Вебер Юлия : другие произведения.

В плену установок. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Такое у каждого человека бывает,запутается человек в жизни, а потом приходит осознание

  Все события, изложенные в повести выдуманные.
  
   И всякое совпадение с реальностью и людьми -
  
   случайность, не более того.
  
  
  
  История начиналась буднично и прозаично.
  
  
  Ни мать, ни отец , ни сестра, ни многочисленные родственники не помнили кто и в какой момент впервые назвал мальчика Лёпсом. То ли потому, что мать, полная, добродушная с виду, интеллигентная учительница русского языка родила его в тридцать восемь лет из-за того, что отношения супругов после десятилетней жизни в браке приняли несколько иной характер, чем в годы их молодости. Слишком часто в семье стали происходить громкие скандалы и конфликты, заканчивающиеся обычно угрозами развода со стороны отца. То ли от того , что Лёпс в детстве был беспокойным крикливым ребенком и, открывая двери входящим, близкие обычно произносили ,прикладывая палец к губам многозначительное "Т-сссс! " А может быть, причиной было то, что заметив к себе интерес взрослого, малыш смешно приседал на полусогнутых ножках, разводил ручки в разные стороны и умилительно произносил "Опс!"
  
  Но прозвище приклеилось, и отдельные индивидуумы чаще использовали в обращениях к нему прозвище "Лёпс",чем паспортное имя.
  
  
  Он был далеко не красавец в свои семнадцать лет: длинный, костлявый, с уже лысоватой макушкой, перебитым носом, весь покрытый прыщами и фурункулами. Сразу бросалось в глаза некое несоответствие его нижней челюсти общепринятым стандартам. И только внимательный взгляд выхватывал там во время его голливудской улыбки три ослепительно белых и ровных резца вместо четырех: Лёпс выбил зуб в шестом классе, неудачно свалившись с лодки.
  
  
  Неблагообразие его лица скрадывала неуловимая улыбка, да еще его необычные бархатные, большие, черные глаза. Опушенные густыми ресницами, они поражали собеседника либо бездонной угрюмой проницательностью, либо каким-то особенным засасывающим гипнотическим блеском.
  
  
   ***
  
  
  Лёпс поступил маменькиными стараниями и папенькиными деньгами в филиал престижного Московского университета.
  
  
  Зная Лёпсову привычку нежиться по утрам в постели до последнего, маменька сняла ему квартиру в пятнадцати минутах ходьбы от университета.
  
  
  - Не вмешивайся ни в какие дела! Хозяйка квартиры по моей просьбе генеральную уборку и стирку будет в твое отсутствие по понедельникам делать. Твое дело маленькое - в институт ходить... учиться. Дотацию в размере зарплаты сибирской учительницы ежемесячно получать будешь - на еду хватит. И смотри хорошенько, все примечай, во все вдумывайся, с интересными людьми знакомства заводи, не стесняйся. От хороших знакомств - всегда польза, обогащение личности. С девочками гулять тебе еще рано. Сначала надо до четвертого курса доучиться, а там двоих детей-погодков сделаешь, чтобы в армию не идти и считай, жизнь - удалась. Смотри, Лёпс, чтоб от твоих фокусов у нас с папенькой инфаркт не приключился. Что тогда с тобой-то будет? Кому ты нужен будешь?
  
  
  Прижав его к себе и торопливо поцеловав на прощание, маменька спокойная и удовлетворенная сделанным для сына, поехала в аэропорт.
  
  
  Оставшись один, Лёпс осмотрел маленькую квартирку. Красная ковровая дорожка с цветочным орнаментом на деревянном полу. Пожелтевшие от старости обои, высокий потолок, разноцветные в квадратиках занавески на окнах, встроенный в стены угловой шкаф. В углу на небольшой тумбочке со стеклянными дверцами громоздился цветной телевизор. Яркий солнечный луч косо рассекал огромную тахту и письменный стол, на котором стоял старенький компьютер. От телефона на стене к модему тянулся провод.
  
  
  К комнате примыкала крошечная кухня, выложенная голубой кафельной плиткой. Миниатюрные настенные шкафчики над газовой плитой и мойкой, квадратный стол и пара новеньких деревянных табуреток... В животе заурчало. Лёпс приоткрыл холодильник и удивленно присвистнул: продуктов не было.
  
  
  Выглянув в окно, он поразился обилию зелени и цветов в соседнем дворе В животе снова заурчало, а следом засосало под ложечкой. Лёпс быстро составил список необходимых продуктов , достал из деревянной шкатулки оставленные матерью на еду деньги, сунул их в задний карман узких джинсов, накинул оранжевую футболку и вышел из дома.
  
  
  "Вот теперь я парень городской" - подумал Лёпс, купив продукты и кожаное портмоне в соседнем супермаркете.
  
  
  Разложив продукты и перекусив наспех сделанными бутербродами ,он принял душ и снова вышел на улицу. Неторопливо прошелся по центральной улице Железнодорожного микрорайона, оценивающим взглядом "металлиста" скользнул по бронзовой фигурке перед дворцом культуры им. Орджоникидзе. Поглазел, сидя на скамейке, на девчонок и парней. Чувство малодушного страха, что он потеряется в этой типичной толпе с простоватыми лицами, внезапно охватило Лёпса. Там в Северном посёлке все его знали, как сына завуча и как сына главного энергетика. А кто он здесь? Как его различат в этой безликой серой толпе? Не долго думая, Лёпс зашёл в парикмахерскую, перекрасил волосы в рыжий цвет и проколол себе ухо.
  
  
  Какая-то звенящая нотка отчаяния зазвучала в его голове на следующий день. "Помощи-то ждать мне теперь не от кого. Я - один. Маменька, папенька, сестра - далеко, а тетушкам до меня дела нет, своих забот хватает".
  
  
  Избалованный маменькой и сестрой он был убежден в своей гениальности, и в глубине души считал себя очень талантливым, отличным от других. Лёпс был уверен, что он - центр мира. И весь остальной мир вращается вокруг него. Папенька нужен для того, чтобы снабжать его деньгами. Маменька создана для того, чтобы кормить, одевать, выполнять его мелкие прихоти. А сестра просто необходима, чтобы отвечать за его проступки перед маменькой и папенькой, делать с ним его домашние задания, убирать его комнату.
  
  
  Но тем не менее Лёпс быстро приноровился к учебе и жизни в городе. Он вёл себя на радость матери просто безупречно. Трижды в день принимал контрастный душ. Вечерами, следуя наказу маменьки, сидел дома, готовил себе горячий ужин по кулинарной книге, смотрел телевизор или общался с бывшими одноклассниками по интернету. А с утра , торопливо проглотив залитую с вечера кефиром сырую гречневую крупу, бежал в институт и терпеливо грыз гранит науки.
  
  
  Занятия проходили на базе Академии права, в северной части города. Преподавательский состав был разношерстным, но подработки были у всех. Француженка параллельно преподавала в нефтяном институте; англичанка - в педагогическом; историк - в институте сервиса; философ - в железнодорожном; юрист - в медицинском.
  
  
  Чтобы не уснуть на занятиях, Лёпс старательно конспектировал монотонные лекции. Сдав первую сессию без троек, он почувствовал облегчение с примесью разочарования. Школу Лёпс тоже окончил без троек. Но хорошие оценки не были результатом его усидчивости или трудолюбия. Единственное, что Лёпс хорошо усваивал, так это иностранные языки. Его знания по остальным предметам были поверхностны, но Лёпс отлично ими пользовался. Как большинство учительских детей он интуитивно схватывал смысл и сущность вопроса. В подробности Лёпс никогда не вникал, считал это ниже своего достоинства. Да и зачем? Всё в мире повторяется: все развивается по определенным законам. Вслед за зимой идет весна, за весной- лето, за летом- осень. Все революции имеют почти одинаковую причину и течение. Все правители одинаковы за редким исключением, этапы развития общества и цивилизации в целом тоже одинаковы. Лёпс умело манкировал отличиями и сходствами. На занятиях по специализации использовал и пересказывал все аргументы политических обозревателей в последних телепередачах. Если при ответах на поставленные преподавателем вопросы испытывал затруднения, то прибегал к скептицизму или предлагал побеседовать по душам, изложить разные взгляды на изучаемое событие, учитывать множество причин. Ссылался на то, что всякий имеет право на свое мнение, и раз он член демократического общества, то и к его мнению тоже надо прислушиваться, а не быть ортодоксом.
  Глядя на Лёпса со стороны можно было подумать, что он спокойный, невозмутимый, немного вальяжный, но преуспевающий молодой человек, знающий цену себе и своим талантам.
  
  
  Но внутри него нарастала неудовлетворенность и недовольство жизнью. Что-то изменилось в нем после сессии и однообразного двухнедельного одиночества перед телевизором.
  
  
  Лёпсу захотелось рекламной жизни, захотелось иметь всё самое лучшее в столичном городе.
  Он часами перебирал в уме собственные наблюдения, обдумывал различные варианты. Это в маленьком посёлке нужно вести себя осторожно, чтоб никто не узнал , А в городе... В городе можно жить и по-другому.
  
  
  Вскоре Лёпс стал считать деньги вторичным половым признаком преуспевающего человека. Благодаря маменькиным дотациям, он быстро научился себе ни в чем не отказывать. Он теперь знал, что в этом мире всё покупается и продается. И чем толще у тебя кошелек, тем многозначительнее на тебя посматривают длинноногие блондинки и брюнетки за барными столиками, тем угодливее и предупредительнее становятся официантки в кафе, с заискивающей улыбкой, многообещающе поигрывая глазами, спрашивают: "Чего-нибудь ещё?", тем приветливее улыбка у молоденькой продавщицы ближайшего к дому магазинчика, куда он заходил неизменно за пять минут до закрытия за бутылочкой "Туборга" и небрежно-рассеянно кивал на ее неизбежное ласковое щебетание "Вам как всегда?"
  
  
  -И что это у тебя, Лёпс, на языке все деньги да деньги? - тоненьким голоском выговаривала ему на дискотеке однокурсница Катюшка Орлова. - Мало ли людей, которые выбиваются в люди, благодаря своим способностям, берут кредиты в банке, открывают собственные фирмы, а не становятся богачами благодаря счастливой случайности.
  
  
  Но Лёпс был уверен, что самое главное оказаться в нужном месте в нужное время с нужными людьми. Лёпса манила, прельщала яркая ночная жизнь города, он мечтал о работе арт-директора в каком-нибудь фешенебельном столичном ночном клубе, где преуспевающие люди после тяжелого трудового дня снимают свои стрессы, выплескивая накопившийся адреналин. И Лёпс стал посещать злачные места.
  
  
  По воскресным и праздничным дням он ходил в клуб игровых автоматов, пожимал руку дежурному администратору, садился всегда за один и тот же автомат, так, чтобы его видели все входящие, и он сам мог при случае видеть всех игроков. Перед ним неизменно стояла либо бутылочка любимого пива, либо баночка абсента. После очередного проигрыша Лёпс лениво, но с задумчивым видом делал глоток, как будто продумывал стратегию игры и снова нажимал клавиши
  .
  
  В клубе никто не спрашивал, на что живёт Лёпс, чем он занимается.
  
  
  В знак приветствия завсегдатаи кивали ему головой или дарили пустую натянутую улыбку, во время перекура кто-то торопливо пожимал ему руку, кому-то пожимал руку он.
  
  
  Лёпс надеялся на счастливую случайность , и фортуна его не подвела.
  
  
  Сначала Лёпс заметил подъехавшую к клубу серебристую Тойоту-Камри. Затем он увидел жгучую изящную брюнетку в накинутой поверх темно-коричневого брючного костюма кожаной курточке, отороченной чернобуркой. Слегка покачивая бедрами, она подошла к администратору, о чём-то поговорила минут пять, администратор убежал в подсобное помещение с ее курткой в руках. А красотка царственно села в его кресло, провела рукой по задорному ёжику на голове и со скучающим видом стала рассматривать немногочисленных посетителей клуба.
  
