Лунный Кролик : другие произведения.

Мой бедный мотылёк. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ещё в детстве в Сумеречном Лесу осталась часть моей души. Ягоды сумеречного народа были сладки, но брали за свой вкус горькую плату. Я живу среди людей только благодаря своему брату, чья воля оберегает меня от зова волшебного народа. Брату, который никогда не сможет меня принять. Бой за мою душу ведется ещё до моего рождения, но кто бы мне об этом рассказал? Я - провидица семьи Нихиль, и я боюсь своего будущего.
  Глава 1.
  Туман укрывал город белым одеялом. Оттого все казалось каким-то нереальным, словно выцепленным из сна. Будто сам Ауруун собирал по крупицам чужих сновидений эти дома, мощеные улочки, фонтаны, чтобы воплотить в жизнь в одном месте. Видимость была очень слабой. Дальше пары домов впереди я видела только молочную завесу, за которой порой скользили чужие тени.
  Такие дни не были чем-то особенным здесь. Люди, уже привыкшие, что по весне город кутается в молоко туманов, ходили собранно и целеустремленно, почти не обращая внимания на погоду. Лишь детишки радостно носились, играя в призраков и других не самых очаровательных созданий, которые могут показаться из мглы.
  Лошадь я оставила у городских ворот. Ушлый Бо с радостью приглядит за ней, пока я буду отсутствовать, и мне будет куда спокойнее, если Осока будет в надежных руках. Бо хоть и "ушлый", но свою работу знает и к стойлам подозрительного чужака не подпустит, метко глядя единственным зрячим глазом чуть ли не в самую душу. Нашу семью, семью Нихиль, он знает не первый год, и отношения наши уже давно строились на взаимном доверии.
  Некоторым нашим знакомым, впрочем, сомнительные друзья семьи были откровенно не по душе, но на их причитания всегда можно было закрыть глаза. Никто же не заставляет их держать свечку, когда я общаюсь с тем же Бо, которого добрая часть женского населения города откровенно побаивается. Зря - женщину тот не обидит.
  Я медленно шла по мостовой, оглядываясь по сторонам. Хэльгард был красивым городом, большим и живым, и каждым своим шершавым камнем дышал историей. Дома здесь строились основательно, на века, и может быть, проходя мимо какой-нибудь гостиницы, ты на самом деле пройдёшь мимо дома какого-нибудь легендарного мага, что жил много времени назад.
  Птичник Шея находился неподалёку от северных ворот. Я приехала из восточных, поэтому приходилось немного прогуляться, против чего я не была. Наоборот, город мне нравился, и лишний раз побродить по его улочкам было приятно. Тем более, что волноваться было не о чем: с безопасностью здесь было строго. Возможно, отчасти мне так казалось: трогать Нихиль боялись. Лишь какой-нибудь пьянчужка или невежда мог легко начать поливать кого-то из нас грязью, только потому что у него было плохое настроение. Таких обычно быстро одергивали прохожие и велели ступать прочь. Мы не злились. Душевное равновесие Нихиль, вырабатываемое годами, вообще трудно пошатнуть. По крайней мере, это точно касалось бабушки и родителей. Шей и я пока что постигали искусство спокойствия.
  Шей никогда не закатывал скандалов, не кричал и не лез в драку: лишь черные глаза его становились совсем страшными и беспросветными, лицо каменело, а голос обжигал холодом. Он был молод, лишь на три года старше меня, но даже в его двадцать лет многие находили его опасным в такие моменты.
  Я же обычно не злилась. Расстраивалась, чувствовала ком в горле, горящие от невыплаканных слез глаза. Сжимала руки в кулаки, закусывала губу и приказывала себе не ломаться. Хотя бы не на людях, и почти всегда мне это удавалось. А дома в своей комнате уже можно было дать волю эмоциям, если к тому времени те не улягутся.
  Печаль и обида ассоциировались у меня с лавандой. Каждый раз, расстраиваясь, я утыкалась дома в подушку, набитую сухими сиреневыми цветами, надеясь на то, что те поделятся со мной спокойствием. Так и повелось - теперь пряный аромат лаванды навевал воспоминания лишь одного направления.
