Мои коллеги, зная мою любовь к отдыху на "морях" и способности смешно рассказывать о своих приключениях, иногда меня подталкивали к воспоминаниям: "Ну, неужели, у тебя нет веселых историй из отпуска?". Про море я могу повествовать всегда. Не знаю, на сколько это смешно или просто весело, но таких происшествий "есть у меня"...
Любовью к морю я обязана своему папе. Он вырос на Балтике. Суровом море северный широт. Все свое детство и большую часть юности он провел на море. И жить без него не мог. Он реально болел, если не удавалось хотя бы раз в год побывать на море. Его отец был военным - окончил высшее военное училище ракетных войск в Севастополе, и основная его служба проходила на побережье. Семья путешествовала с ним: Балтийск, Коса, Евпатория, снова Балтийск. И для моего отца эта стихия была родной. Он без моря очень плохо себя чувствовал. И все это передалось мне, видимо, с генами по наследству. Вот два года не была на море - депрессия накрыла с головой! Сплю на ходу, ничего не радует...
Каспийское море - первое мое...
Первое мое знакомство с морем... хм... было лет в шесть... ну да! 1978 год. Мы поехали на Каспий с друзьями. Дружили мы с семьей маминой одноклассницы. Мамы с младшими сыновьями остались дома, а папы с дочерями, двумя Танями, на ушастом "Запорожце" дяди Вити отправились на выходные на море. В то время, мы проводили лето у бабушки в Грозном - мама там родилась, училась, и большинство друзей оттуда. Ехать оттуда нам было до Каспийского побережье часов пять или шесть.
Мама часто рассказывала про свое первое знакомство с морем. Ее дядя работал кочегаром на паровозе. Однажды, он взял ее с собой, чтоб море показать. Не знаю я, теперь уже не помню, а спросить не у кого, какое это было море... и где они ехали. Но вышло так, что всю дорогу мама, будучи тогда, естественно, еще ребенком, всю дорогу спрашивала и волновалась: "Ну, и где же это море?". И вот в какой-то момент выглянула в окно... а там - оно во всей своей красе и мощи! Мамочка моя так впечатлилась, что чуть из поезда не выпрыгнула. Хорошо дядя успел за юбку схватить... а мама только междометья могла произнести...
У меня было не так. Приехали мы на "Запорожце" прямо на пляж. Кругом песок, а впереди много воды. Из всей поездки я помню, что море мне понравилось. Оно казалось теплым и ласковым. Относительно чистым. Плавать тогда я не умела. Около берега было неглубоко. Я заходила в воду, присаживалась и прыгала на корточках, разгребая перед собой руками. Мне так казалось, что я плыву.
Пепы по очереди заплывали очень далеко. Мы же плескались в полосе прибоя. Прыгали, резвились, барахтались. Татьяна на воде держалась и, даже немного плавала. А один раз мы с ней отдыхали на матрасе, а папа мой решил пошутить... и перевернул матрас...
Я спокойно пошла ко дну. Было это почти у берега, отец меня, естественно, вытащил на сушу. И ничего особо страшного не произошло. Нахлебалась морской воды немного. Но я таким способом плавать не научилась... и до сих пор не люблю ни нырять, ни прыгать в воду с головой.
После этого случая меня с трудом можно было затащить в воду. Мы играли на берегу, строили песочные замки, играли в "мини Царь горы". Я не знаю, как называется эта игра правильно. Надо сгрести большую горку песка, и на вершине пристроить палочку. Затем игроки, их обычно два или три, максимум четыре, очень медленно должны делать со своей стороны подкоп, чтобы палочка упала, но не на его сторону. Так помню я...
Еще мне очень запомнилась морская живность. Мелкая. Если некоторое время стоять на полосе прибоя, ноги постепенно утопают в песке, новая волна песок смывает, а по ногам мельтешат "рачки" и щекочут кожу. На креветок похожи. Не помню я, как они называются...
Еще мы с подругой закапывали друг друга в песок по самую шею, что торчит одна голова. Причем на фото кажется, что закопан человек вертикально, ну прям Саид из "Белого солнца пустыни". Тетя Тая так и подумала потом, когда папа фотки напечатал - "Как же это? - удивлялась она. - Прям как в кино?".
Однако, эти развлечения в течении дня имели последствия. Дело было в июле. Самое жаркое время. К вечеру на моей нежной коже не было живого места... я очень быстро обгорела на ядреном солнце. Татьяна была привычна к таким условиям, она выросла практически в этом климате, а я оказалась "неженкой". Про крема защитные мы тогда не знали и не думали. В общем, ночь прошла "весело". Мало того, что все тело, особенно плечи, болели от ожога, не смотря, что папа вымазал на меня пол литра сметаны, всю ночь летали и жужжали комары, которые норовили ужалить меня в больные места. Я металась, орала и ... падала с кровати. В итоге, папа практически эту ночь не спал, а ловил меня, да укачивал, успокаивал.
На следующий день я просидела в машине. На наш Запорожец накинули палатку, чтоб металл и стекла не нагревались быстро, создали тень... но дышать там было сложно, поэтому двери мы не закрывали. И я там спасалась от солнца. Вылезла на как бы свежий воздух только один раз - сфотографироваться в последний раз перед отъездом. И рожица на том фото у меня недовольная...
Такое вот веселое у меня было первое знакомство с морем.
Балтийское море 1980
А через два года мы поехали на папину родину - на Балтику. У мамы в Калининграде живут родственники, а у папы одноклассники. Мы поехали всей семьей. Несколько дней жили на даче родственников в Светлогорске. Мне было очень странно там пребывать. Я привыкла, что дача - это маленький домик и приусадебный участок: грядки, ягоды, цветы, плодовые деревья...
Тут же был кусок полудикого леса. Правда, лес тоже на наш подмосковный, не похож... травы высокой больше, чем деревьев. Но есть утрамбованные "до бетона" дорожки. В этом полулесу полупарке - качели, в виде парковых скамеек на цепях, да дорожки вокруг клумб, где почти ничего не растет, только чахлые редкие цветочки, так как света мало...
Зато дом огромный, как мне тогда показалось. Двухэтажный и комнат много... не просто домик летний от дождя...
И ходили мы там на прогулки в местный парк, да по набережной гуляли. Купаться было холодно. В этот раз у родителей отпуск попал на июнь, а в начале лета вода плохо прогрета. Если она там вообще прогревается. Зато очень хорошо помню солнечные часы в парке. И в кино мы там ходили.
В выходные папины друзья нам устраивали экскурсии по Калининграду, куда-то мы еще ездили, на лодках катались. И однажды на выходные мы большой компанией - папины одноклассники с семьями, мамин дядя, да нас четверо отправились на Косу, спали в палатках, ели уху из миногов, мужчины устраивали заплывы, даже соревнования на водных лыжах. У кого-то был свой катер и куча приблуд для "гонок" за ним на тросе.
Надо заметить, Балтийское море очаровало меня своей чистотой, особенно на Косе, но расстроило холодом. Вода мне казалась совершенно ледяной в июне месяце. Я не понимала, как можно туда войти, не то, чтоб плескаться с удовольствием.
В результате от этой поездке у меня остались воспоминания от солнечногорского парка, набережной, моря, в котором я не могла резвиться, и множества меняющихся лиц, которые что-то рассказывали, куда-то нас возили... и холода...
А еще нас очень весело и шумно провожали. Кто-то подарил мне книгу "Алиса в стране чудес". И практически все провожающие там написали нам пожелания...
Два моря в одно лето... 1983
Я просматривала старые детские фотографии, свои письма подругам... и обнаружила, что лето 1983 года у меня было необычным. Сначала я отдыхала у бабушки в Чечне. Оттуда мы подавляющим женским коллективом (исключением стал мой брат) отправились на турбазу недалеко от города Дербент. Это снова было Каспийское море. А потом был Крым.
Каспийское море - Дербент
Так получилось, что отпуск летом папа мог себе позволить через год. Поэтому в четные года (1980, 1984, 1986 и т.п) мы ездили по "папиному плану", а в нечетные при первой же возможности, иногда с оказией, мы с братом уезжали к бабушке в Грозный. И там нам иногда удавалось съездить на Каспийское море. Оно было ближе всего. Пару раз поездку на турбазу "Рубас", что была под Дербентом, нам организовывал дедушка, отец мамы. Он был участник и инвалид Великой Отечественной, работал на нефтяном промысле, поэтому ему никогда не отказывали.
Ехали мы туда, как мне показалось, долго. Рано-рано утром собрали группу от Грозненского НГДУ (нефте-газовое добывающее управление - компания тогда была государственной), посадили в красный Икарус (тогда мне он казался шикарным большим туристическим автобусом), и оправились мы в соседний Дагестан. Занавесочек на окнах не было. Солнце нещадно нагревало стекла окон. Было очень душно. В дороге мы иногда останавливались: ноги размять и в туалет сходить. Путь был долгим. Где-то в районе Избербаша дорога вывернула к морю. Маленькие детки впервые увидя огромную лужу радовались на весь автобус. Мы видели в далеке довольно грязные волны...
Я не помню качество дороги после того, как мы проехали Дербент, судя по всему она была не то чтоб грунтовая, а просто "укатанная пыль"... а накануне, как это ни странно, прошел в тех краях ливень... и с гор сошли воды с грязью... прям сели... и катился наш автобус по дороге, как по волнам. А когда мы подъехали к нашей турбазе, то нас поджидал главный сюрприз - мост через речку снесло...
