Одним из главных центров анархо-коммунистического движения в Российской империи в начале ХХ века стал город Белосток и окрестный ткацко-промышленный район. Население города состояло преимущественно из евреев. Здесь была сконцентрированна ткацкая индустрия в которой были заняты десятки тысяч рабочих. Белосток ещё в 1903 году стал очагом анархической пропаганды, возникшая здесь группа Борьба (der Kampf) первоначально занималась исключительно распространением своих идей; ею были изданы на русском и еврейском языках ряд прокламаций и брошюр (стоит отметить Анархический Коммунизм Кропоткина, а так же собственный оригинальный текст под таким же названием).
В это время анархистами устраивались довольно большие митинги, на которые стекалось до 800 рабочих; после нескольких месяцев упорной работы анархо-коммунистическая группа насчитывала уже около 70-ти активистов (без учёта сочувствующих). Особенно активно агитационные митинги проводились перед первым мая 1904 года, когда они проходили почти ежедневно. В этот период анархисты руководили целым рядом мелких стачек, некоторые из которых были выиграны, благодаря применению актов саботажа (разрушения оборудования). Во время безработицы анархисты руководили толпами голодных рабочих и брали насильно хлеб в булочных. В 1903-1904 гг. белостокские анархисты широко практикуют мелкие экспроприации у лавочников, которые назывались "захватом продуктов", - и распределение этих продуктов среди бедного населения. Большинство мелких буржуа перед лицом террора шло на уступки. Это способствовало росту популярности анархистов среди местного населения. В 1904 году влияние анархистов на рабочих Белостока выросло настолько, что большая часть членов партий Бунда и ПСР перешла к анархистам . " Анархисты , - сообщает бундовский орган в Белостоке , - сделались грозою местных хозяев... Достаточно было упомянуть, что стачкой: руководит "группа" ,- хозяин или удовлетворял требования, или покидал город"
Тактика анархистов состояла в организации общих собраний трудовых коллективов с целью проведения бескомпромисных стачек. Активно применялась пропаганда действием - боевые акции, призванные пробудить в рабочих дух сопротивления и продемонстрировать преимущества повстанческих действий. Условия труда на многих фабриках Белостока (и не только Белостока) были в то время чудовищны: люди работали от 10 до18 часов в сутки, получая за это зарплату, которой едва хватало на то, чтобы кое-как сводить концы с концами. К ужасающей нищите добавлялось отсутствие каких-либо социальных гарантий. Были широко распространены локауты (уволнения целого трудового коллектива, как наказание за забастовку). В условиях массовой безработицы легко было найти новых рабочих. Попытки создания профсоюзов решительно пресекались полицейскими репрессиями, мирные демонстрации разгоняли войска, применяя при этом огнестрельное оружие. Поэтому порча оборудования (саботаж) и фабричный террор часто становились последними аргументами забастовщиков. Когда началась стачка на ткацких фабриках, буржуа Авраам Коган выписал штрейкбрехеров, которые заняли место бастующих белостокских ткачей. При попытке рабочих этому помешать, один из них был убит штрейкбрехерами. Немед-ленно последовали ответные действия. В праздник Судного дня (наиболее значимый еврейский религиозный праздник) среди многочисленной толпы, в синагоге, рабочий-анархист Нисан Фарбер двумя ударами ножа смертельно ранил Авраама Когана. Это был первый в Белостоке акт антибуржуазного террора, и он вызвал всеобщую симпатию стачечников-ткачей. Некоторое время спустя, полиция окружила в лесу социал-демократический (бундовский) митинг и расстреляла его - было ранено 30 человек. В качестве ответного акта все тот же Нисан Фарбер бросил шестого октября (1904 го-да) бомбу в полицейский участок, убив и ранив при этом множество полицейских. Но и сам Фарбер погиб, сражённый осколком бомбы.
В документальном романе В. Ропшина (псевдоним легендарного Б.В. Савинкова, члена боевой организации партии социалистов- революционеров)" выводится тип еврея, пришедшего из местечка "делать террор". Многие и многие люди, испытавшие на себе и своих близких ужасы погромов, шли в террористы с довольно ясной целью - отомстить за кровь и мучения близких. Большинство евреев- террористов добровольно просилось в боевики эсеров, ибо именно в этой сильной и хорошо законспирированной партии у них была возможность отомстить царизму. Но когда в ходе революции 1905- 1907 гг. руководство ПСР из тактических соображений пыталось сдержать боевиков, многие из них выходили из партии и смыкались с анархистами. 06 одной такой "мятежной дружине" эсеров, разорвавшей отношения с ЦК партии и сблизившейся с анархистами, и пишет Ропшин: "Сочувствие и поддержку он находил в своем друге Абраме. Абрам, добродушный, с широким детским лицом, громадного роста кожевник, оставил в Вильне семью. Не передовые статьи и не речи ораторов убедили его в необходимости "систематического" террора. Он на опыте, на погромах, на сожженных домах и расстрелянных детях узнал жестокость "благоустроенной" жизни и не усомнился в законности "огня и меча"... Он жил непоколебленной верой, что его благословляет народ, замученный от века Израиль, и что "то сердце не научится любить, которое устало ненавидеть"".
