Равен проснулся посреди ночи в плохом настроении. Что-то дурное случилось вчера, а что - он не помнил. Голова болела - и зачем он столько пил? Право, даже после разговора с рофендилой, когда он хотел напиться до беспамятства, на следующее утро чувствовал себя свежо и бодро - а тут на тебе. А жрец все развлекал беседой, не давая уйти. Жрец. Гном в свободной рубашке и широких штанах. Он подсел к молодому человеку сразу, как только ушла Регина - ее кто-то позвал смотреть закат. Жрец расспрашивал о Феле Мерите. Вначале Равен удивлялся, откуда тот знает, что они знакомы, потом он удивился вопросу: "Скажи, она околдовала тебя?" Священник смотрел серьезно, лицо выражало участие. "Зачем тебе это?" - спросил Корелонец. Гном лишь улыбнулся и взялся за бутыль с вином. А после пары бокалов вина захотелось рассказать все, что связывало с жестокой красавицей, хотелось пожаловаться на тяжелую судьбу.
-Она колдунья? - снова спросил жрец.
-Ее лучше обходить стороной. Она может погубить, - отвечал чуть заплетающимся голосом Равен.
Жрец оживился, на лицо скользнула улыбка.
-Значит, колдунья. Хорошо, спасибо тебе, дорин.
Зачем он сказал это? Корелонец повалился на подушку. А может, ничего и не было, а это ему лишь причудилось?
...Темные, сырые стены, выложенные блестящим от влажности кирпичом. Тусклое освещение, из-за которого комната терялась во мраке - горела лишь пара свечей, стоявших на длинном столе. За ним сидели два гнома с серьезными и сумрачными лицами. Они встали навстречу Корелонцу.
-Мы хотим поблагодарить тебя. Смотри!
Комната качнулась, и одна из стен уплыла куда-то, растворилась во тьме. За ней оказалась еще одна комната, даже скорее подвал. Ржавые орудия пыток валялись на полу, посередине стоял столб, обхваченный наверху железными кольцами. Освещала комнату только ярко полыхающая жаровня в углу. Корелонец чувствовал, как на лбу выступает холодный пот. Он узнал этот подвал. Когда-то он был прикован к столбу посередине камеры.
И сейчас в цепях, закрепленных наверху в железных обручах, кто-то был закован. Странная мысль посетила Корелонца - ему подумалось, что это он, он в прошлом, и сейчас смотрит на себя из будущего. Молодой человек напряг зрение, стараясь рассмотреть закованного узника. Но тот стоял по другую сторону столба. Корелонец шагнул вперед. Узник качнулся в другую сторону, и тяжелые цепи зазвенели. Испытывая ужас и жгучее любопытство, юноша повторил попытку и вновь безрезультатно. Лишь светлые волосы блеснули в темноте. "Неужели это и вправду я?" - думал Корелонец, Волосы такой же длины, как у него, неровно обрезанные, спутавшиеся, слипшиеся местами из-за крови, закрывали не только затылок, но и полностью скрывали лицо.
-Стой, я хочу увидеть тебя! - крикнул Корелонец.
Гномы схватили узника, заставили его выпрямиться и развернули лицом к человеку. Корелонец увидел, что тот невысок и худощав. Тонкая шея могла принадлежать только подростку... или женщине. Юноша хотел протянуть руку, чтобы убрать волосы с лица узника, но руки не повиновались ему.
-Открой лицо, - сказал он.
Узник оставался неподвижен, и тогда один из гномов широкой пятерней прошелся по его лицу, открывая его. Тонкая, нежная кожа, пересеченная кровавыми полосами. Алые губы, рассеченные и распухшие. Обезображенное лицо, когда-то бывшее нежным и красивым. Черные пустые глазницы, смотревшие прямо на Корелонца.
Юноша дернулся, и второй гном взял его за плечо.
-Не бойся, ты скоро освободишься, - сказал он.
Корелонец отступил назад и закричал. Холодный пот заливал ему лицо...
Кто-то тряс Корелонца за плечо. Он открыл глаза, резко сел на кровати.
-Что с тобой, господин? Ты кричал во сне, - говорил Неруджен, глядя с тревогой на своего хозяина.
-Ничего... - Пробормотал тот. - Ничего, это просто дурной сон.
-А, видать, выпил вчера лишнего.
-Верно. Который час?
-Солнце-то уже высоко, близится к полудню. Открыть занавески?
-Да. Здесь слишком темно. И душно.
