Солнце в закатном опахале готовилось кануть в океан. А от чёрного берега поднимались в небо голоса. Это пели пески Абиссумы. Протяжно, с нарастающим напряжением - от шёпота до стона. Серебристое лоно океана мерно и глубоко дышало, плавно вздымая вверх и так же неторопливо втягивая волны. Когда светило утонет, на прощанье огладив мир перистыми лучами, вместо него засияет вода, польёт мерцающей белизной беззвёздное небо и чёрные скалы. И пески замолчат до следующего заката.
Наир так и не смог понять, почему агатовые крупинки издают негромкий звук в условиях вечного атмосферного штиля. И звук ли это? Может, так воспринимает феерические краски мозг землянина. Хотя какой он землянин? Скорее узник чёрной планеты в созвездии Рака, названной Абиссумой за цвета и зловещую роль в судьбе космического корабля.
Наир потёр пальцем - кость и суставы, обтянутые сухой тёмной кожей, - небольшую выпуклость между бровями. Твёрдая опухоль перекатывалась. Скоро уже... Межбровье лопнет, и вместе с сукровицей выйдет небольшой комочек. Отработанный и ненужный. И он сам, такой же лишний, ляжет в сыпучее антрацитовое чрево Абиссумы.
- Наир! Мы ждём тебя! - раздалось над береговыми дюнами.
Пение сразу стало тихим, едва различимым. Наир поморщился: стоило ли орать и мешать? Сидя здесь и слушая голоса Абиссумы, он готовился стать её частью. Как и все, кто когда-то прибыл сюда. Он последний. А эти не в счёт... Поднялся, отряхнул с почти целых брюк чёрные песчинки. Планета рассасывала, поглощала плоть. Почти вечными оставались вещи.
Он обернулся на зов. В ночном свечении океана угловатая фигурка напомнила низкорослое корявое деревце из негустой рощи, которыми кое-где щетинилась худосочная почва.
- Каждый раз нужно за тобой идти, - недовольно сказала эта. - Разве трудно соблюдать порядок?
- Ну и не ходила бы. Могла оставить меня в покое.
- Так нельзя, - ответила девчонка.
Наир усмехнулся: в её голосе уже не было прежней уверенности. Поплёлся следом. Отметил, что ступать по сыпучей дюне очень тяжело: обессилевшие мускулы дрожали от напряжения. Проследил, как легко, словно плывя, двигалась эта. Что тут скажешь? Дитя Абиссумы. Ребятишки, появившиеся здесь, темнокожи и ловки. Их развитие было странным, жизненный ритм пугающим. Даже для жилья выбрали не остов станции, а пещеру в скалах. К Наиру относились покровительственно: кормили, следили, чтобы не заплутал и на ночь возвращался под каменные своды, к теплому кругу на полу, очень похожему на гигантский гематит.
У входа их встретили два мальчугана: тревожный блеск глаз из-под смоляных волос, мускулистые, совсем не детские руки:
- Где он был, Кира?
"Как о недееспособном. Об уроде или безумце", - подумал Наир. Снова скривился: Кирой звали его последнюю спутницу, криптозоолога. Эта сама выбрала имя и очень сердилась, когда Наир обращался к ней по-другому.
- Как всегда. На берегу.
Три пары глаз с цепкой наблюдательностью проследили, как он прошёл к своему месту, выстеленному одеялами из корабельных запасов. Миска с белой кашицей уже стояла рядом. Корни неказистых карликовых деревьев при растирании превращались в сладковатую молочную слизь. Это питательное подобие каши было основной пищей узников планеты.
Этиуселись на гематитовом пятачке и стали класть в рот нерастёртые кусочки. Наир с тревогой отметил, что дети не пережёвывали пищу, а как бы рассасывали. Видимо, волокна растворялись слюной. "Того и гляди, однажды сами корни в Абиссуму пустят", - подумал с неприязнью. Но он этого не увидит. При наклоне головы опухолевидное образование оттягивало кожу. Скоро он освободится... С ощущением тяжести в полном желудке пришёл дремотный покой. Вот бы всё произошло во сне. Как это случилось с Кирой... Ишь, как эти уставились. Со взрослым пониманием, пристально. Изучающе?.. Спать...
