Лана сидела на камне возле ручья, погрузившись в свои мысли. Девушка ждала Золу, свою наставницу, чтобы получить очередной урок о многогранном мире духов и ее связи с ним. Ная не созданная для долгого пребывания в бездвижимом состоянии, рыскала неподалеку, занятая осмотром территории.
Мысли Ланы были далеко от этого места. Они пребывали в том незримо далеком мире, который, тем не менее, всегда очень быстро оказывался рядом, едва человек засыпал. В мире сновидений. Вот уже три дня подряд ей снился похожий сон. Главным героем сна по-прежнему оставался все тот же незнакомый юноша, однако пейзаж вокруг изменился. Теперь он находился среди песков какого-то стадиона, окруженного невзрачными постройками. Что-то подсказывало девушке, что этот пейзаж принадлежал далекому южному Мардену. Юноша во всех трех снах совершал одни и те же действия. Голый по пояс, с блестящими капельками пота на загорелой коже, вместе с другими людьми, он совершенствовался в искусстве обращения с оружием. Эта картина преследовала Лану даже в течение дня, неизменно маяча где-то на грани сознания, и проявляясь при каждом удобном случае, в сопровождении легкого румянца на щеках девушки.
Но самым запоминающимся в этих снах было не это. Каждый раз Лана отчетливо ощущала мысленное напряжение этого юноши, никак не связанное с физическими тренировками. Он шел к какому-то решению, и это решение было очень важным. Лана чувствовала это, и это чувство породило в ее собственной душе серьезные переживания. Не имея возможности не объяснить себе эти переживания, не устранить их, девушка вот уже три дня не находила себе места.
Сегодня ей в голову пришло очевидное решение, настолько очевидное, что Лана поразилась, как это она не подумала об этом раньше. Девушка решила, что все эти сны и переживания, наверняка являются чем-то из шаманских штучек. Значит, следовало рассказать об этом Золе и спросить у нее совета.
И вот Лана сидела на камне, погрузившись в воспоминания о своих снах, в ожидании шаманки, которая вскоре должна была явиться и преподать очередной урок.
- Что-то ты сегодня рано, - послышался вскоре мелодичный голос Золы. - Я обыскалась тебя в лагере, а ты уже здесь.
- Мне нужно было побыть одной, - сказала девушка, возвращаясь к действительности.
- В таком случае вынуждена сообщить тебе, что твое уединение закончилось, - с улыбкой сообщила шаманка, усаживаясь на камни неподалеку. - Сегодня мы продолжим разговор о подклассах великих духов, я научу тебя, как отличать духов стихий от остальных.
- Могу я сначала спросить у тебя совета? - робко спросила Лана.
- Да, конечно, девочка моя, спрашивай, о чем угодно.
-Дело в том, что иногда я вижу странные сны о жизни некого человека, мальчика и мне кажется, что этот человек реальный. Что он не плод моего воображения. В последнее время эти сны участились, и у меня такое чувство, что в них происходит что-то важное, и я испытываю странное волнение, которое не могу объяснить, - практически на одном дыхании повествовала девушка.
По мере завершения краткого рассказа, на лице Золы все шире и шире расползалась миловидная улыбка.
- Кажется, я понимаю, о чем ты, - заговорщицки подмигнула шаманка. - Расскажи мне побольше об этих снах, что ты видишь в них?
Не мешкая ни секунды Лана рассказала все что помнила о странном юноше из своих снов.
- Это твой Каа-хен, - просто сказала шаманка. - В вашем языке нет похожего слова, но я попробую объяснить тебе, что оно значит.
Заинтригованная девушка, только что выложившая одну из тайн своей души, приготовилась с интересом услышать объяснения Золы.
- Каа-хен, это тот, человек с которым ты неразрывно связана. И связь эта необычайно сильна. У каждого шамана есть свой Каа-хен. Как правило, это сильная личность, которая может оказывать влияние на судьбы других людей. Каа-хен это наш смысл жизни, мы должны быть всегда рядом с ним и направлять его, прислушиваясь к желаниям духов. Я не могу ничего сказать о природе этой связи, знаю только, что она возникает независимо от того, ведешь ли ты уже общение с духами или нет, и, возникнув раз, она сохраниться до самой смерти одного из вас.
- Выходит этот юноша действительно существует? - спросила Лана, ощутив необычный душевный подъем при этой мысли.
Ее радость не укрылась от внимания шаманки.
