Стоял, сутулясь над столом и чистил купленных в магазине карпов. На плите варился картофель. В дверь позвонили именно тогда, когда я пытался припомнить - все-таки солил я варево или нет.
Кто это может быть?
Я раздраженно посмотрел на свои ладони, мокрые и грязные, с налипшими чешуйками. Потом осторожно, пытаясь не запачкать барашек водопроводного крана, пустил воду и вымыл руки. Запах остался. Ну и что? Рыба ведь до конца еще не очищена.
В дверь еще раз настойчиво позвонили.
Вытирая на ходу ладони полотенцем, я пошел открывать.
Один поворот защелки, второй. Цепочка. Тихий скрип двери.
Их было двое. Высокие и стройные. Худощавые. Темные волосы, светлые серо-зеленые глаза. Они были похожи друг на друга как братья.
Они одновременно улыбнулись и попросили разрешения зайти.
Шагнув в сторону, я дал им пройти. Они благодарно поклонились и бесшумно прошли в комнату.
- Прошу прощения, я совсем недавно пришел с работы. Такой беспорядок..
Один из них тепло, как-то по-детски улыбнулся и сразу стало на душе так хорошо и спокойно.
- Мы пришли за тобою.
От этих слов я испугался.
- Как за мною?
- Он посылает нас только однажды.
Я растеряно улыбнулся.
- Но как же так? Вы понимаете, как вы не вовремя?
Второй из них, в белоснежной рубашке и темных брюках вдруг попросил стакан воды. Так и сказал.
- Руслан, можно мне стакан воды? Очень хочется пить.
Сказал и застенчиво улыбнулся. И мне почему-то захотелось принести ему всю воду этого города.
- Мы не пришли тебя упрашивать. Мы пришли за тобой.
- Но смотрите сами, - я пытался говорить спокойно и логично, - у меня маленькая дочь, я вот-вот закончу ремонт в новом загородном доме. Я уже купил всю мебель...
Я увидел в их глазах столько усталости и печали, что мне вдруг стало совестно говорить. Я замолчал, сел на диван и тихо заплакал.
Один из них бесшумно подошел и положил руку мне на голову. Совсем как мама. Совсем как моя мама в детстве, когда я не мог уснуть.
- Ты поплачь. Пусть эта боль уйдет из тебя. Пусть она останется здесь, вместе с недостроенным домом, неочищенной рыбой и недоваренной ухой.
Немного помолчав, добавил:
- Он посылает нас только в одном случае - когда видит, что человек уже не может развиваться на этой Земле, когда видит, что душа уже томится. Ты же все прекрасно понимаешь. Он помогает тебе. Он идет тебе навстречу. Он делает так, как будет лучше тебе, а не ему.
Я встал, вытер слезы. Мне захотелось подойти к ним, стать на колени и поцеловать им руки.
Мне захотелось сказать спасибо Ему, сказать через них.
Они, конечно, видели меня и знали все.
Тот, который просил воды сказал:
- Пока ты еще здесь, скажи спасибо этому миру. Скажи спасибо тем, кто помогал тебе на этом отрезке пути. И постарайся отпустить всех тех, кто мешал тебе. Ты должен быть к ним снисходителен - они делали то, что в их силах. И еще. Попроси прощения у тех, кому ты мешал идти по их пути. Пусть и они отпустят тебя.
Я подошел к окну, отодвинул шторы, занавески. Повернув защелку, я открыл окно. Вечерний воздух ворвался в комнату, принося с собою прохладу, свежесть, шум города. Я мысленно обнял весь мир - темные тени деревьев, старенький двор с автомобилями, почерневшими лавочками, со скучающими старушками, спешащими, задумчивыми прохожими. Я обнял Ту, что далеко. Я сказал всем им Спасибо. Я сказал Ей спасибо.
Пусть у вас все получится. Пусть все вы в конце концов сможете найти свой путь. И пусть у вас хватит сил дойти по нему до самого конца.
Я попытался запомнить этот мир. Попытался запомнить именно таким, каков он есть - странным, неказистым, не очень логичным, пахнущим осенней свежестью и надвигающейся зимой.
Повернувшись, я посмотрел на них. Они тихо стояли и ждали.
Конечно, он прав. Он всегда прав. К кому мне прислушиваться, если не к Нему?
Мне хотелось сказать Спасибо Ему. Мне хотелось поцеловать им руки, выразив благодарность Ему. Но я чувствовал, что это смутит их. И мне не хотелось их смущать.
Я подошел к небольшому деревцу, росшему из горшка прямо у меня в комнате. Опустившись на колени я поцеловал теплый шершавый стебель.