Аннотация: Фанфик по "Легенде о героях Галактики". Непосредственным источником послужил эндинг к "Спиральному лабиринту". Предупреждения: кроссфэндом, AU.
Плавание в Лисс
1
Парусник "Парагвай" шел из Гель-Гью в Лисс с грузом каменной соли.
Рейс был скучным. Капитан согласился на него только потому, что в порт Лисса по гидрографическим условиям не могут заходить пароходы — а ведь кто-то должен доставлять растущему городу продукты, не правда ли? До этого "Парагвай" успешно работал на австралийских линиях, возя в Европу зерно. Правда, от перевозки селитры — сырья для пороха — капитан отказался наотрез, заслужив ворчание старшего помощника Бенедикта. "Люди и так слишком много убивают друг друга", — сказал капитан, и на это морской волк Бенедикт ничего не возразил, а только пожал плечами.
Капитан "Парагвая" был необычным человеком. Он был моложе почти всей своей команды и больше всего на свете любил читать. Корабль достался ему вынужденно, в качестве наследства. Звали его Ян Вэньли.
До семнадцати лет Ян жил в Покете вместе со своим отцом — выходцем из Восточной Азии, который занимался крупной морской торговлей. Отношения у них были прекрасные. Ян Вэньли интересовался историей, рассчитывая после сдачи школьных экзаменов поступить в университет того же Покета или, в крайнем случае, Гертона. Но все перечеркнул случай. Когда Ян Тайлун вел четырехмачтовую грузовую шхуну "Беатриче" из Шанхая в Сан-Фуэго, на ней загорелся трюм. Пожар в море — дело печальное, но в девяти случаях из десяти команда может справиться с ним своими силами. К несчастью, "Беатриче" в этот момент везла джут — материал, знаменитый у моряков именно своей горючестью. Огромными усилиями огонь удалось погасить. "Беатриче" даже дошла до порта назначения. Но Ян Тайлун получил тяжелые ожоги. Через несколько дней после прибытия в Сан-Фуэго он умер в больнице.
Оплакивая отца, Ян Вэньли еще не знал, насколько сильно это событие изменит его жизнь. Увы, Ян Тайлун был не только купцом, но и романтиком, а такое сочетание никогда хорошо не сказывается на финансовых способностях. Проведенный аудит показал, что содержимое отцовских складов не стоит ни гроша. Более того, предприятие осталось в долгах. Даже дом в Покете был заложен. Если не считать разрушенной пожаром "Беатриче", Ян Тайлун фактически оставил сыну лишь одну вещь. Правда, любимую. Главный предмет гордости и заботы в последние месяцы. Барк "Парагвай".
Этот корабль был превосходен. Изящные очертания сочетались в нем с лучшими техническими достижениями просвещенного века. Стальному корпусу были не страшны даже двенадцатибалльные шторма. Выкрашенные под дерево стальные мачты поднимались над водой на сто восемьдесят футов — выше, чем на чайном клипере. Сверхсовременные паровые лебедки располагались не у бортов, а на средней линии палубы — чтобы матросов, регулирующих такелаж, даже в свежую погоду не заливало забортной водой. А в кормовой части стояли два двигателя системы Рудольфа Дизеля, вращавшие медные винты.
Почему барк назвали "Парагваем", Ян Вэньли не знал. Отец не имел к Южной Америке никакого отношения и даже туда не плавал. Впрочем, такая восхитительная нелогичность никого не удивляла.
Если бы Ян-младший сразу продал барк, ему наверняка хватило бы денег и на ликвидацию отцовской фирмы, и на учебу в университете. А может, и не хватило бы. В любом случае, вопрос о продаже "Парагвая" не обсуждался. Это казалось предательством.
Ну, а морское дело Ян, не раз бывший с отцом в рейсах, так или иначе знал.
После первого возвращения из Австралии он сказал помощнику Бенедикту:
— Море есть поле надежды. Говорят, так было написано на древней моряцкой могиле. На самом деле мне кажется, что это придумал какой-то поэт уже в нашем веке. Но придумал здорово. Поле надежды. Бесконечная дорога без границ, связывающая людей. Вы меня понимаете?
