После завтрака Дубыня помог Дрозду освободить одну из заводных лошадей от поклажи, перевесив сумы на других. Лишаться коня не хотелось, но делать нечего, обещанную жертву надо было принесть, дабы умилостивить разгневанного духа. Взяв коня под уздцы, Волхв повел его на вершину кургана. Данко, Дубыня и беспрерывно крестящийся Феофан шли следом. На вершине коню спутали передние и задние ноги. Предчувствуя неладное, он встревожено косил на людей своими большими глазами. Встав перед конем, Дрозд вытащил саблю и громко произнес:
- Дух, покоящийся в этой домовине, прими обещанный дар во искупление нашей вины, и не держи более зла на нас!
Широким сильным движением волхв резанул саблей по шее животного. Конь вскрикнул, словно человек, взвился на дыбы, из его шеи ударила тугая струя темно-красной крови. Не удержавшись на спутанных ногах, конь упал, забился и, откидывая голову назад, захрипел. Друзья, нахмурившись, молча наблюдали за агонией животного. Побледневший Феофан мелко крестился и шептал молитвы. Наконец, глаза коня подернулись мутной пленкой, его тело в последний раз судорожно дернулось и застыло.
- Господи, прости меня, грешного, что довелось лицезреть сей поганый варварский обычай! - упав на колени, взмолился грек.
- Поганый варварский обычай?! - Дрозд резко повернулся к нему. - А где был твой бог, жрец Христа, когда навий дух хотел завладеть тобой?! Почему ты не прогнал его именем своего бога?!
Феофан взглянул на забрызганное кровью лицо волхва, на окровавленную саблю в его руке, и, не вставая с колен, в ужасе попятился от него.
- Я всего лишь зарезал лошадь! - нависнув над ним, продолжал кричать Дрозд. - А ты...
- Там хазары! - прервал волхва Данко, указывая рукой в степь. - По нашему старому следу едут... Десятка полтора.
Взглянув в ту сторону, Дубыня коротко приказал:
- Уходим!
Друзья кинулись вниз к лошадям, подтянули подпруги, благо, все остальное было собрано, прыгнули в седла, дернули за собой оставшихся двух заводных и с места погнали в галоп.
- Идем на полдень! - выкрикнул на ходу здоровяк. - Схоронимся от хазар за третьим курганом, а там повернем на закат!
Всю первую половину дня друзья гнали лошадей то галопом, то рысью. Однако ближе к полудню пришлось перейти на шаг, взмыленным уставшим лошадям нужен был роздых. Погони видно не было, и друзья решили остановиться на привал у небольшого ручейка. Пока Данко, Трехпалый и Феофан поили и обмывали лошадей, Дрозд разложил на рогожке последние куски черствых лепешек и остатки вяленого мяса.
- Совсем припасов не осталось, - покачал он головой, когда друзья сели в круг и принялись за еду. - Да и эта вяленина уже с душком.
- Ничо, после привала я чуть в сторонке поеду, глядишь, какую дичину и добуду на вечер, - успокоил его Данко, отломил кусок лепешки и, смочив ее в воде, принялся усердно грызть.
- Токмо далеко не уходи, дабы не потерялся, бо мы и далее на рысях пойдем, - предупредил Дубыня.
- Думаешь, хазары засекли нас и идут вслед?
- Чую, идут, - со вздохом кивнул здоровяк. - Не могли не засечь. Дюже нашумели мы, когда требу духу приносили. А след наш найти, много времени не надо.
После привала Данко, как и обещал, занялся охотой. Он скакал быстрой рысью в перестреле от товарищей и увлеченно высматривал в траве добычу. Ему везло, после недолгих поисков удалось поднять и сбить кистенем первого зайца, а вскоре, немного погоняв по степи, завалить и второго.
Хазары появились, когда солнце прошло половину пути к виднокраю. Окрик Дубыни заставил Данко прервать охоту и оглянуться. Далеко позади появились темные точки, от которых поднимался в небо еле заметный столб пыли. Хазары быстро приближались, и, присмотревшись, можно было уже различить отдельных всадников. Данко пришпорил коня и кинулся догонять товарищей.
