Как многим уже известно из прессы, конференция под эгидой ООН в марте 2008 года рассмотрела разные пути развития общества в четырех благополучных странах и достигнутый в них уровень жизни. Ведь, в конце концов, нужен реальный результат доходов, здоровья, безопасности и т. д. людей, а не громкие фразы. По три представителя от каждой страны сидело за отдельными столиками. В зале были журналисты, политические деятели и делегации от двенадцати отсталых стран мира, которым мировое сообщество выделяло средства на модернизацию своих государств.
Открыла конференцию представитель международной организации по гуманитарным вопросам госпожа Фамира Тигури. Она вкратце обрисовала бедственное положение миллионов людей на земном шаре из-за нехватки продовольствия и решительно заявила, что подачками от благополучных стран проблему не решить. Нужны действенные меры по инвестиции средств в нищенствующие страны, чтобы обеспечить население работой при достойной жизни. Правильный и оптимальный выбор пути развития в каждом отдельном случае может повлиять на конечный результат создания сытого гармоничного общества. Коснулась плана модернизации вышеназванных стран, средств, выделенных мировым сообществом, и остановилась на путях реализации этих планов. Далее сообщила, что вопросы приниматься будут лишь от представителей модернизируемых государств, и не более пяти. Комментарии запрещены. Журналисты лишь фиксируют происходящее без право голоса.
Фамира: - Начнем, пожалуй. Да, уважаемый, обещала для информации слово дать представителю Сингапура.
Сингапурец: - В стране нашей живут в основном китайцы, остальные национальности малочисленны. Сорок пять лет назад это была нищая, богом забытая страна. Благодаря ни богу ни черту, а случаю, премьером страны становится образованный прагматик Ли Куан Ю, который начал с защиты наших границ малочисленной высокотехнологической армией. Коррупцию резко сократил за счет создания упрощенных законов без теневого толкования. Нарушителей злостных – воров, наркоманов и насильников, стали очень строго наказывать. Третье место в мире занимаем после Дании и новой Зеландии по отсутствию взяточничества. Работой через двенадцать лет всех обеспечили. Сегодня средний сингапурец в четыре раза богаче русского, в два раза больше зарабатывает, чем европеец и т.д. Да, полиция вся наемная у нас, из иностранцев, с большой зарплатой, жильем обеспечены, поэтому порядок железный... И демократия есть, и всеобщая компьютеризация, все это есть у нас. Нет, из страны не уезжают, зачем? С патриотизмом как, спрашивают? Да просто, такую жизнь все защищать будут, даже ослу ясно. Детей более двух не поощряют, ибо возможности матерей для нормального воспитания ограничены, как выяснили. Поощряются мужчины за женитьбу на дипломированных девушках, образованных, так как умные девушки, как известно, чаще без семьи, одиноки. Культы все разрешены, они как клубы по интересам. Что? Меня не слышно... Раз, два, три... Микрофон не работает. Электричество отключилось. И нас ураган достал, значит...
Фамира: - Господа, спокойно, перерыв на полчаса. Вы технику обслуживаете? Тоже не знаете, когда свет будет? Звонили и ничего… Да, завис мой ноутбук, помочь можете? Спасибо, заработал, кажется. Могу, конечно, пригласить пострадавших с компьютерами. Как вы сказали? Виктором зовут. Я Фамира. Что, уважаемый, хотели бы выступить от Северной Кореи? Да у вас же там ужас что творится! Подходите сюда, господа, у кого ноутбуки барахлят, к мастеру Виктору.
Кореец: - Но все же вокруг молчат и не трогают нас – боятся... Как чего? Ядерного вооружения, ракет наших. И свои, корейцы, на цыпочках ходят и молятся на правителя, и не бастуют, как у некоторых. Военизированная держава, это скорый путь утихомирить страну и всех вокруг. Нет так нет, но что-либо менять у себя не будем, всех устраивает... Тогда покидаем конференцию, и немедленно.
*
Часа через два объявили о переносе заседания на следующий день. Все стали расходиться потихоньку с опаской на бушевавший сильный ветер, который вторые сутки свирепствовал. К технарю подошла Фамира с высоким мужчиной и представила его как мужа, который за ней приехал на джипе в непогоду. Так вот, дома компьютер Питера сбился, и исчезли важные данные на нем. Может Виктор попытается восстановить? Конечно, за оплату достойную. Мастер молчал, собирая инструменты.
