Котляр Ася : другие произведения.

Встать, суд идёт!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Женщина впервые забеременела. Она хотела этого ребёнка. Она любила этого ребёнка и именно об этом свидетельствуют показания всех свидетелей. А кто эти свидетели? Близкие ей люди, которые всю жизнь предавали её. Девочка, выросшая без материнской ласки, не знавшая, что такое любящие бабушка и дедушка, женщина, которая к сорока трём годам впервые услышала о своём родном отце и понявшая, что он вовсе не был сволочью, бросившей её мать, а был такой же жертвой, как и она сама, женщина, потерявшая одновременно сестру и любимого человека, будучи беременной... По мнению некоторых исследователей, в послеродовой период , а это первые сутки с момента рождения ребенка, женщина пребывает в особо тяжёлом состоянии, которое характеризуется как послеродовая депрессия. К тому же ребёнок был недоношенным и, скорее всего, не жизнеспособным. Моя подзащитная оказалась в одиночестве именно в тот период, когда женщина должна ощущать моральную поддержку со стороны близких ей людей. Где они были, эти люди? Что чувствовала бедная женщина, зная, что обрекает ребёнка на вечный вопрос: "кому я нужен?"
  А.Котляр
  Встать. Суд идёт...
  Драма
  Действующие лица:
  Вера
  Судья - Вершилов Павел Андреевич.
  Адвокат - Щитинина Надежда Георгиевна
  Прокурор - Виноватова Ирина
  Игорь Беглов, друг Веры
  Любовь Васильевна, мама Веры
  Зоя Бородина, сестра Веры.
  Секретарь Наталья.
  Суд присяжных: зрительный зал.
  КАРТИНА ПЕРВАЯ
  Все зрители сидят полукругом как суд присяжных в зале суда. Задача режиссёра: зрители должны почувствовать себя присяжными заседателями. Они как бы являются непосредственными участниками процесса. Стол, где сидит судья. Стол адвоката, стол прокурора. Секретарь с компьютером, трибуна.
  С е к р е т а р ь. Встать, суд идёт!
  Встают все участники процесса и зрители тоже.
  С е к р е т а р ь. Прошу садиться.
  Все садятся.
  С у д ь я. Подлежит рассмотрению уголовное дело по обвинению Завьяловой Веры Сергеевны в совершении преступления предусмотренного статьёй уголовного кодекса Российской федерации, в умышленном убийстве лица, находившемся в беспомощном состоянии, а именно собственного ребёнка с особой жестокостью. Объявляется состав суда. Дело слушается под председательством судьи Вершилова Павла Андреевича. Государственное обвинение поддерживает прокурор Виноватова Ирина Даниловна. Защиту осуществляет адвокат Щитинина Надежда Георгиевна. В качестве потерпевшего в зале суда никто не присутствует.
  П р о к у р о р (встаёт, читает). 25 мая 2011 года в 10 часов 15 минут утра в службу спасения поступил звонок от гражданки Завьяловой Веры Сергеевны, проживающей по адресу: улица Пестова дом 15 квартира 7. Завьялова сообщила, что она убила собственного ребёнка. Убила особо жестоким способом: сначала ввела ребёнку большую дозу препарата, вызываюшего остановку сердца, потом положила его на подоконник, совершенно обнажённым, где ребёнок и был найден мёртвым прибывшими на место преступления сотрудниками службы спасения. В той же комнате была обнаружена в бессознательном состоянии Завьялова. Придя в себя, Завьялова не могла сразу отвечать на вопросы следователя и была взята под стражу. Показания дала позже, в следственном изоляторе. Согласно заключению медицинской экспертизы, ребёнок умер от передозировки препарата 15 мая 2011 года от 9-00 - до 10-00, которое было введено погибшему внутривенно. В ходе следствия было установлено, что погибший, а это был недоношенный ребёнок, мальчик, стал жертвой преступления. Также установлено, что роль матери не входили в планы Завьяловой, которая, не будучи замужем, забеременела от Беглова Игоря Петровича. Он будет допрошен судом в качестве свидетеля. Завьялова же, будучи женщиной грамотной, профессором, знала, что этот препарат вызовет смерть ребёнка и всё-таки сделала малышу смертельный укол. Проведённой по делу судебной психолого-психиатрической экспертизой подсудимая признана вменяемой и отдающей себе отчёт в инкримнируемом ей преступлении. Повторяю. Завьялова обвиняется в убийстве собственного ребёнка.
  С у д ь я. Вам понятно предъявленное Вам обвинение?
  В е р а. Да, Ваша Честь.
  С у д ь я. Ваше отношение к обвинению: признаёте ли вы себя виновной?
  В е р а. Да, Ваша честь. Признаю.
  С у д ь я. Устанавливается Ваша личность. Вы - Завьялова Вера Сергеевна, 1968 года рождения. Вам 43 года. Так?
  В е р а. Так, Ваша Честь.
  С у д ь я. До заключения под стражу Вы работали в Университете современных технологий. Два года назад защитили докторскую диссертацию. Так? Вы профессор, декан факультета?
  В е р а. Работала. Защитила. Декан.
  С у д ь я. У вас ещё дети есть?
  В е р а. Нет. У меня не было детей. Я не беременела.
  С у д ь я. Приступайте к допросу, господин адвокат.
  А д в о к а т. Расскажите, Вера Сергеевна, как было дело.
  В е р а. Да... Сейчас... С чего начать?
  А д в о к а т. Вы не волнуйтесь, Вера Сергеевна. Рассказывайте по порядку.
  В е р а. Моя мама меня не любила.
  П р о к у р о р. Протест. Какое отношение это имеет к делу?
  А д в о к а т. Самое непосредственное и это будет доказано, Ваша Честь, в ходе судебного разбирательства.
  С у д ь я. Протест отклонён. Продолжайте.
  В е р а. Я никогда не знала своего отца. У других детей, которые не имели отца, была хотя бы какая-то легенда. Моя мама всё время говорила мне, что я то ли плод неудачной любви, то ли неудачный плод большой и чистой любви, которая оборвалась трагически, то ли ошибка природы. Я никогда не знала своих бабушку и дедушку по материнской линии, хотя мне точно известно, что они были живы, когда я родилась. Видимо, они отказались принять дочь, которая принесла в подоле.
  А д в о к а т. Такое часто бывает. Психологами доказано, что именно этот факт неприятия сначала родителями своей беременной дочери, потом неприятие матерью собственного родившегося ребёнка определённо влияет на судьбы таких детей в их дальнейшей жизни. Я имею в виду свою подзащитную.
