- Слушайте сюда, - вертолет слегка потряхивало, и сержант покачивался, держась за кресло пилота, - что произошло мне не сообщили, что нас ждет на месте высадки - тоже не известно, и вообще все это абсолютно секретно и вас здесь никогда не было. Я понятно изъясняюсь? - трое бойцов отряда специального назначения синхронно кивнули, - пока задача одна: долететь, высадится и доложить об обстановке, но, если что, начальство выдало добро на огонь без предупреждения. Скорее всего имеем дело с очередными террористами, - его прервал голос пилота.

- Мы подлетаем, ожидаемое время прибытия 2 минуты.

- Интересно, что забыли террористы в такой глуши? - буркнул один из бойцов.

- Тебе виднее, Амир, - сержант хлопнул солдата по плечу.

- Не смешно, сэр.

- А я и не смеюсь. Так, всем сохранять радиомолчание, мы же не хотим, чтобы плохие дяди стреляли в нас первыми? - вертолет завис в полукилометре от населенного пункта и все бойцы, спустились по тросам на землю. Последним высадился сержант, и жестом приказал пилоту улетать.

- Ну что, девочки, пора прогуляться, - весь отряд двинулся в сторону предполагаемого противника.

Городом этот населенный пункт назвать было сложно. Население составляло всего пара сотен человек. Несколько десятков зданий были расположены вдоль двух улиц, пересекавшихся единственным перекрестком. С одной стороны, поселение было подперто небольшим горным хребтом, а со всех остальных на многие километры раскинулся густой хвойный лес. Солнце давно ушло за горизонт, когда отряд добрался до первых домов. Вокруг было тихо и темно. Сержант жестом приказал всем остановится и подозвал одного из бойцов.

- Белл, что ты видишь? - спросил он, всматриваясь в темноту улицы.

- Ничего, а что я должен увидеть?

- Вот именно, ничего. Где все? - он сверился с компасом и указал пальцем в сторону центра города, - продвинемся еще немного, что-то тут не так.

Отряд передвигался вдали от света уличных фонарей, но чем дальше они заходили, тем страннее казалось происходящее. Ни в одном из домов не горел свет и окружающую тишину нарушали только, еле слышимые, шаги военных. Внезапно один из бойцов махнул рукой и весь отряд замер на месте. В свете фонаря, находившегося метрах в тридцати от них, лежал человек. Переглянувшись, сержант подал знак Беллу и они, короткими перебежками, осматриваясь по сторонам, стали приближаться к телу. Белл добрался первым и, осмотрев тело, провел пальцем себе по горлу.

- От чего умер? - прошептал сержант.

- Похоже, что ему голову проломили, - ответил Белл, - надо сообщить начальству.

Сержант кивнул и достал рацию.

- Гнездо, прием. Говорит орел один, у нас мертвый гражданский, ждем инструкций, - динамик затрещал и через секунду женский голос ответил: "Продолжайте движение. Вам необходимо добраться до центра и подтвердить отсутствие угрозы, а дальше мы уже сами."

- Принял, - сержант повернулся к остальным бойцам, которые успели подтянуться к трупу, - вы слышали дамочку? Двигаемся дальше, осторожно и тихо.

Ночь была безлунная и грозовые облака не особо способствовали улучшению видимости. Отряду приходилось ориентироваться по пятачкам фонарного света. Продвигаясь от одного освещенного участка к другому, военные нервничали все больше и больше. Нет света в домах, нет случайных прохожих на улице, хотя не так уж и поздно. Статистически, они должны были встретить хотя бы одного. Вряд ли ни у кого в городе нет собаки, а выгуливать их самое время. Добравшись до единственного перекрестка в городе, военные увидели причину такой безлюдности.

- Гнездо, это орел один, - по инерции прошептал сержант в рацию, - сомневаюсь, что вы встретите здесь хоть какое-либо сопротивление. Похоже, что все жители мертвы.

Из грозовых облаков сорвались первые капли.

- Повторите, - раздалось из рации.

- Повторяю, судя по количеству тел, все жители населенного пункта мертвы.

- Вас поняла, высылаю людей.

- Я надеюсь, хотя бы они нам все объяснят, - сержант опустил рацию и обернулся к своим бойцам. Амира тошнило на газон.

Весь перекресток был завален человеческими телами. Мужчины, женщины, дети, их тела лежали в невообразимых, неестественных для человека позах. У некоторых рваные раны покрывали тело, как будто их пытались разорвать на куски голыми руками, у других конечности были сломаны во многих местах и вывернуты под странными углами. Словно барельеф, созданный безумным художником, перекресток олицетворял звериную жестокость, на которую способен человек.

Примерно через пол часа ливень разошелся не на шутку, а весь город кишел вертолетами, их было по меньшей мере двадцать. Гул стоял такой, что бойцам отряда специального назначения пришлось зажимать уши руками. Из первого приземлившегося вертолета вышли пятеро людей в желтых костюмах химзащиты и направились к военным. Потоки, бурой от крови, воды моментально окрасили новенькие ботинки защитных костюмов.

- Кто главный?

- Я, сэр. Сержант Лэнг. С кем имею честь?

- Прикажите вашим людям сдать оружие, сержант, - брови военного поползли вверх.

- И на каком основании я должен это сделать?

- Сержант, оглянитесь вокруг. Вы сейчас стоите в море крови, посреди сотен мертвых людей, каждый из которых, как вы скорее всего уже успели заметить, умер насильственной смертью. Вероятнее всего они поубивали друг друга сами и шансы того, что это произошло по вине ранее неизвестного человеку заболевания довольно высоки. Вполне может быть, что как только я договорю, один из ваших бойцов выхватит свое табельное оружие и устоит здесь стрельбу, а это вполне себе основания.

Под давлением таких аргументов сержант кивнул и приказал своим парням разрядить все имевшееся у них оружие, после чего всех пятерых поместили под карантин в одну из появившихся повсюду, как грибы после дождя, белых изоляционных палаток. Каждого из них по отдельности осмотрел еще один человек в защитном скафандре. Затем, окатив из шланга какой-то дезинфицирующей жидкостью, их переодели в больничные халаты и усадили в, отделенные друг от друга толстым прозрачным пластиком, импровизированные камеры.

- Что это за фокусы такие? - обратился к сержанту Фокс.

- Не знаю, но такого дерьма я даже во Вьетнаме не видал. Эти ребята друг друга в мясо превратили.

- Что ж за болезнь такое с людьми может сделать? - вмешался в разговор Амир.

- Не знаю сынок, и лучше бы нам и не узнать. Не хотелось бы мне вас всех здесь перемочить.

- А с чего ты взял, что сможешь? - улыбнулся Белл.

Их разговор прервал вошедший в палатку человек в белом халате поверх военной формы.

- Господа, рад что вы сохранили свое чувство юмора. Меня зовут Джек Бенсон, и я руководитель этой операции. Так как вы стали свидетелями всего происходящего, то я теперь являюсь еще и вашим непосредственным начальником. В течении следующих суток вы будете находится под постоянным наблюдением, и, если по истечении этого срока не проявится признаков неконтролируемой агрессии, вам будет позволено покинуть карантин.

Следующий день для отряда был самым длинным и скучным за всю службу в войсках, по крайней мере так сказали Белл с сержантом, а Амир и Фокс, в силу своей неопытности, вынуждены были поверить им на слово.

Ровно через сутки, как по будильнику, в карантин зашел Бенсон, на этот раз без белого халата.

- Смирно! - выкрикнул сержант и все бойцы рефлекторно встали и вытянулись по струнке.

- Вольно, - генерал Бенсон стал по очереди открывать замки на пластиковых дверях, - рад вам сообщить, что наши умники опровергли теорию неизвестного заболевания. Они сделали это еще сегодня утром, но я решил, что вам необходим отдых после увиденного. Тем более вам предстоит увидеть кое-что по интереснее. Сейчас вы выйдете через эти двери и получите новую форму и снаряжение. На улице вас будет ждать диспетчер с инструктажем. Удачи, - генерал развернулся на пятке и вышел.

- Сержант, нам вообще объяснят, что тут происходит?

- Амир, ты что, по-нашему понимаешь? Почему мне никто не сказал?

- Не смешно, сэр.

На выходе из палатки их встретила молодая девушка лет 25 и, протянув руку представилась, - Добрый вечер, я ваш новый куратор, генерал приказал разъяснить вам подробности предстоящей операции, - она по очереди пожала бойцам руки кроме сержанта, который пристально ее разглядывал.

- А не молодая ты для таких дел?

- Сержант, беспокойтесь за своих людей, - ее голос стал холодным словно лед, - еще никто из курируемых не жаловался.

- Наверное просто некому было? - Белл пихнул сержанта локтем в бок, - что? Я просто спросил. Ладно, начинайте нас просветлять, дамочка.

- Следуйте за мной.

За те сутки, что отряд провел в карантине перекресток значительно изменился. Все тела были стянуты в одну большую кучу и отгорожены от остальной инфраструктуры. Дождь не прекратился, но смыл всю оставшуюся кровь и теперь место перестало напоминать скотобойню. Из недавно образовавшихся палаток стал формироваться полноценный опорный пункт.

Куратор привела отряд под большой навес. Убранство было скромным, но практичным, пара столов, заваленных бумагами и доска с каким-то непонятным чертежом.

- Присаживайтесь, - указала она на стулья. Бойцы послушно сели, - как вам уже, наверное, известно все жители данного населенного пункта собрались на центральном перекрестке и устроили бойню. Наши умники сразу выдвинули теорию о мутировавшем вирусе бешенства, но ни бешенства, ни какой либо другой патологии при вскрытиях обнаружено не было. Тогда они выдали еще одну идею - излучение, влияющее на психику.

- Мозговые лучи, как в кино, - шепнул Фокс Амиру.

- А ну позатыкались там, - обернулся сержант.

- С вашего позволения я продолжу, - куратор встала и подошла к доске с чертежом, - мы расставили по всей территории датчики, но признаков каких-либо аномалий мы не обнаружили. Зато нашли огромную полость под городом, в скальной породе. Судя по нашим данным, она образовалась недавно и может быть причастна к инциденту. Ваша задача - в сопровождении спелеолога и одного из наших башковитых спустится под землю и узнать, что там такое. Возможно в этой пустоте и лежит ответ на все вопросы.

- Из огня да в полымя, - буркнул сержант, - раз уж вы будете у руля, как к вам обращаться?

- Зовите меня Салли.

Были приняты все меры предосторожности, каждому бойцу выдали один из костюмов химзащиты на случай, если под землей все-таки была угроза заражения или отравления газом. Спелеолог лично надел на каждого альпинистскую упряжь и провел небольшой инструктаж по технике безопасности при спуске. Отдельный интерес представлял "умник", как их называла куратор. Этот парень был просто обвешан различными приборами, которые без перерыва гудели пищали и трещали на перебой.

- Ммменя Эээрик зовут, - представился он, сильно заикаясь. Сержант посмотрел на него слегка приподняв бровь, - ппполагаю вы будете мммееня охраняяять?

- Ппполагааю, чччто таак и есть, - передразнил сержант.

- Не обращай на него внимания, - Амир хлопнул ученого по плечу, - он так шутит.

- О, Амир, я смотрю ты себе подружку нашел? Будете теперь за ручки в туалет вместе ходить, - Белл потянул сержанта за рукав и отвел в сторону.

- Да что с тобой такое? Ты так еще ни до кого не докапывался, - сержант как будто пришел в себя и немного проморгался.

- Не знаю, Джим, не смог сдержаться.

- Адам, сколько мы с тобой вместе работаем, год, два?

- Десять, Джим. Десять коротких армейских лет.

- И за все десять лет я ни разу не видел тебя таким. Ты уверен, что сможешь выполнить поставленную задачу? Если там внизу ты дашь слабину в ответственный момент - это может стоить жизни нам всем, - Адам на мгновение замер, прощупывая свое сознание и ища в отдаленных уголках ту злость, которая нарастала в нем с момента начала этой операции.

- Я готов, Джим, и, если я опять начну сдавать - выстрели мне в голову.

- Не искушай меня, старый идиот, - улыбнулся Белл.

Раскол в скальной породе образовался как раз под перекрестком. Под решеткой ливневой канализации красовалась трещина, в которую мог свободно протиснуться человек. По данным сейсмологов разлом возник незадолго до инцидента с массовым убийством.

Спелеолог закрепил трос и первым пролез в дыру. Через пару минут из рации послышался его голос, - Пролезть можно без проблем по всей длине. Спускайтесь по одному.

Амир вызвался спускаться следующим. Протиснувшись в трещину, он начал продвигаться под сильным наклоном вниз вдоль каменных угловатых стен. Трос шипел, проскальзывая через альпинистскую упряжь и удерживал солдата от падения в черную бездну. Остальная часть отряда замерла на поверхности в ожидании отмашки. Статику эфира разрезал нервный голос Амира, - ребята, я кажется застрял. Я не могу пролезть. Помогите.

- Выдохни, медленно выдохни и пройдешь, - ворвался в эфир спелеолог, - ты просто неудачно...

- Помогите! - Амир полностью потерял самообладание, - вперед никак, назад тоже. Я застрял, я здесь умру, - вместо голоса бойца из отряда специального назначения в эфире кричал испуганный арабский паренек.

- А ну заткнулся! - голос сержанта был спокойный и уверенный. Амир замолчал, - ты же взрослый, здоровый мужик! Настолько здоровый, что застрял своей задницей в скале. А теперь возьми себя в руки, как и подобает взрослому мужику, и слушай, что тебе говорит добрый дядя спелеолог. Вам слово, шеф.

- Амир, ты меня слышишь?

- Слышу, сэр.

- Постарайся часто не дышать. Из-за паники у тебя началась гипервентиляция, твоя грудная клетка увеличилась и заклинила тебя. Медленно выдохни и постарайся повернутся.