  Год назад Шей решил переехать из фамильного поместья. Он легко променял наше общество на небольшой дом у северных ворот, где на заднем дворе построил птичник. Такой был и у нас, но теперь пустовал - своих воронов Шей забрал с собой. Вороны Шея ценились на вес золота, по праву считаясь одними из самых умных и тренированных. Брат не жалел себя, отдавая силы на воспитание птиц, чтобы однажды те попали в нужные руки. Колдуны, порой аристократы, представители Молчаливых Гильдий были основными покупателями чёрных птиц.
  Этим занимался ещё наш дед. Вот только после его смерти за воронами смотреть стало некому, им требовалось много внимания и сил, чего ни у кого в достаточном количестве в свободном распоряжении не было. Едва достигнув четырнадцати, Шей решил возродить дело деда. Никто не собирался ему мешать, наоборот, и в скором времени дела его пошли ввысь.
  Целеустремлённости Шея была и ещё одна причина. Увы, я её знала, и от знания этого мне не было легко. Когда-то яростно пламеневшая, а теперь, вероятно, все ещё болезненно тлеющая обида на меня, на себя и на само мироздание заставляло его выкладываться на полную в любом деле.
  Потому что семейный дар провидения унаследовала я, а не он. Не было никаких шансов, что способности в нем проснутся: глаза его были совсем черными, а это значило, что никаких активных задатков в нем нет. Может быть, его дети и родятся с глазами провидца.
  Чем светлее глаза, тем сильнее был провидческий дар в нашей семье. С рождением ребёнка тот почти полностью переходил ему, и после этого глаза носителя немного темнели. Бабушка и отец были теперь сероглазыми, а когда-то их радужка и зрачки были такими же молочными, как и у меня. Дар все ещё теплился в них, но уже далеко не такой сильный.
  Я не могла ненавидеть свой дар - если он достался мне, то сам Ауруун того пожелал, но мне было от него горько. Семью и брата я ценила куда больше, чем любые магические благословения, вот только это не могло заставить Шея не отстраняться от нас.
  Я... Пыталась быть рядом с ним. Все ещё пыталась, несмотря на то, что знала, что он обо мне думает. Он сам однажды мне все высказал, а я приняла.
  Я зашла за ворота дома и отправилась к двери, когда вдруг остановилась. Нет, Шей не был дома - это вдруг показалось мне очевидным, и я обогнула пару углов дома, чтобы пройти на задний двор.
  Птичник состоял из высокой просторный клетки и закрытой комнаты, прилагающей к ней. Шей сидел на земле, подмяв под себя сухонькую траву, и разговаривал с вороном, сидящем у него на предплечье. От смольной лапки птицы тянулась узкая цепочка, которая брала начало от браслета на руке юноши. Значит, ещё не обученный ворон, раз таким образом подстрахован - может и улететь, пленённый бескрайним небом и полями, где пряталась мелкая дичь. Натренированные вороны спокойно улетали сами, им это было нужно, но всегда возвращались. Таков был талант Шея.
  Я окликнула брата и двинулась к нему. Он повернулся на мой голос и окинул меня спокойным взглядом, кивнул, после чего вновь повернулся к птице. Тут же его глаза потеплели, он попрощался с ней и вернул ворона в клетку. К тому времени я уже успела дойти до него.
  - Как поживаешь? - спросила я, убрав прядь волос за ухо.
  - Назло некоторым, - ответил он с усмешкой. - Новым соседям, видишь ли, не по душе близость с "клокочущими хищниками".
  - Вероятно, воронам тоже не очень нравится соседство с капризными человеками.
  - И без гаданий понятно. У тебя ко мне какое-то дело?
  Его взгляд скользнул по мне и остановился на плетёной корзине у меня в руках. Я спешно кивнула, стянула оберегающую содержимое корзинки ткань, и протянула её брату.
  - Сегодня ночь Четвёртого Созвездия. Дедушка всегда почитал его, поэтому бабушка предположила, что и ты не безразличен к нему. Она шлёт тебе благословение и поздравляет.
  - Остроклювого? - Шей, казалось, немного удивился. - Я и не знал.