  
  Девушку заинтересовала бутылка необычной скрученной формы,и она внимательно посмотрела на ее хозяина. Молодой человек в серой водолазке и в очень простом, но явно дорогом костюме, с некрасивыми чертами лица и большими бархатными глазами. Долговязый , и к тому же прыщавый. Взгляды их встретились. И Лёпсу показалось, что он растворяется, исчезает, становится частью незнакомки.
  
  
  Через некоторое время девушка сама подошла к нему. Что-то притягивающее, располагающее было в этом высоком шатене с вьющимися волосами - робкий, растерянный и одновременно ласковый взгляд, неуловимая полуулыбка на губах, мягкий уверенный тихий голос.
  
  
  Вскоре они уже сидели за барной стойкой в соседнем с клубом зале. Отрывочные вопросы, ответы, полуслова сменились разговором. Разговор неожиданно переходил от одной темы к другой. Полуфразы, полунамеки сопровождались многозначительными паузами, перемежались вздохами, покачиваниями головы, жестами, улыбками.
  
  
  В какой-то момент Дине показалось, что Лёпс всю жизнь был рядом с ней , и все её желания, потребности, прихоти и капризы - не более, чем отражение его желаний, его потребностей, его воли.
  
  
  Привыкшая с детства к тому, что любое желание рано или поздно выполняется, Дина вдруг захотела заполучить Лёпса в свое безраздельное владение.
  
  
  А Лёпс всё смотрел и смотрел на Дину. Ухоженная, благоухающая ароматом зеленых яблок, словно сошедшая с обложки глянцевого журнала, недоступная и одновременно манящая, она притягивала Лёпса, будоражила его чувства...
  
  
  Дина предложила подвести Лёпса до остановки.
  
  В машине Дина прикрыла ладонью его влажные губы и поцеловала его глаза. Лёпс на секунду закрыл их, а потом резко прижал к себе Дину и стал осыпать ее лицо и шею горячими поцелуями. Через три дня Лёпс переехал на квартиру к Дине. Жизнь кипела, била ключом.
  Хотя Дина и умела быстро и легко приготовить простенькие, но экзотические блюда, поражающие воображение Лёпса, домашним хозяйством она никогда не занималась. Просто два раза в неделю приходила нанятая в агентстве женщина и следила за чистотой и порядком в Дининой квартире.
  
  
  Утром Дина закидывала его в институт, заезжала на несколько часов к себе на работу - папа подарил ей на двадцатипятилетие собственный фитнесс - клуб. Дина чётко знала, чего хочет от жизни и как с наименьшими затратами добиться желаемых результатов. В кожаном кресле за тяжелым столом из натурального дерева всю первую половину дня она внимательно просматривала бухгалтерские счета, обговаривала с коммерческим директором текущие вопросы, проводила переговоры с деловыми партнерами, договаривалась о размещении рекламы.
  
  
  Больше всего на свете девушка боялась потерять свою привлекательность, поэтому, полтора - два часа в клубе ежедневно тратила на косметолога и пилатес. Дине нравился ее кабинет, нравился бизнес, нравились сотрудники. Сияющая, возбужденная ждала Лёпса в машине после окончания его занятий. Обычно они заезжали в какое-нибудь турецкое кафе, плотно обедали и остаток дня проводили в постели. Дина была обольстительна, обворожительна и изобретательна. Она умело вела Лёпса по пути соблазнения, постоянно прельщала его возможностью чувствовать себя "стопроцентным" мужчиной. Правда, иногда Лёпс чувствовал себя цирковым акробатом, применяя невероятные позы и законы Кама-сутры.
  
  
  Часам к восьми вечера Дина красилась, делала пару звонков по телефону, выясняла, где можно весело провести время, придирчиво рассматривала свой гардероб, надевала в зависимости от дня недели определенного цвета наряд. И вместе с Лёпсом ехала в какой-нибудь развлекательный комплекс. Одиночество было не для Дины, ей требовалось общество в котором можно было блистать и чувствовать себя королевой.
  
  
  Вскоре Лёпсу надоели бесконечные светские тусовки, вечера, дискотеки, горячие требовательные поцелуи и пылкая страсть Дины. Вся эта яркая жизнь сказывалась на здоровье Лёпса. Он худел, бледнел, по утрам чувствовал разбитость во всем теле, не чувствовал вкуса заказываемых Диной блюд, иногда не мог справиться с приступами тошноты и мучительной головной боли. Дина начинала его раздражать. С нетерпением Лёпс ждал очередного воскресенья. Его не интересовало и не волновало , чем занимается Дина в этот день. Лёпсу не хотелось ни смотреть телевизор, ни слушать музыку. Он валялся весь день с книжкой в постели, радуясь короткой передышке и наслаждаясь одиночеством.
  
  
  ***
  А у Дины была шестилетняя дочка Лера, она жила у бабушки с дедушкой, посещала элитную "Детскую академию", вечера проводила с гувернанткой. Дина приезжала по воскресеньям, привозила кучу сладостей, игрушек, всевозможных детских костюмчиков, наряжала, играла с девочкой во дворе коттеджа или вместе с гувернанткой везла дочку на машине в "Волшебный замок", где девочка прыгала, резвилась, рисовала под руководством опытных педагогов-психологов. Дина чувствовала себя самой заботливой и красивой мамой на свете, когда сидела с Лерой за столиком кафе. Дочка весело щебетала о том, чему она научилась новому в Академии, как ведут себя другие дети, как она ходила с гувернанткой в театр и что там видела. Дина ласково улыбалась и думала о том, что неплохо было бы и ей выбраться с дочуркой в театр, да только вот времени нет. На прощание она чмокала свою малютку в щечку и ехала домой.
  
  2
  
  После полной лишений жизни на Севере, с его унылыми пейзажами и скудной растительностью, грязного обшарпанного барака с комнатами, обитыми для тепла войлоком в несколько рядов, деревенский дом Ядвиге показался раем.
  
  
  Красный, кирпичный, просторный четырехкомнатный особняк с отдельной кухней и совмещенным с ванной санузлом и огромными хозяйственными пристройками радовал душу. Вместо мутной и ржавой северной воды она теперь пользовалась прозрачной водой из близлежащего ключа , проведенной по трубам прямо в кухню и ванную.Четыре с половиной гектара земли вокруг дома вселяли надежду на обеспеченную старость.
  
  
  Жаль, что маменька ее не дожила до этого времени. Вот бы она обрадовалась такому счастью. Не зря маменька говорила ей, Ядвиге, чтоб держалась за Родиона, что он - добытчик. Сколько лет пришлось ждать! Сколько лет Ядвига пыталась завуалировать свою бедность: штопала и носки, и трусы, вязала всей семье свитера и варежки во время актировок*. А сколько рыбы ей, Ядвиге, пришлось перечистить, до сих пор ненавидит рыбный запах, наелась она рыбы на всю оставшуюся жизнь. Ну, ничего, теперь всё будет по-другому. И дочка с мужем и внучкой будут летом теперь не в Сочи ездить, а сюда к ним в деревню. Всё здесь будет своё, домашнее, экологически чистое.
  
  Овощи, фрукты, зелень прямо с собственного огорода. Яйца от собственных курочек, а не прогорклый яичный порошок. Молоко, розоватое от цветов клевера. Банька с ровной поленницей и рядком подвязанных под навесом березовых и дубовых веников.
  
  
  Благодать!
  
  
  Лицо Ядвиги, покрытое сеткой морщин, просветлело, умилилось, когда она представила, что на семидесяти пяти близлежащих к дому сотках у нее со временем будут стоять ульи с пчелами. Ведь здесь чудесное разнотравье, сплошь и рядом сиреневая кипень душицы, фиалковая пена цикория, жёлтые всполохи зверобоя, дикая земляника. И это всё по документам теперь принадлежит им с Родионом. А она сумеет приумножить имеющееся добро, ведь деньги липнут к деньгам. Придётся, правда, работников нанимать, одной с этим не справиться. Родиону еще лет десять надо на Севере отмантулить, чтобы пенсию достойную получить да Лёпсика в институте выучить. Дороговато нынче высшее образование.
  
  
  Ядвига присела резко на кровати, так что закружилась голова.. С этим переездом, она совсем потеряла счёт времени и выпустила Лёпса из вида.
  
  
  Борясь с противоречивыми чувствами, Ядвига торопливо набрала телефонный номер городской квартиры Лёпса. Длинные гудки ситуацию не проясняли. Снова и снова она набирала телефонный номер. Раздражение, смешанное с уверенностью, что с Лёпсом что-то случилось плохое, нарастало.
  
  
  Понимая, что заснуть теперь вряд ли удастся, Ядвига попыталась избежать неприятных мыслей. После теплого душа, переодевшись в спортивный велюровый костюм, она заложила постельное бельё в стиральную машинку , заварила себе крепкий кофе, тяжело опустилась на стул у стены . Предоставленные полной свободе мысли снова вырвались на свободу, закружились вокруг одного и того же " Вот, поспешила, понадеялась, засуетилась, выпустила из виду, не так нужно было, нужно было бы с умом."
  
  
  Ядвига тяжело вздохнула, перебирая в уме собственные представления о жизни. Времена-то меняются, и приспосабливаться приходится ко всему непривычному и удивительному в мире , иначе не выживешь. Не с предубеждением встречать, а обучаться всему, в чём можно преуспеть. Иначе другие преуспеют, и не останется тебе ничего, кроме разбитого корыта.
  
  
  Глухая тишина в доме была утомительной , ни телевизор, ни радио настроены еще не были, книги и пряжа лежали, упакованными в ящики на веранде, а спать Ядвиге не хотелось. Мысли ее кружились. Ночь изменила свое размеренное течение, и время теперь то бежало быстро, то останавливалось на месте, и тогда в памяти Ядвиги чётко проступали события минувшей жизни. И каждое слово, каждое действие, каждый поступок вспоминались , проявляясь, словно на фотобумаге.
  
  
  Всю жизнь она старалась, чтобы Лёпс был подальше от всяких соблазнов, подальше от своих сверстников из неблагополучных семей. Всеми правдами и неправдами Ядвига пресекала походы Лёпса на дискотеки, искренне уверенная в том, что борется со злом мира, которое мешает жить всем.
  
  
  Временами она испытывала нежную любовь к Лёпсу, он казался ей самым совершенным, самым умным, самым талантливым и тогда она ухаживала за ним, как за маленьким ребенком, старалась согнать с его лица всякую тень. В такие моменты никакая забота не должна была касаться Лёпса, ведь есть у него мама, есть у него сестра. Неважно, что они, как белка в колесе целыми днями. То уроки, то совещания, то стирка, то плита, то тарелки, то тряпки. И не остановиться, сплошное долженствование. Бывало, у Ядвиги случались головные боли, и в глазах темнело от переутомления, ноги становились свинцовыми. Но она неторопливо гладила одежду для сына и успокаивала пульсирующую в висках боль мыслью о том, что Лёпсику надо послушать громкую музыку. Ведь все подростки так делают, снимая стресс. А её Лёпсик не исключение, у него такая большая нагрузка. И его главная работа-учёба. Пусть добьется в жизни большего, чем все остальные родственники. Другого выбора у Лёпса всё равно нет, не зря его в этот институт пристроили. Дороговато правда, но он должен оправдывать родительские ожидания.
  
  Чего только она не передумала за бессонную ночь, сидя на кухне и периодически набирая телефонный номер городской квартиры.
  
  
  С первыми лучами солнца , с трудом передвигая опухшие ноги, она развесила на веранде белье, кое-как застелила постель . Вернувшись на кухню, Ядвига неторопливо налила в сковородку масло и выложила парочку огромных свиных отбивных. Пока отбивные жарились, она позвонила брату в соседнюю деревню.
  