В динамике было слышно, как он кряхтит.

- Получилось, вроде получилось.

- Теперь сделай шаг вперед, только не спеши, - в эфире наступила мучительно долгая тишина, - Амир? Амир, ты тут? Все, я его вижу, он прошел. Следующий.

Эрик, с нескрываемым ужасом в глазах, пялился в разверзшуюся перед ним тьму. Ладони его вспотели, а ноги и вовсе перестали слушаться. Его штаны вместо костей и мышц теперь наполняла вата. Ни одно из его высших образований не учило, как бороться со страхом неизвестности.

- Ммможет я потом? - взмолился он, - пппосле вас.

- Вместе пойдем, - сержант Лэнг обернулся и подмигнул Беллу, - будешь мне рассказывать про науку, меня непонятные слова успокаивают.

Схватив ученого в охапку, сержант скрылся в темноте.

- Они здесь, - подтвердил спелеолог, - следующий.

Фокс и Белл переглянулись и нырнули друг за другом в пустоту.

Темноту загоняли по углам, установленные спелеологом, фонари, они освещали спускавшихся и пол пещеры, преимущественно состоявший из обвалившейся породы. Последним отцепил трос от упряжи Фокс.

- Салли мы спустились, что дальше? - рация скрипнула и затихла, - Салли, прием, - снова тишина, - отличный куратор. Ладно, приказ у нас есть, а дальше будем импровизировать, если что. Эрик, сделай все замеры, какие тебе нужно.

- Уже начал, - ученый щелкал переключателями приборов. Сержант повернулся к спелеологу.

- Шеф, рассказывай.

- Ну, судя по данным, которыми меня снабдили, дальше будет целая сеть пещер. На этот случай я захватил бухту троса. Закрепим один конец в этом зале, а второй на мне, чтоб не потеряться, и двинем дальше.

- Отлично, люблю конкретику, - сержант снова нажал кнопку на рации, - Салли, прием, шестеро храбрых джентльменов жаждут услышать твой нежный голос, - снова тишина, - и где эту бабу носит... Эрик, ты закончил?

- Да сэр.

- Хорошо, раньше сядем, раньше ляжем. Итак, Фокс, ты идешь вперед с нашим дядей спелеологом, я за вами, держа за ручку отличника, а Белл и Амир будут нежно прикрывать наш тыл. Всем все ясно? Вот и хорошо, выдвигаемся.

Шестеро фигур в желтых костюмах химзащиты начали свое долгое путешествие в ад.

***

- Погоди, погоди, - бармен бросил вытирать и без того блестевший стакан, - какие военные? Какой ад? Ты то тут причем?

- Да, - поддержал его сидевший рядом местный пьянчуга, - спор есть спор, а ты какую-то чушь мелешь.

Ричард сделал еще один глоток самого дорогого виски в этом баре. Умирать так с музыкой.

- Тихо, парни, я все понимаю, но дайте мне закончить. Обещаю, все станет на свои места, но чуть позже.

- Ну ладно, ладно, - бармен снова взялся за тряпку и стакан, - но если вздумал нас надуть...

- Да, - снова поддержал его пьянчуга, - у него под стойкой бита, так что ты тут это самое, не вздумай нас за дураков это самое...

- Да говорю же, история длинная, ты главное подливай почаще, а уж спор я проигрывать не собираюсь.

Бармен подлил Ричарду еще.

***

- Эрик, есть идеи с чем мы имеем дело? - сержанту было скучно, и он пытался хоть как-то отвлечься от монотонных стен пещеры.

- Ннет ссэр, ппока что все приббборы указывают на то, что эээто просто большая треещина в скале.

- И откуда она взялась?

- Ээто мне неее известно. Я не геоолог. Моя специаальность химические и беееологические угрозы.

- Скучный ты, даже не геолог, - он снова попытался связаться с поверхностью, - Салли, прием... Салли, если ты там и слышишь меня знай, когда я поднимусь - я хорошенько тебя расспрошу про всех тех, кто "не жаловался" на тебя.

Сержант, остановив за рукав Эрика, повернулся к идущим сзади Беллу с Амиром.

- Вот я же тебе говорил, молодая она еще, безответственная.

Белл покривился, - ты же не знаешь наверняка, может отсутствие связи вовсе не ее вина, просто рация сюда не добивает или еще чего. Вот у Эрика спроси, сколько факторов могут на это повлиять.

- Дддостаточно мммного, - закивал ученый не дожидаясь вопроса.

- Да дело даже не в связи... - сержант не договорил и запнулся на полуслове, его прервал выстрел. Все бойцы рефлекторно схватились за оружие.

- Кто слышал, откуда был звук?

- Сэр, спелеолог, - Амир указал пальцем на трос, уходивший за поворот, - наверное они не услышали, что мы остановились.

- Идем медленно и тихо, - сержант отодвинул Эрика себе за спину и двинулся к повороту пещеры. За углом их ждал Фокс, державший у виска пистолет, а у его ног, лицом вниз, лежал спелеолог, из-под головы которого растекалась лужа крови.

- Стой! - сержант опустил свою винтовку, - только не надо нервничать, мы все свои. Давай ты сейчас медленно опустишь ствол на землю, и мы все обсудим. Амир, ты его друг, скажи ему.

- Приятель, что с тобой? Не делай глупостей, я же тебя знаю. Ты не виноват, скорее всего ты подхватил то же что и те люди на поверхности. Мы что-нибудь придумаем. Тебя вылечат.

Фокс сделал шаг назад.

- Не вылечат. Ваши костюмы не помогли, Эрик, - Фокс посмотрел на ученого пустыми, бездумными глазами, - не помогут ни лекарства, ни противогазы, ничего. Это истинная ярость, и она уже внутри нас. Она была в нас еще до прилета в это, богом забытое, место. Она была в нас всегда. Когда я нажимал курок, я всей душой ненавидел этого человека, хотя ни разу с ним не говорил. Знайте, так закончат все, кто зашел сюда без предназначения, - глаза Фокса на мгновение затуманились и голос приобрел металлические нотки, - Dies irae, dies illa.

Он выстрелил себе в голову. Тело солдата, словно тряпичная кукла, рухнуло на камни. Гул выстрела эхом прокатился по пещере и, на секунду, наступила абсолютная тишина.

- Это что, мать вашу, такое было? - Белл, который в обычное время слыл молчуном, рассыпался целым фонтаном брани. Сержант повернулся к Эрику с вопрошающим взглядом.

- Что? Я такой же наемный рабочий, как и вы. Мне сказали идти с вами и нести приборы. Знать общую картину в мои обязанности не входит.

- Ага, а еще ты перестал заикаться, - прошипел Амир, наводя винтовку на ученого. Эрик на секунду задумался.

- Это, наверное, от страха, скажите спасибо, что я в штаны не наложил, хотя мог, - в его глазах отчетливо просматривался, бушующий в крови, адреналин.

- Да нам то какая разница, ты же в химзащите, идиот. Амир, расслабься, нам уже хватит трупов на сегодня, - сержант нагнулся над телом Фокса и двумя пальцами закрыл ему глаза, - ладно, дерьмо случается. Они уже мертвы, а мы еще нет, потому надо решать, что делать дальше. Ваши предложения? Белл?

- Предлагаю валить от сюда не раздумывая. Какая бы, зараза здесь не была, на наши комбезы ей плевать.

- Амир?

- Я согласен с Беллом.

- Ясно, Эрик?

- Меня можете даже не спрашивать, я бы уже давно бежал к выходу, если бы мои ноги меня слушались.

Сержант кивнул и отцепил от пояса спелеолога трос.

- А что делать с телами, сэр, - спросил Амир, голос его подрагивал.

- Я надеюсь ты не предлагаешь их тащить обратно на себе? Не думаю, что ребята наверху будут их хоронить.

- Но, сэр...

- Никаких "но". Трупы остаются, мы уходим. Отряд, на выход шагом марш!

До выхода они так и не дошли. Все было сделано по плану спелеолога: один конец троса был закреплен у выхода из сети пещер, а второй - сержант наматывал себе на руку. В конце концов они должны были встретиться, но на деле все оказалось гораздо сложнее.

- Адам, скажи мне, что все это просто дурной сон, - Белл смотрел на трос, уходивший прямиком в стену.

Сержант, на всякий случай дотронулся, до, холодного как лед, камня, но стена никуда не делась.

- Не знаю, Джим, я сам не уверен.

Из-за их спин пытался рассмотреть, что произошло, ученый. Он слегка подпрыгивал и грохот, навешанных на него измерительных приборов, усиливался акустикой пещеры в разы. Во время очередного прыжка Амир не выдержал и, положив руку Эрику на плечо, хорошенько потянул его вниз. Ученый от неожиданности дернулся на месте. Так как его тело резко остановилось, а рот был открыт от любопытства, челюсти по инерции захлопнулись, прищелкнув краешек языка.

- Сэр, почему мы остановились?

- Видишь ли, мой дорогой арабский друг, осмелюсь предположить, что лично я и хорошо знакомый тебе мистер Джим Белл, который стоит рядом со мной, - голос сержанта резко повысился на пару тонов, - съехали с катушек ко всем чертям. Джим, дай ему посмотреть.

Белл протиснулся между ученым и Амиром.

- Скажи, на что это по-твоему похоже?

- На стену, сэр.

- А по точнее? - переспросил Лэнг.

- На стену, из которой торчит трос, сэр.

- Я так и думал, ты тоже свихнулся, - с губ сержанта сорвался нервный смешок, - Эрик, ты тоже видишь стену? Хотя не отвечай, я и так знаю, мы все сбрендили. Даже не так. Я сбрендил, и сейчас меня, всего в слюнях и соплях, привязанного к больничной койке, санитары обкалывают транквилизаторами, а вы все, вместе с этой проклятой пещерой, просто галлюцинации. Более разумного объяснения происходящему я найти не могу.

- Я могу, - ученый подошел в плотную к стене, в которую уходил трос, и пару раз дернул за него, - бритва Оккама.

- Звучит увлекательно, но непонятно.

- Ну это такой методологический принцип, - сержант поднял одну бровь, - эм, то что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего?

Сержант поднял вторую бровь.

- Грубо говоря, ваша теория с психическим расстройством хороша, но слишком сложная. Есть проще. Мы находимся в недавно образовавшейся сети пещер, так? Логично предположить, что она образовалась в следствии сейсмической активности. Значит существует вероятность, что произошел очередной сдвиг породы и выход просто завалило.

- Ну ты вроде умный мужик, но совсем дурак. Стена же гладкая, как твой подбородок. Если бы это был обвал, трос засыпало бы камнями, так что твоя идея с бритвами тоже не ахти.

- Ну тогда остается только ждать пока на тебя начнут действовать транквилизаторы, - буркнул Белл, - а еще можно пойти искать другой выход. Может же быть другой выход?

- И как ты собираешься его найти, здесь же целый лабиринт из пещер.

- Я знаю, как, - отозвался Амир.

- О, у нашего Бена Ладана наконец-то заработал котелок?

Амир стиснул зубы, но стерпел подколку, - нужно просто всегда поворачивать в одну сторону.

- Действительно, - засуетился ученый, - есть такой метод. Мы просто будем идти, поворачивая все время, например, влево и если наткнемся на место, в котором уже были раньше, то просто пропустим следующий поворот или повернем в другую сторону. Если мы раньше не умрем от обезвоживания или, - ученый вспомнил спелеолога и Фокса и запнулся, - других причин, то рано или поздно придем к выходу.

Сержант повернулся к Беллу. Десять лет службы вместе волей-неволей заставляют понимать друг друга без слов. Сейчас глаза старого друга были полны отчаяния. Во Вьетнаме Адам усвоил одну важную житейскую мудрость, которую вбил ему в голову его капитан: "Если не хочешь сдохнуть как собака - шевелись! Оторвало ноги? Иди на руках. Стер руки? Ползи! Но не вздумай останавливаться." Если сейчас опустить руки, то можно не поднять их уже никогда.

- Хорошо, санитары и психиатры подождут. Амир, как автор идеи ты идешь первым, за тобой Эрик. Я с Беллом замыкаю. Повороты только влево, и, если сделаем круг - оставляем метку на развилке. Все понятно? Отлично! Шагом марш!

Отряд шагал молча. Бесконечная череда поворотов, коридоров и развилок вводила в своеобразный транс. Казалось в этом месте нет времени, оно было абсолютно мертвым и беззвучным. Своеобразный вакуум заключенный в каменную тюрьму. Амиру постоянно казалось, что его кто-то зовет, а Белл утверждал, что ему смотрят в спину. Эрик от усталости сбрасывал с себя приборы один за другим. Опытные спелеологи говорят, что на поверхности в сутках 24 часа, под землей - все 40. Поэтому необходимо строго контролировать время и спать по расписанию, иначе можно начать галлюцинировать прямо на ходу. К сожалению, единственный спелеолог, которого они знали, лежал в одном из коридоров этого каменного лабиринта в луже собственной крови. Жажда тоже стала давать о себе знать, а так как экспедиция не была рассчитана на такой большой временной промежуток то и запасов, соответственно никто с собой брать не стал.

Четверо засыхающих, сходящих с ума людей, в темноте и тишине искали выход из бесконечного лабиринта.

- Адам, - нарушил многочасовое молчание Белл, - помнишь, мы договорились, что если ты перестанешь контролировать себя, то я должен буду убить тебя?

Сержант вопросительно взглянул на друга, в котором, несмотря на его привычное внешнее спокойствие, последние пару часов шла борьба с неконтролируемой яростью, нарастающей где-то в глубине груди.

- Похоже это придётся сделать тебе.

