Аннотация: Объективная критика всегда приветствуется.
Светоч
Глава 1
Ему всегда казалось, что что-то было изначально не так.
И сейчас он ощущал, стоя на крыше перед хрупкой, вызывающей приятную покалывающую дрожь во всём теле гранью между "здесь" и "там",что эта идея не давала ему покоя.С одной стороны, очень интересно посмотреть, что же находится "там", за бугром, покрытым мраком предположений, россказней, невозможных теорий и многовековых религиозных текстов, которые сейчас вспомнились ему с невиданной силой. С другой же, не хотелось бы покидать так скоро эту реальность с её ощутимыми и досягаемыми преимуществами, которые можно заполучить и себе, приложив некоторые усилия.
Тёплый летний ветерок слегка касался своими мягкими лапами его лица, напоминая ему, что оно всё ещё здесь и что оно может не торопиться с выбором. Пейзаж типичного провинциального городка с его редкими девятиэтажками и многочисленными низенькими строениями, да снующими между ними людьми и машинами, был поразительно ослепителен: то ли угол обзора, выбранный совершенно случайно, был отличным, то ли оно давно не рассматривало будничные картины так пристально и внимательно, то ли это утро было и впрямь особенным.
Редкий человек, проходивший в тот час мимо высокого жилого комплекса в двадцать этажей, отделанных коричневыми, реже оранжевыми и зелёными панелями, и поднявший голову то ли от того, что шея затекла, то ли от каждодневного пейзажа, который порядком осточертел и требовал незамедлительной смены вида перед глазами, или же от приставшей по дороге мухи, мог наблюдать тёмное пятнышко, похожее на ворона, или любую другую птицу похожей окраски и размеров. В последующем приближении тёмно-серая субстанция, напоминающая по виду облако, приобретала человеческие очертания: издали могло показаться, что это девушка лет 17-18, но приближаясь, человек поражался иллюзии своего взора и видел перед собой юношу тех же лет.
Чем дольше люди всматривались в его очертания, тем больше пропадало у них желание выяснять пол и внешность этого существа, и в определённый момент всем становилось это глубоко безразлично. Такое явление породило одну интересную особенность: в толпе, компании друзей, группе людей или ещё где-нибудь оно могло быть абсолютно незаметным. Никому не известно, почему оно приобрело такую внешность, какова его жизнь, прошлое, и именно поэтому человеческая фантазия постоянно раздражалась и извергала миллиарды слухов и домыслов, начиная от распыления вокруг себя в малом радиусе галлюциногенных веществ искусственного, неизвестного, чуть ли не внеземного происхождения до работы иностранного шпиона, подосланного в глубинку для более полного анализа экономического и идеологического состояния страны и граждан.
Очередной день вступал в свои права, и человеческая масса спешила смазать собой колёса и шестерни общественного аппарата для обеспечения собственного смысла существования.
Глава 2
Медленно сходя вниз по лестнице, Тень размышляла, что же заставило её подняться так высоко, и получать столь высокомерное удовольствие от созерцания всего, на что хватало глаз: то ли мирное спокойствие вдали от людей, то ли временное бегство от всего нынешнего, то ли просто оттягивание неизбежного, то ли от всего сразу.
Под "неизбежным" она всегда подразумевала общение с человеком и понимание этого же человека без каких-либо тёплых чувств, даже вообще без каких-либо чувств. Будто программа, которой задают числа для того, чтобы она переставила цифры местами и выдала ответ. Состав не поменялся, а значение стало совсем другим.
Так и она переставляла слова местами, чтобы человек был доволен, и муки совести от осознания безразличия по отношению к себе и собеседнику были минимальными.
Выйдя в уже опустевший двор, она направилась в место пребывания эксцентричных, не всегда умеющих контролировать свои эмоции, порой злых, но всё ещё неплохих (по сравнению с тем, что с ними станет) людей. Все тропинки и тротуары были заполнены хохочущими школярами, мирно следовавшими по знакомому пути.
- Как же завидно, - процедила Тень сквозь зубы у себя в воображении.
Ей никогда не удавалось подыскать себе компанию, как-то не сложилось: людям, которых она ценила и уважала, было безразлично, если вообще не плевать, что она делает и чувствует, с другими ей не о чем было поговорить: общие "вежливого тона" темы да краткий лицемерный выплеск эмоций, который забывался через пятнадцать минут. Никто не хотел напрягать себя и свой мозг раздумиями над чем-то важным, значимым и настоящим, все просто хотели получить удовольствие без последствий.
