Лана сидела за столом, демонстративно гордо задрав подбородок, и высокомерно орудовала столовыми приборами, разделывая белое куриное мясо, лежавшее в ее тарелке. Причиной подобного поведения девушки была компания, в обществе которой она вынуждена была трапезничать. Напротив Ланы сидел Эдмунд Эрдагор, периодически он бросал на девушку взгляды, которые лучились самодовольством. В этих взглядах открыто читалось его превосходство, которое он испытывал в данной ситуации. Однако основное внимание Эдмунда занимал Лорд Телдор, который сидел по правую руку от своей будущей жены, Ланы. Это был полноватый, краснолицый человек, далеко не самой приятной наружности, к тому же он очень громко чавкал, страшно раздражая девушку.
Стоик Телдор был дальним родственником Эдмунду, то ли троюродным дядей, то ли четвероюродным братом, в этом Лана плохо разбиралась. Его родные земли находились севернее Бьорста, на левом берегу Рены, неподалеку от тех мест, где родился Эдмунд. С нынешним Регентом Андора они были дружны с детства. Во время бунта Лорд Телдор остался в стороне, и не поддерживал предателя, хотя ходили слухи, что он знал обо всем заранее, но никого не известил об этом.
Оба этих человека были далеки от представлений Ланы об идеальной компании. Это был четвертый по счету, совместный обед, по случаю приезда ее "любимого" и начала праздничных торжеств, по обычаю проводимых три дня в доме невесты и три дня в доме жениха. Изначально девушка вовсе хотела отказаться от приема пищи на подобных мероприятиях, однако странный хор голосов, все чаще и чаще звучавший в голове в последнее время, был решительно против подобного действия.
"- Ты должна выглядеть послушной" - твердил он.
Незадолго до приезда Стоика в Бьорст, Лану перевели из ее грязной клетушки в просторные комнаты на одном из верхних этажей крепости. Прежде чем показать невесту жениху, ее тщательно отмыли, сделали замысловатую прическу и приодели в нарядное платье. Все это было конечно не так уж и необходимо, Лорд Телдор взял бы в жены и грязную замусоленную Лану из предыдущей камеры. Ведь вовсе не внешность делала девушку завидной невестой, а ее известное происхождение.
От болтливых служанок Лана наконец-то узнала то, что так волновало девушку в те, казалось бы, далекие дни, после побега. Как оказалось без потерь среди пленников не обошлось. В ту злополучную ночь погиб Герт Браствел, брат Вейран, получив слишком сильный удар по голове. Сама рыжеволосая девушка была серьезно ранена, как и оба брата Ланы, Ларс и Леорд, но сейчас их жизням уже ничего не угрожало. Эдмунд Эрдагор отправил тело погибшего Лордам Пригорья и обвинил их в его смерти, ведь судя по тому, в какую сторону бежали пленники, именно они способствовали побегу. Был ли на эту посылку какой-либо официальный ответ служанки - не знали.
Как ни странно, Лана не испытала никакого особо сильного потрясения от этой информации. Да, ей было жаль погибшего мальчика, да и всех остальных детей тоже, но эти чувства были где-то сбоку, где-то рядом. В последние дни все ее чувства и эмоции были словно покрыты какой-то невидимой пленкой, позволяющей ощущать их, но ограничивающей их влияние на разум. Девушка подозревала, что без вмешательства странных голосов тут не обошлось.
В последние дни Лана слышала голоса все чаще, ничего нового правда они ей не говорили. "Будь послушной, набирайся сил, будь готова, верь нам" и все в том же духе. Лана верила, но чем дальше, тем труднее ей было это делать. Сегодня вечером жених и невеста вместе со своим свадебным кортежем должны были отбыть в родные земли Стоика, где еще через три дня традиционных гуляний, тринадцатого августа, вступить в законный брак. А этого девушка делать вовсе не хотела, и если бы не странная отстраненность от эмоций, она бы пребывала сейчас в панике от неумолимо надвигающегося отъезда.
Вместо этого Лана спокойно сидела за столом с двумя ненавистными ей людьми и подчеркнуто не замечала их.
- ... уверяю вас более пышного и многолюдного кортежа, чем ваш, Андор еще не видывал, - против воли, покончив с мясом, Лана прислушалась к разговору между двумя лордами.
- Ооо, я в этом нисколечко не сомневаюсь, но все-таки хочу обратить ваше внимание на то, что невестой является дочь Эрнеста Ваалтора, Лорда Наместника Пограничья. Мне кажется, что такая особа заслуживает удвоенного количества воинов в почетном карауле... - спорил с Регентом Лорд Телдор.
