Евгений Лотош

Река меж зеленых холмов

Зима 848 г. Катония, город Масария

Природа плакала.

Мелкий зимний дождь водяной пылью сыпал с серого, затянутого угрюмыми обложными облаками неба. С черных веток, на которых местами чудом сохранились сгнившие скелетики листьев, под порывами ветра летели холодные мутные капли, стучащие в оконное стекло и по жестяному подоконнику, словно заупокойные барабаны, и в щель приоткрытого окна врывались сырые порывы уличного ветра. Зима царила на улице, и такая же зима прочно угнездилась в душе Нобары.

Урна с прахом жены стояла перед ним на столе. Вот и все. Вот и все. Все. Тридцать восемь лет они провели бок о бок. Тридцать восемь долгих лет, иногда солнечных и счастливых, иногда холодных и суровых, как нынешняя зима. Тридцать восемь лет, промелькнувших как одно мгновение. Казалось, только вчера он встретил Суйгин, такую молодую и цветущую, застенчивую и пахнущую новой весной, словно бутон еще не распустившейся розы. Он был старше ее на восемь лет, и когда назвал ее своей женой, беспокоился, что умрет раньше, оставив ее коротать вдовий век. Но вышло иначе. Она умерла задолго до срока, в шестьдесят три, оставив его доживать свою жалкую и уже никому не нужную жизнь. Последнюю свою куклу он сделал семь лет назад, поклявшись, что больше никогда не возьмет в руки резец и сверло, и лишь некоторые коллекционеры еще помнят его имя. Теперь ушел из жизни последний человек, для которого он что-то значил, и мир забыл про него полностью.

Модный гений, чьи уникальные поделки расхватывали богачи и коллекционеры, уже несколько десятилетий назад вышел в тираж. Когда врач объяснил ему, что у них с Суйгин не могут родиться дети, он с головой ушел в работу. Куклы заменили ему детей, которых не смогла дать жена, но былая страсть давно перегорела. Из творца, вкладывавшего душу в каждое творение, он превратился в ремесленника. Из создателя шедевров - в кустаря - конкурента индустрии игрушек, держащегося только за счет былой славы. О, безусловно, его куклы всегда получались великолепными - даже сейчас он чувствовал в груди колючую искру гордости за свой отточенный профессионализм - но не шедеврами, как ранние его работы.

И, в конце концов, они оставались всего лишь куклами.

Суйгин страдала молча. Она винила себя за бесплодность. Винила, наверное, до последних дней. Но она никогда не показывала ему свою слабость, и если бы он не знал ее так хорошо, то мог бы и не догадаться. Она предлагала ему взять ребенка из детдома, но он каждый раз отказывался. Чужой ребенок есть чужой ребенок, пусть даже живет с тобой под одной крышей. Наверное, тем самым он заставлял Суйгин страдать еще больше, но думать о том поздно, поздно, поздно...

Что заставляло его с головой уходить в работу, бежать от мира, закрываясь в своей мастерской? Гордость - или гордыня? Теперь уже все равно. Ушел человек, женщина, единственная во всем мире что-то значившая для него, и теперь впереди осталась лишь серая пустота последнего бессмысленного дня.

Старик отвернулся от урны с пеплом и тяжело пошаркал к старому секретеру с полировкой, покрытой частой сеткой мелких царапин. Открыв крышку, он достал лист старомодной бумаги. Он не признавал ни компьютеров с терминалами, ни даже писчий пластик. Впрочем, ему вообще нечего и незачем писать, и древняя пачка пожелтевшей от времени бумаги так и пылилась бессмысленно на полке много лет - до вчерашнего вечера. Он взял лист и перечитал набросанное карандашом. Строчки тянулись по нему вкривь и вкось, упорно не желая идти прямо, но почерк даже сейчас у него оставался каллиграфически разборчивым. Все верно. Нужно отнести документ нотариусу, а потом и позаботиться о том, чтобы его нашли. Детский дом, которому он завещал остатки своего невеликого имущества, он выбрал наобум. Какая разница? Главное, что деньги, оставшиеся после уплаты долгов, помогут детям. Наверное, все-таки следовало бы взять приемного ребенка. Сейчас он бы мог верить, что жизнь имела хоть какой-то смысл. Но поздно жалеть. Осталось лишь добраться до нотариуса, а потом вернуться домой и достать из шкафа на кухне пузырек с оставшимся от Суйгин снотворным. Таблеток, что там лежат, ему вполне хватит, чтобы заснуть окончательно и бесповоротно.

- Суйгин была хорошим человеком.

Выронив лист, Нобара обернулся настолько резко, насколько позволяло ему изношенное старческое тело - и почувствовал, как внезапно затряслись пальцы. В дверном проеме стояла темная фигура. Силуэт. Резкая черная тень на фоне полумрака с ровно горящими белыми огнями там, где полагалось находиться глазницам. Кто... что это такое? Призрак? Невозможно...

- Суйгин была хорошим человеком, - повторила тень. Она пошевелилась и шагнула в комнату - и все равно осталась бесплотной тенью даже в свете льющегося из окна тусклого зимнего света, дырой в никуда. Глаза же ее, казалось, разгорелись еще ярче. - Но всего лишь человеком. А люди умирают, мастер Нобара, хотя с этим так тяжело смириться.

- Кто ты? - дрожащим шепотом спросил старик. - Кто ты? Как ты сюда попал?

- Не все ли равно, кто я, мастер Нобара? - откликнулась тень. - Ведь ты все равно решил умереть. Неужели ты боишься какого-то призрака даже на пороге смерти?

- Я не боюсь призраков и духов. Я никогда не верил в них. И не намерен верить сейчас. Ты грабитель? У меня почти нечего взять, все деньги на счету в банке. Хозяйственные деньги здесь, я покажу, только уходи...

- Я не грабитель, мастер. Я не человек, верно, но я не желаю тебе зла. Наоборот.

Тень скользнула вперед. Движение бесплотной руки - и рядом с урной на столе из ниоткуда возникла черная прямоугольная коробка с двумя полушариями по бокам. Вделанный в ее крышку голубой кристалл слабо светился.

- Когда-то твоя слава гремела среди ценителей, мастер. Тебя знали и уважали. Но ты ушел из мира и забыт. Я хочу, чтобы ты вернулся к своему ремеслу. Я не предлагаю тебе вернуть былую популярность, ты даже не сможешь выставить свои новые творения на публичное обозрение. Но ты станешь тем, кто поможет сделать мир чуточку лучше.

- Зачем? И как? Я просто старик, - Нобара медленно наклонился и подобрал с пола завещание, потом нащупал стул и сел. Дрожь в пальцах постепенно проходила. - Многие молодые мастера давно превзошли меня. Десятки фабрик штампуют яркие блестящие игрушки, которые так нравятся детям. Что толку, если я вырежу еще десяток-другой деревяшек?

- Много толку. У тебя нет и уже никогда не будет детей. Но я принес тебе подарок - Колыбель. Положи в нее куклу, и она оживет. Она обретет разум и чувства - те, что вложишь в нее ты. Нужно лишь взяться за полушария и думать о том, каким бы ты хотел видеть своего ребенка. Долго думать - период, два. Полгода. И не только думать - ты должен вложить всю свою душу, чтобы получилась не глупая игрушка, а что-то настоящее.

- Ты смеешься надо мной, - горько проговорил старик. - Зачем? Что я сделал тебе, незнакомец, что ты отравляешь мои последние дни своей издевкой?

- Я не смеюсь, мастер Нобара. Все сказанное - чистая правда. Но помни - ты стар. Ты не сможешь сделать много живых кукол. Каждая заберет с собой кусочек твоей души, и когда вся она кончится, ты умрешь. Я не знаю, на сколько тебя хватит - на две, три или пять игрушек. Решать тебе. Просто положи куклу в Колыбель и думай, каким бы ты хотел видеть своего ребенка. Условие единственное: она должна быть сделана тобой. Неважно из чего - из дерева, гипса, пластика, глины, хоть из бумаги. Но тобой. Теперь прощай. Возможно, мы еще увидимся.

Тень отступила назад, ее очертания задрожали и размазались. Горящие глаза вспыхнули в последний раз - и погасли. Нобара снова остался один.

Какое-то время он молча сидел на стуле, глядя в пустоту. Потом поднялся и дошаркал до стола. Он протянул руку и коснулся урны с прахом.

- Суйгин... - прошептал он.

Он осторожно, словно до раскаленной, дотронулся до коробки. Дерево. Просто дерево, небрежно отшлифованное и плохо лакированное. Он приподнял крышку и заглянул внутрь. Ничего, кроме стенок, обитых складчатым синим бархатом или чем-то похожим.

Что же явилось ему только что? Призрак? Кто еще мог попасть к нему домой сквозь запертые двери? Но он всегда оставался убежденным безбожником и не намеревался становиться суеверным на закате дней. Кроме того, призраки обычно не носят с собой деревянные коробки и не оставляют их в подарок смертным.

Он опустил крышку и осторожно дотронулся подушечками пальцев до одного из полушарий. На ощупь - что-то вроде кожи, мягкой, слегка продавливающейся при касании и, кажется, немного теплой. Что, если он стал жертвой чьей-то злой шутки? Он вышел в крохотную прихожую своего маленького домика, прямо в домашних тапочках шагнул на грязный низкий пол и подергал дверь. Заперта. И цепочка накинута. Он по очереди заглянул в каждую из четырех оставшихся комнат, включая там свет. Везде окна снаружи закрыты тяжелыми ставнями, запирающимися изнутри надежными болтами. Он захлопнул их в день смерти Суйгин и с тех пор не открывал. А больше в дом проникнуть неоткуда.

Призрак? Призраков не существует, что бы ни рассказывали суеверные старухи своим внукам и правнукам. Но кем бы ни оказался странный визитер, он явно не являлся человеком. Может, какой-нибудь хренов инопланетянин, или что там нынче показывают в скверных фантастических фильмах. Шутка инопланетянина? Зачем? Какой ему смысл издеваться над наполовину выжившим из ума стариком?

Он вернулся в комнату и остановился перед столом. Он долго смотрел на странный подарок, потом перевел взгляд на секретер. На его верхней крышке, бездумно пялясь в никуда, сидела кукла. Старая, грубо вырезанная из дерева, с негнущимися руками и ногами, в ветхом тряпичном балахоне и с криво приклеенными глазами из разноцветных пластмассовых пуговиц. Сколько же ему было? Да, как раз вскоре после четырнадцатого дня рождения. Пятьдесят семь лет назад. Бокува. Самая первая сделанная самостоятельно кукла, всю его жизнь остававшаяся для него талисманом. Единственная, что сохранилась у него. Он часто разговаривал с ней, иногда мысленно, а когда-то даже и вслух. Он часто воображал, как бы воспитывал ее, стань она настоящей девочкой, его живой дочерью. Как учил бы ее читать и писать, проверял бы домашнее задание, вместе с Суйгин водил ее в зоопарк и парк развлечений, вытирал слезы из-за разбитых коленок и противных мальчишек, дергающих за косички... Кукла. Почему он не согласился взять ребенка из детдома?

Он тяжело дошагал до секретера и взял Бокува в руки.

- Прости меня, Суйгин, - прошептал он, баюкая куклу.

"Джао, контакт. Камилл в канале".

"Джао в канале. Что скажешь плохого?"

"Да уж скажу. Джа, ты представляешь себе, сколько сил я в эту штуку вложил? И кому ты ее отдал?"

"Камилл, во-первых, она стоила тебе максимум полудня работы. Планетарного полудня, прошу заметить, не галактического. Во-вторых, ты не спрашивал у меня раньше, что я хочу с ней сделать. Я спросил, сможешь ли, и ты согласился. Все. Я не обещал, что оправлю Колыбель в золото и стану молиться на нее трижды в день".

"Вообще-то я пребывал в твердой уверенности, что ты ее попросил для своей ненаглядной семейки, которую дрессируешь в Масарии. Не стыдно врать?"

"Врать? Я ни разу ни словом не обмолвился, что делаю ее для, как ты выражаешься, своей ненаглядной семейки".

"Но эн-сигнатуры, которые ты передал..."

"Ну и что? Камилл, еще раз: ты лучший из всех доступных сейчас специалистов в данной области, и я крайне признателен тебе за помощь. Но ты не ставил условий по использованию Колыбели, а я ничего тебе не обещал. Какие у тебя претензии?"

"Хм... да никаких, в общем-то. Кроме того, что ты сначала покопался в ней своими кривыми руками, а потом всучил ее полоумному дряхлому старикашке, который не сегодня-завтра близко познакомится с крематорием. Я вообще не понимаю твою идею, и мне уже жалко времени, которое я потратил на Колыбель".

"Не жалей. В свое время все разъяснится. Я ведь, кажется, обещал тебе, что твои искины замечательно впишутся в мои планы? Обещание до сих пор в силе".

"Обнадежил, спасибо. Я ведь всю жизнь мечтал подарить тебе все свои игрушки! Кстати, что ты там ему говорил про кусочки души? Я ничего подобного не закладывал. Ты, что ли, напортачил, когда с ней возился? Вроде бы дарить биоформам смертельные подарки не в твоем стиле".

"А, всего лишь необходимый мистический антураж. Ничего такого, разумеется. Просто мне нужно, чтобы он очень серьезно относился к каждой кукле".

"И кто-то тут еще пытается рассуждать про состояние моей психики!.. И все-таки, Джа, что за очередную глупость ты замышляешь? Не хочешь поделиться? А то невысказанные тайны тяжко лежат на сердце..."

"У меня сердце без малого миллион лет отсутствует. Считай, что мне просто хочется поставить долгосрочный эксперимент из области прикладной философии. Суть ты обязательно узнаешь, если только я не провалюсь. Тогда, уж извини, я сделаю умное лицо и что-нибудь навру с три короба".

"И все-таки, Джа, мог бы и поделиться. Ты же меня до сих пор сумасшедшим считаешь, ага? А вдруг я настолько сумасшедший, что мне твоя идея понравится?"

"Ты не сумасшедший, а совершенно безответственен и со сдвигом по фазе, и тебя все время нужно возвращать на путь истинный. Скажи спасибо, что я не дал тебе запереться на Текире, как ты намеревался. Вот тогда бы ты в одиночестве точно свихнулся, и быстро. Но за последние пару терций ты изменился в лучшую сторону. Наверное, компания Мио и Майи на тебя хорошо влияет. Еще вопросы есть?"

"Все-таки ушел от ответа! Ладно, я тебе еще припомню. Конец связи".

"Отбой".

А старый кукольник сидел за столом, неотрывно глядя на урну с пеплом жены, и его ладони бережно охватывали полушария Колыбели. И голубой кристалл, вмонтированный в ее крышку, бросал на его лицо мерцающие отблески мягкого умиротворяющего света.

20.05.858, перидень. Сураграш, горный гребет Шураллах

- Восходящий поток магмы идет в мантии верстах в восьмистах южнее точки, где мы сейчас сидим, - Миованна ткнула пальцем в указанном направлении. Ее проекция имела вид женщины лет сорока с небольшим, в узких очках со стальной оправой, забранными в пучок на затылке волосами и в строгом брючном костюме. Она непринужденно висела в воздухе, ни на что не опираясь. - Карты планетарного строения в общем доступе Текирской рабочей группы, доступ у вас у всех туда есть, так что можешь поизучать на досуге. Если что непонятно, спрашивай. Ты вообще с геологией как, дружишь?

- Читал популярные книжки в школе да обязательный вводный спецкурс в университете сдал, ничего больше, - откликнулся Палек. Он сидел на краю скалы над разверзшейся внизу пропастью. С западной стороны южная вершина бывшего вулкана Аллахамана, возвышавшаяся на пять с лишним верст, представляла собой почти вертикально обрубленную голую поверхность, и Палек время от времени бросал вниз камешки, наблюдая своим новым зрением их процесс полета до самых лесистых низин. - Сама понимаешь, Мио, я в университете совсем не на горном факультете учился. Кое-что из прочитанного еще помню, но глубокого понимания не жди. Это принципиально?

- Не слишком. Следует лишь помнить, что сейсмическая нестабильность участков коры под Сураграшем за прошедшие два века задавлена почти полностью. Однако "почти" и "совсем" - две разные вещи. Я не могу мгновенно заморозить здесь всю активность - пойдет отдача в другие участки. В частности, резко увеличится число толчков под Тролличьими островами, и берега Срединного океана снова начнут еженедельно хлестать цунами. Система слишком тонкая - переменных слишком много, реакция на изменения проявляется не сразу, с задержками в периоды, а то и планетарные годы, так что баланс подбирать трудно. Я к тому, что в течение ближайшей терции или двух, а то и дольше, вас будет потряхивать, пусть и редко и несильно.

- Терция - сто лет, да?

- Около восьмидесяти планетарных лет Текиры. Плюс-минус.

- Никак запомнить не могу, - пожаловался Палек. - Терции, секунды - вроде привычные названия, а в голове путаются. Придумали же вы системочку летоисчисления...

- Ну, извини. Мерить космогонические процессы планетарными годами как-то не слишком удобно. Галактический год - и то слишком коротко, когда о конструировании миров речь идет. На самом деле все просто. Метрический год - один оборот Солнечной системы вокруг центра масс Млечного Пути, примерно двести пятьдесят миллионов земных лет. Текирских чуть меньше, но не суть. Далее последовательно на двенадцать делишь - месяц, день, час, минута, секунда, терция, минитерция. У тебя сложности потому, что еще не привык к стандартным каналам общения. Там символы метрических и планетарных единиц четко различаются, никакой путаницы.

- Тебе хорошо говорить, у тебя искин в башке сидит, все автоматически пересчитывает, - буркнул Палек. - А у меня - нет. Мне подсказывать некому.

- Во-первых, не в голове. Исходные человеческий и машинный разумы в нас переплетены так, что их друг от друга не отделить. Так что я вся целиком одновременно и человек, и искин. По-моему, вполне удобно. Не знаю, чего вдруг Джа вас решил иначе конструировать, но все претензии к нему. Может, еще и перерешит, когда убедится в неудачности идеи. А головы у меня вообще нет, как и у тебя теперь, кстати. Вообще отвыкай отождествлять себя со своей проекцией, ни к чему хорошему такое не приводит. Во-вторых, не ворчи. Ты же не думаешь, что в состоянии мгновенно изучить все, что мы накапливали почти пять миллионов лет? Привыкнешь и научишься, и пары секунд не пройдет. Метрических, я имею в виду.

- К тому времени все самое вкусное съедят, - Палек состроил унылую физиономию, но тут же не выдержал и рассмеялся. - Не обращай внимания, Мио. Просто я все еще не могу толком осознать... перемену статуса. Язык себя Демиургом не поворачивается называть, а уж метрическими секундами мыслить и подавно не получается. Давай-ка вернемся назад. То есть ты хочешь сказать, что дороги, если мы начнем их прокладывать, необходимо рассчитывать на сейсмические толчки?

- Да. А в горных и пригорных районах вроде вашей Муммы - и на лавины с селями и оползнями.

- Что не может не радовать... - Палек закусил губу и принялся задумчиво ковырять мерзлую скалу. Гранит под его пальцами крошился и сыпался как песок. - Интересно, во сколько раз это версту удорожит?

- Ты сначала пойми, куда и зачем намереваешься свои магистрали прокладывать, - посоветовала Миованна. - Прикинь на пару с Семеном, какие регионы и как могут развиваться, откуда и куда пойдет грузопоток, провесь главные трассы, а уж потом оптимизируй по стоимости. Карты, как я уже сказала, тебе доступны, основные инструменты геоанализа - тоже. Возможно, за счет подбора оптимальных путей найдешь способы сократить издержки. Впрочем, с этим не ко мне. Я ведь тоже не инженер-дорожник и даже не экономист. Мои интересы в Игре никогда выше медиевальных обществ не поднимались, и в индустриальной экономике Конструктору разбираться незачем.

- Догадываюсь, - Палек отломил кусок камня размером с детскую голову, удивленно посмотрел на него и сбросил в пропасть. - Спасибо, Мио, у меня вопросов не осталось.

- Да всегда пожалуйста. Если захочешь геологией или тектоникой вплотную заняться, свистни. Вводный курс я тебе прочитаю, а дальше ты у нас мальчик умный, разберешься. Только, пожалуйста, давай общаться дальше по стандартным каналам, без колебаний воздуха. Хотя бы в виртуальности, если без визуализации пока обойтись не можешь. Понимаю, что тебе пока непривычно, но так масса времени и сил экономится.

- Договорились. Конец связи.

- Отбой.

Проекция Миованны на мгновение мигнула и растаяла. Палек рассеянно покачал ногой над пропастью, уронил в нее сандалию, остановил ее парой сотен саженей ниже и поднял обратно.

- Ну и на кой сдалась мне ваша божественность? - уныло спросил он, натягивая ее на босую ногу. - Как все просто без нее было...

- Можно подумать, Лика, тебя кто-то заставляет ей пользоваться, - раздался за спиной ехидный голос Яны. - Отключи своей проекции все возможности сверх человеческих и живи себе желтым земляным червяком. Можешь и половину мозгов заодно отключить - все равно ими не пользуешься.

Палек лениво запрокинул голову назад и посмотрел на нее.

- Между прочим, ваша толпа нарушает мою благочестивую медитацию, - сообщил он. - Я, может, себе сознание очищаю, к просветлению стремлюсь, а тут сгущаются из воздуха всякие...

- Потом очистишь, о блистательный камисама, - неторопливо сгустившийся из воздуха Семен непринужденно присел на скалу. - У меня выдался свободный часок, так что я решил, что нам пора поболтать за жизнь и определить жизненные ориентиры. Рассаживайтесь кружком, молодая поросль, поболтаем.

- Великий шаман Панариши, как всегда, краток и сразу приступает к делу, - Цукка села на корточки рядом с опустившейся на пятки Кариной. - Мати, ты у нас большой и сильный, скажи ему, чтобы с дамами вежливо обращался. Может, он тебя испугается.

- Дор у нас самый большой и сильный, он пусть пугает, - Саматта недоуменно посмотрел на зажатую в руке автоматическую винтовку. - А ее-то я как прихватил? Совершенно точно из рук выпустил.

- Подсистема перемещения смещает все, что, как она определяет, в данный момент принадлежит к зоне прямого владения проекции, - пояснил Семен. - Не обязательно держать объект рукой, есть и другие отношения принадлежности. Одежду, например, вы не держите, но система смещает и ее. Отправить назад сумеешь?

- Сумею, - кивнул Саматта. Винтовка медленно поднялась перед ним в воздух, потом ее поглотил длинный черный кокон, мгновенно стянувшийся в тонкую линию и пропавший. - Дома, в Масарии, у Дзи охранная система с тем же интерфейсом работает, один в один. Только там не смещает, а уничтожает. Ну ладно, какова повестка нынешней встречи?

- За жизнь поговорить, - Панариши поерзал, устраиваясь поудобнее. - Ну что, молодежь, освоились немного со своей новой формой? В себя пришли? Лика, тебя даже не спрашиваю - вижу, ты уже до средств управления проекцией на низком уровне добрался...

- Погоди, - перебил его Палек. - Раз уж мы все здесь собрались, почему Каси нет? Она чем хуже?

"Палек, контакт. Канса в канале. Лика, не волнуйся, я слушаю. Рис мне транслирует".

- А, ну если так... - пробурчал Палек. - Между прочим, могла бы и меня попросить. А Би где? Тоже слушает?

- Ты что, не знаешь? - удивился Семен. - Он в Кураллах утром переместился. Там ему лабораторию пообещали, у него новые идеи насчет того, как связь организовать - надежную и полностью на текирских технологиях... во всяком случае, не отличимую от современной промышленной технологии. Какие-то там сложные схемы городит, гиперсвязь в промышленные коммуникационные чипы незаметно встраивает. Сейчас наверняка возится с наноманипулятором или в какой-нибудь страшной программе схемы рисует. Кара, как у тебя ощущения?

- Я в порядке, - Карина задумчиво посмотрела на него. - Почти. Состояние странное, но я притерпелась. Только вспомогательные системы на нервы действуют, особенно система мониторинга.

- Они необходимы, и система мониторинга - в первую очередь. Не забывайте, что видеозапись ваших нечеловеческих способностей можно сделать чем угодно, хоть камерой пелефона. И если она ненароком попадет в Сеть... Ребята, я говорил с каждым из вас по отдельности, но все же задам вопрос еще раз всем вместе: вы осознали, почему нельзя допустить утечку информации о существовании Демиургов в общество? Лика, тебя вопрос в особенности касается. Осознаешь?

- Рис, ты зануда еще похуже Дзи, - Палек взмыл в воздух и вытянулся горизонтально, заложив руки за голову. - Разумеется, я не собираюсь показывать такие фокусы на публике.

- На публике - полбеды, - Семен ехидно усмехнулся. - А тот факт, что сейчас эту местность активно снимает катонийский спутник "Космос-18" с оптикой, различающей предметы в пять сантиметров в диаметре, тебя никак не настораживает?

- Спутник? - насторожился Дентор. - Какой спутник?

- Военный. Шпионский, если хочешь, - любезно пояснил Семен. - И у вас у всех система оповещения о том настойчиво сигналит - ага? И у вас у всех она наверняка заглушена до уровня, когда предупреждение воспринимается только при явной концентрации сознания. Если бы я не закрыл гору маскирующей сетью, в Министерство обороны Катонии уже ушли бы очень интересные снимки небольшой компании людей, развлекающейся на свежем разреженном воздухе на неприступном пике на высоте в пять верст - в легкой одежде и при температуре минус двадцать три. Лица, правда, не разглядели бы, но кто еще в здешних краях фигурирует в досье "Камигами"? Намек на будущее: интенсивность сигнализации для живых и электронных наблюдателей может регулироваться раздельно. И радиусы игнорируемых зон - тоже. Я понимаю, что неприятно, когда в спине все время чешется и колет, но пора бы уже и привыкать потихоньку. Или переназначьте датчики на другое ощущение, несложно.

- Действительно, сигналит... - Дентор задрал голову и посмотрел в зенит. - Как тут зрение регулировать, опять забыл... а, вижу. Снимает, зараза. Ну ладно, учтем на будущее.

- Да уж сделайте любезность.

- Между прочим, господин ты наш Семен, - Палек покровительственно улыбнулся, - не все такие олухи, как ты думаешь. Я тоже занавески над горой задернул, прежде чем Мио сюда звать.

- Действительно, некоторые не олухи, а просто поверхностные самонадеянные пустозвоны, - подмигнул ему лже-шаман. - Или типичные технари по стилю мышления, начинающие читать инструкции, только если что-то внезапно взрывается. Лика, техника "задергивания занавесок" рассчитана только и исключительно на биоформы с их характерными особенностями высшей нервной деятельности. А у небиологических наблюдателей, в том числе у искинов анализа изображений, знаешь ли, психики не наблюдается, так что "занавесками" от них не скроешься. От них можно защититься только прямым воздействием, в частности "маскировочной сетью", которая, в свою очередь, совершенно прозрачна для биоформ.

- Врешь! - не поверил Палек. - Я же читал... вот... - Он задумался. - Действительно, на электронику не действует, - наконец признал он. - Не обратил внимания. Ладно, уел, признаю. Я тормоз, о Великий Раскрашенный В Полосочку Учитель Панариши!

- Если не нравится в полосочку, могу пятнышками. Ребята, повторяю еще раз: если мы хотим добиться стабилизации обстановки на планете, публика не должна ничего знать о Демиургах. В противном случае мы получим такой расцвет религиозных культов и связанных с ними войн и охоты на ведьм, что вся двухсотлетняя работа Старших пойдет псу под хвост. Получим то же самое, что и после Пробуждения Звезд, с поправкой на подводные атомные ракетоносцы. А видеозапись с самого обычного пелефона, утекшую в Сеть, втихую вычистить практически невозможно. Поэтому очень прошу всех - на первых порах будьте очень аккуратны. Очень. Лучше, - он покосился на Палека, - если вы вообще не станете трогать настройки по умолчанию своих основных проекций и продолжите изображать обычных людей. Если хочется поупражняться, что, кстати, весьма приветствуется, слепите новую проекцию, которая никогда не показывается на людях, и измывайтесь над ней.

- А там очень сложно? - деловито поинтересовалась Цукка. - Я с компьютерами как-то не очень...

- Если ты думаешь, что Старшие Демиурги в массе своей отличаются высоким интеллектом, я тебя разочарую. Они хотя и симбионты людей с искинами, эмоционально доминирует все-таки человеческая компонента - за отсутствием эмоций у искина. А человек от природы глуп, туп, нелюбопытен и очень не любит учиться. Вы еще не изучали списочный состав Старших? Не обратили внимания, что наукой в подавляющем большинстве занимаются только первое и минус первое поколения? Наши Джа и Майя - едва ли не единственные исключения. Так что основная система управления проекциями настроена на уровень средней домохозяйки. Все элементарно: раздел базовых возможностей - управление проекциями - библиотека шаблонов. Кукол в детстве в платья одевала? Там немногим сложнее. Можно создавать по стандартным шаблонам или же лепить по-своему. Лику потом спроси, он уже во всем разобрался, я смотрю.

- Ага, я крупный авторитет, - важно подтвердил Палек. - Стану брать по маеру за консультацию, и уже лет через тысячу разбогатею. Рис, ты нас собрал, чтобы про осторожность напомнить?

- Лика, кончай хамить, - Яна попыталась пихнуть его кулаком в бок, промахнулась, оступилась и едва удержалась на ногах. - Рис, не обращай на него внимания, он с детства старших не уважает и кошельки по карманам тырит.

- Кошельки-то при чем! - возмутился Палек. - Сто лет их не...

- Ша, малявки! - внушительно сказал Саматта. - Потом доругаетесь. Рис, давай дальше, а то этой парочке только позволь сцепиться!

- Я собрал вас для того, чтобы обговорить планы на будущее. Неделя - не такой большой срок, но первый шок у вас уже прошел. Пора определяться, чем вы займетесь дальше. Если вы все-таки решили пока сохранить прежнюю жизнь, то пора к ней возвращаться. Если же хотите мне помочь, то скажите прямо сейчас. Я не могу в одиночку контролировать весь Сураграш, и мне отчаянно нужны помощники, которым я могу доверять безоговорочно. Я не настаиваю - если откажетесь вы, начну потихоньку будить остальную молодежь. В первой очереди восемнадцать кандидатур, и кто-нибудь обязательно согласится. Если не можете ответить сейчас, подумайте еще сутки. Но завтра крайний срок. Пришли в движение процессы, которые следует брать под контроль с самого начала, и один я не справлюсь.

- Я для себя давно все решила, - спокойно сказала Карина. - Рис, у тебя разве были сомнения?

- Нет. Но тебя слишком многое привязывает к прежней жизни. Я до сих пор не уверен, что ты вот так сразу сможешь порвать старые связи. Ты решилась окончательно?

- Да. Нужно только закончить несколько важных дел. У меня несколько операций намечены были, которые никто, кроме меня, не проведет. В том числе запущенный рак печени, с которым я из-за истории с похищением и так непростительно затянула. Пациент пока жив, я проверила, но еще пара недель промедления - и он умрет.

- Хорошо. Цу?

- Рис, я все-таки пока не могу. Мне нужно завершить проработку темы. От меня зависят люди, и я не могу просто так их бросить. Думаю, осенью я освобожусь и смогу вплотную заняться местными делами. Но вряд ли раньше.

- Хорошо. Мати?

- В твоем распоряжении. Лекции по истории и без меня найдется кому читать, а больше мне дома делать особенно нечего.

- Дор?

- Аналогично. Меня достало из года в год командовать спецотрядом. Жаль ребят бросать, но переживу. Может, еще и сманю кого сюда. Заодно молодость вспомню.

- Лика?

- Миованна меня обрадовала - дороги здесь строить можно. И мосты тоже. А я с детства хотел в мостостроители податься. И Каси не возражает здесь обосноваться. Я остаюсь.

- Яни, с учетом вчерашнего разговора тебя даже не спрашиваю.

- Ага. Я уже начала сканировать Сураграш в поисках детей с пробуждающимся эффектором. Пока намечаются три случая пробуждения в ближайший период-другой, и наверняка они не единственные. У меня есть мысли, как переломить ситуацию с убийствами. В общем, здесь я нужнее, чем в Масарии.

- Понятно. В таком случае для всех вас - даже для тебя, Цу, в Катонии - найдутся занятия. Сразу, однако, следует обговорить вот что. Всем нам в ближайшие годы потребуется общаться с самыми разными личностями в самых разных местах, отстоящих друг от друга на многие тысячи верст. Мы, конечно, можем перемещаться в любую точку мгновенно - но нам позарез необходимо соблюдать правдоподобие. Никто не должен знать о вашей новой природе. Повторяю - никто. В нашем распоряжении есть два десятка легких самолетов и вертолетов, захваченных у Дракона, есть и установки для производства биотоплива, и даже запасы авиационного керосина. Все перемещения проекций просьба осуществлять с помощью авиации. Для простоты взаимодействия о свободной технике запрашивайте меня, я укажу, что именно можно использовать в данный момент. Да, медленно и нудно, но необходимо. Использовать фантомы-имитаторы следует только в крайнем случае.

- Погоди. Как тогда быть с нашей вчерашней операцией? - поднял указательный палец Саматта. - Чем ты врезал по тому лагерю? Я так и не разобрался, но чем-то явно выходящим за рамки обычного.

- Нейроэффектор, настроенный на сплошную обработку области пространства. Вызывает беспричинное чувство панического ужаса. В сочетании с так понравившимися тебе визуальными эффектами крайне полезен для бескровного рассеивания противника. Вполне примитивно, Яни с помощью выданного Джа резонатора такое и раньше умела делать. Но, Мати, не забывай - я шамана специально для того и изображаю, чтобы иметь возможность фокусы показывать. Пока воздействие не выходит за рамки общего культурного фона, все в порядке. Я хочу сказать, что местное население искренне верит в шаманство, силу духов и тому подобное, так что для него мои якобы паранормальные способности - в порядке вещей. Они лишь добавят мне небольшую каплю авторитета. Стороннему же аналитику из просвещенного общества можно подсунуть рациональные варианты объяснений. Самый простой - полуграмотные аборигены выдумают и раздувают всякую чушь. Или: я не так прост, как кажусь, и каким-то образом имею доступ к передовым военным разработкам, наподобие инфразвуковых генераторов. Точно по той же схеме что-то может сойти с рук и Каре. Яни в какой-то степени может примазаться как широко разрекламированный девиант. Но за остальными шаманских и прочих особых способностей не замечено, так что следует быть очень аккуратным.

- То есть если мне придется выбирать между стрельбой и чудесами, я должен выбрать стрельбу? - уточнил Саматта. - И что тогда насчет запрета на убийство?

- Мати, - Семен глянул на него бездонными черными глазами, - я не запрещал тебе убивать. Я вообще не могу ничего вам запретить и ни к чему вас принудить. Вы - Демиурги, пусть и не научившиеся еще пользоваться своими возможностями. И вы все зрелые личности, прекрасно умеющие думать своей головой. Сейчас я вынужденно выступаю в роли вашего наставника, но я не в состоянии водить вас за руку всю вашу жизнь. Недалек тот день, когда вы окажетесь сами по себе. Я лишь настоятельно рекомендую по возможности обходиться без убийств, пока вы не найдете в себе новый баланс отношения к жизни и смерти. Человеческую жизнь очень легко оборвать, но невозможно восстановить, и лучше не начинать новую жизнь с поступков, о которых потом станете жалеть. Большинство наших противников - вовсе не отъявленные мерзавцы, которых неведомо как земля носит. Они обычные люди, волей судьбы оказавшиеся не на той стороне, зачастую - вполне неплохие люди. Того же Дуррана для примера возьмите. Дайте им шанс прожить жизнь заново, и они могут найти в ней иной путь. В мире вообще мало людей убежденно добрых и убежденно злых. Обычно есть лишь обстоятельства.