Турбаза наша называлась в честь реки, впадающей в Каспийское море - Рубас. В обычное лето это небольшая речка, спускается с хребта внутреннего Дагестана (спасибо Википедии!), но в теплую часть года имеет паводочный характер. С чем нам и пришлось столкнуться. Автобус добрался до того места, где еще накануне была переправа, но ему пришлось нас высадить на этой стороне реки. Все высыпали на улицу и приставали к водителю, что же нам дальше делать? Может, лодки придут?
Но лодок не было. И большая группа отдыхающих, в основном женщины, мужчин практически не было, одолевали реку вброд. Если так можно назвать этот переход. Вода поднялась достаточно прилично, большинству дам доходило выше середины бедра, а то и по трусы. Вода была очень холодная - река то родниковая с горы спускалась, нагреться не успевала, и течение было "горное" шумное и быстрое. К тому же очень грязная эта река. Мамы и бабушки несли на себе и чемоданы, и детей. Иногда приходилось делать не одну ходку...
Одолев водные преграды, мы пешком доплелись до турбазы. Нам повезло! Место проживания нашей НГДУ-шной группы было совсем рядом с уплывшим мостом. Территория "Рубаса" была поделена на "городки" разных организаций. От каждой организации, которая арендовала там "домики", приезжала группа отдыхающих, и на месте их расселяли. Почему-то и "городки", и сами "домики" у разных организация сильно разнились. Нам достался странный комплекс. Отдельные вроде бы домики, поставили вплотную друг к другу, а снаружи объединили все под одну крышу, и получилось, что домик уже не домик, а номер. А внутри огромного барака образовался общий коридор и холл, где организовали что-то напоминающее общую кухню, но готовить там было невыносимо. Стояла чуткая жара! Июль. Никаких кулеров тогда не существовало там. Был большой чан с водой, пара плит, кухонный стол и несколько стульев. Водопровода там тоже не было. И туалет был на улице. До душа вообще надо было ходить в соседний "городок". А слышимость внутри этого своеобразного помещения была потрясающая... И невыносимая духота.
Сейчас вспоминаю этот комфорт... и удивляюсь, как мы этому радовались! НО Мы же к морю приехали! Купаться, загорать, отдыхать!
Питаться мы ходили в общую столовую. После заселения "в номера" пошли большой толпой искать нашу "трапезную". Идти надо было по жаре, по открытой местности. Растительности там я вообще не помню. У меня было ощущение, что мы приехали в пустыню, где кроме саксаулов и верблюжьей колючки ничего не растет...
Сейчас, в пору интернета, можно заранее ознакомиться с местностью, где собрался отдыхать. У нас такого счастья не было. Современная турбаза "Рубас" теперь выглядит немного иначе. На фотографиях другие домики, трава зеленая, деревья растут.
Хотя... иногда там тоже деревья попадались. Но росли они за территорией турбазы. Мы ходили туда гулять. Бабушка моя пеклась о нашем здоровье. Брат был всегда очень худой и болезный, надо было его правильно кормить! На прогулке бабушка познакомилась с местным населением, выяснила, где можно купить свежего молока. И мы каждый день почти ходили за парным молоком в соседнее село. Покупали у хозяйки кружечку коровьего продукта, и тут же под деревом усаживались на лавочку, питали, так сказать, себя полезным. Молоко это было теплое, жирное, казалось от этого даже желтоватым. И пахло ужасно. Брат уворачивался как только мог. Он и магазинное то молоко, из холодильника пить не любил, а тут... и мне приходилось допивать этот странный продукт. Мы так и не поняли, то ли корову мыли редко, то ли кормили чем-то нам незнакомым, но мне потом долго казалось, что парное молоко - гадость редкостная.
До моря от нашего "общежития" было совсем недалеко. По дороге попадались мелкие клумбы, полудохлые кусты. Иногда все это даже поливали. Но с пресной водой там были перебои, ее на помыться то не всегда хватало... На пляже растительности не было совсем. Но были навесы и деревянные лежаки.
Нас детей было много. Море было теплое, и мы постоянно плескались у берега. Мамам же вода казалась холодной. Сами они редко окунались, и постоянно пытались вытащить нас на берег. Я хорошо запомнила правило взрослых: после прихода на пляж нельзя сразу идти в воду, надо сначала на берегу посидеть, "остыть". Тогда мне это правило было просто непонятно, а сейчас вызывает смех и недоумение. Если "посидеть на берегу", то "остыть" не получится. Скорее наоборот, на солнышке мы согреемся, тогда вода будет казаться холоднее. Но тогда нам было на все это наплевать. Мы бежали к воде сразу, прыгали, плескались, кто-то прыгал с матраса, кто-то плавал относительно далеко. А я у берега. Мне было страшно и непонятно, как это плавать? А люди не понимали меня и уплывали...
Пляж там песочный. Наверное, на всем побережье Каспия песок... трудно представить, что где-то есть камушки. У меня на всю жизнь осталось ощущение, что рядом голые песчаные дюны и больше ничего. Не случайно "Белое солнце пустыни" снимали в Дагестане. Каспийское море, говорят, всегда голубое. Но мне так не показалось. Около берега всегда взболтанный песок, и вода мутная, коричнево-зеленая. А вот вдали цвет воды красивый. Но совсем не голубой. Я тогда поняла почему в наборе 18 карандашей есть цвет "морской волны" - вот он именно такой, как далекие волны того моря, что я наблюдала. Я все думала, что приеду домой и буду рисовать море. Со всеми его переливами и переходами. Но не тут-то было. Чтобы море изобразить, надо понимать, как это делать...
Вообще то все знают, что Каспийское море это - озеро. Но вода в нем соленая, а размеры гигантские. И находится оно ниже уровня океана на 27 метров. И ни с одним другим морем, а тем более океаном, не соединяется. Реки туда впадают, а обратно ни одна не вытекает, вроде Ангары из Байкала. Наверное, поэтому оно теплее других морей...
Но нельзя сказать, что оно всегда спокойное. Штормит там ого-го. Если волны были не очень высокие, мы на них "качались". Кто-то подныривал. А мне нравилось подпрыгнуть слегка, и дальше вода сама "несет", то поднимает на гребень, то вниз катишься, словно с горки. А если начинало посильнее, то нас в море и вовсе не пускали.
В спокойные дни родителям удавалось периодически вытащить нас из воды, чтоб мы поиграли под навесом. Но как усидеть под тентом? Там же нельзя ничего построить из песка. Нужно, чтоб материал строительный был мокрым. А сухой не подходит. Да и взрослые ругаются, когда песок летит во все стороны. Поэтому мы надевали панамки, а то и не надевали... и сидели у воды, строили свои дворцы.
Конечно же, я в момент там сгорела. В первый же день. На ужин давали кефир. Весь продукт пошел на мои плечи и спину. И я была такая не одна. Бабушка моя и на пляже оставалась в халате, мама родилась там, "в жаре", кожа ее была адаптирована. А вот мы с братом страдали. И другие дети маленькие тоже.
И была в нашей компании одна дама из тех, которые "всегда все знают лучше всех". Каждый день она находила или придумывала новую причину отчего мы "сгораем". Сначала все было банально: мы долго находимся на солнце. Поэтому надо постоянно прятаться в тени. Есть тенты, надо сидеть под навесами. Детей из моря сгоняли в тень. Но солнце движется по небу, тень движется по пляжу... надо постоянно перемещаться за ней... да и крыша у тента была не сплошная, а решетчатая... Мы изнывали в этой неровной тени, ведь двигаться так, как хочется активным детям, нам там практически не давали: ноги не задирай - песок летит, строить ничего нельзя - песок летит... и все такое прочие. На наше счастье, эта мудрая мадам быстро поняла, что под тентом мы сгораем так же, как и под открытым солнцем. Нужна сплошная тень!
Больших зонтов от солнца тогда на пляже не было. И у нас ни у кого их не было. А были они вообще тогда? И мы все стали ходить на пляж с обычными зонтами от дождя стандартного размера. У кого не было, тот побежал в деревню в магазин и прибарахлился. Надо заметить, что скрываться от солнца под зонтом по дороге на пляж и с пляжа до столовой, а потом домой, было спасением. Но не сильным. Мои плечи облезали каждый день и норовили оголиться до мяса. Меня жалели всем нашим коллективом.
Потом на пляже появилась общая идея: а зачем мы сюда приехали? Строить замки можно и в песочнице около дома. Хотя около дома в Грозном песочницы все на открытом солнце. Детям это неинтересно. Моря то нет, а обгореть легко. И там днем никто в песке не сидит. А тут вон - стихия под боком, ради которой и ехали. Надо чаще окунаться в море. Мы стали это делать почти безвылазно. Тогда умную даму осенило! Вот в воде то мы и сгораем! Значит надо беречься во время плавания. Как? Плавать в одежде! Гениально.
На следующий день все мамы пытались нарядить своих деток в футболки, чтоб плечи были закрыты. Дети орали благим матом. Никто не хотел выглядеть идиотом. К тому же нижний край майки мешал резвиться в воде - он всплывал и мешался под руками. Чтобы плавать так, надо иметь короткую и узкую футболку, типа закрытого топа. А у нас их не было. У нас были стандартные, длинной до попы.