Питер: - Для меня этот материал очень важен, я вас очень прошу оказать мне услугу, если это возможно. Знаете ли, это не личный материал, а важный, департамента.
*
Лишь в районе одиннадцати ночи мужчины откинулись в креслах, закончив восстановление информации. Питер от радости за бутылкой побежал с восклицаниями:
- Вы мастер экстра-класса, Виктор. Очень благодарю вас и рад такому знакомству! Фамира, он спас меня от большой неприятности. Что? Пурга усилилась, и на улице кромешная темнота. Может, у нас переночуете? И мы рады... Звоните, звоните дочери.
Виктор Лагутин ночевал в очень уютном гостевом домике во дворе, где все было на высоте. Но главное, что подкупало, это тишина первородная, а не шумная улица его проживания. За завтраком еще присутствовал очень любознательный мальчишка лет девяти по имени Дэвид. Конечно, хозяева спросили гостя про семью, работу, место проживания. Лагутин сжато поведал про дочь, которая в университете учится на биомедика, и хорошо учится. С дочерью квартирку снимают недорогую в шумном районе города, жена померла два года назад. Вид на жительство не дают ему, поэтому на птичьих правах находится и работает подпольно по найму.
Лагутин: - Одним словом, постоянно в страхе живу, что вышлют, и Зина одна останется без жилья и средств. Да, есть квартира в России, сдаю ее. Простите, мне домой пора. На конференции буду часиков в десять, меня нанял на десять дней администратор. Визитной карточки нет, но телефон дать могу. Нет, что вы, Питер, такой чек за работу не возьму. Мне как всем платите! Во, это другое дело! Конечно, звоните мне при срывах и просто так. Приятно было пообщаться и спасибо за завтрак.
*
На прерванной конференции дебаты сегодня обострились, когда Фамира Тигури пояснила, что многомиллиардные инвестиции не будут передаваться властям стран, отобранных под модернизацию, а поступят на счета подрядчиков, которые и призваны построить новую инфраструктуру жизнедеятельности в регионах. Таким образом, власти получать будут лишь налоговые отчисления от промышленных предприятий, созданные за счет денежных вливаний. Многие разочарованы были таким решением с деньгами, но пришлось смириться. Что касается путей развития, то выяснилось, что большинство развитых государств шли одной проторенной дорогой и добились неплохих результатов. Параллельно пашут по ухабам и бездорожью, как выяснилось, страны туманных теорий, их дорога, петляя, туда же ведет, в конце концов. Гордыня в ущерб народу идет. Тоталитаризм же и религиозные распри довели некоторые народы до катастрофы вымирания, поэтому земной шар охватила тотальная миграция голодных, способных оазисы цивилизации сожрать. Если их дома не накормить.
Фамира добавила, что попросила генсека выделить миротворческие подразделения солдат для помощи в реализации программы. Опять шум поднялся. Зачем диктатору миротворцы, спрашивается, да и мир ему ни к чему, ибо война все спишет. Так что собранные с трудом миллиарды еще не все решают, поняли на конференции.
Стали появляться в процессе дискуссии и взаимопонимания по поставленным задачам. Представители трех стран, которые желали добра своим народам, начали активно работать с подрядчиками, планы составляли, встречи намечали, кряхтя, сдвинулись с мертвой точки.
*
К обедавшему Виктору в буфете Фамира подошла, присела и пригласила мастера с дочерью к себе на обед в воскресенье. Лагутин попытался отказаться, но дама дополнила, что это и Питера просьба, который о чем-то поговорить хочет с Виктором, «о важном», как он выразился.
Лагутины в гости пришли точно в назначенное время, но их уже ждали и приветливо встретили. Виктор представил двадцатилетнюю дочь Зину, а Питер познакомил русских гостей со старшим братом Чарли, его супругой Хелен и племянником Стивом. Ассортимент и качество обеда были на высоте, беседы же вели вокруг волнительной темы последнего времени – мигрантов, заполонивших мир. Виктору дали понять, что к нему это не относится и его надо бы поощрить, как специалиста, за прибытие в их страну. В качестве такого шага Питер и предложил Лагутину поселиться с дочерью в домике родителей и вести техническое обслуживание всей информационной техники и коммуникаций его дома, а это компьютеры, видео, охранная сигнализация, автоматизация бытовых приборов. Жилье ему предоставляется просто за то, что он будет всегда рядом, а это уже гарант, что все будет работать.