Далее Лана уже не слушала, она итак знала, о чем идет речь, и от этого ее жених был ей еще больше противен, ведь ко всему прочему он был еще и трусом. Стоик отчаянно боялся, что на свадебный кортеж нападут воины ее отца в попытке отбить дочь. Эдмунд же считал его страхи беспочвенными, ведь младшая дочь и два сына Лорда-Наместника по-прежнему находились под его опекой, а это всенепременно огородит Эрнеста от необдуманных поступков. Этот спор продолжался уже третий день, изначально Стоик просил Эдмунда вообще отказаться от традиционных гуляний, однако Регент об этом не хотел и слышать. Он убедительно объяснил Лорду Телдору, что подобный союз при желании можно было считать не действительным, так как не были соблюдены все традиции и устои. Лану так и подмывало напомнить самодовольному регенту, что Бьорст не был "ее" домом, соответственно традиции все же были нарушены, однако в голове девушке тут же зазвучала фраза "будь послушной".
После обеда двое стражников проводили Лану в ее комнату и по обыкновению заперли ее снаружи. Девушка против этого совсем не возражала, она привыкла к одиночеству, которое было для нее во стократ приятнее, чем компания будущего мужа, которого она вынуждена была практически безотлучно сопровождать все прошедшие три дня гуляний. По обычаю Андора, первые два дня в доме невесты, жених и его свита организовывали различные представления, направленные на развлечение публики, а на третий проходили различные испытания, дабы доказать свою достойность. Стоик во время всех испытаний, как и в первые два дня, сидел за столом рядом с Ланой и набивал пузо, что страшно бесило девушку. Уж наверняка Дарен Лантер, за которого она должна была выйти замуж, не будь этого бунта, сам принимал бы участие в каждом из испытаний.
Девушку прям до тошноты воротило от ее жениха, он был ей омерзителен, как внешне, так и душевно. Ее омерзение только усилилось, когда она подумала, что в чужом доме роль ее отца будет играть Эдмунд Эрдагор. Именно он будет организовывать представления в первые два дня. А потом ей, Лане, придется проходить испытания.
- Фу, - громко заявила девушка и плюнула на пол.
Она по-прежнему старалась верить голосам в голове и надеяться, что до этого всего дело не дойдет. А что ей собственно еще оставалось делать? Даже умереть, выпрыгнув в окно у девушки возможности не было, так как там были установлены кованные железные решетки. Не то чтобы она этого желала, но периодически девушка задавалась вопросом, а смогла бы она, если бы не было решеток. Вонзить нож себе в сердце ей не хватило бы духу, это она знала наверняка. Но сделать один небольшой шаг в пустоту, это, же так просто...
- "Будь сильной!" - раздалось в ее голове. Голос был вроде и не громким, но его гул перекрывал любые мысли в сознании девушки. - "Ты должна верить!"
- Да верю я верю, - устало отозвалась девушка в пустоту.
- "Тебе нужно поспать, у тебя впереди долгая ночь..." - повествовал голос.
Лана готова была рассмеяться подобному предложению. Что-что, а вот спать ей не хотелось совершенно. Однако она все же прилегла на кровать, скорее просто, от нечего делать, чем с надеждой заснуть. Девушка даже не заметила, в какой именно момент ее разум свернул с прямой тропки размышлений на обманчиво ясную, извилистую тропу грез.
Лана стояла посреди незнакомой ей комнаты, точнее не стояла, а находилась, ибо она не ощущала своего тела и не имела возможности передвигаться. Она как будто бы просто смотрела на картину, которая вдруг ожила.
"Это сон", - поняла девушка.
Судя по обстановке она находилась в какой-то таверне, причем далеко не самой роскошной и богатой. Прямо перед ней, облокотившись на барную стойку, стоял молодой парень, он вел беседу с хорошенькой девушкой, которая протирала стаканы по другую сторону стойки. Лана далеко не сразу узнала этого парня. А когда узнала - ощутила легкий укол непонятной ей ревности.
Это был тот самый светловолосый юноша из ее сновидений. Только вот не было больше его светлых волос, вместо них торчал в разные стороны не ровный "ёжик". Юноша стоял к ней лицом, но его взор был прикован к девушке за стойкой, поэтому Лана видела только его профиль. Девушка же в основном разглядывала стаканы, проверяя качество протирки, но при каждом удобном случае бросала, сквозь черные кудри, на юношу лукавые улыбчивые взгляды.
- Меня учили, что нельзя так мыслить, - говорил юноша.
