Аннотация: Капитан, нуждающийся в деньгах, может согласиться на любой фрахт. Даже на путешествие к далёкому острову. Вот только, существует ли эта земля на самом деле? И стоит ли оплата тех опасностей, которые придётся преодолеть?
АНАТОЛИЙ МАХАВКИН
ЛЕДИ ЗИМА
.
Пролог.
Подхваченные ветром времени, листья лет, безвозвратно слетают с ветвей древа жизни. Остановись, посмотри, как их эфемерные тела проносятся мимо, смазанными, от огромной скорости, силуэтами! Но если попытаешься поймать и удержать в руке хотя бы один - тебя ожидает горькое разочарование: призраки безразлично скользят сквозь подставленные пальцы и рушатся в чёрную бездну, где и исчезают, навсегда. А если взор последует за пропажей, то ощутишь, как мрачная бесконечность провала поглощает твоё сознание, стирая его без остатка. Невозможно понять: секунда прошла или век - вихрь времени безжалостно обрывает листья жизни твоего дерева и вот оно уже стоит обнажённое, мёртвое...Тебя уже нет и только безумный ураган продолжает свою работу, не в силах остановиться, хотя бы на мгновение.
Но что означает ветер времён для того, кто находится вне времени? Человек, после смерти, мог бы осознать эту нехитрую истину, но у него нет такой возможности.
Вопрос: был ли он человеком?
Пролетающие года он ощущал, как мягкие прикосновения к своему лицу, едва заметные касания кожи, вызывающие судороги души. Сквозь смутные воспоминания и феерические видения, сплетённые в единый нескончаемый сон, одинокими каплями просачивалось это, едва понятное ему самому, осознание пролетающих мимо столетий. Он видел свою ладонь и годы, призрачными снежинками, летящие сверху, чтобы коснуться пылающей кожи и растаять. Однако, когда он пытался поднести пальцы к глазам и лучше рассмотреть их, то не мог различить ничего - только неуловимую тень. Этот сумрак был ускользающим временем, которое, тем не менее, не имело власти над ним. Прошли века, но он не состарился ни на миг. Так должно было быть - он знал это.
Миновали тысячелетия, но всё оставалось неизменным - годы таяли мокрым снегом, а он оставался пленником своих грёз - нестареющий, вечный...
Вопрос: сколько прошло времени?
Вопрос: кто он вообще такой?
Почему все мысли улетучиваются, не задерживаясь в его голове?
Он попытался удержать эти вопросы и ответить на них, но обнаружил, как это сложно, практически невыполнимо. Приходилось рвать на части фантастические полотна сновидений, проскальзывать через незримые цепи и всплывать из клокочущей бездны. Грёзы противились, извивались взбешённой змеёй, пускали щупальца, пытаясь укорениться в его голове и опутывали густой сетью.
Он методично резал сеть, обрубал цепкие корни и сворачивал головы сопротивляющимся гадам. Всё это время, сквозь тёмные тропки запутанных лабиринтов ему светила желанная цель - истина.
И вдруг, с оглушительным треском, потрясшим устои мироздания, ткань сна лопнула, выпустив его наружу. Глаза, целую вечность скрывавшиеся под сомкнутыми веками, открылись. Как это всегда бывает, когда ты ожидаешь увидеть всё что угодно, он узрел нечто неожиданное. Своё лицо. Сомнений не было - тысячелетний сон не сумел полностью уничтожить память, оставив осколки воспоминаний.
Пробудившийся внимательно изучил тусклое отражение, а потом хрипло рассмеялся, сам удивляясь слабости собственного голоса. И как будто испугавшись неожиданного звука, зеркало, отражавшее его облик, задрожало и лопнуло, разлетевшись мириадом осколков.
Его ложем оказался массивный каменный лежак, грубо вырубленный из цельного валуна и серые стены тесно обступали эту неуютную кровать. Где располагалась эта крохотная пещера, он не имел ни малейшего понятия. Не стоило долго оглядываться, чтобы понять - шершавые стены не имели ни малейшего признака двери или хотя бы примитивного лаза. Но свет все же каким-то образом поступал внутрь, иначе в пещере царила бы кромешная тьма. Запрокинув голову, он разглядел ряд небольших отверстий в далёком потолке, из которых просачивалось рассеянное сияние невидимого светила.
Босые ноги медленно коснулись холодного камня, и он наконец поднялся с плохо отёсанного камня, столь долго служившего ему постелью. Валун оказался обуглен, кое-где оплавлен, но он не мог вспомнить - почему. По крайней мере, пока не мог.
Сделав пару неуверенных шагов, он подошёл к угрюмой стене пещеры и легко толкнул её ладонями, будто этот ничтожный тычок был способен разрушить прочный камень. Он и сам не понимал, зачем делает это, но результат его совсем не удивил.
Несокрушимая, на вид, стена затрещала и порылась густой сетью чёрных трещин. Ещё мгновение и камни, с грохотом посыпались вниз, освобождая проход. Поднявшаяся пыль остановила его на некоторое время, вынудив дожидаться того момента, пока воздух очистится и станет прозрачным. Внезапно в голове мелодичным звоном отозвались сотни крохотных колокольчиков. В их звоне звучала тревога. Видимо так его сознание реагировало на непонятные вещи, происходящие с ним.
Пыль опустилась вниз, и он шагнул вперёд, оказавшись на пересечении множества узких и низких тоннелей, проплавленных в плотном камне. Гулкое эхо радостно разбежалось в разные стороны, превращаясь в голоса самых различных существ. Оно то притворялось разговаривающими людьми, то рычало, словно кошмарное чудовище. Впрочем, возможно это были отголоски реальных звуков - ему не было до того никакого дела.
Он просто стоял на перепутье и пытался принять решение. Куда он должен был идти? Но для того, чтобы определиться, необходимо было ответить на один простой вопрос: нужно ли ему куда-то идти вообще? Этого он, как раз и не знал
Он попытался вспомнить место, где очнулся от своего векового сна, но память беспомощно молчала. Вот так же и все остальные его вопросы падали, словно камни в тёмную воду - всплеск, круги, и вновь непотревоженная чёрная гладь - кто он, откуда и что с ним произошло.
Оставалось пожать плечами и двигаться дальше: если ответов нет у него, возможно их сможет подсказать кто-то другой. Возможно, один из тех, чьи голоса блуждали по тесным, выжженным в теле камня, переходам.
Внезапно ледяной ветер пробежался по его ногам и взъерошил волосы на голове. Реальным ли был этот вихрь или пришёл из глубин подсознания, предупреждая о чём-то неприятном, что могло его поджидать? Похоже дела обстояли именно так.
Голоса, обитающие в изрытой переходами скале, стали тревожными, отрывистыми. Так могли бы звучать команды и приказы у солдат, поднятых по тревоге. Возможно что-то случилось. Какое-то нападение. Атака противника.
Голоса звучали всё громче, всё назойливее и он побежал, прижимая ладони к ушам, стараясь не вслушиваться в громкие вопли, разрывающие голову. Однако, как он ни пытался, избавиться от криков не удавалось.
"Опасность, - надрывались неведомые собеседники, - опасность! Защита на пределе! Мы не в состоянии его удержать! Необходима срочная помощь! Тварь! Пробудите Тварь!"
Тварь...Он остановился. Это слово было знакомо ему. Внезапно, как вспышка во мраке пришло озарение. Его губы шептали строки, сочинённые им самим в незапамятные времена. Не очень хорошие стихи, но это было всё, на что он оказался способен:
Из пыли белоснежной, ледяной,
Из ночи тёмной звёздной и хмельной,
Из облаков и выпавшего снега,
Восстанешь ты, нарушив мой покой.
Ты прорастаешь сказочным цветком,
Во мраке расцветаешь огоньком,
Дочь вечности и северного ветра,
Давно твой образ каждому знаком.
Прекрасна ты, как свет далёких звёзд,
Стремлюсь к тебе, но этот путь не прост,
Бьют волны и топорщат пики скалы,
И навсегда разрушен тайный мост...
Он вспомнил. Вспомнил абсолютно всё и тень улыбки легла на бледные губы.
"Леди Зима", - прошептал он.
Леденящий мрак с воем хлынул по тоннелю и поглотил его.
