и одной высокой фигуры неопределённого пола, завернутой в зеленый плащ.

   Вдоль стен расположились: десяток местных зевак, хозяйка, две её пухленькие беременные дочки лет пятнадцати- шестнадцати, годовалый внук на руках у тощего и мрачного ещё безбородого парня, видимо, зятя. Дочки о чём-то перешёптывались, поглядывая на Миха. Хозяйка совала внуку пряник, зять морщился.

   Вперёд вышел мощный детина под два метра ростом с всклокоченной пегой бородой и волосами, заплетёнными в две косы, развернул помятый свиток неопределённого цвета и по слогам начал завывать. Смысл провытого доходил до меня с запозданием, поэтому холодным потом я покрылся только к концу торжественной речи:

   ....-и просим тебя, о, господин эээ... Белого меча света, э.. защитник слабых и угнетённых, ммм... замочить старосту Драгоцвета, пп...пренебрёгшего данной ему вл-а-стью, и это.. под-давшему...ся малой одержимости, в чём тебе, о ... повелитель, бьёт челом наша деревня Верхние Волчки, - закончил читать детина и дёрнул себя за косу, сминая свиток.

   - Да батюшка, - запричитала тётка рядом с ним, - ослобони, защити родимый, из домов же бежать придётся...

   - Нам надо посоветоваться, - язык намертво прилип к гортани, я б этому, может, и обрадовался, но не сейчас, - Мих, будь любезен, пройдём наверх.

   - Мих, - зашипел я, захлопнув за собой дверь, - мочить старосту я не буду!

   - И не надо, - вздохнул меч. - Мочить его буду я. Ты должен только присутствовать, как господин и повелитель.

   - Ты что, сбрендил? Мы не разбойники и не полиция! - призрак располовиненного Аризгана витал надо мной, придавая решимости. - Я и тебе этого не позволю, будь ты хоть десять раз разбойник! Ведь ты не имеешь права действовать без моего согласия?

   - Зачем тратить деньги на покупку лошадей и провизии, - Мих говорил со мной как со слабоумным, - если благодарные жители готовы выделить тебе их за работу, да ещё и привели с собой стандартную оплату? Ты их только выслушай, они ж тебя умолять будут. Поверь мне - если этого психа сейчас не замочить, он через пару дней всю деревню порушит, тебе людей ни в чём не повинных не жалко, а, гуманист?

   - Нечего было такого старосту выбирать, - обозлился я.

   - Так кто ж знал, что на него так быстро наедет... Вставай, идём народ слушать. Сделай важный вид и не оборачивайся на меня каждые две минуты. Ты на них посмотри, и сам согласишься. Причём работать буду я, а тебе слава достанется! Открывай дверь. Открывай дверь, я сказал, и иди, ну?

  

   - Батюшка повелитель ты наш! - заголосила низенькая плотная женщина средних лет, как только Мих вытолкнул меня обратно. - Ослобони нас от злодея проклятого, совсем сбрендил староста наш, на людей кидается, кровопивец, моего Веселинушку так давеча приложил, уж еле откачали! И никто с ним справиться не может, потому как не родился ещё у нас новый вожак!

   - Батюшка хозяин! - зычным басом присоединился к ней двухметровый детина с черной бородой до середины груди, - пожалей ты наших малых детушек, не дай нам в глухие леса разбежаться, под деревьями да в кустах зимовать!

   - Да, благодетель, - вступил рыжебородый мужик в конопушках, - предыдущие повелители завсегда через нашу-то деревню проходили, и ежели на старосту нашего в то время такой вот колотун нападал - никогда его замочить не отказывались! Мы уж и на оплату тебе скинулись всей деревней - смотри, краса какая! Сладириэлюшка, выйди вон, барину покажись!

   Темная фигура вышла на середину зала и скинула плащ. Под ним оказалась высокая и тощая девица лет двадцати с копной длинных волос, цвет которых я бы определил, как цвет начинающей подвядать скошенной травы - серебристо-зелёный. Микроскопическая зелёная юбка в обтяжку, зелёный же топик и сандалии. Ничего замечательного я ней не нашёл - совершенно обычная крашеная в зелёный цвет длинноногая манекенщица. Лет семь назад мой бывший начальник любил приглашать таких на вечеринки. Впрочем, знакомиться с ними излишне близко никого из служащих насильно не заставлял. Манекенщица вполне профессионально продефилировала по залу, выписывая бёдрами круги и восьмёрки, остановилась напротив меня и неожиданно певуче произнесла, церемонно склонив голову:

   - О, великий хранитель белого меча! Я, представительница древнего эльфийского народа Усладириэль Светлоликая рада сообщить тебе, что в случае успешного выполнения твоей миссии в деревне Верхние Волчки, ты удостоишься чести провести со мной в изысканнейших любовных утехах дюжину полных суток!

   - Чего? - офонарел я.

   - Коли тебе удастся замочить нашего старосту, можешь её двенадцать дней и ночей трахать, - пояснил рыжебородый.

   Пока я раздумывал, что бы такое ответить, стараясь не оглянуться на Миха, - да, честно говоря, я и не собирался оглядываться: с него бы вполне сталось приставить мне кинжал к горлу и прошипеть: "Соглашайся, трус!" - в дело вмешалась Роксана.

   - Трахать? - завопила она. - Эту зелёную потаскуху? Да вы с ума посходили! Господин и повелитель только меня трахает! Я тебе покажу, дрянь, "удостоишься чести", ты сейчас у меня такой чести удостоишься!

   Эльфийка, долго не раздумывая, вцепилась пери в косички, Роксана пригнулась, выставив бедра и спину на всеобщее обозрение и обе совершили в таком положении два оборота, предоставив всем собравшимся лицезреть мини-юбку и прозрачные шаровары Роксаны. Потом Роксана ткнула эльфийку кулаком в солнечное сплетение. Зелёная охнула и выпустила косички. Девицы начали вполне профессионально кружиться друг вокруг друга, иногда проводя редкие удары в голову и корпус.

   Мих наклонился ко мне и тихо поинтересовался:

   - Что думаешь?

   - Играет с ней Роксана, - ответил я, с трудом отрываясь от танца Роксаниных бедёр, во даёт, даже меня проняло, - могла бы запросто сейчас хук слева провести, а вместо этого попку выставила. И вообще у неё явное преимущество в технике и скорости.

   - Цель неверная, - задумчиво протянул меч, - надо не себя показывать, а соперницу в дурацком виде выставлять. Ты чего надумал - трахать её будешь?

   - А я могу отказаться? - с робкой надеждой поинтересовался я. Впрочем, отказываться я собирался в любом случае. Но Миху лучше этого не знать.

   - Почему нет? Уплатить ей деревня после дела должна, так что лучше с них деньгами взять. Хотя говорят, ночь с эльфами омолаживает на год, можешь проверить...

   Ага, и вернусь к жене сопливым двадцатилетним юнцом... С работы точно уволят, разве бороду оставить и морщины рисовать. А росла ли у меня борода нормальная в двадцать-то лет? Тьфу! К тому же, эта ночь может эльфийку омолаживает, а мужика старит. Да и эльфы к другому виду или даже семейству относятся, вроде как тигру с пантерой скрещиваться не пристало. Или барану с хамелеоном...

   - А кого омолаживает, - спросил я, старательно переводя взгляд с девушек на восхищённые рожи местных и приезжих мужиков, - человека или эльфа?

   - Верно мыслишь, - ухмыльнулся Мих, - не знаю. Да и тоща она слишком, я пухленьких женщин больше люблю. Натуральнее они. Эй, Ксюха, кончай её, да и к делу пора, господину надоело на ваши танцы глядеть!

   Роксана вильнула бёдрами и смачным апперкотом отправила соперницу в нокаут. Челюсть той придётся вправлять. Мужики заревели, приветствуя победительницу одобрительными возгласами и мелкими монетками.

   - Ну так как, хозяин, - спросил рыжебородый после того, как Усладу уволокли наверх приводить в чувство, а победительницу одобрительно похлопали по спине и ниже, - возьмёшься за старосту нашего?

   - Отчего не взяться, - я мучительно представлял себя в родном банке, - но вопрос оплаты остался для меня неясен. Что вы можете предложить в обмен на наши услуги? Мих, попроси хозяйку составить для нас столы и принести графин с водой мне и ужин нашим клиентам, нам придётся обговорить кое-какие детали.

   - ...Значит, вы по-прежнему пытаетесь всучить мне - приличному женатому человеку - какую-то второсортную эльфийскую шлюху вместо оплаты? Какую сумму вы ей пообещали? Мих, будь любезен, пересчитай мне курс золотого из Верхних Волчков к курсу дневного проживания в этой гостинице и курсу проживания в частном секторе с полным пансионом и пятизвёздочном отеле в ближайшем уездном городе, хорошо, волостном центре. И неплохо бы сравнительный список курсов местных валют и цен в рыночном секторе экономики.

   - ....Уважаемый Радостар, не надо пытаться меня убедить, что оплата, эквивалентная двухмесячному проживанию в частном секторе волостного центра или полугодовому проживанию в этой гостинице есть полноценная замена нашего труда и того морального ущерба, который я понёс в связи с вашим оскорбительным предложением. Не надо пытаться меня убедить, что вы не отложили некую часть моей оплаты на ваши непредвиденные расходы в пути...

   Мы договорились на трёх лошадях, двух сопровождающих охранниках на неопределённый срок, но не более четырёх месяцев, недельном запасе провизии на пятерых человек, и тридцати шести золотых - эквиваленте полугодового проживания в частном секторе с полным пансионом.