  Он забрал корзинку и заглянул внутрь неё. Внутри лежал ещё тёплый пирог со смородиной, а рядом с ним небольшой свёрток. Брат хмыкнул, развернул свёрток одной рукой и выудил его содержимое на белый свет. Это были добротные перчатки из толстой кожи, расширяющиеся к локтю. Шей пощупал их и с уважением кивнул. Понравилось. У меня камень от души отлег.
  - Хорошие, - сказал он. - Мои старые совсем уже подрались от их когтей. Передай бабушке мою благодарность.
  - Передам, - пообещала я.
  Он ещё некоторое время разглядывал подарок, ничего не говоря, и наше молчание прерывалось лишь горловыми и скрипучими переговорами воронов. Мне стало немного неловко, я потёрла свой локоть через рубашку.
  - Ну, я, наверное...
  - Я один столько не съем.
  Мы заговорили одновременно, а оттого стало вдвое более неловко. Я задержала дыхание и медленно подняла взгляд на лицо Шея, до боли сомкнув губы. Он взглянул на меня, вздохнул и вновь заговорил.
  - Не съем, говорю, целый пирог. Поможешь мне?
  Вопрос он задал уже уходя к задней двери дома, так что приемлемый ответ предполагался только один.
  - Помогу!
  Мы прошли внутрь и расположились на небольшой кухоньке. За окном, прикрытым полупрозрачными занавесками, виднелась туманная улочка и часть внешнего двора. На кухне был камин, миниатюрная печь в углу, два шкафа и стол с парой стульев у окна. Чисто и как будто бы не обжито, хотя это и ложное впечатление. На полочках на стенах располагались коробочки с травами и какими-то настойками, которые я с любопытством и разглядывала, устроившись на стуле.
  Шей поднял руку над камином, шепнул колдовское слово "Сорей", и искра, вырвавшаяся из его ладони, зажгла огонь.
  Начальным уровнем магии мог овладеть почти кто угодно при должном старании. Но, к сожалению, не я - провидение можно было очень легко перебить потоками магии другой области, и настроиться обратно было делом не одного дня.
  Брат взял котелок, вылил в него воду из кувшина и достал с полки одну из коробочек. Открыл, принюхался и бросил одну горсть в воду. Потом поставил греться на огонь, а я тем временем помогла смородиновому пирогу оказаться на столе в трогательно беззащитном состоянии. Пахло от него так, что сводило желудок... Жаль, что на вкус он окажется не таким уж и восхитительным для меня.
  - Не боишься по туману Осоку водить?
  Шей сел напротив меня.
  - Я не гоню её. Не запнётся. Да и не в первый раз.
  - Как знаешь, - пожал плечами брат.
  Я сложила локти на столе и подперла рукой подбородок. Вновь воцарилась тишина, которая била мне по ушам. Каждый раз хотелось плакать, ощущая её, но я упрямо преодолевала себя. Однажды у нас все станет хорошо. Я надеялась на это, даже не прибегая к интуиции провидца.
  - Несколько дней назад мы помогли лорду Керрену предотвратить пожар, - решила хоть чем-то поделиться я. - Поначалу он не хотел верить, что простая декоративная гирлянда на дереве около его поместья может притянуть к себе молнию. Но ему пришлось довериться: сняв гирлянду, он потерял бы лишь один хороший вид из окна, а не целый дом. Он прислал нам в благодарность цветы, - я усмехнулась. - Очень щедро.
  - Как будто ты удивлена, - фыркнул Шей. - О меркантильности здешних аристократов можно легенды слагать.
  - Да мне и не нужен был кошелек с золотыми ларами, - вздохнула я. - Просто это говорит о том, как несерьёзно он отнёсся к предупреждению. Цветы - лишь жест вежливости, и тот, скорее всего, отправленный кем-то из его людей. Это значит лишь то, что к нам уже не относятся как раньше. Сам знаешь, бабушку бы в её время за помощь ещё несколько дней чествовали. Что-то меняется в головах людей.
  - Возможно, они становятся умнее, - склонил голову набок брат. - Или думают, что становятся. И что их судьба в их руках и в руках случайности, но никак не Аурууна. Мне бы и самому хотелось так думать, не знай я правды.
