Черная громада замка, прилепившаяся к скале. Вросшая в скальную породу Мглистых гор. Темная безлунная ночь. Даже самому зоркому наблюдателю трудно различить на черноте неба еще более черный силуэт, бесшумно парящий над башнями замка.
Вот он складывает крылья и стремительно несется вниз, опускаясь на узкий выступ у одного из верхних окон-бойниц. Ворон вонзает когти в щель между камнями, примеривается и резким, точным ударом клюва выбивает защелку в верхнем углу окна. Затем наваливается всей массой на стекло и падает внутрь. В темной зале замка комок перьев, вращаясь летит сверху вниз - и на каменные плиты опускается сидхе с иссиня черными волосами, встопорщенными, как птичьи перья, одетый во все черное.
Сидхе, присев, быстро осматривается, прислушивается. Затем вскидывает руки и шепотом произносит какую-то руну. В зале на несколько мгновений вспыхивают мертвенным светом натянутые линии охранных чар, точки фокусировки смертоносных заклинаний, плотные купола защитных полей.
Когда руна перестает действовать, Ворон еще какое-то время стоит неподвижно. И вот он стремительно бросается через весь зал, то подпрыгивая и пролетая в воздухе, то перекатываясь по каменному полу, то принимаясь танцевать - и все это в полной тишине. Пока не замирает перед постаментом в дальнем углу зала, по виду пустым. Он разводит руки и расправляет крылья, и с его пальцев срывается маленькая синяя искорка, которая вонзается в центр постамента. Всего на один краткий миг показываются призрачные очертания синего камня, парящего в облаке защитного поля, но Ворону этого достаточно. Он выбрасывает руку вперед, и в его когтях оказывается сверкающий сапфир.
Ворон подпрыгивает и взлетает к потолку, где усаживается на люстре. Продолжая когтями зажимать сапфир, он другой рукой вытаскивает из-за пазухи мешочек из вытертой кожи, покрытый выцветшими рунами.
Но тут снизу доносится какой-то тихий неопределенный звук - то ли вздох, то ли фырканье.
Ворон замирает и смотрит вниз. Еще один сидхе! Стоит, небрежно изогнувшись, как будто вокруг и не сплетаются силовые линии. Длинные густые волосы, золотые с красным отливом стянуты кожаными шнурками и переброшены через плечо. Кончики неожиданно выделяются снежно-белым цветом - ну чисто лисий хвост. Над головой у него порхает огненный шарик, освещая то острозубую улыбку, то горящие глаза.
- Потрясающе! - тихо восклицает Лис и бесшумно аплодирует. - Я следил за тобой с самого начала - как только ты взломал окно. Знаешь, я о тебе слышал. Но даже не думал, что мне доведется увидеть в деле такого мастера. Эти крылья... просто чудо!
Ворон сохраняет молчание и пристально смотрит на собеседника.
- А движения - они абсолютно гармоничны и отточены! Казалось бы, крылья будут должны мешать, но я вижу, у тебя все рассчитано до мелочей! Наверно, понадобились годы тренировок...
Ворон по-прежнему молчит.
- Ты, конечно, догадался, что я и сам нанес визит в этот очаровательный и гостеприимный замок, чтобы полюбоваться на эту драгоценность... которую ты держишь в руке... кстати, не могу не заметить, что камень изумительно подходит к твоим глазам... синие, не правда ли? Но мне даже не обидно, что приз ускользнул прямо из-под носа. Я отдаю должное превосходящему таланту! И потом, кто я такой, чтобы вмешиваться в дела Благого Двора...
- Ты неблагой, - наконец, тихо произносит Ворон. - Но эта драгоценность не имеет к вам никакого отношения.
- О, я здесь неофициально! - тут же восклицает Лис. - Не думай, что я вхожу в число придворных... Я, скажем так, вольный художник. Работаю сам на себя, сегодня здесь, завтра там... Вот услышал про эту штуку, решил зайти взглянуть. Болтают, что это чуть ли не один из сильмариллов...
- Что за глупости!
- Да я-то лично так не думаю. Скорее всего, это какой-то дубликат, изготовленный в Эпоху Безумия. Но даже и с дубликатами той эпохи шутить не следует. Ты уже проверил отпечаток?
Ворон недовольно ворчит.
- Конечно, тут поверху наложились отпечатки гнусных гоблинов... а изначальное прикосновение едва различимо - если этот камешек действительно создан в Эпоху Безумия. Но уверен, что для тебя это не проблема. Ты явно не в первый раз работаешь с такими артефактами.
- Это тебя не касается, - говорит Ворон.
- Само собой. Я только хотел сказать, что знаю одну истинную морийскую руну. При моем образе жизни такие вещи порою просто необходимы, особенно если нужно вынести самоцветы, не поднимая большого шума и не рискуя, что они треснут на каком-нибудь зачарованном пороге. Проклятые гоблины имеют привычку накладывать чары уничтожения, срабатывающие после того, как все прочие ловушки деактивированы.
- Мне не нужны морийские руны.
- Рассчитываешь на свой защитный чехол? Не в обиду, но он у тебя довольно истрепанный. Ты же видишь, какой уровень силы здесь задействован. Если там хоть одна ниточка вылезла, то артефакт выжжет целую дыру. И тут такое начнется, что сбежится весь гарнизон. Давай, спускайся сюда. Я просто наложу на камень защиту. Не хочу, чтобы он рассыпался в пыль. Я же не гоблин, в конце концов...
После некоторых раздумий Ворон спрыгивает с люстры и плавно опускается рядом с Лисом. Тот поднимает руку в перчатке и осторожно достает сапфир из когтей.
- Какая красота...- благоговейно шепчет Лис и, поднеся камень к губам, на выдохе произносит неразличимую руну. Искорки облачком подлетают к сапфиру и гаснут, не успев его коснуться.
- Ну вот и все, - довольно говорит Лис. Но тут же настораживается и резко назад. - Ты слышишь? Там...
Они прислушиваются к нарастающему шуму - звуки шагов, скрежет металла о камень.
- Быстро! - шепотом говорит Лис, передавая сапфир Ворону. - Давай прячь его и улетай! Сейчас явится стража с обходом.
- А ты как же? - спрашивает Ворон, опуская камень в защитный чехол.
- Я буду выбираться тем же путем, каким пришел. Я же не умею летать! Да ладно, это все ерунда. Даже если меня схватят - у меня ничего нет!
Лис внезапно прыгает в темноту, одновременно погасив свой огненный шарик, и исчезает, как будто его и не было.
Ворон стремительно взлетает к окну, не забывая уворачиваться от силовых линий. Он выскальзывает наружу, и задерживается на выступе под окном. Прислушивается, опасаясь услышать крики и шум схватки.
Тишина. Только завывания ветра в ущелье.
Ворон расстегивает ворот и начинает привязывать чехол с сапфиром на шею. Затем замирает и осторожно, перебирая пальцами вышитые руны, открывает чехол и вытряхивает на ладонь его содержимое. В руке у него лежит желудь.