Лукьянов Александр Николаевич : другие произведения.

Италия и ранний Рим

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Https://rutube.ru/channel/32309400/ Уважаемые читатели! Мультимедийная форма позволяет читать ТОЛЬКО ПОЛНЫЙ вариант в формате ЕХЕ или, хотя бы, PDF. Здесь их выложить нельзя. С удовольствием бесплатно высылаю книги в этих форматах всем обратившимся по адресу anlukjanov59\@yandex.ru
  Https://rutube.ru/channel/32309400/ Уважаемые читатели! Мультимедийная форма позволяет читать ТОЛЬКО ПОЛНЫЙ вариант в формате ЕХЕ или, хотя бы, PDF. Здесь их выложить нельзя. С удовольствием бесплатно высылаю книги в этих форматах всем обратившимся по адресу anlukjanov59\@yandex.ru
  
  
  
  
  
  А.Н.Лукьянов
  Италия и ранний Рим
  Омск, Изд-во "Компаньон"
  Творческого Союза учителей Омской области,
  2022-2023
   Оглавление
   От автора 3
  Откуда и что?
   1. Сомнения и вопросы. 7
   2. Вопросы и предположения. 32
  Железный век
   3. Апеннинский полуостров в 11-10 вв. до н.э. 54
   4. Апеннинский полуостров в 10 в. до н.э. 78
   5. Этрусский рассвет 97
   6. "Лаций суровый" 127
  Этрусское влияние
   7-8. Ромул (753-716 гг. до н. э.) 154
   9-10. Нума Помпилий (715-674 гг. до н. э.) 203
   11-12. Тулл Гостилий (673-642 гг. до н. э.) 251
   13-14. Анк Марций (642 - 617 гг. до н. э.) 287
   15-16. Италия в 7 в. до н.э. 321
  Этрусское господство
   17-18. Луций Тарквиний Приск (616-579 гг. до н. э.) 356
   19-20. Сервий Туллий (578-535 гг. до н. э.) 390
   21-22. Луций Тарквиний Надменный (535-509 г. до н. э.) 437
   23. Смутное время 472
  Младенчество великана
   24. Римские верования 496
   25. Начало борьбы за Лаций 514
   26. Рим в 495-480 гг. до н.э. 536
   27. Рим в 480-450 гг. до н.э. 554
   28. Децемвират 571
   29. Римская республика в 449-445 гг. до н.э. 591
   30. Римская республика в 445-443 гг. до н.э. 612
   31. Римская республика в 442-426 гг. до н.э. 633
   32. Боги Рима 651
   33. Этрусский закат 671
   Список источников заимствованного иллюстра-тивного материала 695
  
  
  
  
  
  ОТ АВТОРА
  "Древнейшая история Италии" стала первой книгой в задуман-ной ещё в 1980-е годы серии, посвящённой протоистории и начальным этапам предыстории Рима. Электронное издание "Италия и ранний Рим" является её прямым продолжением, с первой строки первой главы, про-должающей "Древнейшую историю Италии".
  Пожалуй, мало какая из страниц древней истории возбуждает та-кой интерес, как возникновение Рима. Как появилось то яйцо, из которо-го вылупился величавый имперский орёл, впоследствии зажавший в ког-тях три материка? К настоящему времени, отвечая на этот вопрос, неве-роятно большую работу проделали и историки, и лингвисты, и археоло-ги, и антропологи, и этнографы. Но уже в середине XX в. исследователи понимали, что Рим возник не в вакууме, что его общество, материаль-ная и духовная культура стали сплавом десятков компонентов, заим-ствованных у соседних народностей. Поэтому "Италия и ранний Рим" включает в себя различные вопросы истории не только латинов и рим-лян, но и других этнических групп Апеннинского полуострова в позд-нем бронзовом и железном веках.
  В данном труде делается попытка в как можно более доступной форме осветить культурное развитие италийских народностей, основ-ные вехи зарождения италийско-римского варианта античной цивилиза-ции, становления классового общества и государственности.
  До сих пор в первых главах научных публикаций принято много-словно убеждать читателя в актуальности произведения. Даже в том случае, если пресловутая актуальность является, как говорят математи-ки, "величиной близкой к нулю". Постараюсь избежать многословности, указав, тем не менее, на то, что тема данной книги крайне интересна и изобилует множеством загадок. Только кажется, что учёные-историки уже дали исчерпывающие ответы на все вопросы, касающиеся италий-ской первобытности и рождения римского феномена. Полнота истори-ческого знания в этой области - не более, чем зыбкая иллюзия, способ-ная ввести в заблуждение только неспециалиста. Да, на европейских языках изданы сотни пространных исследований, однако после их про-чтения "в сухом остатке" остаются выводы, которые вполне можно из-ложить на полутора листках стандартного формата. На русском же язы-ке последний по времени обобщающий труд, описывающий бронзовый и каменный века Апеннинского полуострова, был опубликован более ста лет назад - книга В.И.Модестова "Введение в римскую историю. Во-просы доисторической этнологии и культурных влияний в Италии и начало Рима", СПб., 1902. Безусловно, труды замечательного русского историка не устарели даже про прошествии более чем века. Однако назрела необходимость их дополнения с учётом современных откры-тий. Конечно "советскую науку всегда интересовали переломные эпохи в истории человечества, когда на смену старым общественным отноше-ниям, ставшим тормозом в развитии общества, приходят новые, более передовые... когда возникает общественное разделение труда, появля-ются классы, оформляется рабовладельческое государство" . Блестя-щая книга А.И.Немировского "История раннего Рима и Италии" с 1962 г. и до сей поры остаётся обязательной для ознакомления каждому, кто заинтересуется апеннинскими древностями. И.Л.Маяк в "Риме первых царей" (М.,1983) дала глубокий анализ общественных структур архаич-ного римского общества. Однако тремя этими, безусловно, великолеп-ными произведениями, собственно, исчерпывается краткий список до-ступной нашему читателю научной литературы. Научно-популярных же изданий на данную тематику нет до сих пор. И это вторая причина зна-чимости и необходимости предлагаемой Вам книги.
  Хотелось бы выразить глубочайшую благодарность вдумчивым читателям и критикам "Древнейшей истории Италии", благодаря кото-рым я смог произвести правку текста, устранить отмеченные недостатки и дополнить электронное издание новыми фрагментами. Выраженное читателями желание ознакомиться с продолжением укрепило в мысли создать данную книгу.
  Мне очень хотелось собрать в "Италии и раннем Риме"" как можно больше итогов работ как итальянских историков, так и учёных других стран. Разумеется, при этом я совершенно не ставил своей целью произвести самостоятельное исследование и совершить хотя бы самое скромное открытие в сфере исторического познания. Как и "Древней-шая история Италии", настоящая электронная книга никоим образом не претендует на статус сколь-нибудь серьезного самостоятельного иссле-дования. Я не анализировал материал источников, не делал попыток вы-двинуть новые гипотезы. Нет, "Италия и ранний Рим" - вторая попытка попробовать себя в (прошу поверить!) чрезвычайно непростом деле компиляции, обобщения и популяризации исторического знания. Непро-стом, поскольку от автора требуется не только собрать наиболее досто-верные сведения, выделить самое существенное и передать читателям некую информацию. Это, что называется, четверть дела. Гораздо труд-нее постоянно помнить о читателе, придерживаться простого, занима-тельного и доступного стиля изложения, не допуская иссушенной наукообразности. Перед вами попытка обобщить и доступно изложить рассыпанные по различным статьям и монографиям фактов, выводов и допущений.
  Замысел как "Древнейшей истории Италии", так и "Италии и раннего Рима" возник давно, за 10 лет до уничтожения моей Родины . В ту пору ещё сохранялись остатки прежней советской тяги к знанию, су-ществовал глубокий и неподдельный интерес широких масс к науке и её достижениям. Особенное внимание было привлечено к историческому знанию. Многие, даже не получив высшего исторического образования были увлечены историей. Для такой аудитории был предназначен жанр самой высококачественной научной популяризации. Проявить себя в этом жанре стало моей мечтой. Хотелось создать для каждого выпуск-ника отечественной школы, имеющего общее представление о ходе ис-торического процесса, доступный очерк по предыстории римского фе-номена. Очень хотелось бы, чтобы мой скромный труд оказался полезен студентам первых курсов исторических факультетов как вспомогатель-ное средство при освоении истории первобытного общества и античной цивилизации.
  Однако организованный геноцид населения страны и целена-правленное истребление остатков интеллектуальной культуры, органи-зованные после уничтожения СССР на его бывшей территории, сокра-тили до единиц круг возможных читателей научно-популярной литера-туры. Однако именно этим единицам я буду глубоко и искренне призна-телен за интерес к данной скромной работе.
  Хотя я сделал всё для того, чтобы "Древнейшая история Ита-лии" была воспринята не как научное исследование, а как научная по-пуляризация, многие восприняли её именно как исследовательскую ра-боту и подвергли обоснованной с этих позиций критике. Очень надеюсь, что мои назойливые повторения будут услышаны в данном случае: "Италия и ранний Рим" не претендует на статус вклада в историческое знание. А вот если книга займёт скромное место в ряду популярных из-даний, буду счастлив.
  Поскольку я вижу возможными читателями данной электронной книги прежде всего не профессионалов-историков (или пока что не про-фессионалов), то постарался, насколько возможно, не использовать в тексте "жаргонизмы для посвящённых", то есть специальные термины. Они были заменены, по мере возможности, доступными по форме и равноценными по содержанию понятиями. Пусть это вызовет бурное негодование добросовестного исследователя-специалиста, но я также постарался максимально упростить обслуживающий аппарат "Италии и раннего Рима", в частности сноски и список рекомендуемой литерату-ры.
  Настойчиво прошу особого внимания: я не счёл возможным, как это делают профессиональные исследователи, просто ссылаться на письменные свидетельства античных авторов: "Тит Ливий - книга такая-то, глава такая-то, Диодор Сицилийский - раздел такой-то". Когда ис-торик дискутирует с коллегой, знание оппонентом упоминаемых источ-ников вежливо подразумевается. Но, когда автор научно-популярного произведения обращается к неспециалистам, которые совершенно не обязаны знать наизусть древние тексты, имеет смысл приводить доста-точно большие отрывки этих переводов этих текстов. Что мною и сде-лано.
  Надеюсь, цель достигнута. Хотя... многое изложенное ниже мо-жет рассматриваться только как самые непротиворечивые из ныне су-ществующих гипотез, впоследствии могущие быть в равной мере как подтвержденными, так и опровергнутыми будущими исследованиями. Так что очень нежелательно, чтобы уважаемый читатель воспринял кни-гу, как произнесенное автором с апломбом: "Было так и никак иначе!" Пусть она будет принята, как осторожное: "Скорее всего, было так..."
  Работа не была бы сделана, если бы не содействие многих лю-дей, оказавших неоценимую помощь в написании книги. Но главным образом я обязан тому, кто создал все условия для создания "Италии и раннего Рима", моей матери - В.И.Лукьяновой, памяти которой посвя-щаю свою главную книгу.
   А.Н.Лукьянов
  
  ОТКУДА И ЧТО?
  
  
  
  
  Кто начинает с уверенности, закончит тем, что усомнится; а кто начинает с сомнения, закончит уве-ренностью.
  Фрэнсис Бэкон
  
  Знание - столь драгоценная вещь, что его не за-зорно добывать из любого источника.
  Абу-ль-Фарадж бин Харун
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1. Сомнения и вопросы
  1.Что написано пером...
  2. ...того не вырубить топором?
  3. Сомнения и вопросы...
  
  
  Работая с школьниками, я убедился, насколько трудно сформи-ровать у учащихся понимание того, что является историческим источ-ником. Практика показала абсолютную непригодность многословных определений и сложных классификаций, приводимых учёными источни-коведами в учебниках, монографиях и диссертациях. В конце концов пришлось создать и использовать в учебном процессе своё собственное определение: -"Историческим источником следует считать всё, что:
  А) создано в прошлом предками и дошло до наших времён;
  Б) может рассказать о жизни предков".
  Исторические источники следует подразделить на типы:
  1. Вещественные
  -археологические (главным образом)
  -этнографические.
  2. "Речевые":
  -Письменные документальные и повествовательные во всем мно-гообразии их разновидностей.
  -Устные
  -Лингвистические
  3. Технические (кино- фото- фоно-).
  Понятно, что, пока речь идёт о доисторическом периоде, можно опираться исключительно на вещественные археологические источники, а также на те, что предоставляют дружественные истории естественные науки - палеонтология, палеоботаника, палеогеография и т.д.
  Ясно также, что при колоссальной важности письменных свиде-тельств отсутствие данных источников делает совершенно невозмож-ным не только получение относительно полных достоверных сведений о прошлом, но даже выдвижение сколь-нибудь обоснованных предпо-ложений. По этому поводу вспоминаю, как меня в далёкой студенческой юности поверг в самый настоящий шок обезоруживающий вопрос пре-подавателя источниковедения: -"Что бы вы могли рассказать об Отече-ственной войне 1812 года, опираясь на любые источники, кроме пись-менных?".
  Однако, по мере приближения к веку металлов использование письменных источников делается не только всё более возможным, но и всё более необходимым.
  Письменные исторические источники подразделяют на:
  -"ненамеренные", то есть созданные предками для собственных хозяйственных, бытовых, религиозно-обрядовых, служебно-канцелярских и прочих нужд.
  -"намеренные" написанные предками специально для современ-ников с целью сообщить некую информацию повествовательного харак-тера (хроники, мемуары, трактаты и др.).
  С точки зрения историка как та, так и другая разновидность имеют как достоинства, так и недостатки. "Намеренные" источники, обычно, сообщают некие целостные сведения, изобилуют важными по-дробностями и говорят о событиях, порою совершенно не отражённых в источниках другого рода, например, вещественных. В то же время эти источники всегда субъективны, иногда до сознательного искажения опи-сываемого. "Ненамеренные" источники, наоборот, фрагментарны, зато предоставляют историкам информацию, отсутствующую в "намерен-ных" источниках.
  
  
  Но каковы же эти источники?
   1. Что написано пером...
  Лингвисты оказывают бесценную помощь историкам в изучении ранних периодов римской истории. Анализ топонимических данных позволяет в некоторой степени по географическим названиям судить о распространении сиканов и лигуров, этрусков и прочих доиндоевропей-ских этнических общностей Италии.
  Ощущая некоторую "молодость" латинского алфавита, римские писатели стремились отодвинуть возникновение основы грамотности как можно глубже в древность, связывая буквы с культуртрегерством коринфянина Демарата, с влиянием этрусков, с прибытием троянцев или с бродяжничеством Геркулеса. Понятно, что всё это - не более, чем сказочные сюжеты. Следов письменности 2 тыс. до н.э. в Италии не об-наружено, хотя весьма вероятно, что ахейские колонисты употребляли слоговое линейное письмо, не вошедшее в употребление среди тузем-ных племён .
  Безусловно, самые первые из дошедших до нас надписей Апен-нинского полуострова - этрусские. Позже появились и в незначитель-ном числе дошли до нас надписи на других языках и диалектах. Древ-нейшие неэтрусские (так называемые "лепонтийские" и "пиценские", раннеоскские, умбрские, венетские, мессапские) были оставлены в го-раздо более поздние периоды.
  Этрусская табличка 7 в. до н.э., найденная в одном из погребе-ний Марсильяна д'Альбенья, сделана из слоновой кости. Надпись на ней, конечно, имеет религиозный характер.
  Говоря о римлянах, как "учениках этрусков" (что, в общем, несомненно) вспоминают, что до заболевания греческими модами, бла-городные римляне отправляли сыновей учиться в Этрурию, а именно - в Цере. При этом. широко распространено заблуждение о развитой пись-менности и чуть ли не богатой литературе этрусков. Для начала заме-тим, что основными писчими материалами, которыми пользовался этот народ были деревянные таблички, покрытые воском, и рулоны льняной ткани длиной около четырнадцати метров и шириной приблизительно тридцать сантиметров, наматываемы на деревянный цилиндр и ли скла-дываемые в несколько слоев. Писали в первом случае тростниковыми стилосами, во втором - птичьим пером, макаемым в разведенную сажу или в чернила морской каракатицы. Согласитесь, это напрочь исключает создание больших произведений любого жанра и накопление их в круп-ных библиотеках. Хотя да, для бытовых и культовых целей вполне го-дится.
  
  "Загребская мумия"
  Обычно оптимистично настроенные сторонники теории обилия и достоверности источников по истории раннего Рима и Италии любят многословно рассуждать о так называемой Льняной книге Загребской мумии) в 1850 году офицер австрийской армии купил в Египте мумию, завернутую в длинные отрезки льняной ткани. Она попала в Народный музей в городе Загреб. Учёные обнаружили на ткани надписи на этрус-ском языке и заявили, что перед ними - самый длинный из известных этрусских текстов -2500-4000 слов.
  Однако скептики тут же сбивают ликование вопросом: -"Ну, и что?" А, действительно, что следует из находки ритуального календаря этрусков. Да, мы получили представление, какой обряд должен быть совершен, в каком месте, когда и во славу какого божества. Определи-ли, какие молитвы и в каких случаях следовало произносить. Прочли имена Нептуна и Юпитера и т.д. Вот, собственно, всё...
  Правда, бальзамом на душу критиков и скептиков и одновремен-но маслом в костёр дискуссий плеснулись анекдотические "сенсацион-ные сообщения". О том, например, что в Болгарии(!), якобы, найдены целые залежи подобных льняных книг. О том, что некий энтузиаст про-чёл по-новому текст "льняной книги, посчитав его "древнесербским"(!) и "доказав", что перед нами устав приюта для беспризорников(!) ...
  В.И.Модестов считал, что римляне заимствовали весьма разви-тую "доримскую" грамотность и указывал: -"Нет никаких следов, ука-зывающих на происхождение латинского письма в самом Риме; напро-тив, оно появляется там как нечто готовое, сложившееся и существую-щее в употреблении... Италийские алфавиты ведут своё происхождение не от финикийского, а от греческого. Это, кроме других неоспоримых доказательств подтверждается уже тем, что в италийских алфавитах нам встречаются буквы, которых нет в финикийском, и которые взяты из греческого как то: φ, χ, ν"
  Но другие учёные-исследователи 19 в. были настроены гораздо менее оптимистично и отнесли происхождение латиницы чуть ли не ко временам записи законов Двенадцати таблиц . А Готфрид Миллер во-обще относило окончательное оформление латинского алфавита только к концу 3 в. до н.э.!
  
  "Льняная книга"
  То, что некоторая часть римлян умела читать и писать уже в 8 в. до н.э. - несомненно. На это прямо указывают твёрдые отсылки антич-ных авторов к таким памятникам древнейшей письменности, как:
  -законы рексов (leges regiae). Правда, несколько настораживает, что указания на leges regiae мы встречаем у "болтливых греков" Диони-сия Галикарнасского и Плутарха. Их склонность к несдержанным до-мыслам и вымыслам стала притчей во языцех. Но всё же достаточно велика вероятность того, что какие-то слухи о некогда писаных указах рексов дошли до Плутарха и Дионисия Галикарнасского и имели под собой некое основание,
  -союзные договоры с вождями сопредельных племён (foedera regum). Например, союзный договор Сервия Туллия с латинскими горо-дами на медной таблице, якобы лично виденный Дионисием Галикар-насским в авентинском храме Дианы, союзный договор Тарквиния Надменного с Габиями, написанный на бычьей шкуре, обтягивающей доску, и др.
  -сборники жреческих инструкций (libri pontificum, commentarii pontificum, libri auguraleft и пр.).
   До нас дошли смутные сообщения о том, что в самую раннюю пору римляне писали на лубе (liber), или применяли для этой цели кору, прежде всего - липовую, из которой нарезали таблички.
  Древнейшая известная науке латинская надпись на серебряном сосуде из Пренесте датируется 7 в. до н.э. Один из древнейших извест-ных памятников латинской письменности - так называемая "надпись дуэнос" 6 в. до н.э., обнаруженная в 1880 г. Генрихом Дресселем на Квиринальском холме Рима . Три строки процарапаны на стенке керно-са, изготовленного в виде трёх шарообразных сосудов, соединённых перемычкой. Название надписи произведено от первого слова DVENOS, которое считают архаической формой слова bonus - "добрый, хоро-ший". Лингвисты так и не смогли дать точного перевода надписи, наиболее вероятным является следующий:
  Строка Оригинальная надпись Вариант адаптации надписи Перевод на классическую латынь Приблизи-тельный рус-ский перевод
  1 IOVESATDEIVOSQOIMEDMITAT
  NEITEDENDOCOSMISVIRCOSIED iouesāt deivos qoi mēd mitāt, nei tēd endō cosmis vircō siēd Iurat deos qui me mittit, ni in te (= erga te) comis virgo sit Клянётся бо-гами тот, кто меня изго-товляет. Если дева тебе не улыбается,
  2 ASTEDNOISIOPETOITESIAIPACAR
  IVOIS as(t) tēd noisi o(p)petoit esiāi pācā ri-uois at te (...) paca rivis то пусть бу-дет (станет) от нас теперь радость ей, согласие вам
  3 DVENOSMEDFECEDENMANOMEIN
  OMDVENOINEMEDMALOSTATOD duenos mēd fēced en mānōm einom duenōi nē mēd malo(s) statōd Bonus me fe-cit in manom einom bono, ne me malus (tollito, clepito) Добрый че-ловек сделал меня на бла-го, и добро-му да не бу-дет (станет) от меня зла.
  В 18 в. считали, что латинское письмо - этрусского происхожде-ния. В 19 в. предположили, что латинское письмо пришло из греческой колонии Кумы. В 20 в. лингвисты выдвинули гипотезу о "многоканаль-ном" проникновении греческого алфавита в Этрурию и Лаций.
  Первые латинские надписи делали бустрофедоном, то есть спра-ва налево - слева направо. Блистательный исследователь древнейшего Рима В.И.Модестов отмечал, что переход римлян к письму только в од-ну сторону не был революционным и занял не одно десятилетие. Знаков препинания, естественно, не применяли, употребления прописных и строчных букв не было. Слова в редких случаях отделяли на уровне се-редины букв словоразделительными значками. При этом большинство западногреческих букв сберегло исконное значение и написание.
  
  "Надпись дуэнос" Древнейшие латинские буквы
  В.И.Модестов считал, что латинский алфавит был создан в Ла-циуме ещё до основания Рима. Он относил к памятникам римской пись-менности "царского" периода книги жрецов-понтификов, союзные дого-воры, так называемые "царские законы". "Lapis niger" был найден в 1899 г. Дж.Бони и сразу же привлек внимание В.И. Модестова Учёный участвовал в дискуссиях о более поздних находках образцов древней-шей римской письменности - латинской надписи 6 в. до н. э. на так называемой Пренестинской фибуле и др. Он уверенно предсказывал пополнение источниковой базы. Да, безусловно, последующие открытия и исследования удревнили дату возникновения римской письменности и засвидетельствовали правоту Модестова. Однако В.И.Модестов был из-лишне оптимистичен и преувеличивал распространение и роль пись-менности в ранние периоды римской истории : -"Что обычай записы-вать важные события своего времени начался у римлян в самую раннюю пору, в этом невозможно сомневаться. Такой обычай существовал и у многих других народов еще при очень низкой степени культуры, как напр. в средние века на западе, или как у нас в России, где начало запи-сей современных событий нужно отнести во всяком случае ко времени, предшествовавшему летописи Нестора..."
  Замечательный лингвист и историк Георг Гротефенд тщательно собрал практически все самые ранние литературные источники о древ-нейшей Италии. Естественно, все они - греческого происхождения и так или иначе относятся к микенской эпохе, то есть к временам, предше-ствующим Великой Греческой Колонизации Запада. Это малоинформа-тивные фрагменты "Одиссеи". В сказании без всякой симпатии упомя-нуты сиканы, как пираты и работорговцы (кто бы упрекал!) и сикулы, как рабы. В "Теогонии" Гесиода также можно отыскать единичные и скудные сведения по географии и этнографии Сицилии и юга Италии.
  От произведений логографов Гекатея и Гелланика также сохра-нилось несколько фраз с упоминанием Апеннинского региона. Прозван-ный "отцом истории" Геродот ненамного содержательнее упомянул о происхождении этрусков (тирренов), называя "Тирренией" вообще весь западный берег Италии, в том числе - побережье Лациума.
  Принято упоминать, если речь заходит о Сицилии и Южной Италии, имена Фукидида, Антиоха Сиракузского (автора сочинений "Об Италии" и "История Сицилии") и Филиста ("История Сицилии в 7 кни-гах"). Пикантность в том, что их сочинения до нас не дошли. Равно как тридцативосьмитомный труд сицилийца Тимея по истории Сицилии. Италии и Карфагена и книга Диокла Пепаретоссского с легендами об основании Рима.
   Зато в сочинении историка Полибия содержится довольно мно-го разрозненных упоминаний о раннем Риме и Италии. Автор также вскользь касается истории галлов и этрусков.
  А как обстоят дела с собственно римской летописной традици-ей?
  
  Римская республика при всех её несомненных превосходствах над монархией, всё-таки, в отличие от многих демократических грече-ских полисов была аристократическим государством. Власть не считала себя обязанной регулярно и подробно отчитываться перед гражданами. Постановления государственных учреждений в Риме принялись записы-вать довольно поздно, причём эти записи не предназначали для озна-комления с ними граждан и не видели нужды в фиксации текста на прочном материале. На камень и металл наносили лишь основные зако-ны и внешнеполитические договоры.
  
  
  В то же время обстоятельность римлян, часто перетекавшая в откровенное занудство, вошла в поговорку. Но именно благодаря ей был придуман обычай вести своего рода "государственный ежеднев-ник" или фасты (лат. fasti). Это своего рода список дел (судебных, ад-министративных, законодательных, религиозных), распределённых по заранее намеченным дням (лат. dies fasti). Составление фаст было по-чётной обязанностью жрецов. "Уже в период 451 -449 гг. до н.э. можно считать письменность настолько распространенной в городе, что прави-тельство находит необходимым афишировать свои постановления, а что факт обнародования законов и таблиц заслуживает полного доверия, в этом, конечно, никто не станет сомневаться" . Списки магистратов по-лагалось выставлять на альбоме - выбеленной доске (лат. tabula dealbata) рядом с Регием, то есть резиденцией верховного понтифика. Доски полагалось на всякий случай сохранять некоторое время. Неко-торые семьи сберегали дома копии тех фаст, в которых указывались имена избранных должностными лицами членов семьи. Так создавались своего рода семейные архивы. Считалось, что ранние фасты сгорели во время галльского нашествия, но были восстановлены по семейным ар-хивам.
  Позднее оказалось необходимым составлять списки магистратов, назначать дни триумфов. В списки магистратов стали включать известия о считавшихся плохими приметами солнечных и лунных затмениях, го-лоде, эпидемиях, стихийных бедствиях, войнах и прочих напастях. Так фасты превратились в летописи (лат. аnnales от лат. annus - год, лето).
  "Не обладая собственным опытом написания исторических тру-дов, первые римские историки, естественно, обращались к современной им греческой историографии, имевшей более чем двухвековой опыт. Греческий язык казался римлянам языком музы истории Клио, и на нем стали создаваться первые произведения исторического жанра" . Пер-вые римские историки прилежно обращались к греческим и отечествен-ным мифологическим сюжетам, старательно копировали риторические приемы, "однако создается впечатление, что зависимость римских ис-ториков от греческих была меньшей, чем влияние, оказываемое грече-скими драматургами на римских драматургов, которые, в отличие от историков, писали на латинском языке" . Это объясняется тем, что из-начально целью римской "...историографии являлось обоснование тер-риториальных и политических притязаний Рима, укрепление у граждан чувства патриотизма, воспитание их на примерах героического прошло-го" .
  
  
  Так появились летописи-анналы.
  Принято считать, что, якобы, созданные в эпоху рексов и ранней республики анналы до наших дней не дошли, но обеспечили историков более позднего времени обильной и надёжной информацией.
  Современные историки выделяют среди летописцев-анналистов:
  -ранних, писавших по-гречески и подражавших уже имевшимся эталонам эллинистического сочинительства. Среди них: Гай Ацилий, Корнелий Сципион, Квинт Фабий Пиктор, Луций Цинций Алимент, Авл Постумий Альбин. Это были ещё недостаточно умелые писатели, но уже претендующие на достаточно образованную элитарную аудиторию. Историки полагают, что крупнейшим из ранних анналистов следует считать Марка Порция Катона Старшего с его "Происхождениями" из 7 книг (лат. "Оrigines"), написанными на латинском языке. Как указывали современники, Катон обращал главное внимание на диковинные факты, поражающие читателя, пренебрегая тем, что он сам считал скучным. Доходило до того, что, он мог подробно описывать прыгучих коз и жирных свиней, забывая упомянуть военачальника, командовавшего во время войны армией.
  -старших (иногда называемых средними), живших и творивших во второй половине 2 в. до н. э. Это Луций Кассий Гемина, Кальпурний Пизон Фруги, Максим Сервилиан, Гней Геллий, Семпроний Тудитан, Гай Фанний, Гай Ацилий. Старшие анналисты считаются более точны-ми и достойными доверия, чем младшие. Они не сковывали себя под-гонкой излагаемого материала под какую-либо концепцию, не пытались обосновать некой общей теории развития общества, не стремились блеснуть стилем и литературными красотами. Для них факты были це-лью, а не аргументами. Поэтому они кратко и просто излагали инфор-мацию по хронологическому принципу: даты, люди, места и события (отсюда их название).
  Приблизительно в 130 г. до н.э. великий понтифик Публий Муций Сцевола собрал анналы, дополнил и свёл их воедино в восьми-десятитомное сочинение под названием "Annales Maximi". Оно не со-хранилось до наших дней, но его активно использовали более поздние сочинители.
  -младших, живших в 1 в. до н. э. В их ряду: Квинт Клавдий Квадригарий, Валерий Анциат, Гай Лициний Макр, Квинт Элий Тубе-рон, Луций Элий. Эти авторы уже рассматривали литературное творче-ство на историческую тематику как форму участия в общественной жизни, засоряя текст полемическими и публицистическими вставками.
  Кроме всего прочего, средние и младшие анналисты писали по-латыни .
  Информацию, сообщаемую в "Исторической библиотеке" Дио-дора Сицилийского принято считать наиболее достоверной, относи-тельно свободный от сторонних фальсификаций и не содержащей наме-ренно внесенных псевдоисторических вставок. Изложение Диодором носит, насколько возможно, объективный характер.
  Во 2 в. до н.э. - 2 в. н.э. сочинения антично-римских писателей стала также пронизывать мощная пропагандистская идея особой миссии римского народа квиритов, предпочтённого богами выдающиеся досто-инства, выдвинутого Судьбою править всем миром. "Римская археоло-гия" Дионисия Галикарнасского оценивается многими современными историками как весьма политизированное сочинение, не столько осве-щающая события прошедших времен, сколько наводящая на мысли о современности самого Дионисия...
  Дальше - больше... Практически все последующие главы будут чуть ли наполовину состоять из цитат бесподобного Автора. Того, кто был отделен от начала римской истории столетиями - Тит Ливий жил в 1 в. до н.э.
  Да-да, многие исследователи наших дней предпочитают назы-вать Тита Ливия не историком, а именно Автором, Писателем или Рас-сказчиком, вовлечённым в круговорот политических конфликтов, а по-тому насыщавшим описываемое им прошлое современным ему стра-стями, не искавшим достоверные факты, а проводившим параллели настоящему .
  
  Тит Ливий. Современная скульптура
  При этом "...древнейшая история Рима, как надо думать, при-влекла наибольшие симпатии' автора. В преданиях римской старины он искал успокоения от бурных событий современности, а в ее легендар-ных героях видел идеал граждан и государственных деятелей. Идеали-зация старины не могла не сказаться на характере повествования и прежде всего определила выбор патриотических и религиозно-нравоучительных примеров, обусловила особый интерес автора к собы-тиям военной истории" .
  Главной добродетелью писателя считалась отнюдь не скрупу-лёзность и точность, а способность примерами великих предков вдох-новлять современников, увлекать читателей мощью и красой латинского художественного слова, пробуждать лучшие чувства в гражданине Ве-ликого Города . Писатель ни на миг не должен был задумываться, если ему приходилось жертвовать достоверностью материала ради эффект-ной формы. Он силой воображения заставлял полководца в самый раз-гар сражения, политика за мгновение до самоубийства, жениха в брач-ную ночь принимать изящную позу и произносить приличествующую случаю краткую полуторачасовую речь, составленную по всем прави-лам риторического искусства и сплошь состоящую из высокопарных моральных сентенций.
  В работах Трога Помпея, Квинта Энния и Страбона также можно найти некоторые сведения о древнейшем прошлом Италии и Сицилии.
  На первый взгляд может показаться странным упоминание в данном ряду имён поэта Вергилия, посвятившего сюжетам апеннинской мифологии поэму "Энеида". Однако именно в "Энеиде" мы находим поэтизированный пересказ легенд, несомненно содержат смутные вос-поминания о событиях и процессах глубокой древности.
  Некоторое значение имеет "Естественная история" Плиния Старшего, содержащая отрывочные и краткие сведения по истории ран-него Рима и Италии.
  После сочинения Тита Ливия вторым по значимости источником по истории раннего Рима и Италии следует считать знаменитые "Срав-нительные жизнеописания" Плутарха.
  
  
  Всё вышеизложенное ни в коем случае не может считаться обзо-ром текстовой источниковой базы. В лучшем случае - неполным и очень кратким перечислением. Однако не создало ли у вас даже такое перечисление ощущения солидности и полноты, впечатления обилия книг, в том числе - исторических сочинений. Каковые сочинения отли-чают достаточная полнота и практически полная достоверность матери-ала.
  Идиллия?
  "Достаточная полнота и практически полная достоверность"?
  Гм...
  
  
   2. ...того не вырубить топором?
  К настоящему времени сложились два противоположных мнения о письменной источниковой базе по истории древнейшего Рима. Каковы же они?
  Первое. Воздвигнутое на фундаменте именно иллюзорной со-лидности и мнимой полноты. Общепринятое в среде считающих себя профессионалами-историками. Бодрое, гладкое до глянца и внешне очень убедительное, оно вот уже полтора века пропитывает любое учебное пособие по истории древнего Рима, предназначенное для сту-дентов исторических факультетов. Оно перекочёвывает из одного посо-бия в другое, изменяясь лишь в зависимости от стиля и манеры изложе-ния автора. Создатели этих пособий сообщают читателям, что
  а)письменные источники по истории древнего Рима достаточно многочисленны и
  б)практически полностью достоверны,
  в отличие от, скажем, источников по истории ацтеков, шумеров или эфиопов.
  Второе. Распространённое как среди профессиональных иссле-дователей ("Источники по истории Рима вовсе не так уж полны и со-всем не так обильны, как это мнится, да и по их достоверности имеются сомнения"), так и - увы! - в среде воинствующих невежд и дилетантов ("Все "источники" - сплошь современные подделки и фальшивки, имеют место всемирный заговор по утаиванию истины о прошлом!").
  Первое мнение начало формироваться еще в 16-18 вв. в среде так называемых "антикваров" Это были трудолюбивые и аккуратные собиратели фактов, относящихся к древнейшему Риму, упорядочивате-ли и пересказыватели любой добытой информации
  В целом "антиквары" не задались вопросом о достоверности об-наруженных ими и обнародованных источников, хотя Самуил Бошар и Яков Перизоний уже высказывали серьёзные сомнения относительно безоговорочного доверия текстам, приписываемым древним авторам. И только Джамбатиста Вико в "Основаниях новой науки" облёк эти со-мнения в форму аргументированной критики .
  
  
  Особо следует отметить подход Луи де Бофора, весьма резко критиковавшего тех, кто пытался безоговорочно доверять дошедшим до нас древним текстам. Л. де Бофор охотно признавал, например, Тита Ливия великолепным рассказчиком, однако утверждал, что "рассказы Ливия - не более чем патриотические басни".
  Безусловно, имя Бартольда Георга Нибура, основоположника второго мнения о письменной источниковой базе по истории древней-шего Рима, известно любому студенту, проявившему заинтересован-ность в изучении римской истории. "Могучее влияние Нибура на разра-ботку древнейшей истории Рима и Италии выразилось не только в том, что многие положения немецко-датского историка стали общепризнан-ными в науке, но и в том, что его работа стала как бы отправным пунк-том для всех исследователей, включая и противников его взглядов. Со времени Нибура исследование ранней римской истории не мыслится без критического изучения источников, хотя последнее подчас основывает-ся на иных предпосылках, чем у Нибура" .
  Этот исследователь впервые заявил о том, что "полнота" наших знаний о Риме - мнимая. Даже если римский историк не прибегал к со-знательной фальсификации, он допускал неосознанное искажение, утверждал Нибур. Достаточно хотя бы указать на то, что один и тот же термин римляне наполняли различным смыслом в разные эпохи. Патри-ций 5 в.н.э. - совсем не патриций 5 в. до н.э., о чём авторы 5 в.н.э. даже не задумывались!
  Но учёный не ограничивался критикой -"Отделение баснослов-ного элемента, разрушение обмана может удовлетворить критика; исто-рик стремится к положительному". Нибур стал первым из исследовате-лей, который сделал осторожную попытку восстановить подлинную картину древнейшей истории Рима на основании исключительно досто-верных данных и исторических параллелей. К примеру, царскую власть в Риме Нибур сравнивает с властью басилеев в Греции.
  Парадокс - порой самого Нибура упрекают в увлечении методом аналогий и исторических параллелей, особенно в злоупотреблении сравнением древнейшего периода с современностью. Да, это приводило исследователя к противоестественной модернизации исторических яв-лений прошлого. Но на фоне проделанной им гигантской работы, по-добные просчёты более чем простительны.
  Альберт Швеглер с успехом применил методику Нибура и осу-ществил глубокий анализ "царского" периода римской истории. Анали-зируя сюжеты о семи римских царях Альберт Швеглер оказался более критически настроен, нежели Нибур, в общем признававший историч-ность последних пяти римских царей. По глубокому убеждению А.Швеглера рассказы о "царях" целиком и полностью - сплошной этио-логический миф. "Цари" видятся учёному не реальными историческими лицами, а воплощением этапов раннеримской истории. Идеи Швеглера до сих пор сохраняют очень важное значение.
  Карл Нич проложил работу Нибура, ориентируясь на поиск уте-рянных древних источников, содержание которых в измененном виде перекочевало в произведения поздних римских писателей.
  Джордж Льюис, автор двухтомного "Исследования о достовер-ности ранней истории Рима", напротив упорно критиковал нибуровские методы, заявляя, что Нибур просто подменил вымыслы исторических источников собственными домыслами.
  Нельзя сказать, чтобы русские исследователи античности уделя-ли мало внимания вопросам источниковедения.
  Восторженным сторонником Нибура в отечественной историче-ской мысли явился философ-западник Т.Н. Грановский, автор теории "официальной народности". В статье "О достоверности истории" про-фессор П.Н. Кудрявцев выступил с поддержкой нибуровского критиче-ского направления в истории. Кудрявцев остроумно отметил, что "успехи истории как науки измеряются не одними положительными ре-зультатами исследований, но и постановкой вопросов", что и делал Ни-бур. Д.И. Азаревич в 1875 г. в труде "Патриции и плебеи в Риме" под-держал метод критической проверки источников по древнейшему пери-оду римской истории.
  
  
  
  Зато президент Академии наук граф С.С. Уваров резко отрица-тельно оценил нибуровские подходы: -"К чему привели огромные тру-ды Нибура? Нибур без малейших, да и невозможных возражений раз-рушил все основания римской истории".
  Просто бесценны работы В.И.Модестова по анализу древнейших надписей, замечательны статьи И.В.Помяловского, основанные на эпи-графических источниках
  И.К.Шиховский, И.В.Цветаев издали сборники италийских надписей И.В.Цветаев высказал много идей в области фонетики и мор-фологии латинского языка, провёл детальное изучение палеографиче-ской основы множества надписей. ЮЛ.Кулаковский в книге "К вопросу о начале Рима" предоставил русскому читателю отличное описание ар-хеологических раскопок и сделал обзор археологической литературы, сочетая его с текстовыми и топографическими источниками. Анализ эпиграфических памятников, обзор истории латинского языка содержат-ся в работе И.В.Помяловского "Эпиграфические этюды". П.И.Аландский оставил не потерявший своего значения и в наши дни труд "Древнейший период истории Рима и его изучение"
  Теодор Моммзен, крупнейший историк девятнадцатого века стал яростным и убеждённым противником нибуровского критического ме-тода, наотрез отказываясь даже рассматривать вопрос о том, насколько можно доверять текстам, имеющимся в распоряжении историков. Опи-сывая "царский период", Т.Моммзен просто игнорировал те фрагменты текстовых источников, которые казались ему не укладывающимися в созданную им для себя и читателей концепцию. Он не пересказывал ли-виевскую "историю семи царей", а создавал в соответствии с ней соб-ственную концепцию хозяйственного, общественно-политического, ре-лигиозно-культурного развития Рима. Таким образом, Т.Моммзен про-сто элегантно ушёл от решения проблемы исторических источников, дав тем самым пример последующим поколениям историков.
  Э. Пайс, ученик Моммзена, отдавая дань уважения знаниям учи-теля в области источниковедения, напротив, выступил с гиперкритиче-ских позиций в изучении раннего Рима.
  Пайс настоятельно подчёркивал: даже признав источник по ис-тории раннего Рима и Италии не откровенной подделкой, возможно, да-же весьма искусной, следует помнить, что он создан через века после описываемых в нём событий.
  
  
  Гиперкритический подход получил распространение и в нашем Отечестве. Профессор Харьковского университета И.В.Нетушил наста-ивал на полной недостоверности сведений о "царской" эпохе, при этом признавая существование этого периода в прошлом Рима. Пожалуй, вы-сказывая несомненно заслуживающие внимание догадки, учёный в пылу полемики порой несколько пренебрегал косвенными свидетельствами. Так, И.В.Нетушил почти не учитывал археологический материал, ино-гда подтверждавший информацию, получаемую из текстов.
  Высказываемые гиперкритиками соображения встревожили сто-ронников безоговорочного доверия к письменным источникам. Ещё бы - ведь сомнения в количественном и качественном составе этих источ-ников значительно сокращали "кормовую базу" для историков, защи-щавших по этим источникам диссертации и занимавших тёплые места в университетах.
  "В 90-е годы XIX века у отечественных исследователей древ-нейшей истории Италии и Рима сложились разные мнения по вопросу об историчности этого периода. Одни ученые выражали скептическое отношение к его историчности (А.Энман), другие - занимали "сред-нюю" позицию (И.В. Нетушил), третьи - воссоздавали признаваемую ими историю по всем сохранившимся к тому времени историческим па-мятникам (В.И. Модестов). Этим определялось и их отношение к источ-никам" .
  Блистательный титан отечественного исторического знания В.И.Модестов решительно выступил против сомнений в количестве и качестве письменных источников: -"Положить границы распространя-ющемуся все более и более, в особенности в Германии, бесплодному скептицизму относительно древнейшей римской истории!"
  Г. де Санктиса можно считать сторонником "средней позиции". Однако, на его научные взгляды оказала серьёзное влияние политиче-ская ситуация в Италии, приход фашистов к власти и последующие со-бытия.
  Позиции "середняков" чем далее, тем более укреплялись. На по-зициях "ни горячо, ни холодно" находились А.Розенберг, Б.Низе, Эд.Шварц, Ф.Корнелиус. При этом, разумеется, нужно учитывать, что выбор итальянскими учёными "средней" позиции во многом объяснялся никак не научными воззрениями, а политическими факторами - в пери-од разгула фашизма высказывать сомнения в достоверности источников, восхваляющих величие Рима, считалось по меньшей мере непатриотич-ным... и было просто опасно... Даже убеждённый адепт гиперкритициз-ма Этторе Пайс был вынужден отречься от своих убеждений и методов.
  
  
  
  По понятным причинам в период второй мировой войны дискус-сии между сторонниками гиперкритического подхода и приверженцами безоговорочного доверия источникам почти сошли на нет. Что ещё бо-лее укрепило позиции "середняков" и привело к их доминированию в послевоенный период.
  Именно на этих позициях стоял крупнейший советский исследо-ватель истории раннего Рима и Италии А.Й.Немировский .
  
  
  
  Уничтожение Советского Союза и последующее истребление на его бывшей территории науки и образования положило конец исследо-ваниям истории раннего Рима и Италии вообще и свело на нет дискус-сии на источниковедческую тематику. В то же время "...последние годы ознаменовались появлением большого числа сочинений, посвященных так называемой "паранауке". В области истории - это "атлантоведе-ние", представление о существовании в далеком прошлом (чуть ли не в третичном периоде) культурнейших цивилизаций, убеждение в посеще-нии Земли космическими пришельцами и т.д., и т.п. Не обсуждая здесь эти вопросы по существу, нельзя все же не отметить, что адепты пара-науки отличаются невероятным легковерием... Проверка их ссылок на "материальные свидетельства"... обнаруживает, что этих свидетельств либо просто нет, либо они были "уничтожены" или "пропали" при не-ясных и неуточняемых обстоятельствах. В связи с этим особенно любо-пытно, что так называемая "античная история" (в отличие, скажем, от новой истории) обнаруживает все характерные черты современной па-ранауки" .
  Действительно, на базе гиперкритических воззрений возникли различные паранаучные и квазинаучные теории радикального перепи-сывания истории раннего Рима и Италии, решительно отвергаемые не только сторонниками безоговорочного доверия источникам, не только "середняками", но даже гиперкритиками. Объясняется это достаточно просто - и те, и другие, и третьи - учёные, ведущие научный спор, в то время, как паранаучные и квазинаучные построения
  -никакого отношения к науке не имеют и являются абсолютными вымыслами, зачастую оформленными в литературном жанре фэнтези, ориентированными на необразованную аудиторию,
  -созданы дилетантами, в лучшем случае имеющими очень сла-бое представление о предмете рассуждений с отягощающим обстоя-тельством - необузданной фантазией.
  -облечены в форму едва ли не религиозных учений, основываю-щуюся на слепой вере в проповедь. а потому явно агрессивны и грубо тенденциозны.
  -в конечном счёте трансформируются в массовые коммерческие проекты (телевизионные, мультимедийные, книгоиздательские).
  К примеру, вот уже добрых тридцать лет процветает смехотвор-ная "Новая хронология" (сокращённо НХ). Секта образовалась в недрах советской технической интеллигенции СССР и заявила о своих посяга-тельствах на радикальный пересмотр истории. Печально общеизвестны её основатели - академик-математик А.Т.Фоменко и его апостол Г.В. Носовский. После уничтожения СССР "Новая хронология", наряду со всевозможными астрологиями и знахарствами успешно преобразова-лась в доходное предприятие.
  Казалось бы, всё это не стоит даже упоминания...
  
  Фрагмент папируса с эпитомой "Истории" из Оксиринха (Египет). На оборотной стороне записаны фрагменты послания к Евреям. Эпи-тома была написана около 200 года, новоза-ветный текст на обо-роте - в 225-250 годах.
  Однако, не всё так просто и было бы ошибочным, критикуя па-ранаучные и квазинаучные измышления выплёскивать из ванны вместе с грязной водой и ребёнка. Ведь во многих "сочинениях" подобного рода можно выделить две составляющих:
  1.резко критическое отношение к источниковой базе современ-ного исторического знания, прежде всего - письменной;
  2.собственная "реконструкция" истории человечества (где, к слову, вообще отсутствует дописьменный первобытный период).
  Если второй компонент вообще не заслуживает даже ирониче-ского отношения, то в первом содержится достаточное количество трезвых вопросов, которые старательно игнорируют сторонники без-оговорочного доверия письменным источникам по истории раннего Ри-ма и Италии. Попробуем отделить зёрна от плевел и отобрать эти во-просы.
   3. Сомнения и вопросы...
  Увы, в последнее время, ознаменованное ужасающим упадком образованности и заинтересованности в знании, даже в стенах вузов, не говоря уж о телевизионных экранах, постоянно доводится слышать: -"Один дурак может задать такой вопрос, на который тысяча мудрецов не ответят!" Причина популярности изречения очевидна - активно при-числяющие себя к "мудрецам" просто не могут ответить на задаваемые им вопросы и высокомерно уходят от ответа, называя задающих эти во-просы дураками. Это очень удобно, надо признать... и создаёт види-мость остроумия...
  По этому поводу всегда говорю своим студентам, что вопросы не посещают голов дураков, а уж если задавший вопрос ещё и ожидает ответа, то он уж точно не глуп.
  Руководствуясь данным соображением, а также никоим образом не относя себя к "мудрецам", хочу задать ниже ряд вопросов, ответы на которые в мою голову так и не пришли...
  
  Фрагмент папируса с текстом "Политии" Аристотеля. Написан на оборотной стороне счета доходов и трат и расхода деревенского управляющего 78-79 г. н.э.
  Разумеется, подобное уже давно было проделано. Можно горячо рекомендовать всякому заинтересовавшемуся данным вопросом две вышедшие почти одновременно книги - Н.Радцига и Г.Мартынова под почти одинаковыми названиями "Начало римской летописи" и "О начале римской летописи". Обе демонстрируют великолепное знание авторами проблем, тщательность анализа материала, а, главное, умение постановки вопросов - точных, к месту и по существу.
  Итак...
  В.И.Модестов предложил следующие принципы критики сочи-нений античных авторов:
  -во-первых, установить подлинность текста;
  -во-вторых, определить его возраст;
  -в-третьих, произвести палеографический анализ;
  -в-четвёртых, узнать прошлое текста в виде рукописных копий, переводов и печатных изданий;
  -в-пятых, по возможности точно знать реалии эпохи, когда жил и творил автор текста (социально-политическая и культурная обстановка);
  -в-шестых, попытаться почувствовать язык и стиль автора;
  Возражать против этих бесспорных положений - бессмысленно.
  
  
  В.И.Модестов настаивал на выяснении прошлого текста в виде рукописных копий, переводов и печатных изданий. И как же обстоят здесь дела?
  Пожалуй, самым убийственным аргументом гиперкритиков яв-ляется то, что не известно ни одного (!!!) произведения древних истори-ков, дошедшего до нас в оригинале. Более того, крайне мало их руко-писных копий, созданных задолго до начала эпохи книгопечатания. Вспомним, как было выше обещано, "Историю" Тита Ливия в 144 (!) книгах, большая часть которых исчезла без следа, а до наших дней уце-лели лишь 35 книг, весьма сильно отличающихся друг от друга. Первое "десятикнижие" представлено текстами 11 века, которые принято счи-тать копиями единственной несохранившейся (естественно!) рукописи пятого века. Третье "десятикнижие" дошло до наших дней в более чем ста семидесяти фрагментах 5-11 века. Четвёртая "декада", стеснительно сообщают источниковеды, вообще восстановлен лишь к 17 веку по двум рукописям, скопированным с других копий. Пятый "десяток" вообще представлен единственной рукописью и сейчас "восстанавливается только по напечатанному тексту".
  При этом забавляют совершенно однотипные байки (иначе не скажешь!) об обстоятельствах находок тех или иных рукописей. Некий энтузиаст "обшаривая забытые полки, обнаруживал бесценные тексты, пролежавшие многие века в забвении", "покупал у старьевщика на во-сточном базаре", "похищал из монастыря" и т.д. и т.п. Чаще всего энту-зиаст успевал сделать с рукописи перевод, после чего та по трагической случайности сразу же непременно сгорала или тонула. Взять, хотя бы, повествование Иосифа Флавия об иудейских войнах. Право, уже это од-но не может не настраивать на скептический лад.
  Но будем же беспристрастны и обратимся к археологическим свидетельствам. При раскопках древнеримских памятников, действи-тельно, обнаружены папирусы с крохотными фрагментиками текстов, совпадающими с текстами средневековых рукописей. Следовательно, наносят удар гиперкритикам их оппоненты, средневековым копиям ан-тичных произведений вполне можно доверять. Признаем - аргумент единственный, но, безусловно, сокрушительный...
  
  
  Однако может ли он разрушить до конца все сомнения? Отве-тить на прочие вопросы?
  Один из таких вопросов: сколько их вообще могло быть, этих рукописных копий, созданных до начала книгопечатания? Для того, чтобы до наших дней прошли сквозь пожары, потопы прочие напасти немногие тексты, нужно, чтобы в прошлом экземпляров данного текста было не много, а очень много. Причём, чем отдалённее от нас прошлое, тем больше в нём должно быть этих экземпляров.
  Начнём с материалов, использовавшихся римлянами для письма
  С пергамента? Естественно, нет!
  Общеизвестно, насколько дорог пергамент: снять кожу с теленка или ягнёнка (каковых животных не так уж много!), размочить в проточ-ной воде в течение пяти дней, осторожно соскрести мездру, убрать шерсть содержанием в сырой яме с золой в течение пары недель, бе-режно снять остатки щетины, проквасить кожу в отрубях, продубить, тщательно убрать неровности пемзой и мелом . Крайне недостаточное количество сырья в сочетании с хлопотной и недешёвой процедурой изготовления сделали пергамент малодоступным писчим материалом. Что, к слову, и стало одной из причин катастрофического упадка гра-мотности в раннем средневековье. Что, к слову, общеизвестно и ни у кого сомнений не вызывает.
  Но папирус-то, папирус как же?! Уж им-то античные лавки точно были завалены, словно современные магазины - школьными тетрадями? И по тем же ценам?
  Надо признать, что на рубеже 20 и 21 веков усилиями археоло-гов стало известно достаточно много о выращивании папируса. Полу-ченные данные очень укрепили заблуждение о широкой распространён-ности недорогого папируса, объясняемой дешевизной сырья и просто-той технологии его изготовления. В качестве примера потребления па-пируса обычно приводят случай: однажды в Египте третьего века до нашей эры для крупного поместья сразу закупили тысячу или даже бо-лее папирусных свитков. Счетоводы данного хозяйства исписывали по десять-двадцать свитков папируса в день. А в 112 г. до н. э. простой де-ревенский староста за восемь дней приобрёл сто тридцать свитков.
  
  
  Вопрос: а не потому ли эти факты удостоились внимания и упо-минания современников и, благодаря этому, стали известны потомкам, что были редким исключением из общего правила?
  Но исследователи уверяют, что в Египте эллинистической и римской поры, по всей вероятности, производили около миллиона па-пирусных свитков в год и производство это было широкомасштабным и отнюдь не трудоёмким. Ведь "папирус - это многолетнее растение, стебли которого, толщиной примерно с человеческую руку, могут до-стигать 4 - 6 метров в высоту. Многого ему не требуется - лишь посто-янно увлажненная почва. Папирус не страдает от болезней, его не по-едают насекомые, большого интереса для животных он не представля-ет. " Просто идеальный материал, не правда ли?
  В римское время, убеждают оптимистически настроенные сто-ронники античного многокнижья в Египте времён правления Августа имелись принадлежавшие императору большие папирусные плантации, изрезанные густой сетью каналов, причём главные названы "реками". По каналам можно было плавать на лодке. Насколько велики были плантации? Протяжённостью до двадцати миль; что не может не впе-чатлять. Там трудились многочисленные арендаторы, покупавшие ли-цензию для производства папируса. Позднее папирус, вроде бы выра-щивали даже в Сицилии... Идиллия? Не совсем так... или совсем не так...
  Не удивляет, что доходы арендаторов на египетских плантациях были менее, чем скромными, зато обязанности - более, чем значитель-ными: поддержание каналов в хорошем состоянии, уход за плодород-ным слоем земли по берегам, ручной сбор папируса (выдернуть стебли, связать в снопы, перенести на спине в хранилище, произвести первич-ную очистку и пр.) Судя по данным римской эпохи, получение папируса вовсе не было лёгким делом, следовательно, уже одно это вызывает не-которые сомнения в гигантских объёмах выращиваемого папируса.
  Кроме того, отчего-то забывают упомянуть, что
  -производившийся на плантациях папирус не весь перерабатыва-ли в писчий материал, большая доля шла на изготовления канатов, упа-ковочного материала, циновок и пр. Вроде бы, промасленный папирус даже использовался в фонарях вместо стекла.
  -Египет вовсе не был гигантской плантацией папируса, данный тростник произрастал лишь на площадях, по каким-то причинам не за-нятых сельскохозяйственными культурами. Каковых площадей было крайне немного - во 2-3 вв. веках папирусные плантации осушали и рас-пахивали под зерновые, что резко сократило производство сырья для писчего материала.
  Вопрос: принимаем ли мы на веру тезис о дешевизне папируса?
  Полученное сырьё отправляли в мастерские.
  Особо подчеркнём, что об обработке папируса нам рассказыва-ют, в основном, современные физики и химики, вооружённые мощной аппаратурой. Единственным же древним автором, упоминающим об этом, является Плиний Старший. Причём, многие историки полагают, что сам Плиний вряд ли был очевидцем изготовления папируса.
  Безусловно сорта античного папируса были разными. Вот не не-полный список от наиболее дорогих до самых дешёвых: Charta hieratica, Charta liviana, Charta clavdiana, Charta fanniana, Charta amphitheatrica, Charta saitica, Charta theneotica, Charta corneliana...
  Что же касается технологий... Папирус - влаголюбивое водное растение, он высыхает и темнеет на египетской жаре в течение двух су-ток. Если для изготовления канатов и циновок это несущественно, то в производстве писчего материала просто недопустимо. Следовательно, папирусные мастерские должны были располагаться при плантациях, чтобы минимизировать срок доставки сырья. По этой же причине сбои и перерывы в процессе производства были совершенно непозволительны.
  Следовало быстро и качественно чистить от листьев стебель, снять прочную лубяную оболочку, разрезать по длине стебель на тон-кие полоски одинаковой длины, отбить их деревянным молотком, вна-хлест разложить на ровном столе, смоченном нильской водой, усили-вающей клеящие свойства. Проверить, чтобы край каждой полоски за-ходил на край соседней, выложить еще один слой полосок поперёк ниж-него слоя, прижать грузом, чтобы высыхающие полоски не коробились. Полученные листы высушить на солнце и получить лист готового к употреблению писчего папируса.
  Вопрос: не показалось ли вам краткое(!) описание процесса не-сколько... эээ... затянутым? И что бы вы сказали о трудоёмкости произ-водства. если бы не читали о нём, а сами проделали все операции?
  Вопрос: как же при такой ценности и редкости писчего материа-ла могли развиваться массовое сочинительство и тиражирование тек-ста?
  При таком исходном сырье и таких технологиях его обработки даже полное переключение всего растениеводства Римской империи на выращивание папируса, а животноводства - на производство кож вряд ли смогло бы обеспечить массовое рукописное производство книг. Па-пирус оставался дорогим, а пергамент крайне дорогим вплоть даже не до изобретения тряпичной бумаги накануне эпохи Возрождения, а до полного её вхождения в широкий обиход. И тот и другой материал ис-пользовали в режиме жёсткой экономии.
  Удивительно ли, что эллинские и римские школьники использо-вали для письма гораздо более доступные(!) "разовые" глиняные череп-ки и покрытые воском "многоразовые" деревянные "записные книжки". Обнаружено некоторое количество школьных диптихов, то есть пар де-ревянных табличек, соединенных между собой. Вспомним латинское слово "codex" (caudex) - деревянный обрубок, дощечка для письма". Упомянем и то, что писали на пальмовых листьях (пророчества кумской Сивиллы), на полотне
  
  
  Гиперкритики убийственно замечают: -"Правда, в истории из-вестны практически "бесписьменные" школы (например, деревенские школы в России XIX века), но также и известно, с каким уровнем гра-мотности выходили из них учащиеся." Вот именно! Пресловутая почти всеобщая грамотность свободных граждан в древнем Риме отнюдь не означала, что те проводили всё свободное время в письме и чтении: всё сводилось к умению легионера прочесть письменный пароль или распо-ряжение командира, к способности горожанина написать долговую рас-писку или нацарапать похабщину на стене. Безусловно, и эти источники дают некоторую информацию о быте и обыденности в прошлом, но, при своём достаточно большом количестве, особой информативностью не отличаются. Пресловутые берестяные грамоты Новгорода - еще один тому пример. Количество не всегда переходит в качество...
  Вопрос: но каково же это количество? Каково качество? И, как следствие, каковы цены?
  Практически единодушно археологи отмечают: качество произ-водимого папируса было очень разным. Одни свитки разрушились очень быстро и до нас не дошли, другие без какой-либо специальной консервации сохранились в удовлетворительном состоянии и вполне читаемы. Всё дело в том, насколько тщательно выделывали папирус. При тщательной его обработке получали светлые дорогие сорта, кото-рые шли на изготовление книг. Тёмный и грубый папирус, получаемый по сокращённой и упрощённой технологии производства шёл на бух-галтерские и бытовые нужды. Парадокс в том, что тщательная выделка больше разрушала волокнистую структуру сырья и делала более доро-гие папирусные листы менее долговечными! Вот почему шанс дойти до наших дней у расписки о взятии напрокат осла был несоизмеримо больше, чем у сочинения Тита Ливия.
  Что качается цен, то совершенно предсказуемо, качественный папирус оценивался в диапазоне от "дорого" до "очень дорого", входил в категорию предметов роскоши, хотя для людей состоятельных приоб-ретение некоторого количества такого писчего материала было посиль-но... по статье "досадные непредвиденные расходы". Неудивительно, поэтому, распространение в античную пору палимпсестов, то есть тек-стов, написанных на папирусе, с которого, в целях экономии предше-ствующий и ставший ненужным текст был смыт.
  Но какое отношение имеют цены на писчий материал к вдохнов-лённому творчеству древнего сочинителя? Самое прямое, если не опре-деляющее.
  
  Бокщанин А.Г. Источниковедение Древнего Рима: учебное посо-бие. М., 1981
  Горфункель А. Отзыв о работе М. М. Постникова. "Введение в критику древней хронологии", В сб. "Проблемы всемирной истории: сборник статей в честь А. А. Фурсенко". СПб., 2000, стр. 45-57
  Ланглуа Ш.В., Сеньобос Ш. Введение в изучение истории. М, 2004
  Мартынов Г. О начале римской летописи. М., 1904Низе Б. Очерк римской истории и источниковедения. М.,2009
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Воронеж, 1962
  
  
   2. Сомнения и вопросы...
  1.Как писали?
  2.Где хранили?
  3.Доверяй? Проверяй!
  4.Великий Рассказчик
   1. Как писали?
  Как я сейчас работаю? Дома, в комфортных условиях набираю текст на клавиатуре компьютера в специальной программе, сразу в виде готовом к публикации. Ошибка? Не беда, мгновенно исправляю. При-шла в голову удачная мысль? Помещаю дополнительный текст туда, куда сочту нужным. Что-то стереть? Пара секунд - и готово. Добавить цитату? В памяти компьютера открыто сразу несколько книг, копирую нужное и вставляю цитату, обрамляя её кавычками. Обращение к интер-нет-библиотеке? Запросто! Вставка иллюстрации - не проблема. Каж-дые пять минут черновик сохраняется в памяти машины. Таким обра-зом, создание черновика, его шлифовка и преображение в чистовой ва-риант не сопряжено ни с какими трудностями: совершенно не трудоём-ко, не затратно в денежном смысле, очень быстро. И вот работа закон-чена. Окончательный результат - электронные варианты этой книги, а)предназначенный для чтения с экрана и б)готовый к распечатке в тра-диционной "бумажной" версии.
  Как я работал в, увы, далёкой, молодости? Жёсткий стул в чи-тальном зале бесплатной библиотеки. Долгая процедура заказа книги, которой нет в данной библиотеке и ещё более долгое ожидание. Авто-ручка, увесистая пачка копеечной бумаги? Безусловно, но без пузырька клея и ножниц процесс был просто невозможен. Все правки и добавки приводили к подклеиванию к листу с основным текстом пары дюжин других листов, листков и записок, к вписыванию от руки правок и по-правок... На финише черновой текст выглядел устрашающе - лохматая кипа густо исписанной несколькими цветами чернил бумаги, да ещё и ощетинившаяся сотнями вклеек. И только потом начиналось перенесе-ние материала на чистовик перепечатывание на пишущей машинке, медленное и тщательное, дабы не допустить ошибки. С получением в итоге двух-трёх копий новорожденной книги.
  Как работал античный автор? Приблизительно так же. Но без возможности не то, чтобы мгновенно получить из интернета необходи-мую информацию, но даже без отчётливого понимания, где её вообще можно раздобыть. Без дешёвого писчего материала. С несовершенными приспособлениями для письма
  Кстати, несколько слов об античной технике письма.
  Иногда на папирусе разлиновывали строки кусочком свинца, оставлявшим малозаметные следы.
  
  
  Чернила. в основном, делали из сажи, однако имелось много других рецептов. Любопытно, что почти во всех образцах современные химики обнаружили свинец, обеспечивавший хорошее впитывание и скорейшее высыхание чернил.
  С начала проникновения в Рим папируса и вплоть до 3 века до н. э. применяли для письма обрезанный под острым углом тростник. Эти "ручки" обрезали по мере износа. Деревянные "ручки"-удлинители могли применять для старых "пёрышек"-вставок Камышинки старались расщеплять, так, чтобы выписывать как можно более тонкие линии. По-чему? Это приводило к уменьшению размера букв, следовательно, эко-номило место и уменьшало размеры будущей книги, что было исклю-чительно важно, и о чём речь пойдёт ниже.
  Бездумное создание множества папирусных черновиков было бы весьма расточительным. Поэтому, создавая исторический труд, древний автор, медленно вырисовывал каждую букву, обдумывал и мысленно произносил по нескольку раз всякую фразу, размышлял, как правильно написать слово. При такой организации работы за один присест можно было создать только очень небольшой фрагмент текста. Экономия пис-чего материала не позволяла тщательно согласовывать эти фрагменты, несколько раз переписывая их и редактируя.
  Вопрос: как можно в подобном режиме работы сконструировать вот эти три(!) предложения: -"Создам ли я нечто, стоящее труда, если опишу деяния народа римского от первых начал Города, того твердо не знаю, да и знал бы, не решился бы сказать, ибо вижу - затея эта и старая, и не необычная, коль скоро все новые писатели верят, что дано им либо в изложении событий приблизиться к истине, либо превзойти неискусную древность в умении писать. Но, как бы то ни было, я найду радость в том, что и я, в меру своих сил, постарался увековечить по-двиги первенствующего на земле народа; и, если в столь великой толпе писателей слава моя не будет заметна, утешеньем мне будет знат-ность и величие тех, в чьей тени окажется мое имя. Сверх того, са-мый предмет требует трудов непомерных - ведь надо углубиться в минувшее более чем на семьсот лет, ведь государство, начав с малого, так разрослось, что страдает уже от своей громадности; к тому же рассказ о первоначальных и близких к ним временах, не сомневаюсь, до-ставит немного удовольствия большинству читателей - они поспе-шат к событиям той недавней поры, когда силы народа, давно уже мо-гущественного, истребляли сами себя; я же, напротив, и в том буду искать награды за свой труд, что, хоть на время - пока всеми мысля-ми устремляюсь туда, к старине,- отвлекусь от зрелища бедствий, свидетелем которых столько лет было наше поколение, и освобожусь от забот, способных если не отклонить пишущего от истины, то смутить его душевный покой. "
  Выше было указано, что физические размеры книг имеют ис-ключительно важное значение, что придётся далее повторять много-кратно! Каковые размеры были очень внушительны вплоть до начала оцифровки текстов и перевода их в электронную форму (потрясающе удобную и ужасающе ненадёжную).
  
  
  Не буду предлагать эксперимента ввиду его предсказуемости - переписать текст любой страницы любой печатной книги в тетрадь от руки и сравнить размеры. оригинала и копии. Даже с учётом того, что современной шариковой ручкой на нынешней бумаге вы сможете писать очень мелко (правда, с потерями в разборчивости букв и их читаемо-сти), ваша рукопись поглотит куда больший объём писчего материала. Усложним наш мысленный эксперимент - предстоит писать гусиным пером на оборотной стороне картонной коробки из-под какой-нибудь крупы, купленной в магазине. Наверное, вы догадались - с роковой неизбежностью вы будете писать ещё крупнее, оставлять большие поля и увеличивать межстрочные интервалы. Ну, а если вы рассмотрите фо-тографии античных папирусов, то поразитесь "расточительности" древних писцов - текстом заполняли не более трети поверхности свитка! На обороте не писали вовсе! Крупные буквы, большие поля, и меж-строчные пространства! Конечно, не следует считать предков тупыми транжирами. Иначе писать на папирусе тогдашними письменными при-способлениями было просто невозможно.
  Исписанный свиток приклеивали к палке и навертывали на нее; читая, его постепенно развертывали. Концы палки обычно украшали шариками из металла или слоновой кости - умбиликами. Часто весь том помещали в футляр из пергамента - мембрану. Название книги писали на футляре или на особой табличке, прикрепленной к умбилику. Это ещё более увеличивало размеры папирусной рукописи.
  Оптимисты напоминают нам, что в конце республиканского пе-риода - начале императорского и в столице, и в провинциях состоя-тельные люди стали заводить частные библиотеки. Якобы, некий грам-матик Эпафродит, не то вольноотпущенник, секретарь императора Нерона, не то префект Египта при императоре Нерве, скопил около тридцати тысяч книг, а писатель и лекарь Саммоник Серен обладал библиотекой из шестидесяти тысяч названий!
  Сейчас на моём электронном накопителе, помещающемся в кар-мане, содержатся около 15 000 наиболее востребуемых мною книг. Среди них - перевод труда Тита Ливия в трёх томах. В современном "бумажном" варианте один этот трёхтомник занимает в сорок-пятьдесят раз больше места. В "папирусном исполнении" сочинение потребовало бы шкафа, занимающего треть комнаты, где сейчас нахо-жусь... Хотя, конечно, это не жильё префекта Египта, но тем не менее...
  -"... античные сочинители, -настойчиво убеждают нас современ-ные исследователи, -хотя и жили на полутысячелетие или на три века позже описываемых событий, тем не менее, оставили нам вполне до-стойные доверия работы! Ведь в распоряжении и Тита Ливия и его по-следователей были библиотеки и архивы древних документов, не до-шедших до нас. Поэтому "в их работах можно найти немало достовер-ной информации, особенно там, где речь идет об институтах, законах и обычаях, а не о подвигах и великих деяниях" . Так, ...авторы использо-вали утраченные для нас материалы: римские государственные акты и документы жреческих коллегий, семейные и родовые предания (песни по усопшим с восхвалением их деяний), первые исторические сочине-ния римлян и первые упоминания об Италии греков. Совокупность этих данных и составила античную традицию о раннем Риме, сохранённую античными писателями" .
  
  
  Вопрос: где же и как тиражировали и сберегали эту традицию?
  В Риме появилась, по восторженным уверениям историков, целая отрасль по массовому производству книг. "В мастерских рабы под раз-меренную диктовку чтеца одновременно создавали несколько копий философских трактатов, пьес, исторических сочинений, поэм, речей. О книгах Древнего Рима мы знаем в основном, благодаря работам Марци-ала, Светония и Витрувия. Из них следует, что в I в. до н.э. книжное де-ло являлось предпринимательским и доходным. Первым древнеримским издателем считается Аттик, который открыл свое предприятие по изго-товлению рукописей. В специально отведенном помещении размеща-лись столы с письменными принадлежностями: запасами папируса, чер-нилами и очиненным тростником. За столами работали рабы и наемные писцы. Только один из работников древнеримского "издательства" вста-вал на какую-нибудь возвышенность и диктовал книгу, подлежащую размножению. В таком помещении иногда работала целая сотня писцов. У Аттика были свои последователи, поэтому книжное дело в Древнем Риме было поставлено хорошо. Автор произведения, например, Овидий, мог утром заключить договор с книготорговцем, передав ему свою ру-копись, а уже на утро следующего дня тираж доставлялся на дом заказ-чику. Еще через день новая книга могла продаваться в каждой книжной лавке города. Кстати, в Древнем Риме не просто выпускались книги в свет, им предшествовали анонсы и вывешивались рекламные плакаты. Так что реклама, как явление, уже давно седая, не смотря на богатство красок" .
  Идиллия? Гм...
  Обратите внимание - я отнюдь не отрицаю возможности суще-ствования подобного "издательства". Так же, как, например, совершен-но не сомневаюсь в сообщении о произведённом вчера запуске косми-ческого корабля с экипажем на борту. При этом я отлично понимаю, от-чего такие старты не производятся ежедневно с интервалами в десять минут. Потому что имею общее представление во что это мероприятие обходится, сколько времени, ресурсов и квалифицированного труда по-глощает.
  Давайте попробуем поставить мысленный эксперимент и вообра-зим себя на месте легендарного "издателя" Аттика. Откроем "свое предприятие по изготовлению рукописей".
  Допускаем, что мы приобрели... что там по списку?.. "специ-ально отведенное помещение", "столы с письменными принадлежно-стями", запасы папируса, чернила и очиненные тростники". Вопрос: представляете ли вы себе расходы на покупку или аренду в столице(!) производственной площади для сотни(!) работников, не считая неиз-бежных подсобных и складских помещений? Хорошо, пусть начальные денежные средства - не проблема и мы с этим справились.
  Но это, как говорится, цветочки, переходим к ягодкам. Согласно выше приведенной бодрой инструкции мы должны добыть сто рабов-переписчиков.
  О, уж с этим-то проблем не должно быть, тут же уверят нас эру-дированные дилетанты - рабов в Риме, особенно в пору его расцвета было много - половина населения. И стоили они недорого - после заво-евания Сардинии даже появилась поговорка "Дёшев, как сард". Ну, во-первых, рабы не всегда были дёшевы, во-вторых, речь не идёт о муску-листом организме, предназначенном для таскания, погрузки или круче-ния жернова... "а голова евоная - чтобы ей есть!" Знания латыни в со-вершенстве от подобного невольника-иностранца не требуется, им надсмотрщик управляет методом пинка и показывания пальцем на объ-ект работ. Гипотетический же раб-librarius должен выполнять высоко-квалифицированную работу - много и правильно писать под диктовку. А за такого уникального раба вываливали бешеные деньги только те римские богатеи, которые демонстрировали окружающим писца-чтеца как доказательство собственного богатства и высокого статуса. Хотя, безусловно, единичные примеры имели место. Но мы-то мысленно со-здаём целое "предприятие по изготовлению рукописей"!
  
  
  Каково же обязательное требование к каждому из нужных нам либрариев? Отличное знание греческого и латинского языка. Ладно... упростим задачу... пусть останется только латынь. Для того, чтобы в совершенстве знать язык, надо родиться римлянином и обучиться в римской школе. То есть быть по праву рождения римским гражданином! Вопрос: при каких обстоятельствах римский гражданин мог попасть в рабство?! Что было проще - вынести обвинительный приговор по суду и казнить, или лишить гражданства и обратить в рабство?
  Невероятным усилием делаем совершенно бредовое допущение: мы отыскали сотню бывших римских граждан, а теперь - рабов. С вос-приятием на слух латыни и даже написания короткого текста у них всё в порядке. Но усадить их писать под диктовку - невозможно! Ибо "...человек в это время не мог еще читать книгу бегло, как мы, полу-чившие эту возможность именно благодаря отчетливым печатным бук-вам, а потому не мог и бегло думать, а тем более е бегло писать. При писании он выводил каждую букву отдельно, как в печати, знаков пре-пинания не ставил, орфографии никто не мог его научить, потому что и мы достигаем этого лишь после продолжительных упражнений "
  Для того, чтобы превратить носителя языка, усвоившего основы письма и чтения, в машину для копирования текста под диктовку нужно добиться от каждого отдельно (это ещё полбеды) и от всех вместе (вот это уже проблема) единообразия передачи слов и грамматических форм речи на письме под диктовку. А для этого придётся:
  -года два, как минимум, ежедневно тренироваться, написав не-сметное число диктантов, контролируемых наставникам по стандарт-ным прописям. Вопрос: они есть, эти прописи? Вопрос: имеются ли у нас деньги на содержание рабов во время их учёбы? Вопрос: у нас есть достаточное количество недешёвого папируса для того, чтобы потом его просто выбросить, поскольку "...набор книги тщательно исправля-ется по нескольку раз... автором и корректорами... а в рукописи этого делать нельзя, не портя ее "?
  -не только писать, но и прочесть очень большое количество тек-стов, написанных по стандартной орфографии. Чем больше читаешь - тем правильнее пишешь, это подтвердит любая учительница начальных классов. Вопрос: как вы собираетесь этого достичь?
  -выработать понятный каждому покупателю изготовленной под диктовку копии каллиграфический почерк. Вопрос: у каждого ли это по-лучится?
  -адаптировать себя под общий для всех темп и стиль диктовки. Который, к слову, определяется самым медлительным из писцов!
  По самой процедуре диктовки тоже возникает вопрос: как можно в подобном режиме работы, достаточно быстро и не переспрашивая диктующего, записать под диктовку вот эти два(!) предложения: -" Мне бы хотелось, чтобы каждый читатель в меру своих сил задумался над тем, какова была жизнь, каковы нравы, каким людям и какому образу действий - дома ли, на войне ли - обязана держава своим зарожденьем и ростом; пусть он далее последует мыслью за тем, как в нравах по-явился сперва разлад, как потом они зашатались и, наконец, стали па-дать неудержимо, пока не дошло до нынешних времен, когда мы ни по-роков наших, ни лекарства от них переносить не в силах. В том и со-стоит главная польза и лучший плод знакомства с событиями минув-шего, что видишь всякого рода поучительные примеры в обрамленье величественного целого; здесь и для себя, и для государства ты найдешь, чему подражать, здесь же - чего избегать: бесславные нача-ла, бесславные концы "
  Вопрос: а насколько успешно лично вы перенесли бы под дик-товку текст с этой страницы на бумагу?
  
  "Вилла папирусов в Геркулануме. Реконструкция.
   2. Где хранили?
  Если даже допустить массовое производство рукописной про-дукции, поневоле задумаешься - куда же она попадала с прилавков кни-готорговцев?
  Общепринято считать, что Александрийская библиотека оказы-вала гипнотическое воздействие на каждого видевшего её. Так, нас убеждают, что заворожённый ею Гай Юлий Цезарь, возжелал в Риме та-кой же публичной библиотеки, но его убийство помешало осуществить-ся великому плану. Лишь в 39 году до н.э. на средства от военных до-быч была открыта в вестибюле храма Свободы в Атриуме первая обще-ственная библиотека Рима. Появилась традиция чтений авторами новых произведений в библиотеке. Здание украсили статуями известных писа-телей. Император Август, желая увековечить память о себе, основал в храме Аполлона Палатинского греческую и латинскую библиотеки. Им-ператор Веспасиан открыл "Библиотеку мира" . Кроме Палатинской библиотеки в императорскую эпоху прославилась латино-греческая Ульпиева библиотека, основанная императором Траяном на форуме, носящем его имя.
  Вероятно, с времён Траяна началась специализация библиотек: в Августовой хранили труды древних латинских писателей, в Веспасиа-новой - грамматические сочинения, в Ульпиевой - редкие (полотняные, пергаментные, дощатые, из слоновой кости и пр.).
  Папирусные и пергаментные свитки и появившиеся позднее пе-реплетённые книги хранили в квадратных нишах в стенах, или в шка-фах. При этом их распределяли по тематике: философия, история, гео-графия, медицина, поэзия и пр. Колонны отделяли ниши и шкафы с кни-гами разного содержания.
  Библиотека должна была поражать комфортом, роскошь её не была утомляющей. Так пол отделывали тёмным мрамором, а стены и потолки не золотили, дабы не раздражать и не утомлять зрения. Удоб-ные места для чтения, статуи муз и бюсты литераторов подчёркивали значимость места.
  Художественную литературу размещали также в читальных за-лах при банях-термах. К концу 3 в.н.э, уверяют нас историки, в Риме имелось почти три десятка публичных библиотек. Провинциальным го-родкам, конечно, было трудно тягаться со столицей, но даже в таких мелких населённых пунктах, как, например, Кома или Тибур существо-вали собственные библиотеки. А знаменитый учёный Плиний Младший одарил библиотеку в Коме 1 100 000 сестерциев для пополнения фонда!
  Известных ученых и поэтов назначали прокураторами библиотек и подчиняли тем персонал библиотек из вольноотпущенников и рабов (лат. librarii). Либрарии вели тщательный учёт и каталогизацию фонда, подклеивали и переписывали зачитанные свитки, устраивали уборки.
  
  "Вилла папирусов" в Геркулануме. Реконструкция.
  Сохранились сочинения библиотекарей, посвященные правилам накопления и хранения книг, архитекторы рекомендовали наилучшие способы устройства книгохранилищ.
  У вас не возникло ощущения... эээ... некоторой фантастичности описываемого?
  В августе 79 г. н.э. извержением вулкана Везувий были уничто-жены города Стабий, Геркуланум и Помпеи. При раскопках Геркулану-ма ещё в 1752 году на глубине двадцати семи метров метров, обнару-жили "Виллу папирусов" - "...архитектурный, скульптурный и библио-течный комплекс, связанный с определенной эпохой жизни римской элиты, отражающий идейные и художественные течения эпохи и ее ли-тературные запросы" .
   "Течения и запросы эпохи" отражались в комфортнейшей об-становке. "Вилла папирусов" вытянута с северо-востока на юго-запад вдоль берега Тирренского моря на четверть километра. Просторные помещения с водоёмами в центре, места для отдыха и спортивных упражнений. На полах - оригинальная мозаика в виде геометрических узоров. В ходе раскопок нашли шестьдесят семь статуй, бюстов, герм из бронзы и мрамора- изображения атлетов, эллинистических правите-лей, гермы философов, богов и героев. Вся обстановка производит впе-чатление, что она собрана хозяином с развитым художественным вку-сом. Были выдвинуты предположения, что вилла принадлежала Аппию Клавдию Пульхру, консулу 54 г. до н.э., и его родственнику Аппию Клавдию Пульхру, консулу 38 г. до н.э., которые слыли филэллинами.
  
  Свиток из "Виллы папирусов" в Геркула-нуме.
  
  Восстановленный папирусный свиток с произведением Эпикура из библиотеки Виллы Папирусов.
  Большая часть из 1750 обуглившихся свитков найдена на полках в особом библиотечном помещении, находившемся за квадратной ком-натой с узким длинным бассейном. Но читать в тёмном хранилище бы-ло, разумеется, нельзя. Поэтому часть кожаных пеналов со свитками была найдена в других частях виллы, что позволило воображению ар-хеологов нарисовать красочную, но маловероятную картину бегства людей в начале извержения, в панике бросающих книги где придётся. Гм... полагаю не только у меня имеется дурная привычка без всякого извержения оставлять книги около дивана, на кухне и в прочих локаци-ях, далёких от отведенного книге места на полке...
  
  "Вилла папирусов" в Геркулануме. План.
  Итак, число свитков впечатляет, вне всякого сомнения. Их мно-го. Но возникает очередной вопрос: что можно сказать о количестве названий? Не сколько свитков, а сколько и каких произведений держал владелец виллы?
  При помощи устройства с вращающимся валом началось мед-ленное разворачивание папирусов с последующей их наклейкой их на бумагу. Начались прочтение и публикация текстов. И тут историков ожидало некоторое разочарование. Тематика оказалась удивительно од-нообразной - главным образом это были трактаты по модной эпикурей-ской философии. Автором части сочинений оказался некто Филодем Гадарский (греч. Φιλόδημος) , проживавший в Геркулануме лет за сто до гибели города. Другую часть книг Филодем привёз из Гадары Пале-стинской и из Афин. Но ведь предупреждал же грустный Сенека: -"Для многих, исключая образованных рабов, книги являются не предметом изучения, а способом украшения помещений. Эти люди покупают книги, насколько позволяют им средства, а не сколько им требуется". Иметь личную библиотеку престижным и тот же Сенека отмечал, что хозяева "зевали от скуки в библиотечных комнатах, не удосужившись прочи-тать даже заглавий всех собранных там сочинений".
  Возникает недоумение по условиям хранения большого количе-ства рукописей. "Музейные и библиотечные работники хорошо знают, какие колоссальные усилия нужно затрачивать для длительного, без порчи, хранения книг. Их нужно держать при определенной температу-ре, беречь от пыли, предохранять от сырости и прямых солнечных лу-чей, охранять от плесени, насекомых и грызунов и т.д., и т.п." . Под-черкнём - современных книг, созданных по технологиям, придающим бумаге наибольшую долговечность. Вопрос: насколько богат должен быть владелец частной библиотеки или спонсор государственной, что-бы содержать многочисленный штат достаточно квалифицированных библиотечных работников. Вопрос: насколько много таких людей? И самое главное: насколько велико в этих библиотеках число сочинений, могущих претендовать на роль представительного и заслуживающего доверия исторического источника?
  
  "Вилла папирусов" в Геркулануме. Реконструкция.
  В своё время мне очень нравилась компьютерная игра под назва-нием "Цивилизация". Одним из вариантов выигрыша там являлся запуск космического корабля к Альфе Центавра. И вот все играющие стороны наперегонки с каменного века до атомного неслись к этой заветной це-ли. Вся игровая экономика и политика были подчинены только этому, всё было "заточено" только на одно. Отчего бы нет? Ведь это всего лишь компьютерная игра... надо признать - отличная...
  Однако в диалоге со сторонниками безоговорочного доверия "многочисленным и достоверным источникам" по истории возникает именно такое ощущение. Вопрос: они действительно считают, что ан-тичное общество было обуяно единственной маниакальной целью и считало смыслом существования выращивание папируса, производство писчего материала, фиксацию знаний о прошлом, развоз исписанных свитков по многочисленным библиотекам и сбережение этого фонда для потомков? Что на эту цель были направлены все ресурсы и мобилизова-ны все силы общества и государства?
  Если бы я мог с ними согласиться, тогда, кажется, точно знал бы причину падения Римской империи...
  Возвратимся к вопросу о долговечности папируса... то есть - его недолговечности... Чтобы до нас сохранился десяток копий древней книги, нужно чтобы в античности были созданы тысячи таких копий. Ибо... Булгаковский Воланд изрёк: - "рукописи не горят!" Ещё как го-рят. Например, пожары часто истребляли библиотеки в Риме. В 54 году жуткий пожар уничтожил практически все книгохранилища. А ещё - гниют и плесневеют. А ещё к ним питают страсть бесчисленные биб-лиофилы вроде мышей и крыс. А ещё нельзя не учитывать произвол де-градирующей императорской власти, например, Домициан приказал уничтожить вызвавшие его раздражение сочинения. А ещё... а ещё... По причине постоянных потерь папирусные книги должно регулярно и мас-сово переписывать.
  Вопрос: о какой регулярности может вообще идти речь, когда снабжение Италии (да и Греции) папирусом прерывалось на длительный срок как минимум, дважды?
  
  "Вилла папирусов" в Геркулануме.
  Первый раз это произошло в 6-4 вв. до н.э., когда этрусским им-портёрам папируса стало не до ввоза этого товара, а простые и суровые ребята-римляне им совершенно не интересовались. Импорт писчего ма-териала, начал медленно(!) возобновляться лишь в 4 в. до н. э. За это время должна была исчезнуть масса не копированных текстов.
  С христианизаций и, как следствие, одичанием римлян библио-теки, по словам историка Аммиана Марцеллина, превратились в "наглухо закрытые гробницы", разграбляемые, разрушаемые, сжигае-мые кроткими поклонниками распятого еврейского проповедника. Наступили "тёмные века".
  Вторично и окончательно папирус исчез в начале восьмого века, когда торговые связи варварской Европы с мусульманским Востоком претерпели сильнейшие изменения. После этого перенос текстов с вет-хих папирусов на бешено дорогой и дефицитный пергамент почти пре-кратился.
  Однако, заметите вы, если источники по истории раннего Рима и Италии сохранилась и дошли до наших дней, значит, их всё же кто-то периодически переписывал?
  Да, с готовностью отвечают сторонники теории изобилия досто-верных источников, "свет античности" был подхвачен мусульманскими мудрецами арабского мира, а на Западе в монастырях латинские книги переносили на пергамент благочестивые монахи, бескорыстно трудив-шиеся "во спасение души".
  "...Амр ибн аль-Ас (да будет доволен им Аллах) завоевал Алек-сандрию, христианский богослов по имени Иоанн Филопон показал ему библиотеку, и Амр ибн аль-Ас пишет халифу Умару письмо с вопро-сом, что же с ней теперь делать? Утверждается, что халиф отвечает: "Если эти книги не противоречат Корану, они для нас бесполезны, а ес-ли противоречат - то они вредны для нас". В итоге Амр ибн аль-Ас от-дает рукописи библиотеки в александрийские бани для растопки ими печей, но только через шесть месяцев последняя рукопись была сожже-на - настолько огромное количество книг содержала библиотека... "
  
  "Вилла папирусов" в Геркулануме. Реконструкция
  И в таких условиях происходила массовая переписка древних светских сочинений с пятого века по девятый?! "Обычный ответ, что эти авторы дошли до нас через арабов, не выдерживает критики хотя бы по-тому, что от якобы происшедшего катастрофического уничтожения ан-тичной культуры до так называемого "арабского ренессанса" прошло несколько столетий, и мы снова возвращаемся к прежнему вопросу: кто и почему все эти столетия хранил (а значит, переписывал) никому не нужные, в силу их непонятности, книги?"
  К примеру, советский историк, доктор исторических наук, А.Д.Люблинская с безудержным энтузиазмом внушала: -"Античность оставила средневековью богатейшее наследство... Все это накопленное веками богатство человеческой мысли... средневековье использовало двояким способом. Та часть наследства, которая оказалась слишком сложной для только еще формировавшегося классового общества гер-манских и кельтских народов (римское право, наука, философия, боль-шая часть литературы), была в значительной степени сохранена, но как бы положена в долгий ящик; ее начали оттуда вынимать в XII-XIII вв., и особенно - в период Ренессанса. Другая часть - элементарные начала латинской образованности и все христианское наследство - была сразу же поставлена на службу христианской церкви, молодой государствен-ности и школе, которую лучше всего обозначить как начальную, ибо она давала лишь самые элементарные знания "
  Вопрос: верующие в "многочисленные и достоверные источни-ки" по истории раннего Рима и Италии в самом деле простодушно по-лагают, что сказка о "долгом ящике" снимает все недоумения скепти-ков?
  Вопрос: какими методами реализовали "укладывание в долгий ящик"? Следует ли так понимать, что варвары - готы и вандалы, напри-мер, - прежде чем разорять и поджигать Рим и жечь, отправляли специ-альные команды для исследования библиотек, экспертизы, отбора "не-доступного их пониманию и слишком сложного" и помещения его я в очень "долгий ящик" (на восемь-девять веков!)? Вопрос: зачем благоче-стивые монахи сочли нужным добросовестно переписывать записку Ци-церона: -"Поздравляю тебя, радуюсь за тебя... хочу знать, что ты дела-ешь и что происходит"?! Вопрос, и не простой, а животрепещущий: что это за такой "долгий ящик", где рукописи сбереглись лучше, чем в су-персовременных камерах с особым температурно-атмосферным режи-мом?
  
  
  Рукописи сочинения Тита Ливия хрисианские мракобесы стирали и использовали для очередного переписывания какой-либо религиозной байки. В Латеранской базилике в рукопись "Истории Рима от основания Города" заворачивали церковное барахло! По недоказанным, но очень похожим на правду данным папа Григорий I требовал сожжения всех обнаружившихся экземпляров "Истории" Тита Ливия из-за обилия в них "языческих предрассудков". Да и по отношению к грамотности вообще похзиция папы также общеизвестна: Григорий I писал в седьмом веке вьенскому епископу Дезидерию: "Нам так много хорошего говорили о ваших занятиях... Но потом дошло до нас, и о чем мы не можем вспом-нить без стыда, а именно, что ты обучаешь кого-то грамматике. Из-вестие об этом поступке, к которому мы чувствуем великое презре-ние, произвело на нас впечатление очень тяжелое...: одними устами нельзя воздавать хвалу Христу вместе с хвалами Юпитеру. Сам поду-май, как преступно и неприлично поступают епископы, воспевающие то, что не согласится воспевать даже светский набожный человек. И... я еще не успокоился, потому что, если чувствуешь сильное отвра-щение, слушая такие рассказы о священнослужителе, то необходимы и сильные доказательства, чтобы окончательно удостовериться в их несправедливости. Итак, если вы докажете ясно, что все рассказанное о вас ложно, что вы не занимаетесь вздорными светскими науками, тогда мы будем прославлять Господа нашего, который не допустил оскверниться устам вашим богохульственною хвалою такого, о чем нельзя и молвить..."
  Вопрос: как предположение об организации массовой переписки одних древних текстов и выкладку в "долгий ящик" других согласовать с общеизвестным и никем не оспариваемым воинствующим невеже-ством раннесредневековых ислама и христианства?
  Да, поголовное невежество оказалось, по счастью, недостижи-мой мечтой монотеистических религий. Безусловно, и в исламе, и в христианстве заводились одиночные грамотеи, которых церковники и монархи терпели, как зло, неизбежное для канцелярского дела. И если эти единичные энтузиасты для чего-то (Вопрос: для чего?!) переписыва-ли каким-то чудом (Вопрос: каким?!) сохранившиеся древние "языче-ские" рукописи (Вопрос: добывая невесть где воистину бешеные деньги на дорогостоящий пергамент?), то на подобную деятельность могли в лучшем случае смотреть сквозь пальцы, но уж никак не поощрять. Во-прос: вы можете представить не знающего классической латыни монаха, переписывающего, как машина, "Историю Рима от основания Города"? Вопрос: как вообще до нас дошла вольнодумная поэма Тита Лукреция Кара "О природе вещей"?
  
  
  Да, "... религиозные фанатики являются плохими кандидатами на звание коллекционеров языческих текстов, уничтожение которых предписывалось им в обязательном порядке" .
  Надеюсь, заданных вопросов достаточно, чтобы усомниться в тезисе об огромном количестве источников по истории раннего Рима и Италии?
  Но, быть может, хотя бы тезис о достоверности нельзя подверг-нуть сомнению?
   3. Доверяй? Проверяй!
  Давайте "...посмотрим, в каком виде дошли до нас древние до-кументы? Оригиналы большинства из них утрачены; мы имеем только копии. Копии, непосредственно снятые с оригиналов? Нет, копии с ко-пий. Далеко не все писцы, занимавшиеся перепиской этих копий, были люди опытные и добросовестные; они переписывали тексты, часто со-всем не понимая их содержания или понимая плохо, и, к тому же, не всегда было в обычае... сверять рукописи. Вполне понятно, что древние документы, неоднократно переписывавшиеся без особой тщательности в течение целого ряда веков, с риском нового искажения смысла при каждой новой переписке, дошли до нас в крайне искаженном виде. "
  Но если с искажениями приходится смиряться, как с неизбежным злом, то другая беда оказывается куда более болезненной и неудобной для сторонников теории изобилия и достоверности источников по исто-рии раннего Рима и Италии - намеренная фальсификация.
  Уже полтысячелетия назад Эразм Роттердмский мрачно отме-чал, что даже сочинения "отцов церкви" первых четырех веков христи-анства - куда более поздние фальшивки. Ему вторил ученый иезуит Ар-дуин, настаивавший, что до нас дошла ничтожно малая часть древних текстов, к тому же немилосердно изуродованных переписчиками, остальные же вообще фальсифицированы в 13 в. и позже.
  Нет-нет, не соглашаются оптимисты, подделки среди историче-ских источников, конечно, встречаются, но это единичные и очень-очень редкие случаи, разоблачаемые раньше или позже. Нераскрытие фальсификации попросту невозможно.
  Категорически не согласимся. Подделок раскрыто немало. Сколько неразоблачённых - никому неведомо. Одно можно утверждать уверенно - много, очень много.
  "Но как же тогда дело обстоит с палеографией, якобы надежно датирующей некоторые античные рукописи VIII-X веками? Общеиз-вестно, в какой просак попадали специалисты-палеографы при экспер-тизе литературных мистификаций XIX века. Это и понятно, так как если, скажем, почерк определенного времени может быть изучен, описан и охарактеризован, то именно поэтому он может быть и подделан... По-этому верить палеографам можно только тогда, когда подлинность ру-кописи подтверждается всем комплексом обстоятельств. А в отношении "античных" рукописей дело обстоит как раз наоборот" . Чем раньше изготовлена фальшивка, тем разоблачение фальсификации делается все более трудным делом. Ещё тридцать лет назад любому первокурснику факультета архивоведения было яснее ясного, что так называемые "сек-ретные протоколы" к пакту о взаимном ненападении между Германией и СССР от 1939 г. а также "документальные подтверждения Катыньско-го зверства большевиков" - откровенные и неумелые подделки. Теперь некогда очевидное приходится объяснять и доказывать. А ещё через тридцать лет фальшивки станут считаться не нуждающимися в проверке достоверными источниками.
  Конечно, есть такие грубые, нелепые и топорно исполненные подделки, которыми охотно жертвуют даже сторонники теории изоби-лия источников, заслуживающих доверия. Пример - пресловутая "Веле-сова книга". Такая единичная жертва создаёт впечатление объективно-сти, строгого контроля и выводит из-под удара прочие объекты, объяв-ленные историческими источниками.
  
  
  Стоит отметить, что историки-оптимисты крайне неохотно рас-стаются с теми "источниками", достоверность которых ни доказана, ни опровергнута. Они числят их по разряду так называемых "сомнитель-ных" и не исключают из оборота. Их настроения совершенно ясны и укладываются в общую тенденцию: по-настоящему достоверных источ-ников так мало, что даже "сомнительные" не стоит исключать из обо-рота.
  Однако, если, ко всему прочему, фальсификация мастерски про-ведена высокообразованным специалистом, то ее изобличение пред-ставляет колоссальные трудности... даже если есть желание изобли-чить.
  Беда, повторяем, в том, что часто такого желания нет - разобла-чение фальшивок крайне резко сокращает "кормовую базу" для защиты диссертаций, получения учёных степеней и званий, занятия должностей и получения жалования.
  Так что же, скандально известные "разоблачители тайн и срыва-тели покровов" правы -действительно существует "вселенский заго-вор" профессоров-историков? Безусловно - нет. Среди учёной братии не меньше порядочных людей, чем в среде не получивших историче-ского образования. Но "ни высокие академические звания, ни общепри-знанная честность в обыденной жизни еще не гарантируют от подделок. Впрочем, как отмечал еще Энгельс, нет людей более доверчивых, чем ученые. В 1498 году в Риме было опубликовано Евсевием Зильбером от имени Бероза, "вавилонского жреца, жившего за 250 лет до Рождества Христова, но "писавшего по-гречески", сочинение на латинском языке "Пять книг древностей с комментариями Иоанна Анни". Книга выдер-жала несколько изданий, а потом оказалась подделкой доминиканского монаха Джиованни Нанни из Витерборо. Однако, несмотря на это, ле-генда о существовании Бероза не исчезла, и в 1825 году Рихтером в Лейпциге была выпущена книга "Дошедшие до нас халдейские истории Бероза", якобы скомпилированная из "упоминаний" о Берозе в работах других авторов. Удивительно, что, например, акад. Тураев нимало не сомневается в существовании Бероза и считает, что его сочинение "для нас в высокой степени ценно"" . Прославленного Винкельмана, родо-начальника современной археологии, успешно мистифицировал брат известного авантюриста Казановы будто бы "древними" картинами, снятыми прямо со стен в Помпеях.
  
  Обугленный папирус из Геркуланума, подаренный Наполеону I
  Причины фальсификаций - различны и их много.
  1. Я бы поставил на первое место фактор элементарной наживы, более древний, чем сам Рим. Примеров настолько много, что их вряд ли возможно перечислить даже в рамках отдельного исследования. Осо-бенно преуспели в э\том служители культа. Причём не только христи-анские церковники, бесстыдно торгующие "подлинными реликвиями", "истинными святынями" и "оригинальными текстами". Их предше-ственники, жрецы римских храмов самым бесцеремонным способом фальсифицировали древности. В одном из святилищ в первом веке до нашей эры показывали "жезл Ромула", а двести лет спустя - "одеяния, расшитые женою Тарквиния".
  Наиболее мощный, буквально шквальный вброс подделок про-изошёл с началом эпохи Возрождения. "В XV веке, с жадностью устре-мившемся к воскресающей древности, это была очень доходная ста-тья ". Появившаяся мода на древности побудила многих образованных людей заработать на ней. Обратите внимание - именно "заработать", а не "нажиться", поскольку создание качественной подделки - немалый труд!
  
  "Вилла папирусов в Геркулануме.
  Список блистательных итальянских гениев Возрождения - гран-диозен, причём имя Поджо Браччолини окажется не на последнем ме-сте. Он непревзойдённый знаток античных памятников, специалист в латинском языке, первоклассный сочинитель и рисовальщик. Вместе с тем - необузданный развратник, алчный любитель роскоши, циник. Не-вероятная трудоспособность сочеталась в нём с полной аморальностью. "Широкий образ жизни стоил Поджо Браччолини дорого, превосходил смолоду его средства и заставлял его вечно нуждаться в деньгах. Ис-точником ... доходов явились для него розыски, приготовление и редак-тирование списков античных авторов по подлинным манускриптам ". Он наладил чуть ли не конвейерное производство "древностей", причём подделки его были потрясающе качественны. Впрочем, в некоторые фальшивки Поджо с немалым чувством юмора встраивал "пасхальные яйца", содержавшие насмешку над всеядными покупателями его про-дукции.
  В 1498 году Анниус де Витербе опубликовал в Риме сборник произведений античных авторов, которые он, якобы, "обнаружил", а на самом деле сам же и сочинил.
  Деятели 15-16 вв. довольно скоро перестали довольствоваться "обнаружением" рукописей давно известных античных авторов, они со-общали друг другу об "открытиях" ими и новых, неведомых до тех пор авторов. "Желая преподнести читателю что-нибудь новое и неожидан-ное, я сам выдумывал животных. Я исходил из того принципа, что, например, слон, тигр, лев, обезьяна, крот, лошадь, свинья и так далее - давным-давно известны каждому читателю "Мира животных" и теперь его необходимо расшевелить чем-нибудь новым, какими-нибудь откры-тиями. В виде пробы я пустил "сернистого кита"... Вслед за сернистым китом я открыл целый ряд других диковинных зверей. Назову хотя бы "благуна продувного"..., "быка съедобного"... и "инфузорию сепиевую", которую я причислил к семейству грызунов ."
  2.Политическая и идеологическая конъюнктура может очень сильно подогревать мотив личной наживы. Создание фальшивки, про-славляющей величие предков, восхваляющей мудрость древних прави-телей, доказывающей глубокие корни высокой культуры нации, возве-личивающей доблесть полководцев, очень часто поощрялось премиями, тёплыми начальственными креслами и т.п. Причём, не только в наши времена... "Во II в. до н. э. греки, посещавшие Рим, Общие черты обра-тили внимание на несоответствие внешнего вида города с его кривыми улицами и жалкими постройками огромному могуществу римской дер-жавы. Такое же несоответствие имелось между прошлым города и его настоящим. Это с горечью ощущали первые римские историки, изла-гавшие историю Рима на основании анналов. Знакомясь с историей по-бежденной Греции и сравнивая ее с прошлым своего родного города, они не находили.в нем ничего, что могло бы сравниться с героической Троянской войной или другими блестящими страницами прошлого Эл-лады. Все говорило о том, что предки римлян были простыми пастуха-ми, ограниченными своими мелкими насущными заботами о пропита-нии. Подобно грекам, они верили в богов, но их боги не шли в сравне-ние с могучими олимпийскими богами. Патриотическое чувство первых римских историков должно было страдать от этого невыгодного сравне-ния. И чем могущественнее становился Рим, тем больше возрастала по-требность в создании героической истории римского народа. Таков был один из источников фальсификации отдаленного прошлого ".
  
  "Вилла папирусов" в Геркулануме. Реконструкция
  3.Некоторые мистификации и стилизации "на античную темати-ку" не связаны с жаждой наживы. Они созданы талантливыми шутника-ми на пари, дабы испытать свои способности, ради розыгрыша друзей. Но их произведения иногда воспринимали всерьез. Как правило, если мистификация имела успех, авторы с гордостью признавался в розыг-рыше.
  В 16-17 вв. последовал спад в производстве подделок, но про-цесс не прекратился. В 1519 году французский ученый де Булонь и гу-манист Сигониус опубликовали ряд подделок, изготовленных настолько искусно, что те были раскрыты лишь через двести лет, да и то нечаянно: нашлось письмо Сигониуса, где он признавался в фальсификации.
  Если же мистификация проведена талантливо и тщательно, а шутник в ней отчего-то не признался, ее трудно раскрыть. Можно упо-мянуть в этой связи одного из первых немецких гуманистов Пролю-циуса, голландца Мерула, испанского монаха Хигера и других.
  4.Ряд подделок и фальшивок был создан из честолюбия. Моло-дой непризнанный талант реализует себя под прославленным именем античного творца, расчищающим ему путь. Впрочем, таких фальсифи-каций крайне мало, они почти всегда сразу вскрывались.
  
  
  5.Как отмечалось выше неутомимым фальсификатором была церковь. В этой сфере мотивы корысти переплетались со стремлением обелить себя в совершенных преступлениях и приписать не совершае-мые благодеяния. Самым "...знаменитым церковным подлогом ...является так называемый "Дар Константина", на котором римская ку-рия основывала свои претензии на светскую власть. Огромное число документов было подделано монахами средневековья для обоснования своих прав на земельные владения...ты ." Но и отважные атеисты так-же не стеснялись обратить против церкви её оружие и изготавливали подделки вольнодумного и антиклерикального характера.
  Если очень трудно разоблачить подделку, созданную в эпоху Возрождения, то для фальшивок 19 в. это уже значительно легче. Не-удивительно, что водопад "новооткрываемых" источников по античной истории резко сократился до состояния скудного ручейка, а мистифика-торы и фальсификаторы переключились на средневековую историю. В 20 и 21 столетиях эта деятельность. практически прекратилось.
  Безусловно, я совершенно не собираюсь объявлять все письмен-ные источники по истории раннего Рима и Италии фальшивками и под-делками! Однако полагаю, мне удалось хотя бы немного разбавить ва-ше безоговорочное доверие к ним порцией осторожности...
   4. Великий Рассказчик
  "Крайне подозрительна также потрясающая подробность, с ко-торой нам известна древняя история. Она "в среднем" известна нам лучше, чем средневековая. Наши сведения, например, о Шекспире (жившем менее 400 лет тому назад) отличаются крайней неполнотой, и до сих пор ведутся серьезные споры по поводу установления основных фактов в его биографии .".
  
  
  В немалой степени упомянутая "потрясающая подробность" обязана авторитету Тита Ливия, автора, на труд которого в дальнейшем мы будем опираться.
  Чисто уловное и общепринятое название его потрясающего про-изведения - "История Рима от основания города" (лат. "Ab urbe condita libri"). а подлинное заглавие - если оно было- неизвестно. Сам же Ливий называл его "летописью" (лат. Annales), указывая на жанр и не считая это названием.
  Сразу же хотелось бы определиться по трём основным вопро-сам:
  Вопрос первый. Можно ли согласиться с современными гипер-критиками, утверждающими, что ни Тита Ливия, ни его труда в реаль-ности никогда не существовало, что перед нами всего лишь литератур-ная мистификация, своего рода Козьма Прутков, сконструированный итальянскими эрудитами Эпохи Возрождения? Категорически нельзя! Ведь до нас нас дошли два папируса; 1) 4-5 веков из Оксиринха и 2) Ве-ронский палимпсест No40 4-5 веков. Это отрывки из сочинений Ливия, хотя и содержащие разночтения со всеми остальными известными ру-кописями. Следовательно, сто сорок две "Ab urbe condita libri", равно, а, значит, и их автор - существовали.
  Вопрос второй. Насколько велика, вероятность того, то "Исто-рия от основания города" могла быть создана и растиражирована в ан-тичности и хотя бы фрагментарно сохранена в исходном состоянии в последующие времена вплоть до начала книгопечатания? Проблема в том, что произведение в декларируемом нам объёме потрясает совер-шенно фантастическими масштабами: если бы до наших дней сохрани-лось всё произведение, оно насчитывало бы около восьми тысяч печат-ных страниц и двух миллионов слов! Более того, "...допускается, что Ливий мог планировать написать 150 книг, и сочинение, таким образом, осталось незавершённым. Причинами незавершённости работы называ-ются смерть Ливия, серьёзная болезнь, вынудившая его отказаться от занятий историей, а также осознанное желание не описывать политизи-рованные события современности" . Европейские (прежде всего - ита-льянские) гуманисты, активно эксплуатирующие моду на древности, не могли пройти мимо наследия Тита Ливия. Так как о масштабности "Ис-тории" было известно из отзывов античных писателей реализация дей-ствительно обнаруженных или поддельных "Ab urbe condita libri" могла принести колоссальные доходы. Усердно искал утерянные книги Ливия Л.Ловати, живо интересовался ими Ф.Петрарка, работал в этом направ-лении К.Салютати. Поиски гуманистов могли подтолкнуть некоторых к собственному "дописыванию" ливиевского текста.
  Вопрос третий.Кто же он, Тит Ливий? Историк или рассказчик, каким был Н.М.Карамзин в отечественной культуре?
  "При чтении книги ...Тита Ливия ... а тем более после чтения, при обдумывании прочитанного, неизбежно возникает множество во-просов. Прежде всего на каком основании мы можем рассматривать как историческое сочинение - и к тому же как великое историческое сочи-нение, сохранившее свою славу на протяжении долгих столетий, - кни-гу, явно не удовлетворяющую требованиям, предъявляемым к любому серьезному исследованию в области истории? Смысл любого серьезно-го исследования в области истории, как известно, состоит в том, чтобы, сопоставляя и анализируя факты и события прошлого, обнаружить за-кономерности, их объединяющие... Ничего этого в книге Ливия нет... Ливий - важный источник. Но источник совсем особого рода.
  Для каждого историка аксиома, что в основе его работы должны лежать факты... Вся эта система аксиом для Ливия как бы не существу-ет...
  Мы получаем ...ответ на вопросы, изначально возникающие при чтении Тита Ливия. ...Он преследовал лишь одну цель - создать мону-ментальный, рассчитанный на века образ римского государства в его историческом развитии и отбрасывал все, непосредственно с этой целью не связанное. ...смысл самой этой цели - представить историю Рима в виде образа его народа и государства. Если подобная установка отража-ет субъективные вкусы автора и особенности его художественного да-рования, то она принадлежит целиком литературно-стилистической сфере, и познание истории как таковой, фактическая точность и полнота материала принесены ей в жертву... " А Джордж Льюис вообще наста-ивал, что произведение Тита Ливия - сугубо литературное произведение искусства, поэтому современный исследователь может лишь испортить впечатление от его прочтения, подходя с позиций исторического анали-за.
  Рассказчик? Нет, Великий Рассказчик!
  
  Немировский А.И. История раннего Рима и и Италии. Воронеж, 1962
  Маяк И.Л. Рим первых царей (генезис римского полиса. М.,1983
  М.М.Постников Критическое исследование хронологии древнего мира. http://www.vadim-blin.narod.ru/postnikov/01-05.htm
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК
  
  
  
  
  Третьим же после тех двух век медный явился на смену:
  Духом суровый он был, склонный к ужасающим браням,
  Но не преступный еще. Последний же был - из железа.
  Тотчас тогда ворвалось в тот век наклонностей худших
  Все нечестивое. Стыд убежал, и правда, и вер-ность,
  И на их место тотчас появились обманы, ковар-ство;
  Козни, насилье пришло и проклятая страсть к обладанью.
  Публий Овидий Назон
  
  Землю теперь населяют железные люди. Не будет
  Им передышки ни ночью, ни днем от труда, и от горя,
  И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им.
  Гесиод
  
  
  
  
   3. Апеннинский полуостров в 11-10 в. до н.э.
  1.Оско-умбры (культура протовилланова)
  2.Появление железа
  3. Оско-умбры (культура вилланова)
   1. Оско-умбры (культура протовилланова)
  В последней главе "Древнейшей истории Италии" говорилось о том, что на территории современной Венгрии в 13 в. до н.э. проживали индоевропейцы - племена предков оско-умбров (Osci, Opsci, Όσκοι, Όπικοί, Umbri, Όμβριχοί). Они были италиками, то есть являлись "род-ными братьями" протолатинов, носителей археологической культуры террамар в долине р. По. Невзирая на фонетические различия в языках, протооско-умбры и протолатины свободно понимали наречия друг дру-га.
  
  
  
  На рубеже 13 и 12 вв. до н.э. оскско-умбрская общность была вовлечена в ставшее всеобщим движение южноевропейских племён. Оско-умбры были типично "материковыми" племенами, никогда не проявлявшими стремления к миграциям по морю. Они двинулись на за-пад и первоначально осели на территории нынешних Словении и Вене-то. Оттуда началось их внедрение далее на запад в долину р. По. О пе-реселениях с севера, из Центральной Европы, новых племен ещё в конце 19 века писал известнейший исследователь италийской первобытности Л.Пигорини. Позднее его точку зрения подкрепили новыми доказатель-ствами историки Г.Сэфлунд и Г. фон Мерхардт.
  Правда, с ними не были согласны Л.Бернабо Бреа, Р.Перони и некоторые другие ученые, считавшие перемены, происходившие в ма-териальной культуре жителей Италии в 12-11 вв. до н.э. "следствием движения не людей, а идей". По мнению Р.Перони происходило заим-ствование жителями долины р. По у восточных соседей других религи-озных представлений, иных обрядов погребения, новых стилей изготов-ления керамики и пр. При этом, полагал Л.Бернабо Бреа, Жители Па-данской равнины генетически оставались прямыми потомками прежнего туземного населения. В настоящее время эта точка зрения признана не-верной. X.Хенкен, признавая "заимствование новаций с востока", наста-ивал и на одновременных миграциях в Италию жителей Подунавья, но-сителей этих новаций.
  
  Сосуд из Косте дель Морано
  
  Фибула из Фраттесина
  Безусловно, в Паданской низменности не было никаких переме-щений многотысячных толп на большие расстояния. Происходило оживлённое внедрение отдельных общин оско-умбров в среду протола-тинов, носителей террамарской культуры. Оско-умбры встретились также и с италийскими пеласгами, носителями "апеннинской культуры". Оско-умбры не вытесняли ни террамарского населения, ни пеласгов, а сливались с ними. Происходила неспешная и бесконфликтная ассими-ляция оско-умбрами террамарцев-протолатинов и пеласгического насе-ления. При этом оско-умбрская археологическая культура протовилла-нова, восприняв погребальный обряд и обработку металла от террамар-ского протолатинского населения, заимствовала форму керамики и (ча-стично) приёмы сельского хозяйства от пеласгов, носителей так называ-емой апеннинской культуры.
  Постепенно протолатинская террамарская археологическая культура в долине По прекратила свое существование, уступив в позд-нем бронзовом веке место оско-умбрской археологической культуре, получившей название протовилланова (итал. cultura protovillanoviana, термин предложил в 1937 Дж. Патрони). Иногда - по двум большим могильникам в Центральной и Южной Италии - ее называют культурой пианелло-тиммари.
  Хозяйство оско-умбров на стадии культуры протовилланова ос-новывалось на скотоводстве и земледелии.
  Литейщики бронзы изготавливали во множестве обнаруженные археологами бронзовые фибулы (булавки-заколки) и бритвы. Кроме фи-бул в виде скрипичного смычка появился новый тип со спинкой в виде полукруглой арки. Бритвы культуры протовилланова во многом подра-жают бритвам их предшественников-террамарцев: квадратные, заточен-ные с двух сторон, с петлевидной ручкой и выемкой на противополож-ном ручке конце. Клад, обнаруженный в 1880 г. в Косте дель Мoрано (под Чивитавеккья) содержит около ста пятидесяти бронзовых предме-тов, преимущественно фибул.
  Керамику гончары культуры протовилланова украшали перед обжигом геометрическим нарезным орнаментом из опрокинутых тре-угольников, меандров, зигзагов, горизонтальных борозд, рельефных шишечек, иногда покрывали концентрическими бороздками.
  
  Экспозиция в музее Фраттесина
  В Косте дель Мoрано также обнаружили кованые чаши с тисне-ным орнаментом. Три из них украшены головками быков. Как полагают, бронзовые сосуды были привезены из Центральной Европы: они очень похожи на посуду, обнаруженную в Йеньшовичах (Чехословакия). Это указывает на широкие торгово-меновые связи оско-умбров с материко-вой Европой.
  Общины строили свои посёлки на возвышенностях, часто окру-жая их каменными стенами без использования скрепляющих растворов. Судя по размерам, в таких посёлках жили небольшие общины (50-100 человек).
  Оско-умбры сохранили в своих традициях много черт, общих с теми, которые археологи обнаруживают в культурах, распространённых на их прародине - в дунайской долине. В первую очередь сходство про-слеживается в том, что касалось погребальных обрядов. Рядом с посе-лениями оско-умбров археологи обнаруживают могильники с урнами, содержащими прах кремированных людей. Урны биконических форм ставили близко друг к другу в вырытые траншеи и порою окружали ка-менными плитами.
  Итальянские археологи также открыли несколько кладов с брон-зовыми предметами - жертвенными дарами богам или "посылками" умершим для их загробной жизни. Эти клады зарывали близ рек, озёр и родников, что, быть может, указывает на культ, связанный с божествами воды. Однако, сомневаются археологи-скептики, возможно, всё объяс-няется гораздо проще - клады были "складами" для накопления бронзо-вого лома для последующей переплавки.
  В самом конце бронзового века в культуре оско-умбров возник образ "солнечной ладьи", связанный с культом светила.
  Оско-умбры, освоив долину р.По, начали в период с 1175 по 960 г. до н. э. движение на юго-восток по адриатическому побережью . Там они вбирали в себя местное пеласгическое население (т.н. "апеннинская археологическая культура"), смешиваясь с ним генетически и полно-стью ассимилируя его в культурном и языковом смыслах.
  Оско-умбрское население заняло Эмилию-Романью, Умбрию, Марке, Абруцци и Молизе. Во всех областях появлялись посёлки носи-телей культуры протовилланова . Оско-умбры воздвигали населённые пункты площадью в сорок-пятьдесят тысяч квадратных метров с насе-лением от трёхсот до пятисот человек. Археологами были открыты и более крупные поселения (500-1000 жителей), каковые, должно быть, служили региональными религиозными центрами и племенными "сто-лицами".
  
  Хижина бронзового века. Экспозиция в музее Фраттесина
  Оско-умбры проникли также в Тоскану, Лаций и Кампанью, од-нако в этих регионах их взаимодействие с местными племенами имело более сложный характер - о безусловной ассимиляции аборигенов в указанных регионах говорить не приходится.
  Поселения и гробницы протовиллановского типа широко рас-пространились по полуострову: Фраттесина (Венето), Бисмантова и Ри-па-Кальбана (Эмилия-Романья), Тольфа (Лаций), Дженга и Анкона (Мар-ке), Ортуккьо (Абруццо), Тиммари (Матера, Базиликата), Торре-Кастеллучча и Каноса-ди-Пулья (Пулья), Тропея (Калабрия) и Милаццо (Сицилия). Основываясь на этих находках крупных поселений и мо-гильников, археологи предполагают, что в оско-умбрских общинах уже в бронзовом веке появилась определённая социальная расслоённость. Ведь по сложности оформления и по богатству найденных материалов, захоронения заметно отличались.
  Оско-умбрские наречия таким образом распространились по большей части Северной и Средней Италии. Они сохранили много ар-хаичных черт, присущих прежнему единому языку, на котором разгова-ривали протоиталики до их разделения на протолатинов и протооско-умбров. Оскско-умбрские наречия отличались замкнутостью и изолиро-ванностью, заимствования из неиндоиндоевропейских языков в них еди-ничны.
  
  Погребальные урны. Экспозиция в музее Фраттесина
   2. Появление железа
  Мастера бронзового века обладали богатыми знаниями и навы-ками, позволявшими им уверенно обращаться не только с медью, но и с другими металлами. Эти познания и умения очень помогли при освое-нии нового вещества - железа. Не случайно одним и тем же словом в одних индоевропейских языках называют медь, а в других - железо. Древнеиндийское ayas означало бронзу, потом железо; латинское aes - медь; готское aiz - бронзу; немецкое eisen - железо. А в греческом язы-ке термин χαλκεΐον обозначает меднолитейную мастерскую и кузницу, χαλκεύειν - лить бронзу и ковать железо, словом χαλκεύς (медник) назы-вали литейщика и кузнеца. Всё - от слова χαλκός, то есть медь.
  Железо - (лат. Ferrum Fe, химический элемент VIII группы пери-одической системы, атомный номер - 26, атомная масса - 55,847) - из-вестный всем блестящий серебристо-белый металл. Всем известна так-же раздражающая способность железа окисляться на воздухе, покрыва-ясь на воздухе рыхлой ржавчиной. По своей распространённости в при-роде железо занимает впечатляющее четвёртое место в природе Земли. Оно входит в состав трёхсот минералов. Железо, входит в состав гемо-глобина крови и потому необходимо для животных.
  
  Железо
  Очень многие первобытные племена очень рано узнали "небес-ное железо", иногда обрушивающееся из мирового пространства на земную поверхность. Метеориты, как правило, почти не подвержены коррозии и потому их обнаруживали практически в том же состоянии, в каком они совершали многовековые космические странствия вплоть до падения на землю. Народы, находившиеся на стадии каменного века, сталкиваясь с метеоритным железом, обходились с ним как с простыми увесистыми булыжниками. Ведь "небесное железо" оказалось совер-шенно не пригодным даже для кузнецов медного и бронзового веков с их немалым металлургическим опытом. Метеориты содержат много ни-келя, так что попытки делать из метеоритного железа крупные предме-ты горячей ковкой завершались обескураживающим провалом. Забавно: великий мудрец Аристотель, обстоятельно перечисляя плавящиеся ме-таллы, называет железо. Гениальность философа позволила ему дога-даться об этом сугубо умозрительно. А Аристарх Самосский через век после написания аристотелевского сочинения недоумевал, делая помет-ки на полях: "Да ведь железо не плавится!".
  В археологической периодизации времена, наступившие после освоения первобытными кузнецами железа, названы "железным веком". Археологи считают началом железного века переход от первых попыток обработки железа к его хозяйственному использованию.
  Еще в позапрошлом веке европейским археологам стало ясно, что хронология бронзового и железного веков для Европы невозможна без определения хронологии этих эпох для Италии. Изучая бронзовый и раннежелезный век Италии известный археолог 19 века Оскар Монтели-ус задал себе вопрос о том, а)когда завершился переход от бронзового века к железному. и б)что можно считать началом железного века. О.Монтелиус решил, что что железный век наступил только тогда, ко-гда железо вошло во всеобщее употребление, а бронзовые орудия вы-шли из пользования, бронза стала употребляться лишь в производстве украшений и посуды
  Английский исследователь Энтони Снодграсс также предложил разделить железный век на три стадии
  1.Железо употребляют редко, оно является предметом роскоши.
  2.Железо используют для изготовления орудий труда, но пре-имущественно применяют ещё бронзовые орудия.
  3.Использование железных орудий труда становится доминиру-ющим.
  
  Конечно, железный век сменяет бронзовую эпоху в разных реги-онах земного шара в разное время. Самые древние изделия, обнаружен-ные археологами в Иране (VI-IV тысячелетие до н. э.), Ираке (V тыся-челетие до н. э.) и Египте (IV тысячелетие до н. э.), были изготовлены из метеоритного железа путём длительной и трудоёмкой холодной ковки.
  Самыми древними предметами из земного железа к настоящему времени считаются находки с памятника Аладжа Гуюк (Турция). Обна-руженные там клинки датировали 2100 г. до н. э. Похоже, что Малая Азия - древнейший на Земле центр чёрной металлургии.
  Вероятно, самое первое чистое железо было получено кузнеца-ми случайно, когда они использовали железную руду как флюс при по-лучении бронзы.
  Пока неизвестно, какими путями железо проникло в Европу. Возможно, из Сирии или Египта ввозили готовые изделия, продавая по баснословным для того времени ценам: в ассирийских документах 19-18 вв. до н. э. утверждается что цена железа в восемь раз превышает цену золота. Но даже дороговизна железа не могла остановить его распро-странения, настолько очевидным было его качественное преимущество перед бронзой.
  
  Аладжа Гуюк
  На Кипре железные изделия стали известны в 19 в. до н. э.
  Следующим этапом стал экспорт заготовок - криц. Два обломка кричного железа, датированные 19 в. до н.э. были найдены на Крите в погребениях у Лапифа.
  Ещё одним центром изготовления железа стало Закавказье. Пер-вые изделия из железа в этом регионе археологи относят к 15-14 вв. до н. э.
  В 13 веке до н.э. железа стали производить в несколько раз больше. К 12 веку до н. э. железо стали обрабатывать в Сирии и Пале-стине, а торговля им сделалась повсеместной. Железо везли через доли-ну Евфрата, через горы Северной Сирии на юг, через малоазиатские об-ласти - на север. Этот путь получил название "железного"
  
  Первобытный горн
  Около 11 века до н. э. в Западном Средиземноморье (на Кипре или в Палестине) кузнецы открыли приёмы науглероживания и закали-вания железа. С этого времени соревнование железа с бронзой заверши-лось победой первого. Железо оказалось более доступным и дешёвым, чем медь.
  Ученые в конце позапрошлого и начала прошлого веков даже не допускали сомнений в том, что технологии обработки железа были при-внесены на апеннинскую землю северным народом, родственным носи-телям гальштаттской археологической культуры Центральной Европы. Более тщательные исследования, проведенные уже в послевоенный пе-риод, говорили о совершенно ином. Выяснилось, что железо на Сици-лию доставили около 1200-1100 гг. до н. э. Предметы из него найдены в Барчеллона Поццо ди Готто, Монте Финоккито, Сант Анджело Мукса-ро.
  
  Это означало, что европейские кузнецы уже умели обращаться с железом, а значит всерьёз задумывались о необходимости отыскать собственные залежи руды и не зависеть от привозного сырья.
  Но по-настоящему железный век в Европе начался только в 1100 г. до н. э., когда с падением государства хеттов перестал быть тайной их секрет поиска железных руд и получения железа.
  Железные руды встречаются в Европе намного чаще, чем место-рождения меди и олова. По большей части это бурые железняки - низ-косортная руда. Но добыча даже низкосортной железной руды в 11 в. до н.э. оказалась не просто рентабельной, но даже выгодной.
  Чтобы получить железо примитивным сыродутным способом, требовалось железо, залегающее близко к поверхности, то есть сильно окисленное. Так что его добыча не требовала особых усилий, сооруже-ния рудников и шахт. Такое сырьё либо собирали с поверхности земли, либо добывали в неглубоких ямах. Конечно же, такие места невозможно обнаружить современным археологам.
  Первые кузнецы получали железо единственно доступным им сыродутным способом. Плавкой называть такой способ не приходится. Поэтому и применяется старый русский термин "варка" для такого рода получения железа в виде раскалённой тягучей тестообразной, напоми-нающей вар или битум массы.
  Железного дела мастера делали горн из чистой глины или кам-ней, обмазанных глиной. Чаще всего горном был невысокий цилиндр или конус высотой редко выше одного метра, а диаметр его мог быть весьма разнообразным. С противоположных сторон устраивали отвер-стия для дутья, куда вставляли глиняные сопла. К соплам пристраивали кожаные мехи, приводимые в движение рычагами. Сам термин "сы-родутный" получил свое название именно вследствие вдувания неподо-гретого атмосферного воздуха сквозь эти отверстия.
  В горн засыпали железную руду и исключительно древесный уголь. Первобытные мастера не додумалась, до применения каменного угля. Потом разводили огонь. При температуре 500-600 №С начиналось восстановление железа из руды. Углекислый газ, восстанавливал железо из руды, забирая кислород у окиси железа.
  Вообще говоря, чтобы восстановить железо из руды не нужна особенно высокая температура, достаточно около 900№. Но в железной руде всегда содержится большое количество каменистой породы. А вот для превращения её в шлак нужна куда более высокая температура - до 1300-1400 №С! Только по её достижении частицы железа сплавлялись в комки (крицы), но так и не происходило плавление железа, требующее температуры в 1528 №С.
  С современной точки зрения такой способ варки железа кажется исключительно расточительным. При нём около 40% содержащегося в руде металла уходит в шлак.
  Крицы служили материалом для последующего изготовления железных вещей. Слипшуюся из мелких капель и кристаллов железную крицу проковывали и она была готова для окончательного изготовления железного изделия.
  
  Пример погребения культуры Вилланова близ Аллюмьере
  
  Культура Вилланова
  Металлургию железа освоили носители культуры Вилланова. Но, повторимся, неверен был бы вывод о "...распространении культуры железного века с севера на юг. Раскопки в 20-х гг. на крайнем юге, Ита-лии (Торре Галли и Канале) показали наличие здесь памятников другого тина, чем тот, который представлен в погребениях Виллановы. Оказа-лось, что этнические движения, несомненно, имевшие место на терри-тории полуострова, не совпадают с распространением нового металла, что железная металлургия могла распространяться не из одного центра. Не отрицая возможности заимствования техники железа у северных народов, большинство современных археологов, однако, считает, что техника железа в Италии в основном имеет средиземноморское проис-хождение..." .
   3. Оско-умбры (культура вилланова)
  Открытие вблизи от Болоньи археологом Джованни Годзадини первых могильников культуры, названной впоследствии "вилланова", произошло в 1853 г. Название культуры выведено от населенного пункта Вилланова (округ Кастеназо близ Болоньи) . Почти сразу же рядом с городом отыскали и другие могильники. Их назвали по фами-лиям землевладельцев, на территории которых располагались памятни-ки: (Беначчи, Арноальди) или по городским воротам Болоньи (Сан-Витале).
  Абсолютно не вызывает сомнения, что носители этой культуры были оско-умбрами.
  Данная археологическая культура является следующей стадией развития культуры протовилланова, которая вступила в железный век (первой на апеннинских землях!).
  Начало культуры вилланова О.Монтелиус относил к 1135 г. до н.э., Рэнделл МакАйвер - к 1150 г. до н.э., Н.Оберг - к 1000 г. до н. э.
  Время существования археологической культуры вилланова принято по сугубо археологическим критериям подразделять на четыре стадии:
  -Беначчи I,
  -Беначчи II,
  -Арноальди I,
  -Арноальди II (или Чертоза).
  Оско-умбры - носители культуры вилланова - заселили также земли в западной части Апеннинского полуострова: в Этрурии (в тепе-решних Тоскане и Лацио, а также к северу от Рима).
  
  Керамика культуры Вилланова
  Археологи настаивают: самой главной чертой культуры вилла-нова был обряд трупосожжения с последующим захоронением праха в урнах характерной биконической формы. Урны теперь устанавливали в вырытые в земле колодцеобразные могилы, содержащие прах умерше-го, помещенный в биконический оссуарий. Это вылепленная без гончар-ного круга крайне грубая керамика очень тёмных оттенков. Её стенки неровные и толстые со следами воздействия высокой температуры об-жига. Археологи порою пользуются термином "буккеровидное импас-то", от которого происходит "буккеро", типично этрусская керамика, о которой более подробно речь пойдёт в следующих главах. У погре-бальных урн культуры Вилланова, напоминающих два сложенных осно-ваниями конуса, только одна ручка. Орнаментация - выполненные насечками геометрические рисунки (линии, меандры). Гончары наноси-ли их на сырую глину инструментами с несколькими лезвиями. Крыш-кой служила грубая тарелка, также исполненная в стиле импасто. Если хоронили оско-умбрского воина, то крышку-миску заменяли точной терракотовой копией шлема. Кроме урн и крышек, в захоронениях крайне редко обнаруживают иные керамические предметы.
  "Наиболее известные погребения начала железного века ...были расположены у современного городка Корнето, где в древности нахо-дился город Тарквинии. Могильники Сельчиателло, Поджо дель Импи-като и Монтеросси дают картину последовательного развития культуры раннего железного века" .
  Изучая погребальный инвентарь, учёные еще в середине 20 в. пришли к выводу: относительное единообразие "посмертных вещей" указывает на относительное имущественное равенство оско-умбрского общества. Находки в мужских могилах весьма немногочисленны, обыч-но набор включает в себя до полудюжины бытовых предметов, (фибул-булавок, бритв в виде полумесяца). Не больше вещей и в женских по-гребениях (катушки, бобины, веретенные кольца). С развитием культу-ры вилланова среди погребальных принадлежностей появились лоша-диные удила, оружие или части поясов, спирали для волос и ткацкие принадлежности.
  
  Керамика культуры Вилланова
  Могильник Поджо Сельчиателло включает семьдесят одно кре-мационное захоронение. Большинство могил были покрыты плоскими каменными плитами. Иногда могильную коническую яму вырубали в камне и закрывали тщательно подогнанной каменной же крышкой. Во всех могилах (за исключением двух) прах содержался в типичных бико-нических погребальных урнах. Урны из дымчато-черной средиземно-морской глины были закрыты либо бронзовыми шлемами, либо глиня-ными чашами. Встречаются бритвы, импортные и потому недешёвые янтарные украшения. Попадаются кусочки золотой проволоки. Но до помещения в могилу дорогого еще железа щедрость скорбящих род-ственников не доходила - железных изделий крайне мало. Отправка вместе с умершим в мир мёртвых дорогостоящего бронзового шлема, возможно указывает на высокий статус погребённого. Но в целом моги-лы по наборам "посмертных даров" почти не отличаются.
  Поджо делль Импикатто - оско-умбрский могильник несколько другого типа . Археологи вскрыли восемьдесят могил. Пять из них со-держат оружие, размещённое рядом с урнами ручной лепки, покрытыми геометрическим орнаментом. Обнаружены бронзовые и железные нако-нечники копий, спирали для крепления наконечников к древку, мечи. При этом железных изделий больше, чем бронзовых. Как обычно, по-гребальные урны накрыты бронзовыми шлемами или их точными гли-няными имитациями. В данном могильнике, за исключением пяти выше-указанных захоронений, остальные совершенно однотипны.
  Кладбище типа вилланова в Монтеросси содержит такие же по-гребения, однако они были соединены подземными ходами! При этом бросается в глаза богатство погребального инвентаря в одних могилах и бедность - в других. Урны располагались в слое пепла от кострищ. Данный памятник содержит большое количество железного оружия и других предметов. Заметны различия могил по богатству похоронного инвентаря.
  "Так же как у Корнето, материал могильников Ветулонии иллю-стрирует все стадии раннего железного века, начиная с первого Беначчи и кончая Арноальди по периодизации культуры Виллановы в Боло-нье" .
  
  Погребальная урна
  Поджо алла Гардия -кладбище с необычайно плотным располо-жением могил. Пятьсот пятьдесят квадратных метров содержат двести шестьдесят захоронений . На одном участке двадцать шесть отделён-ных плитами урн теснятся на девяти квадратных метрах. Изредка в ка-честве урн по необъяснимой причине использовали бытовую керамику. Погребальный инвентарь и в этом случае скуден: урна под крышкой, пара бронзовых фибул, иногда бритва. Изредка встречаются небольшие кусочки янтаря и стекла. В единичных могилах обнаружены плохо со-хранившиеся оружие: наконечники копий из бронзы или железа, бронзо-вые шпильки и спиральные кольца, скреплявшие наконечник копья с древком. Найдено несколько железных мечей. Теснотой и отсутствием места можно объяснить, что совершенно нет панцирей, щитов, поясов и прочих вещей из кованой бронзы. Что также любопытно и пока не объ-яснено - в Поджо алла Гардия встречаются единичные могилы-трупоположения.
  В окрестностях Болоньи археологи обнаружили древний мо-гильник культуры вилланова - Сан Витале . Этот памятник относится к периоду Беначчи I и состоит из четырёхсот восьмидесяти погребений по обряду кремации. Прах, естественно, помещали в урны бикониче-ской формы, часто украшенные геометрическим орнаментом. Урны устанавливали в простые, не обложенные камнем ямы, иногда прикры-тые сверху каменной плитой. На тот свет некоторых умерших провожа-ли пищей в примитивной посуде из плохо перемешанной глины, да ещё и обожженной на открытом огне, клали один-два бронзовых предмета: пряслице, фибулу, браслет, рыболовный крючок. Железа в Сан Витале археологи почти не находили. Исключениями служат могила No 759 (бронзовые удила и части бронзового сосуда) могила No 776 (железный нож с костяной рукояткой, обломки бронзовых сосудов и меч с Т-образной ручкой). Впрочем, подавляющее большинство покойников удостаивалось только горшка с едой.
  
  Предметы из кладбища Поджо делль Импикат-то
   "Картину более развитого общества дают могильники периода Беначчи II. По-прежнему господствующим погребальным обрядом слу-жит трупосожжение. Но форма могилы изменяется в сторону усложне-ния. ...появляются яма, выложенная мелким камнем, и прямоугольный каменный ящик. Также наблюдается переход от мало орнаментирован-ных урн к более богато украшенным, лучше обработанным и сопровож-даемым более обильным похоронным инвентарем. Железо, представ-лявшее раньше исключение, находят во многих могилах. Большой про-гресс наблюдается в технике обработки бронзы, как это видно по обна-руженным в могилах оссуариям, ведрам и кувшинам из кованой бронзы. Вместо фибулы одного типа со змеевидной дужкой встречается множе-ство типов лучшей выделки с орнаментом на дужке (чаще всего тип navicella -- кораблик). Появляются браслеты нескольких типов, как из бронзы, так и из железа.
  Изделия из стекловидной массы, ...находят сравнительно часто, так же как и янтарь".
  На рубеже 11-10 вв. до н.э. оско-умбрские поселения увеличива-лись по площади и по численности проживавшего в них населения. Оско-умбры располагали посёлки вблизи от сухопутных и речных путей сообщения, природных озерных и морских причалов. Это указывает на то, что в области Тоскана и в северной части области Лацио начался вызванный хозяйственным процветанием демографический рост. Чис-ленность оско-умбрских общин могла колебаться от 40-50 до 200-300 человек. Следствием этого стало возникновение крупных населенных центров. Как правило это происходило вследствие слияния близко рас-положенных деревень (синойкизм). Во второй половине 10 в. до н. э. именно так зарождаются будущие большие этрусские города, такие как Вейи, Черветери, Тарквинии, Розелле, Вульчи, Орвието, Ветулония, Вольтерра, Кьюзи. У некоторых итальянских археологов они даже за-служили название протогородов. (С нашей точки зрения - это преувели-чение, хотя размеры, действительно, впечатляют.)
  
  Погребения культуры вилланова
  
  Погребальная урна из кладбища Поджо Сельчиателло
  
  Погребальная урна и крышка - глиняный макет шлема из клад-бища Поджо Сельчиателло
  Как жилые, так и хозяйственные строения носители культуры вилланова воздвигали из дерева и глины. В плане они были квадратными и прямоугольными, круговыми и эллиптическими. В самой короткой стене дома устраивали входной проём, в котором, вероятно, на кожаных петлях навешивали дверное полотнище из грубо отёсаных досок. В крытых камышом и соломой крышах устраивали отверстие для выхода очажного дыма. Окна делали не в каждой хижине.
  В 10 в.до н. э. поселения культуры Вилланова перестали сосре-дотачиваться на возвышенностях, не очень удобных для проживания, зато идеальных с оборонительной точки зрения. Теперь на первое место выходят хозяйственные соображения: оско-умбры стремились как мож-но лучше использовать сельскохозяйственные и минеральные ресурсы. Это указывает если не на исчезновение военных конфликтов, то на уменьшение их численности. В конце 11-начале 10 вв. до н.э. оско-умбрское общество было всё ещё слабо социально дифференцировано, однако, с течением времени земледелие, скотоводство и специализиру-ющиеся ремёсла (главным образом - кузнечное, гончарное и ткацкое) позволили накопить прибавочный продукт. Это накопление материаль-ных ценностей происходило с постепенным внедрением железного ин-вентаря в таких объёмах, которые меняли жизнь оско-умбров не только в количественном смысле, но и в качественном.
  Пусть медленный, но устойчивый рост производительности в аг-рарном и ремесленном производстве должен был с неизбежностью ве-сти к все большей замене общинного труда семейным. Сам собою напрашивался вывод и о семейном присвоении произведённого продук-та.
  
  Фибулы с янтарём
  
  Бронзовое ожерелье.
  
  Бронзовый браслет
  Накопление прибавочного продукта позволило оско-умбрам
  -во-первых, перейти к разделению труда и содержать всё более отходящих от сельского хозяйства профе-во-вторых, более широко вступать в торговые отношения с соседями. Конечно, специализирован-ного товарного производства, прямо ориентированного на постоянную торговлю пока что не могло возникнуть. Но рост торгово-меновых свя-зей был уверенным и стабильным.ссиональных ремесленников;
  Археологические материалы апеннинского происхождения не дают никаких свидетельств ни имущественного неравенства, ни его со-циальных последствий в медном веке и в начале бронзового. Лишь па-мятники эпохи поздней бронзы и раннего железа содержат значительные материальные ценности и демонстрируют неравномерность их распре-деления. Но всё же, как и ранее, бóльшая доля накопленных оско-умбрскими семьями богатств расходовали прежним по принципам рас-пределения общинного имущества. В кладовых отдельных семей хра-нили часть произведённого ими продукта, хотя другая часть по-прежнему сносилась в общинный фонд, служивший неким страховоч-ным гарантом на возможный "чёрный день". Но не только это - запасы продовольствия, отдельные виды ремесленных изделий (сырья для их производства), средства производства в виде орудий труда, рабочий и мясо-молочный скот также постепенно перешли в семейную собствен-ность. Что уже коренным образом отличалось от прежнего порядка ро-довой общины, где эти ценности были даже не просто коллективной собственностью, а основной коллективной собственностью.
  Если говорить об оско-умбрской патриархальной большой се-мье, то таковая включала, как можно полагать, чаще два-три, реже - че-тыре-пять поколений родственников по отцовской линии. Имеются в виду дед (глава семьи), бабка (его жена), взрослые сыновья с их жёнами, детьми, внуками и правнуками. Семью возглавлял старейший из мужчин (патриарх, старейшина), в случае недееспособности функции главы принимал следующий за ним по старшинству. Жена патриарха возглав-ляла женско-девичью половину большой семьи. Власть как старейшины, так и его жены была реальной. Патриарх управлял хозяйственной жиз-нью семьи, исполнял важнейшие ритуальные обязанности в религиоз-ных мероприятиях. Однако же самые главные проблемы обсуждались и разрешались коллективно взрослыми членами большой семьи, вероят-но, включая женщин.
  
   Хижина культуры вилланова днём и вече-ром (в разрезе). Музейная экспозиция.
  
  Реконструкция хижины культуры вилланова
  Крайне интересна одна группа могил описанного выше кладби-ща Поджо алла Гардия. Шестнадцать могил охвачены кольцом из от-дельных камней диаметром до 11 м. Внутри обнаружены семь урн типа Виллановы (биконической формы) и шесть урн в виде хижин (типичных для проотолатинского населения). Рядом находился второй круг деся-тиметрового диаметра с четырьмя "виллановианскими" биконическими урнами и четырьмя погребальными сосудами в форме хижин. Похорон-ный инвентарь одних погребений демонстрирует большое многообразие и богатство вещей: импортных - ожерелье из стеклянных бус, янтарные египетские скарабеи, и местных - фибулы с булавкой, украшенной золо-той проволокой, короткие железные мечи с бронзовыми рукоятями в бронзовых ножнах с геометрическим узором. Истолкование находок может быть только одним: перед нами семейные кладбища. Они нахо-дятся в границах общинного могильника, но отделены каменными коль-цами. Наличие праха в урнах в виде хижин говорит о том, что на семей-ном кладбище погребали не только местных мужчин, но и их жён про-толатинского происхождения. Подобная большая патриархальная семья была абсолютно типичной также не только для народностей других об-ластей Италии, или Средиземноморья, но и для европейского населения в целом.
  
  Женские украше-ния, надетые на погребальную урну и их расположение в составе наряда
  
  
  Погребальные урны
  Кроме того "...археологические данные показывают, что раб-ство появилось в Италии еще задолго до возникновения первых госу-дарств, а в эпоху их образования было уже широко представлено в до-статочно определенных формах, запечатлевшихся в погребальном ри-туале культуры Вилланова" .
   Обособленная внутри оско-умбрской общины семейная соб-ственность конечно же противостояла общинной собственности, хотя пока такое противостояние было бесконфликтным и неантагонистиче-ским. Зато можно предположить, что внутри семей также не всё обстоя-ло гладко. Глава семьи (дед) всё более монопольно распоряжался се-мейной собственностью. Скорее всего его взрослые женатые сыновья желали сохранять свой статус равноправных с отцом групповых соб-ственников.
  "В этой связи представляется плодотворным ... разграничение семейной и частной (точнее, видимо, "собственно частной") собствен-ности на землю. Тем не менее даже семейная собственность была начальным вариантом частной собственности, противополагавшей себя собственности всего коллектива, общинной" .
  Безусловно, обособление семейной собственности происходило в существенно отличавшихся для каждой семьи "стартовых условиях". На эти условия влияла масса факторов:
  А)Численный и половозрастной состав семей. Семьи, где рожда-лось и выживало больше детей - и не просто детей, но мальчиков - ока-зывались в более выгодных условиях;
  Б)Качество земли используемой в качестве надела;
  В)Доступ семей старейшин и вождей к перераспределению об-щинных запасов и, как следствие, возможность их присвоения в свою пользу;
  
  Бронзовые шлем и панцирь вои-на культуры вилланова. Совре-менные реконструкции
  Г)Случайные сторонние воздействия (засуха, нашествия на поля сельскохозяйственных вредителей, эпидемические падежи животных)
  Вне сомнений, в общественном сознании оско-умбров ещё очень прочно коренились социально-психологические нормы родового строя, основанного на общественном равенстве. Нормы, которые никак не могли оправдывать ни обособление семейного хозяйства, ни "чрезмер-ного" накопления запасов прибавочного продукта в семейных кладовых, трактуемого как непродуктивная "роскошь". Коллективистские пред-ставления, формировавшиеся на протяжении предшествующих четы-рёхсот веков существования людей разумных разумных, просто так своих позиций не сдавали. Естественно, возникала некомфортная пред-конфликтная ситуация. Тем не менее, противопоставление обособлен-ной семейной собственности и общинной нельзя преувеличивать .
  К частной собственности, к эксплуатации одних людей другими и к разделению общества на классы оно, разумеется, пока не привело, хотя стало первым шагом в этом направлении. Оско--умбрские племена в 11-10 вв. до н.э. ещё не подошли к рубежу частнособственнических отношений. Говорить о частной собственности невозможно до тех пор, пока в семейное пользование и собственность не начало переходить ос-новное средство крестьянского труда - земля (пахотные участки, выго-ны, лес). Попытки выделить землю в семейное пользование, затем - во владение, потом - в собственность по совершенно очевидным причинам вызывало резкое отторжение в оско-умбрском обществе. Гораздо более резкое, чем реакция на накопление других видов материальных бо-гатств. Общинная собственность на землю оставалась в сознании оско-умбров гарантией нерушимости общины, оплотом её прочности. По-этому земельная собственность отдельных семей складывалась крайне медленно и прежде всего на те площади, которые общину не интересо-вали (периферийные, отдалённые, малоперспективные).
  
  Воин культуры Вилланова. Ма-кет.
  В оско-умбрском обществе на завершающей стадии развития первобытного общества начали складываться элементы нового управле-ния, сменявшего прежнее первобытное самоуправление. Какой-либо твердой зависимости органов власти друг от друга, конечно, пока не существовало, до государственности было ещё далеко, но уже зарожда-лись разветвлённые властные структуры: старейшины, военные вожди, народные собрания.
  Старейшины, главы больших семей или даже целых оско-умбрских общин. Статус старейшины не был врождённым. Но очень важно - старейшин не избирали голосованием. Статус старейшины был приобретённым, полученным общим молчаливым признанием общин-ников: -"Да, он выделяется среди нас необычными качествами". Ста-рейшиной признавали не просто пожилого человека, но обладателя воли к власти, организационных способностей, умения предвидеть, интеллек-том и жизненным опытом. Старейшинам доверяли руководство не толь-ко хозяйственно-бытовой, но и общественно-идеологической жизнью общины. Старейшины выступали в роли судей, улаживавших споры со-родичей. Следует отметить, что статус старейшины не освобождал от участия в общинных работах.
  Укрепление внутриплеменных и межплеменных связей привело к тому, что появились новые вопросы, которые выходили за границы компетенции отдельного старейшины. Всё чаще старейшины общин сходились на племенные советы для решения проблем, общих для всех соседствующих коллективов. Как представляют эпосы индоевропейских народов, каждый из старейшин, взяв в руки символ выступающего (жезл, скипетр) мог высказать любое мнение. Прочие внимательно слу-шали. Иногда разгорались яростные устные баталии. Но их исход все-гда решался голосованием, диктатура даже самого красноречивого ис-ключалась.
  
  Воин культуры Вилланова. Находки вооружения
  Жители северных и центральных районов Италии, находящиеся в постоянном движении и перераспределении занятых земель, постоян-но сталкивались в вооружённых конфликтах. Конечно, военные вожди оско-умбров превратились в важных персон. Чтобы стать предводите-лем требовалось обладать как практическими навыками ведения боевых действий, ловкостью и смелостью, так и особыми чертами характера: сильной волей, терпением и выносливостью, способностями тактика и стратега. Скорее всего должность вождя не подразумевала строгого централизованного единоначалия, племенных вождей могло быть не-сколько. В этом случае они собирались для обсуждения военной ситуа-ции, выработки тактики войны и решений насущных вопросов: продол-жать ли осаду или прибегнуть к штурму, а может быть вернуться домой и пр. Однако значимость фигуры вождя была временной. В мирное вре-мя он также не слишком выделялся среди прочих сородичей. "Однажды войско римлян было заперто в горах, чтобы спасти его, решили при-звать прославленного вождя; его застали за плугом на его небольшом участке... Послы врагов римского народа пришли было подкупить рим-ского военачальника, но нашли в избушке перед очагом старика в гру-бом домодельном плаще; он сидел на голой земле и варил себе репу на ужин"
  
  Воин культуры Вилланова. Историческая реконструкция вооружения.
  При вожде всегда роились дружинники. В художественных лите-ратуре и кинематографе их постоянно изображают разгуливающими в доспехах и при оружии. Естественно, они брали щиты, цепляли мечи к поясам и надевали шлемы лишь непосредственно перед боем. Но тяжё-лые кулаки были постоянно при них, так что вождь всегда мог опереть-ся на эти веские аргументы. Дружина собиралась на свои сходки, что создавало некую автономию
  Жречество... Вот крайне неудачный термин. Он вызывает в па-мяти совершенно неуместные ассоциации: египетские и вавилонские храмовые служители, касты оторванных от простых смертных священ-ников, властных мракобесов и корыстных эксплуататоров. Индоевро-пейские жрецы (кельтские друиды, славянские волхвы), наследники древнейших "белых магов", не имели ничего общего с этими расхожи-ми и совершенно неверными обывательскими стереотипами. Жрецы бы-ли своеобразной интеллигенцией оско-умбрского общества, носителями полезных знаний, лекарями, учителями, предсказателями погоды, знато-ками биологии и географии и т.п. В отличие от восточных священно-служителей идея теократии, то есть присвоения священниками верхов-ной светской власти никогда не существовала в мировоззрении индоев-ропейских народов. Хотя статус жрецов, естественно, был очень зна-чим.
  Поскольку мир богов не мыслился отдельным от мира человече-ского, то задачи общения с богами органически привязывались к зада-чам бытовым, культурным, образовательно-воспитательным. Жрецы оско-умбров задабривали духов и богов подарками-жертвоприношениями, обрядами и ритуалами. Их деятельность прида-вала сородичам силу тем, что внушала спокойствие по отношению к вымышленным напастям, не давала отвлекаться на суеверия и позволяла сосредоточиться на созидательном труде.
  
  
  
  Керамика культуры вилланова
  Народное собрание в описываемый период продолжало терять черты органа эффективного самоуправления. В силу укрупнения пле-мён, повышенной мобильности населения и усложнения социальной структуры народные собрания собирали всё реже. Зачастую старейши-ны или вожди брали на себя роль организаторов собраний. Их гонцы созывали соплеменников в условленное место на определённое время. Собравшиеся рассаживались семьями и родами. Вожди и старейшины знакомили собрание со своими решениями. Сплошь и рядом могли воз-никать ситуации, когда постановление совета старейшин было одним, решение сходки воинов - другим, а мнение народного собрания - тре-тьим. Обсуждение решений часто превращалось в шумные склоки. Ин-дивидуальное мнение собранных людей вожди и старейшины выясняли крайне редко. В оско-умбрском обществе ещё не появилось разделения власти на хозяйственную, военную и культовую. Распоряжения вождей и старейшин и рекомендации жрецов формально не имели обязательной силы. Однако всё реже и реже происходило так, чтобы к их советам и распоряжениям не прислушались общинники. Как правило, общее со-брание одобряло предложенные ему варианты. Но если выяснения от-ношений между согласными и несогласными с обсуждаемыми предло-жениями перерастали в беспорядок, дружинники могли кулаками при-звать к тишине.
  При всём выше описанном, хотя власть старейшин, вождей и жрецов обосабливалась, она всё-таки служила интересам общества в целом. Эти порядки, повторимся, получили названия военной демокра-тии.
  Если бы мне предложили в нескольких словах сформулировать основные качества военной демократии, я бы ответил: неопределён-ность, рыхлость, неустойчивость. Уже не первобытность, еще не циви-лизация. Уже не самоуправление, еще не государство.
  
  Погребения культуры Вилланова. Схема
  
  Модестов В.И. Введение в римскую историю, тт.1-2, СПб., 1902
  Модестов В.И. Расселение арийского племени по Италии: I. Вольски и эквы. - II. Оски и аврунки. - III. Сабельские народы. "Журнал министерства народного просвещения", 1904, август, отд. 2, с. 326 - 360; 1905, март, с. 1 - 41; июнь, с. 366 - 399; июль, с. 1 - 40
  Монгайт А.Л. Археология Западной Европы. Бронзовый и желез-ный века. М.,1974
  Первобытное общество. М.,1975
  Bartoloni G. La cultura villanoviana. All"inizio della storia etrusca. Nuova edizione aggiornata. Roma, 2002
  Di Gennaro F. "Protovillanoviano". In: Enciclopedia del-l"Arte Anti-ca, secondo supplemento 1971-1994, IV, Roma, 1996, pp. 488-496
  Gгепiег A. Bologne villanovienne et Etrusque, Paris, 1912
  Patroni G. La preistoria (Storia politica d"Italia). Milan, 1937
  Peet T.E. The stone and bronze ages in Italy and Sicily. Oxford, 19O9
  Randall-Maciver D. Villanovans and Early Etruscans. A Study of the Early Iron Age in Italy, as it is seen near Bologna, in Etruria, and in Latium. Oxford, 1924. p.84
  Schumacher E. Die Protovillanova-Fundgruppe. Eine Untersuchung zur frühen Eisenzeit Italiens. Bonn, 1967
  Sundwall I. Villanovastudien, 1928
  Trump D. Central and southern Italy before Rome, London, 1966
  Trump D. The Prehistory of the Mediterranean. L., 1980
  
  
   4. Апеннинский полуостров в 10 в. до н.э.
  1.Τυρρηνοί, Τυρσηνοί, Τυρσᾱνοί, Etrusci, Tusci, Rasenna, Raśna
  2.Венеты
  3."Народ плутоватый"
  4.Закат лигуров
  5. Судьбы сикульские, доли япигские
  "Если предполагать очень раннее формирование зачатков этни-ческих различий и соответствующее этому раннее оформление каких-то этнических общностей, то из этого автоматически вытекает наличие до-вольно сложной этноструктуры человечества на, закате первобытного общества, которая была образована разными, по форме и характеру эт-ническими компонентами. Типология их определялась численностью, приуроченностью к присваивающему или производящему хозяйству, уровнем развития социальной организации в рамках соответствующей этнической общности, в частности образованием нарождающейся поли-тической власти, наконец, социальной стратификацией внутри самой этой этнической общности" .
  
   1. Τυρρηνοί, Τυρσηνοί, Τυρσᾱνοί, Etrusci, Tusci, Rasenna, Raśna
  Очень долго исследователи напрямую связывали археологиче-скую культуру вилланова с этрусками, позже обосновавшимися на той же территории. Носителей этой культуры считали генетическими пред-ками этрусков, говорившими на раннеэтрусских наречиях и создателями будущей великой этрусской культуры.
  Это верно лишь отчасти...
  Обилие сочинений, посвящённых этрускам, может создать об-манчивое впечатление даже переизбытка информации и полной осве-домлённости об этом народе. А то, что до сих пор не расшифрованы оставленные ими надписи и даже не установлена принадлежность их языка к какой-либо группе... какие, право, мелочи...
  Действительно, об этрусках не писал только неграмотный. Им посвящали тома даже те, кто ни разу не прошёлся мимо музейной экс-позиции "Gli Etruschi" в каком-либо итальянском провинциальном му-зее. Между тем никто вразумительно не ответил на вопрос, как сформи-ровался этот действительно заслуживающий пристального внимания народ с его блистательной культурой.
  Во время "катастрофы бронзового века" с берегов Малой Азии, разорённых непрестанной войной всех против всех, были сорваны род-ственные племена:
  
  
  
  
  -TKR (тевкров, то есть троянцев),
  -TRS (тирсенов, тирренов, то есть одних из предков будущих этрусков).
  Так поименованы они в древнеегипетском списке "народов мо-ря".
  Вряд ли когда-нибудь удастся точно определить их языковую принадлежность. Ряд исследователей выражает уверенность: тевкры и тирсены говорили на реликтовом неиндоевропейском языке, чудом со-хранившемся после индоевропеизации Малой Азии. Это мнение разде-ляет и автор данной книги. Им возражает большинство учёных, но сре-ди этого большинства нет единства. Считанные единицы считают, что тевкры и тирсены говорили на индоевропейском языке хетто-лувийско-палайской группы. Другие выдвигают размытую гипотезу о самостоя-тельных тевкрийском и тирсенском наречиях, как результате слияния неиндоевропейских аборигенных языков Анатолии с индоевропейскими. Третьи пытаются причислить тевкрские и тирсенские наречия к извест-ным в историческое время индоевропейским группам: так Л.А. Гиндин и В.Л. Цымбурский предположили, что тирсены и тевкры родственны ранним восточнофракийским племенам .
  В миграциях тевкров и тирсенов прослеживается особенность, не присущая пиратским набегам прочих народов моря. Ахейским, данай-ским и фессалийским морским разбойникам было куда возвращаться как после успешных, после неудачных морских набегов. У них были свои гнездовья, базы, родные берега, на которых они в конце концов и ути-хомирились. А вот лишённые своей малоазиатской родины, тевкры и тирсены уходили за моря переселенцами в поисках, прежде всего, при-станища, захватывая с собой жён и детей. Так уходил из пылающей Трои легендарный Эней, унося на плечах престарелого отца и выводя остатки народа.
  Тевкры двинулись на юг и в результате осели на Кипре. Там их остатки в историческое время известны под названием этеокиприотов, Они также поселились в ханаанских землях, где позднее влились в со-став филистимлян. Их судьбы не связаны с Италией и потому нас не бу-дут интересовать.
  
  
  
  
  Тирсены (аттич. др.-греч. Τυρρηνοί, ионич. греч. Τυρσηνοί, до-рич. греч. Τυρσᾱνοί, етипет. турша, итал. Etruschi, лат. Etrusci, Tusci, са-моназв. Rasenna, Raśna) оказались отличными мореходами.
  "Если вспомнить о средствах, которыми располагали морепла-ватели в первые века I тысячелетия до н. э., то действительно трудно предположить, что все этруски переселились в Италию одновременно. Вряд ли также они могли преодолеть расстояние между Малой Азией и Италией, не делая остановок по пути. Если они избрали этот далекий и трудный путь, то группы переселенцев должны были останавливаться в удобных для них пунктах и лишь спустя более или менее длительное время двигаться дальше" .
  Почти всякий пишущий об этрусках считает нелишним небреж-но блеснуть эрудицией и -в который раз! - пересказать крайне путаные и противоречивые пассажи античных авторов по поводу переселений древних народов. И потом глубокомысленно заметить, что ничего мало-мальски похожего на достоверную информацию из них извлечь нельзя. Посему воздержимся от демонстрации эрудиции и постараемся, выбрав из всех гипотез самую непротиворечивую, вразумительно изложить её.
  Можно предположить, что тирсены неоднократно пытались за-крепиться в различных регионах Средиземноморья. Возможно, эти по-пытки происходили на островах Эгейского моря, на западе Греции, на юге Италии или в Сицилии.
  "Передвижение тирренов в Италию от острова к острову согла-суется с тем, что нам известно о переселении других этнических групп. Острова, как большие, так и маленькие, привлекали переселенцев или колонистов, двигавшихся морским путем. Сначала заселялись острова, где легче было подавить сопротивление местного населения, как прави-ло не имевшего судов, и где можно было чувствовать себя в большей безопасности от нападений извне. После захвата островов со временем совершалось переселение на континент" .
  Вероятно, первыми плацдармами в процессе освоения тирсенами Италии стали остров Эльба, восточное побережье Корсики и узкая по-лоска тосканского берега. Думается, следует отказаться от попыток увя-зать какие-либо археологические памятники в указанных регионах с только что прибывшими туда тирсенами. Так, при всём колоссальном уважении к научному наследию А.И.Немировского вряд ли можно со-гласиться с его попытками отождествить с тирсенами корсо-сардинскую культуру нурагов. Скорее всего тирсены первоначально воспринимали северную часть современного Тирренского моря как одно из временных пристанищ, где их стая в очередной раз присела перевести дух и отдох-нуть перед дальнейшими странствиями. Однако оказалось, что здесь они обрели новую родину.
  Археологи отмечают, что около 900 г. до н. э. на территории, соответствующей будущей Этрурии, произошла "виллановианская ре-волюция". Там стали возникать и разрастаться многочисленные поселе-ния, ставшие впоследствии крупными этрусскими деревнями и в от-дельных случаях даже городами с многотысячным населением. Именно в эту пору начался процесс предурбанизации.
  Это объясняется тем, что начался стремительный процесс слия-ния пришлого тирсенского населения с местным оско-умбрским, вилла-новианским.
  В результате этого смешения образовалась совершенно новая этрусская общность.
   2.Венеты
  Жители апеннинского северо-востока во время написания данной книги неожиданно вошли в моду среди расплодившихся дилетантов, увлечённых историей и откровенных псевдоисториков. Чего только о них не сочиняют! Бредя горячечно и безудержно: - "Венеты входят в силу и занимают огромные пространства на территории Центральной и Западной Европы. Это могущественный и высокоорганизованный нор-дический народ, обладающий к тому же и необыкновенными моральны-ми качествами, которых не было у окружающих племён - тоже норди-ческих и тоже индоевропейских.
  Не просто поразительно, а потрясает воображение то, что венеты были при этом настроены на созидание, а не на буйство и на разрушение, чем грешили тогда многие племена. И ещё: они были очень доброжелательны и миролюбивы. И это в сочетании с могуществом и высокою организованностью! В такое просто не верится, но это так.
  Могущественные венеты умели построить свои отношения и с задиристыми кельтами, и с жестокими германцами, и с иллирийцами. Они входили с ними в племенные союзы смешивали свой язык с мест-ным языком, после чего образовывалось нечто новое и непременно очень прочное" .
  Без комментариев...
  Итак - венеты (греч. "Ενετοί, лат. Veneti) ...
  Изучение венетского языка начал в конце 19 в. К.Паули, его ра-боты были продолжены П.Кречмером, Дж.Уотмоу, Р.С.Конуэем, М.С.Билером, Х.Краэ, В.Пизани , Ю.Унтерманом, Э.Поломе. Большин-ство исследователей долгое время причисляло венетов к иллирийской группе индоевропейских народов. Так Г.Хирт в книге "Индогерманцы" считал венетов одним из иллирийских народов группы centum, наряду с мессапами и македонянами якобы переселившимися из Подунавья .
  
  
  
  
  Попытки отнести их к кельтской группе или германской были весьма вялыми и серьёзной аргументацией не подкреплялись. Лишь в тридцатые годы прошлого века было Дж. Бонфанте заявил, что венетские языки были совершенно самостоятельной группой, промежуточной между балтскими, италийскими и фрако-фриго-иллиро-албанскими. В пятидесятые годы специалист по иллирийским языкам Х. Крае окончательно доказал, что венетский язык был отдельным и самостоятельным индоевропейским языком, занимающим промежуточное положение между германским, латинским и иллирийским . Новый этап в изучении венетского языка открылся в семидесятых годах прошлого столетия после изучения накопленного материала Дж.Б.Пеллегрини и А.Л.Просдочими, М.Лежёном, И.М.Тронским, А.А.Королёвым, В.П.Нерознаком. Потуги же вышеупомянутых современных псевдоисториков изобразить венедов в качестве "предков славяно-русичей", конечно, не заслуживают даже упоминания в анекдоте.
  
  Эвганейские холмы
  
  Эвганейские холмы
  Современные лингвисты не отрицают близости венетского языка к иллирийскому. Однако при этом они убедительно доказывают, что он гораздо ближе к латинскому и германским языкам. Примеры:
  -латинское ego - венетское ехо - немецкое ich
  -готское mik - венетское mecho.
  Филологи считают, что венетский язык включал две фонемы, в том числе:
  -пять гласных: i, e, a, o, u (вероятно отличавшихся по долготе/краткости),
  -двойную систему дифтонгов (ei, ai, oi; eu, au, ou),
  -шесть сонантов (v, w, l, r, m, n),
  -одиннадцать согласных.
  Для консонантизма свойственно слияние трёх серий индоевро-пейских смычных в две: звонкую и глухую. При этом были утрачены звонкие придыхательные, сохранен индоевропейский лабиовелярный kʷ, возникли новые согласные f, h, ts, которых не было в индоевропейском языке.
  Венетский язык знал мужской, женский, средний род и (что лю-бопытно!) три числа единственное, множественное и двойственное. Су-ществовала пятипадежная система склонения. Были в венетском языке основы на ‑ī в родительном падеже единственного числа 1‑го склонения и окончания ‑bhos в дательном-инструментальном падежах множе-ственного числа 2‑го склонения.
  
  Воины-венеты
  Система глагола включала четыре типа спряжения с противопо-ставлением категорий презенса и претерита, включала формы медио-пассива на ‑r, сигматического аориста, причастий на ‑nt- и ‑mno-.
  Интересно, что синтаксис обусловливался жанром надписей. Так, к примеру, в посвятительных текстах субъект - в именительном падеже, глагол в 3‑м лице единственного (иногда множественного) числа, объект - в винительном падеже.
  Лексика венетского языка изучается по небольшому объёму накопленных источников. Из них известно боле 300 имён собственных (этнонимов, теонимов и антропонимов), часть которых заимствована, и около 60 апеллятивов.
  По данным топонимики, к венетам могли быть близки по языку карны, истры и либурны.
  Итак, при движении обломков расколовшейся индоевропейской общности кельты, германо-славяно-балты и венеты устремились на за-пад. В этом движении венетскому массиву досталась совершенно не-перспективная в смысле сохранения целостности территория: области по р. Рейн и нынешняя Австрия. Области эти и в первобытности, и в ис-торические времена служили настоящим "проходным двором" Европы. Неудивительно, что натиск кельтских и германо-славянских соседей привёл к быстрому вытеснению оттуда венетского населения.
  
   Эвганейские холмы
  Хронология этого вытеснения чрезвычайно туманна, поэтому углубляться в её дебри нет смысла. Ясно лишь то, что в двенадцатом-одиннадцатом веках до нашей эры под мощным нажимом кельтов и германо-славян какая-то "...часть венетов двинулась дальше на запад. Промежуточной остановкой в их странствиях было нынешнее Боденское озеро, которое Помпоний Мела в I в. н. э. именует Venetus lacus, то есть Венетское озеро. Затем они прочно обосновались в галльской Арморике. " Эта группа сохранила самоназвание "венеты", но была совершенно ассимилирована кельтами-галлами, утеряв язык и культурный облик предков. Вторая часть венетов оказалась в районе теперешних Чехии и Словакии, где её ждала аналогичная участь - ассимиляция германо-славянами при сохранении названия "венеды". Нас же, само собой, интересует только третья часть, мигрировавшая на апеннинские земли . С начальным периодом истории венетов в Италии связана так называемая "эвганейская проблема", так же активно обсуж-даемая в наши дни в околонаучной и псевдонаучной среде.
  
  Доспехи вождя. Музей-ный экспонат
  В.И. Модестов утверждал, что "...явившись в страну между Альпами и Адриатическим морем и проникнув до Эвганейских гор, т.е. до южной границы своих будущих поселений, которую обозначало прежнее течение р.Адидже, новые пришельцы, представители культуры уже железного века в этой местности, нашли там старое население, главная часть которого была неолитического происхождения. Население это знало и бронзовую эпоху, так как ... места неолитических стоянок оказались содержащими и бронзу" .
  Удивительнее всего то, что "...венетам предшествовала другая волна индоевропейцев... более мощная" , в результате которой долина р. По была освоена сначала протолатинами (археологическая культура террамар), затем предками оско-умбров (культура протовилланова). Однако традиция ничего не говорит о взаимоотношениях венетов ни с теми, ни с другими. Зато упорно подчёркивается тема изгнания неких эвганеев (лат. Euganei), народа, проживавшего на территории Паданской низменности, чуть ли не с эпохи позднего неолита (нач. 2 тыс. до н. э.).
  В.И.Модестов: - "В то время, как, по средней и южной Италии, по ту и другую сторону Апеннинов, размещалось италийское племя, последнюю отраслью которого являются сабелльские народы, к северу от По, именно между рекой Адидже (нем назв. Эч, лат. Atliesis) ит Адриатическим морем появился народ, который в историческое время назывался венетами. В этих местах, по римскому литературному преданию, жили эвганеи, которых им пришлось прогнать..." "Италийское литературное предание говорит нам, что пришедши в землю, названную потом по их имени, венеты столкнулись с эвганеями и прогнали их, но ни о каких столкновениях в период их прибытия предание ничего не говорит" .
  По-видимому, при вселении в Италию венеты настойчиво, но бесконфликто подвинули оско-умбрское население, содействуя и без них начавшейся подвижке оско-умбров на юг. А вот проживавшие в предгорьях Альп реликты доиндоевропейского туземного населения до-ставили венетам некие хлопоты. Это и были родственные альпийским лигурам пресловутые эвганеи.
  
  
  
   "...учёные, которым приходилось так или иначе касаться этого вопроса, решительно не знают, на чём остановиться в определении народности эвганеев. ...отсутствие всяких археологических данных, ко-торые бы нам говорили об этом народе, как об отдельной этнической единице, делают то, что мы не имеем возможности сказать об эвганеях что-либо положительное" .
  Болотистые земли восточной части долины реки По с изменчи-вым течением реки Адидже (Atestis) к концу второго тысячелетия до но-вой эры были редко заселены эвганейскими общинами. Как и многие по-добные им реликтовые народы, окружённые чужой этнокультурной сре-дой и упорно не желающие ассимилироваться, эвганеи вели достаточно примитивный образ жизни. Они освоили земледелие и скотоводство, перешли к оседлому образу жизни, но не оставили охоты и рыболов-ства. По-прежнему строили поселения из небольших хижин на сваях. Археологи обнаружили скудные остатки орудий из кости, кремня и со-суды, вероятно, религиозного пред назначения. Эвганеи часто сходи-лись для проведения религиозных празднеств около горячих источников в холмах, позднее названных их именем. Там они поклонялись различ-ным богам, среди которых, вероятно, был Апонус.
  "Литературное предание заставляет венетов, по вторжении в страну, которую они хотели занять, столкнуться с эвганеями и прогнать этих последних. Но прогнаны были, как это происходит везде в древно-сти, не все прежние обитатели. Часть их, не успевшая бежать, осталась на местах, была покорена и в известной мере порабощена. В разных пунктах атестинского некрополя, именно в более глубоких слоях его, среди многих сотен могил господствующего населения, которое во все периоды своего существования сжигало умерших, рассеяны в неболь-шом числе скелеты лиц не сожжённых, почти всегда без всякого мо-гильного убранства... Присутствие этих скелетов, видимо сторонних среди общего населения некрополя... не могло найти другого основа-тельного объяснения, как то, что это были рабы, принуждённые сопро-вождать своих господ в загробную жизнь... В двух случаях скелет, находясь в сидячем положении, держал у себя на ногах оссуарий... как бы вверенный его попечению. В одном случае оссуарий стоял на спине бывшего в наклонном положении костяка. Подобные случаи явно ука-зывают на то, что погребённые были люди, которые должны были слу-жить перешедшим в загробную жизнь господам и по смерти..." К под-чиненному лигурийскому населению эти костяки относили также архео-логи П.Дукати и Ф.Дун, который указывал, что подобные совместные захоронения патриархальных рабов при их хозяевах обнаруживаются до самого позднего периода существования культуры Эсте, то есть вплоть до ассимиляции римлянами венетов.
   "Плотно усевшись в северо-восточном углу Италии, венеты оставили нам многочисленные следы своей культуры, которая, будучи близка, особенно в первой своей стадии, к италийской, имеет, однако, свой особый отпечаток, роднящий её с культурой соседних альпийских и приадриатических стран, с культурой иллирийских народов"
  
  Культура эсте, первый период
  Венеты той поры оставили следы своего проживания, совокуп-ность которых археологи назвали культурой Эсте (итал. Civiltà Аtestina). "Ряд раскопанных могильников ... и ряд специальных трудов, посвящённых венетам и их интересной культуре, показывает, что венет-ский вопрос не есть tabula rasa в науке и что, напротив, он имеет и свои точки опоры, и представляет собой поле, которое достаточно обраба-тывалось..." Традиционно археологическую культуру Эсте принято подразделять на четыре периода.
  Эсте I - 900-750 гг. до н. э.
  Эсте II - 750-575 гг. до н. э.
  Эсте III - 575-350 гг. до н. э.
  Эсте IV - 350-182 гг. до н. э.
  Сейчас нас, разумется, интересует период Эсте I.
  Как уже указывалось, погребальный обряд культуры эсте - тру-посожжения. Венеты хоронили сожженные останки соплеменников в открытом грунте в простых ямах, куда помещали грубые лепные сосу-ды биконической формы, иногда орнаментированные псевдошнуровым узором. В могильниках встречаются и трупоположения, приписываемые покорённому эвганейскому населению, занимавшему подчинённое по-ложение. Посмертные дары из бронзы очень немногочисленны, главным образом это простые смычковидные фибулы, очевидно скреплявшие ткани-одежды, которыми укутывали урны.
  
  Погребение девушки под Гаццо Веронезе. Обра-щает на себя внимание факт захоронения лицом вниз и посмертные дары: лошадиная нога и куски мяса домашних животных
  Особенностью венетской культуры можно считать их пристра-стие к всякого рода амулетам, которым приписывали магическую силу, прежде всего защиту от злых духов . Об особой склонности жителей Паданской низменности к ношению талисманов и оберегов упоминали даже некоторые античные писатели, к примеру, Плиний Старший. Брон-зовые кулоны, раковины, коралл, янтарь часто обнаруживают при рас-копках памятников культуры Эсте. Конечно, они преобладают в памят-никах периодов Эсте II, Эсте III и Эсте IV, однако и в слоях, относя-щихся к периоду Эсте I, также находится некоторое число подобных предметов.
  Судя по всему, особенно ценились украшения, напоминавшие по форме глаз. Можно предположить, что их считали оберегами от сглаза.
  Особым уважением пользовались очень дорогие в ту пору стек-лянные бусины, а также просверленные янтарные шарики. Янтарь, ко-ралл и стекло сочетали весьма охотно. Поскольку их находят в количе-стве от нескольких штук до полутора десятков в одних погребениях и совершенно не обнаруживают в других, это даёт основание утверждать, что стекло и янтарь считались украшениями женщин. По-видимому, ве-нетские дамы полагали, что волшебство лишним не бывает и носили сразу несколько амулетов, чтобы умножить их магичесие силы.
  Такой памятник как Эсте Меджжиаро дал археологам большое количество подвесок с вставками из человеческих зубов. Если верно предположение, что эти зубы - выпавшие молочные, то можно рассмат-ривать такие украшения в связи с инициациями. Допустим, с переходом из детского состояния в подростковое.
  Амулетами, оберегами, талисманами защищали от зловредной магии не только людей. В ряде случаев отмечено снаряжение волшеб-ными средствами лошадей - дорогостоящих и престижных животных, вдобавок вовлечённых в культовые действа.
  Безусловно, помимо магических свойств, такие украшения игра-ли роль указателя общественного статуса, были престижными и ценны-ми предметами.
  Интересно помещение венетами в могилу, того, что раньше истолковывалось как остатки пищи. Собственно, интерес представляет не обеспечение покойника пищевыми продуктами - для всех времен и народов это вполне обычно. Любопытен подбор фрагментов тел животных, определённо не диктуемый гастрономическими предпочтениями. Например, косточки крыла дикой утки явно указывают не на то, что венеты обожали глодать почти не содержащую мяса часть птицы. Крыло олицетворяло полёт, вознесение в обитель богов. Каким-то символом было наполнено помещение в могилу зубов и нижних челюстей собак и медведей. В могилах наличествуют костные останки животных, вообще не употребляемых в пищу, например, змей. Быть может это действие должно было защитить могилу? Какое-то воздействие должно было приписываться и раковинам несъедобных моллюсков. Было даже высказано предположение, что эти раковины служили платой за перевоз в царство мёртвых, как в исторические времена - монета, положенная в рот покойнику. После оплаченного переезда в загробное царство покойник уже не мог вернуться в мир живых.
  Некоторые кости расположены так, словно их использовали для гадания. На иных костях обнаружены метки, которые можно толковать как посвятительные знаки.
  
  Природа провинции Венето
  Венеты в 10 в. до н.э. уверенно вступили в эпоху военной демо-кратии, то есть в переходный и полный неустойчивости этап перехода от первобытности к цивилизации. Сформировалась новая, не существо-вавшая ранее горизонталь власти. В неё входили три равносильных и взаимно не подчиненных друг другу органа управления (военный вождь, совет старейшин, народное собрание).
  Венетская этническая общность состояла из племен, причём от-ношения между племенами не были чётко определены, что вызывало постоянную потребность в координации. Так у венетов сложился осо-бый тип общественной системы: возникли группы общинных поселений, подчиненных наиболее крупному из них, центральному ("столично-му"), в котором проживали старейшины и вожди. Центральные посёлки достигали своего положения не силой, не потому что там сосредотачи-вались властолюбивые энергичные эгоисты, главенствующий статус объяснялся их естественным и объективно обусловленным хозяйствен-ным положением.
  По ряду косвенных археологических свидетельств можно предположить, что в 10-8 вв. до н.э. венеты несколько обогнали по уровню социального развития своих соседей как на италийском, так и на далматском побережьях Адриатики, не говоря уже о жителях Альп. Народные собрания созывали всё реже, их подменяли заседания советов старейшин. Причём, на заседания собирались не все главы общин, а лишь имеющие высокий престиж патриархи наиболее многочисленных и зажиточных семейств. Это стало началом формирования аристократии, поддерживаемой множеством сторонников (клиентов). Положение аристократов было пока что не наследуемо и его приходилось постоянно подкреплять щедростью и покровительством сторонникам. (Говоря об этом, этнографы часто цитируют эскимосскую пословицу: "Подарки создают рабов, как плети - собак").
  
  Воин культуры Эсте. Историческая реконструкция вооружения.
  Клиентов привлекали тем, что устраивали пиры и раздачи по-дарков, поддерживали в тяжбах.
  Со временем в семье аристократа отец стал передавать сыну обязанность заботы о сторонниках и тем самым передавал право на клиентскую преданность. Так постепенно складывались условия для наследования преимущественного положения.
  Аристократа теперь следовало знать в лицо, тогда как ему вовсе не обязательно было узнавать простолюдина. Но, чтобы аристократа не просто узнавали, но узнавали издалека, он достигал этого с помощью статусных символов: трости, кресла, одежды, головного убора.
  
  Торговый финикийский корабль
  Аристократы начали строить просторные дома с большими пиршественными залами. Члены многочисленной аристократической семьи спали в небольших комнатках, а на обед собирались в зале для пиров с очагом, горевшим в центре. Часто к обедам приглашали и кли-ентов. С точки зрения современного человека в жизни венетского ари-стократа было чудовищно много варварства: вокруг очага в зале было намусорено, по помещению гуляли сквозняки и пахло дымом. Мухи и мыши вольготно чувствовали себя в таком жилище. Но на простолюди-на, делившего тесную хижину со скотом такая обстановка производила впечатление довольства и комфорта.
  Между венетской аристократией и простолюдинами пролегла первая социальная трещинка. Впоследствии ей суждено расширяться и, возможно, она стала бы основой для разделения венетского общества на классы, если бы оно не было до того ассимилировано римлянами.
  Аристократия также все больше и больше отходила от простого люда от не только в быту, но и в физическом труде. Знатный венет мог обременять себя исключительно:
  -управлением (распоряжение, суд, контроль, наказание, органи-зация общих),
  -распределением (ритуальное потребление на религиозных праздниках и престижные пиры, раздача страхового запаса в голодные времена, компенсация затрат при общественно-полезных работах и многое другое),
  -контролем над ресурсами, обменом и торговлей,
  -организацией обороны своей территории и, по возможности, ограбления чужой
  Эти дела требовали от венетской аристократии много времени и "разменивать себя на мелочи" им было уже просто некогда. Из числа клиентов-"сотрапезников" они подбирали слуг, помощников, гонцов. Пока что таковых было немного и чёткого разделения обязанностей между ними не существовало. Задание поручалось аристократом пер-вому подвернувшемуся под руку или тому, кто казался наиболее под-ходящим для выполнения конкретного поручения.
   3."Народ плутоватый..."
  "Катастрофа бронзового века", о которой упоминалось в преды-дущей книге сокрушила казавшийся неизменным и вечным порядок, ца-ривший в Восточном Средиземноморье. Около 1250 года до н.э. во-сточной цивилизации нанесли сокрушительнейший удар пришельцы, получившие название "народы моря". Их флотилии легких кораблей высаживали пиратские десанты в любой точке побережья, которые гра-били и жгли все на своем пути.
  Рухнула могущественная Хеттская держава. Пал сказочно бога-тый Угарит. Египет, напрягая все силы едва смог выстоять. Навстречу "беде с моря" двинулось "бедствие из пустынь": голодные и свирепые шайки так называемых "заречников", то есть евреев. Восточное побе-режье Средиземного моря - семитоязычный Ханаан - оказалось зажата в кровавые тиски. И они неумолимо смыкались. Примерно к 1200 году сохранилась единственная независимая ханаанская область. Узенькая прибрежная полоска. Финикия.
  
  Оновное и второстепенные направления финикийского продвижения
  От "народов моря" финикийцы переняли умение строить быст-роходные корабли нового килевого типа, вернее выдерживающих курс, чем лодки с плоским днищем . Научились плавать на них как под па-русом, так и на веслах. Рассадили гребцов лицом к корме, добившись прироста скорости. И...
  И началась финикийская эпоха в истории Средиземноморья .
  Смутное время осталось позади. После гибели микенского об-щества мореходство находилось в упадке. Но пришла пора восстанав-ливать разорванные торговые пути, заново налаживать торговые связи. Теперь в выигрыше оказался бы тот, кто успеет это сделать раньше. Финикийцы успели.
  Нашествие с севера дикарей-дорийцев отбросило Грецию на не-сколько веков вспять. На юге Балканского полуострова утвердился пер-вобытно - общинный строй. Хозяйство стало натуральным. Торговля и ремесло переживали глубочайший упадок. Все эти пагубные для Греции явления, давали Финикии невиданный шанс. Какое-то время конкурен-ции со стороны греков можно было не опасаться. Египет никогда не яв-лялся морской державой. Угарит был разрушен.
  
  Торговля
  Торговля между Востоком и Западом, выпавшая из рук критян и ахейцев, понемногу переходила в финикийские руки.
  Финикийцев погнали вперёд не тяга к приключениям, не жажда новизны, не азарт и любопытство. Нет, ими владела гораздо более силь-ная, всепоглощающая страсть к наживе. "Прибыли к нам финикийцы, народ плутоватый" (Гомер).
  Началось лихорадочное строительство килевых судов различ-ных типов, скорость которых была прямо пропорциональной числу гребцов. Финикийцы оказались первыми, кто усадил за вёсла пятьдесят-шестьдесят человек. Работа "живым двигателем" оказалась настолько жуткой, что пришлось использовать рабов в качестве гребцов
  Однако от торгового корабля требовали не столько скорости, сколько больших остойчивости и грузоподъемности. На первое место выдвигалось умение судна входить в мелководные бухты .
  Торговые суда финикийцев казались обманчиво "пузатыми", их называли также "круглыми", "большими", "бокастыми", так как их корпусы были широкими и короткими с высокими носами и кормами. Соотношение ширины и длины купеческих кораблей равнялось 1:3 или 1:4.
  Финикийское судно могло совершать без риска только кратко-временные переходы и лишь в светлое время суток. При этом мореходы стремились не уходить от берега. При малейших признаках надвигаю-щегося шторма корабль ставили в безопасном месте у берега. Ночью также в большинстве случаев устраивали стоянку на расстоянии днев-ного перехода от предыдущей. При каждом удобном случае посещали безопасные гавани, загружаясь продовольствием и пресной водой.
  
  Торговля
  Все географические сведения, накопленные критянами и ахей-скими мореходами, были утеряны, так что финикийцам пришлось зано-во открывать пути на запад. Берега, острова, заливы и проливы мнились им кишащими чудовищами, злыми духами и демонами. Финикийским первооткрывателям не были известны ни протяженность моря, ни его глубина, ни угрозы, подстерегающие их. Они плыли вперед в поисках счастья на чужбине, положившись исключительно на везенье.
  Финикийцы укрепились на Родосе в двенадцатом веке до нашей эры, после чего завладели некоторыми мелкими островами Эгейского моря.
  У финикийцев не было никакой возможности снарядить боль-шую армию и построить многочисленный военный флот. Тем более, что финикийские города так и не слились в единое государство. Поэтому финикийцы были вынуждены отказаться от завоевания чужих террито-рий, отдалённых от моря, даже если эти территории вызывали у них алчную зависть.
  Финикийцы пока не имели сил для основания колоний, строи-тельства портовых городов, как это будет впоследствии. Они едва справлялись с созданием простейших якорных стоянок и факторий без постоянного населения.
  Там вели меновую торговлю, стараясь до поры не раздражать туземное население своей жаждой наживы. Чаще всего это был "немой обмен": обе стороны выкладывали товары, добавляя их, пока партнёры не соглашались их взять. Финикийцев прежде всего интересовали дра-гоценные металлы. Взамен они предлагали ткани, мелкий морской то-вар, украшения и безделушки, масло. Это объясняет, отчего не осталось никаких следов финикийской торговли той эпохи.
  Около 1100 г. до н.э. финикийцы обосновались на Фасос, бога-том золотом и железной рудой и, быть может, устроили фактории на греческих берегах. На Фасосе финикийцы сами эксплуатировали рудни-ки.
  В 10 в. до н.э. положение стало меняться.
  Мореходы изучали пути на запад, составляли карты и путеопи-сания, упорно создавали цепочку факторий и стоянок. Да, восстановить в деталях, как финикийцы осваивали незнакомые берега, мы не можем. Но никаких сомнений не может быть в том, что тысячи отважных путе-шественников заплатили за это наибольшей ценой из возможных - жиз-нью. И за столетие судоходство в Средиземноморской акватории в два с половиной миллиона квадратных километров обрело стабильность. Риск с лихвой окупился, ведь практически во всех открытых странах можно было выгодно торговать.
  Финикийцы достигли Сицилии, прочно укрепились на Мальте и сделали её главной базой дальнейшего движения на запад. Возникли опорные пункты с постоянным населением на африканском берегу: Утика, Гадрумет и другие. Средиземноморское побережье было слабо заселено. Финикийские мореходы не встречали сопротивления тузем-ных африканских племен.
  Финикийскими моряками был открыт Пиренейский полуостров. Именно финикийское имя полуострова "Спан" или "Спания" (что в пе-реводе означает "Неведомая") лежит в основе названия современного государства.
  И наконец, выйдя в Атлантику через Гибралтарский пролив, "...финикийцы открыли устья многочисленных коротких рек, стекаю-щих с Атласских гор, в том числе Шелифф длиной 700 км и Мулуя - 520 км; они обследовали все небольшие заливы и бухты тщательно намечая места для будущих поселений. Надо отдать должное этим пер-вым исследователям: пункты выбирались настолько удачно, что многие из них, впоследствии превратились в большие портовые города" .
  В 10 в. до н.э. первые финикийские товары уже проникали в Ита-лию, однако Апеннинский полуостров пока не вызывал у пришельцев особого интереса. Ведь никаких сведений о его богатствах (прежде все-го - рудных) к финикийцам не поступало.
   4.Закат лигуров
  Итальянские археологи полагают, что на западе Ломбардии и Пьемонта должна быть выделена особая археологическая культура среднего и позднего бронзового века (14-13 вв. до н.э.), Ей присвоили название культуры Скамоццина (Cultura della Scamozzina) в честь мо-гильника, найденного близ посёлка Скамоццине.
  
  Бронзовый кинжал. Культура Скамоццина
  Скамоццинская культура не имеет ничего общего с существовавшей в то же время соседней террамарской культурой. Не удивительно - на территории, где существовала данная культура, в ту пору проживали неиндоевропейские племена лигуров, североафрикан-цев по происхождению, резко отличавшиеся по языку от индоевропейцев-протолатинов, носителей террамарской культуры. Поскольку для итальянских археологов решающим фактором для выделения археологической культуры являются отличительные особенности посуды, они называют главным декоративным мотивом скамоццинской керамики одну или две полосы треугольников, расположенных в виде зигзага.
  Скамоццинскую культуру уверенно связывают с лигурами.
  В памяти античных народов сохранились смутные сведения о том, что во втором тысячелетии до нашей эры племена лигуров занима-ли значительно большую территорию, чем та, которая ныне зовётся итальянской Лигурией. В новокаменном веке носители лигурийских наречий занимали большую часть Паданской низменности. Однако рас-селение индоевропейцев изрядно сократило лигурийскую территорию. Кельты, обошедшие Альпийские горы с севера, оттеснили лигуров в Южный Прованс и Западные Альпы. Мощный натиск протолатинов, а затем - протооско-умбров, выдавил остатки лигуров из долины р. По. Таким образом лигурийскими оставались постоянно сокращавшиеся районы южного Проованса восточнее р.Роны, западноальпийские гор-ные области и узкая полоска современной итальянской Лигурии .
  До нас дошли более поздние описания лигуров греческими и римскими авторами, которые вполне можно отнести и к 10 в. до н.э. По ним лигуры представляются тёмноволосыми и тёмноглазыми людьми, худощавыми и низкорослыми, но очень сильными.
  Естественно, ни о каком единстве лигуров говорить просто не приходится. Лигуры были разобщены на множество мелких племён, между которыми шла непрекращающаяся междоусобная война. Воору-жённые луками, пращами, короткими мечами, топорами и продолгова-тыми медными щитами дружины постоянно совершали набеги на близ-лежащие посёлки. Дружинники также часто выходили на лодках в море и занимались морскими разбоями.
  
  
  Расселение лигуров. Посуда культуры Голасекка
  Понятно, что раздробленность и междоусобицы исключали успешную оборону лигурами своей сокращавшейся территории. Соседи постоянно сжимали владения лигуров, оказывая давление практически по всему периметру. При этом соседние народности, как правило, были весьма ожесточены против лигуров вследствие упорного нежелания по-следних безропотно уступать свои территории.
  Лигуров описывали весьма раздражённо, изображали импуль-сивными дикарями, обвиняли в лживости, вероломстве, склонности к грабежу. Хотя, впрочем, признавали энергичными и требовательными к самим себе, храбрыми и неприхотливыми бойцами, неустрашимыми мореходами.
  