Зрачки Белла, не обращая внимания на окружавшую его темноту, за мгновение сузились до размеров игольного ушка. Он издал звериный нечеловеческий крик, схватился за свою винтовку и не целясь выпустил всю обойму в спины, ничего не подозревавших, Эрика и Амира. Мгновенная смерть. Обезвоживание отобрало у Адама все силы, но выдрессированные, долгими тренировками, рефлексы сработали несмотря ни на что. Замах на пределе возможного. Удар пришелся Беллу прямо в челюсть. Джим выронил пистолет, который пытался достать из кобуры, и упал на каменный пол пещеры. Адам знал, что в рукопашном бою у него шансов выиграть меньше потому как Белл был моложе и быстрее. Времени на раздумья нет.

- Либо он, либо я.

Руки Адама сомкнулись на шее друга. Лицо Белла покраснело, а конечности беспорядочно метались в разные стороны.

- Нельзя останавливаться. Нет ног? Иди на руках! Нет рук? Ползи!

Глаза закатились. Последняя попытка сопротивления. Последний хрип.

Сержант с трудом разжал, побелевшие от напряжения, пальцы и, обессиленный, рухнул рядом с Беллом. Лицо Адама скривилось, а тело содрогалось в бесшумном рыдании.

- Десять лет. Десять долгих лет ты притворялся моим другом. Ты заслужил такой конец. А эти двое, просто отвратительны. Особенно араб. Мерзкие ублюдки. Надо было прикончить их еще раньше, но нет, ты позволил им затянуть себя в такое положение.

- Погоди, послушай себя, на кого ты стал похож? Ты стал одним из этих психов. Нет уж, дружище, так не пойдет, они тебя живым не возьмут.

Рука сержанта дотянулась до, лежащего рядом, пистолета Белла. Адам привстал и оперся спиной о холодную каменную стену.

- Надеюсь, парни, вы ждете меня на той стороне.

За мгновение до того, как палец сержанта нажал на спусковой крючок рация, висевшая на поясе, скрипнула и из нее раздался мягкий мужской голос.

- Стой, - сержант замер, не в силах пошевелится. Все его тело будто налилось свинцом, - Адам, какое подходящее имя. Вижу, ты отчаялся и убил всех этих прекрасных парней. Не надо возражать, именно твое плохое руководство привело к таким плачевным последствиям. Ну ничего, мы все исправим. Ты еще послужишь благой цели. Для начала нужно привести тебя в порядок. Твое тело страдает от обезвоживания. Я помогу тебе. Человек, в основном, состоит из воды и твои жертвы щедро с тобой поделились. Видишь рядом целую лужу? Пей, пей и живи.

Адам, словно кукла на веревочках, повинуясь воле бестелесного голоса, наклонился к луже крови, натекшей из расстрелянных товарищей, и начал пить.

- Чувствуешь прилив сил? А теперь вставай. Вот так потихоньку, - ноги подкашивались и слушались с трудом, но Адам все же встал, - теперь тебе придётся кое-что для меня сделать. Ты должен выйти отсюда и привести обратно кое кого. Вы как слепые щенки, тыкаясь носом в тупики и развилки, многие часы ползали здесь, даже не понимая, как это место работает. Я тебе расскажу.

Голос начал монотонно шептать и шепот этот слился в неразборчивое шипение.

- И помни, ты будешь жить с тем, что ты сделал, пока не выполнишь свою часть сделки.

Адам поднялся в полный рост и сделал неуверенный шаг, затем второй и третий. За поворотом его ждал свет, свет установленного спелеологом возле входа фонаря.

***

- С тех пор как сержант Адам Лэнг вышел из той пещеры, с лицом испачканным кровью и пистолетом в руке, он не произнес ни единого слова и перестал стареть.

- Как так стареть перестал? - местный пьянчуга с недоверием глянул на Ричарда.

- А вот так и перестал. Ты сам посчитай. Когда он спускался в пещеру ему было 32 года, этот день по забавному стечению обстоятельств совпал с моим днем рождения. Мне сейчас тоже 32. В итоге Адаму должно быть уже 64, а выглядит он в точности так же, как и на снимках тридцатидвухлетней давности. Да и врачи подтвердили, что состояние его здоровья нисколько не изменилось. Как будто законсервировали мужика.

Бармен отложил предыдущий стакан и взялся за новый, - ну допустим я поверил, хоть это и не так, но откуда ты все это знаешь?

- О, мне довелось поработать с этим человеком. После того как Адам вернулся на поверхность большие шишки где-то наверху решили, что все это дело попахивает перспективными военными разработками и основали в это вымершем городке секретную исследовательскую базу, с целью любой ценой выяснить почему люди, попадая в эту пещеру начинали убивать друг друга. Представь себе нечто, игнорирующее любые меры защиты и при этом заставляющее армию врага буквально воевать саму с собой. Идеальное оружие.

- И почему до сих пор никто не слышал о такой базе? Вон зона 51 сверхсекретная, а все про нее знают.

- Ну естественно никто не слышал! Всем же баки забили этими пришельцами и прочей ерундой, а на самом деле все серьезные делишки проворачиваются незаметно под шумок вот такой вот липы как зона 51. Тем более что на работу туда брали единицы по очень строгому отбору. Никаких семей и родственников. Большая вероятность что ты свихнешься на работе под действием пещеры и тебя пристрелят на месте, а такие случаи бывали.

- А тебя как туда взяли? На вид ты вроде на бомжа похож больше чем на ученого.

Ричард хмыкнул и приложился к стакану с виски.

- Чтобы ответить на твой вопрос мне придётся капнуть немного в свое детство.

***

6 июня 1983 года - это очень важная дата для меня. В этот день миссис Эвелин Плант на зло бросившему ее мужу Френку Планту в ходе очень тяжелых, но успешных родов, явила на свет ребенка, это был мальчик с голубыми как небо глазами и отсутствующим безымянным пальцем на левой руке. Врачи сказали, что палец у меня есть, но он настолько неразвит что без рентгена его просто не увидеть. Молодая мама решила, что будет здорово назвать меня Ричард в честь короля, имевшего Львиное Сердце. По иронии судьбы я родился не только без пальца, но и без сердца. Не в буквальном смысле конечно, диагноз - шизоидная психопатия или по-народному - "бессердечный козел", хотя об этом я узнал гораздо позже.

Все свое детство я учился вести себя как окружающие меня дети. Довольно сложное скажу я вам занятие. Иногда люди поступают совсем нелогично и когда я пытался узнать, что же сподвигло на такую, непонятную мне, реакцию все ответы были похожи на попытку объяснить слепому как выглядит радуга. Но общая закономерность в поведении была довольно проста: "не делай людям того чего не желал бы себе". Эдакое напутствие молодым психопатам, следуя которому, можно было легко слиться с толпой. Так я и маскировался среди простых детей до поры до времени, но обо всем по порядку.

Мы с матерью жили в маленьком городке на севере Калифорнии. Ничего особенного, обычный, похожий на сотни таких же, провинциальный городок, находящийся практически в лесу. Не то чтобы я жаловался, но порой жизнь там была невыносимо скучна. Народу в городе жило от силы две тысячи, из чего непременно вытекал тот факт, что все друг друга знают и утаить что-либо было практически невозможно. Поэтому, когда у молодой разведенки Эвелин Плант родился "мальчик без пальчика" весь город, словно улей, буквально загудел слухами. Алкоголичка, наверное, вот и сынок ее уродом родился. Да нет, наркоманка она. Муж ее бросил вот и пустилась во все тяжкие. А я думаю, что это божья кара, грешница она, вот и родила урода. На самом деле врачи сказали, что у меня гипоплазия, это когда в процессе развития эмбриона какие-то из тканей, а иногда и целых органов не смогли полноценно развиться. Кроме неразвитого пальца мне досталась еще и неразвитая часть мозга, отвечавшая за эмоции. Этот прискорбный факт сполна компенсировался тем, что я раньше других детей начал говорить, писать и читать. Читать мне понравилось больше всего. Чтение заменило мне друзей и к моменту зачисления меня в единственную в городе школу я уже мог похвастаться солидной библиотекой прочитанных мною книг.

Школа давалась мне с трудом, и не потому что я плохо учился. Отнюдь, оценки у меня всегда были на должном уровне. Проблема заключалась в социализации. Иначе говоря, я не уживался с другими людьми. Да и сами знаете дети - самый жестокий народ, а в особенности они жестоки к тем, кто от них отличается. Вот так я и жил без пальца и друзей.

Но все переменилось как по щелчку пальца. В один день я обрел не одного, а сразу двух товарищей по несчастью. Одним, а точнее одной из них была Минди Коллинз. Как сейчас помню, 18 сентября 1998 года. Отличный сентябрьский денек, пятница, обед. Я по обыкновению сижу в одиночестве за столиком в самом дальнем углу столовой. В одной руке у меня был сборник рассказов Азимова, а второй я держал вилку, которой ковырял отвратительное пюре. Осталось потерпеть еще пару уроков и можно уйти домой из этой проклятой школы, места в котором я получал насмешек больше чем знаний. Я как раз остановился на моменте, когда один из персонажей книги выяснил что робот мог слышать мысли, как мое чтение прервала она.

- Привет, можно я тут поем? - судя по говору она была типичной уроженкой Техаса. Внешне ничего особенного, но я сразу почувствовал, что в ней что-то есть.

- Эй, земля вызывает майора Тома, - она помахала рукой перед моим лицом.

- Ах, да, конечно, присаживайся, - это первый в моей жизни человек, который сам решил ко мне подсесть. Странное ощущение.

- Что читаешь? - спросила она и осеклась, увидев руку, в которой я держал книгу, - Ой, а что у тебя с пальцем? - ее бесцеремонность была просто поразительной.

- А что по-твоему у меня с пальцем? - ответил я в надежде что она обзовет меня уродом, как обычно делали все дети, и оставит в покое, но не тут-то было.

- Я думаю ты ветеран какой-то детской секретной войны, - это заявление окончательно выбило меня из колеи и разбудило любопытство, - и злой тролль в неравной схватке его откусил.

По правде говоря, я ожидал какого угодно ответа, но не этого. По всей видимости она увидела, что я читаю фантастику и решила подыграть. Мне стало интересно сколько она сможет продержатся в моем странном обществе, тогда я и не подозревал чем все может обернутся. Но я опять забегаю вперед.

- Да, именно так все и было, а еще этот вредный тролль сожрал всех моих друзей. Видишь, в одиночестве сижу, - она хихикнула, обнажив белые зубы с брекетами на обоих челюстях.

- Я вижу ты любишь книжки читать, я тоже. Может как-нибудь обменяемся парочкой?

Так и завязался, первый в моей жизни, удачный разговор со сверстником, но его прервал еще один бесцеремонный тип.

- Меня зовут Барри Остовски, я новенький в вашей школе, я буду с вами кушать? - он сел, не дождавшись ответа. Меня удивила его странная манера говорить.

- Я тоже новенькая, меня кстати Минди зовут, Минди Коллинз, - она протянула мне руку. Я подумал, что стоит поступить так же.

- Ричард Плант, - первое рукопожатие. День первых вещей какой-то.

Так и началась наша странная, но поучительная дружба. В процессе неловких попыток найти подход к своим новым и единственным друзьям я выяснил несколько любопытных фактов из их биографий.

Минди тоже росла в неполной семье, но в отличие от меня ее растил отец. Собственно, из-за него она и оказалась в нашей глуши. Грег (так звали ее отца) работал в Техасе на лесопилке своего друга, но после смерти жены он решил начать жизнь с чистого листа и переехал в наше захолустье, соответственно захватив с собой дочурку.

С Барри же все было гораздо сложнее и интереснее. Выяснилось, что это не его настоящие имя. На самом деле его зовут не Барри, а Борис и настоящая фамилия его - Новак, он из Польши, что объясняло его манеру речи. С трудом мне удалось выпытать у него хотя бы немного информации о себе. Оказалось, его родители у себя на родине чем-то сильно насолили местным мафиози и пришлось срочно уехать из страны. Они договорились с каким-то парнем, выигравшим в лотерею Green Card, и выкупили у него выигрыш. Затем, за приличных размеров взятку они задним числом поменяли свои паспортные данные и сопутствующие документы на те, которые были указаны в лотерее. Так, без денег и под чужими именами они оказались здесь.

С языком у Бориса были явные проблемы. Иногда он путал значения слов, или вовсе вставлял польские, но это придавало ему некоторый необъяснимый шарм. Хотя местный хулиган и задира Тед Бронсон со мной был категорически не согласен. Казалось, что объекта для насмешек лучше, чем я и придумать нельзя, но Теду новичок пришелся по душе больше.

- Эй, Остовски, - Борис стоял у своего шкафчика в школьном коридоре и пытался найти нужный ему учебник, - ты оглох?

Тед с силой захлопнул дверцу шкафчика и дернул Бориса за рубашку с такой силой, что тот от неожиданности не удержался на ногах и пошатнувшись рухнул на пол. К слову сказать, что весовые категории у них были разные - не сказать ничего.

- Что же ты, Остовски, на ногах не держишься? Забыл поесть с утра? - дружки Теда, Гарри и Дени захохотали так, словно это была лучшая шутка, которую они только слышали, - Ребята, давайте поможем нашему иммигранту прийти в себя. Хватайте его за ноги!

Борис пытался вырываться, но безрезультатно. Трое хулиганов затащили его в туалет, в котором я как раз пытался отмыться от чернил из протекшей ручки. Мы с Тедом встретились взглядами.

- А, мальчик без пальчика. Не вздумай лезть, а не то не досчитаешься еще одного. Парни, грузите его, - с этими словами они окунули бедного Бориса головой в унитаз. Гогоча, хулиганы покинули уборную, по пути, каждый из них бросил в мою сторону многозначительный взгляд (ты следующий, урод), а Тед задел меня плечом так сильно, что я чуть не потерял равновесие.

- Барри, ты цел? - я протянул ему руку, но он отмахнулся и сам встал на ноги.