  

  

   Глава пятая. На дело.

  

В которой я пытаюсь

выяснить свои права.

Виктор

   Среда, утро.

  

   Вещи собирал Мих, мне осталось только уложить их в холщовый мешок на двух лямках - местное подобие рюкзака.

   В комплект входили - сапоги кожаные, порты и рубаха, аж четыре полотенца без единого куска мыла, кожаный кисет - с огнивом, догадался я, деревянная ложка, котелок, увязанная в листья и кору солонина, сухари, две полуторалитровые фляги самогона, фляга с водой, небольшой топорик, охотничий нож и шикарный даже для меня ремень баксов за триста. Очень кстати - джинсы с меня уже начали откровенно падать, а обручальное кольцо ещё вчера пришлось переодеть на средний палец.

   Сапоги полагалось надеть, но я предпочёл кроссовки, с радостью увидев, что носки выстираны и заштопаны, а куртка, джинсы и рубашка даже и поглажены. Ремень идеально подошел к джинсам, и на нем имелась петля для топора, но за топор и нож я браться пока не стал. Сначала надо было поговорить.

   Миха я нашёл в обеденной зале за задумчивым поглощением очередного кушанья из субпродуктов. Выяснить у него кое-какие жизненно важные мелочи было совершенно необходимо. Он, конечно, мог и соврать, но спросить стоило. Иначе я не смогу взять в руки даже ложку.

   - Мих, - вопрос следовало формулировать с максимальной корректностью и предельной точностью, - скажи мне, если я возьму здесь в руки какой-нибудь предмет или существо, не может ли получиться так, что некая сущность, находящаяся в них, сможет вступить со мной в симбиоз или сделать меня слугой или повелителем против моего желания? И не может ли выйти, что этой некой сущностью окажешься ты или Роксана?

   Мих задумался. Потом начал так же осторожно и обтекаемо формулировать ответ.

   - Видишь ли, сущности, желающие назвать кого-то повелителем или слугой, здесь, в принципе, могут быть, но, во-первых, ты уже являешься повелителем Белого Меча света, а, во-вторых, в любом подобном случае требуется согласие реципиента, то есть в любом случае тебе должны предложить вступить в телесный контакт. И ты должен их услышать.

   Я стремительно побледнел. Уж кто-кто, а Роксана предлагала мне это весьма недвусмысленно. Я начал формулировать вопросы более чётко:

   - Я могу взять в руки любой предмет или существо без боязни, если он лежит на дороге, кровати, в магазине или где-либо ещё?

   - Да, в том смысле, в каком ты спрашиваешь, если оно молчит. Или пока молчит. Если бы ты успел взять меня в руки, не услышав, ничего бы не произошло. Но брать в руки гадюку я тебе не советую.

   - Я могу рассчитывать, что ты не станешь, - как бы так поделикатнее сформулировать, - предпринимать некие попытки ещё раз?

   - Можешь. Пока ты сам этого не попросишь. А вот тогда подумаю уже я.

   - А без моего согласия такое возможно? - я всё же чувствовал какую-то неуверенность.

   - Можно, - вдруг жёстко ответил Мих. - В бою. Если меч войдёт в твоё тело или ты оставишь на нём свою кровь.

   - Мих, но ведь я не давал тебе никакого согласия, почему же я здесь?

   - Не давал? - засмеялся проходимец, - да ну? А кто произнёс "я, конечно, очень хочу пообщаться с тобой подольше, но как-то я не в ладах с мечами, порежусь ещё", а? Вот и общаешься... подольше.

   Так. Учтём на будущее. Теперь ещё одно.

   - Если вдруг Роксана сможет меня соблазнить, возьмёт ли она меня под контроль?

   - А что, ты уже дозрел? - ухмыльнулся Мих.

   - Не важно. Она способна на такие вещи?

   - Так, как ты подразумеваешь - нет. Вселиться в тебя она не может. Но ведь ты можешь влюбиться до потери разума, не так ли?

   Оставалось последнее. Я перевёл дыхание.

   - Если я называюсь господином и повелителем Белого Меча света, - я очень надеялся, что испарина у меня на лбу незаметна, - то означает ли это, что... ты... будешь выполнять то, что я тебе... о чём я тебя... попрошу?

   Мих оторвался от тарелки и поднял на меня взгляд. Обычные серые человеческие глаза.

   - Не знаю. Хочешь попробовать?

   Я вернулся в комнатку и нацепил на пояс топорик и нож.

   Во дворе нас ждала Роксана. Она сменила причёску, заплетя две косы и обрезав чёлку. Вместо прозрачных шаровар на ней красовались деревенские порты с вышивкой, оставляющие на всеобщее обозрение пупок, и сплошь расшитая рубаха, завязанная под грудью. Все свои звякающие висюльки она поснимала. Пери поводила бедрами, не сводя с меня взгляда огромных раскосых глаз. В таком виде она походила на двадцатилетнюю слегка хиппующую студентку откуда-нибудь из Бурятии или Якутии и совсем не напоминала экзотическую обитательницу гаремов восточных владык. Я сглотнул.

   Мы отъезжали на трёх телегах под хвалебные возгласы увозивших нас мужиков и дружеские помахивания и подмигивания Роксане. Нам досталась средняя телега с пегой низенькой лошадкой. Обернувшись, я заметил, что Груша висит на Михе, а тот, вместо того, чтобы отдирать от себя прильнувшую к нему женщину, отвечает ей страстным поцелуем.

  

   Среда, позднее утро.

  

   Телегу неимоверно трясло. Несмотря на солому, положенную на дно, я отбил себе всё, что только можно, а мерзкие колоски и травинки опять набились под рубашку. Начало невыносимо припекать, поэтому я разделся до пояса, под заинтересованные взгляды пери. Через час я выяснил, что проще идти рядом с телегой, чем отбивать себе бока, через два - что если лошадь вдруг пошла рысью, то бегом за телегой не угонишься, а находиться на ней в это время невыносимо. В Верхние Волчки мы должны были доехать к утру, и я никак не мог взять в толк, зачем надо было ехать - путешествие пешком принесло бы меньше мучений. Может, мужики товар какой везли на продажу. На каждой выбоине Роксана демонстративно падала мне на спину, стараясь прижаться грудью, поэтому у меня возник дополнительный стимул идти. Мих же спокойно лежал на соломе и жевал травинку. Надо бы расспросить его о местных обычаях, пока есть время, но я боялся заговорить. Накатил приступ тоски по дому: "Я в походе, - начал уговаривать я себя, - сейчас доедем до деревни, а оттуда автобусом на станцию - и домой... Блин, почему мне так выть хочется - может, это ликантропия начинается? Ладно, пусть Роксана немного поприжимается - отвлекает..."

   С первой телеги Услада с мешками под глазами бросала на нас мрачные взгляды. Похоже, от сотрясения мозга она уже прочухалась.

  

   Среда, часа два пополудни....

  

   Мы почти доехали до опушки леса и остановились на привал. Мужики быстро соорудили костерок, натаскали откуда-то воды и сварили солонину. При тех голодных спазмах, что я испытывал, мне даже удалось съесть из общего котла ложек шесть без отвращения. Неужели я никогда больше не попробую нормального мяса?

   В лес я вошёл пешком.

   - Садись, - Мих заговорил первый, - ещё долго.

   - Я пока пройдусь, - отозвался я, - вообще не понимаю, как ты можешь на ней лежать, колется же!

   Об отбитых боках я умолчал.

   - Да, - засмеялся меч, - это тебе не твои "Жигули"!

   Может, я и не могу усидеть на телеге, но уж на "Жигулях" я точно никогда не ездил! Неужели же я произвожу впечатление человека, способного сесть в "Жигули"? Или он просто марок никаких больше не знает?

   - У меня, между прочим, "Лексус" 2005 года выпуска, если тебе это о чём-либо говорит, - я вложил в голос как можно больше елея, - а у жены "Хонда"! А до этого у меня были две "Тойоты" !

   - Да ну? - наглеца это не проняло, - хорошо хоть не "Вольво", у него, видишь ли на крышке двигателя сорок восемь болтов, а ваши идиоты почему-то думают, что этот двигатель можно и нужно ремонтировать. Ненавижу хозяев "Вольво", а разработчиков тем паче!

   - Нормальные люди машины не ремонтируют, - пусть паразит поймёт, что я отношусь именно к этим нормальным людям, - они ездят года три, а потом продают и покупают новые!

   - Не волнуйся, - пропела Роксана, - как только мы получим лошадей, сможешь выбрать себе любую и назвать хоть Лексусом, хоть Хондой.

  

   Среда, вечер

  

   Кто мне объяснит, почему в лес надо обязательно въезжать под вечер? Чтобы волкам было удобнее? Почему мужики не спешили ехать по полю под палящим солнцем, а теперь вдруг начали погонять лошадок? Сообразили, что такими темпами мы здесь заночуем?

   Наша кобыла остановилась, Роксана качнулась и прижалась ко мне. Мих лениво сел и сунул в рот новую травинку. Возница смачно сплюнул и вытащил откуда-то со дна телеги небольшой лук.

   - Началось, - обернулся он, - оно завсегда так, как староста задурит, так лесные все наглеть начинают. Еще пара дней, никакого продыха не дадут, ты уж, батюшка, не подкачай, как приедем-то! И сейчас подмогни, заступник наш!