  Реконструкция жилищ (культура Голасекка), обнаруженных близ Комо
  Лигуры жили в жалких лачугах из дерева, соломы и глины либо, гораздо чаще, в пещерах. Они занимались простейшим земледелием, горным скотоводством. Собирательство и охота продолжали играть очень важную роль. При этом темпы хозяйственного роста были чрез-вычайно низкими, кратковременные всплески относительного развития, экономических инноваций, перемежались с длительными этапами застоя и упадка. Всё более накапливалась отсталость лигурского хозяйства от соседних с ним экономик. Иногда археологи, описывая эволюцию ли-гурской экономики даже употребляют лишенные научного смысла тер-мины "регресс" и "деградация".
  
  Посуда культуры Голасекка (Комо, Археологический музей П. Джовио).
  Итальянские археологи настаивают: на территории, вне всяких сомнений заселённой лигурами, нет единой археологической культуры, которую можно было бы идентифицировать с данной народностью. Яд-ро лигурских племён в 12-10 вв. дон.э. было носителем так называемой культуры Голасекка, получившая название по полю погребений южнее озера Маджоре, на левом берегу вытекающей из него реки Тичино. Па-мятники этой археологической культуры занимают Пьемонт, часть Ломбардии, кантон Тессин в Швейцарии.
  
  Могилы культуры Голасекка
  
  Кремационное захоронение в урне
  Вероятно, в 11 в. до н.э. лигуры переняли у индоевропейцев об-ряд кремации. Обычными стали могильники с трупосожжениями, где урны ставили в камеры из поставленных на ребро плит. Часть могил окружали кольцами из камней. В Пьемонте встречаются курганные насыпи значительных размеров из земли и камней, в центре которых находятся могильные ямы с урнами. В последнее время специалисты произвели исследования ориентации лигурских захоронений и устано-вили, что при закладке могильных ям, установке урн и сооружении насыпей принимались во внимание расположение на небе звёзд и све-тил. Погребальные урны были биконическими с небольшой расширен-ной шейкой. Иногда их украшал орнамент из перевёрнутых треугольни-ков, вырезанных на плечиках. Как правило, урну накрывали заменявшей крышку глубокой чашей. По всей видимости, лигуры сжигали на погре-бальном костре также мясо и жир жертвенных животных, на что указы-вают остатки костей в пепле. Вместе с урной могли поставить посуду с водой, молоком, вином или пивом. В целом посмертные дары лигуров сородичам, провожаемым в мир мёртвых, крайне бедны: одна-две бу-лавки-фибулы, скалывавшие ткань, которой укрывали урну, единичные находки наконечников копий .
  Трудно сказать, к какому периоду относится начало передвиже-ний небольших рупп лигуров на юг. Возможно это началось уже во вто-рой половине десятого века до новой эры. Можно допустить, что уже в это время первые лигурские переселенцы оседают на крайнем севере Корсики. Небольшие группки мигрантов двигались также вдоль тиррен-ского побережья, но никаких шансов укрепиться на тосканском берегу у них не было, поскольку регион полностью контролировался оско-умбрами и тирсенами, начавшими слияние в будущую этрусскую народность.
  
  Лигурский шлем
  
  
  
  Посуда культуры Голасекка
  Однако некоторая (незначительная!) часть лигуров достигла устья реки Тибр, которое служило своего рода воротами вглубь полу-острова. Здесь, на месте рождения будущего Рима и осела горстка ли-гурского населения.
   5.Судьбы сикульские, доли япигские
  Напомним: в процессе расселения протолатинского населения (носителей культуры террамар) на юг полуострова оно активно смеши-валось с аборигенами-пеласгами. В результате этого смешения образо-вался сикульский этнос, генетически являющийся прямым потомком аборигенного пеласгического населения, но в языковом и культурном смыслах полностью ассимилированный индоевропейцами-протолатинами.
  Часть сикулов ещё в конце бронзового века переселилась на о.Сицилия, где успешно просуществовала вплоть до исторического времени. Говоря о железном веке в Сицилии, обычно вспоминают ар-хеологическую культуру Панталика (13 - 7 вв. до н. э.). Она получила название по огромному некрополю, вырубленному в скалах Иблейских гор и включающему более пяти тысяч склепов! Некрополь вместе с Си-ракузами объявлен объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО. Все гробницы полностью ограблены ещё в древности и средневековье, одна-ко представляет огромный интерес сам комплекс. Нет никаких сомне-ний, что создателями некрополя являлись именно сикулы, перенявшие в 11 в. до н.э. умение обработки железа.
  Участь же сикульского населения, оставшегося в Кампании и на полуострове Бруттий оказалась иной. Бруттийские сикулы испытали мощное ассимилирующее влияния со стороны соседних иллирийских племён япигов. На живших в Кампании и Бруттии сикулов не менее мощное ассимилирующее воздействие оказали также оско-умбры, носи-тели культуры Вилланова. В результате культура кампанских и брут-тийских сикулов приобрела совершенно особые черты, с течением вре-мени всё больше отличавшие её от культуры сикулов-островитян.
  
  
  Могильник Панталика
  Итальянские археологи утверждают, что эти перемены начались в конце 10 в. до н.э. Именно тогда, по их мнению, зародилась так назы-ваемая культура ямных погребений (tombes a fosse, fossa grave culture).
  Основным её признаком считают ингумационый обряд помещения умерших в большие прямоугольные ямы, иногда перекрытые камнями. В некоторых случаях могилы высекали в скалах. Все скелеты обнаруживаются лежащими на спине в вытянутом положении. Рядом с умершими клали один-два сосуда и крайне малое количество металлических предметов: мечи, кинжалы, наконечники копий, бронзовые (изредка - железные) булавки-фибулы с простой или утолщенной дужкой
  Носители культуры ямных погребений создавали керамику вручную, без применения гончарного круга. Темная полированная посу-да, тем не менее, весьма качественна. Это чаши с широкими плечиками и высокой ручкой с двумя отверстиями ("бинокулярной"), чаши с про-стой ручкой, кувшины с горлышком в виде усеченного конуса, амфоры и аскосы. Кроме того, гончары массово изготавливали терракотовые грузила для ткацких станков в виде усечённых пирамидок. Керамиче-ские изделия всех типов часто украшали тисненым орнаментом в виде свастик и меандра.
  
   Могильник Панталика
  Культура ямных погребений оказалась нежизнеспособной. Она просуществовала в 9-8 вв. до н.э. и была полностью поглощена культу-рой греческих колонистов и этрусков.
  "Каблук" апеннинского "сапожка" и равнины Тавольере по-прежнему заселяли иллирийские племена япигов. Именно они одни из первых познакомились с техникой обработки железа.
   Парадоксально, но факт - несмотря на это в раннем железном веке юго-восток Италии был самой отсталой в культурном отношении частью полуострова! Обычная для бронзового века так называемая "апеннинская керамика" постепенно сменилась "посудой апулийского типа". Ранее создававшиеся скальные гробницы медленно вытеснялись округлыми могильными холмами (до 9 м. в окружности и до 2 м. в вы-соту), покрытыми сверху россыпями камней. В некоторых случаях насыпи скрывали постройку, напоминавшую простейший дольмен и со-держащую погребение в скорченном положении. Погребальный инвен-тарь очень беден - посуда из черной глины и фибулы. Близ Саленто также обнаружены большие каменные насыпи (высотой до 15 м), окру-женные стеной из камня, сложенной без скрепляющего раствора. Их предназначение пока не выяснено, однако несомненно, что, памятники относятся к культуре италийских иллирийцев раннего железного века.
  
  Граков Б.Н. Ранний железный век. М.,1977
  Модестов В.И. Введение в римскую историю, тт.1-2, Спб., 1902
  Модестов В.И. Венеты, "Журнал министерства нарoдного про-свещения", февраль, I, 1906
  Модестов В.И. Венеты, "Журнал министерства нарoдного про-свещения", март, II, 1906
  Монгайт А.Л. Археология Западной Европы. Бронзовый и желез-ный века. М.,1974
  Проблемы истории докапиталистических обществ. М.,1968
  Тронский И. М., Очерки из истории латинского языка, М.-Л., 1953
  Beeler M. S. The Venetic language, Berkley-Los Angelos, 1949
  De Francisci P. Primordia civitatis. Roma, 1959
  Hirt H., Die Indogermanen, II, Strassburg, 1907
  Patroni G. La preistoria (Storia politica d"Italia). Milan, 1937
  Pauli C., Altitalische Forschungen, bd. 3, Die Veneter, Lpz., 1891
  Peet T.E. The stone and bronze ages in Italy and Sicily. Oxford,19O9
  Peruzzi E. Origini di Roma, v. I. Bologna, 1970
  Trump D. Central and southern Italy before Rome, London, 1966
  Trump D. The Prehistory of the Mediterranean. L., 1980
  
  
   5. Этрусский рассвет
  1.Земля этрусская
  2.Рождение народности
  3."Слышим, но не понимаем"...
  
  Современная Тоскана
  Пожалуй, этруски держат печальный рекорд:
  -ни об одном из ныне не существующих народов не выскаазано столь много пропитанных апломбом непрофессиональных, дилетант-ских, а то и просто откровенно антинаучных суждений.
  -ни одна из исчезнувших культур не удостаивалась такого при-стального внимания учёных... с таким обескураживающе малым ре-зультатом.
   1.Земля этрусская
  Область Апеннинского полуострова, на которой сформирова-лась этрусская общность может быть определена очень чётко: непра-вильный треугольник, образованный реками Арно на севере и Тибр на востоке и юге, а также тирренским побережьем между устьями этих рек. Кроме указанной территории в Этрурию следует включать маленькие островки у берега, считая Эльбу. "Этрусский треугольник" вытянут с севера на юг чуть более чем на 250 километров, а с запада на восток - менее чем на 150 километров. Большая часть древней Этрурии совпада-ет с нынешним итальянским регионом Тоскана
  
  Современная Тоскана
  О некоторых местностях Италии принято говорить, что жить в них - всё равно, что поселиться в музейном зале. Не такова Тоскана. Будучи до предела насыщенной историческими памятниками, этот ре-гион удивительно уютен и комфортен для проживания. Географические условия Тосканы были благоприятным для заселения как охотниками и собирателями среднекаменного века, так и земледельцами и скотоово-дами неолитической и бронзовой эпох.
   "Этрурия - это прежде всего страна холмов и воды. Добрую по-ловину территории на востоке занимают горы. На долю равнин прихо-дится примерно 10%, а остальную часть составляют холмы, главным образом, из песчаника, известняка и глины - на севере, вулканического туфа и лавы - на юге; повсюду они прорезаны долинными и глубокими оврагами" . В целом рельеф Тосканы-Этрурии удивительно благопри-ятен для ведения хозяйства. На юге региона имеются скалистые участки. Они состоят из относительно мягкого туфа, образованного некогда из плотных слоев пепла, извергнутого ныне угасшими вулканами. Кратеры этих вулканов ныне превратились в озера Браччиано, Вико и Больсена. Исключая указанные скалы, а также холмы Монте-Соррате и Тольфа, Тоскана-Этрурия представляет широкое слабовсхолмлённое плато. Для той части Этрурии, что лежит вокруг озера Больсена, типичен иной ландшафт. Эти места сложены из известняка и песчаника. Тут имеются удобные обширные долины и гряды холмов, порою внушительной вы-соты. Обрывистые ущелья и лощины, пробитые водными потоками в мягком туфе, окаймляют плато.
  В лощинах текут ручьи и мелкие речушки. Несмотря на их ка-жущуюся незначительность, периодические разливы постоянно доста-ляли неприятности местным жителям. Только в прошлом веке звестны несколько случаев, когда река Арно выходила из берегов.Все тоскан-ские реки и ручьи - средиземноморского типа, то есть разливаются зи-мой и осенью, когда в Апеннинских горах идут дожди.
  
  Коллине-Металлифере
  Часть из этих потоков впадает в р.Арно, берущую начало на вы-соте 1320 метров в Апеннинах близ посёлка Стиа. Общая протяжён-ность реки - 248 километров, а площадь бассейна - 8228 кв км. В долед-никовое время долина реки была огромным пресноводным озером, длинной около полусотни километров. Палеонтологи, ведущие раскоп-ки, обнаруживают в слоях синей глины и песка массу окаменелостей вымерших животных. Р.Арно течёт по Казентинской долине, через хол-мы, далее направляется в долину Ареццо, где в неё впадает река Киана. В Арнской долине реку существенно пополняет приток Сиве. Протекая между живописными холмами, у самого тирренского побережья Арно вбирает в себя реку Эльзу и заканчивает свой путь
  На востоке Этрурии заслуживают обязательного упоминания Тразименское, Больсенское и Браччанское озера, изобиловавшие раз-ными видами рыбы.
  Тразименское озеро (Lago di Trasimena) - крупнейшее на Апен-нинском полуострове (площадь 128,6 кв.км, глубина 6-8 м.) - находится на высоте 259 м. Это реликт большого постплиоценового озера. Берега Тразименского озера преимущественно заболоченные и низкие.
  Озеро Больсена (Lago di Bolsena) в северной части провинции Витербо (итал. Viterbo), образовалось в западных предгорьях Централь-ных Апеннин около 370 000 лет назад вследствие провала кратера дои-сторического потухшего вулкана Вулсини. Площадь озера - 113,5 кв.км, высота уровня воды - 305 м., наибольшая глубина - 151 м., а средняя глубина - 81 м. Озеро пополняется атмосферными осадками и много-численными ручьями. Сток вод происходит в Тирренское море через реку Марта. Отличительной особенностью этого озера овальной формы стали два острова в южной части. Их создали более поздние подводные извержения. Любопытно, что Больсенское озеро способно на сюрпризы и в наши дни: по римским летописям последний раз вулканическая ак-тивность была отмечена тут в 104 году до н. э.
  Озеро Вико (Lago di Vico), окруженное Чиминскими горами, находится выше всех больших итальянских озер - в нескольких кило-метрах к югу от Витербо на высоте пятьсот семь метров над уровнем моря. Происхождение этого озера также вулканическое. Сказание утверждает, что Геркулес воткнул в этом месте свою дубину в землю. Из пробитого отверстия ударил бурный поток, затопивший долину. Оценив, красоту легенды, геологи, тем не менее, утверждают: озеро об-разовалось около 100 000 лет назад, когда заполнилась водой кальдера (впадина, образовавшаяся из-за обрушения вершины вулкана). В наши дни площадь зеркала озера - около двенадцати квадратных километров, средняя глубина - 22,2 м, а наибольшая глубина - 49,5 м. По легенде, озеро образовалось на месте, куда у, когда он ее вытащил, из-под земли начал бить поток воды, заполнивший всю долину.
  
  Коллине-Металлифере
  В 11-10 вв. до н.э. Этрурию покрывали леса, состоящие из дубо-вых и многовековых буковых рощ, плодоносных орешников, ясеней, кленов, каштанов. В ту пору эти леса могли представлять труднопре-одолимое препятствие. Пользу лесов для этрусков невозможно недо-оценить. Они предоставляли ягоды и орехи, дичь, дрова для отопления и древесный уголь для металлургии и гончарства. Особое значение имела высококачественная древесина, применявшаяся для изготовления мебели, в строительстве и кораблестроении.
  Конечно же наибольшую ценность для людей представляли поля и луга со всевозможными цветами и травами. Этрурия во все поры сла-вилась плодородием бурых почв, как горных лесных, так и равнинных.
  Древний автор Диодор Сицилийский подчёркивает отрицатель-ные последствия влажности климата. Неудивительно - сырость во все времена была куда более трудно преодолимым недругом сельского хо-зяйства, чем засуха. На озерных и морских берегах Этрурии лежали большие болота и топи, заросшие тростниками и камышом. В них встречались самые разные виды водоплавающих птиц и животных.
  С восторгом описывавшие благодатную природу Этрурии ан-тичные авторы (Плутарх: -"Вся эта страна усажена деревьями, богата пастбищами для скота и прекрасно орошена реками" ) сразу же сби-вались и начинали неразборчиво мямлить, едва речь заходила о подзем-ных и горных ресурсах, о каменных и мраморных карьерах. Парадок-сально, но этруски практически не знали массового производства мра-морных саркофагов или скульптур, изготовления колонн или примене-ния мрамора для отделки архитектурных памятников. Они всегда пред-почитали обожженную глину для украшения своих построек. Дело ра-зумеется не в отсутствии ресурсов, как таковых, а в особенностях их расположения. Добыча строительного камня в Этрурии требовала серь-ёзного напряжения сил и была довольно затратной процедурой. Так, разработку знаменитого каррарского мрамора смогла наладить только поздняя Римская республика с её мощной рабовладельческой экономи-кой. Не сумевшие даже объединиться этрусские города-государства просто не обладали необходимой для этого базой.
  
  
  Коллине-Металлифере
  Зато обеспеченность Этрурии железом всегда с завистью упоми-налась теми же древними писателями. На первом месте всегда называли запасы железа с острова, который греки прозвали "черной от сажи" и "щедрой на неисчерпаемые железные руды" Эфалией. Диодор Сици-лийский: -"Остров Эльба богат железосодержащими породами, ко-торые дробят на кусочки для последующей плавки и подготовки ме-талла. Занимающиеся этим трудом мастера дробят металл и плавят его в превосходных печах: там, на сильном огне металл плавится и вы-ливается в слитки определенных размеров, похожие на большие губки. Купцы покупают их ... Затем кузнецы обрабатывают их и производят всевозможные изделия. Они делают разного рода оружие, кирки, серпы и прочие орудия очень высокого качества. Затем купцы развозят эти изделия по всему миру" .
  Ни у кого из историков нет ни малейших сомнений в первосте-пенной важности добычи и обработки железа на о.Эльба (любопытно, что разработка железных руд на острове прекратилась лишь в 1982 г.) Однако, остров - вовсе не единственный регион Этрурии, изобилующий рудами. Этруски добывали и обрабатывали железо, медь, свинец и се-ребро. Богатые этими металлами местности имелись в Апуанских Аль-пах. Два металлоносных региона лежали у Тирренского побережья: холмы Тольфа, к северу от устья Тибра и мыс Пьомбино. Обильной ру-дой была округа Популонии, местности между Вольтеррой и Масса Марритима, ныне называемые "богатые металлом холмы" (Коллине-Металлифере).
   2.Рождение народности
  
  
  Дискуссии о происхождении этрусков не стихают уже третий век.
  При этом порою совершенно фантастические измышления обле-каются в очень наукообразные формы. Так, Николая Яковлевич Марр (1864-1934) рассуждал о миграции двух групп "яфетидов" с Кавказа на запад. Его последователи А.Аптекарь , Б.Богаевский, Н.Залесский не-мало преуспели в распространении учения Н.Марра. С.Ферри и Р.Гордезиани также пытаются убедить, что корни величественного древнеримского феномена уходят во времена, когда Италию, якобы, освоили кавказские горцы! Нужны ли комментарии?!
  Безусловно в круг дискуссий о происхождении этрусков мы не будем включать "доказательства" того, что этруски - прямые предки русского народа, что "Кременчуг" и "Кремона" - однокоренные назва-ния и что италийские пелигны идентичны приднепровским полянам. Удручает лишь то, что на обломках бывшего СССР, где захватившие власть перестроечные и постперестроечные преступники практически полностью уничтожили основы не просто образованности, но элемен-тарной грамотности, подобные "доказательства" кем-то воспринимают-ся всерьёз...
  
  
  Понятно, что всё это не стоит не то, чтобы критики, но даже простого внимания.
  Все, опиравшиеся на доказательную базу мнения, высказанные как зарубежными исследователями, так и отечественными историками, можно свести к трём основным вариантам:
  1)Этруски прибыли из-за моря, они - переселенцы с Востока.
  Основоположник современной научной археологии, шведский историк культуры Густав-Оскар-Августин Монтелиус (1843-1921) счи-тал археологические памятники Тосканы неоспоримым доказательством восточного происхождения этрусков, хотя многие учёные не приняли предложенную им хронологическую схему.
  Русский историк, филолог, публицист и переводчик Василий Иванович Моде́стов (1839 -1907) полагал этрусков выходцами из Малой Азии. Г.Кёрте, Н.Оберг, А.Делла Сетта, А.Гренье, Г.Каро и другие ис-следователи вслед за В.И.Модестовым, также считали родиной этрусков Восток: Лидию, Фригию, Лемнос или северо-запад Малой Азии.
  Перикле Дукати (1880-1944) считал бесспорной античную тра-дицию о переселении предков этрусков из Восточного Средиземномо-рья, не конкретизуя, какая именно область могла являться их прароди-ной.
  Последователь Фюстеля де Куланжа и представитель "школы Анналов" Андре Пиганьоль (1883-1972) усматривал в археологических памятниках Урарту прямые прототипы будущей этрусской культуры.
  Один из лучших антиковедов Австрии Фридрих Шахермайр (1895-1987) считал этрусков выходцами из эгейско-анатолийского реги-она и своим авторитетом на многие годы предопределял направление в изучении генезиса этрусской народности.
  2)Этруски переселились на Апеннинский полуостров по суше с севера (с Альп или из заальпийских районов).
  В середине 18 в. французский просветитель и атеист, этнограф, религновед Никола Фрере (1688-1749) выдвинул "северную версию" происхождения этрусков, ныне полностью потерявшую приверженцев.
  Но в 19 в. немецкие ученые придерживались исключительно её. Бартольд Георг Нибур (1776 -1831), выдающийся немецкий, критик ис-точников и первооткрыватель филологических обоснований историче-ского исследования, также разделял это мнение.
  
  
  Почётный гражданин Рима, лауреат Нобелевский премии по ли-тературе за 1902 г. за труд "Римская история", немецкий историк, фи-лолог и юрист Те́одор Мо́ммзен (1817-1903) призывал искать родину этрусков в горах, к западу или к северо-западу от Апеннинского полу-острова.
  Немецкий педагог, языковед и археолог Вильгельм Пауль Корс-сен (1820-1875) и знаток итальянской археологии Вольфганг Гельбиг (1839-1893) также безоговорочно поддерживали "северную версию", считая этрусков переселившимися в Италию ещё в конце бронзового века центральноевропейскими переселенцами.
  Известный немецкий специалист по древней истории Эдуа́рд Ме́йер (1855-1930) подытожил аргументы сторонников "северной вер-сии", на чём её поддержка сошла на нет.
  3.Этруски - не пришельцы, а аборигенное население Италии
  Итальянский антиковед Гаэтано де Санктис (1870-1937) утвер-ждал, что этруски были потомками носителей универсальной культуры террамар эпохи бронзы, от которой произошли все последующие ита-лийские культуры.
  Ученик Г. де Санктиса, исследователь античности, профессор древней истории Туринского и Неаполитанского университетов Луиджи Парети (1885 - 1963) превзошёл учителя в категоричности, резко отка-зывая в праве на существование всем гипотезам, кроме "автохтонной".
  Но уже с 19 в. предлагали и иные гипотезы, отрицавшие три вы-ше перечисленных точки зренияи утверждавшие, что "... этот народ, как и любые другие, сформировался и обогатился в течение многих ве-ков от различных народов, которые были его составными частями. Аб-сурдно думать, что он был целиком переселен из Азии в Италию в ка-кой-то определенный момент, но не менее абсурдно верить, что он по-явился на итальянской земле, не приняв колонистов, пришедших с Во-стока, как это было повсюду в Средиземноморье. В легендах, которые часто хранят в себе следы исторической памяти, в Тоскане всегда кто-то жил. Народы, пришедшие с Востока..., смешались с местным населени-ем, причем вполне вероятно, что это происходило многократно... Под-линная проблема заключается в том, чтобы узнать, в какой момент про-изошло это соединение" .
  Немецкий историк Карл Отфрид Мюллер (1797-1840) высказы-вая уважение к теории Б.Г.Нибура, полагал, тем не менее, что этрусский народ был образован слиянием переселенцев из Лидии, прибывшими в район Тарквиний, и вторгшихся вторгшимися из-за Альп северян-ретов.
  Швейцарский специалист Ханс Мюлештейн (1887-1953) полагал, что этруски стали результатом смешения доиндоевропейского абори-генного населения Италии и переселившихся на Апеннинский полуост-ров племён, родственных урартам Закавказья.
  Блистательный исследователь этрусского языка и культуры этрусков, знаток других доисторических культур Италии, итальянский археолог и лингвист Ма́ссимо Паллоттино (1909-1995) убедительней-шим образом доказал, что этруски сформировались в Италии слиянием различных этнических элементов, как пришлых, так и аборигенных. Ф.Альтгейм и А.Пфиффиг дополнили его теорию ещё более детальными доказательствами.
  
  
  Шлем. Культура Вилланова
  Именно с позиций теории этнического синтеза, в свою очередь вытекающей из теории системного анализа, и будет рассматриваться сейчас проблема формирования этрусской народности.
  При этом мы будем исходить из следующей аксиомы:
  а)демографические движения (миграции населения),
  б)распространение языков,
  в)хозяйственные инновации и заимстования в сфере материаль-ной культуры
  отнюдь не всегда совпадали. Более того - только в единичных случаях были тремя сторонами единого процесса. В подавляющем же большинстве случаев скорость и направленность демографических, языковых и культурно-хозяйственных потоков не совпадали. Классиче-ский пример - формирование этрусской народности.
  Итак, каковы же генетические корни этрусков? Чья кровь текла в их жилах? Тем, кто задётся подобными вопросами, сразу же следует указать на их бессмысленность. Пожалуй, в определённом смысле здесь правы те, кто считает этрусков италийскими аборигенами. Основой бу-дущего этрусского этноса послужило италийское население эпохи неолита, в которое влилась небольшая доля индоевропейских пришель-цев из-за Адриатики, в результате чего появилось пеласгическое насе-ление. Затем в племена пеласгов влились носители культуры террамар бронзового века. И наконец последнее внедрение имело место в самом начале железного века, когда протооско-умбрские пришельцы смеша-лись с аборигенами тогдашней Тосканы. При этом переселенцев извне всегда было меньше, чем туземцев, так что мигранты растворялись в аборигенной среде, практически не влияя на антропологический облик. Каким же был этот облик? Как ни странно (а что не странно, когда речь заходит об этрусках?), мы знаем об их внешности немного. Если исхо-дить из цифр, разгаданных на гробницах более позднего времени, сред-няя продолжительность жизни этруска, - неважно, мужчины или женщи-ны - составляла приблизительно сорок лет. Средний рост мужчины до-стигал 165 см. Используя самую современную технику, антропологи пытались выявить этнические корни этрусков. Производили тщательные измерения ископаемых черепов и скелетов, исследовали особенности групп крови нынешних жителей Тосканы... Тщетно, ни одного опреде-лённого и, главное, не противоречащего всем остальным вывода не бы-ло сделано. Единственное, что мы можем сделать и сегодня - взглянуть на многочисленные портреты из гробниц, и заключить, что перед нами - европеоиды средиземноморского типа, темноволосые и темноглазые.
  
  Некрополь в Цисре.
  "Следует запомнить две важные даты, связанные с формирова-нием этрусской цивилизации: 1200 год до н.э. и 900 год до н.э. Первая дата соответствует появлению этой новой культуры (так называемой протовиллановианской) и, возможно, приходу групп людей, появивших-ся с Востока, хотя ничто не позволяет доказать это. Конец XIII века до н.э. был отмечен серьезными потрясениями, особенно на востоке Сре-диземноморья: падение империи хеттов, акты пиратства и попытки за-воевания (особенно в Египте) "народов моря", Троянская война или то, что она символизирует, падение микенских дворцов и последствия этого для средиземноморской торговли, а потом последствия греческой коло-низации. Если имелись когда-то миграционные движения людей, при-шедших с Востока, чтобы присоединиться к населению Тосканы с це-лью изменить культуру и привнести основы новой цивилизации, то их следует датировать началом XII века" .
  В 11 в. до н. э. в Тоскане уже прочно обосновались прибывшие туда с востока тирсены. Они расселялись к югу от р. Арно бок о бок с носителями культуры Вилланова - оско-умбрами и западнее р.Тибр ря-дом с осевшими там потомками носителей террамарской культуры - латинами. Древние писатели прямо указывали, что тирсены поселились в земле умбров. Вне сомнений, пришельцы численно (количественно) уступали туземцам, превосходя их по уровню культурного развития (качественно). Осознание тирсенами своей малочисленности и понима-ние аборигенами выгод культурных заимствований у тирсенов удержи-вало тех и других от конфликтов, подталкивая наоборот к сближению. Детали этого сближения, перешедшего в 10 и 9 вв. в слияние и смеше-ние, вероятно, прояснить не удастся. Но это произошло.
  
  План некрополя в Цисре
  Правда, повторимся, произошло далеко не на всей территории занятой оско-умбрами, носителями культуры Вилланова. Слияние тир-сенов и оско-умбров в этрусский этнос совершилось лишь на террито-рии левобережья р.Арно и правобережья р.Тибр. "Однако... на адриати-ческом побережье Центральной Италии, культура Вилланова не эволю-ционировала позднее в культуру этрусков, и отношения с Этрурией здесь будут носить лишь торговый характер" . Там впоследствии по-явились племенные объединения осков и умбров.
  Рубеж 10 и 9 в. до н.э. итальянские археологи порою называют "виллановской революцией". Слияние тирсенов с местными жителями привело не просто к арифметическому сложению этих групп. Числен-ность населения заметно возросла. Это достаточно убедительно дока-зывается археологами. Появились сотни новых деревень со смешанным населением. К глубокому сожалению, эти интереснейшие археологиче-ские памятники - деревянные, земляные и соломенные постройки - пло-хо сохранились. Чаще всего находят лишь выдолбленные в горной по-роде "основания" этих овальных, прямоугольных и квадратных хижин. "Дверь хижины иногда обрамлялась отдельно стоящими столбиками-колоннами, образовывавшими небольшой портик. В качестве материала для стен использовались прутья и глина... Крыша крыта соломой, для прочности прижатой сверху жердями. Концы жердей часто вырезаны в виде птичьих голов" .
  
  
  
  Некрополь в Цисре.
  В некоторых случаях несколько близлежащих деревень слива-лись (синойкизм), что указывает на процесс предурбанизации. Оставал-ся один шаг до появления городов.
  "Следует запомнить две важные даты, связанные с формирова-нием этрусской цивилизации: 1200 год до н.э. и 900 год до н.э... Вторая дата, 900 год до н.э. (начало железного века, после постепенного рас-ширения практики кремации на все то, что позже будет этрусской тер-риторией), отмечает начало предурбанизации, которая знаменует собой новый рост и апогей виллановианской культуры. При этом не должно быть отмечено никакого разрыва с предыдущим веком" .
  Одним из первых самых известных и значимых этрусских горо-дов, возникшим в начале 9 в. до н.э. была Цисра (этрус. Cisra, Xisra, Xaire, Xeri, лат. Caere, совр. Черветери - итал. Cerveteri). Город выстро-или на туфовом холме приблизительно в двенадцати километров от бе-рега, сорока пятью километрами севернее Рима. Впоследствии площадь города достигла ста семидесяти гектаров, а население - двадцати пяти тысяч человек! Само расположение Цисры обрекло горожан на сопер-ничество с соседями. С жителями Тарквиний враждовали из-за располо-женных в горах Тольфа квасцов и металлов. С городом Вейи разгоре-лась распря за обладание соляными залежами в устье Тибра, принося-щими огромные доходы.
  
  Некрополь в Цисре.
  Уже с 9 в. до н.э. Цисра начала развивать морскую торговлю. Вначале её предприимчивые торговцы наладили каботажные плавания вдоль тосканского побережья. Позже они добрались до Корсики, всту-пили в меновые связи с финикийцами из Карфагена. Отношения с грека-ми были непростыми, но наличие подарков из Цисры в религиозном центре Греции - Дельфах - говорит о многом.
  В Цисре заканчивался Янтарный Путь, ведущий по суше от бе-регов Балтийского моря - в знаменитом "комплексе гробниц Червете-ре" обнаружен янтарь северного происхождения.
  Город Вейи располагался в шестнадцати километрах от Рима. Владения вейцев протянулись до самого берега моря, вдоль правого бе-рега Тибра. Как уже упоминалось, его расположение на Соляной дороге, ведущей к Тибру привело к постоянному соперничеству с Цисрой. Вей-цы стремились снабжать солью - и получать от этого немалые доходы - не только соседствующих с ними латинов и фалисков, но и экспортиро-вать соль за море. Однако, где находился морской порт Вей, до сих пор не установлено.
  Археологи установили, что Вейи были основаны в 9 в. до н.э. В первой половине следующего века город испытал демографический всплеск. Рост населения вызвал бурное строительство не только жилищ, но и храмов. Высокий уровень благосостояния Вейи сохраняли в тече-нии трёхсот лет. Город обвели крепкой стеной, создали канализацию, окрестные земли покрыли сетью дренажных канав. Город прославился изготовлением терракотовой скульптуры, среди которой известное изображение Геркулеса и Аполлона Дельфийского, борющихся за свя-щенную лань. Хрестоматийным памятником также считается гробница Кампана и Уток, наиболее древняя из покрытых росписью гробниц.
  Где бы ни был исследован археологический памятник, везде ис-следователи отмечают практически идеальную преемственность между объектами культуры Вилланова и более поздними, собственно этрус-скими памятниками. Переход этот был плавным. Так, к примеру, рас-копки могильников свидетельствуют, что обряды погребения в Таркви-ниях (крупнейшем населённом пункте рождающейся Этрурии) гармо-нично следовали друг за другом: в девяносто одной могиле, относящей-ся к 9 в. до н.э. археологи отметили существенные отличия в обрядах, форме урн и типах углублений. В 900-880 г.до н.э. преобладали колод-цеобразные могилы, вырытые в земле. Прах умершего помещали в би-конический сосуд. Перед нами - типичные погребальные урны, являв-шиеся основным признаком оско-умбрской культуры Вилланова. Эти погребальные урны сделаны в стиле импасто: это очень грубая, тёмная керамика, вылепленная вручную. Многие урны имеют одну ручку, по-крыты терракотовыми шлемами или чашками, также выполненными в технике импасто, то есть нанесения толстого слоя краски выдавливани-ем ее непосредственно из мягкого (тканевого или кожаного) кулька. Бо-лее поздние могилы 880-850 гг. до н.э.) являют стремительные - бук-вально за одно-два поколения! - переходы к новым формам. Очень быстро развивалась техника производства сосудов. Археологи даже го-ворят об особом "буккеровидном импасто", из которого впоследствии произошло характерное для этрусской керамики буккеро - черных ваз с рельефными фигурами и надписями, искусно имитирующих бронзовые сосуды.
  
  Некрополь в Цисре. Аэрофотосъёмка.
  Это указывает на процесс трансформации населения, оставивше-го данные памятники, на процесс складывания этрусской этнокультур-ной общности.
  Погребения могут дать и другую дополнительную информацию. Установлено, что "кремация была не единственным погребальным ри-туалом в Центральной Италии. Прежнего обряда ингумации, или захо-ронения тела, продолжали придерживаться в Умбрии, Южном Лации и других районах. В период культуры Вилланова II, в особенности в Се-верном Лации, существовала традиция хоронить тело в траншейной мо-гиле, в которую также клались погребальные дары" . Это означает, что возникающая этрусская народность отделялась и отдалялась от оставшихся не интегрированными в неё оско-умбрских носителей куль-туры вилланова, а также от латинов.
  Погребальный инвентарь 9 в. до н.э. весьма скромен. Обычно посмертные дары представлены несколькими бытовыми предметами, чаще всего применяемыми в повседневной жизни. Это смычкообразные или лукообразные булавки-фибулы, бритвы в виде полумесяца в муж-ских погребениях, катушки, бобины, веретенные кольца - в женских. Терракотовые макеты шлемов, покрывавшие урну, продолжают встре-чаться в погребениях воинов.
  
  Фреска из Вей.
  Археологи решительно настаивают: формирующейся этрусской народности принадлежат как могилы как с кремацией (наследие оско-умбров), так и могилы с ингумацией (тирсенское наследие). Но было бы совершенно неверным считать, что процесс слияния тосканских оско-умбров с тирсенами был быстрым, уверенным и привёл к складыванию монолитной народности, осознающей своё этническое единство! В по-гребениях как с трупосожжением, так и с трупоположением и тип мо-гил, и их погребальные инвентари в общем однообразны. Но при том, к примеру, кладбища южной Этрурии и окрестностей Болоньи показыва-ют много общих черт с могильниками на римских холмах и Альбанских горах. В других случаях также заметны некоторые территориальные особенности, указывающие на полицентричность рождающейся Этру-рии.
  При этом археологи указывают также на то, что погребения сви-детельствуют об относительном имущественном равенстве.
  
  Некрополь в Цисре.
  У увлечённого читателя может сложиться на основе многочис-ленных научно-популярных публикаций впечатление безмятежности и идилличности данного времени. Но представлять рождение этрусского феномена в виде яркого культурного рассвета было бы не совсем пра-вильно. Это было время непрекращающихся войн. К сожалению, полное отсутствие письменных источников не позволяет составить хотя бы краткую хронику столкновений и конфликтов той поры, но косвенная информация слабым ручейком всё-таки притекает к нам.
  Из неё становится ясным то, что вооруженные отряды чем дальше, тем больше приобретали роль аппарата насилия, формировав-шегося в ходе становления государственности. В последующие века в этрусских городах-государствах и городах, находившихся под властью этрусков (Рим) будут проведены военные реформы, которые наглядно подтвердят этот тезис.
  Многие историки более поздних времён отмечали, что, хотя этруски во многом растеряли прежние доблесть и отвагу, тем не менее являются энергичными и доблестными воинами, внушающими страх врагам. Но что же из себя представляло этрусское войско в девятом веке до новой эры?
  1. 2.
  Керамика: 1.стиль импасто 2.стиль буккеро
  Разумеется, ни коем случае нельзя воображать этрусские отряды такими, какими, века спустя, станут грозные римские легионы! Но они и не были уже теми примитивными толпами, которые в поэмах Гомера сшибались под стенами Трои, хотя образцами военной доблести для этрусков (и не только для них) служили легенды о Троянской войне.
  
  Вооружение этрусского воина в 9 в. до н.э. Реконструкция
  Тогдашние военные действия, типичные для эпохи, когда наси-лие заменяло политические акты, имели различные корни, прежде всего:
  -социально-политические (столкновения между аристократами на почве честолюбия или личных обид, клановой мести и др.);
  -хозяйственные (соперничество из-за торговых путей, месторож-дений, земельных угодий и пр.);
  - магическо-религиозные.
  Нам известно, что в 9 в. до н.э. первые этруски были вооружены "по виллановским стандартам": оснащённые гребнями шлемы, бронзо-вые латы, круглые щиты с геометрическими узорами или изображения-ми зверей. Короткие мечи и наконечники копий с двухметровыми древ-ками делали из бронзы, впрочем, быстро уступавшей место железу.
  Есть смысл кратко охарактеризовать вооружение этрусских вои-нов, обеспечившее им военный перевес на будущие два столетия.
  Не просто главным оборонительным оружием, но символом во-инского статуса считался щит. Крайне скромные доспехи этрусского вина только дополняли щит. Не известен этрусский термин, которым он обозначался, как, впрочем, и другие названия оружия, но может быть реконструирован его вид. Круглые выпуклые щиты диаметром 50-60 сантиметров, одинаково хорошо приспособленные как для пешего, так и для конного боя, щиты этрусков обычно называют "аргоскими". Такие щиты изготавливали из любого достаточно крепкого, но не слишком тяжелого материала. Чаще всего основу делали из дерева или ивовых прутьев, обтягивая снаружи бычьей кожей. Иногда использовали листо-вую бронзу. Порою материалы сочетали. Ошибкой было бы преумень-шать полезность плетёных из прутьев щитов на том основании, что, де-скать, в "Илиаде" Гомера копьё, пущенное мощною дланью героя, прошивает навылет даже бронзовый щит противника. Поэтическая ги-пербола - жанр эпоса обязывает, как-никак... На самом деле срабатывал эффект спружинивания и круглый плетёный щит очень неплохо оттал-кивал оружие врага. Рукоятки щитов, прикрепленные с внутренней сто-роны, смещали к краю и пристраивали ремни, в которые воин продевал предплечье. Зафиксированный на предплечье щит стало намного легче удерживать, он не выпадал из раненой руки, хотя его подвижность при этом слегка ограничилась. Изредка щиты подвешивали на ремне на шею бойца. Щит не только предохранял воина от ударов или попаданий ме-тательного оружия, его использовали и для нападения: нанесённый с разбегу удар щитом сшибал врага с ног и на какое-то время превращал в беспомощную мишень. Щиты раскрашивали и украшали, чтобы воины различали "своих" в бою. Так что щит с оговорками можно назвать древнейшим и простейшим опознавательным знаком.
  
  
  Голову этрусского воина защищал украшенный геометрическим орнаментом шлем уже описанного типа: бронзовый, с высоким гребнем. Такие шлемы неплохо известны, поскольку ими накрывали, как крыш-ками, погребальные урны с прахом воинов. Лучше всего сохранились экземпляры из некрополей Бизенцио, Капедимонте (около Болоньи), Тарквиний, Цисры, Вей, Кьюси.
  Поверх рубахи до колен и с короткими рукавами непосредствен-но перед боем воин надевал панцирь. Качество панциря зависело от до-статка средств у бойца. Зажиточный воин мог позволить себе бронзо-вую кирасу во всю грудь. Менее богатый ограничивался прямоугольной пластиной, прикрывавшей центральную часть грудной клетки. Но большинство не могло позволить себе даже этого и ограничивались до-спехами, выкроенными из склеенной в несколько слоёв кожи. Некото-рые античные авторы сообщают, о прочности этрусского льна, нити ко-торого было трудно разрезать ножом. Льняные ткани также старательно склеивали и из такого многослойного материала вырезали защитные пластины.
  Ниже панциря воин застёгивал очень широкий пояс из грубой кожи с очень большой бронзовой пряжкой, защищавшей живот. Пряжку часто украшали выпуклым геометрическим орнаментом или листьями, розетками и пальметками, фигурками животных. Пряжки были найдены в Болонье, Есте, Тарквинии, Популонии, Мантуе и Фалерии. Любопыт-но, что похожую пряжку обнаружили греческие археологи на о.Эвбея. Пояс должен был выдерживать тяжесть подвешиваемых справа ножен с мечом.
  Если у других народов крепкие поножи имелись только у во-ждей, то защита для ног у этрусских воинов встречались чаще, чем у других народностей.
  Непременным оружием этрусского воина являлись тяжелое ко-пье и короткий меч.
  
  
  
  При этом копье считалось гораздо более важным оружием. От-ряды копейщиков были ударной основой, ядром вооружённых форми-рований этрусков. Следует категорически возразить против широко распространённого заблуждения, что копьё с двухметровым древком использовалось в качестве метательного оружия. Во-первых, они были слишком дороги для столь расточительного использования. Во-вторых, тяжесть такого оружия делали дальность и точность броска крайне со-мнительными. Нет, копьё предназначалось для колющих ударов. Это оружие представляло тщательно отшлифованное двухметровое древко диаметром 2,5-3 см. Чтобы оно не скользило в руках при нанесении удара, древко могли туго обматывать тесьмой или кожаным шнуром. На нижний конец древка обычно насаживали короткое железное или брон-зовое острие пирамидальной формы (четырехгранный вток). Железные или бронзовые наконечники с длинными втулками различной формы, надевавшиеся на верхний конец, археологи находят очень редко. Чаще раннеэтрусские воины использовали листовидные острия, напоминаю-щие лист оливы. В единичных случаях применяли четырехгранные. В "могиле воина" (Тарквинии, 8 в. до н. э.) археологи обнаружили листо-образный бронзовый наконечник двадцатисантиметровой длины, с ко-нической втулкой, внутри которая сохранились остатки деревянного древка
  В гораздо меньшем количестве использовали метательные дро-тики с железными наконечниками стреловидной формы, а также приме-няли стрелы и пращи.
  Могильники 9 в. до н.э. предоставили археологам бронзовые ме-чи длиной 70-80 см., предназначенные для нанесения колющего удара. Их лезвие и рукоять отливали из одного слитка меди. Форма клинка бы-ла листообразной, плечи - закруглены. За сто лет лезвия эволюциониро-вали и появились более лёгкие и короткие железные мечи (40-50 см.). Некоторое их сходство с урартскими мечами и изображениями на позд-нехеттских барельефах говорит о влиянии восточной техники металло-обработки. Их гриф был утолщен в середине, а конец делали в виде по-лумесяца или сегмента. Часть плеча клинка и рукоять с помощью закле-пок покрывали костью или деревом. По срединной части лезвия делали ребро, по обеим сторонам которого иногда процарапывали линии па-раллельно контуру клинка. Позднее подобный этрусский тип меча рас-пространится по всей Центральной и даже Северной Италии.
  
  Этрусская ладья. Реконструкция
  Ничего похожего на флот в 9-8 вв. до н.э. у этрусков не было, хотя отдельные отряды могли совершать морские набеги на ладьях, напоминающие походы викингов. Ладьи эти имели высокие нос и корму, оснащались единственной мачтой с прямоугольным парусом. На них размещалось 10-12 гребцов, места которых были загорожены повешен-ными на борт круглыми щитами.
   3."Слышим, но не понимаем"...
  Римляне нарекли их "этрусками", эллины именовали "тирсена-ми". Сами же себя они называли "расена". И разговаривали на языке, который...
  Собственно, практически ничего об этрусском языке не известно до сих пор . "Народ, уже 300 лет "опрашиваемый" самыми различны-ми приемами, до сих пор не сказал о себе самого существенного, если не считать того, что в трудах с претенциозными названиями он "загово-рил не своим голосом"" . Часто приходится слышать недоуменные вопросы: -"Но как же так, повсюду утверждается, что учёные свободно читают этрусские надписи!" Читают. Но не понимают. Прочесть - не значит понять.
  Следует разделять понятия "язык" и "письменность". Дошедшие до нас этрусские тексты написаны вполне знакомыми и легко читаемы-ми греческими буквами. И текстов этих около двенадцати тысяч. Что очень много в сравнении с несколькими сотнями надписей на умбрий-ском или оскском языках. Но оскские и умбрийские наречия - индоевро-пейского происхождения, их можно понять. А смысл этрусских надпи-сей совершенно неясен.
  Многочисленные дилетанты, охваченные энтузиазмом, считали, что сумеют выявить его родство с баскским языком, или турецким, с ивритом, или даже - силы небесные! - с русским или грузинским! Есте-ственно, посмеявшись над подобными "попытками", о них следует тут же забыть.
  Этрусский язык не является индоевропейским - вот, пожалуй, единственное, что можно утверждать определённо. Хотя в нём содер-жится некоторое число заимствований из оско-умбрских и латинских наречий, например, vinu на этрусском языке означает "вино", а nefts - "племянник" (лат. nepos). Но это всего лишь заимствования, неизбеж-ные в процессе взаимодействия языков. А взаимодействие это было весьма любопытным. С демографической точки зрения пришельцы-тирсены растворились в аборигенной оско-умбрской среде. С культур-но-хозяйственной точки зрения имело место паритетное слияние куль-туры Виллановы с культурой тирсенов. А вот с лингвистической точки зрения язык тирсенов оказался сильнее. Да он очень изменился на ита-лийской почве, но победил и стал в обновлённом виде этрусским язы-ком.
  
  
  
  
  Некрополь в Цисре.
  Особенностью этрусского языка было то, что в нём нет ни о, ни d, существует один зубной звук t и вдобавок имеет место выпадение гласных. Очень часто этруски использовали без всякого различия глу-хие и придыхательные согласные. Именно этим объясняется диковинное произношение имён хорошо знакомых нам из греческой и римской ми-фологии персонажей: имя Аполлона на этрусском поначалу произноси-ли Apulu, а затем Aplu, греко-римская богиня Минерва-Афина звучит как Мenrva, Ахилл, герой "Илиады" -Achle. Но рекорд перевоплощения принадлежит имени Одиссея-Улисса - его произносили не как-нибудь, a Uthste (хотя и Utste также считалось допустимым)!
  
  
  
  
  Некрополь в Цисре.
  Удалось установить, что этрусский язык - агглютинативный, как венгерский, финский или турецкий. Это означает, что при склонении существительных суффиксы, обозначающие множественное число и косвенный падеж (к примеру, дательный), прибавляются друг к другу, то есть "склеиваются". Тогда как во флективных языках, например, в латинском, принадлежащем к индоевропейской языковой группе, всё обстоит по-другому.
  "Если невозможно разгадать тайну синтаксиса этрусского языка, то в области морфологии имеется хоть какой-то просвет (хотя и недо-статочно ясный) - по крайней мере в том, что касается имен существи-тельных, местоимений, прилагательных и частично глаголов" . Наилучшим образом к настоящему времени изучены этрусские место-имения, союзы и частицы.
  Не просто установить, как этруски образовывали род существи-тельных (если образовывали). Хотя в именах собственных окончания -а, -ia или -i, весьма вероятно, указывали на принадлежность этих имён да-мам. Множественное число обозначали суффиксами -г, -a1, -1, -аг. Предположительно, в этрусском зыке имелись два типа склонений: одно относилось к гласным, другое к согласным.
  Вероятно, в этрусском языке было семь вариантов склонений:
  -именительный падеж,
  -родительный падеж в трёх значениях: притяжательное; частич-ное (отлагательный падеж в индоевропейских языках); определяющее (то же, что дательный падеж)
  -модальный (указывающий) падеж,
  -падеж приближения (адлатив),
  -отлагательный падеж,
  -предложный падеж для указания места.
  Трудно объяснить потребность этрусского языка в удвоении окончания или даже в утроении.
  Система глаголов в этрусском языке была, вероятно, очень сложной. В текстах удаётся определить лишь:
  
  
  -первое и третье лицо единственного числа,
  -два залога: активный (действительный) и пассивный (страда-тельный),
  -пять наклонений (изъявительное, два повелительных, желатель-ное, причастие настоящего и прошедшего времени), несколько времен (настоящее, прошедшее, аорист, будущее и др.).
  Лингвисты также отличают три класса прилагательных:
  -качества,
  -принадлежности.
  Пожалуй, наиболее спорным к настоящему времени выглядит объяснение системы этрусских числительных. "Стоит напомнить, что, не имея никакого другого языка, с которым можно было бы сверить этрусский, весьма сложно было до недавнего времени достичь общего соглашения в отношении правильного порядка названий первых шести чисел, написанных не цифрами, а словами на шести сторонах игральной кости из Тосканы" . Выяснено, что десятки образуются окончаниями -ialx или -еа1х
  "Различия в порядке слов в этрусском и русском предложениях позволяют нам понять особенности этрусского синтаксиса. В этрусском языке, как и в латинском, генетивное определение в первой и третьей надписях Urnasis Arnthal Plecus предшествует существительному в име-нительном падеже - соответственно lautnitha и clan. Глагол в этрус-ском предложении стоит на последнем месте. Этруски говорили "Арун-та Плека сын, Рамты Апатруи также (сын)", а не "сын Арунта Плека и Рамты Апатруи". Союз "и" передавался с помощью частички "с" (в ramthasc), соответствующей латинской que" .
  Понимание этрусского языка затруднено не только незнанием его грамматики. Практически не расшифровано значение известных к настоящему времени слов. С достаточной степенью достоверности можно говорить о значении лишь нескольких десятках этрусских слов.
  
  Бекштрем А.Г. Исследования в области этрускологии. СПб., 1908
  Буриан Я., Моухова Б. Загадочные этруски. М., 1970
  Вогэн А. Этруски. М., 1998
  Кондратов А. А. Этруски - загадка номер один. М., 1977
  Майяни 3. Этруски начинают говорить. М., 1966
  Макнамара Э. Этруски: Быт, религия, культура. М., 2006
  Наговицын А.Е. Этруски: Мифология и религия. М., 2000
  Немировский А.И. Этруски. От мифа к истории. М., 1983
  Немировский А.И., Харсекин А.И. Этруски. Введение в этруско-логию. Воронеж, 1969
  Робер Ж.-Н. Этруски. М., 2007
  Эргон Ж. Повседневная жизнь этрусков. М. 2009
  Altheim Fr. Der Ursprung der Etrusker. Baden-Baden, 1950
  Banti L. Il mondo degli Etruschi. Roma, 1969
  В1och R. The Etruscans. L., 1965
  Bonfante L. Etruscan. University of California Press, 1990
  Briquel D. La civilisation eŁtrusque. (sine loco)1999
  Coli U. Saggio di lingua etrusca. Firenze, 1914
  Georgiev V. La lingua e la origine degli etruschi Roma, 1979
  Haynes S. Etruscan Civilization. Los Angeles. 2000
  Keller W. La civiltà etrusca. Milano, 1999
  Mansue11i G. Etruria. Milano, 1963
  Pa11оtt i n о M. Die Etrusker. Frankfurt a. M.-Hamburg, 1965
  Pallottino M. The Etruscans. London, 1975
  Prayon F. Gli etruschi. Bologna, 2009
  Randall-Maciver D. Villanovans and Early Etruscans. "A Study of the Early Iron Age in Italy, as it is seen near Bologna, in Etruria, and in Lati-um". Oxford, 1924. p.84
  Thuillier J.-P. Gli Etruschi. La prima civiltà italiana. Torino, 2008
  Torelli M. Gli Etruschi. Venezia. 2000
  TrombettiA. La lingua Etrusca. Firenze, 1928
  Vacano O. Die Etrusker. Werden und Geistige Welt. Stuttgart, 1955
  Vасanо О. Die Etrusker in der Welt der Antike. Lpz., 1962
  Weeber K. Geschichte der Etrusker. Stuttgart, 1979
  
  
   4. "Лаций суровый"
  1.Природа Лация
  2.Племена Лация
  3.Лавиний и Альба-Лонга
  
  Альбанские холмы
   1. Природа Лация
  Лаций. Колыбель, где прошло младенчество будущего грозного великана, повелителя мира и второго оплота античной цивилизации - Рима.
  
  Геологическая карта Лация и Южной Этрурии 1875 г.
   "Нельзя сказать, что римляне начинали свою величественную историю в соответствующем природном окружении. В географическом смысле Лацио уступает многим местностям полуострова" .
  
  Геологическая карта Лация и Южной Этрурии 1880 г.
  Тирренское побережье Лация (Latium) начало формироваться еще в последний ледниковый и послеледниковый период голоцена. Но этот процесс продолжался и позже - в каменном и бронзовом веках, в древности и средневековье. Нало сказать, что с точки зрения мореход-ства латинский берег был просто отвратителен: ступенчатые террасы, созданные наступлениями и откатываниями моря, хаотически чередую-щиеся каменистые мысы и прибрежные болотистые равнины. Можно понять раздражение древних мореходов, плывущих вдоль берега и не видящих удобного для причаливания места. Но можно также предста-вить их восторг, когда они видели устье крупной реки, впадавшей в Тирренское море - Тибр представлялся им широко распахнутыми воро-тами внутрь полуострова.
  
  Вид на Альбанское озеро
  В целом Лаций можно считать равниной, слабовсхолмлённой местностью, хотя некоторые возвышенности стоят упоминания. Юго-восточнее Рима находится, пожалуй, самый интересный геологический объект Лация - Альбанские холмы (Colli Albani) вулканического проис-хождения, в кратерах которых лежат озёра Альбано (отметка воды - 290 м., глубина - 170 м., кратер окружен валом высотой от 225 до 395 м.) и Неми (отметка воды - 316 м., глубина - 34 м., вокруг кратера имеется вал высотой 205 м.).
  
  Карта Альбанских холмов. 1939 г.
  Северная половина кольца - горы Кастелли-Романи (41№ 42' с. ш., 12№ 42') в. д., начинаясь у Фраскати, изгибается подковой на протяжении восемнадцати километров. В горах Кастелли-Романи из лейцитовых ба-зальтов сложены вершины Черазо (766 м), Пиоро (715 м) и др. Северная часть полукольца проходит от Рокка Приора к Монте Чераза, затем по-ворачивает к Монте Весково и завершается горой Артемизио у Лаго ди Неми. В горах Артемизио поднимаются вершины: Монте-Спина (751 м), Монте-Артемизио (812 м), Монте-Пескьо (939 м), Лариано (891 м). Здесь часть бывшего гигантского кратера, по-видимому, была обрушена ещё в третичном периоде
  В середине Альбанской "подковы" высится внутренний кратер, который геологи порою сравнивают с Везувием. В геологическом про-шлом из него выплеснулось несколько мощных лавовых потоков. При-близительно 550 000 лет назад циклопическое извержение, длившееся, вероятно, несколько дней, выбросило около двухсот восьмидесяти ку-бических километров лавы. Два самых значительных потока лейцито-вых базальтов, устремившихся в сторону современного Сальферата, застыли, преобразив рельеф. Они спускаются по северному склону кальдеры с кряжа Кампо-Гилларо. Теперь они, более чем двухсотмет-ровой высоты и тридцатикилометровой длины, закрыты недавно обра-зованными пепериновыми туфами, но всё же весьма впечатляют разме-рами. Помимо этого весь внешний склон Альбанских гор покрыт пиро-кластами и лавовыми потоками лейцитовых базальтов. Тапм высятся паразитические конусы Монте-Триконта (203 м) и Марморелло (347 м), образованные древними пирокластами. Внизу этих потоков нахожится также паразитический кратер Лаго ди-Кастильоне диаметром около по-лутора километров! На внешнем склоне Альбанского гор полукольца заметен также паразитический конус вулкана Лациум. "Постоянно, ото-всюду, местность поднимается сначала в холмы, а потом вырастает це-лыми массами в 2000 футов высотой. По очертанию этих гор и по свой-ству каменных пород, со7 ставляющих их, можно заключить, как дея-тельны были те вулканический силы, которые подняли всю здешнюю местность на 6-7 миль вокруг и кругловатыми линиями скал записали на память тысячелетиям форму кратера дышавшей огнем горы. Время, природа и рука человека изменили вид тех неровностей, которые произ-ведены были в этой местности давнишними землетрясениями и извер-жениями: многие провалы и трещины стали лугами и пастбищами, мно-гие озера осушены или спущены каналами, но небольшое озеро Неми еще красуется среди живописных гор и садов. По преданию, это то са-мое озеро, в светлые воды которого целомудренная богиня лесов и ноч-ного светила любила глядеться, отдыхая после охоты. Еще и теперь можно доискаться в долине древних потоков направления лавы, а кроме вышеупомянутого кратера видны по направлению к морю и другие, меньшие. С южных возвышенностей, ограничивающих большой кратер, открывается великолепный вид: на восток, через долины и леса, озера и ручьи, - могучие Апеннины; на север - вся долина течения Тибра и далее - лесом покрытые вершины Циминских гор; на запад и юг - длинной цепью растянутые Вольские горы, далее обширная равнина и, наконец, синие волны Тирренского моря. И не удивительно, что такой обширный кругозор открывается отсюда во все стороны: здесь стоишь на высоте 2900 футов над уровнем моря. Это так называемая теперь Монте-Каво" .
  
  Альбанские холмы. Геологическая схема
  
  Центральный вулкан Альбанских холмов к 10 в. до н.э. уже был сильно размыт. Углубление его жерла заполнилось до краёв, образовав плодородное плато. Рядом с ними высятся вершины холмов-спутников: Фаэте (956 м) и Яно (938 м).
  
  Альбанские холмы. Геологическая схема
  Между центральным кратером и внешним кольцом располагает-ся равнина - дно древнего озера, ныне расположенное на сто девяносто метров ниже самой высокой точки точки Альбанских гор - Монте Каво (954 м.). На этой равнине находятся ещё три небольших кратера. Два из них заполнились водой, так что возникли озера Неми и Альбанское, а третий кратер -Ариччья, безводный, заполнен продуктами размыва ту-фов и представляет собой сухую впадину диаметром 2-3 км. При отмет-ке днища - 283 м. Кратер окружен валом, поднимающимся над днищем на 232 м.
  Альбанские холмы сейсмоопасны. Однако причины землетрясе-ний в этой местности отличаются от общеиталийских. Если большую часть полуострова периодически сотрясают происходящие глубоко в недрах Земли катаклизмы, то у содроганий зменой коры в "Альбанской подкове" вулканические причины. Хотя извержений здесь давно не про-исходит (последняя попытка лавы прорваться, вероятно, датируется 19 000 лет назад), беспокойная магма продолжает ворочаться в глубине. В 1991 и 2001 гг. прорыв газов из недр привёл даже к гибели животных в некоторых местах.
  Подобные угрозы не пугали италийцев. Около 4 тысяч лет назад италийцы заселили плодородные склоны холмов. Впоследствии, уже в римские времена, Альбанские горы стали популярнейшим местом от-дыха для жителей Рима, благодаря живописности пейзажей и большим чистым озерам.
  Кроме давно потухшего вулкана Монте Каво в Лацио также рас-положены возвышенности Роккастрада, Амиета, Роккамонфина, Чими-нийские горы с несколькими кратерами, несколько небольших угасших вулканов, к северу от Рима. Подобного рода невысокие горы вообще типичны для Лация.
  
  Место возникновения Рима. Тёмно-синим обозначены водные бассей-ны в 10-9 вв. до н.э.
  Усечённый конус стратовулкана Роккамонфина (933 м., 41№ 25' с. ш., 14№ 05' в. д.) поднимается на границе древнего Лация и Кампаньи среди недавно сложившихся аллювиальных равнин на высоту 600 м. В настоящее время вулкан неактивен. На склонах Роккамонфины распо-ложены мелкие паразитические конусы и кратеры, причём диаметр не-которых - более двух километров!
  Лаций никогда не был лидером в хозяйственном развитии среди остальных регионов Италии. Более того, не стал таковым даже с появ-лением и разрастанием Рима и превращением его в чудовищный по ан-тичным меркам мегаполис с населением в миллион человек. Наоборот - Рим являлся не производителем, а колоссальным потребителем благ, паразитирующим не только на седьском хозяйстве и ремесле Апеннин-ского полустрова, но восседающим на шеях многочисленных провинций обширной империи. Объясняется это достаточно просто - Лаций беден природными ресурсами, за исключенитем воды и соли. Плодородной земли в области достаточно много, но не избыточно. Леса лишь созда-вали обманчивую иллюзию изобилия - при достаточно усердном по-треблении древесины исчезали и не торопились восстанавливаться. Но главное - отсутствие полезных ископаемых. Даже хороший строитель-ный камень был не везде, не говоря уже о видах, пригодных для изгото-ления орудий труда. С началом века металлов неприятным фактом ока-залось то, что на латинских землях нет никаких руд.
  Но поговорим о хорошем - важно, что с водой проблем не было.
  
  Место возникновения Рима. Тёмно синим обозначены водные бассей-ны в 10-9 вв. до н.э. Бело-голубым цветом обозначены затапливае-мые при наводнениях места.
  Когда мы произносим: -"Лаций", тут же добавляем: -"Тибр". Как Египет называют "даром Нила", так и Лаций можно считать подарком Тибра, второй по величине реки Италии после р.По. Тибр (лат. Tiberis, итал. Tevere) начинается близ горы Фумайоло на высоте 1269 м. над уровнем моря. Протекая на юго-запад 405 км. и образуя бассейн площа-дью 17 160 кв. км., река впадает в Тирренское море.
  Верховья Тибра производят впечатление настоящей быстрой и шумной, достаточно чистой горной реки. Близ города Отриколи в Тибр впадает приток Нера, делая его спокойным и непрозрачным. Вытекая из Апеннин на равнины и слиаясь с притоком Тевероне, Тибр являет собою уже типично равнинную реку - медленную и мутно-бурую. В наши дни Тибр сбрасывает в море за год до 7,5 куб. км. воды, вынося с ними 4 830 000 куб.м. песка и ила! Но считать, что римляне и итальянцы преврати-ли эту реку в сточную канаву, нет особых оснований - низовые две тре-ти Тибра не отличались чистотой и до поселения на его берегах людей.
  Однако с Апеннин в Тибр стекало и стекает множество неболь-ших ручьёв и речушек, несущих исключительно чистую и здоровую во-ду. Именно они обеспечили существование древнего Рима, они же снабжают влагой и современных римлян.
  Можно говорить даже об избытке воды и о том, что в 10-9 вв. до н.э. Лацио был изрядно заболочен. Самыми обширными были, конечно, Помптинские трясины (paludes Pomptinae), между Цирцеями и Тарраци-ной, наводняемые реками Амасен, Астура и Уфент).
  На месте будущего Рима также раскидывались болота, что про-сто невероятно представить себе, разгуливая по современной столице Итальянской республики. Тем не менее, на месте Большого Цирка находилось узкое и длинное заболоченное озерцо, куда впадало не ме-нее двух крупных ручьёв. Большие озеро также находились в излучине Тибра как раз напротив острова Эскулапа и на Марсовом поле. Их топ-кие берега, заросшие камышом и осокой, должны были являть настоя-щий рай для змей и комаров. Там можно было отметить типичные бо-лотные флористические комплексы. Сплошной топью было простран-ство, где позднее возникнет Римский Форум. Заболоченные низины раз-деляли знаменитую семёрку римских холмов, крутые бурые склоны ко-торых спускались прямо в непроходимую грязь.
  
  Здесь возникнет Рим...
  В ту пору Лаций нельзя было назвать лесным районом. Рощи на семи холмах были гораздо светлее и разреженнее, чем, скажем, леса Умбрии Тосканы или, тем более, Паданской низменности. Здесь преоб-ладали бук и дуб, даже один из римских холмов назвали "буковым". Были обычны сосны, обширные площади занимали кустарники и луго-вая растительность
  Фауна Лация была приблизительно такой же, как и в наши дни, хотя, разумеется, численность животных в сотни раз превышала тепе-решнюю. Множество кабанов облюбовало болота. В низовьях Тибра во-дились лесные копытные, волки и медведи, рыси. Стаи лесных и луго-вых птиц встречались повсюду
   2. Племена Лация
  Любой неподготовленный читатель, который решит познако-миться с работами, посвящёнными этногенезу латинов, обречён на разочарование. По этому вопросу написано немало, однако написанное - потрясающе однообразно. Создаётся впечатление, что исследователи (компетенции которых, впрочем, никто не собирается ставить под со-мнение!) задались целью всего лишь продемонстрировать свою эруди-цию и знакомство с сочинениями древних авторов. При этом, обильно цитируя Диодора и Ливия, Флора и Тацита, они так и не отвечают на вполне конкретный вопрос: каково происхождение латинов? Попробуем избрать совершенно противоположный метод, минимально цитируя (ис-ключение составит ишь знаменитое сочинение Тита Ливия), попытаться максимально определённо проследить этапы генезиса латинского этно-са.
  Уже в конце 19 в. исследователи категорически отказывались начинать историю Лация "от основания Города", события, традиционно относимого к 753 г. до н.э.
  Вряд ли можно считать "первыми римлянами" людей прямохо-дящих, временами появляющихся на Тирренском побережье в поисках лучших мест и останавливающихся у устья Тибра. Едва ли заслуживают этого титула неандертальцы, посещавшие семь знаменитых холмов. Даже людей разумных разумных древнекаменного и среднекаменного веков, эпизодически обосновывавшихся в этих местах, мы можем смело игнорировать в поисках предков будущего populus Romanus.
  
  Апеннинский олень
   "...отметим принципиально важные наблюдения исследователь-ницы Лавиозы Замботти. Утверждая новый, антипигорианский подход к оценке археологических культур, она отказалась от привычного тезиса о нераздельности культуры и этноса, ее представляющего. Она показа-ла, что носителями того или иного вида первобытной культуры были разные племена, которые смешивались между собой. Особая гетероген-ность отличала в эпоху раннего железа Тоскану и Лаций, где кульмини-ровались волны бесконечных миграций" .
  Первым постоянным населением, сумевшим приспособиться к заболоченным низовьям Тибра и начавшим приспосабливать их для се-бя стали пеласги, носители так называемой "апеннинской культуры". Напомним, под пеласгами мы понимаем местное население полуостро-ва, подвергшееся мощному хозяйственно-культурному воздействию пе-реселенцев из индоевропейского балканского региона. В медном веке по-настоящему оседлое пеласгическое население появилось на нижнем Тибре и послужило с генетической и демографической точек зрения ос-новой для формирования латинской общности.
  "Вторым компонентом следует назвать ахейских ("микенских") поселенцев. Их численность была слишком мала, чтобы "разбавить пе-ласгическую кровь". Однако, культурное воздействие оказалось доста-точно мощным и существенно изменило образ жизни и хозяйствования аборигенов" .
  Третьим компонентом латинского этноса явились носители культуры террамар или протолатины. Эти племена - и по языку, и в генетическом смысле - индоевропейского происхождения в бронзовом веке проникли в большинство областей Италии, в том числе и в Лаций. В низовья р.Тибр они проникли в значительном числе, возможно сопо-ставимом с численностью аборигенов-пеласгов. При этом пришельцы полностью ассимилировали пеласгическое население, передав тому свой язык, духовную культуры и большую часть элементов материаль-ной культуры.
  
  Статуя Антенора. Мрамор, ок.520 г. до н.э..
  Археологические исследования не выявили никаких указаний на конфликты между протолатинами и аборигенным населением. В преда-ниях также не сохранилось ни малейшего упоминания об этом. В ре-зультате слияния в 13 в. до н.э. возникла общность племён, говорящих на латинском языке в самой ранней его форме.
  "Произведения античных авторов, откуда мы черпаем сообще-ния по интересующему нас вопросу, относятся к разным жанрам. Они написаны либо на латинском, либо на греческом языке и представляют собой разные версии античной традиции: римскую, в узком значении •этого слова, и греческую. Каждая из них, в свою очередь, имеет вари-анты" .
  Итак, легенды настаивают на том, что в становлении латинов очень важную роль сыграли племена, прибывавшие на полуостров мо-рем во время "катастрофы бронзового века". Их достаточно подробно пересказывает, щедро умножая собственной фантазией, "Карамзин древнего Рима" - Тит Ливий - "...1. (1) Прежде всего достаточно хо-рошо известно, что по взятии Трои ахейцы жестоко расправились с троянцами: лишь с двоими, Энеем и Антенором, не поступили они по законам войны - и в силу старинного гостеприимства, и потому что те всегда советовали предпочесть мир и выдать Елену. (2) Обстоя-тельства сложились так, что Антенор с немалым числом энетов, из-гнанных мятежом из Пафлагонии и искавших нового места, да и во-ждя взамен погибшего под Троей царя Пилемена, прибыл в отдалён-нейший залив Адриатического моря (3) и по изгнании евганеев, которые жили меж морем и Альпами, энеты с троянцами владели этой землей. Место, где они высадились впервые, зовётся Троей, потому и округа получила имя Троянской, а весь народ называется венеты" .
  Поянтно, что ко всем этим пассажам следует относиться так же, как мы относимся к былине о бое Ильи Муромца с Соловьём-Разбойником, ибо "...Устное предание за столь продолжительное время не может доставлять каких-либо надежных сведений. Никто из нас, наверное, не счел бы возможным на основании одного устного, не книжного предания написать историю, например, Ивана Грозного, а смельчаку, который все-таки принялся бы за это дело, ничего не остава-лось бы, как наполнять страницы вольными догадками или измышлени-ями. Таково ...положение автора, который задался целью восстановить историю древнейшего периода Рима. Необходимо было прибегать к до-гадкам и вымыслу. Задачей его было объяснить, каким образом Рим из ничего мог сделаться большим городом и благоустроенным государ-ством, в каком виде он представлялся в конце шестого века, когда из полного мрака вдруг выступил на свет истории. По строгим требовани-ям современной науки пришлось бы отказаться от выполнения столь отчаянной задачи. У нас обыкновенно считается позволительным доис-киваться главной сути дела при помощи гипотез. Древние историки бо-лее широко смотрели на роль исторической гипотезы. Если гипотетич-ный рассказ удовлетворял вообще здравому смыслу и требованиям правдоподобия, притом был изложен в достаточно привлекательной форме, он считался почти равным настоящему историческому изве-стию" .
  
  Странствия Энея. Мозаика 4 в.
  - "...(4) Эней, гонимый от дома таким же несчастьем, но ведо-мый судьбою к иным, более великим начинаниям, прибыл сперва в Ма-кедонию, оттуда, ища где осесть, занесён был в Сицилию, из Сицилии на кораблях направил свой путь в Лаврентскую область. Троей имену-ют и эту местность. (5) Высадившиеся тут троянцы, у которых после бесконечных скитаний ничего не осталось, кроме оружия и кораблей, стали угонять с полей скот; царь Латин и аборигены, владевшие то-гда этими местами, сошлись с оружием из города и с полей, чтобы дать отпор пришельцам. (6) Дальше рассказывают двояко. Одни пере-дают, что разбитый в сражении Латин заключил с Энеем мир, скреп-лённый потом свойством; (7) другие - что оба войска выстроились к бою, но Латин, прежде чем трубы подали знак, выступил в окружении знати вперёд и вызвал вождя пришлецов для переговоров. Расспросив, кто они такие, откуда пришли, что заставило их покинуть дом и чего они ищут здесь, в Лаврентской области, (8) и услыхав в ответ, что перед ним троянцы, что вождь их Эней, сын Анхиза и Венеры, что из дому их изгнала гибель отечества и что ищут они, где им остановить-ся и основать город, Латин подивился знатности народа и его предво-дителя, подивился силе духа, равно готового и к войне и к миру, и про-тянул руку в залог будущей дружбы. (9) После этого вожди заключили союз, а войска обменялись приветствиями. Эней стал гостем Латина, и тут Латин пред богами-пенатами скрепил союз меж народами сою-зом между домами - выдал дочь за Энея. (10) И это утвердило троян-цев в надежде, что скитания их окончены, что они осели прочно и навеки. Они основывают город; (11) Эней называет его по имени жены Лавинием. Вскоре появляется и мужское потомство от нового брака - сын, которому родители дают имя Асканий.
  
  Лациум. Затемнена область расселения латинов. Кружком отмечено приблизи-тельное место расположения Альба-Лонги
  2. (1) Потом аборигены и троянцы вместе подверглись нападе-нию. Турн, царь рутулов, за которого была просватана до прибытия Энея Лавиния, оскорблённый тем, что ему предпочли пришлеца, пошёл войной на Энея с Латином. (2) Ни тому, ни другому войску не принесла радости эта битва: рутулы были побеждены, а победители - абори-гены и троянцы - потеряли своего вождя Латина. (3) После этого Турн и рутулы, отчаявшись, прибегают к защите могущественных тогда этрусков и обращаются к их царю Мезенцию, который властвовал над богатым городом Цере и с самого начала совсем не был рад рождению нового государства, а теперь решил, что оно возвышается намного быстрее, чем то допускает безопасность соседей, и охотно объеди-нился с рутулами в военном союзе. (4) Перед угрозою такой войны Эней, чтобы расположить к себе аборигенов и чтобы не только права были для всех едиными, но и имя, нарёк оба народа латинами. (5) С той поры аборигены не уступали троянцам ни в рвении, ни в преданности царю Энею. Полагаясь на такое одушевление двух народов, с каждым днём все более сживавшихся друг с другом, Эней пренебрёг могуще-ством Этрурии, чьей славой полнилась и суша, и даже море вдоль всей Италии от Альп до Сицилийского пролива, и, хотя мог найти защиту в городских стенах, выстроил войско к бою. (6) Сражение было удачным для латинов, для Энея же оно стало последним из земных дел. Похоро-нен он (человеком ли надлежит именовать его или богом) над рекою Нумиком; его называют Юпитером Родоначальником" ." .
  Вне всяких сомнений, историки безгранично благодарны Титу Ливию, оставившему основной письменный источник по истории Рима. Однако не случайно древний автор чуть выше назван "Карамзиным древнего Рима". Точно так же, как и наш соотечественник, Ливий был талантливейшим писателем и популяризатором, охотно восполнявшим домыслом пробелы в фактах. И делал это настолько убедительно, что его домысел теперь тоже невольно воспринимается, как факт. Кроме того, и для римского, и для русского авторов были характерны лояль-ность по отношению к властям и стремление актуализировать историю в соответствии с политическими запросами современности: -"Historia est magistra vitae!" Во времена Ливия очень хорошим тоном и известной демонстрацией благонадёжности было муссирование темы троянского происхождения римлян . Этим и объясняется многословный пересказ легенды об Энее.
  
  Тринадцать алтарей в Лавинии
   "Подвиги Энея в Италии и судьба его потомства образовали римскую доисторию Рима. Но зато эта часть его истории так и осталась безжизненным придатком. Первоначально эта доистория не была осо-бенно длинна: она называла Ромула внуком Энея; но впоследствии, ко-гда римские анналисты познакомились с греческим летоисчислением, то, чтобы заполнить длинный свободный промежуток времени, приду-мали целую вереницу альбанских царей. Но если в содержании истори-ческого предания связь Рима с Троей поражает нас своей безжизненно-стью и натянутостью, то она имела большое значение в другом отноше-нии. Она как бы легализовала права Рима на всемирное господство. Римляне в качестве потомков троянцев приобретали себе нравственное оправдание в покорении Востока. Все это сознавал прекрасно поэт Вер-гилий, избирая сюжетом своей римской национальной поэмы именно приключения Энея. "Он воспевал Рим как владыку мира, ему нужен был сюжет, выходивший за пределы национальной итальянской поэзии" (Кулаковский - "Начало Рима"). С другой стороны, гордые патрициан-ские роды стали даже выводить себя от спутников Энея, а род Юлиев - прямо от Энеева сына, которому... произвольно переменили имя... Та-ким образом, уже на самом происхождении Рима сказалось вредное влияние знакомства с греческой историей. И это не единственный слу-чай"
  Да, разумеется, в основе легенд об Энее лежат саги, восходящие к 11-9 вв. до н.э. . "В селении Пратика ди Маре на месте древнего Ла-виния была обнаружена керамика, восходящая к ХП в. до н. э. Это сразу углубило историю Лавиния по сравнению с нашими недавними пред-ставлениями на несколько веков. Там была найдена линия из 13 алтарей в составе сакрального комплекса, относящегося к VI в. до н. э. Однако входящее в него сооружение, как показывают найденные осколки кера-мики, было построено на месте более древнего. Отсюда следует, что место это издавна, а не только с VI в. было священным. Находится оно на расстоянии немногим более 4 км от Лавиния, что почти совпадает с данными Дионисия в рассказе об основании Лавиния Энеем. Эти наход-ки позволяют более обоснованно судить о степени достоверности ан-тичной традиции о предыстории Рима" И эта находка - не единствен-ная. Так что никто не отрицает определённой роли племён, вселив-шихся в Италию при "катастрофе бронзового века" . Однако, следует решительно возразить против восприятия малодостоверных и смутных легенд, дошедших до нас в вольном и крайне политизированном пере-сказе, как точной хроники складывания латинского этноса!
  
  Тринадцать алтарей в Лавинии
  Пожалуй, самым заметным последствием внедрения "народов моря" стало появление в Восточной Этрурии фалисков . Когда тирсе-ны соприкоснулись с формирующейся латинской общностью, часть ла-тинов вошла в сферу тирсенского влияния и очень многое заимствовала из тирсенской культуры, но при этом сохранила родную речь. Это и бы-ли фалиски. После открытия в 1860 г. учёным иезуитом Гарруччи надписей этих племён, стало ясно, что их язык был лишь одним из гово-ров латинского. В фалискских наречиях сохранялись неизменными гласные серединных слогов, ряд древних окончаний, однако монофтон-гизация дифтонгов aie, au произошла раньше. Индоевропейские инлаут-ные *-dh-, *-bh- перешли в -f- (в латинском языке перешли в -b). Про-изошла замена инициального протоиндоевропейского gh на f (foied, ср. лат. hodie). Имели место: палатализация комбинации d+i в полугласный i- (foied, от fo-died, утрата конечного s, хотя бы перед некоторыми зву-ками (cra, лат. cras).
  
  Алтарь в Лавинии
  
  Музей в Лавинии
  В основном, описывая материальную культуре фалисков опира-ются на материал из некрополя Чивитта-Капстеллана (лат. Falerii Veteres). Похоронным обрядом там служили как трупосожжения, так и трупоположения, причем более древним археологи считают кремацию.
  Исследователь древностей Лация Л.Холланд считал, что фа-лискская культура проходит через три периода развития . Вначале преобладал обряд кремации (могилы a pozzo, такие же, как в самых древних погребениях Лация, с той разницей, что в некоторых погребе-ниях устроены имеются ниши для посмертных даров. Вся фалисская посуда вылеплена из темной, плохо перемешанной массы без гончарно-го круга и не орнаментирована. Так же, как и урны, обнаруженные на римском Форуме, фалискские урны не имеют ручек. Привозных изделий в могилах первого периода нет. Второй период отличается смешением погребальных обрядов pozzо и fossа, появлением керамики, изготовлен-ной на гочарном круге и расписанной. Третий период демонстрирует почти полное втягивание фалисков в сферу этрусской культуры.
  
  Героон Энея в Лавинии
  Вторая (оско-умбрская или "виллановианская") волна индоевро-пейских переселений на юг полуострова частично перекрыла первую (протолатинскую или "террамарскую"). Это, само собою, касается и Лация.
  Мы говорим "частично", поскольку оско-умбры встретили в ни-зовьях Тибра уже вполне сформировавшийся латинский этнос, не под-давшийся ассимиляции. Более того, сами латины оказали на пришельцев довольно сильное культурное влияние, в результате которого часть оско-умбров, осевших на границах Лация образовала сабинскую общ-ность.
  Сабины, или сабиняне (лат. Sabini, греч. Σαβι̃νοι), разговаривали на одном из оско-умбрских наречий, впитавшем очень много элементов латинского языка. Они осели в предгорьях Аппенинских гор к северо-востоку от Рима, но позднее постоянно пытались сдвинуться далее к тирренскому побережью, занимая владения латинов, эквов, вольсков вплоть до р.Лирис. Возможно, военный нажим на соседей уже в 9 в. до н.э. (хотя некоторые историки оспаривают эту дату) сформировал у са-бинов, как и многих других племён, обычай "священной весны" (лат. ver sacrum). Дружины молодёжи с оружием в руках отделялись от род-ных общин и уходили искать счастья в чужих землях. Если же самим сабинам угрожало военное вторжение, они объединяли свои ополчения под руководством выборного военного вождя- эмбратура (лат. imperator).
  Оскоязычные племена же герников, марсов, марруцинов, пелиг-нов, вестинов, известные под общим именем самнитов (греч. Σαυνι̃ται, лат. Samnitae) позднее сформировались рядом с Лацием в Южной Ита-лии и не подвергались культурному воздействию латинов.
  Όσκοι, Όπικοί, Umbri, Όμβριχοί). Они были италиками, то есть яв-лялись "родными братьями" протолатинов, носителей археологической культуры террамар в долине р. По. Невзирая на фонетические различия в языках, протооско-умбры и протолатины свободно понимали наречия друг друга.
  Также на границах с Лацием проживали эквы (лат Аequi).
  Вольски (лат. Volsci) - также племена умбро-оскского проис-хождения, поселившиеся в непосредственной близости к латинам. В конце 9 в. до н.э. в их владениях возникли укреплённые племенные цен-тры, из которых позже получили известность Суэсса-Помециа у Помп-тинского болота и Привернум на высокой, почти неприступной горе.
  Аврунки (лат. Аurunci) также разговаривали на языке оскской подгруппы италийской группы. Их владения простирались между река-ми Лирис и Вольтурн южнее вольскской территории, там, где находится гора Роккамонфина. Древние источники скупо описывают аврунков как отсталых и бедных землепашцев, гнездящихся в укреплённых деревнях на вершинах холмов.
  1. 2. 3.
  1. Полба, пшеница двузернянка (triticum dicoccum). 2. Пшеница одно-зернянка (triticum monococcum). 3. ячмень (hordeum tetrastichum).
  На землях, заселённых латинами, археологи выделяют культуру, названную ими (представьте!) латинской. Основные её памятники обна-ружены в Лавинии, Габиях, Пренесте, Веллетри, близ Норбы, на Аль-банских горах и римских холмах, и других местах Лация .
  Семь холмов, где позднее раскинется Рим в то время покрывал лес. На это красноречиво указывают сами названия: Viminal, Quirinal, Fagutal. Сырые низины между холмов являлись идеальными пастбища-ми. Так что сама природа толкала латинов к усиленному развитию ско-товодства, занявшего первое место в хозяйственной деятельности .
  Свиньи (porcus, рогса) - всеядные, неприхотлвые, не требующие запасов корма на зиму, оказались животными, наиболее приспособлен-ными для разведения в таких природных условиях. Латины широко практиковали во время религиозных праздников дарение наиболее древним местным божествам "первинок" урожая и принесение в жертву домашнего скота. Археологи установили, что основными жертвенными животными считали свиней. Их костные останки были самыми много-численными у алтарей Термина, Сильвана, Весты. Кости свиней также преобладают среди кухонных отбросов.
  Коз латины разводили в первую очередь ради шерсти. Ценились также их кожи. Молоко спользовали для прикорма детей и изготовления кисломолочных продуктов. В последнюю очередь коз рассматривали как мясной скот. Их также приносили в жертву.
  
  
  Шерстными животными считали и овец, которых разводили в меньшем, чем коз, количестве, поскольку овцы требовательнее к каче-ству пастбищ. Лишь в более поздние, уже римские времена, когда начнётся покорение Италии, на склонах Апеннин в полной мере разо-вьётся овцеводдство. Овец также приносили в жертву на празднестве Амбарвалия.
  Крупного рогатого скота было немного, но по сравнению с дру-гими странами, где его содержание было затруднено, на Апеннинском полуострове этих животных всё же было больше. Общеизвестно, что само название "Италия" было "...обязано своим происхождением раз-ведению и культу быков - (vitelli - молодые быки). Культ быка был рас-пространен в Италии с древнейших времен. О разведении крупного ро-гатого скота в Лациуме говорят родовые имена: Мамилии, Вителлин, названия ворот в Риме - Porta mugonia. Быки использовались прежде все-го для пахоты" .
  Ещё раз хотелось бы предостеречь от широко распространённо-го заблуждения - лошадей применяли не в хозяйстве, но исключительно в военных целях, на коне вождь выезжал верхом, коня впрягали в бое-вую колесницу, которая была не просто главным оружием вождя, но ат-рибутом его статуса.
  Кроме того, еще со времён индоевропейского единства конь счи-тался священным животным. Не удивительно, что латины приносили лошадей в жертву богу войны Марсу.
  Земледелие у латинов было занятием важным, но всё-таки второ-степеннным в сравнении с животноводством. Это легко объясимо - вы-ше достаточно сказано о малой плодородности почв в долине р.Тибр. Кроме того, дороговизна металлов делала плуг с металлическим сош-ником, необходимый для качественной обработки земли, вещью почти недоступной рядовому латинскому пахарю.
  Тем не менее, латины отнимали у заболоченных, заросших ка-мышом и осокой низин клочок за клочком. Это была воистину великая битва за землю. В ней побеждало несгибаемое упорство латинов.
  1. 2. 3.
  1.Чёрные бобы. 2.Рожь. 3. Смоквы
  Археологам уже в 1950-е годы удалось определить, что латины отлично освоили навыки обращения с полбой или пшеницей-двузернянкой (triticum dicoccum). Сеяли также, хотя и гораздо реже, пшеницe-однозернянкy (triticum monococcum). Охотно высевали ячмень четырёхрядный (hordeum tetrastichum). Имелись таже посадки ржи (Secаle cereаle), овса (avenae), гороха (latihyrus sativus). Латины также были знакомы с репой, тыквой, луком и чесноком.
  Скорее всего садоводство ограничивалось выращиванием яблонь с небольшими плодами и смоковниц. Смоко́вница обыкнове́нная (Ficus carica), или смоква, или фи́га, или ви́нная я́года, или инжи́р, или субтро-пический карийский листопадный фикус - ценное плодовое растение, дающее вкусные плоды. С деревом и плодами инжира латины связали многочисленные религиозные обычаи и сказания, почитали смокву как дерево, обеспечивающее плодородие и зажиточность.
  Римляне прекрасно знали дикую маслину. Античный писатель Плиний Старший утверждал, что выращивание оливок и употребление их в пищу началось в Риме при рексе Тарквинии Гордом, однако архео-логи это категорически отрицают и считают, что оливковое дерево ста-ло в Италии культурным растением не ранее 6 в. до н.э.
  Совершенно неясно, освоили ли латины виноградарство. Вино-градные косточки обнаружены в бытовых отходах латинских поселений, но вполне вероятно, что они могли происходить из привозного изюма.
  Косвенные данные позволяют предположить, что латины часть земель отводили под выращивание льна.
  Назвать высоким уровень развития ремесла в латинском регионе в 10-9 вв. до н.э. язык не поворачивается даже у такого почитателя ла-тинской и римской культуры, как автор данных строк. Не случайно в итальянских музеях экспонаты, относящиеся к раннежелезному веку в Лации скромно теснятся на задних планах угловых полок.
  Еще полвека назад исследователи утверждали: -"Отсутствие ли-тейных форм в слоях, относящихся к IX-VII вв. до н. э., заставляет предполагать, что изделия из металла первоначально привозились тор-говцами из соседних областей, прежде всего из Этрурии" . В наши дни уже известны памятники, на которых имеются следы работы метал-лургов. Хотя, разумеется, из-за полного отсутствия руд металлов в Ла-ции, кузнецы и литейщики находились в постоянной зависимости от им-порта сырья. Неудивительно, что памятники Лация 9 в. до н.э. исключи-тельно бедны металлическими предметами. Сломанные металлические вещи никогда не выкидывали, их многократно переплавляли или пере-ковывали. Железо считалось дорогим и менее практичным металлом, поскольку при перековке происходили значительные потери. Поэтому латины предпочитали бронзу, несравненно более экономную в пере-плавке. Из бронзы делали ножи, бритвы, булавки-фибулы. При этом ма-стера старались экономить каждый грамм сплава и никогда не изготав-ливали вещь сверх минимально необходимого размера.
  
  Погребальные урны в виде хижин
  Глина в Лации не отличалась высоким качеством, вдобавок ла-тинские гончары не пользовались кругом при изготовлении посуды. Вы-лепленные вручную толстостенные тёмные сосуды тяжелы и, вдобавок, скверно обожжены. Всё указывает на то, что гончарное ремесло носило домашний характер, посуду изготавливали по мере потребности в ней в каждой семье, специализирующихся на гончарстве и постоянно совер-шенствующих навыки и умения мастеров не было.
   Погребальная урна в виде хижины
  Точно таким же было и ткацкое ремесло. Женщины в каждой се-мье пряли пряжу и изготавливали по мере необходимости льняные и шерстяные ткани. Возможно, существовало также производство грубых конопляных и крапивных тканей.
  Примитивные хижины из глины и дерева также создавали силами семьи без каких-либо профессиональных навыков. Некоторые сведения об этих жилищах были получены после раскопок 1950-х годов avanzi di tumuli на Палатинском холме и Форуме. Во время исследований на Па-латине стало ясно, что латины выбирали место для поселения, начинали работу с выдалбливания в туфе углублений, соответствующих размера-ми и формой будущей хижине. Затем по периметру углубления соору-жали без фундамента стену-плетень и обмазывали её глиной снаружи и изнутри. Окон, вероятно, не делали, оставляя только дверной проём. Затем сооружали двускатную крышу, укладывая на стропила камыш или солому. Извне устанавливали столбы-подпорки, поддерживающие выступающий скат крыши или иногда служащие основой для небольшо-го крыльца. Вокруг хижины могли прорыть канавку, предохраняющую от затопления дождевой водой. Раскопки на Священной Дороге римско-го Форума поазали, что столб в центре хижины поддерживал крышу. В некотором отдалении от столба находился очаг, дым из которого поки-дал жилище "по-чёрному", то есть через крышу.
  
  
  Местоположение Альба-Лонги и территория подчинённых ей латин-ских общин.
  В настоящее время остатки латинских хижин представляют со-бой скопления глины, смешанной с пеплом от прутьев и соломы и обуг-лившимися кусками дуба. Там же находят керамику, маленькие кусочки необработанной бронзы, пряслица и прочие предметы. Но крайняя неы-разительность находок и по сей день не позволяет в подробностях вос-становить интерьер латиских жилищ.
  Нет совершенно никаких изображений и практически ничего не содержится в текстовых источниках, что позволило бы нам судить об одежде латинов. В самых общих чертах её можно описать как "три без": без рукавов, без штанов, без пуговиц. Вероятно были популярны вариации туник различной длины и простейшего покроя и прямоуголь-ных кусков ткани, которые скреплялись фибулами в нескольких вариа-циях. Столь же мало известно об обуви. Скорее всего ей служили осо-бой формы куски кожи, которые зашнуровывали на подъёме стопы. Это защищало ногу при хождении по камням. Если предварительно ногу обматывали портянкой и пускали шнуровку поверх неё по щиколотке, получался зимний вариант обуви. Жарким летом на обуви экономили, ходя босиком.
  Хлеб был по-прежнему неизвестен жителям Лация. Собранное зерно высушивали, растирали зернотёрками и из полученных круп ва-рили каши. Их приправляли небольшим количеством соли, луком и чесноком. Обычной пищей были варёные бобы, которые в хорошие, сы-тые, дни приправляли свиным салом. В конце лета и осенью ели паре-ную репу и тыкву. В реках ловили рыбу, варили и вялили в дыму. Ино-гда к столу подавали пернатую дичь, мясо добытых на охоте обитате-лей леса. А вот мясо домашнего скота ели редко. Собирательство дава-ло грибы, жёлуди, орехи, каштаны и ягоды.
  
  Кастель Гандольфо. Вид на Альбанское озеро
  Прирост получаемого в земледелии и скотоводстве продукта происходил в Лации медленно, но непрерывно. Это приводило к не-спешному, но уверенному росту населения. Чем больше людей родится - тем больше умрёт. Археологи указывают на то, что обычным явлени-ем в 9 в. до н.э. стали могильники, насчитывавшие несколько сотен по-гребений.
  К настоящему времени наилучшим образом изучены некрополи на Альбанских холмах: Гроттаферрата, Монте Крещенцо и Кастель Гандольфо. Огромное сходство погребального обряда с тем, что имел место в террамарах, подтверждает прямое происхождение латинов от носителй террамарской культуры. Погребальный обряд альбанских некрополей - кремация с помещением пепла и обожжённых костей в глиняную урну, которую устанавливали в могилу, либо помещали в глиняную бочку, опущенную в яму, иногда выложенную камнями. Во-обще использование погребальной урны в виде глиняной модели хижи-ны может считаться самым характерным признаком латинской культу-ры. Они позволили уточнить наши представления о хижинах латинов. Овальные или круглые в сечении урны выполнены очень тщательно, на них можно различить даже дверь со щеколдой и стропила крыши. Столь тщательно копируя, латины желали обеспечить умершему загробный мир, как можно более похожий на земной.
  Время от времени возобновляются дискуссии по вопросу: отчего в латинских могильниках помимо довольно тщательно отделанных урн-хижин обнаруживают и помещение останков кремированных в простые сосуды. В ходе дискуссий непременно высказывается мнение о том, что в престижных урнах-хижинах находится прах старейшин, вождей, глав больших патриархальных семей. Но, поскольку прямых доказательств нет, вопрос остаётся без ответа до следующей дискуссии.
  Другой обсуждаемой проблемой являются "игрушечные" по-смертные дары. В альбанских могильниках находят не щиты, а их ма-ленькие круглые изображения, не ножи, а их миниатюрные копии, не наконечники копий, а их крошечные модели. По этому поводу выдвига-ются два мнения. Учёные придерживающиеся первого, уверяют - это отражение сложной религиозной системы, требующей миниатюризации погребального инвентаря. Сторонники второго объясняют всё проще - дороговизна металлов и их жёсткая экономия вынуждали уменьшать размеры похоронного набора. Этот спор вяло продолжается уже не-сколько десятилетий. -"Битва парадигм, однако! -сказал чукча" (из ака-демического анекдота). .
  
  Вход в героон Энея (реконструкция). Музей в Лавиниях
   3. Лавиний и Альба-Лонга
  "История от основания Города" Тита Ливия - моя любимая, воз-можно даже настольная книга. Тем не менее, при всём восхищении этим замечательным рассказчиком античной эпохи приходится постоянно учитывать, что процент достоверной информации, получаемый при чтении первой книги весьма скромен. Из вышеприведенной пространной цитаты о мытарствах троянского выходца Энея и о его обосновании в Италии можно сделать лишь один вывод: первый период истории Лация можно условно назвать лавинийским и очень(!) приблизительно датиро-вать 12-10 вв. до н.э.
  "Раскопки середины 60-х годов в Пратика ди Маре на месте древнего Лавиния, проведенные Ф. Кастаньоли, благодаря открытой там керамике XII-XI вв. до н. э. показали несостоятельность мнения о позднем заселении этого места. Можно говорить теперь о поселении конца бронзового века. Судя по домам и алтарям, город с развитой ар-хитектурой существовал здесь уже в VI в. до н. э. К IV в. до н. э. отно-сится примечательный памятник - героон - находящийся к юго-востоку от вытянувшихся в линию алтарей. Найденная ранее в районе Лавиния надпись IV в. до н. э. с посвящением лару Энея навела ученых на мысль об отнесении героона к Энею. Внутри каменной ограды кургана видны целла и пронаос героона, на полу которых найдены вазочки и фрагмен-ты кратеров IV в. до н. э., что служит основой для датировки этого со-оружения. ... героон покрывает богатую могилу VII в. до н. э.
  
  Героон Энея в Лавиниях. План и при-близительная реконструкция
  Соммелла подчеркнул также значение лавинийского кургана для дискуссии о происхождении легенды об Энее. Он высказал остроумное соображение о том, что первоначально в лавиннйской зоне существовал культ местного родоначальника, безличного божества, индигета, подоб-но тому, как это было в других местах. С этим культом и была связана богатая под-курганная могила VII в. до н. э. ...возник героон Энея, образ которого был слит с отцом-индигетом. Таким образом, лавинийские находки выделили новую фазу формирования саги об Энее и вместе с тем показали, что в ней сохранились воспоминания об основании посе-ления на месте Лавиния, восходящею к концу бронзового века, а также о возможной высадке чужеземцев в устье Нумика, идентифицированного с рекой Фоссо" .
  Конечно, личности Энея, Латина, Лавинии и Турна следует без-оговорочно признать вымышленными, мифологическими. Но факт су-ществования латинского поселения Лавиния и его лидерство в Лации в 12-10 вв. до н.э. следет считать несомненно доказанным.
  В раннегреческий (ахейский или микенский) период истории Греции возникли тесные связи между балканским и и апеннинским реги-онами. Еще В.И.Модестов и его современники задавались вопросом: чем же могла привлечь микенских торговцев и колонистов отсталая и бедная Италия? Оловом? Но его нет на полуострове. Медью? Но её очень мало, вдобавок, критские и кипрские залежи ближе.
  Возможно, ахейцев в какой-то степени интересовали природные квасцы, имеющие в растворе кисло-сладковатый, слегка вяжущий вкус. В древности их широко применяли с кулинарными целями в кипящих отварах. Первоначально квасцы использовали, чтобы осветлить мутную воду и смыть жир с посуды. Но потом начали варить в растворе квасцов рыбу, которая приобретала красивый голубоватый оттенок и не разва-ривалась, распадаясь на части. Вдобавок квасцы удаляли неприятный тинный привкус речной рыбы и оказывали асептическое воздействие на продукт.
  Вероятно, микенцев привлекали конечные точки Великого Ян-тарного пути, заканчивавшегося в Венето и Тоскане. Дорогой и чрезвы-чайно популярный янтарь не только ценился как украшение, но призна-вался лекарственным средством. Ему также приписывались магические свойства.
  Некоторые учёные считают, что микенцы могли также вывозить из Италии рабов. По нашему мнению, вряд ли стоит преувеличивать эту статью италийского экспорта. Во-первых, рабовладение в микенском обществе было не настолько развито, чтобы испытывать постоянную нужду в массовом ввозе невольников-чужеземцев. Во-вторых, в ахей-ском обществе не было никаких препятствий для того, чтобы в доста-точном числе обеспечивать себя рабами-соотечественниками.
  
  Воин со щитом анцил
  Хотя ответа на вопрос о характере торговых отношений между Италией и Грецией остаётся до сих пор без ответа, сомневаться в мас-штабах и прочности этих отношений не приходится.
  Исследование торговой экспансии ахейцев привело ученых к вы-воду о существовании в низовьях Тибра постоянной фактории, а не ме-ста неупорядоченных визитов. С очень большой долей вероятности можно предположить, что она находилась именно там, где возник бу-дущий Лавиний. Население фактории было постоянным, хотя и проис-ходила постоянная "подпитка" переселенцами из Греции и других за-морских поселений микенских греков. Именно из культа конкретного обожествленного основателя этой фактории и возникла в районе нижне-го Тибра в условиях этрусско-латинской культурной общности легенда об Энее - выходце из Трои - в её поздней, классической версии.
  Крайне любопытно, что многие привнесенные микенские куль-турные традиции оказались чрезвычайно прочными. Один пример: очень почитаемой в Риме реликвией считался анцил (lat. аncile) - свя-щенный щит бога Марса овальной формы с выемками по бокам. Он, якобы, упал с неба в правление рекса Нумы Помпилия и с тех пор обес-печивал военное могущество Рима. Такие щиты были обычны среди критской, хеттской и микенской знати.
  Второй пример: лингвисты выявили в латинском языке заимство-вания из микенского наречия. Слова эти немногочисленны, но они со-хранились!
  После "катастрофы бронзового века ахейская фактория в устье Тибра оказалась оторванной от разгромленной и исчезающей метропо-лии, но предоставленная сама себе, она не погибла и пережила микен-скую эпоху. Вне сомнения Лаций двенадцатого века до новой эры был еще не способен воспринять и развить высокую микенскую культуру. Но латинская среда оказалась не только не враждебной, но очень бла-гожелательной по отношению к микенцам. Этногенетического значения для Лация микенские элементы практически не имели, но оставили след в языке и религиозных воззрениях. Микенское присутствие в Лавинии внесло свою лепту в становящуюся культуру латинов.
  
  Алтари Лавиния
  Но в 10-9 вв. до н. э. микенский потенциал исчерпался полно-стью, Лавиний утратил роль культурного центра и уступил место лиде-ра сугубо латинской Альба-Лонге.
  
  Ильинская Л. С. Находки в древнем Лации и их место в понима-нии традиции об Энее на Западе. "Вестник древней истории", 1983, No 3
  История первобытного общества. Эпоха классообразования. М., 1988
  Модестов В.И. Введение в римскую историю, тт.1-2, Спб., 1902
  Модестов В.И. Образование римской расы и условия римского величия. "Журнал министерства народного просвещения", 1896, No 5, отд. 2
  Модестов В.И. Расселение арийского племени по Италии: I. Вольски и эквы. - II. Оски и аврунки. - III. Сабельские народы. "Журнал министерства народного просвещения", 1904, август, отд. 2, с. 326 - 360; 1905, март, с. 1 - 41; июнь, с. 366 - 399; июль, с. 1 - 40
  Модестов В.И. Фалиски. "Журнал министерства народного про-свещения", 1895, март
  Монгайт А.Л. Археология Западной Европы. Бронзовый и желез-ный века. М.,1974
  Almagia R. Lazio. Torino,1966
  А1fö1di A. Early Rome and Latins. Ann Arbor, 1963
  В1och R. The Origins of Rome. N. -Y., 1960
  Cardinali G. Le origini di Roma. Roma, 1949
  De Sanctis G. Storia di Roma, Torino, 1907
  Pareti L. Storia di Roma e del mondo romano. Roma, 1952
  Peet T.E. The stone and bronze ages in Italy and Sicily. Oxford,19O9
  Trump D. Central and southern Italy before Rome, London, 1966
  
  
  ЭТРУССКОЕ ВЛИЯНИЕ
  
  
  
  
  Мне бы хотелось, чтобы каждый читатель в ме-ру своих сил задумался над тем, какова была жизнь, каковы нравы, каким людям и какому образу действий - дома ли, на войне ли - обязана держава своим зарож-деньем и ростом... В том и состоит главная польза и лучший плод знакомства с событиями минувшего, что видишь всякого рода поучительные примеры в обрам-ленье величественного целого; здесь и для себя, и для государства ты найдешь, чему подражать, здесь же - чего избегать...
  Тит Ливий
  
  В многовековой истории Древнего Рима следует выделить древнейшую стадию, конечным рубежом ко-торой является начало царской эпохи. II тысячелетие - это только еще истоки Рима. Сам Рим, персони-фицированный в фигуре Ромула, начинается в эпоху раннего железного века...
  И.Л.Маяк
  
  
   7-8. Ромул (753-716 год до н. э.)
  1.Этрурия в первой половине 8 в. до н.э.
  2.Версии Ливия и Плутарха
  3. Жители Семихолмья
  4."Этрусская украина" и "тибрское казаче-ство"
  
  Капитолийская волчица. Изображения близнецов добавлены в 16 в.
  "У нас нет оснований считать Ромула вполне исторической лич-ностью, реальным персонажем. Но мы опускаем, говоря о нем, эпитет "легендарный" не случайно. И дело не в том, что его пришлось бы по-вторять слишком часто, а в том, что в личность Ромула вкладывается определенный смысл. Не вдаваясь здесь в характер имени основателя Рима... заметим лишь, что в нем слились воспоминания не об одном, а, вероятно, о нескольких людях, что его деяния явили собой некий итог их деятельности. Кроме того, разумеется, ему были приписаны дей-ствия последующих, в том числе вполне реальных царей, точные пред-ставления о которых за давностью стерлись. В Ромуле можно видеть символ определенных явлений, за его именем стоят действительные ис-торические факты и процессы, события, связанные с целой плеядой живших в конце IX - начале VIII в. до н. э. вождей" .
   1. Этрурия в первой половине 8 в. до н.э.
  В 8 в. до н.э. в Этрурии продолжались процессы синойкизма, то есть собирания рядом расположенных селений в ранние города. Так, на плато, господствовавшем над районом Маремме, где река Фьора встре-чается с двумя своими притоками, возник город Вельк (этр. Velc, Velcl или Velci, лат. Volcii, совр. итал. Vulci, Вульчи). Крутые уступы берегов Фьоры гарантировали Вельку природную защищённость. Некоторое расстояние, отделявшее его от берега, оберегало горожан от пиратских набегов с моря. Впрочем, расстояние это не было настолько большим, чтобы сделать Вельк "сухопутным".
  Археологические раскопки начались здесь в 1956 году. По сей день исследована только часть города, причём в наилучшей сохранно-сти оказались постройки римского времени и фундамент храма, датиру-емого VI веком до н. э. Этрусские же слои сохранились гораздо хуже и изучены слабее. Тем не менне, можно утверждать на основе обнаружен-ных материалов, что город стал быстро обгонять одновременно с ним возникавшие другие населённые пункты Этрурии. Причиной этого стали рано установленные торговые связи с Корсикой и, главным образом, с Сардинией. Горожане выстроили один или некоторых портов, места нахождения которых, к несчастью, сейчас очень трудно определить. Некоторые археологи склонны считать, что в 8 в. до н.э. Вельк был по-чти монополистом в торговле с Сардинией, несмотря на то, что в море господствовали финикийцы, а торговые суда этрусков были недосточно совершенны, чтобы конкурировать с финикийскими.
  
  Вельк с высоты птичьего полёта
  
  Порт Велька
   "Связи Этрурии с Карфагеном подтверждаются как свидетель-ствами авторов, так и данными археологии... Наиболее раннее время этих отношений соответствует раннеэтрусскому периоду (конец VIII и VII в. до н. э.) и началу расцвета этрусских городов, а в истории Карфа-гена - периоду до его возвышения среди финикийских колоний на Запа-де... До этого времени невозможно выделить Карфаген из числа фини-кийских центров, ведших торговлю с Италией" .
  Судить о конструкции первых этрусских торговых судов мы мо-жем бронзовой модели, обнаруженной на Сардинии, а также по рисунку на сосуде из Цисры, ныне экспонирующемся в Лувре. Перед нами пред-стаёт корабль, построенный из сосновых досок, имевший две полупалу-бы, мачту с прямоугольным парусом. Корабелы усилили прочность корпуса путём накладки поверх него поперечных балок, концы которых, выдававшиеся за края бортов, обвязывали верёвками. По подсчётам специалистоа такое судно уверенно поднимало до 12 тонн груза.
  
  Усыпальница близ Популонии
  
  План Велька
  Как стало после детального изучения некрополя Велькa, сардов и этрусков объединяли не только деловые связи и торговые отношения. В женской могиле, относящейся к первым десятилетиям 8 в. до н.э. архео-логи нашли бронзовые корзинку, скамейку и статуэтку, прямо указыва-ющие на то, что похороненная жена этруска была сардского происхож-дения.
  Можно предположить, что корабли этого города добирались и до Кампаньи, хотя прямых доказательств этой гиотезы пока нет.
  Процветала также торговля с внутренними районами полуостро-ва. Купцы Велька живо интересовались торговыми путями на юг, осо-бенно единственным удобным бродом через р.Тибр, находившимся как раз у Семихолмья (будущий Рим). "Живописные фрески гробницы Франсуа (...одни из наиболее красивых в Вульчи), а также гробницы Колесниц и гробницы Исиды (VII век до н.э.), гробницы Воинов (VI век до н.э.) помогают понять, какую роль Вульчи могли играть в судьбе Ри-ма." Но горожане не забывали и о северном направлении. Их кузнеч-ную продукцию археологи обнаруживают на пространстве вплоть до р. По, владений венетов и адриатического побережья!
  
  Этрусская деревня
  Округа города раскинулась между морем и озером Больсена. Не-которые сведения об этой территории дали раскопки захоронения, где нашли несколько свинцовых шариков с вырезанными на них словом Statnes. Историки предположили, что неподалёку мог находиться часто упоминаемый античными авторами город Статония. Также удалось отождествить с маленьким этрусским городом Сована (Суана) археоло-гический памятник, расположенный на поросшем лесом холме близ се-ления Питильяно. Там же находется самая северная из вырубленных в скалах группа этрусских гробниц.
  В середине 8 в. до н.э. горожане решили подчинить себе процве-тавшую сельскую округу, однако столкнулись с сопротивлением родо-вой аристократии, заправлявшей деревенской жизнью. Деталей этого соперничества мы, скорее всего никогда не узнаем, но результат его угадывается легко: Знать была сломлена, горожане добавили к прибы-лям от морской торговли доходы от сельского хозяйства.
  Город с самого начала стал одним из важнейших центров этрус-ского искусства. В конце 8 в. до н.э. здесь начался расцвет архитектуры как жилых зданий, так и гробниц. Именно здесь сформировался впо-следствии стиль погребальных сооружений, получивший название "кас-соне" (итал. cassone). Термин восходит к названию средневековых дере-вянных сундуков, стенки которых украшали позолоченной или раскра-шенной резьбой или росписью.
  Гробницы Велька указывают на начало расцвета города на рубе-же 9-8 вв. до н.э.
  К прискорбию, пышный некрополь Велька еще в античное время привлекал внимание грабителей. А после христианского одичания, ко-гда надругательство над "языческими" древностями считалось еще и богоугодным, положение стало вообще ужасным. Подлинный разгром был учинён в 1828 году, когда несколько крестьянских быков случайно провалились в склеп: их хозяева тут же разорили погребения и распро-дали добычу.
  В 8 в. до н.э. начинается то, получило название ориентализации этрусской культуры. Причём археологи единодушны в основе перемен лежит неуклонное развитие торговли, а не миграция с Востока каких-то групп населения. Действительно, в 8 в. до н.э. ассирийцы начали оче-редной натиск на соседей, в 745-725 гг. царь Тиглатпаласар Третий по-корил Сирию и часть Палестины. В самом деле, это привело к переме-щению некоторого числа торговцев и ремесленников - беженцев из Во-сточного Средиземноморья. Но, разумеется, это число не могло быть большим. Дело не в количестве, а в качестве. От ассирийской угрозы бежали самые активные купцы и искусные мастера. Они оседали в са-мых разных странах, налаживая производство товаров по собственным технологиям и распространяя их. Финикийские жители Карфагена и Сардинии усердно расширяли торговые операции. Количество ввози-мых ими в Этрурию товаров возросло.
  Сеть торговых путей становилась гуще. Кроме того, многие то-вары, произведенные на Востоке, и попадавшие в Этрурию, могли про-ходить через руки греков. А другие изделия греки либо переделывали, либо копировали, прежде чем отправить их дальше на Запад. Можно сказать, что среди обширного ассортимента ввозимых товаров почти нет таких, которые бы беспрепятственно добирались с Востока на За-пад.
  Первоначально ввоз товаров восточного происхождения почти никак не влиял на этрусские ремесленные изделия. Но со временем ма-стера Этрурии перенимали чужеземные приёмы и копировали восточ-ные стили. Возможно, это происходило тем легче, чем прочнее в народ-ной памяти коренились воспоминания о восточном происхождении тир-сенов.
  
  Раскопки Велька
  В первую очередь ориентализация коснулась изделий из бронзы. Так, появилась заимствованная из Персии конская упряжь с нащечной пластиной. На изготовление шлемов оказали вляние урарто-ассирийские мотивы. Котлы и конические подставки к ним также можно считать ито-гом воздействия восточной моды. Имеются и другие многочисленные примеры.
  Греки всегда интересовались югом Апеннинского полуострова - и в микенскую эпоху, и в наступившие после неё "тёмные века" упадка. В конце 9 в. до н.э. выходцы с о.Эвбея освоили пути к Кипру и Сирии. Они наладили вывоз оттуда товаров не только для себя, но и для пере-продажи в Италию вперемешку со своими изделиями. Легенды утвер-ждают, что первая греческая колония была основана в 770 г. до н. э. эв-бейцами на острове Искья (Питекуса), куда переселилось большое ко-личество жителей Халкиса. Археологи, раскапывавшие некрополь близ Лакко-Амено на Искье, готовы согласиться со сказаниями. Легенды со-общают также о древности Кум, основанных, якобы, в первой половине восьмого века до новой эры. Туда, будто бы, переселились из-за внут-ренних раздоров, землетрясения и других стихийных бедствий хал-кидяне с острова Искья. Как бы скептически мы не отосились к подоб-ным сведениям, надо признать, что они не противоречат окончательно-му выводу - во время, называемое "ромуловым", торговые контакты с греками были вполне налаженными.
  Греки остро нуждались в железе. Предлагая свои товары, они побуждали жителей Италии начать разработку месторождений этого металла на Эльбе, в Тольфе и в окрестностях Популонии. Доказатель-ством того могут быть обнаруженные на о.Искья следы обработки при-возного железа тосканского происхождения! Возможно, именно торгов-ля железом и заложила основы быстро растущего этрусского могуще-ства.
  Вслед за эвбейцами, Италией заинтересовались и другие грече-ские полисы. Легенда упоминает активность фокейцев и относит к 733 году до н. э. основание коринфянами Сиракуз в Сицилии.
  Партнёрами греков стали этруски. В начале 8 в. до н. э., и осо-бенно в его середине, импортная посуда из Эвбеи (сосуды для вина, кубки с зигзагообразным орнаментом) в массовом количестве появилась в южноэтрусских городах. При этом этруски не только сами потребляли греческие товары, но и изредка доставляли в Северный Лаций.
  
   Терракотовая модель этрусского храма Некрополь Велька
  Интерес к Апеннинскому полуострову пробудился также у фи-никийцев. В середине восьмого века до новой эры они обосновались на островке Сан-Панталео близ западного побережья Сицилии. Вероятно, они создали торговые фактории также на Сардинии.
  Но ни греки, ни финикийцы не основали ни одной колонии на бе-регах Лация и Этрурии, хотя их крайне интересовали залежи железной руды, пути её транспортировки и места первичной обработки. Отчего? Этруски оаказались многочисленны, решительны, а главное достаточно прозорливы, чтобы решительно отвадить от своих берегов нежелатель-ных иноземцев.
  В 8 в.до н.э. этрусские города начали создание первых неболь-ших боевых кораблей. Трудно сказать, было ли это политикой, прово-димой руководством городов, либо частной инициативой аристократов, создававших собственные пиратствующие дружины. Но в любом случае премьера оказалась на редкость успешной.
  
  Этрусский торговый корабль. Изображе-ние на стене в "Гробнице корабля", Тарквинии.
  Расписной сосуд, обнаруженный археологами в Бизенцио близ озера Больсена, демонстрирует нам одну из таких ладей: с круглым корпусом и украшенным звериным ликом носом, четырёхвесельную (с добавочным кормовым веслом). Перед нами, скорее всего, универсаль-ное судно, базой которого служила речная стоянка.Там его вытаскивали на берег, ремонтировали и смолили. Спустившись по реке в Тирренское море, ладья могла совершать рейды на небольшие расстояния, после чего вновь возвращалась домой.
  Но уже к концу века положение изменилось коренным образом. На двух этрусских вазах мы видим изображение пяти (на одной) и шести (на другой) кораблей с заострёнными носами, изгибающимися внутрь кормами, мостиками для рулевых. К мачте тянутся канаты для управле-ния парусом. На борту вероятно находился десяток гребцов.
  Именно этрускам древние сказания приписали изобретение рост-ра - корабельного тарана в виде шипа в передней части судна. Кроме того, этрусские моряки начали устраивать на мачтах площадки для наблюдателей, плетеные поручни, пользоваться двузубыми якорями.
  На более поздних рисунках можно заметить присутствие воинов на борту. Тогдашние морские бои не отличались разнообразием такти-ческих приёмов:
  -постараться угодить тараном препендикулярно в борт вражеско-го судна, пробить борт, опрокинуть или хотя бы покачнуть,
  -сломать вёсла противников и обездвижить их,
  -засыпать стрелами, несущими подожжёную смолистую паклю.
  -навязать абордажную схватку.
  Возможно, с нашей точки зрения такая тактика покажется прими-тивной, однако этруски овладели ею в совершенстве и заставили счи-таться с собой, как финикийцев, так и греков.
  Восьмой век до нашей эры - время быстрого усовершенствова-ния военного снаряжения: орнаментированных шлемов с гребнями, де-талей портупеи, наконечников копий и дротиков, мечей.
  Одна из загадок этрусков связана с появлением круглых слабо-выпуклых щитов диаметром 0,7-1 м. Оружейники изготавливали такие щиты из листовой бронзы полутора- двухмиллиметровой толщины. Щиты были очень богато украшены в малоазийском стиле. В центре, как правило размещали звёздный узор, остальную площадь размечали в виде концентрических кругов, в которых чеканили ритмически повто-ряющийся орнамент: звери, листья, розетки, штрихи, круги. Археологи указывают на то, что подобные щиты были тяжелы, баснословно дороги и совершенно бесполезны в реальном бою. Для объяснения их суще-ствования предлагаются самые различные гипотезы - от парадно-символического предназначения (статусный атрибут вождя), до религи-озно-ритуального (талисман) использования.
  
  Набег этрусков на сабинскую деревню
  Очень важными представляются материалы из захоронений вои-нов, поскольку демонстрируют резкие отличия в статусах умерших - простых воинов и вождей. Дифференциация, разумется, связана со скла-дыванием устойчивого слоя аристократии. Думается, можно присоеди-ниться к той части исследователей, которая настаивает на раннеклассо-вом характере этрусского общества описываемой эпохи и считает захо-роненных с пышными обрядами и обильными посмертными дарами представителями формирующегося класса эксплуататоров.
  
  
  Одним из признаков перехода на цивилизационный уровень явля-ется письменность. Этруски не обременяли себя изобретением алфави-та, заимствовав его у эвбейских греков. Вероятно, это произошло во второй половине 8 в. до н.э. Буквы были отлично приспособлены этрус-ками к особенностям своего языка. "Например, знак "трезубец" в хре-стоматийном языке Аттики, на ионийском диалекте, который мы изуча-ем по учебникам, означает звук "пси", а у этрусков же он служит для обозначения звука "кхи" . Этруски не знали некоторых взрывных со-гласных, например, Г, Б или Д и использовали вместо них глухие и при-дыхательные К, -кх-, П, -пх- и Т,-тх-. Третью букву "гамма" эвбейского алфавита использовали для обозначения глухого К.
  Лингвисты на сегодняшний день могут работать с двенадцатью тысячами этрусских надписей на бронзе, камне или керамических изде-лиях. Обнаруживаемые новые надписи регулярно публикуют в обозре-нии "Rivista di Epigrafia Etrusca" журнала "Studi Etruschi". Увы, инфор-мативностью эти надписи не отличаются, они однообразны и коротки. Как правило, это эпитафии с именем умершего и его профессией, посвя-тительные формулы на подношениях богам. Этруски писали в основном справа налево, изредка встречаются строки, написанные слева направо и "бустрофедоном": одна строка написана слева направо, вторая - справа налево, третья - вновь слева направо и т. д. Слова не всегда отделяли пробелами. Многие слова до сих пор не поддаются точному переводу. Ученых более всего удручает отсутствие билингв, то есть двуязычных надписей идентичного содержания. Как хорошо было бы получить текст, половина которого была бы написана по-этрусски, а вторая пред-ставляла перевод на хорошо известный язык! Но... чего нет, того нет.
  До сих пор удовлетворительно не объяснено то, что большин-ство наиболее древних надписей открыто в женских погребениях, что буквы алфавита (в основном буква А) с конца VIII в. до н. э. ставили на предметах, связанных с женскими занятиями - прядением и ткачеством. Ясно лишь, что этрусские женщины играли особенную роль в утвер-ждении письменности.
   2. Версии Ливия и Плутарха
  Существуют раз навсегда въедающиеся в сознание штампы, сте-реотипы, ярлыки, выйти из-под гипноза которых кажется невозможным. "Если "запустить", значит - космонавта, если "израильская", значит - военщина" (из фильма "День выборов", 2008). Если "Рим", стало быть -"город на семи холмах". Действительно, начиная по примеру Тита Ли-вия рассматривать римскю историю ab urbe condita, принято начинать с поселений на знаменитых возвышенностях. Между тем, сама причина, по которой первопоселенцы взбирались по крутым склонам на вершины довольно высоких в ту пору холмов, гораздо существеннее. Это воды: Тибр, болота и озёра, шесть ручьев, омывавших холмы и впадающих в Тибр.
  "Существуют связанные с древними городами словесные фор-мулы, которые не только их переживают, но своей лапидарной силой сковывают умы последующих поколений и направляют их обращенную в историю мысль лишь по одной, отнюдь не прямой колее. Такова отно-сящаяся к Риму хорошо известная поговорка "город на семи холмах", ориентировавшая специалистов в области древнейшей истории и топо-графии на рельеф, не обращая внимания на не менее существенную особенность его географических условий - гидрографию. Лишь в конце XIX в. в работах итальянского археолога Р. Ланчани была отмечена ис-ключительно важная роль в исторических судьбах раннего Рима шести перерезающих его территорию и впадающих в Тибр ручьев." .
  
  
  В том месте, где р.Тибр изгибается латинской буквой S, где позднее возник город, в верхнем изгибе реки раскинулась равнина - Марсово поле (лат.Campus Martis). В 8 в. до н.э. Русло Тибра в этом ме-сте сужалось, что приводило к частым наводнениям, когда заливало не только равнину Марсова поля, но даже низменности между холмами. Посреди Марсова поля находилось озеро с топкими болотистыми и со-вершенно непроходимыми берегами, густо заросшими тростником. Это место получило название Козьего болота (лат. Palus Caprae). В него впадало несколько безымянных ручьёв, вытекал один, впадавший в Тибр напротив острова Эскулапа - ручей Петрония.
  На месте будущего Форума в низине лежало такое же полуозеро-полуболото только меньших размеров, куда впадал ручей Ютурна.
  Там, где впоследствии будет выстроен Большой Цирк, лежала низина Мурция (лат.Vallis Murcia). Частично её занимал залив р. Тибр, частью - болото.
  Палатинский холм также был охвачен с юга ручьём, имя которо-го до нас не дошло. К западу от холма находилось небольшое озерцо.
  "В весеннюю пору эти ручьи... разливались и заболачивали все низины, тем самым создавая препятствия для общения между обитате-лями разных холмов." .
  Насыщенные влагой почвы, постоянное застаивание вод между холмами делали местность крайне нездоровой, вызывая непрестанные лихорадки. Так что место возникновения Рима, вне сомнений, находи-лось даже в худших санитарных условиях, чем прочий Лаций.
  Но что же, словно магнитом, притягивало туда поселенцев?
  Во-первых, поблизости находился единственный удобный для переправы брод на р. Тибр. Следовательно, здесь пролегал главный путь по суше из Этрурии в Кампанью.
  Во-вторых, Тибр был судоходен практически до самых верховь-ев. Эта речная дорога, пересекаясь с сухопутной, создавала важнейший перекрёсток, или выражаясь современным языком - "транспортный узел".
  В-третьих, соседство с культурной и богатой Этрурией превра-щало перекрёсток в рыночную площадь.
  В-четвёртых, крутизна холмов (а они были гораздо круче и вы-ше, чем в наши дни) и окружённость болотами делали их неприступны-ми естественными крепостями.
  Теперь, наконец, - о холмах.
  
  Тибр и его притоки в 8 в. до н.э.
  Название "Тарпейский холм" вряд ли покажется знакомым большинству читателей. Зато все знают его более позднее название - Капитолий (лат. mons Capitolinus), что означает "главный". Но, став Ка-питолием, холм сохранил название "Тарпея" за самым крутым склоном, с которого сбрасывали приговоренных к смерти преступников. Надо сказать, казнь была страшной - скатывание с высоты сорок шесть мет-ров редко приводило к моментальной смерти. Капитлоийский холм был двуглавым, вершина с более крутыми склонами просто напрашивалась на превращение в неприступную крепость. Находки керамики 14-13 вв. до н.э. указывают, что временные поселения возникали на холме уже в бронзовом веке.
  Палатин (лат. mons Palatinus, итал. Palatino), конечно же является сердцем Семихолмья. Вероятно, его нарекли в честь пастушеской боги-ни Палес. Этот сорокатрёхметровой высоты холм был совершенно изо-лирован трясинами, круто обрывался с юга, востока и запада. Он имел две вершины: Германис (лат. Germanis), Палатий (лат.Palatium) и посте-пенно спускающийся к северу склон Велиа (лат.Velia). За исключением этого склона холм был охвачен болотами, озёрами и ручьями.
  Авентинский холм (лат. mons Aventinus, итал. Aventino) вероят-но назван по обилию водившихся там птиц (лат. aves). Он возвышался на 39 м. и был не столь крут, как выше названные. Первоначально Авен-тином называли не всю возвышенность, но лишь спускающийся к Тибру склон. Позже название распространилось на весь холм.
  Квиринал (лат.Quirinalis, итал. Quirinale) - самый высокий из холмов, поднимавшийся на 49 м., назвали в честь сабинского бога Кви-рина.
  Виминал (лат.Viminalis, итал.Viminale), что значит "ивовый холм", лишь немногим уступал ему по высоте - 47 м.
  Кверкветулан ("дубовый холм") более известен нам как Целий (лат. Collis Caelius, итал. Celio). Его высота в древности точно не опре-делена, предполагают, что она составляла 45-47 м.
  
  Капитолийский холм в начале 8 в. до н.э.
  Фагутал ("буковый холм") получил впоследствии название Эс-квилин (лат.Esquilinus, итал. Esquilino), образованное от ех + colere, что значит "предместье, пригород". Собственно, это даже не холм, а плато с плоской поверхностью, с выступами в западной части: Циспий (лат. Cispius, от этрусского слова Cesp, Cezp - "восемь", то есть "восьмой холм") высотой 46 м. и Оппий (лат. Oppius) высотой 39 м.
  Семь холмов перечислены... На правобережье р.Тибр высится Яникул - отдельно стоящий кряж (77 м.). С севера находится холм, ныне именуемый Пинчо (лат. collis Нortorum, итал.Pincio), высотой 50 м. Ватиканский холм (лат. mons Vaticanus) возвышается на правобережье к северо-западу от излучины Тибра.
  Каким же было население этих мест?
   Вид Альбанских холмов.
  Итак. сказания гласят, что после падения Трои в 1184 году до н.э. Эней во главе с выжившими троянцами пересёк Средиземное море, по-сетил Сицилию, затем перебрался в Карфаген, откуда после гусарских приключений с царицей Дидоной, в конечном счете добрался на Апен-нинский полуостров. Высадившись вблизи устья Тибра, он был госте-приимно приянт правителем Латином. Неуёмный троянец отбил дочь царя Латина, Лавинию у жениха, прикончил незадачливого соперника и основал город Лавиний, названный в честь очередной супруги. Позже Латин погиб в стычке, оставив Энея вождём латинян, а его сына Аскания (Юла) объявил преемником. Через несколько лет Энея также убили в бою.
  Асканий возглавил латинян, основал Альба-Лонгу на склоне горы Альба, объявил своей резиденцией, переселил туда шестьсот семей в качестве колонистов из Лавиния в 1151 году до н.э., то есть всего через тридцать лет после основания самого Лавиния. Легенда положила нача-ло долгому спору о местоположении города. По мнению Тита Ливия Альба-Лонга располагалась у подножия Альбанской горы и была назва-на "Белой Длинной" потому, что была вытянута вдоль хребта. Диони-сий Галикарнасский, также подчёркивая, что латинское слово alba озна-чает "белый", а longa - "длинный", перевёл название Альба-Лонги на древнегреческий язык как "длинный белый город" между Альбанской горой и Альбанским озером.
  
  
  Ранее считалось что "...от праматери Рима Альбы Лонги не осталось никаких видимых следов. Очевидно, слово "лонга" (лат. longa - "длинная") первоначально относилось не к городу, а к группе сель-ских поселений, вытянувшихся вдоль берега Альбанского озера, не уступающих по своей древности поселениям в излучине Тибра... Фик-тивность Альбы Лонги не дает оснований для сомнений в существова-нии латинской политической системы в виде союза, центром которого являлась священная Альбанская гора." .
  Но ещё Дж. Серджи блестяще доказал, что название "Альба", чрезвычайно часто встречающееся во многих местах, доиндоевропей-ского происхождения и не имеет ничего общего с латинским словом "белая". Древние географы вскользь упоминают, что лигуроязычное население называло Альпы Альбией. Дж Серджи подчеркнул, что дре-вейшее название р.Тибр - "Альбула", причём поэты упорно именовали реку "flavus" из-за грязно-бурого цвета его вод. Следовательно, в название "Альба-Лонга" латины только добавили вторую часть. Кроме того, некоторые археологи объясняют мелкие глиняные фигурки ранних альбанских погребений как наследие коренного доиндоевропейского населения, предшествовавшего латинам. Итак, всё указывает на древ-ность Альба-Лонги.
  В настоящее время археологические исследования подтвержда-ют, что Альба-Лонга не только существовала, но и действительно была ведущим из примерно тридцати городов, составлявших Латинский союз. "Археологические данные свидетельствуют о существовании вдоль юго-западного берега озера Альбано ряда деревень в железном веке, каждая из которых имела свой некрополь. Во время разрушения Альба-Лонги Римом эти селения, должно быть, все ещё находились в стадии формирования пригородов, начиная группироваться вокруг центра, ко-торым вполне мог быть современный Кастель-Гандольфо, чей значи-тельно больший некрополь предполагает и наличие крупного горо-да" .
  
  На месте будущего Рима...
  В 9-8 вв. до н.э. латинская общность состояла из несколько де-сятков самостоятельных общин. Альба-Лонга, не будучи их админи-стративным центром, считалась религиозным сердцем Лация. Неудиви-тельно - сама уникальная природа Альбанских холмов наводила на мысль о богоизбранности этих мест. На горе Фаэте было воздвигнут фанум, то есть святилище богу-громовержцу Иову (лат. Iov pater, Juppiter Latiaris). Именно святилище, а не храм в строгом смысле этого слова. Важность фанума для латинов была исключительной. Вокруг не-го объединились тридцать альбанских общин (populi Albenses): Albani, Aesolani, Accienses, Abolani, Bubetani, Bolani, Cusuetani, Coriolani, Fi-denates, Foreti, Hortenses, Latinienses, Longani, Manates, Macrales, Mu-nienses, Numinieties, Olliculani, Octulani, Pedani, Poletaurini, Querquetulani, Sicani, Sisolenses, Tolierenses, Tutienses, Vimitellari, Velienses, Venetulani, Vitellenses.
  Собрания союза племён проходили у Ферентинского источника, в колоритной части долины между Альбано и Марино. Местом религи-озных обрядов и коллективных жертвоприношений была Альбанская гора, с вершины которой была видна почти вся территория Лация.
  Но пора снова дать слово Титу Ливию: - "..."3. (1) Сын Энея, Ас-каний, был еще мал для власти, однако власть эта оставалась непри-косновенной и ждала его, пока он не возмужал: все это время латин-скую державу - отцовское и дедовское наследие - хранила для мальчи-ка женщина: таково было дарование Лавинии. (2) Я не стану разби-рать (кто же о столь далеких делах решится говорить с уверенно-стью?), был ли этот мальчик
  
  Карта Альбанских холмов. 1925 г.
  Асканий или старший его брат, который родился от Креусы еще до разрушения Илиона, а потом сопровождал отца в бегстве и которого род Юлиев называет Юлом, возводя к нему свое имя. (3) Этот Аска-ний, где бы ни был он рожден и кто б ни была его мать (достоверно известно лишь, что он был сыном Энея), видя чрезмерную многолюд-ность Лавиния, оставил матери - или мачехе - уже цветущий и пре-успевающий по тем временам город, а сам основал у подножья Альбан-ской горы другой, протянувшийся вдоль хребта и оттого называемый Альбой Лонгой. (4) Между основанием Лавиния и выведением поселен-цев в Альбу прошло около тридцати лет. А силы латинов возросли настолько - особенно после разгрома этрусков, - что даже по смерти Энея, даже когда правила женщина и начинал привыкать к царству мальчик, никто - ни царь Мезенций с этрусками, ни другой какой-нибудь сосед - не осмеливался начать войну. (5) Границей меж этрус-ками и латинами, согласно условиям мира, должна была быть река Альбула, которую ныне зовут Тибром.
   (6) Потом царствовал Сильвий, сын Аскания, по какой-то слу-чайности рожденный в лесу. От него родился Эней Сильвий, а от того - Латин Сильвий, (7) который вывел несколько поселений, известных под названием "Старые латины". (8) От этих пор прозвище Сильвиев закрепилось за всеми, кто царствовал в Альбе. От Латина родился Альба, от Альбы Атис, от Атиса Капис, от Каписа Капет, от Капета Тиберин, который, утонув при переправе через Альбулу, дал этой реке имя, вошедшее в общее употребление. (9) Затем царем был Агриппа, сын Тиберина, после Агриппы царствовал Ромул Сильвий, унаследовав власть от отца. Пораженный молнией, он оставил наследником Авен-тина. Тот был похоронен на холме, который ныне составляет часть города Рима, и передал этому холму свое имя. (10) Потом царствовал Прока. От него родились Нумитор и Амулий; Нумитору, старшему, отец завещал старинное царство рода Сильвиев. Но сила одержала верх над отцовской волей и над уважением к старшинству: оттеснив брата, воцарился Амулий. (11) К преступлению прибавляя преступле-ние, он истребил мужское потомство брата, а дочь его, Рею Сильвию, под почетным предлогом - избрав в весталки - обрек на вечное дев-ство"
   Вид с Палатина на Большой Цирк
  Потомки Энея, якобы, правили латинами ещё 500 лет. В списке вымышленные имена фиктивной династии, "залитой" сочинителями ле-генд в многовековую информационную пустоту между Энеем и Рому-лом приведены по Ливию, а придуманные даты правления - по "Хронике Евсевия":
  1) Эней, основатель династии (1179-1176 гг. до н.э.)
  2)Асканий, основатель Альба-Лонги (1176-1138 гг. до н.э.)
  3)Сильвий брат Аскания (1138-1109 гг. до н.э.)
  4)Эней Сильвий (1109-1078 гг. до н.э.)
  5)Латин Сильвий (1078-1028 гг. до н.э.)
  6)Альба Сильвий (1028-989 гг. до н.э.)
  7)Атис Сильвий (989-965 гг. до н.э.)
  8)Капис Сильвий (965-937 гг. до н.э.)
  9)Капет Сильвий (937-924 гг. до н.э.)
  10)Тиберин Сильвий (924-916 гг. до н.э.)
  11)Агриппа Сильвий (916-876 гг. до н. э.)
  12)Ромул Сильвий (876-857 гг. до н.э.)
  13)Авентин Сильвий (857-820 гг. до н.э.)
  14)Амулий Сильвий (797-753 гг. до н.э.)
  15)Нумитор
  
  Семихолмье в 8 в. до н.э.
  Тит Ливий: - -"...Нумитору, старшему, отец завещал старинное царство рода Сильвиев. Но сила одержала верх над отцовской волей и над уважением к старшинству: оттеснив брата, воцарился Амулий. (11) К преступлению прибавляя преступление, он истребил мужское потомство брата, а дочь его, Рею Сильвию, под почетным предлогом - избрав в весталки - обрек на вечное девство.
  Обратим внимание на искусственность персонажа с "династиче-ским" именем "Рея Сильвия". Не менее искусственны варианты сказа-ния, в которых её называют "Илией" (от второго названия Трои - Или-он). Заметим также, что институт весталок с их экстраординарными льготами в сфере права и собственности сложился гораздо позже. В жрицы почитаемой у латинов богини очага Весты родители могли по-святить только телесно и душевно здоровую дочь шести-десяти лет. Первые десять лет весталок обучали. Второе десятилетие сохраняющие девственность весталки поддерживали священный огонь в храме боже-ства, находясь под управлением великого понтифика. Последние десять лет жреческого служенияуделялось наставничеству над младшими жри-цами. Нарушительницу обета безбрачия замуровывали заживо.
  
  Ромул и Рем
  4. (1) Но, как мне кажется, судьба предопределила и зарожде-ние столь великого города, и основание власти, уступающей лишь мо-гуществу богов. (2) Весталка сделалась жертвой насилия и родила двойню, отцом же объявила Марса - то ли веря в это сама, то ли по-тому, что прегрешенье, виновник которому бог, - меньшее бесчестье. (3) Однако ни боги, ни люди не защитили ни ее самое, ни ее потомство от царской жестокости. Жрица в оковах была отдана под стражу, детей царь приказал бросить в реку. (4) Но Тибр как раз волей богов разлился, покрыв берега стоячими водами, - нигде нельзя было подой-ти к руслу реки, и тем, кто принес детей, оставалось надеяться, что младенцы утонут, хотя бы и в тихих водах. (5) И вот, кое-как испол-нив царское поручение, они оставляют детей в ближайшей заводи - там, где теперь Руминальская смоковница (раньше, говорят, она называлась Ромуловой). Пустынны и безлюдны были тогда эти места. (6) Рассказывают, что, когда вода схлынула, оставив лоток с детьми на суше, волчица с соседних холмов, бежавшая к водопою, повернула на детский плач. Пригнувшись к младенцам, она дала им свои сосцы и бы-ла до того ласкова, что стала облизывать детей языком; так и нашел ее смотритель царских стад, (7) звавшийся, по преданию, Фавстулом. Он принес детей к себе и передал на воспитание своей жене Ларенции. Иные считают, что Ларенция звалась среди пастухов "волчицей", по-тому что отдавалась любому, - отсюда и рассказ о чудесном спасе-нии. (8) Рожденные и воспитанные как описано выше, близнецы, лишь только подросли, стали, не пренебрегая и работой в хлевах или при стаде, охотиться по лесам. (9) Окрепнув в этих занятьях и телом и духом, они не только травили зверей, но нападали и на разбойников, нагруженных добычей, а захваченное делили меж пастухами, с кото-рыми разделяли труды и потехи; и со дня на день шайка юношей все росла.
  
  Поединок Ромула и Рема
  Возможно прозвище "Фаустул" (в переводе с латинского - "счастливчик") можно считать проявлением своеобразного чувства юмора у обычно суховатых римлян. Интересно также то, что "Акка" по-сабински означает - "мать", а Ларенция - искаженное имя божества сабинян Ларента или Ларунды. Есть также сказание о некой Акке Ла-ренции, девице, некогда выигранной в кости могучим Геркулесом, затем ставшей женой этрусского богатея Тарутия. Потом богатство Акки до-сталось римскому народу, учредившему в честь спонсорши праздник Ларенталии.
  5. (2) ...Евандр, аркадянин, намного ранее владевший этими ме-стами, завел принесенный из Аркадии ежегодный обряд, чтобы юноши бегали нагими, озорством и забавами чествуя Ликейского Пана, кото-рого римляне позднее стали называть Инуем. (3) Обычай этот был из-вестен всем, и разбойники, обозленные потерей добычи, подстерегали юношей, увлеченных праздничною игрой: Ромул отбился силой, Рема же разбойники схватили, а схватив, передали царю Амулию, сами высту-пив обвинителями. (4) Винили братьев прежде всего в том, что они делали набеги на земли Нумитора и с шайкою молодых сообщников, словно враги, угоняли оттуда скот. Так Рема передают Нумитору для казни.
  До сих пор отношение учёных к легенде колеблется от полного неприятия в качестве исторического источника, до стремления подтвер-дить новейшими открытиями малейшие детали и подробности . В са-мом деле, Ромул из описаний древних авторов - совершенно сказочный персонаж. Общеиндоевропейские сюжеты о страхе правителя потерять власть, о чудесном спасении законных наследников престола, о звере-кормильце царевича настолько широко распространены (по крайней ме-ре от Индии до Ирландии), что не требуют комментариев. Вместе с тем в легендарном образе основателя спрессовались воспоминания о многих предводителях в том числе - о реальном Ромуле.
  А теперь - версия многословного Плутарха:
  
  Убийство Ромулом Рема
  6. ...Приведя юношу к себе, Нумитор ...спросил Рема, кто он таков и откуда происходит, ласковым голосом и милостивым взором внушив ему надежду и доверие. Рем твердо отвечал: "Что ж, я ничего от тебя не скрою. ...Говорят, что наше рождение окружено тайной и что еще более таинственно и необычно мы кормились и росли, едва по-явившись на свет: нас питали те самые дикие птицы и звери, на съеде-ние которым нас бросили, - волчица поила нас своим молоком, а дятел приносил в клюве кусочки пищи, меж тем, как мы лежали в лохани на берегу большой реки..."
  8. А Фаустул ... просил Ромула выручить брата и тогда впер-вые поведал ему все, что знал о его рождении.
  ...Ромул был уже близко, и к нему бежали многие граждане, бо-явшиеся и ненавидевшие Амулия. Кроме того, он и с собою привел не-малые силы, разбитые на отряды по сто человек; предводитель каж-дого из отрядов нес на шесте вязанку сена и хвороста. Такие вязанки латиняне зовут "маниплами" [maniplus]. Вот откуда слово "манипла-рии", и ныне употребляемое в войсках. Итак, Рем поднимал мятеж в самом городе, а Ромул подходил извне, и тиран, в растерянности и за-мешатель-стве, не зная, как спасти свою жизнь - что предпринять, на что решиться, - был захвачен врагами и убит...
  
  Латинская хижина. Реконструкция
   9. После смерти Амулия в Альбе установился прочный порядок. Ромул и Рем не захотели, однако, ни жить в городе, не правя им, ни править, пока жив дед, и, вручивши верховную власть ему, отдав долг ува-жения матери, решили поселиться отдельно и основать город там, где они были вскормлены. Из всех возможных объяснений это са-мое благовидное. Братья стояли перед выбором: либо распустить бег-лых рабов, во множестве собравшихся вокруг них и тем самым поте-рять все свое могущество, либо основать вместе с ними новое поселе-ние...
   Не успели еще братья начать работу, как между ними возник спор из-за места. Ромул заложил так называемый "Рома квадрата" (то есть - Четыреугольный Рим) и там же хотел воздвигнуть город, а Рем выбрал укрепленное место на Авентине, которое в его честь назы-валось Реморией, а ныне зовется Ригнарием. Уговорившись решить спор с помощью вещих птиц, они сели порознь и стали ждать, и со стороны Рема показалось, говорят, шесть коршунов, а со стороны Ромула - вдвое больше. Некоторые сообщают, что Рем на самом деле увидел своих птиц, а Ромул-де солгал и что лишь когда Рем подошел, тогда только перед глазами Ромула появились двенадцать коршунов...
   10. Раскрыв обман, Рем был в негодовании и, когда Ромул стал копать ров, чтобы окружить стены будущего города, Рем то издевал-ся над этой работой, а то и портил ее. Кончилось тем, что он пере-скочил через ров и тут же пал мертвым; одни говорят, что удар ему нанес сам Ромул, другие - что Целер, один из друзей Ромула. ...Целер бежал в Этрурию, и с той поры римляне называют "келером" [celer] каждого проворного и легкого на ногу человека. Это прозвище они дали и Квинту Метеллу, изумившись проворству, с каким он уже через не-сколько дней после смерти отца устроил, в память о нем, гладиатор-ские состязания.
  "Плутарх и все многочисленные греческие и римские писатели, обращавшиеся к ранней римской истории, стремились разглядеть в пе-рипетиях жизни основателя Рима все то, чем Рим стал впоследствии, в период своего величия, то, чем можно было кичиться завоевателям ми-ра, но уже вызывало не только у завоеванных, но и у самих римлян под-час негодование и ужас. Миф о Ромуле в том виде, в каком он до нас дошел, - это пророчество задним числом не только о создании могуще-ственной империи, но и о заложенных уже при основании города на Тибре пороках, приведших к кровопролитным гражданским войнам, ко-торые поставили державу на край пропасти."
  Судя по всему, сказ о бртоубийстве Рема Ромулом, сложили с сугубо политическими целями - дабы уверить в давних корнях раздоров между плебеями, жившими на Авентине, и патрициями, селившимися на Палатине. Подробности гаданий придумывать не требовалось, с неза-памятных времен подобные обряды существовали как у италиков-индоевропейцев, так и у их предшественников.
  
  
  Стоит отметить, что уже тогда существовала так называемая "аьтернативная история": -"Пожалуй, более всего подорвал доверие к принятой римлянами легенде о Ромуле великий знаток античной стари-ны Плутарх, приведя в начале биографии основателя Рима мнения древ-них авторов о том, "от кого и по какой причине город Рим получил свое великое и облетевшее все народы имя". По одной версии, городу дали имя пеласги, поселившиеся в нем, в знак силы ("роме") своего оружия. По другой версии, город получил имя по троянке Роме, которая подго-ворила троянских женщин сжечь стоявшие в устье Тибра троянские ко-рабли и тем самым принудила троянцев искать здесь место для поселе-ния. По третьей версии, Рома была не троянской, а местной женщиной, дочерью Итала, вышедшей замуж за беглеца из Трои Энея."
  11. Похоронив Рема и двух своих воспитателей на Ремории, Ро-мул принялся строить город. Он пригласил из Этрурии мужей, кото-рые во всех подробностях научили его соответствующим обрядам, установ-лениям и правилам, словно дело шло о посвящении в таинства. На нынешнем Комитии вырыли круглую яму и сложили в нее первины всего, что люди признали полезным для себя в соответствии с закона-ми, и всего, что сделала необходимым для них природа, а затем каж-дый бросил туда же горсть земли, принесенной из тех краев, откуда он пришел, и всю эту землю перемешали. Яму эту обозначают словом "мундус" - тем же, что и небо. Отсюда, как бы из центра, словно опи-сывая круг, провели границу города. Вложив в плуг медный сошник и запрягши вместе быка и корову, основатель сам пропахал глубокую борозду по намеченной черте, а люди, которые шли за ним, весь подня-тый плугом пласт отворачивали внутрь, по направлению к городу, не давая ни одному комку лечь по другую сторону борозды. Этой линией определяют очертания стены, и зовется она - с выпадением несколь-ких звуков - "померием", что значит: "за стеной" или "подле стены". Там же, где думают устроить ворота, сошник вытаскивают из его гнезда, плуг приподнимают над землей, и борозда прерывается. По-этому вся стена считается священной, кроме ворот: если бы священ-ными считались и ворота, неизбежный и необходимый ввоз и вывоз не-которых нечистых предметов был бы кощунством.
   12. По общему взгляду основание Рима приходится на одинна-дцатый день до майских календ, и римляне празднуют его, называя днем рождения отечества. Сначала, как сообщают, в этот день не приносили в жертву ни одно живое существо: граждане полагали, что праздник, носящий столь знаменательное имя, следует сохранить чи-стым, не обаг-ренным кровью. Впрочем, и до основания города в тот же самый день у них справлялся пастушеский праздник Парилии..." .
  
  
  Раскопки "хижины Ромула" на Па-латинском холме и её реконструк-ция
   "Создатель "Сравнительных жизнеописаний" греческий писа-тель Плутарх дал наиболее полное из до нас дошедших изложение ле-генды об основании Рима в форме биографии его основателя Ромула. При этом он объединил Ромула и такого же вымышленного афинского героя Тесея в одну пару и именно с нее начал рассказ о замечательных людях древности. Это объединение не только подчеркивало лояльность к владыкам мира римлянам, но имело глубокий внутренний смысл. По-добно тому, как миф о знаменитом афинском герое Тесее был в свое время призван обосновать гегемонию афинян на морях в качестве наследников якобы сокрушенной Тесеем критской державы Миноса, миф о Ромуле был создан для освящения Римской империи, мировой державы, подчинившей своей власти Средиземноморье, часть Европы и Азии."
   3. Жители Семихолмья
  Но легенды-легендами, а всё же - каким же было население Се-михолмья в 8 в. до н.э.?
  "С именем Ромула все определеннее связывают сейчас хроноло-гический аспект - начала римской истории именно раннего железного века. Это необходимо оговорить, поскольку хронологические рамки древнейшей истории Рима значительно расширились. Так называемая "римская вилланова" перестала считаться первым поселением на месте вечного города. В настоящее время с помощью археологии доказано обитание людей на притибрских холмах по крайней мере с середины II тыс. до н. э. Не считаться с этим обстоятельством нельзя. Но оно по-нуждает нас к уточнению терминологии. В многовековой истории Древ-него Рима следует выделить древнейшую стадию, конечным рубежом которой является начало царской эпохи. II тысячелетие - это только еще истоки Рима. Сам Рим, персонифицированный в фигуре Ромула, начинается в эпоху раннего железного века..."
  Начавшиеся в 1870-е годы попытки "доказать чистоту крови" и "проследить генетическую преемственность" каких-либо народов Евро-пы с их далёкими предками продолжались вплоть до поражения Герма-нии в 1945 г., когда это было попросту пресечено многочисленными за-конами о запрете пропаанды расизма и национализма и постановления-ми о соблюдении политкорректности. Но даже в разгар этногенетиче-ских исследований самые компетентные исследователи никоим образом не пробовали рассуждать на эти темы относительно римлян. Иначе быть не могло: ещё в античную пору множественность корней латино-римской общности не вызывала никаких сомнений . "Античные писа-тели, как известно, донесли до нас сведения о том, что Рим возник как неоднородный в этническом отношении организм, состоявший из лати-ны, сабинов и этрусков. Таким он выглядит и в царскую эпоху. Известно также, что вырос Рим не на пустом, а ранее заселённом месте" . Уче-ные пришли к важному заключению об этнической неоднородности но-ворожденного Рима. Это подчеркнул еще Г. Б. Нибур .
  
  
  Итальянские археологи в 1950-2000 гг. провели тщательно орга-низованные стратиграфические раскопки в Риме на холмах Палатин, Целий, Эсквилин и Квиринал. Были применены самые современные тех-нические средства для анализа находок. Выяснилось, что на том месте, где впоследствии встал Рим, в 8 в. до н. з. уже существовала группа примитивных, но постоянных поселений. Облик этих деревень, как и вообще "латинская культура", отличался изолированным характером и примитивностью.
  Очень часто Лаций сравнивали с плавильной печью, где в ре-зультате смешения массы этнических компонентов возник сверкающий латино-римский сплав.
  Каковы эти компоненты?
  Наиболее обоснованным представляется мнение И.Л. Маяк о том, что "...миграции не были по большей части "великими переселе-ниями народов", а представляли собой, вероятно, разновременные вкрапления в местную лигуро-сикульскую среду небольших групп. Но если движение этих племен и народностей проходило и значительными массами, то сколько-нибудь обширных и постоянных поселений на тер-ритории будущего Рима они не основывали, во всяком случае прочно там не закреплялись. По своему социально-экономическому и культур-ному уровню они были различны, что тоже отразилось на степени их влияния на дальнейшее развитие событий. Исключение составляют пле-мена латинов и сабинов. Они оказались компактным, преобладающим численно элементом. Ромулов Рим был латино-сабинским поселением с известной долей автохтонного лигуро-сикульского населения, впитав-шим в себя перечисленные выше пришлые этнические компоненты. Из них следует выделить греков. Их роль вряд ли можно признать значи-тельной в римском этногенезе, но в культурном влиянии на Рим им должно быть отведено первое место. Свидетельством этого является в первую голову латинский язык, обогащенный многими терминами куль-турного обихода и сельскохозяйственного производства, которые име-ют греческое микенской эпохи происхождение. Этрусков в Ромуловом Риме еще не было, и весь этрусский антураж правления первого царя приходится отнести за счет римской историографии, находившейся под гипнозом того мощного культурного воздействия, которое оказали этруски на Рим в более поздний период царского времени, особенно в период этрусской династии" .
  
  
  Попробуем конкретизировать представление И.Л.Маяк с учётом современных исследований. Итак, каковы же компоненты, из которых образовался populus Romanus?
  1.Лигуры. "Особое значение имеет для нас установление факта заселения собственно римской территории в эпоху энеолита и бронзово-го века. В конце 1950-х годов при раскопках под руководством А.М.Колини, при участии С.Пульизи и Эйнара Гьёрстада на форуме Боариум в районе храма Фортуны и Матер Матуты была найдена кера-мика апеннинского типа, относящаяся к бронзовому веку. Э.Гьёрстад сопоставил эти материалы с наличием на Палатинском холме пещер, в частности Луперкала, а также с традиционными обрядами, вошедшими в религиозную практику римлян, и выдвинул тезис о существовании здесь древнейших поселений, относящихся к 1600-1500 гг. до н. э. Гьёр-стад опубликовал также результаты находок Леона Нардони во время строительных работ в районе Кастро Преторио на Эсквилине, которые оказались еще древнее палатинских, так как восходили к эпохе халколи-та" . Однако, всё это относится к слишком давней поре. А если гово-рить о 8 в.до н.э., то нет ни одного прямого свидетельства о том, что на римских холмах проживало оседлое лигурийское население, "автохто-ны" греческих легенд, занимавшиеся производительным трудом. Одна-ко существует много косвенных данных о том, что на Семихолмье осе-дали лигурийские искатели приключений те, кого античные сочинители называли indigenae (страниками, бродягами), современниками Януса и Сатурна. Они ставили примитивные хижины, или по привычке исполь-зовали для жилья естественные пещеры, каких немало было на крутых склонах римских холмов. Отзвуком пребывания лигуров в тех местах стали имена лигурского происхождения у древнейших персонажей рим-ского пантеона: Лемуров и богини скотоводства Палее.
  
  
  2.Латины. Наиболее серьёзным исследованием римского Форума на предмет поиска самых древних следов постоянного населения стали раскопки в 1902-1907 гг. итальянского археолога Джакомо Бони. Он открыл в северной части Форума и рядом с ним сорок одно погребение 9-8 вв. до н.э. Похоронные обряды представлены трупосожжением и трупоположением. Могилы с ингумацией выглядели как продолговатые ямы (a fossa), где найдены остатки деревянных гробов-колод или камен-ные саркофаги со скелетами. Эту погребальную традицию истолковы-вают как латинскую. Латинский посёлок, вероятно возник и на Эскви-лине, где могилы, почти исключительно с трупоположением, охватыва-ют период с 8 по 6 до н.э. "Эсквилинские ранние памятники направили мысль ученых на отрицание традиции о приоритете Палатинского по-селка перед другими и о его значении как объединительного центра" .
  Сходство погребального инвентаря из могил на Форуме и из некрополя Альба-Лонги - несомненно. Однако, является ли это доказа-тельством древнего сказания об основании Рима выходцами из Awьбы-Лонги? Вряд ли, ведь ни из чего не следует, что могильники Альбы-Лонги древнее погребений Форума.
  3.Сабины (лат. Sabini), группа оско-умбрских племен, наиболее известными из которых были марсы, самниты и, собственно, сабины. Раскопки Дж.Бони показали, что могилы с кремацией представляли ци-линдрические колодцы (a pozzo), накрытые туфовыми плитами, куда помещали большие сосуды разнообразной формы (кувшин с широким горлышком, амфора, урна-хижина) с пеплом покойника. Такую погре-бальную традицию считают оско-умбрской. Скорее всего сабины поста-вили посёлок на Квиринале, там кремационнные могилы более древние (8-7 вв.. до н.э.), а ритуал трупоположения начали использовать лишь в конце 7 в. до н.э. Некоторые археологи полагают, что сабины также контролировали и Капитолий, где основали святилища древнему индо-европейскому богу Сатурну и сравнительно "молодой" богине верности Фидес . Думается, что несмотря на сабинский контроль над важней-шими пунктами Семихолмья, проход в пространстве между вершинами никому не возбранялся.
  
  
  4.Этруски. Не заинтересоваться стратегически важным участком тибрской границы этруски просто не могли. "Их присутствие было неизбежным, ибо этрусская территория начиналась сразу же на другом берегу Тибра, а это место было единственным, где реку можно было пересечь вброд (Фиденский брод). Город Ромула вначале контролиро-вал место перехода через реку для торговцев солью, а в это время соля-ные разработки, расположенные в устье Тибра, принадлежали этрус-скому городу Вейи" . Контроль над Семихолмьем был также ключом от кампанской двери. Существует предположение, что этруски основали укрепленный пункт на Mons Caclius, возвышенности, лежащей к юго-востоку от Палатина. "Сегодня мы знаем, что Рим не был основан этрусками, как думали еще недавно некоторые историки. И это несмот-ря на то, что тосканцы должны были присутствовать на римской земле в то время, когда примерно в 753 году до н.э. объединялись селения, сто-явшие на римских холмах. Точно так же, впрочем, находились там и греки, и сабиняне, и латиняне"
  "Из самой легенды об Альбе Лонге как метрополии Рима можно заключить, что Рим возник при поддержке и участии этрусков, как и в других случаях влиявших на синойкизм сельских общин... Рим в исто-рической реальности балансировал между Латинским союзом тридцати общин и этрусским двенадцатиградьем, используя существовавшие между ними противоречия и порой их разжигая" .
  Вне сомнений, на Семихолмье количественно преобладали лати-ны .Однако, уступавшие им в численности сабины были гораздо ак-тивнее и деятельнее. Отношения между сабинами и латинами были, скорее всего, очень непростыми. Думается, невозможно в деталях вос-становить, все перипетии этих отношений, колебавшихся в весьма ши-роком диапазоне - от столкновений до союзов. Неудивительно, что по-пытки реконструкций разительно отличаются.
  В работе Д.Л.Крюкова "Мысли о первоначальном развитии рим-ских патрициев и плебеев в религиозном отношении", вышедшей ранее под псевдонимом Пеллегрино на немецком языке он проводит идею смешанного этнического характера первоначальных римлян, так что патриции у него - латины с незначительной примесью сабинов, а плебс - латины с сильной примесью этрусков.
  Немецкий историк М.Цоллер в труде "Лаций и Рим" видел в латинах и сабинах компоненты будущих римлян и не сомневался: ос-новное население Семихолмья было латинским. Его покорили и превра-тили в плебс сабинские завоеватели, ставшие патрициями. М.Цоллер называл Рим сабинской колонией в Лации.
  Джакомо Бони обнаружил при раскопках Форума, что погре-бальный инвентарь почти не отличался друг от друга. И в ингумацион-ных и в кремационных погребениях содержались фибулы, отделанные янтарем и стеклом, черная этрусская керамика типа буккеро, грубая ке-рамика, орнаментированная спиралями, параллельными линиями или зигзагами. Однако итальянский археолог истолковал находки очень эмоционально и с большой долей фантазии. Дж. Бони заявил, что тру-посожжение свойственно представителям высшей арийской расы, бла-городным переселенцам с севера, основоположникам сильной породы патрициев, выходцы из которой давали Риму полководцев и политиков. Трупоположение он считал признаком туземной расы, превратившейся позднее на римской почве в плебеев.
  
  Реконструкция "хижины Ромула" на Палатинском холме
  Зато В.И.Модестов категорически настаивал: Рим являлся латин-ской колонией на Тибре, хотя сабинское поселение на Квиринале было более ранним, чем "Ромулов град" на Палатине. Мнение В.И.Модестова на момент написания данной книги остаётся наиболее убедительным и относительно доказанным.
  Конечно, дата 21 апреля 753 г. до н.э. является легендарной и условной. Но, пожалуй, это как раз тот редкий случай, когда с ней, в общем, можно согласиться и считать её первым днём Рима. Именно в середине 8 в. до н.э. выходцы из Альба-Лонги основали на Палатинском холме крепость-убежище (oppidum) для живших на Эсквилине сопле-менников-латинов, не имевших крепостей.
  Можно предположить, что легенда об уходе юных Ромула и Рема изАльба-Лонги и основание Рима отражает древний индоевропейский религиозный обычай так называемой "священной весны" (лат. ver sacrum), общепринятой у оскских племён, но имевший место и у лати-нов. При возникновении демографической напряжённости, во время войны или эпидемии возникала необходимость "сброса" населения. То-гда свершали обряд посвящения подземным богам, прежде всего - Мар-су, всего живого, что должно родиться, то есть людей и скота. Обречён-ных животных, когда те вырастали, приносили в жертву. А юноши по достижении взрослого возраста (обыкновенно двадцати одного года), соединялись в отряд и уходили завоёвывать новые места для прожива-ния. Так, к слову, образовались небольшие оскские племена, получив-шие названия от имени бога Марса (лат. Marsi, Mamertini), либо от то-темов божества (Picentes от лат.picus - дятел, Hirpini от оск.hirpus и лат. lupus -волк). В предании о воспитании волчицей сыновей Марса, близ-нецов Ромула и Рема также отчётливо видны следы их посвящения под-земному божеству.
  
  Кадр из фильма "Romolo e Remo" (1961)
  Итальянский археолог Андреа Карандини в середине 80-х годов прошлого века предпринял раскопки на северо-восточном склоне Пала-тина, неподалеку от Форум Романум. За несколько лет он вышел на уровень так называемого "архаического" Рима. Здесь он наткнулся на развалины какого-то странного каменного сооружения, которое принял первоначально за очаг разрушенной древней хижины. Однако, когда раскоп продолжили, выяснилось, что эта каменная кладка гораздо мощ-нее и больше, чем очаг в древней хижине, к тому же в слое земли отсут-ствовали характерные для ранних построек глина и следы от прутьев (архаические римские жилища строили из переплетенных прутьев и об-мазывали глиной). Анализ почвы вокруг этих развалин указывал на то, что они принадлежат VIII-VII векам до н. э., то есть приблизительно тому времени, когда в соответствии с легендами братья Ромул и Рем основали Рим (у древних авторов это был 753 год до н. э.). Эта находка не соответствовала ни одной из существовавших версий о населении Палатинского холма в ранний период, ведь существовало распростра-ненное мнение, что в те далекие времена здесь жили бедные пастухи в убогих хижинах-мазанках. Ни одной версии, если не считать... леген-дарную. А именно, что здесь мог находиться тот самый Квадратный Рим Ромула, обнесенный мощной четырехугольной стеной из вулкани-ческого камня - туфа. Расширив и углубив раскоп, Карандини и его по-мощники действительно наткнулись на остатки стены, а потом, при по-мощи американского ученого Аммермана, обнаружили и остатки рва, который опоясывал ее. Все эти постройки полностью совпадали с опи-санием древнего Ромулова города - Рома Квадрата. Древнеримский ис-торик Тацит в своих "Анналах" говорил, что Ромул обозначил пределы будущего города, пропахав на быках плугом борозду - "померий", ко-торая опоясывала склон Палатинского холма. Только в пределах поме-рия жрецы-авгуры могли совершать гадания по полетам птиц, обяза-тельного перед принятием всех важных решений. После того как первый царь обозначил священные границы города, была построена каменная стена. Обычай проводить священную борозду вокруг будущего города римляне переняли у этрусков, которые таким образом защищали его от вмешательства злых сил. Плуг приподнимали только на месте предпо-лагаемых ворот. Внутри этой борозды, приблизительно параллельно ей, строилась оборонительная стена, а сама борозда оставалась снаружи (лат. Post munium - "за стеной", отсюда появилось слово "помериум"). Вот эту-то стену и обнаружил Карандини .
  
  Но вернемся к раннему Риму. Итак, существование первоначаль-ного Города, или Рома Квадрата, было доказано находкой древнего по-мерия и остатков крепостной стены. Первый Рим был очень маленьким поселением, площадь внутри стен не превышала 10 гектаров, а дома в нем продолжали оставаться мазаными хижинами. Предание называет в стенах "квадратного" города трое ворот: Порта Романа (Porta Romana) - на северо-западе, Порта Мугониа (Porta Mugonia) - на северо-востоке и ворота, название которых не сохранилось, ведущие к так называемой лестнице Кака. Главные ворота - Порта Мугониа - выходили на глав-ную "Священную" (Via Sacra) и соединенную с ней "Новую" (Nova Via) дороги, огибавшие Палатинский холм с севера и северо-запада. Впо-следствии они стали главными улицами Рима, сохранив за собой древ-ние названия.
  Практика создания подобных укреплений для индоевропейских народов - практически всеобща. Их сооружали кельты, германцы (бург), славяне (град). Однако, можно ли рассматривать основание оп-пидума, как возникновение настоящего города? Крепости-убежища со-оружались на тот случай, чтобы окрестное население могло отсидеться в них со своим скотом и скарбом при нападении неприятеля. Когда враг уходил, оборонявшиеся вновь разбредались по деревням. В мирное же время во избежание случайного пожара или другого неожиданного ущерба пустующий оппидум охранялся отрядом малоопытных малоле-ток, кандидатов в "настоящие дружинники". Именно такими крепостя-ми-убежищами были в момент возникновения Киев и Новгород. Во всех без исключения подобных укреплениях в момент основания не прожи-вали ремесленники и торговцы, присутствие которых и превратит впо-следствии град в город, oppidum - в urbs.
  Пытаться восстановить детали основания Палатинского оппиду-ма по рассказу словоохотливого Плутарха - всё равно, что изучать Отечественную войну 1812 г. по роману Л.Н.Толстого. Однако, пара-доксальнейшим образом и болтивый грек Плутарх, и куда более сдер-жанный Т.Ливий, практически не сообщая достоверных фактов, доволь-но точно передают дух далёкой эпохи, её эмоциональный тон.
  
  Погребальная урна в виде хижины
  Перед нами предстаёт неплохо вооружённая банда агрессивной молодёжи, возглавляемая деятельными и предприимчивыми близнеца-ми. Производительный труд вызывает у них органическое отвращение, мирная жизнь нагоняет тоску. Появление пришельцев из Альба-Лонги должно было вызвать у жителей Семихолмья большую насторожен-ность. С одной стороны, головорезы построили крепость и могли бы стать хорошей защитой - говорят, что лучшие собаки получаются из приручённых волков. С другой стороны, приручить волка (или хотя бы вскормленных волчицей братьев) весьма непросто. Но жителям латин-ского посёлка на Эсквилинском холме удалось договориться с сопле-менниками.
  C основанием Палатинского оппидума эсквилинские латины по-лучили серьёзные преимущества перед соседями.
  Следующим этапом в развитии Рима стало появление большого города на семи близлежащих холмах. Но не надо путать тот, первый, "Семихолмный" Рим, с более поздним, классическим Городом, который также располагался на семи холмах (Палатин, Капитолий, Эсквилин, Виминал, Целий, Квиринал и Авентин). Первый город, или, как его называли древние, Септимонтиум (Septimontium - "семихолмие" или "семигорье"), был только концентрически расширившимся "квадрат-ным" Римом и включал в себя непосредственно Палатинский холм, три отрога холма Эсквелин и три отрога холма Целий - всего семь. Этот город, остатки первоначальных стен которого до наших дней не сохра-нилась, уже в несколько раз превышал Ромулов. Судя по археологиче-ским раскопкам на Форуме, в этот период (конец VIII - начало VII века до н. э.) в Риме вместо грубых мазанок появляются первые добротные дома на мощном каменном фундаменте и первые каменные храмы. Дальнейшее расширение Города было вызвано разными причинами, но как считают древнеримские историки, в частности Плиний и Тит Ливий, основной и самой важной является слияние с сабинянами.
  Сабиняне (сабины) - народ очень близкий к римлянам как по культуре, так и по языку. Жили они практически бок о бок.
  Так, археологи установили, что "древнейшее кладбище Форума продвигалось в направлении с запада на восток, что служит указанием на расширение поселения Палатина и на объединение его с противоле-жащим Эсквилином. Об объединении с иным этническим элементом должно свидетельствовать появление там ингумаций в противополож-ность Альбанским горам, где аналогичная римской материальная куль-тура сопутствует только кремациям, потому что ингумаций в этот ран-ний период там вообще нет. Наконец, прекращение захоронений взрос-лых на Форуме ... наряду с появлением квиринальского некрополя с трупоположениями может говорить в пользу занятия этого холма саби-нянами и последующего объединения латинов... с сабинянами..." .
  Однако, очень похоже, что, между латинянами и сабинянами очень долго не заключались браки. Ибо, как говорят все те же древне-римские авторы, сабиняне недолюбливали Ромула и его народ, не без основания считая их людьми подозрительными или даже разбойниками. Что римляне вскоре вполне убедительно доказали - в сказаниях о жизни первого поколения римлян важное место занимает сюжет о похищении сабинянок
  Тит Ливий сообщает: так как население Ромулова города состав-ляли преимущественно мужчины - беглецы, воры и изгои из различных племен, стекавшиеся сюда со всех концов Лации, то им не хватало жен-щин. Естественно, никто из соседей не хотел отдавать своих дочерей в их разбойничье гнездо, и Ромул решил пойти на хитрость. В городе устроили праздник, на который пригласили соседей. Явилось много жи-телей окрестных городов, в том числе и все сабиняне с женами и деть-ми. В разгар праздника римская молодежь бросилась на молодых саби-нянских девушек и похитила их. Испуганные и оскорбленные родители бежали, жалуясь на нарушение закона гостеприимства. Из-за этого вспыхнула война с теми городами, откуда происходили похищенные.
  
  Кадр из фильма "Похищение сабинянок" (Франция-Югославия, 1961)
  Тема похищения сабинянок всегда привлекала живописцев, лита-раторов и даже кинематографистов. Под лавиной художественных про-изведений оказались погребёнными те немногочисленные факты, кото-рые были установлены учёными-историками. Например то, что у мно-гих первобытных народов бытовала такая форма брака, как похищение (у славян - "умыкание") невест. Римляне - не исключение. Обычай "священной весны" приводил к созданию групп населения, в которых доля молодых мужчин значительно превышала численность их ровес-ниц. "Нехватка невест" должна была стать существенной проблемой. Наилучшим способом её разрешения было налаживание отношений с аборигенами и установление брачных контактов. Поэтому следует счи-тать, что постепенное смешивание латинов с сабинянами - не итог еди-ничного нападения, а результат длительного этапа взаимных "умыка-ний" и связанных с этим переговоров и компромиссов..
  
  Ингумационное и кре-мационное погребения на Форуме
  Тит Ливий даёт волю воображению: -(5) Война с сабинянами пришла последней и оказалась самой тяжелой, так как они во всех своих действиях не поддались ни гневу, ни страсти и не грозились, прежде чем нанести удар. Расчет был дополнен коварством. (6) Начальником над римской крепостью был Спурий Тарпей. Таций подку-пил золотом его дочь, деву, чтобы она впустила воинов в крепость (она как раз вышла за стену за водою для священнодействий) ...
  Дева-предательница Тарпея, продолжает Ливий, впустила врагов, но "...сабиняне, которых она впустила, умертвили ее, завалив щитами, - то ли чтобы думали, будто крепость взята силой, то ли ради при-мера на будущее, чтобы никто и никогда не был верен предателю. Прибавляют еще и баснословный рассказ: сабиняне, дескать, носили на левой руке золотые, хорошего веса запястья и хорошего вида перстни с камнями, и девица выговорила для себя (в качестве награды за пре-дательство) то, что у них на левой руке, а они и завалили ее вместо золота щитами" .
  Как бы там ни было, именно со скалы, названной в память об этом событии Тарпейской, на протяжении столетий сбрасывали в Тибр государственных преступников и святотатцев. В последующие времена казнь подобных преступников проводилась уже более скрытным, но от-нюдь не более гуманным способом. Их душили в самом глубоком под-вале Карцера - знаменитой римской государственной тюрьмы.
  Древние авторы утверждают, что особенно серьезной стала вой-на с сабинянами, во главе которых встал рекс Тит Таций. Однако саби-нянские женщины уже успели привыкнуть к своим мужьям, и когда начался решающий бой, они бросились между сражающимися и поми-рили их, говоря, что не хотят видеть смерть своих отцов и мужей. По-сле этого сабиняне переселились в Рим и образовали с римлянами одно государство.
  Если отбросить умеренные домыслы Тита Ливия и пышные ли-тературные вымыслы Плутарха, то можно с уверенностью утверждать - объединение латинов и сабинов происходило весьма конфликтно. При этом процесс был встречным - и одна и другая сторона жаждали усили-вавшего их слияния. Однако в вопросе, под чьим началом будет проте-кать дальнейшая жизнь, решительно расходились. Разрешить противо-речия грубым нажимом не представлялось возможным, поскольку силы латинов и сабинов были приблизительно равны, что и подтвердили "ни-чейные" столкновения. Именно "ничейные", поскольку уверенные блицкриги Ромула по отношению к ценинцам, фиденцам, крустумерцам и антемнянам выглядят неправдоподобно. "Ничейность" столкновений привела к компромиссному решению: объединяться под управлением двух вождей, латинского и сабинского, а дальше будет видно.
  
  План некрополя на Форуме - могилы с ингумацией и кремацией
  Археологи подтверждают: на Форуме, Эсквилине и в других ча-стях Города были обнаружены смешанные латино-сабинские захороне-ния, которые датируются как раз VIII-VII веками до н. э.
  После смерти Тация Ромул вновь стал единоличным правителем Рима, проправив в общей сложности тридцать семь лет. Набравшись к концу жизни опыта и мудрости, он решил дать римлянам некое подобие государственного устройства с целью сплотить их в один народ.
  Плутарх повествует: - "13. Заложив основания города, Ромул разделил всех, кто мог служить в войске, на отряды. Каждый отряд состоял из трех тысяч пехотинцев и трехсот всадников и назывался "легионом", ибо среди всех граждан выбирали [legere] только способ-ных носить оружие. Все остальные считались "простым" народом и получили имя "популус" [populus]. Сто лучших граждан Ромул назначил советниками и назвал их "патрициями" [patricii], а их собрание - "се-натом" [senatus], что означает "совет старейшин". Советников звали патрициями либо потому, что они были отцами [patres] законнорож-денных детей, либо, вернее, потому, что сами могли указать своих отцов: среди тех, что стекались в город в первое время, сделать это удалось лишь немногим. Некоторые выводят слово патриции от "па-трония" - так называли и теперь называют римляне заступничество: среди спутников Эвандра был якобы некий Патрон, покровитель и по-мощник нуждающихся... Однако ближе всего к истине мы подойдем, пожалуй, если предположим, что Ромул считал долгом первых и са-мых могущественных отеческое попечение о низших и одновременно хотел приучить остальных не бояться сильных, не досадовать на поче-сти, которые им оказывают, но относиться к сильным с благожела-тельством и любовью, по-сыновнему, и даже называть их отцами. До сих пор чужестранцы именуют сенаторов "повелителями", а сами римляне - "отцами, внесенными в списки". В этих словах заключено чув-ство величайшего уважения, к которому не примешано ни капли зави-сти. Сначала их звали просто "отцами", позже, когда состав сената значительно пополнился, стали звать "отцами, внесенными в списки". Таково было особо почетное наименование, которым Ромул отличил сенаторское сословие от простого народа. Ибо он отделил людей вли-ятельных от толпы еще по одному признаку, назвав первых "патрона-ми", то есть заступниками, а вторых "клиентами", то есть привер-женцами... Первые объясняли вторым законы, защищали их в суде, бы-ли их советчиками и покровителями во всех случаях жизни, а вторые служили первым, не только платя им долг уважения, но и помогая бед-ным патронам выдавать замуж дочерей и рассчитываясь за них с заи-модавцами, и ни один закон, ни одно должностное лицо не могли за-ставить клиента свидетельствовать против патрона или патрона против клиента..."
  
  "Ромулов Рим". Макет в музее
  Подведём итоги: от древних авторов мы узнаем, что Ромул
  -впервые учредил сенат из 100 старейшин - "отцов" - главный совещательный орган при "царе"-рексе,
  -установил знаки отличия верховной власти - 12 телохраните-лей-"ликторов" при своей персоне,
  -разделил весь римский народ на 30 больших семей - "курий", названных по именам 30 похищенных сабинянок, и учредил три боль-ших части Города - "трибы" - Рамнов, Тициев и Луцеров, для удобства голосования на выборах и для набора в армию.
  Сам "царь"-рекс избирался сенатом и гражданами Рима на по-жизненный срок и, помимо властных полномочий, был еще и главным жрецом.
  Естественно, что большой прирост населения после присоедине-ния сабинян вынудил римлян расширить город и провести новый поме-рий. Так появился новый Рим, или "Город четырех частей", который строился уже после смерти Ромула при царях Нуме Помпилии, Тулле Гостилии и Анке Марции. Этот город, помимо старой палатинской ча-сти, включал в себя сабинские поселения на Квиринале и Виминале, а кроме того - Капитолий как важный религиозный и оборонительный пункт. Интересно, что Капитолийский холм еще во времена Ромула яв-лялся своеобразным кремлем Рима или, говоря языком древних греков, - акрополем. Здесь, так же, как и на Палатине, сохранилось множество знаковых мест, которые римляне почитали на протяжении многих веков.
  
   4."Этрусская украина" и "тибрское казаче-ство"
  Основанием укрепления на Палатине и сабино-латинским слия-нием не могли не заинтересоваться ближайшие соседи будущих римлян. Этруски опередившие другие апеннинские племена в хозяйственном и общественном развитии, стали проявлять интерес к затибрским терри-ториям. Прежде всего их привлекало Семихолмье как торговый пере-крёсток, ворота в Кампанью и путь к соляным источникам. Вероятно, этруски охотно заняли бы эти территории, однако грубым вытеснением постоянно уплотнявшегося местного населения это было невозможно сделать, поскольку "...римская община содержала в зародыше органи-зацию такой силы и устойчивости, о которой децентрализованные этруски, культурно и этнически разношерстные, не могли и мечтать" .
  
   "Хижина Ромула"
  От этрусков требовался иной, более тонкий, подход.
  Несомненно, всякие аналогии хромают. Тем не менее, напраши-вается сравнение с иными временами и другими странами. На неболь-шом днепровском острове Хортица с пятнадцатого столетия оседали отщепенцы, головорезы, разбойники и насильники, от которых избавля-лись как русские, так и ордынцы. Из этого разноплеменного отребья формировалось запорожское казачество. Соседствующая с ними Речь Посполитая рассматривала Нижнее Поднепровье как свою "украину" и зону непосредственных интересов, но неоднократные очистить его от казацких банд неизменно проваливались. Тогда Речь Посполитая попы-талась "одомашнить" казачество и канализировать его всеразрушаю-щую агрессию против своих недругов - турко-татар и московитов. Ино-гда у поляков это получалось... в известной степени... В ход шли под-куп и интриги, лесть и угрозы. Но отношения между казаками и коро-левской властью были сложными даже в периоды, казалось бы, полного взаимопонимания.
  Но вернёмся с позднесредневекового Днепра в низовья Тибра и в восьмой век до новой эры.
  Этруски также рассматривали левобережье Тибра, в качестве "украины" и, по меньшей мере, были очень заинтересованы в мире и согласии среди разношёрстного "притибрского казачества". Как макси-мум же, следовало эту буйную массу сплотить и перенацелить на вы-годные этрускам действия.
  Легенды говорят, что строительство Рима происходило с помо-щью приглашенных Ромулом этрусков, что знаки власти Ромул заим-ствовал в Этрурии, что союзником основателя Рима был некий этруск Лукумон . В сказаниях утверждается также, что уже в правление Ро-мула были захвачены вейентские солеварни, находившиеся у устья р. Тибр на правобережье, а жители этрусских Вей влились в число римлян. Почти бесспорно, что это - вымысел, скорее всё было наоборот: соль притягивала вейских этрусков, они наладили добычу соли в Салинах при устье Тибра, сделали её весьма продолжительным и достаточно крупным предприятием и укрепились в этой местности.
  Прямых доказательств прямого присутствия этрусков в ромуло-вом Риме нет. В то же время мощное, даже определяющее этрусское влияние - несомненно.
  Возможно ли хотя бы в приблизительных чертах определить структуру зарождающейся социальной системы - "Тибрской Сечи"?
  Архаический Рим в правление пяти первых мифических рексов (Ромула, Нумы Помпилия, Тулла Гостилия и Анка Марция) представлял собою общественную систему эпохи "военной демократии". То есть уже вышел из состояния первобытности, но не вступил в цивилизацион-ную стадию. Два антагонистических класса эксплуататоров и эксплуа-тируемых, принципиально отличавшихся о отношению к власти, соб-ственности и эксплуатации, не сложились. Римляне различались не по месту в государственном аппарате, степени богатства и принадлежно-сти к рабовладельцам, а по престижности положения в общине, по ме-сту по месту в руководстве общиной. "При всей спорности интерпрета-ции многих богатых погребений ... как погребений вождей все же само наличие таких погребений свидетельствует в пользу представления о выделении в это время слоя социально значимых личностей, обще-ственные возможности которых с потестарной точки зрения не могли не быть значительнее, чем у рядовых членов коллектива. Интересным ар-хеологическим примером, иллюстрирующим эту мысль, являются хро-нологически более поздние, но стадиально относящиеся к эпохе именно разложения родовой организации богатые погребения в Лации, интер-претирующиеся как захоронения занимавшей высокое место в системе социальной иерархии и обладавшей значительной властью племенной аристократии" .
  
  "Чёрный камень"
  Управление Римом осуществляли в эту пору три силы, как это было повсеместно на стадии "военной демократии": вождь-рекс , ари-стократия-сенат и патриции, народное собрание. В качестве параллели можно привести Русь до правления Владимира Крестителя - князь, бо-яре, вече.
  В англоязычной исторической литературе для обозначения воен-ных вождей архаического Рима принято употреблять термин "Roman kings". В общем, с массой оговорок, уточнений и с признанием его условности, этот термин допустим. А в научных трудах на русском языке до сих пор удерживаются понятия "римские цари", "царская эпо-ха римской истории". Это совершенно неправильно, поскольку непро-извольно вызывает у неподготовленного читателя недопустимые анало-гии с отечественными абсолютными монархами нового врмени, прону-мерованными Петрами, Екатеринами, Николаями и Александрами.
  Слово rex, которым в 8 в. до н.э. называли военного вождя, вос-ходит к древней индоевропейской лексике. Общество индоевропейцев состояло из трех групп :
  
  "Чёрный камень"
  "1)"Белые" жрецы, выполнявшие магико-юридическую функцию. Их название реконструируется как MG (отсюда латинские "magicus" - "волшебный", "magnum" - "великий", отсюда русское "могучий");
  2)"Красные" военные вожди, защищавшие своё племя и нападав-шие на чужие. Их название восстанавливается как RJ (отсюда латинское "rex", немецкое "rich" и кельтское "rix" - "правитель", отсюда индийское "раджа", отсюда русские "рыжий, русый, красный", отсюда русское "русь" - "одетые в красное воины");
  3) "Чёрные" производители материальных благ - скотоводы и земледельцы, производившие материальные блага. Их название опреде-ляется как VC (отсюда индийское "вайшья" - "крестьяне", отсюда латин-ское "vicus" - "место поселения общины", отсюда русские "весь" -"община", "вече" - "общинное собрание", отсюда славянское окончание отчества "-ович" -"происходящий из-такого-то рода") ".
  Со словом "гех" связаны кельтские имена Думнорикс и Верцин-геторикс, германские Фридрих, Генрих и Рихард.
  Сам по себе список римских рексов поражает искусственностью и надуманностью. Во-первых, их семь - чересчур магическое число. Во-вторых, их правление длилось по легенде двести сорок четыре года, то есть в среднем по тридцать пять лет на каждого - потрясающая про-должительность, не имеющая аналогов в реальной истории! Вместе с тем, исследователи всё более склонны считать по крайней мере одного из рексов - Ромула - реальной исторической личностью. Ромул и Рем... Скорее всего в именах братьев персонифицированы несколько предво-дителей начинавшей формироваться римской общины - рексов.
  "Самая известная хижина, современная виллановианским строе-ниям, была найдена на Палатинском холме в Риме. Согласно преданию, именно здесь жил Ромул, основатель города, и римляне благочестиво сохраняли его жилище. В наше время в ходе раскопок в этом районе было обнаружено основание хижины" .
  
  "Чёрный камень"
  Античные писатели сообщали, что на Форуме находится некий "Чёрный камень" (лат. lapis niger), который считали надгробием не то над могилой Ромула, не то над погребением его воспитателя пастуха Фаустула, либо над захоронением царя Гостилия. Было известно также, что в 1 в.до н.э.-1 в.н.э. на этом месте выполнял какие-то ритуалы жрец, называвшийся "священный царь" (лат. rex sacrorum). Но в ту пору смысл обрядов был полностью забыт. Например, римляне уже совер-шенно не понимали, отчего завершив обряд, жрец удалялся так стреми-тельно, будто за ним гнались.
  В августе 1899 г. Джакомо Бони добился разрешения на раскопки между триумфальной аркой Септимия Севера и Курией. Были снесены современные постройки, загромождавшие Форум, после чего в самом начале раскопок археологи открыли небольшую квадратную площадку, вымощенную черным мрамором. Оказалось, что вымостка закрывала слой земли глубиной до 1,5 м., содержавший большое количество об-ломков оружия, бронзовых, костяных и глиняных фигурок, сосудов. Этот слой покоился на основе из желтого туфа, местного камня вулка-нического происхождения.
  
  "Оппидум Ромула"
  Настоящий ажиотаж у учёных вызвал именно он - черный камень с древнейшими сохранившимися латинскими надписями, сделанными в 6 в. до н.э.! Буквы по начертанию очень напоминают греческие. Надпись, как это часто бывало в те времена, выполнили, чередуя направление письма в зависимости от чётности строки (бустрофедо-ном). Часть надписи не сохранилась, поэтому понять её непросто. В той половине, которая дошла до нас читаемой, удалось точно разобрать только три слова: kalatorem (кто-то, вроде глашатая), iouxmenta (что-то связанное с подъяремным животным) и recei (архаическая форма слова rex, "правитель, вождь").
  Существуют два истолкования надписи. Сдержанные специали-сты видят в ней инструкцию к обряду, исполнявшемуся рексом при по-мощи запряжённых быков. Более смелые исследователи считают, что это образец охранной магии, заклятье направленного на всякого, кто по-смеет потревожить покой усыпальницы рекса.
  Дж.Бони заметил, что все предметы под "Черным камнем" спе-циально повреждены и обожжены. Археолог выдвинул предположение: кто-то разрушил и осквернил святилище, но затем верующие очистили его жертвоприношениями и засыпали землей ("похоронили").
  В свете этих открытий начинает казаться, что даже словоизлия-ния Плутарха содержат некоторую часть достоверных фактов: -"...23. ...Чтили Ромула и многие из чужих народов, а древние латиняне, при-слав к нему послов, заключили договор о дружбе и военном союзе.
   Фидены, сопредельный Риму город, Ромул захватил, по одним сведениям, неожиданно послав туда конницу с приказом выломать крюки городских ворот, а затем, столь же неожиданно, появившись сам, по другим - в ответ на нападение фиденатов, которые взяли большую добычу и бесчинствовали по всей стране, вплоть до город-ских предместий; Ромул устроил врагам засаду, многих перебил и за-нял их город. Он не разорил и не разрушил Фидены, но сделал их рим-ским поселением, отправив туда в апрельские иды две с половиной ты-сячи римлян.
  24. ...на римлян напали камерийцы и вторглись в их землю, счи-тая, что обороняться они теперь не в состоянии. Ромул немедленно двинулся против них, нанес им сокрушительное поражение в битве, которая стоила неприятелю шести тысяч убитых, захватил их город и половину уцелевших от гибели переселил в Рим, а в секстильские ка-ленды прислал на их место вдвое больше римлян, чем оставалось в Ка-мерии ее прежних жителей, - так много граждан было в его распоря-жении всего через шестнадцать лет после основания Рима...
  
  
  25. ...выступили этруски из Вей, ...потребовав передачи им Фи-ден... Получив от Ромула надменный отказ, они разделили свои силы на два отряда, и один отправился против войска фиденатов, а другой - против Ромула. При Фиденах этруски одержали верх, перебив две ты-сячи римских граждан, но были разгромлены Ромулом и потеряли свы-ше восьми тысяч воинов. Затем состоялась вторая битва при Фиде-нах... Когда враги обратились в бегство, Ромул, не тратя времени на преследование уцелевших, сразу двинулся к Вейям. ...граждане без со-противления стали просить пощады и заключили договор о дружбе сроком на сто лет, уступив значительную часть своих владений - так называемый Септемпагий (то есть Семь областей), лишившись соля-ных копей близ реки и дав в заложники пятьдесят знатнейших граж-дан...
  26. Это была последняя война Ромула. ...Царь стал одеваться в красный хитон, ходил в плаще с пурпурной каймой, разбирал дела, сидя в кресле со спинкой. Вокруг него всегда были молодые люди, которых называли "келерами" за расторопность, с какою они несли свою служ-бу. Впереди государя шли другие служители, палками раздвигавшие толпу; они были подпоясаны ремнями, чтобы немедленно связать вся-кого, на кого им укажет царь. "Связывать" по-латыни было в древно-сти "лигаре" [ligare], а ныне "аллигаре" - поэтому блюстители порядка называются "ликторами", а ликторские пучки - "бакила" [bacillum], ибо в ту давнюю пору ликторы пользовались не розгами, а палками. Но вполне вероятно, что в слове "ликторы" "к" - вставное, а сначала было "литоры", чему в греческом языке соответствует "служители" (leitourgoi): ведь и сейчас еще греки называют государство "леитон" [leiton], а народ - "лаон" [laos]" .
  В настоящее время существуют две точки зрения на соотноше-ние названия города Roma и имени рекса Romulus:
  1.От Romulus происходит Roma. Часть исследователей считает, что при всей сказочности такого персонажа античных писателей, как Ромул, у него был реальный прототип родом из Этрурии, возглавивший латинский оппидум на Тибре, основанный выселенцами из Альба-Лонги. Имя его при этом увязывают с этрусским именем Рума и этрусской же трибой Ромилия.
  2.От Roma происходит Romulus. При этом оба слова - лигурско-го происхождения. Выходцы из Альба-Лонги, по сообщениям античных писателей, основали несколько оппидумов, называвшихся "Roma". Возможно, при этом они заимствовали из лигурского языка это слово, обозначавшее любое укрепление. Так же любой рекс, имевший резиден-цию в оппидуме называл себя "romulus". Один из таких оппидумов на Тибре уцелел и разросся, превратившись в исторический Рим, осталь-ные погибли. Потом термин "romulus" оброс легендами и превратился в имя основателя города.
  В любом случае никто не оспаривает существование военных вождей - рексов.
  
