That the world as we know it will be coming to an end
Have you heard, have you heard?
He sees them in the distance when the darkened clouds roll
He could feel tension in the atmosphere
He would look in the mirror, see an old man now
Does it matter they survive somehow
They said there"s nothing can be done about the situation
They said there"s nothing you can do at all
To sit and wait around for something to occur
Did you know, did you know?
As he stares across the garden looking at the meadows
Wonders if they"ll ever grow again
The desperation of the situation getting graver
Getting ready when the wild wind blows
Have you seen what they said on the news today
Have you heard what they said about us all
Do you know what is happening to just every one of us
Have you heard, have you heard?
There will be a catastrophe the like we"ve never seen
There will be something that will light the sky
That the world as we know it, it will never be the same
Did you know, did you know?
He carries everything into the shelter not a fuss
Getting ready when the moment comes
He has enough supplies to last them for a year or two
Good to have because you never know
They tell us nothing that we don"t already know about
They tell us nothing that is real at all
They only fill us with the stuff that they want
Did you know, did you know?
He"s nearly finished with the preparations for the day
He"s getting tired; that"ll do for now
They are preparing for the very worst to come to them
Getting ready when the wild wind blows
He sees the picture on the wall, it"s falling down
Upside down
He sees a teardrop from his wife roll down her face,
Saying Grace
Remember times they had, they flash right through his mind
Left behind
Of a lifetime spent together long ago
Will be gone
They"ve been preparing for some weeks now
For when the crucial moment comes
To take their refuge in the shelter
Let them prepare for what will come
They make a tea and sit there waiting
They"re in the shelter feeling snug
Not long to wait for absolution
Don"t make a fuss; just sit and wait
Can"t believe all the lying,
All the screens are denying
That the moments of truth have begun
Can"t you see it on the T.V.?
Don"t believe them in the least bit
Now the days of our ending have begun
Say a prayer when it"s all over
Survivors unite, all as one
Got to try and help each other
Got the will to overcome
I can"t believe all the lying,
All the screens are denying
That the moments of truth have begun
Can"t you see it on the T.V.?
Don"t believe them in the least bit
Now the days of our ending have begun
When they found them, had their arms wrapped around each other
Their tins of poison laying near by their clothes
The day they both mistook an earthquake for the fallout,
Just another when the wild wind blows...
Так ли уж важно, что подумают о тебе окружающие? Куда важнее то, что ты думаешь о себе сам. Сам себя не обманешь, и если вырос, к примеру, худым человеком, таким ты для себя и будешь, пока не исправишься. Можешь сколь угодно долго пытаться внушать окружающим обратное, и если Бог дал убедительность и воображение - скорее всего в этом ты преуспеешь. Задумайся о тех, кто окружает тебя и увидишь: это стадо, живущее сиюминутными ценностями, многие из которых попросту ущербны. Пытаясь познать истину и цели отпущенных тебе лет, познаешь грошовую цену человеческой суеты. Суеты сует. Чем дальше идёшь в гору по пути духовного исправления, тем мельче кажутся тебе все эти призрачные ценности. Что главное в жизни? Каким человеком нужно стать, чтобы стадо, жующее, рыгающее, скачущее вокруг своей привязи наконец проблеяло признав твоё безусловное духовное первенство? О, это вопросы вопросов. Они из тех, на которые нет и не будет однозначных ответов. Дорогу осилит идущий. Размышляющий слишком долго, пытающийся минимизировать риски, скорее всего не выйдет из загона, очерченного стаду. Риски велики, и главный состоит в том, что на этом пути ты останешься не понятым. Попутчиков тут нет, быть может только Церковь? Но для того, чтобы ты мог опереться на неё, нужна