Аннотация: Первая проба пера со множеством очепяток. Язык повествования хромает.
СКВОЗЬ БОЛЬ
Пролог
Я стояла на краю пропасти, волосы безжалостно трепал холодный ветер. Позади небольшая поляна, окруженная лесом, впереди обрыв с протекающей далеко под ним полноводной рекой и бескрайние зеленые поля. Холод пробирал до костей, заставляя отбивать дробь зубами. Какой странный сон, все ощущения будто наяву. Подняв голову к небу проследила за полетом диковинных огромных птиц, никогда ранее мною не виданных.
Внезапно за спиной хрустнула ветка, и я резко обернулась, чтобы в тот же момент испуганно вскрикнуть, в шагах десяти от меня замер огромный черный зверь. Внешне напоминающий волка, но размером со здоровенную лошадь. Он шумно втянул носом воздух, принюхиваясь ко мне и его желтые звериные глаза на мгновение ярко блеснули. От страха стало трудно дышать и сердце забилось в сумасшедшем ритме.
Зверь делает шаг в мою сторону, я тут же отступаю на шаг назад, покачнувшись, понимаю, что теперь балансирую на самом краю и деваться мне больше никуда. Мельком оглядываюсь на пропасть, от высоты кружится голова. Падение с такого расстояния станет для меня фатальным, но ведь это всего лишь сон не так ли? А быть разорванной на части диким зверем, пусть даже и во сне, не это ли худшая смерть?
Смотрю в глаза волка, которого от меня отделяет лишь расстояние прыжка и разведя руки в стороны откидываюсь назад, чтобы в следующую секунду ощутить мгновения полета, а после удар о ледяную воду. Но прежде чем меня поглотила темнота, я услышала отчаянный вой, от которого почему-то болезненно сжалось сердце.
Глава 1.
- В последнее время мне снятся странные сны... - я лежала на диване в кабинете психолога, бездумно глядя в потолок. В этом кабинете я можно сказать провела почти половину своей прожитой жизни. И когда уже наивно поверила, что избавилась наконец от страхов прошлого, они вдруг вернулись новыми безумными снами, грозя похоронить под собой в очередной депрессии. - В этих снах я опять оказываюсь у того обрыва в горах, где... Где...
Слова даются с трудом. Язык не поворачивается сказать вслух, кажется скажу и в тот же момент окажусь снова там в то же самое время. Ни хочу вспоминать. Я так тщательно избавлялась от них. Десять лет наблюдения у психологов, глотания таблеток, собирания себя по кускам. Год жила спокойно, надеялась, что все же смогла избавиться от последствий того безумного кошмара. Но все опять повторяется вновь.
Нет! Не позволю! Я только заново начала жить, ни хочу больше прятаться в квартире, боясь засыпать если выключен свет и не лежит нож под подушкой. Ни хочу вздрагивать от случайного шороха за дверью на лестничной клетке. И больше ни хочу, чтобы повсюду в ночи мне мерещились те жуткие кроваво-красные глаза. Сжав руки в кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони и зажмурив глаза, быстро выпалила:
- Где тот зверь убил моих родителей!
От сказанного мир не пошатнулся, и я по-прежнему лежала на диване в кабинете у психолога.
- Только теперь то место оно вроде бы и то и не то одновременно. - уже более уверенней продолжила рассказывать я.
- Поясните - попросил пожилой врач, что-то непрерывно рассматривая в своем телефоне. С этим психологом мне еще не доводилось общаться, но его пренебрежение и скучающее выражение лица в самом начале знакомства, натолкнули на мысль, что его мало волнуют пациенты.
- Поляна у обрыва, лес, река - внешне место тоже. Но животные и птицы, я таких никогда не встречала. А в последнем сне меня чуть не разорвал огромный волк, мне пришлось спрыгнуть с обрыва... снова...
- Лилия Александровна, человеческие воспоминания со временем, как бы выразиться, притухают. В Вашем случае прошло 11 лет, а это довольно долгий срок, естественно Ваше воображение может дополнять позабытые детали новыми. Отсюда и диковинные птицы с огромными волками. Вы просто не даете себе забыть.