  
  Ещё раз повторим: переводить латинское reges, как "цари" - тер-минологически неверно. Римские рексы не были главами государства, даже такими, как на Крите, или в Микенах во II тысячелетии до н. э. Рек-сы являлись военными вождями союза общин, живших в условиях воен-ной демократии. Археологический материал абсолютно подтверждает примитивный характер полномочий рексов. Так, в Риме нет никаких массивных сооружений, хотя бы отдалённо похожих на гробницы во-сточных царей или правителей Крита и Микен.
  Власть рексов была пожизненной, но об автоматической переда-че полномочий по наследству сыну или назначенному преемнику рексы не могли и помыслить: "...хотя римляне и унаследовали институт цар-ской власти от древних латинов, однако у римлян в отличие от альбан-ских царей он так и не стал наследственным ". Рекса избирали полно-правные мужчины, распределённые по куриям. Но когда выборы проис-ходили, любое распоряжение рекса должно было исполняться неукос-нительно, поскольку считалось проявлением воли народа, отдавшего голоса за предводителя. Особенностью власти военного вождя (как рим-ского рекса, так и германских королей раннего средневековья или пер-вых варяжских князей на Руси) было то, что его расоряжения действова-ли только при жизни отдавшего их правителя. С его смертью они утра-чивали силу, так что, если премник считал нужным продолжать их ис-полнение, то подтверждал их обязательность.
  
  Дружина Ромула
  От рекса ожидали эффективного осуществления:
  -военного руководства (обучение постоянной дружины, созыв ополчения с назначением младших командиров, командование в ходе боевых действий). Римские рексы Ромул, Тулл Гостилий, Анк Марций и Тарквиний Древний отображены в легендах непрестанно воюющими. А назойливо подчёркиваемое миролюбие Нумы Помпилия - "белой воро-ны" среди "коршунов" - лишь призвано контрастно оттенить воин-ственность прочих;
  -административного и хозяйственного управления (распределе-ние общественных резервов и ресурсов, строительство, охрана внут-реннего порядка);
  -судебного разбирательства и приведения решения суда в испол-нение (в некоторых случаев вплоть до высшей меры наказания - смерт-ной казни). Некоторые античные сочинители изображают суд Ромула единоличным и стремительным, строгим до жестокости. В их неправдо-подобных описаниях сама обстановка суда вселяет ужас: Ромул воссе-дает в центре Форума, окруженный целерами. При нём постоянно нахо-дятся двенадцать стражников с розгами и топорами, тут же приводящи-ми в исполнение наказания, вплоть до смертной казни;
  -обязанностей первого жреца (управление массовыми обрядами и принощением жертв, охрана "обычаев и нравов предков"). Рексов не обожествляли, как это делали на Востоке, но власть их носила сакраль-ный характер. Не случайно античные рассказчики подчёркивают, что Ромул не расставался с литюоном - жезлом верховного жреца.
  Понятно, что такой объём обязанностей делал их качественное единоличное исполнение невозможным. Рекс обрёл право по своему усмотрению назначать помощников. Прежде всего это касалось военных дел.
  Впоследствии военные помощники становятся "посланцами по административным поручениям", уполномоченными передатчиками воли рекса. Для этого легендарный Ромул и выделил целеров, очень по-хожих на графов при первых франкских королях или воевод русской княгини Одьги.
  
  Дружина Ромула
  Древние авторы невнятно указывают, что Ромул устроил суды не "долговременные", а "краткие" и часть дел разбирал лично, а часть пе-репоручал другим лицам. Логично было бы предположить, что рексы, правление которых затем было объединено в правление мифического Ромула, всё более объявляли себя судами высшей инстанции, избавля-ясь от "мелочных" судебных разбирательств.
  Пишет Тит Ливий: -"...Таковы главные домашние и военные со-бытия Ромулова царствования... (8) И ... толпе Ромул был дороже, чем отцам, а воинам гораздо более по сердцу, нежели прочим; триста во-оруженных телохранителей, которых он назвал "быстрыми", всегда были при нем, не только на войне, но и в мирное время.
  16. (1) По свершении бессмертных этих трудов, когда Ромул, созвав сходку на поле у Козьего болота, производил смотр войску, вне-запно с громом и грохотом поднялась буря, которая окутала царя гу-стым облаком, скрыв его от глаз сходки, и с той поры не было Ромула на земле. (2) Когда же непроглядная мгла вновь сменилась мирным сия-нием дня и общий ужас наконец улегся, все римляне увидели царское кресло пустым... (3) Потом сперва немногие, а за ними все разом воз-глашают хвалу Ромулу, богу, богом рожденному, царю и отцу города Рима, молят его о мире, о том, чтобы, благой и милостивый, всегда хранил он свое потомство.
  (4) Но и в ту пору, я уверен, кое-кто втихомолку говорил, что царь был растерзан руками отцов...
  17. (1) А отцы между тем с вожделением думали о царстве и терзались скрытой враждою... (4) Вдобавок отцами владел страх, что могут оживиться многочисленные окружающие государства и какой-нибудь сильный враг застанет Рим лишенным власти, а войско лишенным вождя. Всем было ясно, что какой-то глава нужен, но никто не мог решиться уступить другому. (5) А потому сто отцов раздели-лись на десятки, и в каждом десятке выбрали главного, поделив таким образом управление государством. Правили десять человек, но знаки власти и ликторы были у одного; (6) по истечении пяти дней их полно-мочия истекали и власть переходила к следующей десятке, никого не минуя; так на год прервалось правленье царей. Перерыв этот получил название междуцарствия, чем он на деле и был; слово это в ходу и по-ныне.
  (7) Потом простонародье стало роптать, что рабство умно-жилось - сто господ заместили одного. Казалось, народ больше не станет терпеть никого, кроме царя, которого сам поставит. (8) Ко-гда отцы почувствовали, какой оборот принимает дело, то, добро-вольно жертвуя тем, чего сохранить не могли, они снискали располо-женье народа, вверив ему высшую власть, но так, чтобы уступить не больше прав, нежели удержать: (9) они постановили, что, когда народ назначит царя, решение будет считаться принятым лишь после того, как его утвердят отцы... (10) А в тот раз интеррекс, созвав собрание, объявил: "Да послужит это ко благу, пользе и счастью! Квириты, ставьте царя: так рассудили отцы. А потом, если достойного поста-вите преемника Ромулу, отцы дадут свое утвержденье". (11) Это так польстило народу, что он, не желая оставаться в долгу, постановил только, чтобы сенат вынес решенье, кому быть в Риме царем" .
  
  Дубово-буковый лес на Тибре
  Из приведённого отрывка ясно видно, что "...неотъемлемой ча-стью уже этого древнейшего периода является существование и дея-тельность сената. Сами римляне не могли представить свою общину без этого органа власти. Этимология названия "сенат" ("senatus", "gerousia"), пожалуй, представляет единственный вопрос в истории сената, не вызы-вающий никаких споров и разногласий ни у древних, ни у современных писателей. Сенат - это собрание старцев или совет старейшин" . Впрочем, некоторые учёные полагают, что первоначально сенаторов называли "отцами" (лат.patres).
   Палатин в 8 в. до н.э.
  Рексы созывали сенат и председательствовали на собраниях. Рекс был обязан учесть принятые сенатом постановления, но не обязан все-гда их исполнять. Если над Римом нависала внешняя угроза, или его со-трясали внутренние неурядицы, значение сената резко возростало.
  Но наивысшее влияние на общественную жизнь "отцы-старцы" оказывали после смерти рекса. "Рим был развивающимся, а следова-тельно, неустойчивым обществом, в которое постоянно вливались все новые племена, и в таких условиях традиция наследования власти не могла реализоваться, так как правитель должен был устраивать все эт-нические части римской общины" , Начиналось "междуцарствие" (лат. interregia), когда десять сенаторов управляли Римом, каждый - по пять дней. Логическим обоснованием междуцарствия в глазах римлян было то, что рекс считался и верховным жрецом. Осуществление рели-гиозных обрядов не могло быть прервано, связь с богами не могла быть нарушена ни при каких обстоятельствах.
  За это время сенат обсуждал кандидадуру следующего рекса и представлял её на рассмотрение народного собрания. Избрание народ-ным собранием нового рекса также должно было пройти через утвер-ждение сената.
  Понятно, что сенаторы полностью использовали сладостный для них пятидесятидневный срок "междуцарствия", когда они становились в полной мере держателями власти в общине. Прикрываясь обязательной непрерывностью выполнения религиозных функций, сенаторы мечтали о многомесячном междуцарствии... желательно - о вечном... Однако, вера общинников в исключительную рациональность и богоугодность власти рексов мешала осуществлению этой мечти. Плутарх сообщал: -"28. ...верный и близкий друг Ромула, переселившийся в Рим из Альбы, по имени Юлий Прокул, пришел на форум и коснувшись величайших святынь, поклялся перед всем народом, что ему на дороге явился Ро-мул, красивее и выше, чем когда-либо раньше, в ослепительно сиявшем вооружении.
  
  Кадр из сериала "Ромул" (Италия, 2020)
  ...Прокул спросил: "За что, с каким намерением, о царь, ты сде-лал нас предметом несправедливых и злых обвинений, а весь город оставил сиротой, в безмерной скорби?" Ромул отвечал: "Богам угодно было, Прокул, дабы мы, прожив долгое время среди людей и основав город, с которым никакой другой не сравнится властью и славою, сно-ва вернулись на небеса, в прежнее наше обиталище. Прощай и скажи римлянам, что, совершенствуясь в воздержанности и мужестве, они достигнут вершины человеческого могущества. Мы же будем мило-стивым к вам божеством - Квирином". ...разом отбросив подозрения и наговоры, граждане стали взывать к богу Квирину и молиться ему...
   29. Принятое Ромулом имя "Квирин" иные считают соответ-ствующим Эниалию, иные указывают, что и римских граждан называ-ли "квиритами" [quirites], иные - что дротик или копье древние называ-ли "квирис" [quiris], что изображение Юноны, установленное на острие копья, именуется Квиритидой, а водруженное в Регии копье - Марсом, что отличившихся на войне награждают копьем, и что, ста-ло быть, Ромул получил имя Квирина как бог-воитель или же бог-копьеносец. Храм его выстроен на холме, носящем в его честь название Квиринальского. День, когда Ромул умер, зовется "Бегством народа" и Капратинскими нонами, ибо в этот день приносят жертвы, выходя за город, к Козьему болоту, а коза по-латыни "капра" [capra]. По пути туда выкрикивают самые употребительные у римлян имена, такие как Марк, Луций, Гай, подражая тогдашнему бегству и взаимным окликам, полным ужаса и смятения...
   Говорят, что Ромул исчез из среды людей в возрасте пятиде-сяти четырех лет, на тридцать восьмом году своего царствования" .
  Ликвидация должности рексов произойдёт позже, когда этрус-ские рексы эту должность дискредитируют.
  Собрания сената происходили не иначе как по зову рекса. При этом мнение сената было для правителя важным, но не обязательным для исполнения. Но когда баланс властей нарушался, когда рекс созы-вал сенаторов лишь с тем, чтобы ознакомились с его решением, когда рекс переставал вообще созывать сенат и интересоваться мнением ста-рейшин, община также воспринимала это как опасное нарушение равно-весия.
  
  Duсati P. Come nacque Roma. Roma, 1940
  Gjerstad E. Early Rome. vol. I-II. Lund, 1953, 1956
  Pa11оtino M. La prima Roma. "Studi Romani". 1957, No 5
  Ельницкий Л.А. У истоков древнеримской культуры и государ-ственности. "Вестник Древней Истории", 1958, No 3
  Кагаров Е.Г. Новейшие течения в вопросе о возникновении горо-да Рима и их критика. "Журнал Министерства Народного Просвеще-ния", 1911, май, отд. V
  Кулаковский Ю. К вопросу о начале Рима. Киев, 1888
  Модестов В. И. Древнейший период Рима (Новые археологиче-ские данные к нему относящиеся). "Журнал Министерства Народного Просвещения", 1895, июнь, отд. II
  Нетушил И. В. Основная территория римской общины. "Журнал Министерства Народного Просвещения", 1902, июль, отд. V
  
  
   9-10. Нума Помпилий (715-674 год до н. э.)
  1.Familia. Gens. Curia. Triba.
  2.Disciplina Etrusca
  3."...славился справедливостью и благочесть-ем..."
  
  "...в это время отчетливо обозначаются процессы, ведущие Рим от первобытности к архаическому государству. Именно на заре царской эпохи высвечиваются те явления, которые сопровождают процесс фор-мирования Римского государства; именно в правление первых царей вы-являются общественные формы, сопутствующие становлению Римского государства и проливающие свет на генезис римского полиса" .
   1. Familia. Gens. Curia. Triba.
  Элементом низшего организационного уровня, но самым струк-турообразующим в социальной системе была латинская (и впослед-ствии - римская) семья .
   Нума Помпилий и нимфа Эгерия. Феличе Жиани, 1806
  Нельзя сказать, что familia Romana - плохо изученное зарубеж-ными и отечественными историками явление. На эту тематику даже студенты пишут рефераты. Однако большая часть достоверных сведе-ний относится всё же к республиканскому периоду . Эпоха же рексов исследована, как и следует ожидать, гораздо слабее. Историки за не-большим исключением строят свои гипотезы на основании малодосто-верных сообщений античных писателей. Уже этим писателям было мало понятно, чем отличались отделённые от них полутысячелетием gens и familia .
  Начать разговор о семье целесообразнее всего с рассмотрения римских мужских имён. Praenomen, что дословно переводится, как "предварительное имя", а точно по смыслу - "личное имя" было пер-вой, но не главной частью римского имени. Личное имя было полным аналогом современных мужских имён. Младенца нарекали личным име-нем, как правило на -девятый день после рождения, когда появлялась надежда, что он выживет. Неудивительно - смертность матерей и ново-рожденных во время родов и сразу после них была чудовищной. У ла-тинов и римлян было немного имён. Чаще всего пользовались двумя десятками наиболее употребительных. Среди них вовсе не было двух-коренных имён вроде греческих (Алекс+андр, Нико+дим, Тео+дор) или славянских (Влади+слав, Свято+полк). Кроме того, эти имена не были "говорящими" (греч. Николай=победитель+народов, слав. Вяче-слав=более+славный). Кроме того, латино-римские имена индоевропей-ского происхождения имели столь древние корни, что уже в республи-канский период смысл большинства личных имён оказался забытым са-мими римлянами.
  Наиболее распространённые римские личные имена
  Преномен Сокра-щение Русское напи-сание Комментарий
  Appius App. Аппий Происходит от сабинского Atta, в Рим пришло с родом Клавдиев
  Aulus A. Avl. Авл
  Gaius C Гай
  Gnaeus Cn. Гней Изредка встречаются формы Naevus, Naeus
  Kaeso К Кезон
  Lucius L. Луций
  Mamercus Mam. Мамерк Редкое имя оскского происхождения, употреблялось только в роду Эмилиев
  Manius M`. Маний
  Marcus M. Марк
  Numerius N. Нумерий Имя оскского происхождения
  Publius P. Публий
  Servius Ser. Сервий
  Spurius S. Sp. Спурий Иногда применялось не как преномен, а в прямом смысле - "внебрачный"
  Titus T. Тит
  Tiberius Ti. Tib. Тиберий
  Primus Prim. Прим "Первенец" - сын, родившийся первым
  Secundus Sec. Секунд "Второй" - сын, родившийся вторым
  Tertius Tert. Терций "Третий" - сын, родившийся третьим
  Quintus Q. Квинт "Пятак" - сын, родившийся пятым
  Sextus Sex. Секст "Шестак" - сын, родившийся шестым
  Septimus Sept. Септимий "Семак" - сын, родившийся седьмым
  Octavius Oct. Октавий "Осьмак" - сын, родившийся восьмым
  Decimus D. Dec. Децим "Десятый" - сын, родившийся десятым
  
  Прочие личные имена считались экзотическими и в силу редко-сти их не сокращали при написании: Agrippa, Ancus, Annius, Aruns, Atta, Cossus, Denter, Eppius, Faustus, Fertor, Herius, Hospolis, Hostus, Lar, Mari-us, Mesius, Mettus, Minatius, Minius, Nero, Novius, Numa, Opiter, Opiavus, Ovius, Pacvius (Paquius), Paullus, Pescennius (Percennius), Petro, Plancus, Plautus, Pompo, Popidius, Postumus, Proculus, Retus, Salvius, Sertor, Statius, Tirrus, Trebius, Tullus, Turus, Volero, Volusus, Vopiscus .
  
  Монеты республиканской поры с изоб-ражением Нумы Помпилия
  Некоторые римские роды даже из столь небогатого списка имён выбирали не все. Часто старший сын получал преномен отца. А в эпоху поздней республики и империи Корнелии Сципионы без затей нарекали мальчиков Публиями, Луциями и Гнеями. Клавдии Нероны, не мудр-ствуя лукаво, ограничивались удручающим набором: Тиберий и Децим, а Домиции Агенобарбы звались Луциями и Гнеями. Судя по всему, в века рексов было так же. Подобные ограничения были вызваны различ-ными причинами, например, проклятиями, наложенными на преступив-шего законы божеские и человечьи. Личное имя преступника в его роду предавали запрету.
  Это не всё! Было принято давать личное имя из выше приведён-ного скромного перечня лишь четырём старшим сыновьям. Последую-щих просто нумеровали! Правда, с течением времени "номера" превра-тились в общеупотребительные личные имена, которые давали незави-симо от порядка рождения, так что Квинт отнюдь не обязательно был пятым из сыновей.
  Во времена рексов и века ранней республики существовали толь-ко личное и родовое имена. Главным римским именем было родовое - номен (лат.nomen), второе по порядку.
  С женщинами всё обстояло еще проще - девочкам просто не да-вали личных имён. Все женщины из рода Юлиев именовались Юлиями, из рода Корнелиев - Корнелиями, из рода Клавдиев - Клавдиями. Старшая в роду юлиев звалась Iulia Maior, младше - Iulia Secunda (вто-рая), ещё младше - Iulia Tertia (третья), самая младшая была обречена именоваться Iulia Minor.
  По поводу римских имён выдвигались и экстравагантные гипоте-зы. Известный итальянский лингвист Эмилио Перуцци предполагал, что у римлян латинского происхождения, то есть выходцев из Альба-Лонги и их потомков было только одно имя. Praenomen и nomen были, по его мнению, принадлежностью сабинской культуры. Вряд ли можно с этим согласиться. Но абсолютно правильным является его тезис о том, что третьей части имени в эпоху рексов не было . Только когда с ростом народонаселения в пору республики имён станет не хватать, появится большое количество тёзок, что будет приводить к путанице. Тогда-то в 4 в. до н.э. и возникнет третья часть римского имени - наименование ветви рода, то есть когномен (лат. cognomen). Это что-то вроде фами-лии в современном русском понимании этого слова. Мало того, для большей точности будут применять четвёртую часть имени - прозвище в виде прилагательного. Причём прозвище будет специфическим для получившего его человека и детям не передаваемым.
  
  Эгерия вручает щит Нуме Помпилию. Карти-на Анжелики Кауфманн, 1794
  Итак, личные имена давала детям семья, familia.
  Семья эпохи рексов, конечно же не была современной нуклеар-ной семьёй типа "супруги-дети". Фамилия была малой социальной группой из нескольких поколений родных и близких людей дед (pater familias), его жена (mater familias), его сыновья с жёнами и незамужние дочери, внуки и внучки), а также домашних рабов . Такую семью сле-дует рассматривать как неустойчивую переходную форму от рода к нуклеарной семье (супруги и их дети).
  Pater familias обладал большой властью (лат. manus) над женой и детьми. По отношению к жене это было право жизни и смерти, преду-сматривавшее суд мужа совместно с родичами и смертную казнь за се-рьёзный проступок, например, доказанную супружескую неверность. Впрочем, среди преступлений, караемых смертью, древние авторы ино-гда называют пристрастие к вину и, как следствие, потерю добродетели. Но, право, не стоит сокрушаться по поводу бесправия женщин, все-таки они не выглядят забитыми, безропотными кухонными рабынями. Со-блюдая обязанности, римская матрона получала и обширные права. Её влияние внутри семьи было очень большим. Вспомним, хотя бы леген-ду, относимую к более поздним временам - Гай Марций Кориолан, пе-решедший на сторону врага и поведший войска неприятеля на Рим, не стал слушать сенаторскихуговоров, отверг увещевания друзей, но без-ропотно выполнил волю матери, прямо ведущую его к гибели. Согласно легенде, Ромул воспретил жёнам оставлять мужей, вместе с тем запре-тив мужьям продавать жён в рабство. Ромул предписал мужа, нару-шившщего этот закон приносиить в жертву в жертву подземным богам.
  По крайне сомнительным указаниям древних авторов Ромул и Таций ввели даже наказание для снохи, поправшей семейные ценности - принесение в жертву отчим богам (diis parentum). Сыновей и дочерей отец семейства имел право продавать в рабство, причём как родных, так и усыновлённых. Вероятно, в эпоху рексов это право было неограни-ченным, в республиканские же времена это право будет ограничено двукратной продажей. Третья продажа сына будет освобождать того от manus. Продажу дочерей, кажется, ограничивать не пытались. Таким образом патриархальный характер латино-римской семьи уже в 8-7 вв. до н.э. несомненен.
  
  Эгерия. Скульптура Дж.Г Фоли, 1870
  Лиц, входящих в круг родителей (лат. parentes), равно как бли-жайших родственников среди живых, римляне ограничивали тремя по-колениями (отец, дед, прадед), образуя группу так называемых агнатов. Ряд родства продолжали вниз вплоть до правнуков. Собственно, из агнатов и состояла familia. Более далёких предков помнили и чтили, но в число родителей не включали. Более отдалённых родственников по боковой линии знали и признавали вплоть до шестой степени, но числи-ли уже в когнатах. Если агнаты - кровные родственники-мужчины, свя-занные происхождением по мужской линии - находились под покрови-тельством семьи, то когнаты такого покровительства не имели.
  Вместе с тем может создаться ложное впечатление, что патриар-хальные порядки победили целиком и полностью. На деле же на рубеже 8 и 7 вв. до н.э. в раннеримском обществе сохранялись пережитки, уна-следованные из предшествующих раннеиндоевропейских пеласгических и неиндоевропейских лигурских культур. Исследователи находят от-дельные реликты группового брака, многомужества (полиандрии), тес-ную связь тетки по матери с племянниками и указывают на, как кажется, успешные попытки первых рексов искоренить эти пережитки и укрепить патриархальную семью. К таким попыткам можно также отнести запрет на убийство отцом детей, доживших до 3-х лет, исключая заведомо неполноценных.
  Нельзя считать синонимами термины cognati (дальние родствен-ники) и gentiles (сородичи). Все дальние родственниками приходились римлянину сородичами, но не все сородичи были дальними родствен-никами. Gentiles были членами общины, a cognati - членами общины, связанными родственными отношениями.
  Из семей соcтоял род. Семья эпохи рексов может рассматривать-ся как миниобщина, являвшаяся элементом системы более высокого уровня - рода (лат. gens). Семья имела право получения от рода участка земли и потребления полученных с него продуктов. Семья отвечала на это обязанностью мужчин служить в родовом ополчении и выполнять общие работы.
  
  Нума и Эгерия. Картина Ульпи-ано Чека
  Количество родов невозможно определить, во-первых, потому что оно непрерывно росло и, во-вторых, оттого, что нет никаких надёж-ных свидетельств. Пресловутая численность Ромулова Рима в "триста родов", приводимая античными авторами, и слишком кругла, и неверо-ятно высока. До нас дошли наименования лишь некоторых римских, или даже даже доримских родов: Потиции и Пинарии, Мамилии (ведущие родословную от сказочного Телегона, сына Одиссея и волшебницы Цирцеи), Мамерции, Квинктилии, Аврелии, Кальпурнии, Фабии (счи-тавшие, что являются потомками Геркулеса, что овладел в канаве их прародительницей). Наиболее известны, конечно, Юлии - они считались латинским родом из Альбы, происходящим от Юла, сына или внука троянского царевича Энея. Могут быть названы среди древнейших роды Эмилиев, Марциев, Домициев, Веттиев, Ветуриев-Мамуриев (лигурий-ских выходцев), Горациев, Сервилиев, Туллиев, Квинкциев, Клелиев, Геганиев и Куриациев, Веренниев, Канулеев, Тациев, Валериев, Турани-ев и Меттиев, Тарпеев(?), Метилиев(?), Герсилиев(?), Клавдиев(?), Нав-циев(?).
  Патриархальный римский род коренным образом отличался от материнского, существовавшего в новокаменном и медном веках. На рубеже 8 и 7 вв. до н.э. латинский род большей частью растерял функ-ции хозяйственного объединения, уступив эту роль семье. Gens вполнял организационно-управленческие функции. При этом род:
  -имел общее имя. Это имя становилось названием территории проживания и хозяйствования. Зарождающийся римский этнос был эт-нически разнороден. Подавляющее его большинство составляли латин-ские и сабинские роды. Поскольку в состязании языков и культурных традиций победил латинские, допустимо думать, что в основе будущего populus Romanus преобладала латинская составляющая. Это вполне удовлетворительно иллюстрируют дошедшие до нас имена родов.
  Некоторые роды (Ancharia, Numeria, Hostia, Domitius, Sentia, Caeculus и др.) получили свои имена от культа какого-либо божества. А такие имена, как Канинии, Порции, Вителлии происходят от священных для отдельных родов животных, соответственно, пса, свиньи, быка.
  Ставшая "лишней" и отпочковавшаяся от рода семья выселялась на новое место и меняла имя, чаще всего по имени отца отделившегося семейства. Если же семья не переселялась на новое место, она сохраня-ла имя, но род уже не наделял её семьёй и тем самым исключал из свое-го состава.
  
  -имел право пополнять состав за счёт новосёлов-чужаков. Состав рода не был устойчив . Если мужская часть отличалась относительной стабильностью, то женская половина непрестанно менялась: семьи при-нимали жён и выдавали замуж дочерей в другие роды. Правда римляне пытались смягчить "текучесть" тем, что жены как бы удочерялись се-мьей мужа и получали покровительство со стороны агнатов;
  
  Схема агнатских и когнатских связей по отцу
  -был обязан помогать оказавшимся в затруднительном положе-нии сородичам. Причисленность к gentes Romani в эпоху первых рексов являлась условием и гарантией полноправности накладывала обязанно-сти, но и даровала права;
  -был обязан мстить за обиду, нанесённую сородичам вплоть до кровной мести за убийство. "В конце XIX в. науке удалось разгадать смысл темного слова parricidium, означающего не отцеубийство, как по-лагали раньше, а убийство родича" . Отголоски этой обязанности до-шли до нас в легенде о гибели Тита Тация. Приближенные Тита Тация напали на жителей Лавиния, ограбили их, частично перебили. С упрека-ми Ромула выдать грабителей обиженным Таций не согласился. Когда Таций был убит лавинийцами, Ромул вёл себя необычайно сдержанно, поскольку признавал за оскорблёнными жителями Лавиния право кров-ной мести и вовсе не желал раскручивания её новых витков;
  -имел право на самостоятельные военно-грабительские акции, предпринимаемые на свой страх и риск. Известна сага о подобном раз-бойничьем набеге трёхсот шести Фабиев на город Вейи. Угодив в заса-ду, все Фабии пали в бою, кроме одного мальчика, который и возродил род. Численность этой родовой банды явно преувеличена, однако сам факт набега с трагическим исходом не вызывает сомнений.
  -наследовал имущество семьи, если вся она вымирали, не оста-вив ни прямого наследника, ни завещания и нет агнатов;
  
  
  -имел родовых духов-заступников, общеродовые культы и соб-ственных жрецов. Любопытно, что римляне долго сохраняли индоевро-пейские тотемистические пережитки. Одному роду запрещалось ноше-ние золотых украшений, другому - льняных одежд, третьему предписы-валась особая форма ожерелий или причёсок. Род Навиев чтил богиню Минерву. Сабинский род Аврелиев, например, был солнцепоклонниче-ским. Роды Потициев и Пинариев считались почитателями Геркулеса. Горации приносили жертвы богу Янусу. Родовые культы (лат. Sacra) весьма успешно просуществовали чуть ли не до христианизации. Рели-гиозные обряды проводили в специальных родовых святилищах (лат. sacellum gentilieium). Особенно значимыми считались ежегодные еже-годные общеродовые моления. Приобщение чужаков к родовым святы-ням полагалось неслыханным их поруганием. Та легенда утверждает, что род Потициев вымер именно по этой причине. А их родовой культ Геркулеса пришлось унаследовать государству;
  -имел общее кладбище. Когда умирал сородич, весь род носил траурные одеяния и совершал на могилах родовые обряды, связанные с культом предков.
  Во главе рода стоял выборный старейшина, самый уважаемый "отец" самого авторитетного "семейства" . Он имел большие полно-мочия решать внутриродовые вопросы и принимать любые решения, не наносящие ущерба курии и трибе и не идущие вразрез с решениями ку-риатных и трибутных собраний, а также с распоряжениями рекса.
  Место, выбранное для города, оказалось удачным - если не смысле природных условий, то в смыслах военно-стратегическом и тор-говом. Условия жизни были также вполне удовлетворительны. В трудо-любии первым римлянам также никто не смет отказать. Неудивителен поэтому устойчивый естественный прирост населения. Старожилов ста-новилось всё больше, появлялись новые роды "коренных римлян" с но-выми именами. Древние писатели хорошо отразили это в своих сочине-ниях. Но нельзя обойти тот момент, что в народной памяти рост Рима ассоциировался постоянным притоком новосёлов извне. Новорожден-ный этнос жадно ассимилировал обломки пеласгического и лигурского населения, жившего в тех местах, вбирал в себя единичных переселен-цев и отдельные семьи осков, этрусков, быть может, в редчайших слу-чаях - греков и иллирийцев. При этом одиночки входили в уже суще-ствующие роды, а группы образовывали новые роды с новыми именами. Любой, принимаемый родом, незамедлительно произносил формулу отречения от того рода и семьи, в которых числился ранее. Последую-щее принятие в члены рода сопровождали обрядами приобщения ук но-вой жизни и новому культу. Некоторые этнографы считают, что при этом происходила имитация процесса появления ребёнка на свет. При разрастании населения всё сильнее начинал действовать фактор случай-ности. Вовсе не обязательно роды старожилов процветали и не всегда новосёлы находились в приниженном состоянии. Роды могли процве-тать или чахнуть по массе причин. Классическим стал пример с родами Потициев, Пинариев и Фабиев. Фабии отпочковались от Потициев и окрепли, Потиции - вымерли, а Пинарии медленно чахли и прозябали. Рексы даже не пытались как-то регулировать приток населения и упоря-дочивать численность родов. Да это и невозможно было делать в усло-виях тогдашней ужасной демографической обстановки. Одна эпидемия, один массовый мор скота вкупе с засухой могли поставить римлян на грань демографической катастрофы, равно как пара-тройка благополуч-ных и сытых десятилетий вели к относительной перенаселённости.
  
  
  Согласно легендам, Ромул разделил римлян на три трибы (Ти-ции, Рамны и Луцеры), а каждую из триб разбил на 10 курий, которые были, в свою очередь, образованы десятком семей, или родов. Слова tribus, curia, gens - латинского происхождения.
  Пожалуй, ни по одному вопросу историки не спорили так долго и так упорно, как по вопросу о сущности курий эпохи рексов. Наконец, установилась принятая ныне точка зрения. Вкратце перескажем её ос-новные положения.
  Прежде, чем говорить о том, чем была курия, есть смысл ска-зать, чем она не была. Курии не были ни фратриями, замкнутыми муж-скими братствами. Безусловно, curia происходит от "co+viria", что означает "союз мужей". Несомненно также, что курию образовывали мужчины, способные носить оружие. Некторые этнографы пытались отыскать параллели между римскими куриями и мужскими союзами Юго-Восточной Азии, Южной Америки или Африки, описанными в 19-20 вв.. так этнографов продолжает упорно усматривать в куриях релик-товые пережитки матриархата: наименование курий женскими именами, жертвоприношения матери-земле, почитании куриями божества брака Юноны и пр. Но и древние фратрии, и почти современные мужские сою-зы с "мужскими домами" тропических стран - это элементы первобыт-ного общества эпохи матриархата. Эпохи, которую италийцы к 8-7 вв. до н.э. успешно преодолели. Вель две индоевропейских волны пересе-лений принесли отцовский род (протолатины) и окончательно утверди-ли его на апеннинской земле (оско-умбры).
  
  
  Латино-римское общество в 8-7 вв. до н.э. находилось на стадии перехода от первобытности к цивилизации, когда старые социальные элементы и структурные связи отмирали, а новые ещё не возникли. В этот промежуточный период должны были сложиться временные, пере-ходные от первобытного самоуправления к государственности, соци-альные институты . Таким институтом и стала курия. Род уже не мог оказать своим членам достаточно сильного покровительства и надёжной защиты, хотя продолжал пытаться это делать. Отдельно взятый род пе-реставал удовлетворять запросы сородичей. Возникла потребность в более сильных территориальных союзах соседей. Так и сложились ку-рии, которые, таким образом являются искусственно созданными над-родовыми социальными объединениями, дающими её члену дополни-тельные права, но и накладывающие дополнительные обязанности. Чле-ны курии - это, собственно, и есть квириты, то есть populus Romanus. Членство в курии - еще не государственное подданство или граждан-ство, но уже шаг к нему.
  Разумеется, курии складывались постепенно. Первоначально их было семь, связанных с палатинским "квадратным Римом" ромуловых времён, и еще несколько на Целийском холме. Первое серьёзное добав-ление курий связано со слиянием с сабинами, которое, согласно леген-де, произошло при Тите Тации. Затем началось постепенное, "ползу-чее", приращение их численности.
  До нас дошли названия некоторых курий: Аккулея, Велиенсис, Велития, Тифата, Рапта, Тиция, Фауция, Фориенсис...
  
  Нума Помпилий. Скульптура рес-публиканской поры
  Курию возглавлял курион, избираемый ею из числа наиболее уважаемых "отцов семейств"). Совет курионов возглавлял лично рекс. Каждый курион ведал общим куриальным культом (лат. sacra curiarum), дополнившим родовые культы (лат. sacra gentilicia) и семейные (лат. sacra privata).
  Кроме выше упомянутой богини Юноны (лат. Juno Curitis или Quiritis), считавшейся заступницей всех вместе взятых курий, у каждой имелись собственные божества. Для поклонения им устанавливали ре-лигиозные обряды, проведением которых руководили курионы совмест-но с осбыми жрецами (лат. flamen curialis). По ненадёжным и малодо-стоверным сообщениям жрецами становились мужчины старше пятиде-сяти лет, благообразной внешности и благонравного поведения. В свя-щеннодействиях им содействовали жены, а также служки - юноша и де-вушка.
  Возможно, каждая курия имела особое помещение, которое так-же называли "курией" (см. ниже). У курий также были небольшие участки для священнодействий и общих пиршеств. Такие трапезы про-исходили за общим столом, пищу из муки и плодов готовили на общем очаге и подавалие в деревянной и глиняной посуде. Следует отметить не только религиозный смысл, но и огромное психологическое сплачи-вающее воздействие совместного прёма пищи.
  Итальянские археологи обнаружили в Центральной Италии на юго-восточном склоне возвышенности Монте Четоне несколько прямо-угольных площадок, к которым ведут ступени. Памятник был истолко-ван как места собраний латинских общин конца бронзового века - нача-ла железного. Сразу бросается в глаза юго-восточная ориентация со-оружений, связанная с религиозными представлениями.
  
  Нума и Эгерия. Рельеф Б.Торвальдсена, 1794
  К числу религиозных обрядов, проводимых куриями в один день (15 апреля), относят празднество fordicidia. В этот день каждая курия приносила в своём святилище жертву. Для этого отбирали стельных ко-ров (лат. fordae boves). Этот обычай позднее будет дополнен и общем жертвоприношением коров на Капитолии.
  Курии периодически созывали общие собрания - комиции, кото-рые переводили желающих в другой род (лат. enuptio gentis), разрешали или запрещали усыновление (лат. Arrogatio) рассматривали завещания (лат. testamentum ).
  По некоторым сведениям, за куриями были закреплены земли, рапределяемые для пользования между родами.
  Как видим, деятельность курии достаточно многосторонняя. Не-удивительно, что с возникновением государственности и переходом римлян к цивилизации курии видоизменятся почти до неузнаваемости и под прежним названием станут частью государственной организации.
  Некоторые исследователи почему-то оспаривают военные функ-ции курий. Однако сам состав курий - призываемые в ополчение муж-чины - свидетельствует об обратном. Кроме того, в эпоху военной де-мократии любую социальную группу рассматривали как средство моби-лизации ополченцев. Курия не являлась исключением, а курионы воз-главляли куриатное ополчение. Более того, вследствие усердно укреп-ляемой внутрикуриальной солидарности, это ополчение становилось вполне боеспособным и достаточно дисциплинированным. А постоян-ная поддержка курии рексом, давала последнему огромную военную поддержку вдобавок к силе его личной дружины.
  Как видно, "...осуществление при Ромуле сакральных функций, и то, что курия становится, как признают исследователи, основой набо-ра войска, вовсе не превращают ее только в "религиозный союз" или только в воинскую единицу, а доказывают лишь ее структурообразую-щий характер в раннем римском обществе" .
  
  Грот нимфы Эгерии. Вена, Шёнбрун, скульптура Й.Х.Байера, 1758
  Повторимся: Ромулу приписывают разделение римлян на три трибы - Тициев, Рамнов и Луцеров. При этом в современной литературе традиционно переводят латинское tribus, как "племя", хотя более пра-вилен и дословный, и смысловой перевод - "треть".
  "Троичность" характерна для индоевропейского мировоззрения. Очень многие обломки индоевропейской общности, расселявшиеся по Евразии, в процессе переселения и оседания на новых землях приобре-тали "триединство" (кельтские галлы, бельги и бритты, фракийские ге-ты, даки и мёзы). Зачастую это отражалось в виде легенд о трёх братьях - прародителях трёх колен одного и того же народа. Знаменитый иссле-дователь индоевропейских древностей Ж.Дюмезиль "считал Тициев пастухами и ремесленниками, Рамнов жрецами, а Луцеров - воинами, что, в общем, не находит никакой опоры в источниках" .
  Почему мы считаем перевод латинского tribus, как "племя" не-верным?
  Populus Romanus во времена, причисляемые к правлению леген-дарных Ромула и Нумы Помпилия был новорожденным центростреми-тельным этносом. В него постоянно вливались извне всё новые массы населения. Если бы это происходило в конце новокаменного века, в медном или бронзовом веках, то, действительно, это привело бы к скла-дыванию племенной структуры или даже к образованию союза племён. Но вся соль именно в том, что рождение народности римлян происхо-дило на стадии военной демократии, когда племенной строй стреми-тельно устаревал, а элементы и структурные связи государственной си-стемы едва зарождались.
  Увеличение численности населения Семихолмья и подчинение округи привело к необходимости упорядочить организацию социума и увенчать иерархию семья-род-курия верхним уровнем. Таковым уров-нем в прошлом действительно было племя. Но в общественном созна-нии первых римлян уже гнездилось ощущение того, что племенная ор-ганизация принадлежит вчерашнему дню.
  Смешно было бы ожидать от Ромула и Нумы (точнее - от рек-сов, деятельность которых образовала эти легендарные собирательные образы) осознанного строительства государственного аппарата, на ос-нове аргументированной социологической теории. Все движения обще-ства к государственности были интуитивными и самим обществом не осознаваемыми. Так произошло и с образованием триб. Их формирова-ли таким же образом, как образовывались племена в минувшие эпохи, но при этом пытались наполнить "трети" потенциалом будущей госу-дарственности. В трибах, таким образом прослеживается такой же "промежуточный", переходный характер, та же искусственность , ка-кие мы наблюдаем в куриях.
  
  Нума Помпилий и Эгерия. Картина Жана Клода Найжона, 1791
  Исходное население, распределённое по трибам, проживало на Палатине, в так называемом "квадратном Риме" или оппидуме Ромула. Вероятнее всего, там находилось две латинских деревни (лат. vici)., ос-нованных альбанскими колонистами. На Целии жили сабиняне. Воз-можно, на Эсквилине среди разноплеменного населения присутствовали выходцы из Этурии. Был также заселен Квиринал. Все жители Се-михолмья совместно осваивали Капитолий, рассматривая его в качестве общего религиозно-культурного центра. Авентин же, скорее всего, дол-го не имел постоянного населения.
  "С абсолютной точностью локализацию Рамнов, Тициев, и Луце-ров на территории будущего города определить трудно. Возможно, од-нако, что площадь, занятая этими трибами, как мы видели, охватывала Палатин с Велией, Целий, Эсквилин, т. е. Септимонций, а затем также Квиринал, Капитолий и, вероятно, прилегающие к подножию холмов части долины Форума и, по крайней мере при Нуме, район храма Ве-сты" .
  Часть историков настаивает на том, что Рамны были латинами, Тиции - сабинами, а Луцеры - этрусками. Согласиться с этим нельзя по многим причинам. Во-первых, при всей недостоверности сообщений древних писателей из них следует, что трибы были приблизительно равны численно и одинаковы структурно - содержали по десять курий. Такая "равновесность" при различном этническом происхождении, ко-нечно, почти невозможна. Во-вторых, будь трибы этнически однородны, их бесконфликтное и быстрое слияние было бы маловероятным. Нет, "трети" - это искусственные образования одной из задач которых явля-лось как можно более тщательное перемешивание этнически разнород-ных компонент при формировании populus Romanus.
   2.Disciplina Etrusca
  
  Хижина железного века. Экспонат археологи-ческого парка Монте Четоне
  Определяющее влияние этрусков на становление римской госу-дарственности и культуры неоспоримо. Поэтому представляется пра-вильным, прежде чем приступить к обзору архаических римских куль-тов и приписываемых второму римскому рексу Нуме Помпилию рели-гиозных преобразований, дать такой же обзор этрусской религии.
  Уже в древности соседи считали этрусков чрезвычайно набож-ными. Все их религиозные правила и предписания впоследствии были сведены в священные книги, получившие название "Этрусского учения" (лат. Disciplina Etrusca)
  К настоящему времени известно около четырёх десятков имён этрусских божеств. Однако это вовсе не значит, что ими исчерпывается весь этрусский пантеон! Часть имён просто была безвозвратно забыта. Некоторые боги были просто безымянными, имена иных были жёстко табуированы и запрещены к написаниюи упоминанию всуе (лат. dei involuti).
  Среди черт и признаков этрусских богов могут быть выделены
  -принесённые из малой Азии;
  -заимствованные в религиях италийских аборигенов (оско-умбров, латинов, лигуров и, возможно, даже пеласгов);
  -скопированные в религии греков.
  Никаких трактатов и сочинений, где бы чётко и непротиворечиво излагалось религиозное мировоззрение этрусков, в нашем распоряжении нет. Почти невозможно выстроить иерархию божеств. Так что придётся ограничиться их перечислением согласно русскому алфавиту.
  Ани. Четырёхликое божество. Этруски чтили его как повелителя всех начал и властелина небес. Четыре его лица развёрнуты на все сто-роны света (неба). Ани - охранитель боже--ственного порядка и кто-то вроде "заведующего по учёту и контролю божеств". Вне всяких сомне-ний, двуликий Янус - Ани, перешедший в пантиеон римлян.
  Аплу, Апулу. Этого, упоминаемого в этрусских текстах бога, чтили хетты под именем Апулунуса, а для греков Аполлон был покро-вителем города Трои в Малой Азии. Вероятно, его культ был перенесён в Италию ахейскими колонистами ещё во второй половине второго ты-сячелетия до нашей эры.
  Аритими, Артумес. После долгих дискуссий было установлено, что этруски не перенимали у микенских греков культ божественной де-вы Артемиды, но также принесли из Анатолии, откуда он пришёл также и к микенцам.
  Бит. Двойник греческого Аида, муж Персефнаи. Владыка мира мёртвых, величественно восседающий на высоком чёрном троне. Голо-ва его покрыта магическим шлемом в виде волчьего скальпа.
  Вей. Этрусский город, очень долго соперничавший с Римом за господство в Лации, назван в честь этой богини плодородия. Одним из её прозвищ было Церес и римляне позднее бережно переместили её культ в свой город, почитая божество под именем Црерры. Сходным персонажем в греческой мифологии видится Деметра.
  Велхан. Очень сложно толкуемый мифический персонаж. Может быть сопоставлен с критским Фельханом, изображаемым с петухом и ветвью в руках. Возможно, был у этрусков покровителем подземного мира и растительности. Безусловно, римский бог подземного пламени Вулкан соответствует Велхану.
  
  Очаг. Экспонат археологического парка Монте Четоне
  Вертумн (Вортумн). Считается главным богом этрусских земель, своеобразным "дублёром" бога Тина. Его почитали более всего в горо-де Вольсиниях, Празднество в честь Вертумна справляли 13 августа, демонстрируя изображение молодого, крепкого и сильного бога. Рим-ляне, охотно перевозившие к себе наиболее сильных покровителей за-воёванных земель, переместили статую Вертумна после завоевания Во-льстиний в специально выстроенный храм на Авентине.
  Марис. Безусловно, один из интереснейших богов. Символ нарождающегося года, который требовал пятидесяти жертвоприноше-ний в год. Одно из этрусских изображений показывает, как богиня Менрва, отложившая шлем и эгиду, левой рукой помогает обнаженному юноше в шлеме, с копьем и щитом - Марису - выбраться из дымящейся амфоры. Правой рукой она прикрывает ему рот, мешая проронить хотя бы звук. Чудище с тремя собачьими головами размещено художником над головой Мариса. Несколько других богов с любопытством наблю-дают за происходящим. Марис, лишённый у этрусков какой-либо воин-ственности, вошёл в число римских богов под именем Марса, бога вой-ны, и сразу занял одно из ведущих мест.
  Менрва. Богиня, известная сабинам и римлянам как Минерва. Иногда в её имени пытаются отыскать индоевропейские корни, но это совершенно бесперспективно, Менрва - исконно этрусское божество, насколько это вообще возможно. Аналогии, проводимые с греческой Афиной, вряд ли могут быть признаны. Так Менрва считалась этрусками супругой бога Херкле, тогда как греческая богиня-девственница к Ге-раклу не имела никакого отношения. В её храмах, построенных, правда, в более поздние времена, обнаруживают остатки пожертвованных бо-гине якорных грузил, игл, сетей, что говорит об особом покровительств Менрвы рыбакам. Похоже, она жаловала и врачей, отчего получила прозвище "целительницы". Врзможно, что Менрву чтили также под прозвищем Туэ.
  
  Храм в Цисре (Реконструкция)
  Нетун, Нетхур. Божество сугубо тирсенского происхождения, требующее жертв вином и водой. Обладающий трезубцем бородатый бог совершенно очевидно соответствует римскому Нептуну. Упомина-ется вместе с Салацией.
  Нортия. У этрусков многие богини определяли судьбу, в том числе и эта.
  Персефнаи. Двойник греческой Персефоны, жена Бита. В отли-чие от от нежной и кроткой греческой тихони, Персефнаи сурова, властна и непреклонна. Она сидит на высоком троне как равная рядом с Битом. Из ее светлых волос выползает пара змей.
  Сатрес, Сатириа(са). Культ этого божества, скорее всего, имеет общесредиземноморские (в том числе и италийские) корни. Неудиви-тельно, что учёные римские мужи были уверены, что Сатурн - приезжий чужеземец, познакомивший древнейших жителей полуострова с культу-рой Востока.
  Салация. Одна из наименее понятных богинь. Истолкование её имени не произведено. Некоторые исследователи считают, что этот персонаж - оско-умбрского происхождения и выводят имя богини из слова "соль". Понятно, что покровительница соляных источников и морской воды является супругой Нетуна.
  Селва. Никто не сомневается, что это божество нашло место среди римских богов под именем Сильвана. Сугубо "мужской" бог, в исполнении посвящённых ему обрядов женщины не могли участвовать.
  Сефланс. Одно из самых трудно толкуемых божеств. Судя по разрозненным изображениям, он ввязывался во множество авантюрных приключений (приручал крылатого коня Пекса [Пегаса], освобождал привязанную к трону богиню Уни [перепев греческого сюжета о наказа-нии Геры Зевсом]). Сефланса изображали в треугольной шапочке кузне-ца, с ним ассоциировали инструменты - молот и клещи. Сопоставление Сефланса с греческим Гефестом представляется вполне обоснованным.
  
  Храм в Цисре (Реконструкция)
  Тефис. Также считалась богиней судьбы. В Этрурии имелся пока не обнаруженный археологами весьма авторитетный оракул Тефис.
  Тин. Его изображали и как мужчину средних лет с бородой, и как безбородого юношу. Первоначально Тин был третьестепенным божком, однако потом сделал стремительную карьеру, поднявшись в иерархии этрусских божеств на первое место. Впрочем, то же проделали Перун в славяно-русской религии и Зевс в греческой. Тин считался хозяином трёх из шестнадцати небесных уделов, громовержцем, вооружённым тремя видами молний (сверлящей, испепеляющей и разбивающей. По неточным данным в храме этрусского города Популонии статую Тина сплели из виноградной лозы. Римляне слили культ Тина с культом их громовержца "отца Иова" или Юпитера, а затем добавили к нему черты Зевса.
  Туран. Богиня, чей культ в 7 в. до н.э. только начинал формиро-ваться. Окончательно он сложится лишь в конце 5 в. до н.э., слившись с представлениями о греческой Афродите. Туран не имя, которое, веро-ятно, было табуировано, а прозвище, которое означает "дающая", "да-рительница благ", "властительница природы". Очевидно прозвище про-исходит от малоазиатского turanna - "госпожа". Отсюда и греческое "тиран", то есть правитель. Её могли зображать с четырьмя крыльями. Символами Туран были лебедь и голубь, ветвь, цветок.
  Уни. Даже не будучи этрускологом, любой услышитт в её имени созвучие с римской Юноной. Богиню, занимавшую одно из высших мест в иерархии сверхъестественных существ, изображали величественно восседающей на троне. Как подобает высокородной матроне, она за-крывает голову краем одежды. Уни считали не только общеэтрусским божеством, но и особой покровительницей города Вейи. Скульптура (ксоан) Уни в храме города Вейи была деревянной.
  Усил. Можно считать, что он - бог солнца, защитник от напастей и воплощение благодати в виде тепла и света. В боле поздние врема Усила изображали поднимающимся из волн, либо едущим на колесни-це-квадриге типично этрусского типа, в которую впряжены лошади. Не только в греческих и италийских мифах, но и в хеттских колесница, за-пряжённая четвёркой коней - символ солнца. Это общеиндоевропейский сюжет. Усил представлялся этрускам довольно активным богом. На до-шедших до нас изображениях он с луком Аполлона в руке, беседует с Нетуном и богиней зари Тезан. По мнению этрусков Усил выглядел как цветущего вида бородатый муж в крылатых башмаках и с крылатым солнечным диском с лучами на голове.
  Ферония. Одно из божеств судьбы. Её священная роща и, веро-ятно, фанум были расположены близ Тибра во владениях фалисков. Фа-нум Феронии открыли в ходе археологических раскопок близ Капены. Ферония помогала рабам освободиться. Согласно сказанию, в одном из фанумов Феронии поставили каменное сиденье с надписью: "Здесь са-дятся добронравные рабы, а встают свободными".
  
  Тин. Изображение 5 в. до н.э.
  Фуфлунс. Судя по многочисленным упоминаниям в надписях на зеркалах, жертвенных сосудах и черепицах, его культ был популярен в Этрурии. Исследователи склонны отождествлять этрусского Фуфлунса с греческим Вакхом-Дионисом. Однако корни культа - в малолазиат-ских верованиях. Пожалуй, один из немногих богов, кого практичные римляне не спешили заимствовать - многих сторонников благопристой-ности отталкивали разнузданные вакханалии, которых требовал культ Фуфлунса.
  Херкле. Даже знакомый с античными сказаниями только пона-слышке тут же предположит соответствие этого имени с именами гре-ческого Геракла и римского Геркулеса. И будет абсолютно прав. На зеркале из города Вульчи Херкле одет в львиную шкуру, завязанную узлом на груди, бедра обвязаны тканью.
  На нескольких этрусских зеркалах мы видим, как богиня Уни вскармливает грудью взрослого, бородатого Геркле в присутствии про-чих богов. Это не что иное, как обряд усыновления и причисление к верховным небесным богам. На это также указывает надпись: "Нercle Unial clan" - то есть Херкле, сын Уни.
  Этруски читили этого бога с 8 в. до н.э., наибольший расцвет культа приходится на 5 в. до н.э. Однако при всём том Херкле в Этру-рии никогда не почитали так, как Геракла - в Греции.
  Херму или Турмс. Конечно, соответствует греческому Гермесу. Об этом говорят его характерный головной убор - петас и сандалии с крылышками. Но этруски не заимствовали этого бога у греков, а при-несли его культ из Малой Азии, откуда он проник и в Грецию. Похоже-му божеству по имени Турмс поклонялось и неиндоевропейское населе-ние Корсики и Сардинии. Во время своего пребывания на островах тир-сены слили образы Турмса и Херму и принесли их на будущие этрус-ские земли. Два имени божества, таким образом, служат ешё одним до-казательством того, что этруски - народность, образовавшаяся в итоге смешения нескольких исходных этнокультурных частей.
  Этхаусва. Очевидно, этруски заимствовали культ Эйлифии - пе-ласгической богини земли и плодородия, а также деторождения. Выска-зано недоказанное предположение, что пеласги считали её супругой бо-га моря. После приспособления образа богини к особенностям этрус-ского религиозного мировоззрения она вошла в иерархию божеств под именем Ethausva. Очень часто образ полностью сливался с образом Уни.
  Помимо того, полагали этруски, мир населен сверъестественны-ми существами, менее могущественными, чем боги (духами, демонами, монстрами) . Этрусская фантазия оказалась настолько продуктивной, что созданные ими сказочные персонажи проникли в римскую культуру, дожили до средневековья, трансформировались в героев мистических произведений в искусстве нового времени и наконец проникли в "ужа-стики" современной масс-культуры.
  
  Хару. Роспись на вазе
  Хару видели демоном подземного мира (сродни греческому Ха-рону, но куда более жутким чем простой перевозчик душ мертвых через Стикс). Вестника и свидетеля смерти, стража у ворот подземный мира изображали остроухим человеком с крючковатым носом. За спиной и иногда на голове красовались крылья. Тело демона было свинцово-голубоватого цвета. Одеждой Хару служил низко подпоясанный корот-кий хитон без рукавов. Чаще всего головного убора у демона не было, но порою он надевал конический колпак или накидывад на себя кусок львиной шкуры. При нём всегда были символы смерти - сокрушающий молот на длинной рукояти, свернутый свиток, железный крюк.
  Тухулха как бы дублирует функции Хару, но выглядит еще ужаснее: позади извивается хвост, с волосами перепутаны змеи. В ряде случаев Тухулхе придают женские черты.
  Иногда делают ошибку, помещая среди демонов некоего Лазу. На самом же деле лазы, как безымянные, так и обладающие именами, - многочисленные сверхъестественные существа низшего ранга, не име-ющие родителей-богов.
  Порою лаз отождествляют со спутницами Афродиты - харитами. И это неверно, поскольку по немногочисленным изображениям на этрусских зеркалах и начертанным там же именах лаз почти невозмож-но чётко определить "круг их компетенций".
  В настоящее время принято считать лаз символами конкретных сил и явлений природы. В подавляющем большинстве случаев лазов во-ображали обнажёнными девушками, реже - юношами, с крыльями или без них. Среди поименованных лаз обоего пола известны: Алпан, Ату-нис. Ахвиср, Ванф, Векувиа, Зипна, Меан, Мунтух, Ресуа, Ситмика, Сненаф, Туран, Фална, Цирна и другие.
  
  Ванф. Бронзовая статуэтка из Кампании. Третья четверть V в. до н. э. Лондон, Британский музей
  Предполагают, что духами рождения могли быть так называемые лазы-фалны. Они отвечали не только за появление на свет людей и бо-гов, но также за распускание бутонов и почек. Лаза-фалн Алпан, упомя-нутая выше, стала прообразом римских Альбионов, которым принадле-жала священная роща в Этрурии и которые требовали в жертву белой коровы (лат. alba bos). Поскольку Алпан держит листья и венок, можно считать эту лазу кем-то вроде местной нимфы.
  Зато лазы Леинф и Ланф, скорее всего, были парными демонами (братьями?) смерти. На это указывает созвучие их имён с этрусским словом, имеющим смысл "умирать, разлучаться". На этрусских изоб-ражениях они сопровождают Хару и Тухулху, неся символы смерти, словно оруженосцы.
  Некоторые лазы изображены со свитками, отчего получили у ис-кусствоведов условное прозвище "пишущие демоны". Считают, что эти свитки представляют нечто сходное с египетской "Книгой мертвых" или являются "ордерами на смерть", дающими право на исторжение души из тела. Вряд ли это так, поскольку этрусская религия не была всеподавляющим культом смерти, как египетские верования и не была сухой и утилитарно-формализованной, как более поздние римские куль-ты. Возможно, свитки в руках демонов представляют не более, чем "ежедневники" с планом дел на сегодня.
  Среди объектов поклонения этрусков были также dei animales, то есть духи обожествленных предков. Они соответствовали более позд-ним римским пенатам.
  Мир сверъестественных существ этрусков, как и многих ждругих древних народностей, был "трёхслоен": боги-духи-люди. Конечно, не всякие люди, но герои, поднятые своими подвигами на уровень богов. Одни из этих героев принесены тирсенами из анатолийского фольклора, других дала культура оско-умбрских предков этрусков, третьи заим-ствованы из латинской и греческой культурных сред. Причём их имена подверглись этрускизации.
  Этрусские герои обладали даром, который отличал их от одно-типных персонажей греческой мифологии - способностью пророчество-вать. Очень интересен образ одного из таких предсказателей -Тархона (Таркона), основателя Тарквиний. Он восходит к громовержцу Тархун-ну, главному богу хеттов второго тысячелетия до нашей эры, и к боже-ству лувийцев Тархунту. Так в народной памяти этрусков сбереглись воспоминания о малоазиатской родине тирсенов. Столь же древней яв-ляется перенесённая в Этрурию малоазийская легенда о младенце со старческим разумом и пророческим даром Таге, якобы, вырытом из земли близ города Тарквиний.
  
  Херкле. Статуэтка пе-риода 325-275 гг. до н.э.
  
  Храм в Цисре (Реконструкция)
  Манто - дочь слепого предсказателя Тиресия из греческого горо-да Фивы. По воле Аполлона ей пришлось поселиться в Малой Азии и основать там оракул бога Аполлона. Аукн (Окн) выступал в легендах одним из сыновей Манто и Фавна и пророчествовал в Италии.
  Провидец Алес (Халесус), называемый сыном Нетуна, считался прародителем фалисков, основателем города Фалерии и родоначальни-ком династии в городе Вейи.
  Несомненно, на религию этрусков оказали влияние греческие ве-рования. Но иногда это влияние необоснованно преувеличивается. Не-которые сюжеты и персонажей этруски заимствовали, но воздействие греческой религии на этрусскую всё-таки было неглубоким и не каса-лось основ этрусского религиозного мировоззрения.
  В отличие от греков, в религии которых присутствовали бого-борческие сюжеты и подвиги героев-людей иногда не уступали боже-ственным деяниям, этруски считали волю богов, предначертания судьбы абсолютно непреложными. Вера этрусков в том, что предопределённого не изменить ни при каких обстоятельствах, была просто фаталистиче-ской. В отличие от пропитанной рационализмом и формализмом рели-гии римлян, напоминавшей скорее деловой контракт людей и богов, ве-ра этрусков была пропитана мистицизмом и убеждённостью в неиспове-димости путей божьих. Самое большее, полагали этруски, что могут сделать люди - истолковать волю божеств и жить в соответствии с ней.
  Индоевропейское население Италии еще до прихода тирсенов имело обычай объявлять священными и неприкосновенными природные объекты. Прежде всего это касается рощ. Так появлялись фанумы (лат. fanum) - святилища без храмовой постройки. Это объясняется, во-первых, древнейшими традициями сакрализации природных объектов, во-вторых, отсутствием архитектурных навыков: латины и оско-умбры просто не умели воздвигать храмов. Под открытым небом поклонялись богам и устраивали гадания. Оказавшись на земле, ставшей их родиной, этруски, как и все древние народы отнеслись к местным верованием с необычайным почтением. "Где земля - там и боги!" Они сохранили прежние фанумы и, возможно, создавали новые. Известны священная роща Феронии, основанное молодежью города Вейи, а также оракул Тефис. Некоторые античные писатели донесли до нас отрывочные и ма-ло информативные указания о том, что этруски подразделяли деревья на "счастливые" и "несчастливые". К первым относились: лотос, вино-градная лоза, кизил, слива, яблоня, груша, орешник, рябина, белая смо-ковница, бук, летний дуб, зимний дуб, пробковый дуб. Эти деревья со-относили с небесными божествами. "Несчастливыми" считали: тернов-ник, ежевику, лесную грушу-дичку, остролист, тёмную смоковницу, па-поротник, которые находятся под покровительством "нижних, подзем-ных богов".
  
  Храм в Цисре (Реконструкция)
  Близ Рима находилась священная роща Камен (лат. lucus Camenarum), изобиловавшая особо чистыми родниками. Воду их при-меняли в различных ритуальных очищениях: исцеляли недуги, освяща-ли уста прорицателя. Употребление очистительной святой воды было равноценно жеванию лавровых листьев.
  Археологи обнаружили близ озера Больсена этрусское святили-ще в виде площадки длиной в сорок четыре метра, шириной в сорок. Колодец глубиной 14,5 м. находился в северо-восточной части святи-лища, а две прямоугольные канавы глубиной 1,6 и 1,74 м. в юго-западной стороне. Канавы были почти пусты, зато расположенные ря-дом с ними пятнадцать ям изобиловали обломками статуэток, остатками костей жертвенных животных и посвящённых богам предметов.
  Археологам удалось отыскать места постройки древнейших этрусских сооружений, предназначенных для отправления религиозных обрядов и толкования предзнаменований.
  Сердцем святилища любого типа являлся алтарь. Он мог (не обя-зательно) присутствовать в фануме, мог стоять отдельно и обязательно находился в храме.
  Тирсены принесли с востока многочисленные и сложные прави-ла, согласно которым сооружались алтари, святилища, храмы. После слияния с оско-умбрским населением и образования этрусской народно-сти эти правила, конечно несколько изменились, но продолжали сохра-няться.
  Еще с 19 в., когда начались массовые раскопки этрусских памят-ников, стали известны многочисленные каменные алтари в виде "песоч-ных часов", кубов, колонны. Все они в верхней части имели углубления. Формы этих алтарей чрезвычайно близки к тем, что на Востоке ставили в честь подземных божеств, но весьма далеки от форм алтарей небес-ных богов у народностей индоевропейского происхождения.
  
  Конструкция храма и его план
  На храмовой территории (этрус. tmia, греч. temenos) обязательно рыли колодцы глубиной от 4 до 14 м. для сбрасывания останков жерт-венных животных. Иногда колодцы облицовывали камнем.
  В первой половине 7 в. до н.э. началось строительство первых храмов. Ни один не дошёл до наших дней, сохранность их остатков со-вершенно неудовлетворительна, и точную реконструкцию отдельно взя-той постройки выполнить невозможно. Однако каждый из памятников демонстрирует несколько относительно неплохо сохранившихся эле-ментов, по совокупности которых мы можем составить общее пред-ставление о таких сооружениях, тем более, что до нас дошли описания этрусских храмов.
  По убеждению этрусков дом божества не мог быть просто устро-ен. Считалось, что божества знамениями указывают место для закладки жертвенника или храма и определяют его планировку.
  Храмы были прямоугольными в плане, с отношением длины и ширины - 6/5. Стены сооружали из дерева и сырцового кирпича, не-прочных материалов, требовавших обязательной облицовки терракото-выми плитами. Это должно было придавать постройке представитель-ный вид, особенно, если учесть, что строители заполняли фронтоны терракотовыми фигурами.
  В храме устраивали главное помещение, где стояли деревянные и глиняные статуи богов, хранилища общественных ценностей, комнаты для культового инвентаря.
  
  Фрагмент конструкции этрус-ского храма
  
  Подход к стоящему на возышении храму был возможен только по ступеням со стороны фасада. Крышу поддерживали колонны, чаще всего в один, два или три ряда по четыре в ряд. Колонны этрусских храмов были большей частью деревянными, каннелюр, на них не выре-зали. Такие опоры получили название "тосканских". Их увенчивали эо-лийские и ионийские капители.
  На фризе храма в первые века этрусской эпохи изображали груп-пы богов или героев мифов, фигуры которых показаны в движении. Впо-следствии стали использовать великолепные украшения в виде цветов. Зато, в отличие от греков, этруски часто оставляли открытым фронтон, не заполняя его изображениями.
  Крышу покрывала оранжевая, великолепно обожжённая черепи-ца. По краям строители устанавливали терракотовые украшения-антефиксы, обычно в виде человеческих голов. Деревянные конструкции (торцы потолочных балок, стропила фронтонов, архитравы или балки) везде, где было возможно, покрывали великолепной терракотой. Осо-бую торжественность храму придавали терракотовые статуи, разме-щенные на крыше.
  Все терракотовые детали тщательно раскрашивали в яркие цвета, что должно было придавать храмам ослепительное великолепие.
  Этрусские жрецы выдвигались из числа знати. Вероятно этрус-ского жреца называли словом "кепен". Обычно их изображали на настенных росписях в величественных позах, держащими атрибуты ре-лигии (изогнутый посох, лат.lituus), одетыми в туники с короткими ру-кавами и подбитые мехом плащи, но босыми. На их головах часто кра-совались остроконечные колпаки, подвязанные лентами под подбород-ком. Среди заметных принадлежностей жреца обязательно были жерт-венный нож, одноручный кувшин и черпак для воды, вина и масла, а также факел.
  О ритуалах, проводившихся жрецами в храмах, почти ничего не известно. Лишь немногочисленные изображения алтарей с горящими огнями, к которым подводят жертвенных животных, позволяют предпо-ложить, что обрядность напоминала греческие и римские.
  Жрецы также проводили свадебные и погребальные обряды. Этруски сопровождали похороны весьма сложными обрядами. Главным образом это легкоатлетические соревнования. Но появились и "ферсу" - жестокие поединки человека с человеком или человека с хищником (свирепым псом), чем далее, тем чаще завершавиеся смертельным ис-ходом. (Из них впоследствии вырастет общеизвестное гладиаторство). Например, боец в надетом на голову мешке с прорезями для глаз бился дубиной с огромным псом. Само название phersu указывает на змеевла-сую богиню подземного царства Персефнаи. В игре виден также след малоазийской легенды о Кандавле - душителе чудовищного пса, охран-ника царства мёртвых. Но не исключено, что этрусская игра "ферсу" содержит сюжеты и пеласгической мифологии.
  
  Общий вид храма и его план
  Жречество тщательнейшим образом организовывало религиозно-спортивные состязания включавшие, кулачные бои, конные ристания. Скоре всего, эти игры также были посвящены культу мертвых. Так называемые таурийские игры, отмечавшиеся римлянами 25 и 26 июня через каждые пять лет, были переняты у этрусков, а их название восхо-дит к этрусскому слову thaura - "гробница".
  Особой категорией священнослужителей были гадатели-гаруспики (лат. haruspex, от этр. hirae, harus - кишки, внутренности и лат. specio - наблюдать). Как прямо видно из названия они изучали внутренности жертвенных животных, чтобы выявить, не исходит ли от божеств какая-либо угроза жертвователю. Если гаруспики выявляли грядущую беду, от них требовали рекомендаций по её предотвращению.
  Бывали случаи, когда "для точности прогноза" гаруспики объ-единялись с гадателями по полётам птиц и молниям других жрецов. Небосвод, обратившись лицом к югу, мысленно делили на шестнадцать участков. Восемь левых доль на востоке считались счастливыми. Во-семь правых, западных, частей полагали неблагоприятными. Отмечали тип молнии, её направление, размеры, громкость грома. Обсуждали, кто из девяти богов мог послать молнию одной из одиннадцати разновидно-стей. Спорили, что предвещает появление тех или иных птиц в каком- либо из шестнадцати квадратов неба.
  Но гадание по печени считалось всё же основной процедурой. Общеизвестна находка бронзовой модели печени овцы из Пьяченцы, своего рода учебного пособия для гаруспиков. Выпуклая сторона моде-ли разделена линией и половины обозначены словами: tivr ("луна") и usils ("солнце"). До сих пор точно не ясно, какие стороны гадательной печени соответствуют северу, югу, западу и востоку. На шестнадцати участках выгнутой стороны, размеченной подобно небесному своду, написаны полностью или в сокращенном виде имена богов. "С пробле-мой ориентации модели печени из Пьяченцы связан не менее сложный вопрос о принципе распределения имен богов в ее центральной части. Что, например, побудило этрусков разместить четыре участка с имена-ми богов на желчном пузыре, а два нароста оставить незаполненными? Почему некоторые из участков на модели печени имеют форму "розет-ки", а другие - "квадрата"?" Сравнение глиняной модели печени из Фалерий (Чивита-Кастеллана) с найденной при раскопках Мегиддо (13 в. до н. э.) аналогичной моделью позволило найти много общего.
  
  Бронзовая модель печеии для гаданий
  Кажется, непременным условием жертвоприношений, магиче-ских обрядов и гаданий было воскурение благовоний. Археологи обна-руживают очень много ритуальных керамических и бронзовых кадиль-ниц замечательного качества. Разумеется, эту особенность тирсенские предки этрусков принесли с Востока.
  Очень тудно также реконструировать этрусские верования о за-гробной жизни.
  Материалы из раскопок этрусских памятников демонстрируют умершего, плывущего на лодке в сопровождении дельфинов по Океану в подземный мир. В древнейших этрусских погребениях также находят модели лодочек сардского образца.
  Тела умерших кремировали, прах чаще всего помещали в урны в виде хижин. Урны помещали в гробницы самого разного вида. Нов лю-бом случае сооружение гробниц требовало значительных затрат труда и времени. Обряд сооружения гробниц вытекал из обычного для перво-бытности ранней древности убеждения, что посмертная жизнь - подо-бие земной, что душу умершего должна окружать привычная домашняя обстановка. Вероятно этруски допускали, что дух усопшего проводил определённое время непосредственно в гробнице, хотя основным ме-стом его пребывания, безусловно была преисподняя.
  Одно из почётных мест в погребальном инвентаре занимали кот-лы украшенные изображениями реально существующих зверей и фанта-стических чудищ. Было высказано предположение, что с котлами связа-но распространённое на Востоке поверье об омоложении и возрожде-нии. Достаточно вспомнить хотя бы легенду о кавказской ведьме Медее, которая выварила в колдовском зелье барана, превратив его в ягнёнка, и так же омолодила своего свёкра.
  
  Поминальный пир
  Можно сделать допущение, что котёл мог быть предметом, свя-занным с культом Мариса - божества постоянно возрождающейся жиз-ни.
  Крайне интересно, что некоторые котлы с украшениями в виде львов и львиц, а также пантер, грифонов, быков и сирен - урартской ра-боты. Грифоны, широко представлены в религиозном искусстве егип-тян, вавилонян и ассирийцев, хеттов, критян, ахейцев и урартов. По-скольку этруски, вполне способные самостоятельно произвести подоб-ную посуду, предпочитали её ввозить, импорт особой магии, "прису-щей" котлам, несомненен. В некоторых этрусских гробницах археологи обнаружили яйца африканского страуса, расписанные очень стилизо-ванными изображениями плясунов, рыб, цветков лотоса или одноцветно окрашенные. Кажется их привезли с Кипра и из Северной Сирии. Взгля-ды на яйцо, как символ жизни присущи многим древним и современным религиям Востока. Возможно, с этими яйцами связаны и и каменные столбики, увенчанные изображением распускающегося бутона лотоса, откуда выбирается человечек.
  Фрески на стенах гробниц показывают нам не просто пир в бога-том этрусском доме. Да, мы видим много слуг, обилие пищи на столах, танцоров и флейтистов, собак, подбирающих объедки под столами. Од-нако нарушает картину поминок... присутствующий на них покойник с яйцом в поднятой руке! Ритуал оживления умершего и его участия в собственных похоронах настолько выбивается из индоевропейского ми-ровоззрения, что его восточный характер не вызывает сомнения.
  Вне сомнений, этрусское жречество было не только носителем религиозных традиций, но и аккумулировало социально значимые раци-ональные знания. Например, созданный с религиозными целями кален-дарь служил вполне бытовым, повседневным целям.
  Этруски создали и передали умбрам деление времени на сутки, длившиеся с полудня до полудня. "Точное вычисление полудня, кото-рого требовали жреческие правила, было более сложным, чем установ-ление дня по первому лучу солнца или наступлению темноты. Здесь трудно было обойтись без приспособлений, сначала примитивных - в виде вбитого в землю кола" а затем и более сложных - в виде громы. Это была крестовина с металлическим стержнем, указывающим поло-жение солнца. Началом этрусских суток считался момент, когда стер-жень не отбрасывал тени" . Светлую часть суток обозначали именем главного бога Тина (ср. русское "день"). Начинала день богиня зари Фе-сан (греческая Эос, римская Аврора).
  
  Реконструкция гробницы
  Девять дней составляли неделю, причём девятый день считался праздничным.
  Как и в русском языке месяц обозначали именем ночного светила - tivr, "луна". Известны названия восьми месяцев священного календа-ря, но, понятно, их было больше:
   Uelcitanus - март.
   Aberas - апрель.
   Аmpiles - май.
   Aclus - июнь.
   Traneus - июль.
   Ermius - август.
   Celius - сентябрь.
   Хof(f)er - октябрь.
  Быть может, в этрусском календаре было десять месяцев, как и в "ромуловом"?
  И в древности, и сейчас все народы обожают провожать старый год и встречать новый. Этруски сопровождали празднество торжествен-ным ритуалом вбивания гвоздя в храме богини Нортии в Вольсиниях. Ритуал символизировал религиозные представления этрусков о конеч-ности их истории. Когда на стене храма не останется места от шляпок гвоздей, закончится время этрусков.
  Весьма расплывчатым было понятие "век" (лат. saeculum). Он вовсе не считался столетием! Только четыре первых века этрусского прошлого вмещали по сто лет каждый, а следующие три - соответ-ственно по 123, 119 и 119 лет. "Века" различных этрусских городов, вдобавок, также не совпадали.
   3. "...славился справедливостью и благоче-стьем..."
  
  
   "Трудиться над историей римских царей - это значит строить догадки. Догадки, однако, должны руководиться одною из двух целей: или дополнением исторических данных, по необходимости неполных, или же разъяснением внутренней связи между этими данными, часто затемняемой неудовлетворительными толкованиями и учеными домыс-лами древних авторов" .
  Удивительно, но факт - из семи легендарных римских рексов наибольшим вниманием историков пользуется не Ромул. Первое место прочно занимает Сервий Туллий, а второе делят Ромул и его преемник Нума Помпилий.
  Тит Ливий сообщал, что "18. (1) ... славился справедливостью и благочестием Нума Помпилий. Он жил в сабинском городе Курах и был величайшим, насколько тогда это было возможно, знатоком всего божественного и человеческого права. (2) ...собственной природе обя-зан Нума тем, что украсил добродетелями свою душу, и - скорее готов я предположить - взращен был не столько иноземной наукой, сколько древним сабинским воспитанием...
  (5) Когда названо было имя Нумы, сенаторы-римляне, хотя и считали, что преимущество будет за сабинянами, если царя призовут из их земли, все же не осмелились предпочесть этому мужу ни себя, ни кого-либо из своих, ни вообще кого бы то ни было из отцов или граж-дан, но единодушно решили передать царство Нуме Помпилию. (6) Приглашенный в Рим, он, следуя примеру Ромула, который принял цар-скую власть, испытав птицегаданием волю богов касательно основа-ния города, повелел и о себе воспросить богов. Тогда птицегадатель-авгур... привел Нуму в крепость и усадил на камень лицом к югу. (7) Ав-гур, с покрытою головой, сел по левую его руку, держа в правой руке кривую палку без единого сучка, которую называют жезлом. Помолив-шись богам и взяв для наблюдения город с окрестностью, он разграни-чил участки от востока к западу; южная сторона, сказал он, пусть будет правой, северная - левой; (8) напротив себя, далеко, насколько хватал глаз, он мысленно наметил знак. Затем, переложив жезл в ле-вую руку, а правую возложив на голову Нумы, он помолился так: (9) "Отец Юпитер, если боги велят, чтобы этот Нума Помпилий, чью голову я держу, был царем в Риме, яви надежные знаменья в пределах, что я очертил". Тут он описал словесно те предзнаменованья, какие хотел получить. (10) И они были ниспосланы, и Нума сошел с места уже царем"..
  
  
  В прошлом веке историки высказывали предположения об этрус-ском происхождении имени Нумы и об этрусских корнях его религиоз-ных реформ. Однако в наши дни считают равно вероятными как этрус-ские корни в имени второго рекса, так и латино-сабинские и даже лигур-ские. Более того, "хотя Нума, по преданию, был сабинянином, на до-стоверность этого предания, однако, сослаться невозможно. В пользу чисто латинского, вернее римского, происхождения имени говорит, что в самом деле в Риме встречается плебейская gens Pompilia, которую, может быть, даже имел в виду сочинитель легенды" .
  Разумеется, мы не можем воспринимать созданный Ливием и Плутархом образ в качестве исторического персонажа. В нём слились сведения о нескольких рексах, проводивших сходную политику, хотя вполне вероятно, что среди них был и носящий имя Нума.
  Содержанием этой политики являлось создание первых элемен-тов государственности и их бережная поддержка. Для того, чтобы под-черкнуть эти процессы, легенды настойчиво изображают мудрого и дея-тельного рекса-миротворца, добровольно уклонявшегося от войн.
  Считается, что римские писатели, пытаясь возместить отсут-ствие данных о древнейшем прошлом Города похожим на правду до-мыслом и откровенно фантастическим вымыслом. Они видели рексов современными им монархами эллинистических государств и приписы-вали им возможность единолично вершить верховную власть и решать судьбы народа. Поэтому для красоты и изящества сюжета и был из-мышлен образ Нумы, резко контрастировавший с образом воинственно-го предшественника .
  Контрастности добились, однако не в пользу Нумы. На фоне яр-кого, импульсивного Ромула второй рекс выглядит довольно блекло и бесцветно.
  
  Нума Помпилий и Эгерия. Роспись Феличе Джиани, 19 в.
  Плутарх (из сообщений которого мы беспощадно убрали все мо-рализаторские разглагольствования вторит: "-" I. ...Одни считают Ну-му учеником Пифагора, другие, напротив, говорят, что Нума вовсе не получил греческого воспитания. ...Кроме того, по происхождению Ну-ма был сабинцем, сабинцы же считают себя спартанскими колони-стами. Трудно установить точное время его жизни...
  III. ...Нума родился в большом сабинском городе Курах, по име-ни которого римляне после смешения их с сабинцами были названы "квиритами". Он был сыном известного гражданина, Помпония, млад-шим из четырех братьев. По воле свыше он родился 21 апреля, в день основания Рима Ромулом и его товарищами. Богато одаренный нрав-ственными качествами от природы, он еще более успел в своем ум-ственном развитии благодаря учению, несчастьям своей жизни и серь-езным размышлениям. Он укротил в себе не только низменные желания, но и отрешился от страстей, находящих себе одобрение среди неве-жественных народов, от насилия и корысти. Обуздывать желания си-лой рассудка он считал истинным подвигом. Вот почему он изгнал у себя в доме всякую негу и роскошь и готов был услужить каждому гражданину и иностранцу в качестве непогрешимого судьи и советни-ка, в то время как сам посвящал свободное время не удовольствиям или заботам о своем обогащении, а служению богам и размышлениям об их свойстве и могуществе. Благодаря этому он приобрел себе славное, блестящее имя, так что правивший Римом вместе с Ромулом Татий выдал за него свою единственную дочь Татию.
  Этот почетный брак не заставил его переселиться к своему тестю, он остался по-прежнему в земле сабинцев, помогая своему старому отцу, как и сама Татия предпочла спокойную, частную жизнь своего мужа тем почестям и блеску, которые ждали ее в Риме при дворе отца. Говорят, она умерла на тринадцатом году замужества.
  IV. Нума простился тогда с городской жизнью. Большей ча-стью он жил в деревне, где искал одиночества и проводил время то в священных рощах, то в безлюдных местах, вследствие чего главным образом и распространился слух о его знакомстве с одной богиней. Го-ворили, что Нума простился со светом не от тоски или горя, а пото-му, что ему выпало на долю высокое счастье быть знакомым с боги-ней, иметь ее своей женой, что он, счастливец, проводит время в об-ществе любившей его нимфы Эгерии и что ему стали доступны боже-ские тайны...
  
  Нума Помпилий и Эгерия. Картина Никола Пуссена, 1529
  V. Нуме было уже тридцать девять лет, когда из Рим приехали послы звать его на царство. ...Нума в присутствии своего отца ...отказывался от царства.
  VI. Римляне употребляли все усилия, кидались ему в ноги, проси-ли его избавить их от новой вражды партий и междоусобной войны; по их словам, не было другого, к которому были бы расположены оди-наково оба народа. ...К просьбам их присоединились, говорят, и счаст-ливые предзнаменования, также и горячие просьбы сограждан Нумы, которые, узнав о посольстве, умоляли его идти в Рим и принять пре-стол, чтобы слить в одно целое два народа.
  VII. Тогда он решился, принес богам жертву и отправился в Рим. Сенат и народ из особенной любви к нему вышли к нему навстречу. Женщины говорили ему добрые пожелания; в храмах приносились жертвы. Все радовались, как будто город получил не царя, а царство. ...Все граждане высказались за избрание Нумы. Затем принесены были знаки царского достоинства; но Нума просил подождать, пока избра-ние его на престол утвердят и боги. В сопровождении авгуров и жре-цов он взошел на Капитолий, или Тарпейскую скалу, как его называли тогда римляне. Здесь старший из авгуров поставил его с покрытым лицом к югу, сам же стал сзади его и, положив правую руку ему на го-лову, начал читать молитвы за него, посматривая по сторонам, не увидит ли знамений, посылаемых богами, вроде летящих птиц или дру-гих примет. Мертвая тишина царила на форуме, покрытом бесчислен-ным множеством народа. Все с напряженным вниманием ждали, что будет, как вдруг показавшиеся с правой стороны птицы -- счастливое предзнаменование - подтвердили избрание. Тогда Нума надел царскую мантию и сошел с Капитолия в народ.
  Раздались громкие восклицания. Царя встретили восторженно, как высоко благочестивого человека и любимца богов.
  ...Вступив на престол, он прежде всего уничтожил отряд из трехсот человек, всегдашних телохранителей Ромула, названных им за быстроту исполнения поручений целерами...
  VIII. Всем этим Нума желал снискать себе любовь и уважение народа. Вслед за тем он немедленно приступил к преобразованиям в государственном устройстве, чтобы сделать суровых и воинственных граждан людьми с более мягким сердцем и более справедливыми. Дей-ствительно, в то время Рим был городом, которым, по выражению Платона, овладел горячечный жар. Самым своим существованием он был обязан смелости и отчаянной дерзости сбежавшихся туда ото-всюду храбрых и воинственных людей. Целый ряд походов, частые вой-ны послужили источником усиления его могущества. Как вбитые в землю сваи становятся от частых колебаний еще крепче, так и испы-танные ими несчастия только укрепили их. Сделать мягче нравы, вну-шить любовь к миру народу гордому и дикому -- эту задачу царь счи-тал далеко не легкой и решил обратиться за помощью к богам. Он же-лал как вождь народа смирить его воинственный пыл главным образом принесением жертв, торжественными религиозными процессиями и танцами, которые он сам учредил и ввел в употребление, -- всем тем, на чем лежит печать серьезности, но в то же время радости и весе-лья. ...Души людей завлекал болтовней напыщенно-звонкой. Точно так же и Нума выдумал сказку о любви к нему какой-то богини или горной нимфы и о таинственном общении с нею...
  
  Нума становится рексом.
  ...XXI. Относительно его семьи и брака историки противоре-чат друг другу. Одни говорят, что он был женат только на Татии и не имел детей, кроме единственной его дочери, Помпилии, другие, напро-тив, уверяют, что у него было еще четыре сына - Помпон, Пин, Кальп и Мамерк. Из них каждый оставил потомство и сделался главою ува-жаемого рода. От Помпона происходят Помпонии, Пина -- Пинарии, Кальпа -- Кальпурнии, Мамерка -- Мамерции, которые вследствие это-го носили прозвище "рексов", т. е. царей. Третьи утверждают, -- обви-няя тех лиц в желании подслужиться вышеупомянутым домам, неос-новательно выводя их род от Нумы, -- что Помпилия была дочерью не Татии, а другой матери, Лукреции, на которой Нума женился уже ца-рем. Но все согласны в том, что Помпилия вышла замуж за Марция. Марций этот был сыном Марция, убедившего Нуму принять престол. Он переселился в Рим вместе с царем, сделался сенатором и после смерти Нумы выступил вместе с Туллом Гостилием в качестве канди-дата на престол. Он потерпел неудачу и покончил с собой. Сын его, Марций, муж Помпилии, остался в Риме и был отцом преемника Тулла Гостилия, Анка Марция. Говорят, тому было всего пять лет, когда скончался Нума. Он умер не скоропостижно или внезапно, но постепен-но угасая, по словам историка Пизона, от старости и подтачивавшей его силы болезни. Он жил немногим более восьмидесяти лет." .
  
  Нума Помпилий и Эгерия. Рисунок Л"Альбрэ, А.Мамэ, 1885
  Согласно преданиям Нума выстроил здание (лат. regia), где жил, приносил жертвы, откуда руководил жрецами. Регия стала центром ве-дения календаря (лат. fasti) и летописания (лат. annales maximi). В регии стал, якобы, накапливаться архив документов понтифексов (лат. libri pontificii). В архиве при необходимости было возможно отыскать поста-новления предыдущих понтифексов (лат. decreta, responsa pontificum), Там же хранили список членов коллегии (лат. album), записи о произве-дении священнодействий (лат. acta). В здании регии сберегали формулы молитвенных обращений к божествам, предписания к свершению обря-дов, древнейшие законы рексов (leges regiae), относившиеся к сакраль-ному праву.
  У безоговорочно верящих преданиям может сложиться впечат-ление, что в период, условно называемый "правлением Нумы" в только что начинавшем объединяться Семихолмье образовалось нечто похо-жее на современную Большую Билиотеку Бирмингема. Само собой, учитывая стоимость даже самого дешёвого материала для письма, гро-моздкость тогдашних книг, неразвитость средств для письма, огромные трудности при сохранении архивов и множество других факторов, в значительность фондов регии просто невозможно поверить.
  Э.Перуцци первым из историков рискнул всерьёз рассуждать о книгах Нумы, найденных, якобы, в 181 г. до н. э. Одна часть билиотеки, якобы, была на греческом языке, другая - на латинском. Э. Перуцци подчёркивал то, что греческие книги по решению сената, очевидно, под давлением фанатичного Катона, сожгли, а латинские сохранили. Э.Перуцци, вслед за Титом Ливием, вдохновенно призанвая "открытие" этих документов, дал волю фантазии, гадая о виде и содержании книг Нумы и предполагая, что они заключали в себе пифагорейскую филосо-фию.
  Плутарх соощает, что "...Нума запретил римлянам изображать богов в виде людей или животных. Раньше у них не было ни писаных изображений богов, ни изваянных. В первые сто семьдесят лет от ос-нования Рима они строили храмы и ставили святилища, но считали грехом приравнивать высшее к низшему и постигать бога иначе как умом. Равным образом и жертвы, установленные Нумой ...бескровны и состоят в большинстве случаев из муки, возлияний и предметов самой незначительной стоимости".
  Легенды также утверждают, что именно Нума утвердил руковод-ства, каким божествам и какими словами надлежало молиться в кон-кретной жизненной ситуации, когда и что понтифик должен подсказы-вать молящимся.
  
  Монета республиканской эпохи. Рекс Нума, прино-сящий жертву Аполлону(?)
   IX. Нуме приписывают учреждение, установление должности первосвященников, "понтификов", как называют их римляне. Он был первым из них. Понтификами названы они, по словам некоторых, по-тому, что служат могущественным, имеющим над всем власть богам, -- "могущественный", по-латыни, "потенс". Другие говорят, что в этом имени заключается значение чего-то "возможного", так как за-конодатель велел приносить жрецам жертвы, "если будет можно", не ставя им в вину, если им помешает что-либо важное. Большинство же предлагает совершенно смешное объяснение этого слова - оно значит будто бы не что иное, как "делатели мостов", так как возле мостов приносили жертвы, "мост" же, по-латыни, -- "понс". Впрочем, заведо-вание мостами и починка их лежат на обязанности жрецов, как и от-правление неизменно существовавших с древнего времени жреческих должностей. Сломать деревянный мост римлянин не имеет права под опасением навлечь на себя проклятие...
   Верховный понтифик является как бы толкователем воли бо-жества, пророком, или, вернее, верховным жрецом. Он имеет надзор не только над жертвоприношениями, совершаемыми публично, но смотрит и за жертвоприношениями частных лиц, не позволяет пре-ступать правил религии и наставляет каждого, как он должен чтить богов и умилостивлять их...
  Звание верховного понтифика было предметом недоумений уже для римлян эпохи поздней республики. Вроде бы, загадочный титул не представлял никакой загадки! Pontifex - тот, qui pontem facit, следова-тельно, понтификов называли "делателями моста" оттого, что те по-строили и поддерживали в порядке древнейший мост на Тибре (лат. pons Sublicius). С этим как раз всё в порядке, заводил в тупик другой во-прос: а какое дело жрецам до совершенно светской работы - постройки моста? Вот тут и начинались фантастические догадки. Дескать, на этом мосту понтифики приносили особые жертвы (in ponte или ponte facere). Однако, помимо моста главные жрецы свершали жертвоприношения в десятках иных мест. Причём, "жертвы на мосту" были третьестепенны-ми среди всех. Разумеется, дело в другом. Римляне, как и многие другие народности, полагали водные источники - не только Тибр и По, но и любой ручеек - священными и очень могущественными. Строительство переправы, таким образом виделось действием, обуздывающим свобод-ную мощь божественных вод. Именно поэтому наведение даже неболь-шого дощатого мостка было делом жреца, свершавшего множество об-рядов и исполнявшего многочисленные табу. К примеру, неиспользова-ние при постройке моста или его ремонте инструментов из железа.
  
  
  Понтифики совершали окропление святой водой для очищения домов, храмов и даже целых населённых пунктов. Не удивительно, что кропило (лат.aspergillum) превратилось в важнейший "инструмент" пон-тификов. При этом строжайше требовалось применять только проточ-ную воду (лат. aqua iugis), речную или, в идеале, ключевую. Для этой цели Нума Помпилий определил родник в долине Эгерии (лат. vallis Egeriae). Вероятно, именно этим объясняются последующие измышле-ния о любовной связи рекса и нимфы, за которую последняя платила полезной информацией.
  По поручению рексов понтифики были обязаны всенародно объ-являть о новолуниях и полнолуниях, об удачных и неудачных днях, о грядущих празднествах. Все дни подразделяли на dies fasti и dies nefasti. Если в неблагоприятные дни (лат. dies nefasti) намечалось какое-либо общее дело, за что могли разгневаться боги, то понтифик проводил пре-дупреждавший их гнев обряд очищения (лат. piaculum), чтобы вина от-дельного нарушителя не упала на все общество. А если ярость божеств уже была продемонстрирована каким-либо знамением (лат. prodigium), например, молнией, то требовались незамедлительные действия (лат. procuratio). К примеру, "похороны" понтификом молнии в месте, куда она вонзилась.
  Великий понтифик не являлся жрецом конкретного божества, следовательно, его должность была учреждена позднее, чем должности подчинённых ему жрецов.
  Понтифики являлись законоведами, носителями сакрального за-кона (лат. ius divinum). Ореол близости к божествам привлёк к ним же-лавших заключить брак, составить завещание, совершить усыновление. Сами понтифики "скромно" определяли круг собственных компетенций как "науку о делах божественных и человеческих".
  ... Нума установил много и других жреческих должностей...
   Фециалы - ...хранители мира ... старались прекращать увеща-ни-ями несогласия и не позволяли объявлять войну прежде, чем теряли всякую надежду на мирное решение спора... Римские фециалы часто ходили к тем народам, которые были виновниками оскорбления, и лич-но старались склонить их к миру. Если их усилия уладить дело миром кончались неудачей, они приглашали богов в свидетели, призывали множество страшных проклятий на свои головы и на свое отечество, если они не правы, как нападающие, и затем объявляли войну. Без их согласия или при их отказе дать его ни один солдат, ни царь не имел права взяться за оружие. Царь должен был узнать от них, имеет ли он нравственное право начать войну, и затем уже готовиться к ней...
  
  Римская хижина. Макет в музее
   XIII. Должность салиев учреждена, говорят, по следующему случаю. В восьмой год царствования Нумы Италию опустошала чума, проникшая и в Рим. Население было в величайшем отчаянии, когда, по преданию, в руки Нумы упал с неба медный щит. Об этом щите царь стал рассказывать чудеса, которые он, по его словам, узнал от Эгерии и муз. Щит этот, говорил он, послан небом для спасения города; его следует хранить и вместе с тем сделать еще одиннадцать других щи-тов, формой, величиной и рисунком совершенно похожих на него, что-бы вор благодаря их сходству не мог отличить того из них, который упал с неба... Его слова оправдались -чума прекратилась...
   XIV. Покончив с учреждением жреческих должностей, царь вы-строил вблизи храма Весты Регию, т. е. царский дворец. Здесь он про-водил большую часть времени или в жертвоприношениях, или в обуче-нии жрецов, или же в разговорах с ними религиозного характера. Дру-гой его дворец находился вблизи Квиринальского холма... Во время каждого выхода царя или вообще при религиозных процессиях впереди шли глашатаи, которые водворяли по улицам города тишину и прика-зывали всем бросать работы. ...Нума желал, чтобы граждане не слы-шали и не видели ничего, имеющего отношение к религии, мимоходом, случайно, -- они должны были бросить другие занятия и отдаться всей душой делам благочестия как более важным в сравнении с другими. Вот почему он желал, чтобы на улицах во время религиозных процес-сий не было ни шума, ни крика, ни вздохов и т. п., что бывает обыкно-венно при занятии ремеслами. ...таинственны и некоторые из распо-ряжений Нумы, -- например, не совершать возлияний богам из вина не-обрезанной лозы, не приносить жертв без муки, молясь богам -- кла-няться во все стороны и после молитвы садиться...
  XV. Благочестивый характер воспитания имел своим следстви-ем то, что нравы граждан стали мягче... Говорят, на Авентинскнй холм... ходили два бога, Пик и Фавн... Нума поймал их, смешав воду источника, из которого они постоянно пили, с вином и медом. Когда их поймали, они ...свели с неба самого Юпитера. Бог разгневался на Нуму и приказал ему произвести очищение "головами". "Луковичными?" - быстро спросил Нума. "Нет, человеческими..." - начал Юпитер. Желая избежать исполнения такого жестокого приказания, царь переспросил его: "Волосами?" - "Нет, живыми", - ответил Юпитер. "Маленькими рыбками?" - переспросил Нума, -вопрос, который научила его задать Эгерия. Бог смягчился и вознесся на небо. ...Сам Нума, по преданию, так крепко верил в бога, что, когда ему сказали однажды, что неприя-тели приближаются, он с улыбкой ответил: "А я приношу жерт-ву"...
  
  Сабинская хижина. Макет в музее
  Нуме Помпилию приписывали начало деятельности не только понтификов, но и и трех фламинов.
  Но имели ли какое-то отношение римские рексы (в их числе - легендарный Нума) к религии на самом деле? Самое прямое!
  Очень большой интерес у первых исследователей истории арха-ического Рима вызывала жреческая должность "священного рекса" (лат. rex sacrorum). В более поздние республиканские времена, он вместе с тремя великими фламинами, принадлежал к коллегии понтификов. Rex sacrorum в то же время отличался от фламинов в том, что его функции не ограничивались отедльным культом, и его мог заменить понтифик. Кроме того "священного рекса" избирали понтифики, которым он еже-годно вручал очистительные средства: ветви, священную шерсть, и пр. Обязательно следует отметить, что в республиканскую пору для rex sacrorum категорически воспрещалось претендовать на какую-либо, да-же самую незначительную, политическую должность. Объяснить это можно только одним после свержения ненавистного аристократии ин-ститута рексов, она не осмелилась посягнуть на отмену религиозного компонента этого интститута и сохранила его в виде жреческого сана rex sacrorum. Иначе говоря, "..после уничтожения царской должности духовная компетенция царей перешла к двум лицам. Rex sacrorum по-лучил, кроме прежнего титула царя, еще обязанность совершать по-прежнему жертвы, до тех пор правильно приносимые царями, между тем как настоящая духовная власть перешла к старшему понтифексу, которому одному достались auspicium и imperium. Причина этого деле-ния та, что не желали прекратить священнодействия, специально свой-ственные царям, а поэтому и оставили их за жрецом, называемым по-прежнему царем" .
  
  Янус. Республикан-ская монета
  Вряд ли возможно точно определить объём и характер жрече-ских полномочий рекса. Однако, судя по ничтожной информации, до-шедшей до нас, прежде всего они касались слежения за календарём.
  Тит Ливий: -"(6) Но прежде всего Нума разделил год - сообраз-но с ходом луны - на двенадцать месяцев, а так как тридцати дней в лунном месяце нет и лунному году недостает одиннадцати дней до полного, образуемого кругооборотом солнца, то, вставляя добавочные месяцы, он рассчитал время так, чтобы на каждый двадцатый год любой день приходился на то же самое положение солнца, что и в ис-ходном году, а совокупная продолжительность всех двадцати лет по числу дней была полной. (7) Нума же учредил дни присутственные и неприсутственные, так как небесполезно было для будущего, чтобы дела, ведущиеся перед народом, на какое-то время приостанавлива-лись" . ..
  Плутарх: -"XIX. Что в римском году было когда-то десять, а не двенадцать месяцев, видно из названия последнего месяца, который до сих пор еще называется "декабрем" -- десятым; что первым был март -- из занимаемого им места: пятый от него называется "квинтилием" -- пя-тым, шестой "секстилием" -- шестым и т. д., каждый по порядку. Если бы январь и февраль в то время предшествовали марту, тот ме-сяц сле-довало бы считать седьмым, хотя и называть пятым. Что март, посвященный Ромулом Марсу, был первым месяцем, апрель - по-лучивший свое название от Афродиты, -- вторым, доказывается так-же тем, что римляне приносят в этом месяце жертвы богине и в его календы купаются с миртовыми венками на головах. Некоторые уве-ряют, что апрель получил свое имя не от Афродиты-- его название объясняется проще: апрелем месяц называется потому, что в самый разгар весны почки деревьев начинают разбухать и распускаться, "аперйре" по-латыни.
   Из остальных месяцев один назван в честь Майи, матери Мер-курия, июнь - в честь Юноны. Другие говорят, что месяцы эти названы по порядку, в котором следуют: "майорес" значит по-латыни "стар-шие", "юниорес" -- "младшие".
  Прочие месяцы назывались по порядку, в котором идет каждый из них, - квинтилий, секстилий, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь пя-тый, шестой, седьмой, восьмой, девятый и десятый... Из числа меся-цев, прибавленных или переставленных Нумою, февраль - месяц очище-ния, как показывает само его название (кроме того, в нем приносят заупо-койные жертвы и справляют Луперкалии, праздник, очень похо-жий на обряд очищения). Январь, первый месяц, назван в честь бога Януса. Мне кажется, Нума переставил с первого места март, посвя-щенный Марсу, потому что желал во всем отдавать предпочтение мирным занятиям перед военными. Янус, очень древний бог, или царь, способствовал, говорят, гражданскому устройству общины и изменил к лучшему дикий, зверский характер ее членов, вследствие чего его изображают двуликим, так как он совершенно изменил жизнь в отно-шении ее внешности и обычаев" .
  
  Открытие могилы Нумы Помпилия. Картина П. да Караваджо
  О значимости календаря не стоит говорить: без него нет цивили-зации. Одной из важнейших функций рексов являлись ежегодные и еже-месячные отслеживания точности календаря. Это понятно - календар-ные исчисления требовали астрономических знаний, которыми не обла-дали простолюдины-обыватели. Если верить античным писателям, до Нумы Помпилия в Альба-Лонге и в Риме была принята девятимесячная продолжительность года. Хотя в году насчитывалось 365 дней, но про-должительность месяцев была различной. Лично Нума, согласно преда-ниям, установил очерёдность високосных лет и перенёс начало года с марта на январь.
  Календарь римлян был не просто таблицей счёта времени. Он представлял сложнейшее культово-обрядное расписание. Когда следует проводить обряд, кто его должен свершать, где это будет происходить, какому божеству будет посвящено действо - всё содержалось в религи-озном месяцеслове.
  Высказывались даже предположения, что рекс осуществлял жре-ческие функции в первой половине лунного месяца, в период "роста" лунного диска, а впериод "старения" луны уступал религиозные полно-мочия верховному понтифику.
  Фламины (дословно - "возжигатели пламени на алтарях") были подчинены понтификам, хотя в архаические времена подчинённость вы-глядела относительной. Французский учёный Ж.Одри настаивал на том, что, что у индоевропейцев до распада их карпато-балканской общности божества были поделены на "белую", "красную" и "чёрную" группы. Ж.Дюмезиль отметил, что фламины заведовали культами "белого" верховного бога, "чёрного" бога общины и сельского хозяйства, "крас-ного" бога войны, олицетворявших три важнейшие общественные функции: креативно-магическую, аккумулятивно-производительную и деструктивно-военную . Впоследствии Ж.Дюмезиль даже попробовал соотнести со сферами компетенций фламинов содержание образов пер-вых римских рексов:
  Биосоци-альные группы MG
  ("белая") VC
  ("чёрная") RJ
  ("красная")
  Боги Уран Квирин Марс
  Стихии воздух земля огонь
  Мифиче-ские пер-сонажи Ромул и Нума Помпилий, цари-законники - осно-ватели Римского государства Анк Марций, царь строитель и хозяйственник. укрепитель Рим-ского государ-ства Тулл Гостилий, царь-полководец, победитель вра-гов Римского государства
  Функции поддержание общественного и культурно-религиозного по-рядка обеспечение устойчивого ма-териального бла-гополучия физическая за-щита социума, по возможности - победоносная агрессия против соседей
  Идеи магия, волшеб-ство, рассуди-тельность, ин-теллект, могуще-ство, закон, по-рядок, традиции, труд, мастерство, хозяйственность, изобилие, туч-ность и плодоро-дие, достаток, красота, размно-жение, семья. война, дружина, доблесть, удаль, удачливость, здоровье и сила, решительность, жестокость.
  Эмоции и чувства благоволение, понимание, спо-койствие, сте-пенная рассуди-тельность любовь, чув-ственность, до-верчивость, от-крытость буйство, стойкое упорство, воин-ственность, су-ровая жестокость
  В эпоху рексов, вероятно, начинает складываться коллегия авгу-ров, то есть гадающих и багословляющих жрецов. Кажется, первона-чально их было три - для каждой трибы: Рамнов, Тициев, Луцеров. В доме одного из авгуров происходили их ежемесячные собрания. Глав-ной обязанностью авгуров было волшебное упрочение и умножение процветание и успех, то есть благословение (лат. augurium). Авгурацию и инавгурацию обращали как на людей, так и на места. В процессе бла-гословения старательно отмечали всяческие небесные явления: падаю-щие звезды, молнии и зарницы и по ним определяли, насколько процве-тающим будет благословлённый объект.
  
  Бронзовая модель крестьянской по-возки. Этрурия
  
  Крестьянские орудия труда. Этру-рия
  Вновь слово Титу Ливию: -"21. (1) К обсуждению этих дел, к попеченью о них обратился, забыв о насилиях и оружии, весь народ; умы были заняты, а постоянное усердье к богам, которые, казалось, и сами участвовали в людских заботах, исполнило все сердца таким бла-гочестием, что государством правили верность и клятва, а не покор-ность законам и страх перед карой. (2) А поскольку римляне сами усваивали нравы своего царя, видя в нем единственный образец, то даже соседние народы, которые прежде считали, что не город, но во-енный лагерь воздвигнут среди них на пагубу всеобщему миру, были пристыжены и теперь почли бы нечестием обижать государство, всецело занятое служеньем богам.
  (3) Была роща, круглый год орошаемая ключом, который бил из темной пещеры, укрытой в гуще деревьев. Туда очень часто приходил без свидетелей Нума, будто бы для свиданья с богиней; эту рощу он посвятил Каменам, уверяя, что они совещались там с его супругою Эгери-ей. (4) Установил он и празднество Верности. Он повелел, чтобы к святилищу Верности жрецы приезжали на крытой колеснице, за-пряженной парой, и чтобы жертвоприношение совершали рукою, спе-ленутою до самых пальцев, в знак того, что верность должно блюсти и что она свята и остается святыней даже в пожатии рук. (5) Он учредил многие другие священнодействия и посвятил богам места для жертвоприношений - те, что понтифики зовут "Аргеями". Но все же величайшая из его заслуг в том, что на протяжении всего царствова-ния он берег мир не меньше, чем царство.
  (6) Так два царя сряду, каждый по-своему - один войною, другой миром, возвеличили Рим. Ромул царствовал тридцать семь лет, Нума - сорок три года. Государство было не только сильным, но одинаково хорошо приспособленным и к войне и к мирной жизни" .
  Итак, дошедшие до нас, пусть и недостаточно достоверные сви-детельства античных сочинителей единогласно утверждают, что при легендарном Нуме произошло "смягченье нравов". Так, в низовьях Тибра практиковалась "отправка наиболее достойных людей к богам", заменённая во второй половине 8 в. до н.э. бескровной жертвой. Соб-ственно, и убийство Рема братом можно трактовать, как человеческое жертвоприношение при основании города, оформленное в виде риту-ального поединка. Разумеется, отказ от пролития на алтарях человече-ской крови нельзя приписывать мягкому характеру второго рекса - рим-ское общество сделало ещё один шаг к цивилизации и не то, чтобы его мораль смягчалась, но жестокость переставала быть неприкрытой и первобытно-бесхитростной.
  
  Этрусский храм. Экспонат музея г. Линц
  
  Ельницкий Л.А. К происхождению этрусской космогонии-дивинации. "Вестник древней истории", 1977, No 2
  Ельницкий Л.А. У истоков древнеримской культуры и государ-ственности. "Вестник Древней Истории", 1958, No 3
  Кагаров Е.Г. О царской власти в древнем Риме. Воронеж, 1910
  Лукьянов А.Н. Древнейшая история Италии. Омск, 2013
  Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М.,1983
  Немировский А.И. Идеология и культура раннего Рима. Воро-неж, 1964
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового обществ аи государства. Воронеж, 1962
  Энман А. Легенда о римских царях ее происхождение и развитие. СПб., 1896
  Cardinali G. Le origini di Roma. Roma, 1949
  Сiасeri E. Le origini di Roma. Milano, 1937
  Grenier A. Les religions etrusque et romaine. P., 1948
  Pa11оtino M. La prima Roma. "Studi Romani". 1957, No 5
  Pfiffig A. Religio etrusca. Graz. 1975
  Рiganiо1 А. Essai sur les origines de Rome. Paris, 1917
  Ziolkowski A. Storia di Roma, Milano, 2000
  
  
   9-10. Тулл Гостилий (673-642 гг. до н. э.)
  1.Этрусское сердце Италии
  2.Военное дело
  3.Войско Тулла Гостилия
  4. Rex Romanum III
  
  "Мы могли бы еще надеяться на археологические открытия, ко-торые в самом деле давали нам остатки отдаленных периодов бытовой истории Рима. К сожалению, эти материалы слишком отрывочны, и мы лишены возможности подвергнуть их хотя бы приблизительно верному хронологическому и этнографическому определению. Мы этим не жела-ем отрицать, что на основании древнейших археологических остатков возможно установить известные отдельные факты, очень любопытные и ценные, но история царей из них не восстанавливается, а критической проблемы царской истории они почти не касаются" .
  
  Закладка города
  
   1. Этрусское сердце Италии
  7 в. до н.э. можно с полным правом считать началом сельскохо-зяйственного процветания Этрурии. Тосканские почвы славились пло-дородием, климат был почти идеальным для земледелия. Это объясняет громкую славу высококачественного этрусского зерна. Можно предпо-ложить, что уже в середине 7 в. до н.э. появился плуг с направляющей рукоятью и прямым лезвием.
  Районом наиболее интенсивного земледелия было правобережье Тибра. Кроме зерновых культур (пшеницы, полбы) там выращивали го-рох и бобовые, артишок, лён, виноград, яблоки и ежевику, гранат, мак. У карфагенян заимствовали выращивание лимонов. Льняные тонкие ткани для одежд, грубая парусина для судов, рыбацкие сети - всё поль-зовалось огромным спросом.
  
  Этрусский город
  Оливковое дерево, судя по всему, приживалось в Этрурии мед-ленно, масло (этр. eleivana) ввозили в особой формы амфорах, много-численные остатки которых обнаруживают археологи. Но, в конце кон-цов, масло стало одним из главных пищевых продуктов и оливки начали выращивать в больших масштабах.
  Тосканские вина и по сей день причисляют к лучшим винам Ита-лии. Однако в 7 в. до н.э. вино было для этрусков "престижным напит-ком" аристократии, употребляемым лишь на праздниках и погребаль-ных застольях. Напиток указывал на высокий статус его потребителя.
  Любимыми декоративными культурами стали лавр и пальма, акант, лилия, крокус, вьюнок и другие.
  Этруски усердно занимались свиноводством, разводили крупный рогатый скот, овец и коз. Этрусских быков ценили за выносливость в упряжке. Овцы славились высокими надоями, из овечьего молока этрус-ки делали огромные сыры, весом в триста килограммов!
  В гробницах обнаруживают яйца цесарок, гусей, уток, кур. Ло-шадей было мало, их считали священными существами и применяли исключительно в военных целях.
  В 7 в. до н.э. в Этрурии росли обширные густые леса. Античные писатели сообщали о тридцатиметровой высоты буках - и это в период отнюдь не лучшего состояния лесного покрова. Этруски приступили к сведению лесов: стали строить больше зданий, закладывали десятки ко-раблей. Высокие и стройные стволы годились для того, чтобы изгото-вить киль корабля цельным по всей длине. Кроме того, древесина (сам-шит, калина, ива, клен, сосна, бук, вяз, дуб) шла на изготовление мебе-ли, инструментов. Из некачественной древесины изготавливали уголь для гончарных и металлургических печей, дрова использовали в отоп-лении и приготовлении еды.
  
  Керамика буккеро из музея Гросетто
  Думается, этруски заметили, что сокращение площади лесов приводит к ухудшению климата: стало жарче и суше. Они правильно связали с уменьшением лесного покрова эрозию почв и превращение низин в малярийные болота. Уже в 7 в. до н.э. этруски начали прорывать первые каналы, отводить лишнюю подземную влагу из низменностей и сточные воды из городов. Впоследствии их работы привели к созданию целой сети вырубленных в скальных породах и прорытых в жёстком грунте проходов высотой в 1,7 м., связанных шахтами с поверхностью через каждые 30-40 м. друг от друга. Археологи нашли насечки-ступени по всей высоте шахт, чтобы по ним мошли спуститься в канал ремонт-ники. Такая превосходная сеть водотоков практически полностью устранила вредные последствия вырубки лесов. Этрусская гидротехника была призана во всём античном мире наилучшей. Особенное уважение вызывало умение пробивать артезианские скважины для снабжения пи-тьевой водой населённых пунктов.
  Этрусское ремесло также вступает в полосу расцвета.
   "Так называемый ориентализирующий период начался у этрус-ков в начале VII века до н. э. Начало этого периода пришлось примерно на 700 год до н. э. или на время возведения гробницы Боккорис в Тарквинии, датируемой 675 годом до н. э. В этой гробнице были обна-ружены предметы, изготовленные в стиле культуры Вилланова, а также импортные и местные товары, демонстрирующие влияние Греции и Во-сточного Средиземноморья. В течение VIII века до н. э. новые культур-ные веяния в основном влияли на Северный Лаций, тесно связанный по суше и морю с Кампанией. Вскоре в Ветулонии, Популонии и других поселениях, богатых залежами железной руды, стали появляться такие же пышные захоронения. Постепенно новое влияние распространилось на весь регион. Этрурия, наконец, заняла свое место среди средиземно-морских цивилизаций, передавая ориентализирующий стиль своим со-седям, которые, в свою очередь, оказывали влияние на живущие рядом с ними народы. Торговля, ранее сосредоточенная в основном на юге, те-перь обратилась на север, в Европу, за Альпы" .
  В 7 в. до н.э. этрусские ткачи и портные испытали сильные воз-действия состороны восточной моды. Они начали красить шерстяные ткани и украшать одежду вышивкой. Но лён использовали в его нату-ральном виде.
  
  Керамика буккеро из музея Гросетто
  Одежда, которую шили этрусские портные, ниспадала свобод-ными складками, как было повсеместно принято в индоевропейском Средиземноморье. Из льняных и шерстяных тканей этрусские мастера изготавливали одежду, состоявшую главным образом из трёх составных частей:
  -перизомы, то есть набедренной повязки, надетой особым обра-зом и внешне напоминавшей трусы. Возможно, её заимстовали у греков.
  -туники, похожей на хитон, пришедшей из Ионии. Вначале льня-ная туника была сугубо мужской одеждой. Потом удлиненный вариант туники станут надевать женщины и пожилые люди, а лёгкую укорочен-ную одежду - молодёжь. В седьмом веке до нашей эры женщины обла-чались в подпоясанные туники, достигавшие лодыжек.
  -плащей, которые носили поверх туник. На рисунках можно ви-деть различные виды этой верхней одежды. Их делали толстыми и тя-желыми, чтобы предохранить владельца от зимней прохлады. Наиболее распространенным был прямоугольный плащ греческого типа. Женские плащи изготавливали широкими и укутывающими фигуру. Особой (су-губо местной) разновидностью плаща стала "табенна", которую греки называли "хламидой, которую носят этруски". "Табенна" выполняла две задачи: ею покрывали кровать и надевали, выходя из дома. Обычные плащи сохраняли традиционную прямоугольную форму, являясь, по су-ти просто полотнищем ткани, а "табенну" стали скруглять, красить в разные цвета, украшать вышивками и пурпурными полосами. И со вре-менем превратили в ту самую тогу, которую мы считаем исконно рим-ским одеянием!
  Для мужчин и женщин изготавливали также разноцветные шар-фы и шали. Ими закрывали руки и плечи, их повязывали на талии.
  Обычно этруски предпочитали ходить с непокрытой головой. Заостренные шляпы с широкими полями проникли в Этрурию из Ионии, но никогда не пользовались большой популярностью. Из немногочис-ленных головных уборов известен так называемый тканый тутулус (лат.tutulus.) конической формы, который, очевидно, носили лишь жри-цы. Ткали также налобные повязки.
  Очевидно, немалый доход ткачам приносило изготовление по-стельного белья.
  Может сложиться обманчивое предстваление представление о богатстве и яркости этрусской текстильной продукции. Фрески на сте-нах гробниц демонстрируют словно пропитанные светом и богато рас-шитые разноцветные одежды и покрывала на ложах. Но надо учесть, что хотя росписи, безусловно, отражают реалии своего времени, всё же перед нами образцы особого, праздничного или ритуального предназна-чения. В будни, вероятно даже аристократы надевали более дешёвые некрашеные одежды.
  
  Керамика буккеро из музея Гросетто
  Ремесленники, как кажется, не подразделяли изготавливаемую ими обувь на мужскую и женскую, но делили её на сандалии, калцеи и бродеквины. Лёгкие сандалии предназначались для тёплого лета. Кожа-ную или деревянную подошву крепили к ступне ремешками. Отделка кожи была великолепной. Позолоченные ремешки сандалий вызывали у греков завистливое озлобление и обвинения этрусских сапожников в вульгарности и дурновкусии. Калцеи с загнутыми носами (лат. сalcei repandi) делали для более прохладной погоды. Их шили из коричневого, вишнёвого или зелёного сукна. Материал позволял заметно разнообра-зить форму и отделку калцей и применить много вариантов шнуровки. Будучи заимствованными в Ионии, калцеи быстро стали типичноэтрус-ской обувью. Тяжёлые башмаки бродеквины также крепили ремнями. Эта обувь была довольно дорогой и в основном доступной только в аристократических семьях.
  В 7 в. до н.э. начинается расцвет этрусского гончарства. Появля-ется знаменитая посуда буккеро (итал. buccero-nero, "чернощёкая"). Из тщательно промешанной глины делали разнообразные сосуды, светиль-ники, жаровни с лепными ручками, фигурными деталями, прорезным, рельефным и гравированным орнаментом. При обжиге нарочно созда-вали различные условия, так что восстановление находившейся в глине закиси железа давало различные цвета: от серого к коричневому и угольно-черному. Но неизменным признаком буккеро была тщательно вылощенная поверхность с матовым блеском. Иногда со стороны даже создаётся впечатление того, что перед нами металлическая посуда.
  "Экспорт в Карфаген этрусской посуды был, видимо, значитель-ным. Этрусские "буккеро" VII-VI вв. находят вместе с коринфскими, родосскими, кипрскими и египетскими сосудами6. Вместе с этой грече-ской керамикой находят также этрусские подражания коринфским сосу-дам. Поскольку эта этрусская керамика вовсе не встречается в Великой Греции, постольку необходимо прийти к выводу, что уже в VII в. до н. э. существовали непосредственные торговые сношения между этрусками и Карфагеном. О постоянных культурных связях Этрурии с Карфагеном говорит влияние этрусских образцов на пуническую керамику VII-VI вв." .
  Совершенствовалось также столярное мастерство. До нас не до-шли образцы этрусской мебели, но по росписям из гробниц можно уве-ренно говорить о её превосходном качестве. Для изготовления шкату-лок и футляров применяли привозное черное дерево. Обрабатывали также кору пробкового дуба, декоративные детали и мелкие украшения вырезали из виноградной лозы.
  
  Керамика буккеро из музея Гросетто
  С 7 в. до н.э. начинает развиваться ювелирное ремесло или ско-рее - искусство. Красота и тонкость украшений, в значительном колче-стве найденных археологами в этрусских гробницах, просто потрясаю-щи! Центром ювелирного мастерства была Ветулония. Именно там из-готавлвали металлические фигуры химер, птиц, сирен, сфинксов. Но и другие города производили драоценную продукцию: женские диадемы и мужские венцы из золотых листьев, гребни и расчески, застежки, ожере-лья, серьги, браслеты, кольца, нагрудные бляхи и многое другое. Изде-лия были бронзовыми с позолотой и без, серебряными, золотыми с дра-гоценными камнями.
   "В восточных ... обществах ремесло сочеталось с сельским хо-зяйством в рамках сельской общины. В античных рабовладельческих обществах сочетание занятия сельским хозяйством с ремесленной дея-тельностью при преобладании первого свойственно городской об-щине" . Трансформация поселений "виллановианского типа" в этрус-ские города, безусловно, не была мгновенным скачком. Ремесленники, как это позднее произойдёт в средневековой Европе, старались сконцен-трироваться в самых часто посещаемых и наиболее укреплённых ме-стах. Например, на дорогах, ведущих от соляных варниц. Ведь именно там сходились окрестные жители для продажи сельскохозяйственной продукции и покупки соли. Именно там появлялось особое место для торговли (лат. forum). Там и разрастались процветающие этрусские го-рода, заявлявшие о своём управлении окружающим регионом.
  Приходится признать, что остатки городов Этрурии изучены итальянскими археологами заметно хуже, чем некрополи этрусков. Тем не менее за последние 30-40 лет в исследовании городов сделан впечат-ляющий шаг вперёд . Так, стало очевидным, что ремесленное населе-ние теряло связь с прежними родами, к которым принадлежали его предки. Оно создавали новую общность - горожан, жителей города. И, судя по всему, уже в середине 7 в. до н.э. можно считать этрусские го-рода-государства в целом сложившимися.
  Студенты в беззастенчиво копирумых из Интернета и бесстыдно выдаваемых за собственные сочинения рефератах указывают, что даже активно занимающиеся морской торговлей этрусские города располага-лись не менее чем в 6-7 км. от моря, вынося на побережья лишь самые необходимые портовые сооружения. Например, Цисра (Цэре) находи-лась в семи километрах от берега в исключительно благоприятном для обороны месте. Судя по обилию импортной бронзы и керамики он вёл исключительно оживлённую торговлю с Восточным Средиземноморь-ем. А Пирги - порт Цисры - отстоял от стен города на тринадцать кило-метров.
  Увы, теперешние студенты не позволяют себе задуматься над этим фактом и повторяют устаревшие мнения о страхе перед пиратски-ми десантами. Но каких-либо пиратов, кроме самих этрусков, в этом районе Тирренского моря тогда не было! Вне сомнений и карфагеняне, и греки не гнушались морским разбоем, однако их позиции были пока крайне слабы.
  
  План Цисры
  Тирсены принели с Востока идею того, что "град земной", чело-веческий явлется подобием "града небесного", божественного, план и архитектура его - отражение на земле установленного богами на небе-сах порядка. Как стоит священная гора в центре мира, где смыкаются земля и небеса, так ступенчатый храм-зиккурат в городах Междуречья считался осью города, на которую надеты небесный, земной и подзем-ный миры. На Востоке выработали сложную символику чисел и цветов в архитектуре, отражавшую мировоззрение ближневосточных обществ. Идеальным считалось число "семь". Так семь цветов радуги и семь ступеней храма, семь колец стен мидийской столицы соответствовали семи известным в то время планетам.
  С Востока же заимствовали ритуал разметки закладываемого го-рода при помощи плуга, влекомого белыми быком и коровой. Масть животных была угодна богу Тину, а сама пара бык-корова была симво-лом Тина и Уни, что обеспечивало благополучие закладываемом горо-ду. Плуг с медным лемехом намечал место будущих рва (борозда) и стены (вывернутая из борозды земля). Проводя борозду, на месте ворот жрец, согласно ритуалу, приподнимал плуг. По этрусскому убеждению, в городе полагалось устраивать три входа.
  Градостроительные идеи восточного происхождения были ста-рательно закреплены на италийской почве, причём этруски полагали, что в идеале борозда, проводимая плугом должна была очертить окружность. Не случайно наследники этрусков римляне производили обозначение города, столицы (лат. urbs, urbis) от слова "круг" (лат. оrbis). Понятно, что рельеф наиболее удобных для поселения мест практически никогда не позволял добиться круглой планировки.
  Построенные на месте борозды ров и вал становились священ-ным рубежом (лат. pomerium) городской территории. Пересечение по-мерия в неположенном месте считалось невиданным кощунством, за которое полагалась казнь. Именно поэтому братоубийство Ромула и не воспринималось как преступление. Естественно, вхождение в город с добрым намерениями через ворота, где не проводили священную бо-розду преступлением не считалось.
  При основании города этруски также рыли в его центре яму (лат. mundus) для посвятительного помещения туда первинок урожая. В эту же яму каждый новый поселенец был обязан бросить пригоршню земли с прежнего места проживания. Название ямы, имевшее в латинском язы-ке смысл "мир", "космос", близко по своей форме к этрусскому manth. Отсюда и название одного из этрусских городов - Мантуи.
  
  Гробницы в Цисре
  Как город на земле считали малой копией небесного устройства, так и отдельный дом полагали миниатюрным подобием города. Главной частью дома зажиточного этрусского семейства был атрий (лат. atrium). На крыше атрия устраивали отверстие для освещения и стока воды (лат. compluvium). Ног комплювий не только выполнял бытовые задачи, за ним были закрепелены магические функция соединения пространства жилища с небом. Прямо под комплювием устраивали соответствующий ему по форме и размерам бассейн (лат. impluvium). Имплювий также был не просто накопителем дождевой воды, но рассматривался как вход в подземный мир. Поэтому рядом с бассейном и находились шкафы с восковыми фигурками умерших предков.
  В 7 в. до н. э. расцвёл город Велсна (этр. Vеlsnа или Velsnal, лат. Volsinii). Его развалины раскопаны итальянскими археологами в районе современного Орвьето. В результате моголетних раскопок удалось ис-следовать до десятка храмов и несколько некрополей. Удалось устано-вить, что благополучие торгово-ремесленной Велсны зависело от со-стояния прибрежных портовых городов Вульчи и Тарквинии. Под Велснами находилось святилище (fanum Voltumпае), которое позже приобретёт общеэтрусское значение. Велсне суждено дольше прочих этрусских городов сопротивляться натиску Рима и быть наказанной за свободолюбие. Римляне после завоевания Велсны в 265 году до н.э. раз-рушат город, а жителей переселят в другое место, двадцатью километ-рами дальше, где теперь стоит город Больсена.
  В период, когда правил легендарный рекс Тулл Гостилий, про-цветали также Вейи, находившиеся к северу от Рима и, вероятно, осу-ществлявшие непосредственный контроль над Семихолмьем.
  
  Рисунок гробницы Кампана (Вейи), сделанный после ее обнаружения
  Город окружало множество вырубленных в скалах туннелей для сбора и отвода воды (лат. cuniculi). Впечатляет водовод Понте-Содо -пробитый в скале коридор с неровными стенками, шириной от четырёх до пяти метров, восьмиметровой высоты и боле семидесяти пяти метров в длину! Он служил не только водоотводом, но и мостом.
  Археологи в 1916 году обнаружили относительно неплохо со-хранившиеся остатки некоторых домов, фундаменты храмов с много-численными обломками их терракотовых украшений. Важным открыти-ем стали терракотовые фигурки, среди которых - статуэтка Аполлона из Вей, хранящаяся ныне в музее Вилла Джулия в Риме. По легенде ма-стерство этрусских скульпторов-"терракотчиков" было настолько об-щепризнано, что римляне впоследствии даже пригласят мастера Вулку из Вей чтобы изваять из терракоты статую Юпитера для Капитолийско-го храма. На объекте, получившем условное археологическое название "храм Портоначчио", нашли алтарь и цистерны для воды, после чего археологи, естественно, тут же выразили уверенность в "культе цели-тельной воды".
  Среди вейских гробниц две поражают настенными росписями. Одна из них, условно названная "гробницей Кампана", вырублена в склоне холма. Строители установили у входа каменные изображения сфинкса-охранника. Крайне интересна находка скелета мужчины, уло-женного на погребальную скамью в полном вооружении. На шлеме по-гребённого - дыра от точного и сильного удара, возможно, послужив-шего причиной смерти.
  Город выстроили в столь удобном для обороны месте, что огра-ничились лишь обведением его рвами. Этого вполне хватало, пока рим-ляне не обратили пристальное внимание на Вейи. Тогда и пришлось возвести стены.
  
  Вооружение из этрусских гробниц . 1.Монтефортинский шлем. 1а Часть ременного крепления, находящаяся под защищающим шею назатыльником. 2. Фрагмент рельефа из гробницы в Цисре - поножи и шлем монтефортинского типа. Флорентийский археологический му-зей. 3.Шлем аттической формы. Британский музей. 4.Реставрированные поножи, панцирь этрусского типа, монтефор-тинский шлем и аргивский щит из гробницы в Орвьето. 5. Настенная роспись - этрусское оружие Гробница Джильоли, Тарквиния. 6. Ита-ло-коринфский шлем, музей Карлсруэ. 7. Воины, изображенные на урне из Кьюзи в итало-коринфских шлемах. У одного из сражающихся гиб-кий панцирь, а у второго - анатомический. 8. Короткий железный пилум с плоским язычком
  Название Фуфлуны (этр. Fufluna или Pupluna, лат. Populonia) прямо указывает на священного покровителя города. (Кто сомневается в том, какое божество считали покровителем жители греческих Гераклей, Афин или Аполлоний?) Это был центр почитания Фуфлунса -"этрусского Диониса".
  
  Вооружение из этрусских гробниц . 1. Греческий, халкидийского типа, шлем. Флоренция, Археологический музей. 2 Италийский, типа негау, шлем, на котором можно разглядеть обод с отверстиями, предназначенный для крепления подшлемника. Музей Вилла Джулия. Рим. 3. Этрусские доспехи и оружие. Реконструкция выполнена по находкам в "Гробнице воина" в Byльчи. 4. Наконечник копья из Кьюзи (Клузиум). 5 Этрусский наконечник для дротика. 6. Этрусский меч, сделанный по типу греческого меча гоплита. Из Алалии, Корсика. 7 - рукоять подобного же меча, выполненная из дерева и железа из Ло-рето Апрутино. 8. Наконечник ножен аналогичного меча. Бронза, вы-ложенная изнутри костью. Центральный римско-германский музей. Майнц. 9. Заканчивающийся трубкой наконечник метательного пилу-ма из Вульчи. Ватиканский музей. 10 Этрусская поясная пряжка.11. Меч из Эсте. 12. Меч из Алалии на Корсике. 13. Меч-фальката. Бри-танский музей.14. Фреска, на которой изображен воин в греческом шлеме и с этрусской круглой нагрудной пластиной. 15,16 - верхняя и обратная сторона нагрудной пластины.17. Обратная сторона нагрудной пластины, на которой виден способ ее крепления.
  Фуфлуна - единственный этрусский город, расположенный на берегу. Правда и здесь строители постарались разместить главную часть (верхний город) на скале высотой около трехсот метров, а внизу разместить лишь портовые сооружения (нижний город).
  Территория, подвластная фуфлунцам, была небольшой, но имен-но на ней находились важные медные рудники Кампильи. Поэтому Фу-флуна уже с начала 7 в.до н.э. стала металлургическим центром Этру-рии. Некоторые кварталы города были полностью заселены мастерами-металлургами, а свалки шлака занимали несколько гектаров. Уже в рим-ское время металлургия здесь продолжит развиваться так успешно, что часть этрусских гробниц будет забросана шлаком. Фуфлунские литей-щики и кузнецы добились необычайного уровня обработки бронзы и железа. Потребные для работы олово и железные заготовки импортиро-вали извне. Поэтому торговые связи с Корсикой и Эльбой были проч-ными и постоянными. Экспорт же металлических изделий и керамики из Фуфлуны охватывал весь Лаций.
   2. Военное дело
  
  Шлем негау
   "Период разложения первобытно-общинного строя Энгельс ха-рактеризовал как период непрерывных войн, в течение которого возник-ла военная демократия - специальная организация, предназначенная для войны. Народное собрание, совет старейшин и военачальник - вот орга-ны военной демократии. Для ведения войны выделялись специальные группы, которые обычно жили отдельно от племени. Это были профес-сиональные воины, весь суровый уклад жизни которых имел целью вы-работать у них необходимые боевые качества и навыки" .
  В 7 в. до н. э. вооруженные силы этрусков изменились. Сохрани-лись прежние племенные ополчения, собираемые во время серьёзной угрозы извне. По-прежнему существовали и постоянные дружины во-ждей, предпринимающие разбойничьи налёты на соседей по личной иницативе. Но к ним добавилось городское войско, перенявшее у греков у греков вооружение гоплитов и боевое построение в фалангу. Возник-шая и достаточно успешно развивавшаяся этрусская государственность смогла установить горожан в строй, скрепить их воинской дисциплиной.
  Гопли́ты (греч. ὁπλίτης) - тяжёловооружённые пешие воины, название которых производится от названия круглого щита гоплона (греч. ὅπλον). Они строились в несколько рядов - по аналогии с грече-ским построением можно предположить, что шеренг было от пяти до восьми.
  Фаланга всегда мыслилась как единое целое и действовала так же. Деление её на мелкие отряды считалось недопустимым, а действия бойца в одиночку - просто невозможными.
  Расстояние между шеренгами при движении на неприятеля до-стигала полутора метров, а при атаке и обороне сокращалось до полу-метра. Когда фаланга "спрессовывалась", воины прижимались плечом к плечу и отряд превращался в монолит, ощетинившийся копьями из-за сплошной стены щитов. Не нужно преувеличивать тактические возмож-ности фаланги: бой превращался в давление этой густой массы на про-тивника, причем задние упирались в спину передним, а если фаланга сталкивалась с фалангой - в вооружённое состязание "кто-кого-перетолкает". При этом удары наносили копьями, а меч использовали как личное оружие, редко пускаемое в ход в строю.
  
  Вооружение этрусков . 1. Бронзовый меч с "антеннами" из Фермо. 2. Меч антенного типа с бронзовыми ножнами из Фермо. 3. Бронзовый саблевидный меч антенного типа из Болоньи. 4,6,7. Бронзовые наконечники ножен мечей антенного типа. 5. Фрагменты деревянных ножен меча антенного типа, об-мотанных бронзовой проволокой и снабжён-ных бронзовым наконечниом. 8. Железный кинжал с костяной рукоятью и бронзовыми ножнами с костяным устьем из Вей. 9,9а. Бронзовый кинжал и ножны из Тарквиний. 10 Бронзовый наконечник копья и проволока, крепившая его к древку. Вейи. 11,12. Бронзо-вые наконечник и подток копья из Тарквиний. 13. Гигантский бронзовый наконечник из Тарквиний. 14. Бронзовый наконечник для дротика, найденный в Лации. 15. Бронзовый топор из Тарквиний.
  Достаточно многочисленная фаланга с большим трудом преодо-левала большие расстояния, не теряя правильности строя. По той же причине не могла преследовать противника, предоставляя это находя-щейся на флангах коннице. Фаланге было трудно действовать на пере-сеченной местности.
  Слабыми местами такого построения являлись первая шеренга и фланги, особенно правый. Ведь бойцы держали щит левой рукой, правое плечо при этом было уязвимо и его прикрывал щитом сосед справа. Но первый правофланговый не имел такого прикрытия! По этой причине крайними справа в каждой шеренге ставили самых опытных воинов. Так что правый фланг всегда был сильнее левого. Как видим, именно от крепости щитов и умения их использовать во многом зависела победа гоплитов. Поэтому, кстати, у греков и этрусков потерю щита на поле боя считали позором и жёстко наказывали. Тогда как потеря дорогосто-ящих шлема или даже меча считалась личной бедой воина, ведь они служили лишь для его собственной защиты.
   Шлем негау
  Тем не менее, фаланга была несомненным достижением в воен-ном деле. Этрусские воины были обязаны уметь ходить в ногу и совер-шать на поле боя простейшие перестроения. Именно этруски ввели нормы строевой подготовки, заимствованные впоследствии римлянами. Характер боя того времени требовал от воина не инициативности, а ис-полнительности, доведённой до автоматизма. Поэтому основным спо-собом обучить гоплита были частые монотонные тренировки.
  Этруски смогли создать фалангу только наладив производство гоплитского вооружения: бронзовых (реже - железных) шлема и кирасы, поножей для защиты не прикрытых щитом ног. Значительно больше внимания, чем греки, этруски уделяли защитным доспехам на бедра, лодыжки и ступни, а также наручам.
  Унификации деталей гоплитского комплекта не произошло. Одни фрески демонстрируют нам гоплита в халкидийском шлеме и круглых этрусских нагрудных пластинах. Другая роспись показывает воина в полном греческом доспехе, зато в шлеме, украшенном перьями по ита-лийскому образцу. Иногда смешение форм вооружения бывало очень заметным: аргивский щит, италийский шлем типа негау и греко-этрусские поножи.
  Для Этрурии 7 в. до н.э. характерны так называемые "анатомиче-ские кирасы". Это цельнолитые бронзовые панцири, вопроизводящие хорошо развитую мускулатуру мужских груди и живота. Обычно брон-зовую кирасу покрывали тонким слоем олова или серебра. Такие доспе-хи, безусловно, были очень дороги. Неудивительно, что заимствован-ные у греков кирасы не вытеснили в 7 в. до н.э. типично этрусских нагрудных круглых пластин, крепившихся кожаными ремнями. Крайне интересно, что сходные диски изображены на урартских и ассирийских барельефах, что указывает на их восточное происхождение. Не имев-шие средств на приобретение очень дорогой цельнометаллической ки-расы или даже нагрудной пластины, надевали многослойные льняные панцири. По возможности на них нашивали металлические бляхи. С од-ной стороны такой панцирь был достаточно гибким, с другой - процесс обшивки его металлическими накладками можно было растянуть на неопредлённое время по мере появления этих накладок. Обычно льня-ные доспехи относительно неплохо защищали грудь, плечи и спину, а живот и бёдра были уязвимы. Их приходилось прикрывать свисающими "митрами", ингода также обшиваемыми металлическими чешуйками.
  
  Коринфский шлем
  Археологи обнаружили в Этрурии несколько поножей греческого типа, без анатомически оформленного колена. Судя по всему, этот вид доспехов также в силу дороговизны был доступен только командирам.
  Считается, что самым распространённым видом этрусских шле-мов был так называемый "тип негау", названный так по имени югослав-ской деревни, где найдено сразу несколько штук. Конструкция этих ка-сок оказалась настолько удачной, что их продолжали отливать из брон-зы вплоть до 4 в. до н.э. Одним из широко распространённых в наши дни заблуждений является представление о том, что каску надевали непосредственно на голову. Особенно этим страдают голливудские ки-норежиссёры не обременённые не только специальным историческим образованием, но и и не страдающие приступами обычной логики. В их псевдоисторических поделках "древние" воины браво водружают шле-мы прямо на вымытые шампунем шевелюры. Простой эксперимент, проведённый на кухне (нахлобучить кастрюлю на голову и слегка стук-нуть по дну скалкой) сразу убеждает, что шлем без подшлемника нико-гда(!) не надевали. К внутренней стороне нижней кромки шлема "негау" крепили плоское бронзовое кольцо с отверстиями по внутреннему краю. К кольцу тщательно крепили амортизирующий подшлемник.
  У шлемов "типа негау", как правило, был гребень, шедший про-дольно (спереди назад) по верхнему ребру всей поверхности. Любопыт-ны, вместе с тем, несколько образцов, с поперечным (слева направо) расположением гребня. Возможно это признак командира, ведь именно такие шлемы впоследствии будут носить римские сотники.
  Вероятно, среди широкого круга любителей античной истории самым известным из шлемов является так называемый коринфский, что объясняется его запоминающейся формой - выкован из цельного куска бронзы и снабжен гребнем. Скорее всего, впервые его заимствовали у греков жители Апулии, оттуда он проник в Среднюю Италию. Однако среди этрусков он был очень слабо распространён.
  Гоплит обязательно вооружался копьем и, по возможности, ко-ротким мечом.
  Характерной чертой гоплитских копий следует считать исполь-зование металлических втоков на противоположном наконечнику конце древка. Втоки защищали древко от расщепления при ударе.
  В Этрурии археологами обнаружены самые разнообразные нако-нечники копий. В 7 в. до н.э. наиболее распространёнными были встре-чаются длинные наконечники "виллановианского" типа. Для сражающе-гося в фаланге меч становился последним аргументом, средством само-обороны в том случае, если строй разрушался и приходилось, отступая, защищаться в одиночку. Было несколько разновидностей мечей. Изо-гнутый меч копис (лат. kopis), вероятно изобретённый именно в Этру-рии. Заимствованный у греков прямой с расширяющимся лезвием кси-фос. Но наиболе страшным рубяще-режуще-колющим оружием были изогнутые фалькаты и махайры, заточенные только с вогнутого края.
  Мечи и кинжалы носили в деревянных ножнах, обтянутых кожей. Ножны иногда стягивали бронзовой проволокой или вообще делали из листовой бронзы. Это исключало возможность случайно пораниться о лезвие, но чересчур утежеляло и без того весомое оружие.
  
  Воины Тулла Гостилия (любительская реконструкция) . 1,2. Воины-пехотинцы. 3. Всадник-"целер". 4. Легковооруженный боец. 5. Рекс (Тулл Гостилий?). 6. Всадник-аристократ конной центурии.
  Повторим: основным элементом снаряжения был круглый или слабоовальный щит диаметром около 1 м., который римляне называли "клипеус" (лат. clipeus). Он мог быть выпуклым или плоским. Чаще все-го щит делали из дерева, укрепляя бронзовыми накладками. На лицевой стороне часто размещали магические символы, отвращающие неудачу и отводящие удары. В центре с внутренней стороны крепили ручку, в ко-торую просовывали предплечье, а другую ручку или ремень, зафикси-рованные на ободе, зажимали в ладони.
  Метательным оружием, луком и стрелами гоплитам, стоящим в фаланге, было невозможно пользоваться.
  В этрусских гробницах находят доспехи и вооружение "не гоплитского" типа, к примеру, топоры, которыми никак нельзя пользо-ваться в тесноте фаланги. Вряд ли устаревшее оружие клали рядом с воином, просто соблюдая древние обычаи предков. Это доказывает, что у этрусков продолжали существовать дружины вождей, для которых, с их тактикой набегов и засадных боёв гоплитское снаряжение никак не подходило. Эти дружины продолжали оставаться мобильными, но не-стройными толпами отважных пеших бойцов, ведомых в сражение знат-ным конным вождём.
  
  Щит-аспис
  Вооружены они были старыми проверенными типами оружия: втульчатыми топориками из бронзы, крепившимися на деревянной Г-образной рукояти, проушными топорами из железа, насаживаемымина топорище сквозноым отверстием, луками и стрелами, метательными копьями с длинными наконечниками (лат. pilum), дротиками, иногда снабженными ременной петлей для увеличения дальности броска. Неко-торые образцы наконечников копий достигали длины до полуметра! Та-кой наконечник, насаженный на толстое короткое древко, превращался в нечто среднее между копьём и мечом. Такое многофункциональным оружие было абсолютно бесполезно для гоплитской фаланги, зато в ру-ках воина, бьющегося в рассыпном строю, становилось необычайно грозным. Им можно было не только колоть и рубить, но и отбивать уда-ры врага. Некоторые итальянские историки военного дела высказывают предположение, что именно это оружие у сабинов и римлян называлось "квирис", считалось священным, посвященным божеству войны и было принадлежностью особо отличившихся дружинников.
  В редких рукопашных схватках этрусские дружинники пускали в ход самые разнообразные (часто - трофейные) кинжалы и короткие ме-чи из бронзы и железа. Удобнее всего в тех видах боевых действий, ко-торые вели дружинники, было использовать прямые бронзовые профи-лированные обоюдоострые клинки длиной до 60 см. Специфичны их рукояти с антенновидными навершиями. Находки таких мечей - не ред-кость при раскопке этрусских памятников. Мечи обычно крепили к пе-ревязи через плечо или к поясному ремню. Кинжалы достигали в длину 35-40 см., их делали как из бронзы, так и из железа, крепя на рукояти из кости или дерева. Это оружие имело вытянуто-треугольную форму клинка.
  В начале седьмого века до нашей эры в Этрурии появились бронзовые шлемы в виде круглых шляп с горизонтальными широкими полями. В полях видны отверстия для крепления подшлемников. У не-которых касок имелись два выступа для укрепления украшений или утолщение, к которому прикрепляли султан. Быть может, эти шлемы принадлежали предводителям дружин?
  Чаще всего дружинник использовал небольшой круглый или овальный щит, плетёный из прутьев и обтянутый бычьей кожей. Удар гоплитского копья такой щит держал слабо, но против фаланги его хо-зяин и не воевал. А вот дротик, стрела или лезвие меча владельцу щита страшны не были.
  
  Ритуальные щиты
  К настоящему времени археологи обнаружили больше восьми-десяти круглых бронзовых щитов 7 в. до н.э. диаметром от 50 до 97 см. и украшенной чеканкой. Самое необыкновенное заключается в том, что они очень тонки и могли быть без труда пробиты даже несильным уда-ром ножа, не говоря уж о стрелах, мечах или топорах и копьях. Исклю-чено также и то, что они крепились к толстой деревянной основе. В бою такой щит не только не был бы полезен, но попросту обрекал владельца на гибель. Но они и не предназначались для войны, их назначение бы ло, вне всяких сомнений, исключительно парадно-церемониальным.
   3. Войско Тулла Гостилия
  "Тибрское казачество", закрепившееся на Семихолмье, то есть первые римляне, были разноплеменной и весьма буйной вольницей. В её сплочении значительную роль сыграли этруски. Правда, Этрурия так и не стала единым централизованным государством, но почти все её го-рода-государства были весьма заинтересованы в существовании под-контрольного им Рима, ведущего постоянную борьбу с окружающими племенами, часто враждебными этрускам. Поэтому этруски с одобрени-ем смотрели на то, как римляне подчиняли все элементы и структуры своей социальной системы единственной главной задаче - выжить. Этим объясняется, во-первых, военизация римской жизни и быта, во-вторых - массовые заимствования римлянами военных достижений этрусков. Настолько массовые, что выше приведённая краткая характеристика во-енного дела у этрусков полностью относится и к Риму.
  
  Дружинник против гоплита
  Чем более из пёстрой полиэтничной массы выкристаллизовался римский этнос, чем определённее становился статус ранней аристокра-тии, тем более становилась необходимостью не только оборона, но и наступательная война. Агрессия мыслилась столь же естественной, как скотоводство и земледелие.
  Первые войны римлян времён Ромула, Нумы Помпилия, Тулла Гостилия следует разделить на "частные" и "общенародные".
  "Частную" военную операцию предпринимала молодёжь от-дельной курии или рода исключительно собственными силами и на свой страх и риск. Причины такой акции могли быть самыми разными: кров-ная месть, грабительский набег. Численность таких возникавших от случая к случаю банд редко достигала сотни бойцов. Банду обычно воз-главлял главарь, которым признавали на время операции наиболее опытного и удачливого бойца. Как и этруски в подобных случаях, рим-ляне совершали скрытые ночные марш-броски, засады, внезапные налё-ты. Всё это сопровождалось грабежами, насилиями и убийствами, под-жогами. При этом на откровенно разнузданный разбой наносили некий романтичный флёр (что типично для многих народностей с примитив-ной социальной структурой и низким культурным уровнем, например для кавказских горцев). Так, у латинов были обычаи, предусматривав-шие прекращение кровопролития женщинами, совершившими опреде-лённые обряды. Отголоски этого сохранились в сказании о Кориолане.
  Разумеется, чёткой грани между "частными" и "общенародны-ми" военными операциями не существовало, они могли переходить од-на в другую.
  
  Латинско-римский воин
  Задачей "общенародной" войны была аннексия вражеских тер-риторий. Но поскольку в мировоззрении латинов не было земли без по-кровительствующих ей божеств, "общенародную" войну обставляли громоздкими ритуальными действами. Если учесть вошедшую в притчу религиозность римлян, то размах сакрального сопровождения войны будет вполне понятен. Всё начиналось с отправки к противнику посред-ников, приглашённых из соседнего нейтрального народа. Их выбирали из числа наболее известных и уважаемых людей. Посредники передава-ли врагам условия римлян и предложение мирной капитуляции. Если послы возвращались ни с чем, римляне проводили обряд объявления войны. Жрецы, специально выбираемые из курионов, выносли из святи-лища богов войны священное оружие: копьё-квирис и небольшого раз-мера бронзовый щит-анцилий восьмеркообразной формы, покрытый ма-гическим чеканным спиралевидным орнаментом. Затем жрец устраивал с этим оружием боевую пляску - "салий". Гаданиями определяли бла-гоприятный для начала сбора войск срок.
  Ясно, что в 8-7 вв. до н.э. вооруженные силы новорожденного Рима были разнородными.
  Некоторые историки полвека назад настаивали, что римская знать воевала на боевых колесницах, которые вели разведку, наносили главный удар по врагу, преследовали отступающего противника и со-ставляли главный резерв рекса. В подобных представлениях причудливо смешались гомеровские описания Троянской войны и современные наставления сержантам танковых войск. "Учитывая весь приведенный материал источников, а также их интерпретацию в работах, специально касающихся начала царского периода, следует признать, что римское войско второй половины VIII в. до н. э. могло иметь на вооружении ко-лесницы, но состояло-преимущественно из пехоты и конницы" . Хотя в единичных случаях командиры, например, рексы, могли использовать колесницы.
  Легенды, переданные античными писателями, гласят, что рим-ское войско уже при Ромуле насчитывало до 6 000 пехотинцев, 300 ка-валеристов и 300 "целеров" и называлась "легионом", то есть "воин-ским набором". Конечно же численность нельзя принимать всерьёз, и пытаться рассуждать на эту тему. Зато составные части вооружённых сил в 8-7 вв. до н.э. перечислены сравнительно точно.
  1.Подчинённые лично рексу дружинники и "целеры", не связан-ные с племенным ополчением.
  
  Римский воин
  Совершенно обычными являются в становящемся государстве столкновения между старейшинами и военным вождём. Так было и Афинах, и в франкском государстве, и на Руси мифической рюриковой поры. Так было и в новорожденном Риме. В неизбежном дележе власт-ных полномочий между старейшинами (сенаторами) и рексом, тот справедливо видел самую верную и сильную опору в своей пехотной дружине. Еще Ромул, согласно сказанию, комплектовал отряд "казаков" из бродяг, чужаков и иноплеменников, чуть ли не рабов. К римским рек-сам могли примыкать вместе с атаманами целые ватаги агрессивной мо-лодёжи, изгнанной из родных мест по обычаю "священной весны". По легенде именно для таких изгоев общества Ромул выстроил на Капито-лийском холме убжище (лат. asilum). И хотя старейшины, апеллиро-вавшие к пока что сильным родовым традициям, не позволили первым рексам стать монархами, те усердно наращивали пешую дружину чис-ленно, усиливали её боеспособность.
  Кроме дружины при рексе находились целеры (лат. celeres). Каждая из трех триб - Рамнов, Тициев и Луров - выделяла по сотне вои-нов в гвардию целеров, которые были постоянным отрядом как на войне, так и в мирное время, служа телохранителями рексов и их судеб-ных исполнителей. "Корпус целеров, по представлениям современных исследователей, играл важную роль в потестарной организации архаи-ческого Рима. Подобно спартанским "всадникам", образовывавшим вместе с геруссией своего рода систему из двух возрастных классов, римские целеры были тесно связаны с сенатом. Дионисий подчеркивал, что корпус целеров был создан Ромулом одновременно с учреждением сената" . Атрибутом целеров в дни мира служили длинные кожаные ремни для связывания провинившихся.
  
  Целеры
  Командиром отряда был трибун (лат. tribunus celerum), имевший право представлять рекса в народном собрании и сенате. Трибунами целеров рексы назначали особо проявивших себя воинов из гвардейских же рядов, выслужившиеся на командные должности только личными заслугами, а не по знатности происхождения. Можно предположить, хо-тя прямых свидетельств тому нет, что трибунов было три, по одному на сотню от трибы.
  Неверно было бы считать целеров тяжеловооруженными всадни-ками, поскольку известно, что они сражались, смотря по поставленной перед ними боевой задаче, то в качестве кавалеристов, то как пехота. Более того, даже организационно они не включались в число конницы.
  У целеров были выпукло-круглые щиты-асписы так называемого раннегреческого "дорийского" типа, заимствованного у ахейцев в позд-немикенскую эпоху. Их делали из дерева, обивали бычьей кожей и(или) отделывали бронзовыми накладками. У асписов была единственная ру-коять-скоба в центре и широкий плечевой ремень, чтобы забрасывать щит за спину.
  После смерти Ромула, согласно недостоверным сказаниям, целе-ры, якобы, были упразднены Нумой. Но в легендах о Тулле Гостилии гвардия рексов фигурирует вновь. Устойчивость этого формирования объясняется просто: реальная возможность пройти хорошую "офицер-скую школу" и добиться командирского звания привлекала в отряд це-леров как наиболее честолюбивых простолюдинов, так и молодых ари-стократов.
  2.Три сотни кавалеристов состояли из аристократов, способных приобрести дорогостоящего коня. Комплектование кавалерии шло на основе курий. Рекс выбирал командиров конных сотен из числа влия-тельной знати.
  В отличие от дружинников и, тем более, целеров, всадников при-зывали только на время войны. Они были вооружены копьями, бронзо-вые наконечники и подтоки которых обнаружены итальянскими архео-логами в достаточном количестве. Найдено также довольно много наконечников дротиков. Мечи и кинжалы из железа, вопреки широко распространённому мнению практически не применялись конницей. Ведь нанести сильный удар коротким мечом сидящему на лошади без стремян всаднику крайне трудно.
  3. Самой многочисленной частью римского войска во времена Ромула, Нумы Помпилия и Тулла Гостилия, конечно, были формируе-мые куриями отряды пехотного ополчения. Курионы были не только руководителями курии, но и предводителями таких отрядов.
  Можно предположить, что уже в 7 в. до н.э. сложилась дошедшая до республиканского периода система возрастных групп для мужчин:
  -infantes - до 7 лет,
  -pueres - до 14-16 лет,
  -adulescentes - с 17 до 24 лет,
  -iuvenes - с 25 до 32 лет,
  -vires - с 33 до 46 лет,
  -seniores - с 47 до 60 лет,
  -seneces - после 60 лет.
  
  Макет этрусского храма
  Отряды подразделяли по возрастам:
  -"мужи" - основной боевой контингент;
  -"юные" - не женатые и не обзаведшиеся детьми. Их применяли для охранной службы, вспомогательных операций и вводили в бой только в том случае, если "мужи" оказывались на грани разгрома;
  -"пожилые" - способные держать оружие, но пригодные только для несения тыловой службы
  Пехотинцы были вооружены копьями (лат. hasta) с древком дли-ной от полутора до двух метров. Длина наконечников также была самой различной. В Марино (Лаций) археологи обнаружили наконечник пяти-десяти шести сантиметров в длину, но встречаются и десятисантимет-ровые.
  Мечи оставались второстепенным видом оружия и были как длинными рубящими, так и короткими колющими. Длинные (с лезвием от 33 до 56 см.) бронзовые мечи принято называть "антенными", по-скольку навершия бронзовых рукоятей украшали спиральными завитка-ми ("антеннами"). Большая часть "антенных" мечей являлась колюще-режущим оружием. Меньшая предназначалась только для колющих ударов, лишь единицами было можно рубить.
  
  Тулл Гостилий. Гравюра 18 в.
  Большая часть кинжалов имеет листовидную форму клинка. Не-которым придана так называемая стилетовидная форма, когда кузнец делал прямой клинок более узким на расстоянии примерно две трети до острия. Длина бронзового или железного кинжального клинка колеба-лась от 0,25 до 0,4 м. Рукояти завершались Т-образным навершием, то есть металлическим язычком, на который насаживали разнообразные рукоятки: деревянные, костяные, даже каменные, но никогда не метал-лические.
  Слабостью бронзового оружия было то, что его изготавливали способом литья. Железное же лезвие приходилось ковать, так как тем-пературы плавки железа достигнуть было невозможно. Общеизвестно, что кованое железное лезвие - прочнее литого бронзового.
  Ножны часто ковали из бронзы, надевая на них литой наконеч-ник. Внутрь помещали деревянный вкладыш, чтобы меч или кинжал входил туго и не болтался в ножнах. Некоторые ножны урашали штам-пованным узором, копировавшим прошитую кожу или гравировкой. Бо-лее дешёвым вариантом было применение деревянных, обтянутых ко-жей ножен.
  Римские пехотинцы применяли небольшие круглые щиты. Их де-лали из дерева или плели из прутьев, обтягивая несколькими слоями свежеснятой бычьей шкуры. Кожа, высыхая, склеивалась, лёгкий щит становился весьма твёрдым. Нкоторые щиты усиливали размещением в центре бронзовыми колпачками-умбонами.
  Но наиболее интересно пока что единичное применение римски-ми пехотинцами скутума (лат. scutum) - большого деревянного оваль-ного щита с вытянутым сверху вниз ребристым умбоном. В 7 в. до н.э. в Лации стали появляться первые щиты подобного типа.
  Щит рекса был подобен описанному выше этрусскому церемо-ниальному щиту из бронзы. С наружной стороны его украшали чекан-ные узоры и декоративный умбон, а изнутри в центре находилась лишь одна бронзовая рукоять-скоба. Практическая пригодность такого щита была чуть меньшей, чем никакая, он являлся исключительно символом статуса рекса.
  Пехотинцы надевали перед боем круглые и островерхие шлемы производства местных мастеров, иногда украшенные металлическим гребнем, перьями или плюмажем из конского волоса. Помимо эстетиче-ских соображений такие украшения имели и практическую значимость - в вкакой-то мере уменьшали точность и силу вражеского удара. Все шлемы по размеру заметно больше размера головы и, вне всяких со-мнений, рассчитаны на толстые войлочные подшлемники.
  
  Латинский посёлок. Макет музейной экспозиции
  Римские воины также надевали поверх красно-бурых туник ши-рокие боевые пояса из бычьей кожи с большими пряжками. Некоторые находили средства для приобретения прямоугольной или круглой ме-таллической нагрудной пластины, которую нашивали на кожаную или многослойную льняную основу, либо крепили на груди широкими пор-тупейными ремнями. Археологи Италии обнаружили и поместили в му-зеи более ста нагрудных пластин круглой формы.
  Пояс старались обшить накладными пластинками. До наших дней дошло также некоторое количество несколько поясных пряжек и пластинок латино-римских пехотинцев. Кожаный пояс застёгивали при помощи прямоугольной пластинки с двумя-тремя прикрепленными к ее краю кольцами и такой же пластинки с двумя-тремя крючками.
  Наиболее состоятельные командиры имели кирасы из двух брон-зовых пластин с закругленным нижним краем, которые защищали почти до пояса грудь и спину. Кирасу могли покрывать орнаменты из геомет-рических фигур. Пластины кирасы скреплялись соединительными паза-ми и боковыми застёжками. Дороговизна подобного доспеха делала его принадлежностью только рекса и высших командиров.
  Когда завершался сбор войск и жрецы убеждались в отсутствии неблагоприятных знамений, происходило торжественное вручение рек-су церемониального щита - символа верховной военной власти.
  Войско выдвигалось против неприятеля.
  Часто перед боем обе стороны могли по договорённости устраи-вать ритуальные поединки выбранных жребием бойцов или предводите-лей. Считалось, что итог этого столкновения которого во многом пред-определял и исход самого боя.
  В период, который принято связывать с именами трёх первых ле-гендарных рексов, римляне применяли самую примитивную тактику. В центре боевого построения находился рекс и его целеры, а также пехот-ные отряды. Конница находилась на флангах.
  Бой завязывали легковооружённые "юные", забрасывавшие про-тивника дротиками, провоцировавшие его на атаку и отступавшие после этого в тыл.
  
  Римский воин
  Когда сшибались пехотные отряды, римские командиры часто выполняли страшный обряд "самопожертвования". Смертники выкри-кивали формулу посвящения себя подземным богам, после чего броса-лись в гущу врага. Это вселяло в соратников уверенность в победе и устрашало врагов.
  Целеры вступали в бой в самый решающий момент, чтобы пере-ломить ход сражения в пользу римлян.
  Когда враг обращался в бегство, всадники начинали преследова-ние и уничтожение. Пехотинцы тем временем захватывали неприятель-ский лагерь.
  Уже в 8-7 вв. до н.э. римляне начали осваиватьприёмы осады и взятия укреплений, воздвигнутых на труднодоступных вершинах хол-мов и речных мысах. К той поре все италийские племена окружали по-селения высокими земляными валами с деревянным частоколом и сто-рожевыми вышками, иногда обводили каменными стенами, усиленными глубоким рвом.
  Римляне прекрасно знали, что ворота- ахиллесова пята любого укрепления и наносили главный удар именно там. Если прорыв не уда-вался, пехотинцы изображали притворное паническое отступление, что-бы выманить оборонявшихся наружу в заранее выставленную засаду. Когда противник в свою очередь бежал, стремясь укрыться в родных стенах, римляне преследовали отступающих, врываясь на его плечах через ворота в укрепдение.
  Когда осада не увенчивалась взятием укреплённого поселения рексы отдавали приказ дотла разорить окрестности, желательно так, чтобы урон оказался невосполнимым.
  Захваченные укрепления пока что не хватало сил защищать. По-этому из них вывозили всё, представлявшее хоть какую-то ценность, разрушали их до основания, местных жителей переселяли в Рим, рас-пределяя "россыпью" по куриям.
  Война заканчивалась дележом скрупулёзно подсчитанной добы-чи между участниками похода пропорционально их вкладу в победу. При этом считалось, что значимость всадников, командиров пехоты и лично рекса была гораздо большей, чем роль, сыгранная рядовыми пе-хотинцами.
  Отдохнувшие и приведшие себя в порядок победители проводи-ли обряд очищения себя и оружия от пролитой крови и парадным мар-шем входили в Рим. Рекс при этом въезжал на запряжённой четвёркой белых лошадей колеснице через специально установленные для этого и украшенные ворота. Ритуал триумфального въезда римляне заимство-вали у этрусков, как и многое другое.
  Завершался праздник победы столь же торжественным обрядом "запирания оружия", когда церемониальное оружие вносили в храм и закрывали дверь... совсем ненадолго... до ближайшей войны.
  
  Гробница Горациев и Куриациев. Гравюра 1886 г.
   4. Rex Romanum III
  Когда мы внимательно присматриваемся к списку семи римских рексов, стремительно крепнет ощущение его искусственности и симво-личности. В образе Ромула персонифицированы удаль, отвага и агрес-сивная воинственность. Нума Помпилий олицетворяет благочестие и рассудительную осмотрительность. Зато времена Тулла Гостилия и Ан-ка Марция вообще оставляют впечатление пустоты, в которую свалили откровенные сказки и побасенки, чтобы хоть чем-то заполнить период до начала этрусского этапа раннеримской истории.
  Итак, после смерти весьма симпатичного Нумы Помпилия и краткого перомежутка без рекса, Рим возглавил Тулл Гостилий, внук того Гостилия, который во времена Ромула вступил в бой с сабинянами и героически пал на Форуме. Тулл представлен совершенно сказочным персонажем, обуянным жаждой военной славы. Что, заметим, выглядит назойливым противопоставлением его предшественнику. "Приписанные Туллу Гостилию деяния, скорее, характеризуют его как первого, а не третьего из римских правителей. Да и само его родовое имя Гостилий ("чужеземный") символизирует чуждость всему тому, что насаждали в Риме Ромул и Нума Помпилий. Рим Ромула, судя по легенде, был насе-лен людьми без роду и племени, беглыми рабами, разбойниками, нашедшими убежище во вновь основанном городе. При Тулле Гостилии действуют нетронутая родовая организация и варварские обычаи, несовместимые с религией и моралью Нумы Помпилия" .
  
  Гробница Горациев и Куриациев. Фотография 1914 г.
  Всякое локальное столкновение между римлянами и их соседя-ми, который уравновешенный Нума тут же решил бы миром, Тулл мгновенно превращал в повод для боевых действий. Сказание повеству-ет, будто римские пастухи похитили несколько коров с пастбищ Альбы Лонги. Альбанские латины с готовностью ответили кражей дюжины римских овец. Тулл Гостилий мгновенно смекнул, как можно ловко спровоцировать вооружённый конфликт. Его послы устремились в Аль-ба Лонгу, вели себя там настолько вызывающе, что альбанцы отказались с ними разговаривать и тем самым дали повод римлянам изобразить обиду и объявить войну.
  Альбанских же послов Тулл встретил крайне радушно и госте-примно, задержав вплоть до возвращения своих посланников из Альбы. После чего отослал альбанцев назад с горькими словами: "Передайте своему рексу, что я, Тулл Гостилий, беру в свидетели богов: чья сторо-на первой отослала послов, не уважив их просьбы, на нее пусть и падут все тяготы и бедствия войны". Когда ошарашенные альбанские послы вернулись, отряды Альба Лонги уже выступали в поход. Не дойдя до Рима семь-восемь километров альбанские воины встали лагерем. Неожиденно умер их рекс и альбанцы избрали командиром Меттия Фу-фетия. Забавно то, что у латинов имелось высшее должностное лицо "меддикс", соответствующее римскому диктатор. Его название в народных легендах и превратилось в имя Меттий. Решили прибегнуть к поединку трех воинов с каждой стороны. Город побежденных должен был подчинитться городу победителей. Была принесена клятва с призы-вом Юпитера, чтобы бог своей молнией покарал нарушителя договора.
  
  
  Слово Титу Ливию: -"...Фециал воззвал к царю Туллу: "Велишь ли мне, царь, заключить договор с отцом-отряженным народа альбанско-го?" Царь повелел, тогда фециал сказал: "Прошу у тебя, царь, по-требное для освящения". Тот в ответ: "Возьми чистой травы". (5) Фециал принес из крепости вырванной с корнем чистой травы. После этого он воззвал к царю так: "Царь, назначаешь ли ты меня с моею утварью и сотоварищами царским вестником римского народа квири-тов?" Царь ответил: "Когда то не во вред мне и римскому народу квиритов, назначаю". (6) Фециалом был Марк Валерий, отцом-отряженным он назначил Спурия Фузия, коснувшись ветвью его головы и волос. Отец-отряженный назначается для принесения присяги, то есть для освящения договора: он произносит многочисленные слова длинного заклятия, которое не стоит здесь приводить. (7) Потом, по оглашении условий, он говорит: "Внемли, Юпитер, внемли, отец-отряженный народа альбанского, внемли, народ альбанский. От этих условий, в том виде как они всенародно от начала и до конца оглашены по этим навощенным табличкам без злого умысла и как они здесь в сей день поняты вполне правильно, от них римский народ не отступится первым. (8) А если отступится первым по общему решению и со злым умыслом, тогда ты, Юпитер, порази народ римский так, как в сей день здесь я поражаю этого кабанчика, и настолько сильней порази, насколько больше твоя мощь и могущество". (9) Сказав это, он убил кабанчика кременным ножом. Точно так же и альбанцы через своего диктатора и своих жрецов произнесли свои заклятья и клятву."..
  Ритуальные единоборства богатырей для решения судьбы вою-ющих народов были обычной практикой в эпоху военной десократии. А сюжеты о битвах трех-семи близнецов с одной стороны с тем же числом братьев с другой стороны широко распространены среди индоевропей-ских народов.
  Согласно сказанию, братья-близнецы Горации из Рима сошлись в бою с тройкой альбанцев - Куриациями. Двое Горациев пали в бою, успев основательно изранить Куриациев. Оставшийся в живых Гораций пустился в притворное бегство, добившись, чтобы преследовавшие его Куриации оторвались друг от друга, после чего поодиночке добил трёх раненых и ослабленных врагов
  
  Гробница Горациев и Куриациев. Фотография 2007 г.
  Павших с обеих сторон героев с почестями погребли в одной гробнице. Победителя Горация, покорившего Риму Альбу Лонгу, на ру-ках понесли к городу. У Капенских ворот Рима Горация встретила сест-ра, просватанная за одного из Куриациев. Поняв, что произошло, девица заголосила, обливаясь слезами. Гораций, возмущенный бессердечно-стью сестры, оплакивающей не родных братьев, а жениха, убил её уда-ром меча.
  Судьи вынесли смертный приговор. Убийство родственника ка-ралось повешением на неплодоносящем дереве, причём даже рекс не мог помиловать преступика. Но отец Горация взмолился о прощении и заявил, что сам бы покарал нечестивицу, воспользовавшись отцовским правом. Народ разразился криками: -Оправдания! Оправдания!
  Тогда Тулл Гостилий объявил о прощении Горация согласно во-леизъявлению народа и при условии обряда очищения, каковой был незамедлительно произведён.
  Подсинение Риму не вызвала у альбанцев бури радостных эмо-ций. Они умоляли Меттия Фуфетия отыграть ситуацию вспять. Будучи человеком неглупым, и отлично осознавая что в одиночку с римлянами уже не справиться, Фуфетий тайно договорился с тяготящимися рим-ской властью Фиденами и Вейями: фиденяне и вейяне нападут на рим-лян, а во время сражения альбанцы покинут поля боя. Это не будет нарушением клятвы, альбанцы не поднимут оружия против Рима, а все-го лишь не помогут римлянам в войне.
  
  Низовья Тибра
  В соответствии с тайной сделкой вейяне и фиденяне напали на римлян. Решающее сражение состоялось при впадении р.Аниена в Тибр. Правый, самый важный, фланг занимали римляне, на левом флан-ге стояли альбанцы под командованием Меттия Фуфетия.
  В начале битвы альбанцы начали отступать, чем привели римлян в смятение. Но Тулл Гостилий быстро овладел положением. Он закри-чал, что всё идёт по плану - это он приказал альбанцам зайти в тыл вра-га. Поверили не только тут же успокоившиеся римляне, но и их враги, напротив, испугавшиеся.
  Римляне опрокинули врага, преследовали и поражали. Бой за-кончился победой, а альбанские отряды вернулись. Меттий, словно ни в чем не бывало принёс Туллу Гостилию поздравления с победой, а тот искусно притворился, что ни в чём союзников не подозревает. Но на следующее утро внезапно приказал арестовать Фуфетия, привязать к двум колесницам и разорвать живого надвое.
  Поздно вечером римляне ворвались в Альбу, жителей угнали в Рим, где рекс Гостилий обещал выделить место для поселения на не-большом пространстве холма Целий, к югу от Эсквилина. Альбу Лонгу же сожгли дотла.
  Впрочем, особых обид переселенцам не чинили, на Целий даже переселился сам Тулл Гостилий. Рекс из альбанских всадников набрал десять новых отрядов.
  Понятно, что литературный образ Тулла Гостилия должен рас-сматриваться, также как собирательный. Обращает на себя внимание искусственная прямолинейность его генеалогии: поскольку от царство-вания Ромула до царствования Тулла прошло два поколения, то Тулл - внук того самого Гостилия, что жил при Ромуле. Невнимательный к де-лам религиозным и воинственный Тулл очень эффектно, надо признать, противопоставлен Титом Ливием своему набожному предшественнику. Скорее всего, у третьего рекса, как у Ромула и Нумы, не было сколь-нибудь точно соответствующего ему реального прототипа. Тем не ме-нее, следует отметить, что с точки зрения здравого смысла его правле-ние производит странное впечатление: множество военных операций (конфликты с латинами, этрусками и сабинянами) при единственном сомнительном успехе (разрушение Альба-Лонги и переселение альбан-цев на Целийский холм).
  
  Среднее течение Тибра
  Зачем только что был приведён столь подробный пересказ дея-ний эпического героя Тулла Гостилия? Да потому что просто невоз-можно удержаться, ведь перед нами великолепное и сугубо литератур-ное приключенческое произведение с витиевато закрученным сюжетом, почти полностью сформированным воображением автора. Не зачитать-ся им невозможно!
  Интриги добавляет и то, что в сказнии не сообщается, чем имен-но Тулл рассердил богов, принявшихся преследовать и гнобить римлян.
  Далее повествование вообще приобретает юмористический ха-рактер. Пастухи, выгонявшие скот на луга у развалин Альбы Лонги до-ложили, что с ясного неба посреди бела дня посыпались камни, убив-шие многих овец.
  Ну, для нас-то, обитателей территории, где с 1991 года воров-ство и коррупция сделаны основным родом деятельности, всё понятно. Но в ту пору наивность и богобоязненная доверчивость всё-таки доми-нировали. Тулл первым делом обратился к жрецам, дабы те объяснили причину сокращения поголовья овец.
  Естественно, к моменту прибытия жреческой комисии камнепад с неба пркратился. Но по заверениям жрецов, они услышали с вершины горы громогласное повеление переселившимся в Рим альбанцам больше внимания уделять пожертвованиям в храмы.
  Жрецы? Гадальщики? Гаруспики и авгуры? "Полагалось верить их предсказаниям, но даже в древности многие считали все это чистей-шим шарлатанством. Понятно, что нелепость их действий была яснее всего самим авгурам. Возникла поговорка: "Если авгур видит авгура, они не могут сдержать улыбки". Вот почему усмешку, которой обмени-ваются между собой люди, совместно, по сговору, обманывающие дру-гих, называют улыбкой авгуров" .
  Очевидно, божества все же остались недовольны... размерами приношений в храмы... Началась эпидемия, погубившая очень многих. Поговаривали, что, хворь не миновала и жилища рекса. От имени Тулла Гостилия римляне начали получать столь нелепые директивы, что им на ум дружно пришла самая "народная" из версий: -"А царь-то не настоя-щий!". Как вариант -рекс настоящий, но от болезни сошедший с ума. Поползлислухи, что Тулл Гостилий, прежде умеренно религиозный, принялся усердно читать богословские трактаты Нумы и на этой почве потерял рассудок. Завершается сюжет тем. что во во время одного из таких ночных бдений рекса над текстом предшественника в дом Гости-лия ударила молния, со снайперской точностью убившая Тулла
  Нельзя не отдать должное дару рассказчика, которым обладал Тит Ливий. Необычайно эффектная концовка рассказа о воинственном римском рексе! .
  Повторимся: когда античные римские писатели сталкивались с необходимостью описать правление мифического Тулла Гостилия, то были вынуждены бессильно разводить руками: никакой информации в их распоряжении не было. Тогда они давали волю фантазии, заполняя страницы биографии третьего рекса драматической историей завоевания Альба-Лонги, единоборства Горациев и Куриациев и последовавшего сестроубийства, предательства и наказании Метия Фуфетия и пр.
  
  Верховья Тибра
  Но что же произошло в 673-642 гг. до н. э., если мы всё-таки бе-рём легендарную периодизацию в качестве основы для изложения исто-рии архаического Рима?
  Вероятно, именно тогда правившие в Риме рексы переняли из Этрурии атрибуты не просто престижного статуса и общественного ав-тоитета, но государственной власти (лат. lictores, toga picta, tunica praetexta, sella curulis). Почему заимствовали именно у трусков - объяс-нять излишне. Много позднее (в период сулланских междоусобиц) ли-берально настроенные писатели измыслят утверждение, будто без поз-воления народа римского никто не имел права пользоваться арибутами власти. И, якобы, сам Тулл Гостилий, принял эти атрибуты власти ис-ключительно по настоянию народного собрания (iussu populi). Есте-ственно, подобные пассажи даже не заслуживают расмотрения и крити-ки.
  В эпоху Тулла Гостилия римляне впервые осторожно поинтере-совались: -"Кто в доме хозяин"? Их заявка на самостоятельную роль в Лации, быть может, была следствием благожелательного этрусского нейтралитета по отношению к "тибрскому казачеству". Рим смог про-извести первую агрессию на востоке при попустительстве, с северо-запада. Этрускам было выгодно, чтобы находящийся на "этрусском по-водке" Рим разрушил союз латинских племён во главе с Альба-Лонгой. Можно предположить, что этот союз возглавляли альбанские рексы из родов Юлиев и Эмилиев, возводившие себя к Юлу - потомку Энея и божественному основателю этого Альбы. Этот ореол божественности должен был основательно принижать и без того крайне сомнительную репутацию неродовитых "разбойничьих" рексов Рима. Так что столкно-вение с Альба-Лонгой было предрешено и становилось только вопросом времени, в течение которого Рим накопит достаточно сил.
  
  Центральным эпизодом войны с Альба-Лонгой считается былина о поединке трех братьев - близнецов Горациев с тремя близнецами Куриациями, которая "...неоднократно рассматривалось в современной литературе. Согласно римской традиции, Горации и Куриации были двоюродными братьями... Поскольку первоначальные римляне тради-цией считались выходцами из Альбы и, следовательно, принадлежали к одним родам с альбанцами, возможно, сражение знаменовало некий пе-релом в развитии родовых отношений" . Но какой?
  Рим становился на путь, приведший его впоследствии в антич-ную цивилизацию. В Риме рождались классовое общество и государ-ство. Это сопровождалось захватом зарождавшимся классом эксплуата-торов ценностей, прежде находящихся в общинной собственности. Это сопровождалось присвоением верхушкой эксплуататоров власти, заме-нявшей первобытное смоуправление. Но мало было присвоить богат-ства и власть. Недостаточно было их сохранить. Требовалось отладить механизм их передачи прямым потомкам по наследству. Прямыми по-томками были сыновья, которых в тогдашних патриархальных семьях было три-четыре. Семьи рексов не были исключением. И рексов крайне заботило создание такого механизма наследования, при котором пол-номочия вождя передавались бы старшему сыну. Средний и младший при этом оказывались "страховочным резервом". Четвёртый сын в рас-чёт не принимался - так, Нума Помпилий, четвертый сын в семье был исключен тройкой старших братьев из наследования титула рекса и жил в Курах частным человеком.
  
  Шлем 7 в. до н.э.
  Вне всяких сомнений, рексы готовили превращение своей власти в пожизненную и наследуемую прямым потомком. Явление закономер-ное и хорошо изученное на десятках примеров других времён и иных народов (Хлодвиг, Рюрик). Но этот радикальный переворот требовал мощных материальных ресурсов, военной и социальной опоры. Ничего этого у римских рексов пока не было. Вдобавок, родовые старейшины по очевидным причинам решительно противились династической трансформации власти рексов. Но и это не всё -в конкретной ситуации рождения римской государственности поползновения рексов встречали и мощное противодействие извне - альбанское.
  Совершенно очевидно, что повод римско-альбанской войны - кто-то у кого-то угнал скот, причём неясно даже, кто и у кого - нелеп и надуман. А ритуальный бой Горациев с Куриациями вообще никак не укладывается в сюжет бытового скотокрадства . Уже античные писа-тели не могли ответить вопрос на чьей стороне бились Горации и за ко-го сражались Куриации. Ещё бы - имена и римлян Горациев, и альбан-цев Куриациев - сабинского корня. Почти бесспорно, что во времена Нумы Помпилия притибрские местности окончательно выпали из ла-тинского союза и более подчинялись Риму, нежели Альба-Лонге. С рим-лянами всё теснее смыкались затибрские области, контролировавшиеся Фиденами и Вейями. И, кажется, в Риме куда большую роль играли под-контрольные этрускам сабины, чем альбанцы. Ромул и Нума куда более ориентировались на культ Марса-Квирина, чем на культы альбанского фанума . "Видимо, начавшееся при Ромуле внедрение сабинян в об-щественную жизнь Рима при Тулле Гостилии достигло такого значения, что оказывало деформирующее воздействие на традиционные взаимо-отношения Рима с Альбой. Это и понятно. Альба была хоть и родствен-ным, но самостоятельным и относительно отдаленным городом. А са-бины после Ромула стали частью римского народа" . Хорошие реаль-ные отношения с сабинами, а через них - с этрусками, для римских рек-сов были куда важнее номинальных связей с единокровной и едино-язычной Альба-Лонгой.
  
  Шлем 7 в. до н.э.
  В тридцатилетие, приписываемое Туллу Гостилию, альбанские рексы из рода Юлиев решили восстановить позиции на Тибре. При этом, требуя от римлян союзнической верности, альбанцы были формально абсолютно правы. Хотя античные писатели не жалеют чёрной краски изображая альбанского вождя Меттия Фуфетия мы видим, что конфликт был спровоцирован Туллом, упрямо уходившим от мирного решения противоречий, усугублявшим их и проявившим редкостное веролом-ство. Третий римский рекс выглядит в этой ситуации циничным и рас-чётливым агрессором.
  Итак, римляне сверх ожидания заартачились и отказались при-знавать верховенство чисто латинской Альба-Лонги, угрожавшее един-ству их подиэтнического образования.
  Римских рексов сабинского происхождения, чьи образы впослед-ствии слились в образы Нумы Помпилия и Тулла Гостилия, особенно и персонально не устраивал вариант альбанского вмешательства. Ведь это сводило на нет их мечты о династической передаче власти.
  Для альбанцев римская строптивость означала потерю очень важных позиций в противостоянии этруской экспансии. Война а этой си-туации была невыгодной обеим сторонам и сама собой напрашивалась мысль о старом добром ритуальном единоборстве, "божьем суде", при-зом в котором станет контроль над левобережьем Тибра.
  Поединок был организован, причём, скорее всего, в нём приняли прямые родственики (сыновья?) римского и альбанского вождей. Побе-дили римские поединщики, альбанцы отказались от претензий на власть в Риме, олицетворяемую титулом рекса.
  Большим испытанием для римлян стало столкновение с полула-тинскими-полуэтрусскими Фиденами. Для альбанцев это было подарком судьбы. У них появился шанс, сохранив за собой в конфликте роль сто-роннего наблюдателя, либо подмять проигравший эту войну Рим, либо сломить ослабленных потерями римлян-победителей. Но альбанцы недооценили "детей волчицы". После "фиденского блицкрига" римляне на удивление быстро прегруппировали силы и наесли удар Альба-Лонге. Теперь уже формальная правота была на их стороне - альбанцы нарушили договор. И римляне, как всегда впоследствии будут делать, не преминули подчеркнуть справедливость акции.
  Строго говоря, Альба Лонга не была городом в полном смысле этого слова - укреплённым ремесленно-торговым населённым пунктом. Хотя это был отлично защищённый как природой, так и фортификаци-онными постройками оппидум - сборное место войск союза латинских племён. Именно тем, что Альба Лонга не являлась многолюдным горо-дом и объясняется та лёгкость, с которой римляне стёрли Альба-Лонгу с лица земли после победы и депортировали её жителей: разрушать бы-ло практически нечего.
  
  
  Монеты императора Антонина Пия с изоб-ражением щита анцила
  Нельзя считать казнь Метия Фуфетия результатом произвола и садистского остроумия Тулла Гостилия. Расправа над вождём альбанцев ужасна с точки зрения современного человека, однако для латинов той поры она носила ритуальный характер, была делом неприятным, но по-нятным, богоугодным и оправданным. Меттий Фуфетий попрал священ-ный договор (лат. foederis Romani Albanique ruptor), за что и был нака-зан.
  "Особенностью первоначального палатинского Рима было то, что он находился в пограничной с сабинами и этрусками области. Прак-тика отношений с соседями привела к подключению в союз царских ро-дов представителей сабинского Капитолия, а затем Квиринала. Это вы-звало вытеснение при Ромуле из трехродового союза "династии" Лави-ния, а при Тулле Гостилии - Альбы-Лонги" . Но не только это - победа над Альба-Лонгой имела три последствия.
  Во-первых, Рим вышел из-под контроля Альба-Лонги. Это не означало полной самостоятельности, так как этрусское влияние не толь-ко сохранилось, но и возростало. Но теперь, по крайней мере, сложи-лась вполне определённая ситуация - Рим перестал быть яблоком раз-дора между латинским союзом и этрусками.
  Во-вторых, союз латинских племён, потерявший центр, превра-щался в потенциальную добычу римлян.
  В-третьих, альбанские латины, переселённые в Рим, обеспечили численное превосходство своим римским единоплеменникам и сабин-ское влияние резко упало. Римские и альбанские латины нанесли пора-жение свободным сабинянам близ Злодейского леса, после чего латин-ское преобладание в Риме еще более усилилось. Надо помнить также, что Эмилии вместе с Юлиями были знатными альбанскими родами, воз-водившими себя к Энею. После переселения в Рим они придали тамош-нему безродному сброду респектабельность.
  Легенды утверждали, что набожный Нума Помпилий однажды воздел в молитве руки, стоя на пороге дома. И вдруг прямо в его руки с неба упал щит. Небесный глас повелел беречь щит как гарант процвета-ния Рима. Нума тут заказал одному этрусскому кузнецу Мамурию Ве-турию, одиннадцать копий щита, так что никто не мог найти среди них подлинный щит. Назначив затем двенадцать жрецов-салиев, рекс отдал им щиты.
  
  
  Туллу Гостилию приписывают упорядочивание деятельности жрецов-салиев (лат.salii) или "плясунов". Они служили богу Марсу, точнее двум Марсам (лат. Mars Gradivus, Mars Quirinus). Резиденция од-ной группы (лат. curia Saliorum) находилась на Палатинском холме. По-этому первых звали палатинскими салиями (лат. salii Palatini). А свя-щенное хранилище (лат. sacrarium) другой расположили на Квириналь-ском холме, так что вторых называли салиями квиринальскими (лат. salii Quirinales). И палатинские и квиринальские салии имели отдельные священные тексты, исполняли отличающиеся обряды. В чём заключа-лись различия установить невозможно. В священных хранилищах сбе-регали священные щиты (лат. ancilia) Марса Градива и Марса Квирина. Вся ритуальная активность салиев как раз сосредотачивалась на этих щитах. Зимой щиты находились в покое, в в начале марта (месяца бога Марса) их приводили в движение (лат. ancilia moventur). Салии надевали яркие военные облачения и остроконечные шлемы. Они отправлялись от холма к холму, держа в одной руке палку, в другой - щит-анцил. В заранее выявленных гаданием местах салии устраивали остановки и начинали распевать салийские песни (лат. carmen Saliorum), и сиполнять пляски с особым тройным притопыванием (лат. tripudium). При этом жрецы отбивали такт палками по щитам. Завершался ритуальный обход у особых зданий, где щиты оставляли на ночь и устраивали трапезу. В конце месяца, посвященного Марсу, салии сворачивали свою активность вплоть до "дней очищения оружия" (лат. armilustrium) в октябре, после чего священные щиты вновь помещали на зимний отдых.
  Интерес бравого вояки Тулла Гостилия к салийским обрядам легко объясним. Начиная летнюю военную кампанию, рекс посещал святилище Марса (лат. sacrarium Martis). Салии возносили молитвы и приводили в движение священные щиты божества. Для римлян Марс являлся покровителем их войска, незримо предводительствующим и даже лично участвующим в боях. Манипуляции с анцилами имели це-лью предложить Марсу неузнаваемый для человеческих глаз щит. Когда заканчивались летние кампании, требовалось очистить щит Марса от пролитой вражеской крови самым простым способом - обстукивая его палкой. Римляне тут не были исключением, у многих индоевропейских народов удар считается средством изгнания зла, недоброжелательства, враждебности.
  Подведём итоги. Яков Перизоний высказал в своё время догадку о том, что "народные песни" стали источником произведений римских писателей по ранней истории Рима. Сам Перизоний, не придавая боль-шого значения своей "песенной теории", не задавался целью выяснить, какое именно влияние народные былины оказывали на римскую тради-цию. На примере сказания о Тулле Гостилии мы видем: в некоторых случаях - целиком и полностью определяющее!
  
  Алексeев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. М.,1990
  Гиренко Н.М.Социология племени. Л., 1991
  Кагаров Е.Г. О царской власти в древнем Риме. Воронеж, 1910
  Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М.,1983
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового общества и государства. Воронеж, 1962
  От доклассовых обществ к раннеклассовым. М., 1987
  Энман А. Легенда о римских царях ее происхождение и развитие. СПб., 1896
  В1och R. The Origins of Rome. N. -Y., 1960
  Cardinali G. Le origini di Roma. Roma, 1949
  Сiасeri E. Le origini di Roma. Milano, 1937
  Gabba E. Roma arcaica. Storia e storiografia, Roma, 2000
  Ziolkowski A. Storia di Roma, Milano, 2000
  
  
   11-12. Анк Марций (642 - 617 гг. до н. э.)
  
  1.Этрурия в 7в.до н.э.
  2.Ancus Martius et populus Romanus
  3.Сказ о Тарквинии
  
  
  "Курганная" этрусская гробница
   "История римских царей тем отличается от летописной истории республики, что у нее нет никакого, так сказать, хронологического ске-лета. ...установлено, что царская история первоначально даже вовсе обходилась без хронологических дат. Вся хронология древнейшего пе-риода Рима основана на искусственном вычислении. От основания рес-публики до нашествия галлов круглым числом считали 120 лет, на пе-риод же царей отвели времени вдвое больше, 240 лет, причем семи ца-рям давали приблизительно по одному поколению, трети столетия. Этому основному числу придавали более правдоподобия, разнообразив его, то убавляя, то прибавляя по несколько лет" .
  
  
  Национальный Этрусский музей. Рим
  
  Экспозиция Национального Этрусского музея. Рим
   1. Этрурия в 7в.до н.э.
  Этрурия никогда - к счастью для Рима! - не стала политически единой. Однако её раздробленность ни в коем случае нельзя трактовать как слабость и отсталость. Напротив, седьмой век до нашей эры стал порой дальнейшего развития этрусского хозяйства.
  В Этрурии трудились рудокопы, углежоги, литейщики и кузнецы, каменщики, лесорубы и плотники, строители, гончары, кожевники, са-пожники и шорники, ткачи и красильщики. Итальянские археологи в до-статочном количестве обнаружили ремесленные инструменты: верете-на, пилы, топоры и тесла, наковальни и молоты и многое другое.
  Этрурия - единственная по-настоящему богатая рудами область Апеннинского полуострова. Этруски наладили постоянную добычу по-лезных ископаемых во впечатляющих масштабах. Они использовали открытые разработки, карьеры, а также шахты и штольни. Шахты были простыми, не очень глубокими, Разрабатывали месторождения железа и цветных металлов (меди, свинца, серебра, цинка) вокруг Кампилья-Мариттима, в Коллине-Металлифере близ Популонии, на Эльбе.
  Раскопки итальянских археологов показали, что в Этрурии 7 в. до н.э. стояли целые шахтёрские посёлки. Подробности работы этрус-ских рудокопов нам неизвестны. Поскольку рабовладение в ту пору не было развитым, скорее всего добыча руд была уделом свободной бед-ноты. Труд этот был ужасающе изнурителен и опасен. Их орудиями труда были кирки, молоты и клинья, лопаты, корзины для вытаскивания руды на поверхность.
  Напомним: при своём появлении в Италии привозное железо це-нилось почти так же, как золото. В седьмом же веке до нашей эры желе-зо превратилось пусть и не в дешёвый, но доступный материал для мас-сового производства орудий труда. Первичная переработка железной руды поначалу происходила на острове Эльба ("античное железорудное Эльдорадо"). Но местные леса были мгновенно переведены углежогами на древесный уголь и пришлось руду отправлять на полуостров, где из неё вываривали железо. При этом технология варки железа оставалась примитивной и малорентабельной.
  
  
  Археологи также исследовали остатки плавильных печей для медной руды в виде усеченного конуса с диаметром у основания около 2 м. печи выкладывали огнеупорными плитками. Перегородка с отвер-стиями отделяла верхнюю ёмкость печи от нижней, в которой была не-большая дверка. Медной рудой и древесным углём заряжали верхнюю камеру, при этом уголя требовалось в два раза больше, чем руды. Раз-жигали огонь и раплавленная медь стекала сквозь перфорацию в ниж-нюю ёмкость, откуда и вынимали слиток. Археологам удалось обнару-жить не очень хорошо сохранившиеся, клещи, которыми хватали и пе-ретаскивали раскалённый металл, формы из обожженной глины, исполь-зовавшиеся для отливки.
  Зато стратегически важного олова в доступном для тогдашних методов добычи виде в Италии не было. Ввоз "белого металла" с Бри-танских островов (с полуострова Корнуэлл) был некоторое время един-ственным и очень дорогим вариантом. Вдобавок "Северный Оловянный путь" монополизировали финикийские полуторговцы-полупираты. Но этруски отыскали речные маршруты по Роне, Соне и Сене к Ла-Маншу и далее к Британии. Олово вновь стало поступать в Этрурию, причём в таком количестве, что этрусские литейщики стали производить бронзу в большом объёме. Бронзу великолепную настолько, что греки признава-ли: этруски превзошли их в этом ремесле.
  Бронзовые сосуды этрусского производства многообразны по формам и объёмам. Это тазы и кувшины, черпаки и сита, ойнохои, кра-теры, гидрии, чаши для возлияний. Многие сосуды украшены фигурка-ми, барельефами и представляют собой подлинные произведения искус-ства с изумительно тонко выполненными литыми ручками. Изогнутым ручкам придавали форму птичьих голов или морд животных.
  Бронзовые светильники этрусского производства также поража-ют многообразием - от простых однорожковых до изумительной лампы с шестнадцатью носиками, обнаруженной в Кротоне. Для масляных све-тильников изготавливали украшенные фигурками людей и животных бронзовые канделябры.
  Особой популярностью пользовались жаровни этрусского произ-водства: для благовоний, для обогрева дома. Одни из них - круглые, с ручками для переноски, другие - прямоугольные на колесиках. В ком-плекте с обогревающей жаровней могли быть совок для собирания го-рячего угля с изумительными литыми ручками, щипцы и кочерга, ручке которой часто придавали форму человеческой головы.
  