   Привстав на телеге, и стараясь не думать о том, что со мной будет, если кобыле именно сейчас придёт в голову тронуться, я увидел, что поперёк дороги лежит здоровенная ёлка. Опять разбойники? Здесь что, разбой - официальный путь заработка? Сегодня я тебя граблю - завтра ты меня?

   О, ё! Может, ну их всех, да и в обморок? Или под телегу? В обморок свалиться не получалось. Видимо, за эти дни я уже выбрал весь отпущенный мне лимит на обмороки. От порыва ринуться под телегу меня остановила мысль, что лошадь может тронуться - и что тогда? Мысль, что позориться перед Михом, Роксаной и половиной деревни не стоит, пришла самой последней, просто потому, что первые две не поддавались реализации, а других не было. Я схватился за топорик, хотя вилы придали бы мне больше уверенности - они, возможно, удержали бы это на хоть каком-то расстоянии...

   Это напоминало незаконченную редакцию мутанта, забракованную режиссёром в связи с тем, что вызывала она не ужас, а неудержимые рвотные спазмы.

   Звери - более всего они напоминали гиен-переростков под метр в холке - окружили полукольцом первую телегу. Отвратительные перекошенные морды с капающей слюной наводили на мысли о бешенстве, а свисающая клочьями шерсть недвусмысленно намекала на стригущий лишай. За ними вторым рядом стояли существа, имеющие некоторое сходство с людьми. "Оборотни в состоянии частичной трансформации", - решил я. Застывшие перекошенные лица, клочья шерсти на лице и теле, желтые глаза с вертикальными зрачками, полностью лишённые чего-либо человеческого - однако ж ума перегородить дорогу у них хватило. Я оглянулся по сторонам - слева от себя заметил плешивую спину гиены и немедленно упал на дно.

   - Семь спереди, три слева, не менее двух справа и столько же сзади, из них получеловеческих особей не менее шести, - шепнула Роксана.

   - Четверо справа и четверо сзади, - ответил Мих, протягивая руку вперёд, и вытаскивая откуда-то из-под соломы небольшой лук и колчан, - может, ещё подбегут.

   Возница на нашей телеге - тот самый рыжебородый мужик - мотнул головой и издал жуткое горловое рычание. Гиена слева отозвалась утробным рыком, спереди донёсся хриплый лай и визг. С первых телег полетели стрелы, наш возница тоже прицелился и пустил стрелу. Гиена справа завизжала и задней ногой обломила застрявшее в плече древко. Что Мих, что возница, что стрелки спереди - все попали, вот только видимого вреда стрелы зверям не принесли, из кустов на нас вылетел двухметровый седой оборотень, утыканный стрелами, по мне так ему давно полагалось бы лежать.

   Роксана отодвинула меня рукой и метнула нож - откуда у неё нож? - и детина захрипел, схватившись за горло - второй нож, и по траве покатилась гиена. Возница всадил стрелу третьей твари в глаз и немедленно переключился на правую сторону: впрочем, делать там ему особенно ничего не пришлось - Мих очень аккуратно и не спеша уложил всех четверых нападавших из лука прицельным выстрелом в глаз. И ни разу не промахнулся. И чего б ему Луком не назваться? Я снова привстал - драка сзади закончилась, а впереди, катаясь по земле, сцепились две здоровенных гиены, они катались по земле, оставляя на ней клочья шерсти и капли крови.

   Мих лениво натянул тетиву и прицелился:

   - Осторожней, - зашептал возница, - Горицвета нашего не задень ненароком.

   Тренькнула тетива, и одна из гиен затихла. Из-под неё выбрался драный пёс и прыгнул на телегу.

   - Ну молодец! - одобрительно проскрипел рыжебородый, - в самое яблочко, а то плохо Цветику нашему приходилось.

   "Откуда с нами собака?" - машинально подумал я, - "не было ведь..."

   Вот будет хохма, если с нами едет оборотень.

   Возница спрыгнул с телеги и присоединился к находящимся впереди мужикам, которые принялись оттаскивать трупы и отволакивать дерево с дороги.

   - Мих, - поинтересовался я, - ты ж меч, зачем из лука стрелял?

   - Ты хочешь, чтоб я руки об это марал? - поинтересовался тот, сунул в рот очередную травинку и лёг, заложив руки за голову. Через полминуты он поинтересовался:

   - Может, мне пойти ещё дерево на дороге порубить?

   - Между прочим, было бы неплохо, - встряла Роксана, вытаскивая топорик, - неизвестно ещё, что там впереди, чем быстрее тронемся, тем лучше. Витёк, давай, не симулируй, бери топор, пошли поможем!

   Быстро тронуться не пришлось - крестьяне сволакивли трупы в кучу и принялись жечь прямо посреди дороги, видимо рядом не нашлось ни одной поляны. Вонь стояла неописуемая, но отходить далеко от костра я боялся. По мере своих сил мы с Роксаной рубили для него сучья, потом слабая женщина тащила их к огню. Я же тихо радовался тому, что меня ещё ни разу не стошнило - привыкаю потихоньку.

   Часа через два все сучья на ёлке были обрублены, все трупы разложены на три костра. Смрад стоял совершенно невыносимый, гореть оборотни не желали: чадили и дымили. Меня опять начало мутить.

   - Их нельзя так оставить, - ответила Роксана на мой безмолвный вопрос, - во-первых, родственники они селянам, а, во-вторых, тело запросто может ночью встать и тебя покусать. Упырь называется. Увы, погребальный костёр здесь - печальная необходимость. Надеяться на падальщиков можно далеко не всегда...

   Откуда-то пришёл Мих с эльфийкой - он тащил косулю, а она - двух зайцев и перепёлку... (1 - смею заметить, что я не зоолог, поэтому перепёлка могла оказаться и рябчиком, а косуля - оленем. Единственное, что гарантирую - это были не глухарь, не павлин и не лось.)

   Переговорив с мужиками, Мих отправился разводить четвёртый костёр - явно с целью поужинать этой самой дичью. В таком смраде они собирались есть!

   Под чад костров они с Усладой свежевали тушки, я аккуратно отползал в сторону от дыма, а между тем начало резко темнеть. Поднялся ветер, пригибая к земле верхушки деревьев. Внизу он не чувствовался, а наверху шумело и завывало. Не надо жить в деревне, чтобы понять, что вот-вот пойдёт дождь.

   С его первыми каплями наш отряд перебазировался в глубь леса под прикрытие деревьев. Крестьяне спешно принялись обдирать лапник с близлежащих елей - боялись, видимо, что костры затухнут. Услада соорудила вертел и принялась жарить косулю - совсем как шаурму, срезая верхний слой по мере готовности на широкий лист и протягивая эти куски соседям. Радостар, наш возница и остальные с видимым аппетитом их поглощали, посыпая солью. Роксана поднялась и пошла за своей порцией. Эльфийка покосилась на Миха и мрачно настрогала Роксане мяса. Весь её вид говорил, что с куда большим удовольствием она бы настругала саму Роксану. Роксана присела у костра, тыкая в мясо кинжалом и посматривая на меня.

   - Эх, красавица, - обратилась к ней одна из женщин, уловив этот взгляд, - молода ты ещё, жизни не знаешь... Кто ж так за мужиком ухаживает? Не видишь разве - мужчина солидный, хозяин, не вертихвост какой, перед ним не задом вертеть надо, ему забота нужна! Хату убрать, рубаху постирать, поесть приготовить, и только потом тёплый бочок подставить...

   Бабка была абсолютно права - моя супруга именно по такой схеме и действовала. Это теперь (и в немалой степени благодаря протекциям тестя) благосостояние позволяет нам нанять домработницу, которая и приготовит, и постирает, и погладит, и уберёт, разве только бочок не подставит, потму как ей шестьдесят два. Кто б её пустил в дом, будь она помоложе! Кто б меня туда обратно пустил.

   Роксана, вняв поучениям тётки, поднялась с места и понесла мне свой ужин. Просить ещё кусок у эльфийки, откровенно оскалившейся ей в лицо, она не стала.

   Да они все оборотни, раз способны есть такое! Мясо пахло хвоей и копотью и разорвать его могли бы только волчьи клыки, моим зубам это точно не под силу. Я взял кинжал и попытался отпилить кусочек размером с ириску. Минут через пять мне это удалось. Я кинул ириску в рот и принялся сосать, как леденец. Жевать я не рискнул - сломаю зуб, стоматолога здесь тоже не найду. Роксана сидела напротив и томно ловила каждое движение моих челюстей. Пока я возился с этой импровизированной ириской, мужики прикончили косулю и принялись за зайчатину. Я с трудом сглотнул, и протянул оставшееся мясо Роксане. Авось, сочтёт это за заботу. Она действительно взяла его с благодарной улыбкой и в момент заглотила. Вот и чудненько. А впредь постараюсь держаться от её забот подальше.

   Дождь усилился, листва от него уже не защищала. Мужики составили телеги треугольником, насколько позволяли деревья, загнали внутрь лошадей, а в проёмах зажгли костры. Ветер то накрывал нас чадом от погребальных костров, то приносил свежий воздух. Першило в горле и слезились глаза. Кошмарные призраки насморка и гайморита снова встали передо мной в полный рост. Первую смену дежурили три мужика с головной телеги. Когда мы вчетвером улеглись спать, возница прикрыл всех шкурами от дождя. Шкуры облезли и воняли, но влагу пока не пропускали. Роксана нежно прижалась к моей спине и тут же засопела. Я бы предпочёл лечь между Михом и возницей, но перелезть через меч не рискнул. Интересно, знают ли они здесь древний обычай о мече в постели между мужчиной и женщиной, подумал я. И согласен ли Мих выступать в этом качестве? И ещё я подумал о том, что буду делать, если они с Роксаной меня бросят. Попрошусь к Груше в батраки за ночлег и похлёбку из потрохов? С этими безотрадными мыслями я заснул.