Благо у неё есть Друг.
И вот сейчас он уведомил, что сегодня выходит новый альбом очень любимой ею группы.
Это было ещё одно решение, которое в любой непонятной ситуации было правильным: звуки мелодии точно были не подделкой, а слова, пусть и не особо изменяющиеся в современной массовой культуре, были расслабляющими и мотивирующими.
Уроки прошли как всегда: тетрадь, число, пример или предложение, прослушивание, порой заунывного, рассказа учителя о том, что нужно с этим делать, с короткими промежутками на переход между классами и отдых. Они не запомнились ничем-кроме информации, которая пригодится на экзамене-ибо были такие же, как и вчера, и позавчера.
Небо над школой после занятий было кристально чистым, будто в противовес тому, что происходило в душе Тени.
- Когда это началось? - задала она себе вопрос, над которым билась уже не один месяц.
Глава 3
Радужный мир его снов был разрушен ссорой родителей.
Крики, треск посуды, рыдания, переходящие в завывания, хлопанье дверьми - всё как обычно.
И вот он снова сидел на краю своей кровати и обдумывал, что же происходит в его душе после такого, тщетно пытаясь отогнать аморальную, но правильную мысль - ничего. Абсолютно.
Его спокойствию позавидовали бы буддистские монахи, всю жизнь бьющиеся над познанием дзена. Им просто нужно пожить с родными, которые за свою долгую жизнь не научились ладить друг с другом, послушать их причитания и эмоции, и наконец понять, как в этой жизни не нужно делать.
Вот уже каждый пытается спрятаться от своих проблем: мама - разговором с бабушкой, а папа - просмотром какой-нибудь американской чуши.
А ведь когда-то Аморфу было очень страшно: вдруг его родители не будут жить вместе, вдруг никогда не станет того тёплого мирка, которым он так дорожил. Но прошло время и он осознал, что каждый человек решает сам, что ему делать и как ему жить, и поэтому родители сами в состоянии разобраться во взаимоотношениях друг с другом.Но такого в своей семье - если такая вообще будет - он никогда не допустит, ибо зачем вообще создавать семью без полного понимания себя и своего любимого человека?
После проверки Дружеских уведомлений и напоминаний, он собрался и вышел из дома.
Глубокий вдох полной грудью на мгновение заставил приятно помутниться сознание и оказал на него очищающее действие, мысли пришли в правильный порядок, и он начал рассуждать о своих отношениях с родителями.
Они его любили, однозначно и бесповоротно, до безумия, настолько, что ему стало безразлично.
Своей опекой они отгородили его от всего мира, и следили за каждым его шагом, поэтому ему ничего не оставалось делать, как уйти в себя, докуда не достанут их вездесущие руки, где всё будет так, как он захочет.
Правильно говорил Шекспир: "Переизбыток вкуса убивает вкус." Теперь он их не любил, от слова совсем. В нём не колебалась ни одна душевная струна во время его ссор с ними. Была просто ноющая, тупая боль от осознания своего морального уродства: как, ведь они его родители, он должен их любить, они те, кто вырастил его, кто научил держать ложку в руках.
Но такого не произошло:он уже никогда не сможет сказать им, что он их любит.
Про различия во взглядах и говорить не стоит, лучше просто молчать, чтобы никоим образом не касаться "опасных" тем, иначе опять придётся выслушивать то же самое, что и в прошлые разы: мы тебе ни в чём не отказываем, почему ты нас не слушаешь, нам обидно, что ты к нам так относишься и так далее.
Всё как обычно. Всё нормально.
Глава 4
Проходя каждый раз по пути из школы домой, она не могла не остановится и не обратить внимание на широкую реку, протекающую через весь их маленький город. Сейчас она была полноводна: гладь полностью закрывала укреплённые бетоном берега и уровень воды был близок к максимальному.
Тень подошла, облакотилась на заграждения, и её голова стала такой же холодной, как эти стальные, блестящие поручни.
