Время улетало, и Ларон постепенно начал различать предметы и цвета, вот только кроме обычных
синего, зеленого и красного он видел еще какие-то цвета, которые совершенно не мог идентифицировать,
хотя различал их достаточно четко, как и те, что знал раньше. И вместе с тем, он понял, что уже
не был человеком. Не может быть у человека когтей на руках и ногах, не бывает людей с хвостами и
шерстью на всем теле, и рядом не было никого, кто был бы похож на человека, потому что вокруг были
такие же хвостатые, когтистые и клыкастые существа. И Ларон был одним из них. У него были старшие
братья и сестры, и одна мать на всех. Второго родителя Ларон ни разу не видел.
Время проходило, Ларон учился разговаривать на рычаще-мурлыкающем языке, иногда он пытался говорить
на языке людей, таком, какой он знал, но получалось очень плохо. Даже свое старое имя он не мог
назвать как надо, и по кошачьи оно звучало как Ларол, а не Ларон. То что он стал котом, а вокруг
были другие коты и кошки он уже не сомневался.
Проходило время, закончилось лето и осень, пришла зима, и молодой Лар уже не был так опекаем,
как раньше, хотя, старшие и не брали его в свои игры, а младших Лар почти не встречал. И, если встречал,
то это было во время коротких прогулок в город, которые семья проводила иногда, казалось, один или
два раза в месяц. Во время первой такой прогулки Лар увидел в городе людей и едва не всбесился,
пытаясь добраться до них, но старший брат был рядом и удержал его от этой глупости. Людей коты называли
раллами, и в тот день мать говорила о них, о том, что люди котам вовсе не родственники и не друзья,
что от них надо держаться подальше, а если оказался один на один, то бежать, и только бег может
спасти малыша от попадания во власть к этим чудовищам. И Лар понимал. Понимал, какими могут быть
люди, на что они способны, и как плохо может стать разумному коту, попавшемуся в их руки.
Впрочем, время менялось, маленький Лар узнавал все больше и больше, его стали примечать как
смышленого котенка, и в какой-то день в доме появился старый кот, который долго говорил о чем-то
с матерью, а на утро Лар узнал, что он отправляется учиться кошачью школу, но не ту, в которой учлились
его братья и сестры, а в особую школу для котят, обладающих неким даром. В тот день Лар даже не
понял этого слова, и лишь потом узнал, что оно означало. Узнал он и о том, что мать его не просто
отдала в эту школу, а продала, и Лар почувствовал это на себе уже через несколько дней, когда оказалось,
что принятые малыши попадали не в нормальное окружение, а в жестокий мир кошачьих воинов.
В первой же драке Лар получил серьезное ранение и попал в местный госпиталь, где, как выяснилось,
раненых лечили не так, как это представял Ларон-человек. Главным врачом был маг-человек. Лар, едва
увидев его, в первое мгновение решил, что сможет с ним поговорить, но уже через несколько секунд
он понял, что врач − не человек. Он был только похож, но острые уши и длинные клыки мгновенно
отбили у Ларона желание раскрывать магу свою человеческую сущность. А тот что-то заговорил, подходя
к раненым, взмахнул руками, и они засветились невероятным светом, смесью тех двух новых цветов,
какие иногда видел Лар раньше, Вот только он еще ни разу не видел, чтобы эти цвета смешивались. Смесь
свечения оказался в руке остроухого, потекла и потянулась за его руками, словно была неким цветным
газом, и касаясь ран этот "газ" впитывался в тела котов, и раны под его действием начинали затягиватсься.
Когда остроухий оказался рядом и коснулся свечением тела Лара, произошло совсем не то, что с
другими. Лар ощутил странное воздействие, которое распространилось по телу и застыло где-то внутри,
в области грудной клетки. Рана на его боку быстро затянулась, а свечение внутри осталось и не таяло,
как в иных котах. Маг ушел лечить остальных, а Лар смотрел в себя и пытался понять, что же это такое.
Свечение не угасало, и он заметил, как оно пульсирует в такт ударам сердца. Только потом он узнал,
что это была магическая инициация, которую эльф-врач провел совершенно не понимая, что это именно
оно. Он лечил кошаков магией и не имел понятия, что кому-то этим лечением он может подарить магическую
силу. Даже не подарить, а просто разбудить спящую внутреннюю силу.
