Львов Виталий Андреевич : другие произведения.

Наследник. Глава 7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 7.
  Лана сидела за столом, демонстративно гордо задрав подбородок, и высокомерно орудовала столовыми приборами, разделывая белое куриное мясо, лежавшее в ее тарелке. Причиной подобного поведения девушки была компания, в обществе которой она вынуждена была трапезничать. Напротив Ланы сидел Эдмунд Эрдагор, периодически он бросал на девушку взгляды, которые лучились самодовольством. В этих взглядах открыто читалось его превосходство, которое он испытывал в данной ситуации. Однако основное внимание Эдмунда занимал Лорд Телдор, который сидел по правую руку от своей будущей жены, Ланы. Это был полноватый, краснолицый человек, далеко не самой приятной наружности, к тому же он очень громко чавкал, страшно раздражая девушку.
  
  Стоик Телдор был дальним родственником Эдмунду, то ли троюродным дядей, то ли четвероюродным братом, в этом Лана плохо разбиралась. Его родные земли находились севернее Бьорста, на левом берегу Рены, неподалеку от тех мест, где родился Эдмунд. С нынешним Регентом Андора они были дружны с детства. Во время бунта Лорд Телдор остался в стороне, и не поддерживал предателя, хотя ходили слухи, что он знал обо всем заранее, но никого не известил об этом.
  
  Оба этих человека были далеки от представлений Ланы об идеальной компании. Это был четвертый по счету, совместный обед, по случаю приезда ее "любимого" и начала праздничных торжеств, по обычаю проводимых три дня в доме невесты и три дня в доме жениха. Изначально девушка вовсе хотела отказаться от приема пищи на подобных мероприятиях, однако странный хор голосов, все чаще и чаще звучавший в голове в последнее время, был решительно против подобного действия.
  
  "- Ты должна выглядеть послушной" - твердил он.
  
  Незадолго до приезда Стоика в Бьорст, Лану перевели из ее грязной клетушки в просторные комнаты на одном из верхних этажей крепости. Прежде чем показать невесту жениху, ее тщательно отмыли, сделали замысловатую прическу и приодели в нарядное платье. Все это было конечно не так уж и необходимо, Лорд Телдор взял бы в жены и грязную замусоленную Лану из предыдущей камеры. Ведь вовсе не внешность делала девушку завидной невестой, а ее известное происхождение.
  
  От болтливых служанок Лана наконец-то узнала то, что так волновало девушку в те, казалось бы, далекие дни, после побега. Как оказалось без потерь среди пленников не обошлось. В ту злополучную ночь погиб Герт Браствел, брат Вейран, получив слишком сильный удар по голове. Сама рыжеволосая девушка была серьезно ранена, как и оба брата Ланы, Ларс и Леорд, но сейчас их жизням уже ничего не угрожало. Эдмунд Эрдагор отправил тело погибшего Лордам Пригорья и обвинил их в его смерти, ведь судя по тому, в какую сторону бежали пленники, именно они способствовали побегу. Был ли на эту посылку какой-либо официальный ответ служанки - не знали.
  
  Как ни странно, Лана не испытала никакого особо сильного потрясения от этой информации. Да, ей было жаль погибшего мальчика, да и всех остальных детей тоже, но эти чувства были где-то сбоку, где-то рядом. В последние дни все ее чувства и эмоции были словно покрыты какой-то невидимой пленкой, позволяющей ощущать их, но ограничивающей их влияние на разум. Девушка подозревала, что без вмешательства странных голосов тут не обошлось.
  
  В последние дни Лана слышала голоса все чаще, ничего нового правда они ей не говорили. "Будь послушной, набирайся сил, будь готова, верь нам" и все в том же духе. Лана верила, но чем дальше, тем труднее ей было это делать. Сегодня вечером жених и невеста вместе со своим свадебным кортежем должны были отбыть в родные земли Стоика, где еще через три дня традиционных гуляний, тринадцатого августа, вступить в законный брак. А этого девушка делать вовсе не хотела, и если бы не странная отстраненность от эмоций, она бы пребывала сейчас в панике от неумолимо надвигающегося отъезда.
  
  Вместо этого Лана спокойно сидела за столом с двумя ненавистными ей людьми и подчеркнуто не замечала их.
  
  - ... уверяю вас более пышного и многолюдного кортежа, чем ваш, Андор еще не видывал, - против воли, покончив с мясом, Лана прислушалась к разговору между двумя лордами.
  
  - Ооо, я в этом нисколечко не сомневаюсь, но все-таки хочу обратить ваше внимание на то, что невестой является дочь Эрнеста Ваалтора, Лорда Наместника Пограничья. Мне кажется, что такая особа заслуживает удвоенного количества воинов в почетном карауле... - спорил с Регентом Лорд Телдор.
  
  Далее Лана уже не слушала, она итак знала, о чем идет речь, и от этого ее жених был ей еще больше противен, ведь ко всему прочему он был еще и трусом. Стоик отчаянно боялся, что на свадебный кортеж нападут воины ее отца в попытке отбить дочь. Эдмунд же считал его страхи беспочвенными, ведь младшая дочь и два сына Лорда-Наместника по-прежнему находились под его опекой, а это всенепременно огородит Эрнеста от необдуманных поступков. Этот спор продолжался уже третий день, изначально Стоик просил Эдмунда вообще отказаться от традиционных гуляний, однако Регент об этом не хотел и слышать. Он убедительно объяснил Лорду Телдору, что подобный союз при желании можно было считать не действительным, так как не были соблюдены все традиции и устои. Лану так и подмывало напомнить самодовольному регенту, что Бьорст не был "ее" домом, соответственно традиции все же были нарушены, однако в голове девушке тут же зазвучала фраза "будь послушной".
  
  После обеда двое стражников проводили Лану в ее комнату и по обыкновению заперли ее снаружи. Девушка против этого совсем не возражала, она привыкла к одиночеству, которое было для нее во стократ приятнее, чем компания будущего мужа, которого она вынуждена была практически безотлучно сопровождать все прошедшие три дня гуляний. По обычаю Андора, первые два дня в доме невесты, жених и его свита организовывали различные представления, направленные на развлечение публики, а на третий проходили различные испытания, дабы доказать свою достойность. Стоик во время всех испытаний, как и в первые два дня, сидел за столом рядом с Ланой и набивал пузо, что страшно бесило девушку. Уж наверняка Дарен Лантер, за которого она должна была выйти замуж, не будь этого бунта, сам принимал бы участие в каждом из испытаний.
  
  Девушку прям до тошноты воротило от ее жениха, он был ей омерзителен, как внешне, так и душевно. Ее омерзение только усилилось, когда она подумала, что в чужом доме роль ее отца будет играть Эдмунд Эрдагор. Именно он будет организовывать представления в первые два дня. А потом ей, Лане, придется проходить испытания.
  
  - Фу, - громко заявила девушка и плюнула на пол.
  
  Она по-прежнему старалась верить голосам в голове и надеяться, что до этого всего дело не дойдет. А что ей собственно еще оставалось делать? Даже умереть, выпрыгнув в окно у девушки возможности не было, так как там были установлены кованные железные решетки. Не то чтобы она этого желала, но периодически девушка задавалась вопросом, а смогла бы она, если бы не было решеток. Вонзить нож себе в сердце ей не хватило бы духу, это она знала наверняка. Но сделать один небольшой шаг в пустоту, это, же так просто...
  
  - "Будь сильной!" - раздалось в ее голове. Голос был вроде и не громким, но его гул перекрывал любые мысли в сознании девушки. - "Ты должна верить!"
  
  - Да верю я верю, - устало отозвалась девушка в пустоту.
  
  - "Тебе нужно поспать, у тебя впереди долгая ночь..." - повествовал голос.
  
  Лана готова была рассмеяться подобному предложению. Что-что, а вот спать ей не хотелось совершенно. Однако она все же прилегла на кровать, скорее просто, от нечего делать, чем с надеждой заснуть. Девушка даже не заметила, в какой именно момент ее разум свернул с прямой тропки размышлений на обманчиво ясную, извилистую тропу грез.
  
  Лана стояла посреди незнакомой ей комнаты, точнее не стояла, а находилась, ибо она не ощущала своего тела и не имела возможности передвигаться. Она как будто бы просто смотрела на картину, которая вдруг ожила.
  
  "Это сон", - поняла девушка.
  
  Судя по обстановке она находилась в какой-то таверне, причем далеко не самой роскошной и богатой. Прямо перед ней, облокотившись на барную стойку, стоял молодой парень, он вел беседу с хорошенькой девушкой, которая протирала стаканы по другую сторону стойки. Лана далеко не сразу узнала этого парня. А когда узнала - ощутила легкий укол непонятной ей ревности.
  
  Это был тот самый светловолосый юноша из ее сновидений. Только вот не было больше его светлых волос, вместо них торчал в разные стороны не ровный "ёжик". Юноша стоял к ней лицом, но его взор был прикован к девушке за стойкой, поэтому Лана видела только его профиль. Девушка же в основном разглядывала стаканы, проверяя качество протирки, но при каждом удобном случае бросала, сквозь черные кудри, на юношу лукавые улыбчивые взгляды.
  
   - Меня учили, что нельзя так мыслить, - говорил юноша.
  
  - Что ты имеешь в виду Том? - улыбнулась ему девушка.
  
  - Вот ты говоришь, что когда-нибудь ты хочешь отсюда уехать и начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Так нельзя, это не завершенные мысли, они опасны, именно из-за таких мыслей твои мечты никогда не осуществятся, - слушая Тома, Лана осознала, что она впервые слышит голос этого человека. Ранее все сны с его участием были не столь яркими и полностью немыми.
  
  - Что плохого в моих мечтах? - девушка капризно надула губы, судя по всему ее, обидели слова юноши.
  
  - "Да она с ним флиртует", - поняла Лана, снова ощутив знакомый укол.
  
  - Ты меня не поняла Сара.... В самих мечтах нет ничего плохого, дело в том, как ты мечтаешь. Вместо того чтобы думать, что уедешь когда-нибудь, куда-нибудь. Ты должна четко представлять, когда и куда ты уедешь. Ты должна думать о том, что тебе нужно сделать, чтобы приблизить эту мечту. Нужно видеть весь путь, который нужно пройти, чтобы мечта стала реальностью, а не только конечную точку. Только тогда мечта станет целью и получит шанс на осуществление, - голос тома был предельно серьезен, он не сводил глаз с черноволосой девушки, стараясь перехватить ее взгляд.
  
  - Ой, Том, ты иногда бываешь таким занудой... - видно было, что девушка пропустила большую часть слов юноши мимо ушей.
  
  - Не видя пути, который нужно проделать для осуществления мечты, ты упустишь миллион возможностей вступить на него, соответственно стать на шаг ближе к этой мечте. Невозможно враз достичь желаемого. По крайней мере, в большинстве случаев, - Том явно не видел, что Саре совсем не интересна эта беседа.
  
  - Ты же сам говорил, что нет ничего невозможного, - зацепилась за слово девушка, отвлекшись от стакана. Она ехидно улыбалась, думая, что подловила юношу.
  
  - Ну, теоретически это возможно, но шансы на осуществление - гораздо ниже, чем если бы ты сознательно к этому шла, - ничуть не смутился Том.
  
  - Ой, Том, ты такой зануда, - повторила Сара, все еще улыбаясь.
  
  В этот момент послышался звук открываемой двери и оба собеседника уставились куда-то за спину Лане. Девушка тоже хотела оглянуться, но обнаружила, что не знает как это можно сделать. Она была просто наблюдателем и, не смотря на то, что она осознавала, что все происходящее всего лишь сон, девушка не имела над ним власти.
  
  Сара вышла из-за стойки и вскоре скрылась из поля зрения Ланы. Том, остался на своем месте и провожал девушку внимательным взглядом.
  
  - Добрый день сэры, чего желаете? - послышался голос девушки.
  
