Ну что, Андрюша Андрюшевич, приступим к разносу? Полагаю, не требуется напоминать, что Львова , как в оное время выразился Фэлсберг, тварь, хамло, сволочь и неадекват, и вы морально готовы не услышать от неё ни одного доброго слова. А также воспринять обсценную лексику в свой адрес и увидеть, как читатель (тварь, хамло, сволочь и неадекват) извращает ваш с любовью созданный текст.
В целом он показался очень нудным, неинтересным, как и все творения Андрюши Андрюшевича, умного и порядочного человека, но говённого писателя. Рассказ дебютирует сценкой, сразу же выдающей руку МТА: "Через огромное стекло станции Максим смотрел, как аппарат начал подниматься. Его подкинуло в воздухе, гигантская рука отвела штормовой шлюп экстренного реагирования в сторону, немного поиграла невидимыми пальцами и с размаху ударила о камни." Шо за рука? Как читателю воспринять эту феерическую в полном смысле картинку? Непоняток бы не было, употреби А. А. единственно правильно слово -- точно, будто. То есть метафора сильного ветра дефектна, требуется подать образ как олицетворение - "...подкинуло в воздухе, точно гигантская рука..." Читаем далее. Помимо повторения однокоренных слов - "Осколки корпуса подхватило, закрутило и развеяло. Максим прокрутил запись крушения еще раз, убедился в хорошем качестве и отправил видео в центр." - встречаем ещё один писательский ляп -- недосказанность, отсутствие детали или штриха, формирующего у читателя представление о герое и реальности. Складывается впечатление, что эта катастрофа вроде модели на испытательном стенде, так как герой не переживает никаких чуйств и знай себе крутит записи.И каждое дальнейшее слово усиливает это впечатление:
- И стоило гробить машину ради этого?
- Значит, стоило,- Маша равнодушно перевернула страницу на своем планшете,- тебе не все ли равно?
- Да как-то не знаю, техника же, стоит же как бы денег... Пойдем кушать лучше.
Ёкарный бабай, герой только что грохнул дорогущую технику, что чревато последствиями во все времена, и приглашает подругу "кушать"! Да будет А. А. известно, что данная форма глагола "есть" в значении "принимать пищу" может употребляться только относительно к ребёнку. Уж такое имеется правило культуры речи, и оно должно быть получено на уроках русского языка в средней школе.
Ком ошибок нарастает:
- В самом деле, лучше, - она встала, одернула топик, легонько потянулась, расправив плечи (кто их скомкал, блн, или чувиха сидела в офисе, в присутствии сотрудника-мужчины, в позе эмбриона?) и он подумал, что, наверное, и вправду все равно - угробили, значит надо. (Е... эпическая сила! Да герой и впрямь "натуральный болван", как очень мягко о нём сказали в финале! В общем, неясно, какую задачу ставил перед собой автор и какой цели хотел добиться, создавая образ ушлёпка, которому по*уй всё, что творится вне его желудка)
Далее мы видим пример внутренней речи персонажа. Её цель- создание максимальной экспрессии, высвобождение внутреннего потенциала образа, раскрытие содержания, которое не может быть передано напрямую, при ЭКОНОМИИ средств выражения! А тут героя пронесло, но читателю понятнее не стало:
И вообще - непогода, и они ни при чем. Уже неделю вертит так, что эсминец не пролетит. Какой может быть прогноз, какой анализ? Нет уж, он на себя такую ответственность брать не станет, потому что ему зачем? Да абсолютно незачем. Вот стихнет все, прилетят химики, похимичат вдоволь - и можно смело утверждать: это оно! Неделька-другая ничего не решит в масштабе Вселенной.
Уж не знаю, сколько времени проболтался Андрюша Андрюшевич на Самиздате, но благое дело по возрождению склеившей ласты русской литературы явно отвлекло его от того, чему другие авторы учатся влёт, огребя люлей за неточность словоупотребления и, соответственно, неясность происходящего в "художественной реальности" ( в кавычках потому, что оная А. А. так и не создана). Ну что читатель должен подумать, когда прочтёт о Маше, не отрывающейся от планшета, и о герое, которому "всё равно не скучно с ней"? Вестимо, о том, что Максим испытывает к ней чувства... Фиг вам! "Он подумал о руднике, который начал бурить позавчера, и почему-то ему показалось, что именно там гораздо больше шансов найти искомое, чем в старой разработке. Натолкнула на эту мысль некая фиолетовая порода, показавшаяся во втором слое."
Нет, уважаемый А. А., так нельзя. Уж определитесь, кто ваш герой -- пох*ист или упоротый спец, который в столовке рядом с чувихой думает о исключительно о деле. Но далее мы видим то, что героя взбодрило и оторвало от производственных проблем с такой силой, что даже захотелось отпустить остроты для Маши: "А на столе уже дымилось первое". На голодный желудок Максиму чё-то не шутится...
Вот не хочется копаться в этом писеве, где через фразу встречаются технические погрешности. Поэтому приведу несколько ремарок.
- Тосенко, вы зачем угробили штормовой шлюп? (Что это за?! Если он штормовой, то почему шторма не выдержал?)
- Максим, я вам сказал проверить возможность запуска, а не убивать машину!
- Так собственно, я же так и сделал, вот я и запустил, но там же ураган (Герой точно дебил. Ему говорят: проверь, а он вместо расчётов -- таки инженер -- ЗАПУСТИЛ!)
- Не морочьте мне голову, инженер. Вы специалист по работе шлюпа в экстремальных условиях или геолог? Я вас спрашиваю?
Ну, у читателя-то не осталось никаких сомнений в том, кто этот Максим. Автор сделал его умственно неполноценным. Неясно за что, но так Андрюше Андрюшевичу захотелось.
- Теперь слушайте внимательно: поскольку вы похоронили основной шлюп для использования в экстремальных условиях, мне нужен от вас рапорт, каким образом группа химиков должна попасть на объект. У нас максимум два дня на предоставление полного отчета о ресурсах шахты. Это понятно?
Них*я непонятно. Рапорт о том, как химики попадут на объект? Так это вовсе не рапортом называется. И почему способ доставки отнесён к компененциям геолога?
чушь же какая-то
Золотые слова, которыми можно описать весь созданный мир. Почему не используются зонды, при помощи которых уже давно доставляются пробы из всех труднодоступных мест, будь то Марианская впадина или Луна? Зачем за пробами переться девочкам-химикам? На все горы Магометов не хватит. Хотя ясно для чего: автору приспичило для придания остроты управленческим проблемам кого-нибудь грохнуть. Шлюпа явно недостаточно -- некроваво, неубедительно, девчата тут в самый раз. Апофеозом "техничности" созданного мира, мира будущего, является умывальник в углу кабинета Горохова. Хорошо, что Андрюша Андрюшевич не провёл его длинным коридором в общую уборную.
Увы, с приписками, отписками, тупыми приказами, подставами и прочим доводится столкнуться многим. Вот бы ещё кто написал об этом талантливо! Автору же "Эффективного менеджера" требуется многое постичь не только в писательском мастерстве, но и в жизни.