Не даю себе забыть? Да я рада была бы ни черта не помнить! Вот только не выходит совершенно.
- Лилия, скажите, когда начались эти сны и не было ли переутомления в последнее время, принимаете ли таблетки, что Вам назначали мои коллеги?
Врач наконец-то оторвался от созерцания телефона и бросил на меня свой очередной скучающий взгляд.
Вообще-то за те деньжищи что я платила и плачу можно проявить хоть какую-то толику заинтересованности в моей проблеме.
- Нет не принимаю - грубо ответила я, раздраженная его пренебрежением и резко приподнимаясь зло посмотрела на психолога - курс, как должно быть написано в карте, давно пройден и год я жила нормальной жизнью. И нет переутомления не было, я месяц, черт бы все побрал, была в отпуске. На работу вышла только вчера.
- Так, когда начались сны? - все также сухо поинтересовался врач, на него ни капли не произвела впечатления моя тирада. Он просто опять уткнулся в телефон.
- Две недели назад.
- 13 августа? Если не ошибаюсь это годовщина смерти ваших родителей?
Моя злость резко схлынула, сменившись накатившей тоской. Горло сжало спазмом, в глазах защипало.
- Да. - всхлипнула я.
Именно в тот проклятый день все и случилось. Нет, только не вспоминать! Но вопреки моим желаниям картинки из прошлого стали накатывать одна за другой. Очертания кабинета стали расплываться, и я погрузилась в кошмарные воспоминания...
***
11 лет назад
- Лили, цветочек, зачем тебе в походе столько всякого барахла? - отец недоуменно разглядывал ворох вещей, небрежно брошенных мной у походного рюкзака.
- Это не барахло, а необходимые вещи! - ответила на автомате, параллельно думая не забыла ли чего.
- С каких пор бигуди необходимая в походе вещь? - продолжал недоумевать папа, приподнимая коробку с последними над общей кучей. - Ты из них в лесу суп варить будешь?
Я закатила глаза к небу. Но не объяснять же в очередной раз, что без них я никуда, ибо по утрам мои волосы больше напоминают воронье гнездо, причем свитое слепой вороной. Свои волосы я не любила, местами прямые, а местами завивающиеся, неимоверно бесили меня, постоянно приходилось пользоваться бигудями или плойками чтобы придать хоть какую-то равномерность прическе. Молча отобрав у отца коробку, кинула ее на дно рюкзака.
- Хорошо, ну а шокер тебе зачем? Вряд ли медведь свалится от такого заряда, скорее озвереет еще больше. Да и мучить бедных животных не этично.
- Это на случай подвыпивших туристов. "Люди разные бывают, такой хрупкой девушке, как ты, всегда нужно иметь под рукой средство самозащиты" - процитировала отцовские слова.
- На случай подвыпивших туристов, у тебя буду я.
Здесь не поспоришь, мой папа нокаутирует любого похлеще шокера. Поэтому у меня до сих пор нет парня, попросту ребята боятся связываться с дочкой тренера по боксу.
- К тому же я упаковал дробовик. - задорно улыбнулся он. Улыбка преобразила обычно суровые черты лица и сделала его похожим на мальчишку.
- То есть бить шокером животных не этично, а стрелять по туристам из дробовика верх этики?
- По пьяным туристам. - все также улыбаясь уточнил отец.
- Ооо, ну тогда это многое меняет! Но шокер, - демонстративно помахала последним перед отцовским носом - все равно возьму.
В ответ папа, пожав плечами заметил:
- Нести рюкзак все равно тебе. Можешь в него если хочешь все вещи из шкафа запихать, но в этот раз даже не пытайся хныкать, что ты устала и тебе тяжело.
Не удержалась и по-детски показала язык, отец рассмеялся и потрепав меня по голове посоветовал:
- Закругляйся со сборами, цветочек, и ложись спать, завтра рано вставать.
Я проследила за тем как он выходит из комнаты и с печальным вздохом упала на кровать. Наши семейные походы я любила, но почему-то в этот раз на душе скреблись кошки. У меня было странное ощущение надвигающейся беды и впервые ехать никуда не хотелось...