- Эх, бедная моя девочка, тебе еще столько предстоит узнать в этой жизни, - пробормотала она себе под нос. - Да, существует. И, так или иначе, но тебе придется встретиться с ним. Духи помогут тебе в этом, не переживай.
- Я хочу дать тебе один совет, - добавила Зола, увидев улыбку на лице девушки. - Твои чувства к Каа-хену будет столь сильны, что ты неизбежно полюбишь его, - "уже полюбила, даже не понимая этого", подумала она про себя, слишком хорошо осознавая подобную ситуацию, - но это вовсе не значит, что твой Каа-хен ответит тебе взаимностью, у него нет с тобой подобной связи. Он может любить другую, и это не должно повлиять на твои с ним отношения, ты должна быть всегда готова к этому. Всегда держи свои чувства при себе, ты не должна ограничивать выбор Каа-хена.
Улыбка погасла на лице девушке, сделав его серьезным.
- Я запомню это, - вслух пообещала она.
- Последние твои сны, означают, что в душе твоего Каа-хена происходит что-то важное, важное настолько, что это привлекает твое внимание даже на столь отдаленном расстоянии. Будь ты рядом с ним, твое волнение было бы куда сильнее. Сейчас ты ничего не сможешь с этим сделать, поэтому тебе остается только ждать, когда твой Каа-хен примет решение.
- Понятно, - монотонно пробубнила девушка, задумавшись о внезапно посетившей ее догадке. - А можно еще один вопрос?
- Говори свободно девочка моя.
- Твой Каа-хен... это Наир?
- Он самый, - печально улыбнулась шаманка.
Солнце уже давно миновало наивысшую точку, и грозило вот-вот спрятаться за вершиной горы, на склоне которой находилась избушка браконьеров, когда две девушки, ступая бок обок, зашагали в направлении своего убежища. И хотя по календарю еще было лето, окружающий пейзаж говорил об обратном. За те три неполных недели, которые Лана провела в этих местах, окружение изменилось до неузнаваемости.
Листья деревьев, еще недавно однообразно зеленые, пестрели теперь всеми оттенками осеннего буйства красок. Эти же листья при любом легком ветерке, покидали своих могучих покровителей, готовящихся к зимней спячке, и кружились в каком-то своеобразном танце, прежде чем присоединится к своим собратьям, уже образовавшим на земле толстый, узорчатый "ковер".
Ступая по этому ковру, Лана зябко куталась в плащ, принесенный Томом из города. Уже давно, ее прогулки в облики призрака, сократились до коротких перебежек от дерева к дереву, с промежуточным закутыванием в теплый плащ или же мех Наи, и последующим отогреванием у костра. А Зола по-прежнему продолжала настаивать, чтобы в поле обозрения людей из города, девушка показывалась исключительно в своем белом платье.
Ная, взрывая своими лапами кучки листьев, свесив язык на бок, и виляя хвостом, стремительно промчалась мимо девушек, чуть не сбив их с ног. Волчица определенно наслаждалась моментом.
Глядя на свою подругу Лана подумала о других волках в округе. Их было уже тридцать восемь стай, с численностью от трех до тридцати особей. Не все волки единовременно находились в области восприятия девушки, им нужно было кормиться, и стаи рассредоточились на обширной территории вокруг города, но периодически они приходили по ближе, и девушка воспринимала их. Эта бесконечная суета многих десятков животных сначала смущала девушку, но со временем она свыклась с этим и перестала обращать внимание.
В общении с духами волков Лана достигла определенных успехов. Во время ночных прогулок девушка собирала вокруг себя несколько стай зверей и тренировалась, пробуждая в них желание, занять ту или иную позицию на местности. А во время стычек со стражниками, она просила волков запугать лошадей, или помочь Наиру в бою с людьми.
От последнего занятия девушка не испытывала особой радости и терзалась муками совести по поводу того, что им приходилось убивать во имя достижения своих целей. Нормы морали Ланы, всячески противились этому действию. Девушка часто размышляла, что возможно в глазах других людей, она выглядит так же, как и Эдмунд Эрдагор в ее собственных. Только благая цель, маячившая впереди, заставляла девушку продолжать двигаться в заданном направлении, но даже она не могла скрасить тех душевных терзаний, которые мучили Лану после каждого боя. Ее отец учил своих детей, что зло во имя благой цели все равно остается злом. Лана хорошо усвоила этот урок и поэтому не пыталась оправдать своих действий.