  - Грэг, смотри ка, какая красотка работает тут у тебя. Пожалуй, эта будет посмазливее предыдущих, - ответил девушке хмельной веселый бас.
  
  - Дорогуша, мы явились с инспекцией, мой друг решил отыскать в моем порту заведение с самыми вкусными напитками! - второй голос так же не отличался трезвостью и здравомыслием. - Принеси ка нам свое лучшее вино. Надеюсь, ты знаешь, кто я такой и не заставишь нас долго ждать.
  
  - Слушаюсь сэр, сейчас все будет, - сказала Сара и через несколько секунд снова оказалась в поле зрения Ланы, торопливым шагом идя в сторону двери неподалеку от барной стойки.
  
  Позади в это время раздались громкий хохот, и неприличные комплименты задней части черноволосой девушки. Лана не могла видеть, что там происходит, она видела лишь лицо Тома. Оно было предельно сосредоточено, взгляд его смотрел в одну точку, и он не предвещал ничего хорошего этой самой точки, которую буравил.
  
  Тем временем Сара вернулась в комнату, держа в руках кувшин вина, добавив к нему пару стаканов с барной стойки, она отправилась за спину Ланы, к неведомым посетителям.
  
  - Куда ты торопишься, присядь, посиди с нами, - послышался голос того, кого звали Грэг. - Вот уж не думал, что в этой дыре встречу такую красотку. Ты же хочешь поразвлечься со знатными дядями?
  
  - Нет, прошу вас, не надо, - сквозь наворачивающиеся слезы попросила Сара под хохот второго человека.
  
  Том оторвался от барной стойки и пошел в сторону гостей. Картинка, которую наблюдала Лана, последовала следом за ним, предоставив, наконец, то девушке возможность посмотреть на происходящее.
  
  За маленьким круглым столом сидели единственные посетители заведения, два человека в богатых одеждах. Один из них, судя по всему Грэг, удерживал у себя на коленях Сару, второй же пил вино и открыто наслаждался происходящим, выражая это грубым хохотом. Грэг был невысоким человечком, лет сорока, с небольшим животом и большой залысиной на голове. Он имел мелкие крысиные глазки, в которых ясно читался хмельной угар и осознание собственной важности. Его спутник был его полной противоположностью, он был высок, хорошо сложен и имел густую каштановую шевелюру. Бронзовый загар и обветренная кожа говорили о том, что он много времени проводит на открытом воздухе.
  
  - Сэр, девушка попросила вас отпустить ее, - сквозь зубы прорычал Том, приблизившись к столику.
  
  - Что? - удивленно вперился в юношу Грэг своими крысиными глазками. - Да как ты смеешь? Пшел прочь отсюда, - сказав это, он потерял к юноше всякий интерес, будучи уверенным, что его приказ будет исполнен безукоризненно.
  
  - Прошу вас, - слезы Сары единым потоком катились по ее лицу, но она продолжала предпринимать слабые попытки вырваться.
  
  Том и не думал следовать указаниям маленького человечка. Вместо этого он подошел поближе и, взяв человека сзади за шею, что было силы, впечатал его лицом в столешницу. Опешивший от такого поведения Грэг, выпустил Сару, чем последняя не преминула воспользоваться, скрывшись из поля зрения Ланы.
  
  - Вынужден заметить, что девушка против ваших ухаживаний, - сквозь зубы процедил Том, продолжая придавливать Грэга к столешнице.
  
  - Ты об этом пожалеешь, клянусь тебе, ты пожалеешь, - вопил Грэг, неистово размахивая маленькими ручонками.
  
  Второй гость был не готов к такому дерзкому поведению юноши. Он еще какое-то время сидел с открытым ртом, оборвав свой гогот в самый кульминационный момент, а затем рывком поднялся из-за стола и бросился на юношу.
  
  - Челядь поганая, да как ты смеешь! - кричал он.
  
  - Госпожа, - услышала Лана новый голос, раздавшийся со всех сторон сразу.
  
  Как оказалось, Том был готов к подобному рывку со стороны гостя. Отпустив Грэга, он одним точным ударом он опрокинул его обратно на стул, который по инерции перевернулся, позволив гостю расслабиться на полу.
  
  - Клянусь тебе, ты ответишь за свою дерзость, - причитал Грэг, поднимаясь со стула и пятясь в сторону двери.
  
  - Госпожа, вам уже пора, - снова прозвучал голос.
  
  Это был знакомый голос, но почему-то не уместный для данной ситуации, Лана все никак не могла понять почему. Внезапное осознание настигло ее, словно гром, среди ясного неба. Кайла, служанка, это ее голос. Как только девушка поняла это, четкая картинка перед ней размылась, девушка осознала, что она находится в своем теле, которое лежит в Бьорсте на кровати, и что она уже не видит происходящее в таверне, а всего лишь думает о нем.
  
  
  ***
  
  - Госпожа, пора собираться, вас уже ждут, - голос Кайлы, разрушивший странный сон, раздался вновь, и Лана нехотя открыла глаза.
  
  - Я проснулась, - успокоила Лана взволнованную служанку.
  
  По мнению девушки Кайла, была слишком исполнительной, и если что-то угрожало исполнению каких бы, то ни было поручений, служанка неизбежно сильно нервничала. Подобным препятствием стал сон Ланы. Теперь Кайла неизбежно будет нервничать, и торопиться, боясь опоздать, пока не приведет девушку куда надо. Даже если при этом у них будет полно времени в запасе, служанка будет переживать за появление каких-либо непредвиденных обстоятельств.
  
  Поднявшись с кровати, Лана бросила взгляд в окно, солнце уже преодолело больше половины пути до горизонта, значит, время было уже часов шесть - семь. Кайла заметно нервничала, но не решалась поторопить девушку. Чтобы еще больше позлить служанку, Лана специально неторопливо переодевалась в принесенное Кайлой дорожное платье, которое хоть и было далеко не таким пышным, как ее утренний наряд, все же отличалось определенной помпезностью. Платье было в меру узким, оно облегало фигуру девушки, расширяясь к низу, и за счет чего практически не стесняло движений. По обычаю платье было белым. Невеста должна была носить белые одежды с момента начала свадебных торжеств и вплоть до того момента, когда она наденет роскошное свадебное платье.
  
  Подумав о свадьбе Лана, снова упала духом. Что если голоса не смогут помочь ей, что если вообще эти голоса, лишь часть ее воображения? Девушке не знала что будет, она не хотела даже думать о том, что свадьба состоится, это было отвратительно. Каждый раз, когда мысли ее двигались в этом направлении, Лана разворачивала их в обратную сторону, запрещая посещать те дальние уголки разума. Но каждый раз, мысли успевали затронуть больную тему и разворошить ее. И каждый раз, пока эта тема снова оседала в дальнем углу сознания, сердце девушки неумолимо щемило от горя. Однако разум Ланы оставался предельно ясным, подобно остальным эмоциям, эти переживание происходили где-то глубоко внутри нее, за непонятной мысленной преградой.
  
  Но даже у этой преграды был свой предел. Спускаясь по лестнице, к конюшне, где ее ждала карета с ее "любимым" женихом, Лана чувствовала себя очень странно. Буря эмоций бушевавших внутри нее чередовалась с отстранением и пустотой. Раньше свадьба казалась чем-то далеким и несбыточным, теперь же, когда девушка сама шагала навстречу этому событию, оно ощущалось куда как реальным. И теперь было гораздо тяжелее верить непонятным голосам, и удерживать своим мысли в повиновении.
  
  Шаг. Руки девушки тряслись, сердце сдавила тупая боль, а разум сковал страх и отчаяние. Нет больше надежды, ей придется выйти замуж за человека, который ей ненавистен.
  
  Шаг. Предыдущие мысли куда-то уплыли, оставив после себя лишь пустоту. Девушке было безразлично, то, куда она двигалась.
  
  Шаг. Так уж ли безразлично? Ведь она сама себя приближает к страшной судьбе. Коленки девушки подогнулись, и она чуть не упала.
  
  Шаг. Она будет сильной. Она должна быть. В этом нет ничего сложного.
  
  В подобных размышлениях и прошел ее спуск во двор, показавшийся девушке целой вечностью, но на самом деле занявший всего пару минут. Во дворе легче не стало, карета, которая должна была увезти Лану в другой дом, служила теперь наглядным подтверждением того, что это все реально и случится в ближайшие минуты.
  
  Внезапно, словно после вспышки молнии в ее сознании прояснилось, и воцарился покой. Она вспомнила последнее, что слышала от голосов.
  
  "Тебя ждет долгая ночь", - сказали они.
  
  Значит, что-то должно случиться сегодня ночью. Возможно, люди ее отца спасут ее.... Ведь ночью они окажутся за пределами этих стен. От забушевавшей в ней надежды, напряженное сердце девушки расслабилось, она и не подозревала, в каком оно пребывало напряжении все это время. Это была последняя надежда утопающего. Лана знала, что если в дороге ничего не произойдет, она больше не сможет верить голосам и бороться с одолевавшим ее отчаянием. Думать о том, что будет в этом случае, было выше сил девушки. "Отец спасет ее, обязан спасти", сосредоточившись на этой мысли Лана, неуверенно шагала навстречу своей судьбе.
  
  Возле кареты ее уже ждал Лорд Эрдагор, и Лорд Телдор, обещавшие стать единственной компанией девушки на протяжении всего пути. Лана, стараясь не замечать самодовольной улыбки Эдмунда, проигнорировала протянутую руку Стоика и без посторонней помощи забралась в высокую карету. Она хотела выглядеть благородной и гордой дочерью Лорда-наместника, но ей казалось, что со стороны она больше похожа на испуганную маленькую девочку.
  
  Эдмунд, ни сказав девушке, ни слова, но постоянно косясь на нее со своей мерзкой ухмылкой на лице, сел напротив и велел кучеру отправляться, Стоик плюхнулся на сидение рядом с девушкой, вынудив ее пододвинуться к окну. Карета тронулась и в сопровождении двух дюжин всадников покатилась по мощеным каменным улицам в направлении западных ворот. Предполагалось, что все без исключения обитатели крепости выйдут на улицу проводить свадебную процессию. И они вышли, вот только к мрачному удовлетворению девушки на лицах большинства провожающих не было положенной моменту радости или веселья.
  
  Западные ворота крепости выходили на Призрачный мост. Это было воистину чудо инженерной мысли гномов. Ни один другой народ не был способен на возведение таких величественных сооружений. Крепость Бьорст была построена на пути единственного конного перевала через хребет Малрона. Этот перевал, извилистой змеей тянулся от Последней гавани на север на почти пятьсот километров, вдоль левого берега реки Рены, которая, ввиду обилия перекатов и порогов была в этих местах не судоходна. С другой стороны перевал ограничивали горные пики хребта, поросшие непроходимым лесом, кишевшем хищными зверями. Противоположный берег Рены, был зеркальным отображением левого, только здесь отвесные скалы сразу обрывались в воду.
  
  Крепость Бьорст была незыблемым стражем, охранявшим выход с перевала. Сразу за ней могучие пики Малрона превращались в холмистое предгорье, а непроходимый лес в редкие островки деревьев. В этом месте на пути перевала вырастал одинокий утес, западный склон которого круто обрывался в Рену, а остальные три склона были пологими, причем восточный склон упирался в такие же отвесные скалы. Создавалось впечатление, будто какой-то великан прорубил себе дорогу сквозь толщу скалы, отделив одинокий утес от своих скальных собратьев.
  