Гость наш смолк, дочь жевать перестала. Фамира предложила Зине с собой пройти, но дочь и отца за руку потянула. Что говорить, комфортабельные комнаты, тишина и пианино возымели на дочь большое впечатление, она запрыгала, Фамиру поцеловала и заиграла арию тореадора из Кармен. Хозяйка радостной девушке сообщила, что вселиться прямо сейчас можно. Еще попросила никакой мебели не завозить, как и посуды, все есть в квартире и много.
Зина: - Тогда у нас три сумки с одеждой и книгами получается. Папка, можно со Стивом поеду, если он, конечно, согласен (она же видела его взгляды на себя за столом). Мы быстро обернемся (и забывшись по-русски выдала): пианино, это такое счастье!
Стив подал девушке пальто, что-то матери сказал, сам оделся и с Зиной удалился.
*
Фамира продолжала изнурительную работу с делегатами в поисках компромисса в некоторых странах, где устоявшийся уклад ломать не хотели даже во имя лучшей обещанной жизни. Конечно, у нее был штаб сотрудников активных специалистов, способных решать сложные задачи проекта, однако в тупиковых ситуациях госпожа Тигури самолично вылетала в дальние страны и находила выход, это радовало ее. Питер также отлучался периодически в служебные поездки, поэтому их сын Дэвид больше общался с гувернанткой Санди и Виктором, к которому мальчик все больше привязывался. Малыш не простым созерцателем присутствовал при ремонте сложных приборов мастером, а пытался вопросами вникнуть в работу. Одним словом, в школе, когда у кого-либо барахлил планшетник, Дэвид неторопливой походкой Виктора подходил и легким движением руки устранял неполадки.
Что касается жизнерадостной Зинули, то она блаженствовала в этой квартире, где все ей нравилось, о пианино я уже упомянул. Еще, как она приметила, в непогожие дни за ней в университет Стив приезжать стал, домой отвозил и тихо прощался, помахав рукой. Дело в том, как Зина узнала, что Стив до четырнадцати лет не говорил вовсе из-за гипоксии какой-то. Сейчас тоже с трудом произносит слова по слогам, изъясняется поэтому кратко. Лет ему – двадцать четыре, скоро будет. Закончил колледж искусств, рисует, пишет рассказы с детства. Ни с кем не общается, один проживает. Очень любит Бетховена, Зина это заметила.
Вот и сегодня, когда Стив в снегопад подвез домой, она его на чай пригласила с тортом. Он было замялся, но девушка заверила, что расспросов, как прошлый раз, не будет, и говорить она будет, а может и сыграет что-либо. Девушка действительно разговорчивой сегодня была: о России рассказала, о матери умершей, о друге школьном Юре, ну и об отце, которого Стив видел, но еще не знает. А по окончанию учебы непременно желает на родину вернуться, чтоб не ощущать себя мигрантом на подаянии. Стив очень внимательно слушал, произнося лишь один слог время от времени «Да», с разной интонацией. Затем он попросил сыграть что-нибудь, на сердце показав. И Зина постаралась. Расстались тепло, и Зинуля заметила, что с радостью ждет ненастной погоды, чтобы друга повидать. Они же друзья, правда, допытывалась девушка. Он с улыбкой это подтвердил и пообещал чаще бывать.
*
В феврале месяце при авиакатастрофе при невыясненных обстоятельствах погиб ответственный сотрудник департамента Х Питер Флорес, сообщило телевидение. Жизнелюбивая супруга его, Фамира, почернела аж вся от беды неожиданной, замкнулась, плакала непрерывно, работу забросила. Сына ни на шаг от себя не отпускала, берегла от непредвиденного. Пыталась уволиться, чтоб дома больше бывать. Но руководство, дав месяц на релаксацию, отправило ее в район противостояний законной власти с вооружённой оппозицией религиозного толка. Фамира застряла там надолго, ибо оказались в блокаде боевиков. Лишь после вмешательства миротворцев удалось нормализовать процесс модернизации. Похожие события и в других регионах происходили, поэтому госпожа Тугури дома лишь наскоками бывала, но с сыном ежедневно общалась подолгу вечерами по телефону.