Излеченных молодых кошаков вернули в свои группы. Лар оказался среди "своих", вот только какие
они были своими, если во время драки ни один из них не попытался помочь? Они лишь обсуждали драку,
восхищались чьими-то приемами, говорили о желании изучить их и научиться драться не хуже. А у Лара
пропадало всякое желание вступать с ними в разговор.
Следующий день начинался с занятий, и первыми стали занятия по физической подготовке. Молодых
начали натуралным образом гонять. Лар еще ни разу не бегал столько времени и еще никогда не ощущал
такой усталости.
И, хотя в конце его поставили в один ряд с самыми лучшими бегунами, он не чувствовал единения с ними,
как не чувствовали и его собратья. А те, кто завидовал "победителям" этого дня, на следующий уже
совсем им не завидовал, потому что победителей гоняли еще больше, и если остальных после беговых
кругов направили на вольную разминку, то группа "победителей" попала на новую разминку, на этот
раз к другому тренеру, и тот начал их гонять по дорожке с препятствиями. Лар проходил ее чуть ли
не играя. Просто видел, где и как надо идти, а с равновесием у него проблем не было, ведь он был
котом, а не неуклюжим человеком. И эта новая "победа" стала причиной, что на третий день он оказался
вообще отдельно от всех с единоличным тренером, который не только гонял его, но и носился вместе
с ним по беговым кругам, лазал по полосе препятствий, а затем, когда всех остальных учеников отправили
отдыхать и заниматься своими делами, Лар оказался в тренировочном зале, где ему объявили, что он
будет заниматься по особой программе для бойцов Изиды. Что это за Изида, он узнал позже, а пока
он оказался совсем отделен от всех остальных, и несколько недель его не оставляли в покое. Гоняли,
учили самым разным приемам, а когда учитель вдруг обнаружил, что Лар применяет для прохождения некоторых
препятствий хитрости, когда в бою тренер понял, что ему не удается ни один обманный маневр, когда
в очередной день, становившийся экзаменационным, Лар не просто выложился по полной и промчался все
круги за минимальное время, а полосу препятствий преодолел играючи, молодой кошак оказался перед
молодым бойцом, считавшимся в школе чемпионом.
− Победить его очень сложно, − проговорил тренер, но если ты против него продержишься
хотя бы пару минут, для тебя это будет значить, зачет в курсе обучения борьбе.
И Лар дрался. Дрался, как никогда в жизни, он видел противника, чувствовал все его движения,
понимал, когда и как он будет атаковать, когда контратаковать, и это стало концом чемпионства для
этого кошака. Прошла лишь одна минута, и арена окропилась первой кровью. Кровью не Лара, а его противника.
Схватка была остановлена, и Лар с этим был согласен. Вот только противник его совершенно озверел
и потребовал продолжения поединка, заявляя, что ранение совершенно безобидно и случайно.
И бой продолжился. Вот только совсем не так, как того хотелось чемпиону. Лар видел его ярость.
Видел стремление победить, но видел и желание кошака убить противника. А это означало, что дать
ему победить Лар не мог. Приемы чемпиона стали изощренее и точнее, но предвидение, дававшее Лару
преимущество, стало и залогом победы. Очередной стандартный прием чемпиона закончился нестандартным
приемом Лара, и кошак пролетев мимо отступившего противника растянулся на песке с кровавыми полосами
от когтей Лара на правой переней лапе.
Победа была присуждена Лару, и впервые за многие дни он оказался перед свободным выбором, который
ему предоставили учителя.
Он остаться и учиться в школе Изиды, а мог отправиться в столицу и искать другую школу для поступления.
Рекомендации ему обещали самые наилучшие, но чтобы учиться в других пшколах была нужна не только
сила и умение драться, хотя это и было самым главным по мнению учителей бойцовской школы.
И, хотя все вокруг желали, чтобы он остался и продолжал учиться на боевого кота, Лар вздохнул
и объявил о своем решении идти в столицу искать ту школу, которая ему понравится больше.