  Именно на этом утесе и было кем-то когда-то решено возвести могучую крепость. Южный склон утеса был перекрыт кирпичной крепостной стеной, толщиной в четыре метра и высотой около шести. Сразу за стеной на южном склоне располагались казармы, оружейные и склады с припасами, еще выше по склону начинались стены великолепного замка. Подобно сырому яйцу, разбитому на голове, он занял всю плоскую вершину утеса и неравномерно "стекал" во всех трех возможных направлениях. На северном склоне крепости расположилось несколько улиц жилых домов, которые старались как можно теснее прижаться к реке, тут тоже присутствовала стена, однако она была куда менее внушительной, чем южная. Ровной линией она протянулась с северо-запада на юго-восток, начинаясь в водах Рены, и упираясь в восточные скалы, придавая территории крепости форму треугольника.
  
  Крепость была столицей графства Междуречья, она служила связующим звеном, между Пограничьем, Пригорьем и Герфарийскими графствами. Междуречье обладало самой обширной территорией, и было самым большим графством не только в Андоре, но и во всем Королевстве. Но при всем при этом, ввиду сурового климата, территорию графства нельзя было назвать густонаселенной, поэтому, несмотря на экономически выгодное положение Бьорст не был похож на крупные южные города, оставаясь уединенной северной крепостью.
  
  Согласно своему положению, Бьорст должен был иметь надежные и безопасные пути во всех трех направлениях, в которых вел торговлю. И если с дорогой в Герфарию или Пригорье не было никаких проблем, то западное сообщение вызывало ощутимые трудности. По крайней мере, должно было вызвать, но мастера древности обратились к гномам, которые решили эту проблему, построив мост, начинавшийся на вершине утеса и тянувшийся практически на четыреста метров через Рену, до вершины скалы на противоположном берегу. При всей своей длине мост еще и находился на высоте более сорока метров.
  
  Название свое мост получил за странные голоса, которые слышали дозорные в те дни, когда густой туман окутывал все вокруг, не позволяя разглядеть что-либо на расстоянии более десяти метров, а такое, надо сказать, случалось здесь довольно часто. В такие дни стража западных ворот каждый раз жаловалась командиру, что во время дежурства со стороны моста были слышны какие-то стоны, всхлипы, а то и вовсе голоса или лошадиное ржание. Самые рьяные скептики утверждали, что это всего лишь плеск Рены о колонны внизу моста, или же эхо, отраженное от отвесных скал. Однако подобные утверждения перекрывали более громкие голоса, которые рассказывали о призраках, погибших при строительстве гномов или же людей самоубийц, которые нет нет, да и прыгали с моста. Как бы то ни было на самом деле, название "Призрачный" плотно прикрепилось к нему, и теперь мало кто из людей отваживался вступать на скрытый туманом мост в утренние часы.
  
  Перед самым въездом на мост, карета остановилась.
  
  - Что там происходит? - высунувшись из окна, спросил ближайшего всадника Эдмунд.
  
  - Лошади Сэр, они не желают вступать на мост, - ответил перепуганный всадник, судя по всему, он был одним из тех, кто искренне верил в легенды о призраках. А может даже ему самому доводилось слышать их стоны во время несения дежурства.
  
  - Так заставьте их! - прорычал сквозь зубы Эдмунд, теряя терпения, которым он в принципе был обделен.
  
  - Пытаемся Сэр, - ответил всадник, старательно пряча взгляд.
  
  - Слаг вас побери, как маленькие дети, ничего не могут сделать без понукания, - ворчал Лорд Эрдагор, вылезая из кареты и отправляясь в начало процессии, с намерением во всем разобраться.
  
  Лану вынужденная заминка никак не заинтересовала, в ней не было ничего странного и необычного на взгляд девушки, просто какая-то из лошадей, решила проявить свой нрав или же просто испугалась высоты. Девушка была уверена, что скоро карета снова тронется, предварительно впустив в свою утробу мерзкого Регента, приближая девушку к вечному плену или же освобождению.
  
  - "Будь готова!" - прозвучало в сознании Ланы, моментально разрушив все ее выстроенные доводы по поводу сложившейся ситуации.
  
  Эти слова еще некоторое время эхом звучали в ее голове. "К чему быть готовой?" - думала девушка. Неужели отец предпримет попытку освободить ее прямо здесь, возле стен Бьорста? Нет, этого не может быть, гораздо разумнее было бы напасть на процессию в лесу, где было так просто устроить засаду. Или все же может? Вдруг отец решил разом освободить всех детей и подготовил атаку на крепость? Что бы это ни было, но это уже началось. Лана сообразила, что вынужденная заминка являлась на самом деле началом чего-то большего.
  
  Девушка почувствовала, как участилось ее сердцебиение, а по рукам прошла нервная дрожь, отразившись легкой слабостью в кончиках пальцев. Радостное предвкушение стремительно прорывалось через пелену отрешенности, угрожая заполнить собой все сознание девушки, без остатка.
  
  - Чертовщина какая-то, - пожаловался удивленный Эдмунд Стоику, возвращаясь к карете. - Лошади отказываются нести всадников через мост, но как только те спешиваются, охотно идут на него.
  
  - Это очень странно, - поразился суеверный лорд Телдор.
  
  Лана была согласна с ним, это звучало очень странно. Вскоре выяснилось, что и лошади, запряженные в карету, не желали вступать на мост, пока кто-то из людей находился внутри или на козлах. Это было вдвойне странно, ведь лошади не могли видеть, как кто-то выходит, или садится в карету. После недолгого совещания было принято решение идти через мост пешком, ведя за собой лошадей. Животные казалось только этого, и ждали, они спокойно шагали за своими хозяевами, не выказывая никаких признаков волнения.
  
  Чего нельзя было сказать о Лане. Девушка была уверена, что что-то должно было произойти в самом ближайшем будущем. Она не знала, как отец мог заставить животных вести себя столь странно, и уже начинала сомневаться, что лорд Ваалтор имеет отношение ко всему происходящему.
  
  - "БУДЬ ГОТОВА! ТЫ ДОЛЖНА ВЕРИТЬ!" - снова зазвучал в ее голове голос.
  
  Этот голос был столь громок, что девушка непроизвольно огляделась по сторонам, проверяя, не слышал ли его кто-нибудь еще. Но вокруг все было, как и прежде, она шла в самой середине процессии, окруженная со всех сторон стражниками. Ее будущий муж и Лорд Эрдагор шли слегка позади, о чем-то тихо переговариваясь.
  
  Они как раз были примерно в середине моста, когда, внезапно все как одна лошади заржали и начали вставать на дыбы, вырывая узду из рук хозяев. Все люди вокруг теперь были заняты успокоением животных, оставив Лану совершенно без внимания.
  
  -"ПРЫГАЙ!" - Отчетливо прозвучало в голове.
  
  Все внутри девушки похолодело. Вот к чему ее привели голоса, они убеждают ее покончить жизнь самоубийством. Воды Рены даже летом были ледяными, а течение быстрым и стремительным, даже если девушка не пострадает от удара о воду, ей ни за что не суметь выбраться на берег живой.
  
  Лана стояла посреди окружавшей ее суеты и, не отрываясь, таращилась на низкие каменные перила моста. Вот и настал тот момент, о котором она периодически размышляла, ведь это так просто, нужно сделать всего лишь шаг.... Больше не было никакой надежды, ей предоставлен выбор: умереть сейчас, или выйти замуж за омерзительного Лорда Телдора и жить всю жизнь в страданиях.
  
  -"ТЫ НЕ ВЕРИШЬ! ТЫ ДОЛЖНА ВЕРИТЬ! ПРЫГАЙ!", - голоса звучали еще громче, чем прежде.
  
  Она верила, верила, что делает правильный выбор, но боялась, девушка страшно боялась того, что должно было произойти. Лана разрыдалась и, закрыв глаза, бросилась в сторону обрыва, девушка знала, что если она остановится хоть на мгновение, то ей уже не хватит духу продолжить выбранный ей путь. Но она не собиралась останавливаться, и никто не успел ей помешать, Лана добежала до перил и, перекувыркнувшись через них, окунулась в пустоту.
  
  
  ***
  
  Шедшая впереди Зола внезапно остановилась, замерев как вкопанная. Наир, уже привыкший к импульсивному поведению девушки не придал этому особого значения и продолжил путь. Он подумал, что шаманка снова увидела что-то необычное для нее и остановилась полюбоваться.
  
  - Стой, - позвала Зола своего спутника. - Наш путь изменился, успех нашей миссии теперь лежит в другой стороне. Нам нужно идти на запад.
  
  - На запад? Зачем? Нам нужно к Олану Гродстеру, в Хэт. А это на севере, - удивился первый воин, оглядываясь на девушку.
  
  - Я не знаю зачем, но нам нужно туда. Пожалуйста, верь мне, - Зола, в четыре торопливых, коротких шага приблизилась к Наиру и взяла его за руку. - Ты мой Каа-хен, ты должен поверить мне. Духи подсказывают мне иной путь, который гораздо короче нынешнего. Я не знаю как, но он приблизит нас к цели, - в глазах девушки стояли слезы, она успела неплохо изучить война за прошедшие дни, и знала о его вечной подозрительности и упрямстве. Сейчас ей нужно было во, чтобы то ни стало убедить Наира в правильности смены направления. Проблема заключалась в том, что у нее не было никаких веских обоснований, способных оказать хоть какое-то влияние на выбор воина. Зов духов не был для воина весомым аргументом. По крайней мере, так считала Зола.
  
  Наир молча, смотрел в мокрые карие глаза девушки. Он должен был сделать выбор, а к этой задачи воин всегда подходил крайне ответственно. Чуть более чем за десять дней Зола сумела провести их через горы, в которых можно плутать не один месяц, но все равно так и не найти нужный путь. При этом девушка сама никогда ранее не бывала в этих местах и шла исключительно по сокрытым для Наира наставлениям духов. Это наталкивало на определенные мысли. И сейчас она требовала от него отказаться от выбранного ранее направления, в пользу нового, неизвестного, подсказанного ей все теми же духами.
  
  - Хорошо, веди, - произнес воин. Он знал, что девушка не станет его обманывать специально, он тоже успел ее неплохо изучить. Так что сомнений в том, что именно духи вынуждают их идти на запад - быть не могло, а они, если бы не желали успеха в достижении их миссии не провели бы их через горы.
  
  - Спасибо, что поверил мне, - искренне обрадовалась девушка, одарив воина лучезарной улыбкой, глядя на которую Наир испытал собственный прилив необъяснимой радости. Однако внешне воин остался суров и спокоен.
  
  Под не прекращающийся гомон Золы они продолжили свой путь, но теперь уже в другом направлении. Девушка сначала благодарила его за то, что он поверил ей, потом бубнила про то, как сильно ее тянет на запад, затем снова начала восхищаться пейзажами или жаловаться на усталость. А Наир шел в размышлениях, он думал о том, было ли его согласие продиктовано логикой, или же он просто хотел посмотреть на эту милую лучезарную улыбку шаманки.
  
  
  ***
  
  - О, милостивая Лерея, что же теперь будет... - Патрик сидел за столом собственной гостиницы, подперев голову обоими руками и широкими от осознания собственного бессилия глазами, смотрел в столешницу.
  
  Он недавно вернулся в гостиницу, после того как потратил целый день на поиски нового поставщика овощей, старый уже совсем начал загибать цену. Его поиски были удачными, он заключил выгодную сделку и возвращался домой в приподнятом настроении, однако здесь его ждал неожиданный сюрприз. Оказывается, в его отсутствие к ним заглянул начальник порта собственной персоной, в компании какого-то вельможи. Они начали приставать к его дочке Саре, а Том, недавно нанятый вышибала, вышвырнул их вон. ВЫШВЫРНУЛ ВОН, начальника порта. Патрик не сразу поверил в эту историю, сначала он рассмеялся, решив, что молодежь подшучивает над ним. Однако их угрюмые молчаливые взгляды подсказали Патрику, что это все вовсе не розыгрыш. Тогда на смену смеху пришла паника, а затем, после обдумывание всех возможностей - бессилие.
  
  - Я не могу понять, что я сделал не так? - спросил Тирк, который стоял рядом. - Не должен же я был позволить им сделать с Сарой... Хм... То, что они намеревались сделать.
  
