Аннотация: Подражание Стивену Кингу. Спасибо Aerdgar за парадигму развития драматического характера
Анна пересохшим ртом ловила влажный туман. Он разъедал язык , а потом вымораживал горло. Клейкие серые нити облепили руки, спеленали ноги. Ни отмахнуться, ни шагу ступить. Уши заложены ватой, глаза застилает стылая муть. Порыв ветра разогнал туман. Он загустел до цвета чахоточных сумерек и заструился в стороны. Анна сделала шаг. У её ног темнело, словно выпитое туманом, тело Лизы. Зеленоватые щёки змеились коричневыми трещинками, ввалившийся рот чернел и лопался от неимоверной жажды прямо на глазах. "Пить, она хочет пить", - подумала Анна и очнулась...
Всё тот же волнисто убегающий туман, тело подруги у ног. Заточенное до острия желание пить. Рядом с Лизой запотевший стакан с водой. Анна не ощутила ни плотность стекла, ни усилие своей руки, когда подняла его. Она вылила воду в зияющий обожжённый рот подруги. Раздалось шипение, фонтан дохлых мух вырвался изо рта и ударил прямо в лицо...
Анна сидела на чугунной скамейке и в нетерпении шевелила ногой листья, которые нападали за ветреную ночь. Что ж так долго нет Лизки? Неужели не удалось? Под ложечкой разрастался ледяной провал. Сердце, заходясь в неровном стуке, грозило туда рухнуть. Если Лизка не придёт, то на совести будет не только служебная ошибка. Разве ошибка? Нет, преступление. Ну почему всё плохое достаётся именно Анне? Вот Лизке всегда везло, она жила и не заморачивалась проблемами. Всегда находила хорошее в самом, на взгляд Анны, плохом. Беды неслись над глупой кудрявой головой. Не посыпал её седой пепел, не пропадало радостное удивление из глаз. Анна любила жаловаться на жизнь своей подруге. Ей нравилось видеть, как стекала с губ улыбка и набухали слезами Лизкины глаза. "Дурочка, себя нужно жалеть", - с каким-то раздражением думала в эти минуты Анна. И актёрствовала, играла роль жертвы-обиженки. А чего? Кто-то всю жизнь бьётся, а кто-то за мужней спиной отсиживается.
В прозрачной пустоте утреннего парка заметалось гулкое эхо шагов. Анна встрепенулась и только сейчас ощутила, что напряжение выплёскивается мелким ознобом.
-Чего так долго? - выкрикнула она навстречу Лизе.
Склонив голову так, что поля шляпы полностью закрывали лицо, подруга незнакомой стремительной походкой, путаясь в полах длиннющего плаща, приблизилась к лавке.
-Почему молчишь? Сорвалось? - Анна чувствовала, как с каждым словом озноб перерастает в судорожные подёргивания всего тела.
Лиза, не поднимая головы, села рядом. Молчит, идиотка. Это ж надо было догадаться, послать её к этой ведьме. Мышку против кошки. Анна резко толкнула подругу. Голова в шляпе опустилась ещё ниже. Пляшущей рукой Анна скинула шляпу, и лёд в груди рассыпался острыми жалящими осколками. Волосы Лизы были облиты тусклым серебром. Мир внезапно покачнулся и потемнел, в нём неясно белела седая голова. Через мгновение Анна услышала обиженный голос подруги:
-Совсем сдурела? Возьми себя в руки. Сейчас я тебе такое расскажу...
Лиза подняла шляпу и положила на колени. Поднявшееся бледное солнце высекало синеватые искры на чёрных волосах, согревало порозовевший от холода нос женщины.
Анна сморгнула остатки темноты из слезящихся глаз и вдруг не своим, срывающимся в визг голосом крикнула:
-Да говори же наконец!
Лизкины губы шевелились, руки в перчатках, помогая словам, вырисовывали в воздухе круги, брови взлетали вверх. Анна ничего не слышала...