вера, а вера сейчас в загоне. Иметь живую, детскую веру сейчас - сродни возможности вернуться в детство. Готовься к скудости средств: деньги тут не помогут. Перегрызая зубами ежедневную рутину дела, выбранного тобою в качестве трамплина к самосовершенствованию, твои челюсти обретут силу и выносливость, и рутина перестанет быть тягостью. Малыми шагами, отмеченный ранами тела и души, ты войдёшь на вершину. Обозрев с этой духовной высоты всю суету, вершащуюся под твоими ногами, наконец найдёшь ответы на эти вопросы. Но уже не посмеешь смеяться над людьми или осуждать их. Ты спустишься - чтобы спасать, помогать, наставлять. Единицы из тысяч прислушаются к тебе, а тысячи осудят, сытно похрюкивая в своём комфортном хлеву. Но те единицы, которых ты сможешь вывести из хлева, начнут свою дорогу вверх, через ухо иглы. Дойдя до вершины, они в свою очередь тоже вернуться в смрад и фекалии скотного двора и выведут ещё нескольких. Один стронутый камень вызовет лавину и эта лавина снесёт скотный двор, похоронив под собою и сточные канавы, и кормушки с поилками и жирных тварей, хрюкающих в загонах. Бедняги, которым с рождения кто-то надел шоры на глаза, чтобы они могли видеть перед собою лишь одну колею, прозреют, увидев миллионы красок этого замечательного мира. Мира, который извратили с нехорошим умыслом. Вот путь русского монаха, благостного старца-душепопечителя. Оглянись вокруг - теперь они иссякли. Некому стронуть тот камушек, способный вызвать лавину. И те, во власти которых находится поганый скотный двор - нескончаемые ряды хлевов, в которых мы все стоим - спят спокойно. Им ничего не угрожает. Но безнаказанность порождает беспечность. Как бы спокойно не жилось владельцам хлевов, в данный конкретный момент кто-то, сцепив зубы от непосильной ноши и тяготы, обдирая ладони об острые камни, срываясь и поднимаясь вновь, медленно идёт к Вершине. Возможно даже, что таких достаточно много. Когда первый достигнет её, вниз сорвётся небольшой камень...
Выйди на крыльцо ночью и подними голову вверх. Смотри, над тобою простирается вселенское покрывало, исполненное покоем звёзд. Величественнее этого зрелища ничего в мире нет. Запомни: оно абсолютно бесплатно. Тебе не нужны деньги, чтобы наблюдать звёзды. Зайди в комнату своего малыша. Можно часами наблюдать как спят дети. Как думаешь, нужны для этого деньги? Сядь под звёздами, закури сигарету, если порабощён этой страстью, и наконец, поставь перед собою этот вопрос: хорош ли ты? Добрый ли муж, хороший ли отец? Достойный ли ты сын? А какой гражданин ты для своей убогой страны? Что ты сделал доброго?
Может быть, пора плюнуть на руки и начать свой путь в гору?
Не важно, что будут говорить люди - от их слов другим ты не станешь. Горбатого исправит только могила, а не слова и не мнения. Намного легче деградировать от доброго к худому, и лесть человеческая на этом пути - удобный помощник. Если разобраться внимательно, то придёшь к однозначному выводу: ни мнение окружающих, ни их оценки, ни слова ничего не стоят. Если человек пошёл по проституткам, хоть обкричись, хоть выложись костьми по асфальту - он будет по ним ходить, потому что это наркомания. Наркоману, алкоголику ваше мнение и увещевания тоже по одному причинному месту. Президенту страны вообще фиолетово, что там, внизу, говорится и думается. Слова и мнение - дешевле мусора. Но почему же тогда мы так упираемся, чтобы услышать о себе нечто лестное?
Глядя на некоторых, немолодых уже, людей встают дыбом волосы. Как стараются они, как из кожи вон лезут, чтобы создать вокруг себя Мнение. Получить положительную оценку чужих людей. Невзирая ни на что, идут по трупам, нарушают законы - и уголовные, и общечеловеческие - в ущерб, иной раз, здоровью, семье, жизни. Для чего? Чтобы повысить свой Статус. Что это за зверь? Это положение в социуме, утверждённое окружающими.
Статус всегда характеризуется атрибутикой. Самый главный атрибут Статуса - власть. Именно она, завораживая как пение сирен, манит к себе человека. Власть - право немногих диктовать свои правила большинству. Зачем это тебе, человек?!