Быстро собравшись, Равен отправился в гостиницу, где остановились компаньоны. Никого из них не было, Миэлена на вопросы отвечала, что ушли уже давно, каждый сам по себе. Корелонец прождал несколько часов, но Фела не появилась. Зато явился слуга с посланием от Регины, в котором девушка сетовала на то, что Равен пропустил утреннюю охоту. "Непременно ожидаю тебя к обеду. Обязательно приходи", - заканчивала письмо Регина. Сначала Корелонец думал отказаться, но неожиданная мысль пришла ему в голову. Возможно, за обедом будут жрецы и удастся что-нибудь выяснить. Юноша пообещал через слугу появиться на обеде. Затем, приложив некоторые усилия, он раздобыл в гостинице письменные принадлежности и написал послание рофендиле. В нем значилось:. "Фела, нам нужно поговорить как можно быстрее. Тебе угрожает опасность. Твой Корелонец". Оставив Неруджена с посланием караулить рофендилу, Равен ушел.
Обед у мэра, как выяснилось, проходил в тесном домашнем кругу: Регина, ее отец, двое братьев (старший, до этого присутствовавший на всех мероприятиях, не явился), Никара и пара друзей семейства. Равен ничего не разузнал, зато провел время в приятной беседе. Уже затемно появился Неруджен.
-Ну, - спросил Корелонец, выходя к слуге. - Ты видел Фелу? У тебя есть ответ?
-Да, видел, господин, тока она ничего не написала.
-А на словах - передавала что-нибудь?
-Ах, нет, господин Равен. Она даже не прочитала твое письмо. Сунула его в карман и все.
-Как же так! Надо скорей ехать к ней!
-Ее уже нету дома, я видел, как она уходила.
-Вот как, - протянул Корелонец. - А что она говорила? Передай весь разговор.
-Ну, она удивилась, когда я сказал, что я твой слуга. Поинтересовалась - хороший ли господин. Потом...
-Что потом?
-Я попросил ответ на письмо, а она и говорит: не будет никаких ответов. И пусть твой господин больше не присылает никаких писем.
-Она это сказала, даже не читая мое письмо? - воскликнул Равен.
-Да, господин.
-Вот как, - вновь протянул Равен. Глаза его сузились, приняв недоброе выражение. " Что ж я, как дурак, бегаю из-за ее неприятностей, - подумал он. - Может, и впрямь -освобожусь, если... Нет, нет и нет! Но может, я преувеличил опасность? Это всего лишь дурной сон и непонятный разговор".
При свете дня ночные кошмары казались глупой выдумкой. Корелонец вернулся к обществу и, выждав некоторую паузу, спросил Регину о жрецах бога Воргуса.
-О-о, они занимаются многими добрыми делами. Воспитывают сирот, ухаживают за больными, открывают школы для детей. Жестокие? Я не слыхала ни об одном жестоком их поступке. И кровавые жертвы они не приносят.
Корелонец успокоился. При встрече он попросил Греда предупредить Фелу о возможной опасности, однако вышло это неубедительно. Рассказав все Греду, молодой человек понял, что кроме дурного сна и короткого разговора, который странным образом уже почти стерся в памяти, ничего существенного и не знал.
Забыв обо всех тревогах, Корелонец продолжал вращаться в кругу знати. Он быстро влился в ряды местной богатой молодежи. Каждый день он проводил с Региной и свитой молодых гномов, окружавшей девушку. Регина распоряжалась всеми легко и уверенно, в убеждении, что все вокруг только мечтают о том, чтобы ей услужить. Иной раз, когда Корелонцу доставалась почетная обязанность подержать перчатки красавицы или принести ее мяч, укатившийся в заросли колючек, он усмехался про себя: вот, был игрушкой одной блондинки, а теперь попал в услужение к другой. Однако он с удовольствием общался с дочерью мэра. Для него это был способ убить время до отъезда каравана, но знал об этом только он. Регина не расспрашивала молодого человека о его планах на будущее. Она вообще предпочитала, чтобы разговор шел только о ней, и сразу теряла интерес к беседе, когда начинали обсуждать кого-либо еще. За молодой парочкой частенько наблюдал мэр. Поведение Героя ставило в тупик старшего Гробуми. Ведь всему городу известно, что мэр пообещал выдать дочь за того, кто убьет чудовище. И несомненно Равен, как и многие ратники до него, решился на этот подвиг в надежде получить обещанную награду. Почему же он до сих пор не заговорил о своих чувствах? Нет, с Равеном следовало поговорить, и открыто спросить о его намерениях. Вначале гном откладывал этот разговор, потом как-то собрался, однако в тот день юноша против обыкновения не появился в их доме.