Иногда у нас были экскурсии: в Дербент, на коньячный завод, в цитадель Нарын-Кала (это крепость самая древняя в нашей стране, как и сам город Дербент), в поселок КубА (ударение на последний слог) - это уже, как потом оказалось в Азербайджане.
Я не поехала на экскурсии. А братец был более выносливый, жары не испугался. В Нарын-Кала ему очень понравилось. Это древнейшая цитадель служила защитой народам Кавказа от набегов кочевников как северных, так и южных. Она очень большая во всех смыслах и по всем параметрам. Туристов водили на стены, показывали красоты древнего города, шахский дворец, древнейшую мечеть. Дербент уже много веков назад был городом развитого ремесла и торговли. Все приехали оттуда с буклетами и сувенирами.
Это было в июле...
Черное море - Крым.
... а в августе я поехала на Черное море, в Крым. Единственный раз в жизни папе удалось взять путевку в пионерский лагерь и сразу в Саки - это рядом с Евпаторией. Мне было очень страшно ехать совсем одной отдыхать в обществе совершенно незнакомых мне людей. Я никогда раньше не расставалась с родителями надолго и не уезжала так далеко от дома без них. Правда, за год до этого родители отдыхали без нас в мае месяце в Одессе (поэтому в 1982 мы тоже отдыхали без папы), и тогда мамина сестра устроила меня в пионерский лагерь от своей фабрики, но это было в Подмосковье. Когда мне стало там совершенно невыносимо грустно, сама же тетка меня оттуда и забрала, и мы поехали с ней к бабушке в Грозный. А теперь мне предстояло ехать одной за полторы тысячи километров. Тут никто не приедет и не заберет, если стало слишком грустно.
Поезд на Евпаторию отходил рано утром. На перроне папа познакомил меня с какой-то девочкой, дочерью своего коллеги. Это выглядело немного странно. Оттого, что меня представили другой такой же немного перепуганной девчонке, никому из нас легче не стало. Мы не успели ни пообщаться, ни сблизиться. Не помню уже по какому принципу нас распределили по вагонам. Девочка эта оказалась не со мной вместе. И как да и зачем нам надо было проситься в один отряд, мы так и не поняли.
Ехали мы до моря сутки. Чем ближе подъезжали к месту, тем медленнее двигался поезд, долго где-то стоял. Было жарко, пахло неприятно. Мальчишки, смотря в окна, кричали: "Это не Саки, это какие-то сраки".
Но мы благополучно доехали до места назначения. От вокзала на нескольких автобусах мы прибыли в Лагерь "Дзержинец". Интересно, как он теперь называется? После всех перипетий... Кроме нас москвичей, тогда прибыла еще группа детей из Киева. Нас всех было очень много, как мне тогда казалось: две дружины по двенадцать отрядов. Отряды большие...
На площади, где ежедневно проходили линейки два раза в день с поднятием и опусканием флага, нас распределяли по отрядам. В какой отряд попала та девочка, я даже не заметила... потом мы как-то столкнулись около столовой перед танцами. "Привет, у тебя все хорошо?", - спросила я. "Ага - ответила она. - А у тебя?". И у меня все было нормально. Поговорили...
Моя дружина проживала в корпусе, который был ближе к морю, и зелени у нас было больше. Вторая же расположилась в новом корпусе, чуть в стороне от нас, на мало освоенной территории. Там было мало деревьев, в основном вечнозеленые пихты, (или это туи?), но росли потрясающие розы. Меня вообще удивило, что розы в лагере (да и вообще в Крыму) повсюду, просто на газонах, в клумбах, под окнами. А главное, под открытым небом. И в воздухе стоял пьянящий аромат. Когда мы писали домой письма (представить странно теперь - за три недели пребывания в лагере мы успевали переписываться с родителями...), то всегда вкладывали в конверт какой-нибудь лепесточек розочки или листик. Там я впервые увидела чайную розу. Какая красавица! Она была невероятно большая, на толстенном стебле. Я тогда не знала, что розы могут быть таких размеров...
Так вот море Черное...
Море было всегда. Палаты, где мы жили окнами все выходили на море. Когда мы засыпали, то слышали шум прибоя. На другую сторону, во двор, выходили окна туалетов и душевых, а также спальни вожатых. Нам повезло больше! В общих холлах были окна на обе стороны, и мы на собраниях часто отвлекались, глазея на море. В столовой на стенах были зеркала, поэтому море было там везде. И во всех корпусах были балконы. Даже в столовой. Можно было стоять на балкончике и наслаждаться прибоем, закатом.
В августе темнеет рано уже. К концу смены закат начинался во время ужина. Нигде и никогда позже я не видела таких закатов! Тоже думала, что приеду домой, и увековечу эту красоту... однако. Нарисовать так, как я это видела, у меня не получилось. Но много лет спустя я вязала свитер из клубочков разного цвета. Никто не понимает моего авангардистского замысла... никто не видит на моем свитере тот волшебный крымский закат... а он был необычаен. Солнце садилось в море немного сбоку. Как правило, оно было в облаках. И все эти отблески сияли невероятными красками. Солнце почти красное, а облака всех оттенков синего и зеленоватого. Не знаю, бывают где-то теперь такие закаты... или тогда было что-то исключительное... потому что это было детство...
Само море мне показалось прохладнее Каспийского. Но намного чище, хотя на побережье не камешки. Там был песок, может быть ракушечник...
Нас выводили на море в определенное время. Всех сразу. Но купались мы по отрядам по 15 минут. На воде были натянуты канаты с буями, ограждающие наши передвижения. Если кому-то приходило в голову вынырнуть за пределами растяжки, то дежурный сигнальщик свистел, вожатые тоже, спасатели на лодке тут же приближались к нарушителю и отправляли его в общий "котел". И он, и все остальные за компанию лишались радости купаться в этот день...
Море у нас было очень чистым. Меня это удивляет и сейчас. Наверное, мы не замечали. Но были спецы, которые следили за пляжем, очищали и песок, и прибой от мусора. Ведь когда в воде кто-то постоянно прыгает, песок поднимается вверх, а вода мутнеет. Значит там был не песок... но там и не галька была. В любой воде рано или поздно появляются водоросли, которые цепляются за тросы буйков. А у нас ничего подобного не было. Или у меня было такое ощущение... Хотя... говорят, что там, где есть медузы, вода всегда чистая... медузы были...
Медузы были большие. Красивые! Классические такие с большой шапкой (или это зонтик?), с юбочкой, с длинными щупальцами. Похожи они на черноморский корнерот, хотя он редко приплывает к берегу. А может, это была очень крупная аурелия. Но у аурелии не такие длинные щупальца...
Нас в воду старались не пускать, когда они приплывали. Но мальчишки умудрялись их вылавливать. И что с ними делать? Кидаться друг в друга! Одному умнику попали этой красоткой прямо щупальцами в правую лопатку... он орал как раненая свинья. Все переполошились. Наблюдали, как на спине мальчика появляются красные пятна. Медуза решила, что на нее напали, что вполне логично, ну и стала защищаться - выстрелила своими стрекательными клетками.
Старший воспитатель быстро сориентировалась, схватила бедолагу и потащила в воду, быстро стала смывать остатки медузьего творчества. Потом его увели в медчасть. Или даже унесли, он так орал, что ноги подкашивались от натуги. Как он потом рассказывал, врач надел смешные очки, долго разглядывал его спину. Потом промыл ее вонючей жидкостью и выдал две таблетки, от которых онемел в момент рот. И успокоил тем, что местные медузы не ядовиты. Зато после таких вливаний у многих людей суставы становятся здоровее. И наш герой решил, что теперь ему не грозит ни артрит, ни ревматизм...
На купание отводились определенные часы до обеда и после полдника. Иногда на пляже проводили мероприятия. Мне очень запомнился Праздник Нептуна. Почему его обычно проводят в августе?
На Празднике старались вожатые. Они играли все роли, а мы тут были зрителями. В одном отряде была вожатая на внешность ну очень страшненькая: глазки небольшие абсолютно ассиметричные, а один вообще косит, длинный нос кривой и с горбинкой, подбородок острый, а щеки впалые - ну воистину Баба Яга. Так на представление именно ей эта роль и досталась. Зачем она была в морской сказке... не помню. Зато помню, что мы все ей очень обрадовались почему-то.
Вожатыми и воспитателями у нас были выпускники Академии специальной, а не профессиональные педагоги как теперь. И в сценарии этой сказки были схватки, видимо Зла и Добра, и нам демонстрировали реальные приемы из боевых искусств как бы фантастические герои. Наш вожатый Паша в тихий час в коридоре отрабатывал приемы карате. На Празднике ему досталась роль злодея. А против него выступал невысокий коренастенький товарищ - представитель Добра.
Самбист - дядя! - шепнула мне в ухо девчонка, сидящая рядом. Наверное, она понимала в этих искусствах больше меня. Я просто радовалась, как взрослые дядьки машут ногами, поднимая брызги песка на фоне голубого моря и неба. Нам так делать не разрешали.