Бенедикт с глубокомысленным видом кивнул. Он был профессиональным штурманом: грубый свитер, квадратное лицо, короткая трубка в углу рта. По морям он ходил уже лет тридцать. Ян сильно подозревал, что Бенедикт относится к нему как к ребенку, о котором нужно заботиться.
Он не обижался.
Серьезным достоинством "Парагвая" была маленькая команда. Корабль, превосходящий по размеру любой парусный линкор, вели всего тридцать пять человек. Всех этих людей Ян, пользуясь своим положением судовладельца, подбирал лично. И у каждого — чему-то учился.
Вскоре о "Парагвае" заговорили. И у него, и у капитана появилась репутация. Обрести выгодный фрахт стало нетрудно. Обычно Ян даже мог выбирать между разными предложениями, и его это радовало.
Но вот рейс под грузом соли в Лисс, казавшийся простым, вдруг пошел негладко. Огибая вытянутый на карте, как лапа гарпии, Скалистый полуостров, "Парагвай" попал в бурю. Конечно, потопить его было нелегко. Для этого потребовалось бы кое-что посильнее, чем шторм всего в девять баллов. Но с курса барк сбился основательно. Дизельные двигатели, годившиеся только для маневров, ничем тут помочь не могли.
В результате, когда наверху просветлело, команда "Парагвая" обнаружила себя в совсем новом мире. Море светилось, как стол из матового стекла; границу между ним и небом было не различить. Ледяные горы вдали, незнакомые белые птицы — все говорило о том, что корабль оказался в самых южных широтах.
Ян Вэньли не испугался. "Парагвай" был настоящим винджаммером, в надежности этого корабля сомневаться не приходилось. К тому же в самом худшем случае можно было взять курс на Ледяной остров — расположенную далеко на юге землю, населенную выходцами из германских княжеств и недавно объявившую о своей полной независимости. Хорошие порты там были.
Дул слабый норд-вест. Ян переговорил с Бенедиктом и отдал распоряжение продвигаться галсами на север, а там, глядишь, что-нибудь да изменится.
— Впередсмотрящего бы поставить, — сказал Бенедикт озабоченно. — Вон сколько ледяных гор. У нас корпус хоть и прочный, а неровен час...
Ян согласился.
Впередсмотрящим был назначен матрос по имени Полетика, лысый мужчина, похожий лицом на обезьяну. Сейчас он был в шапочке. Ян знал его как отличного механика.
Прошло часа два, прежде чем Полетика что-то крикнул с бака.
— А?
— Пароход!
Полетика ежился от ветра. Ян, подойдя, запахнул на себе бушлат.
Да, действительно: пароход. Он был уже ближе. Низкий, с одной трубой, с какими-то сложными мачтами. Название пока не разобрать.
Что он тут делает? В любом случае: встреча удачная. Ян наморщил лоб, соображая, какой лучше поднять сигнал.
И тут на носу парохода вспыхнуло ослепительно белым.
Ян видел такую вспышку один раз в жизни: на выставке в Сан-Франциско, где показывали новое изобретение — электрическую сварку.
...Острый грохот ударил по ушам.
Пушка. Это была пушка.
— Мотористы к дизелям!!! — заорал Ян не своим голосом.
Полетика рванул по палубе к трюмному люку так, будто за ним гнались бесы. Ян вздохнул — дыхание сперло — и огляделся. Нужен еще один человек...
— Старк! — молодой матрос даже подскочил. — Иди к люку. Передай мотористам: пусть пока запускают двигатели вхолостую. Когда я махну рукой — только когда я махну рукой! — пусть дают тягу на винты, вразнобой, чтобы мы резко увалили право. Твоя задача — смотреть за мной и передать им приказ. Понял?
Старк кивнул и умчался. Ян перевел дух. Теперь предстояло самое интересное. На случай встречи с пиратами у "Парагвая" было вооружение — 90-миллиметровая пушка, расположенная как раз на баке. Ян аккуратно ее расчехлил. Ствол, кожух, замочное отверстие... затвор... Вроде все знакомо... Тут его тронули за плечо.