  Бронзовый светильник. Му-зей этрусской академии. Корчена
  
  
  Бронзовые зеркала
  Из бронзы отливали крюки для мяса, треножники для котлов, подставки для посуды. Изготавливали также пользующиеся большим спросом вертелы для жарки мяса. Их приобретали в комплекте подстав-ками для дров и решеткой для приготовления пищи над углями.
  Бронзовые ручные зеркала также прославили этрусских литей-щиков. Обратные их стороны покрыты резьбой или горельефами. Иде-ально отполированные с лицевой стороны диски крепили к ручкам из слоновой кости или дорогой древесины.
  Примерно в середине 7 в. до н.э. в Этрурии начинается взлёт глянцевой черной керамики буккеро с включением ориентализирующих мотивов. Кроме того, гончары Этрурии копировали стили и сам матери-ал ввозимой коринфской керамики. Со временем точная имитация сме-нилась "вариациями на коринфскую тему". На этрусскую чернофигур-ную керамику оказали значительное влияние также афинские стили.
  В Этрурию вввозили (скорее всего - карфагеняне) слоновую кость, а этрусские мастера, подражавшие восточным стилям, делали из неё шкатулки и кубки, украшенные барельефами.
  Ювелиры Этрурии искусно подражали умельцам восточных стран. Они применяли гравировку и филигрань. Но более всего их про-славило ззернение, когда маленькие шарики золота припаивали на по-верхность украшения, сливая их в сложный узор. Греки оказали весьма сильное воздействие на этрусских ювелиров. Знакомство с греческим искусством привело к тому, что этрусские украшения стали менее вы-чурными и тяжеловесными. Более изящными стали, например, серьги и кольца, украшенные рельефами, либо гравировкой.
  Подлинной ремесленной столицей Этрурии в описываемый пе-риод стал Таркнал или Тарквинии (этр.Tarcnal, лат. Tarquinii), наиболее известный город, почитаемый этрусками, как сердце их страны . Название города современные лингвисты склонны переводить как "Многодомный".
  
  Грома
  Многое было разрушено и безвозвратно утеряно, сногое скры-лось под римскими культурными слоями. Но изучение плохо сохра-нившегося археологического памятника всё же показывает, что в 7 в. до н.э. этрусские строители уже перешли к своей знаменитой планировке "шахматная доска", когда пересекавшиеся под прямым углом улицы делили город на однообразные кварталы. При планировании главных улиц этрусские геометры использовали геодезический прибор, называе-мый groma. Таркналцы полагали, что в их городе, как и в прочих, непременно должны быть трое ворот, три улицы и три храма, посвя-щенные главным божествам, а храмы менее значимым богам следовало строить вне городских стен.
  Дома старались украшать снаружи раскрашенными изделиями из терракоты, которые этруски просто обожали.
  Рядом с городом располагалось обширное кладбище, ныне назы-ваемое "некрополем Монтероцци" (итал. Necropoli dei Monterozzi) и включённое в 2004 году в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В некрополе иследованны около шести тысяч (!) погребений, сделанных с 9 по 1 вв. до н.э. Гробницы вырубали в скалах и делали над ними земля-ные насыпи. Некрополь в плане уподоблен "городу живых", а склепы явно соответствуют "домам живых". Чаще всего гробницы предназна-чались для семейных пар. Большая часть из двухсот настенных роспи-сей гробниц выполнена в 7 в.до н.э. "Гробница Быков" считается самой примечательной с точки зрения художественного оформления. Огром-ный интерес представляют открытые в гробницах саркофаги, богато украшенные барельефами и изображениями умерших.
  Любопытны также высокохудожественные росписи "гробницы авгуров" и "гробницы львиц".
  Когда в конце 7 века до н.э. горожане построили порт Грависка и через него наладили связи с греками, начался взлёт могущества Таркнала (Тарквиний). Греки даже построили в Грависке около 570 г. до н.э. алтарь богинь Геры и Афродиты. Там же найдена самая древняя греческая надпись из Этрурии - посвящение Аполлону на эгинском диа-лекте.
  Дома в сельской округе Таркнала даже в 7 в. до н.э. были в плане овальными или круглыми, стены их строили из крупного крипича-сырца, крыши крыли соломой и камышом, оставляя отверстие для вы-вода дыма.
  Округа Таркнала(Тарквиний) была богата уже в 8 в. до н.э. Её границы были относительно чётко проведены на севере и юге, а вот юго-восточные и восточные рубежи часто сдвигались вследствие посто-янных территориальных споров с городом Цисра из-за рудников гор Толфа. Таркналцы претендовали на довольно обширную территорию Этрурии, желая подчинить себе мелкие населённые пункты. В числе объектов их пристального внимания был и Рим.
  
  Роспись центрального гробницы Быков
   Крылатые кони. Скульптура из музея Тарквиний.
  Город привлекал своей перпективностью многих энергичных лю-дей, причём не только этрусков. Именно в Таркнал (Тарквинии) в 657 год до н.э. приехал из Коринфа греческий политический эмигрант Дема-рат, спасавшийся от тиранов Кипселидов. Сказания называют его отцом первого этрусского царя Рима Тарквиния Древнего.
  Город Ватулна (этр. Vatluna или Vetluna, лат. Vetulonia или Vetu-lonii) стоял на высоком холме над озером Прелиус, приблизительно в пятнадцати километрах от моря. Это озеро до 5 в. до н.э. было соедине-но протокой с морем, что было исключительно удобно! И ватулнийцы испоьзовали все выгоды такого положения. Они ввозили по протоке все требуемые товары, а также сельскохозяйственные продукты. Можно се-бе поражться, насколько интенсивным было непрерывное движение ло-док и кораблей, которые сплавлялись вниз по течению или тянулись бы-ками вверх по течению (эти флегматичные животные протоптали по ле-аому берегу протоки настоящую дорогу). Город олицетворяло морское божество Портун с рулевым веслом в руке. На монетах Ветулонии в более поздние века изображали якоря дельфинов, ростры. Все археоло-гические находки указывают на активную морскую торговлю ватулний-цев.
  Улицы Ватулны также расположены в строгом соответствии с заранее составленным планом и старательно ориентированы по сторо-нам света. Эта планировка несколько напоминает планировку греческих колоний в Южной Италии и Сицилии.
  
  Гробницы в окрестностях этрусского города. Картина Дж.Джорни
  Археологи предполагают наличие в Ватулне неплохой сети во-доснабжения и канализации. Во дворах некооторых домов были вырыты глубокие колодцы, стенки которых были укреплены тщательной сухой кладкой. Колодцы закрывали от возможного попадания листвы и пыли каменными плитами с круглыми отверстиями. Иногда применяли верх-ней части колодца отличную терракотовую облицовку.
  Жилища ватулнийцев, вероятнее всего, были низкими одноэтаж-ными, средиземноморского типа, покрытыми ярко оранжевой как плос-кой, так и выпуклой черепицей. Можно представить себе, каой прочно-стью должны были обладать стены и балки - современные итальянские архитекторы подсчитали, что кровля дома площадью 96 кв.м. весила двенадцать тонн! Планы домов очень отличались друг от друга, что объясняется различной зажиточностью хозяев. Но чаще всего археологи отмечают горизонтальное деление дома: две или три комнаты располо-женны рядом, перед ними - прихожая, занимающая всю ширину, на ко-торую выходят комнаты. Такая планировка напоминает план храма с тремя целлами или гробницы.
  С 8 в. до н.э. ватулнийские мастера производили на продажу ме-таллические изделия. Этому способствовали медные рудники, принад-лежавшие Ватулне. Золото и серебро для местных ювелиров приходи-лось ввозить.
  В наши дни на месте древней Ватулны(Ветулонии) стоит ма-ленький итальянский городок вяло предлагающий туристам посмотреть мощеную римскую дорогу и развалины нескольких домов. Глядя на это трудно поверить в могущество этрусской Ватулны, за которым после-довал упадок, начавшийся уже в 6 в. до н. э. Скорее всего, это произо-шло потому, что в конце 7 в. до н. э. на Ветулонию напали жители со-седних Руселл.
  
  Сцена пира. Гробница в Ватулне
  И в Таркнале(Тарквиниях) и в Ватулне в 7 в. до н.э. быт горожан был вполне налаженным и благоустроенным.
  Этруски не любили загромождать жилище мебелью. Полкам и громоздким шкафам они предпочитали легко переносимые ларцы и сундуки с крышкой и замочной скважиной, а также плетёные корзины для хранения вещей.
  Еще охотнее они вешали одежду на вбитые в стены крючки. На стенах гробниц некоторые предметы даже нарисованы как бы свисаю-щими с настенных крючков.
  Стульями с высокими спинками этруски не пользовались, считая их официальной, церемониальной мебелью, чем-то вроде трона. Зато с 7 в. до н.э. стали использовать скамеечки для ног и стулья с изящными изогнутыми ножками, разнообразные складные стульчики: инкрустиро-ванные и украшенные костяными пластинками.
  Этруски с удовольствием заимствовали у греков вот столы с тремя ножками, вырезанными в виде животных и нижней полкой, на ко-торую ставили посуду с едой. Супруги часто трапезничали за такими столами, возлежа на одном ложе, на котором можно было и спать. Это ложе делали с изголовьем, ножки его, как правило, были массивными прямоугольными в сечении, украшенными резьбой. Ложа покрывали толстыми матрацами, сложенными вдвое подушками, украшали полот-ном с вышивкой, подушки обшивали разноцветными кисточками и ба-хромой.
  
  Григорианский музей этрусского искусства. Рим
  Седьмой век до нашей эры стал началом этрусского торгового наступления. Прежде всего Этрурию покрыло густое сплетение дорог. Они не имели ничего общего с теми неподражаемыми идеально прямы-ми вымощенными камнями дорогами, которыми позднее прославятся римляне. Грунтовые дороги этрусков имели вымостку только у город-ских ворот. На прочих же участках они представляли из себя пыльные летом и грязные осенью- зимой колеи, разбитые бычьими копытами и тяжёлыми колёсами повозок. Дороги причудливо извивались, покорно следуя особенностям рельефа и не соответствовали никакой транспорт-ной логике. Но главное, что они были! Важнейшими пунктами на юж-ных дорогах стали две переправы через р.Тибр: первая, более древняя, в Фиденах, соединяла город Вейи с Пренесте, вторая находилась в окрестностях Рима. Обе были исключительно важны для постоянной сухопутной торговли с Кампаньей. Северные пути вели в Паданскую низменность, далее в альпийские ущелья, оттуда - в долины Соны и Се-ны ("Великий Оловянный путь"). Для такой торговли этрусские "даль-нобойщики" применяли тяжёлые и неуклюжие, но прочные и надёжные повозки, укрытые парусиной и запряженные парой быков.
  Основными речными артериями в торговле служили, естествен-но, р.Арно и р.Тибр. Последний вообще считался "этрусским проез-дом". По нему везли солёную и копчёную рыбу, мясо, зерно и соль из устья Тибра, изделия из железа и бронзы, ткани. Всё это охотно приоб-ретали латины, оски и умбры.
  Внешнеторговые связи этрусков, возможно уступают финикий-ским и греческим по протяжённости маршрутов, но впечатляют направ-лениями и объёмами: юг Швеции, Дания, Британия, долины Рейна и Эльбы, Польша, Чехия, Австрия, Каталония, Лангедок, Прованс и доли-на Роны, Корсика, Балеарские острова, Сардиния, Сицилия, берега Чер-ного моря, Пелопоннес, Аттика, Самос, Родос, Крит, Кипр, дельта Нила, Карфаген. Даже если этрусские купцы лично не посещали всех регио-нов, перечень стран, где найдены товары этрусского происхождения не требует комментариев. В седьмом веке до нашей эры начинается торго-вое сближение этрусков с карфагенянами. Судя по всему, это произо-шло после размежевания сфер купеческой деятельности в Тирренском море. Отношения с греками были более сложными. С одной стороны выгоды от торговли с ними для этруссков были несомненны. С другой - настораживало стремление греков, увидев протянутый палец, откусить руку по локоть. В эллинах этруски справедливо видели кроайне пред-приимчивых конкурентов и даже соперников. Неудивительно что этрус-ки пытались воспользоваться раздробленностью Эллады и играть на противоречиях между греческими городами-государствами. Коринфяне вытеснили с италийского рынка эвбейцев, сиракузяне потеснили корин-фян, фокейцы проникли на Тибр - из клубка внутригреческих конфлик-тов этруски могли извлечь для себя немалую выгоду.
  
  Экспозиция Григорианского музея этрусского искусства. Рим
  Этруски прежде всего ввозили с северо-запада олово, много гре-ческой, карфагенской и египетской керамики всех формы и предназна-чения. "Ориентализирующий период, начавшийся в VII веке до н. э., принес в Этрурию широкое разнообразие импортируемых товаров. Среди них были изделия из благородных металлов, украшенные грави-ровкой, а также большое количество бронзовых изделий или литья, то-же с чеканкой или гравировкой. Вероятно, импортировалось также большое количество изделий из дерева и тканое полотно, о которых нам почти ничего не известно" . Вывозили бронзу и железо, зерновые, ви-но, вазы буккеро.
  Интересно, что ювелирные изделия были объектом как экспорта, так и импорта. Этрусские украшения - прежде всего фибулы (заколки) из бронзы и железа, золота, серебра, украшенные слоновой костью, ян-тарем или стеклянными бусинками - отправляли за пределы страны, од-новременно ввозя иноземные ювелирные диковинки из серебра и золота, драгоценных камней, слоновой кости, янтаря, фаянса, стекла, к которым аристократы питали слабость. Ввозили из Восточного Средиземноморья чаще всего фаянсовые подвески, цветные стеклянные бусы, украшения из драгоценных металлов. Серебряные и посеребренные чаши достав-ляли из Финикии. Археологи обнаружили и совершенно экзотические предметы, ввезённые издалека и не предназначенные ни для чего кроме, как тешить тщеславие их владельца. К примеру, резную раковину три-дакну из Красного моря или расписные страусовые яйца, кувшинами из гипса, египетские амулеты-скарабеи.
  Конечно, 7 в. до н.э. был только начальной стадией многоходо-вой и очень активной торговли. Так этруски обменивали в Провансе ви-но на кожи, которые меняли в Греции высококачественную керамику, импортируемую в Этрурию.
  Этрусские одномачтовые корабли были невелики (не более 10 метров в длину) и, скорее всего, для перевозки достаточно крупной пар-тии товара соединялись в группы по четыре-пять судов. Их легко опо-знавали по полосатым квадратным парусам, поднятым носам и вздёрну-той корме. Правда, подводные археологи обнаружили и "Титаник" этрусского торгового флота - двадцатиметровый корабль, перевозив-ший более восьмисот тщательно уложенных амфор из города Цисра, скреплённых пеньковыми канатами. Естественно, такие гиганты были крайне редким исключением.
  
  Анк Марций. Гравюра 18 в.
  Самое удивительное - этрусские города вплоть до 4 в.до н.э. не чеканили монет! И это при неуклонном росте торговых оборотов! Еще большая загадка - Таркнал (Тарквинии) начал чеканку монет именно тогда, когда начался его хозяйственный упадок и торговля сокращалась. При этом денежную массу рассчитывали на очень ограниченное и целе-направленное употребление, например, для того чтобы оплачивать во-енные расходы. Остаётся только поражаться блистательному мастер-ству и опыту этрусских торговцев, строивших сложнейшие схемы об-мена товарами.
   2. Ancus Martius et populus Romanus
  "После Нумы Помпилия, согласно рассказам древних историков, Римом правили Тулл Гостилий и Анк Марций. Вся совокупность сооб-щений о них создает впечатление, что оба они выдуманы, чтобы запол-нить пустоту в римской истории между Нумой Помпилием и царями этрусского происхождения, с которыми были связаны наиболее впечат-ляющие легенды, частично восходящие к этрусским источникам" .
  Точно так же, как имена Romulus, Remus, Numa, Tullus, имя Ancus более нигде не встречается. По этой причине любому, кто знако-мится с историей архаического Рима приходится бороться с соблазном истолкования этого имени. Предлагали следующие смыслы: "кривору-кий", "взявший в плен большое число служанок", "разбойник", "носи-тель оружия". Но наиболее вероятным представляется толкование Ancus Martius, как "служитель Марса".
  Знатоки архаической истории Рима полагают, что "...сам Рим к этому времени оказался наполнен потомками царей, прежде правивших в "городах", жители которых вошли в состав римлян. Это Юлии, Эми-лии, Марции, Помпилии, Гостилии, Горации, Юнии, Лукреции, Валерии, Аквилии, Клавдии, происходившие из Кур, Альбы, Корникула, Яникула и других древних центров в окрестностях Рима. Их царское происхож-дение создавало почву для претензий на царский титул Рима, интриг и ожесточенной борьбы за власть" . Среди легенд об Анке Марции, между прочим, есть версия, которая утверждает, что Тулл Гостилий не был поражён молнией, а пал от руки заговорщиков, возглавляемых Ан-ком Марцием, и был сожжён в собственном доме. Но она настолько неимоверна, что может считаться древнейшим произведением авантюр-но-псевдоисторического жанра. Куда более вероятны версии других ан-тичных сочинителей, сводящиеся к тому, что влиятельный сабинский род Марциев, находящийся в родстве с Нумой Помпилием и до поры стоявший в тени, активизировался и протащил на Палатин Анка Марция.
  
  Наконечник копья (Лаций)
  Тит Ливий сообщал: --"...32. (1) По смерти Тулла вновь, как установилось искони, вся власть перешла к отцам и они назначили ин-террекса. На созванном им сходе народ избрал царем Анка Марция; отцы утвердили этот выбор. Анк Марций был внуком царя Нумы Пом-пилия, сыном его дочери. (2) Едва вступив на царство, он, памятуя о дедовской славе и единственной слабости прекрасного в остальном предыдущего царствования - упадке благочестия и искажении обрядов, а также полагая важнейшим, чтобы общественные священнодействия совершались в строгом согласии с уставами Нумы, приказал понтифи-ку извлечь из записок царя все относящиеся сюда наставленья и, начертав на доске, обнародовать. Это и гражданам, стосковавшимся по покою, и соседним государствам внушило надежду, что царь вер-нется к дедовским нравам и установленьям.
  Итак, Aнк Марций, сабинянин, муж дочери Нумы Помпилия чет-вертый римский рекс, правивший, согласно сказанию, в 114-138 гг. от основания города. Пожалуй, самый невыразительный и слабо запоми-нающийся из всех семи собирательных образов. Создаётся впечатление, что он был придуман лишь для того, чтобы хоть как-то прикрыть брешь продолжительностью в четверть века, образовавшуюся при сочинении античными писателями начальных страниц римской истории. Анк Мар-ций чересчур прямолинейно и искусственно противопоставляется предшественнику, воинственному Туллу Гостилию точно так же, как противополагается Ромулу миролюбивый Нума Помпилий. Анк Марций предстаёт в летописном рассказе с одной стороны воином, но не таким рьяным, как Тулл Гостилий, скорее защитником, чем агрессором. С другой стороны, он смотрится довольно скучным воплощением спра-ведливости и сторонником договорных способов разрешения конфлик-тов, упорядочивателем и законодателем. Даже описание его ухода из власти выглядит каким-то скомканным в сравнении, например, с не-сколькими живописными вариантами смерти Ромула.
  Приписываемые четвёртому рексу деяния:
  -устройство соляных копей (лат. salinae),
  -закладка римского морского порта Остии,
  -перестройка якобы основанного ещё Ромулом храма Юпитера Феретрия,
  -постройку моста чрез Тибр и укрепление Яникула для защиты моста,
  -установление правил священнодействия фециалов (лат. ius fetiale)
  вряд ли могли произойти в описываемое время. О их возможно-сти был бы смысл рассуждать, только говоря о ранней республике. Особенно невероятным выглядит сообщение об основании Остии.
  
  Целер
  А вот победы на поле брани представляются весьма возможными для рексов, послуживших коллективным прообразом "служителя Мар-са":
  -отнятие у Вей корабельного леса Мезии (лат. silva Maesia или Messia),
  -захват Политория, Теллен, Фикан и Медуллии, их разрушение и переселение тысяч латинян в Рим.
  Согласно Титу Ливию: -"(3... латины, с которыми при царе Тул-ле был заключен договор, расхрабрились и сделали набег на римские земли, а когда римляне потребовали удовлетворенья, дали высокомер-ный ответ в расчете на бездеятельность нового царя, который, пола-гали они, будет проводить свое царствование меж святилищ и алта-рей. (4) Анк, однако, был схож нравом не только с Нумою, но и с Рому-лом; сверх того, он был убежден, что царствованию его деда, при то-гдашней молодости и необузданности народа, спокойствие было го-раздо нужнее и что достойного мира, который достался его деду, ему, Анку, так просто не добиться: терпенье его испытывают, чтобы, ис-пытав, презирать, и, стало быть, время сейчас подходящее скорее для Тулла, чем для Нумы. (5) Но, чтобы установить и для войн законный порядок, как Нума установил обряды для мирного времени, и чтобы войны не только велись, но и объявлялись по определенному чину, Анк позаимствовал у древнего племени эквиколов то право, каким ныне пользуются фециалы, требуя удовлетворения..."
  "Анк Марций учредил по собственной инициативе специальную коллегию жрецов-фециалов, возложив на нее угодную богам процедуру объявления войны и иные связанные с войною обряды.
  Если Риму кто-либо чинил обиду, в его земли посылался фециал с пучком травы на голове, извлеченным вместе с корнями и землей со склона Капитолия. Другой фециал, сопровождавший первого, сжимал в кулаке кремневый нож. Достигнув границ обидчика, тот, что с ножом, прикрыв голову шерстяным покрывалом, произносил такие слова: "Внемли, Юпитер, внемлите (латиняне, сабиняне, этруски), да слышит меня Вышний закон! Я вестник всего римского народа, по праву и чести прихожу послом, и словам моим да будет вера! Вы (латиняне, сабиняне, этруски) напали на нашу землю и увели столько-то овец, столько-то ко-ров и стольких-то пастухов. Возвратите их. Если неправо и нечестиво требую я, чтобы эти люди и эти вещи были мне выданы, да отторгнешь ты меня, Юпитер, навсегда от моего отечества!"
  Перейдя рубеж города-обидчика и затем встретив кого-либо на пути, жрец с кремневым ножом повторял то же самое. Так же поступал он, входя в городские ворота, и затем на городской площади. Не полу-чив возмещения, через тридцать дней на рубеже города-обидчика феци-ал во всеуслышание призывал богов в свидетели, что его требование не выполнено. После этого в течение трех дней римский народ на своих сборищах объявлял нарушителю мира войну, и сенат это решение утверждал. И снова фециалы в сопровождении трех квиритов шли к вражеским рубежам, и, сообщая им и Юпитеру о принятом решении, один из жрецов бросал через границу копье с железным наконечником или кизиловое древко с обожженным концом. Война... объявлена!" .
  
  Анк Марций. Монета республиканской эпохи
  33. (1) Поручив попеченье о священнодействиях фламинам и другим жрецам, Анк с вновь набранным войском ушел на войну. Латин-ский город Политорий он взял приступом, все его население по приме-ру предыдущих царей, принимавших неприятелей в число граждан и тем увеличивавших римское государство, перевел в Рим, (2) и, подобно тому как подле Палатина - обиталища древнейших римлян - сабиняне заселили Капитолий и крепость, а альбанцы Целийский холм, новому пополнению отведен был Авентин. Туда же были приселены новые граждане и немного спустя, по взятии Теллен и Фиканы. (3) На Поли-торий пришлось двинуться войною еще раз, так как опустевший город заняли старые латины; это заставило римлян разрушить Политорий, чтобы он не служил постоянным пристанищем для неприятелей. (4) В конце концов все силы латинов были оттеснены к Медуллии, где до-вольно долго военное счастье было непостоянным - сражались с пере-менным успехом: и самый город был надежно защищен укрепленьями и сильной охраной, и в открытом поле латинское войско, став лагерем, несколько раз схватывалось с римлянами врукопашную. (5) Наконец Анк, бросив в дело все свои силы, выиграл сражение и, обогатившись огромной добычей, возвратился в Рим; тут тоже многие тысячи ла-тинов были приняты в число граждан, а для поселения им отведено было место близ алтаря Мурции - чтобы соединился Авентин с Пала-тином. (6) Яникул был тоже присоединен к городу - не оттого, что не хватало места, но чтобы не смогли здесь когда-нибудь укрепиться враги. Решено было не только обнести этот холм стеною, но и - ради удобства сообщения - соединить с городом Свайным мостом, который тогда впервые был построен Ров Квиритов, немаловажное укрепление на равнинных подступах к городу, тоже дело царя Анка. (8) Огромный приток населения увеличил государство, а в таком многолюдном наро-де потерялось ясное различие между хорошими и дурными поступка-ми, стали совершаться тайные преступления, и поэтому в устраше-ние все возраставшей дерзости негодяев возводится тюрьма посреди города, над самым форумом. (9) И не только город, но и его владения расширились в это царствование. Отобрав у вейян Месийский лес, римляне распространили свою власть до самого моря, и при устье Тибра был основан город Остия; вокруг него стали добывать соль; в ознаменованье военных успехов перестроили храм Юпитера Фере-трия."
  
  Fides. Аллегорическое изображение на монете республиканской поры
  
  Однако античные писатели невозмутимо сообщают, что объекты, завоёванные Анком Марцием, впоследствии неоднократно вновь завоё-вывались римлянами. Путаница? Пожалуй, нет. Ведь речь идёт не о го-родах (торгово-ремесленных поселениях), а о небольших племенных крепостях-оппидумах, которые неоднократно переходили из рук в руки, будучи при этом уничтожаемы и вновь отстраиваемы. Так что войны Анка Марция были не чередой крупных триумфальных побед, но непре-кращающейся вереницей мелких конфликтов, временно затухающих с переменным для римлян тактическим успехом. Смыслом этого проти-востояния была борьба за "наследство Альба-Лонги", то есть за соби-рание латинских общин, прежде входивших в альбанский союз и рассы-павшихся после нанесённого римлянами Альба-Лонге поражения.
  В ходе этих конфликтов изменения, происходившие с самим Ри-мом, представляются куда более важными, чем уточнение списка то присоединяемых, то теряемых римлянами клочьев Лация.
  Изначально в Риме содержались предпосылки его возвышения. Он был обречён на то, чтобы выстоять во всех испытаниях и победить сосседей, посльку, в отличие от них не состоял из трех самостоятель-ных племен, находившихся в непрочных союзных отношениях, а пред-ставлял собою единое целое . Даже во времена Ромула, Нумы Помпи-лия и Тулла Гостилия, когда был Семихолмьем, то есть группой посе-лений на притибрских высотах, разделенных заболоченными низинами. Поселений, родовое единство жителей которых было разрушено, и те жили уже соседско-родовой или соседской общиной. На холмах кроме поселков устраивали также кладбища, священные участки с жертвенни-ками, а также очаги курий. "...Рим не был еще urbs (регулярный, по этрусскому образцу построенный и обнесенный стеной город, даже если таковым изображается его центр на Палатине), а совокупностью прими-тивных деревень, порой укрепленных, превращавшихся в oppida, с хи-жинами и святилищами, кладбищами и сельскохозяйственными угодья-ми. В хозяйственных целях римляне использовали и близлежащие зем-ли, как свои" . На склонах располагали огороды и пашни, пастбища, что, прочно подтверждается многочисленными находками костей бы-ков, баранов и свиней.
  Во второй половине седьмого века до нашей эры синойкизм (слияние посёлков на холмах) усилился. Посёлки разрастались, их жи-тели осушали низинные болота, соединяли холмы тропами и дорогами.
  
  Pietas. Аллегорическое изображение на мо-нете республиканской поры
  Между обезглавленным после взятия Альбы-Лонги латинским союзом и populus Romanus, имеется принципиальное различие. Римляне были сплавом общин различного этнического происхождения. Но для оформления себя как субъекта внешней политики Рим вынужденно за-имствовал некоторые черты латинского племенного союза племен. Рим-ляне приняли общее имя (лат. Romani Quirites). Им пришлось завести общий сакральный центр.
  Так изменилась роль Капитолия. За век до этого Ромул устроил на этом холме убежище (лат. Asylum) для бродяг, которых обычай "священной весны" выгонял из родных общин, для преступников, поки-нувших общину в опасении наказания. Именно на Капитолии концен-трировались те, кого мы называли "тибрским казачеством", те кого Тит Ливий презрительно назвал ex finitimis populis turba, разнородной тол-пой, стремившейся к улучшению своего статуса. Для Рима времён Ро-мула и Нумы Помпилия такой способ пополнения населения был ис-ключительно важен.
  Были и массовые переселения. Особенно крупным пополнением populus Romanus, сохранившимся в народной памяти и в сказаниях, ста-ло перемещение альбанцев после победы Тулла над Альбой Лонгой - побеждённые сохранили в Риме свои курии, а стало быть, тем самым увеличили их численность.
  А после войн Анка Марция с последующей депортацией латинов, потребность в притоке беженцев-одиночек, и, как следствие, в прибе-жище для них отпала, так что Капитолий начал превращаться в обще-римский религиозно-политический центр.
  Конечно, следует учитывать и естественный прирост населения на Палатине и Квиринале, который вместе с депортациями увеличивал численность Рима, способствовал разрастанию посёлков и их слиянию. Хотя чуть выше прозвучал решительный отказ говорить о приросте численности римлян, пожалуй стоит всё же вскользь отметить, что по подсчётам современных специалистов при Ромуле Семихолмье и окрестности заселяли 20 000 -25 000 человек. При Тулле Гостилии populus Romanus достиг уровня в 40 000 -50 000 человек.
  Синойкизм посёлков и образование populus Romanus "отмечает тот момент, когда член рода стоит на грани того, чтобы стать гражда-нином, а родовая система - на грани превращения в государство" . Именно под таким углом следует рассматривать складывание патрициа-та и плебса .
  
  Virtus et Honos. Аллегорическое изображение на монете республи-канской поры
   "Характерной чертой римской общины была ее двойственность. Она состояла из двух сословий: патрициев (с их клиентами) и плебе-ев" . По поводу того, как сложились эти сословия и какими они были в эпоху рексов, шли долгие дискуссии .
  Во времена Ромула и Нумы Помпилия Рим жадно впитывал пе-реселенцев, как одиночек, так и семьи и даже роды. Количественное наращивание сил повышало жизнеспособность новорожденного социу-ма было залогом будущего. Поверженных соперников, если те соглаша-лись быть лояльными к победителям, римляне охотно щадили и предла-гали в полном составе войти в populus Romanus с предоставлением всех прав. И дело вовсе не в гуманизме - римляне страдали им не больше, чем остальные народы. Это был точный расчёт: росли человеческие ре-сурсы, территории побеждённых включали в фонд римских земель, гра-ницы отодвигались от Семихолмья, что укрепляло обороноспособность и создавало плацдарм для дальнейшей агрессии.
  Ясно, что так не могло продолжаться вечно. При тогдашнем низ-ком уровне производительных сил доступные для развития ресурсы ис-черпывались быстро. Когда Рим достиг численности населения, доста-точной для уверенного противостояния ближайшим соседям, пришла пора расчётливого и экономного распоряжения наличными ресурсами. Был поставлен предел росту численности: - три трибы, тридцать курий и триста родов (правда, этот ограничитель относится к концу эпохи рек-сов). Старожилы стали патрициями, а отношение к новосёлам отныне было избирательным. Если прежде любому новосёлу, сразу же включа-емому в populus Romanus, предоставляли все права и блага, то теперь права и блага стали предоставлять выборочно, чем далее - тем мень-шему числу новосёлов. Теперь не могло быть никакого обязательного и равномерного рапределения новосёлов по уже существующим трибам, куриям и родам. Если патрицианский род старожилов сокращался в численности в результате мора или военных потерь, то он мог попол-нить себя за счёт новосёлов. При этом богатство никак не гарантирова-ло включение в патрициат, всё зависело от благосклонности принима-ющего новых членов рода. Если патрицианский род не испытывал необ-ходимости в кооптации, новосёлы получали только право жить в Риме и все связанные с этим обязанности без прав и благ. Так формировался неполноправный плебс, не входящий в роды и курии. С расширением римских владений римляне не только переселяли к себе удостоенных этой чести, но и выводили на завоёванные территории новые роды, от-почковавшиеся от разросшихся старых. Эти роды всячески старались сохранить за собою статус патрициев, сберечь родовое имя, как гаран-тию этого статуса. Но далеко не всегда и не всем это удавалось. Отде-лившиеся пополняли ряды плебса .
  
  Concordia. Аллегори-ческое изображение на монете республи-канской поры
  Археологи подтверждают расслоение римского населения. Находки из погребений в нижнем течении Тибра для периода 1000-750 гг. до н.э. однородны, что свидетельствует об отсутствии расслоения и монолитности общества. Но с середины 8 в. до н.э., всё резко измени-лось. Многие могилы указывают на повышенный статус отдельных се-мей, более того, налицо нарочитая демонстрация превосходства. Это погребения представителей складывающейся римской аристократии - патрициата.
  Патрициат обладал чётко определёнными правами и привилеги-ями: мог служить в коннице, занимать военные и жреческие должности. Только патрицианские должностные лица обладали ауспициями, то есть могли толковать "волю богов". Жреческие должности (фламины, салии, авгуры) были исключительной привилегией патрициев
  Совершенно несомненно, что патрициями при трёх первых рек-сах были те, кто происходили от законных отцов (лат. рater) и сами бы-ли законными отцами своих сыновей. Законность определялась несо-мненностью родственных связей по отцу. Pater familias имел настолько большую власть над домочадцами, что рексы даже пытались (осторож-но и часто безуспешно) ограничить права казни, продажи в рабство, ко-торыми тот обладал (лат. ius vitae necisque). Патриции жили по римско-му отцовскому (патриархальному) обычаю, согласно нормам которого имя и имущество наследовались по мужской линии. Прежде всего это качалось усадьбы и приусадебного участка.
  Патрицианские роды опирались и на родовой наследственный обычай, устанавливавший, чтобы имущество умершего оставалось в его роде. Это говорит об относительно прочной общинной собственности на пахотные земли, луга, выгоны, на которые у отдельных семей были всего лишь права пользования (ius possessionis), но не частной соб-ственности.
  То, что патрицианские роды, сокращаясь в кризисной ситуации, подпитывали себя извне, предоставляя место как величайшую честь наиболее достойным новосёлам, доказывают археологи. Патриции име-ли общие родовые кладбища, где практиковали различные способы по-гребения: трупосожжение или трупоположение . Это доказывает, что патрициат пополнял себя различным как сабинским, так и латинским этническим компонентом. При этом членам одного и того же патрици-анского рода воспрещалось вступать в брак.
  
  Природа Лация
  В общем, мы можем считать тождественными римский патрици-ат и греческую аристократию (греч. αριστενζ - лучший, κρατοζ - власть). Тогда логично было бы ожидать от патрициев эпохи рексов проявлений особой идеологии и морали - аристократической, присущей благородным, лучшим людям. Основными понятиями такой морали стали культы мужества (лат.virtus), верности (лат. fides), благочестия (лат.pietas), чести (лат. honos), согласие (лат. сoncordia),удачливость, благодать (лат. felicitas).
  Наиболее важным понятием патрицианской морали должно счи-тать мужество воплощённое в образe божества Virtus. Под мужеством понималась не только физическая сила, присущая мужчине-воину, но и нравственная стойкость, духовная выносливость, способность вынести любые лишения, если того требует долг перед общиной. Интересно, что личное соответствие патриция требованиям virtus - еще не всё. Решаю-щим было мнение окружающих: -"Да, он, по общему мнению, муже-ствен!"
  Моральная категория и соответствующее ей божество Честь бы-ли очень близки к понятию мужества. Не случайно на монетах респуб-ликанской поры их изображают в паре. В эпоху рексов Honos - обозна-чение воинской чести, а храм Honos воздвигли рядом со святилищем Марса.
  Абстрактное божество Верность (Fides), согласно легенде, нача-ли почитать при сабинянине Нуме Помпилии и потому причисляют к сабинскому пантеону. Понятия "верный", "правильный", "правый" си-нонимичны не только в русском языке: богиню Верности изображали с правой рукой, замотанной белой тканью. Также жрецы (лат. flamines maiores) укутывали правую руку до кончиков пальцев, предохраняя от осквернения и тем самым укрывая от нарушения все договоры, которые скрепляли подписью, поставленной правой рукой. Верность следовало хранить не только подписанному соглашению. Настоящий аристократ верен устной клятве и даже простому слову, он предпочтёт смерть их нарушению. Более того, патриций, пообещавший покровительство тем, кто его просил (клиентам) не мог взять обещания назад. Обидевшего клиента предавали проклятию.
  
  Природа Лация
  Уважение, почитание - Pietas - считалось обязательным каче-ством благородного патриция. Благочестивым (лат. рius) считался пат-риций, не допускающий отступлений от дозволенного богами (лат. fas). В понятие почтения включался сыновний долг. Примером pietas мыс-лился Эней, вынесший престарелого отца из горящей Трои. Символом pietas считали кормящего родителей в старости аиста. Нанесённый отцу удар в глазах римлян был неслыханным кощунством и переступившему норму община отказывала во всяком покровительстве. Напротив, со-блюдение норм pietas обеспечивало помощь и защиту коллектива.
  Обожествленная моральная категория Согласие в чем-то близка понятию pietas. В понятие concordia вкладывался глубокий смысл со-словного единства патрициата во имя сохранения "старых, добрых обычаев и традиций предков". Сохранение традиций, верность древне-му моральному кодексу было крайне выгодны патрициям, поскольку создавали яркий ореол их благородства и аристократизма, которого, якобы, плебеи не могли иметь в силу их происхождения. Это позволяло объявить немыслимым любое требование плебеев уравнять их в правах с патрициатом.
  Иногда Felicitas переводят, как "счастье". Это не совсем верно, поскольку возникает образ всем довольного счастливца. Значение этого термина и функции связанного с ним божества - иные. Имеется в виду удачливость (прежде всего - военная), покровительство богов, благо-дать полученная свыше и передающаяся всем, кто соприкасался с пат-рицием - носителем этой благодати.
  Ни в коем случае нельзя считать вышеперечисленные обожеств-лённые нормы морали абстракцией, формальностью, не имеющей точек соприкосновения с реальной жизнью! Как раз наоборот, в царскую эпо-ху юридические нормы, которыми позднее прославится Рим, с их кара-тельными санкциями еще не сформировались. Так что общеизвестная disciplina Romana, пронизывающая всю жизнь римлян, поддерживалась искючительно патрицианской моралью. Дисциплина требовала от пат-риция беспрекословного подчинения власти главы рода, отца, старшего, магистрата. Мораль обеспечивала это подчинение.
  
  Природа Лация
  Итак, римляне во времена Ромула и Нумы Помпилия поступали с покоренными общинами не как с поверженными врагами, а как с инкор-порируемыми в состав римской общины-победителя. Именно в этих ла-тинянах инкорпорированных в древнейшую эпоху следует видеть вме-сте с сабинами основную массу populus Romаnus. Зато, начиная с поры Тулла Гостилия и Анка Марция Рим может позволить себе выборочную инкорпорацию, размеры которой всё более сокращаются. Подавляющее же большинство переселяемых чем далее, тем более пополняет ряды плебса.
  С.И.Ковалёв считал, "что в составе первоначального плебса был силен этрусский элемент. ...традиция настойчиво указывает на большое количество в Риме иммигрантов-этрусков" . С этим категорически нельзя согласиться. В эпоху рексов Рим не мог третировать этрусских соседей. Напротив, Семихолмье было постоянно в той или иной степени контролируемо тем или иным этрусским городом-государством. Этрус-ки отнюдь не снисходили до Рима, как польская шляхта не снисходила до днепровского казачества. Массовых переселений в Рим этрусков, по-полнявших ряды плебса, не было. Если эдиночки из Этрурии и станови-лись "иммигрантами" в Риме, то это были либо окончательно опустив-шиеся у себя на родине люди, либо бежавшие на Тибр от наказания пре-ступники, либо азартные авантюристы и искатели приключений. "Неко-торые из них могли пробиться в ряды коренного гражданства и даже до-стичь высоких ступеней в римской общине (Тарквинии), но большин-ство долго оставалось на положении иностранцев, которых община не допускала в свой состав" .
  Плебеи не входили в состав римской общины, не имели родовой организации и, как следствие - трехсоставных имён. Плебс не обладал политическими правами, не допускался к куриатным собраниям патри-циев, не был представлен в сенате и не служил в ополчении.
  
  Природа Лация
  Браки между патрициями и плебеями не признавали законными. Детей плебеев называли "незнатным потомством" (лат. proles incerta), что означало отсутствие у плебеев строгого отцовского права.
  Конечно, плебеи не были полностью бесправны и, более того, имели значительную гражданскую правоспособность: имели право за-ниматься торговлей (лат. ius commercii), а также приобретать собствен-ность.
   "Характер землевладения у плебеев был иной, чем у патрициев: в то время как у последних землевладение было общинным, плебеи вла-дели землей на правах частной собственности" .
  Плебеи посещали храмы и святилища, отличные от патрициан-ских. По очевидным причинам о религии и моральных нормах плебса мы знаем гораздо меньше, чем о морали и верованиях патрициата . Причём отрывочные и неясные свидетельства восходят только ко вре-менам республики, когда разгорелась борьба плебеев за права.
  Понятно, что элементы римской государственности создавались патрициями.
  Выше уже неоднократно упоминалась пресловутая "троичность" индоевропейского мировоззрения, нашедшая отражение в религии и наложившая отпечаток на социально-политические структуры военной демократии. При рексе постоянно была "дополнявшая его до трёх" пара его ближайших советников (лат. consules), заместителей и непосред-ственных исполнителей его воли. Конечно же, они являлись патриция-ми.
  Патриции формировали сенат (лат. senatus), который, согласно древнейшей традиции, состоял из трёхсот "отцов" (лат. рatres), по сотне от каждой трибы - Рамнов, Тициев и Луцеров. "Слово "pater" имеет со-циальное значение. Это - главы фамилий, но именно больших патриар-хальных семей, из которых состоял род... Реальное существование ин-ститута старейшин и совета старейшин относится к периоду первобыт-нообщинного строя и к периоду его разложения, когда гентильная орга-низация сильна и составляет социальный базис общества..."
  
  Природа Лация
  Сенат являлся государственным советом, который собирался только по воле рекса.
  Примитивная строительная техника римлян не позволяла им со-оружать в эпоху рексов что-либо сложнее деревенской хижины. Воз-двигнуть большое здание для заседаний сената, очевидно, никто не пы-тался и patres проводили заседания под открытым небом, скороее всего - на Палатине:
  -"Где заседает сенат в окаймленных пурпуром тогах,
  Там собирался старшин попросту, в шкурах совет.
  Сельский рожок собирал на сходку древних квиритов,
  Сотня их всех на лугу и составляла сенат" .
  До нас дошли сведения о том, что сенаторы решали вопросы "голосуя ногами" (лат. "pedarium senatorum"), то есть расходясь после обсуждения дел в сторону того из выступавших, чье мнение считали правильным. Это вполне укладывается в представления о примитивном уровне только начинающейся зарождаться римской государственности, многим напоминающей военную демократию иных варварских наро-дов .
  Скорее всего, в самом начале формирования сената принцип от-бора диктовался старшинством: сенаторами становились старшие из "отцов семейств" (лат. patres seniors), назначаемые первыми рексами. Позднее любой римлянин, сумевший выделиться усердным и предан-ным служением, мог надеяться на место в совете. Ещё позже, думается, уже при Анке Марции в сенат попадают "отцы" семейств, занимающих лидирующие позиции в хозяйстве общины. Далее, по мере разрастания Рима и замыкания в себе патрицианских родов сенаторы, разумеется, закрыли доступ в сенат "выскочкам" из числа плебеев-новосёлов. Более того, сенаторы старались договариваться о взаимных браках для своих детей, чтобы закрепить за потомками право на место в сенате.
  
  Природа Лация
  Именно закрытие сенатом доступа в свои ряды для новичков привело к нарастающему конфликту с рексами. Конечно, абсолютной замкнутости быть не могло и внедрение новых сенаторов (хотя бы вме-сто умерших) всё же происходило. При этом рексы, естественно, пыта-лись вводить в государственный совет "своих людей". В свою очередь сенат всё больше стремился к удовлетворению своих корпоративных интересов и противился внедрению в свои ряды ставленников рексов .
  Конфликт усугублялся тем, что в поисках противодействия пат-рицианскому сенату рексы становились покровителями плебса. Рексы открывали плебеям доступ к службе в своих отрядах, защищали от от-кровенного произвола патрициев.
  Важнейшим оружием в противостоянии сената рексу было право утверждения сенатом выдвинутых рексом и утверждённых народным собранием постановлений (лат.auctoritas patrum). Этим правом обладали все сенаторы и оно могло появиться уже в ромулово время. Однако здесь появляется ряд вопросов, на которые пока нет удовлетворитель-ного ответа. Были ли ограничения на это право, или сенаторы могли накладывать вето непрерывно раз за разом? Насколько часто сенаторов не устраивали решения народных собраний? Как рексы относились к праву сенаторов блокировать решения комиций? "Вообще нужно заме-тить, что характер и компетенция органов римской военной демократии чрезвычайно спорны. Здесь можно высказывать только самые общие предположения, опирающиеся главным образом на сравнительно исто-рический материал (греки эпохи Гомера, германцы времен Тацита), так как античная традиция в этом вопросе очень затемнена" .
  
  Сублицийский мост, приписываемый Анку Марцию. Реконструкция Луиджи Канини
  Любопытно, что сенаторы обладали и некоторой судебной вла-стью, разбирая не очень важные дела. К серьёзным судебным процессам рексы, как кажется, сенаторов старались не допускать, чтобы не повы-шать значимость и без того усиливающегося органа власти.
  Не улучшал отношений между сенатом и рексом и обычай interregnum, когда между окончанием полномочий действовавшего рек-са (сложения власти или смерти) и началом полномочий следующего функции рекса на время переходили к сенату. Пока не выдвигался кан-дидат в рексы, сенаторы выбирали из своего числа десятерых (лат. interreges), которые по пять дней дней каждый управляли Римом. Говоря современным языком, interreges были временным исполнительным ко-митетом сената Конкретные детали этого сладостного для отцов-сенаторов процесса неизвестны. Несомненно лишь то, что сенату хоте-лось возможно дольше находиться в состоянии interregnum.
  Конечно, за рексов голосовал народ, но лишь за тех, чьи канди-датуры предлагали отцы-сенаторы. Так что роль народных собраний представляется, в общем, пассивной, что не могло не вызывать раздра-жения, как избираемых рексов, лишённых возможности самовыдвиже-ния, так и участников народных собраний. Это не могло не привести к ещё большему сближению рексов и народа на почве недовольства рас-тущей ролью сената.
  "Чем дальше, тем все больше стиралась противоположность между гражданами и иностранцами... Но зато на ее место выступила новая противоположность: патриции из коренного гражданства, из "римского народа", превратились в замкнутую группу знати, противо-стоящую широкой народной массе плебеев. Однако этот процесс "за-мыкания" патрициата оформился только к началу республики" .
  Важным ресурсом в усилении патрициата стал институт клиен-телы. Многие учёные справедливо подчёркивал, что патронат и клиен-тела вовсе не были исключительно римским явлением, что у подобных взаимоотношений имеются параллели в древнегреческом, средневеко-вом скандинавском, североафриканском девятнадцатого века обще-ствах. Однако нельзя согласиться с исследователями, когда те считают клиентелу отдалённо похожей на крепостную зависимость . Действи-тельно, подобные явления отмечены практически у всех индоевропей-ских народов при переходе от первобытности к государственности. По мнению многих советских исследователей отношения патроната-клиентелы возникли вместе с появлением раннеримского общества, од-новременно с разделением его на патрициев и плебеев . Более того, другие историки указывают на то, что клиентела существовала в Италии с глубокой древности до появления Рима. Во всяком случае - у сабинян и в Альба-Лонге, не говоря уж об этрусках. Так, например, Тит Таций переселился в ромулов Рим вместе с другими сабинскими аристократа-ми - Валузом Валерием, Таллом Тираннием и Меттием Курцем, по сло-вам античных писателей, совместно с сородичами и клиентами (греч. και συγγενεῖς και πελάται).
  
  Воины Анка Марция
  Тем не менее, несмотря на распространённость явления, по по-воду того, что такое клиентела, долго шли дискуссии. Само понятие "клиентела" историки производят либо от clinere, либо от cluere, либо от colere. Слово "clientes" обозначало послушных, зависимых людей. "От кого они зависели? -задавались вопросом историки. -В чём и как проявлялась зависимость?" Исследователи отмечали, что как греческим писателям, так и римским юристам была свойственна терминологиче-ская путаница в расуждениях о давно минувших временах. Подчёркива-лось также стремление античных авторов модернизировать категории прошлого. Античные писатели республиканской эпохи и принципата описывали современную им клиентелу как полное социально-политическое подчинение патрону юридически бесправного клиента. При этом авторы практически не различают плебеев и клиентов, то за-мечая, что плебс оразовался из клиентелы, то утверждая прямо проти-воположное. Из их сочинений практически невозможно извлечь что-либо достоверное об отношениях патронов и клиентов в эпоху рексов.
  Сразу было отметено предположение, что все плебеи без исклю-чения являлись клиентами. Однако если только часть плебса попадала в клиентелу, то какая в количественном и качественном смыслах? Каковы процедуры превращения в клиентов?
  
  Аньене, приток Тибра
  Само собой, в 8-7 вв. до н.э. рабство в Риме только начинало за-рождаться и существовало в самых примитивных, неразвитых формах. Пока что массовое рабство было экономически невыгодно и социально невозможно. Малая производительность труда едва позволяла обеспе-чивать самого раба (оторванного от средств производства невольника), а получение хозяином дохода было крайне проблематичным. Конечно, имело место порабощение пленных и их использование в качестве до-машних слуг и наложниц, но потребности в таких патриархальных ра-бах были очень невелики. Поэтому гораздо разумнее было в ту пору не заводить рабов, организуя их труд и обеспечивая их существование, а извлекать определённые выгоды из контингента ведущих собственное хозяйство и обеспечивающих себя зависимых людей,
  Можно считать клиентелу главной социальной опорой патрициев в 8-5 вв.
  Patres патрицианских родов или семейств объявляли себя "по-кровителями", "благодетелями", то есть патронами. С юридической точки зрения патронат-клиентелу можно рассматривать как взаимовы-годные услуги при неравном положении сторон. Конечно, младшим и подчинённым был клиент. Однако, патрона невозможно считать хозяи-ном клиента. Он имел не только права по отношению к клиенту, но и нёс обязанности. Их невыполнение накладывало печать позора не толь-ко на патрона, но и на весь его род, считалось постыдным и бесчест-ным, "...власть господина в отношении клиентов не осуществлялась столь же легко, как в отношении рабов, в силу особых нравственных обязательств. ...В комментариях к Энеиде (VI, 609) Сервий говорит: "Ведь если клиенты - как бы почитающие, патроны - как бы отцы, и обмануть клиента, все равно, что сына"" . Даже века спустя одна из статей "законов XII таблиц" гласила: "Патрон, обманувший своего кли-ента, да будет проклят" (лат. "Patronus si clienti fraudem fecerit, sacer esto").
  
  Природа Лация
  Патрон мог оказаться в стеснительных обстоятельствах, полно-стью разориться, но при всём том продолжал оставаться патроном. До нас дошли сведения о том, что богатство некоторых клиентов превос-ходило состояниеих патронов, что клиенты помогали патронам выда-вать дочерей замуж, выкупать попавших в плен родственников, распла-чиваться с заимодавцами. Складывались весьма щекотливые ситуации, когда аристократ-патрон оказывался на содержании простолюдинов-клиентов.
  Следовательно, как мы видим, ни в коем случае нельзя сводить отношения патроната-клиентелы к примитивной схеме - "богатый-бедный". Хотя, разумеется, никто не собирается отрицать начавшегося общественного расслоения.
  Путей, приводивших к клиентскому статусу было много.
  - Уже в 7 в.до н.э. рексы были крайне заинтересованы не в коли-чественном росте римского населения, но в притоке высококвалифици-рованных мастеровых и купцов. Возможно часть из них рексы делали лично своими клиентами, обеспечивая поддержку и защиту, позволяв-шую достигнуть определённого благополучия и стабильного места в социуме. То же самое делали и патриции. Так что клиент мог быть до-статочно зажиточным плебеем-ремесленником или торговцем, на кото-рых всё более основывалось хозяйственное благополучие Рима . Но зажиточность или даже богатство отнюдь не приближало их к равнопра-вию с патрициями. Плебеи, становясь клиентами, нуждались в правовом прикрытии и юридической поддержке, патриции, делаясь патронами, искали щедрых на дары клиентов.
  
  Природа Лация
  -Клиенты выходили также из экономически и социально ослаб-ленных слоёв: из иностранцев, вольноотпущенных рабов, сирот и неза-коннорожденных детей. Такой клиент мог получить от патрона ссуду (скот, зерно) или землю, мог просить защиты патроном в судебном раз-бирательстве. Возможно он получал ограниченный доступ к семейному или родовому культу патрона. За что клиент был должен выполнять по просьбе патрона некоторые работы, осуществлять натуральные выпла-ты.
  -Упорно сопротивлявшийся враг попадал в рабство, тогда как добровольно сдавшихся без боя воинов или невооруженных граждан скоре всего ожидала судьба клиентов. Возможно, что побеждённые ста-новились клиентами самого римского полководца или его подчиненных. При этом они должны ещё были изъявлять признательность за то, что остались формально свободными людьми.
  -Были случаи, когда роды изгоняли кого-либо и тогда изгои были принуждены искать себе защиту в чьем-либо патронате.
  -Клиентами становились маргиналы, предпочитавшие монотон-ному труду риск собственной жизнью. Такие предлагали в обмен на по-кровительство военную службу в отряде патрона. Подобное явление было обычным, к примеру, в соседней Этрурии.
  Клиенты не были однородной массой. Низшие их слои состояли из выполняющей трудовые повинности или платящей натуральный об-рок бедноты - земледельцев и ремесленников. Куда выше был статус клиентов-купцов, которые своими "подарками" откровенно содержали патрона. Но ещё более привилегированной была верхушка клиентов - вооружённая свита патрона, фактически - отряд его персональной ми-лиции. Греческие писатели называли таких клиентов "гетайрами".
  Пора бы вообще прекратить дискуссии о возможной численности клиентов у отдельных патрицианских родов. Вряд ли вообще можно всерьёз обсуждать баснословные данные о четырёх-пяти тысячах кли-ентов, способных носить оружие или выполнять масштабные полевые работы. Скорее всего во времена Анка Марция численность клиентов могла колебаться в очень широком диапазоне - от десятка до двух-трёх сотен.
  
  Лукумон и Танаквиль
  Трудно сказать, насолько стабильной была клиентела во времена рексов. Можно предположить, что из клиентского состояния были до-статочно широко распахнуты двери как к статусу свободного плебея, так и к рабству.
  Во времена Анка Марция существовали ещё две группы римско-го населения - forcti (или forctes) и sanates. Относительно них суще-ствуют малопонятные сообщения, что они жили "выше и ниже Рима" (лат. qui supra infraique Romaim habitaverunt). Скоре всего их положение было похоже на клиентское , однако, если можно так выразиться, они были общими клиентами всего populus Romanus. В их обязанности вхо-дили подати и выполнение определённых работ. Различия между форк-тами и санатами было непонятно самим римлянам уже в республикан-скую пору. Некоторые историки предполагают, что форктами именова-ли покорённых римлянами и впоследствии лояльных их власти латинов, а санатами называли пытавшихся освободиться и вновь усмиряемых.
   3. Сказ о Тарквинии
  "Начавшееся противостояние между латинской и сабинской вет-вями римлян привело не только к образованию сложного вождества, но и к расширению внешних контактов римлян. При Анке Марции в состав Рима был включен этрусский Яникул, а его лукумон стал затем римским царем Тарквинием" .
  Вот что об этом сообщал Тит Ливий: -"34. (1) В царствование Анка в Рим переселился Лукумон, человек деятельный и сильный своим богатством; в Рим его привело прежде всего властолюбие и надежда на большие почести, каких он не мог достигнуть в Тарквиниях, потому что и там был отпрыском чужеземного рода. (2) Был он сыном корин-фянина Демарата, который из-за междоусобиц бежал из родного го-рода, волей случая поселился в Тарквиниях, там женился и родил двоих сыновей. Звались они Лукумон и Аррунт. Лукумон пережил отца и уна-следовал все его добро. Аррунт умер еще при жизни отца, оставив жену беременной. Впрочем, отец пережил сына ненадолго, (3) он скон-чался, не зная, что невестка носит в чреве, и потому не упомянул в за-вещании внука. Родившийся после смерти деда мальчик, не имея ника-кой доли в его богатстве, получил из-за бедности имя Эгерия. А в Лу-кумоне, который унаследовал все отцовское добро, уже само богат-ство порождало честолюбие, (4) еще усилившееся, когда он взял в су-пруги Танаквиль. Эта женщина была самого высокого рода, и не легко ей было смириться с тем, что по браку положенье ее ниже, чем по рождению. (5) Так как этруски презирали Лукумона, сына изгнанника-пришлеца, она не могла снести унижения и, забыв о природной любви к отечеству, решила покинуть Тарквинии - только бы видеть супруга в почете. (6) Самым подходящим для этого городом ей показался Рим: среди молодого народа, где вся знать недавняя и самая знатность при-обретена доблестью, там-то и место мужу храброму и деятельному. Ведь царствовал там сабинянин Таций, ведь призван был туда на цар-ство Нума из Кур, ведь и Анк, рожденный матерью-сабинянкой, знатен одним только предком - Нумою. (7) Танаквиль без труда убедила му-жа, который и сам жаждал почестей; да и Тарквинии были ему оте-чеством лишь со стороны матери. Снявшись с места со всем имуще-ством, они отселяются в Рим.
  
  Вид на место расположения Тарквиний
  (8) Доезжают они волей случая до Яникула, а там орел плавно, на распростертых крыльях, спускается к Лукумону, восседающему с женою на колеснице, и уносит его шапку, чтобы, покружив с громким клекотом, вновь возложить ее на голову, будто исполняя поручение божества; затем улетает ввысь. (9) Танаквиль, женщина сведущая, как вообще этруски, в небесных знаменьях, с радостью приняла это провозвестье. Обнявши мужа, она велит ему надеяться на высокую и великую участь: такая прилетала к нему птица, с такой стороны неба, такого бога вестница; облетев вокруг самой маковки, она подня-ла кверху убор, возложенный на человеческую голову, чтобы возвра-тить его как бы от божества. (10) С такими надеждами и мыслями въехали они в город и, обзаведясь там домом, назвались именем Луция Тарквиния Древнего. (11) Человек новый и богатый, Луций Тарквиний обратил на себя внимание римлян и сам помогал своей удаче радушным обхожденьем и дружелюбными приглашениями, услугами и благодеянь-ями, которые оказывал, кому только мог, покуда молва о нем не донес-лась и до царского дворца. (12)
  А сведя знакомство с царем, он охотно принимал поручения, ис-кусно их исполнял и скоро достиг того, что на правах близкой дружбы стал бывать на советах и общественных и частных и в военное, и в мирное время. Наконец, войдя во все дела, он был назначен по завеща-нию опекуном царских детей...
  35. (1) Анк царствовал двадцать четыре года; искусством и славою в делах войны и мира он был равен любому из предшествовав-ших царей" .
  Невозможно не отдать должного дару рассказчика, присущего Титу Ливию. Однако, если отбросить из его повествования литератур-ные домыслы, то можно сделать весьма интересные выводы.
  
  Гробницы в Цисре
  Мы видим, что этрусская аристократия в 7 в. до н.э. меняется. Исчезает восточная громоздкая архаичность, унаследованная от тир-сенских прародителей, уходит в прошлое грубая воинственность пред-ков виллановианских (оско-умбрских). Этрусская знать начинает стре-миться к лоску, к изысканности и утончённости, поворачивается к внешнему миру, проявляет интеерс к иностранным веяниям, прежде всего - греческим.
  В первую очередь, конечно, это происходит в крупнейших горо-дах Этрурии. Это отчётливо проявляется в легенде о коринфянине Де-марате. Тот, якобы, эмигрировал вследствие политического неблагопо-лучия и увлёк с собою греческих мастеров и художников. В Тарквиниях его приняли очень дружелюбно, его сын, которого Ливий именует "лу-кумоном", получил прозвище Тархна (Тарквинийский, человек из Тарквиний). "Если вы самостоятельно попытаетесь определить значение слова "лукумон", то, вероятно, скоро начнете недоумевать. Отыскать это слово нелегко, но, проявив упрямство, вы обнаруживаете целую россыпь значений. Это даже забавно, что их так много, ведь все они опираются на одно-единственное суждение Сервия, римского граммати-ка, жившего около IV-V веков н. э. Он оставил нам пространные ком-ментарии к поэмам Вергилия. Относительно лукумонов он заявлял сле-дующее: "Лукумоны на языке этрусков - цари". Это утверждение поро-дило целую вереницу разнообразных суждений... Одни считали лукумо-нов просто царями. Другие уточняли - наделенными сакральной вла-стью. Третьи полагали лукумонов родовыми старейшинами, четвертые - выборными царями. Еще одно мнение: сословие аристократов. Наконец последнее: совершенно особая должность. Никак нельзя не признать, что каждое из приведенных мнений по-своему остроумно, но, к сожале-нию, они все не имеют последующего раскрытия... "
  Это объясняется тем, что у лукумонства много корней и оно до-вольно быстро по историческим меркам трансформировалось. В целом развитие этого социального явления можно разделить на три этапа.
  Первый этап (10-9 вв. до н.э.) связан со сплавлением в этрусскую народность аборигенных оско-умбров и пришлых тирсенов. При этом:
  -в мировоззрение этрусков вошли индоевропейские представле-ния о мире, принесённые в Италию оско-умбрами. Самыми главными носителями этого мировоззрения были так называемые "маги", мудре-цы, аналогами которых были более поздние друиды у кельтов и волхвы у славян . Они мало чем отличались от прочих соотечественников, ходили в простой одежде, не требовали подчёркивающих их статус це-ремоний в общении.
  -в мировоззрение этрусков были включены взгляды на мир, бы-товавшие у неиндоевропейских жителей Малой Азии и принесённые тирсенами в Италию. В их числе - типичные для восточных народов мифы о великих богинях-матерях. Для восточной цивилизации харак-терно, что государственная власть всегда носила мистический, сакраль-ный характер и жрецы были её опорой. Они свершали жертвоприноше-ния на благо народа, их святость гарантировала всем безмятежное и блаженное будущее.
  
  Гробницы в Цисре
  Интеллектуальная элита и служители богов тирсенов и оско-умбров сливались в особый слой лукумонов. Это слияние привело не к сложению, а к умножению авторитета лукумонов. Власть лукумонов, подобно власти современных римских пап, была пожизненной, но не наследственной. Подобная форма правления имела место и в Риме при этрусских рексах. Критерием выбора нового лукумона была "богоиз-бранность", прожемонстрированная божествами. Лукумоны правили вместе с советом старейшин и народным собранием. Их функции стали многократно шире, а права, соответственно, выросли. Лукумоны были не просто советчиками, но выступали в роли судей, воевод и верховных жрецов. При военной угрозе лукумоны созывали ополчение, призывали на войну аристократов, которые собирали отряды своих клиентов.
  Чем далее, тем более власть лукумонов обрастала обрядами, ат-рибутами, символикой в стиле восточных правителей-теократов. Их вы-ходы становились торжественными, их сопровождала почётная стража с пучками розог (лат. fascio), куда вкладывали топорики. Военную победу отмечали торжественным проездом лукумона на колеснице, влекомой четвёркой белых коней. Лицо лукумона при этом раскрашивали алой краской, плечи окутывал расшитый плащ .
  Второй этап (8-7 вв. до н.э. ) характеризовался появлением жен-щины рядом с лукумоном. Жены? Воплощения богини? Напарницы-жрицы? Тайной советницы? Или справедливо всё, вместе взятое со все-ми вытекающими культурными социальными и правовыми последстви-ями? Но в любом случае нет никаких оснований вслед за некоторыми историками прошлого века говорить об элементах матриархального общества, перенесённых тирсенами на италийскую почву. Бесспорно, Этрурия отличалась немыслимой для других древних стран личной свободой женщин. Они обладали не только именем, то есть юридиче-ским признанием, но и имели такой политический вес, каким пренебречь было невозможно. Немногие известные по античной литературе приме-ры демонстрируют это необычайно ярко. Например, Танаквиль, которая строила очень и очень честолюбивые планы и относительно себя, и ка-сательно мужа. Но ни о каких остатках матриархата при этом не может быть и речи. Танаквиль, будучи этрусской дамой аристократического происхождения, имела на родине существенный статус, которым она могла бы удовлетвориться. Но ей хотелось большего и это большее она связывала с успехами мужа. Именно это заставляло её подталкивать Тархну к реализации честолюбивых намерений.
  
  Природа Лация
  Третий этап (6-5 вв. до н.э.) будет связан с окостенением и омертвлением лукумонства, с утерей им творческих потенций и актив-ности. Произошла формализация сакрального смысла обрядов и ритуа-лов, исполняемых лукумонами. Устарели как вооружение, так и тактика лукумонского воинства. Лукумоны, как и прежде бились верхом или на колесницах, используя короткие, кривые мечи с трехгранными клинками и обоюдоострые топоры, их архаические доспехи так и остались брон-зовыми. Тит Ливий повествовал, как Толумний, лукумон города Вейи, скакал верхом перед дружиной, "сияя на поле битвы в несравненном великолепии своих царственных одежд". Но это было сияние заката. Этрурия не выдержала столкновения с лишённым всякого блеска, зато молодым и сильным хищником - Римом.
  Заявленный жанр научной популяризации оставляет автору неко-торое право на правдоподобный домысел. Если мы допустим существо-вание реального Тархны, то вполне можем предположить, что именно благодаря Танаквиль он достиг известности в Риме, вследствие её дея-тельности Анк Марций уступил свой титул Тархне (Тарквинию) по окончании своего законного пребывания у власти. Правда, Анк Марций, отдавая власть Тархне (Тарквинию), пытался выторговать у последнего обязательство вернуть ее своим сыновьям, но...
  
  Азаревич Д. Патриции и плебеи в Риме. тт. 1-2. М., 1875
  Блох JI. Сословная и социальная история Римской республики. СПб., 1914
  Кагаров Е.Г. О царской власти в древнем Риме. Воронеж, 1910
  Коптев А. В. Рим и Альба: к вопросу о наследовании царской власти в архаическом Риме "Проблемы эволюции общественного строя и международных отношений в истории западноевропейской цивилиза-ции", Вологда, 1997
  Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М.,1983
  Маяк И.Л. Проблема населения древнейшего Рима. "Вестник древней истории", 1979, No 1
  Немировский А.И. Идеология и культура раннего Рима. Воро-неж, 1964
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового обществ аи государства. Воронеж, 1962
  Нечай Ф.М. Образование Римского государства. Минск, 1972
  Binder J. Die Plebs. Leipzig, 1909
  Сiасeri E. Le origini di Roma. Milano, 1937
  Duсati P. Come nacque Roma. Roma, 1940
  Fell R. Etruria and Rome. Cambridge, 1924
  Miles G.B. Livy: Reconstructing Early Rome. Ithaca, 1995
  Momigliano A. Roma arcaica. Milano, 1989
  Оberziner G. Origine della Plebe romana. Genova, 1901
  Pa11оtino M. La prima Roma. "Studi Romani". 1957, No 5
  Thallon Hill I. Rome of the Kings. An archaeological setting for Livy and Vergil. New-York, 1925
  
  
   15-16. Италия в 7 в. до н. э.
  1. Корсика и Сардиния в 7 в.до н.э.
  2. Заря Великой Греции
  3. Племена Сицилии и Южной Италии
  4. Племена Средней Италии
  5. Племена Северной Италии
  
  "История не в состоянии без посторонней помощи наглядно опи-сать народную жизнь во всем ее бесконечном разнообразии; она должна довольствоваться описанием общего хода событий. В ее состав не вхо-дят дела и поступки, мысли и вымыслы отдельного лица, как бы они ни были проникнуты народным духом. Однако попытка обрисовать их хотя бы только в самых общих чертах по отношению к этим древнейшим временам, почти совершенно исчезнувшим для истории, кажется нам потому необходимой, что глубокая пропасть, которая лежит между нашим собственным строем мыслей и чувств и строем мыслей и чувств древних культурных народов, сколько-нибудь доступна для нашего по-нимания только в этой области. Дошедшие до нас предания с их пере-путанными названиями народов и малопонятными для нас легендами - то же, что высохшие листья, при виде которых с трудом верится, что они когда-то были зелены... "
  
   1. Корсика и Сардиния в 7 в.до н.э.
  В 7 в. до н.э. этническая карта Корсики и Сардинии относительно стабилизировалась и стала такой, какой будет к моменту римского заво-евания . Оба острова были заселены племенами иберо-лигурского происхождения.
  
  Корсиканский муфлон
  Относительно корсов, заселявших остров, названный в их честь, существуют два равно недоказанных мнения:
  1.Корсы - лигуры, заселившие остров еще в новокаменном веке (6000-4000 гг. до н. э.) и позднее занявшие север Сардинии.
  2.Корсы - иберы, переселившиеся с севера Сардинии во втором тысячелетии до нашей эры и занявшие всю Корсику.
  С точки зрения автора данной книги всё-таки чуть более логич-ными выглядят доводы сторонников первой гипотезы. Например, сооб-ражения знаменитого филолога А. де Жюбенвиля, обнаружившего топо-нимы лигурского происхождения в различных частях Корсики. Косвен-но это подтверждается также проведенными в 2010-2013 гг. преслову-тыми исследованиями ДНК населения Сардинии и Корсики. При всём справедливом скепсисе по отношению к ним, эти исследования показы-вают, что сардинцы имеют больше генетических сходств с жителями Тосканы, а корсиканцы - ближе к лигурийцам.
  Финикийцы начали интересоваться Корсикой еще в 9-8 вв. до н.э. Однако невозможно установить, когда они впервые приступили к освое-нию её побережья. Во всяком случае, никак не ранее двух-трёх десяти-летий после основания Карфагена.
  Когда историки говорят о финикийской колонизации, проводи-мой моряками и купцами, то решительно отделяют её от греческой ко-лонизации, которую осуществляли переселенцы-колонисты, то есть земледельцы и ремесленники. Финикийские колонии не пускали корней в побережье чужой страны. Даже Карфаген в этом смысле не стал ис-ключением, он всегда был куда более обращён в сторону моря, чем к африканской суше. Финикийцы устраивали лишь приморские причаль-ные пункты и укреплённые фактории, где вели торговлю с аборигенами. Причём строили их лишь в тех местах, где были интересующие их то-вары, прежде всего - олово, медь, серебро и железо.
  
  Центральная Сардиния
  
  Так было и в случае с Сардинией. Уже в 8 в. до н.э. остров стали рассматривать как важный источник меди. А с ростом влияния Карфаге-на этот источник стал привлекать и своей непосредственной близостью. На западном и южном побережьях Сардинии финикийские мореходы основывали причалы и складские сооружения.
  Итальянские археологи заявляют, что 8-7 вв. до н.э. стали време-нем заката нурагических поселений, хотя крепости нураги еще будут использоваться сардами вплоть до римского завоевания. Трудно восста-новить детальную картину перемещений племён и социальных перемен в этих племенах в 8-7 вв. до н.э., но то, что они происходили на острове - несомненно. "Согласно Страбону, горные жители острова "составляют четыре племени: параты, соссинаты, балары и акониты, живущие в пе-щерах". Ко времени, когда жил географ, все эти племена были известны как диагесбы, а "прежде, - замечает Страбон, - они назывались иолая-ми". Они жили бедно, удалившись в горы, откуда выходили только для того, чтобы совершать набеги на плодородные равнины острова" .
  Постепенно жители внутренних областей Сардинии, сохранив-шие полную самостоятельность, приступили к интенсивному обмену товарами с финикийскими береговыми колониями. Но "коготок увяз - всей птичке пропасть". Финикийцы использовали интерес к ним абори-генов для того, чтобы прочно освоиться на южной половине Сардинии. Фактория Нора расширилась и в 8-7 вв. до н.э. превратилась в настоя-щий город. Позднее на острове поднимутся и дркгие финикийские горо-да: Сульцис, Таррос и Каралис. Толчком к их появлению станет торгов-ля солью, шерстью, зерном и иными товарами. Особенное усердие про-явили финикийские рыбаки из этих городов, наладившие интенсивный промысел сардин, тунца и добычу кораллов.
  
   Нураги
  Вероятно, греки появились на Сардинии с небольшим запоздани-ем по сравнению с финикийцами. Неуверенные посягательства эллинов на богатства острова смутно отражены в некоторых мифах о странстви-ях героев. Однако до сих пор ничего конкретного по этому вопросу установить не удалось. Даже археологи весьма невнятно высказываются относительно греческой активности на Сардинии. Вероятно, первыми из эллинов в 7 вв. до н.э. сюда прибыли мореходы из области Ионии, прежде всего - из ионийского города Фокеи. Их торговые и боевые ко-рабли доплывали даже до Пиренейского полуострова и Балеарских ост-ровов. Но греческое влияние на Корсике и Сардинии никогда не было заметным.
   2. Заря Великой Греции
  "Где два историка, там всегда пять точек зрения". Но при изуче-нии греческой колонизации исследователи на редкость единодушны: эллинские колонии - первые из ростков античной цивилизации на апен-нинской почве. При этом греческие полисы были семенами, привнесён-ными извне "в готовом виде". Однако их дальнейший рост происходил с непосредственным участием италийско-сицилийского населения, ко-торое
  -либо вступало в синтез с привнесённым греческим элементом, пополняя как класс господ, так и класс рабов;
  -либо сопротивлением консолидировало против себя греков, за-каляя полис и делая его структуру прочнее.
  Советские учёные внесли огромный вклад в изучение проблем греческой колонизации. Так, совершенно справедливо были отвергнуты отождествления западных историков колонизационной деятельности греческих полисов с колониальными захватами Великобритании, Фран-ции, Бельгии, Нидерландов. Обоснованно критиковалось отечественны-ми историками утверждение о том, что главной причиной эллинской колонизации стало близкое к катастрофическому перенаселение юга Балканского полуострова .
  
  Роспись сосуда из Питекусс (ок. 750 г. до н.э.) Надпись на сосуде из Питекусс
  Как уже отмечалось , активные контакты между населением Балканского и Апеннинского полуостровов отмечены ещё в ахейский (микенский) период. Балканско-эгейское воздействие на формирование италийского общества невозможно недооценить. Однако с падением ахейского мира связи между полуостровами были прерваны. Иногда го-ворят, что эллинская колонизация "возобновила" эти связи. Неверно, речь должна идти не о возобновлении старых контактов, а о налажива-нии "с чистой страницы" новых!
  Некоторые археологи настаивают на так называемом "предколо-низационном периоде" 900-750 гг. до н. э., называя его "временем слу-чайных наездов греческих торговцев". Эти разведчики-первооткрыватели, полуторговцы-полупираты оставили в Сицилии еди-ничные образцы привезённой ими керамики протогеометрического сти-ля, произведённой в мастерских самых разных полисов Эллады. Ни о какой систематической торговле аборигенов с греками в этот период не может быть и речи, напротив, итальянские археологи отмечают пересе-ления сикульских общин подальше от побережья, вглубь острова, в укреплённые самой природой местности. Явно, встреча с тогдашними греческими колумбами и васко да гамами восторга у туземцев не вызы-вала. Что любопытно, протогеометрическая керамика той поры обнару-жена в южноэтрусских могильниках в куда большем количестве. Объяс-нение лежит на поверхности: с греками "предколонизационного перио-да" соглашались торговать только те, кто были достаточног сильны, чтобы пресекать пиратские инстинкты заморских гостей. Этруски пред-лагали железо и рабов в обмен на эллинские диковинки.
  Как уже говорилось, первое греческое поселение в Италии воз-никло на острове Искья, удаленном на 11 км от побережья Кампании, то есть в Питекуссах (Инарима, Энария). Когда-то здесь останавливались ахейские торговцы, что подтверждено находками керамики конца 15 в. до н.э. А в 775-770 гг. до н. э. на том же месте появился заново постро-енный греческий торговый пост (эмпорий). "На всем протяжении ита-лийского побережья нет более выгодного места для поселения с точки зрения безопасности, а эти соображения при основании первых колоний играли немалую роль. Остров, отстоящий недалеко от побережья, счи-тался в древности идеальным местоположением для колонии... Распо-ложение древнейших поселений греков на островах имело своей целью создать известную гарантию безопасности от внезапного нападения и в то же самое время завязать сношения с местным населением. Что каса-ется острова Питекуссы, то помимо этих выгод он отличался плодоро-дием почвы и, как указывает Страбон, наличием золотых россыпей" . Там укрепились выходцы с Эвбеи (из Халкиды, Эретрии, Ким). Грече-ский остров Эвбея стал одним из потребителей этрусского железа и ме-ди. Известен так называемый "питекусский кубок" 750 г. до н. э. со сти-хотворной надписью, вполненной на халкидском варианте греческого алфавита:
  "Нестора чаша, из которой приятно пить,
  Но кто ее осушит, того тотчас же пустое
  Желание охватит прекрасного венка Афродиты".
  
  Так называемая "пещера Сивиллы"
  Впоследствии (около 500 г. до н. э.) Питекуссы будут сметены с лица земли извержением вулкана Монтаньоне, хотя до этого придут в упадок, уступив первенство Кумам. "На горе Монте Вико в северной части острова было обнаружено большое количество обломков керами-ки с геометрическим орнаментом, датируемой VIII в. до н. э. В под-тверждение традиции археологи находят, что стоянка была разрушена вулканической деятельностью. Таким образом, археология подтвержда-ет сведения традиции..."
  Кумы (греч. Κύμη, Κύμαι, Κύμα, лат. Cumae, Cyme) были основа-ны к северу от Неаполитанского залива, там, где оско-умбры обоснова-лись ещё около 1000 г. до н. э. Греческие мифы сообщают, что именно в этих местах - на Флегрейских полях произошла битва гигантов. При-близительно в 730-725 гг. торговая фактория провозгласила себя горо-дом. Кумы сделались важным промежуточным портом в торговле гре-ков с Этрурией. Рядом с Кумами простирались скалистые и песчаные почвы, однако горожане смогли освоить и эффективно использовать плодородные земли Кампаньи, так что Кумы стали экспортёром зерна. Античные писатели считали, что именно оттуда по Италии распростра-нились виноградарство и разведение маслин. Неаполитанский залив в ту пору считался одним из наиболее богатых рыбой морских участков. Считалось также, что Кумы были местом жительства Сивиллы - одной из наиболее почитаемых прорицательниц. По всей видимости, Кумы довольно рано попытались собственными кораблями самостоятельно контролировать проходившие мимо них морские пути.
  
  Современный Джардини-Наксос
  Иногда античные авторы приписывали греческое происхождение и другим городам Кампаньи - Ноле, Абелле, Фалериям - но никаких убедительных доказательств этому нет.
  Наксос (греч. Νάξος, совр. Джардини-Наксос), основан в 734 г. до н. э. у подножья вулкана Этна на восточном побережье Сицилии посе-ленцами из Халкиды (о.Эвбея) и с о.Наксос в Эгейском море. Город считают первой колонией греков на Сицилии. Его ойкистом называют Феокла. Судя по названию, наксосцы составляли большинство пересе-ленцев. Покровителем горожан стал Аполлон Архигетон, которому был воздвигнут алтарь от вновь построенного города. Судя по сохранив-шимся сведениям, сикулы отступили из окрестностей Наксоса, однако не забыли об этом и неоднократно безуспешно пытались выбить греков с занятого теми участка. Археологи находят косвенное подтверждение этим сообщениям античных писателей.
  Наксос разместился рядом с окаменевшим языком лавы, некогда протянувшимся от вулкана Этна. В низком предгорье было немного пригодной для обработки земли, поэтому ресурсы пригородного сель-ского хозяйства не могли быть велики. Однако город с лихвой возмещал это за счёт выгоднейшего расположения - в глубь острова отсюда ухо-дила важнейшая дорога, а гавант предоставляла надёжное убежище для десятков кораблей, плавающих вдоль восточного берега Сицилии.
  Прослышав о подъёме Наксоса, туда прибыло много переселен-цев из других мест Эллады, так что Феокл вскорости, еще раз потеснив сикулов, вывел поселения Леонтины, Катану и, возможно, Каллиполис.
  В те же годы морская экспедиция Коринфа захватила остров Керкиру, лежащий на пути из Греции в Италию, выбив с него эретрий-цев и иллирийцев. Так Коринф обеспечил себе главную роль в тогдаш-ней греческой торговле на западном направлении.
  Коринфяне под главенством Архия из рода Бакхиадов совершили бросок от Керкиры к Сицилии и на восточном побережье южнее Наксо-са основали в 734-733 г. до н. э. колонию, котрой было суждено стать самым значительным городом Великой Греции и самым известным в истории этой области - Сиракузы .
  Основание Сиракуз (греч. Συράκουσαι, Syrakousai, лат. Syracusае) отражено в многочисленных сказках, рассмотрение которых является, скорее, задачей филолога, а не историка.
  
  
  Древние Сиракузы
  
  Сиракузские монеты 5 в. до н.э. с изобра-жением нимфы Аретусы
  Город сумел очень тактично добиться полной независимости от метрополии, не испортив притом с Коринфом дружественных отноше-ний.
  Вначале сиракузцы жили на расположенном недалеко от побере-жья острове Ортигия, на месте снесённого ими посёлка сикулов. Исто-рики предполагают, что название Сиракузы первоначально применяли именно к этому острову. Важно было то, что там имелся источник пресной воды - большой ручей, посвященный нимфе Аретусе. Греки высказывали поразительное предположение, что пелопоннесская река Алфей уходит там в Греции под землю и вновь вытекает на поверхность в этом месте! Позднее на Ортигии греки воздвигнут большой храм Аполлона.
  Сиракузы быстро разрастались и перемещали свои кварталы на сикульскую землю. В устье реки Анапы захватили плодородные земли. Их сикульских владельцев частично согнали, частью - превратили в за-висмых землепашцев-илотов или данников.
  Впоследствии Сиракузы сами выведут колонии, ставшие их фор-постами в непрекращающейся борьбе с сикулами: Гелор, Акры и Касмены. А вот колония Камарина не пожелает быть сиракузским щи-том, отражающим сикульские удары. Камаринцы сумеют договориться с сикулами и провозгласят независмость от Сиракуз. Прочие же города останутся "сиракузскими пригородами".
  Регий (лат. Regium, совр. Реджо-ди-Калабрия) был основан хал-кидянами и родственными им занклийцами около 730-720 гг. до н. э. на южной оконечности Апеннинского полуострова. Их, якобы, возглавлял ойкист Антимнест. Легенды также гласили, что оракул посоветовал принять участие в основании города мессенцам, изгнанным спартиатами во время первой Мессенской войны. Возможно в этом есть доля истори-ческой достоверности, поскольку впоследствии регийцы поддерживали связи с Мессенией.
  
  Окрестности Кротона
  Точная дата основания Занкл неизвестна. Вероятно, город (греч. Ζάγκλη, совр. Мессина) был основан халкидцами между 730 и 720 года-ми до нашей эры на развалинах поселения бронзового века. По сообще-ниям древних авторов пираты-торговцы эвбейского происхождения (ой-кист Кратемен) и примкнувшие к ним авантюристы из Кум (ойкист Пе-риклемен) осели на Мессинском проливе, чтобы контролировать глав-ный путь с Востока в Италию. Замыслы первопоселенцев поражают размахом: город планировали очень большим. Но несмотря на исклю-чительно выгодное стратегическое положение, Занклы не были окруже-ны плодородными землями и их существование целиком зависело от продовольственного импорта. Именно по этой причине занклийцы уже около 717-710 до н. э. ввыели на северный берег Сицилии опорный пункт Милы и в 648 г. до н. э. основали Химеру.
  Археологи не обнаружили при раскопках Занкл ничего примеча-тельного: остатки керамики протокоринфского типа, относящиеся к 8 в. до н.э.
  Любопытно, что более южные колонии на апеннинских побере-жьях были основаны не столь крупными ремесленно-торговыми цен-трами, как Халкида или Коринф, но мелкими подисами не имевшей вы-хода к морю Ахайи.
  Очень долго археологи отказывались точно локализовать место-нахождение Сибариса (греч. Σύβᾰρις), основанного около 720 г. до н. э. выходцами из Ахайи на берегу Тарентского залива . Хотя о вошедшем в поговорку богатстве города у древних авторов сохранилось много сведений. Лишь в последнее время сомнения археологов, кажется, были сняты .
  Основателем колонии (ойкистом) Сибариса древние писатели называли Иса из Гелики Ахайской. Утверждали, что жителей Ахайи по-гнала за моря острая нехватка земли на родине и начавшаяся стагнация торговли. К переселенцам, согласно легендам, примкнули жители Тре-зена в Арголиде. Античные писатели в один голос восторгаются богат-ствами города. По их свидетельствам переселенцы налидили установи-ли мирные отношения с четырьмя местными племенами (бруттии, лу-канцы, ойнотры, сикулы) и подчинили двадцать пять посёлков этих пле-мен. Плодородная почва позволяла сибаритам собирать большие уро-жаи пшеницы, в округе города раскинулись виноградники. На равнине пасли овец, коров и славящихся по всей Италии лошадей. Особой стать-ёй дохода была добыча на побережье раковин-багрянок, из которых до-бывали пурпурную краску. Красильное дело имело в Сибарисе было прибыльным и уважаемым. Продавцов пурпура освобождали от по-шлин. Поначалу сибариты получали доход от использования прекрас-ной древесины, однако леса были очень нерасчётливо сведены.
  Гавани в неудобно расположенном на равнинном берегу городе не было. Никаких сведений о сибаритских кораблях нет. В основном торговлю в городе вели приезжавшие туда чужеземные купцы, которые платили пошлину за право торговли.
  Кротон (греч. Κρότων), ставший соперником Сибариса, был, если верить легендам, основан около 715-710 гг. до н.э. южнее устья реки Эсар на мысе, с обоих сторон которого лежали защищенные гавани. Го-род по совету дельфийского оракула заложил ойкист Мискелл из Рипа. Как видим, Кротон также был колонией ахейцев, ничего не известно об участии в основании колонии переселенцев из других городов.
  Процветание Кротона обеспечивалось как благоприятным распо-ложением, так и добычей серебра. Неудивительно, что Кротон сам вы-вел колонии: между 675 и 600 гг. до н. э. - Кавлонию, потом - Терину. Они впоследствии станут самостоятельными полисами, чеканящими свою монету.
  Тем не менее, как археологический памятник Кротон малоинте-ресен. Не определена даже точная линия городских стен.
  
  Багрянка
  Легенды утверждают, что Таренту (греч. Τάρᾱς) дал начало сын Посейдона Тарас. Впоследствии его будут изображать на монетах в ви-де юноши, оседлавшего дельфина. Этот город был основан в 708 г. до н. э. на месте поселения япигов. Любопытно, что как раз напротив него, на другом берегу залива в Пунто Тонно некогда располагалось селение бронзового века, поразительно напоминавшее террамару. Географиче-ское положение Тарента уникально для юга Италии. Это единственное место, где среди равнинных берегов и прибрежных мелководий нахо-дится великолепная гавань. Там находили приют от ураганов и морских разбойников все, кто путешествовал из Греции в Италию и наоборот. Залив обеспечивал обильной добычей рыболовов и сборщиков моллюс-ков-багрянок. Добываемый из багрянок пурпур получил название тарен-тийского. Большой доход тарентинцам давал сбор пошлин с торговых судов.
  Гела (греч. Γέλας, совр. Джела) была расположена на южном бе-регу Сицилии на песчаной возвышенности в устье одноименной реки. Город основали на сиканских землях в 690/688 г. до н. э. переселенцами с Родоса (ойкист Анитифем) и Крита (ойкист Энтим) по рекомендации дельфийского оракула. Сиканы, и без того зажатые сикулами в западном углу острова, оказали яростное сопротивление пришельцам. Однако греческие колонисты приступили к завоеванию плодородной долины, разгромили сиканские укрепления Макторий (совр. Монте-Буббона) и Омфаку (совр. Бутера).
  
  Финикийцы и греки. Автор неизвестен
  Группа переселенцев из Мегар под предводительством Ламида после многочисленных приключений осела в Тапсе, расположенном на выступающем в море мысе. Там мегарцы оставались некоторое время, но позднее поселились во владениях сикулийского вождя Тиблона, где основали Мегары Гиблские.
  Локры Эпизефирские (греч. Λοκροὶ Έπιζεφύριοι) возникли на юге Бруттийского полуострова, на мысе Зефирии, сменив стоявшее на этом месте селение аборигенов. Скорее всего это произошло в 682-673 гг. до н. э.
  Выходцы из Мегары Гиблейской около 650-630 гг. до н. э. осно-вали Селинунт (греч. Σελινοῦς, лат. Selinus) на юго-западе Сицилии. Го-ород возник на мысе между двумя реками, причём в устьях обеих име-лись хорошие гавани. Ойкистом-основателем горожане считали Памил-ла. Селинунтцы сумели сохранить неплохие отношения с элимами, на землях которых поселились и даже ужились с финикийцами. Более того, благополучие города во многом зависело от торговли с карфагенянами.
  Так появились первые греческие города на южном побережье Апеннинского полуострова и в Сицилии. Позже они охватят своим вли-янием всё побережье и создадут тот уникальный историко-культурный феномен, который получит название Великая Греция (греч. ή μεγάλη Έλλάς, лат. Graecia Magna, Graecia Major) .
  
  Развалины Селинунта
  Можно считать, что итальянские археологи исследовали грече-ские поселения Италии лучше, чем другие археологические памятники. Это позволило составить довольно детальное и точное представление о хозяйственной и культурной жизни Великой Греции даже в самый ран-ний период .
  
  Мемориальная доска в музее Локр Эпизефир-ских, посвящённая Паоло Орси.
  
  Монеты Сибариса, Ме-тапонта и Кротона 6 в. до н.э.
  Эллины, ценившие каждый клочок плодородной земли в своей скалистой родине, поражались италийским и сицилийским равнинам, считая их обширными и "зернообильными". Они приступали к усерд-ному разведению зерновых культур. Впоследствии, когда полисы Вели-кой Греции начнут чеканит монеты, изображения зёрен и колосьев на них станут обычными. Культы богинь земледелия и плодородия Коры и Деметры станут широко распространёнными.
  Распространялись также виноградарство и разведение оливок. Наксос в будущем подчеркнёт значение виноделия в хозяйстве изобра-жением на аверсе монет бога Диониса, а на реверсе - виноградной лозы.
  Греки занимались также скотоводством. При этом они не завози-ли в Великую Грецию животных из Эллады, а занимались усердной се-лекцией и улучшением местных пород скота. Ценились апулийские и сицилийские кони, нередко завоёвывавшие призы на Олимпийских иг-рах. Успешно развивалось в Сицилии и свиноводство. К сожалению, го-раздо меньше сведений у современных историков об овцеводстве, но нет никаких оснований сомневаться в его широчайшем распростране-нии. Шерсть тарентийских баранов пользовалась повышенным спросом.
  Словосочетание "греки-варвары" режет слух. Но отношение эл-линов к лесным богатствам италии и Сицилии нельзя назвать иначе как варварским. Они беспощадно под корень уничтожали леса Бруттия, по-требляя древесину на строительство жилищ и кораблей, на выделку до-машной утвари, на изготовление так называемой "бруттийской смолы". Вырубали дубы, сосны, ясени, серебристые тополя. Сплавляли брёвна по горным речушкам, пилили и перетаскивали вручную. Справедливо-сти ради надо заметить, что сведение лесов и превращение Южной Ита-лии и Сицилии в полупустыню завершили всё же римляне.
  
  Несмотря на преобладании в хозяйстве Великой Греции аграрно-го сектора, ремесло в греческих городах Южной Италии и Сицилии бы-ло развито намного выше, чем у аборигенов. Местные племена Италии и Сицилии подражали греческим ремесленникам и учились у них. Прежде всего это касается обработки металлов и изготовления оружия.
  Итальянские археологи охотнее всего отвечают на вопросы о торговле, которую вели греки. До середины 8 в. до н.э. в импорте горо-дов Великой Греции присутствовали товары разных государств Эллады. После этого времени устанавливается преобладание коринфских изде-лий. Неудивительно: Коринф стал ремесленно-торговым центром Элла-ды. Там производили во-первых много ремесленных изделий, во-вторых лучшего, чем где-либо качества. Так, расцвет художественного керами-ческого промысла в Коринфе приходится на 675-600 гг. до н.э. Но ко-ринфяне на своих кораблях привозили и товары, изготовленные в дру-гих полисах. Сведений об экспорте из Великой Греции меньше. Пока греки не выводили колоний в Чёрное море и не открыли для себя та-мошний хлебный рынок, роль сицилийской пшеницы для Эллады была довольно велика. Коринфяне вывозили как выращенную сицилийскими греками пшеницу, так и закупленное у сикулов зерно, чем самым суще-ственно повышали своё благосостояние. Можно предположить, что из Великой Греции вывозили также лес, кожи и шерсть, смолу. А вот роль работорговли в указанный период не следует преувеличивать. Да, Си-цилия и Южная Италия поставляли грекам рабов еще в гомеровские времена. Но раб-иноземец долго продолжал оставаться дорогой экзоти-кой, скорее престижной, чем имевшей хозяйственное значение. О сколь-нибудь значительной работорговле есть смысл говорить только с вре-мени греко-карфагенских войн.
   3. Племена Сицилии и Южной Италии
  Элимы, (греч. Ἔλυμοι, лат. Elymi) -потомки доиндоевропейского населения Малой Азии, прибывшие на Сицилию во время "катастрофы бронзового века". Вероятно, их вселение на сиканские земли произошло в одной волне с тирсенами, но до сих пор остаётся без ответа вопрос о степени родства элимов с предками этрусков, или их языковой близо-сти .
  
  В конце 1950-х - начале 1960-х годов итальянские археологи провели раскопки рядом с холмом Монте-Барбаро, на вершине которо-го стояла деревня Сегесте. Там обнаружили около четырёх сотен череп-ков с процарапанными на них архаическим греческим алфавитом корот-кими текстами на элимском языке. Самое длинное слово (группа слов?) состоит всего из двенадцати букв. Осколки керамики выкидывали на се-веро-восточном склоне холма с восьмого по четвёртый века до нашей эры. Как всегда, когда археологи и историки оказываются бессильными что-либо объяснить, было объявлено, что фрагменты керамики "ис-пользовались в культовых целях". До сих пор не удалось определить содержания надписей и даже предположить синтаксическую структуру элимского языка. А значит, нельзя даже строить догадок о его принад-лежности к какой-либо языковой группе. Ведь сложность в понимании надписей заключается не в невозможности "озвучить" текст. Нет, про-честь его сможет любой из нас, благо, звучание греческих букв уста-новлено давно. Произнеся элимское слово, понять его всё равно нельзя. Для понимания нужны ключевые слова - имена и названия, звания или титулы. Их можно было бы распознать, сопоставить известное с неиз-вестным, попробовать отыскать повторяющиеся группы слов и постиг-нуть состав неизвестного языка. Но, увы, вряд ли это будет возможным.
  Затем раскопки начались в Эриксе и и Энтелле, там граффити не удалось обнаружить, зато были найдены отличные виды элимской кера-мики: а)расписной геометрического стиля, иногда украшенной орнамен-том восточного типа, б)черноватой с прорезной орнаментацией. На не-которых сосудах змаетны изображения стилизованных человеческих фигур.
  Впоследствии археологические разведки выявили более десятка других элимских поселений на невысоких холмах, обеспечивавших природную безопасность поселению.
  Вероятно элимы прекрасно осознавали, что малочисленность не даёт им шансов ни на самостоятельное существование, ни даже на со-хранение культурной самобытности. Они смешивались с местным си-канским населением и пришлыми финикийцами. Уже в начале римского владычества на Сицилии об элимах сохранились только смутные вос-поминания.
  Центр острова всё ещё занимали сиканы (лат. Sicani), племена берберо-иберо-лигурского происхождения.
  Совершенно ничего не известно об их истории, можно лишь ознакомиться с описаниями археологических памятников, оставленных сиканскими племенами. С однообразными описаниями невыразительных памятников. Какое-то представление о хозяйственной жизни сиканов, конечно, можно получить. Без сомнения в 7 в. до н.э. жизнь сиканов протекала в деревнях, где основными занятиями населения были земле-делие и скотоводство. Прогресс в обработке металлов был крайне скромен, возрастания роли гончаров и ткачей не наблюдается.
  
  Можно выстроить ряд более или менее правдоподобных предпо-ложений. Например, о том, что сиканы не забывали о временах полного владения островом и были враждебно настроены по отношению как к старым захватчикам-сикулам, так и к новым - грекам и финикийцам. Во всяком случае, о смешении с пришельцами археологические материалы не свидетельствуют. Возможно, нападения живущих в срединных райо-нах острова и ревностно охраняющих свободу сиканов на соседей были постоянными. Гипотезы, предположения, догадки...
  Индоевропейские племена сикулов (лат. Siculi, греч. Σικελοί,) прибыли в Сицилию в 13 в. до н.э. и заняли её восточную половину, по-теснив сиканов. Наиболее ценным приобретением они считали контроль над Мессинским проливом, дававший возможность облагать поборами торговые суда, не дававшие себя в обиду, и просто грабить оказавшиеся беззащитными.
  Судя по данным археологии и по отрывочным сообщениям древ-них писателей, уровень социального развития сикульского общества был значительно выше, чем у сиканов. У сикулов происходило разделе-ние на "высшие" и "низшие" роды. Как и все племена на стадии позд-ней первобытности, сикулы находились в большой зависимости от слу-чайностей и обстоятельств - изменений в природе, эпидемий, наше-ствий извне и прочего, что ведёт к усилению одних и ослаблению дру-гих родов или племен. При сохранении коллективной собственности на средства производства и коллективном же труде различные общины оказывались в неравном имущественном положении. Это вызывалось, в частности, лучшим или худшим плодородием пашни, большей или меньшей площадью патбищ. Внутри родовых общин те же причины ве-ли к имущественной диффференциации среди семей. Безусловно, эти нестабильные и самопроизвольные факторы не были настолько сильны, чтобы вызвать появление сильного социального неравенства, развитой эксплуатации, классовой структуры и, тем более, государственности. Но всё же у сикулов возникали новые социальные условия, размываю-щие единство родовых коллективов. Так что сикулы были гораздо бли-же в этом смысле к грекам и финикийцам, чем сиканы. Этим в значи-тельной мере объясняется то, что сикулы не возражали против интегра-ции в греческую или финикийскую среду. Должно быть зарождавшаяся сикульская знать особенно сильно тяготела к греческой культуре.
  Вступавшее в контакт с греками сикульское общество перестава-ло быть эгалитарным. Впереди маячили частная собственность, рассло-ение на классы, благо, греки являли пример.
  Часть сикульских племён продолжала проживать на самой юж-ной оконечности Апеннинского полуострова, на "носке италийского са-пожка". Однако там ассимиляционные процессы протекали намного быстрее и уже к концу 7 в. до н.э. смешение с греками и постоянно при-бывавшими с севера италиками практически ничего не оставило от си-кульской самобытности.
  
  Калабрия
  По сообщениям древних писателей энотры (греч. Оἰνωτρί) при-были из Греции на крайний юг полуострова в раннем железном веке (11 в. до н.э.). Они заселили современные регионы Апулию, Базиликату и северную часть Калабрии. Именно они, будто бы, вытеснили элимов в Сицилию. Думается, достоверности в литературных вымыслах не боль-ше, чем в сказании о том, как рязанский казак Илья Муромец громил татар под Киевом по приказу князя Владимира. Гораздо правдоподоб-нее кажется версия о том, что энотры были италиками, говорившими на языке, близком к латинскому и к сикульским диалектам. Весьма вероят-но, что они могли впитать в себя остатки местного позднемикенского населения, что и привело к рассуждениям литераторов древности по поводу греческого происхождения энотров.
  Не в пользу их мифических балканских корней говорят также их непримиримые противоречия с греческими колонистами. Энотры от-ступили в горы и завязали упорную войну на истощение сил. Тактикой энотров при этом стали мелкие, но непрекращающиеся набеги на окрестности греческих городов.
  Одержать победу энотрам не удастся, поскольку в 6 в. до н.э. в тыл им ударят оско-умбрские племена, что и приведёт к исчезновению энотров, как этноса.
  Одним из таких союзов оско-умбрских племён были бруттии (лат. Bruttii). Южные территории привлекли их рудными богатствами (прежде всего - медью), лесами, горными пастбищами и плодородными равнинами. Бруттии отличались свободолюбием. Они будут сохранять независимость вплоть до беспощадного подавления их римлянами за поддержку врагов Рима.
  Луканы (лат. Lucani) также говорили на языке оско-умбрской группы. В конце 7 в. до н.э. они только начали своё движение на юг. Позднее им будет принадлежать целая область, которой луканы дадут своё имя. Они прославятся разбойничье-партизанской тактикой лесных и горных засад, ударов мобильных легковооружённых отрядов. Симво-лом луканов было обычное для многих оско-умбров изображение быка.
  
  Авзоны (лат. Ausoni) могли считаться "старожилами" среди юж-ных италиков. Они относились к фалискско-латинской ветви италийских языков и пришли на полуостров с первой волной италийских переселе-ний. Впоследствии они были "накрыты" второй - оско-умбрской - вол-ной и в значительной степени подверглись культурному и языковому поглощению. Авзоны заселяли тирренское побережье Бруттия и Южную Кампанью. Переселение же части авзонов около 1250 года до н.э. на Сицилию следует считать литературным вымыслом античных авторов. Вообще, древние литераторы охотно использовали поэтически звуча-щее наименование "авзоны" в качестве общего имени италиков (ита-лийцев), что приводило к путанице уже в их времена .
  Япиги (греч. Ιάπυγες, лат. Iapyges, Iapygii) общее название союза иллирийских племён - давнов, мессапов, певкетов. Археологические материалы подтверждают мнение римского гографа Страбона считав-шего мессапов, певкетов и давниев народами одного корня . Античные писатели сообщали, что прежде вся юго-восточная Италия называлась Япигией и состояла из областей:
  -Давния - от мыса Гарган до реки Ауфид (совр. р. Офанто);
  -Певкетия - от реки Ауфид до "апеннинского каблука";
  -Мессапия - юго-восточнее Певкетии, собственно "каблучок" италийского "сапожка".
  Давны (лат. Dauni) проживали на территории современной ита-льянской провинции Фоджа в Апулии. Этим племенам досталось поис-тине идеальное место для проживания: с мягким климатом, с источни-ками прекрасной питьевой воды, с изобиловавшими дичью лесами и пригодными для земледелия равнинами, с обильными рыбой прибреж-ными мелководьями.
  Некоторые итальянские археологи склонны выделять культуру давнов с 9 в. до н.э. и полагают, что она пресеклась только с римским завоеванием в 4 в. до н.э. Посёлки давнов во многом напоминают посе-ления их иллирийских сородичей по ту сторону Адриатики. При этом в культуре давнов отмечают множественные заимствования у соседей. Особенно интенсивными были контакты с эгейским регионом. Сами гре-ки считали, что их легендарный герой-культуртрегер Диомед сделал очень многое для развития давнов - переселился в Давнию, там, воюя с туземцами, облагораживал их.
  Из-за Адриатики ввозили в землю давнов масло и пшеницу, а они отправляли за море полученные транитной торговлей металлы.
  Погребения давнов не спутать с могилами соседних народов: по-койников, уложенных на бок лицом на восток с подогнутыми в коленях ногами, сопровождали богатыми посмертными дарами.
  
  Керамика давнов 6 в. до н.э.
  Meссапы (греч. Μεσσάπιοι) занимали "каблук" Апеннинского "сапога". Мессапский диалект был основным среди всех япигских гово-ров. Именно под него будет создана впоследствии особая мессапская письменность. Мессапы позднее будут отличаться искусством состав-ления путеописаний и даже начнут рисовать первые в Италии географи-ческие планы и карты!
  Певкеты, певкетии или педиклы, как их называет Страбон, (греч. Πευκέτιοι , лат. Peuceti) в представлении древних, ясное дело, не могли быть никем, кроме потомков Певкетия. Который, в свою очередь являл-ся братом Энотра и сыном Ликаона из Аркадии, разделившим Аркадию между двадцатью двумя сыновьями, так что Певкетию ничего, кроме эмиграции, не оставалось. Впрочем, Геродот, сообщает другую, не ме-нее забавную басню о происхождении певкетов от критских мореходов царя Миноса. Если же относиться ко всем измышлениям древних со здоровым скепсисом, то нельзя констатировать ничего, кроме признания за двенадцатью певкетскими племенами иллирийского происхождения.
  К западу от иллирийского этнического массива проживали гир-пины (от сабинского hirpus - волк). Выбор тотемного животного - не случаен. Гирпины уже в конце 7 в. до н.э. начали проявлять большой интерес к чужим богатствам. Благородные металлы (золото и серебро) в 7 в. до н.э. на юге полуострова были слабо распространены. Всеобщим эквивалентом богатства в Италии считался скот, к тому же бывший ос-новой отчуждаемого имущества, наряду с ним ценились слитки меди. Именно это и манило гирпинских грабителей, опустошавших владения соседей.
   4. Племена Средней Италии
  Седьмое столетие до новой эры стало бурным временем в исто-рии Средней Италии. Не разрушилась пока замкнутость, бвышая глав-ной особенностью первобытной экономики. Крайне слабыми были рост-ки товарного производства, пробивавшиеся сквозь натуральное хозяй-ство при разложении родового строя.
  Хозяйственной отсталости Средней Италии как от Этрурии, так и от Великой Греции соответствует отсталость среднеиталийских племён в социальном развития. Здесь не наблюдается сколь-нибудь заметное социальное расслоение, говорящее о частнособственнической структу-ре.
  
  Умбрия
  Тем не менее, был сделан значительный шаг вперёд в развитии хозяйства. Этим и объясняется вступление племён региона в пору не-прекращающихся военных конфликтов.
  Говорящие на оско-умбрских языках племена Средней Италии находились на стадии военной демократии. В исследованиях 19 в. и да-же 20 в. порою встречались утверждения, что постоянные столкновения между италиками той поры были вызваны особым "воинственным ду-хом", пропитывавшем сознание индоевропейцев вообще и оско-умбров - особенно. Само собой, по меньшей мере несерьёзно говорить о врож-дённой воинственности, присущей той или иной народности или группе племён: -"Иберийцы, этруски, венеты, иллирийцы, кельты, втягиваясь в непрерывные войны, ежеминутно теряли или завоевывали позиции. Это было обычное положение вещей. И ситуация ухудшалась под действием совокупности социальных нравов... Отсюда непрекращающиеся кон-фликты..." .
  Война стала постоянным фактором только тогда, когда размер прибавочного продукта, пригодного к изъятию победителями, сделался достаточным. Иными словами - когда нападение на соседей начало представляться не просто окупающим себя, но даже прибыльным заня-тием.
  Будучи результатом хозяйственного развития, война, в свою очередь, вела к дальнейшему имущественному расслоению, к концен-трации богатств родовой аристократией, прежде всего - вождями и близкими к ним воинами.
  При всём том дифференциация ускорялась не только внутри об-щин, деля их на знать и простолюдинов. Сами общины занимали теперь различное положение, делясь на "сильные и высшие" и "слабые и низ-шие".
  Не преувеличивая значения торговли, всё же следует признать её роль в ослаблении и подрыве родовых связей. Особенно сильно на среднеиталийское население влияла этрусская торговля.
  Общинники всё более предпочитали хозяйственные связи родо-вым, они оставляли посёлки предков и уходили в более перспективные с их точки зрения места, поселяясь среди иноязычного и чужекровного населения (примером такого места является Рим). Разумеется, это не только приводило к смешению племен, но также вело к размыванию родоплеменной социальной системы и к образованию народностей.
  Несомненно, основой населения Средней Италии были племена, разговаривавшие на оско-умбрских языках. Это языки второй волны италиков, перекрывшей первую, латино-фалиско-сикульскую. Оско-умбрские языки впитали некоторые компоненты пеласгических наречий, а также латино-фалиско-сикульских. На их развитие оказали некоторой влияние греческий и этрусский языки, хотя это воздействие не стоит преувеличивать. Надписи на оско-умбрских языках были обнаружены в разных регионах Италии, однако никакой ценной информации они не предоставляют. Как правило, относящиеся к 6-5 вв. до н.э. надписи ис-полнены приспособленной к произношению оско-умбров вариацией этрусского алфавита. Реже оско-умбры пользовались греческим пись-мом, в единичных случаях - латинским. Никаких примеров письменно-сти для 7 в. до н.э. пока не обнаружено.
  Языки и диалекты Италии
  Иберо-лигурские Иберские Сардский
   Сиканский
   Лигурские Лигурский Лигурский
   Корсский
  Индоевропейские Греческий
   Италийские Латино-фалискские Латинский
   Фалискский
   Авзонский
   Энотрский
   Сикульский
   Оско-умбрские Умбрский
   Вольскский
   Оскский Пиценский
   Самнитский
   Сабинский
   Гирпинский
   Эквийский
   Вольскский
   Сабелльский Вестинский
   Пелигнийский
   Марсийский
   Марруцинский
   Френтанский
   Вестинский
   Иллирийские (япигские) Певкетский
   Мессапский
   Данийский
   Венетский
  Этрусский
  Элимский
  Итак, оски (греч. Όσκοι, Όπικοί, лат. Osci, Opsci) и умбры (греч.Ὄμβροι, Ὀμβρικόι, лат. Umbri) - условные собирательные названия конгломерата многочисленных мелких племён, постоянно заключавших и расторгавших союзы, сливавшихся и делившихся. Отсюда и слож-ность, почти невозможность точного определения, на каком диалекте какого языка говорило то или иное племя. Поэтому предлагаемые ниже причисления отдельных племён к какой-либо диалектной группе весьма уязвимы для критики!
  Иногда в исследовательской литературе можно встретить термин "кампанцы", которым обозначают население данной территории в 7-6 вв. до н.э. Это не более чем географический термин, обозначающий эт-нически пёстрое население.
  
  C конца 7 в. до н.э. отдельные оско-умбрские племена начали проявлять живейший интерес к Кампании. Во время "священных весен" отпочковавшиеся от племён группы двигались в эту живописную и до-статочно плодородную область полуострова. Чаще всего тотемами пе-реселенцев были бык или волк. У кампанского населения преобладал погребальный обряд трупоположения (ингумации). В прямоугольные могильные ямы умерших клали на спину в вытянутом состоянии, с ру-ками, уложенными вдоль тела. Археологи предполагают редкие случаи использования деревянных гробов. Посмертные дары обильны, но не дороги. Это большое количество посуды - горшков и амфор. Они изго-товлены из черно-серой глины без применения гончарного круга, укра-шены линейным орнаментом, некачественно обожжены на костре. В му-зеях центральноиталийских городов можно видеть выставки оско-умбрской керамики, неумело сделанной по греческим образцам. Гораз-до реже встречается хорошая керамика, приобретённая в греческих ко-лониях. В могилах находят много булавок-фибул с диском и широким ободком и с простой дужкой, слегка утолщенной в середине. Вряд ли все они применялись сразу, скорее всего их клали "про запас" для бу-дущих одежд в загробном мире. В захоронениях мужчин нередки ко-роткие бронзовые мечи, железных - меньше. Встречаются биметалли-ческие изделия: железное лезвие в бронзовой рукояти, украшенной ко-стью или деревом. Ножны мечей делали из бронзы или дерева. Обычны в могилах и наконечники копий. Встречаются мужские погребения с до-лотами и топорами, обух которых служил молотом. Отмечались наход-ки железных игл и ножей. Женские могилы содержат обычно бронзовые вертёна, пряслица из стекловидного вещества и обожжёной глины. Всё указывает на чёткое внутрисемейное разделение труда среди кампан-ского населения.
  
  Воин экв и части его снаряжения
  Вероятно, в Кампанью проникали этрусские и финикийские тор-говцы, которых греки пока не могли оттеснить от апеннинского побере-жья. Эти торговцы поставляли из Восточного Средиземноморья попу-лярные среди оско-умбров экзотические товары: фаянсовые, стеклян-ные, золотые и серебряные украшения с египетскими иероглифами.
  На самнитском диалекте говорили гирпины, пентры и кавдины . Они были непосредственными соседями латинов. Надписей, дающих представление об особенностях их диалектов, не сохранилось. Однако в латинский язык проникли разговорные "оскизмы": dacruma вместо lacrima, dingua вместо lingua, pis вместо quis, lucus вместо lupus. В 19 в. и начале 20 в. археологи пытались отделять погребения с ингумацией, приписываемые этим оскским племенам, от могил с кремацией, относи-мых к латинам. Современные исследователи категорически отказывают-ся истолковывать трупоположение и трупосожжение, как обряды, при-сущие разным этническим группам.
  Френтаны жили на побережье Адриатического моря, граничили с племенами иллирийского происхождения и, по всей видимости активно смешивались с ними. Каждое из френтанских племен включало в себя общины нескольких деревень, объединенных под постоянной властью выборного военного вождя. Такое френтанское племя строило укрепле-ние-оппидум, где и находился центр управления: резиденция вождя и храм. Хотя там вполне могли жить мастера-ремесленники, платившие вождю своими изделиями, назвать оппидум городом, безусловно, нель-зя. Френтанский союз племён ещё не был государством, хотя его пра-вящая элита формировала черты управленческого профессионализма.
  Карацены (каракены), пелигны (лат. Peligni) и вестины (лат. Vestini) также находились на стадии перехода от первобытности к циви-лизации. У них уже появлялись основанные на статусном ранжировании социальные структуры, однако довлели всё же кровнородственные от-ношения. Статус общинника часто определялся тем, насколько близким родственником вождя он был .
  
  Так называемый "Воин из Капестрано". Изображение дру-жинника
  Племенное название вестинов часто связывают с именем латин-ского божества Весты. То, что язык вестинов принадлежал к оско-умбрской ветви италийских языков видно по ряду надписей, самая зна-чительная из них обнаружена в Навелли.
  Вестинский союз племён так же, как и прочие оскские союзы находился на стадии военной демократии, когда уже появилось центра-лизованное управление, сложилась наследственная иерархия вождей и аристократии, но, вместе с тем, пока не было явного и легализированно-го механизма государственного подавления и управления.
  У вестинов также имелось большое число крепостей-оппидумов, где жили вожди и происходили различные обряды и церемонии, важные для всего вестинского населения. Археологи раскопали остатки подоб-ных укреплений на холмах Монте-ди-Черро, Монте-Бориа, Кроче-ди-Пиченце, Колле-Сепара, Серра-ди-Навелли и др.) , а также богатые кладбища с могилами в виде каменных кругов (Баццано, Фосса).
  Пелигны занимали центральную часть долины Атерно, сосед-ствуя с вестинами и френтанами. Археологический материал, добытый в этих местностях, недостаточен для подробного описания особенно-стей развития пелигнских племен, поэтому приходится ограничиваться сообщениями античных авторов и надписями. К настоящему времени обнаружено около трёх десятков пелигнских надписей, подтверждаю-щих принадлежность пелигнского наречия к оско-умбрской языковой группе.
  К оско-умбрам относят герников, живших в долине притока Тре-ра, между Вольскской возвышенностью и Апеннинами. Скорее всего, племенное имя герников - производное от сабинского слова, означаю-щего "камень".
  Вольски разговаривали на одном из умбрских диалектов. Однако лингвисты предполагают, что название этого союза племён пришло из этрусского языка. Впоследствии наиболее крупными крепостями воль-сков станут Авдий, Аквинум, Касинум, Фрегеллы, Сетия, Привернум .
  
  Нагрудные пластины умбрских воинов 7 в. до н.э.
  Э́квы (лат. Aequi) горное оскское племя, населявшее долины То-лена и Верхнего Аниена и западный берег Фуцинского озера между землями сабинов, латинов и герников. Античные писатели единодушно описывают эквов воинственными и отважными. Эквы, как и прочие оск-ские племена, строили укреплённые оппидумы, окружённые более мел-кими и в разной степени подчиненными центру поселений. Численность эквийских племён колебалась от двух до десяти тысяч человек. Ита-льянские археологи указывают на наличие у эквов, наличие религиозно- церемониальных центров и на различия погребального инвентаря - бо-гатые и бедные могилы.
  Еще недавно среди историков и археологов шли жаркие споры по вопросу происхождения пиценов (лат. Piceni). Одни считали их пря-мыми потомками неолитического пеласгического населения: -"...умбрийцы, как указывает их название, представляют собой выходцев из кимрийской ветви, возможно, принявших определенную дозу фин-ской крови" . Другие видели в пиценах несомненных "италиков второй волны", говоривших на языке оско-умбрского корня. Третьи настаивали: пицены переселились из Иллирии в начале железного века и ничего об-щего с италийскими аборигенами не имели .
  В настоящее время наиболее вероятной кажется теория, частич-но сочетающая три выше перечисленных гипотезы. Пицены, действи-тельно, "по крови" являются прямыми потомками пеласгов-аборигенов. Они вобрали в себя лишь незначительное число протолатинских пере-селенцев "первой волны" и оско-умбрских мигрантов "второй волны". Зато полностью перешли на одно из умбрских наречий, усвоили многие элементы материальной культуры умбров. Позднее в культуру пиценов проникли многие заимствования из-за Адриатики.
  Археологи называют памятники, оставленные пиценами "куль-турой Новиляра". До пятидесятых годов прошлого века её изучали ис-ключительно по материалам могильников. К настоящему времени рас-копан ряд поселений пиценов.
  Выяснилось, что пицены были земледельческим народом и ско-товодство играло в их хозяйстве меньшую роль, в сравнении с другими "италиками второй волны". Процветали также рыболовство и охота.
  
  Склоны Апеннин. Эмилия-Романья
  Ремесло в пиценском обществе находилось на гораздо более низком уровне, чем в Этрурии или Великой Греции, хотя, видимо, пи-ценские ткачи превосходили своих коллег из других оско-умбрских племён, а кузнецы - по меньшей мере не уступали. Археологи считают, что в посуде продолжались местные неолитические традици. Местные мастера изготавливали из обычной в Пицене темной глины шаровидную посуду с расширяющейся вытянутой шейкой, горизонтальным краем, с вертикальными или горизонтальными ручками на плечиках. Гончары делали также также чаши с высокой ручкой в виде арки с широким по-лукружием наверху. Иногда ручки чаш заканчивались биноклевидными или роговидными отростками. Гончары наносили на сосуды до обжига резной или шнуровой узор. Орнаментация посуды не обильна, но эф-фектна. Часто встречается широкий орнаментированный круг, разме-щённый на ручке - небольшой, выступающей выше края сосуда. Спи-ральный узор на керамике новилярского типа археологи ставят в один ряд со спиральным орнаментом из Бутмира в Боснии. На активную тор-говлю с иллирийским северным берегом Адриатики указывают привоз-ные вещи: украшения, бронзовые сосуды, булавки-фибулы с двумя спи-ралями на дужке. Иллирийцы перепродавали пиценам довольно много янтаря, доставленного из Прибалтики. Нам повезло - на стеле из мо-гильника Новиляры изображён корабль, подобный тем, на которых пи-ценские мореходы плавали по Адриатическому морю. Это вытянутое и узкое судно с мачтой, на которой поднят большой прямоугольный па-рус. На борту находятся рулевой и команда гребцов с веслами. Хотя стела относится к 6 в. до н.э., вне всяких сомнений, мореплавание раз-вивалось уже в восьмом столетии до н.э. По суше из Этрурии ввозили много бронзовых изделий, оттуда же попадали к пиценам привезённые финикийцами из Африки изделия из слоновой кости. Что любопытно - импортных вещей греческого происхождения в Пицене найдено больше, чем аналогичных предметов обнаружено в самой Греции!
  Погребальным обрядом пиценов была ингумация, покойников помещали в скорченном состоянии в ямы, выложенные щебнем и мор-ской галькой. В мужских погребениях обнаружено много оружия, что позволяет предположить обычную для умбров высокую роль войны в жизни общества. Практически каждого мужчину на тот свет сопровож-дали несколько копий с железными листовидными наконечниками, меч с Т-образной рукояткой и узким железным лезвием, бронзовые кониче-ские и полусферические шлемы и другое оружие. Археологи отмечают сходство вооружения с иллирийскими образцами, обнаруженными на югославской территории.
  Могильник Капестрано (близ Аквилы) предоставил великолеп-ную известняковую статую воина. Её датируют 6 в. до н.э., но очевидно, что вооружение пиценов в 7 в. до н.э. было таким же. В снаряжении "воина из Капестрано" археологи также усматривают параллели с ил-лирийскими образцами оружия. Боевые топоры пиценов также считают близкими по форме к иллирийским.
  Женские погребения изобилуют украшениями: щитками для поя-са, подвесками, фибулами со вставленными кусочками янтаря, голов-ными булавками с костяной головкой. Среди фибул Новиляры особенно оригинальна очковидная, состоящая из двух спиралей.
  Выдающийся археолог О.Монтелиус относил культуру новиляра к 10-8 вв. до н. э. Впоследствии эта датировка была признана неверной. Исследователь апеннинской первобытности Р.Мак Айвер датировал па-мятники новилярской культуры 850-600 гг. до н. э.
  Пицены будут долго сохранять культурную самобытность - ар-хеологическая культура новиляра просуществует вплоть до римского завоевания в 3 в. до н.э.
  
  Склоны Апеннин. Эмилия-Романья
   5. Племена Северной Италии
  Напомним: археологическая культура Вилланова распространя-лась не только в географическом треугольнике, сторонами которого яв-лялись реки Арно и Тибр, а также побережье Тирренского моря. На этой территории оско-умбры, носители этой культуры, слились с пришель-цами тирсенами и создали этрусскую культуру. Зато в Центральной Италии, в Эмилии Романье и на адриатическом побережье культура Вилланова не эволюционировала в культуру этрусков, а отношения местных оско-умбров с этрусками имели всего лишь торговый характер. Правда, отношения эти уже с 8 в. до н.э. были весьма интенсивны.
  Одним из самых известных могильников той поры является некрополь Беначчи, датируемый концом восьмого - началом седьмого веков до нашей эры. Там был обнаружен удивительный аскос - неболь-шой уплощенный сосуд. Он был богато украшен как орнаментом, так и фигурками быка и лошади с вооруженным всадником. Налицо нарочи-тая демонстрация состоятельности и престижа вождя, захороненного там: обладание скотом и военная доблесть.
  К 7 в. до н.э. жившие в Эмилии-Романье оско-умбрские племена уверенно освоили обработку железа, продолжая интенсивно изготавли-вать бронзовые изделия. Постепенное накопление металлических ору-дий труда позволило расчищать от леса и обрабатывать довольно ши-рокие полевые площади. Развивалось и скотоводство. Лошадей стали разводить заметно больше, на что указывает большее число предметов конской сбруи. При этом лошадь так и не стала рабочим животным. Ко-ней по-прежнему применяли только на войне, тогда как подлинным жи-вым двигателем оставался бык. Его запрягали в тяжелый плуг и повозки - двухколёсную и четырёхколёсную.
  
  Бронзовый пояс-корсет из мо-гильника Беначчи
  Развитие земледелия и скотоводства привели к существенному приросту прибавочного продукта, к накоплению запасов и - как след-ствие - к росту численности населения.
  Демографический рост в долине р. По и вообще в Северной Ита-лии подтверждается как большим количеством погребений по сравне-нию с бронзовым веком, так и увеличением возраста погребённых (ра-зумеется, это можно проследить только по могилам с ингумационным обрядом).
  Железные инструменты позволили нарастить ремесленное про-изводство. Возросли объёмы обработки цветных металлов. От литья бронзы в каменные формы кузнецы перешли к ковке и плющению брон-зы железными молотами, к резке бронзы лентами, дисками и фигурными пластинами, к штамповке железными чеканами узоров на бронзе и меди. Бронзу стали гораздо больше применять для изготовления посуды, по-скольку железо вытесняло этот сплав из производства орудий труда в сферу изготовления оружия, посуды и дешёвых украшений.
  Североиталийские племена осваивали гончарный круг, хотя ско-рость его освоения всё же оставляла желать лучшего. Формы сосудов и их орнаментация становились разнообразнее.
  Качество ремесленных изделий указывает на профессионализм мастеров, а значит - на их специализацию, на отделение ремесла от сельского хозяйства.
  Существенно усовершенствовалось строительное дело, что вид-но при раскопках крепостей.
  На северо-востоке Апеннинского полуострова входила в зенит своего развития археологическая культура Эсте, созданная венетскими племенами. Археологи считают, что наивысшего расцвета культура до-стигла в так называемый второй период: 750-575 гг. до н.э.
  Пожалуй, в 7 в. до н.э. венеты стояли на высшей ступеньке раз-вития среди всех италиков. (Этруски и греки, италиками не являющиеся, не учитываются).
  
  Веретёна из могильника Беначчи
  Подобно прочим италикам, венеты строили, как и прочие оск-ские племена, строили в центре владений каждого племени укреплённый оппидум. Его, как и везде, окружали небольшие поселения, контролиру-емые из этого центра. Но археологи обнаружили своеобразный "центр центров", своего рода венетскую "столицу". Это оппидум Атесис (лат. Athesis, совр. Адидже). он процветал до 589 г. до н.э., когда река Ади-дже промыла новое русло в двенадцати километрах далее, что привело к упадку поселения. Само наличие межплеменного центра свидетель-ствует о централизации непосредственно предгосударственного уровня!
  Венеты развивали высокопродуктивное сельское хозяйство, бу-дучи умелыми земледельцами и скотоводами. Важнейшим промыслом была ловля пресноводной рыбы в больших масштабах.
  Ремесленники венетов уступали лишь этрусским и греческим ма-стерам. Они широко применяли привозные материалы: янтарь, стекло и слоновую кость. Гончары изготавливали на круге отличные красные ва-зы. Иногда керамику изготавливали по образцу бронзовой посуды и да-же придавали ей металлический блеск, чему научились у этрусков. Глянцево-черного цвета ваз и чаш на высокой ножке добивались при-мешиванием в глину сажи или древесно-угольного порошка. Изредка археологам попадаются небольшие сосуды в виде ладьи или свиньи. Кузнецы и литейщики производили кельты, пальстабы, бритвы, мечи с рукоятью-антенной, ножи из железа и бронзы, фибулы утолщенной ду-гообразной формы с выгравированными линиями на дужке и с дисками из янтаря и кости, металлические пояса, применявшиеся женщинами в качестве корсетов, поясные накладки с точечным орнаментом, амулеты в форме кружка или руки. Представляют особый интерес деревянные жезлы с металлическими вставками, украшенные подвесками в виде ко-локольчиков, шейные цепи с погремушками. Вероятно, их применяли в ритуальных целях.
  Наиболее оригинальным изделием венетов считают ситулы - большие посудины, по форме напоминающие ведро с рельефными изображениями. Производили глиняные ситулы с геометрическим или псевдошнуровым орнаментом, иногда с украшениями из бронзовых пластин. Типичны глиняные ситулы, украшенные красными или черны-ми горизонтальными полосами. Но особо интересны кованые из бронзы венетские ситулы. Они характеризуются тремя особенностями:
  
  Веретёна, катушки и пряслица из могильника Беначчи
  -всё наружное пространство заполнено изображениями;
  -изображения чётко разделены на три отдельных пояса;
  -сцены повседневного быта перемешаны с фантастическими фи-гурами восточного стиля.
  Самая известная из них произведена около 600-575 г. до н.э. и найдена в 1880 г. на вилле Бенвенути близ Эсте. Она также разделена на три пояса. На верхнем поясе изображены сказочные звери и стилизован-ная растительность, перекладина с подвешенными ситулами, взнуздан-ная лошадь. Но центром изображения является сидящий на троне чело-век вширокополой шляпе и плаще. Средний пояс заполняют сказочные существа и домашние животные. Нижний пояс занят шествием воинов, гонящих и подталкивающих копьями в спину пленников, руки которых связаны. Рядом с воинами изображена влекомая конём двухколесная по-возка. Эти изображения считают первыми в Италии, свидетельствую-щими о порабощении пленников.
  В период, называемый Эсте II, венеты вели широкую торговлю с соседями. Так отмечен ввоз мечей, производимых кельтами, греческой посуды, этрусских украшений. Но при этом венеты, безусловно, полно-стью сохраняли политическую самостоятельность, хозяйственную са-мостоятельность и культурную самобытность.
  
  Венетская жертвенная посуда. Музейная экспозиция
  Итальянские археологи обнаружили при раскопках некрополей с кремацией и ингумацией надгробные камни с надписями на венетском языке, сделанными письменами, происходящими от этрусских. Венеты хоронили умерших в продолговатых углублениях, выложенных шестью прямоугольными плитами. Внутри могил с трупосожжением ставили урну биконической или конической формы (иногда на высокой ножке и с горизонтальными рисунками на брюшке) с прахом, клали оружие. Ор-намент урны составлен из рядов перевернутых треугольников.
  
  Жертвоприношение у венетов
  
  Венетский шлем 8 в. до н.э.
  Венеты могли бы составить серьёзную конкуренцию Риму, поскольку их движение к государственности представляется более быстрым и мнообещающим. Однако, венетов будет ждать столкновение с проникшими из-за Альп кельтами, которые сомнут венетскую культуру и прервут её развитие. Археологи утвержают, что венетская керамика после этого деградировала, став простой и грубой, в лучшем случае неумело подражающей греческим и кельтским образцам. Поселения сократились в численности и размерах, исчезли оппидумы - центры племён. Упадок был настолько силён, что историки даже полагают, что венетский язык исчез и сменился латинским ещё до присоединения венетских земель к Римской республике.
  Итак, кельты... Первые кельтские племена стали просачиваться с севера через Альпийские горы, вбирая в себя и полностью ассимилируя альпийских аборигенов. Появление кельтов и слияние их с местным населением связывают с археологической культурой голасекка .
  
  
  Ситула из Бенвенуте По-гребальная урна 8 в. до н.э.
  Отличительной чертой этой культуры считают простые горшки с небольшими ручками и амфоровидные сосуды без ручек. Гончары при-меняли лощение стенок сосуда вместо прежнего прорезного орнамента.
  Погребения первых кельтов в Альпах отличаются бедностью и однообразием посмертных даров. Очень мало могил, где вещей чуть больше, чем в остальных погребениях и где встречается оружие. В этих погребениях, по-видимому, принадлежавших военным вождям, обнару-живают фибулы с удлиненной ножкой, бронзовые вазы, украшенные подвесками и поставленные на четырехколесную платформу, амфоры с гравированным орнаментом на сюжеты "солнечной ладьи и лебедя", кованую бронзовую посуду, ковши, железные наконечники копий и втульчатые бронзовые топоры. В могилах вождей иногда встречаются конская сбруя и колесницы.
  Носители культуры голасекка, вне сомнений, разговаривали на одном из кельтских языков. Лингвисты условились называть его "лепон-тийским" . Но одни филологи считают его галльским наречием, дру-гие - самостоятельным языком, испытавшим сильное воздействие ли-гурского и оско-умбрского.
  Кельты использовали при погребении как кремацию, так и обряд трупоположения.
  В центральных Альпах завершалось существование последних остатков доиндоевропейского туземного населения, некогда создавав-шего свайные поселения и оставившего рисунки на поверхности Приморских и Коттиевых Альп а также в долине Камоника. Этническое название этих племен неизвестно, можно лишь утверждать, что они бы-ли родственны по языку и происхождению иберам и лигурам.
  В железном веке количество рисунков резко сократилось, тогда как сюжеты стали более более разнообразны: жилища, телеги с запря-женными в них волами, кузнец у горна, женщина у ткацкого станка, пе-шие или конные воины в шлемах, сражающиесяся копьями или мечами.
  К 7 в. до н.э. времена могущества и процветания лигуров оста-лись в далёком прошлом. Сокрушительный удар этому доиндоевропей-скому населению Южной Европы нанесли кельты. Они вытеснили лигу-ров практически со всех территорий современной Франции (Прованса, бассейна Роны, Нарбоннской равнины), исключая крайний юго-восток, да и эти владения лигуров продолжали сокращаться.
  
  Известный фантаст и "атлантолог" Луи Шарпантье оставил исполненное поэтического восторга описание лигуров: "Усталость никогда не одолевала лигура. Говорят, что по силе они равнялись большим диким зверям. Они были превосходными пешеходами, и в ходьбе, и в беге, в выносливости и в скорости у лигуров не было соперников в странах Средиземноморья. Они были искусными охотниками и пользовались оружием, которое требует исключительной ловкости и хорошей физической формы, - пращой. Когда птицы пролетали над группой лигурийских охотников, каждая праща выбирала свою жертву, и ни одна не промахивалась. (Заметим, что в описании армии атлантов Платон уделил много места воинам с пращой. Это оружие было совсем неизвестно грекам). ....Древние считали их ворами и грабителями, похищавшими скот, убивающими чужеземцев и, возможно, поедавшими человеческое мясо. ...Лигуры очень много и тяжело трудились. Одни целый день, вооружась тяжелыми топорами, рубили могучие деревья в горах. Другие, склонившись к земле, дробили каменистую почву, чтобы создать участки, пригодные для возделывания. ...Третьи преследовали диких зверей. И, наконец, самые отважные, погрузившись на суда, самые простые, подобные плотам, сделанные, возможно, из выдолбленных стволов деревьев, отправлялись в море, не ведая опасности и не ожидая помощи, чтобы в дальних водах добыть рыбу, на которую были скупы их реки.... Это мужество и любовь к независимости были связаны с исключительным поклонением родной земле. Среди всех народов античности нет другого, который был бы менее подвижен. Ни одно нашествие, ни одна завоевательная экспедиция не начались с этой земли. ...Когда они ищут приключений где-то далеко, то исключительно на море, а ремесло рыбака и морехода не противоречит горячей любви к балкам и порогу родной хижины. Если враг сгоняет лигура с его родной земли, он возвращается туда при первой же возможности" .
  Археологи гораздо более сдержанны. Они отказывают разделён-ным на разобщённые племена лигурам 7 в. до н.э. в культурном превос-ходстве не только над этрусками и греками -это очевидно! -, но даже над италиками. В лучшем случае состояние лигурской материальной культуры в раннежелезном веке можно оценить вежливыми терминами "застой", "стагнация". Видимо, все силы лигурского общества уходили не на развитие, а на самосохранение. Лигурские племена не просто строили укреплённые центры в своих владениях, как это делали практи-чески все италики. Они воздвигали ненаселенные неприступные крепо-сти в наиболее приспособленных для обороны местах. Это указывает на чрезвычайную озабоченность лигуров проблемами обороны и безопас-ности. Не случайно историки и археологи предпочитают обозначать эти племенные центры не термином "оппидум", но понятием "кастель" (лат. castel), что означает "замок", "крепость". куда жители скрываются во время опасности и где они прячут имущество.
  
  Археологические находки культуры Голасекка
  Да, строительство кастелей указывает на чрезвычайной потреб-ности лигурского общества в защите от агрессивных устремлений сосе-дей. Но что вызывало эту агрессию? Какие ценности могли привлечь внимание агрессоров? Скот и металлы, как самая распространённая приманка, не составляли богатства лигуров. Как рабы лигуры были не востребованы, поскольку
  -рабовладение в 7 в. до н.э. не было достаточно развито даже в Этрурии, Карфагене и Греции, не говоря уж об италиках или кельтах;
  -транспортировка рабов из Лигурии далеко за море была эконо-мически нерентабельна;
  -строптивые и непокорные лигуры никогда и никого не привлека-ли в качестве рабов.
  
  Экспозиции выставки "Лигуры" в Генуе (2005)
  Следовательно, остаётся лишь одна причина внешнего давления на лигуров - стремление соседей захватить лигурские земли. Располо-жение кастелей подтверждает это предположение. Известный иследова-тель лигурских крепостей Э.Серени указывает, что они располагались на возвышенностях с крутыми склонами, в местах наиболее удобных для препятствования вражескому вторжению. При этом - никаких тен-денций к превращению в города, заселённые ремесленниками и торгов-цами.
  
  Королёв А.А. Новые данные о венетском языке, "Славянское и балканское языкознание", вып. 3, М., 1977
  Лукьянов А.Н. Древнейшая история Италии. Омск, 2013
  Модестов В.И. Расселение арийского племени по Италии: I. Вольски и эквы. "Журнал министерства народного просвещения", 1904, август, отд. 2, с. 326 - 360
  Модестов В.И. Расселение арийского племени по Италии: II. Оски и аврунки. "Журнал министерства народного просвещения", 1905, март, с. 1 - 41
  Модестов В.И. Расселение арийского племени по Италии: III. Сабельские народы. "Журнал министерства народного просвеще-ния", июнь, с. 366 - 399; июль, с. 1 - 40
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового общества и государства. Воронеж, 1962
  Pais E. Storia della Sardegna e della Corsica. Roma, 1923
  Pellegrini G. B., Prosdocimi A. L. La lingua venetica, v. 1-2, Padova, 1967
  Perego Е. Magic and Ritual in Iron Age Veneto, Italy. http://academia.edu/396453/Magic_ and_Ritual_in_Iron_Age_Veneto_Italy
  Trump D. Central and southern Italy before Rome, London, 1966
  Trump D. The Prehistory of the Mediterranean. L., 1980
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЭТРУССКОЕ ГОСПОД-СТВО
  
  
  
  Преимущества эллинов более ярки и более броса-ются в глаза. Но дарования италийцев глубже, драго-ценные их свойства - понимание того всеобщего, что рассеяно в частных явлениях, их покорность и способ-ность к самопожертвованию, серьезная вера в своих богов. Отдельные личности могли страдать в таком народе, могли быть заглушаемы в людях их лучшие природные задатки, но отечество этих людей и их чувства к этому отечеству были таковы, каких не знал грек, и при государственном устройстве, осно-ванном на самоуправлении, латины так развили свою национальность и вместе с этим достигли такого мо-гущества, что им подчинились и эллинская нация, и весь мир.
  Теодор Моммзен
  
  Дерзко начав, и продолжать надобно дерзко, ведь порою дерзость оборачивается в исходе благоразумием.
  Тит Ливий
  
  
  
  
   17-18. Луций Тарквиний Приск (616-579 гг. до н. э.)
  1.Этрурия - полдень
  2.Этрусская экспансия
  3.Пятый римский рекс...
  4. ...и его воспитанник.
  
  "Мы видим, что практически вся информация о начальном пери-оде истории Рима базируется на труде одного человека - "Почтенного Ливийца", которому к тому же можно доверять лишь с большой осто-рожностью, поскольку его труд - всего лишь исторический роман.
  Ливий не фальсификатор, он - лишь амплификатор, вдохновенно творящий роман, никого не стараясь сознательно ввести в заблужде-ние" .
  
  Развалины Тарквиний
   1. Этрурия - полдень
  Седьмой век до нашей эры стал временем расцвета Этрурии - хозяйственного, демографического, социального, военно-политического, культурного. Это эпоха уверенной этрусской экспансии на север-восток и юго-восток, укрепления на Тирренском море и доми-нирования на левобережье Тибра.
  Пожалуй, главной чертой этрусского общества в ту пору можно считать его "противоречивую контрастность". Оно в одно и то же вре-мя:
  -не было, как подобает всякому социуму прочно вступившему в цивилизационное состояние, чётко дифференцировано на два социаль-но-антагонистических класса эксплуататоров и эксплуатируемых;
  
  Этрусский военный слу-га
  -настойчиво делило самое себя на две категории - немногочис-ленных аристократов и простой люд (причём напрашиваются весьма приблизительные аналогии не с римскими патрициями и плебеями, а, скорее, с раннесредневековыми феодалами и их вассалами).
  Этрусская аристократия не просто присваивала власть и уста-навливала монополию в сферах экономики, политики, религии. Она стремилась эту власть закрепить за семьями, сделать наследственной.
  Аристократическая семья была велика, включала людей, проис-ходящих от одних и тех же предков и охваченных общей хозяйственной структурой. Глава аристократической семьи всячески демонстрировал принадлежность к привилегированной верхушке. Прежде всего это вы-ражалось в подчёркнутом пренебрежении к миру рынка и денег, тща-тельном соблюдении традиций и кодексов чести.
  Элитарность подчёркивалась строительством таких же огромных могильных курганов (tumuli), которые воздвигали легендарным героям-прародителям, обложенных у основания камнем, с коридорами-дромосами, ведущими в подземные склепы. Итальянские археологи назвали эти дворцы мертвых "княжескими гробницами" (итал. tombi principesci). Гробницы поражают пышностью, иногда кажущейся чрез-мерной. Так, гробница "расписных рельефов" в Цисре копирует в камне спальню с альковами и примыкающие к спальне комнаты, где на стенах развешены предметы обихода, доспехи и оружие . "Княжеские гроб-ницы" удивили итальянских археологов обилием изделий из слоновой кости и драгоценных металлов. Большая часть их создана греческими, финикийскими, египетскими, вавилонскими и даже урартскими ремес-ленниками. Это доказывают не только стиль скарабеев, фигурных ваз и блюд, бронзовых котлов, но и надписи - буквенные греческие, иерогли-фические египетские, клинописные вавилонские. Погребальные фрески показывают столы, ломящиеся от яств: туши животных, сосуды с вином. Даже если это преувеличение, допущенное с целью приукрасить загроб-ное существование, всё же живопись в большой степени отражает реа-лии жизни аристократии.
  Основой власти этрусской знати были собственность на землю (пашня и пастбища), а также на рудники. Нет никаких доказательств предположений некоторых историков, будто эти богатства находились в полисной собственности. Аристократия обогащалась за счёт сдачи зем-ли в аренду, торговли металлами и сборов с торговли, которую вели зависимые от них клиенты и вольноотпущенники.
  
  Золотые украшения из Цисры
  Крайне спорным является вопрос о развитии рабовладения в этрусском обществе. Некоторые археологи считают, что доказатель-ством широкого распространения рабства служат урны с пеплом, найденные в этрусских гробницах. По мнению этих учёных захоронения с кремацией принадлежали рабам, сопутствовавшим своим хозяевам в мир мёртвых. На наш взгляд, вряд ли это было ритуальное убийство при совместном захоронении раба и господина. Да, такие обряды имели ме-сто у восточных народов (древний Ур, китайцы в эпоху Шан-Инь, ски-фо-сарматы). Можно допустить (хотя, с очень большой натяжкой), что какие-то отголоски этих традиций могли быть привнесены тирсенами из Малой Азии. Но гораздо мощнее были на италийской почве индоевро-пейские обычаи, если не запрещавшие, то, по крайней мере осуждавшие подобные обряды. Жертвоприношение Ахилла для Гомера вовсе не акт благочестия, а акт зверской мести, причем явно ненормальный, коробя-щий: -"Также двенадцать отважных сынов благородных троянцев Острою медью зарезал, свершив нехорошее дело". Кроме того, трупо-сожжение до изобретения современных крематориев всегда было про-цедурой гораздо более трудоёмкой и, главное, более дорогостоящей, чем трупоположение. Трудно представить себе, что аристократа, похо-роненного по обряду ингумации, сопровождал кремированный раб.
  Зато нет никаких сомнений, что уже в конце 7 в.до н.э. этруски начали устраивать во время похорон ритуальные гладиаторские бои, бывшие своеобразной формой человеческого жертвоприношения. Впо-следствии ритуальные гладиаторские бои распространятся по этрусским колониям и будут переняты римлянами.
  Некоторые античные писатели указывают на "немалое число прислуживающих рабов". Другие сообщают, что среди рабов были даже музыканты, певцы и танцоры.
  Глава замкнутой семейной группировки также распоряжался за-висимыми людьми, обязанными ему не только отработками, оброком, но и военной службой. Статус последних особенно любопытен. Это бы-ла высшая категория слуг, живших рядом с аристократом. Рядом с име-нем такого военного слуги в родительном падеже стояло имя его госпо-дина. В русском языке есть великолепное соответствие: -"Ты чьих бу-дешь?" -"Князь Василия!". При всей подчинённости аристократу воен-ные слуги были полноправными свободными людьми. Вероятно, у них также был свой кодекс чести (Meine Ehre heißt Treue). Некоторые исто-рики предполагают, что за службу господину с оружием в руках такой военный слуга получал участок земли для возделывания. Автору данной книги это представляется маловероятным. Гораздо более правдоподо-бен вариант с поступлением на службу к этрусскому аристократу пришлых людей. Они были сильны и предприимчивы, но оказавшись в чуждой среде, всё же нуждались в покровителе, чтобы влиться в мест-ное общество и выжить в нём. За это они и платили военной службой. Удачной аналогией представляется сравнение с первыми японскими са-мураями, которые из дружинников постепенно становились вооружен-ными слугами аристократа-феодала, получая от него жилище и пищу. Несомненно, отряды "этрусских самураев", являвшиеся опорой власти аристократии, являлись весьма архаичным и консервативным элементом социальной системы, значительно тормозившим её развитие. В даль-нейшем, когда в 5-4 вв. до н.э. в этрусских полисах начнут формиро-ваться отряды гоплитского тяжеловооруженного пехотного ополчения, значение военных слуг знати резко упадёт, что и приведёт к кризису аристократии.
  
  Этрусский костюм
  Кое-что об этрусской знати может рассказать ономастика (греч. onomastikys - "относящийся к наименованию"), то есть раздел языко-знания, исследующий имена собственные, историю их появления и из-менения.
  Исследователи подчёркивают: этрусская аристократия очень от-личалась от римской родовой знати . Даже формой имён. Иногда ав-торы литературных и кинематографических поделок "про древность" ничтоже сумняшеся изобретают псевдоиталийские имена по древнерим-скому образцу: трёхсоставными: коли существовали Гай Юлий Цезарь и Марк Туллий Цицерон, то отчего бы не ввести в роман или фильм како-го-нибудь "этруска" Кальция Магния Оксигена? Оставим этот ужас на совести (если таковая имеется) "мастеров" поп-культуры.
  Конечно же, вплоть до римского завоевания полуострова подоб-ная форма имён практически не встречалась в Италии. Тем более это не было характерно для Этрурии. Этрусские имена, в отличие от латин-ских гораздо многообразнее, они отличаются в зависимости от места, где размещали надпись, содержащую имя (кладбище, храм, памятник).
  Если у римлян и латинов имён, включавших в себя названия местностей, чрезвычайно мало, то у этрусков это совершенно обычное явление. Этрусская аристократия именовала себя по местностям, где находились её земельные владения, по названиям расположенных там поселений, рек и озёр. (-"Уж не владетельный ли это господин дю Вал-лон де Брасье де Пьерфон? -сказал про себя д'Артаньян" (А.Дюма "Двадцать лет спустя"). Тем самым этрусская знать подчёркивала свою родовитость, превосходство над безродными соседями, например над "римским казачеством". Тогда как у римлян прозвища были совершен-но обычны и широко распространены, в этрусской культуре имён они были совершенно чужды и считались дурным тоном.
  
  Колесница из Монтелеоне Сполетто
  Однако в то же время ономастика наглядно показывает, что не существовало непреодолимого социального барьера между аристокра-тией и простым людом. Безусловно, знатный всегда пользовался пре-имуществами своего статуса. Но исследователи отмечают, что в конце 7 в. до н.э. началось медленное появление новых личных имён, посте-пенно обраставших родовыми. В дальнейшем этот процесс усилится, что будет указывать на появление свободных семейств среднего достат-ка, признанных и обладающих определёнными правами. Вполне воз-можно, что происходило пополнение рядов аристократии из числа этих "новых людей".
  Женские имена также имели свои особенности. Если римляне ограничивались только родовыми именами для женщин, то знатная этрусская дама называла и личное имя, и родовое.
  Неудивительно, высокорожденные аристократки пользовались большим влиянием в этрусском обществе. Пример Танаквиль - жены Лукумона, сделавшегося римским рексом Луцием Тарквинием Приском, стал классическим и даже несколько приевшимся. Вряд ли стоит при-нимать всерьёз невероятно грязные сплетни, распускавшиеся греками о пресловутой распущенности этрусских дам. Они были развратны ни-чуть не более, чем те же гречанки. Надгробные надписи часто преис-полнены гордости за крепкую и дружную семью, грустью о почившем супруге. Скульптуры мужа и жены на крышках саркофагов демонстри-руют идеал супружеской любви.
  А вот то, что место женщин в обществе было более заметным, что они пользовались куда большим уважением и влиянием, чем в рим-ском и, особенно, в греческом обществах - это несомненно! Повторим-ся, ни о каких реликтах матриархата это не говорит! Отцы предпочита-ли рождение сыновей-наследников, а не дочерей. Неудивительно, что соотношение женщин и мужчин в Этрурии выглядело как 40% к 60%. Против вымыслов о мнимом "этрусском матриархате" свидетельствуют также надписи дарителей. В дарственных надписях, где фигурируют имена получателей вещей, в двух третях случаев это женщины, в трети - мужчины. Но среди имён дарителей женское имя не встречается ни ра-зу. Следовательно, женщины не имели прав имущественного владения и распоряжения.
  
  Колесница из Монтелеоне Спо-летто
  Конечно же, высокий статус некоторых женщин - результат раз-вития городского образа жизни. В богатых этрусских семьях появилась прислуга по хозяйству, которую уже могли содержать. Прядение и тка-чество, приготовление пищи и выпечка хлеба превращались всего лишь в демонстрацию скромности и благопристойности благородной женщи-ны. У хозяек высвобождалось время, ранее занятое бытовыми хлопота-ми. И немногие богатые дамы посвящали его выполнению обществен-ных функций, пирам и играм. Подчеркнём - немногие. У большинства небогатых горожанок и для всех жительниц села хозяйственные труды и заботы поглощали практически всё время и им, конечно, было не до эмансипации и самореализации. И, весьма вероятно, женщины состав-ляли часть обитателей социального дна, например, проститутки, о ко-торых мы мало что знаем, но которые имелись.
  Аристократия доверяла управление городом-государством, вы-шедшим из их среды лукумонам. Те пользовались большим авторите-том, но власть их была хотя и пожизненной, но не наследственной. Вы-бор нового лукумона определяла благосклонность, продемонстриро-ванная божествами во время гаданий. Лукумон сосредотачивал в своих руках религиозную, военную и судебную власть, но не мог принимать решений без поддержки совета представителей аристократии.
   В полисах появились должностные лица - зилаты. "Чаще всего мы встречаем титул zilc, zilath... Глагол zil, от которого образованы zilc, zilath, встречается в хаттской или в хурритской лексике в сложном сло-ве tittahzilat ("трон", "резиденция")... Однако семантика слов zilc, zilath может оказать нам дурную услугу, если мы будем представлять себе лиц, занимающих эти должности, неограниченными правителями, со-средоточивавшими в своих руках всю полноту власти" . Гораздо пра-вильнее их сравнить с римскими преторами, но точное определение их функций пока невозможно. Известные надписи позволяют предполо-жить, что самым влиятельным этрусским магистратом был "всеэтрус-ский зилат" (этр. zilath rasnal, лат. praetor Etruriae). Но зилаты могли об-ладать меньшими полномочиями, называясь "зилатами рода" (этр. zilath parchis, лат. praetor gentilicius) или зилатами города" (этр. zilath eterav, лат. praetor urbanus).
  Также сих пор не растолкована должность под названием мару-нух (этр. marunux), которую соспоставляют с римскими эдилами. Долж-ностные лица стремились подчеркнуть значимость своих полномочий знаками и атрибутами, не уступающими по пышности символам знатно-сти у аристократии. Многое из символики влати потом будет перенято римлянами: золотой венок (лат. corona), скипетр с орлом на набалдаш-нике, курульное кресло из слоновой кости, тога с пурпурной каймой, фасции (пучки прутьев с воткнутыми в них топориками) и другое.
  
  Колесница из Монтелеоне Сполетто
  Из этрусских городов-государств в 7 в. до н.э. сложилась слабая конфедерация, связанная общим языком, религией, и - очень редко! - обоюдными интересами. Этрусские полисы с трудом объединялись для совместных дел, предпочитая решать проблемы в одиночку или же за-ключать временные союзы с соседними италийскими племенами. Но вместе с тем между этрусскими полисами никогда не существовало яростного соперничества, их не раздирали антагонистические противо-речия подобные тем, что терзали Грецию.
  Каждый год представители двенадцати этрусских городов-государств собирались в городе Волусна (лат.Volsinii), где в храме Вол-тумна происходило обсуждение религиозных, хозяйственных и военно-политических проблем, затрагивавших интересы этих полисов. Там об-менивались мнениями, вырабатывали планы общих действий. Некото-рые историки склонны считать, что съезды сопровождались общеэтрус-скими религиозными празднествами и ярмарками.
  Конечно же, с изменением ситуации, с возвышением одних горо-дов и трудностями, испытываемыми другими, обстановка на этих съез-дах была различной. Если съезд считал, что сложились чрезвычайные обстоятельства, в интересах всего этрусского двенадцатиградья мог быть избран диктатор (этр. рurth, purthne) с очень широкими, но ограни-ченными определенным сроком полномочиями.
  На рубеже 7-6 вв. до н.э. этрусская знать активизировалась. С от-рядами из вооружённой челяди они нчали массовые нападения на ита-лийские племена. Поначалу целями нападений был захват соседского добра. Но достаточно быстро искатели добычи, славы и приключений из числа этрусской знати задумались о захватах земель. Однако, такие предприятия были не под силу дружинам частных лиц и могли увенчат-ся успехом лишь в том случае, если бы стали совместными акциями знатных "кондотьеров" и города-государства.
  К этому времени ядром вооружённых сил этрусского полиса сделались тяжеловооруженные гоплиты. Старые виллановианские виды вооружения и снаряжения быстро вытеснялись греческими. Гоплиты были защищены коринфскими шлемами с высоким гребнем, выкован-ными из цельного куска бронзы, бронзовыми панцирями и большими круглыми щитами, поножами. Оружие из железа стало к концу 7 в. до н.э. дешёвым и широко распространённым. К сожалению, образцы же-лезного оружия до наших дней практически не сохранились.
  
  Статуэтка из Тарквиний
  Некоторые итальянские историки полагают, что этруски, пользу-ясь своими богатствами, формировали наёмные отряды из италиков, оторвавшихся от своих родов и ищущих удачи в грабительских похо-дах. В этом этрускам могла содействовать принятая у оско-умбров спе-цифическая форма военной эмиграции - "священная весна" (лат. ver sacrum). При этом этрусский полис получал возможность нанять, что называется "на корню" целую дружину молодых воинов-переселенцев во главе с вождём. С одной стороны боеспособность такого отряда была очень высокой. С другой - крайне велика была "взрывоопасность" наёмного контингента, всегда способного взбунтоваться.
  Конные отряды только начинали появляться. Археологи указы-вают на увеличение численности найденных при раскопках деталей кон-ской сбруи: удил с нащечными щитками в форме лошади, удил с полу-круглым нащечным щитком. Кавалеристы, если судить по изображени-ям были одеты в тяжелое снаряжение пехотинцев. Поэтому вероятно, они часто пользовались лошадьми лишь для прибытия к полю битвы, после чего спешивались и принимали бой.
  Как командиры городского гоплитского ополчения, так и аристо-краты пользовались роскошными боевыми колесницами. В некоторых могильниках были обнаружены остатки этих военно-транспортных средств, по которым можно судить об их скромной боевой эффективно-сти. Скорее колесница служила своего рода обозначением командира, местом сбора для отдельных бойцов и отряда в целом. Судя по роспи-сям, колесницы также постоянно использовали для триумфальных ше-ствий. Самая известная из находок, так называемая "колесница из Мон-телеоне" настолько плотно покрыта изображениями на мифологические сюжеты, что её почти невозможно вообразить на поле боя, и очень лег-ко - во время триумфа.
  Древние писатели утверждали, что именно этруски придумали звуковую сигнализацию при помощи бронзовых труб. Позже этот приём руководства войсками заимстуют римляне, еще позднее - греки. Низкое гудение этих же труб сопровождало триумфальное шествие или погре-бальную процессию.
  
  Крылатые кони из терра-коты. Тарквинии
  Восстановить особенности тактики этрусских войск практически невозможно. Письменных источников нет, а фрески с батальными сце-нами малочисленны и слабоинформативны.
   2. Этрусская экспансия
  В начале седьмого века до нашей эры полисы Северной Этрурии начали освоение территории на правобережье р. Арно.
  Особую роль в этом продвижении сыграл город-государство Ви-зул (этр. Visul, лат. Faesulae), располагавшийся в живописной местности на крутом холме над рекой Арно на расстоянии восьми километров к северо-востоку от современной Флоренции. Визул был основан еще в 9 в. до н.э., но только в начале 6 в.до н.э. стал главным перевалочным пунктом на пути в долину р. По.
  Затем этруски закрепились на горных перевалах Северных Апен-нин. Именно этим путём они устремились на север . Некоторые иссле-дователи склонны считать, что главная этрусская дорога пролегла вдоль верховий р. Арно
  Конечно, заселение юга Паданской долины не могло быть итогом одной экспедиции единственного этрусского города. Это был длитель-ный двухэтапный процесс колонизации.
  Поначалу этрусская знать, водила вооружённую челядь и дружи-ны на соседние земли для захвата добычи, но закономерно возникла мысль о захвате подвергаемых грабительским набегам территорий.
  На первом этапе аристократы со своими личными отрядами на свой страх и риск проникали в долину р. По. Местное умбрское населе-ние, если не оказывало этрускам упорного сопротивления, то, во всяком случае, встречало пришельцев без всякого восторга. Оседая на правом, южном берегу р. По, этрусские переселенцы создавали опорные укреп-лённые центры-кастели, господствующие над близлежащей сельской местностью. Археологические изыскания не оставляют никаких сомне-ний: кастели предназначались не для укрывания за их стенами местного населения в случае нападения врагов. Для такой цели они слишком ма-лы. Зато крепости великолепно приспособлены для резиденций завоева-телей, которые создавали для себя защиту от внезапного нападения местного населения. В кастелях складировали дань, собранную с под-чинённого населения, добычу, привезённую из грабительских походов. Всё это было средствами существования этрусской аристократии, не обременявшей себя производительным трудом.
  На втором этапе при кастелях поселялись обслуживавшие этрус-ских господ ремесленники и торговцы. Владельцы кастелей сами начи-нали заниматься торговлей и создавать крупные земледельческие име-ния. Аристократы всё более предпочитали пиры и развлечения опасным грабительским набегам. Они пополняли дружины наёмниками из числа оско-умбров, превратившихся из неприятелей в могучих союзников этрусков.
  Тогда же не только аристократы стали снаряжать частные экспе-диции на север, но и полисы приступили к выведению колоний. К этому этрусков подтолкнуло укрепление греков на юге Тирренского моря. Греки полностью контролировали эту акваторию и наглухо перекрыли Мессинский пролив, сделав тем самым невозможными самостоятельные связи Этрурии с Балканским и Анатолийским полуостровами. Продви-жение к Адриатике, где позиции греков были очень слабы, представля-лось этрускам шансом открыть дорогу на Восток. Шансом, как мы по-нимаем, иллюзорным...
  
  
  Античные писатели утверждали, что каждая из двенадцати луку-моний Этрурии основал на правобережье р. По собственную колонию. Вряд ли существовало такое чёткое попарное (метрополия-колония) со-ответствие. Тем не менее, к главным новообразованным этрусским го-родам современные итальянские археологи относят относят: Равенну, Аримин, Спину, Атрию, Плацентию, Парму, Фельзину (Болонью), Цезе-ну и безымянный археологический памятник близ современного селения Марцаботто получившего прозвище "этрусских Помпей". Марцаботто - классический пример основания города в почти что безлюдной местно-сти одними этрусками, без участи оско-умбрских, лигурских или венет-ских переселенцев. Это доказывается его закладкой со скрупулезным следованиям всем правилам и обрядам "этрусской дисциплины". Там воздвигли три храма, в двух из которых было по три помещения - цел-лы. Храмы стояли на высоких основаниях (подиумах). Одну из узких сторон здания делали фасадом, с других сторон храм ограждали глухой стеной. , которые также были разделены на три части, посвященные главным этрусским божествам. Узкие улицы, были снабжены каналами, ведущими к резервуару для сточных вод. Улицы делили город на пра-вильные прямоугольные "монолитные" кварталы (лат. insulae).
  Археологический памятник Марцаботто -яркий пример неболь-шой этрусской колонии, заселённой ремесленниками. Более всего в нём была развита обработка бронзы. Итальянские археологи обогатили му-зейные экспозиции застежками, браслетами, коробками и вазами.
  В долине р. По были, конечно, построены другие населённые пункты.
  Однако, второй этап колонизации ознаменован участием в нём многих этнических групп. К этрускам присоединялись умбры, лигуры, в меньшей степени - венеты. Так, например, было при основании Фельзи-ны. Очень вероятно, что приморскую Равенну также основали совмест-но этруски и умбры при некотором участии греков.
  Даже беглый взгляд на карту не оставляет сомнений - этруски усиленно осваивали правобережье р. По. Вдоль реки была проложена почти прямая дорога, которая на западе выводила к важной переправе через р.По в городе Плацентия. За переправой был воздвигнут форпост этрусков на левобережье - город Мелпа. К сожалению, археологам не удалось точно локализовать расположение этого города, лишь предпо-лагается, что его владения находились между реками Адуя и Тицин. Мелпа прикрывала "Новую Этрурию" с запада и со стороны Альп. Вто-рым важным центром этрусков в Транспаданской Италии была Мантуя. Поэт Вергилий приписывал ей главенствующую роль среди этрусских колоний, каковая выдумка вполне простительна мантуанскому урожен-цу. Вот, пожалуй, и все опорные пункты этрусков на левобережье.
  Вначале город Спина был греческим торговым центром-эмпориумом. Его основали на реке Спинет, по которой он и получил название. Иногда эту колонию называют "античной Венецией". Его по-строили по строгому плану, подобно шахматной доске, разделённой на клетки каналами, заменявшими обычные улицы. Атрию также заложили как недалеко от моря, так и - частично - на острове в лагуне и ещё ча-стью - на сваях. Первоначально Атрия была посёлком венетов, с прихо-дом этрусков превратилась в их портовую колонию. Основанные в бо-лотистых районах Спина и Атрия не могли опираться на земледелие и скотоводство. Их жители стали торговцами-посредниками, ремесленни-ками и рыболовами. Судя по находкам из гробниц, в Спине и Атрии гре-ко-этрусское сотрудничество оказалось весьма взаимовыгодным.
  Как видим, этрускам удалось выйти на адриатический берег по-луострова. Но это отнюдь не означало, что они могли теперь "ногою твёрдой стать при море". Под их контролем оказалась прибрежная по-лоса, где не было никакой возможности основать сколь-нибудь значи-мый портовый город. Удобные для подхода и стоянки кораблей места находились севернее, где начинались владения венетов, и южнее, куда этрусков не пустили пицены . Поэтому Спина и Атрия никогда не были и не станут впоследствии крупными адриатическими портами.
  Несомненно, природные богатства Паданской долины были сра-зу же вовлечены в хозяйственную жизнь этрусков. Но, к сожалению, практически нет конкретных данных о том, как именно это происходи-ло. Производство зерна было поставлено этрусками на самую широкую основу, но мы не знаем, какие сорта злаков возделывались в долине р. По при этрусках, принесли ли этрусские колонисты какие-либо новые сорта. Ведь бобы, просо, ячмень и полбу возделывали там еще с терра-марских времён. Пожалуй, единственным несомненным этрусским но-вовведением можно считать культивирование льна.
  В Альпах всё прочнее укреплялись кельты, известные своим при-страстием к потреблению вина. Этруски разбили на склонах Апеннин и к югу от р. По большие виноградники, начали производство вина в ши-роких масштабах, что позволило им наладить широкомасштабную тор-говлю с кельтскими племенами.
  
  Раскопки у Марцаботто
  Археологи обнаружили костные останки лошадей, свиней, бара-нов, коров, что свидетельствует о развитом скотоводстве. Древние пи-сатели всегда восторженно отзывались о плодовитости и высоких надо-ях коров и о силе и выносливости быков, разводимых в долине р.По. Дошли также сообщения о хорошем качестве шерсти тамошних овец. В птицеводстве преобладало разведение кур.
  Естественно, что ремесленники использовали местное сырьё. Ткачи и шерстобиты производили много типично "паданских" вещей: клетчатые женские платки, тяжелые войлочные плащи и шляпы с поля-ми. Изготавливали ковры, специфические местные шерстяные и льняные ткани, златотканые материи. Оригинальные приёмы ткачества привели к тому что одежды этрусков в паданских колониях (особенно женские) стали отличаться от нарядов метрополий.
  Гончарство в колониях первоначально не было особенно разви-то, что объяснялось массовым импортом высококачественной и недоро-гой греческой керамики. Местная же посуда была малочисленной и со-вершенно невыразительной. В лучшем случае археологи обнаруживают блеклые подражания аттическим образцам и изделям типа буккеро. Со временем производство посуды возросло, судя по появлению новых гончарных печей. Началось производство черепицы и терракотовых ар-хитекутрных платин с рельефами.
  Еще с доэтрусской поры в долине р. По существовало бронзоли-тейное производство. Понятно, что всё сырьё было привозным, исклю-чая переплавляемый бронзовый лом. Местные мастера находились под сильным культурным влиянием венетских ремесленников. Это влияние было столь сильным, что навыки, принесённые этрусскими литейщика-ми и кузнецами, не смогли его вытеснить . В 6 в. до н.э. в этрусских колониях производили изделия из кованой бронзы различных типов: ци-сты и ситулы с веревочным орнаментом (а cordoni), сосуды с фигурны-ми изображениями, фибулы и многое другое. Любопытно, что столь ти-пичных для метрополии бронзовых зеркал и украшенных фигурами канделябров здесь не производили. Возможно, массовое производство цист было расчитано на экспорт. Близ Болоньи археологи обнаружили Болоньи был найден очень большой клад из 14 838 предметов бронзо-вых изделий местного производства.
  
  
  
  Раскопки у Марцаботто
  Зато ювелирное производство достигло определённых высот и, если не сравнялось по объёмам с тем, что мы видим в метрополии, то, во всяком случае, вполне обеспечивало местные потребности.
  Как и в метрополии, в паданских колониях очень долго не чека-нили монеты. Тем не менее, этрусские колонии в Паданской долине ве-ли оживлённую торговлю. Ведь по этим местам проходил оень важный купеческий тракт, соединявший порт Спину на Адриатическом море с портом Пиза на тирренском море. Паданские города ввозили изделия из амбры и янтаря, поделки из слоновой кости (полученные транзитом от карфагенян), стеклянные сосуды для парфюмерии, алебастровые сосу-ды, бронзовые издедия. Вывозили: бронзовые изделия, вино, ткани. Хотя кельтские племена становились чем далее, тем более потребителями этрусской ремесленной продукции, остаётся открытым вопрос, чем они за могли платить. Возможно, оловом, ввозимым из Британии по галль-ским рекам и далее через Альпы.
  Или всё же прав Диодор: -"Галлы были чрезвычайно преданы питью привозимого к,ним торговцами вина; они пили его неразбавлен-ным и безо всякой меры; напившись, они впадали в сон или в безумие. Поэтому многие италийские купцы, привлекаемые свойственной им лю-бовью к наживе, считали, что пристрастие галлов к воину является для них Гермесовым даром. Они возили им вино на кораблях по судоход-ным рекам и на повозках по сухопутным дорогам, получая за него бас-нословные цены: в обмен на амфору вина они получали раба, выменивая слугу на питье" .
  
  
  Раскопки у Марцаботто
  При этом торговля, при которой отдельные предметы этрусского производства доставлялись вплоть до Ла-Манша была передаточной, из рук в руки. Этрусские торговцы совершали дальние путешествия по всей Кельтике? Отправлялись за оловом до Британии? Невероятно настолько же, насколько неимоверно допущение, будто купцы-этруски лично ездили за янтарём на балтийское побережье.
  Что же касается этрусско-венетской торговли, то её значения не-возможно недооценить! Причём, не только в сугубо хозяйственном, но и в общекультурном смысле - венеты не только импортировали этрус-скую ремесленную продукцию, но также активно перенимали техноло-гии и художественные стили этрусских мастеров. Неудивительно, что расцвет венетской культуры одновременен с колонизацией этрусками Паданской долины.
  В последние годы итальянские археологи активно отстаивают те-зис о значительном объёме греческих товаров, ввозимых в 6 в. до н.э. через Спину и Атрию. Это доказывают огромным количеством фраг-ментов греческой керамики. Однако, если разделить обнаруженные объ-ёмы керамики на триста лет (поскольку именно с 600 по 300 гг. до н.э. велась торговля с греками), то результаты представятся куда более скромными. Наличие этрусских бронз в Греции также совершенно не доказывает, что их ввозили адриатическим путём.
  Как уже указывалось, Адриатика не стала "этрусским морем". Максимум, которого удалось добиться этрускам равновесия их соб-ственного и греческого влияний, довольно скромных с обеих сторон.
  
  Этрусская метрополия и колонизиро-ванные территории
  Некоторых успехов этрускам периодически удавалось добивать-ся в торговле с племенами, проживавшими на островах Далмации, но этот вопрос также остётся открытым ввиду слабой исследованности ар-хеологами далматского материала 8-5 вв. до н.э.
  Уже после того, как была освоена долина р.По этрусские аристо-краты-"кондотьеры" с дружинами из зависимой челяди двинулись на юг . Этрусская экспансия и в данном случае была делом совершенно самостоятельных искателей приключений из числа этрусской аристо-кратии, а не государственными предприятиями. Подвиги этих воин-ственных авантюристов закрепялись и воспевались в преданиях, на фресках в гробницах. На рубеже 7- 6 вв. до н. э. они начали наступление в Кампанью, обошди Кумы, окружив их, захватили прибрежные районы и основали ряд военных поселений . Впоследствии также была сочи-нена легенда, будто в Кампанье этруски заложили двенадцать городв по числу населённых пунктов в метрополии - Двенадцатиградье. Вряд ли здесь содержится историческаи достоверная информация. В Кумах впервые проявился этрусско-греческий антагонизм: обе стороны ярост-но претендовали на господство в Кампанье и отступать не собирались.
  Никаких сомнений нет в том, что даты правления этрусского по происхождению рекса Луция Тарквиния Приска - 616-578 гг. до н. э. - приведены античными писателями не случайно. Ведь этруски наступали по суше через Лаций. При том они захватили стратегически важные пе-реправы через Тибр и, естественно, укрепились на Римском Се-михолмье .
  "Контроль над переправой в Кампанью - это была экономиче-ская необходимость. И мы можем только удивляться, что этруски не пришли в Рим еще раньше. Как бы то ни бьшо, дата, предложенная ле-гендой в качестве выбора царя Тарквиния на роль владыки Рима (616 год до н.э.), кажется вполне соответствующей исторической реально-сти" .
  
  Луций Тарквиний Приск. Гра-вюра 18 в
  Появление этрусков в Кампанье не могло не привести к столкно-вению их с греками, прежде всего - с халкидянами. Можно предполо-жить, что в 58-560 гг. до н.э. происходили непрерывные столкновения, которые можно считать необъявленной морской войной. Корабли этрусских искателей приключений и наживы постоянно сталкивались с греческими эскадрами. При этом называть этрусков пиратами реши-тельно невозможно. Тактикой пиратов, как известно, являются неожи-данные удары, быстрые победы, столь же молниеносние грабежи и ис-чезновение с добычей. Этруски же, добившись успеха, стремились раз-вить его и закрепиться на отвоёванных позициях. Следует думать, что уже к середине 6 в. до н.э. корабли эрусков имели хорошо укреплённые портовые базы в кампанье. В 580-560 гг. до н. э., нанеся ряд поражений грекам, этруски, тем не менее не добились решительной победы, по-скольку на юге Тирренского моря появились куда более опасные сопер-ники - фокейцы. Они сразу же попытались перерезать морские трассы этрусков и вытеснить их с завоёванных позиций.
   3.Пятый римский рекс
  Пишет Тит Ливий: -"35. (1) Анк царствовал двадцать четыре года; искусством и славою в делах войны и мира он был равен любому из предшествовавших царей. Сыновья его были уже почти взрослыми. Тем сильнее настаивал Тарквиний, чтобы как можно скорей состоя-лось собрание, которое избрало бы царя, (2) а к тому времени, на какое оно было назначено, отправил царских детей на охоту. Он, как пере-дают, был первым, кто искательством домогался царства и выступил с речью, составленною для привлеченья сердец простого народа. (3) Он, говорил Тарквиний, не ищет ничего небывалого, ведь он не первым из чужеземцев (чему всякий мог бы дивиться или негодовать), но треть-им притязает на царскую власть в Риме: и Таций из врага даже - не просто из чужеземца - был сделан царем, и Нума, незнакомый с горо-дом, не стремившийся к власти, самими римлянами был призван на царство, (4) а он, Тарквиний, с того времени, как стал распоряжаться собой, переселился в Рим с супругой и всем имуществом. В Риме, не в прежнем отечестве, прожил он большую часть тех лет жизни, какие человек уделяет гражданским обязанностям. (5) И дома и на военной службе, под рукою безукоризненного наставника, самого царя Анка, изучил он законы римлян, обычаи римлян. В повиновении и почтении к царю он мог поспорить со всеми, а в добром расположении ко всем прочим с самим царем. (6) Это не было ложью, и народ с великим еди-нодушием избрал его на царство. Потому-то он, человек, в остальном достойный, и на царстве не расстался с тем искательством, какое выказал, домогаясь власти. Не меньше заботясь об укреплении своего владычества, чем о расширении государства, он записал в отцы сто человек, которые с тех пор звались отцами младших родов; они дер-жали, конечно, сторону царя, чье благодеянье открыло им доступ в курию. (7) Войну он вел сначала с латинами и взял приступом город Апиолы; вернувшись с добычей, большей, чем позволяло надеяться об-щее мнение об этой войне, он устроил игры, обставленные с великоле-пием, невиданным при прежних царях. (8) Тогда впервые отведено было место для цирка, который ныне зовется Большим. Были определены места для отцов и всадников, чтобы всякий из них мог сделать для се-бя сиденья. (9) Смотрели с помостов, настланных на подпорах высо-тою в двенадцать футов. В представлении участвовали упряжки и кулачные бойцы, в большинстве приглашенные из Этрурии. С этого времени вошли в обычай ежегодные игры, именуемые Римскими или, иначе, Великими. (10) Тем же самым царем распределены были между частными лицами участки для строительства вокруг форума; возве-дены портик и лавки". .
  
  Альбанские холмы
  Итак, на рубеже 7- 6 вв. до н. э. этрусские вожди укрепились на Яникульском холме. Это им оказалось сделать достаточно просто, ведь на Яникуле и до того проживали этруски, теперь поддержавшие "сво-их". При Анке Марции Яникул был подчинён римлянами, а его жители переселены в Рим. Поддержка этрусских лукумонов яникульской "пятой колонной" подтверждается относительно достоверными сообщениями о том, что при изгнании последнего римского рекса вместе с ним удалили целый патрицианский род Тарквиниев. Скорее всего это и были яни-кульские этруски.
  
  
  
  Этрусские вожди, большинство из которых, вероятно, происхо-дили из города Цисры, подчинили разноплеменные посёлки "тибрского казачества" на семи холмах и, как делалось это в Этрурии, окончатель-но объединили их в одно поселение - Roma. Топографически это ничего не изменило - Рим остался сползавшими по склонам холмов и медленно сливающимися посёлками. Но в сознании римлян, безусловно, произо-шёл перелом - отныне они стали осознавать себя жителями единого по-лиса. Имена вождей безвозратно канули в небытие, но их персоны сли-лись в собирательный образ Луция Таквиния Приска (лат. Lucius Tarquinius Priscus), или Тарквиния Древнего (Старшего), пятого рекса. Легендарная дата его правления - 616-579 гг. до н.э. Хотя "существует альтернативное мнение, которое опровергает предание об этрусском происхождении. Ряд историков полагают, что Тарквиний принадлежал к трибе люцеров, к тому же в те времена в Риме уже существовал род Тарквиниев" .
  
  Луций Тарквиний Приск
  В легенде о Лукумоне, сыне Демарата, муже пророчицы Танак-виль Тит Ливий с присущей ему добросовестной обстоятельностью предлагает читателям невообразимую смесь откровенно сказочных эпи-зодов и невообратимо искажённых в народной памяти воспоминаний об этих этрусских вождях, об определяющем влиянии Этрурии на культур-ную и государственную жизнь древнейшего Рима.
  Правда, в 1846 г. в могильнике города Цисры британский архео-лог Деннис обнаружил семейную гробницу, на стенах которой оказа-лись надгробные надписи латинскими буквами и фрески, причём в тридцати пяти случаях встречалось имя Tarchnas или Tarchnai. Однажды встречается форма Tarchna, с латинским окончанием, и ещё раз отмече-на латинская форма Tarquin[ius], что доказывает тождество имен Tarcnas и Tarquinius. Но гораздо поразительнее то, что там же встрети-лось имя Thanchvil!
  Впоследствии подтвердилось предположение, что Tarcnas было именем реально существовавшего этрусского рода, из которого вышел ряд вождей, укрепившихся в Риме. Кроме того, находки из "гробницы Тарквиниев" отлично сочетаются с сообщениями античных писателей о том, что в Цисре укрылся вместе с сыновьями последний из рексов, свергнутый римлянами.
  
  Зона этрусского влияния, римская территория при Луции Тарквинии Приске и "кампанский тракт"
  Однако, "этрусскими именами Tarquinius, Tanaquil, Lucumo и Aruns, встречающимися в традиционной истории VI-го столетия, исчер-пываются все бесспорно этрусские элементы этой истории, если не счи-тать ничего не доказывающего приглашения этрусских архитекторов и художников, да еще вымысла о покорении Этрурии Тарквинием. Поче-му эти, может быть, совершенно легендарные личности носили этрус-ские имена, а не другие, это совершенно особый вопрос, на который возможны и другие ответы, кроме односторонней догадки о совпадении века Тарквиниев с предполагаемым этрусским периодом Рима. Вообще мы настаиваем на необходимости совершенно самостоятельного реше-ния двух вопросов: вопроса о доисторической связи Рима и Лация с Этрурией и вопроса о происхождении предания о Тарквиниях. Эти два вопроса, между тем, до сих пор смешивались тем или другим образом почти каждый раз, когда принимались за разбор традиции о последних царях Рима. Мы не считаем своей задачей выяснить исторический во-прос о древнейших отношениях Рима к Этрурии, занимаясь генетиче-ским разбором предания о Тарквиниях, как произведения римской исто-риографии. Такой разбор до сих пор, в сущности, никем не был пред-принят, так как все критики на первое место ставили вопрос, какие в предании кроются исторические элементы и каким образом согласовать их с исторической истиной. При такой постановке вопроса получались самые противоречащие друг другу ответы. Единственное между ними общее то, что освещались только одни части предания, а все другие оставались необъясненными. Кроме того, обыкновенно самое предание подвергалось значительным изменениям, для подведения его под посто-ронние факты и индивидуальные исторические гипотезы авторов" .
  
  
  Власть рекса в Риме было невозможно захватить силой, узурпи-ровать - она была выборной. Не было также прямого династического наследования власти предка потомком. Сенаторы подбирали достойную с их точки зрения кандидатуру, народное собрание (комиции) её утвер-ждало. "Сенат выносил рекомендацию, но избирал народ... Это не ли-шает значения вывода о пассивной, в общем, роли народных собраний в избрании царей, который бытует в науке со времен Т. Моммзена. Нам представляется даже возможным считать, что сенат имел тенденцию возвыситься над куриатными комициями, которые выражали по этому поводу недовольство" . При выборах родственные связи между изби-раемыми рексами отнюдь не исключались: согласно легендам, Нума был родственником ТитаТация, Тулл Гостилий - Ромула, Анк Марций -Нумы. Из ряда выбивается этрусский лукумон Луций Тарквиний Приск, который не состоял, в родстве с предыдущими сабино-латинскими рек-сами. Он же выделяется наличем обычной для лукумонов властной и энергичной жены Танаквиль этрусской жрицы царского(?) рода .
  Слово Титу Ливию: -"(1) Тарквиний собирался также обвести город каменною стеной, но помешала сабинская война. Она началась столь внезапно, что враги успели перейти Аниен прежде, чем римское войско смогло выступить им навстречу. (2) Поэтому Рим был в стра-хе, а первая битва, кровопролитная для обеих сторон, ни одной не дала перевеса. Когда затем враги увели войска назад в лагерь и дали римля-нам время подготовиться к войне заново, Тарквиний рассудил, что си-лам его особенно недостает всадников, и решил к Рамнам, Тициям и Луцерам - центуриям, которые были учреждены Ромулом, - добавить новые, сохранив их на будущее памятником Тарквиниева имени... (7) И в тот раз тоже - все касавшееся всаднических центурий Тарквиний оставил неизменным и лишь прибавил к числу всадников еще столько же, так что в трех центуриях их стало тысяча восемьсот. (8) Вновь набранные всадники были названы "младшими" и причислены к преж-ним центуриям, которые сохранили свои наименования. А нынешнее их прозвание "шесть центурий" происходит от удвоившейся тогда чис-ленности.
  
  Италик. Любительская реконструкция
  37. (1) Когда эта часть войска были пополнена, вновь сразились с сабинянами. Но, подкрепив новыми силами свое войско, римляне, кро-ме того, прибегли и к хитрости: были посланы люди, чтобы зажечь и спустить в Аниен множество деревьев, лежавших по берегам речки; ветер раздувал пламя, горящие деревья, большей частью наваленные на плоты, застревали у свай, и мост загорелся. (2) И это тоже напугало сабинян во время битвы и вдобавок помешало им бежать, когда они были рассеяны; множество их, хоть и спаслось от врага, нашло свою гибель в реке. Их щиты, принесенные течением к Риму, были замечены в Тибре и дали знать о победе едва ли не раньше, чем успела прийти весть о ней. (3) В этой битве главная слава досталась всадникам. По-ставленные, как рассказывают, на обоих крыльях, они, когда пеший строй посреди стал уже поддаваться, ударили с боков так, что не только остановили сабинские легионы, жестоко теснившие дрогнув-шую пехоту, но неожиданно обратили их в бегство. (4) Сабиняне врас-сыпную бросились к горам, но немногие их достигли - большинство, как уже говорилось, было загнано конницей в реку. (5) Тарквиний, решив продолжать наступление на перепуганного врага, отсылает добычу и пленных в Рим и, сложив огромный костер из вражьих доспехов (таков был обет Вулкану), ведет войско дальше, в землю сабинян. (6) И, хотя дела их шли плохо и на лучшее надеяться было нечего, однако, посколь-ку для размышлений времени не оставалось, сабиняне вышли навстречу с наспех набранным войском; разбитые снова и потеряв на этот раз почти все, они запросили мира.
  38. (1) Коллация и все земли по сю сторону Коллации были от-няты у сабинян. Эгерий, царский племянник, был оставлен в Коллации с отрядом. Коллатинцы сдались, и, насколько мне известно, порядок сдачи был таков. (2) Царь спросил: "Это вы - послы и ходатаи, по-сланные коллатинским народом, чтобы отдать в наши руки себя самих и коллатинский народ?" - "Мы". - "Властен ли над собою коллатин-ский народ?" - "Властен". - "Отдаете ли вы коллатинский народ, по-ля, воду, пограничные знаки, храмы, утварь, все, принадлежащее богам и людям, в мою и народа римского власть?" - "Отдаем". - "А я при-нимаю". (3) Завершив сабинскую войну, Тарквиний триумфатором воз-вращается в Рим. Потом он пошел войной на старых латинов. (4) Здесь ни разу не доходило до битвы, от которой зависел бы исход всей войны, - захватывая города по одному, царь покорил весь народ лати-нов. Корникул, Старая Фикулея, Камерия, Крустумерия, Америола, Ме-дуллия, Номент - вот города, взятые у старых латинов или у тех, кто их поддерживал. Затем был заключен мир.
  (5) С этого времени Тарквиний обращается к мирной деятель-ности с усердьем, превышавшим усилия, отданные войне; он хотел, чтобы у народа было и дома не меньше дел, чем в походе. (6) Так, воз-вратясь к начинанию, расстроенному сабинской войною, он стал обно-сить каменною стеной город в тех местах, где не успел еще соорудить укрепленья; так, он осушил в городе низкие места вокруг форума и дру-гие низины между холмами, проведя к Тибру вырытые с уклоном кана-лы (ибо с ровных мест нелегко было отвести воды); (7) так, он зало-жил - во исполнение данного в сабинскую войну обета - основание храма Юпитера на Капитолии, уже предугадывая душой грядущее ве-личие этого места" .
  
  Большой Цирк 6 в. до н.э. с высоты птичьего по-лёта. Макет
  Что можно заметить по поводу рассказа Ливия?
  Во время, относимое легендой к правлению Луция Тарквиния Приска, завершился упадок поселений на Альбанских холмах. Мощный отток населения из бывшего "сердца Лация" низвёл этот район до уров-ня отсталой окраины. Для этрусков выгодность места объяснялась те-перь не столько защищенностью, сколько возможностью контроля над торговыми путями и природными ресурсами. Поэтому в глазах лукумо-нов-рексов, не находясь на пути в Кампанью, Альбанские холмы не имели никакого стратегического значения. Напротив, усилилось разви-тие районов, расположенных вдоль речных и сухопутных торговых пу-тей, ведущих в Кампанью мимо малодоступных мест. Например, рим-ского Семихолмья.
  Во время правления Луция Тарквиния Приска Рим превратился в центр Лация, окончательно переняв роль лидера у ранее разрушенной Альба-Лонги.
  В целом римское общество оставалось стабильным и консерва-тивным. Вместе с тем любопытные сведения может дать анализ архео-логического материала, добытого при раскопках в Риме и относящегося к рубежу 7-6 в. до н.э. Учёные говорят о двух важных переломах в ми-ровоззрении ранних римлян.
  
  Большой Цирк в наши дни
  С приходом этрусков количество богатых погребений стреми-тельно сократилось. В 6 в. до н.э. они единичны. Прежде это истолковы-вали как оскудение римского общества, как упадок производства и по-требления материальных благ. Однако в последнее время исследователи склонны иначе объяснять данные археологии. Первый перелом был свя-зан с отказом от нерационального дарения мёртвым того, что могут с пользой потребить живые. Серебряные и, тем более, золотые украшения в римских погребениях 6 в. до н. э. единичны и объяснение этому мы находим в более поздних Законах XII таблиц: "А равно золота с покой-ником пусть не кладут. Но если у покойного зубы были скреплены зо-лотом, то не возбраняется похоронить или сжечь его с золотом". В мо-гилы стали класть меньше даров, зато наблюдается не просто увеличе-ние числа престижных предметов, но прежде всего - пиршественной утвари. А мы знаем по многочисленным наблюдениям этнографов и по дошедшим до нас свидетельствам древних авторов, что в варварском обществе пир не был примитивным принятием пищи и употреблением алкоголя. Для благородных воинов-сотрапезников это был процесс, ока-зывывший на них сильное психологическое воздействие. Он представ-лялся исключительно значимым средством корпоративного сплочения крепнущего слоя аристократии.
  Но в 6 в. до н.э. столь же быстро сошло на нет и изобилие пир-шественной утвари. Стремление к укреплению статуса и повышению престижа проявлялось теперь в изменении архитектурного облика посе-лений на римских холмах. В эпоху Луция Тарквиния Приска каменные дома начали сменять прежние хижины. Так что престижное потребление не прекратилось и даже не сократилось, а только изменило форму . Второй перелом в мировоззрении был вызван стремлением не просто уничтожать материальные блага в их потреблении, не "проедать" их, а воплощать в постройках. Каменными становились также общественные здания, что неоспоримо свидетельствует о достаточно развитой органи-зации общественного труда и о контроле над трудовыми ресурсами об-щины, что в свою очередь указывает на руководящую роль стабильной прослойки аристократии.
  
  Бронзовая модель деревенской повозки из Бизенцио. Музей Вилла Джулия, Рим
  Одновременно с оформлением устойчивого аристократического слоя расширялась городская территория. В Риме прекратились захоро-нения в низине на месте будущего Форума. Это может быть объяснено лишь превращением Форума в общий для всех поселений на холмах центр.
  Территориальный и демографический рост ускорили процессы складывания государственности в Риме.
  Укрепление государственности повлекло усиление вооружённых сил, что не могло не привести к серии конфликтов со "свободными ла-тинами", неподконтрольными этрусскому Риму. Находки археологами значительного количества оружия, остатки оборонительных сооруже-ний в латинских посёлках и в Риме, подчёркнуто военные черты культа бога Марса, важные обряды, связанные с боевыми успехами (триумф, Римские игры), прямо указывают на исключительно важную роль войны в жизни римлян шестого века до нашей эры.
  Этрусский лукумон и римский рекс Луций Тарквиний Приск про-должил войны с соседними племенами племенами латинов и сабинов. Думается "под раздачу" попадали и другие этрусские вожди, пытавши-еся оспорить влияние Тарквиния или просто воспринимавшиеся им как конкуренты. Отряды римлян взяли приступом Апиолы, Фирулею, Каме-рию и Номентум. После сабинской войны Рим присоединил Коллатию. И лишь после этого римляне заключили мир с сабинами. Луций Таркви-ний Приск отпраздновал триумф по этрусскому образцу - облачившись в пурпурные и золотые одежды, проехал на колеснице, запряженной четверкой коней.
  Луций Тарквиний Приск в античной литературной традиции предстаёт настоящим основателем принципа "divide et impera". Завоё-вывая и подчиняя, он тут же избирательно предоставлял широкие права примкнувшим к римской метрополии без сопротивления. Эти права да-вали возможность жителям присоединённых латинских общин свободно менять места проживания (ius migrations), не теряя гражданских прав в родной общине и не становясь неполноправными в другой (ius exilii). Так же выборочно предоставлялось право торговли (ius commercii).
  Сопротивлявшихся жестоко наказывали, порабощая их и снося поселения до основания. Широко практиковалось заключение союзных договоров с соседями. Естественно, при этом этрусские лукумоны (они же - римские рексы) делали всё, чтобы превратить эти договоры в союз всадника и лошади и поставить партнёров в зависимость. В свою оче-редь аристократия подминаемых римлянами общин предавала интересы сородичей взамен на включение в состав римской знати. Аристократи-ческие семейства присоединяемых к Риму племён стремились спаять себя с римским патрициатом брачными связями, которые сопровожда-лись особыми юридическими последствиями (ius conubii) брака.
  