  Когда закипел чай, Шей разлил его по двум гладким чашкам из белой глины и разрезал пирог на несколько частей.
  - Что ж, - он улыбнулся краем рта. - Отпразднуем то, что бабушка всё ещё помнит обо мне и не забывает намекать о том, к чему я должен присмотреться. Может быть, так я закончу бесславной смертью немного позже, чем рассчитывается.
  - Шей, но ты...
  Он отмахнулся и кивнул на пирог. Я не закончила фразу, тихонько вздохнула и разделила с ним это весёлое, как поминки, празднество.
  Сразу после него и решила отправиться обратно. Шей проводил меня до двери и коротко попрощался.
  Я отошла от его дома на достаточное расстояние, прежде чем позволила себе остановиться и как проглотить непрошеные слёзы.
  
  
  
  - Я несомненно благодарен тебе за то, что ты предупредила меня об этих ублюдках.
  Шей сел напротив меня и накинул мне на плечи тёплое шерстяное одеяло. Я укуталась в него почти с головой, как в последний оплот безопасности в этом мире, и шмыгнула носом. От дождя я промокла насквозь. Я спешила. Гнала Осоку изо всех сил, чтобы успеть раньше, чем те, кто причинил бы вред Шею. Это были конкуренты, решившие походить грязно - отравить всех его птиц под покровом ночи, после чего скрыться незамеченными. И им бы это удалось, видит Ауруун, удалось бы, но я смогла подоспеть раньше. Предупредила брата, и тот встретил их уже во всеоружии. Побитых ублюдков забирала стража, а я сидела дома и тряслась от холода. Шей дал мне переодеться в свою тунику и бриджи, но даже несмотря на это меня трясла дрожь. Никогда мне не было так страшно за кого-то, хотя я и понимала, что жизни брата на первый взгляд ничего не грозит. Но и душой, и разумом я понимала, что если бы он лишился своих воронов, то это бы подкосило его, вывернуло и сломало. Это был бы уже не Шей. Я бы винила себя всю жизнь, если бы не успела, если бы не уберегла.
  Брат отвёл от моего бледного лица мокрую прядку чёрных волос. В его взгляде почти угадывалась теплота, ещё немного и это точно была бы она. Но та была разбавлена щедрой порцией отрешенности и какой-то тоски.
  - Пожалуйста, Шей... - выдавила я из себя. - Я всё сделаю ради этого. Хоть в дождь, хоть в метель, всегда к тебе приду. Давай только станем нормальной семьёй...
  Мне наивно казалось, что я могу попросить что-то взамен у брата. За то, что оберегла его от ужасного происшествия. Мне наивно казалось, что я могу сказать таким образом "Люби меня", и он не сможет отказаться. Конечно, я ошибалась и выучила свой урок сполна.
  - Нет, маленькая, - черные глаза посмотрели мне прямо в душу и внутри все сжалось. - Так уже никогда не получится. Вероятно, я слишком слаб для того, чтобы просто принять тот факт, что родился пустышкой, а тебе досталось все. Принять и жить дальше, отпустив всю боль и обиду. Хорошо было бы, но нет. Но я прекрасно понимаю, Мелл, что однажды бабушка уйдёт. Уйдут и родители. И близкой для меня останешься лишь ты. Ещё на долгие годы. Поэтому я не отрекаюсь от тебя. Поэтому я готов... Взаимодействовать с тобой. Нам обоим это нужно. Хоть, - он горько усмехнулся. - И по разным причинам. Я не могу взять и полюбить тебя всей душой, открыто и безвозмездно. Прости. Этой твоей способности я тоже завидую. Но мы можем общаться, я также не откажу тебе в помощи, если это важно. Пожалуй, всё.
  "Я готов терпеть тебя", сказал он таким образом. Это такая сделка, хоть и тщательно завуалированная. Я кивнула ему, утром он отвёз меня домой. На две недели я слегла с неизвестной болезнью. Бабушка считала, что это лихорадка от того, что я промокла от дождя, а мне казалось, что это от разбитого сердца.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"