Тёма Ершов услышал песню и понял, что жив-здоров. Глаза не стал открывать, ибо сначала хотел поразмыслить о том, что случилось. Ему с детства было комфортнее думать зажмурившись. Да и песню надо бы дослушать.
- Вижу в небе белую черту -
Мой "Фантом" теряет высоту!
Катапульта -- вот спасенье! И на стропах натяженье,
Сердце в пятках: в штопор я иду! - заливался под гитару певец.
Внезапно песня прервалась и прозвучали слова:
- Эй, Тёма, хорош валяться! Станция оторвалась от платформы - действуй давай, пока не поздно.
- Ты кто? - спросил Тёма, приподняв веки, которые показались пудовыми. Значит, здорово его тряхануло.
Повёл глазами - в зоне наблюдения никого не оказалось. Кто же с ним беседует? Ага, это вероятный синдром попутчика, который случался в космосе чаще, чем хотелось бы.
- Да я тоже Тёма, Тимофей Кимович. Тебя в мою честь назвали, - продолжил словоохотливый голос. - Валяться завязывай, посмотри в аквариумы. Найдёшь много интересного. То есть не найдёшь.
Тёма медленно, как полагалось при травмах, приподнялся и ещё раз осмотрел отсек станции.
Похоже, что его мозг сработал на опережение и выдал анализ ситуации. Станция оторвалась от платформы, огни которой элегично мигали и неспешно удалялись в панорамном окне. А он, Тёма, не нашёл ничего лучшего, как поговорить с тем, кого нет в реальности. Эх, как некстати словил "попутчика"!
Тёма потряс головой, приходя в себя и не переставая размышлять. У станции нет двигателей, и лучшее, что может случиться - её подберёт проходящее мимо судно. Худшее - она так и будет парить, пока не найдёт свой конец в столкновении с метеоритом. Но Тёма этого уже не увидит. К счастью.
Да чего это он выдумывает? Ведь есть связь с платформой. Допустим, она поменять маршрут не сможет, зато люди свяжутся со спасателями!
Тёма бросился к коммутатору, нажал кнопки, чуть ли не приник губами к пластику.
Коммутатор промолчал.
Тёма ещё раз прошёлся по кнопкам, прошептал: "Ну пожалуйста..."
Красноречивая тишина. Нет связи.
Но не могут же не заметить исчезновение одной из исследовательских станций? Такого просто случиться не может, чтобы не заметили. Если есть хоть один живой человек, он будет искать... Если есть...
А если нет?
- Это неважно сейчас! Почему не заглядываешь в аквариумы? - разразился голосом Тимофея Кимыча коммутатор.
Тёма отпрянул и не удержался на ногах. Так ушиб копчик, что пошёл звон по всему телу.
В комнате отдыха что-то мягко стукнуло, затем грохнуло, потом послышался звук катившегося по половому покрытию предмета. Точно: в дверь, которая, видимо, ушла в стену во время аварии да и застряла там, выкатилась бутылка любимой Тёминой воды - "Святой источник".
Тёма с вожделением воззрился на неё, представил божественную прохладу в своей глотке... И тут же потёр лоб. Кто открыл холодильник, достал бутылку? Что это: модификация "попутчика"? Или "Колумб", более редкий и совсем недавно описанный синдром? При нём человек в космосе открывает для себя новую реальность в давно знакомых предметах. Вот и Тёма открыл.
Он оглянулся на аквариум, в котором находилась Оленька. Тихоходка, вымахавшая в результате столетних опытов до величины и веса кабанчика, медленно перебирала ножками с перламутровыми ноготками. Обнажились ротовые стилеты, цокнули о толстенное стекло аквариума.
Ох ты ж боже мой! Она ведь голодна!
Тёма бросился к упаковкам с кормом, открыл одну, с гранулами повышенной питательности. Скорее, скорее!.. И на Земле, и в космосе, бывало, лаборатории в прах разносило, если вовремя не покормить модифицированных тихоходок. Иных совпадений, кроме пропущенного кормления, среди возможных причин не обнаружили.
Тёма засыпал в отверстие корм, постучал ногтями по стеклу. Безглазое создание медленно направлялось к гранулам, Тёма его не интересовал. Но он сам ощутил едва уловимое чувство благополучия, комфорта.
