Третий день поклонения Трёхрогому близился к завершению. Всем заправляли несколько послушников, остальная часть братства пировала вместе со знатью и богатейшими людьми каганата.
Игору надоел ритуал, он утратил особый душевный подъём и участливое расположение ко всем посетителям храма. Просто брал у них монеты, макал в чашу кончики пальцев и касался лбов поклонявшихся. Это означало милость божества, передачу ло.
Только раз Игор пристально глянул в лицо женщины, которая пришла с подростками - дочерью и сыном. Да и то потому, что она жалобно причитала и её глаза не высыхали от слёз. Это считалось неприличным, ибо таинство должно было вершиться в молчании. Женщина высыпала в ладонь Игора монеты, горячие от жара её руки, закрыла в экстазе глаза, принимая ло. И отошла от послушника счастливой.
Её дочь, телом ребёнок, но с женским покрывалом на голове, неохотно отдала серебряную монету. Она прямо и жёстко поглядела в глаза послушнику. Игор подумал, что девушка либо ненавидит его, либо не верит обряду. И точно - она так отшатнулась от пальцев Игора, точно они могли её замарать.
А мальчик, года на три младше сестры, худой до того, что были видны рёбра и позвонки, протянул Игору несколько половинок железных монеток. Видимо, это были подарки к его дням благословления. Ребёнок отдал всё, что удалось накопить за недолгую жизнь.
Когда мокрые пальцы Игора коснулись его лба, мальчик тоже нарушил тишину. Прошептал: "Пусть жертва Идалы пойдёт на благо ей самой".
Игор тотчас встрепенулся, так как надоевший обряд стал для него живым. За сценой передачи ло он увидел всю жизнь одного из беднейших семейств каганата. Мать, сама хворая, наверняка просила здоровья для сына. А он отдавал полученное ло сестре, которая ради него пошла на преждевременное лишение девства. И не с мужем - на руках девушки не было браслетов, а на шее - тяжёлой гривны. Зато теперь её волосы навсегда будут закрыты от людей. А сердце останется ожесточённым от напрасного самоотречения и безверия, потому что ребёнок - в этом Игор не сомневался - всё равно умрёт.
Он вообще ценил такие моменты службы, которые открывали ему картины жизни людей. Но обряд требовал внимания, и Игор снова погрузился в механическую череду действий.
Тёмный лик Трёхрогого застыл над диском с изображением всего Благословленного мира. Лоб божества прорезали чёрные морщины, из-под вздёрнутой верхней губы сверкали белоснежные клыки. Три алых рога - в середине высокий, боковые поменьше - устремлялись в небо.
- Почему у него всегда закрыты глаза? Разве Трёхрогому не интересно, сколько монет братство получило за благословление? Или человек, которому он передал своё ло? А может, ему безразличен сам обряд, - думал послушник Игор. - Тогда все эти дни поклонения выгодны лишь братству.
Игор, несмотря на службу при храме, не был благонадёжным. Маленьким он боялся, что его за плохие мысли накажет гнев Трёхрогого. А теперь он каждый год убеждался в безразличии божества. И мог отрицать святое. Причём совершенно безнаказанно.
Но Трёхрогого стоило бояться. Говорили, что он время от времени поднимает веки, и тогда на диске, который сжат в его лапах, появляется что-то новое: горы, моря или каганаты. Правда, всё это приходит вместе с землетрясениями, извержениями вулканов и всенародным кровопролитием. И тут же зловредный ум Игора отмечал: буйства стихий, бунтов и войн хватало и без божественных знамений.
Иногда Игору казалось, что Трёхрогий - всего лишь истукан, каких полно в садах богатеев. Он сам любил тесать из дерева или камня всякие фигурки. Вот возьмёт и наречёт одну из них божеством. Станет молиться: дайте, деревяшка или камень, возможность снять балахон послушника и отправиться путешествовать. А отцу с мачехой и выводку их детишек - новый дом вместо разрушенного набегом соседнего кагана, мешочек монет на пропитание, пока не взойдут новые посевы на месте вытоптанных.
Игор усовестился своих поганых мыслей. Мудрый наставник, который, казалось, знал Игора лучше всех, внушал послушникам веру в Трёхрогого. И не только послушникам. Все внимали наставнику Кайлу как голосу самого Трёхрогого, которого, понятно, никто не слышал. И пусть не доведётся его услышать: ведь тогда случится последний миг жизни Благословленного мира.
Игор в конец мира не верил. В конечность любой жизни - да. А в то, что разом исчезнет всё сущее - нет. Для этого нужна огромная, колоссальная сила, которая создала всё сущее. Разве это под силу истукану с рубиновыми рогами?
Игор и в ло не верил. Скрывал, конечно, свои мысли и наблюдения от Кайла. Но только из-за того, что не хотел огорчать его своим неверием.