  
  -Захвати меня с собой в город.
  
  
  Брату ничего объяснять не пришлось. Через два часа, плотно позавтракав картофельным пюре с отбивными, они выехали со двора. Машина двигалась ровно по гладкой асфальтовой дороге, скорости совсем не чувствовалось. Только мелькали по обе стороны дороги разнокалиберные дачные домики: обшитые вагонкой, покрытые облупившейся краской, сложенные из старых шпал. Расслабившись на мягком кожаном сиденье "Вольво" , Ядвига проспала большую часть пути.
  
  
  Лёпс проснулся в хорошем настроении. Утро было ясным и солнечным. Но день оказался сложнее, чем он предполагал. В Академию Дина привезла его к самому звонку первой пары.
  
  
  И первое, что он увидел , поднимаясь по ступенькам к корпусу - гневный взгляд матери. Избегая неприятной сцены, Лёпс торопливо кивнул маменьке, и широко улыбаясь, вместо приветствия сказал:
  
  
  -Мам, я опаздываю ! Давай поговорим у меня на квартире.
  
  
  Не останавливаясь, Лёпс прошёл мимо охранника в корпус. И только перед дверями в аудиторию, он смог шумно выдохнуть. Настроение было испорчено. Вполуха слушая монотонные лекции ,Лёпс стал продумывать различные варианты сценариев, пытаясь выгородить и себя, и Дину. Он перебирал в уме все аргументы, которые бы не шли вразрез с маменькиным пониманием жизни. Наконец прозвенел последний звонок, и Лёпс с тяжёлым сердцем направился в свою квартирку.
  
  
  По мнению бывших ее коллег, Ядвига была прекрасным педагогом и неплохо ладила с теми людьми, которые выполняли ее требования. Может, для кого-то она такой и была, но Лёпсу она часто напоминала разъяренную фурию.
  
  
  Вот и сейчас в ответ на его слова, что он ночью был у любимой девушки, она схватилась за пузырёк с корвалолом, заявляя, что Лёпс хочет свести ее в могилу. Кричала, что он о ней нисколько не беспокоится, только пытается свалить на нее все свои проблемы, а ей нельзя волноваться, ведь у нее чуть что - так давление скачет. Схватилась за тонометр, продемонстрировала ему высокие цифры. Но Лёпс давно уже знал, что истинной озабоченности своим состоянием и своим здоровьем у нее не было, анализы маменька не сдавала, режим не соблюдала, таблетки, прописанные врачом пила только при свидетелях. Ядвига Константиновна потихоньку успокаивалась, а их беседа всё более походила на допрос.Всё это время маменька в упор смотрела на Лёпса, а он старательно уходил от ее взгляда и все плотнее сжимал губы.
  
  
  Маменька была безжалостна и жестка, она не видела в Дине ни одной хорошей черты:
  
  
  - Лёпсик, миленький, ты пойми: Дина - развратная, падшая, испорченная и избалованная. Она для тебя, Лёпсик, старая. Она тебя погубит, развратит твою нежную душу, поиграет с твоими чувствами и бросит. Такие, как Дина, не способны на истинные чувства. Они не способны на любовь. Они - хищницы. Ими движет желание взять, захватить, вырвать любой ценой жирный кусок материального счастья. Мужчины для них, прежде всего, печатный денежный станок.
  
  
  Лёпс попытался остановить злоречивый поток маменькиных слов:
  
  
  - Маменька, да с меня ей взять нечего!
  
  
  - Какой, ты у меня, Лёпсик, глупый и доверчивый. Совсем еще ребенок, - голос Ядвиги изменился, стал мягким, нежным, вкрадчивым:
  
  
  - Милый, а ты уже позабыл, где ты учишься? И кем будешь? Мы с отцом всё мечтаем о том времени, когда ты дипломатом в какую-нибудь европейскую страну поедешь. Вот и Дина этот лакомый кусочек упустить не хочет. Она очень предусмотрительная и дальновидная. Всё только для себя, на себя, во имя себя! Она и тебя-то под себя перекраивает. Посмотри, в чем ты ходишь, что ты говоришь, чем питаешься. Я всегда вам говорила, что домашний очаг - это святыня, а женщина - его берегиня. Она дом бережёт, мужа бережёт и детей для себя рожает и стережёт. А что Дина делает? Вот где она сейчас шляется, чем занимается? Почему ты один, как бобыль в темноте сидишь?
  
  
  Лёпс молчал. Ощутив злость и стыд, он уже сожалел, что был столь откровенен с маменькой. Заметив покрасневшее лицо сына , маменька примирительно произнесла,ласково сощурив глазки:
  
  - Ну, сыночек, ты у меня - взрослый, своя голова на плечах есть, не позволишь себя обдурить. А мне домой ехать надо - поздно уже. Не надо меня провожать, хлопоты твои излишни, лучше подумай о том, как дальше жить будешь. Мне ведь ещё внуков твоих растить. А вдруг Дина генетику нам испортит?
  
  
  Проводив мать на вокзал, Лёпс вернулся в Динину квартиру. С большим трудом он попытался сосредоточиться на книге Чосера, но в подлиннике она тяжело шла. Положив томик на прикроватную тумбочку, он начал взволнованно ходить по комнате, то выглядывая в окно, то прислушиваясь к шуму подъезжающих машин. Потом какое-то время он бездумно перелистывал мужской иллюстрированный журнал.
  
  
  Сгущались сумерки. А Дина всё не приезжала и не звонила. Ожидание становилось мучительным. Лунный свет разливался по комнате и проникал в каждую щель. Сами собой наплывали события последних дней. Рождались образы то смутные, то яркие. Они теснились в голове, кружились в бешеном калейдоскопе. И вскоре Лёпс уже не различал, где явь его отношений с Диной, а где воспоминания от беседы с маменькой. Он мучился в догадках. Сам того не осознавая, Лёпс стал часто и неглубоко дышать. Тихонько щёлкнул замок входной двери. Лёпс бросился в прихожую. Дина не успела удивиться неадекватному поведению Лёпса, как он заорал во всю силу своих легких:
  
  
  - Ну и где тебя весь день и весь вечер носило?
  
  
  Не понимая, недоумевая, почему он требует у нее отчета о прошедшем дне, Дина пожала плечами.
  
  
  Она изящной походкой манекенщицы осторожно обошла Лёпса , поставила в холодильник пластиковую коробочку с мороженным, одновременно вытащила тарелочку с тонко нарезанными ломтиками пастромы и сервелата, запустила кофемашину, села на огромное белое кресло перед телевизором и попыталась образумить разбушевавшегося любовника:
  
  
  -Решала семейные проблемы,- она медленно-медленно помешала ложечкой головокружительно пахнущий кофе .
  
  -Какие семейные проблемы? Что вообще ты можешь решать, женщина?- Лепс горько усмехнулся и сел напротив.
  
  
  Дина поставила перед ним прозрачную кружечку-кувшинчик:
  
  
  -Ты чем недоволен?
  
  
  -А почему я должен быть доволен? Ты с утра уехала, меня бросила, сижу как бирюк в твоей четырехкомнатной квартире весь день.
  
  
  -Так уж и сидишь, -покачала головой Дина, выразительно посмотрев на грязные ботинки Лепса, стоявшие перед зеркалом в прихожей.
  
  
  Лепс резко встал, на стеклянном столике задрожала кофейная лужица:
  
  
  -Я не намерен выслушивать твоё мнение ,- заорал он.- Оно меня совсем не интересует. Я просто хочу знать, где и с кем ты была.
  
  
  -Неужели ревнуешь?- театрально всплеснула руками Дина, насмешливо поглядывая на Лёпса.
  
  
  И тут Лепса прорвало по полной. Дина кое-как сумела успокоить разбушевавшегося Лёпса : она извинялась, плакала, клялась, что ей нужен только он один, нежно гладила его, целовала, умоляла, объясняла, что не в силах переделать саму себя, отказаться от своего счастья в его лице.
  
  
  Устав от сцен ревности, Дина рассказала о Лерочке и предложила Лёпсу стать ее мужем.
  
  "Жениться в восемнадцать лет легко, а быть женатым всю оставшуюся жизнь трудно", - мелькнула и исчезла у него мысль, когда-то высказанная папенькой.. Лёпс тяжело вздохнул, как будто ничто его больше не радовало , Он отвернулся от Дины и подошёл к окну и задумался.
  
  
  Все тот же проспект, все те же вековые липы, все та же Дина, все тот же он. Как будто ничего не изменилось. Все оставалось таким же, как прежде. Только горький осадок во рту то ли от кофе, то ли от прорвавшейся злости, то ли от обиды, то ли от того, что он узнал о дочке Дины. Лёпс снова тяжело вздохнул и прикоснулся к стеклу горячим лбом.
  
  
  Вкрадчиво, ненавязчиво вплывала из соседнего дома в форточку медленная классическая мелодия. Но внезапно, словно испугавшись раннего утра, музыка оборвалась и затихла.
  
  
  Неожиданно на глаза Лёпса навернулись слезы. "Со мной всё в порядке, меня это не касается, -стал он повторять про себя, -Я тут ни при чём. Это всё маменькины происки и Динины. Ну почему, бабы командуют? Почему снова командуют мной? Зачем так...Я не позволю этого, не позволю...никогда не буду тряпкой перед бабами...Этого я никогда не сделаю, не могу сделать...Мужик я или не мужик?"
  
  
  Просыпался за окошком торопливый мир. Размеренно шкрябал по асфальту размочаленной коричневой метелкой старательный дворник. Только-только начиналось утреннее движение на улицах. Автобусов еще не было, зато на полном ходу проносились "ГАЗЕЛЬки" и легковушки.
  
  
  Лёпс понимал, что надо как-то налаживать свою жизнь, понять, разобраться в том, что происходит с ним и вокруг него. Но отвечать Дине и думать о будущем или о чем-то другом сейчас, ему не хотелось.
  
  -------------------------------------------------------------------------------------
  * актировка - отмена занятий в школах и работы некоторых учреждений в связи с плохими погодными условиями.
  
  3
  
  - Какие у вас отношения с Диной? - спросил вечером Тимур, наливая себе в фужер красное вино.
  
  
  - Вообще-то, я люблю ее,- и Лёпс сделал неприличный жест нижней половиной тела, одновременно выставив перед собой сжатые кулаки.
  
  
  Сухощавый, стройный, гибкий, с тонкими чертами лица, выдающими башкирскую кровь, Тимур презрительно глянул в упор на Лёпса карими глазами. Фужер в его руке резко качнулся, и большое темное пятно медленно расползалось по выбеленной полосами оранжевой водолазке с джинсовыми вставками. Кто-то громко рассмеялся, а подруга Дины расширившимися глазами посмотрела за спину Лёпса.
  
  
  Наступила тишина. Лёпс обернулся. В пролёте двери, прислонившись к косяку плечом, стояла Дина. Лёпса поразили резкие черты ее побелевшего лица. Внезапно она молча повернулась и вышла из комнаты. Лёпс зачем-то бросился за ней...
  
  
  Резко бросив руль вправо, Дина затормозила, посмотрела на Лёпса сухим пронзительным взглядом. Дина страдала, иначе и не могло быть. Она вдруг рассмеялась отрывисто и зло:
  
  
  - Неужели ты не понял того, что сейчас сделал?
  
  
  Лёпс молчал. Дина достала из пачки сигарету, Лёпс предупредительно щелкнул зажигалкой, она прикурила, резко выдохнула дым и добавила:
  
  
  - Ты знал, кто я. Ты знал, какая я. Ты знал, что я тебя люблю. Я хотела быть тебе честной женой, а ты оскорбил меня перед друзьями...Это ты называешь любовью? Как ты можешь честно смотреть мне в глаза? Я всю душу ради тебя полгода выворачивала. Отца, мать не послушала...А что ты сделал для меня?
  