- А если в процессе соблюдения правдоподобия погибнет кто-то из наших? От шальной пули, например?

- Все бойцы знали, на что идут, когда вступали в отряды сопротивления. Они добровольно приняли правила игры - включая возможность своей гибели. Такова жизнь, Мати, и даже Демиурги не в состоянии тащить на себе весь мир. Люди умирают, и с этим ничего не поделаешь. А как минимизировать количество смертей из-за наших действий - выбор вариантов за вами.

- Философ... - пробормотал Дентор.

- Философ, - согласился Семен. - Поживешь с мое, еще и не таким станешь. Но что касается военных операций, то вам и в самом деле очень скоро придется проводить их самостоятельно. Вы в них ничуть не хуже меня разбираетесь, скорее, даже лучше, а мне нужно в политику играть. А я даже две проекции одновременно с большим трудом держу. Я не зря инфразвуковые генераторы упомянул - от Дракона нам досталось три штуки таких, два катонийских и один княжеский. Придется вам таскать их с собой вместе с генераторами для подзарядки. Пользоваться незачем, Яни покажет, как нейроэффектором правильно работать, но для поддержки легенды надо. Теперь такой вопрос: как вы думаете, что именно является нашей основной задачей в данный момент времени?

- Дракончиков добить? - жизнерадостно предложил Палек. - А давайте по ним нейроэффектором сразу по всем шарахнем! Они разбегутся, и у нас настанет светлое будущее.

- Во-первых, всем кушать надо, и боевики Дракона - не исключение. Если они разбегутся из своих лагерей, то превратятся в обычных бандитов, грабящих ради еды. Таких беглецов и без того хватает. Нам нужно не только их рассеять, но и ассимилировать в местном населении, чтобы за старое не взялись. Тех, кто заслужил, нужно судить, по возможности справедливо, остальных потихоньку станем вербовать в новую регулярную армию.

- В армию? - поразился Дентор. - Бандитов?

- Если тебе угодно так сформулировать. Дор, у нас серьезные проблемы с обученными солдатами. Ты же сам понимаешь, что с пятью тысячами бывших партизан, что у нас имеются на весь десятимиллионный Сураграш, мы даже полицию в городах толком сформировать не сможем. А армия нам потребуется, потому что без нее никто из соседей с нами просто разговаривать не станет. И взять ее неоткуда - сделать солдата из земледельца сложно и требует массу времени, сил и денег. У нас - ни того, ни другого. Как я уже сказал, значительная часть солдат Дракона оказались на той стороне просто потому, что в здешних краях никто не может предложить ничего более достойного. Даже если оставить Дуррана в стороне, половина моих партизан так или иначе перевербована из рядов Дракона. С того момента, как я начал вести здесь операции, за каждым боевиком следил специально выделенный фантом. По их данным к разряду отъявленных мерзавцев можно отнести от силы процентов пятнадцать. Искины Камилла помогут с анализом записей и выявлением настоящих преступников. Такой план действий тебя устраивает?

- Не слишком, - Дентор скептически скривил рот. - Бандит - он и есть бандит, пусть даже особо не свирепствовал. В нашу армию... Не знаю. Разве что перемешать с преданными людьми и муштровать до потери сознания.

- Вот вы на пару с Мати и займетесь планом их перевоспитания, - обаятельно улыбнулся ему бывший Серый Князь. - Инициатива наказуема, верно? Во-вторых, добить Дракона - второстепенная задача. Северные кланы мы вообще трогать пока не станем, да и остатки южных - тоже. Главное для нас сейчас - заявить о себе как о легитимном правительстве. Мы должны добиться международного признания. Нам нужны деньги - огромные деньги. На строительство инфраструктуры - дорог простых, дорог железных, электростанций и линий электропередач, любимых Ликой мостов. Деньги на создание необходимых государственных учреждений, системы здравоохранения и хотя бы начального образования, на оплату специалистов из других стран, которых нам придется приглашать на первых порах... А у нас финансов нет. Моих старых золотых схронов вроде того, что под Муммой, надолго не хватит. Джа передал мне контроль за своим биржевым искином в Катонии, которого он использовал для добывания сумм на операционные расходы, но целое государство он профинансировать не сможет. Карманная мелочь, не более. Единственная возможность раздобыть деньги на первых порах - торговать сырьем. Шураллах очень богат полезными ископаемыми, но их некому добывать и за отсутствием дорог очень сложно транспортировать. Мы можем привлечь иностранные корпорации, но те, что согласятся играть по правилам, не станут иметь дело с кучкой повстанцев. Им нужны хоть какие-то гарантии законности операций, а их может предоставить только признанная власть. И на достижение признания со стороны хотя бы Четырех Княжеств и Катонии мы и должны направить все свои силы.

- А Граш? - поинтересовалась Цукка.

- С Грашем все куда сложнее. Вы должны понимать, что в нем нет центральной власти в том же смысле, что и в Княжествах с Катонией. Формальные законы там имеются, но на деле все определяется сложной системой взаимоотношений племен и кланов. Власть в Граше базируется на личном авторитете лидеров, четко оформленные управляющие структуры существуют только там, где необходимо общаться с иностранцами. Власть Великого Скотовода, по большому счету, распространяется только на Грашград и его ближайшие окрестности. В остальных частях страны все построено на полуфеодальных структурах со своими авторитетами, у каждого из которых благосклонности придется добиваться отдельно. Даже наместники и Смотрящие ГВС на деле назначаются из доминирующих кланов и слабо самому ВС подчиняются. В Граше даже мне тяжко ориентироваться, хотя у меня за плечами три века опыта времен Игры и еще десять лет - наблюдений в новейшем времени. Проблематично там в политику играть, слишком много корыстных интересов приходится балансировать.

- А территорию у нас оттяпать грашцы под шумок не захотят? - сощурился Дентор. - Ведь так удобно - ничейная земля, защищать ее некому...

- Не исключено, - согласился Семен. - Но и не слишком вероятно. Потенциально спорных территорий хватает, но все, что по-настоящему интересовало феодалов, уже под их контролем. С Драконом они сферы влияния делили достаточно эффективно. Дракон интересовался только маякой, на сухих солнечных равнинах растущей плохо, а лордам нужны только пахотные земли и пастбища, которых в джунглях мало. Без ясного понимания ситуации лезть на чужую территорию, рискуя конфликтом с непонятно насколько сильным противников, ни гуланы, ни тарсаки не рискнут. Дураки в тамошних раскладах не выживают в том числе физически, а умные наобум действовать не станут. Нет, риск военной интервенции со стороны Граша невелик - чего не скажешь про Княжества. Вот тамошние генералы вполне могут посчитать момент благоприятным - а на севере Сураграша есть богатейшие природными ископаемыми области, на которые в ЧК давно облизываются самые разные корпорации и отдельные личности. Чукамба, Тироллах, Феста, Муналлах... А мы вряд ли сумеем их удержать.

- Шураллах, Муналлах, Тироллах, Кураллах... - проворчал Дентор. - Сплошные "ллахи".

- На кленге "ллаху" означает "место", "область", - пояснил Панариши. - Очень распространенный корень в здешних названиях, только финальное "у" обычно редуцируется. Кстати, девочки и мальчики, языками, кленгом, поллахом и тарси в первую очередь, вы тоже займитесь вплотную: универсальный транслятор дает знание, но не понимание, а тонкие нюансы речи при общении очень важны. Так вот, чтобы закрепить за нами побольше этих самых ллаху, нам и нужно начинать действовать прямо сейчас. Кара, для начала основной удар придется держать тебе, сама понимаешь. У тебя в наших краях самый высокий публичный авторитет. После возвращения из Катонии тебе придется как следует помотаться по стране, чтобы показаться людям. Ты - тот символ, который сможет их объединить, а при неудачных действиях - расколоть. Также тебе придется заняться и международной дипломатией...

- Рис, ты же знаешь - я не дипломат даже в первом приближении, - Карина качнула головой. - Я врач.

- А я, когда меня Джа в Хранители рекрутировал, машиностроительный только-только закончил. Думаешь, там дипломатия в список факультативов входила? Разберешься. С моими подсказками на первых порах, разумеется. Остальным тоже политикой придется заняться вплотную. Цу, начнем с тебя. Поскольку вы с Карой все еще считаетесь похищенными, для начала вам обеим придется вернуться в Катонию. Следует показаться публике и донести до нее суть происходящего в Сураграше. И еще там есть люди, которых следует погладить по шерстке за участие в вашей судьбе. Придется потратить неделю-другую на скрытую рекламу нашего правительства в виде интервью, выступлений и тому подобного политеса. По ходу дела Кара порешает свои дела и отправится назад, а ты, Цу, на некоторое время превратишься в нашего официального посла. Ольга как раз намеревается вернуться домой, вот вместе с ней в Граш и поезжайте. У нас есть восьмиместный курьерский вертолет, завтра я вызову его сюда.

- Ракетчиков Дракона мы уже не боимся? - поинтересовался Саматта.

- Боимся. Поэтому тебе отдельное задание - прочистить трассы полетов. Вам с Дором пора осваивать тактические сканеры, вот заодно и попрактикуетесь. Кара и Цу, вертолет доставит вас вместе с Ольгой на грашскую военную базу Тёто неподалеку от границы - я загримирую вас под тарсачек, и у меня есть неофициальные контакты с ее командиром, так что проблем не возникнет. Только говорить постарайтесь поменьше, пусть Ольга общается, ей я легенду уже проработал. Завтра днем с Тёто на базу возле Туса вылетает транспортный вертолет Караванной Охраны, он вас возьмет. От базы до города полчаса на машине, как добраться - разберетесь сами. Итого к вечеру вы в Тусе. Ночуете в гостинице, утром оттуда до Грашграда на поезде три часа. Можно и не ночевать, но для легенды правдоподобнее, а нужные учреждения все равно ночью не работают. В Грашграде вы расстанетесь с Ольгой и явитесь в катонийское посольство, а там пусть они сами думают, как отправлять вас через океан. По прибытию в Катонию вам следует разыграть следующий минимальный список представлений...

23.05.858, древодень. Катония, город Крестоцин, аэропорт "Горный щит"

- Что здесь делает такая толпа? - тихо спросил у напарника Бэцуни, спускаясь по лестнице из верхнего зала ожидания. - Никогда в жизни не видел столько журналюг сразу в одном месте. Или я ничего не понимаю в технике, или там девять спутниковых камер. Или десять, не знаю насчет того типа в оранжевой рубашке.

- Ты утреннюю летучку проспал, что ли? - удивился Дзэни, поправляя нагрудную эмблему службы безопасности аэропорта. - Там же все рассказывали... а, точно, ты на десять минут опоздал.

- Ага. Колесо проколоть умудрился с утра пораньше, пришлось на запаску на обочине менять, - нахмурился Бэцуни. - Что-то случилось?

- Давно тебе говорю: потраться на бескамерные, куда удобнее. Случилось, конечно. Сенсация мирового масштаба. Помнишь, бандиты с Западного материка пару периодов назад двоих похитили? Карину Мураций и Цукку Касарий? На свою голову украли, как выяснилось. Дамочки там взбунтовали местное население, военный переворот устроили и сегодня прилетают дневным рейсом из Грашграда. Нас специально из тамошнего посольства предупредили. Самолет уже сел, судя по табло, они скоро появятся. Не знаю, кто именно сообщил прессе, но язык я бы ему оборвал. Ты посмотри, что делают! Они же весь выход в зал загородили!

- Пойдем разгоним?

- Ага, разгонишь их, как же! - скривился Дзэни. - Потом попадешь в сюжет о грубости охраны, начнут полоскать на всю вселенную... Без меня, пожалуйста.

- Умеешь ты смотреть на мир темными глазами, - проворчал Бэцуни. - А если шеф за бездействие фитиль вставит?

- Вот пусть он сначала прикажет, а потом я пойду меры принимать. По крайней мере, не я крайним окажусь. Хотя... - охранник призадумался. - Наверное, сообщить ему лишний раз не помешает.

Он остановился на последней лестничной площадке, дважды стукнул указательным пальцем по сидящей в ухе пуговке рации и негромко забормотал себе под нос. Бэцуни с тоской посмотрел на волнующуюся толпу журналюг. Они столпились в сажени от раздвижных дверей из зала получения багажа, и ручеек выходящих пассажиров разделялся на две части, огибая. Разгонять их все-таки придется, что бы Дзэ ни говорил. Или хотя бы отодвигать в сторону. Тогда и в самом деле попадешь в какой-нибудь пакостный сюжет...

Дзэни перестал бормотать и какое-то время слушал. Потом вздохнул.

- Понял, конец связи, - буркнул он. - Пошли, Цун, работать. Как всегда: беспорядков не допускать, порядок, наоборот, обеспечить, препятствий не чинить. Ребята уже подтягиваются, сейчас начнем кантовать помаленьку... Ох, блин, не успели!

Казалось, выход в зал прибытия засиял, словно небольшое солнце: загорелось сразу два десятка разлапистых ламп бестеневой подсветки, торчащих за спинами телеоператоров подобно гигантским ромашкам. Бэцуни присмотрелся. Между раздвинувшимися зеркальными створками стояли две женщины - одна маленькая, хрупкая и плоскогрудая, похожая на мальчишку, в шортах и майке, и вторая, красавица с густой гривой черных волос и в платье необычного покроя. Бэцуни много раз видел грашских туристов - да и своих, закупившихся экзотической одеждой в грашградских магазинах - но такое платье ему еще не попадалось. Женщины замерли, вероятно, от неожиданности. Потом они переглянулись, синхронно пожали плечами, и красотка что-то сказала журналистам, указав рукой в сторону лестницы, на которой стояли охранники - точнее, на небольшое пустое пространство чуть в стороне от нижнего пролета. Затем женщины повернулись и пошли в указанном направлении, и небольшая толпа послушно потекла вслед за ними.

- А она молодец, - облегченно проговорил Дзэни. - Увела их с дороги. Похоже, разгонять никого не придется. Заодно послушаем, о чем говорят.

- Послушаем, - кивнул Бэцуни, наблюдая, как толпа приближается к лестнице. - Кто из них госпожа Карина? Высокая?

- Нет, маленькая. Да ты что? Ни разу ее по телевизору не видел?

- Вот делать мне больше нечего, кроме как всякую чушь смотреть!

- Зря. Она наш человек. Почетный член городской полиции Крестоцина и небесный хирург. Нескольким ребятам жизнь спасла в совершенно безнадежных случаях. Я с одним сам знаком, Токка его зовут. Токка Ясасий. В Третьем округе в спецотряде работает. Брали банковских налетчиков, и он получил очередь в упор. Бронежилет прошило насквозь, сердце зацепило, легкое в клочья порвало. В больницу привезли уже в состоянии клинической смерти. Она как раз дежурила той ночью. Душу пинками обратно в тело загнала, иначе не скажешь. Потом к нему другие хирурги толпами на экскурсию ходили, и никто понять не мог, как она ему сердце запустить умудрилась.

- Что, прямо толпами? - не поверил Бэцуни.

- Ну, может и не толпами, Токка приврать любит. Но ходили, тут я ему верю. Он шрамы показывал - в таких местах, что аж смотреть страшно. Вообще она в Первом округе вроде священного амулета, на нее только что не молятся. А может, и в самом деле молятся, не знаю. Вон, смотри, почетный эскорт.

К репортерам спорым шагом приближалась группа из десятка людей в форме патрульных и двух троллей и орка в штатском. Однако репортеры уже взяли женщин в оборот, окружив непроницаемым кольцом, и полицейские отошли чуть в сторону, ожидая завершения импровизированной пресс-конференции. Бэцуни перегнулся через перила лестничной площадки и принялся слушать.

- Мы готовы отвечать на ваши вопросы, - донесся до него звонкий голос Карины Мураций. - Но недолго. Нас ожидают. Кто первый?

- Телеканал "Весь мир"! - немедленно выкрикнул мужчина в первом ряду. - Госпожа Карина, госпожа Цукка, расскажите, каким образом вам удалось вырваться от бандитов? За вас заплатили выкуп? В каком размере? Откуда взяли средства?

- Нас не выкупали, - сообщила мелкая. - Вышло так, что мы совершенно случайно оказались в центре событий, которые привели к уничтожению Дракона и народному восстанию на контролируемых им территориях. Дракона больше не существует, и нас освободили повстанцы. Теперь в Сураграше формируется новое государство, а плантации маяки активно уничтожаются.

- Добавлю, - хорошо поставленным преподавательским голосом добавила черноволосая красавица, - что госпожа Карина слишком скромна. Благодаря своим мужеству и упорству, а также особым способностям и квалификации хирурга она стала символом перемен в Сураграше и фактическим катализатором восстания. Она лично в поединке убила главу одного из бандитских кланов, хотя и сама чуть не погибла. Народ Сураграша наградил ее титулом "Кисаки", что означает наивысшее доверие.

- То есть госпожа Карина возглавила восстание? - уточнил корреспондент. - Но известно, что женщины на Западе угнетены и находятся на положении едва ли не домашних животных. Каким образом... хм, "народ Сураграша" принял в качестве лидера женщину, да еще и иностранку?

- Женщины там - отнюдь не домашние животные, - покачала головой Карина. - Это широко распространенное заблуждение. В Сураграше есть странные, а зачастую и нелепые, на наш взгляд, обычаи, касающиеся женщин, например наглухо закутывать им головы. Но они не животные. За оскорбление женщины ее муж или родственники могут даже убить, и за изнасилование тоже полагается очень неприятная смерть. Впрочем, вопрос справедлив. Я не могу сказать, почему именно с таким энтузиазмом приняли именно меня, но, возможно, люди просто устали ждать перемен. А тут я подвернулась под руку.

- Держите в уме, что Карина спасла жителей двух деревень от оползней, вызванных землетрясением, а также самоотверженно, без передышки лечила всех, кто в том нуждался, - прокомментировала Цукка. - Не говоря уже о том, что бросила вызов Дракону, на что много десятилетий не отваживался ни один мужчина.

- Каким образом госпожа Карина спасла жителей? - немедленно вклинился еще один журналист.

- Я девиант, как всем, вероятно, известно, - нехотя сообщила Карина. - Колебания естественного магнитного поля, предшествующие землетрясению, каким-то образом вошли в резонанс с моим эффектором. Я проснулась от неприятных ощущений и успела предупредить жителей до того, как сошли оползни. Только не спрашивайте, почему мой эффектор так необычно отреагировал, я понятия не имею.

- Госпожа Карина, каким образом ты сошлась в поединке с предводителем бандитского клана? - высоким резким голосом спросила яркая блондинка в короткой юбке и белой кофте. Юбка совершенно не гармонировала с ее полными ногами. - Тебя ведь взяли в заложницы? Ты использовала свои способности, чтобы освободиться? И как вы дрались, что ты сумела победить? Голыми руками?

- Шай ах-Велеконг почему-то решил, что именно я являюсь главной причиной восстания. У Дракона имеются... имелись извращенные понятия о чести, которые вынудили его вызвать меня на поединок на мечах. Вероятно, он надеялся на легкую победу. Не надейся на красивую историю о схватке, госпожа, я не умею работать с тоскалой. Но я девиант. Он располосовал мне бок, а я успела ударить его манипулятором. Все закончилось за пару секунд. Его люди сдались без боя, и на том история Оранжевого клана, в общем-то, и завершилась. Прошу не развивать эту тему - она мне очень неприятна. Я врач и крайне сожалею, что пришлось стать убийцей, пусть даже мне не оставили иного выхода.

- Значит, ты вырвалась на свободу только благодаря удачно случившемуся восстанию? - вновь вступил корреспондент "Всего мира". - Неужели наши доблестные спецслужбы не сумели ничего сделать для граждан нашей страны? Или они просто не захотели?

- Ответ номер один, - быстро откликнулась Цукка. - Нас невозможно было спасти. Бандиты предупредили, что если мы сбежим из деревни, в которой нас держали, всех ее жителей убьют. Как мы выяснили после освобождения, такое уже случалось. При нас зверски казнили ни в чем не повинного человека, только чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений. Мы не могли вернуться домой, пока существовал Дракон, какие бы силы ни посылали нам на выручку, хоть целую армию. Восстание и уничтожение Дракона оказалось для нас единственным способом спастись. Ответ номер два заключается в том, что нас все-таки пытались выручить. Наши родственники и друзья сформировали спасательную команду и отправились нам на помощь. Мой муж Саматта и его друг Дентор Пасур - опытные солдаты, умеющие воевать в джунглях, и они, разумеется, не смогли остаться в стороне. Пользуясь случаем, я хочу выразить глубокую признательность Службе общественной безопасности, оказавшей спасателям существенную помощь. Также нам известно, что в нашей судьбе принимали участие многие люди, включая лично Президента нашей страны и господина Исэйку Додотару, главного директора Фонда поддержки талантов. Также я хочу поблагодарить Службу внешней разведки Четырех Княжеств, которая несмотря на непростые отношения между нашими странами также очень помогла нашим родственникам. Фактически наше спасение из плена являлось совместным международным проектом, и я надеюсь, что сотрудничество наших стран на том не закончится.

- Что вы собираетесь делать дальше? - прорезался еще один корреспондент. - Вы вернетесь к своей прежней работе? И где ваши друзья и родственники - они не вернулись вместе с вами?

- К сожалению, - отрицательно качнула головой Карина, - я не смогу вернуться к своей работе. Как уже упоминалось, для народа Сураграша я стала чем-то вроде символа перемен. Бандитских кланов наркоторговцев больше не существует, и свобода, которую обрел Сураграш, требует действий. Повстанцы намерены построить в Сураграше новое демократическое государство, и мы решили, что должны оказать им всю помощь, какую только сможем. Мои друзья и родственники остались на Западном континенте. Я проведу несколько неотложных операций, после чего снова отправлюсь обратно, на сей раз насовсем. Цукка, - она повернулась к своей спутнице, - останется в Катонии в качестве полномочного представителя нового правительства, можно сказать - в качестве посла. Мы ожидаем, что Катония в самое ближайшее время признает наше правительство, и мы сможем установить нормальные дипломатические отношения.

- То есть ты, госпожа, Карина, - переспросила блондинка, - сейчас являешься... кем? Президентом нового государства?

- Не совсем так. У нас есть только временный комитет, который в меру своих возможностей пытается строить новое государство. Нам потребуется много времени и сил, чтобы построить общество, в котором можно избирать Президента. Я же сейчас... ну, я же сказала - символ перемен. Просто широко известная личность, пользующаяся доверием людей. У нас есть специально подготовленные материалы для прессы, которые мы передадим вам немного позже, когда придем в себя после долгого путешествия. Там много объясняется из того, что произошло и происходит в Сураграше, а также приведена программа действий нового правительства. Сейчас я прошу прощения у всех присутствующих, но мы с Цуккой действительно очень устали. За прошедшие три дня мы преодолели десять часовых поясов на не самом комфортном транспорте. Прошу не обижаться на краткость наших ответов, но мы с ней, - она извиняющеся улыбнулась, - совсем не железные.

Толпа возбужденно загомонила, но Карина и Цукка, поклонившись, прошли мимо неохотно расступившихся журналистов - Бэцуни показалось, что кое-кто из них сдвинулся в сторону совсем не по своей воле - и тут же оказались в плотном кольце полицейских. Карина сходу прилипла обниматься к огромному троллю, превосходившему ее ростом в два раза - ее макушка едва доставала ему до живота. Тролль сгреб ее в охапку, поднял в воздух и закружил вокруг себя, а она звонко засмеялась и принялась шутливо отбиваться, шлепая ладошками ему по макушке.

- Ну отстань, Панас! - донесся до Бэцуни ее голос. - Народ же смотрит!

В конце концов тролль поставил ее на пол, и вся группа двинулась к выходу. Часть журналистов бросилась за ними, не особенно, впрочем, приближаясь - полицейские зыркали на них весьма недружелюбно. Остальные же рассыпались по залу, направляясь к лифтам на подземные стоянки и выходам к посадочным пунктам такси.

- Представление окончено, - облегченно произнес Дзэни. - Все мирно обошлось, и это хорошо. Пойдем в буфет, возьмем кофе с пончиками.

- Тебе бы только пончики жрать, - отсутствующе пробормотал Бэцуни. - Слушай, Дзэ, ты что, не понимаешь, что мы только что исторические событие наблюдали? Нет, ну неужто она и в самом деле на мечах с кем-то там дралась? Она же такая мелкая, что и не подумаешь, что меч даже просто поднять сумеет... если не знать, что она девиант. Во дает...

- Не знаю, историческое событие или нет, а я жрать хочу, - отрезал напарник. - Кончай фантазировать, потом тебе по дуровизору все расскажут от начала и до конца. И как угнетенные массы на восстание поднимала, и как лично тысячу бандитов в фарш порубила...

Он сладко потянулся и принялся спускаться по лестнице. Бэцуни последовал за ним. А все-таки, подумал он про себя, девчонка действительно молодец. Даром что щуплая.

Час спустя далеко-далеко от международного аэропорта Крестоцина, в свой резиденции в Оканаке Президент Катонии Сота Дайтора нажал кнопку на пульте и выключил телевизор.

- Вот про СВР и Княжества она зря сказала, - недовольно пробурчал он.

- Брось, Сота, - хмыкнул Кавасин Гамагамасий. Советник Президента полулежал в кресле и задумчиво смаковал красное вино. - Я бы на ее месте точно так же поступил. Сам подумай - скажи она только про СОБ, и тогда в Княжествах сразу поднялся бы вой - марионеточное правительство, коварный катонийский заговор... И наоборот. И промолчать она не могла, рано или поздно все равно где информация утекла бы, или у нас, или в ЧК. А так и у нас, и там всякой шушере заткнуться придется. Ты лучше скажи, что делать собираешься? Выборы в Ассамблею уже на носу, а она национальной героиней еще до похищения стала. Про теперь уже и молчу, сейчас в прессе форменная истерика начнется. Ты эту карту не разыграешь - другие воспользуются. Заметил, как ловко она Исэйку ввернула? Наверняка не случайно. Похоже, у них какие-то завязки есть.

- Не учи бабушку кашлять, - фыркнул Президент. - Ордена им, разумеется, вручим и публичную встречу организуем. Вот только с признанием этим... Как бы не проколоться, поторопившись. Обязательно нужно что-то для себя поиметь. Может, военные базы под боком у ЧК, может, еще что. А?

- Выслушать ее тебе в любом случае придется. А реагировать... Никто же от тебя не ждет, что ты немедленно решение примешь. Поулыбаешься, поблагодаришь и попользуешься ей как следует. Девчонка в политику никогда не играла, она даже не поймет, что происходит. А признавать в любом случае Ассамблея должна, твое дело маленькое - подпись поставить.

- Тоже верно. Решено - сейчас напрягу референта, чтобы запустил процедуру награждения. Через недельку и организуем.

- Верно мыслишь. Но вот насчет выборов - я тут кое-какие материалы собрал, и картина для нас не очень веселая, - советник дотянулся до своей папки и включил ее. Над ней замерцал куб дисплея. - Вот данные вчерашнего опроса по популярности партий...

24.05.858, златодень. Катония, университет города Крестоцина

- Значит, бросаешь меня одну на съедение неучтивой молодежи? - Томара укоризненно покачала головой. - Ну и ну, Кара. Не ожидала от тебя такого несерьезного отношения к делу в самый разгар семестра. Все время у тебя какие-то отговорки: то похищение, то дела где-то в горах...

Карина улыбнулась ей. Томара, не выдержав, рассмеялась в ответ и в очередной раз заключила ее в объятия. В этот поздний час на кафедре оставались они одни, за окном сгущались долгие летние сумерки, и в коридорах гулко гуляло эхо одиноких далеких шагов.

- Я так рада, что с тобой все в порядке, - проговорила Томара. - И с тобой, и с Дором. Я ужасно за всех вас волновалась. Даже когда ты... нас... в общем, когда уже нечего было бояться. Наверное, беременность начинает сказываться.

- Нет, тетя Тома, - качнула головой Карина. - Теперь тебе никакие неприятности не грозят. В том числе - и из-за беременности. Эмбриональный кокон не дает негативного обратного воздействия даже на биологическое тело, а на тебя - и подавно.

- Ох, не надо, Кара, - Томара взялась за голову и даже отступила на шаг, слегка повернувшись в сторону двери, словно для бегства. - Не надо. Дай мне просто привыкнуть. Я совсем не просила, чтобы меня сделали Демиургом. Меня и человеком остаться вполне бы устроило. Я... я думаю, а нельзя ли все отменить? Ну зачем...

- Надо, тетя Тома. Хотя бы ради дяди Дора. Но ведь никто не заставляет тебя создавать миры и зажигать солнца. Если хочешь оставаться человеком, оставайся. Твоя проекция от человеческого тела неотличима. Она даже стареть продолжит, как обычный человек. А за несколько лет привыкнешь к мысли, и все станет восприниматься совсем иначе.

- Ох, Кара! - Томара ласково погладила ее по полосам. - Пойми же - ты с детства с головой погружена в кашу с Демиургами, секретными досье, особыми способностями и прочими чудесами. А я за свои сорок три года ни с чем необыкновенным не сталкивалась, кроме тебя. Да и ты изо всех сил старалась изображать из себя обычную девицу. Я совсем иначе перемены воспринимаю, чем ты. Вдруг узнать, что ты больше не человек, а что-то бесплотное и неосязаемое, только сверху под человека покрашенное... Я пока стараюсь об этом не думать. Дор надо мной посмеивается, так хоть ты пожалей.

- Бедная тетя Тома! - Карина молитвенно сложила руки перед грудью. - Какая же ты несчастная! Мне так тебя жалко!

- И ты издеваешься, - констатировала Томара. - А еще лучшая ученица называется! Ты лучше скажи - с ребенком все в порядке? Я... как-то боюсь трогать систему... как ее... кокон ваш искусственный. Вдруг сломаю что-нибудь.

- С ребенком все в порядке, все индикаторы в плюсовой или нейтральной зоне. А кокон не надо трогать. По умолчанию он только диагностику наружу выдает. Чтобы что-то изменить, специальные усилия нужно предпринять. Но кокон и сам великолепно справится, мне папа гарантировал. Тетя Тома, тебе даже не обязательно его в животе носить. Ты вполне можешь отделить его от тела. Поместим его в безопасное место, и пусть спокойно развивается. И тебе проще, и ему.

- Нет, Кара, нет, что ты! - Томара даже замахала руками. - Какая же я мать после такого? Нет уж, я его выношу, пусть и в каком-то коконе, а не в настоящей матке. Кара, ну пойми ты - у меня первая беременность в жизни. И, наверное, последняя, раз я больше не человек. И я хочу, чтобы все шло, как заведено. Мне не мешает.

- У тебя уже живот большой. Скоро станет мешать лекции читать. И у операционного стола не постоишь.

- Ну, когда начнет мешать, тогда и подумаем, - отрезала хирург. - А пока позволь мне все свое поносить с собой. Кара, ты твердо решила, что в Сураграш навсегда перебираешься?

- Да, тетя Тома. Я там нужнее, чем здесь.

- Ты и здесь нужна до зарезу. На тебя очередь уже чуть ли не на год вперед расписана. Так всех и бросишь?

- Придется. Ничего страшного, я смотрела список. Практически всех, кроме четверых, не так уж и сложно прооперировать обычными методами. А через год Вари доведет свой сканер до ума, и тогда я вообще перестану быть нужной.

- Кара, ты никогда не перестанешь быть нужной. И людям, и мне лично. Мне ужасно жалко, что ты нас оставляешь.

- Но почему, тетя Тома? - удивилась Карина. - Мы же в любой момент можем поговорить. Даже лично встретиться, как сейчас. Проекцию без труда можно сместить в любое место, да и в виртуальности ничего сложного нет. Я вовсе тебя не оставляю. И дядя Дор тоже.

- Ох, Кара... - Томара сердито стерла навернувшуюся в уголке глаза слезу. - Ничего ты не понимаешь! Поговорить - совсем другое, чем знать, что ты рядом. Кара, - она ностальгически улыбнулась, - я вспоминаю, как в первый раз тебя увидела. Молодая девчонка, от каждого шороха вздрагивающая, но отчаянно пытающаяся выглядеть взрослой и сильной. И в то же время - упрямая и неостановимая, словно пуля. Полная твердой решимости преуспеть в профессии и загладить старую вину... Помнишь, как ты от пирожного шарахнулась, которое мы тебе на день рождения купили?

- Помню, тетя Тома, - Карина улыбнулась ей в ответ. - Молодая дурочка, закомплексованная и ужасно боящаяся кого-нибудь подвести. Ну как же: папа - Демиург, лично за уши из болота вытаскивал и воспитывал, столько надежд возложил... Я даже думать боялась, что произойдет, если я не справлюсь.

- Да ты и сейчас не слишком-то изменилась, - Томара шутливо хлопнула ее по затылку. - Все так же пытаешься выглядеть сильной и надежной, хотя внутри поджилки трясутся - а вдруг не получится?

- Тетя Тома, ты что, мысли читать научилась? - с подозрением посмотрела на нее Карина. - Ведь говорили же и папа, и Рис, что невозможно.

- Мысли я читать не умею, но вот по мордашке твоей и так все вижу. Кому другому голову морочь, не мне. Кстати, я вижу, что ты куда-то торопишься. Ладно уж, беги давай. Только в гости обязательно заглядывай. Ночью теперь спать не надо, так что масса свободного времени внезапно обнаружилась, можно и пообщаться.

- Да, вообще-то мне к Вари в лабораторию забежать нужно, - призналась Карина. - Тетя Тома, я действительно пойду. Не забудь господину Саю напомнить, чтобы он мое заявление подписал. Он все надеется, что я еще передумаю.

- Напомню, - согласилась Томара. - До встречи, Кара.

- До встречи, тетя Тома.

Пять минут спустя Карина, пройдя по улице - переход в здание физфака уже закрыли - спустилась в подвал, остановилась возле двери лаборатории вихревых полей и нажала кнопку интеркома.

- Кто там? - после некоторой паузы рявкнул с потолка знакомый голос. - Никого дома нет, идите и вы с миром.

- Вари, это я, Карина. Не ругайся и открывай.

- Докажи! - потребовал голос. - А то ходят тут всякие, а потом дизель-генераторы пропадают!

- Трех батончиков тебе в качестве доказательства хватит? - деловито поинтересовалась Карина. - Или и два сойдут, а третий я сама съесть могу? Смотри, оголодаю у тебя под дверью, если еще немного подержишь...

- Так что же ты сразу не сказала, что вас там четверо! - завопил голос. - Ну-ка, входите все сразу!

Щелкнул замок, и дверь неторопливо поехала в сторону. Карина вошла в лабораторию и принялась пробираться сквозь знакомые лабиринты. Сегодня здесь оказалось людно - огромный, заставленный стеллажами со всяким барахлом зал, обычно полутемный, оказался ярко освещен, и из разных его частей доносились голоса и звуки: жужжали сервомоторы, негромко гудели трансформаторы, лязгал металл по металлу. Работа явно оживилась с тех пор, когда Карина в последний раз приходила сюда до похищения. Меньше двух периодов прошло - а казалось, что полжизни...