  П р о к у р о р. Да, но не каждый такое ребёнок в последствии решается на убийство собственного ребёнка.
  С у д ь я. Прекратите прения. Продолжайте.
  В е р а. Вы правы. Не каждый. Я росла безотцовщиной, но это не так страшно, как расти сиротой при живой матери, Ваша Честь. Мама не интересовалась ничем, что было связано со мной. Это при том, что она никогда не работала.
  П р о к у р о р. На какие деньги вы жили, позвольте узнать?
  В е р а. Нас, видимо, содержали мамины ухажёры. В молодости она была очень красивой... Красивой проституткой, как я понимаю уже сейчас.
  П р о к у р о р. Вам не стыдно говорить такие вещи о собственной матери?
  А д в о к а т. Протестую. Правда не может быть постыдной. Моей подзащитной трудно приходилось в детстве. Стыдно должно быть её матери, которая в те годы, когда и слова-то такого как бы не существовало, занималась столь постыдной деятельностью. Осваивала, так сказать, древнейшее ремесло.
  С у д ь я. Протест принимаю. Что было дальше?
  В е р а. Скажите, Ваша Честь, прокурору, чтобы она меня не перебивала. Мне очень трудно сосредоточиться.
  С у д ь я. Прокурор имеет полное право задавать вопросы по ходу ведения дела. Так что смиритесь и отвечайте на них, по мере поступления.
  В е р а. Я постараюсь.
  А д в о к а т. Вера Сергеевна. Вы подвергались в детстве сексуальному насилию? Я имею в виду насилию со стороны маминых... Любовников?
  В е р а. Нет. Мама, при всём том, что она позволяла себе, ко мне никого не подпускала. Да и к тому же я была настолько непривлекательна, что не вызывала ни у кого из них никакого желания. Но дело даже не в этом... Я чувствовала себя очень одинокой, поскольку девочки из благополучных семей, настроенные своими мамами, не хотели со мной дружить. Они боялись 'заразиться разными заразными болезнями'. Так я и росла до шестнадцати лет - одинокая и никому не нужная.
  П р о к у р о р. Мне кажется, или Вы намеренно сейчас пытаетесь вызвать жалость у суда присяжных?
  А д в о к а т. Протестую, Ваша честь. Моя подзащитная просто излагает факты. Она рассказывает то, что чувствовала в детстве и в подростковом возрасте, и что повлияло на всю её дальнейшую судьбу. Это смягчающие вину обстоятельства и я думаю, суд должен их учитывать при вынесении приговора.
  С у д ь я. Протест принят. Мы сочувствует вашему детскому горю, подсудимая. Продолжайте.
  В е р а. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли: я не пытаюсь оправдать свой поступок. Я сама пытаюсь понять, что привело меня к такому страшному решению: убить.
  П р о к у р о р. Убить собственного ребёнка, Вы хотите сказать?
  В е р а. Да, господин прокурор. Убить. Собственного. Ребёнка. Когда мне исполнилось шестнадцать, я, как это обычно бывает в сказках, из гадкого, премерзкого утёнка стала превращаться в прекрасную птицу. Я всегда была длинная и тощая. И вдруг я стала замечать, что мои невзрачные телеса приобретают вполне приличные формы: мои бёдра округлились, грудь выросла с первого размера до третьего...
  П р о к у р о р. Эти подробности никого не интересуют. Оставьте анатомию и переходите к конкретным фактам.
  В е р а. На меня сначала стали обращать внимание старшеклассники. Потом, ребята повзрослее... Сверстникам же я была безразлична, как и прежде. Понимаете, Ваша Честь, у меня в 16 лет не было ничего, что бы сделало мою жизнь, наполненную хоть каким-то смыслом: ни семьи, ни дома. Это потом я поняла, что сосуд определяется именно своим содержанием. Кувшин воды - водой, ящик яблок - яблоками. И дом определяется тем, что в нём есть. Наполните дом книгами - и он будет Школой. Установите в нём копилку, и, возможно, он станет источником благотворительности... Наполните его любовью, посадите за стол тех, кто нуждается в тепле, и ваше жилище станет Храмом... У меня же не было ничего из вышеперечисленного. Я попыталась найти любовь. В 16 лет я отдалась своему однокласснику. Он был очень красив. И я очень его любила, по крайней мере, мне так тогда казалось. Я была счастлива ровно три дня и три ночи, прямо как в сказке. Счастье пролетело незаметно. Когда я пришла в школу, на моей парте лежал листок, вырванный из тетрадки в клеточку. Это было письмо от моего друга, которое прочитал весь класс. В письме сообщалось, что мой юный любовник выиграл меня в карты. Я уже не помню, с кем он играл. Я была вещью, вы понимаете? Вещью. Меня можно было продать, купить, выиграть или проиграть... Я молча прочитала письмо, сложила его пополам, потом ещё пополам, потом ещё, пока оно не стало маленьким свёрнутым комочком. Класс молча наблюдал за моими манипуляциями. Я положила письмо в рот и стала его жевать. Я жевала эту гадость так долго и так тщательно, что у меня заболели скулы... Потом я подошла к моему 'хозяину' и выплюнула жёваный комок прямо ему в лицо. Я даже не дала ему пощёчину. Это было бы банально. Собрав учебники, я вышла из класса. Больше в эту школу я не вернулась. В первый раз за всё моё пребывание в этом заведении моя мама пошла к директору, чтобы забрать документы. Она перевела меня в другую школу. Я стала очень замкнутой. Единственное, о чём я молилась после моей первой близости, так это о том, чтобы не забеременеть. Я так просила кого-то, кого я не знала, об этой милости, я просила его, чтобы он никогда-никогда не сделал со мной то, что сделал с моей бедной матерью, позволив ей родить внебрачного ребёнка. И Он, Неизвестный и Всесильный, смиловался надо мной и до сорока трёх лет не посылал мне никаких детей ни с какими посыльными: ни с аистом, ни с капустой, ни в рубашке... Никаких детей... Я никогда не хотела иметь детей. И я никогда больше никого не любила. В новой школе я стала хорошо учиться, поскольку мной обуяло дикое желание вырваться из этого плена презрения, с которым на меня смотрели там, в той моей, старой школе. Мне удалось закончить школу очень даже прилично. Пошла в техникум. Мне вдруг понравилось учиться. Это, наверное, потому, что все остальные сферы жизни для меня были закрыты. То есть, я сама их закрыла для себя. У меня были отношения с мужчинами, но я, повторюсь, не любила и не беременела. Закончив техникум, я стала готовиться к поступлению в институт. Со второй попытки поступила, успешно закончила с красным дипломом, осталась преподавать на кафедре, защитила докторскую... Всё шло вроде бы не плохо...
