- Мы спасли богов. - Келгар уставился на дно пустой кружки.
Прошла неделя с той битвы. Они уже возвратились в Крепость-на-Перекрестке. После явления небесного войска у всех воспоминания путались, и что там происходило на самом деле, давно уже являлось предметом споров и попыток прояснить, как так случилось, что очнулись все пятеро совершенно живыми и здоровыми в окружении многочисленных трупов поверженных исчадий седьмого круга Ада. Касавир не рассказал друзьям о разговоре с Голосом Тира и вообще не признался, что умирал, полагая, что страшнее нет греха, чем гордыня (и уже мысленно прося Тира простить ему грех гордыни, происходящий от желания его не совершать...). Так что он скромно сидел рядом с задумавшимся о чем-то Сэндом и слушал громко разглагольствовавшего Келгара, в очередной раз пересказывавшего всю историю тем, кто дожидался их возвращения дома.
- И все-таки я не понимаю, - продолжил Келгар после того, как кто-то поспешно долил ему эля. - Пророчество - оно же должно было сбыться полностью. А получается, что сбылось, но наполовину. Но оно же на то и пророчество, чтобы сбыться.
- Кажется, Келгар стал философом. - Фыркнула Кара. - Тебя точно не контузило? А то это может оказаться опасным.
Келгар набычился, а все рассмеялись.
- Нам остается лишь радоваться и благодарить судьбу. - Заметил Карл.
В дверях каминного зала послышался шум и перед изумленной публикой предстало нечто, что было немедленно обозвано Карой ходячим складом металлолома. За ним торжественно (насколько умели) шествовали Гробнар со своим новым другом мастером Порусетом.
- Разрешите представить вам нового члена нашей команды. - Радостно возвестил Гробнар, жутко кривляясь и морщась от гордости и смущения. - Мой Конструктик. Ну-ка, лапочка, что ты умеешь? Покажи-ка нам...
Конструкт начал дергаться и совершать непонятные телодвижения, но Кара и Урсула смотрели не на его пасы, а на то, что представляла собой нижняя часть корпуса чудо-машины.
- Кара, мне что-то напоминает эта штука.
- Ага, наш котелок. Гробнар, а откуда у тебя эта железяка? - Строго вопросила огненная колдунья.
- О! Это очень загадочная история... - Воодушевленно начал Гробнар. - Однажды я попал в страшную грозу и...
Урсула многозначительно посмотрела на Кару.
- Ну ладно, не спорю, - согласилась та. - Иногда и Гробнар может на что-то сгодиться.
Касавир посмотрел на пригорюнившегося друга и тихо спросил:
- Что тебя печалит, Сильверинельд?
Сэнд пожал плечами.
- Наверно я никогда не смогу перестать чувствовать себя ненужным, где бы ни оказался. - Попытался объяснить он.
- Ненужным? Ведь ты сыграл ключевую роль во всей этой истории.
- Да уж. Сначала своими руками создал дьявольское зелье, а потом выбыл в самом начале сражения и даже не смог вам помочь...
- Не так. Если бы не ты, никто бы не помог нам. - Поправил Касавир. - Ты великий маг, и все мы готовы следовать за тобой и верим в тебя.
Сэнд промолчал. Не так давно он о большем и не мечтал бы. Но среди его друзей, которые, безусловно, горячо любили его и верили в него, к сожалению, не было никого, кто бы понимал его так же хорошо, как та единственная, которую он потерял. Сэнд впервые за многие годы почувствовал себя эльфом среди людей и задумался, не пора ли ему возвратиться домой в Темный лес. Или... Возможно, его предназначение - это вступить в ряды стражей Плетения - набирающего силы союза, где он смог бы пригодиться с его уникальными способностями видеть теневое Плетение так четко - подарком иллефарнцев, который уже успел так помочь им всем. Кто знает. Сэнду эта мысль понравилась. Снова перепутье: направо, налево или прямо? Пожалуй...
***
В подвале Крепости-на-Перекрестке, как обычно в последнее время, два мастера ломали голову над чертежами, отчаянно споря. Стояла глухая ночь. На рабочем верстаке Порусета лежала ветвь лавра. Ее передала ему Урсула на память о той, которую они считали уже потерянной для них навсегда. Этот предмет успели повертеть в руках, изучить и рассмотреть все по очереди, но никто так и не смог понять, как же вернуть с его помощью Сафию или хотя бы узнать, куда она могла подеваться. Порусет тоже отчаялся найти разгадку, так что артефакт давно никто не трогал. Но в эту ночь полумрак мастерской внезапно вспыхнул светом и, когда два приятеля протерли свои усталые глаза, перед ними предстала та, кого они уже отчаялись когда-нибудь увидеть.
Сафия смогла побороть собственных демонов и найти себя и свое "я", хотя эта битва была для нее долгой и очень непростой.
Она недолго беседовала с мастером Порусетом, а потом поднялась наверх и направилась к указанной им двери.
Глядя ей вслед, голем достал из-за пазухи черный кристалл, подобранный им после того, как они все обрели себя целыми и невредимыми на холме близ Академии красных волшебников. Он хранил его, сознавая, что не все еще сделали свой выбор. И вот теперь он смог смело положить кристалл на наковальню, взять самый тяжелый молот и с легким сердцем нанести венчающий эту многовековую историю удар.
Души Основательницы и Акачи освободились от бремени мирского существования и воспарили высоко в небо. По мере того как они удалялись от Торила, их сияние, обращенное друг к другу, обретало мощь и простиралось все дальше. И наконец в небе над Фаэруном появилась новая звезда.
Стоящий у окна Сэнд с удивлением наблюдал, как какая-то звездочка внезапно появилась и, против всех правил, не упала, а поднялась и начала разгораться все ярче. От необычного зрелища мага отвлек звук приоткрывшейся за его спиной двери. Он обернулся и взглянул на робко остановившуюся в дверях Сафию. Она неосознанно перебирала пальцами опущенной руки, словно пианист, невольно повторяя какой-то заученный давным-давно школьный пассаж. Потом решилась, отбросила бессознательно серебристую завитушку неоконченного магического аккорда (сухая герань на столике возле двери проросла на полметра вверх и с грохотом сбила с полки пару жестянок, покатившихся по полу), открыла рот, чтобы что-то сказать...
- Молчи. - Строго произнес маг, уверенно пересек комнату и заключил девушку в крепкие объятия.