***
С их кораблём творилось что-то неладное. Программа, прокладывавшая курс, работала бесперебойно. Но показатели... Вторые сутки - одни и те же. Согласно им, судно с исследовательской станцией на борту шло к определённой на Земле цели. Откуда тогда на экране обозрения - чисто декоративной части, дани традициям космопроходцев, - сплошная угольная масса с синевато-красными молниями и бессистемным фиолетовым свечением? По данным программы - выверенный и отработанный курс. Внезапно их затрясло. Запоздало взвыла аварийная сирена, но захлебнулась и смолкла. Это был тот миг, когда Абиссума поглотила корабль. При входе в её странную атмосферу сгорело, испарилось само судно. На спёкшемся в волнистую корку песке осталась лишь станция. И четверо землян, которые были на ней в момент катастрофы.
Запустить станцию и получить параметры планеты было несложно. Мучил вопрос: что дальше? Допустим, каждый из них ещё при подготовке переступил через психологический порог расставания с обычной человеческой жизнью. Все готовы просто выполнять свою работу до последнего мига. Не надеяться. Не ждать. Руководствоваться инструкцией. Планета, похитившая станцию, давала возможность дышать, передвигаться, как на Земле, без специальных средств и инструкций. Но иногда проблема - как жить - сложнее, чем задача выжить.
Рустам лёг первым в пески Абиссумы. Через три сотни земных дней. Однажды во время розовато-оранжевого восхода пожаловался Наиру, специалисту по космической биологии и судовому медику:
- Голова болит. Ни разу в жизни не болела, а тут прямо раскалывается.
- Анализатор и медицинский отсек к твоим услугам. Инструкцию помнишь?
- Был я уже там. Ещё вечером. Всё нормально. Но вот здесь, - Рустам дотронулся до лба, - будто что-то в мозгу засело.
- Пойдём, сам осмотрю.
Рустам оказался невнимательным. Может, ему было не дано заметить: техник всё же. Томограф показал, что сместилось ядро биотеки. Наир решил ничего не говорить, просто посоветовал полежать на спине полчаса. Перемена положения тела помогла, но при вставании Рустам снова поморщился.
- Тебе нужно лежать.
- Да ладно, как-нибудь перетерплю. Ионник барахлит, хочу покопаться.
- Так уж и барахлит?
- Всё Эльга. Решила разбавить отходы в утилизаторе местной водичкой. Ничего, дело пошло. Процент белка на выходе повысился. А вот ионник не справляется.
Рустам ушёл, а Наир долго рассматривал экран. Эх, будь у него медицинская карта товарища... Может, изначально биотека легла так. Каждый младенец при рождении получал в шишковидное тело подарок от человечества: крохотный имплант с основами знаний о мире. Эпифиз в свою очередь обволакивал "жемчужину" нейронами. Имплант рос вместе с ребёнком, поглощая, преобразуя и формируя новую информацию. Возможности личной биотеки были безграничны. Поговаривали даже о некоей, пока не исследованной, связи между имплантами разных людей. Но случаев отторжения или повреждения не было. До этого восхода, вовсю поливавшего Абиссуму апельсиновым загаром.
Рустам отказался есть. Сидел вместе со всеми за столом, глядя на тарелку с синтетическим бифштексом. Отодвинул стакан с имитацией вишнёвого компота. Ощупал выпуклость между бровей:
- Что-то нездоровится... Пойду прилягу.
Наир ответил на вопросительный взгляд Эльги:
- Похоже на отторжение биотеки.
- Надеюсь, это не смертельно? - вполне обыденно, нисколько не тревожась, спросила Кира.
- Узнаем.
- Хоро-о-ошо сказал, - протянула Эльга. - Исчерпывающе так. Вроде ответа самого Рустама. Я ему говорю: скормила синтезатору почти всю станционную органику. Что дальше - идти за обломками скал, таскать океанскую воду или помирать? А он: помирать. Камешки и слизистая муть не подходят нашему синтезатору.
- А ты? - поднеся ко рту стакан, со смешинкой в глазах спросила Кира.
- А я взяла да налила... - Эльга захохотала и не смогла договорить.
