* * *

О если б знали мы, о если б видели,
когда на нас нисходит благодать!
Я сочинил поэму в вытрезвителе,
но мне ее не дали записать.

Средь бела дня мне было озарение,
но завертели срочные дела.
Прости, ребенок мой, стихотворение.
Я не дошел до ручки и стола.

Остался бел бумаги лист изнеженный.
И всякий раз, как выпил иль поел,
я думаю: ну вот, урод несдержанный,
ты не напишешь никогда поэм.

                          2000