Танька, держи руку!
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Новодень заглянул в жило неярким, подслеповатым светом. Игорь посмотрел, как ползут от окна ленивые солнечные зайчики, и решил, что поднимется, когда лучи доберутся до его лежанки - матрасов, сложенных друг на друга. И ни мигом раньше. Прошлоднём он очень устал, работая и за себя, и за Таньку.
Свет остановился, не коснувшись стола - самого настоящего стола, можно сказать, сокровища. В воздухе крохотными искорками золотилась пыль. Она оседала на столешницу серым налётом, теряя всю красоту.
Игорь следил, чтобы этого налёта было как можно меньше, иначе, если не убирать, можно превратиться в серого пухлетая. А пухлетаи долго здесь не держатся, их выметает ближайшим ураганом.
Вообще-то и жило, и новодень, и прошлодень назывались по-другому: "комната", "сегодня", "завтра", но Игорь любил изобретать новые слова. Хотя и старые знал прекрасно. Обнаруживал их в стопах чтив, то есть книг, тоже аккуратно сложенных у стены.
Когда попал сюда, не так горевал, как другие, потому что нашёл великое множество чтив. Вспоминать об этом было занятно и, конечно, немного грустно.
***
Когда-то давно, в другом месте, Игорь жил в другом Доме, где было много ребят разных возрастов, но с одной бедой - без родителей.
Однажды старая женщина подарила ему первую личную, а не общую чтиву - почти новый томик в яркой обложке.
- Тебе не жалко отдавать такую красивую книгу? - спросил у неё Игорь.
- Это книга моего внука, - ответила женщина. - Она ему больше не нужна.
- Из-за аварии? - заинтересовался Игорь.
Тогда ему казалось, что аварии - причина всего печального и безысходного. А также того, что дети в Доме живут без родителей.
- Нет, - грустно сказала женщина. - Он просто вырос и уехал далеко-далеко. А книга осталась. Он её очень любил.
Игорь уже столкнулся со всяким, поэтому решил уточнить, чтобы потом не расстраиваться:
- А если он вернётся и захочет забрать?
- Не вернётся и не захочет, - успокоила женщина. - Он забыл о ней. Навсегда.
Игорю очень понравилась книга. Он постоянно носил её с собой. Если бы это была игрушка, возможно, пришлось бы делить её с другими. А книга была личной.
Вскоре Игорь научился читать, и книга стала просто необходимой, как еда, или сон, или посещение школы. И что удивительно: сколько бы он ни читал её, каждый раз обнаруживал что-то новое. Словно бы она росла вместе с ним.
И когда Игорь наконец почти выучил наизусть каждую строчку, книга исчезла.
Летним утром он листал её на скамейке возле Дома и очень-очень хотел найти ещё что-нибудь новенькое. Воспитательница попросила подержать большое объявление, которое нужно было укрепить на входной двери. Игорь, конечно, помог. Он уважал и любил всех воспитательниц.
Вернулся к скамье. Книги не было.
Игорь вспомнил слова старой женщины: "...любил... вырос... забыл... никогда", - и вокруг стало черным-черно. Это был цвет слова "никогда".
Снова он увидел свет только в комнате, в которой обнаружил себя и которую позже назвал "жило".
Тогда Игорь сидел на полу, в оконный проём без стёкол заглядывало красноватое солнце.
На пороге стоял молодой мужчина с усами и растрёпанной бородой, грустно и ласково смотрел на него.
- Приветик, - сказал он. - С прибытием, значит.
- Приветик, - откликнулся Игорь и на всякий случай обвёл комнату глазами.
Ух ты! Такое количество книг он видел только в библиотеке. Боль от потери личной чтивы сразу притупилась.
- Ничего себе! - воскликнул мужчина. - Столько книг и больше никаких вещей! Ты посмотри, может, посуду найдёшь. Или инструмент, или обувь. Ну не может же быть, чтобы только книги...
Игорь попытался порыться в залежах, но всего лишь развалил их. Обернулся к мужчине и развёл руками.
- Ни на кого положиться нельзя, - сказал мужчина и добавил сердито: - Не стой, подойди и возьми меня за руку. Видишь, не могу войти в твою хату. Руку дай. Понял, нет?