ЧАСТЬ 1. НАЧАЛО ПУТИ
ГЛАВА 1. ЧЕНС
Утренние лучи, упав с прозрачного небосклона, медленно заливали золотом покосившиеся хибары Мокрого города, осторожно обминая особо угрюмые строеньица, погружённые в зловонные ямы песчаных провалов. Здания угрюмо косились на жизнерадостное светило крохотными оконцами, наглухо закрытыми дощатыми щитами. Было видно, что яркому свету здесь вовсе не рады.
Оборванные прохожие, с опухшими одутловатыми лицами спешили по узеньким проходам, перепрыгивая через отвратительные кучи разлагающихся рыбьих внутренностей и глухо переругивались между собой. Приходилось поторапливаться, чтобы заполучить хоть какую-нибудь работу в гавани.
Хорошо тем, то имеет какую-никакую посудину! Тот может ловить рыбу, перевозить небольшие грузы, избегая надзора таможни, либо наоборот - помогать властям, выслеживая своего же брата - контрабандиста. Все работы опасны, некоторые - смертельно опасны, но это - работа, а следовательно - возможность прокормить семью. Куда хуже часами бесполезно торчать на пирсе, ожидая не смилостивится ли кто-то из судовладельцев.
Парень, кутающийся в плащ из тяжёлого шёлка, разительно отличался от всех остальных прохожих. Подобная одежда была определённо не по карману кому-либо из спешащих оборванцев, злобно косившихся на хлыща, невесть каким ветром занесённого в их трущобы. Сапоги тонко выделанной кожи осторожно ступали между зловонных луж и отбросов, а предмет, выпирающий из-под ткани плаща не мог быть ничем иным, кроме шпаги. В общем, менее подходящего для Мокрого города персонажа, ещё стоило поискать.
Всё это время внимательные серые глаза пристально следили за каждым шагом незнакомца. Рот, пересечённый парой давно заживших шрамов, выдохнул:
- Экий красапета! Потрясёшь и зазвенит. Как считаешь?
- Думаю, каким дьяволом его сюда занесло, - прогундосил в ответ невидимый, под низко надвинутой шляпой, собеседник, - И куда несёт дальше...
- В порт, - не задумываясь буркнул первый и поправил тяжёлый нож, спрятанный за пазухой, - Сейчас порежем или опосля?
- Опосля, - после некоторого раздумья вздохнул владелец широкополой шляпы, - Чевой-то он мне совсем не нравится. Дырокол свой больно умело держит. Пусть братва подтянется.
- И то правда, - откликнулся первый и растворился меж двух покосившихся хибар.
Черноволосый парень, между тем, миновал здание таможни, где офицер, больше напоминающий перекормленного поросёнка, лениво проводил заплывшими глазками гибкую фигуру и вновь откинулся на спинку кресла. Проход между двух длинных облезлых лабазов вывел незнакомца на пристань, выложенную огромными плоскими камнями и засыпанную ракушником.
У края пирса лениво покачивались, постукивая бортами о деревянные балки, корабли со спущенными парусами. В зачинающемся рассвете они напоминали пробуждающихся водных птиц, готовых приветствовать светило радостной песней.
Но если корабли только начинали просыпаться, их владельцы уже давно начали свой день. Капитаны, как обычно, собрались одной плотной группой, чтобы слегка почесать языками, рассказывая тысячу раз слышанные небылицы и придумывая новые. Правду здесь принципиально не говорили, а если кто-то и пытался выдать правдивую историю, то его тотчас высмеивали и отправляли за пивом, для всей компании.
Именно к этим морским волкам направлялся парень. Его появление не осталось незамеченным. Ещё бы! Утренние небылицы всегда были прерогативой узкого круга слушателей и рассказчиков. Посторонние не решались соваться к морякам из опасения нарваться на резкое слово или не менее резкий кулак
Поэтому капитаны прервали свой разговор, рассматривая незнакомца. Впрочем, тому, похоже не было никакого дела до того, что он оказался в центре внимания, выжженных морским солнцем глаз. Выражение угрюмого безразличия не покидало смуглого гладкого лица, а шаг молодого человека оставался столь же чёток и твёрд.
Остановившись в паре шагов от группы неприветливо молчащих мореходов, незнакомец внимательно осмотрел всех угольно чёрными глазами и остановил взгляд на одном из них, роскошные одеяния которого выдавали высокий статус в общей иерархии.
- Я приветствую вас, уважаемые, - чётко произнёс незваный гость, но так и не дождавшись ответного приветствия, продолжил, - Прошу прощения за это вторжение, но мне необходимо зафрахтовать корабль. Очень срочно.
Никто не торопился отвечать, но каждый, на которого падал взор пришельца, ощущал себя так, словно на его грудь возложили тяжкий камень. Молчание становилось гнетущим и вперёд выступил Зиндор Мастрони - тот самый капитан, которого выделил молодой человек - убелённый сединами старейшина мореходного цеха. Серьга в его ухе была покрыта таким количеством зарубок, что он и сам не смог бы подсчитать их точное количество. Осторожно оглядев незваного гостя прищуренным взглядом полуприкрытых глаз, он пустил струю дыма уголком рта и поинтересовался голосом, напоминающим звон надтреснутой рынды:
- Я не спрашиваю, почему вы не обратились во фрахт-контору - скупость нынче считается благодетелью, не спрашиваю, откуда вы прибыли - судя по вашим никудышным манерам - издалека, но вы, по крайней мере могли бы уточнить, для какой цели вам нужен корабль. От вашего ответа зависит то, что мы можем предложить.
По смуглому лицу пробежала тень, точно он не мог сообразить, в чём смысл заданного вопроса. Потом парень досадливо щёлкнул пальцами и ухмыльнулся.
- Пассажирское судно, конечно же пассажирское! - в толпе мореходов громыхнул дружный хохот, и парень посерьёзнел, - А впрочем - это не имеет никакого значения. Главное - корабль должен быть крепким и способным преодолевать большие расстояния.
Как бы скептически мореходы не отнеслись к неизвестному, однако многолетний опыт работал на подсознательном уровне - капитаны каботажников непроизвольно отделились от владельцев океанских кораблей. Один Джонрако Собболи - рослый бородатый громила не сделал и попытки сдвинуться с места. Он уже всё решил для себя: предложение этого красавчика его не интересуют ни под каким соусом. Пассажиры, ты посмотри! Наверное, собрался перевозить своих шлюшек на какой-нибудь недавно купленный остров. Странно, что сам пришёл, а не прислал какого-то слугу.
- Далеко - это насколько далеко? - совсем уже неприветливо поинтересовался Зиндор, скрывая морщинистое лицо за клубами табачного дыма.
- Мне нужно пересечь Сумеречную Полосу, - выпалил парень и немедленно уточнил, - В общем-то пассажир на судне будет только один - я.
На этот раз моряки переваривали информацию достаточно долго, а потом так же долго и дружно хохотали. Некоторые не смогли удержать и тыкали пальцами в странного парня, который похоже свихнулся или впал в детство. Нет, сегодня будет чем повеселить собеседников за обеденным столом.
Объект их насмешек, к его чести будь сказано, переносил это испытание стоически, терпеливо ожидая окончания веселья. Впрочем, внимательный глаз всё же заметил бы признаки раздражения на красивом лице - побелевшие скулы и плотно сжатые зубы. Тонкие пальцы рук вцепились друг в друга и стали белыми, как мел. Однако хохотавшим мореходам не было никакого дела до переживаний незнакомца, поэтому эти нюансы остались незамеченными. Даже Зиндор тонко хихикал, перемежая смешки клубами ароматного дыма. Отсмеявшись, старик покачал головой и сказал, хрипло кашлянув:
- А известно ли вам, молодой человек, сколько монет вам придётся выложить для подобного фрахта? Вы наверняка слышали о низких расценках на пассажирские перевозки, но уверяю вас это происходит потому, что одновременно с пассажирами корабль заполняет трюма дорогостоящим товаром. А что прикажете перевозить через Сумеречную Полосу? Забудьте о ваших безумных идеях! Вряд ли вам удастся найти искомое, - Зиндор пыхнул трубкой и на его сморщенном лице появилось снисходительное выражение, - Но я могу вам дать один совершенно бесплатный совет. Подождите пару месяцев и если ваше безумие останется при вас, обратитесь к Челамберу Горбатому - его корабль как раз вернётся сюда. Этот психопат частенько шастает через Полосу на своём Ветерке и полагаю он не откажется заработать немного деньжат, взяв ещё одного смертника на борт своей лохани.
