Лунный Кролик : другие произведения.

Мой бедный мотылёк. Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ещё в детстве в Сумеречном Лесу осталась часть моей души. Ягоды сумеречного народа были сладки, но брали за свой вкус горькую плату. Я живу среди людей только благодаря своему брату, чья воля оберегает меня от зова волшебного народа. Брату, который никогда не сможет меня принять. Бой за мою душу ведется ещё до моего рождения, но кто бы мне об этом рассказал? Я - провидица семьи Нихиль, и я боюсь своего будущего.
  
  
  Я зажгла палочки с благовониями и поместила их в специальный сосуд на алтарь. Пряный и сладковатый запах начал медленно распространяться по комнате, успокаивая и немного дурманя.
  За окном шелестел утренний дождь, настраивая на ещё более умиротворённый лад.
  Я опустилась на подушку перед алтарем и закрыла глаза, сцепила положенные не колени пальцы. Это был необходимый ритуал, без которого не обходилось ни одно утро в нашей семье - Ауруун, Бог Судьбы и тот, кого зовут Плетельщиком, дарил нам способность заглядывать за завесу будущего, а взамен мы возносили ему молитвы.
  Иногда, видимо, когда было время, он отвечал. Как однажды выяснилось, со мной это происходило чаще, чем с другими. Видимо, из-за того, что именно я сейчас была носителем полноценного дара.
  Не было каких-то заученных фраз или текстов молитв, каждый обращался по-своему, но обычно просили все одного.
  Дай мне пройти по моему пути легко и спокойно, словно ты поддерживаешь мои плечи руками.
  Позволь воспользоваться твоим даром, чтобы предотвратить неминуемое и спасти невинных.
  Помоги не заблудиться, не оступиться, не потемнеть душой, чтобы после смерти я могла отправиться к тебе такой же светлой, какой пришла в этот мир.
  Я возлагаю свою судьбу в твои руки, Плетельщик, так пусть мой узор на твоём гобелене будет достоин занять своё место.
  
  Приторная сладость благовоний кружила голову, и, закончив с молитвой, я поспешила подняться и выйти из комнаты с алтарём. Алтарь состоял из небольшой выемки в стене, на которой находилась искусная статуэтка из белого камня, которая изображала склонившегося над пряжей юношу. В детстве я любила разглядывать его, часами проводя время в комнате для молитв. Тогда изображённый человеческой рукой Бог казался мне вовсе не богом, а волшебным принцем, что печально гладит своими тонкими пальцами искусный гобелен. Я представляла, что однажды повстречаю его, и тогда прекрасный принц прекратит грустить, отложит в сторону пряжу и улыбнётся мне, взяв меня за руку. Что будет потом я обычно не представляла, довольствуясь светлым мигом спасения принца от его печали.
  Перед самым выходом я вдруг остановилась, чувствуя, что мне необходимо обернуться. Я бросила на алтарь последний взгляд, и почувствовала, как шевельнулась прядь волос около моего лица, словно кто-то коснулся её, задел тёплым дыханием.
  Ответил. Ауруун вновь показал, что слышал мои молитвы. Настроение само по себе устремилось ввысь, я улыбнулась и отправилась по своим делам уже более уверенно делая каждый шаг.
  Мама с папой сидели в обеденном зале, заняв места рядом друг с другом, и о чем-то негромко переговаривалась. Мама иногда хихикала, совсем по-девчачьи поправляя длинные тёмные волосы перед папой, а тот усмехался в ответ и тянул к ним пальцы, чтобы уложить так, как больше нравится ему. Только в последнее время я начала понимать, как повезло мне и самим родителям с тем, что они берегут любовь друг друга. Не разъединяют рук, когда никто из чужих не видит.
  - Доброе утро, - поздоровалась я с улыбкой.
  Мама повернулась ко мне и с улыбкой поприветствовала в ответ. Папа кивнул подбородком на завтрак, расположенный на столе.
  - Руди сегодня сама себя превзошла. Это не каша, а настоящее произведение искусства. Она долго что-то рассказывала про баланс ягод, сахара, соли и хлопьев, но я решил не вникать и просто поверил ей на слово. Но оно и правда очень вкусно!
  Папа тоже был темноволосым, как и мама, как и все в нашей семье. Только мама, изначально не затронутая кровью провидцев, имела зеленые глаза.
  - Мне тоже придётся поверить тебе на слово, - сообщила я, садясь напротив них.
  - Ох, милая. Ты знаешь его, он будет стараться до последнего, - мама погладила отца по руке.