  П р о к у р о р. Вы виделись за эти годы со своей матерью?
  В е р а. Нет. Я отказывалась встречаться с ней. Я звонила и регулярно высылала ей деньги. Да и у неё не было особого желания видеть причину своей неудавшейся жизни.
  А д в о к а т. Расскажите, Вера Сергеевна, что было дальше. Вы встретили Игоря (Смотрит в бумаги.) Беглова.
  В е р а. Встретила.
  П р о к у р о р. Вы стали встречаться?
  В е р а. Стала. Он был очень красив и очень молод. У нас большая разница в возрасте. Десять лет. Я старше, как вы понимаете. Я - свободная, современная женщина, не отягощённая проблемами 'где достать деньги и чем накормить семью'. Он - молодой, подающий большие надежды преподаватель, приехавший из какого-то захолустья. У него была семья, но что-то там не сложилось, хотя я особо и не интересовалась его прошлой жизнью.
  С у д ь я (смотрит в дело). Ну не совсем захолустья, раз там есть университет.
  В е р а. Какая разница? Мне показалось, что он пытается за мной ухаживать. Цветочки, духи - я к этому отношусь, как к пережитку пубертатного периода. Я вообще не люблю подарки. Может быть потому, что в детстве их не получала никогда и ни от кого. У меня не было ни одного приличного Дня рожденья, если хотите. Приходил мамины 'друг', тот, кто на данный момент предлагал ей 'дружбу', приносил выпивку и кулёк конфет, мы садились за стол и начинался праздник. На столе стояла бутылка, тарелка с нарезанной колбасой и сыром, и тарелка с отварной картошкой. Иногда был салат оливье... Или нет. Салат был на Новый год. Подождите. Дайте мне вспомнить, был салат на мой День рожденья или нет.
  П р о к у р о р. Вы считаете - это актуально для слушанья данного дела?
  В е р а. Конечно! У всех детей был салат 'Оливье'. А у меня его не было. Нет, точно, салата не было. Салат был на Новый год. Один или два раза. А вот водка была всегда. И 'друг' мамы. Друг мамы входил в праздничный набор.
  С у д ь я. Не до шуток, подсудимая. Старайтесь говорить по существу. Ваша мать пила?
  В е р а. А я по существу. Мама никогда не напивалась. Она, каким-то образом, всегда знала меру. Может быть, сказывалось её воспитание. Она была из интеллигентной семьи, насколько я поняла из маминых разговоров. Хотя она очень редко об этом говорила. Видимо у неё это болело. Это уже потом мне дарили цветы, духи, картины и прочую утварь, потому, что как только я стала зарабатывать, я стала устраивать себе Дни рожденья. Я снимала рестораны и приглашала всех, кого знала. Мне пели песни, говорили стихи, льстили, лебезили, просто боялись не придти... Я ненавидела эти застолья и всё-таки я их делала. И в этом году я тоже устроила себе праздник. Я арендовала катер, пригласила всех, кого этот катер мог вместить... И его тоже я пригласила.
  П р о к у р о р. Вы имеете ввиду Игоря (Смотрит в дело.) Беглова?
  В е р а: Именно. Игоря Владимировича Беглова. Молодого, талантливого, красивого, во всех смыслах достойного Игоря Беглова. Праздник удался на славу. Было много выпито и много съедено. Играла музыка, дул тёплый осенний ветерок. Мы танцевали. Мне было совсем даже и не плохо. Может быть, впервые за многие годы мне удалось расслабиться и забыть обо всех своих обидах, зароках... Мы плавали часов пять. Потом все разъехались по домам, а Игорь... Владимирович остался. Я собиралась остаться на катере на ночь. Не очень помню, как мы оказались в каюте, которую я сняла перед вечеринкой. Мне хотелось, засыпая, покачаться на волнах. Я очень люблю воду. Наверно, мой папа всё-таки был моряком дальнего плавания. Мне почему-то всегда хотелось так думать...
  П р о к у р о р. Скажите, подсудимая, Беглов пытался к вам приставать? Он посягал на вашу честь?
  В е р а. Что? (Расхохоталась.) Он посягал на что? Это я посягала. Да я просто изнасиловала бедного Беглова.
  П р о к у р о р. Что вы сделали?
  А д в о к а т. Ваша Честь! Моя подзащитная имела в виду, что их обоих захватила страсть и они непосредственно перешли к активным действиям. Они взрослые люди. (Обращается к Вере.) А вы поосторожнее с выражениями. Изнасилование - это ещё одна статья.
  В е р а. Простите, Ваша Честь. Адвокат права: мы приступили к активным действиям прямо в каюте. Так начался наш бурный роман. То есть, мой бурный роман. Потому, что не успела я раскрыть свою душу, как мне туда опять плюнули.
  А д в о к а т. Вы хотите сказать, что Беглов вам изменил?
  В е р а.: Ещё как изменил. Практически я опять получила листок в клеточку. Жёлтую карточку. Чёрную метку. Что там ещё говорят в таких случаях? Всё обыденно до неприятного и банально до безобразия. Он изменил мне с моей сестрой. Я забыла сказать: у меня завелась сестра.
  П р о к у р о р. Что значит завелась? Заводятся обычно вши или крысы. Как это сестра может завестись, объясните присяжным!
  В е р а. Дело в том, что не далее как год назад я всё-таки узнала о своём папаше, разрешите мне именно так его называть.
  А д в о к а т. Вы нашли его? Вы его искали?
  В е р а. Вот ещё! Он, действительно, оказался моряком. Только не дальнего, а ближнего плавания. Ходил лоцманом в речном пароходстве. Полгода назад мне позвонила мать и попросила, чтобы я приехала. Я, конечно же, отказалась. Тогда она, рыдая, сказала, что у неё сидит молодая женщина и что она тоже дочь моего отца. То есть, моя сводная сестра по отцу. Она намного младше меня. Сердце моё отчаянно забилось, поскольку такого поворота в моей жизни я не ожидала. Папаша мой помер, а ей вдруг очень захотелось на сестрицу-профессоршу посмотреть. И всё-таки сестра, подумала я тогда. Родная кровь. Единственная ниточка, связывающая меня с отцом. Я сказала матери, что Зоя, так зовут сестрицу, может ко мне приехать. Она приехала... Приехала сразу же... И вдруг, в этой молодой женщине увидела себя. Мы не похожи, нет... И судьбы у нас разные. Да и сами мы очень разные. Она напомнила мне то одиночество, которым я была окутана в детстве и юности и я опять вспомнила про Дом, который мне так отчаянно захотелось наполнить любовью и сделать Храмом. Мне вдруг захотелось обогреть эту молодую женщину и дать ей то, чего была лишена я. Мне хотелось её полюбить. И, видимо поэтому, вместе с дверью своего дома я раскрыла для неё двери своего замёрзшего сердца. Мир вдруг заиграл совершенно другими красками. Появились запахи. Мне ужасно захотелось жить, о ком-то заботиться, и что самое, пожалуй, главное, мне захотелось ребёнка... Впервые в жизни мне захотелось стать матерью. А, может быть, моё подсознание мне говорило: 'Дура! Неужели ты не ощущаешь, что под сердцем у тебя уже бьётся маленькое сердечко? Прислушайся и ты услышишь его стук: тук-тук, тук-тук...'