Как облако закрывает лик светила, так потемнело лицо парня, стоило ему услышать ответ. Пальцы, сцепленные в замок побелели ещё больше, а тёмные глаза будто провалились внутрь черепа, утратив всякое выражение.
Пока незнакомец раздумывал, капитаны окончательно утратили к нему какой бы то ни было интерес и продолжили прерванную беседу. Только Зиндор терпеливо ожидал, попыхивая трубкой. Старый мореплаватель не сомневался в том, что вопросы продолжатся и был готов выплеснуть наружу накопленную за десятилетия мудрость.
Ожидал он не напрасно. Парень расцепил слипшиеся пальцы и проведя ими по вискам, угрюмо осведомился:
- Значит этот ваш Челамбер прибудет через два месяца, так?
- Челамбер Горбатый, - с удовольствием поправил его капитан и начал задумчиво подсчитывать, загибая заскорузлые пальцы - Два-три месяца, не меньше. Но отплывёт он не сразу - месяц команда будет откисать в портовых кабаках, а потом примутся за Ветерок. Последний раз, когда я видел это корыто, оно нуждалось в срочном ремонте. Если бы не большие деньги, горбун ни за что бы не вышел в море. Поэтому полгода - это крайний срок.
- Даже двух месяцев хватит с головой, - пробормотал парень и закусил губу. Плечи его опустились, а лицо потухло. Сейчас весь его вид выражал крайнее отчаяние.
Тем временем капитаны восстановили прежний круг и вновь принялись травить небылицы, прерываясь лишь на возгласы: Да врёшь ты всё! Даже Зиндор плюнул и поплёлся прочь от надоевшего собеседника, намереваясь лучше расслышать очередное враньё.
Бесцельно блуждая потухшим взором по каменным плитам пирса, парень наткнулся на одинокую обособленно стоящую фигуру, демонстративно не принимающую участия в общем веселье. В каждом коллективе имеется белая ворона, была она и здесь - Джонрако Собболи угрюмо разглядывал зелёные волны залива и пинал тупым носком сапога выщербленную плиту.
Что-то решив для себя, молодой человек подошёл к мореплавателю и негромко кашлянул, привлекая внимание. Капитан слегка повернул медное от загара лицо и перебросил потухшую трубку из одного угла рта в другой. Потом, не выпуская мундштук изо рта, процедил:
- Ну и какого дьявола тебе нужно от меня, приятель? Или ты плохо понял эту старую перечницу? Старый кашалот достаточно внятно объяснил - Скрюченный явится сюда через пару месяцев - сиди на своей сухопутной заднице и ожидай. Ума не приложу, как такой хлюст сумел пройти по Мокроте, но если ты продолжишь заниматься глупостями, тебе кто-нибудь подрежет плавники.
На смуглой физиономии промелькнула слабая усмешка.
- Я очень хорошо расслышал всё, что мне сказал этот старик, - парень внезапно прижал пальцы к вискам словно его поразил приступ мигрени, - Но я не могу ждать полгода.
- Вот тебе вода, - сказал Джонрако с кривой ухмылкой и ткнул пальцем за спину, - Прыгай, плыви - тогда ждать не придётся.
Он начал поворачиваться, но тут его собеседник положил узкую ладонь на капитанское плечо. Тот ошалело уставился на ухоженные пальцы, а потом осторожно, словно ядовитое насекомое снял руку и отбросил её.
- Ну что же, - с явной угрозой проворчал моряк, - Насколько я заметил, некоторые сухопутные крысы не в состоянии понять элементарных вещей. Придётся пояснить более доступно.
Огромный кулак, крашеный искусной татуировкой русалки поднялся на уровень лица незнакомца, изготовившись к сокрушительному удару. Однако на парня это не произвело ожидаемого впечатления. Он поднял вверх указательный палец и спокойно сказал, глядя прямо в налившиеся кровью глаза собеседника:
- Прежде чем вы начнёте доступно объяснять мне всё непонятое, позвольте уточнить одну вещь. Когда мы обсуждали стоимость проезда, никто не удосужился поинтересоваться, действительно ли я платежеспособен.
- Хм, - сказал Собболи и остановил кулак. Потом поднёс к своему лицу и почесал подбородок, - Что-то я не совсем понял. Ты, хочешь сказать, что способен оплатить рейс моего кораблика за Сумеречь? Это же полста фунтов золотом или эквивалент! Парень, да ты с ума съехал - на эти деньги дворец можно построить! На кой тебе это?..
Парень только загадочно улыбнулся и взглянув в его бездонные глаза Джонрако только пожал мощными плечами - каждый сходит с ума по-своему. Капитан неторопливо раскурил трубку и пустив струю дыма продолжил разговор.
- Ну хорошо, будем деловыми людьми, я всегда готов прислушаться к выгодному предложению, как бы безумно оно не выглядело. Однако, - он демонстративно оглядел пирс, - Если ты предлагаешь золото, я никак не могу разглядеть, где ты его припрятала если...
- Вот, - просто сказал парень и вынул из-под полы плаща тусклую коробку с потёртыми боками, - мне кажется, этого будет достаточно.
- Что это? - недоумённо спросил мореход, несколько разочарованный видом предложенного вознаграждения, - Какого ...
Не говоря более ни единого слова незнакомец нажал на часть полустёртого орнамента, и крышка шкатулки поднялась, издав лёгкий звон. Ослепительно засверкало внутри и трубка выпала изо рта, изумлённого Собболи. Горячий пепел просыпался на руку моряка, но он не заметил этого. Огромная ладонь мгновенно накрыла коробку, а выпученные глаза уставились на странного парня.
- Ты рехнулся! - констатировал Джонрако и закашлялся. Потом осторожно посмотрел по сторонам: не заметил ли кто-то ещё необычное свечение, - Это то, что я думаю?
- Видимо, да, - ухмыльнулся его собеседник, - Я же говорю, мне есть, что предложить в качестве оплаты. Просто никто, почему-то не спросил, что именно.
- И ты шёл с этой, этим...Эммм, - капитан запнулся, не в силах подобрать подходящее слово, - В общем ты что, тащил всё это через Мокроту? Парень, у тебя точно все рыбы в башке всплыли кверху брюхом!
- Так как там насчёт моего предложения? - нетерпеливо напомнил молодой человек и обернулся, выказав некоторую нервозность, - Насколько я понимаю, оплата вас вполне устраивает.
- Всё может быть, - неопределённо протянул моряк и обняв нанимателя за плечи медленно повёл его прочь от гогочущей толпы, - Но об этом я здесь говорить не стану. Добро ты ещё пришёл сюда и утром, а не в Пьяного Юнгу вечером. Уж тогда бы ты быстро нашёл себе подходящего капитана, который немедленно доставил бы тебя до ближайшей подворотни. Как можно быть настолько беспечным и таскать подобные вещи без парочки охранников. Вы дворяне абсолютно бестолковые!
- Дворяне? - переспросил юноша, но Джонрако пропустил вопрос мимо ушей.
Их уход остался незамеченным. Почти. Зиндор, глаза которого не утратили остроту зрения, успел уловить странный блеск в руках молодого человека. Кроме того, от старика не укрылось удивление Джонрако при виде этого свечения, поэтому, провожая взглядом удаляющуюся парочку, старейшина пробормотал себе под нос:
- Может быть малыш Джонри не так глуп, как я думал. И чем они там так сверкали? Где-то я уже видел такой блеск...
Пока старик продолжал задумчиво ворчать под нос эти слова, парень и капитан неторопливо шагали по краю пирса, мимо плавно покачивающихся бортов и носовых фигур, чьи мёртвые глаза слепо таращились перед собой. Кое где можно было увидеть головы матросов, которым обязанности дежурных не позволяли покинуть борт судна. Глаза этих бедолаг наполняла трезвая тоска, сквозь которую можно было разглядеть заманчивые картины веселья в портовых кабаках, которому предавались их более везучие собратья.