  
  Не говоря ни слова, Лёпс нежно поцеловал ее руку. Он знал, что Дина вспыльчива и отходчива. Он понимал, что возражать и оправдываться перед Диной сейчас бесполезно, надо переждать, надо дать ей время успокоиться. Но вчерашний разговор вдруг припомнился Дине во всех мельчайших, обидных подробностях.
  
  
  - Что тебе надо в жизни ещё, чего ты хочешь?
  
  
  - Счастья я, Дина, хочу. Обыкновенного счастья, а для тебя дом - "могила".Ты звездить привыкла. А я человек- простой, неиспорченный.
  
  
  Дину передернуло:
  
  
  - Сейчас Лёпс, отломлю тебе кусочек счастья! Ты ведь ничего не можешь, ни к чему не приспособлен. Что у тебя есть, кроме мужского достоинства?
  
  
  Лёпс сразу уловил истинное значение этого словооборота и недовольно поморщился. А Дина всё так же резко продолжала :
  
  
  -И то благодаря мне с собой познакомился... Так-мышь серая, а не мужчина ты в полном смысле слова... Ни защитить, ни оградить, ни помочь не можешь, неиспорченный ты наш! Я тебе светлое будущее предлагаю: деньги, работа во Франции, красавица жена в помощниках.
  
  
  Лёпс вскипел:
  
  
  -Да что ты себе позволяешь? За дурака меня держишь? Ишь, размечталась, за границу захотела! Да я не для того в институте учусь, чтобы ты мою специальность использовала в своих целях. Ишь, какая умная нашлась...Помощница! Закончишь институт - уедем работать во Францию,- передразнил он Дину:
  
  
  - Папенька поможет устроиться...Знаю я, как ты работаешь и каким местом...А моя жена должна быть скромной и порядочной!
  
  
  Дина моментально выпустила когти: беспощадно, цинично и надменно произнесла, презрительно скривив губы и отчеканивая каждую фразу:
  
  
  - Ты - дурак, Лёпс! И замуж за тебя только дура пойдет! Ни квартиры собственной... Ни денег... Ни диплома... Да и из института выпрут, если с отцом твоим что-нибудь случится... Ты- самая обыкновенная пустышка... Я думала , что у тебя хоть чувства какие-то есть, что ты -добрый, отзывчивый... Что просто тебе сначала не повезло... Ну, не было у твоих родителей возможности занять соответствующую нишу в городе. Вот они всю жизнь и жили на одну зарплату и натуральное хозяйство вели, Старались по-своему, мечтали, надеялись, что ты человеком вырастишь. И что выросло из тебя? Быдлом родился, быдлом и умрешь! Сколько тебя не учи дипломатическим приемам.
  
  
  Она глубоко затянулась сигаретным дымом, выдохнув, с ядовитыми интонациями отрывисто добавила:
  
  
  - Что ты воображаешь-то о себе. Ах, как умен! Специалистом по международным отношениям будешь, когда выучишься. Да кому ты нужен будешь без связей, со своим дипломом в нашей стране? Только не уверяй, что всего сам добьешься... Самолюбие высокое. Только не привык ты, милый, трудиться. Не любишь и не умеешь работать. Нищий ты Лёпс и нищим помрешь! Мужлан!
  
  
  Из всего монолога Лёпс понял только одно, что Дина хочет его унизить. Все померкло, исчезло, его захлестнуло волной ярости, все потеряло смысл. Остался только гнев. Он прерывисто и часто задышал. Всё его тело напряглось. Он метнул на Дину взгляд, полный ненависти. И стиснув зубы, раздельно произнес:
  
  
  - Подумаешь, цаца какая! Думаешь, что купить меня можешь? На меня и другие бабы вешаются и покруче, и побогаче тебя, и помоложе. А кому ты нужна со своим шестилетним довеском, оторва старая? - с этими словами он выскочил из машины и со всей силы хлопнул дверью.
  
  
  Дина нажала по газам и поехала в "Паутину". Надо было бы радоваться тому, что она вовремя прозрела, но радости не было. Как долго она идеализировала жизнь и ждала от нее только радостей, побед, любви и материального достатка. Как быть, что искать, кого ждать? Ей казалось, что вокруг нее все давно уже превратились в живые манекены, и она сама тоже становится такой же. От этого Дине становилось страшно и тревожно. Она чувствовала себя разочарованной, опустошенной и никчемной. Иллюзия счастья рушилась.
  
  
  Серый,тоскливый дождь неприятно частил холодными каплями. Искажая и растворяя в себе очертания улиц, домов, машин, прохожих, мыслей ,он сыпался ,сыпался и сыпался с висящего прямо над головой свинцового неба. Лепса после двух бутылок пива клонило в забытье и сон. Хотелось упасть, плюхнуться в теплую постель, свернуться калачиком и выключиться из этой промозглости, сырости, холода, из себя, из жизни.
  
  
  Через две недели маменька протянула Лёпсу ключи:
  
  
  - Хватит ютиться по чужим углам - пора и своим обзаводиться. Сбылась наша с отцом мечта: квартиру в городе купили. Только через порог переступили - сразу юность свою вспомнили. Мы ведь, Лёпсик, с папенькой точно в такой же жить начинали . Поэтому и взяли, не торгуясь. Ничего не поделаешь- ностальгия. Теперь тебе есть, где жить.
  
  
  Комната была просторной с большим альковом, напротив которого располагалось облупившееся от старости трехстворчатое окно. Лепс вспомнил уютное гнездышко Дины, перевел враз помрачневший взгляд на серый с многочисленными извилистыми трещинами потолок. Внимательно посмотрел на дурацкие округлости по краям, плавно переходящие в выцветшие порыжевшие обои на стенах, непроизвольно скользнул взглядом по вышарканным кривым половицам...
  
  
  В ванной сильно пахло сыростью. Увидев его расстроенное лицо, Ядвига Константиновна напористо произнесла:
  
  
  - Тебе только обои выбрать и плитку в ванную. Я все расходы оплачу. Тётушка завтра всё зашпаклюет и потолки побелит, а Анжелика с девочками за выходные косметический ремонт сделают. Они молодые, ко всякому труду привычные, Так что, через дней пять въедешь в свои хоромы. Теперь у тебя собственная однокомнатная квартира. Документы я на себя оформила: ты молодой, доверчивый. Любой тебя обмануть может и без квартиры оставить. А я-то своё кровное упускать не намерена, добро только приумножать надо. На благо детей и внуков. Живи и благодари маменьку с папенькой, что о тебе до сих пор заботятся.
  
  
  Комната после ремонта понравилась Лёпсу. В ней было прохладно и уютно. Белые с розовыми и голубыми разводами обои навевали спокойствие. Пол был покрыт темно-коричневым с желтоватыми листьями напольным покрытием. Вдоль стены напротив входа тянулась светлая стенка с удобным шкафом. Лёпс быстро развесил на плечики свои рубашки и костюмы, разложил на полочках футболки и свитера, аккуратно повесил галстуки. Возле окна стоял огромный компьютерный стол с мощным компьютером. Лёпс поместил над монитором огромную фотографию сестры, Анжелики, которую он по детской привычке, как и батя, звал только Ежевикой. Ровным рядком расставил на полочке учебники, сложил стопочкой тетради с лекциями, разобрал по темам пластиковые коробочки с дисками.
  
  
  Ещё раз огляделся. Чистая, аккуратно прибранная квартирка. Удобная, обитая серо-голубым велюром мебель: диван, пара кресел и кушетка.
  
  
  Окно было скрыто широким белым экраном жалюзей.
  
  
  "Хорошо, - подумал Лепс, и улыбнувшись, добавил про себя, - Однокомнатно!"
  
  
  Вскоре Лёпс устроился на полставки менеджером в салон мобильной связи на углу дома , очень скоро освоился там. Работа учёбе не мешала, наоборот, придавала ему веса в глазах преподавателей. С напарником быстро сложились приятельские отношения. Виталик добросовестным образом старался посвятить Лёпса во все тонкости работы. Он рассказывал о моделях сотовых, о том, как отличить потенциального клиента от простого зеваки, как правильно разговаривать с клиентом, как во время рабочего дня правильно закадрить девушку на вечер.
  
  Вскоре Лёпс научился предлагать за дополнительную плату заинтересованным клиентам легко запоминающиеся телефонные номера. Не позабыл Лёпс и про себя, его личный номер сотового содержал целых пять троек.
  
  
  Виталик считал себя очаровашкой, пользовался всесторонним успехом у девушек и женщин, сидевших вечерами в кафе или пивной. Гибкий, податливый, слегка сутуловатый, высокий блондин. Прирожденный авантюрист и "романтик", он обладал примитивной этикой и часто недосказанное сопровождал двусмысленными улыбками и жестами. Виталик сделал себе подарок на шестнадцать лет, снял на три часа проститутку, чтобы она лишила его девственности и научила быть мужчиной. Он с удовольствием рассказывал Лёпсу о своих любовных похождениях и лёгких интрижках. На каждый день недели у него был свой сексуальный график. Слушая его скаребные частушки и анекдоты, Лепс иногда стыдливо опускал глаза.
  
  
  Виталик тщательно заботился о своем здоровье, но это не мешало ему вытягивать из подсигара овальную "Приму" или "Беломор". Не отказывал он себе и в бутылочке - другой пива. В житейских делах Виталику не было равных. Работящий, неприхотливый к условиям проживания Виталик имел, кроме женщин, две слабости: хорошая машина и туристические походы. Но больше всего он любил сплавы по рекам, гитару и песни у костра. Это было наследственное: его отец с юности знал всех местных бардов и всех туристов. Знакомства помогали вести отцу свой нехитрый местный туристический бизнес. Случалось, что по проложенным им трассам ходили и иностранцы. Иногда и Виталик проводил все выходные и отпуск в таких экспедициях. Любил выставлять себя в лучшем свете, имел только одно чётко усвоенное правило чести "Сам погибай - но товарища выручай". Но в целом, Виталик был неглуп , сметлив. И по вечерам в свободное от работы время охотно составляя компанию в кафе или на дискотеке Лёпсу и Русланчику.
  
  
   - Ну и как тебе девчонки?- торопливо скомкав тисненную бумажную салфетку, поинтересовался Виталик у Лёпса в кафе.
  
  
  - Да не рассматривал.
  
  
  - Чё так плохо-то? А они глазками на нас стреляют. Особенно вон та, светленькая. Ну и бикса, я тебе скажу! Пойду, потрусь возле курилки... Вдруг повезет, пару новых поз ночью попробую, - и Виталик исчез.
  
  
  Лёпс позавидовал ему: Виталик не испытывал сомнений и не мучился вопросами морали. Он был веселый и беспринципный парень. Лёпс вздохнул, подумав про себя "А собственно кто мне мешает стать таким, как Виталик ?". Сладкоголосый Тото Кутуньо проникновенно пел по радио о превратностях судьбы.
  
  
  Русланчик молча пил пиво, вальяжно откинувшись на спинку стула. От нечего делать Лёпс начал рассматривать посетителей кафе. Четверо мужиков за соседним столиком сосредоточенно и основательно подкреплялись. Чего только не было на их столе: дымящееся жаркое, горячая картошечка, жареные цыплята, тушенные свиные ребрышки под острым соусом. Всевозможные салаты: овощные, мясные, рыбные, сыр, пирожки, большое количество бутылок с пивом. Горка пустой посуды в центре стола красноречиво свидетельствовала об их отменном аппетите, вволю наработавшихся и проголодавшихся честных тружеников. Слева от них сидели мужчина и женщина, оба какие-то бесцветные и тусклые, больше похожие на манекены, чем на людей. Они молча, нарочито медленно жевали какой-то салат, уставившись на что-то за спиной партнера. Сдвинув четыре столика, по соседству с ними разместилась веселая говорливая компания студентов. Смех, громкие возгласы, обрывки анекдотов раздавались в их углу. За столиком справа сидели три девицы ярко накрашенные, броские. На середине стола небрежно брошенные пачки "Парламента" и "Вирджинии Слим". Рядом изящная зажигалка. Пара-тройка салатиков и фирменные, поллитровые стаканчики с Пепси-колой.
  