Были времена, и власть была инструментом, наградой достойнейших. Людей, без страха входивших в область смертельного риска, попиравших ужас боя лицом к лицу. Они и получали статус дворянина, рыцаря. Кроме власти, прав и привилегий, эти люди знали долг: защиту своей земли и подданных. Но те времена стали историей. Добро пожаловать в Эпоху Торгаша.
Теперь всё наоборот. Социальный лифт выносит на вершину пирамиды людей совсем другого качества. Понятие долга осталось где-то там, про него говорят шёпотом. Эксклюзивным инструментом получения власти стали деньги. Деньги - не боевые шрамы от меча или палицы, они добываются немного другими методами. Ни одно крупное состояние в нашем новом государстве не было заработано трудом и чистыми руками. Деньги - к деньгам, а нищета - к бедности. Сами по себе деньги ничто, они лишь инструмент получения благ мира сего, а когда их много - власти. Вот и стремятся люди за деньгами, расталкивая друг друга локтями, а получается - за властью.
Горизонты, конечно, у всех разные. Кому-то снится определённая должность, позволяющая два раза в год со значительным лицом, свойственным преуспевающим менеджерам среднего звена, занимать очередь в Шереметьево или Домодедово на статусный лондонский рейс; кому-то - красненькая книжечка с государственным гербом и пропуск под лобовым стеклом обязательно чёрного немецкого седана, дающие безусловное право творить на улицах городов что в голову придёт и, высовывая наголо бритую голову из-за тонированного наглухо стекла, орать матершиной на замешкавшегося на светофоре водителя "жигулей"; иному - возможность укладывать в свою постель женщин, отобранных по жёсткому стандарту, невзирая на семейные узы или несовершеннолетний возраст, а то и мальчиков - чего греха таить; каждому своё, короче. Жить просто, честно, своим трудом уже никто не желает. Время такое, Эпоха Торгаша.
Но, заглянув в сердце, скажите, пожалуйста: это то, о чём вы мечтали, о чём думали в детстве - отрезке вашей жизни, когда белое было белым, а чёрное - чёрным? Обернувшись назад, неужели не стыдно?! И разве не бывает такого, что оставшись вдруг наедине с собою, вдруг закрадывается мысль: что же я за человек такой?! Как же живу?
Христос учил нас: будьте как дети. И что, кто-нибудь стал? Наоборот - дети хотят побыстрее стать взрослыми. Как папа. Чтобы можно было беспрепятственно курить, пить, водить автомобиль, совокупляться и "заколачивать" бабло. Как папа.
Пуская пыль в глаза, борясь за свой статус, люди платят свои деньги за то, что подумают и скажут окружающие. Стать известным и почитаемым без затраты денег удавалось только святым старцам и рыцарям духа. Остальным, коль скоро те избрали немного другой статус, приходится платить за чужие мысли, мнения и слова своим временем, здоровьем и крушением надежд. Не слишком ли велика цена за ветреный продукт, производимый мнением чужих людей, который сам по себе - дешевле осенних листьев? Человек смертен, часто - внезапно смертен, и к гробу не прицепить прицеп. Укладывая то, чем ты стал, оставив этот мир, в гроб, туда быть может, и положат "ксиву", так утверждавшую тебя, как реального мужика, но вот в чём дело - "там" она не котируется. Момент истины наступит, когда мужик с лопатой сделает последний штрих на холмике, и получив причитающиеся купюры, закурив, уйдёт, а родные и близкие, разместив венки и осушив пластиковые рюмочки с водкой, тоже отправятся восвояси, подбивая ценность оставленных тобою атрибутов статуса, обсуждая как его поделить. Всё что останется в памяти окружающих - чужих, незнакомых людей - это твои дела, и будь уверен, не стесняясь в выражениях, они дадут им оценку. Дела, а не статус. И вот это - важно.