Игорь послушно подошёл к дверному проёму, конечно же, без двери, и протянул руку.
Мужчина ухватил её теплой сухой ладонью и уже весело произнёс:
- Саня. Сансаныч.
- Игорь.
Только потом он понял, что, несмотря на отсутствие дверей, войти в комнату, хату, жило, фатеру или соту - каждый называл своё жильё, как хотел, - можно, только взяв хозяина за руку. Если же в них никто не живёт, то это просто помещение - гуляй не хочу в нём вместе со сквозняками.
Сансаныч обыскал жило и ничего нужного для себя не нашёл.
А солнечный свет в тот день сменился багровым заревом. Сансаныч глянул в окно и сказал:
- Посмотри, какой ураган ты за собой притащил!
Игорь глянул и расстроился: он не хотел причинять неудобства.
Сансаныч вдруг треснул себя по лбу и воскликнул:
- Ураган! Дедка нужно спасать! Пойдём, поможешь.
Игорь оглянулся на гору книг. А вдруг он вернётся и не увидит их?
- Не боись, - успокоил Сан Саныч. - Никуда не денутся.
Багрец за окном вдруг потемнел до цвета какао без молока. Стены едва слышно загудели, задрожали в напряжении.
- Догоняй! - крикнул Сансаныч и помчался по коридору.
Игорь бросился за ним, на бегу слушая пояснения.
- Эти ураганы выметают людей из хат. Куда они деваются, неизвестно. Нужно просто схватить человека и не отпускать.
- А если отпустишь? - еле поспевая за Сансанычем, спросил Игорь.
- Значит, больше не увидишь его, - раздражённо ответил Сансаныч.
Игорь заметил, что они миновали много пустых помещений, и подумал о людях, которых он не увидит. Стало грустно.
Наконец Сансаныч остановился возле комнаты, где на полу возле двери копошилась странная фигура: очертаниями вроде человек, но сделанный из тополиного пуха, только серого. Пушинки отрывал и уносил в окно ветер, который дул не из окна, а с порога.
Ступни пушистого человека уже потеряли форму.
- Ох ты, что творится-то! - вскричал Сансаныч и позвал: - Дедок, дай скорее руку! Давай, миленький!
Фигура зашевелилась и потянулась к нему чем-то вроде отростка. Пушинки ещё быстрее стали отрываться от дедка и птичьим косяком ринулись к окну.
- Дедок, ру-у-уку! - взрыдал Сансаныч.
Несчастного пушистого человека разметало уже по пояс, но он всё стремился дотянуться до Сансаныча беспалым отростком.
Игорю стало невыносимо жалко его.
И он взял да и схватил этот отросток. Но было поздно. Ворох пуха тут же вымело в окно.
Игорь держал на ладони всё, что осталось от дедка, и тихо плакал. Пушинки пощекотали кожу, как жучки или бабочки, и тоже улетели.
Сансаныч утёр покрасневший нос и сказал:
- Два раза я его удерживал. А в третий просмотрел. Вот если бы не ты, я бы не отвлёкся и пришёл вовремя.
Игорь не знал, что и сказать. Он предположил бы, что героический дедок, скорее всего, уже сам хотел улететь вместе с ураганом, но ему мешали...
Сансаныч похлопал Игоря по спине:
- Хорошим Спасателем будешь, куда мне... Дедок был гениальным: считай, весь наш дом на нём держался. Какой-то секрет знал, как людей сохранять. И ты, поди, его знаешь - руку-то дедок тебе подал, а не мне.
Позже Игорь понял, что никакого секрета нет. Просто нужно вовремя убирать пыль, которая сочилась отовсюду, даже, казалось, появлялась из воздуха. Налипала на человека, который переставал шевелиться, и он постепенно превращался в серого пухлетая. А потом ураган расправлялся с ним.
Игорь ежедневно проверял всех, напоминал, стыдил, ругался. Пытался удержать по мере возможности.
А тогда Сансаныч предложил помянуть дедка, и они отправились осматривать помещения. В некоторых нашли кое-какие продукты: пакет с хлебом и молоком, сетку с мандаринами. Были ешё вещи, особенно много разных ключей, но Сансаныч их не взял - пускай найдёт кто-нибудь другой.
В его хате, увешанной афишами, календарями, картинками, они поели.