  

   Четверг, утро

  

   Утро встретило меня серой промозглой сыростью и чадом. Трава размокла, сено на телеге было влажным.Я вдруг осознал, что заснул только потому, что рядом с Михом чувствовал себя в безопасности. Стараясь не потревожить Роксану я спрыгнул с телеги и увяз в чавкающей грязи и конском навозе. На последней телеге сидели трое караульных и прихлёбывали из фляжек. Смотреть на некурящих мужиков было непривычно. Надо бы отойти, но ноги отказывались мне повиноваться. Проклиная себя за трусость, я взял в руку топор и направился в лес, надеясь, что чад костров разгонит окрестных монстров. Я намеренно постарался пройти мимо караульных - не дадут же они загрызть героя, идущего на мокрое дело. Больше, чем на семь шагов я от лагеря удаляться не рискнул, но всё равно на обратном пути уловил шевеление в кустах. Ноги сами сделали прыжок в сторону, и правая по голень провалилась в мерзкую зелёную жижу. Кусты продолжали шевелиться, я в панике рванулся, оставив яме в качестве отступного кроссовку и за две секунды долетел до лагеря в одном носке. Удивительно, но необутую ногу я не пропорол и не порезал, только носок изгадил.

   Роксана встетила меня томной улыбкой, которая при виде моей обуви стала откровенно мерзкой. Пери попыталась согнать её с лица, изобразив сочувствие, но это ей плохо удалось. Миха и возницы на телеге уже не было.

   Хорошо, что в вещмешке есть сапоги, подумал я. Может, кроссовки и лучшая обувь для турпохода - но точно только до первого болота. Сапоги-то были, и великолепные, вот только надеть их придётся на босу ногу - не поганить же новую обувь носком из навозной жижи!

   Пока я тоскливо вертел сапоги в руках, подошёл Мих.

   - Мих, - я чувствовал себя идиотом, - у тебя лишней пары носок нет? А то я как-то о них не подумал...

   Меч искренне удивился.

   - Ты чего? Там две пары портянок, я ж тебе сам их клал.

   Портянок? Если б я ещё знал, как они выглядят... Стоп, вот эти полотенца и есть портянки? А я ими вытираться собирался.

   Под истерический хохот не могущей себя сдержать Роксаны я вынес получасовой урок по наворачиванию портянок. Мих умудрялся намотать их обе секунды за две, не больше. С совершенно серьёзной миной он раз тридцать демонстрировал мне этот процесс в ускоренном и замедленном темпе, честно предупредив, что в случае складок я натру себе ноги. С соседней телеги на нас с изумлением взирали крестьяне. Когда я, наконец, надел сапоги, все, кто не был занят спектаклем со мной в главной роли, успели поесть и запрячь лошадей.

   Трупы оборотней ещё полностью не прогорели, но в своём нынешнем виде вряд ли могли встать и кусаться. Мужики подбросили в костры лапника, ничуть не опасаясь лесного пожара, и тронулись в путь.

   Было сыро и пасмурно, отбитые бока болели, но шагать по раскисшей дороге в свеженамотанных портянках и новых сапогах я несколько опасался, поэтому сел на влажную солому и сунул в рот травинку. Надо бы прояснить обстановку и начать как-то приспосабливаться к такой жизни.

   - Долго ещё? - спросил я, чтобы как-то начать разговор.

   - Да не, - ответил возница, - к обеду доедем, ежели опять кто не выскочит. Оно без старшого ну никак - вишь, что творят,а? Так-то эти выродки тихие, да и мало их осталось, Драгоцвет-то наш мужик мощный, всех в кулаке держал, не баловал никто... Как уж мы без него будем...

   Я сунул в рот травинку и занялся сосредоточенным пережёвыванием. Дурной пример заразителен.

  

  

   Глава шестая. Мокрое дело

  

В которой выясняется, что у слов

могут быть разные значения.

Виктор

   Четверг, день.

  

   Как выяснилось, каждая семья в Верхних Волчках помимо дома в дерене имела ещё землянку в лесу. У одной из таких землянок мы остановились, и наши провожатые сразу ринулись в чащу, разыскивать родственников и знакомых. Из-за четырёхметрового забора, окружавшегго деревню, доносились рёв, рычение, звуки падающих предметов и треск брёвен. Там кто-то бесновался, изредка кидаясь на стены, от чего забор содрогался. По мне, так эти брёвна могли спасовать только против танка.

   - Надо бы оценить обстановку, - задумчиво протянул Мих, оглядывась.

   Рекогносцировку мы проводили с ближайшего дерева, благо уж чего-чего, а тут мне позориться не пришлось. Деревню опоясывала пограничная полоса - безлесный участок вдоль всего забора метров пяти шириной - а за ним уже начинались вековые деревья, причём сучья у них со стороны деревни были обрублены на половину ствола. Впрочем, забраться можно было спокойно. Похоже, отсюда наблюдали за деревней не первый раз.

   Верхние Волчки стояли в лесу, и до ближайшего поля надо было ехать дальше на север ещё километров пять по извилистой дороге. С высоты вековой сосны я насчитал три улицы, по семь домов в каждой. Дома, как мне показалось, низенькие, но очень широкие, сады небольшие, хозяйственных построек немного. Эх, бинокль бы сюда!

   Староста выскочил из-за дома, сжимая в руке топор. Сверху не особо понятно, но ростом он не уступал медведю, телосложением тоже. Почти стандартные здесь для мужчин косы болтались ниже колен, белая борода прикрывала мощную грудь. Староста посмотрел вверх и издал утробное рычание. Звук ударил меня по ушам м покатился дальше в лес. Мужик, между тем, подбежал к забору и попытался на него запрыгнуть - до края он не дотянулся на полметра. Кажется, я понял, зачем здесь такой забор. И зачем землянки. Но тогда, выходит, подобные приступы у жителей (или только у старост?) этой деревни достаточно часты? Похоже, мы дошли-таки до того сумасшедшего дома, о котором я думал при первой встрече с Михом. И санитаром в нём буду я.

   Впрочем, оставалась ещё версия, что мужик просто допился до белой горячки. Но это ничего не меняло. Все равно сумасшедший.

   Дяденька внизу бесновался по полной программе: рычал, визжал, пытался сорвать ставни с окон. Частенько ему это удавалось. Тогда он с остервенением крушил ставни топором на мелкие щепки. Раза два жахнул по окнам, першибая переплёты рам.

   - Мих, - спросил я, - а стрелой его отсюда никак?

   Мих задумался, внимательно изучая разыгрывавшуюся внизу картину. Или план местности.

   - Можно, - наконец отозвался он. - Но тогда бы нас звать не стали. У них по части обрядности всё очень строго. Никаких отступлений от традиций. Причём сами они с выполнением своих же обрядов не справляются. Впрочем, спрошу. Стрел, правда, на него штук тридцать уйдет, даже если с серебряными наконечниками, и даже если в глаз с первого раза попасть.

   Мы ещё минут десять полюбовались разыгрывающимся внизу погромом, наконец Мих с чувством сплюнул и спрыгнул на траву.

   - Крайне тяжёлый случай, - с видом профессионального психиатра сообщил он собравшемуся внизу народу. - Может его просто... того? - он выразительно провёл рукой по горлу. - Вам это встанет всего в пару монет и три десятка серебряных наконечников, да и нам безопаснее. А если мечом - так вообще бесплатно.

   Вот это мне крайне не понравилось. Если Мих готов уложить старосту забесплатно, то как бы нам не нагореть по-крупному с этой работёнкой. Не понравилось это не только мне. Собравшийся вокруг нас народ дружно опустил глаза.

   - Что ж мы, без понятия что ли, не видим разве? - произнесла мрачная женщина лет шестидесяти, закутанная в тёмную шаль. Была она крепкая, статная,властная, и впечатления старухи не производила. Глаза тёмные, глубокие. Незаурядная тётка. И ростом едва ли не с нас с Михом. Волосы уложены венком вокруг головы, как и у большинства женщин. А мужики здесь либо с косами, либо лохматые. - Да только ведь сам знаешь - у нас обычаи строгие. Не годится от них отступать, пока хоть малейший шанс есть все обряды провести. Ты попытайся, а? А мы еще дюжину монет накинем. А уж коли совсем никак не получится, вот тогда... делай, как знаешь.

   - Да уж, родимый, - запричитала стоящая рядом с ней маленькая рыжая бабка,по виду так точно местная ведьма, - на том только и держимся, что традиции дедов блюдём. Как не блюсти-то, мир на том стоит, как же уж можно нарушать-то... только тем и живы. Никак нам без обрядов наших не прожить, рассеемся, сгинем из леса этого! Вон Нижние Волчки сгинули, быльём поросли, а всё отчего? А? Как женить ить забыли, как дитё родить здоровенькое забыли, как убить правильно забыли, как похоронить строго по обычаю забыли, и нету их теперь! Пустырь один! Вы уж постарайтесь,а?

   Все дружно склонили головы, соглашаясь с её словами.

   Леший бы их побрал с их дурацкими языческими обрядами!

   - Ладно, - махнул Мих рукой, - давайте только уточним детали. Давно это с ним?