Так ли существенно, что скажут о тебе окружающие, если ты сам знаешь о себе всё? И что изменят эти слова для тебя, будучи озвучены? Живи, как ребёнок - пусть белое будет белым, а правда правдой. Следуй за своей мечтой, делай дела - добрые дела, и в этом счастье. Быть может, власть и деньги и сделали кого-то счастливыми, но я таких не знаю.
Ещё раз спрашиваю: может быть пора выходить из хлева, и, глянув в звёздное небо, начать свой путь наверх?
Прозвучит категорично, давая почву материалистам для спора, но скажу: чудеса в этом мире происходят. Можно спорить до одури, но факты - штука железобетонная. Тех фактов, которые стали всеобщим достоянием, хватает. Только тех, что общеизвестны. А сколько всего происходит под Луной, о чём люди предпочитают молчать?! Причины для этого веские - никто не хочет провести время в заведениях, про которые чаще помалкивают. Психиатрические лечебницы, а попросту - дурдома. Посещали ли вы когда-нибудь оные? Положительно ответят лишь единицы. Эту область медицины окутывает густой туман. Люди стараются держаться на максимальном отдалении, и если посетил Господь кого-то из родных и близких хворью разума - предпочитают скрывать. Достигнув высот технологического прогресса, люди практически не продвинулись в области изучения возможностей человеческого мозга. Он остаётся тайной за семью печатями, и я думаю - не стоит вскрывать ящик Пандоры. Ибо, как и в мифе, оттуда может вылезти что-то совсем непривлекательное. В этих лечебницах души находятся миллионы людей. Основное большинство этих бедняг никогда не выйдет из сени психиатрии под свет Божий. Что привело их туда? Миллионы историй. Разум оказывается настолько уязвим перед лицом непознанного, что немедленно даёт осечку, переключается в какой-то особый режим функционирования, изменить который современная медицина пока не в силах. Врачи-психиатры, работающие в этих дворцах страданий, воистину кладезь историй. О, их стоит послушать! Беседа с ними расширит твой кругозор как минимум. Мы привыкли отмахиваться от таких историй, осмеивать их, скатываясь в осуждение. Но люди, жившие задолго до нас, когда этот мир не был ещё настолько угнетён нашей деятельностью, были не менее мудрыми. Они предупреждали от поспешных суждений: не рой другому яму - сам в неё попадёшь. Сказанного из контекста не выкинешь - с завидным постоянством эти падения в ямы, вырытые для других, происходят. Остерегись от осуждения утверждающих, что они видели или знают что-то такое, что не вписывается в нашу комфортную повседневность. Не ровен час, сам можешь оказаться на их месте. И тогда остаётся уповать на крепость разума, ибо альтернатива - воистину страшна. Стал свидетелем странного - молчи. Это непреложное, первое правило.
Михаил первый натиск выдержал. Но лишь только буря потрясений от встречи с почившим в бозе дедом немного улеглась, он оказался перед следующим испытанием. Баба Аня, живая и невредимая, светлый образ который уже успел забыться и потускнеть, отодвинутый проблемами и делами чёрствой повседневной жизни, угасшая много лет назад, сидела в огороде на лавочке рядом с Зайкой. Женщины перебирали клубнику, обрывая листья и откидывая сочные, спелые ягоды в таз, стоящий у их ног. Увидев Михаила с дедом, входящих в калитку, старушка подскочила.
-Наконец-то, а мы уж заждались! - вытирая вспотевший лоб рукой улыбнулась бабушка. - Небось голодные явились - вона сколько по лесу шлялись! Ну-ка, Зойка, поди в дом, собери мужикам поись. А я уж тут сама доделаю.
Дед, насупив брови, прошествовал к бабе Ане и сунул ей под нос корзинку:
-На вот, мать. Не зря комаров кормили. Завтра, небось, супчик спроворите. А то всё жара, да жара - почитай, первые грибы в этом году.
-Ух ты. Белые, да крепенькие какие! - всплеснула руками старушка.