Сансаныч, смачно жуя, жестикулируя, рассказал Игорю, в каком странном месте он оказался:
- Ты, брат, не горюй, здесь жить можно. Если, конечно, будешь работать с утра до ночи - обходы делать, искать вещи или еду. С людьми контачить тоже нужно, смотреть, не нужна ли кому помощь. Прикидывать, чем бы обменяться.
- Я не горюю, - ответил Игорь.
- Да? - удивился Сансаныч. - Обычно все горюют. Дети к маме-папе просятся.
- У меня нет мамы и папы.
- Извини... И что - бабушки-дедушки тоже нет? - В знак сочувствия Сансаныч перестал жевать.
- И бабушки-дедушки. И тёти-дяди, - добавил Игорь.
И правда, к двенадцати годам он привык, что у него никого нет, и не расстраивался.
- Эх... - попытался взгрустнуть Сансаныч, но не получилось: его рот растянулся в улыбке, и он предложил: - Другом будешь? А может, братом?
Игорю, конечно, очень хотелось стать братом. Но он никогда им не был, поэтому решил, что не потянет.
Сансаныч посуровел и приказал:
- Ну, слушай, друг. Это место - Дом потерянных и забытых. Я об этом сам догадался, но никому ещё не говорил. Прикинь: тебя потеряли, и вот ты уже здесь. Кто-то где-то потерял сетку с мандаринами, и она оказалась у нас. И мы их съедим. Теряют, а потом забывают всех и всё: старика в больнице, мячик под скамейкой, дома и города. Деньги теряют, но здесь они не нужны. Хотя знаю хату, где когда-то, ещё до меня, жил любитель денег. Насобирал кучу кошельков. Но его самого быстро унёс ураган. Вот и стоит сейчас эта хата с баблом - бери не хочу.
- Тебя тоже потеряли и забыли? - спросил Игорь.
Сансаныч вздохнул, помолчал и ответил неопределённо:
- Может, и потеряли. А может, я сам себя потерял. Были, друг, дела... разные.
Игорь тогда загорелся напрасной надеждой:
- Я потерял книжку. Вдруг она здесь?
Сансаныч махнул в сторону окна:
- Ты подойди, подойди и глянь.
Игорь высунулся в оконный проём чуть ли не по пояс.
Ничего себе! Он жил в трёхэтажном здании, а сейчас находился, наверное, на двадцатом, под самой крышей. И куда хватало взгляда, везде среди яркой-преяркой, нереально зелёной листвы деревьев возвышались такие же высокие дома без окон.
- Это всё дома потерянных и забытых? - спросил он.
- Да, - ответил его друг, который тоже встал рядом с ним. - И как ты будешь искать свою книгу? За миллион лет не обойдёшь все дома и не заглянешь в каждую хату. Конечно, ты можешь отправиться... Но тогда тебе придётся быть всё время одному. И уже не станешь ни Спасателем, ни Поисковиком, ни Главным. Мне другом не станешь...
Сансаныч внимательно посмотрел на Игоря и сердито предупредил:
- Сразу скажу: потерять можно только живых. Те, кто умерли, находятся не здесь. Где - не знаю. Мы не мёртвые, понял?
Игорь кивнул.
- Так что родителей искать не стоит. Помни об этом, - ещё сердитее сказал Сансаныч.
Игорь послушно согласился:
- Не буду. Да и как я узнаю их?
Сансаныч покусал губу, нахмурился, но потом его лицо разгладилось:
- Да ты, друг, как посмотрю, парень крепкий. Столько сразу на тебя всего свалилось, и ни одного хны-хны. Хвалю!
Но сам Игорь знал, что заслуги его тут нет вовсе. Все хны-хны остались в том старом Доме, где он жил. А уж сколько их было, вспоминать стыдно.
Сансаныч погладил его по макушке и велел:
- Ну, задавай ещё вопрос. Или сам за тебя спрошу: а можно ли из Дома выйти? Верно?
Игорь улыбнулся: конечно, верно!
Сансаныч, который любил действовать и объяснять по ходу, поманил его за собой:
- Ну, пойдём проверим. Спустимся по лестнице.
Шагая по обычным ступенькам, он изредка касался стены и приговаривал:
- Ты время от времени обращай внимание на лестницу. Ох, не простая это штука...