Учителя ушли на совещание, и Лар не знал о чем они говорили. А там решалась его судьба. Тренеры
были за то, чтобы оставить Лара силой, просто объявить, что он должен школе деньги за обучение и
за все-все-все, в том числе,
тот выкуп, что был заплачен его семье.
− Мы должны принять во внимание еще одно обстоятельство, − раздался голос старого
кошака, основателя школы Изиды. − Раэль, выйди сюда и расскажи, что ты видел в этом малыше?
Перед кошаками появился эльф. Тот самый эльф-врач, под руками которого излечивались раны кошаков,
и среди присутствовавших не было ни одного, кто не испытал на себе его магии.
− В нем горит огонь, − произнес эльф. − Не простой огонь, а огонь магии стихий.
Огонь этот разгорается с каждым днем, и тренировки в школе только ускоряют его пламя. Сегодня он
еще не умеет помогать себе магией в бою, но завтра, если его не обучать правильно, его магия может
стать убийственным оружием, которое будет наносить ранения, которые я не смогу вылечить. И вы знаете,
что магические бойцы должны обучаться не так как обычные. Я не настолько силен, чтобы сказать точно,
какая в нем магия сильнее, для этого он должен отправлятся в столицу. В то же время, я не имею права
голоса на этом собрании, как не имею и права что-либо говорить. И мне нечего больше сказать.
− Раэль, − заговорил старый кошак. − Не строй из себя глупца. Здесь нет никого,
кого не коснулась бы твоя магия, и никто не скажет тебе слова, если ты выскажешь свое мнение при
всех, а не только мне одному. Давай же!
− Его следует отпустить. Более того, на вашем месте я бы не только написал все правильные
рекомендации, я снабдил бы его и достаточным количеством денег, чтобы он без проблем добрался до
столицы и смог там прожить хотя бы пару недель, пока не найдет то что он ищет. Если же вы этого
не сделаете, если оставите здесь, даже если отпустите, но заставите платить, а у него денег просто
нет, это всем известно, то вы получите себе потенциального врага, способного вырасти в магического
бойца, который когда-нибудь вспомнит о вас. И тогда, я не знаю, что он сделает. Быть может, он из
обиды снесет школу десятибальным магическим штормом или просто поубивает всех обидчиков. Может,
и ничего не сделает, что делается у него на душе, известно только демонам небес. Ради будущего, я
советую вам забыть о деньгах и сделат все согласно ваших же правил и вашей же чести. И тогда, быть
может, огонь его ярости обойдет вас в тяжелый час. Я все сказал, хозяин, − произнес он, поклонился
старому кошаку и скрылся во тьме позади него.
− Ты ему веришь? − спросил кто-то из молодых тренеров. − Он же обыкновенный
раб!
− Tы забыл, как лежал в Радской степи с пробитым черепом, Лорал, пять лет назад. Я, может,
ты Гролль, забыл, как сам был рабом у двуногих демонов?
− А я что-то сказал? − возник голос Гролля. − Мальчишка действительно станет
бойцом высшей силы, когда вырастет, и иметь такого во врагах может пожелать только тупой идиот.
Да и Изида не обеднеет, если сделает все как сказал... пусть даже раб, но рабы − это не бессловесные
скоты, как бы этого кому-то не хотелось. И в любом случае, последнее слово за тобой, Рор.
− Я и сам знаю, за кем последнее слово, но Совет Изиды существует не для того, чтобы развлекаться,
болтая языками.
− Тогда, пора голосовать, − послышался голос еще одного из старших. Никто не возразил,
и Рор объявил голосование, в котором решалось, что делать с Ларом. Для того, чтобы все было как
надо, тайное голосование проводилось с помощью специального механизма в столе. Каждый член совета
мог передвинуть рычажок у себя под столом, и механизм суммировал положения рычажков, после чего
выдавал результат в виде чисел, появляющихся в центре стола. На этот раз вопрос решился однозначно.
Подавляющее число за то, чтобы отпустить мальчишку, и Рор объявил об этом, а к вечеру новость облетела
всю школу, и утром Лар получил бумаги с рекомендациями, кошель с деньгами и напутствие учителей,
в котором не было двусмысленностей.
|