- Я зовут Борис, - ответил он раздраженно. Вода с его головы маленькими ручейками стекала по шее и впитывалась в белую рубашку.

В туалет, несмотря на то что он был для мальчиков ворвалась Минди. Ее глаза были круглее обычного, наверное, от страха. Щеки горели нервным румянцем.

- Что эти гады с тобой сделали? - пытаясь усмирить сбитое бегом дыхание спросила она.

- Ничто, все в порядке.

- Как это ничего? Посмотри на себя, ты же весь мокрый. Мы должны что-то с этим сделать! Так не может больше продолжаться. Если их не наказать, они решат, что все что они делают в порядке вещей. Я к миссис Мюррей, у нее уж точно хватит смелости, - она окинула нас взглядом полным презрения и выбежала в коридор, оставив нас с Барри в тишине школьного туалета.

Миссис Мюррей сидела у себя и заполняла какие-то бумаги, когда Минди без стука ворвалась в ее кабинет.

- Как вы можете тут спокойно сидеть, когда у вас в школе учатся такие дикари? - с порога выпалила Минди.

Миссис Мюррей медленно отложила ручку и поверх очков взглянула на взволнованную пятнадцатилетнюю девочку.

- Вас не учили стучать прежде чем войти? - спокойно спросила она, - но раз вы уже тут, присаживайтесь, - она взглядом указала на стул. Запыхавшаяся девочка села, - Итак, что у вас случилось?

- Тед, Тед Бронсон случился! Этот хулиган не дает мне и моим друзьям покоя. Вам срочно необходимо принять меры.

- Мисс Коллинз, если не ошибаюсь? Во-первых, вы здесь новенькая, а уже качаете права в кабинете директора. У нас так не принято, - Мюррей сняла очки и положила их на кипу бумаг, лежавших на столе, - во-вторых, я знаю Теда с тех самых пор как он родился и никогда, повторяю, никогда не замечала за ним наклонностей к хулиганству, а вот с вами я знакома всего пять минут, и вы мне уже не нравитесь. Запомните мисс Коллинз, - она наклонилась вперед и злобно сощурила глаза, - ябед никто не любит и, если вы продолжите вести себя подобным образом у вас появятся проблемы побольше чем мистер Бронсон. Теперь извольте покинуть кабинет и в следующий раз стучите прежде чем войти.

Минди не знала, а я не успел ее предупредить, что папа этого гадкого Теда, Дерек Дж. Бронсон - глава градообразующего предприятия и все в городе так или иначе упирается в семью Бронсонов. По этой самой причине Теду все его "шалости" постоянно сходили с рук. И именно поэтому близнецы Гарри и Дени гуляли и подыгрывали Теду, сами они из неблагополучной и бедной семьи, но кто откажется от "дипломатического иммунитета"?

Мы с Борисом встретили Минди на школьном дворе, как делали это каждый день после занятий. Она была сильно расстроена и подавлена, по крайней мере так сказал Барри (временами он помогал мне определять настроение окружающих). Минди присела рядом с нами на траву и уткнулась подбородком в согнутые колени. Вся троица молчала. Свежий сентябрьский ветерок гонял по двору пожелтевшие листья.

- Нельзя это так оставлять, - буркнула себе под нос Минди, - этот мерзавец возомнил, что ему все можно. Ну ничего, я собираюсь его проучить, вы со мной?

Мы с Барри переглянулись и синхронно кивнули. Не знаю какие в тот момент мысли копошились в голове моего восточноевропейского друга, но я подумал, что будет интересно посмотреть, как она собирается это провернуть.

Все ребята в школе знали, что недалеко от города в лесу Тед Бронсон и его дружки построили себе хижину на дереве. Маленький уголок свободы от родительского и соседского контроля. Все школьники мечтали туда попасть, но Тед приглашал только избранных. Каждый вечер после уроков Тед и приглашенные ребята собирались в хижине играли в карты курили и разговаривали о девчонках. В районе десяти часов вечера все расходились, а Тед закрывал хижину на ключ, который был только у него.

План, который выдала Минди был предельно прост, но сомнителен. Она собиралась проследить за Тедом до его хижины, дождаться, когда все разойдутся по домам и подкараулить его. Численное превосходство и эффект неожиданности должны были сыграть в нашу пользу.

- Вот зададим мы ему! Получит тумаков и не вздумает больше лезть к нам, - так она сказала, "тумаков". Я иногда подумываю что эта девчонка читала слишком много детских книг.

- А может просто терпеть? - Барри явно не одобрял насилие в любых его формах.

- Нельзя такое терпеть, Борис, если ты позволишь таким как Тед над собой измываться, то они от тебя не отцепятся никогда, но как только он получит отпор, я уверена, он перестанет нас донимать. Нужно показать ему, что с нами шутки плохи.

Прозвенел звонок, и на сегодня занятия были окончены. Все дети неконтролируемым потоком, словно бушующая горная река хлынули во всех направлениях. Мы же остались сидеть и наблюдали за небольшой стайкой подростков, окруживших Теда. Он указывал пальцами на некоторых из парней, тем самым давая им знать, что на сегодняшний вечер вход в хижину для них открыт. Закончив процедуру отбора небольшая группа ребят двинулась к лесу, мы последовали за ними. Держась на безопасном расстоянии и перебегая от дерева к дереву, мы проследили за Тедом до самой хижины. Конструкция выглядела монолитной и надежной. Хижина была построена между двумя, расположенными рядом, секвойями. Сразу видно было руку профессионалов. Скорее всего папаша Теда нанял людей для постройки этого чуда, потому как некоторые доски были таких размеров, что обычный подросток просто не смог бы с ними справится.

Все ребята по очереди, по веревочной лестнице, залезли наверх, а наша троица расположилась за соседним деревом в засаде. Уже начинало темнеть и в небольшом окне загорелся свет, его маленький огонек отражался в глазах Минди. Она словно дикое животное прильнула к земле и не сводила глаз со своей жертвы. Казалось, она видела Теда даже сквозь разделявшую их темноту и деревянную стену.

В тот день парни задержались допоздна. Судя по тому, что мне удалось расслышать с земли, кто-то из новеньких "купил" себе место в хижине очень редкими в наших краях картами. На их рубашке были изображены голые модели какого-то журнала для взрослых, что произвело неизгладимое впечатление на подростков в разгар пубертатного периода.

На улице окончательно стемнело, когда парни начали расходится по домам. Как и предполагалось Тед дождался, когда последний из них скрылся за деревьями и начал закрывать двери хижины на большой навесной замок. Минди ждала. Тед в последний раз окинул взглядом хижину и спустился по веревочной лестнице на землю, в этот момент Минди выбежала из-за дерева и остановилась метрах в четырех от хулигана.

- Тед Бронсон! - крикнула она, - Ты готов к пожинать плоды своих злодеяний?

Нет, она определенно слишком много читала. Тед на мгновение опешил, но тут же взял себя в руки и лицо его растянулось в ехидной улыбке.

- А, это ты, - он презрительно хмыкнул, - коров уже пасла сегодня? Ну ничего, тебе дома мамочка задаст трепку. Ах да, я забыл, у тебя же нет мамочки, - у Минди глаза налились кровью.

- Прекрати! - но он не прекращал.

- Она бросила тебя и твоего никчемного папашу, который кстати работает на лесопилке моего отца. Ты же понимаешь, что одно мое слово и вам опять придётся переехать, - мы с Борисом, скрываясь за деревьями, медленно обходили Теда чтобы набросится на него сзади, - Да мне и не надо будет ничего говорить, он и так облажается. Кстати где там твои дружки, мальчик без пальчика и этот тупой поляк? - у Бориса под ногой треснула ветка и Тед обернулся в нашу сторону.

Есть такое выражение: "Первым в бою гибнет план боя", оно как никакое другое описывало все происходящее. Все карты раскрыты, эффект неожиданности оказался незначительным, а численное преимущество - сомнительным. Так по крайней мере думал я.

- А вот и наши идиоты, - улыбка Теда стала еще шире, он развел руки в разные стороны, - ну что же вы стоите как истуканы? Вперед!

В голове Минди в этот момент что-то переклинило. Она восприняла слова Теда как приказ к действию, вены на ее шее вздулись от напряжения. Минди, со скоростью молодого гепарда бросилась вперед. Тед заметил движение боковым зрением, но не смог вовремя среагировать, и она, словно бронепоезд, идущий на полном ходу, врезалась в хулигана и повалила на землю. Удар был такой силы, что Теду на мгновение вышибло дух. Минди завыла словно дикий зверь и вцепилась зубами бедному парню прямо в горло. На их одежду хлынула теплая алая кровь. Тед пытался вырваться из этой смертельной хватки, но безрезультатно. Он попытался дотянутся рукой до лежавшего рядом с местом схватки камня. Вот-вот... Еще чуть-чуть... Скользкие от крови пальцы ощутили под собой спасительную прохладу, но сил совершить удар уже не было. В последний момент своей жизни Тед Бронсон, сжимая в руке камень, смотрел на звезды и не мог понять, почему все закончилось именно так.

Минди больше не чувствовала под собой сопротивления, только медленно остывавшее тело. Она, тяжело дыша скатилась на траву и уставилась в небо. Все ее лицо и рубашка были в крови. Барри стоял, затаив дыхание, и открыв от удивления рот.

- Если родители узнают, нам сильно влетит, - подытожил я, - я конечно понимаю, что вы сейчас не в лучшей форме для размышлений, но было бы неплохо придумать способ все замять.

- Как ты можешь такое говорить? - Борис повернулся ко мне и сквозь темноту было видно слезы в его глазах.

- Ну мы же избавились от хулигана, как и хотела Минди? Теперь нужно сделать так, чтобы нас не наказали.

В тот момент я понимал, что говорю что-то не то, но объяснить ошибку было некому. Борис просто дал мне пощечину.

- Человек умер, а ты думаешь, как бы по затылку не схлопотать?

- По шее, - поправил я его, потирая лицо.

- Нет разницы, - он подошел к Минди, которая все это время лежала молча в траве и смотрела на небо, - ты как?

Она ему не ответила, мысли ее были где-то среди звезд, в попытке убежать, скрыться от этой измазанной в крови реальности.

- Барри, - позвал я его.

- Не зови меня так.

- Борис, ты можешь тянуть время до самого утра, - здравый смысл, логика и хладнокровие говорили за меня, - но рано или поздно взрослые начнут искать нас, и его тоже, - я указал пальцем на бездыханное тело Бронсона. Барри помрачнел, он знал к чему я клоню.

- Что ты предлагаешь? - спросил он, вытирая лицо Минди платком.

- Нужно избавится от тела. Закапать без инструментов и в темноте будет довольно сложно, тем более что любая собака отыщет могилу. Я предлагаю исказить факты.

- В каком смысле? - Борис с недоумением взглянул на меня.

- А в таком. Мы сделаем все так как будто это несчастный случай.

- Ричард, у него прогрызено горло, как ты собираешься это скрыть?

- Мы сожжем тело. Послушай, они в своей хижине для освещения пользовались лампой с маслом, так? Мы затащим тело наверх и разобьем лампу. Пожар.

Барри на секунду задумался и бросил взгляд на Минди, которая по-прежнему в шоковом состоянии пялилась в одну точку где-то в небе.

Затащить труп Теда Бронсона по шатающейся веревочной лестнице на высоту пяти метров над землей оказалось гораздо проще, чем найти ключ от хижины, выпавший во время драки из его кармана. Нам повезло, что заветный кусочек металла, отделявший нашу троицу от тюрьмы, оказался не очень далеко от места стычки. Вы бы видели лицо Барри, когда он нащупал что-то в темноте и, поднеся к лицу, заорал от радости. И так, первая часть коварного плана по заметанию следов выполнена. Самое время приступить ко второй. Изнутри вся хижина была обклеена плакатами с полуобнаженными женщинами, Барри даже на секунду замер, разглядывая один из них.

- Труп, пожар, не тормози, - одернул я его. Тоже мне моралист нашелся. Как меня строить так весь такой правильный, а как увидит голую тетку на стене так не оторвать. Гормоны против морали - 1:0.

По центру хижины стоял небольшой столик, на котором по всей видимости мальчишки и играли в карты. На нем же мы и обнаружили старую масляную лампу и коробок спичек. Разбив стеклянную часть лампы об угол столика, я облил Теда Бронсона маслом и поджег спичку.

- Барри, - я тут же осекся, - извини, Борис. Я в таких вещах ничего не понимаю, может ты скажешь что-нибудь перед тем как...

Лицо Барри в свете маленькой спички казалось каким-то пугающим. За его спиной, словно пытаясь соблазнить одну из девушек на плакатах, танцевала тень.

- Я не верю в рай и ад, но, если они есть, надеюсь этот ублюдок попадет по назначению.

Он выхватил у меня из рук спичку и бросил ее прямо на грудь Теда. Пламя моментально охватило все тело и начало быстро распространятся по хижине. Мы с Барри как можно быстрее спустились по веревочной лестнице на землю и наткнулись на пришедшую в себя Минди Коллинз. Она сидела, поджав колени и смотрела на пылающую хижину.

- Минди, ты в порядке? - спросил я и она кивнула. Я не знаю на сколько она могла быть в порядке после того как буквально загрызла пятнадцатилетнего мальчика, но пришлось поверить на слово.

- Итак, последняя, но немаловажная часть моего плана заключается в том, что мы, проснувшись завтра утром ничего не вспомним об этом вечере. Вам все ясно? - Барри и Минди синхронно кивнули, - если кто спросит мы втроем читали у меня во дворе. Моя мать сегодня в вечернюю смену так что с ней проблем не будет. И, Минди, твоя рубашка в крови, спрячь ее.

***

- Погоди ка, - пьянчуга вытер рукавом круглое пятно влаги от стакана с барной стойки, - ты хочешь сказать, что твоя подружка замочила школьника, а ты сжег его труп и вам ничего за это небыло?