Однажды нас вывезли в курортный парк Саки на экскурсию. Когда-то очень давно, теперь уже в позапрошлом веке, в этих краях решили сделать курортный уголок - вода в местном озере оказалась полезной для здоровья, особенно ее грязи. Но места тут были неприятные: озеро грязевое, а рядом солончаковая степь. Пока мы на поезде ехали, все это лицезрели... прям пустыня даже. Тогда специалистов по парковому дизайну было мало, но они нашлись. И за три года в этих жарких и неуютных широтах вырос зеленый оазис.
Парк занимал большую территорию города. И в него можно было выйти из санаториев, которые располагались непосредственно в городе, рядом с озером, а не у моря. Нас привели на центральную аллею, что-то рассказывали про историю курортологии, да про то, как себя вести. А потом дали как взрослым разумным людям свободное время, погулять, осмотреться...
Парк был очень зеленый, тенистый, вдоль дорожек росли незнакомые мне лично деревья. Единственное, что я там узнала, это белая акация. По аллеями гуляли отдыхающие, некоторые были одеты в больничные халаты и в тапочках. Меня тогда это прям потрясло. Как можно по парку гулять в таком виде...
Я помню, что мы разбежались... кто-то пошел парк осматривать, а кто-то в сувенирные лавки, еще куда-то.
Говорят, что в СССР ничего не было... это шел 1983 год. Застой? Вдоль аллей парка стояли палатки и маленькие магазинчики. И чего там только не было! Газетные киоск, ларек с фруктами и орехами, палатка с мороженым и водами. И сувениры с морем, и бижутерия, и гигиенические товары разового "разлива". Да-да. Там были одноразовые шампуни в виде подушечки - уголок срезаешь и выливаешь его на голову. Мыло очень маленького размера. Тапочки комнатные. Как раз в таких санаторные отдыхающие и разгуливали по парку.
В памятке родителям к путевке было указание, что нельзя давать детям денег больше одного рубля. Мама мне дала трешку. Я ее прятала, берегла, очень боялась, что кто-нибудь найдет. Я была очень послушная девочка. Нельзя, так значит нельзя. А мама сказала можно...
И мне почему-то очень хотелось персиков. Вкусных. Сладких. Больших. Но таких, как я себе их представляла, в палатках с фруктами не было. Наверное, я что-то еще купила, не помню. Денег то было немного. Но запомнилась цена на те персики, которые взвесили мне - 66 копеек за кило. На мои деньги завесили полу зелёные небольшие и тяжелые комочки... штук пять или шесть. Это персики? Они были жесткие. Я их не ела, а грызла потом пару дней в тихий час, когда никто не видел. И косточку долго обсасывала. Так мне персиков хотелось.
Когда нас собрали в условленном месте каким-то чудным образом (наверное, у нас у всех часы были, как-то мы собрались), то стали делиться впечатлениями, хвастаться подарками кто кому что купил... И тут выяснилось, что мальчишки побежали покупать мамам шампуни, веера. А девчонки сходили в аптеку, зачем-то накупили каких-то таблеток, наверное, витаминок (тут необходим смайлик, улыбающийся с ухмылкой). Но наш вожатый Паша это дело быстро просек. Кого-то он поймал на стадии поедания, отнял и заставил выплюнуть, кому-то рвоту вызывал. А кого-то отловить не успел. Одной дурехе стало плохо потом в автобусе. Мы из-за нее останавливались, чтоб ее в салоне не стошнило.
Странные мы люди - существа. Меня тогда удивило, зачем тратить деньги на такую ерунду! Ведь аптеки есть и в Москве. А на море надо искать что-то местное, калоритное. Вот мне, например, местных персиков и взвесили...
Я скучала по дому, особенно в тихий час. Нас заставляли спать! Нельзя было просто лежать или читать. Ирина - вожатый-воспитатель, проходила по палатам и собирала книжки, проверяла под подушками, если кто-то там прятал. И как она находила? Спать днем, когда тебе 11 лет! Это как? Это ж ни в какие ворота! Хочется то на море! А в кровати в голову лезут грустные мысли. Но мы потом поняли, отчего нас так терроризировали...
Вожатые наши все были молодыми людьми. Это нам они казались взрослыми, даже старыми. А им то было чуть за двадцать... они тоже приехали на море! И сидеть привязанными к чужим детям, да еще и ответственность за них нести целыми днями, когда рядом теплое, зеленовато-голубое, чистое море плещется... и солнце, и тепло. А гормоны бушуют... это жестокое испытание.
Они укладывали нас в тихий час, а сами, убедившись, что все спят, бежали на пляж, нормально искупаться, проплыть по-человечески, а не побарахтаться на мели, где тебе по колено всего. Ну и позагорать, просто слегка вытянуться на солнышке.
Естественно, что в двенадцати отрядах дети были от дошколят до выпускников школы... мы были самой серединой, и то уже спать не хотели. А что говорить о пятнадцатилетних? Да разве ж они спали? Кто-то потом вставал за книжкой, а кто и хулиганил - бегал по коридору, пугал соседей.
Кстати, почему-то считается, что в пионерских лагерях зубной пастой мазали только в последнюю ночь - Королевскую. Ничего подобного! Наши мальчишки пытались нас измазать почти ежедневно и днем, и ночью. Мы даже "капканы" им ставили - у двери оставляли швабры и ведра, чтоб если дверь откроется, то шум возник, и кто-то обязательно проснется! Причем, ведер со швабрами было намного меньше, чем палат, поэтому было большой удачей отхватить этот инвентарь заранее. Помню, что однажды ведрА нам не досталось, но я где-то "подрезала" швабру! Грохот от нее был небольшой. Никто б не проснулся. Тогда я на нее надела свой халатик, да пристроила у двери так, что казалось, будто в палате кто-то стоит у двери... мальчишки долго толклись с той стороны, в коридоре, не решаясь войти к нам в комнату. Зато, когда нашелся смельчак, который толкнув дверь, получил этой шваброй по лбу, громким шепотом он всех оповестил, что бояться нечего: "Это просто швабра!". Но мы уже проснулись... шепот был слышен на весь коридор.
Так вот в один такой веселый "тихий" час, кто-то из девчонок из нашей комнаты пошел в туалет. Терпеть стало невозможно. Не все ж могут писать по расписанию! Ну, а почему бы в окно не заглянуть? Оп-па! На зов ее, мы тут вскочили и прилипли к окну. И тут то выяснилось, что практически все наши вожатые на пляже. Потому то и бегают никем не пойманные мальчишки по коридору. Нам стало обидно, что мы тут - в духоте палат, а они там - на воле... и судя по звукам из соседнего подъезда, обидно было не только нам.
По корпусу можно было переходить их одного подъезда в другой, из одного отряда в соседний. Не помню чей отряд орал громче, наш или соседний, и кто из вожатых пришел зачем-то в корпус, но они нас вычислили. Причем весь этаж. Наказанием стало обещание, что если хоть кого-то еще хотя бы раз поймают неспящим в тихий час, то домой мы поедем в разных вагонах...
Страшное наказание! Мы уже к тому времени знали, какой отряд в каком вагоне едет. И домой родителям все это сообщили. А тут такое заявление. Мы старались больше не хулиганить. А вот соседям не повезло. Причем поняли они серьезность этой угрозы только на вокзале, когда их реально развели по разным вагонам. Они очень переживали, что родители в Москве их не найдут на вокзале...
Когда мы ехали домой, то очень грустили, некоторые даже плакали. То ли от усталости, да по родителям соскучились, столбы километровые считали... то ли от предстоящей разлуки. За три недели привыкли друг к другу, сдружились. Обменивались адресами. Но странное дело, потом ни разу ни созвонились...
Черное море. Пицунда 1984.
А еще через 4 года после поездки в Калининград, мы поехали снова всей семьей уже на Черное море. И я возненавидела город Сочи. Ехали мы в Пицунду на сухумском поезде, который постоянно отстаивался где-то "в лесах" да "в полях", опаздывал по расписанию, а на станциях сокращалось время стоянок. После Туапсе поезд катится вдоль моря практически постоянно.
Мы уже были в предвкушении начала отдыха. В купе было очень жарко, хотелось пить и чего-то вкусненького. На станциях можно было купить мороженое. Обычно за "вкусненьким" папа ходил один. Почему-то именно в тот раз мама решилась отпустить нас с братом с отцом на станцию. Время стоянки было заявлено - 15 минут. Мы вышли почти сразу после прибытия в Сочи. Прошли вдоль вагона, купили мороженое, и поезд наш тихонько тронулся... без дополнительных объявлений. Те, кто стоял около дверей своего вагона, быстро поднялись, а мы оказались в середине и добежать не успели, поезд начал набирать скорость. Проводники, стоящие с флажками на подножках тамбура, не позволяли нам запрыгнуть, отмахивались, мол, нельзя на ходу.
У меня в голове столько разных мыслей пролетело... от романтических до страшных. Мне всегда нравилось, когда смелый герой в кино, догоняет поезд, хватается, влезает в последний вагон, а потом еще бежит по крыше...
Только героями были сильные дяди, они умели и быстро бегать, и ловко прыгать, и подтягиваться, не говоря уже трюки в кино выполняют специально обученные каскадеры.., а я была довольно пухленькой девочкой. В одной руке у меня были семечки, которые я грызла в купе, да так с ними и вышла погулять, не догрызла и зажала в кулаке намертво, в другой руке было мороженое, которое я даже не успела откусить. Бросать что-то из этого я не собиралась. И вот бежим мы рядом с поездом... проводники от нас отмахиваются... А тут папа случайно открыл дверь в тамбур чужого вагона, которая по правилам должна была быть заблокирована. Дверь поддалась и распахнулась. Папа закричал: "Таня, прыгай!". Как это делать я не знала. А спрашивать было некогда... и я прыгнула... мимо.