Нужно сказать, что самих стычек было не много. После той первой ночи, им приходилась сражаться всего два раза. В обоих случаях, Лана не переставала поражаться той смертельно-убийственной точности, с которой Наир наносил удары. Воин двигался с завораживающим изяществом и неподражаемой грацией, он не производил ни одного лишнего движения, каждый его шаг, каждый взмах блестевшего в свете луны Киота, вел к победе. Все действия воина были четко вымеренными и рассчитанными. Лана подозревала, что даже без помощи Волков, и без прикрытия туманом, которое организовывала Зола, Наир смог бы одолеть горстку стражников Бьорста, это всего лишь повысило бы его риск приобрести ранение.
Мысли Ланы снова обратились к волкам. Не в первый раз девушка задалась вопросом о том, зачем они здесь. Они, безусловно, помогали с запугиванием жителей Бьорста, их еженощный вой вблизи города играл не последнюю роль, а Ная, подруга Ланы, помогала ей морально, помогала ей быть сильной. Волчица одним своим присутствием поднимала боевой дух девушки. Лана уже и не сказала бы, сколько раз она использовала теплый бок Наи как поддержку во время душившего ее горя. Без волчицы девушка ни за что бы, ни смогла совладать с собой. Однако, зачем здесь остальные звери? Их было слишком много.
Лана знала, как их можно использовать, но это действие казалось ей кощунством по отношению к зверям, поэтому девушка старалась придумать для себя другое объяснение цели, ради которой волки прибывали к ней. Надо сказать, что получалось у нее не очень. Думая о других целях, ее мысли неизменно возвращались к тем плюсам, которые нес в себе уже известный девушки способ использования волков. Лана ждала, что духи подскажут ей как поступить, однако они были в последнее время что-то через, чур, молчаливы. А день, когда они войдут в Бьорст, был уже не за горами, для принятия решения оставалось не так много времени.
- "Где же вы, когда вы так нужны", - взмолилась про себя девушка, мысленно отправляя этот посыл в окружающий ее мир.
- "Мы здесь, мы всегда рядом", - через несколько секунд зазвучал в ее голове знакомый хор голосов.
- "Я не знаю, что мне делать, как мне использовать ту силу, что вы дали мне, как волки могут помочь в наших планах?", - Лана ухватилась за возможность спросить совета и, не теряя времени, задала свой вопрос, отправляя его вовне.
- "Ты знаешь", - кратко ответили голоса.
- "Но разве это правильно? Ведь много зверей погибнет..."
- "Погибнут еще многие, надвигается Зло, нужно его остановить"
- "Зло? Какое зло?" - задала девушка вопрос, на который духи не посчитали нужным отвечать.
По мере приближения двух девушек к хижине, все громче и громче были слышны голоса двух споривших людей. Эти голоса не породили в душах спутниц никакой тревоги, так как в последнее время споры в отношении деталей плана регулярно возникали между Томом и Наиром.
Вскоре стали видны и сами спорщики. Том сидел на небольшом бревнышке у костра, периодически поворачиваясь к огню различными частями тела, а Наир стоял неподалеку, прислонившись к толстому стволу дерева.
- Я должен быть там, ты не справишься один, - говорил воин.
- Я же говорю тебе, это очень рискованно, к тому же, ты меня недооцениваешь, - отвечал ему голос Тома.
- Вы снова за свое мальчики, ну, сколько можно спорить? - непринужденно вступила в разговор Зола, ничуть не заботясь о том, что ни суровый сазаратский воин, ни умудренный годами брат правителя Пригорья, никак не походили на мальчиков. - Что на этот раз послужило причиной ваших разногласий?
- Я считаю, что я должен быть внутри, в ночь, когда мы войдем в город, и помогать, Тому открыть ворота для вас, - ровным голосом ответил Наир.
- Это слишком опасно, Сазаратец пришедший не с юга неизменно вызовет кучу вопросов в городе и может быть воспринят как шпион, нам не нужно привлекать лишнее внимание, - тут же среагировал Том.
- Хм, а если он ослепнет? - задумчиво проговорила Зола.
Ответом ей послужили изумленные лица обоих мужчин, мгновенно обративших на нее свои взгляды.
- Да что ж это такое то... - картинно вздохнула Зола и закатила глаза. - Смотрите.
С этими словами девушка, достав откуда-то тонкую тряпицу, подошла к Наиру, и ловкими движениями рук завязала ему глаза.
- Вот, - улыбнулась девушка, продемонстрировав всем результат своих трудов. - Перед вами слепой Андоррец, а вовсе не Сазаратец.