Считалось, что всякий, умирая, отдаёт земле своё тело, а взамен высвобождается ло. Всё вокруг пронизано ло; звёзды, луны и солнца - всё достижимо для ло; в каждом человеке - ло умерших; а ло всего мира - в Трёхрогом.
Но ведь это ерунда!
Когда умерла мать, Игор три дня и три ночи не отходил от её могилы. И не дождался мига, когда от мокрой глины в него проникнет радужное, тёплое и невообразимо прекрасное ло. Вообще ничего не дождался, кроме жестокой простуды.
В тот год его допустили к первому поклонению Трёхрогому. Он собрал все деньги, что нашёл в доме; украшения мачехи, только-только возлёгшей на ложе отца; позолоченный набор для вина, который перешёл семейству от бабушки.
Ни свет ни заря отправился к храму и вручил послушнику холщовую сумку. Почувствовал мокрый след на лбу и на миг в самом деле поверил в ло. И даже представил, что дома его будет ждать мама.
Но его дожидался отец с кожаной удавкой. По правилам каганата родитель мог предать смерти дитя, которое опоганило род. И качаться бы Игору на перекладине в амбаре, теряя плоть и источая смрад, если бы не Кайл, который случайно увидел дары Игора и поспешил за ним.
Кайл забрал Игора в братство. Всех убедил, что вера мальчугана не знает границ, а его самоотверженности может позавидовать любой брат.
Вот и приходилось теперь Игору мирить свой разум с любовью и уважением к Кайлу. Ему даже иногда казалось, что, будь на месте Трёхрогого наставник, мир стал бы во много раз лучше. Но увы, Кайла не хватило бы не только на века, но даже на два поколения. Игор знал, что Кайл мечтает о бессмертии. Конечно, сугубо во благо народа.
Игор не заметил, как начало смеркаться, и поклонение закончилось до следующего года. Он бережно перенёс чашу в хранилище, принялся за уборку площадки и лестниц от сотен тысяч крупных розовых лепестков. Нижние лестницы и вход в храм он заставил мыть младших послушников.
Истукан Трёхрогого чёрной махиной возвышался на фоне рдеющего заката и синевато-серых облачных островков. В алых рогах, казалось, закипела и вспыхнула сила. Они в самом деле зажглись звёздами. Игор прекрасно знал свойства камня рубина, поэтому не застыл в благоговении.
- Игор! - окликнул его наставник Кайл.
Послушник почтительно уронил голову на грудь и молитвенно сложил ладони, хотя между учеником и Кайлом отношения давно были дружескими.
Наставник подошёл, шаркая босыми ступнями по редкостному мрамору площадки, добытому в тайеых каменоломнях.
- Мне показалось, Игор, тебя взволновала сегодняшняя служба.
Игор молча слушал на учителя.
- Ты постоянно смотрел вниз, на дорогу к храму, на окрестности. И взгляд у тебя был ищущий. Почему? - спросил Кайл.
Игор снова промолчал. Ему было нечего скрывать, он просто не знал, что ответить.
- Мне кажется, кто-то из посетителей чем-то задел тебя. Может, вызвал жалость, а может, нечто большее...
- Нет, конечно, - улыбнулся Игор. - Вряд ли простому послушнику разрешены жалость и любовь. Только такие благороднейшие и заслуженные...
- Погоди! - прервал его Кайл. - Я слышал много лестных слов от тебя, и они надоели. Скажи правду: тебя смутила мать с двумя детьми?
Игор остолбенел. Да, наставник очень, очень проницателен. Он прекрасно знает природу человека. Но такой уровень осведомлённости говорит о другом.
Скорее всего, Кайл из тех, кто любит наблюдать исподтишка. Игор и сам пользовался таким приёмом, когда хотел произвести впечатление на младших послушников или служек, как их называли в народе.
- Вы правы, наставник, - ответил он.
- Тогда оставь работу, спускайся вниз и попробуй им помочь, - велел Кайл.
Игор понёсся вниз по винтовой лестнице, не забывая прикрикнуть на нерадивых служек.
На площади перед храмом никого и ничего не было, кроме мёртвых цветов и бумажных украшений. Игор заспешил дальше, осматривая террасу за террасой. В самом низу из кустов донёсся тихий плач.
Игор всмотрелся в тени, похожие чернотой и густотой на ночные, и увидел мальчишку, который попытался сдержать рыдания при постороннем.
- Что случилось? Где твои мать и сестра? - спросил Игор.
Мальчишку прорвало бурными слезами.
Игор уже кое-чему научился у Кайла. Положил руку на темя мальчугана и стал думать о спокойном море, безмятежном небе и вольных птицах, посылая образы ребёнку. Скоро бедняга успокоился.
- Расскажи мне, - велел Игор.
Оказалось, мать зря просила У Трёхрогого ло для своего больного дитяти. Ведь у неё самой рука была очень горячей от сильнейшей лихорадки. И истощение сильное. Она не перенесла подъёма под раскалённым солнцем, отсутствия воды - а прохладительные напитки стоили очень дорого; упала без сознания прямо перед храмом.
