Львов Виталий Андреевич : другие произведения.

Наследник. Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 2.
  Наир молча, приветствовал, возникший из-за очередного изгиба реки, город. Воин стоял на носу небольшого судна. Одежда Наира, ничем не отличалась от одежды обычного матроса, даже привычный войну меч, был сейчас заперт в сундуке, в капитанской каюте. Однако он все равно не был похож на члена команды. Неопытный наблюдатель, глядя на ситуацию со стороны, просто понял бы, что Наир - не моряк, но никак бы не сумел объяснить почему. Опытный же наблюдатель сразу бы признал в нем война, и объяснил, что дело было в его взгляде, в его осанке и в его движениях.
  
  Течение реки неумолимо разбивалось о форштевень судна, показывая свое возмущение, неожиданным препятствием, обилием пены и брызг. Река называлась Нарва, это была одна из трех великих рек Королевства, бравших начало где-то в горах Андора и впадавших в южное море, пополняясь по пути водами многочисленных мелких речушек. Река имела очень сильное течение, но это как будто бы не мешало многочисленным мелким судам ежедневно бороздить ее обширные просторы.
  
  Красный Дракон был одним из таких судов. Он имел две небольшие мачты, каждая из которых несла по одному квадратному парусу. Судно имело небольшую осадку, а его длина, приближалась к тридцати метрам. С обоих его бортов неутомимо вспенивая поверхность реки, опускался и вздымался ряд длинных весел. Команда корабля состояла из опытных немногословных Сазаратцев, как мужчин, так и женщин, трудящихся во славу клана Тихого Лезвия. Руководил ими капитан Торкай, это был мужчина, в возрасте около пятидесяти лет, который большую часть своей жизни провел на палубе корабля. Он почти ничего не знал о другой, сухопутной жизни, у него не было жены или детей, всех родных ему заменяла его команда. Чем-то он напоминал Наиру его самого, Торкай, так же ставил нужды своей общины и клана превыше всего остального.
  
  Красный Дракон приближался к Новому Стану, относительно молодому городу, который был основан в первые года после окончания Великой войны. Сначала он представлял собой всего лишь небольшой порт, соединявший королевский тракт и речной путь в Танлок. Сейчас же он превратился в крупный торговый центр. Это был новый город, здесь практически не было Сазаратцев. Наир никогда не любил Новый стан, он не считал его частью Сазарата, для него этот город и ведущий от него в столицу королевский тракт были частью совершенно другого мира. Мира, в котором не было места людскому благу, мира, в котором правили деньги.
  
  День уже близился к концу, в планах капитана было остаться на ночь в городском порту, а с рассветом продолжить путь в Персты. Торкай плыл туда не в первый раз, его маршрут был четко просчитан многолетним опытом. Красный дракон, вез груз с южными фруктами, сахаром, чаем и табаком, все это капитан намеревался обменять в Перстах на полезные клану северные товары. Персты был последним портом вверх по реке, дальше Нарва становилась совсем буйной, а берега превращались в скалистые обрывы, переходящие в горы. Плавать в тех краях не решались даже самые опытные капитаны.
  
  Наир молча, следил глазами за приближавшимся городом. Возможно, уже сейчас где-то там находится Регент короля, прибывший покончить с традициями его народа. Воин не получал никаких новостей с момента отплытия корабля и пребывал в полном неведенье о том что произошло в мире за эти три неполных дня.
  
  Во время их остановки Наир планировал, посетить несколько местных трактиров и наконец-то узнать свежие новости. Он знал, что действовать нужно осторожно, нельзя было обращать на себя ненужное внимание подозрительными вопросами. Воин рассчитывал, на то, что самые важные события неизбежно станут предметом вечерних пересудов, завсегдатаев заведений, и узнать их можно будет, не издав ни звука.
  
  Когда на городской пристани стало возможно различить хаотично снующие взад вперед фигурки людей, Наир покинул свой наблюдательный пост. Он не хотел, чтобы его приняли за пассажира и вместе с тем воин отчетливо осознавал, что пытаясь помочь команде, он станет лишним винтиком в безупречно отлаженном механизме, поэтому он принял решение скрыться в трюме. Он, уверенно чеканя шаг, прошел через всю палубу, до темного отверстия, служившего входом в отсек для груза и размещения команды. Наир спустился вниз по узкой, крутой лестнице и присел на колени недалеко от входа.
  
  С палубы доносился гортанный звучный голос капитана Торкая, отдававшего распоряжения своим матросам, и ровная ритмичная песнь барабана, задававшего ритм гребцам. Наир знал, еще немного и барабан изменит свой ритм, это будет означать, что они вошли в гавань. Команда корабля отлично знала свое дело, уверенно маневрируя, они в скором времени пришвартовали Красного Дракона около одного из пирсов.
  
   Наир вышел из трюма с намерением затеряться среди освободившихся матросов. С берега к ним уже спешил толстый низенький человечек, с неприкрытой залысиной и огромной книгой в руках. Наир с удивлением отметил, что его сопровождает вооруженный отряд стражи, состоящий как минимум из дюжины человек. Дождавшись, пока спустят трап, маленький человек с важным видом взобрался на палубу корабля. Стражники тут же последовали за ним, заняв позиции вдоль всех бортов судна.
  
  - Какой груз есть на борту? - Ельным голосом обратился коротышка к капитану на Сазаратском языке с сильным западным акцентом, открывая свою толстую книгу.
  
  - Сахар, табак, фрукты, чай. Плыву в Персты из Килимской гавани, - ответил капитан, недовольный тем, что он обязан был отчитываться перед кем-то, кто не является представителем его нации.
  
  - Пассажиры на борту есть? Сколько человек в команде? - продолжал тот, полностью поглощенный произведением записей в открытой у самого носа книге.
  
  - Пассажиров нет, в команде двадцать семь человек, включая меня и моего помощника.
  
  Наир чувствовал, что происходит что-то не то, он не так часто плавал, но был уверен, что дюжина вооруженных солдат, встречающих в порту торговый корабль, была не рядовым действием. Его мысли подтверждали взгляды капитана, которые тот периодически украдкой кидал на замерших в ожидании стражников.
  
  - Что ж, это все, - деланно улыбнулся человечек, захлопнув свою книгу. - Попрошу никого не покидать корабль во время досмотра.
  
  - Досмотра? - вспылил Торкай, отвлекшись от созерцания стражников. - По какому праву?
  
  - Вот документ, - с этими словами, коротышка предоставил капитану бумагу, которая до этого оставалась заложенной в книге, - Эта бумажка обязывает меня проводить досмотр каждого судна, прибывшего с юга.
  
  Капитан взял бумагу в руку и внимательно ознакомился с содержимым документа, а затем с его подписями. Коротышка сделал повелительный жест, и двое из стражников приступили к обыску корабля, к этому моменту, уже вся команда стояла посреди палубы, удивленно перешептываясь.
  
  - Мы ищем некого человека, который отплыл на одном из судов из Килимской гавани два дня назад. Этот человек является предателем Короны, - доложил тем временем человек с книгой. - Вы что-нибудь об этом знаете?
  
  - Впервые слышу, - сквозь зубы выдавил Торкай, возвращая документ.
  
  - Я так и думал, - снова деланно улыбнулся коротышка.
  
  Наир, в спешке обдумывал ситуацию, он догадывался, кого именно ищут солдаты. Никто из Команды Красного дракона не стал бы его выдавать, однако его могло выдать другое. Его меч, Киот, что в переводе на общий язык означало Ветер. Это оружие было известно многим. Это был меч Клана Тихого Лезвия, вот уже сотни лет, он принадлежал лучшему войну клана. Сейчас он мирно покоился в сундуке в капитанской каюте, куда, выбравшись из трюма, как раз направился один из стражников.
  
  Наир еще раз внимательно осмотрел коротышку. И хотя тот не производил впечатления человека, который разбирается в оружии, воин решил, что не стоит рисковать членами команды Красного Дракона. Судя по выражению лиц солдат и не слишком напряженным позам, они не рассчитывали всерьез кого-нибудь обнаружить на судне. Внезапность была на его стороне.
  
  Наир заранее не исключал возможность возникновения подобной ситуации, поэтому в скором времени после отплытия, он обучил Торкая особой системе знаков, на подобные случаи. И сейчас воин, поймав взгляд капитана, подал ему один из сигналов. Капитан спокойно кивнул, и направился к коротышке.
  
  - Я тут подумал, пассажиров у меня нет, но в Килимской гавани ко мне в команду нанялся новый матрос, может он и есть тот, кого вы ищите? - обратился к нему Торкай.
  
  - Ооо, это интересно. И где же этот матрос? - спросил тот в ответ, с неподдельным интересом разглядывая членов команды.
  
  - Риан, подойди, - крикнул капитан.
  
  Наир, раздвигая членов команды, выбрался из толпы на открытое место. Наир был не из тех людей, которые перед дракой обращаются к своей злости, считая, что это придает им сил. Воин умел полностью контролировать каждую мышцу своего тела, ему была не нужна злость, чтобы стать сильнее. Он был совершенно спокоен, и предельно расслаблен, его разум был абсолютно чист. Воин уже все продумал и знал, что нужно делать.
  
  Наир не спеша приближался к коротышке и Торкаю, стоявшим в непосредственной близости от входа в капитанскую каюту. Капитан стоял слегка правее приближавшегося война, а человек с книгой - левее. Коротышка не сводил с него внимательного взгляда тусклых далеко друг от друга посаженных карих глаз. Воин отметил, что стражники тоже глазели на него, но с обычным любопытством, без какой либо существенной настороженности. Это было их ошибкой.
  
  Максимально приблизившись к ожидающим его людям, Наир резким рывком ударил кулаком левой руки капитана Торкая под дых и через мгновение локтем правой руки съездил по лицу человека с книгой. Все произошло настолько быстро, что мерзкая ухмылка на лице коротышки даже не успела смениться удивлением. Затем Наир, не теряя драгоценных долей секунд, ворвался в каюту капитана.
  
  Позади, стала слышна возня, приходящих в себя, стражников, но все внимание Наира было поглощено человеком внутри каюты, если тому удастся задержать его хотя бы не пару секунд, то войну не избежать плена. К счастью человек не был готов к неожиданному появлению война, он еще только поворачивался в сторону странного шума, доносившегося снаружи. Наир тут же ударом плеча сбил его с ног и выхватил из уже открытого сундука свой меч. Задняя стенка каюты состояла из той же полупрозрачной ткани в деревянном каркасе, что и большинство домов Сазаратцев. Не останавливаясь ни на мгновение, Наир всем телом врезался в эту стенку, разрывая ткань и ломая каркас. За ней уже не было ничего, что могло бы удержать война от падения в холодные воды Нарвы.
  