  
  Лёпсу нравились девушки старше него, лет 25-27, ровесницы его сестры. О Дине он старался не вспоминать. К тому же Виталик ежедневно убеждал его в том, что "эти красотки" прекрасно понимают истинную суть отношений между мужчиной и женщиной и всячески уверяют его в своих добродетелях и искренних намерениях. Ждать-то им больше нечего и незачем. Из шкурки выпрыгивают, чтобы показать свое совершенство, лишь бы не остаться в этой жизни одинокой, старой девой, лишь бы поскорее выскочить замуж. Главное, с умом ими попользоваться.
  
  
  При ближайшем Лёпсовом рассмотрении они показались неглупыми и даже начитанными. Лёпс многообещающе уставился на светленькую...
  
  
  Все чаще возвращался Лёпс раздражённый в свою квартиру. С головной болью и воспоминаниями о бурно проведенной ночи с очередной партнершей, с опустошенной душой, Лёпс падал на диван, но спасительный сон не приходил. Он долго повторял про себя, что ему надо успеть сделать после сигнала будильника. Приходилось думать об одежде, о причёске, о деньгах, о еде. Будничные мелочи - немытая посуда, грязные полы, разбросанные по всей комнате носки, рубашки, брюки, пиджаки очень скоро стали раздражать Лёпса. Он постоянно не высыпался и уже с утра чувствовал себя вялым, а в институт приходил вконец измотанный. Утром аппетита у него не было, и он ограничивался чашкой сублимированного кофе. Днём есть совершенно не хотелось, Лёпс выпивал несколько бутылочек кока-колы, иногда перехватывал мороженное или пельмени. Шёл на работу, потом вместе с пацанами отправлялся либо в кафе, либо на дискотеку.
  
  
  Заработанных в салоне денег, несмотря на маменькину дотацию, катастрофически не хватало. Подвернулся случай подработать на перепродаже краденных сотовых. Лёпс не хотел сам светиться, поэтому стал просто курьером. Виталик снял в аренду небольшую торговую точку на остановке возле Центрального рынка.
  
  
  Раз в неделю, обычно по субботам, утром , Лёпс приезжал в плацкартном вагоне в приволжский городок. Его всегда встречал на вокзале высокий худощавый паренек, с редкими засаленными волосами какого-то странного мышиного цвета, с сильно вытянутым продолговатым лицом, остреньким носиком и маленькими бегающими оловянными глазками, которые словно ощупывали всех прохожих.
  
  
  Завидев Лёпса, он вскидывал руку, словно хотел коснуться кулаком своего плеча. Лёпс отвечал тем же жестом. Паренёк следил за Лёпсом, пока тот лавируя в толпе не добирался до него. Они молча менялись черными рюкзаками и какое-то время молча шли рядом. Глаза паренька при этом непрестанно рыскали из стороны в сторону. Возле камеры хранения Лёпс притормаживал, вкладывал рюкзак в спортивную сумку и отправлял ее в пустующую ячейку... Обычно Лёпс уезжал через два часа, бесцельно прослонявшись по вокзалу, но иногда приходилось ехать на вечернем поезде, тогда он садился на первый попавшийся автобус и ехал, куда глаза глядят, рассматривая чистенький уютный приволжский городок.
  
  
  Очередная поездка после первомайских праздников была удачной. Вместо одного рюкзака с сотовыми Лёпс привез целых два. Впереди была целая ночь, точка открывалась только в девять утра. Виталик обещал подъехать через час. И Лёпс от нечего делать решил просмотреть ассортимент. Он скомкал простынь на диване, швырнул одеяло на кресло, бросил зеленое покрывало на диван и высыпал на него содержимое обоих рюкзаков. Тут же заученно стал сортировать в разные кучки "Моторола", "Сони-Эриксон", "Алкатель", "Нокия", "Сименс", "Саджем"".
  
  
  "Опаньки! А это что за моделька?", - он торопливо вытянул из груды сотовых поблескивающий золотом корпус. Освобождая для себя кресло, снова кинул одеяло на диван, включил настольную лампу. Стал вертеть в руках, внимательно рассматривая, нажал на кнопку. Загорелся сапфировым цветом дисплей.
  
  
  "Вот ведь, черти, неаккуратно сработали!" - недовольно поморщился Лёпс, обломав ноготь большого пальца, вытащил симку, бросил на стол. Достал из коробочки МТС-совскую, вставил, проверил все функции. Глаза загорелись, сотовый был слишком навороченный. Громко дренькнул звонок. С сотовым в руке он отправился открывать дверь Виталику. Едва успел сделать шаг назад, как трое омоновцев натренировано влетели в квартиру, мгновенно уложили Лёпса лицом к полу.
  
  
  - Ну что, орел, допрыгался? С поличным попался! - словно прочитав его мысли, суровым взглядом уперся в Лёпса самый высокий.
  
  
  Приподняв Лёпса, он резко втолкнул его в комнату, усадил его на стул, сел напротив на кресло. Второй омоновец стоял, опершись спиной на косяк, и равнодушно глядел на фотографию его сестры. Третий подпирал дверь кухни.
  
  
  Весь товар по-прежнему лежал на неубранном после сна диване. Лежал, скрытый небрежно брошенным одеялом. Диван был за спиной омоновца, перед глазами Лёпса. У Лёпса мгновенно отлегло от желудка. На первый взгляд создавалось впечатление того, что хозяин не очень опрятен и в уборке квартиры не особенно себя утруждает. Типичное жилище одинокого холостяка-студента. В руке сотовый, в сотовом личная симка, хозяйская на столе. Ва-банк, так ва- банк. Вдруг повезет.
  
  
  - Ну, что, молодой человек, всё здесь расскажете или в отделение проедем? -высокий в упор посмотрел на Лёпса.
  
  
  - Да я-то тут при чём? Я от родителей из Малиновки на самарском поезде ехал, - слегка запинаясь, словно от волнения, сыпал своей откровенностью Лёпс, - А в вагоне пацаны ко мне подкатили, уговорили сотовый купить, сказали, что деньги у них какие-то козлы вытащили. Я их и выручил, купил сотовый за все деньги, что мать мне дала на еду и квартиру. Думал, что выкручусь, промоутером подработаю. Да если бы я знал, что он краденный. Так на пацанов-то этих сроду не подумаешь, что воры. Думал, что такие же студенты, как я.
  
  
  - Ну, ладно, с тобой всё ясно. Весь на виду. Ты, студент, телефоны впредь в торговых точках покупай, а не у встречных - поперечных, которые у нашего человека умудрились утащить.
  
  
  - Вот, дурак, я, дурак. Я же ещё его за магазинную стоимость купил, а не по дешёвке. Если б по дешевке предложили, я бы насторожился. Вот, дурак, я дурак, - искренне продолжал сокрушаться в своей доверчивости Лёпс, обхватывая голову, словно от глубочайшего сожаления.
  
  
  - Телефон мы изымаем, возвращаем законному владельцу. А денежки твои тю-тю. Если хочешь, пиши заявление, только тебя тогда, как скупщика краденного привлекут.
  
  
  - Да я понимаю, что работа у вас такая. Всё понимаю - заискивающим тоном произнес Лёпс, интуитивно чувствуя, что, так как раз и надо разговаривать с этими непрошенными гостями.
  - Сам виноват, но больно уж телефон хотелось. Вот и остался без денег и без телефона, - он засопел носом, словно сдерживая слезы.
  
  
  Унимая в себе занимающуюся дрожь, Лёпс проводил омоновцев до двери. Напористо и звонко зазвучали их шаги по ступеням. По лестнице навстречу им поднимался Виталик. Его лицо побелело, глаза испуганно вытаращились на Лёпса. Тот жалко улыбнулся и махнул ему в знак приветствия рукой. Виталик на всякий случай позвонил в соседскую квартиру к Лёньке.
  
  
  Всю оставшуюся ночь они припоминали десятки своих мелких и крупных безобразий, глупостей, дерзостей, отчаянных поступков, правонарушений сделанных по легкомыслию или исподтишка в своей жизни. Весь товар утром Виталик по дешёвке сплавил скупщику краденого. Больше на Волгу ни Лёпс, ни Виталик не ездили.
  
  4
  
  Двери двухкомнатной квартиры на последнем этаже девятиэтажки по пятницам были открыты с восьми до одиннадцати вечера для всех желающих.
  
  
  В квартире было чисто, по-своему уютно. Дверь в святая святых - спальную комнату Фомича была скрыта большим зеленым ковром. Никто не знал, что за ним скрывается. Фомич никогда никого в эту комнату не приглашал и не впускал.
  
  
  Русланчик аккуратно поставил в стройный ряд обуви свои кроссовки и сразу предупредил Лёпса и Виталика:
  
  
  - У Фомича, как у будущего работника СЭС, свой червяк в голове . "Чистота - залог здоровья" называется. Поэтому за собой всё убираете сами. Если грязь с ботинок натечёт - берёте тряпку и вымываете. Кружку, ложку и тарелку лучше свою иметь или одноразовую приносить. Курить только на балконе, там и банка для окурков поставлена.
  Понятно?
  
  
  Лёпс удрученно кивнул головой. Виталик криво улыбнулся.
  
  
  Фомич излагал свои мысли легко, в только ему присущей, небрежной манере:
  
  
  - Мораль это что-то из области религии. Моя мораль быть свободным. Я хочу видеть иной мир. Таким, какой он есть. Без всех этих общественных правил, рамочек, стереотипов. Задолбали меня сказочки про красивую жизнь, все эти мифы и легенды, выдуманные историками о наших правителях и обществе. Общество-это огромное жирное тело, а я - его маленькая клетка. И мне, пацаны, глубоко плевать на то, что внутри этого тела происходит. Единственная, приемлемая мораль - это жизнь. Живи сам и другим не мешай. Дай ты человеку идти своим путём.
  
  
  Он сложил руки в замок сзади на шее, повернулся вправо, влево. Хрустнули позвонки. Фомич, умиротворенно улыбнувшись, продолжал:
  
  
  - Вон предки наши под руководством партии жили. По какой-то дороге к светлому будущему семьдесят лет шли, шли, шли. Чего-то там строили, строили, строили. И, наконец, построили. А пришли к тому же самому капитализму, который ругали и поносили все эти семьдесят лет. Вся история общества кровью пропитана. Как при родах. Человек рождается, а обрезок пуповины отпадает. Так и общество с новыми убеждениями рождается, а старые ценности отмирают. Короче, пацаны: у жизни другие законы. Отличные от тех, про которые нам учителя в школе талдычили. Что рождение, что смерть - всё едино, всё продолжает друг друга. Поэтому живи свободно, не ограничивай себя и других . Не циклись на морали и предрассудках своих предков.
  
  
  - Да это трава на тебя так действует.- с усмешкой сказал Руслан.
  
  
  - Зря ты, Русланчик, так... - Фомич укоризненно посмотрел на него и спокойно, по-деловому продолжил:
  
  
  - Учиться надо всему и всё использовать. Ведь мудр тот, кто у всех научается. Всё, что способствует жизни - справедливо. Ты вот кофе каждый день пьешь, а Лёпс с Виталиком пиво. И кофе, и пиво по-своему на вас действуют. А я, когда мне хреново становится, траву курю.
  
  
  - С твоей философией, разве может быть хреново?- наседал на Фомича Русланчик.
  