- Для Андорца, он слишком низкорослый и черноволосый, и черты лица не такие резкие, - сопротивлялся Том.
- Ты так говоришь, потому что знаешь, кто перед тобой, - невозмутимо ответила шаманка, снимая повязку с по-прежнему стоявшего неподвижным воина. - А теперь представь, что ты стражник, возле городских ворот, и пропускаешь людей с той стороны, с которой никак не может появиться никто кроме Андоррцев. Да они даже не обратят внимания на бедного слепого отшельника, которого обилие волков вынудило сменить привычный для себя образ жизни и податься в город. А ты встретил его на дороге и вызвался сопроводить.
- Это уже более осуществимо, но риск все равно остается, - произнес Том, после короткого обдумывания.
- Это оправданный риск. Ты не хуже меня знаешь, что для осуществления наших планов, в городе нужны двое. Один к воротам, второй - на стену, - подал голос Наир.
- Ладно, ваша взяла, возьму я с собой слепого Андорца, - сдался, в конце концов, Том. - Отряд из Пригорья уже выступил, они будут на месте в срок, обстановка в городе благоприятная, так что, как и предполагали, через шесть дней, мы идем в крепость за детьми.
- А как на счет лошадей? - спросил Наир. - С ними мы уж наверняка оторвемся от возможной погони.
- Будем ориентироваться по ситуации, маловероятно что у нас получится добыть лошадей на всех, - ответил Том.
- Погони не будет, - сказала по-прежнему погруженная в свои мысли Лана.
- Будем на это надеяться, - прокомментировал ее слова Том.
- Это не надежда, а уверенность. Погони не будет, - ровным голосом повторила девушка. - У стражей в крепости будут другие заботы....
***
- Я придумала тебе имя для арены, - ворвался в сознание Тирка мелодичный голосок Лисии. - Милый угрюмыш, - картинно взмахнув руками на бегу, и при этом, максимально томно вздохнув, заявила девушка. - Он осиротел еще младенцем, его воспитали суровые жители гор, они научили его искусству войны, но забыли научить его улыбаться и радоваться жизни.
Тирк, как всегда погруженный в свои мысли даже не заметил, как девушка догнала его во время утренней пробежки.
Вопреки заявлению Лисии, юноша улыбнулся, в ответ на ее слова.
- Я умею радоваться жизни, просто поводов маловато в последнее время, - ответил он.
- Глупый угрюмыш, - мелодично смеясь, сказала Лисия. - Для того, чтобы радоваться жизни повод не нужен.
Сказав это, девушка нарастила темп и вырвалась вперед, оставив юношу наедине со своими мыслями. Шел шестой день его тренировок с бронзовой десяткой. И хотя мышцы все еще ныли и болели не переставая, выносливости у Тирка существенно прибавилось. Однако это мало заботило юношу, до встречи с покровителем касты Зеленых осталось всего четыре дня, и именно это в наибольшей степени занимало сейчас его мысли. За три дня он не придумал ничего, что можно было бы сказать Юшуру. Самих идей то в его голове хватало, но они были какими-то не правильными. Например, он мог заявить, что станет великим воином арены, и тогда Юшур поклонится ему за ту славу, которую Тирк принесет касте зеленых. Или же юноша в какой-то ситуации спасет жизнь покровителю касты, и тогда он поклонится ему в знак благодарности. Все эти дни юноша потратил на то, чтобы убедить себя зацепиться за одну из подобных мыслей, однако ему это так и не удалось. Он знал, что это не тот ответ, которого ждет Юшур.
После зарядки, на завтраке, Лисия уже, по обыкновению, подсела к Тирку.
- Я тут подумала над твоими словами и решила, что смогу помочь тебе, - с улыбкой заявила девушка.
- Помочь? - удивился Тирк, лихорадочно вспоминая, какие из своих мыслей он ненароком озвучил вслух.
- С поводом, для радости жизни, - пояснила девушка, видя удивленное лицо юноши. - Честное слово Угрюмыш, мне иногда кажется, что ты умеешь выходить из своего тела и путешествовать по миру.
- Я просто задумался, - пояснил Тирк, и улыбнулся, желая показать девушке, что рад ее стараниям. - Что за помощь ты предлагаешь?
- Ооо, а это сюрприз, - загадочно произнесла Лисия, подмигивая парню. - Узнаешь сегодня вечером.
- Зачем ты тогда сейчас сказала об этом?