— Бенедикт, вы тут! Я вас ждал. Два выстрела мне для нее сюда. Немедленно, прошу вас.
Бенедикт исчез, не сказав ни слова. Ян посмотрел на пароход. Тот приближался.
Время обдумать ситуацию еще было. Ян взглянул вверх. Чужой снаряд прошел прямо над носом "Парагвая", порвав кливер. Ничего себе... Это не салют. И даже не предупреждение.
На мачте парохода взвился флаг. Скрещенные молоты Тора на белоснежном фоне. Государственный флаг Ледяного острова. Вот черт...
И над ним — маленький черно-желтый сигнальный флажок.
"Немедленно остановиться".
Ян вытащил из кармана бушлата носовой платок. Изрезал его ножом и, размочалив, засунул скрученные обрезки в уши.
Импровизация. Но сойдет.
Мгновенно остановить такой корабль, как "Парагвай", в любом случае невозможно. Ян надеялся, что на пароходе это понимают. А тот все приближался. Его машины явно работали в полную силу. Ян подождал еще минуту, а потом, пробормотав молитву неизвестно какому богу, вытянулся и взмахнул рукой.
Палуба под ногами накренилась. На пароходе началась суета. Ян внимательно смотрел. Следовало надеяться, что уклониться от столкновения они все же успеют — не криворукие же там рулевые. И хотят же они жить, в конце концов.
Когда сближение стало по-настоящему опасным, он навел пушку и дернул за шнур.
Промахнуться на расстоянии в сто футов было невозможно.
Фугасный снаряд попал прямо в центральную надстройку парохода. Из нее шел дым.
— Полный вперед двигателями! — крикнул Ян во всю мощь.
Старк услышал и окунулся в трюм. "Парагвай" тут же начал набирать ход.
Все?
Нет, не все.
Кто бы ни командовал проклятым пароходом, опомнился он быстро. Увы, в состязании по маневренности огромный барк не имел никаких шансов. Всего минут за пять пароход догнал "Парагвай", заняв позицию у него по левому борту. И открыл огонь.
Канониры там, судя по всему, были отменные. Пушки на носу и на корме стреляли поочередно, словно отбивая какой-то страшный такт. Ян едва успел перейти на шканцы, как взрыв разворотил носовой кубрик — можно было лишь надеяться, что он сейчас пуст. Потом рухнула фок-мачта, снося к морским дьяволам весь такелаж на пути своего падения. Ян видел, как матроса ранило лопнувшим многожильным тросом, но уже ничего не мог сделать: палуба слишком быстро набирала наклон. Через минуту он почувствовал в ботинках ледяную воду. А потом и погрузился в нее.
Прежде чем его задело реем по голове, он успел увидеть, как с парохода спускают шлюпку — подбирать выживших.
2
Ян спал, и ему снился Лисс.
Восхитительный город, так непохожий на коммерческий Покет. Построенный на холмах, полный шатких мостков, деревянных лестниц и стен, увитых виноградом. И за одной из этих стен живет девушка...
Он застонал.
Изабелла Эстамп. Дочь капитана дальнего плавания, недавно вышедшего на покой.
Ян познакомился с ней совершенно случайно, и через две недели уже был уверен, что в этой девушке — вся его жизнь. Он не знал, что делают в таких случаях. То есть знал, конечно — из книг. Он понимал, что рано или поздно придется на что-то решиться. Но даже Бенедикт не догадывался, что в Лисс его капитана влечет не только груз поваренной соли.
Бенедикт. Где он сейчас?..
Голова заболела так, что Ян проснулся.
Каюта была полутемной, иллюминатор закрыт шторой. Кровать — очень удобная. Ян встал и, преодолев сильнейшее головокружение, прошел к иллюминатору. Ничего, кроме пасмурного моря, как и следовало ожидать.
Дверь — заперта снаружи. Тоже как и следовало ожидать.