Фела так и не откликнулась на письмо Корелонца. Он этому не удивился. Вскоре тревоги ушли прочь и забылись, он часто думал о рофендиле, но без тени беспокойства. Спустя пару дней встретив Греда, Корелонец по обыкновению спросил, как поживает Фела. "Не знаю, приятель, полагаю, замечательно". "Как же так - не знаешь? Вы не видитесь?" "Представь себе, нет. Она вечно где-то пропадает". "Что же - она просто так пропала, и ты не знаешь, где она и что с ней?" - Корелонец вдруг вспомнил свои прежние страхи. "Ну, я знаю, что она съехала с гостиницы". "Почему?" "Приятель, хватит расспрашивать. У тебя новая девчонка появилась, что же - Фела не может кого другого встретить?" "У меня нет новой девчонки", - сквозь зубы процедил Равен, вмиг охваченный ревностью. - "А с чего ты взял, что у Фелы кто-то есть?" Гред тоже разозлился от столь пристрастного допроса. "А как ты сам кумекаешь, ежели девчонка вдруг съезжает, да еще посреди ночью мне это сообщает? Она даже ко мне в спальню ворвалась, когда я спал - так поспешала. Спросила, когда теперь Барвароха обещает выступить и говорит - ну, ты раньше этого срока меня не жди, не появлюсь". Равен смотрел на охотника, и разные домыслы один за другим мелькали в его голове. "А с чего ты взял, что она переехала к кому-то?" "Думаю, и все тут! А ты лучше о своей девчушке думай!" "Да нет у меня никакой девчушки!" "А вот это зря. Ты б лучше на нее переключился" "Ты о ком, о Регине? Гред, мы ведь скоро уезжаем!" "Знаешь, коли она тебе по сердцу, так и не ехал бы никуда. Бьюсь об заклад, посватаешься - не откажет. Наверняка ей охота в мужья человека, а не этих бородачей. А ты еще у нас и пригож, и молод, и богат..." "Гред, не бывать этому!" "Да забудь ты о Феле, с ней всяко ничего не выйдет!" "С чего ты взял, что дело в ней?" "В чем же тогда?" "А ты глянь". Равен закатал рукав рубашки, обнажая руку. На ней от запястья до локтя протянулась тонкая царапина, наполовину зажившая. Обычная царапина, если не знать, что она не заживала уже долгие месяцы. "Да-а, ты смотри, - протянул Гред. - Ведь на вид пустяк, а по сути - хуже самых страшных болезней". "Понял теперь?" - с горькой усмешкой спросил Равен. - "Я не хочу губить эту девочку - зачем ей в молодые годы становиться вдовой?". "Эх, знали бы мы, как тебя избавить..." "Способ один", - перебил Равен. -"Надо найти другого, кто возьмет на себя это проклятье. Но где ж его взять?.. И потом, я и искать не буду. Это моя кара. Хоть я хотел бы избавиться от Кинжала, но не такой ценой". Гред смущенно крякнул. "Ну, может, потом как и разрешится..."
Уже вернувшись в свой трактир, Гред заглянул в комнату Фелы. На дощатом столике в простом глиняном кувшине стоял роскошный букет цветов, перевитый золотой ленточкой. Этот букет появился вчера утром. В первый раз увидев его, Гред подумал: "Вот ведь вертихвостка! С одним закрутила, а другие букеты таскают!" Теперь же, глядя на печально поникшие цветы и белоснежные лепестки, рассыпавшиеся по столу (уборкой Миэлена особо себя не утруждала), северянин почувствовал легкое беспокойство. У Фелы, вроде как, был лишь один поклонник, он-то и преподносил цветы. Что же, она сейчас не с ним? Может, стряслось чего? Той ночью она выглядела взволнованной, и это волнение Гред первоначально отнес к сердечным переживаниям. Теперь же, глядя на поникшие цветы, он задавался вопросом, как же на самом деле обстояли дела. "Ладно, - выходя из комнаты, подумал он. - Завтра Фела уже покажется, тогда и спрошу".
В глубине тенистого сада стоял каменный стол и такая же каменная скамья. Рассеянная полутень от раскидистых деревьев укрывала этот уголок от дневного зноя. Здесь было тихо и спокойно; лишь птицы пели в густых кронах, не замолкая даже днем в самое пекло. Однако собравшиеся возле стола гномы не выглядели умиротворенными. Один, старец с длинной седой бородой, ударил тяжелым кулаком по столу.
Он стоял в некотором отдалении, понурив голову, под охраной двух стражников.
-Он же маг!
-Она тоже владеет магией.
-А ты?! Почему тогда ты остался в живых?
-Я был последним. Она отпустила меня.
-Тебе очень повезло, - перекошенное лицо старика свидетельствовало о том, что эти слова не соответствуют действительности. - Почему она тебя пощадила?
-Она хотела, чтобы я передал ее слова. Она утверждает, что не колдунья.
Старец издал такой грозный рык, что воин, все так же не осмеливавшийся поднять головы, поспешил опуститься на одно колено.
-Трое моих лучших воинов и маг. Эта девчонка не могла справиться с вами в одиночку!