Джонрако и его сопровождающий добрались до высокобортного изящного корабля, окрашенного в девственно белый цвет. На вытянутом носу красовалась фигура крылатой женщины с рыбьим хвостом, а чуть ниже гордо сверкало название, набранное позолоченными буквами, каковое молодой человек и прочитал, запрокинув голову:
- Нимфа, - помолчав, он добавил, - Очень хорошее судно. Думаю, на таком можно без особых трудностей пересечь Сумеречную полосу.
- Ты это о чём? - брови капитана поползли вверх, - Ах это...Да, действительно, очень даже приличная посудина. Жаль, не моя.
Парень поперхнулся и подозрительно посмотрел на спутника, пытаясь сообразить, шутит тот или нет. Джонрако уязвлённо ухмыльнулся и показал чубуком трубки на весьма неказистый, по сравнению с великолепной Нимфой, корабль. Тёмно зелёная краска, покрывающая округлые борта, была наложена давным-давно и уже успела потрескаться и облупиться. На носу комфортабельно расположилось кошмарное чудище угольно чёрного цвета. Выражение морды твари было способно напугать даже самого смелого человека. Естественно, корабль носил подходящее название - Морской чёрт. На борту не было ни единой живой души, если не считать таковыми вездесущих чаек, важно рассевшихся на брусьях фальшборта.
- Вот это? - неуверенно поинтересовался молодой человек и на его гладком лбу обозначились глубокие морщины, - А оно...А это сможет добраться до южного полушария?
Капитан с чувством крякнул и похлопав собеседника по плечу пробасил:
- Ты это брось! Если не разбираешься в судоходстве - лучше помалкивай, а не то запросто попадёшь впросак, - он гордо указал лопатообразной ладонью в направлении Чёрта, - Это распроклятое корыто способно выдержать такой шторм, увидев который обделаются все остальные. Сколько раз оно спасало меня и команду из таких передряг, когда я уже начинал прощаться с жизнью и сверять пункты завещания с оставшимися в карманах монетами. Один раз я даже умудрился насадить на нос пиратский корабль, как на вертел! И знаешь приятель, эти мерзавцы мигом отправились кормить рыб, а нам хоть бы что! Думаю, ты останешься доволен. Пошли, я познакомлю тебя с Чертякой поближе.
Ускоряя шаг Джонрако направился вперёд. Пожав плечами, парень пошёл следом, но с его лица так и не сошло недоверчивое выражение. Но не успели они достичь намеченной цели, как от массивной башни погрузочной лебёдки отделилась невысокая фигурка. Несмотря на яркое солнце, вовсю палящее с неба, новый персонаж был с головы до ног укутан в плотный серый плащ. Несомненно, незнакомец направлялся к рослому капитану и тот мгновенно осознал это. Поэтому Джонрако остановился и дождавшись парня поинтересовался:
- Кто-то из твоих знакомых?
- Нет, - ухмыльнулся тот и подмигнул, - Кстати, это - женщина.
Не успел ошеломлённый капитан задать следующий вопрос, а нежный девичий голос подтвердил сказанное ранее. Одновременно тонкая изящная рука с длинными ногтями откинула глубокий капюшон, выпустив на волю копну ярко рыжих волос. Огромные зелёные глаза пытливо оглядели стоящих перед их обладательницей мужчина потом девушка повторила заданный ранее вопрос:
- Кто из вас уважаемые капитан Морского Чёрта - Джонрако Собболи? - потом солнечная особа остановила свой взгляд на хмурой физиономии морехода и неуверенно произнесла, - Судя по тому описанию, которое мне дали, это - вы.
- Всё может быть, - неопределённо выдохнул капитан и пожал могучими плечами, - А вообще всё зависит от того, что тебе нужно.
По лицу девушки прошла неясная тень, а изумрудные глаза затуманились. Потом она поджала пухлые губы, отчего на её лице появилось выражение обиженного ребёнка. Подбородок вздёрнулся.
- Я привыкла к тому, что мужчины обращаются ко мне на Вы и никак не могу потерпеть подобного тона. Я требую немедленного извинения за вашу хамскую выходку и соблюдения, в дальнейшем, правил приличия.
Некоторое время Собболи недоумённо смотрел на неё, а затем его широкая грудь начала содрогаться. Он даже вытащил трубку изо рта, чтобы она не помешала ему вдосталь насмеяться. Короткая борода тряслась и слёзы текли из прикрытых глаз. Порозовевшая девушка, открыв рот следила за капитаном и лишь парень продолжал сохранять спокойствие. Казалось именно такой реакции он и ожидал.
- Извиниться? Ну уж нет! - вытирая набежавшие слёзы выдохнул Джонрако и внезапно посерьёзнел, - Я не собираюсь менять свои привычки из-за каждой милашки, которой нужно что-то своё. Тем более, это я нужен тебе, а не ты - мне. Поэтому забирай свою тощую задницу и неси её туда, где тебе начнут выкать! Понятно излагаю?
Во время его тирады рот девушки открывался всё шире, покуда нижняя челюсть едва не коснулась груди. Эта самая грудь вздымалась так высоко, словно её распирали тысячи слов и выражений, но наружу вырвались всего две фразы:
- Я вам не милашка! И мой зад вовсе не тощий!
- Ну вряд ли у меня когда-нибудь появится желание проверить, так это или нет, - проворчал капитан, окуривая собеседницу дымом, от которого она зашлась кашлем. При этом он тщательно исследовал взглядом её тело не упустив ни единой выпуклости худощавого тела, - Уж больно ты худа - не в моём вкусе. Ну да ладно, выкладывай, чего хотела.
Наступило молчание. Джонрако сосредоточенно пыхтел трубкой, парень глубокомысленно ковырял носком сапога камень пирса, скрывая, при этом, улыбку, а девушка бешено теребила тонкими палицами застёжку плаща и пыталась сжечь капитана пылающим яростью взором. Наконец она кое-как взяла себя в руки и смогла выплюнуть:
- Мне необходимо покинуть город. Покинуть очень срочно. Я спросила у знающих людей, и они сказали, что единственное, готовое к отплытию судно - это Морской Чёрт.
- Срочно говоришь? - капитан игнорировал огненный взгляд,- Так так, дай подумать...Куда же это ты так торопишься? Нютин, как же я сразу не подумал! Собралась замуж за принца? Так вот, заруби на своём длинном носу - мой кораблик никогда не входил в порты этого рассадника придурков, и я не собираюсь менять эту традицию. Ясно?
- Мне не нужно в Нютин, - скороговоркой пробормотала девушка, ни единым жестом или словом не отреагировав на оскорбление своего носа, - Мне никуда конкретно не надо - просто срочно покинуть столицу. Можете высадить меня в первом же порту. Я хорошо заплачу.
Её рука нырнула под плащ и вынырнула, сжимая в пальцах увесистый мешочек. Мешок тихо звякнул и перелетел в руки капитана. Собболи небрежно подхватил деньги и даже не попытавшись заглянуть внутрь, отправил пойманный предмет обратно. Не ожидавшая подобного поворота девушка не успела подставить ладони и мешок плюхнулся на пыльные плиты, неодобрительно лязгнув при этом.
- Я забыл упомянуть одну штуку, милашка, - отчеканил мореход, подчеркнув последнее слово, - Палуба Морского Чёрта ещё ни разу не принимала отпечатков женской обуви. Знаешь почему? Женщина в море - это к несчастью. Об этом знает любой задрипанный юнга. Ищи другую лоханку.
Девушка ошеломлённо уставилась на лежащий в пыли мешок, с которым она связывала свои планы, а потом её голова поднялась так, что можно было разглядеть, как огромные глаза переполняются прозрачной влагой. Тонкие пальцы вцепились в ткань плаща, а дрожащие губы пытались, но не могли что-либо произнести. Внезапно глухой всхлип потряс грудь и слёзы сплошным потоком устремились по гладким щекам.
Этого Джонрако не ожидал. Он смущённо хмыкнул и скрывшись за особо густым клубом дыма, попытался обойти просительницу. Но та неожиданно вцепилась в его руку и начала почти бессвязно бормотать, глотая слова и слёзы.