Михаил, словно истукан, стоял позади своих стариков, не в состоянии вымолвить не слова. Так и замер - в лесном костюме и резиновых сапогах, даже кепку не снял. Во все глаза смотрел он на бабушку, живо суетящуюся перед ним. Сухонькая фигурка, застиранный цветастый халатик с короткими рукавами и такой же цветастый фартук поверх. И добрые, улыбающиеся глаза, смотрящие на него с любовью и гордостью под пробивающимися из-под повязанного на голову платка седыми, белыми прядями волос - такой и осталась в его памяти бабушка, человек, искупавший его детство в любви и заботе, ничем не уступающим материнским. Именно такая - а не та, умирающая и страдающая, не имеющая сил подняться с кровати в чужой и душной обстановке московской квартиры. Да, образы тех, кого мы любим, стираются с течением времени с их уходом. Их заполняют другие, может быть тоже дорогие, а те, в свою очередь, вытесняются чем-то ещё. Но образы тех, кто был с нами рядом в самое счастливое время нашей жизни - в детстве, не потускнут окончательно, не сотрутся, не угаснут никогда - пока мы живы. Что подарит человеку большее счастье, нежели возвращение человека, память о котором тихо угасает?
Но сказать, что в душе Крамолина бушевал ураган счастья - значит, ничего не сказать. Там бушевала целая буря, торнадо, вихрь чувств и эмоций. Они были столь разнообразные, разноплановые и при этом одновременные, что разобраться в них бедному Михаилу, вывести на передний план что-то одно, было нереально. Не скинув с себя лесное, он подбежал к старушке, и обхватив руками, закружил её в воздухе.
-Бабушка! Бабуля! Родненькая моя! Как ты тут? - не нашлось у него других слов, всё захлестнули эмоции.
-Мишка - чёрт! Ну-ка отпусти, кому говорю! Что ж с тобой такое, здоровенный ты бугай!
-И я замечал. - вклинился дед, стягивающий сапоги и разматывающий портянку присев на лавочку. - Дурной он севодня какой-то. Поставь мать-то, голову закружишь!
Михаил, испытывая уже головокружение, мягко поставил старушку на землю.
-Дурень ты Мишка! - пробормотала бабушка, хватаясь обеими руками за голову. -Ступай уже, да лесное с себя скидавай! В худой час клещей в дом натащишь!
Михаил, улыбаясь пошёл в дом. Йес! Прокатило! Без сучка и задоринки, вроде как так и должно быть! Бабушка и дед, они снова живы! Вот это да! Что у нас следующим пунктом? Ах да - разговор с женой. Если с кем и следует поделиться такой тайной - так только с ней, с Зайкой! А затем... Стоп. Чудеса творить надо - но обед по расписанию. Заказывать у камня сытость в ущерб пиршеству вкуса - обкрадывать себя. Ну а потом - визит на кладбище. Надо быть твёрдо уверенным в том, что происходит. Кто знает, как эта "штука" всё делает...
В доме крутилась, выставляя на стол всякую снедь, супруга. Плюхнувшись за стол, Михаил залюбовался ладной, крепкой фигурой жены, такой соблазнительной в обтягивающей маечке и леггинсах. Всё потому, что в отличии от начавшего уже набирать соответствующий возрасту жирок и забивавшего последние годы на зал, Зойка, словно на каторгу бегала туда каждый день. Вода камень точит, и родившая двоих детей, Зойка выглядела при этом на все сто. Оставив работу и карьеру в прошлом, супруга полностью посвятила себя семье - а это, знаете ли, изнурительная и неблагодарная работа. Но надо отдать ей должное: забив на обещающую карьеру, на себя Зоя не забила. Поэтому Мишины друзья, всё реже и реже приходящие в их дом - особенно в последние времена, когда бизнес покатился вниз по наклонной плоскости - приняв на грудь одну-вторую лишнюю рюмку зелья, доверительно бормотали ему в ухо: " А жена у тебя, Мишань, хоть на обложку! Гляди - бабы сейчас все меркантильные, как бы не подалась на чужие миллионы!". Этого Крамолин не боялся - жили душа в душу, а финансовые неустрои семью пошатнуть так и не смогли. Другое дело, когда доходило до детей и их воспитания. И крики были, и ругань - обычная семья, каких много. Да и сам он стал гневным, раздражительным, всё чаще срывал недовольство текущими делами на жене... Короче, к данному моменту в семье устоялся определённый паритет: Зойка не лезла к нему в душу, понимая что муж перенёс мощный стресс и что ему нужно время согласиться со случившимся, придти в себя. Михаил всё чаще проводил время в комнате один, тупо снуя по сети. Дала ли семья трещину? Определённо. Бедность всегда только разрушает - создавать она неспособна.