Беда в том, что болезнь и смерть не должны были пятнать скорбью дни поклонения. И всех, кому не повезло, кто свалился на мраморные плиты храма, служки быстро относили в подвалы. Всё для того, чтобы не нарушить настроения праздника.
Брат с сестрой не знали, жива ли мать и можно ли её забрать домой. Трое знатных людей, которые встретились им, посочувствовали горю, но запросили денег. Сестра ушла с ними за кипарисы, где стояла уже настоящая ночь, и до сих пор не вернулась.
Игор, обладавший исключительным слухом, насторожился: звуков соития или насилия не было слышно, но кто-то очень неуверенно ступал по сухим веточкам. Окрестности храма были очень хорошо известны послушнику. Игор похолодел: там же сразу за деревьями каменистый обрыв!
Он поднялся со словами: "Стоять на месте, не шевелиться! Это помощь!" - и бросился за кипарисы.
Несчастная оказалась нагой, она покачивалась над пропастью, её голова была обмотана юбкой. Мерзавцы попользовались дурочкой, понадеявшейся, что её тело стоит несколько монет. Не побрезговали украсть покрывало, дорогое и качественное, которое, вероятно, было даром первого мужчины. Расчёт был верным: бедняга попытается вернуться к брату и упадёт в пропасть. И не придётся платить за обман в сговоре, если девушка обратится к судье. Или у этих знатных подонков был прямой заказ на убийство продажной девки.
Идала испугалась быстрых шагов послушника, и Игор еле удержал девушку от падения. Ей довелось услышать, как глухо застучали мелкие камешки об уступы, каким бесконечным был их полёт вниз. Несчастная уселась у ног Игора и вцепилась в подол его балахона. Ему стоило усилий поднять её и соорудить какое-то подобие одежды из оставшегося рванья.
Ни в одном страшном сне Игору не могло присниться, что ещё предстоит сделать для бедняги. Видите ли, она не могла появиться на людях без покрывала, скрывавшего волосы. Да, по законам каганата, женщины, которых можно купить, должны скрывать всё тело: носить длинные юбки, кофты с длинным рукавом и, главное, покрывала, ведь в длинных волосах заключены, согласно преданиям, главные прелесть и искус для мужчин. За нарушение законов, как всегда, следовало одно наказание - смерть.
Игор поскрипел зубами, пошипел проклятия на одном из иностранном языков (на своём ругаться запрещено, за нарушение всё то же наказание). И скинул балахон, оборвав его подкладку понизу. Одежды было жалко, она стоила дорого и приобреталась на наградные. Но дурочку и пожалеть-то некому! А потому пришлось отдуваться.
- Идала! - парнишка протянул руки к сестре, когда Игор привёл девушку к брату.
Он не смог встать с камней, которые быстро отдавали тепло по ночам. Беднягу вообще скрючило.
Идала села рядом с ним и крепко обняла.
Брат с сестрой помолчали.
Игору был понятен безмолвный язык их тел: денег нет, сестру обманули, где мать, неизвестно.
- Что же делать, Идала? - спросил мальчуган.
В его громадных глазах дрожали и блестели слёзы, как звёзды. Этот блеск вызывал больше чувств у Игора, чем жгучий огонь трёх рогов истукана над храмом.
- Идти домой, вот что нужно делать. Твоя Идала сильная и здоровая, она отнесёт тебя на плечах, - сказал Игор, немного задетый тем, что сестра ничего не сказала брату о своём спасителе.
- Мы не уйдём без мамы или её тела, - дрожавшим голосом, в котором звучали нотки отчуждения и неприязни, откликнулась Идала.
Игор хотел вспылить, мол, им и так здорово повезло, что продажная молодка осталась жива, но подавил гнев. Скорее всего, девица ненавидела всех из братства и не имела хотя бы макового зерна веры. Возможно, и братство, и вера стали причиной трагедии в их семье. Стоит ли строго спрашивать с этих бедолаг?
- Идите домой, - сурово велел Игор. - Я сделаю всё, чтобы узнать о судьбе вашей матери. Согласитесь, что послушнику храма это сделать сподручнее. Вас же просто выставит вон стража.
Игор немного слукавил. Он был далеко не простой послушник. Или вовсе не послушник, хотя и трудился вместе со всеми. Но эти мысли он пытался даже не держать в голове, пока кто-то могучий не уловил их и не навредил Игору.
Идала взяла на руки тщедушного брата и двинулась в ночь.
До Игора донеслась очень тихая благодарность. Или это было дуновение ветра в кустах?
Игор решил, что поможет этим несчастным. Ведь за них просил сам Кайл, которому он обязан жизнью.
Наставника Игор встретил на третьем ярусе храма.
- Ну как? Ты выручил мать и её детей? - спросил Кайл.