И тут Тёма чуть не подпрыгнул; а как же Олег и Олаф?! Тихоходок вчера отправляли для облучения репродуктивных органов гаммой. Случалось так, что самцы быстро дохли по неизвестной причине, и состояние половой активности приближало гибель.
Олег и Олаф были ветеранами, их стоило беречь. Чем и занимался с успехом Тёма. Однако появление Оленьки, которую сняли с китайской исследовательской станции и почему-то передали сюда, всё изменило. Дружелюбие, здоровье и прирост массы тихоходок разом перешли в состояние, близкое к терминальному. Было решено хм... стерилизовать Олега и Олафа гамма-излучением.
Этим занялся Тёмин начальник, по странному совпадению, тоже Олег.
Тёма его не уважал. Такое отношение к начальству в его семье было потомственным, начиная с легендарного Тимофея Кимыча, который однажды исчез со станции. Поиски ни к чему не привели.
Тимофею Кимычу даже не дали почётного значка ГИК -- героя исследований космоса. Только в истории изучения тихоходок осталась строчка про Ершова Т. К. Вот так всё вышло, ТэКа.
Тёма уже несколько раз ввёл пароль, но вход в отсек с аквариумами облучённых не открывалась. Стук о бронированный металл и истошные вопли "Олег Сергеевич!" тоже оказались безответными.
Тёма в отчаянии присел, опершись спиной о дверь, и схватился за голову.
Ну вот. Дождался. Тоже, как его прадед, вошёл на станцию. И уже никогда не выйдет. Недаром же ТэКа разорялся: посмотри да посмотри в аквариумы. Ничего в них не найдёшь. Оригинальный способ предупредить о том, что ты уже потерян для всех и все потеряны для тебя.
Тёма глянул в сторону аквариума Оленьки. И немного удивился: тихоходка бодала стекло. Сдавала назад и устремлялась на преграду, толкая её так, что многотонный аквариум слегка вздрагивал. Стекло, конечно, особенное, его производство секретное. У тихоходок никаких эмоций не вызывает, кажется, они даже не понимают, что перед ними преграда. А тут целенаправленные движения... Как бы чего не вышло! Эта китайская Оленька горазда на неприятности для окружающих.
Тихоходка спокойно опустилась на дно, разлеглась среди водорослей.
Двери зашипели и раздвинулись.
Тёма успел отодвинуться, чтобы не кувыркнуться в пустоту, а вот войти помедлил. Как-то это всё в связке: сигналы Оленьки - мол, посмотри на меня; заработавший механизм... Да ещё вода, "Святой источник", будто по заказу доставленная.
Тёма взял бутылку, напился. И направился к двери в опытный отсек.
Да, аквариумы были почти пусты. Почти - потому что тихоходок не было. Воды тоже. А Олег Сергеевич сладко спал в одном из них, в гнёздышке из мохнатых бурых водорослей.
- Олег! - бросился к нему Тёма.
Он был так рад начальнику, что "попутчик" отпадал из-за отсутствия главного симптома - жуткой ненависти к реальным попутчикам. А вот "Колумб" пока подразумевался.
Разбудить Сергеевича не получалось. Требовалась лезть в аквариум, чтобы растолкать. Но Тёма на это не смог отважиться.
При помощи приборов он попытался разными способами отследить передвижение белковых тел по станции. Оленька отслеживалась. Тёма с Сергеевичем тоже.
А тихоходки, Олег и Олаф, - нет!
Разум отказался это принять. Возникал вопрос. Такой же, как в ископаемых детективах, к которым у Тёминой семьи была давняя страсть. Кому это нужно?
- А ты не догадался? - спросил голосом ТэКа диктофон для записи наблюдений. - Самим тихоходкам и нужно.
Похоже, "Колумб" разбушевался. Для его усмирения требовались лекарственные средства, которых, понятно, у Тёмы не было. "Придётся немного подыграть", - решил Тёма. Выбирать не приходщилось. "Колумб" мог запросто сотворить с человеком что угодно.
- И куда рванули тихоходки? - спросил Тёма.
- А куда рванёт любое животное, к какой бы таксономической группе оно ни принадлежало? Домой, естественно, - с нотками разочарования ответил диктофон. То есть ТэКа.