  - Ты все сделал правильно. Я горюю о том, что Грэг решил сегодня зайти в наше заведение, а не о том, как ты поступил в этой ситуации, - безучастно ответил ему Патрик.
  
  - И все же я не могу этого понять, почему вы горюете? Это ведь они вели себя недостойно! Такое поведение не подобает людям на таких должностях. Разве его не могут за это уволить? - удивлялся Том.
  
  - Эх, Том. Кто ж его уволит то? В порту он самый главный человек.
  
  - Ну, кто-то же его назначил на эту должность, есть еще глава города, Лорд-наместник графства, в конце концов, - произнося фразу, Тирк принялся расхаживать взад вперед, мимо стола, за которым расположился владелец таверны.
  
  - Ты думаешь, им есть для нас дело? На что мы им? У них хватает других забот, - Патрик оторвал свой взор от стола и теперь удивленно смотрел на юношу.
  
  - Но это, же не правильно, забота о народе, первейшая задача любого правителя. Вся его деятельность должна, так или иначе, но ДОЛЖНА крутиться вокруг этого факта.
  
  - Эх, Том. Если бы все было так просто....
  
  В этот момент дверь в таверну распахнулась от удара, и внутрь вломился отряд стражников, вооруженный короткими прямыми мечами.
  
  - Вон тот высокий, и девка. Девку ко мне, его за решетку, да не церемоньтесь с ним, - произнес Грэг, входя в помещение следом за отрядом.
  
  - Сэр, пощадите мою дочь, пожалуйста, прошу вас сэр, у меня кроме нее никого нет, - Патрик вскочил из-за стола, бухнулся на колени и пополз в сторону вошедшего. - Во имя милостивой Лереи, прошу вас сэр.
  
  - Заткните его, - презрительно приказал Грэг.
  
  - Молчать, - приказал один из стражников и в подкрепление своих слов ударил плоской стороной меча Патрика по голове, повалив последнего на пол.
  
  К Тирку подошли сразу четверо стражников, несмотря на это, юноша не собирался сдаваться без боя. Он перехватил руку ближайшего к нему человека, и изогнув ее, заставил выронить меч, одновременно с этим ударом локтя по лицу, вывел его на некоторое время из строя. Однако стражники были обученными воинами, которым приходилось ежедневно практиковаться в своем искусстве в многолюдном процветающем порту. Как только Тирк повернулся лицом к одному из них, другой моментально оказался у него за спиной, и, улучив момент, нанес удар рукоятью меча в затылок юноше, повалив его на землю. Остальные нападавшие не заставили себя долго ждать, они подбежали к упавшему парню и принялись его пинать, без какого либо особого прицела.
  
  - Я тебе обещал, что ты пожалеешь... - было, последнее, что услышал Тирк, прежде чем провалиться в спасительное от боли забытье.
  
  
  ***
  
  Открыв глаза Лана, не сразу поняла, где она находится и как сюда попала. Вокруг нее были только лес, горы и река. Сама девушка лежала наполовину в воде, в месте у поворота реки. Река... Мост! Мгновенно провела ассоциацию Лана, возвращая себе память. Прыгая с моста, она уже простилась с жизнью, и твердо была уверена, что ей не выжить в бурных водах Рены. Однако, как оказалось, девушка ошиблась, только вот играло ли это какую-то роль? Она была совсем одна, без припасов, да и дороги у нее было всего две, одна обратно в Бьорст, вторая в Последнюю гавань. Только вот до Последней гавани было далековато, вряд ли река протащила ее настолько долго, чтобы добраться туда без припасов было бы возможным. Конечно, была вероятность встретить в пути каких-то путников, которые помогут ей, однако с тем же успехом возможные путники могли и приволочь ее обратно в Бьорст.
  
  - "Ты не одна", - прозвучал в голове хор голосов.
  
  Да, она не одна, есть еще эти непонятные голоса, которые указывают ей, что делать. Внезапно Лана испытала острый приступ раздражения по отношению к голосам, они зачем то цеплялись к ней, вынуждая что-то предпринимать неизвестно зачем. Девушка уронила голову на поджатые к груди колени и заплакала. Она устала от всего, и жалела, о том, что сидела сейчас на берегу, гораздо проще было бы навсегда остаться в бурных водах Рены. Рыдая, девушка осознала, что нет больше никакой пелены, заслонявшей ее разум от эмоций.
  
  Внезапно ее внимание привлек какой-то звук, раздавшийся где-то слева от нее. Посмотрев в этом направлении, Лана увидела большого серого волка, который сидел в десяти шагах от нее, и непринужденно зевал, при этом негромко поскуливая. В тот же миг, страх обуявший девушку, подсказал ей, насколько сильно она заблуждалась, думая, что хочет умереть. Теперь, когда она оказалась в шаге от возможной смерти, инстинкт самосохранения приказывал ей сделать все возможное, чтобы спастись.
  
  Лана уже собиралась кинуться в воду, в надежде, что волк не последует за ней, побоявшись бурного течения, когда знакомые голоса остановили ее:
  
  - "Не бойся, это друг! Ее зовут Ная, она поможет тебе"
  
  Волк по-прежнему сидел неподвижно, не выказывая никаких признаков враждебности, и смотрел на девушку внимательным взглядом карих глаз.
  
  Лана не бросилась в воду, в очередной раз, доверившись голосам, однако ее тревога не улеглась. Сердце девушки готово было выпрыгнуть из груди от испытываемого страха и волнения, руки обмякли, наполненные непонятной слабостью, и тряслись при каждом неуверенном движении.
  
  Волчица, убедившись, что ее персона привлекла внимание девушки, встала и рысцой побежала в сторону леса, через несколько шагов она оглянулась и снова посмотрела на девушку, как бы приглашая следовать за ней.
  
  Лана, глядя на подобное поведение со стороны зверя, начала успокаиваться. Девушка не могла оценить время, так, как солнце не было видно из-за гор, и она даже примерно не представляла, как давно она совершила свой прыжок. Но для того, чтобы догадаться, что закат не за горами не нужно было особых вычислений. А Лане не очень то хотелось провести ночь в лесу, в компании диких зверей.
  
  "Следуй за Наей, она друг", - словно прочитав ее мысли, распорядились голоса.
  
  Делать было нечего, к предыдущим двум возможным путям направления, добавился еще третий, самый неизведанный и таинственный, но именно на него решила вступить девушка, которая для себя решила, что вряд ли голоса устроили все это, чтобы обеспечить волчицу изысканным ужином. К тому же первый страх перед диким зверем окончательно покинул Лану, подсознание девушки крепко вцепилось в слово "друг" желая намертво закрепить его за недавним объектом страха.
  
  Девушка поднялась с прибрежных камней и направилась следом за зверем. Волчица, увидев, что девушка последовала за ней, снова потрусила в сторону леса, и скрылась где-то между деревьев.
  
  Мокрое платье, не стеснявшее движений ранее, теперь липло к телу, мешая идти. Лана, подняла подол и, скомкав, взяла его одной рукой, выставляя на показ, стройные белые ножки, обутые в изящные туфельки, совсем не предназначенные для прогулок по лесу. Это немного облегчило задачу, однако девушке все равно потребовалось в четыре раза больше времени на то, чтобы добраться до леса, чем волку.
  
  Войдя в сень деревьев Лана, наконец-то отвлеклась от задачи по сохранению равновесия на неровных камнях, занимавшей все ее сознание и подняла голову в поисках волчицы. Она была тут. Совсем рядом, всего в какой-то паре шагов. Ная стояла, запрокинув голову, и вглядывалась в лицо девушки. Отголоски страха снова проснулись в Лане. Желая покончить с ними раз и навсегда, девушка осторожно вытянула вперед руку и аккуратно двинулась в направлении зверя, с намерением погладить его.
  
   Ная и не думала противиться. Она довольно завиляла хвостом и с удовольствием предоставила свою большую голову для аккуратных ласк со стороны девушки. Волчица была действительно большая, ее голова находилась практически на уровне груди Ланы и была настолько большой, что даже двумя руками девушка не могла ее полностью обхватить. Мех Наи был жестким на ощупь, она была светло серого цвета, с темно серыми, почти черными пятнами на голове и спине. Глаза волчицы светились не только интеллектом, но еще и каким-то особым достоинством и благородством.
  
  Получив первую порцию ласк, Ная в свою очередь приблизилась вплотную к девушке, тщательно обнюхала ее, затем лизнула гладящую ее ладошку и, развернувшись, потрусила дальше в лес. Лана без малейших сомнений последовала за ней.
  
  Дорога была тяжелой, так как шла в гору, но непроходимой вовсе не была. Не было никаких колючих кустарников, продираться через которые было бы куда как не просто. Не было поваленного бурелома, который в изобилии встречался в других местах местных гор. Не было скальных образований, делавших дальнейший подъем невозможным. Все это очень удивляло Лану, так как местные леса всеми считались непроходимыми на любом из участков пути между Бьорстом и Последней гаванью. А в этом месте спокойно могла пройти даже девушка в роскошном платье, без особого вреда, как для платья, так и для самой девушки.
  
  Когда начало темнеть Лана уже даже приблизительно не понимала, где она находится. К этому времени девушка уже совсем выбилась из сил, чего нельзя было сказать о волчице, то уверенно трусившей где-то впереди, то смиренно поджидавшей девушку. Лане казалось что прошла уже целая вечность с момента начала первого подъема, который впрочем, быстро закончился, но за ним последовал еще один, затем еще и еще... Спусков тоже хватало. Лана уже начинала понимать, почему этот лес считался непроходимым, зайти то в него было просто, а вот выбраться...
  
  Они шли, шли и шли, уже совсем стемнело, но небо было ясным, и девушка могла видеть размытые очертания предметов и продолжала идти вслед за своим проводником, однако ее продвижение существенно замедлилось. Лана уже была готова упасть и уснуть прямо на месте, когда ее внимание привлек скулеж волчицы. Ная стояла около большого скопления камней, образовывавших что-то типа сквозной пещеры, однако пол у этой "пещеры" был земляным и покрыт мхом. Увидев, что девушка ее заметила, волчица забежала внутрь и тут же свернулась калачиком возле одной из стен, продолжая при этом смотреть на Лану и держа голову поднятой.
  
  "Время привала" - подумала про себя девушка и обессиленная упала возле другой стены.
  
  Лана настолько устала от душевных переживаний и физических нагрузок, которыми в изобилии наградил ее сегодняшний день, что уснула сном без сновидений в тот же самый миг, как только ее тело опустилось на показавшуюся ей безгранично мягкую и удобную кровать изо мха.
  
  Утро застало Лану врасплох. Девушке показалось, что не успели ее глаза сомкнуться, как мокрый нос Наи ткнулся ей в лицо, вынуждая открыть глаза и встретить новый день. Практически сразу после подъема они продолжили свой путь в неизвестном девушки направлении. Вчера Лана, стремилась как можно дальше уйти от берега и от Бьорста и возможной погони. В этом стремлении она совсем не думала о том, куда и зачем ее ведут. Однако сегодня эти мысли потихоньку начали завладевать сознанием девушки. Вот Ная определенно знала ответ как минимум на один из мучивших Лану вопросов, но, к сожалению, волчица при всем своем желании не смогла бы поведать об этом. Девушке оставалось только теряться в догадках.
  
  Где-то после полудня, волчица внезапно остановилась, тщательно втягивая носом окружающий ее воздух. Лана не знала, какое расстояние они преодолели за это время, но устала она неимоверно. Ная гнала девушку вперед с безумной скоростью, давая лишь короткие передышки перед особо крутыми подъемами.
  