Три месяца назад подвернулось дельце. Анна оформила пожизненную опеку знакомой пары молодожёнов над одинокой парализованной бабкой. С правом наследования четырёхкомнатной квартирки в старом районе города. Бабка с кривым обескровленным ртом кивала, когда Анна участливо-оптимистично говорила ей: "Будет хоть кому стакан воды подать..." Согласно переглядывались знакомые сотрудницы, многозначительно покачивал головой знакомый нотариус. Дельце легко прокатилось по рукам знакомых Анны и оставило после себя приятный след. Не так чтобы очень, но одинокой женщине вполне достаточно. Довольны были все.
И тут эта напасть. Вчера в кабинете появилась ведьма. Да-да, она так и представилась: ведьма. И стала спрашивать про парализованную бабку. Анне-то откуда знать, где эта бабка. Её дело - документы. Они всегда в порядке. Ведьма пристально смотрела Анне в глаза, и женщина чувствовала, как предметы в кабинете теряют свой цвет и сверлящий звук ввинчивается ей в виски. Вцепившись белыми от напряжения пальцами в край стола, Анна поневоле вспоминала события трёхмесячной давности. Ведьма читала её мысли! Или Анна думала вслух. Гнев вороньим крылом затенил светлые глаза ведьмы, когда Анна поведала о стакане воды, который молодые опекуны всегда подадут парализованной. В ответ какие-то неясные картины, словно забытые старые сны, вдруг заколыхались перед глазами: уютное четырёхкомнатное гнёздышко молодожёнов, возмущённые голоса, падающие на пол документы и растерянное объяснение. Бабушка в деревне у родственников, свежий воздух, натуральные продукты, покой... По расхристанной дороге мчится машина. Скорее, скорее. Серпантинная лента, которую выписывают визжащие шины. Эхо удара в верхушках сосен. Темнота. Лютый холод.
-Я ни разу не видела свою тётю. Но её гибель почувствовала. Те двое в её квартире мне без слов всё рассказали. Испугались. В тапках убежали. Недалеко правда... Я хочу знать, где она похоронена. Иначе...вы меня понимаете? Жду вас в тётиной квартире.
Тогда Анна бросилась к своей подруге. Кто ещё поверит в визит ведьмы? Кому можно представить преступный сговор как простое недоразумение? И главное, кто всегда убеждён, что Анна всего лишь обманутая сотрудниками жертва? Лизка сразу поверила. Напоила чаем со сквернейшим запахом и таким же вкусом. Отправилась к ведьме. Дура, разве может она что-нибудь доказать той, которая мысли читает? Хотя что в Лизкиной голове читать?
-Ты не слушаешь меня? Она всего лишь хочет знать, где её тётку похоронили. Ну положено это знать по их укладу. Когда кто-то умирает, обряд проводят. Для перехода силы к наследникам. Тётка -то заболела, и связь с ней потеряли. Зато смерть её почувствовали. Аня, да что с тобой? Выпей-ка чайку ещё. У меня в сумке термос. Как знала, прихватила. Глоток, и снова беспамятство...
Анна пересохшим ртом ловила влажный туман. Клейкие серые нити облепили руки, спеленали ноги. Ни отмахнуться, ни шагу ступить. Пить, как хочется пить. Рот потрескался от ледяного холода...В бывшей деревне Колюновка сохранилось пять изб. В одной из них возле окна скорчился труп в ситцевом халате. Тёмно-коричневое лицо ссохлось. Не слышно жужжания мух - скоро зима.
Две пары глаз с любопытством рассматривают Анну. За неё дышит аппарат, а капельницы питают тело. Мир, в котором плутает Анна в поисках стакана воды, отражается на экране монитора.
-А ты говорила, что для раскрытия преступлений этот состав нельзя использовать. Как видишь, можно. Преступник сам выберет способ признаться.
-И подходящее наказание тоже выберет.
-И исполнителей...
И две женщины в белых халатах поверх полицейского обмундирования покидают палату.