   - Да пятый день, так что двое суток у вас ещё, есть, а уж там, коли замочить строго по обрядам-то нашим не выйдет, вот уж тогда... - высокая женщина сдержанно всхлипнула. - Ничего другого, кроме стрелы или кинжала, и не останется. Припасены они у нас, не волнуйся.

   - А с чего это началось? - решил внести я свою лепту, надеясь, что не ляпнул ничего идиотского.Впрочем, какая теперь старосте разница.

   - Да как обычно, - скривилась рыжая. - Седина в бороду, пёс в ребро, мужики-то они все кобели, куда от этого денешься! И так эта напасть нас уж почитай тридцать лет как миновала, а раньше-то чуть не каждые пять лет страдали.

   Мих сочувственно слушал, склонив голову.

   - И кто ж так вам подсуропил? - поинтересовался он.

   - Так купец проезжал, отрезами и посудой торговал, охрана, обоз, собак две, всё как положено, не успели его ребята наши завернуть обратно, уж не знаю, то ли денег им дал, то ли по молодости... Ну мой-то как Ладу ихнюю увидел, так и всё...с цепи сорвался. А сам знаешь, староста, он клятвой повязан, теперь вот ни туда, ни сюда... Сам ведь народ уж сколько лет в порядке держал, все выродки, почитай, от старости померли, и на тебе... Уж от него такого никто не ожидал!

   - Да уж, - сказал Мих, - неудачно, конечно. До завтра тянуть опасно, а сегодня устали, тряслись всё утро. Найди, хозяйка, где немного передохнуть и перекусить, и готовьте снаряжение и лошадей.

   Потом взглянул в глаза высокой женщине и тяжело вздохнул.

   - Ты прости, мать,- он виновато тронул её за плечо, - проведём обряд для твоего мужа как сможем. Уж очень здоров.

  

   Четверг, после полудня.

  

   Затребованное снаряжение состояло из пяти рыболовных сетей, трёх мотков каната и телеги с лошадью. Местные женщины обмотали нам руки кожаными ремнями и надели перчатки из непробиваемой кожи. Перчатки Мих забраковал - руки в них сжать было невозможно в принципе. Приодевшись таким образом, меч в сопровождении пятерых мужиков, каждый из которых был на голову выше его, направился к забору. Деревенским достались сети, а мне - три мотка верёвки. Я плёлся в хвосте, размышляя над вопросом, для чего жителям деревни потребовалось именно ритуальное убийство, и почему старосту нельзя просто полоснуть ножом по горлу, как и предлагалось ранее. Что Мих способен провести эту процедуру за полсекунды, я не сомневался. Наверно, тут опять замешаны упыри, решил я. Или дух его должен куда-нибудь переселиться.

   Наблюдатель на сосне крикнул, что "Драг находится у западных", и наш отряд направился к южным воротам. Четыре здоровенных амбала отодвинули наружный засов и чуть-чуть приоткрыли створки, только чтобы мы могли пролезть внутрь.

   - Вы это...- замялся один из них, пудовый кулак которого был едва ли не больше моей головы, - уж постарайтесь,а? Не мучьте тятьку моего шибко сильно-то...

   Лично мне казалось, что мучить нас будет тятенька, если догонит.

   Мужики развернули сеть и встали полукругом, я за ними, поближе к заветному выходу, от всей души надеясь, что в случае чего оставшаяся снаружи группа поддержки ворота нам откроет. Если честно, я бы на их месте очень долго открывал. До тех пор, пока необходимость в этом не отпала бы. Мих встал впереди, так что создавалось впечатление, будто ловить собираются именно его.

   Староста налетел внезапно. Я не понял, из-за какого угла он выскочил, успел только увидеть взметнувшиеся косы, выпученные безумные глаза и ржавое лезвие топора. Рванул он прямо на Миха, тот поднырнул ему под руку и мужик по инерции пролетел вперёд, прямо в расставленную сеть. Тут же Мих выхватил сначала один, а потом и второй конец сети у детины, потянул на себя, и староста забился на земле, опутанный верёвками. Сети хватило секунд на пять. Она просто рассыпалась по швам - так показалось мне. Взбесившийся староста громко зарычал, пуская пену изо рта и бросился к ближайшему нашему помощнику. Мих схватил его за ногу, староста опрокинулся, и меч в спешном порядке начал оттаскивать его от изрядно трясущихся парней. Психопат скрёб ногтями по земле, пытаясь дотянуться до топорища. Один из парней оттолкнул топор ногой. Староста вывернулся и попытался вцепиться Миху в горло. Зубами.

   Был бы у меня пистолет - всадил бы в сумасшедшего всю обойму не задумываясь. Не до гуманизма.

   Мужики разворачивали вторую сеть, сеть путалась. Мих провёл подсечку и опять ухватил беснующегося за ногу, давая парням время.

   Вторая сеть накрыла старосту и тут же начала рваться.

   - Верёвки! - заорал Мих, и я швырнул ему моток. - Сеть!

   Пока Мих пытался заарканить рвущего вторую сеть старосту, парни накинули на него третью. Затрещала и она.

   Все повторилось снова.

   -Верёвки!- Сеть! - А чтоб вас всех! - Сеть!

   Четырёх сетей действительно хватило. Староста лежал на земле, спелёнутый по рукам и ногам, с верёвкой во рту. Верёвку он грыз с остервенением, и, похоже было, скоро с ней справится. Мих сидел сверху, старательно увязывая ему руки и ноги.

   - Ещё сеть и верёвки, быстро! - рявкнул меч, и мужики бегом ринулись к воротам.

   Створки приоткрылись на ширину двух ладоней и оттуда закинули требуемое.

   Минут десять они вшестером обматывали Драгоцвета. В итоге получился кокон, откуда виднелась только голова с бешено вращающимися безумными глазами.

   - Не покусал? - озабоченно спросил у Миха один из помощников. Для меня они все были на одно лицо.

   - Нет, Грив, всё нормально. Давай за телегами, быстро.

   Пять человек во главе с сыном повязанного старосты закинули спутанное тело на телегу, Мих и Грив вскочили сверху, придерживая извивающийся кокон, я залез следом (очень не хотелось!), и уже знакомый мне возница хлестнул огромного рыжего скакуна. Телега рванула вперёд, меня швырнуло на борт, и мы помчались. Придя в себя и вернув равновесие, я заметил вторую телегу в десяти шагах за нами. Запряжена в неё была не прежняя плюгавая лошадка, а тоже огромный серый конь. Видимо, дело решала скорость. Рядом с возницей на телеге сидела Роксана, явно наслаждаясь скачкой.

   - На, - Грив вынул из-за голенища кинжал и протянул Миху. - Вдруг не получится по-человечески...

   - Если не получится, - обозлился Мих, подпрыгивая на старосте, - я ему башку в момент снесу без всякого кинжала! - Грив мотнул головой и содрогнулся всем телом. - Думать надо было, когда купца в деревню пускали! За обычаи трясётесь, перестрелять вас как собак за обычаи ваши!

   Работа мечу явно нравилась всё меньше и меньше.

   Телега свернула, нас опрокинуло на бок, староста зарычал, Мих злобно придавил его коленом. Веревки на груди бесноватого начали лопаться.

   На следующей кочке днище резко ушло вбок и назад и меня вышвырнуло за борт. Грив с Михом удержались на телеге, вцепившись в старосту с обоих сторон. От нашего отборного мата на три голоса осыпались листья с близлежащих деревьев. Возница посмотрел на нас с уважением. С подлетевшей сзади телеги спрыгнули четыре мужика и в момент отволокли нашу развалину на обочину. Грив, Мих и возница подхватили старосту и зашвырнули на вторую телегу. Роксана достала откуда-то верёвку и протянула Миху, указывая на старосту. Тот уже почти перегрыз свой кляп. Мих резко замотал старосте рот и перевернул его, опутывая по новой. Телега тронулась, оставляя сзади четырёх парней, пытающихся приладить сломанное колесо.

   - Болваны! - крикнула Роксана, - распрягите лошадь и скачите за нами!

   Веревки на старосте лопались, и Миху на полной скорости приходилось постоянно его подматывать. При этом он недвусмысленно высказывал, что он думает о старосте, его родственниках и жителях деревни. Никогда не думал, что за десять минут смогу так обогатить свой словарный запас.

   Мы вылетели на берег реки совершенно неожиданно. Лошадь остановилась у самой кромки воды. Роксана спрыгнула с телеги и кинула Миху еще моток верёвки. Тот принялся с остервенением заматывать прорехи в коконе старосты. Как связанный по рукам и ногам человек умудряется непрерывно рвать верёвки? Впрочем, меня давно уже не оставляло оч-чень неприятное ощущение, что человек среди всей этой компании только я один...

   Перемотав старосту по новой, Мих выпрямился и сказал:

   - Ну ладно, Виктор, ты со мной, поможешь, если что не так пойдёт. Бери ноги в руки и вперёд. Потащили.

   Я взял старосту за ноги, Мих за плечи. Мужик оказался неимоверно тяжёлым и к тому же извивался как змея. Закончилось это тем, что я выпустил ноги из рук и дальше только наблюдал под злобные ругательства Миха, как тот волочёт спелёнутое тело к реке. За эти полметра песчаного пляжа я узнал про себя больше, чем за всю предыдущую жизнь.

   Миху заволок старосту в воду, развернул лицом вниз и принялся хладнокровно топить под виртуозное матерное сопровождение. Может, это заклинания или часть обряда? Мужик хрипел и вырывался, Мих придерживал его за плечи, явно стараясь, чтобы всё тело бывшего главы деревни оказалось под водой.