  Папа кашлянул, немного замявшись. А потом улыбнулся.
  - Уверен, ты почувствуешь её вкус, настолько она хороша.
  Да, его не покидала надежда на то, что если пища будет приготовлена умопомрачительно вкусно, то я обязательно смогу распробовать её вкус. В глубине души я тоже на это надеялась, вот только каждый новый раз чуда не случалось. Наша повар Руди, вероятно, могла превзойти даже королевского повара, настолько она сама старалась каждый раз ради меня. Я ценила это и в груди теплело каждый раз, когда я об этом думала.
  Конечно, каша оказалась безвкусной, как и свежее молоко. Я виновато пожала плечами.
  - В следующий раз...
  - В следующий раз - точно, - решительно подтвердил отец.
  Вскоре к нам присоединилась и бабушка. Невысокая женщина с горделивой прямой осанкой, кутаясь в пушистую шаль, села во главе стола и тепло пожелала всем доброго утра. Негласно бабушка все ещё была главной в семье, но никто не был против.
  - Прежде чем вы уйдёте по своим невероятно важным делам, - после завтрака сказала она. - Ты, Лира, не покупай сегодня ту вещь, что так приглянется тебе, потому что мужчина, который захочет её после тебя, только с помощью неё сможет сохранить свою семью. Раллис, - на взглянула на папу и усмехнулась. - На зависть хороший день у тебя. А ты, Мелл, посиди со старушкой ещё пару минуток.
  Я скептично посмотрела на эту старушку, пытаясь найти всю усыпанную срединой голову, но так и не нашла. Лишь пара седых прядей выдавали истинный возраст бабушки, а её статная осанка и фигура молодили её на добрый десяток лет.
  - Я не вижу здесь старушек, но ради тебя, пожалуй, задержусь, - лукаво сощурившись, сказала я и села рядом с ней.
  Несмотря на наследственный переход дара, бабушка все ещё многое могла. Поэтому она не отказывала себе в удовольствии поиграть в королевского астролога, давая нам с утра советы, что сами напрашивались после её видений.
  - Какие сладкие речи, - шутливо отмахнулась та. - Почти как у твоего дедушки.
  - Одна кровь, - серьезно подтвердила я.
  Бабушка покачала головой, и на миг её серые глаза мечтательно, ностальгически затуманились. Но она быстро вынырнула из мира иллюзий, не успев там как следует побывать.
  - Мелл, дорогая, - она вдруг серьезно взглянула на меня и накрыла мои руки своими. - Что-то неминуемо грядёт, но я вижу лишь белое пятно. Будь осторожна, хорошо? Ты уже совершеннолетняя и знаешь, что можно, а что нельзя делать. Если почувствуешь опасность, то сразу иди домой, несмотря на дела. Мне не нравится это, но тут провидение беспомощно и не открывает больше. Навестишь травников и сразу ступай обратно.
  - Хорошо, - мне передалась неясная тревога, и я сдала ладони бабушки. - Можешь во мне не сомневаться.
  Женщина слабо улыбнулась, погладила меня по волосам и поднялась со стула.
  Дела были у всех, может и не настолько "несомненно важные", как изволила выразиться бабушка.
  По весне мы делаем обход по городу, навещая тех, кто запросил нашей помощи. Помощь состояла из краткого прогноза на ближайшие десять месяцев, то есть год. Мы не можем описать каждую мелочь, которой нужно избежать, но подтолкнуть в нужном направлении, чтобы чего-то плохого или разорительного не случилось, в наших силах. Плату всегда устанавливаем не мы; заказчик отдаёт столько, сколько ему не жаль. Поэтому мы имеем дело с разнообразнейшими прослойками людей. Сегодня я навещаю травников в Чертогах Целителей. На то, чтобы разобраться с самими целителями, ушло два дня, и третий я теперь трачу на то, чтобы разобраться с оставшимися не у дел травниками.
  Наше поместье находилось где-то в получасе езды на лошади от города, поэтому выехали с отцом мы вместе. Уже на воротах, привычно сдав лошадей Ушлому Бо, мы разошлись. Бабушка предпочитала принимать редких и выборочных клиентов на дому. Что ж, никто не вправе ей отказывать.
  Чертог Целителей - трехэтажное здание белого камня, в котором принимают и лечат больных. Там всегда светло и тихо, в воздухе пахнет сонными цветами, а целители в белых одеждах почти бесшумно передвигаются по коридорам. Это славное место, где спасаются жизни и исцеляются раны, внешние и внутренние.