  
  - Я в городе живу, а здесь других клеток много. И у них своя философия. Им тоже жить хочется по своим законам, а не по закону жизни. Этакие раковые наросты возле меня. Либо сожрут меня, либо я иммунитет к ним выработаю. Травка мне помогает. Она дает мне прибежище внутри меня. И я возвожу вокруг себя нерушимые стены, -невозмутимо продолжал Фомич.
  
  
  - Пацан, ты в иллюзии впадаешь. Маразм юношеский обычно не излечивается, - заметил Лёпс.
  
  
  - Пацаны - на улице, а я - Фомич, - исподлобья посмотрев на Лёпса, Фомич мягко продолжил:
  
  
  - Но я на тебя нисколько не обижаюсь. Только говоришь ты сейчас просто для того, чтобы что-то говорить. А это пустое. В любой фразе, Лёпс, идея, или чувство, или порыв должны быть. На то оно и слово. А просто так болтать и попугай умеет.
  
  
  Но Лёпс продолжал наседать на хозяина квартиры:
  
  
  - Ты - трус по натуре, Фомич. Ты жизни боишься, избегаешь ее. От собственного страха и бессилия стены вокруг себя возводишь. Фарисейством занимаешься.
  
  
  Фомич, улыбнувшись одними глазами, дружелюбным товарищеским тоном заметил:
  
  
  - Не от жизни я, Лёпс, бегу, а наоборот, к жизни. Познавая себя, свои границы и своё предназначение , я познаю всё, что вокруг меня.
  
  
  - Это как ? - немного замешкавшись, удивился Лёпс.
  
  
  Но Фомич уже стал рассказывать о преимуществе травки перед водкой, предлагая попробовать её вместе. Пацаны поспешили на улицу. Лёпс остался. И ещё некоторое время они с Фомичем вели, только присущую русским людям, философскую беседу.
  
  
  Приближалась летняя сессия. Нервное напряжение у Лёпса нарастало,ведь приходилось заниматься больше,чем обычно.
  
  
  ***
  
  
  Временами бывало так, что холодная тень набегала на душу Ядвиги и леденила ее. Тогда ей казалось, что вся её жизнь ей только снится. Ей казалось, что все это: банька, дом, земля, пасека, муж, дочка, сын, зять и внучка, ей на самом деле не принадлежат. Это всё - не её, только дано на время. И ради чего она тогда терпит всё, и терпит, и терпит годами, и работает всякую работу? И ради чего она и моет, и стирает, и варит, и недосыпает ночей, и вечно находится в зависимости от своего мужа? И ради чего сносит всё это она?
  
  
  Боялась она, что скоро появится на крылечке Родион с молодой длинноногой блондинкой и попросит ее освободить дом. И кончится на этом ее жизнь с Родионом и детьми. Кому она нужна будет со своей пенсией? Мрачнело тогда у Ядвиги на душе, переполняли ее раздражение и злоба на всех, кто выглядел счастливым и радостным.
  
  
  И начинала она обзванивать многочисленных родственников, детей, Родиона, и принималась, по обыкновению вздыхая, жаловаться на обстоятельства, на дороговизну, на продавщиц в сельпо. Успокаивалась Константиновна только тогда, когда в ответ слышала , что всё и у других идёт плохо, всё не ладится, и что тоже одолевают их неприятности и хвори. Тень мгновенно спадала с души Ядвиги и вздыхала она с облегчением.
  
  
  ***
  
  
  - Пригляди за Лёпсом! - попросила Ядвига старшую сестру своего мужа.
  
  
  - Ты, Ядвига, в последнее время совсем спятила от своей подозрительности. То за мужем пригляди, то за сыном, то за дочерью, - недовольно пробурчала та.
  - Боюсь я за него, Светочка, переживаю. Сердце материнское ноет, как бы, куда не вляпался. На днях Анжелика из города приезжала. Так рассказывала, что похудел сильно в последнее время, огрызается. Без денег сидит, и в холодильнике таракан повесился. Хотя я ему десятого числа регулярно продукты и деньги с тобой или с Эльвирой передаю.
  
  
  - Да, знаю я , что сумма немаленькая, - подтвердила тётушка.
  
  
  Маменька стала рассказывать дальше:
  
  
  -Дала ему Анжелика денег на продукты. Так Лёпсик купил курицу гриль. Сел на кухне. От Анжелики локтями отгородился. И пока все косточки не обсосал, из-за стола не вылез. Ты вот представить себе можешь, чтобы наш Лёпсик с сестрой, которая его вынянчила, даже кусочком маленьким не поделился? Сказал, чтобы сама думала, что ей есть.
  
  
  Тетушка недоуменно качала головой, ойкала. А Ядвига Константиновна продолжала, фонтанируя эмоциями, рассказывать по телефону:
  
  
  - Так это еще не всё. Анжелика на ночь глядя, два противня пирожков с мясом напекла. Девчонки прийти к ней утром должны были. Договорились, к последнему экзамену вместе готовиться. Анжелика в семь утра встаёт, а в тазике один надкушенный пирожок лежит. Она к Лёпсу с вопросами. Думала, что он - подшутил, переложил куда-нибудь. А оказывается, он их все съел.
  
  
  - Как, целых два противня? - поразилась Светлана, прикрывая на некоторое время свободной рукой рот. Она с трудом могла съесть пару Анжеликиных пирожков, такими огромными и сытными они всегда ей казались.
  
  
  - Как в него столько влезло? Это же ненормально.
  
  
  - То-то и оно. То-то и беспокоит, Светочка. Боюсь даже предположения делать, куда или на кого деньги он тратит. Ты уж присмотри за ним. Порасспрашивай. Милославу попроси помочь. Я в долгу, сама знаешь, не останусь.
  
  
  - Что ты, что ты, - заворковала в трубку Светлана:
  
  
  - Какие долги? Все-таки племянник он мне. Да и ты - не чужая. А вдруг со Славкой моей что-нибудь случится? Кто мне тогда, кроме тебя поможет?
  
  
  - Я его с каким-нибудь поручением к тебе отправлю после того, как он последний экзамен сдаст. А ты уже постарайся всё разузнать. Я хочу знать, где он бывает и с кем встречается.
  
  
  - Я понаблюдаю. Только вот, что тебе скажу: рано вы его от себя отпустили, рано самостоятельность ему предоставили. Надо было, чтоб у нас он пожил. А вы квартиру ему сначала сняли, а потом собственную на восемнадцать лет подарили. Он у вас мальчик домашний, к городу не приспособленный.
  
  
  - Светочка, да ты только представь, что ему полтора часа от вас до института добираться пришлось бы. А он поспать у нас любит. Да и тебя стеснять не хотела.
  
  
  - Ядвига, ну как ты понять не можешь, что благими намерениями родителей иногда мостится дорога в ад для ребенка.
  
  
  - Только не надо меня лечиться отправлять! Он у нас с четырнадцати лет один живет. Сначала на Севере в соседней квартире жил, теперь в столице. Горький же прошел, свои университеты и многого добился и в литературе, и в жизни.
  
  
  - Так то- Горький, а это твой сын. Я со Славки своей глаз не спускаю, переживаю. Сколько маньяков по городу ходит. А сколько желающих соблазнить молодую да красивую девушку. Им-то что: поиграли, побаловались, а девчонке всю жизнь потом маяться. Хорошо, если не забеременеет. Все боюсь, как бы девчонку мне не испортили. Всех подружек ее знаю. А такого, как твой Лёпсик, какая-нибудь девица легкого поведения с удовольствием к рукам приберет и будет веревочки из него вить.
  
  
  - Да ты, что такое говоришь? Он у нас теперь только об учебе думает! Правда, друг у него - редкая сволочь, - неодобрительным тоном сказала маменька. - В постоянном поиске спутницы жизни. Чувства и ощущения ему подавай.
  
  
  - К сожалению, такова почти вся современная молодежь, - печально поддакнула тетушка.
  - Но мы-то с тобой, Света, такими не были. И дети у нас не такие, как у других.
  Сами-то мы, Светочка, всю жизнь корячились, недоедали на Севере, не досыпали. Пусть хоть дети поживут в свое удовольствие, пока у нас с тобой силы есть.
  
  
  - Время сейчас, Ядвига, другое. И это не Север. Это же город, Ядвига, город с миллионным населением. Здесь соблазнов много: и бары, и казино, и дискотеки, и видео различное, и клубы ночные. Детям не столько деньги нужны, сколько глаз да глаз за ними нужен. Иначе сладу с ними никакого не будет, из-под контроля выскользнут, и такого нагородят, что всем расхлёбывать придется.. Славка у меня серьезная. Она чётко знает, какой ей мужчина нужен: чтоб и квартира, и машина, и зарплата приличная у него была.
  
  
  - И не говори, соблазнов-то много. Правильно ты Славку свою воспитываешь. Как можно прожить в городе на полторы тысячи в месяц? Вон у нас, в деревне, девочка соседская у тети в городе живет. Раз в неделю в деревню к родителям своим едет. Оттуда везет мясо, молоко, картошку, овощи на неделю. А потом всю неделю копейки считает, чтобы кофточку себе новую на вьетнамском рынке купить. Так и привыкает постепенно к полунищенской жизни. Даже если и выучится, так и будет копейки считать.
  
  
  - У нее родители, Ядвига, счастливые. Да и она тоже: все воскресенье с ними общается и помогает, с родственниками связь держат. А нас вот жизнь то на Север работать, то на юг отдыхать кидает. И деньги вроде есть, а со счастьем проблема. Дочки наши сами по себе живут. Мы им только и нужны, чтобы с внуками по воскресеньям посидеть.
  
  
  - Молоды они, ещё как молоды! - принялась защищать племянниц и своих детей, и выгораживать себя Ядвига:
  
  
  - Понимают, что всё нами для них делается. Такие возможности, такую перспективу им даем. Живи - не хочу, потому как всё для них и за них делаем. Одного только требуем: в институте учись, в жизни учись, у людей учись.
  
  
  -Женить бы вам Лёпса поскорее, глядишь, и остепенился бы сразу. Жена ведь мужа делает, под себя подгоняет.
  
  
  -Верно, ты ,Света, заметила. Мужик без бабы пуще малых деток сирота. Тем более в городе, где прошмандовок всяких полно. Только и знают, как у мужиков деньги выманивать. Вот в соседней деревне Галиулины сыну жену купили. Откуда-то из дальней деревни привезли. Хорошая девочка, молчаливая. Всё по дому делает, работящая и неприхотливая очень. Правда, сына дурака родила. Наследственность-то у нее отягощенная. Зато покладистая, и со своими соображениями ни к кому не лезет, знает свой шесток. Не невестка, а находка.
  
  
  -А как же ребеночек-то ? Как с дураком- то в одном доме жить? А если ещё дети будут?
  
  
  -Деньги у них есть: ребенок мешать будет -так в специнтернат оформят. А невестке сразу после родов Гузель пенсию по инвалидности у психиатра выхлопотала и попросила по медицинским показаниям простерилизовать.
  
  5
  
  Лёпс лежал, не шевелясь, на пахнущей свежескошенной травой кровати, и прислушивался к ночным звукам. За тонкой дощатой перегородкой тихонько посвистывала носом тетушка. В соседней комнате умиротворённые , успокоенные баней спали на полу Милослава и ее подруга Маринка. Где-то на окраине дач слышалась застольная песня, кто-то сильно пьяный громко подпевал, выбиваясь из общего хора. Было тепло и немного душно. Не спалось Лёпсу. Мешала огромная сказочная луна. Всё светила и светила она, заглядывала в приотворённое окошко, затянутое москитной сеткой. Словно пушистым половичком ,застилала она пол своим серебристым светом.
  