-Она рофендила, - философски изрек сидевший поодаль прямо на земле курчавый парень, худосочный, с тонким кожаным ошейником, указывавшим на его положение. Однако чувствовал себя раб крайне вольготно.
-И что?
-Мы не знаем ничего о рофендилах.
-Значит, надо узнать! Ну, Годруон, что теперь будем делать?
-Не знаю, мой господин.
-Не знаешь?! На хрена мне советник, который ничего не знает! Так, - седовласый жрец повернулся к воину. - Этого труса как следует выпороть. Сейчас же! И созовите всех, пусть будет назидание. А потом отправьте его на рудники.
-Мой господин, он свободнорожденный, мы не можем сослать его на рудник, - вмешался курчавый.
-Разве?.. Тогда пусть очищает выгребные ямы. Там ему самое место. Уведите его!
Стражники заломили руки гному, вчера еще считавшемуся одним из лучших воинов храма, а сегодня опозоренному и разжалованному в золотари. Старик проводил взглядом удалявшуюся троицу. Потом протянул руку к рабу.
-Дай мне письмо. Прочту еще раз.
Парень подал кожаный свиток, на котором несмываемыми чернилами было начертано послание. Его жрецы получили всего три дня назад, и доставил его голубь. Почтовый, из специально выведенной породы, отличавшейся выносливостью и быстротой полета. Добавляя таким посланникам немного магии, указывавшей дорогу, многие волшебники получали великолепных гонцов. Старик развернул письмо.
Шлю нижайший поклон последователям истиной веры и хочу предупредить об опасности. В город Галагахел прибыла некая Фела Мерите. Эта девица относится к расе рофендил и видом похожа на эльфийку, но способна превращаться в огромную птицу в мгновение ока. Список ее деяний очень длинен: она убила садлского короля, свергла с престола королеву Корелона, и устроила разрушительный пожар в ставшем мне уже родным городе Юнор-Ю. Самое же ужасное состоит в том, что эта девица имеет русалочьи корни. Она наполовину русалка! Братья мои, вы знаете, насколько разрушительны чары русалок. Они околдовывают и губят мужчин, и в этом Мерите преуспела как никто другой. Сейчас эта девица путешествует в обществе некоего Равена, ставшего также жертвой ее чар. Я сталкивался с Мерите и знаю, что она может быть очень и очень опасна. В вашем городе она уже нашла себе жертву - это старший сын мэра Гробуми. Обычно я прошу о милосердии даже к самым жестоким преступникам, но в этом случае прошу вас остановить ее любой ценой, не останавливаясь ни перед чем. В надежде быть услышанным своими братьями по вере друид Бремодор.
-Здесь написано, что она очень опасна, - сказал он.
-Да, мой господин. Но говорится лишь о ее русалочьих чарах. Кто ж знал, что есть и другая угроза?
- Хватит сетовать. Говори, что делать.
-Мой господин, ты наверняка знаешь все и без меня.
-Нужно отыскать эту мерзавку. Как думаешь, она еще в городе?
-Полагаю, что да, мой господин. Прикажешь начать поиски?
-А ты хочешь помедлить?!..
-Нет, мой господин. Сейчас распоряжусь. Это все приказания?
-Да. У тебя есть что-то еще на уме?
-Думаю, неплохо бы навести справки о рофендилах. Наверняка Догруин знает о них что-нибудь.
-Догруин? Он не выходит из своей башни уже десять лет!
-Но за свои триста прожитых лет он узнал немало тайн и скопил множество знаний. Я думаю, стоило бы проведать его.
-Что ж, Годруон, я этим займусь. А ты ступай, распорядись о поиске.
Последняя встреча, а главное, прощание, привели Предиона Гробуми в состояние эйфории. Утром он первым же делом послал огромную корзину цветов рофендиле. День пролетел легко и незаметно, но к вечеру гном удивился, почему рофендила не дает о себе знать. Он послал слугу выяснить, где Фела. Тот явился с известием, что юная дева весь день не появлялась в гостинице и никто не знает, где она.
Вот тогда-то Гробуми заволновался. Он не понимал, куда могла пропасть рофендила. Она говорила, что уйдет, но не так же - не попрощавшись, неожиданно исчезнуть? Встревоженный гном подождал еще немного, а затем разослал повсюду слуг, наказав им во чтобы то ни стало отыскать рофендилу. К вечеру второго дня он уже не мог думать ни о чем другом, и с тревогой ждал сообщений от слуг.
-А что ты хотел, господин? - говорил его камердинер, не разделявший волнений господина. - Она ведь наемница, а у них все меняется очень быстро. Вчера здесь, завтра там...Небось уже далеко ускакала за эти пару дней... Лучше бы проверил, не исчезло ли что из дворца.
-Что ты такое говоришь! Она не могла ничего взять!