  Я специально надела сегодня обувь без каблуков, чтобы передвигаться также тихо, как и здешние обитатели. Потому что в первый день меня было слышно за версту, когда я передвигалась по Чертогам.
  - Хорошего денька, миледи - поприветствовал седой целитель на входе, который уже ждал меня. - Жаль, что вы у нас ещё нескоро потом появитесь. Такое оживление всегда с вашим приходом.
  Он была высоким и сухим, но лицо его, доброжелательное и морщинистое, вызывало симпатию и доверие.
  - Доброго дня, господин Ахари. Каждый хочет скорее получить предсказание и уйти, - усмехнулась я, надевая протянутую мне белую мантию. - И я не могу сказать, что не понимаю их стремления.
  - А ещё молодняк отсюда сутками носу не кажет, вот их и радует женская компания, - попытался раскрыть мне другую сторону дел целитель. Я не стала спорить.
  Думать о себе, как об объекте симпатий для противоположного пола, было как-то неловко. Да и находиться с кем-то из едва знакомых мужчин дольше нужного всегда было некомфортно. Предложения сходить прогуляться мне поступали всего пару раз, и каждый из них я вежливо отказала. Не хочу. Что-то против. Хоть я уже год как совершеннолетняя, с шестнадцати, я не горю желанием найти себе кого-то. Иногда мне казалось, что таков мой характер, иногда, что мой дар оберегает меня.
  Я принимала травников в одном из их уютных залов, где повсюду разносился аромат сушёных цветов и растений, в шкафах по стенам стояли сотни книг, а столы были заставлены разноцветными настоями.
  Пришедший ко мне садился напротив меня. Я брала его ладонь в свои, просила заглянуть мне в глаза и не отводить взгляд, пока я сама не попрошу. Всё с виду было очень просто. Когда я настраивалась на человека, то звала Аурууна, чтобы тот открыл мне путь, по которому этому человеку стоит идти в ближайший год. Мне открывалось несколько важных событий, про которые я и рассказывала.
  - Ребёнок родится здоровым, если будет зачат не позже середины лета. Девочка. Помоги своему коллеге, и он бесценно выручит тебя. И... - я вдруг фыркнула, поняв, как по-домашнему это будет звучать, но так было нужно. - Не ходи зимой с неприкрытой головой.
  - А... Госпожа, а можно ещё один вопрос? - мужчина передо мной вдруг взволнованно взглянул на меня.
  - Только один, хорошо? Мне ещё долго предстоит здесь быть, а силы склонны кончаться,- виновато улыбнулась я.
  - Конечно, - с пониманием закивал тот. - Знаешь, госпожа, сын мой, Гвин, скрипачом хочет стать. А денег у нас сейчас немного - или скрипку покупаем, или...
  - Скрипку, - сказала я, потому что хорошее предчувствие внутри меня вспыхнуло, едва я услышала о стремлении мальчика. - Это очень положительно откликнется в будущем. Не пожалейте денег, это того стоит.
  Мужчина поблагодарил меня и поспешил откланяться, потому что на его место вот-вот должен был подоспеть новый.
  Я закончила примерно к шести часам вечера, задержавшись чуть больше, чем предполагала. Небо ужа начинали задергивать розоватые сумерки, по одной выходили из своих убежищ ранние звёздочки. Весной сумерки особенно красивы.
  Я вышла из Чертогов Целителя и с облегчением вздохнула. Прохладный воздух приятно заполнил лёгкие и немного общую утомленность. Медленно бредя вдоль мостовой, я действительно не планировала задерживаться.
  Но у Аурууна, видимо, были на этот счёт другие планы.
  Я услышала музыку и застыла, так и не сделав новый шаг. Внутри меня всё резко сжалось и скрутилось, а сердце захотело выпрыгнуть из груди на волю, и это тоже было неприятно. Я стояла, привалившись к каменному забору чьего-то дома, и пыталась прийти в себя, выровняв дыхание. Постепенно безумное волнение, захлестнувшее меня с головой при первых же нотах музыки, спало. Руки все ещё подрагивали, неверные колени подгибались, но я решила продолжить путь. Который, как назло, совпадал с тем, по которому я думала возвращаться.
  Ещё через пару зданий мне открылась небольшая уютная площадка с фонтаном, и здесь я вновь остановилась. Взгляд нашёл того, кто издавал щемящие душу ноты, и не захотел отрываться.
  Незнакомый менестрель сидел на краешке фонтана, сжимая в узких руках диковинную лютню. Таких цветов музыкальных инструментов я ещё не видела - она была лиловой, словно...словно что? Какое-то сравнение вдруг появилось в моей голове, но тут же испуганно убежало. Я решила сравнить этот цвет с лавандой. Видимо, дерево изящной лютни специально было выкрашено в подобный цвет.