Он хотел почесать в затылке, но наткнулся на повязку.
Ах да. По голове его приложило сильно. Хорошо еще, что удар был скользящим. И хорошо, что реем, а не мачтой.
Во всем надо уметь находить хорошие стороны...
Между прочим, типичный рей на "Парагвае" — это стальная труба толщиной в руку.
Ян улегся обратно на кровать. М-да. О "Парагвае" теперь, очевидно, надо говорить в прошедшем времени. Жаль. Очень жаль. Прекрасный был корабль. Но теперь он на дне Южного океана. А его капитан лежит с перевязанной головой в запертой каюте, взятый в плен пиратами...
Стоп! Какие, к черту, пираты под государственным флагом? Да еще специально поднимающие этот флаг перед боем?
Пароход с таким флагом, на котором стоят орудия калибром не меньше ста миллиметров, — это уже не пароход. Это крейсер. А ситуация, когда крейсер начинает стрелять по чужим кораблям, называется — война.
Голова опять закружилась.
Ян никогда в жизни не интересовался политикой, и о Ледяном острове знал очень немногое. Вроде бы у них там все решает герцог... Он стал пытаться вспомнить имя этого герцога и тут услышал, как в замке поворачивается ключ.
В каюту вошел человек.
Статный, хотя и слегка прихрамывающий. Узкое лицо, ровное как мрамор. Один глаз голубой, другой — почему-то карий. Черный мундир флота Ледяного острова сидел на нем, как влитой.
Человек внимательно посмотрел на Яна и вдруг усмехнулся.
— Коллега, не хотите ли выпить со мной по чашке кофе?
Ян поморщился. Но кивнул.
3
Оскар фон Ройенталь не имел никаких оснований жаловаться на судьбу. Он родился в семье капитана, хотел быть капитаном и стал им.
Книги по географии Мирового океана он читал с четырех лет. А кольцо на безымянном пальце, такое же, как у всех офицеров Ледяного острова, носил с шестнадцати. Серебряное кольцо в виде змея Ёрмунганда, с надписью: "Обручен морю".
Такое же, только потускневшее, было у Ройенталя-старшего. Тот вышел в отставку довольно рано. Вышел, чтобы жениться. Семейное счастье...
У двух голубоглазых родителей не может родиться кареглазый ребенок. Оскар достаточно знал биологию, чтобы понимать: законы наследственности это запрещают.
Он никогда не спрашивал отца, от чего умерла мать. Не спрашивал, потому что знал ответ.
Отец и сам не желал общаться с сыном, из-за которого он потерял любимую женщину. И который не был сыном, собственно. Сидеть в библиотеке и упражняться в оружейной он Оскару не мешал: спасибо и на том.
Шли годы. Отец старел. Оскар распрямлялся. Жениться он, конечно, и не думал. Довольствовался обществом скучающих и глупых как куры женщин, которым было обычно лет под тридцать. Об одной из таких связей узнал оскорбленный муж, и состоялась дуэль. Чтобы уравнять шансы, стреляли из револьверов со спиленными мушками. Дело было на заброшенном пирсе. Оскару задело плечо, его противник получил пулю в грудь. А когда все закончилось, на пирс въехал на трицикле патруль морской полиции...
Тогда-то ему и предложили командовать вспомогательным крейсером "Орканвольф".
Перед началом операции всех командиров кораблей собрал герцог. Прислужники долго разносили напитки. "Завтра нам будет принадлежать океан, а послезавтра — весь мир", — сказал герцог и швырнул об пол свой бокал. Все офицеры сделали то же самое. Зал потом, наверное, не один час подметали...
Когда "Орканвольф" сошел со стапеля, он был обычным гражданским пароходом. Переоборудовали его основательно. Угольный движок заменили на мощный дизель, позволявший развивать скорость около двадцати узлов. На юте и на баке поставили по две 150-миллиметровые пушки, замаскированные дополнительными фальшбортами. И наконец, на корме был устроен ангар для гидросамолета. При всем этом отличить его от обычного сухогруза, не поднимаясь на борт, было невозможно. Десять таких кораблей могли бы остановить судоходство в целом океане, заставив все торговые флоты прятаться в портах от таинственной угрозы. А у герцога их было даже больше.