  Рим 6 в. до н.э. с высоты птичьего полёта. Макет
  Так формировались основы будущего латинского права и так по-степенно исчезала открытость римского общества. Со времен Луция Тарквиния Приска оно перестало быть "тибрским казачеством", гото-вым впитать любого пришельца и предоставить тому "и кров, и дом". Возникали и всё более росли социальные барьеры на пути инкорпора-ции чужаков в римское общество.
  В прошлом веке историки считали, что в пору правления этрус-ских лукумонов-рексов римское хозяйство переживало бурный подъём, что именно в 6 в. до н.э. Рим стал превращаться в заметный ремесленно-торговый центр. По их мнению, после изгнания этрусков римляне де-градировали до уровня заурядной аграрной общины. Сейчас установле-но, что развитие римской экономики было весьма неспешным, но рав-номерным - не было ни "этрусского прогресса", ни "постэтрусского регресса" .
  Следует заметить, что до сих пор нет работ, в которых была бы сделана попытка полной и достоверной реконструкции хозяйства Рима времён трёх последних этрусских лукумонов-рексов. Археологических источников для такой реконструкции крайне мало и нет надежды, что их когда-либо будет достаточно. Но приблизительно представить себе эко-номику Рима во времена Луция Тарквиния Приска всё-таки можно.
  Сельское хозяйство было гарантом существования и развития римского общества и зарождавшегося государства.
  В Лации, включая Семихолмье, господствовало смешанное мо-тыжно-плужное земледелие. Оновным занятием было культивирование пшеницы (однозернянки и двузернянки), ячменя, а также выращивание бобов и гороха. Древние авторы часто упоминают полбу и полбенный хлеб с солью в связи с январскими календами, посвященными двулико-му божеству Янусу. Ритуальную кашу из полбы и бобов с ветчиной го-товили в празднество Карналий. В могилах на Форуме удалось обнару-жить обугленные виноградные косточки. Латинское вино никогда не славилось качеством, но можно предположить, что его производили в достаточном количестве уже при Луции Тарквинии Приске. Возможно, укрепление виноградарства также произошло не без помощи этрусков. Находка на Эсквилинском холме рогового гребешка для чесания льна указывает на уверенное распространение этой культуры по Лацию.
  
  
  В 6 в. до н.э. распространилось огородничество.
  Знаменитый римский автор-"деревенщик" Варрон риторически спрашивал: - "Кто скажет, что римский народ пошел не от пастухов? Кто не сообразит, что раз город основали они как раз в Парилии, то и сами были пастухами?" Римляне разводили разводили прежде всего свиней, меньше - овец и коз, еще меньше -крупный рогатый скот и со-всем мало - коней. Важность свиноводства подчёркивается обрядом porca praecidanea - принесением свиньи в жертву на могиле, дабы по-чтить мать-землю.
  "Недоверие современной науки к традиционной древнейшей ис-тории Рима основано, главным образом, на трех критериях. Уже первым скептикам бросалась в глаза противоречивость многих рассказов или их несообразных с исторической вероятностью; ими и были вызваны пер-вые подозрения и сомнения в истинно историческом характере тради-ционной истории" . Так, при всём стремлении Тита Ливия к добросо-вестному изложению и при всей тяге Плутарха к мелким подробностям, нет ничего заслуживающего доверия в их описаниях хозяйства архаиче-ского Рима. Так, Плутарх сообщает совершенно фантастические сведе-ния о создании ещё Нумой Помпилием коллегий ремесленников: плот-ников, гончаров, медников, дубильщиков и кожевников, сапожников, красильщиков, строителей, ювелиров, музыкантов, красильщиков, са-пожников. Конечно, ни о каких коллегиях говорить не приходится, но во времена Луция Тарквиния Приска несомненно существовали виды ре-месленной деятельности, отвечающие названиям коллегий.
   Реконструкция росписи из "Гробницы Франсуа"
  Любопытно, что, перечисляя ремесленные профессии архаиче-ского Рима, древние писатели называют ювелиров и медников, но не упоминают кузнецов! Не случайно - Лаций всегда испытывал хрониче-скую нехватку привозного железа. На территории Лациума нет руд. Тем не менее, при раскопках Эсквилинского холма в могилах 6 в. до н.э. находят железные ножи, браслеты и наконечники копий местного про-изводства. Так что, если изобилия железных изделий и не было, то ос-новные нужды римлян их кузнецы всё же удовлетворяли . Они работа-ли исключительно с привозным материалом - слитки железа доставляли из Этрурии. Можно предположить, что приток железа стал гораздо сильнее после утверждения в Риме этрусских лукумонов.
  Этрусская монополия на железо позволяла сдерживать развитие римского кузнечного ремесла. Этрусские купцы предпочитали ввозить в Лаций не слитки, а более дорогостоящие готовые изделия . Археологи отмечают, что железные вещи из могил 6 в. до н.э. на "Священной доро-ге" Римского Форума - этрусского производства. Более того, готовыми из Этрурии ввезли найденные там же бронзовые вещи: фибулы, кольца с украшениями, щиты и мечи, прямоугольные дощечки с выбитыми точ-ками.
  Ювелиры в перечне римских ремесленников архаической эпохи упомянуты древними авторами совершенно напрасно: с серебром и зо-лотом римские мастера начали работать не ранее Второй Пунической войны.
  Зато развития гончарства, кажется, ничто ни сдерживало, ни стимулировало. В могилах с кремацией много керамики, в погребениях с трупоположением - очень много. Формы посуды отличаются много-образием. Местная керамика, хотя и многочисленна, но никакого впе-чатления не производит: горшки и чаши вылеплены от руки, неравно-мерно обожжены. Часты в могилах с трупосожжением привозные про-стые посудины со спиральным и меандровым и орнаментом, встречают-ся сосуды с витыми и фигурными ручками (одноручные чаши, канфоры, амфоры). Реже отмечается керамика коринфских мастерских и буккеро. Анализ обнаруженной археологами керамики также не позволяет гово-рить ни об эпохе "этрусского расцвета", ни о сменившем её периоде "постэтрусского упадка".
  Существование ткачества в тогдашнем Риме настолько очевидно, что его археологические доказательства многим представляются из-лишними: многочисленные терракотовые пряслица в женских погребе-ниях. Ткачество, само собой, имело домашний характер, поскольку та-кие пряслица не могли использовать профессиональные мастера, пряде-ние было не ткацким ремеслом, а обычным делом женщины-домохозяйки. Производство тканей из шерсти, кажется, преобладало, но изготовление льняных полотен также было весьма широко налажено . Но зато окраска готовых одежд в домашних условиях было делом прак-тически невозможным, поскольку требовались особые ёмкости, дорогие красители и особые знания и навыки. Поэтому красильщики были про-фессионалами.
  
  
  
  В Риме появилось заметное число ремесленников-строителей (лат. fabri tignarii). Интересно, что термин "tignum" означает строитель-ный материал в общем смысле, так что fabri tignarii, скорее всего, были и плотниками, и каменщиками, и кровельщиками. Такая универсаль-ность и отсутствие специализации указывает на неразвитость строи-тельного дела.
  Кажется, можно доверять сообщениям о том, что в правление Луция Тарквиния Приска произошла закладка Большого Цирка. Нет со-мнений в том, что первоначально в осушенной низине строили не то прекрасное сооружение, которое будет гордостью республиканского Рима. Но вполне можно предположить, как в 6 в. до н.э. очищенное и выравненное место окружили ряды многоярусных деревянных скамей. На арене устраивали спортивные состязания, скачки и гонки колесниц. Доказательством служат металлические детали колесниц, обнаружен-ные археологами в нескольких южноэтрусских гробницах. (Выше была упомянута колесница Монтелеоне - бесподобное произведение искус-ства парадно-церемониального предназначения).
   Большой Цирк в наши дни
  Скорее всего, началось сооружение знаменитой канализационной сети Рима (Большой Клоаки, лат. Cloaca Maxima). Конечно, это не озна-чает, что её создавали сразу в "готовом" виде, в каком она существова-ла в императорский период! Не было ни облицованного камнем подзем-ного сточный канала, ни знаменитого арочного выхода в Тибр, которой можно видеть и по сей день. Но первые участки сточной системы в виде крытых рвов и канав, вероятно, уже появлялись. В них вывели стоки жи-лых домов. Наверняка, стоительством руководили приезжие этрусские специалисты, имевшие огромный опыт подобных работ. Важность этого сооружения невозможно недооценить. Именно оно избавило Рим от би-ча больших городов - эпидемий, вспыхивающих из-за антисанитарии.
  Продолжалось благоустройство Римского Форума в ранее осу-шенной низине.
  Римляне приступили к строительствоу храмового комплекса на Капитолийском холме. Особенно выделялся храм, посвященный боже-ствам Юпитеру, Юноне и Минерве. Характерно, что Юнона и Минерва - не латинские божества, их почитали в южной Этрурии. Для каждого бо-жества отвели отдельное помещение - целлы.
  Большой Капитолийский храм был задуман как массивная по-стройка из грубых туфовых блоков и деревянных балок. Использован-ный при постройке туф - мягкий, рассыпчатый, легко обрабатываемый, итальянцы называют его capelacio. Величиной (длиной 59 м. и шириной 55 м.) Большой Капитолийский храм должен был превзойти все суще-ствовавшие в то время святилища Этрурии. По легенде позднее для его отделки терракотовыми украшениями пригласят из города Вей знамени-того этрусского скульптора Вулку .Хотя стену, окружавшую архаич-ный Рим уже в древности называли Сервиевой и приписывали её возве-дение шестому рексу Сервию Туллию, археологи склонны считать, что её сооружение началось в годы, относимые к правлению Луция Таркви-ния Приска. Во всяком случае тогда приступили к фортификации Пала-тина и Эсквилина. Три из четырнадцати чудом сохранившихся участков городской стены итальянские археологи без колебаний относят к началу 6 в. до н.э. Эти укрепления периода этрусских рексов сложены из ма-леньких туфовых блоков (в высоту около 0,25 м., в длину - 0,9 м., в ширину - 0,6 м.). Из того же туфа строили Большой храм на Капитолии.
  
  
  Большие (конечно, по апеннинским меркам) запасы полезных ис-копаемых, изобилие сельскохозяйственной продукции, мастерство ре-месленников - всё выводило Этрурию на исключительные позиции в торговле. Торговые потоки из Этрурии можно подразделить на морские (с греками и карфагенянами) и сухопутные (в долину р. По и в Кампа-нью).
  После укрепления на Семихолмье этрусков по римской террито-рии пролёг важный торговый тракт на юг. Безусловно, этруски не стро-или ничего подобного великолепным римским дорогам республикан-ской и императорской поры. Однако они могли зачистить грозящий об-валами склон, расположить рядом с дорогой водоотводный канал или вообще отвести речной поток, чтобы использовать ложе реки в качестве дороги. Возможно, строили мосты через овраги и ручьи. Так что вполне можно считать некоторые этрусские пути в Лации предшественницами римских дорог. Скорее всего римляне в ряде случаев просто благо-устроили эти пути.
  Рим не мог не стать важным промежуточным пунктом кампан-ской торговли. Туда постоянно прибывали грузовые четырёх- и двухко-лесные повозки, влекомые лошадьми или мулами. Так называемый двухколёсный карпентум (лат. carpentum), упомянут в легенде о приезде Лукумона и Танаквиль в Рим.
  В эпоху Луция Тарквиния Приска Семихолмье в топографиче-ском и демографическом смысле окончательно стало Римом, синойкизм в основном завершился, полис начал своё существование. В городскую черту включали теперь и Квиринальский холм. Капитолий, который первоначально не был заселен, отныне был не просто укреплением по этрусскому образцу, но стал служить также общим религиозным цен-тром.
  Названия посёлков Семихолмья вытеснились названием Roma, активно употребляемым этрусками: этрусская форма Ruma обнаружена в надписи из "гробницы Франсуа" в городе Вульчи.
  В начале 6 в. до н.э. сенат расширился до двухсот человек. Со-хранив прежнее число центурий, Луций Тарквиний Приск удвоил чис-ленность всадников.
  И тем не менее, до окончательного становления populus Romanus, до завершения классообразования и формирования государ-ственности было пока далеко.
  Античная цивилизация никогда не знала национальных антаго-низмов и религиозной нетерпимости. Тем более это было невозможно в сшиваемом из различных этнических лоскутьев Риме. Однако невоз-можно и рассуждать о монолитности и бесконфликтности образующе-гося общества.
  
  
  Всё более ощущая себя римлянами, жители новорожденного по-лиса всё ещё помнили о латинсках, сабинских или этрусских корнях. В латинском языке сплошь и рядом мелькали сабинские слова и этрусские заимствования. Думается все рексы стремились преодолеть сохраняю-щиеся ощущения различия, но три последних более всего преуспели в этом.
  Усердно сплачиваемый лукумонами-рексами римский полис включал как городскую территорию, так и сельскую округу. Жители её также считались гражданами Рима. К ним рассылали гонцов с пригла-шением посетить заседания сената и принять участие в народных со-браниях - комициях. В центре расселения сельских триб обычно соору-жали крепости-кастели, поскольку в случае внезапного нападения не-приятеля не всегда можно было успеть скрыться в Капитолии. Но хо-чется настоятельно подчеркнуть - никакой этих кастелей не был и не мог быть политическим центром трибы или резиденцией римского наместника на сельской территории! Рим являлся единственным горо-дом (лат. Urbs) и и исключительным центром римского общества!
  Если сравнить эволюцию Рима с расзвитем греческих городов-государств, то можно сделать вывод: имея естественные различия, ис-тория архаического Рима вполне вписывается в схему развития класиче-ского полиса. А это означает, что, несмотря на некоторую специфику, Рим уверенно двигался по пути к античной цивилизации, в которую ра-нее его вошла Греция.
   4. ...и его воспитанник.
  По словам Тита Ливия: -"39. (1) В это время в царском доме случилось чудо, дивное и по виду, и по последствиям. На глазах у мно-гих, гласит предание, пылала голова спящего мальчика по имени Сер-вий Туллий. (2) Многоголосый крик, вызванный столь изумительным зрелищем, привлек и царя с царицей, а когда кто-то из домашних при-нес воды, чтобы залить огонь, царица остановила его. Прекратила она и шум, запретив тревожить мальчика, покуда тот сам не проснется. (3) Вскоре вместе со сном исчезло и пламя. Тогда, отведя мужа в сто-рону, Танаквиль говорит: "Видишь этого мальчика, которому мы даем столь низкое воспитание? Можно догадаться, что когда-нибудь, в не-верных обстоятельствах, он будет нашим светочем, оплотом унижен-ного царского дома. Давай же того, кто послужит к великой славе и государства, и нашей, вскормим со всею заботливостью, на какую способны".
  (4) С этой поры с ним обходились как с сыном, наставляли в науках, которые побуждают души к служенью великому будущему. Это оказалось нетрудным делом, ибо было угодно богам. Юноша вы-рос с истинно царскими задатками, и, когда пришла пора Тарквинию подумать о зяте, никто из римских юношей ни в чем не сумел срав-ниться с Сервием Туллием; царь просватал за него свою дочь. (5) Эта честь, чего бы ради ни была она оказана, не позволяет поверить, буд-то он родился от рабыни и в детстве сам был рабом. Я более склонен разделить мнение тех, кто рассказывает, что, когда взят был Корни-кул, жена Сервия Туллия, первого в том городе человека, осталась по-сле гибели мужа беременной; она была опознана среди прочих пленниц, за исключительную знатность свою избавлена римской царицей от рабства и родила ребенка в доме Тарквиния Древнего. (6) После такого великого благодеяния и женщины сблизились между собою, и мальчик, с малых лет выросший в доме, находился в чести и в холе. Судьба ма-тери, попавшей по взятии ее отечества в руки противника, заставила поверить, что он родился от рабыни" .
  
  Легенда о детстве Сервия Туллия. Бонифачио де Питати (Веронезе) ок.1530(?)
  Став рексом Анк Марций не мог не поддаться общему для всех выборных вождей соблазну передать полномочия по наследству. Леген-ды ничего не сообщают ни о жене четвёртого рекса, ни о дочерях. Зато подчёркивают, что ни одному из двух сыновей Анк Марций не смог оставить власть - сенат несокрушимо стоял на страже традиций и рек-сом стал Луций Тарквиний Приск. Сыновья Анка Марция не препятство-вали правлению Тарквиния. Они рассчитывали на то, что кто-то из них станет супругом дочери Луция Тарквиния Приска и тем самым резко увеличит шансы на власть (как сын рекса и зять рекса), когда её отец скончается. Но Луций Тарквиний Приск избрал в будущие зятья Сервия Туллия, воспитанника-латина из Корникула, усыновлённого им.
  Луций Тарквиний Приск отдавал себе отчёт в том, что сложное римское вождество из трех триб ещё рыхло, что оно требует упрочения и сплочения. А Сервий Туллий был личностью, пользовавшейся симпа-тиями как латинов, так и сабинян, да ещё и состоящей в браке с дочерью этрусского лукумона-рекса. Братья Марции оказались безнадёжно от-страненными от власти. Это подтолкнуло их на месть и заговор.
  Опять обратимся к Титу Ливию:-"40. (1) На тридцать восьмом примерно году от воцаренья Тарквиния, когда Сервий Туллий был в ве-личайшей чести не у одного царя, но и у отцов, и простого народа, (2) двое сыновей Анка - хоть они и прежде всегда почитали себя глубоко оскорбленными тем, что происками опекуна отстранены от отцов-ского царства, а царствует в Риме пришлец не только что не сосед-ского, но даже и не италийского рода, - распаляются сильнейшим негодованием. (3) Выходит, что и после Тарквиния царство достанет-ся не им, но, безудержно падая ниже и ниже, свалится в рабские руки, так что спустя каких-нибудь сто лет в том же городе, ту же власть, какою владел - покуда жил на земле - Ромул, богом рожденный и сам тоже бог, теперь получит раб, порожденье рабыни! Будет позором и для всего римского имени, и в особенности для их дома, если при жи-вом и здоровом мужском потомстве царя Анка царская власть в Риме станет доступной не только пришлецам, но даже рабам.
   Танаквиль показывает Сервию Туллию убитого Тарквиния. Гравюра Бартоломео Пинелли, 1835 г.
   (4) И вот они твердо решают отвратить оружием это бесче-стье. Но и сама горечь обиды больше подстрекала их против Таркви-ния, чем против Сервия, и спасенье, что царь, если они убьют не его, отомстит им страшнее всякого другого; к тому же, думалось им, по-сле гибели Сервия царь еще кого-нибудь изберет себе в зятья и оста-вит наследником. (5) Поэтому они готовят покушение на самого царя. Для злодеяния были выбраны два самых отчаянных пастуха, вооружен-ные, тот и другой, привычными им мужицкими орудиями. Затеяв при-творную ссору в преддверии царского дома, они поднятым шумом со-бирают вокруг себя всю прислугу; потом, так как оба призывали царя и крик доносился во внутренние покои, их приглашают к царю. (6) Там и тот и другой сперва вопили наперерыв и старались друг друга пере-кричать; когда ликтор унял их и велел говорить по очереди, они пере-стают наконец препираться и один начинает заранее выдуманный рас-сказ. (7) Пока царь внимательно слушает, оборотясь к говорящему, второй заносит и обрушивает на царскую голову топор; оставив оружие в ране, оба выскакивают за дверь" .
  
  
  Вообще говоря, несмотря на всю неприглядность эпизода, воз-мездие со стороны сыновей Анка представляется если не оправданной, то вполне логичной. Они не мстили Сервию Туллию, поскольку тот был вправе конкурировать с ними и действовал, в общем, в рамках обычаев и традиций. А вот Луций Тарквиний Приск допустил вопиющее наруше-ние как традиции, так и собственного слова. Согласно легенде, Луций Тарквиний Приск давал обязательство передать власть своим названным братьям, сыновьям Анка Марция, но не сдержал обещания.
  Вследствие чего и свершилась месть, когда дочь Тарквиния стала женой Сервия Туллия. Месть не была направлена на Сервия Туллия, хо-тя он и был конкурентом - ведь формально Сервий Туллий достиг вла-сти законным путем, а сыновья Анка как раз и выступали защитниками "обычаев предков", нарушенных Луцием Тарквинием Приском.
  При этом хочется обратить внимание на способ убийства. Итак: - "Для злодеяния были выбраны два самых отчаянных пастуха, воору-женные, тот и другой, привычными им мужицкими орудиями". Как раз наоборот - секира была важным элементом фасций, заимствованных римлянами у этрусков. С секирами в руках изображены этрусские долж-ностные лица. Причём, если на погребальных стелах Этрурии можно истолковывать двойной топор просто как оружие лукумона, то в дву-лезвийной секире на фреске в гробнице можно видеть только священный предмет, фетиш. Вспомним также многочисленные малоазийские и эгейские параллели. В хеттской Анатолии двойной топор считали ору-жием бога Тешуба. В Кносском дворце на Крите двойная секира служит и посвятительным приношением между "рогами посвящения" и объек-том культа. На минойских кольцах и печатях жрецы и жрицы изображе-ны с двойным топором для жертвоприношений. Так что два(!) воору-женных топорами(!) заговорщика могут служить глухим отзвуком риту-ального убийства, совершенного, когда лукумон-рекс преступил какие-то считавшиеся нерушимыми нормы. Возможно также, что сакральный характер убийства, а точнее принесения в жертву рекса-нарушителя по-ставил правосудие в тупик: не наказать убийц нельзя, наказать - тем бо-лее. Компромиссом стало изнание их из Рима.
  Так что заговорщики в конечном счёте ничего не выиграли, рек-сом стал Сервий Туллий.
  
  Ельницкий Л.А. Находки в Виксе и пути этрусской торговли с за-альпийскими странами. "Вестник древней истории". 1958, No 1
  3алесский Н.Н. К истории этрусской колонизации в Италии в VII- IV вв. до н.э. Этруски в Кампании. Л., 1965
  Залесский Н.Н. Этруски в Лигурии. "Вестник древней истории", 1958, No 1
  Залесский Н.Н. Этруски в Риме. "Научные доклады высшей шко-лы". Исторические науки. М., 1953, No 1
  3алесский Н.Н. Этруски в Северной Италии. Л., 1959
  Кагаров Е.Г. О царской власти в древнем Риме. Воронеж, 1910
  Коптев А.В. Об "этрусской династии" архаического Рима. "Ан-тичность и средневековье Европы", вып. 2, Пермь, 1994
  Фомичева Н.Г. Социальное развитие Рима в VII - начале VI вв. до н. э. Автореферат кандидатской диссертации, М., 1987
  Энман А. Легенда о римских царях ее происхождение и развитие. СПб., 1896
  Sсu11ard H. The etruscan cities and Rome. N. -Y., 1916
  Smith C. J. Early Rome and Latium: Economy and Society c. 1000 - 500 B.C. Oxford, 1995
  Smith C.J. The Roman Clan: The Gens from Ancient Ideology to Modern Anthropology, Cambridge, 2006
  Thuillier J.-P. Gli Etruschi. La prima civiltà italiana. Torino, 2008
  
  
   19-20. Сервий Туллий (578-535 гг. до н. э.)
  1.Философское отступление: эксплуататоры и эксплуатируемые
  2.Патриции и рекс
  3. Сервий Туллий, он же - Мастарна?
  4.Реформы, которые были ...и которых не бы-ло
  5.Внешнеполитические коллизии. Карфаген-этруски-греки
  
   1.Философское отступление: эксплуататоры и эксплуатируемые
  Когда одни слои общества силой или обманом присваивают труд других, это называется эксплуатацией.
  С возникновением эксплуатации позднепервобытное общество распадалось на группы. К меньшей мы можем причислить богатых и знатных людей, владельцев земель и рабов. Это эксплуататоры. В бóльшую группу входили простые свободные труженики-крестьяне и ремесленники, то есть свободные эксплуатируемые труженики. Третьей, также большой, группой стали рабы, то есть несвободные эксплуатиру-емые труженики . Складывались классы - социальные группы, одна из которых
  1) имеет богатства,
  2) властвует над другими группами,
  3) эксплуатирует другие группы.
  Очевидно, что образовывались два антагонистических класса :
  Класс рабовладельцев-эксплуататоров. Это хозяева земли, орудий труда и рабов. Рабовладель-цы свободны, сами не трудятся и присваивают чужой труд рабов и да-же свободны. Они богаты, им при-надлежит власть.
   Свободные трудящиеся - это не класс, а социальная про-слойка, хотя их гораздо боль-ше, чем рабовладельцев! Кре-стьяне имеют землю, ремес-ленники владеют мастерскими. Они никого не эксплуатируют и живут собственным трудом. Трудящиеся не знатны, не вла-деют богатством и не имеют власти. Крестьяне и ремеслен-ники разоряются и легко пре-вращаются в рабов. И лишь немногим удается превратиться в рабовладельцев.
  
  Класс эксплуатируемых рабов. Они не имеют никакой собственности. Наоборот, сами несвободны и явля-ются собственностью рабовладельца. Рабы своим трудом обогащают рабо-владельцев.
  
  Государство "появляется там и тогда, где и когда появляется де-ление общества на классы, когда появляются эксплуататоры и эксплуа-тируемые" .
  С появлением классов и государства человечество перешло из первобытного состояния к цивилизации. Под цивилизацией понимается особый образ жизни большой части человечества, отличающийся от об-раза жизни прочих частей. От первобытности произошёл переход к трём цивилизациям: восточной, античной и европейской .
  К античной цивилизации принадлежали общества Балканского и Апеннинского полуостровов, создавшие, соответственно, греческий и римский варианты этой цивилизации.
  Перед этими обществами лежали три пути к цивилизации:
  1) Долгое сохранение господства родовой аристократии. При этом, как правило, достаточно долго сохранялись архаические формы зависимости и различные пережитки первобытнообщинного строя. Часть свободного населения была политически неравноправна. В конце концов неизбежно появление аристократической республики, обречён-ной на длительный период борьбы за равенство ущемлённого в правах населения.
  
  
  При таком сценарии происходило медленное развитие, присущее социальной системе
  -либо жёстко структурированной,
  -либо находящейся в зависимости от соседей (Рим),
  -либо образованной в результате завоевания (Спарта и подобные ей полисы Греции).
  Переход от примитивного (патриархального) к развитому, ан-тичному рабству был неторопливым.
  2) Компромисс между родовой знатью и торгово-ремесленной верхушкой простолюдинов (некоторые греческие колонии, этруски) приводил в конечном счёте к смене аристократической социальной структуры тимократической. Средняя скорость развития, присущая среднеструктурированной социальной системе, приводила к постпенной смене патриархальных, примитивных форм зависимости развитым ан-тичным рабством.
  3) Полная победа торгово-ремесленного слоя в союзе со средне-зажиточным крестьянством (Афины и подобные им полисы Греции). При этом зарождалась большая социальная прослойка мелких и средних собственников, не являющаяся классом, а значит лишённая классовых интересов, классового единства и в итоге не обладающая социальной прочностью. При таком сценарии развития изначально запрограмииро-вана быстрая эволюция к классической античной цивилизации, завер-шившаяся столь же быстрым крахом, что типично для слабоструктури-рованных социальных систем.
  Рим въехал в античную цивилизацию первым путём, причём в последнем вагоне неторопливого этрусского поезда.
  Замедленное развитие, гипертрофированная традиционность римского общества в период рексов и ранней республики, перетаскива-ние пережитков в исторический период стали притчей во языцех. Обще-известна "...та отчетливая и строгая организация общества по родам, куриям и филам, отголоски которой мы находим в древнеримских ле-гендах о начале города, так же как и в более поздних политических учреждениях, удержавших известные архаические черты. Организация римского общества на заре его истории сохраняла очень много от родо-вых учреждений, хотя и несколько измененных или изменивших свои функции при удержании их древней формы" . Более того, Рим и в им-ператорский период, и в республиканскую пору, и, весьма вероятно, в эпоху рексов отличался крайне интересной особенностью: постоянным стремлением даже не столько сохранять устаревшие политические и социальные структуры, сколько усердно изображать внедряемые нов-шества возвратом к "старым добрым отцовским обычаям".
  
  Трон из Цисры
  Но каковы первопричины пресловутого римского консерватизма?
  Процессы социогенеза, политогенеза и, в какой-то степени, даже этногенеза Рима происходили под мощным воздействием этрусского мира. Это общепризнано и сомнений не вызывает. Однако следует учи-тывать, что
  -во первых, этрусские культура и государственность сложились из двух компонент. Тирсенская составляющая была привнесена с Восто-ка. Восточная же цивилизация при всех высотах, достигнутых ею в ис-кусстве, крайне консервативна, инертна, жёстко структурирована, её развитие циклично. Эти застйность и склонность к торможению тирсены перенесли на италийскую почву. Оско-умбрская составляющая также не демонстрировала быстрых темпов социального развития. Их сумма - этрусское общество - представила собой удивительный феномен бли-стательного искусства и благоустроенного быта при достаточно неук-люжей и консервативной социальной и политической структуре. Под-ражая этрускам, римляне заимствовали и то, и другое.
  -во-вторых, "...первоначальные отношения между этрусками и латинянами так же были отношениями господства и подчинения, как и отношения этрусков с умбрами или же с завоеванным ими кампанским населением. ...Таковыми же следует предполагать отношения римлян со своими соплеменниками латинянами и ближайшими родственниками сабинянами, вольсками и другими соседними племенами... " Этруски прекрасно понимали, что Рим соглашается с положением этрусского сателлита лишь до тех пор, пока извлекает из него определённые выго-ды и пока он слаб для проведения самостоятельной политики. Но когда-нибудь такое время может настать. Следовательно, гораздо разумнее оттянуть наступление этого момента, насколько возможно и не "будить лиха, пока оно спит тихо". Торможение процесса политогенеза у рим-лян было в интересах этрусков.
   "Хозяйственное развитие древнейшей Италии, обусловившее распространение в ней рабовладения, может быть намечено лишь в са-мых общих чертах ввиду отрывочности и недостаточной конкретности исторических данных" .
  Тем не менее, в 6 в. до н. э. мы видим в Средней Италии соци-альную систему, основанную главным образом на примитивных, патри-архальных формах зависимости. С включением Рима в сферу этрусского влияния производство материальных благ продолжало возрастать, объ-ём прибавочного продукта увеличивался. Само собой, этот процесс со-провождался ростом имущественного неравенства и общественного расслоения. Не могли не возникать при этом хозяйственные о обще-ственные предпосылки для эксплуатации одних слоёв общества други-ми. Никаких сомнений в этом нет и быть не может. Вопрос лишь в том
  
  
  -насколько быстро и успешно протекали данные процессы;
  -в какой степени они были обусловлены внутренними причина-ми, в какой - внешним воздействием.
  В 6 в. до н.э. уровень формы эксплуатации в Лации были слабо дифференцированы и примитивны. Они часто перетекали друг в друга и потому современному исследователю очень трудно выявить их, тем бо-лее, что доступной информации крайне мало и она недостаточна.
  Несмотря на это, мы можем видеть три первичных формы экс-плуатации:
  -коллективная зависимость (данничество, трудовые повинности и другие формы);
  -индивидуальная нерабская эксплуатация;
  -рабство .
  Отрицать существоввание коллективной зависимости в Этрурии и Лации нельзя. Как, впрочем, и привести неоспоримые доказательства её широкого распространения.
  В этрусских надписях встречаются имена, сопровождаемые по-метками lethe, lethi, lethia. В таких именах нет третьей части (когноме-на). Зато встречаются указания на их занятия. Очевидно, что это кос-венное указание на группу неполноправных тружеников, для которых не важна их родовая принадлежность, зато заслуживает внимание профес-сия. Раньше историки считали их рабами-вольноотпущенниками. В настоящее время принято полагать, что в эту группу входили потомки тех этнических групп, которые не участвовали в этногенезе этрусков. За сохранение самобытности они заплатили утратой экономической само-стоятельности.
  При этом зависимость от этрусских городов-государств целых общин ни в коем случае нельзя сопоставлять ни со спартанской илоти-ей, ни с зависимостью, практикуемой в странах Востока.
  Обложение Римом подчиняемых латинских общин данью, конеч-но, также практиковалось, но формы и размеры дани, а также числен-ность данников постоянно менялись, причём со временем столь прими-тивные формы эксплуатации уходили в прошлое. Во-первых, играли свою роль этические соображения: подчиняемые римлянам латины всё-таки не были чужеплеменниками и их ущемление считалось делом не-желательным. Во-вторых, срабатывали сугубо прагматические сообра-жения: считающий Рим своей столицей и сознательно сражающийся за него Лаций римлянам был нужней рыхлого конгломерата вечно недо-вольных данников. В-третьих, сгон подчинённого сельскохозяйственно-го населения с родной земли, неизбежный при порабощении, представ-лялся нецелесообразным по хозяйственным соображениям. Выгоднее было оставить его на земле, которую они обрабатывали средствами, продолжавшими находиться в их употреблении или владении, и соби-рать с него натуральную подать.
  
  
  "Античная традиция дает основание говорить о разном социаль-ном положении переселенных в Рим латинов. Вряд ли можно спорить против того, что у этих латинов были свои gentes. Конечно, они суще-ствовали, нередко нося те же имена, что и римские (к примеру, Мами-лии). Другое дело вопрос о том, принимались ли gentes латинских пере-селенцев во внимание самими римлянами. Если в расчет не принима-лись, а сведения таного рода ...есть,- значит их судьба была предреше-на. Эти gentes быстрее, чем патрицианские, переставали функциониро-вать как общины, в противовес им укреплялись семьи. И это имело не-малые последствия" .
  Нерабская индивидуальная эксплуатация также имела место. Прежде всего она происходила в форме подчинения клиента патрону.
  В Риме, медленно, но неуклонно встраивающемуся в античную цивилизацию, наиболее заметной ранней формой эксплуатации конечно же становилось рабство - основа основ этой цивилизации, первичный элемент, эволюция которого в большей ли, в меньшей ли степени, так или иначе определяла судьбы остальных элементов и структурных свя-зей.
  В целом зарождение и становление античного рабства как в Гре-ции, так и в Риме, демонстрирует нам определенные, очень четко выра-женные закономерности. Вместе с тем рабство в обеих странах имело местную специфику, объясняемую неповторимыми историческими условиями, влиянием географических факторов на формы хозяйства, рентабельностью использования рабского труда в разных отраслях и другими причинами.
  Сейчас существует две точки зрения на становление рабства. Одни философы и историки считают: -"Мнение, что первоначально ра-бы являлись собственностью всей общины (так называемое общинное или коллективное рабовладение), представляется недоказанным, во вся-ком случае в качестве универсального явления. Коллективная эксплуа-тация зависимого населения, существовавшая у спартиатов и в некото-рых других обществах, на которую иногда ссылаются в качестве приме-ра, отнюдь не сводится только к рабству. К тому же она складывалась уже в эпоху развитого классообразования и в специфических условиях завоевания. Более вероятно, что даже самые ранние формы рабовладе-ния были частными, если не по форме, то по существу" . Другие (в их числе почти все специалисты по истории Италии) не согласны: -" В том, что рабы первоначально представляли коллективную собственность, убеждает несомненный факт принадлежности военнопленных в первую очередь римскому государству, а лишь затем в результате раздачи или распродажи от имени государства по распоряжению консула-полководца - отдельным лицам" .
   Река Аниене в Лации.
  Автор данной книги глубоко убеждён в том, что первой формой рабства у римлян стало порабощение военнопленных. Массовые капи-туляции проигравших битву воинов или сдача в плен невооруженного населения были частыми в Италии вообще и в Лации, в частности. "От-давшиеся" (лат. dediti) на волю победителя вначале считались государ-ственной собственностью. Они скорее становились клиентами, чем ра-бами. Но с течением времени они стали перетекать в частную собствен-ность, которая была крайне ограниченной, ведь рабов применяли в ос-новном для выполнения домашней, "женской" и грязной работы. Труд невольников очень медленно проникал в сельскохозяйственное и ремес-ленное производство. Основной причиной была экономическая нерента-бельность эксплуатации рабов с тогдашней производительностью труда. Рабов (тружеников, оторванных от средств производства) можно экс-плуатировать, если те а)оправдывают собственное содержание и б)приносят хозяину доход. А такая возможность в Риме 6 в. до н.э. была весьма ограничена. Процесс протекал неторопливо ещё и оттого, что административные, силовые и правовые методы в управлении обще-ством только начинали формироваться, особый аппарат принуждения, как элемент государственности, отсутствовал. Поэтому попадавшие в частную собственность рабы приобретали статус неполноправных чле-нов семьи. Жестокое обращение с рабами было очень редким и вызыва-лось исключительными обстоятельствами, например, буйным нравом порабощённого. Напротив, преданность рабов хозяевам была явлением вполне обычным, пастух Эвмей и нянька Эвриклея из гомеровской "Одиссеи" - отнюдь не плод поэтической фантазии.
   Помптинские (Понтийские) болота в Лации. Иванов А.А. (1844)
  Такие ранние формы рабства получили у историков название патриархальных или домашних.
  Поначалу (в 8-7 вв. до н.э.) патриархальное рабство не являлось наследственным, а порою даже не было пожизненным. Непроходимых барьеров между свободным римлянином и рабом (тем более, между их потомством) пока не существовало. Но, конечно, в 7-6 вв. до н.э. раб-ское состояние в Риме стало наследственным.
  Важно то, что даже патриархальное рабство при всей его прими-тивности очень ускоряло общественное расслоение. Владение рабом не столько освобождало их от занятия домашними работами и позволяло заняться общественными делами и политикой, сколько увеличивало престиж его хозяина. И тут большое значение имел этрусский пример.
  Некоторые историки полагают, что этруски также не продвину-лись дальше патриархального рабства. Патриархальное этрусское рабо-владение никогда не поднималось до массового завоза рабов, рыночной работорговли и и отлаженного применения десятков и сотен тысяч ра-бов в хозяйстве. Исследователи обращают внимание на то, что в этрус-ской эпиграфике отсутствует термин "раб" в его классическом смысле. Зато в надписях более ста раз выявлен термин "лаутни" (lautni) и более пятидесяти раз - слово lautnita (lautnitha). У одни лаутни этрусские име-на, у других - италийские. Лаутни - явно обозначение низших слоёв населения, связанное с этрусским словом lautn в его чётко определён-ном смысле "семья". Так что лаутни были несвободными домочадцами, патриархальными рабами. Обладание рабом становилось престижным символом, демонстрацией знатности и зажиточности семейства. Следо-вательно, раб должен был быть приметным, экзотическим. Для этой це-ли лучше всего подходили иноплеменники с приметной внешностью - рыжие веснушчатые галлы и британцы, африканские негры. Первых этруски получали, торгуя с отсталыми заальпийскими кельтами, вожди которых расплачивалась соплеменниками за дорогие этрусские ремес-ленные изделия и вино. Вторых привозили карфагенские торговцы. Кстати, изображения чернокожих невольников нередко встречаются на этрусских вазах . Однако в рабстве оказывались и этрусские неоплат-ные должники.
  Положение этрусских патриархальных рабов было различным. Фрески позволяют предположить, что в богатых семьях положение ра-бов было более лёгким. Одни были своего рода игрушками, забавой, порою роскошно одетыми и выглядящими вполне прилично: атлеты и акробаты, музыканты и танцоры. Рабами были слуги на похоронах, го-лые юные виночерпии и одетые в светлые туники приветливые служанки на пирах, носящих простую набедренную повязку повары. Помещение их изображений на стену гробницы говорит о желании хозяев иметь слуг подле себя даже в загробной жизни.
  Ясно, что даже привилегированные "лаутни" оставались рабами, хотя и пользовались определёнными льготами.
  
  Река Аниене в Лации
  Но бывали случаи, когда "лаутни" получали свободу, заводили семью, именовались, как свободные люди, хотя, в случае необходимо-сти, дополняли имя именем хозяина в родительном падеже. Женитьба вольноотпущенника на свободнорожденной, вероятно, делала их детей гражданами. После смерти отпущенники иногда удостаивались дорого-стоящего обряда кремации после чего дорогие алебастровые урны с прахом помещали в гробницу хозяина. Для некоторых вольноотпущен-ников даже сооружали отдельные гробницы.
  Конечно, далеко не всем "лаутни" жилось так привольно, бóль-шая часть из них не удостаивалась чести быть нарисованной на стене гробницы: грузчики, судомойки, уборщики, пастухи.
  Обязательно следует подчеркнуть: престижность обладания ра-бами затмевала реальную экономическую выгоду рабовладения. Одним из проявлений этого стало непроизводительное использование рабов: погребение с хозяином, убийство в ритуальных целях. "Судя по риту-альным (насильственным) захоронениям в ...Этрурии и в Риме, патри-архальное рабство имело значительное распространение в Италии VII-VI вв. до н. е. ...бытовым отражением чего и являются эти ритуальные погребения" . Итальянские археологи склонны истолковывать трупо-положения, не сопровождающиеся посмертными дарами, в могилах с трупосожжением, как захоронение раба при кремированном хозяине. Подобные находки часты как в Этрурии, так и в римских низовьях Тиб-ра. Еще в 19 в. учёные считали, что обряд трупосожжения был свой-ственен патрициям-римлянам и латинам, захоронения которых сопро-вождались посудой и инвентарём, тогда как лишенные посмертных да-ров и приношений трупоположения - захоронение рабов и клиентов из числа сабинян, вольсков, фалисков. Жаль, что различия в погребальном обряде могут позволить нам лишь делать предположения о подчинен-ном статусе захороненных людей. А вот уже гипотеза о захоронении насильственным способом выглядит весьма шаткой. Тем более реши-тельно ничего нельзя сказать, опираясь на археологический материал, о деталях древнейшего этрусского и римского рабства.
  
  Лаций. Апеннины осенью
  Обряд сопровождения рабами господ в могилу исчезнет в более поздние времена, но недостаточная рентабельность масового использо-вания невольничьего труда будет и позже приводить к непроизводи-тельному использованию рабов, к убийству их в ритуальных целях. До-статочно мягкие формы патриархального рабства сочетались с поедин-ками между вооружёнными рабами и травлей людей хищниками.
  Широко распространено заблуждение (причём не только в науч-но-популярных книгах, вроде этой, но и в научных работах) будто рим-ляне заимствовали у этрусков гладиаторские бои в "готовой" форме. К ошибочному представлению привела доверчивость учёных, с котрой они восприняли байки раннехристианского сочинителя Тертуллиана (ок. 150-230 гг. н. э.), который в эссе "О зрелищах", расуждал: -"То, что жертвовали умершим, считали служением мертвым... "Munus" назы-вается так потому, что это - обязанность (officium). Древние счита-ли, что они этими играми отдают долг умершим, после того как они смягчили их характер меньшей жестокостью. Ведь прежде покупали и приносили в жертву на похоронах пленных или дурных рабов в надежде умиротворить духов умерших человеческой кровью. Позднее предпочли заменить жестокость удовольствием. И так людей, которых приоб-ретали только для того, чтобы научить, как убивать друг друга, обу-чив владению оружием на том уровне, какого только можно было до-стичь в то время, затем в назначенный день заупокойных жертвопри-ношений истребляли у могильных холмов. Так облегчали смерть убий-ствами..."
  
  Да, тирсенские предки этрусков, как многие жители Востока, ве-рили, что пролитие крови придает похороненному сил для вступления в загробную жизнь. Да, эти представления соединились с типично индоев-ропейским обычаем добровольного самоприношения в жертву подзем-ным божествам, принятым у оско-умбрских племён. Но следует учиты-вать и другое.
  Во-первых, фресковая живопись Этрурии показывает скорее не гладиаторский поединок при погребальном обряде (лат. munus), а зве-риную травлю (лат. venatio), проводившуюся с ритуальными целями. Во-вторых, поединки между вооружёнными бойцами пришли в Рим не из метрополии-Этрурии, а из освоенной этрусками Кампаньи, где сами этруски переняли этот обряд у местного населения.
  Почерпнув впечатления из общего кампанского источника, рим-ляне и этруски наполнили вооружённые состязания разным смыслом. Этруски никогда не превращали ритуальные бои в щекочущие нервы развлечения, в азартные спортивные зрелища, тогда как для римлян гла-диаторство стали именно таковым. Так, павших гладиаторов убирал с арены служитель в одеждах этрусского бога мертвых Харуна и с моло-том. Но это было не более, чем декоративным элементом, призванным создать особый антураж.
  При всей справедливости замечания о том, что римское рабство - во многом производное от этрусского, надо учитывать, что этрусское патриархальное рабство стало "потолком", максимумом, на который оказадось способным этрусское общество. Тогда как патриархальное рабство в Риме было стартовым минимумом для классического антич-ного рабовладения.
  Рабство, поначалу внешне близкое к клиентеле, на самом деле было качественно иным социальным явлением. Эксплуатация рабов из-начально не подлежала ограничениям. Ведь даже патриархального раба, при всей мягкости его эксплуатации, не включали в число сородичей, не защищали родовыми обычаями (позднее - законами полиса). Более то-го, кажущееся благом включение раба в состав большой патриархаль-ной семьи на самом деле помещало его под неограниченную власть pater familias, одновременно и в одном лице - владельца, организатора труда и надсмотрщика. Пока что эта власть была строгой, но относи-тельно терпимой. Ряд итальянских историков даже категорически воз-ражают против "представления pater familias архаической эпохи "абсо-лютным монархом"" . У римлян даже было в обычае называть рабов Марципор, Луципор, Квинтипор (от лат. puer , что означает дитя.). Рабы сидели вместе с хозяевами у домашнего очага во время общей трапезы.
  
  Этрусский саркофаг 530-520 гг. до н.э.
  Между тем идиллическая мягкость pater familias по отношению к рабам объясняется крайне просто! Ведь в 6 в. до н.э. ещё не проявлялся столь резко, как это будет впоследствии, основной изъян рабовладения - полная незаинтересованность подневольного труженика в том, чтобы работать больше и лучше. Пока что раб трудился бок о бок с хозяином и его семьёй, был постоянно под надзором свободных членов этой се-мьи, что исключало саботаж с его стороны: воровство, порчу инвентаря, нанесение увечий скоту. Раб не давал повода для репрессий. Однако в перспективе неизбежно было усиление гнёта и произвола хозяина раба при полном отсутствии какой-либо защиты со стороны родовых учре-ждений, а впоследствии - элементов государственной системы.
  Рабство не только экономически укрепляло семью, как хозяй-ственную ячейки общества Рабовладение означало становление перво-основы античной цивилизации и смерть прежнего родового строя. На горизонте забрезжили классовые противоречия и классовая борьба, а, как следстви, - ускорение политогенеза. К сожалению, "рассматривая развитие государственных форм в раннем Риме, буржуазные исследова-тели сознательно уходят от проблемы крушения родового строя, от классовой борьбы. Изучение революционного перехода от родового строя к классовому подменяется исследованием эволюции отдельных политических учреждений древней римской общины" .
   Подведём итоги. "Рим очень рано начал завоевание Италии, и возникновение той или иной степени зависимости италийских общин неизбежно должно было наложить свой отпечаток на характер римского общества... Эксплуатация покоренных (в самых разных формах) неиз-бежно должна была превращать саму римскую гражданскую общину в своего рода государственный аппарат, совпадающий в принципе с гос-подствующим слоем. При этом, однако, необходимо помнить о двух обстоятельствах: во-первых, эта форма эксплуатации еще очень прими-тивна и не вызывает немедленно становления государства, а только намечает путь к нему; во-вторых, в пределах самого римского граждан-ского населения она способствует его консолидации, преодолению внутренних социальных противоречий" .
  1. 2. 3.
  1.Доспехи из гробницы в Орвьето 2.Стела из Ветулонии 3.Бронзовая фигурка гоплита
   2. Патриции и рекс
  "Период, предшествовавший этрусской монархии, являет нам по существу общество родового типа с относительно слабой центральной властью и достаточно гибкими гражданскими структурами. Важным следствеием этого является определённый тип горизонтальной мобиль-ности (миграции и принятие целых кланов в римскую общину). Преоб-ладающее значение в это время сохраняют отношения между родовыми группами (владеющими землёй), еще не опосредованные гражданским государством и его правом. Этим отношениям отвечает облик пагов и подобный же характер курий. Социальная стратификацпя очевидна: ни-же аристократических кланов стоит простонародье, состоящее из фами-лий и групп клиентов, подчиненных отдельным gentes и зависящих от их политической и экономической власти" .
  
  
  Однако, уже с 6 в. до н.э. свободное население Рима не просто состояло из двух слоев (патрицианская землевладельческая аристокра-тия и плебс), но патрициат и торгово-ремесленная верхушка плебса уже находились как бы в двух "не пересекающихся плоскостях".
  Патриции, опираясь на свои правовые привилегии, военачальни-чество и жреческие функции, обладали безраздельным хозяйственным и политическим перевесом. Основой экономического доминирования пат-рициата служили земельные фонды, контролировавшиеся им, а также эксплуатация свободных клиентов и рабов.
  Плебс же, чем далее, тем более не представлял единого целого. Большая часть плебеев была обречена на бедность или среднезажиточ-ное существование. В то же время именно эти слои были основными производителями материальных благ. Меньшая часть плебеев составля-ла достаточно благополучный торгово-ремесленный слой, приобретав-ший все больший вес в хозяйстве.
   Одной из важнейших, если не самой важной, структурной свя-зью римского общества были семейные отношения, скреплявшие патри-циат. Нума Помпилий, Тулл Гостилий и Анк Марций по сообщениям античных авторов жили каждый "в большом доме с женой, детьми и "толпою слуг"". Лукумон, то есть будущий рекс Луций Тарквиний Приск, и его брат Аррунт, будучи взрослыми, продолжали жить при от-це. В воображении возникает благостная картина большой и дружной патриархальной семьи. Правда, впечатления тут же портят археологи, уверяющие, что в Риме не найдено остатков ни одного жилища, способ-ного вместить хотя бы трёхпоколенную патрицианскую семью, не гово-ря уж о рабах-домочадцах. Им возражают этнографы, приводящие при-меры трёхпоколенных патриархальных семей живущих, в группах ря-дом стоящих малых хижин.
  Иногда исследователи приводят весьма любопытные анализы ин-тересного обстоятельства: у римлян были очень важны семейно-родственные связи не только по, мужской, но и по женской линии. Они обеспечивали механизмы наследования статуса . По сообщениям древних писателей статуя жены рекса Луция Тарквиния Приска находи-лась в святилище. После смерти рекса именно вдова распоряжалась от-носительно внутренней жизни в Риме и выборов нового рекса.
  
  
  Вновь и вновь повторимся, это отнюдь не свидетельствует о наличии в римском обществе той поры каких-либо реликтов матриарха-та! Многочисленные косвенные данные не оставляют сомнений: жизнь и смерть женщины находилась в воле не только отца семейства, но и её братьев (что недвусмысленно демонстрирует легенда о Горации). Отец имел право судить дочь и даже приговорить к смерти . Тогда как за-кон, разрешавший отцу продавать сыновей в рабство, был ограничен тремя продажами, после чего сын выходил из-под отцовской власти. Женщин совершенно не учитывали при составлении завещаний. Даже вдова Луция Тарквиния Приска, взявшая в свои руки организацию похо-рон убитого рекса, не только не посягала на какую-либо власть, но даже теряла со смертью мужа - pater familias - свое положение mater famiilias!
  Даже сама процедура заключения брака демонстрировала пере-ход женщины под власть мужа. Конфарреация, то есть обряд бракосо-четания (лат. confarreatio) восходит к совместному съеданию женихом и невестой ячменного хлеба (лат. panis farreus) в присутствии десятерых свидетелей. Да, в этой форме брака жену определяли наследницей му-жа-патриция в случае его смерти. Однако, другая форма брака (лат. coemptio) вообще оформлялся в виде покупки жены у ее отца или опе-куна в присутствии пяти свидетелей и человека с весами. Жениху пред-стояло лишь произнести точную словесную формулу и отвесить поло-женное количество металла отцу невесты.
  Впрочем, как этрусский, так и римско-латинский pater familias обладал огромной властью не только над дочерьми, но и над сыновья-ми. При жизни отца-патриция, сыновья любого возраста были недееспо-собны. Демарат выбирал невест для сыновей, не спрашивая мнения тех. Отец Горация, героя войны Рима с Альба-Лонгой произнёс вместо сына оправдательную речь на судебном заседании, в которой заявил, что, его сыну нечего опасаться, кроме отцовского суда. Попытка рекса и рим-ской общины как-то отреагировать на совершённое Горацием убийство сестры мгновенно разбилась об исключительное право отца судить, об-винять или оправдывать сына.
  Многочисленность детей рассматривалась как показатель зажи-точности и процветания семьи, ведь бедняк не в состоянии прокормить много детворы. В то же время детей рассматривали как наиболее ценное имущество familiae : при полном обнищании отец мог продать их.
  
  
  Следовательно, во времена, соответствующие правлению леген-дарных Луция Тарквиния Приска и Сервия Туллия патрицианские пат-риархальные семьи стали гораздо более значимыми ячейками общества, чем угасающий род. Родовые отношения продолжают доживать свой век и пока что по инерции имеют существенный вес, однако все попытки общины вмешиваться во внутрисемейные отношения неизбежно закан-чиваются провалом. Власть pater familias стала настолько сильной, что успешно соперничала с властью родовладык и заявляла претензии на полное вытеснение последней. Патрицианские familiae в такой степени окрепли, что успешно заменяли род в реализации главных общественно значимых задач.
  Уже с 6 в. до н.э. свободное население Рима не просто состояло из двух слоев (патрицианская землевладельческая аристократия и плебс), но патрициат и торгово-ремесленная верхушка плебса уже находились как бы в двух "не пересекающихся плоскостях".
  Патриции, опираясь на свои правовые привилегии, военачальни-чество и жреческие функции, обладали безраздельным хозяйственным и политическим перевесом. Основой экономического доминирования пат-рициата служили земельные фонды, контролировавшиеся им, а также эксплуатация свободных клиентов и рабов. Сенат не просто оконча-тельно превратился в совет при рексе, но стал оплотом аристократии. Народные собрания (комиции) полноправных членов римской общины, то есть воинов были организованы по куриям и поэтому на собрании верхушка патрициата имела особый вес и преимущественное влияние. В итоги комиции в так называемое "правление Сервия Туллия" не столько осуществляли волю народных масс, сколько придавали желаниям пат-рицианской аристократии обязательные к всеобщему исполнению фор-мы.
  Плебс же, чем далее, тем более не представлял единого целого. Большая часть плебеев была обречена на бедность или среднезажиточ-ное существование. В то же время именно эти слои были основными производителями материальных благ. Меньшая часть плебеев составля-ла достаточно благополучный торгово-ремесленный слой, приобретав-ший все больший вес в хозяйстве.
  Во времена Ромула, Нумы Помпилия, Тулла Гостилия и Анка Марция, патриции совершенно справедливо считали рексов посредни-ками, связующим звеном между аристократией латинского, сабинского и этрусского этнических компонентов становящегося римского этноса. Кроме того, рекс выступал в роли арбитра, когла сталкивались патри-ции или плебеи, когда конфликтовали группировки патрициата. Нуж-ность рекса патрициям базировалась на приблизительном равенстве сил конфликтующих сторон. Балансируя между этими сторонами, рексы укрепляли власть. Они превращались в высших магистратов рождающе-гося полиса, чем принципиально отличались от вождей соседних пле-мён Лация, возглавляших рыхлые и слабые федерации родовых общин.
  
  
  При Сервии Туллии римляне забыли связь между курией и ро-дом. Собрания римлян по куриям, включавшие не только патрициев, но и многочисленную прослойку клиентов, также приобрели черты госу-дарственной организации.
  Одним из главных политических преобразований в процессе воз-никновения государственности является учреждение особой публичной власти, осуществляемой органами управления и власти. Безусловно, такая власть воплощается в государственные органы не вдруг и не сра-зу. В Риме этот процесс также был постепенным. И рексы, естественно, представляли завершение процесса образованием монархии.
  Основой власти римских рексов по-прежнему были постоянная конная дружина из трёхсот целеров (попытки её роспуска, кажется, бы-ли частыми, но безуспешными) и собираемое для войны пешее ополче-ние.
  Укрепление власти рексов в 6 в. до н.э. в меньшей степени, чем ранее, но всё ещё осложнялось сохранявшейся этнической неоднород-ностью populus Romanus. Ведь римская civitas складывалась из одино-чек, семей, родоплеменных и территориальных групп, отпадавших от соседних племен. Три родоплеменных трибы, несомненно, сблизились в культурном и языковом отношениях. При этом ассимиляция сабинов Тициев равными им по уровню развития латинами Луцерами было быстрым и уверенным, зато этруски Рамны, в силу своего культурного превосходства, сохраняли некоторую обособленность. Чередование на должности рекса выходцев из латинской и сабинской знати также смяг-чало возможные конфликты между трибами. Хотя с постоянным прав-лением в Риме этрусских лукумонов этнические трения, кажется, со-вершенно сошли на нет.
  Как уже говорилось, во времена, сопоставляемые с первыми че-тырьмя легендарными правителями Рима, патриции в общем сотрудни-чали с рексами. Но при Луции Тарквинии Приске, Сервии Туллии и Тарквинии Надменном патриции всё чаще видели угрозу их интересам со стороны рексов. Видели совершенно справедливо: ведь рексы, стре-мясь к превращению своей власти в монархическую, неизбежно стреми-лись к ослаблению родовых традиций, а значит - к ослаблению аристо-кратов-патрициев, носителей этих традиций.
  
  Лаций. Долина Тибра
  Ещё при сабинских и латинских рексах их должности обросли множеством религиозных обязанностей. Будучи не просто вождём, но rex sacrorum, предводитель римской общины исполнял сакральные функции. Этим пользовались патриции, чтобы не допустить чрезмерно-го усиления рексов и не допустить образования династии и монархии.
  Особенно часто и охотно историки описывают так называемый "царский бег" (лат.regifugium), обряд, справляемый ежегодно 24 февра-ля. Это празднество завершало годичный цикл календаря (новый год в ту пору римляне начинали 1 марта, что что доказывают названия меся-цев: September-седьмой, Оctober-восьмой). Ритуал "царского бега осно-вывался на мнении о том, что здоровье и сила рекса служат залогом процветания и благополучия общины. Вождь должен был демонстриро-вать, что он достаточно здоров и крепок, либо уступить место более здоровому и крепкому претенденту на власть. Важно, чтобы проверка физического состояния рекса прошла накануне полевых работ и тем са-мым был гарантирован последующий урожай. Наиболее простым спо-собом проверки считался поединок рекса с претендентом.
  Исследователи не менее часто и с не меньшей готовностью вспоминают рассказ о том, что в сорока километрах от Рима, в Ариции на берегу озера Неми, находился древний фанум богини Дианы. Там росло священное дерево, охраняемое жрецом из числа беглых рабов. Жрец носил титул "Немского рекса" лат (лат. rex Nemorensis). Если другой беглый раб добирался до рощи, убивал в поединке "Немского рекса" и срывал ветвь с дерева, то занимал место убитого и обретал его сан и привилегии... до следующего поединка.
  
  
  Римляне внесли существенные изменения в обряды. Они избира-ли рексов не в священной роще, как их единоплеменники-латины, а в низине между холмами, то есть на Форуме. Поединок был заменён со-ревновательным забегом на определённую дистанцию, возможно в до-спехах и с оружием. Такая проверка становилась ещё одним барьером при попытке прямой передачи власти по наследству от отца к сыну, то есть на пути к династии и монархии. Поскольку в состязании мог при-нять участие любой претендент, то не исключалась возможность того, что рексом станет чужеземец. Это вполне удовлетворяло патрициев.
  В самом деле, легенды в один голос утверждают:
  -никто из рексов не находился в прямой родственной связи с предшественником;
  -некоторые из рексов из них были чужестранцами;
  -почти все римские рексы погибли насильственной смертью, причем часть из них пала от руки преемников. В описаниях гибели яв-ственно проступают черты ритуального убийства.
  Переселения в Рим побеждённых при четырёх первых рексах привели к ускоренному распаду первобытных порядков. Это укрепляло и положение рексов, которым вменялось в обязанность призывать ново-сёлов-плебеев в войско и собирать с них подати. Неудивительно, что от балансирования и лавирования между различными общественными группами рексы переходили к опоре на плебс. При росте враждебности между патрициями и плебеями рексы чаще становились на сторону пле-беев. Не удивляет, что и плебеи всё чаще рассматривали этрусских лу-кумонов-рексов, как единственную защиту. Души некоторых умерших рексов плебеи почитали своими заступниками и поминали жертвопри-ношениями.
  Рексы пытались "разбавить" патрициат, вводя в него "младшие" патрицианские роды из разбогатевших торгово-ремесленных плебей-ских семей (лат. patres conscripti). Этрусские лукумоны-рексы считали, что таким образом получат поддержку в патрицианских рядах. Но - за-глянем в будущее -просчитались: увеличение Луцием Тарквинием При-ском численности патрицианских gentes, напротив, впоследствии усилит патрицев. Те перестанут нуждаться в рексах, как в посредниках между собой и плебеями. Сенат окончательно потеряет черты первобытного совета старейшин, собрания представителей отдельных родов, и преоб-разуется в раннегосударственное учреждение. Он станет замкнутым аристократическим учрежденим, составленным только из патрициев. Еще позже раздражённый патрициат лишит рексов опоры на дружину и ополчение, в конце концов, свергнет их и установит республику.
   Гробница в Вульчи. Реконструкция
   3.Сервий Туллий, он же - Мастарна?
  Вернёмся к Титу Ливию: -"41. (1) Тарквиния при последнем из-дыхании принимают на руки окружающие, а обоих злодеев, бросив-шихся было бежать, схватывают ликторы. Поднимается крик, и сбе-гается народ, расспрашивая, что случилось. Среди общего смятения Танаквиль приказывает запереть дом, выставляя всех прочь. Тщатель-но, как если бы еще была надежда, приготовляет она все нужное для лечения раны, но тут же на случай, если надежда исчезнет, принимает иные меры: (2) быстро призвав к себе Сервия, показывает ему почти бездыханного мужа и, простерши руку, заклинает не допустить, что-бы смерть тестя осталась неотомщенной, чтобы теща обратилась в посмешище для врагов. (3) "Тебе, Сервий, если ты мужчина, - говорит она, - принадлежит царство, а не тем, кто чужими руками гнусней-шее содеял злодейство. Воспрянь, и да поведут тебя боги, которые некогда, окружив твою голову божественным сияньем, возвестили ей славное будущее. Пусть воспламенит тебя ныне тот небесный огонь, ныне поистине пробудись! Мы тоже чужеземцы - и царствовали. Помни о том, кто ты, а не от кого рожден. А если твоя решимость тебе изменяет в нежданной беде, следуй моим решениям". (4) Когда шум и напор толпы уже нельзя было выносить, Танаквиль из верхней половины дома, сквозь окно, выходившее на Новую улицу (царь жил то-гда у храма Юпитера Становителя), обращается с речью к народу. (5) Она велит сохранять спокойствие: царь-де просто оглушен ударом; лезвие проникло неглубоко; он уже пришел в себя; кровь обтерта, и ра-на обследована; все обнадеживает; вскоре, она уверена, они увидят и самого царя, а пока она велит, чтобы народ оказывал повиновение Сервию Туллию, который будет творить суд и исполнять все другие царские обязанности. (6) Сервий выходит, одетый в трабею, в сопро-вождении ликторов и, усевшись в царское кресло, одни дела решает сразу, о других для виду обещает посоветоваться с царем. Таким вот образом в течение нескольких дней после кончины Тарквиния, утаив его смерть, Сервий под предлогом исполнения чужих обязанностей упро-чил собственное положенье. Только после этого о случившемся было объявлено и в царском доме поднялся плач. Сервий, окруживший себя стражей, первый стал править лишь с соизволенья отцов, без народ-ного избрания. (7) Сыновья же Анка, как только схвачены были испол-нители преступления и пришло известие, что царь жив, а вся власть у Сервия, удалились в изгнание в Свессу Помецию" .
  Запомним версию античного писателя, а пока рассмотрим, что происходило в описываемое время в соседней Этрурии.
  
  Интерьер и росписи из "Гробницы Франс-уа"
  Власть передавалась в среде этрусской знати по наследству так же, как это было в архаическую пору в Греции или Македонии. Цари крепляли связи междинастическими браками, что в некоторой степени укрепляло крайне слабую этрусскую федрацию. Возможность объеди-нения всей Этрурии под властью одного царя была сугубо теоретиче-ской, призрачной. Вряд ли можно признать достоверным повествование античного писателя Дионисия о признании Луция Тарквиния Приска общеэтрусским правителем.
  Во времена правления в Риме этрусских лукумонов-рексов их власть испытала существенные трансформации. Это было отголоском серьёзных политических перемен в самой Этрурии.
  Демарат из Коринфа (отец Луция Тарквиния Древнего) не был исключением - многочисленные греческие ремесленники проникали в 6 в. до н.э. в Этрурию, привнося заморские полисные традиции и мента-литет. Сложился мощный социальный слой горожан, не просто суще-ствовавших ремеслом и торговлей, но зарабатывавшей заметные сред-ства. Они настолько экономически окрепли и социально усилились, что потеснили земельную аристократию.
  Вряд ли республиканская идея выкристаллизовалась в этрусских городах так, как это произойдёт впоследствии в Риме. Маловероятно, чтобы этруски задумывались над созданием социальных структур по-добных тем, что скрепляли афинский полис. Но гражданское общество в этрусских городах всё-таки сформировалось и его возможности пре-взошли социальный потенциал аристократии. Цари достаточно быстро переориентировались на сотрудничество с горожанами, отказавшись от монархических иллюзий и согласившись с положением верховного ма-гистрата в своеобразных "недореспубликах". Это было удачным реше-нием, поскольку опора на более широкие общественные слои (прежде всего - на купечество), не подчинённые аристократии, позволило царям сохраниться.
   Интерьер и росписи из "Гробницы Франсуа"
  В 6 веке до н.э. почти перстали строить немногочисленные большие аристократические гробницы (исключая север Этрурии), зато появилось очень много более скромных захоронений. Это свидетель-ство прихода к власти в Цисре, Тарквиниях и Вульчи зажиточных горо-жан. Они были достаточно состоятельны, чтобы нанять целые отряды во главе с военачальниками, как это делали, например в средние века новгородцы. Спрос рождает предложение - голодные и бесстрашные искатели добычи и приключений сбивались в банды, подыскивали пред-водителей- настоящих кондотьеров из числа обедневших аристократов - и нанимались на службу в города.
  Почти несомненно, что в некоторых случаях горожане могли де-лать предводителей таких наёмных отрядов царями. Удачной аналогией может быть провозглашение атамана бродячей шайки норманнов Хрё-рига Датского, более известного под именем Рюрика, новгородским кня-зем. Любопытно, что подобные действия ничем не угрожали ни древним этрусским городам, ни средневековому Новгороду. Ведь наёмники находились под контролем и действовали в полном соответствии с ин-тересами города. Но были и "неприкаянные" отряды, не нашедшие по-требителей их услуг, не вписавшиеся в этрусское общество 6 в. до н.э. Они бродили в поисках счастья и удачи по этрусскому двенадцатигра-дью, уходили в затибрские земли. Рим должен был представлять для таких бродячих отрядов наибольший интерес, учитывая ещё не забытые "казацкие" традиции римлян.
  Историки не устают обращаться к общеизвестному сюжету, из-ложенному в речи римского императора Клавдия (лат. Tiberius Claudius Caesar Augustus Germanicus). Его жена происходила из древнего знат-ного этрусского рода. Любимым делом императора было изучение этрусской истории. Клавдий написал два десятка сочинений на эту тему, к сожалению, не дошедших до нас. Согласно версии Клавдия, а также некоторых других авторов, некий изгнанный из Этрурии лукумон горо-да Вульчи Целий Вибенна захватил один из семи римских холмов, впо-следствии названный в его честь. Помощниками Вибенны, якобы, были его брат Авл Вибенна и некий Мастарна. Впоследствии Мастарна со-вершил переворот и стал римским рексом под именем Сервий Туллий.
   "Гробница Франсуа" в Вульчи.
  -"Но ведь это полностью противоречит версии, изложенной Ти-том Ливием! -воскликнет читатель. -Версии, которую автор данной книги процитировал в начале раздела и настойчиво просил запомнить." Вот именно. Противоречит. Хотя и не полностью.
  "Сервий Туллий, добившийся власти в замкнутой патрицианской общине, - это создание легенды времен сословной борьбы, и излагать его биографию уместно лишь в такой книге, как эта, но никак не в учеб-нике или научном труде по истории, тем более что кроме римской био-графической легенды присутствует, как это имело место применительно к Ромулу, этрусская версия. Она была изложена римским императором Клавдием, написавшим историю этрусков, в середине I в. н. э., а затем кратко изложена им же в одной из его речей, текст которой сохранился в надписи и пересказе римского историка I в. н. э. Публия Корнелия Та-цита. Согласно этой версии, Луция Тарквиния сменил на римском пре-столе не сын жившей в царском доме рабыни, а предводитель этрусско-го вооруженного отряда, искатель приключений Мастарна... Если верить этрускам, правление преемника Луция Тарквиния не было латинским промежутком в правлении этрусских царей в Риме, а, скорее, чем-то вроде военного режима, введенного в интересах плебеев, своего рода тиранией, какие в то же время известны в Греции и в греческих колони-ях Италии" .
  Когда археологи приступили в 1857 году к детальному исследо-ванию так называемой "гробницы Франсуа" в городе Вульчи, датируе-мой приблизительно 350 г. до н.э., учёный мир был потрясён сюжетами фресок. Они изображают сражение, над фигурами бойцов надписаны имена. Нападающие представляют собой отряд Целия Вибенны, в рядах которого бьются Авл Вибенна и Мастарна! Они освобождают своего пленённого, нагого командира, стоящего со связанными веревкой рука-ми. Рядом с ним стоит стоит другой, тоже нагой, воин, рассекающий мечом верёвки пленника и, зажимающий поддмышкой второй меч - для освобождаемого. Рядом с освободителем значится: "Macstrna", над го-ловой освобождаемого написано: "Caile Vipinas". Справа от них изоб-ражены ещё три группы мужчин, убивающих друг друга. Убийцы: Larth Vlthes, Pasce и Aule Vipinas; поражаемые: Laris Papathnas Velthnach, Larce Pesna, Arcmsnas или Arcinsnas Sveitmach. Поверженного в четвёр-той группе надпись называет Cneve Tarchunies Rumach (лат. Cnaeus Tarquinius Romanus), а намеревающегося пронзить ему грудь - Marce Camiternas.
  Находка буквально взорвала научный мир. Возможность поддел-ки совершенно исключалась. Следовательно, в речи императора Клав-дия содержалась достоверная информация? Энтузиазм, охвативший учёных, был настолько велик, что были выдвинуты десятки разнообраз-нейших гипотез относительно захвата власти в Риме Мастарной - Сер-вием Туллием. Нкоторые из них облекались в форму чуть ли авантюр-ных романов, которым позавидовал бы сам Александр Дюма! Одно из толкований фрески рассказывает о приключениях Целеса Вибенны, ко-торый был разгромлен своим соплеменником, лукумоном и римским рексом Луцием Тарквинием Приском и взят в плен. Мастарна осовбодил шефа, попутно захватил римский холм, назвал эту вершину в честь ко-мандира Целием и сделал её базой для своей банды.
   "Гробница Франсуа" в Вульчи. Реконструкция
  Обращает на себя внимание, что неизвестный этрусский худож-ник, создавший фреску, был осведомлён об изображаемых событиях больше, чем Тит Ливий. Однако не следует преувеличивать его инфор-мированность. Общеизвестна небрежность, с которой этруски относи-лись к гречесим мифам, переиначивая их сюжеты и чуть ли не наполняя их новым содержанием. Что мешало художнику столь же вольно истол-ковать римские сюжеты, отделённые от него двумя веками? Умерщвля-емый римский рекс назван "Гнеем" (этр. Cneve). От названия римского холма, на котором находилась этруская база был произведён Caile Vipinas, для пущего драматизма введён его брат Aule Vipinas. И, нако-нец, решительно непонятна фигура Marce Camiternas - непосредствен-ного убийцы "Гнея Тарквиния Римского".
  "В смешении Мастарны с Сервием Туллием, по мнению Нибура, виновата бестолковая ученость императора Клавдия. Этрусские анналы, которыми он пользовался, могли быть древними, но нигде не сказано, что они в самом деле были особенно древние. Целес Вибенна, может быть, историческая личность; возможно также, что у него действитель-но был друг и товарищ Мастарна. Но чтобы такой кондотьер, а не Сер-вий Туллий, был доброжелательным законодателем и реформатором Рима, Нибур считал совершенно невероятным. ...Швеглер поэтому не расположен верить в тожество Мастарны и Сервия Туллия, но считает вполне возможным факт завоевания Рима предводителем этрусских пар-тизанов; только это случилось в другое время, когда-то ранее Сервия Туллия" .
   Национальный музей в Риме
  Не хотелось бы поддаваться горячечной увлечённости и преуве-личивать значения находок в "гробнице Франсуа". Перед нами всего лишь этрусский миф, этрусское "видение с другой стороны" событий, сотрясших их опорный пункт на Тибре. "Изображения Вибенны, Ма-старны и Тарквиния сами по себе по вопросу о достоверности сказания ничего не доказывают, также как, например, изображение палатинской волчицы не может служить доказательством достоверности легенды об основании Рима" . Попробуем проанализировать изобилующую по-дробностями, но совершенно невероятную версию Тита Ливия и отно-сительно достоверную, но не содержащую никаких подробностей этрусскую сагу о Мастарне, нашедшую отражение в речи Клавдия и этрусской фреске. В чём они пересекаются?
  Итак:
  -В 6 в. до н.э. город Вульчи попытался добиться лидерства среди этрусских полисов Двенадцатиградья. Отряды вульчианцев, очевидно, предпринимали неоднократные попытки укрепиться в стратегически важных пунктах Этрурии, долины р. По, Лация и Кампаньи. Большая часть этих попыток, вероятнее всего, оказалась безуспешной.
  -Один из отрядов, возглавляемый Целием Вибенной, Авлом Вибенной и Мастарной оказался в Риме и попытался укрепиться там. Это получилось. В распоряжении этрусков полностью оказался холм, получивший в то время название Целийского. При этом никогда не бу-дут получены ответы на ключевые вопросы. Кто такие братья Вибенна - воеводы, выполнявшие приказ "царя и народа" Вульчи, либо орудовав-шие на свой страх и риск вожаки банды авантюристов? Стали ли Целий Вибенна, Авл Вибенна или Мастарна рексами Рима? Случайно ли, что имя "Мастарна", (этр. macstarna) очень похоже на латинское "magister"?
  -Произошли некие бурные события, буквально взорвавшие Рим. Переворот? Насильственный захват власти по сценарию Рюрика в Нов-городе в 862 г.? О характере этих событий можно только гадать. Веро-ятно, рексом стал этруск (лукумон? вожак наёмников?). Но кто? Можно ли прямо отождествлять Мастарну и Сервия Туллия? Кто выступил против узурпаторов - senatus populusque Romanus, или правивший тогда рекс (загадочный "Гней Тарквиний" с фрески в гробнице Франсуа)? В любом случае, в политическую борьбу были втянуты как римляне, так и заинтересованные в контроле над Римом полисы Этрурии.
  
  -Укрепившийся в Риме этрусский правитель развил бурную дея-тельность, очень напоминавшую действия греческих тиранов - так называемые "реформы Сервия Туллия". Итальянский историк С.Мадзарино считает, что важные социальные изменения, приписывае-мые легендарному Сервию Туллию стали итогом яростной борьбы меж-ду патрициатом и плебсом, причём рекс безоговорочно занимал сторо-ну последнего. Сервия Туллия представляют основателем культа пле-бейских божеств, строителем храма Дианы на Авентине, ставшего са-кральным центром плебеев, храма Минервы на Авентине, считавшейся покровительницей ремесленников. Тит Ливий, описывая Сервия Туллия, рисует шестого рекса чуть ли не революционером, основателем рес-публиканских порядков и гражданских свобод. Сервий Туллий отстаи-вал тот вариант развития, который имел место в этрусских городах - переход к "полуреспубликанской" форме правления с сохранением сильно ограниченной власти рекса, с урезанными привилегиями патри-циев и сокращёнными полномочиями сената.
  -Несмотря на явные и серьёзные успехи рекса и подерживавших его плебеев, правление этрусского преобразователя закончилось его насильственным устранением. Согласно легендам, Сервия Туллия сме-няет этруск Тарквиний Надменный, что следует считать не продолжени-ем дел Сервия Туллия, а реставрацией прежних аристократических по-рядков.
   4.Реформы, которые были ...и которых не было
  Тит Ливий писал: -"42. (1) И не только общественными мерами старался Сервий укрепить свое положение, но и частными. Чтобы у Тарквиниевых сыновей не зародилась такая же ненависть к нему, как у сыновей Анка к Тарквинию, Сервий сочетает браком двух своих доче-рей с царскими сыновьями Луцием и Аррунтом Тарквиниями. (2) Но че-ловеческими ухищрениями не переломил он судьбы: даже в собствен-ном его доме завистливая жажда власти все пропитала неверностью и враждой.
  Как раз вовремя - в видах сохранения установившегося спокой-ствия - он открыл военные действия (ибо срок перемирия уже истек) против вейян и других этрусков. (3) В этой войне блистательно про-явились и доблесть, и счастье Туллия; рассеяв огромное войско врагов, он возвратился в Рим уже несомненным царем, удостоверившись в преданности и отцов и простого народа.
  (4) Теперь он приступает к величайшему из мирных дел, чтобы, подобно тому как Нума явился творцом божественного права, Сервий слыл у потомков творцом всех гражданских различий, всех сословий, четко делящих граждан по степеням достоинства и состоятельно-сти. (5) Он учредил ценз - самое благодетельное для будущей великой державы установленье, посредством которого повинности, и военные и мирные, распределяются не подушно, как до того, но соответствен-но имущественному положению каждого. Именно тогда учредил он и разряды, и центурии, и весь основанный на цензе порядок - украшенье и мирного и военного времени.
   Сервий Туллий. Гравюра 18 в.
  43. (1) Из тех, кто имел сто тысяч ассов или еще больший ценз, Сервий составил восемьдесят центурий: по сорока из старших и младших возрастов; (2) все они получили название "первый разряд", старшим надлежало быть в готовности для обороны города, младшим - вести внешние войны. Вооружение от них требовалось такое: шлем, круглый щит, поножи, панцирь - все из бронзы, это для защиты тела. (3) Оружие для нападения: копье и меч. Этому разряду приданы были две центурии мастеров, которые несли службу без оружия: им было поручено доставлять для нужд войны осадные сооруженья. (4) Во вто-рой разряд вошли имеющие ценз от ста до семидесяти пяти тысяч, и из них, старших и младших, были составлены двадцать центурий. По-ложенное оружие: вместо круглого щита - вытянутый, остальное - то же, только без панциря. (5) Для третьего разряда Сервий опреде-лил ценз в пятьдесят тысяч; образованы те же двадцать центурий, с тем же разделением возрастов. В вооружении тоже никаких измене-ний, только отменены поножи.(6) В четвертом разряде ценз - два-дцать пять тысяч; образованы те же двадцать центурий, вооруже-ние изменено: им не назначено ничего, кроме копья и дротика. (7) Пя-тый разряд обширнее: образованы тридцать центурий; здесь воины носили при себе лишь пращи и метательные камни. В том же разряде распределенные по трем центуриям запасные, горнисты и трубачи. (8) Этот класс имел ценз одиннадцать тысяч. Еще меньший ценз оставал-ся на долю всех прочих, из которых была образована одна центурия, свободная от воинской службы.
  Когда пешее войско было снаряжено и подразделено, Сервий со-ставил из виднейших людей государства двенадцать всаднических центурий. (9) Еще он образовал шесть других центурий, взамен трех, учрежденных Ромулом, и под теми же освященными птицегаданием именами. Для покупки коней всадникам было дано из казны по десять тысяч ассов, а содержание этих коней было возложено на незамужних женщин, которым надлежало вносить по две тысячи ассов ежегодно.
  
  Этрусский храм. Любительская реконструкция
   (10) Все эти тяготы были с бедных переложены на богатых. Зато большим стал и почет. Ибо не поголовно, не всем без разбора (как то повелось от Ромула и сохранялось при прочих царях) было дано равное право голоса и не все голоса имели равную силу, но были уста-новлены степени, чтобы и никто не казался исключенным из голосова-нья, и вся сила находилась бы у виднейших людей государства. (11) А именно: первыми приглашали к голосованию всадников, затем - во-семьдесят пехотных центурий первого разряда; если мнения расходи-лись, что случалось редко, приглашали голосовать центурии второго разряда; но до самых низких не доходило почти никогда. (12) И не сле-дует удивляться, что при нынешнем порядке, который сложился после того, как триб стало тридцать пять, чему отвечает двойное число центурий - старших и младших, общее число центурий не сходится с тем, какое установил Сервий Туллий. (13) Ведь когда он разделил город - по населенным округам и холмам - на четыре части и назвал эти ча-сти трибами (я полагаю, от слова "трибут" - налог, потому что от Сервия же идет и способ собирать налог равномерно, в соответствии с цензом), то эти тогдашние трибы не имели никакого касательства ни к распределению по центуриям, ни к их числу.
  
  Гоплит времён Сервия Туллия
  44. (1) Произведя общую перепись и тем покончив с цензом (для ускорения этого дела был издан закон об уклонившихся, который грозил им оковами и смертью), Сервий Туллий объявил, что все римские граждане, всадники и пехотинцы, каждый в составе своей центурии, должны явиться с рассветом на Марсово поле. (2) Там, выстроив все войско, он принес за него очистительную жертву - кабана, барана и быка.
  Этот обряд был назван "свершеньем очищенья", потому что им завершался ценз. Передают, что в тот раз переписано было восемьде-сят тысяч граждан; древнейший историк Фабий Пиктор добавляет, что таково было число способных носить оружие. (3) Поскольку людей стало так много, показалось нужным увеличить и город. Сервий при-соединяет к нему два холма, Квиринал и Виминал, затем переходит к расширению Эсквилинского округа, где поселяется и сам, чтобы вну-шить уважение к этому месту. Город он обвел валом, рвом и стеной, раздвинув таким образом померий. (4) Померий, согласно толкованию тех, кто смотрит лишь на буквальное значение слова, - это полоса земли за стеной, скорее, однако, по обе стороны стены. Некогда этруски, основывая города, освящали птицегаданьем пространство по обе стороны намеченной ими границы, чтобы изнутри к стене не при-мыкали здания (теперь, напротив, это повсюду вошло в обычай), а снаружи полоса земли не обрабатывалась человеком. (5) Этот про-межуток, заселять или запахивать который считалось кощунством, и называется у римлян померием - как потому, что он за стеной, так и потому, что стена за ним. И всегда при расширении города насколько выносится вперед стена, настолько же раздвигаются эти освященные границы.
  45. (1) Усилив государство расширением города, упорядочив все внутренние дела для надобностей и войны и мира, Сервий Туллий - чтобы не одним оружием приобреталось могущество - попытался расширить державу силой своего разума, но так, чтобы это послужи-ло и к украшению Рима. (2) В те времена уже славился храм Дианы Эфесской, который, как передавала молва, сообща возвели государ-ства Азии. Беседуя со знатнейшими латинами, с которыми он забот-ливо поддерживал государственные и частные связи гостеприимства и дружбы, Сервий всячески расхваливал такое согласие и совместное служенье богам. Часто возвращаясь к тому же разговору, он наконец добился, чтобы латинские народы сообща с римским соорудили в Риме храм Дианы. (3) Это было признание Рима главою, о чем и шел спор, который столько раз пытались решить оружием. " .
  
  Этрусский щит. Вид изнутри и в разрезе
  Мы категорически отказываемся говорить о так называемых "ре-формах Сервия Туллия" в том виде, в котором их представляет Тит Ли-вий! Описание "реформ Сервия Туллия" настолько подозрительно сов-падает с описанием реформ Солона и Клисфена в Греции, что почти не остаётся сомнений в копировании римскими писателями событий грече-ской истории. Для преобразований подобного типа Рим созрел не ранее конца 4 в. до н.э.
  Мнение одного из лучших исследователей истории архаического Рима: -"Общий смысл реформы даст нам указания на время ее приня-тия. Реформа была принята тогда, когда плебеи были допущены в вой-ско римской общины, когда основные различия между патрициями и плебеями были стерты. Реформа не знает деления на патрициев и плебе-ев не потому, что она возникла до появления этих различий, а потому, что она сама послужила важнейшим этапом на пути их ликвидации. Та-кая реформа, как центуриатная, не только не могла предшествовать борьбе плебеев за уравнение в правах с патрициями, но и быть ее пер-вым этапом. Такое историческое событие, как сецессия плебеев, пред-полагающая наличие в Риме двух общин, не могло быть после проведе-ния центуриатной реформы... Центуриатной реформе предшествовали и "Законы XII таблиц", сохранившие важнейшее правовое различие между сословиями, запрещение брака между ними. Это запрещение брака было отменено в 445 г. до н. э. Создание новых комиций - центуриатных - предполагает, что они имели право выбирать не только патрициев, но и плебеев. Иначе сама центуриатная реформа теряет всякий смысл. Уни-чтожая различия между плебеями и патрициями в голосовании, она должна была или дать равные права всем гражданам быть выбранными, или специально оговорить, что какой-либо класс не имеет активных из-бирательных прав, подобно тому, как это сделано реформой Солона в отношении фетов. Следовательно, дополнительные указания на время реформы мы должны искать в данных об избрании плебеев на пост вер-ховных военачальников, глав войск, состоящих из плебеев и патрици-ев... В 444 г. взамен консулов, магистратуры, доступной только патри-циям, были выбраны три военных трибуна с консульской властью (Ли-вий, IV, 7). Новая должность командиров всего войска стала доступна и плебеям. Для создания собраний согласно Сервиевой конституции тре-бовалась оценка имущества всего населения Рима. И не случайно имен-но на это же время падает учреждение цензуры (443 г.)... Изучение ис-тории римского права указывает нам на середину V в. (точнее 445-443 гг.) как на наиболее вероятное время проведения центуриатной рефор-мы" .
  Мнение другого крупнейшего знатока: -"Исследователи рефор-мы Сервия Туллия подчеркивают ее антигентильный характер, прини-мая то, что современному сознанию кажется "естественной" противо-положностью родовым отношениям - имущественные отношения. Од-нако в римском обществе эпохи Сервия Туллия имущественные отно-шения не были первичными. Даже если бы Сервий Туллий мог замыс-лить реформу, вводившую имущественный ценз, он не смог бы ее про-вести. Тимократическая система приписывается Сервию Туллию по ана-логии с одновременными греческими реформами Солона, Писистрата и Клисфена. Римское общество созрело для нее только в IV в. до н. э. и тогда Сервиевы пять классов послужили формой, которую наполнило новое содержание" .
  
  
  В то же самое время невозможно отрицать факт существенных перемен, произошедших в "Сервиевы времена".
  Аристократия стремилась к дальнейшему обогащению, но этого не происходило: рост населения Рима был куда более быстрым, чем прирост производительных сил. Поэтому к скотоводству, земледелию и ремеслу добавилась война, мыслимая как промысел, хозяйственная дея-тельность. То, что римляне не могли произвести сами, они отбирали силой. Захват богатств ближних соседей, грабительские набеги на даль-них, поборы с побеждённых сделались обыденными явлениями. Но про-стые "одноразовые" грабительские рейды очень скоро переставали быть эфективными. Сама собою приходила мысль постоянно эксплуати-ровать подчинённое население Лация (обложить постоянными побора-ми, призывать мужчин завоеванных общин воинами во вспомогательные отряды и пр. Естественно, что такие намерения не вызывали восторга у покоренных латинов. Их общины использовали малейшую возмож-ность, чтобы отпасть от Рима, а то и отплатить ответным ударом. Так что неоднократные карательные походы римлян против одной и той же непокорной общины для её усмирения становились делом рутинным. При складывании Римского полиса у его граждан не могло не сформи-роваться отношение к окружающему миру как к обязательно чужому, враждебному, с которым идёт непрекращающаяся война.
  При Сервии Туллии по-прежнему ядром войска и непосредствен-ной опорой рекса оставалась постоянная дружина, состоявшая из знат-ной молодежи. Это была не просто вооружённая сила, подобно дружине первых киевских князей, она превращалась в элемент будущей государ-ственности. Однако при Луции Тарквинии Приске и Сервии Туллии римская пехота стала преображаться в гоплитские отряды, вооружённые и организованные по греческому и этрусскому образцу. Воины стали использовать большие круглые выпуклые щиты греческого происхож-дения диаметром 0,8-1,2 м. Иногда их называют арголидскими. На ос-нову из тополевых досок толщиной 20 мм. с краёв и 15 мм. в центре наклеивали кожу, верхним покрытием служила листовая бронза толщи-ной 1,2 мм. всё скрепляли бронзовыми гвоздиками. На внутренней по-верхности крепили кожаную или бронзовую ручку и ременную петлю для продевания руки. Но сохранялись также и овальные щиты, и четы-рехугольные, со скруглёнными углами. Стали применяться так называ-емые анатомические панцири, на которых изображалась грудная и брюшная мускулатура. Фаланга была сильна не умениями и отвагой от-дельных воинов, а их совместными, доведёнными до автоматизма дей-ствиями. Потому основным оружием гоплита стало копьё, меч приме-няли лишь при нарушении строя фаланги, когда каждый воин оказывал-ся предоставленным самому себе.
  
  Гоплитов приходилось тщательно обучать бою в сомкнутом строю. Требовалось освоить главные приёмы и позы:
  "1. Когда гоплит стоял "вольно", его копье опиралось о землю, а щит стоял у бедра. Иногда гоплиты оставались в таком же положении и перед лицом врага - в знак презрения к нему.
  2. Когда звучала команда "смирно", копье поднимали к правому плечу, а щит - так, чтобы он закрывал торс.
  3. Из этого положения гоплит мог выйти в боевую позицию, вы-нося копье вперед, покуда его правая рука не вытягивалась, а оружие не вставало параллельно земле на уровне бедра. Это было положение для удара снизу, от пояса, в котором гоплиты шли в битву. В сомкнутом строю это движение исполнить невозможно, поскольку для того, чтобы нанести такой удар в грудь противника, следовало бы приоткрыть стену щитов. К тому же при нанесении такого удара от пояса существовала опасность поранить подтоком копья следующего в своем ряду.
  
  
  4. Нормальная позиция для нанесения удара выглядела так: копье поднимали над правым плечом и били вниз, слегка под углом, сквозь узкую щель между верхними сторонами собственного щита и щита со-седа справа. Угол наклона должен был быть таков, чтобы не задеть сле-дующего в ряду. Занять эту позицию из положения 2 было бы невоз-можно, поскольку тогда копье оказалось бы смотрящим подтоком впе-ред. Невозможно перейти в нее и из положения 3, если копье длинное. Для того чтобы исполнить это движение, надо было поднять копье над правым плечом и поменять хват, что было довольно трудно исполнить, стоя в строю" .
  Вне сомнений, переход к гоплитской тактике с одной стороны явился результатом глубоких социальных перемен, с другой - сам сти-мулировал и ускорял эти перемены. Перманентная война потребовала большего войска. Очень вероятно, что именно тогда плебеи были до-пущены в легион. Это позволяло постоянно пополненять римское вой-ско. При этом и речи не было о включении плебеев в военную организа-цию и о предоставлении тем каких-либо связанных с таким включением прав и привилегий. Неудивительно, что это привело к укреплению ари-стократии. Весьма возможно, что понадобились дополнительные объ-единения, причём территориальные, а не родовые. Тогда-то и возникли новые трибы, основой которых стали четыре имеющихся городских района. Каждая триба была обязана выставлять определенное количе-ство сотен (центурий) из членов gentes и подвластных им клиентов.
  Таким Рим подошёл к концу правления шестого рекса. "Все ска-занное свидетельствует о том, что о военной демократии в Риме перио-да рексов можно говорить как о политическом режиме, который харак-теризовался: а) особыми методами и средствами осуществления власти принципата (специфическая особенность их в замаскированности фор-мами первобытнообщинной демократии, прямого народовластия); б) особыми изменениями в функциях сената и рексов, выражающимися в политике, проводимой этими органами, - эти функции приобрели клас-совый характер; в) зарождающимися изменениями в структуре органов публичной власти."
   5.Внешнеполитические коллизии. Карфаген-этруски-греки
  До 6 в. до н.э. взаимоотношения жителей Апеннинского полуост-рова с финикийцами имели случайный и эпизодический характер. При этом невозможно сказать, насколько сильны были в этих отношениях позиции Карфагена. Вполне вероятно, что восточные товары в Италию ввозили жители финикийской метрополии. Не до конца выяснено также место производства данных товаров - Карфаген или ближневосточные города.
  Зато в 6 в. до н.э. произошло скачкообразное сближение Этрурии и Карфагена . Начался массовый вывоз в Карфаген этрусской посуды "буккеро" и этрусских подражаний коринфским сосудам. Экспорт был настолько широким, что археологи говорят о сильном влиянии этрус-ских образцов на карфагенских гончаров.
  Вряд ли это доказывает, что в Карфагене была этрусская купече-ская колония, но нет никаких сомнений, что в Карфагене селились от-дельные купцы и ремесленники. Об этом свидетельствует надпись конца 6 в. до н.э. на табличке из слоновой кости с этрусской надписью. Точ-ный перевод до сих пор не сделан, но общий смысл понятен: её владе-лец -этруск, именующий себя "карфагенским".
   Роспись на сосуде 7 до н. э. Бой греческого и этрусского кораб-лей.
  Еще в 650-е годы карфагеняне основали форпост на острове Эбесс (ныне Ибица). Историки расматривают это событие, как первый шаг к созданию карфагенской морской державы . Поскольку Эбесс входил в сферу влияния торгового города Тартесса, это привело к столкновению карфагенян и тартесситов . Последние никак не собира-лись уступать без без сопротивления сферу собственной отлаженной торговли невесть откуда заявившимся пришельцам. Опираясь на поко-рённый Эбесс, Карфаген устремился в Южную Испанию. Там карфаге-няне заключили антитартесский союз с городом Гадес. "Видимо, между Гадесом и Тартессом происходила целая серия войн, ведущихся с пере-менным успехом, но не приводивших, однако, к полному уничтожению ни одного из противников. Сказанное не противоречит тому, что Тар-тесс, очевидно в результате наступления гадитан, оказался в чрезвычай-но стесненном положении" . Однако вскоре Гадес с возмущением по-нял, что это - союз осла и хозяина. Когда гадесцы попытались расторг-нуть "союз", карфагеняне осадили Гадес и разрушили его.
  Тартесс долго боролся против финикийцев в полном одиноче-стве. После ожесточённых столкновений карфагенским финикийцам удалось подавить неприятеля. Так что появление греков-фокейцев в За-падном Средиземноморье было встречено тартесситами с восторгом. Они справедливо усматривали в греках соперников и врагов врагов кар-фагенян, а поэтому - своих естественных сильных союзников (греч. προσφιλέες). До нас дошло сообщение "отца истории" Геродота о том, что царь Тартесса Аргантоний предложил фокейцам "заселить часть его земли, где пожелают" и оказал им всевозможную помощь.
  Так во второй половине 6 в. до н.э. разгорелась ожесточенная схватка за господство на море между усилившимися греческими коло-ниями и Карфагеном, объединившим финикийские колонии на западе. Греческая угроза также заставила финикийские города в Западной Си-цилии соединиться и заключить антигреческий союз с туземцами-элимами.
   Торговое судно финикийцев 7-6 вв. до н.э.
  Фокейцы обоснованно представлялись карфагенянам наиболь-шей угрозой. Основание около 600 г. до н.э. неподалеку от устья р.Родана (совр. Рона) фокейцами Массилии (греч. Μασσαλία, лат. Massalia, Massilia), постройка форпостов на Корсике и даже посягатель-ства на испанское побережье (греческая колония Майнака была воздвиг-нута на пиренейском берегу всего лишь в километре от финикийской Малаки) ещё более ускорили объединение Карфагеном финикийских поселений, до той поры действовавших порознь. Тартессийско-фокейская коалиция обладала явным численным превосходством на мо-ре. Карфагеняне сразу после основания Массилии начали против нее затяжную войну и стали терпеть поражение за поражением. Они, кажет-ся, были надолго вытеснены из Лигурии исмирились с укреплением Массилии.
  Сначала отношения между фокейцами и этрусками были скорее дружественными. Возможно, на это указывает легенда о дружбе рим-ского рекса Луция Тарквиния Приска с фокейцами. Крепли не только торговые связи фокейцев с побережьем Этрурии, но и культурные: ве-роятно, сказание про троянца Энея проникло в Этрурию именно от фо-кейцев. Но чем далее, тем пристальнее этруски наблюдали за ростом фокейского могущества, прямо влиявшего на области их торговых ин-тересов. Ведь карфагенские купцы начали терять апеннинские рынки. Фокейцы нагло пиратствовали в Тирренском море и, кажется, совер-шенно расстроили торговлю. Упадок карфагенского экспорта в Италию продолжался вплоть до середины 6 в. до н.э.
  В 565 г. до н.э. фокейцы построили на Корсике город Алалию, жители которого разоряли окрестные земли корсов, грабили проплы-вавшие мимо купеческие корабли и совершенно расстроили торговлю в этом регионе.
  Угроза со стороны фокейцев (прежде всего - из Алалии) тиррен-скому побережью Италии привела к складыванию карфагено-этрусской военно-морской коалиции.
  Около 560-550 гг. до н.э. в Карфагене возвысился финикийский флотофодец Малх (греч. Μάλχος, лат.Malchus), первый из карфагенских военных и политических деятелей, вошедший в историю.
  Прежде историки считали, что "Малх" - не имя, а прозвище, к которому близко еврейское слово "мэлех", означавшее "царь". Насто-ящим его именем, мелькающим в римских источниках, считалось "Ма-зей", произведённое от еврейского "Моисей". Но в настоящее аремя предлагается другая, более убедительная аналогия - личное имя Малх было создано по тому же принципу, что греческое "Василий", также дословно значащее "царь". Кроме того известно, что сын Малха был жрецом бога Мелькарта, а сам Малх воеводой, следовательно они при-надлежали к весьма богатому и влиятельному семейству, вероятно, имевшему царские корни в Финикии.
  
  Боевое судно финикийцев 7-6 вв. до н.э.
  
  Военно-транспортное судно финикийцев 7-6 вв. до н.э.
  
  Боевой корабль финикийцев 5-3 вв. до н.э.
  Малх рагромил африканские племена и освободил Карфаген от дани, до той поры выплачивавшейся туземцам за "аренду" городом земли.
  В Карфагене уже возник мощный слой зажиточных ремесленни-ков и торговцев, заинтересованных в создании морской державы. Малху удалось убедить этих людей в необходимости военных экспедиций на острова.
  Невозможно в подробностях описать сицилийский поход Малха, произошедший, вероятно, около 564 г. до н.э. Можно лишь предпола-гать, что Фаларид - греческий тиран сицилиййских городов Акрагант и Гимера - решил завоевать финикийско-элимское государство на западе Сицилии. Малх наголову разбил греков и присоежинил к Карфагену За-падно-Сицилийское государство финикийцев и элимов.
  О том, как управлялись территории, вошедшие в состав Карфа-генской державы, можно только гадать. Скорее всего оставленное сици-лийцам местное самоуправление возглавляли пара суфетов (должности, отдалённо напоминавшие римских консулов) или два "судьи". Их вы-бирало население сроком на год из представителей богатых финикий-ских семейств. Принятые ими решения очень зависели от мнения сове-тов старейшин.
  
  Компьютерная реконструкция карфагенского судна э.
   "Карфагенская колонизация существенно отличается от фини-кийской. Как отмечалось выше, финикийцы проникли на Сардинию мирным путем. Колонизация же Карфагена носила характер вооружен-ного вторжения. Убежденные, что военное преимущество будет более прочным и продолжительным, чем преобладание, достигнутое путем торговых отношений, карфагеняне начали систематическое завоевание острова" . Около 545-535 гг. до н. э. Малх высадился с десантным от-рядом в Сардинии. Там он начал войну с соплеменниками - независи-мыми финикийскими колонистами, подчиняя тех Карфагену. При этом Малх не страдал сентиментальным сочувствием к ним: многие непокор-ные финикийские колонии на острове были стёрты с лица земли, напри-мер, Куккуреддус, рядом с развалинами которого был основан Каларис. Кажется, та же судьба постигла старофиникийскую Отоку, близ которой был заложен карфагенский форт "Новый город". По-видимому, успехи вскружили Малху голову и он попытался завоевать срединные области Сардинии. В горах его корпус потерпел страшное поражение от сардов.
  Неудача, сопряжённая с большими потерями, стала поводом из-гнания Малха и остатков его "морской пехоты" из Карфагена. Но при-чина, скорее всего, была в страхе, который испытывала перед воеводой карфагенская одигархия - она опасалась, что популярный среди про-стонародья Малх по примеру греческих тиранов захватит власть в горо-де.
  Но олигархическая верхушка просчиталась - в конечном счёте так и произошло! Воины, рассвирепевшие от такой "благодарности" знати, потребовали от Малха восстановить справедливость оружием.
  
  Реконструкция финикийского корабля
  Мятежный корпус на захваченных кораблях подступил к Карфа-гену, осадил его и прервал снабжение города продовольствием. Карфа-геняне оказались в отчаянном положении. Легенда гласит, что жрец Карталон, сын Малха, был до этих событий командированв центр фини-кийской метрополии город Тир. Там он был должен принести в жертву богу Мелькарту десятую долю сицилийских трофеев. Выполнив пору-чение, жрец вернулся и поехал в Карфаген мимо лагеря Малха. Мятеж-ный полководец с возмущением потребовал от Карталона объяснений. Но тот ответил, что сначала должен выполнять долг перед богами, а сыновний долг - дело второе. Малх смолчал, боясь оскорбить религию насилием по отношению к сыну. Он дождался, когда Карталон спустя несколько дней в жреческой пурпурной одежде и повязке явился про-сить от имени народа пропустить в Карфаген обозы с продовольствием. Воевода, сказал: -"Как ты, нечестивейший человек, осмелился украшен-ный пурпуром и золотом появиться среди такого множества граж-дан, пораженных несчастьем? Как ты мог войти в лагерь убитых го-рем людей, одетых в траур, надев на себя символы спокойствия и сча-стья, словно пришёл на какое-то торжество? Не мог бы найти других, перед кем бы почваниться? Не нашёл более подходящего места, чем место отцовского позора, места, где горюет злосчастный изгнанник? Почему ты, когда я недавно позвал тебя, надменно пренебрёг уж не го-ворю отцом, но вождём твоих сограждан? А ты сам разве носишь этот пурпур и этот венец не благодаря моим победам? И вот - так как ты в отце своём видишь только изгнанника, я сам буду считать себя больше полководцем, чем отцом, и сделаю тебя устрашающим примером, чтобы никто впредь не посмел издеваться над горем и не-счастьями своего отца" . После чего приказал распять Карталона на виду войска.
  Разумеется, пышная речь, вложенная в уста Малха писателями, отделёнными от описываемых событий более чем полутысячелетием, является не более, чем литературным вымыслом. Возможно, как и сам проступок Карталона. Но точно известно, что Малх вскоре после этого Карфаген, созвал народное собрание и объявил о намерении казнить за-чинщиков несправедливого изгнания воинов. Десять членов карфаген-ского совета были казнены на площади. После чего Малх стал править единолично, существенно изменив законы.
  Но недруги воеводы смогли провести в народном собрании об-винение Малха в узурпации власти и святотатском убийстве сына-жреца. После свержения и казни Малха Магон Великий пришёл к вла-сти, которую в какой-то степени унаследовал основанный им род Маго-нидов. Магон подавил антиолигархическое движение бедноты, провел несколько важных политических реформ. При нём в Карфагене появи-лись наемные войска, количественно и качественно превзошедшие гражданское ополчение.
  
  Карфагенская держава, Этрурия, акватории, контролируемые карфа-генянами и этрусками, основные направления карфагенской агресии
  В результате точно рассчитанного династического брака Магон обеспечил Карфагену временный нейтралитет со стороны Сиракуз, ко-торым карфагеняни предложили уничтожение фокейских конкурентов. Помог случай - в 546 г. д н.э. персы захватили Фокею.
  Магону удалось заключить военный союз с этрусками, сконцен-трировать силы и навязать фокейцам генеральное морское сражение при Алалии в 535 г. до н.э. Союзники выставили против фокейцев шестьде-сят этрусских и столько же карфагенских кораблей и разгромили вдвое меньший фокейский флот. По не очень достоверным данным союзники потопили сорок фокейских кораблей, двадцати удалось отступить. Всех пленных фокейцев убили. Приблизительно тогда же Тартесс пал и был разрушен карфагенянами. Дорога в Испанию и путь в Италию снова стали открытыми.
  Победа при Алалии позволила карфагенянам возобновить завое-вание Сардинии. В прошлом веке историки практически единодушно утверждали, что карфагенянам вообще не были интересны малоплодо-родные внутренние горные районы, что заавоевателей привлекали лишь удобные бухты, защищённые гавани и соединявшая их прибрежная по-лоса. Теперь же общепринятым считается мнение о систематическом и упорном внедрении карфагенских финикийцев вглубь Сардинии. Осо-бенно на этом настаивают итальянские археологи.
  
  
  Отечественные исследователи считают, что "несомненно, дей-ствия карфагенян были облегчены предшествующей колонизацией ост-рова финикийцами. Прибрежные города сдались им без сопротивления. Вскоре после этого завоеватели возродили здесь финикийские колонии Затем карфагеняне начали постепенно завоевызать глубинные районы острова. Предполагают, что отправным пунктом их продвижения по Сардинии стала древнейшая финикийская колония Нора . Известно, что от этого города в глубь острова была проложена мешеная дорога шириной примерно в 4 м. Однако местные племена - иолеи, балары и др. - оказали завоевателям серьезное сопротивление. Карфагену удалось их победить, но не удалось покорить: отступив под натиском пришель-цев во внутреннюю горную часть острова, эти племена долгое время не признавали завоевания карфагенян" .
  Жители же равнинного юга острова, давно наладившие взаимо-выгодные связи с финикийцами, были склонны к сотрудничеству и даже к вхождению в состав Карфагенской державы.
  Кроме дороги от Норы карфагеняне проложили на Сардинии не-сколько других крупных дорог и много мелких. Основным по стратеги-ческому значению следует считать Восточный тракт, ведущий по побе-режью от Станьо-ди-Колостраи до Ольвии. Второй по значимости путь вёл вдоль западного берега острова, начинаясь в Теуладе и доходя до Нурре. Третий тракт вёл с юга на север и от него отходили второсте-пенные дороги на восток и запад. Первоначально эти дороги предназна-чались для передвижения карфагенских войск, но с умиротворением сардов приобретали всё большее торговое значение.
  Расширение торговых связей вызвало уверенный рост примор-ских городов: Тарроса, Турриса, Сульциса, Норы и Каралиса. Самыми оживлёнными становились торговые пути вдоль западного побережья, что подтверждается многочисленными находками итальянских археоло-гов, сделанными с 1980-х годов.
  Карфагеняне стали полными хозяевами Сардинии от долины Те-мо и Кальярского залива до Барумини и Нурры. Они полностью контро-лировали плодородную низину Кампидано. В этих районах ставили гар-низонные поселения, одновременно бывшие торговыми факториями . Главенствовал среди них форт Макопсисса, прикрывавший перевал че-рез горы Маргине.
  
  
  Карфагенское владычество привело к расколу острова на два различных хозяйственно-культурных региона. Коренное сардское насе-ление вело натуральное пастушеское хозяйство в горах и долинах юж-ных и западных районов Сардинии, постепенно утрачивая остатки неко-гда блистательной "нурагической культуры". Сарды забрасывали один нураг за другим. Единственное, что они могли сделать в знак уважения к предкам - засыпать нурагический замок землё доверху, превратив в огромный холм. Своеобразный обряд похорон величия предков... Пере-нявшее образ жизни и культуру карфагенских финикийев прибрежное население расширяло производство сельскохозяйственных товаров и добычу полезных ископаемых. Сардиния начала превращаться в хлеб-ный амбар Карфагена. В конце 6 в. до н.э. туда приезжали предприим-чивые дельцы, ввозили рабов-ливийцев и закладывали первые основы будущего плантационного рабства. На острове появились финиковые рощи и поля, засеянные льном. Развивались и ширились рыболовство, солеварение, копчение и соление рыбы. В городах производили изделия из золота и железа, работали гончары, ткачи и красильщики. Пастухи - иолеи, балары и корсы - начинали привозить в города шерсть, шкуры, сыр и копчёное мясо, прорывая кокон примитивного натурального хо-зяйства.
  Кажется, племенная верхушка сардов переходило на финикий-ский язык или становилось двуязычным. Во всяком случае от греческого языкового влияния ничего не осталось. Продолжительное сохранение на острове пунического языка, несомненно, свидетельствует о глубоких этничесхнх процессах, затронувших его население при господстве Кар-фагена. По всей вероятности, карфагеняне определили в южной к юго-западной частях острова развитие смешанной сардо-пунической куль-туры, которая продолжала существовать на берегах Сардинии.
  
  Этрусские воины
  На Сардинии появились храмы богини Танит и бога Ваала. Об-щеизвестно, что у финикийцев вообще и у карфагенян, в частности, бы-ло очень распространено ритуальное убийство и человеческое жертво-приношение: первого ребенка в знатной семье, одряхлевшего главы клана и др. Религиозные обряды в честь финикийских божеств справля-ли в особых "тофетах" или "местах сожжения" принесенных в жертву людей. Это были особые священные площадки с очагами, вынесенные за пределы городов в укромные места и огороженные низкой каменной стенкой. Археологи вот уже много лет находят в святилищах керамику с кремированными останками людей. Сосуды обычно располагали во-круг каменных колонн с рельефным изображением бога и посвятитель-ной надписью на финикийском языке.
  Но не все божества финикийцев были пожирателями человече-ской плоти. На Сардинии найдено шесть очень похожих друг на друга каменных изваяний добродушного толстого карлика - бога Беса, прого-няющего злых духов, несущего благо и покой.
  Карфагеняне завезли на Сардинию также культы Мелькарта, ча-сто называемого "финикийским Гераклом", покровителя медиков бога Эсмума.
  Можно только гадать, с какими конкретно городами этрусского Двенадцатиградья карфагеняне заключили договор, подписанный, судя по всему, со стороны Карфагена Магоном Великим. Позволительно предположить, что главную роль в складывании союзных отношений сыграла Цисра, бывшая тогда важнейшим торговым центром Этрурии и крайне заинтересованная в ослаблении фокейцев. Договор базировался на равенстве сил заключавших его сторон. Это подтверждается дележом "фокейского наследства". Выбив с Корсики фокейцев, союзники поде-лили сферы влияния: Сардиния оставалась за Карфагеном, Корсика от-ходила этрускам. Археологи полностью подтверждают этот факт, ука-зывая на отсутствие на Корсике каких-либо памятников, оставленных карфагенянами в 6 в. до н.э.
  
  
  Договор предусматривал военно-политический оборонительный и наступательный союз а также взаимные льготы в торговле. Особые статьи подробно оговаривали "предотвращение взаимных недоразуме-ний", вероятно, связанных с торговой конкуренцией. А конкуренция существовала и даже усиливалсь. Так, карфагеняне полностью перекры-ли этрускам морские пути к западу от устья р.Роны. "Оловянный марш-рут" от западной Британии через Гибралтар в Средиземное море стал монополией Карфагена. Это вызывало настолько же сильное недоволь-ство у этрусков, насколько раздражал карфагенян сухопутный вывоз олова через Галлию, Альпы, Паданскую область и Этрурию.
  Само собою, Рим в описываемые времена не только не входил в число крупных геополитических игроков, но даже не "путался у них под ногами". Слабую и незаметную этрусскую перевалочную базу на Тибре практически никто не замечал. Хозяйственная жизнь Рима во времена, обозначаемые, как правление сервия Туллия, основывалась на нату-ральном хозяйстве.
  Однако господство натурального хозяйства уже не было безраз-дельным. Укрепившиеся в Риме этруски превратили его в опорный пункт торговли с фалисками, "свободными латинами" и оско-умбрскими племенами, а также с Кампаньей. Около середины 6 в. до н.э. кладбища и жилища на Форуме были снесены, низина между хол-мами превратилась в центральную площадь, периодически превращае-мую в рыночную (лат. forum Romanum). В других частях города воз-никли новые fora, бывшие исключительно торговыми площадями. Так корову было можно купить на "бычьей площади" (лат. forum boarium), рыбу - на "рыбной площади" (лат.forum pescarium) и т.п.
  Римляне выстроили речные причалы, поскольку речной путь по Тибру стал общепризнанным. К Риму вела знаменитая "Соляная доро-га" (лат. via Salaria), по которой соль от соляных варниц везли далее по всей Средней Италии.
  Тит Ливий: -"46. (1) Сервий уже на деле обладал несомненною царскою вла-стью, но слуха его порой достигала чванная болтовня мо-лодого Тарквиния, что, мол, без избранья народного царствует Сервий, и он, сперва угодив простому люду подушным разделом захваченной у врагов земли, решился запросить народ: желают ли, повелевают ли они, чтобы он над ними царствовал? Сервий был провозглашен царем столь единодушно, как, пожалуй, никто до него. (2) Но и это не умали-ло надежд Тарквиния на царскую власть. Напротив, понимая, что зем-лю плебеям раздают вопреки желаньям отцов, он счел, что получил повод еще усерднее чернить Сервия перед отцами, усиливая тем свое влияние в курии. Он и сам по молодости лет был горяч, и жена, Туллия, растравляла беспокойную его душу. (3) Так и римский царский дом, по-добно другим, явил пример достойного трагедии злодеяния, чтобы опостылели цари и скорее пришла свобода и чтобы последним оказа-лось царствование, которому предстояло родиться от преступления.
  
  
   (4) У этого Луция Тарквиния (приходился ли он Тарквинию Древнему сыном или внуком, разобрать нелегко; я, следуя большинству писателей, буду называть его сыном) был брат - Аррунт Тарквиний, юноша от природы кроткий. (5) Замужем за двумя братьями были, как уже говорилось, две Туллии, царские дочери, складом тоже совсем не-похожие друг на друга. Вышло так, что два крутых нрава в браке не соединились - по счастливой, как я полагаю, участи римского народа, - дабы продолжительней было царствование Сервия и успели сло-житься обычаи государства. (6) Туллия-свирепая тяготилась тем, что не было в ее муже никакой страсти, никакой дерзости. Вся устремившись к другому Тарквинию, им восхищается она, его называ-ет настоящим мужчиной и порождением царской крови, презирает сестру за то, что та, получив настоящего мужа, не равна ему жен-ской отвагой. (7) Сродство душ способствует быстрому сближению - как водится, зло злу под стать, - но зачинщицею всеобщей смуты ста-новится женщина. Привыкнув к уединенным беседам с чужим мужем, она самою последнею бранью поносит своего супруга перед его бра-том, свою сестру перед ее супругом. Да лучше бы, твердит она, и ей быть вдовой, и ему безбрачным, чем связываться с неровней, чтобы увядать от чужого малодушия. (8) Дали б ей боги такого мужа, како-го она заслужила, - скоро, скоро у себя в доме увидела бы она ту цар-скую власть, что видит сейчас у отца. Быстро заражает она юношу своим безрассудством. (9) Освободив двумя кряду похоронами дома свои для нового супружества, Луций Тарквиний и Туллия-младшая со-четаются браком, скорее без запрещения, чем с одобрения Сервия.
  47. (1) С каждым днем теперь сильнее опасность, нависшая над старостью Сервия, над его царской властью, потому, что от пре-ступле-ния к новому преступлению устремляется взор женщины и ни ночью ни днем не дает мужу покоя, чтобы не оказались напрасными прежние ко-щунственные убийства....
  (7) Подстрекаемый неистовой женщиной, Тарквиний обходит сенаторов (особенно из младших родов), хватает их за руки, напоми-нает об отцовских благодеяниях и требует воздаянья, юношей прима-нивает подарками. Тут давая непомерные обещанья, там возводя вся-ческие обвинения на царя, Тарквиний повсюду усиливает свое влияние. (8) Убедившись наконец, что пора действовать, он с отрядом воору-женных ворвался на форум. Всех объял ужас, а он, усевшись в царское кресло перед курией, велел через глашатая созывать отцов в курию, к царю Тарквинию. (9) И они тотчас сошлись, одни уже заранее к тому подго-товленные, другие - не смея ослушаться, потрясенные чудовищ-ной новостью и решив вдобавок, что с Сервием уже покончено. (10) Тут Тарквиний принялся порочить Сервия от самого его корня: раб, рабыней рожденный, он получил царство после ужасной смерти Тарквиниева отца - получил без объявления междуцарствия (как то делалось прежде), без созыва собрания, не от народа, который его из-брал бы, не от отцов, которые утвердили бы выбор, но в дар от жен-щины. (11) Вот как он рожден, вот как возведен на царство, он, покро-витель подлейшего люда, из которого вышел и сам. Отторгнутую у знатных землю он, ненавидя чужое благородство, разделил между вся-ческою рванью, (12) а бремя повинностей, некогда общее всем, взвалил на знатнейших людей государства; он учредил ценз, чтобы состояния тех, кто побогаче, были открыты зависти, были к его услугам, едва он захочет показать свою щедрость нищим.
  
  
  48. (1) Во время этой речи явился Сервий, вызванный тревож-ною вестью, и еще из преддверия курии громко воскликнул: "Что это значит, Тарквиний? Ты до того обнаглел, что смеешь при моей жизни созывать отцов и сидеть в моем кресле?" (2) Тарквиний грубо отве-тил, что занял кресло своего отца, что царский сын, а не раб - прямой наследник царю, что раб и так уж достаточно долго глумился над собственными госпо-дами. Приверженцы каждого поднимают крик, в курию сбегается народ, и становится ясно, что царствовать будет тот, кто победит" .
  
  Ельницкий Л.А. Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII-III вв. до н. э. М.,1964
  Залесский Н.Н. Этруски и Карфаген. "Древний мир: сборник ста-тей в честь академика В.В. Струве". М., 1962, сс. 520-526
  Кагаров Е.Г. О царской власти в древнем Риме. Воронеж, 1910
  Коптев А.В. "Другой взгляд" на реформу Сервия Туллия (пред-варительные замечания). "Античность и Средневековье Европы". Пермь, 1996, сс.31-44
  Кофанов Л.Л. К вопросу о времени возникновения государства в Риме. "Вестник Древней Истории", 1990. No2.
  Красновская Н.А. Происхождение и этническая история сардин-цев. М.,1986
  Немировский А.И. К вопросу о времени и значении центуриа-тиой реформы Сервия Туллия. "Вестник древней истории", 1959, No 2, сс.153-165
  Шифман И.Ш. Возникновение Карфагенской державы. М.-Л., 1963
  Энман А. Легенда о римских царях ее происхождение и развитие. СПб., 1896
  А1fö1di A. Early Rome and Latins. Ann Arbor, 1963
  Romanelli P. Il Foro Romano. Roma, 1950
  
  
   21-22. Луций Тарквиний Надменный (535-509 г. до н. э.)
  
  1.Этрусский полдень
  2.Дела надменного рекса
  3.Добродетель Лукреции, честь Брута и реалии Смутного времени
  
  Луций Тарквиний Надменный. Гравюра 18 в
  "Если бы первые летописные отметки делались с сознательной целью доставить сырой материал будущим историкам Рима, тогда, по-нятно, озаботились бы прибавить к этим годовым отметкам тотчас же имеющиеся налицо исторические воспоминания о недавнем прошед-шем, о веке последних царей.
  Если же первые летописцы, понтифексы, в самом начале не име-ли столь дальновидных целей, а прилагали каждый раз свою заботу только к записыванию на album"е важнейших событий текущего года, тогда весьма не трудно себе представить, что они вовсе не думали о за-писывании прежних фактов, не входивших в тесную рамку текущих го-довых записок.
  Представим себе, что потом, через двести лет, кто-то задумал на основании двухсот годовых досок составить общий свод истории Рима, - в таком случае вполне понятно желание дополнить эту летописную историю изложением первоначальной истории, начиная с самого осно-вания города" .
  
  Дом этрусского аристократа. Реконструкция
   1. Этрусский полдень
  На первый взгляд может показаться, что разгром фокейцев и укрепление этрусков на Корсике сделал их полными хозяевами Средней Италии. Однако это далеко не так. У античных писателей мы встречаем замечания о том, что победа этрусков при Алалии оказалась для этрус-ков - в отличие от карфагенян - в конечном счёте если не равноценной поражению, то практически бесполезной.
  Мрачно и зловеще выглядит легенда о том, что после морского сражения карфагеняне и этруски высадили фокейских пленников на бе-рег и насмерть закидали камнями. Якобы расправа так возмутила богов, что неизлечимая болезнь поражала каждого проходившего мимо места побоища. Напуганные горожане Цисры отправили гонцов в Дельфий-ский храм. Оракул изрек прорицание, повелевшее учредить священные игры в честь казнённых. После их учреждения проклятье было снято.
  Фокейцы, согласно легенде, с большим трудом вывезли семьи из Алалии в Сицилию, где основали город Гиела и очень укрепили анти-этрусские настроения среди сицилийских греков.
  Крайне важна информация, которую мы можем почерпнуть из археологических отчётов о раскопках погребений близ Алалии. C 530 г. до н. э. по 350 г. до н. э. 23% всей керамики - аттического происхожде-ния. Металлические изделия явно местного производства. А вот этрус-ских сосудов, железных и бронзовых вещей почти нет! Создаётся впе-чатление, что Корсика была куда более связана с Грецией, Провансом, Лигурией и Испанией, чем с Этрурией, в сферу влияния которой была включена по договору с Карфагеном. Выходит, что остров после свер-жения владычества фокейцев был подчинён этрускам сугубо номиналь-но, на деле развиваясь совершенно самостоятельно.
  Усиление этрусков на морях потребовало строительства новых портов и расширения уже имеющихся. Цисра опиралась сразу на три порта: Пуникум, Алсиум и Пирги (что значит - "башни"). Оборот това-ров в Пиргах был настолько велик, что для их перевозки пришлось про-ложить дорогу шириной в десять метров и длиной около тринадцати километров до самых ворот Цисры. В этом портовом городе выстроили один из самых крупных и помпезных алтарей Этрурии. Сакральная площадь составляла около шести тысяч квадратных метров, на ней вы-строили два больших храма и много подсобных помещений. Там же находились здания для священных проституток. Первый из храмов с одной целлой, с четырьмя фронтальными колоннами и с шестью боко-выми, построен и очень богато украшен в подчёркнуто греческом стиле. На изображениях с его фронтона угадываются сюжеты мифов о Геракле. Строительство второго храма этрусской богини Уни закончится только в середине 5 в. до н.э. Эта постройка с тремя целлами будет выполнена в этрусском стиле, украшена многоцветной раскраской и, по всей види-мости - фресками на тему легенд о походе против Фив семерых грече-ских героев.
  
  Кубок из Кьюзи
  Велатры (этр. лат. Velathri, совр. Вольтерра) находились в рав-нинной местности и не входили в число самых богатых городов Этру-рии. Хотя этот город возник раньше многих других в Этрурии, но так никогда и не занял позиции лидера. Скорее, это был центр сельскохо-зяйственной территории. Порт Велатр, находившийся в тридцати кило-метрах от города был небольшим. Велатрийцы даже не смогли (или не пожелали) наладить добычу меди в долине Чечины. Тем не менее, го-рожане изумительно эффективно использовали выгоды рельефа для укрепления Велатр. Вершину крутого холма охватывало кольцо стен из огромных каменных кубов, высотой в пять метров и общей протяженно-стью в шесть километров! До наших дней сохранилась пара сводчатых ворот. Любителям истории хорошо знакомы те, что украшены тремя каменными головами, образующими арку.
  Археологи раскопали кладбище Велатры, обнаружив много по-гребальных урн с маленькой фигуркой кремированного покойника на крышке и небольших саркофагов из алебастра. На стенках саркофага вырезали сцены из греческих мифов, эпизоды из жизни и быта.
  Велатры также не выбились в число наиболее процветающих этрусских городов, но в римское время они станут вполне успешным городом.
  Расположенные во внутренней части полуострова Арретиум, Кортона, Перузия были "гвоздями северо-восточной подковы" древней Этрурии.
  Арретиум (лат. Arretium, совр. Ареццо) также не оставил яркого следа в этруской истории. Некоторые историки и археологи счтают, что Арретиум был городом, не основанным этрусками на новом месте, а товоёванным у умбров. Его построили в месте смыкания долин Чианы и Арно так, что горожане полностью контролировали дороги к Фьезоне и этрусским поселениям в долине р.По. В городе возникла неплохая шко-ла фигурного литья, именно здесь отлили известную бронзовую "химе-ру".
  Город Кортона вырос в долине Чианы. Он тоже не выбился в ли-деры этрусского Двенадцатиградья, оставшись центром досточно разви-той сельскохозяйственной округи. Казна города оказалась недостаточно богатой, чтобы быстро опоясать Кортону кольцом стен. Строительство укреплений затянулось до 470-х гг. до н.э. Рядом с городом обнаружено несколько интересных гробниц, однако величественных археологиче-ских памятников нет.
  Перузия (лат. Perusia, совр. Перуджа) была заложена умбрами на вершине холма в нескольких километрах от Тразименского озера. Впо-следствии она была занята этрусками, неясно военным, или мирным пу-тём. Перузия стала "сельским" городом, уверенно владевшим средним течением Тибра, но не прославившимся ни ремесленным производ-ством, ни культурным развитием.
   Ворота в Велатрах (Вольтерре)
  
  Модели кисти руки, предназначенные для пожертвования в храмы
  Город Клевсин (этр. Clevsin, лат. Clusium, совр. Кьюзи) подобно большинству этрусских населённых пунктов стоял на крутой горе над долиной Чианы. Клевсин возглавлял сельскохозяйственный регион с 8 в. до н.э., а максимального процветания достиг в конце 6 в. до н.э. Город проявлял особый интерес к плодородным равнинам на левом берегу Тибра, заселённым латинами. Судя по-всему, клевсинцы с особенным беспокойством наблюдали за усилением Рима, видя в нём конкурента. Одновременно город пытался укрепить позиции в торговле с Паданской низменностью и даже присматривался к адриатическим направлениям.
  Раскопки клевсинских некрополей обогатили музеи теперешнего Кьюзи канопами (вместительными глиняными сосудами, содержавшими погребальный материал). Позднее клевсинцы начали вырубать гробни-цы в скалах. Город получил известность благодаря керамике типа bucchero pesante, а также скульптурам из камня (урны, полуколонны и др.).
  
  В 6 в. до н.э. э. этрусская архитектура достигла наивысшей фазы развития. Скульпторы массово производили терракотовые фигуры сфинксов, грифонов и божеств. Не случайно легенда припиывает по-следнему римскому рексу приглашение мастера Вулки из города Вей для украшения Капитолийского храма.
  "Историки искусства искренне восхищаются некоторыми шедев-рами, признают высокое мастерство ремесленников и хороший вкус этрусков, бросивших вызов грекам, но именно качество этрусского ис-кусства является основной причиной его критики. Будь изделия этрус-ков сопоставимы с работами их италийских соседей, критика была бы менее суровой, но уровень этрусского искусства таков, что изучать его следует наряду с искусством Греции. То, что этруски копировали грече-ские стили, может расцениваться как положительно, так и негативно. К проникающим извне культурным течениям этруски прибавили свои тра-диции, опыт, национальный характер; можно сказать, что основой этрусского искусства было смешение чужеземных и национальных сти-лей. Подобное заимствование, однако, таило в себе опасность. Этрус-ское искусство, следовавшее греческим стилям, но не имевшее интел-лектуального и исторического стимула, вдохновлявшего греческих творцов, было лишено единства. В отличие от греческого искусства здесь нет золотой середины - параллельно сосуществуют великолепие и убогость. Греки пытались выразить возвышенное и вечное через гар-монию и идеализацию, в особенности человеческого тела, в то время как этрусков не интересовали обобщение и абстрактные идеи, они ис-пользовали греческие формы, чтобы передать собственную склонность к частному и личному, подчеркивая выразительные детали." .
  
  Убийство Сервия Туллия. Гравюра 19 в.
  Раздел не случайно назван "Этрусский полдень". Культурное и политическое солнце Этрурии находилось в зените и казалось, что оно будет там вечно. Пышность и великолепие искусства, помпезность формления политической власти поражали воображение.
  Ежегодно в марте представители всех полисов этрусского Двена-дцатиградья собирались для торжественных жертвоприношений и из-брания высшего должностного лица Этрурии (этр. zilath mexl rasnal). Ему предстояло решать религиозные, хозяйственные и политические вопросы, заботиться о благополучии свободного населения и предупре-ждать возможные конфликты. Тогда же собрание назначало воеводу общеэтрусского ополчения. Zilath mexl rasnal восседал в особом поме-щении на троне. Один из таких тронов найден археологами в гробнице, условно названной "Реголини-Галасси". Спинка и сиденье украшают изображения в "зверином стиле", ножкам придана форма когтистых лап. Вне помещения zilath mexl rasnal сидел на переносном табурете без спинки, отделанном слоновой костью (лат. (sella curulis, курульное кресло). Парадной или триумфальной одеждой главы этрусской конфе-дерации служили пурпурные туника с золотым шитьём и тога, расшитая золотыми пальмовыми ветвями (лат. toga picta). Повседневной одеждой были белая туника до бедер и с короткими рукавами, и короткая выши-тая пурпурная мантия. На ногах красовалась обувь с приподнятыми носками.
  Золотые листья и жёлуди дуба, сплетаясь, образовывали венец (лат.corona). Дуб считался у индоевропейских предков оско-умбров древнейшим символом высшего небесного божества.
  Вероятно, одним из символов власти главы этрусской конфеде-рации было золотое кольцо.
  
  Преступление Туллии. Гравюра 19 в.
  Zilath mexl rasnal держал в руках скипетр, увенчанный орлом, также считаемый индоевропейцами оско-умбрами птицей бога неба. Но и у малоазиатских предков тирсенов орёл также считался священным вестником Солнца.
  О приближении предводителя конфедерации предупреждали сиг-налы труб. Двенадцать (по одному от всех главных городов) стражей, окружавших выборного главу кофедерации, держали на плечах фасции - пучки прутьев, перевязанные ремнями, с вложенными в них топориками.
  Этрусский полдень. Солнечный и знойный. Но светило медленно движется с зенита вниз. Назавтра над Италией взойдёт новое солнце - римское.
   2. Дела надменного рекса
  Воображение Тита Ливия выплеснуло на папирус: -" 46. Тут Тарквиний, которому ничего иного уже не оставалось, решается на крайнее. Будучи и много моложе, и много сильнее, он схватывает Сер-вия в охапку, выносит из курии и сбрасывает с лестницы, потом воз-вращается в курию к сенату. (4) Царские прислужники и провожатые обращаются в бегство, а сам Сервий, потеряв много крови, едва жи-вой, без провожатых пытается добраться домой, но по пути гибнет под ударами преследователей, которых Тарквиний послал вдогонку за беглецом. (5) Считают, памятуя о прочих злодеяниях Туллии, что и это было совершено по ее наущенью. Во всяком случае, достоверно из-вестно, что она въехала на колеснице на формум и, не оробев среди толпы мужчин, вызвала мужа из курии и первая назвала его царем.
  (6) Тарквиний отослал ее прочь из беспокойного скопища; доби-раясь домой, она достигла самого верха Киприйской улицы, где еще недавно стоял храм Дианы, и колесница уже поворачивала вправо к Урбиеву взвозу, чтобы подняться на Эсквилинский холм, как возница в ужасе осадил, натянув поводья, и указал госпоже на лежащее тело зарезанного Сервия. (7) Тут, по преданию, и совершилось гнусное и бес-человечное преступление, памятником которого остается то место: его называют "Проклятой улицей". Туллия, обезумевшая, гонимая фу-риями-отмстительница-ми сестры и мужа, как рассказывают, погна-ла колесницу прямо по отцовскому телу и на окровавленной повозке, сама запятнанная и обрызганная, привезла пролитой отцовской крови к пенатам своим и мужниным. Разгневались домашние боги, и дурное начало царствования привело за собою в недалеком будущем дурной конец...
  
  
   (8) Сервий Туллий царствовал сорок четыре года и так, что даже доброму и умеренному преемнику нелегко было бы с ним тягать-ся. Но слава его еще возросла, оттого что с ним вместе убита была законная и справедливая царская власть.
  (9) Впрочем, даже и эту власть, такую мягкую и умеренную, Сер-вий, как пишут некоторые, имел в мыслях сложить, поскольку она была единоличной, и лишь зародившееся" в недрах семьи преступление воспрепятствовало ему исполнить свой замысел и освободить отече-ство" .
  Вспомним, "что большинство наших сведений о Риме основано на информации, сообщенной нам "Почтенным Ливийцем" - Титом Ли-вием. Существуют и другие римские авторы, но Ливий - именно тот человек, который дал нам "картину" Рима, а не отдельные, не связанные друг с другом фрагменты" . Сила писательского дарования Тита Ливия колоссальна. Драматизм повествования оказывал и до сих пор оказывает гипнотическое воздействие на артистические натуры. Писатели, худож-ники и скульпторы не жалеют сил и талантов для воплощения сюжета. Однако столь же сильное воздействие ливиев рассказ оказыват и на учё-ных-историков. Б.Г.Нибур, считая большинство римских рексов фигу-рами мифическими, тем не менее признавал личность Луция Тарквиния Надменного вполне исторической, основные факты изложенные Ли-вием - вполне достоверными, хотя живописные литературные оформ-ленные подробности считал невероятными и вымышленными. А.Швеглер вообще полагал, что все детали саги о последнем римском рексе заслуживают полной веры.
  
  Этрусско-римская армия в конце 6 в. до н.э. и её построение
  Можно предположить, что последние лукумоны-рексы стояли буквально в одном шаге от превращения выборной власти в наслед-ственную, династическую. Вероятно, всё большую роль играли согла-шения с наиболе влиятельными семействами, старательно скрепляемые брачными союзами. Это отразилось в сюжете легенды о дочерях Сервия Туллия, которые "...характером были настолько не схожи, что вполне могли послужить прототипами волшебных сказок про двух сестер - злую и добрую. Если одна была нравом кротка, то вторая - сущая стер-ва. Интересно, что и братья Тарквинии также различались: Аррунт - кротостью, а Луций - крутостью. То ли Сервий перемудрил, решив скомпенсировать характеры, то ли случайно вышло, но кроткая оказа-лась женой авантюриста, а вторая - тихони. Туллия-свирепая, как про-звали вторую, была недовольна тихоней-мужем и, напротив, выказывала всяческое уважение и восхищение дерзким и мужественным Луцием. Дальнейшие события вполне предсказуемы - родственные души сходят-ся, Аррунт вдруг как-то подозрительно умирает, вдогонку умирает и жена Луция. Вдова и вдовец находят утешение в браке. Туллия умело подогревает честолюбие Луция, Луций начинает вести речи о том, что тесть его вообще-то самозванец, поскольку народ не избирал его, всяче-ски мутит воду, ищет союзников" . Туллия Свирепая толкнула мужа на решительное устранение отца и, по всей видимости, оформила пере-ход власти какими-то религиозными обрядами и церемониями (возмож-но перезд тела колесницей - отголосок этих обрядов). Таким образом она не просто продвинула Луция Тарквиния Надменного в рексы, но еще и легитимизировала это продвижение. Причём сделала это "в тра-дициях предков".
  Категорически отказываясь принимать на веру так называемые "реформы Сервия Туллия" в том виде, в каком их предлагают античные писатели, ещё решительнее следует отвергнуть и мнение Ф.Энгельса о том, что "...в Риме, еще до упразднения так называемой царской власти, был разрушен древний общественный строй, покоившийся на личных, кровных узах, а вместо него создано было новое, действительно госу-дарственное устройство, основанное на территориальном делении и имущественных различиях. Публичная власть сосредоточилась здесь в руках военнообязанных граждан и была направлена не только против рабов, но и против так называемых пролетариев, отстраненных от воен-ной службы и лишенных вооружения"
  
  Шлем 6 в. до н.э.
  Но одновременно мы, тем не менее, не сомневаемся, что этрус-ские лукумоны, утверждавшиеся в качестве римских рексов, произвели существенные преобразования в обществе. Целью этих преобразований было создание мощного этрусского форпоста на Тибре, опираясь на ко-торый этруски хотели продолжить дальнейшее освоение Кампаньи с вытеснением оттуда греков. При этом этруски надеялись использовать "римское казачество" в качестве авангарда и "пушечного мяса". Ничего странного: после ослабления роли старой аристократии в Этрурии раз-разился военный кризис.
  Когда торговля переходила в грабёж, а награбленное станови-лось товаром, состояние стычек между италийскими племенами было постоянным. Но только этруски, ободрённые успехами, попытались первыми провести масштабные завоевания в Кампанье. Для этого им пришлось как качественно усилить вооружённую силу римского сател-лита, так и количественно нарастить военную мускулатуру Рима.
  Последние рексы проводили в Риме "гоплитские реформы", ос-новы которых сами этруски заимствовали у греков. Римская пехота осваивала строй фаланги. Воины начали использовать шлемы с жестким налобным щитком, открытые без защиты для носа, с откидными щитка-ми для щек, с гребнями. Распространились поножи, составные латы для защиты корпуса. Латы изготавливали в Риме из многослойноой склеен-ной грубой льняной ткани, из кожи, либо из бронзы. Доспех не защищал бёдер, но прикрывал живот и грудь. Бронзовые латы из двух половинок защищали и грудь, и спину. В вооружении римлян возникли определён-ные новшества, например, кожаные латы, покрытые пластинами метал-ла. Это снаряжение гораздо эффективнее защищало плечи и бедра вои-на. Заметно влияние греческих оружейников на работу этрусско-римских мастеров, хотя местные традиции преобладали всё больше и больше. Так, вместе с "аттическим" типом шлема появился шлем с шишаком на куполе, с щитками для щёк, украшенными тремя дисками. По-прежнему изготавливали из бронзы нагрудные зерцала круглой формы, применявшиеся воинами-италиками по всему полуострову. Ис-пользовали круглые гоплитские щиты, овальные, прямоугольные со скруглёнными углами. Зато мечи, как уже говорилось, римские воины в бою применяли редко, основным оружем оставались копья.
  Ни в коем случае нельзя считать, что римская армия преврати-лась в монолитную силу, какой стали войска греческих полисов класси-ческой эпохи! Отряды римлян имели не только различное снаряжение, но и разный характер. Рядом с конной гвардией рексов на войну шло гоплитское ополчение, а также военные отряды частного характера из клиентов, состоявших на службе у патрициев. Вполне возможно, что имелись и наёмные дружины из числа "бродячих" дружин оско-умбрской молодёжи. Совершенно ясно, что воинскую дисциплину в та-ком разнородном воинстве могли жестко контролировать только рексы. Понятно также, что даже под началом талантливого и храброго рекса военные действия не могли подняться выше уровня грабительского налёта. А с хорошо вооруженным и дисциплинированным врагом, сра-жающимся в правильном строю, такому воинству было непросто спра-виться. Но как раз таким неприятелем были греческие фаланги, которые выставили бы против захватчиков греческие колонии!
  
  Шлем 6 в. до н.э.
  Осознавая это, рексы пытались компенсировать качественные недостатки войска количественным наращиванием вооружённых сил. Плебеям предоставляли возможность сражаться бок о бок с патриция-ми. (Пока что это даже льстило плебеям, но впоследствии вызовет недоумение, перерастающее в раздражение: военная обязанность - есть, а где права?!)
  Некоторые особенно смелые исследователи даже настаивают, что со времён Сервия Туллия Рим стал состоять из двух самостоятель-ных общин - плебейской и патрицианской, каждая из которых имела будто бы особое собрание, своих магистратов. Думается, всё же, что это не соответствует действительности. Зато возникает очень большой соблазн предположить, что Сервий Туллий, вовлекая плебеев в военную организацию, в какой-то степени конфликтовал с латино-сабинским пат-рициатом, за что его свергли. Но никаких свидетельств этому пока нет.
  Тит Ливий: -" 49. (1) И вот началось царствование Луция Тарквиния, которому его поступки принесли прозвание Гордого: он не дал похоронить своего тестя, твердя, что Ромул исчез тоже без по-гребенья; (2) он перебил знатнейших среди отцов в уверенности, что те одобряли дело Сервия; далее, понимая, что сам подал пример пре-ступного похищения власти, который может быть усвоен его против-никами, он окружил себя телохранителями; (3) и так как, кроме силы, не было у него никакого права на цар-ство, то и царствовал он не из-бранный народом, не утвержденный сена-том.
  (4) Вдобавок, как и всякому, кто не может рассчитывать на лю-бовь сограждан, ему нужно было оградить свою власть страхом. А чтобы устрашенных было побольше, он разбирал уголовные дела еди-нолично, ни с кем не советуясь, и потому получил возможность умерщ-влять, (5) высылать, лишать имущества не только людей подозри-тельных или неугодных ему, но и таких, чья смерть сулила ему добычу. (6) Особенно поредел от этого сенат, и Тарквиний постановил никого не записывать в отцы, чтобы самою малочисленностью своей стало ничтожнее их сословие и они поменьше бы возмущались тем, что все делается помимо них.
  
  Участок так называемой "стены Сервия Туллия". Рим, площадь Мань-янаполи
   (7) Он первым из царей уничтожил унаследованный от предше-ственников обычай обо всем совещаться с сенатом и распоряжался гос-ударством, советуясь только с домашними: сам - без народа и се-ната, - с кем хотел, воевал и мирился, заключал и расторгал договоры и союзы. (8) Сильнее всего он стремился расположить в свою пользу латинов, чтобы поддержка чужеземцев делала надежней его положе-ние среди граждан, а потому старался связать латинских старейшин узами не только гостеприимства, но и свойства. (9) Октавию Мами-лию Тускуланцу - тот долгое время был главою латинян и происходил, если верить преданью, от Улисса и богини Кирки, - этому самому Ма-милию отдал он в жены свою дочь, чем привлек к себе его многочислен-ных родственников и друзей.
  ...(3) Турн Гердоний из Ариции яростно нападал на ...Тарквиния. Неудивительно, мол, что в Риме его прозвали Гордым (прозвище это было уже у всех на устах, хоть и не произносилось вслух). ...Тарквиний, задетый сильнее, чем могло показаться, тотчас начинает готовить ему гибель, чтобы и в латинов вселить тот же ужас, каким сковал души сограждан. (2) И так как открыто умертвить Турна своею вла-стью он не мог, то погубил его, облыжно обвинив в преступлении, в котором тот был неповинен. ...Турн не получил слова для оправданья и погиб неслыханной смертью: его погрузили в воду Ферентинского ис-точника и утопили, накрыв корзиной и завалив камнями.
  52. (1) Потом Тарквиний вновь созвал латинов на сход и, похва-лив их за то, что они по заслугам наказали Турна, гнусного убийцу, за-мышлявшего переворот и схваченного с поличным, внес следующее предложение: (2) хотя он, Тарквиний, мог бы действовать, опираясь на старинные права, поскольку все латины происходят из Альбы и связа-ны тем договором, по которому со времен Тулла все государство аль-банцев со всеми их поселениями перешло под власть римского народа, (3) тем не менее он считает, что ради общей выгоды договор этот надо возобновить и что латинам больше подобает разделять с рим-ским народом его счастливую участь, нежели постоянно терпеть раз-рушение своих городов и разоренье полей (как то было сперва в цар-ствование Анка, затем при Тарквинии Древнем). (4) Латины легко дали себя убедить, хотя договор предоставлял Риму превосходство.
  Впрочем, и начальники латинского народа, казалось, сочувству-ют царю и стоят с ним заодно. Да и свеж был пример опасности, угрожавшей каждому, кто вздумал бы перечить. (5) Так договор был возобновлен, и молодым латинам было объявлено, чтобы они, как сле-дует из этого договора, в назначенный день явились в рощу Ферентины при оружии и в полном составе. (6) И, когда все они, из всех племен, собрались по приказу римского царя, тот, чтобы не было у них ни сво-его вождя, ни отдельного командования, ни собственных знамен, со-ставил смешанные манипулы из римлян и латинов, сводя воинов из двух прежних манипулов в один, а из одного разводя по двум. Сдвоив таким образом манипулы, Тарквиний назначил центурионов.
  
  Тарквиний, сбивающий головки маков. Лоуренс Алма Тадема. 1867
  53. (1) Насколько несправедлив был он как царь в мирное время, настолько небезрассуден как вождь во время войны; искусством вести войну он даже сравнялся бы с предшествующими царями, если б и здесь его славе не повредила испорченность во всем прочем. (2) Он пер-вый начал войну с вольсками, тянувшуюся после него еще более двухсот лет, и приступом взял у них Свессу Помецию. (3) Получив от распро-дажи тамошней добычи сорок талантов серебра, он замыслил соору-дить храм Юпитера, который великолепьем своим был бы достоин царя богов и людей, достоин римской державы, достоин, наконец, ве-личия самого места. Итак, эти деньги он отложил на построение храма.
  (4) Затем Тарквиния отвлекла война с близлежащим городом Габиями, подвигавшаяся медленнее, чем можно было рассчитывать. После безуспешной попытки взять город приступом, после того как он был отброшен, от стен и даже на осаду не мог более возлагать ника-ких надежд, Тарквиний, совсем не по-римски, принялся действовать хитростью и обманом. (5) Он притворился, будто, оставив мысль о волне, занялся лишь закладкою храма и другими работами в городе, и тут младший из его сыновей Секст, перебежал, как было условлено, в Габии, жалуясь на непереносимую жестокость отца. (6) Уже, говорил он, с чужих на своих обратилось самоуправство гордеца, уже много-численность детей тяготит этого человека, который обезлюдил ку-рию и хочет обезлюдить собственный дом, чтобы не оставлять ника-кого потомка, никакого наследника. (7) Он, Секст, ускользнул из-под отцовских мечей и копий и нигде не почувствует себя в безопасности, кроме как у врагов Луция Тарквиния. Пусть не обольщаются в Габиях, война не кончена - Таркви-ний оставил ее лишь притворно, чтобы при случае напасть врасплох. (8) Если же нет у них места для тех, кто мо-лит о защите, то ему, Сексту, придется пройти по всему Лацию, а потом и у вольсков искать прибе-жища, и у эквов, и у герников, покуда он наконец не доберется до племени, умеющего оборонить детей от жестоких и нечестивых отцов. (9) А может быть, где-нибудь встре-тит он и желание поднять оружие на самого высокомерного из царей и самый свирепый из народов. (10) Казалось, что Секст, если его не уважить, уйдет, разгневанный, дальше, и габийцы приняли его благо-склонно. Нечего удивляться, сказали они, если царь наконец и с детьми обошелся так же, как с гражданами, как с союзниками. (11) На себя самого обратит он в конце концов свою ярость, если вокруг никого не останется. Что же до них, габийцев, то они рады приходу Секста и верят, что вскоре с его помощью война будет перенесена от габийских ворот к римским.
  
  Макет Рима к началу 5 в. до н.э.
  54. (1) С этого времени Секста стали приглашать в совет. Там, во всем остальном соглашаясь со старыми габийцами, которые-де лучше знают свои дела, он беспрестанно предлагает открыть военные действия - в этом он, по его мнению, разбирается как раз хорошо, по-скольку знает силы того и другого народа и понимает, что гордыня царя наверняка ненавистна и гражданам, если даже собственные дети не смогли ее вынести. (2) Так Секст исподволь подбивал габийских старейшин возобновить войну, а сам с наиболее горячими юношами ходил за добычею и в набеги; всеми своими обманными словами и де-лами он возбуждал все большее - и пагубное - к себе доверие, покуда наконец не был избран военачальником. (3) Народ не подозревал обма-на, и когда стали происходить незначительные стычки между Римом и Габиями, в которых габийцы обычно одерживали верх, то и знать и чернь наперерыв стали изъявлять уверенность, что богами в дар по-слан им такой вождь. (4) Да и у воинов он, деля с ними опасности и труды, щедро раздавая добычу, пользовался такой любовью, что Тарквиний-отец был в Риме не могущественнее, чем сын в Габиях.
  (5) И вот, лишь только сочли, что собрано уже достаточно сил для любого начинания, Секст посылает одного из своих людей в Рим, к отцу, - разузнать, каких тот от него хотел бы действий, раз уже боги дали ему неограниченную власть в Габиях. (6) Не вполне доверяя, дума-ется мне, этому вестнику, царь на словах никакого ответа не дал, но, как будто прикидывая в уме, прошел, сопровождаемый вестником, в садик при доме и там, как передают, расхаживал в молчании, сшибая палкой головки самых высоких маков. (7) Вестник, уставши спраши-вать и ожидать ответа, воротился в Габии, бросив, как ему казалось, дело на половине, и доложил обо всем, что говорил сам и что увидел: из-за гнева ли, из-за ненависти или из-за природной гордыни не сказал ему царь ни слова. (8) Тогда Секст, которому в молчаливом намеке от-крылось, чего хочет и что приказывает ему отец, истребил старей-шин государства. Одних он погубил, обвинив перед народом, других воспользовавшись уже окружавшей их ненавистью. (9) Многие убиты были открыто, иные - те, против кого он не мог выдвинуть правдопо-добных обвинений. - тайно. Некоторым открыта была возможность к добровольному бегству, некоторые были изгнаны, а имущество поки-нувших город, равно как и убитых, сразу назначалось к разделу. (10) Следуют щедрые подачки, богатая пожива, и вот уже сладкая воз-можность урвать для себя отнимает способность чувствовать общие беды, так что в конце концов осиротевшее, лишившееся совета и под-держки габийское государство было без всякого сопротивления преда-но в руки римского царя.
  55. (1) Овладев Габиями, Тарквиний заключил мир с эквами и возобновил договор с этрусками. После этого он обратился к город-ским делам, первым из которых было оставить по себе на Тарпейской горе памятник своему царствованию и имени - храм Юпитера, воз-двигнутый попеченьем обоих Тарквиниев: обещал отец, выполнил сын. (2) И, чтобы отведенный участок был свободен от святынь других бо-гов и всецело принадлежал Юпитеру и его строившемуся храму, царь постановил снять освящение с нескольких храмов и жертвенников, находившихся там со времен царя Тация, который даровал их богам и освятил во ис-полненье обета, данного им в опаснейший миг битвы с Ромулом...
  56. (1) Стремясь завершить строительство храма, для чего бы-ли призваны мастера со всей Этрурии, царь пользовался не только государственной казной, но и трудом рабочих из простого люда. Хотя этот труд, и сам по себе нелегкий, добавлялся к военной службе, все же про-столюдины меньше тяготились тем, что своими руками со-оружали хра-мы богов, (2) нежели теми, на вид меньшими, но гораздо более трудны-ми, работами, на которые они потом были поставлены: устройством мест для зрителей в цирке и рытьем подземного Боль-шого канала - стока, принимающего все нечистоты города. С двумя этими сооружениями едва ли сравнятся наши новые при всей их пыш-ности. (3) Покуда простой народ был занят такими работами, царь, считая, что многочисленная чернь, когда для нее не найдется уже при-менения, будет обременять город, и желая выводом поселений расши-рить пределы своей власти, вывел поселенцев в Сигнию и Цирцеи, что-бы защитить Рим с суши и с моря". .
  
  Капитолий. Макет Рима к началу 5 в. до н.э.
  Как известно, одним из признаков государства являются налоги и сборы. Одним самых ранних сборов стала плата частных лиц за пользо-вание канализацией и водопроводами (лат. vectigal cloacarium, pro aquae forma). Начало создания сточной системы легенда приписывает этрус-ским рексам, хотя сейчас археологи склонны думать, что первые эле-менты знаменитой римской клоаки были сооружены ещё при Анке Мар-ции. Как бы то ни было, к концу 6 в. до н.э. был сооружён "ров квири-тов" (лат. Quiritium fossa). Неверно считать Quiritium fossae рвом, ча-стью городских укреплений, как думали историки ранее. Это старинное название простейшей части будущей разветвлённой сети клоак. Величие этого изобретения невозможно недооценить. Общепризнано, что именно канализация позволила Риму вырасти в миллионную столицу античного мира. Любопытно, что сами римляне неоднозначно относились к вели-кой постройке. Признавая значимость канализации, древние писатели в то же время критиковали "барщину", на которую Луций Тарквиний Надменный, якобы сгонял римлян, подвергая их притеснениям.
  Осушение и благоустройство всё ещё сырых низин требовало как хорошо организованного коллективного труда, так и большого количе-ства металлических орудий: кирок, мотыг, лопат. Успех осушительных работ указывает на их централизованную организацию. Пожалуй, можно согласиться с тем, что инициаторами и руководителями работ были рексы, а патриции использовали привлечение населения к обществен-ным работам и взимание сборов за пользование канализацией как повод для критики рексов.
  
  Капитолийский храм. Макет Рима к началу 5 в. до н.э
  Напрашивается также гипотеза если не о конфликте, то об опре-делённом непонимании между рексами и римскими понтификами. Этрусские лукумоны были носителями некоторых жреческих функций, как и их предшественники - первые латино-сабинские рексы. Но иных функций! Поэтому они не считали себя вправе вмешиваться в сакраль-ные дела, которые приходилось передоверять терпимым для этого ими местным понтификам. Конечно, со временем многие предписания пон-тификов, относящиеся к водным источникам и перестававшие соответ-ствовать практическим потребностям, были забыты. Но отношение к воде как к святыне сохранялось. Ежегодно 13 октября римляне отмеча-ли Фонтиналий, посвященный Фонту - покровителю водных источников. В этот праздник украшали венками все колодцы и родники. Так что ис-полнение конкретных инженерных задач, скорре всего, было возложено на приезжих этрусских специалистов поскольку, во-первых, у них был огромный опыт, во-вторых, вряд ли римские понтифики с их трепетным отношением к источникам воды вообще задумывались о проблеме дре-нажа.
  Приглашённые знатоки справились с делом даже чересчур хо-рошо. Нечистоты настолько эффективно удаляли из города, что Тибр превратился в продолжение городских сточных канав. И до этого речная вода была мало пригодна для питья, а теперь стала просто опасна для здоровья. Совершенно логичным продолжением работ стало обеспече-ние Рима чистой питьевой водой.
  Конечно же знаменитые акведуки возникнут лишь столетия спу-стя - первый будет выстроен только в 312 г. до н.э. по приказу цензора Аппия Клавдия. А в конце 6 в. до н.э. было налажено снабжение Рима водой из общих колодцев и ключей. Главным из них был так называе-мый Tullianum - от слова tullius, ключ, бьющий фонтаном. Над родником построили низкий свод для защиты потока. Он обеспечивал римлян во-дой вплоть до постройки акведуков, а когда в будущем он потеряет свое значение для водоснабжения, в сводчатом помещении (лат. carcer) ста-нут содержать преступников. Интересно, что этот родник снабжает во-дой римлян и поныне.
  В период, приписываемый Луцию Тарквинию Надменному, про-должали обустраивать Комиций, особый участок на Форуме, где рексы встречались с народом. Недавние раскопки подтвердили эти сообщения древних писателей. Вероятно, на рубеже 6 и 5 вв. до н.э. началось мо-щение Форума. Также была вымощена Священная улица (лат. Sacra via), ведущая на юго-восток от Капитолия. Вытянулись параллельные ряды лавок (гостиный двор) вдоль южной (лат. sub veteribus) и северной сто-роны (лат. sub novis) форума.
  Этруски, как и римляне, были почитателями Весты. Раскопки, проведённые под руководством Джакомо Бони в начале двадцатого ве-ка, показали, что храм Весты, расположенный на Форуме вблизи от Ре-гия, действовал ещё в 575 г. до н.э. Об этом свидетельствуют надписи на черепках из вотивных приношений. Но только к концу 6 в. до н.э. были завершены строительство и окончательная отделка храма.
  
  Капитолийский храм к началу 5 в. до н.э
  Постройками покрылась возвышенность, примыкающая на севе-ро-востоке к Палатину -Велия (лат. Velia, Veliae). Окруженную вими-нальским и Квиринальским холмами долина Субура (лат. Subura) теперь была густо заселили небогатые римляне.
  Рим был обнесён валом, на котором воздвигали стену, позднее получившую название Сервиевой, однако постройка не была завершена и кое-гдe виднелись не укреплённые участки.
  
  Капитолийский храм к началу 5 в. до н.э
  Особого внимания требовало обслуживание и охрана стратеги-чески важного деревянного свайного моста через Тибр (лат. Pons Sublicius). Преправа имела неоценимое значение - как военное, так и торговое.
  Последние этрусские рексы занялись усердной застройкой Капи-толийского холма. В последней трети 6 в. до н.э. был сооружён для бо-жеств Иова, Юноны и Минервы первый Капитолийский хра́м (лат. аedes Iovis Optimi Maximi Capitolini, aedes Capitolina). Итальянские археологи нашли остатки его фундамента в 1865 г. под возведенным в XVI в. дворцом Каффарелли.Согласно легенде, закладка его совершилась на месте святилища сабин ещё при Луции Тарквинии Приске. А освящён храм был только в 509 г. до н. э. Внешний вид его изменится за многие века до неузнаваемости. В частности, во время гражданских войн 80-х годов до н. э. храм сгорит и будет перестроен. Поэтому представить се-бе первоначальный вид постройки крайне затруднительно. Храм имел прямоугольную форму (62 м. в длину и 53,5 м. в ширину) и по своим размерам, как минимум, не уступал крупнейшим греческим святили-щам. Как и этрусские святиища, послужившие ему образцом, деревян-ные стены храма Капитолийской триады поставили на высоком подиу-ме. Передняя часть храма состояла из зала с колоннадой. Вероятно, с самого начала задняя часть храма была разделёна на три целлы. Сред-нюю посвятили Иову-отцу (лат. Iovis, Iovis-pater, Iuppiter) и установили там его скульптурное изображение. Левая целла была посвящена Юноне, правая - Минерве. Кроме того, для каждого божества сооруди-ли свой алтарь. Внешний вид первого храма, должно быть, мало чем отличался от того, что можно было видеть в каждом этрусском городе: обилие пёстро окрашенных терракотовых украшений, черепичная кры-ша с терракотовой скульптурой Иова на запряженной четвернёй колес-нице. С самого начала храм стал для римлян символом единства, вла-сти, могущества и вечности города.
   3.Добродетель Лукреции, честь Брута и реа-лии Смутного времени
  Одно из самых юмористических сказаний древности гласит, что некогда бог Аполлон возжелал близости с красавицей Сивиллы Эритрейской. Корыстная барышня тут же выставила счёт: согласна, но взамен хочет столько же лет жизни, сколько песчинок на эритрейском пляже. Покоробленный её меркантильностью Аполлон решил проучить Сивиллу. Она будет прорицательницей долгожительницей лишь до тех пор, пока живёт на чужбине. Увидев родную землю - умрёт незамедли-тельно. Это, во-первых... Сивилла переселилась в италийский городок Кумы и там поняла, что было еще и "во-вторых", о которых Аполлон мстительно умолчал: красотка забыла попросить вместе с долгим веком непреходящую молодость. Она жила, дряхлела, предрекала кумцам все-возможные гадости. Впрочем, будем справедливы - не только им, например, она предсказала Троянскую войну. Не удивляет, что утом-лённые и раздражённые соседством жители Кум решили избавить Си-виллу от многовековой гипертонии и болезни Паркинсона. Они отпра-вили старушке письмо, запечатанное по тогдашним почтовым правилам глиной. Причем не местной, а эритрейской. Сивилла увидела печать из родной почвы и испустила дух. Но привычка портить людям настроение гадостными прогнозами на завтра не умерла вместе с пророчицей. Её голос раздавался на сто диковинных тембров из - за ста дверей в кум-ской пещере. Так вот, вот как-то раз к Луцию Тарквинию Надменному явилась таинственного вида старуха, подозрительно похожая на усоп-шую. Гостья предложила ему за непомерно высокую цену купить девять книг с предсказаниями будущего, написанных на пальмовых листьях акростихами на греческом языке. Экономный и практичный рекс лишь рассмеялся в ответ. Тогда старуха бросила в огонь три книги, назначив за оставшиеся ту же цену. Правитель Рима вновь отказался, но уже без прежней скептической уверенности. Старуха невозмутимо сожгла еще три книги судеб римского государства, оставив прежнюю цену за по-следние. Тогда раздосадованный рекс понял: надо было покупать оптом! Он приобрёл оставшиеся тома, укрыл их на Капитолии и при-ставил к ним жрецов-толкователей.
  
  Секст Тарквиний и Лукреция. Карти-на 16 в.
  Сивиллины книги пользовались очень большой популярностью. Их содержание хранили в полной тайне, за единственное нарушение ко-торой преступника зашили в мешок и бросили в Тибр.
  Но античные писатели не сообщают, предсказали ли сивиллины книги Луцию Тарквинию Надменному его собственную судьбу.
  Вновь - слово Титу Ливию: : -"(4) Среди этих занятий явилось страшное знаменье: из деревянной колонны выползла змея... (5) Для ис-толкованья общественных знамений призывались только этрусские прорицатели, но это пред-вестье как будто бы относилось лишь к царскому дому, и встревоженный Тарквиний решился послать в Дель-фы к самому прославленному на свете оракулу. (6) Не смея доверить таблички с ответами никому другому, царь отправил в Грецию, через незнакомые в те времена земли и того менее знакомые моря, двоих своих сыновей. То был Тит и Аррунт. (7) В спутники им был дан Луций Юний Брут, сын царской сестры Тарквинии, юноша, скрывавший при-родный ум под принятою личиной. В свое время, услыхав, что видней-шие граждане, и среди них его брат, убиты дядею, он решил: пусть его нрав ничем царя не страшит, имущество - не соблазняет; презираемый в безопасности, когда в праве нету защиты. (8) С твердо обдуманным намереньем он стал изображать глупца, предоставляя распоряжать-ся собой и своим имуществом царскому произволу, и даже принял про-звище Брута -"Тупицы", чтобы под прикрытием этого прозвища силь-ный духом освободитель римского народа мог выжидать своего вре-мени. (9) Вот кого Тарквинии взяли тогда с собой в Дельфы, скорее по-смешищем, чем товарищем, а он, как рассказывают, понес в дар Апол-лону золотой жезл, скрытый внутри полого рогового, - иносказатель-ный образ собственного ума.
  
  
  (10) Когда юноши добрались до цели и исполнили отцовское по-ручение, им страстно захотелось выспросить у оракула, к кому же из них перейдет Римское царство. И тут, говорит преданье, из глубины расселины прозвучало: "Верховную власть в Риме, о юноши, будет иметь тот из вас, кто первым поцелует мать". (11) Чтобы не прове-дал об ответе и не заполучил власти оставшийся в Риме Секст, Тарквинии условились хранить строжайшую тайну, а между собой жребию предоставили решить, кто из них, вернувшись, первым даст матери свой поцелуй. (12) Брут же, который рассудил, что пифийский глас имеет иное значение, припал, будто бы оступившись, губами к земле - ведь она общая мать всем смертным. (13) После того они воз-вратились в Рим, где шла усердная подготовка к войне против руту-лов..." ..
  "...рассказ о последнем царе этрусского происхождения насы-щен легендами не в меньшей степени, чем повествования о его предше-ственниках, и многими деталями напоминает греческую драму. Скорее всего, такой характер придало ему переведенное на латинский язык со-чинение драматурга этрусского происхождения Волния "Этрусские тра-гедии". На использование этрусского источника указывает отсутствие в трагедии о преступлениях дома Тарквиниев какой-либо антиэтрусской направленности.
  Образ Тарквиния Высокомерного отличают те же черты, кото-рыми наделены в греческой историографии тираны. Возможно, Волний был одним из тех, кто воспользовался приемами греческой драматургии для обрисовки событий древней истории Рима и Италии..
  Предание об изгнании из Рима Тарквиния и всего его рода недо-стоверно во многих своих частях. Прежде всего, оно тенденциозно. Его цель - возвеличить представителей патрицианских родов, чьи имена оказались в списках первых должностных лиц республики" .
  57. (1) Рутулы, обитатели города Ардеи, были самым богатым в тех краях и по тем временам народом. Их богатство и стало причи-ной войны.... (3) Попробовали, не удастся ли взять Ардею сразу, при-ступом. Попытка не принесла успеха. Тогда, обложив город и обведя его укреплениями, приступили к осаде" ..
  Ардея, находившаяся южнее Рима, была племенным центром ла-тинв-рутулов. Она упомянута в тексте договора между Карфагеном и Римом от 509 г. до н. э., а археологи убедительно подтвердили суще-ствование города, раскопав укрепления и храм с терракотами в этрус-ском стиле.
  Версия дальнейших событий, сочинённая Ливием, просто потря-сающа. Не счесть классиков и малоизвестных литераторов, драматур-гов, художников и скульпторов, обыгрывавших сюжет, гениально изло-женный Титом Ливием. В самом деле, пред нами - практически готовый сценарий очередной голливудской "нетленки" с претензиями на стату-этку "Оскара"..
  
  П.Рубенс. Секст Тарквиний и Лукреция. 1609-1611 в.
  -"Ка же-с? Беседуем-с! С бабами - о войне, на войне о бабах.". (из анекдотов о поручике Ржевском). Маявшиеся от скуки в лагере под Ардеей солдафоны спьяну затеяли обсуждение жён. Один из офицеров, по имени Коллатин не нашёл ничего умнее, чем красочно расписать добродетели своеей супруги Лукреции. В изрядно накачнные вином мозги взбрела идея: не учинить ли инспекционную проверку? Удалив-шись в "самоволку" с театра боевых действий, бравые вояки объехали свои дома и убедились, что их супруги за пирами и музыкой как-то... эээ... не особенно тревожатся за находящихся на фронте мужей. Лишь Лукреция благочинно ожидала возвращения Коллатина, тихо коротая время за прялкой. Естественно, Секст Тарквиний нашёл подобное со-стояние вещей... противоестественным.
  На следующую ночь Секст вновь ушёл в "самоволку", прибыл в дом Коллатина и предложил добродетельной Лукреции выбор между двумя вариантами: либо она уступает его натиску, либо он убивает её и одного из домашних рабов, возвращается в расположение воинской ча-сти, гдг сообщает Коллатину, что застал раба вместе с его женой un fla-granti, и пришиб обоих, защищая честь однополчанина. Поразмыслив, Лукреция выбрала первое.
   Шарль Бьянчини. Секст Тарквиний и Лукреция. Картина 19 в.
  Когда Секст, как ему казалось, удачно исполнил задуманое и, довольный, уехал, добродетельная отправила одного из рабов за отцом, второго - за мужем, пригласив явяться незамедлительно, прихватив са-мых близких друзей. Через некоторое время пирибыли Коллатин с Бру-том и Спурий Лукреций с Публием Валерием. Лукреция кратко отчита-лась о произошедшем и на глазах у всех покончила с собой.
  Если вас покорбил стиль трёх предыдущих абзацев, сообщаю, что это сделано для того, чтобы вы самостоятельно ознакомились с напыщенным и высокопарным текстом Тита Ливия и убедились, что в сжатом изложении всё становится именно таким - цинично-анекдотичным. Удостоверьтесь: -"59. (1) Пока те предавались скорби, Брут, держа пред собою вытащенный из тела Лукреции окровавленный нож, говорит: "Этою чистейшею прежде, до царского преступления, кровью клянусь - и вас, боги, беру в свидетели, - что отныне огнем, ме-чом, чем только сумею, буду преследовать Луция Тарквиния с его пре-ступной супругой и всем потомством, что не потерплю ни их, ни кого другого на царстве в Риме". (2) Затем он передает нож Коллатину, потом Лукрецию и Валерию, которые оцепенели, недоумевая, откуда это в Брутовой груди незнаемый прежде дух".
   После чего Брут проявилт удивтельную политическую расто-ропность и великолепные организаторсккие таланты.
  Уложив труп на носилки и расставив вокруг них людей в трауре, он повёл траурное шествие по Риму, после чего с возвышение для обра-тился к обывателям с такой неожиданно крсочной речью, которая бук-вально ошеломила слушателей: "Неужто это тот самый дурачок, при одном упоминании о котром все хихикали?"
  
  Андреа Казале . Самоубийство Лукреции. 18 в.
  Далее Ливий излишне многословно (для этого у него доставало дорогостоящего папируса?) уверяет нас: "-Все взволнованы... словами Брута, который порицает слезы и праздные сетованья и призывает мужчин поднять, как подобает римлянам, оружие против тех, кто поступил как враг. (5) Храбрейшие юноши, вооружившись, являются добровольно, за ними следует вся молодежь....
  (7) ...Со всех сторон города на форум сбегаются люди. Едва они собрались, глашатай призвал народ к трибуну "бытрых", а волею слу-чая должностью этой был облечен тогда Брут.
  (10) ...Брут воспламенил народ и побудил его отобрать власть у царя и вынести постановленье об изгнании Луция Тарквиния с супру-гою и детьми" .
  Бунт перекинулся на войска, осаждавшие Ардею. Они отказались повиноваться отказалось повиноваться рексу и признали начальником Брута. Тарквиний Надменный, проклиная сына, столь бездарно профу-кавшего власть ради юбки, метнулся в Рим, надеясь, что горожане вспомнят о его заслугах и завоеваниях, о полезных и внешне эффектных постройках.
  Но в Рим его не впустили.
  Секст же Тарквиний бежал в Габии, где его поджидали давние враги, обозлённые проводимыми им казнями и грабежом. Там он и был убит.
  Брут, продолжая демонстировать незурядные способности про-жжёного политикана, сообщил народу, что в храме Фортуны нашёл за-вещание Сервия Туллияв котором тот писал, что выборная власть луч-ше наследственной.
  Вот, собственно, и конец сказания.
  Но, пожалуй, начиная с этого эпизода, мы можем попробовать очень осторожно поискать в сочинении римского писателя крупицы ин-формации, ценной и для историка. "Признавая недостоверность деталей традиционного рассказа о падении царской власти в (Риме, не следует, однако, отказываться от решения важнейшего вопроса об изменении по-литического строя Рима в конце VI в. до н. э" .
  Конечно, детали устранения рексов и перехода к республике ни-когда не будут известны. Несомненно лишь одно - трансформация вла-сти не была мгновенной революцией, какой её изображают античные писатели.
  Но всё-таки, можно ли высказать какие-то соображения по пово-ду литературных пассажей блистательного сочинителя Тита Ливия?
  Перед читателями предстаёт шипящий клубок... родных и близ-ких людей. Каковы же их не лишённые любопытства досье?
  Лукреция. Победительница в "состязании жен", дочь Спурия Лу-креция Триципитина, влиятельного римлянина, которого Луций Таркви-ний Надменный очень желал привлечь на свою сторону. Жена Коллати-на. Так как с рождением детей в римских семьях не было принято затя-гивать, то бездетные Коллатин и Лукреция явно были молодоженами. Скорее всего такой брак был заключен по расчёту. Влияние сабинского рода Лукрециев было так сильно, что из него впоследствии будут неод-нократно выходить консулы. Этот род был довольно тесно связан (в том числе брачными связями) с Валериями и коллатинскими Эгериями. Ве-роятно, существовало также родство Лукрециев с Марциями. Лукреция должна была считаться завидной невестой, поскольку брак с ней позво-лял при определённых обстоятельствах претендовать на должность рек-са. В то же время как замужняя дама Лукреция не вызывала ни малейше-го интереса у честолюбивого человека. Насилие Секста Тарквиния вы-глядит поэтому совершеннейшей глупостью, на которую этот рассчёт-ливейший тип вряд ли был способен. Для Секста Лукреция была бы по-лезнее мёртвой, нежели опозоренной, а лучше - и то, и другое, причём без его участия.
  
  Лукас ван Лейден. Самоубий-ство Лукреции. Графика 16 в.
  Секст Тарквиний. Наименее убедительное из всех действующих лиц. Ходульный морально нечистоплотный злодей. Однако, если со-скрести толстый слой чёрной краски, которой его облило воображение Тита Ливия, перед нами предстаёт расчётливый политик средней руки. Его интерес к Лукреции мог объясняться тем, что брак с ней (девицей) или устранение её (замужней) давали дополнительные права на власть, не только уравнивали Секста с Коллатином, но даже предоставляли не-которое преимущество. Ведь, ко всему прочему, он сам был внуком римского рекса по матери (дочери Сервия Туллия).
  Тарквиний Коллатин. Его дедом по отцовской линии был колла-тинский Эгерий. Столь же неправдоподобный персонаж, что и Секст Тарквиний, его зеркальная противоположность, неестественное вопло-щение всех мыслимых достоинств архаической поры. Не может быть вопросов отчего Лукреция представлена именно его супругой. Он слу-жит пассивной оправой, фоном для её образцовой добродетели.
  
  Побережье Кампаньи
  Луций Юний Брут. Безусловно, наиболее яркий образ, для сияния которого древние авторы не жалели сусального золота. За ним навсегда утвердилось звание бескорыстного патриота без страха и упрёка, ли-шенного человеческих слабостей отца Римской демократии. При этом невнятной скороговоркой звучит то, что отец героя был мужем сестры Луция Тарквиния Надменного! То есть он также имел право стать пре-емником рекса. А если учесть, что это право подогревалось желанием отомстить за отца и брата, устранённых Луцием Тарквинием Надмен-ным из опасения за власть...
  Для пущего впечатления использован древнейший индоевропей-ский сюжет о трёх братьях, младший из которых - "дурачок" (лат. Brutus) торжествует над старшими. Но как? Наиболее удобный путь, который подсказывают сказки практически всех народов Европы - же-нитьба на царевне. Чего, по всей видимости "дурачок" сделать не су-мел. Дочь Луция Тарквиния Надменного была очень предусмотрительно выдана замуж за Октавия Мамилия - подальше в Тускул. Вторым вари-антом могла быть женитьба на Лукреции, но та стала женой Тарквиния Коллатина .
  И тогда "дурачок" рганизовал мятеж "отцов" против своего дяди - рекса, явно, предполагая заменить его. Это было вопиющим попрани-ем традиций, которые столь много значили для римлян. На что мог надеяться Луций Юний Брут?
  Во-первых, на то, что традиции были серьёзно расшатаны этрус-скими лукумонами-рексами и "отцы" согласятся на их нарушение.
  Во-вторых, Луций Юний Брут был командиром конной гвардии целеров. Если верить легендам, Луций Тарквиний Приск был начальни-ком конницы при Анке Марции, Сервий Туллий командовал целерами Луция Тарквиния Приска. Вряд ли это случайность, похоже началь-ствующий над целерами мог объявить своё право на титул рекса после ухода предшественника. Возможно, он мог указать на смутные воспо-минания о той первобытной поре, когда командир конницы мог в состя-зании собственноручно убить рекса и занять его место по праву победи-теля.
  Однако в действительности всё оказалось иначе.
  Итак, в 510 г. до н.э., или 244 г. ab urbe condito, согласно легенде, произошло возмущение римлян против последнего рекса Луция Таркви-ния Надменного. Само собою, невозможно считать эту дату достовер-ной. Но несомненно, что конец шестого столетия до новой эры был смутным временем, ознаменовавшее рождение Римской республики.
  Что же произошло?
  Во все школьные учебники истории вошло высказывание о том, что греки расселись по побережью Средиземного моря, словно лягушки по краю пруда. В отличие от италийских греков, этруски не ограничива-ли аппетитов побережьями. Напротив, их экспансия всегда носила "ма-териковый" характер как в долине р. По, так и в Кампанье.
  Этрусская конфедерация встретилась на пути в Кампанью с не-сколькими союзами латинских племён, созданными главным образом по религиозному принципу. Рим воспринимался этрусками как один из ма-леньких центров одного из таких союзов. Даже раздробленная, но пре-восходящая латинов в культурном и военном аспектах Этрурия легко удерживала в подчинении большинство латинских племенных союзов.
  Иными словами, политически раздробленная Этрурия не имела единого центра, которому был бы подчинён римский сателлит. А что не принадлежит одному - принадлежит всем, что принадлежит всем - не принадлежит никому. Рим был просто обречён на самостоятельность при первом же серьёзном ослаблении столь неопределённого этрусско-го влияния.
  
  Невысокие, но крутые холмы рядом с Тибром всегда привлекали этрусков своим исключительным стратегическим положением. Многие полисы стремились обосноваться на Семихолмье и превратить его в хо-рошо защищенную крепость.
  "...наследование этрусками римского престола не проходило мирно... И в этом нет ничего удивительного, если вспомнить о значи-мости положения Рима для общего экономического господства. Без со-мнения, надо иметь в виду некий период занятия этрусками города: Рим должен был находиться под властью трех этрусских городов, представ-ленных одним или некоторыми царями; это были Тарквинии (Таркви-ний), Вульчи (Мастарна-Сервий Туллий) и Кьюзи (Порсенна). Эта схема соответствует хронологическому порядку, в котором главные этрусские города находились в своем апогее. В VII веке до н.э. Тарквинии были самыми богатыми, а Цере превзошел их в VI веке до н.э. Затем в сере-дине того же века стали расти Вульчи, а потом Кьюзи, могущество ко-торого пришло в конце века. Это не означает, что другие второстепен-ные, но тем не менее важные города той же эпохи, например Вейи, не осуществляли значительного влияния на Рим: оформление храма Юпи-тера вейскими художниками доказывает это" .
  
  Макет Рима к началу 5 в. до н.э.
  До укрепления на Тибре этрусков Рима, как города, не существо-вало. Было Семихолмье - объединение деревень. Этрусские лукумоны-рексы превратили Семихолмье в полис, почти равный полисам южной Этрурии. Вот почему дружины этрусских кондотьеров из различных полисов Этрурии не просто захватывали и удерживали Рим, но еще и яростно соперничали из-за него. Вероятно, в убийстве Луция Тарквиния Приска следует видеть попытку борьбы латино-сабинской части римлян с укреплением этрусков в Риме. Убийство Сервия Туллия Луцием Тарквинием Надменным - глухой отзвук междоусобиц между этрусски-ми претендентами на роль римского рекса, в которой победил выходец из могущественной "лукумонии" Вульчи.
  Соперничество за власть обострялось ещё и тем, что в Риме успешно обосновались потомки рексов тех латинских племён Яникула, Корникула, Альбы, Кур, которые за два с половиной века влились в со-став populus Romanus: Клавдии, Аквилии, Валерии, Лукреции, Юнии, Горации, Гостилии, Помпилии, Марции, Эмилии, Юлии. Их аристокра-тическое происхождение, латинские корни и память о предках-рексах позволяли претендовать на власть в Риме. Это не могло не поощрять интриг и яростной борьбы за власть.
  К слову, в этих склоках и усобицах проявилась весьма забавная (с нашей точки зрения, конечно, а не с позиций тогдашних римлян) тен-денция. Претендент на должность рекса весьма неодобрительно отно-сился к укреплению власти его предшественником, справедливо усмат-ривая в этом укреплении дополнительные препятствия для себя. Но став рексом, он не только продолжал укреплять свой статус правителя, но и охотно пользовался достижениями предшественника. Так, согласно ле-генде, Сервий Туллий укрепил военную власть рекса, что резко возыси-ло его как над сенатом, так и над всадниками-целерами. ЛуцийТаркви-ний Надменный, будучи трибуном целеров, возмущался Сервием Тул-лием, но, став рексом, тут же продолжил реформы Сервия Туллия, воз-высившие рекса над сенатом.
  
  Макет Рима к началу 5 в. до н.э.
  Установив контроль сателлитного Рима над Лацием, этруски тем самым открыли себе ворота в Кампанью. Проживавшие там родствен-ные латинам "италики первой волны" (авзоны, опики) в силу малочис-ленности не смогли дать отпора этрускам. Греки опрометчиво упустили момент, когда могли отбить врага. И этруски приступили к организации в Кампанье ещё одного дочернего "двенадцатиградья", подобного тому, что возникло в долине р.По. Захваченные кампанские земли делили наподобие шахматной доски на потрясающе точно отмеренные, акку-ратные квадратные участки. Эти участки, полученные колонистами, со-ставляли сельскую округу городов Нола, Ацерра и Ноцерра и других, которые, действительно, составили подобие той федерации, что суще-ствовала в метрополии. Главным среди этрусских полисов Кампаньи стала Капуя (этр. Capeva, лат. Capua). Река Вольтурно греч. Οὐολτου̃ρνος, лат. Volturnus) связала город с внутренними районами Средней Италии.
  Греко-этрусское соперничество не могло миновать Кампанью . Там в середине 6 в. до н.э. вспыхнули конфликты, в которые обе сторо-ны усиленно вовлекали местные италийские племена. И тогда этруски сделали первый шаг к своему упадку.
  Трудно сказать, как было принято решение нанести удар по гре-ческому городу Кумы. Очень возможно, что на этрусков опьяняюще по-действовала морская победа карфагенско-этрусского альянса над фо-кейцами. Эйфория и ложная уверенность в том, что можно и в одиночку бить греков могли подтолкнуть этрусскую федерацию к совместным действиям в Кампанье. Была собрана армия из полисных гоплитских ополчений, к ней примкнули частные отряды кондотьеров. Обещанием добычи привлекли дружины умбрских, самнитских, даунийских вождей.
  Римляне также приняли участие в "нашествии на юг". В непо-средственном ударе по Кумам они, кажется, участия не принимали, так как абсолютно никаких упоминаний об этом у античных писателей нет. Осмелимся предположить, что на вспомогательные римские силы была возложена важнейшая задача обеспечить безопасность латинских ком-муникаций. Этим и была вызвана ардейская война, с которой отлучился в криминальную "самоволку" Секст Тарквиний. Тит Ливий объясняет войну с Ардеей простейшей причиной - дескать ардейцы на свою голо-ву были слишком богаты. Так ли всё просто? Ардея - крепость рутулов, которые, судя по названию, были латинами, возможно, с примесью си-кульского элемента. Приведенные данные не позволяют все же сколько-нибудь рельефно выделить этнические черты рутулов этого времени. Быть может, в древности рутулы впитали и ассимилировали значитель-ную массу лигуров, о чём сохраняли смутные воспоминания. Самое же главное - ардейцы, как и всё население приморского южного Лация, находилось в теснейших контактах с кампанскими греками и трансли-ровали культурные достижения греков во внутренние регионы Лация, в том числе в Рим! Оставлять явных эллинофилов на правом фланге и в тылу было слишком рискованно, так что римлянам пришлось заняться ардейской проблемой. Именно проблемой, потому что даже до Тита Ливия дошли неясные отголоски длительной и болезенной для римлян ардейской фланговой операции.
  Кумская война закончилась для этрусков полным провалом. Гре-ки учли неудачный опыт фокейцев и мобилизовали все силы. Во главе греческой армии встал энергичный и талантливый полководец Аристо-дем. Греки сражались с отчаянием, понимая, что поражение равноценно для них потере всей Средней Италии. Превосходящий их численно рыхлый конгломерат разнородных этрусских сил, их союзников и са-теллитов вряд ли был подчинён единому командованию. В 524 г. до н.э. после серии поражений этруски, используя численный перевес, продви-нулись дальше по побережью через долину Сарно. Ненадолго они поко-рили Помпеи, Геркуланум и Сорренто, выйдя к заливу Салерно. Преде-лом их продвижения на юг стала река Силарис. И тут греческие колони-сты с мужеством отчаяния ринулись в "последний и решительный бой". Аристодем с горсткой воинов одержал над этрусками победу, собствен-норучно поразив в поединке вражеского полководца.
  Это была катастрофа. Хотя на какое-то время этруски еще оста-лись в Кампанье, господство греков было отныне неоспоримо. В 510 году до н. э. греческий город Сибарис, долго соперничавший с соседним Кротоном, потерпел поражение. Сибарис был стерт с лица земли, а его жители бежали. Это событие привело к некоторому затиханию междо-усобиц, терзавших Великую Грецию. Что в свою очередь актвизировало внешнюю политику греков. Из Кампаньи победители этрусков устреми-лись дальше на север. По мнению многих исследователей с 520 г. до н.э. можно говорить о засилье греков в Этрурии. Греческие купцы приня-лись оседать в этрусских портах, перехватывать торговлю с западом до того обогащавшую этрусков.
  
  Тибр. Картина Й.М.В.Тёрнера 1819
  Римский патрициат терпел этрусских рексов и их заигрывания с плебеями до тех пор, пока полисы Этрурии были успешны и могуще-ственны, пока хозяйственные и военные интересы патрициев и этрус-ских рексов во многом совпадали. Но провал в кумской войне изменил настроения патрициев, которые "начали тяготиться засильем расенов, а греки превратились в естественных союзников римлян.
  Благодаря этому жители Лациума прониклись симпатией к глав-ному божеству Кум - Аполлону. Он стал первым Олимпийцем, поко-рившим римлян. Одна из причин его популярности заключалась в том, что Аполлон издавна считался богом, дарующим очищение от скверны. К тому же "сребролукий" бог был патроном древних троянцев, от кото-рых вели свой род основатели Рима" . На первый взгляд может пока-заться, что прежде всего произойдёт столкновение между старым родо-вым жречеством, (поскольку понтифики являлись выдвиженцами из наиболее знатных патрицианских родов) и рексами. Но этого не пока не случалось, поскольку рексы благоразумно не посягали на саакральные полномочия жречества. Понтифики, как и ранее, совершенно свободно совершали публичные жертвоприношения и обряды. Единственное и достаточно умеренное изменение в религиозной сфере - некоторое уве-личение числа весталок (жриц огня и государственного очага) и ужесто-чение наказания за потерю ими девственности. Следовательно, в рели-гиозной сфере этрусским лукумонам-рексам удалось сохранить устой-чивость.
  Ещё недавно некоторые историки высказывали мнение о том, что к легендарному рубежу 510 г. до н.э. в Риме обострился этнический во-прос и сформировавшееся национальное сознание римлян подняло их на освободительную революцию против "понаехавших тут" этрусков. Безусловно, ни о чём подобном не может быть и речи. Одной из важ-нейших структурных основ античной цивилизации как системы является феноменальная национальная и религиозная терпимость, вперемешку с благожелательным интересом ко всему что поддавалось заимствованию у чужаков. Следовательно, нестабильность в сфере национальных взаи-моотношений была невозможной в принципе.
  К тому же с изгнанием Тарквиниев рухнуло господство над Ла-цием, которого силой и хитростью добились этрусские правители Рима. Латинские города, порвав союз с Римом, стали союзниками греческой колонии Кампании Кум, во главе которой в те годы находился тиран Аристодем. Это было угрозой и для этрусков, поскольку путь в колони-зованную ими Кампанию проходил через Рим и Лаций. Только это спас-ло Рим от полного уничтожения, заставив этрусков примириться с су-ществованием города, изгнавшего этрусского рекса.
  
  Музей на Палатине. Рим
  Зато относительное равновесие в религиозной и национальной сферах с лихвой компенсировалось полным крахом стабильности в по-литической сфере.
  К пресловутому 510 г. до н.э. этруски в значительной степени (кто-то считает, что совсем) утратили контроль над Лацием.
  Исследователи вот уже целый век не устают повторять, что ла-тинский сакральный союз племен был очень похож на известную по эт-нографическим наблюдениям ирокезскую лигу племён. Центром каждо-го племени по-прежнему был оппидум, то есть резиденция племенного вождя, избираемого так же, как и в Риме. Семейства вождей были связа-ны между собой родственными и брачными связями. Структурная рых-лость латинского союза позволяла даже непрочной этрусской конфеде-рации контролировать его.
  Рим стал в этой рыхлой среде ядром, структура которого стано-вилась всё более жёсткой, хотя, конечно неверным было бы считать, что Рим представлял собою монолитное целое . В отличие от латинского союза Римское государство формировалось на основе трёх самостоя-тельных племен различного этнического происхождения (латинов, са-бинян и этрусков), бывших в союзных отношениях. Рим не только заим-ствовал хозяйственные, демографические, социальные и политические, культурные структуры, но и испытывал давление состороны соседей, особенно этрусков. Это несколько ускорило процесс перехода римлян к государственности, так что они обогнали на этом пути не только лати-нов, но и другие племена Средней Италии .
  Вне сомнений, складывание в Риме классового общества и госу-дарства и вхождение в античную цивилизацию - мучительный, долгий и не прямолинейный процесс. Элементы и структурные связи старого ро-до-племенного общества, несмотря на несовместимость с возникающей новой социальной системой, продолжали сохраняться (знаменитый римский "консерватизм"). Ведь, с одной стороны, был очень силён пат-рициат, которому было выгодно сохранение прежних социальных эле-ментов и структур, а, с другой стороны, были слабы плебс и рексы, противостоящие патрициату. Потому-то, в отличие от Греции, в Риме не сложилась демократия и последовательно формировалась аристокра-тическая форма правления.
  
  Брут у тела Лукреции. Гравюра 19 в.
  И всё-таки, несмотря на это, когда мы говорим об изменениях, произошедших в римской системе управления, "...надо исходить из то-го, что к 510 г. до н. э. она уже являлась не учреждением родо-племенного строя, а элементом примитивного государства" .
  Но каким в этом государстве был характер patrum auctoritas на рубеже 6-5 вв. до н.э.? Насколько сенаторы использовали свои права? Как относились рексы к сенату? Насколько значимы были решения народных собраний?
  В эпоху правления этрусских лукумонов-рексов, баланс власти в Риме был серьёзно нарушен в их пользу. Расширялись риские владения на Тибре, усложнялась социальная структура молодого Римского госу-дарства и, как следствие, рекс, выполнявший военные, судебные, жрече-ские функции, не мог справляться с ними в одиночку. При рексах состо-ли два советника-консула, воевода, командовавший конной гвардией целеров.
  В борьбе с патрициатом за упрочение своей власти рексы про-должали искать поддержки у плебеев. То, что политика последних рек-сов была ещё более "проплебейской", чем у их предшественников, под-тверждается сообщениями древних авторов. Они писали о том, что по-сле изгнания рексов плебеи возмущались: Тарквиний был тираном для патрициев, но не для плебса! По мнению античных писателей первые римские консулы боялись речи послов Тарквиния перед народным со-бранием, так как послы могли легко склонить плебеев на сторону из-гнанного рекса.
  Римские рексы рассматривали присоединяемые территории как дополнительные ресурсы для укрепления власти. Так, Ливий приписы-вает последнему рексу формирование каких-то "сдвоенных и смешан-ных" воинских подразделений из римлян и латинов. У этих отрядов бы-ли свои знамёна и командиры, так что их нельзя считать союзниками (лат. socii, auxiliae), отдельные отряды (лат. cohortes) которых появятся лишь в 4 в. до н. э. Кроме того будущие союзники займут в римской ар-мии неполноправное положение (будут обделены при распределении добычи при повышенных сроках службы), а в реформах Луция Таркви-ния Надменного чётко усматривается прямое включение латинов в рим-скую армию с равными обязанностями и правами. Кроме того, царь лично назначал сотников (лат. centurioni) из числа доверенных лиц. Как видно этрусские лукумоны-рексы недвусмысленно демонстрировали латинам, что те - равноправные граждане, а не ущемлённые в правах союзники.
  
  
  До сих пор многие историки склонны считать, что как народное собрание, так и сенат утратили при последних рексах свободу действий, восстанавливая её только на короткое время междуцарствий. Тогда со-брание народа, действительно, становилось по-настоящему дееспособ-ным элементом власти, принимающим значимое решение об избрании рекса. Столь же деспособным становился и сенат, утверждавший реше-ние народа.
  Полномочия рексов распространялись на:
  -объявление войны и заключение мира. Конечно, решив начать войну и обсудив замысел в сенате, рекс собирал народное собрание, чтобы огласить это решение и подкрепить его поддержкой vox populi. Объявить решение - и не более!
  -отправку посольств;
  -новации политического, военного и религиозного характера. При этом рексы старались создавать религиозные коллегии, непосред-ственно не связанные с родовыми объединениями и подчиненные имен-но рексу.
  Рексы пытались подвести под свою крепнущую политическую власть ещё и материальную базу. Им было выгодно создание не входя-щего в родовую собственность земельного фонда. Они пытались всё бо-лее свободно распоряжаться как своей землей, так и завоеванной общей. Возможно, что рексы самовольно раздавали завоёванные земли, (лат. ager publicus) плебейской бедноте. Это было не только увеличением численности земельных собственников, из которых формировали вой-ско, но укрепляло социальную базу власти рексов. Ведь получившие от рекса землю были лично ему обязаны и преданы.
  Кроме того, рексы привлекали плебейскую бедноту к обще-ственным работам, предоставляя таким образом бедноте средства к су-ществованию иодновременно создавая объекты, за пользование кото-рыми взимался налог (каанализация).
  Некоторые исследователи совершенно справедливо сравнивают последних рексов с греческими тиранами, узурпировавшими права и полномочия в борьбе с аристократией. А в рядах аристократии к началу 5 в. до н.э. уже были не только patres, у кого отец (pater) заседает сейчас в сенате, но все, у кого был предок среди сенаторов, среди patres.
  Римский сенат на рубеже 6-5 вв. до н.э., конечно, уже не являлся собранием родовладык. Рексы старательно преобразовывали его в совет при себе, в опору собственной власти. Они стремились, чтобы в сенат попадало как можно меньше пользовавшихся авторитетом представите-лей знати, пополняя сенат своими ставленниками. Если при Ромуле, Нуме Помпилии, Тулле Гостилии и Анке Марции сенат был вполне си-лён и независим, то при этрусских правителях он всё чаще демонстри-рует растерянность и нерешительность.
  