Бармен с недоверием хмыкнул и поддакнул.

- О, в каком-то смысле ты прав. Когда мы вернулись по домам на месте домика на дереве уже полыхал настоящий лесной пожар. К утру силами трех пожарных частей и пары вертолетов все же удалось его потушить. Весь город затянуло дымом. Было трудно дышать и видимость была, словно в молоке плывешь, жуть. Так вот, как пожар потушили, местные власти решили разузнать что стало причиной возгорания. Естественно нашли сгоревшую хижину и труп Теда Бронсона, который к тому времени уже был похож на хорошенько прожаренный стейк. Патологоанатом обнаружил, что причиной смерти парня был вовсе не огонь, а здоровенная дыра в шее. В этой самой дыре он нашел кусок брекетов, ну а дальше выйти на бедную Минди Коллинз не составило никакого труда.

Бармен понял, что история затянется и наполнил два бокала пивом. Один он пододвинул пьянчуге, второй оставил себе, - так что, тебя посадили?

- Нет, Минди взяла всю вину на себя. По сути это было единственно верным в нашем случае решением. Копы долго пытались выудить из нее, как она умудрилась затащить тело на такую высоту сама, но девочка настояла на том что была одна. Больше я ее не видел. Да и Барри, то есть Борис, через пару недель после произошедшего уехал без предупреждения в неизвестном направлении. Я так думаю его родители не хотели лишний раз светится в поле зрения журналистских камер.

Пьянчуга хлебнул из бокала, поперхнулся и громко закашлялся, тем самым разбудив мирно дремавшего под соседним столом, байкера. Парень был здоровым словно скала. На его кожаной куртке красовалась эмблема какой-то байкерской группировки. Медленно и слегка пошатываясь, он подошел к стойке и взгромоздился на стул, при этом хорошенько хлопнув пьянчугу ладонью по спине.

- Да что ж ты лупишь так? - пьянчуга не только перестал кашлять, но и чуть не перестал дышать, - так и помереть недолго.

- Не надо помирать, - буркнул байкер откуда-то из-под бороды, - ты мне еще две бутылки за тот раз торчишь.

- Дык вот ща отыграюсь, тут этот, - он указал пальцем на Ричарда, - практически даром бабло отдает.

Байкер окинул оценивающим взглядом Ричарда и отвернулся к бармену. Бокал пива уже стоял на барной стойке, в нем плавал яичный желток. Байкер залпом опустошил бокал и снова повернулся к Ричарду.

- В чем суть? - лицо верзилы ясно давало понять, что он тоже не прочь по-быстрому поднять пару сотен.

- О, все довольно просто, - Ричард улыбнулся, - Я поспорил с этими джентльменами. Если спор выигрываю я, то эта бутылка самого дорогого виски в вашем заведении не стоит мне ничего. В противном случае я оплачиваю и свой напиток и два, которые пожелают они.

- И в чем спор?

- Я заявил, что смогу рассказать такую историю, после которой они не захотят выходить из этого бара, и я уверен, что смогу это сделать.

Щеки байкера слегка порозовели и в глаза вернулся огонек интеллекта, потерянный во вчерашней пьянке. Похмельный коктейль сработал. Верзила покосился на бутылку виски, затем полез рукой в карман и достал оттуда пару сотен. Зажав их в кулаке, он грохнул рукой об стол.

- Черт подери, я в деле! - рявкнул он. Ричард улыбнулся еще шире.

- Ты так не спеши, - бармен пододвинул байкеру еще один бокал с пивом, - пока что этот проходимец ничего толком и не рассказал. Какие-то военные базы да школьники убийцы. К чему все это?

- Терпение, джентльмены, все в скором времени станет на свои места, уверяю вас. А про пожар и бедного Теда Бронсона я рассказал вам ради того, чтобы объяснить мою мотивацию, ведь в тот раз я впервые увидел полицию в деле. Меня поразило, с какой легкостью они нашли виновных, а также с каким спокойствием я отнесся к кровавому убийству и даже сам предложил сжечь труп подростка. Так вот я решил стать полицейским. Вы сами подумайте, полицейский - психопат. Жутковато звучит, но тогда это меня ни капли не смущало.

***

После того рокового пожара я снова остался без друзей и погрузился целиком в книги, но тематика книг приобрела конкретный оттенок. Я увлекся детективами различной серьезности, от Агаты Кристи и Конана Дойля до дешевого бульварного чтива. Все сюжеты в купе с моей историей жизни все больше поражали меня. Я был восхищен работой детективов и был полон надежды стать одним из тех великих, о которых пишут в книгах. Решено, я собрался поступать на работу в полицию. Как только закончилось мое обучение в школе я приступил к своей физической и умственной подготовке. Благо времени у меня было много. Одним из требований к поступающим в полицейскую академию города Лос-Анджелес был возраст, а конкретно 21 один год или более на момент зачисления. Выходило так, что после получения аттестата о среднем образовании у меня в запасе было три года, которых должно было хватить с головой.

"Первым в бою гибнет план боя". Эта фраза олицетворяет всю мою жизнь. За два года до планируемого поступления в полицейскую академию моя мать, Эвелин Плант, умерла. Тогда я подрабатывал на лесопилке отца Теда, иронично не правда ли? Работенка была тяжела физически, но совсем не обременяла ум. Помню сам мистер Бронсон подошел ко мне с таки лицом, будто снова увидел сгоревшие останки своего сына.

- Сынок, мне только что звонил шериф Уильямс, - он сделал паузу и участливо заглянул мне в глаза, - тебе нужно приехать в больницу. Твоя мать... Она умерла.

Ничего. Сколько раз я читал в книгах о подобных случаях, и был готов испытать целый спектр новых чувств, и ничего. Я знаю, что обычно люди в такие моменты плачут или уходят в себя и молчат целыми днями на пролет, но я не почувствовал ровным счетом ничего. Пугающая пустота и равнодушие, хотя может это и к лучшему.

- Хорошо, мистер Бронсон, - ответил я, - как закончится моя смена, так сразу и заеду.

И тут я понял, что ляпнул что-то из ряда вон. Глаза Джека уставились на меня, не моргая и с явным подозрением.

- Сейчас? - я попытался реабилитироваться, и вроде попал в точку, - да, я поеду прямо сейчас.

Шериф Уильямс нервно курил возле входа в клинику. В наших краях обычно мало чего происходит. Последний случай, требовавший хоть каких-то действий от шерифа, был как раз убийством Бронсона младшего. Большую часть времени шериф занимался "патрулированием" сидя у себя в кабинете и разгадывая кроссворды. Увидев меня, он выбросил сигарету и рефлекторно поправил кобуру.

- Сынок, - он попытался выдавить из себя столько участия сколько смог, - давно не виделись, так? - он нервно хихикнул.

И еще бы столько же.

- Шериф, мне бы хотелось побыстрее со всем этим покончить, - я хотел пустить слезу, но не вышло, хотя рожу скорчил ту еще.

- Да да, конечно. Все документы были при ней, да и лицо не сильно пострадало, но процедура есть процедура. Сам знаешь, - он повел меня по белым, пахнущим дезинфицирующим средством, коридорам в наш городской морг, - тебе достаточно просто кивнуть.

Помещение было маленьким и обезличенным, как будто выпало из очередного детективного сериала, в котором напарники разглядывали очередную жертву маньяка. Стена с металлическими ящиками для тел, столик с хирургическими принадлежностями патологоанатома и стол для вскрытий по центру. На столе лежала белая простыня, накрывавшая труп. Даже по очертаниям, проступавшим сквозь ткань я был готов подтвердить, что это она. Знаете, когда ты знаком с человеком очень давно и сможешь узнать его, увидев боковым зрением лишь смутный силуэт в толпе. Сознание еще не вспомнило, а подсознание уже трубит что вы знакомы.

- Сынок, - после затянувшейся паузы сказал шериф, - ты готов? У меня есть нашатырь, на всякий случай.

- Готов, - отрезал я.

Шериф убрал часть простыни, скрывавшей лицо. Надежда, что это не она, что это просто какое-то недоразумение или ошибка, улетучилась окончательно. На столе лежало тело моей матери. Ее бледное лицо, словно зебра, было исполосовано синеватыми порезами от лобового стекла. И снова ничего. Словно я впервые увидел эту женщину и мне абсолютно безразлична ее судьба. Как будто она - это школьный хулиган, который заслужил свою участь.

- Ты в порядке? - шериф протянул мне склянку с нашатырем. Я отмахнулся от нее рукой.

- Да. Это она. Что случилось?

- Несчастный случай на дороге. Похоже, что парень, с которым она столкнулась уснул за рулем и вылетел на встречную полосу движения. Твоя мать пыталась повернуть, но не успела и получила удар в правое переднее крыло автомобиля. Удар такой силы, что ее шея сломалась мгновенно, быстрая и милосердная смерть. Она не мучилась, если тебе от этого станет легче. А вот парню во втором автомобиле повезло меньше. Он не был пристегнут, да даже если бы и был... Он кричал все то время, пока спасатели вырезали его из машины. Умер по дороге сюда, в скорой. Такого я еще не видал, его размолотило в фарш, фарш, который кричал. Жуть... Ты точно в порядке, сынок?

- В порядке, что теперь будет с ней? В смысле, что от меня нужно?

- У тебя есть еще родственники, кто мог бы позаботится о похоронах?

- Нет, она была единственной, - я попытался выдавить слезу, но снова безрезультатно. Не представляю, как актеры плачут по приказу.

- Ну тогда отправляйся домой и отдохни, а я обо всем позабочусь. Я сообщу, когда будут похороны.

Так я остался один, без нормальной работы и перспектив на будущее. Конечно во мне все еще теплилась надежда поступить в полицейскую академию, но до этого момента мне необходимо было как-то дожить. Долгих два года вместо подготовки к поступлению необходимо было потратить на поиски средств к существованию. Все что я планировал всегда шло наперекосяк. Иногда у меня складывалось ощущение, что своими планами на будущее я нарушаю какой-то странный, непонятный мне замысел судьбы. Вселенная просто не давала мне возможности жить по-своему и всегда толкала на нужную ей тропинку. И снова это произошло, пазл в моей голове сложился сам собой. Просто мимолетная мысль, которой суждено было стать решающей мою дальнейшую судьбу и возможно судьбы всех людей на земле. Мысль, которая была одновременно проста и избавляла меня от множества проблем возникших на моем пути к системе правосудия соединенных штатов. Я же психопат, и смерть матери в очередной раз подтвердила мое равнодушие к человеческой жизни, а где эта особенность психики может как никогда быть полезной? Армия. Где же еще я смогу полностью раскрыть свой потенциал серийного убийцы в рамках закона? Тем более, что я смогу к моему 21 дню рождения подзаработать на переезд в Лос-Анджелес, поближе к академии.

На похороны матери, людей пришло мало, кроме меня, шерифа и священника было еще пара маминых сотрудников, которых я не знал. Даже мой жалкий папаша не соизволил прийти, хотя я не уверен знал ли он вообще о ее смерти. Сразу после церемонии я отправился в ближайший рекрутинговый центр армии США. В офисе, закинув ноги на стол, дремал военный. На его рубашке висела табличка: М. Тернер.

- Добрый день, офицер, - предположил я, так как еще не разбирался в званиях и их обозначениях. Военный проснулся и от неожиданности чуть не упал со стула. Он вышел из-за стола и поправив форму протянул мне руку.

- Добрый, чем могу помочь? - по его поведению было заметно, что гости в его офисе были нечастым явлением.

- Я бы хотел стать военным, - ответил я, перелистывая брошюру, заполненную различного рода патриотическими текстами и картинками улыбающихся людей в форме. Глаза военного заблестели интересом. Он указал рукой на стул. Настало время отвечать на "очень важные" для меня в тот момент вопросы.

Школу закончил? Судимости были? И в том же духе. Я отвечал и заодно разглядывал плакаты, развешанные по стенам офиса. "Хотите посмотреть мир - приходите служить в морскую пехотуСША!" гласил один из них. Было бы неплохо подумал я тогда, еще не зная, что под этим подразумевалось.

Заполнив пару анкет и пройдя какой-то тест, я отправился домой, а через неделю уже ехал в автобусе в отдел по работе с призывниками на настоящую военную базу. Там меня прошерстили как следует. Тесты, здоровье, физическая подготовка, еще одни тесты. Скука смертная. В итоге я заключил двухгодичный контракт с правительством Соединенных Штатов, теперь я их карманный психопат убийца с хорошим окладом и льготами. И не спрашивайте, как они пропустили человека с психическим расстройством, я вам все равно не скажу, это малость незаконно. Так я стал бравым солдатиком, проходившим стандартное для пехоты обучение. Моя реальность сузилась до маленькой точки на карте, ограниченной забором военной базы. Дни шли нескончаемой чередой, подобно хорошо вымуштрованной армии безликих солдат. К концу первого года моей службы, я уже хорошо себя зарекомендовал как инициативный, дисциплинированный и (кто бы мог подумать?) эмоционально устойчивый кадр, в совокупности с моим хорошим зрением и показателями здоровья. На основании всего вышеперечисленного мне предложили пройти переквалификацию и стать снайпером. Я согласился. Стрелять у меня получалось здорово, правда я еще не пробовал стрелять в живых людей, вот и решил, что моя "эмоциональная стабильность" здорово сочетается с этой специальностью. И опять начались тесты и проверки. Стреляй туда лежа, а там пробеги. Распишись здесь и посмотри вот сюда. В общем, рутины и скучных тренировок только прибавилось.