Правда, из всех них именно "Орканвольф" вышел в море первым.
— Давайте называть вещи своими именами, — сказал Оскару адмирал Меркатц. — Ваша задача — террор. Но не вздумайте проявлять себя раньше времени. Сразу после выхода из порта вы вскроете вот этот пакет. Там указаны сектор и дата. Начиная с этой даты у вас развязаны руки. Чем больше шума произведете, тем лучше.
— А что делать, если я встречу корабль противника до этой даты? Да еще и там, где торгового судоходства нет?
Адмирал подумал, сощурившись.
— Потопите его.
Увидев в пустынном районе океана на горизонте парусник, Оскар вполголоса выругался. Вот же накликал. Выделить призовую команду у него не было никакой возможности. Значит — топить. И тащить с собой потом в поход пленных моряков, потому что куда же их еще девать. Ладно... Первый выстрел дали выше палубы, по такелажу. Парусник вроде бы замедлил ход, позволил крейсеру подойти — и только после этого запустил моторы. Оскар никак не предполагал, что на барке-винджаммере есть моторы! А тот, заложив крутой поворот, пошел на опаснейшее сближение и влепил в "Орканвольф" снаряд с дистанции пистолетного выстрела. Причем Оскар, раненный в ногу, был сам же вынужден предотвращать столкновение, проводя авральный маневр.
Далеко этот барк, конечно, не ушел. Машина на "Орканвольфе" работала вовсю — засевшие в своем отделении механики даже и попадания не заметили, как потом выяснилось. Преимущество в калибре и скорострельности у него было подавляющим, так что на потопление противника ушло минут шесть-семь. Вылавливание моряков из воды продлилось дольше.
Оскар чувствовал, что ему стыдно за этот бой. Получить снаряд от громоздкого грузового парусника, команда которого оказалась на войне впервые в жизни! Ничего себе начало!
Именно поэтому его лицо сейчас было еще спокойнее, чем обычно.
Кто-нибудь другой может себе позволить провалить поход. Он — нет.
4
— Вы военный?
— Нет, — осторожно отвечал Ян. Голова у него все еще болела.
— Но вы же не будете утверждать, что никогда не сражались?
— Как раз буду, — сказал Ян решительно. — Если вы о пушке, то я же должен был прочитать инструкцию, когда увидел у нас на борту эту штуку. Но пользоваться ей по назначению...
Он помотал головой и сморщился.
Ройенталь сочувственно за ним наблюдал.
— От головной боли могу предложить только пирамидон, к сожалению. Или же спиртное.
— Нет, спасибо... Что с моей командой?
— Они на борту. Все тридцать два человека.
— Тридцать два?
Ройенталь кивнул.
— Я могу их увидеть?
— Боюсь, что пока не стоит. Не беспокойтесь, никто из них опасно не ранен.
— Я беспокоюсь не об этом. Хотя бы список вы мне передать можете?
Ройенталь кивнул.
— Думаете, что есть погибшие?
— К сожалению, уверен в этом. Нас было тридцать пять.
— Мне жаль, — сказал Ройенталь. — Но ведь вы могли сдаться, и тогда не пострадал бы никто. Вы — мирный торговец. Вас не посмели бы упрекнуть.
Ян шевельнулся.
— У меня почему-то не получилось, — сказал он.
Ройенталь не нашелся с ответом. Он просто смотрел на собеседника, не слишком веря увиденному. Рядовой купец. Почти мальчишка, получивший корабль благодаря наследству отца — это он уже выяснил, поговорив с пленной командой. И вот — такой сюрприз. На "Орканвольфе" — разбитая надстройка, пятеро раненых, и только чудом нет убитых... Хорошенькое начало рейдерства.
— Я сожалею, — сказал Ян. — Надеюсь, хоть у вас-то никто не погиб.
— Нет, не погиб. А для вас это что-то меняет?
Ян задумался.