И началась бешеная скачка. Вьются на ветру гривы, раздуваются ноздри, жадно втягивая воздух, клочья белой пены срываются с покрытых солью губ лошадей, и трава под копытами сливается в желто-зеленые полосы. Быстрей, быстрей, быстрей! Но хазары не отстают.
- Не знаю! Вперед! - зло выкрикивает Дубыня и еще сильнее пришпоривает коня.
Скачка продолжается. Напряженные ноги упираются в стремена, руки судорожно сжимают повод, слезятся глаза от бьющего в лицо ветра, пересыхают губы и горло...
Впереди пологий холм. Взмыленные лошади с разгону взлетают на вершину, а дальше...
Слетев с холма, друзья придержали лошадей, и к зарослям доскакали на рысях, дабы кони немного отдышались перед остановкой.
Гай представлял собой плотные заросли осины вперемешку с ивами и кустарником. На опушке друзья спешились и, найдя узкий проход между кустами, скрылись под деревьями. На них сразу повеяло приятной свежестью. Дубыня оказался прав, шагов через пятьдесят друзья вышли к реке. Раздвинув кушери и вспугнув стайку камышевок, здоровяк пробрался к самой воде.
- Глубоко, брода нет, - недовольно сообщил он. - До другого берега треть перестрела, не меньше, переплыть не успеем. Побьют стрелами прямо в воде.
- И чо теперь? - Данко растерянно огляделся по сторонам.
- Отбиваться будем, - ответил Дубыня, обтирая налипший на сапоги ил об траву. - В эти заросли хазары верхом не сунутся. Мы за деревьями, а они в поле. Будет сподручно из луков их бить.
- Всех навряд перебьем, да и стрел у нас не так много, - с сомнением покачал головой Данко.
- Ничо, сдюжим! - хлопнул его по плечу Дубыня. - Нам бы только дотемна продержаться, а ночью переберемся на другой берег и уйдем. Грек, ты остаешься с лошадьми. Не забудь чуть погодя напоить их. Данко, Дрозд, надевайте брони, берите луки, стрелы, сколько есть, и за мной!
Вооружившись, трое друзей вернулись к краю рощи и притаились за деревьями и кустами шагах в десяти друг от друга. Дубыня расположился посередине и раздавал последние наставления:
- Стреляем по моему слову. Да не сидите на одном месте, переходите от дерева к дереву, дабы хазары не пристрелялись. Ежели сойдемся с ними в клинки, помните - хазары не печенеги, они и пеше хорошо рубятся.
Данко пристроился за толстой осиной. Перевесил удобнее тул, воткнул возле себя в землю десяток стрел, слегка натянул лук, проверяя тетиву. Его била мелкая дрожь, не хотелось в этом признаваться, но ему было страшно. Как ни как, это его первый настоящий бой, стычка в лесу с бандитами не в счет. Данко посмотрел на Дубыню, тот деловито проверял лук, затем перевел взгляд на Дрозда, волхв напряженно всматривался в степь, лицо его было бледным, видать тоже волновался.
Ждать долго не пришлось. Хазары выскочили на вершину холма и, не останавливаясь, понеслись вниз к гаю прямо на друзей. Шагах в ста передние вдруг резко осадили лошадей, те, разгоряченные скачкой, загарцевали на месте, хазары начали перекрикиваться между собой, указывая то на землю, то на деревья.
- Песье вымя! - выругался Дубыня. - Усекли, что след идет в гай! Давай, хлопцы, пока не опомнились!
Здоровяк натянул лук и выпустил первую стрелу. Друзья тут же последовали его примеру. Данко с удивлением заметил, что дрожь в руках исчезла. Он натянул тетиву, разжал пальцы, и стрела ушла в полет. Дальше Данко просто стрелял, стрелял и стрелял, чуть навесом, хазары толпились кучей, и можно было не особо целится. На поле раздавались крики, ржание лошадей. Сколько Данко выпустил стрел? Десяток, два? Он не считал.