Сионист Гольдштейн пишет: "Специфически местными особенностями отличаются в Белостоке анархисты, тоже сплошь евреи. Белосток - первый город черты, в котором зародился анархизм, и оттуда он перенесся и в другие города. Теперь уже анархисты в Белостоке довольно сильны. Характерно, что почти все их интеллигенты - бывшие бундовцы, а масса в большинстве своем также представляет собою выходцев из низов Бунда..."
Когда в Лодзи вспыхнула всеобщая стачка и рабочих расстреливали царские войска, белостокский пролетариат из со-лидарности с борющимися товарищами объявил трёхдневную забастовку. Правительство, как обычно в таких случаях, ответило массовыми убийствами - расстрелом рабочих-демонстрантов, однако несмотря на это, во время похорон убитых состоялась новая грандиозная манифестация из тысяч рабочих, которая прошла по улицам с пением: Вы жертвою пали... На кладбище, на могилах убитых произносили речи анархо-коммунисты и бундовцы. После описываемых событий один из войсковых патрулей подошел к памятнику Муравьева, где стояли помошник полицмейстера и его свита. В этот момент рабочий-анархист Арон Елин бросил в них бомбу с криком Да здравствует Анархия. Взрывом было убито и ранено 10 человек, в том числе помошник полицмейстера, офицер патруля и пристав. Елин же благополучно скрылся. Это акт вызвал огромное сочуствие у рабочих.
Энергичное участие в рабочем движении анархисты принимали в январско-октябрьские дни 1905 года. Во время грандиозной стачки, вспыхнувшей в Белостоке одновременно с событиями 9-го января в Петербурге, анархисты наряду с другими организациями руководили рабочими и захватили местечко Крынка (ткацкие фабрики около Белостока) терроризированная полиция бежала, все правительственные учреждения - почта, телегрф, конторы были в руках восставших. Вскоре, однако, прибыли войска и все было потерено.
11 (24). 12. 1905 г. в Белостоке анархо-коммунистами и эсерами-максималистами (проанархистское крыло в партии эсеров) было инициировано создание Совета рабочих депутатов. Большинство оказалось у максималистов, анархо-коммунисты так же пользовались в Совете большим влиянием. Интересно отметить, что социал-демократы бундовцы, получив в Совете меньшинство, стали бойкотировать его деятельность. К середине 1906 года в Белостоке существовала сильная Федерация анархистов-коммунистов, состоявшая из 4-х цехов (объединений по профессиям) : ткачей, кожевников, столяров и портных. Кроме того функционировало 15 пропагандистских кружков из фабрично-заводских и ремесленных рабочих. Возраст большинства участников движения, вероятно, колебался в пределах от 15 до 25 лет, т. е. это была, главным образом, рабочая и ремесленная молодёжь. Следует отметить, что в ту бурную эпоху многие вынуждены были наниматься на фабрики в возрасте 12-14 лет. Может быть, по этой причине люди тогда взрослели гораздо быстрее чем теперь.
Федерация анархистов-коммунистов вмешивалась массу стачек. Особенно ярко она проявила себя во время всеобщей стачки в Белостоке в мае 1906 года. Фабриканты организовались в синдикат и не соглашались удовлетворять требования рабочих. Стачка затянулась, сотни рабочих страдали от голода, тогда анархо-коммунисты, осуществили ряд экспроприаций: организовав сотни рабочих и безработных, они нападали на булочные, магазины, склады, забирая всюду мясо, хлеб, овощи и прочие продукты. Кроме того, анархистские боевые дружины ходили по домам буржуа и собирали деньги в пользу бастующих рабочих. Вскоре фабриканты Фрейндкин и Гейндлин предложили синдикату капиталистов одновременно объявить на своих фабриках локауты, что и было сделано. Тогда началась эра антибуржуазного террора, в дома фабрикантов полетели бомбы. Это вызвало неописуемую панику среди местной буржуазии и многие фабриканты бежали за границу.
В последствие Федерация анархистов-коммунистов руководила и другими частичными и всеобщими стачками (некоторые из которых были весьма успешными) или же участвовала в них наряду с другими организациями. Во время забастовки пекарей, рабочие-анархисты захватили одну из пекарен и начали производство на коммунистических началах. Они управляли этой пекарней, уплатили часть долгов и вели дело до тех пор, пока собственник не пришел с повинной, согласившись удовлетворить все их требования. Вмешивались анархисты и в целый ряд других стачек (на паровых мельницах и на пивоваренных заводах), где рабочие под их влиянием явочным порядком вводили 8-ми часовой рабочий день.