- Что ты имеешь в виду Том? - улыбнулась ему девушка.
- Вот ты говоришь, что когда-нибудь ты хочешь отсюда уехать и начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Так нельзя, это не завершенные мысли, они опасны, именно из-за таких мыслей твои мечты никогда не осуществятся, - слушая Тома, Лана осознала, что она впервые слышит голос этого человека. Ранее все сны с его участием были не столь яркими и полностью немыми.
- Что плохого в моих мечтах? - девушка капризно надула губы, судя по всему ее, обидели слова юноши.
- "Да она с ним флиртует", - поняла Лана, снова ощутив знакомый укол.
- Ты меня не поняла Сара.... В самих мечтах нет ничего плохого, дело в том, как ты мечтаешь. Вместо того чтобы думать, что уедешь когда-нибудь, куда-нибудь. Ты должна четко представлять, когда и куда ты уедешь. Ты должна думать о том, что тебе нужно сделать, чтобы приблизить эту мечту. Нужно видеть весь путь, который нужно пройти, чтобы мечта стала реальностью, а не только конечную точку. Только тогда мечта станет целью и получит шанс на осуществление, - голос тома был предельно серьезен, он не сводил глаз с черноволосой девушки, стараясь перехватить ее взгляд.
- Ой, Том, ты иногда бываешь таким занудой... - видно было, что девушка пропустила большую часть слов юноши мимо ушей.
- Не видя пути, который нужно проделать для осуществления мечты, ты упустишь миллион возможностей вступить на него, соответственно стать на шаг ближе к этой мечте. Невозможно враз достичь желаемого. По крайней мере, в большинстве случаев, - Том явно не видел, что Саре совсем не интересна эта беседа.
- Ты же сам говорил, что нет ничего невозможного, - зацепилась за слово девушка, отвлекшись от стакана. Она ехидно улыбалась, думая, что подловила юношу.
- Ну, теоретически это возможно, но шансы на осуществление - гораздо ниже, чем если бы ты сознательно к этому шла, - ничуть не смутился Том.
- Ой, Том, ты такой зануда, - повторила Сара, все еще улыбаясь.
В этот момент послышался звук открываемой двери и оба собеседника уставились куда-то за спину Лане. Девушка тоже хотела оглянуться, но обнаружила, что не знает как это можно сделать. Она была просто наблюдателем и, не смотря на то, что она осознавала, что все происходящее всего лишь сон, девушка не имела над ним власти.
Сара вышла из-за стойки и вскоре скрылась из поля зрения Ланы. Том, остался на своем месте и провожал девушку внимательным взглядом.
- Добрый день сэры, чего желаете? - послышался голос девушки.
- Грэг, смотри ка, какая красотка работает тут у тебя. Пожалуй, эта будет посмазливее предыдущих, - ответил девушке хмельной веселый бас.
- Дорогуша, мы явились с инспекцией, мой друг решил отыскать в моем порту заведение с самыми вкусными напитками! - второй голос так же не отличался трезвостью и здравомыслием. - Принеси ка нам свое лучшее вино. Надеюсь, ты знаешь, кто я такой и не заставишь нас долго ждать.
- Слушаюсь сэр, сейчас все будет, - сказала Сара и через несколько секунд снова оказалась в поле зрения Ланы, торопливым шагом идя в сторону двери неподалеку от барной стойки.
Позади в это время раздались громкий хохот, и неприличные комплименты задней части черноволосой девушки. Лана не могла видеть, что там происходит, она видела лишь лицо Тома. Оно было предельно сосредоточено, взгляд его смотрел в одну точку, и он не предвещал ничего хорошего этой самой точки, которую буравил.
Тем временем Сара вернулась в комнату, держа в руках кувшин вина, добавив к нему пару стаканов с барной стойки, она отправилась за спину Ланы, к неведомым посетителям.
- Куда ты торопишься, присядь, посиди с нами, - послышался голос того, кого звали Грэг. - Вот уж не думал, что в этой дыре встречу такую красотку. Ты же хочешь поразвлечься со знатными дядями?
- Нет, прошу вас, не надо, - сквозь наворачивающиеся слезы попросила Сара под хохот второго человека.
Том оторвался от барной стойки и пошел в сторону гостей. Картинка, которую наблюдала Лана, последовала следом за ним, предоставив, наконец, то девушке возможность посмотреть на происходящее.