"Первым в бою гибнет план боя", и это уже даже не смешно. Этот парень, Саддам, видно чем-то очень сильно насолил дяде Сэму потому что в марте 2003 года я уже был в Ираке. "Хотите посмотреть мир - приходите служить в морскую пехотуСША!", вот так так. Все мои мечты стать детективом снова ушли на задний план реальности. Я даже не уверен, почему принял решение лететь на войну. Мой контракт подходил к концу, и я был волен остаться дома и жить дальше спокойной гражданской жизнью. Толи жажда проверить на деле свои навыки стрельбы, на оттачивание которых я потратил последний год, либо снова вмешался невидимый перст судьбы, указывавший мне "верную" дорогу, или я обычный психопат, подсознательно стремящийся стать серийным убийцей. Так или иначе я прилетел в Ирак воевать.

Первое мое убийство было, как бы так по лучше подобрать слово, волнительным. Мы с парнями заняли квартал и удерживали его до прихода основных сил. Я лежал на крыше углового дома и разглядывал в прицел винтовки окна здания, напротив. Сержант Джеймс и еще пара ребят осторожно подбирались ко входу. Здание необходимо было зачистить. Конечно гораздо проще было бы просто расстрелять его из танка, но в городских условиях это довольно опасно. Какой-нибудь пацан с РПГ мог за один выстрел похоронить танкистов в груде плавящегося металла за пару тройку миллионов долларов. Командир танка по рации так и сказал: "В пехоту попасть сложнее". Из своего укрытия я наблюдал за тем, как три маленьких человечка в одинаковой форме короткими перебежками двигались вдоль улицы.

Минометный обстрел - вещь неожиданная и непредсказуемая. С человеком все проще, в большинстве случаев ты знаешь наперед куда он побежит и где может спрятаться, откуда он начнет стрелять и куда ему нужно попасть чтобы он прекратил. С летящими в свободном падении минами все гораздо сложнее. Множество факторов, которые человек не в состоянии просчитать, особенно если мозг сдавило взрывной волной.

Нас крепко накрыло. Я прижался к крыше с такой силой, будто хотел слиться с бетоном в попытке укрыться от взрывов. Наш капитан в учебке говорил, что: "если солдат попал под минометный обстрел, то сила с которой он вожмется в пол будет прямо пропорциональна шансам быть похороненным одним куском". Взрывов было не меньше восьми, я сбился со счета, да и по правде говоря в тот момент как-то не очень хотелось считать. Когда прогремел последний, раскатившись густым эхом по соседним домам наступила звенящая тишина. На секунду я подумал, что оглох, но эта теория разбилась об услышанный мною истошный крик. Я медленно и со всей возможной на тот момент осторожностью, словно кот, охотящийся за птицей, выглянул из-за кирпичного бортика крыши. Это кричал сержант Джеймс, он лежал возле бордюра и корчился от боли. Его правая рука укоротилась до локтя, все что было ниже - это обрывок ткани камуфляжного цвета, насквозь пропитанный кровью. Скорее всего большой осколок просто оторвал бедняге конечность. Надо было сильнее прижиматься к земле.

Пару минут назад сержант был до отказа набитым тестостероном и уверенным в себе на все сто военным, теперь он корчился от боли, плакал как маленькая девочка и звал на помощь. Помню, как я первый раз столкнулся с ним.

- Где же твой палец? - спросил он. Мне до сих пор кажется, что это единственное что интересует окружающих меня людей.

- Он на месте, сэр. Просто хорошо спрятался, - сержант тогда рассмеялся.

Где же теперь твои пальцы, Джеймс? Куда они спрятались? Но смеяться я и не думал, лишь снова взял в руки винтовку. Нет, если вы подумали, что я из милосердия пристрелил этого плохо воспитанного сукина сына, то вы ошиблись. С ним все в порядке, не считая инвалидности и фантомных болей в запястье, которые донимают его по ночам. Вот двоим рядовым, которые его сопровождали повезло гораздо меньше. В прицел я хорошенько разглядел их тела, хотя на тела это было совсем не похоже. У меня сложилось впечатление будто их какой-то немыслимой силой вывернуло наизнанку. Две груды мяса вперемежку с амуницией рядового войск США, до сих пор интересно, как таких хоронят?

Обводя взглядом сложившуюся кровавую картину, я боковым зрением заметил движение в здании, которое нам было поручено зачистить. Рефлекторно я навел перекрестье прицела в то место где увидел тень. Раз, два... Всего пять. Один из шахидов показался в окне практически целиком, большая ошибка. Он нацелил свой АК в сержанта. Пришло время вспомнить все, чему меня учили долгие два года. Я плотно прижался щекой и плечом к прикладу ружья, зафиксировал отметку прицела на груди цели, время словно остановилось. Каждый удар моего на удивление спокойного сердца отдавался в руки, и картинка в прицеле подрагивала. На мгновение я задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Винтовка дрогнула и раздался выстрел. Я продолжал смотреть в прицел на лицо умирающего врага. Опять ничего, бездна в груди. Я смотрел как угасала жизнь в глазах человека, которого я только что убил и не чувствовал абсолютно ничего. Счет открыт, затвор передернут. Два, три. Эти парни даже не поняли, что их убило. Для них я остался призраком смерти, разящим с высоты. А вот оставшиеся двое оказались хитрей, они залегли на пол, ушли на дно, словно крысы, пытаясь свалить с тонущего бетонного корабля. Их побег не увенчался успехом. Спасительный "Абрамс" все же решил вмешаться. Первым же выстрелом он попал в несущую переборку, и внушительная часть стены обрушилась на землю, обнажая внутренности здания. Вместе с этой стеной выпали все мои "трофеи". Двое выживших, контуженные и покрытые толстым слоем пыли, они стонали где-то в белой туче дыма. Танк сделал еще один выстрел, и здание рухнуло целиком.

Идя в армию, я рассчитывал проверить понравится ли мне убивать людей. Или же я почувствую отвращение к процессу и самому себе. Эксперимент был более чем удачным. Сразу три человека за один раз, и все это сопровождалось абсолютным равнодушием. Теперь не было смысла врать самому себе, я был рожден убивать. Оставалось понять кого и зачем.

9 апреля 2003 года наши войска взяли Багдад. К тому моменту я уже мог считаться полноценным серийным убийцей. Количество моих жертв перевалило за десяток. У меня даже был свой фирменный почерк, выстрел из снайперской винтовки в грудь. Не самый оригинальный конечно, но все-таки почерк. Последним моим заданием в Ираке было обеспечение прикрытия во время свержения с постамента одной из статуй Саддама Хусейна. Народу собралось немало я вам скажу. Нашей пехоте приходилось сдерживать толпу всеми силами. Парни выстроились вокруг памятника кольцом и держали местных на расстоянии. Жители что-то кричали и махали руками. Некоторые залезали на постамент, но их тут же сгоняли. Один из наших парней накинул на шею статуи трос, а поверх головы зачем-то напялил "звездно полосатый". Другим концом трос был прикреплен к машине ребят из инженерного. Медленно, разгоняя сзади себя толпу, машина начала сдавать назад. Трос все натягивался и натягивался пока наконец фигура тирана не покачнулась. Левая нога памятника оторвалась от постамента, а правая лопнула в районе колена. Толпа ликовала. Многие кидали в статую свои шапки, а некоторые прорвавшись через оцепление залезали сверху. Всю эту картину я наблюдал через линзу оптического прицела, а остальные жители Америки - на экранах своих телевизоров. Это был последний раз, когда я держал в руках винтовку. Вернувшись на базу меня арестовала военная полиция. Двое здоровенных парней затащили меня на гауптвахту, а я особо и не сопротивлялся. Помещеньице я вам скажу не пять звезд. Из убранства голые стены и койка без матраца. За что меня упекли я конечно догадывался, но хотелось бы услышать обвинение от кого-нибудь вслух. Так и произошло. Через пару часов ко мне в камеру зашел какой-то человек в гражданском. Майор Джон Смит, так он представился, что довольно странно, ведь насколько я знаю майоры должны нести службу в форменной одежде, да и имечко уж больно смахивало на ненастоящее.

- Вы в курсе почему вас взяли под стражу? - спросил он.

- Нет, - я изо всех сил попытался изобразить удивление, но актер из меня явно хуже, чем убийца. Майор слегка улыбнулся.

- В вашем досье указано, что ваше психическое здоровье в норме и, цитирую: "расстройства психики отсутствуют".

- Ага, - он знает, точно знает. Меня упекут до самой смерти в тюрьму.

- Тем не менее в более раннем обследовании значится, что вы больны шизоидной психопатией, что довольно серьезно, - майор снова окинул меня взглядом, - Вы понимаете, что подделка государственных документов - это уголовное преступление? Вам было доверено оружие на основании вашей адекватности, хотя на самом деле с вашим диагнозом сложно говорить о какой-либо адекватности вообще.

- Я больше так не буду, - ляпнул я. Майор закатил глаза.

- Так же в вашем деле указано, что единственный ваш родственник - отец и вы не поддерживаете с ним никаких отношений, --здесь я согласился с майором и кивнул. - На основании этого я хочу сделать вам предложение. Вы полетите со мной обратно в США, но уже сотрудником секретной военной базы. За забор этого заведения вы уже никогда не выйдете, но будете считаться не заключенным, а штатным сотрудником.

- У меня есть выбор? - я конечно уже ни на что в тот момент не надеялся, но следующие слова майора Смита (если это его настоящее имя) окончательно меня добили.

- Выбор есть всегда, мистер Плант. Вы можете отказаться, но в этом случае я просто пристрелю вас как собаку.

- Это же тоже преступление, - удивился я.

- Для людей моего ранга - нет, - он зачем-то подмигнул. Никогда не понимал значения этого действия.

- Значит договорились. Показывайте где нужно расписаться.

Оказалось, документа о найме я не получу, потому как заведение, в котором я теперь числился штатным сотрудником попросту не существовало, так же, как и не существовало никакого майора Смита. Этим именем он представился на тот случай если я откажусь от его предложения и каким-либо образом выживу после нашего разговора. В действительности я имел честь познакомится с мистером Энтони Коббом, который в добавок ко всей его скрытности еще и хорошо маскировал свой британский акцент. Как только наш самолет оторвался от взлетной полосы с меня сняли наручники и предложили переодеться в гражданскую одежду. Там куда я летел форма была не к чему. К слову, все было подготовлено заранее и довольно хорошо, должен заметить. Одежда сидела как влитая.

- Вам удобно? - спросил Кобб.

- Ну учитывая, что я пол часа назад избежал неоправданной смертной казни, да.

- Это хорошо, - майор выглянул в иллюминатор и увидел проплывавший под нами Ирак, его растянувшиеся до горизонта серо-желтые просторы, - путь предстоит долгий, а вас скорее всего терзают вопросы.

Намек был более чем прозрачен. От меня ожидалось любопытство, и я его проявил.

- Ну и куда же мы летим? - спросил я.

- В ваш новый дом, а по совместительству сверхсекретную военизированную исследовательскую базу.

- Зона 51? - майор улыбнулся настолько широко что я смог бы пересчитать все его зубы.

- Запомни, все что ты услышишь с момента твоего прощания с гауптвахтой настолько секретно, что само понятие секретности становится смешным. Зона 51 никогда не существовала всерьез, это лишь приманка для всяких любителей секретных заговоров, носящих шапочки из фольги, и желтых газетенок, утверждающих, что пришельцы насилуют коров и воруют людей на свои космические корабли ради анальных проб. Достаточно было пустить пару мутных слухов, подтвержденных несколькими фальшивыми фотками и обман начал жить своей жизнью. Но как хороший иллюзионист отвлекает толпу от сути фокуса взмахом руки, так и дядя Сэм в тени "знаменитой зоны 51" проворачивает действительно важные дела.

- И что же за важные дела такие могли потребовать моего присутствия? - все происходящее уже начинало попахивать какой-то неудачной шуткой.

- Твой диагноз, а точнее совокупность различных факторов в число которых входит и твой недуг. Нам необходим был человек с достаточно притупленными эмоциями, чтобы назвать его больным на голову и при этом не настолько, чтобы перебить половину персонала в припадке, который обязательно будет, так уж у нас заведено, а в прочем сам поймешь. Так же на случай преждевременной кончины, а вероятность ее довольно высока, близкие родственники скорее минус. Нам будет сложно объяснить причину смерти. В твоем случае полное соответствие вышеперечисленному, ну и военная подготовка - это очень большой плюс. Выносливость и самодисциплина тебе сильно пригодятся.

- Так в чем же все-таки заключается моя новая работа?

- Вы, мистер Ричард Плант, теперь картограф.

Самолет приземлился через восемь часов и мне тут же надели на голову мешок, как в фильмах про похищения. Автомобиль, в котором меня перевозили на территории базы был явно не люксовым, обычный потрепанный седан, чтобы никто не догадался. Иногда мне кажется, что эти ребята явно перебарщивали с секретностью. Когда с моей головы сняли мешок, я понял, что имею дело с серьезной организацией. Состоявший когда-то из одного перекрестка городок за двадцать лет превратился в целый исследовательский комплекс. Подземный исследовательский комплекс. На поверхности не осталось ни одного здания кроме входа в учреждение, замаскированного под домик лесника. Парни сровняли городок с землей, даже асфальтовые дороги сорвали, оставив только небольшую грунтовую, для достоверности. Естественно лифтом служил лесничий душ, так что, если найдете в лесу одинокий домик лесника, попробуйте помыться и возможно окажетесь на глубине пары десятков метров под землей, окруженные военными с автоматами.

По прибытии на базу меня сразу же сфотографировали для пропускной карточки и ознакомили с условиями проживания.

- Ваша личная карточка регулирует все ваши перемещения по зданию. Попытка каким-либо образом нарушить запрет на передвижения - расстрел на месте. Попытка подделать карту - расстрел на месте. Хорошо работаете - получаете больше свободы. Работаете плохо - остаетесь запертым в комнате. График работы не нормирован, оплата бартерная. Работаешь - ешь.