  После тщательного изучения окружающих ее запахов, Ная задрала голову еще выше и пронзительно завыла. Практически сразу раздался ответный вой, слегка правее того места, куда они держали путь. Реакция на этот ответный вой была у каждого своя, к примеру Ная довольно завиляла хвостом и направилась в сторону источника этого воя, тогда как Лана покрылась вся мурашками. Она только, только смогла привыкнуть к компании одного волка, а тут, судя по всему, в скором времени должна была пересечься с еще одним, который мог оказаться гораздо менее дружелюбным. Но делать было нечего, сворачивать с выбранного направления было уже поздно, и Лана, призвав в подмогу всю свою храбрость, двинулась следом за Наей.
  
  Деревья здесь росли не слишком густо, и довольно скоро впереди можно было различить очертания какого-то деревянного строения. Вблизи это строение оказалось небольшой хижиной, имевшей квадратное основание высотой в три бревна и двускатную крышу, собранную из таких же бревен и засыпанную землей и мхом. Ная довольно виляя хвостом, остановилась около темного прохода, заменявшего в хижине дверь.
  
  Только подойдя к строению вплотную, Лана обнаружила, что она находится посреди целой стаи волков. Они по одному или небольшими группами лежали у деревьев и провожали шествующую к хижине девушку любопытными взглядами. Вместо положенного ситуации страха, Лана с удивлением для себя обнаружила, что испытывает спокойствие и чувство защищенности. Откуда-то она была уверена, что все эти волки - ее друзья, и что они будут защищать ее даже ценой собственной жизни.
  
  Пол у хижины оказался земляной, но в ней были две походные постели, сделанные из одеял. В дальнем углу строения был каменный очаг, устроенный так, что дым от огня внутри выходил наружу. На стенах висели различные ножи разных форм, капканы, а так же луки и стрелы.
  
  Охотится в лесах Андора было разрешено, однако только в тех случаях, когда охота имела своей целью добычу мяса. Людей, же, которые убивали ради рогов, шкур или клыков - преследовали и карали по закону. Несмотря на это, энтузиасты, желавшие заработать на этом денег - не переводились никогда. Судя по набору инструментов, висевших на стенах, эта хижина принадлежала именно таким людям, что не укрылось от внимания Ланы. Девушка догадывалась, чего ей можно ожидать, если подобные люди обнаружат ее у себя в логове. Но от чего, то она знала, что эти люди сюда более не вернутся, да и вообще вряд ли вернутся куда-либо. Ее новые друзья об этом уже позаботились.
  
  - "Ты будешь ждать их здесь. Не бойся ничего, ты под защитой. Поешь. Тебе нужны силы" - зазвучали в голове Ланы голоса, порождая кучу новых вопросов.
  
   Но эти новые вопросы не воспринимались столь остро, как внезапное чувство голода. Лана только сейчас осознала, что ничего не ела после вчерашнего обеда, а с тех пор прошло уже около суток. Во время пути сюда, девушка механически утоляла жажду из встреченных ручьев, но о еде она даже и не думала, слишком много всего с ней произошло в последнее время. Теперь же, чувство голода, притаившееся до этого, где то неподалеку, обрадовано, набросилось на сознание девушки, вызывая чувство глубокой пустоты в животе Ланы.
  
  "Поешь" - процитировала она мысленно слова неизвестных. - "Легко сказать, было бы что".
  
  Тут внимание Ланы привлек какой-то комок, который лежал около очага. В том углу было темно, и со стороны входа девушка не видела, что это за комок. Приблизившись, Лана увидела, что это была кроличья тушка. Шея животного была сломана и причиной этому явно была волчья пасть, следы которой можно было увидеть на шкуре, сквозь легкий летний мех. Проблема с едой была решена, по крайней мере, частично, ведь нужно было еще разделать кролика и приготовить, а этого Лана делать не умела.
  
  "Первым делом нужно разжечь огонь" - решила девушка.
  
  Заглянув в очаг, она с удовольствием обнаружила внутри все еще горячие угли, видимо волки прогнали отсюда людей совсем недавно. Это существенно облегчало ей задачу. За дровами тоже ходить было не нужно, все уже было заготовлено предыдущими хозяевами. Используя то небольшое количество дров, которое было внутри хижины, Лана сумела разжечь какой никакой огонь в очаге и отправилась на улицу, чтобы принести еще дров из вязанки у входа и найти источник воды. Она догадывалась, что браконьеры вряд ли стали бы строить убежище вдали от такового.
  
  Выйдя на улицу Лана, наткнулась на любопытные волчьи взгляды. Теперь у входа стояла не только Ная, но и пара волков, которые были крупнее Наи, и смотрели на девушку с еще большим благородством. Лана поняла, что это вожак и его избранница, и что Ная это их полуторагодовалый щенок, недавно произведенный в ранг воина. Девушка не знала, откуда у нее взялась эта информация, она просто знала это и все. Причем была уверенна в правдивости своих знаний настолько, как будто речь шла о том, что она видела своими глазами, впрочем, она и видела это своими глазами, только не понимала как именно. Она видела личности этих волков, знала, что они пришли к ней познакомится. У них не было имен, так как волки не дают друг другу имена, в этом не было нужды, они знали друг друга по запаху. Лана чувствовала, что давать им имена будет неправильно по отношению к ним, она должна была уважать их мир, несмотря на то, что ей, выросшей в мире имен и названий, это было трудно понять.
  
  Вожак, а за ним и его самка, приблизились к девушке и тщательно ее обнюхали, затем лизнули, и величаво удалились в сторону деревьев. Но не долго Лане пришлось стоять в одиночестве, следом за вожаками и остальные особи, а их было около тридцати, подходили к девушке познакомится. Они нюхали ее, ложились перед ней на спину, облизывали, затем уходили в сторону, позволяя, приблизится другим. И около дюжины щенят не желали, отходить от источника нового запаха неугомонно бегая вокруг девушки и возбужденно потявкивая, пока их не увела одна из матерей стаи.
  
  В каждом подошедшем волке Лана видела личность, личность уникальную и особенную, ни один не был похож на другого. Так же она видела их родственные связи, знала, что у Наи есть два брата одного с ней помета и еще две старшие сестры и брат, которые уже обзавелись своим потомством. Никому, кроме Наи не суждено было обзавестись именем, Лане была противна эта мысль, это ей нужно влиться в волчий мир, а не им в ее. Но, не смотря на это, она теперь знала каждую особь и ее характер и, ни за что не перепутала бы одного с другим. Даже мысленно девушка не ассоциировали их с именами, вместо этого думая о ком-то, она думала сразу обо всех его качествах, как это делали сами волки. Исключением была лишь Ная, однако Лана не знала, почему неизвестные голоса окрестили ее именем, да и не слишком вдумывалась в это.
  
  Питьевую воду Лана нашла быстро. Руководствуясь своим слухом, она вышла на место, где родниковые воды вырывались из-под склона, на котором расположилась хижина и змеистым ручейком прокладывали себе путь к его подножию. Ная не осталась со своими собратьями возле строения, а последовала следом за девушкой, передвигаясь слегка в стороне, на расстоянии не более пяти метров.
  
  Вернувшись к хижине с ведром, полным воды, Лана не теряя более времени, принялась за тушку кролика. Используя инструменты браконьеров, девушка как смогла, разделала ее и нарезала мясо мелкими кусочками, а остатки предложила Нае, которая быстро их проглотила и свернулась калачиком на одной из постелей в хижине. Среди прочих вещей прошлых хозяев, Лана нашла мешок с овощами, и теперь намеревалась потушить их с подготовленным мясом в имевшейся в помещении посуде. После практически часа страданий от запахов готовящейся пищи и небольшого перекуса в виде сырой морковки, Лана, наконец, то смогла нормально пообедать.
  
  Теперь, когда болезненные позывы голода были утолены, девушка снова вернулась к обдумыванию мучивших ее вопросов. Она не имела ни малейшего понятия, зачем ее сюда привели и кого она должна здесь ждать. Устав мучить себя всевозможными догадками по этому поводу, Лана решила разведать местность. Как и ожидала девушка, Ная без лишних вопросов решила составить ей компанию.
  
  Хижина расположилась на пологом склоне горы, который вскоре менял угол наклона на более крутой и уходил вверх. Прежде чем дойти сюда, Лана долго поднималась в эту гору, так что она подозревала, что находится где-то совсем недалеко от вершины, именно туда и решила отправиться девушка, возможно, там будет какое-то особенно высокое дерево, которое поможет ей оглядеться по сторонам.
  
  Как бы Лана не устала, но она чувствовала, что это ей сделать необходимо. Что-то тянуло ее туда, какое-то непонятное ей и не знакомое ранее чувство. По дороге Лана всерьез задумалась над тем, что в последнее время в ее жизни слишком много всего нового и непонятного.
  
  Подъем занял у девушки максимум минут пятнадцать, она оказалась ближе к вершине, чем предполагала. Однако к открывшемуся ей виду была совершенно не готова. Оказалось, что она стоит не на горе, а на утесе, том самом утесе, у подножия которого расположился другой утес, служивший ей домом в последние практически три года. Утес, на котором уютно расположился Бьорст. Лана была метров на десять выше самой высокой точки в городе и отчетливо видела его весь, как на ладони.
  
  Внезапно воспоминания нахлынули на нее, принеся за собой неизбежное горе. Девушка упала на колени и зарыдала, уткнувшись лицом в ладошки. Где-то там, внизу, томились в заточении ее братья и сестренка, а так же другие пленные дети. Теперь Лана все поняла, и эта правда обрушилась на нее новым тяжелым бременем. Сначала она думала, что ее уводят все дальше от Бьорста, но теперь знала, что они шли окружным путем, чтобы оказаться здесь. Таинственные голоса вовсе не собирались помогать ей, спрятаться, но они собирались помочь ей спасти остальных. Именно за этим она здесь. Погруженная в свои проблемы она и думать забыла об остальных. И сейчас рыдала именно по этому поводу, а так же потому, что считала себя слабой одинокой и не способной предпринять что либо, что могло бы спасти остальных.
  
  Ная подошла к рыдающей девушке и ткнулась мокрым носом ей в ладошки, как бы напоминая о своем присутствии. Лана отвлеклась на волчицу и, обняв ее, зарылась лицом в ее жесткий мех.
  
  - Да. Ты права. Я больше не одна. И я должна быть сильной. Я сделаю все, чтобы спасти остальных, - проговорила девушка сквозь слезы.
  
  Только сейчас она наконец-то обрела гармонию в своей душе, искоренив всяческие сомнения. Сама того не осознавая, она пребывала в состоянии дискомфорта, от того, что не могла до конца поверить голосам направлявшим ее. Девушку постоянно мучили не нужные вопросы. Но сейчас она знала, что все происходит так, как должно. Что ее ведут и направляют по тому пути, который она должна пройти. Эта новая уверенность неожиданно придала Лане сил. Она подняла голову и взглянула поверх волчицы на город внизу, однако сейчас вместо горя и слез в ее взгляде сверкал мрачный огонек решимости.
  
  - МЫ сделаем все, - исправилась она, ритмично поглаживая волчий мех.
  
  
  ***
  
  - Вы как хотите, а я сегодня ночую там, - упрямо заявил Гунер, тыча круглым пальцем в сторону красивого особняка, расположившегося в паре километров от дороги, частично находясь в лесу.
  
  - Как ты себе это представляешь? - спорил с ним Дариан. - Тебя туда не пустят.
  
  - Очень даже хорошо представляю, - парировал Гунер, одновременно со второй частью фразы юноши, соответственно пропуская ее мимо ушей. - Мягкие матрасы, пуховые подушки и свежие простыни... - Гном мечтательно прикрыл глаза, и вытянул руки вперед, будто бы трогая воображаемые предметы. - А так же много всяких других интересностей...
  
  - Нет такого слова дурья твоя башка, - прервал его рассуждения угрюмый Верт.
  
