Аннотация: Зарисовка. История, начавшаяся на платформе "404 километр". Продолжения будут, но не часто и не регулярно.
Над платформой "Четыреста четвёртый километр" стояла дождливая тишина.
Это уточнение важно, так как тишина, в любом случае - понятие весьма относительное. По бетонным плитам с полуоблезшим асфальтом стучали тяжёлые капли, в предрассветном небе мелькали молнии, предваряя громовые раскаты. Мокрыми ветвями шуршал сосновый бор. Прижатый к земле ветер приносил запахи посвежевшей от дождя хвои, травы и нераспустившихся цветов. Но ни треск тока в мокрых проводах, ни гудки далёких поездов, ни стук колёс - ни один "искусственный" звук не нарушал тишину ночного дождя.
На старой железнодорожной скамейке из длинного тонкого бруса, покрытого десятками слоёв облупившейся краски, рядом с небольшой походной сумкой сидела девушка. Заложив пальцем лежащую рядом потрёпанную книгу, она задумчиво смотрела на тонкую посеревшую в ожидании солнца полоску горизонта, отделявшую свинцовые тучи от немногим более тёмного далёкого леса. И, даже несмотря на залетающие под навес от каждого порыва ветра капли, стекавшие по коротким волосам на шею и плечи, на её лице была отчётливо видна тень довольного спокойствия. Могло показаться, что этой девушке хочется навсегда остаться здесь и сейчас, на тихой дождливой платформе посреди леса, в свете раскачивающегося фонаря, на скамейке под обычными платформенными часами.
Время шло, горизонт потихоньку светлел. Часы размеренно дёргали минутную стрелку вперёд. Потянувшись, девушка встала, и, бросив ещё один взгляд подошла к закрытому окошку кассы.
Рядом с окошком висело расписание - тяжёлое, кондовое, из досок, с прибитыми алюминиевыми полозьями, в которые вставлялись стеклянные пластинки с написанными по трафарету названиями станций и временем прибытия. Однако новых пластин не привозили, похоже, что с советских времён, так что регулярно меняющееся расписание собирали из расколотых старых надписей, а отсутствующие или пришедшие в полную негодность части заменяли листками бумаги с обведёнными шариковой ручкой цифрами или названиями.
Девушке пришлось постучать несколько раз, прежде чем касса открылась. Невыспавшийся, но всё же не раздражённый, голос кассира поинтересовался местом назначения.
- Два билета в приключение.
Вдалеке раздался печальный гудок электрички. Часы показывали пять минут пятого.
Вагон был пуст - мало кто садится на поезд в пятом часу утра. Девушка устроилась у окна, задумчиво разглядывая мелькающие пейзажи. Леса, поля, деревни, амбары... Рассвет уже наступил и, хотя солнце по-прежнему было скрыто за тучами, под моросящим дождём всё казалось особенно чётким, будто бы вырисованным неведомым художником. Молнии остались позади, о них напоминал разве что приглушённый гром.
За очередным поворотом путей в окне показался какой-то городок, до того скрытый холмами.
- Скоро выходите?
- А что это за станция? - ответила вопросом на вопрос девушка.
- "Озёрное". Раньше была деревня, потом стала частью райцентра Молога. С тысяча девятьсот двадцать шестого по тысяча девятьсот девяносто первый годах носил название Красинск в честь большевика Красина, некогда отбывавшего тут ссылку. Население пятьдесят шесть тысяч человек на этот год. Из промышленности - полудохлая текстильная фабрика, ликёро-водочный завод, хлебокомбинат, мелкий прокатный заводик, филиал одного из промышленных гигантов России - то ли Новолипецкого, то ли Северстали, который катает двери для уазиков. Пенсионеров немногим меньше половины. Есть футбольная команда "СДЮШОР-Текстильщик" Молога, бывший "Спартак" Красинск, болтающаяся на дне второго дивизиона, зона "Центр" (непримиримые соперники - "Текстильщик" Снежногорск, "Текстильщик" Лодочное, стадион "Труд", 8000 мест). Регион глубоко убыточный, но привлекает туристов - в районе проводятся регулярные соревнования рафтеров, в том числе и с участием иностранных команд; монастырское подворье, оно же "кремль"; дом-музей Красина и музей Анчутки, родиной которого считается Молога - по утверждению местных краеведов. В Озёрном располагается единственный местный ВУЗ - МГУ (Моложский Государственный Университет), переименован из Моложского педагогического института в девяносто шестом году. Направления - стандартный пед, плюс модные менеджмент организации и программирование ЛВС, - оттарабанил кондуктор.
- Подходит, - девушка встала и, закинув сумку на плечо, направилась к выходу. Кондуктор, пожав плечами, двинулся в противоположном направлении. В других вагонах тоже могли оказаться пассажиры.
Вскоре электричка остановилась. Дважды прошипели двери вагона и, покачнвшись, поезд направился дальше. О пассажирке теперь напоминала лишь забытая на сиденье книга Джеральда Даррелла.