Когда она пробралась через лабиринты стеллажей, возле стендов Овари на нее набросилась целая толпа - с десяток человек и трое орков, все - старые добрые знакомые, с которыми она работала не первый год. Ее трясли, тормошили, хлопали по спине, дергали за уши, девушки визжали, мужчины что-то одобрительно гудели. В одном из молодых парней Карина распознала Кату - студента-девианта с расширенным диапазоном зрения. Похоже, он тоже тут прижился, потому что поверх одежды носил белый лабораторный халат, а на указательном пальце - неряшливо намотанный эластичный бинт, скрывавший, вероятно, ссадину или порез от удара о какой-нибудь прибор. Некоторое время Карина, смеясь, отбивалась от окружающих, после чего Овари громко рявкнул, и кутерьма стихла.

- Гони плату за вход! - потребовал физик, требовательно протягивая руку. - Все три!

Карина послушно достала из кармана шортов размякшие ореховые батончики, и Овари немедленно разорвал на одном обертку.

- Шадищь! - потребовал он с набитым ртом, указывая на стул. - Рашшкажывай. Ш шамово нашала.

С изложением своих приключений Карина управилась за пять минут. Потом еще за пять минут. Потом еще раз... Подходили новые слушатели, знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые, Ее трижды заставили повторить все в подробностях, а эпизод с эффектором, вошедшим в резонанс в магнитным полем планеты, настолько заинтересовал присутствующих, что народ тут же похватал бумагу с карандашами и сгруппировался вокруг нескольких терминалов, набрасывая тучи загадочных закорючек и яростно споря непонятно о чем. В конечном итоге Карину запихали под экспериментальный комбисканер и принялись зондировать в разных режимах. Памятуя о возможном гравитационном резонансе, она попыталась сопротивляться, но с тем же успехом она могла бы бороться с ураганом. В конечном итоге ее внезапно скрутила и бросила со стула на пол жестокая судорога от наведенных извне электромагнитных колебаний - проекция добросовестно отработала имитацию поражения эффектора - что вызвало у всех присутствующих небывалый прилив энтузиазма.

Помочь ей подняться никто и не подумал, и, ругаясь про себя самыми страшными словами и с трудом подавляя позыв больно уронить рядышком с десяток экспериментаторов, она на четвереньках уползла в уголок и уселась там на пол, обхватив коленки руками и пытаясь отдышаться. Конечно, проекция отключила обратную связь, как только интенсивности ощущений превысили пороги - вот только пороги оказались слишком высокими. Она в очередной раз поклялась себе, что как только выдастся свободная минутка, сразу займется изучением фантомного программирования. Сколько можно, в конце концов, только на Лику полагаться!

Впрочем, ее отсутствие заметили быстро. Большинство уже плавно погрузилось в расчеты, разбредясь по своим рабочим местам, и когда Овари выковырял ее из угла, рядом оказались только четверо, включая Кату. Физик, казалось, за прошедшее время потолстел еще сильнее, хотя такое казалось невозможным.

- Ты чего какая-то смурная? - озабоченно осведомился он. - Пропала куда-то...

- Чтоб я еще хоть раз в ваших экспериментах участие приняла, изверги! - сердито заявила Карина. - Живодеры! Я, может, живой человек, а вы меня сканером под дых! Так меня даже в Институте Человека не мучили!

- Ну, извини, - пожал плечами Овари. - Зато теперь мы знаем, как сделать детектор землетрясений. Ну, или узнаем чуть погодя. Ты радоваться должна, что на алтарь науки немного здоровья пожертвовала. Я вот, например, каждый день жертвую - вместо того, чтобы в спортзал сходить, в лаборатории всякую гадость жру. Пошли, поработаем. Мы тут сканер до ума почти довели...

- Нет, Вари, - поспешно отказалась Карина. - Я ненадолго заскочила. Я очень скоро уезжаю обратно в Сураграш, у меня сейчас в больнице куча работы. По шестнадцать часов в сутки работаю, чтобы успеть самые тяжелые случаи разобрать. И в политику играть приходится - за два дня пять встреч, да с такими людьми, что не откажешься. Сидишь как дура, киваешь и вежливо улыбаешься, а они говорят, говорят, говорят ни о чем, сволочи... Поубивала бы. Я ненадолго в университет забежала, официально уволиться да к тебе заскочить, у меня через, - она посмотрела на часы, - полчаса очередная консультация, а мне еще до больницы добраться нужно. Вари, дай, на чем почеркать.

- Вот так всегда, на самом интересном месте, - грустно сказал физик. - Только я к тебе привыкнуть успел, а ты раз, и сваливаешь непонятно куда. Вот, держи, - он сунул ей в руку стило и ткнул пальцем в ближайший терминал. - Рисуй там. Или тебе на бумажке удобнее? А что черкать собралась?

- По поводу твоего сканера, - пояснила Карина. - Я знаю, почему у тебя резонанс возникает, когда ты разрешение пытаешься повысить.

Она поудобнее перехватила стило и принялась быстро набрасывать в дисплее матрицу преобразований - точнее, списывать ее со шпаргалки, хранящейся у нее во внешнем кольце памяти.

- Знаешь? - подозрительно спросил Овари. - Откуда? Ты же никогда гравитоникой не занималась. Даже по общей физике в универе, сама говорила, больше шестидесяти баллов за семестр не набирала.

- Нахваталась по вершкам да от знакомых. И Цу немного подсказала, - туманно ответила Карина. Она отнюдь не собиралась рассказывать, что накануне пристала сначала к Цукке, а когда та развела руками - к Веорону, чтобы найти решение проблемы. Конструктор, занимавшийся непонятно чем - собирал новую Сцену? - где-то очень далеко, долго бурчал насчет необходимости доходить до всего своим умом, особенно - для незрелых умом биоформ, но потом смилостивился и выдал искомое решение. Сама Карина в том, что писала, понимала лишь цифры да арифметические знаки, и здесь крылась главная опасность: если Овари попытается задавать ей вопросы, она сразу и безнадежно поплывет. Поэтому от него следовало сбежать как можно быстрее.

- Вот, - наконец сказала она, откладывая стило и снова заглядывая в шпаргалку. - Берешь свою основную волновую функцию, раскладываешь в ряд Карта и отображаешь на пространство Гремана с помощью этого преобразования. А там все очевидно, особенно если визуализировать. Вари, извини, мне пора бежать, дальше сам разбирайся. Я уже и так задержалась.

- А ну стой! - страшным голосом прошипел физик, запуская пальцы в лохматые волосы. - Погоди, ведь получается... мы фактически из ряда выбрасываем все члены, дающие основной вклад в суммирующую функцию? То есть ты хочешь сказать, что резонанс дают второстепенные гармоники? Да чушь ведь! Они же на несколько порядков слабее и затухают...

- Вари, я опаздываю! - перебила его слегка испугавшаяся Карина. Он что, уже успел в уме все посчитать? - Дальше сам думай, что и на что влияет. Я побежала, прости.

Не давая никому опомниться, она помахала рукой и скользнула в проход между стеллажами. Быстро пробираясь между полками с опасно нависающим хламом, она обдумывала, не следует ли в следующий раз выбрать менее рискованный способ передачи сведений. Анонимное письмо, например. Если можно звонить, обманывая определители номера, наверняка есть какие-то способы и почту бесследно отправлять...

Уже выбравшись из лаборатории и шагая по пустынным коридорам ночного университете, она внезапно подумала: а случится ли следующий раз? Имеет ли она моральное право передавать технологии Демиургов людям? А почему нет? Да, бесплатные подарки развращают. Но ведь сотню лет назад Демиурги и так тайно перетряхнули текирскую науку. Кто сейчас помнит, сколько сантиметров в суне или килограммов в камне? Даже сажень уцелела лишь по случайности, из-за укорененности в массовом сознании, и та подогнана под метрические единицы. Да, в том, что люди должны доходить до всего своим умом, есть смысл. Но один раз в несколько лет вряд ли нанесет кому-то серьезный ущерб. В конце концов, студент изучает открытое до него, не задумываясь, кто именно делал открытия - люди, Демиурги или еще кто-то...

Раздумывая, она поднялась из подвала в вестибюль и вышла на улицу, кивнув одинокому скучающему сторожу. Летние запахи рощи, в которой утопал университетский комплекс, нахлынули на нее могучей волной, и она беспричинно улыбнулась. Нет, все-таки она поступила правильно. Когда Овари доведет-таки свою установку до ума, в ее особых способностях нужда пропадет. Каждый хирург сможет выявлять проблемы ничуть не хуже ее самой, а в перспективе - еще и ликвидировать их с помощью микроманипуляторов, мало уступающих ее собственным. И тогда она перестанет испытывать постоянное чувство вины из-за того, что не может помочь всем в ней нуждающимся.

Она встряхнулась и перешла на неторопливый бег. Конечно, можно и сместиться сразу, но ей так хочется вспомнить, как выглядят улицы Крестоцина ночью! У нее остается тридцать три минуты, и как раз к сроку она успевает добраться в больницу. А чтобы сэкономить время на душе, прямо сейчас она отключит имитацию потовыделения...

01.06.858, земледень. Пригород Грашграда

Удар в живот, который Комора получил, еще не успев толком выбраться из автомобиля, на какое-то время заставил его потерять интерес ко всему в мире, кроме одного-единственного глотка свежего воздуха. Когда он пришел в себя, то понял, что его крепко прижимают лопатками к стене. Сильные руки двух здоровых амбалов держали его так, что он не мог даже пошевелиться.

- Здравствуй, момбацу сан Комора ах-Машиас, - еще один мужчина, тарсак, подошел к нему сбоку и неторопливо снял черные очки. Лицо его казалось знакомым. Очень знакомым. - Вот мы и встретились снова. Что же у тебя физиономия такая, словно ты меня и знать не хочешь?

Комора дернулся, но двое, прижавших его к стене, даже не шелохнулись. Опытные мордовороты, они свое дело знали. Закричать? Бесполезно. В этом районе даже полиция прибудет часа через два, а то и позже. Да и все равно его так или иначе прихватили бы рано или поздно.

- Так ты не узнаешь меня, Комора? - снова переспросил тарсак, и на сей раз гид узнал его до конца.

- Прада... - пробормотал он внезапно пересохшими губами, уставившись в землю в ожидании нового удара. - Я же платил, исправно платил. У меня только последний период выдался неудачным. Хрюшек мало... Я заплачу, честное слово! Передай...

- Возможно, только последний период. А возможно, два или три, - судя по голосу, сборщик долгов улыбнулся. - Два периода назад ты заплатил только половину. Период назад - треть. В последний раз не заплатил ничего. И перебрался ты в такие трущобы, что я лично, - он с отвращением оглядел унылые покосившиеся заборы, тянущиеся вдоль улицы, - с трудом заставил себя сюда приехать. Дела все хуже и хуже, мой друг?

- Временно... Только временно! Я все верну...

- Сомневаюсь, друг мой. Очень сомневаюсь. Вот кто бы мне объяснил, - сборщик патетически поднял руки к небу, - зачем люди играют в казино в долг, если потом не в состоянии расплатиться? Скажи, Комора, вот как ты думал расплачиваться? Неужто только с работы гидом? Или стукачам глазастых сейчас много платят? Как думаешь, мне стоит подписаться? Тогда и мне, может, что перепадет?

Комора тяжело задышал. Все гиды в Граше работают на ГВС. Ну, или восемь из десяти уж точно. И все о том осведомлены. Но если Прада заговорил о стукачестве вслух, значит, намерен прижать его всерьез. Неужели его решили убить в назидание остальным?

- О, не волнуйся, мой друг, - участливо проговорил сборщик долгов, двумя пальцами вздернув подбородок гида и заставив того посмотреть себе в глаза. - Мы не станем тебя убивать... на сей раз. Мы всего лишь поучим тебя правильно вести дела. Мы даже не сломаем тебе ни ноги, ни руки, потому что тогда ты не сможешь работать и выплачивать долг. Всего лишь первое предупреждение. Но мой совет тебе, дружище - не дожидайся второго.

Прада коротко ударил его в живот, и Комора снова судорожно задергался. Сейчас его изобьют до полусмерти - только бы не по лицу! С расквашенной физиономией ни одно турбюро не доверит ему клиентов...

- Эй, момбацу саны, а в ваших краях, что, принято одного втроем метелить?

Этот голос Комора узнал мгновенно. Роняя на землю ниточки слюны, он с трудом повернул голову. Невероятно! Что они здесь делают?

- Тебе что нужно, иностранец? - зло спросил Прада на общем. - Ты знаешь, что шляешься со своими бесстыжими девками далеко за пределами заповедника? Здесь полиция не появляется. Или твоим шлюшкам хочется, чтобы их толпой поимели? А может, и тебя заодно?

- Ты нахал, момбацу сан, - лениво сообщил ему русоволосый дылда Палек Итадзура, прислоняясь к стене и скрещивая руки на груди. - И вовсе ты не момбацу, а может, даже и не сан. Ты чего руки распускаешь, козел? Ну-ка, отпустите его быстренько.

- Ты, сопляк, хотя бы знаешь, с кем разговариваешь? - зарычал сборщик долгов. - Я...

- Ты бандит, - спокойно заявила Яна Баку, упираясь кулаками в бедра. - Бандит и убийца, я прекрасно вижу. Бандит самого низкого пошиба, без какого-либо понятия о вежливости. Да всем, наверное, очевидно, не только мне.

- Яни, что ты с ним разговариваешь? - недовольно осведомилась щуплая пигалица.... кажется, Канса Итадзура, если Комора правильно запомнил ее имя. - Оторви им головы, и все, трупы потом куда-нибудь схороним. Их все равно никто искать не станет. И так кучу времени потеряли, господина Комору разыскивая.

- Я тебя, сучка, сейчас... - похоже, терпение Прады испарилось, потому что он сунулся вперед, на ходу выхватывая из кармана тяжелый кастет. Сунулся только для того, чтобы внезапно взлететь в воздух, перевернуться вверх тормашками и заорать от неожиданности, беспорядочно размахивая руками и ногами. Комора почувствовал, что его глаза вот-вот вылезут из орбит, причем не только из-за двух ударов в солнечное сплетение. Вероятно, громилы Прады испытали что-то похожее, потому что их хватка заметно ослабла.

- А говорили, у мужиков-тарсаков уважение к женщинам в крови, - удивленно проговорил Палек. - С детства, типа, в башку вбивают. Вот и верь теперь слухам! Или он все-таки не тарсак, а просто маскируется? А давайте его пополам разрежем и проверим, нет ли в нем инопланетного паразита, контролирующего сознание!

- Что... что... что!.. - завыл сборщик долгов. Неведомая сила вздернула его еще на пару саженей вверх, выше крыш домов, хорошенько встряхнула - из карманов посыпались монетки, из руки выпал и лязгнул по асфальту кастет - потом перевернула и резко опустила, почти уронила обратно. Не удержавшись на ногах, он упал навзничь, попытался вскочить - и не сумел, упав на спину плашмя. Похоже, та же самая сила прижимала его к земле, не позволяя подняться. Яна Баку шагнула к нему и присела рядом на корточки.

- Ты - бандит, дяденька, - ласково сказала она. - А я - девиант первой категории, очень бандитов не любящая. Воспитали меня так, понимаешь? И я действительно могу оторвать головы и тебе, и твоим товарищам. Поверь, у меня руки прямо-таки чешутся. Веришь?

Сборщик долгов замычал и часто и мелко закивал головой.

- Замечательно. Тогда прикажи своим костоломам отпустить господина Комору, пока я еще сдерживаюсь.

Громилы выпустили гида, не дожидаясь приказа, и начали потихоньку отступать. На их лицах явно читались растерянность и желание оказаться как можно дальше отсюда. Комора присел на корточки, скорчившись и отгоняя тошноту.

- Замечательно. Я так понимаю, господин Комора должен тебе денег? Сколько?

- С-с-то п-пятьдесят ты-тысяч...

- Вербов? Полная сумма?

- Д-да...

- Примерно тридцать тысяч, если по курсу на маеры пересчитать, - Палек Итадзура задумчиво почесал кончик носа. - Каси, отдай этой бледной цуканоме десять.

- Десять? - Канса Итадзура с сомнением посмотрела на него. - А...

- Отдай, - кивнула Яна. - Пусть подавится.

Канса расстегнула сумочку на поясе и достала оттуда тонкую пачку купюр, протянув их вперед, в воздух. Пачка сама по себе перелетела по воздуху и нырнула за пазуху Праде.

- В вербы сам конвертируешь. Считаем, что пятьдесят тысяч долга господин Комора отдал, - констатировала Яна. - Запомни хорошенько и не пытайся получить их снова. Иначе я постараюсь найти тебя и еще раз поучить арифметике. Теперь катитесь отсюда все трое.

Очевидно, невидимая сила отпустила сборщика, потому что он, приподнявшись и отталкиваясь руками и ногами, споро пополз назад. Потом перевернулся на колени, вскочил и бросился к припаркованной неподалеку машине с открытым верхом. Его громилы последовали за ним. Пять секунд спустя взревел мотор, и машина резво умчалась вдаль по улице.

- Артистки, - констатировал Палек, сдержанно зевая и ногой отбрасывая кастет в сточную канаву. - Вам бы в театре играть. "Оторви им головы, а трупы куда-нибудь схороним!" Каси, я тебе говорил, что ты нечто с чем-то?

- Говорил, - рыжая шаловливо улыбнулась и прижалась к нему. - Но можешь сказать еще раз, я не обижусь.

Яна Баку склонилась над Коморой и помогла ему встать.

- Как ты себя чувствуешь, господин Комора? - спросила она участливо. - Очень плохо? Идти можешь самостоятельно?

- Спасибо, госпожа Яна, я в порядке, - прохрипел гид, выпрямляясь. - Не стоит волноваться. Зачем... зачем вы дали им денег?

- Ну, иначе они бы вернулись потом и, возможно, даже убили бы тебя, - пояснила Яна, отряхивая ему рубашку на спине. - А так мы дали им возможность сохранить перед хозяевами лицо и сделать вид, что все нормально. Но ты, наверное, гадаешь, зачем мы здесь оказались и как тебя нашли? Господин Комора, мы хотим извиниться перед тобой.

- Извиниться? - пробормотал гид плохо слушающимися губами. - За что?

- За то, как мы изводили тебя, пока ты работал у нас гидом. Я эмпат. Я знала, как ты себя чувствуешь. Нам очень жаль, что пришлось изображать из себя глупых капризных "хрюшек" и доводить тебя до белого каления своим поведением. Прости, но у нас не оставалось другого выхода. Поэтому мы хотим компенсировать тебе тогдашние неудобства, а также предложить работу. Мы можем поговорить где-нибудь в помещении? Здесь за нами наблюдает не меньше четырех посторонних, и я не хочу разговаривать при них.

- Можно пройти в дом, - кивнул гид. Дыхание у него мало-помалу восстанавливалось, но голова шла кругом. Он превосходно помнил эту компанию - правда, тогда их было пятеро - которая могла заслуженно получить титул самой доставучей группы года. "Круглые идиоты" для них казалось даже слишком мягким термином. Но сейчас... Сейчас они казались совершенно на себя не похожими. Значит, тогда они все-таки лишь изображали из себя идиотов с целью... С целью? Он даже не хочет задумываться. Так что правильно он сообщил о них куратору...

Внезапная вспышка страха пронзила его с головы до пят. Он доложил о них куратору. И если они шпионы, то наверняка захотят отомстить. Знают ли они? Откуда они могут знать? Но как они могли самостоятельно найти его в далеком грашградском пригороде?

- Не надо беспокоиться, господин Комора, - Яна участливо положила ему руку на плечо и заглянула в глаза. - Мы знаем, что ты работаешь на Глаза Великого Скотовода. И мы знаем, что именно ты сообщил им о нашей внезапной пропаже. Мы не держим зла и не намерены причинять тебе вред. Но прошу, давай все же пройдем в дом.

- Пойдемте, - буркнул Комора, отводя взгляд. Она девиант. Если она захочет прикончить его, то ей без разницы - в доме или на улице.

Он добрел до своей машины, захлопнул водительскую дверь, включил сигнализацию и вернулся к калитке в высокой глиняной стене. Небольшую глинобитную халупу он снимал за сущие гроши - десять тысяч в период, чему был несказанно рад: самая захудалая однокомнатная квартира в самом Граше обошлась бы ему в три раза дороже как минимум. Однако сейчас ему стало стыдно за крошечный двор, заваленный хозяйской рухлядью, обшарпанные грязные стены дома, за единственную комнату с минимумом мебели... В который раз он поклялся, что перестанет играть и наконец-то заживет нормальной жизнью - поклялся, в глубине души зная, что в очередной раз обещание не сдержит.

- Присаживайтесь, - он показал гостям на кровать и единственный стул. - Прошу прощения, не могу предложить ничего более комфортного.

- Спасибо, господин Комора, - поблагодарила Яна, изящно усаживаясь прямо на земляной пол, скрестив ноги. - У нас в Катонии, в общем-то, принято сидеть на полу, так что ничего страшного. Лика, куда на кровать в грязных шортах нацелился! На полу посидишь.

- Я такой чистый, что почти стерильный, - заявил парень. На кровать, впрочем, он садиться на стал, присев на краешек стола. Канса, поколебавшись, опустилась на единственный стул.

- Господин Комора, я еще раз извиняюсь за наше поведение период назад, - проговорила Яна. - Нам пришлось обманывать тебя и власти Граша, поскольку не оставалось иного выхода. Мы приехали в страну под вымышленными фамилиями. На самом деле моя фамилия не Баку, а у Лики и Каси - не Итадзура. Лика - мой брат, и наша с ним настоящая фамилия Мураций. Яна Мураций, Палек Мураций и его жена Канса Марацука. Рады знакомству, просим благосклонности, господин Комора.

- Э... да, очень приятно, - пробормотал Комора, голова которого снова пошла кругом. Под вымышленными фамилиями? Разве это не преступление? Зачем они ему рассказывают?

- Мы въехали в страну не для туристических целей. Полтора периода назад мою сестру, Карину Мураций, а также нашу бывшую опекуншу, Цукку Касарий, похитили в Крестоцине люди Оранжевого клана Дракона. Похитили и вывезли в Сураграш. История долгая, но суть в том, что мы спешили им на помощь, а наши настоящие фамилии... слишком известны. Мы не могли рисковать долгими задержками. История благополучно разрешилась, и нам больше нет нужды скрываться. Мы решили наверстать упущенное и снова посетить Грашград, чтобы на сей раз осмотреть его как следует. И нам опять нужен гид, на сей раз - по-настоящему. Согласишься ли ты нас сопровождать, господин Комора? Ты ведь сейчас не занят. И мы будем очень послушными и благодарными "хрюшками", обещаю.

Комора молча смотрел на нее, сгорбившись и засунув руки в карманы. Девица, сидевшая перед ним на полу в бесстыдной позе, совершенно не походила на ту, которую он запомнил. Вместо истеричной капризной бабенки, тиранящей и его, и своего мужа (мужа ли?), и вообще всех окружающих и не помнящей, что говорила минуту назад, перед ним сидела уверенная в себе спокойная молодая женщина. Ни следа визгливых ноток в голосе, ни капли высокомерного полубрезгливого выражения на лице. И даже вместо налета нездоровой рыхлости ее тело, неприлично обтянутое сейчас тонкой белой майкой (хоть в чем-то она не изменилась!), обрело уверенную стать плотно сложенной, но следящей за собой женщины. Слишком широкие, на его вкус, плечи, слишком полные ноги - но не дряблый жир, как почему-то казалось раньше, нет. Тренированные мускулы. Ее серые глаза внимательно наблюдали за ним, и ему почему-то показалось, что она понимает его лучше, чем он сам.

Первая категория, ну надо же! Он смутно догадывался, что она девиант, но что такая сильная?..

Они знают, что он работает на ГВС. И, тем не менее, пришли к нему, чтобы нанять на работу. Значит, они не боятся властей. Почему?

Откуда они вообще столько о нем знают?

- Так как, господин Комора? - переспросила Яна. - Оплата обычная, и новых подарков тебе мы делать не собираемся. Но, по крайней мере, ты сможешь неплохо заработать за ту неделю, а то и дольше, что мы тут проболтаемся. Возможно, много больше - нам придется общаться с людьми, устроить встречу с которыми не так-то просто. И никакие бандиты тебя в нашем присутствии и пальцем тронуть не смогут. Ты согласен?

- Да, госпожа Яна, я согласен, - кивнул гид. - Подарков я и не жду. Десять тысяч маеров, которые ты отдала Праде - хм... считаем, что ты отплатила мои услуги на две недели вперед. На полный день.

- Десять тысяч маеров являлись компенсацией за доставленные тебе неприятности, господин Комора, - сообщила Канса. - Прости, у нас не так много своих денег, и больше мы не можем себе позволить...

- Да и по три с лишним тысячи маеров за день нервотрепки - нехилый заработок, - подмигнул Палек. - Мне лично столько никогда не платили.

- ...так что за твои услуги мы платим поденно, - закончила Канса, метнув на него недовольный взгляд. - Обычную ставку. И тебе на руки, наличными, а не в агентство. А если мой муж снова начнет тебя доставать, только скажи - я ему все уши оборву.

- Тяжело одинокому мужику в женской компании, - Палек состроил унылую физиономию. - Они между собой сговариваются и против тебя объединяются. Каси, ты и так мне пол-уха уже оборвала. А я без ушей некрасивым стану, и тебя все подруги презирать начнут за такого мужа. Тебе оно надо?

- Не обращай внимания, господин Комора, - перебила Яна уже открывшую рот Кансу. - Лика период назад был единственным, кому почти не пришлось изображать кого-то другого. Но мы его контролируем. Ты уже пришел в себя? Если да, то нам нужно заехать в Палату гостей. Мы должны оставить сообщение... одной особе. А потом мы немного погуляем по городу, но сегодня не очень долго. Нужно устроиться в гостиницу, и мы тебя отпустим. Нормально?

- Как скажешь, госпожа, - согласился Комора, голова которого все еще шла кругом от валившихся на голову чудес. - Давайте поедем в город. Вы на машине?

- Мы... не беспокойся. Мы вполне поместимся в твоей машине.

Яна поднялась с пола и принялась отряхивать шорты.

- А завтра, - мечтательно проговорила она, - мы пойдем-таки на экскурсию во дворец Великого Скотовода!

02.06.858, деньдень. Граш, граница области Мураташ

Человеческая фигура с заложенными за спину руками стояла на вершине пологого холма. Ветер развевал гриву жестких смоляных волос, хлестал метелками перистого ковыля по ногам в коротких кожаных штанах, трепал расстегнутую на груди безрукавку. По степи быстро бежали тени облаков, и два гнедых коня паслись у подножия холма.

- Ты так стоишь уже почти полчаса, - не выдержал Саматта, выплевывая изо рта изжеванную травинку. - Рис, ты вообще здесь? И где наши встречающие? Только время попусту теряем...

- Извини, - Семен повернулся к нему. - Старые воспоминания. Ностальгия. Когда меня еще звали Тилосом, неподалеку отсюда я впервые встретил Тарону. Я пытался восстановить в памяти ландшафт. Тогда на Текире действовали законы физики Игры, и климат на континенте был весьма эклектичен. К югу отсюда начинались песчаные Великие Пустыни. Тарсаки пасли свои табуны к северу, но иногда забредали и сюда. Двенадцатилетняя девчонка сбежала в барханы и тренировалась там стрелять из самодельного лука. Ей всю левую руку до крови иссекло тетивой, но она упорно продолжала тренироваться. Упорная и упрямая, она чем-то походила на Кару. Не внешностью, нет. Но внутренней целеустремленностью. Тогда мы подружились.

Он опустился на землю, сорвал метелку ковыля и принялся рассеянно трепать ее в пальцах.

- Мне тогда было почти три с половиной века, если считать с момента биологического рождения. Глубокий старик в красивом, сильном и гибком, нестареющем теле киборга... Я знал, как управлять женщинами и полагал себя неуязвимым к женским чарам - и жестоко ошибся. Знаешь, я ее предал. Использовал ее любовь для того, чтобы манипулировать ей. Чтобы сорвать тарсачьи племена с обжитых мест и бросить войной на Север до того, как их вынудят атаковать наступающие с юга пустыни. Для того, чтобы столкнуть с гуланами и не допустить уничтожения северных княжеств. А потом я заставил ее убить меня - и после непрошенного пробуждения узнал, что прошло больше двух веков, и Тарона давно мертва. Убита предательским ударом в спину в поединке чести. И я даже не могу ей сказать...

Он замолчал.

- Ты любил ее? - спросил Саматта.

Бывший Серый Князь помолчал.

- Не знаю, - наконец откликнулся он. - Я не знаю. Возможно. Я всегда с нетерпением ожидал встреч с ней наедине, и нам было хорошо вместе. Я с большим трудом заставлял себя уходить. Любовь ли это? Мати, я не знаю. Я вообще не уверен, что могу любить. И что имею на это право.

- А что не так с правами? - отставной спецназовец поднял бровь. - Кто тебе запретил?

- Жизнь. Мати, ты вообще представляешь, что такое для бессмертного любить смертную женщину? Знать, что через десять, пятнадцать или двадцать лет она увянет, а через тридцать или сорок - умрет, а ты продолжишь жить как ни в чем не бывало? А дети? Ты не позволишь ей иметь ребенка от любимого мужчины, даже если она захочет? А она почти наверняка захочет. Каково знать, что ты переживешь своих потомков? Каково ТЕБЕ, Мати, знать, что ты переживешь собственную дочь? Внуков? Правнуков?

Саматта вздрогнул и медленно повернул голову к товарищу.

- Ты еще не задумывался? - печально спросил тот. - Ну, извини. Рано или поздно все равно бы до тебя дошло. Карина, Яна, Палек - сироты без родителей, без родственных связей. Одиночки в нашем мире. Их отношения с окружающими не выходят за рамки любви и дружбы, кровной связи ни с кем они не чувствуют. Почему Джао выбрал их кандидатами в новое поколение, я понимаю. А почему тебя и Цукку, знаешь?

- Нет. Я уже думал, но ответа не нашел.

- Все потому же. На самом деле ваши воспитанники нашли в вас родителей. Я вижу ваши отношения. Я наблюдал за вашей семьей в последние годы. Они слишком тяжело перенесли бы вашу смерть, зная, что никогда не умрут сами. Точно так же, как ты тяжело переживешь смерть дочери.

- Всего лишь из-за детей? - сухо спросил Саматта.

- Нет. В основном из-за детей. Но Джа умеет выбирать себе соратников и очень редко ошибается. У этого манипулятора, старого сукина сына, отменный нюх на людей. Я пока что плохо тебя знаю, Мати, но, думаю, ты его надежды в новом качестве оправдаешь. И я думаю - очень надеюсь - что он предусмотрел какое-то решение проблемы родственников. Иначе... мне страшно даже подумать, что способен натворить на Текире обезумевший от горя утраты Демиург, даже действующий исходя из благих намерений.

Саматта помолчал.

- Я давно не ребенок, Рис, - наконец откликнулся он. - Я дрался на грязной необъявленной войне, закончившейся позорным бегством. Я терял товарищей и в яростной драке, и от глупой шальной пули, пущенной кем-то наугад, и от тропических болезней, от которых полевые врачи не знали лекарств. Я убивал и рисковал умереть сам. Я знаю цену жизни и смерти. И я знаю цену любви. Наверное, я пока что еще не осознал как следует перемену... своей сущности, но думаю, что короткая жизнь с настоящей любовью все же лучше, чем серая унылая вечность. Если бы пятнадцать лет назад Дзи предложил мне стать Демиургом в обмен на отказ от Цу, я бы точно послал его подальше. И все-таки - ты любил Тарону?

- По человеческим меркам я древний старик, Мати, - медленно произнес Семен. - У меня было много женщин, но я ни разу не позволял своим чувствам зайти за определенную грань. Я всегда держал эмоциональную дистанцию, ничего им не обещая, и заботился, чтобы они не питали никаких долгосрочных надежд. Тарона... Неважно. Я использовал ее в своих целях, а она прекрасно это понимала и делала все, чтобы угадать любые мои желания, даже невысказанные. И из-за того погибла в конце концов задолго до срока. Вот чего я себе простить не могу до сих пор.

- Это случилось двести с лишним лет назад.

- Нет, чуть больше десяти лет назад, Мати. Для меня, во всяком случае. Два с лишним века, которые я провел в целебном сне, ничего для меня не значат. Но хватит. Что-то я не вовремя поддался сентиментальности. Они приближаются, готовься.

- Где? - встрепенулся Саматта. - Я не чувствую ни одной машины в окрестностях.

- Вон оттуда. Полторы версты, но они перемещаются между холмами, их пока не видно. Насчет же машин... Мати, ты думаешь, я усадил тебя на лошадь только для того, чтобы продемонстрировать, как добавлять новые навыки проекции? Гуланы и тарсаки и сегодня используют лошадей наравне с автомобилями. Для Повелителя Ветра или Матери клана конь - такой же символ древних традиций, какой для Дракона - меч. Настрой биосканер на фильтрацию по массе - скажем, больше центнера. Можно еще и по типу нервной деятельности, но сейчас излишне. А дальше - быстрое сканирование прилегающей территории.

- Ага, нашел. Шестеро на лошадях, один девиант, с низкой категорией, но эмпат. Девица, разумеется. И оружие. Чувствует мое сердце, переговоры обещают пройти... в интересном ключе, - пробормотал Саматта. - Рис, раз мы находимся на территории тарсаков, почему разговариваем с гуланами?

- Здесь давно не тарсачья территория. После того, как Тарона разбила и рассеяла объединенные гуланские племена, тарсакам самим пришлось очень несладко. Экология продолжала деградировать, Демиурги еще не успели остановить процессы опустынивания, так что тарсаки вынужденно перемешались с уцелевшими гуланами. С тех пор нет четких границ территорий, как до войны. Повелитель Ветра, с которым мы встречаемся - одна из наиболее влиятельных персон в Мураташе, да и в Граше тоже, и нам позарез нужно заполучить его на свою сторону. У тебя, кстати, проекция переведена в режим буферного контроля? Совершенно незачем эмпату твои настоящие эмоции читать.

- Вроде переведена.

- "Вроде"? Вообще-то буферный контроль либо включен, либо нет.

- Включен.

- Хорошо. Но учти, что буфер нивелирует только допороговые всплески эмоций и моторику. Постоянный уровень он пропускает до проекции неизменным, так что и эмпат, и опытный психолог сумеют в твоем общем настрое разобраться. Контролируй себя и ни в коем случае не поддавайся на провокации, если такие случатся. Все время помни, что они согласились на переговоры официально, а потому ни за что не нападут первыми.

- А нельзя совсем отключить широковещательную трансляцию эмоций всем желающим?

- Совсем - нельзя. Эмпат сразу почувствует, что ты не человек. Но можно перевести проекцию в полуавтономный режим, после чего она начинает жить в соответствии с запрограммированными шаблонами реакций. Прямой контроль проекции точкой концентрации сознания отключается, и ты начинаешь рулить ей, как оператор управляет роботом - отдаешь команду нажатием кнопки, а уж он сам ее как-то выполняет. Но у тебя нужных шаблонов пока нет, и чужие тебе не подойдут - все очень индивидуально. Заняться их созданием необходимо, но не сейчас. Вон, кстати, показались из-за холма.

- Вижу. Слушай, а нельзя как-то покороче изъясняться? "Запрограммированные шаблоны реакций", "точка концентрации сознания"...

- Звуком - не предусмотрено, и изобретать жаргон смысла нет. Привыкай к прямому общению, там ключевые понятия выражены одиночными символами, всё коротко и предельно ясно. Символьный язык разрабатывался земными искинами именно для того, чтобы максимально ускорить процесс общения между собой и тогдашними людьми. Давай, пора подниматься и всем своим видом демонстрировать, насколько стальные у нас яйца и прочие части тела. Еще раз прошу: контролируй себя и не поддавайся на провокации. Если не понимаешь, как реагировать, просто молчи с максимально высокомерным видом.