Пока женщины истерично - так показалось - веселились, Наир прошёл в отсек для отдыха сотрудников, переоборудованный в спальню. Никого. В кабине управления тоже. Открыл входной шлюз. В холодное мёртвое сияние осветителей влились лучи невозможно яркого солнца. Наир вздрогнул от странного ощущения: станция, возможно, их последний приют, показалась ненужной и даже опасной. А от трапа-сходен по песку тянулись следы.
Он нашёл Рустама в тени скал. Рубашка уже подсыхала, покрывалась пятнами солевого налёта. Видимо, последний переход просто-напросто убил товарища. Наир перевернул тело на спину. На песке в слюдянистой лужице лежала "жемчужина". Если б не сукровица, не заметил бы её. Попробовал поднять. Биотека рассыпалась прахом, смешалась с чёрными крупинками. Снял рубашку, закрыл голову Рустама от всепожирающего солнца. У поднятого шлюза встретил ворчавшую Эльгу: по голубому, "под мрамор", покрытию перекатывались песчинки. И как только их нанесло-то, ведь на Абиссуме никогда не было ветра.
- Наир... Что с Рустамом?
Догадлива. Вообще-то необходимо на время скрыть гибель Рустама от женщин. Подготовить к тому, что для некоторых хуже смерти напарников. Это возможная утилизация тела. Попробуй теперь возьми материал для исследования. Но всё обошлось. Как и должно быть на станции: согласно инструкциям, без ненужных и вредных эмоций. Кира помогла собрать робота-носильщика, Эльга ассистировала на вскрытии. Безошибочно действуя рукой в гофрированном рукаве, к которому крепился хирургический манипулятор, спокойно сказала:
- Мы с Рустамом однажды разговорились... Как будем жить дальше... здесь. Помечтали о детях.
Наир промолчал. Космопроходцы сознательно отказывались от семьи и выбирали стерилизацию, что, конечно, было личной тайной. И чего это взбрело в голову товарищам думать о потомстве. Не иначе от безысходности - долго здесь не продержаться. Но мечта на уровне психологии продлевает жизнь...
- По показателям датчиков материал подходит для утилизации. Но я возражаю: причина отторжения биотеки остаётся невыясненной.
- Согласна, - ровно и тихо ответила Эльга.
Они проводили Рустама как полагается. Отдали честь сыпучему холмику у скал. А к следующему восходу он растворился в чёрных изменчивых песках. Зато Эльга сделала открытие: странные коралловидные образования, до жути напоминавшие земные деревья, вдруг оказались живыми.
Утром женщины пошли поклониться могиле и, конечно, её не нашли. За ночь наплыли дюны, освободив каменную "рощу", которая раньше была засыпана почти по самые "верхушки". Видимо, Рустам вызывал у Эльги эмоции посильнее дружеских, иначе почему она так забылась, что поступила не по правилам? Подошла и отломила кусочек "ветки", растёрла между пальцев липкий сок, понюхала. И заявила: пахнет хлебом. Тут она, допустим, ошиблась. Они все давно забыли натуральные пищевые ароматы. Права была в том, что корни "деревьев" оказались съедобными. Наир исследовал материал, сделал расчёты, насколько хватит им найденного источника белков и углеводов. Желтоватая кашица вызвала прилив сил, но почему-то только у него. Женщины загрустили и на закате ушли слушать вой чёрных песков. А Наир спать не ложился, думал о том, что гибель Рустама дала им ещё один шанс выжить. И не догадывался о том, что суждено потерять.
Через три земных дня Эльга почувствовала сильное недомогание. Не смогла подняться из-за страшной головной боли. Обследование не выявило ничего, кроме увеличения массы тела. Биотека, к счастью, оказалась на месте. Мозговое вещество было цельным, без следов смещения "жемчужины". Женщина теряла силы на глазах, и Наир не отходил от неё. Скармливал бессчётные порции кашицы, не давал сунуть в тарелку пальцы: Эльга словно обезумела и хотела есть рукой. Первый раз увидев такое поведение, не сдержался, прикрикнул на неё.
- Тебе жалко, что ли? - почти весело спросила Эльга, облизывая пальцы, на которых болтались два перстня, ставшие слишком свободными.
Хотела запить еду водой из ионизатора, но, набрав полный рот, выплюнула прямо на пол:
- Тьфу! Гадость! Даже не показывай мне эту жидкость.