Наблюдая за крутящейся Зойкой, Крамолин ещё раз прокрутил в голове их семейные проблемы, дав себе слово приложить все силы для их разрешения. Благо, теперь есть подспорье. А семьёй своей он дорожил.
Хлопнув дверью, вошёл дед, и шаркая по полу, протопал за стол.
-Так! Что у нас сегодня червячка заморить, Зоюшка? Ты, дочка, в холодильнике глянь - нет ли там "маленькой"? Пока мать не явилась.
-Нет, деда Мить. Нету водки. - ответила присевшая перед небольшим старым холодильником Зоя.
-Да что ж за такое! - покачал старик головой. - Мишок! Сходи-кось до своего "Форда"-то. Хыть пивка принеси. А то мочи нету...
О, а оказывается про дедову страсть к алкоголю, попортившую бабушкины нервы при жизни, он и забыл.
-Ладно. Щас притащу.
Крест над дедовым губительным пристрастием внук поставил сразу же, как залез в машину. А подумав с минуту, добавил к тому ещё один существенный заказ: доброе здоровье для всей семьи, да такое, чтобы врачи и любое упоминание о них остались в прошлом. Камень обжог ладони так, что Михаил выронил его из рук, прямо на дизайнерский коврик новообретённого суперкара. Тот немедленно задымился, источая противный запах горелого, и Крамолин, распахнув дверь, пнул чудо в траву. Спустя пару минут поднял его снова, отметив что размер камушка значительно уменьшился. Теперь он был ещё более округлый, а на ощупь чуть тёплый. Надо бы завести рукавицы какие, подумалось ему. Подняв свой чудесный талисман, Михаил разогнулся, и первое что почувствовал - это запахи. Они накатили на него, словно морская волна, похоронив одномоментно сознание. Запах чистого, деревенского воздуха, с нотками навоза, цветущих трав, топящейся где-то баньки - всё было ровно как в детстве. Затем пришёл прилив бодрости - захотелось, бросив всё, бежать, бежать не останавливаясь, туда, где змеиться в траве речка-ручеёк, потерявшаяся в заливных лугах, пугая птиц и всякую мелкую живность. Жить! Вдыхать этот чудесный, напоенный лугами и лесами воздух. Двигаться!
Словно на крыльях, Миша влетел на крыльцо. Так вот оно какое - здоровье! Вот каким оно должно быть - деятельным, радостным, счастливым. А не тем, которое мы нарабатываем, склонившись над своими компьютерами в офисах - зыбким, с вопросами, запретами, ограничениями. И страхом. Страхом того, что в любой момент тётенька в халате, надев очки, может заявить тебе такое, от чего вся дальнейшая жизнь пойдёт прахом. С вылупленными глазами и двумя бутылками пива в руке, Крамолин Михаил ворвался в дом и тут же столкнулся с обалдевшими родственниками, которые, рассевшись за столом, крутили головами, не понимая природы произошедшей с ними метаморфозы. Эх, косяк! Хворями-то семья богата была. Мать с отцом - те оба с сердцем да давлением перемогались. Сколько помнил - те всегда на таблетках. У Зойки в семье был свой бич - диабет, и та, увидев на столе что-то сладкое, неслась прочь, размахивая руками. Слава Богу, до детишек хвори ещё не добрались. А уж про деда с бабой и речи нет - здоровье худое, как сито. Выпало им на веку - голод, каторжная работа, война, снова каторжная работа. Откуда взяться здоровью? А вот теперь все, обалдев, заглядывают друг к другу в глаза с немым вопросом. Что-то произошло.