За маленьким круглым столом сидели единственные посетители заведения, два человека в богатых одеждах. Один из них, судя по всему Грэг, удерживал у себя на коленях Сару, второй же пил вино и открыто наслаждался происходящим, выражая это грубым хохотом. Грэг был невысоким человечком, лет сорока, с небольшим животом и большой залысиной на голове. Он имел мелкие крысиные глазки, в которых ясно читался хмельной угар и осознание собственной важности. Его спутник был его полной противоположностью, он был высок, хорошо сложен и имел густую каштановую шевелюру. Бронзовый загар и обветренная кожа говорили о том, что он много времени проводит на открытом воздухе.
- Сэр, девушка попросила вас отпустить ее, - сквозь зубы прорычал Том, приблизившись к столику.
- Что? - удивленно вперился в юношу Грэг своими крысиными глазками. - Да как ты смеешь? Пшел прочь отсюда, - сказав это, он потерял к юноше всякий интерес, будучи уверенным, что его приказ будет исполнен безукоризненно.
- Прошу вас, - слезы Сары единым потоком катились по ее лицу, но она продолжала предпринимать слабые попытки вырваться.
Том и не думал следовать указаниям маленького человечка. Вместо этого он подошел поближе и, взяв человека сзади за шею, что было силы, впечатал его лицом в столешницу. Опешивший от такого поведения Грэг, выпустил Сару, чем последняя не преминула воспользоваться, скрывшись из поля зрения Ланы.
- Вынужден заметить, что девушка против ваших ухаживаний, - сквозь зубы процедил Том, продолжая придавливать Грэга к столешнице.
- Ты об этом пожалеешь, клянусь тебе, ты пожалеешь, - вопил Грэг, неистово размахивая маленькими ручонками.
Второй гость был не готов к такому дерзкому поведению юноши. Он еще какое-то время сидел с открытым ртом, оборвав свой гогот в самый кульминационный момент, а затем рывком поднялся из-за стола и бросился на юношу.
- Челядь поганая, да как ты смеешь! - кричал он.
- Госпожа, - услышала Лана новый голос, раздавшийся со всех сторон сразу.
Как оказалось, Том был готов к подобному рывку со стороны гостя. Отпустив Грэга, он одним точным ударом он опрокинул его обратно на стул, который по инерции перевернулся, позволив гостю расслабиться на полу.
- Клянусь тебе, ты ответишь за свою дерзость, - причитал Грэг, поднимаясь со стула и пятясь в сторону двери.
- Госпожа, вам уже пора, - снова прозвучал голос.
Это был знакомый голос, но почему-то не уместный для данной ситуации, Лана все никак не могла понять почему. Внезапное осознание настигло ее, словно гром, среди ясного неба. Кайла, служанка, это ее голос. Как только девушка поняла это, четкая картинка перед ней размылась, девушка осознала, что она находится в своем теле, которое лежит в Бьорсте на кровати, и что она уже не видит происходящее в таверне, а всего лишь думает о нем.
***
- Госпожа, пора собираться, вас уже ждут, - голос Кайлы, разрушивший странный сон, раздался вновь, и Лана нехотя открыла глаза.
- Я проснулась, - успокоила Лана взволнованную служанку.
По мнению девушки Кайла, была слишком исполнительной, и если что-то угрожало исполнению каких бы, то ни было поручений, служанка неизбежно сильно нервничала. Подобным препятствием стал сон Ланы. Теперь Кайла неизбежно будет нервничать, и торопиться, боясь опоздать, пока не приведет девушку куда надо. Даже если при этом у них будет полно времени в запасе, служанка будет переживать за появление каких-либо непредвиденных обстоятельств.
Поднявшись с кровати, Лана бросила взгляд в окно, солнце уже преодолело больше половины пути до горизонта, значит, время было уже часов шесть - семь. Кайла заметно нервничала, но не решалась поторопить девушку. Чтобы еще больше позлить служанку, Лана специально неторопливо переодевалась в принесенное Кайлой дорожное платье, которое хоть и было далеко не таким пышным, как ее утренний наряд, все же отличалось определенной помпезностью. Платье было в меру узким, оно облегало фигуру девушки, расширяясь к низу, и за счет чего практически не стесняло движений. По обычаю платье было белым. Невеста должна была носить белые одежды с момента начала свадебных торжеств и вплоть до того момента, когда она наденет роскошное свадебное платье.
