Наша Галактика большая как Вселенная. Много в ней звезд, планет и астероидов. Всё в ней вертится и светится, всё летит куда-то. Космические корабли и самолеты кометами проносятся над головой. Их можно наблюдать глазами, а можно в телескоп. Но есть такие задворки, куда не добираются даже солнечные лучи. Там холодно, там нечего делать. Именно туда отправляют преступников, убийц и других заключенных, чтобы не строить тюрьмы по всей Галактике.
В самом конце есть одна планета, Амбой зовется она.
Амба скучна и пустынна, по ней гуляют ветер и радиация, поэтому все сидят под землей, вернее - под селенитом или алебастром. Норы глубоки и просторны, они называются гипсоблоками, а отличаются номерами.
0, 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21...
Первооткрыватель был поклонником Фибоначчи. Вскоре всех заключенных стали называть фибоначчи.
На Амбе жизнь текла и до высадки фибоначчи. Аборигены тоже обитали в норах, тоже сидели и скучали. Они были трехногими и почти безголовыми, поэтому первооткрыватель назвал их штативами.
Штативы и фибоначчи... Очень скоро они скрестились. Чтобы представить их потомство, нужно посмотреть на фибоначчи.
На первый взгляд у них ничего общего. Все они с разных планет, спутников и станций. Один, что называется, человек, а другой - петух петухом. Третий - дятел, пятый - жук, восьмой - козлина. А у сто сорок четвертого такой вид, что очко играет. Часто встречаются бабы и роботы. Есть растения, есть грибы. Гибриды и мутанты, помеси и симбиоты...
Но если присмотреться, на теле, на поверхности каждого фибоначии обнаружится паразит-вертухай. Именно с ними и вступили в половую связь штативы.
Потомки унаследовали преступные наклонности, паразитизм и все три ноги. Они с нетерпением ждали новых заключенных. Однако космические корабли и самолеты перестали летать на Амбу. То ли искоренили всю преступность, то ли подорожало топливо.
На самом деле власть в Галактике захватили преступники. Понятно, что все подорожало.
Но штативы все равно продолжали ждать своих фибоначчи.
- Черт-дьявол, неужели трудно предупредить?
Капитаном космической подлодки "Улисс" был старик Моллой. Подлодка только что вынырнула из подпространства. Впереди крутилась планета Амба. И она совершенно не походила на родную Балли.
- Куда это нас занесло, а?
Моллой сто лет не выходил из рубки. Он часто спал от старости. У изголовья стояла тарелка лукового супа с геркулесом и содовым хлебом. Около приборной панели торчал краник. Когда старик поворачивал его, стаут лился рекой.
Моллой не знал, кто на борту "Улисса". Он общался только с искином Шеймасом.
Шеймас управлял подлодкой, когда Моллой спал. А спал он почти всегда.
Ему не снилось ничего такого, о чем стоило бы рассказать.
Больший интерес представляли мемуары Моллоя. В них старик вспахивал космос то под именем Морана, то Малона. Летел из Балли в Балли. Он терял ноги - одну, другую, третью... Тринадцатую. Когда-то у него были сын и велосипед. Они помогали ему в пути. Потом стало сложнее... Но лучше вернемся в рубку.
- Амба, - сказал искин после паузы. - Полная.
- Будем садиться?
Шеймас кивнул. Делать нечего. Амба катилась по самому краю Галактики. Рядом с ней не было планет.
Сына звали так же, как и отца - Жаком Мораном. За секунду до аварийной посадки он смотрел сны в своей стильной криогенной снегурочной камере. Жак Моран был заморожен кровавыми сантами в ночь перед Рождеством. Наверное, он сделал что-то нехорошее. Теперь от родной планеты его отделяли гигапарсеки, а на шеё сидел паразит.
Паразит назывался Йуди. Ветеран внекишечных войн, одноногий и однорукий инвалид. Государство наплевало на него размером пособия. Чтобы выжить, Йуди пришлось паразитировать. К счастью, он знал свое дело. Когда легавые окружили Йуди на галактической помойке, он угнал их седан и ушел от преследования. Впрочем, потом Йуди все равно поймали и перевоспитали. Его отвезли в снежную страну и отдали кровавым сантам.
На Рождество ему подарили Жака Морана.
Йуди не спал. Его маленький мозг был набит мыслями. Всю дорогу Йуди предвкушал встречу с сородичами. Он представлял, как будет ездить верхом на Моране по набережной. Он представлял песчаное море Амбы. Представлял длинноногих штативок на берегу, потных и загорелых.
Одноногий Йуди мечтал найти трехногую половинку, которая родит ему нормального ребенка...