- Значит, на Землю... - без особой уверенности протянул Тёма.
- Эх!.. - Похоже, ТэКа был близок к депрессивному упадку сил. - Эх!..
- Ты хочешь сказать... - Тёмина внезапная понятливость совсем его не порадовала. - Хочешь сказать, что тихоходки отправились на другую планету?
- Раньше нужно было думать, - заявил ТэКа. - Прежде чем решаться на стерилизацию. Да и вообще все эти опыты в течение ста лет пробудили у тихоходок способности, которых никто не ждал. Даже я. Телекинез, к примеру, телепортацию. А ещё те, которые пока не проявились.
Тут Тёма был осчастливлен пробуждением Олега Сергеевича.
Начальник, не замечая Тёму, прошёл к Оленькиному аквариуму и спросил у тихоходки, которая чуть пошевеливала ноготками и немного приоткрывала ротовые стилеты:
- Ну и что ты в нём нашла, а? У меня степень выше, положение в Научной Федерации, доходы даже сравнивать смешно. А он даже защититься не смог.
Тихоходка медленно повернулась к нему задом.
- Ты думаешь, что останешься с ним навсегда? - перешёл на гневные тирады Олег Сергеевич. - Ничего подобного! Олаф и Олег сейчас толкают станцию к вашей родной планете. А он, понятно, не сможет вынести вашу среду обитания. Вот если бы ты уговорила их остаться... Да что уж теперь!
Тёма бросился к смотровому окну.
В левом углу над станцией нависло блюдце из чёрных алмазов. Они испускали радужные лучи, из-за чего над блюдцем дрожало сияние. Дом тихоходок. Вид из космоса.
Тёма понял всё: и радость возвращения, за которую никто не вправе предъявить претензии или заставить отвечать; и безысходную горечь инакого, другого, чужого.
- Теперь тебе ясно, почему я однажды вошёл в блок тихоходок и не вышел. Я остался с ними, - прошептал миниатюрный коммутатор в нагрудном кармане Тёмы. - Нам многое пришлось пережить, когда тихоходок вырастили до размера болонки. Их собиралась вскрывать, скрещивать, встраивать в их ДНК новые элементы. А они лишь мечтали вернуться...
- Значит, авария - твоих рук дело? - спросил Тёма.
- С ума сошёл? - возмутился ТэКа. - У меня нет рук. Как и у тихоходок. Меня вообще нет. Я - лишь область представлений, понятий в мозгу тихоходок. Материальное воплощение в звуке я получил, когда появилась она.
- Оленька, - сказал про себя Тёма и вздрогнул.
- Верно, - откликнулся, как на произнесённое вслух, ТэКа. - Всё произошло так, как и должно было произойти. Только Оленька отказалась возвращаться. Она пожелала остаться с тобой. Олег и Олаф не могли ей это позволить. И вот теперь мы все вместе возвращаемся...
- Убью! - заорал Олег Сергеевич и бросился на Тёму.
Но вдруг взлетел к потолку и прилип к нему прихлопнутой мухой.
Оленька вяло пошевеливала коготками.
Тёма уселся на стул и схватился за голову.
- Это какое-то безумие. Это "Колумб". От этого сходят с ума. И я бы рад сойти, - тихо говорил он неизвестно кому. - Лучше уж стать никем и ничем. Лучше умереть.
- Ну не нужно так. Помнишь: "катапульта - вот спасенье"? Катапультируйся из реальности. Оленька будет рада. С Олегом ты уживёшься, он тебе не соперник.
Тёма глянул на потолок. Муха-Олег исчез.
- Никогда! Я же сказал - лучше умереть! - заорал Тёма, чувствуя, как к голове приливает жар. - Лучше умереть!
И будто кто-то закрыл Тёмины глаза плотной чёрной повязкой.
Очнулся он там же, где упал.
Аквариум Оленьки пустовал.
Коммутатор яростно загудел.
Тёма взял трубку и застыл, чувствуя на щеках тёплую влагу.
К станции приближались спасатели.
Тёма глянул в панорамное окно.
Никакого блюдца из чёрных бриллиантов. Обычная топография небесных тел, в которой Тёма не разбирался.
Он скоро будет дома. Что может быть лучше возвращения?