Похмелье накатившим неожиданно здоровьем продолжалось недолго. Чёрт, как же быстро человек привыкает к хорошему! Вовсе не так, как к плохому. Храня молчание, семья поглощало чудный, душистый, наваристый борщ - спасибо Зайке, поварихе от Бога. Молчали, копаясь в себе, прислушиваясь к странностям организмов. Обсуждать это не торопились, побаивались сглазить. Стучали по тарелкам ложки. Пиво, которое так вожделел дед, осталось невостребованным. Поднявшись из-за стола, он по инерции сунул руку в карман пиджака, висевшего при входе - курево. Но достав его, тупо уставился удивлённым взглядом на полупустую пачку. Повертев её туда-сюда, швырнул в ведро.
-Не хочу больше. - словно оправдываясь, кратко пояснил дед остолбеневшим при виде такого аттракциона родственникам.
Михаил и сам не почувствовал традиционного послеобеденного позыва к курению. Метнувшись коршуном вокруг стола, поочередно чмокнул Зойку, мать и бабушку в щёки, бросив жене на ходу" "Спасибо Зайка!". Схватил с полки ключи от машины и выскочил на улицу. Двумя прыжками преодолев расстояние до грузовика, впрыгнул внутрь и, рыкнув мощным турбодизелем, направил своего монстра по прямой траектории в поле. Там, в нескольких километрах по прямой, за небольшим лесочком, оставленным от давней вырубки, находилось на песчаном пригорке местное сельское кладбище. Хотя волнение от произошедших сегодня чудес ещё и не улеглось, а тревога насчёт того, что же ему предстояло там, на кладбище увидеть и подтвердить, либо опровергнуть свои догадки, душа требовала музыки, и Михаил её включил. Что тут у нас? Дорогущая хай-энд система вмиг наполнила салон громким, упоительным, ни с чем не сравнимым гитарным рифом. "Айрон Мэйден"! Как в тему-то. Хитрый, вкрадчивый голос Брюса Дикинсона, словно пытаясь сообщить что-то из ряда вон важное каждому, и в том числе - лично Михаилу Крамолину, запел, а он, Михаил, стал подпевать:
Have you heard what they said on the news today
Have you heard what is coming to us all?
That the world as we know it will be coming to an end
Have you heard, have you heard?
Вслушиваясь в текст этой песни, Михаил вдруг понял, что не зря эта "штука" распорядилась именно так. Да, "мэйдены" ещё со школьных времён были кумирами, любимой командой Михаила. Но этот, последний альбом, он пропустил как-бы мимо себя. Послушал раз, второй и вроде бы ничего не зацепило. Да, отточенное качество материала и исполнения, но вот изюминка и драйв куда-то испарились. Изработались, сказал он тогда. Весной коллектив приезжал в Москву, но Михаил не удосужился приобрести билеты. А вот теперь получается - каждой музыки своё настроение. А Дикинсон продолжал свою песню. Последнюю песню с последнего альбома.
They said there"s nothing can be done about the situation
They said there"s nothing you can do at all
To sit and wait around for something to occur
Did you know, did you know?
Песня возвращала его к тому, во что вылился сегодняшний день. К мысли, впервые посетившей его за рулём машины по дороге домой, когда дед задремал. Мысли о том, что чудесная возможность, дарованная ему провидением или какими-то иными силами, не только даёт. Она делает это не просто так, она требует действия. Слишком много горя, неправды, дерьма вокруг. Кто-то должен начать разгребать эти Авгиевы конюшни?! По задаче - и инструмент.