Наконец хазары опомнились, рассеялись в стороны и отступили к холму. На земле осталось лежать пятеро. Раненые или убитые, Данко разобрать не мог, как и не знал, пал ли кто-то из них от его стрел или нет. Еще четверо врагов лишились коней, и им пришлось убегать на своих двоих.
- Молодцы, хлопцы! Добре мы им дали! - довольно улыбнулся Дубыня.
- Ну а дальше что? - Дрозд перебрался за соседнее дерево ближе к здоровяку.
- Поглядим, - ответил тот. - Но так просто в лоб они к нам более не сунутся.
Хазары тем временем собрались на склоне холма, стрелой не достанешь, и принялись совещаться. Они то и дело показывали руками в сторону деревьев, где засели друзья, что-то выкрикивали, но слов не разобрать. Наконец, приняв какое-то решение, шестеро вершников и двое пеших двинулись влево, оставшиеся двое пеших потрусили куда-то вправо.
- Чего это они удумали? - встревожился Данко.
- Ща поглядим, - Дубыня высунулся из-за кустов и огляделся. - А, леший хвост! Отходим чуть дальше, хлопцы. И ховайтесь добре, они нам сейчас коловорот устроят.
Друзья успели отойти шагов на пять, как с поля раздалось громкое гиканье. Данко спрятался за старой полусухой ивой, выглянул из-за ствола и тут же убрал голову обратно. Хазары, выстроившись в круг, скакали один за другим, непрерывно осыпая заросли стрелами.
Данко съежился за деревом, боясь пошевелиться. Лес вокруг него наполнился шелестом, треском и дробным перестуком, как во время хорошего ливня с градом. Только град этот был из стрел с острыми калеными наконечниками. Они с треском прорывались сквозь кусты, со стуком впивались в стволы и толстые ветки, с чавканьем пробивали прелую листву и втыкались в землю.
- Их там шестеро вершников! - выкрикнул Дубыня, на мгновение высунувшись из укрытия.
- А где пешие?! - спросил Дрозд.
- Эт! - недовольно цокнул языком здоровяк. - Видать решили лесом к нам подобраться. Дрозд, ты следи за теми, что в поле. Данко, гляди леворуч, а я праворуч.
Данко кивнул, вытащил меч и, стараясь не высовываться из-за дерева, принялся внимательно всматриваться в заросли. Вскоре он заметил двух воинов, которые скрытно подбирались к ним, прячась за деревьями. В это же время где-то со стороны Дубыни раздался громкий свист. Хазары перестали прятаться и, выхватив сабли, кинулись вперед.
Данко еще успел заметить, что град стрел вдруг иссяк, но тут же забыл обо всем. Хазары насели на него с двух сторон. Данко крутился во все стороны, отбивался мечом, прикрывался щитом, отскакивал за деревья, но все равно отступал и отступал. Наконец он уперся спиной в ствол ивы, под которой прятался от стрел. Один из хазар радостно оскалился и взмахнул саблей. Услышав свист несущей смерть стали, Данко присел. В то место, где только что была его голова, ударил клинок и, глубоко войдя в дерево, застрял. Воспользовавшись моментом, Данко взмахнул мечом снизу вверх и отсек хазарину руку у самого плеча. Тот взвыл и повалился на землю. Данко перескочил через орущего врага, оглянулся и тут же втянул голову в плечи. Над головой просвистела сабля, ударила в навершие шлема, от звона заложило уши, шлем слетел с головы. Данко упал на спину, перекувыркнулся через голову и увидел перед собой хазарина с занесенной саблей. Не раздумывая, он прыгнул вперед, прямо под ноги врагу. Хазарин не удержался и, перелетев через Данко, грохнулся на землю. Данко вскочил и с разворота рубанул его в основание шеи. Выдернув из упавшего тела меч, он лихорадочно оглянулся по сторонам. Врагов поблизости не было, Дрозда и Дубыни тоже было не видать.
Данко глянул в просвет между деревьями на поле и с удивлением увидел, что конные хазаре ожесточенно с кем-то рубятся. Неожиданно справа раздался треск. Данко дернулся, резко повернулся и замахнулся мечом, но тут же опустил его. Из кустов вышел Дубыня.