  Кожа менестреля была такой светлой, словно её подарила ему сама Луна. Как и длинные волосы, что рассыпчатым серебром струились по его плечам вниз.
  Он был одет в темно-синюю походную одежду, дорогую на мой знающий взгляд. Один из его длинных пальцев украшало серебряное кольцо, и оно было такого же оттенка, что и струны на лютне.
  Менестрель играл что-то пронзительное и зачаровывающее, переливчатые струны словно звали прислушаться к ним. Я встала на одном месте и приложила руки к груди, силясь хоть как-то успокоить бешеное биение сердца.
  Он был нечеловечески красив. Точёные черты его лица складывались во что-то, что несвойственно нам, простым людям.
  Ещё десяток секунд колдовской мелодии и я взмолилась, чтобы менестрель не начал петь. Тогда, что-то говорило мне, я пропала. Почему, что из этого бы вышло, я не знаю. Я уже была готова закрыть уши и силой воли сдвинуть себя с места, когда белые ресницы менестреля вдруг поднялись и взгляд аметистовых глаз вдруг устремился точно на меня.
  Мои руки похолодели.
  Мгновенно музыка прервалась, и на лице менестреля будто бы отразилось узнавание. Он открыл рот, чтобы сказать что-то, протянул ко мне руку, но само нутро вновь запротестовало во мне.
  - Нет! - почти в ужасе воскликнула я, не узнавая свой севший голос, и бросилась прочь.
  Ноги сами понесли меня дальше, но не к конюшне Ушлого Бо. Чтобы добраться до дома, мне потребовалось бы ещё полчаса, а мне хотелось почувствовать себя в безопасности как можно скорее. Я бежала к дому Шея, не оглядываясь, боясь погони, хотя и знала, что это бессмысленно, что незнакомец не кинулся меня преследовать. Но все молило о том, чтобы оказаться подальше от него.
  Шей словно бы ждал меня. Я встретилась с ним в воротах, где он стоял, хватаясь за место печати на груди. Я не выдержала и разрыдалась, крепко обняв его обеими руками.
  - Пойдём в дом, - напряженно глядя по сторонам, тихо сказал он, и придерживая меня за спину, проводил внутрь.
  Он довёл меня до гостиной, где и усадил в кресло. Скрылся на кухне и вернулся через полминуты со вчерашней чашкой, доверху наполненной тёплым вином. Вряд ли в его доме водились бокалы.
  Я выжала из себя что-то вроде кивка благодарности, но вино не лезло мне в горло.
  - Пей, - приказал Шей, стоя над душой. - Хотя бы половину. Потом поговорим.
  Я ещё баюкала немного в подрагивающих руках чашку, а потом выдохнула и залпом приказала себе пить. Это было легко - вкус совсем не чувствовался, как и алкоголь. Я опустошила всю чашку, после чего Шей отставил её на столик и встал около меня, скрестив руки на груди.
  Вино разлилось по телу теплом, а по голове полупрозрачной дымкой успокоения.
  Тише, сказала себе я. Ты в доме Шея, а значит в безопасности. Он не даст тебя в обиду.
  "Если не решит, что поквитаться за старую обиду ему хочется сильнее, чем терпеть тебя всю жизнь", - вкралась гадкая мысль. Я прогнала её, так и не решив, как к ней отнестись. Я знаю одно - от неё было больно.
  - А теперь рассказывай. Печать начала жечься, а такого ни разу не происходило. Я сразу понял, что что-то неладно, и собирался отправиться к вам, но ты сама нашла меня. Что произошло?
  Ледяному спокойствию Шея можно было лишь позавидовать.
  Я рассказала, тщательно удерживая себя от нового срыва. Стоило лишь вспомнить, как забила каждая клеточка моей души тревогу при виде менестреля, и мне вновь становилось худо. К концу рассказала я сидела, уткнувшись лицом себе в колени и накрыв голову руками, словно пытаясь спастись от грозы, как в детстве.
  Шей долго молчал, размышляя. Один раз взъерошил свои черные волосы, цокнул языком, а потом с явным раздражением вышел. Он вернулся через десяток минут, значительно более спокойный, и встал около окна.
  - Я отправил с вороном весточку родителям. Переночуешь сегодня у меня, а завтра отец сам тебя заберёт. Что-то лихое происходит.