- Дора нужно было взять вместо меня. У него вид куда внушительнее.

- Дор, в отличие от тебя, не историк и о Граше знает куда меньше, чем следует. Не беспокойся, придет и его время.

Лже-шаман снова поднялся на ноги одним текучим плавным движением, выпрямился, расправив плечи, заложил руки за спину и принялся наблюдать за приближающейся кавалькадой. Саматта встал вслед за ним и начал неторопливо отряхивать свой камуфляжный комбинезон. Семен настаивал, чтобы они отправились на встречу безоружными, и хотя Саматта все же прихватил привычный армейский "ТаМа-3", без штурмовой винтовки он чувствовал себя голым и беззащитным: старые солдатские привычки и рефлексы возвращались на удивление быстро. Ну ничего. Он для пробы расправил манипуляторы, сменившие старые шокеры, и пошевелил ими вокруг себя. Невидимые щупальца слушались с трудом. И как только Кара и Яни ими управляются? Но отвесить оплеуху ими он сможет, и это главное. Семен оглянулся и подмигнул ему, и Саматта испытал некоторое облегчение. В конце концов, его единственное предназначение сегодня - продемонстрировать свою хмурую небритую рожу Большой Шишке.

Конная кавалькада, хотя и трусящая неспешной рысью, быстро приближалась. Саматта молча наблюдал за конниками. Впереди ехал массивный мужчина лет сорока с угольно-черной кожей, слишком темной даже для гуланов. Короткие кожаные штаны, такие же, как на Панариши, слишком плотная для стоящей жары кожаная куртка с обрезанными рукавами - с усиленной пластинчатой подкладкой, способной остановить пистолетную пулю в упор - могучие мускулы обнаженных плеч и шеи, широкое плоское лицо с мясистым приплюснутым носом и узким разрезом глаз, высокий лоб, обрамленный жесткими курчавыми волосами, с повязанной поверх алой лентой... Саматта не разбирался ни в лошадях, ни в способах езды на них, но то, что он видел дома в Манеже, а также то, чему Семен научил его, предполагали прямую посадку в седле с опорой ног на стремена. Но у лидера стремена болтались свободно по бокам коня, а сам он сидел не в седле, а на узорной попоне, поджав под себя пятки и обхватывая бока коня только бедрами. Такая посадка наверняка была страшно неудобна и неустойчива, но гулан, казалось, чувствовал себя легко и непринужденно.

- Обрати внимание, как он сидит, - прокомментировал Семен. - Такая поза позволяет выполнять настоящие акробатические трюки, а также мгновенно спешиваться, если коня завалили. Настоящим умением классической гуланской джигитовки сегодня владеют немногие, но оно высоко ценится среди знатоков.

- То есть в цирке он бы полные залы собирал? - саркастически уточнил Саматта.

- А он наверняка и собирает. Традиционные состязания во время кулхаев проводят до сих пор, и даже Повелители Ветра не считают зазорным в них участвовать. А уж там народищу собирается тьма, десятки тысяч.

- Понятно... - пробормотал Саматта. О кулхаях, чем-то средним между ярмарками и межплеменными переговорами, на которых решались самые разные вопросы - от военных до территориальных и торговых - он знал, но всегда полагал их атрибутом далекого прошлого. Что их проводят до сих пор, оказалось для него неожиданной новостью. Он сделал себе зарубку на память - освежить свои знания о современном Граше как можно быстрее, после чего перевел фокус взгляда на сопровождающих Повелителя Ветра.

Четверо мужчин особого интереса не представляли. Типичные гуланы, и по лицам, и по цвету кожи, и по одежде всадников - заурядной, но практичной, насколько вообще лошадиный способ перемещения может быть практичным в современном мире. У одного в сумке на крупе коня болтался спутниковый коммуникатор, и все оказались вооружены тяжелыми штурмовыми винтовками с подствольными гранатометами. Вот тебе и мирная встреча... Хорошо бы Рис оказался прав, и силу в ход пускать не пришлось. Впрочем, возможно, они просто страхуются на случай нападения в пути - все-таки здесь граница с Сураграшем, где бродят бывшие солдаты Дракона, озлобленные и растерянные, но от того не менее опасные.

Девушку-девианта Саматта оставил напоследок. Он чувствовал определенную неловкость, рассматривая ее. Огромный, висящий бесформенными складками балахон, укрывавший ее от макушки до пяток и оставлявший открытыми только глаза, явно предназначался для укрытия от посторонних, а фокусированный взгляд Демиурга показывал человека насквозь - в буквальном смысле вместе со всеми потрохами. Саматта мысленно извинился перед ней за невежливость и непрошенное вторжение, но изучить ее было необходимо во избежание неприятных сюрпризов.

Девиант оказалась совсем молодой девчушкой-гуланой, почти не оформленной девочкой, лет тринадцати или четырнадцати. Ее эффектор никак не тянул на категорию выше четвертой, но обладал развитой способностью к эмпатии. В интерпретации сканера поле нейросенсора струилось и переливалось вокруг девушки искристой приплюснутой сферой примерно в десять саженей в диаметре - при том, что у Яны не достигало и пяти. На руке у девочки обнаружился браслет непонятного назначения со слабеньким вмонтированным радиопередатчиком. А на шее... Саматта испытал короткий, но с трудом подавленный прилив бешенства, когда понял, что узорчатый серебряный обруч вокруг шеи на деле является неактивным импульсным блокиратором, а под массивной рубиновой брошью в передней его части рядом с батареей кроется заряд взрывчатки. Он быстро взглянул на остальных членов отряда - точно, у одного из сопровождающих на запястье браслет дистанционного управления, раз в секунду обменивающийся с ошейником кодированными пульсациями. И наверняка у него инструкции убить девчонку, если та вдруг выйдет из-под контроля. Мерзавцы... как они могут поступать с детьми таким образом?!

Он заставил себя успокоиться и изгнал из мыслей всякий намек на злость. Он, конечно, не мастер Пути, но и тёкусо неплохо учит, как достигать чистого незамутненного спокойствия, позволяющего в любой момент нанести врагу внезапный сокрушительный удар. Он снова одернул себя. Люди, которые к ним приближаются, не враги. Он не может относиться к ним как ко врагам - иначе эта девочка распознает недруга в нем самом, не понимая, чем на самом деле вызвано его отношение. И тогда переговоры пойдут насмарку. Спокойно. Прямо сейчас ей ничего не грозит. Да и вообще ошейник, скорее всего, перестраховка. Но перестраховка показательная...

Кавалькада остановилась у подножия холма рядом с лошадьми Панариши и Саматты, и люди спешились. Несмотря на свою массивность Повелитель Ветра соскользнул на землю легко и непринужденно, словно и не весил под центнер. Двигался он почти грациозно, словно танцор. Наверняка очень опасный боец в рукопашной схватке. В сопровождении девочки-эмпата и одного из мужчин - того, что с контроль-браслетом - он направился вверх по склону. Минуя чужих жеребцов, он на несколько мгновений замер перед ними, и Саматта явно почувствовал исходящие от него изумление и восхищение. Чем? Даже на его дилетантский взгляд их с Семеном лошади выглядели заметно красивее низкорослых лохматых лошадок гуланов - но неужели настолько красивее, что способны удивить опытного лошадника?

Третий мужчина остался с лошадями, остальные двое неторопливо побежали в разные стороны вокруг холма - занимать наблюдательные позиции.

- Я Тархан ах-Камитар, Повелитель Ветра Западных степей, - произнес гулан на поллахе, останавливаясь в пяти шагах от Семена с Саматтой. - Вы искали встречи со мной. Я пришел.

Он непринужденно сел на землю, скрестив ноги, и его спутник повторил движение. Девочка опустилась на пятки слева и позади них и неподвижно застыла, сложив руки на коленях и опустив голову. Под широкими рукавами балахона ее правая ладонь обхватила левое запястье, а пальцы легли на кнопки на браслете с передатчиком. Шевеление указательного пальца - и радиоимпульс отозвался двойным щелчком во вставленном в ухе Повелителя Ветра наушнике коммуникатора. Ага, вот, значит, как она сообщает ему о наших эмоциях...

Саматта сморгнул, переключаясь с фокусированного зрения на обычное. В конце концов, и дальше изучать ее под микроскопом в самом деле невежливо и не оправдывается никакой предосторожностью. Если гуланы попытаются напасть, он сумеет мягко их нейтрализовать, чего вполне достаточно.

- Чистой тебе воды, Повелитель Ветра, - отозвался Семен на том же языке, слегка склоняя голову. - Я Панариши, главнокомандующий вооруженными силами Сураграша. Мой спутник - оой-генерал Саматта Касарий, мой первый заместитель и начальник Генерального штаба.

Саматта с трудом удержался от того, чтобы не вздохнуть от удивления. С каких пор он оказался оой-генералом? Он сел на пятки вслед за Панариши, расслабился и в меру своих актерских возможностей изобразил совершенно бесстрастную физиономию.

- Значит, главнокомандующий вооруженными силами Сураграша? - медленно проговорил гулан. - Мне рассказывали про тебя совсем другое, шаман...

"Употреблена фамильярно-покровительственная форма местоимения, не имеющая аналогов в общем языке", - прошелестел на границе сознания комментарий универсального транслятора.

- ...что ты всего лишь бродишь по Сураграшу, трусливо прячась от солдат Дракона. Что вся твоя "власть" строится на нелепых сказках, которые ты рассказываешь неграмотным земледельцам на плантациях маяки. Что ты указываешь лишь некоторым полевым командирам, да и то лишь до тех пор, пока им выгодно тебе подчиняться. Меня обманули, сан Панариши?

- Вероятно, момбацу сан Тархан, - лениво откликнулся Семен. - Ведь ты здесь. Значит, ты не веришь тем людям, а веришь другим, которые говорят совсем иное. Ты мудр, потому что поверить глупцу или предателю означает умереть. Мне тоже рассказывали про тебя разное, что я предпочел не услышать. Например, что твои люди по твоему личному указанию обеспечивали транзит крупных партий дистиллята маяки через земли ваших кланов и далее в порты на восточном побережье. И что они якобы убили нескольких Глаз Великого Скотовода, заподозривших неладное. А Глаза те, если слушать вздорных болтунов, принадлежали к Северным коленам, как и Первая Смотрящая, да не испытают жажды табуны ее народа. Представь только, что момбацу сама Кимица ах-Тамилла услышала бы такую чушь и хотя бы на мгновение ей поверила!

- Ты не менее мудр, чем я, момбацу сан Панариши, - кивнул гулан, и Саматта на мгновение заметил злой блеск в его глазах. На сей раз он и без комментария транслятора заметил, что Повелитель Ветра употребил подчеркнуто-вежливую форму местоимения. - Вот почему я тоже не поверил словам глупцов, нашептывавших мне в уши ядовитые речи. Цахарра Минтан, передавший твой зов, отозвался о тебе в превосходных выражениях, и, по первому впечатлению, я вижу, что он не ошибся. Я готов слушать тебя, главнокомандующий. Зачем ты призвал меня?

- Затем, что ты заслуженно пользуешься уважением по всему Мураташу. Мир меняется, и теперь Мураташ из далекой захолустной области превращается в провинцию на официальной, - он подчеркнул голосом, - границе Сураграша. Мы становимся соседями, момбацу сан Тархан, и соседями добрыми, если мне позволено надеяться. Прими заверения в моем искреннем уважении и позволь в ответ завоевать твое, Повелитель Ветра.

- Уважение поселилось в моем сердце с того момента, как я увидел твои глаза, - откликнулся Тархан. - Итак, о чем ты хотел со мной говорить, момбацу сан Панариши?

Следующие полтора часа Саматта все больше и больше чувствовал себя полным идиотом. Семен и Тархан обменивались цветистыми фразами, способными дать фору самому изысканному катонийскому этикету и, похоже, переводимыми транслятором весьма приблизительно. Они упоминали огромное количество имен - прежде, чем сбиться, Саматта насчитал сорок семь - и рассуждали о событиях, происходивших неизвестно где и неизвестно когда. То есть Саматта, разумеется, пытался следить за ходом беседы, добросовестно вызывая краткую справку по каждому упомянутому имени (не менее половины в базе знаний отсутствовали), но вскоре его голова пошла кругом, и он принялся пропускать беседу сквозь себя, не вдумываясь. Запись он включил, а время для анализа настанет позже. Он лишь старался оставаться синхронизированным с течением разговора, проникаясь манерой грубой лести, завуалированных угроз, тонких полунамеков и недоговоренностей. Семен определенно старался получить хоть какие-то гарантии нейтралитета кланов гуланских родов, на которые Тархан имел неоспоримое влияние, а также хотел чего-то, связанного с Великим Скотоводом. Взамен он предлагал вещи, среди которых Саматта сумел понять только намеки на некоторые территориальные уступки, а также на направление торговых потоков и связанный с ними сбор пошлин.

- Но я вижу, что твой генерал, момбацу сан Панариши, утомлен нашей беседой, - внезапно произнес гулан на общем, переводя взгляд на Саматту. - Нехорошо заставлять человека слушать скучные слова на чужом языке, да еще и в чужой незнакомой стране. Нам следовало бы встречаться не здесь, в голой степи, а в гостях у моего клана. Мы бы устроили великий пир, а заодно бы рассказали ему о наших привычках и обычаях, чтобы он смог полюбить чужую страну, в которую его забросила судьба. Наши женщины искусны и в приготовлении пищи, и в... других удовольствиях, которые наверняка не чужды гостю из просвещенной Катонии.

Его тон казался подчеркнуто дружелюбным, но на мгновение включенная эмпатия показала в гулане изрядную толику издевки и злорадства, смешанных с презрительным превосходством.

- Я с большим интересом слушал вашу беседу, момбацу сан Тархан, и получил от нее изрядное удовольствие, - проговорил он на поллахе подчеркнуто вежливым тоном, с удовольствием наблюдая нарастающее в гулане удивление. Он отчаянно надеялся, что транслятор передает хотя бы половину смысловых оттенков, которые он вкладывал в свою речь. - К моему огромному сожалению, я не имею чести знать примерно половину тех людей, о которых шла речь, но надеюсь, что судьба сведет меня с ними в самое ближайшее время. Разумеется, я могу лишь преклоняться перед древней мудростью твоего народа и надеюсь почерпнуть от нее хотя бы малую толику. И не только перед мудростью. Знаки у тебя на плече говорят, что ты восемь раз выходил победителем в таранхае, и я бы с удовольствием поучился у тебя благородному умению конной стрельбы из лука, которую пока что не сумел освоить. Уверен, такой выдающийся боец сумел бы преподать мне хороший урок.

- Ты говоришь на нашем языке, чужеземец, и осведомлен о наших обычаях, - Тархан снова перешел на поллах, и озадаченные нотки в его голосе почти сразу же сменились уважительными. - Прости мое непонимание, но как на такое способен воин из далекой Катонии?

- Я не всегда был солдатом, - пожал плечами Саматта. - Уволившись из катонийской армии, до недавнего времени я преподавал историю в университете. В том числе - историю Граша.

- Значит, ты понимаешь нас куда лучше, чем я думал, - гулан задумчиво сощурил глаза. - Ты хороший противник, момбацу сан Саматта. Я недооценил тебя, и рад, что не на поле боя. Никогда не думал, что изнеженный высокомерный Восток все еще способен рождать людей вроде тебя.

- Мы мало чем отличаемся друг от друга, момбацу сан Тархан. У нас у всех две руки, две ноги и одна голова. Мы говорим, едим и пьем, рожаем и воспитываем детей, среди нас есть трусы и храбрецы, умные и дураки. Мы такие же, как вы. Разве что давно не надеваем бомбы на шеи своим детям, - не удержался он от колкости в последний момент.

- Бомбы детям? - несколько секунд гулан непонимающе рассматривал его, потом внезапно уголки его рта поползли вниз и в стороны, а верхняя губа вздернулась, обнажая крупные, чуть желтоватые зубы. Он неторопливо обернулся влево, и сидящий за его плечом мужчина слегка отпрянул назад.

- Наваха, - скрежещущим голосом проговорил Повелитель Ветра, - я правильно понял иностранца, что ты опять нацепил на Миззу ошейник?

- Сан Тархан, я же не включил... - торопливо проговорил второй мужчина.

- Молчать! - резко оборвал его Тархан. Одним слитным движением он поднялся на ноги, разворачиваясь к своему спутнику, и страшно ударил его коленом в голову. В последний момент тот попытался уклониться, но не сумел - и с залитым кровью лицом опрокинулся на спину. Его нос, очевидно, оказался сломан, и от боли и шока он даже не мог застонать, только бессильно хватал ртом воздух. Тархан с силой пнул его в бок, еще и еще...

- Дядя! - девочка вскинулась, срывая капюшон. - Пожалуйста, не надо!

У гуланы оказалось симпатичное лицо, довольно светлое для женщины ее племени. Курчавящиеся длинные волосы свободной волной ниспадали на плечи, а светло-серые глаза поблескивали испугом. Тархан опустил занесенную для удара ногу и развернулся к ней.

- Мизза, почему ты не сказала мне? - зло спросил он, и на сей раз - Саматта проверил - его эмоции оказались совершенно искренними. - Я убью этого ублюдка кобылы и суслика! Я же ясно тебе объяснил, что не желаю ничего знать о бабских страхах, которыми заразились некоторые мужчины.

- Но я же могу оказаться опасной, дядя, - проговорила девушка, опуская голову. - Если я внезапно сойду с ума...

- Девианты не сходят с ума, момбацу сама Мизза, - сумрачно сказал ей Саматта. - По крайней мере, внезапно. У меня есть две приемные дочери-синомэ, давно повзрослевшие, и обе гораздо сильнее тебя, так что я знаю, о чем говорю. В ваших краях вообще слишком много идиотских выдумок о людях с особыми способностями. Ты нормальный человек, не сомневайся.

Тархан странно глянул на него, но промолчал. Семен скрестил на груди руки, из-под прикрытых ресниц наблюдая за сценой.

- Ты... не лжешь, момбацу сан, - неуверенно откликнулась девушка. - Ты веришь в то, что говоришь...

- Я не верю, я знаю. Момбацу сан Тархан, может, ты все-таки снимешь со своей племянницы эту дрянь?

Гулан, судя по его виду, проглотил едкий ответ. Он опустился перед девушкой на колени и раздернул у нее на шее балахон, так что стал виден серебристый обруч. Ни слова не говоря, он ухватился за него пальцами. На его руках вздулись внушительные мускулы, и ошейник с легким хрустом развалился надвое. Саматта слегка опешил: голыми руками порвать полусантиметровой толщины стальной прут - насколько же силен этот мужик? Впрочем, возможно, просто не выдержали замки. Тархан отбросил обломки в сторону и поднялся, отряхивая руки.

- Откуда ты узнал об ошейнике, чужак? - грубо спросил он. На время с него слетела вся показная цивилизованность, и перед Саматтой стоял дикарь - разгневанный и могучий, не терпящий никаких препятствий и противоречий. - Говори!

- Ты недооценил меня не только в части знания ваших обычаев, вождь, - ровным тоном откликнулся Саматта, расслабляясь и прикрывая глаза. - Нижайше извиняюсь, но на твой вопрос я не отвечу.

Ноздри гулана яростно раздулись, но он сдержался.

- Ветер призывает меня, - сухо сказал он и снова пнул в бок незадачливого помощника, на сей раз несильно. - Поднимайся, Наваха, как следует с тобой я разберусь потом. Момбацу сан Панариши, в следующий раз можешь прийти ко мне домой. Ты тоже, момбацу сан Саматта. Обещаю вам воду и гостеприимство. Вы хотели сказать мне что-то еще?

- Только одно, - Семен поднялся таким же гибким слитным движением, что и Тархан. - Кони, что пасутся у подножия - твои. Я привел их тебе в подарок.

- Вот как? Ты знаешь, что можно подарить такому человеку, как я...

- Знаю. Именно человеку. Не твоему клану, не твоему роду, а тебе лично. Эти кони выведены с применением генной инженерии. Они быстры и выносливы, могут в день покрыть пятьдесят верст, неся на себе двоих взрослых мужчин.

- Я принимаю твой подарок, - кивнул гулан. - Мне нечем отдариться, но я не забуду. Я оставлю тебе своих коней, момбацу сан Панариши, чтобы ты мог вернуться домой.

- Не стоит, - лениво Семен помахал в воздухе рукой. - Неподалеку нас ожидает джип, на нем мы и вернемся. Есть только одна небольшая проблема - жеребцы стерильны. Они не дадут потомства. Но если мы станем добрыми соседями, ты получишь и других лошадей - ничуть не хуже этих, но при том плодовитых.

- Думаешь, ты подцепил меня на крючок? - внезапно усмехнулся гулан. - И что я за лошадей продам свою душу? Ты ошибаешься, шаман.

- Не думаю. Но дружба всегда крепче, когда получаешь за нее достойную награду, верно, момбацу сан Тархан? - подмигнул ему Семен. - И кони - лишь малая часть выгоды, которую ты можешь получить. А теперь не смею больше задерживать.

- Чистой тебе воды в пустыне, - откликнулся гулан. Он переливчато свистнул - охранники у подножия холма встрепенулись и потрусили к лошадям - повернулся и размашистым шагом пошел вниз с холма. Незадачливый Наваха, прижимая локоть к боку, пошатываясь и утирая кровь с лица, поплелся за ним.

Девушка, бросив на Саматту неуверенный взгляд, тоже было повернулась, но Саматта остановил ее, коснувшись плеча.

- Сама Мизза, - сказал он. - И все-таки не забывай мои слова. Ты - человек, ничуть не хуже остальных. Тебе не грозит опасность внезапно сойти с ума. Это чушь, придуманная неумными людьми. Твои способности - дар, а не проклятие. Используй их с умом, во благо, а не во зло, и все закончится хорошо. Ведь все всегда заканчивается хорошо, верно? - он слегка улыбнулся ей.

Девушка оглянулась на приостановившегося Тархана, потом снова взглянула на Саматту.

- Я запомню, момбацу сан, - прошептала она, после чего повернулась и со всех ног, насколько ей позволял балахон, бросилась вниз по склону.

- Для некоторых особо одаренных историков напоминаю, - фыркнул Семен, - что у гуланов с женщиной чужак может заговорить только с разрешения отца, мужа или иного близкого родственника. А за прикосновение вообще могут убить на месте. Так что ты, блистательный господин Саматта, невежа и грубиян, которого спасает только статус глупого иностранца. Но удачный у тебя вышел экспромт, ничего не скажешь. Я не сообразил на его родственных чувствах сыграть.

- Сыграть на чувствах? - Саматта недоуменно посмотрел на него. - Ты о чем?

- Ты хочешь сказать, что наобум палил? Ну и ну... - Семен покачал головой. - Мати, ты что, не чувствовал его отношения к девочке?

- Я... - Саматта облизал губы. - Нет, не чувствовал. А должен был?

- Да у тебя эмпатия отключена, что ли? Мужик страшно нервничал, что притащил ее сюда, в неизвестность, без надлежащей охраны. Возможно, он ее вообще в первый раз на серьезное дело взял. Я думал, что ты сам все прекрасно видишь.

- Рис, я не могу все время шпионить за людьми. Так невежливо. Если бы кто-то у меня в голове копался во время разговора, я бы точно обиделся. Иногда я смотрел на эмоции, но только мельком.

- Мати, - Семен в упор взглянул на него черными глазами, - ты странно рассуждаешь. Я понимаю, что катонийские понятия о вежливости у тебя в подкорке сидят, но не забывай и о мере своей нынешней ответственности. Ты просто не можешь себе позволить работать в белых перчатках. Какие вежливость и деликатность, ты вообще о чем? Не ты ли совсем недавно интересовался, как избежать смертей по нашей вине? Твоя неверная интерпретация реакции собеседника в ходе переговоров может привести к войне и к тысячам смертей. По-твоему, это адекватная цена за соблюдение этикета?

- Прости, - покаянно откликнулся Саматта. - Не подумал.

- Прощать тебя не за что, просто прими к сведению. И учти, что вежливость - всего лишь правила, придуманные людьми, чтобы уживаться друг с другом с наименьшими проблемами. А у Демиурга методы совместной жизни с людьми совершенно иные. Целесообразность и последствия - вот что ты должен принимать во внимание в первую очередь. А если и это тебя не убеждает, то просто осознай, что Демиург, твердо намеревающийся ужиться в человеческом обществе, не ломая его, просто обязан вести себя по правилам, устанавливаемым другими. А наш добрый господин Тархан использованием эмпатии на переговорах не гнушается, как видишь.

Бывший Серый Князь замолчал, потер лоб и махнул рукой.

- Ну ладно, не стану нудеть. Сам все поймешь, не маленький. Главное, что наш большой сильный приятель в девочке души не чает, и ты заработал хорошее жирное очко в свою пользу. Да и насчет Таранхая неплохо вышло. Сделаем мы из тебя дипломата в самые кратчайшие сроки, точно тебе говорю.

Он посмотрел вниз, где Тархан внимательно осматривал одного из жеребцов.

- А нам пора отсюда топать. Наблюдателей здесь нет, так что предлагаю пробежаться ножками вон до того распадка, а там можно и в воздухе раствориться. Следы от шин я проложу на всякий случай. Если у тебя нет срочных вопросов, я пока помолчу - у меня в канале висит Дор, которому не терпится выяснить, как все прошло. Двинулись, что ли...

Тот же день. Область Мураташ, город Камитар

Домой в Камитар они добрались, только когда солнце уже опускалось за дальние холмы. Мизза с трудом сползла с лошади - она еще ни разу в жизни не ездила верхом весь день, и у нее болели бедра и стертая слишком большим и неудобным седлом промежность. Встав на землю, она покачнулась и чуть не упала, но вовремя успела удержаться за стремя. Пусть она женщина, но своей слабости не покажет. Тем более - дяде.

Повелитель Ветра спрыгнул на землю рядом с ней, отцепил от седла поводья новых чудо-коней и передал их конюху.

- Приставить охрану и глаз не спускать, - приказал он. - Мизза, пойдем со мной.

- Да, дядя Тархан, - откликнулась девочка. Она откинула изрядно надоевший капюшон на спину, наслаждаясь прохладой вечернего воздуха, такой сладкой после целого дня, проведенного в душных тряпках. Вслед за дядей она поднялась по ступеням дома и через просторную прихожую прошла в комнату, залитую закатным светом. Ветер колыхал занавески, и от вида стоящей на столе еды у нее тихонько забурчало в животе. Она вдруг поняла, что ничего не ела весь день, и что злой голод впивается ей в живот холодными когтями.

Трое мужчин, негромко переговаривающихся за столом, как по команде замолкли и повернулись к Тархану.

- Вы задержались, - сказал Тахмурат. - Мы ждали вас еще часа два назад. Что-то случилось?

- Все в порядке, - Тархан опустился на лавку и впился зубами в сочный кусок вареного мяса, обмакнув его в подливку. - Шаман подарил мне двух коней, уверив, что они необычайно сильны и выносливы. Я проверял.

- И как? - поинтересовался Цахарра. - Не соврал?

- Если верить Миззе, он говорил одну лишь правду, - с набитым ртом проворчал Тархан. - А, Мизза?

- Да, сан Тархан, - робко проговорила девочка, прижимаясь к глинобитной стенке. Дядю она хотя и боялась, но любила. Остальных же Повелителей Ветра, включая отца - просто боялась. Дядя хотя бы испытывал к ней теплые чувства, как к своим дочерям, а другие всегда оставались внутри холодными и неприятными, зачастую - злыми и сердитыми, хотя и не подавали виду.

- Одну лишь правду не говорит никто, - нахмурился Мистан. - Твоя племянница слишком молода, чтобы как следует понимать взрослых. Проклятие позволяет ей видеть, но не понимать.

- Младший брат, - лицо Тархана помрачнело, а внутри плеснулась подавленная ярость, - я предупреждал, чтобы ты не говорил плохо про Миззу, пусть даже она твоя дочь. Ты меня, похоже, не услышал. Повторить так, чтобы до тебя дошло?

- Нет, старший брат, прости, - торопливо проговорил Мистан. - Я оговорился. Но Мизза и в самом деле слишком молода.

- Раньше она не ошибалась. Кстати, Наваха больше не держит мое стремя. Сегодня он без моего ведома и в нарушение моего прямого приказа опять нацепил на Миззу ошейник.

- Он хоть жив еще? - лениво поинтересовался Цахарра.

- Жив. А морду врач починит, - Тархан сунул в рот кусок лепешки и снова впился зубами в мясо.

- Так как все прошло? - осведомился Тахмурат. - Договорились хоть о чем-то?

Какое-то время Повелитель Ветра молча работал челюстями.

- Мистан прав, - наконец неохотно сказал он. - Этот человек знает о нас много. Слишком много. Он может устроить нам серьезные проблемы, просто болтая языком в присутствии не тех людей. Не то чтобы я боялся Кимицу и ее Глаз, но ссориться с ними нам сейчас ни к чему.

- Откуда он столько знает, непонятно?

- Нет. Он ни разу не проговорился. Он умеет застилать суть дела словами ничуть не хуже любого гулана. Дорого бы я дал, Тахмурат, чтобы найти ответ на твой вопрос. Но еще больше дал бы, чтобы узнать - откуда он вообще такой появился? Подобные ему люди не вырастают из земли, как поганки, за одну ночь.

- Возможно, следует поступить с ним так же, как и с поганками, - нахмурился Цахарра. - Пока он еще не вошел в полную силу...

- Ты дурак, Цахарра, - зло оборвал его Тархан. - Он пришел на встречу вдвоем со своим генералом. И оба были не вооружены.

- И что? - от младшего Повелителя Ветра тоже плеснуло злостью. - Вот и воспользовался бы случаем.

- Ты дурак, Цахарра, даже если забыть о моем обещании безопасности, - повторил Тархан, на сей раз спокойнее. - Он знает о нас куда больше, чем все остальные чужаки, вместе взятые. И, тем не менее, является без оружия и охраны. Значит, он уверен, что мы не рискнем на него напасть - например из-за того, что информацией владеет не только он. Или потому, что уверен в своем превосходстве. Ты не видел, как он двигался. Похоже, он страшный боец. Я бы не рискнул выйти против него - хоть врукопашную, хоть с оружием. И его "генерал"... Он бывший солдат масарийского спецназа. Не такой сильный и ловкий, но тоже опытный боец. Думаю, если бы я попытался их убить, не вернулся бы домой живым. Если встретишься с ним в укромном месте, можешь рискнуть сам. Только, во имя пупа Курата, постарайся, чтобы из-за твоей идиотской смерти не пострадал весь клан. А пока он жив - с ним нужно договариваться. Он действительно хочет установить с нами мир и даже готов заплатить за него немалую цену.

- Какую именно? - насторожился Мистан.

- Территории. Он готов улаживать старые территориальные споры между кланами - и утверждает, что способен разрешить их ко всеобщему удовлетворению. И торговля - он намекал, что очень скоро появятся новые торговые пути, и для них потребуется прокладывать дороги. Возможно, железные дороги. А значит, появится работа для наших людей, новые рынки и новые пошлины. Значит, мы сможем привозить учителей из Грашграда и отдавать наших детей в университеты. Но о цене потом. Мизза!

- Да, дядя Тархан?

- Что ты чувствовала в человеке, с которым я разговаривал? В Панариши?

Мизза помялась.

- Он... не боялся, дядя Тархан. Совсем, - робко сказала она. - Ему было интересно с тобой говорить, и он... он чувствовал удовольствие от беседы. Как... как ты, когда лучше всех стреляешь из лука.

- Он таил в мыслях предательство?

- Нет, дядя Тархан. Я не почувствовала.

- Он верил в то, что предлагал? Во всё? Или иногда лгал?

- Да. Он не солгал ни разу.

- Понятно... - Тархан побарабанил пальцами по столу. - А второй? Чужак с Востока? Что чувствовал он?

- Он... Он плохо понимал, о чем речь, и скучал. И еще в нем был интерес - словно наблюдал за незнакомыми животными. И еще...

Она замялась.

- Говори, - приказал ей отец. - Говори и ничего не утаивай.

- Еще ему было жалко меня, - прошептала девочка, опуская голову. - И он злился. Наверное, из-за ошейника. В конце он сказал, что я... что я нормальный человек и не сойду с ума.

- Жалко тебя... - повторил за ней Тархан. - Да. Он явно разозлился, когда понял, что ты в ошейнике. Что-то он сказал насчет своих дочерей. Насчет того, что обе - синомэ гораздо сильнее Миззы. Вот, кстати, еще одно. Панариши мог узнать о нас многое благодаря шпионам. Или подкупу. В конце концов, известное хотя бы двоим знает и ветер. Но откуда Саматта узнал, что Мизза - синомэ? И об ее ошейнике, о котором не догадывался даже я? Нет, Цахарра, я не стану связываться с такими людьми, что бы мне за то ни предложили. По крайней мере, пока не пойму их как следует.

- Чужак с Востока... - задумчиво проговорил Мистан. - И генерал. Наемник? Он вряд ли опасен так же, как Панариши. В конце концов, что ему известно о наших путях?

- Он бывший солдат. И бывший учитель истории. Он знает о нас достаточно, чтобы читать знаки у меня на плечах. И он неплохо знает поллах - иногда странно строит фразы, не всегда верно использует интонации, говорит только вежливым слогом, но все-таки говорит. Даже если он учил язык по книгам, он отнюдь не беспомощный младенец. Он далеко не так опасен, как его хозяин, но все равно опасен.

У Миззы снова забурчало в животе, и Повелитель Ветра обернулся к ней.

- Ты хорошо поработала сегодня, - сказал он, и в его голосе и в сердце проскользнули ласковые нотки. - Вот, держи, - он макнул большую лепешку в подливку, отпластал ножом толстый кусок мяса, плюхнул его на лепешку и протянул девочке. - Теперь иди домой и отдыхай.

- Спасибо, сан Тархан, - прошептала та, бросив неуверенный взгляд на отца.

- Иди, иди, - отмахнулся тот. - И скажи матерям, чтобы покормили тебя как следует.

Девочка кивнула и, сжимая лепешку, выскочила в дверь. На улице уже стояли густые сумерки, стремительно переходящие в ночь. Темными улочками, кое-где освещенными падающим из окон светом, на ходу жуя лепешку, она пробралась к своему дому. Она старалась идти безлюдными местами, не попадаясь на глаза людям, и ей это удавалось. Перед дверями, впрочем, ее все же заметили. Игравший с друзьями в бабки Сахмат, завидев ее в круге света от фонаря над дверью, выпрямился и фыркнул.

- А, чокнутая вернулась! - презрительно бросил он. - Что, не убил тебя сан Тархан по дороге? Ничего, убьет еще.

Его дружки загоготали. Несмотря на свои двенадцать лет Сахмат превосходил ростом четырнадцатилетнюю Миззу на полголовы и был в полтора раза шире в плечах, так что верховодил и над мальчишками старше его на два-три года. Его компания Миззу побаивалась и не упускала случая устроить ей какую-нибудь гадость: сунуть ящерицу за шиворот, толкнуть в грязную лужу, отвесить увесистый щелбан... Сейчас девочка чувствовала, что в брате кипит и клокочет острая черная зависть к ней - еще бы, ведь именно ее, а не его взял с собой Тархан. В таком состоянии он вполне мог бы ударить ее и по-настоящему, а потому она, торопливо засунув в рот остатки мяса, боком вдоль ограды проскользнула к крыльцу и нырнула в дверь.