  Река с удовольствием приняла Наира в свою пучину, и, подхватив мощным течением, потащила в сторону от корабля. Этот поток хорошенько впечатал война в один из свайных столбов пирса. Не выпуская из правой руки меч, Наир всеми силами старался принять в воде вертикальное положение и всплыть на поверхность. Очень скоро ему это удалось, однако он тут же снова нырнул, заметив, что его несет прямо на какой-то корабль. Но теперь было проще, теперь он понимал, где верх, где низ, и куда его несет.
  
  Практически севшее солнце было не способно осветить объекты, находившиеся по ту сторону водной глади. Наиру приходилось очень тяжело, еще пару раз течение ударяло его обо что-то твердое, однако к счастью обошлось без серьезных травм. Периодически ныряя, Воин, наконец-то выбрался на открытое пространство. Теперь ему нужно было, борясь с течением, добраться до берега. Вода в реке была холодной, но не настолько, чтобы тренированный воин мог опасаться сведения мышц судорогами.
  
  Гораздо больше он переживал о том, что его будут искать. Из города неизбежно будут отправлены патрули, для прочесывания всей береговой местности. Можно было переплыть реку, однако на это уйдет слишком много сил и времени, и он окажется гораздо дальше от цели своего путешествия, нежели сейчас. Нет, ему нужно вернуться в город, раздобыть там лошадь и припасы и тронуться в дальнейший путь.
  
  Выплыв на мелководье, Наир не стал сразу выходить из воды, а присел отдохнуть. Берег, насколько хватало глаз, был одинаковый, крутой, скалистый, с начинавшимся наверху смешанным лесом. Его преследователи наверняка будут использовать собак в своем поиске. Наиру нужно было найти такое место, в котором он, выйдя из воды, не оставит запаха, или сможет сбить преследователей со следа. Во время заплыва, воин не заметил ни одного ручейка, пополнявшего воды Нарвы своими запасами. Дальше по течению, тоже не было видно ничего подобного.
  
  Решив не тратить время на поиски, Наир убедился в наличии кошелька с монетами на поясе, затем разделся, тщательно отжал свою одежду, снова оделся, прикрепил меч к поясу, и затянул его, перекинув через плечо. Теперь Киот весел у него за спиной, а кошелек так и остался на правом боку, только теперь был чуть выше, чем раньше. Теперь, освободив свои руки, воин выбрал подходящее место и приступил к подъему. Он не оставит явного видного следа, для преследователей, а места в котором смогут подняться собаки, для поиска его запаха на вершине скалы, вблизи видно не было.
  
  Наир был хорошим скалолазом, и, несмотря на сгущающиеся сумерки, подъем давался ему без какого либо особого труда. Но это не говорило о том, что подъем будет столь же легким для его преследователей. Поднимаясь, воин слегка смещался вправо, в сторону города, делал он это, чтобы сократить вероятность того, что погоня, последовав за ним на скалу, завершит своей подъем в том же самом месте и обнаружит его след.
  
  Где то минут через пятнадцать, Наир осматривал окрестности, стоя на вершине. Он находился на правом берегу реки, которая в этом месте текла с северо-запада на юго-восток. Город находился в нескольких километрах, вверх по течению. Располагался он на самой границе лесистых предгорий. Дальше начиналось скупое на обилие деревьев плоскогорье. На некотором расстоянии от города, вдоль берега растянулась длинная цепочка факелов. Наир уже давно слышал собачий лай, в горах эхо разноситься далеко. Время было на его стороне, к тому времени, когда преследователи дойдут до места его подъема, уже стемнеет окончательно, что поможет войну существенно выиграть время.
  
  Он планировал проникнуть в город с юго-запада, или с запада, поэтому он взял соответствующий курс и углубился в лес. Скорее всего, город будет полон патрулей, однако все выходы они караулить не смогут, Новый стан не имел внешних стен. Только изначальная часть города была обнесена стеной, к ней относился порт и пара кварталов, но эта стена, уже давно находилась внутри города. Из-за этой стены, город делился на две части, внутренний и внешний. Целью Наира был внешний город. Он рассчитывал добыть там лошадь и по возможности кое-какие припасы, которые облегчат ему выживание в дикой местности. Между Перстами и Новым станом не было никакой дороги. Путь обещал быть трудным, и помимо всего прочего, погоня за ним могла продолжаться.
  
  Несмотря на темноту и неровный рельеф местности, Наир двигался быстро. Уже через час он заметил мелькающие вдали, за деревьями, фигурки домов. Воин, аккуратно ступая босыми ногами, приблизился к деревянному забору, высотой около двух метров, расположенному между соседними домами, и замер, прислушиваясь. Убедившись в отсутствии посторонних звуков с той стороны, Наир, стараясь не шуметь, одним движением перемахнул через преграду.
  
  Он оказался на заднем дворе, справа от него тянулся точно такой же забор, через который он только что перелез, установленный в форме буквы Т он разделял территорию между двумя домами на две равные части. От внешней улицы, двор отделяла полноценная каменная стена той же высоты, входом и выходом в которой служила открытая высокая арка.
  
  Во дворе росло несколько деревьев, и стояла пара лавочек, очертания которых Наир с трудом разбирал в опустившийся на город тьме. В доме не было видно ни малейшего проблеска света, скорее всего его обитатели уже давно спали.
  
  Наир вернул пояс на старое место, теперь Киот снова весел возле левого бедра. Воин решил, что сначала нужно разжиться сменной одеждой, будучи босым и мокрым, он неизбежно привлечет к себе ненужное внимание. Наир уже направился к дому, с целью поиска возможности бесшумного проникновения внутрь, как вдруг он расслышал голоса. Они доносились, со стороны улицы, постепенно приближаясь. Наир мгновенно подбежал к стене дома и растянулся возле нее на полу, оставляя в поле зрения арку входа.
  
  По обрывкам слов воин понял, что к дому приблизился один из патрулей. Вскоре он уже отчетливо мог разобрать весь их разговор.
  
  - Ты давай завязывай с этим, - этот голос слышан был громче всех, именно его Наир услышал первым.
  
  - Поддерживаю, пора и меру знать, - сказал второй.
  
  - Ох, если нас поймает сержант Уолш, нам не поздоровится, - причитал в ответ третий.
  
  - Да он на другом конце города, не дрейфь, - стоял на своем первый.
  
  - Давайте только ненадолго, - это снова был третий голос, и как раз в этот момент, обладатель этого голоса появился в поле зрения Наира.
  
  Человек замер напротив проема арки с той стороны каменной стены. В свете факела, который он держал высоко поднятым в правой руке, Наиру было видно его юношеское лицо, ему было от силы лет двадцать. Одет парнишка был в легкую кожаную броню, поверх рубахи, на его голове, немного неуместно смотрелся, открытый стальной шлем, из-за спины выглядывал деревянный щит, а на левом боку висел короткий меч. Наир сразу отметил неопытность парня, она заключалась в том, что факел он держал в той же руке, которой по идее должен был доставать меч в случае опасности.
  
  Парень, дождался двух своих собеседников, которые прошли прямо в арку, и последовал за ними. Вся троица направилась в угол, где деревянный забор примыкал к каменному, там они уселись прямо на траву и потушили факелы.
  
  - Давай уже доставай, - шепотом обратился тот, чей голос был самым громким, к тому, чьи фразы стали слышны вторыми.
  
  - Сейчас, сейчас, - ответил тот в полголоса, чем-то громко шурша.
  
  Вся трое были примерно одинакового возраста, и явно не из здешних мест. Тот, которого Наир увидел первым, и тот, который потребовал что-то достать, были на почти голову выше Наира и гораздо шире в плечах. Зато тот, который сейчас чем-то шебуршал, был примерно одной с ним комплекции. Воин поймал себя на мысли, что уже представил себя в его одежде.
  
  Войну предстояло решить, как именно к ним приблизиться, с максимальной эффективностью. Для быстрого рывка было слишком далеко, эффект неожиданности не будет максимальным. Подкрасться - то же слишком опасно, эти трое явно не хотели, чтобы их сейчас заметили, а значит, они были настороже. Был еще один вариант, все обдумав, Наир решил поступить именно так.
  
  Воин, стараясь производить ка можно больше шума, неторопливо поднялся.
  
  - Эй, кто это здесь? - умышленно громким пьяным голосом задал вопрос Наир на общем языке и, покачиваясь, двинулся в сторону группы людей.
  
  При первых звуков его голоса, патрульные резко вскочили и выдернули мечи из ножен.
  
  - Где я? Почему я не на корабле? Ик, - продолжал Наир, вживаясь в образ.
  
  С каждым шагом он подходил все ближе и ближе, хоть на улице и было темно, воин старался держаться так, чтобы его меч не попадался парням на глаза.
  
  - Ба, ребята, да нам сегодня везет, это же один из косоглазых, да еще и пьяный, вернемся не с пустыми руками, - обрадовался тот, который, по мнению Наира должен был в скором времени поделиться с ним одеждой.
  
  - Ты, стой на месте, - сказал тот, который первый показался на виду, обращаясь к воину, - ребята вяжите его.
  
  Вся троица двинулась навстречу медленно бредущему, покачивающемуся Наиру. Воин оценивал их позиции и движения, прикидывая, как они окажутся, расположены по отношению к нему в момент атаки. Он детально просчитывал каждое свое действие, составляя общий план битвы. Наир делал это на интуитивном уровне, практически не заостряя на этом внимания. Все должно было кончиться быстро, юноши слишком уверенны в численном и физическом превосходстве. Они быстро сократили расстояние между ними, до рассчитанного воином отрезка, их мечи смотрели в пол, они не были готовы к тому, что должно было произойти.
  
  Киот холодно блеснул в лунном свете, это был стремительный блеск удара. Всего удара было три, больше и не надо было, каждый из них достиг своей цели. Первому Наир распорол живот, чуть ли не надвое, первым же движением, вынимая меч из ножен. Киот разрезал плотную кожу доспехов, так, как будто их и не было вовсе. Вторым был тот, в чьей одежде воин планировал продолжить свое путешествие. Он находился, справа от воина, Наир, развивая инерцию первого удара, крутанулся вокруг собственной оси, через правое плечо, одновременно сближаясь с парнем, и на выходе из вращения полоснул ему по горлу. Затем, быстрым выпадом проткнул грудную клетку третьего патрульного насквозь. Это был тот, который первым показался в арке, постояв еще какое-то время с едва успевшим появиться удивлением на лице, молодой человек завалился на спину, высвободив Киот из своей груди.
  
  Все три удара отняли у воина не более пары секунд и произвели не больше шума, чем легкий летний ветерок, мирно играющий среди зеленой травы. Первый пораженный еще корчился от боли, лежа на боку, пытаясь руками удержать внутренности, вываливающиеся из страшной раны. Наир хладнокровно перерезал ему горло, избавив от мучений. Затем воин оттащил все три трупа к стенке дома, в котором было по-прежнему все тихо, если кто внутри и проснулся, то решил что будет гораздо осмысленнее не подать виду.
  