Эта женщина была на удивление похожа на мою школьную учительницу миссис Мюррей. Такие же убранные в пучок на макушке волосы и презрительно осуждающий взгляд поверх очков. Она протянула мне стакан воды и маленькую белую таблетку.

- Одну выпьешь сейчас, - она указала пальцем на целую пачку таких же белых таблеток на столе, - остальные будешь пить по одной каждый гудок.

- Каждый что? - переспросил я.

- Гудок. - она окинула меня еще более презрительным взглядом затем посмотрела на майора, - Кобб, ты опять дебила привез?

Майор смущенно улыбнулся, - да нет, пока летели нормальный вроде был.

Этих людей явно не смущало мое присутствие. Женщина снова глянула на меня и показала пальцем на потолок в углу комнаты.

- Видишь динамик? Такие висят по всему учреждению. Услышишь гудок - пьешь таблетку. Понятно?

- Понятно, а зачем? - я тут же пожалел о своем любопытстве.

- Нет, Кобб, ты точно притащил отсталого, как в прошлый раз.

- Да говорю, нормальный он, я просто не успел все объяснить, - майор взял меня под руку и повел дальше по коридору.

Окрашенные белой краской стены, бетонный пол, покрытый дешевым ковролином и потолок из плиток полистирола. Если бы я не знал, что нахожусь на суперсекретной правительственной базе, то подумал бы что это обычный офис.

- Понимаешь, - сказал Кобб, - мы здесь исследуем феномен, сводящий людей с ума, а эти таблетки не всегда, но в большинстве случаев помогают избежать сумасшествия.

- Что за феномен такой?

- Скоро узнаешь, а сначала я познакомлю тебя с твоей рабочей группой.

Мы вошли в просторную комнату, походившую на обычный зал для конференций, каких полно в любом большом отеле. На стене висела доска с нарисованным на ней черным фломастером лабиринтом. Возле доски стоял, весь погруженный в работу человек в белом халате, он что-то возмущенно шептал себе под нос и чиркал на листке бумаги.

- Знакомьтесь, профессор Гроссер, - Кобб показал рукой на меня, - это ваш новый картограф.

- Ja, - отмахнулся он.

- Обычно профессор гораздо гостеприимнее, видимо совершил очередной ложный прорыв, - объяснил майор. Профессор резко развернулся на месте и возмущенно уставился на Кобба.

- Фы лучше следите за фашим картографом. Прошлый был отфратительным, - выпалил профессор с нескрываемым немецким акцентом.

- Ричард Плант, - я протянул руку. Гроссер взглянул на нее, затем на меня.

- Хайнц Гроссер, хотя можете не запоминать. Фсе рафно фы здесь долго не продержитесь, - руку он так и не пожал.

- Ну вижу вы поладите, - улыбнулся Кобб и оставил меня один на один с этим безумным немцем.

Неловкая пауза затянулась, я взглядом изучал помещение, а профессор - меня.

- Ну и что мне с фами прикажете делать? - пристальный прищур Гроссера казалось мог просверлить даже сейфовую дверь банка.

- Попробуйте начать с объяснений, - ответил я, - а то мне в приказном порядке сказали, что я буду работать здесь, но суть работы не удосужились разъяснить.

Лицо профессора смягчилось, видимо он был рад моему вопросу.

- Сразу к делу? Мне нрафится! - воскликнул он и указал жестом на стул, я сел.

Профессор был типичным трудоголиком от мира науки, если, а точнее сказать, когда, он увлекался чем либо, то вырвать его пытливый ум из болота раздумий было практически невозможно.

- Фидите эту доску? - начал Гроссер с риторического вопроса и не дожидаясь ответа продолжил, - на ней изображен объект, на разгадку тайны которого тратятся жизни многих людей и фычислительные мощности лучших умов планеты. Мы обнаружили его летом 1983 года под ныне не существующим городом. Фсе жители данного населенного пункта, поддавшись пока еще необъяснимому флиянию объекта собрались в центре города и с особой жестокостью умертвили друг друга. На месте происшествия был развернут полевой исследовательский лагерь. Четверо фоенных в сопровождении опытного спелеолога и моего коллеги ученого спустились на глубину десяти метров под землю и обнаружили сеть пещер. Затем связь с ними прервалась. Фыбраться живым удалось только сержанту Адаму Лэнгу. Мы нашли его ф состоянии аффекта у фхода ф пещеру и тут же поместили под наблюдение фрачей. Пациент полностью отказался говорить, но понимает простые команды. Правительство было крайне заинтересованно ф фыяснении природы феномена данной сети пещер и финансировало постройку места, в котором мы с вами сейчас находимся.

- Я бы на их месте закопал все как было от греха подальше.

- У фластей фсегда присутствует непреодолимое желание превратить фсе ф оружие. Из-за негативного флияния на психику человека объект трудно изучать. Нашей организации дали добро на использование ф роли подопытных людей, отбывавших пожизненное заключение ф тюрьме без семьи и права на досрочное освобождение. Двадцать лет мы потратили ф пустую, отправляя ф этот проклятый лабиринт смерти, - Гроссер ткнул пальцем в рисунок на доске, - людей, которые оттуда просто не фозфращались. Боюсь представить сколько скелетов и оборудования там лежит.

- А достать вы его не можете?

- Ф этом и заключается феномен лабиринта. Он дфижется.

- Это как? - переспросил я.

- А так! Каждая группа, которую мы туда отправляли несла с собой бухту троса и каждый раз как они заходили за первый поворот трос обрывался и группа не фозвращалась.

- Но ведь Лэнг как-то вернулся? - глаза ученого засияли.

- Ja! Фернулся. Голофа у фас работает, это хорошо. Отчаяфшись окончательно мы рискнули отпрафить последнюю группу "смертникоф" и фключили ф нее Адама. И знаете, что?

- Что? - подыграл я.

- Они фернулись! Это был прорыФ. Прафда от заключенных мало чего можно было добиться. Их психика безфозвратно пострадала, но у них были камеры и диктофоны. Это очень ценная информация. С тех пор мы отправляли людей ф лабиринт еще несколько раз и уловили закономерность. Заключенные у которых была диагностирована психопатия подвергались пагубному флиянию пещеры меньше фсего.

- Так вот зачем вам понадобился я.

- Ja, - подтвердил Гроссер, - я пытаюсь составить карту этого проклятого места, но оно постоянно меняется, еще и эти нервные срывы. Офис явно непригоден для работы.

До меня начинало постепенно доходить. Этот паршивец Кобб ищет психопатов и отправляет их на убой в подземный лабиринт смерти, на потеху сумасшедшему немцу в халате, и я - его новый подопытный кролик. С другой стороны, я мог бы сейчас лежать гденибудь в песке на обочине Иракской дороги, очередная жертва войны. Хотя чувства благодарности к Коббу эта мысль не вызывала.

- И когда я отправляюсь? - поинтересовался я.

- Удифительно, фы перфый кто сам задал этот фопрос. Остальные старались уфильнуть от работы. Зафтра, фы отправляетесь зафтра. Сейчас там находится еще одна группа, а по их фозфращению Адаму понадобится отдых. Софетую фам тоже набраться сил, они фам понадобятся, - с этими словами Гроссер отмахнулся от меня словно от назойливой мухи и задумчиво уставился в рисунок на доске.

Комнату получилось найти довольно легко, учитывая, что моя карточка открывала только те двери, которые вели к ней, у меня даже сложилось впечатление будто за мной следят. Убранство мало отличалось от тюремной камеры за исключением ванной комнаты, она была довольно привычной. Хорошенько отмывшись, а последний раз я это делал еще в Ираке, я улегся на жесткую койку и моментально уснул. Во сне меня кто-то звал. Пройдя через года этот сон совсем поблек и потерял большую часть подробностей, но основную идею я помню до сих пор. Массивная дубовая дверь и голос за этой дверью, который зовет меня. Я медленно приближаюсь к ней и протягиваю руку к дверной ручке. Голос становится все настойчивее и настойчивее. Замок на двери щелкает и дверь открывается.

Меня разбудил непривычный шум. Динамик висевший в углу комнаты под потолком издавал ритмичные гудки. Я вспомнил инструкции похожей на мою школьную учительницу женщины и проглотил таинственную белую таблетку. Сложно было понять сколько я проспал и какое сейчас время суток, но ощущения были такие будто вчера я прилично выпил. Я решил немного размяться, оделся и вышел в коридор. Мое внимание привлекли голоса, доносившиеся откуда-то дальше по коридору, и я направился в их сторону. Я уперся в двери, за ними уже отчетливо можно было разобрать что говорят, а точнее кричат. Один голос настойчиво повторял раз за разом: "Беспалый Король здесь, отведите меня к нему". В двух других я узнал профессора Гроссера и Кобба, они, пытаясь перекричать первый голос, о чем-то совещались. Я провел картой по замку, и он к моему удивлению открылся. Скорее всего это был лазарет, так как на одной из нескольких, похожих на больничные, коек лежал человек средних лет. Его руки и ноги были привязаны кожаными ремнями к кровати, он извивался и отчаянно пытался освободится, это он звал короля. Стоявшие возле кровати Хайнц и Кобб одновременно уставились на меня.

- Что вы здесь делаете? - спросил Кобб.

- Я просто хотел узнать по какому поводу здесь все орут, - ответил я.

Мой голос привлек внимание парня, привязанного к кровати. Как только он меня увидел из его глаз хлынули слезы, а лицо расплылось в улыбке, каких я ни разу за всю жизнь не видал. Все в комнате замолкли и уставились на плачущего безумца.

- Наконец то, - сквозь слезы промямлил он и потерял сознание.

Все происходившее тогда, насколько бы абсурдным оно не выглядело со стороны, не вызывало у меня никакого беспокойства. Либо это было обусловленно успокаивающим действием белых таблеток, или я просто лежал в коме после минометного обстрела в Ираке, так или иначе ощущение нереальности меня не покидало ни на секунду. А что делает человек во сне, зная, что спит? Перестает бояться.

Гроссер подбежал ко мне и схватив за грудки начал трусить.

- Фы, это фы сделали? Как фы застафили его гофорить?

- Я ничего не делал, - пытался я отбиться от назойливого немца, - я впервые вижу этого типа, кто он?

- Это сержант Адам Лэнг, - ответил Кобб, - он только что вернулся из очередной экспедиции в пещеру.

- Это тот, который всегда молчит? - я вспомнил рассказ Гроссера, - что-то он не очень похож на молчуна.

- Именно, молодой человек! - профессор все-таки отпустил меня и отвернулся к больничной койке, - теперь не похож. А что послужило причиной такой реакции? Можете не отфечать, я сам скажу. Беспалый король.

Мое подсознание укололо меня идеей или прозрением, как угодно, я медленно поднял свою левую руку. Кобб схватил немца за подбородок и повернул в мою сторону, другой рукой он указал на мою кисть.

- Нету пальца, - прошептал Гроссер.

- А еще меня мама назвала в честь короля, - ответил я.

Если вы ни разу не видели, как ученый на пороге открытия мечется в разные стороны, разрываемый энтузиазмом, то вы многое потеряли. По первому разговору с Хайнцом Гроссером у меня сложилось мнение, что это очень трудолюбивый и серьезный человек, словом типичный немец. И этот типичный немец прыгал по всей комнате словно цирковая обезьяна, выдавая только обрывки фраз в стиле "он же... как я сразу... все так просто".

Успокоив профессора, Кобб отправил меня в зал с "картой лабиринта", а сам остался с Хайнцом обсуждать дальнейшие действия.

Как и в последние пару лет все было решено за меня. Я отправлялся в лабиринт.

Должен признать, эти ребята ко всему подходили со всей возможной серьезностью, даже прогулка по пещере для них означала неимоверно трудное испытание, которое может закончится чем угодно. Хотя если брать во внимание текучку кадров я их понимаю. Не так-то просто в наши дни найти еще одного психопата без пальца, который только своим присутствием срывает двадцатилетние обеты молчания. Аппаратуры на меня тогда навешали будь здоров: диктофон, видеокамера, счетчик Гейгера, датчик Холла и еще парочка мне неизвестных приборов. Много? Конечно много, а теперь добавьте ко всему вышеперечисленному еще столько же - дубликаты для подстраховки, плюс вода и сухой паек запасами на три дня. В итоге я из военного снайпера меньше чем за неделю превратился в груженого мула, в придачу накачанного успокоительным. Сержант (хотя я сомневаюсь, что за ним осталось звание, его так называли скорее по привычке) Лэнг стоял рядом со мной в абсолютно таком же груженом виде и не сводил с меня взгляд. Меня это сильно смущало, ведь одно дело если на тебя пялится симпатичная девушка и совсем другое - если это молчавший целых двадцать лет безумец. Мурашки по коже вам обеспечены.

Вход в ту самую пещеру был похож на... на вход в пещеру. По правде сказать, я ожидал большего. Гроссер так живописно расписал последствия посещения данного геологического объекта, что логично было бы поставить при входе хотя бы табличку "осторожно", но как по мне, я бы влепил пару горгулий, для эффектности. Тем не менее передо мной была обычная пещера, в глубь заглянуть получалось всего на пару десятков метров, тоннель был изогнут. Скорее всего за этим первым поворотом и пропадали мои предшественники.

Гроссер включил все датчики и приборы, и показал мне как включается остальное, на всякий случай (параноик).

- Расчитыфайте сфой маршрут так, чтобы хфатило фоды на обратную дорогу. Как только фаша профизия закончится - у фас будет максимум три дня на то чтобы фернутся, - объяснял мне профессор.

- А как я вернусь, вы же сами говорили, что лабиринт постоянно меняется, - спросил я.

- Просто попросите Адама, уферен он фас фыведет.