Игор от удивления словно превратился в камень. Второй раз за сегодняшний день. Не пристало наставнику так печься о бедняках, ведь перед ним совсем другие задачи - мир и благоденствие каганата, его безопасность и торжество веры. Сила духа послушников и братьев. Кайл был как огонь рогов на вершине храма, который обнимает весь мир и никогда не светит только кому-то одному.
Стало быть, у наставника были личные причины интересоваться судьбой бедолаг.
Спросить напрямую или подождать, пока Кайл признается сам?
Наставник счёл, что ученик достоин знать побольше:
- Это жена и дети моего младшего брата, Игор. После его смерти семья разорилась. Малыш заболел болотной лихорадкой. Он выжил, но полноценным человеком уже не станет никогда.
- Выжил? После болотницы? - удивился Игор. - Я знаю лишь одно средство для лечения, кстати, толком не проверенное. Но оно стоит бешеной суммы!
- Мать направила мою племянницу торговать своей красой. Идала не только заработала денег, но и привлекла к себе сердце мужчины, который женился на ней. Ты знаешь законы каганата: брак признали недействительным, а мужчину... - сказал Кайл.
- Предали смерти... - тихо откликнулся Игор. - Смерть всюду и за всё.
- Это каганат, не забывай, - тоже тихо, но грозно ответил ему Кайл. - Это та скала, на которой стоит Трёхрогий. Не будет скалы, раздастся глас Трёхрогого. И кончится мир.
- Учитель! А почему ты не помог своим родственникам? - напрямик спросил Игор.
Кайл тяжко вздохнул, уселся на мраморный пол, как простой послушник, молитвенно сложил руки и сказал:
- Ты многому у меня научился, Игор. Я верю, что когда-нибудь превзойдёшь меня. Но за это заплатишь отречением от всего, что считаешь своим. У тебя не будет даже своих сандалий. И балахоны ты станешь донашивать за служками. Это всё для того, чтобы однажды тебе, могучему, не пришла мысль устроить мир по-своему.
Игор сел рядом и ответил:
- Понимаю, учитель.
Он ждал ответа до тех пор, пока в сплошной тишине не перестало слышаться дыхание наставника. Кайл бесшумно ушёл.
Игор перевёл дух и вытер пот со лба. Он сохранил втайне свои мысли от Великого Кайла.
Ну что ж, а теперь придётся выполнить обещанное Идале и её брату.
Кайл нашёл в одном из тёмных переходов храма бронзовое зеркало, которое почти не искажало лик смотрящегося в него. Он долго вглядывался в отражение, причудливо освещённое: с одной стороны в окно рвались лучи полной луны, с другой - сухощавую фигуру послушника поливал золотистыми бликами факел на стене.
Вскоре бронза отразила не стройное невысокое тело, загорелое скуластое лицо с небольшими глазами, а статную фигуру рыжеволосого начальника стражи Рикса.
Рикс бодро зашагал, не жалея ни мраморного пола, ни металлических набоек сапог. Он заорал на кого-то в лабиринте коридоров так, что слышно было, наверное, на ярус сверху и снизу. Потом его бас стих.
Рикс спустился к подвалам, где содержались нарушители спокойствия храма. Как правило, это были попрошайки, продавцы жареных цыплят или прохладительных напитков, не заплатившие огромного налога. Но были и те, чьё здоровье не выдержало тягот обряда, - бедняки, которые пришли просить жизненных сил у Трёхрогого. За состоятельных людей обычно участвовали в ритуале нанятые люди
Рикс рявкнул на стражников, которые как раз за плату освобождали продавцов. Его кошель сразу пополнился монетами.
- В этот раз обошлось без покойников? - поинтересовался Рикс.
- Как же без них-то, - ответил глава караула. - Слава Трёхрогому, только одна.
- И где тело? - нахмурился Рикс.
Глава караула недоумённо выпучил глаза: с чего бы Риксу задавать такие вопросы? Все службы в храме знали, что вместе с нечистотами подземная река уносит тела погибших. Оставались в неведении разве что особы, занятые вопросами веры: Глава братства, просвещённые и преданные, наставники и послушники.
Рикс открыл огромный рыжеусый рот и раскатисто захохотал: дескать, пошутил.
Караульный подобострастно захихикал в ответ.
Рикс отправился прочь, что снова заставило брови караульного взлететь к самому шлему: тех, кто не мог заплатить за освобождение из-под стражи, полагалось стравить в драке, обещая победителю бесплатную свободу. Рикс очень жаловал такие невинные развлечения. Узнать о них никто не мог, потому что стража была хитра, ценила свои жизни, а быстрейшая река мчала всё подряд в бурливое море.
И глава караула тихонько отправился вслед за Риксом, то обмирая от страха, что всё это неслучайно, то потея от возможности подсидеть начальника стражи.
На второй ярус ему хода не было; однако он услышал, как поступь Рикса сменилась еле слышным касанием сандалий о мрамор. Пожал плечами и вернулся в подвалы.