- Ты как? - спросил раскрасневшийся здоровяк.
- Ничо, вроде. А где Дрозд?
- Не видел еще. А с кем хазары рубятся? - Дубыня кивнул в сторону поля.
Данко пожал плечами, и они поспешили к краю рощи и через несколько шагов наткнулись на волхва. Он выскочил из кустов и махнул рукой в сторону поля:
- Скорее! Там кто-то из наших на хазар налетел! Помочь надо!
Не дожидаясь товарищей, Дрозд развернулся и, держа свой посох, словно копье, побежал вперед. Данко и Дубыня, не мешкая, кинулись следом. В паре шагов от крайнего хазарина волхв воткнул посох в землю, опершись на него, прыгнул и слету обеими ногами ударил в щит вершника. Хазарин слетел с коня, а Дрозд оказался в седле, правда, задом наперед. Он тут же упал лицом на круп коня. Над его головой просвистела сабля и ударила лошадь в шею, чуть ниже ушей. Конь взвился на дыбы, волхв слетел на землю, перекувыркнулся, вскочил...
Что тот делал дальше, Данко не видел. Прямо перед ним вырос всадник с занесенной саблей. Данко пригнулся, дернулся вперед, и оказался под лошадью. Вспорол коню мечом живот, не дожидаясь пока на него вывалятся внутренности, прыгнул в сторону и столкнулся нос к носу со встающим с земли хазарином. Данко ударил его ребром щита прямо в кадык. Враг захрипел, упал. Данко выпрямился, заметил краем глаза над собой тень, машинально прикрылся щитом и получил сильнейший удар. Рука сразу занемела. Перед его глазами возник бок лошади и нога, упирающаяся в стремя. Данко со всей силы рубанул по ноге, над головой раздался вопль. Он взглянул вверх, и увидел, как чья-то сабля опускается на голову раненому хазарину. Данко попятился, поскользнулся, упал, откатился в сторону, вскочил, огляделся по сторонам...
На него никто больше не нападал. Похоже, сеча кончилась. Данко облегченно выдохнул, опустил меч и начал высматривать друзей.
Дубыню он увидел в нескольких шагах от себя. Здоровяк как раз схватил за волосы корчащегося на земле хазарина и перерезал ему горло.
- Эй, Данко! - махнул рукой здоровяк. - Ты цел?
- Да... А ты чо делаешь?
- Раненых добиваю...
- А где Дрозд?
- Тута где-то был... Подсобишь? - Дубыня кивнул в сторону лежащих на земле тел.
Данко помотал головой и, шатаясь, поплелся к деревьям. Бросил на траву щит, уселся рядом, облокотился на согнутые колени и закрыл лицо руками. Его мутило от вида порубанных тел людей, лошадей, от залитой кровью травы. В горячке боя он этого не замечал, а сейчас нахлынуло...
Кто-то потормошил его за плечо. Данко очнулся и поднял голову - это был Дрозд.
- Дружище, ты не ранен, случаем? - спросил волхв.
- Да нет, просто дурно стало...
- Ну, это не страшно, - Дрозд уселся рядом.
- Да ты и сам, я гляжу, бледный, как мертвяк, - отозвался Данко.
- Меня тоже вывернуло от этого, - кивнул в сторону поля волхв. - А все ж, добрая сеча была, всех хазар положили. Хорошо, что те трое воев вовремя подоспели, не-то и не знаю, как дело бы обернулось...
- А что за вои? Откуда взялись-то?
- Вроде, наши. А откуда... - пожал плечами Дрозд.
Данко посмотрел на поле брани. Дубыня и какой-то вой ходили между трупами коней и людей, собирая оружие и проверяя не остался ли еще кто живой. Но вот незнакомец снял шлем, вытер со лба пот, и Данко сразу его узнал.
- Дрозд, да это же Гурятин страж, тот, что нам ворота открывал! Помнишь? - воскликнул он.
- Твоя правда! - удивился волхв. - Только чего он тут делает?!
- Да уж, чудно! - кивнул Данко. - Ну да ща узнаем.