Виктор Лагутин в большой фирме по сервисному обслуживанию стал работать, также нелегально и с заниженной оплатой, но ощутимой, поэтому позволил себе машину подержанную приобрести. Дочка радовала его успехами в учебе, и казалось, что все ОК. Правда, мальчишку часто жалел хозяйского, которого и приласкать некому. Недавно, вот, собаку ему купил, сейчас они ее вдвоем прогуливают вечерами, беседуют, а с недавних пор и кушетку в своем домике разместил, рядом Дэвид ночует.
Хозяйка по телефону одобрила это и поблагодарила чуткого чужестранца. Еще Виктор календарь графически соорудил для отсчета учебного времени для Зины. Получалось, что еще три года надобно партизанить в Америке, пока диплом получат. Конечно, это много еще, но потерпеть надо. Затем домой, к своим, насовсем.
*
Стив, осмелев с девушкой, стал чаще появляться в университете, в театр свел ее, невеселую книжку свою ей дал почитать под названием «Немое детство», где он подробно рассказал об издевательствах над ним родителей и врачей, которые считали, что силой его говорить надо заставить. Лишь по истечению стольких лет старенькая докторша установила диагноз, и он заговорил. В книжке описана и жизнь мыслящего мальчика, развитого и обижаемого окружением. Сегодня же Стив впервые решился домой Зину пригласить, чтоб рисунки свои показать, она давно просила его об этом.
Героями почти всех его набросков, рисунков и небольших картин были дети дошкольные с их бесхитростным взглядом на мир. Стив так пояснил свой выбор: «Конечно, правильный профиль хорошо, как и стройная фигура, но главное – это глаза ребенка, они неповторимы, и он ими восхищается». На вопрос есть ли рисунки женщин, он замялся и показал большой блокнот с изображением Зины с взлохмаченными от ветра волосами и смеющимися глазами. Оба смолкли.
Зина: - Стив, во-первых, ты меня приукрасил, во-вторых, почему только я… Здравствуйте, Хелен, вот рисунки... Очень приятно познакомится с Шерри, избранницей сына вашего.
Стив: - Мамы.
Хелен: - Что мамы, сын?
Стив: - Не м-о-е-й!
Хелен: - Мой сын шутник, уже свадьба назначена на апрель, пора сообщить друзьям и подругам. С отцом Шерри наметили... Ты куда, Стив?.. Надо что-то предпринять с этой девкой... Что, Шерри? Она тебе не соперница, говоришь. Нищенка и серенькая, полагаешь, не может ничему помешать?.. Ну, ну.
*
Выйдя с девушкой на улицу, Стив пытался дрожащими губами что-то сказать, но заикаться начал, смолк и прощаться стал. Зина же его крепко под руку взяла и пригласила в ресторан, ей развлечься захотелось, пояснила она, денег хватит, надеется.
И что вы думаете, Стив пошел-таки с Зиной в ресторанчик итальянский, который никогда не закрывался. Он позволил Зине заказ сделать, она же и вино заказала, но расплачиваться, предупредил Стив, будет он. Она быстро ела, говорила, шутила, отворачивалась от назойливых взглядов, улыбалась ему. Он же лишь отпил из бокала и глаз не сводил с Зины. Когда же она, извинившись, отлучилась, к нему подошли два придурка, знакомые по колледжу, и предложили уступить красотку им, уточняли расценку на час и т.д. Наш без шума попытался прогнать их, но они пуще разошлись, обсуждая вслух пышную грудь и ножки Зины, над ним, неполноценным, надсмехаться стали, как всегда это делали. На этот раз задиры еле ноги унесли от разошедшегося «немого». Он их бил беспощадно за все обиды, что ему причиняли в жизни, и за Зину также. Но главное, в перепалке Стив попытался с потугой оскорбления криком выдать негодяям, но как-то запнулся и, прорвав горловые заторы, заговорил нормально, без запинки, сам того не заметив.
Выйдя на улицу, в сторонке, Зина тщательно лицо парню обтирать стала, причесала, рубашку поправила, в глаза заглянула, а они такие… что чуть не поцеловала, так захотелось...