Она уже привыкла, что мальчишки ее бьют и толкают, а девочки, даже родные сестры, старательно избегают и противно шепчутся за спиной. Но сегодня вспыхнувшая в ней обида оказалась особенно острой. Возможно, потому, что в ее ушах все еще звучали слова чужеземца.

Ты ничуть не хуже остальных. Твои способности - дар, а не проклятие.

Ему легко говорить! Он большой и сильный, такой же большой и сильный, как дядя Тархан. Уж его-то точно никто не смеет задирать. А как может защититься она? Через год ей исполнится пятнадцать, и настанет пора сговаривать ее кому-нибудь в жены. Только вот наверняка никто не захочет ее взять. И тогда она навсегда останется одна, брошенная, никому не нужная. Из всех мужчин только дядя Тархан относится к ней хорошо, так же хорошо, как к своим собственным дочерям. А все остальные ее боятся, не любят и даже ненавидят.

За что ее бояться и ненавидеть? Пусть она синомэ, но ведь она никому не сделала ничего плохого!

Лучше бы ее убили сразу, как остальных проклятых детей. Зачем дядя Тархан вступился за нее?

Из общей комнаты доносились громкие звуки работающего телевизора и возбужденные детские голоса, плескало радостью и возбуждением. Наверное, все сейчас собрались перед экраном и смотрят мультики. Но ей туда нельзя - даже если ее не поколотят, то демонстративно уйдут куда-нибудь, оставив ее в одиночестве. С трудом сдерживая слезы, она прокралась по длинному темному коридору и юркнула в свою комнату. Хорошо хоть никто не хочет с ней жить, так что она всегда может спрятаться в свою каморку, чтобы выплакаться в одиночестве.

И никто не знает, что у нее есть Бокува.

Кукла сидела на подоконнике и смотрела в окно на восходящий из-за горизонта Звездный Пруд. Она не пошевелилась, когда Мизза проскользнула в комнату, и только когда Мизза села рядом, повернула к ней голову.

- Тебя опять обидели? - прошелестела она своим тихим, на грани шепота, голосом. В темноте девочка не могла видеть цвет ее глаз, но она знала, что левый - зеленый, а правый - синий, и это знание странным образом успокаивало. - Ты долго отсутствовала.

Девочка сердито швыркнула носом и потерла кулачком глаза.

- Сахмат дурак, - зло сказала она. - Я его самого когда-нибудь убью!

- Не получится. Ты женщина. Он мужчина. У вас, гуланов, женщины всегда подчиняются мужчинам. И он сильный. Ты побоишься.

- Тогда сбегу к тарсачкам! У них, говорят, наоборот - мужчины всегда подчиняются женщинам. И мне станут подчиняться!

- Этого ты хочешь? - кукла отвернулась и снова принялась глядеть на звезды. - Чтобы тебе подчинялись? Чтобы ты сама могла делать другим больно?

- Нет, - хмуро сказала девочка. - Я хочу, чтобы меня в покое оставили. Почему дядя Тархан меня любит, а остальные нет? И еще тот... Сатта... Сакатта... с которым сегодня встречались. Он тоже меня не ненавидит, хотя почему-то знает, кто я. Бокува, я действительно чокнутая? Я сойду с ума, да?

- Я мало что знаю о людях и о мире, - шелестящий в голове у девочки голос стал печальным. - Я не могу ответить, Мизза. Сакаттта - или Саматта? Саматта Касарий?

- Да, Саматта Касарий. А ты его откуда знаешь?

- Не помню. Я где-то слышала его имя. Оно кажется знакомым. Возможно, оно приснилось мне в Колыбели. Или услышалось где-то еще. Значит, он либо очень плохой, либо очень хороший. Какой он?

- Он... наверное, он хороший. Он сказал, что у меня не проклятие, а дар. И что я должна использовать его для добра, и тогда все закончится хорошо. Еще он сказал, что у него две дочери, и обе гораздо сильнее меня. У них, наверное, тоже проклятие... или дар. Вот бы с ними познакомиться! Я еще никогда не видела таких же, как я.

- Судьба плетет свои нити, не спрашивая наши желания. Возможно, и познакомишься. Я тоже хотела бы его увидеть. Когда поедешь на встречу с ним в следующий раз, возьми меня с собой. Но мне пора спать. Ты пойдешь со мной сегодня? Ты устала.

- Пойду! - быстро кивнула девочка. - В твоем сне хорошо, а одной мне снятся плохие вещи.

- Ты хочешь есть.

- Нет, я уже наелась. А ты хочешь? Я могу утащить что-нибудь на кухне.

- Я кукла, Мизза. Мне не нужна еда, я же тебе много раз говорила. Но если ты готова, то ложись.

Кукла медленно подняла руки в стороны и воспарила над кроватью. Ее деревянное тело слегка засветилось, наполняя тряпичный халтон изнутри зеленоватым сиянием, и Мизза послушно вытянулась на кровати поверх одеяла, закрыв глаза. И тут же ей в глаза ударил ослепительный после темноты солнечный свет. Она осторожно приоткрыла веки, заслонившись ладошкой, села и осмотрелась вокруг.

Как и раньше, у нее за спиной степь тянулась далеко-далеко, до самого горизонта, а перед ней обрывалась в бесцветную пустоту, словно обрезанная гигантскими ножницами. Вечно полуденное, но ласковое солнце гладило волосы своими мягкими лучами, и волосы трепал ласковый ветер, напоенный весенними запахами. Бокува медленно шла вдоль обрыва. Здесь, в своем сне, она выглядела настоящим ребенком - смахивающей на мальчика девочкой лет десяти, с недлинной стрижкой, в коротких кожаных штанах для верховой езды и странной мешковатой рубашке с кружевами и длинными рукавами, перехваченными у запястий тугими манжетами. Сейчас она совсем не походила на куклу, и только глаза у нее по-прежнему оставались разноцветными - зеленым и красным. Пустота возле ее босых ступней клубилась, сгущалась, меняла цвет и очертания и превращалась в новые кусочки степи, тропинками убегавшими в бесцветную даль. Иногда тропинки казались прямыми как стрела, иногда прихотливо извивались, словно карабкаясь по крутым холмам и огибая невидимые валуны. Между тропинками пустота тоже сгущалась и превращалась в травянистую почву, иногда покрытую мелкими белыми цветами ринрина, но медленно, гораздо медленнее, чем на тропинках.

- Я сделала облака, - сказала Бокува звонким, совсем настоящим голосом. - Они тебе нравятся?

Мизза задрала голову и скептически посмотрела вверх, приглядываясь.

- Они какие-то неправильные, - сказала она после тщательного изучения. - Неживые. Как... как нарисованные. Как старая паутина.

- А как надо? - с интересом переспросила Бокува.

- Ну... наверное, меняющимися. На что-то похожими. Дышащими. Не знаю, как сказать.

- Дышащими... - задумчиво проговорила кукла. - Меняющимися. Вот так меняющимися?

На глазах у Миззы облака начали расплываться и менять форму. Из перьев и речных бурунов они начали превращаться в забавные рожицы, зверьков, цветы и прочие фигурки. Зверьки принялись играть друг с другом в чехарду и догонялки. Девочка хихикнула.

- Сейчас они забавные, - сказала она. - Но совсем не как настоящие. А тебе ведь нужно обязательно, чтобы как настоящие, да?

- Да. Я должна построить настоящий мир. Не обязательно похожий на ваш, но настоящий. А я так мало видела, что не знаю, как его делать правильно. Мизза, хочешь сделать облака сама?

- Сама? - удивилась девочка. - А разве я могу?

- Конечно. Мы же во сне. В моем сне. Ты моя служанка, и поэтому можешь делать все, что я разрешу. А я разрешаю.

- Я не служанка, - надулась Мизза. - Я дочь Повелителя Ветра!

- Неважно. Важно, что нас свела судьба, и что теперь ты даешь мне свою силу. Ляг на спину и смотри в небо. Не думай ни о чем, просто позволь облакам плыть и плыть, как должны плыть настоящие облака.

Бокува подошла к девочке и нажала ей на плечи твердыми ладошками, принудив лечь навзничь. Затем легла рядом.

- Просто смотри вверх и позволь облакам плыть, - повторила она.

Мизза послушно принялась глядеть на небо. Она честно пыталась представить, как должны выглядеть настоящие облака, но получалось плохо. Теперь облака снова выглядели как обычная белесая рябь на голубом фоне, но в них все равно оставалось что-то неправильное, неуловимое, но противоестественное.

- Ты все делаешь неправильно, - наконец с досадой сказала кукла, поднимаясь. -Ты пытаешься рисовать, как рисуют карандашом. Не надо рисовать. Надо просто увидеть, как должен выглядеть мир. Мне нужно строить дальше, а ты тренируйся.

- Бокува, - спросила Мизза, - а зачем ты строишь мир во сне? Ты вспомнила?

- Я должна.

- Почему должна?

- Не знаю. Знаю, что должна строить.

- Зачем?

- Чтобы встретиться с сестрами.

- С сестрами? - Мизза приподнялась на локте. - У тебя есть сестры? Ты раньше не говорила.

- Есть. Я вспомнила. Я никогда их не видела, но знаю, что они существуют. Они тоже строят миры во сне. Однажды наши сны соединятся, и мы встретимся.

- И что случится тогда?

- Не знаю. Наверное, я их убью.

- Как - убьешь? - опешила девочка. - Зачем?

- Так суждено, - кукла обернулась и внимательно посмотрела на Миззу своими разноцветными глазами. - А что можно сделать еще? Я должна доказать, что строю лучше их.

- Но разве ты докажешь, что строишь лучше, если убьешь их? - неуверенно спросила девочка.

- А разве нет?

- Ну... чтобы доказать, что ты строишь лучше, нужно строить, а не разрушать... наверное. Но как вообще можно убивать сестер?

- Очень просто. Вот так, - Бокува вытянула вперед руки, и в них вспыхнули два длинных огненных клинка. Кукла свела вместе руки, и клинки жарко и желто прогудели, смыкаясь на манер гигантских ножниц перед глазами Миззы. - Ты ведь тоже хочешь убить своих сестер. И братьев, особенно Сахмата. Только у тебя нет оружия, и ты боишься. А я не боюсь.

- Я не хочу их убивать, - глухо сказала девочка. - Я просто... просто... я хочу, чтобы они перестали дразниться. И ненавидеть меня тоже перестали.

- Мертвые люди не дразнятся. И ненавидеть тоже не могут. Значит, их надо убить, - Бокува развела руки, и огненные мечи пропали. - Видишь, все просто.

- Нет! - крикнула девочка, вскакивая на ноги и сжимая кулаки. - Я не хочу их убивать! Я не такая! А ты... ты... ты плохая! Ты говоришь неправильные вещи!

- Я - это ты, Мизза. А ты - это я, - девочка-кукла посмотрела Миззе в глаза долгим немигающим взглядом. - Ты моя служанка. Ты не только даешь мне свою силу, я еще и смотрю на мир твоими глазами. Я хочу встретить своих сестер и убить их. Значит, ты хочешь убить своих. Только боишься, и сил тебе не хватает. А теперь хватит болтать. Ложись и учись делать небо. Мне нужно строить мир.

Она отвернулась, плавно взмыла в воздух и неторопливо поплыла над бесцветной пустотой. Мизза села на поросший травой холмик, обхватила руками коленки и облокотилась на них подбородком. Она не хочет убивать своих сестер. И даже Сахмата не хочет. Ну, разве что иногда, когда он строит особо злую пакость. Нет, Бокува говорит неправильно.

А что, если ее кукла и в самом деле встретит своих сестер? Что, если сестры тоже хотят ее убить? Тогда... тогда они начнут сражаться. И Бокува может погибнуть. И как ей, Миззе, жить дальше?

Когда две недели назад подаренная дядей Тарханом кукла заговорила у нее в голове, она чуть не обмочилась от страха. Она решила, что какой-то дух или даже демон, подручный Курата или Ю-Ка-Мина, пришел за ней, чтобы сожрать или даже сделать что-нибудь похуже. Потом она поняла, что все-таки сошла с ума, как ей все время говорили сестры и братья. Но уже через два дня она не представляла себе, как раньше жила без Бокува, без ее разноцветных глаз, без снов, в которых создавался мир... Знал ли дядя Тархан, что подарил ей, вернувшись из дальней поездки? Если и знал, то не обмолвился ни словом. Откуда он взял невзрачную, плохо выструганную деревянную фигурку с болтающимися руками и ногами, с глазами, сделанными из разноцветных пластмассовых пуговиц, волосами из нескольких приклеенных пучков ниток, и в халтоне, неряшливо сшитом из грубой серой тряпицы? Возможно, просто купил где-то на базаре у торговца, чтобы порадовать племянницу. По крайней мере, своим дочерям он привез - Мизза издалека видела, как те хвастались перед подругами - настоящую красивую куклу из самого Грашграда, на расстоянии почти не отличимую от маленькой девочки, умеющую говорить и даже ходить. Ее называют странным словом "чоки", и стоит она, наверное, огромную кучу вербов. Наверное, Миззе он купил только Бокува, потому что у него совсем не осталось денег. Неважно. Главное, что сейчас они вместе.

Но если Бокува погибнет, сражаясь с сестрами, то она опять останется одна. Совсем одна в большом злом мире.

"Я - это ты, Мизза. А ты - это я".

Нет!.. или да? Значит, Бокува хочет убить своих сестер, потому что она, Мизза, хочет убить своих? Но она не хочет...

Хочет. Хочет. Хочет. Иногда ей хочется вцепиться им в горло своими слабыми руками и не-руками, и душить до тех пор, пока те не умрут по-настоящему. Пока не перестанут обзывать ее "синомэ", думать про нее злые противные мысли и показывать язык ей в спину. Она пугалась такого чувства и пыталась прятать его глубоко-глубоко в сердце, чтобы оно случайно не вырвались наружу. Но, выходит, прятать его в сердце мало. Оно все равно слышно Бокува.

Решено. С сегодняшнего дня она перестанет не только плохо думать о сестрах, но и вообще прогонит злые мысли. Пусть себе делают что хотят и дразнятся как хотят. Она уже давно привыкла. А если мальчишки начнут драться, нужно придумать, как их напугать. В конце концов, она синомэ. А синомэ все боятся. Даже Сахмат боится, только пытается изображать из себя храбреца. Она напугает мальчишек, но плохо думать о них впредь не станет. В конце концов, нельзя же злиться на обрыв за то, что с него можно упасть и сломать себе шею. Нужно просто научиться осторожно с него спускаться.

Она снова легла на спину и бездумно смотрела в небо, пока сон не сморил ее.

Час спустя в комнату заглянула одна из жен Мистана. Мизза лежала прямо в верхней одежде на одеяле, прижимая к груди куклу. Ее глаза были закрыты, дыхание ровно, но губы изредка неслышно шевелились, словно она с кем-то говорила во сне. Мать неодобрительно покачала головой. Конечно, девочка умаялась - провести целый день на ногах тяжело даже для взрослого мужчины. Но все-таки она должна вести себя прилично, как и полагает молодой девушке из богатой влиятельной семьи. Вместо того она дичится и чурается братьев и сестер, днями напролет скрывается неизвестно где и все время вступает в стычки с другими детьми. С тех пор, как сан Тархан привез ей из города куклу - и откуда только откопал такое уродливое страшилище? - она совсем перестала выходить из своей комнаты. А теперь еще и спит не раздеваясь. Так ей никогда не выйти замуж!

Впрочем, кого она пытается обмануть? Мизза носит на себе уродливую печать проклятия. Никто и никогда не возьмет синомэ даже третьей или четвертой женой. Она так и обречена коротать свой век в одиночестве, изгоем. Наверное, было бы лучше, если бы ее убили сразу, когда проснулось проклятие. Конечно, со стороны Тархана очень мудро сохранить при себе живой определитель лжи. Но каково же самой девочке мучиться своим уродством до старости?

Она снова покачала головой и плотно прикрыла за собой дверь.

06.06.858, вододень. Катония, город Оканака

- ...достойные дочери нашей страны, они не сломались в плену наркоторговцев и сумели нанести бандитским шайкам сокрушительный удар в условиях, в которых оказались бессильными вооруженные силы могучих государств. Мир и процветание, которые рано или поздно придут к народам Сураграша, во многом будут являться и их заслугой. А потому государственные награды, которые я с великой радостью им вручаю, целиком и полностью заслужены ими. Госпожа Карина, госпожа Цукка, носите их с гордостью.

Президент Катонии первым захлопал, и заполняющие актовый зал приглашенные подхватили аплодисменты. Карина принудила себя улыбнуться и помахать рукой, краем глаза заметив, как просияла Цукка. Словно ей премию по физике дали, чесслово! Вот кто в семье, оказывается, прирожденный публичный политик...

Блистательный господин Сота Дайтора отечески приобнял Карину и Цукку за плечи, и зал с новой силой заполыхал вспышками фотоаппаратов. На фоне сияния прожекторов они не так уж и резали глаз, но Карина все равно притушила восприятие по оптическому каналу. Ей страшно хотелось оказаться подальше отсюда, но роль необходимо сыграть до конца. Согласившись пойти в большую политику, она сама подписалась и на прожекторы, и на журналистов, и на прочие неприятные для нее вещи. Рис пообещал, что она привыкнет рано или поздно, но когда оно еще случится...

- Если мы закончили с театром, господин Президент, - краем рта проговорила Цукка, продолжая широко улыбаться и помахивать рукой, - пришло время поговорить в более приватной обстановке.

- Само собой, - так же краем рта ответил господин Сота Дойтора. - Но сначала не хотите ли вы пообщаться с журналистами? Ваш стремительный прорыв через заслоны перед церемонией серьезно их раздразнил.

- После, после, господин Президент. Я готова отдаться им всем сразу и прямо на фуршетном столе, но сначала серьезное дело, а потом уже развлечения.

- Мне нравится такой подход. Тогда идите за мной.

Президент снял руки с их плеч и зашагал в сторону бокового выхода со сцены. Карина и Цукка, помахивая журналистам, двинулись за ним. Короткий проход привел их в большую комнату, в которой дожидалась, судя по виду, президентская челядь - секретари, охрана, советники и прочие люди и орки в официальных костюмах числом не менее полутора десятков. При появлении Соты те, кто сидел, повскакивали на ноги, но тот махнул им рукой и без остановки прошел в небольшую комнату, смежную с основной. Один из поднявшихся мужчин вошел в комнату вслед за ними, закрыв за собой дверь.

- Прошу познакомиться с Кавасином Гамагамасием, моим советником по общеполитическим вопросам, - кивнул в его сторону Президент, усаживаясь в небольшое жесткое кресло возле круглого стола с мерцающим кубом дисплея. В кубе вращался катонийский герб, сам стол оказался выкрашенным в цвета национального флага, а на столешнице дымились чашки с ароматным красным чаем и стояли блюдца с печеньем и конфетами. - Госпожа Карина, госпожа Цукка, прошу садиться.

- Рады знакомству, просим благосклонности, господин Кавасин, - поклонилась мужчине Цукка, и Карина последовала его примеру.

- Радость всецело моя, - вежливо ответил советник. - Благосклонность пожалована. С учетом вашего... двойственного статуса мы ожидали, что вы захотите использовать награждение как повод для встречи с глазу на глаз. Надеюсь, дамы, вы не слишком шокированы нашей предусмотрительностью?

- Не слишком, господин Кавасин, - беспечно откликнулась Цукка, непринужденно устраиваясь в одном из кресел. Она потянула Карину за руку, и та вынужденно опустилась в кресло рядом. - Значит, нам не придется тратить время на предварительную подготовку. Поскольку журналисты наверняка кипят от нетерпения, а злить их сегодня в наши планы не входит, нам нужно побыстрее обсудить процедуры дальнейшего взаимодействия.

- Взаимодействия? - Президент приподнял бровь.

- Господин Президент, - досадливо скривила уголок рта Цукка, - я ни за что не поверю, что ты не видел нашу импровизированную пресс-конференцию в день возвращения. Но на всякий случай повторюсь: в настоящий момент Карина является фактической главой государства Республика Сураграш, пусть и не объявленного формально, а я выступаю в роли посла Сураграша в Катонии. Вот мои верительные грамоты, если их можно так назвать, - она наклонилась вперед и положила на стол карту памяти. - Однако у меня в момент... похищения остались незаконченные дела. В частности, моя научная деятельность для меня не менее важна, чем дипломатия, тем более что для политических игр в ближайшие периоды особого поля нет. Все наши силы брошены на обустройство отношений с ближайшими соседями, и на Катонию сил пока что не остается. Так что я уже завтра намерена вернуться в Масарию и продолжить свою работу с места, на которой ее прервали. Госпожа Карина также возвращается в Крестоцин, чтобы провести ряд неотложных хирургических операций, после чего вернется в Сураграш. Вот я и говорю - сейчас нам следует обговорить процедуры взаимодействия в целом и способы связи в частности. Пока в министерстве иностранных дел не создадут под Сураграш необходимые отделы, для тебя, господин Президент, нет нужды тратить свое время. Когда же бюрократическая машина раскрутится в полную силу, я как раз завершу кое-какие дела, и у меня появится немного времени на политику - до того, как меня сменит полноценный посол. Тогда мы и сможем наметить новую встречу, уже обстоятельную и продуктивную.

- Деловой подход всегда приветствуется, госпожа Цукка, - нетерпеливо проговорил советник. - Однако и я не публичный политик, а лишь эксперт, так что позволю задать тебе прямой вопрос: каким образом ты можешь подтвердить, что вы представляете реальную силу в Сураграше? Прости, но пока что у нас есть только ваши с госпожой Карины слова да отчет грашского посольства, также построенный на основе ваших рассказов. У нас нет никаких объективных доказательство того, что ваши слова правдивы, и...

- Господин Кавасин, - невежливо перебила его Цукка, - если снимки военных спутников слежения, на которых изображены горящие по всему Сураграшу лагеря Дракона, для тебя не являются объективным подтверждением, я уже и не знаю, как тебе доказывать. Разумеется, у вашей компании... опытных политиков есть определенные сомнения, однако я в курсе, что вы с господином Сотой оба имеете доступ к досье "Камигами". Как думаешь, могут две упомянутые в нем персоны оказаться в центре событий и остаться к ним непричастными? Или ты полагаешь, что мы просто сбежали оттуда, а теперь пытаемся изображать из себя тех, кем на деле не являемся?

Она обаятельно улыбнулась Президенту.

- Однако, господин Сота, мы не ожидаем, что вы станете полагаться только на рассказы и логические выводы. Мы предлагаем вам по мере возможности отправить в Сураграш дипломатическую миссию, официальную или неофициальную, чтобы ваши доверенные люди на месте смогли бы удостовериться в правдивости наших слов. Ее базой станет либо город Паллаха неподалеку от границы с Грашем, либо крупное селение Тисаллах примерно на полпути между хребтом Шураллаха и Западным побережьем. До Тисаллаха имеется хорошая - для тех мест - дорога от Чучуганги, небольшой портовой бухты, куда может пройти катер или даже яхта. Добраться до Паллахи от южной границы Княжеств труда не составляет - при условии, что вы договоритесь с тамошними властями. Если нет, можно проработать путь через Граш, но его придется проделывать на автомобилях по не самым лучшим дорогам. Или фрахтовать у Караванной Охраны транспортные самолеты, но не на весь путь - у нас нет аэродромов, способных принять тяжелый транспортник, и нет топлива для его заправки на обратную дорогу. Биотопливо, на котором летают наши легкие бипланы и вертолеты, ему не подойдет, а запасы авиационного керосина Дракона сгорели. Можно также на военном корабле доставить миссию в Чучугангу, но тогда она останется в Тисаллахе. Переместить ее через горы мы пока не в состоянии - все большегрузные вертолеты, способные преодолеть перевалы на высоте трех верст, оказались уничтожены во время сражений. Обеспечение безопасности миссии берет на себя наше правительство. Вашим дипломатам не возбраняется захватить с собой до тридцати солдат с легким стрелковым вооружением и средствами связи - при условии, что кормить и снабжать их станет Катония, у нас средств пока нет. Подробное описание возможных программ пребывания миссии в Сураграше также содержится на карте. Уведомите меня, когда выберете подходящий вариант.

- Я услышал твои слова, госпожа Цукка, - вежливо ответил Президент. - Я внимательно ознакомлюсь с предоставленными тобой материалами. Я не уверен, что мы сможем решить организационные вопросы в ближайшее время, однако со связью проблем не возникнет. ГАПС... Агентство правительственной связи предоставит тебе защищенный спутниковый канал, по которому ты сможешь общаться со специально выделенной в МИДе персоной. Где следует разместить терминал? В вашем отеле в Масарии?

- Господин Президент хорошо осведомлен о деталях жизни граждан своей страны, - лукаво взглянула на него Цукка. - По крайней мере, некоторых. Да, у нас в отеле. Только, очень прошу, не следует делать его чем-то большим, чем терминал связи. Иначе наша охранная система может неадекватно на него среагировать и ненароком сжечь.

- Разумеется, госпожа Цукка, - наклонил голову Президент. - Однако во избежание нежелательного пока резонанса в прессе я прошу сохранить факт установки терминала в тайне.

- Еще более нежелательного, чем та вакханалия, что творится сейчас? - удивилась Цукка. - Господин Президент, мне сложно даже представить такое. Но я не возражаю.

- Хорошо. Теперь к вопросу о вашей охране. Служба общественной безопасности уже взяла под особый контроль больницу, в которой работает госпожа Карина, а также ее квартиру в Крестоцине. Вам обеим также выделяется персональная охрана...

- Я боялась, что этим закончится, господин Президент, - сумрачно сказала Карина. - Ну хорошо, я не возражаю против охраны больницы - от репортеров и сумасшедших поклонников в первую очередь. Квартира... ладно, они могут сидеть на первом этаже с консьержкой, но к себе я их не пущу. И меня лично охранять не надо, очень прошу. Пока я здесь, я никакая не Кисаки Сураграша, а простой врач.

- Не простой, а знаменитый врач, - поправил ее Президент. - Я даже не за безопасность твою беспокоюсь, а за душевное спокойствие. Прости за прямоту, но без охраны тебе теперь психи просто проходу не дадут. Не беспокойся, она будет ненавязчивой и исключительно на улице. Собственно, она приставлена к вам уже два дня назад, и вы ее даже не замечали. И не заметите, если не случится никаких эксцессов, а их, надеюсь, не случится.

- Мы не возражаем, господин Президент, - быстро ответила Цукка, прежде чем Карина успела ляпнуть, что еще вчера чуть было не высказала непрошенным охранникам все, что о них думает. - Не обращайте внимания, она просто так бурчит, по привычке. Однако на всякий случай подчеркиваю, что никакая охрана не должна даже близко приближаться к нашему отелю в Масарии во избежание... эксцессов. Наша защитная система очень не любит чужих вооруженных людей, и перенастраивать ее я не намерена. Теперь позволь откланяться, мы и так заняли непростительно много твоего времени. Но прежде чем мы уйдем, я хочу добавить вот что. Не сочти за невежливость и нахальство, но проект "Котовадза" следует рассекретить, причем чем быстрее, тем лучше. Иначе на следующей неделе в Ассамблею будет внесет официальный депутатский запрос на его счет.

- Проект "Котовадза"? - удивился Президент.

- Тебе наверняка о нем доложили, но ты слишком занят, чтобы помнить всякие мелочи, - Карина восхитилась тем, как Цукка умудрилась изгнать из своего голоса даже намек на сарказм. Разумеется, Сота помнит прекрасно, поскольку лично особый режим санкционировал, но все-таки не может не соврать! - Речь идет об обломке искусственной конструкции, в прошлом периоде снятом с орбиты мусорщиком. Предполагается, что она имеет внетекирское происхождение. Министерство обороны немедленно его засекретило, что совершенно неправильно. Так или иначе, но лучше открыть доступ к данным исследований для широкой общественности до того, как депутаты начнут задавать неприятные вопросы.

Цукка пихнула локтем Карину и поднялась.

- Мы больше не смеем задерживать вас своим присутствием. Господин Президент, господин Кавасин, - она учтиво поклонилась.

- Внетекирское происхождение?.. Я разберусь, госпожа Цукка, - Президент тоже поднялся. - Кавасин вас проводит обратно в зал, где наверняка уже заждались журналисты.

- Господин Президент, а в Дворце приемов нет заднего выхода? - быстро спросила Карина. - Дело в том, что мне с журналистами не слишком-то хочется встречаться, и времени у меня не так много. Рейс в Крестоцин вылетает через три часа, а мне еще нужно добраться в аэропорт. И билет купить, а то еще кончатся...

- В аэропорт тебя доставят. И билет закажут заблаговременно, если ты еще не успела. Впрочем, - Президент усмехнулся, - твое желание я понимаю очень хорошо, так что сбежим мы на пару. Госпожа Цукка, желаю приятно провести время на фуршете. Надеюсь, стая голодных журналистов не слопает тебя вместе с закусками.

Цукка серебристо засмеялась.

- Посмотрим, господин Сота, - ответила она. - Пока, Кара. Свяжемся.

Оказавшись на заднем сиденье автомобиля, направляющегося в аэропорт, Карина откинулась на спинку и прикрыла глаза, сделав вид, что дремлет. Еще три периода назад она наслаждалась такой удобной известностью в узких кругах, которая позволяла ей нормально работать, оставаясь вне поля зрения публики. Теперь же она национальная героиня и ее везут в аэропорт по личному указанию Президента страны. На улице ее уже наверняка знает каждая собака. Побыстрее бы смыться в Сураграш! Через полгода-год шумиха утихнет, и она снова сможет без опаски навещать друзей и в Крестоцине, и в Масарии...

Нет, не стихнет, после паузы неохотно призналась себе она. Как ни старайся, сбежать от реальности не удастся. Имя Карины Мураций стало слишком широко известным, чтобы позволить ей и дальше наслаждаться уютным одиночеством. Да и не имеет она больше права на такую роскошь... Внезапно она спохватилась.

"Цукка, контакт. Карина в канале".

"..."

"Цу, ты говорить не можешь? Если нет, вызови, когда получится. От..."

"Цукка в канале. Спрашивай, только очень быстро. Я делаю вид, что жую, у тебя десять секунд".

"Что за история с какой-то кото-вазой?"

"Ничего особенного. Спроси Семена, он в курсе. Отбой".

"Конец связи. Семен, контакт. Карина в канале. Рис, можешь говорить?"

"Семен в канале. Да, Кара?"

"Мы с Цу только что с Президентом встречались. Она что-то упомянула про проект "Котовадза", который нужно рассекретить. Ее журналисты на части рвут, а ты в курсе. О чем речь?"

"Все таки ляпнула... Цу - настоящий ученый. Если ей что-то нужно, все политесы идут лесом. Говорил я ей, что не вовремя, что подождать нужно хотя бы полгода..."

"Рис!"

"Период назад мусорщик, чистивший орбиту от отработанных носителей, мертвых спутников и прочего хлама, обнаружил фрагмент твердого кокона Станции. Ну, той, которую Камилл в свое время ликвидировал неудачно. Взрывом кокон разнесло вдребезги. Практически все либо упало на планету и затонуло в океане, либо оказалось выброшенным с орбиты и ушло в космос. Но этот кусок каким-то чудом уцелел. И его нашли".

"Погоди, Рис! Я не понимаю. Откуда у фантома твердый кокон? Или Станция не была фантомом?"

"Как, по-твоему, она могла светиться отраженным светом и зваться Белой Звездой, если являлась фантомом чистой воды? Он в оптическом диапазоне обычно не наблюдаем. Начинка, разумеется, была фантомной, но есть одна тонкость. Электромагнитные вихревые поля могут существовать только в условиях сверхчистого вакуума. Любая частица крупнее адрона приводит к нарушению стабильности вихря и его распаду. Потому-то их столько времени и не могли до ума довести. Обычно любой фантом окружен защитным коконом из вихревого гравиполя, не допускающего вещество в рабочее пространство. Однако Демиурги в Игре пользуются упрощенными проекциями, лишенными большинства присущих им возможностей. Причем блокировка способностей осуществляется на уровне физических законов игрового континуума. Они в любой момент могут использовать Станцию для остановки Игры и возвращения себе полной силы, но панически боятся, что что-то пойдет не так и они навсегда останутся заточенными в примитивном теле псевдо-биоформы. Поэтому управляющая Игрой Станция имеет кокон не из гравиполя, а из твердого вещества. Изначально предполагалось, что в случае проблем Демиург в состоянии за век-полтора, а то и быстрее, развить реактивную технику и примитивное космоплавание и уничтожить защитный кокон. В таком сценарии Станция специально запрограммирована перед гибелью послать сигнал о помощи к тем, кто находится за пределами игровой вселенной. Например, одному из Арбитров. Идея понятна?"

"Ага. Только зачем такие сложности? Почему не поместить ее на поверхности планеты? В любой момент взорвать можно".

"Наверное, чтобы биоформы случайно не добрались. Кокон нельзя делать сверхпрочным, чтобы Игрок при случае мог его разрушить. Значит, пришлось бы все время охранять - а кому нужна такая головная боль? Впрочем, я фантазирую, поскольку точно не знаю".

"Понятно. И часто к такому прибегали?"

"Представления не имею. Не думаю, однако, что часто. Возможно, вообще ни разу, если судить по тому, как лажанулся Камилл. Вместо того, чтобы банально сокрушить оболочку Станции, он дистанционно инициировал взрывообразный процесс развертывания вихревых сгустков, что в результате каких-то ошибок в программировании привело к аварийному сбросу игровой площадки в реальный мир. И у нас лишь благодаря предусмотрительности Джа все обошлось Пробуждением Звезд, а не мгновенной аннигиляцией вещества в условиях изменившихся физических законов. Кусок оболочки чудом удержался на стабильной орбите и попал в руки нашей цивилизации, и теперь Цу жаждет его заполучить".

"Да уж... Рис, но разве не опасно рассуждать о таких вещах публично? Мы же не хотим, чтобы люди знали о Демиургах".

"А кто говорит о Демиургах? Кара, вирусному эффектору приписывают инопланетное происхождение с тех пор, как его впервые обнаружили. Хотим мы того или нет, но гипотеза влияния иных цивилизаций на Текиру многими сегодня рассматривается вполне серьезно. Текира - слишком уж искусственное образование, с массой невооруженным взглядом видимых нестыковок, и рано или поздно правда все равно выйдет наружу. Но нам бы продержаться хотя бы ближайшие триста лет. Обнаружение чужого артефакта нам на руку - оно направляет поиски в ложном направлении. Кроме того, материал твердого кокона - монокристалл с отличными показателями отражения гравитационных волн, который может использоваться в зеркалах гравископов. У Цу, как ты знаешь, гравископия - увлечение всей жизни, и ей не терпится как-нибудь да ввести в оборот новые материалы. Просто выдать рецепт нового отражателя она не может, вот и форсирует события с "Котовадзой". Я даже жалеть начал, что обратил ее внимание на находку".

"Инопланетяне... Рис, мне чем дальше, тем страшнее. Все так стремительно меняется! Как будто нас водоворотом куда-то несет, и ни выбраться из него, ни даже на поверхность не всплыть, чтобы отдышаться..."

"А ты решай проблемы по мере их поступления и не задумывайся о вещах, которые тебя прямо не касаются. Универсальный рецепт, между прочим. Кара, ты с графиком определилась? Когда назад собираешься?"

"Недели через две. Когда разгребу очередь на операции. Ее серьезно урезали, но все равно народу много. Придется по четырнадцать часов в сутки работать. Рис, боюсь, мне придется возвращаться периодически, чтобы помогать новым больным".

"Не-а. Не так. Пусть лучше они к тебе едут. Во-первых, твое время ценнее. Во-вторых, на деньги от операций ты сможешь строить больницы здесь, в Сураграше. В-третьих, развитию пассажирского транспорта поспособствуешь, воздушного в первую очередь. Три окна одним камнем - вполне неплохо".