— Да. Мне так легче. Хотя в первые минуты, когда я считал вас пиратами, думать об этом было некогда.
— Помилуйте, да какие на этой широте пираты? — Ройенталь усмехнулся. — Правда, сейчас мы уже спустились ниже...
— И насколько ниже?
Ройенталь прищурился.
— Существенно. Существенно ниже. Вы уж мне поверьте, пожалуйста.
— Я постараюсь, — пообещал Ян.
5
Ночь в каюте...
Забортный фонарь покачивался, кидая тени.
Смотреть в иллюминатор можно было сколько угодно. Хоть круглые сутки. Все равно там ничего не было, кроме серого взбудораженного океана.
"Орканвольф" шел на север. По звездам это было прекрасно видно.
Значит, начинается война.
Война за океан. Настоящая, большая.
До знакомства с капитаном крейсера он в этом еще сомневался. Но такие люди, как Ройенталь, пиратами не бывают. Мятежниками — может быть. Но пиратами — никогда. Материальная выгода для них ничто.
Впрочем, это не значит, что у них нет личных мотивов.
Совсем даже не значит.
Что будет, если привести мысли в порядок?..
Начнем с начала. Почему Ройенталь принял решение потопить барк?
Ответ: чтобы не раскрывать что-то стратегически важное.
А это значит, что "Орканвольф" вышел в море точно не один.
Попробуем подумать дальше. Какая задача может быть у такого корабля? У вспомогательного крейсера, надежно замаскированного под сухогруз?
Ответ опять-таки очевиден. Подрыв коммуникаций. Рейдерство. Отличить такой крейсер от мирного парохода на расстоянии невозможно, особенно если он меняет облик (а средства для этого просты и известны). Очень скоро капитаны станут шарахаться от каждой трубы. Или оставаться в портах.
Но есть еще один вопрос, самый интересный.
Началась ли уже война?
На момент злосчастной встречи "Парагвая" с "Орканвольфом" — наверняка еще нет. Иначе Ройенталь просто пропустил бы "Парагвай", оставив его кому-нибудь еще. Топить парусник, находящийся уже почти в территориальных водах Ледяного острова, и тащить с собой в поход на север его пленную команду... Глупость. Но на эту глупость пришлось пойти, чтобы исключить всякую вероятность утечки. Именно из-за того, что война еще не была объявлена.
Ну, а объявлена ли она сейчас?
Ян встал и прошелся по каюте.
Что, если на севере еще ничего не знают?
У него даже голова болеть перестала.
Может ли так быть?
Да. Может.
Что же делать?..
Захватить "Орканвольф"? Невозможно. Пленных моряков держат в нескольких разных каютах, не позволяя им видеться. Да и военная подготовка у команды крейсера намного лучше.
Вдруг очень захотелось глотнуть свежего воздуха. Холодного.
Какое оружие может быть у человека, который заперт в одиночке и не имеет в своем распоряжении не то что пушки, но даже табуретки?
Только одно. Информация.
Он еще долго размышлял, пока не заснул.
6
— Вы не хотите сообщить, где мы?
Ройенталь посмотрел на Яна с интересом.
— Зачем? У вас наверняка есть свои идеи.
— Есть, — признался Ян. — Первая идея в том, что мы за два дня не встретили ни одного корабля. Или же это было, когда я спал. Все равно странно. Очевидно, вы идете скрытно, уклоняясь от судоходных трасс. И у меня вопрос: почему?
Ройенталь сел.
— И почему же?
— Потому что война еще до сих пор официально не началась. Вы просто вышли одним из первых. И теперь идете к цели.
Ройенталь насторожился, как кот.
— К какой?
— Это можно прикинуть, — сказал Ян. — Судя по небу, мы идем на северо-запад. Это странно, потому что самые крупные порты, Зурбаган например, находятся значительно восточнее. И самые судоходные районы — тоже.
— Так... И какой же вывод вы сделали?