- Чтобы ты немного помучался в догадках о том, что это будет. Тебе полезно, - сказала девушка, умудряясь одновременно говорить, ехидно улыбаться и жевать кашу.
- Нет у тебя сердца, - подыграл ей Тирк.
Они еще, какое-то время беседовали на отвлеченные темы, затем вдвоем отправились на тренировку. Тирку нравилась Лисия, как и ее сестра, Малики, из всей десятки, пожалуй, только с ними можно было поговорить по душам. Еще, наверное, с Гошем. Большой человек с прозвищем зверь, в жизни оказался очень добрым и веселым, что никак не вязалось с его внешностью. Тирк испытывал к нему симпатию, однако, погруженный в свои мысли, не стремился сблизиться, как не делал этого и Гош, пребывающий в своей зоне комфорта. Малики и Лисия, не следовали примеру Зверя. Они вовсю болтали с Тирком, на своем ломаном общем языке, со странным акцентом, явно навязываясь ему в друзья. Особенно Лисия. Остальные члены десятки вполне могли побороться друг с другом за звание, худший собеседник.
Их лидер, Галеос, мог молчать и смотреть на тебя своим гордым взглядом, даже если ты обратился к нему напрямую с вопросом, а потом и вовсе развернуться и уйти. Он был очень своенравным человеком, блуждающим где-то в своих мыслях. Тирк иногда задумывался о том, не выглядит ли он сам со стороны, точно так же.
Сэр Лестер Беонис, был слишком высокомерным, о чем не переставал напоминать всем окружающим. Он считал, что звание рыцаря ставит его выше всех прочих, несмотря на то, что его социальный статус уже давно изменился и теперь он был всего лишь рабом. Он открыто заявлял, что среди десятки нет ни одного достойного человека, кроме него самого. Все уже привыкли к этому и молча, мирились, зная, что в бою, несмотря ни на что, Лестер всегда прикроет спину.
Все, кроме Чуди. Вспыльчивая жительница, каких-то далеких стран, чуть ли не кидалась на рыцаря каждый раз, когда он говорил подобные вещи. Было хорошо, что ее знание общего языка было довольно посредственным, и она не всегда понимала, о чем идет речь. У ее народа были свои представления об этике и морали, для нее проявление агрессии, было обычной нормой. Для нее это было естественно, как улыбаться в ответ на шутку. И проявлялась эта агрессия не реже, чем веселая улыбка на лице Гоша.
Ураган, был добрым сазаратцем, готовым всегда оказать помощь или поддержать. Но хорошим собеседником его тоже трудно было назвать, он был полностью немым.
Более неслаженной команды Тирк еще не видел, юноша не мог представить, как эти люди смогут работать сообща. Их тренировки были направлены либо на улучшение физической подготовки (зачастую) или же на оттачивание индивидуального мастерства каждого. Работа в команде не практиковалась и не поощрялась, Галеос, хоть и назывался лидером десятки, не предпринимал никаких попыток командовать, да и вряд ли кто соизволил его слушаться, веди он себя по-другому. Подобная тактика подготовки воинов ставила Тирка в тупик. Ведь если бы вся десятка могла выступать как единое целое, у них было бы больше шансов на победу и меньше шансов понести потери. Он даже пробовал поговорить с Базеном на эту тему, однако тот от него лишь отмахнулся, сказав, что все воины десятки сильны в своей индивидуальности.
Тренировка прошла для Тирка в полутрансовом состоянии, как и последующий за ней обед. После еды Тирк решил не возвращаться в свою комнатушку, которую исходил вдоль и поперек, в процессе своих размышлений, а провести личное время на свежем воздухе. Впрочем, от этой идеи пришлось скоро отказаться, так как жаркое Марденское солнце, стоявшее в самом зените, совсем не способствовало мыслительной деятельности, вызывая непрошенные мысли с желанием оказаться в прохладе. Тирк решил пойти на поводу у этих мыслей и отправиться бродить по длинным коридорам бараков на территории стадиона.
Его выбор пал на одно из пустующих помещений в дальней части стадиона. Войдя в тень барака, Тирк испытал долгожданное облегчение, в помещении было хоть и ненамного, но все же прохладнее. В ту же секунду юноша насторожился, до его слуха донесся глухой звук ударов и резкие гортанные выкрики. Там в глубине полутемного помещения явно шла драка. Забыв об усталости, Тирк не раздумывая бросился вперед, возможно кому-то нужна была его помощь. Юноша без труда определил, что источник звуков находится за массивной железной решеткой в конце коридора. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы достичь ее и... в изумлении остановиться.