Игор решил вернуть тело матери детям для погребения. Пусть младший будет верить, что его дни освящены ло усопшей.
Тело вряд ли уже унесено в море, потому что подземная река за десятки веков проложила извилистое русло в скалах и дельте. Отследить его можно было по особой растительности - громадным раскидистым кустам. Но проще всего было спуститься к самой дельте.
Правда, там обитали дерьмонижние - отщепенцы, изгнанные из каганата и не сумевшие отправиться в странствия за другим пристанищем. Игор иногда подозревал, что они - это такая же выдумка, как всеуничтожающий крик Трёхрогого, которая существует лишь в сознании народа, и не имеет воплощения в реальности. Никто не видел ни одного дерьмонижнего, приблизившись к поганой дельте. Даже следов легендарные злодеи не оставляли.
Хотя стоило предположить искусство скрываться, без которого дерьмонижних просто поубивали бы с ближайших холмов. Стрелами, пращами, метательными машинами - всем, чем был силён каганат. Ибо никто чужой не должен пребывать на его территории.
Как самому Игору пригодилось сейчас его увлечение - создание всяческих масок! Одну из них он испытал в храме. Сейчас примерит другую - невысокого стройного деревца.
Рассвет только-только разбавил темень, а на востоке показалось нежное слабое свечение, которое превратило луну и звёзды в болезненно блёклые пятна.
Деревце всё спускалось вниз, возникало то на одном островке дельты, то на другом. Пока не столкнулось с могучим раскидистым дубом, которого ещё миг на этом месте не было.
Деревце было сдало назад, но ощутило позади крепкие ветки.
В таких условиях надеть другую маску было просто невозможно, и поэтому Игор стал самим собой. Ну, заблудился несчастный служка из храма, отчаялся до того, что позабыл молитвы. Отпустите бедолагу домой, мощные деревья.
Но перед ним оказался не дуб, а человек-великан.
Игор не смог решить, можно ли рявкнуть на богатыря, как ему положено по сану.
- Куда бредёшь, неопытный колдун? - спросил мужчина-исполин.
Сразу стало ясно, кто только что был дубом.
Игора впервые назвали правильно. Он должен был притворяться, чтобы выжить и развить свои способности. Колдун в каганате всегда был один, и его тщательно скрывали. Того, кто должен был прийти ему на смену, скрывали вдвойне. А тут... взяли и обнажили перед миром. Можно сказать, почти лишили всего. Нет теперь у него будущего величия, нет положения в храме. И жизни точно не будет - кому он теперь нужен?
Игор решил не врать - только слабый и неправый лжёт. Тот, кто сможет за себя постоять, любит правду.
- Я ищу труп женщины, который должно вынести подземной рекой. Её дети не находят себе места от горя. Если можете помочь - отблагодарю всем, что позволят законы и мои силы.
- Эй!.. Рыбальи души!.. Покойницу не вылавливали? - сипящим голосом, который был одновременно и тих, и имел мощь разлететься над всей дельтой, концов и краю которой не было видно, крикнул человек-дуб.
- Нет! - прилетело в ответ такое же сипение. - Живая есть!
- Где?!! - заорал во всю мощь лёгких Игор, но звука своего голоса не услышал, ему будто пробку в глотку забили.
- Эх ты, колдунишко без штанишек, - обидно пошутил человек-дуб. - Чужую землю сначала узнать нужно, потом уж решать, как и что говорить.
Игор, в путах ярости от оскорбления и правоты чужого, промолчал, склонив голову.
- А, смолчал! Значит, умён и не всё для тебя потеряно, - сказал человек, и вдруг крупная ветка больно сжала Игоровы рёбра.
В ту же минуту его сандалии оторвались от мокрой почвы и заболтались в воздухе.
А через миг он очутился у костерка, где на кусках какой-то ветоши лежала мать Идалы. Игор сказал бы, что ветошь похожа на мотки толстой паутины, а женщина вот-вот испустит дух.
- Святой послушник! - прошептала она, увидев Игора. - Святой!.. Предай меня земле. Я боюсь... боюсь смерти... Не могу уйти радостно, как учат посвящённые Трёхрогому...
- Я здесь, чтобы отнести тебя или твоё тело детям, - сказал Игор.
- Не надо... не хочу... пусть живут и помнят меня не трупом...
- Дети хотят другого, - сказал Игор. - И они правы. Предать земле родителя - их долг.
- Не надо такого долга... за который они смогут сами пострадать...
И тут Игор не выдержал. Он понял, что в земле дерьморосов не принято говорить громко, однако в гневе повысил голос:
- Скажи мне, несчастная, как тебя могли бросить в реку живой? Может, ты была в обмороке и в воде пришла в себя? Или караул совершил преступление?
- Не караул... - звук, исходящий из высохших губ бедняги, уже было трудно разобрать.
- А кто?! - рявкнул Игор.