- Капитан, вы не понимаете! Капитан мне необходимо, как можно быстрее, - слёзы летели с её ресниц, - Я просто не могу ждать! Если я не покину город немедленно - он найдёт меня! Спрятаться негде - он знает все места, весь город...Его люди, они следят за мной, они повсюду! Завтра будет уже поздно! Ну пожалуйста...Я прошу вас! Мне не нужна каюта, мне вообще ничего не нужно -маленький уголок и всё! Я заплачу. Если нужно, я могу даже отработать!
- Обратись-ка ты, милая к Сиверу Дзонеребу, - прогудел капитан, мягко, но решительно освобождаясь от крепкой хватки тонких пальчиков, - Если ты пройдёшь дальше по пирсу, то увидишь его и ещё целую кучу других капитанов. А Сивер... Этот парень всегда готов услужить симпатичной девице. Несимпатичной, впрочем, тоже - он не слишком разборчив. Его лохань оправляется через недельку, думаю он возьмёт тебя на борт даже бесплатно.
- Но капитан!..
Однако Джонрако уже освободился и едва не бегом уходил прочь, даже не пытаясь оглянуться. Поэтому он не увидел, как его спутник задержался около рыдающей девушки, отдав ей поднятый мешочек. Кроме того, он что-то шепнул её на ухо и отправился дальше, ухмыляясь так, будто отколол невесть какую смешную шутку. Видимо смысл этой шутки дошёл до плачущей девушки, потому как она прекратила рыдать и задумчиво глянула вслед удаляющейся парочке. Парень обернулся и весело подмигнул. Происходило нечто непонятное.
ГЛАВА 2. КАПИТАНСКАЯ КАЮТА.
Стоило капитану подняться на борт, как неизвестно откуда, словно чёртик из коробки, выскочил вахтенный матрос. На заспанной физиономии физиономии белыми конфетти блестели рыбьи чешуйки и это придавало молодому моряку весьма комичный вид. Покосившись на незнакомца, вахтенный начал доклад об отсутствии каких-либо происшествий, но Джонрако лишь взмахнул своей лапищей отослав прочь. Матрос исчез из виду ещё быстрее, чем появился.
Капитан покосился на спутника, пытаясь оценить впечатление от явления этого шута горохового. Однако парень казался поглощённым изучением оснастки и Собболи облегчённо вздохнул, поклявшись всеми морскими чертями, что нерадивый засранец грядущий рейс проведёт вычищая палубу до зеркального блеска. Поскольку капитан никогда не бросал слов на ветер (даже если они не были произнесены) несчастного ожидало весьма нерадостное будущее.
- А почему та девушка сказала, что лишь Морской Чёрт готов немедленно отправиться в плаванье? - поинтересовался парень, окончив свою инспекцию и поворачиваясь к мореходу, - на мой, неискушённый взгляд, состояние вашего судна ничем не отличается от других, мимо которых мы шли сюда.
- Проклятые болтливые дети шлюх! - капитан был готов продолжать, но вспомнил, что он не один и осёкся, - здесь ни черта невозможно скрыть от посторонних глаз и ушей. Начни трахать шлюху - советами замучают! Дело в моём последнем фрахте, будь он трижды неладен! Мы готовились выйти в море не меньше чем на пять месяцев - загрузили запасы пищи и пресной воды. - чтобы можно было не задерживаться в дороге: наниматель требовал срочной доставки. Новый такелаж стоил уйму денег! Оставалось загрузить товар.
- И что?
- И то! - Джонрако в сердцах стукнул кулаком о ладонь, - Вчера вечером приходит этот урод - представитель заказчика и заявляет, дескать надобность в перевозке отпала. Но они, видите ли, чувствуют свою вину и поэтому не будут требовать возвращения аванса. А то что я вложил в подготовку чёртову прорву собственных денег, на это всем плевать! И если бы только своих...
- Значит...
- А значит, я имею корабль готовый к выходу, кучу долгов и отсутствие фрахта, - Джонрако яростно пыхнул трубкой и в его светлых глазах полыхнули молнии, - А наступающая зима означает перерыв в судоходстве на добрых три месяца. Большинство ростовщиков, которые ссудили мне, готовы подождать, но парочка из них - настоящие акулы, куда хуже тех, которые плавают в океане. Для них ничего не значит продать Чертяку, в счёт покрытия долга, а меня усадить в яму. Весёленькая перспектива!
Молодой человек внимательно выслушал горячую речь собеседника, тонущего в облаках дыма, а потом совершенно неожиданно, для последнего, начал ухмыляться. Мореход непонимающе уставился на него и его густые брови начали сползаться к переносице. В прищуренных глазах одна за другой сверкнули несколько молний подряд. Очевидно надвигался шторм.
- Ну и какого дьявола я такого смешного сказал? - осведомился Джонрако тихим голосом, в котором слышались отзвуки грома, - Или тебя повеселило то, что мой корабль могут продать за долги?
- Вовсе нет, капитан, вам не стоит сердиться, - ответил парень, пытаясь сдержать усмешку, - Я просто подумал: до чего же вы странный человек. Вам крайне необходимы деньги, но вы отказываетесь от весьма выгодного предложения встреченной девушки и неохотно идёте на переговоры со мной. Похоже, деньги для вас не самое главное, а ещё вернее - совсем не главное. Однако, вы любите вести дела в зависимости от своих симпатий и принципов. А я ведь вам не понравился, не так ли?
Джонрако смущённо кашлянул и задымил пуще прежнего. В конце концов он откашлялся и пробормотал:
- Я не думал, что это будет так заметно.
- Капитан, да ваше лицо - просто открытая книга! - расхохотался парень и в его тёмных глазах засверкали золотые искорки, - Но вам и незачем скрывать свои мысли в окружении столь же открытых людей! Столь нелюбимые вами дворяне настолько же скрытны, насколько скучны, поверьте мне. Да и хорошо знать отношение к тебе человека, при встрече с ним. Вот, не успел я вас повстречать, как прочитал на вашем лице неприязнь.
Капитан испытал неприятное ощущение полной обнажённости, словно очутился неглиже перед компанией пьяных матросов и портовых шлюх. Хотелось провалиться сквозь доски палубы и ещё глубже. Видимо поняв, что за мысли появились в голове у собеседника, парень прекратил улыбаться и посерьёзнел.
- Прошу прощения, капитан, если я задел ваши чувства, мне стоило остановиться несколько раньше. Посему, примите мои извинения и давайте проследуем туда, куда вы намеревались меня проводить ранее.
Буркнув нечто неопределённое, Джонрако нервно вытащил трубку изо рта и резко стукнул ею о брус набитый на борт. Продолжив эту процедуру до тех пор, пока курительную принадлежность не покинул последний уголёк, капитан наконец спрятал трубку за пазуху и дёрнул на себя ближайшую дверь. Та неожиданно легко и беззвучно распахнулась, пропуская в открывшийся проём массивное тело морехода. Недовольное ворчание, донёсшееся до ушей молодого человека, с некоторой натяжкой, можно было принять за приглашение.
Однако, прежде чем воспользоваться им, молодой человек очень внимательно оглядел берег цепким взглядом непроницаемых глаз. Каждая фигура подвергалась оцениванию так, словно это был вероятный враг, а парень готовился к меткому выстрелу.
После того, как осмотр берега оказался закончен, подобной же процедуре подверглась волнующаяся гладь моря. Ну и напоследок чёрные глаза пронзили небесную синеву, пытаясь выловить в ней нечто подозрительное. Не обнаружив ничего подобного, парень с грацией дикой кошки нырнул в тёмный проход, откуда всё ещё доносилось неудовлетворённое бурчание Собболи.
Полутёмный коридор, едва освещённый крохотными масляными светильниками, бросавшими причудливые тени на потемневшие доски облицовки, привёл молодого человека и неповоротливой фигуре капитана, который подобно вставшему на задние лапы медведю неуклюже ворочался и чем-то позвякивал. Внезапно что-то громко щёлкнуло, и массивная фигура мгновенно исчезла из вида, словно её поглотила тень. Лишь достигнув края коридора молодой человек сообразил, что капитан отпирал многочисленные засовы, сохранявшие неприкосновенность капитанской каюты.