-Да кто ж ее знает, - скептически качал седой головой камердинер.
Пожав плечами, Гробуми взял шкатулку с украшениями. Открыв ее, он ахнул: драгоценностей матери, которые он давал рофендиле, в шкатулке не было.
Взбешенный вельможа крушил все, что попадалось под руку, и некоторые залы уже напоминали побоище, когда очередной слуга вернулся с известием, что отыскал беглянку. Гробуми, прихватив троих телохранителей, ринулся по указанному адресу.
Небольшой переулок Тенторит отличался от обычных улиц города: на нем встречались деревянные дома. Один такой домишка, сложенный из потемневших от времени бревен, притулился на самом краю скалистого берега быстрой речки. Рядом деревья клонились над небольшим обрывом, а со стороны, обратной от речушки, угадывался сильно запущенный сад с разросшимися кустами. Дом служил прибежищем для пастухов-яров, и кроме них редко кто удостаивал его визитом.
Однако на втором, и последнем этаже имелась более-менее приличная комната, и именно сюда привел слуга Предиона Гробуми.
Гном постучал в дверь, но на стук никто не отозвался. Гробуми постучал сильнее.
-Фела, я знаю что ты там, открывай быстрее!
Мертвая тишина за дверью. Пару раз повторив свои попытки, Гробуми толкнул дверь. Скрипнув, она широко раскрылась. Он вошел, щуря глаза в царившем здесь полумраке.
-Эй, кто-нибудь, зажгите свет.
Один из телохранителей, щелкнув огнивом, зажег стоявшую на подоконнике свечу. А Гробуми уже разглядел, что кто-то сидит на кровати. Вспыхнувший огонек свечи подтвердил его догадку, выхватив замерцавшие искорки бриллиантов в волосах сидевшего.
-Предион, это ты? Как ты нашел меня? - улыбнулась Фела.
Она куталась в тонкое одеяло. Видно было, что это не единственное ее одеяние, и она полностью одета в мужскую одежду. Перед ней стоял стол, на котором лежали обнаженный меч и несколько дротиков.
-Нашел. А почему ты исчезла?
-Извини, Предион, так получилось, - выражение лица гнома согнало с ее губ улыбку, воительница вглядывалась в вошедших с напряженным вниманием.
-А что драгоценности прихватила с собой - тоже получилось? - выпалил он.
-Какие драгоценности? - она подняла брови.
Он впился в нее недобрым взглядом.
-Драгоценности моей матери. Не понимаю, зачем ты так. Я предлагал их тебе, ты отказалась. А потом исчезла ты - и они вместе с тобой.
-Они точно пропали? - Рофендила бросила взгляд в сторону, и гном, проследив его направление, увидел там вещевую сумку.
-Да. И тебе придется их отдать.
Фела почувствовала, как по телу пробегает дрожь. Сказывалось напряжение последних дней. Да и чувствовала себя она не ахти как, и два дня почти не вставала.
-Я не брала драгоценности.
Голос прозвучал слабо и неуверенно. Фела вдруг подумала, что ее могли подставить. Мысль достаточно нелепая, учитывая то, что времени для этого было совсем немного, но в тот миг рофендилу вдруг охватила паника. А если драгоценности в сумке? Пока она возвращалась домой, их выкрали у Гробуми и подкинули в ее вещи. А она не перебирала вещевой мешок и не знает наверняка. Гном заметил неуверенность девушки, оглянулся на свиту, легким жестом показал на сумку. Один охранник шагнул вперед. Рофендила прикусила губу, встала. Никто не посмеет рыться в ее вещах.
-Гробуми, ты знаешь, как я дерусь, - сказала она. - Остановись, или они умрут.
-Если ты прольешь кровь, то не выйдешь живой из этого города, - процедил он.
Охранник медленно подошел к мешку, не отрывая взгляда от рофендилы. Она выпрямилась, расправляя плечи и судорожно сжимая одеяло, под которым скрывала перевязанную руку.
-Ты не посмеешь, Гробуми.