На противоположном берегу мерно двигались машины, птицы перелетали с одного провода на другой и оставались на них на непродолжительное время, пешеходы, уткнувшись в телефоны или в свои размышления, на автомате следовали по своим делам: казалось, всё подчинялось общему темпу течения реки, словно сама жизнь превратилась в эту спокойно-сильную стихию.
Ей на ум пришёл один из ответов на свой давний вопрос: из-за ссор с родителями и сверстниками она совсем потеряла эмоции: по крайней мере, ей так казалось. Постоянное ожидание чего-то лучшего от тех, кто на самом деле всего лишь таким казался, сильные душевные потрясения и непрекращающиеся волнения оставили только пепелище, на котором, пока что, ничего не было. Поэтому приходилось через силу надевать на себя железную маску благодушия, чтобы никого не тревожить своими проблемами, да и хоть как-то не выпадать из социума.
Всматриваясь в голубую бездну, Тень заметила падающую звезду.
А ведь когда-то она искренне верила, что желание, загаданное в такой редкий момент, обязательно сбудется и принесёт тебе счастье. Да вот только ещё не одно не сбылось, поэтому она перестала верить в этот "наивно-счастливый" бред.
Продолжительное время всматриваясь в горящий след, она заметила маленькую особенность: обычно по новостям всегда объявляли настолько близко проходящую комету, поэтому все заранее знали о её приближении и с нетерпением этого ждали.
Было странно, что в этот раз такого не произошло.
Вдобавок, от этой кометы не откалывались куски: учитывая сильный нагрев от сопротивления воздуха, особенности строения таких небесных тел, ей показалось интересным, что хвост был длинным и ровным, без каких-либо изменений.
Постояв и посмотрев ещё какое-то время на красоту полёта, она заметила, что все люди вышли из состояния апатичного сна: бегают, суетятся, толпятся у магазинов. Поток машин ускорился, а в некоторых местах даже остановился: водители просто бросили их. Но самое интересное было то, что на лицах каждого человека виднелся отпечаток величайшего животного страха, который человечество уже позабыло на добрую сотню лет.
Она подняла свою голову ввысь и улыбнулась:
- Наконец-то.
То были последние слова эпохи всеобщего потребления.
Глава 5
Бесцельно бродя вот уже который час, он с удивлением обнаружил, что стоит на пешеходном мосту через городскую реку.
Сейчас он боролся с очередным противоречием: почему он не чувствует мук совести от того, что в своей жизни натворил, при этом зная, что каждого, хоть и по-своему, она гложит.
Он подозревал, что в определённый момент совесть, будто воспитатель, пытающийся наставить ребёнка с плохими манерами на путь истинный, покинула его: боролась, боролась и перестала. Или же она так глубоко находится под толстым слоем сарказма, язвительных шуток, ложных ценностей, заблуждений и самообмана, что просто не может достучаться до него? И если у него нет совести, можно ли назвать его самым добрым и самым злым человеком в одном лице, ведь, по-большому счёту,он способен как на первое, так и на второе?
В любом случае он знал, что можно прожить и без неё, чтобы ни говорили моралисты: нужно лишь разумно поступать и взвешивать все "за" и "против" перед тем, как что-то сделать.И не важно, что любой добрый или злой поступок будет считаться лицемерием и не принесёт тебе удовольствия, зато он будет в какой-то момент правильным,насколько ему позволит его мышление, конечно же.
"Вообще, добра и зла не существует, -подумал Аморф, - Ведь пока человек не выскажет своего отношения к поступку, действию или ещё какому-либо деянию, то он так и останется фактом, существующим сам по себе, безразличный абсолютно ко всему."
Всё больше путаясь в своих же мыслях, он посмотрел в воду: ему показалась,будто он почувствовал вязкое течение крови в сердце.
Он не мог не заметить длинного шлейфа, вероятно, оставляемого ракетой.
"По зомбоящику ничего не говорили об этом, и в интернете не писали", -подумал он про себя.
Пораскинув мозгами и взвесив последние события, он подумал, что это ,вероятно, летит военная ракета.
-Интересно, -произнёс он абсолютно спокойным голосом.
Так нашёлся выход из всех тупиков.
Глава 6
Прохлада тёмного сухого подвала, где из удобств кроме деревянной шконки ничего не было, возбуждала в её душе чувство уюта: будто находишься в том месте и именно в то время, где всегда должен был находиться.