   - Психует Мих, - прокомментировала подошедшая сзади Роксана. - Привык все проблемы одним ударом решать. - Она сделала лёгкое движение кистью. - А тут старосту ни в коем случае не порежь, покусать себя не дай, амбалов этих тоже покусать не дай, под воду всего упихай, можно подумать, он задницей дышать может! Спокойно можно было за ноги и в колодец головой! Так нет - колодец им, понимаешь, не оскверни! Лень, понимаешь, новый им копать... Дикари, тьфу!

   Извивающийся староста подбрасывал Миха над водой и окатывал брызгами. Мих удерживал его с явным трудом, изредка подпрыгивая вместе со спелёнутым мужиком. По мне, так упорный Драгоцвет давно бы должен был упокоиться. А он всё брыкался.

   - А с другой стороны, - Роксана говорила совершенно спокойно, зрелище водного родео явно не вызывало у неё ничего, кроме ленивого интереса, - тогда бы в прошлом им пришлось каждые пять лет новый колодец копать. Это сейчас зажрались... Отвели бы уж один специально для этих целей, что ли. Надо будет толкнуть им такую идею. Что-то долго он сопротивляется, а? Тебе не кажется? Старый, видимо, сильно. А на вид так не больше пятидесяти.

   Как она может определять возраст под длиннющей бородой и косами? Там, кроме глаз и носа, и не видать ничего.

   - Вон стоят, вылупились, - Роксана небрежно махнула в сторону мужиков, - сами трясутся, а туда же, зырят, чтоб наперекосяк что не пошло... Ага, началось!

   Верёвки, удерживающие старосту, лопули, спина его выгнулась дугой, выворачиваясь из захвата, руки выкрутились под неимоверным углом, а из под воды вынырнула жутко оскаленная морда с выдающейся вперед челюстью. Голова извивалась в разные стороны, разбрызгивая воду и поднимая пену, и от этого казалось, что она непрерывно меняет форму. Мих схватил старосту за волосы и попытался погрузить под воду, мужик издал нечеловеческий рёв. Блин, да он сейчас вырвется!

   Я обернулся в поисках какой-нибудь дубины. Отломать оглоблю? Как? А если я промахнусь и попаду по мечу?

   Я влетел в реку и со всего размаху врезал старосте кулаком по лбу. Глаза сумасшедшего сошлись на переносице и сконцентрировались на мне. Почему у меня мокрые джинсы? А! Это же я просто стою по пояс в воде!

   Мужик продолжал вырываться и корчить неимоверные рожи, вытягивая вперёд челюсть и шевеля чёрным носом. С клыков летели клочья пены.

   Я схватил старосту одной рукой за бороду, другой за шею, и потянул вниз. Пришлось плюхнуться на колени и напрячь все свои силы. Мих придавливал его за затылок и плечи. Мы вдвоём остервенело наваливались всем нашим весом, но мужик продолжал ворочаться и выгибаться. Наконец, пара судорог прошла по его хребту, и он затих. Мих перестал материться и разжал руки. Мои мышцы свело, пальцы впились в шею старосты и не желали разжиматься, а тело само продолжало упорно прижимать утопленника ко дну.

   - Всё, успокойся, - сказал Мих, откидывая со лба мокрые волосы, - да успокойся уже! Нам сказано его замочить, а не утопить... Всё, отпускай, он уже тихий, ошейник вон несут. Молодец, не ожидал. Отпускай, не бойся.

  

  

   Глава седьмая. Выборы

  

В которой я

присутствую на выборах.

Виктор

   Четверг, вечер

  

   Где-то через час подъехала вторая телега, за которой сгонял верхом один из наших сопровождающих. Довольные мужики похлопали меня по плечу, Роксану по попке, а Миху пожали руку.

   - Эх, Цветушка, Цветушка, - вздыхал рыжебородый возница, привязывая к телеге здоровенную лохматую кавказскую овчарку, - что ж ты нас так подвёл, а? Мы ж так в тебе уверены были, а теперь что, нового старосту выбирать? А кого? Тридцать ведь годков тебе равного не было. Весь лес в кулаке держал! Ужо погоди, жёнка твоя так тебя дома отходит! Это она мужиков уломала за подмогой послать, а то пристрелили б тебя как собаку! Вот опозорил семью, так опозорил... Я б его и сам отделал, - объяснил он нам, - да жалко, брат он мне единоутробный, вот так вот...

   Староста не сопротивлялся, виновато помахивая спутанным хвостом.

   Возницу звали Огнецвет, выяснил я. Можно просто Лис. был он крепок, коренаст и на участках кожи, свободных от растительности, покрыт весёлой поссыпью веснушек. Лет ему могло быть от тридцати пяти до пятидесяти. Во всяком случае в бороде не наблюдалось ни одного седого волоса. И имя и прозвище ему очень шли. Интересно, это просто прозвище, или оно несёт какой-то смысл? Лис беспечно сидел на телеге, насвистывая какой-то мотивчик, Роксана опять пыталась ко мне прижаться, Мих выискивал в траве очередной стебелёк, свесившись за борт, Горицвет трусил рядом, не поднимая глаз. Остальные мужики погрузились на вторую телегу и достали бутыль и закуску. Они звали и нас, но мне кусок в горло не лез, Роксана не пожелала от меня отлипнуть, а Мих предпочёл травинку тёплой компании. Впрочем, бутыль и краюху хлеба нам выставили, и мы дружно к ним приложились. Мне не полегчало. К тому же я не был уверен, что не загнусь от местного самогона. Да стеснялся я ехать на телеге босиком, вывесив сапоги и портянки для просушки. Джинсы уже приспособились сохнуть прямо на мне. А вот Миха, похоже, смутить было сложно.

   - Мих, - спросил я шёпотом, указывая на кобеля, - а он теперь навсегда так?

   - Да нет, - ответила за него Роксана, - сутки - двое, не более. Только старостой ему теперь не быть, другого выберут. Может, мы даже успеем на выборах поприсутствовать. Это занятно.

   - А ты откуда знаешь? - у меня возникло очень нехорошее подозрение.

   - Так я ж тебе говорила, мой шестой от конца муж, ну тот, которого загрызли, он этим делом увлекался. У него целая библиотека на эту тему была. Я читала, когда делать нечего было. Даже уточнения кое-какие вносила.

   Я вздрогнул.

   - Не бойся, - встрял Мих, - она просто много путешествовала. Ну и мужики у неё разные были, не только султаны. Так что она тебе почти по любой теме справку дать может. И в любой научный труд уточнения вставить.

  

   Пятница, утро.

  

   Верхневолчкане расплатились с нами совершенно честно. Даже не потребовали заплатить за сёдла и уздечки, которые я сдуру не включил в договор - видимо, посчитали, что упряжь входит в понятие "лошадь", а может, это у них подразумевалось.

   Зато мой ляп с охранниками они обыграли полностью - в договоре не было указано, что охранники должны быть верховые. Охранники были предоставлены на наш выбор - пешие. После долгих торгов мы пришли к компромиссу - один охранник и одна лошадь на выбор деревни. А трёх лошадей мы можем выбрать сами.

   Лошадей Мих выбрал как на подбор. Серого в яблоках жеребца для себя, вороную кобылу для Роксаны и белого скакуна для повелителя. Меня то есть. Жеребец красив был неимоверно, вот только в холке почти вровень с моей головой. Естественно, прежде чем пуститься в долгий путь на незнакомой тачке,её хоть немного следует обкатать. Я долго раздумывал, к кому мне обратиться за уроком верховой езды - к Миху или к Роксане. Роксана точно не откажет, вот только не воспримет ли она мою просьбу как знак согласия с её домогательствами? К тому же я совсем не считал, что она менее опасна, чем меч.

   Всё же я пошёл к Роксане. Пусть даже она будет смеяться - бабка как-то забыла сказать ей, что смех над охмуряемым объектом резко понижает шансы добиться желаемого - зато у меня будет повод при случае сообщить ей об этом.

   - Главное, надень на него уздечку, - просветила меня Роксана, прочитав краткую лекцию по устройству седла, уздечки и стремян.

   В конюшне мерзко воняло. А чему я удивляюсь? В гараже тоже специфический запах. Трензель жеребец брать не желал. Он сжимал зубы и выплёвывал железяку мне в ладонь. Я прыгал вокруг него, пытаясь заставить открыть рот. Мерзавец явно надо мной издевался. Он задирал голову и издевательски ржал. Он чесался задней ногой, стараясь при этом побольнее задеть меня. Он пытался притиснуть меня к стенке денника. Он лупил меня хвостом, стоило мне только зазеваться и попасть в зону его досягаемости. Отчаявшись, я уцепился ему за морду двумя руками, пытаясь нагнуть голову к уздечке. Эта тварь умудрилась оторвать меня от земли. Я немного повисел и него на морде и разжал руки. Жеребец тут же наклонил голову. Но зубы сцепил намертво. Я стукнул его по шее - он в ответ прицельно наступил мне на ногу.

   Подошедший конюх резонно посоветовал мне поговорить с лошадью на понятном ей языке. Но рядом была Роксана, а мы вчера с Михом и так при ней отличились по полной. Возможно, наедине с Лексусом я бы и высказал ему всё, что думаю про его сволочное поведение. Но при даме не мог.

   - Ты неправильно себя ведёшь, - пояснила Роксана. - Ты считаешь, что он может тебе не подчиниться. А надо наоборот. Смотри.