*
Хелен по своим каналам получала информацию о частых встречах сына с нелегалкой, их в театре часто видели, но после ресторанных событий решила, что ей пора вмешаться и отгородить Стива от посягательств этой бездомной тихони, поэтому она и пригласила сына для щепетильного разговора к себе, в салон отдыха, где они часто, в его детские годы, время проводили.
Беседа началась с поздравлений по поводу восстановления речи, что позволит ему, наконец, выставку рисунков своих организовать и общаться с прессой и посетителями. Потихоньку перешла к вопросу о невесте, с которой редко встречается, и о предстоящей свадьбе. Стив отмалчивался долго, затем заговорил о занятости и желании погулять еще холостяком, дабы с людьми на равных пообщаться, только заговорил… На вопрос касательно русской девушки сообщил, что они сдружились по-хорошему, и не более. Он добавил, что с Зиной ему интереснее, чем с невестой, так получилось. Нет, прекращать встречи с девушкой не собирается пока она в Америке, поэтому просил мать не беспокоиться, ибо через два с чем-то года они в Россию уедут. Да, с Зиной ему приятней время проводить, добавил Стив в заключение ещё раз, и с этим придется матери мириться. Властная же Хелен пригрозила сыну, что мириться не собирается и найдет, надеется, путь разрушить благостный союз американского аристократа с русской потаскушкой. Стив нехорошим словом мать обозвал и удалился без поцелуя, впервые в своей жизни. Хелен долго клокотала от обиды и действовать начала сразу.
*
В маленькой африканской стране, что на севере, дикая, обманутая масса голодных граждан рушила все постройки, поджигала офисы с документацией, убила и растоптала трех представителей Гуманитарной миссии, захватила у власти оружие и затеяла гражданскую войну. Резиденция премьера, где и Фамира обитала, подвергалась частым налетам боевиков, приходилось даже отстреливаться. Поздним вечером зазвенел телефон Фамиры
Фамира: - Да, слушаю тебя Хелен. Беда случилась? Говори. Тебе телефон Зины, говоришь, срочно нужен. Что? Стив страшно ранен, сам в себя выстрелил. Ты Виктора, значит, заложила, и он в лагере для отправки в Россию? Зина же тебе зачем? Стив тебя видеть не хочет и Шерри тоже. Вот, сволочь. Что, что, сволочь ты, такого парня уничтожила. Вот ее телефон.
Фамира выпила кружку воды, вторую набрала, в лицо выплеснула, фыркнула и выдала: «С меня хватит, гори все огнем, олухи. Домой немедленно еду, сейчас же. Там Дэвид один, Виктор в беде, вот свояченица наломала… Отпрашиваться не стану, зам есть».
*
Стив накануне, узнав от Зины, что полиция нагрянула и отца с просроченными документами в лагерь повезла, тут же матери позвонил и спросил, не ее ли это работа. Мать гордо подтвердила это и услышала выстрел в трубку. Далее скорая, врачи, хрип сына и вырванные волосы в руках матери. В больнице кровотечение остановили, но предупредили, что надежд мало: все аорты пробиты. В сознании бедняга находился, при виде матери глаза прикрыл. Хелен впервые в жизни почувствовала горечь поражения, и какого. Старшие сыновья послушными были, не перечили, а этот, этот… «Боже, если он умрет, ей и жить незачем… таблетка в сумочке, всегда наготове. Что делать, что делать, как спасти... Стоп, русская девка! Сама ты девка, дура, сумасбродка, как я раньше-то не догадалась… Она его спасет, верю, но как найти ее? Фамире позвоню в Африку».
*
Нет, Зина не бежала, она летела по вызову с испуганными глазами и шевелящими губами, как будто молитвы произносила. Хелен издали увидела горем охваченную девушку, халатик ей подала и тихо умоляюще попросила спасти сына, она должна это сделать, даже руки ей поцеловала.
Нет, на этот раз Стив веки не прикрыл, а смотрел с такой любовью на Зину, что та не выдержала.