- Посвящённый... Он нам родственник... Но ему лучше бы не иметь родни... Всегда говорил, что хочет быть вечным... Как Трёхрогий... У вечных нет брата, невестки и племянников... - ответила женщина.
- А как же караул? - спросил Игор.
- Не знаю... они просто стояли и смотрели... - Игор скорее по губам прочёл, чем услышал её слова.
"Ага, глаза отвёл, - догадался Игор. - Кто ж у нас такой умелец при племянниках и невестке? Скорее всего, Великий Кайл, на ладони которого лежат чужие сердца, кто же ещё!"
Игор склонился над несчастной, но не ощутил ни дыхания, ни биения сердца.
- Ну что, маленький колдун, зарыть нам эту женщину в дюнах для будущей встречи с вашим Трёхрогим? Или пособить тебе доставить её детям? - спросил из темноты бас человека-дерева.
- Буду благодарен, если зароете здесь, - ответил Игор. - Мне предстоит война, а не похороны.
- Охохо... - вздохнул человек-дуб. - Что-нибудь ещё ваш Трёхрогий умеет, кроме как втравливать людей в войны?
- А у вас кто? Трёхзадый? Он что умеет? - возмутился Игор.
Конечно, его больше взволновало отношение дерьмонижних к людям его нации, нежели вопросы веры. Но обиднее было бы осквернить их божество.
Человек-дуб проигнорировал злой выпад собеседника и протянул Игору какой-то значок:
- Вот, у неё в руке было. Отдашь детишкам... Да заходи, по надобности и без неё. Интересно было познакомиться с дерьмоверхним. Говорили, они отвратные. А ты вроде ничего.
Игор молча сунул вещицу, вероятно, родовой символ, за пазуху.
Ветка снова сжала Игора под мышками, и через некоторое время он очутился там, откуда начал свой спуск к дерьмонижним. Называть так людей, которые помогли ему, не хотелось.
Игор начал трудный подъём на верх по гранитным скалам. Внезапно он ощутил, что за пазухой есть что-то колючее. Это оказалась цветущая веточка с узловатым и колким стеблем. Зато цветы на ней были исключительного аромата. Он долго держался в ноздрях, освежал и обещал нечто большее.
Когда Игор уселся в ложбинке скал отдохнуть и попытался удержать от дрожи руки и ноги, почему-то снова полез за пазуху. Его изумлению не было предела - на веточке образовались ягоды. И он затолкал их все в рот. Кроме ощущения прилива энергии, появилась необыкновенная сила. Иначе нельзя было описать кипучее бесстрашие, виртуозность уличного акробата, с которыми Игор карабкался по скалам.
К вечеру он оказался в своей келье, где всё было приготовлено к умыванию со вчерашнего утра. Никто не заходил, чтобы забрать грязное бельё. Стало быть, его вовсе не ждали домой.
Игор освежился, привёл себя в порядок и отправился к Кайлу с докладом.
Наставник вздрогнул, увидев ученика. Игор же подробно рассказал о печальной судьбе женщины, которая была сброшена в подземную реку живой.
Кайл схватился за голову, поцокал языком, ужасаясь, в угрозе вскинул руки... И всё. Игор достаточно знал наставника, чтобы сделать вывод: участь матери Идалы была предрешена заранее.
Интересно, что же дядюшка приготовил для племянников?
Кайл пожалел сироток и велел:
- Меня вчера сам каган угостил изысканными яствами. Даже слушать не захотел, что мне достаточно хлеба из муки грубого помола и немного воды. Вот теперь в моей келье стоит золотое блюдо с мясом. Ещё в чашах есть всякие сласти. Венчает это великолепие кубок вина. Отнеси сироткам, пусть помянут свою мать. Пойдём ко мне, я заверну угощение в скатерть. Тоже от кагана.
Игор подумал, что тут ему и настанет конец. Но всё обошлось.
Узел получился тяжеленный. Игор не стал спрашивать Кайла, где живут его родственники, спустился к храмовому писцу.
Он всё ещё храпел, навалившись на толстый том записей. Вокруг испускали вонь сгоревшие свечи и пустые кружки.
Игор растолкал писца и вскоре узнал, где жили родственники Кайла. Прямо из его кабинета отправился к дому сироток.
Столица днём поражала всех блеском красоты строений и лоском, наведённым абсолютно на все: сиял шлифованный мрамор домов, испускали радугу витражи, отделка дверей и окон слепила огнём, который не отличишь от полыхания на солнце хорошо обработанного золота.
А ночью вспыхивали потешные огни и настоящие костры, взрывали небо фейерверки, и над столицей стояло разноцветное зарево богатого земного удела.
Игор шёл по улице в предварительно надетой им маске советника кагана. И поэтому не опасался ничего. Мало ли куда направился ближайший помощник самой главной силы в каганате?
Именно поэтому он не обратил внимания на людей, которые опасно переглядывались, почти не скрывая своего интереса к Игору. А ещё он допустил окружение. А ещё - сильнейший удар по затылку.