   К моему удивлению сволочной зверь безо всякой специфической лексики покорно наклонил голову и дал Роксане надеть на себя уздечку. Она сняла её и протянула мне. Всё повторилось сначала. Как здесь измеряют время я не знаю. Вряд ли часами. Надо будет спросить сколько я мучился с этим гадом по местным понятиям. Во всяком случае когда скотина соизволила взять грызла в рот, рубашка на мне была насквозь мокрой. Снять уздечку и повторить всё заново я отказался категорически. Ещё минут двадцать я попытался уловить, куда надо класть седло и потник, чтобы не стереть жеребцу спину. С трудом подвавил искушение сделать это нарочно.

   За ворота деревни подлая тварь дала себя вывести подозрительно спокойно. Не иначе как замышляла втихаря какую-то пакость. Естественно, что при попытке вставить ногу в стремя он спокойно пошел вперёд. Нога сорвалась. Роксана попридержала коня, давая мне сесть в седло. И что, она так и будет его каждый раз томозить?

   Я не люблю высоту. С седла же зелёная травка казалась неимоверно далеко. Роксана повела Лексуса шагом - терпимо, даже интересно.

   - Ну вот, - деловито сообщила она, - а теперь давай вдоль ограды рысью, только держись поближе к лесу, чтобы он тебя в забор не впечатал. И если упадёшь, повод не бросай! А то ловить его потом!

   Приятная перспектива. С пятого пинка пяткой жеребец сообразил, чего я от него хочу. Больше всего я боялся, что он сорвётся в галоп. Но мне хватило и рыси. Подбрасывало меня на ней вверх чуть не на метр, поймать ритм я никак не мог, к тому же гад начал раскачиваться из стороны в сторону. Не доехав до поворота я благополучно сполз с седла вбок и плюхнулся на траву. Как умудриться при этом не забыть про повод, я не понял.

   - Да уж, - хмыкнула Роксана, - это тебе не паршивый жеребёнок, которого только искупай, и он всю дорогу иноходью бежать будет, чтобы хозяина, бедняжку, не растрясти.

  Оказалось, падать с лошади совсем не больно. Это обнадёживало. Да и жеребец никуда не убежал - стоял и ждал, пока я подведу его к Роксане, она подержит, а я начну всё по новой.

   Круг мне всё же удалось проехать. С третьей попытки. А на втором Лексус просто поддал задом и вышиб меня из седла. Зачем он это сделал, я не понял. Наверно, он так развлекался. Глядя, как снежно-белый силуэт лошади скрывается за поворотом, я вдруг отчётливо осознал, что Мих нарочно выбрал мне эту скотину. Он ждёт, что я отчаюсь, дошло до меня. Что этот подлый жеребец доведёт меня за время похода до такого состояния, что мне ничего не останется как ползти к мечу на поклон. И я, дурак, уже играю по его правилам.

  

   Пятница, после обеда.

  

   - Мих, - как можно твёрже объявил я, - я не сяду на этого коня. Я хочу выбрать себе лошадь сам, по своему вкусу и характеру. Мне на ней скакать до конца похода. И нечего за меня всё решать.

   - А ты разбираешься в лошадях? - искренне удивился меч.- Не думал.

   - Не разбираюсь. Но я хочу сесть хотя бы на ту лошадь, которая будет мне симпатична.

   - Чего-о? - похабно заржал негодяй. - А я-то всё думал, что ты на Роксану никак не реагируешь? А оно вона как! Ну-ну, не буду мешать тебе искать большую и чистую любовь. Хоть с ослицей!

   Интересно, если я врежу ему и разобью в кровь костяшки пальцев, будет ли это означать, что я вступил в бой и оставил на мече свою кровь? Я повернулся и пошёл к выходу.

   Но падения с лошади изрядно прочистили мне мозги. Или просто освежили последствия старого сотрясения мозга.

   - Да, и ещё, - как можно небрежнее бросил я, разворачиваясь у дверей, - а кто будет распоряжаться кассой?

   - Что-о? - Мих вылупился на меня в полном обалдении. - А ты что, претендуешь на управление нашими совместными финансами?

   - Да. Это моя прямая специальность. Ты получил сегодня сорок восемь монет, и все держишь у себя. Предлагаю 24 отправить в совместную кассу, и из оставшихся 24-х две трети тебе, треть мне, и по одной монете из нашей личной суммы выделить Роксане. Не бросать же её без карманных денег.

   Что Роксана с Михом в отличие от меня способны здесь заработать, я умолчал. А вот Мих и не подумал.

   - Ты лучше о своих карманных деньгах побеспокойся! А касса будет у тебя? И зачем? Ты цен местных не знаешь.

   - И не надо. Цены вы мне разъясните, а с кассой я никуда не сбегу. Мне некуда.

   - В отличие от нас? - ухмыльнулся потенциальный телепат. - А и ладно, согласен. Я на выборах старосты сыграть намерен. Так чтоб общак на кон не ставить, тебе половину отдам. Да и пожмотится деревня на четыре дюжины монет выигрыш выплачивать. А на твою долю сыграть?

   - Нет, - гора упала у меня с плеч. - А кто будет новым старостой?

   - А сам прикинь. Ты его видел. Нет, не мучайся, - снова опередил меня Мих, - это мужчина, жена Драгоцвета отпадает.

  

   Пятница, ранний вечер.

  

   В поле, где пасли лошадей, я идти не рискнул. Не хотел натолкнуться на позавчерашних монстров. Грив хотел меня проводить, но я отказался. Кто его знает, вдруг его по дороге заклинит и он... мне не хотелось додумывать эту мысль до конца. Я сказал ему, что нужная мне лошадка может найтись и в деревне.

   - Так ведь всё правильно тебе Мих подобрал, - удивился Грив, - Снежок у нас лучший жеребец. Хотели даже в город на продажу везти. Есть, правда, ещё вороной, он не хуже, но внешне - чистый ястреб. И так же быстр и опасен. Или вот рыжий, он помощнее, но менее резвый, что твой медведь. Так в поле они. Может, послать за ними? Или ты веришь в сказки про захудалого жеребёнка, которого надо выкупать в семи водах?

   - Вы не поняли, - терпеливо объяснил ему я, - Я вообще никогда не ездил на лошади. И мне нужна спокойная невысокая лошадка, которая не выкинула бы меня из седла. Только не очень старая. И я не хочу бояться эту лошадь. А вашего Снежка я, честно говоря, просто боюсь.

   Как ни странно, спокойное признание собственных слабостей обычно повышает, а не понижает уважение собеседника к тебе. Или в моём случае понижать уже некуда?

   - И то верно, - подтвердил Грив мои подозрения относительно Миха, - Снежок-то у нас с норовом, даром что красавец! Не каждый с ним справиться может. Тогда вон Зорьку возьми или Рыжуху. Сейчас покажу. Только Зорька у нас на ослицу смахивает малость. Но поспокойнее, хоть и трёхлетка, не разгонишь, да и не тряская совсем.

   Я выбрал Зорьку. Была она невысока, телом коротковата, а ушами длинновата, и, действительно, чем-то напоминала ослицу. Шея мощная и короткая, никакого лебединого изгиба. Рыжие волоски по всему телу равномерно перемешивались с белыми, отчего кобылка казалась розовой. "Чалая", - пояснил Грив. - "Помесь с тяжеловозом, вишь, хвост волнистый". Кобыла лениво жевала сено и взяла грызла в рот безо всяких выкрутасов. Вот и замечательно, пусть её не разгонишь, зато с уздечкой мучиться не буду и не понесёт неизвестно куда. На рыси она всё-таки подбрасывала, но совсем не так высоко. К тому же спина у неё была заметно шире, чем у Снежка, что создавало дополнительную иллюзию устойчивости. Я проскакал три круга вокруг забора и не свалился. Оказывается, от лошади тоже кое-что зависит, как и от машины. Кобыла с мягкой рысью - всё равно что тачка с газовыми амортизаторами. Я назвал кобылку Акурой.

   Просто так возвращать Снежка-Лексуса я не стал. За обмен лошадей я получил полдюжины с четвертью золотых доплаты (это было на одну монету меньше, чем полагалось), чем и пополнил количество своих карманных денег. Правда, на изучение цен я потратил около трёх часов общения с жителями Верхних Волчков и приехавших на выборы высельчан. Но они вели себя вполне мирно. Не рычали и не кусались.

  

   Пятница, ночь.

  

   Выборы проходили на лугу около той самой реки, где мы вчера купались вместе с бывшим старостой. Горели костры, пахло шашлыками и вином, в воде плескались русалки - им хотелось хлеба и зрелищ. Причём хлеба в прямом смысле - свежевыпеченный каравай они меняли на две-три крупных стерляди. Их тут же варили или жарили над кострами. Я уже начал потихоньку привыкать заглатывать кашу с требухой почти не жуя, а теперь дорвался до рыбы. Осталось наесться в запас. Роксана смотрела на меня с удивлением - сама она явно предпочитала вымя или почки.

   Из окрестных сёл приехало около пятидесяти человек, причём только жителей Выселков около десятка, включая Грушу и Ясноцвета - мальчонку, у которого я одалживал ножик. Взрослые звали его Ясеньком, и правильно, если всех звать Цветиками, не разберёшься к кому обращаешься.

   Я думал, Мих постарается держаться от Груши подальше, но он рыцарски помог ей слезть с лошади и они тут же куда-то слиняли обнимку. Роксана проводила их завистливым взглядом и попыталась передвинуться поближе ко мне. Услада примостилась в первом ряду - уезжать домой она что-то не спешила. Может, голова ещё кружится?