- Приведёт не туда, куда нужно? - для вида поинтересовался Игорь.
Сансаныч внезапно остановился и резко повернулся к нему:
- Ого! Да ты прямо Сократ! Сейчас проверим, может, ты ещё и Гайка.
Он запрыгал по ступенькам, выкрикивая:
- Понимаешь! Есть такие люди - Гайки! Я их так называю, потому что читал одну книгу!
Игорь заторопился за ним, жадно вслушиваясь. Он обожал узнавать про книги, которых не читал.
- Только Гайка может выйти из дома. А уж следом за ним, Шнурками, все остальные.
Они спустились к обычному парадному, только без дверей.
Сансаныч схватил Игоря за плечи и поставил перед собой:
- Ну, что видишь?
Игорь прикрыл рукой глаза от яркого красноватого света.
- А если Гайка не выйдет? - задал он очередной вопрос и почувствовал, как Сансаныч позади развёл руками.
- Значит, нельзя, - решил Игорь, но слово "нельзя", от которого всегда веяло обречённостью и наказанием, в ту минуту его не смутило, и он продолжил допытываться: - А если всё равно выйдет?
- Ни один Гайка не причинит вреда себе и людям, - заявил Сансаныч и потянул его в Дом.
Игорь сам не знал, почему он не рассказал о стене высокой травы и еле заметной дорожке, о стволах громадных деревьев, покрытых мхом. И о том, что в траве виднелось что-то тёмное, живое.
Сансаныч в коридоре хлопнул его по спине:
- Ну, друг-шнурок, ступай в свою хату. Да не смотри так озадаченно, в Доме никто никогда не теряется.
И в самом деле, ноги вывели Игоря к его комнате. Жилу.
***
Солнечный свет добрался до его лежанки, стал карабкаться на матрасы. Пора.
Игорь встал, помахал руками, поприседал, как было заведено в его прежнем Доме. Громко выкрикнул: "Здоровье в порядке, спасибо зарядке!" Здесь никто никогда не болел, самое худшее, что могло произойти - человек становился пухлетаем.
Прошёлся по коридору, в одном из помещений нашёл упаковку сушек и бутылку минералки. Есть он не хотел совершенно, но почему бы и не позавтракать, ведь занимался же он зарядкой. Потребностей, которые называют естественными, вообще не существовало. Игорь не стал спрашивать про это у Саныча. Ведь если есть механизмы, которые могут делать многое за человека: рыть землю, перевозить по воздуху, строить и даже дышать, - то значит, и здесь всё за человека делает это странное место.
Игорь вспомнил о Таньке и заглянул ещё в одно помещение. На полу возле окна лежала шоколадка. А за окном... За окном собиралась мгла.
Кто же может стать жертвой урагана? Вроде все были в порядке. Почти все. С мыслями о Таньке, которая вот уже три дня сидела у себя в уголке комнаты, Игорь заторопился к подруге.
- Танька, дай руку, - произнёс он, неодобрительно глядя на чистую комнату и серую Таньку.
Она подняла на него зелёные... нет, уже серые глаза в полукружьях теней. Её прежде рыжеватые, с золотыми искрами волосы свалялись в сосульки и потеряли цвет.
- Ну же, руку! - потребовал Игорь, потом опомнился и произнёс уже ласковее: - Я тебе шоколадку принёс.
Танька встрепенулась, вскочила и подошла к нему. Ну вот, вроде даже поярче стала. Она взяла шоколадку, недовольно прочла название, но сказала:
- Смотри-ка, моя любимая. С орешками.
И сунула в карман здоровенного халата, который скрывал её лодыжки.
Этот халатище Игорь сам нашёл для Таньки, потому что она появилась только в мокром купальнике, и сама мокрая. Такую лужу оставила на полу, будто полведра воды вылили.
- Пойдёшь со мной? - спросил Игорь. - Без тебя плохо, правда. Настроение не то. Ничего путнего найти не получается.
В красноватом свете Танькины глаза блеснули зеленью.
- Правда? - спросила она.
- Саныч задумал полки для своего барахла сделать. Гвозди нужны, молоток у него есть. Досок полно. Баба Надя просит электроплиту. Не терпится ей блинов пожарить. Двойняшки обыскались второго автомобильчика, чтобы похож был на тот, который недавно нашли...