Подумав о свадьбе Лана, снова упала духом. Что если голоса не смогут помочь ей, что если вообще эти голоса, лишь часть ее воображения? Девушке не знала что будет, она не хотела даже думать о том, что свадьба состоится, это было отвратительно. Каждый раз, когда мысли ее двигались в этом направлении, Лана разворачивала их в обратную сторону, запрещая посещать те дальние уголки разума. Но каждый раз, мысли успевали затронуть больную тему и разворошить ее. И каждый раз, пока эта тема снова оседала в дальнем углу сознания, сердце девушки неумолимо щемило от горя. Однако разум Ланы оставался предельно ясным, подобно остальным эмоциям, эти переживание происходили где-то глубоко внутри нее, за непонятной мысленной преградой.
Но даже у этой преграды был свой предел. Спускаясь по лестнице, к конюшне, где ее ждала карета с ее "любимым" женихом, Лана чувствовала себя очень странно. Буря эмоций бушевавших внутри нее чередовалась с отстранением и пустотой. Раньше свадьба казалась чем-то далеким и несбыточным, теперь же, когда девушка сама шагала навстречу этому событию, оно ощущалось куда как реальным. И теперь было гораздо тяжелее верить непонятным голосам, и удерживать своим мысли в повиновении.
Шаг. Руки девушки тряслись, сердце сдавила тупая боль, а разум сковал страх и отчаяние. Нет больше надежды, ей придется выйти замуж за человека, который ей ненавистен.
Шаг. Предыдущие мысли куда-то уплыли, оставив после себя лишь пустоту. Девушке было безразлично, то, куда она двигалась.
Шаг. Так уж ли безразлично? Ведь она сама себя приближает к страшной судьбе. Коленки девушки подогнулись, и она чуть не упала.
Шаг. Она будет сильной. Она должна быть. В этом нет ничего сложного.
В подобных размышлениях и прошел ее спуск во двор, показавшийся девушке целой вечностью, но на самом деле занявший всего пару минут. Во дворе легче не стало, карета, которая должна была увезти Лану в другой дом, служила теперь наглядным подтверждением того, что это все реально и случится в ближайшие минуты.
Внезапно, словно после вспышки молнии в ее сознании прояснилось, и воцарился покой. Она вспомнила последнее, что слышала от голосов.
"Тебя ждет долгая ночь", - сказали они.
Значит, что-то должно случиться сегодня ночью. Возможно, люди ее отца спасут ее.... Ведь ночью они окажутся за пределами этих стен. От забушевавшей в ней надежды, напряженное сердце девушки расслабилось, она и не подозревала, в каком оно пребывало напряжении все это время. Это была последняя надежда утопающего. Лана знала, что если в дороге ничего не произойдет, она больше не сможет верить голосам и бороться с одолевавшим ее отчаянием. Думать о том, что будет в этом случае, было выше сил девушки. "Отец спасет ее, обязан спасти", сосредоточившись на этой мысли Лана, неуверенно шагала навстречу своей судьбе.
Возле кареты ее уже ждал Лорд Эрдагор, и Лорд Телдор, обещавшие стать единственной компанией девушки на протяжении всего пути. Лана, стараясь не замечать самодовольной улыбки Эдмунда, проигнорировала протянутую руку Стоика и без посторонней помощи забралась в высокую карету. Она хотела выглядеть благородной и гордой дочерью Лорда-наместника, но ей казалось, что со стороны она больше похожа на испуганную маленькую девочку.
Эдмунд, ни сказав девушке, ни слова, но постоянно косясь на нее со своей мерзкой ухмылкой на лице, сел напротив и велел кучеру отправляться, Стоик плюхнулся на сидение рядом с девушкой, вынудив ее пододвинуться к окну. Карета тронулась и в сопровождении двух дюжин всадников покатилась по мощеным каменным улицам в направлении западных ворот. Предполагалось, что все без исключения обитатели крепости выйдут на улицу проводить свадебную процессию. И они вышли, вот только к мрачному удовлетворению девушки на лицах большинства провожающих не было положенной моменту радости или веселья.
Западные ворота крепости выходили на Призрачный мост. Это было воистину чудо инженерной мысли гномов. Ни один другой народ не был способен на возведение таких величественных сооружений. Крепость Бьорст была построена на пути единственного конного перевала через хребет Малрона. Этот перевал, извилистой змеей тянулся от Последней гавани на север на почти пятьсот километров, вдоль левого берега реки Рены, которая, ввиду обилия перекатов и порогов была в этих местах не судоходна. С другой стороны перевал ограничивали горные пики хребта, поросшие непроходимым лесом, кишевшем хищными зверями. Противоположный берег Рены, был зеркальным отображением левого, только здесь отвесные скалы сразу обрывались в воду.