События полугодовой давности представлялись ей сейчас смутным, едва связным образом: сирены, бегущие толпы, крики, вспышки насилия, вандализм, мародёрство - одним словом,цивилизация рушилась на глазах.
Всё, что было спрятано под непроглядной толщей приличия и благоразумия гуманистов,высоких идеалов и идей свобод, в одночасье всплыло на поверхность: человек показывал звериную сторону своей натуры и не пытался её прятать, ибо сейчас эта часть души обеспечивала ему существование.
Тень была счастлива, как бы иронично это не звучало: каждое действие и событие ставили под сомнение её выживание, придавая неимоверную ценность жизни, которую она всё это время не ставила ни во что. Только сейчас она чувствовала, что эти опасные условия были лучшими, нежели безоблачное существование иждивенца, не смыслящего дальше собственного носа.
Будто стремительное пробуждение ото сна, который окутал в разной степени каждого человека, явилась война, чтобы явственно показать, над чем стоит ещё работать и куда нужно стремиться каждому индивидууму.
Остатки мирного времени и технического прогресса сейчас находились только в самостоятельных моногородах. Монументальные многоуровневые строения, которые обеспечивали сами себя всем необходимым, неохотно принимали пришельцев: ресурсы были ограничены, а люди, проживающие в таком городе, уже были проверены. Но ей не хотелось туда. Впервые у неё появилась возможность побродить абсолютно одной с военным снаряжением, которое она нашла, по всему свету и проверить себя на прочность. Впервые ни перед кем не надо отчитываться, не сковывать себя общественным мнением, стереотипами и всякими прочими не всегда искренними приспособлениями.
На часах был поздний вечер: время искать счастье.
Глава 7
Белая снежинка, будто нежное прикосновение любимого человека, легонько коснулась его носа.
Он лежал с распростёртыми руками на земле и наблюдал это завораживающее явление, и разум наконец был спокоен и удовлетворён: будто у него появилась новая пища для размышлений, а старая ушла далеко на второй план. Новые решения ещё не успели запутаться в комок противоречий. Новые ошибки ещё не сделаны. Можно начать с самого начала.
Вокруг была выжженая земля от недавнего падения боевой ракеты: на несколько километров вокруг были только развалины, горящие здания и падающая сажа, напоминающая снегопад.
Родители в безопасности: толпа на входе в убежище разлучила их, но они успели зайти. Несмотря на абсолютное бесчувствие, его это радовало. Одной проблемой меньше.
Все его цели и планы на жизнь, если таковые и впрямь имелись, буквально растворились в воздухе: огонь и ударная волна сожгли всё, где бы он мог применить навыки и знания, бережно взращиваемые обществом с самого детства в каждом из нас: привычку работать с моделями и абстракциями, далёкими от реальности. А сейчас реальность свалилась на него, как сеть охотника за бродячими животными: не каждый сможет выбраться из-под неё. Но от этого было ещё интересней: впервые в его жизни открылись буквально неизведанные пути. От этого Бездна в его глазах отражалась ещё ярче, чем была на самом деле. Наконец, он не будет задумываться над тем, что отравляет его спокойное бытие: внешние обстоятельства или же он сам, хотя ответ на эти вопросы Аморф и так прекрасно знал.
Порочный нимб, надеваемый каждому человеку с рождения, состоял из этих двух составляющих, находящихся в динамическом отношении друг с другом: первое постоянно изменяло человека, а человек был просто немыслим без внешних обстоятельств, ибо настоящая сущность проявляется во взаимодействии с ними.
Оставалась понять, что делать дальше, ведь подобное он видел только в фильмах и читал в книгах-катастрофах, хотя задней мыслью подозревал, что подобное на его веку может произойти.
Глава 8
Счастье, каждый раз, когда она его искала, было разным: от банки консервов до лучших остатков армейского снаряжения, впопыхах упущенного мародёрами и прочими неблагонадёжными лицами. Иногда даже попадались красивейшие виды апокалиптического пространства прошлой цивилизации на фоне чистого закатного солнца.
Дух захватывало от того, что даже сейчас можно увидеть красоту в окружающем пейзаже, и тепло разливалось по телу от того, что человеку, по сути, многого не нужно для прикосновения к прекрасному.
Она продолжала искать, к чему ей теперь нужно стремиться.