С искренним интересом парень осмотрел потайные петли, утопленные в стену и обнаружил на каждой крохотное клеймо Церядских кузниц - верный знак того, что особая закалка будет препятствовать любой попытке распила. Похоже, капитан предпринял всё, зависящее от него, пытаясь сохранить неприкосновенность своего жилища. Похвальное качество.
- Ну и где тебя черти носят? - раздался мощный рык из-за двери, и бородатая физиономия высунулась наружу, - И какого дьявола ты тут делаешь? А, хочешь забрать мои засовчики! Ха! Вперёд! Церядские кузнецы своё дело туго знают! Ну, ты будешь заходить или тебя тут поселить?
Ухмыльнувшись, парень пожал плечами и нырнул в каюту капитана. Однако на пороге он остановился и его невозмутимую физиономию прорезала молния изумления. Тёмные глаза удивлённо расширились перебегая с одной стены на другую. Джонрако, для которого реакция гостя не была чем-то новым и неожиданным довольно скалил крепкие зубы сидя на небольшом табурете, привинченном к полу. Локтями он упирался в круглый стол на единственной вделанной в пол ножке.
- Ух ты! - вырвалось у парня, когда он наконец смог прийти в себя и начать изъясняться членораздельно, - Честно говоря, мог ожидать всего, чего угодно, но только не этого. Вообще-то, если честно, в моём понимании каюта капитана - это вместилище всевозможных диковин, которые он сумел собрать во время дальних странствий. Шкуры морских чудовищ, чучела рыб и разноцветные раковины. Прошу прощения за свою наивность.
- Предрассудки, - хохотнул Джонрако, - Нет, ну одна шкура здесь имеется, - он ткнул пальцем в пол, где распласталась странная косматая тварь, разметавшая длинные толи щупальца, то ли лапы по углам помещения, - Проклятый ублюдок едва не прикончил меня и теперь всякий раз напоминает о необходимости быть бдительным. А в отношении всего остального, хе-хе...Должен тебе сказать, по большей части жилище опытного морского волка напоминает картографический склад, наполовину заполненный бутылками чего-то горячительного - в общем всего того, что всегда должно быть под рукой.
- Но здесь, у вас, - парень развёл руками, - откровенно говоря, такого количества книг я не видел даже в библиотеке магистрата! А и сохранность их не в пример лучше.
- Что правда, то правда, - капитан самодовольно покивал головой.
Некоторое время они молчали, озирая стены каюты, превращённые в один гигантский книжный стеллаж. Здесь были собраны тома самых различных форматов, возрастов и толщины. Книги были повсюду, оставив небольшое пространство для крохотной койки устланной потёртым лохматым пледом.
На столике, рядом с капитаном стояла масляная лампа, предназначенная для морских путешествий - масло в ней не выливалось и не воспламенялось само по себе. Возле светильника лежала пухлая книга из недр которой торчала белая рукоять декоративного кинжала. Название, набранное большими алыми буквами можно было разглядеть с порога каюты, где замер гость капитана. Увиденное наименование вызвало у него ещё большее удивление.
- "Ла тонга Симмерико", - пробормотал молодой человек и стрельнул хитрым глазом в отвернувшегося Джонрако, - Мало того, что капитан - библиофил, он ещё и полиглот, увлекающийся тайнами прошлого. Однако я мог бы посоветовать другую книгу этого же автора: "Криммени це винзеретто". Думаю, труд, в котором автор полагается на более достоверные факторы не ссылаясь на сумасшедшие бредни выживших из ума стариков, был бы намного ценнее.
- Я читал "События истории", - заметил Джонрако и не думая поворачиваться к собеседнику, после чего слегка приоткрыл заслонку иллюминатора, - Но она показалась мне излишне сухой, как выжатый плод. "Странные тайны" конечно напоминают сборник бредней, как те, которые любят рассказывать мои товарищи по утрам, но тем они и интересны.
Пока он говорил, парень прошёлся по каюте, разглядывая корешки книг и читая названия. Временами он покачивало головой, как будто видел нечто совершенно неожиданное; временами просто пожимал плечами. Не закончив обозревать и десятой доли запаса, он подошёл к столу, за которым сидел хозяин. Ухмыляясь во все свои крепкие тридцать два зуба, капитан нагнулся и щёлкнув фиксатором, освободил от стенного зажима скамью.
- Я поражён, - искренне сказал молодой человек, занимая предложенное ему место, - И не могу понять, откуда у человека вашей профессии подобная страсть. Не обижайтесь, но я бы принял, если бы вы собирали опустевшие бутылки или части одежды каких-нибудь дамочек, но это. Библиотека, а ещё систематизированная по жанрам, годам выпуска и авторам. Признавайтесь, капитан, на самом деле вы - известный библиограф или учёный историограф, который скрывается здесь от своих учеников?
Это предположение вызвало громовой хохот, вырвавшийся из бочкообразной груди мореплавателя.
- Ну уж нет! - заявил Джонрако и утёр выступившие слёзы, - Хоть доля правды в этом замечании имеется. В своё время мой папаша, а будет земля ему пухом, пытался превратить меня в настоящего книжного червяка, бррр. Я даже угодил в университет Лямине, но к вящему горю папашки обнаружил в завалах университетской библиотеки дневники Сарума Лидверта. Ну того самого, которого до сих пор называют одноногим дьяволом Лидвертом. Этот ублюдок умудрился первым преодолеть Сумеречь и остаться в здравом рассудке, угробив при этом половину экипажа. В общем, прочитав его писанину я оказался пропавшим для учёбы. Какая там учёба!
Мне хотелось только одного: ощутить под ногами покачивающуюся палубу и вытереть с лица солёные брызги океана. Дальше как полагается - через неделю я удрал из общежития и тайком проник на корабль, отправляющийся в Твайр. Обнаружили меня почти сразу после отплытия и на полном серьёзе собирались вышвырнуть за борт. К счастью, капитан этой развалины оказался огромным поклонником рома, приняв который становился весьма благодушным парнем. Меня взяли, смешно сказать, помощником юнги. Но даже на этом месте от меня оказалось маловато пользы - давало знать беспечное житьё в родном доме.
После первого дня, проведённого за не слишком тяжёлой работой (теперь то я понимаю!), я свалился без чувств, чтобы наутро подняться настоящим живым трупом. Не будь у капитана достаточного запаса горячительных напитков, я-таки отправился бы изучать морские глубины. Даже сейчас мне неприятно вспоминать, чего стоило втянуться в исполнение всех обязанностей. Соль разъедала и без того изуродованные ладони, позвоночник трещала спина пузырилась от беспощадного солнца. Хорошо хоть морская болезнь решила пощадить мой и без того разнесчастный организм - качку я переносил лучше, чем некоторые бывалые матросы.
В Твайре, куда мы прибыли через неделю, меня ожидал взбешённый папаша. Имея связи и солидный капитал он сумел отыскать мой след и нанять корабль побыстрее той лохани, куда я попал. Он попытался вернуть меня в Лямине, но тут коса нашла на камень - я наотрез отказался возвращаться в ненавистный университет, предпочитая остаться моряком, пусть даже на столь паршивой лохани. Охрипнув от крика, отец начал размышлять, а потом, проклиная всех морских чертей, решил отказаться от предыдущих планов. Теперешним местом моего обучения стала Черзская морская академия.
Я опять было встал на дыбы, но в это раз моё сопротивление подавили весьма радикально: папаша просто показал мне группу капитанов в роскошных одеждах, а после ткнул пальцем в оборванного матроса, драющего палубу. И те, и другие, как справедливо указал мой отец, постоянно болтаются по волнам, но между ними есть одна небольшая разница. Разницу я уловил и в тот же день отправился в Черз.
Чёрт побери! Учёба в академии практически ничем не отличалась от подобного занятия в Лямине. Даже некоторые предметы оказались теми же самыми. В свете ежедневной зубрёжки моё злосчастное путешествие в Твайр мало-помалу превратилось в сказочный вояж, наполненный захватывающими приключениями. Однако теперь отступать было некуда.
Вот так, в нудной учёбе и нелепой стажировке на старых каботажниках миновали шесть лет. И я даже не догадывался, какой сюрприз меня ожидает после сдачи выпускных экзаменов. Мы вернулись из краткого экзаменационного рейса и готовились отметить окончание учёбы в ближайшей таверне. Однако около здания академии меня встретил мой папаша. Он поздравил меня и загадочно улыбаясь предложил немного прогуляться. Я сразу же понял, что речь пойдёт о том загадочном сюрпризе, на который он намекал последнее время в своих письмах.