Ведя энергичную борьбу с капиталистами, анархисты не игнорировали и представителей государства. Помимо упомянутых выше актов Фарбера и Елина ими было совершено ещё множество боевых операций. 30-го июля 1905 года и в июне 1906 года в Белостоке произошли погромы. Фактически это были войсковые операции, организованные совместно с полицией и с бандами черносотенцев, направленные на подавление рабочего движения в городе. Только во время первого погрома, в течение одного дня войска убили около 60 человек, сотни людей были ранены. Солдаты стреляли во все, что движется по улицам. Не менее кровавыми были последствия второго погрома. В ответ рабочие-анархисты вели партизанскую войну, в армейские патрули стреляли и бросали бомбы. Некоторые районы Белостока войска захватить так и не смогли и ограничились их обстрелом из артиллерии. Вот только один из эпизодов этой войны: в июне 1906 года в Белостоке погиб 22-х летний анархист Беньямин Бахрах, в перестрелке он убил двоих полицейских. Анархисты развернули настоящую охоту на чиновников и националистов, организовывавших погромы, некоторые из этих людей были в последствие убиты. Было совершено покушение на главного организатора погромов - генерал-губернатора Богаевского - анархист Мойше Шпиндлер бросил бомбу в его карету, но бомба взорвалась, не причинив никому вреда. Несколько раньше Шпиндлер застрелил другого активного погромщика - Нежика. Анархисты подчёркивали интернационалистский характер таких акций, неважно, - говорили они - какой национальности наши враги, и какой национальности мы, потому что мы ведем борьбу не за национальные интересы, а за освобождение всех трудящихся от гнета капитала и государства.
На анархистов обрушивались тяжёлые репрессии, многих истязали в тюрьмах а затем казнили. Поэтому они предпочитали не даваться полиции и при аресте часто оказывали вооруженное сопротивление. Кому-то удавалось бежать из-под стражи - самым известным был т. наз. слонимский побег. 6-го декабря 1906 года в поезде, следовавшем из Слонима в Белосток трое арестантов - анархисты Фридман и Зильбер, а также с. р. максималист Жмуйдик - напали на охрану арестанского вагона. Им удалось бежать, застрелив при этом шестерых (!) охранников. Спустя некоторое время Фридман, Зильбер и Шпиндлер совершили покушение на старшего тюремного надзирателя гродненской тюрьмы, Кохановского, прославившегося пытками над заключёнными. Кохановский был убит, и так же было ранено и убито несколько полицейских. Один из боевиков, Фридман, не сумел скрыться с места покушения. Отстреливаясь, он убил ещё троих жандармов и последней пулей покончил с собой, не желая сдаваться. Это был последний выстрел 16 летнего Беньямина Фридмана...
О психологии этих анархистов много говорят, например, слова одного из них, сказанные перед смертной казнью: Мне 18 лет. Всю свою недолгую жизнь я производил и мало что за это получал. Я видел... что те, кто ничего не производит, живут в довольстве за счёт трудящихся. Указать моим братьям на это отвратительное явление, обратить внимание всех пролетариев на эту вопиющую несправедливость и объяснить всем производящим, что мы дети прежних рабов, вечно производящих и вечно ограбляемых, - это было моей целью, и это я не считаю преступлением, за которое я должен был бы просить прощение. Перед смертью он воскликнул - ДА ЗДРАВСТВУЕТ ОСВОБОЖДЕННАЯ ЗЕМЛЯ!.
Другой анархист Осип Левин перед смертной казнью сказал следующее: Из всех денег, экспроприированных нами у собствен-ников, я не позволял себе тратить сколько-нибудь... Я умираю в старых штанах, подарённых мне моим братом, студентом, так как я ходил оборванцем. Деньги эти у меня считались священными, и я употреблял их только на святую цель. Я нахожу, что умираю не грешником, а борцом за все человечество - в борьбе за освобождение угнетенных от гнетущего их современного строя.
Отчаянные действия белостокских анархистов кажутся нам сегодня сценами из какого-то кинобоевика. Но следует оговорить, что все эти боевые акции никогда не были отделены от классовой борьбы. Почти все участники движения были рабочими или ремесленниками, и они активно действовали среди других рабочих - организовывали стачки, вели анархо-коммунистическую агитацию. Поэтому, их ни в коем случае нельзя ставить на одну доску с боевиками некоторых левацких групп, экипированных томиками Мао, мысливших и действовавших элитаристски. Белостокские анархисты вдохновлялись идеалами вольного коммунизма - мира без власти, без эксплуатации, без границ.
Евреи по своей культуре и языку, они, лодвергаясь самому страшному национальному угнетению, всегда оставались самыми последовательными интернационалистами и с одинаковым отвращением относились как русскому так и к еврейскому, польскому, белорусскому национализму.
Молодые рабочие-анархисты из Белостока, были, может быть, немного наивными, но при этом безумно храбрыми людьми. Их жизнь была, как правило, короткой, но бурной и полной событий, и они делали свой выбор сознательно, потому что альтернативой было беспросветное, забитое, лишенное надежд на будущее существование.