  А д в о к а т. Вы, Вера Сергеевна, оказались в положении?
  В е р а. Да... Я оказалась в положении. И сразу же на меня свалилось так много: семья в виде сестры, Игорь... Владимирович, в виде любимого, ребёнок... В виде Дара... Б-г, каким-то образом, снял с меня обет безбрачья и бездетности. Я прощена, подумала я тогда. Что будет с работой? Я прошла такой долгий путь, делая карьеру и выстраивая свою жизнь по кирпичику, как Великую китайскую стену... Скорее Израильскую Стену Плача.
  П р о к у р о р. Объясните, что дальше с Вами случилось?
  В е р а. Я поняла, что безумно хочу стать матерью. Зоя сказала, что мне не нужно будет искать няню, уходить с работы и что она во всём поможет... Помогла... Игорь тоже был счастлив - ведь это его первенец... Так мне казалось... Я застала их в своей собственной спальне, в своей собственной кровати. И я подумала, что же ждёт моего малыша, если он ещё не родился, а уже так несчастен. Я проплакала всё своё детство, значит и ему уготована та же судьба? Я не могла этого допустить. Я не могу этого допустить. (Вера стала плакать. Села и зарыдала в голос.)
  П р о к у р о р. И поэтому вы решили убить своего ребёнка. Так?
  А д в о к а т. Я прошу, Ваша Честь, сделать перерыв. Моя подзащитная не может больше давать показания. У неё нервный срыв.
  С у д ь я. Суд объявляет перерыв на пол часа.
  С е к р е т а р ь. Прошу всех встать.
  Судья выходит.
  КАРТИНА ВТОРАЯ.
  А д в о к а т. Вера, соберитесь пожалуйста. (Обращается к секретарю.) Наташа, дайте воды, пожалуйста! (Наташа принесла воды.)
  С е к р е т а р ь. Может, успокоительного?
  В е р а. Нет, спасибо, мне нельзя...
  А д в о к а т. Вера Сергеевна! Вы говорите много лишнего. Прокурор требует пожизненное. Не усугубляйте ситуацию. Суд - это вам не театр. Не нужно эмоций. Что это вы придумали про изнасилование? Наша задача, предъявить суду в качестве доказательств смягчающие вину обстоятельства. Мне и так трудно вас защищать. Я сама женщина. Так помогите же мне.
  В е р а (перестаёт плакать). Я постараюсь. Я сейчас соберусь... Мне страшно. И очень холодно. Здесь холодно, Вам не кажется? Боже мой, как же здесь холодно. Дайте мне чем-нибудь накрыться.
  А д в о к а т. Вера, здесь двадцать пять градусов жары, это при том, что работают кондиционеры. Май месяц, а такая жара...
  В е р а. Вы не понимаете, что мне холодно? Посмотрите на мои руки.
  А д в о к а т (встаёт, обращается к залу). Простите, у кого-нибудь есть что-то тёплое? Дайте, пожалуйста.( Если никто ничего не передаст из зрителей, секретарь снимет с себя заранее накинутую шаль и передаст адвокату.) Спасибо!
  Вера кутается в шаль или в кофту. Её трясёт. У неё начинаются рвотные позывы. Она закрывает рот руками, пытается встать и уйти. Адвокат даёт ей воды, смачивает платок в воде, протирает Вере лицо.
  С е к р е т а р ь. Встать! Суд идёт!
  Все участники заседания встают.
  С е к р е т а р ь. Прошу всех сесть.
  Все садятся.
  С у д ь я. Мы продолжаем слушание дела по обвинению Завьяловой Веры Сергеевны в совершении преступления предусмотренного статьёй уголовного кодекса Российской федерации, в умышленном убийстве лица, находившемся в беспомощном состоянии, а именно собственного ребёнка с особой жестокостью.
  П р о к у р о р. Я предлагаю перейти к допросу свидетелей.
  С у д ь я. Переходим к допросу свидетелей. В зал заседания приглашается мать подсудимой Завьялова Любовь Васильевна.
  В е р а. Зачем вы её позвали? Я не просила никого вызывать с вуд! Я же признаю свою вину. Не нужно её сюда вызывать. Я не хочу её видеть! Пожалуйста...
  С у д ь я. Госпожа адвокат, успокойте свою подзащитную.
  А д в о к а т. Вера Сергеевна, сядьте. Я прошу Вас, успокойтесь. Это в Ваших интересах, чтобы допросили Вашу маму.
  Вера садится и закрывает лицо руками. Любовь Васильевна идёт к трибуне. Она замечает дочь, останавливается, неотрывно смотрит на Веру. У неё начинает дрожать подбородок, но она быстро берёт себя в руки.
  С у д ь я. Вы Завьялова Любовь Васильевна, 1951 года рождения, являетесь матерью подсудимой.
  М а т ь. Да, ваша честь.
  С у д ь я. Вы, как заинтересованное лицо, можете не давать показания против своей дочери. Вы будете давать показания?
  М а т ь. Да, ваша честь.
  С у д ь я. Вы знаете, в чём обвиняется ваша дочь?
  М а т ь. Да, ваша честь.
  С у д ь я. Вы согласны с обвинением?
  М а т ь (долго смотрит на дочь). Нет, ваша честь. Я не согласна в том, что это было умышленное убийство. Видимо так сложились обстоятельства, что она не могла себе позволить растить ребёнка.
  П р о к у р о р. Но, извините, Вам тоже было 17 лет, когда Вы позволили себе родить ребёнка и вырастить его. А Ваши обстоятельства были куда серьёзнее, насколько нам стало известно. Вы были не замужем, от Вас отказались родители и Вы были так молоды! И, всё-таки, дали ребёнку жизнь.