  Снимая с примеченного ранее патрульного одежду, Наир обнаружил сверток с дурительной травой. Теперь ему было ясно, зачем эта троица решила уединиться в темном уголке. Выкинув сверток, воин завершил начатое дело, как он и думал, одежда пришлась ему впору, сапоги были слегка великоваты, но не критично. А вот шлем пришлось взять у стражника с распоротым животом, первый был ему маловат.
  
  Прихватив щит, воин пару секунд обдумывал, какую стратегию использовать дальше. Можно было зажечь факел и идти открыто, или же пробираться скрытно. Размышления кончились тем, что он вспомнил, как патрульные хотели схватить его, узнав, что он Сазараттец. Видимо у них был приказ арестовывать всех представителей его расы встреченных на улице в таком случае заляпанная кровью одежда патрульного, его никак не спасет. Но в ней он хотя бы чувствовал себя более защищенным от посторонних глаз, нежели в своей.
  
  Приняв решение, Наир вышел со двора на улицу, оставив потушенные факелы лежать там, где их оставили патрульные. Вокруг не было ни души. Наметив приблизительный маршрут, воин отправился в северные кварталы, с намерением найти там подходящую конюшню.
  
  Периодически ему приходилось изменять направление движения, в связи с появлением вовремя замеченных патрулей. Большинство патрулей состояло из таких же молодых юношей. Это навело Наира на мысль, что король проводит мобилизацию войск и стягивает их в Сазарат. Впрочем, именно об этом ему говорил его Тан, перед отплытием. Наир совсем не испытывал мук совести по поводу того что ему пришлось отнять жизнь тем троим. Эти люди готовились к войне, что ж война пусть и не открыто, но уже началась, а на войне жертвы неизбежны, они сами выбрали этот путь.
  
  Первая, встреченная им таверна с имевшейся конюшней, была слишком далеко от границы города. Действовать скрытно с имеющейся у тебя чужой лошадью стало бы проблематично и Наир, зафиксировав в памяти местоположение таверны, пошел дальше. Отказавшись от еще двух подобных заведений, Наир, наконец-то нашел то, что ему было нужно.
  
  Заведение находилось как раз на границе города, конюшня располагалась на заднем дворе, огороженным высоким забором, в котором к счастью имелась небольшая калитка, ведущая за пределы города. Размеров калитки было вполне достаточно для того чтобы провести коня. Располагалось заведение, не совсем в северной части города, а скорее в северо-западной, в паре кварталов от широченного королевского тракта. В самой таверне, несмотря на поздний час, было шумно, что говорило о наличии посетителей, а, следовательно, об увеличении вероятности обнаружения лошади в конюшне.
  
  По-прежнему действуя скрытно, Наир пробрался на задний двор, встретивший его полным отсутствием людей. Он очень надеялся, что конюшня последует примеру заднего двора и порадует его наличием максимум одного сторожа, тогда можно будет обойтись без лишнего кровопролития. Воин подобрал из поленницы одно из дров помассивнее и направился внутрь. Там он обнаружил, что его надежды полностью оправдались. Помимо четырех лошадей, мирно дремавших в стойлах, а конюшне находился молодой парнишка, лет четырнадцати, мирно спавший на стоге сена.
  
  Наир положил полено на землю, затем, тихо ступая, снял с одного из гвоздей толстую веревку и оторвал кусок какой-то ткани, скомкав из нее импровизированный кляп. Мальчика ожидало не слишком приятное пробуждение. Воин приоткрыл рот парня и начал запихивать туда кляп, молодой конюх далеко не сразу сообразил что происходит, а когда понял, начал что-то мычать и брыкаться, но быстро успокоился, ощутив холодок обнаженной стали на своем горле. Лошади проснулись и теперь переминались с ноги на ногу, тревожно всхрапывая. Привязав парнишку к одной из колонн, Наир убрал обратно в ножны кинжал, который он позаимствовал у тех же трех патрульных. Не сводя с парнишки глаз, воин приложил указательный палец к губам и носу, изобразив жест, обозначающий тишину, затем провел этим же пальцем по своему горлу. Мальчик кивнул, что все понял.
  
  Теперь можно было заняться животными. Наир очень надеялся что никому не приспичит проверить обстановку в конюшне до его отбытия. Он выбрал себе гнедого коня, которой казалось, ничуть не возражал, против его присутствия, по крайней мере, он очень охотно поглощал сено из руки Наира, и ничуть его не сторонясь, позволил себя оседлать. Воин обследовал все седельные сумки, имевшиеся в конюшне, и остался очень доволен их содержимым. Собрав все что нужно, и привязав все это к седлу, он достал свой кошелек и подошел к связанному мальчику.
  
  Наир отсчитал монетами сумму, которая в два раза превышала стоимость всего украденного, и положил в карман парню. Что делать с этими деньгами предстояло решить самому мальчику. Он мог отдать часть или же всю сумму хозяину гостиницы, дабы не вызывать его гнев, мог же оставить все себе. Сумма с лихвой компенсировала бы любое наказание от владельца таверны. В том, что хозяева вещей взыщут компенсацию с трактирщика, Наир даже не сомневался.
  
  Воин вывел лошадь из стойла, и осторожно выглянул во двор. Тот по-прежнему встретил его пустотой. Более не задерживаясь, Наир покинул территорию двора через примеченную ранее калитку. Он практически не сомневался, что утром за ним будет погоня, он слишком наследил. Да и цель его путешествия, скорее всего, известна людям короля, так что определить направление, в котором он скрылся, им не составит труда. Все что он мог сейчас сделать - это выиграть время.
  
  
  ***
  
  Тирк сидел на высоком золотом троне, стоявшем на постаменте в гигантском зале. Зал был настолько огромен, что со своего места парень не видел ни одной из стен, кроме той, что находилась за ним. Его свод удерживали многочисленные колонны из белого мрамора. Впрочем, Тирк не слишком осматривался по сторонам, чтобы оценить интерьер, он просто знал, что он сидит на троне, в помещении, стены которого терялись где-то за линией горизонта.
  
  Перед ним стояли люди, очень много людей, хоть Тирк и не мог видеть, он знал, что люди заполнили собой весь зал, и все они смотрели на него, чего-то ожидая. Тирк испытывал большое чувство неловкости, никогда прежде ему не приходилось находиться в центре внимания такого масштаба. В какой-то момент толпа расступилась и в просвете оказалась Энни, та самая Энни, которая не так давно не дождалась его у разрушенной мельницы. Только сейчас она была с ног до головы закована в тяжелые цепи, которые очень тесно прилегали друг к другу, оставляя на виду только лицо девушки. Четыре свободных конца этих тяжеленных цепей терялись где-то в толпе.
  
  - Ваше высочество, эта особа имела наглость сказать, что вы не мужчина и не умеете держать своего слова, вы должны казнить ее, - послышался справа незнакомый парню голос.
  
  Тирк вспомнил, как Энни действительно обозвала его, когда он попробовал к ней подойти на рынке в городе. Откуда об этом узнали все эти незнакомые ему люди?
  
  - Но я не хочу, - слабым голосом пробубнил себе под нос юноша.
  
  - Вы должны. Никто не имеет права так разговаривать с королем, - повторил все тот же голос.
  
  Да, он должен. Или не должен? Как трудно было принять решение. Тирк вдруг с ужасом осознал, что каждый из всей этой многолюдной толпы перед ним явился к нему с личной просьбой. И что он обязан выслушать их всех и принять решение по каждой просьбе. От одной только мысли об этом у него разболелась голова.
  
  - ВЫ ДОЛЖНЫ, - настаивал голос. - Вспомните, как вы поступили с остальными оскорбителями.
  
  На это Тирк обернулся и увидел жуткие трофеи, которые висели на стене за его головой. Это были человеческие головы, подобно украшениям, они висели в ряд, на некотором возвышении. Тирк отчетливо видел их пустые глаза, и открытые в немом ужасе рты, лицо каждой из голов было как-то по-особенному страшно скорчено.
  
  - Они должны считать тебя своим королем, - снова послышался голос.
  
  На этот раз Тирк увидел источник голоса, это был Лорд Рейвиус, только почему-то вместо его обычной головы у него была голова хищной птицы, увеличенная в размерах.
  
  - Но я не хочу, - слабым голосом снова запротестовал Тирк.
  
  И тут толпу прорвало, каждый из людей кричал что-то свое. Все они обращались к юноше на троне, все они тянули к нему руки, но не заходили дальше первой ступени постамента. Стена и колонны в зале пропали, теперь его трон находился посреди безграничного потока людей.
  
  - Король, король, король, - каркала куча ворон летающих вокруг трона.
  
  - Король, король, король, - каркали несколько Лордов Рейвиусов с птичьими головами, обступая мальчика со всех сторон.
  
  Вскрикнув, Тирк проснулся. Он лежал в кровати в своей комнате, у себя дома. За окном уже начинало светать, но солнца еще не было видно. Тирк облегченно вздохнул. Это был только сон, всего лишь сон. Было еще слишком рано, что бы вставать, и парень решил попробовать уснуть снова, но как только он закрыл глаза, к нему тут же явился птицеголовый Лорд Рейвиус со своим карканьем:
  
  - Король, король, король.
  
  Сначала Тирк пытался отмахнуться от него, понимая, что это остатки сна, но Лорд Рейвиус уходить, не желал. В конце концов, юноша психанул и решил, что можно найти более приятные способы встретить это утро, чем заниматься борьбой с птицеголовым монстром в своем сознании.
  
  Тирк поднялся с кровати, потянулся, хрустнув суставами и разгоняя остатки сна, оделся и пошел в общую комнату. В доме было еще темно, но уже не настолько, чтобы нельзя было ориентироваться без дополнительного источника света, тем более, когда ты вырос в стенах этого дома. Ступая осторожно, чтобы все же ненароком не напороться на что-нибудь в полутьме, Тирк прошествовал в кухонную зону.
  
  Завтрак, вот что он собирался сделать первым делом. Его выбор пал на копченое мясо да кусок вчерашнего хлеба. Мясо он снял с одного из крючков на стене под небольшим кухонным столом, оно висело там в несколько рядов, нарезанное небольшими полосами. А хлеб он взял в одном из многочисленных кухонных шкафчиков. На кухне безраздельно властвовал Альдо. Неряшливый в обычной жизни, на кухне он соблюдал идеальный порядок и какую-то свою определенную систему хранения продуктов и кухонной утвари, нарушить которую никто не решался, да и не хотел. Все всегда лежало на одних и тех же местах и нигде больше, это было удобно всем.
  
  Юноша, держа продукты в руках, отправился обратно в свою комнату, где, как и в остальных частях странного строения имелся отдельный выход на улицу. Именно там парень собирался позавтракать. Оказавшись снаружи, Тирк набрал в колодце свежей прохладной воды и устроился на своем гамаке, растянутом между "отсеком" с его комнатой и центральной частью здания. Неподалеку был его маленький огородик. Вот уже семь лет он самостоятельно выращивал на нем овощи. Гномы не любили подобных занятий, поэтому инициатива развития огорода принадлежала исключительно парню.
  