Мир развалился, когда-нибудь на развалинах вырастет новый, но точно уже не при ней, так как на восстановление, а может даже и улучшение того, что было создано, уйдёт уйма времени. Получение удовольствия без принесения пользы её крайне не устраивало, поэтому к бандам и прочим Тень не тянулась.
Оставалось пытаться исследовать голубые столбы света, которые начали появляться совсем недавно.
Бьющие из земли и доходящие до самого неба, эти маяки были окружены белыми парящими частицами, будто вьюн обвивает то, что попадётся ему на пути.
Такой светоч появился около её убежища, и она уже решила, когда его можно будет посетить.
Даже в такое время существовало сарафанное радио. Люди, хоть их и стало много меньше, не переставали сочинять всякие небылицы, тем более сейчас материала для разговоров и различных конспирологических теорий прибавилось в разы, а общественное мнение уже никого не осудит, ибо оно было уже в прошлом. Так и сейчас ходили разные слухи о происхождении этих столбов, но Тень они не устраивали: слишком уж они были невероятны и интересны. Даже существовало мнение, что приближение к ним вызывает галлюцинации и изменяет сознание.
Нужно убедиться во всём самой.
Глава 9
Проходя мимо разваливающейся пятизвёздочной гостиницы прямо посреди дороги и ощущая себя главным героем какого-либо фильма про героя-одиночку в постапокалиптическом пространстве, ему стало как-то не по себе: необъяснимое чувство, подобное ощущению чего-то неотвратимого, необъяснимого, страшного, но одновременно будоражащего все глубины сознания, заставило его обернуться. Но ничего необычного в примелькавшемся пейзаже он не заметил: разве что пару вспорхнувших воронов с выступов развалин. Объяснив это напрасной предосторожностью и разыгравшейся фантазией, он побрёл дальше, но, повернувшись, увидел в нескольких метрах двоих таких же людей или каких-то существ, как параллельные линии похожих друг на друга и на него самого.
В тот момент разум его был абсолютно пуст, или же он никак не соприкасался с телом и душой: он лишь сумел посмотреть в глаза одному из близнецов.
Красные радужки его глаз напоминали алый закат, который пламенел в вечер, когда всё стало таким. При тщательном рассмотрении они напоминали вещество красного карлика: они также внутренне пульсировали и своей силой завораживали.
В этот момент он вспомнил себя в мирное время: безоблачное существование подростка среди миллионов таких же, как он. Но ему вспомнился только худший, самый ужасный момент, а именно осознание своих аморальных качеств.
Память, эта часовая бомба нашего сознания, готовая испортить всё в любое мгновение, подсунула ему десятки воспоминаний сразу: слёзы от его горьких, язвительных, холодных рациональных слов с тонким привкусом злорадства и превосходства высшего существа над низшим, его удары в порыве безумной ярости в каких-то несуразных обидчиков, которые были морально слабы и не были готовы к такому, их избиение до полусмерти.
Он вспомнил свою похоть - этого всепоглощающего демона, который периодически навещал его в самое неудобное время и сбивал концентрацию с нужных мыслей; свои жестокие насильственные фантазии, где жертвы кричали от боли и удовольствия, где он не считался ни с каким бы то ни было мнением и словом особи противоположного пола, а просто брал, что хотел и когда этого хотел.
Он впервые почувствовал укор совести: по крайней мере, что-то новое промелькнуло в его душе, и от этого нового чувства Аморфу стало противно, будто всё его существо восстало против него самого.
Судорожная дрожь во всём теле заставила перевести взгляд на глаза второго близнеца цвета спокойной, бирюзово-голубой лазури моря.
Он увидел уже другого себя: сострадательного и чувствительного молодого человека, готового помочь каждой божьей твари чем только сможет. Он вспомнил свои целомудренные взгляды, которые проявлялись в моменты глубокого погружения в себя и тщательного анализа своего поведения, те клятвы, которые он сам себе давал против разврата и неравноправных отношений - одним словом, всё то, что могло быть в человеке лучшего.
И так его взгляд блуждал от клона к клону, которые стояли позади уже сотнями, если не тысячами, будто их пары образовывали все те противоречия, которыми он был всегда полон, олицетворяли те антагонистические мнения, которые находили в его внутреннем мире вечный приют.
Глава 10
- Давай поговорим о Боге.