Телохранитель оглянулся на вельможу. А тот, сжав зубы, смотрел на рофендилу. Он видел бледную девушку с медленно разгоравшимся огнем в глазах, кутавшуюся в одеяло, да плохо обставленную убогую комнатушку. А Феле казалось, что она уже видит кровь, пропитавшую пол этой комнаты, и темно-красные пятна, забрызгавшие стены. 'Та-ак, - думала она. - Они бросятся одновременно, а здесь не развернуться. И лишь одна рука действует. Ладно. Этого выскочку, посягнувшего на мой гардероб, я сниму огненным шаром. Авось растеряются на мгновение. Потом дротиком уберу второго. Останется лишь двое... Тысяча смерчей, Предион. Не знала, что придется сразиться с тобой... И не хотела этого'. Она не знала, что за дверью ожидает еще один гном - слуга. Впрочем, его присутствие вряд ли что-либо изменило бы. А Предион никогда так и не узнал, насколько близок был к смерти. Но, глядя в гордое лицо девушки, он не осмелился унизить ее. Взгляд, брошенный рофендилой на сумку, утвердил его в мысли, что драгоценности там. И он уже встречал в своей жизни женщин сомнительного поведения с замашками королев. Поэтому исполненные внутреннего достоинства манеры рофендилы не убедили его в правдивости ее слов. И все же он сдался:
-Хорошо, я сказал, что подарю их тебе, значит, так тому и быть! Но зачем нужен был тот спектакль? Ты думала, я шучу и потом отберу их у тебя? Что, так лучше? Эта кража разрушила все, что было между нами! И ты для меня теперь лишь воровка!
Телохранитель отступил от сумки, Фела перевела дух. Будь она в другом состоянии и скажи ей такие слова кто другой, схватка все равно бы состоялась. Но сейчас рофендила лишь молчала, не желая оправдываться или усугублять ситуацию.
-Зачем ты это сделала?! Ты уничтожила все, что было прекрасного между нами! Разрушила нашу сказку!
Ее губы скривились, рофендила не выдержала:
-Что, больно, бедняжка?
-Вот, если тебе нужно, возьми еще, - взорвался гном. Кошель шмякнулся на пол у ног девушки. Девушка застыла. Не так давно она в ответ швырнула кошель в лицо, а сейчас боялась пошевелиться, чтобы не выдать свою боль и ранения. Гробуми круто развернулся и вышел. За ним последовала охрана. Когда гном вышел на улицу, перед ним упал его кошелек.
Предион спешивался с мула возле крыльца своего особняка и вдруг увидел пожилого камердинера, спешившего к нему со всех ног.
-Мы нашли их, господин Предион! - выпалил он.
-Нашли драгоценности?!Где?
-Пойдем, господин.
Гробуми взлетел по ступеням крыльца, за ним, пыхтя и прихрамывая, спешил камердинер. В комнатах толпились слуги, переминаясь с ноги на ногу. Вельможе подали поднос, на котором сверкали драгоценности. Рядом с ними лежала холщовая тряпка, в которую, видимо, их заворачивал вор. Поодаль с заломленными руками стояли парень и девушка из числа челяди. Гробуми взглянул на них и вспомнил: именно эта рабыня прислуживала рофендиле в тот вечер, когда Фела надевала драгоценности.
-Сначала они их припрятали, а потом, когда я начал проверять комнаты рабов, попытались сбежать с ними, - пояснил камердинер.
-Оба? - тяжело дыша, спросил Гробуми.
-Да, господин. Они, видать, миловались потихоньку, а тут решили удрать и свободными заделаться.
--Ах ты сволочь! - Гробуми бросился к парню, ударил его кулаком в лицо, разбив до крови.
-Не клеймленные, видимо? - проговорил гном. - Ну, это поправимо. Поставить им клеймо на лоб, как и полагается ворам. А потом на рынок - и продать. Поодиночке.
Двух незадачливых воришек увели, остальные слуги тоже разошлись. Остался только камердинер и сам Гробуми. Опустившись в кресло, гном вертел в руках украшения.
-Вот скажи мне, если она не брала драгоценности, то почему сбежала? От кого?
-Тебе стоило это узнать у нее, - отвечал камердинер с фамильярностью, доставшейся ему за годы службы у гнома. - А правда, что сбежала? Может, ей там удобнее, и все.
-Не-ет. Наверняка прячется - но от кого? О боги, когда мы пришли, она была в постели. Она ранена, вот оно что!
-Господин, не выдумывай, чего нет. Дел нету, вот и валялась, бока належивала.
После нападения рофендила вернулась в гостиницу поздно ночью. Идти пешком гораздо дольше, чем лететь, а тело и рука страшно болели. Лечь бы, отоспаться. Фела верила, что все быстро пройдет, может, за день, максимум - за два. Однако оставаться в гостинице, где они жили с Гредом, было опасно - кто знает, каким бы настало пробуждение? Возможно, жрецы выяснили, где она остановилась. И Фела разбудила Греда, в двух словах объяснила ему, что ее не будет в ближайшие пару дней. Ее буквально шатало, когда она разговаривала с охотником, но он спросонок этого не заметил. Быстро собравшись, рофендила ушла искать убежище. Больше всего ей хотелось покинуть город, но для этого нужно было или миновать ворота, охраняемые стражей, или перелететь через крепостную стену, что она сейчас не могла. Обратиться за помощью к Равену не пришло ей в голову; что касается Гробуми, она не знала, как он воспримет обвинения жрецов.