  Трое гномов и Дариан с Эдвином уже довольно долго стояли на развилке и спорили. Они находились на территории Охотничьего графства, в этих местах тракт тянулся вдоль границы королевского леса, в котором нет нет, да встречались охотничьи угодья влиятельных людей королевства. Напротив одного из таких угодий и замерли путники. Гунер уже успел свести своего пони с основного тракта на грунтовую дорогу, ведущую к дому, и упрямо отказывался возвращаться назад, Эдвин поддерживал его в этом, скорее ради забавы, чем всерьез, а Дариан категорически был против задумки гнома. Альдо затянувшаяся ссора вовсе не интересовала, он был увлечен созерцанием местной флоры, которую как он говорил, видел впервые, а Верт с интересом слушал спорщиков, силясь принять разумное решение.
  
  - Безусловно, все это там имеется, но вот только нас туда никто не пустит, - стоял на своем Дариан.
  
  - А я уверен, что хозяева будут несказанно рады нашему визиту. Внутри нас ждут отдельные комнаты, с великолепными ложами, - веселился Эдвин.
  
  - Вы только посмотрите на этот цветок, похоже он из семейства пасленовых, но только я такого раньше не видел, интересно, какой он на вкус... - бубнил где-то в стороне Альдо, который спешился и вместе со своим пони погрузил свою голову в самую гущу растительности.
  
  - Вот вот. Не-ска-за-но рады, - проговорил Гунер по слогам новое слово. - Мы идем или нет, я намерен сегодня спать на ложе.
  
  - Это же абсурд, все это абсурд. Это чужие владения, нельзя так просто придти туда и попроситься переночевать, - возмущался Дариан, хватаясь за голову.
  
  - Почему? - невинно спросил Гунер.
  
  - Вот вот, почему? - передразнивая его, присоединился Эдвин.
  
  - Тьфу, тьфу, горькая, - выплевывал Альдо кусочки растения.
  
  - Потому что это неправильно, мы даже не знаем, чей именно этот дом, - возмущенный Дариан сопровождал свои слова активной жестикуляцией.
  
  - Ну и что с того, я уверен, что хозяина сейчас нет дома, на дороге ведь нет свежих следов, а жить в этих домах никто не живет, ты сам это прекрасно знаешь, со слугами мы уж как-нибудь договоримся, - Эдвин положил руку другу на плечо, призывая его успокоиться.
  
  - Так ты что это все серьезно? - удивился Дариан.
  
  - Вполне. Признаться по правде, так я все же больше люблю спать в мягкой постели, чем на жесткой земле, с прокладкой между мной и ей, в виде походного одеяла. Я уже молчу о том, что нас там обязательно накормят, - с этими словами светловолосый юноша метнул быстрый взгляд в сторону Альдо, для которого они предназначались.
  
  - Накормят? - фраза достигла своей цели, тучный гном бросил все свои занятия, мгновенно включаясь в спор, - Верт, давай пойдем туда, где нас накормят, я очень туда хочу. Ну, пожалуйста, Верт.
  
  Верт прервал свои размышления и уставился на Альдо так, как будто впервые его видел.
  
  - Значит большинство за, - пробубнил он себе тихо под нос. - Решено! - громко объявил он всем, вскидывая голову. - Сегодня ночуем там, - Верт показал пальцем на особняк и, не оглядываясь, припустил своего пони в том направлении, вызвав прилив радости у обоих своих братьев торопливо последовавших за лидером.
  
  - Поедем? Верт принял решение, теперь спорить бесполезно, ты же знаешь, - с улыбкой сказал Эдвин своему другу, провожая взглядом удаляющихся гномов.
  
  - Ну и зачем ты это сделал? - угрюмо спросил черноволосый юноша, выводя своего скакуна на гравийную дорогу.
  
  - А зачем мы вообще живем? Уж точно не ради этого унылого однообразия. Чем больше в жизни приключений, тем длиннее и полноценней она кажется, - уверенно ответил Эдвин, держась рядом с другом.
  
  В отличие от гномов, пони которых скакали галопом, аристократы пустили своих лошадей легкой рысью.
  
  - Приключение приключению рознь, - тихо промычал себе под нос Дариан.
  
  За прошедшую неделю черноволосый юноша так и не решил нравиться ли ему путешествовать в компании гномов или нет. Они мыслили абсолютно по-другому, если обычный человек всегда стремился к организации ритмичности в любом действии, то гномы действовали совершенно хаотично и непредсказуемо. Безусловно, это все несло за собой определенную толику веселья, так ценимую Эдвином, но ему, Дариану периодически необходимо было оставаться наедине со своими мыслями, что было практически, невозможно в присутствии шумных гномов.
  
  В отличие от друга Эдвин - отлично ладил с братьями и был очень рад обрести в их лице спутников в этом длительном путешествии. Очень скоро, он обнаружил, что гномов довольно просто спровоцировать на различного рода пакости, которые ни за что не стал, бы делать воспитанный человек, и теперь он частенько так поступал и наслаждался последствиями. Как, например, сейчас. Дариан был уверен, что если бы не старания Эдвина, желание Гунера переночевать с комфортом, пропало бы втуне. Да и самого желания то возможно и не было бы.
  
  Дело было в том, что позавчерашнюю ночь они провели в приличной гостинице, а вчера им пришлось спать под открытым, да еще и пасмурным небом. Хоть сильного ливня и не было, но влажность в воздухе зашкаливала, вся одежда и вещи путников были сырыми. Гунер очень возмущался подобным контрастом в проведении ночей. Эдвин же всячески подкидывал дров в огонь этого возмущения. А когда по пути стали попадаться охотничьи угодья, не преминул заметить, как же комфортно там спится по ночам. Само собой реакция Гунера не заставила себя долго ждать.
  
  Подобного рода провокации не всегда оканчивались благополучно. Стоит вспомнить хотя бы тот случай с рыцарем. В Оплоте, Эдвин смог убедить Альдо, который проявил интерес к закованному наглухо рыцарю в доспехах, что на самом деле внутри них пустота, и все это является големом, оживленным с помощью магии еще во времена воин с троллями. Просто теперь никто не знал, как вернуть ему покой, вот он и слоняется по крепости без дела. Конечно же, тучный гном с энтузиазмом решил помочь. Смешав какое-то зелье, он разбил склянку с ним о грудь несчастного рыцаря. Предназначенное для освобождения магии из несуществующего голема, на живого человека оно оказало совсем иной эффект. Доспех, в тех местах, где на него попало злополучное зелье, заискрился, осыпая округу снопом белых искр, а человек внутри этого доспеха истошно заорал, как выяснилось впоследствии больше от страха, чем от боли. В крепости поднялся настоящий переполох, все кто был поблизости, бросились на помощь бедняге, и после некоторых трудностей стащили с него искрящийся доспех. Человек отделался легкими ожогами и сильным испугом, а вот доспех искрился еще около часа, после чего в нем образовалась огромная дыра.
  
  Командующий Гарольд, и без того почему-то злой на аристократов, хотел арестовать их вместе с гномами и предать суду. Однако представитель Совета рыцарей не пожелал развивать дело, он велел выплатить моральную компенсацию пострадавшему в размере пяти серебряных монет и штраф в казну рыцарей в таком же размере. Дариан подозревал, что этот последний платеж так и не перекочевал в казну из карманов представителя Совета. После всех платежей они должны были незамедлительно покинуть Оплот.
  
  Несмотря на подобные осложнения, путешествовать с гномами было все же проще, чем вдвоем. Они были опытными путешественниками и полностью разгрузили двух друзей от обязанностей организации лагеря. Они обладали той какой-то особой изобретательностью и любовью к труду, присущим гномам. Каждый вечер они разводили костер, обустраивали лагерь, иногда натягивали полог для защиты от дождя, а Альдо даже обычную походную кашу делал неимоверно вкусной, добавляя в нее каких-то трав, ягод или корешков.
  
  В общем, путешествие с гномами было для Дариана палкой о двух концах.
  
  Молодые аристократы догнали гномов только около самого забора. Дорога, как бы застенчиво извиняясь перед путниками, за то, что они не могут продолжить по ней путь, подныривала под массивные окованные железом ворота и пропадала с глаз. Сам забор был выполнен из камня и имел в высоту более двух метров. Справа в воротах находилась небольшая калитка, предназначенная для пропуска пеших людей. Именно в нее, после недолгих раздумий, что есть силы, забарабанил спешившийся Верт.
  
  Даже сидя на лошади Дариан не видел, что происходит по ту сторону забора. Дорога, по которой они недавно шли, находилась на легком возвышении, что и позволяло им разглядеть внутренний двор. Теперь же, это не представлялось возможным. Высота забора и железные пики на верхней его части, натолкнули Дариана на мысль, что кто-то явно желал избежать незваных гостей. Его подозрение подтвердились, когда с той стороны ворот не последовало никакой реакции на стук. Скорее всего, просто некому было реагировать, люди, жившие в доме, знали наверняка в какой момент им надо открывать ворота и в другие моменты они даже не дежурили возле них.
  
  - Ну? Что я вам говорил? Нас здесь не ждут, - назидательным тоном проговорил Дариан.
  
  - Смотрите, тут замок, может быть, я смогу его открыть.... - пробубнил Гунер, который успел слезть со своего пони, и теперь заглядывал в замочную скважину.
  
  - С каких это пор ты умеешь вскрывать замки? - Верт, насупившись, скрестил руки.
  
   - Я всегда умел, у меня талант с рождения, - ответил ему брат, доставая какие-то грубые железные крюки, которые явно выковал сам. Они чем-то напоминали отмычки, но были слишком грубыми и большими.
  
  - Ба. Это такая же брехня, как то, что моя борода попахивает! - кричал Верт.
  
  - Но она, правда, попахивает, - напомнил Альдо.
  
  - А вот и нет, - переключился на брата Верт.
  
  - А вот и да.
  
  - Вовсе это не Брехня, - торжественно заявил Гунер, снова переключив на себя внимание брата.
  
  - Вы что творите? Нельзя просто так взять и вскрыть, чей-то замок. Это незаконно. Нас могут арестовать, - возмущался Дариан.
  
  Однако все его возмущения, усердно спорящие гномы пропускали мимо ушей, слишком уж сильно каждый из них был поглощен собственным желанием высказаться. А, как известно, подобные желания всегда существенно ограничивают способность услышать.
  
  Не прекращая бессмысленного спора, Гунер принялся ковыряться в замке своими крюками-отмычками. Единовременно в замочную скважину помещался только один крюк, да и то не всякий. Гном, поочередно всовывал их внутрь замка, затем усердно дергал в разные стороны, ни капли, не заботясь об аккуратности. Само собой замок и не думал открываться, после подобного варварского воздействия. Чему Дариан был несказанно рад.
  
  - Я же тебе говорил, что ничего ты не умеешь, - заявил, в конце концов, Верт.
  
  - Должно быть, у этого замка слишком хитроумная защита от взломщиков... Он не взламываем, - в полной уверенности подвел итог своей работы Гунер.
  
  - То есть нас не накормят? - расстроился Альдо. - Может, я попробую? Есть тут у меня одно средство...
  
  - А может не надо? - слабым голосом взмолился Дариан, глядя на то, как тучный гном роется в своих сундуках, висевших у пони на боку. - Эдвин, неужели тебя ни капли не тревожит происходящее?
  
  - Да брось? Ну что может случиться? - ответил друг с улыбкой. - Кроме ленивых слуг, дома сто процентов никого нет, иначе возле ворот нас бы встретила охрана. А слуги настолько обленились, что даже не дежурят у ворот. Так что это они виноваты, в том, что нам приходится вламываться, ведь возможности просто попросить они нас лишили. Это будет им уроком, что нельзя пренебрегать своими обязанностями. Мало ли что может произойти.
  
   Дариан вынужден был признать, что в словах друга была какая-то логика, хоть и странно извращенная.
  
  Тем временем Альдо вовсю переливал различные жидкости из маленьких склянок в одну, смешивая их, друг с другом.
  
