Аннотация: Также авто-рассказ... Но на этот раз от лица автомобиля
Сегодня ветер дул не так, как всегда. Не ровным, мощным потоком, а редкими, клочковатыми и рваными, поздне-осенними волнами, взметая с не успевшей остыть земли редкие россыпи листьев и мелкую, не прибитую дождем пыль.
Я ждал снега. Ждал давно, еще с середины лета, и мне все казалось, что вот-вот, сейчас он посыпет, - белыми твердыми шариками льда, или пушистыми толстыми хлопьями, завораживая и усыпляя все вокруг... Словно протест надоевшему мне теплу, это белое снежное счастье...
Но снег все не шел. И вот сегодня, впервые оказавшись на улице, я понял, что я - дождался. Снег пойдет, он будет точно, - сперва тонко-тонко запорошит траву и плитки на дорожках, затем хлынет валом, - и будет уже не под силу разобрать, где земля и где небо...
И можно будет отдохнуть, просто побыть дома, никуда не высовываясь. Упиваясь и наслаждаясь уютным теплом, - или, наоборот, рвануться не глядя сквозь эту белую тьму, ласкаясь холодными пушистыми прикосновениями...
- Что, думаешь, будет сегодня снежок-то? - Борис положил руку мне на капот, и задумчиво взглянул на небо. Там, гонимые все тем же ветром, на полных парах мчались угрюмые синеватые облака, сливаясь у горизонта в темно-фиолетовую полосу. - Впрочем, какая разница...
Хлопнула дверь, ключ внутри меня повернулся, оживляя и заставляя клапана моего сердца вновь застучать в привычном, монотонном ритме.
"За дорогою - дорога,
За весною - вновь весна"
Голос певца, хрипящего из магнитолы, навевал какие-то неприятные и тоскливые мысли.
Я выключил звук.
- Что, не нравится? Ничего, в тишине лучше будет...
Дом остался далеко позади. Я знал. Куда мы едем, - туда же, куда и в прошлый, и в позапрошлый, и в поза-поза-позапрошлый разы.
Но мне совсем не хотелось об этом думать.
Сегодня был особенный день. Сегодня снова пойдет снег.
МОЙ снег...
Ветер дул все сильнее, с разбега ударяясь в ветровое стекло, обвивая бока, время от времени силясь скинуть, стянуть меня с полотна дороги. Но я не был слаб, и сопротивлялся. Впрочем, это больше походило на заигрывание.
Дай мне снег! - просил я ветра, грудью и мордой разрывая его холодные объятия. - Я так хочу снова его увидеть!
Но ветер не слышал меня. И, лишь когда впереди замаячили знакомые очертания забора, - я вновь, замерев, ощутил острую холодность. Что-то мягко опустилось на крышу, потом - на помутневшее от времени стекло фар... Снежинки... пушистые, как и загадывалось, они понемногу начинали сыпать...
Это был мой двадцать первая зима... Я не знал и не загадывал, сколько зим еще встречу и провожу, но каждой из них я радовался как ребенок. Да, конечно, кузов мой был далеко не вечен, и та едкая каша, что льют на дороги, липла ко мне и убивала меня, но...
... Но я все равно любовался ей, и этой ласковой и мягкой белизной, в которой так и хотелось закутаться...
И, как всегда, Борис припарковал меня возле входа в этот странный дом, за воротами, оставив смотреть полуприкрытыми фарами на чугунный рисунок решетки - и обшарпанную металлическую дверь, за которой он исчез.
Ни слева, ни справа от меня никого не было, за исключением старенькой белой "девятки", с тронутыми ржавчиной крыльями и порогами. Углом зрения я поймал на себе ее грустный, обездоленный и какой-то растерянный взгляд.
- Что, и твой ТОЖЕ?
- Нет. ОНА.
Больше за все время мы не сказали ни слова. И, хотя мы не были людьми, - не все же понимали весь смысл этих поездок...
Как и смысл и значение этого дома, и расположенных чуть дальше корпусов...
Где-то там, за рядами дверей, шла невидимая нам борьба. Борьба за жизнь - и за смерть. Борьба, в которой люди куда чаще проигрывают, чем побеждают...
Но сегодня все было не так...
По интонации Бориса, по его походке, по голосу - я понял, что что-то случилось. Но что? Доброе - или плохое?
Этого я не знал... Только чувствовал сосущую пустоту сиденья рядом с водительским креслом. Кресла, которое вот уже больше года пустовало, не согреваемое никем, - как и сердце моего Хозяина...
Жизнь была сложна и несправедлива. Нам, правда. Доставалось чаще... Да и срок жизни - несравнимо короче. Но люди... Они были настолько сложней - и - они были ДРУГИМИ... За те годы что я был рядом с Борисом, - казалось, я знал о нем все... Но сейчас... Сейчас я не знал, чего ожидать...
И только снег, - чудесный, ласковый, медленный снег - успокаивал и утешал меня, как и эту прижавшуюся боком ко мне "девятку". Разные у нас были люди. Но боль и тревога была одна.
Прошло больше двух часов. Пушистая пелена порядком укрыла меня, когда, наконец, дверь в очередной раз открылась...
Там был Борис. Но не один...
Аккуратно придерживая за руку, рядом с ним шла ОНА. На ней был осеннее полупальто, то самое, цвета вишни. Голова - перехвачена платком. В руках Борис держал сумку. Вместе они спустились со ступенек, когда из дверей показалась женщина в белом халате. Борис обернулся, и взял у нее из рук какую-то бумагу, - и снова вернулся к НЕЙ. И обнял ее.
Снежинки все падали и падали, - на их плечи, и руки, и лица - смеющиеся и счастливые...