- Тебе здесь хорошо, - вдруг сказала Танька.
Её глаза на миг словно вытекли, оставив за веками темноту. Хорошо, что показалось, подумал Игорь. Он спросил:
- А тебе?
Танька подошла к окну. Её волосы стали развеваться, точно от порога подул сквознячок.
- Эй, а ну отошла от подоконника! - скомандовал Игорь.
Танька была вполне нормальной, но мало ли что...
- Я хочу уйти отсюда, - сказала она.
- Уже слышали. Нельзя, - откликнулся Игорь, размышляя, что не так с этой девчонкой. Ведь всё уже объяснили. И не раз.
- Не держи, - попросила она тихо. - Ты самый лучший, но у тебя есть другие...
Игорь остолбенел. В Танькиных словах отсутствовал какой-либо смысл. Было бы лучше, если бы они остались здесь вдвоём?! Да бред же.
И тут ему в голову пришла мысль: раз уж так она хочет уйти, пусть попробует. Но не вместе с ураганом, а с ним, Игорем. Через дверной проём.
- Ну хорошо. Давай попытаемся уйти, - согласился Игорь. - Или одна хочешь?
Танька даже зарумянилась и быстро ответила:
- С тобой, конечно! Одна-то я уже пробовала... Ночью, когда все спали. Даже шагу сделать не смогла.
Игорь онемел от неожиданности. Ну дела! Вот это вредина! Как, впрочем, и он сам. Только он шагу сделать не захотел не от того, что не смог, а из-за всех, кого не захотел оставить. И из-за Таньки тоже.
- Ну так пошли, - сказал он и протянул ей руку.
Лестница казалась нескончаемой, но они всё-таки одолели её.
На пороге парадного Игорь встал впереди Таньки и сказал:
- Держись за моей спиной. Не высовывайся, а то худо будет.
И шагнул в мир, в который "толкала" его Танька.
Ух, как же приятно ощутить ногой не доски полов, а неровности земли, запутаться в траве, пнуть камешек! А ещё запах, который обрушился со всех сторон, закружил голову. Только сейчас Игорь понял, каким ущербным был мир внутри Дома.
Танька сопела и тихо ойкала за спиной.
Вот же разгильтяпство, не подумал, что ей будет тяжело ступать по земле босоногой.
Он ещё о многом не подумал.
К примеру, о том, что кто-то будет преследовать их, скользить в траве, пугать своей невидимостью и числом. Буквально через десяток-другой шагов Игоря с Танькой, которая уже вцепилась в него и тихонько заныла о том, что боится, окружила тьма существ. От их присутствия трава колыхалась в разные стороны.
- Не бойся. Иди следом. Всё в порядке, - сказал Игорь.
Он отчего-то знал: никто из тех, что в траве, на них не набросится и не укусит. А вот утянуть с собой - запросто. Наверное, это все, кому удалось выйти из Дома, но не повезло освободиться от него.
Откуда приходило к нему знание? Игорь отказался от привычки всё объяснять. Без неё жить было гораздо легче.
Меж стволами-гигантами потянулись серые нити. Они утолщались, рвались, становились хлопьями то ли пыли, то ли тумана и, тем не менее, казались живыми.
- Танька, держись-ка за меня! - приказал Игорь.
Он сильно постарался, чтобы его голос звучал твёрдо. А когда ощутил на плече хрупкую, трясущуюся ладошку, перестал бояться сам. Точнее, загнал свой страх туда, откуда ему не выбраться.
А бояться было чего. Всё впереди: стволы с нижними ветками, жавшиеся к ним травы - выцвели, слились в стену из копошившегося серого пуха.
Только Игорь хотел скомандовать отход, как стена выпятилась и лопнула в самом выступающем месте.
Открылась дыра и жадно втянула в себя воздух.
В неё ринулись сучки, ветки, сухие былинки. Даже те тёмные из травы промелькнули тенями и скрылись в ней.
Игоря развернуло от того, что Танькины ноги оторвались от земли и её понесло к дыре. Она плашмя повисла в воздухе, крепко вцепившись в футболку Игоря.
Он конечно же, попытался ухватить Таньку, но попробуй-ка сделать это, если она у него за спиной!