  - Вот! - торжественно провозгласил он, демонстрируя всем поднятую высоко над головой склянку, где переливалась всеми цветами радуги густая жижа. - Это должно помочь.
  
  По-прежнему держа склянку над головой, и старательно чеканя шаг, тучный гном приблизился к двери, и аккуратно вылил содержимое склянки на железную полоску замка, к которой так же присоединялась круглая дверная ручка. Хотя слово вылил, было не совсем уместным, скорее уж вывалил. Снадобье повисло на дверной ручке, сохраняя свою целостность. Больше всего оно напоминало Дариану соплю, только больно уж необычного цвета. Этот цвет менялся с пурпурного на зеленый, в зависимости от угла обзора.
  
  - Я же говорил, этот замок не взламываем! - спустя секунду воскликнул Гунер.
  
  - Эликсиру нужно время, подожди! - не сводя глаз с замка, откликнулся Альдо.
  
   - Подожди, подожди. Там подожди, тут подожди. Я что подождун какой-то? - ворчал себе под нос Гунер.
  
  Теме временем железо ручки впитывало в себе чудесное зелье. Это происходило медленно, но неотвратимо. Дариан снова подумал о своей ассоциации, теперь было похоже, на то, как какой-то железный нос втягивает в себя эту "соплю", звук, которым это действие сопровождалось, был, по крайней мере, уж очень похожим.
  
  Через минуту, под завершающий хлюп, субстанция была полностью поглощена дверной ручкой. Все присутствующие затаили дыхание и напряженно всматривались в металл, с надеждой увидеть какие-то изменения.
  
  - Ну и? - не выдержал первый Гунер. - Опять подождать?
  
  - Не знаю, - честно признался Альдо.
  
  - Попробуй открыть. Может уже сработало, - одновременно с ним неуверенно произнес Верт.
  
  Просить дважды Гунера не пришлось, он схватился ладошкой за ручку, и в ту же секунду его картинно надменное выражение лица сменилось на глубоко удивленное. А еще через долю секунды он отдернул от ручки руку, с громким вскриком.
  
  - Она меня укусила! - с круглыми от возмущения глазами заявил он, тряся в воздухе рукой.
  
  Реакция гнома мало интересовала Дариана, юноша во все глаза смотрел на объект его возмущения. Ручка как раз закрывала маленький рот, полный миниатюрных, но острых зубов, возвращаясь в прежнее состояние. Однако, теперь, когда он знал куда смотреть, Дариан видел поперек ручки едва заметную линию этого самого рта.
  
  - Мое зелье попало на ручку, а у ручки открывать то нечего, вот оно и открыло ей рот, - рассудил ситуацию Альдо.
  
  Дариану его логика показалась, мягко говоря, странной, ведь изначально у ручки вовсе не было никакого рта, и простым "открыванием" тут дело явно не обошлось.
  
  - Дверь заперта или нет? - спросил пострадавшего Верт.
  
  - Откуда я знаю, если есть желание, можешь сам проверить, - разглядывая место укуса, огрызнулся Гунер.
  
   - Ну, уж нет, не хочу я трогать эту ручку. Альдо! - внезапно осенило старшего брата. - Это твоих рук дело, тебя оно не укусит, проверь ты.
  
  - Мне что-то тоже не очень хочется... Гунер, я слышал, что второй раз в одно и то же место ручки не кусают... - не растерялся Альдо.
  
  - Ручки вообще не должны никого кусать, - рассердился самый низкий из братьев.
  
  - Тише, тише, не ругайтесь, - вступил в спор Эдвин, спускаясь со своего рысака. - Давайте я буду тем, кто приоткроет вам завесу над этой тайной. Вы упустили один не маловажный фактор дорогие друзья, - назидательным тоном проговорил он, подходя к двери. - Для того чтобы узнать заперта ли дверь на замок или нет, вовсе не обязательно использовать классический метод открывания, и браться за злополучную ручку. Достаточно просто сделать вот так.
  
  С этими словами светловолосый юноша со всей силы пнул дверь пониже замка. Так как дверь открывалась вовнутрь, то это простое действие должно было отворить калитку, однако так произошло бы только в том случае, если бы зелье Альдо сработало. По факту же демонстративный пинок не произвел ровно никакого эффекта.
  
  - Я же говорил, что замок не взламываем! - назидательно заявил Гунер.
  
  - Не все то, что ты говоришь, является правдой! - не остался в долгу Верт.
  
  - Тише, тише, - снова успокоил почти разгоревшийся спор Эдвин. - Есть и другой способ попасть внутрь. Эти ворота закрыты на засов, я могу перелезть через забор и открыть их для всех.
  
  - Эдвин, ты серьёзно? - удивился Дариан, который единственный до сих пор сидел на лошади. - Тебе не кажется, что судьба открыто, намекает, что нам тут не место. И почему тебя совсем не заботит эта кусачая ручка? Это же совершенно не нормально.
  
  - Что ты опять ведешь себя как капризная леди? - улыбнулся Эдвин. - Я все сделаю в лучшем виде, не переживай. Верт, Гунер, подсадите ка меня...
  
  Гномы, без разговоров, что было крайне удивительно, выполнили просьбу юноши, что позволило Эдвину ухватиться за верхний край ворот, и путем выполнения нехитрых физических упражнений спрыгнуть на ту сторону.
  
  Дариану все эта ситуация казалась на редкость бредовой. Еще утром он даже представить себе не мог, что его день закончится проникновением в чужой дом. А тут еще эта ручка с зубами. РУЧКА С ЗУБАМИ. Как спрашивается, у ручки мог появиться рот, полный зубов, и как неодушевленный предмет мог этим ртом успешно пользоваться? Это совершенно не укладывалась у юноши в голове. Как и тот факт, что эта ручка заботила походу только его одного. Остальные члены их маленького отряда казалось, вовсе не видели в происходящем ничего удивительного. В общем ситуация казалась юноше совершенно абсурдной.
  
  - Ого, здесь тоже кусается, - раздался тем временем из-за ворот довольный голос Эдвина.
  
  Небо сегодня было не такое пасмурное, как вчера, и солнце уже давно преодолело свою наивысшую точку, так что Дариан имел возможность наблюдать за перемещениями друга, благодаря его тени в просвете между дорогой и воротами. В момент восклицания этот кусочек тени находился прямо напротив калитки, затем начал перемещаться в центр ворот. Очень скоро раздался скрежет отодвигаемого засова и одна из створок ворот начала движение внутрь двора, сопровождаемая улыбающимся Эдвином.
  
  - Добро пожаловать дорогие гости, - картинно приветствовал он друзей, отвешивая шутливый поклон. - Прошу вас. Чувствуйте себя как дома.
  
  Вся компания, вместе с животными протиснулась внутрь двора, после чего юноша закрыл ворота обратно.
  
  От ворот до дома было еще где-то метров двести по ухоженной заботливым садовником территории, но по мере приближения путники могли разглядеть все больше и больше подробностей в архитектуре строения. Особняк был не из самых больших, но он, безусловно, отличался особым вкусом. Половина дома была уютно расположена среди высоких сосен резко выраставшего леса. Выполнен он был из камня и был больше похож на маленький замок, чем на дом. На многочисленных парапетах замерли в ожидании статуи каких-то крылатых чудовищ, выполненные, безусловно, рукой искусного мастера. Миниатюрные башенки возносили свои длинные шпили высоко вверх, как бы соперничая в длине благородными соснами. Некоторые окна были похожи на бойницы, но было непонятно, был ли это чисто косметическое сходство или, же они и вправду делались для обороны.
  
  Чуть в стороне от главного строения стоял еще один домик, выполненный в той же стилистике, но гораздо скромнее. Из его трубы вырывались и уносились в небеса клубы белого дыма, похожего больше на пар. Дариан сразу догадался, что это было жилище для слуг, содержащих дом в отсутствии хозяина ну и охраны, работа которой состояла из защиты дома от проникновения. А так как именно их компания занималась сейчас как раз тем, что охранники должны предотвратить, то вряд ли они обрадуются их появлению.
  
  Рассудив, что первым делом надо поставить в известность охрану, Дариан направился было в дом для слуг, но Эдвин остановил его.
  
  - Зачем нам слуги? Управляющий должен жить внутри дома. Пойдем сразу к нему, - заявил он.
  
  Дариан мысленно согласился с другом. Действительно, правильнее было предстать сначала перед лицом ответственным за содержание дома, именно это лицо принимало решение в отсутствии владельца. Статус управляющего никогда не приравнивался к обычным слугам, что влекло за собой особые привилегии, например, управляющие, вместе со своей семьей всегда жили в главном доме, в отдельных комнатах.
  
  Никакой коновязи у входа не было, без долгих раздумий, Верт велел остаться Альдо с лошадьми, а сам возглавил делегацию, поднимавшуюся по каменным ступеням к входу. Первым достигнув входной двери, он сначала что есть мочи постучался в нее используя молоток, до которого еле еле дотягивался, а затем подергал, дабы удостоверится, что стучался не зря и двери заперты. При этом Верт, брался за дверную ручку с некоторой опаской, и небольшой заминкой, эта заминка отчетливо была видна даже не вооруженным взглядом.
  
  - Я зайду с другой стороны, - оповестил всех Гунер, уже скрываясь за левым углом здания, спустя две секунды ожидания.
  
  - Стой! - только и успел крикнуть ему вслед Дариан. - Куда это он?
  
  - На разведку, - ухмыляясь, предположил Эдвин.
  
  - Мне не кажется это смешным, - со всей серьёзностью заявил его друг, который и без того чувствовал себя не в своей тарелке, а теперь, когда одна из причин этого чувства пропала из его поля зрения, занервничал еще больше.
  
  - Расслабься. Ну что может случиться? - дал Эдвин совет другу.
  
  Верт тем временем не дождавшись никакой реакции со стороны обитателей дома, дотянулся до молотка и снова забарабанил что есть мочи. Он был настолько увлечен процессом, что не остановился, даже когда кто-то открыл дверь с другой стороны.
  
  В дверном проеме показался седой человек, с морщинистым лицом, но прямой спиной и гордой осанкой. На вид ему было около шестидесяти, он был необычайно худощавым и высоким. Глаза же его выражали крайнее удивление. Дариан предположил, что он сам смотрел на кусачую ручку точно такими же круглыми глазами, какими сейчас человек смотрел на них.
  
  - Вы кто такие? - спросил он их, убирая руки гнома от молотка, по-прежнему его сжимавшего. - Что вам здесь надо?
  
  - Мы путешественники, - опередил Эдвин открывшего рот Верта. - Хотим попросить вас предоставить нам кров на ночь. Всего на одну, не переживайте. Утром мы покинем сие чудесное место и продолжим свое путешествие.
  
  - Кров? Да вы хоть знаете, чей это дом? - Возмутился старичок. - Да вас повесят только заодно то, что вы стоите тут. Как вы вообще проникли на территорию? Этот ублюдок Дастин опять оставил ворота без охраны? Я больше не намерен это терпеть! Вечно нужно его контролировать! А что касается вас, то обещаю вам, что вы поплатитесь за то, что ведете себя столь бесцеремонным способом. Сейчас придет охрана и арестует вас за проникновение на территорию чужой собственности...
  
  Старик говорил очень сердито и громко, потрясая при этом пальцем в воздухе, возле самого носа Верта. Теперь, когда он начал говорить он производил впечатление вечно брюзжащего, противного и вредного человека. Угрозы сыпались из его рта одна за другой.
  
  Дариан, во время этого монолога одним лишь своим видом что есть мочи старался донести до всех собравшихся смысл фразы "я же говорил". И надо признать, что у него это получилось бы, если бы его кто-нибудь удостоил внимания. Взгляды Эдвина и Верта были прикованы к другой фигуре, и этой фигурой был даже не сердитый управляющий.
  