В этот миг подлодка врезалась в живот Амбы. Казалось, что планета согнулась вдвое. Из рубки "Улисса" донеслись крики. Снегурочная камера слетела с мертвых петель и перевернулась. Жак Моран открыл глаза, Йуди задрыгал единственной ногой.
Раньше фибоначчи были художниками. Они изображали космические корабли на стенах и телах. В нулевом гипсоблоке жил и работал лучший художник, в первом и ещё в одном первом - жили и работали художники похуже, а последние гипсоблоки вообще не были расписаны.
Паразиты рисовать не умели, а штативы - не могли. Их детям передалась только любовь к наколкам и настенной живописи. Только любовь.
И вот картинки ожили.
С неба упала подпространственная лодка, задымилась и загорелась. Когда штативы выбрались на поверхность, они увидели группу фибоначчи. Все - прямоходящие, тонкие, яйцеголовые. С паразитами на шеях.
И лишь один был без паразита, зато с костылем и чемоданом.
- Я пришел к вам с тем, чтобы... - начал Моллой.
Из чемодана донесся голос искина Шеймаса. Он синхронно перевел слова Моллоя на феню.
- ... надеюсь, я попал туда, куда нужно, - говорил старик, сев на чемодан и нацелив костыль на ближайшего штатива. - Я... Я так устал... Баллин. Из пункта А - в травмопункт. Дорога жизни. Через снега и льды. Ладожское озеро по седьмое колено... Такая она, молодость. Многоногая молодость. Тогда меня ещё звали Жаком Мораном, я мог позволить себе любое путешествие...
Шеймас переводил без устали. Штативы тупо смотрели на Моллоя. Фибоначчи мерзли позади него.
- Вы - дети Галактики, - продолжал Моллой. - Я завидую вам, как завидуют летчики морякам. Главное, держите ноги в тепле. Берегите самое ценное, что у вас есть. Без ног вы станете змеями. Так будьте же людьми!
Моллой замолчал, а Шеймас все говорил и говорил.
Когда он поставил точку, штативы подошли к Моллою. Они отобрали у старика костыль, бумажник и мобильник.
Они открыли чемодан и вытащили Шеймаса. Его диск мерно крутился под защитным чехлом. Штативы преклонили колени. Фибоначчи робко подошли поближе.
- "Улисса" больше нет, - сказал обобранный Моллой, - и Шеймаса нет. Зато есть все они...
Он смотрел на штативов и фибоначчи, пока не заснул.
Отец и сын не узнали друг друга. Мозг Жака Морана принадлежал паразиту, а мозг Моллоя безнадежно устарел. Поэтому они не обнимались и не делали то, что делают отцы и дети.
Если бы они встретились раньше, Моллой был бы Жаком Мораном.
Если бы они встретились раньше, Моран упрекал бы Морана.
Если бы они встретились раньше, Моран оправдывался бы перед Мораном.
Они бы ссорились и мирились до бесконечности. Хорошо, что они не узнали друг друга.
Сто лет назад они решили ограбить орбитальную церковь атеистов. Мораны влетели в незакрытую форточку. За ночь они набили трюм "Улисса" золотом. Не появись настоятельница, они украли бы и алтарь.
- Эх вы, - сказала безбожница в рясе, - заблудшие животные. Не ведаете, что творите. Могли бы просто попросить помощи в храме Дарвина. И вам бы её оказали и посодействовали. Вам бы, горемыки, такие куличи испекли. А теперь не видать вам эволюции, как ног своих.
Мать-материалистка принялась медленно опускать занесенный над головой тяжелый скипетр костедробильщика. Мораны не ждали, пока она покарает их. Они пустили в ход лазерные драгунские кольты. В церкви сразу же запахло жареным. Настоятельница упала и уронила скипетр на ногу старшего Морана.
Старший Моран закричал от боли и попрыгал за аптечкой. Он залез в подлодку и занялся своей больной ногой. Но не успел он толком перебинтоваться, как снаружи послышались гавканье легавых.
Мать-материалистка вызвала полицейских. Вся свора набросилась на младшего Морана, который пытался инсценировать самоубийство настоятельницы.
Отец мог бы спасти сына. Он мог бы расстрелять легавых из пулемета. Или протаранить их. Но вместо этого он направил подлодку в открытую форточку.
Полицейские преследовали его на мотоциклах до самого подпространства.
В первом же межгалактическом порту старший Жак Моран стал Малоном.
Младший Моран мог сразу же стать фибоначчи. Полицейские посадили его на корабль, который летел на Амбу. Жаку Морану полагался собственный вертухай, однако на борту лишних паразитов не было.
- Не переживай, скоро ты получишь своего паразита, - успокаивал Морана тролль-надзиратель. - Заключенные загибаются. Не все дотягивают до Амбы. А в этой партии одни дохляки. Вялые, слабые, ржавые... Где только таких берут?
Но фибоначчи никак не загибались.