  Пока юноша жевал мясо, его мысли вернулись ко сну. Там была Энни, и он в серьез раздумывал о том, чтобы отдать приказ казнить ее. О мудрая Лерея, ну и сон. После того как он опоздал на встречу у старой мельницы, Тирк видел Энни всего раз. Дело было на городском рынке, Тирк намеревался последовать совету Зака и просто все объяснить девушке, но та не стала его слушать, вместо этого сказала, что настоящий мужчина обязан держать свое слово, что бы ни случилось и, обиженно задрав подбородок, поспешила уйти.
  
  Тирка подобные рассуждения поставили в тупик, с одной стороны он был согласен с Энни, считая, что мужчина всегда должен держать свое слово, с другой стороны он понимал многогранность жизненных ситуаций, и у него имелось свое мнение по тому поводу, что же такое Слово мужчины. Юноша не мог определиться входит ли простая договоренность о встрече в значение мужского Слова или же нет. В любом случае, он чувствовал свою вину перед Энни, но так же он считал, что и она не должна была себя вести так заносчиво, когда он подошел извиниться.
  
  На Тирка обращали внимание многие девушки, но в последние полгода ему нравилась только Энни. Не то чтобы раньше она ему не нравилась, нет, она нравилась, но не так как сейчас. Раньше она была просто для него одной из многих симпатичных девушек, которую он ничем не выделял среди других. Тирк даже встречался с некоторыми из этих других. Но потом, как-то постепенно, Энни стала для него чем-то большим, он уже не мог думать о других, все мысли неизбежно возвращались к ней. Это произошло настолько плавно и незаметно, что Тирк даже не сразу осознал того, что его чувства к Энни изменились.
  
  Погрузившись в свои размышления, юноша и не заметил, как встало солнце. День снова обещал быть жарким. Его мысли плавно перетекли от Энни к тому, что ему поведал Лорд Рейвиус. Тирк ни единой живой душе не рассказывал об этом разговоре, однако вчера произошло такое, что неизменно подталкивало парня поделиться этим хоть с кем-нибудь.
  
  После разговора с Лордом-Наместником Тирк старался избегать встреч с посетителями своих дядюшек, вне зависимости от их знатности, но, к сожалению это не всегда получалось. Вот и вчера, он, выходя из дома, нос к носу столкнулся с новым гостем, и был награжден за это очень внимательным и оценивающим взглядом. Вдобавок к этому, как он потом узнал, этот человек прибыл из столицы, и еще задавал гномам вопросы, о парне с которым столкнулся у дверей.
  
  Тогда Тирка охватила паника, отголоски которой он ощущал даже сейчас. Он очень боялся, что этот другой тоже рассмотрел в нем того, кем он не являлся. Эти мысли лежали у него на сердце тяжелым грузом, он целый день не мог думать ни о чем другом. В конце концов, Тирк решил, что ему нужно этим с кем-то поделиться, у кого-то спросить совета. И он решил рассказать все Тому. А кому же еще? Его дядюшки не восприняли бы ситуацию серьезно, друзьям нельзя они будут над ним смеяться и подшучивать, к тому же разнесут слух по всему городку. Но Том был другим, он никому не расскажет о том, что услышит от парня, в этом Тирк был уверен.
  
  Том появился в их городке лет десять назад, он обосновался в глуши и тихо - мирно жил, возделывая огород и ведя хозяйство. Тогда ему было пятьдесят три года и, как и Тирк, он был северянином. У него не было родных, не было наследников и поэтому, Том очень обрадовался, когда однажды узнал, что в городе живет еще один Андорец.
  
  Он предложил Тирку обучить его обычаям и традициям народа севера, а так как все северяне были воинами, в это обучение входило и умение махать оружием. Тирк в своем пятилетнем возрасте согласился не раздумывая. С тех пор он практически каждое утро ходил в хижину к своему соплеменнику. Сейчас, уже взрослого юношу, до сих пор безмерно удивлял тот факт, что старик Том каким-то непостижимым образом смог убедить его дядюшек отпускать мальчика на занятия.
  
  Иногда он сбегал с этих уроков, чтобы в очередной раз, перед тяжелой работой в кузнице, или нудной кропотливой работой у Гунера, погулять с друзьями по окрестностям Рыбного. После таких побегов Том всегда ожидал его на подходах к жилищу гномов, где устраивал ему хорошую взбучку, он был единственным, кто хоть как-то воспитывал парня. Со временем Тирк полюбил то время, которое он проводил с Томом, старик стал для него заменой отца. Помимо военного дела, юноша так же обучался истории, грамоте, географии, правилам этикета и поведения в обществе, и другим полезным, по мнению Тома, вещам.
  
  Как-то Тирк поинтересовался о жизни своего учителя в Андоре, на что тот ответил, что ушел от старой жизни в поисках новой и не желает вспоминать былое. Сказал он это таким голосом, что становилось понятно, дальнейшие расспросы - бессмысленны.
  
  Из дома донесся грохот, звук был такой, как будто кто-то массивный с размаху врезался в стенку дома изнутри. Судя по всему, остальные хозяева жилища начали потихоньку просыпаться. Раздавшийся грохот Тирка не удивил, живя с гномами, вообще перестаешь удивляться, чему бы то ни было. Парень взглянул на медленно поднимавшееся солнце, оценивая время. Было, похоже, что ему уже пора, юноша встал с гамака и направился на очередной урок.
  
   До дома его учителя вела узенькая тропка, вытоптанная Тирком за долгие годы переходов. Юноша ходил к Тому не только ради уроков, он так же часто приходил просто побеседовать или помочь старику по хозяйству. Во многом благодаря этой помощи парень решил обзавестись своим небольшим огородом, он просто привык ко всему этому.
  
  Не смотря на подгонявшее парня нетерпение, дорога заняла у него чуть менее часу времени. Хижина старика выглядела очень уютной. Это было одноэтажное деревянное строение с крутым скатом соломенной крыши. Как и гномы, Том построил его собственноручно, с небольшой помощью пары жителей города. Частично дом располагался внутри березовой рощицы, что очень нравилось Тирку. Он очень любил гулять в этой роще, ему нравилось наблюдать за игрой света и тени, нравилось вдыхать запах рощи, нравилось уединение, которое она ему дарила.
  
  Дом Тома окружал обширный двор, с кучей мелких деревянных построек, необходимых для разведения хозяйства, а хозяйство у Тома было не самое маленькое. У него было около тридцати кур и пятерка красочных петухов, которые делили между собой весь этот гарем. Словно цари в своем маленьком царстве, они важно вышагивали с высоко поднятыми коронованными головами. Где то с десяток гусей, охранявших двор не хуже собаки. Были там так же и свиньи и пара коров.
  
  На подходах к дому Тирка встретил мчавшийся к нему со всех ног Гром. Он всегда встречал его заранее, и всегда провожал, когда юноша уходил. Гром был очень умный пес, он любил мальчика, а мальчик любил его. Тирк встретил собаку, присев на колено и широко расставив руки. Гром всем своим видом показывал, как он счастлив, видеть парня. Как показывала практика - это было заразно, невозможно было не радоваться тому, кто так искренне рад видеть тебя. Юноша обнял пса, потрепав его по его жесткой черно рыжей шерсти на загривке, а Гром все норовил лизнуть его в лицо. На какое-то мгновение, все заботы и переживания оставили парня, уступив место заразной радости от встречи. Дальше они пошли вместе, пес отбегал от парня на пару метров, затем оглядывался, подбегал снова, и снова отбегал. Он как бы намекал Тирку на то, что тот должен идти быстрее.
  
  Том, разумеется, уже встал, содержание хозяйства не позволяло долго залеживаться в кровати. Появление Тирка застало его за кормлением свиней, он как раз вываливал, не очень аппетитного вида месиво, из большого чана в деревянную кормушку, располагавшуюся в их загоне.
  
  - Привет, - бодрым голосом объявил Тирк.
  
  - Привет, ты что-то сегодня рано, - не отрываясь от своего дела, сказал его учитель.
  
  Том был старым, но еще не совсем, в нем еще чувствовалась былая стать северного воина. Он был ростом с Тирка, а это без пары сантиметров метр девяносто, имел длинные практически полностью седые волосы, которые во время работы или тренировок убирал назад, собирая в "конский хвост". Его нижняя челюсть была не в меру массивной, и слегка выдавалась вперед, выставляя напоказ крупный волевой подбородок, обросший короткой, но густой бородкой. Как и большинство северян, он имел ясные голубые глаза.
  
  - Да что-то не спалось, - несчастным голосом пробубнил юноша, вспомнив о своем сне.
  
  - Давай помоги мне всех накормить и займемся тренировкой.
  
  Вместе они накормили оставшихся животных, не забыв порадовать Грома, который ни на шаг от них не отходил, сочной косточкой. Все это время Тирк размышлял, с чего бы ему начать свой рассказ. Раз за разом он прокручивал его у себя в голове, мысленно представляя реакцию своего учителя в некоторых последовательных моментах.
  
  - Мне нужно тебе кое-что рассказать, - наконец-то начал Тирк, когда они закончили с повседневными делами.
  
  Том внимательно посмотрел на юношу, он сразу заметил, что парня что-то тревожит. Тирк сам по себе был задумчивым парнем, но сейчас его задумчивость тесно переплеталась с плохо скрываемым волнением. Старик решил не приставать к юноше с расспросами, неспроста же парень пришел сегодня в такую рань, видимо он сам хочет поделиться своими терзаниями. Том решил позволить своему ученику быть инициатором этого рассказа. Он предположил, что парнишка мог возвести у себя в голове какие-то психологические стены, мешающие сейчас начать разговор, и решил предоставить ему возможность разрушить эти стены самостоятельно. Ну а если сам юноша не справиться, тогда он ему поможет.
  
  Как оказалось, помощь в разрушении возможно и не существующих стен Тирку не потребуется.
  
  - Пойдем в дом, расскажешь мне все за кружкой чая? - предложил он пареньку.
  
  - Отлично, идем, - сказал парень, и первым пошагал в сторону скромной хижины Старика.
  
  В доме было всего две комнаты, разделенные деревянной перегородкой в самой середине дома. Том жил один, и при постройке дома думал больше о практичности, нежели об уюте и комфорте. Обставлен дом был деревянной мебелью собственного изготовления. И хотя все было просто и невзрачно, Тирку очень нравился этот дом, и все его убранство.
  
  Том снял с огня в очаге котелок, висевший на таком уровне, чтобы вода и не остывала и не выкипала. Он залил содержимым котелка небольшой глиняный чайник, куда еще утром положил пару щепоток чайных листьев. Чайник этот стоял на маленьком деревянном столе, для двух человек, с одной стороны которого уже успел усесться юноша. Старик поставил на стол две кружки и пару ржаных ватрушек с творогом и уселся за стол, напротив Тирка.
  
  - Ну? Я слушаю тебя, - осторожно произнес он.
  