Крепость Бьорст была незыблемым стражем, охранявшим выход с перевала. Сразу за ней могучие пики Малрона превращались в холмистое предгорье, а непроходимый лес в редкие островки деревьев. В этом месте на пути перевала вырастал одинокий утес, западный склон которого круто обрывался в Рену, а остальные три склона были пологими, причем восточный склон упирался в такие же отвесные скалы. Создавалось впечатление, будто какой-то великан прорубил себе дорогу сквозь толщу скалы, отделив одинокий утес от своих скальных собратьев.
Именно на этом утесе и было кем-то когда-то решено возвести могучую крепость. Южный склон утеса был перекрыт кирпичной крепостной стеной, толщиной в четыре метра и высотой около шести. Сразу за стеной на южном склоне располагались казармы, оружейные и склады с припасами, еще выше по склону начинались стены великолепного замка. Подобно сырому яйцу, разбитому на голове, он занял всю плоскую вершину утеса и неравномерно "стекал" во всех трех возможных направлениях. На северном склоне крепости расположилось несколько улиц жилых домов, которые старались как можно теснее прижаться к реке, тут тоже присутствовала стена, однако она была куда менее внушительной, чем южная. Ровной линией она протянулась с северо-запада на юго-восток, начинаясь в водах Рены, и упираясь в восточные скалы, придавая территории крепости форму треугольника.
Крепость была столицей графства Междуречья, она служила связующим звеном, между Пограничьем, Пригорьем и Герфарийскими графствами. Междуречье обладало самой обширной территорией, и было самым большим графством не только в Андоре, но и во всем Королевстве. Но при всем при этом, ввиду сурового климата, территорию графства нельзя было назвать густонаселенной, поэтому, несмотря на экономически выгодное положение Бьорст не был похож на крупные южные города, оставаясь уединенной северной крепостью.
Согласно своему положению, Бьорст должен был иметь надежные и безопасные пути во всех трех направлениях, в которых вел торговлю. И если с дорогой в Герфарию или Пригорье не было никаких проблем, то западное сообщение вызывало ощутимые трудности. По крайней мере, должно было вызвать, но мастера древности обратились к гномам, которые решили эту проблему, построив мост, начинавшийся на вершине утеса и тянувшийся практически на четыреста метров через Рену, до вершины скалы на противоположном берегу. При всей своей длине мост еще и находился на высоте более сорока метров.
Название свое мост получил за странные голоса, которые слышали дозорные в те дни, когда густой туман окутывал все вокруг, не позволяя разглядеть что-либо на расстоянии более десяти метров, а такое, надо сказать, случалось здесь довольно часто. В такие дни стража западных ворот каждый раз жаловалась командиру, что во время дежурства со стороны моста были слышны какие-то стоны, всхлипы, а то и вовсе голоса или лошадиное ржание. Самые рьяные скептики утверждали, что это всего лишь плеск Рены о колонны внизу моста, или же эхо, отраженное от отвесных скал. Однако подобные утверждения перекрывали более громкие голоса, которые рассказывали о призраках, погибших при строительстве гномов или же людей самоубийц, которые нет нет, да и прыгали с моста. Как бы то ни было на самом деле, название "Призрачный" плотно прикрепилось к нему, и теперь мало кто из людей отваживался вступать на скрытый туманом мост в утренние часы.
Перед самым въездом на мост, карета остановилась.
- Что там происходит? - высунувшись из окна, спросил ближайшего всадника Эдмунд.
- Лошади Сэр, они не желают вступать на мост, - ответил перепуганный всадник, судя по всему, он был одним из тех, кто искренне верил в легенды о призраках. А может даже ему самому доводилось слышать их стоны во время несения дежурства.
- Так заставьте их! - прорычал сквозь зубы Эдмунд, теряя терпения, которым он в принципе был обделен.
- Слаг вас побери, как маленькие дети, ничего не могут сделать без понукания, - ворчал Лорд Эрдагор, вылезая из кареты и отправляясь в начало процессии, с намерением во всем разобраться.
Лану вынужденная заминка никак не заинтересовала, в ней не было ничего странного и необычного на взгляд девушки, просто какая-то из лошадей, решила проявить свой нрав или же просто испугалась высоты. Девушка была уверена, что скоро карета снова тронется, предварительно впустив в свою утробу мерзкого Регента, приближая девушку к вечному плену или же освобождению.
- "Будь готова!" - прозвучало в сознании Ланы, моментально разрушив все ее выстроенные доводы по поводу сложившейся ситуации.