— Я позволил себе подумать, — сказал Ян. — О вас. О корветтен-капитане фон Ройентале. Прежде всего, вы старше меня. Насколько я знаю, на Ледяном острове бывали даже адмиралы такого возраста. Но вы командуете всего лишь вспомогательным крейсером. Конечно, вам сказали, что это задание — очень важное. И, конечно, это правда. Но ведь не вся правда? Есть причина, почему вы не адмирал.
Ройенталь приподнял бровь.
— Такими людьми, как вы, достаточно легко управлять, — добавил Ян. — Не обижайтесь. Ваша твердость — она ведь тоже не случайна. Вы таким не родились. Допускаю, что дело в какой-то давней боли, но ведь это ничего не меняет. Человек, окруживший себя ограничениями, становится похож на механизм. И всегда может найтись кто-то с отверткой. Почему вы не командуете броненосцем? Вроде "Персея", с которым я разминулся... Вы сами знаете ответ? А вот тот, кто вас сюда послал, наверняка знает. То, что во время решающего наступления вас назначили на чисто отвлекающую операцию — не случайность. Подумайте: почему именно вас? И кому достанется польза, если вы проведете этот поход как можно лучше?
В ясных глазах Ройенталя стала просвечивать какая-то муть.
— Хотите еще что-нибудь сказать?
— Да, хочу. Такие, как вы, не выигрывают. Изменитесь. Или хотя бы поломайте игру, пока не поздно...
Ройенталь протянул руку к кнопке на стене.
— Я прав. Вы знаете, что я прав, — успел сказать Ян, прежде чем морской пехотинец вытолкал его из кают-компании.
Оскар фон Ройенталь смотрел на закрывшуюся дверь.
Очень задумчиво.
7
Неизвестный крейсер открыл огонь по Покету в семь часов утра.
Было воскресенье. Проснувшиеся жители все как один приняли первые разрывы за грозу. Потом, постепенно, началась паника. Полуодетые люди метались по улицам, передавая друг другу слухи о страшных разрушениях. На Якорной улице 150-миллиметровый снаряд попал прямо в дом. Еще один разворотил и бросил поперек путей трамвай — к счастью, по раннему часу почти пустой. Несколько попаданий подожгли портовые склады. Когда крейсер уходил, над Покетом поднимались столбы черного дыма.
Именно в это утро в Покет должен был прийти из Сан-Фуэго крейсер "Пегас". Ему навстречу был отправлен авизо, передавший известие о бедствии. Командир "Пегаса" тут же устремился в погоню за разбойником.
И догнать его удалось. Но догнать — еще не значит победить. На требование остановиться странный серый крейсер, похожий на неприметный пароход, сразу же ответил огнем. Располагавший всего лишь 103-миллиметровками "Пегас", стремясь компенсировать разницу в калибре, стал сближаться с противником и в результате был им буквально изрешечен. Дуэль закончилась, когда "Пегас" после попадания в корму почти потерял ход, — только к концу дня ему удалось доковылять до Покета на четырех узлах. Рейдер исчез за горизонтом.
На этом история налета на Покет могла бы завершиться. Но, сколь бы скоротечным не был бой с "Пегасом", все же он занял какое-то время. А к концу этого времени между островом Рено и оконечностью Скалистого полуострова уже курсировала эскадра адмирала Эпплтона, в составе которой было два броненосца: флагманский "Персей" и однотипный с ним "Ахав". Командиру рейдера ничего не осталось, как принять бой.
Увы, "Персей" и "Ахав" были новейшими барбетными броненосцами с главным калибром 254 миллиметра. Узнав благодаря телеграфу о бомбардировке Покета, Эпплтон решил не оставлять такому противнику даже тени шанса. Его броненосцы открыли огонь с почти безопасной для себя дистанции. Через пятнадцать минут после начала боя силовая установка рейдера заглохла. Еще через пять минут на нем рухнула труба. И еще через пять — разломился корпус.
Белого флага он так и не поднял.
Когда броненосцы подошли к цели, на поверхности были уже только пятна солярки. И — головы людей, ждущих спасения.
8
— Капитан третьего ранга Ян, — доложил секретарь.