  Примерно на середине стариковского монолога в десяти шагах у него за спиной, в поле зрения наблюдателей невозмутимо вошел Гунер. Он шел откуда-то слева на право, разглядывая массивный бронзовый подсвечник в своей руке, но остановился напротив двери привлеченный голосом управляющего. Он стоял там некоторое время, стараясь осмыслить происходящее, затем решил подойти поближе, чтобы во всем разобраться.
  
  Когда Гунер приблизился к по-прежнему гневно выкрикивавшему угрозы старику, Дариан тоже его заметил. Юноша испытал очень странное чувство, его спина и ладошки мгновенно покрылись потом, его одновременно бросило и в жар и в холод и как ему показалось, сама земля норовила выпрыгнуть из-под его ног. Дариан был уверен, что при следующем взгляде на свое отражение он увидит полностью седого юношу, что, разумеется, было, большим преувеличением. Забыв о своей предыдущей подсознательной задаче, Дариан занялся выполнением новой. Активно жестикулируя одними лишь глазами, он старался дать понять Гунеру, что тому следует убраться, откуда пришел.
  
  А сам Гунер был увлечен изучением странного субъекта, который откуда не возьмись, появился между ним и его друзьями и теперь кричал на них. Он решительно не знал что делать, в поисках поддержки он перевел взгляд поочередно на всех своих спутников. Эдвин и Верт тоже выглядели растерянными, а вот Дариан явно на что-то намекал. Гунер внимательно присмотрелся к юноше, пытаясь понять его намеки, затем перевел взгляд на подсвечник в своей руке. Гному показалось, что он понял, на что ему намекают, и он со всей силы съездил этим подсвечником по голове старику.
  
  Управляющий рухнул как подкошенный.
  
  Дариан непроизвольно издал стон, выражающий все его отношение к сложившейся ситуации.
  
  А Гунер стоял счастливый с подсвечником в руке, в ожидании благодарностей.
  
  - Ну что? Когда нас будут кормить? - подоспел к входу, вместе со всеми лошадьми Альдо.
  
  - Скоро, - машинально ответил Эдвин, снова обретая над собой контроль, после пережитого удивления. - Как только решим, что теперь делать.
  
  - А что делать? Запрем этого в подвале, да и дело с концом, - ответил Верт, уже поднимая, беря управляющего под мышки. - Гунер бери за ноги.
  
  - Он хоть жив? - озабочено спросил Дариан, пытаясь нащупать пульс у старика. Через какое-то время ему это удалось, и он облегченно вздохнул. - Жив, - констатировал он.
  
  - Ну, вот и хорошо, - засуетился Эдвин. - Подождите здесь, я пробегусь по дому, узнаю, есть ли еще кто в доме. Здесь может быть его семья или кто-нибудь из прислуги. Хотя я сомневаюсь, мы произвели столько шума, что любопытные слуги были бы уже тут как тут.
  
  - Эдвин, ты это что СЕРЬЁЗНО? - крикнул вслед удалявшемуся другу Дариан. - Куда вы его тащите? - переключился он на гномов, которые куда-то волокли управляющего.
  
  - Как куда? В чулан, - уверенно заявил Верт, не прекращая движения, при этом посмотрев на юношу таким взглядом, будто бы выражая сомнения в его умственных способностях.
  
  - В какой чулан? Откуда вы знаете, где здесь чулан?
  
  Гномы замерли, а через секунду Верт уронил свою ношу, которая с громким стуком ударилась головой об пол.
  
  - Точно! - заявил гном. - Я найду чулан, - добавил он, убегая по одному из коридоров.
  
  - Я тебе помогу, - вторил ему Гунер, убегая совершенно в другом направлении.
  
  - Я не понял, нас накормят или нет? - не унимался Альдо.
  
  - Альдо, нельзя сюда с лошадьми, - сказал Дариан, единственному оставшемуся собеседнику.
  
  - А куда мне их? В конюшню?
  
  Дариан знал, что конюшни располагались возле помещения для слуг, он видел их. Само собой вход туда был заказан, не зная, что ответить гному, юноша решил просто промолчать. Его голову занимали гораздо более важные мысли. Он был в легкой панике. И этого его пугало. То, что паника была легкой. Ситуация была из ряда вон выходящая, казалось бы паника должна была обрести полный контроль над юношей, но этого не происходило. Глубоко в душе Дариан был согласен с Эдвином в том, что в доме никого не было, иначе они бы уже пересеклись бы с нежданными гостями. Значит, последствий можно было избежать. Они тихо, мирно уберутся отсюда. Управляющий скоро придет в себя, голова у него пробита не была, и кровью он не истекал, с ним все должно было быть хорошо. Он, конечно же, поднимет на ноги всю усадьбу, но Дариан с друзьями будут к этому времени уже далеко. О преследовании он не переживал, достаточно просто сойти с дороги, чтобы их уже не нашли. Так как в этих краях много путников, выследить по следам их не смогут. Можно было даже прихватить с собой пару бутылок вина, здесь обязательно должен был быть погреб...
  
  - В доме больше никого, - заявил вернувшийся Эдвин. - Альдо, заводи лошадей в дом, нас ждет превосходная ночка.
  
  
  ***
  
  Кейра проснулась, когда утро было в самом разгаре. Она могла бы еще понежиться в постели, зная, что старый Грегори выходит из своих комнат не раньше обеда, и никто в доме ее не хватится. Но в отличие от других слуг Кейра была чуть более ответственной. Ей не хотелось лишний раз злить старика, он и без того брюзжал и раздражался по каждому поводу.
  
  Кейра выбралась из постели и, передвигаясь тихо, как мышка, чтобы никого не разбудить в доме для прислуги, оделась, умылась и приготовила для всех яичницу. Она всегда просыпалась первой, но ее никто не обязывал готовить для всех завтрак, она решила делать это сама. Она недавно приехала сюда из самого Ферана, и еще не успела отвыкнуть от предыдущего объема работы, ей просто необходимо было чем-то занять себя. Съев свою порцию, и забрав тарелку с порцией Грегори, Кейра покинула помещение для слуг, направившись в главное здание на территории.
  
  В особняк девушка попала через боковую дверь, предназначенную специально для слуг и находившуюся в правой части здания, в непосредственной близости от их жилища. Тарелку с яичницей Кейра оставила на столике, возле входа в комнату Грегори. Изнутри не доносилось ни звука. Девушке было жаль старика, он жил в полной изоляции от кого бы то ни было. Со слугами и охранниками он общался только по делу и ни как иначе. С каждым днем он все больше и больше времени проводил в своих комнатах, изредка высовывая оттуда свой нос, с проверками работы прислуги. Всех это вполне устраивало, так как все кроме Кейры не переносили вредного управляющего, усложняющего им, праздную жизнь.
  
  Погруженная в свои мысли девушка прошла в левое крыло помещения, чтобы оттуда, по своему обыкновению начать ежедневный процесс очищения от пыли. Внезапно девушка замерла на месте. Ее внимание привлек обычный звук, к которому она привыкла, но который был здесь совершенно не уместен. Этот звук она ежедневно слышала из конюшен, однако услышать его внутри особняка девушка совершенно не ожидала. Это был всхрап лошадей.
  
  Звук доносился из-за закрытых дверей гостиной. То, что двери были закрыты, тоже было странностью. Заинтригованная тем, что надумал тут устроить старый Грегори - ведь, по мнению девушки, других людей тут быть не могло - Кейра открыла двери гостиной и замерла в изумлении.
  
  В просторном помещении стояли трое пони и две лошади. Животные были оседланы, и загружены сумками. Двое пони мирно щипали травку, еще один стоял и тупо смотрел в стену, а лошади увлеченно переговаривались друг с другом, всхрапывая и шевеля ушами. Картина была настолько дикая и неуместная, что Кейра далеко не сразу сообразила об еще одном не соответствии. Пони щипали травку. И это притом, что они находились в гостиной внутри особняка. Внимательно присмотревшись, девушка обнаружила несколько больших кусков дерна, разбросанных по всей комнате. Грязный подоконник указывал на то, каким именно путем эти куски оказались в гостиной. Так же здесь обнаружилось несколько ведер и тазиков, наполненных водой.
  
  Первое удивление девушки вскоре сменилось ужасом, и чем дольше Кейра вглядывалась, тем сильнее становился этот ужас. Помимо того, что убранство комнаты было поломано, ободрано или ужасно загрязнено, повсюду в комнате валялись кучки конских фекалий, распространяя соответствующий запах.
  
  Внезапно, справа от девушки со стороны лестницы ведущей на второй этаж донеслось тихое, но веселое посвистывание. Кейра, до сих пор уверенная, что причину всего происходящего стоит узнать у Грегори, а так же, в том, что именно он является источником этого насвистывания, уперла руки в бока, растопырив локти в разные стороны и направила свой пылающий взор в сторону лестницы. Она намеревалась высказать Грегори все, что она думает по поводу происходящего. Ее не смущал даже тот факт, что беззаботное насвистывание никак и никоим образом не могло ассоциироваться с Грегори у любого, кто знал управляющего.
  
  Не трудно представить насколько выбило девушку из колеи появление на лестнице щуплого бородатого гнома в цветастых одеждах.
  
  Сам гном растерялся только на мгновение, уже через секунду он бросил в сторону какие-то тюки, которые нес вниз и, сняв украшенную пером шляпу, отвесил служанке аристократичный поклон.
  
  - Я приветствую вас, благородная леди, - заявил гном.
  
  - АААААААААААА! - Кейра наконец-то справилась с изумлением и теперь завопила во все горло.
  
  Не прекращая своего крика, служанка бросилась в сторону гостевого домика, стремясь как можно скорее поднять на ноги стражу. Пробегая мимо лестницы, она краем глаза успела заметить, что к первой бородатой фигуре присоединились еще две таких же и две потоньше и повыше.
  
  - Чего это она? Я же только поздоровался, - удивленно спросил своих спутников Гунер.
  
  - Наверно плохо воспитана, - заметил Верт, проходя мимо брата в сторону гостиной.
  
  - Быстрее, быстрее. Надо уходить, - засуетился Эдвин.
  
  - Я же говорил, что надо было встать раньше, - самодовольно заявил Дариан.
  
  - А как же завтрак? - озадачено спросил Альдо.
  
  - Перекусим в дороге. Как хорошо, что мы уже успели собраться, нельзя больше терять ни минуты, - подгонял всех светловолосый юноша.
  
  Спутники покинули особняк в тот самый момент, когда перепуганная служанка ворвалась в помещение для прислуги и начала сбивчиво объяснять сонным стражам картину, происходящую в доме. Еще только начав свой рассказ, она уже сама засомневалась в том, что видела и стражники были с ней в этом единодушны. После коротких перепалок они всей гурьбой отправились в дом для выяснения обстоятельств. Само собой нарушителей порядка там уже не было, однако следы в гостиной указывали на то, что рассказ Кейры не является бредом сумасшедшего.
  
  После недолгих поисков был найден Грегори в кладовке на втором этаже. Он был очень зол, и долго расплескался на всех бранными словами, обвиняя в происходящем кого угодно, но только не себя. Прошло еще не менее получаса, прежде чем его злость на нерадивых слуг угасла, и он не сообразил снарядить погоню за нарушителями порядка.
  
  Потом, размышляя, Грегори сообразил, что может поплатиться рабочим местом за произошедшее, поэтому, после того как погоня вернулась с ожидаемым результатом, он собрал всех жителей поместья и заключил с ними договор, что все произошедшее должно держаться в тайне и все его следы должны быть ликвидированы. В тот вечер, впервые за долгое время у ворот усадьбы дежурил круглосуточный караул. И каждый тот вечер клялся себе, что не допустит больше подобного происшествия на территории угодий. Однако никто из них и не подозревал, что буквально через две недели поместье снова заживет вальяжной и беззаботной жизнью, совершенно забыв о недавних событиях нарушивших их покой.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"