Фела до утра бродила по городу, и лишь на рассвете наткнулась на улицу Тенторит. Пастухи, уже спешившие к своим стадам, с некоторым удивлением смотрели на закутанную в плащ фигуру. Здесь девушка и нашла убежище. Не ахти какое - неподалеку находились загоны, куда пастухи загоняли скот, пригнанный в город. Запах вокруг стоял соответствующий. И все же эта улица была на самой окраине, и окна, выходившие на реку, могли стать замечательным путем отступления при необходимости. Правда, лишь тогда, когда рофендила сможет вновь летать. Но девушка верила, что на выздоровление уйдет немного времени. А пока действовать больной рукой она не могла, бок ныл - возможно, треснуло ребро. Рофендила заваривала травы, запасенные в карре, но за день самочувствие улучшилось ненамного. Да и на второй день она еще лежала в постели, борясь с головокружением, от которого стены комнаты то надвигались чуть ли не вплотную, то отползали куда-то вдаль.
Визит Гробуми дал понять рофендиле, что ее убежище ненадежно. Возможно, следом за гномом сюда наведаются и воины горного бога. Рофендила собралась быстро. Больше всего времени ушло на перетряхивание сумки, чтобы убедиться, что чужих драгоценностей в ней нет. Спустившись вниз, Фела как раз рассчитывалась с хозяйкой дома за постой, когда вновь появился Гробуми.
Девушка уже завязывала кошелек. Одной рукой - вторая висела на перевязи под плащом. Фела нервно оглянулась, услышав скрип двери. Лицезрение Гробуми, вновь явившегося с тремя вооруженными до зубов гномами, не добавило ей спокойствия и хорошего настроения.
-Драгоценности нашлись, - выпалил с порога он.
-Нашлись? Тогда что тебе здесь нужно? - холодно проронила она.
-Извиниться. Я напрасно обвинял тебя. Мне жаль, что так получилось. И еще я хочу знать - почему ты внезапно пропала? Что случилось?
Рофендила уже убрала кошель и закинула сумку за спину, по-прежнему действуя одной рукой и в то же время стараясь, чтобы это выглядело естественно. Потом она не спеша двинулась к дверям.
-Я ведь говорила, что ненадолго здесь и в любой момент могу уехать.
-Да, но так - не попрощавшись, даже не намекнув, что уже уезжаешь... К тому же ты осталась здесь, в городе. От кого ты скрываешься?
-Это мое дело, Гробуми. Дай пройти, я тороплюсь.
Гном и трое его телохранителей толпились у выхода.
-Сначала ответь мне, - Гробуми прислонился к двери, мешая выйти девушке.
-Послушай, я не хочу впутывать тебя в свои личные дела, - сказала рофендила. - И я в самом деле тороплюсь.
-Ты не можешь так уйти.
-Освободи дорогу.
Под пристальным взглядом рофендилы гном чуть посторонился, и этого хватило, чтобы девушка выскользнула наружу. Однако она тут же шагнула назад.
-Это твои гномы?
-Ты о чем? - Предион вышел на улицу и увидел в конце переулка с десяток вооруженных гномов. - Нет, эти воины принадлежат храму бога Воргуса.
Он нахмурился, вглядываясь в медленно приближающийся отряд. Рядом лязгнуло оружие - телохранители на всякий случай проверили, как выходят мечи из ножен.
Фела кивнула, не испытывая особого удивления. Повернулась в противоположную сторону от отряда, сделала пару шагов и замерла. В другом конце переулка было спокойно. Слишком спокойно, как будто все замерло в ожидании. Зоркие глаза рофендилы заметили уголок тени, не повторявшей контуры куста, уловили метания крошечного солнечного зайчика - возможно, от какой-нибудь металлической бляхи. В нерешительности Фела приостановилась.
-Значит, ты поссорилась с жрецами Воргуса? - спросил Гробуми.
-Ты крайне догадлив. А ты в каких с ними отношениях?
-Я могу защитить тебя, - гном решительно подошел к Феле, взял ее за руку. - Они не посмеют тронуть тебя, пока ты со мной.
И впрямь, воины храма остановились, делая вид, что вышли на вечернюю прогулку и уделяя все внимание архитектурным изыскам деревянного дома, несколько напоминавшего древнюю развалюху, рядом с которым находились.
-Ты не знаешь, из-за чего они на меня ополчились, - глядя в глаза гному, сказала девушка.
-Зато я теперь знаю, что могу верить твоим словам. - Вельможа махнул рукой, и один из телохранителей подвел ему мула. Гробуми взял на руки Фелу. Легко, как пушинку, хотя был ненамного выше нее. - Никогда не держал на руках вооруженных девушек. Фела, этот меч, по-моему, только мешает. Наверняка он давит тебе на спину?
-Сейчас - да.