Покончив со своим занятием, Дубыня и купцов ратник подошли к друзьям.
- Ну как, хлопцы, очухались? - здоровяк бросил на землю охапку сабель и ножей и положил руку на плечо стража. - Вот, это он с другами напал на хазар сзади. Волком его кличут. Сказывает, князь Игорь послал его с тремя воями нам вслед, дабы они пособили нам, ежели что. И был прав!
- Как Игорь?! - удивленно поднял брови Данко. - Мы этого воя у Гуряты видели. Он нас еще пускать не хотел, когда мы приходили к купцу!
- Ну да, у Гуряты я служу, - ничуть не смутившись, ответил Волк. - По велению Игоря подрядился я к этому купцу в ратники, чтобы тайно наблюдать за ним потому, как князю стало ведомо, что Гурята ромеям служит. Вот... А Гурята, прознав, что вы за скарбом поехали, наказал мне взять воев и идти за вами, дождаться, прокуда клад найдете, сгубить вас, а скарбы ему привезти...
- Вот тхорь вонючий! - гневно воскликнул Данко. - А еще другом моего бати был!
- Да уж... - согласился Волк и продолжил: - Ну да я воев Гуряты вперед отправил, сказав, что с зазнобой попрощаться заскочу, а сам галопом на Гору, князю доложить. Игорь сказал - езжай, прикроешь хлопцев, подсобишь, ежели что... Вот так я и оказался здесь, - усмехнулся он.
- Перуном клянусь, вернемся в Киев, зарублю пса Гуряту! - стукнул кулаком по дереву Данко.
- Не достанется он тебе, - криво усмехнулся Волк. - На следующий день, как мы выехали, Гурята в Царьград уплыл. А как вернется, князь его тут же на кол посадит, прямо на берегу Почайны.
- Ладно, други, хватит балачки разводить! - махнул рукой Дубыня. - Солнце скоро сядет, а у нас работы еще много. Данко, Дрозд, давайте бегом ведите сюда грека и коней наших. Потом переловите хазарских лошадей, покуда не разбежались, а я с Волком брони и остальную добычу соберу. Еще надо буде двух наших воев, что в сече пали, схоронить. Волк говорит, они христиане были, вот грек их и спровадит, как у них положено.
- Один хазарин таки ушел, поэтому задерживаться тут нельзя, - добавил Волк. - Утром сюда нагрянут не полтора десятка, а два-три. Нам надо за ночь уйти как можно дальше.
Данко с Дроздом, не мешкая, отправились через заросли к реке. Выйдя на берег, тут же увидели невдалеке за деревьями лошадей. Их здесь было четыре. Грека и еще двух нигде видно не было.
- Феофан! Ты где?! - позвал Данко.
Дрозд тем временем осматривал лошадей и сумки.
- Феофан, выходи! Сеча кончилась! - снова крикнул Данко. Ответа не было. - Да что он, сбежал от страху, что ли?!
- Сбежал, но не от страха, - Дрозд со злостью стукнул по навьюченной на лошадь сумке. - Он увел заводную, на которой была чаша!
- Да ты что?! - расширил глаза Данко. - Вот сучий выродок! Ведь роту давал, богом своим клялся!..
- В какую сторону он мог пойти, как думаешь?
Данко огляделся по сторонам и указал на противоположный берег:
- Вона, гляди, кусты поломаны. Через реку переплыл, раб божий!
- Давай скорее к Дубыне. Надо в погоню, покуда далеко не ушел!
Они схватили лошадей под уздцы и поспешили обратно к полю. Дубыня с Волком как раз укладывали двух убитых воев под деревом, Рядом высилась груда хазарских кольчуг, шлемов, луков и тулов со стрелами.
- Дубыня, грек сбежал! И чашу забрал! - выкрикнул Дрозд.
- Как?! - здоровяк выпрямился и уставился на волхва.
- Взял двух коней, переплыл реку и сбег, покуда мы с хазарами ратились. Надо скорей в погоню!