Руки были заняты, ухватиться за перила было нечем, а в тамбур я не попала. Я летела как-то очень долго, вот прям как в кино показывают в замедленной съемке, вроде быстро, но все детально видно: перила, окно, колеса... и летела я мимо вагона между поездом и платформой... каким-то чудом я прижалась к бетонной стене опоры платформы и не попала под колеса уезжавшего от нас поезда.
И странные мысли были у меня в голове... до сих пор помню...
"Поезд уйдет, а я останусь..."
"А как же папа?"
"Как добраться до Пицунды без денег..."
Наверное, это странно, но мне не пришло в голову мыслей, что я могла погибнуть, что родители могли меня потерять. Об этом я задумалась намного позже. Ведь меня могло отбросить и в другую сторону, я могла остаться без рук, без ног... а что пережил папа, на глазах у которого ребенок исчез! Вот была девочка живая и жизнерадостная. И в один момент ее нет...
Поезд остановился до того, как я успела реально испугаться и заплакать. Впрочем, плакать я вообще не стала. Первое, что я увидела после остановки движущегося состава, на фоне светлого неба папину седую голову. Первая светлая прядь в его темной шевелюре у него появилась в двадцать семь, когда умер мой дедушка (его папа), а практически через десять лет, благодаря моему падению, количество седых волос превысило его тёмно-русые. Он уже едва надеялся увидеть меня живой там внизу. Однако, я смогла сама встать из мазутной лужи, собрать слетевшие в полете босоножки, и позволить меня вытащить. Папа был не в себе. Он так радовался, что я осталась жива, что было похоже, даже забыл о существовании младшего ребенка. Мой брат запрыгнул за нами в вагон, прижимая к себе три стаканчика с мороженным, подгоняемый проводницей ближайшего вагона. У него тоже сработала мертвая хватка, как папа вручил их ему около тележки на станции, так он и держал эти хрупкие вафельные замороженные стаканчики.
Мы зашли в двери того вагона, что оказался ближе всех. Поезд быстро тронулся. Папа усадил меня на полку плацкарта (или это был вагон ресторан?) судорожно осматривал конечности на вариант перелома. Но я была совершенно целая. Осмотрел несколько раз, не веря в мою целостность... прижал к себе так сильно, что мог и раздавить. А я прибывала в шоке. Вроде все болит, но объяснить, где и как, я не могу. Слова все куда-то делись... только головой киваю. Он еще раз меня осмотрел. Руки шевелятся, ноги тоже. И мы, выдохнув, отправились втроем искать свой вагон, где тихо сходила с ума мама.
Как потом нам рассказывали, по инструкции не положено дергать стоп-кран, чтоб остановить поезд и забрать отстающих пассажиров, и проводники этого делать никому не позволяли. А когда я начала падать, какой-то мужчина наблюдал это из окна, не раздумывая оттолкнул даму в форме и поезд остановил.
После резкой остановки, мама, почуяв недоброе, выскочила из купе в коридор и заметалась. Все стали смотреть в окно, спрашивать у проводников, что случилось? По поезду проходил мужчина, сказал, что "да там девочка с поезда упала". Мама бросилась к нему: "В желтой маечке?". Мужчина, отстраняясь, сказал: "Кажется, да". Сердце матери все чувствует! Кто же еще мог упасть? Конечно, ее неуклюжая доченька. Куда бежать? Как помочь... она металась от окна к дверям в тамбур. Но, на мамино счастье, мы довольно быстро пришли к своему купе. По поезду нам пришлось пройти вагона два всего.
Меня снова стали осматривать. С трудом разжали мне пальцы. Семечки стали мокрыми от пота, а мороженое сильно подтаяло, стаканчик лопнул от сдавливания пальцами, и все уже вытекало. Всю левую сторону туловища, плечо и бедро я ободрала о бетонную стенку. Правым локтем я ударилась о вагон, а из правой лодыжки струилась кровь. Мама меня раздела, обтерла, промыла мои ссадины и пыталась их обработать йодом. От усердия свернула у пузырька горлышко. Раз закрыть его было нельзя, то все содержимое на меня и вылили. Щипало везде так, что невозможно передать. Но, как ни странно, я не плакала, а молчала, чем очень удивила всех окружающих. Видимо, у меня был просто сильный шок.
Проводница, которая не позволила нам вскочить в наш вагон, пока поезд только начал набирать ход, теперь суетилась и мешала, хотя пыталась помочь: то пузырек духов для обработки ран предлагала, то чаю. В общем, толку от нее не было никакого, только создавала дополнительную нервозность. Но постоянно повторяла: "Под счастливой звездой девочка родилась!".
Брат мой, оставшись с мороженным наедине, пришел в себя быстрее всех. И потихоньку стал слизывать капающий из стаканчиков десерт, пока родители возились со мной. "Где у тебя болит?" - допытывались они. Болело везде. Особенно пятая точка которой я шмякнулась о насыпь в первую очередь. Но на мягком месте не было ссадин...
Довольно быстро мы приехали в Гагры. Остатки мороженого, которое не успел съесть братик, папа скормил мне с ложечки, пока мама собирала дорожные сумки. Из поезда мы вышли нарядные, но я с перебинтованной ногой, и босоножки еще попахивали мазутом.
Нас встречал папин коллега. Мы на машине приехали сразу к месту "квартирования" в Пицунде. Это было относительно далеко от центра городка, у заставы. С другой стороны от заставы располагался парк госдач. А между ними дорожка к морю. Наши апартаменты находились очень близко от этого прохода. Место сказочное! Домики, точнее сарайчик, для гостей, хозяйский дом, летняя кухня - все утопало в зелени.
Родители волновались за мое состояние, не могли поверить, что я ничего не сломала, а отделалась только ссадинами. Оказалось, что в Пицунде, в центре, есть травмопункт. Перекусив, мы с папой вдвоем отправились туда на автобусе. Автобус ходил по часам, остановка прямо около участка за забором, ее видно из сада. Удобно. Всегда видно, когда подходит транспорт.
В медпункте меня снова осмотрели со всех сторон. Даже сделали рентген какой-то... не помню чего. Самой страшной оказалась рана на ноге. Лодыжкой я зацепилась за что-то, видимо за ступени... и выдрала маленький кусочек мяса. На эту рану наложили вонючую мазь, заново перебинтовали, всадили укол от столбняка в целое правое бедро и отпустили. Дали совет странный - прикладывать к ране мед.
Мы с папой пошли гулять... автобусы ходили редко. Времени было много. На рынке мы купили мед, фрукты. Местные жители, глядя на мою белую кожу, надоумили приобрести молочко от ожогов кожи и масло для загара.
И дальше начался наш замечательный отдых. Все купались и загорали. А я сидела на берегу, не хотела мочить повязку. Сидела - это громко сказано. Попа болела все сильнее. Я переворачивалась с одного бока на другой, подкладывая под себя руки. В конце концов это стало невыносимо, я одна ушла домой и улеглась в кровать. Поскольку наш участок был практически у моря, мама меня спокойно отпустила. Теперь это называется: первая линия. Стоит, наверное, бешеных денег...
Потом ко мне пришла мама. Я попросила ее сделать мне успокаивающий массаж. Она хмыкнула. Где там делать массаж, когда все содрано. А попа гудящая, как мы тут же выяснили, представляла собой один огромный синяк. Сразу они не проявляются. Сначала просто больно, потом место ушиба отекает, и только потом синеет. Сидеть нормально я не могла довольно долго...
Хозяйка нашла у себя какую-то мазь специально от синяков, не такую вонючую, как была в травмопункте, когда мне ногу обрабатывали. И пару дней мы ею меня лечили, чтобы за столом не мучаться, а быть со всеми.
После примочек меда к ране, из нее начала выделяться какая-то грязно-белая жидкость. Повязка присыхала к ней, приходилось отмачивать. Купаться в море хотелось, а не с бинтами на ноге щеголять...
Да бросьте вы этот мед, съешьте его уже! - советовала хозяйка. - В морской воде природный йод есть. Иди и плавай в море. Само все пройдет. Ерундой занимаетесь.
Но вода же соленая, - мне было страшно. - И рана глубокая, вдруг туда что-то попадет...
Вот и хорошо, что соленая, меньше микробов попадет! - парировала местная жительница. - Пощиплет, да перестанет. Иди в море.
На третий день я решилась. Надоело ногу мазать медом и бинтовать. И к моему удивлению, рана, действительно, быстро затянулась. К концу отпуска я вообще забыла, что у меня где-то были ссадины. Только попа немного побаливала. И на лодыжке долго оставался шрам - темное кругленькое пятнышко поменьше копейки.
Черное море и на этот раз мне понравилось очень. Оно было намного теплее Балтийского. Хотя и холоднее Каспийского. Наш берег, где мы проживали, был крупногалечный. Такие плоские с ладонь камни. В штиль папа отыскивал камушки поменьше, чтоб запустить "блинчики". А еще мы всюду искали "куриных божков". Брат мой долго боялся войти в воду. Зато потом так полюбил, что вытащить его из моря было невозможно. Губы синие, зубы стучат, кожа стала гусиной, ступни и ладошки сморщились, а он ни за что выходить не хочет.