Наир возмутился бы, если бы не панический страх. Потащил Эльгу в медотсек. Ничуть не удивился хорошим анализам. Вечером наглухо задраил шлюз, опустил свинцовые защитные жалюзи на всех дверях. Поспорил с Кирой, которая собралась посидеть у океана, силой вырвал у неё из рук тарелочку с мелко наструганными корнями. Обследовал себя и Киру. Всё прекрасно. А ночью проснулся от тяжёлого прерывистого дыхания.
- Наир... Мне плохо... Наир... Помоги...
Нельзя было спать. Ни в коем случае. Опять он оплошал.
- Эльга? Почему темно? Ты выключила свет?
- Я... Не могу... Голова...
- Сейчас, успокойся. Присядь сюда.
Он поддержал неожиданно погрузневшую Эльгу, помог устроиться на кушетке. Одной рукой откинул слипшиеся локоны со лба, другой нашарил медицинский фонарик. Тонкий луч не вызвал реакции зрачка, но позволил увидеть такое, от чего сразу прошиб холодный пот. Между почти сросшихся чёрных бровей пульсировала готовая лопнуть багровая кожа.
- Эльга! Что с тобой? Дыши глубже.
- Я умру?.. Как Рустам?..
- Даже не думай. Тогда я не догадался затолкать его в камеру анабиоза, чтобы получше разобраться в этой чертовщине. У тебя ещё нет полного отторжения. Пойдём. Потихоньку, я помогу.
- Наир... Мне нельзя анабиоз... Пожалуйста...
- Глупости. Ты провела в космосе в три раза больше времени, чем я. Значит, хорошо переносишь заморозку. Поднимайся!
Женщина оттолкнула его руки и даже оцарапала перстнем, который слетел с пальца и закатился под кушетку. Это был знак космопроходца-ветерана. Наир попытался поднять Эльгу силой, но она вдруг выгнулась и закричала. Пришлось хлопнуть по кнопке общей тревоги. Зря: в дверь уже влетела взлохмаченная Кира. К воплям аларма присоединились громкие стоны и ругань. Обидно, что Кира на него набросилась, не зная причины. Полыхнул белый свет и заставил зажмуриться. Это включилось аварийное освещение.
- Пойми, я должен её спасти. Хочется ей или не хочется - значения не имеет. Так помоги мне. Видимо, какой-то вид космического психоза: сопротивляется назначенному лечению и даже царапается, - сказал Наир, как только стих вой, и поднёс к лицу Киры пораненную кисть.
Женщина не ответила, её глаза удивлённо округлились и застыли. Она глядела на Эльгу. Наир обернулся и чуть не закричал от досады: голова больной безжизненно свесилась на грудь. В складках простыни, которой обмоталась Эльга, идя к нему, чернела выпавшая биотека. Кира потихоньку подобралась к Наиру и мягко оттолкнула. И тут он увидел. На окровавленных ступнях ворочались отвратительные синюшно-багровые комки.
Рванул за оружием, плевавшимся жидким азотом, - другое на станции было не положено. Но Кира опередила. Встала на пути. Никогда прежде он не видел такой отчаянной решимости на лице хрупкого и романтичного ксенозоолога. Ну разве что только ещё раз, спустя полгода. А тогда он дико удивился:
- Кира, не мешай. Это паразиты! Слышишь: па-ра-зи-ты! Помнишь инструкцию? Отойди. У нас впереди ещё полная дезинфекция и дератизация.
Кира привстала на кончики пальцев ног, чтобы глянуть ему прямо в глаза:
- Не смей. Это де-ти. Слышал? Дети. И ты сейчас вместе со мной о них позаботишься.
- Какие дети? Ах, да... психоз заразен. Кира! Ты выйдешь на счёт "три" и подождёшь меня за пределами станции. Итак... Один. Два.
- Мы не будем считать, Наир, - сказала Кира твёрдо и ещё раз приблизила к его глазам свои. Зрачки женщины то сужались, то расширялись. Словно дышали.
Наир почувствовал, как расслабляющее тепло хлынуло от затылка к пояснице. Все зоологи владели гипнозом... Хотел оттолкнуть сумасшедшую, но не смог.