Сюрприз вышел на славу! Во время нашей прогулки отец внезапно ткнул пальцем в небольшую грузовую яхту и поинтересовался, как она мне. Потом, как ни в чём не бывало, сообщил, что этот кораблик, со всей его командой принадлежит мне. Царский дар! Я был самым счастливым выпускником академии в тот день. Пусть это был совсем крохотный кораблик и его экипаж состоял всего из пяти человек, о большем я не смел и мечтать.
Я мог первый раз в жизни стать за штурвал собственного корабля и отдавать приказы собственной команде - таким же молодым парням, как и я сам. Ха! Я ощутил себя настоящим морским волком, которому подвластны приливы и отливы, тайные течения и отмели. Меня ждали дальние страны, богатые контракты и влюблённые девицы в каждом порту...
Джонрако умолк и глядя в иллюминатор, забарабанил пальцами по столешнице. Видимо на этом приятная часть воспоминаний завершилась и рассказ переходил к не самым хорошим временам. Но капитан был не из тех, кто останавливается на полдороге. Глухо кашлянув, он прочистил глотку и продолжил:
- Поначалу так оно и было. При поддержке отца я сумел получить несколько выгодных контрактов и заработал кругленькую сумму. Своё первое корыто я продал и сложив денежки купил новую посудину, - он стукнул кулаком по стене, - Вот эту. И тут всё пошло наперекосяк. Началась война островов и торговля отправилась к морским чертям. Те из капитанов, которые не подались в каперы, бесполезно гнили со своими судами в портах. Я сумел договориться с купцами Ле Карта о поставках оружия и некоторое время сумел удержаться на плаву. До поры до времени.
Потом началась совсем чёрная полоса. Сначала разорился отец. Его бизнес держался на торговле овощами между Картом и Твайром и всё пошло прахом. Кроме того, папашу обвинили в шпионаже и публично казнили. Не успел я очухаться от всего этого, как мою посудину накрыл военный корабль Твайра, причём со всем грузом. Хорошо хоть продажные чиновники не меняются даже во время войны. Суда я избежал, но на это ушли все мои денежки.
Всё просто замечательно: ни денег, ни товара; найди меня кто-то из заказчиков - пиши пропало. А тут ещё и военная прокуратура заподозрила в помощи отцу - совсем великолепно! "Чёрт" простоял в Ширине до самого конца войны, пока шло разбирательство моих прегрешений, и явных, и мнимых. В общем, до самого взятия Ле Карта. На радостях, от победы, меня решили отпустить на все четыре стороны. Только, куда?
Я остался с посудиной, требующей срочного ремонта, остатками команды, из тех, кто не успел сделать ноги и не помер от долбаных эпидемий, которых во время войны расплодилось ого-го! Единственным утешающим моментом, во всей этой заднице, оказалась библиотека Ширине, которую мне удалось обнаружить в одном из полуразрушенных храмов культа Перемен.
Большая часть книг, которые ты видишь здесь, честно украдена мной из подземных склепов той руины. Пытаясь отвлечься от ежедневных допросов Временной Судебной Восьмёрки я каждый вечер открывал одну из книг и пытался проникнуть в смысл написанного. Зачатки университетских знаний и образование, полученное в морском училище, оказались весьма неплохим подспорьем, а парочку мёртвых языков я сумел усвоить, прибегнув к помощи одного старого священнослужителя. Старик оказался готов помочь любому, кто снабдил бы его тарелкой бобовой похлёбки и ломтем хлеба.
Не думал, будто прочитанное может когда-нибудь оказать мне практическую помощь, но к счастью, я заблуждался. Спустя год, после окончания войны, картографическое общество магистрата Нари организовало экспедицию в южное полушарие и объявило конкурс среди капитанов. И вот, во время собеседования, мне удалось сильно удивить эту сухопутную крысу, учёного, разговаривавшего со мной. Вот только источник знаний пришлось скрыть, не дурак же я ссылаться на книги, официально запрещённые к распространению! Еще не хватало получить очередное следствие, за ересь! Статья, похуже чем шпионаж. В общем, я наплёл с три короба; про рассказы старых капитанов, сплетни, слухи, морских чертей, наконец.
Так или иначе, но мою посудину отремонтировали в лучших доках Нари, снабдили провиантом и позволили набрать неплохую команду. Несколько месяцев назад, я не мог и мечтать о подобном, а тут - просто подарок морских богов.
За вычетом пары неприятных и непонятных моментов, всё прошло почти идеально. Картографы остались довольны и рекомендовали меня для дальнейших походов. Понятное дело, денег я отхватил не слишком много, но даже копейка лучше пустого кармана. Пару-тройку раз покатав учёных крыс по океану, мне удалось подкопить небольшую сумму и вернуться к прежнему занятию. Про войну, все успели мало-помалу забыть, и торгаши вновь нуждались в морских перевозках. Вот, вкратце, история того, как я пристрастился к чтению книг.
За время своего рассказа Джонрако ни разу не повернулся к своему собеседнику, пристально разглядывая волны, бьющиеся о борт соседнего корабля. Закончив рассказ, он повернулся к парню и вдруг яростно заморгал, словно в его глаз угодила мошка. Потом огромная ладонь опустилась к широкому лбу, куда ниспадали каштановые локоны и опустилась вниз. Внезапно капитан ухватил себя за бороду и пару раз резко дёрнул её, будто намеревался оторвать. Молодой человек недоумевая наблюдал за этими манипуляциями, а потом, словно решившись, заметил:
- Если это какой-то тайный знак, то должен признаться, капитан, для меня он абсолютно незнаком. Понятия не имею, что могут означать ваши жесты.
- Этот тайный знак, означает одно единственное, - пробормотал Джонрако и ещё раз дёрнул бороду, - Он, мать бы его, означает, что я, по непонятной причине, рассказал историю своей жизни первому встречному, которого я даже не знаю, как зовут. Пойду суну голову в воду и пусть чёртова акула откусит этот болтливый кусок мяса, вместе с тупой головой, откуда он растёт!
- Ну, если проблема в моём инкогнито, - парень встал и склонив голову, представился, - Хастол Черстоли.
- Да не в этом дело, черти б меня разобрали! - буркнул Собболи, изумлённо покачивая тяжёлой головой, - Будь ты хоть Мармон Мармоли. Дело в этом приступе болтливости. Как торговка рыбой!
- Сделанного не воротишь, - заметил молодой человек, возвращаясь на своё место, - Древние говаривали, будто ничто в нашем мире не совершается без воли богов на то и любой, даже самый нелепый поступок ведёт к определённой цели, неведомой человеку, но желанной им. Стало быть, кто-то, из богов, решил развязать ваш язык, капитан. Можете не опасаться, в моей голове хранится множество тайн, которые никогда не выйдут наружу. Ваша история станет одной из них.
Капитан пожал покатыми плечами:
- А хоть бы ты кому и захотел рассказать, какой от этого прок? Всё можно узнать из архивов и сплетен, стоит основательно пошерстить грязное барахло. Поэтому, приятель, не надейся, будто в твои лапы угодили секретные сведения, и ты смо...
Хастол поднял руки вверх, останавливая закипающего собеседника. Тот, уже набрав воздух в глотку, замер и шумно выпустил его обратно.
- Капитан, давайте оставим эту тему, - сказал парень, ухмыляясь, - Ответьте лучше, как вам удаётся скрывать свою страсть от коллег, когда они навещают вас? Думаю, мореход-библиофил мгновенно стал бы объектом насмешек.
Не говоря ни слова, Джонрако запустил лапу под стол и заметно напрягшись, потянул незаметный рычаг. В стенах заскрежетало и полки, одна за другой, принялись проворачиваться вокруг невидимых осей. Миновал ничтожный промежуток времени, а каюта капитана приобрела совершенно иной вид: на стенах повисли карты, испещрённые множеством пометок; в специальных крепежах тускло поблёскивали навигационные приборы, а бутылки, зафиксированные ремнями, соседствовали с пузатыми стаканами.