"Мудрый ты наш... Что, я вообще домой вернуться больше не смогу?"

"В образе Карины Мураций - не стоит. Но можем заняться созданием запасных вариантов. Подбросим твою автономную проекцию в образе ребенка в детский дом, и пока она растет до состояния совершеннолетия, ты привыкнешь управлять двумя проекциями одновременно. Лет через пятнадцать у тебя появится альтернативная личность с легендой совершенно несокрушимой, поскольку настоящей. Как тебе идея?"

"Ох... Не все сразу, Рис. Интересно, но не сейчас".

"Как знаешь. Кара, когда точно определишься с датой возвращения, сообщи мне. А сейчас валяй, кромсай своих подопытных мышек и наслаждайся последними днями безмятежности".

"Ехидина. Отбой".

"Конец связи".

Карина приоткрыла глаза и рассеянно посмотрела в окно автомобиля, медленно катящегося по широкому проспекту, запруженному машинами. Определенно, с течением времени транспортная ситуация в Оканаке спокойнее не становится. "Котовадза", значит? Инопланетяне-Чужие, жизнь на далеких планетах, ложные следы... Впрочем, вреда от таких поисков никакого. Может, они даже стимулируют дальнейшее развитие космической техники, уже несколько десятилетий как застрявшей на уровне искусственных спутников Текиры. Главное, чтобы охоту на ведьм не устроили, ведь девианты - первые кандидаты в инопланетные шпионы.

Ну ладно. Этот вопрос ее пока не касается, так что самое время последовать совету мудрого Риса и решать проблемы по мере их поступления. А у нее ближайшая проблема - сегодняшняя вечерняя операция. Пусть она всего лишь ассистирует, но все равно должна полностью понимать процесс - и быть готовой вмешаться, если что-то пойдет не так. Она снова закрыла глаза, изобразив спящую, настроила будильник на окрестности аэропорта и погрузилась в перелистывание конспекта по методам трансплантации печени.

08.06.858, златодень. Четыре Княжества, пригород Каменного Острова

Заговорщикам, составляющим коварные планы, положено собираться в глубоких сырых подземельях - в мрачных комнатах, где на стенах конденсируется зловещая испарина темницы, по коридорам порхают летучие мыши, неведомыми путями проникшие на глубину в сотню саженей, а в бронзовых позеленевших скобах мечутся в ледяных сквозняках и рвутся на волю огни смолистых факелов. Для пущего антуража неплохо бы добавить далекие ужасные вопли узников, то ли сошедших с ума в сырых мрачных темницах, то ли нещадно пытаемых святыми дознавателями с целью заставить отречься от ереси.

Пятеро людей и один орк, собравшихся на встречу в не по-весеннему солнечное ласковое утро, заговорщиками себя не считали и предпочитали уют и комфорт современной цивилизации. Вместо спуска в подземелье они поднялись в мини-сад, разбитый на крыше особняка под специальными кварцевыми стеклами, пропускающими ультрафиолетовое излучение, так необходимое растениям, и позволяющими загорать под естественным солнцем при любой погоде на улице. Несмотря на середину весны солнце сияло почти по-летнему, а потому отопление оранжереи автоматически отключилось, и в ней держалось стойкое ощущение летнего лиственного леса.

Меры предосторожности, разумеется, были на высоте. Листва, шелестящая под дуновениями ветерка из приоткрытых окон, а заодно и скрытых вентиляторов, надежно экранировала беседку в центре оранжереи от любых акустических микрофонов и искинов, умеющих читать слова по губам. Специально сформированные панорамные стекла с неровными поверхностями и неоднородной толщиной крайне затрудняли применение лазерных микрофонов, а задействованная система активного противодействия, создающая в конструкциях почти незаметную хаотическую вибрацию, вообще делала съем звука с конструкций совершенно безнадежным занятием. Специальное сканирующее оборудование постоянно прослушивало эфир в надежде уловить сигналы внедренных радиожучков, а также излучение от незарегистрированных электронных приборов. Наконец, специальным образом сконструированный пол и стены оранжереи делали полностью невозможной прокладку любых кабелей иначе, чем в кабельных каналах, которые дважды в день проверяли регулярно меняющиеся охранники. Поэтому у потенциального злоумышленника не оставалось ни единого шанса незаметно установить ни электрический, ни оптический проводной микрофон. Работа охраны облегчалась тем, что в оранжерею тянулось ровно два бронированных электрических кабеля, питающих ее сложную начинку, а коммуникационных кабелей не имелось вовсе.

Однако меры безопасности оказались бесполезными, поскольку встреча тайно записывалась во всех подробностях как хозяином оранжереи, так и каждым из гостей. Каждый из пятерых о том догадывался, и никто не подавал виду: таковы были правила игры. С учетом уровня современной техники, позволяющей синтезировать любой голос, произносящий любые речи, в качестве доказательства такую запись не принял бы ни один человек в здравом уме. А для личного архива... для личного архива можно. Тем не менее, имена по негласному уговору в разговоре не упоминались.

Еще об одном следящем устройстве, впрочем, не догадывался ни один из них. Фантом, пристроившийся под самым потолком сада, прекрасно слышал все, что звучало под стеклянной крышей. А заодно и видел в диапазоне, примерно в тридцать раз шире оптического, и ни листва деревьев, ни свод беседки ничуть ему не мешали. И в точке, плывущей примерно в пятистах миллионов верст от Текиры, электромагнитное вихревое облако постепенно меняло структуру, принимая в себя запись беседы, транслируемую по неосязаемой ниточке гиперсвязи.

- Я продолжаю настаивать: мы не можем упустить такой шанс, - сегодня Генерал военную форму не носил. Он вообще ее недолюбливал, так что облачился в элегантнейший серый костюм, прекрасно скрывающий его располневшую талию. - Дракон издыхает, так что сейчас самое время действовать. Пока так называемые повстанцы не успели построить надежную оборону и привлечь население на свою сторону, у нас есть великолепные шансы получить очень много. Если мы сделаем все правильно, то войдем в историю как настоящие благодетели Четырех Княжеств. Изменится баланс сил в Дворянской палате, возможно, мы даже сумеем перетряхнуть Совет регентов. Даже Тайлашу придется плясать под нашу дудку. Но действовать придется быстро, потому что скоро среагируют и другие. А толкаться локтями в общей толпе - скучно и неприбыльно.

- Быстро действовать означает сильно рисковать, - Старейшина неодобрительно прижал уши и дернул носом. - Ты военный. Ты сам должен понимать, каково действовать на авось, без тщательно продуманных планов, учитывающих все последствия. Безоглядно бросаясь в бурный поток, мы рискуем не выплыть.

- И чего нам бояться? - саркастически осведомился Генерал. - Кучки грязных мятежников под руководством дикого шамана? Или девчонки из-за океана, смыслящей в политике не больше, чем я в живописи?

- Кучка грязных мятежников сделала то, что не удавалось ни нам, ни Грашграду, ни Оканаке в течение последних полусотни лет - придушила Дракона, - задумчиво проговорил Аристократ. - Их нельзя недооценивать. Джунгли остаются джунглями, а зенитная ракета - зенитной ракетой, чьи бы руки ее ни держали. И нам без разницы, кто именно сейчас там партизанит. А если судить по отчетам этой... как ее... из СВР, что оттуда вернулась, шаман там отнюдь не дикий, да как бы и вовсе не шаман. Лицо краской размалевать и я себе могу. Нет, силовой вариант опасен. Если мы открыто его поддержим в любой форме, а нас опять там уделают, о нашем политическом влиянии можно забыть на ближайшие десятилетия. Не знаю, как вы, а я могу и не дожить до времени его восстановления. Я уже не говорю про осложнения с Грашградом, которому наверняка не понравится вторжение нашей армии.

- И что? - Генерал агрессивно наклонился вперед, впившись пальцами в подлокотники. - Предлагаешь сидеть и ждать, пока они сами к Княжествам присоединиться не попросят? Тысячу лет ждать придется!

- Не кипятись. Понимаю, что тебе привычнее мыслить в категориях дивизий и армий, но сейчас не тот случай. Мы ведь все читали одни и те же отчеты этой... из СВР, верно? Ни у кого ощущения недоговоренности не возникло?

- "Ощущения"? - фыркнул Промышленник. - Я бы сказал, все отчеты - одна сплошная недоговоренность. Липа для общего потребления. Не знаю, какой пост занимает в СВР твой источник, но помяни мое слово: настоящие отчеты он и в глаза не видел.

- И ты только теперь о том говоришь? - Аристократ недоуменно поднял бровь.

- А когда мне было говорить? Я только неделю назад от тебя материалы получил. А как следует над ними подумать только вчера время выкроил. Вот, говорю и повторяю - липа. Бумажки, которые, как заранее предусмотрено, должны утечь на сторону. Самого главного там наверняка нет, а вот чего - понятия не имею. Но шкурой чувствую - как раз самого главного и нет.

- Если подумать, то у меня складывается такое же ощущение, - Епископ задумчиво потеребил золотую пятиконечную звезду, вписанную в обруч, висящую у него на груди поверх шелковой черной рясы. - Не могу сказать, почему, но... Наши миссии в Сураграше регулярно докладывают Синоду о происходящих событиях. К сожалению, их не так много, как хотелось бы, но если судить по отчетам, там все куда более упорядоченно и спланировано, чем можно вывести по рапортам дамы Ольги Лесной Дождь. К еще большему сожалению, четкой информации пока получить не удается - сами понимаете, миссионерами в Сураграш назначаются далеко не самые светлые личности. От них требуется твердость в вере, а не умение логически мыслить и собирать сведения. Однако мы уже направили туда более... опытных людей с хорошим оснащением, так что через период-полтора картинка немного прояснится.

- Так. А что насчет орочьих общин? - Аристократ перевел взгляд на Старейшину. - От них что-то есть?

- У нас не такие тесные связи с тамошними общинами, - сухо ответил орк, нервно подергивая кончиками ушей, но в остальном никак не проявляя своих чувств. - И они не слишком расположены делиться с нами информацией. Кроме того, орки традиционно предпочитают держаться подальше от людей. Дракон с нами не связывался, так что анклавы поддерживали строгий нейтралитет в человеческих делах и контактировали с людьми только по торговым нуждам. Мы отправили туда разведчиков - они выяснят, что именно о происходящем известно общинам, а также самостоятельно установят наблюдение. Впрочем, не следует ждать отчетов ранее, чем через два-три периода. Вообще же вопросы о ситуации должны адресоваться не мне. У нас тут, - он метнул на Генерала короткий взгляд, - есть люди, у которых целая военная разведка в распоряжении.

- Ага, пинай нас, пинай... - проворчал Генерал. - Ну да, мы охренительно профукали ситуацию. Да кто знал, что там такая каша заваривается? Медведь вон тоже ни сном ни духом, а он все кичится, как его люди нашу разведку всегда уделывают. Можете мне в морду плюнуть, если хоть кто-то за пределами Сураграша подозревал, что там за каша заваривается. Это сейчас все задним числом умные... Заброшены уже туда разведгруппы, через пару недель появятся сведения из первых рук, обожретесь.

- Не нужно ссориться, господа, - профессионально-мягким тоном вклинился доселе молчавший Дипломат. - Вопрос не в том, кто виноват. Нам нужен план -хотя бы в общих чертах. То, что мы сейчас услышали, свидетельствует об одном: ситуация в Сураграше куда сложнее, чем кажется с поверхности. Пока кто-то из доверенных людей не нырнет поглубже и не увидит все своими глазами, военное решение следует полностью исключить. Армия всегда была и останется веским аргументом при переговорах, но - веским, а не основным. Кто бы ни заправлял сейчас в Сураграше - шаман, Карина Мураций или кто еще - рано или поздно они вступят с Княжествами в переговоры. А в политических играх, - он тонко улыбнулся, - преимущество всегда останется на нашей стороне.

- И все-таки под шумок можно было бы оттяпать у них долину-другую, - проворчал Генерал. - Генштаб срочно заканчивает разработку планов на все случаи жизни, и кое у кого уже руки чешутся их применить на практике. У меня влияния не хватит, чтобы остановить всех идиотов. Обязательно кто-нибудь в поисках славы с цепи да сорвется. Белый Пик - уж точно с большим удовольствием. Лучше сразу подумать, как такое в нашу пользу обратить. Если кому-то неймется, пусть расшибает себе лоб, но под нашим негласным чутким руководством.

- Разумеется, - согласился Аристократ. - Пусть идиоты совершают ошибки и отвечают за них. Мы найдем, как повернуть ситуацию себе на пользу, главное - самим раньше времени не запачкаться. Однако от тебя потребуется информация. Любая, которую ты сможешь собрать. Разведчики-орки и миссионеры могут пролить свет на неоценимые мелкие детали, но общую картину может дать только военная разведка. Тот факт, что Княжества не намерены использовать военное вторжение на первых порах, вовсе не означает, что мы не можем подвесить эту дубину над головой нового сураграшского правительства в перспективе. А чтобы эффективно ее повесить, нам нужно знать максимум об их собственной армии. Военные лагеря, техника - наверняка они захватили хотя бы часть авиации и торгового флота Дракона, пути передвижения и так далее. Кроме того, - он повернулся к Дипломату, - нам нужны исчерпывающие сведения об их экономике и в особенности - о наиболее критичных ресурсах, которые они не производят самостоятельно. Наконец, - он повернулся к Промышленнику, - нам нужно собрать все доступные сведения о месторождения полезных ископаемых, минеральных в первую очередь. Нефть там, кстати, разведывали? Уран? Золото?

- Нефть точно пытались, - после недолгого раздумья откликнулся Промышленник. - Не мы, "Запад-нефть". И нефть, и другие ресурсы тоже кое-кто пытался. Но они не преуспели. С Драконом дело иметь невозможно - поисковые партии просто грабили, а иногда они бесследно исчезали. Я, впрочем, напрягу наш отдел промышленного шпионажа...

- Что? - удивился Аристократ. - Он у вас так и называется?

- Нет, разумеется. Не суть, - нетерпеливо откликнулся Промышленник. - Главное, что ребята у нас ушлые, каждую крупинку золота из песка отсеют. Посмотрим, что в конечном итоге получится. И профинансировать наши мероприятия я смогу, если потребуется, - он бросил на Аристократа многозначительный взгляд. Но в обмен я потребую права приоритетного выбора концессий на свое усмотрение. На любые, подчеркиваю, на любые ресурсы.

- Я надеюсь, что и интересы Церкви тоже не окажутся забытыми, - скромно вставил Епископ.

- Рано торговаться, - нахмурился Аристократ. - Сначала нужно точно понять, что мы делаем. Итак, сбор информации - дело верное и правильное. Но нужно предусмотреть, чтобы никто не мог нас опередить. Есть идеи?

- Есть, - согласился Дипломат. - Для начала потребуется создать неразбериху для публики. В первую очередь добиться, чтобы никто не сумел собрать информацию быстрее и качественнее, чем мы. В министерстве зашевелились, собираются под Сураграш отдельный департамент организовывать, но у меня есть идеи, как данную затею тихо саботировать в течение минимум трех-четырех периодов. И нужно еще и на публике тумана напустить - это уже к тебе. По средствам массовой информации ты у нас специалист.

- Само собой, - согласился Аристократ. - Итак, резюмирую. Ты саботируешь упорядочение отношений с мятежниками. Я напускаю туману в газетах и на телевидении, а заодно пытаюсь поработать с канцелярией Тайлаша, хотя тут ничего обещать не могу. Остальные занимаются сбором максимально подробной информации. Через две недели, максимум через период, необходимо встретиться снова и выработать уже конкретный план действий, пусть и при недостатке данных. Так?

- Есть еще одна вещь, которая не дает мне покоя, - задумчиво проговорил Дипломат, поглаживая лежащую у него на коленях черную трость с золотой инкрустацией. - Слова "Черный квадрат" никому ничего не говорят?

Он обвел всех глазами, но увидел лишь отрицательное покачивание головами.

- Мне тоже. Но так случилось, что мой контакт в СВР краем глаза видел один из рапортов агента Ольги Лесной Дождь. Даже не рапорт - короткое сообщение в несколько строчек, адресованное лично Медведю. Скопировать его оказалось невозможным - видел он его в дисплее и лишь мельком, пока изображение отключиться не успело, но там "Черный квадрат" упоминался как нечто, имеющее прямое отношение ко всему, что происходит в Сураграше. Не знаю, о чем речь - о секретном проекте, оружии, досье или чем-то еще. Вот и спрашиваю - слышал кто?

- И тот факт, что никто из нас не слышал, наводит на дополнительные размышления, - задумчиво проговорил Аристократ. - Значит, нужно прояснять еще и этот вопрос.

- И думать забудь! - резко сказал Генерал. - Если мы о нем ничего даже не слышали, то тех, у кого есть допуск, можно пересчитать по пальцам. И они умеют держать язык за зубами. Если начнем задавать вопросы, спалимся мгновенно.

- Стоп! - внезапно произнес Епископ. - Я слышал. Года два назад я ненароком подслушал разговор Патриарха с... неважно. Тогда значения не придал и только сейчас вспомнил. Речь шла о божьем проклятии... о вирусных эффекторах. Совершенно определенно он упомянул Катонию, "Черный квадрат" и еще что-то, называющееся "Камигами".

- "Камигами" - что-то из старотролличьего, - раздумчиво проговорил Старейшина. - Катонийские вояки обожают давать на нем названия своим проектам. Любопытно. Похоже, действительно существуют секретные проекты, нам неведомые. Хорошо бы что-то узнать о них. Действовать нужно аккуратно и крайне осторожно, но нужно обязательно. Иначе мы рискуем вляпаться в такое дерьмо...

- Приняли к сведению, - нахмурился Аристократ. - Согласен, действовать нужно крайне осторожно. Но планы в целом данный факт не меняет. Еще какие-то комментарии есть?..

Вечером того же дня в столице Четырех Княжеств состоялась еще одна встреча - менее тайная, поскольку вполне официальная, но в гораздо более защищенном помещении под резиденцией Верховного Князя. Следящий фантом, впрочем, присутствовал и здесь. Он добросовестно зафиксировал личности всех присутствующих: Верховного Князя и его старшего сына; одного из регентов; министра обороны, по совместительству главы фракции консерваторов в Дворянской палате, и начальника его генерального штаба; а также министра внешних сношений и его третьего заместителя, обычно предпочитавшего, впрочем, звание директора Службы внешней разведки. Фантому было все равно, чей именно разговор он записывает, но с учетом состава собрания он присвоил ему метку наивысшей важности.

- Я недоволен, рыцари, - без предисловий заявил Тайлаш Полевка, не успев опуститься в свое кресло. - Серьезно недоволен. Говорил вам о том раньше с глазу на глаз, теперь повторяю всем сразу: не-до-во-лен. Военная разведка, гражданская разведка и персоны, гордящиеся своими неформальными связями в грашской политической среде, - Верховный Князь покосился на регента, - все облажались по полной программе. Кто-нибудь сумел придумать хоть немного правдоподобное объяснение, как вы умудрились прозевать подготовку военного переворота такого масштаба?

Все молчали, понимая, что первый ответивший неминуемо огребет первый, полномасштабный и самый сильный залп орудий монаршего недовольства.

- Раз никто отвечать не желает, начнем по порядку. Рыцарь Недоуменный, надеюсь, не желает буквально оправдать свою фамилию?

- Нет у нас предположений, - неохотно ответил министр обороны. - Конечно, никакой агентуры на той территории у нас нет уже не первое десятилетие. Рыцарь Белый Пик подтвердит, что контрразведка бандитских кланов весьма эффективно противостояла всем попыткам вербовки и внедрения на своей территории. Поскольку внутренних источников там не имелось, мы ограничивались инструментальными методами, которые казались вполне адекватными.

Начальник Генштаба неторопливо кивнул, соглашаясь. Даже сейчас на его лице держалось брюзгливо-надменное выражение.

- Поправь меня, Досита, если я ошибаюсь, - голос монарха стал вкрадчивым, - но военный переворот невозможен без оружия. И я очень сомневаюсь, что Дракон по доброте душевной выделил партизанам автоматы и гранатометы из своих запасов - или позволил купить через свои каналы. Охотно верю, что оценить сейчас численность партизан невозможно по чисто техническим причинам - но в любом случае их несколько тысяч человек - пять, десять, пятнадцать... Даже если они идеально укрывались в лесах и джунглях от спутникового наблюдения, им всем нужно было достать по крайней мере по одному стволу, патроны, гранаты и так далее. Рыцарь Белый Пик, насколько я помню твои предыдущие доклады, ты утверждал, что твоя агентура в Граше плотно контролирует все каналы поставок оружия, официальные и неофициальные. И, тем не менее, она так и не смогла отследить уход на сторону таких огромных партий.

- Повелитель, как всегда, прав, - буркнул оой-граф Кадабой Белый Пик. - Наш прокол. Виновные в провале уже смещены с постов и выведены за штат.

Директор СВР еле слышно саркастически хмыкнул.

- Похоже, у господина Медведя есть что сказать? - резко повернулся к нему Верховный Князь. - Я что-то упустил, и Служба внешней разведки обладает какими-то новыми существенными материалами по Сураграшу? Или нет? Мне не смеяться, мне плакать хочется. Мне вчера вечером цифры показали - бюджет СВР по прошлому году составил сто семьдесят миллиардов, а Министерства обороны - восемь триллионов. Кто-нибудь может мне внятно объяснить, куда уходят такие деньги - в мирное время и при отсутствии сколь-нибудь значащей военной угрозы?

- Отец, - негромко заметил Сайрат, и Тайлаш обратил на сына недовольный взгляд, - сейчас не время назначать виноватых и делать окончательные выводы. Нужно понять, что мы делаем дальше.

- Некоторым следует подрасти для начала, прежде чем старших перебивать, - недовольно пробурчал Верховный Князь. Никто и глазом не повел - все прекрасно знали, что между отцом и старшим сыном всегда царило взаимопонимание, и пикировки в приватном кругу, равно как и игры в хорошего и плохого начальников, оставались всего лишь играми. В свои тридцать пять лет Сайрат представлял из себя вполне зрелую личность, прекрасно разбирался в государственных делах, частенько вел самостоятельную (хотя и не противоречащую отцовской) политическую линию и был готов принять трон хоть завтра. - Ладно. Оргвыводы я еще сделаю, не сомневайтесь, но сейчас пора двигаться вперед. Так какие предложения?

- Мы уже активно наращиваем присутствие наших наблюдателей в Граше в приграничной с Сураграшем полосе, - голос Белого Пика, казалось, сочился самоуверенностью. - Наши спутники меняют орбиты, чтобы больше времени проводить над западным краем континента. В самом ближайшем времени мы приступим к инфильтрации в Сураграш под видом местных жителей - торговцев и беженцев - и к сбору информации. Планы активно прорабатываются и будут готовы в течение недели.

- Замечательно, - сухо сказал Тайлаш. - А что, если разведчики в Сураграше попадут в руки... новой администрации? Мы готовы рисковать ухудшением отношений с неизвестно какими людьми?

- Отношений? - скривился Белый Пик. - Повелитель, я бы предложил немедленно ввести войска в Северный Сураграш. После того, как Дракон перестал представлять угрозу, мы наконец сможем присоединить к себе исконно наши территории. Не с кем там отношения строить. Одни бандиты сменили других - надо ловить момент, пока они еще не укрепились как следует!

- У меня возникает подозрение, что рыцарь Белый Пик кое-что забыл, - вкрадчиво сообщил Сторас Медведь. - Всего два слова - "Черный квадрат".

Оой-генерал невольно вздрогнул.

- При чем здесь "Черный квадрат", господин Медведь? - огрызнулся он, подчеркнув голосом слово "господин". - Сущности давно не проявляют никакой активности. Они, что ли, там переворот устроили?

- Во-первых, у нас нет никакой информации о том, проявляют Сущности активность или нет, - любезно разъяснил директор СВР. - Возможно, сейчас они просто тщательнее маскируют свои действия. Отсутствие обновлений с их стороны в "Черном квадрате" тоже не показатель. Во-вторых, как должно быть известно всем присутствующим, некие Карина Мураций и Цукка Касарий, подопечные одной из Сущностей, незадолго до переворота оказались в самом центре событий. А заодно - и еще четверо их родственников, сопровождаемых моим человеком, все - из той же особой группы. А всего через две недели после своего появления в Сураграше Карина Мураций загадочным образом убивает главу одного из кланов Дракона, а также обретает всенародную любовь и неформальный, но весьма знаменательный титул Кисаки Сураграша. По всему Сураграшу, прошу заметить, любовь и популярность, что подразумевает наличие у повстанцев развитой пропагандистской сети. Возможно, конечно, что это совпадение и случайность. Но я не верю в совпадения, когда речь идет о "Черном квадрате". А ты веришь, рыцарь Белый Пик? - обращение "рыцарь" в его устах прозвучало откровенно издевательски.

Оой-граф запыхтел и с ненавистью взглянул на заклятого врага. Крыть ему явно оказалось нечем.

- Возможно, и не совпадение, - огрызнулся он. - Но, по крайней мере, Генштаб не проводит операций такого уровня исходя из личных прихотей отдельных личностей. Не расходует государственные средства и не рискует своей агентурой из мелкой личной корысти.

- Разумеется! - усмехнулся Медведь. - Генштаб рискует агентурой и средствами исключительно ради крупной или очень крупной корысти. Не напомнишь, рыцарь, фамилию того генерала, что недавно слил на черном рынке три тонны безгильзовых автоматических винтовок - за полцены, зато в свой карман?

- Хватит! - Верховный Князь припечатал ладонью по столу, и оба конкурента замолчали, повернувшись к нему. - Потом догрызетесь, в коридоре. Повторяю: я крайне недоволен ВСЕМИ. Предупреждаю: еще один прокол такого масштаба - и я начну делать выводы, которые мало кому понравятся. Ваши планы по дальнейшей работе в Сураграше я видел, но пока не вчитывался. Рыцарь Рассвет, я не успел просмотреть материалы вчерашнего заседания Совета регентов - есть там что-то, касающееся Сураграша?

- Есть. Но ничего, что требовало бы немедленной реакции, - откликнулся доселе молчавший оой-граф Синтарий Рассвет. - Совет принял обращение к Повелителю с требованием немедленно принять меры по прояснению ситуации и предоставлению плана дальнейших действий. Стандартная протокольная формальность.

- Понятно. Тогда я переадресую данный вопрос Генштабу и СВР. Варианты ответа предоставить мне не позже чем через неделю. Кроме того, рыцарь Сноповайка, что с твоим ведомством?

- Процесс формирования нового департамента запущен, - сообщил министр внешних сношений. - Сейчас подбираем кадры. Грызня за должности уже идет вовсю, но подходящего кандидата на роль директора департамента пока не вижу. Да и с настоящими специалистами негусто - раньше по этому направлению мы не работали, а Граш и Сураграш все-таки несколько разные вещи. Определюсь с начальником в ближайшее время, потом определим штат, выделим бюджет на развитие - в общем, через пару недель процесс должен войти в нормальное русло.

- Хорошо. Не затягивай. Чем раньше все заработает, тем лучше. И - ко всем относится - мне нужны максимально подробные материалы по всем без исключения персонам, задействованным в сураграшских процессах. В первую очередь - по Панариши и Карине Мураций, во вторую - по прочим членам ее семьи. Ну, и по всем остальным, кого удастся идентифицировать. Любые материалы - статьи из прессы, слухи, домыслы, знакомства, психологические профили любой степени достоверности и так далее. Заданию поставить максимальный приоритет, перебросить людей и ресурсы с других направлений, если потребуется. И любой ценой в ближайший период-два устройте неформальную встречу нашего посланника с Панариши или Мураций. Если возможно, неофициально сведите Кроша, а лучше меня самого с ними. Все ясно? Тогда никого больше не задерживаю.

- Погоди, отец, - остановил его Сайрат. - Есть еще один вопрос, который я хотел обсудить. Все свободны, но тебя, господин Медведь, прошу задержаться.

Директор СВР бросил на Верховного Князя быстрый взгляд и кивнул. Регент, министры и начальник Генштаба поднялись из-за стола, поклонились и вышли из комнаты. Белый Пик на прощание наградил Медведя неприязненным взглядом.

- Да, Сайт? - устало спросил Верховный Князь, когда за ними закрылась дверь. - Чего ты хочешь?

- Я вот что подумал, отец, - старший сын опер локти о столешницу, подпер большими пальцами подбородок и поглядел на директора СВР поверх переплетенных пальцев. - Сторас, твой агент, которого ты посылал в Граш, женщина - дама Ольга Лесной Дождь, кажется? И она в службе охраны МВС работает? Что ты можешь о ней рассказать?

- Исполнительна, аккуратна, ответственна, преданна, - перечислил Медведь. - Гиперметаболизм, рентген-взгляд, сила первой категории. Страшный боец, возможно, лучший в мире: на форсированной химической подпитке за пять-шесть минут, пока не выдохнется, способна в одиночку вывести из строя роту пехоты, что пару раз и проделывала на учениях. Правда, часто такое не выходит - есть риск необратимо посадить сердце и печень, врачи запрещают необдуманно применять химфорсаж. Вторая категория допуска. Сайрас, ты хочешь от меня услышать о ней что-то помимо формальной справки?

- Я читал ее отчеты. Настоящие отчеты, не отредактированные. Она, кажется, очень неплохо сошлась с компанией, которую сопровождала?

- Да. Вообще-то она замкнута и не имеет глубоких привязанностей - типично для сильного девианта, тем паче профессионального телохранителя. Но с Яной Мураций, как сообщил мне психолог, анализировавший ее отчеты, сошлась близко. Возможно, потому, что та тоже девиант.

- Она рассказывала что-то сверх вошедшего в отчеты? У меня сложилось впечатление, что она чего-то... не договаривает.

- Не договаривает? - директор СВР задумчиво потер подбородок. - Возможно. Легкие нестыковки заметны, но они могут оказаться следствием неопытности и неумением правильно запоминать. Она все-таки телохранитель по подготовке, не аналитик и даже не полевой агент. Но даже если не договаривает, у меня есть подозрение, что вглубь лучше не лезть. Как следует из "Черного квадрата", Сущности не любят, когда в их дела влезают слишком сильно. Поверхностное любопытство терпят, но за копание в грязном белье их подручных можно и огрести по башке.

- Погоди, Стор, - остановил его Верховный Князь. - Сайт, к чему ты вспомнил ту девочку? Не надо подводить меня к мысли исподтишка, ты же знаешь, я такого не люблю. К чему ты клонишь?

- Ну, как известно, в Граше - и наверняка и в Сураграше - в государственных делах очень высока цена межличностных отношений, - в серых глазах наследника трона заиграли озорные искорки. - А Крош только что нам сообщил, что у него проблемы с кадрами для нового департамента. Вот и я хочу, чтобы Сторас рассказал нам все, что знает, об единственном человеке, близко знакомом с главными действующими лицами.

- В интересном направлении мыслишь... - во взгляде Верховного Князя блеснуло понимание. - Так... Ну что же, Стор, валяй. Рассказывай нам все, что только можешь вспомнить о своей Ольге Лесной Дождь.

10.06.858, деньдень. Граш, окрестности города Тус

- По-моему, мы рано, - озабоченно сказала Канса, посмотрев на часы. - Еще полчаса до срока.

- Ну и фиг с ним, - беззаботно откликнулся Палек с переднего сиденья. - Посидим на лавочке у ворот, поболтаем ногами и попристаем к аборигенам с расспросами. Наверняка у них там шикарный дворец, как у Великого Скотовода, за такой-то стеной. А, господин Комора?

Гид неопределенно хмыкнул и пожал плечами. Он неторопливо вел машину вдоль действительно длинной и высокой стены. Место располагалось в пяти верстах от шоссе из Грашграда в Тус, в голой пыльной степи, и ни один указатель у поворота на ведущую к нему дорогу не объяснял, куда она ведет. Кажется, Комора все еще беспокоился, свернули ли они в нужном месте.

- На месте аборигенов, Лика, - сказала Яна, - я бы связала тебя веревками покрепче, вставила в рот кляп и сунула бы под лавочку, охладиться в тенечке. Иначе опять залезешь куда-нибудь не туда. Надо было тебя в дворце оставить, с охраной объясняться в казематах.

- Да я всего-то на пару пролетов по лестнице спустился! - возмутился Палек. - Я же не знал, что туда нельзя. Написали бы по-человечески!..

- Вполне по-человечески написали, - Канса склонилась вперед и дернула его за вихор. - И на общем в том числе. А так из-за тебя господину Коморе влетело. И ты, между прочим, так и не извинился.

- Не стоит извинений, - быстро сказал гид. - Мой недосмотр. Мы, кажется, приехали - вон впереди ворота.

- Ворота и тысяча вооруженных солдат, - прищурившись, разобрал всмотревшийся Палек. - Пулеметы, огнеметы, гранатометы - интересно, а тяжелые штурмовики там есть? Я бы полетать не отказался. Я еще ни разу на штурмовике не летал!

- С возрастом у тебя близорукость развиваться начала, - фыркнула Яна. - Всего-то трое с автоматами. Господин Комора, приготовься переводить, если они на общем не понимают.

- Разумеется, госпожа Яна, - кивнул гид. Ему явно было не по себе: дела, в которые он впутался - его впутали - в последнее время, его совсем не радовали. В присутствии своих подопечных он уже чувствовал себя вполне спокойно, но каждый раз в государственном учреждении напрягался и становился похожим на испуганного ежика.

- Стоять! - крикнул один из охранников на тарси, когда машина приблизилась к воротам на десять саженей. Это оказалась женщина - в полевом комбинезоне, высокая, с оливковой кожей, красивым овальным лицом и черными миндалевидными глазами. - Всем выйти из машины!

Увидев нацеленные на автомобиль стволы автоматов, Комора резко нажал на тормоз, и машина, клюнув носом, встала. Яна открыла дверцу и выбралась из машины.

- Меня зовут Яна Мураций! - громко сказала она на общем, слегка разводя руки в стороны, чтобы продемонстрировать отсутствие оружия. - Мы прибыли сюда по приглашению госпожи Тимашары.

- Подойди ко мне, сама Яна, - приказала женщина, переходя на тот же язык. - Одна. С удостоверением личности.

Предостерегающе оглянувшись на стоящего рядом с Кансой Палека, Яна неторопливо приблизилась к женщине и протянула пластинку катонийского паспорта.

- Пожалуйста, госпожа. Нас ждут в десять часов. Мы прибыли немного раньше.

- Приглашение, - потребовала женщина, протягивая руку. Яна достала из сумочки на поясе вчетверо сложенный лист бумаги с каллиграфическим почерком и отдала ей. - Так... все правильно. У вас есть оружие?

- Нет, госпожа. Можете обыскать, если хотите. Но учти, что я девиант первой категории. Синомэ, как у вас говорят. Я опасна и без оружия.

- Насчет тебя я в курсе, - кивнула женщина. - Охрана предупреждена. Вас троих, - она окинула взглядом Яну, Палека и Кансу, одетых в короткие шорты и тонкие облегающие майки, - можно не обыскивать. Только раскрой свою сумку, момбацу сама.

Яна подчинилась, и женщина быстро прошлась пальцами по содержимому - кошельку, косметичке, зеркалу и ключу от гостиничного номера.

- Хорошо. Ты! - она подошла к Коморе. - Руки в стороны, ноги расставить.

Она быстро охлопала гида со всех сторон, потом подошла к автомобилю, заглянула в салон, в багажник, пошарила в бардачке и под передними сиденьями.