Силы Игора хватило на то, чтобы не упасть замертво, прислушаться к скупым словам и догадаться, что нападение было подарком его дражайшего учителя.
После того, как Игора отпинали сапогами с металлическими носками, он всё же потерял сознание.
Привела его в чувство стремительно несущаяся вода, над которой стоял вонючий пар. Подземная река... Как ни странно, под мышкой до сих пор было зажато блюдо. Видимо, он им защищал живот.
Игор решил, что ничего на свете не происходит случайно. Блюду предстояло ещё раз послужить Игору. Для этого он распустил узел и вывалили в поток кашу, которой стали изысканные угощения.
Он заметил расщелину в стене и воткнул в неё довольно мягкий металл, который всё же позволил не нестись по зловонному течению, а задержаться на одном месте.
Помог ли ему Трёхрогий? Вряд ли. Не мог же он изменить направление подземной реки, отчего поток замедлился, а Игор смог закинуть ноги на узкий уступ. И не Трёхрогий проделал отверстие над местом удачной остановки, через которое Игор выбрался наружу, в кровь ободрав всё тело. Про балахон, понятно, пришлось забыть.
Скорее всего, доброе дело, совершённое для мученицы Идалы, вызвало ответное действо со стороны двух влюблённых, которые прогуливались по улицам.
Прямо у их ног из глубокой лужи высунулась окровавленная голова и прохрипела: "Помогите!"
Молодой человек предпочёл выглядеть великодушным, поэтому скинул плащ для жертвы преступления или несчастного случая.
В свою очередь этот плащ помог не быть остановленным караулом. Ну а в храм можно было хоть нагишом являться - мало ли какие обеты были даны Трёхрогому.
Игор ещё раз заглянул в свою келью, переоделся и кое-как вытерся. Послушник был способен ко многим лишениям, кроме грязи на теле.
Сегодняшней ночью должна была состояться тайная церемония. Игора впервые допустили к ней. И он не представлял себе, как она проходит. Но подозревал: каким-то необычным образом, возможно, при помощи Трёхрогого, выберут главного колдуна, которого станут именовать Всевышним. Однако он останется неизвестным для всех, даже для самого кагана, и будет тайно руководить жизнью храма. Поэтому все приглашённые должны явиться в капюшонах.
Такое одеяние уже было приготовлено самим Игором - служки тоже не знали до времени, кто пойдёт на церемонию.
И тут Игору предстояло самому себе задать несколько вопросов. Очень важных.
Любил ли Кайл своего ученика?
Несомненно.
Была ли его любовь чиста и бескорыстна?
Нет. Спасение мальчика от отцовского гнева должно было прославить наставника, сделать его имя легендой. А ещё привязать к себе парнишку, заставить его чувствовать себя вечным должником. Чтобы он не сомневался, если придётся идти за учителя на смерть. Да и ни в одном его поступке не сомневался.
Любит ли Игор учителя?
Да.
Может ли умереть за него?
Да!
С одним условием - если не почует обмана. Если не увидит игры чужими жизнями.
Готов ли Игор простить учителя?
Да!
Но не за судьбу его родственников.
Сможет ли Игор отказаться от своей миссии ради Кайла, который, возможно, будет избран?
Конечно!
Поступит ли так же Кайл?
Никогда.
Чем может закончиться такой расклад?
Только смертью одного из них.
Игор оделся и вышел из кельи. Он знал, что никто из служек не посмеет высунуть нос из своего обиталища. А ещё - каждый из встреченных ряженых может оказаться Кайлом.
Единственное спасение для Игора - Кайл думает, что он мёртв, и не станет планировать новое покушение.
Участники церемонии оказались в тайной комнате с серебряными воротами. Игор вроде бы знал каждый камень в стенах храма, каждую щербинку на полу, но не подозревал о существовании такой комнаты. На воротах в ней горели тысячи крохотных изображений рогов из рубинов.
Раздался первый гонг.
Стоявший неподалёку от Игора участник таинства повернул голову в его сторону.
Грянул второй гонг.
Незнакомец быстро подошёл к Игору и прошептал:
- Ты думал, что я забуду, как послушники складывают ладони в молитвенном жесте? Ты здесь один такой из приближённой к кагану знати и высших чинов братства.
Наставник Кайл вцепился в рукав Игора ногтями, грозя порвать не только ткань.
Звук третьего гонга не напоминал ни одного из земных звуков.
Рука Кайла безвольно упала.
Распахнулись ворота.
Перед всеми явилась статуя Трёхрогого. Обычная, с пылающими рогами. Кроме того, что веки истукана были подняты и от его зрачков на пластину падали рубиновые лучи.
Присутствующие зашлись в молитвенном экстазе.
Через некоторое время всеобщего прерывистого дыхания, судорожных движений истукан вскинул голову. Его алый взгляд останавливался на каждом. Но когда он достиг Кайла, вдруг стал белым.