  - Помнишь несколько дней назад к нам в город приезжал Лорд Рейвиус со своей свитой? - осведомился Тирк.
  
  - Да, помню, - Том мог бы просто утвердительно кивнуть, но он знал, что такое быть хорошим слушателем. Хороший слушатель, всегда покажет говорившему, что его мысли занимает только его рассказ. Для этого было необходимо всего лишь периодически напоминать говорившему, что он разговаривает с живым человеком, а не с каменной стеной, вставляя в его рассказ свои утвердительные фразы.
  
  - Он тогда вызывал меня к себе и у нас с ним состоялся кое-какой разговор, - неуверенно продолжил юноша.
  
  Он взял со стола ватрушку, и теперь вертел ее в руках перед собой, как будто раздумывая укусить ли кусочек или нет.
  
  - И о чем вы говорили, - воспользовавшись заминкой парня, спросил Том, чувствуя, как где-то в душе потихоньку начинает тлеть маленький уголек беспокойства, обещающий превратиться во всепожирающее пламя пожара.
  
  Прежде чем продолжить, Тирк отложил ватрушку в сторону, налил себе чая и сделал легкий глоток.
  
  - Обо мне. Он сказал, что моим отцом является Дайрон Авердон, так как я на него очень похож, и что я должен заявить о своих правах на престол, - произнес Тирк. - Знаю, знаю, в это трудно поверить да и звучит это очень глупо, но именно так он и сказал, - добавил Тирк с вымученной улыбкой.
  
  Если бы он в этот момент не был так погружен в себя, то увидел бы, какая тень пронеслась по лицу его учителя, при этих словах. В его глазах отразился ужас, тот самый ужас, который вынуждает людей совершать необдуманные поступки. Но Том умел держать свои эмоции под контролем. Тень страха, воспользовавшись неожиданностью ситуации, сумела завладеть его лицом лишь на короткое мгновение, а затем была загнана волей человека куда-то в дальний угол его сознания.
  
  - И что ты ему на это ответил? - ровным голосом спросил Том.
  
  - А что я мог ответить? - удивленно развел плечами юноша. - Сказал что это невозможно. Сказал, что я не собираюсь заявлять ни о каких правах, что я не хочу заявлять ни о каких правах. Меня вполне устраивает моя жизнь.
  
  Том напряженно размышлял, забыв о так и не налитом в кружку чае. Его взгляд потупился, и он совершенно забыл, что значит быть хорошим слушателем.
  
  - Кажется, он удивился, но не стал ни на чем настаивать. В конце разговора он посоветовал меня быть осторожнее, сказал, что если король узнает обо мне, он убьет меня без каких либо разбирательств, - продолжил юноша. - И вот, вчера утром к нам приходил какой-то человек из самого Леорграда, он на меня странно посмотрел, потом расспрашивал дядюшек обо мне. Вдруг ему тоже показалось, что я похож на Дайрона Авердона? Вдруг он решит рассказать об этом королю, а король решит меня убить? Я пытаюсь убедить себя, что все это лишь мое разыгравшееся, воображение, но если честно - выходит не очень. Мне страшно Том. Что мне делать? - слова неудержимым потоком лились из уст Тирка, который не отрывал взгляда от лица своего собеседника, ища в нем поддержки.
  
  Том сидел, скрестив руки на груди, и по-прежнему смотрел на юношу невидящим взором. Вся его поза как бы собой выражала ту глубокую задумчивость, в которой прибывал старик. Эта задумчивость была на его лице еще пару секунд, а затем пропала, словно он наконец-то принял какое-то решение. Взгляд Тома снова сфокусировался на Тирке.
  
  - Для начала тебе нужно успокоиться. Даже если тот человек и посчитал тебя похожим на Дрейка Авердона, это слишком незначительно, для того, чтобы запрашивать аудиенцию у короля. К твоему сведению в мире нет абсолютно уникальных людей, каждый похож на кого-то. Так что отсюда тебе ждать беды не стоит, - успокоил Том мальчика. - Меня больше волнует Лорд Рейвиус. Наш Лорд-Наместник слывет человеком тщеславным. Он может захотеть использовать тебя в своих целях.
  
  - Но я не хочу быть использованным. Я просто хочу жить своей жизнью, не вникая ни в какие интриги. Что мне делать? Может переехать? Я уже достаточно взрослый и смогу сам позаботиться о себе, - от возмущения и возбуждения Тирк вскочил со стула, отошел чуть в сторону и снова повернулся к своему учителю.
  
  - Не всегда мы можем себе позволить жить, так как хотим, - пробурчал себе под нос Том, а вслух сказал. - Не надо переезжать, я попробую помочь тебе. Я отправлюсь в Дайвонград и попробую узнать, что задумал Лорд Рейвиус, у меня есть там кое-какие связи. А потом мы решим, что делать дальше. Предупрежден, значит вооружен.
  
  Тирк испытал гигантское облегчение от этих слов. Он был рад, что Том воспринял его всерьез и встал на его сторону, поделиться с ним своими страхами было правильным решением. Теперь Тирк не один, даже если вся эта ситуация выльется во что-то более серьезное, ему не придется искать решения самому, рядом был мудрый Том, который всегда знал что делать. Юноша был так обрадован, что даже не задался мыслью, откуда у старика могут оказаться кое-какие связи в столице графства.
  
  - А ты должен будешь присмотреть за хозяйством в мое отсутствие, - добавил Том, позволив на своем лице появиться легкой улыбке.
  
  
  ***
  
  Человек не спеша брел по многолюдным улицам Танлока. Люди, проходя мимо, подозрительно косились на него. Это можно было легко объяснить тем, что, несмотря на жаркий день, человек был с ног до головы закутан в серый балахон, даже капюшон был глубоко опущен на лицо, предоставляя взору прохожих лишь костлявый подбородок, с осунувшимися скулами. Человеку было все равно на эти взгляды. Его не интересовало мнение мелкого людского сброда, торопившегося воплотить в жизнь свои мелкие низменные мечты, или же вовсе бесцельно существовавшего. В его голове уверенно дрейфовали мысли о великих свершениях и деяниях, до остального ему не было дела.
  
  Человек остановился около одной из таверн в нижних кварталах города. Он оценивающим взглядом окинул заведение, затем несколько раз медленно, но сильно и со свистом, втянул воздух носом, как будто принюхиваясь. Судя по всему, человек остался доволен тем, что учуял, на его губах заиграла легкая улыбка, чем-то напоминавшая оскал и человек решительно направился в сторону входа в заведение.
  
  Таверна носила название "На закорках у тигра", и она явно видела и лучшие времена. Это было одно из тех заведений, которое держалось за счет нескольких постоянных посетителей, изрядно любящих выпить. Даже сейчас, не смотря на самый разгар дня в таверне было около десяти посетителей, среди которых были и герфарийцы и сазаратцы. Человек даже не сомневался, что этих же людей можно встретить здесь и в любой другой день. Это были отбросы общества, люди, проводившие каждый день в пьяном угаре дешевых напитков. Люди, которые шли на любые низости, ради оплаты очередной порции алкоголя. Люди, которые были ему нужны.
  
  Обстановка таверны оставляла желать лучшего, весь ее интерьер состоял из десятка круглых деревянных столов, без какого либо порядка разбросанных по залу, где-то трех десятков унылых стульев, далеко не все из которых стояли на положенных им местах и небольшой барной стойки. Окна в гостинице были небольшого размера, поэтому, несмотря на солнечный день в помещении света не хватало.
  
  За барной стойкой сидел толстый герфариец, неопределенного возраста, с короткими, не чесанными полуседыми волосами и бородой. Сидел он, скорее всего на одном из высоких деревянных стульев, которого не хватало в ряде перед стойкой. Мужчина вел разговор с одним из посетителей, который сидел, напротив, с грязным стаканом в руке. Остальные посетители разбились на три неравные группы и сидели за столами. Кое-кто из присутствующих повернулся поглядеть на нового посетителя, а кое-кто продолжил заниматься своими делами, даже не обратив на него внимания.
  
  Среди первых был и хозяин гостиницы, он, прервав разговор, сблизился с вошедшим настолько, насколько это было возможно сделать, не выходя из-за барной стойки.
  
  - Чего желаете? - услужливо осведомился он на общем языке, улыбаясь одними губами.
  
  - Ты не сможешь мне дать то, чего я желаю, - резким голосом ответил вошедший. - Зато я могу дать тебе то, чего желаешь ты.
  
  Вошедший откинул капюшон, обнажая свою лысеющую голову, он остановился практически в самом центре зала. Говорил он громко, так, чтобы его отчетливо слышали все присутствующие. Голос его был, звучный, слегка хрипловатый, с проскальзывающими иногда фанатическими нотками.
  
  Хозяин таверны, пренебрежительно посмотрел в горящие дьявольским огнем глаза нового посетителя. "Только этого мне не хватало, очередной сумасшедший", - подумал он. В его заведении не было вышибал, всю грязную работу ему приходилось делать самому. Благо комплекция тела у него была подходящая. Как правило, его посетители обладали более худощавым телосложением, и не могли ничего противопоставить тучному владельцу. Это позволило хозяину заведения ошибочно считать себя отменным вышибалой. Он уже было направился к худощавому человеку в балахоне, с намереньем вышвырнуть его вон, как что-то во взгляде последнего пригвоздило его к месту.
  
  - Меня зовут Урдан, - продолжал посетитель. - Я пришел сюда ради всех вас, я могу вам дать то, чего вы желаете больше всего.
  
  С этими словами он обвел взглядом каждого из присутствующих, всматриваясь в хмельные глаза, он приковывал к себе их внимание. Все разговоры в зале затихли, все теперь смотрели на странного человека, назвавшего себя Урдан.
  
  - Уважение, - вот что я вам дам, - после длительной паузы выдал человек в балахоне, спровоцировав легкие смешки среди слушателей.
  
  - Вы заслуживаете уважение этого мира. Внутри вас сидят великие люди, готовые на великие свершения, - продолжал Урдан свою речь.
  
  "Великие люди" начали терять интерес к словам оратора, возвращаясь к выпивке и обсуждению своих дел.
  
  - Вы избраны, вы все. Мой господин отметил вас, каждого из вас. Тебя Хавьер, тебя Блейн, тебя Ригон... - человек перечисли всех присутствующих, обращаясь к каждому по имени и порывисто тыкая пальцем в каждого, к кому он обращался.
  
  Каждый, кого он называл, удивленно вскидывал брови, но никто ничего не произнес в ответ. Было что-то гипнотическое в этом человеке, и в его манере разговора, что-то, что лишало присутствующих собственных мыслей, оставляя в голове пустоту, которая жаждала заполниться его словами.
  
  - Все вы прошли испытания моего господина. Это были тяжелые испытания, но вы их выдержали. Ты Блейн - зарезал того парнишку, который посмел снять у тебя с пояса последние монеты, когда ты шел сюда, - тот к кому обращался Урдан, виновато опустил голову при этих словах.
  