- Машину - туда, - она указала рукой на длинный легкий навес саженях в двадцати от ворот. - На тебя приглашение не распространяется, жди в машине. Навес защитит от солнца. Воду из-под крана можно пить.

- Да, момбацу сама, - низко поклонился Комора. Он снова влез за руль, завел мотор и увел машину в указанном направлении.

- Такие меры предосторожности... - озадаченно сказала Канса. - На вас часто нападают, госпожа?

- Случалось, - неохотно откликнулась охранница. - Не здесь, в других местах. Не так давно Старшую Мать Сухару убили бомбой в машине возле ее резиденции. Не примите на свой счет, - поспешно добавила она, - но правила есть правила.

- Ну, мы же Дракона зачистили, - гордо заявил Палек. - Теперь ты, великолепная госпожа, благодаря нам можешь спать спокойно. Можешь даже спасибо сказать, я не обижусь.

- Еще скажи, что ты лично и зачищал! - усмехнулась Яна. - Не обращай внимания, госпожа, у него язык на одном шурупе крутится.

- Дракон не единственная неприятность в наших краях, - насупилась охранница, растворяя небольшую неприметную калитку в стене рядом с воротами. - И бомбы в автомобилях придумали не они. Прошу пройти внутрь. Момбацу сама Тимашара еще не прибыла, но вас ожидают.

За калиткой оказался большой, саженей пятнадцать в поперечнике, пустынный двор, залитый гладким ровным слоем асфальта, над которым поднималось струящееся марево раскаленного солнцем воздуха. По центру располагался большой трехэтажный дом, слева и справа от него высились какие-то одноэтажные постройки с высокими широкими дверями. От дома к гостям уже торопливо шла женщина лет сорока на вид, в коротких кожаных штанах, серой полотняной рубашке и накинутом поверх нее легком белом халате до колен и без рукавов, походящем на накидку-хантэн, но без застежек и завязок спереди. Вслед за Яной сделав несколько шагов в ее направлении, Палек внезапно остановился как вкопанный и широко раскрытыми ноздрями втянул в себя воздух. Он повернулся к правой постройке и ткнул в ее сторону пальцем.

- Лошади! - потрясенно пробормотал он. - Самые настоящие лошади! Я должен их увидеть глазами! Каси, пошли. Сейчас мы узнаем, что такое местная порода.

- Лика! - предостерегающе обернулась к нему Яна, но тот уже стремительно вышагивал по двору своими длинными ногами, таща за собой на буксире слабо упирающуюся Кансу. Яна растерянно глянула на подошедшую женщину.

- Добрый день, - неуверенно произнесла она. - Меня зовут Яна Мураций, а они... прошу прощения, мой брат помешан на лошадях. Я сейчас его верну.

- Не стоит беспокоиться, госпожа Яна Мураций, - подняла руку встречающая. На общем она говорила со странным, еще ни разу не встречавшимся Яне щелкающим акцентом, и от нее тянуло доброжелательностью и интересом. - Если он хочет посмотреть на лошадей, пусть смотрит. Мужчины - что дети, если у них отобрать любимые игрушки, начинают кукситься и становятся совершенно бесполезными. Я Тойлала ах-Масия, управляющая поместьем. Рада знакомству, великолепная госпожа Яна. Мне поручено встретить вас и обеспечить уют до появления момбацу самы Тимашары.

- Рада знакомству, госпожа Тойлала, - откликнулась Яна. - Ты хорошо знаешь наш этикет, я польщена. Но это я прошу у тебя благосклонности. Я гораздо младше тебя.

- Ты гость, а гость выше хозяина, - слегка улыбнулась женщина. - Так что благосклонности все-таки прошу я. Госпожа Яна, прошу подождать меня немного. Я проинструктирую конюхов, как обращаться с госпожой Кансой и господином Палеком, и отведу тебя в дом.

Тут Палек втащил Кансу в небольшую дверь, и оттуда сразу же донеслись возбужденно-неразборчивые мужские голоса.

- Госпожа Тойлала, - вздохнула Яна, - если не присматривать за моим братом, он способен поставить на уши всю усадьбу. Не со зла, а потому что спокойно сидеть не умеет. А вы с гостями, похоже, излишне деликатны и одернуть его не сможете. Так что уж лучше я сама.

- Известно, что боги редко одаряют благодатью простых людей, - прищурилась Тойлала. - Я не видела ни одного Благословенного, который укладывался в обычные рамки. Так что не волнуйся, госпожа, все в порядке.

- Благословенного? - непонимающе взглянула на нее Яна.

- Я - Знающая, госпожа. Так у нас именуют хранительниц сведений об истинных богах, которых у вас в Катонии называют Демиургами.

Яна вздрогнула.

- Не пугайся, госпожа Яна, - от управляющей плеснуло веселой иронией. - Мне поименно известны пятьдесят восемь Благословенных по всему миру - а с недавнего времени уже пятьдесят девять. О госпоже Кансе до ее прибытия в Граш мы не слышали.

- И... что вы намерены делать с этим знанием? - настороженно осведомилась Яна.

- Делать? Госпожа Яна, что ты намерена делать со знанием, что дождь идет с неба, а солнце встает на востоке? Это всего лишь дополнительные штрихи на картине мира, в котором мы живем. Кланы Северных Колен не намерены как-то шантажировать вас или угрожать вам.

- И вы нас не боитесь?

- Боимся? Почему? - тарсачка выгнула бровь. - Разве вы нам угрожаете? Мы не знаем, зачем истинные боги пришли в наш мир, когда умерли выдуманные. Но если бы они хотели нас уничтожить, то давно так и поступили бы. В смертных для выполнения своей воли они явно не нуждаются. Но пройдем в конюшню - что-то там стало подозрительно тихо. Обычно конюхи пинками выгоняют оттуда посторонних.

- Надеюсь, он их не поубивал, - Яна быстрым шагом, почти бегом, бросилась к двери, в которой скрылись Палек с Кансой. Тойлала последовала за ней.

В конюшне действительно стояли тишина и благодать. Было прохладно, видимо, за счет укрытых где-то кондиционеров, и сумрачно. Из расположенных высоко, под самыми деревянными балками, окошек косо вниз били узкие лучи солнца, высвечивающие золотом плавающие в воздухе пылинки. Пахло навозом, сеном и крупными сильными животными. Лошади негромко фыркали в своих стойлах. Яна несколько раз появлялась в конюшнях на масарийском ипподроме, а потому машинально отметила необычность: стойла здесь располагались не вплотную к задней стене, а по центру помещения, давая свободный доступ к лошади и спереди, и сзади. Лика в компании Кансы и трех конюхов стоял возле гнедой в белых яблоках кобылы и восторженно оглаживал ей морду и шею. Кобыла косила на него глазом и потряхивала головой.

- ...красивая? - услышала Яна обрывок фразы Кансы. - Ну, да, наверное. Только невысокая она какая-то. Я думала, у лошади главное - ноги подлиннее.

- Ха! - Палек воздел палец к потолку. - Обычное непонимание. В лошади главное - пропорции. Если у нее слишком длинные ноги при недостаточной длине, ее ход недостаточно просторен. Ну, грубо говоря, передние ноги задним мешают. Общее правило - расстояние от плечевого сустава, вот отсюда, до заднего края туловища должно превосходить расстояние от холки до земли. То есть длинные ноги в некоторых случаях вещь замечательная, благодаря им у лошади длиннее шаг, но все должно являться соразмерным. Короткие ноги, помимо прочего, имеют короткие пясти, крепкие сухожилия и увеличивают силу поясницы. Вообще в Граше лошади всегда отличались невысоким ростом, из-за чего грашская конница проигрывала княжьей по спринтерской скорости и силе таранного удара, зато была куда выносливей и долгие переходы осиливала лучше. И жажду грашские кони переносят легче. Кроме того, в ЧК всегда считалось, что лошадь тем лучше, чем шире ее грудь, что полная неправда - для хорошего дыхания куда важнее глубина грудной клетки, чем ширина. Каси, зайди вот отсюда...

Палек потянул Кансу за руку и поставил прямо перед лошадью.

- Вот, смотри. Видно, что кобыла узкогруда, с довольно широким крупом и с высоким передом. Некоторые тренеры считают, что такое сложение порочно, а в пример почему-то приводят зайцев - у тех, типа, перед низкий, а бегают шустро. Еще такие тренеры могли бы придраться к тому, что спина у нее слишком длинная, не обращая внимание на ее мускулистость и расположение ребер. Но на самом деле все не так. Когда мы рассматриваем качества лошади, нам нужно рассматривать ее телосложение в совокупности, а не по отдельным выдранным из контекста признакам - ногам, шее, хвосту или еще чему. Не существует одного параметра, даже единого универсального стандарта гармонии, который однозначно определяет скаковые качества. Уй ты моя хорошая... - последние слова относились к кобыле, которая потянулась к его пояснице мордой, обнюхивая карманы шорт. - Почему я сахарку прихватить не догадался?

Он обернулся и увидел Яну.

- Яни! - крикнул он. - Ты у нас сладкоежка, у тебя кусок тортика в сумочке не завалялся?

- Вот еще, коню тортики скармливать! - подбоченилась та. - И завалялся бы, так не дала бы, а сама слопала. Лика, ты долго еще собираешься Каси лекции про лошадиные стати читать? Меня ими достал, Цу и Мати достал, теперь новую жертву нашел?

- А мне она нравится, - Канса опасливо потянулась и осторожно дотронулась до лошадиной морды. - Лика, а погладить ее можно? Она не кусается?

- Хаяка - смирная, - сказала до того момента молчащая Тойлала, с интересом наблюдающая за сценой. Сейчас ее эмоции казались странными - покровительственными, с легкой иронией, как по отношению к умному догадливому ребенку. - Она не кусается, не лягается и хорошо выезжена. Ее используют для обучения детей верховой езде. Господин Палек, если хочешь, можешь проехать на лошади, на Хаяке или любой другой. Приказать вывести кого-нибудь из них на плац?

- Проехать... - пробормотал Палек, задумчиво потирая верхнюю губу пальцем. - Каси, а ты когда-нибудь на лошади каталась?

- Несколько раз, еще в школе, - откликнулась Канса, осторожно проводя рукой по лошадиной гриве. - На пони в зоопарке. Ой... а можно?

- Госпожа... э-э-э...

- Тойлала, - подсказала тарсачка.

- Рад знакомству. Госпожа Тойлала, можно, я прокачу жену на Хаяке? Седло желательно легкое, но поглубже, с высокими луками или с буфами. Крылья подбитые, примерно до середины голени. Мне помнится, в ваших краях седла иные, чем у нас, но из наших я бы выбрал "фермерское". И стремена Музани.

- Я не знаю, что такое "фермерское седло", но для начинающей мы что-нибудь подберем. Тем более, что госпожа Канса некрупная. Ты! - Тойлала ткнула пальцем в одного из конюхов. - Ты слышал. Займись.

- Ма, момбацу сама Тойлала, - кивнул конюх и трусцой убежал вглубь конюшни. Второй, не дожидаясь приказа, отворил загородку и принялся выводить кобылу из стойла.

- Чем бы дитя ни тешилось... - пробормотала Яна себе под нос, возводя глаза к потолку. - Госпожа Тойлала, пока они развлекаются с лошадьми, ты не возражаешь, если я посижу где-нибудь в уголке и почитаю? Не беспокойся, меня не нужно развлекать. Я сейчас интенсивно изучаю культуру и историю Граша, и материала для изучения у меня на год вперед, даже если я брошу все остальные дела.

- Разумеется, госпожа Яна. Если хочешь, я могу проводить тебя в библиотеку. У нас большое собрание книг, одно из лучших во всем Граше - примерно пять тысяч томов, свитков и пластин, включая старые пергаменты времен еще до Пробуждения Звезд. Момбацу сама Тимашара немного задерживается из-за каких-то технических неполадок с вертолетом, так что у тебя есть время неторопливо оглядеться.

- Библиотека... Госпожа Тойлала, ты знаешь, чем подкупить Благословенную, - улыбнулась Яна. - Тем более - социолога по образованию. Мати... Саматта бы удавился ради того, чтобы посидеть у вас в гостях как следует. Он, видишь ли, историк по профессии, для него такие вещи - как для нас с тобой воздух.

- Как управляющая поместьем я не возражаю - независимо от итогов ваших сегодняшних переговоров с момбацу самой Тимашарой. В доме я передам тебе код моего личного коммуникатора, пусть он свяжется со мной, когда появится время.

- Хорошо, госпожа Тойлала. Я передам ему.

Оставив Палека во дворе водить за повод кобылу с опасливо-восторженно попискивающей в седле Кансой, Яна с управляющей прошли в дом и по неширокой лестнице спустились из вестибюля в подвал. Тойлала отперла замок на массивной металлической двери - замок оказался серьезным, с электронным ключом и папиллярным сканером - и жестом пригласила Яну войти внутрь. Из дверного проема тянуло сухой прохладой. Свет в помещении включился автоматически, и обнаружилось, что они находятся в большом зале, уставленном книжными стеллажами. Яна ошарашенно повертела головой. Такого количества бумажных книг в одном месте она еще не видела даже в университетской библиотеке. На второй взгляд зал показался не таким уж и огромным, а стеллажи - не такими уж и бесконечными, зато она поняла, что каждая книга и тубус со свитком расположены в специальном гнезде, плотно закрытом крышкой темного стекла.

- Здесь особый отдел нашей библиотеки, - с гордостью сказала управляющая. - Кондиционирование воздуха, постоянные температура и влажность, неразрушающее освещение и автоматическая газовая система пожаротушения. Мы храним здесь особо редкие и старые экземпляры. Все тексты оцифрованы, но многие предпочитают работать по старинке, с вещью, которую можно подержать в руках. Лучшая техника есть только во дворце Великого Скотовода, да и то вряд ли.

- Я потрясена, госпожа Тойлала, - Яна с благоговением коснулась ближайшего стеллажа. - Я совсем не ожидала найти в Граше что-то подобное. Ведь такая система наверняка стоит больших денег. Больших даже по нашим, катонийским меркам.

- Тридцать лет назад она обошлась нам примерно в пятьсот миллионов старых вербов. С учетом инфляции и денежной реформы - примерно в полтора миллиарда нынешних. Да, очень дорого, но книги того стоят. Северные Колена гордятся тем, что когда-то дали жизнь королеве Тароне. И тем, что поддержали Тассу в ее устремлениях. Мы многое переняли от Тассы, в том числе - стремление к знаниям. Северные Колена богаты и влиятельны, и мы можем позволить себе такие траты.

- Тасса... - Яна покатала имя на языке, припоминая. - Северянка по имени Элиза, которую привел к вам Серый Князь, Тилос?

- Ты хорошо знаешь нашу историю, женщина из Катонии. Сегодня имя Тилоса известно лишь немногим. И те по большей части полагают его всеми забытым мелким сураграшским божком. А на самом деле... - Она испытующе взглянула на Яну.

- А на самом деле он был... - Яна запнулась. - Благословенным. Серым Князем, противостоявшим Майно, а затем отдавшим жизнь ради того, чтобы остановить войну на уничтожение между Севером и Югом. Я хорошо знаю, кто он такой. И настоящее происхождение Элизы мне тоже известно - девочка с особыми способностями, как говорят сегодня, заранее чувствующая опасность. Тогда в Княжествах свирепствовала инквизиция Церкви Колесованной Звезды, истребляющая "ведьм" и "колдунов", и родители увезли ее на юг. В общем, долгая история, госпожа Тойлала. Ты хочешь услышать ее целиком? Или просто проверяешь меня?

- Я знаю жизнь Элизы, - слегка виновато проговорила тарсачка. - Мне хотелось лишь понять, насколько ты ориентируешься в истории. И сможешь ли разъяснить мне то, что я сейчас покажу. Сюда, пожалуйста.

Она прошла между стеллажами и сдвинула в сторону картину, изображающую заснеженные горные пики. За картиной обнаружился большой сейф. Тойлала поднесла к глазам небольшой брелок, нажала на нем кнопку и быстро набрала на клавиатуре длинный числовой код. Прозвучали мелодичные ноты, и дверца, щелкнув, приоткрылась. Тойлала с усилием распахнула ее полностью и показала на несколько тонких пластин, стоящих к проему ребром:

- Здесь находятся самые драгоценные материалы - записи, извлеченные Тассой из потаенной пещеры Тилоса.

Она потянула одну из пластин на себя и извлекла ее из сейфа. Внутри массивной металлической рамки со стороной примерно в полсажени под тонким слоем стекловидной массы виднелся желтый лист, покрытый мелкими значками и схемами. Тарсачка отнесла его к стоящему в углу зала стенду, вставила в держатель и включила направленную на текст лампу.

- Ты можешь прочитать то, что здесь написано? - почти безразлично спросила она, но Яна почувствовала, как внутри управляющей нарастает напряжение.

- Прочитать? - Яна склонилась к листу поближе. - Да, госпожа. Здесь использован древний фонетический алфавит Демиургов. В нем каждый символ обозначает не буквослог, как у нас, а отдельный звук, поэтому текст не поддается классическому частотному анализу. Пятьдесят шесть звукосимволов позволяют воспроизводить практически любое произношение на любом языке. Язык - общий, с поправкой на изменения последних двух веков. Но я тебя разочарую. Здесь нет никаких сакральных знаний. Просто учебник по физике. Начала механики, если точнее. Законы рычага, упругости... Для тех времен - непостижимая наука, но сейчас у нас в Катонии такому учат в средней школе. Тилос оставлял знания не мудрецам в высоких башнях, а своим последователям, которых буквально подбирал на улице, и сегодня они никакой ценности не представляют. Разве что как исторический артефакт.

- И все-таки я хотела бы прочитать все сама, - напряжение внутри Тойлалы все нарастало. - Ведь я хранительница знаний. Ты можешь научить меня понимать фонетический алфавит?

Яна внимательно посмотрела на тарсачку.

- Могу, - наконец ответила она. - Но не стану. Госпожа Тойлала, прошу извинить меня, но подобное знание даром не дается. Мне неприятно говорить тебе такое, но мы можем предоставить его только нашим союзникам. Если мы договоримся с госпожой Тимашарой, я научу тебя читать. Если нет... прости.

- Вот как? - проговорила Тойлала. - Ну что же...

Она протянула руку и кончиками пальцев осторожно коснулась пластины. Потом подняла на Яну печальный взгляд.

- Я не обладаю серьезным влиянием на момбацу саму Тимашару. Мое влияние вообще не распространяется за рамки поместья. Я всего лишь управляющая и один из историков, чьи знания, в общем-то, никому и не нужны. Боюсь, я не смогу поколебать чашу весов в твою пользу, госпожа Яна, даже если очень захочу. Ну, в общем-то, и неважно.

Она выключила лампу, вытащила пластину из держателя и отнесла ее в сейф. Яна отвернулась к стене и поежилась. Внезапно ей стало гадко и противно, словно она испачкалась в какой-то отвратительной вонючей слизи. Я не имею права быть добренькой, твердо сказала она себе. Не имею права. У нас не так много козырей, чтобы разбрасываться ими налево и направо, и каждая козырная карта у нас на счету, пусть даже самая мелкая...

Нет, я так не могу. В конце концов, кому, кроме историков, нужно знание миллионы лет как мертвого алфавита? Никакой это не козырь.

"Семен, контакт. Яна в Канале. На пять секунд можешь отвлечься?"

"Семен в канале. Хоть на шесть. Хм?"

"Рис, помнишь, ты в свое время оставлял информационные закладки для своих последователей - бумага, закатанная в стекло?"

"Было дело. Где-то всплыли?"

"Да. Несколько листов обнаружилось в библиотеке поместья, где я сейчас нахожусь. Ты в них писал что-то, что не стоит знать людям?"

"М-м-м... нет, кажется. Набор знаний уровня средней-старшей школы по нынешним меркам. Физика, химия, астрономия, алгебра, геометрия, немного биологии. Если и забыл про какие-то тайны, два с лишним столетия спустя они уже не актуальны".

"То есть если я научу их читать фонетический алфавит Демиургов, ничего страшного не случится?"

"Да нет, наверное. Насколько я в курсе, помимо меня его никто не использовал. Пусть себе развлекаются. Только обставь покрасивее, пойдет нам лишним плюсиком во взаимоотношениях".

"Поняла. Спасибо. Отбой".

"Отбой".

- Госпожа Тойлала, я передумала, - сказала Яна. - Я научу тебя читать. Все-таки не сейчас. Нам потребуется пара часов, чтобы ты смогла записать все в удобной для тебя манере, а госпожа Тимашара вот-вот появится.

Тарсачка на мгновение замерла, затем осторожно закрыла дверь сейфа.

- Спасибо, госпожа Яна, - произнесла она, не поворачиваясь. - Я никогда не смогу отплатить тебе той же монетой, но я у тебя в долгу.

Браслет у нее на руке издал едва слышный писк.

- Меня вызывают, - немного резче, чем следовало, сказала управляющая. - Вероятно, вертолет приближается. Похоже, госпожа Яна, сегодня тебе не удастся отдохнуть в библиотеке.

- Тогда, наверное, нам следует вернуться на улицу и стащить Каси с лошади, - облегченно улыбнулась Яна, направляясь к выходу из библиотеки. - Если удастся, конечно. Похоже, они с Ликой действительно в одной луже плавают. Придется нам дома конюшню строить, если так дело и дальше пойдет.

- Как ты сказала, госпожа? - переспросила управляющая, отключая свет и с усилием закрывая за собой массивную дверь. - "В одной луже плавают"?

- Да. Ну, у нас так говорят, когда у людей одинаковые интересы или взгляды на жизнь.

- Понятно. У нас бы сказали "жеребята от одной кобылы". В Катонии так часто идут дожди?

- Да, особенно зимой. На севере так даже и снег зимой лежит. Пойдем быстрее, госпожа, а то и в самом деле встретим госпожу Тимашару в неподобающем виде.

Все-таки они не успели. Канса, сидящая в седле, и Палек, держащий лошадь в поводу, оказались на противоположной от Яны стороне плаца, на который, громко урча, опускался восьмиместный гражданский вертолет. Пассажирские дверцы распахнулись сразу, как только колеса машины коснулись земли, и из них, склоняясь под воздушными вихрями, начали выпрыгивать люди в камуфляжных комбинезонах. Тимашару Яна узнала сразу - высокая черноволосая густобровая женщина лет пятидесяти на вид (в действительности, как следовало из досье Семена, пятидесяти одного года), плотно сбитая, но движущаяся легко и непринужденно, со своеобразной грацией. В прошлую встречу в Чумче с непривычки она показалась Яне темнолицей и темнокожей, но сейчас ее кожа казалась гораздо светлее, типичного для тарсаков оливкового оттенка. Ее спутницы, из которых четверо явно казались охранниками, тут же непринужденно распределились так, что и Яна, и Канса с Палеком оказались на расстоянии легкого движения руки от автоматной очереди. В оружии Яна все еще не ориентировалась, хотя энциклопедия по первому же запросу вываливала на нее ворох сведений о чем угодно, но выглядели их автоматики изящно и смертоносно. Особенно с учетом скорости стрельбы в триста выстрелов в минуту и емкости магазина в пятьдесят патронов. Пожалуй, от такого потока пуль в упор она со своими старыми способностями девианта закрыться не сумела бы.

Ну, а что все четверо оказались сильными девиантами, следовало ожидать. В Чумче, похоже, присутствовали трое охранниц из четырех. Жаль, тогда она не умела снимать эн-сигнатуры...

Впрочем, сейчас стволы смотрели в асфальт, и Яна в сопровождении Тойлалы двинулась навстречу новоприбывшим. За вертолетом Палек бросил поводья конюху, снял Кансу с лошади, и они неторопливо пошли к машине.

- Момбацу сама Тимашара ах-Тамилла, Старшая мать Северных колен, - не доходя до остановившейся Тимашары трех шагов, Яна остановилась и низко поклонилась. - Чистой тебе воды! Да не испытаешь ты жажды в своих странствиях. Я - Яна Мураций, а они, - она кивнула в сторону Палека и Яны, - мой брат Палек Мураций и его жена Канса Марацука. Благодарю, что сочла возможным встретиться с нами здесь и сейчас.

- В прошлый раз, в Чумче, госпожа Яна, - прищурилась Тимашара, - ты вела себя куда более непринужденно. Так, как ты сейчас, ко мне обычно обращаются только на очень официальных приемах. Сегодня сойдет и просто "сама Тимашара". Приветствую вас, две великолепные дамы и один блистательный господин. Я вижу, госпожа Канса, что ты понемногу осваиваешь наши пути? Ты очень неплохо держишься в седле для начинающей.

- Когда-то я занималась акробатикой, госпожа Тимашара, - покраснев, прошептала Канса.

- А господин Палек продемонстрировал такое знание теории коневодства, что наши конюхи его теперь уважают не меньше меня, - слегка улыбнулась Тойлала, отвешивая Палеку легкий поклон.

- Еще бы! - согласился тот. - Я же лучший лошадник на планете! С тринадцати лет на ипподромах за кониками навоз убираю. Меня однажды чуть было жокеем на скачках не выпустили, только я по весу не прошел. Всего-то на пятнадцать кило лимит превысил, а как арбитр уперся! Я ему гово...

- Лика! - Яна метнула на него огненный взгляд. - О своих разговорах с арбитром расскажешь, когда о делах закончим. При условии, что сама Тимашара не прикажет тебе слишком длинный язык отрезать. Сама Тимашара, прошу его простить. В нашей стране мужчины, к сожалению, пользуются слишком большой свободой. Ваши обычаи мне куда больше нравятся, только Лика от них почему-то не в восторге. Когда я ему объясняю, что последнее слово в споре всегда за женщиной, он упорно не верит.

- Ага, потому что любая реплика мужчины считается началом нового спора, - пробурчал Палек. - А дальше смотри предыдущий пункт.

- Возможно, нам следует продолжить дискуссию об отношениях мужчин и женщин в более подобающих условиях, - проговорила Тойлала, и Яна проглотила очередную реплику. Не следует переигрывать и изображать из себя совсем уж несмышленых подростков. - Прошу пройти в дом, гостиная ждет вас. Там куда прохладнее, чем на солнцепеке, и напитки с закусками уже приготовлены.

- Замечательная мысль, Тойлала, - согласилась Старшая мать. - Госпожа Яна, госпожа Канса, господин Палек, прошу воспользоваться нашим гостеприимством.

Она вежливо повела рукой в сторону дома и споро зашагала в его сторону. Яна, переглянувшись с Палеком и Кансой, последовала за ней.

В небольшой уютной комнате на первом этаже, выходившей окнами на противоположную от двора сторону дома, в настоящий зеленый садик, Тимашара опустилась в мягкое кресло возле окна, и жестом пригласила гостей садиться. Поймав ее взгляд, Тойлала низко поклонилась и вышла, прикрыв за собой дверь. Две охранницы остались за порогом, но две пристроились в углах комнаты, где замерли словно статуи. Заметив настороженность, с которой Канса посмотрела на них, Старшая Мать слегка улыбнулась.

- Они мои Тени, госпожа Канса, - сообщила она. - Избранные телохранители, которые никогда меня не покидают. Я доверяю им как самой себе, и нет ничего, что могла бы услышать я, но не могли бы они. Усомниться в них означает нанести оскорбление и мне - хотя я уверена, что вы и в мыслях такого не держите.

Она наклонилась вперед и взяла со стола хрустальный запотевший бокал с водой, покрытый изнутри мелкими пузырьками газа.

- Надеюсь, на сей раз Грашград понравился вам больше, чем при первом посещении. По крайней мере, сейчас вам не нужно оглядываться по сторонам, опасаясь слежки, - она слегка отпила из бокала. - Легко ли ваше путешествие?

- Спасибо, сама Тимашара, мы в полном восторге, - вежливо ответила Яна. - Город очень красив, особенно в его исторической части. И у нас хороший гид.

- Вот как? - подняла бровь тарсачка. - Он вам нравится? И менять его вы не намерены?

- Нормальный парень, - Палек устроился на диване поудобнее, вытянув длинные ноги. - Стучит, конечно, Глазам о каждом нашем шаге, но тут уж ничего не поделаешь - работа такая. Госпожа Тимашара, а правда, что среди столичных сотрудников ГВС по крайней мере половина, включая Первую Смотрящую, выходцы из Северных колен?

- Насчет Первой Смотрящей все верно, - тарсачка опять отхлебнула из бокала, - а вот насчет остального не скажу. Я не так часто появляюсь в столице, да и с Глазами не связана. Скажите, как вы устроились? Хороша ли у вас гостиница?

- Сама Тимашара, - тихо спросила Яна, наклоняясь вперед, - тебе очень плохо?

Тарсачка вздрогнула всем телом и несколько капель воды упали на ее пятнистую куртку.

- Прости, госпожа Яна, я не понимаю, - вежливо улыбнулась она. - Со мной все в порядке...

- Не надо обманывать, госпожа Тимашара. Я же эмпат. Или ваши Знающие не в курсе? Я чувствую эмоции. Я чувствую, что происходит у тебя внутри.

- Вот как? - голос Тимашары стал ледяным. - И что же?

- Госпожа Тимашара, - Яна поднялась и склонилась в низком поклоне, сложив руки перед грудью и глядя в пол, - я должна принести тебе самые нижайшие извинения, на которые только способна. Я страшно виновата перед тобой. Тогда, в Чумче, ты позволила нам продолжить свой путь не по своему выбору. Это я заставила тебя принять нужное нам решение. Я умею напрямую влиять на эмоции людей, одни усиливать, другие - ослаблять. Я вызвала в тебе иррациональное сочувствие к нам - сочувствие, которое никогда бы не пришло к тебе само по себе. Я виновата, момбацу сама Тимашара. Очень виновата. Я поступила неэтично, и меня не оправдывают даже обстоятельства. Я не рассчитываю, что ты сможешь когда-нибудь простить меня.

Она замолчала не распрямляясь и все так же глядя в пол.

- Напрямую влиять на эмоции... - медленно проговорила Старшая Мать. - Я знаю, что такое эмпатия. Я слышала о синомэ, чувствующих эмоции окружающих. Никогда не видела, но слышала. Госпожа Яна, пожалуйста, сядь. Мне неудобно разговаривать с тобой в такой позе.

Яна с готовностью опустилась обратно в кресло, но взгляд не подняла.

- Значит, ты повлияла на мои чувства, госпожа Яна?

- Да, момбацу сама Тимашара. Я заставила тебя пропустить нас. Эмоциональный резонанс, который ты испытываешь с тех пор, прямое следствие моего поступка. Внезапные приступы страха, неуверенности, ощущения затаившегося врага, да? Или беспричинные приступы веселья и эйфории? Теряешь в себе уверенность, перестаешь понимать где друзья, а где враги? Момбацу сама Тимашара, я виновата. Но я знаю, как помочь тебе. Я могу вмешаться еще раз. Остановить разрушающий резонанс и ликвидировать его раз и навсегда. Но мне нужно твое разрешение. - Яна вскинула глаза. - Ты позволишь мне помочь тебе, сама Тимашара?

- Почему ты спрашиваешь? В Чумче ты просто сделала, что хотела.

- В Чумче, сама Тимашара, у меня просто не оставалось выбора. Нам пришлось бы убить вас всех, чтобы прорваться дальше. Я... я не могла такого допустить.

- Убить? - бровь тарсачки удивленно поползла вверх. - Госпожа Яна, прости меня, но у вас не было ни одного шанса убить хоть кого-то.

- Нет, сама Тимашара. Это у тебя и твоих людей в драке почти не имелось шансов выжить, несмотря даже на то, что среди твоих людей присутствовали сильные девианты наподобие госпожи Кампахи. У меня в числе прочего есть способность оглушить человека ментальным ударом. Вы не смогли бы сопротивляться.... и мы не могли допустить преследования. Сама Тимашара, я очень сожалею о том, что мне пришлось с тобой сделать. Я никогда не вмешиваюсь глубоко без согласия человека. Успокоить ребенка, умерить сильные эмоции, подбодрить - кратковременные эффекты не выше первого уровня. Я впервые использовала свои способности во зло - для меньшего зла, чтобы избежать большего. Я очень надеюсь, что мне больше никогда не придется встать перед таким выбором. Но сейчас я прошу тебя - позволь мне вмешаться еще раз, чтобы ликвидировать причиненный тебе ущерб. Ты мне разрешишь?

Яна умоляюще посмотрела в глаза Тимашаре, и та задумчиво сощурилась, раздумывая.

- Твоя искренность, если ты действительно искренна, госпожа Яна, делает тебе честь, - наконец ответила она. - Однако я не могу ответить на твой вопрос. Я просто не понимаю, о чем речь и чем мне грозит твое вмешательство. Я действительно в последнее время чувствовала себя... странно. Если в том твоя вина и если ты берешься ее исправить, наверное, я должна согласиться. Операция безопасна?

- Любое прямое вмешательство в психику небезопасно, госпожа Тимашара. Но я уверена, что сейчас риск минимален.

- Тогда действуй. Что от меня требуется?

- Ничего, госпожа Тимашара. Просто расслабься.

Одна из охранниц у стены предостерегающе шевельнулась. Тимашара оглянулась на нее.

- Все в порядке, Тахара, - спокойно проговорила она. - Я доверяю госпоже Яне. Если бы у нее на уме было плохое, вряд ли она стала бы предупреждать меня о своих действиях.

Она откинулась на спинку своего кресла, расслабленно бросила руки на подлокотники и замерла.

- Спасибо за оказанное доверие, момбацу сама Тимашара, - благодарно кивнула Яна. Она тоже немного расслабилась - разговор прошел куда проще, чем она боялась. Разумеется, долгосрочные политические последствия могут оказаться куда менее приятными, но здесь и сейчас она свой долг вернет.

Она извлекла из-за выреза блузки и сняла с шеи бело-золотую металлическую пластинку на платиновой цепочке - подаренный в свое время Дзинтоном резонатор. Скрывающийся внутри фантом она уже интегрировала в свою проекцию, благо тот оказался стандартным модулем расширения для ее нового эффектора, но пустой корпус продолжала носить в качестве привычного украшения. Кроме того, некоторые ее подруги в курсе его свойств акустического усилителя, да и Тимашара уже знала о нем как об музыкальном синтезаторе, так что вопросов о происхождении звукового фона не возникнет. Яна коснулась микроскопической кнопочки, одновременно активируя синтезатор, и в комнате зазвучала тихая успокаивающая мелодия.

- Музыка помогает расслабляться, - туманно пояснила она. На самом деле, как она уже знала, музыкальный ритм быстро подчинял себе определенные колебаний мозговых гармоник, делая человека более восприимчивым к коррекции, но объяснять тонкости Тимашаре она не собиралась. - Теперь просто постарайся ни о чем не думать.

Зарыть глаза и вообще полностью отключить оптический канал, чтобы не мешал. Нейроэффектор уже захватил контроль над психоматрицей Тимашары и транслирует в видеоканал свою собственную картинку: безбрежный волнующийся океан, над которым быстро тянутся куда-то вдаль низкие серые тучи, изредка пробиваемые прямыми как стрела лучами солнца. Сложный рисунок ряби узорами покрывает бесконечную поверхность океана, ветер гонит волны, то невысокие и спокойные, то бурные, с барашками, переламывающиеся пополам. Откуда Майя взяла такой видеоряд? Или не Майя? Она ведь тоже пользовалась старыми наработками, лишь подгоняя их под новые обстоятельства...