Эти слова еще некоторое время эхом звучали в ее голове. "К чему быть готовой?" - думала девушка. Неужели отец предпримет попытку освободить ее прямо здесь, возле стен Бьорста? Нет, этого не может быть, гораздо разумнее было бы напасть на процессию в лесу, где было так просто устроить засаду. Или все же может? Вдруг отец решил разом освободить всех детей и подготовил атаку на крепость? Что бы это ни было, но это уже началось. Лана сообразила, что вынужденная заминка являлась на самом деле началом чего-то большего.
Девушка почувствовала, как участилось ее сердцебиение, а по рукам прошла нервная дрожь, отразившись легкой слабостью в кончиках пальцев. Радостное предвкушение стремительно прорывалось через пелену отрешенности, угрожая заполнить собой все сознание девушки, без остатка.
- Чертовщина какая-то, - пожаловался удивленный Эдмунд Стоику, возвращаясь к карете. - Лошади отказываются нести всадников через мост, но как только те спешиваются, охотно идут на него.
- Это очень странно, - поразился суеверный лорд Телдор.
Лана была согласна с ним, это звучало очень странно. Вскоре выяснилось, что и лошади, запряженные в карету, не желали вступать на мост, пока кто-то из людей находился внутри или на козлах. Это было вдвойне странно, ведь лошади не могли видеть, как кто-то выходит, или садится в карету. После недолгого совещания было принято решение идти через мост пешком, ведя за собой лошадей. Животные казалось только этого, и ждали, они спокойно шагали за своими хозяевами, не выказывая никаких признаков волнения.
Чего нельзя было сказать о Лане. Девушка была уверена, что что-то должно было произойти в самом ближайшем будущем. Она не знала, как отец мог заставить животных вести себя столь странно, и уже начинала сомневаться, что лорд Ваалтор имеет отношение ко всему происходящему.
- "БУДЬ ГОТОВА! ТЫ ДОЛЖНА ВЕРИТЬ!" - снова зазвучал в ее голове голос.
Этот голос был столь громок, что девушка непроизвольно огляделась по сторонам, проверяя, не слышал ли его кто-нибудь еще. Но вокруг все было, как и прежде, она шла в самой середине процессии, окруженная со всех сторон стражниками. Ее будущий муж и Лорд Эрдагор шли слегка позади, о чем-то тихо переговариваясь.
Они как раз были примерно в середине моста, когда, внезапно все как одна лошади заржали и начали вставать на дыбы, вырывая узду из рук хозяев. Все люди вокруг теперь были заняты успокоением животных, оставив Лану совершенно без внимания.
-"ПРЫГАЙ!" - Отчетливо прозвучало в голове.
Все внутри девушки похолодело. Вот к чему ее привели голоса, они убеждают ее покончить жизнь самоубийством. Воды Рены даже летом были ледяными, а течение быстрым и стремительным, даже если девушка не пострадает от удара о воду, ей ни за что не суметь выбраться на берег живой.
Лана стояла посреди окружавшей ее суеты и, не отрываясь, таращилась на низкие каменные перила моста. Вот и настал тот момент, о котором она периодически размышляла, ведь это так просто, нужно сделать всего лишь шаг.... Больше не было никакой надежды, ей предоставлен выбор: умереть сейчас, или выйти замуж за омерзительного Лорда Телдора и жить всю жизнь в страданиях.
-"ТЫ НЕ ВЕРИШЬ! ТЫ ДОЛЖНА ВЕРИТЬ! ПРЫГАЙ!", - голоса звучали еще громче, чем прежде.
Она верила, верила, что делает правильный выбор, но боялась, девушка страшно боялась того, что должно было произойти. Лана разрыдалась и, закрыв глаза, бросилась в сторону обрыва, девушка знала, что если она остановится хоть на мгновение, то ей уже не хватит духу продолжить выбранный ей путь. Но она не собиралась останавливаться, и никто не успел ей помешать, Лана добежала до перил и, перекувыркнувшись через них, окунулась в пустоту.
***
Шедшая впереди Зола внезапно остановилась, замерев как вкопанная. Наир, уже привыкший к импульсивному поведению девушки не придал этому особого значения и продолжил путь. Он подумал, что шаманка снова увидела что-то необычное для нее и остановилась полюбоваться.
- Стой, - позвала Зола своего спутника. - Наш путь изменился, успех нашей миссии теперь лежит в другой стороне. Нам нужно идти на запад.
- На запад? Зачем? Нам нужно к Олану Гродстеру, в Хэт. А это на севере, - удивился первый воин, оглядываясь на девушку.