  Археологический музей в Палестрине.
  Положение сената было двойственным . С одной стороны, этрусское господство дало Риму преимущество по отношению к прочим латинам. С другой стороны, патрициат был раздражён "почётно-подчинённым" положением при лукумонах-рексах. Аристократический совет при последних рексах явно помышлял о том, чтобы удалить рекса и играть роль коллективного правителя в молодом государстве. В то же время стороны сенаторы совершенно справедливо опасались, что в кри-тический момент у patrum auctoritas просто не хватит властных ресур-сов, чтобы удержать власть в своих руках.
  Но в конце концов недовольство рексами перевесило и подвигло сенат на заговор и восстание, в которые сенат вовлёк всех патрициев. Чем же была недовольна аристократия?
  Античные авторы охотно предавались морализированию и мно-гословно осуждали Луция Тарквиния Надменного за захват власти и злодейское умерщвление Сервия Туллия. Однако с точки зрения архаи-ческого общества, не до конца избавившегося от пережитков первобыт-ности, как раз с моральной стороны всё было в относительном порядке - Луций Тарквиний Надменный в ритуальной борьбе сменил одряхлев-шего предшественника, тем самым обновив и омолодив саму власть. Характерно также, что гневные филиппики писателей против жестоко-сти и тирании "нехорошего" рекса не содержат конкретных примеров его преступлений и имён жертв. Даже пресловутое насилие над Лукре-цией совершено не самим Луцием Тарквинием Надменным, а его непу-тёвым сыном Секстом.
  Реальной же виной последнего из легендарных рексов сочли то, что он
  -перестал советоваться с сенатом по всем вопросам;
  -истребил часть старых сенаторов и не пополнил сенат новыми;
  -стал единолично разбирать уголовные дела особой сложности, связанные с конфискацией имущества
  -запретил собрания сородичей и соседей для жертвоприношений и религиозных обрядов;
  
  Луций Юний Брут, целующий землю. Себастья-но Риччи, 1700-1704
  -чтобы избежать сепаратистских настроений у родовых патрици-анских вождей, переселял пригородную аристократию из их укреплен-ных сельских поселений в Рим
  -покровительствовал присоединяемым к Риму латинам , что было не только посягательством на право патрициев распоряжаться ager publicus, не только уменьшало права сената на управление государ-ством, но даже в какой-то степени принижало перед "новоприсоединён-ными" латинами римских плебеев, ранее получивших права граждан-ства;
  -самовольно распоряжался захваченной на войне добычей (опла-чивал строительство Капитолийского храма и канализации).
  Итак, усложнение социально-политической структуры при фор-мировании государственности, очень усилило роль исполнительной власти, центром которой полагали себя рексы. Их увеличивавшиеся претензии на власть всё более приходили в противоречие с древними представлениями о весьма ограниченной власти рекса - военного вождя и сакрального представителя племени в общении с божествами.
  "Разумеется, завершение всех этих структурных изменений в по-литической сфере Рима можно констатировать лишь применительно к концу VI в. до н. э., но начались они значительно раньше. Даже такой осторожный в своих выводах исследователь, как И.Л. Маяк, вынуждена признать: Рим первых царей знал "усиление царской власти за счет при-нижения роли народного собрания и особенно сената" [17, с. 260]. По-литические изменения, которые еще отнюдь не обозначали завершения оформления государственного механизма, но вместе с тем уже свиде-тельствовали о фактическом переходе властных функций к родопле-менной знати и ее органам - рексу, сенату - в очередной раз позволяют сделать вывод: военная демократия в Риме периода царей была, по су-ществу, зарождающимся политическим режимом в оформлявшемся классовом обществе. Причем именно с того времени, когда войско пе-решло в распоряжение знати (рекса и патрициев), и начал складываться в Риме политический режим как определенная совокупность средств и способов выражения власти господствующих верхов римской общины, что повлекло за собой создание более или менее сложной системы ор-ганов власти и управления, т.е. на месте органов родоплеменного строя возникло государство. Сложился политический режим в "царском" Ри-ме прежде, чем оформилось государство, но он предопределил направ-ление развития государственного механизма. " Столкновение между рексами и патрициатом стало неизбежным.
  
  
  Сенаторы и патриции воспользовались удобным внешнеполити-ческим моментом - поражением этрусков и усилением греков в Кампа-нье. "Слабость царской власти оказалась в том, что она зависела от поддержки наиболее могущественной прослойки римского населения - патрициев. Этрусские цари в Риме должны были рассчитывать на под-держку извне, на помощь других этрусских городов... Между тем меж-дународная обстановка была такова, что извне римские цари могли по-лучить лишь очень ограниченную помощь. ...усиливаются Кумы, где власть захватил Аристодем. Теперь этрусским владениям в Лациуме и Кампании угрожало нападение с суши. На помощь карфагенского флота рассчитывать не приходилось." .
  И власть этрусских лукумонов-рексов была свергнута.
  
  Дьяков В.Н. История римского народа в античную эпоху. ч. 1. Возникновение классового общества и государства в Риме. "Ученые за-писки МГПИ", т. XVI. Кафедра истории древнего мира. Вып. 2. М., 1947
  Коптев А. В. История добродетельной Лукреции: между литера-турой, правом и ритуалом. "Античный мир и археология". вып. 13, Са-ратов, 2009. сс. 176-202
  Коптев А. В. Механизм передачи царской власти в архаическом Риме. "Вестник древней истории", 1998, No 3. сс. 27-52
  Коптев А.В. Об "этрусской династии" архаического Рима. "Ан-тичность и средневековье Европы", вып. 2, Пермь, 1994
  Коптев А. В. От praepositus celerium к magister equitum: Целер, Брут и проблема наследования царской власти в архаическом Риме. "Античность и средневековье Европы", Пермь, 1998, сс. 53-62
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового общества и государства. Воронеж, 1962
  Энман А. Легенда о римских царях ее происхождение и развитие. СПб., 1896
  Fell R. Etruria and Rome. Cambridge, 1924
  Gabba E. Roma arcaica. Storia e storiografia, Roma, 2000
  Ziolkowski A. Storia di Roma, Milano, 2000
  
  
   23. Смутное время
  1. О Луции Юнии Бруте
  2. Кризис рубежа 6-5 вв. до н.э.
  
   1. О Луции Юнии Бруте
  Продолжая описание деяний Луция Юния Брута, Тит Ливий пи-шет: --"(3) Луций Тарквиний Гордый царствовал двадцать пять лет. Цари пра-вили Римом от основания Города до его освобожденья две-сти сорок че-тыре года. (4) На собрании по центуриям префект Горо-да ...провел выборы двоих консулов: избраны были Луций Юний Брут и Луций Тарквиний Коллатин" .
  
  Шлем типа негау
  Да, после переворота и изгнания ЛуцияТарквиния Надменного заговорщики Брут и Коллатин и Секст Тарквиний Габийский оказались равновесными претендентами на власть. Однако Секст не смог получить достаточной поддержки в Габиях, погиб и Брут оказался лицом к лицу с Коллатином. Но, всё-таки, отчего же именно он, Луций Юний Брут?
  Несмотря на назойливо приписываемое "дурачку" истово-пуританское республиканство, вся история со свержением последнего рекса представляется классическим "подсиживанием" первого лица в государстве вторым. Действительно, в тогдашнем военизированном римском обществе начальник конницы был правой рукою рекса. Из во-семнадцати кавалерийских сотен шесть обладали статусом гвардии, то есть целеров. В отличие от прочих всадников, вооруженных небольшим кожаным щитом (лат.parma), celeres обладали полным гоплитским сна-ряжением. Они имели право на особые знаки отличия, (лат. anulus aureus, elavus), которых не было у пехотинцев. Подчинённые Луцию Юнию Бруту целеры являлись не просто элитарным, но, кажется, наиболее боеспособным подразделением. При этом среди них был очень силён дух корпоративной верности и преданности командиру и рексу. Так что Брут мог надеяться на поддержку целеров и как их вое-вода, и как рекс приведённый ими к власти.
  Именно на полномочия командира целеров Луций Юний Брут и опирался, созывая первое после изгнания царей чрезвычайное народное собрание.
  Тит Ливий: -"(3) -"Брут первым с согласия товарища принял знаки власти и не менее горяч был как страж свободы, чем прежде как освободитель. (9) Сначала он, чтобы народ, жадный к новообретенной свободе, и впоследствии не мог быть прельщен уговорами или дарами царей, заставил граждан присягнуть, что они никого не потерпят в Риме царем. (10) Затем, чтобы само многолюдство сената придало сил сословию, поредевшему из-за царских бесчинств, он пополнил число сенаторов до трехсот знатнейшими из всадников; (11) с этого-то времени, говорят, и повелось, чтобы, созывая сенат, приглашать и отцов, и "приписанных": последнее имя означало внесенных в список, то есть новых сенаторов.
  
  Ликторы. Любительский рисунок
  Мера эта была очень полезна, способствуя согласию в государ-стве и привязанности простого народа к сенаторам.
  2. (1) Затем позаботились о делах божественных, и поскольку некоторые общественные священнодействия прежде выполнялись са-мими царями, то, чтобы нигде не нуждаться в царях, учредили долж-ность царя-жреца. (2) Его подчинили понтифику, чтобы почтение к царскому званию не стало помехой к свободе, о которой тогда больше всего пеклись.
  И я не знаю, не перестарались ли тогда, оберегая свободу со всех сторон и во всех мелочах. (3) Так, второй консул, в остальном без-упречный, имя носил неугодное гражданам. Тарквинии, дескать, при-выкли к царской власти - начало было положено Приском, потом цар-ствовал Сервий Туллий, но, несмотря на этот перерыв, Тарквинии Гордый не забыл о царской власти как о принадлежащей уже другому. Преступлением и насилием он возвратил ее, будто наследственное до-стояние рода. А изгнали Гордого, так Коллатин у власти - не умеют Тарквинии жить сами по себе. (4) В тягость нам это имя, опасно оно для свободы. Такие толки подстрекателей, исподволь смущавших умы, разошлись по всему городу. И вот Брут созывает возбужденных подо-зрениями плебеев на сходку. (5) Там он прежде всего громко читает народу его присягу: не потерпят в Риме ни царя, ни кого другого, опас-ного для свободы. Надо бдительно за этим следить и ничем не прене-брегать. Неохотно-де он говорит, зная этого человека, и не говорил бы, если бы не пересилила в нем любовь к общему делу. (6) Не верит римский народ в надежность вновь обретенной свободы: царский род, царское имя по-прежнему в городе, и даже у власти; это препятству-ет, это противостоит свободе. (7)
  "Устрани же ты сам этот страх, Луций Тарквинии, -сказал Брут, -устрани добровольно. Мы помним, мы признаем, ты выгнал ца-рей, но доверши свое благодеяние, унеси отсюда само царское имя. Твое имущество не только отдадут тебе граждане по моему предло-жению, но, если чего не хватает, щедро добавят. Удались другом, освободи город от бремени страха, может статься напрасного. Все убеждены в том, что лишь с родом Тарквиниев уйдет отсюда царская власть".
  
  Римские воины конца 6 в. до н.э. Любительская реконструкция
   (8) Изумленный столь новым и неожиданным поворотом дела, консул поначалу лишился дара речи, а потом, когда попытался загово-рить, его обступили первейшие граждане, всячески умоляя о том же. (9) Эти речи его мало трогали, но, когда наконец Спурий Лукреций, который был и старше его, и почтеннее, и притом приходился ему те-стем, стал его всячески увещевать, перемежая просьбы с советами, уговаривая уступить единодушному мнению граждан, (10) консул из опасения, как бы ему потом, вновь ставши частным лицом, не лишить-ся еще и имущества, не испытать еще и бесчестия, отрекся от кон-сульской власти, отправил в Лавиний свое добро и покинул город. (11) Брут по решению сената предложил народу объявить изгнанниками всех, принадлежащих к роду Тарквиниев. В центуриатном собрании он взял себе в сотоварищи Публия Валерия, того самого, с чьею помощью изгонял царей" .
  "Избрание консулом (претором) Тарквиния Коллатина, с одной стороны, злейшего врага царя из-за жены Лукреции, а с другой - из того же рода, можно рассматривать как стремление патрициев не столько упразднить на первых порах царскую власть, сколько заменить неугод-ного царя на другого" .
  Надежды интригана на захват единоличной власти не оправда-лись, Луций Юний Брут не стал рексом. Очевидно, оттого, что, во-первых, целерам способ его прихода к власти не показался законым, а, во-вторых, по личностным качествам Брут уступал Тарквинию Гордо-му. Отцы-сенаторы решили сделать внезапно наступившее междуцар-ствие постоянным состоянием, узаконив и упорядочив новые реалии. Сломить их сопротивления без поддержки целеров "дурачок" не смог. Был достигнут своеобразный компромисс. Исполнителями воли рексов была пара советников (лат. consules). Теперь консулам предоставили верховную власть в государстве в том объёме в каком она была у рек-сов, причём консулу Бруту передали военные функции рекса, а консулу Коллатину - сакральные. Но, подчеркнём - их правление лишь фор-мально походило на консулат более позднего времени. Самое главное - они не были выборными магистратами.
  
  Луций Юний Брут осуждает сыновей. Гравюра 19 в.
  Совершенно понятно раздражение "дурачка", оказавшегося все-го лишь "одним из двух", причём на ограниченное время.
  Отрицательное отношение римлян к Коллатину выглядит немо-тивированной истерией, но если предположить, что вспышку народного недовольства спровоцировал Луций Юний Брут, всё становится понят-ным. Возбудив подозрения римлян против соперника, "дурачок" отре-шил того от власти.
  Обращает на себя внимание всплеск политической активности плебса после свержения царей. Скажем, для принятия решения об из-гнании своего коллеги Тарквиния Коллатина, заподозренного якобы из-за своего родства с изгнанным царем в симпатиях к нему и в стремлении к царской власти, бдительный Брут созывает не куриатное собрание, и не populus, a concilium plebis... Таким образом, давление плебса обеспе-чило сенату успех второго, бескровного переворота - устранения от власти всего рода Тарквиниев и перехода к правлению сенатской ари-стократии" . Однако и здесь Луций Юний Брут ничего не выиграл. Ар-рунт Тарквиний, сын свергнутого рекса, тут же на несравненно более легитимном основании заявил свои претензии на власть.
  Тит Ливий продолжает: -"(3)3. (1) Хотя никто не сомневался, что со стороны Тарквиниев грозит война, но пришла она позже, чем все думали. А случилось то, о чем не тревожились: свобода чуть не была погублена коварством и изменою. (2) Нашлись среди римской мо-лодежи кое-какие юноши, и не последние по знатности, чьим страстям было больше простору при царях: сверстники и товарищи молодых Тарквиниев, сами привыкшие жить по-царски. (3) Тоскуя среди общего равноправия по прежнему своеволию, они стали сетовать меж собой, что чужая свобода обернулась их рабством: царь - человек, у него можно добиться, чего нужно, тут законного, там незаконного, он спо-собен к благодеянию и милости, может и прогневаться и простить, различает друга от недруга; (4) а закон - глух, неумолим, он спаситель-ней и лучше для слабых, чем для сильных, он не знает ни снисхождения, ни пощады для преступивших; опасно среди стольких людских прегре-шений жить одною невинностью."
  
  
   "Такое объяснение давали римские историки заговору молодежи в ту эпоху, когда начало Римской республики стало глубокой древно-стью и побудительные причины измены сыновей консула были непонят-ны. Но употребление слова "сотоварищи", известного из документа V в. до н. э., объясняет истинное течение заговора и побуждения его участ-ников. Воспитывавшиеся в царском доме сыновья Брута были "сотова-рищами" одного из сыновей царя, скорее всего Аррунта Тарквиния, и как члены его дружины принесли ему клятву верности, которая требо-вала от них верности, а в случае гибели вождя принесения себя в жертву на его могиле. Поэтому посланцам Тарквиния не требовалось уговари-вать сыновей консула, добиваться от них принесения клятвы - клятва уже была дана. Речь могла лишь идти о плане заговора" .
  4. (1) Сперва этот замысел был доверен братьям Вителлиям и Аквилиям. Сестра Вителлиев была замужем за консулом Брутом, и от этого брака были уже взрослые дети - Тит и Тиберий; их тоже по-святили дядья в свой заговор. (2) Нашлись и другие соучастники из знатной молодежи, чьи имена забылись за давностью. (3) Между тем в сенате взяло верх решение выдать царское имущество, и послы вос-пользовались этим поводом задержаться в городе, испросив у консу-лов срок, чтобы приготовить повозки для царского добра. Все это время проводят они в совещаниях с заговорщиками, настойчиво требуя от них писем к Тарквиниям: (4) ведь иначе как те поверят, что не пу-стые слова о столь важном деле несут им послы? Эти-то письма, данные в залог верности, и сделали преступление явным.
  (5) А дело было так: накануне своего отъезда к Тарквиниям по-слы как раз обедали у Вителлиев, и там, удалив свидетелей, заговор-щики вволю, как это бывает, толковали о недавнем своем умысле. Раз-говор их подслушал один из рабов, который и раньше уже подозревал неладное, (6) но выжидал, пока письма окажутся в руках у послов, чтобы можно было взять их с поличным. Поняв, что письма переданы, он обо всем донес консулам. (7) Консулы вышли, чтобы схватить по-слов и заговорщиков, и без шума подавили всю затею, позаботившись прежде всего о том, чтобы не пропали письма. Изменников немедля бросили в оковы, а насчет послов некоторое время колебались, но по-том, хотя вина, казалось, и приравнивала их к врагам, все же приня-тое между народами право возобладало.
  5. (1) Дело о царском имуществе, которое решили было отдать, вновь поступает в сенат. Сенаторы в порыве гнева запрещают выда-чу, но запрещают и передачу в казну: (2) царское добро отдается на разграбление простому народу, чтобы каждый, прикоснувшись к добы-че, навсегда потерял надежду на примиреиье с царями. Пашня Таркви-ниев, находившаяся между городом и Тибром, посвящена была Марсу и стала отныне Марсовым полем..."
  
  Шлемы типа негау
  "...интересен факт, что царское имущество, которое сначала се-нат склонялся вернуть царю, затем отдается сенатом не в казну, но на разграбление плебсу. Таким образом, сенат пытался сложить ответ-ственность с себя и одновременно расширить социальную базу нового режима, сделать плебс соучастником переворота. Следовательно, воен-ный переворот зашел, как и всякая революция, дальше намеченных це-лей" .
  Эпизод с заговором молодёжи очень любопытен. Он позволяет понять одну из причин, по которой Луций Юний Брут не стал едино-личным правителем. Его не поддержали целеры, до конца сохранявшие верность свергнутому рексу, как показывает выбор молодых Юниев, Аквилиев и Вителлиев. Как и триста гвардейцев спартанского царя Лео-нида, целеры считали подлостью и бесчестьем покинуть предводителя при поражении. Товарищеская солидарность переносилась и на Аррун-та, сына попавшего в беду рекса . Скорее всего, именно эта предан-ность и привела к роспуску подразделения целеров.
  Осуждение юных заговорщиков также описано весьма высоко-парно и напыщенно. Улики были предъявлены, компрометирующие письма зачтены. Возразить было нечего ни обвиняемым, ни их родите-лям. Рассказчик Ливий добавляет драматизма сообщением о том, что среди заговорщиков были сыновья Брута и кое-кто, стремясь угодить Луцию Юнию, предложил изгнаниить провинившихся. Валерий молчал. Коллатин залился слезами. Но Брут, предложив сыновьям опровергнуть обвинение и не дождавшись ответа, приказал казнить их. При этом он не отвернулся, когда им рубили головы. Та же участь постигла и других заговорщиков.
  
  Шлем типа негау
  После этого рабу-доносчику, раскрывшему заговор, были даро-ваны свобода и римское гражданство. Вернёмся к Титу Ливию: -"...С тех пор принято соблюдать, чтобы освобожденные таким способом считались принятыми в гражданство.
  6. (1) Получивши весть об этих событиях, Тарквиний, раздоса-дованный обманувшею надеждою и пылая гневом и ненавистью, понял, что его коварству путь загражден, и задумал открытую войну. Он пошел просителем по городам Этрурии, (2) особенно взывая к вейянам и тарквинийцам, чтобы не дали они ему, человеку одного с ними проис-хождения, одной крови, исторгнутому из такого царства, ввергнуто-му в нищету, погибнуть на их глазах вместе с юными еще детьми...
   (4) Речи его взволновали вейян - они с грозным шумом требуют смыть позор и силой вернуть потерянное, хотя бы и под водитель-ством римлянина. А тарквинийцев столь же волнует имя, сколь и род-ство: лестным кажется видеть своих царствующими в Риме. (5) И вот два войска двух городов устремляются за Тарквинием, чтобы вер-нуть ему царскую власть и войною покарать римский народ.
  Вступив в римские земли, враги встретили обоих консулов: (6) Валерий вел пехоту боевым строем, а Брут - передовую конную раз-ведку. Точно так же шла конница и перед вражеским войском, возглав-лял ее царский сын Тарквиний Аррунт, а сам царь следовал за ним с ле-гионами. (7) Угадав издали консула сперва по ликторам, а потом уже ближе и вернее - в лицо, Аррунт, возгоревшийся гневом, воскликнул: "Вот кто изгнал нас, исторг из отечества. Вот как важно он высту-пает, красуясь знаками нашей власти! Боги - мстители за царей, будьте с нами!"
  (8) И, пришпорив коня, мчится он прямо на консула. Брут заме-тил, что на него скачут. Тогда считалось почетным, чтобы вожди са-ми начинали сражение: (9) рвется и Брут к поединку, и столь яростна была их сшибка, что ни тот ни другой, нанося удар, не подумал себя защитить, так что оба, друг друга пронзив сквозь щиты, замертво пали с коней, насаженные на копья. Тотчас вступила в битву вся кон-ница, за ней подоспела пехота; (10) бой шел с переменным успехом, и никто не взял верх: оба правые крыла победили, левые - отступили: (11) вейяне, привыкшие к поражениям от римлян, рассеялись и бежали; тарквинийцы же, новые нам враги, не только выстояли, но даже сами потеснили римлян.
  7. (1) Хотя битва закончилась так, Тарквиния и этрусков вдруг охватил ужас, столь сильный, что, оставив затею как тщетную, оба войска, тарквинийцев и вейян, ночью разошлись по домам. ...римляне оттуда ушли победителями, этруски - побежденными, ибо, когда рас-свело и ни одного врага не было видно вокруг, консул Публий Валерий собрал с павших доспехи и с триумфом вернулся в Рим. (4) Товарищу своему он устроил похороны, пышные, сколь это было возможно по тем временам. Еще почетнее для погибшего был общественный траур, особенно замечательный тем, что матери семейств целый год, как отца, оплакивали его - сурового мстителя за поруганную женскую честь.
  
  Публий Валерий Публикола приказывает разру-шить свой дом. Гравюра 19 в.
   (5) А оставшийся в живых консул (так изменчиво настроение толпы!) из народной милости вскоре попал в немилость и даже был заподозрен в ужасном преступлении. (6) Пошла молва, будто он домо-гается царской власти, потому что не поспешил он с выбором това-рища на место Брута и потому что начал строить дом на вершине Велийского холма - там на высоком и укрепленном месте это была бы неприступная крепость. (7)
  Возмущенный тем, что такое говорилось повсюду и что такому верили, консул созвал народ на сходку и вошел в собрание, склонивши фаски. Это зрелище пришлось толпе по душе: склонены были перед ней знаки власти и тем было признано, что величием и силой народ выше консула. (8) Тут, потребовав внимания, консул ... перенес все заготов-ленное для стройки к подножию Велии и поставил дом под ее скло-ном...
  8. (1) Вслед за тем предложил он законы, которые не только сняли с него подозрение в желании царствовать, но дали делу такой поворот, что он даже стал угоден народу. Отсюда и пошло его про-званье Публикола. (2) С наибольшей благодарностью приняты были за-коны о праве жаловаться народу на магистратов и о проклятии и имуществу и самой жизни всякого, кто помыслит о царской власти. (3) Законы эти провел он один, чтобы одному получить и признатель-ность, и только тогда созвал собрание для выборов второго консула. (4) Избран был Спурий Лукреций, который из-за преклонных лет не имел сил справляться с консульскими обязанностями и через несколько дней умер. (5) На место Лукреция был выбран Марк Гораций Пульвилл. У некоторых старых авторов я даже не нахожу Лукреция в списках консулов - после Брута они тотчас называют Горация; я думаю, что, поскольку ничего примечательного Лукреций не совершил, его консуль-ство и забылось...
  (9) Таковы были события на войне и дома в первый год после из-гнания царей .
  
  Порсена у стен Рима
   2. Кризис рубежа 6-5 вв. до н.э.
  Литературная версия, вне сомнений, заслуживает внимания ис-следователей. Однако искать в рассказах Тита Ливия и Дионисия дета-лей и подробностей событий конца 6 - начала 5 в. до н.э. было бы неле-по.
  Однако, кое-что всё же заслуживает внимания. В частности, дра-матическое умерщвление античными авторами неестественно правиль-ного Брута в единоборстве с Аррунтом, сыном Надменного рекса. Воз-никает ощущение сугубо беллетристического приёма - устранения ставших ненужными по сюжету героев.
  Очень любопытна также попытка оставшегося в живых Публия Валерия сохранить единоличную власть. Её можно трактовать как от-ражение довольно долгой и очень яростной борьбы за должность рекса между представителями аристократии латинского и сабинского проис-хождения. Точно так же можно объяснить выход на политическую арену Марка Горация Пульвилла и Тита Лукреция Триципитина, возможно, также желавших занять место рекса.
  
  
  То есть ни о какой республиканской идее, мгновенно овладевшей умами римлян, не приходится говорить. Ни о каком быстром оформле-нии элементов республиканской государственности не может быть речи. Отказ от института власти рексов происходил постeпенно.
  Конечно, в какой-то степени основы консулата были заложены реформами Публия Валерия Публиколы и Марка Горация Пульвилла. Но его окончательное складывание произойдёт лишь между 444 и 367 гг. до н. э.
  В период же описываемого "смутного времени" новорожденная государственность находилось в худшем из возможных состояний, ко-гда старого уже нет, нового еще нет, а то, что есть - крайне неустойчи-во. Неустойчивость и слабость усугублялось, скорее всего и тем, что каждый новый претендент на место рекса был всё более блёклой персо-ной, чем предшественники. В этом убеждает и Тит Ливий, изображаю-щий Тарквиния Надменного и Луция Юния Брута резкими, контрастны-ми штрихами, тогда как характеры следующих за ними персонажей набросаны "в серой гамме".
  Античная цивилизация характеризуется тем, что приоритетность задач государства такова:
  1) Защита класса эксплуататоров и подавление класса эксплуати-руемых;
  2) Управление хозяйством и обществом;
  3) Оборона своей территории и ограбление чужой.
  Однако ко времени отмирания власти рексов становящийся госу-дарственный аппарат был направлен преимущественно против окружа-ющего мира. И он будет довольно долго "поворачиваться внутрь", ста-новясь инструментом классового господства. "Заметными структурны-ми изменениями функциональные изменения в сфере публичной власти увенчались при Сервии Туллии. Как известно, были преобразованы ко-миции, куда вошли все плебеи. Введение богатых плебейских родов и семей во всаднические центурии и передача важнейших законодатель-ных и электоральных прерогатив новым центуриатным комициям, обес-печивая власть наиболее богатым людям римской общины вообще, в конкретно-исторической ситуации, сложившейся в Риме в конце VI в. до н. э., усилили патрициат. После изгнания последнего рекса именно ин-тересы патрициата стали защищать избираемые центуриями консулы, а затем и другие патрицианские магистраты. Соответственно изменился сенат, комплектуемый теперь не рексом, а консулами из наиболее авто-ритетных, как правило, уже занимавших курульные магистратуры пат-рициев. Радикально изменилось и орудие властвования знати - войско, набираемое из состоятельных членов римской патрицианско-плебейской общины и являвшееся плотью от плоти класса имущих, де-юре перешедшее в распоряжение центуриатных комиций, а де-факто - сената, консулов, преторов, диктаторов." На процесс политизации, на приобретение публичной властью функций подчинения римской бедно-ты, плебеев, клиентов уйдёт не менее двух веков. Именно в этом "пово-роте" видится главная внутренняя причина "смутного времени".
  
  Ларс Порсена. Любительская рекон-струкция
  Но была и внешняя.
  Римляне с условно-легендарной даты установления Республики (около 509 г. до н. э.) до приблизительной даты битвы при Регилле (око-ло 493 г. до н. э.). даже и помышлять не могли не то, что о доминирова-нии над Италией, но даже о захвате всего Лация! Напротив, свергнув власть рексов, Рим утратил более трети и без того скромной контроли-руемой территории. К примеру, всё правобережье Тибра с доходными местами добычи соли захватил этрусский город Вейи.
  Немногочисленному народу квиритов пришлось заново отвоевы-вать то, чем Рим распоряжался во времена Тарквиниев. А это было крайне трудно. Ведь прежде этрусские лукумоны-рексы опирались на сильную внешнюю помощь из этрусских полисов, заинтересованных в "римком казачестве". А этрусские полисы, в свою очередь, пользова-лись поддержкой карфагенских союзников. Теперь же римляне лиши-лись поддержки этрусских покровителей. Более того, бывшие кураторы после обособления Рима стали его врагами. Несмотря на сокрушитель-ное поражение в Кампанье этруски были достаточно сильны для того, чтобы уничтожить римского сателлита, проявившего наглое и возмути-тельное с их точки зрения стремление к самостоятельности.
  Об отчаянном положении Рима в первую пару десятилетий после изгонания рексов, то есть в Смутное время, мы можем судить по пыш-ности победоносных легенд. "Для легенды ...нет ничего невозможного. Она может дать обитателям несуществовавшего городка Альбы Лонги предков, прославленных самим Гомером. Ей ничего не стоит превра-тить позорное поражение в торжество римской стойкости и мужества. И чем плачевнее было военно-политическое положение Рима, тем громче в трудах поздних римских историков звучали дифирамбы в честь рим-ских воинов и полководцев, тем гуще мрак легенд, в котором теряются проблески истины. Римляне в этом отношении ничем не отличались от других народов, терпевших неудачи. Вспомним, что героизм израиль-тян, если судить о нем по Библии, ярче всего проявлялся в годы пора-жений в битвах с филистимлянами. В своих песнях сербы всегда побеж-дают турок, что не мешает им находиться под турецким игом. Да и наше "Слово о полку Игореве" обязано своим появлением не победе, а поражению" .
  
  Подвиг Горация Коклеса
  Ликвидация власти рексов привела к сжатию Рима сразу с трёз сторон:
  -этрусской конфедерацией с центром в Вольсиниях, Карфагеном, Великойя Грецией. Выйдя из-под этрусского контроля, Рим рассёк су-хопутные коммуникации, связывающие конфедерацию полисов Этрурии с колониями в Кампании. Тут же кмпанские греки навалились на кам-панских этрусков всеми наличными силами. Хотя этруски хозяйничали на сере Тирренского моря, но даже для них перевозка кораблями в Кам-панью значительного воинского контингента оказалась невозможной. По этой причине этрускам настоятельно требовалось вернуть римский уча-сток дороги в Кампанью.
  -греческими полисами Южной Италии и Сицилии. Греки совер-шенно верно оценили обстановку: у них появился реальный шанс сло-мить этрусских конкурентов и их союзников (прежде всего - город Си-барис, базу этрусских кораблей), однако времени на блицкриг было от-пущено крайне мало, промедление было недопустимо. Враждебные этрускам греческие полисы молниеносно ударили по Сибарису, захва-тили и стёрли с лица земли в 510 г. до н. э.
  -Карфагеном, мечтавшим добить взаимно обескровивших друг друга греков и этрусков, после чего стать господами Тирренского моря.
  
  Подвиг Горация Коклеса
   Однако не то, чтобы единства, но даже какого-либо взаимопо-нимания между названными крупными хищниками не существовало, что давало римлянам возможность для лавирования между их пастями. Именно в рамках этой политики следует рассматривать был вызван до-говор между Карфагеном и Римом, заключённый в 509 или 508 г. до н.э. С карфагенской стороны договор, по-видимому, был скреплён подписью Гамилькара I (финик. Нmlqrt, ивр. אחי-מלקרת‎, т. е. "брат Мелькарта", бога города Тир), сына великого мореплавателя Ганнона, внука Магона - ос-нователя династии Магонидов.
  Текст договора дошел до нас в изложении греческого историка Полибия: -"...На следующих условиях быть дружбе между римлянами и союзниками римлян и карфагенянами и союзниками карфагенян. Ни римлянам, ни карфагенянам не плавать за Прекрасный мыс, если они не будут принуждены бурей или врагами. Если же кто-нибудь силой бу-дет занесен, то да не будет ему позволено ни покупать что-либо, ни брать что-либо, кроме того, что необходимо для ремонта судна или для жертвоприношений, и в течение пяти дней пусть он удалится. Тем же, кто прибудет ради торговли, да не будет никакого расчета, кро-ме как в присутствии глашатая или писца. То же, что будет продано в их присутствии, да будет оплачено под государственной гарантией продавцу - то, что будет продано либо в Ливии, либо в Сардинии. Если же кто-нибудь из римлян прибудет в Сицилию, которой управляют карфагяняне, то да будет одинаковым <с карфагенянами> все, что ка-сается римлян. Карфагеняне же пусть не притесняют народ ардеатов, антиатов, ларентинов, киркеитов, тарракинитов и никакой другой народ из латинян, которые подвластны <римлянам>. Если же какие-нибудь <народы> не являются подвластными, то пусть они (карфаге-няне. - И. Ш.) не приближаются к городам, если же захватят, то пусть передадут римлянам в целости. Пусть они не основывают кре-пости в Лациуме. Если же как враги они войдут в страну, то пусть не переночуют в стране" .
  
  Подвиг Горация Коклеса
  Как видно, о союзе и дружбе нет ни слова. Скорее, документ можно назвать соглашением о невмешательстве и взаимном нейтрали-тете.
   Первая половина текста, защищавшая торговые нтересы карфа-генян, для римлян не имела ровно никого значения. Не имевшие ни од-ного торгового корабля, не говоря о боевых, римляне просто физически не могли нарушить условий договора. Тогда отчего же эти статьи так заботили карфагенян? Потому, что они по инерции продолжали видеть в Риме этрусский форпост в Лации, а возможности этрусского флота им были прекрасно известны.
  Зато вторая часть договора была жизненно важна для города Ро-мула. Этруски, раздосадованные кампанской неудачей, потерей Рима и ростом греческого влияния могли призвать в Лаций своих союзников и давних недругов греков - карфагенян. Именно поэтому так обстоятель-но оговорены обязательства Карфагена никаким образом не появляться и не закрепляться в Лации, который римляне уже считали своим.
  Беспокойство римлян вполне объяснимо, выйдя из подчинения этрускам они потеряли больше трети территории, оставшейся под вла-тью этрусков, а с удержанных под контролем земель приходилось пла-тить дань. Зависимые от Рима латинские общины отпали.
  
  Подвиг Гая Муция Сцеволы. Матиас Стомер, 1640
  Тит Ливий: - "9. (1) Затем консулами стали Публий Валерий по-вторно и Тит Лукреций [508 г.]. Тарквинии тем временем бежали к Ларту Порсене, царю Клузия. Здесь они, мешая советы с мольбами, то просили не покидать в нищете и изгнании их, природных этрусков по крови и имени, (2) то даже заклинали не позволять, чтобы гонения на царей безнаказанно вводились в обычай...
  (4) Порсена, полагая для этрусков важным, чтобы в Риме был царь, и притом этрусского рода, двинулся на Рим с вооруженным вой-ском. (5) Никогда прежде не бывало в сенате такого ужаса - настоль-ко могущественным был тогда Клузий, настолько грозным имя Порсе-ны. Боялись не только врагов, но и собственных граждан, как бы рим-ская чернь от страха не впустила в город царей, не приняла бы мир даже на условиях рабства. (6)
  Поэтому сенат многое сделал тогда, чтобы угодить простому народу. Прежде всего позаботились о продовольствии: одни были по-сланы за хлебом к вольскам, другие - в Кумы. Затем приняли постанов-ление о продаже соли, которая шла по непосильной цене, государство взяло на себя это дело, отобравши его у частных лиц. Плебеев освобо-дили от пошлин и налогов: пусть платят те, у кого хватает дохода, с неимущих довольно того, что они растят своих детей. (7) Эта уступ-чивость сенаторов перед лицом надвигающихся невзгод, осады и голо-да настолько сплотила граждан, что имя царей одинаково было нена-вистно высшим и низшим (8) и никто никогда потом никакими хитро-стями не мог склонить к себе народ так, как в ту пору сенат своей распорядительностью.
  10. (1) Когда подошли враги, все перебрались с полей в город, а вокруг него выставили стражу. (2) Защищенный с одной стороны ва-лом, с другой -Тибром, город казался в безопасности. Только Свайный мост чуть было не стал дорогою для врага, если бы не один человек - Гораций Коклес... (3) Стоя в карауле у моста, он увидел, как внезапным натиском был взят Яникульский холм, как оттуда враги бегом понес-лись вперед, а свои толпой побежали в страхе, бросив оружие и строй... (6) Двоих еще удержало с ним рядом чувство стыда: Спурия Ларция и Тита Герминия, известных знатностью и подвигами. (7) С ними отразил он первую бурю натиска и самый мятежный порыв схватки; а когда от моста оставалась уже малая часть, он и их ото-слал на зов разрушавших в безопасное место. ...треск рушащегося мо-ста и крик римлян, возбужденных успехом своих усилий, отпугнули нападение. (11) ... Коклес ...как был, в доспехах, бросился в Тибр. Невредимый, под градом стрел, переплыл он к своим.... (12) Столь ве-ликая доблесть была вознаграждена государством: ему поставили статую на Комиции, а земли дали столько, сколько можно опахать плугом за день...
   Подвиг Гая Муция Сцеволы.
  11. (1) Порсена ...принял решение перейти от приступа к оса-де...) чтобы не было в Рим подвоза продовольствия, и для грабежа, чтобы воины могли переправляться при случае где угодно. (3) Скоро римские окрестности стали так небезопасны, что... даже скот из окрестностей сгоняли в город, не решаясь пасти его за воротами. ...продовольствие скудело и дорожало, (2) и Порсена уже надеялся взять город не сходя с места, когда объявился знатный юноша Гай Муций, которому показалось обидным, что римский народ, ни в какой войне ни от каких врагов не знавший осады, даже в те времена, когда рабски служил царям, (3) ныне, уже свободный, осажден этрусками, столько раз уже им битыми" .
  Перед нами один из самых напыщенных пассажей великого рим-ского писателя. Здесь его вполне объяснимый и достойный всяческих похвал патриотизм превысил, однако, допустимые для всякого, называ-ющего себя историком, нормы. Что и послужило неиссякаемым источ-ником для пародий: -"...Муций решил убить Порсену и пробрался в его лагерь, но по рассеянности убил кого-то другого. Проголодавшись во время этого мероприятия, Муций начал готовить себе ужин, но вместо куска говядины по рассеянности сунул в огонь собственную руку.
  
  Предполагаемая гробница Ларса Порсены
  Царь Порсена потянул носом: "Жареным пахнет!" Пошел на за-пах и открыл Муция.
  - Что ты делаешь, несчастный?! - воскликнул потрясенный царь.
  - Я готовлю себе ужин, - отвечал лаконически рассеянный моло-дой человек.
  - Неужели ты будешь есть это? - продолжал ужасаться Порсена.
  - Разумеется, - с достоинством отвечал Муций, все еще не заме-чая своей ошибки. - Это любимый завтрак римских туристов.
  Порсена пришел в замешательство и отступил с большими поте-рями" .
  Легенда о римском "Левше" ровно в той же степени неправдопо-добна, в какой она патриотична. Она была сочинена в гораздо более поздние времена, когда плебейский род Муциев добился включения в ряды знати. Скаазание должно было придать блеска новоявленным ари-стократам.
  В версии Тита Ливия есть примечательная деталь: Ларс Порсена желает, чтобы в Риме был правитель "этрусского рода", но нигде далее не гoворится, что поход Порсены предпринят с целью непременной ре-ставрации Луция Тарквиния Надменного: -"13. (1) Когда был отпущен Муций, которого потом за потерю правой руки нарекли Сцеволой, Порсена послал в Рим послов... (3) Предложение возвратить Тарквини-ям царскую власть было тщетным, и он сделал его лишь потому, что не мог отказать Тарквиниям, а не потому, что не предвидел отказа римлян. (4) Зато он добился возвращения вейянам захваченных земель и потребовал дать заложников, если римляне хотят, чтобы уведены бы-ли войска с Яникула. На таких условиях был заключен мир, и Порсена увел войско с Яникула и покинул римскую землю. (5) Гаю Муцию в награду за доблесть выдали сенаторы поле за Тибром, которое потом стали называть Муциевыми лугами.."
  
  
  Дублирующим подвиг "Левши" эпизодом следует считать рас-сказ Тита Ливия о том, как юная дева Клелия бежала из трусского плена, уведя с собой других заложников. Далee последовал обмен рыцарскими любезностями между римлянами и этрусками, причём обе стороны ма-ниакально стремились перещеголять друг друга в благородстве. При всём колоссальном уважении к античному автору полагаю, что назида-ния и поучения - не лучшие страницы его сочинения, хотя сам Тит Ли-вий придерживался диаметрально противоположного мнения.
  Далее великий римский писатель сообщал: -"(1) Столь мирное отступление этрусского царя от города трудно согласовать со ста-ринным обычаем, средь других священнодействий дожившим до наших дней, - с распродажею имущества царя Порсены. (2) Обычай этот наверняка либо возник во время войны, но не забылся и в мирное время, либо зародился при обстоятельствах более спокойных, чем те, на ко-торые указывало бы объявление о продаже вражеского имущества. (3) Из существующих объяснений правдоподобнее то, по которому Порсе-на, отступая с Яникула, оставил в дар Риму, истощенному после дол-гой осады, богатый лагерь, полный припасов, свезенных с недалеких плодородных полей Этрурии; (4) а чтобы народ, заполучив это добро, не разграбил его как вражеское, и было объявлено о распродаже иму-щества Порсены. Таким образом, название это означает скорее благо-дарность за услугу, чем продажу с торгов царского имущества, кото-рое даже не было во власти римского народа" .
  Поскольку Порсена не настаивал на восстановлении власти Тарквиниев и римляне, в общем сравнительно легко отделались, можно предположить, что многочисленные походы этрусков за Тибр 508-506 гг. до н. э., соединённые в легенду о Порсене, не были карательными акциями, прицельно направленными на Рим. Скорее всего, бои за мост через Тибр были пусть важным, но всё-таки единичным эпизодом в по-пытках этрусков удержать Лаций и взять реванш в Кампанье.
  В связи с этим следует высказать ряд соображений об имени Порсены. Уже с начала 20 в. итальянские историки высказывали пред-положение о том, что этрусское purth совпадает по смыслу с латинским dictator. Не знавшие этрусского языка римские и греческие писатели по-считали звание предводителя объединённых отрядов этрусской конфе-дерации личным именем, и "purth" превратилось в "Порсена".
  Этруски упорно не желали признать, что Кампанья уже потеряна, поэтому продолжали считать Рим своими дверями на юг. Только этим можно объяснить вмешательство в конфликт как отдаленного от Лация Клузия, так и непосредственно соседствующих с Римом полисов Вейи, Цере и Тарквиний. Так что этрусское господство на Тибре не закончи-лось в легендарных в 508-506 гг. до н. э. с изгнанием Тарквиниев и в 508-506 гг. до н. э. c провалом "походов Порсены". Более того, древние авторы вскользь замечают, что Порсена сравнительно легко оккупиро-вал часть левобережья Тибра и, якобы, запретил римлянам пользоваться железными орудиями труда. В изложенных античными писателями вер-сиях легенд о "войне с Порсеной" указывается, что Порсена пришёл на римскую землю врагом, а ушел другом, восхищённым мужеством рим-лян, подвигами Муция Сцеволы и Клелии. Но восхищение - восхищени-ем, а условия мирного договора были чудовищно тяжёлыми для рим-лян. Единственным их успехом можно считать то, что они не вымерли от голода. Зато семь пригородных районов им пришлось отдать этрус-скому полису Вейи, контроль над Лацием был потерян. На правом бере-гу Тибра было воздвигнуто Яникульское укрепление, с которого этруски присматривали за Римом и постоянно угрожали мосту. Возможно, на Яникуле содержали римских заложников, на что косвенно укзывает ска-зание о героической деве Клелии.
  Часть итальянских археологов даже считает, что римляне были данниками этрусков, что этруски вообще окончательно ушли на право-бережье Тибра лишь в 480-475 гг. до н. э., хотя, безусловно, характер их власти в Риме очень изменился.
  
  Бой при Ариции
  Согласно Титу Ливию "(5) Прекратив войну с римлянами, Пор-сена, чтобы не казалось, будто он привел сюда войско понапрасну, по-слал своего сына Аррунта с частью войск осадить Арицию. (6) Ари-цийцы поначалу пришли в замешательство от неожиданности, но за-тем, получив помощь от латинских племен из Кум, настолько воспряли духом, что решились на сражение. Начался бой таким ударом этрус-ков, что арицийцы бросились врассыпную, (7) но куманские когорты, употребив против силы искусство, несколько отошли в сторону, про-пустивши врагов, пронесшихся мимо, а затем, поворотив знамена, напали на них с тыла. Так этруски, уже почти победители, были окружены и перебиты. (8) Лишь очень немногие, потеряв полководца и не найдя никакого пристанища ближе, добрались до Рима; безоруж-ные, пришедшие как просители, они были радушно приняты и распре-делены по домам. (9) Залечив раны, одни отправились домой, рассказы-вая о гостеприимстве благодетелей, а многие из любви к приютивше-му их городу остались в Риме. Им было предоставлено место для по-селения, которое потом назвали Этрусским кварталом" .
  
  Римское государство к 505 г. до н.э. Походы этрусков и граница их влияния
  Дионисий и Плутарх рассказывают об этих событиях по-другому. Сопоставив эти источники, можно с большой долей вероятно-сти представить, как развивались события в 506-503 гг. до н.э.
  Судя по всему, кампанские греки почувствовали слабость этрус-ков и шаткость их военного присутствия в Лации. Упустить шанс и не воспользоваться этим было нельзя. Поход этрусков к Ариции мог при-вести к захвату ими важнейшей естественной крепости Лация - кольца Альбанских гор - откуда выбить их было бы непросто и откуда они могли бы сделать второй шаг к заветной Кампанье.
  Талантливый греческий полководец из Кум Аристодем, сын Ари-стократа уже пользовался заслуженной славой победителя этрусков. Он убедил сограждан совершить встречный поход в Лаций. Куманская знать решили избавиться от досаждавшего им амбициозного стратега. Ему выделили отряд из двух тысяч "смутьянов" и десяток давно отслу-живших срок кораблей. "Благородные" надеялась таким образом убить двух зайцев: нанеся урон этрускам, Аристодем и вечно недовольные "худородные" сложат голову.
  Аристократия просчиталась. Аристодем довёз отряд морем до ближайшего к Ариции порта и совершил неожиданный марш-бросок вглубь Лация. В упорном бою под Арицией в 505 г. до н. э. греки и при-мкнувшие к ним латины разгромили этрусков. Что, собственно, и под-вело черту в соперничестве за Кампанью - область осталась под грече-ским контролем, а граница сферы этрусского влияния в Лации отодви-нулась на север за Альбанские горы.
  Аристодем не был оригинален. Вернувшись во главе победносо-ного войска в Кумы, он сделал то, от чего впоследствии редко кто из удачливых полководцев мог удержаться. Он решил захватить власть. Аристодем объявил себя народным вождем и противником аристокра-тов. Он призвал свою армию, а также включенных в неё многочислен-ных этрусских пленников к нападению на куманскую аристократию. Во время речи Аристодема к согражданам, его сторонники напали на го-родской совет, перебили его. Сообщники Аристодема захватили гавань и акрополь. В Кумах началось истребление аристократов и грабёж их домов. Аристодем дал свободу рабам аристократов, убившим своих хо-зяев, вознаградил их, женил на вдовах или дочерях убитых. Детей ис-треблённых аристократов Аристодем приказал обратить в рабство, раз-дав их новым рабовладельцам из числа вчерашних невольников. По приказу Аристодема освободили заключённых, отменили долги, объ-явили о переделе земельных участков, о всеобщем равенстве граждан и свободе слова. Прочие куманцы были полностью разоружены, исключая тщательно проверенных на благонадёжность воинов. Для детей куман-ских граждан были предложены новые принципы воспитания, "дабы смягчать нравы и отвращать от занятий, присущих аристократии", та-ких как гимнастика и владение оружием.
  Неверным было бы думать, что Аристодем был наивен и дей-ствовал по принципу "враг моего врага - мой друг". Борьба с этрусками отнюдь не заставила его превратиться в благодетеля и бескорыстного покровителя римлян, принявших остатки разбитого этрусского войска. Напротив, он приютил и поддерживал врагов римской аристократии - сторонников Луция Тарквиния Надменного.
  Согласно Ливию "15. (1) ...Спурий Ларций и Тит Герминий ста-ли консулами, за ними - Публий Лукреций и Публий Валерий Публикола. В том году в последний раз пришли послы от Порсены хлопотать о возвращении Тарквиниев на царство. Им сказано было, что сенат от-правит к царю своих послов, и тотчас были посланы почтеннейшие из сенаторов. (2) Не потому, что не могли ответить кратко, что царей не примут, предпочли послать к Порсене выбранных сенаторов, не да-вая его послам ответ в Риме; сделано было так для того, чтобы навечно покончить с разговором об этом деле и не бередить сердец после стольких взаимных благодеяний, ибо просил царь о том, что противно свободе римского народа, и римляне, если сами своей погибе-ли не хотели, должны были отказать тому, кому ни в чем отказать не желали бы. (3) Не во власти царей, но во власти свободы находится римский народ; уже решено, что скорее врагам, нежели царям, рас-пахнут они ворота; конец свободы в их Городе будет и концом Города - таков общий глас. (4) Посему и просят они, если хочет царь благопо-лучия Риму, пусть позволит им остаться свободными. (5) Царь, поко-ренный их почтительностью, ответил: -"Если это столь твердо и непреложно, то не стану я более докучать напрасными просьбами и обманывать Тарквиниев надеждой на помощь, которую не могу ока-зать. Для мира или для войны, пусть ищет он пристанища в другом месте, чтобы не нарушать моего с вами согласия". (6) Слово свое под-крепил он делом еще более дружественным: вернул остававшихся у не-го заложников и возвратил земли вейян, отнятые им по договору, за-ключенному при Яникульском холме. (7) Лишась всякой надежды на воз-вращение, Тарквиний отправился изгнанником в Тускул к зятю своему Мамилию Октавию, а у римлян с Порсеною установился прочный мир" .
  
  Средние Апеннины
  Исследователи давно отметили, что, рассказывая о событиях 510-503 гг. до н.э., Ливий упоминает Тарквиниев всего лишь дважды. Первый раз - когда приписывает им подстрекательства этрусков на вой-ну с Римом. Второй - когда говорит о заключении мира. При этом со-здаётся впечатление, что второе упоминание лишь вынужденная дань первому.
  Если принять легенду на веру, то у Тарквиниев не оставалось ни-каких шансов на реставрацию. Ещё бешено рвавшийся к власти Луций Юний Брут успешно ликвидировал наиболее активных претендентов на власть. Он не пощадил внучатых племянников Тарквиния, устранил пдемянников Коллатина (Луция и Марка) и сыновей сестры Коллатина и Аквилия. Более того, "дурачок" расправился даже со своими сыновьями Титом и Тиберием.
  Но если даже считать, что в легенде слышится хотя бы невнят-ное эхо действительных событий, придётся признать планы на восста-новление власти рексов полной утопией. Реальных кандидатов в рексы не оставалось.
  И тут на арену борьбы за власть вступил зять бывшего рекса - Октавий Мамилий. Если бы он сделался римским рексом, тогда Рим воз-главил бы Латинскую федерацию. Но этого не произошло и последовало совершенно закономерное отпадение от Рима большей частью прежде лояльных римлянам союзных латинских общин. Более того, свергнутый рекс укрылся в Тускуле, который в начале 5 в. до н. э. заявил претензии на роль центра Латинской конфедерации и в котором вождем или даже диктатором был Октавий Мамилий.
  Война Рима с латинами стала неизбежной.
  
  Тит Ливий. История Рима от основания города. т. I, М., 1989
  Коптев А. В. От praepositus celerium к magister equitum: Целер, Брут и проблема наследования царской власти в архаическом Риме. "Античность и средневековье Европы", Пермь, 1998, сс. 53-62
  Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М.,1983
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового общества и государства. Воронеж, 1962
  Токмаков В.Н.Армия и государство в Риме: от эпохи царей до Пунических войн. М., 2007
  Gabba E. Dionysius and the history of archaic Rome. Berkeley, Los Angeles, Oxford, 1991
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  МЛАДЕНЧЕСТВО ВЕЛИ-КАНА
  
  
  
  
  
  Об уже свободном римском народе - его деяниях, мирных и ратных, о годичных должностных лицах и о власти законов, превосходящей человеческую, пойдет дальше мой рассказ.
  Тит Ливий
  
  
  Из-за густого мрака, окутывающего всю леген-дарную древнейшую историю... невозможно сказать что-нибудь определенное ни о времени, ни о ходе, ни об обстоятельствах возникновения той революции, ко-торая положила конец древнему родовому строю.
  К.Маркс
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   22. Римские верования
  1. Religio
  2. Мир духов
  3. "Самые римские" из римских богов
  
  
   1. Religio
  Бывает так, что авторитет несомненного лидера оказывает гип-нотическое воздействие. Так происходит, вероятно со всяким, кто, изу-чая историю Рима, знакомится с трудами Теодора Моммзена. Великий немецкий учёный видел религию римлян формальной, сухой, холодной. А её развитие полагал непрерывным процессом деградации. Эта точка зрения так или иначе оказала влияние на большую часть авторов, пи-савших о Риме.
  Однако, как же могла агонизировавшая в течение полутора тысяч лет "формальная латино-римская религия" просуществовать так долго? "А она базировалась на невообразимо сильном народном благочестии!" -отвечал Т. Моммзен. Это благочестие, якобы, ожидало лишь прихода "настоящей", "истинной религии" (то есть расползания христианства), чтобы слиться с ней в блистательную веру (то есть католичество, позд-нее - протестантизм). Религиозные верования римлян эти историки опи-сывали описывали как поступательное движение к христианству, как этап ожидания христианства.
  Казалось бы, созданная в 19 в. теория теперь безнадёжно устаре-ла.
  Увы, с уничтожением СССР и гибелью советского народа, с лик-видацией образования на территории бывшего Советского Союза, с не-вероятным всплеском православного мракобесия и чудовищной интел-лектуальной деградацией эта точка зрения жутким упырём поднимается из научной могилы.
  Сложность изучения ранних форм религии римлян обусловлена несколькими причинами.
  Во-первых, практически нет источников древнее второго века до нашей эры. Об архаической эпохе можно вообще лишь гадать, опираясь на скудный набор археологических данных. Сами римляне поздней рес-публики и империи мало что помнили о первых веках собственной ис-тории и потому перебрасывали привычные и современные им стереоти-пы на прошлое.
  Во-вторых, существует несколько крайне различающихся, порою - до взаимоотрицания, методологических и философских оснований для изучения древних религий. Это приводит к непрекращающимся по сей день дискуссиям. О чём говорят в религии конкретная черта или сово-купность черт? Каково их происхождение? Что означает некоторое сходство мифологических сюжетов и ритуалов? Как истолковать куда более многочисленные различия в них?
  
  
  У религии римлян много корней. Это:
  -верования неиндоевропейских племён Апеннинского полуостро-ва и островов (в первую очередь иберо-лигуров)
  -верования пеласгов, то есть индоевропейцев, заселивших Апен-нинский полуостров задолго до появлёния на нём италиков (латинов и оско-умбров).
  -верования индоевропейцев "первой волны", то есть латинской.
  -верования индоевропейцев "второй волны", то есть оско-умбрской.
  -религия этрусков, в которой, в свою очередь слились
  а)верования их тирсенских предков, принесённые с востока.
  б)верования оско-умбрских предков, носителей культуры Вилланова
  в)заимствованные этрусками и преобразованные греческие и финикий-ские религиозные воззрения и сюжеты.
  -греческая религия доклассического периода
  Если влияние этрусков на формирование религии римлян обще-признано и современные историки работают лишь над разворачиванием этого тезиса и дальнейшим наполнением его конкретным содержанием, то по поводу "индоевропeйского наследия" продолжаются споры. Какое значение имели индоевропейские корни римской религии? Чаще всего исследователи пытаются доказать, что в римской религии отражалось разделение индоевропейского общества на три группы (мудрецы, вои-ны, труженики), соответственно чему делились функции божеств .
  До сих пор в возникшей вот уже полвека назад проблеме "индо-европeйского наследия" нет никакого продвижения, никакого научного ответа на поставленные вопросы.
  Попробуем сформулировать черты религиозных верований рим-лян настолько общие, чтобы их можно было увидеть и в архаический период, и во времена республики и империи .
  Это многобожие (политеизм), обладающее сходными с многобо-жием других народов свойствами:
  -близостью божеств к общине. В первобытную пору италики наделяли сверхъестественных существ родовыми признаками. Связи между верующими и божествали представлялись по образцу тех отно-шений, которые складывались внутри родовых колективов. Этот прин-цип был перенесён и в более позднее общество. Религии античных госу-дарств - социальные, слитые с социумом, а не с личностью. При этом боги представлялись не иначе, как благожелательными к полису до тех пор, пока граждане чтут законы и не оскорбляют богов. Считалось, что божества обращают внимание и содействуют верующим прежде всего, как общинникам, гражданам полиса и лишь во вторую очередь - как личностям в их личных делах. Античное многобожие касалось индивида лишь в той степени, в какой он был членом социума. Боги, при этом как бы становились сородичами своих почитателей, членами их общины. Иностранец, совершенно безвозбранно проживавший в полисе, не имел никаких обязанностей по отношению к полисным богам, но также осо-знавал их близость, чуть ли не соседство.
  
  
  -терпимостью к другим верам вплоть до интереса к ним и даже заимствования некоторых составляющих. В политеизме нет ниспослан-ного богами непререкаемого божественного авторитета, основателя ре-лигиозных норм, пророка диктующего правила и призывающего карать за их нарушения. Отсюда вытекает отсутствие обрядов посвящения или обращения, приобщения иноверцев к "единственно правильной вере", обучения. (Впоследствии эта терпимость станет самоубийственной, ко-гда столкнётся зо звериной нетерпимостью христианства);
  -отсутствием непррекаемых "божьих откровений", неприкасае-мых священных книг, нерушимых догматов и ортодоксии. Религии ан-тичного мира были полностью обращены к поискам земного благополу-чия полиса, а не абсурдного "спасения верущего и его бессмертной ду-ши на том свете";
  -переходом мифологии из мира богов в человеческий мир в виде составляющих частей искусства, истории. (А от первобытно-мифологического мировоззрения остались только ставшие непонятными самим исповедующим эту религию ритуалы).
  -высочайшим уровнем создаваемых художественных образов; (Настолько высоким, что их даже будет бесстыдно эксплуатировать христианство);
  Одновременно римский политеизм обладал специфическими, присущими только ему признаками.
  "Архаическая римская религия, по крайней мере по отношению к богам, была создана не из записанных рассказов, а скорее на основе комплексных взаимоотношений между людьми и богами" .
  Если выше говорилось, что античный политеизм - общинная ре-лигия, то можно сказать, что римская религия - политическая. Она предписывалась римлянам уже вследствие рождения, усыновления, принятия в гражданство, освобождения. То есть религиозная принад-лежность определялась социально-политическим статусом личности, но отнюдь не индивидуальным решением ("хочу крестить-ся\обрезаться\посвятиться").
  
  Авгур
  Стержнем религии римлян была не "ортодоксия", а "...скорее "ортопраксия", правильное исполнение предписанных ритуалов" , скрупулёзное следование традициям. При этом совершенно ничто не мешало (а иногда многое даже поощряло) впитыванию извне чужих ре-лигиозных традиций. Открытость по отношению к новым гражданам и неподдельный интерес к богам новосёлов всегда характеризовали рим-лян.
  Множество обрядов и сложное ритуальное поведение формиро-вали в мировоззрении римлян сравнительно простые по форме и логич-ные образы богов и представления о предписанном божествами порядке в мире. Само собою, ни в коем случае нельзя вслед за Т.Моммзеном и его последователями считать, будто римской религии были чужды ху-дожественные образы, эстетические идеи и духовное содержание. Дело в другом: отличительной чертой мировоззрения древних римлян стала мифологизация не религии, а истории. Они не очень утруждали себя со-зданием пышных сказаний о богах, чудовищах и героях, как это делали греки. Зато все силы вложили в придумывание не менее фантастических легенд о подвигах, совершённых предками, об их воинской доблести и патриотизме. "Ж. Дюмезиль дал ряд примеров "историзации" индоев-ропейских мифов в Древнем Риме. Это победа третьего Горация над тремя Куриациями - отголосок победы Индры и Триты над Трехглавым или легенды о двух калеках, Коклесе ("Циклопе") и Сцеволе ("Левше") и их параллель - скандинавские боги Кривой и Однорукий, т.е. Один и Тор" .
  Никак нельзя отрицать и характерного для римского мировоззре-ния права любого верующего на свободу мысли (что у христиан всегда, как минимум, вызывало желание физически уничтожить инакомысляще-го). Хотя конечно, религия оставалась религией и свободомыслие рим-ляне выносили за скобки собственно религиозной жизни. Так как кроме чётко прописанного набора обязательных ритуальных процедур для римлян не имелось никакой иной догмы, каждый гражданин обладал правом абсолютно свободно размышлять и рассуждать о богах, религии и мироустройстве. Тогда как Тит Лукреций Кар просто не мог появить-ся, скажем, в затхло-православных или агрессивно-исламских обще-ствах.
  Religio... Термин, вызывавший затруднения в понимании уже в последние века Ресублики. Античные авторы ссылались на глаголы "связывать" (лат. religaге), "проверять" (лат. relegere). Они при этом указывали как на связи между человеческим и миром и божествами, так и на тщательное исполнение ритуала. В любом случае религия была для толкователей термина общением с богами, правом на их содействие и обязанностью чтить их. Причём права одной стороны и обязанности другой совпадали. Взаимосвязь божеств с личностью верующего счита-лась не прямой, персональной и чувственной, а осуществляемой через множество закреплённых традицией объективных и формальных пра-вил.
  
  
  Понятием religiosus римляне обозначали то, на что указывали божества. Например, удар молнии в какой-либо объект указывал, что бог посвятил его себе. Также термин religiosus относился к могилам. В более поздние времена это понятие будет применяться по отношению к благочестивым личностям и даже к храмам. Следует развести понятия "религиозный" и "сакральный". Пожалуй, "самым римским" в религии римлян было представление о том, что боги обладали собственностью (лат. sacer, sacrum). Сами боги не являлись по представлениям римлян сакральными! Сакральность не отождествлялась с якобы находившейся в каком-то объекте магической силой! Как любая частная собствен-ность, sacer нерушима. Во-первых, боги беспощадно наказывают за по-сягательство на их собственность. Во-вторых, подобное считается пре-ступлением и среди людей. Сакральными в представлении римлян были официально освященные властями здания или объекты. Всё, что не от-носилось к sacer, причислялось к profanus. Если что-то переставало быть нужным богам, оно изымалось из их собственности и переходило во владение людей. Так, священная роща, по свершении требуемых об-рядов ставшая профанной, вполне могла быть подвергнута вырубке.
  Если религия безусловно необходима и "правильна", то суеверие (лат. superstitio) считалось римлянами "неправильным" отношением к божествам. Суеверие - неуправляемый страх перед богами-самодурами, действующими по капризу и прихоти. Суеверный человек не знает, чего ему ждать от непредсказуемых божеств, он заискивает перед ними, угодничет и не думает только о том, какими бы способами умилости-вить бессмертных небожителей. Такое рабское поведение унизительно для свободного человека.
   "Посредственное мифотворчество римлян и их равнодушие к метафизике уравновешивались, как мы вскоре увидим, их страстным интересом к конкретному, частному, спонтанному. Религиозный рим-ский дух отличается прагматизмом, интересом к созидательной силе и, почти всегда, "сакрализацией" общностей - семьи, рода, родины. Зна-менитая римская дисциплинированность, верность данному слову..., преданность интересам государства, возведение права в ранг религии - все это обесценивало человеческую личность: индивид что-то значил лишь постольку, поскольку он принадлежал к какому-либо сообще-ству... Общественная природа римской религиозности и, в первую оче-редь, важность социальной связанности, определялись у римлян поня-тием pietas" . Понятие "уважение" (лат. рius, pietas) относилось к сфе-ре морали, то есть описывало идеальное отношение к соотечественни-кам и сородичам, к семье и друзьям, к родителям . Не подлежало ни-ким сомнениям уважительное отношение к богам - пресловутое римское благочестие. Полярным понятием было злонравие (лат. impius, impietas), намеренное (лат. prudens dolo rnalo) либо нечаянное (лат. imprudens). Намеренное злонравие - отказ божествам в жертвах, при-своение их собственности, оскорбление и святотатство. Такое не про-щается. Община обязана тут же принести искупительную жертву и от-речься от злонравного, которому суждено навечно быть нечестивым и неискупимым. Полис как бы отдвал его на расправу оскорблённым бо-жествам. Если правильность обряда нарушена нечаянно, божество оскорблено неумышленно, производились срочные извинительные об-ряды и жертвоприношения.
  
  
  В архаическую пору бытовало посвящение (лат. sacratio) боже-ствам преступника для расправы. Обряд делал посвященного "божьей собственностью" и отверженным среди сограждан. Противоположным по смыслу было самопосвящение богам, самопожертвование. Данный ритуал восходит к временам индоевропейского единства. Смысл его за-ключался в том, что герой совершал сделку с богами. Например, во время битвы воин посвящал собственную жизнь подземным богам, бро-сался в гущу схватки и погибал, а принявшие его жизнь боги взамен да-ровали победу.
  Общение с богами требовало ритуальной чистоты. Нечистые люди и вещи могли оскорбить богов. Нечистым человека или предмет делало соприкосновение со смертью и трауром. Посвящённый богам преступник также индивид считался нечистым. Прикосновение к нечи-стому делало нечистым и прикоснувшегося. Устранить нечистоту мог-ли омовения или обрызгивания водой, а также строго определённое время возвращения к прежней чистоте.
  Ни сакральными, ни профанными не считались "святые" (лат. sanctus) люди или объекты. Tаковыми могли стать послы, должностные лица государства, законы и договоры, городские укрепления и др. Их неприкосновенность и безопасность гарантировались особыми клятвами с призыванием в качестве свидетелей богов, с жертвоприношениями. Римляне считали некоторые природные места обиталищами божеств: рощи (лат. luci), длинные пещеры, глубокие озёра, истоки рек и пр. О присутствии богов как правило, говорили их размеры или какие-либо необычные черты. Эти места объявляли заповедными. Туда приходили только избранные для проведения церемоний и для наведения порядка. Sanctus не могло и не должно было ни при каких обстоятельствах сде-латься нечистым.
  В римской религии был исключительно важен способ отправле-ния религиозных обрядов (лат. ritus), тогда как содержание данного об-ряда даже могло отступить на второй план. Главное, чтобы все этапы обряда были свершены в требуемое время и в раз навсегда заведённом порядке строжайшей последовательности, без пропусков и добавлений. А то, наколько проникнут религиозной страстью свершающий данный обряд, не имеет значения. "Римская религия нисколько не заботится о душевном настроении, в котором должен быть молящийся; она обраща-ет внимание только на внешнюю сторону. Для нее самым благочести-вым является тот человек, который лучше всего знает обряд и умеет молиться богам по законам своей страны: в особенности важно являться в храм в соответствующем одеянии и принимать там предписанные за-коном позы. Римская религия не только не поощряет истинной набож-ности, но, наоборот, относится к ней даже с недоверием. Римляне - народ, созданный для того, чтобы действовать. Мечтательность, мисти-ческое созерцание чужды им и возбуждают в них подозрения. Они прежде всего любят спокойствие, порядок, правильность; все, что вол-нует душу, им не нравится. Их религия тщательно избегает всего, что может вызвать возбуждение, и в противоположность другим культам старается скорее успокаивать душевные волнения, чем вызывать их. Она вменяет в обязанность молчание во время священных церемоний, она запрещает даже думать. Она старается сделать молитву как можно более холодной: она лишает ее свободы, составляющей душу молитвы; она запрещает в порыве благодарности или религиозного экстаза прибе-гать к тем выражениям, которые более всего соответствуют данному настроению; она навязывает определенную формулу, которой нужно пользоваться даже тогда, когда эта формула стала уже непонятной" .
  
  
  Существовали выполняемые в строжайше соблюдаемой после-довательности жесты и телодвижения, которые истолковывались в единственном смысле: приветствие, выражение почтения, просьба, бла-годарность, выражение почтения и покорности, благодарность. Вероят-но, в культуре индоевропейцев существовал довольно развитый язык жестов, который сохранился в культуре индо-ариев и остатки которого какое-то время были в употреблении среди италиков. Так что практиче-ски каждый римлянин, совершавший в семье положенные ритуалы, пре-красно понимал смысл всех совершаемых движений. Однако со време-нем численность знатоков жестов и ритуалов сокращалась. Всё меньше становилось тех, кто мог "без переводчика" понять первичный смысл обрядов или выполнить их без ошибок в правильной последовательно-сти. Но основные и важнейшие жесты, сопрягаемые с молитвой или жертвоприношением, были общеизвестны.
  Как во многих политеистических религиях, принесение боже-ствам жертв считалось главным из культовых действий. Жертва явля-лась "убедительным свидетельством" существования богов - если жертву приносят, значит, есть кому принимать.
  У римлян существовало несколько десятков способов правильно приносить в жертву животных, растения, жидкости, благовония. Это были сложные общинные обряды, как правило проводившиеся маги-стратами или публичными жрецами на открытом пространстве (перед храмом, у алтаря на культовой площадке). В семейном кругу жертво-приношения также совершались отцом семейства в том помещении, ко-торое наиболее доступно для всех жителей дома: атрии или перистиле. Но поминальные жертвоприношения всё же старались проводить в изо-лированных и малопосещаемых комнатах или на кладбищах.
  Молитва, непременно сопровождавшая жертвоприношение, уточняла обряд, устраняла возможные неясности, ритуал, придает по-следнему свою законченность и свою действенность. Она не добавляет нового элемента к содержанию жестов, но иногда уточняет его неясно-сти.
  
  Вид на гору Монте Каво (Альбанские горы) Ж.Ф.Хейм 1797
   2. Мир духов
  Очень долго среди историков было модным подчёркивать отсут-ствие у римлян четкого представления о божествах. Иследователи рас-суждали о том, что римляне якобы приписывали предметам и действиям присущие тем неопределенные силы (лат. numina). При этом не нашлось учёного, устоявшего перед соблазном процитировать общеиз-вестную формулу: "Не то бог, не то богиня" (лат. sive deus sive dea"), c которой обращались к высшим силам.
  Утверждали, что римляне в архаический период не антропомор-физировали богов и не создавали ничего подобного греческому олим-пийскому пантеону.
  В настоящее время от подобных воззрений отказались. Считает-ся, что римские божества обладали индивидуальностью и достаточно чётко определёнными функциями, что также можно трактовать как ин-доевропейское наследие. Все споры по поводу термина numina закрыты. Стало совершенно ясным, что формула "sive deus sive dea" ("будь ты бог, или богиня") естественная предосторожность молящегося, дабы не оскорбить неизвестное божество. И - никакой половой неопределённо-сти, типичной для примитивного представления божеств.
  Кроме всего прочего, римлянам часто приходилось решать сложные проблемы, требовавшие привлечения всех божеств, кого так или иначе эта проблема касалась. Но кого конкретно? Разумеется, бес-тактное "Эй, вы все!" по отношению к высшим силам было невозмож-ным. Отсюда и осторожное "sive deus sive dea".
  
  Реконструкция ларария 1-2 вв. н.э.
  Римским богам и духам не было числа. Они пропитывали мир, словно вода губку. Одни вписывались в часть частного или публичного римского порядка, иные находились у соседних племён, но им не только не возбранялось поселиться в Риме, но переселение даже приветствова-лось. Но воображали и таких божеств, которые издревле существовали бок о бок с римлянами, но не считали нужным вступать в контакт с людьми. (Очень любопытный подход, выходящий за узко религиозные рамки, скорее философское понимание ограниченности человеческого познания и постоянного расширения границ с непознанным!) Поскольку любое место место могло вмещать сверхъестественные существа, о ком человек даже не подозревал, но кому нечаянно мог досадить, подходила универсальная формулировка "sive deus sive dea".
  Низшим уровнем сверхъестественных сил представлялись до-машние и семейные божества.
  Каждое жилище, центр домашнего хозяйства (лат. domus) опека-ли духи-покровители. Всякая familia почитала своего лара (греч. heros), который покровительстовал земле, на которой проживала данная семья. В архаическом Риме лар был единственным и лишь в конце республи-канского - начале имперского периода будет употребляться множе-стенное число - lares. Археологи не обнаружили домашних часовень (лат. lararia), относящихся к 7-5 вв. до н.э., но рискнём предположить, что они всё же существовали, только их сооружали из недолговечных материалов, например, дерева. В таких священных местах могли уста-навливать изображения лара и свершать перед ним необходимые риту-альные действия: воздавать календарные почести в календы, ноны и иды каждого месяца), обычные подношения во время пиров и семейных праздников. Лар покровительствовал всей семье, следовательно к по-клонению ему были допущены все члены семьи, домочадцы и патриар-хальные рабы. Поскольку рабы были допущены к культу лара, это сверхъестественное существо нельзя считать духом умершего предка семьи. Ведь рабы не имели к нему отношения.
  
  Ларарий 1 в. н.э.
  Лар считался достаточно могущественным, чтобы помогать хо-зяину дома и вне жилища: во время полевых работ, на охоте и рыбалке, в путешествии, на войне (лат. lares viales, pennarini, militares, rurales). Lares praestites изображались римлянами в виде юношей с копьями и с собачьими шкурами на плечах в сопровождении псов. То есть они - яв-ные сторожа общинных земель и защитники общинников. Для поклоне-ния ларам устраивали места поклонений на перекрёстках (лат. compita).
  Выходя замуж, юная римлянка брала три монеты: для мужа, для очага lar familiaris и для того, чтобы бросить на перекрёстке (лат. compita vieinale).
  Этнографы не устают искать в культе ларов пережитки матриар-хата. Обычно указывают на мать ларов (лат. mater larum), которой при-носили в жертву горшки (лат. оllае) с кашей (лат. puls), кидая их через открытую дверь.
  Когда заканчивались полевые работы, римляне ежегодно отме-чали Compitalia или иначе Laralia, Larentalia. Все, чьи земельные участки сходились с очагом ларов на перекрестке. Собирались для жертвопри-ношений этим духам. Ставшее негодным ярмо нельзя было уничтожать, поскольку его считали посвященным божествам земледелия, отчего его передавали ларам. Праздник завершался общим пиром, на который до-пускали рабов. Пир был весьма разгульным, с исполнением сложенных сатурнийским стихом непристойных куплетов. А те, кто совершал осо-бые непотребства, надевали маски из древесной коры, якобы, для того, чтобы не быть узнанными. Похожий на Компиталии праздник (непри-стойные песни и выходки участников, маски, ночные оргии) был у гре-ков и послужил основой для возникновения комедий. Празднуя Компи-талии, римляне вывешивали на перекрёстках и дверях домов кукол из шерсти (лат. effigies) по числу свободных и клубки шерстяных нитей по числу рабов. Поскольку куклы и клубки становились объектами ночных обрядов, некоторые исследователи считают эти обряды заменой некогда происходивших человеческих жертвоприношений для умилостивления сил зла. Но большинство историков всё-таки решительно против подоб-ных толкований. Они трактуют вывешивание кукол и клубков как обряд очищения их силами добра.
  В какой-то степени гений (греч. δαίμων, лат. genius) можно счи-тать подобием лара, но, скорее. он ввоплощал силу рождения существа или вещи. Гения чтили особыми обрядами именно в день рождения pater familias, хозяина дома. В эпоху республики гения часто изображали в виде змеи, либо человека в тоге, держащего рог изобилия.
  
  Ларарий. Музейный экспонат
  Иногда в научно-популярной литературе пенатов (лат. penates) называли домовыми. Так еще в 1912 г. доклад И. Линдемана "I penati russi е romani dal punto di vista archeologico", опубликованный в Москве, был переведён под названием "Домовой при свете археологических данных". Что совершенно неверно - в отличие от славянского домового римские пенаты были множественными духами - от пары до четырёх пар. В образе славянского домового отразились конфликты между до-мами в соседской общине, находящейся в состоянии разделения. Свой домовой почитался благим, а чужедомный - лихим. Абсолютно не таков культ пенатов, поскольку он из первобытно-родовой сплоченной и от-носительно бесконфликтной общины перекочевал в синтетическую и полиэтничную римскую, где межсемейные конфликты старательно устраняли.
  Латинский культ пенатов возник за долго до времён легендарно-го Ромула. С переселением рода на новые места проживания, туда же переселялись лары и пенаты. Согласно легендам, Эней привёз в Италию своих пенатов. Вместе с ларами и пенатами переселились в Рим жители Альба-Лонги. Надолго сохранится обычай, согласно которому римские консулы будут приносить от имени государства жертву пенатам Лави-ния, признавая их первенство перед римскими пенатами. Римляне заду-мывались над вопросом: если пенаты - божества, то отчего безымянны? Пенаты несколько уступали по важности ларам и гениям и считались духами дальних частей дома. Римляне также не пришли к единому мнению: относился ли домашний очаг к пенатам, либо был ларом.
  Название пенатов производят от слова "припасы" (лат. penus). Пенаты, таким образом, считались рачительными кладовщиками, веда-ющими запасами дома, а потому могли пользоваться всем из кладовой. На обеденный стол пенатам ставили глиняные фигурки и солонку, счи-тая пенатов участниками семейной трапезы. Для пенатов выделяли та-релочку с едой (лат. patella) на очаг или бросали небольшую долю каж-дого блюда ("первинку") в огонь очага. Оброненную на пол пищу под-нимали, после специальных заклинаний клали, не отряхивая, на стол, затем бросали в очаг.
   Очаг был не просто местом приготовления пищи. Вокруг очага общались родные и близкие. Богиня домашнего очага Веста выступала в каждом отдельном доме в виде пената очага. Не случайно бытовал обы-чай открывать во время праздника Весты, т. е. кладовую Весты (лат. penus Vestae). Это должно было очистить кладовые от, возможно, про-никшего туда вредоносного влияния и подготовить к размещению новых продуктов.
  Лары и пенаты - не имена собственные, а эпитеты, вроде эллин-ских Эвменид ("благожелательных"), эриний ("разгневанных"), харит ("грациозных"). Ларов и пенатов невозможно назвать злыми или доб-рыми. Они, по мнению римлян, подобно pater familias, обладали всей полнотой власти как карать, так и вознаграждать членов семьи.
   Чёрные бобы
  Несколько более значимыми и могущественными представля-лись божества рода, покровительствовавшие gens в целом. Наиболее известны родовые культы Юлиев и Аврелиев.
  От слова "рождать" (лат. parere) происходит название парок (лат.parca), духов рождения. Вероятно, в архаическом Риме бытовало поклонение трём паркам по именам Nona (ребёнок родившийся на девя-том месяце), Decima (ребёнок родившийся на деcятом месяце), Morta (ребёнок родившийся мёртвым).
  Смерть близкого была для римлян не меньшей трагедией, чем для нас. Вокруг умирающего собирались родные и близкие, стремящие-ся облегчить ему последние минуты. Умершему осторожно закрывали глаза (лат. condere oculos, premere) и несколько раз окликали его по имени (лат. conclamatio). Тело омывали горячей водой, укладывали но-гами к выходу, иногда, если позволяли средства, натирали веществами, замедлявшими разложение. На усопшего возлагали венки и гирлянды из живых цветов. Перед входом в дом прикрепляли еловую или кипарисо-вую ветвь - тёмнозелёных растений, символизировавших потусторон-ний мир. Эти знаки предупреждали всех, что дом осквернён смертью.
  Правда, стоит сразу оговориться: "...гибель "своего" причиняла боль, приводила к осознанию конечности существования, к этому под-спудно примешивалось чувство страха перед смертью, тогда как кончи-на "чужого" не представлялась чем-то зловещим и устрашающим, наоборот - алчущий гибели врага житель Рима всячески способствовал ее наступлению" .
  Римские (как, впрочем, и греческие) представления о загробном мире были весьма блёклыми. Когда человек умрёт, полагали наследни-ки Ромула, его душа попадёт к повелителю мира мёртвых в глубинах земли. Возможно душам умерших разрешается время от времени выби-раться на поверхность, и посещать потомков.
  
  Похороны
  Итальянские археологи установили, что понятие дома как места обитания живых и могилы, как обиталища мёртвых были теснейшим образом соединены в представлении римлян. Во многих погребениях на нижнем Тибре, как на левом, так и на правом берегу, обнаружены мно-гочисленные модели хижин. Этот обряд явно отдавал умершего под покровительство тех же духов, какие помогали ему в земной жизни. Та-кими сверхъестественными силами были пенаты. Некоторые этнографы усматривают в обряде среды древнего обычая хоронить покойников в домах. Так делали, по их мнению иллирийцы юго-востока Италии. По-сле отказа от весьма антисанитарного и негигиеничного обычая стали захоранивать с покойниками вне дома модель жилища.
  В 6 в. до н.э. в Риме и Лации кремация сменилась ингумацией. Причины вытеснения трупосожжения объясняют по-разному. Чаще все-го тем, что падает влияние сабинских племён и возрастает роль лати-нов, в первую очередь - римлян, поддерживаемых этрусками. Но, намного вероятнее более приземлённое объяснение. Обряд кремации был слишком дорогостоящ и трудоёмок, поскольку человеческие останки, на 80% состоящие из воды, требовали очень много дров для погребального костра, после чего пепел всё равно требовалось преда-вать земле.
  Умерших уже не погребали в черте города. Покойников вывози-ли на кладбище, расположенные вдоль дорог и чаще всего у ворот.
  При трупосожжении ли, при трупоположении ли, но тело могло упокоиться исключительно при соблюдении погребальной обрядности. Только они присоединяли душу усопшего к сонму манов (лат. manes). В славянской религии им соответствоали души умерших мужчин - чуры и души усопших женщин - берегини. Иносказание "отправиться к манам" у римлян означало "уйти к к предкам, умереть".
  Главным из обрядов было, безусловно, погребальное жертвопри-ношение, знаменовавшее новый статус покойника. Обычно в жертву приносили свинью, вино, масло, благовония. Это полагалось испепелять во всесожжении (лат. holocaustum) на основном костре при кремации или на костре, устроенном рядом с ингумационной могилой. Ведь умерший употреблял свою первую пищу в виде запахов, подобно богам. Родственникам покойника, носившим траур, полагалось вкушать от по-гребальных жертв, но так чтобы не стереть черты, отныне отделявшей их от умершего и не оказаться рядом с ним.
  
  Похороны
  Соблюдавшая семья считалась "оскверненной" (лат. funestatus) смертью. Родичи умершего носили темные одежды, не причесывались, не брились и не занимались "суетными" делами.
  Конечно же, горечь утраты оставалась, но живым предстояло жить далее и они заканчивали траур. На восьмой день созывали родных и близких на пир (лат. novemdialis cena). Чем богаче и знатне была се-мья, тем больше было приглашённых. Позднее такие поминки будут сопровождаться гладиаторскими играми.
  Понятно, что маны обитали в подземном мире, и логично, что на Палатинском холме устроили углубление, прикрытое камнем (лат. mundus) - священное обиталище манов. Его открывали трижды в год для торжественных церемоний умилостивления манов.
  Ежегодно в честь манов с 13 по 21 февраля то есть в конце года (год тогда начинался с марта) длились "родительские дни" (лат. parentalia). Само название Parentalia говорит о том, что они посвящались отцам и матерям, чтимым как при жизни, так и после их смерти. Хотя вероятнее всего, древнейшиие формы культа умерших были связаны всё же не с поминанием отца, а с почитанием матери-прародительницы. Римляне закрывали храмы, запрещали свадьбы и церемонии, от которых ожидали благоприятного результата. В это время Рим целиком пребы-вал в трауре в память о мертвых, римляне поминали покойных, совер-шая поминальное жертвоприношение. Все возносили молитвы манам - благорасположенным покровителям. Конечно, каждая семья отдельно чтила манов. Родственники умерших возливали на алтарь кровь чёрных быков, свиней и овец, вино и молоко. Весьма вероятно, в древнейшие времена им приносили и человеческие жертвы, из чего впоследствии образуются ритуальные бои на могилах, которые еще позже станут гла-диаторскими играми. Торжество Каристия (лат. Caristia) устраивали 22 февраля сразу после Паренталий.
  Широко распространено заблуждение о массовых человеческих жертвоприношениях, которыми в политеистических религиях, будто бы, умилостивляли злых божеств. Это заблуждение сознательно культиви-руется христианскими церковниками, приписывающими своей органи-зации избавление человечества от подобного ужаса.
  Во-первых, расхожие представления об истошно вопящих от ужаса и отбивающихся жертвах, которых кровожадные языческие жре-цы десятками и сотнями силой волокут на алтарь, следует оставить для не отягощённых интеллектом производителей и потребителей голли-вудской кинопродукции. Как уже не раз повторялось в индоевропейской религиозной традиции даже принесение в жертву скота, охваченного страхом и сопротивляющегося на пути к алтарю считалось крайне дур-ным предзнаменованием и чаще всего влекло отмену жертвоприноше-ния - богам нельзя предлагать того, что "станет у них поперёк горла". Жертвоприношения не были насильственными. Заклание на алтаре счи-талось честью, поскольку рассматривалось как отсылка души жертвы в чертог богов. Более того, у некоторых индоевропейских народов, например у фракийцев, юноши даже устраивали состязания за право быть отправленными гонцами к богам. Вспомним обряд, подробно опи-санный Титом Ливием (VШ, 9-10) когда консул Деций совершил прине-сение себя в жертву ради победы. Он ритуальными заклинаниями при-звал манов и предал им вражеские рати и вместе с ними - себя.
  
  
  Во-вторых, человеческие жертвоприношения у индоевропейцев проводились крайне редко, в самых экстремальных ситуациях и ничем не напоминали бойни, устраиваемые ацтеками.
  В-третьих, боги - получатели человеческой жертвы вовсе не слыли злыми. Так, к примеру, римлянина, сжавшего поле в ночное вре-мя, посвящали Церере, которая отнюдь не была злым божеством. Никак не считали злым богом Тибр, в воду которого с Сублицийского моста ежегодно 14 мая сбрасывали двадцать семь, сплетенных из прутьев че-ловеческих фигур.
  Римляне практиковали также разнообразные нерегулярные при-ношения: вино, мелкое животное или птица, благовония в стеклянных или керамических флаконах, венки и букеты. Чтобы было удобно со-вершать возлияния в склеп, в некоторых могилах даже устраивали осо-бые каналы.
  
  
  Если родственники не приносили жертв манам, то должны были ожидать от оскорблённых духов любой неприятности. Причём жертв требовали не только души добрых и достойных в земной жизни людей.
  
  
  Души, оскорблённые совершённым не по правилам погребением, не говоря уж о душах вообще не похороненных мертвецов, становились крайне опасны для живых . Для римлян предать умершего погребению было само собой разумеющимся долгом не только родственников по-койного. Так, любой обнаруживший непогребенный труп и не могущий предать его земле, был обязан хотя бы устроить символические похо-роны, трижды осыпав тело землей. Души неупокоенных мертвецов называли лемурами (лат. lemures). 9, 11 и 13 мая римляне по ночам от-мечали Лемурии, упоминаемые в древнейшем календаре с буквой N (dies nefasti). Тогда отец семейства предлагал неупокоенным душам-лемурам столь отвратительное угощение, что оно отбивало у лемуров всякое желание приходить к живым. Омывшись в полночь, он босиком обходил все комнаты и, выйдя за порог спиною к двери, бросал, не оглядываясь, через плечо жертвенные чёрные бобы (лат. vertitur et nigras accipit ore fabas aversusque jacit), заклиная: "Откупаемся этими бобами и и мои близкие". Средний палец руки при этом полагалось зажимать, чтобы обезопасить себя от призраков. После чего глава дома совершал омовение родниковой водой и, для отпугивания лемуров от дома, сту-чал медными посудинами друг о друга, девять раз прося злым духам удалиться: -"Убирайтесь, отцовские Маны!" (лат. Manes exite paterni!)
  Отпугивание лемуров указывает на огромное значение магии в религии римлян.
  Души умерших негодяев (лат. larves) на том свете получали за-служенное при жизни возмездие. Но они не только сами терзались в преисподней, но ещё и вымещали свои мучения на живых. Озлобленные на живых и мстительные ларвы могли вырваться в мир живых, истязая их кошмарами и ужасающими видениями. Ларвы преследовали людей, вселялись в их тела (лат. larvorum plena), лишали разума. С ними боро-лись при помощи амулетов, заклинаний и особых обрядов.
  От пиценов римляне заимствовали веру в злых духов (лат.fatui). Те были особенно опасны для женщин. Поэтому сразу после окончания родов было принято стучать по порогу дубинами и обухами топоров, чтобы прогнать демонов, привлечённых криками роженицы и кровью. Позднее множество этих духов соединится в один мифический персо-наж (лат. Fatua), который вольётся в образ бога Фавна иди Сильвана.
   "Были и духи вод, рек. Их предстaвляли или в виде грозных и необуздaнных быков, или же очaровaтельных слaдкоголосых дев. Их нaзывaли кaрменaми. Слово "кaрмен" ... ознaчaет "песня"."
  Римские кармены (лат. carmenes) напоминали греческих сирен тем, что были жительницами вод, обладавшими чарующими и туманя-щими разум голосами. Не случайно их название дословно преводится как "певуньи". Но жили "певуньи" не в море, а в реках, как славянские русалки и водяницы, что не удивительно - римляне не были морским народом. Как и водяные духи других индоевропейских народов, рим-ские carmenes имели репутацию очень опасных. Бытовало поверье, что всякому увидевшего и услышавшему кармену обеспечено сладкое безумие. Первоначально никаких храмов у кармен не было, им покло-нялись просто рядом с источником, много позднее для них будут уста-навливать маленькие бронзовые часовенки (лат. aedicula).
  
  Кармена. Любительская ре-конструкция
  Семонов (лат. semones) считали духами-полевиками, хранителя-ми посевов., от которых во многом зависело благополучие.
  Непонятными для современного исследователя остаются духи-numina, называвшиеся moles, хотя чаще всего производят это название от глагола molere и понимают, как "перемалывающие".
  Ничтожны сведения о духах виритах (лат. virites). Мы ничего не знаем о virgines divae, которым приносили в жертву пару овец. Возмож-но это некие подобия греческих наяд и дриад.
  Практически у всех индоевропейских народов отмечается обо-жествление водных источников. Эллины считали все родники и реки божествами и изображали в виде быка, змеи, волка. Речных богов изоб-ражали на монетах Великой Греции (Италии и Сицилии) в виде борода-того быка, человеческой головы с рогами.
  Сверхъестественные силы ручьев и рек (лат. fontes)представлялись римлянам таким же безымянным сонмом, как пе-наты и парки. Лишь много позднее эти изображения станут антропо-морфными, каждый из речных богов получит собственное имя, оно же - название реки.
  С почитанием духов-numina следует связать те праздники рим-ского календаря, названия которых не произведены от имени божества, например Фонтиналии. Во время Фонтиналий (13 октября), когда после летней засухи источники вновь наполнялись водой, римляне украшали колодцы гирляндами из цветов, бросали венки в реки.
  "Были духи и у других стихий, вещей и предметов. Все было во-одушевлено. Мы бы скaзaли, что все было пронизaно единым ин-формaционным полем. Поэтому не было смыслa дaвaть отдельным духaм, божествaм именa и отличительные обознaчения. Не было нужды рисовaть эти божествa, придaвaя им внешний вид человекa, животного или симбиозa того и другого. Верa выступaлa в сaмом чистом перво-здaнном виде, без деления нa сферы влияния рaзличных личностных бо-гов. Боги не воевaли друг с другом, не женились, не преследовaли друг другa, то есть не вели себя кaк люди. Они остaвaлись богaми, a точнее - проявлением одного, единого, единственного Богa. Чем ближе к приро-де человек, тем прaвильнее, истиннее его предстaвление об окружaю-щем мире. Покaзaтельно, что у некоторых духов отсутствовaл пол, что естественно. Духaми было зaполнено все вокруг" . В 8-5 вв. до н.э. римляне стоили очень мало храмов даже для божеств. Почитание же духов вообще осуществлялось вне культовых построек. Им молились в рощах, где ни единое дерево нельзя было срубить без искупительной жертвы, причём древесину использовали только в сакральных целях и исключительно внутри рощи. Роща Альбион, где приносили в жертву белого быка, располагалась на правом берегу Тибра. Какими были в представлении римлян духи аlbionae, также неизвестно.
  
  
  Особенно охотно в качестве храмов духам прменяли пещеры. Вероятно, это можно объяснить тем, что в Италии пещеры очень долго использовали в качестве жилищ.
  "В политеизме каждый бог выступал как олицетворение опреде-ленного явления, присущего природе, обществу или человеческой пси-хике, причем олицетворение более высокого порядка, чем у первобыт-ных народов. В образах божеств нашли отражение представления о том общем, что характерно для группы однородных предметов. Так, напри-мер, из представлений о душе отдельного деревца постепенно форми-ровалось представление о духах отдельных рощ и лесов, а затем уже сложился образ бога леса, повелителя духов рощ и лесов. В дальней-шем происходил процесс персонификации божеств - они стали приоб-ретать собственные имена и "биографии" . По мере вхождения в ан-тичную цивилизацию в римских верованиях из довольно аморфной мас-сы сверъестественных существ начинали выделяться индивидуальные боги. Так, например, произошло с божествами конкретных рек и гор (Tiber, Vesuvius).
  Хотя начало формирования римской и греческой религий можно отнести к приблизительно одному времени, темпы их развития оказа-лись различными. Греческие верования намного обогнали римское ре-лигиозное видение мира, оказались более развитыми, богатыми высоко-художественными образами. Что, впрочем, не вызывает удивления: ис-тория Италии не была столь бурной, как прошлое Греции, предки рим-лян не строили Микен, не бросались в круговерть "катастрофы бронзо-вого твека", не соседствовали с восточной цивилизацией. Духи-numina римлян кажутся вышедшими из индоевропейского посёлка середины второго тысячелетия до новой эры, неспешно пробродившими где-то десять веков, сохранившими первозданный облик и с той же неторопли-востью осевшими в Риме 6 в. до н.э.
  Здесь не будет ничего сказано о богах, которые появились в рим-ском пантеоне под влиянием италийских племен (Сатурн, Иов, Юнона и Минерва, Церера, Либер и Либера, Марс, Диана, Фортуна, Венера и другие. Им будет впоследствии посвящён отдельный параграф. Не бу-дут упомянуты также божества, которых намного позже отождествят с греческими олимпийскими богами.
  
  Адам А. Римские древности, или Изображение нравов, обычаев и постановлений римских, служащее для легчайшего уразумения латин-ских писателей. чч. 1-3, М., 1824
  Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. М., 1986
  Машкин Н.А. История древнего Рима. М., 1956.
  Немировский А.И. Идеология и культура раннего Рима. Воро-неж, 1964
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового общества и государства. Воронеж, 1962
  Синюк А.Т. Об исторической роли жречества. "Цивилизацион-ный подход к истории: проблемы и перспективы развития (Тезисы межвузовской научно-практической конференции). Воронеж, 1994, сс. 53-57
  Тумасов Н. Религиозно-общественные учреждения древнего язы-ческого Рима. Киев, 1880
  Уледов А. К. Структура общественного сознания. М., 1968
  Элиаде М. История веры и религиозных идей. т.3,М.,2002
  Jobbe-Duval E. Les Morts Malfaisants (Larves, Lemures) D'apres Le Droit et Les Croyances Populaires Des Romains. P., 2000
  
  
   25. Начало борьбы за Лаций
  1. О римской армии
  2. Трудное время
  
   1. О римской армии
  Вплоть до недавнего времени и западные и отечественные исто-рики единогласно придерживались мнения о хозяйственном, обще-ственном, политическом, военном и культурном упадке Рима в период, который легенда называет первыми десятилетиями республики. Они считали, что быстрый уход этрусков привёл к масштабному и много-стороннему кризису.
  
  Целер (любительская реконструкция А.Каращука)
  В настоящее время исследователи полагают, что, во-первых, "этрусский исход" не был стремительной революцией, а продолжался два-три десятилетия, которые, во-вторых, вряд ли можно назвать глубо-ким упадком. Хотя, несомненно, 510-480 гг. до н.э. были "смутным временем" в истории Рима, очень непростым и бурным, изобиловавшим социальными потрясениями и, к сожалению, полностью забытыми со-бытиями.
  Римская армия к началу 5 в. до н. э. представляла собой в основе, вероятно, типичную этрусское войско, то есть была смешением самых разных военных традиций и типов вооружения .
  Однако, в римском войске произошли серьёзные перемены. "Смута" заставила римлян ускоренно наращивать военные силы и со-вершенствовать военную организацию. Весьма вероятно, уже в первой половине пятого века до новой эры частные военные экспедиции, пред-принимаемые патрициями на свой страх и риск, ушли в прошлое. Стали анахронизмом первобытные военные ритуалы (поединки вождей, "ко-дексы чести воина" и пр.), сменявшиеся прагматичными соображениями ("победа любой ценой"). Юный Рим усердно формировал постоянную армию, возглавляемую назначаемыми государством должностными ли-цами и поддерживаемую государственными средствами.
  Надо заметить, что выносить суждения о римских вооружённых силах данной эпохи - дело исключительно неблагодарно. Любой древ-ний рассказчик "не считается с элементарными требованиями стратегии и выбирает для побед такие неудобные пункты и такие условия, при ко-торых можно было только погибнуть... ведет армии по странам, в кото-рых они все через неделю умерли бы с голоду, а на поле боя ...заставляет скакать по полям царей и полководцев на парах лошадей в одноколках с одним дышлом, которые при первом крутом повороте, а тем более на поле, заваленном трупами" переворачиваются. Такого ро-да экипажи могли служить только для передвижений по ровной дороге, для медленных триумфальных шествий, когда лошадей ведут специаль-ные сопровождающие, для состязаний на гладком треке и т.д. и т.п., но никак не для сумасшедшей скачки в горячке боя по пересеченной мест-ности. Уже этого одного достаточно, чтобы признать многие сообщения "античных" авторов апокрифами" .
  
  Италийский всадник (латино-самнитский тип вооружения)
  Колесницы не только никогда не были в этрусско-римских воен-ных формированиях отдельным видом войск, но и не применялись сколь-нибудь широко. Вряд ли их роль выходила за рамки статусного атрибута командира и парадно-церемониального транспортного сред-ства во время триумфов. Вероятнее всего, на поле боя они окончательно перестали появляться ещё во времена легендарных Анка Марция и Лу-ция Тарквиния Приска.
  В описываемый период исчез отряд целеров - универсальная конно-пехотная дружина рексов. Под универсальностью понимается способ их действий: целеры передвигались к месту боя на лошадях и так же преследовали разбитого противника, но часто спешивались и примали бой как как пехотинцы. Отряд целеров набирали из расчёта по десять человек от курии, так что он достигал трёхсот бойцов. Это была именно дружина в полном понимании этого термина, то есть "отряд друзей" и телохранителей рекса (лат. armatos ad custodiam corpori) эпо-хи военной демократии, спаянный взаимной поддержкой и личной пре-данностью вождю. Иначе говоря, целеры обособлялись от прочих рим-ских воинов не по вооружению, не как род войск, а по форме комплек-тования и, главное, по назначению. Так что вполне естественно, что с отстранением рексов от власти целеры не смогли вписаться в крепну-щую систему античного государства, выступили на стороне устраняе-мых этрусских лукумонов-рексов и, вероятнее всего, были расформиро-ваны. Причём, как кажется, не без насильственных мер со стороны ари-стократии.
  
  Пехота (любительская реконструкция А.Каращука)
  Это отнюдь не означает исчезновения в Риме конницы как рода войск. Напротив, её значение возросло. Согласно легенде, ещё Ромул учредил и обособил конницу (этр. flexuntes или trossuli, лат. equites), в составе трех центурий. Три сотни всадников именовались, соответ-ственно, Рамнами, Тициями и Луцерами. То есть их формировали, в от-личие от целеров, по 100 рекрутов из каждой трибы. Легенды утвер-ждают, что при третьем рексе Тулле Гостилии численность конницы удволась за счёт альбанской знати после присоединения Альба-Лонги. Луций Тарквиний Приск, согласно тем же сказаниям, довёл численность конницы не то до 1200, не то до 1800 человек всадников. Можно пред-положить, что двенадцать сотен - предельно допустимый уровень для Рима 510-480 гг. до н.э., а восемнадцать центурий - явное фантастиче-ское преувеличение.
  Кавалерию использовали для прикрытия флангов, преследования бегущего противника, ложных заманивающих отступлений, засад, раз-ведки. Очень вероятно, что всадники могли спешиваться для поддержки пехоты.
  Всадники перед боем крепили ремнями на груди так называемый "сердцезащитник" - бронзовую круглую или прямоугольную пластину. Это простейшая разновидность кавалерийского доспеха, известная с 8 в. до н. э. по всей Италии. Нагрудник более состоятельные воины могли дополнять наспинной пластиной, поскольку встречный конный бой от-личался высокой мобильностью и была велика возможность получить удар в спину (в отличие от боя фаланги, где это было исключено) . Но в целом вооружение всадников, во многом копировавшее греческое, бы-ло легким, рассчитанным на рассыпной строй, летучую схватку с прме-нением дротиков. Конечно, такая тактика делала невозможным исполь-зование больших щитов. Лишь впоследствии вооружённые двумя-тремя дротиками всадники начнут применять малые, лёгкие круглые щиты.
  
  Этруски (любительская реконструкция А.Каращука)
  В какой-то степени защищал кавалериста боевой пояс. Возмож-но, кроме утилитарных функций, он подчёркивал высокий статус хозяи-на. Некоторые исследователи, исходя из находок поясов в детских по-гребениях предполагают, что это указывает на выделение особого "со-словия" всадников. Такие пояса, зачастую богато украшенные, нередки в коллекциях археологических музеев Южной Италии. В снаряжении латинских и оско-умбрских всадников Средней Италии они встречаются заметно реже и явно являются привозными из кампанских ремесленных центров.
  Нет ни одного историка войн, который не упомянул бы об отсут-ствии сёдел и стремян и о связанных с этим многочисленных неудоб-ствах. Действительно, без этого исключительно важного приспособле-ния был невозможен мощный удар копьём, который впоследствии будет приносить победы средневековым рыцарям. Латино-римским всадникам приходилось крепко охватывать бока коня для того, чтобы удержаться на его спине. По этой же причине использование поножей для конника было практически невозможным, мешающим управлять лошадью, удержаться на её спине и сковывающим движения. Хотя в Кампании пы-тались использовать прикрывающие лодыжку плоские щитки, изобрете-ние оказалось неудачным и в Лации не распространилось.
  Наступательным оружием служили два-три коротких копья, предназначенных и для удара, и для метания, или более длинное копье только для колющего удара в сочетании с метательными дротиками. Наконечники копий отличались от наконечников дротиков не только размером, но и формой - они были удлинённо-ромбовидными, тре-угольными, лавролистными, листовидными. Самые большие достигали почти полуметровой длины!
  Но, вне всяких сомнений, именно тогда была принята блиста-тельная военная доктрина Рима: -"Пехота решает всё!"
  
  После боя (любительская реконструкция А.Каращука)
  Попытки историков подсчитать численность пехоты в 510-480 гг. до н.э. пока не увенчались успехом. Называют цифры от 4 500 до 8 000 воинов, причём ни в одном случае пока не было приведено сколь-нибудь убедительных обоснований подсчётов.
  Ядром римской военной организации, начиная со "смуты" стал легион. У многих искренне увлечённых историей людей при этом слове сразу же всплывает в памяти рисунок из школьного учебника по исто-рии древнего мира: вооружённые и одетые, словно близнецы, легионеры эпохи войн Траяна в Дакии. Между тем, легион описываемой поры по-хож на этот клишированный образ не больше, чем стрельцы Ивана Грозного - на Красную Армию накануне Великой Отечественной.
  Римскаая армия окончательно перешла к построению в фалангу. Этрускам, продолжавшим жить в теперь уже суверенном Риме (ни о ка-ких "этнических чистках" и "антиэтрускизме" не могло возникнуть и мысли!), вооруженным полным гоплитским набором, предоставляли позиции в центре. Первые ряды занимали тяжеловооружённые гоплиты, за ними стояли воины с неполным комплектом наступательного и за-щитного вооружения.
  Римляне и латиняне становились на флангах. Пехотинцы надева-ли тёмные (серо-бурые?) льняные и шерстяные рубахи с металлически-ми нагрудными пластинками. Их снаряжёние было более пёстрым, у многих вооружение состояло из дротиков и пращи. Основным же видом оружия оставалось копьё (лат. hasta) большой щит (лат.scutum) или круглый щит греко-этрусского типа (лат.clipeus), а также островерхий шлем. Кажется, не греки, а этруски принесли в Лаций заимствованный ими шлем коринфского типа. Вначале такие шлемы изготавливали лишь с прорезями для глаз. Но со временем шлемам стали придавать более удобную форму - с прорезью для рта и надёжным прикрытием шеи. Сверху шлему придавали очертания нечётко выраженного конуса и увенчивали богатым оперением. Еще популярнее была массово произ-водимая остроконечная каска (лат.cassis) с двусторонними широкими клапанами, защищавшими щеки. Её считали изобретением этрусков. Массовым стало применение мечей и кинжалов. Такое построение и во-оружение впоследствии послужит причиной реформы, приписываемой Сервию Туллию.
  
  
  По существу, история римской армии в начале 5 в. до н.э. нам практически неизвестна. Можно предполагать, что все действия по укреплению пехотного корпуса куда более определялись политически-ми соображениями, нежели военными. Конкретно - допуском плебса к военной службе, причём в такой форме, чтобы эта довольно обремени-тельная обязанность выглядела почётным правом.
  В начале 5 в. до н.э. римляне начали вырабатывать необычайно эффективные поощрения и наказания воинов и создавать устав, пропи-танный легендарной железной римской дисциплиной. Буйная вольница патрицианских дружин уходила в прошлое. Любое нарушение приказа, даже не повлёкшее каких-либо последствий, каралось смертью перед строем. Если виновника не удавалось определить, или виновной оказы-валась группа, устраивали обставленные мрачными обрядами телесные наказания и казнь каждого десятого (лат. decimatio).
  Ценность награды измерялась вовсе не её стоимостью. Полково-дец мог надеяться на установку его статуи на Форуме.Военачальники на сходках воинов в особых речах выражали благодарность отличившимся рядовым и младшим командирам. Наиболее смелых воинов награждали венками из различных растений за спасение товарища, за проявленное мужество, за прорыв укреплений противника. Впрочем, широко практи-ковались награждение золотыми браслетами и медалями-фалерами, вы-деление бóльшей доли добычи. А Горация Коклеса, былинного героя войны с Порсеной, наградили полем, периметр которого он смог обве-сти плугом за день.
  Сенат стал полностью контролировать армию. Он передавал полномочия полководцев магистратам. Высший магистрат имел право отменить приказ низшего. Цензоры проверяли положение дел в коннице, организовывали вспомогательные работы для армейских нужд. Квесто-ры заведовали воинской казной. Диктаторы, консулы и преторы коман-довали легионом. Сенат требовал отчётов от магистратов, сложивших эти полномочия после войны. Сенат награждал овациями и триумфами победителей. От сената зависело будет ли продолжаться даже неудач-ная война и будет ли прекращена даже победоносная.
  С самого начала своей истории Рим формировался как специфи-чески военный социальный оргнанизм. При первых рексах война была единственным средством для того, чтобы уцелеть во враждебном окру-жении. В эпоху этрусских лукумонов-рексов Рим был вовлечён в кампа-нии, проводившиеся этрусками. По мере освобождения из-под власти этрусков война превращалась в непрекращающийся процесс расшире-ния земельного фонда, захвата добычи и рабов. Редкий год проходил без войны, грабеж стал формой жизни.
  
  Бой с этрусками. Рисунок Дж.Рава
  Тит Ливий подтверждает: -"(1) Консулы Марк Валерий и Публий Постумий. В этом году [505 г.] была удачная битва с сабинянами; кон-сулы праздновали триумф. (2) Тогда сабиняне стали еще усердней го-товиться к войне. Чтобы им противостоять и чтобы отразить опас-ность со стороны Тускула, откуда тоже ожидали войны, консулами избрали Публия Валерия - в четвертый, а Тита Лукреция - во второй раз [504 г.]. (3) Так как у сабинян возник раздор между сторонниками войны и мира, то часть их сил перекинулась к римлянам. (4) Тогда-то и Аттий Клавз, позже известный в Риме как Аппий Клавдий, будучи тес-ним как поборник мира подстрекателями войны и не умея их осилить, со множеством клиентов перебрался из Инрегилла в Рим 4\ (5) Им предоставили гражданство и земли за Аниеном; потом, с прибавлени-ем новых поселенцев из тех же мест, они стали называться старой Клавдиевой трибой. Избранный сенатором Аппий вскоре стал по до-стоинству одним из первых.
  
  Регилльское озеро. Гравюра 19 в.
   (6) Консулы, ударив с войском на сабинян, сначала опустошени-ем, а затем битвою настолько подорвали силы врагов, что можно бы-ло долго не опасаться угрозы с той стороны, и вернулись в Рим три-умфаторами. (7) Публий Валерий, первый, по общему мнению, в искус-ствах войны и мира, умер год спустя при консулах Агриппе Менении и Публии Постумий [503 г.]; слава его была велика, но средства настолько ничтожны, что их недоставало для погребения; расход был оплачен из общественной казны. Матери семейств оплакивали его, как Брута. (8) В том же году два латинских поселения, Помеция и Кора, отпали к аврункам. Началась война с аврунками, но, после того как огромное их войско, храбро встретившее вторгшихся консулов, было разбито, вся она сосредоточилась вокруг Помеции. (9) Но и после бит-вы кровопролития не умерились, и убитых было больше, чем пленных, и пленных убивали без разбора, и даже заложников, число которых до-стигло трехсот, не пощадила жестокость войны. И в том году в Риме праздновали триумф.
  17.(1) Следующие консулы, Опитер Вергиний и Спурий Кассий [502 г.], подступили к Помеции сперва с войском, а затем с осадными навесами и другими орудиями 45. (2) На них вновь напали аврунки, движимые скорее непримиримой ненавистью, нежели какой-либо надеждой или же обстоятельствами; вооружившись для вылазки больше факелами, чем мечами, они наполнили все вокруг кровью и пла-менем: (3) навесы были сожжены, много осаждавших ранено и пере-бито, один из консулов - который именно, писатели не уточняют - тяжело ранен, сбит с лошади и едва не убит. (4) После такой неудачи войско вернулось к Риму. Среди множества раненых несли и консула, почти без надежды, что он выживет. Но спустя недолгое время, до-статочное для залечивания ран и пополнения войска, предпринимается новое нападение на Помецию - с еще большей яростью и умноженны-ми силами. (5) Когда навесы и другие осадные сооружения были от-строены и дело шло уже к тому, чтобы приступом взойти на стены, город был сдан, (6) но аврункам от такой сдачи было не легче, чем от приступа: вожди были обезглавлены, остальные проданы в рабство, город разрушен, земля пошла с торгов. (7) Более из чувства удовлетво-ренной мести, нежели из-за важности окончившейся войны, консулы праздновали триумф" .
  
  Место Регилльской битвы в наши дни
  В своих рефератах по истории раннего Рима студенты просто обожают заявлять о сходствах между Римом и Спартой, умудряясь при этом не привести ни одного доказательства. Разве что скучно упомина-ют о том, что народное собрание в Риме, напоминавшее скорее сходку воинов, собирали за городской чертой на поле, предназначенном для военных упражнений, что участники собраний были вооружены, что го-лосовали по команде отрядами, проходя через особые пропускные со-оружения...
  Между тем, близких параллелей просто нет, а всеобщая воениза-ция в пелопоннесском и апеннинском полисах вряд ли может быть ос-нованием для поиска сходств. Самое главное отличие заключается в том, что милитаризация всей социальной сферы отбросила Спарту вспять, привела к закономерной стагнации и не позволила ей добиться сколь-нибудь значительных успехов на внешнеполитической арене. То-гда как милитаризация в её "римском варианте" в конечном счёте выве-ла Рим в мировые лидеры.
  Хотя, вне сомнений, Рим в рамках античной цивилизации стоит ещё дальше от Афин, чем от Спарты. К счастью для римского государ-ства здесь так и не возникли демократические традиции, в конце концов приведшие Афины к разнузданной охлократии, к засилью воинствующе-го мещанства и полному разложению. Римляне с присущей им инстинк-тивной мудрой острожностью избрали "средний путь" между афинским и спартанским вариантами античной государственности. Результат? Он общеизвестен.
   2. Трудное время...
  Обращают на себя внимание мероприятия римского государства в смутное время.
  На первый взгляд кажется логичным, что патриции, свергнув рексов принялись ублажать плебеев различными подачками. Однако, освобождение бедноты от пошлин (лат. portoria) и налогов (лат. tributum) и закупки зерна за казённый счёт должны быть безоговорочно отнесены к домыслам древних авторов, произвольно опрокинувших со-временные им реалии на события, отделённые от них полутысячелети-ем. Тем более, что отмена поземельного налога на безземельное насе-ление, каким был плебс в начале 5 в. до н.э. выглядит в данном контек-сте даже комичным.
  Зато удешевлениe соли (лат. salis vendendi arbitrum ademptum privatis) заслуживает внимания. Соляные промыслы (лат. salinae) в устье Тибра ранее были в ведении рексов (кажется со времени Анка Марция). Теперь они стали казёнными. В Смутное время, когда государственные доходы буквально дышали на ладан, соляная прибыль и контроль "Со-ляного пути" (лат. via Salaria) были как никогда значимы. Выдвигались даже предположение, что "война с Порсеной" шла именно за обладание соляными ресурсами . На какое-то время этруски захватили их (уступ-ка полису Вейи семи пригородных районов), но для римлян это было равносильно лишению последнего источника дохода. И они каким-то образом добились возврата им соляных промысов (возврат семи райо-нов по "второму договору с Порсеной").
  
  
  В 502 г. до н. э. консулы Спурий Кассий Вецеллин и Опитер Вер-гиний Трикост возглавили поход против сабинян. Во время боя под Ку-рами сабиняне понесли большие потери, и при заключении мира усту-пили римлянам едва ли не треть земель. Спурию Кассию был устроен триумф при въезде в Рим. Но война не завершилась.
  Тит Ливий с чарующей наивностью сообщает: -"18.(1) Следую-щим был год консулов Постумия Коминия и Тита Ларция [501 г.]. (2) В этом году в Риме во время игр сабинские юноши из озорства увели не-сколько девок, а сбежавшийся народ затеял драку и почти что сраже-ние. Казалось, что этот мелкий случай станет поводом к возмущению; (3) кроме того, боялись войны с латинами и стало известно, что Ок-тавий Мамилий побудил к сговору тридцать городов. (4) В ожидании столь тревожных для государства событий впервые заговорили о необходимости избрать диктатора. Однако, в каком году это про-изошло, каким консулам не было веры (потому что они-де были из Тарквиниевых сторонников - передают и такое!) и кто стал первым диктатором, - в точности не известно. (5) Но у древнейших писателей я нахожу, что первым диктатором был Тит Ларций, а начальником конницы Спурий Кассий - оба из бывших консулов, как и предписано бы-ло законом об избрании диктатора. (6) Поэтому я и склонен верить, что начальником и распорядителем над консулами был поставлен Ларций, сам бывший консул, а не Маний Валерий, сын Марка и внук Во-леза, еще не бывавший консулом,- (7) если уж очень хотелось выбрать диктатора из этой семьи, то скорее выбор пал бы на отца, Марка Ва-лерия, человека признанной доблести и бывшего консула" .
  Увод сабинскими озорниками нескольких римских девок как причина войны - это восхитительно! Не меньший восторг вызывает и то, что Тит Ливий мимоходом, как нечто малозначащее, добавляет, что, вдобавок, оказывается, и Октавий Мамилий поднял практически весь Лаций против Рима.
  Но если всё же принимать на веру сообщения античных писате-лей, то получается, что после свержения Луция Тарквиния Надменного и всех последующих событий, наиболее вероятным кандидатом в сле-дующие римские рексы мог быть даже не сам свергнутый правитель, а его зять. Тот был не просто мужем дочери рекса и его наследником, но латином по рождению, за него стояли Тускул и другие населённые пункты Лация. Октавий Мамилий мог возглавить и укрепить новую Ла-тинскую конфедерацию, в которой военной силе Рима, несомненно нашлось бы место. Но, с удовольствием используя римский легион, Ок-тавий Мамилий вряд ли согласился бы с римскими заявками на гегемо-нию в Лации. А римлянам совершенно не хотелось, избавившись от ро-ли этрусского пушечного мяса, служить таким же расходным материа-лом в возможной Латинской конфедерации Мамилия. Вот чем можно объяснить остроту конфликта.
  Некторая неопределённость длилась недолго. Можно легко представить, что латины с вполне оправданным недружелюбием коси-лись на римлян и надеялись на победу Порсены.
  Ливий словоохотливо повествует, не скупясь на тутже приду-манные им подробности, что латины сочли момент подходящим для ликвидации растущей римской угрозы. Представители союза латинских племен собрались в священной Ферентинской роще. Римлян на совеща-ние не пригласили, поскольку изначально подразумевалось обвинение их во множестве прегрешений и объявление войны.
  
  
  Разумеется, такого длинного шила в мешке утаить было невоз-можно, римляне узнали обо всём и были ввергнуты в шок. Сенат по-спешно поставил во главе государства диктатора, назначив ему помощ-ником начальника конницы. Квириты были в ужасе, когда увидели дик-татора, разгуливающего по городу в сопровождении ликторов с их зна-менитыми топорами, вложенными в пучки розог (фасции).
  Тит Ливий уточняет: -"Война была объявлена, но молчаливое пе-ремирие продолжалось еще год. 19. (1) Консулы Сервий Сульпиций и Маний Туллий [500 г.]; ничего достопамятного не сделано. За ними Тит Эбуций и Гай Ветусий [499 г.]. (2) В их консульство Фидены осаждены, Крустумерия взята, Пренеста перешла от латинов к римлянам. Нельзя было дольше откладывать латинскую войну, исподволь тлевшую уже несколько лет. (3) Диктатор Авл Постумий и начальник конницы Тит Эбуций выступили с большими пешими и конными силами и у Регилль-ского озера в тускуланской земле встретили войско неприятеля; (4) услышав же, что в латинском войске были Тарквинии, не могли сдер-жать гнева и тотчас начали сражение" .
  Латины, формально не объявляя Риму войны, отправили посоль-ство, уполномоченное обвинить римлян в нарушениях ими союзниче-ского договора. Провокация удалась - римляне начали возмущённо от-вергать обвинения, да ещё и призывать некоторые латинские города встать на их сторону. Тогда латины объявили войну Риму и собрали, по утверждениям древних авторов, сорокатрёхтысячное войско, каковая численность представляется совершенно неправдоподобной.
  Войска сошлись в Тускуланской округе близ при Регилльском озере.
  Повествование об этом бое крайне сомнительно и производит впечатление героической былины. Древние авторы, упоминающие её, даже не могли точно указать год события и колебались в диапазоне от 499 г.до н.э., до 493 г.до н.э., причём точно сообщая, что битва состоя-лась в день секстильских (июльских) ид.
  Кстати, Тит Ливий сообщает что первый диктатор был избран в 501 г д.н.э. Но античные писатели дружно уверяли, что диктатора могли назначать консулы по постановлению сената исключительно из числа бывших консулов. Если принять ливиеву датировку события, то есть 499 г. д н э, то Авл Постумий никак не мог быть диктатором, поскольку у самого же Ливия в списке консулов до 499 г д н э. нет Авла Постумия. Зато, описывая события 496 г д н э Ливий пишет, что консулами стали Авл Постумий и Тит Вергиний. Так что, если отнести дату битвы к 496 г. д н э, противоречия исчезают. Впрочем, сам Тит Ливий с плохо скры-тым раздражением жалуется на хронологические несоответствия: -"21. (1) Три года подряд не было потом ни прочного мира, ни войны [498-495 гг.]. Консулами были Квинт Клелий и Тит Ларций, затем Авл Сем-проний и Марк Мииуций. (2) В их консульство освящен храм Сатурна и учрежден праздник Сатурналий. (3) Потом консулами стали Авл По-стумий и Тит Вергиний. У некоторых авторов я нахожу, что только в этом году было сражение у Регилльского озера и что Авл Постумий, усомнившись в товарище, отказался от консульства, а затем был назначен диктатором. (4) Такие ошибки в отсчете времени запутыва-ют дело: у разных авторов - разный порядок должностных лиц, так что трудно разобраться, какой за каким следовал консул и что в каком году было, - дела эти давние и писатели древние" .
  Диктатору Авлу Постумию доложили: при латинском войске пребывают изгнанники -Тарквинии. Прийдя в республиканско-патриотическуую ярость, римлянин подал сигнал к атаке и сам устре-мился в рукопашный бой. Постумий и Тарквиний сшиблись в единобор-стве. Раненого и обеспамятевшего Тарквиния чудом спасли телохрани-тели.
  
  
  Латины медленно, но уверенно нажимали и обратили римлян в бегство. Тогда диктатор отдал приказ заблаговременно поставленному в тылу заградительному отряду беспощадно убивать каждого беглеца-римлянина, одновременно суля щедрые награды первым, кто ворвётся во вражеский лагерь. Политика "кнута и пряника" подействовала - рим-ские воины рассудили, что в бою с латинами шансы сохранить жизнь всё-таки выше, перестроились и вновь перешли в наступление.
  
  Кориолан у вольсков. Гравюра М.Эванс
  Согласно сообщениям Дионисия: -"Секст же Тарквиний, коман-дующий левым флангом латинов, еще противостоял тем опасностям, которые на него обрушились, и теснил правый фланг римлян. Но когда он увидел появившегося с отборной конницей Постумия, то, оставив всякую надежду, устремился в самую гущу неприятеля. Там же, будучи окружен римской конницей и пехотой и поражаемый отовсюду, как затравленный зверь, погибает, убив прежде много подступивших к нему римлян. После гибели вождей, латинское войско тотчас всей толпой обращается в бегство, и лагерь их, оставленный стражника-ми, был захвачен. И оттуда римляне взяли много хорошей добычи. 6. Это было величайшим бедствием для латинов, в результате которого они претерпели очень много зла и потеряли столь много людей, как ни-когда прежде. Ибо из сорока тысяч пехотинцев и трех тысяч всадни-ков, как я сказал, менее десяти тысяч осталось в живых и вернулось к своим очагам" .
  Сражение при Регилльском озере поставила точку на попытках восстановить в Риме власть рексов. Легенда говорит о пресечении рода Тарквиниев: Октавий Мамилий погиб, потерявший всякую надежду Лу-ций Тарквиний Надменный бежал в Кумы к Аристодему, где умер.
  Следует указать на то, что по рассказам древних авторов за одержанную победу диктатору присвоили почётное прозвище Регилль-ского, а это явная ошибка - первое почетное прозвище за победу над врагом получил Сципион Африканский.
  На невероятность подробностей "блестящей победы" указывает также то, что согласно договору между римлянами и латинами, заклю-чённому чуть позже и выставленному на бронзовой доске на Форуме, явствует, латины являются почти независимыми: -"Между римлянами и всеми соединенными латинскими городами пусть будет вечный мир. И пусть они не воюют между собой, и не накликают войны извне, и не дают свободного прохода врагам той или другой стороны. А если кто подвергнется нападению, то пусть помогают одни другим всеми си-лами, а за это пусть имеют право на равную часть добычи. Частные споры пусть улаживаются в течение десяти дней в той общине, в ко-торой они возникнут. К этому договору нельзя ничего ни прибавить, ни убавить, иначе как только с общего согласия римлян и всех соединен-ных латинских городов" .
  Первая Латинская война (496-493 гг. до н. э.) против гегемонии Рима не может быть оценена однозначно. С одной стороны - победа осталась за римлянами. После сражения римляне перестали зачислять в патриции продолжавшие переселяться в Рим роды. Последним родом новосёлов, который получил не только гражданство, но и доступ в пат-рициат, были Клавдии Регилленские.
  
  Кориолан. Ш. Картина Орлай-Петрич
  Однако, с другой стороны стабильности Риму это не добавило. Ведь не только Луций Юний Брут пытался прорваться к вожделенному венцу рекса. После него неоднократно пытались пробиться к власти дальние родичи когда-либо правивших в Риме рексов: Марции, Вирги-нии, Валерии, Лукреции, Горации и др. Они не понимали очевидного изменения ситуации ситуации в "нижнем Притибрье": этруски уходили и вместе с ними исчезал сам институт власти лукумонов-рексов. Эпоха военной демократии завершалась, первобытно-родственные структуры сменялись класовыми, государственая система вытесняла первобытную. "Среди факторов, обусловливающих специфику каждого конкретного государства, в том числе и раннерабовладельческого Рима, особо зна-чительна борьба классов - общий социальный закон, проявляющийся во всех классово-антагонистических общественных формациях. Отражени-ем социальной борьбы, происходившей в результате разложения до-классовой формации, было установление диктатуры господствующей верхушки общества и возникновение государства. Политический режим - наиболее лабильная сторона формы государства, из всех основных ее структурных элементов наиболее чутко отражающая все изменения в соотношении классовых, социальных сил - возник как первый ее компо-нент, поэтому генезис и становление его ранних форм свидетельствова-ли о начале государственности". Поэтому соперничество "римских мечтателей" не могло привести ни к чему, кроме резкого роста центро-бежных стремлений и отпадении от Рима подчинённых общин, почув-ствовавших ослабление римского полиса.
   Ветурия и Кориолан. Картина Н. Пуссен
  Слабостью Рима воспользовались воспользовались юго-восточные соседи - вольски (лат.volsci). Они разговаривали на одном из сабелльских наречий, славились свободолюбием и воинственностью. Их главным занятием были земледелие и скотоводство, продукты которых вольски щедро умножали награбленныой добычей. Центрами владений вольсков были Привернум (совр. Пиперно) на высокой малодоступной горе и Суэсса-Помециа (совр. Сецце) на краю Помптинского болота. Ко-гда этруски захватили земли за р.Лирис, вольски были вынуждены усту-пить. Часть вольсков признала власть римских лукумонов-рексов, но прочие не покорились. Они отступили в горы, а теперь, с поражением этрусков в Лации, решили взять реванш. Подчинённые Риму вольски отпали и, соединившись со свободными единоплеменниками, с едино-племенными эквами и даже этрусками, вступили в яростное соперниче-ство с Римом. Они подвергли южную часть Лация опустошительным набегам с гор. Возможно, отдельные банды добирались и до окрестно-стей Рима.
  
  Помптинские болота на закате. Картина А.Копиша
  Отражение вольскских набегов позднее превратилось в широко известное сказание о Гае (Гнее) Марции Кориолане. Данная легенда, безусловно, является великолепным сюжетом для литераторов и драма-тургов, художников, скульпторов и кинематографистов. Первым, кто создал развёрнутую литературную версию был, конечно, Дионисий. Са-мым блистательным воплощением легенды стала пьеса В.Шекспира. Последним (на момент написания данной книги) крайне интересным об-ращением к теме стал фильм Рэйфа Фанса, снятый в 2012 г. Но сказа-ние, при всей его безусловной ценности для искусства практически ни-чего не даёт историку, что отмечал ещё Т.Моммзен.
  Вспомним сюжет. Род Марциев переселился в Рим вместе с рек-сом Нумой Помпилием, будучи родственным роду Помпилиев. Полу-чив место в сенате и жреческий сан род Марциев причислили к патри-циям. Из этого же рода вышел рекс Анк Марций, внук Нумы по мате-ринской линии. Юный аристократ Гай (или Гней) из рода Марциев про-явил мужество и героизм при взятии крепости Кориолы, захваченной этрусками. Это принесло ему заслуженную славу и прозвище "Корио-лан". 496 г. до н. э. был неурожайным, что еще брольше осложнило по-ложение. Консул поручил из-за угрозы голода изучить Сивиллины кни-ги. Было решено построить храм Церере, Либеру и Либере, который освятят только в 493 году до н. э. Столь "действенная" мера не помог-ла, голод поразил Рим, так что пришлось закупать зерно в Сицилии. Гай Марций предложил продавать его по низким ценам, только на условии отказа плебеев от части своих прав. Возмущенный плебс мгновенно сменил милость на гнев и потребовал судить бывшего кумира. Как раз в это время римляне оскорбили вольсков, те собрались у Ферентинского источника. К ним и бежал Гай Марций. Он возглавил вольсков и остано-вил победоносные вражеские отряды у Клуилиевого рва в пяти милях от Рима. Кориолана оставили безучастным увещевания сенаторов и угово-ры друзей прекратить войну. Но просьбы матери тронули сердце Гая Марция, он приказал вольскам отступить, за что был убит ими как пре-датель.
  Глубокие драматизм и даже трагичность сюжета не снимают, тем не менее недумения: с одной стороны, полководцем Кориоланом вос-торгаются плебеи, с другой стороны, плебс привлекает патриция Гая Марция к суду. Кто же Кориолан - непримиримый враг плебеев или плебейский военачальник? Некоторые исследователи даже усматривали здесь слияние двух саг с различными сюжетами .
  Но кое-что любопытное можно извлечь даже из столь слабоин-формативного материала.
  Сначала следует вспомнить историю расположенных южнее Альбанской горы Кориол. Населённый пункт был латинским и занимал видное место в конфедерации, возглавляемой Альба-Лонгой. С ликуви-дацией же Альба-Лонги, Кориолы, кажется, потеряли своё значение, но не забыли о нём. Поэтому в 498 г. до н. э. Кориолы вступили в военный союз с Октавием Мамилием, справедливо усматривая в нём восстанови-теля Латинской конфедерации старого типа. После поражения Октавия Мамилия находившиеся на находвшиеся на южной латинской границе Кориолы вошли в союз с вольсками по принципу "хоть с чёртом, лишь бы против римлян".
  
  
  Далее заметим, что, согласно легендам, сыновья Анка Марция не смогли устранить этрусского рекса Луция Тарквиния Приска, помешать приходу к власти Сервия Туллия и удалились со своими домочадцами и сторонниками в Свессу Помецию к вольскам. Их примеру следовали другие римские изгнанники. Так что земли вольсков стали пристанищем большого числа римских эмигрантов. Потомки Марциев хранили память о прошлом и подстрекали вольсков на многочисленные конфликты с Римом. Так что лёгкость, с которой изменник Кориолан нашёл под-держку у вольсков становится объяснимой - ему содействовали соро-дичи, мечтавшие вернуться в Рим и занять там достойное положение. Кажется, им это удалось. Но теперь никого из новосёлов в число патри-циата не включали, отчего Марциям, ушедшим патрициями, пришлось возвратиться плебеями. Возможно, это и нашло отражение в легенде, хотя и в весьма искажённой форме.
  Итак, в сказании о Гае Марции Кориолане весьма смутно отра-жены как пограничные конфликты латинов с вольскими, так и распри латинов между собой и раздоры между латинами и Римом. Не следует считать вольсков сильным противником, дело в ином - в ту пору рим-ляне были ещё слабее их. При этом самым неприятным была даже не слабость Рима, а полная неопределённость ситуации, которой и пользо-вались вольски. Так, вероятно, к ним примкнуло настолько большое число латинов, недовольных Римом, что римляном пришлось воевать скорее с латинами, ведомыми вольсками, чем непосредственно с воль-сками.
  Клубок противоречий оказался настолько тугим, что римляне были вынуждены в 493 г. до н.э. предложить латинам союзный договор, ок отором сообщает всё тот же неугомонный Дионисий Галикарнасский: -"... в качестве послов от Латинского союза явились избранные всеми их общинами те, кто был настроен против войны, неся перед собой оливковые ветви и лавровые венки, обвитые белой шерстью. Явившись в сенат, они объявили, что в начале войны виновны люди, облеченные властью в общинах. Народ же, сказали они, согрешил только в том, что следовал за подлыми демагогами, добивавшимися своей собствен-ной выгоды. 2.И за этот обман, сказали они, во власти которого нахо-дилась большая часть населения, каждая община понесла наказание, чтобы уже не быть презираемой, потеряв лучших молодых людей, так что нелегко найти дом, который был бы свободен от траура по умер-шим. И они по своей воле просили римлян принять их, и больше ни о власти не спорили, ни на равенстве не настаивали, но во все оставшее-ся время желали быть их союзниками и подданными и все то достоин-ство, которое судьбой отнято у латинов, прибавить к счастливому жребию римлян. 3. Заканчивая речь, они воззвали к своему родству с римлянами, напомнили, что некогда они были вполне преданными союз-никами, и оплакивали выпавшие на ни в чем неповинных несчастья, ко-торых было много больше, чем прегрешений, скорбя обо всем, прикаса-ясь к коленям всех сенаторов и возлагая масличные ветви, обвитые бе-лой шерстью, на ноги Постумию, так что весь сенат сокрушался от их слез и мольбы...
  
  
  2. Но Спурий Кассий ...перечислив все измены латинов и напом-нив о множестве римлян, погибших в войнах с ними, посчитал справед-ливым ... города их разрушить и земли их присоединить к Риму; с дру-гой стороны, тем, кто продемонстрировал некоторую благосклон-ность к римлянам, предоставить свое гражданство, сохранив за ними их собственное имущество, виновных же в измене, благодаря которым были уничтожены соглашения, приговорить к смерти как изменников и превратить в рабов тех из народа, кто является нищим, бездельником и ни к чему не годным. ...Однако римляне не стали отдавать предпо-чтение праву перед человеколюбием, полагая, что латины их сородичи, и прибегли к состраданию по отношению к поступавшим с ними не-справедливо; но и эти грехи им они оставляют без наказания ради ро-довых богов и неопределенности Судьбы, от которых они сами обрели могущество. ...послы удалились и через несколько дней вернулись, от-пустив пленников, ведя в оковах пойманных перебежчиков и выслав из своих городов тех, кто был изгнан вместе с Тарквинием. В обмен на это они получили от сената прежнюю дружбу и союз и принесли через фециалов клятвы в том, в чем уже некогда клялись" .
  Вряд ли условия договора, изложенные Дионисием следует вос-принимать с безоговорочным доверием, но какой-либо иной информа-ции у нас просто нет:
  -запрет на будущее как римлянам, так и латинам вести боевые действия друг против друга;
  -запрет на оказание помощи врагам той или другой стороны;
  -посильная военная помощь друг другу с равными правами на движимую часть добычи после победы;
  -полная свобода обеих сторон в решении мелких вопросов внут-реннего самоуправления.
  
  Легковооружённый пехотинец
  Возникает впечатление невероятной озабоченности римлян анархией в Лации, их готовности на временный отказ от диктата и геге-монии для того, чтобы выиграть время и просто уцелеть. Воистину: -"Не до жиру, быть бы живу!"
  В 491 г.до н.э. состоялся заговор куманской знати и живших в Кумах этрусков против Аристодема. По словам Дионисия Галикар-насского: -"X. Теми же, кто поднял против него восстание и освободил государство от тирании, были дети убитых им граждан, которых первоначально Аристодем намеревался казнить всех в один день, но, как я говорил, воздержался, уступив просьбам телохранителей, за ко-го он отдал их матерей, и приказал им жить в сельской местности. 2. Однако несколько лет спустя, когда он, обходя деревни, увидел эту мо-лодежь, многочисленную и доблестную, то испугался, что они объеди-нятся и восстанут против него, и захотел опередить, умертвив всех, прежде чем кто-нибудь догадается о его намерениях. Поэтому, при-гласив друзей, тиран стал с ними обсуждать, каким образом легче и быстрее всего тайно уничтожить этих юношей. 3. Узнав об этом, - то ли предупрежденные кем-то из посвященных в замыслы тирана, то ли сами в силу вполне естественных соображений заподозрив неладное, - юноши бегут в горы, захватив земледельческие железные орудия. А вскоре к ним на помощь пришли проживавшие в Капуе куманские из-гнанники... Они и сами вооружились, и этим юношам привезли оружие, а также набрали немалый отряд из кампанских наемников и своих дру-зей. 4. Когда же все объединились, то, совершая разбойничьи набеги, стали разорять поля врагов, склонять рабов к измене господам и во-оружать тех, кого освобождали из тюрем, а что не могли унести и увести, это или сжигали, или резали. 5. И в то время как тиран нахо-дился в затруднительном положении, не зная, каким способом следует вести борьбу с изгнанниками, поскольку те совершали нападения скрытно и не задерживались в одних и тех же местах, выбирая время для набегов или ночью до утра, или днем до наступления ночи, так что часто тиран напрасно посылал воинов на защиту сельской округи, - в этот момент один из изгнанников, отправленный ими под видом пере-бежчика, является к нему, изуродовав тело бичами, и, попросив для себя гарантии неприкосновенности, пообещал тирану, что, взяв вой-ско, которое тот отправит с ним, приведет его на то место, где из-гнанники намеревались провести ближайшую ночь. 6. Решившись дове-риться ему, ибо он ничего не просил и самого себя предлагал в залож-ники, тиран отправляет с ним самых преданных командиров во главе многочисленных всадников и наемного войска, которым он велел всех без исключения изгнанников (а если не удастся, то как можно больше из них) привести к нему в оковах. Итак, мнимый перебежчик вел отряд всю ночь напролет по нехоженым дорогам и через дикие леса, где они терпели много бедствий, в наиболее удаленный от города район.
  
  
  XI. А мятежники и изгнанники, сидевшие в засаде на горе около Авернского озера, расположенной близ Кум, как только проведали, что войско тирана ушло из города, о чем сигналами сообщили им лазутчи-ки, посылают из своих рядов около шестидесяти самых отважных во-инов, одетых в шкуры и с вязанками хвороста. 2. Они с наступлением ночи под видом поденщиков незаметно проникли в город через разные ворота. А когда оказались внутри стен, то, вытащив мечи из вязанок, где их прятали, собрались все в одном месте. Затем, сообща бросив-шись оттуда к воротам, ведущим к Авернскому озеру, они убивают их спящих стражей и впускают в открытые ворота всех своих, находив-шихся уже вблизи стены: и это они проделали, оставшись незамечен-ными. 3. Ведь как раз в ту ночь случился какой-то общественный праздник, вследствие чего все городское население пило вино и преда-валось другим удовольствиям. Это позволило мятежникам совершенно беспрепятственно пройти по всем улицам, ведущим к долгу тирана, причем даже у дверей они не нашли сколько-нибудь значительной бодр-ствующей стражи, но и здесь либо уже спящих, либо пьяных, которых без труда зарезали и толпой кинулись в дом, где, как овец, закололи всех остальных, из-за вина уже не владевших ни телом, ни разумом. Схватив же Аристодема, его детей и прочих родственников, повстан-цы до глубокой ночи истязали их, пытали и бесчестили всякими, так сказать, оскорблениями, а затем убили. 4. Уничтожив с корнем род тирана, так что не оставили ни детей, ни женщин, ни каких-либо их родственников, и в течение всей ночи разыскав всех соучастников вла-сти тирана, они с началом дня отправились на городскую площадь. Затем, созвав народ на собрание, изгнанники слагают оружие и вос-станавливают отеческий политический строй" .
  Советским историкам предписывалось видеть в любых мятежах и социальных потрясениях проявление в высшей степени прогрессивных стремлений угнетенного и эксплуатируемого класса к социальной спра-ведливости. Большей частью именно так эти социальные потрясения и характеризовали. Подобной гребёнкой причёсывали все плебейские волнения, все попытки земельных реформ. А инициаторов и предводи-телей волнений почти всегда полагалось изображать борцами за народ-ное счастье без страха и упрёка. Самые сияющие нимбы героев и одно-временно мучеников, конечно, были надеты на макушки братьев Грак-хов, но не были и забыты и другие "заступники народные".
  При том, что как в перевороте, совершённым Аристодемом, так и в бунте против Аристодема невозможно увидеть хотя бы что-то за-служивающее ярлыка пресловутого "прогресса" ("без труда зарезали", "как овец, закололи всех"), усобицы в Кумах также подгоняли под тео-рию классовой борьбы - "локомотива истории". Например: -"Общность между куманскими событиями начала V в. до н. э. и более поздними ре-волюционными событиями в Риме, Вольсиниях и других местах дает возможность тем более предполагать влияние программы Аристодема и на позднейшие проявления революционно-демократических стремлений италийских общественных низов" . Хотя, вне сомнения, кумские со-бытия в какой-то степени повлияли и на неурядицы в Риме, связанные с именем Спурия Кассия Вецеллина.
  
  Аландский П. Древнейший период истории Рима и его изучение. Киев, 1882
  Едешев А.А. К проблеме организации этрусско-римской армии в 6 в. до н.э. e-lib.gasu.ru/vmu/arhive/2007/01/16.pdf‎
  Королев А.И., Мушкин А.Е. Диалектика возникновения классово-го общества и государства, "Правоведение", 1977. No 1
  Нетушил И.В. Порсена и веентские войны. "Журнал министер-ства народного просвещения", ч.12, 1907, январь
  Сидорович О.В. Гней Марций Кориолан: легенда и история. "Ан-тичность Европы". Пермь, 1992
  Gabba E. Dionysius and the history of archaic Rome. Berkeley, Los Angeles, Oxford, 1991
  Gabba E. Roma arcaica. Storia e storiografia, Roma, 2000
  Ziolkowski A. Storia di Roma, Milano, 2000
  
   26. Рим в 495-480 гг. до н.э.
  1. Плебс
  2. Патрициат
  3.Сицилийские дела
   1. Плебс
  
  Динамика роста населения Рима
  
  Тит Ливий сообщает о некоторой внешнеполитической стабили-зации к 495 г. до н.э.: -"...немного спустя вольски, оправившиеся от страха, вновь принялись за прежнее; опять они тайно готовят войну, вступают в военный союз с герниками (4) и повсюду рассылают по-слов, чтобы поднять на борьбу Лаций.
  Однако недавнее поражение при Регилльском озере настолько исполнило латинов гневом и ненавистью к любому подстрекателю войны, что они не остановились даже перед оскорблением послов: схватили вольсков и отправили в Рим, а там выдали их консулам и до-ложили, что вольски и герники готовят войну против римлян. (5) За это сообщение сенаторы были так благодарны латинам, что вернули им шесть тысяч пленных и передали новым должностным лицам дело о договоре, о котором прежде не хотели и слышать. (6) Тогда латины наконец-то вздохнули свободно, миротворцев громко прославляли, в дар Юпитеру Капитолийскому послали золотой венец. Вместе с по-слами и этим даром явилась большая толпа бывших пленников, уже отпущенных к своим: (7) они расходятся по домам тех, у кого прежде были в услужении, благодарят за обходительное и мягкое с ними об-ращение в пору их несчастья, сговариваются о взаимном гостеприим-стве. Никогда прежде не были столь едины Лаций и римская власть в делах как государственных, так и частных"" .
  Идиллия? Вот только античный писатель, здесь противоречит решительно всему, сообщённому им же выше и ниже.
  Как уже говорилось, современные учёные уже не считают первые республиканские десятилетия временем неимоверного упадка, порож-дённого выходом Рима из зоны этрусского влияния. Но налицо была сильнейшая неопределённость во взаимоотношениях с соседями и шат-кость государственного механизма, находящегося в стадии формирова-ния. Подчинённые этрусками и приданные их римскому сателлиту ла-тины теперь постоянно норовили обособиться. Вольски и эквы стреми-лись взять реванш за прежние неудачи. Этруски превратились из покро-вителей в неприятелей. Потеря Лация привело разросшееся римское население к острой нехватке земли. Доходы, получаемые аристократией извне (добыча после удачных военных походов, дань с вассалов и пр.), снизились.
  
  Рим в границах стены и рва к середине 5 в. до н.э.
  
  Выше уже отмечалось, что проблема численности населения древнейшего Рима не разрешена до сих пор. Сообщениям Тита Ливия и, тем более, Дионсия Галикарнасского в этом смысле совершенно невоз-можно доверять. Так, согласно Дионисию, численность римского насе-ления должна была составлять в конце правления Ромула как минимум 150-200 тысяч человек! Число настолько фантастическое, что мы даже отказываемся рассуждать о степени его достоверности. Современные исследователи попытались соединить данные, полученные в результате самых различных иследований:
  -отрывочные косвенные сообщения из произведений античных писателей, касающиеся присоединённых и потерянных Римом районов Лация;
  -данные палеогеографии относительно площади плодородных земель, находящихся под контролем Рима, и возможного количества получаемой с них сельскохозяйственной продукции;
  -демографические расчёты, учитывающие тогдашние уровень смертности, среднюю продолжительность жизни, особенности половоз-растной пирамиды и многое другое.
  Они пришли к выводу, что в период, называемый "ромуловым" численность населения Семихолмья и окрестных деревень возросла с 20 000 до 25 000 человек обоих полов и всех возрастов. "При Тулле Гостилии" римлян стало от сорока ддо пятидесяти тысяч. В "правление Сервия Туллия" численность населения на территории, контролируемой Римом, достигла 70 000 человек. Вероятно, "смутное время", знамено-вавшее переход к республике, несколько сократилос численность насе-ления Рима. Сказались неудачные войны, отпадение латинских посёл-ков, эпидемии и голод, В первой половине 6 в. до н.э. римлян обоих по-лов и всех возрастов было не более шестидесяти тысяч.
  Вероятно, всё это вместе взятое побудило патрициат искать ре-сурсы для дальнейшего обогащения и роста политического влияния внутри самого римского общества. Одним из грубейших и одновремен-но эффективнейших видов обогащения была долговая кабала (лат. nexum). Можно предполагать, что в первой половине пятого столетия до новой эры патрициат стал использовать данный ресурс особенно рьяно.
  
  
  Хотя, конечно, ни в коем случае нельзя представлять себе то-гдашнее рабство основой римской экономики . Более того, не может быть речи о сколь-нибудь значительном секторе хозяйства, основанном на рабском труде . Некоторые историки даже более категоричны и утверждают, что в римском хозяйстве труд рабов не определял развития экономики плоть до позднереспубликанского времени .
  В описываемый период бытовала так называемая манципация (лат mancipatio от лат. manus - рука и лат. capio - беру). Это архаиче-ский способ перемещения собственности по только что начавшему формироваться и потому неразвитому квиритскому праву. Неразвитость правовых норм превращало простую передачу вещи в целый спектакль, при содействии весовщика (лат. libripens) разыгрываемый перед пятью свидетелями. Манципация была одновременно передачей, покупкой, представляемой Это быќла одновременно и купля, и передача, но акт разыгрывался, как внесудебнoe истребование вещи. "Это - моё!" - заяв-лял приобретаќтель и передавал в уплату за вещь (лат.res mancipi) слиток меди, для взвешиќвания которой и был нужен весовщик. Медь приходи-лось взвешивать с максимальной точностью, поскольку чеканной моне-ты пока не было.
  Кабальный договор также имел форму манципации: формула, свидетели, весовщик и медь. Однако долговая кабала в Риме была ред-костно безжалостна и подразумевала в качестве обеспечения возврата "мясо и кровь" должника, просрочившего платежи. Тут-то заимодавец и "налагал на должника руку": "Это - моё!" Должника, помещённого в подвал дома кредитора, трижды выводил в оковах на городскую пло-щадь. Там ему давали возможность вымаливать помощи у родственни-ков и друзей. Даже разорившегося и задолжавшего патриция защищали род и курия. У него были шансы найти сочувствие и помощь. Клиент мог надеяться на поддержку патрона . Плебеи не были клиентами. Большая часть плебеев на рыночной площади не имело никаких шансов избежать порабощения. После третьей неудачи, должника предписыва-лось "предавать казни смертью или продавать за границу", то есть об-ращать в рабство. Если, на его несчастье, у должника оказывалось не-сколько кредиторов, закон требовал: "Пусть разрубят должника на ча-сти". Само собою, бессмысленное с хозяйственной точки зрения и не приветствуемое с позиций морали четвертование не применялось, прак-тиковалась продажа в рабство. Формально считалось, что по выплате долга можно вернуть себе свободное состояние, фактически такого не случалось.
  
  Вооружение италиков. 1-7 - "горшковые" шлемы 6-5 вв. до н.э.1- наиболее ранний. 2 - типичный шлем из четырех частей типа "сесто календе". (2а - устройство шлема 2b - шлем этого же ти-па) 3. - шлем с широкими полями. 4 - шлем сме-шанный тип негау + "горшковый". 5 - шлем "канн-ского" или апулийского типа. 5b - шишечка со шлема на рис. 5. 6 и 6а - шлем, составленный из дисков и заклепок поверх плетеного каркаса. 6b - навершие такого шлема. 6c - фрагмент плетеного основания. 7, 7а - конический шлем. 8 - поножи. 9 - защитная пластина для горла. 10 - наплечник. 11 - наруч на нижнюю часть руки.
  Таким образом, вопрос задолженности плебса и, как следствие, долгового рабства стал подлинным бичом римского общества. (Хотя часть современных исследователей не верит в массовую задолженность плебса и скептически относится к сообщениям о конфликтах между патрициатом и плебсом, в защиту своего мнения не приводит каких-либо доказательств).
  Если противоречия между патрициатом и плебсом медленно раз-горались всё время правления этрусских лукумонов рексов, то теперь они полыхнули лесным пожаром. Ведь раньше плебеев и патрициев объединяло общее недовольство этрусской гегемонией, а ныне оно ис-чезло. Прежде рексы служили своеобразным буфером между старожи-лами-патрициями и новосёлами-плебеями, сейчас их не было. Если ве-рить говорливому Дионисию, шестой римский рекс, Сервий Туллий, из-дал некие законы для плебеев, но похоже, что даже эти скромные права были отобраны у плебеев после изгнания этрусских лукумонов-рексов. Патриции захватили власть и бесцеремонно использовали её в соб-ственных корыстных интересах, замкнулись, превратившись в привиле-гироќванную аристократическую группу.
  
  12 - воин, вооруженный топором и двумя дроти-ками. 13 - воин с двумя дротиками и скутумом с ребром. 14 - железный умбон щита. 15 и 22 - наконечники дротиков. 16-21 - наконечники копий. 17 - наконечник в греческом стиле. 20 -наконечник, близкий к микенскому типу. 23-25 - подтоки ко-пий. 26 - навершие булавы из Камповалано.27, 28 - кинжал "антенного" типа с железными нож-нами и цепочкой для прикрепления к поясу. 28а - реконструкция цепочки. 29 - нож, который носили вместе с ножнами меча.30 - железный наконечник ножен, выложенный изнутри костью. 31, 32 - меч и железные, выложенные костью ножны.
  Плебеи не обладали политическими правами, никто из них не мог стать магистратом, занять священную должность жреца. Плебеев не считали частью populus Romanus. Гораздо позже, во времена Пуниче-ских войн, в молитве всё ещё будут просить богов быть милостивыми к "народу и плебеям". У плебеев не было семейных культов и священно-го очага, чем они также отличались от клиентов, приобщенных к культу патрона, считавшихся членами семьи и рода патрона. Следовательно, сомнительны были права собственности, поскольку собственность освящена очагом и домашним культом предков. Участок плебея был не священной, а обычной землёй, причём, поскольку плебеи не были кви-ритами, то есть полноправными римскими гражданами, они не могли сделать землю своей собственностью. Плебеи желали не только вы-рваться из долговой кабалы, но и найти стабильные средства к суще-ствованию, прежде всего получив доступ к общинно-государственной земле (лат. ager publicus). А для этого требовалось повышение роли народного собрания, уравнение плебеев в политических правах с патри-циями, получение ими гарантированной и эффективной правовой защи-ты от аристократического произвола, ограничение судебно-карательных функций магистратов. Только так могла образоваться равноправная мо-нолитная римская община (лат.civitas).
  
  Патриции
  Плебеев унижали попрёками, что они - безродные (лат. gentem non habent), что у них нет культа предков и семейных кладбищ, и даже нет семьи образуемой посредством священного брака (лат. Connubia promiscua habent more ferarum). Для плебейской семьи как бы не было священной отцовской власти, лишь то влияние на детей, что дается си-лой.
  В то же время имущественная дифференциация зашла за два с половиной века достаточно далеко. Ни патриции, ни плебеи не были уже однородной массой. Среди плебеев уже имелись как знатные латин-ские роды, после присоединения к Риму не включённые в патрициат, так и разбогатевшие ремесленники, торговцы и сельские хозяева. Расслое-ние плебеев не тормозилось, как это было у патрициев, общинным зем-левладением и сохранявшимися остатками родовой взаимопомощи. Плебейские семьи существовали по принципу "каждый сам за себя". Это создавало своего рода конкуренцию, естественный отбор, в кото-ром уцелевали и побеждали более предприимчивые. Из них и образовы-валась верхушка, элита плебса, зажиточные, а иногда и весьма богатые люди. Они сделались грозной силой, благодаря своей все возраставшей предприимчивости и жизнеспособности, появившейся на военной служ-бе боевой выучке и вооружению. Вместе с тем некоторые патрициан-ские семьи разорялись и жили крайне скромно, а то и вообще влачили жалкое существование. Замкнутость патрициата привела к тому, что он не пополнялся теперь таланливыми, инициативными и яркими лично-стями, крепкими и зажиточными сеействами.
  
  1 - реконструкция вооружения воина-горца (герника, эква или вольска). На воине "горш-ковый" шлем, защитное ожерелье и круглые пластины - нагрудная и наспинная. При во-ине два метательных копья и меч греческого образца. 2 - бронзовые нагрудная и наспинная пластины с крепящимися на петлях ремнями. 3 - внутренняя сторона передней пласти-ны, покрытой изнутри железом, заверну-тым за край бронзовой внешней части. 4 - вид сзади на реконструкцию доспеха.
  Более того, некоторые исследователи считают, что в первой по-ловине пятого столетия до новой эры плебс даже занял более выгодные по сравнению с патрициатом позиции: земли в пользовании у плебеев было, кажется, столько же, сколько в собственности у патрициев, зато торговля и ремесло почти полностью были уделом плебса.
  Элита плебса, грубо отстранённая от прав и привилегий, была крайне заинтересована в уничтожении искусственной общественной пе-регородки.
  Согласно передаваемым античными писателями легендам, обострение социальной напряжённости произошло в 494 г. до н.э. Во-ображение Ливия подсказало талантливому расказчику сюжет, который тот с удовольствием превратил в цветистую драму. Накануне очередно-го столкновения с вольсками на Форум вбежал грязный, измождённый старик в котором узнали плебея, отличившегося на войне в звании сот-ника. Тот поведал, что, пока воевал, его разорили, сделали должником и продали за долги в рабство, подвергнув истязаниям. Это привело к все-общему возмущению плебеев. Консулы мямлили что-то невнятное о неустанной заботе их и сената о благе государства. На что плебеи ре-зонно заметили - вот пусть сенаторы и повоюют заодно. В сложивших-ся условиях военная служба плебеев представлялась жизненно важной. Но плебс волновался, настаивая, что его положение из-за долговой ка-балы стало неќвыносимым. Консул Сервилий пообещал на время войны заморозить взыскание долгов с находящихся в рядах войска. Плебеи тут же записались в консульскую армию. Враг был довольно быстро раз-громлен, заодно (чтобы два раза не заморачиваться) разгромили и саби-нов с аврунками. Тит Ливий рассказывает об этом подробно, а Дионисий настолько подробно (действия мелких отрядов, имена командиров, окружения, засады, отступления и наступления и пр.), что никак невоз-можно принять на веру все детали их повествования. Хотя не может быть оспорен сам факт непрестанных изматывающих боевых действий, происходящих с переменным успехом.
  Консулами в 494 г. до н.э. стали Авл Вергиний и Тит Ветузий, которые, дабы сохранить дисциплину и боеспособность армии, давали туманные обещания улучшить положение должников. Но после серии успешных оборонительных боёв и временного отступления противника патриции не вспоминали об обещанном.
  Плебейская пехота возмутилась. В полном боевом порядке она демонстративно ушла из Рима за реку Анио на так называемую Священ-ную гору в пяти километрах от Рима. Там плебеи выстроили временный лагерь и жили несколько дней, что получило название сецессии (лат. secessio plebis in montem sacrum, от secedo - "ухожу"). Паника охватила город. Распространились слухи о том, что удалившиеся плебеи хотят основать свой город и образовать самостояќтельное государство. Что, кстати, вовсе не выглядело невероятным.
  
  Уход плебеев на Священную гору. Гравюра Б.Барточчини
  Военная забастовка стала весьма эффективной формой борьбы, ведь Рим фактически оставался беззащитен. В начавшихся напряжённых переговорах плебеи вынудили патрициев пойти на уступки.
  Тит Ливий приводит одну из легенд, позднее многократно обыг-рывавшуюся писателями средневековья и нового времени. Якобы для переговоров с удалившимся плебсом был послан Менений Агриппа. Он пользовался среди плебеев репутацией человека справедливого и бес-пристрастного и обладал редким в ту пору среди римлян красноречием. Прибыв на Священную гору, Менений Агриппа разразился притчей о том, как все части тела восстали против желудка, занятого всего лишь перевариванием пищи, тогда как все остальные работают. Сговоривши-еся против желудка органы решили наказать его голодом. Но в резуль-тате зачахло и обессилело всё тело. Притча, будто бы, произвела на плебс завораживающее действие и было решено вернуться в Рим.
  Но, для того, гласит предание, чтобы защищать плебеев от про-извола патрицианских магистратов (лат. ius auxilii) были введены долж-ности народных (плебейских) трибунов, облеченных неприкосно-венностью. Трибунами, разумеется, могли быть исключительно плебеи.
  А теперь о том, что в действительности имело место в 494 г. до н.э.
  Сказания указывают на пять сецессий: 494, 449, 445, 342 и 287 гг. до н. э. Однако историки еще в начале 20 в. точно установили, что пер-вая сецессия полностью вымышлена. Во-первых, рассказ о ней почти полностью дублирует рассказ о сецесии 449 г. до н.э. Во-вторых, со-вершенно непонятно, отчего разъярённые долговой кабалой плебеи да-же не упоминают об этой проблеме в договоре с патрициями
  Так что, говоря о 494 г. до н.э., мы можем определённо утвер-жать лишь следующее:
  -произошло первое известное нам серьёзное обострение сослов-ной борьбы между патрициатом и плебсом. Ни в коем случае нельзя считать её борьбой классовой, как это иногда представляли советсские историки! И патрициат, и плебс, как сословия, уже были социально не-однородны. Плебс включал как более пли менее зажиточных землевла-дельцев, ремесленников и купцов, обладавших несколькими рабами, так и бедноту. Но классовая дифференциация только начиналась;
  
  
  -вероятно, это столкновение закончилось каким-то компромис-сом, возможно единовременной частичной кассацией долгов;
  -компромисс не устранил причины конфликтной ситуации;
  -плебеи пришли к выводу, что им необходима гарантированная законом защита.
  Богатая элита плебса, опираясь на возмущение бедного боль-шинства, приступила к построению плебейской государственќной струк-туры, параллельной структуре государства римского народа. Но долж-ность же народных трибунов пока учреждена не была. Возможно, толь-ко с семидесятых годов начали выбирать на сходках по трибам времен-ных магистратов, чьей обязанностью была защита плебеев и в 494 г. их должность стала постоянной, трансформировавшись в трибунат. Не-возможно даже ответить на вопрос, сколько было таких временных ма-гистратов (от двух до пяти) и каковы их полномочия. Их личная непри-косновенность - также явление более позднее.
   2. Патрициат
  Полное имя Спурия Кассия Вецеллина (лат. Spurius Cassius S. f. S. n. Viscellinus) указывает сокращением "S. f. S. n." (лат. S\purius\ f\ilius\, S\purius\ n\epos\) на то, что его отец и дед звались точно так же.
  Сп́урий Кассий Вецеллин (лат. Spurius Cassius Viscellinus) - пер-вый заметный республиканский политический и военный деятель. Его трижды избирали консулом и два раза удостаивали триумфа за одер-жанные победы. Он первым в республиканской истории был назначен командиром конницы.
  
  Казнь Спурия Кассия.
  По версии склонного к многословным домыслам и откровенным вымыслам Дионисия Галикарнасского: -"LXVIII. Принявшие от них кон-сульскую власть Прокуд Вергиний и Спурий Кассий, назначенный тогда консулом в третий раз, собрав войска из граждан и союзников, также выступили в поход: Вергиний - против общин эквов, а Кассий - против общин герников и вольсков, жребием распределив кампании между со-бой. ...вольски и герники... отправили послов к консулу просить о пре-кращении войны. ...Добившись же, чтобы ему дали триумф, Кассий представил договор с герниками. Однако тот был списан с имевшегося договора с латинами, чем самые старшие и уважаемые сенаторы бы-ли весьма недовольны и стали с подозрением относиться к Кассию, не желая, чтобы чужеземцы герники получили равную честь с родствен-ными латинами и чтобы те, кто не сделал вообще никакого добра, пользовались той же самой благосклонностью, как и явившие много примеров доброжелательства. Возмущало их и высокомерие Кассия, который, будучи почтен сенатом, не воздал ему равного уважения и представил договор, составив его не в соответствии с общим мнени-ем всех сенаторов, но как самому было угодно" .
  Тогда же Спурий Кассий освятил храм Цереры, Вакха и Прозер-пины.
  После заключения договора с герниками Спурий Кассий в 486 г. до н. э. попытался провести первый в истории Римской республики аг-рарный закон. Тит Ливий сообщает: - "41. (1). С герниками был заклю-чен договор; у них отобрали две трети земли. Консул Кассий намере-вался половину этой земли отдать латинам и половину плебеям. (2) К этому дару прибавлял он часть общественных земель, которыми за-владели, на что он и пенял, частные лица. Многие сенаторы были напу-ганы - они и сами были такими владельцами и ощущали опасность, грозившую их имуществу. Тревожило их и положение дел в государ-стве: своими щедротами-де консул обеспечивает себе влияние, опас-ное для свободы. (3) Вот когда был впервые предложен земельный за-кон - с той самой поры и до самых недавних времен такие предложе-ния всегда вызывали величайшие потрясения.
  
  Казнь Спурия Кассия. Фреска Доменико Бек-кафуми в Палаццо Публико (Сиена)
   (4) Второй консул был против этих щедрот, причем его под-держали не только сенаторы, но и часть плебеев, которые с самого начала гнушались принять дар, общий для граждан и союзников, (5) а потом на сходках стали прислушиваться к консулу Вергинию, предре-кавшему, что дар его товарища пагубен, что земля эта принесет раб-ство тому, кому достанется, что пролагается путь к царской власти. (6) Почему, в самом деле, приняты в долю союзники и латины? Зачем было отдавать обратно треть земли герникам, недавним врагам, если не затем, чтобы эти племена ...признали вождем Кассия? (7) И уже народ стал склоняться к Вергинию, противнику земельного закона; и уже оба консула пустились наперерыв угождать простому народу. Вергиний говорил, что не будет противиться разделу земель, лишь бы наделы не предоставлялись никому, кроме римских граждан; (8) Кассий же, который земельными щедротами угождал союзникам и тем са-мым стал менее дорог гражданам, попытался вернуть их расположе-ние, приказав возвратить народу деньги, вырученные от продажи си-цилийского зерна. (9) Но и этим плебеи пренебрегли как мздой, предла-гаемой за царскую власть; подозрение это засело так глубоко, что все дары Кассия отвергались плебеями, как будто у них и так всего в изобилии.
  (10) Известно, что Кассий, как только оставил должность, был осужден и казнён. Некоторые пишут, что это сделал своею властью его отец: после домашнего разбирательства он его высек и умертвил, а имущество сына посвятил Церере; на эти-де средства была сделана статуя с надписью "Дар из Кассиева дома". (11) Но у других писате-лей сказано, и это правдоподобнее, что квесторы Цезон Фабий и Лу-ций Валерий привлекли его к суду за преступление против отечества, народ приговорил его к смерти, а дом его был по решению народа раз-рушен: теперь там пустое место перед храмом богини Земли. (12) Так или иначе, домашним ли или народным судом, осужден он был в кон-сульство Сервия Корнелия и Квинта Фабия [485 г.]" .
  Большинство античных писателей единогласно осуждали Спурия Кассия и оодобряли его казнь, хотя и расходились в том, как именно был казнён реформатор - обезглавлен, или сброшен с Тарпейской ска-лы.
  Как бы там ни было, впервые был предложен закон, согласно ко-торому должны быть строго ограничены доли патрициев при получении общественных земель, а оставшуюся после выделения патрициям землю следовало делить среди плебеев. Тот же закон предусматривал взима-ние десятины урожая с патрицианских участков. Но на практике закон не мог действовать, поскольку не было равенства между патрициями и плебеями при вынесении судебных решений по аграрным вопросам.
  Впрочем, отношение к этому рассказу Ливия у современных ис-ториков неоднозначно. Очень многие настаивают, что никакх leges agrariae, тогдашние римляне не знали и Ливий просто, ничтоже сумня-шеся, опрокидывает в древность куда более поздние реалии.
  На момент смерти Спурия Кассия у него было осталось три сы-на, имена которых не дошли до нас. Если Спурий Кассий были патрици-ем, а члены рода, жившие позже, считаются плебеями, то логично пред-положить, что], что потомков и сородичей Спурия Касссия изгнали из патрициата, либо те добровольно перешли в плебс, дабы не быть в од-ном сословии с казнившими несостоявшегося реформатора.
  
  
  И всё-таки - "реформатора" или "узурпатора"? Чего было больше в действиях Спурия Кассия - стремления к власти или желания изменить хозяйственные и общественные структуры государства? И не были ли предложения аграрной реформы лишь средством для личного возвышения Спурия Кассия, попыткой манипулировать массами, игрой на интересах плебса?
  Осмелимся утверждать, что именно так и обстояли дела. Но чего мог желать Спурий Кассий Вецеллин? Кажется, мечтать о восстановле-нии власти рексов в том виде, в какой ею обладал Луций Тарквиний Надменный, было уже невозможно. Скорее всего, Спурия Кассия вдох-новлял пример афинянина Писистрата, сына Гиппократа (греч. Πεισίστρατος "убеждающий войско"), который весьма успешно управ-лял полисом в качестве тирана в 560-527 гг. до н. э. (с перерывами). Уже Дионисий в этом не сомневался: -" Сознавая же, что для добива-ющихся царской или тиранической власти самым легким и безопасным путем из всех является привлечение плебса на свою сторону всякими благодеяниями и воспитание у него привычки кормиться из рук разда-ющего общественную собственность, он обратился к этому способу. И немедленно, никому не сообщив о своем замысле, он решил раздать народу некую обширную общественную землю, которая прежде была заброшена и затем занята самыми богатыми гражданами. 4. И если бы, дойдя до этого, Кассий сим и удовольствовался, то дело у него, пожалуй, пошло бы в соответствии с замыслом. Теперь же, стремясь к большему, он поднял немалую смуту, из-за которой с ним приключил-ся несчастливый конец. Ведь, включая в список на раздел земли и лати-нов, и даже герников, только что допущенных к римскому граждан-ству, он хотел расположить эти народы в свою пользу" .
  А желание присвоить себе "царский" венец с этого момента ста-ло клеймом, которое патрицианский сенат заслуженно и - куда чаще! - незаслуженно ставил всем противникам, которых желал как можно сильнее скомпрометировать. Последним, кто будет убит с этим клей-мом, станет Гай Юлий Цезарь.
  
  Ликторские фасции
  Конечно, Спурий Кассий и его многочисленные последователи в будущем не осознавали обречённости подобных попыток. Греческие тирании были на тамошней почве вполне обычной и даже естественной переходной стадией от власти старой родовой аристократии к демокра-тическому устройству полиса. В Риме же патрициат обладал куда большим могуществом, тогда как демократические потенции были мно-гократно слабее, чем в Греции. Авантюристически настроенные лично-сти, стремившиеся к единоличному господству и пытавшиеся сделать ставку на недовольство плебса, в лучшем случае могли рассчитывать на разжигание смуты в больших или меньших масштабах, но никак не на успех.
  Чтобы точнее представить себе государственную систему фор-мирующейся римской республики, следует обязательно обратить вни-мание на характер куриатных собраний - одной из опор патрицианской власти.
  Курии считались символом общинности (лат. civitas), воплощали преемственность с традициями предков, демонстрировали прочность и монолитность общества и привлекали покровительство богов.
  Дословно на русский язык латинское comitio, как ни странно, пе-реводится довольно условно - "сходка", "собор". Кажется, наиболее точным вариантом перевода был бы последний, но по традиции будем пользоваться установившимся термином "собрание". Дионисий, кстати, несколько раз называет народные собрания попросту "ὄχλος" - "толпа".
  Вероятно, самым ранним видом комиций были именно куриат-ные, созываемые, согласно легенде, еще Ромулом. Понятно, что плебеи к ним не имели отношения. Когда требовалось собрать для каких-либо объявлений плебс, это прежде делали рексы, а после их свержения - понтифики. В прежние времена куриатные комиции производили "со-здание" (лат. creatio) рекса, теперь же комициям представляли сенато-ров, выбранных по куриям курионов и жрецов. Избирательные куриат-ные собрания чаще всего происходили на Комиции на Форуме.
  Хотелось бы предостеречь против широко распространившегося в постсоветское время заблуждения - куриатные комиции не были так называемой "законодательной властью". Они не принимали законов, а лишь наблюдали за их исполнением.
  Куриатные собрания также обсуждали состояние военных дел .
  При этом нет никаких данных о том, как проводили голосование, мы можем лишь гадать, как всё происходило. Можно уверенно предпо-ложить, что у каждой курии был один голос. Патриции с клиентами со-бирались вокруг знака своей курии. Иногда, производя сам термин "го-лосование" (лат. suffragium) от слова "шум" (лат. fragor), даже предпо-лагают, что римляне голосовали подобно спартиатам - громким шу-мом. Возможно, так могло быть в 10-8 в.. до н.э., но уже в "Ромулово время" подобный способ выглядел пережитком. Думается, собравшиеся выражали свое одобрение или несогласие "голосованием ногами", пе-реходя в особые участки "за" и "против". Каждая курия считала голоса и поданное большинство голосов считалось общим мнением всей ку-рии. Однако, чаще всего занятая неотложными делами беднота не могла участвовать в комициях и решения принимались присутствовавшей зна-тью и их клиентами.
  Великий понтифик, авгуры и консулы руководили проведением комиций. Процедура собрания с начала до конца была пропитана рели-гиозным смыслом ей сопутствовали многочисленные обряды и обраще-ния к божествам. Если авгуры замечали в природе недобрые знамения, в любое время собрание могли прекратить.
  
  
  Принятые решения считали волй народа (лат. iussus populi), ко-торую обязательно закрепляли принесением торжественной "священной клятвы" (лат. lex sacrata) в том, что populus Romanus согласен с поста-новлением и будет неукоснительно выполнять его.
  Нарушителей клятвы предавали смертной казни (лат. caput).
   Особый вид куриатных комиций именовался калатными (лат. сomitia calāta), так как великий понтифик по подсказке богов провозгла-шал (лат. calare) день их проведения. Такие собрания решали дела са-кральные или оповещали о них. Их созывал не магистрат, а обязательно великий понтифик. После избрания куриатными комициями консул вто-рично обращался, теперь уже в калатные комиции, за утверждением этого избрания. Калатные комиции утверждали "куриатный закон об империи" (лат. lex curiata de imperio). Это освящало право на военное командование и символ высшей власти - империй. Характерно, что пле-беи в разгорающейся борьбе с патрициатом никогда не посягали на пра-во калатных комиций принимать lex curiata de imperio. Вполне логично: с религиозной точки зрения только патриций пользовался благоволени-ем богов, а легионер-плебей вовсе не желал служить под началом ко-мандира, который не способен достойно представить войско перед бо-гами и снискать их поддержку.
  Калатные комиции разбирали дела, связанные с завещаниями (лат. testamenta) и по какой-то причине не урегулированные внутри ро-да. Там отцы совершали обряд признания родившегося ребёнка (свое-образная "регистрация" рождения), там удостоверяли смерть. Там при-нимали в род чужака (приобщали к родовым святыням), или выводили из рода выходящую замуж и переходящую в другой род девушку (от-решали от родовых святынь).
  Закрытость куриатных собраний и право скреплять сакральной клятвой, или, напротив, не скреплять ею важнейшие решения делали комиции мощным религиозно-идеологическим и социально-политическим оружием патрициата.
  
  Понятно, что это вызывало сильнейшее недовольство плебса и желание избавиться от контроля со стороны курий, создать некую защи-ту, не подконтрольную власти курий и сената.
  Формально в 5 в. до н.э. сенаторы исполняли в молодом госу-дарстве совещательную роль и выносили лишь рекомендательные за-ключения (лат. senatusconsulta). На деле же, естественно, сенат держал под полным контролем всю социально-политическую жизнь Рима и был главной опорой патрициата.
  Сенаторы считались охранителями традиций предков, гарантами нерушимости принятых норм жизни и обычаев. По отношению к народу сенат выступал в роли отцов (лат. patres), что легко объяснимо, ведь populus Romanus состоял из патрициев (младших сородичей по отно-шению к отцам-сенаторам) и из клиентов, зависимых от отцов-сенаторов (патронов).
  Любое решение народного собрания, должно было пройти через утверждение сената и скрепление "отцовским авторитетом (лат. auctoritas patrum).
  Скорее всего, в 5 в. до н.э. сенат собирался в каком-то помеще-нии на границе Капитолия и Форума, не сохранившемся до настоящего времени. Возможно, вторым местом было здание близ храма Беллоны на Марсовом поле, предположительно, третье место заседаний распола-галось у Капенских ворот. А вот известия о совещаниях сената в так называемой Гостилиевой курии, сооружение которой приписывали тре-тьему рексу, по-видимому, следует отнести к более поздней эпохе.
   3.Сицилийские дела
  В описываемое время тираном греческой колонии Гелы в Сици-лии был Гиппократ. Античные писатели сообщали, что начальником конницы при нём состоял Гелон. После гибели Гиппократа приблизи-тельно в 490 г.до н.э. Гелон сам стал тираном, снискав среди колони-стов Великой Греции славу милостивого, справедливого правителя. Ге-лон сумел реализовать давно лелеемые Гиппократом замыслы по захва-ту Сиракуз. Изобразив гнев по поводу изгнания из Сиракуз аристократов и объявив себя защитником изгоев, Гелон захватил Сиракузы, оставив в Геле правителем родного брата Гиерона. Затем ему удалось либо за-ключить союзные договоры с одними племенами аборигенов, либо под-чинить другие и установить контроль над третью острова.
  
  Морской бой. Любительская реконструкция
  В это время разразилось первое из известных историкам межци-вилизационное столкновение, более известное, как греко-персидские войны. После того, как десант Персидского царства потерпел поражение от афинян на Марафонском поле, владыка Персии Хошаяр-шах (греч. Ξέρξης, рус. Ксеркс) принялся готовить широкомасштабное вторжение. Оценив угрозу, греки принялись лихорадочно сколачивать антиперсид-скую коалицию, впрочем, не особенно преуспевая в этом благом деле. Полудостоверная информация, дошедшая до нас в произведениях ан-тичных писателей позволяет предположить, что к Гелону также прибы-ло посольство с мольбой о помощи. Тиран пообещал провести в под-властных ему полисах набор добровольцев в ополчение, но на условии предоставления ему прав верховного главнокомандующего. Вопрос о том, кто будет старшим, во все времена был лучшим средством развала намечавшихся среди греков союзов. Гелона не признали архистратегом, а он в ответ не отправил войска против персов. Но это не избавило Си-цилию от проблем.
  
  Морской бой. Любительская реконструкция
  В 480 г. до н.э. персидские полчища вторглись в Элладу. Одно-временно с этим Ксеркс решил организовать "второй фронт". Подчи-нённые Персии финикийцы не только предоставили флот в распоряже-ние шаха, но еще и договорились с финикийским Карфагеном о сов-местных боевых действиях против изрядно надоевших им греков.
  Скорее всего, переговоры с карфагенской стороны вёл выборный глава города - суффет Гамилька́р I. Долго уговаривать карфагенян не пришлось. Они собрали значительный флот, подготовили отряды наём-ной морской пехоты и в 480 г. до н.э. организовали поход в Сицилию. Формальным поводом для вторжения послужили восстановление во власти Териллия - изгнанного тирана Гимеры и свержение Гелона в Си-ракузах. Правитель греческого Регия Анаксил по непонятным причинам поддержал карфагенян.
  Около шести десятков карфагенских судов прибыли в Панорм. Там карфагенская пехота выгрузилась и двинулась по суше на Гимеру, к которой морем направилась и эскадра. Под Гимерой карфагенский кор-пус поставил два укреплённых лагеря, а корабли блокировали город с моря.
  Главной частью карфагенского десанта являлись африканские наёмники. Пехота, одетая в льняные панцири, билась тяжёлыми мета-тельными копьями и короткими мечами в плотной фаланге. Сардинцы и галлы была экипированы своим разномастным оружием. Лёгкая ливий-ская и иберийская пехота имела на вооружении копья и маленькие щи-ты. Карфагенские граждане сформировали хорошо обученную и дисци-плинированную конницу, вооружённую копьями и круглыми щитами.
  Неясно, навязывал ли Гамилькар гимерцам генеральное сраже-ние, или хотел сломить горожан осадой. Но был допущен промах - в блокадном кольце обнаружились прорехи на юго-востоке. Тиран Акра-ганта Ферон, помогавший жителям Гимеры, сумел отправить Гелону письмо, в котором описал нависшую над городом угрозу и умолял по-мочь. Гелон усмотрел в сложившейся ситуации шанс укрепиться за Мессинским проливом. В свою очередь сиракузцы были крайне обеспо-коены карфагенскими действиями и предоставили Гелону значительные денежные средства на военные нужды.
  
  Боевое судно Карфагена
  Гелон привёл сиракузские отряды на выручку, занял удобные по-зиции у реки и принялся перехватывать мелкие отряды карфагенян, ко-торые везли награбленное у аборигенов продовольствие. Костяк его корпуса составляли гоплиты из Сицилии, Италии и, возможно, даже из Западной Греции. Бедные горожане служили легковооружёнными пель-тастами, а зажиточные сформировали конницу. Можно предположить, что к Гелону примкнули раздражённые карфагенским вмешательством дружины сикульских вождей.
  Битва при Гимере описана античными литераторами с вызываю-щими сильные подозрения подробностями и деталями. Так, греки настаивали даже, что она произошла в один день с морским боем грече-ского и персидского флотов под Саламином.
  Успехи греческой коницы, перехватывавшей карфагенские про-довольственные отряды, вынудили Гамилькара просить, чтобы из кар-фагенской базы в Селинунте к нему отправили конницу. Он просил ка-валерию прибыть к дню жертвоприношений богу морей Посейдону.
  Разведка Гелона перехватила письмо, он решил послать свой от-ряд к Гамилькару под видом союзных Карфагену селинунтцев. Дивер-сантов Гелона впустили в карфагенский лагерь, а карфагенская армия, выйдя из лагеря, укрепилась на холме. С утра до вечера шёл затяжной бой, в котором одолевала то одна, то другая сторона. Ферон и его ар-мия оставались в Гимере.
  Гамилькар, якобы, из лагеря следил за боем принося в большом огне жертвы финикийскому богу Баалу. Подосланные Гелоном лазутчи-ки подожгли вытащенные на берег корабли карфагенян, посеяв панику среди противника. Карфагеняне с боем отступали к нескольким уцелев-шим кораблям, потеряв всякую надежду на победу. Их спасло чудо - вместо того, чтобы добить противника, греки начали грабёж захвачен-ного лагеря. Тут же воспрянувшая духом иберийская пехота перешла в контратаку на греков. Но тут в бой вступили вышедшие из города отря-ды Ферона. Они отбросили иберов и подожгли их палатки. Поняв, что его армия разбита, карфагенский полководец, как убеждают древние со-чинители, прыгнул в жертвенный огонь, отдав себя богу.
  Половина карфагенского корпуса полегла, другая отступила к безводному холму, где, в конце концов, ей пришлось капитулировать.
  Гелон не продолжил наступления на карфагенский запад острова, трезво оценивая свои силы. Колонии Карфагена на Сицилии заплатили грекам 2 000 серебряных талантов и воздвиг два памятника в память о битве, но сохранил территории на острове. После этого карфагеняне усилили продвижение в Африке, оставив на семьдесят лет Сицилию в покое. Гелон прославился как спаситель Великой Греции.
  Греко-карфагенские столкновения отвлекали обе борющиеся стороны от Апеннинского полуострова, прежде всего - от Лация, где Рим медленно, но верно восстанавливал свои позиции.
  
  Дьяков В.Н. История римского народа в античную эпоху. ч. 1. Возникновение классового общества и государства в Риме. "Ученые за-писки МГПИ", т. XVI. Кафедра истории древнего мира. Вып. 2. М., 1947
  Игнатенко А.В. Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре (историко-правовое исследование). Свердловск, 1988
  Ковалев С.И. История Рима. Л., 1948
  Коптев А.В. Римское право в архаическую эпоху. http://ancientrome.ru/publik/ article.htm?a=1302811460#o01
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового общества и государства. Воронеж, 1962
  Струве В.В. Плебеи и илоты. "Из истории докапиталистических формаций". М.-Л., 1933
  А1fö1di A. Early Rome and Latins. Ann Arbor, 1963
  Alföldi G. Struktur der voretruskischen Romerstaates. Heidelberg, 1974
  A11heim F. Lex sacrata. Die Anfange der plebeischen Organisation. Halle, 1933
  Binder J. Die Plebs. Leipzig, 1909
  Сiасeri E. Storia della Magna Grecia. Vol. I-11, Milano-Roma, 1935
  Forsythe G. A Critical History of Early Rome. From Prehistory to the First Punic War. Berkeley, 2005
  
  
   27. Рим в 480-450 гг. до н.э.
  1. Плебеи и патриции
  2. "Ногою твёрдой стать при море"...
  3. Дальнейшее развитие государственности
   1. Плебеи и патриции
  480-470 гг. до н.э., как всегда, были заполнены войнами. Про-должались, если верить Дионисию, набеги эквов на латинов. Однако к ставшими привычными неурядицами в Лации добавилась новая пробле-ма - "затибрская". То ли этруски пытались возобновить безнадёжную для них экспансию на юг, то ли сами римляне осмелились шагнуть за Тибр, толком не понять. В качестве наиболее вероятной гипотезы в настоящее время рассматривается соперничество этрусков и римлян в обладании соляными разработками, приносившими немалый доход. Как бы то ни было, несомненно то, что разгорелся затяжной конфликт с од-ним из важнейших городов этрусского Двенадцатиградья - с Вейями.
  
  Рим с высоты птичьего полёта. Макет
  Хотя историки уверенно полагают первую сецессию плебеев 494 г. до н. э. полностью вымышленной, нет сомнений в том, что около 480-470 гг. до н.э. возник трибунат. Как предполагали историки еще в 19 в., трибунат вырос на основе прежних должностей старшин триб. До сих пор это не удалось ни доказать, ни опровергнуть.
  Само собою, лишь плебеи могли быть народными трибунами. Ни в коем случае нельзя считать трибунов магистратами римского госу-дарства, они стали, хотя и очень влиятельными, но всего лишь предста-вителями плебеев, как отдельного сословия! Трибуны не имели даже права присутствовать на заседаниях сената. Они садились на скамье, поставленной за дверями курии, и только слушали. При том плебейские трибуны (лат. tribuni plebis) были неподвластны сенату и консулам. Трибуны получили право запрещать (лат. veto) неугодные плебеям рас-поряжения консулов, решения сената, приговоры суда (лат. intercessio). Целью этих действий была содействие (лат. auxilium) плебеям в защите от произвола. Если же протест игнорировали, трибуны могли остано-вить набор войска и взимание податей. Трибуны не могли останавливать (не имели права интерцессии) лишь распоряжений диктатора, который не подлежали "обузданию" (лат.coercitio) со стороны плебейских из-браников. Это вызывало у патрициев большой соблазн устранять сопро-тивление трибунов, объявляя чрезвычайное положение и назначая дик-таторов.
  Скорее всего, трибунов первоначально было два, соответственно числу консулов. Позднее их число увеличится до пяти, ещё позже - до десяти.
  Полномочия трибунов ограничивались освящённой границей го-родской территории. Дабы защитники были всегда "под рукой" у пле-беев, трибунам воспрещалось проводить хотя бы одну ночь вне город-ских стен. Двери жилища трибуна должны были круглосуточно отпер-ты. Поскольку трибуны не являлись должностными лицами всего рим-ского народа, то и не имели магистратских инсигний: ликторов, пурпу-ровой каймы на тоге, кресла. Вместо ликторов при трибунах состояли служители (viatores, praecones), не несущие фасций и вложенных в них топориков.
  
  Народный трибун
  Плебеи дали обязательство отныне и впредь наказывать смертью любого, кто посягнёт на трибунов или будет препятствовать им. Это обязательство скрепили клятвой, отчего власть трибунов (лат. sacrosancta potestas), считалась не просто основанной на законе (лат.legitima), но на священной основе. По святости сана трибуны счи-тались неприкосновенными. Оскорбителя трибуна каким-либо насилием предавали религиозному проклятию (лат, sacer), выводили из-под защи-ты закона и фактически обрекали на смерть, причём его имущество конфисковали. Убиение посягнувшего против трибунов не только не считалось преступлением, но поступком обязательным, благочестивым, исполнением клятвы.
  Безусловно, полномочия и права трибунов не возникли мгновен-но в таком "готовом" виде, они формировались постепенно в 480-440 гг. до н.э. Неприкосновенность трибунов недолго оставалась оборони-тельной. Скоро они стали использовать её в качестве прикрытия при атаках патрицианских привилегий. Трибуны получили право привлекать к суду любого гражданина и взыскивать с того штраф. Это касалось да-же сложивших полномочия консулов. Однако, неприкосновенность три-буна поначалу было очень трудно гарантировать. В 473 г. до н.э. трибун Гней Генуций привлёк к ответственности сложивших полномочия кон-сулов прошлого года за то, что те не исполнили аграрный закон. Патри-ции не смогли уговорить трибуна снять обвинений и решились на отча-янную меру: Гнея Генуция нашли в постели убитым. Это подействовало - остальные трибуны испугались. Плебс вознегодовал и обвинил трибу-нов в малодушии.
  С самого начала число трибунов пополняли кооптацией. Впо-следствии было установлено, чтобы действующие трибуны, исполняя обязанности, заботились об избрании в полном числе преемников. Три-бунов избирали сначала в комициях по куриям, впоследствии это изме-нилось. Предание сообщает, что в 473 г. до н.э. сотника (лат. centurio, центурион) плебея Публилия Валерона призвали в качестве рядового. Публилий Валерон потребовал объяснений незаслуженного понижения в звании и отказался исполнять приказ. Консулы приказали ликторам схватить и высечь ослушника. Тот обратился к трибунам, но помощи от них не получил. Тогда Публилий Валерон обвинил трибунов в трусости и напрямую просил народ не выдавать его на раправу. Рассвирепевшая толпа укрыла Публилия Валерона, избила ликторов, переломала их прутья и прогнала консулов. Созвав сенат, конслулы жаловались на дер-зость разжалованного сотника, на оскорбление
   чести и достоинства должностных лиц, на беззакония, творимые плебеями. Но в сенате победили благоразумие и рассудительность: бы-ло решено не принимать карательных мер против плебеев.
  
  Римлянин в тоге
  Плебеи довольно часто собирались для обсуждения общих во-просов, но их случайные и сходки не считались законными, и наглая патрицианская молодежь заявлялась туда, мешала плебеям, дразнила их. Плебс очень хотел дать собраниям законную основу и защитить их от вмешательства.
  В 472 г.до н. э. когда правили консулы Луций Пинарий Мамер-цин Руф и Публий Фурий Медуллин Фус, Публилия Валерона избра-ли трибуном.Он предложил закон о том, что:
  -плебеи имеют право созывать собственные собрания-комиции по трибам;
  -собрания-комиции созываются и управляются плебейскими (трибунами);
  -на комициях плебеи имеют право советоваться (лат. concilium) и решать внутренние вопросы. При этом решения, принимаемые на коми-циях, будут обязательными лишь для плебеев, но не являляются обще-государственными законами;
  -на комициях плебc избирает трибунов и эдилов.
   2. "Ногою твёрдой стать при море"...
  Тиран Сиракуз Гиерон I (478-466 гг. до н.э.) из династии Дино-менидов получил власть по наследству от старшего брата - прославлен-ного Гелона. К Гиерону античные писатели относятся на редкость еди-нодушно - обвиняют в жадности, вероломстве и несправедливости. По-дозревая всех и каждого, Гиерон создал целую службу "подслушивате-лей", направляемых на каждую пирушку или празднество. В отличие от Гелона Гиерон, не строя иллюзий на свой счёт, всегда появлялся только в окружении телохранителей. Он пытался укрепить власть выгодными женитьбами, вначале женившись на дочери Накокла, вторым браком сочетавшись с дочерью Анаксилая, тирана Регия, третьим браком с до-черью Ксенократа, племяннице Ферона тирана Акраганта.
  При всех приписываемых тирану недостатках, он был расчётли-вым и преуспевающим политиком и военачальником. Гиерон I сумел подчинить почти всю эллинскую часть острова. Жителей Наксоса и Ка-таны Гиерон I переселил в Леонтины, а на освободившейся земле в 476 г. до н. э. основал новый город - Этну, куда позднее отселили десять тысяч колонистов - половину приехавших из Пелопоннеса, половину - сиракузцев. Правителем нового города определили сына Гиерона I - Ди-номенa, давшего имя всей династии.
  