Плавать я тогда все еще не умела, хотя очень хотела научиться. Многие мои ровесники, а то даже и младше меня ребята, в воде чувствовали себя, как рыбы. Мне было завидно. Отец учить меня отказался. Решил, что я мало стараюсь и много балуюсь. А может, просто побаивался, что снова неудачно нырну и не вынырну... как тогда с матраса. Поэтому я плескалась около берега, тогда как родитель мой заплывал очень далеко, с пляжа была едва видна его голова. Он всегда так делал. Мне даже потом рассказывали те, кто с ним отдыхал в санатории, что однажды по пляжу тревогу подняли, за ним лодку отправили, чтоб вернулся. И объявление по громкоговорителю: "Товарищи отдыхающие! Нельзя заплывать так далеко, как тот сумасшедший!".
Хозяйка, у которой мы жили в Пицунде, работала в гостинице интуристского комплекса. Иногда, она нас проводила на их "закрытый" пляж. Там был крупнозернистый темный песок. Ходить по нему было намного приятнее, чем по нашей гальке. А вот закопаться в нем было намного сложнее, чем на привычном нам Каспии. Но маленького худенького брата мы закопали, что одна голова торчала.
У папы в Грузии, в том числе и Пицунде, оказалось много знакомых, с которыми мы постоянно общались. Кто-то жил там постоянно, кто-то находился в командировке. Мы подружились с одной грузинской семьей, там было трое детей, приблизительно нашего с братом возраста. Путешествовали вместе с ними по Абхазии. Где мы только не были: озеро Рица и окрестные красоты, Новоафонские пещера и монастырь, парки Гагры, крепость Абаата и храм святого Ипатия, Гагрипш, построенный без единого гвоздя, "Великий Питиунт" с его храмом, где я впервые слушала орган, красивые набережные с фонтанами и скульптурами. А потом эти грузины предложили нам осмотреть Тбилиси. Вот типичная грузинская семья: везде провожают, обо всем рассказывают, все время угощают, а для знакомства со столицей Грузии они предоставили нам свою квартиру.
Остаток от отпуска родителей мы провели в Грузии. До Тбилиси мы ехали на местном поезде, жутко грязном и шумном. Я сидела в купе постоянно, боялась выйти даже в туалет. Хорошо, что ехать было недолго, всего ночь.
Тбилиси
На вокзале нас встретил близкий друг этой семьи - Муртаз. Теперь он водил нас по городу, показывал достопримечательности, возил в горы, в ущелье.
Грузия, мне понравилась меньше. Наверное, потому, что мы были далеко от моря. Возили нас по городу на маленьком "Запорожце". Да! Грузины тоже на них там ездили. Не только на больших машинах. Когда мы после осмотра достопримечательностей, снова влезали в это маленькое нутро автомобиля, так сказать, раскалившееся на солнце..., а нас было много (с маленьким Лешей и водителем - шесть человек)... хотелось сдохнуть. Помню только, что было безумно жарко, а не то, что осматривали там, все время хотелось пить и спать. Зато именно тут мы с братом впервые и единожды, больше такого нигде и никогда не встречали, попробовали напиток тархун разного цвета. Это было очень запоминающееся событие. Папа нас дразнил, что есть такое заведение, где подают вкусные воды всех цветов радуги. А пить хотелось постоянно. С собой мы бутылки не носили... и мы изнывали.
В советское время в Тбилиси было кафе, точнее это скорее "забегаловка" типа "соки-воды", там продавали прохладительные напитки. Кофе я там не помню. Еды тоже. Что-то, наверное, было... Но вот что запомнилось на всю жизнь - разнообразие холодных напитков. Установок с конусообразными наливательными системами (теперь такие только на картинках вижу и в музеях) было очень много. Не как дома по три широкие на одной палке. А штук по шесть узких. И в каждой свой цвет. Папе нравилась вода - крем-сода. Она была кремового цвета. Теперь она совсем иного вкуса...
Муртаз нам рассказывал про красный тархун, желтый тархун, салатовый и кучу других. Наверное, только синего не было. Или тоже был? Они по вкусу немного отличались. Мне помнится малиновый был очень интересный. И мы тогда с братом были уверены, что "тархун" - это название напитка. И в голову нам не приходило, что это другое название травы эстрагон. И никогда, и нигде потом такого изобилия напитков разноцветных мы не видели...
Еще в Тбилиси мы впервые ели настоящие хинкали и хачапури. Муртаз нас приглашал к своей сестре в гости. Она готовила божественно. Нас учили правильно есть их блюда. Хинкали держат за ножку, аккуратно надкусывают сбоку и высасывают сок. Причем надо умудриться не обжечь рот горячим бульоном... А хачапури бывают очень разные: большие и порционные, открытые и закрытые, только с сыром и с разными добавками. Мы раньше не задумывались, что все это очень вкусно.
А еще мы все полюбили готовить кофе. Обычно в Москве мы по утрам пили чай с бутербродами. А в Пицунде и в Тбилиси практически все варили кофе в турочке или в кофейнике. По нескольку раз в день. Там без него жизни нет. Над чаем они посмеивались. Он там рос, но они его не любили.
Я наблюдала, как готовят местные жители этот напиток. Запомнила на всю жизнь. Можно и на обычной плите, но лучше на песочке... джезву зарывают в песок по горлышко, отходить нельзя, надо следить. Когда пенка поднимается, ее снимают аккуратно ложечкой, раскладывая по чашечкам, а кофе вытаскивают из песка на время. Потом, когда напиток слегка осядет обратно в турку, ее снова зарывают в песок. И так три раза. Молоть зерна кофе надо обязательно непосредственно перед приготовлением. Хорошо еще и обжарить последний раз перед помолом. Какой стоял аромат на кухнях тех хозяек! Мммм!
А как приятно выпить такую чашечку, гуляя по набережной, любуясь морем! В Пицунде, в Гаграх на набережных были кафешечки, где варили кофе у тебя на глазах.
Но всему приходит конец, к сожалению. И по окончании отпуска родителей, мы отправились домой. Снова поезд. Снова дорога вдоль моря. Нас с братом было не оторвать от окна. Мы плакали, совсем не хотели ехать домой.
Всю дорогу до Москвы я не выходила никуда дальше туалета. Про то, чтоб выйти на станции подышать свежем воздухом, когда поезд стоял по 30-40 минут, не могло быть и речи. Я ложилась на второй полке, и никакими силами меня оттуда нельзя было достать. А когда проезжали Сочи, я вообще забилась в дальний угол. И сказала, что никогда в жизни не полюблю этот злополучный город, никогда сюда не приеду. Эх! Молодость...
Вернувшись в Москву, я решила научиться плавать. Но как это сделать? Подруга неожиданно предложила мне пойти с ней в бассейн за компанию, одной ей было страшно. Мы приобрели абонементы на дневное время по блату - ее мама имела связи. Нам объяснили, что бассейн спортивный, глубокий - два с половиной метра. Там днем тренируются дети из спортивной школы, что прям рядом. Может, лучше в "лягушатник"? Но там вообще по колено воды, там одни малыши. А мы вроде уже взрослые... мы пошли в спортивный.
И вот мы, не очень понимая, что нас ждет, отправились в бассейн. Пришли. Никто нас не ждет. Что делать? Стоим, мерзнем. К нам подошла женщина в спортивном костюме.
Девочки, вы что ждете? В воду не идете?
Мы хотим научиться плавать! - гордо заявила я, как меня мама накануне надоумила. - Но не знаем, с чего начать.
Научиться? - удивилась дама. - Вообще-то мы тут без группы плавать не учим. Вы как сюда попали?
Купили абонемент.
Значит, вы у дежурного тренера. Сегодня это я. Меня зовут Надежда Васильевна. И что вы можете? - поинтересовалась дама.
Барахтаться точно можем! - уверено ляпнула я.
Хм, - усмехнулась тренер. - Ну тогда показывайте. Спускайтесь на первую дорожку.
Мы спустились. По очереди попытались продержаться на воде, дрыгая конечностями, делая попытки плыть. На полметра даже продвинулись.
Надежда Васильевна объяснила, что нам надо делать, какие движения отрабатывать и отошла. У нас получалось не очень... но мы старались. Сорок минут сеанса прошли незаметно.
Ну, как? Устали? - в конце тренер подошла к нам.
Немного, - скромно промычали мы, хотя сил не было.
Я за вами следила. Будете тренироваться, обязательно получиться. В следующий раз сразу спускайтесь на первую дорожку, не мерзните. Если вас попытаются выгнать, скажите, что плаваете слабенько, и пока будете с краю тренироваться. Но вас будут выгонять. Поэтому старайтесь. По абонементам у нас плавают в середине бассейна.
Мы действительно устали с непривычки. Светка сходила еще пару раз, а потом ей надоело. Бассейн глубокий, длинный, народу много, все толкаются. И дальше я ездила туда одна. Дисциплинированно отрабатывала движения, которые мне показала Надежда Васильевна. Каждый раз дежурный тренер был новый, каждый раз я объясняла, что мне можно барахтаться с краю, я никому мешать там не буду, я набираюсь опыта.
И вот недели через две пришла снова Надежда Васильевна. Она меня узнала, приветливо улыбнулась и отправила меня на середину... даже не поинтересовалась, сколько я могу проплыть. Не посмотрела, чему я научилась.