  
  Не удержался Лёпс - потрогал рукой дощатый пол, вздохнул огорчённо. Не мягкий, и не теплый. Заворочалась за стеной тетушка, всхлипнула во сне. Задумался Лёпс о тетушке. Сколько лет была в браке! После Славкиного рождения дома сидела. Не дом был, а полная чаша. Всегда приезду папеньки с маменькой и Лёпсом тётушка радовалась, суетилась, все лучшее на стол подавала. И икра у тетушки всегда была, и фрукты свежие. Мужа редко ее Лёпс видел, тот всё на заводе пропадал. Любила его тетушка до беспамятства, с какой-то собачьей преданностью к нему относилась, чуть ли не боготворила, пылинки сдувала. Ревновала ко всяким бухгалтершам да секретаршам, но как-то тайно. Прав своих на него не заявляла, никогда о них не заикалась. И вот пришлось ей в пятьдесят лет начинать зарабатывать себе на жизнь и на пенсию. Ушёл от неё ее любимый и ненаглядный Славочка, к молодой ушел. Только дача да трехкомнатная квартира у неё остались. Совсем близко, на соседней даче, включили проигрыватель. Оборвались все мысли у Лёпса, переключился он на музыку. Хорошо поют , душевно. Слушал, слушал Лепс обычный субботний концерт со старыми песнями, да и уснул незаметно. Разбудили его громкие голоса на застеклённой веранде.
  
  
  - Ну, расшумелись, разгалделись, раскудахтались. Кудах - кудах, кудах - кудах, - передразнивая женщин, Лёпс прошёлся петушиной походкой по залитой розоватым, солнечным светом веранде:
  
  
  - Даже в воскресенье от вас покоя нет: поспать не даёте.
  
  
  Поцеловал на ходу подставленную теткой выхоленную щёчку. Тётка ласково потрепала по макушке:
  
  
  -Ну, повернись, повернись. А то с вечера в темноте тебя как следует не рассмотрели. Хорош парень. Худоват , правда... Но высок-то, высок. Весь в бабушкину породу. Под два метра вымахал уже?
  
  
  -Да чуток побольше будет: два метра и ещё пять сантиметров,- произнес с застенчивой улыбкой Лёпс.
  
  
  Тетушка охнула:
  
  
  -Высок!
  
  
  -Привет, брателло, привет, -улыбнувшись, помахала рукой Славка и тут же погнала его в лесок:
  
  
  - Давай, Лёпс, хватай ведро и быстро на родник за водой, а то чая не дождемся. Вон Маринку возьми с собой. А мы пока с маменькой тут порядок наведем, да блинчиков с деревенским творогом напечем. Есть-то ,поди, хочешь?
  
  
  -Хочет, хочет, -ответила за Лёпса тетушка, впихивая ему в руки огромное пластиковое ведро с крышкой:
  
  
  - Студенты всегда есть хотят. А нашему студенту ещё и двойной паёк по росту положен.
  Лёпс чертыхнулся про себя, но ведро послушно взял.
  
  
  -Ну что, пойдем,- он внимательно посмотрел на бледное в утреннем свете лицо девушки. Тонкие прядки словно светились, пронизанные солнечным светом, вились вокруг лица. Скользнул взглядом по ее фигурке. Голубые джинсы откровенно обтягивали нижнюю часть тела. Малиновая разлетайка без рукавов с глубоким декольте, из-под которого бесстыже выглядывал красный атласный бюстгалтер. Лёпс облизнул губы. Марина, нахмурилась, поймав его черезчур любопытный взгляд, рефлексивно подтянула декольте вверх. Пойманный врасполох , Лёпс опустил глаза, покраснел. Слегка вильнув бедрами, Марина пошла к калитке, Лёпс поспешил за ней.
  
  
  До родника было недалеко, минут десять ходу, по тропинке через лес, а потом по отвесным металлическим ступенькам. Лёпс помнил их с пятилетнего возраста: крутые, добротные, сделанные на совесть и на радость людям, с удобными перилами они заканчивались зеленой лужайкой, ограниченной с одной стороны каменистой стеной, в которую была вбита железная труба. Словно белая пузырчатая пена шампанского из этого металлического горла вырывался искрящийся на солнце поток ручья, и падая, разбивался о широкое металлическое дно глубокого желоба, и струился, струился, струился нескончаемым широким потоком к чистому и прозрачному озерку.
  Лёпс аккуратно набрал полное ведро воды, поставил его на траву, наклонился над жёлобом, сделал пару глотков. Ледяная вода перехватывала дыхание, знобила зубы.
  Марина присела рядом, поднесла к своим губам сложенные корабликом ладошки. Лёпс внимательно следил за выражением ее полуприкрытых голубых, словно прозрачных глаз. С какой-то нежностью и затаённым дыханием она сделала несколько маленьких глотков. Лёпс набрал полный рот студеной воды и сильно брызнул в ее сторону. Взвизгнув от неожиданности, Марина плеснула на него водой из желоба. Минут пять они весело плескали водой друг в друга.
  
  
  -Хватит,- ее глаза улыбались. Она стояла перед Лёпсом разгоряченная, с капельками воды на лбу, верхней губе, глубокой ложбинке на груди. Глаза ее тоже казались разгоряченными.
  
  
  -Вымочила всего меня, -Лёпс тряхнул головой, оттянул спереди свои штаны и с деланным любопытством глянул вниз.
  
  
  -Так уж и всего? -тихо засмеявшись, вдруг полушепотом спросила Марина, подходя к нему поближе.
  
  
  Лёпс резко откачнул голову, рассердившись вдруг на себя, на нее. Он не ожидал такого. Он ожидал , что смутит ее. Она отступит, отведет глаза так, чтобы немного видеть его и уберечься от волнения или неловкости. Но Марина уже осторожно и в тоже время сильно тянула его за резинку спортивных брюк. Их взгляды встретились, и неожиданно для себя Лёпс притянул ее к себе за плечи, радостным порывистым шепотом опалил ей ухо. Он схватил ее голову, запрокинул и стал целовать в губы, глаза, щеки, шею. Марина принимала его поцелуи, но сама не отвечала. Только потом, когда они присели на лужайку, покрытую шелковистой гусиной травкой, она обвила его шею и со стоном впилась ему в губы...
  
  
  Оторвавшись от Лёпса, она заглянула ему в глаза, нежно улыбаясь, спросила:
  
  
  - Теперь ты доволен?
  
  
  - А ты ничего, опытная... - выдохнул он и хотел снова поцеловать ее.
  
  
  Она отстранилась от него:
  
  
  - Вообще-то мне с мужиками неинтересно.
  
  
  - Так я ещё не мужик, а парнишка молодой и неженатый, - он опять было рванулся к ней, но Марина прикрикнула:
  
  
  - Хватит, не лезь. Разве ты не видишь, что мне мужики неинтересны. Я любопытство своё удовлетворила. Рост-то у тебя немаленький, вот я и подумала о твоей дубинке. Ну, что ты остолбенел? Застегни мне ...
  
  
  Кипя от негодования и сгорая от стыда, Лёпс быстро натянул на себя одежду, посмотрел на Марину:
  
  
  - А Милослава? Она, что...?
  
  
  - Что, что, - язвительно перебила его Марина, закуривая сигарету: - Партнёрша она моя, вот что...
  
  
  - Точно , мир сошёл с ума. Знала бы моя тетушка, что ее дочь- лесбиянка... -помрачнев, глухо сказал Лепс.
  
  
  Что-то тупое, угловатое, раскалённое перекатывалось в его душе.
  
  
  - И не знает, и не узнает. Если, конечно, ты ей не пожалуешься, - просто и внятно произнесла Марина. -Давай будем считать, что это была шутка.
  
  
  -А ты- великая шутница, Марина. Талантливая. Хорошо все разыграла, - Лёс медленно поднялся с травы.
  
  
  Глаза его были сухи, словно их высушила злость. Он сверху смотрел на Марину, упрямо, словно чего-то ожидал:
  
  
  -А теперь поговорим серьезно. Смотри на меня.
  
  
  Она недоуменно покачала головой, села поудобнее, обхватила колени руками, внимательно оглядела ссутулившегося в миг под ее взглядом, поникшего Лёпса:
  
  
  -Ты не хочешь признавать очевидного, Лёпс. Для меня мужики не более, чем пыль.
  
  
  У Лёпса противно закружилась голова. Он почувствовал вдруг, что сердце его забилось чаще. Он почувствовал, как в нём, в сердце, родилось, запульсировало не то возмущение, не то раздражение, мгновенно осознанное отрывочными фразами: "Баба командует...Снова командует мной...Зачем так...Я не позволю этого... Не позволю...Никогда не буду тряпкой перед бабами...Этого я никогда не сделаю... Не могу сделать...Их сразу надо ставить на место". Обида и гнев удушливо подступили к горлу. Лёпс напрягся. Но в тот же миг горячее кружение в голове потянуло его куда-то вниз. Закрыв глаза и расслабившись всем телом, он окунулся в блаженный покой моментально нахлынувшей темноты.
  
  
  ...Когда Лёпсу исполнилось двенадцать лет, Ежевика взяла его в оздоровительный лагерь на берегу Черного моря. Он был высоким мальчиком ,и его зачислили в отряд к самым старшим. Лёпс пользовался привилегированным положением и как младший по возрасту, и как брат отрядной вожатой. Дежурный вожатый спал в комнате вместе с ребятами в углу, рядом с Лёпсом. Иногда по ночам до Лёпса долетали какие-то странные звуки, какая-то возня, чье-то учащенное дыхание. Он лежал в темноте и пытался напрячь свой слух и зрение, но кровь приливала к голове от какого-то непонятного волнения. Он осторожно задерживал дыхание, и всё происходящее виделось ему в туманных очертаниях.
  Недосказанные обмолвки, сальные анекдоты, двусмысленные жесты и улыбки будоражили и волновали Лёпса.
  
  
  
  В последний лагерный вечер все ушли на берег реки зажигать прощальный лагерный костер. В корпусе остались только Лёпс и вожатая Лерочка. Она пришла из душевой , обмотанная полотенцем и сидела напротив широко распахнутых дверей в вожатском уголке. Увидев Лёпса, вышедшего из комнаты мальчиков, она удивилась:
  
  
  -Я думала, что совсем одна в корпусе. Сижу тут в полотенце, ногти на ногах крашу.
  
  
  -А что, без полотенца ты разве лучше выглядишь? Лёпс выговорил эти слова неестественно громким голосом.
  
  
  Лерочка с интересом посмотрела на него.
  
  
  -А ну-ка иди сюда,- командным тоном произнесла она.
  
  
  Пугливо озираясь, он приблизился к ней. Лерочка встала, прикрыла дверь на веранду и распахнула полотенце. Лёпс замер. Лерочка в одних трусиках медленно приблизилась к нему, обняла и поцеловала в губы. Он попытался тихо вырваться, шептал неясные слова. Но Лерочка не слушала его, а продолжала целовать лицо, шею, грудь и ниже, и ниже...Лёпс трепетал, замирал и злился. Он готов был оттолкнуть ее и в то же время замирал от мысли, что будет, если Лерочка сейчас прекратит свои поцелуи...
  
  
  Наконец Лерочка перевела дух, посмотрела снизу на его лицо, поднялась, подтянула ему до талии спущенные шорты. Щеки Лёпса горели. Наступили те ужасные секунды невыносимого положения, когда он понял свершившееся, но продолжал делать вид, что ничего не произошло. Его растерянный вид заставил её громко рассмеяться.
  
  
  Не понимая, что он делает, Лёпс хлопнул дверью и обежал весь лагерь .С видом невинного мальчика через час он вернулся в корпус. Как ни в чем не бывало сел возле сестры. Лерочка всё оставшееся до конца отъезда время бросала на него снисходительно- насмешливые взгляды. Лёпс старался не смотреть в ее сторону, но когда взгляды их встречались, его охватывало чувство раскаяния и стыда.
  