  - Ты Кайн, задушил свою жену, когда она не хотела тебя сюда пускать...
  
  - Ничего подобного, она бросила меня, ушла, - выкрикнул сазараттец, который сидел у барной стойки и беседовал с трактирщиком в момент появления Урдана.
  
  В мгновение ока человек в балахоне оказался рядом с ним, он практически вплотную приблизил свои желтые оскаленные зубы к его опухшему лицу.
  
  - Ты думаешь, если ты будешь повторять это, то так и произойдет? - говорил он шелестящим шепотом, но этот шепот был отчетливо слышан в каждом углу таверны, отдаваясь легким эхом в ушах всех посетителей. - Ты думаешь, ты сможешь забыть то, что ты сделал? Ты думаешь, ты сможешь забыть ЕЕ слезы, которые катились по ЕЕ щекам, в тот момент, когда ТВОИ пальцы смыкались на ЕЕ беззащитном горле? Ты думаешь, ты когда-нибудь забудешь ту искру сознания, которая медленно исчезала из ее глаз, пока не исчезла совсем? Неееет. Она мертва, ты убил ее. Ты задушил ее. Ты должен признать и принять это. То было испытание, и ты его прошел. Вспомни, как в какой-то момент ты осознал, что ты делаешь, но ты не смог остановиться, потому что тебе было страшно. Страшно, что тебя осудят. Так вот благослови этот страх, ибо, если бы не он, тебя бы сейчас здесь не было. Это был переход. Переход к лучшей жизни. Твоя жена не позволила бы тебе стать великим человеком, у тебя был единственный выход. Только так ты мог осознать, кто ты есть на самом деле. То было испытание, и ты прошел его. Так перестань себя винить и прими это. Так было суждено, и теперь тебе суждено стать великим.
  
  Сазараттец у стойки молча, выслушивал эту лекцию, ощущая на своей щеке горячее зловонное дыхание Урдана.
  
  - Все вы прошли подобные испытания, - человек в балахоне оторвался от щеки сазараттца и обвел взглядом толпу, не спеша, возвращаясь на свое предыдущее место, - Все вы не должны винить себя в произошедшем. Этого нельзя было избежать на пути к величию. Каждый из вас прошел уготованное ему испытание, и каждый из вас заслужил награду, а наградой вам будет - величие. Этот мир будет покланяться вам. Вас будут уважать.
  
  - Кто ты? - задал вопрос кто-то из слушателей.
  
  Губы Урдана снова расплылись в страшной, похожей на оскал улыбке. Он знал, эти люди уже у него в кармане. Каждый из них внутреннее желал объяснить свои злодеяния вмешательством высших сил, именно это он им и дал. Их внутренние желание с удовольствием стыковались с этой ложной правдой. Они ему поверили, или скоро поверят, потому что сами того не осознавая хотят этого. А поверив раз, они поверят и второй и третий, они пройдут ВСЕ испытания, уготованные им на пути к величию. Теперь это были его люди, его марионетки, которые не достойны, называться даже пешками в той великой игре, которую затеял его господин.
  
  - Как я уже сказал, меня зовут Урдан. Я пришел с юга, из-за гор. Я покланяюсь великому богу Оошуну, вот уже более двухсот лет я являюсь его последователем, - торжественно провозгласил жрец.
  
  
  ***
  
  - Я думаю что пора, наконец, то признать, что ты проиграл наше пари, - не в первый раз произнес Дариан.
  
  - Да быть этого не может, нам должна встретиться еще одна гостиница, - не унимался Эдвин.
  
  - Если ты будешь и дальше упрямствовать, нам придется разбивать лагерь в полной темноте, - с невозмутимым видом констатировал факт Дариан, тоном человека, который знал, что его неизбежно ожидает победа в состоявшемся ранее споре, и ему остается только терпеливо дождаться того момента, когда его оппонент признает это.
  
  - Ладно, твоя взяла, давай искать место под лагерь, - после секундных раздумий сдался Эдвин.
  
  Молодые люди отправились в путь из Оплота сегодня рано утром. По крайней мере, рано, для них, в тот момент, когда они покидали крепость, она уже полным ходом жила своей однообразной каждодневной жизнью. Сейчас путь вел их на Юг, потихоньку спускаясь со скалистых предгорий на обширную равнину, в которой расположились западные графства. Местность была живописная, очень скоро скалистая пустошь, которой изобиловали окрестности Оплота, сменилась смешанным лесом, который впоследствии, с правой стороны, вознесся на высоту тридцати метров, опираясь на крутые высокие скалы, протянувшиеся отвесной стеной на многие километры вперед. Дорога, по которой они шли, как змея петляла вдоль этих скал, следуя за самым простым маршрутом спуска. Дорога была каменисто-грунтовой, это был далеко не тот гладкий камень королевского тракта, по которому они путешествовали до сих пор. Однако большой поток путешественников сделали эту дорогу очень прочной, грунт затвердел настолько, что ни один даже самый сильный дождь не размывал его, и ни одна травинка не повадилась нарушить его лысого покрова. Эта дорога была единственным цивилизованным путем из западных графств во внешний мир, проложена она была давным-давно, и уже неведомо кем.
  
  В течении дня навстречу молодым людям попадалось множество путников, но к вечеру их поток неумолимо иссяк. Видимо остальные путники хорошо знали эту дорогу и тщательно рассчитывали свой дневной маршрут. У юных аристократов же с этим были проблемы. Несмотря на прекрасную погоду, они не очень хотели ночевать под открытым небом, поэтому, когда они около шести часов назад встретили простенькую гостиницу, расположившуюся у подземного истока ручья, который с тех пор то, отдаляясь, то снова приближаясь, безотлучно следовал за дорогой, Дариан предложил заночевать там. Именно тогда и возник их спор. Эдвин был уверен, что останавливаться еще рано и что до темноты они встретят на своем пути как минимум еще одну гостиницу, а вот Дариан его уверенности не разделял, и как вскоре выяснилось, небезосновательно. И вот теперь молодые люди чинно восседали на конях, шагающих неспешным шагом, и внимательно осматривали местность в поисках подходящего для стоянки места.
  
  - Может вон там? Как тебе? - вскоре спросил друга Эдвин, указывая пальцем на небольшую уютную полянку, у изгиба, следующего вдоль дороги ручья.
  
  - Мне все равно, давай там, - безразлично ответил Дариан.
  
  Юные аристократы слезли с коней и спустились с дороги по протоптанной тропинке на полянку. Судя по следам нескольких кострищ, они были не единственными, кому в последнее время приглянулось это место. Однако сейчас в округе никого не наблюдалось. Уже начинало смеркаться, поэтому юноши в спешке начали разбивать лагерь.
  
  - Я за дровами, - провозгласил Дариан, как только привязал свою лошадь к небольшому чахлому кустику, который она могла вырвать, если очень уж захочет.
  
  Эдвин ничего ему, не ответив, привязал своего коня к такому же чахлому кустику и принялся разбирать вещи. В этот раз они были более подготовлены. В оплоте он запас все того, чего им не хватало в пути до этого. Юноши заранее условились между собой, что дорожными сборами и припасами занимается Эдвин, одному так приходилось меньше напрягаться, а второй был избавлен от рассеянности первого. Так как это было их первое путешествие, без чьего либо сопровождения, то, как выяснилось на первом его этапе, Эдвин при первоначальных сборах не учел множества мелочей, о которых раньше всегда думали другие. Например, он изначально не взял с собой рыболовных принадлежностей, о чем впоследствии успел не раз пожалеть. Не взял нитку с иголкой, не взял ни куска веревки. Все это влезло ему боком, когда порвался один из ремней на его дорожных сумках. Теперь же, как хотелось думать юноше, он предусмотрел все. Даже пару выструганных рогатин под котелок он теперь вез привязанными сбоку к седлу.
  
  Закончив разбирать вещи, Эдвин расседлал обеих лошадей, им тоже необходим был отдых. Вскоре вернулся Дариан, неся большую охапку веток сухостоя, как и Эдвин, юноша уже практически валился с ног от усталости. Несмотря на то, что они были опытными наездниками, им было тяжело провести практически весь день в седле.
  
   Пока Дариан занимался костром, Эдвин решил попытать счастье с рыбой в ручье, который стал гораздо более полноводным, вобрав в себя множество попутных водных потоков. Он размотал снасти, насадил на крючок одну из пойманных в дороге мух, которых он складывал во внутренний карман своего камзола. Надо сказать, что наживка получилась не слишком аппетитная. Эдвин был не самым опытным рыбаком, он не знал, какая рыба может водиться в этом ручье, и будет ли она искать вечернюю трапезу возле поверхности или же ближе ко дну. Юноша решил поочередно опробовать оба варианта. Этим он и занимался, пока не стемнело окончательно.
  
  - Что-то мне подсказывает, что ужину из свежей рыбки не придется сегодня радовать наши измученные желудки, - печальным голосом произнес Дариан, который с наступлением темноты подошел проверить успехи Эдвина.
  
  - К величайшему сожалению это самое что-то тебя не обманывает мой друг, - вздохнул на его реплику неопытный рыбак.
  
  - Что ж, пойду, пожую солонину и спать, - уныло проговорил его товарищ.
  
  - Я, пожалуй, последую твоему примеру.
  
  Юные аристократы расположились около костра, взяв по куску жесткой солонины из своих запасов. Запивали они свою еду водой из ручья. Их окружала тишина, та самая лестная тишина, которую никогда на самом деле нельзя назвать тишиной. Где-то далеко сердито ухал филин, возможно празднуя успешную охоту, или же завлекая себе партнера для продолжения потомства, а может быть своим сердитым "Ууухуу" он как бы говорил всем держаться подальше от его территории. Где-то в другой стороне пел лягушачий хор, а где-то совсем рядом щелкали и стрекотали во все голоса орды ночных насекомых. Все это сопровождалось мирным всхрапыванием лошадей, которые заигрывали друг с другом неподалеку и умиротворяющим потрескиванием дров в костре.
  
  - Знаешь, мне не очень нравиться пить эту воду, я постоянно думаю о том, что кто-то из той гостиницы вверх по течению справлял нужду прямо в ручей, и я как назло именно это и зачерпнул, - нарушил "тишину" Дариан, после очередного глотка.
  
  - Блин, ну вот зачем ты именно сейчас решил со мной этим поделиться? Ты не мог дождаться, пока я допью? - возмутился, с замершей у рта кружкой, Эдвин.
  
  Дариан только рассмеялся и допил остатки воды из своей кружки. Он уже покончил со своей порцией солонины и теперь отправился в сторону своей "постели". Сегодня ему, как победителю спора, принадлежали оба имеющихся у них одеяла, а Эдвину предстояло провести ночь, кутаясь в плащ. Дариан с чувством невероятного облегчения улегся на свою "постель", издав при этом оглушительный вздох. Он закинул руки за голову и принялся разглядывать изумительную красоту звездного неба, выставленную на показ, благодаря необычайно ясной ночи.
  