- Не вздумай разжать руки! - крикнул Игорь, хотя и не надеялся, что Танька его услышит.
Он побрёл с Танькой за спиной к дому. Горловина футболки впилась в шею. Это было больно. Но хуже боли оказалось удушье. В голове застучали красные молоточки, потом они превратились в чёрные отбойные молотки; в груди запылало так, что захотелось разорвать её пальцами.
Потом всё быстро кончилось, и они свалились прямо возле входа в Дом.
Игорь попытался успокоить Таньку, но она тряслась, подвывала и не хотела оторваться от его плеча.
В коридоре их встретил озадаченный Саныч.
- Ничего не понимаю, - сказал он, то взъерошивая волосы, то теребя бородку. - Куда подевались ваши хаты? Смотрю и вижу сплошную стену.
- Так вон оно, моё жило, - указал Игорь на дверной проём и видневшийся в нём край его восхитительного, редкостного стола.
Саныч посмотрел и издал звук, похожий на тихий вопль. Сжал голову руками и пошёл восвояси. Возле комнаты Таньки приостановился, но заглядывать не стал.
- Ну, иди к себе, - сказал Игорь. - Мне нужно отдохнуть, полежать.
Танька немного поборолась с собой, пытаясь отцепиться от него. Наконец разжала пальцы и потопала, спотыкаясь и оглядываясь.
***
А Игорь улёгся, потому что ему нужно было кое-что обдумать.
Дело было не в том, что страшно саднило горло, хотя в Доме ничто ни у кого не болело. Не в тёмных, следивших за ними из травы. Не в скопившемся, наверное, за тысячелетия пухе и не в жадной дыре, которая хотела забрать Таньку.
В чудовищном отверстии он ясно увидел светлую комнату и рыжеволосую женщину в чёрном платке. Она смотрела на портрет, который держала в руках. А потом поставила его на стол, и Игорь увидел, что это портрет Таньки. С чёрной ленточкой в углу.
И ведь увиденное - не картинка из чтивы, которая возникает в воображении. Не фильмы, которые смотрел раньше, не работа актёров и режиссёров.
Это жизнь. Чужая жизнь. Хотя какая же она чужая, если в ней есть Танька, точнее, её портрет? Настоящая-то здесь, в Доме.
А что было бы, если...
Нужно сначала собрать, так сказать, факты. А потом уже предполагать.
Игорь отправился к Таньке.
Она стояла и ждала его на пороге. Обдала живым, тёплым светом зелёных глаз, улыбнулась и без просьбы протянула руку.
Голова Игоря наполнилась весёлым гудящим теплом, но он подавил радость или что там ещё, сурово сказал:
- Я сейчас опишу комнату. Не здешнюю, а просто... вообще (Танька не помнила, в отличие от него, где и с кем жила раньше). А ты подумай, какие мысли у тебя возникнут.
Танька во время описания комнаты, похоже, отвлеклась на что-то другое, а потом сказала:
- Никаких мыслей не возникло. Я в такой никогда не была. Вот если бы у дивана стоял торшер с плафонами в виде цветков, и один венчик был бы разбит...
У Игоря ёкнуло сердце, похолодели руки. Но он продолжил:
- А женщину ты знаешь: рыжие волосы, такие... ну, не прилизанные, а волной из-под косынки; над бровью родинка, нос уткой, как у тебя. Глаза непонятные, жмурится, когда плачет.
Танька долго молчала. Вздохнула и попросила:
- Зачем тебе это всё? Перестань, пожалуйста.
Игорь тоже помолчал. Наоборот, выдохнул и сказал:
- Хочешь назад, туда, откуда здесь появилась?
- С тобой? - спросила она.
- Не сразу. Потом, если не забудешь, - через силу ответил Игорь.
- Хочу... - вымолвила Танька.
Игорю стало так больно, как не было, когда его душила футболка.
- Тогда будь готова, сегодня ночью снова выйдем из дома, - отдал он приказ.
- А почему не сейчас? - удивилась Танька.
Игорь взорвался негодованием:
- Ты когда-нибудь научишься думать о других? Саныч вон распереживался, что наших комнат не увидел. Пусть все заснут и ничего не заметят. Неизвестно, что случится в Доме, когда ты уйдёшь.
