1988 год. Стремительно строится Тенгизский ГПЗ. Монтируется первая комплексно-технологическая линия (КТЛ). На складах растут горы распакованной от технологического оборудования тары из великолепного шпона и вагонки. Раздавать или продавать этот дефицит местному населению категорически запрещено. Компетентные органы разъясняли это просто. Неизвестная пропитка этих импортных деревянных изделий могла быть вредной для здоровья. Поэтому тара разбиралась и новенькая деревянная продукция складывалась на территории промышленной базы. Люди проходили мимо и облизывались - лакомый кусочек !
- Не хочешь съездить в Махачкалу ? - однажды обратился ко мне Миныч. - Заодно и Грозный навестишь.
- Зачем ?
- Нужно прозондировать вопрос насчет закупки САКов.
САК - это сварочный агрегат карбюраторный. Так расшифровывалось это название. И даже если приводом сварочного агрегата служил дизель, мы все равно по привычке называли его САК, хотя правильнее было бы его называть, как САД. От обычных сварочных агрегатов отличался автономностью. Можно было его развернуть на любой местности, где не было линий электропередач (ЛЭП). В Советском Союзе эти агрегаты производились только на двух заводах - в Махачкале и Вильнюсе. В Литве их делали с карбюраторными, бензиновыми приводами, в Дагестане - с дизельными. Дизельный вариант был проще в эксплуатации, поэтому Миныч обратил мое внимание на Махачкалу.
- Если там согласятся, отправим им в качестве оплаты вагоны деревянной продукции (вагонка, шпон).
Здесь требуется пояснение.
Во-первых, так просто, даже за наличные, эти САКи купить напрямую на заводе-изготовителе было затруднительно. Продукция всех советских машиностроительных заводов распределялось по промышленным предприятиям строго Госпланом СССР. И исключения составляла лишь сверхплановая продукция, которая обычно высоким качеством не отличалась.
Во-вторых, деньги в то время были дефицитом. Наш Тенгизский ГПЗ в этом плане не был исключением. Для закупки внепланового оборудования завод свободных денег не имел. Поэтому расплачиваться даже по безналичному расчету не мог. Но в то время советским правительством широко поощрялся так называемый бартер, когда предприятия расплачивались за приобретаемую продукцию своей продукцией.
Вот мне и предстояло выяснить, пойдет ли на эту сделку махачкалинский завод по производству дизельных САКов.
Стояло лето и я, сидя в поезде, с предвкушением наслаждался мечтами окунуться в Каспийское море на махачкалинском пляже. Когда я работал в Грозном на машиностроительном заводе "Красный молот", наш профком частенько организовывал поездки в выходные дни на этот пляж. Мелкий, как мука, песок, ненавязчивый сервис, холодной разливное пиво с вяленой рыбой - все это привлекало туристов со всех концов большой советской страны.
Найдя соответствующий завод в Махачкале, я страшно удивился громадному обилию на его товарном дворе ... желанных САКов.
- Ну, все, агрегаты наши, - обрадовано подумал я, заходя через проходную завода на его территорию, которая была также заставлена нашими аппаратами.
В приемной директора завода, представившись симпатичной секретарше, я терпеливо прочитывал местные газеты, ожидая, когда же наконец главный инженер, к которому я стремился, закончит совещание со своими сотрудниками.
- Извините, товарищ, - протянув мне для рукопожатия руку, приветствовал меня молодой, с пышными черными усами, дагестанец. - Проходите.
Кабинет главного инженера был громадный. На стенах висели большие фотографии разных механизмов и сварочных агрегатов. По-видимому, это была линейка производимой заводом продукции. Над креслом хозяина кабинета висел портрет М.Горбачева и еще одного солидного дяди, как видно, первого секретаря местного обкома партии.
Как только мы познакомились, в кабинет стремительно вошел, как оказалось, директор завода. Протянув мне руку, он спросил, изучая меня умными, выразительными глазами:
- Из Казахстана ?
- Да. Вот приехал к вам за САКами.
- К нам все едут. Только без денег. А Вы ?
- Я тоже. Но с предложением...
- Предложение потом. Кто по национальности ?
Ответил. Директор и главный инженер заулыбались.
- Добро пожаловать, дорогой. Сейчас поедем на загородную базу, шашлык, вино, там все и обсудим.
Я нисколько не удивился такому теплому приему, я даже ожидал его. Я прожил долгое время на Кавказе, поэтому для меня это было обычное явление.
База была в пригороде Махачкалы, вся в зелени и цветах. Через всю базу протекал журчащий горный ручей, который навевал прохладу в знойном воздухе. На берегу ручья мы и расположились. Я долго выслушивал, льстиво поддакивая, наставительные речи и тосты директора, его заместителей и помощников, перепробовал под их пристальные взгляды разных вин, не забывая при этом о деле. Вина, к счастью, были сухие и многолетние, поэтому сильно в голову не ударили. Это я более всего оценил, когда мы приступили к деловому разговору.
- Значит, вагонкой богат ? - спросил директор, аппетитно закручивая пышные черные усы. - Нам вагонка нужна. Будет чем отделывать сауны.
- Сколько вагонки дашь за один САК ? - последовал вопрос от главного инженера.
- Давайте посчитаем. Я думаю, ваш главбух имеет государственные расценки, - наивно ответил я, понимая, что это не деловой ответ. Но мне на работе были даны инструкции поторговаться, потянуть резину...
-Дорогой, ты что, кто сейчас обращает внимание на гос.расценки, - весело заметил директор. - Рубли обесценены, бартер - по договоренности.
- Согласен. Ваша цена ?
- Один САК на один вагон вагонки...
- Хорошо. Но с одним условием. К этому одному САКу вы даете весь ЗИП плюс целый комплект запчастей для техобслуживания. По рукам ?
Мои друзья заулыбались и мы продолжили застолье...
На следующий день я взял с собой подписанные махачкалинским руководством бланки договоров, две корзины фруктов и вина и убыл на их "Волге" в Грозный, откуда в тот же день улетел в г.Шевченко. Через сутки я был уже на Тенгизе.
Судьбу договоров я так и не узнал. Но через месяц в РМЦ появились два САКа... Быть может, помогло моё путешествие в Махачкалу, не знаю.