Пора начинать вместе со всеми. Прыгай на пятую дорожку.
Я боюсь! - испугалась я. - Я столько не проплыву сразу.
У тебя все получится! - твердо заявила она. - Всегда держись правой стороны. Вперед!
Ну что мне оставалось делать? Пришлось сползти с бортика в середине бассейна на центральную дорожку, где было много народа, в основном бабушки и дедушки. Одна радость, что они сами плыли не очень шустро. И я оттолкнулась от стеночки, проскользила, потом подключила руки, потом ноги. Запуталась, что за чем, но поняла, что не тону, а получается двигаться. До центра бассейна я как-то добарахталась. А потом испугалась, что сил не хватит, дыхание сбилось. Показалось, что все... тону. Попрощалась со всеми родными... но двигалась. Захлебывалась... пыталась дышать правильно, но выходило, наоборот. Самое забавное было осознавать, что осталось то уже меньше, чем было, ну еще ж немного, надо доплыть, неужели на финише потону...
Каким-то чудом я добралась до конца дорожки и повисла на бортике. Наверное, я была вся красная, дышала я как загнанная собака. Мне было и страшно, и радостно. Я сама проплыла пятьдесят метров!! Отдыхала я долго. Минут двадцать. Потом собралась с силами, поплыла обратно. Как ни странно, обратно мне это же расстояние преодолеть оказалось уже легче. Паники уже не было. Но дыхание сбивалось. Отдохнув на бортике, я попыталась полежать на спине, поделала упражнения, которые делала раньше, пока бабушки плавали с другой стороны.
В этот день я шла домой гордая собой. Каждый следующий раз я прибавляла бассейны - за сеанс проплывала на два больше (то есть два раза по 50 метров), чем в предыдущий раз. Постепенно я начала ощущать, что мне стало легко держаться на воде. Я меньше уставала, а скорость увеличивалась. За три месяца, на которые действовал абонемент, я с нуля научилась плавать. Проплывала за сорок минут почти километр. Дома я поделилась своими успехами. Папа сначала не поверил. Но похвалил. Обещал проверить. Но когда? Предстоящее лето мы проводили без него...
Дежавю No 1. И снова море Каспийское - Дербент 1985
Снова год нечетный - мы с братом отправились к бабушке в Грозный. Мама была с нами. Дедушка заказал на всех путевки на "Рубас". В этот раз с нами была еще с двоюродная сестренка.
Те же сборы, таже дорога. Нам даже повезло - в автобусе встретились со многими знакомыми по прошлой поездке. У меня появилась подруга - Лена. Нам было, что вспомнить с позапрошлого года. Но в этот раз мы добрались без приключений - мост восстановили. Мы благополучно доехали на автобусе прямо к нашему бараку.
На турбазе мало что изменилось. Деревьев не прибавилось, на пляже те же навесы. Около нашего общежития была большая площадь, и там установили качели. Около корпуса стоял теннисный стол. Таже столовая, до которой мы ходили под зонтиками. Теперь мы привезли зонтики с собой на всех.
Море снова было теплое и ласковое. Вдали красивое, а у берега грязное... Иногда штормило. Причем довольно ощутимо - взрослого человека накрывало с головой. В такие дни мы в футболках сидели на берегу и лепили замки и дворцы.
Это был первый год, когда я на море могла плавать сама. По-взрослому! В прошлый раз мама следила за нами внимательно, боялась, что море отходной волной может унести нас далеко от берега. Такое несчастье иногда случалось с отдыхающими. Теперь, когда я сама уже мама, поняла, как много волнений выпадает на родительскую долю. Но в тот раз моя мама видела, что я реально долго могу хорошо держаться на воде, и гордилась мною. Далеко я не уплывала, но вдоль берега постоянно упражнялась.
Как это здорово, ощущать себя внутри водной стихии, которая тебя не обижает, а ласкает! Но на солнце я опять таки сгорела в первые же дни. Несмотря, что меня мазали до загара маслом "от загара", а после сметаной, молочком "от ожогов", и прочими средствами, моя белая кожа в этом сухом жарком климате страдала невероятно.
А вечерами мы ходили на танцы. В центре турбазы располагалась эстрада, где крутили в основном Ю.Антонова. Периодически включался местный колорит. Иногда массовик-затейник придумывал конкурсы веселые. Например, под зажигательную музыку кто лучше станцует лезгинку.
Один вечер нам запомнился особо. Конкурс заключался в том, что двоим мужчинам завязали глаза, дали в руки бутылочки с сосками (не помню, что было в бутылочках... молоко? Или все ж пиво?), и им нужно было вслепую напоить друг друга из этих детских посудин. Причем именно напоить, а не напиться самому. Выигрывал тот, который быстрее опустошит свою бутылку. Началось очень весело. Все смеялись, подзадоривали конкурсантов.
Однако, в это время началось странное явление... на юге в июле в десять вечера уже сильно темно и звезды сияют намного ниже, чем в наших широтах. И вот пока мужчины тыкали друг в друга детскими бутылочками звезды как будто побледнели, а из-за стены эстрады стало появляться очень светлое пятно. Сначала оно было очень белое, но пока поднималось постепенно светлело. Поднималось оно довольно быстро. И затянуло половину неба...
Народ забыл зачем пришел - все постепенно толкая друг друга вытаращились на небо тыкая пальцами, не понимая, что происходит. И как под гипнозом молча и раскрыв рты глядели вверх. Мужчины закончили соревнования, стали снимать повязки, не понимая, почему им не аплодируют. А когда прозрели, то присоединились к массовому лицезрению.
Пятно поделило небо пополам. Из него выскочили огоньки... словно вылетел самолет. И постепенно оно растаяло.
Кого-то наградили, как победителя, снова включили музыку, танцы продолжились. Но люди не сразу пришли в себя. Шептались о чуде, вместо того, чтоб танцевать. И потом еще несколько дней находились под впечатлением. Кто-то нам сказал, что то ли в горах проводили какие-то испытания непонятно чего, то ли спутник полетел... ну всем подробности знать нельзя...
А отдыхающие шушукались, мол, это инопланетяне приземлились...
Дежавю No 2. Черное море - Пицунда 1986
И вот снова мы всей семьей заняли места в купе. Папа выкупил его целиком. Мы с братом - на верхних полках. Лешка закончил уже второй класс, научился читать, и в наших интеллектуальных играх мог занимать полноправное место.
Когда я слышу от людей, что в поезде ехать скучно, что надо обязательно напиться, чтоб не тошно было, то не понимаю, о чем речь. Мы всегда очень весело проводили в поезде время. Даже когда он тащился невыносимо медленно или вообще стоял и ждал непонятно чего. У каждого была своя книжка, а для совместных "мероприятий" родители брали с собой дорожный набор. Я до сих пор так езжу, хоть одна, хоть с сыном: книжка, кроссворды, набор "по возрасту ребенка". С родителями можно было поиграть и в домино, и в шашки, и в карты. А еще мы любили играть "все на букву...". Каждый брал листочек из тетрадки и расчерчивал на несколько столбцов. Мы договаривались, какие темы участвуют: имена, города, страны, реки, животные, растения... ну и на что фантазии хватит. Кто-то один повторял про себя алфавит, а другой говорил ему: "СТОП". На какой букве останавливался, на такую мы все и придумывали слова...
В этот раз мой братец решил, что будет вместе с нами играть. Тоже рисовал на своем листочке слова. А я схитрила... в прошлый раз с реками у меня был затык. И я в этот раз прихватила с собой из дома в своей маленькой сумочке мини атлас мира... чтоб быть на высоте. Однако, я слишком яро откапывала интересные географические названия, что даже мама - учитель географии терялась вопросом: "А где это?". И меня быстро раскусили - согнали с верхней полки, где можно было незаметно подглядывать в справочник.
На улицу я не выходила нигде. Сидела в купе на всех остановках. Когда подъехали к Туапсе, мы прилипли к окну - радовались морю. Где-то поезд едет очень близко к воде, буквально под колесами вагона бьется морская вода, навалены странные железобетонные конструкции, называемые волнорезами. Где-то дорога отходит от берега слегка в сторону, тогда мы видим загорающих людей - прямо за нашим окошком - пляжи. Люди радуются, машут нам руками. А мы радуемся еще больше - мы то еще будем отдыхать, а многим из этих темнокожих уже скоро возвращаться домой...
Мы приехали в тоже место, к тем же хозяевам. Тот же садик - все в зелени. Над столом висят гранаты, вот-вот поспеют. Вдоль забора заросли кустов с какими-то цветами. Из кухни пахнет свежесваренным кофе.
Наши хозяева жили очень весело и дружно. Два года назад они бурно выясняли отношения, как на юге принято, хотя они не грузины и даже не абхазы, а русские. Мои родители думали, что дело идет к разводу. Но не тут-то было! Они родили третьего ребенка - сына. До этого у них были две девочки, по возрасту в точности как мы с братом. И тетя Оля теперь была дома, в свой курортный городок не ходила. Развлекала нас жизненными историями.
Одну я хорошо очень помню. Однажды, поспорила она со своим квартирантом, что может весь день лежать на солнце и не сгорит. Без всяких кремов и лосьонов. А дядечка был с северных широт. Он ей не мог поверить. Как можно? В голову не приходило, что человек, который вырос на "югах", адаптирован к местному солнцу. Поспорили на ящик коньяка. При свидетелях. Ударили по рукам.