  М а т ь. Были две причины, чтобы дать ей жизнь, Ваша Честь! Первая причина - у меня не было денег на аборт. Я имею в виду подпольный аборт. Официально я не могла сделать, потому, что мой отец, царство ему небесное, занимал довольно высокий пост в то время, и позор своей единственной дочери он не мог вынести на всеобщее обсуждение. Ему было проще выгнать меня из дома и сказать всем, что его Любочка поехала учиться. Вторая причина в том, что врач мне сказала, что если я сделаю аборт, у меня вообще детей никогда не будет. Так на свет появилась моя дочь Вера.
  А д в о к а т. Скажите, Любовь Васильевна, это правда, что вы терпеть не могли свою дочь?
  М а т ь ( посмотрела на Веру). Неправда. Я любила свою дочь.
  В е р а (вскочила). Ты? Ты меня любила? Что же тогда есть ненависть, если те чувства, которые ты ко мне питала, называются любовью? Ты никогда не была мне ни матерью, ни подругой, никем! Ты - никто, понятно?
  С у д ь я. Не оскорбляйте свидетеля, Вера Сергеевна. Сядьте. А вы продолжайте.
  М а т ь. Я любила её так, как умела. Да я была слишком молода, я была красива, меня предали, у меня было много мужчин. Но никто и близко не смел обидеть мою девочку. Я защищала её, как могла. Возможно, я ничтожество. (Смотрит на Веру.) Мне нужно было накормить её, одеть. Образования у меня не было, специальности тоже, хотя в школе я училась на отлично. И Верка в меня пошла. Если бы не обстоятельства, я бы тоже пошла учиться, прожила бы достойную жизнь и дала бы своей единственной дочери достойное образование и воспитание.
  П р о к у р о р. Скажите, Любовь Васильевна, Вы поддерживали отношения с родителями? Они пытались увидеть внучку? Они помогали Вам ?
  М а т ь. С мамой общалась. Правда редко. Она очень страдала и тайком от отца посылала мне деньги. Но отец был властным и жёстким человеком. Мама полностью от него зависела. Только потом, перед смертью, когда она приехала посмотреть на Верочку, мама объяснила мне поступок отца. Я, как оказалось, была им не родной дочерью. Они меня удочерили, поскольку отец не мог иметь детей. Съездили куда-то в другой город, чтобы никто не узнал и удочерили меня. Я думаю, что свою родную дочь он не выгнал бы из дому беременной. Так что у Веры просто не было другого выхода: дурная наследственность, понимаете ли. От меня отказалась родная мать, потом от меня отказались приёмные родители, потом я практически отказалась от собственной дочери и, наконец, она. Но она пошла дальше, чем все её предки. И, наверное, поступила мудрее нас: зачем обрекать невинное дитя на тяжёлую жизнь? Зачем рожать его и выпускать в свет, если людям не свойственна жалость и они не принимают незаконнорожденных детей?
  П р о к у р о р. Вы живёте прошлым, Любовь Васильевна. Сейчас на дворе двадцать первый век. Ваша дочь имела всё, чтобы быть отличной матерью: образование, положение в обществе, деньги...
  М а т ь. Она не имеет самого главного. То, чего я не смогла ей дать. (Очень тихо.) Она не умеет любить, понимаете? Любовь ведь передаётся с молоком матери, а я не кормила её грудью... У меня не было молока. Она не была привязана ко мне, а я к ней от рождения. У моей девочки нет корней. А корни - это ого-го! Это суть человеческой жизни... Повредите корни у дерева и что будет? Оно засохнет. Так и Верочка. Она и есть высохшее дерево: ни плодов ни даже листьев...
  В е р а. Заткнись! Пожалуйста! Молчи! Мне больно это слушать! Я не дерево! Слышите? Я не дерево!
  А д в о к а т. Значит вы утверждаете, что это ваши действия повлекли за собой такое отношение моей подзащитной к собственному ребёнку, да и вообще к жизни в целом?
  М а т ь. Да. Это моя вина. Это меня вы должны сейчас судить. Это я должна сидеть на скамье подсудимых, а не она... Прости меня, моя девочка... Прости...
  Мать побрела на место, села.
  С у д ь я. Для допроса вызывается следующий свидетель: Зоя Сергеевна Бородина.
  Входит Зоя. Она идёт к трибуне, останавливается, смотрит на Веру. Вера жёстко смотрит на Зою.
  С у д ь я. Вы - Зоя Сергеевна Бородина, сестра Веры Сергеевны Завьяловой по отцу, так?
  З о я. Да, Ваша Честь. По отцу.
  С у д ь я. Адвокат, задавайте вопросы.
  А д в о к а т. Скажите пожалуйста, Зоя Сергеевна, зачем вы приехали к сестре? Это она Вас позвала?
  З о я. Нет, конечно. Она и не знала о моём существовании.
  А д в о к а т: Тогда, значит, это было нужно именно вам. Вы намеренно хотели отравить ей жизнь?
  З о я. Да Бог с вами! Я всегда знала, что у меня есть сестра по отцу. Но отец не хотел об этом рассказывать.
  А д в о к а т. Скажите, Ваш отец каким был человеком?
  З о я. Хорошим он был человеком. И мама моя тоже хороший человек. Но жили они плохо. Он был очень красивым и мама его ко всем ревновала. Но больше всего к ней. Показывает на Любовь Васильевну. Любовь Васильевна поднимает глаза, смотрит на Зою.
  А д в о к а т. Но насколько мы знаем, они больше никогда не встречались, я имею ввиду ваш отец и Любовь Васильевна.
  З о я. Не встречались. Но он любил только её. Всю жизнь. Поэтому и изменял маме со всеми подряд. Искал кого-то, кто был бы похож на неё. Причём он не особо скрывал свои измены. Мама страдала, а я очень злилась на отца.
  А д в о к а т. Ваш отец, как мы узнали, недавно умер.
  З о я. Да, год назад. Он повесился. На ремне в ванной комнате. И оставил после себя мешок с письмами. Он ей писал всю жизнь. Писал и не отправлял. Хранил. Мы этот мешок нашли около него. А там старый адрес, адрес её отца, того гада из министерства. Просвещённый он был человек, я вам скажу. Одно 'но'. Человеком его назвать трудно. Из писем мы узнали, что моего папу просто выбросили из города. Придушили малость и вывезли в неизвестном направлении неизвестные люди. Очухался в вытрезвителе в каком-то городе. Ничего не помнил. По голове его сильно ударили. Память восстановилась, когда он на маме моей уже женился - она медсестрой в больнице работала.
  М а т ь. Не может быть. Этого не может быть... А где эти письма?