- Погоди, погоди, - остановил его Дубыня. - С чего ему вдруг бежать? Он ведь с нами до Киева ехать собирался, а одному в степи сгинуть не долго. Вы не ошиблись, может грек где-то прячется?
- Да кричали мы, звали его, - с досадой отмахнулся Данко. - Не отзывается. И кусты на другом берегу поломаны...
- А что за грек? - спросил Волк.
- Да какой-то мелкий жрец Христов, Феофаном звать. Мы его еле живого в степи подобрали, еще когда к Дону ехали, - объяснил Дубыня. - Сказывал, веру свою степнякам проповедовал, да прогнали те его. Напоили мы, накормили грека, ну он и напросился к нам в ватагу. Согласился в холопах ходить, абы только мы до Киева его довезли.
- Не высокий, чернявый, коротко стриженый, с бородкой? - уточнил Волк.
- Он самый, - кивнул здоровяк.
- Эх, други, пригрели вы змею на груди, - с досадой вздохнул Волк. - Это один из тех греков, что за вами вслед шли. Трое их было... Мы их настигли сразу за Осколом. Двоих зарубили, а один ушел. Он еще Выя стрелой убил. Жаль, раньше вы мне о нем не сказали!..
- Ну, тогда понятно, почему грек сбежал, - сделал вывод Дрозд. - Увидев Волка, ему ничего другого не оставалось, иначе лжа его раскрылась бы.
- Боги, да что ж это деется?! - в отчаянии воскликнул Данко. - Весь белый свет за нами охотится! И хазары, и Гурята-пес, и греки! Печенегов только еще не хватает!
- Ладно тебе, накличешь еще! - прервал его Дубыня. - Лучше давайте помыслим, куда грек мог податься. В степь он не пойдет, резону нет. Стало быть, у грека один путь - по-над этой рекой на полдень к Донцу. Там можно сесть на какую-нибудь ладью, что идет вниз к Дону, а потом через Сурожское море в ромейские климаты.
- Верно, - кивнул Волк. - Надо его перенять, покуда он к Донцу не добрался. Ежели грек успеет сесть в ладью, мы его уже не достанем.
- Значится так, хлопцы, - решил здоровяк, - мы с Волком немедля скачем в погоню, а вы, покуда солнце не село, соберите коней, выберете из добычи самые лучшие брони и оружие, луки и стрелы заберите все, остальное бросьте, не с руки нам сейчас всю добычу за собой таскать.
- А с убитыми что делать? - спросил Данко.
- Хазары пусть так и лежат на поталу зверью. А наших, - Дубыня посмотрел на тела воев, - ежели время будет, в земле схороните. Токмо долго не копайтесь, до полуночи вы должны убраться отсель. Переправитесь через реку и идите на полдень, думаю, под утро встретимся.
К этому времени алое солнце уже коснулось верхушек деревьев, и на поле легли длинные тени. Надо было спешить, скоро начнет темнеть. Как только Трехпалый с Волком скрылись в зарослях, Данко с Дроздом принялись за работу. Волхв занялся добычей, а Данко, вскочив на свою кобылу, поехал ловить хазарских лошадей. Это оказалось нелегко. Напуганные мертвыми телами и запахом крови, кони разбежались довольно далеко от места боя, и шарахались в сторону, когда к ним приближались. За время, пока Дрозд перебирал брони и оружие, Данко успел поймать и привязать под деревьями троих лошадей. Потом волхв присоединился к нему, и они быстро изловили еще троих оставшихся.
- Я пойду, конины нарежу, - Дрозд кивнул в сторону убитых лошадей. - Зайцы, что ты днем набил, видать протухли уже, а есть-то что-то надо.
Пока волхв запасался мясом, Данко увязал и навьючил на лошадей отобранную волхвом добычу - несколько кольчуг и шлемов, с десяток сабель, луки и множество тулов со стрелами. Потом друзья достали лопаты и принялись рыть могилу. Они копали без отдыху, пока совсем не стемнело. Со стороны степи начало раздаваться тявканье лисиц. Неясные силуэты мелькали среди травы, все ближе подбираясь к трупам коней и людей. Громко крикнула неясыть.