Ольга с утра натянула купальник, взяла полотенце, простынку, воды попить, да пошла к морю. Оно ж рядом совсем. Мужик проснулся - хозяйки уже и след простыл. Побежал догонять. Она лежит себе, книжку читает, поворачивается разными местами к солнцу. Как совсем лежать надоедает, идет купаться. До заката так и пробыла на пляже. Он ей даже что-то поесть приносил. Но она требовала кофе. Есть не хотелось.
На следующее утро он поехал в магазин, загрузил ящик коньяка в багажник своей "Волги". Но пытался выждать, а вдруг... все же поджарилась и облезать кожа будет... да не на ту напал. У Ольги купальник был модный - в магазине своей гостиницы купила - с сеткой на животе. Так вот эта сетка отпечаталась белой на пузике, а все остальное открытое тело покрылось ровным загаром. Можно было только позавидовать.
За последний год я сильно прибавила в росте, сантиметров десять сразу. Кроме того, у меня появилась талия... и не только. Мне было уже 14 лет. А стала очень привлекательная, хотя сама этого еще не осознавала. И теперь меня уже не очень спокойно отпускали одну к морю или в магазин. Я не ожидала, что могу привлекать внимание взрослых мужчин. А они цокали мне в спину, если я проходила мимо. В магазин мы ходили гурьбой - я с братом и младшей дочерью хозяев. Однажды меня окликнул местный житель, подойти побоялся, узнал Наташку, которую я держала за руку.
Куда спешишь, красавица?
Но я не отзывалась. Разве это мне? Полной девочке неуклюжей?
Это твои дети? Чего ты не отвечаешь? - возмутился абориген.
Нет. Мы ее внуки! - твердо заявила Наташка. Мужчины засмеялись и отстали от нас.
После этого я и сама уже неохотно ходила по улице без взрослых...
За учебный год я еще раз смогла отхватить абонемент в бассейн. Наращивала свое мастерство. После Дербента мама рассказала папе, что у меня уже ловко получается плавать. Меня хвалили! Я старалась. И вот я снова на море! У меня новенький симпатичный купальник, как у взрослых, а не сшитый бабушкой из ситчика. Теперь уже практически на равных с папой! И теперь я могу плавать, как и он - далеко. С отцом то совсем не страшно. И даже представить уже тяжело, что раньше я не умела этого делать.
Первый раз мы отправились "на глубину" вместе. Папа приглядывал, даже волновался - надолго ли меня хватит. Все время спрашивал: не устала ли, не страшно ли... а мне весело. И вот мы повернули...
Берег тогда мне показался тоненькой полосочкой. И где там мама с братом... как два муравья, что и не разглядишь их... теперь мне иногда кажется, что уже так далеко я заплыть и не смогу...
А еще как-то раз нас пригласили на Заставу на экскурсию по блату. Хозяева наши пошли к друзьям, а мы за компанию. Она там была буквально по соседству. Нас покатали на катере "с ветерком". Я не поняла этой романтики. Бешенная скорость. Ничего рядом не видно. В лицо брызги летят в сумасшедших количествах... может, я тогда просто была маленькая...
А потом папе пришла в голову мысль, что надо прыгать с пирса... почему-то. Глубина приличная, хотя и близко от берега. Никого постороннего нет - пляж у них пустой. Нам с братом это показалось прикольным. Но страшно. Мы пришли... а прыгать никак... да мало ли что там внизу.
Тут родители стали пример показывать. Папа то опытный товарищ. Умел прыгать, как угодно. Первым и нырнул. Тетя Оля тоже, можно казать, тут выросла, а уж ее девчонки тем более. Они легко прыгали в воду разными способами: солдатиком, бомбочкой. А вот мама моя... она тоже боялась, как и мы. Но виду не показывала. Она выросла "на суше", а не у моря. И плавать не умела. В результате мы договорились, что мама прыгнет за ручку с Лешкой, а я с папой в паре. С берега друзья давали нам совет: "Лучше бомбочкой, как в кресло сядешь!". Или: "Солдатиком быстрее долетишь!".
Мама решилась, но кричала звонко. Потом всем рассказывала, что, наверное, ее было слышно в Москве. И братец мой так увлекся прыжками, что потом даже в секцию подводного плавания пошел. Даже в соревнованиях участвовал.
Я долго собиралась с духом. С папой за ручку было вроде не страшно. Ну, если что пойдет не так, то он же рядом, вытащит. Это я точно знала. Поэтому я зубы сжала, чтоб язык не прикусить от неожиданности, а свободной рукой нос зажала, и за папой сиганула. Как много воды вокруг сразу и неожиданно!! Я даже не поняла, что почувствовала... и здорово! И непонятно... и страшновато всеже...
Ага! - вытирала я глаза - соленая вода сильно щипала.
Еще пойдешь? - хитро поинтересовался родитель.
Ага! - таращилась я. - С тобой - куда угодно!
Нет! - заявил он, когда мы уже подошли к пирсу. - Теперь давай сама!
Как сама?!
Он подвел меня к месту, где было прыгать безопасно. Сама! Легко сказать. А как одной то... эх, сама! Там глубоко и страшно. Там кажется вот дно... видно. Вода искажает реальную глубину... мне кажется, что расстояние от поверхности до дна совсем маленькое. Ноги переломаю. Но опыт то уже был... достаточно глубоко, что остаться невредимой...
Вода была очень прозрачной, хотя мне казалось, что она не может быть чистой, ведь тут катера рядом... и даже мелких рыбок, мальков можно было рассмотреть, которые быстро проплывали стайками...
Но как быть?
Ну, давай! Прыгай! - подталкивал папочка. - А то люди смотрят. И домой пора обедать.
Одна? Нет...
Тогда пошли обратно пешком.
Ха! Пешком по пирсу? На глазах у всех? Позор! Надо прыгать. Я уже начала замерзать на ветерке. Надо. Как-то я взяла себя в руки. И прыгнула. Не знаю, кто из нас с мамой орал громче, но пока я летела вниз, я тоже думала, что в Москве могут услышать... на нашем диком пляже, что совсем рядом, наверное, точно все головы на нас повернули...
Но больше я так сделать не смогла. И в бассейн, если хожу, то спускаюсь всегда по лесенке.
В этот год после моря мы все вместе полетели на мамину родину - в Грозный. Ближайший аэропорт к Пицунде - Адлер в Сочи. В Чечню оттуда летал маленький самолет на 20 мест где-то. Это было ужасно. Его болтало и качало. Страшно - жуть. Но мы благополучно прилетели.
В Пицунде было жарко, но рядом есть море. Считается, что Абхазия и окрестности - это влажные субтропики, ближе к тропикам - климат очень жаркий и влажный. Но там можно спокойно дышать. А еще, когда совсем невмоготу, можно легко запрыгнуть в ласковые волны. И что удивительно, купальники высыхали там в момент. А на Каспии... где климат считается сухим, что ни постираешь - не сохнет совершенно...
В Грозном климат сухой континентальный - там горы вокруг. Правда там, все высыхает быстро... и белье, и фрукты, и трава.
Когда мы вышли из самолетика в грозненском аэропорту, на трапе уже стала ощущаться невыносимая жара, прям как из печи дохнуло на нас, и первая фраза папы была:
Жена! Куда ты меня привезла? Тут нет моря! Я лечу обратно...
И он даже повернулся обратно к трапу...
Но мы, конечно же, доехали до бабушки.
Это лето было особенно насыщенным. У меня там были друзья, я ходила в гости. Встретилась с Леной, с которой подружились в "Рубасе". Она рассказала, как прошла ее поездка на турбазу, в этот год уже без нас. Их поселили в большом корпусе, а не в нашем бараке. Кроме танцев вечером, появился бильярд, пункт проката: можно было взять ракетки для бадминтона, мячики. Находились активисты, которые в том пекле могли играть в активные игры... мужчины же сутками пропадали на бильярде.
Волны на море были еще больше, чем в прошлом году. На соседней турбазе произошло несчастье. Приехали молодожены, поставили палатку. Один миг и нет человека. Пока муж на минуточку полез внутрь палатки, жену смыло волной. Такой был шторм! Спасатели все видели, но ничего не успели сделать. Они долго искали женщину в море, но с трудом нашли уже ее холодный труп. Муж рвался в море, друзья его держали и за руки, и за ноги. Пытались вразумить, успокоить. Домой покойницу везли в общем автобусе. Странно сейчас это вспоминать... в общем, человек рехнулся. Всю дорогу ехал в обнимку с мертвым телом, а на похороны не пришел. Дома места себе не находил... Страшно.
Не хочется заканчивать на печальной ноте...
Друзья у меня были и во дворе. Мы с соседкой с первого этажа выгуливали ее хомяка.
А еще я впервые влюбилась! В старшего сына своей крестной. Но все это уже совсем не про море...
ПС.
В следующем году мы снова отправились с братом в Грозный. Одни. Это отдельная история. А из Грозного с тетей Таей, той самой маминой одноклассницей, с семьей которой мы дружим до сих пор, и с которой началось мое знакомство с морями, мы поехали в Каспийск...но это уже настолько другая история, что это лето стоит описать отдельно.