  З о я. Мать сожгла. Не пускала меня к сестре долго. А что там, в захолустье нашем ловить? Жизнь как-то не сложилась, замуж вышла, но не сошлись характерами...
  М а т ь. А зачем она сожгла мои письма?
  З о я. А потому что ненавидела Вас! Она сказала, что вы ей всю жизнь сломали. И сожгла.
  П р о к у р о р. Дальше что?
  З о я. Приехала я по адресу, который на конверте указан был, а там никого - опечатана квартира. Соседка сказала, что померли все, а дочь их, Люба, отдельно в другом городе давно живёт. И дала мне адрес. Ей мама Любови Васильевны на всякий случай оставила. Так я их и нашла. Потом к Вере поехала. Вот тогда всё и началось. Позавидовала я ей, Ваша Честь. На мне грех. Всё у неё: и деньги, и роскошная квартира, машина дорогущая, мужик молодой, вся такая-растакая.
  А д в о к а т. А скажите, Зоя Сергеевна, как Вас приняла моя подзащитная?
  З о я. А хорошо приняла. Обрадовалась даже. К себе пустила. Она беременая была. В первый раз в таком возрасте забеременела.
  П р о к у р о р. А скажите, хотела ли Завьялова от ребёнка избавиться? Вела ли такие разговоры с вами?
  З о я. Нет, что вы. Не хотела. Ждала она его. А как сказали, что мальчик будет - заплакала даже. Вот, сказала, на нём и закончатся все проклятья нашей семьи. Потому что он мальчик, мужчина. Она даже имя придумала мальчику. Даня. Даниил. Странное имя.
  А д в о к а т. Что же тут странного? Библейское имя. Пророк был такой. Книги писал.
  В е р а. 'Суд Божий'.
  А д в о к а т. Что, простите?
  В е р а. Имя так переводится: Даниил - 'Суд Божий'.
  П р о к у р о р. Это всё лирика. Давайте заслушаем свидетеля. Что было дальше?
  З о я. А дальше я влюбилась.
  А д в о к а т. В кого? Поподробнее, пожалуйста.
  З о я. Вы не подумайте, что я специально. Верочка, я тебе клянусь - я не хотела. Но когда он приходил - у меня сердце останавливалось. Он моложе Веры лет на десять.
  А д в о к а т. Кто он?
  З о я: Игорь. Игорь Владимирович.
  П р о к у р о р. Вы имеете в виду Игоря Владимировича Беглова?
  З о я. Да, его. Я не хотела. Так получилось.
  А д в о к а т. Но вы понимали, что ваша сестра беременна от Игоря Беглова, что вы можете причинить ей боль.
  З о я. Ничего я тогда не понимала. Я очень виновата перед тобой, Верочка. (Кинулась к Вере. Бросилась ей на грудь.) Прости, Верочка! Прости меня!
  В е р а. Бог простит.
  З о я. Мне не нужно, чтобы Бог, мне нужно, чтобы ты меня простила.
  С у д ь я. Вернитесь на место, свидетель.
  Зоя встала за трибуну.
  П р о к у р о р. Что было дальше? В материалах дела сказано, что подсудимая застала вас, когда вы с Бегловым... как бы это помягче... Занимались любовью. Это так?
  З о я. Это так.
  А д в о к а т. Вы понимали, что это двойное предательство? Со стороны сестры и мужа?
  З о я. Он не был ей мужем. Он был с ней ради карьеры. Это она его очень любила.
  В е р а. Врёшь.
  З о я. Вот тебе крест. Если бы он отказался, я бы перетерпела. Это он на меня набросился, как голодный. Говорит, надоела мне эта старуха. А сейчас она ещё и с ребёнком носится как с писаной торбой: этого нельзя, того нельзя. Он ведь тоже из небольшого городка какого-то приехал. Ему в люди выходить нужно было. А тут такой шанс - как не ухватиться? Ухватился, гад.
  А д в о к а т. Вы подтверждаете, что моя подзащитная хотела этого ребёнка? И не собиралась его убивать?
  З о я. Подтверждаю. Она хотела ребёнка. Вера не хотела его убивать...
  С у д ь я. У Вас всё?
  З о я. Жить-то как теперь?
  В е р а. Жить как? Да наслаждаться жизнью, сестричка! Радоваться каждому дню, который вы проведёте вместе, пока я буду наказана. Я прощаю тебя, Зоя. Я больше никогда не хочу тебя видеть.
  С у д ь я. Садитесь, свидетель.
  Зоя побрела на своё место.
  С у д ь я. В зал заседания вызывается следующий свидетель: Игорь Владимирович Беглов.
  Игорь встал, идёт к трибуне. Остановился, Посмотрел на Веру. Вера спокойно посмотрела на Игоря.
  С у д ь я. Вы Беглов Игорь Владимирович, 1978 года рождения, коллега и бывший возлюбленный подсудимой. Так?
  И г о р ь. Да, Ваша Честь.
  С у д ь я. Задавайте вопросы, коллеги!
  А д в о к а т. Скажите пожалуйста, как долго вы встречались с моей подзащитной?
  И г о р ь. Пол года.
  А д в о к а т. Теперь подумайте и скажите: Вы любили мою подзащитную?
  И г о р ь. Сначала мне показалось, что я влюблён. Но поймите, дети, семья как-то не входили в мои планы. Я ещё не был готов для этого. Я только начал делать карьеру, писать диссертацию...
  П р о к у р о р. Завьялова Вера Сергеевна была вашим научным руководителем?
  И г о р ь. Да. Она была моим научным руководителем.
  А д в о к а т. И что было дальше? Вы объяснили Вере Сергеевне про то, что ребёнок не входил в ваши стратегические планы?
  И г о р ь. Не мог. Она выглядела такой счастливой, что я не мог ей сказать об этом.
  А д в о к а т. Значит, к тому времени, как в вашей жизни появилась Зоя, вы продолжали бывать у Веры Сергеевны. Вы жили у неё?
  И г о р ь. Нет. Я приходил. Мы не вели совместное хозяйство. Мы не жили семьёй.
  П р о к у р о р. Вера Сергеевна настаивала на том, чтобы вы как-то оформили свои отношения?
  И г о р ь. Не то чтобы настаивала... Пожалуй, нет. Она ждала. Ждала, когда это сделаю я. А меня что-то останавливало.
  С у д ь я. Может быть Вас смущала разница в возрасте? Но она практически незаметна. Вера Сергеевна выглядит моложе своих лет.