В тот же миг звёздное небо над Трёхрогим утратило искристую прелесть и вспыхнуло единым сиянием.
Всевышний был избран.
Только Игор знал, кто это. И только ему предстояло очень скоро умереть.
Меж тем Кайл подошёл к пластине в когтях божества и стал читать предсказание на год.
Игор ничуть не удивился, что предстояли недород и голод, а так же война с теми, кто живёт в дельте. Если не отобрать их изрядные богатства, каганат ждёт голод. А от слабого государства отвернётся божество.
Игора стала мучить мысль: откуда Кайлу известно о богатствах дерьмонижних? Может, вовсе нет никаких сокровищ. Но каганат захватит пленников и истерзает их до смерти.
И тут Игору пришла мысль: "А не пора ли колдунишке надеть свои штанишки?"
Он скинул капюшон и, поливаемый белым сиянием, подошёл к своему бывшему наставнику. Кайл был изумлён тем, что белый огонь не прикончил Игора на месте, и на миг замешкался. Стоило ему отдать приказ, и ученика разорвали бы на части.
А Игор, смело глянув в изменившееся небо, точно так же посмотрел на пластину. И не увидел на ней ничего! "Ха, - подумал одуревший от своей смелости послушник, - такие предсказания и я читать умею!"
- Нам следует отказаться от войн, которые уносят людские жизни и деньги налогов. Нужно осваивать новые земли для выращивания культур, добывать металлы из земли, дружить с теми, кто добился всего быстрее, чем мы, - с народом дельты подземной реки. И нужно перестать использовать её в качестве кладбища неугодных! - сообщил Игор.
Белый огонь небес сменился праздничным салютом от каждой звезды.
Игор перевернул пластинку и кое-что увидел. Тонкими линиями, словно бы иглой, на металле была выцарапана картинка. Игор похолодел от страха и крикнул: "Наставник!"
И тут же почувствовал, как острый нож входит ему в левую сторону груди.
Игор ни слова больше не смог сказать, только взглядом указал наставнику - посмотри вверх.
Но учитель не внял его знаку, потому что не умел верить и любить. Шея истукана изогнулась, и белоснежные клыки впились в голову Кайла. Раздался звук, будто хрупнуло колоссальное куриное яйцо.
А ещё через миг все славили Игора, первого Всевышнего, который не побоялся открыться и сказать людям правду.
***
Прошумело трудовыми сборами благодатное лето; отгремела праздниками, пролилась дождями осень. Зима украсила ажурными узорами окна и выстелила новые поля обильными снегами. Хорош будет урожай озимых!
А Игор валялся на подушках напротив камина в бывшем жилище одного их бесполезных чинов братства. Он обсуждал со своим неразлучным другом Рустом важные дела. Человек-дуб был докой во всём, кроме политики, и радостно обучал Всевышнего, то и дело ругаясь: "Ну как можно быть Всевышним, которому неизвестны даже домашние мыши!" Да, Игор маловато знал о мире и вообще ничего не ведал о технике. Но очень ею увлёкся. Он вместе с Рустом, сто раз поблагодарив Трёхрогого за переворот в каганате, принялся исследовать истукана. Увы, Трёхрогий оказался им недоступен.
Откуда он появился на земле? Кто им управлял? По всему выходило, что он создан из элементов, не дававших дыхания и жизни. Но это не помешало ему один раз поступить разумно. Опять же, кто точно и полно изучил эти элементы?
- У нас слишком мало знаний, чтобы сделать какие-то выводы, - сказал однажды Руст.
- А кто нам мешает умножить их? - спросил Игор.
Очень часто друзья ночами выглядывали из окна, наблюдая горение легендарных рогов и свечение искристых звёзд. Наверное, кто-нибудь недоброжелательный мог приписать этой картине - два человека стоят плечом к плечу по ночам - нечто неприличное, но кому было дело до хулителей, когда на земле есть столько непознанного?
А Руст очень хорошо знал землю. Каждая её частица могла принести человеку пользу. Он научил лекарей, как целебной грязью излечить брата Идалы. Та же самая грязюка вылечила нутро самой Идалы, которое было изнурено и исковеркано похотью сластолюбцев. И теперь она носила сына Игора.
Руст показал, как правильно превращать один в другой элементы природы. Всё знал Руст, кроме движения и жизни звёзд.
Вот и стояли у окна ночью - плечом к плечу - два увлечённых человека.
А Игор верил, что всё, что не удастся выяснить ему самому, изучит его сын.
Пластинку в когтях Трёхрогого больше не "читали". Даже несмотря на то, что она однажды очень удачно повернулась.
Руст настаивал, чтобы её расплавить, испытать другими веществами. Игор противился. Но он слыл очень уступчивым человеком. Поэтому вскоре ожидались новые открытия.
Легенда о ло и поклонение Трёхрогому продолжили существование. Никому они не мешали, и ладно.