  - Нет места в мире красивее, глядеть лишь можем на него, оно есть всюду, но даже всюду - далеко, - произнес Дариан в полголоса.
  
  - Звездное небо. Это старая загадка, - моментально среагировал Эдвин, укладываясь на свой плащ.
  
  - Да, это старая загадка, - подтвердил слова друга Дариан, по-прежнему смотря в небо. - Знаешь Эдвин, мне, пожалуй, может даже понравиться наш поход.
  
  - А я что тебе говорил! Впереди нас ждут самые интересные приключения, - с энтузиазмом подхватил мысль Эдвин.
  
  - Ага, мне кажется, нам не хватает только одного, для того чтобы мы смогли действительно наслаждаться путешествием.
  
  - Вина и девочек? - предположил светловолосый юноша.
  
  - Этого тоже, но в большей степени грамотного проводника. Опытного человека, готового к любым трудностям, в любой ситуации. Человека, который дал бы нам уверенность в завтрашнем дне, - мечтательно произнес Дариан.
  
  - Тут я, пожалуй, с тобой соглашусь, было не слишком осмотрительно отправляться в такую даль вдвоем. Я уверен, что в этом ручье полно рыбы, я не раз видел, как она нахально плещется, дразня меня, и будь с нами опытный человек, не пришлось бы нам грызть солонину на ужин, - вздохнул Эдвин, соглашаясь с другом к удивлению последнего.
  
  - Так может мы, наймем такого в ближайшей деревне?
  
  - Я думаю лучше нам потерпеть до Дайвонграда. В деревнях можно нарваться на жуликов, и вместо того чтобы приобрести, останемся ни с чем, - после нескольких мгновений размышлений ответил Эдвин. - Я уверен, лорд Рейвиус обеспечит нам более теплый прием, чем рыцари Оплота, как-никак он знаком с твоими родителями. Он же поможет нам и с подбором проводника.
  
  - Было бы неплохо, - согласился Дариан.
  
  Черноволосый юноша оторвался от созерцания звездного неба, перевернулся на бок, с намерением отойти ко сну. Усталость давала о себе знать, пульсирующей болью в ногах и спине, при каждом движении. Заняв удобную позу, Дариан ощутил, как на него накатывают спокойствие и умиротворение. Он все-таки напишет свою балладу обо всех уголках королевства, в чем надо признаться, он уже начал было сомневаться. Не так уж просто, оказалось, путешествовать, как они думали с Эдвином. Но теперь Дариан знал, что он сможет к этому привыкнуть, если рядом с ними будет человек, который найдет выход из любой ситуации, человек который даст им защиту и уверенность в завтрашнем дне. Очень скоро он заснул.
  
  Эдвина перед сном занимали другие мысли, он предавался мечтаниям. То он представлял себя героем, вернувшимся в родной город после нескольких лет трудного путешествия. Представлял, как Эрлина, Карен, да и все остальные прелестные юные девушки, уже успевшие удачно выскочить замуж, провожают его мечтательными взглядами. То он представлял, как завтра на пути им предложил ночлег одинокий фермер, с дюжиной хорошеньких дочек, которые неизменно в него влюблялись (в его фантазиях они все были одного с ним возраста, о том как это возможно юноша как-то не задумывался). Под эти мечтания сон настиг и его.
  
  Утром молодых аристократов разбудил шум скрипящих колес телеги, которую неспешно тянул по идущей вверх дороге маленький серый ослик. Рядом с осликом шагал человек средних лет, в простой одежде, который удостоил молодых людей всего одним беглым взглядом.
  
  После удаления скрипа, на расстояние, сводящие его раздражаемость на нет, Дариан собирался снова отойти ко сну, но Эдвин ему не позволил, аргументируя тем, что они не могут терять столько времени, если хотят сегодня ночевать под крышей. Молодые люди на скорую руку приготовили овсяную кашу, запасы которой составляли большую часть их провианта, позавтракали, собрали вещи и тронулись в путь.
  
  Сидеть в седле было куда как неудобно, каждый шаг лошади отдавался болью в их собственных конечностях. Но оба юноши были с детства привычны к этой боли, эта боль была им знакома, она не была для них новой и благодаря этому переносилась не так трудно.
  
  Погода сегодня была не столь благоприятна для путешествия, небо потихоньку затягивалось серыми тучами, которые в скорости обещали смениться настоящими грозовыми облаками. Ехали молодые аристократы, большей частью молча, лишь изредка перекидываясь парой слов об окружающей их местности. Дариан обдумывал очередные строки своей баллады, а Эдвин снова предался мечтаниям.
  
  В течение дня сгустившиеся тучи несколько раз "радовали" путников небольшим дождиком, однако обошлось без серьезной потери комфорта, из-за промокшей насквозь одежды. Небо стало совсем черным только к вечеру, где-то в дали уже вовсю гремел гром, и одинокие капельки иногда разбивались о различные препятствия, неожиданно возникшие на пути их падения.
  
  К этому времени путники вышли из леса на открытую местность, в которой им зачастили попадаться небольшие поселения и отдельные фермы. В одной из таких ферм они и остановились на ночлег за небольшую плату. Вопреки мечтаниям Эдвина, у хозяев фермы не было хорошеньких взрослых дочерей, вместо них, ни на секунду не останавливаясь по дому, носились два мальчика в возрасте от четырех до семи лет оба.
  
  За ночь сгустившиеся тучи, сбросили на землю большую часть своей тяжелой ноши, и следующий день путешествия юных аристократов прошел ровно в тех же погодных условиях, что и предыдущий. Только вот под вечер небо не потемнело снова, а наоборот начало проясняться.
  
  В этот раз они остановились на ночь в совсем захудалой гостинице, единственной в небольшом поселении, попавшемся им на пути в конце тяжелого дня. Гостиница была совсем жалкой, как и поселение. В ней даже кормили одной лишь овсянкой, двойником той, что составляла большую часть запасов путников. В единственной отдельной комнате, не было ничего кроме кровати и шкафа. По просьбе юношей туда же перенесли еще одну кровать из одной из общих комнат. Спать на этих кроватях, было не сказать, чтобы мягче, чем на голой земле, зато хотя бы была крыша над головой.
  
  Четвертое утро их путешествия встретило юношей ярким солнцем. Небо было облачным, но не настолько, чтобы скрыть дневное светило с людских глаз на хоть сколько-нибудь долгий срок. Благодаря прохладному северному ветру погода была идеальной для путешествия. Ветер был сильным ровно настолько, чтобы своевременно приносить долгожданную прохладу в тот момент, когда жаркие лучи солнца не встречали никаких препятствий на своем пути, и не пронизывать путников до костей, когда их путешествие проходило в тени проплывающих по небу облаков.
  
  Настроение у юных аристократов было превосходным. Именно в этот день они ожидали прибыть в городок "Кротон", в котором находилась, известная им по описаниям командующего Гарольда, таверна "Сытый Лорд". Перед их уходом из оплота командующий, в свойственной ему высокомерной форме разговора, настоятельно рекомендовал им посетить данное заведение, аргументируя это тем, что там они встретят все изыски и блага, к которым привыкли люди их положения.
  
  Молодые люди рассчитывали уже сегодня провести вечер в уютной обстановке, угощаясь отменным вином. Дорога полностью спустилась с гор и теперь петляла среди холмов. От Кротона до Дайвонграда был всего один день пути, юные аристократы, уже не брали в расчет это расстояние, не считая его серьезным препятствием. Самое тяжелое было позади. Они практически дошли до столицы графства Дайвон, а где-то там их ждал проводник вознамерившийся облегчить их путешествие, даже не подозревая об этом.
  
  Городок они увидели часа через три после полудня. Это, несомненно, был Кротон, он был гораздо больше тех маленьких поселений, которые они встречали до этого момента. Молодых людей очень обрадовал этот вид. Настолько обрадовал, что они даже не заметили одинокого всадника, который выехал из тени деревьев и поехал за ними, держась на почтительном расстоянии. Путешественники уже вовсю обсуждали скорый отдых.
  
  Дорогу до таверны юноши нашли без малейшего труда. "Сытый Лорд" высокой трехэтажной башней возвышался в самом центре города, над остальными одноэтажными постройками, лишь единицы из них имели в высоту два этажа. На вывеске таверны была изображена улыбающаяся голова человека, одетая в фиолетовый берет с пышным пером, и кружка пива, которая как бы была в руке этого человека. Заведение частично соответствовало фантазиям юношей, внутренняя обстановка была менее помпезной, чем им бы хотелось, но гораздо более богатой, чем можно ожидать от таверны в придорожном городке.
  
  Большой зал был разделен на четыре зоны, отделенные друг от друга стенами. В первой зоне находилась барная стойка, вход в здание, и дверь, которая судя, по всему вела на кухню. В остальных трех столы со стульями, каждая из этих трех зон была отведена для людей определенного социального сословия, в каждой зоне была своя дверь, которая вела к спальням. Все было сделано так, чтобы люди разных классов могли пересечься друг с другом только на входе.
  
  Обстановка в каждой зоне была соответствующей. Так, например, в той зоне, куда проводила юных аристократов молодая хорошенькая официантка, вместо стульев стояли удобные отделанные кожей кресла, и массивные дубовые столы разных размеров. Над каменным камином висела голова гигантского лося, с огромными рогами, похожими на две лопаты неправильной формы. По обе стороны от двери, которая, вела наверх, к спальням, висели две головы волков, а в противоположном углу стоял медведь, точнее чучело медведя. Он стоял на задних лапах, выпрямившись в полный рост, превышающий два метра, в его грозном оскале сверкали белые клыки, длинной в несколько сантиметров.
  
  Глядя на этого монстра, Эдвин запоздало подумал о том, что бы они стали делать, встреть они такого где-нибудь в лесу. А он-то думал, что они были готовы ко всему. Оставалось только радоваться, что мудрая Лерея оградила их от этой встречи.
  
  Официантка предложила им расположиться за любой стол на их выбор. Зона, в которую она их привела, предназначалась для самых высоко поставленных гостей и сейчас она была совершенно пуста.
  
  Вскоре после того как они расположились к ним подошла хозяйка заведения. Это была слегка полноватая, уверенная в себе женщина лет сорока. Звали ее Клара. Она очень огорчилась, узнав, что путники останутся у нее всего на одну ночь, и в итоге пообещала устроить им незабываемый отдых.
  
  В ту же секунду им принесли кувшин вина, это конечно было вино не из виноградников семьи Мавериков но и не та кислятина, которую можно было ожидать отведать в такой глуши. Затем начали подавать блюда, Эдвин сразу отметил, что работающий в заведении повар знает свое дело, каждое блюдо было сдобрено ароматными приправами и очень вкусно приготовлено. За остаток дня и весь вечер они съели кролика с овощами и двух цыплят, кувшин вина регулярно обновлялся, Эдвин даже не пытался считать количество выпитого.
  