  И г о р ь. И это тоже. Но это не главное. Понимаете, с Верой я перестал быть мужчиной. Вера Сергеевна очень сильная женщина. Сильная и независимая. Он была главной там, на работе, в моей жизни, в жизни всех, с кем она общалась... Она была везде главной. А я что из себя представлял? Да надо мной весь факультет смеялся. Я бы навсегда остался подкаблучником. Да, я приехал из провинции. Да, я хотел состояться, как учёный, я искал любви. Но я понял, что погибаю. У неё совершенно не женский характер. Единственным настоящим мужиком на факультете, где работают практически все мужчины, была Вера... Сергеевна. Она всё всегда решает сама. Но я живой, простите, человек. И тоже имею право быть услышанным.
  В е р а. Для того, чтобы тебя услышали, нужно хоть что-то сказать. Хоть пискнуть, понимаешь?
  И г о р ь. Я не снимаю с себя вины, Вера. Но я не мог. А Зоя...
  С у д ь я. Да, какие отношения Вас связывали с сестрой Веры Сергеевны?
  И г о р ь. Не знаю. Она нежная, заботливая, но уж очень поверхностная. Просто она не для меня. Смотрела влюблёнными глазами как собака на хозяина. Я пожалел её...
  З о я. Скотина.
  И г о р ь. Я виноват перед ними обеими, Ваша честь.
  А д в о к а т. Суду стало известно, что вы женитесь. На ком, если не секрет?
  И г о р ь. Стало известно? Да, я женюсь. Через месяц у меня свадьба. Ну, не свадьба, а так, обвенчаемся в церкви.
  З о я. А Бога не боишься, чтоб в церковь-то идти? Гляди, как накажет тебя прямо там, у алтаря...
  В е р а. Не проклинай его, Зоя. Человек имеет право на счастье. Я прощаю тебя, Игорь, и ты прости меня, если сможешь. Я отпускаю тебя. Я больше никогда не хочу тебя видеть.
  И г о р ь. Я знаю. Я просто не дорос до тебя. И никогда бы не дорос... Прости.
  С у д ь я. У вас всё, свидетель? Тогда займите своё место. Дополнения к следствию есть?
  П р о к у р о р. Нет, Ваша честь!
  А д в о к а т. Нет, Ваша честь!
  С у д ь я. Тогда приступим к трениям. Прокурор, пожалуйста, вам слово.
  Прокурор вышел из-за стола. Встал перед зрителями - присяжными.
  П р о к у р о р. Господа присяжные заседатели. Это уже ни для кого не секрет, что Россия занимает одно из первых мест в мире как по количеству сделанных абортов, так и по количеству детоубийств. Детоубийство, как общественная проблема, появилась давно. В древности, родители имели такое право - распоряжаться жизнью собственного ребёнка. Однако, законодательные ограничения этого права появились уже в это время. Но всегда, я повторяю, всегда детоубийство незаконорожденных детей своими матерями во всем мире считалось преступлением. Испокон веков Церковь особо сурово относилась не столько к самому факту детоубийства, сколько к поведению женщины-блудницы, прижившей ребенка вне брака и убившей его. Известны три основные причины по которым мать убивает собственное дитя: это, во-первых, острая материальная нужда матери, обрекающей ее и ребенка на голодное существование. Была ли такая нужда у Завьяловой Веры Сергеевны, господа присяжные заседатели? Нет. Такой нужды у подсудимой не было. Она была, как показало следствие, достаточно обеспеченным человеком. Разберём вторую причину, по которой подсудимая могла совершить данное преступление: острое чувства стыда перед обществом, близкими людьми, то есть боязнь общественного мнения. Давайте же ответим на этот вопрос: боялась ли подсудимая общественного мнения? Она стала любовницей своего подопечного, она взрослая самодостаточная женщина, которой уже давно было наплевать на общественное мнение. Ответ - нет! И в третьих: возможность детоубийства из-за болезненной психики, безусловно расшатанной как самими родами, так и послеродовой депрессией. Но судебно-медицинская экспертиза подтвердила полную вменяемость подсудимой, о чём указывают предоставленные в суд документы. Так что тоже, простите, нет! Заслуживает ли подсудимая снисхождения, господа присяжные заседатели? На мой взгляд, пора поставить заслон этому безумию, этому пороку нашего общества. Не место таким женщинам среди людей. Нет сердца у таких женщин, господа присяжные! Она могла так много дать ребёнку, которого носила! У неё было всё для этого. Подумаешь, бросил возлюбленный, предала сестра, обидела мать... Это не повод, чтобы убить то лучшее, что было в ней- её душу. Убить целое поколение. Я прошу вынести обвинительный приговор. У меня всё.
  С у д ь я. Спасибо! Адвокат, ваша очередь.
  А д в о к а т. Встаёт. Господа присяжные заседатели. Я взываю к вам, чтобы вы вынесли приговор с учётом тех обстоятельств, которые предшествовали данной трагедии. Именно те стечения обстоятельств, которые так хладнокровно перечислил прокурор и стали причиной этой драмы. Женщина впервые забеременела. Она хотела этого ребёнка. Она любила этого ребёнка и именно об этом свидетельствуют показания всех свидетелей. А кто эти свидетели? Близкие ей люди, которые всю жизнь предавали её. Девочка, выросшая без материнской ласки, не знавшая, что такое любящие бабушка и дедушка. Женщина, которая к сорока трём годам впервые услышала о своём родном отце и понявшая, что он вовсе не был сволочью, бросившей её мать, а был такой же жертвой, как и она сама. Женщина, потерявшая одновременно сестру и любимого человека, будучи беременной... По мнению некоторых исследователей, в послеродовой период , а это первые сутки с момента рождения ребенка, женщина пребывает в особо тяжёлом состоянии, которое характеризуется как послеродовая депрессия. К тому же ребёнок был недоношенным и, скорее всего, не жизнеспособным. Моя подзащитная оказалась в одиночестве именно в тот период, когда женщина должна ощущать моральную поддержку со стороны близких ей людей. Где они были, эти люди? Что чувствовала бедная женщина, зная, что обрекает ребёнка на вечный вопрос: 'кому я нужен?' Я считаю свою подзащитную невиновной в сложившейся ситуации и предлагаю вынести ей оправдательный приговор. У меня всё.
  С у д ь я. Подсудимая. Вам предоставляется последнее слово.