За решеткой и правда шел бой, вот только помощь Тирка там требовалось только если большому бревну, стоявшему в середине зарешеченной комнаты, ведь оно явно проигрывало в схватке огромному существу так похожему на человека. Но человеком это существо не являлось, если рост, превышающий два метра и полутораметровый размах плеч, еще можно встретить среди людей, то вот кожу светло-зелёного цвета - едва ли.
Существо прекратило избивать бревно, шумно втянуло воздух и оглянулось. Предоставив Тирку возможность полюбоваться клыками, длинной в палец взрослого человека, растущими из массивной нижней челюсти. Существо тяжело дышало, но не сводило с Тирка внимательного взгляда.
- Кто ты? - без тени страха спросил юноша. - Ты понимаешь общий язык?
Существо прищурилось, словно ожидая подвоха и не спешило с ответом. Тирк уже решил, что ему не понятен смысл сказанного, когда помещение наполнил гортанный бас.
- Я - орк, - сказало существо.
Старик Том, конечно-же, рассказывал Тирку истории об орках и великой войне, которую они развязали сто пятьдесят семь лет назад, однако он всегда добавлял, что скорее всего орки были людьми, а в чудовищ их превратили время и барды. Что ж, по-своему он был прав. Орки - явно разумны, а значит они все же ближе к людям чем к монстрам, хотя чудовищ можно встретить и среди людей.
- Как я могу к тебе обращаться? У тебя есть имя? -спросил Тирк.
Орк снова подозрительно прищурился, разглядывая юношу, затем подошел поближе к решетке и уселся возле нее, скрестив ноги перед собой. Тирк не без труда подавил желание отойти подальше.
- Почему ты спрашиваешь об этом? - спросил орк.
- Я не знаю, - искренне сказал Тирк после пары секунд раздумий. - Наверное я просто хочу с тобой познакомится и узнать тебя. Ведь не каждый день встречаешь живого орка. Многие считают вас вымыслом.
- Любопытство? А как же страх? Ярость? Презрение? Ведь именно эти эмоции испытывает ваша раса при встрече с моим народом.
Тирк неопределенно пожал плечами. Страх был, только это был не ужас, а легкое опасение или скорее настороженность, только он, сам не зная почему, не собирался показывать ее орку, который тем временем оценивающе разглядывал юношу.
- Хрыросан, - гортанно прорычал он что-то неопределенное.
- Прости, что? - переспросил Тирк.
- Так меня зовут. Хрыросан.
- Грыросан? - не без труда попробовал повторить юноша.
- Пусть будет так, - согласился орк.
- А я - Том, - сказал юноша, протягивая орку руку между прутьев решетки.
- Очень приятно Том, - сказал орк, осторожно пожимая руку, и загадочно улыбаясь. - Хоть это и не настоящее твое имя.
- С чего ты взял? - голос Тирка наполнился подозрением.
- Я - Дар"хун, Хранитель памяти, я чувствую имена данные людям от рождения и ты - не Том, - проговорил орк.
- А что ты делаешь здесь Грыросан? - спросил Тирк, уходя со скользкой темы. - Ты гладиатор?
- Гладиатор? Я не знаю такого слова. Что оно значит?
- Ты сражаешься на арене, на потеху публике? - пояснил юноша.
Орк опустил взгляд, а на его больших губах появилась печальная улыбка.
- Да, я гладиатор.
- Тогда почему ты не тренируешься вместе со всеми? А сидишь тут в одиночестве?
- Ярость. Злость. Презрение. Вот с чем я знаком. Скажи юноша, есть ли в твоей жизни кто-то кто вызывает подобные чувства?
- Есть, - мгновенно сказал Тирк, вспомнив начальника порта Грэга.
- Это плохо, - покачал головой орк. - Это плохие чувства. Но ты теперь знаешь ответ на свой вопрос.
Тирк знал. Он бы не стал даже разговаривать с Грэгом.
- Чем же ты заслужил такое? - спросил юноша.
- Я - орк, - коротко сказал Грыросан.
- И все? - удивился юноша. - Но это же неправильно. Нельзя судить о челов... то есть об орке, только потому что он не такой как все. Я сегодня же поговорю с Феликсом, тут явно какая-то ошибка.
- Тут нет ошибки юноша, - орк снова печально улыбнулся. - Я там, где я должен быть. Я не хочу видеть на себе презрительных взглядов представителей вашего народа.