Написать обзорец-размышление о понравившихся рассказах потребовала душа, ибо автор статьи безмерно разочарован подсудной группой. Идёшь на конкурс почитать реалистические тексты, поразмышлять над перспективами художественных возможностей реала, а натыкаешься на... Думаю, и мой конкурсный текст не исключение. В принципе, хоть свои ошибки осознаешь. Но ведь хочется и восхититься, и вдохновиться. К читательскому счастью, такие тексты нашлись. Привели в восторг и всколыхнули, просветили и просветлили. Вот, собственно, несколько слов о них.
Ивакин А., Туробов А. "...и заплакал"
Это не просто рассказ. Это Рассказ. Поведаю о читательских впечатлениях. Текст необыкновенный, пронзительный. Цепляет с первых же фраз ненавязчиво, но намертво. Картинка в экспозиции лаконичная, но ёмкая, экспрессивная до дрожи: "И холодные капли с козырька камуфляжной кепки. Медленно сползают по щекам. Это дождь. Просто дождь". Это надо же так искусно соединить во внешней детали образную символику, авторскую эмоциональность и мощную этическую составляющую! Далее от текста уже невозможно оторваться. Каждое слово на месте, каждый образ в цель. Медитирую на фразу: "- Зачем? - не понимает маленькая и пухленькая блондиночка. Мокрая как... Как все, в такой-то ливень". Щёлкаю себя по лбу со словами: "Вот как нужно показывать мировосприятие героя! Не в нудном что и почему он почувствовал, а в простом УМОЛЧАНИИ. В паузе, в которой - столкновение смыслов". Помощники ГГ - люди разные; от некоторых толку - как от курицы, но всё же есть дело, способное их объединить и поднять над личными недостатками. Далее ощущение присутствия некоей надмирной силы только возрастает. Может быть, за счёт конкретной детали с символическим значением: "Водка из фляги, вода из неба"; может быть, за счёт мастерски созданного напряжения в сцене раскопок. Обычно, если в тексте содержится хотя бы намёк на гибель ребёнка, начинаю рыдать. А при чтении сцены с найденным черепом, с натуралистическими деталями - ссохшийся мозг, отвалившаяся косичка - накатывает что-то, что на порядок выше всяких эмоций. Понимаю СОСТОЯНИЕ ГГ: не копать - нельзя... Не вдыхать запах человеческого перегноя - нельзя. Жить без памяти - нельзя.
Вторая часть подана как сказовое повествование, весьма искусное во всех элементах от фонетики, лексики и грамматики до интонации. Очень верное художественное решение - показать причинно-следственные связи текста не исторической справкой, не картинкой прошлых событий, а как часть ДУШИ НАРОДНОЙ, его ментальность. Сущностное, вечное звучит в причитании: "Ой, Господи ты Боже, похорони ты меня с нимя со всеми, сынок". И трагическое тоже... Мда...
Далее бытовая картинка заставляет с горечью ощутить, что человеческий долг "несовместен" с проблемами сегодняшнего дня, дружным маршем наступающими на ПАМЯТЬ, сминающими и нивелирующими её. Однако душит военкома галстук-то... Вроде как и надежда есть. Не на мировую справедливость. На совесть отдельного человека.
А человеческая совесть - понятие растяжимое... Похоже, безразмерное и в то же время до нано-частиц сворачиваемое. Это доказывают последующие части. Про священнослужителя иноверцев речи не веду - не моё дело, не мне судить. А вот бойкий и деловитый представитель православия повеселил. "Там разберутся", - сказал отец Серафим. Шикарный выход! И, главное, созвучный удобной концепции единого бога.
Седьмая часть - апофеоз войны пострашнее верещагинского. Кровь, пролитая в мирное время - результат всех современных "недо": недопоняли, недовыполнили, недовоспитывали, недоглядели чего-то в жизни. Отсюда и недолюди...
Восемь... Мощно. Ярко. Экспрессивно. "Наши мёртвые нас не оставят в беде"... Здорово! Снимаю шляпу.
ИМХО, в рассказе нет изъяна. Разве что не оставляет ощущение некоей дискретности. Но, может, это так задумано: как слеза на щеке, как дождевая капля. Не знаю, каково будет судейское решение, но оно для рядового читателя значения не имеет. На мой взгляд, рассказ порвал РР- 2013 искренностью, художественностью, мощнейшим этическим посылом. Говорить об особенностях повествования можно долго: и о нестандартной композиции, и об авторском взгляде от земли к небу, и о времени, и пространстве. И о том, с какой глубиной воплощена конкурсная тема. Но лучше перечитать.
Долгая Г. А., "Ой, рябина рябинушка"
Ой, Галина Галинушка Альбертовна, порадовали текстом. Всколыхнули в моей насквозь депрессивно-мистической душе интерес к позитивизму, хотя благостность я на дух не выношу. А в рассказе буквально в каждом слове, в интонации, в общей идее - жизнь как великое благо и единственная ценность. И всё правильно, "ладно", как скажет в финале одна из героинь. Даже конфликтные импульсы в характере ГГ распределены не между, так скажем, тёмным и светлым началом, а между силой духа отшельницы-охотницы и её стремлением к обычному счастью.
Эстетическая сторона повествования и вкуснейшая, как таёжный воздух, речь заставляют смаковать каждое предложение. И насладиться есть чем! Ритмико-интонационное строение предложений, несобственно-прямая речь, инверсии (сначала приняла их за имитацию разговорности, а потом помстилось, что песенности), уместно и аккуратно употреблённые обороты народной речи, героический характер... да и много ещё чего, что превращает события рассказа, рождённые авторским воображением, в живой, осязаемый мир.