  Юношей обслуживали две хорошеньких молодых официантки, каждая из которых строила им глазки и при каждой удобной возможности наклонялась, чтобы продемонстрировать округлые груди, в глубоком вырезе. Спустя какое-то время Эдвин начал их потихоньку пощупывать, за мягкие части тела, против чего они совсем не возражали. Под вечер в их зоне были заняты почти все столики, часть народу спускалась из комнат, часть была вновь прибывшими. Юные аристократы успели побеседовать с некоторыми из постояльцев о жизни в западных графствах. Еще позже вечером хозяйка организовала выступление артистов, они расположились в свободном угле зоны, играли на различных инструментах, пели и танцевали. Чем больше вина вливали в себя юноши, тем реже уходили от них официантки, кончилось все тем, что сначала Эдвин увел одну из них наверх, в свою комнату, а затем и Дариан поднялся к себе с другой.
  
   Перед тем как провалиться в липкие объятия пьяного сна Эдвин подумал о том, что мечты все-таки склонны сбываться.
  
  Ни один из поднимавшихся наверх молодых людей не обратил внимания на человека, который вошел в таверну вскоре после них, и с тех пор сидел за барной стойкой, внимательно за ними наблюдая, через широкий проход между зонами. Через минуту, после того как объекты его внимания скрылись из глаз, к человеку подошла Клара.
  
  - Что скажешь? - полушепотом спросила она, усаживаясь рядом.
  
  - Легкая добыча. У меня не осталось ни малейшего сомнения. Они слишком беспечны, - ответил человек, поднеся ко рту стакан с выпивкой и не глядя в сторону хозяйки.
  
  - Как и писал наш друг Гарольд. Они планируют уйти завтра, но учитывая количество выпитого, не думаю, что это будет с утра.
  
  - Отлично, мы провернем все тихо, они даже не успеют ничего понять, - пробубнил человек, не меняя позы.
  
  - Надеюсь в скором времени увидеть свою долю, - все так же тихо произнесла Клара, перед уходом.
  
  
  ***
  
  Измученный монотонной работой на ферме Тирк возвращался к себе домой. Был уже поздний вечер, солнце уже начало неуклонно двигаться в сторону западного горизонта. Том оставил ему в попечение свою ферму уже пять дней назад, с тех пор о нем не было ни слуху, ни духу. Все эти дни юноша ответственно исполнял возложенные на него обязанности, стараясь физическим трудом заглушить тревогу, которая все больше и больше проявлялась с каждым днем отсутствия Тома. Утром он работал на ферме, днем помогал своим дядюшкам, вечером снова работал на ферме. Самым тяжелым для него было то время, которое необходимо человеку, чтобы погрузиться в сон, уже лежа в кровати. Именно тогда в его голову лезли не прошеные мысли, формировавшиеся в самые жуткие варианты развития событий. В течение дня Тирк старался устать как можно больше, чтобы максимально сократить это, необходимое для засыпания время.
  
  Вот и сейчас, как и в любой другой из прошедших пяти дней, юноша брел, еле переставляя ноги и не замечая того, что происходит вокруг. А заметить ему было что. Уже как минимум три дня за его похождениями из дома до хижины Тома и обратно следила внимательная пара глаз. Если бы он смог заметить обладателя этой пары глаз, прячущегося в одной из рощ, на пути к хижине, то его тревога усилилась бы в разы. Тирк узнал бы этого человека, это был тот самый гость, с которым он не так давно столкнулся на пороге своего дома, тот самый человек, встреча с которым побудила его пойти к Тому и рассказать ему все.
  
  А сегодня к этой паре глаз прибавилось еще четыре пары. Они уже не таились особо, было очень затруднительно затаиться пятерым всадникам в небольшой березовой роще. Но Тирк даже и не думал смотреть по сторонам, он пребывал в полной уверенности, что находится один на несколько километров вокруг. Всадники выжидали. Они ждали, того момента, когда объект их наблюдения выйдет на заранее отведенную точку, которая максимально сокращала расстояние между ними.
  
  Ждать долго не пришлось, как только Тирк достиг нужного положения, все пять всадников как по команде сорвались в галоп и разошлись широким полукругом, намереваясь захватить парня в кольцо.
  
  Тирка очень удивил вид скачущих прямо на него всадников. Толпы догадок о том кто они такие и куда так спешат, выстроились в длинную очередь на дороге в его голову. К сожалению, догадка о том, что именно он является целью их гонки, была последней в этой очереди. Как только до юноши это дошло, он попробовал было убежать в противоположную от всадников сторону, только где уж ему было состязаться в скорости с лошадьми. Он успел пробежать от силы метров десять, когда ощутил у себя на голове, какой-то тяжелый предмет, который достиг ее не с самой низкой скоростью. От удара юноша повалился на землю, он не потерял сознание, но был серьезно дезориентирован. В следующие несколько мгновений двое из преследователей связали ему перед собой руки и засунули в рот кляп.
  
  - Отлично, все прошло как нельзя лучше, теперь ты в наших руках парень, - доложил Тирку один из связавших его людей, улыбаясь при этом во весь рот. Потихоньку приходящий в себя Тирк, с ужасом уставился на этого человека, он узнал его, именно он практически неделю назад заходил к его дядюшкам. - Отправляйтесь, без меня, - приказал тем временем человек своим людям. - Мне нужно проследить за убийством гномов.
  
  Тирк внутренне похолодел от этих слов. Липкие пальцы страха сжали его сердце ледяной хваткой, заставляя на его спине появиться холодным капелькам пота. Тирк попытался что-то сказать, но из-за кляпа во рту донеслось только нечленораздельное мычание.
  
  - А ну молчать! - как следует, лягнул его ногой в живот второй связывавший его человек.
  
  Тем временем бывший гость, вскочил обратно в седло и направил своего скакуна в сторону жилища гномов. Оставшиеся люди, не теряя времени, перекинули Тирка через седло и поскакали в сторону рощи, из которой появились. Юноша не сомневался, что приложи он усилие, он мог бы соскользнуть с лошади, но только это бы ни к чему не привело, кроме неизбежных травм.
  
  Думал он большей частью о печальной судьбе своих дядюшек. Их собирались убить и если учесть остальные события этого вечера, причиной являлся он. Тирк очень жалел, что не ушел из рыбного, когда у него была такая возможность, тогда его дядюшки были бы в безопасности.
  
  В роще группу людей поджидала еще одна лошадь. Она стояла, мирно щипая травку привязанная к одной из берез. Тирка грубо стянули с седла и усадили на эту лошадь, привязав ноги в стременах и руки к передней луке седла. Затем один из людей привязал длинные поводья лошади к своему седлу, и вся компания быстрой рысью тронулась в путь, выстроившись в цепочку, в середине которой находился ошарашенный юноша.
  
  
  ***
  
  Верт самозабвенно работал у себя в кузнице, когда дверь в его мастерскую была пинком открыта каким-то вооруженным человеком. Секунду они молча смотрели друг на друга, затем в сознание гнома начала проникать ярость.
  
  - Тебе кто дал право так обращаться с моей дверью?! - заорал гном, схватил из печки раскаленный прут железа и кинулся с ним на вошедшего.
  
  Бравый воин с мечом, совершенно не был готов к такой встрече, он привык к тому, что люди при виде него пугаются и, как правило, начинают бежать. Реакция гнома застала его врасплох, вынуждая отступать под бурным натиском обратно вглубь помещения.
  
  Верт неистово махал толстым прутом, держа его двумя руками, одетыми в кузнецкие рукавицы. Пару раз он коснулся раскаленным концом человека, посмевшего столь бесцеремонно разгуливать по их дому, да еще и с оружием. Этого было достаточно, чтобы в воздухе появилась, легка нотка запаха паленой плоти.
  
  Обнаглевший человек и не думал оказывать хоть какое-то серьезное сопротивление, лишь пятился назад, усердно отбивая град ударов, которым его щедро наградил гном. В какой-то момент, они оказались в общей комнате, здесь царила суматоха.
  
  Альдо вооруженный двумя огромными чугунными сковородами, каждую из которых обычный человек держал бы лишь двумя руками, мутузил, с неожиданной для гнома его комплекции проворностью, двух людей, один из которых уже лежал, не подавая признаков жизни, а второй пытался уползти от него, прикрывая голову руками.
  
  - Вы хотели меня убить во время еды?! - неистово вопил он при каждом ударе. - Вот вам за это!
  
  На пороге стояли еще три человека вооруженных мечами и кинжалами, судя по всему, они только что вошли, на созданный внутри шум, и теперь проходили через те несколько мгновений, которые нужны человеку для принятия решения, в совершенно неожиданной ситуации.
  
  В это время из своего крыла выбежал Гунер, в его руке был окровавленный меч, который он, скорее всего, отобрал у одного из нападавших. За долю секунды он провел осмотр помещения.
  
  - Держи их, они пришли за моими сбережениями, - заорал он, тыча концом меча в стоявших на пороге людей.
  
  - Уходим, ну их, - принял решение один из них. - Помогите Джозефу и Гордону.
  
  Два человека тут же бросились на Альдо, оттеснили его в сторону, помогая уйти от ударов еще шевелившемуся подельнику и намереваясь поднять лежащего без сознания. Последнего им не дал сделать Гунер, бросившись в атаку.
  
  Сам скомандовавший пришел на помощь тому, кто без особых успехов старался отразить атаки Верта. Кончилось это тем, что теперь в воздухе пахло подпаленной плотью двух разных людей.
  
  Способные передвигаться люди быстро отступали в сторону входной двери, отбивая атаки разъяренных гномов. Тот, который еле полз под ударами сковороды Альдо, уже выбежал наружу, остальные в скором времени последовали за ним, где запрыгнули на лошадей и галопом помчались на запад, ни разу не оглянувшись. Если бы они решили оглянуться, то еще долго смогли бы наблюдать бегущих за ними трех гномов. Каждый из них бежал со своим оружием, каждый из них кричал свои проклятия вслед всадникам.
  
  - Обнаглевшие нахалы, уж я-то вас проучу, - кричал Верт.
  
  - Не видать вам моих драгоценностей, - орал Гунер.
  
  - Вы прервали мой ужин, ох, я вам покажу, - вопил Альдо.
  
  Много позже, трое братьев, начав понемногу успокаиваться, возвратились домой, где они с некоторым удивлением для себя обнаружили двух убитых людей. Одного, из которых зарезал его же мечом Гунер, второго забил на смерть сковородой Альдо. После короткого совещания они решили закопать трупы на заднем дворе недалеко от огорода Тирка. Почему то они решили, что это удобрит землю.
  
  Гунер обыскал карманы нападавших, в надежде разжиться чем-то ценным и они дружно принялись за дело. Когда они закончили, уже совсем стемнело. Отвлекшись от работы, Верт сообразил, что их парня до сих пор нет дома. Он поделился своим наблюдением с остальными братьями, посеяв в них зерно собственного беспокойства.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"