Он ждал каких-то Танькиных слов. Но не дождался.
В своём жиле Игорь стукнул кулаками о матрасы, так что от них поднялась пыль.
"Выброшу их", - подумал он.
Едва стемнело, услышал:
- Игорь, дай руку...
Ну вот, явилась не запылилась. Торопыга. Ладно, только бы всё прошло хорошо...
Пока они спускались по лестнице, он объяснил Таньке, как себя вести: спокойно идти вслед за ним, а потом также спокойно улететь в дыру.
Танька так испугалась, что потянула его назад. Она ведь не видела ни стены из пуха, ни отверстия в ней. Игорь еле её успокоил, даже рассказал про картинку в жерле. Не упомянул только чёрную ленточку.
- Мама, это мама меня ждёт! - развеселилась Танька.
Эх, как было хорошо за пределами Дома ночью! Травы испускали изумрудное свечение, темнота ласково вздыхала очень тёплым и сладким ветерком, меж стволов, которые тоже тлели корчиневыми огоньками, сплетались слои тумана, точно танцуя. Сказка!
Игорь поднял голову: ни луны, ни звёзд. Да и немудрено в таких зарослях деревьев-гигантов. Откуда же свет? Он глянул назад: оконные проёмы, за которыми спали обитатели, лучились. Не светом, нет. Они просто давали возможность видеть.
Танька уже подпрыгивала от нетерпения. И он повёл её.
Когда воздух закружился, отверстие, открывшееся в стене искристого пуха, с шумным вдохом всосало в себя ночь и Таньку с вытаращенными от ужаса глазами.
Игорь долго стоял, надеясь увидеть, как мать обнимает вернувшуюся дочку, но пух затянул дыру в тот же миг, как в нём скрылись растопыренные Танькины пальцы. Она в последний момент всё же потянулась к нему. Он даже услышал что-то вроде "дай руку", но это, скорее всего, показалось.
Вот и всё.
Игорь поплёлся назад.
Он так и не лёг спать в эту ночь. Сидел и слушал, как хандрусть и кручаль грызут его изнутри. Забывал о них, вспоминая, как все вместе пытались успокоить и образумить Таньку, которая в купальнике носилась по дому, звонко шлёпала босыми ногами и оставляла на полу лужицы, всё пыталась найти выход отсюда.
Он мог бы похвалить себя за то, что сам отдал неизвестности дорогую Таньку, лишь бы она была счастлива. Наверное, старая женщина, вручившая ему первую чтиву, тоже могла бы похвалить себя за то, что свою печаль превратила в радость для маленького детдомовца. Но и горе тоже передала - с чтивой-то пришлось расстаться. Или это всего лишь жизненная закономерность?
И что ему делать с этой своей способностью Гайки? Если всё благополучно, то он любого обитателя Дома может провести к миру, где они были забыты или потеряны. А если нет?..
Утро ворвалось в его жило потоками розоватого света. Это был цвет тревоги. Как узнать, попала ли Танька в свой прежний мир?
Игорь, мучась от своей шнурковости, пошёл к Санычу. Получив руку, сразу спросил:
- Тебе стол нужен?
Дом одарил мебелью одного Игоря, поэтому он предлагал Санычу не просто обмен нужной вещью, а ещё и отдавал уважение всех обитателей, своё звание Главного, которое было ещё почётнее от того, что досталось малолетке.
Саныч удивился:
- А что так? Взамен-то что просишь?
Игорь помялся и сказал:
- Саныч, а ведь я - Гайка.
Глаза Саныча расширились от удивления и оставались похожими на блюдца всё время, пока он слушал Игоря.
- Не знаю, как помочь. Хотя давным-давно заходил в пустую хату. Там валялись газеты. Вдруг их ещё понавалило?
Игорь запрыгал не хуже нетерпеливой Таньки:
- Пойдём поищем эту хату! Скорее, Саныч!
Увы, о компьютерах из всех обитателей Дома знал только Игорь, и то в общих чертах, поэтому приходилось рассчитывать исключительно на обычный поиск.
"Новостную хату" они нашли на третий день. Игорь и не сомневался, что найдут - Дом редко обманывал надежды. Газет было так много, что верхушки бумажных гор упирались в потолок.