   Выборы старосты напоминали спортивные состязания. Я не был на собачьих боях, но думаю, что они выглядят именно так. Для начала десятка четыре кобелей должны были переплыть реку в оба конца. Вернее, три с половиной дюжины претендентов должны были совершить массовый заплыв.

   - А почему в темноте? - спросил я Ясенька, рядом с которым примостился. Ребёнок всё-таки. С ним безопаснее. Может быть. К тому же он оказался между мной и Роксаной, мешая той положить голову мне на плечо.

   - Так днём русалки спят всегда, - солидно ответил парнишка. - А смысл в чём? Кто им не нравится ни в жисть в первой дюжине не переплывёт. Нам торговать с ними - поэтому они тоже старосту выбирают. Ну и драк меньше будет, а то нынешний староста пятерых покалечил, когда за место сражался. И другие тоже - вся деревня, говорят, с луны до луны раны зализывала.

   - А у вас также выборы проходят? - осторожно спросил я.

   - Не-а, - грустно ответил мальчонка. - Наши так не умеют, потому и живём на окраине. Вон у тятьки два брата здесь живут, а сам тятька и с дядькой в Выселках, их в Выселки отправили, к бабке. А как борода расти начала, так у тятьки дар и прорезался, но он на мамке тогда уж женился, а она сюда переезжать не захотела. Тятька говорит, может, и у меня вместе с бродой дар проявится. Так я решил, что погожу пока жениться, а то вдруг моя жена тоже переезжать не захочет? Но у дядьки моего так ничего и не получается. А может, в нашем роду никто в Волчки и не вернётся... Жалко, тут интереснее в десять раз! И охотиться легче!

   - Угу, - глубокомысленно поддакнул я, боясь прервать Ясеня, - а вы на выборы как не побоялись приехать? На нас напали по дороге.

   - А как староста бесноваться перестал, нечисть попряталась. Это хорошо, что вы его замочили. Он мужик серьёзный, всю нечисть еще не один год удержит. Всё новому помощь. Не знаю, кто б ещё с ними так хорошо справился. Как из Волчков гонец прискакал, про старосту сообщить, так баба Груша и говорит тятьке моему, скачи, говорит, у нас есть кому Горицветика замочить! Без него, говорит, туго нам всем придётся! Ну тятька и поскакал, так эти гады лошадь под ним сожрали, представляешь? Хорошо, батя мой скакал, а то кто другой и не ушёл бы.

   - А почему у претендентов породы разные? - я очень боялся ляпнуть что-нибудь не то.

   - Чего? - не понял Ясень, - какие породы?

   - Как тебе объяснить, - я замялся, - вон староста бывший здоровый такой, лохматый, а претенденты все разные - кто чёрный, кто рыжий, а кто и ростом маловат немного и не лохматый вовсе.

   - А! - сообразил парнишка, - так осёдлые мы... они. У осёдлых завсегда так, кто-то из предков такой был, значит. А то, бывает, из города приёмышей привезут. Кто на базар съездит, ну и найдёт там ребятёнка. Ему в городе никак не ужиться, а у нас самое оно. А то и сами родители привезут - заберите, не нужен нам такой. А дикие, они все на одно лицо. Только они глупее. Кусаются, землю пахать не умеют, дома не строят... Совсем глупые. И нападают иногда, отбиваться приходится. Потому и дружим с русалками, что через реку им переплывать не дают.

   Я предложил парнишке рыбу, но он взял у ближайшего костра какое-то обугленное вымя.

   Под крики и улюлюканье кобели барахтались в воде. Русалки хохотали и тащили их на дно. Некоторые пытались навалиться сверху и немножко поплавать на псине, держа её за шею. Всё это происходило у берега. Примерно половине претендентов вообще не удалось добраться до середины реки.

   - Давай, давай! - скандировала толпа, собравшаяся у берега. - Вперёд! Так его, топи, тяни! За хвост, за хвост хватай, да не выпускай, крепче держи! Белобрюшка, крепче держись, сбросит! Глядите, глядите, Длиннохвостка Синька на глубину поволокла! Синёк, не оплошай! Уделай её как положено!

   Женщины, которых заплыв интересовал меньше, танцевали около костров, вовсю виляя задами. Назвать эти телодвижения покачиванием бёдрами было никак нельзя. Собравшиеся мужчины реагировали бурно, и некоторые парочки весьма недвусмысленно направлялись в кусты. Впрочем, до языческой оргии выборы не дотягивали. Толпа медленно разогревалась, бочки с пивом и самогоном стремительно пустели, соседские мужики начали недвусмысленно подмигивать Усладе и Роксане. Обеим девицам такое внимание явно нравилось. Я нервно оглядывался в поисках Миха. Ни его, ни Груши не нашёл. И что я буду без него делать, если мне придётся защищать их честь?

   Пока я лихорадочно озирался, толпа взорвалась одобрительными криками - приплыли неотловленные русалками претенденты. Их было пять. Две невысоких и нелохматых дворняги трудноуловимого в свете костров цвета, шикарная овчарка, нечто совершенно лохматое, напоминающее помесь колли с ньюфаундлендом и вполне натуральный волк.

   - Дар! Дар! - скандировала толпа. Соседи отвлеклись от прелестей Услады с Роксаной и обратили внимание на очерченный кострами круг.

   - Пусть дар продемонстрируют! - радостно завопил Ясенёк, вскакивая с места.

   Началась демонстрация. Роксана с Усладой вскочили на ноги, размахивая руками. Толпа орала. Ясень прыгал и визжал.

   Я вцепился рукой в крестик на груди. "Господи, помилуй!" - всё, что пришло мне в голову. Как танец живота оказался восхитителен вблизи и скучен в кино, так и частичная трансформация, сколько б её не рисовали на видео, не сравнится с реальностью. У них появлялись собачьи головы на человеческих плечах. Руки принимали форму не просто лап, а кошмарных орудий убийства с загнутыми клыками. Хвосты втягивались и исчезали. Тело покрывалось шерстью и тут же её сбрасывало. Пять постоянно меняющих форму нечеловеческих тел извивалось на поляне. Они выли, говорили, плевались, лаяли и рычали. Я примёрз к бревну, на котором сидел и боялся зажмуриться. Скосил глаза на беснующуюся толпу: бороды, носы, лица - клыков пока не видать. Пока. Миха, паразита, по-прежнему не наблюдалось. Кошмар не кончался. Чего они ждут?

   Они ждали, пока останутся двое. Один из пятерых не выдержал, завизжал, поджал хвост и выскочил с поляны. Следом второй брякнулся в обморок приняв человеческий вид. Его тут же унесли. Третий покрутил головой и сам вышел из круга, принимая из чьих-то рук штаны и рубаху.

   - Поединок! - завизжала толпа. - Поединок!

   - Ура! Поединок! - заверещал Ясень. - Двое осталось!

   Как ни странно, дольше всех продержались дворняга и лохматик. Это стало ясно, когда они встали в боевую стойку.

   Кобели кружили друг вокруг друга, изредка сцепляясь. Похоже, они точно знали расстановку сил и не хотели рисковать. Рычали, рыли землю, но драться не собирались. Круг, третий, десятый...

   - Халтура! - заорал кто-то. - Халтурщики! Деритесь, собаки! Позор!

   Псы лениво тяпнули друг друга и снова разбежались. Дебошира заткнули кулаком по затылку.

   - Имеют право, - солидно подтвердил Ясенёк. - Хоть трое суток так кружиться могут. И никто вякнуть против не смеет. Это не местный орал. Можно пока отвлечься и поесть принести. Тебе опять рыбу?

   Он успел принести рыбы мне и какую-то копчёность себе. Мы дружно их съели и запили пивом. Я не знал, можно ли пиво мальцу, но ничего безалкогольного здесь не было. Мы ещё поели и ещё выпили. Кобели всё кружились. Либо они над нами издевались, либо очень тряслись за должность старосты.

   - Друзья они, - разъяснил сосед сзади кому-то из приезжих. - Да и силы совсем равные. Ну ничего, у нас на такие уловки свой способ есть, если драться не начнут, опробуем! Цветан сюрприз специально из Щукинок по воде привёз, чтоб раньше времени не учуяли!

   Мы с Ясеньком ещё вдарили по закуске. Ещё по пиву. Я начал бояться, что паренька развезёт и его героический отец предъявит мне претензии. Роксана с Усладой переместились ближе к поляне. И как я побегу к ним на помощь?

   Тут по толпе прокатился дружный вой. Откуда-то из реки выбралась замухрышистая собачонка и продефилировала мимо никак не желающих драться кобелей. Явственно виляя хвостом и строя глазки. Постояла, повиляла, да и пошла себе обратно в речку. Лохматый взвыл и кинулся за ней. Дворняга села посередине круга, почесалась задней лапой и торжественно гавкнула.

   Мнения толпы разделились. Все женщины и большая часть мужиков дружно завопили: "Да-а! Ура новому вожаку! Ура Лису!" Другая часть спешно рванула вслед за виляющей хвостом шавкой, на ходу выпрыгивая из одежды и покрываясь шерстью. По боку меня хлестнул чей-то хвост.

   - Да! - возбуждённо зашептал Ясенёк. - Нечего тому в старостах делать, кто себя в руках держать не может! Этим-то кобелям, - он показал на лезущих в воду псов, - ни в жисть вожаками не стать! Ура Лису!