- Я не знаю зачем, но нам нужно туда. Пожалуйста, верь мне, - Зола, в четыре торопливых, коротких шага приблизилась к Наиру и взяла его за руку. - Ты мой Каа-хен, ты должен поверить мне. Духи подсказывают мне иной путь, который гораздо короче нынешнего. Я не знаю как, но он приблизит нас к цели, - в глазах девушки стояли слезы, она успела неплохо изучить война за прошедшие дни, и знала о его вечной подозрительности и упрямстве. Сейчас ей нужно было во, чтобы то ни стало убедить Наира в правильности смены направления. Проблема заключалась в том, что у нее не было никаких веских обоснований, способных оказать хоть какое-то влияние на выбор воина. Зов духов не был для воина весомым аргументом. По крайней мере, так считала Зола.
Наир молча, смотрел в мокрые карие глаза девушки. Он должен был сделать выбор, а к этой задачи воин всегда подходил крайне ответственно. Чуть более чем за десять дней Зола сумела провести их через горы, в которых можно плутать не один месяц, но все равно так и не найти нужный путь. При этом девушка сама никогда ранее не бывала в этих местах и шла исключительно по сокрытым для Наира наставлениям духов. Это наталкивало на определенные мысли. И сейчас она требовала от него отказаться от выбранного ранее направления, в пользу нового, неизвестного, подсказанного ей все теми же духами.
- Хорошо, веди, - произнес воин. Он знал, что девушка не станет его обманывать специально, он тоже успел ее неплохо изучить. Так что сомнений в том, что именно духи вынуждают их идти на запад - быть не могло, а они, если бы не желали успеха в достижении их миссии не провели бы их через горы.
- Спасибо, что поверил мне, - искренне обрадовалась девушка, одарив воина лучезарной улыбкой, глядя на которую Наир испытал собственный прилив необъяснимой радости. Однако внешне воин остался суров и спокоен.
Под не прекращающийся гомон Золы они продолжили свой путь, но теперь уже в другом направлении. Девушка сначала благодарила его за то, что он поверил ей, потом бубнила про то, как сильно ее тянет на запад, затем снова начала восхищаться пейзажами или жаловаться на усталость. А Наир шел в размышлениях, он думал о том, было ли его согласие продиктовано логикой, или же он просто хотел посмотреть на эту милую лучезарную улыбку шаманки.
***
- О, милостивая Лерея, что же теперь будет... - Патрик сидел за столом собственной гостиницы, подперев голову обоими руками и широкими от осознания собственного бессилия глазами, смотрел в столешницу.
Он недавно вернулся в гостиницу, после того как потратил целый день на поиски нового поставщика овощей, старый уже совсем начал загибать цену. Его поиски были удачными, он заключил выгодную сделку и возвращался домой в приподнятом настроении, однако здесь его ждал неожиданный сюрприз. Оказывается, в его отсутствие к ним заглянул начальник порта собственной персоной, в компании какого-то вельможи. Они начали приставать к его дочке Саре, а Том, недавно нанятый вышибала, вышвырнул их вон. ВЫШВЫРНУЛ ВОН, начальника порта. Патрик не сразу поверил в эту историю, сначала он рассмеялся, решив, что молодежь подшучивает над ним. Однако их угрюмые молчаливые взгляды подсказали Патрику, что это все вовсе не розыгрыш. Тогда на смену смеху пришла паника, а затем, после обдумывание всех возможностей - бессилие.
- Я не могу понять, что я сделал не так? - спросил Тирк, который стоял рядом. - Не должен же я был позволить им сделать с Сарой... Хм... То, что они намеревались сделать.
- Ты все сделал правильно. Я горюю о том, что Грэг решил сегодня зайти в наше заведение, а не о том, как ты поступил в этой ситуации, - безучастно ответил ему Патрик.
- И все же я не могу этого понять, почему вы горюете? Это ведь они вели себя недостойно! Такое поведение не подобает людям на таких должностях. Разве его не могут за это уволить? - удивлялся Том.
- Эх, Том. Кто ж его уволит то? В порту он самый главный человек.
- Ну, кто-то же его назначил на эту должность, есть еще глава города, Лорд-наместник графства, в конце концов, - произнося фразу, Тирк принялся расхаживать взад вперед, мимо стола, за которым расположился владелец таверны.
- Ты думаешь, им есть для нас дело? На что мы им? У них хватает других забот, - Патрик оторвал свой взор от стола и теперь удивленно смотрел на юношу.
- Но это, же не правильно, забота о народе, первейшая задача любого правителя. Вся его деятельность должна, так или иначе, но ДОЛЖНА крутиться вокруг этого факта.