  Тетрадрахма Гиерона I
  Тиран смог отрегулировать бюджет полиса, пополнить казну и начать широкомасштабное строительство. При его дворе некоторое время содерались поэты Симонид, Пиндар и Вакхилид, воспевавшие по-кровителя в одах.
  В 474 до н. э. этруски, с потерей Лация и обретением Римом са-мостоятельности утратившие связь по суше со своими кампанскими ко-лониями, предприняли попытку создания "морского моста". Карфаге-няне и сейчас не помогли этрусским союзникам, поскольку после не-удач в Сицилии сосредоточились на завоевании Африки и Южной Испа-нии.
  По сообщению Диодора Сицилийского "...басилей Сиракуз Гиерон принял послов из итальянских Кум, пришедших с просьбой о помощи в войне против тирренцев, которые имели преимущество на море, и он отправил крупный отряд триер им в помощь. ...совместно с греками они дали бой тирренцам, разрушив множество вражеских ко-раблей. Победив в этом сражении, они ослабили могущество тиррен-цев и избавили жителей Кум от опасности" .
  Гиерон I очень гордился победой. Он послал в греческие святи-лища трофейное оружие. Благодаря главного греческого бога, он отпра-вил подарки в храм Зевса в Олимпии. Среди даров - этрусский шлем с надписью дорийскими буквами: "Гиерон и сиракузцы подносят Зевсу этот шлем, взятый у тирренцев во время сражения при Кумах".
  Других сколь-нибудь внятных и подробных описаний этого мор-ского боя до нас не дошло, хотя его значение трудно переоценить. Ведь после этой победы этруски в Кмпании были обречены. Триумф эллинов при Кумах означал окончание этрусского владычества на Тирренском море южнее устья Тибра. Сиракузцы, развивая успех, обосновались на острове Искья и с этой базы начали совершать глубокие рейды на этрусские колонии Корсики и Эльбы. Археологи подтверждают серьёз-ность нанесённого этрускам удара тем, что в крупных городах Южной Этрурии резко сократился импорт аттической керамики, что говорит о сильном упадке этрусской торговли.
  Конечно, на этом греко-этрусские столкновения не прекратились. Греки, претендовавшие на первые роли в Западном Средиземноморье, намеревались окончательно вытеснить этрусков.
  В 472 г. до н. э. войска Гиерона I в яростном бою разгромили от-ряды акрагентского тирана Фрасидея. Гиерон I изгнал Фрасидея города и вернул Акрагенту (греч. Άγράγας, лат. Agrigentum) демократическое руководство.
  Гиерон I сделал Сиракузы самым могущественным и богатым городом в Великой Греции. Когда он умер в 466 до н. э., передав власть младшему брату Фрасибулу, многие вспоминали о нём с почтением.
  
  Римское государство к 460 г. до н.э. Борьба за Лаций
  Очередной триумф греков отбросил этрусков с прежде занимае-мыми ими позиций и тем самым существенно облегчили положение Ри-ма. Чем римляне не преминули воспользоваться.
  Тит Нумиций Приск и Авл Вергиний были избраны консулами на 469 г. до н.э. Первый повёл войско против вольсков и довольно успешно потеснил неприятеля до Анция. Второй крайне неудачно вёл кампанию против эквов. Отряды сабинян, опрометчиво полагавших, что римляне завязли в войне на два фронта, вторглись с севера. Консулам пришлось перебросить отряды на север и отбить сабинские набеги.
  На 468 г.до н.э. римляне избрали консулами Тита Квинкция и Квинта Сервилия. Война с вольсками, эквами и сабинянами приняла ха-рактер затяжной, причём создаётся впечатление, что враги римлян даже каким-то образом согласовывали действия. Но, если даже это было и так, то недругам Рима не помогло. Вольски потерпели ряд поражений и урылись в Анции, который был взят после нескольких дней активной осады.
  467 г. до н.э. - время консулата Тита Эмилия и Квинта Фабия, которого легенда называет единственным уцелевшим из рода Фаби-ев.
  Тит Эмилий был сторонником наделения плебеев землёй, что добавляло трибунам уверенности. Сенаторы готовились к очередному столкновению с плебсом. Но Квинт Фабий предложил компромиссный вариант: не передел существующего земельного фонда, а вывод излиш-ков населения в отобранные у вольсков земли, прежде всего - под Ан-ций.
  
  Ликторы
  Квинт Фабий предложил создать "союз трёх мужей" - триумви-рат (лат. tres, лат. vir ) Тита Квинкция, Авла Вергиния и Публия Фурия. Им поручили произвести опрос желающих получить земли и наделить всех участками. Однако согласных получить наделы у болот и вблизи от моря оказалось столь мало, что наделы достались даже вольскам!
  Консулам 466 г. до н.э. - Квинту Сервилию Приску и Спурию Постумию Альбу - довелось вести непрестанную борьбу с теми же врагами без какого-либо результата.
  Консулы Квинт Фабий Вибулан и Тит Квинкций в 465 г. до н.э. продолжили войну. Тит Ливий, как всегда, очень обстоятельно описывает ход боевых действий с подробностями, подсказанными его писательским воображением, которые вполне простительны ли-тератору, но не представляют интереса для историка. Эквы потерпе-ли поражение от обоих консульских отрядов, но отплатили набегом на окрестности Рима. "(9) Проведя перепись, Квинкций принес очи-стительную жертву. Говорят, по всеобщей переписи, насчитывались сто четыре тысячи семьсот четырнадцать граждан, не считая вдов и сирот" .
  Тогда же в 465 году до н. э. Гай Клавдий Инрегилленский сумел отвести предложение о наделении плебеев землёй на Авентинском хол-ме.
  В 464 г. до н.э. были избраны консулы Авл Постумий Альб Региленский и Спурий Фурий Медуллин Фус. Война с эквами и вольсками продолжалась, причём на стороне римлян выступили гер-ники, зато недавно завоёванный Анций выказал симпатии эквам. "Латинам, герникам и поселенцам Антия было приказано составить войско из солдат непредвиденного набора - так называлось тогда срочно собранное подкрепление. 5.(1) Превосходящие силы неприятеля действовали в те дни повсюду, нанося одновременные удары с разных сторон в надежде измотать римлян, у которых не было сил обеспе-чить круговую оборону " .
  В бою пал брат консула Спурия Фурия, а сам консул был тяже-ло ранен. От разгромв римлян спасли союзные отряды латинов и герни-ков. "Обе стороны понесли в те дни большие потери. (12) За давно-стью событий трудно с уверенностью назвать точное число сражав-шихся и убитых, однако Валерий Антиат решается подвести такие итоги: (13) в стране герников пало пять тысяч восемьсот римлян, Авл Постумий убил две тысячи четыреста эквов из тех, кто опустошал владения римлян, те же, кто уже уходил с добычей и наткнулся на Квинкция, понесли еще больший урон: из них истреблены были четыре тысячи, а если верить Антиату и быть точным до конца - то четыре тысячи двести тридцать человек.
  ...На небе было видение - множество пылающих огней; и другие пугающие явления можно было либо наблюдать воочию, либо рисовать со страху в собственном воображении. Чтобы прогнать страхи, было назначено трехдневное празднество, когда толпы мужчин и женщин наполняли храмы, моля богов о мире. (15) Войска латинов и герников были отпущены домой с благодарностью от сената за безупречную службу. А тысяча антийских воинов, опоздавших с помощью - они яви-лись, когда сражение уже кончилось, - были отосланы домой, можно сказать, опозоренными" .
  
  Так называемая "стена Сервия Туллия"
  Консулы Публий Сервилий, сын Спурия, Приск и Луций Эбуций, сын Тита, Гельва вступили в должность в секстильские календы (1 авгу-ста) 290 года от основания Рима, то есть в 463 году до новой эры. Сле-дует отметить, что "консульский" год отличался от календарного. Он начинался в разное время и лишь в 153 г. до н. э. введут его обязатель-ное начало - 1 января.
  Это было время очередной эпидемии, которые были в достаточ-но многолюдном по тогдашним меркам Риме частыми гостьями. Мы можем предполагать, что эпидемия была занесена извне. До нас дошли несколько смутных сообщений о широкомасштабных морах, серьёзно сокращавших население Центрального Средиземноморья. Около 1200 г. до н.э. чума, разнесённая во время передвижений "морских народов" опустошила Ближний Восток, Балканский полуостров и, возможно, как-то задела Сицилию и юг Италии. В 767 г. до н.э. чума также прошлась по этим областям. Но трагедия 463 г. до н.э. в Риме была вызвана иной болезнью. В 480 г. до н.э. оспа обрушилась на Персию и выкосила наиболее уязвимую часть населения - сконцентрированную в одном ме-сте армию. Умер и сам Хошаяр-шах (Ксеркс). Можно предположить, что через семнадцать лет именно эта болезнь была занесена греками на Апеннинский полуостров. Хотя большинство историков всё же склонно считаь, что загадочная хворь, убивавшая человека после недели мучи-тельной агонии - тиф или холера. Малярия же была постоянным явле-нием и её периодические вспышки были для болотистого южного Лация привычными неприятностями.
  Консул Луций Эбуций скончался, консул Публий Сервилий ле-жал при смерти. Умерли жрецы Маний Валерий и Тит Вергиний Рутил, верховный курион Сервий Сульпиций. Римляне не успевали хоронить почивших, призыв в войско был сорван. Престарелые сенаторы из-за нехватки людей лично несли сторожевую службу в городе. Отчаявшие-ся горожане организовали всеобщие молебствия. Жещины голосили в храмах, метя распущенными волосами полы, дабы умилостивить бо-жеств. Удар эпидемии был настолько силён, что римляне даже отказали в помощи герникам и латинам, умолявшим защитить их от натиска эк-вов и вольсков.
  
  Так называемая "стена Сервия Туллия"
  К счастью для Рима, эквы и вольски не имели полководца, кото-рый бы воспользовался уникальным для них случаем разгромить врага. Их разрозненные банды рассыпались по Тускуланским холмам и приня-лись грабить опустевшие деревни.
  То, что Римская республика была в ту пору уже достаточно прочным государственным механизмом доказывает поведение герников и латинов. Те не только не воспользовались случаем отпасть от Рима, но и пришли римлянам на помощь. Они не смогли окончательно раз-громить эквов и вольсков, но оттеснили тех от Рима.
  Эпидемия, опустошив Рим, сама собою стихла. Интеррексом для объявления новых консулов стал Публий Валерий Публикола. Он вы-полнил возложенные на него обязанностями и накануне третьего дня после секстильских ид (11 августа) 462 г. до н.э. начали правление кон-сулы Луций Лукреций, сын Тита, Триципитин и Тит Ветурий, сын Тита, Гемин Цикурин.
  Тит Ливий живописует чудовищное напряжение сил, с которым римляне собрали войско, загнали вольсков в ущелье, откуда те не могли выбраться, окружили и практически полностью истребили. Сообщив о тринадцати тысячах четырехстах семидесяти павших о тысяче семистах пятидесяти пленных и о двадцати захваченных знаменах, античный пи-сатель называет это невополнимыми для вольсков потерями, гибелью всего боеспособного мужского населения. Но врождённая римская доб-росовестность берёт верх над римским же патриотизмом и Ливий тут же выражает сомнения в достоверности сообщаемых легендой данных.
   3. Дальнейшее развитие государственности
  Народный трибун Гай Терентилий Гарса решил воспользоваться кризисной ситуацией для очередного наступления на патрициат и по-вышения собственного авторитета. Он подверг уничтожающей критике саму идею консульской власти, утверждая, что консулы - тот же самый рекс, лишь в двух лицах. Консульскую власть Гай Терентилий Гарса обличал как безграничную и своевольную, держащуюся не на уважении, а на карах и страхе перед законами. Посему, предлагал трибун, следует поручить пяти уполномоченным народом лицам составить законы о верховной власти. Эта "конституция" даст консулам впредь лишь ту власть, какой их сочтёт нужным наделить народ, не более того. А кон-сульские прихоти и произвол останутся в прошлом.
  
  Так называемая "стена Сервия Туллия"
  Квинт Фабий выступил в поддержку встревоженных патрициев и резко осудил Гая Терентилия Гарсу. Он убедил остальных трибунов не только не поддерживать товарища, но выступить против него. Законо-проект был провален. Дело было облегчено ещё и тем, что консул Лу-ций Лукреций отвлёк внимание плебса. По его приказу на Марсовом по-ле выложили всю добычу, захваченную на войне и разрешили всем раз-бирать то, что приглянется. Убедившись, что возбудить плебс не удаёт-ся, сам трибун отступился от собственного начинания.
  Тит Ливий не отказал себе в удовольствии сообщить, что "" (5) ...на следующий год закон Терентилия, предложенный теперь уже все-ми трибунами, досаждал новым консулам, каковыми стали Публий Во-лумний и Сервий Сульпиций. (6) В тот год в небе стояло зарево, а зем-ля сотрясалась страшными толчками. Говорящая корова, в которую в прошлом году никто не верил, теперь не вызывала сомнений. Среди прочих знамений упоминают о падавших с неба кусках мяса и об огромной стае птиц, которые на лету склевывали этот дождь, а то, что упало и рассыпалось по земле, не протухло и по прошествии не-скольких дней. (7) Через дуумвиров по священным делам обратились к Сивиллиным книгам: предсказано было, что угроза исходит от со-бравшихся вместе чужеземцев, которые могут напасть на Город и погубить его; было дано также предостережение не затевать смут. Трибуны обжаловали его как умышленное препятствование закону, и теперь предстояла открытая борьба" .
  Не то в 462 г. до н.э., не то в 461 г. до н.э, когда правили консу-лы Публий Волумний Аминтин Галл и Сервий Сульпиций Камерин Кор-нут, имело место "дело Цезона Квинкция". Подчинённые Риму и в об-щем лояльные ему герники с испугом сообщили об очередной концен-трации дружин эквов и вольсков на их рубежах. При этом, утвержда-ли разведчики герников, враги явно собирались опереться на Анций, го-товый отпасть от Рима. "(10) Но трибуны объявили войну с вольска-ми разыгранной на форуме комедией, в которой была заготовлена роль и для герников: не умея отнять у римлян свободу в открытом бою, они ловчат и лгут; (11) никто не поверит, чтоб почти уничтоженные вольски и эквы по собственному почину вновь подняли оружие, и вот выискался новый враг: (12) невинным антийцам объявляют войну, а во-евать будут римские плебеи. Обремененных оружием, консулы быстро погонят их из Рима, мстя трибунам удалением, а вернее, изгнанием граждан; (13) закон, таким образом, не пройдет, нечего и думать об этом, если только плебеи, пока они еще дома, пока они еще не на воен-ной службе, не позаботятся о том, чтоб не попасть под ярмо и навсе-гда не лишиться Города. (14) Было бы только мужество, а силы найдутся: все трибуны уверены в этом. Ничто не угрожает нам извне, и никаких трудностей тоже нет... Так сказали трибуны. 11. (1) На глазах у них консулы расставили в противоположной стороне форума кресла и начали набор. Туда, увлекая за собой собравшуюся толпу, сбежались трибуны. Кое-кого вызвали как бы для выяснений, но тот-час применена была сила. (2) Кого бы по приказу консула ни хватал ликтор, трибун повелевал отпустить; стремление соблюсти личные права нарушило порядок, каждый полагался на себя, и желаемое при-ходилось вырывать силой. (3) Точно так же, как вели себя, запрещая набор, трибуны, действовали сенаторы, не допуская голосования о за-коне, который предлагался народному собранию всякий раз, как оно созывалось. (4) Драка начиналась всегда с того, что всякий раз, как трибуны приказывали народу разойтись для голосования, патриции отказывались двигаться с мест. Знатнейшие почти не принимали в этом участия, ибо дело вершил не разум, а наглый произвол... Больше других своей знатностью и силой кичился в то время статный юноша Цезон Квинкций."
  
  
  Вне сомнений, описания Титом Ливием "статного юноши" настоящим Геркулесом, в одиночку храбро разгоняющим плебс, крас-норечием сдерживающим трибунов, крайне фантастичны. Зато вполне вероятным представляется то, что Цезон Квинкций предводительство-вал сворами патрицианской "золотой молодёжи", разгонявшей плебеев, срывавшей с них одежду и избивавшей. Любопытно, что "...в "Истории" Ливия слова sodales ("товарищи") и sodalitas ("товарищество") употреб-ляются лишь четыре раза и все четыре раза - применительно к людям молодого возраста и их объединениям" , в том числе - к ватагам Це-зона Квинкция.
  Ряд исследователей усматривает в этих молодёжных товарище-ствах какое-то подобие юношеских инициационных братств в перво-бытных племенах. Такое сопоставление выглядит крайне натянутым, если принять во внимание огромный временной промежуток, отделяю-щий 5 в. до н.э. от периода энеолита, на который приходится существо-вание упомянутых инициационных братств. Зато вполне возможно счи-тать сообщников Цезона Квинкция "последними целерами" Рима, эта-ким пережитком становящегося романтичным воспоминанием дружин-но-былинного прошлого - дерзкими, горячими, опрометчивыми, занос-чивыми, связанными с таким же юным вожаком обетом преданности. "По всей видимости, в рассказе Ливия ...оказались искажёнными побу-дительные причины... Речь могла идти не об "осуществлении страстей" и "избалованности", ...а о выполнении клятвы верности, забвение кото-рой покрывало позором" .
  
  Луций Квинкций Цинциннат
  Трибуны пребывали в замешательстве, но один из них, Авл Вер-гиний, обвинил Цезона Квинкция в уголовных преступлениях и предло-жил оправдаться в суде. Более сильной провокации нельзя было приду-мать. Уступать для молодёжного лидера во все времена - означает "по-терять лицо". Цезон Квинкций не мог не принять вызова и стал вести себя ещё более вызывающе. Авл Вергиний искусно сыграл на этом, па-тетически вопрошая, что будет, если этот негодяй, третирующий обще-ство в качестве частного лица, станет консулом или диктатором? От подобного предположения плебеи содрогались. Увидев, что его осуж-дение неизбежно, Цезон Квинкций запоздало пошёл на попятную. Он явился в суд в сопровождении сторонников и влиятельных родственни-ков. Тит Квинкций Капитолин, трижды избранный консулом долго рас-суждал о мужестве молодого родича на войне. К нему присоединялись другие знатные римляне. За юного дебошира просил его отец, Луций Квинкций Цинциннат. Но озлобленные плебеи, демонстрировавшие си-няки, полученные в столкновениях со стаей наглых юнцов, лишь распа-лялись ещё больше. Последней каплей, переполнившей чашу стал рас-сказ бывшего трибуна Марка Вольсция Фиктора о том, как несколько лет назад его брат умер от побоев, нанесённых дружками Цезона Квинкция. Подлинность обвинения за давностью было невозможно про-верить. Но толпе этого и не потребовалось. Она попыталась устроить самосуд и Цезона Квинкция едва удалось спасти. Его отпустили под огромный залог, внесённый десятью поручителями, после чего он той же ночью бежал в Этрурию. По этой причине у его отца конфисковали всё немалое богатство и распродали для покрытия расходов поручите-лей. Луций Квинкций Цинциннат покинул Рим, ушёл за Тибр, где вы-строил в глуши хижину и жил в нищем одиночестве. Оставшиеся без вожака молодые патрициии сменили тактику: стали вести себя ещё бо-лее нагло и агрессивно, когда плебс требовал реформ, но были под-чёркнуто дружелюбны и приветливы с плебеями, когда те были тихи и пассивны. По мнению Тита Ливия избранная ими тактика сработала и целый год о реформах никто не вспоминал.
  
  Цинциннат оставляет плуг, чтобы принять обязанности римского диктатора. Картина Х. Риберы, ок. 1806
  В 460 г. до н.э. (293 году от основания Города) консульскую власть получили на выборах Публий Валерий Публикола и Гай Клав-дий, сын Аппия, Интрегилленский Сабин. Тогда же в Риме произошли крупные волнения. Некто Аппий Гердоний захватил Капитолийскую крепость.
  Тит Ливий рассказывает об инциденте с подробностями, подо-зрительно напоминающими обстоятельства заговора Луция Сергия Ка-тилины в 62 г. до н.э. и в силу недостоверности не нуждающимися в пе-ресказе. Невозможно принять на веру сообщения о двух с половиной тысячах неких "изгнанников из Рима" и долговых рабов, внезапным ночным ударом овладевших Капитолием. Детали и мотивы деятельно-сти заговорщиков, в том виде, в каом сообщает Тит Ливий, невозможны для 5 в. до н.э. Также надуманным следует считать отказ плебеев осво-бождать Капитолий из-за ненависти к патрициям, так что консул Гай Клавдий предложил собрать отряд целиком из патрициев и обратиться за помощью к латинам и герникам. Абсолютно неестественными пред-ставляются многословные риторические упраажнения консулов перед сенатом и трибунов перед плебсом.
  
  Светлохвойный лес (Pinus pinea, итальянская сосна) на тирренском побережье. Национальный парк Чиленто (Cilento)
  Так что извлечь из ливиевского текста можно весьма немногое. Сама попытка переворота, очевидно, не вымышлена. При этом мы мо-жем лишь выдвигать гипотезы о мотивах, которые двигали Аппием Гер-донием и его сообщниками, численность и состав которых также оста-ются неясными. Можно поверить, что подавили восстание лишь с по-мощью тускуланского ополчения, созданного Луцием Мамилием. При этом консул Гай Клавдий следил за тем, чтобы по Риму не ударили вос-пользовавшиеся мятежом враги, а Публий Валерий Публикола погиб в бою. Капитолий был очищен от мятежников, над взятыми в плен учини-ли расправу.
  После подавления мятежа консул Гай Клавдий нарушил обеща-ние, данное Публиколой плебсу - не вынес не обсуждение предложения Гая Терентилия Гарсы о составлении письменных законов. Из-за гибели второго консула Луций Квинкций Цинцинат, отец бежавшего Цезона, был назначен консулом-суффектом. (лат. consul suffectus), то есть ис-полняющим в полном объёме обязанности консула до окончания срока данного консулата. Гай Клавдий перепоручил новому колеге все ос-новные государственные дела.
  Имя Цинцинната стало нарицательным, для поверхностно знако-мых с историей Рима оно служит синонимом идеального государствен-ного деятеля, олицетворением всех мыслимых добродетелей: честности и благородства, скромности и храбрости, верности отечеству и граж-данского долга. Однако романтический образ солдата-гражданина, при-званного "от сохи" к высшей государственной власти, начинает неумо-лимо таять, когда мы вчитываемся в рассказ Тита Ливия. Так, современ-ники Цинцинната особого благородства от него явно не предвидели. Для начала отметим, что плебеи чуть ли не с ужасом восприняли консуль-ство человека, от которого ожидали только мести за гонения на сына и за конфискацию имущества.
  Луций Квинкций Цинцинат, в отличие от безрассудного дебоши-ра-сына, проявил злопамятство и ледяную мстительность. Он припом-нил плебсу преследования сына, заявив, что вместе с Цезоном из Рима изгнали "доблесть, стойкость и все прочие достоинства молодежи" и вот теперь римляне расхлёбывают плачевные последствия. По мнению Цинцинната Рим могла спасти только диктатура. Сенаторы решили вы-брать Луция Квинкция Цинцината консулом на следующий год. Он ре-шительно отказался. Часто это с умилением истолковывают, как ред-костное политическое бескорыстие. На деле же это было холодным расчётом, так как консульство лишало его возможностей для политиче-ского манёвра.
  
  
  На 459 г. до н.э. были избраны консулы Квинт Фабий, сын Марка, Вибулан III и Луций Корнелий, сын Сервия, Малугиненсий Урит. Пер-вым делом они произвели перепись, насчитали 117 319 граждан , за-тем устроили очистительные жертвы по поводу осквернения мятежни-ками Капитолия и гибели консула Публия Валерия Публиколы.
  Прдолжалась нескончаемая война с вольсками и эквами. Под ударом оказался Тускул т римлянам пришлось возвращать долг - спа-сать тускуланцев. Возможно, пришлось вновь подчинять отпавший Ан-ций.
  В Риме было также неспокойно. Луций Квинкций Цинцинат ниче-го не забыл и никого не простил. Он мстил обидчикам методично и бес-пощадно. Вероятно, с его подачи квесторы Авл Корнелий и Квинт Сер-вилий обвинили Марка Вольсция в лжесвидетельстве против Цезона Квинкция, сына Цинцината. Но обвинение не успели довести до конца.
  Луций Минуций и Гай Навтий стали консулами 458 г.до н.э. То-гда же избранный квестор Тит Квинкций Капитолин, мстя за родича, продолжил травлю Марка Вольсция по "делу о лжесвидетельстве".
  Война с эквами вошла в новую фазу. Их возглавил талантливый воевода Гракх Клелий и повёл на подчинённые римлянам лабиканские и тускуланские земли. Эквы разграбили их и укрепились в Альгидских холмах. "В этот лагерь и прибыли из Рима послы Квинт Фабий, Пуб-лий Волумний и Авл Постумий, намереваясь потребовать удовлетво-рения по договору. (7) Предводитель эквов повелел высказать то, что поручил им сенат, дубу, ибо сам он занят другими делами. Дуб этот был огромным деревом, раскинувшимся над палаткой предводителя, и в тени его было прохладно. (8) Тогда один из послов углубился в эту тень и сказал: "Пусть этот священный дуб и боги, какие ни есть, услышат, что вы нарушили договор, пусть сегодня слышат они наши жалобы, чтоб завтра помочь нам, мстящим за нарушение законов бо-жеских и человеческих!" "
  В то же время нанесли удар и сабиняне. Этого момента и дожи-дался Луций Квинкций Цинциннат. Его сторонники назойливо твердили, что тот был прав, призывая к диктатуре и что никто, кроме самого Цин-цинната не сможет быть лучшим диктатором. С наслаждением предо-ставляем слово умиляющемуся Титу Ливию: "Последняя надежда рим-ского государства, Луций Квинкций владел за Тибром... четырьмя юге-рами земли, называемой с тех пор Квинкциевым лугом. (9) Копал ли он канаву или пахал - мы не знаем. Точно известно только, что послы за-стали его за обработкой земли и после обмена приветствиями в от-вет на их просьбу нарядиться в тогу для того, чтоб выслушать посла-ние сената, если он дорожит благополучием Рима и своим собствен-ным, Квинкций удивленно спросил, что стряслось, и велел жене Раци-лии скорей принести ему тогу из их лачуги. (10) Когда он, отерши пыль и пот, оделся и вышел к послам, те радостно приветствовали его как диктатора и, описав, в каком страхе пребывают воины, призвали в Рим. (11) Для Квинкция был на счет государства снаряжен корабль, у переправы его встретили вышедшие навстречу три его сына, затем остальные родственники и друзья и, наконец, почти все сенаторы. В окружении этой свиты и шествовавших впереди ликторов он был пре-провожден домой" .
  
  
  Но античный автор тут же сбивается с тона и портит идиллию, описывая ужас и тоску плебса, ожидающего методичной и распланиро-ванной мести диктатора.
  Луций Квинкций Цинциннат назначил начальником конницы Лу-ция Тарквиция и приступил к набору войск, которые повёл к стенам Альгида. Тит Ливий вновь впадает в восторг, описывая вдохновение римлян и их желание поразить противника. И вот "...опасность вынуди-ла эквов перейти от сраженья к мольбам; они заклинали и диктатора, и консула не превращать победу в резню и позволить им удалиться, оставив оружие. Консул велел им идти к диктатору, а тот в гневе об-рек их на еще больший позор: (10) полководца Гракха Клелия вместе с другими предводителями приказал привести к себе в оковах... Крови эквов он-де не жаждет, пусть себе уходят, но, чтобы они наконец при-знали, что покорен и смирен их народ, пройдут они под ярмом. (11) Ярмо это делается из двух копий, воткнутых в землю, и третьего, служащего перекладиной. Под таким ярмом и прогнал диктатор эк-вов. 29.(1) После захвата лагеря и всех его богатств - ведь врагов вы-пустили оттуда раздетых - диктатор отдал всю добычу своим вои-нам, (2) а консульскому войску и самому консулу грубо бросил: "Не про вашу честь, воины, добыча, отнятая у врага, для которого вы чуть са-ми не стали добычей. (3) А ты, Минуций, пока не обретешь необходи-мого консулу мужества, останешься во главе своих легионов как ле-гат". Так Минуций сложил с себя консульские полномочия... (4) А в Ри-ме Квинт Фабий, на чье попечение был оставлен Город, открыл засе-дание сената, предписавшего Квинкцию войти в Рим с триумфом и в том же боевом порядке, в каком он покидал его. Перед колесницей провели вражеских предводителей и пронесли знамена, далее шли вои-ны, нагруженные добычей... (6) В тот день с общего одобрения было предоставлено гражданство тускуланцу Луцию Мамилию" .
  
  
  Это первый случай дарования римских гражданских прав за за-слуги перед республикой.
  Судя по всему, Луций Квинкций Цинциннат не был лишён свое-образного чувства юмора. Складывая диктаторские полномочия, он вдруг спохватился: "Да, кстати, едва не забыл!" и возобновил дело о лжесвидетельстве Марка Вольсция. Затравленный Вольсций был изгнан в Ланувий.
  Следующими консулами в 457 г.до н.э. стали Квинт Минуций и Марк Гораций Пульвилл, которым пришлось продолжить войну с саби-нянами. В том же году плебеи потребовали избирать десять трибунов, но бывший консул Гай Клавдий Инрегилленский выступил против этого предложения. Избрание всё же состоялось.
  456 г. до н.э. принёс консульство Марку Валерию и Спурию Вер-гинию, в правление которых народный трибун Ицилий провел закон (лат. lex Icilia) о раздаче плебеям земельных участков на Авентинском холме.
  В 455 г. до н.э., то есть в в консульство Тита Ромилия и Гая Ве-турия вольскам и эквам нанесли рад поражений, но в последующее кон-сульство Спурия Тарпея и Авла Атерния (454 г. до н.э.) народный три-бун Гай Кальвий Цицерон привлёк к суду Ромилия, а плебейский эдил Луций Алиен - Ветурия по обвинению в злоупотреблениях. Плебеи могли торжествовать: Ромилия приговорили к уплате огромного штра-фа. А так называемый закон Тарпея-Атерния (лат. lex Aternia-Tarpeia), вероятно, ограничил право консулов налагать штрафы за уголовные преступления.
  Тит Ливий изумлённо замечает: "Этот год прошел без войн..." Однако в Риме в 454 г. до н.э. было неспокойно, споры о новом законо-дательстве не утихали. Причём, "...интересно отметить своеобразный римский "консерватизм", присущий процессу развития политического режима в Риме, - стремление не столько сохранить уже устаревшие по-литические формы, сколько всякий раз выдавать сложившийся новый порядок за более демократический старый, что свидетельствует об определенном политическом лицемерии правящих кругов, и такая тен-денция прослеживается в римской истории от генезиса политического режима до начала домината. "
  
  Легенда гласит, что в Афины, якобы, отправили послов Спурия Постумия Альба, Авла Манлия и Публия Сульпиция Камерина. Им по-ручили переписать знаменитые законы Солона - афинского поэта, поли-тического деятеля, законодателя 6 в. до н.э. Выступив в качестве по-средника между аристократией и демосом, Солон отменил долговую кабалу, разделил афинских граждан на имущественные разряды и осно-вал демократическое государственное устройство Афин. Сказание о по-сольстве никогда не рассматривалось как сколь-нибудь достоверное: зачем римлянам было копировать устаревшие положения вековой дав-ности, если как раз в те годы десять афинских стратегов во главе с Пе-риклом осуществили запись афинского гражданского права?!
  В 453 г. до н.э. консулами стали Публий Куриаций и Секст Квинктилий. Тогда на Рим обрушились три невидимых зла - голод вследствие засухи и неурожая, эпидемия среди населения и мор скота. Умерли жрецы Сервий Корнелий и Гай Гораций Пульвилл, консул Секст Квинктилий и четыре народных трибуна. Римляне благодарили богов за то, что год обошёлся хотя бы без войны.
  В 452 г. до н.э. консулами стали Гай Менений и Публий Сестий Капитолин. Легенда гласит, что вернулись, наконец, из Афин послы с аттическими законами. Тем настойчивей требовали трибуны приступить к офоромлению законов.
  Было решено для учреждения законов избрать "десять мужей" с консульской властью - децемвиров (лат.decemviri consulari imperio legibus scribundis), чьи действия не подлежали бы обжалованию.
  
  Дьяков В.Н. История римского народа в античную эпоху. ч. 1. Возникновение классового общества и государства в Риме. "Ученые за-писки МГПИ", т. XVI. Кафедра истории древнего мира. Вып. 2. М., 1947
  Ковалев С.И. История Рима. Л., 1948
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового общества и государства. Воронеж, 1962
  Binder J. Die Plebs. Leipzig, 1909
  
  
   28. Децемвират
  1. Decemviri consulari imperio
  2. Leges duodecim tabularum
  3. "Ногою твёрдой стать при море"...
  
  "Начало Рима и законы XII таблиц - вот два недоступќных совре-менному исследователю полюса лстории Рима и римского права, два пустых места, задрапированных грубо намалёванными кулисами тради-ции. Соответствующую им историческую действительность, как полюсы земного шара, до сих пор неќвозможно открыть: её можно только вычис-лить. Правда, от XII таблиц до нас сохранилось несколько отрывков; но как за диќпломатическую достоверность их текста, так и за филологиче-скую и юридическую достоверность их понимания трудно поручиться. Относительно самого памятника мы находимся в положении геќографа, располагающего неполной номенклатурой и не нмеющего карты. И на самом деле, мы, зная, что законы XII таблиц составляли один из город-ских памятников Рима, ничего не знаем о внешности этого памятника, не имеем ни одного точного описания, даже не имеем, полного списка начертанного на этом памятнике текста" .
  
   1. Decemviri consulari imperio
  
  Итак, сказание о создании Двенадцати nаблиц настолько модер-низировали в 1 в. до н. э., что очень многое в нём представляется со-мнительным. Уже сама по себе привязка римских дат к афинским указы-вает на неправдоподобность обстоятельств. Повествование о посоль-стве римлян в Афины для ознакомления с законами Солона, принятыми затем за основу римского права, следует считать не лишённой изяще-ства выдумкой римских писателей. Далее, ряд исследователей серьёзно сомневается в самой возможности избрания децемвиров демократиче-ским путем. Они считают процедуру выборов "десяти мужей" явной выдумкой писателей позднереспубликанского-раннеимперского перио-да. Скорее всего, полагают учёные, эти римские децемвиры - главы ку-рий (курионы), обладавшие сакральными полномочиями и имевшие от-ношение к праву.
  Но то, что в 451 г. до н. э. под нажимом плебса создали коллегию из десяти человек для записи законов - несомненный факт. Сенаторы настояли на том, что вся коллегия была составлена из патрициев. Во главе её встал Аппий Клавдий - сын консула, унаследовавший от отца презрение к плебсу.
  Дабы избежать давления как со стороны плебеев, так и со сторо-ны патрициата, децемвиры получили чрезвычайными полномочия, под-креплённые на время их работы отменой консульской власти и полно-мочий народных трибунов. Чтобы работе децемвиров не мешали пре-кословия и препирательства, на время отменили право апелляции к народу на любые их решения. Сенат не созывали, суд поочерёдно вер-шили в Городе все десять законодателей. Исполнявший обязанности судьи приходил на Форум, словно консул, в окружении двенадцати лик-торов, несущих фасции с топориками.
  В первый год работы, согласно преданию, децемвиры работы выработали 10 таблиц законов. Их постатейно обсудили и утвердили в центуриатских комициях. Но возврата к обычной жизни в республике не произошло: при обсуждении законов возникла необходимость их до-полнить. Поскольку работу "десяти мужей" сочли удовлетворительной, было решено еще на год избрать децемвиров, оставив лишь Аппия Клавдия, который и должен был подобрать новый состав коллегии. Так была сформирована вторая коллегия также из десяти человек, причём пять из них были плебеями - разумеется, состоятельными, имеющими время, которое можно посвятить общему делу. Они в 450 г. до н.э. со-здали еще две таблицы.
   Так называемая "стена Сервия Туллия" в Риме
  Можно предположить и реформу римского календаря, произве-дённую децемвирами. Если первые децемвиры создавали по одной таб-лице законов в месяц и это соответствовало десятимесячному Ромулову календарю, то вторые децемвиры довели число таблиц до двенадати, что соответствует двенадцатимесячному годовому циклу с тринадца-тым добавочным месяцем.
  Согласно легенде в её литературной обработке античными писа-телями, вторая комисия децемвиров оказалась гораздо хуже первой. И дело вовсе не в её малой "законодательной производительности". Образ Аппия Клавдия приобретает в описаниях древних авторов черты опере-точного злодея. Он театрально сбросил опостылевшую личину "друга народа". Оказалось, что Аппий Клавдий сколотил комиссию из едино-мышленников, с которрыми заранее сговорился ввести тираническое правление. "Вместе с Аппием Клавдием были выбраны Марк Корнелий Малугинский, Марк Сергий, Луций Мануций, Квинт Фабий Вибулан, Квинт Петилий, Тит Антоний Меренда, Цезон Дуиллий, Спурий Опий Корницин и Маний Рабулей" .
  Вообще говоря, если верить античным литераторам, то римлян должен был насторожить уже самый день вступления в должность де-цемвиров второго состава. Они заявились на Форум в сопровождении двенадцати ликторов при каждом! Только вообразите - сто двадцать ликторов и у каждого топор в пучке розог... ("...курьеры, курьеры ку-рьеры... можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курье-ров! Каково положение, я спрашиваю?" Н.В.Гоголь, "Ревизор").
  Не менее драматично описан произвол, охвативший республику. Децемвиры принимали пристрастные решения в суде, преследуя личных врагов, конфисковали добро осуждённых, приручали ватаги золотой патрицианской молодёжи.
  Когда были созданы и предъявлены две добавочных таблицы за-конов, закончился срок полномочий децемвиров. Но, как это случалось сплошь и рядом в истории, временные правители возжаждали стать по-стоянными. Они не созывали комиций для утверждения законов и явно не собирались отчитываться о проделанном перед сложением власти.
  Бесконечное противостояние с сабинянами и эквами вновь обострилось. А среди многочисленных полномочий децемвиров не бы-ло прав на сбор войск. Когда же децемвиры созвали заседание сената, то услышали от сенаторов Луция Валерия и Марка Горация обвинения в должностных злоупотреблениях. С большим трудом пожилые и автори-тетные сенаторы провели поручение децемвирам набирать войско и ве-сти его в бой.
  Боясь розог ликторов, римляне не сопротивлялись призыву, но особого воинского рвения также не проявили. Когда, распределив ко-мандование децемвиры начали поход, тут же начались неприятности. Последовал ряд поражений от эквов и сабинов, римляне отступили в беспорядке и со значительными потерями в союзный и всегда лояльный Риму Тускул.
  
  Гибель Луция Сикция Дентата. Гравюра Бартоломео Пинелли, 19 в.
  Децемвиры не нашли лучшего времени, чтобы продолжить рас-правы с неугодными. В числе бившихся с сабинами воинов был, как утверждает предание, ветеран Луций Сикций Дентат (лат. Lucius Siccius (Sicinius) Dentatus). Его избирали трибуном в 454 г. до н.э., он был про-зван "римским Ахиллесом" за участие в ста двадцати боях, где получил сорок пять ран. Воина восемнадцать раз награждали почётным копьём (лат. hastae purae), двадцать пять раз - нагрудными бляхами-фалерами, восемьюдесятью тремя ожерельями (лат. torques), полутора сотнями браслетов, венком за спасение товарища в бою (лат. coronae civicae), золотым венком за победу в ритуальном единоборстве с противником перед битвой (лат. coronae aureae), тремя венками за восхождение пер-вым на вражескую стену (лат. coronae murales) и одним осадным венком (лат. corona obsidionalis). Лишённый малейшего правдоподобия длин-ный перечень приведён намеренно, дабы показать его фантастичность. Перед нами типичный образ фольклорного народного богатыря, всю жизнь прослужившего в низших чинах (а плебей и не мог сделать карье-ру). Как и всякий выдуманный герой Луций Сикций Дентат отличался патологическим правдолюбием, сочетавшийся с полным отсутствием здравого смысла. "История - есть непрекращающаяся борьба невеже-ства с несправедливостью" . Даже в рядах войска он не прекращал об-личать децемвиров, за что и был послан в разведку, из которых не воз-вращаются. По римскому лагерю поползли слухи о том, что героя-правдолюбца поразили ударом в спину по личному приказу Квинта Фабия Вибулана.
  
  Убийство Вергинии
  Если воспринимать легенды на веру, то придётся поверить в то, что и в самом Риме лично Аппий Клавдий с не менее безумным усерди-ем подрывал авторитет "десяти мужей". По заверениям Тита Ливия главный децемвир воспылал страстью к девице из плебса и пожелал во что бы то ни стало удовлетворить свою похоть. Конечно же, отец деви-цы, сотник Луций Вергиний описан как образцово-показательный воин и идеальный римлянин. Столь же густой слой добродетели древние авто-ры накладывают на жену Вергиния и его детвору. Столь же приторно беспорочно выглядит жених красотки, бывший трибун Луций Ицилий. Само собой, Вергиния не прельстилась подарками и обещаниями Аппия Клавдия, и отвергла его домогательства. Тогда, потеряв голову от стра-сти, децемвир приказал своему клиенту Марку Клавдию (тот, как кли-ент, имел родовое имя патрона), провозгласить Вергинию рабыней. Марк Клавдий не стал церемониться и прямо в школе, где дочь сотника обучалась грамоте, объявил ее дочерью своей рабыни, якобы, похищен-ной и подброшенной Вергинию. Не стоит удивляться посещению школы невестой Вергинией - брачный возраст в ту пору приходился на 12-14 лет. Поражаться стоит самому упоминанию школы, поскольку первое учебное учреждение будет открыто лишь в 3 в. до н. э. Карвилием, от-пущенником Спурия Карвилия Максима, консула 234 г.!
  
  
  Злодей потребовал от девицы отправляться в его дом. Кормили-ца Вергинии устроила громкий скандал, на который сбежались любо-пытные. Толпа вознегодовала и собралась было отбить Вергинию, одна-ко Марк Клавдий горячо заверил, что не собирается нарушать закон, но намерен всё решить через суд скорый и справедливый. Заинтересован-ные стороны явились к трибуналу Аппия Клавдия. Свидетели потребо-вали отложить дело до возвращения Луция Вергиния из похода - нельзя решать дело без отца! Аппий Клавдий согласился, но Вергинию оставил в доме Марка Клавдия. Дядя Вергинии, Публий Нумиторий и ее жених Ицилий выразили бурное возмущение, ликтор потребовал не нарушать порядок. Толпа была на стороне Вергинии, а Аппий Клавдий заявил, что виной всему - вздорный характер Луция Ицилия, который всё ещё вооб-ражает себя трибуном. На деле же, без тени смущения продолжал де-цемвир Луция волнует не Вергиния, а манит возможность нового повода для смуты. Однако повода смутьян не получит, поскольку Аппий Клав-дий попросит клиента до завтра поступиться своим правом и отпустить рабыню. Но, если завтра отец девицы не прибудет в суд, правосудие восторжествует. Попытка Аппия Клавдия задержать прибытие Луция Вергиния не удалась, тот смог приехать в Рим. Далее рассказ Тита Ли-вия: -"А в Риме уже на рассвете все граждане в нетерпении собрались на форуме, куда Вергиний, одетый как на похоронах, привел дочь, об-ряженную в лохмотья, в сопровождении нескольких матрон и толпы защитников. (2) Здесь Вергиний стал обходить людей; обращаясь к ним, он не только просил содействия, но требовал его как должного: он-де каждый день идет в бой за их жен и детей, и никто не сравнится с ним ни храбростью, ни числом совершенных на войне подвигов. Но что в них пользы, когда в городе, не задетом войною, наши дети стоят на краю гибели, как если б он был уже захвачен врагом?.. Вергиния бы-ла признана рабыней... Децемвир, потерявший от похоти разум, за-явил, что... , мол, он, зная о предстоящей борьбе, пришел сюда в сопро-вождении вооруженных людей, но не ради притеснения мирных граж-дан, а для того, чтобы, не роняя высокого сана, обуздать тех, кто нарушает общественное спокойствие... И тогда Вергиний, увидев, что помощи ждать не от кого, ...отошел с дочерью и кормилицей к лавкам, ...и, выхватив там у мясника нож, воскликнул: "Только так, дочь моя, я могу сделать тебя свободной". Тут он пронзает грудь девушки и, обернувшись к судилищу, произносит: "Да падет проклятье за эту кровь на твою голову, Аппий!"
  
  Любительская ре-конструкция. Табли-ца I
  Одним словом, каноны жанра мелодрамы и правила популярного риторического жанра контроверсии соблюдены полностью, а напыщен-ность буквально до мелочей повторяютм высокопарность истории с Секстом Тарквинием и Лукрецией. Что не оставляет сомнений в абсо-лютной вымышленности сказания. Да Тит Ливий и не скрывает того, что сам сплетает сюжетные параллели, нагнетает атмосферу напряженности в патетической новелле. Вообще говоря, по римскому праву отец имел власть над жизнью и смертью детей. Однако, если чисто юридически юридически их убийство было допустимо, то с морально-этических по-зиций это могло вызвать сильное осуждение. Но в данном случае толпа была полностью на стороне обезумевшего от горя отца: он не наказывал дитя, а спасал от неминуемого бесчестья, которое по римским понятиям куда хуже смерти.
  С точки зрения современного читателя совершённое центурио-ном Луцием Вергинием выглядит столь чудовищно, что ужас смягчает-ся только полным вымыслом сочинителя. Но заметим, что менталитет римлянина был совершенно иным. Для отца убийство дочери тоже от-нюдь не было пустяковым делом, совершенным мимоходом. Но куда больше значили вопросы чести. К смерти римляне относились, в об-щем, спокойно: её не миновать, все мы смертны. А вот позора, ложаще-гося на все последующие поколения, следовало избегать любым спосо-бом. Всопмним хотя бы Горация, поразившего мечом сестру.
  Жених умерщвлённой девы Луций Ицилий, Луций Валерий и Марк Гораций подняли толпу, устроили драку с ликторами. Аппий Клавдий, как и положено картонному злодею мелодрамы, трусливо бе-жал с Форума.
  Вергиний вернулся в лагерь войск, сражавшихся против эквов, рассказом о злодействах главы децемвиров поднял отряды на мятеж. Восставшие ворвались в Рим, заняли Авентинский холм и заявили, что согласны вести переговоры лишь через Луция Валерия и Марка Гора-ция.
  Одновременно Ицилий взбунтовал отряды на сабинском фронте. Это было сделать тем легче, что воины и так были взбудоражены убий-ством Луция Сикция. Часть воинов присоединилась к бунтовщикам на Авентине.
  От децемвиров потребовали сложить власть, те отказались и плебеи приняли решение уйти на Священную гору. Эту сецессию при-нято считать достоверной.
  Будучи сугубо литературной вставкой в сочинение Тита Ливия, данный эпизод, тем не менее, даёт весьма важную информацию относи-тельно менталитета римлян. Децемвиры умудрились восстановить про-тив себя всех - и патрициат, и плебс. Сенат их не стал поддерживать. Для гражданина теперешнего государства всё просто и очевидно: сверг-нуть, а затем изгнать или уничтожить. Но римляне всё видят иначе. На стороне децемвиров закон. "Десять мужей" были избраны без права апелляции. Пока законодательная коллегия сама не пожелает сложить власть, никто не может лишить их полномочий. Так что плебейская се-цессия стала лишь давлением на совесть децемвиров.
  
  Любительская ре-конструкция. Табли-ца II
  Децемвиры - тоже римляне с таким же мировоззрением. Они уступили, прося сенаторов единственно о недопущении расправы с ни-ми по сложении власти. Раздражённые плебеи, правда, пригрозили сжечь децемвиров живьем, но это была словесная формула вроде рус-ского -"Надо бы вам ноги повыдергать, да уж ладно..."
  Децемвиры произвели на Форуме необходимый обряд сложения полномочий. Плебеи возвратились в Город. Консулами с правом апел-ляции на их решения на 449 г. до н.э., разумеется, выбрали Луция Вале-рия Потита и Марка Горация Барбата. На будущее было решено одного из консулов избирать из плебеев. Луций Валерий и Марк Гораций про-вели закон о том, что отныне решения трибутских комиций станут обя-зательными для всего римского народа. Было решено с этого времени доставлять в храм Цереры плебейским эдилам копии всех постановле-ний сената. Избрали десять (вместо прежних-четырех) трибунов, среди которых оказались, само собою, Вергиний и Ицилий. Именно тогда народные трибуны и получили неприкосновенность в полном объёме.
  Децемвиров изгнали, но Аппия Клавдия всё же арестовали. Не дожидаясь расправы, тот покончил самоубийством. Консулы объявили срочный призыв в войско, довольный победой над патрициями плебс охотно повиновался призыву. Римляне разгромили сначала эквов, потом сабинян.
  Felix finis.
   2. Leges duodecim tabularum
  Два литературных пассажа "древнеримского Карамзина" наибо-лее цветисты и удачны с литературной точки зрения: рассказ о правле-нии Ромула и повесть о децемвирах. Тит Ливий продемонстрировал в них незаурядный талант рассказчика. Но что может извлечь из данного материала историк? Увы, немного.
  Историки права предполагают, что первоначальные формы права выступали в форме постановлений рексов (лат. leges regiae). А рексы архаического Рима считались такими же представителями божеств, как и жрецы-понтифики. Легенды невнятно упоминают, что во времена рек-сов были записаны какие-то законы, но, разумеется, до нас абсолютно ничего не дошло.
  Старые первобытные социальные нормы поведения поддержива-ла родовая аристократия. Но развитие государственности античного ти-па требовало, чтобы возникло светское право (лат. ius). Нового права, писаных законов требовал прежде всего плебс. Так что Законы Двена-дцати таблиц, безусловно, стали важным продвижением римского об-щества от первобытных отношений к государственности в рамках ан-тичной цивилизации .
  
  Любительская ре-конструкция. Табли-ца III
  Многие историки указывали на многочисленные греческие па-раллели в создании правовых структур государства: законы Залевка в Локрах Эпизефирских, Драконта - в Афинах. Как и указанные памятники раннего античного права, Законы Двенадцати таблиц, судя по отзывам о них, создают впечатление громоздкого формализма и казуистичности. В целом нормы древнейшего права Рима по уровню разработки не пре-взошли законы вавилонские законы царя Хаммурапи или индийские за-коны Ману. Многие составы преступлений римским законодательством не были выделены. Неудивительно, что примитивный характер законов просто вынуждал власти к принятию волевых решений.
  Прежде всего следует подчеркнуть - текст Законов Двенадцати таблиц не сохранился. Никогда не удастся его реконструировать в пол-ной форме. До нас дошли только высказывания античных писателей и юристов относительно того или иного положения. В этом смысле Две-надцать таблиц представлены хуже, чем, например, законы царя Хам-мурапи, Lex Salica франков или "Русская правда". Именно поэтому ав-тор данной книги отказался от намерения разместить подборку упомя-нутых высказываний для ознакомления с ними читателей. Постараемся лишь сделать краткий обзор тех мнений, которые сложились у истори-ков и правоведов относительно Законов Двенадцати таблиц.
  Исследователи новейшего времени высказывали самые разнооб-разные сомнения и гипотезы отнгосительно внешнего вида первого па-мятника юридической мысли Рима: "На самую внешнюю форму, на фи-гуру памятиика мы не имеем никакого прямого указания. Мы читаем в исгочниках, что законы децемвиров занимали собою двенадцать таблиц, что эти законы назывались законами XII таблиц, XII таблицами, наконец просто XII - "Duodecim" но мы не имеем ви одного указания на то, что самый памятник действительно представлял из себя двенадцать отдель-ных досок, укреплённых на виду у всех в публнчном месте. Выть мо-жет, таких досок было только шесть, но записаны они были с обеих сторон; быть может, иамятник предсгавлял из себя один четырехгран-ный столб (литой или спаянный из четырех досок), на каждой из сторон которой помещались по три "таблицы" - по три главы; быть может, наконец, это былъ трехгранный столб с четырьмя таблицами на каждой стороне" . Согласно сказаниям, текст Законов Двенадцати таблиц (лат. leges duodecim tabularum) вырезали на досках не то из меди (маловеро-ятно), не то из дерева (вероятнее всего) или слоновой кости (почти неврероятно). Скорее всего, всё же доски не были медными, поскольку в 390 г. до н. э. во время галльского нашествия таблицы погибнут в пла-мени охватившего Рим пожара. Легенды уверяют, что их текст тут же был восстановлен в прежнем виде, поскольку был известен многим и даже, якобы, эти древние статьи заучивали наизусть в школе. Марк Тул-лий Цицерон настаивал: римские граждане, опасаясь вызвать гнев богов, изучали священный закон с раннего детства и, вырастая, старались его не нарушать. Тем более, что отговорка незнанием закона не освобожда-ет от его исполнения.
  
  Любительская ре-конструкция. Табли-ца IV
  Вряд ли Законы Двенадцати таблиц были в 5 в. до н.э. общедо-ступны. По восторженному отзыву юриста и политика 1 в. до н.э. Марка Тулия Цицерона Законы Двенадцати таблиц - творение богов, а не лю-дей. "Божественность" закона в какой-то степени вело к его закрытости. Жрецы вплоть до конца 4 в. до н. э. не будут выносить на всеобщее обо-зрение нормы права в полном объёме. Таким образом они искусственно поддерживали собственную значимость в римском обществе и востре-бованность в качестве знатоков права.
  Таблица I.
  Эта таблица содержала правила судопроизводства, которые с точки зрения современного моллюска-либерала кажутся либо излишне жёсткими, либо вообще жестокими.
  Древнейшей известной формой судебного процесса у римлян было "применение законов" (лат. legis actiones), что всегда настойчиво противопоставлялось незаконному насилию. "Применение законов" стало возможным с 5 в. до н.э., то есть в период формирования граж-данской общины, когда воля народного собрания перевесила влияние сакрального права. Конечно же правовая составляющая государствен-ности не могла сложиться моментально и в готовм виде. На неё долго оказывали влияние нормы морали и права позднепервобытного обще-ства. Сказывались пережитки первобытности. Обычаи предков (лат.mores maiorum) не отделялись жителями Лация от правил нрав-ственности и религиозных обрядов и считались священными законами. Разбирательство конфликтных ситуаций в первбытную пору было риту-ализирована настолько же, насколько и обрядово-магическая деятель-ность.
  Собственно судебную процедуру в ранней Римской республике подразделяли на:
  -"установление права" (лат. in iure), осуществляемое сенатора-ми.
  -судопроизводство (лат. in iudicium).
  Это деление не было случайным и надуманным в глазах римлян. Оно отражало сферу божественного суда и человеческого судоговоре-ния. А жрецы были обязаны связать эти сферы. Римляне считали чело-вечье земное право слепком с небесного права богов. Примеры божьего правосудия и небесного права богов содержались в мифах, сберегаемых жрецами. Жрецы производили право от "нравов предков" (лат. mores maiorum), то есть фактически от первоначального сакрального права.
  
  Любительская ре-конструкция. Табли-ца V
  Для римлян юридическое оформление статуса человека или ве-щи означало колоссально много. Не произвести такового оформления означало оставаться растворёнными в природе, ничем из неё не выде-ляться. То есть - не быть людьми в подлинном понимании слова .
  Судебное заседание могло начаться только в присутствии истца и ответчика. Однако в ранней Римской республике пока не было разви-того аппарата ни судебной, ни исполнительной власти. Поэтому достав-ка в суд ответчика вменялась истцу. Для этого истец мог при встрече в публичном месте с ответчиком громко, так, чтобы слышали свидетели, потребовать от ответчика явки в суд (лат.in ius vocatio). Однако истец не мог вторгаться с этой целью в дом ответчика. Застигнутому врасплох ответчику полагалось немедля повиноваться. Если же он пытался укло-ниться, истцу требовалось обратить на это внимание свидетелей, после чего он получал право задержать ответчика силой. Сопротивление или попытка к бегству ответчика лишь ухудшала его положение, поскольку давала истцу право на ритуал "наложения руки" (лат. manus iniectio), передающего ответчика во власть истца. "Если [вызванный] измышляет отговорки [для неявки] или пытается скрыться, пусть [тот, кто его вы-звал] наложит на него руку". Впрочем, ответчику также предоставля-лись определённые права. Он мог заявить о физической невозможности немедленно следовать за истцом, просить отсрочки, предоставив пору-чителя за себя (лат. vas). Поручительство (лат. vadimonium) заметно облегчало положение ответчика. А вот не явившийся на суд, равно как и не нашедший поручителей шансов не имели. Суд всегда был склонен к предложению сторонам мировой. Но если стороны упорствовали и со-глашения не было, процесс становился состязательным: "пусть обе при-сутствующие стороны по очереди защищают [свое дело]".
  Суд начинался с торжественного ритуала, контролируемого жрецами. Стороны, взывая к богам (возможно, к богине Фидес), как сви-детелям их правоты, определяли залогом (лат. sacramentum) этой право-ты некую ценность. Легенды приписывали ещё Ромулу указ о том, что-бы залогом был скот (овцы, быки), позднее ценностью считались медь и бронза. Требовалось подтвердить, что залог принадлежит вносящему его: "Я утверждаю, что по квиритскому праву вещь - моя, и как сказано, так и наложена виндикта". С этими словами вносящий залог прикасался к залоговой вещи особой палкой (лат. vindicta или festuca), напоминаю-щей копье. Копье было символом военной силы, каковая в представле-нии латинов и римлян резонно считалась источником приобретения собственности. Вещь как бы "добывали" копьем. Это называлось вин-дикацией (лат. vindicatio). Немецкий исследователь К.Торман даже назвал виндикацию "правом копья". После виндикаций истца и ответчи-ка представитель сената произносил: "Оба оставьте вещь". Затем сто-роны убирали палки, истец спрашивал ответчика: "Не скажешь ли, на каком основании виндицируешь?". Ответчик объяснял, или просто заяв-лял: "Таково мое право". Истец после этого предлагал установить залог и ответчик говорил то же. Залог поступал к понтификам, а они устанав-ливали право, по которому решали дело. Ингогда требовалось особое обращение к божествам, тогда залог в виде скота становился жертвой. Молитвы и жертвоприношение отнимали изрядное время, но стороны были по-римски терпеливы, когда дело касалось ритуалов. Можно также предположить совместное вкушение жертвенного мяса по окончании процедур.
  После жертвоприношения начиналась вторая часть судоговоре-ния, то есть iudicium. Жрецы издагали отцам-сенаторам смысл дела. Обсудив его, сенаторы поручали одному представителю изложить при-нятое решение. Быть может, для этого выбирали сенатора, принадле-жавшего к роду истца или ответчика. К тому, или другому, решали по согласованию истца и
  
  
  Решение принимали в тот же день, с оговоркой - до захода солн-ца и в пользу присутствовавшей стороны, если вторая - отсутствовала.
  Таблица II.
  Она служила логичным продолжением первой.
  Как уже отмечалось, древнейшее римское право было примитив-но и не превосходило, скажем, законов царя Хаммурапи или законов Ману. Однако, в нём уже выделены преступления (лат. delicta) публич-ного (delicta publica) и частного (delicta privata)характера.
  Вероятно, ius специализировалось на "делах публичных", пре-ступлениях против общества. Таковыми считали, например, преступле-ния против римского государства (сопротивление властям, заговор, мя-теж, измена), (воровство, членовредительство, уничтожение и повре-ждение имущества, убийство). Особо тяжким преступлением слыло убийство родственника (лат. parricidium). Столь же тяжёлым преступле-нием являлась измена общественным интересам. Наказанием за такие правонарушения служила смерть, то есть посвящение в жертву богам тех, кого объявляли sacer esto. Любопытно латинское выражение, обо-значавшее смертную казнь. Латинское poena capite в дословном перево-де звучит, как "наказание головой", то есть обезглавливание (ср. рус. "уголовный"). В более поздний период poena capite приобретёт пере-носный смысл - порабощение. Кроме смертной казни были предусмот-рены изгнание из пределов республики, заключение в тюрьму, имуще-ственные штрафы, телесные наказания, конфискация. Среди многочис-ленных пережитков первобытной поры можно назвать принцип талиона ("око за око, зуб за зуб") действующий в случаях членовредительства.
  
  Любительская ре-конструкция. Табли-ца VI
  Несостоятельного должника, возможно, во времена рексов также приносили в жертву, впоследствии стали посвящать семейным ларам - содержали в домашних застенках или продавали за границу.
  Римляне совершенно заслуженно гордились высочайшим уров-нем честности и верности слову, клятве. Способами заключения обяза-тельств при помощи торжественных клятв были спонсия и стипуляция. Произнесение при совершении спонсии магической фразы сопровожда-лось жертвенным возлиянием божеству, слышавшему клятву. При сти-пуляции требовалось обменяться вопросами и ответами, к примеру: -"Обязуешься ли дать пятьдесят?" -"Обязуюсь!" Свидетели закрепляли клятвенное обязательство. Безусловно, такие процедуры основывались на доверии сторон слову друг друга, характерном для римской морали той поры. Иначе и быть не может, был убеждён каждый квирит, ведь если законы предписаны богами, чтобы соблюдать их принуждения не нужно. Клятвы скрепляли именем богини верности Фидес (лат. Fides) .
  Римское право различало понятия:
  -собственности, когда собственник вещи являлся ее полным юридическим обладателем;
  -владения (лат. usus fructus), то есть фактического господства лица над вещью, вкупе с желанием считать ее собственностью и соеди-ненное с правом пользоваться доходами с него.
  -держания (лат. usus).
   В период военной демократии у латинов, вероятно существова-ла выше упомянутая виндикация - ритуал распределения добычи, взятой в бою у врага. Для этого требовалось символически "убить" её принад-лежность прежнему собственнику - поверженному неприятелю. Вещь "закалывали копьем", прикасаясь к ней оружием. Римляне перенесли эту архаическую форму на другие способы приобретения вещей, стано-вящихся собственностью по квиритскому праву. Стороны, спорившие о праве собственности на вещь, приносили её (или её часть, если вещь была слишком большой либо была объектом недвижимости) в судебное собрание. Истец и ответчик накладывали на вещь имитировавшую копьё палку-виндикту и изрекали ритуальную формулу: "Объявляю, что вещь - моя по праву квиритов".
  Можно предположить, что в эпоху рексов виндикация передавала добычу в коллективное владение победителей-римлян, распределение добычи в частные руки производили при помощи иной, не менее архаи-ческой, формы - манципации, что дословно значило "взятие рукой" (лат. manu capio). Обряд манципации изначально предназначался для того, чтобы закрыть неримлянам доступ к квиритской собственности.
  Позднее римляне станут первым в истории народом, создавшим подробную классификацию вещей в частном праве. Они постановят, что одно может быть объектом сделок, другое -нет (воздух, море и т.п.). Вещи подразделят на делимые и неделимые, простые и сложные, дви-жимые и недвижимые. Все вещи будут также подразделены на:
  
  -манципируемые (лат. res mancipi), отчуждение коих производи-лось лишь с обрядом манципации. Должно быть, в эпоху рексов и пер-вый век республики все вещи были манципируемыми (земельные участ-ки, здания, рабы, скот).
  -неманципируемые (лат.res nec mancipi), для передачи которых использовали менее формальную традицию.
  На взгляд современного человека процедура продажи-манципации выглядела странноватой. Её ритуальная форма была близка к форме судебного процесса. На самом же деле странности объясняют-ся довольно просто: римляне опознавали среди добычи то, что повер-женный противник сам некогда взял у римлян в бою. Тогда римский во-еначальник устраивал аукцион в виде судебного разбирательства. На нём хозяином вещи объявляли того, кто, наложив на нее руку, называл своей по квиритскому праву. "Близость манципации судебному процес-су была обусловлена тем, что и в ней, как и при виндикации, речь шла о собственности на вещь, которую устанавливали заново. Но в отличие от виндикации манципации подлежали вещи, квиритская собственность на которые была уже установлена и, поэтому, она не выяснялась судьей, а лишь фиксировалась свидетелями и посредником" .
  Позднее манципация превратится в юридическое оформление продажи вещи. Сделку заключали в присутствии пяти свидетелей, взве-шивателя и закрепляли ударом слитка меди о весы, произнесением определённой устной формулы, а также наложением руки на приобре-таемую вещь. Некоторые историки права считают, что ритуал манципа-ции мог быть совершён единственным лицом, имевшим право власти на вещи, каковым был pater familias, домовладыка.
  Иногда при манципации приобретателю полагалось нанести осо-бую алую краску на лицо статуи бога Иова как символ жертвоприноше-ния божеству, идол которого в первобытную пору омывали кровью жертвы.
  Таблица III.
  В Законах Двенадцати таблиц были предусмотрены долговые обязательства и ответственность по ним. При этом заимодавец как бы осуществлял фиктивную продажу.
  К примеру, как и при сделке манципации манципируемая (якобы продававшаяся) вещь переходила покупателю, свершался обряд удара медью по весам, покупатель клятвенно обязался оплатить стоимость вещи (лат. nuncupatio), предоставлял залог (лат. рignus), но оплату не отдавал. Тогда покупателя объявляли должником (лат.nexus), дословно - "связанный" (обязанный) клятвой оплаты. В виде заёмных ценностей использовали лишь манципируемые объекты, в первую очередь - необ-ходимые в хозяйстве средства производства.
  
  Законы Двенадцати таблиц
  Все исследователи римского права подчёркивают не только имущественную, но и личную ответственность должника. Неисполнение долгового обязательства даже не требовало впоследствии иска, оно сра-зу вело к юридическиим последствиям. Кредитор получал право силой увести должника к себе в дом и заключить там на тридать (шестьдесят?) дней с колодками на ногах весом пятнадцать и более фунтов, пока должник не уплатит. Заточение протекало практически без пищи, по-скольку кредитор был обязан давать должнику не менее одного фунта муки в день (но не обязательно - более!), если тот не мог прокормиться за свой счет. Правда надо отметить, что на всё время заточения преду-сматривалась возможность примирения кредитора с должником. Долж-ников выводили к претору на комиций трижды в базарные дни, чтобы те могли просить у любого встречного помощи в выплате долга. На третий базарный день если долг не был выплачен, должника разрешалось про-дать в рабство или казнить способом, вызывающим содрогание: ответ-чика рассекали на части, цинично оговаривая: -"Ежели отсекут больше или меньше, то пусть это не будет вменено им [в вину]". Что, впрочем, вполне объяснимо, ведь нарушение клятвы превращало должника в homo sacer, он становился "посвященным бо
  гам". А это, в свою очередь, влекло приношение должника в жертву божествам, оскорбленным клятвоотступничеством.
  Но, поспешно оговариваются историки, не стоит воображать массовых жутких кровопролитий. В Риме продолжали действовать нор-мы позднепервобытной морали, согласно которым было "неприлично" порабощать соплеменника. Кроме того, пока было невозможно исполь-зовать труд должников в хозяйствах кредиторов в силу неразвитости производства. Посвящение богам стало означать превращение в рабов божеств или продажу в конце февраля (то есть в конце римского года) за границы республики (trans Tiberim). Предшествовавшее заключение в подземной темнице при этом имитировало ритуальное умерщвление, совпадавшее с периодом "зимнего умирания" природы.
  
  Законы Двенадцати таблиц
  Позднее, раз в пять лет будут производить прощение долгов, за-тем этот период растянут до пятнадцати лет, приурочив к празднеству лектистернии.
   "Последнее правило в третьей таблице отменяло какие-либо сроки исковой давности по искам, касающихся измены. Такие иски были бессрочны" .
  Таблица IV.
  Она служила своеобразным "семейным кодексом".
  Децемвиры особо оговорили, что законнорожденным является младенец, родившийся через девять месяцев после зачатия, что означа-ло очень большие проблемы для вдовы, родившей, допустим, через одиннадцать месяцев после смерти мужа. Вероятно, отцу предоставля-лась возможность уничтожения неполноценного новорожденного.
  Законы Двенадцати таблиц ещё раз подтвердили права pater famlias. Рабы находились у домовладыки in mancipio, жена - in manu, дети - in potestate, хотя в 5 в. до н.э. разделение не было чётким .
  Если с рабами, которых часто обозначают термином "манци-пии", всё ясно - рабы входили в категорию вещей, то настораживает право домовладыки манципировать и сына. (Хотя легенда приписывает ещё рексу Нуме Помпилию запрет манципировать женатого сына.) Этим действием отец как бы передавал кому-то сына во временное пользова-ние. Третья "передача" делала сына бесправным, но свободным от potestas. К 4 в. до н.э. манципация сыновей преобразуется в символиче-скую форму способ их выхода из-под отцовской власти.
  
  Брачный возраст для юношей составлял четырнадцать лет, для девочек - двенадцать.
  Архаическое римское право допускало отношение к свободным личностям, как к вещам. Такой принцип как сервитут (категория вещно-го права, означавшая право пользования чужими вещами) применяли по отношению к невестам. И usus fructus, и usus применяли в отношении женщин. Usus давал мужу ограниченные права на жену, сохранял право собственности на "живую вещь" за хозяином, причём передавал вла-дельцу законное право пользования ею, но не ее плодами. Это потряса-юще - жена оставалась под властью отца, а муж приобретал пожизнен-ное право пользования ею! В то же время дети, рожденные в браке, находились во власти собственника, то есть деда по матери, и были свободны от власти отца. Usus fructus, наоборот, разрешал узуфруктуа-рию в своих интересах пользоваться плодами вещи, иначе говоря, не-смотря на то, что мать детей находилась под властью отца, ее дети под-лежали власти их отца в той фамилии, где они родились. До нас дошли сообщения о шокирующем самих римлян казусе: Катон Утический как-то одолжил свою жену другу Квинту Гортензию для рождения тому де-тей. Случай, безусловно уникальный в своей дикости, но юридически возможный.
  Коэмпция, как форма заключения брака, имитировала продажу невесты в жены. Также требовались весовщик с весами, слиток меди и проговаривание надлежащей юридической формулы. В данном случае манципация передавала невесту из-под власти отца под власть другого pater famlias, отца мужа. Впрочем, в буквальном смысле так было преж-де, а Законы Двенадцати таблиц уже не считали женщину имуществом в прямом смысле. Манципация невесты уже не превращала ее автомати-чески в имущество фамилии супруга. Децемвиры закрепили так называ-емое "троеночие" (лат. trinoctium). Если женщина три ночи в году про-водила в доме родного отца, она тем самым прерывала непрерывность пребывания в доме мужа и избегала прехода под власть (лат. manus) домовладыки, отца мужа.
  Существовала иная, более архачная форма заключения брака. Жрецы организовывали сложную церемонию в присутствии десяти сви-детелей. Жениху и невесте полагалось отведать особых лепешек и дать клятву супружеской вер ности.
  
  
  Законы подтвердили крайне любопытный брак "sine manu", ко-торый требовалось ежегодно возобновлять. При этом за обоими супру-гами оставалось право прервать брачные отношения в любой момент. Мужу предписывалось содержать жену, но жена была обязана принести мужу приданое, обладание которым приносит семье какие-то блага. Бо-лее того - имущество супругов находилось в раздельной собственно-сти, а муж и жена могли заключать юридически заверяемые сделки! По-сле развода жена безвозвратно удалялась с приданым. Однако, если та-кой брак длился целый год без перерывов на три ночёвки в родитель-ском доме, жена автоматически попадала под власть мужа и брак "sine manu" становился своею противоположностью - браком с властью мужа "cum manu". Но "троеночие" якобы прерывало брачные отношения, возобновляемые по желанию супругов как "sine manu".
  Таблица V.
  В ней развивались положения о браке и вытекающие из них пра-вила наследования.
  Так утверждалось, что даже совершеннолетние женщины легко-мысленны, вследствие чего должны состоять под опекой. Исключением считали жриц богини Весты, коих по сану освобождали от опеки.
   Право опеки вообще считали очень важным, не уступающим по важности прааву распоряжения имуществом. В ранней Римской респуб-лике сложились строго определённые правила очередности распределе-ния имущества по наследству. Если умерший не указал определенного наследника, имущество брал ближайший родственник-агнат. Агнат ста-новился опекуном даже если не был указаны в завещании, но существо-вала необходимость в опеке. Если агнатов не назодили, их заменял со-родич, бравший при необходимости бремя попечительства над мало-летним, умалишенным, расточителем и их имуществом.
  Наследство отпущенного на волю раба, если тот не завещал оставленное после себя имущество, переходило к бывшему хозяину. То же происходило и с не завещанным имуществом клиента - оно отходи-ло патрону.
   Наследовались и долги - пропорционально долям наследников.
  Таблица VI
  В ней, по всей видимости, довольно сумбурно излагали процеду-ру спора за право обладать вещью. Спор происходил в присутствии претора. Спорящие стороны были обязаны убедить претора в своей правоте торжественной речью, изобиловавшей фактами.
  Таблица VII.
  Сакральное право также регулировало частноправовые случаи . Священной считалась квиритская собственность, которая могла быть только у римлян и нарушение которой строжайше преследовали. Само понятие квиритской собственности прежде всего подразумевало землю и ее плоды. Любую межу, всякий рубеж и границу (лат. terminus) охра-нял бог Термин. Если происходило умышленное нарушение посвящен-ных богам межевых знаков, предписывалось и нарушителя и упряжку его быков посвятить божеству, то есть фактически принести в жертву. И первым, кто это сделал, по легенде был Ромул, убивший Рема.
  
  
  Римляне с невообразимым трепетом относились к обособленно-му хозяйству (лат. hortus, рус.хутор), усиленно регламентируя такую собственность законом. Если владелец хутора не огородил его плетнём, всякий мог проходить и проезжать где угодно. Но закон вводил и опре-делённые ограничения на квиритскую собственность в интересах таких же квиритов-соседей. Так, владелец земельного надела был обязан оста-вить на меже свободную тропу шириною в 22 фута для прохода и пово-рота плуга. Ты хозяин? Наряду с правами у тебя есть обязанности. Ста-вишь хижину - изволь обеспечить обход вокруг неё не менее 2,5 футов шириной. Устанавливаешь ограду - отступи на 1 фут от границы сосед-ского участка. Роешь яму - оставь пространство вокруг неё, равное глу-бине. Окружи колодей свободной полосой шириной в 6 футов, при по-садке маслины или инжира выдели круг диаметром радиусом 9 футов, а для других деревьям -5 футов. Через день допускай соседа на свой уча-сток для собирания плодов, упавших с дерева. Тень от высаженных то-бою деревьев не должна мешать соседскому участку, так что обрезай деревья на высоте 15 футов. Ветер, склонивший ветви деревьев на со-седский участок, не считался оправданием. Сам же не трогай ветви со-седского дерева, растущие от 15 футов и выше. А вот желуди, насы-павшиеся с соседского дуба, собирай, угощайся сам и корми поросят, сколько тебе и им заблагорасудится.
  Таблица VIII.
  Самая объемная и самая грозная, заключавшая в себе много жестких уголовно-правовых норм.
  Смертная казнь полагалась за сочинение и исполнение клеветни-ческой частушки, позорящей квирита - гражданина Рима.
  Уличенного в лжесвидетельстве сбрасывали с высокого отвесно-гоТарпейского склона Капитолия.
  Подозреваемому в отравлении давали шанс оправдаться, дока-зав, что он не знал о ядовитых свойствах вещества или считал его ле-карством.
  Бодливого быка передавали пострадавшему, либо обязывали хо-зяина животного выплатить штраф потерпевшему.
  Суеверные римляне очень боялись вредоносной магии. Отчего и воспретили перенос чужого урожая на свой участок, дабы не перета-щить таким образом зла. Остается неясным, как можно было выявить злое колдовство. Воровство урожая, вытаптывание посевов или нанесе-ние урожаю вреда ворожбой требовало принесение нарушителя в жерт-ву Церере - хозяйке подземного мира и владычице посевов, чем о объ-ясняется смертная казнь эти преступлениия. При этом за тайное уни-чтожение урожая полагалась даже более изощрённая смертная казнь, чем за убийство. Но несовершеннолетнего требовалось высечь и взять штраф в двойном размере причиненного вреда. Причём лишь претор мог установить размер телесного наказания.
  
  
  Преднамеренный поджог дома или снопов пшеницы влёк нало-жение оков, порку и казнь. Нечаянное свершение того же предусматри-вало полное возмещение ущерба.
  К краже отношение было также неоднозначным. Ночной грабёж позволялось встретить вооружённым отпором и убийство грабителя преступлением не считалось. Дневному грабёжу с оружием в руках сле-довало сопротивляться призывами на помощь. Тайного вора, пойманно-го с поличным, секли и выдавали обокраденному на раправу. Уличенно-го в краже раба, после порки сбрасывали с откоса.
  Разрешалось призводить обыски, чтобы найти украденное. При этом обстоятельства были весьма забавны: подозреваему в сокрытии краденного при обыске вменялось стоять практически голому, лишь прикрыв набедренной повязкой срам. При этом следовало держать в ру-ке чашу. Если находили похищенное, с укрывателя брали штраф в раз-мере трёх стоимостей вещи. Никаких сроков давности по делам о кра-жах не предусматривалось.
  До введения Законов Двенадцати таблиц проценты по займам устанавливали произвольно. Они были настолько чудовищны, что в по-давляющем большинстве случаев ввергали должника в вечную кабалу. Таблица VIII установила не более одного процента в месяц. Если крово-пийца-ростовщик пытался превысить норму, ему грозило взыскание че-тырёхкратной суммы полученных процентов.
  Таблица категорически воспрещала ночные гульбища и возбра-няла нарушать ночной покой римлян.
  Таблица IX.
  Смертная казнь грозила за взятку судье при разрешении спора. Уголовный квестор был обязан проследить за исполнением.
  Звучит для вечно воевавшего Рима странно, но подстрекатель-ство к войне, равно как выдача римлянина врагу, также карались смер-тью.
  Таблица X.
  Были введены ограничения на погребальные расходы, оплакива-ние и поминовение покойника. Воспрещалась излишняя роскошь и со-провождение умершего на тот свет сжигаемыми на погребальном кост-ре предметами роскоши. Были строжайше вопрещены погребения в черте Города, уже и так заполненного до предела эпидемического рис-ка. Воспретили устраивать погребальный костер вблизи жилого здания.
  Таблица XI и таблица XII.
  В них расширялись уже известные по предыдущим таблицам от-ношения.
  Оговаривалось, что за совершенное рабом или подвластным ли-цом преступление pater familias или хозяин раба выплачивал штраф, ли-бо выдавал потерпевшему виновного раба.
  Римляне стали первыми, кто учредил некое подобие судебной экспертизы.
  Подведём итоги. Законы Двенадцати таблиц не были детальны-ми. Они во многом уступали образцам законодательства, известным, скажем, в восточной цивилизации. Однако именно римляне ввели важ-нейшие юридические понятия, на тысячелетие определеившие развитие права в Европе: правоспособность, юридические лица, физические лица. Римское государство рухнет, а основы римского права переживут его и будут с изменениями и дополнениями восприняты средневековыми гос-ударствами, а позднее - буржуазными.
  
  Бартошек М. Римское право (понятия, термины, определения). М., 1989
  Бирюков Ю.М. Государство и право Древнего Рима. М., 1969
  Дождев Д.В. Римское частное право. М., 1996
  Игнатенко А.В. Законы 12 таблиц. М., 2003
  Никольский Б.В. Система и текст XII таблиц. Исследование по истории римского права. СПб., 1897
  Покровский И.А. История римского права - СПб., 1999
  Serrao F. Individuo, famiglia e societa nell'epoca decemvirale. "So-cieta e diritto nell'epoca decemvirale: Atti del Convegno di diritto romano. Copanello 3-7 giugno 1984, Napoli, 1988
  Serrao F. Interventi "Societa e diritto nell'epoca decemvirale: Atti del Convegno di diritto romano. Copanello 3-7 giugno 1984, Napoli, 1988
  
  
   29. Римская республика в 449-445 гг. до н.э.
  1. "Восстание сикулов"
  2. Дела римские...
  3. О землевладении
  4. Колонии
  
  "Рим представлял собой специфическое социальное образование, характеризующееся весьма сложным этническим составом. Перемеще-ния многочисленных племён, целый ряд которых прибыл в Италию извне, т.е., из Центральных областей Европы и стран восточного Среди-земноморья, привели к возникновению этнических контактов, которые проходили в различных районах Апеннинского полуострова с различ-ной степенью интенсивности и, что самое важное, различались по своей направленности: одни из них можно характеризовать как отрицатель-ные, другие - как положительные. В то время как на юге Италии контак-ты греков-колонистов колебались от сдержанно-неприязненных до от-крыто - враждебных, на берегах Тибра сложились благоприятные усло-вия. Этническая интеграция различных по своим характерам племён, образу жизни и уровню общественного развития способствовала воз-никновению Рима. Плодотворный контакт затмил собой отрицательные тенденции (столкновения отдельных групп населения внутри общины, неприязненное или даже враждебное отношение к завоевателям или по-томкам завоевателей). Иначе молодая община не стала бы жизнеспо-собной настолько, чтобы превратиться в высшей степени динамично развивающееся государство, которое шаг за шагом объединило под сво-ей властью сначала всю Италию, а затем и весь средиземноморский мир" .
  
   1. "Восстание сикулов"
  
  
  Пока римляне закладывали основы своей будущей непревзой-дённой правовой системы, Италия и острова переживали весьма бурные времена.
  В 460-440 гг.до н. э. происходило так называемое "восстание си-кулов".
  Победа сицилийских эллинов над Карфагеном и отражение кар-фагенских союзников-этрусков была для Великой Греции тем же самым, что победа над персидскими полчищами для самой Эллады. Это был один из эпизодов схватки восточной и античной цивилизаций, выигран-ной греками.
  Афиняне воспользовались победой, создав свою знаменитую морскую конфедерацию и выступив в роли "разносчиков демократии" по всей Элладе. Наступил "афинский полдень" или блистательная эпоха Перикла, которую так любят описывать школьные учебники истории, стыдливо "забывая" сообщить, чем она завершилась.
  А в Центральном Средиземноморье равновесие было нарушено усилением Сицилийского союза и переход к демократии в некоторых городах-государствах Великой Греции.
  За этим внешним глянцем иногда не просто разглядеть ожесто-чённую борьбу, кипевшую в греческих колониях. Её вели по причине роста задолженности и разорения и горожане, и крестьяне. Демос тре-бовал передела земли и аннулирования долговых обязательств. Этим не преминули воспользоваться стремившиеся к власти демагоги из в об-щем-то благополучных торгово-ремесленных слоёв. В каких-то полисах произошли успешные демократические перевороты, где-то этого не по-лучилось. После поражения тарентинцев в войне с япигами демократи-ческий строй установился в Таренте. После смерти Гиерона I в 466 г. до н. э.) демократическая форма правления утвердилась в Сиракузах. В 444 г. до н. э. под предводительством философа Эмпедокла будет совершён демократический переворот в Акраганте. Демократы победят также в Гимере и Регии.
  
  
  Безусловно, аборигены не могли не откликнуться на эти события. Источники сохранили лишь краткое и невнятное упоминание о продол-жавшемся в течение двадцати лет (460-440 гг.) "восстании сикулов", возглавленных их вождём Дукетием.
  Нажим сицилийских аборигенов на полисы Великой Греции вряд ли был нацелен на разрушение товарного хозяйства эллинских колони-стов. Он был рассчитанном на подрыв военно-стратегических возмож-ностей греков. Полисы, находившиеся в приморской полосе, и большое число сельских поселений, расположенных на некотором отдалении от берега, безусловно и справедливо, представлялись варварам для насто-ящего и, главным образом, будущего военного доминирования. Сикулы, не будучи мореходами, никоим образом не контролировли водных транспортных связей между греческими колониями Сицилии и (тем бо-лее!) между Великой Грецией и Элладой в целом.
  Тревога сикулов становится хорошо понятной при оценке воз-можностей одних только Сиракуз. Этот полис сумел не только уцелеть, но и подчинить большую часть Восточной Сицилии. При этом Сиракузы помогали выстоять другим городам, отбивавшим атаки как туземцев, так и карфагенян.
  Причём и греки и сикулы прекрасно осознавали, что успешное военное противостояние эллинских колоний врагам возможно только за счет получения подкрепления от соседей, прибывшего безопасным вод-ным путем.
  В 460 г. до н.э. среди сикульских вождей выдвинулся некто Дуке-тий (488-440 гг. до н. э.). Ему удалось на основе антиэллинских настро-ений создать племенной союз из центральносицилийских сикулов. Под руководством Дукетия выстроили крепость Мены, которая стала цен-тром союза. Дукетий произвёл раздачу земель всем примкнувшим к нему.
  Думается, сикулы (в отличие от сиканов) были заинтересованы в преуспевании греческих колоний на побережьях куда больше, чем греки в существовании самих сикулов. Но при этом сикулы страстно желали отстоять свои интересы и выгоды силой, добившись максимальных пре-имуществ. Идеальным вариантом был бы тот, когда колонисты, живя в многоюдных и процветающих городах, в то же время находились бы под сикульским торгово-экономическим и политическим контролем. Так сикулы смогли бы использовать подчинённые им эллинские полисы в качестве зависимых от них пунктов экспортной торговли и рынков местной и привозной ремесленной продукции. Этого состояния можно было добиться:
  1)сократив собственные источники и ресурсы продовольствия у эллинских полисов;
  2)отняв у греков свободу маневра, возможности получать извне экстренную помощь поддержку и произвести перегруппировку воору-жённых сил;
  Можно было бы добиться всего этого просто и эффективно - опустошая пригородные сельские округи эллинских полисов и сводя к необходимому минимуму численность прибрежных пунктов.
  Первый удар объединённых сикульских дружин пришёлся по Моргантинам. Греческий город сдался и это вдохновило Дукетия на дальнейшие действия.
  Популярность вождя возросла. Однако, в 452 г. до н. э. два круп-нейших греческих города - Сиракузы и Акрагант - объединились. Испу-ганные успехами сикулов, прочие сицилийские полисы поддержали со-юзников. В 451 г. до н. э. Дукетий попытался начать активные действия в области Сиракуз, но, очевидно, не преуспел. Тогда он повёл войска к Акраганту и осадил Мотион. Союзные войска Акраганта и Сиракуз вна-чале потерпели поражение и только летом 450 г. до н. э. с большим трудом им удалось выдавить отряды Дукетия из Мотиона .
  Итальянские археологи с огромным скепсисом относятся к со-общениям античных писателей. Они не обнаружили ни единого следа пожаров и разрушений в археологических памятниках той эпохи и рас-положенных в тех местах. Однако следы штурма поселений с последу-ющим разрушением должны были бы остаться от боевых действий между сикулами и эллинами, если действительно существовала столь большая непримиримость сицилийских туземцев к грекам. При сокра-щении сельскохозяйственных округ эллинских полисов Дукетий вряд ли шёл на жестокие меры, приказывая производить грабежи и погромы там, где этого можно было избежать.
  Однако, кажется, что относительно "мирную" модель давления на греков Дукетию не удалось осуществить. Греки разгадали его замыс-лы и испуг удвоил их решимость покончить с сикульской угрозой. Си-ракузцы смогли внести раздоры в ряды противников, отделить от Дуке-тия часть племенных вождей и нанести поражение сикулам. В свою оче-редь, победители окзались достаточно умны и расчётливы, чтобы не доводить побеждённых до отчаяния. Пленного Дукетия сослали в Ко-ринф, а над остальными вождями установили мягкий, но бдительный надзор. Контроль сикульской глубинки острова позволил Сиракузам претендовать на гегемонию в Восточной Сицилии. Акрагант из равно-правного союзника превратился в зависимого сателлита. Когда акра-гантцы возмутились, Сиракузы силой показали им, кто хозяин восточ-ной части острова.
  
  
  Возвращение в Сицилию Дукетия между 446 и 443 гг. до н.э. не привело практически ни к чему. Он попытался организовать сопротив-ление, опираясь на ту часть эллинского населения, которая была недо-вольна сиракузской гегемонией. Ему даже удалось при помощи грече-ских переселенцев выстроить крепость Калакту и начать в ней подго-товку нвого выступления. Но в разгар приготовлений Дукетий умер. Си-ракузцы немедленно воспользовались ситуацией, захватили крепости сикулов и поставили там гарнизоны. С независимостью сикулов было покончено навсегда. Они все стали отныне подданными сиракузцев, обязанными регулярно платить дань.
  Эти события опосредованно повлияли на Римскую республику. Крупнейшие полисы Великой Греции, втянутые в решение внутрисици-лийских вопросов на время отвлеклись от Средней Италии. Вместе с ослаблением этрусков и сосредоточением карфагенян на западном направлении своей внешней политики это дало Риму относительно спо-койное время для дальнейшей борьбы за Лаций.
   2. Дела римские...
  В 449 году до н. э. консулы Валерий и Гораций провели в инте-ресах плебеев еще три закона. Получили подтверждение неприкосно-венность личности народных трибунов, право апелляции к народному собранию осужденного патрицианским магистратом на смерть или те-лесное наказание гражданина. И самое важное - решения плебейских собраний получали силу закона, обязательного и для патрициев.
  Тит Ливий говорит: -"По счастливому стечению обстоятельств жребий председательствовать на выборах выпал тогда Марку Дуил-лию... (6) Дуиллий... призвал консулов к трибунским скамьям и, задав им вопрос об их намереньях, услышал, что консулов они хотят избрать новых. ...Дуиллий им воздал хвалу за твердое их желание ни в чем не уподобиться децемвирам и открыл выборы народных трибунов. Но по-сле того, как было избрано пять народных трибунов... Дуиллий прочи-тал слова закона: "Предлагается десять народных трибунов. Если се-годня вы изберете меньшее число народных трибунов, тогда пусть те, кого они сами выберут себе в товарищи, в соответствии с этим зако-ном считаются такими же народными трибунами, как те, кого вы са-ми сегодня избрали". (11) Дуиллий стоял на своем, отказываясь при-знать право на существование в государстве пятнадцати народных трибунов, и, пересилив наконец своих властолюбивых товарищей, сложил с себя полномочия, чем угодил и отцам, и простому народу. 65. (1) Новые народные трибуны, выбирая себе сотоварищей, уважили во-лю сенаторов выбором двух патрициев и бывших консулов - Спурия Тарпея и Авла Атерния. (2) Консулами стали Спурий Герминий и Тит Вергиний Целимонтан, которые не слишком старались принять сторо-ну патрициев или плебеев, зато не знали тревог ни в домашних делах, ни в военных" .
  
  Французская рукопись 15 в. с тек-стом Тита Ливия
  Этих консулов 448 г. до н.э. сменили правившие в 447 г. до н.э. консулы Марк ГеганийМацелин и Гай Юлий. За ними в 446 г. до н.э. правили консулы Тит Квинкций Капитолин Барбат IV и Агриппа Фурий Фус. Вновь слово великому римскому писателю: -"Ардеяне и арицийцы, изнуренные частыми войнами, которые велись из-за спорных земель и наносили большой урон обеим сторонам, попросили римский народ рассудить их. (3) Когда они явились для изложения дела и консулы со-звали народ, завязался продолжительный спор. Уже после того, как были выслушаны свидетели и пора было созывать трибы, а народу приступить к голосованию, поднялся некто Публий Скаптий, преста-релый плебей, и ...тот стал рассказывать, что ему пошел уже восемь-десят третий год... Ему врезалось в память, что земля, о которой идет спор, входила во владения Кориол и после захвата города стала по праву победителя общественным достоянием римского народа. По-этому его удивляют ардеяне и арицийцы, до поражения Кориол нико-гда не предъявлявшие своих прав на эту землю, а теперь вознамерив-шиеся перехватить ее у римского народа, произведенного ими из хозя-ина в третейские судьи. (8) Ему уже недолго остается жить, но он не мог позволить себе не предъявить своих прав на эту землю, к захвату которой он приложил руку, когда был воином, и не возвысить свой го-лос, последнее оружие старика. Он настоятельно советует народу из напрасной стыдливости не выносить приговора против себя самого. ...верх взяла алчность и пробудивший ее Скаптий. Созванные трибы объявили спорную землю собственностью римского народа" .
  Замечательный эпизод! Великолепно показывающий неравно-мерность развития аграрной системы римского государства эпохи по-следних рексов и начала республики. Нарастание противоречий и кон-фликтные годы сменялись короткими периодами относительного зати-шья. Каковые "тихие" времена отнюдь не являлись мирными в полном смысле слова. Воцарявшееся на какое-то время равновесие сил всегда было неустойчивым и могло быть очень легко нарушено. Так, принятие закона Ицилия в 456 г. и создание Законов Двенадцати таблиц в 451-450 гг. безусловно рекордно понизили накал сословной борьбы. Приблизи-тельно четверть века Римская республика не сотрясалась при разделах земли между плебеями. Однако "стоило Риму вмешаться в локальный спор между Ардеей и Арицией и затем аннексировать территорию пер-вого из упомянутых городов, как плебеи "Вечного Города" сразу же приняли во внимание совершившееся событие и вновь потребовали обеспечить их земельными наделами" .
  На 445 г. до н.э. были избраны консулы Марк Генуций Авгурин и Гай (или Агриппа) Курций Филон.
  Трибун Гай Канулей в 444 году до новой эры потребовал урав-нения прав плебса и патрициата, урегулировав заключение браков меж-ду патрициями и плебеями. Доселе брак признавался законным (лат. jus connubii) только между лицами, принадлежавшими к одному сословию. Вне сомнений, страсть и в ту пору оказывалась выше предрассудков, иногда заключали и смешанные браки. Но родившиеся дети в любом случае считались плебеями. Понятно, что патриции яростно защищали древние пережитки и предрасудки. Однако трибуны сумели добиться закона о передачи сословной принадлежности по отцовству - дети, рож-денные от брака патриция с плебейкой считались патрициями.
  Пойдя на эту уступку, патрициат заблокировал второе требова-ние Гая Канулея - чтобы впредь один из двух консулов всегда избирался из числа плебеев. Тем не менее, и тут плебс добился весьма важных упехов: было завоёвано право выбирать трех "военных" трибунов с консульской властью частью из патрициев, частично - из плебеев.
  
  Ячменное поле
  Некоторые полномочия консулов отошли к новоучреждённой должности цензоров, пока что доступной лишь патрициям. Цензоры за-ведовали налогом с имущества, установливали иные налоги и подати, составляли списки сенаторов, всадников, граждан и т.п. Впоследствии цензорам предоставят право надзора за нравами и право суда за без-нравственность (плохое воспитание детей, неумелое ведение хозяйства и чрезмерное расточительство, излишняя роскошь, бессмысленно-жестокое обращение с рабами, притеснение клиента, недостойное пове-дение).
  
  Овсяное поле
   3. О землевладении
  Советские историки всегда считали аграрные отношения важ-нейшей структурной связью как восточной, так и античной социальных систем. Им всегда уделяли большое, временами - преувеличенное, внимание. Невозможно не согласиться в том, что в эпоху рексов и в первый век республики земледелие и скотоводство играли в хозяйстве Рима куда большую роль, нежели ремесло и торговля. Так что прихо-дится признать состояние земельных отношений в раннем Риме дей-ствительно важным вопросом.
  Безусловно, частная собственность на движимость появилась раньше, чем на недвижимость, так что скот гораздо раньше перешёл в собственность отдельных семей, чем земля.
  В сочинениях древних писателей уделено весьма много внима-ния аграрным отношениям в ранней республике. Что неудивительно - земля была по убеждению римлян основным видом богатства.
  Античные писатели (прежде всего - Тит Ливий) ставили целью показать рост величия Рима, расширения ager Romanus и налаживания управления завоёванными территориями. Ясно, что при этом они не могли обойти темы, связанные с распределением "добытых копьём" земель.
  При этом древние авторы давали полную волю многословному домыслу и вымыслу, особенно в преувеличении успехов римского ору-жия, умалчивали о неудачах и провалах и были очень склонны перебра-сывать современные им общественно-хозяйственные реалии в прошлое, полагая их вечными и неизменными. Но деваться современным учёным некуда и они вяло признают имеющиеся в их распоряжении фрагмен-тарные и скудные письменные источники "в целом заслуживающими доверия".
  
  Реконструкция копья-гасты
  Никто не сомневается в том, что коллективная родовая соб-ственность была в первобытном Лации единственной. "Как в Риме, так и у германских, кельтских и славянских народов развитие собственности имело исходным пунктом общинную или родовую собственность" . Представляя землю как основу богатства, уже античные писатели гово-рили о ее изначальной принадлежности всем, о первоначальной коллек-тивной форме собственности во времена золотого Сатурнова века. Рим-ская легенда о древнейшем "золотом веке Сатурна", когда не было гра-ниц частновладельческих пашен, когда земля принадлежала общине, отражает воспоминания римлян о первобытнообщинных отношениях. По мере перехода к цивилизации и государственности принадлежащие Риму земли (лат. ager Romanus) пошли под раздел. Первый раздел зе-мель между римлянами легенда приписывает уже Ромулу! Согласно од-ним невнятным легендам и сказаниям Ромул впервые распределил садо-во-огородную землю по подушному принципу, выделив по два югера "на душу" в качестве наследственного владения (лат. heredium). Другие столь же смутные предания сообщают о разделе Ромулом земли на тридцать участков для каждой курии в общекуриатное пользование и о выделении Сервием Туллием двадцати шести сельских районов (лат. regiones).
  
   Как правило, римляне отбирали у покорённых общин третью часть земли, каковую делили, либо обращали в общественное поле. Вне сомнения, по мере расширения владений Рима в эпоху рексов, присо-единённые земли включали в состав новых территориальных округов, что, как известно, укрепляло позиции рексов перед лицом родовой ари-стократии. Побежденные обычно принимали на изъятую у них землю римских колонистов. Вероятно, выселялись в колонии люди из числа populus, нуждавшиеся в земле. Одновременно жители покорённых насе-лённых пунктов переселялись в Рим. Эти иммигранты получали в Риме участки для жилья и под кладбища.
  Историю формирования этих сельских районов невозможно вос-становить в деталях, поскольку происходило постоянное отпадение од-них племён и присоединение других, территория новорожденного Рим-ского полиса напоминала не прекращавшую шевелиться амёбу, то со-кращавшуюся, то расширявшуюся, втягивающую и выпускающую от-ростки-ложноножки. Единственное, в чём мы не можем сомневаться, так это в куриатном характере владения общим земельным фондом.
  Как уже неоднократно упоминалось, сакральная граница-померий (лат. рomerium) обозначала священные пределы города Рима. Точную линию померия историки не определили и по сей день. Воз-можно, линия померия не была установлена раз и навсегда и понемногу раздвигалась. Подчеркнём: померий не обязательно совпадал со стеной, валом и рвом, его линию отмечали особые белые камни. Внутри грани-цы действовали особые правила, к примеру, запрет на захоронения. Полководцу и войску с оружием разрешалось внутрь померия только для триумфа, и жертвоприношения богам. Хотя внутри померия в пре-делах города могли быть укрепления, принадлежавшие отдельным ро-дам. Так, имелось укрепление Мамилиев, были родовые владения Вале-риев на Велии, "замок" Целиев на Целийском холме.
  
  Постоянная территория римского полиса к середине 5 в. до н.э. (вре-менно присоединяемые и утрачиваемые территории не указаны)
  Пространство вне померия называли ager effatus, это земля, без-условно, римская, но не городская, которой пользовались как лесами, выгонами, пашнями.
  Итальянские историки в настоящее время единодушны в мнении, что античной цивилизации в её римском варианте предшествовали на апеннинских землях роды (лат. gentes), состоящие из семей (лат. familiae). Местом проживания малой семьи был дом (лат. domus). Большие семьи заселяли деревни (лат. vici), владения которой называ-лись пагами (лат. pagi). Латинский vicus великолепно соответсвует сла-вянским "весь" и "вече", обозначавшим владение общины и собственно общину и почти тождественное ей собрание общинников. Правда, неко-торые историки допускают, что одним пагом могли пользоваться и не-сколько деревень, то есть паг был территорией рода, но это мнение не разделяется большинством исследователей.
  
  Дубовые леса в Апеннинах
  Можно предположить, что во времена рексов и ранней республи-ки производственная жизнь сельчанина (лат. paganus) сосредотачива-лась именно на площади пага. Скорее всего первые римские паги сло-жились при сабино-римском синойкизме при легендарных Ромуле и Ти-те Тации. Уже тогда римляне подразделялись на горожан или "холмо-виков" (лат. montani), празднующих Сатурналии, и сельчан (лат. pagani), справляющих Паганалии. Естественно, и те, и другие входили в состав populus Romanus.
   По косвенным данным для решения неизбежно возникающих во всяком общежитии вопросов жители пага выбирали старосту, отлично знавшего состав семей землевладельцев, населяющих паги, имена глав этих семейств, а также размеры и местоположение семеййных участков. Весьма возможно, что эти старосты были обязаны заботиться об устройстве алтарей божеств-покровителей пага и о проведении праздне-ствах Паганалий. Это ещё раз подтверждает, что паги - территориаль-ные округи, быстро потерявшие связь с родовым принципом деления Рима.
  Уже с 19 в. историки были единодушны: в Риме существовали две основные категории земель: ager publicus и ager privatus. Нельзя так-же не присоединиться к выводам западноевропейских историков о нали-чии в Риме эпохи рексов земель трёх видов: подконтрольных рексам, общинных пастбищных и принадлежавших куриям.
  Б.Г.Нибур считал несомненными родовые структуры римского общества эпохи рексов. Следовательно, полагал историк, рассуждать нельзя ни о чём другом, кроме коллективной собственности на землю патрициев (populus Romanus), из которой они получали в пользование двухюгеровый надел (лат. bina iugera) . Но, по мнению немецкого ис-торика, в Риме уже в начале республики имелось две основные катего-рии земли: ager publicus и ager privatus.
  Отвечая на вопрос, представлял ли двухюгеровый надел (рим-ский югер составлял 2523 кв.м.) приусадебную землю, или пахотную, Б.Г.Нибур склонялся в пользу пахотного участка.
  
  Сосновые леса в Апеннинах
  Т.Моммзен, разумется, не мог опираться на археологические и эпиграфические данные, полученные позже, в 20 в. Он, не соглашаясь с Б.Г.Нибуром, категорически (и совершенно справедливо) отрицал воз-можность семьи вести хозяйство на такой "заплатке", не занимаясь при этом активнейшим образом скотоводством. Само понятие "югер" вос-ходит к термину "упряжка", то есть участок, который можно вспахать парной упряжью волов за день. Двухюгеровый надел по мнению Момм-зена давал лишь минимально необходимый продукт и то в урожайные годы. Т.Моммзен даже высказал гипотезу о дополнительной нарезке земли (лат. assignatio viritana) производимой оттого, что двухюгерового подворно-усадебного надела никак не могло хватить для обеспечения продовольствием хотя бы одной семьи. Любой неурожай просто приво-дил бы к голодной смерти семьи. Моммзен считал, что два югера со-ставли лишь садово-огородный надел. А поскольку Рим времён рексов и начала республики был пастушеским, следовательно, семье неизбежно приходилось пользоваться для пастьбы скота коллективной землей рода (лат. ager compascuus), внося за это в казну рекса сбор (лат.scriptura). Т. Моммзен настоятельно подчёркивал сохранение у римлян в течение долгого времени общинного землевладения согласно делению на трибы, курии и роды . Римляне по глубокому убеждению историка за часть урожая (лат. vectigalia) пользовались общинным лугом, и пашней.
  Нюма-Дени Фюстель-де-Куланж был представителем социально-экономического направления во французской школе антиковедения. Он рассматривал античную историю через призму религиозных отношений. Ясно, что при таком подходе были неизбежны ошибки, так, решительно невозможно согласиться с предположением Фюстеля де Куланжа о том, что в Риме с самого начала существовала только частная собственность на землю .
  Макс Вебер, напротив, считал, что в архаическом Риме не име-лось индивидуальной и свободно наследуемой земельной собственно-сти. Историк и социолог придерживался мнения о наличии в Риме не двух категорий земли (ager publicus, ager privatus), а трёх: земля в общем владении, земля в частном владении (но не в собственности) и земли союзных с Римом общин. Он не считал полной крестьянской собствен-ностью даже двухюгеровый надел.
  Д.И.Азаревич, обращаясь к теме отношений патрициата и плеб-са, касался вопросов аграрных отношений, но напрямую их не исследо-вал .
  Историк-универсалист Эдуард Мейер считал, что причиной раз-деления римлян на патрициев и плебеев были именно земельные отно-шения и возникшая на их основе имущественная дифференциация, из-за обладания земельными участками на территории ager publicus.
  
  
  Русский антиковед И.М. Гревс - последователь французской школы антиковедения -исследовал землевладение в поздней Республике и ранней Империи. Но он высказывал своё мнение и о более ранних пе-риодах. Так, И.М.Гревс был вполне согласен с мнением Н.-Д.Фюстель-де-Куланжа об очень раннем зарождении у римлян частной собственно-сти на землю и исчезновения равенства в распределении земли уже в архаическую пору. Историк таже пождерживал мнение Т. Моммзена о крайней недостаточности двухюгерового участка.
  Американский историк Тенни Франк в монографии "Экономиче-ская история Рима" вообще отказался определённо говорить о земель-ных отношениях в раннереспубликанские времена. По его мнению, хотя уже в 6 в. до н.э. земледелие по всему Лацию имело интенсивный харак-тер, всё-таки двухюгеровый подушный надел был абсолютно недоста-точен.
  Пусть из недостоверной легенды, но до нас всё же донеслось эхо раздела Ромулом земель из фонда ager publicus. Рекс наделял землей неимущих, безземельных товарищей, потерявших связь с родом, стре-мясь сделать их и воинами, и земледельцами. В деревнях, образуемых на новой земле, они уже не были родственниками, но всего лишь про-стыми соседями. На этой основе русский историк В.И. Синайский вы-двинул оригинальную, но беспочвенную гипотезу о двухъюгеровом наделе, как участке, получаемом способному носить оружие римлянину в персональное пользование за "дворянскую" военную службу . Воз-ражая Т.Моммзену, В.И.Синайский пытался описать bina iugera, как по-душный, а не подворный пахотный надел.
  
  Рим с высоты птичьего полёта
  Так называмый "археологический взрыв" 1950-1990 гг., вне со-мнений, позволил многое уточнить. Особенно значимы работы М.Паллоттино и П.Романелли. Итальянские исследователи опубликова-ли некоторое количество материалов, проливающих свет на аграрные отношения начала Республики. Историки высказали ряд осторожных предположений, выдвинули некоторые гипотезы о частном, семейном и общинном землевладении в древнейшем Риме и о месте в аграрных от-ношениях патрициев и плебеев, патронов и клиентов. При этом, полага-ли итальянские историки, уже в правление Ромула можно считать два югера пользованием domus и малой семьи, что было закреплено поста-новлениями Нумы Помпилия. В целом возобладало мнение, что ранне-классовое римское общество знало коллективное владение подав-ляюшим большинством всех сельскохозяйственных угодий и частно-семейное пользование двухъюгеровыми наделами пашни, распределяе-мыми поровну и по жребию.
  Венгерский историк Джорджи Диошди, разделяя понятия "право собственности" и "сущность собственности", считал, что двухюгеро-вый надел (лат. heredium) стал первым примером частнособственниче-ского земельного участка. Но по его мнению этот участок никак не был полной частной собственностью - dominium . Г. Диошди вообще отри-цал экономические условия для возникновения в эпоху рексов частной собственности на землю и даже потребности в ней. Г. Диошди также поднял вопрос о причинах столь малой земельной нормы, как преслову-тый bina iugera. По его мнению малый размер "двухъюгерового" надела объяснялся просто - слишком небольшими были размеры всего ager Romanus. С расширением ager Romanus надел стал семиюгеровым.
  В отечественной же науке долгое время господствовало идеоло-гически выдержанное мнение о том, что доромулово время - "век пер-вобытнообщинной собственности", а пора Ромула - начало "зарожде-ния и господства частной собственности", когда "римское население оказывается подразделенным по двух разным принципам: родства и со-седства, т.е. территории. Частично родовое и территориальное деление совпадают, частично уже не совпадают. Иными словами, в Риме сосу-ществуют общины родовые и соседские, территориальные. Если даже родовые общины и преобладают, то нельзя не отметить появления но-вой тенденции развития. Однако эта новая тенденция реализуется все еще в общинных формах, и это окрашивает определенным цветом и аг-рарные отношения, сказывается на составе земельной собственности. Коллективные формы собственности на землю, несомненно, господ-ствуют. Вопреки представлениям многих, в том числе современных ис-следователей, частнособственнические отношения в Риме на землю еще не распространились" . Переход к наследственному землепользова-нию на основе рабского труда, по мнению советских историков, знаме-новал зарождение антично-рабовладельческого общественного строя, трансформацию родовой знати в патрициев, а рядовых крестьян и ре-месленников - в плебс . Подчёркивалось, что римская civitas склады-валась не непосредственно из разлагающихся родовых общин, а из об-щин соседских . Эти соседские общины, возникали и одновременно сосуществовали рядом с позднеродовыми пределах "амёбообразной" территории Рима, как на землях, временно вошедших в состав ager Romanus, так и на временно потерянных.
  
  
  Лишь в 2000-2010 гг. в постсоветской науке были аргументиро-ванно обоснованы иные точки зрения.Их можно свести к следующему:
  1)Римское землевладение невозможно рассматривать как нечто статическое. Его трудно представить неизменным даже на протяжении сколь-нибудь долгого периода. Оно медленно, но постоянно изменя-лось, трансформировалось. Поэтому для каждого конкретного времени потребуется отдельная характеристика.
  2)Римское землевладение нельзя представлять чётко организо-ванной хозяйственно-общественной структурой, безукоризненно вписы-вающейся в социальную и государственную систему.
  3)Римское землевладение является основой для формирования главных субъект-объектных связей в социальной и государственной си-стеме Римской республике, как варианте античной цивилизации.
  Принадлжность к общине значило право на землю. Это распро-странялось даже на клиентов. Конечно, ещё во времена рексов начинало складываться частное землевладение. Именно "владение", а не "соб-ственность"! Пресловутые наделы в два югера, которые могли быть быть в Городе садово-огородным участком, а за его чертой - пашней, римляне также получали не в собственность (даже в специфическом римском смысле слова), а во владение. Собственность, равно как вер-ховное распоряжение землей была общинной, родовой, соседской.
  
  
  Коллективная собственность подразумевала, что существует земля:
  -общеримская (лат.ager publicus),
  -родовая,
  -сельско-общинная.
   "...сложная структура коллективного землевладения в Риме ...отражает сложный характер общества..." . Фонд общеримских зе-мель считался первичным. Из него раздавали землю как патрицианским коллективам (в родовое пользование), так и во владение нуждающимся римлянам-плебеям, воинам и колонистам.
  Участие в общинном землепользовании стало одним из важней-ших признаков, размежёвывающих патрициев и плебеев. Патрициат долго находился в рамках общинного землепользования, тогда как плебс владел землей на правах частно-семейной собственности. Об-щинную землю при рексах распределяли между патрицианскими рода-ми, члены которых выделяли участки клиентам, обязанным за это по-винностями в пользу патронов. А плебеи получали землю непосред-ственно от рексов, минуя родовые организации. Это значило, что и по-селялись они не родовыми группами, а образуя новые сельские терри-ториальные общины. Наделы они распределяли при помощи жребия.
  Из общеримского фонда от имени всей римской общины форми-ровали и надел рексов. Распоряжение рексами наделом показывает, что надел рексов медленно, но верно выходил из-под верховного контроля римской общины, отрывался от коллективного землевладения. Легко предположить, что родовая аристократия не желала терять монополь-ное распоряжение земельным фондом, что её никак не устраивало вме-шательство рексов в аграрные родовые порядки.
  "Итак, в результате исследований аграрных мероприятий ...оказалось возможным показать ... динамику развития земельных от-ношений от коллективных к частным, зарождение в недрах коллектив-ной собственности частных владений, при безусловном господстве пер-вых над вторыми" . Частная земельная собственность определялась собственностью государственной или общинной. К началу республи-канской эпохи частным земельным собственником можно было стать исключительно римлянину, то есть человеку, принадлежащему к civitas.
  
  Если в эпоху рексов римская семья не была собственником земли и распоряжение совокупностью семейных земельных наделов остава-лось за родом, то в раннереспубликанскую пору роль рода заметно упа-ла. Вероятнее всего, главным элементом в системе землевладения и землепользования ранней Римской республики была курия, объединяв-шая военнообязанных мужчин (patres familias). Уровнем ниже в этой си-стеме находились патриархальные роды. Через них осуществлялось непосредственное получение земель конкретными большими отцовски-ми семьями, то есть хозяйственными ячейками еще более низшего по-рядка.
  Безусловно, всё большее значение приобретал резервный фонд общественных земель (лат. ager publicus), то есть земли, взятой копьём римского войска, земли завоевателей. Римская республика была уже до-статочно развитым государственным механизмом, чтобы осуществлять управление этим фондом. Судя по косвенным данным, этот фонд посто-янно пополнялся, но с не меньшей регулярностью пахотные земли пе-реходили из него в куриальное пользование, а через него - в семейное. А вот пограничные земли, леса и рощи, выгоны, римляне продолжали исользовать сообща, не выводя их из ager publicus. Это было естествен-ным проявлением повседневной хозяйственной практики.
   4. Колонии
  В эпоху рексов в Рим переселялись как целые роды, так и семьи и даже одиночки. Иногда пришельцев включали в число клиентов различ-ных родов. Подобное происходило нечасто, ибо Рим нуждался в прито-ке людских ресурсов, однако вовсе не горел желанием предоставлять новосёлам права вместе с обязанностями. Низкий уровень развития хо-зяйства не позволял расширять число населения, пользовавшегося все-ми предоставляемыми общиной благами. При трёх последних этрусских рексах число родов выросло до предельно возможного числа - трёхсот.
  По мере освобождения от этрусского влияния развитие Рима бы-ло переменным, его территория совершала "амёбообразные" движения, то выпуская территориальные "ложноножки" на земли соседей, то вы-нужденно убирая их. Первые десятилетия Республики знаменовались значительными демографическими потерями, позволившими пополнить поредевшие ряды populous Romanus. Пополнение Рима происходило за счет латинского и сабинского населения. Однако даже при такой кооп-тации численность родов-курий-триб продолжали ограничивать, исходя из военной необходимости - чтобы обеспечить набор в войско пехоты и конницы, но не более того. Считалось важным не то, сколько в курии родов, а то, сколько в родах военнообязанных мужчин. Численность ро-дов увеличивали, однако их включали в уже имевшиеся курии.
  С началом Республики, когда римское войско уже не было орга-низовано по родовому принципу, перестали заботиться о пополнении курий воинами. Римское общество начало медленно, но неуклонно трансформироваться в классовое, двигаясь к античным государственно-сти и цивилизации, то есть к автаркичному полису с характерной для него замкнутостью гражданства.
  Этот процесс знаменовался колонизацией Римом Лация.
  Римская гражданская община, была вынуждена "сбрасывать" из-быточное население при помощи колонизации. При этом колонисты, потерявшие связи с прежними коллективами, никак не могли основать в новом месте компактных, основанных на родственных связях, групп. Так что колонии, окружавшие Рим, были селениями исключительно со-седского характера.
  
  
  О колониях, основанных Римом до галльского нашествия, из письменных источников нам практически ничего не известно. Скорее всего, их было около полутора десятков. Даты их основания, приведён-ные античными писателями, нельзя считать достоверными. Итальянские археологи в конце 20 в. в отчаянии предприняли "штурм" обнаружен-ных на территории Лация памятников, определяемых как римские коло-нии. Из пятнадцати названных в письменных источниках колоний две-надцать были условно идентифицированы с археологическими памятни-ками :
  -Сигния (лат. Signia) согласно легенде основана Тарквинием Надменным в 513 г. до н.э.
  -Цирцеи (греч. Κιρκαῖοι, Κιρκαΐται, Κιρκαία, лат. Circeii) согласно легенде основаны Тарквинием Надменным.
  -Фидены (греч. Φιδῆναι, Φιδήνη, Φιδήνα, лат. Fidenae) согласно легенде основаны этрусками в 8 в. до н.э. и подчинены Риму во времена Тулла Гостилия. Вероятно, около 650 г. до н.э. Фидены были оконча-тельно подчинены, а в 504 г. до н.э. стали римской колонией.
  -Помеция (греч. Σούεσσα Πωμεντιάνη, лат.Pometia) колония Аль-ба Лонги, согласно легенде разрушенная Тарквинием Надменным. От-строена как римская колония в 495 г. до н.э.
  -Велитры (лат.Velitrae), скорее всего были завоёваны во времена Анка Марция (ок.630 г. до н.э.). и превращены в римскую колонию в 494 г. до н.э.
  -Норба (лат.Norba) стала римской колонией в 492 г. до н.э.
  -Анций (лат.Antium) стал римской колонией между 500 г. до н.э. и 430 г. до н.э. В Анции в 467 г. до н.э были поселены вместе с римля-нами союзники - латины и герники, однако через восемь лет Анций от-пал от Рима и изгнал колонистов.
  
  Так называемая "стена Сервия Тул-лия"
  -Сатрик (лат. Satricum), вероятно, стал римской колонией около 450 г. до н.э. :
  -Ардея (лат.Ardea) стала римской колонией между 450 г. до н.э.и 420 г. до н.э.
  -Лабик (лат.Labici), по всей видимости, приобрёл статус колонии в 418 г. до н.э.
  -Кора (лат.Cora) была основана еще во 2 тыс. до н.э. Впервые римляне появились там, вероятно, в 7в. до н.э., а колонией она стала около 415 г. до н.э.
  Были также иследованы:
  -Вителлия (лат.Vitellia).
  -Сетия (лат.Setia).
  -Сутрий (лат.Sutrium).
  -Непет (лат.Nepet).
  Результаты археологического "штурма" оказались крайне скромными. Изначальной задачей исследований был поиск "укреплен-ного городского центра с организованной территорией" . Вместо этого были обнаружены "неупорядоченные поселения с храмовой построй-кой, служащей центром" . Лишь в некоторых случаях удалось обна-ружить ничтожные остатки оборонительной стены. Прослеживаются также признаки однотипной планировки, например, стремление распо-ложить поселение на холме террасами.
  Никакой информации, которая надёжно подтвердила бы статус римской колонии, при раскопках получено не было. Более того, часть археологов высказала предположения, что некоторые из исследованных памятников могли быть основаны в эпоху рексов знатными этрусскими "кондотьерами" и служили их опорными пунктами. Другие, скорее все-го, действительно являлись колониями, однако, совершенно неясно, ос-нованными именно
  
  Гастат. Конец 5 в. до н.э.
  римлянами или Латинской конфедерацией. Третьи могли слу-жить военными лагерями, помимо желания их основателей превратив-шимися в постоянно населённые пункты. Четвёртые могли быть места-ми ссылки изгнанных из Рима лиц, которых в первые десятилетия рес-публики по подозрению в нелойяльности, кажется, удаляли из Рима если не сотнями, то уж точно - десятками. Пятые, действительно служили выселками для того или иного рода. Шестые - являлись официально ос-нованными колониями. Шесть категорий для двенадцати памятников - не многовато ли?
  Итак, археология решительно не позволяет нам рассуждать о сколь-нибудь упорядоченной политике раннереспубликанского Рима, направленной на размещение колоний в Лации. В то же время получены существенные доказательства "выплёскивания" из Рима избыточного населения.
  Во времена рексов и в республиканскую пору до галльского нашествия целью выведения колоний в Лаций было разрешение аграр-ного вопроса. По завоевании Римом территорий соседей фонд обще-ственной земли расширялся. Но завоёвывавшие эту землю плебеи не имели к ней допуска. Земельный фонд, которым они пользовались на правах частной собственности, не только не разрастался, но даже таял вследствие продажи участков разорившимися плебеями, число беззе-мельных плебеев росло также из-за естественного прироста населения и переселения в Рим латинов из завоёванных районов. Ряд плебеев пере-ставал вести хозяйство, становясь пролетариями. Прочие плебеи, с тру-дом сохранявшие свои небольшие участки, находились под постоянной угрозой разорения из-за неурожая, войны или других бед.
  На какое-то время основание колоний снижало остроту социаль-ной борьбы и снимало громкие требования аграрных реформ. Конечно, это было лишь неисчерпывающим проблему временным решением, по-лумерой. Кроме этого, основание колоний позволяло контролировать покоренные районы Лация, и оборонять их от возможных вторжений извне. Эти задачи совершенно чётко формулировали в 7-4 вв. до н.э. са-ми римляне. Не менее отчётливо они видели отличия своих колоний от греческих. Если эллинские колонии были отдалёнными и независимыми от метрополии населёнными пунктами, то римляне создавали колонии в Лации в качестве аванпостов, укрепляя и расширяя свое владычество.
  
  Капитолийский холм в 5 в. до н.э. Люби-тельская реконструкция
  Третью долю земли выделяли бедным гражданам, выводимым в колонии. На колонистов возлагали обязанность контролировать лати-нов, недолюбливавших Рим, отнявший у них часть земли. Колонистам также вменяли в долг охрану границ, требовали защищать себя и Рим от нападения соседей. Чтобы колонии были лояльными Риму, за колони-стами сохраняли политические права римских граждан.
  Жить в колонии зачастую было весьма опасно, и потому плебеи вообще неохотно включались в гарнизонную жизнь. Поэтому издавали надлежащее постановление сената, которое выставляли на досках объ-явлений, назначали особых должностных лиц для выведения и органи-зации новой общины (как правило, триумвиров). Переселенцев вносили в особые списки. Если не находилось достаточного числа желающих переселяться "на отшиб" в новую колонию, бросали жребий. На новом месте непременно выполняли ритуал основания города: жертвоприно-шение животных, очерчивание священной бороздой, проводившейся впряженными в плуг коровой и быком, стен будущего поселения.
  
  Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М.,1983
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового общества и государства. Воронеж, 1962
  Нечай Ф.М. Образование Римского государства. Минск, 1972
  Ross Holloway R. Early Rome and Latium. 1994
  
   30. Римская республика в 445-443 гг. до н.э.
  1. 445-443 гг. до н.э.
  2. "...приписываемая Сервию Туллию"
  3. Пореформенное войско
  
  
  Конник. Конец 5 в. до н.э.
   "Примерно ко времени принятия законов Канулея и учреждения цензуры все свободное население Рима - как патриции, так и плебеи - объединяется в единой политической системе. Мы имеем в виду центу-риатную реформу, приписываемую Сервию Туллию" .
  
   1. 445-443 гг. до н.э.
  
  Что-то давно мы не обращались к Титу Ливию: -"7.(1) На три-ста десятый от основания Рима год впервые вступили в должность военные трибуны, заместившие консулов: Авл Семпроний Атратин, Луций Атилий и Тит Клуилий, чье согласное правление обеспечило и мир с соседями. (2) Некоторые авторы полагают, что, так как война с эквами и вольсками и отпадение ардеян усугубились войною с вейяна-ми, два консула не справились бы со столькими войнами, потому и из-браны были три военных трибуна; при этом они даже не упоминают законопредложение об избрании консулов из плебеев с вручением им консульской власти и ее знаков. (3) Должность военных трибунов так и не получила законного утверждения, ибо спустя три месяца трибуны сложили с себя полномочия как огрешно избранные, потому что Гай Курций, который проводил выборы, не вполне правильно поставил ша-тер для птицегаданий...
  
  Триарий. Конец 5 в. до н.э.
  Когда государство осталось без высших должностных лиц, патриции собрались и назначили интеррекса. Спорами о том, кого из-брать - консулов или военных трибунов, было занято затянувшееся междувластие. (8) Интеррекс и сенат настаивали на избрании консу-лов, а народные трибуны и плебеи - на том, чтобы избраны были воен-ные трибуны. Верх взяли патриции...
  Интеррекс Тит Квинкций Барбат назначил консулами Луция Па-пирия Мугилана и Луция Семпрония Атратина. В их консульство был возобновлен договор с ардеянами...
  И за рубежами - хоть часто грозили войной соседи - и в Горо-де было спокойно.
  8.(1) За этим годом - был ли он отмечен одними трибунами или также избранными им на смену консулами - следует другой, когда, несомненно, были консулами Марк Геганий Мацерин во второй и Тит Квинкций Капитолин в пятый раз.
  (2) Этот же год дал начало должности цензоров... Установле-ние это ведет начало свое от того, что консулам нельзя было более отсрочивать вот уже много лет не проводившуюся перепись граждан, однако угроза войны со столькими народами мешала им взяться за де-ло. (4) В сенате было высказано мнение, что эту хлопотную и малопо-добающую консулам обязанность следует возложить на особых долж-ностных лиц, под началом которых трудились бы писцы и хранители дел и которым вверялось бы проведение переписи. (5) Итак, сенаторы с радостью, ибо в государстве стало больше - пусть и незначительных - должностей для патрициев, ее учредили, надеясь, я полагаю, и на то, что уже само богатство тех, кому она будет вверена, придаст этой почетной обязанности законную внушительность. (6) Трибуны же, ду-мая, что речь идет о службе необходимой, а не показной (как оно и бы-ло тогда), не возражали, дабы не препираться по мелочам. (7) По-скольку знатнейшие сенаторы этой должностью пренебрегли, народ вверил перепись граждан Папирию и Семпронию...
  ...Предводительствуемые эквом Клуилием вольски первыми по-дошли к Ардее и обложили вражеские стены валом. (13) Об этом изве-стили Рим, и тотчас прибывает с войском Марк Геганий...
  
  10.(1) Предводитель вольсков... призвал консула и сказал, что если римляне пришли для снятия осады, то он уведет отсюда вольсков. (2) Консул ответил, что побежденным подобает принимать условия, а не выдвигать их.... (4) Вольски питали, правда, слабую надежду на силу оружия, ведь ничего другого им не оставалось, но, к прочим напастям, для сражения они выбрали неудачное место, особо неудобное для бег-ства. (5) Когда же повсюду началась резня, вольски от борьбы пере-шли к мольбам, чтобы им, выдав полководца и сложа оружие, сняв до-спехи, пройти под ярмом и убраться восвояси, неся бремя позорного поражения. Но во время привала возле города Тускула им, безоруж-ным, пришлось испытать старинную ненависть тускуланцев и понести наказание, от которого едва спаслись те, кто потом смог сообщить о разгроме.
  (6) Римский же полководец в Ардее, отрубив головы подстре-кателям смуты и отобрав их имущество в казну ардеян, привел в по-рядок дела, расстроенные мятежом... (7) Консул вернулся в Город с триумфом, ведя перед колесницей вождя вольсков Клуилия и выставив захваченные в бою доспехи, расставшись с которыми вражеское вой-ско прошло под ярмом.
  (8) Консул Квинкций на гражданском поприще сравнялся славою, что бывает нелегко, с своим коллегой, который вел войну. В заботе о мире и спокойствии в государстве он так уравновесил права низших и высших, что патриции сочли его строгим, а плебеи достаточно крот-ким консулом. (9) И трибунам он противостоял больше влиянием, чем вступая с ними в столкновения. Пять консульских сроков, проникнутые одною заботой, да и вся жизнь, прожитая как подобает консулу, вну-шали глубокое почтение скорее к нему самому, чем к его должности. Вот почему при этих консулах о военных трибунах вовсе и не вспоми-нали" .
  К пятой главе ливиевой "Истории от основания Города" стиль писателя меняется: он по-прежнему весьма склонен к домыслу и даже вымыслу, он так же оплетает повествование кружевами риторических назиданий и морализаторства, но делает это заметно реже. Мы встреча-ем меньше литературно обработанных пространных семейных легенд, народных сказаний и откровенных анекдотов. Что неудивительно - пи-сатель переходит к описанию того периода, которые ему знаком куда лучше, чем описываемая до этого эпоха военной демократии. К описа-нию периода государственности и цивилизации.
   2. "...приписываемая Сервию Туллию"
  
  
   "До сих пор среди исследователей не утихают споры о времени и причинах проведения царем Сервием Туллием военной реформы, о сущности порожденного ею центуриатного строя и ее роли в генезисе раннеримского государства" . При этом "...многие исследователи склоняются к мысли, что реформа Сервия Туллия может быть датиро-вана второй половиной или концом 5 в. до н. э."
  Автор данной книги полагает, что переход к государственности и вхождение в античную цивилизацию был, безусловно, глубоким каче-ственным переворотом. В свою очередь этот переворот не был момен-тальным результатом единого законодательного акта, он был вызван длительным процессом разнообразных количественных изменений в хозяйственной, общественной жизни, в культуре и в правовом строе. Эти множественные изменения происходили с середины 7 в. до н.э. до середины 5 в. до н.э. Само собою, последовательность мелких частич-ных перемен не могла в точности сохраниться в народной памяти. Мно-гочисленные перемены для удобства восприятия слушателями были "спрессованы" в римских легендах и сказаниях в так называемую "ре-форму" предпоследнего этрусского рекса - Сервия Туллия и отнесены к середине 6 в. до н.э. "Сервий Туллий был, очевидно, автором каких-то реформ, связанных с созданием общего войска из патрициев и плебеев. Эти реформы были ошибочно истолкованы римскими писатеќлями, и Сервий Туллий превратился в реформатора центурий в там их виде, как они сложились уже к V-IV вв. до н. э." Вот почему в главе, посвя-щённой этому вымышленному персонажу мы ни словом не обмолви-лись о якобы произведённой им скачкообразной, революционной транс-формации римского общества.
  Но сейчас, когда речь идёт о середине 5 в. до н.э. уже можно подвести итог двухвекового процесса.
  До 7 в. до н.э. структура римского общества была целиком и полностью рассчитана на коренных, изначальных членов римской об-щины . Будучи "новосёлами", плебеи, находились вне патрицианских социальных структур. Плебс не имел ни прав (не принимал участия в решении общественных дел), ни обязанностей (общегражданских воен-ной, податной и пр. повинностей). Так что Рим был для них местом проживания, но не Отечеством.
  Может создаться совершенно ложное впечатление, что патрици-ат при таких обстоятельствах благоденствовал за счёт плебса. Но да-вайте вспомним, что патриции несли на себе огромные имущественные и физические тяготы воинской повинности! По тридцати куриям ком-плектовалась пехота, а по трем гентильным трибам - конница. Плебс же, оставаясь в стороне, выглядел в глазах патрициев раздражающим балластом.
  
  
  Не менее раздражающим было нелепое несоответствие между реальной численностью римского населения и размерами формируемо-го в случае угрозы войска. А всё более активная роль Рима в Лации, по-ощряемая этрусками, требовала мобилизации всё большего человече-ского ресурса. Вот тут-то и возникли проблемы. Прежде "в силу того, что комплектование войска шло от курии, было не так важно то, сколь-ко в нее входит родов, как то, сколько в совокупности этих родов насчи-тывается мужчин" . Ясно, что военная мощь Рима напрямую зависела от естественного воспроизводства мужского населения. Во времена первых рексов римская civitas была открыта для пришлых родов из со-седних племен, отчего демографическим фактором можно было прене-бречь. Теперь же такое пренебрежение стало невозможным: -"Где брать воинов?!"
  Так что, когда же к 7 в. до н.э. плебс существенно разросся и укрепился в Риме, его положение все более и более смотрелось соци-альной аномалией. Во-первых, сами патриции постепенно стали рас-сматривать плебеев, как постоянный элемент римского населения, а, следовательно, великодушно "снизошли" до предоставления им обя-занностей (прежде всего -воинской), правда, "забыв" при этом о правах. Во-вторых, плебеи стали совершенно справедливо считать Рим своей Родиной, проявили патриотизм и обнаружили стремление к участию в res publicum.
  Обострились и противоречия, поставившие под сомнение сло-жившийся в эпоху военной демократии куриатный способ комплектова-ния войска. Его достоинствами прежде были:
  -простота набора куриатных отрядов,
  -высокая моральная стойкость войска, крепкая его связанность не столько военной, сколько родовой дисциплиной,
  -лояльность куриатных отрядов общине и вождю.
  В то же самое время его недостатками являлись:
  -непостоянство куриатных отрядов по численности и качеству,
  -ограничение кровнородственным принципом построения войска притока в него свежих, дополнительных сил.
  
  
  Легенда смутно указывала, что уже Луций Тарквиний Приск намеревался составить из плебса новую, четвёртую по счёту трибу, равноправную с существовавшими. Но жрецы не дали этого сделать. Пришлось принять компромиссное решение: выбрав из плебса ряд се-мейств и включить их в существующие три трибы под названием "меньших родов" (лат. gentes minores). Трудно сказать, какова досто-верность сказания, но если считать преобразования рекса действитель-ностью, они не изменили основных структурных связей социальной си-стемы, а лишь укрупнили её элементы. Тогда-то и начались растянув-шиеся на два века преобразования, объединённые в легендах названием "реформ Сервия Туллия".
  Категорически нельзя принять точку зрения античных писателей, представлявших "реформы Сервия Туллия" сугубо политическими из-менениями. Да, действительно, назрела необходимость полностью при-влечь плебс к личному и имущественному участию в несении воинской повинности. Но это требовало целого комплекса социальных, военных и податных реформ.
  "Исследователи реформы Сервия Туллия подчеркивают ее анти-гентильный характер, за позитивные нововведения принимая то, что со-временному сознанию кажется "естественной" противоположностью родовым отношениям - имущественные отношения. Однако в римском обществе эпохи Сервия Туллия имущественные отношения не были первичными. Даже если бы Сервий Туллий мог замыслить реформу, вводившую имущественный ценз, он не смог бы ее провести. Тимокра-тическая система приписывается Сервию Туллию по аналогии с одно-временными греческими реформами Солона, Писистрата и Клисфена... Как и всякий человек архаического общества царь Сервий Туллий (неза-висимо от реальности его фигуры) мог действовать только в рамках, разрешенных традицией" .
  Итак, смысл данных реформ должен был заключаться в ради-кальной замене принципа происхождения принципом имущественной состоятельности.
  Площадь возделываемой каждой семьей земли являлось для римлян (как и во всяком аграрном обществе) мерилом имущественной состоятельности. Ясно, что возникла настоятельная потребность ввести точный учёт земельных владений.
  
  
  Прежнее разделение на три трибы различной этнической принад-лежности мешало сплочению римлян в единую городскую общину. С середины 6 в. до н.э. всю территорию, находившуюся под властью Рима постепенно делят на округи, называемые по-старому трибами (лат.tribus), но не имеющими ничего(!) общего с прежними племенными трибами Ramnes, Tities и Luceres. Это сугубо территориальные единицы. Мы не знаем, сколько таких административно-территориальных округов было образовано первоначально. Но при переходе к республике уже существовали четыре городских трибы Рима (лат. tribus Palatina, Collina, Esquilina, Suburbana) и шестнадцать-семнадцать сельских триб (лат. tribus rusticae). Нас не должно при этом смущать то обстоятельство, что большинство из них пока что носило родовые названия.
  Являясь "единицей местного самоуправления", триба избирала "старосту" (лат.tribunus aerarius), которому вменялось в обязанность вести учёт имущественной состоятельности римлян, собирать подати в пользу государства и ведать доходами-расходами трибы. Но результа-тов такого учёта было явно недостаточно, вследствие чего и возник цен-зовый механизм римского государства.
  Вполне обычными для предгосударственных варварских образо-ваний (франков, англов, готов, бургундов) были военные смотры, устра-иваемые вождями. Рим эпохи рексов был именно таким образованием. Рексы проводили сходки воинов на Марсовом поле - вне городской тер-ритории, где хозяйничал сенат. Военные сходки, безусловно очень сильно стимулировали единство возникающей римской civitas.
  При последних этрусских рексах обычные ежегодные смотры превратились в сакральные деяния, поскольку раз в пять лет по лунному календарю совмещались со священной церемонией lustrum, проводимой рексом без посредничества сената и утверждавшей дарованную плебеям гражданскую обязанность служить в войске. Lustrum проводили весной в нечетный день в начале марта - месяца бога Марса. Современные ис-торики высказывают гипотезы о том, часть ритуала lustrum заимствова-на у этрусков. Собственно, термин lustrum однозначно не истолкован, допускают, что lustrum связан с понятиями "светить", "освящать", "очищать", с культом дневного и ночного светил. Церемония lustrum происходила, скорее всего, из ритуала общинного поклонения Марсу как богу войны, чем объясняется выбор Марсова поля. В ходе обряда приносили в жертву тройку животных обоего пола. Жертвы-самцы от-ражали военный смысл церемонии, а самки - указывали на аграрную со-сталяющую-культа.
  
  Lustrum превращал военную сходку в сочетание смотра с пере-писью граждан и их состояния (лат. census).
  Введение ценза стало первым шагом к тому, чтобы римское гражданство определялось не только принадлежностью к замкнутому сословию патрициев, но также воинской обязанностью. Присутствие на военном смотре и учасие в налоговой переписи, освященной ритуалом lustrum позвояла плебсу поставить совершенно справедливый вопрос: -"Где соответствующие обязанностям права?"
  Понятно, что подобные действия последних рексов никак не при-ветствовались патрицианским сенатом.
  В первые полвека республики (508-459 гг. до н.э.) высшие маги-страты шесть раз проводили цензы. Цензы устраивали нерегулярно, случались перерывы в два десятилетия. Понтифики исполняли обряд lustrum.
  В 443 г. до н.э. полномочия по проведению цензов и люструмов передали коллегии из двух цензоров, причём срок цензорских полномо-чий поначалу не был определён. Впоследствии цензоров избирали раз в пять лет (причём теперь не постарому лунному календарю, а по новому лунно-солнечному) на срок до пяти лет. С одной стороны, размеры цен-зорских полномочий не был строго определен. Но, с другой стороны, цензоры, в отличие от прочих высших магистратов, не были должны отчитываться перед сенатом в своих расходах. По всей видимости, цен-зуру создали патриции.
  В отличие от консулов и преторов цензоры не имели высшей власти (лат. imperium). Они обладали властью (лат. potestas), дававшей им право на блокирование (лат. intercessio) распоряжений коллеги. Хотя при этом их действия не подлежали интрецессии прочих, хотя бы выс-ших по положению магистратов. Право интерцессии стало существен-ной гарантией против злоупотреблений, поскольку нтерцессия превра-щала в юридически ничтожный акт, на который была направлена.
  Некоторые исследователи считают, что в середине 5 в. до н.э. сенат фактически контролировал цензоров, хотя юридически они не бы-ли ответственны перед отцами-сенаторами. Цензоров мог
  
  
  ли привлечь к суду только как частных лиц после сложения ими полномочий. Плебейским трибунам вменялось наблюдение за цензора-ми с целью недопущения теми произвола, но надзор начинался лишь лишь после обращения к трибунам по этому поводу кого-либо из граж-дан. Но даже в этом случае трибун не имел права на самостоятельное судебное разбирательство. Для осуждения пары цензоров, принявших совместное решение, требовалось собрать "высшее собрание" (comitiatus maximus) и доказать факт "стремления к государственной измене" со стороны цензоров. Но, прежде чем обрушиться на цензоров, трибуну следовало хорошенько обдумать свои намерения: если цензоры выиграют процесс, то сразу же после того, как трибун лишится непри-косновенности, сами цензоры обрушат на него всю мощь своих санкций.
  Цензоры впервые проведут ценз и lustrum лишь в 435 г. до н.э. Вероятно, с этого же момента возникнет их влияние на сенат. В то же время прекратится участие понтификов в проведении церемонии lustrum.
  Налаженный и начавший действовать в 6 в. до н.э. учёт имуще-ственной состоятельности привёл к тому, что все римские граждане в возрасте от 16 до 60 лет. - и патриции, плебеи - были постепенно разве-дены по пяти классам. Античные писатели сообщают, что распределе-ние по классам произошло в соответствии с пересчётом богатств в де-нежный эквивалент: первый класс от 100 000 ассов, -второй класс от 75 000 до 100 000 и т.д. Но это совершенно невероятно, поскольку в ту пору в Риме просто не было монетной системы, позволявшей произве-сти подобный пересчёт и раздел. Конечно, в основе распределения по классам лежали нормы землевладения. К первому классу причислили граждан, владевших свыше двадцати югеров земли, ко второму - от пят-надцати до двадцати, к третьему - от десяти до пятнадцати, к четверто-му - от пяти до десяти и к пятому - владельцы участка менее пяти юге-ров.
  Настойчиво повторим: преобразования 7-5 вв. до н.э. были направлены не на политическое, а на военное развитие. Основой клас-сификации граждан Рима стал внятный военный критерий - способность гражданина-ополченца самостоятельно вооружить себя. Поэтому в цен-зе важным было не имущество как таковое, а количественные и каче-ственные характеристики оружия, которое римлянин был способен при-обрести. На основе каждого класса формировали различающиеся по степени вооружённости и защищённости разряды войска. Более состоя-тельным гражданам предписывалось являться по призыву в войско с бо-лее дорогим и лучшим по качеству вооружением.
  Каждый класс выставлял военные отряды - сотни или центурии (лат. сenturia): первый класс - восемьдесят, второй, третий и четвертый классы - по двадцать и пятый - тридцать. Две центурии горнистов и тру-бачей (лат. comicines и tubicines) были приписаны к четвёртому или пя-тому классу.
  
  Центурион и рядовой. Люби-тельская реконструкция
  Военнообязанный должен был платить подать (лат. tributus, tributum), расходуемую для необходимостей обороны государства. Эта подать, собираемая также соответственно имущественному положению плательщика, имела характер не регулярного налога, а, скорее, прину-дительного займа на время или, если угодно, взноса военнообязанного гражданина на приобретение оружия в соответствии с местом в боевых порядках римского войска. Подать-займ вводили в случае надобности. Она хранилось в государственном казнохранилище - эрарии. При по-бедном же исходе войны возвращали плательщикам в виде распределя-емой добычи. "Не будем забывать, что военная добыча включала глав-ным образом не столько награбленное имущество - оно в те времена было более чем скромным, - сколько отнятую у врага треть территории, которая поступала в фонд общественной земли (ager publicus)" .
  Входящие в первый класс наиболее зажиточные римляне, вла-девшие полным земельным наделом, были обязаны экипироваться в полное тяжёлое вооружение (лат. tela): шлем (лат.galea) и бронзовый панцирь (лат. lorica), поножи (лат.осгеа), большой круглый щит (лат. clipeus), копьё (лат.hasta), меч. Всё это полное вооружение соответству-ет типу гоплитского снаряжения. Итальянские археологи доказали на археологическом материале изРима и Лация, относящемся к 7-5 вв. до н.э., что полное гоплитское вооружение, заимствованное у греков и этрусков, вошло в употребление именно в этот период.
  Римляне, причисленные к второму и третьему классам были ме-нее состоятельны, не имели дорогого бронзового панциря, продолгова-тый щит (лат.scutum) был меньше и не столь прочен.
  Четвёртый класс объединял граждан, бедность которых не поз-воляло завести иного оружия, кроме меча и копья и метательных дроти-ков (лат. verrutum).
  В центурии пятого разряда входили беднейшие граждане, воору-жение которых было лёгким: лук и стрелы, праща и запас метательных шаров.
  Воины пятого класса в качестве вспомогательных отрядов рас-полагались вне строя. Они были должны завязать бой. Воины первого класса становились в передовых рядах войска. Воины второго класса занимали место во втором ряду боевых порядков. Третий и четвёртый классы занимали последнюю боевую линию.
  Центурии подраздедялись также на centuriae juniorum и centuriae seniorum. В centuriae juniorum состояли воины в возрасте от семнадцати до сорока шести лет, составлявшие основную боевую линию, а в centuriae seniorum лица от сорока шести до шестидесяти лет, представ-лявшие резерв.
  В связи со сказанным есть смысл вкратце вспомнить о возраст-ном разделении римского населения.
  В архаическую эпоху римляне мужского пола подразделялись на возрастные группы, имевшие социальное значение. И это понятно - во-енная демократия подразумевает так называемое ранжированное обще-ство, основанное на рангах знатности в соответствии со степенью ли-нейного родства. Возможно, отмирая, некоторое время сохранялись те-ряющие прежний смысл обряды возрастных инициаций, то есть перехо-да из детского состояния во взрослое. Прошедшие инициации юноши ощущали себя принадлежащими себя к побратимству suodales, связан-ными пожизненной клятвой верности.
  
  После лесного пожара. Центральные Апеннины
  Но, конечно, эти первобытные традиции неумолимо устаревали.
  Возрастные группы в 7-5 вв. до н.э., разумеется, изменялись. Первоначально это:
  -infantia (до 8 лет),
  -pueritia (8-16 лет),
  -adulescentia, iuventus, virilis aetas (16-46 лет),
  -senioria (46-60 лет),
  -senectus (с 60 лет).
  Впоследствии деление упростилось: pueritia, iuventus, senioria.
  Детские статусы infantia и pueritia охватывали два восьмилетия. "Ориентация на 8-летний цикл была достаточно широко распростране-на в античном Средиземноморье. В своей основе она имела наблюдения за лунно-солнечными и звездными циклами. Поколенные сроки имели большое социальное значение на догосударственной стадии развития и определялись не случайными числами, а были связаны с календарными космическими циклами, числовое определение которых фиксировало "мировой порядок". Общественная структура рассматривалась как ре-продукция системы космической, мир людей как калька мира богов, а регулировавшие в нем порядок законы были ниспосланным богами са-кральным правом. Восьмилетний цикл был основан на соответствии пя-ти периодов обращения Венеры ... или ста лунных месяцев ... восьми солярным годам" .
  Римляне начинали отсчёт жизненного цикла социальной активно-сти (взрослости) с 16 лет и заканчивали его в 60 лет. Мужчин до 46 лет рассматривали как iuniores, а после 46 лет - как seniores, поскольку "по-коление" у римлян определялось в тридцать лет (16+30=46). Iuniores переходили в следующее поколение seniores сорокашестилетними от-цами семейств, родившими и воспитавшими, подготовшими к взрослой жизни и строившими в общественную систему новое поколение iuniores, принявшee на себя социальную роль pater familias. "Практически систе-ма возрастных классов перестала функционировать в прежнем виде и вступила на путь отмирания... В новую эпоху само понятие "отец" (pater) меняет содержание - из обозначения принадлежности к группе мужчин, инициировавших молодежь ("детей") в общественную систе-му, оно превращается в обозначение биологического отца своих де-тей..." .
  
  Апеннинский медведь
  Лишённое какого-либо оптимизма приурочивание конца жизнен-ного цикла к шестидесятилетнему юбилею, отразилось в мрачноватой поговорке: sexagenarios de ponte. Она означало, что шестидесятилетний вступает на мост, ведущий к предкам на тот свет. Однако в то же время этот последний участок жизненного пути давал и определённые приви-легии. "Мост в мир предков" был и мостом к мудрости предков, то есть давал статус уважемого мудреца, убелённого сединами хранителя тра-диций общества, отца-сенатора.
  Кроме указанных центурий в римском войске имелись:
  -восемнадцать центурий всадников, составленных из наиболее состоятельных римлян первого класса. Государство давало им коней (лат. equites equo publico) и корм для лошадей, а жалованья они не по-лучали. Расходы на лошадей и фураж покрывались особым налогом (лат. aes equestre et aes hordeariutn), который взимали с вдов и незамуж-них женщин, сирот и бездетных старцев, имевших земельную собствен-ность. Забавно, что сама республика не собирала этих податей. Всадник должен был напрямую обращаться к тем плательщикам-содержателям, которые были ему назначены.
  -две центурии мастеров (лат.fabri tignarii et fabri ferrarii),
  -одна центурия, собранная из не причисленной ни к одному клас-су бедноты, то есть "пролетариев вне ценза" (лат. рroletarii capite censi). Proletarius значило "производящий потомство" (от лат. proles=pro+alo, дословно "для+ выращивать, воспитывать"). А capite censi значило, что пролетарии в списках граждан числились лишь как обладатели частно-правовой самостоятельности (caput).
  Суммировав, мы приходим к общему числу центурий - сто девя-носто три и можем удивиться неравному количеству сотен в классах. Истолковать это можно двумя способами. Первое объяснение: если в центуриях богатых римлян было значительно меньше ста человек, а центуриях бедноты - сто, или даже больше, таким образом республика стремилась обеспечить преобладание зажиточных римлян над бедно-той. Звучит вполне логично, особенно, если вспомнить, что обеспече-ние политического перевеса эксплуататоров над эксплуатируемыми - одна из трёх главных задач любого государства. Вторая точка зрения: если военные отряды-центурии были приблизительно одинаковой чис-ленности (около ста воинов), то их разное число, выставляемое от клас-сов, объясняется простым преобладанием среди римских граждан лиц, владевших не менее, чем двадцатью югерами земли. Распределение центурий по классам просто отражало картину землевладения. Возмож-но также сочетание первого и второго истолкований.
  
  Марсово поле в Риме
  Проще дать оценку делению на centuriae juniorum и seniorum. Многократно проверенная статистика демонстрирует нам, что всегда и любом социуме гораздо больше мужчин от семнадцати до сорока шести лет, чем тех, кто старше сорока шести лет. Поэтому практически несо-мненным можно считать то, что в резервных центуриях пожилых вои-нов численность была значительно ниже, чем в "молодых" центуриях.
  Описанные перемены, произошедшие в 7-5 вв. до н.э., имели огромное значение для римского государства. Перемены эти, само со-бою, не ликвидировали прежнего патрицианского строя, поскольку пре-следовали сугубо военные цели. Однако они, накапливаясь, привели к глубоким политическим изменениям. "Ползучие" двухвековые рефор-мы, ориентрованные на чисто военные цели в конечном счёте перевели Рим от родовой организации к полисной. Именно они во многом подго-товили установление республиканского строя.
  Ни в коей мере нельзя считать, что преобразования 7-5 вв. до н.э. были направлены на сознательный подрыв господства родовой аристо-кратии! Куриатные комиции не исчезли, но возникли центуриатные со-брания (лат. comitia centuriata). В 7 в. до н.э. центуриатные комиции представляли простой смотр войск, выстроившегося в боевых порядках на Марсовом поле. "..на собрания приходили все в полном вооружении. Поэтому собрание не происходило в стенах города, где хозяином были гражданские власти, а за его пределами. Там вступали в свои права вла-сти военные" .
  
  
  Но за два века произошло превращение comitia centuriata в орган государственной власти, при помощи которого совместно патриции и плебс могли выражать общую волю. Центуриатное собрание, перестав быть простым военным смотром и сходкой воинов, стало собранием всей civitas. На куриатных собраниях в 7-5 вв. до н.э. решали всё мень-ше и меньше вопросов. Зато к центуриатным комициям перетекало пра-во решения всё большего числа не только военных, но также внутрипо-литических и международных проблем.
  Само собою, такие преобразования постепенно меняли положе-ние плебса. Получение плебеем обязанностей воина автоматически ста-вило вопрос о получении им прав гражданина. Одним из таких прав бы-ло обсуждение дел не только римского войска, но и всего государства. Плебеи получили возможность участия в народном собрании. При этом мы решительно отказываемся считать, что это произошло революцион-ным путём в результате "реформы Сервия Туллия". Укрепление статуса плебеев было эволюционным процессом, растянувшимся от середины 7 в. до н.э. до середины 5 в. до н.э. За двести лет плебс вышел из сослов-ной изоляции.
  Да, даже к середине 5 в. до н.э. плебс пока что не мог играть вли-ятельной роли в comitia centuriata. Ведь граждане первого класса, в большинстве состояли, безусловно, пока что из патрициев. Они выстав-ляли 98 центурий, а значит имели девяносто восемь голосов из ста де-вяносто трёх - абсолютное большинство. Однако, принципиально важно было другое: патриции доминировали не по сословному принципу, не потому что они - патриции, а оттого, что они - более состоятельные землевладельцы! "Не всякое богатство открывало доступ в первый класс, а лишь земельное богатство" . Но кто отныне мог помешать плебеям стать богатыми землевладельцами?
  
  Голосование. Любительская реконструкция
  Именно в центуриатных комициях укреплялась военно-политическая монолитность Рима времён освобождения от этрусков и становления республики. Центуриатные собрания соединяли плебс и патрициат независимо от сословной принадлежности в общих цензовых разрядах и центуриях. "...созданные ...центурии и классы объединяли лиц одинакового имущественного положения, как патрициев, так и пле-беев, как членов родов, так и тех, кто стоял вне их. Сервиева конститу-ция, игнорируя родовое деление общества, юридически оформила сло-жившееся в ходе исторического развития противоречие между богаты-ми и бедными. Не знатность, не принадлежность к роду давали полити-ческие права, а богатство - таков был новый принцип классового обще-ства" .
  Но не следует преувеличивать данного факта. Можно ли считать, что обладание римлянином совокупностью политических прав было пропорционально его состоятельности? Иными словами, можно ли утверждать, что к середине 5 в. до н.э. римское общество стало без-условно классовым, а Римская республика превратилась в развитое ан-тичное государство? Ответ будет отрицательным.
  Разумеется, в середине 5 в. до н.э. больший ценз давал римляни-ну определённый вес в центуриатных собраниях. Но проявлялось это главным образом в праве голосования, без какого-либо существенного влияния на результат голосования.
  
  В бою
   "Жизнь древних римлян была полна суеверий. Не умея объяс-нить большинства явлений природы, римляне населили мир сотнями богов, главных и второстепенных, добрых и злых, от которых будто бы зависело всё в жизни человека. Без одобрения этих таинственных сил римляне ничего не начинали. Поэтому не так-то просто было выбрать день для народного собрания. Его нельзя было назначить в праздники, каких было немало. Нельзя было его назначить и в некоторые будниш-ние дни. Ведь суеверные римляне многие дни в году считали несчастли-выми. Жрецы поддерживали эти суеверия и пользовались ими в своих интересах. Несчастливыми считались дни, посвящённые почитанию умерших, и годовщины великих бедствий народа. Несчастливым был последний день каждого месяца и ряд других. Во все такие дни нельзя было назначать народные собрания.
  Когда же, наконец, после долгих поисков и колебаний выбирали день, "угодный богам", то всё-таки даже накануне никто не мог сказать, будет ли собрание завтра. Впереди была целая ночь. Она могла прине-сти много изменений. Эту ночь, с полночи до восхода солнца, долж-ностные лица проведут под открытым небом на Марсовом поле. Там вместе со специальными гадателями - авгурами - они должны будут наблюдать явления природы, следя за хорошими и дурными предзнаме-нованиями. Авгуры гадали по полёту и крику птиц. При этом всё при-нималось во внимание, всё имело особое значение: и то, куда летит птица, и высоко ли она летит, и как машет крыльями, и где садится, и как кричит. Дурным знаком считался глухой, сдавленный крик ворона, появление болтливой вороны, а ещё того хуже, если её карканье слыша-лось с правой стороны. Много знали авгуры иных зловещих предзнаме-нований. А если уж появилось плохое знамение, то нельзя было созы-вать граждан, и народное собрание откладывалось до лучшего, более благоприятного дня. ...Жрецы и должностные лица держали сторону знати, и, если день собрания был почему-либо неудобен для патрициев, они, пользуясь одним из бесчисленных суеверий, объявляли его небла-гоприятным" .
  
  
  Должностные лица, жрецы и гадальщики располагались рядом с алтарём (лат. аra Martis). Председательствующий в пурпурном плаще, окружённый дюжиной ликторов со связками фасций, куда были вложены топорики. Над Капитолием поднимали красное военное знамя, означав-шее как объявление войны, так и начало комиций.
  Перед собранием полагалось свершить торжественное жертво-приношение. Жрецу подносили воду из священного источника, он омы-вал руки и поражал белого барана, украшенного венками и лентами. Жертвенную кровь, смешанную с вином, лили на алтарь под чтение мо-литв. Извлечённые внутренности жертвенного животного передавали гадальщикам-гаруспикам. Те по сердцу, легким и печениопределяли, насколько благосклонны божества к проведению комиций.
  В случае благоприятных знамений председатель произносил установленную формулу, открывающую собрание и объяснял цель со-брания. Разумеется, римлянам было прекрасно известно, зачем они со-брались - каждый успевал многократно обсудить решаемый вопрос на случайных встречах с друзьями, на "митингах" на форуме, болтая с со-седями. Но теперь обычай и речь председательствующего обязывали их под угрозой наказания хранить полное молчание, слушать и голосовать "за" или "против".
  По команде избиратели расходились по центуриям своего разря-да.
  Первыми становились восемнадцать центурий самых богатых граждан, каковым вменялось в случае войны служить в коннице. В свою очередь центурии всадников подразделялись на centuriae juniorum и seniorum. За ними строились восемьдесят центурий первого разряда, затем размещался второй и третий классы. Вместе с четвёртым стояли две центурии музыкантов. Позади всех строились центурии пятого раз-ряда. Последними стояли пролетарии.
  У каждой центурии был один голос, независимо от её реальной численности. Когда все сто девяносто три центурии были готовы к го-лосованию, им открывали доступ к нескольким огороженным плетнём местам. За их сходство с загонами для баранов римляне насмешливо называли их "овечьими закутами" (лат. ovile). Узенькие мостики, по ко-торым мог пройти только один человек, вели от "закутов" к контролё-ру, который спрашивал проходящего согласен ли тот с предлагаемым решением, или возражает. Согласно услышанному ответу, контролёр делал отметку на покрытой воском деревянной дощечке. Естественно, что открытое голосование подавляло и запугивало довольно многих. Не каждый отваживался идти против общего мнения, или раздражать влия-тельных людей. Чтобы никто не мог проголосовать дважды, всех выска-завшихся оставляли до конца собрания "овечьем закуте".
  
  
  Начинавшееся с утра голосование обычно длилось до тех пор, пока не большинство не высказывалось в пользу утвердительного или отрицательного предложения. Когда дальнейшее голосование ничего не могло изменить, процедуру прекращали. Как правило, это происходило после того, как единодушно высказывались первые девяносто восемь центурий.
  Председательствующий объявлял итог. Звучали ритуальные фра-зы о закрытии собрания. С Капитолия снимали красное знамя.
  "Центурии формировались на основе ценза, проведенного по трибам, но из всех граждан данного разряда, а не только из членов со-ответствующих триб. Иначе говоря, все граждане из всех триб соответ-ствующего разряда разделялись независимо (или с минимальным уче-том - патриции с клиентами) от места жительства на число центурий, определенное данному разряду... В центуриях могли стоять рядом друг с другом жители разных триб. Кстати, подобное деление было выгодно скорее патрициям, так как они распределялись со своими клиентами по всем центуриям classis и определяли исход голосования в комициях, плебеи же оказывались разъединенными, не имея организации типа ку-риатной" .
  Уже античные писатели отчётливо видели неравное положение различных классов в центуриатных комиссиях. Но они оценивали это являние с совершенно противоположных позиций. Одни полагали, что в прежних куриатных собраниях все были равны, что малоимущие рим-ляне имели равные голоса с зажиточными. Но так как зажиточных было немного, то фактически всем управляла численно превосходящая их беднота. А переход к центуриатным комициям и предоставление народу формальных политических прав, на самом деле отстраняли большин-ство римлян от участия в управлении республикой. В самом деле, пер-вые девяносто восемь центурий всегда решали на голосовании все во-просы в свою пользу. Но другие древние авторы возражали: ценз, разде-ление на классы и введение центуриатных собраний переложило воен-ные тяготы с бедных на богатых, поскольку богатых по-прежнему было немного, а служить в войске им теперь приходилось больше из-за рас-пределения по большему количеству центурий.
   3. Пореформенное войско
  
  
  Как ни странно, до нас дошло не так много сведений о призыве (лат. dilectus) римлян в войско. Общеизвестно и часто приводимо утверждение о том, что практически ни одного года для Римского госу-дарства не проходило без войн, что войну считали столь же житейским и обычным занятием, как пахота или жатва. Но мало кто обращает вни-мание на то, что сначала римляне объявляли войну или узнавали о её объявлении неприятелем и лишь потом объявляли набор войск в необ-ходимом для войны количестве.
  Возможности центуриатных комиций сводились лишь к одобре-нию решения сената об объявлении войны. Сенат выносил решение о призыве (лат. ex senatusconsulto populusque iussu bellum indictum). Но бывали случаи, когда сенат приказывал обоим консулам произвести набор и отправиться на войну. Тогда консулы издавали особый указ о призыве. Далее, опять же по постановлению сената (лат. ех auctoritate patrum) консул-военачальник провозглашал закрытие судов (лат. iustitium), то есть на время вводили прекращение апелляций и отменяли право обращения граждан к центуриатному собранию. Сенат приказы-вал куда посылать войска, сколько и каких. Но при этом следует пом-нить, что такой непосредственный контроль над вооружёнными силами имел место только в чрезвычайных обстоятельствах. "Обычные", если так можно выразиться, войны не требовали сенатского контроля.
  "Следует подчеркнуть отмеченную в историографии особен-ность раннереспубликанского войска - каждый год оно комплектовалось и формировалось заново. Поэтому объективно не могла существовать сколько-нибудь устоявшаяся и фиксированная численность войска и его cтpуктуpa. Можно сказать, что каждый год это было новое войско" .
  Непосредственный сбор войск (лат. contio) производили, вероят-нее всего, на Марсовом поле. Сообщения о том, что это происходило на тесном Форуме, маловероятны. Правда, некоторые специалисты в обла-сти исторической географии настаивают, что во времена первых четы-рёх рексов Марсово поле было заболочено, при последних трёх рексах и в эпоху ранней республики оно было засеяно и только в начале 5 в. до н.э. его стали использовать как военный плац.
  Призывники собирались без оружия и неорганизованной "тол-пой" (лат. multitudo). В случае отказа призывника от исполнения воин-ской повинности консулы во время смотра на Марсовом поле могли с помощью ликторов силой заставить "уклониста" повиноваться. По про-изведении переписи объявляли смотр войска. Поэтому на следующий день воины вновь прибывали на Марсово поле, но уже по отрядам, имея каждый при себе пятидневный запас продовольствия и дюжину кольев для сооружения лагерных укреплений.
  
  Рукоять меча. Любительская реконструк-ция
  Можно предположить, что формировали нечто вроде штаба, со-бирая на Капитолии командиров отрядов, и вручая им вынесенные из храма знаки (лат. signa) их подразделений, которые были предшествен-никами знамён. Командиры выносили эти знаки на Марсово поле. Воины на знаках центурий давали богам Марсу Градиву, Юпитеру Феретрию и Юноне Сорории присягу (лат. sacramentum) , обещая повиноваться ко-мандирам, соблюдать дисциплину и не расходиться без приказа. Тем самым римские воины как бы обрекали себя головой (лат. capite) мило-сти божеств и вверяли себя во влacть консульского империя.
  В период с середины 7 в.до н.э. до середины 5 в.до н.э. постепен-но исчезли формирования дружинного типа (отряды клиентов, частные и родовые дружины). Самовооружение и хранение дома в черте города оружия считалось всё более нежелательным, предосудительным и нако-нец попало под запрет. Совершенно точно, что запрещение относилось к плебеям, хотя в то же время возможно, что на некоторых патрициев запрет не распространялся.
  Когда античные писатели соотносят класс с типом вооружения, это следует понимать, как получение призывником определенного вида оружия соответственно со своим цензовым взносом в казну на это ору-жие. Мобилизуемые не имели своего оружия и централизованно полу-чали его (лат. arma dantur) из государственного хранилища-казны-арсенала (лат. aerarium, от aeris, медь) уже после окончательного зачис-ления мобилизованного в войско, когда были определены и центурии, в которых он должен был служить. "Это тем более вероятно, что фалан-говый строй требовал более или менее единообразного вооружения, а железо, повторю вновь, в те времена было достаточно редким и достав-лялось в основном из северных районов Этрурии. Не случайно ценней-шим трофеем считались доспехи, а особенно, spolia opima" .
  Археологи Италии единогласно отмечают усиленное производ-ство в 7-5 вв. до н.э. защитного вооружения и прежде всего - щитов. Бронзовый щит диаметром около одного метра, датируемый первой по-ловиной 7 в. до н. э., был найден на Эсквилине. Он очень похож на этрусские образцы из Цисры.
  Также на территории Рима был обнаружен шведским археологом Эйнаром Гьёрстадом бронзовый шлем без гребня, полусферической формы и с выгнутыми краями. Э.Гьёрстад считал, что эта находка - подражание этрусским образцам, которые в свою очередь скопированы с греческих изделий, ввезённых в Северную Италию . Археологи ука-зывают на то, что в Лации призводили шлемы двух типов: дорогие круг-лые коринфского типа, предназначенные для гоплитов первого класса, и более дешёвые, горшкообразные, типично среднеиталийские, приобре-таемые воинами второго класса.
  В 6 в. до н.э. продолжалось производство также обнаруженных Э.Гьёрстадом прямоугольных слегка выпуклых нагрудников с усилен-ными бронзовым обручем краями и с орнаментом в виде концентриче-ских кругов. В Лации и Центральной Италии обычны также круглые нагрудники или доспехи в виде нашитых на кожаный панцирь бронзо-вых фалер.
   Наконечники копий (лат. hasta) для ближнего боя, применяемых в фаланге, как говорят археологи, очень многообразны: трехгранной и листовидной формы с втулками для крепкой насадки на древко, с отвер-стиями для закрепления их гвоздиком. Приблизительно ту же картину показывают этрусские археологические памятники.
  Не менее разнообразны мечи. Можно видеть длинные колюще-рубящие мечи со слегка загнутым концом лезвия (лат. spatha) с дере-вянными или бронзовыми ручками, широких рубящие лезвия на дере-вянных или костяных рукоятях, менее распространены были короткие мечей иберского типа (лат. gladius). Обычными можно считать широко-лезвийные кинжалы (лат. pugnio).
  Перед отправлением "воинства записанного и вооруженного" (лат. exercitus conscriptus armatusque) консул заходил в храм Марсa Гра-дивa и со словами "Марс, будь начеку!" совершал ритуальные движе-ния священным копьём и щитом.
  Войско отправлялось в поход.
  Для восполнения потерь действующего войскамог быть произве-дён "срочный", "непредвиденный" набор (лат.subitarium exercitus scribere). Если требовалось очень большое количество живой силы, произвоодили набор войск, составленных из невоеннообязанных добро-вольцев. Но к такому прибегали только в отчаянных обстоятельствах.
  
  Коптев А.В. "Другой взгляд" на реформу Сервия Туллия (пред-варительные замечания). "Античность и Средневековье Европы". Пермь, 1996, сс.31-44
  Коптев А.В. Система возрастных классов архаического Рима и реформа Сервия Туллия. http://ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1261542296
  Маяк И.Л. Римляне ранней Республики. М., 1993.
  Немировский А.И. К вопросу о времени и значении центуриа-тиой реформы Сервия Туллия. "Вестник древней истории", 1959, No 2, сс.153-165
  Токмаков В.Н. Армия и государство в Риме: от эпохи царей до Пунических войн. М.,2007
  Токмаков В.Н. Воинская присяга и "священные законы" в военной организации раннеримской республики. "Религия и община в Древнем Риме". М., 1994, сс. 125-147
  Токмаков В.Н. Куриатные комиции и военные магистратуры в раннем Риме. "Власть, человек, общество в античном мире". М., 1997, сс. 121-130
  Keppie L.J.F.The Making of the Roman Army. London, 1998
  
  
   31. Римская республика в 442-426 гг. до н.э.
  1. Хозяйственное развитие Рима на середину 5 в. до н.э.
  2. Республика в 438-431 гг. до н.э.
  3. Начало Пелопоннесской войны
  4. Преодоление "Фиденского кризиса"
   1. Хозяйственное развитие Рима на середи-ну 5 в. до н.э.
  
  Костюмированное представление на "день рождения Рима"
  442 г. до н.э. (311 a.u.c.) стал годом консульства Марка Фабия Вибулана и Постума Эбуция Гельвы Корницена. Им приписывают про-ведение сенатского постановления относительно Ардеи, обезлюдевшей из-за усобиц. Решено было пополнить Ардею переселенцами, способ-ными защитить город от вольсков. При этом сенат и консулы решили без лишнего шума загладить обиду, некогда нанесённую ардейцам изъя-тием у тех земли. На несправедливо отобранные земли было решено посадить не римских колонистов, а некогда владевших ими латинян-рутулов. Агриппа Менений, Тит Клуилий Сикул и Марк Эбуций Гельва были назначены триумвирами для исполнения решения сената. Но рим-лян возмутил возврат земли ардейцам и триумвиров едва не отдали под суд. Спасаясь от преследования, Агриппа Менений, Тит Клуилий Сикул и Марк Эбуций Гельва были вынуждены навсегда поселиться в Ардее.
  В 441 г. до н.э. верховную власть в республике вручили консу-лам Гаю Фурию Пакулу Фусу и Марку Папирию Крассу. Год выдался непривычно мирным, римляне ни с кем не воевали. Поэтому вновь из-бранный трибуном Петелий, пытавшийся шантажировать сенат срывом военного призыва, оказался в глупом положении и на время приостано-вил нападки на сенаторов.
  Зато консулы Прокул Геганий Мацерин и Луций Менений Агриппа Ланат возглавили республику в тяжёлом 440 г. до н.э., ознаме-ноававшемся по мнению Тита Ливия "...многими напастями, опасно-стями и голодом. Погрязшие в раздорах, римляне чуть было не попали под ярмо царской власти; недоставало лишь войны, и если бы положе-ние усугубилось ею, то и (7) с помощью всех богов едва ли удалось бы одолеть невзгоды. Начались они с голода; год ли был неурожайный, или, соблазнившись городской жизнью и сходками, земледельцы оста-вили невозделанной пашню - точно неизвестно. Патриции винили пле-беев в праздности, а народные трибуны - то патрициев в коварстве, то консулов в нерадивости. (8) Наконец, плебеи без помех со стороны сената добились того, что распорядителем продовольственного снабжения избрали Луция Минуция, который, занимая эту должность, больше преуспел в защите свободы, чем в выполнении своих прямых обязанностей, хотя, в конце концов наладив подвоз хлеба, он по заслу-гам снискал и благодарность, и славу. (9) Он разослал сушей и морем посольства к соседним народам, но тщетно - (10) лишь из Этрурии подвезли немного хлеба, - и занялся распределением остатков, при-нуждая всех объявлять об имеющихся запасах и продавать излишки сверх положенного на месяц, урезая дневной паек рабов, обвиняя и тем обрекая народному гневу хлеботорговцев. (11) Строгими мерами он скорее обнажил, чем ослабил, нужду, и многие потерявшие надежду, чтоб не испускать дух в мучениях, закутав голову, бросались в Тибр.
  
  
  13. (1) Тогда Спурий Мелий из сословия всадников - по тем вре-менам богач - показал худший пример того, как с дурными намерения-ми браться за доброе дело. (2) На свои деньги скупив через гостепри-имцев и клиентов хлеб из Этрурии - что уже само по себе было поме-хой общественному снабжению, - он устроил раздачи, чтобы дарами привлечь к себе плебеев. (3)
  Всюду, где он ни появлялся, он с гордым видом, неприличным частному человеку, ходил в окружении благодарной и исполненной надежд толпы плебеев, обещавшей ему верное консульство.
  (4) Но так как дух человеческий не довольствуется тем, что дарует ему судьба, то и Мелий вознесся в мечтах слишком высоко.
  Коль скоро ему и консульство пришлось бы захватывать вопре-ки воле отцов, он замахнулся на царскую власть - единственное, что стоило таких затрат и вознаграждало за борьбу в будущем.
  (5) Приближались выборы консулов, и, поскольку план действий еще не составился и не вполне созрел, это обстоятельство и погубило дело" .
  Некоторые историки склонны считать "смуту" раннереспубли-канского периода временем не только глубинных социальных потрясе-ний, но и порой мощного хозяйственного и демографического кризи-са . Расходясь в мнениях относительно масштабов этого кризиса, ис-ледователи единодушны в одном - они указывают на существенное со-кращение в 500-450 гг. до н.э. торгово-ремесленной части римского населения. "Рим теряет характер благоустроенного по этрусскому об-разцу города, обращаясь в большую грязную деревню с немощенными улицами и жалкими деревянными домами" . "Аграризацию" Рима принято объяснять выходом его из-под контроля этрусских ремесленно-торговых центров.
  
  
  Не отрицая сложностей, которые, несомненно, должны были встать перед молодым и очень уязвимым римским полисом после обре-тения им независимости, тем не менее, не согласимся с преувеличением их размеров. Пусть медленнее в сравнении с греческими городами гос-ударствами, но Рим всё же продолжал эволюционировать в качестве ре-месленной и торговой античной общины.
  Даже немногочисленных и обрывочных сведений о постройке храмов в Риме после изгнания этрусков достаточно, чтобы представить уверенные темпы градостроительства:
  -497 г. до н. э. - завершение строительства храма Сатурна на фо-руме у подножья Капитолийского холма
  -493 г. до н. э. - освящение храма Цереры, Либера и Либеры (лат. Aedes Cereris, Liberi Liberaeque) близ Большого цирка
  -495 г. до н. э. - освящение храма Меркурия на Авентине
  -484 г. до н. э. - освящение храмa Диоскуров на форуме
  -466 г. до н. э. - основание храма Диус Фидиус на Квиринале (лат. aedes Dii Fidii in colle)
  Не меньшую строительную активность демонстрировали подчи-нённые римлянам прочие города Лация.
  На наличие достаточно многочисленных ремесленных масс ука-зывает деятельность некоторых народных трибунов, пытавшихся возбу-дить эти социальные слои и, используя их в личных интересах, про-рваться к власти. Примером того может служить "дело Спурия Мелия".
  В 439 г. до н.э. были избраны консулы Агриппа Менений Ланат и Тит Квинктий Капитолин Барбат. Луцию Минуцию поручили наладить продовольственное снабжение Рима и тем самым перехватить частную инициативу Спурия Мелия. Можно предположить, что Луций Минуций провалил поручение и решил избавиться от Спурия Мелия проверенным способом - организовав обвинение в заговоре с целью захвата власти. Были распущены слухи, будто "...в доме Мелия имеется склад оружия и бывают сходки и сам он наверняка замыслил стать царем. (9) Время совершить задуманное еще не настало, но все уже улажено: трибуны подкуплены и готовы предать свободу, а среди вождей толпы уже распределены обязанности. С доносом он чуть было не опоздал, по-скольку хотел удостовериться вполне, что раскрыл действительно важное дело" .
  
  
  Заодно Луций Минуций приписал себе единоличный подвиг рас-крытия перед сенатом ужасного заговора и обвинил консулов в легко-мысленном попустительстве заговорщикам. Сенат решил назначить диктатором диктатором Луция Квинкция Цинциннатa, которому перева-лило за восемьдесят лет. Честолюбие Цинциннатa не состарилось вме-сте с ним. После долгого кокетливого отнекивания и притворных изум-лений: как, дескать ему, дряхлому старцу доверяют столь опасное и мнеготрудное дело, он принял диктатуру и назначает начальником кон-ницы своего доверенного - Сервилия Агалу. Тот, проинструктированный диктатором явился к Спурию Мелию и потребовал явиться к диктатору. Поняв, что его ожидает расправа, испуганный Спурий Мелий попытался укрыться среди неимущего населения, умоляя защитить его. Судя по всему, выбор диктатора был удачен - нерассуждающий туповатый мяс-ник Сервилий Агала бросился за убегавшим Спурием Мелием, зверски убил его и, как был, запятнанный кровью, исправно доложил о содеян-ном. Трудно сказать, что внушает большее отвращение - цинизм про-изошедшего или лицемерное ханжество Луция Квинкция Цинциннатa: -"(7) "Честь и хвала тебе, Гай Сервилий, за спасение государства!" - ответил диктатор. 15. (1) Толпу, растерянную" и взбудораженную случившимся, диктатор велел созвать на сходку, где объявил, что казнь Мелия законна, даже если тот и неповинен в стремлении к цар-ской власти, ибо он не явился к диктатору по вызову начальника кон-ницы. ...кто он такой, Спурий Мелий? ...богатый хлеботорговец, за два фунта полбы купил у сограждан свободу, вообразил, что своими подачками сумеет заманить в рабство народ, восторжествовавший над всеми соседями, а государство, едва терпевшее его в качестве се-натора, стерпит, (7) чтобы отличия и власть родоначальника Ромула, богами рожденного и возвращенного к богам, достанутся ему как ца-рю. (8) Тут кроется нечто не просто преступное, но чудовищное..." .
  Виртуозно играя на низменных инстинктах алчной толпы, дикта-тор приказал распродать имущество Спурия Мелия с передачей дохода в казну, разрушить дом убитого, превратив руины в памятник "круше-ния преступных намерений" (Эквимелий). В довершение столь благоче-стивого дела Луций Минуций распродал бедноте хлебные запасы Спу-рия Мелия по смехотворной цене и получил в награду за свои старания фигуру золоченого быка.
  
  Aes rude. Около середи-ны 5 в. до н.э. вес 375 г.
  Все попытки пробиться к единоличной власти вроде той, что предпринял Спурий Мелий, были обречены на неудачу, потому что в той или иной мере были направлены на восстановление уже отмерших родовых порядков, на которые опиралась власть рексов. Но отчего же подобные попытки предпринимались с удивительной регулярностью? Неужели утопичность замыслов не была очевидной? Скорее всего, со-блазн опереться на быстро растущие слои малообеспеченных и несо-стоятельных трудящихся был так силён, что заставлял здравый смысл и рассудительность отступить на задний план.
  Непрекращающиеся войны в Лации, постоянные присоединения и утраты Римом небольших районов на нижнем Тибре в первую очередь разоряли крестьян. Они были вынуждены затрачивать очень много средств и сил даже не на развитие хозяйства, а на восстановление его после очередного разорения. Ко всему добавлялись еще и угроза долго-вой кабалы и даже порабощения.
  Вне сомнений, социальный статус ремесленников не был слиш-ком высок, однако никак не сближался с рабским и не считался непол-ноправным. Благополучие ремесленного населения было выше уровня жизни крестьян, во-первых, потому, что их жилища и мастерские нахо-дились внутри городских укреплений, во-вторых, оттого, что часть ма-стеров даже наживалась на войне, вооружая войско и снаряжая его. Ре-месленники и обладали высоким материальным цензом, и пользовались гражданскими правами. Центурии ремесленников голосовали в комици-ях вместе с высшими по положению центуриями.
  К середине 5 в. до н.э. ремесло в Риме было весьма развито и дифференцированно. Античные писатели перечисляют таких мастеров, как гончары, ткачи, скорняки и сапожники, строители, кузнецы, оружей-ники и другие. День основания храма Минервы на Авентине считался особым праздником ремесленников. Безусловно, даже после освобож-дения от этрусского политического влияния, этрусские ремесленники продолжали работать в Риме, а этрусские технологии оказывали опре-деляющее влияние на развитие римских ремёсел. Полагают, что суще-ствовал даже особый "этрусский квартал" (лат. vicus tuscus), где жили не только ремесленники, но и торговцы .
  Римские ремёсла почти полностью основывались на свободном труде, использования рабов почти не было. На статус свободных тру-жеников указывает создание двух центурий ремесленников (лат. fabri aerarii, fabri tignarii). Как и остальные "сотни", они подразделялись по возрастному критерию на молодых и пожилых и участвовали в походах, сопровождая второй класс, но не имея ценза второго класса .
  Некоторые историки - как отечественные, так и зарубежные - предполагают, что уже во времена последних этрусских рексов суще-ствовали ремесленные союзы-коллегии (cлат. ollegia opificum). Иследо-ватели вот уже целый век пытаются доказать, что такие профессиональ-ные объединения занимали в ранней республике весьма важные пози-ции, в соответствии со степенью важности для государства данного ре-месла. Хотелось бы предостеречь против иногда проводимого отож-дествления римских (тем более - раннереспубликанских) коллегий со средневековыми цехами! Так, ремесленные объединения находились под прямым контролем сначала рексов, затем республиканских маги-стратов, причём надзор ужесточался в периоды кризисов или военных неудач и ремесленники оказывались в распоряжении государства.
  Хотя, сходства со средневековыми цехами, несомненно были:
  -поскольку ремесленниками были плебеи, колегии служили за-менителем родовой организации, которой так не хватало плебсу;
  
  Aes rude. Около середины 5 в. до н.э.
  -коллегии обладали хорошо заметной иерархией. Их возглавляли "наставники" (лат. magistri), избиравшиеся из свободных, наиболее обеспеченных и пользующихся авторитетом мастеров. Они могли ис-пользовать труд немногочисленных рабов. Но основу коллегий состав-ляли, конечно, менее влиятельные ремесленники.
  - у коллегий существовали собственные культ, символика, дни и места совместных пиршеств.
  Статус ремесленника наследовался вместе с мастерской, в кото-рой сын заменял отца-хозяина. Но слой ремесленников пополнялся за счёт разорявшихся безземельных и малоземельных плебеев. Принад-лежность ремесленников к плебсу подтвержадется основанием храма Минервы - богини ремесленников - на плебейском Авентине.
  Вне сомнений, к середине 5 в. до н.э. замкнутого домашнего хо-зяйства в Риме не было. Рост сельскохозяйственного населения вызывал всё большие потребности в орудиях труда и других товарах. Скромные возможности римского ремесла, во много лишённого сырьевой базы, не могли удовлетворить этих запросов.
  Ф.Энгельс совершенно справедливо считал так называемое тре-тье общественное разделение труда (выделение группы профессиональ-ных торговцев) завершением разложения родового строя и началом классового общества и государства.
  Само географическое расположение Рима на пересечении водно-го пути по Тибру и сухопутной дороги из Этрурии в Кампанью обрека-ло город на статус рыночного центра Если не всей Средней Италии, то уж Лация - непременно. Близость к морю и в то же время защищённость от пиратских налётов позволяли наладить транзитную торговлю с замо-рьем и принимать греческих и карфагено-финикийских купцов.
  
  Aes rude. Около середины 5 в. до н.э.
  О торговле в том виде, в каком она существовала к середине 5 в. до н.э., нам практически ничего не известно: малоинформативные от-рывки из Законов Двенадцати таблиц в пересказе поздних авторов, крат-кие упоминания писателей, приправленные домыслом. Но всё же кое-что можно установить.
  Во многом развитие торговли стимулировалось внеэкономиче-скими причинами. Прежде всего тем, что патрициат безоговорочно до-минировал в аграрной сфере. Это оставляло плебсу возможность если не "вырости" социально, то "разжиреть" экономически только в сфере ремёсел и торговли. Ремесло позволяло путём тяжкого труда стать че-ловеком обеспеченным, но не богатым. А торговля открывала плебеям путь к состоятельности. К середине 5 в. до н.э. невозможно не заметить имущественную дифференциацию плебса. Законы Двенадцати таблиц таблиц чётко выделяют налогоплательщиков (лат. аssidui) и неимущих (лат.proletarii). В общей массе плебеев сложилась и возглавила её влия-тельная прослойка богатых купцов.
  Считается, что было довольно важным объединение римских купцов (лат. collegium mercatorum или Mercurialium), построившее за померием - у Авентина около Большого цирка -храм своего покровите-ля Меркурия и освятившее его 15 мая 495 г. до н. э.
  Имеются косвенные данные о том, что римские mercatores торго-вали как в самом Риме, так и по всему Лацию. Так, из текста договора Рима с латинами явствует, что республика старательно налаживала тор-говлю в Лации, вводила jus commercii. В раннереспубликанскую пору были учреждены базарные дни в городах Лация, подчинённых Римом. Дни, когда они проходили, не совпадали. В самом Риме базарным днём считались нундины (от лат. novem diem). Забота о несовпадени торго-вых дней указывает на наличие довольно многочисленного купечества, которому требовалось переезжать и возить товары из города в город.
  Однако, когда мы говорим о расширении объёмов и географии торговли, следут тут же оговориться, что развитие было относительным и преувеличить его невозможно. Да, в сравнении с предшествующими временами, особенно со "смутными годами", успехи несомненны. Но если сравнивать торговую активность римского купечества с деятельно-стью карфагенян, греков и этрусков, приходится признать огромное от-ставание римлян. Изгнание этрусских рексов, конечно, поставило рим-лян перед необходимостью организации собственной внешней торговли. Они это сделали, но достигнуть прежнего уровня так и не смогли. Соб-ственного морского торгового флота у римлян попросту не было. Слишком назойливо легенды убеждают нас, что порт Остия был воз-двигнут ещё Анком Марцием, тогда как археологи утверждают, что ра-нее 4 в. до н.э. никаких портовых построек там не было: крепостную стену из туфа сложили никак не ранее галльского нашествия в 390 г. до н. э.
  Где торговля - там деньги.
  Общеизвестен и не вызывает сомнений тезис о том, что введение в обращение монет в Риме произошло заметно позднее, чем в Греции . Не меньшей прописной истиной стало утверждение о том, что скот (лат. pecus) был первоначальным мерилом стоимости и своеобразным экви-валентом денег (лат. pecunia). Но, кажется, уже в 6 в. до н.э. из торговых сделок и штрафных санкций скот был совершенно вытеснен медью (бронзой). Так, хотя закон Атерния Тарпея (около 454 г. до и. э.?) по старинке предусматривал максимальный штраф размером в тридцать быков и два барана, тут же оговаривалсь замена быка сотней фунтов, а барана - десятком фунтов металла. Бронзу рассматривают как мерило стоимости и Законы Двенадцати таблиц.
  
  
  И всё же первые римские деньги поражают своей примитивно-стью, неулюжестью и грубостью. Aes rudе были бесформенными куска-ми меди.
  Именно слитковая форма aes rude требовала уже описанной гро-моздкой процедуры заключения торговых сделок (лат. mancipatio per aes et libram)., когда покупатель в присутствии не менее чем пяти свидете-лей и весовщика (лат. libripens) передавал продавцу aes rude и провоз-глашал покупку своей собственностью.
  Деление слитка для покупки недорогой вещи превращалось в раздражающую хлопотную операцию. Поэтому следующим шагом в формировании денежного обращения стало появление бронзовых слит-ков разной тяжести (лат. aes formatum), соответствовавших по весу ча-стям римского фунта. Асс стал весить один римский фунт, или 1 либ-ру (327,45 г), он состоял из двенадцати унций по 27,3 г. каждая.
  Отливали "полушки" - слитки в полфунта или шесть унций (лат.semis), "третишники" в четыре унции (лат. triens), "четвертаки" (лат.quadrans) весом в три унции, "шестушки" (лат. sextans) весом в две унции и пр. В традиции несохранилось сведений, позволяющих точно датировать начало-этой стадии в развитии денег. Возможно, Законы Двенадцати таблиц имеют в виду именно эти слитки заданного веса.
  Несомненно, отсутствие чеканной монеты существенно тромо-зило торговлю, хотя римляне были отлично знакомы с технологиями её изготовления и пользовались изготовленными в греческих колониях деньгами.
  Торговля не только создавала зажиточный слой плебса, но суще-ственно изменяла быт патрициата. Римская аристократия не просто за-имствовала у греков и этрусков элементы духовной и материальной культуры, но начала поначалу неумело подражать знати соседних наро-дов в стремлении к комфорту и роскоши. Импорт товара требовал от-ветного вывоза в уплату за иностранные товары зерна, кож и шерсти, а также рабов. Конечно, экономика республики была слишком слаба для того, чтобы наладить широкомасштабное производство - зерна не все-гда хватало даже для собственных нужд и нередки был и полуголодные и голодные годы. Но стремление увеличить доходность хозяйства всё более овладевало патрициями. Добиться этого было возможно экстен-сивным путём, расширя земельные владения, или интенсивным, повы-шая производительность труда клиентов, свободных батраков или ра-бов. И тут намерения патрициев пришли в неустранимое противоречие с намерениями плебса. По мере успехов плебеев в борьбе против долго-вой кабалы, по мере развала клиентелы хозяйство патрициев, держаще-еся на труде кабальных должников и услугах клиентов, испытывало всё большие трудности. Некоторые семейства не захотели приспосабли-ваться к новым условиям, другие - не смогли. Они разорились.
  
  Aes rude. Около середины 5 в. до н.э.
  Хозяйственная деградация патрициата неумолимо приводила к расшатыванию его социально-политического влияния в государстве. Безусловно, это происходило медленнее, чем в греческих полисах, где торгово-финансовая прослойка была многочисленнее и активнее.
   2. Республика в 438-431 гг. до н.э.
  В 438 г. до н.э. (315 a.u.c.) были избраны три военных трибуна с консульской властью. Луций Квинкций Цинциннат сделал всё, чтобы среди них оказался его сын. Своего рода компенсацией его трибуната стало то, что вместе с ним были избраны честные и достойные Мамерк Эмилий и Луций Юлий.
  Правитель этрусских Вей Ларс Толумний организовал успешную агитацию в римской колонии Фидены, из-за чего та заявила об отделе-нии от республики. Римские послы Луций Росций, Спурий Антий, Кле-лий Тулл и Квинт Фульциний, прибывшие туда для выяснения обстоя-тельств причины неожиданного сговора, были предательски убиты фи-денянами по приказу этрусков, чтобы отрезать фиденянам путь к при-мирению с Римом.
  Этрусско-фиденские отряды встали на реке Аниен, сделав её ру-бежом обороны. К ним на помощь пришло ополчение фалисков. Рим-ское войско остановилось у впадения Аниена в Тибр.
  В антиримском союзе не было ни единства, ни воинственных настроений. Этруски настраивались на затяжную войну на истощение сил. Фалиски были непрочь побыстрее поразить неприятеля и разойтись по домам.Фиденян очень заботила оборона родного города.
  Ларс Толумний был вынужден ускорить решающее сражение.
  Если верить подозрительно подробным и цветистым описаниям боя, возникшим в воображении античных писателей полтысячелетия спустя, бой был очень упорным и кровопролитным. Римлянин Авл Кор-нелий Косс заметил, что энергия и полководческий талант Ларса То-лумния сплачивают противника, внушают в него бодрость и уверен-ность в победе. В поединке он убил вражеского военачальника, отрубил его голову, насадил на копьё и вызвал тем панику во вражеских рядах. Римляне одержали победу.
  
  Aes rude. Конец 5 в. до н.э.
  Римское войско возратилось в Город с торжеством. В триум-фальном шествии Авл Корнелий Косс нёс так называемые "тучные до-спехи" убитого Ларса Волумния под распеваемые воинами песни, в ко-торых единоборца сравнивали по доблести с Ромулом.
  Консулы Марк Гегений, сын Маркa, Мацерин III и Луций Сергий, сын Луция, Фиденат правили в 437 г. до н.э. Их в 436 г. до н.э. сменили Луций Папирий Красс и Марк Корнелий Малугиненсий. Они предложи-ли нанести ответный удар по фалискам и вейским этрускам. Поначалу набег казался успешным, была взята немалая добыча. Но римское вой-ско поразила какая-то эпидемия (вероятнее всего - холера, хотя древние писатели называю её чумой) и оно было вынуждено поспешно вернуть-ся. Тогда же против Сервилия Агалы, верного цепного пса и палача при бывшем диктаторе Луции Квинкции Цинциннате было выдвинуто обви-нение в зверском убийстве без суда и приговора римского гражданина Спурия Мелия. К сожалению, восстановить справедливость не удалось - заразная болезнь продолжала свирепствовать, а удар землетрясения разрушил некоторые деревни. Забросив все остальные дела, римляне избрали дуумвиров и поручили им проведение всенародных молеб-ствий.
  В 435 г. до н.э. (318 a.u.c.) республикой руководили консулы Гай Юлий и Луций Вергиний Трикост. Эпидемия продолжала бушевать, бо-лее всего от неё пострадало скученное в Риме население. Римлянам бы-ло уже не до довоенных походов и не до "дела Спурия Мелия". То, что Рим поразила всё-таки не чума, доказывает поведение фиденян и вей-ских этрусков. Они отважились, на продолжение войны с соблюдением, конечно, всех необходимых карантинно-санитарных предосторожно-стей, что при чуме решительно невозможно. Отряды неприятеля приня-лись мелкими нападениями разорять римскую территорию. Фалиски же решили переждать неприятный период. Вейяне и фиденяне пересекли Аниен и встали лагерем у Квиринальских ворот. Отчаявшиеся римляне приготовились отражать штурм на городском вале. Сенаторы решили провозгласить диктатором Авла Сервилия Приска (Структа?). Тот при-нял предложение, назначил Постума Эбуция Гельву начальником кон-ницы и приказал всем здоровым, кто мог носить оружие, быть в полной готовности у Квиринальских ворот. По непонятной причине этруски и фиденяне упустили удобный для удара момент и вновь отступили. Их ошибка позволила диктаторув бою близ Номента одержать победу. Римляне подошли к Фиденам и обвели город кольцевыми рвом и валом. Но на свою голову римляне в прежние времена превратили Фидены в практически неприступную для тогдашней пехоты крепость. Фидены, хранившие в своих амбарах огромные завасы продовольствия было не-возможно взять и измором. Обозлённый диктатор отдал рапоряжение, отвлекая внимание фиденян показными приступами с одной стороны, прорыть подземный ход с другой. По версии древних авторов так были захвачены мятежные Фидены.
  