Зина: - Ты только держись, Стив, и знай, что ты самый талантливый из ребят, кого знала, самый лучший, слышишь, самый лучший друг мой. Ты молчи, потом скажешь. Как узнала про это? Мама твоя сообщила. Она страшно переживает, видела. Фамира прилетела, предпринимает меры по освобождению отца. Не переживай, Стив, я тебя никому не оставлю. Если отца не отпустят, ты со мной поедешь в Россию, и молчи, слышишь. На слезы мои не обращай внимания, это от волнения. Доктор, я вас очень прошу вернуть живым моего Стива, спасибо вам. Конечно, здесь буду ждать.
Выйдя к Хелен, Зина сообщила, что его на операцию взяли, но он так плох, кровь со рта пузыриться, и это так страшно, очень... очень. И разревелась при этом по-женски, со всхлипываниями, горько-прегорько, так, что Хелен еле успокоила ее, утирая слезы и поглаживая русую головку нелегалки.
Конечно, его мать каялась Зине в злостном поступке, что совершила, прощения просила и добавила о готовности все сделать для возвращения отца, но это так трудно...
*
Прилетевшая Фамира сразу к адвокату обратилась за помощью по вызволению Виктора, деньги солидные пообещала и с Дэвидом в лагерь поехала на свидание с мастером. Виктор молчал, говорила она обо всем и быстро, чтоб все ему выложить. Дэвид глаз не спускал со своего кумира, молча также стоял и пытался понять власть, которая такого хорошего человека из страны высылает, когда столько плохих людей вокруг.
Вечерком опять адвокат звонил Фамире, сообщил, что с конгрессменом встречался, и печально сообщил, что Лагутина вырвать не получается, он нелегально работал на закрытых объектах и подлежит депортации в течении месяца. Есть единственный шанс в этой ситуации, он Фамире вчера о нем говорил, но он нереален, дама это знает, вот и все.
Утром же, ни свет ни заря, к ней два зама заявились с экстренными сообщениями. Случай непредвиденный произошел в стране Пармис, где новую власть народ избрал, и модернизация шла полным ходом. Так вот, регулярная армия соседнего государства Мадура вторглись в Пармис, власть захватили над страной, банковские деньги конфисковали. Начальство требовало от госпожи Тигури прояснения и предложений. У нее же в головке одно вертелось – Виктор... Второе сообщение касалось ее внезапного самовольного отъезда из горячих точек, требовали объяснительную...
Русским женщинам в такой ситуации легче, они матюгнуться могут на всю катушку. Американка же культурно села за ноутбук и в резкой форме отправила прошение об увольнении с сегодняшнего дня из-за потери уверенности в реализации плана модернизации бедствующих стран, подпись поставила: Фамира Тигури. Затем еще PS добавила: «Хватит, нажралась, тьфу!» А в головке все то же, о Викторе рассуждала. Конечно, для него не смертельный случай отправка домой, вот для дочери плохо будет, как и для Дэвида, который без мужской руки Виктора точно пропадет. И почему на ее голову неприятности валятся одно за другим? Нет, так думать можно долго и без конца, поэтому надо решиться и позвонить адвокату.
Фамира: - Господин Уайт, здравствуйте. Это я. На последний шанс согласна я. Сказала да, поняли? Хорошо, через час встретимся, пока. Сердце красавицы склонно к измене... Дэвид, едем.
*
В небольшой комнатушке в лагере для мигрантов за железным столом сидят Фамира с сыном, адвокат и Виктор Лагутин с очень озадаченным лицом.
Адвокат: - Я повторяю. Перед вами документ регистрации брака, который следует подписать, и вы на свободе. Госпожа Тигури его уже подписала. Как не будете, почему? Вы ее недостаточно любите? Перестаньте паясничать. Затем и развестись можно, но уже на свободе.
Виктор: - Вы очень хорошая женщина, Фамира, но принять такое не могу. Что, Дэвид, ко мне подойди? Что, что? «Лады» сказать маме? Вот, бандит, по-русски шпарит. Лады, на два года, мама говорит… Я понял, до получения Зиной диплома… «Была не была», скажу по-нашему. Дэвид, у тебя лучшая мама, сам знаешь. Где здесь подписаться? Что, вся электроника дома забарахлила? Завтра восстановим, правда, Дэвид?
*
Начальство лагеря мигрантов узнав, кто невеста нелегала, ахнуло и распорядилось к утру отпустить счастливчика к жене. Фамира же дома порядок навела, продуктов накупила, на портрет мужа со вздохом посмотрела, на себя впервые за длительное время внимательно взглянула и смачно сплюнула, проворчав что-то в свой адрес.