Очень понравился сквозной образ рябиновых ягод. Они вспыхивают в тексте именно тогда, когда нужно. Отсюда и ощущение необыкновенного комфорта и гармонии мира, несмотря на трагизм ситуации. В общем, Галина Альбертовна, вы доказали, что "костёр рябины красной" очень даже человека согреть может, за что вам поклон, респект и уважуха.
Ну и сволочь же читатель, не может без замечаний (о себе). "Вспомнилось, как горела её рука под его" - не находите, что корявенько звучит? И ещё мне не хватило акцента на том, что таёжная девка (а они страсть какие ушлые - и простуду, и ревматизм вылечить, и боль от переломов и ран, оставленных зверями, при помощи травок снять, ну и другое... ресурсы есть!) и не сомневается, оставлять ли плод от насильника. ГГ за это респект, но вот автору-то бы подчеркнуть идущую от истоков нравственную составляющую.
Чудный рассказ, рада за всех, кому ещё предстоит его прочитать!
Ледовский В. А., "Слёзы солдата"
Пронял рассказ. Художественностью, осмыслением военной темы на уровне нового века, правдивым характером, бытовыми картинками разных времён, которые в финале сплетаются в обобщение высокого уровня. Хорош рассказ, хорош! И всё же есть моменты, которые меня как читателя не устраивают.
Текст распадается на три части, связанные лишь тематически: "заготовка" о тяготах ратного труда, мастерски созданная картинка боя и отдельным мазком - встреча бывших врагов. Всё затевалось ради финальной сцены, но почему-то именно она - слёзы солдата - вышла схематичной, незаконченной. Отчего и ощущение, что читателя обманули. И всё же напрашивается вывод, что в первой части предполагалось ненавязчиво напомнить читателям о том, что каждый миг войны - это подвиг, о котором не напишут, но он требует не меньшего героического самоотречения. Потом, видимо, был замысел сузить панораму боя до отдельной точки, конкретной сцены, в которой ненависть к врагу окажется сильнее желания выжить. Ну и наконец - перейти от общего и частного к ВЕЧНОМУ. Если мои рассуждения хоть сколько-то приближаются к истине, то первая часть утяжеляет повествование, отвлекает от идейной направленности текста, не работает на финальную часть. И это авторский просчёт.
Повествование живое, ёмкое, необыкновенно выразительное. Несобственно-прямая речь великолепна, ритмико-интонационное строение фраз вызывает жуткую зависть. Образы сильные, какие-то сущностные, что ли. "Мокрым было всё - цепляющие за ноги неподъёмные пласты глины, шинели, портянки, да и сама душа чернела, набухая злой, выматывающей влагой". Читаешь текст и ощущаешь мир вместе с героем. Гранд респект, автор!
А вот за это не респект: первая часть изобилует речевыми неточностями. Пусть это неточности только для меня, но не нравятся вот какие моменты. "Воевать плохо в любую пору года" - "год", ИМХО, лишнее слово. Далее следует предложение с ненужной частицей "ли". Вроде ерунда, но она в данном значении парная, при отсутствии второй сбивается сначала восприятие, потом логическая связь между предложениями. Не понравилась цепочка эпитетов: "Сверкающей, искрящейся, безумно вкусной". Задумывался климакс? Не вышло, первый два слова об одном и том же зрительном впечатлении. Потом совершенно дикая парцелляция при описании реки. Пришлось не раз прочитать фразу - "Запускающей по глади круги мелкой рыбёшкой".
***
А вот этот текст прочитала и ни за что не стала бы комментировать, если б не судейская оценка. Чудны твои дела, Господи. Только и можно сказать по этому поводу. Ну что ж, если уж перечитала в попытках разобраться, какими же достоинствами обладает графомань, оценённая десяткой, так выскажусь.
"В две смены"
Данный текст не соответствует жанровой структуре ни рассказа, ни очерка. Ни то, ни сё - лишь некая заготовка для написания чего-либо более значимого. Его проблематика по общественному резонансу уже не то что устарела, а стала банальной, ибо рыночные коллизии обострились настолько, что всё, что творится в сфере частной торговли, можно квалифицировать как преступление - от насильственной скупки криминализированными структурами сельхозпродукции до убийств хотя бы из-за того же места. Более того, поднимая проблему в рамках реалистической прозы, следовало бы задуматься если не о возможном решении, то хотя бы нравственном посыле, заключённом в идее или характерах. А в данном тексте? Вытерпит всё русская рабыня... На попранном человеческом достоинстве, на заляпанной спермой кавказцев РУССКОЙ ДУШЕ взрастут её сыновья... Какое здесь художественное решение?.. Так, потрындел автор о больном на уровне досужего разговора на скамейке. Понапрасну.
Единственное, что тянет на художественное обобщение - сцена взаимной ненависти русских и кавказцев. Однако опять без какого-либо посыла. Зато ясно, кого и за что автор "любит" более, чем "оккупантов" московского рынка.
Текст страдает ненужными деталями, претендующими на типичность характера ГГ, безбожными длиннотами, неумелыми описаниями - чисто номинальными, лишёнными каких-либо характерологических черт. Грубая тенденциозность, ходульные диалоги не позволяют говорить о художественности.
И всё же сгубила этот текст речь - помесь штампов, канцелярита и безликих предложений.
Что же касается того, как такой бездарный текст оказался в финале... Если, пардон, несъедобное преподносится на золотом блюде предпочтений, то ничего не остаётся сделать, как бежать подальше со словами: "Лопайте сами!"