- Наир. Помолчи и послушай. Мы с тобой знаем всё о живом мире. Всё есть вот тут, - Кира легко и ласково коснулась его межбровья. - И мы сейчас поможем малышам. Если замешкаемся, они погибнут в своих плацентах. Ну же, Наир. Ты врач...
Он так и не понял тогда, что заставило его освободить три буроватых человекообразных плода от оболочек и положить паразитов в кювезы, предназначенные для ослабленных или умирающих животных. Он ухаживал за ними, как лучшая из мамаш Вселенной. Отчего-то знал, когда нужно взять их на руки. Или ввести дополнительный прикорм из корней абиссумских деревьев. Или как составить какую-то сыворотку, которая убила бы земного ребёнка, но помогла этим при студенистом поносе. Кира тенью мелькала рядом. Он чувствовал необыкновенный покой, когда перед сном держал в каждой руке по паразиту, а Кира высоко поднимала третьего. Маленькую самку. С пронзительным взглядом чёрных глаз.
Эти развивались очень быстро. В полгода вымахали до метрового роста. Крепко держались на ногах. Долго играли в чёрном песке. Наир повозился с роботом-носильщиком и съездил на разведку. Бесчисленные корявые рощи давали надежду отбыть свой срок на Абиссуме без голодной пытки. Вот только Кира... Она словно иссыхала от каких-то дум. Если бы он тогда догадался...
Услышав завывание песков на закате, эти засыпали мгновенно. Кира садилась на берегу и долго смотрела на свечение океана. Однажды взяла его за руку и утянула с собой. Наир неохотно присел рядом. Пески недоверчиво смолкли, но потом снова застонали.
- Ты по-прежнему не связываешь смерть наших друзей с отторжением биотеки? - спросила Кира.
Было в её голосе что-то такое... Как временное затишье перед бурей. А уж их Наир повидал на своём веку. Разных.
- Два случая... Ещё ведь не система?
- Наир, я сейчас скажу очень важное для... для всех нас, - и женщина обернулась на утонувшую в темноте станцию. - Ты биолог и знаешь, как работают наши биотеки. Когда нужно, актуализируется весь запас человеческих знаний. Мы просто читаем мир. Преобразуем знание в действие. А здесь... здесь всё наоборот. Абиссума читает нас. Мысли, желания... И по-своему их выполняет.
- Не лги, женщина, - попробовал превратить всё в шутку Наир. - Почему до сих пор нет ящика моего любимого пива?
- Наир... - Кира мягко дотронулась до его лба. - Сопоставь сам: мы оказались на грани голода, Рустам был вне себя от бессилия выжать что-то из синтезатора. Вероятно, он больше всего хотел, чтобы нашёлся источник пищи.
- Это так... Я говорил с ним. Но...
- И он умер. Эльга обнаружила съедобные части у каменных деревьев. Или они перестали быть каменными.
- Послушать тебя, так...
- Да. Не знаю, каким образом, но Абиссума прочла его желание и исполнила. Эльга говорила мне, что мечтала о детях. И они появились.
Наир вскочил. Еле удержал порыв ударить Киру, утащить на станцию, запереть. Швырнуть в океан троих паразитов, которые заняли место его товарищей. Или затолкать отродье Абиссумы в утилизатор. Подавил бешенство и заметил необычайную тишину. Кира пристально смотрела на него снизу вверх. Решительная и печальная.
- Кира, на станции уже тесно от этих...
- Детей.
- Пусть так. Ты ведь не хочешь ещё одного?
Женщина улыбнулась и покачала головой.
- Уже легче. Мы не узнаем голода до последнего вздоха. Готовы выполнять свою работу и ждать, пока нас станут разыскивать. Если станут. Но ждать не перестанем. Так? Только без желаний с такими странными последствиями. Так? И эти... да ладно, пускай по-твоему - дети, они тоже будут ждать. Мы договорились?
Женшина улыбнулась, встала и пошла к станции.
Белое сияние запуталось в её волосах и образовало мерцающий ореол. Когда Наир засыпал, перед глазами искрился и вспыхивал полукруг. А Кирино лицо словно впитало черноту песков. Потускнело до серой дымки и растаяло.