  В е р а (встаёт). Господа присяжные заседатели. Я виновна. Я виновна по всем пунктам обвинения. Мне нет оправдания. Мою душу уже ничего не может спасти. Я обречена, поскольку я сама себе вынесла обвинительный приговор. Я убила своего ребёнка. Будучи женщиной грамотной, образованной, я прекрасно знала, что всего через восемнадцать дней после зачатия у ребёнка начинает биться сердечко. И каждый стук говорил мне: 'Мамочка! Это я, твой сын! Я пока не такой красивый, как ты, но дай мне шанс. Я вырасту и буду таким же красивым... Я такой счастливый!', - говорил мне мой мальчик, когда через три месяца я почувствовала его в своём теле. 'Мамочка, я здесь!', - говорил он и махал мне ручкой когда мы его фотографировали. 'Я уже дышу, реагирую на свет, на тепло и на шум... Я очень люблю колыбельную, которую ты мне всё время поёшь'. Я любила его. Я и сейчас люблю своего малыша, поверьте мне. Только я не знаю, что мне делать и как теперь жить. Осудите меня, господа присяжные заседатели, но поверьте, любое наказание будет мало по сравнению с муками моей совести...
  С у д ь я. Итак, господа присяжные, слушанья по делу Веры Сергеевны Завьяловой подошли к концу. Вам сейчас предстоит вынести вердикт: вы должны ответить на три вопроса:
  1.Виновна ли Завьялова Вера Сергеевна по всем пунктам обвинения, а именно в убийстве собственного ребёнка?
  2.Сделала она это умышленно или непреднамеренно в состоянии послеродовой депрессии?
  3. Считаете ли вы, что показания свидетелей способствуют смягчению вины подсудимой?
  Секретарь работает с залом, обращаясь к ним как к присяжным, задавая им вышеперечисленные вопросы.
  С у д ь я. Приступим к голосованию. Я прошу присяжных поднять руки, если они считают, что Завьялова Вера Сергеевна виновна по всем пунктам обвинения, а именно в убийстве собственного ребёнка?
  Секретарь делает вид что считает.
  С у д ь я. Сделала она это умышленно или непреднамеренно в состоянии послеродовой депрессии?
  С у д ь я. Считаете ли вы, что показания свидетелей способствуют смягчению вины подсудимой?
  С у д ь я. Выносится приговор. Суд постановил: Завьялова Вера Сергеевна не виновна в у в убийстве собственного ребёнка, следовательно суд выносит ей оправдательный приговор. Оправданная, вам понятен приговор?
  В е р а. Подождите. Тут что-то не так. Я же признала свою вину! Я требую осуждения! Вы слышите меня? (Кричит.) Вы слышите меня? (Побежала в зал.) Заберите меня отсюда, я не хочу быть освобождённой! Что вы делаете! Не трогайте меня! Это мой малыш! Я никому не отдам его! Никому! Я ждала его всю свою жизнь! (Все участники процесса бегут за Верой, пытаясь её догнать и на ходу надевая белые халаты.) Не трогайте меня!
  А д в о к а т (пытается догнать Веру). Успокойтесь! Всего один укол, вы ничего не почувствуете!
  С у д ь я. Подождите! Мы ещё ничего не сделали! Сестра, ловите её.
  П р о к у р о р. Вера Сергеевна! Да не убегайте вы! Никто не собирается причинить вред вам и вашему ребёнку! Успокойтесь!
  Вера останавливается. Смотрит на запыхавшихся Судью Прокурора и Адвоката. Это врач и две медсестры.
  П р о к у р о р. Вера Сергеевна, голубушка, да что же вы? Сядьте, пожалуйста! (Сажает Веру.) Вот так, вот и умница... Сестра, нашатырь.
  Прокурор подаёт Судье ватку с нашатырём. Судья даёт её понюхать Вере. Вера приходит в чувство.
  В е р а. Где я?
  С у д ь я. Вы в больнице, Вера Сергеевна, успокойтесь!
  В е р а. Доктор, это вы?
  С у д ь я. Конечно я, Вера Сергеевна!
  В е р а (схватилась за живот). Что с моим ребёнком?
  С у д ь я. Пока ваш малыш в полном порядке! Сердцебиение нормальное, тоны нормальные. Вы заснули, пока я делал вам узи. Не спали сегодня? Работать нужно меньше. Вы устаёте, нервничаете. В вашем положении..
  В е р а. Доктор, у моего малыша не будет отца.
  С у д ь я. Зато у него будет замечательная мама, если Вы ещё не передумали сделать глупость.
  В е р а: Я не буду делать аборт, доктор. Я не хочу делать аборт, доктор. Я буду рожать.
  С у д ь я. Вот и слава Богу! Я и не сомневался, Вера Сергеевна, в этом. Наконец-то, мои уговоры возымели действие. Тем более, поверьте мне, это чудо, что вам удалось забеременеть. Первая беременность в таком возрасте...
  В е р а. Да, первая...
  С у д ь я. Смею Вас заверить, что всё протекает нормально. Так что забудьте об аборте и просите у Всевышнего прощение за грешные мысли.
  В е р а. Доктор, как вы думаете, я смогу быть моему малышу и мамой и папой?
  С у д ь я. Я думаю, что вы ещё найдёте прекрасного папу своей крохе.
  В е р а. У меня будет мальчик, доктор, я это точно знаю. Я даже знаю, как его будут звать. Всхлипывает.
  С у д ь я. Да? Вы уже знаете его пол? А я ещё ничегошеньки не увидел! И потом современные родители так долго выбирают имена своим детям! И как его будут звать?
  В е р а. Даниил. Его будут звать Даниил. В переводе с древнееврейского ' Суд Божий'. Это точно мальчик, доктор.
  С у д ь я. Ну и славненько! Только, Вера Сергеевна, берегите себя! С Вашей работой, Вам будет ох как сложно!
  В е р а. Ничего! Незаменимых у нас нет, как вы понимаете. Что такое декан факультета по сравнению с моим новым званием, с моей лучшей диссертацией - быть мамой. Спасибо вам, милый, золотой мой человек! (Обращается к медсёстрам.) И вам спасибо, дорогие мои Адвокат и Прокурор! Вы замечательно провели это заседание.
  Медсёстры недоумённо переглянулись, пожали плечами.
  М е д с ё с т р ы. Да на здоровье! Ждём Вас, Вера Сергеевна.
  С у д ь я. Значит через месяц - ко мне! И помните - теперь вы не одна. Теперь вас двое!
  В е р а. Нас трое, доктор... Простите, мне нужно позвонить...
  Отходит в сторону, достаёт телефон, набирает номер.
  В е р а. Мама... Да это я... Всё в порядке... Ты скоро станешь бабушкой... Не шучу... Не плачь, мама... (Сама заплакала.) Приезжай, мамочка! Ты мне очень нужна... Я тебя жду... Нет, мы тебя ждём... Приезжай, мамочка...
  КОНЕЦ.
  2011-11-26.
  Клайпеда.
  
  
  
  .
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"