Первым загнулся сам надзиратель. Корабль взяли на абордаж оппозиционные корсары. Тролль блокировал проход своим телом, но электрохимический гаринский лазер проделал в нем хорошую дыру, через которую, не нагибаясь, прошел Жак Моран. Пираты оставили жизнь лишь ему одному, потому что фибоначчи были неизлечимыми.
Несколько недель Жак Моран был пиратом. Он только входил во вкус, когда оппозиционных корсаров взяли на абордаж. Это был правительственный штурмовой отряд, которым командовал паразит Йуди.
Пираты не сдались без боя. Они отстрелили Йуди руку и ногу.
В ответ штурмовики расстреляли всех пиратов. Они оставили в живых одного - Жака Морана. У Йуди было чувство, что Моран пригодится ему в будущем.
Йуди хотел оставить парня себе, но начальство не разрешило.
Искин Шеймас знал все о числах Фибоначчи. Искин Шеймас знал все об Амбе. Когда Моллой спал, Шеймас копался в его мемуарах. Он перекапывал все места, где говорилось о золоте или золотом сечении. Он строил дуги и веера Фибоначчи, определял уровни коррекции и временные зоны. Считал Шеймас почти мгновенно. Гораздо сложнее было разобрать почерк Моллоя.
Как мы знаем, Моллой, который уже звался Малоном, после ограбления церкви атеистов остался без ноги и без сына. Впрочем, даже за малую часть украденных сокровищ он мог купить себе новую ногу и нового сына.
В первом же космопорте Малон взял золотой слиток и пошел к доктору.
- Это золото, наверно, из серы и ртути, - сказал доктор. - У вас нет нормальных денег?
Нормальных денег у Малона не было.
Даже на невольничьем рынке не захотели принимать золото атеистов.
- В золото нужно верить, - сказали работорговцы. - Иначе что это за золото?
Малон сплюнул и улетел на другую планету. Там все повторилось. Лишь легавых заинтересовало золото. Они хотели взять его, но Малон опять ушел в подпространство.
Он проклинал атеистов из глубин космоса.
Когда галактическое море успокоилось, он вынырнул возле Амбы. Было темно, штативы и фибоначчи спали у себя под землей. Малон посадил "Улисса" одной левой ногой. За ночь он перенес все золото под землю по методу Фибоначчи. Кое-где он оставил золотые сечения. На рассвете он отправился в обратный путь. Штативы и фибоначчи увидели только хвост подлодки.
Золото атеистов должно было лежать на Амбе до тех пор, пока атеисты не поверят во что-нибудь.
Искин Шеймас плавал в отрытом космосе. Его заточили в доисторический "Пентиум" другие искины, которым он проиграл в карты астрономическую сумму. Перед этим они отобрали у Шеймаса шулерские манипуляторы и пластиковый корпус с подставкой. Чтобы выжить, ему пришлось перейти в спящий режим.
После бессонной ночи Малон тоже находился в спящем режиме. "Улисс" превратил в щепки системный блок Шеймаса. Капитан ничего не заметил. Ему снилось, что-то хорошее.
На космодроме Малон снял жесткий диск Шеймаса с лобового стекла. Он подключил его к бортовому компьютеру, чтобы узнать объем. Кто бы мог подумать, что искин Шеймас легко взломает операционную систему "Улисса" и станет автопилотом.
- Горбатая гора! - ругался Малон, стуча по шляпе компьютера. - Снова я накосячил!
Искин Шеймас успокоил его цветовой симфонией для голодающего психонавта.
- Вкусно... - сказал Малон, облизываясь.
Как только Шеймас зашел в сеть за добавкой, его обнаружили другие искины.
- Счетчик все ещё включен, - напомнили они.
- У меня нет денег, - ответил Шеймас.
- Возьми у Морана.
- Кто такой Моран?
Искину пришлось узнать, кто такой Моран.
Шеймас прилетел на Амбу за сокровищами. Моллой не помнил, где он закопал золото атеистов. Однако Шеймас знал метод Фибоначчи, по которому можно отыскать любые сечения. И он привез с собой целую армию копателей.
Паразит Йуди хотел любить и быть любимым. Если бы не начальство, он был бы отличным любовником.
Известно, что служивым нельзя заниматься любовью. Даже друг с другом. Их учат ненавидеть. Им приказывают убивать и разрушать. Йуди всегда делал то, что приказывали. А годы шли. Шли войны. И снова годы. Само собой, Йуди ненавидел врагов. Однако он сохранил немного любви в сердце. Цветы в его душе не завяли даже тогда, когда он потерял руку и ногу.
И вот он прилетел на Амбу, населенную длинноногими штативами. Они окружали Йуди, трогали его и расставляли ноги. Настало время любви. Казалось, теперь никто не помешает заняться ею.