Утром он привычно направился в бывшую спальню. Её уже давно захватили паразиты. Впрочем, они были достаточно аккуратны. У двери пробрала дрожь. Незнакомые голоса. Он, не веря собственным ушам, услышал разговор.
- Кира, а как это - соблюдать порядок?
- Это умыться после пробуждения. А потом...
Наир похолодел. Та, которая отозвалась на Киру и прочитала нотацию... не была Кирой. Отвечала на вопросы девчонка. И задавал их один из мальчишек. Наир прислонился к стене, чтобы не упасть. Эх, Кира... Пошёл в закуток, где она ночевала. Пусто.
Долго ходил возле скал. Дюны в который раз переместились. Упал на колени и сжал голову в безумном желании оказаться в этих поганых песках, но только рядом с Кирой. Поднялся и со всей силы приложился лбом о скалу, надеясь выколотить шарик биотеки. Пусть заберут и его душу. Нет, он не сошёл с ума. Выгоревшая, отработанная "жемчужина" - прах к праху - состояла из того же вещества, что и пески Абиссумы. Чёртова планета... Будь проклята со своими колючими деревьями и океаном. И эти - порождение её скал и оранжевого неба - тоже пусть будут прокляты. Он до заката провалялся у скал. А потом под заунывные напевы отправился на станцию.
К его ужасу, всё было в полном порядке. Эти самостоятельно наелись, поиграли и убрали за собой. На следующий день роли поменялись. Наир назло кому-то или чему-то валялся на кушетке и воображал себя мёртвым, растерзанным, испепелённым. Не брал в рот никакой пищи: ни растёртых корней, ни продуктов синтезатора. Голодную боль в желудке гасил глотком воды. Кира, Рустам и - вот наглость - другой Наир сновали возле него, призывая к порядку. Так продолжалось несколько дней. Потом эти исчезли. Сначала обрадовался: неужели?! И вправду, его желание исполнилось. Теперь можно расстаться с биотекой и жизнью. Однако Наир чувствовал себя прекрасно. Провёл бессонную ночь, а наутро обнаружил беглецов в пещере. Скала как по заказу открыла им свои недра...
***
Оранжевые лучи абиссумского светила проникли под каменные своды. Наир открыл глаза. Потрогал лоб. Опухоль стала болезненной, но немного уменьшилась. Кира ошиблась. Биотека покидает человеческое тело вовсе не после того, как чёртова планета исполнит желаемое. Наоборот, когда информационное вместилище что-то отдаст. Отдаст безвозмездно. В дар, вместе с жизнью. Ну что ж... Если для того, чтобы освободиться, нужна жертва, он готов к закланию.
Эти качались на медлительных вязких волнах океана. Потом в толще воды вскипели белые пузырьки, поднялись кверху и обернулись упругой пеной. На гребне пенистого вала океан бережно вынес детские тела на чёрный песок. Кира удивилась:
- Наир? А что ты здесь делаешь?
- Жду, когда вы наплещетесь. Сегодня важный день. Я отдам всё, что знаю, - Наир вновь почти молитвенно коснулся лба. - И оставлю вас одних.
- В этом нет нужды, - заявила Кира. - Пока ты жил с нами в пещере, планета передала твои знания. И не только их.
- Погоди. Эта чёртова Абиссума... Говоришь, передала? Но почему я жив?
- И почему умерли другие? Ты ведь и об этом хотел спросить?
- Да...
- А ты сегодня не похож на самого себя, - заметила девочка.
Наир чуть не задохнулся: в голосе этой он услышал интонации настоящей Киры.
- Люди для передачи личной информации иногда жертвовали жизнью. Особенно часто в эпоху книжных знаний. Время биотеки немного изменило суть явления, но оно осталось. Как осталась связь информационного поля и физических тел, - сказала Кира, отвернувшись от Наира.
- Но почему... почему я жив?
Кира засмеялась и пошла к пещере. Мальчики направились за ней. Наир в несколько прыжков настиг детей, поразившись необыкновенной лёгкости движения. Мальчик - не то Рустам, не то Наир - пристально глянул ему в глаза и сказал:
- Абиссума исполнила твоё сокровенное желание - выжить и дождаться землян. Это под силу только андроиду.