-Вот, а мне из-за него тебя на Нори не посадить. Знаешь, а ты тяжеленькая... Или это все оружие, которым ты обвесилась? Фела, ну зачем столько кинжалов-то?
Болтая без умолку, гном усадил-таки Фелу на своего мула, сам взобрался в седло и поехал прямо на отряд, поскольку в той стороне находился единственный выход с переулка - в противоположной стороне был лишь узкий проход между домами, ведущий на пустырь. Один из телохранителей ехал впереди вельможи, остальные позади него. Рофендила чувствовала их напряжение так же, как ощущала скользящие, царапающие взгляды воинов храма. А Гробуми говорил не замолкая.
-Что с твоей рукой? Фела, почему ты не сказала, что она повреждена?
-Сам-то как думаешь? - Фыркнула в ответ девушка.
-Ну, думаю, тебе следовало сразу сказать, что ты ранена и как это произошло. Я только сейчас заметил, какая ты бледная. Тебе лекаря нужно было позвать, а не так отлеживаться. Вот как можно такой глупенькой быть?.. Фела, как они смотрят на нас, видишь? А вон главный, у него кольцо на пальце - железное, с гранитом. Да, все высшие жрецы бога Воргуса носят кольца с обычным гранитом. Ба, да я знаю этого хлыща! Все, Фела, теперь точно обойдется. Я встречал его у отца несколько раз. Вон, он тоже меня узнал, пожалуй, даже раньше, чем я. Смотри, они потихоньку уходят. Да-да, ребятки, давайте-ка убирайтесь с дороги. Как думаешь, им и в самом деле что-то в том дворе понадобилось? Ась?.. Ладно, все, проехали их. Теперь можно и на галоп перейти. Фела, ты выдержишь, если мы ускорим темп? Здесь до дворца далековато, стоило бы поторопиться.
-Все нормально, Гробуми, я выдержу.
-Предион, малышка, для тебя я Предион.
Фела кивнула. Она чувствовала тепло, исходящее от гнома, его болтовня успокаивающе действовала на нее, и ей хотелось расслабиться, закрыть глаза и забыться.
Огромную спальню с широченным ложем с балдахином у изголовья заливало утреннее солнце. Среди множества кружевных подушек странно смотрелся меч с рукоятью, украшенной голубыми камнями. Фела не пожелала расстаться с Астойэ, доверив остальное свое снаряжение шкафу, специально водруженному по такому случаю в спальню. Обычно же меблировку здесь дополняли, помимо ложа, туалетный столик с огромным зеркалом, стулья, кресла, еще пара столиков различного назначения и мягкая банкетка. Сама комната имела округлую форму, поскольку занимала одну из башен дворца. Через открытую дверь на широкий балкон, на котором также стояли столик и пара кресел, в спальню проникало легкое дыхание ветра. Ветер играл с балдахином, ласково тормошил светлые занавеси и разносил по комнате аромат цветов из сада.
Фела лениво размышляла, не стоит ли пойти на балкон погреться на солнце, но ее размышления были прерваны появлением Гробуми. Рофендила хотела подняться ему навстречу и вдруг насторожилась, вглядываясь в сумрачное лицо гнома. Заметив ее реакцию, он улыбнулся.
-Все в порядке. Я поговорил с лекарем. Он говорит - еще денек, и ты будешь как новенькая.
-Спасибо, Предион.
-Я также говорил с жрецами. Они утверждают, что ты околдовала меня.
-А ты что думаешь? - Девушка вновь напряглась.
-Я думаю, - медленно проговорил гном, - я думаю, они правы. О снежные вершины, я всегда думал, что преподнесу драгоценности, оставшиеся от матери, жене, невесте, в крайнем случае - любовнице. Но вот так, просто случайной знакомой... Нет, Фела, я тоже думаю, что ты меня околдовала.
Фела с тоской посмотрела на легкие облачка, бегущие по небу, и подумала, что позиция на балконе стратегически более верна, чем на кровати. Рука почти уже не болела, а значит, если обернуться, то можно было бы полететь. Возможно, не очень далеко, но все же...
-Но не бойся, тебе ничего не угрожает. Я сказал жрецам, чтобы не смели и пальцем прикоснуться к тебя. А чтобы так оно и было, я буду все время рядом. Они не посмеют напасть на тебя в моем присутствии. И в моем дворце ты в полной безопасности.
-Предион, ты в правду думаешь, что я...
-Не знаю, Фела. Но я чуть не сошел с ума, когда понял, что ты исчезла. Не бери в голову, малыш. Только когда нужно будет уйти - скажи мне, хорошо? Не исчезай просто так.
-Хорошо. Тогда сразу и скажу - мне надо вечером побывать в гостинице, где я жила вначале.
-Если надо - пойдем вместе. Одну я тебя больше никуда не отпущу.