Позвонила Зина и спросила про отца, какие новости уточнила. К сожалению, она не смогла его посетить. Да, Стива прооперировали, шунты вставили, вот она у него и сидит в больнице, но завтра вырвется в лагерь. Когда же узнала, что отца завтра отпустят, ура прокричала. Фамира ничего дочери не сказала про их союз, попросив лишь девушку не отлучаться из больницы, с отцом к ней приедут. Зина благодарно на небо взглянул: ночью молилась туда, и ВОТ, а говорите Бога нет, зря вы так, уважаемые!
*
Семейное застолье по случаю Рождества в доме Хелен и Чарли. За столом старшие сыновья с женами и Стив, еще бледный, с рядом сидящей Зиной. Тут же и Фамира с Виктором находятся. Молодые дамы старших братьев, ощущается, тяжело переносят соседство горделивой русской выскочки. Да и наряд этой нищенки и ее отца не соответствует этикету праздничного стола. Дикари, что с них взять. Хелен же вся светится от радости, что и Стив вот сидит, живой, улыбается, Зине что-то на ухо шепчет. Мама подходит к младшему, голову ему целует и русую головку Зинули тоже чмокает.
Чарли: - Мне мама знак подала, чтоб я озвучил новость в нашей дружной семье, которая прямо сейчас у нас на глазах произойдет. Хелен, дорогая, это твоя идея, зови гостью.
К столу подходит элегантная дама, здоровается, раскрывает красочную папку и от имени штата Нью-Йорка объявляет мужем и женой Стива и Зину, поздравляет молодоженов и тост за счастье их провозглашает.
Хелен: - Молодые на море уезжают, здоровье поправить, вдвоем. Вот я и настояла, чтоб наша девочка не спутницей поехала, а женой моему сыну, она этого заслужила, как мать заявляю. Свадьба же и гулянки попозже устроим, когда мой Стив силы восстановит. Можете уже окольцеваться, дети. Виктор, что с вами, почему слезы? А такой мужественный... Не переживайте, сиротку нашу в обиду не дадим, правда, Чарли?
*
Фамира более часа уже просматривала почту с поздравлениями по случаю Рождества. Больше всего ее радовали сообщения оттуда, с африканского континента. С ней делились печалью о потерях среди борцов за будущее. Радостные вести пришли с четырех государств, где цивилизация взяла вверх, и где население за последний год не уменьшилось за счет беглецов. И ее, зачинщицу и борца за новое, приглашали вернуться в драчку с мракобесием. Конечно, она заволновалась, вспоминая бурлящую жизнь. Она, как человек действий, скучала по баррикадам, по волонтерам и просто по друзьям истинным. Кабы не сынишка, то завтра же помчалась к страждущим. Увы, пока... воздержаться надо, правда, Виктор опять же рядом. Вот он настоящий... Кстати, как он, что-то сник с уходом дочери, одиночества испугался? Не позволим духом падать, пойду-ка я к нему.
Виктор одетым лежал на диване с мрачным лицом, на подушке рядом фото умершей жены, Зинули и брачное свидетельство лежали, на полу бутылка водки нераскрытая и сыр на блюдце.
Фамира: - Нет, мужику одиночество противопоказано, давно это знаю. Себя жалеют, приласкать их некому… А обо мне подумал хоть раз, признайся? Я тоже не хочу в одиночестве оставшуюся жизнь прожить… и зачем, когда рядом Виктор! Да и тебе не дам, знай. Фото свои отложи, так, а бумажку мне дай, это свидетельство моего права женой быть. Ну, подвинься, милый, еще, еще, обними, крепко, вот так. А дальше сам действуй, о-о-о!
Виктор: - После нового года, Фамира, просишь отпустить тебя на прежнюю работу? И насколько, позволь узнать? На семь-восемь месяцев, до декрета, говоришь… ничего себе... Надеешься еще на меня? Уверена, потому что ребенка очень хочешь? Тогда постараюсь… Конечно, поедешь к своим подвижникам, ибо запрет для тебя смерти подобно. Перестань меня тискать, слышишь, чуточку можно. Ужасны узкоглазые азиатки, ей богу.