Тень повернула голову к знакомой и с удивлённым и понимающим выражением лица посмотрела ей в глаза.
- А ты не из робкого десятка, но учти, что в эту ночь ты точно не заснёшь, хотя силы могут пригодиться, учитывая нынешние обстоятельства.
- Я всё равно не смогла бы заснуть, а так хоть время с пользой проведу и чуть-чуть душу успокою.
- Ну хорошо, задавай тон, надеюсь, мне удастся поддержать.
- Как думаешь, почему в современном мире до сих пор не отказались от этой недоказанной, а может и абсолютно ложной идеи?
- Насущный вопрос. Порой мне кажется, что человек так и продолжает быть глупым существом, несмотря на те около десяти миллионов лет эволюции, которые протекли с момента появления первого подобного шимпанзе "разумного" существа, с другой же - на протяжении всей истории происходили, происходят и будут происходить случаи, которые на пути любого человека заставят его потерять почти - если не все - моральные устои и ценности, из-за чего он будет вынужден искать бесконечное место для своей всепоглощающей пустоты в сердце. И вот ему на глаза попадётся сам Бог - добрый, справедливый, а главное никому не ведомый и оттого абсолютно правый. И он всем, чем только может, отдастся на служение своему единственному недостижимому ориентиру, найдя в этом последнее пристанище своему слепому от горя разуму.
- Ещё можно добавить, что человек постоянно употребляет в своей речи междометия типа:"Слава Богу", "Господи", "Боже" и тому подобные словоформы, которые не дают ему освободиться от гнёта прошлых предрассудков.
-С тобой можно согласиться, учитывая одну оговорку: некоторые люди употребляют эти слова неосознанно и совсем не в том смысле, который был им изначально присущ. Это тоже самое, что перестать говорить слово "Мама": так просто замену ему не придумать, да и нет ничего плохого в сочетании этих четырёх букв.
К ним в темноте подполз их общий знакомый.
- Интересно тут у вас.
- Прости, что мы тебе помешали.
- Да не стоит, здесь интереснее, чем попытки попасть в царство Морфея.
Так они втроём продолжали сидеть в углу тёмной классной комнаты ночью у окна, освещаемые тёплым лунным светом, и рассуждать о том, что незаметно и сильно касается каждого человека: смысл их жизней, причины существования человека, прошлое, настоящее, будущее, мораль, философия и всё то, что тихо и мягко затрагивал каждый из них.
А в это время никто в комнате не спал, и все это прекрасно понимали - ученики, которым было лень встать, прислушивались к мирному и искреннему разговору сидящих, и души их собирались словно несобранный пазл: днём школа была захвачена террористической группировкой, поэтому они выполнили все требования, как и говорили им на уроках ОБЖ, а теперь они ждали, когда наконец давящая атмосфера спадёт, и в школе раздадутся характерные звуки заломанных за спину рук.
На следующий день всех нарушителей обезвредили: им не удалось скоординировать свои действия вследствие внутренних разногласий и полиция не отказалась этим воспользоваться. Пройдя все необходимые процедуры, Тень ушла из школы довольной - это была одна из лучших и душевных ночей в её жизни.
Как жаль, что человек открывает свою душу другому в моменты крайней опасности и нависающей угрозы.
Она проснулась в своём подвале в холодном поту.
Луч света, появившийся неподалёку от убежища, даёт о себе знать: воспоминания изменяются и сильно идеализируются, но они слишком сильны и желаемы, чтобы им противостоять.
- Надо будет подойти поближе и посмотреть, что будет.
И она снова выпала из этой реальности.
Глава 11
Оранжевое небо с лоскутами рваных белых кучевых облаков представляло первую картину, которую он увидел после того, как пришёл в сознание. Лёжа на асфальте он видел, как из крыши гостиницы, словно из самого сердца Земли, бьёт поток света.
Он осознал, что все мифы и басни про это явление оказались правдой, и он сам попал под влияние этих "маяков".
Аморфа била мелкая дрожь от увиденного, но ему всё равно хотелось испытать это ощущение предопределённости и неизбежности, которое всегда приходило вместе с галлюцинациями, хоть сам он этого не сознавал: будто каждый объект в галактике притягивался к её массивному центру по известному закону, он стремился к нему вновь.
Он с усилием поднялся и побрёл дальше, не выбирая маршрут своего пути.