Данко выпрямился, вытер со лба пот.
- Ладно, хватит, темно уже совсем. На пол аршина выкопали - зверь не выроет.
Дрозд кивнул и вылез вслед за другом из ямы.
- Эх, негоже хороним, - вздохнул он. - Не по нашему и не по ихнему, христианскому. Кабы в упырей не превратились...
Друзья подняли тело первого воя и потащили к яме. Спустили вниз, выпрямили руки и ноги. Рядом уложили второго.
- Нет, так не пойдет, - мотнул головой Дрозд. - Давай-ка, Данко, перевернем их лицом вниз. Ежели упырями оборотятся, пусть вглубь роют, глядишь, наружу и не выберутся.
Перевернув тела воев, друзья положили рядом их оружие, щиты. Срубили несколько веток и накрыли ими тела. Затем начали спешно закапывать могилу. К этому времени небо покрылось звездами, на восходе всплыл серп луны, посеребрив степь мертвенным светом. С поля то и дело доносилось тихое рычание, чавканье и противный хруст. Привязанные лошади беспокоились, переступали с ноги на ногу и стригли ушами. От этих звуков друзей пробирала дрожь, и они махали лопатами все быстрее и быстрее.
Наконец, могила была закопана. Данко с Дроздом принялись утаптывать холмик, чтобы звери не добрались до тел. И без того неспокойные лошади вдруг захрапели и начали неистово рваться с привязи. Данко огляделся по сторонам и замер. В свете луны на вершине холма стоял какой-то зверь. Ростом чуть ниже лошади, большая голова и низко опущенный зад.
- Кто это?.. - прошептал Данко.
- Н-незнаю... - отозвался волхв.
Одна из хазарских лошадей сорвалась с привязи и, выпучив безумные глаза, понеслась в степь. Не издавая ни звука, зверь огромными прыжками тут же кинулся за ней.
- Уходим отсель скорее! - хрипло прошептал волхв.
Справится с обезумевшими лошадьми было сложно, но, где понуканием, где ласковым словом и поглаживанием, друзья за несколько ходок перевели всех коней к реке. Дрозд зашел по колено в воду, наклонился, что-то зашептал, потом достал из котомки какой-то порошок и развеял его над водой.
- Это я водяному и мавкам глаза отвел, чтоб нас не трогали, - пояснил он. - Давай переправляться быстрее, заговора надолго не хватит.
Прохладная вода успокоила лошадей, и реку переплыли без приключений. Выбравшись на берег, друзья углубились на несколько шагов в заросли, привязали в сторонке коней, а сами развели костер, сняли одежду, чтобы просушилась и принялись жарить мясо.
От голода животы у них уже давно приросли к спине, и друзья с жадностью вгрызались зубами в полусырую конину. Ни хлеба, ни лепешек не было, только вода из реки, но Данко и Дрозд были рады и такой скудной пище. Когда голод был немного утолен, Данко вытер рукой губы и спросил:
- Что же то за зверь страшный был?
- Не ведаю, - отозвался волхв. - Никогда про такого не слыхал. Веяло от него чем-то таким... очень древним...
Друзья некоторое время молчали, грызли мясо и невольно прислушивались, но с той стороны реки не доносилось ни звука. Только квакали лягушки да мавки время от времени хлюпали в куширях своими рыбьими хвостами.
После еды на друзей навалилась усталость, клонило в сон. Голова Данко сама собой опускалась на грудь, отяжелевшие веки слипались. Он дергался, поднимал голову, открывал глаза, но вскоре снова впадал в дрему.
- Нет, так не пойдет! - Дрозд встрепенулся и вскочил на ноги. - Так и заснуть не долго, а до утра оставаться здесь нельзя. Данко, давай к реке!
Друзья спустились к берегу, зашли по пояс в воду, окунулись, обмылись. Это немного взбодрило.
- Так-то лучше! - усмехнулся Данко, прыгая на одной ноге и вытряхивая воду с уха.
- Да, сейчас одежа досохнет, и двинем, - подскакивая на месте и размахивая руками, согласился Дрозд. - Эх, жаль, посох сломался!