  Я даже не нашла в себе сил кивнуть. Перед глазами всплыл образ - бледный юноша, пугающий своей красотой, стоящий около моего окна. Я, наверное, сразу поседею, если такое случится. Сердце, словно у испуганного крольчонка, вновь забилось быстро-быстро.
  Может быть, это неуспокоенный дух преследует меня? Если бы было за что. Призрак, больше всего он был похож на него. Но плоть его не просвечивала, а нежный сумеречный свет мягко касался светлой кожи. Зачаровывающе-красиво...
  Я тихонько заскулила, не в силах унять новую дрожь.
  - Мелл, его нет рядом. Приди в себя.
  Я помотала головой, поднялась на подкашивающихся ногах и дошла до брата, после чего крепко его обняла, пряча лицо у того на груди.
  - Пожалуйста, постой со мной так, - попросила я, кляня себя последними словами. - Мне страшно.
  Шей вздохнул, но протестовать не стал. Одна его рука легла на мою спину, а второй он пригладил мои волосы.
  Я чувствовала тепло чужого тела, согревающее изнутри, и постепенно паника проходила. От чёрной туники Шея пахло сладкой сушёной травой и пылью. Этот запах вдруг показался мне очень уютным. Постепенно глаза мои начали закрываться, а сознание меркнуть. Я поняла - магия. Усыпляет.
  - Зачем?.. - спросила я из последних сил.
  - Тебе необходимо поспать, - сказал Шей, аккуратно подхватывая меня на руки, словно ребёнка или невесту. - Восстановись, а я подумаю над произошедшим, пока никто не будет мне мешать.
  
  
  Девушка была совсем легенькая. Шей и сам не был таким уж рослым и крепким, в нем было добрых пять и девять футов худощавого телосложения, но сестра по сравнению с ним была совсем крошечной. Пять футов или около того, не больше, хрупкая и малосильная. Пушистые черные волосы длиной почти до плеч обрамляли бледное лицо, ещё белее, чем обычно, придавая ему жутковатый мертвенный вид.
  Шей задумчиво посмотрел на это, пытаясь понять, какие эмоции вызывает в нем едва живой вид младшей сестры. Кажется, никакие. Он даже удивился, не почувствовав ожидаемого злорадства, ему просто было всё равно. С того момента, как они выяснили отношения друг с другом, ему правда стало безразлично. Он знал, какую боль причинил своими словами Мелл тогда, и, возможно, это отчасти успокаивало его до сих пор. Он представлял, какими мыслями терзается она по сей день; а то, что терзается, так это было без сомнения. Или он совсем не знает свою младшую сестру.
  Моральные терзания, похоже, доставляли ему куда больше торжества, чем никчёмные физические.
  Молодой мужчина донёс девушку до своей кровати, где и аккуратно уложил, накрыв шерстяным одеялом.
  И где ему сегодня спать? Не на полу ведь? Не свернувшись калачиком в кресле? Шей поморщился, как от головной боли. Ничего, подвинется. На кровати места и на двоих хватит. Не чужие, он криво усмехнулся от этой мысли, люди друг другу.
  В гостиной он просидел где-то до полуночи. Вначале хотел отправиться побродить по городу в поисках злосчастного менестреля, но понял, что неразумно оставлять сестру одну.
  Сопоставить два и два было нетрудно. Печать на его груди охранила Мелл от зова Сумеречного Народа. Если вдруг та решила ожить, то значит Сумеречный лес сам решил найти свою давнюю знакомую. В лице бледного музыканта, чья музыка зачаровывает не хуже высшей магии.
  Зачем? Что нужно этим созданиям от простой человеческой девушки, что она может им дать? Предвидение будущего? Сомнительно, у них самих должны быть провидцы не слабее, если не сильнее.
  Сколько ещё придётся расплачиваться за проклятые ягоды, которые отведала его сестра давным-давно?
  Ему не понравилось, что печать жгла кожу. Он и не думал о том, что однажды та может доставить ему физический дискомфорт. Что будет, если менестрель доберётся до Мелл, насколько больно будет ему?
  Мысль вдруг оборвалась. Нет. Если бы печать жгло лишь от одного присутствия менестреля, то та бы не успокаивалась ещё долго. Вероятно, тот всё ещё в городе, а значит дело не в одном присутствии.
  Разумная мысль посетить утром въездные ворота в город. Поспрашивать о новоприбывшем, описав его внешность. Найдётся - хорошо, не найдётся - тоже, станет понятно, что проник сюда или колдовством, или тайно.
  Составив для себя небольшой план дел на завтра, Шей покормил воронов, после чего отправился спать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"