Кто это такие "они", о которых поёт Брюс? Кого он имеет ввиду? Песня заиграла неспроста - именно в ней был явный умысел. Насколько реально обстоит ситуация, о которой, собственно и песня? Получить ответ проще простого - нужно лишь потереть камень. Что-то должно случится, это висит в воздухе. Но что? И когда? Сколько есть времени в запасе? Наверное, достаточно, чтобы разобраться в загадках законов и правил, навязанных нашему миру. Навязанных кем? "Они". Кто это - "они"? Сионские мудрецы? ЗОГ? Бильдербергская группа? Масоны? Инопланетяне? Уже слишком много вариантов. Настроение стало серьёзным. Теперь Михаил подспудно знал - этот мир в опасности. Он представлял себе это настолько чётко, как будто кто-то убедил его в этом. "Штука"! И машина, и диск в дисководе стереосистемы - её креатуры. В старом, побитым годами и километрами Мишином "Форде" этого диска не было. Ничего странного - там вообще не было дисковода! Диск "подсунула" "штука". Она очевидно хотела, чтобы альбом проигрывался именно с этой композиции, а не с какой-либо другой. Случайность? Ничуть. У "штуки" нет случайностей, всё продумано до винтика, до атома. Ошибок и нелепостей у неё не бывает. Всё имеет скрытый смысл. Либо он появляется в самый неожиданный момент, либо его надо искать. Он выехал радостным и счастливым, а вот теперь радость уступила место тревоге. И тяжёлому, горькому пониманию того, что дальше, подобным образом, его жизнь будет подчинена какой-то цели. Цели, которую он даже не понимает, не постиг. А раз не постиг - значит ещё не время. Всё начинается с малого и раскручивается постепенно. Как это называется? Эволюция.
Но почему - он, Михаил? Потому, что закончил свои дела и свободен? Или по каким-то, может быть и скрытым пока, своим внутренним качествам именно он подходит на эту роль? Сумбур в голове... Прежде чем что-то начать, нужно выяснить хотя-бы о чём идёт речь. Что может сделать такого лично он, что не могут другие? Очевидно - он повелитель камня. Но получается как-то наоборот: не столько он повелевает им, сколько камень повелевает самим Крамолиным. И его власть забралась уже глубоко! Вон какие вопросы на повестке дня! Может, стоит заказать перечень неких благ по списку, да и забыть про этот камень? Слишком всё просто. Но может быть тогда "штука" рекрутирует под свои цели кого-то другого? И тот начнёт с того же, что и Михаил сегодня. А если времени уже нет? Ну, станет он мультимиллиардером, купаясь в возможностях и здоровье. Даже осчастливит окружающих - как-то, неясно пока. А завтра - бах! И всему кранты. Это не ты ли просиживал зад в думках о том, как ущербен этот мир, о том, как бы открыть людям добрые истины и цели? Так вот же возможность в руках - действуй! Что есть под Луной выше этого? Ничего такого нет. Начни с информации - не жди! Рождество ещё не скоро.
Михаил очнулся уже подруливая к кладбищу. Не закрывая машины пошёл по знакомой дорожке. Сельские кладбища - не то, что городские. Везде лежат люди, кого ты знал. Не отвлекаясь на знакомые с детства лица, глядящие на него с памятников, Крамолин шёл к единственной могиле. Ещё поворот, и... Как он и думал, памятников на привычном месте не оказалось. Вот прадед с прабабкой лежат, под старым, металлическим крестом. Знакомые, родные лица смотрят на него со старых потускневших фотографий. Вот дедов брат - дед Коля, в Войну погиб. А там, где хоронили стариков - лужайка. Михаил зашёл в ограду, посидел. Вот и всё. Никаких опечаток.
Вот и встало всё по местам. Пора идти - кто ходит по кладбищу в послеобеденное время? От судьбы не убежишь, а перед смертью - не надышишься. Вернувшись в машину, он положил голову на руль. Он хотел настоящее дело - и он его получил. Глянул на округлившийся камень. С виду - булыжник, которыми в изобилии все поля вокруг усыпаны. Отложил его на соседнее сидение. И поехал в поле.
Прежде, чем он подойдёт к супруге с такими окровениями, Михаил хотел получить ответы на некоторые вопросы.