  Aes rude. Около середины 5 в. до н.э.
  Гай Юлий и Луций Вергиний Трикост были избраны консулами ещё раз на 434 г. до н.э., хотя в некоторых сочинениях названы иные имена.
  Тит Ливий сообщает, что "(4) После взятия Фиден трепет объял всю Этрурию - не только вейян, устрашенных угрозой такого же разо-рения, но даже фалисков, не забывших о начатой в союзе с ними войне, хоть они и не помогли вейянам, когда те ее возобновили.
  (5) Когда же два эти города, разослав послов к двенадцати го-родам, добились созыва совета всей Этрурии возле святилища Вол-тумны, сенат, как если бы оттуда исходила угроза большой войны, приказал снова назначить диктатором Мамерка Эмилия.
  (6) Тот объявил Авла Постумия Туберта начальником конницы, а подготовка к войне была тем решительней, чем более опасности ис-ходило на этот раз от всей Этрурии, а не от двух лишь ее племен.
  24.(1) Дело обошлось гораздо проще, чем все ожидали. (2) А именно когда от купцов стало известно, что вейянам отказано в по-мощи и предложено своими силами продолжать войну, начатую по их собственному усмотрению, и не искать себе товарищей по несчастью среди тех, с кем они отказались разделить мирные чаяния, (3) дикта-тор, чтобы не носить свое звание понапрасну (ведь у него была отнята возможность стяжать военную славу), пожелал и в условиях мира со-вершить нечто такое, что стало бы памятником его диктаторства, и решился ограничить полномочия цензоров потому ли, что счел их чрез-мерными, потому ли, что был недоволен не столько значимостью этой должности, сколько продолжительностью пребывания в ней.
  (4) На созванной им сходке он сказал, что заботу о внешних об-стоятельствах и полной безопасности государства взяли на себя бес-смертные боги, ему же предстоит принять меры к тому, чтобы за-щитить свободу народа римского в стенах Города. А лучший способ для этого в том, чтобы большая власть не была продолжительной и ограничение срока возмещало бы неограниченность полномочий. Про-чие должности ограничены годом, цензорство - пятью. (5) ...
  (6) На следующий день он провел закон при полном согласии народа; "а чтобы вы,- сказал он,- убедились на деле, как претит мне слишком долгое пребывание у власти, я слагаю с себя звание диктато-ра! " (7) Сложив свои полномочия и наложив ограничения на чужие, с почестями и благодарениями, возносимыми народом, он возвратился к домашнему очагу..."
  Вероятно, в год возвращения Фиден под власть Рима цензоры Гай Фурий Пацил и Марк Геганий Мацерин приняли выстроенное на Марсовом поле здание для переписи населения.
  Закон Эмилия от об ограничении срока цензорских полномочий восемнадцатью месяцами и о прекращении действия цензорских полно-мочий в случае отставки одного из них несколько усложнил борьбу плебса за свои права.
  
  Aes formatum. Около сере-дины 5 в. до н.э. вес 2430 г .
  Народные трибуны немедленно отреагировали: они начали под разными предлогами срывать консульские выборы и требовать между-царствия. В конце концов им удалось добиться избрания военных три-бунов с консульской властью. Правда, до конца восторжествовать не получилось, в 433 г. до н. э. трибунами избрали патрициев Луция Сер-гия Фидената, Марка Фолия и Марка Фабия Вибулана.
  Пренебрежение карантинными ограничениями вызвало новую вспышку эпидемии (по некоторым сообщениям даже - эпизоотии). Рим-ляне организовали толкование Сивиллиных книг и и дали обет посвя-тить храм Аполлону - насылателю и прекратителю заразных заболева-ний. Храм будет выстроен к 431 г. до н. э.
  В Этрурию, и в помптинские селения, в Кумы и даже на Сицилию были снаряжены чрезвычайные экспедиции за зерном.
  Настал 432 г. до н.э. (321 a.u.c.). Военные трибуны с консульской властью патриции Спурий Постумий Альб, Луций Фурий Медуллин и Луций Пинарий Мамерк заявили, что эпидемия отступает и - нет худа без добра - из-за сокращения населения оставшимся в живых римлянам хватит запасённого хлеба, хотя придётся соблюдать режим экономии.
  На продолжение войны сил не было. Плебеи в условиях мира возобновили борьбу за права. Они собирались в домах народных трибу-нов, составляли планы действий. Прежде всего плебс раздражало то, что на неоднократных выборах военных трибунов с консульской вла-стью к должности ни разу не был допущен плебей.
  Следует отдать должное патрициям - сенат тут же назначил кон-сульские выборы 431 г. до н.э., на которых власть была вручена Титу Квинкцию, сыну Луция, Цинциннату Пунийцу и Гнею Юлию Ментону. Чтоб не давать воли плебсу прибегли к традиционному средству - зате-яли "маленькую победоносную войну". Разведчики доложили, что у ре-ки Альгида эквы и вольски поставили как никогда тщательно укреплён-ные лагери. Неожиданно между консулами начались противоречия, пе-реросшие в противостояние. Они с потерями отступили с Альгида.
  Сенат счёл опасность самой великой за всё время войн римлян эквами и вольсками и решил назначить диктатора. Консулы фактически не подчинились сенату. Тогда патриции сделали неожиданный ход, об-ратившись за помощью к... трибунам! Трибуны, посчитав, что предста-вился случай выторговать у сената новые права и укрепить своё влия-ние, решительно потребовали от консулов подчинения решениям сена-та. Дошло до того, что трибуны пригрозили обвинить консулов в измене и поместить их в тюрьму. В свою очередь консулы забыли о личных дрязгах и попытались расколоть ряды политических противников. Тит Квинкций Цинциннат и Гней Юлий Ментон заявили, что вынуждены подчиниться представляющим народ трибунам. Но сенату, безвольно и трусливо передающему свои полномочия трибунам, подчиняться уни-зительно. Позорно, ядовито заявили они, повиноваться тем, кто дозво-ляет надевать оковы на высших лиц в государстве и бросать их в темни-цу!
  
  Aes formatum. Око-ло середины 5 в. до н.э. вес 78 г.
  Консул Тит Квинкций Цинциннат назначил диктатором своего зятя Авла Постумия Туберта, известного неподкупной строгостью. Дик-татор объявил начальником конницы Луция Юлия.
  Был объявлен призыв в войско римлян, герников и латинов.
  Диктатор по настоятельной рекомендации верховного понтифика Авла Корнелия пообещал божествам учинить Великие игры в честь бу-дущих побед и вместе с консулом Титом Квинкцием Цинциннатом вы-вел войско из Города.
  Оба римских корпуса поставили лагери напротив лагерей про-тивника. Образовался четырёхугольник, в врешинах которого стояли два римских лагеря, вольскский и эквийский. В этом пространстве не утихали мелкие столкновения, поощряемые диктатором.
  Раздражение вольсков и эквов выросло, терпение же, напротив, истощилось и они устроили ночной штурм консульского лагеря. По приказу Авла Постумия Туберта его войска нанесли удары в тыл атаку-ющего врага. Одновременно с этим другие римские отряды штурмовали лагери неприятеля, справедливо полагая, что там нет никого, кроме ма-лой стражи. Вражеские лагери были захвачены. Вольски и эква с ужасом обнаружили, что окружены со всех сторон.
  Среди них началась паника. Но рядовой вольскский воин Веттий Мессий остановил бегущих, перестроил их и вновь повёл в бой. Удача колебалась от одной стороны к другой. Бой, становившийся всё более яростным и кровопролитным, шёл с переменным успехом. Диктатор и консул были тяжело ранены, но не покинули строя. Едва держащийся на ногах Веттий Мессий, вдохновляя личным примером вольсков и эквов, повёл их на один из лагерей, надеясь закрепиться там. Но, несмотря на героизм Веттия Мессия, вольски и эквы потерпели поражение.
  Римляне не страдали приступами благородства по отношению к храбрым врагам - все пленники, кроме "сенаторов" были проданы в рабство. Союзным латинам и герникам римляне снисходительно позво-лили порыться среди захваченной добычи, опознав своё имущество, награбленное эквами и вольсками, забрать его. Всё прочее диктатор продал с торгов.
  Оставив на поле боя консула, Тит Квинкций Цинциннат с триум-фом вошел в Рим, где сложил полномочия.
  "(8) Тот год, -сообщает Тит Ливий, -ознаменованный великими событиями, отмечен еще одним, которое тогда казалось не имеющим отношения к римским делам: во время сицилийских междоусобиц кар-фагеняне, ставшие потом столь грозными врагами римлян, впервые - для подкрепления одной из противоборствующих сторон - переправили войско на Сицилию" .
   3. Начало Пелопоннесской войны
  
  Aes formatum. Около сере-дины 5 в. до н.э. вес 863 г..
  К середине 5 в. до н.э. неустранимые антагонистические проти-воречия разорвали Грецию. Прежде всего их вызвали противоположные политические устройства двух главенствующих держав. Демократиче-ским рабовладельческим Афинам, возглавлявшим Делосский союз, про-тивостояла отсталая олигархическая Спарта, распоряжавшаяся в Пело-поннесском союзе.
  Помимо всего, этнические различия усугубляли политическую рознь: афиняне и большинство их союзников были ионийцами, тогда как спартиаты и население большей части зависимых от них полисов явля-лись дорийцами.
  Правых и виноватых в конфликте не было. Обе стороны пыта-лись силой и коварством насадить по всей Греции порядки, сходные с их собственными, подмять под себя более слабые полисы. Взаимное недовольство афинян и спартиатов друг другом тлело постоянно, даже когда они объявляли о союзе против общего врага, например - персов. Время от времени тлеющие головни выбрасывали отдельные языки пламени. Так было в 465 г. до н. э., когда в Спарте произошло восстание илотов. Спартанцы попросили помощи в его подавлении у афинян. Афины выслали войска, но спартиаты в оскорбительной форме отпра-вили их назад. Так было в 459 г. до н. э., когда Афины попытались укре-питься на Пелопоннесе, из-за чего произошла так называемая Малая Пелопоннесская война. Заключённый зимой 446/445 гг. до н. э. Тридца-тилетний мир был чреват неизбежной войной в будущем. Конфликты вспыхивали в 440 году до н. э., в 435-433 гг. до н. э. и в 432 г. до н. э.
  В конце концов костёр ярко вспыхнул. Спартиаты, опасавшиеся дальнейшего наращивания военно-морской мощи Афин, предъявили со-перникам несколько заведомо неприемлемых ультиматумов. Как и сле-довало ожидать, Афины категорически отказались их выполнять. В мае 431 года до н.э. шестидесятитысячное войско Пелопоннесского союза вторглось в Аттику. Началась Пелопонне́сская война́ (431-404 гг. до н. э.).
  Спарта и её союзники были сухопутными государствами. Флот же пелопоннесцев составлял около трети афинского. План войны Пело-поннесского союза предполагал прежде всего вторжение в Аттику и ра-зорение земель вокруг Афин, а также разгром афинского войска в ре-шающем сражении.
  Афины же разработали иную стратегию. Основной план, пред-ложенный Периклом, ни в коем случае не предполагал заведомо проиг-рышного решающего сражения на суше. Вместо этого жители сельских районов Аттики должны были укрыться за стенами Афин, оставив свои дома, а продовольствие и иные товары должны были доставлять в город исключительно морем. Во многом благодаря избранной афинянами стратегии война будет впоследствии переброшена на Сицилию.
  
  "На войну..."
   4. Преодоление "Фиденского кризиса"
  В 430 г. до н.э. (323 a.u.c.), несмотря на все усилия народных трибунов в очередной раз организовать избрание военных трибунов с консульской властью, Римскую республику возглавили консулы Лу-ций (или Гай) Папирий Красс и Луций Юлий.
  Им пришлось вести непростые переговоры с посольством эк-вов, почувствовавших, что римляне захватывают в Лации стратеги-ческую инициативу. Эквы поспешили, пока не поздно, предложить Риму равноправный договор. Однако римляне разгадали замысел вчерашних врагов и выдвинули требование безоговорочной капиту-ляции. Эквы возмутились. После долгих препирательств было за-ключено перемирие на восемь лет.
  Дела вольсков, так и не оправившихся от поражения на Альгиде, были совсем плохи. Их поразили внутренние распри.
  Так что римляне получили нежданную мирную передышку. Кон-сулами 429 г. до н.э. были избраны Луций Сергий Фиденат (во второй раз) и Гостилий Лукреций Триципитин. Война не велась, а раз так, то и античные пеисатели рассеянно замечают, что год не был ознаменован ничем выдающимся.
  
  Aes formatum. Около се-редины 5 в. до н.э. вес 5 г.
  На выборах 428 г. до н.э. победили консулы Авл Корнелий, сын Марка, Косс и Тит Квинкций, сын Луция, Пуниец Цинциннат (во второй раз). Им пришлось отражать мелкие, но частые набеги вей-ских отрядов. Для "окончательного решения вейского вопроса" респуб-лика пока не созрела, но с Фиденами, поддерживавшими вейские набеги было решено покончить раз навсегда. Уполномоченным сената Мамер-ку Эмилию, Луцию Сергию и Квинту Сервилию приказали изучить об-стоятельства. Те прибыли в Фидены и провели настоящие "чистки". Всем, кто подозревался в сообщничестве вейянам и не мог доказать своего алиби, приказали удалиться из города. В Фидены переселили до-полнительный отряд колонистов из Рима, передав им земли погибших и изгнанных. Как оказалось, это не было решением вопроса...
  И тут, сообщают практически одинаковыми словами Тит Ливий и Дионисий: -"...страна пострадала от сильной засухи, испытав нехват-ку всякой влаги - не только дождевой, но и проточной. И от этого па-деж мелкого, вьючного и крупного рогатого скота стал всеобщим, а на людей обрушились многочисленные и разнообразные болезни, особенно же так называемая чесотка, причинявшая коже страшные муки вслед-ствие зуда и свирепствовавшая еще больше из-за нагноения, - мучение из числа тех, которые вызывают наибольшее сострадание, и причина самой скорой гибели.
   (4) 2. Руководители сената не считали правильным сохранять глубокий мир и длительный отдых, зная, что вместе с миром в госу-дарства входят праздность и распущенность, и одновременно опаса-ясь гражданских смут. И ведь эти смуты, тяжкие и непрерывные, по-сле прекращения внешних войн возникали по всякому поводу" .
  И всё-таки "(12) Месть вейянам была отложена до следующего года, когда консулами стали Гай Сервилий Агала и Луций Папирий Мугилан. (13) Но и тогда страх богов еще не позволил тотчас объ-явить войну и выслать войско и было решено прежде послать фециа-лов для предъявления требований... Но и их речи...услышаны не были.
  (15) Поэтому возник спор, объявлять ли войну от имени народа, или достаточно будет сенатского постановления. Верх взяли трибуны, угрожавшие воспротивиться набору, и консул внес предложение о войне в народное собрание. Все центурии высказались за войну. (16) И тут плебеи вновь добились успеха, настояв на том, чтоб на ближай-ший год не выбирали консулов" .
  Военные трибуны с консульской властью Авл Корнелий Косс, Марк Постумий, Гай Фурий и бывший консул Тит Квинкций Пуниец Цинциннат правили в 426 г. до н.э. Авл Корнелий Косс был оставлен для управления Римом, а прочие повели войско на Вейи. Однако каждый из воевод был слишком высокого мнения о собственных полководче-ских дарованиях и пренебрегал мнением двух других. Противоречивые приказы трибунов привели к разброду среди воинов и беспорядочному отступлению. Граждане пришли в негодование и потребовали вручить верховную власть диктатору.
  
  Aes formatum. Око-ло середины 5 в. до н.э. вес 36 г.
  Вейяне поторопились оповестить все этрусские города хвастли-вые сообщения о великой победе над тремя римскими военачальниками, приглашая добить римлян и разделить с Вейями добычу. Отклика из Этрурии не последовало, зато фиденяне перебили переселенцев-новосёлов и вновь примкнули к Вейям. Более того, они предложили сделать Фидены основной базой будущей решающей войны с Римской республикой.
  После необходимых ритуалов Авл Корнелий Косс объявил дик-татором Мамерка Эмилия. В свою очередь диктатор назначил Авлa Корнелия Коссa начальником конницы. Чрезвычайно обеспокоенные угрозой с севера, римляне соорудили укреплённый лагерь у Коллинских ворот и выставили на городских валу и стене патрули вооруженных во-инов. В самом Риме ввели военное положение. Мамерк Эмилий яростно осуждал граждан за якобы допущенное малодушие, угрожал расправа-ми над трусами и обещал скорую решительную победу над врагами. Воображение Тита Ливия, описывающего войну римлян с этрусками и неверной колонией разыгрывается и мы погружаемся в яркие патетиче-ские домыслы о свершенных римскими героями подвигах, о гениальных тактических решениях. Из сочинения блистательного древнеримского писателя мы узнаём, что "(12) Полон ярости напор легионов. Пылает ненавистью римлянин, обзывает нечестивцем фиденянина, предателем вейянина, а их обоих нарушителями перемирия, злодейски пролившими кровь послов и запятнавшими себя кровью поселенцев в своем городе, неверными союзниками и трусами: и делом и словом утоляет он свою ненависть" , и так далее и тому подобное. От домыслов увлекающий-ся "Карамзин древнего Рима" переходит к откровенному вымыслу, опи-сывая якобы произведённую фиденянами ночную психическую атаку. С факелами в руках, оглашая округу неистовыми воплями враг будто бы атаковал римлян. Судя по тексту Тита Ливия, диктатор принял соответ-ствующую важности момента позу, лаконичной - в полчаса - речью объ-яснил римским воинам суть происходящего, повёл воодушевлённое войско в атаку и опрокинул противника. "Начальник конницы тоже придумал, как всадникам сражаться по-новому: приказав разнуздать коней, он первым пришпорил своего и ринулся в самую гущу огней, и все остальные кони, разгоряченные, в свободном беге понесли всадников на врага. (8) Клубы пыли смешались с дымом и заслонили свет людям и коням. Но зрелище, испугавшее войско, не вызвало никакого испуга у лошадей. И, где бы ни промчалась конница, она, обрушиваясь, сокруша-ла все. (9) И тут снова раздался голос, заставивший оба войска в удив-лении обернуться: это диктатор крикнул, что с тыла пошел на врага отряд легата Квинкция; прокричав в другой раз, он сам еще яростней повел воинов в нападение. (10) Когда два войска, ударив в лоб и с тыла, зажали этрусков в кольцо, не пуская их ни назад в лагерь, ни в горы, откуда неожиданно для них появился неприятель, а освобожденные от узды кони римлян носились повсюду со своими всадниками, большин-ство вейян в беспорядке кинулись к Тибру, а уцелевшие фиденяне рвану-лись к Фиденам. (11) С перепугу они попали в самое пекло и были из-рублены на берегу, а тех, кого столкнули в воду, поглотила пучина: даже опытные пловцы шли на дно от изнеможения, страха и ран - лишь немногие переплыли реку. Другая часть неприятельского войска кинулась через лагерь в город. (12) Туда же увлекла атака преследую-щих их римлян, особенно Квинкция и его людей, только что спустив-шихся с гор и еще свежих для ратного труда - ведь они подоспели к концу сражения.
  
  Спартиаты
  34. (1) Смешавшись с врагами, они вошли в ворота, взобрались на стены и оттуда дали знать своим, что город взят. (2) Как только диктатор, сам проникший в оставленный неприятелем лагерь, заметил поданный знак, он, прельстив своих воинов, уже жаждавших начать разграбление лагеря, еще большей добычей в городе, повел их к воро-там и, очутившись в городских стенах, двинулся прямо к крепости, куда, как он видел, устремилась толпа беглецов. (3) В городе резня бы-ла не меньше, чем на поле битвы, покуда противник не побросал ору-жия и не сдался, моля диктатора о пощаде. И город, и лагерь были разграблены. (4) На следующий день каждый всадник-центурион полу-чил по жребию пленника, а те, кто выказал особую доблесть, - двоих; оставшихся пленных продали в рабство. И диктатор, вернувшийся с триумфом в Рим во главе победоносного и нагруженного богатой до-бычей войска, (5) приказал начальнику конницы сложить полномочия, а затем и сам, с приходом мира, отказался от власти, которую шест-надцатью днями раньше принял перед лицом грозившей военной опас-ности.
  (6) Некоторые авторы летописей сообщают, что в битве с вейянами у Фиден принимал участие и флот трудное дело, в которое невозможно поверить..., разве что эти писатели, как водится, в угоду тщеславию объявили победой флота" .
  Так, если отбросить целиком вымышленные подробности, в 426 г. до н. э. Фидены были возвращены Римом.
  
  Вегнер В. Рим. История и культура римского народа. Спб., 1902
  Гюнтер Р. Социальная дифференциация в древнейшем Риме. "Вестник Древней Истории", 1959, No 1, сс. 52-83
  Дементьева В.В. Политика римских диктаторов в обстановке обострения сословной борьбы (V-III вв. до н.э.). "Проблемы социально-политической истории зарубежных стран", Сыктывкар, 1997, сс. 23-32
  Дементьева В.В. Характер магистратуры военных трибунов с консульской властью. "Антиковедение и медиевистика", вып. 1, Яро-славль, 1999, сс. 12-24
  Ковалев С.И. История Рима. Л., 1948
  Маяк И.Л. Римляне ранней Республики. М., 1993.
  Маяк И. Л. Populus, cives, plebs начала республики. "Вестник древней истории", 1989. No 1, сс. 66-81
  Немировский А.И. Идеология и культура раннего Рима. Воро-неж, 1964
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового общества и государства. Воронеж, 1962
  Gjerstad E. Legends and Facts of Early Roman History. Lund, 1962
  Hubaux J. Rome et Veies. Paris, 1958
  Pais E. Storia critica di Roma. Torino, 1934
  Ziolkowski A. Storia di Roma, Milano, 2000
  
  
   30. Боги Рима
  1. Di indigetis
  2. Жрецы? Храмы?
  
  
  Монета 4(?) в. до н.э. с изображе-нием Яна
   "Древние люди мыслили себя частью существующего мира - космоса, природы, а космическими или природными законами управля-ли боги. Поэтому религия и религиозные нормы играли большую роль в эпоху архаики" .
  
   1. Di indigetis
  Тирсены принесли с востока шумеро-аккадскую и малоазиатско-кавказскую религиозные традиции и основы космогонии. Эти взгляды слились с верованиями италийских пеласгов и оско-умбров, образовав этрусское представление о сверхъестественном .
  "...древние авторы упоминали целый ряд божеств - абориген-ных или заимствованных у греков и этрусков, не сообщая нам ничего определенного ни об их иерархии, ни о функциях. Древние авторы ино-гда делали различие между di indigetes и divi novensiles, первые счита-лись народными (patrii) божествами, вторые - пришедшими поз-же..." Римляне очень многое заимствовали из религиозного мировоз-зрения этрусков. В частности, многие персонажи древнейшей римской мифологии (лат. di indigetis) близки этрусским образам.
   Ян. Современная скульптура
  Бог изначального хаоса Ани из этрусской религии перешёл в римскую под именем Яна (лат. Jānus), одного из загадочных, сугубо римских римских богов. Историки второй половины прошлого века пришли к выводу об индоевропейском происхождении культа Яна. В этом имени содержится общеиндоевропейский корень, значащий пере-ходное движение (санскр. "yana-", авест. "yah-", греч. "ei-", лат. "i-").
  Когда из первобытного хаоса возник упорядоченный космос, Ян стал устроителем и оберегателем порядка. Двуликое божество про-странства стало у римлян покровителем начала и конца, проходов, входов и выходов, дверей, божественным замыкающим (лат. Clusivius) и отворяющим (лат. Patulcius) привратником. Молодое, безбородое лицо Яна смотрело в будущее, лицо бородатого старца, - в прошлое. Ян счи-тался, кроме всего, богом начала рек, их истоков.
  Была широко распространена легенда о том, что Ян царствовал в Италии до прибытия Сатурна, обучив население полуострова ремёслам, земледелию, строительству кораблей и календарю. Поскольку бог вёл счёт годам, месяцам и дням, на пальцах его правой руки было число CCC (300), а на пальцах левой - LXV (65), по числу дней года. Фантазия античных сочинителей приписала божеству основание посёлка Яникул на одноимённом холме, названном в его честь. В царствование Яна лю-ди не знали бед и тревог, не было войн и насилия.
  До складывания культа Йова (Юпитера) Яна считали также "по совместительству" божеством неба и солнечного света, отпиравшим небесные врата и выпускавшим на небосвод солнце, а потом затворяв-шим врата на ночь. Как бог начала дня, он назывался "Утренним Яном (лат. Janus Matutinus). Изогнутым на конце посохом небесный приврат-ник отгонял незваных пришельцев. Непременным атрибутом Яна счи-тался ключ, которым бог отпирал и запирал врата небес (христиане без-застенчиво украдут символ для своего "апостола" Пётра).
  
  Монета 66 г.н.э. с изображением храма Яна.
  С появлением среди богов Йова (Юпитера) Ян во многом усту-пил тому свои функции.
  Литераторы античности называли женой Яна Ютурну, сыном - Фонта, зятем -этрусского Вультурна.
  Согласно легенде рекс Нума Помпилий был истовым почитате-лем Яна и воздвиг божеству храм, в виде арки с двумя дверями, нахо-дившимися друг против друга. Укрепился обряд отпирания с началом войны двойных тяжёлых дубовых ворот храма, отделанных слоновой костью и золотом. Под аркой проходили молодые новобранцы, впервые взявшие в руки оружие. Когда заключали мир, возвратившееся войско снова проходило под аркой и храм вновь запирали на ключ.
  В жертву Яну приносили в начале года белого быка, постоянно - медовые пироги, вино, плоды. От его имени произошло название месяца января, бог был также покровителем начала месяцев, первые числа ме-сяцев римляне посвятили Яну и в эти дни приносили ему жертвы на две-надцати жертвенниках.
  Сату́рн (лат. Saturnus) исконное древнейшее италийское боже-ство, требовавшее человеческих жертвоприношений. Культ его был распространён среди пеласгов и унаследован переселившимися на по-луостров индоевропейцами. Еще во времена Семихолмья повсюду в Средней Италии можно было встретить многочисленные святилища Са-турна. Многие местности и поселения назвали по имени бога. Более то-го, по преданию, сам полуостров именовали в доримские времена Са-турновой землёй (лат. Saturnia tellus). Сатурну приписывали "золотой век", когда люди наслаждались безмятежным миром, сытостью, здоро-вьем, равенством и коллективной собственностью. Когда же Сатурн, как полагается каждому доброму и бескорыстному правителю, исчез, с ним ушла и дивная пора, оставив тоску по себе.
  Индоевропейцы придали человеческим ижертвоприношениям иной смысл. Из "пищи богов" убиваемые на алтаре люди превратились в посланцев родовой общины к Сатурну.
  С началом в 3 в. до н. э. влияния греческой культуры на римскую Сатурна стали отождествлять с Хроносом, пожиравшим детей (образ неумолимого времени, рождающего и уничтожающего). Как гласит ле-генда, Геркулес заменил человеческие жертвы установкой в честь Са-турну восковых свечей, которые стали симоволом душ римлян.
  Римские литераторы передали в крайне искажённом и перерабо-танном виде легенду о том, что Сатурн был лишён власти сыном Йовом (Юпитером). Он долго бродяжничал по земному диску, пока морем не прибыл из Греции в Лаций. Поднявшись по Тибру до Яникульского холма, Сатурн встретил бога Яна, дружески встретившего пришельца. Затем Сатурн поселился на Капитолии. Жители Лация приняли название Сатурнова народа. Они жили на лоне природы мирным трудом рук сво-их в изобилие и счастье. Само собою, для историка эти поздние сугубо литературные упражнения не представляют почти никакого интереса.
  В последнее время учёные отказались от прежде считавшейся несомненной "связи" имени Сатурна с корнем sat, "сеять" и истолкова-ния этого религиозного персонажа как божества посева, семян, садовод-ства, виноградарства, и вообще плодородия. С сомнением также отно-сятся историки к принесению в эпоху рексов в жертву на алтаре Сатурна несостоятельнного должника, нарушившего свое обязательство. Гораз-до вероятнее предположить его продажу в рабство, сопровождавшуюся ритуалами, имитировавшими умерщвление.
  Легенды также утверждали, что бог Ян основал у подошвы Капи-толийского холма святилище Сатурна, древнейшее в Лации. Рекс Тулл Гостилий, якобы, учредил связанный с этим местом культ Сатурна. На месте бывшего там алтаря со стороны Форума в 497 до н. э. был по-строен храм Сатурна и его жены, богини Опс, под ним размещалось римское казначейство (лат. aerarium Saturni). Помещённое в храме изоб-ражение Сатурна было постоянно увито у подножия шерстяными лен-тами, символизировавшими оковы - дабы божество не могло покинуть Города и народа.
  
  Сатурн, пожираю-щий своего сына Нептуна. Картина П.Рубенса, 1636-1638
  Ритуалы поклонения Сатурну римляне выработали по рекомен-дациям Сивиллиных книг, учёные не прослеживают в них внешнего вли-яния. При молениях жрецы стояли с непокрытыми головами (лат. голо-вой lucem facere).
  Сатурналии были празднествами в честь божества, начинавши-мися 17 декабря и длившимися пять-семь дней. Какими они были в 8-5 вв. до н.э., в точности не известно, поскольку в 217 до н.э. их характер был сильно изменён в подражание греческим крониям. Можно лишь предположить, что царило всеобщее карнавальное веселье, нередко пе-реходящее в разгул. Римляне обменивались недорогими подарками: глиняными фигурками, игрушками, светильниками. В начале праздника выбирали шуточного царя сатурналий, которого при закрытии праздни-ка символически "убивали". Возможно, народ тут же сочинял и испол-нял короткие куплеты частушечного типа, сложенные простейшим са-турническим или фавновым) размером.
  Безусловно, уже во 2 тыс. до н.э. культы материнских божеств в Италии ушли в прошлое вместе с последними воспоминаниями о мат-риархате. Хотя некоторое время реликтовые остатки матриархальных культов оставались в тех уголках Италии, где прослеживаются следы культуры доиндоевропейских племен.
  Черты матриархального божества сохранила Теллус (лат.Tellus, Tellus Mater, Terra Mater) - римская богиня плодородной земли и изоби-лия, олицетворение материнского лона земли, вбирающего семена и рождающего новую жизнь. Поэтому Теллус чаще, чем других богинь почтительно называли mater. Теллус видели устроительницей миропо-рядка, даровательницей благоденствия. К Теллус также обращались при заключении браков. При упоминании Теллус полагалось касаться земли. Ей молились при землетрясениях.
  
  Церера. Люби-тельская рекон-струкция
  Но, поскольку земля для римлян была общей могилой всего, пе-реставшего жить, Теллус рассматривали как одно из божеств подземно-го мира. Ей приносила очистительную жертву фамилия, в которой кто-то умирал, то есть уходил в подземный мир. Богиню призывали, обре-кая врагов подземным силам.
  24-26 января в честь Теллус справляли по назначению понтифика праздник посева (лат. feriae sementivae) и сельский праздник (лат. рaganalia), на котором приносили в жертву Теллус пшеницу (triticum spelta) и супоросую свинью. Жертвоприношение очень плодовитого жи-вотного должно было обеспечить Теллус такую же плодовитость.
  Легенда говорит, что во времена Нумы Помпилия в честь Теллус установили праздник Фордиции, приходящийся на 15 апреля. Якобы рекс спал в священном лесу, чтобы таким образом узнать причину неурожаев. (До чего напоминает методы марионеточных "руководите-лей" постсоветских паразитарных режимов!) Бог Фавн явился Нуме Помпилию во сне и проинструктировал того относительно ритуалов Фордицидий. Согласно наставлениям Фавна, жрецы отдельных курий и понтифик на Капитолии приносили ей в жертву стельную корову (лат. forda). Неродившихся телят вырезали из чрев и сжигали. Пепел сохра-няли до праздника Парилий, когда раздавали как очистительное сред-ство. Эта часть обряда указывает на глубокую древность праздника, на время, когда еще не было государства, когда вся структура римского общества состояла из родовых и куриатных связей. Справедливости ра-ди следует сказать, что жутковатый ритуал не был римским изобрете-нием. Беременных животных приносили в жертву греки и африканские негры.
  Перед началом жатвы также приносили в жертву Теллус свинью.
  В середине декабря во время очередного праздника богиню про-сили оберечь зимние посевы от гибели. Фламины приносили жертву, упоминая двенадцать мелких божеств, покровительствовавших пахарю в различные периоды его работ: Vervactor (первая вспашка земли, оставляемой под пар), Pedarator (вторичная вспашка), Inporcitor (третья, окончательная вспашка, оставляющая гряда (лат. porca) между бороз-дами), Insitor (сев), Obarator (окучивание), Occator (боронение), Sarritor (прополка), Subruncinator (вторая прополка), Messor (межевание полей), Convector (перевозка урожая), Conditor (сберегание урожая), Promitor (выбирание зерна из амбаров). Возможно призывали Sterculinius (унаво-живание) и Terensis (молотьба).
  Воплощая землю, Теллус была антиподом Йова (Юпитера), небесного бога.
  
  Фрагмент картины Адриана ван Сталбемта "Богиня Церера, лежащая на фоне лесного пей-зажа", нач. 17 в
  Позднее культ Теллус будет практически вытеснен культом Це-реры. Тем не менее различие между Теллус и Церерой достаточно ве-лико .
   Поначалу Цере́ру (лат. Cerēs), вторую дочь Сатурна и Реи, счи-тали маловажной богиней урожая и плодородия. Женский пол Цереры указывает на древность культа, сложившегося в матриархальную пору, когда женщины были главными труженицами в мотыжном земледелии. В отличие от Теллус, это божество почти не связывали с миром мёрт-вых. Часто её изображали вместе с Анноной (от лат. annus - год) - боже-ством жатвы. Богиня защищала зреющие на полях растения. Покушение на урожай влекло принесение покушавшегося в жертву Церере.
  Римляне отмечали 19 апреля праздник Cerealia во время которого разбрасывали орехи, как один из символов урожайности и изобилия.
  Единственная дочь Цереры и Йова (Юпитера) - Прозерпина, ко-торую введут в римский пантеон позже, после знакомства с греческой легендой о Персефоне.
  Центром культа Цереры считали особое круглое углубление (лат. mundus). Порой к имени Ceres добавляли эпитет Mundalis. Боль-шинство исследователей считает mundus символом надёжного храни-лища семян, предназначенных к посеву.
  Обряд открытия ямы производили трижды в год: 24 августа (из-влечение семян для осенних полевых работ), 5 октяоря (подготовка к посеву полбы), 8 ноября (подготовка к посеву пшеницы), в эти дни про-возглашали запрет на сражения, наборы войск, отправление в плавание и заключение брака. Запреты могут быть объяснены вполне рациональ-но - во время жизненно важных земледельческих работ - не до войн и свадеб.
  Богиней женщин считалась Матер Матута (лат. Mater Matuta) . Как считал Ж.Дюмезиль, культ богини имел ярко выраженное индоев-ропейское происхождение, а образ Mater Matuta происходил от древней богини зари. "По совместительству" богиня ведала созреванием злаков (лат. frumenta maturuscentia).
  Легенды гласят: храм Mater Matuta на Forum Boariшп построили ещё в эпоху рекса Сервия Туллия, а на Бычьем Форуме стоял рядом с алтарём Марса алтарь этой богини.
  
  Матер Матута. Скульптура из туфа. 5(?) в. до н.э. Рим, Нацио-нальный этрусский музей виллы Джулия
  В честь божества справляли 11 июня праздник матралий, во вре-мя коего женщинам полагалось возносить молитвы за племянников и племянниц (детей сестер). Это смутный отголосок матриархата, эпохи материнского рода, включавшего всех сестер и их детей. Женщины, со-стоявшие во втором браке, отстранялись от обряда. В жертву богине приносили особые испеченные в глиняном сосуде лепешкл (лат.testuatium). Вход в храм богини рабыням был запрещён, однако во время праздника туда приводили рабыню, а затем с побоями изгоняли. Обряд вполне логичен: любой замужней женщине ненавистна рабыня-наложница мужа, уже своим существованием принижавшая статус жен-щины в семье как хозяйки и матери и матери.
  О сыне Матуты Портуне, почти ничего не известно.
  Культ Доброй богини (лат.Вопа dea) до сих пор плохо изучен ввиду крайней недостаточности и противоречивости сведений о нём. Уже античные писатели растерянно признавали, что не знают даже ис-тинного имени божества женских инициаций.
  3 или 4 декабря справляли праздник Доброй богини. Известно, что из культа абсолютно исключали мужчин и даже самцов животных. Cвященнодействия, совершаемые вместе с весталками, были обязанно-стью жён высших магистратов. При обрядах в честь Доброй богини ис-пользовали вино, но при этом его называли "молоком".
  Добрую богиню считали также целительницей. В храме богини хранили лекарственные травы и разводили змей, якобы имевших отно-шение к целительству.
  "Копьеносный" Квирин (сабинск. Quirinus) одно из древнейших божеств италиков "второй волны", то есть оско-умбров . Культ Кви-рина был очень тесно связан с культами Яна и Марса. Этот культ при-несли в Рим сабинские переселенцы, занявшие Квиринальский холм. Первоначально Квирина считали божеством войны, позднее его образ слился с образом Ромула. Так бог стал покровителем народных собра-ний, в которых участвовали лишь квириты, то есть римляне, имевщие полные гражданские права. Если храм Марса стоял вне городских стен, то храм Квирина построили внутри померия.
   Праздник Квирина (лат. Quirinalii) устраивали 17 февраля.
   Фортуна. Статуя из Остии. Мрамор. 2 в. н.э. Рим, Ватиканский музей
  Жрецы Квирина вместе со служителями Йова (Юпитера) и Марса поначалу принадлежали к элите римских священников. Но постепенно культ Квирина уйдёт из религиозной жизни Рима и потеряет всякое зна-чение.
   Фортуна (лат. Fortuna) - одно из латинских божеств. Связь име-ни божества со словом forties несомненно, но лучшим русским соответ-ствием, точнее передающим смысл, было бы в данном случае не "силь-ная", а "крепкая". Древнейшие функции богини определяются с трудом. Скорее всего, произошло обожествление случайности, непредсказуемо-го стечения обстоятельств, столь частых в жизни земледельцев-латинов.
  Старинные храмы Фортуны издревле славились в Анции и Пре-несте. Пренестинский идол (лат. Fortuna Primigenia) считался изображе-нием перворожденной дочери Йова (Юпитера), что следует считать бо-лее поздним греческим влиянием. Матроны в записках просили у боже-ства счастливой беременности и родов. Идол давал предсказания, коти-орые составлялись из надписей на дубовых палочках, вынимаемых по жребию (лат.sortes), что также является более поздним заимствованием у греков. Сказание, которое, разумеется, нельзя принимать всерьёз, приписывает введение культа Фортуны любимчику божества, бывшему рабу, впоследстии - рексу Сервию Тулию. Культ пренестинской богини бережно перенесли в Рим, провозгласив её богиней-покровительницей счастья всего римского народа.
  Культ богини удачи быстро расслоился на десятки более мелких культов. Фортуну чтили под разными именами и прозвищами. Богине поклонялись в разных воплощениях: Фортуна Скотья, Фортуна Пудици-тия (лат. Fortuna Pudicitia), Фортуна Женская (лат. Fortuna muliebris), Фортуна Девичья (лат. Fortuna virginalis). Как видно божество удачи по-кровительствовало как женской чистоте и целомудрию, так и обратным свойствам женской натуры. Выходя замуж, невесты жертвовали в храм девичьи одежды. Ещё позже сверхъестественные покровители отдель-ных лиц и семейств, объектов и дней, дел и явлений поделили поделили между собой функции носителя счастья и удачи.
  По неточным сведениям храмы или алтари Фортуны располага-лись за чертой Города, на Капитлоии и на Бычьем Форуме, где стояла позолоченная деревянная статуя богини с покрытой головой.
  Фортуну чаще всего изображали нарядно одетой женщиной лет тридцати, одной рукой опирающейся на колесо и держащей в другой рог изобилия. Реже встречаются изображения богини, стоящей на шаре. Есть упоминания об изображениях Фортуны в виде кормящей матери
  
  Марс. Любитель-ская реконструкция
  Как богиня судьбы Фортуна заведовала гаданиями. Мальчики с закрытой головой или завязанными глазами вытаскивали жребии из ящика, сделанного из досок оливкового дерева.
  В честь богини учредили 24 июня праздник Fortis Fortunae.
  Марс (лат. Mars) - одно из "самых римских" божеств менее про-чих религиозных персонажей подвергшеся инокультурным влияниям. Некоторые историки и культурологи выводят имя бога из латинского слова mas (ср. рус. "мощь"). Несомненно, Марс может считаться во-площением мужской физической силы, но лишь такая этимология недо-статочна.
  Марса почитали италики "второй волны", то есть оско-умбры. Задолго до возникновения Рима культ этого бога распространился по большей части Центральной Италии. Античные писатели много говорят о поклонении Марсу у френтанских, пиценских, сабинских, оскских и умбрских племен и особенно - у самнитов. Согласно легендам пицены назвали себя в честь дятла (лат. picus) - священной птицы Марса, а в названиях племен марсов и марруцинов вообще содержится имя их бо-жественного покровителя.
  При слиянии тирсенов и осков в этрусскую народность Марс во-шёл в этрусский пантеон под именами Ларана и Мариса.
  Италики "первой волны" - латины и фалиски - также переняли культ Марса, причём он пришёл к ним как от оско-умбров, так и с этрусской стороны. Культ укрепился в Лавинии, Лавренте, Пренесте, Тускуле, Альба Лонге.
  Если рассматривать связанные с божеством атрибуты, эпитеты, празднества, то придётся признать божество весьма сложным и много-сторонним религиозным образом.
  Во-первых, Марса представляли сверхъестественным управите-лем растительностью и земледелием. Ему ставили алтари в священных заповедных рощах, в дни празднеств обильно украшали храмы венками из растений, прежде всего - лавровыми. Некоторые анатичные писатели производят прозвище бога Gradivus производит от gramen, то есть "тра-ва". Гораздо вероятнее всё же, что gradivus происходит от grandis, grandire, таким образом Mars Grandivus божество всего, растущего, ко-нечно, в том числе и травы. Не случайно Марсу ещё во времена первых рексов посвятили луг на берегу Тибра, так называемые Марсовы поля (лат. campus Martius). Там богу соорудили алтарь, на котором приноси-ли в жертву быков, свиней, овец. К Марсу обращались крестьяне с мольбами о плодородии, благополучии семьи, здоровье рабов и скота.
  Во-вторых (что вытекало из "во-первых"), Марса считали не просто божеством плодородия и растительности, но также защитником от дикой природы, мира внешнего, простёртого за посёлком, неведомо-го и опасного, с которым идёт война. Италики верили, что Марс перево-площался в зверя или птицу. Дикие звери и птицы - волк (иногда фанта-стический трехглавый), бык, дятел, конь - были священными воплоще-ниями бога. Волк пользовался особым уважением италиков. Гирпины производили свое название от волка, самнитское племя луканов полага-ло, что зовётся в честь волка. Римляне считали Ромула и Рема вскорм-ленниками волчицы, показывая у подножья Палатина "волчью пещеру". Поэты упоминали о шапках из волчьей шкуры, принятых в архаическом Лации. Указания на культ дятла можно отметить у древних писателей, рассказывающих о пицентах, умбрах, эквах, латинах. Сказания утвержа-дали, что дятел помогал волчице выкормить Ромула и Рема. Как неод-нократно отмечалось выше, быка считали священным почти все жители Средней и Южной Италии. В культах, связанных с этим животным, сли-лись религиозные взгляды как ниендоевропейского и пеласгического населения, так и индоевропейцев.
  
  Венера и Марс. Фреска 1 в.н.э. из Помпей
   "Священная весна" (лат. ver sacrum) была частью культа Марса. При грозившей им опасности италики клялись принести в жертву маль-чиков и девочек и молодняк скота, родившихся ближайшей весной. Мо-лодых животных забивали, но, само собой, массовое заклание несчаст-ных детей не производили. Их посвящали Марсу и высылали прочь, безоговорочно запрещая возвращение на родину. Звери и птицы Марса указывали уходящим в весенние походы дружинам молодёжи направле-ния их переселений.
  Бог так же незримо отправлялся на войну рядом с римскими вои-нами. Так что Марс закономерно считался божеством войны, покрови-телем воинских сил, более того, их прямым начальником, бог символи-зировал военный империй консула .
  Считалось, что Марс освящает награды, вручаемые отличив-шимся воинам. Самой престижной из подобных наград считали венок из травы (лат. corona graminea) за спасение целого войска от гибели, кото-рую собрали на месте подвига.
  В особой curia Saliorum жрецы сохраняли свяшенный жезл Рому-ла (лат. lituus), копье и двенадцать щитов, среди которых один считался ниспосланным с неба залогом непобедимости Рима, а одиннадцать ко-пий были изготовлены, чтобы злоумышленники не могли похитить под-линный талисман. Римские полководцы в начале похода касались копья и щитов и просили помощи бога. В то же время самопроизвольное дви-жение щитов считали ужасной приметой, знаменующей грядущие беды. Жреческая коллегия салиев хранила святыни, торжественно проносила их на праздниках, исполняяа старинные воинские пляски. При этом са-лии надевали пестрые туники, короткие красные плащи (лат. trabea) бронзовые панцири, остроконечный бронзовый шлем и подвешивали на перевязи меч.
  
  Веста. Любительская реконструкция
  Недопустим вопрос, какие функции Марса первичны. Как рим-ский земледелец был одновременно воином, так Марс органично соче-тал черты героя, военного вожди и доблестного защитника родины с чертами божества отромной производительной силы, дарующего уро-жай.
  Алтарь и храм Марса, расматриваемого как бога войны был со-оружен вне городских стен (померия) на Марсовом поле, ещё и потому что войску воспрещалось входить с оружием в Город. Там же после удачного завершения похода Марсу приносили в жертву коня. Счита-лось, что лошадиная кровь получает при этом магическую силу, отчего её хранили в храме Весты.
  Марсу посвятили март - первый месяц архаического календаря. Было принято перед встречей нового года изгонять старый год - Маму-рия Ветурия или "старого Марса". Именно на март приходилась боль-шая часть посвящённых божеству празднеств:
  -Equiria (27 февраля и 14 марта),
  -Quinquatrus (19 марта) - торжества освящения боевых лошадей, оружия, боевых труб, ритуального очищения двенадцати щитов-ancilia.
  -Tubilustrium (23 марта, 24 мая) - праздник ритуального очище-ния труб военных музыкантов, на следующий день "очищенными" тру-бами квиритов созывали на сходку.
  -Agonium Martiale (17 марта) - день перевода достигших совер-шеннолетия юношей в разряд взрослых,
  -Equus October (15 октября) - жертвоприношение лошади, окропление её кровью очага в Регии,
  -Armilustrium - (19(?) октября) - очищение Марсовых щитов и копья от осквернившей их во время летних войн вражеской крови по-мещение их на зимний "отдых" до следующего марта.
  Все эти празднества и обряды вполне типичны для многих вар-варских народов не только Европы, но и Азии, сопровождавших воен-ные действия сложными ритуалами и обрядами.
  
  Весталка. Фрагмент гравюры Фредерика Лейтона, 1880
  Период с марта по октябрь - не случаен. Март был началом сельскохозяйственноых работ и войн, а октябрь - месяцем окончания и порой выборов новых магистратов, которым предстояло со следующего марта с помощью Марса обеспечивать Рим пропитанием и воевать.
  Женой Марса считали богиню Нерио.
  Позднее Марса отождествят с греческим Ареем и припишут ему приключения и похождения эллинского собрата.
  Индоевропейцы-италики принесли на полуостров культ боже-ственного огня. Хотя, безусловно, религиозное почитание огня было распространено как среди неиндоевропейского, так и среди пеласгиче-ского населения Италии. Практически для каждого первобытного рода очаг был центром почитания предков. Ближе всего к очагу находилась хозяйка, кормилица, мать. Понятно, что культ Весты (лат. Vesta) не мог не занять одного из важнейших мест в римской религии . Он был очень силён в Лации, где его главными центрами являлись Ланувиум и Альба Лонга. Легенда гласит, что рексы Ромул и Нума Помпилий бе-режно перенесли из Альба-Лонги в Рим этот культ. Нума Помпилий, якобы, организовал строительство храма напротив форума -в роще на склоне Палатинского холма. Там установили алтарь, где разожгли не-угасимый огонь, который были обязаны поддерживать жрицы-весталки (лат. virgo vestalis).
  До нас дошло мало скульптурных изображений богини, к тому же все они - достаточно позднего времени. Все они представляют боги-ню богато одетой молодой, но степенной дамой с накинутым на голову покрывалом.
  Главный праздник в честь Весты (лат. vestalii) справляли 9 июня. Римлянки босиком шли в храм богини, чтобы там почтить её жертво-приношением. Их сопровождали мельники и пекари, как унаследовав-шие от женщин обязанности помола зерна. Римские ослы должны были обожать этот праздник, поскольку их полностью освобождали в этот день от работ по вращению жерновов и украшали ожерельями из нани-занных на шнур булочек.
  Посвящение в весталки носило название "захвата" (лат. captio, от сареге - "хватать"). Это означало, что для назначения жрицей Весты девочки а)патрицианского происхождения, б)без физических недостат-ков и в)от шести до десяти лет от роду вовсе не требовалось отцовское согласие. Изъятые из семьи и рода посредством жребия шесть девочек отныне подчинялись великому понтифику, замещавшему им отца.
  Юной весталке стригли волосы в атриуме храма Весты, а локоны помещали на ветви священного дерева. Затем её наряжали в длинные белые одежды и головную повязку (лат. infula), из-под которой спуска-лись косы, при жертвоприношениях скрываемые покрывалами. Добав-ляли к имени прозвище "Возлюбленная" (лат. Amata). Затем начиналось обучение жреческим премудростям.
  
  Картина Себастьяно Риччи . "Жертвоприношение богине Весте", 1718
  Служить богине предстояло в течение тридцати лет. Десятилетие отводилось на обучение, второе - на службу, третье - на наставниче-ство. Только по исключительным семейным обстоятельствам весталку могли освободить от её обязанностей жрицы. По истечении тридцати лет весталка получала право сложить сан и выйти замуж. Впрочем, это случалось исключительно редко, поскольку всякий здравомыслящий римлянин (а других и не бывало) был убеждён, что брак с весталкой добра не принесёт. Да и самой почти сорокалетней женщине, по тем временам считавшейся пожилой и, вдобавок, привыкшей к привилегиро-ванному статусу, вовсе не хотелось отказываться от свободы и благо-получия.
  А привилегии были существенными.
  Весталки были весьма богаты, так как при посвящении получали огромные подарки от своих семей, а впоследствии - щедрое государ-ственное содержание. Исключение из-под власти pater familia предо-ставляло весталке невообразимое для рядовой римлянки право завещать это имущество. Но добро умершей весталки, не оставившей завещания, возвращалось в казну республики.
  Личность весталки была неприкосновенной, отчего богатые люди передавали им на хранение завещания и прочие важные документы. Ве-сталка обладала правом выступления свидетельницей в суде.
  Оскорбитель весталки карался смертью, к примеру - пробрав-шийся под её носилками. Но весталка имела право помиловать встре-ченного преступника, которого вели на казнь (есди подтверждала клят-вой, что встреча оказалась непреднамеренной).
  Во время исполнения религиозных церемоний она пользовалась привилегией ехать на повозке по Городу вместе с rex sacrorum и тремя старшими фламинами. Если весталка шла пешком, её сопровождал лик-тор. Даже консулу полагалось уступать им дорогу.
  Ни один жрец, кроме весталки, не мог быть погребён в черте по-мерия. При общественных играх весталкам отводили почетные места. Хотя, во избежание искушений, им воспрещали посещать состязания молодых атлетов.
  
  Скульптура великой весталки. Эпоха Рим-ской империи
  Как видим, привилегии весталок были очень большими, но им соответствовали немалые обязанности. Притчей во языцех стало сохра-нение целомудрия, считающееся в наши дни чуть ли не изуверством. Ни один мужчина не имел права ночью приблизиться к жилищу весталок и даже врач, не мог войти в их атриум, для выполнения своих обязанно-стей. А в случае заболевания жрицы её отправляли к родительский дом или поручали почтенной матроне, где велось строжайшее наблюдение за лечащим весталку врачом. Иного наказания, кроме смерти, за нару-шение обета не предусматривалось. Соблазнителя забивали до смерти, с ним было всё ясно. Но как наказать грешницу? Никто не осмелился бы поднять руку даже на согрешившую жрицу Весты. Для преступницы на Злодейском поле (лат. Campus Sceleratus), расположенном в черте Го-рода (на Квиринале у Коллинских ворот) выкапывали большую могилу. Чтобы наказание формально не выглядело смертной казнью, в могилу помещали постель, зажженную лампу и небольшой запас еды: хлеб, во-ду, кувшин молока, масло. После помещения закутанной с ног до голо-вы нарушительницы обета в могилу, яму закрывали досками и засыпали землёй. Всё происходило в траурном молчании, нарушаемом только бормотанием таинственных заклинаний великого понтифика.
  Но помимо хранения девственности были и иные обязанности:
  -поддерживать священный огонь в храме Весты, совершать там тщательную уборку. На огне приносили в жертву солёную кашу из пе-ремолотых зерен (лат.mola salsa). Если огонь погасал, это считалось крайне дурным предзнаменованием и его возжигали по заверениям ан-тичных писателей исключительно трением дощечек или от искры, вы-битой соударением камней. Виновницу угасания огня сёк лично великий понтифик.
  -приносить жертвы Весте и пенатам. Великая весталка (лат. Vestalis Maxima) возглавляла коллегию жриц и получала распоряжения непосредственно от верховного понтифика. Ежегодно она и верховный понтифик совершали на Капитолии главное из богослужений, моля о благополучии Рима. Считалось, что именно этот обряд гарантирует вечность Города и незыблемость римского образа жизни.
  -хранить неведомые непосвящённым святыни и исполнять тай-ные магические обряды. Этих святынь никто не видел, было лишь из-вестно, что они помещались в кувшине.
  -приносить жертвы умершим в февральские иды.
  -раздавать "очищающий" пепел телят, вырезанных из чрева стельных коров и сожжённых в Фордицидии.
  -бросать 14 мая в Тибр со свайного моста (лат. pons Sublicius) ритуальных кукол Аргеев.
  -21 августа во время Консуалий вместе с фламином Квирина приносить жертву богу Консу.
  -помогать матронам правильно организвать праздник Bona dea.
  
  Картина Хендрика Гольциуса. "Вертумн и Помона", 1613
  Итальянские археологи с 1881 г. по 1930 г. обнаружили два ко-лодца при раскопках развалин храма Весты. Один был вырыт в эпоху этрусских рексов (7-6 вв. до н. э.), второй - в республиканскую пору. Первый, диаметром около 90 см не был внутри облицован. Рядом были обнаружены видимо покрывавшие колодец куски туфа. В колодце нашли много пострадавших в пожаре предметов. Среди них было много черепков керамики местного производства. В колодце тушили вещи, пострадавшие при пожаре или ударе молнии. Легенды сообщают, что Нума Помпилий запретил хоронить обычным порядком человека, уби-того ударом молнии. Но то же должно было касаться и вещей. Весталки взяли на себя "утилизацию" поражённых небесным пламенем предме-тов.
  Этрусское божество Вольтумна или Вельта (этр. Voltumna, Veltha) изображали двуполым, безбородым, держащим в руках фрукты. Религиозным центром Этрусской федерации стало святилище Вольтум-ны (лат. Fanum Voltumnae), находившееся близ города Вольсинии.
  
  Картина Иосифа-Бенуа Савье. "Праздник в честь богини Палес в Риме"
  Римляне, переняв во времена этрусcких рексов культ Вольтумны, именовали его Вертумном (лат. Vertumnus, от лат. vertere, превращать) . Позднее, после проникновения греческих культурных влияний в Рим, возникнет легенда о Вертумне и богине фруктовых деревьев и плодов Помоне (этрууская Туран). Влюблённый в Помону бог безуспешно до-бивался её взаимности. Он являлся Помоне в разных обличьях, в том числе - под видом дряхлой старухи, увещевавшей Помону выйти замуж за Вертумна. Помона возразила, что никогда не видела Вертумна и зна-ет, каков тот в действительности. Тут же Вертумн обернулся молодым красавцем. Обомлевшая Помона согласилась стать его женой.
  Вертумн стал символом времён года и их различных даров, рим-ско-латинским покровителем огородничества и садоводства, затем - торговли. Чаще всего его изображали как садовника с садовым ножом и плодами. На празднествах 13 августа, которые назывались вертумнали-ями, ему приносили бескровные жертвы.
  Задолго до основания Рима латины почитали бесполое божество скотоводства Палес (лат. Pales). Некоторые историки в начале 20 в. вяло пытались приписать этому культу заморское (малоазиатское, тирсен-ское) происхождение. Но индоевропеисты доказали, что в имени боже-ства содержится корень рa1- "пасти". Словом рalatium называли снача-ла пастбище, потом любое место, посвященное Палес. В разных обла-стях Апеннинского полуострова нередки названия с корнем "раl".
  Не сразу этот образ трансформировался в почитаемую по всей Центральной Италии богиню dea pastorum. В Риме также был palatium, по которому и получил название Палатинский холм, бывший поселени-ем пастухов и центром их древнейшего культа. Существовали также Реатинский и Сабинский палации.
  
  Картина Бирона ван Линда. "Фавн и Психея "
  Само собою, жители Паалатинского холма считали своей покро-вительницей Палес. В её честь учредили 21 апреля праздник Palilia (Parilia). Более того, праздник рассматривали даже как день рождения Города (лат. dies natalis Urbis Romae). Римляне украшали внутренность домов свежесрезанными ветками, укрепляли на дверях венки и гирлян-ды. Праздновали весело и шумно. Ha рассвете Палилий выметали све-жими вениками из стойл сор, производили очистительные обряды над стадами овец, окропляя водой и окуривая серой. Затем разжигали огонь. В этот праздник кровавые жертвы были запрещены. Празднующие сжи-гали приготовленную весталками смесь из крови "октябрьского коня", пепла вырезанных из чрева fordae boves и сожженных телят, бобовой шелухи. Считалось, что нет более надёжного очищающего средства (лат. februa casta). Палес жертовали просяные пирожки и кашу, молоч-ную пищу. Молились о здоровье, о благополучии в доме и хлеве, стойла и дома, об обилии трав, кормов и чистой воды, о прощении грехов и проступков. Молитвы должны были произносить четырёхкратно, потом пастуху следовало выпить молока и прыгнуть через кучу зажженной соломы. Обряд очищения огнём бытовал у многих индоевропейских народов.
  Римская богиня Фурина (лат. Furina) - один из самых загадочных персонажей римской религии. Попытки приписать культу этрусское происхождение оказались неудачными. Её имя по звучанию сближают с духами мести и расплаты Фуриями, но вполне возможно, что созвучие - случайно. Фанум Фурины находился на Яникульском холме на право-бережье Тибра.
  Фавн (лат. Faunus) - милостивый, добрый, благосклонный бог пещер, полей, лесов, пастбищ и лугов, гор. Древние авторы приписыва-ли Фавну управление в незапамятные времена Лацием, сообщали, что бог стал родоначальником многих латинских родов. Супругой-двойником его считали богиню Фауну, хотя бог не обходил своим вни-манием ни одной симпатичной нимфы. Даже смертные женщины опаса-лись любвеобильного Фавна, неодобрительно именуя его "Incubus".
  Античные писатели производили имена Фавна и Фауны от слов "помогать" (лат.favere) и "быть одержимым, пророчествовать" (лат. fando) что представляется надуманным.
  В представлениях римлян рядом с этими божествами спокойно уживался сонм местных фавнов, духов рангом пониже. Они могли бро-дить по лесам невидимыми, хотя собаки могли видеть их даже незри-мыми. Обретая видимый облик, фавны оборачивались как людьми, так и зверями, либо существами с верхней человеческой и нижней звериной половинами тела.
  
  Скульптура П.Тенерани "Флора". 1838
  Богу Фавну и духам-фавнам посвящали поля, пещеры и рощи, почитая не как человекоподобных идолов, а как тотемы природы.
  Некоторые историки и культурологи считают, "раздробление" единого персонажа деградацией культа о боге Фавне под сравнительно поздним воздействием греческих легенд о сатирах и панах. С эти очень трудно согласиться.
   Лукавые духи могли похищать детей, соблазнять неразумных женщин. И бог Фавн, и духи фавны обладали своеобразным чувством юмора, обожая пугать и разыгрывать людей, а то и насылать на них приступы "панического ужаса". Считалось, что Фавн может вторгаться в человеческие сны и превращать их в кошмары. Корень лесного пиона, действительно обладающий успокаивающим и снотворным воздействи-ем, считался отпугивающим Фавна средством, которое следует выкапы-вать исключительно ночью, "дабы дятел не выклевал глаз". Впрочем, Фавн мог давать во сне точные предсказания и полезные советы. По этой причине в рощах, посвящённых божеству, устраивали оракулы. Легенды, охотно пересказываемые античными писателями и поэтами, утверждают, что к таким оракулам ходил смотреть вещие сны рекс Ну-ма Помпилий. Потом рекс ухитрился заманить Фавна в ловушку и тот открыл Нуме Помпилию, как избегать удара молнии Йова (Юпитера).
  Фавна считали покровителем пастухов, охранителем стад от волков. Возможно, ему принадлежало прозвище Луперк (лат.Lupercus), откуда происходит название одного из самых популярных в Риме праздников - Луперкалий (лат. Lupercalia, от lupus - "волк") . 15 фев-раля в гроте на склоне Палатина жрецы-луперки, выбираемые из родов Фабиев и Квинциев, приносили в жертву Фавну козла и пса. После чего голые, лишь прикрытые козьей шкурой с ремнями из козлиной кожи в руках луперки обегали Палатинский холм. Они хлестали ремешками женщин, подставлявших руки под удары. Считалось, что это должно было обеспечить женщинам большое и здоровое потомство.
  
  Раскопки храмового сооружения Фортуны и Матер Матуты
  Помио Луперкалий, в честь Фавна справляли 13 февраля весен-ние Фавналии (лат.Faunalia) и 5 декабря - зимние. Крестьяне же совер-шали ежемесячные жертвоприношения в честь Фавна.
  Менее распространён у италиков "второй волны", например у сабинских племён, был культ Флоры (лат. Flora). Её представляли боже-ством растительности, цветения, весны, первых полевых плодов. Неко-торые италики называли месяц, приходящийся на современные апрель-май, Флоралием. Подобные божества засыпающей и пробуждающейся природы типичны для всех земледельческих народов, проживавших в странах, где сезонность природы имеет важное значение.
  Легенда гласит, что соправитель Ромула сабинянин Тит Таций поставил алтарь Флоры в Риме. Была учреждена должность жреца-фламина, отвечавшего за организацию обрядов в честь богини (лат. flamen Floralis). Скорее всего главный праздник ыв честь Флоры не был прикреплён к определённой дате, а "кочевал" в календаре (лат.feriae conceptivae) по апрелю-маю, подобно аграрным праздникам других народов. Позже его заменять Флоральские игры (лат. ludi Florales).
  Молельня (лат. sacellum) Флоры находилась на Квиринале.
  Среди римлян распространились невнятные легенды, гласящие что еще до того, как Регилльское сражение завершилось, в город на бе-лых конях въехали близнецы. Юношей-всадников окружили квириты, засыпавшие вопросами о судьбе родных и близких, бившихся при Ре-гилльском озере. Но молодые всадники молча растворились в воздухе. Затем, когда в Рим вернулись победоносные войска, диктатор сообщил, что видел этих же всадников на поле боя, и что именно их появление переломило ход сражения в пользу римлян. Постумий решил заложить храм одному из близнецов, что и было сделано. Позднее пару отожде-ствили с греческими Дисоскурами - Кастором и Полидевком. Однако, совершенно очевидно, что это местный культ, вариация общеиндоевро-пейских божеств - близнецов-всадников. Странн, однако, то, что храм посвящен единственному.
  
  Находки из храмового сооружения Фортуны и Матер Матуты. Музейная экспозиция
   2. Жрецы? Храмы?
  Безусловно, этрусские рексы осуществляли какие-то преобразо-вания в религиозной области, нацеленные на повышение их авторитета. Думается, основным принципом перемен было сосредоточение в долж-ности рекса как можно большего объёма религиозных функций, созда-ние общеримских культов, объединяющих римлян, независимо от их принадлежности к конкретному роду, строительство алтарей и святи-лищ. Но всё-таки вплоть до 6 в. до н.э. каждый род предпочитал свои святыни и культовые места общим религиозным центрам. Родовые ста-рейшины были и жрецами рода. Только окончательное складывание к середине 5 в. до н.э. коллегии понтификов дало возможность новорож-денному государству сократить влияние родовых культов.
  Выстроенный этрусками на Капитолии храмовый комплекс, несомненно, играл очень важную роль в культурно-религиозной жизни римлян, однако отнюдь не был единственным святилищем.
  
  Раскапывая территорию у современной церквушки Сант-Омобоно в центре Рима, итальянские археологи обнаружили в 1964 г. слабые остатки единого храмового сооружения Фортуны и Матер Ма-туты. На одном подиуме строители разместили две целлы для каждой из почитаемых в Городе богинь. исследователи выяснили, что храм со-оружали в два приёма. Сначала храм был возведён во второй четверти VI в. до н.э., то есть во времена вымышленного Сервия Туллия. В этих археологических слоях найдено много фрагментов керамики так назы-ваемого лаконского типа. Археологи нашли мелкие части терракотовых плит, которым этруски украшали стены храмов. На керамике выявлено типичное для этрусской архитектуры обилие животных и растительных мотивов: пышная листва и фигуры крупных кошачьих хищников (львов?). На терракотовых плитах венчающего карниза были восхити-тельные композиции - процессия колесниц, запряженных парами и трой-ками крылатых лошадей. На одной мы видим величественную богиню, опирающуюся на плечо возницы. Группа молодых копьеносцев идёт пе-ред колесницами. Большие фигуры кошачьих хищников (львов? пан-тер?), сидящих мордами друг к другу, украшали фронтон храма. Голо-вы зверей были вписаны в верхнюю часть треугольника, задние части тел и хвосты размещены в правом и левом углах.
  
  Львица из храмового сооружения Фортуны и Матер Матуты
  Затем по непонятным причинам в третьей четверти VI в. до н.э. храм разрушили до основания, тщательно выровняли строительную площадку и возвели новый храм. Он был вновь разрушен в "смутное время" изгнания из Рима этрусских царей. Его отстроят лишь в 396 г. до н.э., что выглядит крайне странно и не поддаётся объяснениям. Целый век храм находился в состоянии "недостроя" - совершенно непохоже на римлян. Неправдоподобной выглядит версия о пренебрежении к храму, поскольку он, дескать, был "этрусским".
  В объединённом храме Фортуны и Матер Матуты нашли фигур-ку львицы из слоновой кости с надписью на этрусском языке. Точное её предназначение низвестно.
  
  Крюков Д. Религиозное различие патрициев и плебеев. "Пропи-леи", М., 1854
  Маяк И.Л. Римские боги в сочинении Авла Геллия. "Вестник древней истории", 1998. No 1, сс 263-271
  Немировский А.И. Идеология и культура раннего Рима. Воро-неж, 1964
  Нетушил И.В. Луперк, луперки, луперкалии. "Филологическое обозрение". т. III, 1892-1893, сс. 57-60
  Сморчков A.M. О характере культа жреческой коллегии салиев. "Античность и Средневековье Европы". Пермь, 1996, сс.44-54
  Сморчков А.М. Положение жречества в эпоху ранней республи-ки. "IVS ANTIQVVM. Древнее право". М.,1996, No 1, сс. 42-46
  Сморчков A.M. Римское публичное жречество: между царской властью и аристократией. "Вестник Древней Истории", 1997. - No1, сc. 35-45
  Тумасов Н. Религиозно-общественные учреждения древнего язы-ческого Рима. Киев, 1880
  Циркин Ю. Б. Мифы Древнего Рима. М., 2000
  de Marchi A. Il culto privato di Roma antica. vol. 1-2. Milano. 1896-1903
  Hertzberg D. De diis Romanorum patriis. Halle, 1840
  
  
  
   33. Этрусский закат
  1. Культура Этрурии к середине 5 в. до н.э.
  2. Письменность
  3. "...предались излишествам и впали в ничто-жество..."
  4. Варвары с севера.
   1. Культура Этрурии к середине 5 в. до н.э.
  
  Гоплит из греческой колонии
  К середине 5 в. до н.э. "золотой закат Этрурии" подходил к кон-цу . Двенадцатиградье вступала в эпоху упадка. Перемещение торго-вых путей и сокращение объёмов торговли в тирренском бассейне если не сокрушили этрусское хозяйство, то нанесли ему неизлечимую рану. Греки решительно овладели торговыми путями с "металлообильной" Испанией, карфагеняне сломили испанский Тартесс и роль этрусских портовых центров транзитной торговли с крайним западом Средизем-номорья упала практически до нулевой отметки. Этруски практически потеряли Корсику. Греческим же купцам этрусские порты стали совер-шенно безразличны. Так, например, после 470 г. до н. э. эллинское свя-тилище в Грависки преобразовалось в этрусское культовое место, что указывает на добровольный уход оттуда греков.
  В середине 5 в. до н.э. владения этрусков в Кампанье подверг-лись натиску самнитских племён . Прежде взаимоотношения с горца-ми не вызывали особого беспокойства этрусков, поскольку в Лации находился их верный сателлит - "римское казачество", "Затибрская Сечь". Мост через Тибр и хорошо охраняемые дороги на юг обеспечи-вали этрускам возможность лёгкой переброски войск на юг. Но после выхода Рима из-под этрусского контроля и установления республики кампанские владения оказались отрезанными от Двенадцатиградья. Кроме всего, Рим, вынужденный во время периодических голодов заку-пать зерно у самнитов, благосклонно относился к самнитским посяга-тельствам на Кампанью и совершенно не сочувствовал кампанским этрускам. Даже более - римлян вполне устраивала усиливющаяся эми-грация умелых этрусских ремесленников из становящейся опасной Кам-паньи в Рим.
  В такой ситуации этруски, которые и прежде успешно сочетали торговлю с пиратством, сделали морской разбой (раз уж нельзя торго-вать!) главным морским промыслом. В этом их поощряли карфагеняне, справедливо усматривавшие в греках своих конкурентов. Пирги, порт города Цисра стал настоящей пиратской базой. Это вызвало естествен-ное раз
  
  Этрусские воины
  дражение греческих колонистов. В 452 г. до н.э. сиракузцы сна-рядили антиэтрусскую морскую экспедицию. Греческая эскадра; почти вытеснила этрусков с Корсики, прошла вдоль побережья Этрурии и за-няла о.Эталию (Эльбу). Это не уничтожило ни этрусского пиратства, ни карфагено-финикийского каперства, однако с этого времени Сиракузы стали главной силой, сдерживающей этрусков и Карфаген.
  Потеря влияния на Тирренском побережье заставило этрусков переориентироваться к середине 5 в. до н. э. в северо-восточном направлении - в сторону долины р.По и Адриатического побережья . Это позволило в значительной степени смягчить кризис. Стремительно выросли объёмы сухопутной торговли с племенами заальпийской Евро-пы - Центральной и даже Северной . Через перевалы Сен-Бернар и Бреннер изделия этрусских ремесленников (посуду, ткани, оружие и разнообразную домашнюю утварь) доставляли на территорию совре-менных Австрии, Швейцарии и Югославии. Оттуда способом переда-точной торговли по цепочке этрусские товары двигались далее по маршрутам:
  -Австрия-Германия-Польшa,
  -Австрия-Германия-юг Скандинавии,
  -Швейцария- Франция-Британия,
  -Югославия-Венгрия-Украина и Крым.
  Таким образом, говорить о быстром упадке этрусского общества в середине 5 в. до н.э. не приходится. Могущество Этрурии иссякало постепенно. Его усугубляла неспособность этрусских городов-государств объединиться, В Этрурии никогда не было даже тени того патриотизма и стремления к господству, которые пронизывали всю жизнь римлян. Сыграло свою роль социальное расслоение, сопровож-давшееся быстрым ростом богатств и полным падением нравов мень-шинства одновременно с бедностью и дезорганизацией большинства .
  Общий кризис хозяйственной и социальной жизни отразился и на культуре этрусков. До этой поры происходила мощнейшая эллинизация культуры этрусков, как материальной, так и духовной. Этруски жадно впитывали греческие технологии, бытовые привычки и обычаи, сюжеты мифов и элементы религиозных культов. "С середины VI в. до середины V в. до н. э. греки в большом числе посещают этрусские города, порою даже оседают в них, основывая ремесленные мастерские. Контакты между представителями двух народностей в этот период настолько ин-тенсивны, что в этрусский язык входит целый ряд греческих терминов - обозначений бытовых предметов (греческих сосудов необычной для этрусков формы). Вторая половина V в. - IV в. до н. э. характеризуется ухудшением этрусско-греческих отношений. Враждебные действия между этрусками и городами Великой Греции на суше и на море приво-дят к изгнанию эллинов из Этрурии. Несомненно, и в этот период имели место спорадические контакты. В частности, можно указать на непро-должительную деятельность греческих мастеров в Тарквиниях, распи-савших ряд гробниц. Однако из бытовой лексики совершенно исчезают в этот период греческие термины" .
  
  Золотое ожерелье
  Среди итальянских исследователей до сих пор в ходу предполо-жение Дж. Кампореале о "вульгаризации" этрусками греческой культу-ры этрусками. Он объяснял отличия этрусских копий от греческих ори-гиналов невежеством этрусских подражателей. Не знавшие греческого языка и не улавливавшие глубинного смысла греческих культурных яв-лений этруски, якобы, вульгаризировали элементы греческой культуры, низводя их до уровня быта. Отечественный исследователь Е.В.Мавлеев также солидарен с гипотезой "вульгаризации", усиливая её ссылками, как неразвитость этрусского общества и примитивность этрусского ду-ховного мира, так и указаниями на начало общего кризиса этрусского общества.
  С нашей точки зрения теория "вульгаризации" не отражает необычайно высокого (даже в условиях кризиса) уровня этрусской куль-туры по сравнению с культурой окружавших этрусков италийских пле-мён .
  В середине 5 в. до н.э. этрусские ювелиры продолжают изготав-ливать множество выдающихся предметов роскоши из серебра, золота, янтаря и слоновой кости.
  Часть ювелирных изделий относится к категории, во все времена снисходительно именуемой мужчинами "безделушками" (кольца, серь-ги, ожерелья, браслеты, подвески и пр.). Другие имеют вполне утили-тарное предназначение.
  К сугубо декоративной продукции мы относим женские украше-ния, маленькие бутылочки из цветного стекла для благовоний и косме-тики, украшенные золотыми подставочками.
  
   В целом признавая за этрусскими дамами хороший вкус, следует одновременно отметить некоторое излишество в использовании юве-лирных украшений. Тиара на голове, в ушах - серьги с цветными под-весками, на плечах - дискообразные застежки, на руках - пышные брас-леты и массивные кольца, это поизводит впечатление избыточности, тя-желовесности.
  
  Украшение для ушей
  
  Подвеска
  
  Серьги в форме вино-града, найденные в гробнице г. Вульчи
  Этруски очень любили полые подвески, носимые на ожерельях, подвязываемые к плечу или спускаемые на лоб. Эти украшения в каче-стве амулетов носили не только взрослые, но также дети из почтенных семей, не достигшие совершеннолетия (лат. bulla aurea). Более того, иногда подвески надевали на домашних животных. В итальянских музе-ях можно видеть множество таких подвесок. Большая часть - золотые, с превосходной чеканкой.
  К произведениям ювелирного искусства, предназначенным для практического применения, мы относим серебряные и золотые чаши и кувшины, многообразные зеркала, шкатулки разного размера и резные гребни.
  Но не только...
   2. Письменность
  Раскопки в этрусском городе Пирги (порт города Цисра), нача-лись в 1958 г. Итальянские археологи в 1961-1964 гг. подтвердили ги-потезу о том, что, что первоначальное укрепление было основано на этом месте греками и лишь позднее этруски из Цисры сделали его своим портом. 8 июля 1964 г. экспедиция Массимо Паллотино приступила к работе на месте расположения этрусского храма. И в полдень с внешней стороны храма они внезапно открыли тайник, где лежали три тонких таблички из золотой фольги, свернутых в трубки .
  Когда таблички бережно развернули, отчистили от земли, то увидели выдавленные на золоте буквы. На табличках по краям имеются отверстия диаметром 2-4 миллиметра от гвоздей, которыми те были прибиты у входа в храм. Что любопытно, восемнадцать бронзовых гвоздиков толщиной в три миллиметра лежали внутри свернутой пла-стинки с этрусским текстом в шестнадцать строк, а внутрь пластинки с коротким этрусским текстом поместили одиннадцать гвоздиков диамет-ром в два миллиметра.
  
  Пластины из Пирги
  
  "Марсилианская азбука"
  Таблицы датировали первой половиной 5 в. до н.э. Надписи ока-зались в изумительной сохранности. На первой таблице шириной около десяти сантиметров и высотой около двадцати виднелась надпись из 40 слов в 11 строк на карфагенском варианте финикийского языка. На вто-рой, почти тех же размеров, был нансён шестнадцатистрочный этрус-ский текст из 36 слов. Девять строк, написанных по-этрусски находи-лись на третьей пластинкеи содержали шестнадцать слов.
  Находка сразу же вызвала у лингвистов вспышку оптимизма - неужели долгожданная билингва, вроде знаменитого Розеттского камня,
   позволившего прочесть египетские иероглифы?! Разочарование не заставило себя долго ждать - надпись на финикийском языке не уда-лось понять, а этрусские надписи не дословно соответствовали фини-кийским. "Подобно некоторым другим древним билингвам, форма и по-следовательность изложения обеих частей не вполне тождественны, что в данном случае, очевидно, объясняется коренным различием синтакси-ческого строя этрусского и финикийского языков и наличием в каждом из них уже "застывших" специфических формул. Это обстоятельство существенно затрудняет использование финикийской версии как ключа для понимания этрусского текста. Интерпретация последнего оказалась поэтому несравненно более сложной, чем можно было предполагать, и, несмотря на усилия ряда виднейших специалистов, понимание многих его мест остается сомнительным" .
  
  1. 2. Ожерелье. Археологический му-зей в Неаполе
   Общий смысл карфагено-финикийского текста о посвящении правителем города Цисры даров богине Уни выглядит приблизительно так: "Тефарий Велиана (Тиберий Велиан), правитель города Цисры (Цэре) соорудил и богине Астарте подарил место святое это в третий год своего правления в месяц погребения божества за то, что Астарта возвела слугу своего в цари. И стоять изваянию богини в храме столько лет, сколько звезд на небе". Подчеркнём - это общий смысл, у различ-ных переводчиков детали отличаются:
  -"Священное место и храм владычице Юноне-Астарте соорудил правитель Тиверий Велиан, принеся жертву, даровав здешнему святи-лищу это подношение правителя, как она определила. Три года испол-нилось в октябре, в день погребения, как она избрала "раба своего" на правление. Статуи же этой годы пребывания в этом храме да будут как звезды".
  -"...И годы статуи божества в доме его -подобны годам звезд этих",
  -"...И годы статуи божества в храме своем, эти годы подобны звездам",
  -"...Годы статуи божества в храме своем являются годами, по-добными звездам этим",
   и т.п.
  Исследователи утверждают, что этруски некоторое время ис-пльзовали силлабическое (от греч. syllabe - слог) письмо, в котором зна-ком (силлабемой) передавали звучание последовательностей согласных и гласных фонем или одних гласных (чаще звучание открытых слогов): ci, са, си, се, zi, za, zu, ze. Скорее всего эти силлабы - смутный отголо-сок микенского влияния на Италию в 13-12 вв. до н.э. Употребление слоговой системы письма было вялым и продолжалось с 8 в.до н.э. по 6 в.до н.э., когда алфавитная письменность, став общеупотребительной, вытеснила силлабическую.
  Итак, этруски создали алфавитную письменность в середине седьмого века до новой эры. Самый древний образец этрусской азбуки дошёл до нас на маленькой табличке из слоновой кости, найденной в Марсилиане. На ней начертаны двадцать две буквы финикийского про-исхождения и четыре - греческого (также финикийского происхожде-ния). Марсилианский алфавит был получен, несомненно, от греков - эв-бейцев из Кум. Вряд ли при этом сыграло роль соприкосновение куль-тур и религий, скорее причиной заимствования стали хозяйственные, торговые контакты. Когда Этрурия стала ввозить и вывозить большое количество товаров и потребовалось вести учёт товара и составлять его описи, тогда и произошло заимствование алфавита.
  
  Музей в Загребе
  Само, собою никто и никогда не хранит приходно-расходных книг, когда они устаревают. Поэтому хозяйственные записи этрусков до нас не дошли. Зато сохранились надписи в гробницах, на хозяйственных предметах, на атрибутах власти и религиозного культа .
  Умение читать и писать было для 7 в. до н.э. было всесьма ред-ким, зачастую становящимся залогом успеха в жизни. Этруски, возмож-но, поначалу рассматривали писца как носителя магической силы, наде-ляемого государством или господином особыми полномочиями и при-вилегиями. Такое отношение к грамотным людям было типично для во-сточной цивилизации. Писцам в качестве образца передавали особые алфавиты-эталоны. Как раз таким является Марсилианский алфавит.
  Но в 5 в. до н.э. письменность настолько распространилась, что около 550 г. до н.э. возникли так называемые практические алфавиты. Они включали всего 21 букву (а, с, е, w [digamma], z, h, [th], i, k, 1, m, n, р, S, q, r, s, t, u, S [х], [ph], [х = kh]), с добавочной "f". Гласной "о" не было, также из алфавита достаточно рано ушли глухие согласные "b", "g" и "d", а также согласные "q" и "j". Некоторые итальянские истори-ки настаивают, что у этрусков были три местных варианта алфавитов: южный (округа Цэре и Вей), центральный (Вульчи, Тарквинии и Вольси-нии) и северный (Кьюзи, Ареццо, Фьезоле, Вольтерра).
  Безусловно, есть и другие:
  -на монетах и игральных костях,
  -на зеркалах,
  -на приношениях божествам,
  -на свинцовых шариках для пращей,
  -на бронзовой модели печени из Пьяченцы,
  -на гончарных изделиях. Надписи-посвящения на вазах содержат имя дарителя в родительном падеже ("[собственность] Ларта", "[соб-ственность] Мамеркуса Арте" и т.п.),
  -на свинцовом диске Мальяно со спиралевидной надписью 5 в. до н.э., содержащей более восьмидесяти слов,
  -на пограничном камне близ Перуджи (контракт между их вла-дельцами двух земельных участков об их разделе ста тридцати слов в сорок шесть строк. Его датируют 2 в. до н.э., однако алфавит относят к середине 5 в. до н.э). Особое место занимает надпись на Капуанской че-репице размером 62х49 см., датируемая 5 в.дон.э., состоящая примерно из трёхсот слов, выполненная бустрофедоном в шестьдесят две строки. Археологи обнаружили её в 19 в. и сразу установили, что это - отрывок широко распространенного в Этрурии священного текста. Группировка текста по десяти разделам указывает на то, что перед нами десять меся-цев лунного календаря с соответсвующими им религиозными ритуала-ми. Возможно, перед нами некое подобие современных церковных "напоминалок" верующим об обязательных церемониях. Массимо Пал-лоттино считал эту надпись не просто важнейшим памятником этрус-ской письменности, но ещё и укзывающим на высокую степень этрус-ского влияния в Кампанье.
  
  "Загребский текст"
  Всё так. Но, увы, эти надписи ограничены крайне узким кругом тем.
  Основная же масса текстов на самые разные темы (бытовые, служебные, учебные, личные и пр.) размещалась на (воспользуемся со-временным термином) "временных носителях". Этруски пользовались собыми "записными книжками" - деревянными вощеными табличками, которые могли быть "одностраничными", или "блокнотными", состоя-щими из нескольких дощечек. "Блокнотные" таблички держали при письме развернутыми на коленях. По мере необходимости писали на на воске стилусом всё, что нужно, через некоторое время заглаживали по-верхности и наносили на неё новые записи. По очевидным причинам ни один из таких текстов до нас не дошёл.
  
  
  Но "мы можем быть уверены, что дошедшие до нас надписи, сделанные на долговечных материалах, также далеко не полностью представляют этрусскую письменность, и остается открытым вопрос, как этруски использовали свою грамотность" . Для того, чтобы сохра-нить информацию на долгое время, этруски использовали свитки (лат. volumen). Для этого требовалась длинная полоса льняной ткани. По-скольку чернила на ткани расплываются, льняную поверхность прихо-дилось тщательно разглаживать и пропитывать особыми растворами. Для записей использовали с величайшей тщательностью заострённые и расщеплённые тростинки. Предположение о применении для письма гусиных перьев не доказано. Крайне сложной задачей оказалось изобре-тение красных и чёрных чернил, не сильно расплывающихся на ткани. Чернила наливали в особые сосудики буккеро с узким горлышком. Ино-гда чернильницы делали в виде петуха с написанным на боку алфави-том. Свитки хранили аккуратно свернутыми в ящиках, надёжно защи-щающих рукопись от злейших врагов культуры... от мышей. При всём уважении к достижениям этрусков трудно считать рулон достаточно дорогой льняной ткани оптимальным способом фиксирования, хранения и передачи информации.
  С этим способом письма связана захватывающая история "За-гребской мумии". Непонятно как одна из этрусских льняных книг уго-дила в Египет, где местные жители применили её в качестве бинтов в их любимейшем занятии - мумификации трупа. Путешественник 19 в. ку-пил мумию у арабских грабителей гробниц, привез в Австро-Венгрию. Впоследствии Югославия унаследовала её вместе с другими экспоната-ми музея г. Загреб.
  Когда на бинтах мумии обнаружили этрусский религиозный текст из примерно 1200 слов с описанием ритуалов, предписанных на определённые дни, большинство историков объявили находку "Льняной книги" (лат.Liber linteus) или "Книги Загребской мумии" подделкой. По их мнению, письмена сохранились противоестественно хорошо. В настоящее время отдельные критики всё ещё подвергают сомнению подлинность "Загребского текста". Признающие подлинность Liber linteus датирют текст 2 в. до н.э., но алфавит, которым она написана от-носят к середине 5 в. до н.э.
  
  Изображение на краснофигурной греческой чаше. Крайний справа из четырех пирующих мужчин изображен играющим в коттаб.
  Даты в Книгe Загребской мумии" указаны неясно, как и названия месяцев. Чуть более определённые версии были предложены специали-стами-языковедами при истолковании молитвы Нептуну: -"О, бог Нептун, к тебе, благородный, обращаюсь в ... (далее, возможно, обозан-чено место моления) с трижды тремя подарками в виде молодого вина (которое находится) в ..., в ... и в ... соответственно, а также в виде ка-ши, от имени братства ... и от нашего (?) сообщества". Всего лишь до-гадки, возразит скептик и будет прав. Но гипотезы вполне заслуживаю-щие права на существование. Зато окончание молитвы вообще не под-даётся даже догадкам. Возможно, там содержатся некие посулы боже-ству и просьбы о его благосклонности? Большинство историков, при-нимающих такое толкования молитв, указывают на сходство ритуала с теми обрядами, что практиковались у оско-умбрских соседей этрусков и объясняют это сходство тем, что этрусские верования впитали в себя наследие их оско-умбрских предков.
  "Дошедшие до нас памятники и все, что мы узнали об этрусках, говорят о том, что этруски были известны в античности в первую оче-редь благодаря своей религиозной литературе. В этом контексте упоми-нания об этрусках встречаются чаще. Мы знаем о Libri Tagetici и Libri Vegoici, содержащих откровения Тагеса и Вегойи, о Libri Haruspicini и Libri Figurales, повествующих о прорицании; о Libri Rituales, содержа-щей регламент отправления обрядов, а также информацию о ритуаль-ном членении времени и пространства. Но ни эти письменные труды, ни памятники не раскрывают нам особенности уклада жизни этрусков. Мы не знаем, были ли у этрусков писаное право, соглашения, администра-тивные нормы, коммерческие реестры и контракты и т. д. Нельзя отри-цать, что этот дисбаланс в содержании письменных памятников, воз-никший то ли случайно, то ли нет, повлиял на наше суждение об этом народе: мы слышим лишь слабое, возможно, искаженное эхо живого го-лоса этрусков" .
  Практически всегда этруски писали бустрофедоном: первую строку справа налево, вторую - слева направо, третью - опять справа налево и т.д. Слова при этом не отделяли друг от друга. Впрочем, из-редка слова разделяли одной, двумя, тремя и (очень редко) четырьмя точками. Нельзя объяснить, зачем ставили точки в середине слов.
  Латины произвели свой алфавит не от греческого, а от этрусско-го.
   3. "...предались излишествам и впали в ни-чтожество..."
  Общеизвестна любовь греков к различного рода состязаниям, прежде всего - спортивным. Этруски пристрастились к такому время-провождению не меньше эллинов. Спортивные и домашние соревнова-ния и игры стали потребностями не только отдельной личности, но этрусского общества в целом.
  
  Танцоры и музыканты. Деталь фрески ок. 480-470 до н. э. "Гробница Леопардов" в Тарквиниях
  Крупнейшие из игр получили название Троянских и справлялись с 7 в. до н.э. Но связь состязаний с Троянской войной была придумана сравнительно поздно, для того, чтобы как-то объяснить забытый смысл названия: слово "truia" обозначало как танец вооруженных воинов так и место, где его исполняли .
  Античные сочинители приписывают рексу Луцию Тарквинию Приску строительство деревянных сидений для зрителей, посещающих бега лошадей и кулачные бои, проводимые приезжими из Этрурии бор-цами. Но если в Риме это было бледным подражанием порядкам в мет-рополии, то в этрусском Двенадцатиградье зрелища поражали пышно-стью и размахом. На стенах гробниц этрусские художники охотно и увлечённо изображали скачки лошадей, прыжки в длину с зажатыми - по греческому обычаю - гирями в кулаках, метание копья, метание дисков, бои с обмотанными ремнями кулаками, бег и ходьбу.
  Этруски были не только заядлыми болельщиками. С неменьшей охотой они смотрели на выступления бродяxих жонглёров, девушек-акробаток и дрессировщиц обезьянок и собак. "В гробнице Жонглеров девушка балансирует с зажженной жаровней для благовоний на голове, а юноша стоит наготове с диском или мячом в руках. Они исполняют свой номер под аккомпанемент флейтиста, под эту же музыку танцует женщина в яркой одежде и с нарумяненными щеками" .
  С 5 в. до н.э. этруски заимствовали у греков шутливую застоль-ную игру в коттаб. Специально для неё ремесленники изготавливали бронзовые подставки с тяжелым круглым основанием и вертикальным тонким стержнем высотой до двух метров. Приблизительно на на сере-дине шеста закрепляли большой диск. На верхушке балансировал вто-рой, меньший по размеру. От игрока требовалось так плеснуть в верх-ний диск недопитым вином из чаши, чтобы он свалился на нижний. По-скольку играть начинали, захмелев, задание восе не представляется простым.
   Сцена пира. Гробница в Цисре (Цэре)
  Этруски с азартом играли в кости, которые совершенно не отли-чались от современных. Очки на их гранях точно так же ообозначали точками. На стене "Гробницы рельефов" удалось рассмотреть модель игровой доски и для хранения фишек и костей. На одном из поздних зеркал изображены мужчина и женщина, сидящие за игровой доской. Одна из надписей от лица женщины гласит: -"Думаю, что выиграю". "Надеюсь!" - написано рядом с мужчиной.
  О высочайшем уровне развития в Этрурии музыкального, танце-вального и песенного искусств написаны десятки диссертаций. Любовь этрусков к музыке была отмечена самыми первыми этрускологами. Они указывают, что богатые музыкальные традиции были перенесены с во-стока тирсенскими предками этрусков, вместе с многочисленными ин-струментами: струнными, духовыми, ударными .
  Особенно популярной считалась флейта. Греки ехидно замеча-ли: этруски, дескать, не только устраивают кулачные бои под флейту, но даже выманивают сурков из нор, месят тесто и секут прислугу. Ду-мается, здесь явственно сквозит зависть к непревзойдённым этрусским мастерам игры на двойной флейте, блиставшим на кухне (действитель-но, это было) и пирах, на играх, на военных парадах и религиозных празднествах. Но распространены были и флейты с одной трубкой, по-хожие на современные. Флейтистов часто рисовали изображали с фор-беями - полосками ткани или кожи, прижимающими губы к мундштуку
  
  Хижина Гальштатской археологической культуры. Реконструкция в музее Аспар ан дер Цайя, Австрия
  Часто флейтистам подыгрывали на лире. Пожалуй, этот инстру-мент можно считать рекордсменом по темпам эволюции. Её форма су-щественно изменялась за считанные десятилетия, хотя при этом на лире всегда оствались не менее семи струн, по которым ударяли удерживае-мой правой рукой пластиной. Странно, однако нет ни одного свидетель-ства о том, что этруски пели под аккомпанемент лиры! Не найдено ни одного изображения этрусских певцов!
  Бывало, музыканты во время исполнения мелодий пританцовы-вали, но чаще всё-таки вместе с ними выступали профессиональные танцоры, иногда отщёлкивавшие ритм кастаньетами. Особым жанром, очень распространённым среди ocко-умбрских предков этрусков и их соседей, были военные пляски, исполняемые с оружием. Конечно, мно-гочисленными были обрядовые танцы, а также народно-бытовые. Тан-цевали группами, парами или поодиночке. К сожалению, мы никогда не услышим этрусских мелодий, или хотя бы их ритма, но искусствоведы предполагают, что их размер был трехдольным. То есть этруски испол-няли что-то подобное римскому трипулию, когда танцоры трижды при-топывали, отбивая по земле такт.
  В Этрурии не обнаружено ни одного театрального здания и нет ни одного свидетельства драматического искусства. Хотя, судя по рос-писям на стенах гробниц, этруски отлично знали о существовании теат-ра у греков.
  Неотъемлемой чертой этрусской культуры была традиция пиров. Пиршества происходили в помещениях, под навесами и под открытым небом. Греков очень удивлял этрусский обычай устраивать пиршества дважды в день. А присутствие женщин, возлежащих на ужинах среди пирующих или сидящих рядом с ложем, вообще повергало эллинский мир в недоумение.
  Большую часть пищи этруски брали руками, но использовали также ложки и ножи. На столах находились разнообразные керамиче-ские и металлические сосуды. Бронзовые жаровни ставили на буфеты, зал освещали дорогими по тем временам свечами в бронзовых канде-лябрах. На стенах развешивали ожерелья и венки. На росписях мы ви-дим под ложами мы часто видим домашних собак и кошек, залетевших снаружи птиц, подбирающих крошки. Сцены пиршеств неизменно ис-полнены оптимизма и веселья.
  Богатые этруски могли быть заядлыми охотниками. Разумеется, в 5 в. до н.э. охота на птиц, зайцев, оленей, кабанов совершенно перестала быть отраслью хозяйства, превратившись в развлечение. Охотники от-правлялиь как конными, так и пешими. Охотились с пращой, с луками и копьями, а на крупную дичь - даже с топорами. Свора собак загоняла животных в сети.
  Небольшие весельные лодки предназначались для рыбалки на реках, озёрах и в море. Рыбу гарпунили, забрасывали в воду леску с крючком.
  Впечатление безмятежного счастья, производимое культурой этрусков, тем более сильно, что мы знаем - именно в это время через Альпы переваливали толпы свирепых дикарей.
  
  Пекарня Гальштадской археологической культуры. Реконструкция в музее Аспар ан дер Цайя, Австрия
   4. Варвары с севера.
  "Обычно появление кельтов связывают с началом периода, ко-торый археолоrи называют эпохой железа (примерно 800 rод до н.э.). Это очень условная археолоrическая дата, поскольку уже с конца эпохи бронзы территория от Центральной Франции до Боrемии указывает на некую общую материальную и духовную культуру, проявлявшуюся в керамике, изделиях из металла и похоронных обрядах. В этих apхео-лоrических находках следует усматривать следы первых кельтов, так как принято считать, что эволюционные изменения в протоистории про-исходили на протяжении очень длительноrо времени и что кельтская цивилизация обнаруживает свои истоки во второй половине 11 тысяче-летия. На те же выводы наводит и изучение языков .
  
  Кельтские воины 8- 6 вв. до н.э.
  С началом употребления железа сложилась так называемая гальштатская археологическая культура носители которой были в 8 в. до н. э. одновременно носителями протокельтского языка. По неясным причинам эта культура, носители которой достигли весьма высокого уровня производства и приблизились к порогу цивилизации, развалилась в конце 6 в. до н.э.
  О причинах этих перемен глубокомысленно и бездоказательно гадают историки: взрывообразная иерархизация структуры общества? упадок торrовли? межплеменные территориальные конфликты?
  Осмелимся выдвинуть собственную нипотезу, которая если не убедительнее остальных, то во всяком случае не хуже. Носители гальш-татской культуры создали социальную систему, достаточно сложную для того, чтобы один из её элементов сам начал приобретать системо-образующие свойства .
  В 6 в. до н.э. часть племён - носителей гальштатской культуры сплотилась, испытала непонятного рода внутренние перемены хозяй-ственного, общественного и культурного характера и перешла в новое качество. Приблизительно тогда же некоторые кельтские племена под-вергись влиянию греков, финикийцев и этрусков.
  Возникла общность, которую археологи называют носителями латенской культуры, а историки - кельтами и галлами. Эта общность, используя достигнутое над соседями превосходство, начала поглощать и ассимилировать соседние племена. Кельты стремительно распростра-нились по территории современных Франции, Бенилюкса, Швейцарии, Австрии ФРГ и Великобритании.
  
  Галлы 5 в. до н.э.
  Как обычно, древние авторы не сдерживали фантазии, предлагая версии происхождения кельтов. например: -"...в древности в Кельтике царствовал, как говорят, выдающийся муж, у которого была дочь сверхъестественного роста, значительно превосходившая всех красо-той. От связи с Гераклом она родила сына Галата, который значи-тельно превосходил своих соплеменников и душевной доблестью и те-лесной силой. Возмужав и унаследовав принадлежавшую его предкам власть, Галат овладел многими сопредельными землями и совершил великие военные подвиги. Прославившись своей доблестью, он назвал подданных от своего имени галлами, а от них и вся страна стала называться Галлией.
  Галлию населяет множество племен различной численности, самые большие из которых насчитывают почти двести тысяч человек, а самые малые - пятьдесят тысяч... Из-за нарушенного смешения воз-духа, вызванного чрезмерным холодом, здесь не изготовляют ни вина, ни масла. Поэтому те галлы, которые лишены этих плодов, изготов-ляют из ячменя напиток называемый "пиво", а также пьют жид-кость, которая образуется после промывания медовых сот. Будучи неуемными пьяницами, они злоупотребляют неразбавленным вином, которое привозят купцы, вожделенно пьют этот напиток без всякой меры и, опьянев, впадают в сон или в буйство.
  На запястьях и на предплечьях они носят браслеты, на шее - толстые кольца из чистого золота, а кроме того носят большие перстни и золотые панцири. Роста галлы очень высокого, тела у них нежные и белые, а волосы русые от природы, причем этот естествен-ный цвет они стараются усилить еще более с помощью искусственных средств. Поэтому галлы очень часто моют волосы известковым рас-твором и зачесывают их ото лба к макушке и шее, напоминая таким образом видом своим сатиров и панов.
  
  ...Некоторые из них презирают смерть настолько, что устрем-ляются навстречу опасностям обнаженными, в одном только поясе. На войну они ведут с собой и свободных слуг, которых набирают из бедняков и используют в сражениях как возничих или оруженосцев. Вы-строившись к бою, галлы имеют обыкновение выходить перед строем и вызывать храбрейших из противников на поединок, потрясая оружи-ем и устрашая врагов. Убитым врагам они отрубают головы и веша-ют их на шеи своих коней, а окровавленные доспехи врагов передают слугам и увозят военную добычу, распевая боевые песни и победный гимн. Одежду галлы носят замечательную: хитоны, выкрашенные во всевозможные цвета и расшитые; штаны, которые они называют "браки"; плащи с пряжками, зимой - полосатые, плотные, летом - легкие, в частую клетку и пестрой окраски" .
  Следует также отметить, что уже античные писатели предлагали множество порождённых их необузданной фантазией объяснений назва-ний "кельты" и "галлы".
   Греческие сочинители вообще запутались, то описывая кельтов и галлов, как различные народы живущие на разных берегах Рейна, то считая эти названия синонимами. Согласно одной из фантастических версий, галлов (греч. Γαλάται) прозвали из-за "молочной" белизны (греч. γάλα - "молоко").
  Было мнение, что римляне прозвали заальпийские племена гал-лами не то в насмешку (лат. gallus - "петух"), не то за привычку варва-ров украшать свои шлемы петушиными перьями.
  В настоящее время прочно утвердилось мнение, что keltoi, galatai и galli - разные формы одного и того же названия. Возможно, это слово - германского происхождения и означает "чужак", как германцы, подобно прочим первобытным народам, обозначали иноязычных сосе-дей.
  
  Перед походом
  В 5 в. до н.э. население приальпийских областей резко возросло. Демографическое давление усилилось. Как всегда в подобной ситуации решение проблемы путём интенсификации производства было отложено на последнее место (кому же в здравом уме хочется больше работать?). Тем более, что никакие изменения в жизни кельтского общества не со-провождались "появлением ... примитивных рынков и ремесленных то-чек... Подчеркнуто сельский образ жизни rаллов объясняет их значи-тельное отставание в урбанизации..." Сокращение населения путём междоусобных войн казалось куда более приемлемым способ преодо-ления кризиса. Но ещё привлекательнее выглядел вариант экспансии в Боrемию и Венrрию, а также в заальпийские земли. "Демоrрафический скачок у кельтских народов, их экономика, основывавшаяся не в по-следнюю очередь на войне, их экстенсивное сельское хозяйство ... яв-лялись факторами, которые заставляли их постоянно раздвиrать rрани-цы своих земель. Этот поиск никоrда не приводил к основанию настоя-щих колоний, как то было у rpeков и финикийцев. Причина проста: rал-лы не располаrали метрополиями, которые моrли служить отправной точкой по отношению к сети колоний, всеrда привязанных к материн-ской земле. Либо rалльские миrрирующие народы начинали простую центробежную экспансию, либо они окончательно покидали места cвoero происхождения. В большинстве случаев эти миrрации были ча-стичными и, вероятно, носили характер ver sacrum ("весна священная") латинское выражение, обозначающее ритуально обставленную, посвя-щенную Марсу миrрацию каждоrо новoro поколения, которое должќно было, как правило, силой завоевать себе новую страну" .
  
  Нападение кельтов на этрусков
  Сплоченность галлов была весьма слабой и, по-видимому, про-являлась исключительно в релиrиозной сфере. Масштаб вторженияй за-ставлял кельтские племена заключать союзы - только так было возмож-но составить достаточно мощные войсковые соединения. Эти соедине-ния для успешного управления ими переходили под командование вы-борного вождя, прсолавившегося наибольшими полководческими даро-ваниями. Происходили типичные для эпохи военной демократии изме-нения, возвышались военные вожди, окружавшие себя дружинами и и присваивавшие военные и политические полномочия чуть ли не монар-хического типа. Поскольку в условиях миrраций война не прекращалась, военный вождь превращался в судью, священника, администратора и полководца в одном лице.
  Дружинники поражали отвагой и были по уверениям Диодора неплохо вооружены: -"Оружие [у них вот какое]. Щиты (греч. Θυρεός) - высокие, в человеческий рост, с особыми украшениями, на некоторых из которых выступают также искусно изготовленные медные изоб-ражения животных и не [только] для красоты, но и для большей надежности. Шлемы - медные, с большими выступающими вокруг ча-стями, благодаря чему носящие их выглядят исполинами: к некоторым из шлемов приделаны рога, к другим - чеканные протомы птиц или четвероногих животных. [Боевые] трубы у них необычайные и варвар-ские: трубя в них, издают грозные звуки, напоминающие грохот сра-жения. Панцири - железные, кольчужные, однако некоторые полага-ются только на данную от природы силу и сражаются обнаженными. Вместо короткого меча (греч.ξίφος) они сражаются длинным ме-чом(греч. σπάθη), который носят, подвесив на железной или медной цепи к правому бедру. Некоторые носят поверх хитона украшенный золотом или серебром широкий пояс. Впереди себя они выставляют копья, которые называют "ланцеи", с железными наконечниками дли-ной в один локоть и более, а шириной - чуть менее дипалесты (15,5 см). Мечи (греч. ξίφν) у них не меньше, чем дротики у других [народов], а наконечники у дротиков больше, чем мечи. Некоторые из них выкова-ны прямыми, а некоторые - извилистыми по всей своей длине, чтобы не только наносить режущую рану, но и разрывать тело и при извле-чении копья разрывать рану [еще более]" .
  
  Кельтский вождь против греческого гоплита
  Галльские воины чем далее, тем более бродяжничали и воевали вдали от дома и семьи. Обычно они уходили в марте, когда подсыхали дороги и воевали до октябрьской распутицы. Но бывали походы, длив-шиеся по несколько лет. С одной стороны, это вырабатывало чувство братства, боевого товарищества, удивительную сплоченность у людей, живших и бившихся бок о бок. Нередкими были случаи, когда остатки разбитого отряда предпочитали спасительному отступлению гибель вслед за уже павшими товарищами. С другой стороны, в оторванных от женщин отрядах галлов процветали мерзостные гомосексуальные из-вращения. Галлы также заслужили репутацию необузданных буянов, склонных любое недоразумение доводить до дуэли. Склонность к пьян-ству усугубляла этот порок. "Античные авторы постоянно критиковали кельтов за то, что они не разбавляли концентрированное вино того вре-мени. Смысл был в том, чтобы не разбавлять и пить так, чтобы упиться до полусмерти как можно быстрее. Это было одной из причин, по кото-рой этих людей считали варварами" .
  
  Галлы
  Недисциплинированность галлов стала притчей во языцех . Именно этот недостаток зачастую перечёркивал несомненные личную храбрость (лат. furor), стойкость и выносливость. Отсутствие дисци-плины приводила к тому, что сотня галлов оставалась сотней отважных единоборцев, озабоченных лишь проявлением личной отваги. Тогда как прославившая римлян стальная дисциплина превращала сотню посред-ственных воинов в несокрушимую единую центурию. Техника боя галла была великолепна, тактика отряда галлов - крайне неразвита, стратегия галльского войска отсутствовала совсем. Тактику и стратегию в какой-то степени подменяла примитивная военная хитрость. Но чаще галлы действовали в полном соотвествии с кодексами чести первобытного во-ина. Зачастую галлы предлагали неприятелю условиться о месте и вре-мени боя. Перед битвой устраивали дуэль своего вождя и вражеского военачальника. Затем происходило простое фронќтaлььное столкнове-ние, которую кельты стремились свести к совокупности рукопашных поединков.
  Можно предположить, что до кельтов дошли сведения о богат-ствах заальпийских земель и они во второй половине 5 в. до н.э. поже-лали завоевать края, где производят столь любимые ими вино, масло и превосходные ремесленные изделия.
  Племя за племенем принялись пробиваться сквозь Альпы из ду-найских областей через перевал Бреннер и с верховьев Рейна и Дуная через перевал Сен-Готард, покоряя сдававшихся и уничтожая непокор-ных лигуров, италиков и даже венетов. За полвека галлы овладели Аль-пами, выйдя на их южные склоны. Но авангард галлов не мог оставаться в покое, поскольку им в спины давили всё новые волны переселенцев. В Альпах начались войны между самими rаллами, выдавливавшие проиг-равших на Паданскую равнину.
  К своему приятному удивлению, галлы не встретили на левобе-режье р. По практически никакого сопротивления. Леrкие и быстрые успехи очень подоrревали военный пыл галлов.
  Походы, конечно, дали галлам богатые военные трофеи: драrо-ценности и оружие, скот и рабов. Этому радовались, но не считали ос-новной добычей: захваченное "разовое" добро не воспроизводило себе подобных ценностей. А налаженное сельское хозяйство позволяло про-изводить. Вожди захватывали земли, где основывали свои владения, до-статочные для того, чтобы поселиться с родными, домочадцами, дру-жинниками и клиентами, чтобы заниматься земледелием и скотовод-ством, упражняться в военном деле.
  
  "Трапезная". Реконструкция.
  Посёлки галлов усеяли левобережье реки По. Центром посёлка "...была трапезная, где воины утоляли голод и жажду. Можем предста-вить себе большой круглый дом с очагом посередине, а в нем поджари-вается свинья или бык, а вокруг - воины, сидящие согласно иерархии от входа до вождя, который сидит напротив входа, занимая привилегиро-ванное положение.
  Что касается еды, наиболее важный для кельтов момент - это порция героя, это был лучший кусок мяса, который давали герою. Из-за него часто бывали драки, когда два человека спорили, кому из них должна достаться эта порция. Затем все их подбадривали, отодвигали столы, и происходила дуэль, иногда со смертельным исходом, и это в центре трапезной" .
  Так галлы вошли в соприкосновение с этрусками, к тому времени прочно осевшими на правобережье реки По. Безусловно, даже гораздо более широкая река не смогла бы стать преградой для варваров, уви-девших на противоположном берегу богатства, заслуживающие граби-тельского набега. А такие богатства у этрусков имелись в изобилии. Ди-онисий Галикарнасский сообщает, что дикарей привлекли этрусские ви-но, инжир и оливковое масло. Якобы, некто Геликон, галльский кузнец, промышлявший у паданских этрусков, перебежал к соплеменников и уговорил тех вторгнуться на юг Паданской равнины: -"Галлы в то вре-мя не знали ни виноградного вина, ни масла такого, какое дают наши оливковые деревья, но использовали в качестве вина зловонный напиток из ячменя, подвергшегося брожению в воде, а в качестве масла - ста-рое свиное сало со странным запахом и вкусом. Тогда же, впервые от-ведав плодов, которых еще не пробовали, они получили удивительно большое наслаждение от всего и стали расспрашивать чужеземца, каким образом производится каждый продукт и у каких людей. А тир-рен говорит им в ответ, что земля, производящая такие плоды, велика и обильна, населяет же ее немного людей, и в военных делах они ничем не лучше женщин. И он посоветовал им впредь подумать эти продук-ты не путем покупки у других, но, изгнав тогдашних хозяев, пользо-ваться как собственными. Такие речи убедили галлов, и те пришли в Италию... .
  Быть может, страсть галлов к закусыванию италийского вина апеннинским инжиром и сыграла свою роль, но в этой побасенке заслу-живает внимание присутствие некоторого числа галлов среди этрусков задолго до нашествия. Были ли они кузнецами? Сомнительно... А вот использование этрусками в качестве наёмников не только осков и умбров, но и великолепных бойцов-галлов несомненно. Так что дорога на юг была открыта.
  Нашествие началось.
  
  Буриан Я., Моухова Б. Загадочные этруски. М., 1970
  Вогэн А. Этруски. М., 1998.
  3алесский Н.Н. К социальной истории этрусков. "Ученые запис-ки ЛГУ". Вып. 17, 1950.
  3алесский Н.Н. Этруски. "Проблемы истории докапиталистиче-ских обществ". М.-Л., 1935, NoNo 5-6
  Кондратов А.А. Этруски - загадка номер один. М., 1977
  Майяни 3. Этруски начинают говорить. М., 1966
  Макнамара Э. Этруски: Быт, религия, культура. М., 2006
  Наговицын А.Е. Этруски: Мифология и религия. М., 2000
  Немировский А.И. Этруски. От мифа к истории. М., 1983
  Немировский А.И. Этруски в греческой литературе и историо-графии. "Вестник древней истории", 1976, No 3
  Робер Ж.-Н. Этруски. М., 2007
  Соколов Г.И. Искусство этрусков. М. 1990
  Харсекин А.И. Новые надписи из Пирги на финикийском и этрус-ском языках. "Вестник древней истории", 1965, No
  Эргон Ж. Повседневная жизнь этрусков. М. 2009
  Этруски: италийское жизнелюбие. М. 1998
  Вanti А. Die Welt der Etrusker. Zurich, 1960
  Banti L. Il mondo degli Etruschi. Roma, 1969
  В1och R. The Etruscans. L., 1965
  Вlосh R. Les Etrusques. Paris, 1951
  Bonfante L. Etruscan. University of California Press, 1990
  Brendel O. Etruscan art. New Haven, 1995
  Keller W. La civiltà etrusca. Milano, 1999
  Mansue11i G. Etruria. Milano, 1963
  Pallottino M. The Etruscans. London, 1975
  Richardson E. The Etruscans: Their Art and Civilization. Chicago, 1964
  Thuillier J.-P. Gli Etruschi. La prima civiltà italiana. Torino, 2008
  Torelli M. Gli Etruschi. Venezia, 2000
  Torelli M. L'arte degli Etruschi. Bari, 2008
  Torelli M. Storia degli Etruschi. Bari, 2003
  Vасanо О. Die Etrusker in der Welt der Antike. Lpz., 1962
  Weeber K. Geschichte der Etrusker. Stuttgart, 1979
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Список источников заимствованного материа-ла и иллюстраций:
  Сiасегi Е. L" Opera di Livio e la moderna critica storica. Roma, 1943
  Сiасегi Е. Le origini di Roma. Roma, 1937
  Cornelius F. Untersuchungen zur friihen romischen Geschichte, Mi-inchen, 1940
  De Веafогt. L. Dissertation sur l"incertitude des cinq premiers siecles de l"histoire Romain, Utrecht, 1738.
  Dе Sаnсtis G. Storia dei Romani, vol. I. Torino, 1907
  Dе11еfsеn D.. Untersuchungen tiber die Zusammensetzung der Naturgeschichte des Plinius. Berlin, 1899
  Gabba E. Studi su Dionigi da Alicarnasso. "Atheneum", 1960, vol. 39, fasc. 1-2, pз. 98-121
  Grotefend G. Zur Geographie und Geschichte von Altitalien, Hanno-ver, 1840
  He11man F. Livius. Interpretationen. Berlin, 1939
  Lеwis G.С.. Inquiry into the Credibility of the Early Roman History, London, 1865
  Mommsen Th. Romische Chronologie, Berlin, 1859
  Mommsen Th. Romische Forschungen, Bd. I-II, Berlin, 1864-1879
  Niсо1ini G. I fasti dei tribuni delle plebe. Milano, 1934
  Niebuhr B.. Die Romische Geschichte, Bd. I. Berlin, 1873
  Niese B. Grundriss der romischen Geschichte nebst Quellenkunde, Miinchen, 1923
  Pais E. Storia critica di Roma durante i primi cinque secoli, Roma, 1913-1920
  Pais E. Storia di Roma, vol. I, Torino, 1898-1899
  Perisonius J. Anirnadversiones historicae, Amsterdam, 1685.
  Perl J. Kritische Untersuchungen zu Diodors romischen Jahrzahlung, Berlin 1957.
  Rosenberg A. Einleitung und Quellenkunde zur romischen Geschich-te, Berlin, 1921
  Rubino J. Untersuchungen uber romische Verfassung und Geschi-chte. Cassel, 1839
  Schwegler A. Romische Geschichte, Bd. I-III, 1853-1858Vico G. Principi di scienza nuova d"intorno alia comune nature delle nazioni, Napoii, 1725.
  Taine H.. Essai sur Tite Livie, Paris, 1910
  Вико Д ж. Основания новой науки об общей природе наций, Л., 1940.
  Залесский Н.Н. Этруски в Северной Италии. Изд-во Ленинград-ского ун-та, Л., 1959
  Ланглуа Ш.В., Сеньобос Ш. Введение в изучение истории. М, 2004
  Мартынов Г. О начале римской летописи. "Учёные записки Мос-ковского, университетата", историко-филологический отдел, т. XXXII
  Модестов В.И. Древнейшая латинская надпись на римском фо-руме. Журнал министерства народного просвещения, 1900, кн. 3
  Модестов В.И. Римская письменность в период царей. "Ученые записки Казанского университета", 1867, вып. V-VI
  Нетушил И.В. Обзор римской истории, изд. 2-е, 1916
  Радциг Н. Начало римской летописи, "Учёные записки МГУ", отделение истории и филологии, М., 1903
  Тэн И Тит Ливий. Критическое исследование. Пер. с франц. Те-рье Н Н. М., 1900
  
   Список использованной литературы:
  Адам А. Римские древности, или Изображение нравов, обычаев и постановлений римских, служащее для легчайшего уразумения латин-ских писателей. чч. 1-3, М., 1824
  Азаревич Д. Патриции и плебеи в Риме. тт. 1-2. М., 1875
  Аландский П. Древнейший период истории Рима и его изучение. Киев, 1882
  Алексeев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. М.,1990
  Альтернативные пути к ранней государственности. Владивосток, 1995
  Альтернативные пути к цивилизации. М., 2000
  Аптекарь Б.Б. К вопросу об этрусках в работах Н. Я. Марра. "Проблемы истории докапиталистических обществ". М.-Л., 1935.
  Артемова О.Ю. Личность и социальные нормы в раннепервобыт-ной общине. М., 1987
  Артемова О.Ю. Первобытный эгалитаризм и ранние формы со-циальной дифференциации. "Ранние формы социальной стратификации: генезис, историческая динамика, потестарно-политические функции. Памяти Л.Е. Куббеля". М., 1993
  Артемова О.Ю. Эгалитарные и неэгалитарные первобытные об-щества. "Архаическое общество: узловые проблемы социологии разви-тия". т. 1. М, 1991
  
  Бартошек М. Римское право. М., 1989
  Белков П. Раннее государство, предгосударство, протогосудар-ство: игра в термины "Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности". М., 1995
  Белков П.Л. Социальная стратификация и средства управления в доклассовом и предклассовом обществе. "Ранние формы социальной стратификации" М., 1993, сс. 71-97
  Бекштрем А. Г. Исследования в области этрускологии. Вып. 1-2. СПб., 1908.
  Бекштрем А. Г. Прошлое и настоящее этрускологии, ее успехи и задачи. "Записки Классического Отделения Русского Археологического общества", СПб , т. V, 1908
  Березкин Ю.Е. Вождества и акефальные сложные общества: дан-ные археологии и этнографические параллели. "Ранние формы полити-ческой организации: от первобытности к государственности". М., 1995
  Бернштам А. Из новейшей литературы об этрусках. "Вестник Древней Истории", 1940, NoNo 3-4
  Боголепов Н. Учебник истории римского права. М., 1907.
  Бокщанин А.Г. Источниковедение Древнего Рима. М., 1981
  Блок Р. Этруски. Предсказатели будущего. М., 2004
  Блох JI. Сословная и социальная история Римской республики. СПб., 1914
  Богаевский Б.Л. Этруски в работах Н.Я.Марра. "Из истории до-капиталистических формаций", М.-Л., 1933
  Бондаренко Д.М. Мегаобщина как вариант структуры и типа со-циума: предпосылки сложения и функционирования. "Восток", 1996. No 3
  Бондаренко Д.М. Многолинейность социальной эволюции и аль-тернативы государству. "Восток". 1998. No 1
  Брюсов А.Я. К вопросу об индоевропейской проблеме. "Совет-ская археология", No 3, 1958
  Буриан Я., Моухова Б. Загадочные этруски. М., 1970
  Вегнер В. Рим. История и культура римского народа. Спб., 1902
  Виллемс П. Римские государственные и правовые древности. Ки-ев, 1890
  Виноградов В.В. О преодолении последствий культа личности в советском языкознании. "Теоретические проблемы современного совет-ского языкознания", М., 1964
  Вогэн А. Этруски. М., 1998.
  Воронков А. И. Древняя Греция и Древний Рим. Библиографиче-ский указатель изданий, вышедших в СССР (1895 - 1959 гг.). М.,1961
  Галкина Т.А. Сысоева Н.А. Италия. М.,1972
  Георгиев В. О происхождении этрусков. "Вестник Древней Исто-рии", No 4, 1952, сс. 133-141
  Герценберг Л.Г. Краткое введение в индоевропеистику. СПб. 2010
  Гиндин Л.А. К проблеме генетической принадлежности "пе-ласгийского" догреческого слоя. "Вопросы языкознанимя", 1971, No 1
  Гиренко Н.М.Социология племени. Л., 1991
  Гончаров В. SODALES И SODALITAS в "Истории" Тита Ливия, Вiсник Київського унiверситету им. Т.Шевченка, iсторiя, No 110, 2012, сс.15-16
  Гордезиани Р.В. Этрусский и картвельский. Тб., 1980
  Грацианский А.Н. Природа Средиземноморья. М.,1971
  Гринин Л.Е. Зависимость между размерами общества и эволюци-онным типом политии. "История и математика: Анализ и моделирова-ние социально-исторических процессов". М., 2007
  Гюнтер Р. Социальная дифференциация в древнейшем Риме. "Вестник Древней Истории", 1959, No1 сс. 52-83
  де Куланж Ф. Древняя гражданская община. М., 1903
  Дементьева В.В. Диктаторы optima lege и imminuto iure в ранней Римской республике (V-III вв. до н.э. "Политические структуры и обще-ственная жизнь Древнего Рима", Ярославль, 1993. сс. 10-25
  Дементьева В.В. Закон о создании должности военных трибунов с консульской властью. "IVS ANTIQVVM. Древнее право", М., 1999, No 2, сс. 57-64
  Дементьева В.В. Историографические концепции происхождения римской магистратуры диктатора. "Проблемы истории, филологии, культуры", вып. 1, Магнитогорск, 1994. сс. 93-99
  Дементьева В.В. Концепции происхождения римского интерре-гнума. "Проблемы истории, филологии, культуры", вып. 4, Москва-Магнитогорск, 1997, сс. 189-197
  Дементьева В.В. Магистратура диктатора в ранней Римской рес-публике (V-III вв. до н.э.). Ярославль, 1996
  Дементьева В.В. Объем полномочий римских консулярных воен-ных трибунов "Вестник древней истории", 2000, No 4, сс. 41-59
  Дементьева В.В. Политика римских диктаторов в обстановке обострения сословной борьбы (V-III вв. до н.э.). "Проблемы социально-политической истории зарубежных стран", Сыктывкар, 1997, сс. 23-32
  Дементьева В.В. Политико-правовой механизм назначения рим-ских интеррексов. "IVS ANTIQVVM. Древнее право", М., 1999, No1, сс. 33-43
  Дементьева В.В. Применение магистратуры военных трибунов с консульской властью в римской государственной практике. "Проблемы истории, филологии, культуры", вып. 9, Москва-Магнитогорск, 2000, сс. 29-39
  Дементьева В.В. Причины наступления римского республикан-ского междуцарствия. "Проблемы истории, филологии, культуры", вып. 6. Москва-Магнитогорск, 1998, сс. 33-39
  Дементьева В.В. Проблема времени возникновения римского ин-террегнума. "IVS ANTIQVVM. Древнее право", М., 1997, No 1, cc. 34-39
  Дементьева В.В. Проведение римским интеррексом консульских выборов. "Вестник древней истории", 2000. No 1, сс. 41-56
  Дементьева В.В. "Римская история" Шарля Роллена, прочитан-ная русским дворянином. "Вестник древней истории", 1991, No 4, сс. 117-122
  Дементьева В.В. Сословное представительство в магистратуре консулярных военных трибунов. "Антиковедение и медиевистика", вып. 2, Ярославль, 2000, сс. 26-39
  Дементьева В.В. Терминологические вопросы обозначения должности военных трибунов с консульской властью. "Проблемы исто-рии, филологии, культуры", вып. 8, Москва-Магнитогорск, 1999, сс. 122-129
  Дементьева В.В. Характер магистратуры военных трибунов с консульской властью. "Антиковедение и медиевистика", вып. 1, Яро-славль, 1999, сс. 12-24
  Дементьева В.В., Трухина Н.Н. Взаимоотношения диктатора и начальника конницы в ранней Римской республике (V-III вв. до н.э.), "Проблемы истории, филологии, культуры", вып. 2, Москва-Магнитогорск, 1995, сс. 107-114
  Дементьева В.В., Трухина Н. Н. Правовые основы взаимодей-ствия диктатора с органами государственной власти в ранней Римской республике (V-III вв. до н.э.) "Проблемы истории, филологии, культу-ры", вып. 3, Москва-Магнитогорск, 1996, сс. 107-116
  Дементьева В.В., Чеканова Н.В. К дискуссии о возникновении римской государственности. "Политические структуры и общественная жизнь Древнего Рима", Ярославль, 1993, сс. 3-9
  Дмитриев С.В. Закономерности религиозного мировоззрения (Древнеримский праздник Луперкалий в свете этнографических данных). "Социальные структуры и социальная психология античного мира". М., 1993, сс. 137-146
  Добрынин Б.Ф. Апеннинская Италия. "Землеведение", кн.3-4, Спб.,1915
  Добрынин Б.Ф. Физическая география Западной Европы. М.,1948
  Довгяло Г.И. Становление идеологии раннеклассового общества. Минск, 1980
  Дождев Д.В. Римская историческая традиция о conscripti и дина-мика правовых различий между патрициями и плебеями. "Закономерно-сти возникновения и развития политико-юридических идей и институ-тов", М., 1986, сс. 123-131.
  Дождев В. В. Римское частное право. М., 1996.
  Дьяков В.Н. История римского народа в античную эпоху. ч. 1. Возникновение классового общества и государства в Риме. "Ученые за-писки МГПИ", т. XVI. Кафедра истории древнего мира. Вып. 2. М., 1947
  Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. М., 1986
  Ельницкий Л.А. Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII-III вв. до н. э. М.,1964
  Ельницкий Л.А. Из новейшей литературы об этрусках. "Вестник Древней Истории", 1940, No 3-4
  Ельницкий Л.А. К происхождению этрусской космогонии-дивинации. "Вестник древней истории", 1977, No 2
  Ельницкий Л.А. Находки в Виксе и пути этрусской торговли с за-альпийскими странами. "Вестник древней истории". 1958, No 1
  Ельницкий Л.А. О социальных идеях Сатурналий. "Вестник Древней Истории", 1947, No 4, сс. 54-65
  Ельницкий Л.А. У истоков древнеримской культуры и государ-ственности. "Вестник Древней Истории", 1958, No 3
  Ёльницкий Л.А. Этруски и киммерийцы. "Норция". 1978, No 2
  Залесский H.Н. К вопросу о происхождении плебса (форкты и санаты законов XII таблиц). "Учёные записки Ленинградского государ-ственного педагогического института им. Герцена", т. 68. Л., 1948
  Залесский Н.Н. К истории проникновения этрусков в область фа-лисков и города Капены. "Учёные Записки ЛГУ", No 251, серия ист. наук, вып. 28,1958
  3алесский Н.Н. К истории этрусской колонизации в Италии в VII- IV вв. до н.э. Этруски в Кампании. Л., 1965.
  3алесский Н.Н. К социальной истории этрусков. "Ученые запис-ки ЛГУ". Вып. 17, 1950.
  Залесский Н.Н. Процесс образования классов в этрусском обще-стве (тезисы диссертации). Л., 1935
  3алесский Н.Н. Этруски. "Проблемы истории докапиталистиче-ских обществ". М.-Л., 1935, NoNo 5-6
  Залесский Н.Н. Этруски и Карфаген. "Древний мир: сборник ста-тей в честь академика В.В. Струве". М., 1962, сс. 520-526
  Залесский Н.Н. Этруски в Лигурии. "Вестник древней истории", 1958, No 1
  Залесский Н.Н. Этруски в Риме. "Научные доклады высшей шко-лы". Исторические науки. М., 1953, No 1.
  3алесский Н.Н. Этруски в Северной Италии. Л., 1959
  Залесский Н.Н. Этрускология за рубежом. "Вестник Древней Ис-тории", 1956, No 4
  Захаров А.В. Политическая терминология первых шести книг Тита Ливия. "Филологическое обозрение", 1896, т.10, кн. 1, сс. 55-101
  Зенгер Г.Э. К вопросу о patres. "Варшавские университетские из-вестия", 1890., NoNo3-4
  Игнатенко А.В. Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре (историко-правовое исследование). Свердловск, 1988
  Ильинская Л.С. История и культура античной Италии и Рима в свете археологических открытий последнего десятилетия. "Вестник древней истории", 1973, No 1
  Ильинская Л.С.Легенды и археология. Древнейшее Средиземно-морье. М.,1988
  Ильинская Л.С. Находки в древнем Лации и их место в понима-нии традиции об Энее на Западе. "Вестник древней истории", 1983, No 3
  Ильинская Л.С. Этнические и культурные контакты Западного и Восточного Средиземноморья в микенскую эпоху: Сицилия и Эгеида. М., 1983
  Илюшечкин В.П. Теория стадийного развития общества (история и проблемы) М., 1997.
  История первобытного общества. Эпоха классообразования. М., 1988
  Кагаров Е.Г. Новейшие течения в вопросе о возникновении горо-да Рима и их критика. "Журнал Министерства Народного Просвеще-ния", 1911, май, отд. V
  Кагаров Е.Г. О царской власти в древнем Риме. Воронеж, 1910
  Казанский Н.Н. К реконструкции категории падежа в праиндоев-ропейском. "Актуальные вопросы сравнительного языкознания". Л., Наука, 1989, сс. 115-130
  Кирюшов Д.А.История аграрного вопроса в царском и республи-канском Риме: VIII-II вв. до н.э. Автореферат диссертации кандидата исторических наук. СПб., 2007
  Koвалев А.М. Общество и законы его развития. М.,1975
  Ковалев С.И. Две проблемы римской истории. "Вестник Ленин-градского университета", 1947, No 4
  Ковалев С.И. История Рима. Л., 1948
  Ковалев С.И. Проблема происхождения патрициев и плебеев. "Труды юбилейной сессии Ленинградского университета. Секция исто-рических наук", Л., 1948
  Колобова К.М. К истории вопроса о греческой колонизации. "Вестник древней истории", 1949, No 2, сс. 121-131
  Кондратов А.А. Этруски - загадка номер один. М., 1977
  Копп У. Римские древности. М., 1868
  Коптев А. В. Архаический Рим: от царей к консулам. "Вестник РГНФ", No 3. 1997, сс. 50-58
  Коптев А.В. Год свиньи у древних римлян? http://ancientrome.ru/publik/ article.htm?a=
  1298866992
  Коптев А.В. "Другой взгляд" на реформу Сервия Туллия (пред-варительные замечания). "Античность и Средневековье Европы". Пермь, 1996, сс.31-44
  Коптев А. В. История добродетельной Лукреции: между литера-турой, правом и ритуалом. "Античный мир и археология". вып. 13, Са-ратов, 2009. сс. 176-202
  Коптев А.В. Легенда о Горациях и Куриациях-фрагмент пере-ходной нормы наследования царской власти в архаическом Риме. "Власть, личность, общество в античном мире". Москва, 1997, сс. 317-329
  Коптев А. В. Механизм передачи царской власти в архаическом Риме. "Вестник древней истории", 1998, No 3. сс. 27-52
  Коптев А.В. Об "этрусской династии" архаического Рима. "Ан-тичность и средневековье Европы", вып. 2, Пермь, 1994
  Коптев А. В. От praepositus celerium к magister equitum: Целер, Брут и проблема наследования царской власти в архаическом Риме. "Античность и средневековье Европы", Пермь, 1998, сс. 53-62
  Коптев А.В. Правовой механизм передачи царской власти в ар-хаическом Риме и сакральные функции трибуна целеров. "Ius antiqum", 1(2) 1997, сc. 24-33
  Коптев А.В. Рим и Альба: к вопросу о наследовании царской вла-сти в архаическом Риме "Проблемы эволюции общественного строя и международных отношений в истории западноевропейской цивилиза-ции", Вологда, 1997, cc. 11-30
  Коптев А.В. Римское право в архаическую эпоху. http://ancientrome.ru/publik/ article.htm?a=1302811460#o01
  Коптев А.В. Система возрастных классов архаического Рима и реформа Сервия Туллия. http://ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1261542296
  Коптев А.В. Смерть римских старейшин в 390 г. до н. э.: истоки исторической традиции. "Античный мир и археология". Вып. 12. Сара-тов, 2006. cc. 119-138
  Королёв А.А. Новые данные о венетском языке, "Славянское и балканское языкознание", вып. 3, М., 1977
  Королев А.И., Мушкин А.Е. Диалектика возникновения классово-го общества и государства, "Правоведение", 1977. No 1
  Косвен М.О. Об историческом соотношении рода и племени. "Советская этнография", 1951, No 2
  Кофанов Л.Л. Закон и обычай как инструменты власти в архаиче-ском Риме. "Власть, человек, общество в античном мире". Докл. конф. 1996 и 1997 гг. М., 1997, сс. 117-120
  Кофанов Л.Л. К вопросу о времени возникновения государства в Риме. "Вестник Древней Истории", 1990. No2.
  Кофанов Л.Л. Культ аргеев в архаическом Риме. "Социальные структуры и социальная психология античного мира". М., 1993, сс.99-107
  Кофанов Л.Л. Латинский договор и законы XII таблиц: к пробле-ме юридических отношений между римлянами и hostes. "Античность и Средневековье Европы". Пермь, 1998, сс.64-75
  Кофанов Л. Л. Роль коллегии авгуров в разработке римского ар-хаического права. "IVS ANTIQVVM. Древнее право", М., 1997,. No 1, сс. 8-23
  Кофанов Л.Л. Сакральное право: от человеческих жертвоприно-шений к правовым санкциям. "Религия и община в Древнем Риме". М., 1994, сс. 16-45
  Красновская Н.А. Происхождение и этническая история сардин-цев. М.,1986
  Крашенинников М. Римские муниципальные жрецы и жрицы. СПб., 1891
  Крюков Д. Религиозное различие патрициев и плебеев. "Пропи-леи", М., 1854
  Кулаковский Ю.А. К вопросу о начале Рима. Киев, 1888
  Лабруна Л. Некоторые размышления о современной юридиче-ской историографии в связи с так называемой "римской демократией". "Вестник древней истории", 1995, No 1, сс. 131-139
  Линдеман И.К. Отношение Рубино и Моммзена к гипотезе Нибу-ра о происхождении патрициев и плебеев. М., 1898
  Лукьянов А.Н. Древнейшая история Италии. Омск, 2013
  Луццато Дж. Экономическая история Италии. М., 1954
  Мавлеев Е. В. Греческие мифы в Этрурии. О понимании этруска-ми греческих изображений. "Античный мир и археология". Саратов, 1979, сс. 82-104
  Майорова Н.Г. Власть трибунов и фециальное право в Риме IV в. до н.э.: к интерпретации Кавдинского эпизода. "Древнее право". 1996, No 1, сс. 76-79.
  Майорова Н.Г. Социальные структуры царского Рима и проблема появления gentes minores при Тарквинии Старшем. "Социальные струк-туры и социальная психология античного мира". М., 1993, сс.116-119
  Майорова Н.Г. Фециалы: религия и дипломатия в древнейшем Риме (VII в. до н.э.) "Религия и община в Древнем Риме". М., 1994, сс.97-125
  Майяни 3. По следам этрусков. М., 2003
  Майяни 3. Этруски начинают говорить. М., 1966
  Макнамара Э. Этруски: Быт, религия, культура. М., 2006
  Маловичко О. Кавказькi етимологi¿ етрусько¿ лексики. "Мова та Iсторiя". Вип. 26. Ки¿в, 1997
  Маловичко А. Опыт интерпретации памятников этрусской пись-менности. "Сучасне укра¿нське кавказознавство. Ки¿в, 1999
  Маловичко А. Этрусский язык - один из восточнокавказских? "Мови та культури Заходу й Кавказу", Ки¿в, 2000
  Маркс К. Формы, предшествующие капиталистическому произ-водству. М., 1940
  Маркс К., Ф. Энгельс. Немецкая идеология. Соч., т. 3, М., 1955
  Машкин Н.А. История древнего Рима. М., 1956.
  Маяк И.Л. Взаимодействие властей в раннем Риме: источнико-ведческие заметки к трактату Цицерона De re publica. "IVS ANTIQVVM. Древнее право", 1996. No 1, сс 28-33
  Маяк И.Л. Значение воинской службы для воспитания идеального гражданина (эпоха ранней Республики). "Античность и средневековье Европы", вып. 3. Пермь, 1996, сс. 122-127
  Маяк И.Л. Из новой литературы по источниковедческим пробле-мам древнейшего Рима, "Вестник древней истории", 1972, No 3, с. 214-221
  Маяк И.Л. К вопросу о понимании термина civitas в современной науке. "Актуальные проблемы естественных и гуманитарных наук", Ярославль, 1995, сс. 173-174
  Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М.,1983
  Маяк И.Л. Римляне ранней Республики. М., 1993.
  Маяк И.Л. Римские боги в сочинении Авла Геллия. "Вестник древней истории", 1998. No 1, сс 263-271.
  Маяк И.Л. О переводе термина tribunus plebis. "Власть, человек, общество в античном мире", М., 1997, сс. 66-70
  Маяк И.Л. Проблема населения древнейшего Рима. "Вестник древней истории", 1979, No 1
  Маяк И. Л. Populus, cives, plebs начала республики. "Вестник древней истории", 1989. No 1, сс. 66-81
  Миницкий Н.И. Продигии и социально-политическая борьба в раннереспубликанском Риме. "Норция", вып. 2. Воронеж, 1978
  Модестов В.И. Венеты. "Журнал министерства народного про-свещения", 1906, февр., отд. II, сc. 311-331
  Модестов В.И. Венеты. "Журнал министерства народного про-свещения", 1906, март, сc. 1-31
  Модестов В.И. Греки в Италии. "Журнал министерства народно-го просвещения", 1906, сент., отд. II
  Модестов В. И. Древнейший период Рима (Новые археологиче-ские данные к нему относящиеся). "Журнал Министерства Народного Просвещения", 1895, июнь, отд. II
  Модестов В.И. Введение в римскую историю, тт.1-2, Спб., 1902-1904
  Модестов В.И. Образование римской расы и условия римского величия. "Журнал министерства народного просвещения", 1896, No 5, отд. 2
  Модестов В.И. Расселение арийского племени по Италии: I. Вольски и эквы. "Журнал министерства народного просвещения", 1904, август, отд. 2, с. 326 - 360
  Модестов В.И. Расселение арийского племени по Италии: II. Оски и аврунки. "Журнал министерства народного просвещения", 1905, март, с. 1 - 41
  Модестов В.И. Расселение арийского племени по Италии: III. Са-бельские народы. "Журнал министерства народного просвещения", июнь, с. 366 - 399; июль, с. 1 - 40
  Модестов В. И. Римская письменность в период царей. Казань, 1868
  Модестов В.И. Фалиски. "Журнал министерства народного про-свещения", 1895, март
  Модестов В.И. Этрусский вопрос. "Журнал министерства народ-ного просвещения", 1903, авг., отд. II, с. 354
  Монгайт А.Л. Археология Западной Европы. Бронзовый и желез-ный века. М.,1974
  Морган Л. Г. Древнее общество. Л., 1934
  Мюлештейн Г. Историческое значение вопроса об этрусках. "Вестник древней истории", 1938, No 4
  Наговицын А.Е. Этруски: Мифология и религия. М., 2000
  Немировский А.И. Идеология и культура раннего Рима. Воро-неж, 1964
  Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Возникнове-ние классового общества и государства. Воронеж, 1962
  Немировский А.И. К вопросу о времени и значении центуриа-тиой реформы Сервия Туллия. "Вестник древней истории", 1959, No 2, сс.153-165
  Немировский А.И. Каталог этрусских кораблей в "Энеиде". "Вестник древней истории", 1978, No 1
  Немировский А.И. Племена Италии во 2 тысячелетии до н. э. "Вестник древней истории", 1957, No 1, сс. 102-121
  Немировский А.И. Проблемы ранней римской истории в совре-менной зарубежной историографии. "Вестник Древней Истории", 1961, No 1
  Немировский А.И. Проблемы римской родовой общины в совре-менной зарубежной историографии (тезисы доклада). Воронеж, 1960
  Немировский А.И. Этруски. От мифа к истории. М., 1983
  Немировский А.И. Этруски в греческой литературе и историо-графии. "Вестник древней истории", 1976, No 3
  Немировский А.И., Харсекин А.И. Этруски. Введение в этруско-логию. Воронеж, 1969
  Немировский А.И., Цымбурский В.Л. Ф, Энгельс о римском роде и некоторые проблемы современной этрускологии. "Вестник древней истории", 1984. No 3
  Нетушил И.В. Arma ancilia. "Филологическое обозрение". т.VIII, 1895, сс. 39-40.
  Нетушил И.В. Амбарвалии, арвальские братья и арвальская песнь. "Филологическое обозрение". т.XII, 1897, сс. 193-205
  Нетушил И.В. Луперк, луперки, луперкалии. "Филологическое обозрение". т. III, 1892-1893, сс. 57-60
  Нетушил И.В. О времени введения латинского алфавита. "Фило-логическое обозрение". СПб., 1897, т. XIII, No 2
  Нетушил И.В. Обзор римской истории. Харьков, 1916
  Нетушил И.В. Основная территория римской общины. "Журнал Министерства Народного Просвещения", 1902, июль, отд. V
  Нетушил И.В. Очерк римских государственных древностей. Вып. 1-3. Харьков, 1894. 1897, 1902
  Нетушил И.В. Порсена и Веентские войны. "Журнал министер-ства народного просвещения", 1907, ноябрь
  Нечай Ф.М. Образование Римского государства. Минск, 1972
  Низе Б. Очерк римской истории и источниковедения. СПб., 1910
  Никольский Б.В. Система и текст XII таблиц. Исследование по истории римского права. СПб., 1897. Изд. 2, СПб., 1899
  Островитянов К.В. Очерки экономики докапиталистических формаций. М., 1944
  От доклассовых обществ к раннеклассовым. М., 1987
  Павленко Ю.В. Раннеклассовые общества: генезис и пути разви-тия. Киев, 1989
  Паллоттино М. Проблемы этрусского языка. Тайны древних письмен. М., 1976
  Пассек Е.В. Пособие к лекциям по истории римского права. Юрьев, 1906
  Первобытное общество. М.,1975
  Першиц А.И., Монгайт А.Л., Алексеев В.П. История первобытно-го общества. М.,1968
  Пирогов В. Исследования по римской истории, преимущественно в области третьей декады Ливия. Спб., 1878
  Покровский И.А. История римского права. Пг, 1918
  Проблемы истории докапиталистических обществ. М.,1968
  Пухта Г.Ф. История римского права. ч. 1. М., 1863
  Робер Ж.-Н. Этруски. М., 2007
  Савельев В. А. Римское частное право. М., 1995
  Санчурский Н. Римские древности. М., 1995
  Сергеев В.С. Очерки по истории древнего Рима. ч.1. М., 1938
  Серени Э. Сельская община и ее границы в древней Лигурии. "Вестник Древней Истории", 1956, No 4
  Сидорович О.В. Дивинация: религия и политика в архаическом Риме. "Религия и община в Древнем Риме". М., 1994, сс. 69-96
  Сидорович О.В. Римские патрицианские роды и сельские трибы ранней Республики. "Проблемы истории Античности и Средневековья". М., 1979, сс. 14-29
  Cидорович О.В. Социальный состав римского сената в период ранней республики. "Из истории античного общества", вып. 1,Горький, 1975, сс. 52-63
  Синюк А.Т. Об исторической роли жречества. "Цивилизацион-ный подход к истории: проблемы и перспективы развития (Тезисы межвузовской научно-практической конференции). Воронеж, 1994, сс. 53-57
  Скрипилев Е.А. Военное право древнего Рима в VI-III вв. до н. э. Диссертация кандидата исторических наук. М., 1948
  Сморчков A.M. Коллегия понтификов и гражданская община (IV-II вв. до н.э.) "Религия и община в Древнем Риме". М., 1994, сс.45-69
  Сморчков A.M. О характере культа жреческой коллегии салиев. "Античность и Средневековье Европы". Пермь, 1996, сс.44-54
  Сморчков А.М. Определение огрешности ауспиций авгурской коллегией. "Античность Европы". Пермь, 1992,сс. 78-85
  Сморчков А.М. Положение жречества в эпоху ранней республи-ки. "IVS ANTIQVVM. Древнее право". М.,1996, No 1, сс. 42-46
  Сморчков A.M. Римское публичное жречество: между царской властью и аристократией. "Вестник Древней Истории", 1997. - No1, сc. 35-45
  Солнцев С.И. Общественные классы. Важнейшие моменты в раз-витии проблем классов и основные учения. Томск, 1917.
  Соколов Г.И. Искусство этрусков. М. 1990
  Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос. Сочинения, т. 2, 1946
  Становление классов и государства. Сб. ст. М., 1976
  Струве В.В. Плебеи и илоты. "Из истории докапиталистических формаций". М.-Л., 1933
  Тимофеева Н.К. Религиозно-мифологическая картина мира этрусков. Новосибирск, 1980
  Токмаков В.Н. Армия и государство в Риме: от эпохи царей до Пунических войн. М.,2007
  Токмаков В.Н. Воинская присяга и "священные законы" в военной организации раннеримской республики. "Религия и община в Древнем Риме". М., 1994, сс. 125-147
  Токмаков В.Н. Куриатные комиции и военные магистратуры в раннем Риме. "Власть, человек, общество в античном мире". М., 1997, сс. 121-130
  Токмаков В. Н. Методика изучения эволюции понятия "популюс" в раннем Риме (VI-V вв. до н.э.) "Методология и методика изучения ан-тичного мира". М., 1994, сс. 48-53
  Токмаков В. Н. Некоторые аспекты генезиса консульской власти в конституции Рима ранней Республики. "IVS ANTIQVVM. Древнее право". М., 1996, No 1, сс. 34-42
  Токмаков В.Н. Сакрально-правовые аспекты ритуалов жреческой коллегии салиев в архаическом Риме. "IVS ANTIQVVM. Древнее пра-во". 1997, No1, сс.45-69
  Тронский И.М. Очерки по истории латинского языка. М.-Л., 1958
  Тумасов Н. Религиозно-общественные учреждения древнего язы-ческого Рима. Киев, 1880
  Уледов А. К. Структура общественного сознания. М., 1968
  Утченко С.Л. О классах и классовой структуре античного рабо-владельческого общества. "Вестник Древней Истории", 1951, No 4, сс. 15-21
  Утченко С.Л. Происхождение плебейской организации. ВДИ, 1947, No 1
  Федорова Е.В. Ранняя латинская письменность (VIII - II вв. до н.э.). М., 1991
  Федорова Е.В. Происхождение латинской письменности. Вопро-сы античной литературы и классической филологии, М., 1966
  Фомичева Н.Г. Данные традиции о правлении Тулла Гостилия и Анка Марция. "Общество и государство в древности и средние века". М., 1986
  Фомичева Н.Г. Социальное развитие Рима в VII - начале VI в. до н. э. Автореферат диссертации кандидата исторических наук. М., 1987
  Формозов А.А. О времени и исторических условиях сложения племенной организации. "Советская археология", 1957, No 1
  Хазанов А.М. Военная демократия и эпоха классообразования. "Вопросы Истории," 1968 No 12
  Хазанов А.М. Классообразование: факторы и механизмы. "Ис-следования по общей этнографии", М., 1979
  Харсекин А.И. Вопросы интерпретации памятников этрусской письменности. Ставрополь,1963
  Xарсекин А.И. К интерпретации этрусских числительных. "Вест-ник древней истории", 1964, No 2
  Харсекин А. И. Новые надписи из Пирги на финикийском и этрусском языках. "Вестник древней истории", 1965, No 3
  Харсекин А. И. Об этрусском языке. "Тайны древних письмен". М., 1976
  Xарсекин А.И. Проблема этрусско-карфагенских отношений в свете новых эпиграфических данных. "Вестник древней истории", 1969, No1
  Хвостов В.М. История римского права. М., 1919
  Целлер М. Римские государственные и правовые древности. М., 1894
  Цыпин В. История Европы дохристианской и христианской в 16 томах. Рим в эпоху царей и республики. т.3, Сретенск, 2011
  Чайльд Г. У истоков европейской цивилизации. М., 1957
  Чеканова Н.В. Эволюция системы триумвирата в Риме при пере-ходе от республики к империи.. Ярославль, 1990Чернышов Ю Г. Госу-дарство и прорицатели в Древнем Риме. "Социальные структуры и со-циальная психология античного мира". М., 1993
  Чертков А.Д. Пеласго-фракийские племена, населявшие Италию и оттуда пришедшие в Ретию, Ванделикию и далее на север. "Времен-ник Императорского московского общества истории и древностей рос-сийских". Кн. 13. М., 1853
  Чертков А.Д. О языке пеласгов, населявших Италию, и сравнение его с древнесловенским. М., 1855
  Шенгелия И. Г. Этрусская версия теогамии Минервы и Геракла. "Проблемы античной культуры". Тб., 1975
  Шифман И.Ш. Возникновение Карфагенской державы. М.-Л., 1963
  Шифман И.Ш. Карфаген. СПб., 2006
  Штаерман Е.М. Социальные основы религии Древнего Рима. М., 1987
  Шультен Г. Тирсены в Испании. "Вестник древней истории", 1941, No 1
  Щедровицкий Г.П. Проблемы методологии системного исследо-вания. М.,1964
  Энман А. Легенда о римских царях ее происхождение и развитие. СПб., 1896
  Эргон Ж. Повседневная жизнь этрусков. М. 2009
  Этруски: италийское жизнелюбие. М. 1998
  
  
  A geography of Europe (ed. by W.Hoffman). London,1954
  Abbot F.F. A history and description of Roman political institutions. New York, 1963
  Ассamе S. Le origini di Roma. Napoli, 1956
  Aigner-Foresti L. Die Etrusker und das friihe Rom. Darmstadt, 2003
  Akerstгоm A. Der geometrische Stil in Italien. Uppsala, 1943
  Albini P. L'Etruria delle donne. Vita pubblica e privata delle donne etnische. Viterbo, 2000
  Almagia R. Lazio. Torino,1966
  А1fiiегi N., Агias P. Spina. Miinchen, 1960
  А1fö1di А. Der frühromische Reiteradel und seine Ehrenabzeichen. Baden-Baden, 1952
  А1fö1di А. Die troianischen Urahnen der Romer. Bale, 1957
  А1fö1di A. Early Rome and Latins. Ann Arbor, 1963
  Alföldi G. Struktur der voretruskischen Romerstaates. Heidelberg, 1974
  A11heim F. Lex sacrata. Die Anfange der plebeischen Organisation. Halle, 1933
  Almagia R. L`Italia. vv.1-2, Torino,1959
  Alinei M. Etrusco: una forma arcaica di ungherese. Bologna, 2003
  Altheim F. Der Ursprung der Etrusker. Baden-Baden, 1950
  Altheim F. Italien und Rom. Amsterdam, 1941
  Altheim F. Romische Religionsgeschichte. Berlin, 1956
  Andersson E. Contribution a l'ethnographie des Kuta. Uppsala, 1953
  Ambrosch J.A. De sacerdotibus curialibus dissertatio. Vratislaviae, 1840
  Arangio-Ruiz V. Instituzione de diritto romano. Napoli, 1946
  Arangio-Ruiz V. Storia del diritto romano. Napoli, 1940
  Aurelius Victor. Origo gentis romanae. Firenze, 1958
  Bachofen J. Die Sage von Tanaqdil. Heidelberg, 1870
  Bailey C. Phases in the religion of ancient Rome. Berkeley, 1932
  Bailey C. The religion of ancient Rome. London, 1921
  Вanti А. Die Welt der Etrusker. Zurich, 1960
  Banti L. Il mondo degli Etruschi. Roma, 1969
  Barbieri G. Toscana. Torino,1964
  Barfield L. Northern Italy Before Rome, London, 1971
  Barocelli P. Guida alio studio della paletnologia. Roma, 1948
  Bartoloni G. La cultura villanoviana. All"inizio della storia etrusca. Nuova edizione aggiornata. Roma, 2002
  Bayet J. La religion romaine: histoire politique et psychologique. Par-is, 1969
  Beard M., North J., Price S. Religions of Rome. vol. I-II, Cambridge, 1998
  Beazley J. Etruscan Vase-Painting. Ox., 1947
  Beekes R. Comparative Indo-European Linguistics. An Introduction. Amsterdam. 1995
  Beeler M. S. The Venetic language, Berkley-Los Angelos, 1949
  Вe1осh J. Die Bevolkerung der griechisch-romisches Welt. Leipzig, 1886
  Beloch K.J. Roemische Geschichte bis zum Beginn der Punischen Kriege. Berlin und Leipzig, 1926
  Вerard J. La colonisation grecque de l'ltalie meridionale et de la Sicile dans l'antiquite. Paris, 1941
  Bernabo Brea L. Sicily, L.,1957
  Bernardi A. Patricii е plebei nella costituzione della primitiva republi-ca romana. "Rendiconti dell'Istituto lombardi di scienze lettere". Milano, 1945-1946
  Вertо1di V. L'Arte dell'etimologia. Napoli, 1952
  Bethemont J., Pelletier J. Italy. A geographical introduction. London, 1983
  Вetham W. Etruria celtica. I-II. Dublin, 1842
  Bettini M. La storia die Orazia. "Primordia Urbium. Forme e funzioni dei miti di fondazione del mondo antico", Como, 1988
  Binder J. Die Plebs. Leipzig, 1909
  Bindi C. Echi di civiltà alimentari. Profumo di cucina Etrusca. Roma, 1993
  Bleicken J. Gedanken zum Untergang der Roemischen Republik. Stuttgart, 1995
  Bleicken J. Lex Publica. Gesetz und Recht in der Roemischen Repub-lik. Berlin - New-York, 1975
  Bleicken J. Staat und Recht in der Roemischen Republik. Wiesbaden, 1978
  Bleicken J. Staatliche Ordnung und Freiheit in der Roemischen Re-publick. Kallmuenz, 1972
  Bleicken J. Zum Begriff der roemischen Amtsgewahlt. Auspicium - potestas - imperium. Goettingen, 1981
  Bloch R. The ancient civilization of the Etruscans. New York, 1969
  В1och R. The Etruscans. L., 1965
  Вlосh R. Les Etrusques. Paris, 1951
  В1осh R. Les origines de Rome. Paris, 1946
  В1och R. The Origins of Rome. N. -Y., 1960
  Воethius A. The Etruscan centuries in Italy. "Etruscan Culture". Malmo, 1962
  Bоnfante G. I dialetti indoeuropei. Annali del Reale Istituto Orientale di Napoli. Vol. IV, fasc. IX. 1931
  Bonfante P. Storia del diritto romano. Milano, 1923
  Bonfante G., Bonfante L. The Etruscan Language. An Introduction. Manchester, 2002
  Bonfante L. Etruscan. University of California Press, 1990
  Bosi R. Il libro degli etruschi. Milano, 1983
  BrandensteinW. Die Herkunft der Etrusker. Lpz., 1937
  Brendel O. Etruscan art. New Haven, 1995
  Briquel D. Les PŁelasges en Italie. Rome. 1984
  Briquel D. L"origine lydienne des Etrusques. Histoire de la doctrine dans l"antiquiteŁ. Rome. 1991
  Briquel D. Les Tyrrhenes, peuple des tours. Denys d"Halicarnasse et l"autochtonie des Etrusques. Rome. 1993
  Briquel, D La civilisation eŁtrusque. (sine loco)1999
  Brocato P. Dalle capanne del Cermalus alla Roma quadrata. "Roma Romolo Remo e la fondazione della città (Catalog of the Exhibit) " Roma, 2000
  Broughton T.R.S. The Magistrates of the Roman Republic. v.1, Cleveland, 1951
  BrownW.L. The Etruscan Lion. Ox., 1960
  Bruschetti P. II lampadario di Cortona. Cortona, 1979
  Bryce T. The Lycians I. Copenhagen. 1986
  Bryce T. The Kingdom of the Hittites. Oxford. 1998
  Bücheler F. Umbrica. Bonnae, 1883
  Вulanda E. Etruria i Etruskowie. Lwow, 1934
  Bullich D. De Romanorum auguriis. Hafniae, 1696
  Burriss E. Taboo, Magic, Spirits. A study of primitive elements in Roman religion. NY, 1931
  Buonamici A. Fonti di storia etrusca. Firenze, 1939
  Вuоnamiсi G. Sue presentestato dell'etruscologia. La questione della lingua. Faenza, 1914
  Сa11away I. Sibaris. Baltimore, 1950
  Camporeale G. Gli Etruschi. Mille anni di civiltà. Bonechi, 1992
  Camporeale G. Gli Etruschi. Storia e civiltà Torino, 2004
  Carandini A. Remo e Romolo: dai rioni dei Quiriti alla città dei Rom-ani (775/750-700/675 a. C.). Vol. 210. Einaudi, 2006
   Carandini A. The Blessing of the Palatine and the Founding of Roma Quadrata. "Rome: Day One". Princeton, 2011
  Carancini, G.L., Peroni, R. L"etа del bronzo in Italia. Per una crono-logia della produzione metallurgica. Perugia, 1999
  Cardinali G. Le origini di Roma. Roma, 1949
  Carneiro R.L. A Theory of the Origin of the State. "Science", No 169, 1970
  Carcopino J. La louve du Capitole. Paris, 1925
  Cary M.J., Haarhoff T.J. Life and thought in the Greek and Roman world. London, 1971
  Casagrandi V. Le minores gentes ed i patres minorum gentium. Pa-lermo-Torino, 1892
  Cassola F. I gruppi political Romani nel III secolo a.c. Trieste, 1962
  Catalano P. Contributi alio studio del diritto augurale. Torino, 1960
  Catalano P. Populus Romanus Quiritum. Torino, 1974
  Сatо M. Pогсius. M. Catonis praeter librum de re rustica quae extant. Leipzig, 1860
  Chantraine P. La formation des noms en grec ancien. Paris. 1933
  Christ K. Die Roemer. Eine Einfuehrung in ihre Geschichte und Zivi-lisation. Muenchen, 1984
  Сiасeri E. Le origini di Roma. Milano, 1937
  Сiасeri E. Storia della Magna Grecia. Vol. I-11, Milano-Roma, 1935
  Сiсего M. Tu11ius. De re publica, Zurich, 1911
  Cirilli R. Les pretres danseurs de Rome. Paris, 1913
  Coarelli F. II Foro Romano. Periodo Arcaico. Roma, 1986
  Coarelli F. Lazio (Guide archeologiche Laterza), Bari, 1982
  Coli U. Saggio di lingua etrusca. Firenze, 1914
  Colonna G. Urbanistica e architettura in: Rasenna. Storia e civiltà de-gli Etruschi. Milano, 1986
  Consortini P. Volterra nell'antichita. Volterra, 1940
  Conway R. S., Whatmough J., Johnson S. E. The prae-Italic dialects of Italy, v. 1. The Venetic inscriptions, L., 1933
  Cornell T.J. The Beginnings of Rome: Italy and Rome from the Bronze Age to the Рunic Wars (c.1000 - 264 BC), London - NY, 1995
  Cortsen S.P. Die etruskische Standes-und Beamtentitel durch In-schriften beleichtet. Copenhagen, 1925
  Crawford M. The Roman Republic. New Yersey, 1978
  Cristofani M. Dizionario illustrato della civiltà etrusca. Milano, 1999
  Cristofani M. Etruschi. Cultura e società. Novara, 1978
  Cristofani M. La tomba delle fecrizioni a Cerveteri. Firenze, 1965
  D'Aversa A. La donna etrusca. Firenze, 1985
  de Francisci P. Civilta Romana. Roma, 1939
  de Francisci P. Communita sociale. Roma, 1955
  de Francisci P. Primordia civitatis. Roma, 1959
  de Marchi A. II culto privato di Roma antica. vol. 1-2. Milano. 1896-1903
  de Martino F. La "gens", lo stato e le classi in Roma antiqua. "Diritto e societa nell'antica Roma". Roma, 1979
  dе Martino F. Storia della costituzione romana. v. I. Napoli, 1958
  de Martino F. Storia economica di Roma antica. Firenze, 1979
  de Ruit-F. Charun, demon etrusque de la mort. Bruxelles, 1934
  de Sanctis G. Storia dei Romani."La Nuova Italia". Firence, 1956
  de Sanctis G. Storia di Roma, Torino, 1907
  de Simone C. Die Griechische Enthlenungen im Etruskischen. Wies-baden, I, 1968; II, 1970
  Deecke W. Corssen und die Sprache der Etrusker. Stuttgart, 1875
  Deecke W. Die Etruskische Beamten-und Priestertitel. Stuttgart, 1884
  Dе11 ' Ого A. La formazione dello stato patrizio-plebeo. Milano-Varese. 1950
  Demandt A. Antike Staatsformen. Eine vergleichende Verfas-sungsgeschichte der Alten Welt. Berlin, 1995
  Dempsterus Th. De Etrurua regali libri VII. Firenze, vol. I, 1723; vol. II, 1724
  Denni s G. The Cities and Cemeteries of Etruria. L., 18
  Devоto G. Gli antichi italici. Firenze, 1931
  Diosdi G. Ownership ,in ancient and preclassical Roman Law. Buda-pest, 1970
  du Riche Preller C. Italian mountain geology, vv.1-3, L.,19O8-1923
  Duсati P. Come nacque Roma. Roma, 1940
  Duсati P. Etruria antica. vol. 1-2, Firenze, 1925
  Duhn F. Italische Graberkunde, Heidelberg, Bd. I, 1924
  Duhn F. Italische Graberkunde, Heidelberg, Bd. II, 1939
  Dulckeit G. Roemische Rechtsgeschichte. Muenchen und Berlin,1952
  Dumezil G. Horace et les Curiaces. Paris, 1942
  Dunbabin T. The Western Greeks, Oxford, 1948
  Detienne M., Svenbro J. Les loups au festin ou la Cite impossible. Paris, 1979
  Dieterich A. Eine Mithrasliturgie. Leipzig, 1913
  Drexler H. Politische Grundbegriffe der Roemer. Darmstadt, 1988
  Dumezil G. Jupiter, Mars, Quirinus. Paris, 1941
  Dumezil G. Horace et le Curiaces. Les mythes remains. Pans, 1942
  Dumezil G. La religion romaine archaique. Paris, 1974
  Dumezil G. Mythe et epopee. Paris, 1978
  Enкing R. Etruskische-Geistigkeiit. В., 1947
  Ernout R. Les elements etrusques du vocabulaire latin. Philologica. P., 1946
  Ernout A., Meillet A. Dictionnaire etymologique de la langue Latinе. Paris, 1959
  Eschenbach. De auguriis veterum. Altorf, 1692
  Farnell L.R. Greek Hero Cults and Ideas of Immortality. Oxford, 1921
  Fell R. Etruria and Rome. Cambridge, 1924
  Ferenczy E. From the patrician state to the patricio-plebeian state. Budapest, 1976
  Ferenczy E. The Rise of the Patrician-Plebeian State. "Acta antiqua scientiarum Hungaricae". Budapest, 1966. b. 14. fasc. 1-2. pp. 113-139
  Ferenczy E. Zur Verfassungsgescichte der Fruehrepublik. "Beitraege zur alten Geschichte und deren Nachleben". Berlin, 1969. b. 1. p.136-50
  Ferri S. Opuscula. Firenze, 1962
  Fiesel E. Namen des griechische Mythos im Etruskischen. Gottingen, 1928
  Flach D. Die Gesetze der fruehen roemischen Republik. Text und Kommentar. Darmstadt, 1994
  Fоrbes R. Metallurgy in Antiquity. Leiden, 1950
  Fornara Ch.W. The Nature of History in Ancient Greece and Rome. Berkeley-Los Angeles - London, 1983
  Forsythe G. A Critical History of Early Rome. From Prehistory to the First Punic War. Berkeley, 2005
  Fossati I. Gli eserciti etruschi. Milano, 1987
  Fоw1er M., Wо1f R. Materials for the Study of the Etruscan Lan-guage. I-II. Madison and Milwankee, 1965
  Frankfort Th. Les classes servilles en Etrurie. "Latomus". 1959, 28
  Franzero C. The Life and Times of Tarquin the Etruscan. London, 1960
  Fгеzzа P. La costituzione cittadina di Roma e il problema degli ordi-namenti giuridici preesistenti. "Scritti in onore di Contardo Ferrini", v. I. Mi-lano, 1947
  Frutaz G. Le carte del Lazio, Roma, 1972
  Frutaz G. Le piante di Roma. Roma, 1962
  Fi1ip J. Keltska civilisace a jeje dedictvi. Praha, I960
  Franklin A. The Lupercalia. London, 1921
  Fiumi E. Volterra etrusca e romana. Pisa. 1976
  Funccius M.C. Auspicalis de auspiciis veterum dissertation. Alten-burg, 1666
  Furlani G. Mantica babilonese e mantica etrusca. "Tyrrhenica". Mila-no, 1957
  Furumark A. Dett aldsta Italien. Uppsala, 1947
  Gabba E. Dionysius and the history of archaic Rome. Berkeley, Los Angeles, Oxford, 1991
  Gabba E. Roma arcaica. Storia e storiografia, Roma, 2000
  Gage J. Apollon romain. Paris, 1955
  Ge1zer M. Die Nobilitat der romischen Republik. Leipzig, 1912
  Gempeler R. D. Die etruskischen Kanopen. Einsiedeln, 1974
  Gennep A. van. Les rites de passage, etudes systematiques des rites. Paris, 1909
  Genz H. Das patrlzische Rom. Berlin, 1878
  Georgiev V. Die sprachliche Zugehorigkeit der Etrusker. Sofia, 1942-1943
  Georgiev V. Etruskische. Sprachwissenschaft. Т. 1. Sofia, 1971
  Georgiev V. La lingua e la origine degli etruschi Roma, 1979
  Gig1iо1i Q. La religione degli Etruschi. "Venturi. Storia delle reli-gion"i. I. Roma, 1944
  Gilbert O. Geschichte und Topographie der Stadt Rom. Leipzig, 1883
  Gjerstad E. Legends and Facts of Early Roman History. Lund, 1962
  Gosden C. Archaeology and colonialism. Cultural contact from 5000 BC to the Present. Cambridge, 2004
  Gгепiег A. Bologne villanovienne et Etrusque, Paris, 1912
  Grenier A. Les religions etrusque et romaine. P., 1948
  Guarino A. Storia del Diritto Romano. Quinta Edizione. Napoli, 1975
  Gullien J. Urbs Roma I. La vida privada. Salamanca, 2004
  Guidо M. Sardinia. L.-N.Y., 1963
  Guthberlethus T. De Saliis Martis sacerdotibus apud Romanos. Frankerae, 1704
  Gutherius J. De veteri iure pontificio urbis Romae. Parisiis, 1612
  Hampton С. The Etruscans and the survival of Etruria. London, 1969
  Hanell K. Das altroemische Eponyme Amt. Lund, 1946
  Hanga V. Cetatea celor sapte coline. Bucuresti, 1957
  Haynes S. Etruscan Civilization. Los Angeles. 2000
  Haynes S. Kulturgeschichte der Etrusker. Mainz, 2005
  Hartung I.A. Die Religion der Romer. Erlangen, 1836
  He1big W. Die Italiker in der Poebene. Leipzig, 1879
  Hencken H. Tarquinia, Villanovans and Early Etruscans. Cambridge (Mass.), 1968
  Herbig G. Religion und Kultus der Etrusker. Breslau, 1922
  Hermansson J. De collegium augurium apud Romanos. Upsalae, 1730
  Heurgon J. La vie quotidienne chez Etrusques. P., 1961
  Heurgon J. Recherches sur l'histoire, la religion et la civilisation de-Capoue prerornaine. Paris, ,1942
  Heurgon J. Rome et la Medilterranee Occidental. P., 1969
  Heurgon J. Vita quotidiana degli Etruschi. Milano, 1992
  Herzog E. Geschichte und System der Roemischen Staatsverfassung. b.1. Leipzig, 1884
  Hirt H., Die Indogermanen, II, Strassburg, 1907
  Hoelkeskamp K.-J. Die Entstehung der Nobilitaet. Stuttgart, 1987
  Hoelkeskamp K.-J. Oratoris maxima scaena: Reden vor dem Volk in der politischen Kultur der Republik. "Demokratie in Rom? Die Rolle des Volkes in der Politik des roemischen Republik". Stuttgart, 1995.pp.11-49
  Hoffler О. Kultische Geheimbiinde der Germanen. Frankfurt am Main, 1934
  Holland L. The Faliscans in Prehistoric Times. Rome, 1925
  Hо1m F. Geschichte Siciliens im Altertum. Berlin, 1874
  Homo L. L'ltalie primitive et les debuts de l'imperialisme romain. Par-is, 1925
  Hubaux J. Rome et Veies. Paris, 1958
  Hu1sen C. Le Forum romain. Paris, 1906
  Humbert M. Institutions politiques et sociales de l'antiquite. Dalloz, 1984
  Huschke Ph. E. Das Alte Roemische Jahr und seine Tage. Breslau, 1869
  Ihne W. Early Rome from the Foundation of the city to First Destruc-tion by the Gauls. L., 1876
  Ihne W. Forschungen auf dem Gebiet der roemischen Verfas-sungsgeschichte. Frankfurt am Main, 1847
  Jahn J. Interregnum und Wahldiktatur. Verlag Michael Lassleben. Kallmuenz, 1970
  Jobbe-Duval E. Les Morts Malfaisants (Larves, Lemures) D'apres Le Droit et Les Croyances Populaires Des Romains. P., 2000
  Jordan H. Kritische Beitrage zur Geschichte der lateinischen Sprache. Berlin, 1879
  Jordan H. Topographie der Stadt Rom im Altertum. Berlin, 1878
  Karlowa O. Roemische Rechtsgeschichte. B. 1. Leipzig, 1885
  Кaser M. Romische Rechtsgeschichte. Gottingen, 1950
  Keck J.C. Augurium salutis. Lipsiae, 1671
  Keller W. La civiltà etrusca. Milano, 1999
  Keppie L.J.F.The Making of the Roman Army. London, 1998
  Kirchmajer G.C. De auguribus Romanorum. Wittebergae, 1669
  Kossack G. Studien zum Symbolgut der Urnenfelder und Hallstattzeit Mitteleuropas. Berlin, 1954
  Кгahe H. Das Venetische. Seine Stellung im Kjreise der verwandten Sprachen. Heidelberg, 1950
  Кгahe H. Die Indogermanisierung Griechenlands und Italiens. Hei-delberg, 1949
  Krause B.H. Trias Capitolina.Trier,1989.
  Kunkel W. Kleine Schriften. Zum roemischen Strafverfahren und zur roemischen Verfassungsgeschichte. Weimar, 1974
  Kunkel W. Roemische Rechtsgeschichte. Koeln, 1956
  Landtman G. The Origin of Priesthood. Ekenaes, 1905
  Lange L. Romische Alterthumer. bd. I. Berlin, 1856
  Lanzi L. Saggio di lingua etrusca e di altre lingue antiche d'ltalia per servire alia storia dei popoli delle lingue e delle belle arti. Roma, 1789
  Latte K. Romische Religionsgeschichte. Munchen, 1960
  Laviоsa-Zambotti P. Le origini della civilta di1 Golasecca, Studi Etru-schi, Firenze, vol. IX, 1935, p. 371
  Laviоsa Zambotlti P. Le origini della civilta di Villanova secondo le pid recenti interpretazioni. "Civilta del ferro", Bologna, 1960
  Lawrence D. Etruscan Places. L., 1950
  Linke B. Von der Verwandschaft zum Staat. Stuttgart, 1995
  Lochner-Höuttenbach F. Die Pelasger. Wien. 1960
  Lоuis M. Le premier age du fer et les Ligures dans le Languedoc Mediterraneen. In. "Rivista di Studi Liguri", 1949, III-IV, p. 17l
  Lug1i G. Foro Romano. Palatino, Roma, 1949
  Lug1i G. Roma antica. Roma, 1946
  Mac Ivеr Randall,The Iron Age in Italy. Oxford, 1927
  Macnamara E. Everyday Life of the Etruscans. London, 1973
  Maninо L. Seminari di etruscologia. Torino, 1970
  Mannhardt W. Wald- und Feldkulte. Berlin, 1905
  Mannino V. "Auctoritas patrum". Milano, 1979
  Mansue11i G. Etruria. Milano, 1963
  Marquardt J. Romische Staatsverwaltung. Leipzig, 1878
  Martinez-Pinna J. Tarquinio Prisco. Ensayo histуrico sobre Roma ar-caica. Madrid, 1996
  Мasсhkе R. Zur Theorie und Geschichte der romischen Agrar-gesetze, Tubingen, 1906
  Mascov. De iure auspicii apud Romanos. Lipsiae, 1721
  Mastrocinque A. Romolo (la fondazione di Roma tra storia e leggen-da). Este, 1993
  Mazzarino S. Delia Monarchia alio Stato repubblicano. Catania, 1946
  Mavrogiannis T. Aeneas und Evander, Napoli, 2003
  Mayer M. Molfetta und Matera. Leipzig, 1924
  Menichelli M. Templum Perusiae. Il simbolismo delle porte e dei rioni di Perugia. Perugia. 2006.
  Mer1in A. L'Aventin dans l'Antiquite. Paris, 1906
  Meyer Ed. Kleine Schriften. Halle, 1910
  Meyer Er. Roemischer Staat und Staatsgedanke. Zuerich und Stuttgart, 1961
  Michels A.K. The Calendar of the Roman Republic. Princeton, New Jerscy, 1967
  Migliorini E. Veneto. Torino,1962
  Miles G.B. Livy: Reconstructing Early Rome, Ithaca, 1995
  Mitchell R.E. Patricians and Plebeians. The Origin of the Roman State. London, 1990
  Momigliano A. Roma arcaica. Firenze, 1989
  Mommsen T. Romische Forschungen. Leipzig, 1864
  Mоmmsen Th. Romisches Staatsrecht. Bd. I-II, Leipzig, 1887
  Mueller R. Polis und Res publica. Studien zum antiken Gesellschafts- und- Geschichtsdenken. Weimar, 1987
  Mu11er C., Deeскe W. Die Etrusker. Bd I-II. Stuttgart, 1877
  Müller-Karpe H. Von Anfang Roms. Heidelberg, 1959.
  Müller-Karpe H. Zur Stadtwerdung Roms. Heidelberg, 1962.
  Mustakallio K. Death and Disyrace. Capital Penalties with Post Mor-tem Sanctions in Early Roman Historiography. Helsinki, 1994
  Naso A. I Piceni. Storia e archeologia delle Marche in epoca pre-romana. Milano, 2000
  Nogara B. Etruschi e la lora civilta. Milano, 1933
  Niсо1ini G. I fasti dei tribuni della plebe. Milano, 1934
  Niсо1ini G. Il tribunato della plebe. Milano, 1932
  Nilsson M.P. Opuscula Selecta. Lund, 1952
  Nissen H. Italische Landeskunde. Bd. I-III. Berlin, 1883-1902
  Niphe A. Des augures, ou divinations. Lyon, 1581
  Nippel W. Aufruhr und "Polizei" in der roemischen Republik. Stuttgart, 1988
  Nippel W. Public order in Ancient Rome. Cambridge, 1995
  Nissen A. Beitraege zum roemischen Staatsrecht. Strassburg, 1885
  Оberziner G. Origine della Plebe romana. Genova, 1901
  Ogilvie R. M. Commentary on Livy. Oxford, 1965
  Ogilvie R. M. Early Rome and Etruscans. Oxford, 1976
  Pасe B. Arte et civilta della Sicilia antica. Milano, 1935
  Pairault Massa F. Recherches sur quelques series d'urnes do Volterra a representation mythoIogique. Roma, 1972
  Pais E. Storia critica di Roma. Torino, 1934
  Pais E. Storia della Sardegna e della Corsica. Roma, 1923
  Pallottino M. Die Etrusker. Frankfurt a. M.-Hamburg, 1965
  Pallottino M. Etruscan painting. Geneve, 1952
  Pallottino M. Etruscologia. Milano. 1984
  Pallottino M. Italien vor der Römerzeit. München. 1987
  Pa11оtino M. La prima Roma. "Studi Romani". 1957, No 5
  Pallottino M. L"origine degli Etruschi. Rome. 1947
  Pallottino M. The necropolis of Cerveteri. Rome, 1959
  Pallottino M. The Etruscans. London, 1975
  Pallottino M. Pandelfini A., Angeletti M. Tesaurus linguae etruscae. I. Indice lessicale. Roma, 1978
  Palmer R. E. The Archaic Community of the Romans. Cambridge, 1970
  Patroni G. La preistoria (Storia politica d"Italia). Milan, 1937
  Pareti L. La disunione politica degli Etruschi e i suoi riflessi, storici ed archeologici. "Studi Minori". Roma, 1958
  Pareti L. La lingua etrusca e gli studi storici. "Studi Minori". Roma, .1958, p. 322 sgg.
  Pareti L. Le lotte dei Romani contro gli Etruschi nell'opere Liviana. "Studi Minori". Roma, 1958
  Pareti L. Nuove ricerche storiche ed archeologiche sulla tomba Rego-lini-Galassi. "Studi Minori". Roma, 1958
  Pareti L. Storia di Roma e del mondo romano. Roma, 1952
  Paribeni К. La famiglia romana. Bologna, 1948
  Pauli C. Altitalische Forschungen, bd. 3, Die Veneter, Lpz., 1891
  Pauli L. Die Golaseccakultur und Mitteleuropa: Ein Beitrag zur Ges-chichte des Handels uber die Alpen. Hamburg, 1971
  Peet T.E. The stone and bronze ages in Italy and Sicily. Oxford,19O9
  Pellegrini G. B., Prosdocimi A. L. La lingua venetica, v. 1-2, Padova, 1967
  Perego Е. Magic and Ritual in Iron Age Veneto, Italy. http://academia.edu/396453/Magic_ and_Ritual_in_Iron_Age_Veneto_Italy
  Peroni, R. Introduzione alla protostoria italiana. Roma, Bari. 1994
  Peruzzi E. Aspetti culturali del Lazio primitivo. Firenze, 1978
  Peruzzi E. Myceneans in Early Latium. Roma, 1980
  Peruzzi E. Origini di Roma. Firenze, I, 1970; Bologna, II, 1973
  Pezzella S. Gli Etruschi: testimonianze di civiltà Firenze. 1989. Pfiffi-gA. Einfiihrungin die Etruskologie. Darmstadt, 1991
  Piale S. Delle porte settentrionali del recinto di Servio Tullio, Roma, 1834
  Pfiffig A. Die Etruskische Sprache. Versuch einer Gesamtdarstellung, Graz 1969
  Pfiffig A. Ein Opfergelubde an Etruskischen Minerva. Wien, 1965
  Pfiffig A. Etruskische Baunschriften. Wien, 1972
  Pfiffig A. Fehler und Verbesserungen in etruskischen Inschriften. Wien, 1977.
  Pfiffig A. Religio etrusca. Graz. 1975
  Pfiffig A. Religio Iguvina. Wien, 1964
  Рiganiо1 А. Essai sur les origines de Rome. Paris, 1917
  Piganiо1 A. Oriental Character of Etruscan Religion. "Ciba Fundation Symposium on Medical Biology and Etruscan Origins". L., 1959
  Pisani V. Le lingue dell"Italia antica oltre il latino, 2 ed., Torino, 1964
  Popasogii G. L'Agricoltura degli etruschi e dei romani. Roma, 1942
  Poucet J. Les origines de Rome. Tradition et histoire. Bruxelles, 1985
  Praccaro P. La storia romana arcaica. Pavia, 1956
  Pracchi R. Lombardia. Torino, 196O
  Prayon F. Gli etruschi. Bologna, 2009
  Preller L. Romische Mythologie. Berlin, 1865
  Porte D. Les donneurs de sacre. La pretre a Rome/ D.Porte. Paris, 1989
  Pгоpertius Sextus. Libri elegiarum. Lipsiae, 1958
  Raaflaub K. A. Social Struggles of Archaic Rome. California, 1985
  Radke G. Fasti Romani. Betrachtungen zur Fruehgeschichte des roemischen Kalenders. Aschendorf-Muenster, 1990
  Randall-Maciver D. Villanovans and Early Etruscans. A Study of the Early Iron Age in Italy, as it is seen near Bologna, in Etruria, and in Latium. Oxford, 1924. p.84
  Ranouil Р.-Сh. Recherches sur le patriciat (509-366). Paris, 1975
  Ribezzo F. Numa Pompilio e la riforma etrusca della religione primi-tiva di Roma " Rendiconti della Accademia Nazionale dei Lincei", 1951, v. V
  Richard J.-C. Les origines de la plebe romaine. Essai sur la formation du dualism patricio - plebeien. Roma-Paris, 1978
  Richard J.-C. Patricians and Plebeians: The Origin of a Social Dichot-omy. "Social Struggles in Archaic Rome". Los Angeles, 1986
  Richardson E. The Etruscans: Their Art and Civilization. Chicago, 1964
  Riipke J. Domi militiae. Stuttgart, 1990
  Rittatore Vonwiller, F. "La cultura protovillanoviana". In: Rittatore Vonwiller F., Fogolari G., Popoli e civiltа dell"Italia antica 4. Roma, 1975, pp. 9-60
  Ritter M.J.D., Luz J. De fetialibus populi Romani. Lipsiae, 1732
  Rix H. Das etruskische Cognomen. Wiesbaden, 1963
  Rix H. Eine morphosyntaktische Ubereinstimung zwischen Etruskisch und Lemnisch. "Gedenkschrift fur W. Brandenstein". Innsbruck, 1968
  Romanelli P. Il Foro Romano. Roma, 1950
  Roncalli F. Le lastre dipinte di Cerveteri. Firenze, 1966
  Rosenberg A. Der Staat der alter Italiker. В., 1913
  Ross Holloway R. The Archaeology of Early Rome and Latium. Lon-don, 1994
  Rotondi G. Leges publicae populi romani. Hildesheim, 1962
  Poucet J. Recherches sur la legende sabine des origines de Rome. Louvain, 1967
  Rоu1and N. Clientela. Essai sur l'influence des rapports de clientele sur la vie politique romaine. Paris, 1977
  Rubino J. Untersuchungen ueber roemische Verfassung und Ges-chichte. Cassel, 1839
  Rudolph H. Stadt und Staat in romischen Italien. Leipzig, 1935
  Ruocco D. Campagna. Torino,1965
  Sabbatucci D. La religione di Roma antica dal calendario festivo all'ordine cosmico. Milano, 1988
  Sacco F. L`Apennino meridionale. Torino,1912
  Sacco F. L`Apennino settertionale e centrale. Torino,1904
  Sa1e11a W. L'Evoluzione della "civitas" nella "Res publica roma-na". Roma, 1959
  Salmon E.T. Samnium and the Samnites. L., 1967
  Schachermeyr Fr. Etruskische Frugeschichte. В.-Lpz., 1929
  Scheid J. Les Freres Arvales. Paris, 1975
  Sсhu1ze W. Zur Geschichte lateinischen Eigennamen. Berlin, l904
  Schumacher E. Die Protovillanova-Fundgruppe. Eine Untersuchung zur frьhen Eisenzeit Italiens. Bonn, 1967
  Schurtz H. Alterklassen und Mannerbiinde. Berlin, 1902
  Schwarz K. Der Vestakult und seine Herkunft. Heidelberg, 1941
  Schwegler A. Romische Geschichte. Bd. 1-3, Tübingen, 1853-1858
  Scullard H. A history of the Roman Word from 753 to 146 B.C. Lon-don-New York. 1964
  Scullard H. Festivals and Ceremonies of the Roman Republic. Lon-don, 1981
  Scullard H. History of the Roman world from 753 to 146 ВС. Lon-don, 1972
  Scullard H. Roman politics. 220-150 B.C. Oxford, 1951
  Sсullard H. The etruscan cities and Rome. N. -Y., 1916
  Sekunda N.V., Northwood S. Early Roman Armies, 600 -300 BC. Oxford, 1995
  Semerano G. Il popolo che sconfisse la morte. Gli etruschi e la loro lingua. Milano, 2006
  Sereni E. Comunita rurali nell'Italia antica. Roma, 1955
  Seгgi J. Da Alba Longa a Roma. Torino, 1934
  Sherwin-White A.N. The Roman Citizenship. Oxf., 1939
   Siber H. Die plebeischen Magistraturen bis zur lex Hortensia. Leip-zig, 1936
  Siber H. Roemisches Recht in Grundzuegen fuer die Vorlesung. b.1-2. Darmstadt, 1968
  Smith C.J. Early Rome and Latium. Economy and Society c. 1000 to 500 B.C. Oxford, 1996
  Smith C.J. The Roman Clan: The Gens from Ancient Ideology to Modern Anthropology, Cambridge, 2006
  Soltau W. Roemische Chronologie. Freiburg, 1889
  Spivey N.. Stoddart S. Etruscan Italy. London, 1990
  Staccioli R. A. Modelli di edifici etrusco-italici. Roma. 1968
  Steiner D. Jenseitsreise und Unterwelt bei den Etruskern. Unter-suchung zur Ikonographie und Bedeutung. Monaco, 2004
  Stiehl R. Die Datierung der Kapitolinischen Fasten. Tuebingen, 1957
  Stoltenberg H. Etruskische Gottnamen. Leverkusen, 1957
  Stuss J. Gedanken von den Fetialen des alten Roms. Dessau-Leipzig, 1783
  Sundwall I. Villanovastudien, L.1928
  Sydenham E. Aes grave. London, 1926
  Szemler G.J. The Priests of the Roman Republic. A Study of Interac-tions between Priesthoods and Magistracies. Bruxelles, 1972
  Szi1agviI G. Zur Frage des etruskischen Handels nach Norden, "Acta antiqua Academiae Scientiaium Hungaricae", т. I, 1952, fasc. 3-4
  Таlососhini А. Le armi di Vetulonia e di Populonia nel periodo villa-noviano, "Studii Etrushi", vol. XVI, Firenze, 1942
  Taubler E. Untersuchungcn zur Geschichte des Decemvirats und der Zwolftafeln. Berlin, 1921
  Taylour W. Micenaean pottery in Italy and adjacent areas. 1958
  Thallon Hill I. Rome of the Kings. An archaeological setting for Livy and Vergil. New-York, 1925
  The Geography of Strabo with an English Translation by H. Jones, Cambridge, 1961
  Thuillier J.-P. Gli Etruschi. La prima civiltà italiana. Torino, 2008
  Thomopulos J. Pelasgica. Athenes, 1912
  Thomsen R. King Servius Tullius. A Historical Synthesis. Copenha-gen, 1980
  Tilly B. Vergil"s Latium. Oxford, 1947
  Torelli M. Elogia Tarquinensia. Firenze, 1971
  Torelli M. Gli Etruschi. Venezia, 2000
  Torelli M. L'arte degli Etruschi. Bari, 2008
  Torelli M. Storia degli Etruschi. Bari, 2003
  Triepel H. Das Interregnum. Leipzig, 1892
  TrombettiA. La lingua Etrusca. Firenze, 1928
  Trombetti A. Saggio di antica onomastica mediterranea. Firenze, 1942
  Trump D. Central and southern Italy before Rome, London, 1966
  Trump D. The Prehistory of the Mediterranean. L., 1980
  Tusa S.. La Sicilia nella Preistoria. Palermo, 1992
  Ulf C. Das romische Lupercalienfest. Darmstadt, 1982
  Vacano O. Die Etrusker. Werden und Geistige Welt. Stuttgart, 1955
  Vасanо О. Die Etrusker in der Welt der Antike. Lpz., 1962
  Valussi G. Friuli, Venezia-Giulia. Torino, 1961
  van Buren E. Figurative Terracotta Revetments in Etruria and Latium. London, 1921
  Ventriglia U. La geologia della cittа di Roma. Roma, 1971
  Versnel H. S. Triumphus (An inquiry into the origin development and meaning of the Roman Triumph). Leiden, 1970
  Vesco C. Cucina etrusca. 2685 anni dopo. Firenze, 1985
  Vivelo F.R. Handbuch der Kulturanthropologie. Munchen, 1988
  Vogt J. Roemische Geschichte. Basel-Freiburg-Wien, 1959
  Volkmann H. Das Roemische Interregnum und die persische Anomia. "Reinische Museum fuer Philologie". Frankfurt am Main, 1967. b.110. pp.76-83
  Wagner A. De fecialibus et iure feciali populi Romani. Helmstadt, 1734
  Walde A. Lateinisches Etymologisches Worterbuch. bd. 1-2, Heidel-berg, 1938-1954
  Walker D.S. A geography of Italy. London, 1958
  Warde Fowler W. The Roman festivals of the period of the Republic. London, 1899
  Warde Fowler W. The Religious Experience of the Roman People. London, 1911
  Weber M. Die romische Agrargeschichte in ihrer Bedeutung fur das Staats und Privatrecht. Stuttgart, 1891
  Weeber K. Geschichte der Etrusker. Stuttgart, 1979
  Weege Fr. Die Malerei der Etrusker. Haale, 1921
  Weiser L. Altgermanische Junglingsweihen und Mannerbunde. Ba-den, 1927
  Werner R. Der Beginn der roemischen Republik. Muenchen-Wien, 1963
  Westrup C. Introduction to Early Roman Law. Comparative Socialog-icaf Studies. The Patriarchal Joint Family, v. I-IV. Kopenhagen -London, 1944, 1950
  Westrup W. Some Notes on the Roman Slave in Early Times. Koben-havn, 1956
  Whatmaugh J. The Foundations of Roman Italy. London, 1937
  Whatmough J. The Prae-Italic Dialects of Italy, vol. 2, The Raetic, Lepontic, Gallic, East-Italic, Messapic and Sicel Inscriptions. Cambridge, 1933
  Whitehouse R.D. Exploring gender in prehistoric Italy. "Papers of the British School at Rome", No69, 2001, рр.49-96
  Wieacker F. Jus. Die Entstehung einer archaischen Rechtsordnung im archaischen Rom // Rechtswissenschaft und Rechtsentwicklung. Goettingen, 1980, pp. 33-52
  Wieacker F. Roemische Rechtsgeschichte. Muenchen, 1988
  Wiesner J. Grab und Jenseits. Untersuchungen im agaischen Raum zur Bronzezeit und friihen Eisenzeit. В., 1938
  Wileken U. Zur Entwicklung der romischen Diktatur. Berlin, 1940
  Willems P. Le Senat de la Republique Romaine, v.1, Paris, 1878
  Wiseman T P. Remus: A Roman Myth. Cambridge, 1995
  Wissowa G. Religion und Kultus der Romer. München, 1912
  Wolf H.J. Interregnum und auctoritas partum. "Bullettino dell' Istituto di diritto Romano".. Milano, 1961, vol. 64. (Terza serie. vol. III.) pp. 1-14
  Wolf J.G. Die literarische Ueberlieferung der Publikation der Fasten und Legisaktionen durch Cnaeus Flavius. Goettingen, 1980
  Worsfold T.C. The History of the Vestal Virgins of Rome. London, 1932
  Zanсan L. Ager publicus. Ricerches di storia e di diritto romano. Pa-dova, 1935
  Ziolkowski A. Storia di Roma, Milano, 2000
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"