  
  Маменька и сестра вряд ли понимали, что происходит с Лёпсом после возвращения из лагеря. На все вопросы они получали более или менее удовлетворительные ответы. Отец вот только стал мягче относиться к Лёпсу, стал чаще брать с собой на рыбалки и вскоре, договорившись в жилконторе, определил его в пустующую квартиру на одной лестничной клетке с их жилищем...
  
  
  Очнулся Лёпс от упавшей сверху холодной прохлады. Над ним на коленях стояла Марина.
  Не замечая его полураскрытых глаз, она еще раз сильно брызнула ему в лицо, набрала снова полный рот воды из ведра.
  
  
  -Хватит ,-тихонько сказал Лёпс.
  
  
  Марина принялась носовым платком утирать его лицо, шею, прочесала зачем-то пальцами волосы, улыбаясь и словно журя, сказала:
  
  
  -Бедненький. Ты оказывается такой чувствительный, с такой ранимой душой. Беспомощный, как ребёнок.
  
  
  
  Она взяла его за обе руки, осторожно и вместе с тем, сильно потянула, помогая ему сесть.
  
  
  Лёпс глянул в ее глаза, Марина смотрела нежно и ласково. У него снова стала противно кружиться голова, и превзнемогая свое желание лечь на землю, он слабым голосом попросил:
  
  
  -Пойдем потихоньку, а то тетушка волноваться будет. Воду ей принесем и чая попьём. Пару кружечек с молоком выпьем за наше счастливое будущее.
  
  
  Настенные часы показывали восемь утра, когда они появились на веранде. На огромном круглом столе, накрытом яркой с фруктовым рисунком клеенке, всё уже было готово к чаепитию. Огромная стопка тонких кружевных блинчиков, прозрачные вазочки с вишнёвым, смородиновым, малиновым вареньем, баночки с варёной и обыкновенной сгущёнкой, свежая сметана и кувшин с молоком. Тетушка суетилась, расставляя кружки и блюдца. Вслух она негромко свои давно обдуманные мысли, и поэтому не нуждалась ни в чьих поддакиваниях или возражениях.
  
  
  Маринка, вымыв руки, шлёпнулась на диван возле Славки, обняла ее за плечи. Лёпс покосился на Славку. Никакой тени смущения. Обида и злость заклокотали в нем так, что даже голова заболела от прихлынувшей крови. Он сел рядом с Мариной. Его пальцы непроизвольно скользнули по её ноге, на мгновение задержались на коленке. Девушка никак не отреагировала. Сидела , чуть улыбаясь тетушке и Славке, которая стала неторопливо разливать в кружки ароматный чай с травками.
  
  
  За едой Лёпс больше молчал, чем говорил. С трудом одолевая легкую сонливость и разморенность, он поглядывал то на тётушку, то на Милославу, то ни Маринку. После первой кружки, тётушка пустилась в долгий и обстоятельный рассказ о жизни в городе и нравах его обитателей. Нужно только было следить за её ходом мыслей, делать большие глаза, и в зависимости от обстоятельств охать, ахать и поддакивать .Одним словом , Лёпсу только приходилось делать вид, что он мягко и деликатно он поддерживает беседу. Правда, на избитые вопросы отвечал легко и бойко.
  
  
  Тетушка временами, как ей казалось, иронично и добродушно посмеивалась над Лёпсом и девчатами, временами противоречила себе:
  
  
  -Да не называй ты меня тетушкой. Какая я тетушка? Я себя еще молодой и полной сил чувствую, зови меня по имени, как все Славкины и Тамаркины подруги зовут. Нечего меня прежде времени в старухи записывать. Видишь, из Славки какого человечка сделала? Да и Тамарку в люди вывела, замуж удачно пристроила. Всё сама, сама... Так что : ты можешь со мной говорить обо всем, что тебя волнует и беспокоит. Слава Богу, я уже давно живу на свете и много чего знаю.
  
  
  Лёпс растерянно улыбался, расслабленно жмурился от сытных блинчиков, от яркого солнышка, от нежного запаха разморенных женских тел: тётушки, Славки и Маринки. И после весьма продолжительной беседы, тетушка убедила себя в том, что Лёпсик - всеми покинутый, невинный, брошенный одиноким в огромном городе двухметровый ребенок.
  
  
  -Ты ведь- приличный мальчик, из приличной семьи и я уже вижу, что ты многого в жизни добьёшься. Родителей только слушаться надо. У матери твоей сердце кровью обливается, ведь сколько ночей она недосыпала на Севере, недоедала, всё что могла- сделала. В институт приличный устроила. Коммерческая-то основа- недёшево выходит вам. Дороже твоего факультета только нефтяной институт. Т ы , Лёпсик , должен...
  
  
  -Тётя Света, ну почему мы всем и всё время что-то должны? -с искренним недоумением перебил тетушку Лёпс:
  
  
  -В садике были должны, в школе должны, , в институте должны , родителям должны. Послушать, так мы в долгах, как в шелках. Чем мы по- вашему, расплачиваться должны?
  
  
  -Почему сразу расплачиваться?- нахмурила брови тётушка.- Просто жить так, чтобы нам краснеть за вас не пришлось. И вообще, я же просила, не называть меня тётей.
  
  
  -Мама,- вмешалась Милослава.- Это не жизнь, а стресс получается.
  
  
  -У меня тоже не жизнь, а сплошной стресс. Ты на пять минут позже пришла, задержалась где-то, а я уже нервничать начинаю. И в окошко, и в дверь выглядываю. И в подъезде ко всем звукам прислушиваюсь. Так себя иной раз накручу, что потом всю ночь от головной боли уснуть не могу.
  
  
  -Ну и кому это надо, Света?- отлично зная ответ, спросила Марина.
  
  
  Тётушка растерянным взглядом обвела лица девушек и Лёпса:
  
  
  -Я же ее мать ,и я должна о ней беспокоиться, заботиться. Чтобы питалась правильно, одевалась прилично. Друзья чтобы у нее нормальные были.
  
  
  -Вот-вот,- улыбнулся Лёпс, внимательно следя за реакцией тётушки:
  
  
  
  - Милослава у нас с детства не ест... Она питается. Это полезно... Это не полезно... Но главное, чтобы три раза в день. Так ведь врачи рекомендуют. Её уже от овсяной каши тошнит. Но есть надо, ведь зубы, волосы и ногти от каши красивые будут. Вместо юбки в джинсах ходит, ведь так удобнее и главное, безопаснее. А практично-то как!
  
  
  Лёпс встретился глазами с кузиной, широко улыбнулся:
  
  
  - И у меня, Славка, те же проблемы раньше были. Так что не парься!
  Милослава молча показала ему кулак.
  
  
  -Ну, ты тут прямо тирана какого-то или рабовладельца из меня и из своей матери сделал, - невесело усмехнулась тетушка.
  
  
  -А разве не так? Все вы- взрослые, одним миром мазаны,- со значением произнесла Марина. - И мои родаки всегда требуют, чтобы я жила не так ,как хочется мне. Требуют, чтоб ы я жила так, как они считают для меня правильным. Но я ведь не просила их меня рожать. И по какому праву я тоже всем должна, должна, должна. И иногда только обязана. Но это тоже как в пословице "Хрен редьки не слаще". Их воспитание мне мешает жить нормально. Потому что в итоге, я не разговариваю с людьми так, как мне этого хотелось бы. И не веду так, как хочу.
  
  
  Тётушка посмотрела на Марину в упор:
  
  
  -Но со мной-то ты можешь говорить о всем, что тебя волнует и беспокоит. Слава Богу, я человек -понимающий. Да и мне ты ничего не должна.
  
  
  Маринка многозначительно улыбнулась тётушке:
  
  
  -Всё-таки вы признаете чувство долга детей перед родителями?
  
  
  В тётушкиных глазах полыхнула искра фанатичной убежденности:
  
  
  -И не только детей , но и родителей перед детьми. На этом вся жизнь людская строится. Родители дают, дети берут, чтоб потом отдавать полученное своим детям и родителям .
  
  
  -Интересный дебет с кредитом выходит,- Марина выбила короткий марш пальцами по столу.- Только, Света, жизнь- коротка. И надо хоть немного пожить для себя. Пока детей нет, и пока вы старыми не стали. Пожить так, как нам хочется. А не вам. Самим выбрать где, с кем, как и сколько жить.
  
  
  Тетушка набрала в грудь побольше воздуха, раздраженно проговорила:
  
  
  -Ну, так кто вам мешает? Живите сами - и дайте жить другим. А то я в подъезд выхожу и сразу вижу тех, которые живут для себя. Так, как им хочется. Все стены исписаны, углы загажены, окурки наплеваны. А с виду - хорошо одетые мальчики и девочки, а по сути- щенки. Еще и хамят, когда замечания делать начинаешь. Ни стыда, ни совести...
  
  
  -А что родители сами сделали для того, чтобы этих прилично одетых мальчиков и девочек домой тянуло больше, чем в подъезды?- подала голос Славка.
  
  
  Тётушка резко ответила:
  
  
  -Их родителям точно никакого дела до них нет. Они их воспитанием не занимались никогда и заниматься не будут. У них одна отговорка "Общество виновато". А вот ваши родители направляют вас в правильное русло. Открыли вам неограниченный кредит: заботятся о вас, деньгами снабжают. Своими знаниями, опытом жизненным делятся, подсказывают, как пробиться в жизни, чтобы другие не затоптали.
  
  
  -Я тоже в "Жигули" двадцать литров бензина заливаю и еду куда хочу .И при этом не спрашиваю, хочет машина этого или нет. Заливаю и еду, потому что машина должна ездить туда, куда хозяину надо. Так и мы... Не живем, а играем навязанную нам родителями роль. Едем в своё светлое будущее по рельсам , предками для нас проложенными.Только время у нас другое, и опыт свой должен быть, потому как вы при одних порядках жили, а мы при других,- заметила Марина.
  
  .
  -И ты тоже, Лёпсик, с ними против меня дружишь? -тётушка выразительно посмотрела на племянника.
  
  
  - Да как сказать,- многозначительно заметил Лёпс.- Если будет хорошо мне, то будет хорошо и моим родителям.
  
  Лёпсик глядел на тётушку душевно, доверительно, наблюдая при этом, как до неё доходит смысл его слов:
  
  
  - Я же человек- свободный, северный. С четырнадцати лет живу без родителей. Так что это они мне должны, а не я им. Я, также как и Марина, своих родителей не просил, чтоб они меня рожали. И молодость у меня одна, другой ведь не дадут. Поэтому я живу и веселюсь, а родители пусть мои удовольствия оплачивают, и соломкой путь устилают, чтобы я не больно ударялся. Если что со мной или Ежевикой случится нехорошее, то кто же будет за их могилкой ухаживать?
  
  
  Щеки тетушки от избытка чувств заливал густой румянец:
  
  
  -Какие вы все-таки эгоисты, только о себе думаете. Всё о себе и всё себе. Всю жизнь только берете у родителей, у общества, у друзей, у учителей заботу, внимание, ласку, деньги, знания. И не понимаете, что долг платежом красен.
  
  
  Лёпс ответил чуть резче, чем следовало:
  
  
  -А может, долг платежом опасен, поэтому и стены исписаны, и углы загажены, и окурки наплёваны. Может быть, это просто крик о помощи, попытка отделаться от чувства вины, злости и обиды, которую детишки испытывают от общения со своими родителями?
  
  
  Поняв, что Лёпс настроен решительно, тётушка изменила план своих действий:
  
  
  -Я смотрю, вас не переспоришь, умные больно все стали. Нет, чтобы со мной сразу согласиться, что есть нормальные родители, которые о своих детях беспокоятся, и есть ненормальные, которые позволяют своим детям делать все, что угодно. А вы развели тут всякую антимонию, всё настроение мне испортили. Пойду я к соседке схожу. А вы тут сидите, разговаривайте, чаек с блинами пейте, косточки своим родителям перемывайте, себя выбеливайте.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"