Парень покрутил головой, осматриваясь и тихо присвистнул: казалось он, не встав с места, переместился в совершенно другое помещение.
- Капитан, - сказал он, покачивая головой, - Вы не устаёте меня удивлять! Для такой виртуозной работы потребовалось бы пригласить настоящего мастера. Как-то я гостил у настоятеля монастыря Святой Чаши и видел у него нечто похожее. Правда, служило приспособление менее благородной цели: святой отец прятал за фальшивыми полками запасы церковного вина, к которому он был весьма небезразличен. Да и механизм там скрипел не в пример вашему, визг слышно было даже в кельях монахов.
Капитан расхохотался и хлопнул ладонью по столу, отчего столешница издала звук, наводящий на воспоминание о гнущихся под порывом урагана деревьях.
- Знаю я эту историю, - сказал он, сверкая зубами из недр бороды, - Мне готовил каюту тот же мастер из Ремесленного квартала, который обслуживал настоятеля. Но он был обязан мне, за своего племянника, которого я взял матросом, поэтому работал на совесть.
Джонрако оборвал смех, в упор взглянув на человека, сидящего перед ним. Убедившись в том, что парень не намерен отводить в сторону свои бездонные глаза, капитан проворчал, лениво почёсывая бороду:
- Не знаю, почему, приятель, но мне кажется, будто ты не слишком торопишься выкладывать цель своего путешествия. Или я ошибаюсь?
- Нет, не ошибаетесь, капитан, - понурив голову, парень продолжил, на полтона тише, - Видите ли, у меня есть определённые сомнения в вашем согласии.
ГЛАВА 3. ЦЕЛЬ
- Не соглашусь? - Джонрако недоверчиво уставился на собеседника, - После того, как ты показал...Кстати, самое время проверить, настоящие ли они. А ну ка, приятель, достань свою шкатулочку ещё раз. Думаю, теперь нам нечего опасаться глаз какого-нибудь любопытствующего засранца.
Рука Хастола нырнула за отворот плаща и осторожно поставила на стол давешнюю коробочку. Однако капитан не торопился изучать содержимое. Вместо этого, он повернулся к стене и нажав незаметную планку, открыл потайное отделение. Заслонив его широкой спиной, Джонрако принялся рыться в нише, неразборчиво бормоча себе под нос. Однако, пел ли он одну из бесконечных моряцких песен или обсуждал скрытые предметы, никто сказать бы не мог, уж больно тихим оказалось это бормотание.
Наконец мореход повернулся, сжимая в огромной пятерне весьма хрупкий, на вид, инструмент, состоящий из множества линз разного размера, вправленных в хитрую конструкцию, напоминающую тройную спираль. Опиралось приспособление на маленький столик, снабжённый зажимами, похожими на лапки паука.
Продолжая бормотание, капитан поставил приспособление на стол и открыл шкатулку. Некоторое время Собболи, прикрыв глаза, рассматривал сияющее содержимое, а затем в его толстых пальцах появился крошечный пинцет, которым он осторожно вытащил из потёртой коробочки нечто плоское, напоминающее сверкающее крыло бабочки. Это нечто, отзывалось на каждое движение воздуха тонким гулом, извиваясь точно пойманная ящерица. Пытаясь избежать этого, мореход совершенно затаил дыхание и лишь после уложил нервную пластинку на подставку устройства, прижав паучьими лапками фиксатора.
Стоило ему сделать это, как линзы прибора пришли в движение и начали перемещаться по спиралям, выстраиваясь в одну линию, причём самая большая опустилась к сияющей плоскости, а в самую малую, капитан посмотрел, продолжая сдерживать дыхание. После этого, некоторое время, ничего не происходило: Джонрако внимательно рассматривал странную штуковину, чьё сияние несколько поблёкло, а парень, отвернувшись, изучал одну из карт на стене.
Наконец мореход поднял голову и потёр лицо огромным кулаком. Когда он взглянул на парня, тот заметил, как один из глаз покрылся многочисленными прожилками и заметно покраснел.
- Не стоило так долго рассматривать его, - заметил молодой человек, - Можно было временно ослепнуть. Некоторые теряли зрение навсегда.
Моряк промолчал. Его обветренные губы беззвучно шевелились, словно вели некий подсчёт. Потом лицо Джонрако отобразило некоторое удивление. Ещё раз взглянув в линзу, он, с некоторым трудом, прервал своё увлекательное занятие и нахмурившись взглянул на шкатулку. Потом из широкой груди вырвался вздох, где совершенно терялся заданный вопрос:
- И сколько же их там?
- Десять, - ответил Хастол, уловивший спрошенное даже в ураганном шуме капитанского вздоха, - Каждая - на пятьдесят лет.
- Пятьсот добавленных лет жизни! - с благоговением произнёс Джонрако и на его лице появилось странное выражение, - Честно признаюсь, зеркала лет - не та штука, которая часто бывает в моих руках, - он помолчал, потом добавил, - да я и видел то их один-единственный раз, когда Магистр жаловал главному картографу Нари двадцать пять лет, за особые заслуги в уточнении карты мира. Однако это сияние ни с чем не перепутаешь! Помню, как горели глаза у всех, кто наблюдал за церемонией. Ещё бы, подаренная треть жизни! А тут - пятьсот!
- Один год стоит на чёрном рынке Ченса фунт золота, - заметил Хастол, оставшийся равнодушным к восторгам капитана, - Всё вместе составляет именно тут сумму, которую мне указали. Как именно вы распорядитесь моей оплатой - ваше личное дело. Можно превратить в золото, а можно оставить так, как есть, решать лишь вам. Единственный совет, который я могу дать: попридержать зеркала хотя бы несколько лет, с каждым годом эти артефакты растут в цене.
Джонрако с видимым усилием преодолел желание ещё раз взглянуть в объектив и отодвинул хитрое приспособление в сторону. После этого, уперевшись подбородком в кулак, моряк начал пристально рассматривать парня, сидящего, напротив. В голове непрерывно крутилась некая мысль, стоящая того, чтобы ухватить её за хвост. Потом капитан сообразил: человек, с такой лёгкостью жертвующий прорвой лет, просто обязан иметь в запасе гораздо больше. Возможно юный вид нанимателя, всего-навсего иллюзия, скрывающая старика, намного старше самого капитана. Правда, для такого вида, тому бы потребовалось начинать применение зеркал в самой юности.
Продолжая размышлять, мореход попробовал оценить, сильны ли его способности в психологии, для определения истинного возраста собеседника. Нет, то ли Джонрако был плохим психологом, то ли маска парня чересчур хорошо держалась на старческом лице. Ну и чёрт с ним, решил Собболи, не жить же ему с этим аристократом, а раз так - какая разница? Имелся иной вопрос, ответ на который, имел гораздо большее значение.
Взяв в руку пинцет, Джонрако осторожно поместил зеркало лет к его собратьям и медленно закрыл крышку шкатулки. В каюте тотчас стемнело, но было ли причиной закрытие коробочки или просто самовнушение - трудно судить. Тем не менее, мореход убрал в сторону шторки иллюминатора, стараясь вернуть ощущение яркого света. Однако лучи осеннего светила так и не сумели порадовать капитана и тот оставил напрасные попытки.
Джонрако тяжело вздохнул и поставил невзрачную шкатулку на центр стола. Постукивая по её крышке пальцами, он задумчиво осведомился:
- Так всё же, какова может быть цель путешествия, если ты готов отдать за достижение её, пятьсот распроклятых лет жизни и всё равно не уверен в моём согласии? - он ухмыльнулся, пытаясь укрыть беспокойство за внешней бравадой, - Надеюсь ты не из тех психованных, которые, провались они в преисподнюю, желают пересечь Полосу Мрака и получить исполнение всех желаний? На это не пойдёт ни один здравомыслящий моряк. Даже Скрюченный, уж насколько жаден этот кусок акульей селезёнки, откажется от такого фрахта.
Всем известно: ни одна посудина, из тех, которые пытались пересечь Мрак не вернулись в мир живых. Некоторые капитаны чешут языками о встречах в тумане с пропавшими лоханками и криках о помощи, но я не склонен доверять тому, чего не видел сам. Впрочем, я снова отвлёкся. Итак, цель путешествия?