По ровной глади Океана,
Штурвалом шевеля едва,
В печальном саване тумана
Скользила Черная Вдова.

И моряки, едва завидя
Вдали коварный силуэт,
Меняли галсы, ненавидя
Себя за этот менуэт.

На джонке сумрачный китаец
Поклоны бьет, что остолоп,
И темнокудрый итальянец
Свой крестит суеверный лоб.

Бегут суда все в рассыпную,
Кто не успел, тот не серчай:
В тьму заповедную, глухую
Вдова затянет невзначай.

Там не слышны стенанья ветра,
И шквал не вдарит в гакаборт.
Суровым строем гекзаметра
Вдова читает приговор.

Страшась Вдовы, и нереиды
Меняют свой беспечный путь.
За Океан идет к Аиду
Вдова, вселяя в души жуть.

Она глуха к попыткам слабым
Просить прощенья за грехи:
Ее удел - отправить к крабам
Суда по воле всех стихий.

Ей повинуются покорно
И смерчи, и водоворот.
Ее дыхание неровно
И сладострастен жадный рот.

Вдыхая сладкую отраву
Ее злокозненных затей,
Спешат к Вдове те мореманы,
Что жить устали средь людей.

Вдова их мрачный пыл остудит,
Финал предвидя наперед,
И души грешные осудит,
В тьму преисподней заберет.

...Скитаясь по морей просторам,
Моряк рискует головой,
Но пуще грозовых узоров 
Страшится встречи со Вдовой.

От туч исходит яркий всполох 
Под небом низким; в свой черед,
Нас всех, без долгих разговоров,
Вдова когда-нибудь найдет.

И, провожая в путь последний
Тебя в моря, где сны легки,  
Черпнут из бочки за спасенье  
Души пропащей моряки.