Стародавняя аксиома портила окружающим настроение, вызывала депрессию и приводила к суициду. И не мудрено - последний, "эксклюзивный", транспорт честно привез долю запасов и забрал долю спешащих убежать прочь, человеческих тел, обремененных заботой и животе своем и своих домочадцев.
Улетел, а следом пришло прозрение - улетели специалисты. Улетели те, кого основная толпа народа ненавидела всеми фибрами своей души, всей своей нерастраченной на пустяки, эмоциональной составляющей. Улетели, оставив отлаженное оборудование, согласно контракта, расторгнутого по причине начала очередного конфликта между теми кто жаждал и теми кто делал.
В результате, на следующий прилет, не факт, что смогут открыть шлюзы. Не факт, даже то, что останутся выжившие - на три с половиной сотни человек, обитавших на станции "Ангарака-Трипон-Хельма-6" "технарей" осталось всего пятеро. Трое - мертвецки пьяны, от осознания произошедшего; один при смерти и вряд ли доживет до одной минуты следующего станционного дня, а один запрятался в недрах 40-ка километровой орбитальной станции и сидит там, не отсвечивая, не выходя на связь и не показываясь на глаза разъяренной толпе.
Жить очень хочется - его сложно не понять.
Но и толпу тех, кто еще недавно скандировал: "Вон, дармоеды!" Тоже можно понять.
Кто теперь будет латать гидропонные установки и проверять, выходя в открытый космос и подставляясь под убийственное излучение светила, маневровые движки, ориентирующие станцию и "убирающие" ее с дороги совсем не редких тут, космических бродяг совсем не маленького размера.
"Технари", расселившие по каютам "Мехмметанги", тоже скучали - за десятилетие, впервые оказавшись не у дел.
Читалась в их глазах и растерянность, и неприкрытый страх: "А, как там, на новом месте, пойдет жизнь?"
"Точно так же, совершенно точно так же..." - Качал головой бритый на лысо Семен и вторил ему, подкручивая свои усики, Лук-обн-Фаралл, разумный трипод, разменявший третью сотню земных лет, а все еще считающий себя учеником. Спелись, спелись земляне с Галактическим Содружеством, быстрее спелись с чужими, чем со своими соседями, продолжавшими исподтишка пакостить друг другу, припоминая обиды еще тех времен, когда правили планетой цари, царьки и всякие королевичи с прицессками.
"Нарушение контракта со стороны "Заказчика""... - Лук поднял свои овальные глаза-фасолины на Семена, одновременно пихая ногой спящего под столом Жака Лизьи, перебравшего "гореутоляющего", в особокрупных, размерах. - Жак! Ты, хоть что-нибудь, разузнал?
"Оставь. Не видишь - узнал он, узнал. Скоро и мы все - узнаем." - Семен страдальчески переводил взгляд с бутылки на чайник, решая страшную дилемму: напиться или испить?
Победил Жак, продравший глаза и устремившийся на волю, на четвереньках, с низкого старта, сбивая не только сидящего приятеля, но и всех тех, кто попался ему под тяжелую голову, качающуюся на уровне полуметра от пола, не хуже боевого стенобитного орудия сносящего все на своем пути.
Вчера, Жак первый и последний, кто смог "дозвониться" в "систему глобального найма", под чьими контрактами стояли подписи обеих сторон. Поговорил и ушел в пьяный ступор, бессловесно, с каменным лицом и стеклянными глазами. Сколько не пытались сослуживцы разговорить своего начальника - все разбивалось об эти печальные, карие глаза, сейчас больше походившие на фарфоровые, искусственные, замершие.
Ни разговорить, ни догнать - ничего так и не смогли сделать они, проводив начальство под стол и рассудив, что проще дождаться на месте, чем бегать и искать, когда на "лягушатника" нападут "откровения".
А вместо этого - из под стола вылетело нечто, напоминающее человека только формой одежды и шевелюрой, стянутой фиолетовым шнурок в "конский хвост", на самом затылке, по моде бесслаунских доротагов - милейших созданий, специально выведенный вымершей расой для земледелия и терраформирования.
Впрочем, тем бесслаунцам приходилось очень не просто - приходилось конкурировать с китайцами, корейцами и индийцами, неприхотливыми и работящими.
С другой стороны, "милейших созданий" и не отстреливали, если они задерживались на планете, после исполнения контракта - в диаспоры они не сбивались, не кучковались по этническому принципу и не устраивали кланов - просто дожидаясь нового контракта, да работая на неспешных работах, набираясь сил перед новым "авралом".
"Жак!" - Вопль трипода заставил француза сбиться с шага и изобразить из себя гордого коня, попавшего копытом в подлую кротовью дырку и теперь затравленно собирающего в кучку глаза, копы..., тьфу, конечности и здравый рассудок.
Собравшись, бригадир перекатился на спину, изогнулся в поясе, усаживаясь на пятую точку и, согнув ноги в коленях, тихонько завыл, покачиваясь из стороны в сторону.
"Бросили, все, все бросили!" - Амплитуда качания становилась все больше и больше, в конце-концов француз завалился на бок, стукнувшись головой о толстый линолеум, словно для этой цели и постеленный тут, в корабельной кают-компании.
"Жак?" - Семен присел рядом, помогая начальству сесть ровно и сожалея, что эпоха носовых платков давно прошла. - "Говори толком, душа твоя обтирочная, что случилось?"
"Все бросили. Контракты разорваны. Экипаж - сбежал на спасательных капсулах. "ГлобоНайм" - разорен... Мы здесь одни, понимаешь, Семен - одни!" - Жак тяжело вздохнул, шмыгнул носом и упрямо протер глаза детским жестом. - "Никому мы не нужны, нигде... А "Мехмметанга" - дрейфует, лишившись экипажа..."
"Никому не нужны?" - Семен почесал нос и помотал головой, не соглашаясь с утверждением бывшего начальства. - "Здесь, может и не нужны... Только, Жак, космос, он ведь большой... Так что, вытирай сопли! Технари нужны везде!"