Я покосился на сержанта, доверия этот чокнутый явно не внушал. Довольно сложно отдать свою жизнь в руки человеку, с которым ты знаком меньше суток и о его психическом здоровье мало чего хорошего, можно сказать. А вы бы доверились? К сожалению, у меня выбора как такового не было, хотя Кобб со мной бы не согласился.

- Есть что сказать напоследок? - спросил я у Хайнца.

- Стоимость сломанного оборудования вычтут у вас из зарплаты.

- У меня нет зарплаты, - ответил я и шагнул на встречу неизвестности.

Темно и сыро - вот что первое пришло мне на ум. Сделав несколько шагов, я обернулся, светлое пятно выхода все еще было на месте, в проеме виднелись задумчивые лица Кобба и Гроссера. Профессор неловко помахал мне рукой, и я помахал в ответ. Ну что ж, назад пути нет, а даже если и есть он будет упираться в ствол майорского пистолета. Шаг за шагом я стал приближаться к злосчастному первому повороту. Еще пара метров и вот я переступил невидимую границу. Обернувшись я уже не увидел спасительного света, только гладкую каменную стену.

- Ну что, Адам, куда теперь? - спросил я с опаской услышать в ответ только молчание.

- Следуйте за мной, король. - ответил он и быстро зашагал вперед.

На удивление сержант Лэнг оказался весьма разговорчивым типом. В первые же часы нашего путешествия он поведал мне историю своего отряда и про то как странный голос заставил его пить человеческую кровь. Я слушал с интересом, но ни на мгновение не забывал, что этот парень окончательно съехал с катушек, ведь только сумасшедший может спокойно расхаживать по лабиринту смерти словно у себя дома.

За первые сутки я изрядно вымотался, хотя мой спутник не показывал ни единого признака усталости. Готов поклясться - этот парень никогда не устает. Запасы воды таяли быстрее чем хотелось и пришлось начать экономить, еще и эти бесконечные безликие повороты, от которых голова шла кругом и путались мысли (или все же виноваты таблетки). В общем не путешествие, а сплошной дискомфорт, хотя, чего я ожидал от принудительного труда? В один прекрасный момент Адам остановился как вкопанный и стал вслушиваться в окружавшую нас уже вторые сутки темноту.

- Что там? - спросил я. Адам только отмахнулся рукой и продолжил слушать. Спустя пару минут интенсивного изучения тишины он с уверенным видом изрек: "почти дошли".

Схватив меня за рукав, этот безумец буквально волок меня последние пару сотен метров за собой, и вот, за очередным поворотом тоннеля оказалось то, чего я уж точно не ожидал увидеть. Дверь, обычная, ничем не примечательная дверь. Да да, как в моем сне. Я читал в детстве про вещие сны, но вера в них так и осталась в моем детстве. Теперь она вернулась с прежней силой. Уверен на все сто, что скажи вы мне пару лет назад в какой ситуации я окажусь - я бы засмеял вас, но факты есть факты. Вот он я и вот она дверь. Ко мне в голову уже постепенно начала закрадываться мысль, что это как раз тот момент, когда все подопытные психопаты Кобба сходили с ума.

- Это что? - начал я из далека.

- Это дверь, король, - ответил Адам жутко хихикая.

Значит дверь вижу не только я, хотя этот тип мог просто угадать или все сходили с ума одинаково, а он просто приводил их в одно и то же место.

- И что же она здесь делает? - продолжил я свой допрос.

- Король, - Адам явно не понял сути вопроса, - а что по-вашему должна делать дверь?

- Ну, не знаю, не впускать кого-нибудь?

- Или не выпускать, - снова хихикнул сержант.

Да он издевается надо мной. Этот псих точно знает зачем мы здесь и что за дверью, но не хочет признаваться. С другой стороны, к издевательствам я еще со школы относился равнодушно, а если открыть двери, то и я узнаю, что же за ними. Не никаких поводов для беспокойства, ведь так?

- А мы из тех, кто входит или выходит?

- Вам решать, король.

Мое терпение подошло к концу и уступило место любопытству, в конце концов что может быть хуже минометного обстрела. Я потянул за дверную ручку, механизм издал щелчок и дверь, без особого сопротивления открылась. Мы с Адамом вошли в просторный зал, стены которого терялись где-то в темноте. За спиной я услышал глухой звук удара и обернувшись увидел закрытую дверь. Она больше не откроется, эта мысль ошпарила меня, и я снова дернул ручку. Дверь открылась и во второй раз, за ней был все тот же каменный тоннель, никаких замурованных проходов или других разрывавших мой мозг страхов. Адам дернул меня за рукав.

- Он ждет, король, - сержант, сбросив с себя добрую часть снаряжения побежал в глубь зала.

- Кто ждет? - крикнул я, но Адам уже утонул в поглотившей это место темноте.

Нужно идти назад, это все уже через чур, да и запасы воды подходили к концу. Только как я пойду назад если единственный человек, знающий, как выбраться отсюда бежит где-то там, в темноте. Опять никаких альтернатив, я пошел в след за психом.

Отчаяние, вот как я назову свой настрой в тот момент, особенно когда стена со спасительной дверью скрылась в темноте где-то сзади, метра в тридцати. Из видимых объектов, за которые мог бы зацепится вниманием, бьющийся от страха об стенки черепной коробки, мозг был только пол, серый каменный пол. Шаг за шагом я наступал на этот спасительный камень пытаясь не смотреть на окружавшую меня бездну мрака. Ковер, интересно он от сырости не портится? Стоп! Откуда в пещере ковер? Я присел и дотронулся до него рукой. Сухой и мягкий шерстяной ковер, неожиданный элемент уюта в каменной пустыне. Я медленно поднял глаза и обнаружил, что стою буквально в двух шагах от письменного стола. Возле этого внезапного предмета интерьера стоял Адам и улыбался как тогда в лазарете, но сержант был не единственным, кто был рад. Рядом с Адамом за письменным столом сидел человек, мужчина в старом повидавшем виды пиджаке поверх жилетки, в руках у него дымилась трубка.

- Хорошая робота, Адам, - мужчина открыл один из ящиков стола и достал из него пистолет, - дальше мы сами.

Адам с нескрываемой радостью схватил оружие и убежал в темноту. Через мгновение раздался выстрел.

- Я в себя стрелять не буду. Хотите убить - стреляйте сами, - мужчина рассмеялся.

- О, что ты, и в мыслях не было, - он закусил трубку и выпустил пушистое облако дыма, - ты же мой спаситель так или иначе.

- Спаситель? Такого уговора не было, мне сказали, что я буду картографом.

Мужчина открыл еще один из ящиков своего стола и извлек из него перьевую ручку и листок бумаги. Я тогда еще подумал, что для такого места ручка выглядит весьма презентабельно. Многие богачи мира выложили бы кругленькую сумму лишь бы заполучить ее к себе в коллекцию. Мужчина что-то нарисовал на листке и протянул его мне, на нем были нарисованы две точки, соединенные линией.

- Что это? - спросил я.

- Это карта, - мужчина снова выпустил облако дыма, - ты же картограф?

- Но тут только две точки и линия между ними, не очень-то похоже на карту лабиринта.

- Одна точка это вход, а другая - то место где мы находимся сейчас. Все просто.

- Но ведь дорога, по которой я добрался сюда совсем не похожа на прямую, - возразил я. Мужчина снова улыбнулся.

- Это зависит от точки зрения. Любой лабиринт при определенном угле зрения всего лишь прямая. А теперь будь так любезен, выведи меня отсюда, я порядком засиделся в этой дыре. У меня накопилось много дел снаружи.

Вопросов в моей голове было огромное множество, и вряд ли я смог бы выбить человеческий ответ хотя бы на один из них.

- Мне кажется единственный человек, способный найти выход отсюда только что застрелился из вашего пистолета.

Мужчина встал из-за стола и подойдя ко мне обнял за плечо.

- Не беспокойся о нем, вся жизнь бедного Адама крутилась вокруг насилия, и он получил то что заслужил. Тебе же достаточно открыть дверь, через которую ты попал сюда, и ты свободен.

- Боюсь мои работодатели не допустят этого, - возразил я.

- Об этом я позабочусь, - мужчина повел меня к выходу.

Пытаясь сейчас вспомнить его лицо, я понимаю, что конкретной внешности у него и не было вовсе. Знаете, человеческий мозг практически не способен замечать незначительные изменения. Мы видим только яркие различия и контрасты. Так вот лицо этого типа было постоянно в движении. Если смотреть, не отрываясь то кажется будто ты запомнил все родинки и изгибы его черепа, но стоит вам моргнуть как перед вами совершенно незнакомый человек.

Мы подошли к простой деревянной двери, и я потянул ручку на себя. Двери открылись, как и прежде - без каких-либо признаков сопротивления. И почему этот тип не мог справится с такой легкой задачей? За дверями оказался совсем другой проход нежели раньше. Это был выход. Удивительно, но рисунок на бумаге, сделанный этим незнакомцем оказался верным. От деревянной двери до выхода протянулся слегка изогнутый посередине коридор, те самые первые десятки метров пещеры.

- Но как же два дня пути? Как же лабиринт, - спросил я у незнакомца.

- Это всего лишь образ. Метафора испытания, призванная сдерживать любопытные умы, путая их и уводя от очевидного ответа.

На выходе было пусто, скорее всего персонал базы спал. Мужчина, выйдя из пещеры не остановился и уверенной походкой, будто не раз бывал в этом месте, двинулся к выходу. Я следовал за ним.

Первым человеком, которого мы встретили оказалась та вредная тетка, походившая на мою учительницу миссис Мюррей.

- Мистер Плант, почему вы... - она не успела договорить. Мужчина лишь взглянул на бедную женщину и у той закатились глаза, и пена хлынула изо рта.

- Что ты с ней сделал? - спросил я.

- Она сама с собой это сделала, я только немного помог, - он выпустил кольцо дыма, которое медленно ткнулось в еще не остывшее тело "миссис Мюррей" (а я ведь если задуматься и имени ее не знал) и развеялось, - я думал тебе безразлична смерть окружающих.

- Откуда вы знаете?

- А иначе ты бы никогда не смог добраться до моей камеры, - мы пошли дальше. Все, кто попадался нам на пути падали замертво при виде этого типа, магнитные замки открывались от одного лишь его прикосновения и казалось, что в мире нет препятствия, которое сможет его остановить (ну кроме обычной деревянной двери конечно). Я не увидел в числе мертвецов, которыми покрывалась дорога по которой шел незнакомец, Кобба и Гроссера. Повезло им, подумал я, но в последствии оказалось, что нет. Беспрепятственно выбравшись на поверхность через душевую кабинку, мы покинули домик лесника. Отойдя от него на десяток другой шагов, мужчина остановился и сделал взмах рукой. Повинуясь его непреклонной воле домик прекратил свое существование, словно его и не было вовсе. На месте входа в секретную подземную базу росла обычная трава. Все, кому посчастливилось не попасться на глаза этому типу оказались погребены заживо.

- Ну вот и все, - улыбнулся незнакомец.

- Что теперь будет? - спросил я.

- Хм, - он задумался, - раз уж ты выполнил свою задачу, а выполнил ты ее безусловно, как надо, я дам тебя возможность. Одно желание.

- Как в сказках?

- Как в сказках, - рассмеялся он.

- Не убивай меня.

Мужчина взглянул на меня с таким выражением лица будто отец, увидевший в дневнике сына тройку (сынок, ты можешь лучше).

- Этого я сделать не могу, - он на секунду задумался, - но, знаешь, я бы мог отложить эту задачу на какое-то время. У меня есть дела поважнее.

- И на какую отсрочку я могу рассчитывать? - поинтересовался я.

- Скажем лет десять или чуть больше. Давай так, 6 июня 2015 тебе подойдет? - он спросил таким тоном будто бизнесмен назначает очередную встречу.

- А у меня есть выбор?

- Ричард, ты же знаешь, выбор есть всегда.

Я понял к чему он клонит и согласился на 6 июня 2015, подписав себе смертный приговор на собственный день рождения.

Мужчина растворился в воздухе словно одно из дымовых колец которые он изредка пускал, оставив меня в том лесу совершенно одного.

***

Ричард закончил рассказ и бар погрузился в тишину.

- Да ну, чушь какая! - громогласно заявил байкер.

Пьянчуга медленно достал из кармана сотню и положил на барную стойку.

- Эй, ты что повелся на этот бред? - негодовал верзила.

- Не знаю, Фрэнк, сегодня шестое. А вдруг этот тип там снаружи ждет? Ну уж нет, я лучше посижу тут, тем более у меня сегодня дел никаких нет.

Бармен нагнулся под стойку и достал два полтинника. Верзила с нескрываемым возмущением следил как он кладет их рядом с сотней пьянчуги.

- Не могу поверить, просто не могу поверить. Два взрослых мужика поверили какому-то проходимцу! - глаза байкера налились кровью, - слушай приятель, - обратился он к Ричарду, - я ни на грамм не поверил в твои детские сказки, поэтому ты торчишь мне две сотни зеленых и мне не хотелось бы выбивать их из тебя.

Ричард отхлебнул из своего бокала.

- Спор был в том, что ты не захочешь выходить на улицу, верно? - верзила кивнул, - тогда чтобы получить свой законный выигрыш ты должен открыть вон те двери и выйти из бара. Как только ты окажешься за порогом я признаю поражение и отдам деньги.

- Лучше тебе так и сделать, - с этими словами байкер встал со стула и направился к выходу. Над дверью горела зеленая табличка с выбегающим человечком. Каждый шаг был все менее уверенным. Подойдя к двери верзила уже не очень походил на гору, скорее на маленький испуганный холмик. Он медленно потянулся к двери. А что если все так как он говорит? А что если все это правда и тот жуткий тип стоит за дверью, поджидает? Да нет, не бывает такого. Или бывает?

Дверь открылась и бар осветило теплое июньское солнце.