Командующий флотом встал навстречу гостю. Ян Вэньли неумело козырнул.
— Я рад с вами познакомиться...
— Я тоже, — искренне сказал Ян. — Я о вас читал.
Семидесятилетний адмирал Бьюкок улыбнулся. Его первые сражения прошли еще в эпоху чисто парусных линейных кораблей. Не было ничего удивительного в том, что любители истории читают об этом в книгах.
— А я прочитал ваш отчет, — сказал Бьюкок. — Вопросов почти нет, излагаете вы очень ясно. Но кое-что я все-таки хотел бы уточнить... Вы садитесь, пожалуйста.
Ян уселся в кресло, очень стараясь не заложить ногу за ногу и не сделать ничего такого, что не принято в кабинетах высокого начальства. В синей форме военно-морского флота он чувствовал себя еще неуверенно.
— Вы довольно подробно пересказываете ваш разговор с Ройенталем, — сказал Бьюкок. — Но вы не пишете о цели этого разговора. Неужели вы действительно хотели убедить его изменить намерения?
Ян задумался.
— Я был бы счастлив, если бы мне это удалось. Все, что я ему сказал, было правдой и говорилось искренне... Почти все. Потому что на случай, если переубедить не удастся, я сообщил ему ложную информацию. Про встречу с "Персеем"...
— Вы его действительно встретили, — сказал Бьюкок утвердительно.
Ян кивнул.
— Да, встретил. Но шел он не на восток, а на запад. К острову Рено, как я понял.
— Именно так... Значит, Ройенталь вас выслушал и приказал запереть в каюте. И больше вы его не видели, верно? Похоже, что ваша речь подействовала на него в обратную сторону. Только укрепила решимость... И тут он воспользовался вашей дезинформацией, которую вы умело выдали за случайную проговорку. Вы плыли с востока — это он знал — и сказали, что с "Персеем" разминулись. И Ройенталь построил свой план исходя из того, что в западном секторе эскадры Эпплтона нет. Результат мы знаем... А теперь скажите: вы ожидали такого?
Ян подумал.
— К сожалению, да.
— У меня больше нет вопросов, — сказал Бьюкок. — Зато у меня есть для вас вакансия — в разведывательном отделе штаба флота. Что скажете?
Ян откровенно скривился.
— Только не разведка! Если уж война неизбежна, дайте мне корабль. Любой. Хоть маленькую шхуну, хоть катер... Кстати, хочу спросить: а официальные известия какие-нибудь есть?
Бьюкок покачал головой.
— Ройенталь не спасся. Уцелевшие члены его экипажа сидят в крепости. Объявление войны еще не получено, но, видимо, оно последует вот-вот. Если герцог не передумает, пойдя на то, что мы осудим его пленных моряков как пиратов... Но я в такое не очень верю. Значит — война. О которой мы вовремя узнали в основном благодаря вам.
— Вы думаете, я... повлиял?
— Думаю, что да, — сказал Бьюкок. — Понимаете, в чем дело: Ройенталь не имел приказа о бомбардировке Покета. Он мог ограничиться обычным рейдерством, потоплением купцов, ему бы никто слова не сказал. Похоже, что именно вы — подтолкнули.
Ян молчал. Минуту, другую — пока Бьюкок не заглянул ему в лицо.
— Я могу подать в отставку?
Бьюкок вздохнул.
— Пока длится военное положение — нет.
— Тогда дайте мне отпуск, — сказал Ян решительно. — Я должен съездить в Лисс. Сейчас же.
9
— Это ведь неправда?
— О чем вы?
Ян Вэньли и Изабелла Эстамп шли по улице Лисса, направляясь в сторону порта.
Плющ на домах, разноязыкий говор, ясное небо. Простор.
— Я о том, что пишут в газетах, — сказала Изабелла. — Какой-то журналист побеседовал со старшим офицером "Орканвольфа" — вы не видели? Он говорит, что это вы навели командира на идею бомбардировать Покет. Чтобы он так попался в ловушку. Ян, — она остановилась. — Скажите, что это неправда, пожалуйста...