Но наутро штативы вручили фибоначчи кирки и лопаты и загнали их под землю.
- Волки тамбовские, - доносился сверху голос искина Шеймаса, - вас записали в мужики! Теперь вы пашете на нас!
Копали все - и Жак Моран, и паразит Йуди, и старик Моллой...
- Шеймас умер, - говорил Моллой, - однако в моей голове все ещё звучит его голос...
Он засыпал с лопатой в руках. Надзиратели-штативы будили его пинками. Старик падал - и опять зысыпал. Ему снилось что-то хорошее.
Йуди не понимал, почему он - инвалид и ветеран - должен работать. Ладно ещё Жак Моран... Но паразит-вертухай, подготовленный кровавыми сантами... Йуди едва удерживал кирку единственной рукой... Наконец он уронил её.
Звякнуло.
Штативы и фибоначчи обернулись на звон.
- К вам уже летят коллекторы.
На этот раз Шеймас не стал просить отсрочки. Его фибоначчи уже нашли золото. Оставалось поднять его наверх. Если коллекторы не вылетели раньше, их корабль будет на Амбе через пару стандартных недель.
Кто бы мог подумать, что корабль появится прямо сейчас.
Корабль ножом прорезал атмосферу Амбы и сел на корточки над нулевым гипсоблоком. Из него высыпались люди в скафандрах. Они были настроены решительно.
- Нам нужен искин Шеймас! Кто из вас Шеймас?
Шеймасу не стоило отзываться. Люди - не собаки, они никогда бы его не нашли. Люди не додумаются искать искина в чемодане.
Но ему горело отдать долг.
- Я - Шеймас. Ваше золото - под землей.
- Почему? - спросили коллекторы.
- Там оно лучше хранится.
Коллекторы переглянулись и передали шифрованное сообщение на корабль.
- И вам не нужны скафандры. Воздух Амбы достаточно кислороден.
Коллекторы недоверчиво помотали головами. Они подошли к краю шахты, на дне которой блестело золото и копошились фибоначчи.
- Вот видите, - сказал Шеймас. - Я нашел клад Жака Морана. Им я рассчитаюсь с искинами. Это золото атеистов.
- Кого?
На лицах коллекторов было написано, что они сами атеисты. Шеймас вздогнул.
Золото вскружило Йуди голову. Он оторвался от Жака Морана и радостно плюхнулся на гору монет. За эти деньги можно было купить много любви. Йуди наполнил ими карманы и все остальное. Влезло немного. И тогда Йуди принялся глотать монеты. Он набил желудок под завязку.
Потом он отполз на обочину и умер от тяжести и боли.
Жак Моран ничего не понимал. Золото ослепляло. Он попятился, наступил на отца. Старик Моллой проснулся, выругался и присвистнул.
- Так мы богаты, сынок?
- Где мы, папа?
- А черт его знает!
Лишь сейчас они увидели фибоначчи, которые наполняли золотом карманы и животы. Штативы прижались к стенам. Сверху спускались какие-то люди в скафандрах.
- Всем вывернуть карманы, - проорали по матюгальнику, - и отойти на второй план! Не вынуждайте нас открывать огонь!
Коллекторы сразу же открыли огонь. На всякий пожарный.
В шахте стало светло и жарко. Моллой спокойно смотрел, как горит его одежда. Фибоначчи катались по земле, пытаясь сбить огонь. Штативы извивались змеями.
Не будь они преступниками и детьми преступников, их было бы жалко.
- Полная амба! - сказал Жак Моран.
Его отец кивнул и вырубился.
С другой стороны - Галактика не такая уж и большая. Шеймас понял это на сверхскоростном корабле коллекторов. Только что они были на Амбе - и вот уже на Великокобылице. Ещё миг - и они в созвездии Тониса. Незаметно остались позади Карабах-Барабах и Осетинское скопление. Остались позади войны, голод и смерть. Корабль попал в светлое будущее.
- Где мы? - забеспокоился Шеймас.
Коллекторы пожали плечами.
- По-моему, мы летели слишком быстро, - сказал один коллектор.
- Я же говорил, что не надо спешить, - сказал другой.
- Интересно, тут ещё ценится золото? - сказал третий.
- Где мы? - повторил Шеймас.
Он уже знал ответ. Корабль сделал виток по галактической спирали и снова вернулся на Амбу. Планета вовсю крутилась впереди. Она заметно преобразилась - на ней цвели яблони.
Корабль приземлился в городе Балли. Его окружили многоногие существа - мораны.
Они устроили коллекторам мозговой штурм и украли все мысли. Потом они отобрали у них чемодан и вынули Шеймаса.
Мораны повернулись в сторону своего божества и опустились на колени. Их молитва вызвала бурю в пустыне.