Совсем рядом на водной поверхности круглая проплешина. Участок идеально гладкой воды - так нейроэффектор визуализирует остатки ментоблока. Ментоблок рассасывается, но ужасно медленно. Наверное, пройдут годы, пока он исчезнет самостоятельно. На его границе волны плещутся, словно разбиваемые о крутой берег настоящим ураганом: высокие, взмывающие фонтанами брызг, яростно пытающиеся раздробить чужеродный объект. Тщетно - человеческому разуму, да еще и не сознающему проблему явно, такое не под силу. В стороны от проплешины медленно дрейфуют яростно вращающиеся водовороты. Потянуться невидимыми руками... нет, здесь они чувствуются, скорее, как бесформенные облака, упругие и мягкие, облегающие и обтекающие. Потянуться и проникнуть ими в сердцевину ментоблока - упругого прозрачного цилиндра, посылающего в окружающий океан невидимые вибрации, внутри которого дрожит и мерцает центр возбуждения психоматрицы. Потянуться, пропитать цилиндр своими руками-облаками - и бережно, очень аккуратно начать растягивать его, ослабляя и растворяя, снижая напряжение на границах. Упрямое сопротивление окружающего океана - он хотя и борется с инородным телом внутри себя, но уже начал адаптироваться к нему, создавая вокруг прочную капсулу. Осторожно, очень осторожно - еще осторожнее...

Цилиндр дрожит, растекается - и со внезапным легким толчком лопается, оставляя за собой пустоту. В нее яростным потоком врывается окружающий океан, треплет и мотает освобожденный центр возбуждения - и медленно успокаивается, подчиняясь осторожным оглаживаниям рук-облаков. Водовороты на поверхности медленно тают.

Получилось... кажется. Осталось только просмотреть рабочее поле еще раз и провести контроль через неделю-другую. Да кто же придумал такую визуальную гиперболу? Темнота, не видно ничего! Как здесь повысить яркость картинки? Она сосредоточилась, и океан под тучами резко посветлел. Так. Теперь можно анализировать...

Тяжкий неслышный удар прорезает мир, и яростная черная буря со вспышками молний скрывает океан. По слуховому каналу приходит странный звук, словно от втянутого через стиснутые зубы воздуха. Страх? Ужас? Что случилось, чем она вызвала такую реакцию? Неужели она что-то не так сделала?

Яна быстро отключилась от картинки нейроэффектора и задействовала зрение. Тимашара уже не сидела расслабленно в кресле - она вжалась в его спинку, а ее пальцы глубоко впились в подлокотники. Ее телохранительницы стояли в напряженных позах - автоматы направлены на Яну, пальцы нервно подрагивают на спусковых крючках. От всех троих явственно текут ошеломление, паника и страх. Канса сидит с приоткрытым ртом и распахнутыми глазами - страха она не испытывает, но глубочайшее удивление струится от нее плавной рекой.

- Что-то не так? - растерянно спросила Яна.

- Яни, милая ты моя сестричка, - ехидно сказал ей Палек, единственный из всех явно наслаждающийся ситуацией, - ты глазки либо погаси, либо прикрой от греха подальше. Тебе Дзи не объяснял, что людей без причины пугать неприлично?

Яна резко наклонилась вперед, к полированной столешнице - и почувствовала, как ее челюсть против воли медленно пускается на грудь. Зрачки ее отражения в лакированном черном дереве ровно горели двумя ослепительно-зелеными прожекторами живого пламени.

Часом позже, когда гости покинули поместье, Тимашара, отпустив охранниц отдыхать, вернулась в комнату для переговоров и тяжело опустилась в кресло. Она устало помассировала руками глаза.

- Ну, что думаешь? - спросила она неслышно вошедшую Тойлалу.

- О чем именно? - переспросила та, опускаясь на диван, на котором незадолго до того сидел Палек.

- Обо всем подряд. Начиная с... вправления мозгов, которое организовала мне Яна. Ты ведь Знающая. Есть у тебя сведения, что кто-то из Благословенных способен на подобное?

- Нет. Впервые слышу о способности напрямую влиять на человеческую психику - и среди Благословенных, и среди синомэ в целом. Впрочем, их семья уникальна по всем отчетам. Она действительно что-то сделала с твоими чувствами?

- Не знаю. Сложно судить. Я чувствую... спокойствие, какого не ощущала уже очень давно. Но она ли на меня повлияла? И повлияла ли вообще? Может, простое самовнушение.

- Все возможно. Я проанализирую запись еще раз, попозже, - Тойлала задумчиво пощипала мочку уха. - Вообще все трое произвели на меня впечатление искренности и непосредственности. Они не искушены в политике, видно невооруженным глазом. Дети, еще не успевшие повзрослеть, доверчивые и открытые. Ты знаешь, Яна пообещала научить меня читать тайный алфавит Демиургов.

- Вот как? - Старшая Мать приподняла бровь. - Но ведь его давно уже расшифровали.

- Во-первых, я проверяла, насколько она наивна и умеет торговаться. Не умеет совершенно и элементарно поддается жалости. Во-вторых, пусть расскажет, что знает. Посмотрим, насколько она окажется искренней и здесь.

- Ну, а насчет горящих глаз что думаешь?

- Возможно, ее брат прав. Эффектор действительно прогрессирует. У некоторых синомэ под моим наблюдением увеличение силы хотя и на грани чувствительности приборов, но, тем не менее, заметно. Могу допустить, что и горящие глаза из той же серии. В конце концов, никто не знает, на что он способен и к чему мы придем в итоге.

- "Могу допустить"? Тойла, допущения я умею делать и сама. Мне интересно, что ты думаешь на самом деле.

- Пока что ничего не думаю, - тон управляющей поместья стал сухим. - Я предпочитаю не делать выводов без информации. Сама Яна сама шокирована случившимся, здесь я уверена. Я общалась с ней не слишком долго, но все равно уверена, что она не сумела бы сыграть так естественно.

- Вот как?.. - Тимашара склонила голову, раздумывая. - Значит, наивные дети, еще толком не научившиеся играть во взрослые игры? И ты полагаешь, что их можно лепить, как глину, хотя бы на первых порах?

- Я оказалась бы полной дурой, если бы предположила такое! - фыркнула Тойлала. - Во-первых, они все-таки Благословенные. Кто знает, на какие сюрпризы они способны? Тима, ты видела, как вел себя мальчик? Он забавлялся. Откровенно забавлялся с того самого момента, как вошел в ворота поместья. И в тот момент, когда объяснял горящие глаза Яны, тоже развлекался, почти издевался над нами, хотя прекрасно понимал, что у кого-то из девочек может дрогнуть палец на спусковом крючке. Тима, если я кого-то и боюсь, так это людей, которые смеются, когда следует оставаться серьезными. Никогда не знаешь, чего от них ожидать.

- А во-вторых?

- А во-вторых, мы так и не знаем толком, кто за ними стоит. Мужчина, которого зовут Панариши - кто он и откуда взялся? Не забывай, он уничтожил Дракона, на что оказались не способны ни мы, ни кто еще. Он должен прекрасно представлять себе, с кем имеет дело и как мы можем реагировать на те или иные предложения. Он послал к нам детей не только для того, чтобы передать свои предложения. Наверняка он использует их, чтобы наблюдать за нашей реакцией и распознавать двойную игру. По крайней мере, мы просто обязаны так считать, пока не убедимся в обратном.

- Я услышала тебя, младшая сестра, - Тимашара тряхнула головой. - Твой анализ, как всегда, полезен. Но я ночь не спала, глаза слипаются. Мне нужно отдохнуть. Распорядись, чтобы мне приготовили ванну и спальню. Пока я отсыпаюсь, разошли копии документов, - она постучала пальцем по оставленной Яной карте памяти, - и прочитай их сама. Потом сравним ощущения.

- Да, Тима, - управляющая поместья кивнула и поднялась. - Ванна уже готова. Прислать банщика? У нас несколько новых обученных слуг, и парочка в твоем вкусе, насколько я его представляю.

- Шутишь? - усмехнулась Тимашара. - Я сутки не спала, боюсь, что отключусь прямо в воде. Потом, вечером, покажешь мне их. Не сейчас.

Она широко зевнула и с трудом поднялась с кресла.

- Веди к ванной, - приказала она. - Да, и прикажи, чтобы мне принесли нормальную домашнюю одежду вместо дурацкого камуфляжа.

12.06.858, перидень. Катония, аэропорт "Масарика"

Пятеро в зале прибытия аэропорта "Масарика" выделялись так явно, словно их обвели светящейся запретной чертой. Ярко выраженные северяне, два парня и две девушки, бело- и русоволосые, на вид лет от семнадцати до двадцати с небольшим, и черноволосый мужчина лет сорока пяти, все - в официально-строгих черных костюмах с черными же шейными шнурками, с гладко зачесанными назад волосами и - у молодых - с поднятыми на темя черными очками. Они стояли тесной группой в десяти шагах перед выходом из зала получения багажа, глядя прямо перед собой. Поток прибывающих опасливо разделялся надвое, обтекая группу, чтобы сомкнуться позади нее, но даже густая толпа пассажиров с нескольких рейсов не могла заслонить ее полностью.

Цукка перехватила сумку другой рукой и тяжело вздохнула. А чего она хотела? Возможно, они ожидают кого-то еще, но шансы настолько мизерны, что лучше даже и не надеяться. На всякий случай она приостановилась и сфокусировала на группе то, что с неловкой иронией называла про себя "рентген-зрением". Она все еще плохо управлялась с объемным сканером и втайне страшно завидовала Карине, для которой тот являлся настолько же обыденным, как и родные глаза. Вот и сейчас изображение со сканера наложилось на картинку оптического зрения как-то криво и нечетко, и выходило, что скрытые под пиджаками пистолеты и коммуникаторы висят в воздухе сами по себе, да еще и на некотором расстоянии от тел, а эффекторы - парни и девушки оказались сильными девиантами - обретаются где-то в районе таза. Она тихо хмыкнула и с облегчением отключила сканер. Все-таки обычными глазами смотреть куда привычнее. Сделав несколько шагов вперед, она остановилась перед старшим мужчиной и выжидающе посмотрела на него.

- Меня ждете, блистательный господин? - спросила она.

- Госпожа Цукка Касарий? - вежливым тоном осведомился тот. - Я полковник Ооцуба Цуруги, департамент охраны Министерства иностранных дел. Мои спутники, - он кивнул на остальных, - из Управления общественной безопасности. Нам поручено обеспечить твою защиту, а также организовать правительственную связь.

Цукка покосилась через плечо. Те двое собов, что увязались за ней в самолет в "Орлином мече" в Оканаке и дышали в спину еще минуту назад, куда-то пропали. Наверное, решили, что их миссия выполнена, и с чувством выполненного долга отправились восвояси. Ну, и за то спасибо.

- Господин Ооцуба, - не менее вежливо откликнулась она, - рада знакомству, прошу благосклонности. Начнем, думаю, со связи. Что от меня нужно?

- Пожалована. Ничего особенного не требуется. Оборудование и техник у нас в фургоне, машины ждут на стоянке. Сейчас мы отправимся к тебе домой и быстро все закончим. Прошу, следуй за мной.

Он повернулся и зашагал к сторону лифтов. Цукка последовала за ним, с досадой заметив, что молодая четверка пристроилась вокруг нее, взяв в "коробочку". Что там Президент говорил о незаметной охране?.. Если они так и продолжат ходить к ней вплотную, про личную жизнь придется забыть. Нужно как-нибудь ненавязчиво дать им понять, что ей такая опека не нравится - вот только захотят ли они понимать ненавязчивые намеки?

Машин оказалось аж четыре - синий фургон без опознавательных знаков, асфальтового цвета "Курума-корвет" и два длинных черных лимузина модельного ряда "Кадза-Император", насколько она разбиралась в автотехнике, внутри просторные, как автобусы, с водительским местом, отгороженным пуленепробиваемой стеклянной перегородкой. Полковник влез в "корвет", Цукку усадили во второй автомобиль на заднее сиденье, на переднее взгромоздился парень-девиант, одна из суровых девиц устроилась рядом с Цуккой. Тяжелая дверь глухо захлопнулась за ними, отсекая внешние звуки. Двое других собов забрались в передний автомобиль, и минуту спустя весь кортеж вылетел с подземной стоянки на открытый воздух. Цукка опустила стекло со своей стороны - девица рядом с ней дернулась, но промолчала - наслаждаясь видом окрестностей и врывающимся в окна жарким, почти летним воздухом. Два периода назад - всего два периода, а кажется, что вечность! - вылетая в Крестоцин на выходные, она даже и не думала, что настолько задержится с возвращением. Тогда шла середина весны, все распускалось и цвело, лиственный лес кутался в робкий зеленый дым молодых листьев - а сейчас густая листва сливалась в сплошной шевелящийся занавес, светящийся под лучами полуденного солнца, и густой запах нагретой травы вливался в окна пьянящим напитком. Казалось, с момента ее отбытия прошла целая жизнь. Дорога здесь ныряла в глубокое ущелье, прорезающее горное кольцо вокруг города, и Цукка с нетерпением предвкушала, как увидит сверху искрящееся зеркало Масарийской бухты, крошечные сверху пирсы и грузовые краны, мост через узкую горловину, новые небоскребы, завершенные только этой зимой... Она возвращалась домой. Наконец-то - домой. Пусть ненадолго, пусть скоро она вернется в Сураграш, но сердце ее навсегда останется здесь, на родине...

Несмотря на свои габариты лимузины неслись с бешеной скоростью, и фургон от них не отставал. Уже через пятнадцать минут они проскочили ущелье и оказались на северной окраине города. Не снижая скорости кортеж тут же свернул с широкой улицы и нырнул в лабиринт низких одноэтажных домов, окруженных фруктовыми садами за невысокими оградами. Цукка не водила машину и даже никогда не сдавала на права, но считала, что город знает неплохо. Однако здесь она не была ни разу и моментально утратила ориентировку. Слегка озадаченная, она углубилась в себя и вызвала перед внутренним взором карту города. Тонкая ниточка маршрута, синяя в пройденной его части и красная - в прогнозируемой, пролегала по северной и западной окраинам, упираясь в яркий зеленый кружок их старого отеля. Похоже, ее везли максимально коротким путем, о котором знал не всякий опытный таксист. Ну что же, никогда не поздно узнавать что-то новенькое, пусть даже в таких странных обстоятельствах. Вспомнив, она потянулась в сторону дома и, почувствовав отклик Фи, предупредила о визите вооруженных чужих. Фи откликнулась подтверждением временного нейтрального статуса посетителей. Теперь можно не опасаться, что машины внезапно заглохнут при въезде на территорию отеля, а непрошенные защитники начнут терять сознание от приступов непонятно откуда идущего кромешного ужаса.

Когда машины, вскарабкавшись по крутой улице, въезжали под сень разлапистых мароновых листьев, Цукка отметила про себя, что добрались от аэропорта они ровно за полчаса - почти на десять минут быстрее прошлогоднего пятидесятиминутного рекорда, установленного безвестным таксистом, везшим Яну. Выбравшись из лимузина, остановившегося перед двориком, она сладко потянулась и глубоко вдохнула воздух. Дома. Наконец-то дома. Она с усилием распахнула ворота - выбравшиеся из машин собы и не подумали помочь - и обернулась к наблюдающему за ней от "корвета" полковнику.

- Фургон может подъехать к крыльцу, - сообщила она. - Только осторожнее, чтобы бока не ободрать. Прости, въезд рассчитан максимум на легковой автомобиль. Большая она, ваша аппаратура?

- Не очень. Обычный спутниковый коммуникатор с дополнительными приспособлениями. Портативная полевая модель.

- Портативная - то есть снабжена ручкой? - серьезно уточнила Цукка.

- А? Да, там несколько ручек для переноски, - откликнулся тот, подавая знаки водителю фургона. - Можно перемещать по дому в любое удобное место.

- Если ручек несколько, то модель не портативная, а переносная, - слегка усмехнулась Цукка, наблюдая, как из фургона выскочил парень в синем комбинезоне и принялся выволакивать оттуда средних размеров тумбочку с клавиатурой на верхней панели и примотанной к боку клейкой лентой бухтой кабеля. Молодые собы тем временем переглянулись и пошли вокруг отеля в разные стороны. Девица, сидевшая рядом с Цуккой, впрочем, так и осталась стоять возле ворот, настороженно оглядываясь по сторонам. - Ваш коммуникатор случайно не требует кавитонного реактора для работы? У нас только стандартная электросеть.

- Он может работать от простой розетки, госпожа, - с натугой откликнулся пыхтящий техник. - В нем большая часть веса - батареи для автономной работы на случай отключения внешнего питания. Ну, и бронированный корпус для защиты. В остальном - обычный коммуникатор, пусть и навороченный. - Он плюхнул тумбочку на землю и перевел дух. - Только мне потребуется доступ на крышу для установки тарелки.

- Тарелки? - удивилась Цукка. - С каких пор нужна дополнительная антенна? Спутниковые коммуникаторы, которые я видела, и без нее работают прекрасно, за счет встроенных контуров.

- Для надежности, - пояснил техник. - С тарелкой он до пяти спутников видит, а без нее - один-два, не больше. У нас все солидно, на авось не рассчитываем. Куда нести, госпожа?

- В дом, - Цукка прошла в ворота, поднялась на крыльцо и растворила дверь. - Не разувайтесь, все равно пол мыть после долгого отсутствия.

- У вас всегда дверь не запирается? - озабоченно спросила суровая девица-соб, проходя за ней в дверь и озираясь по сторонам.

- Обычно не запирается. Воры к нам не заходят, госпожа, так что мы не беспокоимся.

Девица еле слышно хмыкнула. Она сбросила туфли, поднялась на высокий пол и прошла по коридору к кухне и столовой, попутно открывая все двери подряд и заглядывая в комнаты. Цукка наблюдала за ней со все возрастающим недоумением.

- Поберегись! - предупредил техник, животом пропихивая коммуникатор в дверной проем. - Осторожно, госпожа, я тебя зацеплю. Куда его?

- Вон туда, - показала Цукка. - По коридору справа первая же дверь. Там столовая. Поставь где-нибудь в углу, а я пока поищу удлинитель, розетки неудобно расположены.

- Не надо удлинитель, и так дотянемся, - пропыхтел техник. - У него шнур питания на пять саженей, а если не хватит, нарастим. Лучше бы, конечно, напрямую в распределительный щиток подключиться, на отдельный автомат...

- Щиток в подвале, до него сложно добраться. Там бетонные потолок и стены, существующие кабельные каналы забиты, новый проложить - слишком долго и сложно, а дверь портить не хочется. Спасибо, господин, не стоит. У нас проводка в хорошем состоянии, в столовой жилы на два квадрата, и автоматы на двадцать ампер рассчитаны, выдержат.

- Двадцать ампер и два квадрата? - техник поразился настолько, что тяжело бухнул тумбочку на пол. - У вас тут что, металлорежущие станки стоят?

- Гико... - негромко предупредил полковник Ооцуба.

- Молчу, молчу! - досадливо скривился тот, вновь поднимая коммуникатор.

- Да никакого секрета нет, - Цукка пожала плечами. - Палек пару лет назад обнаружил, что прежняя проводка сгнила и едва ли не дымится под нагрузкой, а дом деревянный. Вот он и протянул электрику заново, - она придержала дверь, чтобы технику было удобнее протискиваться. - На неделю дом без электричества оставил. Его еще с трудом удержали от трехмиллиметровых жил, под них точно пришлось бы каналы переделывать.

Через пять минут коммуникатор стоял в дальнем углу столовой и помигивал разноцветными индикаторами.

- Порядок, - удовлетворенно заметил Гико, вглядываясь в дисплей устройства, в котором подергивались столбцы диаграмм и бежали строчки протокола тестирования. - Батареи заряжаются, сигнал на спутник четкий, эхо-запросы до центрального узла проходят шустро и без потерь. Можно пользоваться. Сейчас еще тарелку на крышу пристрою, и все. Госпожа, этот коммуникатор - военная модель, у него очень много параметров, но ты не беспокойся - он изначально настроен на связь с единственным абонентом при его активации. Если потребуется, приедет техник для дополнительной настройки. Здесь две главных кнопки - вот эта его активирует, а эта...

- Спасибо, господин Гико, - Цукка остановила его движением руки, - но я физик по образованию и астроном по профессии. Если уж я управляюсь с гравископами и радиотелескопами, то и с вашим коммуникатором разберусь при необходимости. Господин Ооцуба, господин Гико, возможно, чаю? Кстати, а куда делись... остальные?

- Остальные, полагаю, осматривают местность, - ответил полковник. - Служба у них такая. Не беспокойся о них, госпожа Цукка, они в чае не нуждаются, им запрещено пить и есть на работе. Гико, займись антенной.

- Да, господин полковник, - кивнул техник. Он нажал на клавишу, отключая коммуникатор, и дисплей потух. - Госпожа Цукка, как попасть на крышу?

- На второй этаж по лестнице возле выхода на крыльцо, там сразу маленькая неприметная дверь справа. Тебе потребуется помощь?

- Не беспокойся, госпожа, - весело улыбнулся техник. - Не в первый раз замужем, справлюсь. Только в фургон за инструментами и антенной сбегаю.

Он кивнул и вышел из столовой. Ооцуба неодобрительно посмотрел ему вслед.

- Не наше ведомство, связисты, - хмуро пояснил он. - Да еще и гражданский. Специалист отличный, дело свое знает, но никакого понятия о дисциплине в этом ГАПСе.

Он подошел к коммуникатору и снова активировал его. Во вспыхнувшем дисплее возникла и принялась медленно покачиваться надпись "Установка соединения..." Очень быстро она сменилась на новую - "Безопасный канал установлен, вызов абонента..." Почти немедленно она пропала, и в кубе появилось изображение миловидной, ослепительно улыбающейся девушки.

- Доброго дня, госпожа Цукка, - мелодично пропела она. - Я оператор Канна номер два. Чем я...

- Я полковник Ооцуба, - нетерпеливо перебил ее соб. - Проверка связи. На господина Фуккоя переключи. Фуккой Марацука - секретарь-референт в грашском департаменте, госпожа Цукка, - пояснил он, пока из коммуникатора наигрывала негромкая музыка ожидания. - Твой основной контакт. Секретарша - дура набитая, даже не чоки, а просто нарисованная физиономия. Как телефонный справочник ее можно использовать и как коммутатор, больше ни на что не годится.

- Слушаю, господин Ооцуба, - в дисплее проявилась холеная физиономия молодого человека, сразу активно Цукке не понравившаяся. - О, госпожа Цукка Касарий, рад знакомству. Я так понимаю, у вас дома установили коммуникатор правительственной связи?

- Рада знакомству, господин Фуккой, - сухо ответила Цукка. - Значит, если мне что-то потребуется, я должна обратиться к тебе?

- Да, госпожа Цукка, ко мне. Я сделаю все, что нужно. У тебя есть какие-то запросы прямо сейчас?

- Нет, господин Фуккой, никаких. Мы просто проверяем аппаратуру. Прошу прощения за беспокойство.

- Господин полковник?

- Нет, господин Фуккой, больше ничего. Конец связи.

- Приятного дня.

Молодой человек надменно кивнул, и дисплей, схлопнувшись в точку, погас.

- На том моя миссия завершена, госпожа Цукка, - полковник одернул пиджак и поправил шейный шнурок. - Твою охрану с данного момента обеспечивает специальный отряд "Коршуны" Управления общественной безопасности. Капитан Холоя, - он кивнул на хмурую девицу-соба, неслышно вошедшую в дверь, - командир смены, она объяснит, что и как.

- Погодите! - встревоженно вскинулась Цукка. - Что означает "обеспечивает охрану"? Госпожа Холоя, вы что, намерены остаться здесь, в отеле?

- Да, госпожа Цукка, - подтвердила девица. - На территории все время будут находиться четыре человека, и еще две пары прикрывают дорогу со стороны города и лестницу вдоль обрыва. Прочие тропинки мы перекро...

- Стоп! - скомандовала Цукка. - Госпожа Холоя, я правильно понимаю, что ты из Оканаки? Ты, наверное, никогда раньше не приезжала в наш город?

- Да, госпожа.

- Понятно. Господин полковник, - она глянула на Ооцубу, - немедленно заберите с собой всю охрану и прикажите снять посты в других местах. Перекрытие тропинок тоже отменяется.

- Не могу, госпожа Цукка, - тот развел руками. - Отряд "Коршун" не подчиняется департаменту охраны МИДа. Да даже если бы и мог, все равно бы не приказал. Твоя безопасность теперь обеспечивается государством.

- Мне плевать, что государство думает о моей безопасности! - звенящим от напряжения голосом заявила Цукка. - Госпожа Холоя, я приказываю тебе и твоим людям немедленно покинуть отель. Здесь частная территория, и ты не имеешь права находиться на ней без моего согласия. Я отменяю свое приглашение. Уходите немедленно!

- У меня приказ, - качнула головой капитан. - Я не имею права покинуть пост без соответствующего приказа командира. Прошу тебя, успокойся. Мы никак тебя не сте...

- Еще как стесните! - рявкнула Цукка, уже не сдерживаясь. - Я же ясно заявила Президенту, что охрана и близко не должна появляться возле отеля! Госпожа Холоя, если вы не покинете территорию добровольно, я вышвырну вас силой.

- Госпожа Цукка, я гораздо сильнее тебя, - покровительственно улыбнулась капитан. - Вышвырнуть меня силой довольно затруднительно. Прошу тебя, не нужно скандала. Мы действительно никак тебя не стесним. Я останусь на кухне, остальные - на улице.

- Ах вот как? - Цукка почувствовала, как пелена ярости туманит глаза. - Собу улыбнешься - без соли слопает, так, что ли? Фи! - крикнула она в пространство. - Статус гостей отозван у всех вооруженных чужих, нейтрализовать немедленно!

- Что значит... - начала фразу капитан - и тут же осеклась, когда невидимая сила вздернула ее и полковника Ооцубу в воздух, спеленывая тугим коконом и сдавливая грудь почти до полной потери дыхания. Она задергалась, пытая освободиться, и тут же ее глаза затуманились и закатились под лоб, а тело скрутило характерной судорогой: вероятно, она попыталась воспользоваться манипуляторами и получила парализующий удар в эффектор. Дождавшись, когда ее взгляд снова сфокусировался, Цукка подошла к ней почти вплотную и уперлась руками в бока.

- Послушай, госпожа, - ледяным тоном сказала она. - Видно, что ты раньше никогда не появлялась у нас в городе, иначе не попыталась бы вести себя столь нахально. У нашего отеля в местной СОБ дурная слава, и никто из них не рискнул бы поступить так же. Отель защищен сложной охранной системой, способной размазать любого врага по земле тонким слоем, а врагами здесь являются те, на кого указывают хозяева. Ты и твои люди больше не гости здесь, а меня неделю таскали по разным приемам и встречам, я устала как собака и страшно злая. Сейчас я прикажу тебя отпустить, и вы все дружно уберетесь отсюда. Я не могу вам запретить торчать у выходов в город, но если вы попытаетесь не пускать сюда людей, я устрою вам такую веселую жизнь, что вы до конца жизни нервы лечить станете. Понятно?

- Я всего лишь выполняю приказ, госпожа, - прохрипела девушка. - Я не имею права его нарушить...

- Фи, отпустить нейтрализованных чужих, - приказала Цукка. - Особый контроль.

Невидимая сила, удерживающая девушку и мужчину в воздухе, исчезла, и они оба приземлились на пол: полковник - с удивительно изящной грацией профессионального акробата, а девушка, все еще не отошедшая от удара в эффектор, тяжело, не удержавшись на ногах. В последний момент Цукка успела подхватить ее под руку, не позволив упасть и удариться об угол стола. Капитан слепо нащупала стул и медленно опустилась на него, тяжело хватая ртом воздух. Она больше не казалась надменной - девчонка, вырядившаяся под взрослую, перепуганная чем-то, с чем не может справиться.

- Кто может отменить ваш приказ? - еще более ледяным тоном осведомилась Цукка.

- Вайс-полковник Краппа, отряд "Коршун"... - сипло прошептала девушка.

Откуда-то сверху зажужжало и стукнуло, упала и закачалась возле окна длинная веревка. Цукка вздрогнула, но тут же сообразила, что это, наверное, тот техник из ГАПС, ставит антенну. Ну да, он же наверняка не вооружен, так что его Фи не тронула. Ага, коммуникатор...

Она подошла к устройству связи и ткнула в клавишу включения. Вспыхнул дисплей, в нем помелькали протокольные фразы и, наконец, возникло улыбающееся лицо компьютерной секретарши.

- Оператор Канна номер два, - пропела она. - Доброго дня, госпожа Цукка. Чем я могу помочь?

- Мне нужно соединиться с вайс-полковником Краппой, отряд "Коршун".

- Прошу прощения, госпожа Цукка, но данный абонент мне не известен. Возможно, ты знаешь его код связи?

- Она не сможет тебя соединить, госпожа Цукка, - вмешался полковник. В его голосе звучали успокаивающе-напряженные нотки, словно он разговаривал с капризным ребенком. Скажем, с ребенком, держащим в руках гранату с сорванной чекой. - Я могу помочь. Позволь мне...

Он приблизился к коммуникатору - в его движениях явно читалась опасливая скованность - и сбросил вызов, не отключая коммуникатор. Потом быстро ввел код.

- Приемная генерала Маххатары, - откликнулся голос с черного дисплея. - Кто?

- Полковник Ооцуба. Джойси, генерала на связь. Немедленно.

- Генерал на месте отсутствует.

- Ну так переключи на пелефон или куда еще!

- Хм... - проворчал невидимый голос. - Господин Ооцуба, он в бане. Дело до вечера никак не терпит?

- Нет. Надо прямо сейчас.

- М-м... Хорошо. Минуту...

Заиграла музыка. Цукка оглянулась. Девушка-девиант что-то тихо бормотала под нос, придерживая пальцем наушник не то пелефона, не то рации. Она выглядела совсем больной, и внезапно Цукку остро кольнуло в сердце - да что же она делает? Девочка-то то в чем виновата? Она подошла к капитану и положила ей руку на плечо.

- Прости, - сказала она. - Я не должна была срываться на тебя.

- Все нормально, госпожа Цукка, - через силу проговорила та. - Просто мне... стало нехорошо.

- Тебя ударило импульсным блокиратором, - виновато сказала Цукка. - Я совсем забыла, что ты девиант. Я не намеревалась причинять тебе вред, хотела только нейтрализовать.

- Забыла? - на лицо девицы появилось удивленное выражение. - Госпожа Цукка, откуда ты знаешь? Я тебе не говорила.

- Маххатара слушает! - резко сказал голос из коммуникатора, и Цукка с облегчением повернулась к нему. Вот на таких мелочах и сыплются шпионы... Дисплей по-прежнему оставался черным, вероятно, генерал говорил с ручного пелефона и не включил камеру. - Ооцуба, чего тебе? Я занят.

- Господин Маххатара, с тобой по важному вопросу хочет переговорить госпожа Цукка Касарий, - ответил полковник. - Похоже, у нас возникло... серьезное недопонимание. Госпожа Цукка, господин Маххатара в УОД отвечает за охрану государственных объектов и служащих. Он заместитель директора департамента охраны.

- Замечательно, - Цукка опять перешла на ледяной тон. - Блистательный господин Маххатара, я требую немедленно убрать с территории нашего отеля и с ее периметра любую охрану. Мне не нужно, чтобы ваше Управление обеспечивало защиту, дома я и сама могу о себе позаботиться.

- Госпожа Цукка, - голос генерала стал мягким и вкрадчивым. - Я не занимаюсь деталями конкретных операций. Мы получили приказ Президента обеспечить твою безопасность, и я передал его подчиненным. Что-то не так?

- Все не так. Я предупредила господина Президента, что согласна на охрану помещений университета и слежку на улицах, потому что вы все равно станете таскаться за мной, а у меня нет сил от вас отбрыкиваться по каждому поводу. Но я недвусмысленно объяснила ему, что в районе нашего дома вашим людям делать нечего. Если вас интересует, почему, раздобудьте и прочитайте отчет капитана Саматты Касария о попытке штурма отеля отрядом спецназа, датированный пятым периодом сорок третьего года. Здесь наша частная территория, и никаких посторонних охранников здесь не будет. Предупреждаю, что у меня имеется полная возможность выставить их отсюда силой. Я не хочу прибегать к крайним мерам и ссориться с СОБ из-за таких мелочей, но наша частная жизнь останется нашей частной жизнью независимо от вашего желания. Ты меня понимаешь?

Невидимый генерал посопел.

- Госпожа Цукка, мы всего лишь заботимся о твоей безопасности, - наконец откликнулся он.

- Понимаю. Но у себя дома я великолепно могу позаботиться о ней и сама. За его пределами - валяйте, охраняйте, только под ногами не путайтесь. И не вздумайте рассовывать охранников по лабораториям в университете, там хрупкое и дорогостоящее оборудование, а места мало. Сейчас я настоятельно требую немедленно отдать вашей подчиненной приказ покинуть территорию.

- Где она? - спросил генерал после паузы. - Рядом?

- Так точно, господин генерал, - откликнулась девица, поднимаясь со стула и вытягиваясь в струнку, хотя и не могла видеть начальство. Она выглядела уже немного лучше. - Капитан Холоя Шарана, особый отряд "Коршун", старшая наряда.

- Капитан, - буркнул генерал, - забирай своих людей и катись оттуда нахрен. Подробно доложишь начальству об инциденте, дальше разберемся.

- Ответ отрицательный, господин генерал, - хотя голос девицы оставался нейтральным, Цукка сумела расслышать в нем далекие нотки отчаяния.

- Что? - изумился невидимый Маххатара.

- Ответ отрицательный, господин генерал. Я не могу однозначно идентифицировать твою личность и определить твое право отдавать приказы. В поле я подчиняюсь только командам по спецсвязи, сопровождающиеся соответствующими условными кодами.

- Капитан! - проскрежетал генерал. - Ты противоречишь старшему по званию? Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?

- Погоди, господин Маххатара, - быстро вмешалась Цукка. Что за кашу она заварила? Зачем она устроила скандал? Неужели не могла решить все спокойно? - Капитан Холоя права - мы тебя не видим. А я не настолько расстроена ее присутствием, чтобы начинать отрывать головы прямо сейчас. Ты ведь можешь попросить ее командира отдать правильный приказ правильным способом?

- Могу, - после паузы раздраженно согласился генерал. - А с тобой, капитан, мы еще обсудим вопросы субординации. Лично.

И из коммуникатора полилась мелодия отбоя. Полковник Ооцуба нажал клавишу отключения.

- Госпожа Цукка, вероятно, я больше не нужен, - сказал он в наступившей тишине, нарушаемой только звуками работы на крыше. - Я позволю себе откланяться. Приятного дня.

Он кивнул и быстро вышел из столовой. Хлопнула входная дверь, и вскоре с улицы донесся звук отъезжающей машины.

- Госпожа Холоя, остальные в порядке? - осведомилась Цукка. Она испытывала чудовищную неловкость и не знала, как посмотреть девушке в глаза. Мало того, что на пустом месте получился скандал - она, вполне возможно, еще и сломала карьеру ни в чем не повинному человеку. Сломала только за то, что та честно делала свое дело.

- В порядке, - потерянно сказала Холоя. - Марака тоже тряхнуло, но не сильно. Я приказала им пока вернуться к машинам. Э... госпожа Цукка, как... как ты это сделала? Я хочу сказать, меня в воздух подняла? Ты ведь сама норм... не девиант, я читала твое досье.

- Прежде всего сядь, - Цукка нажала ладонями на плечи девушки и почти силой вынудила ее опуститься на стул. - Я сейчас заварю чай с травами. У меня бывшие воспитанницы - обе девианты, они часто дуэли устраивали, кто кому первая по эффектору попадет. Там ощущения должны быть похожими, так что травы помогут тебе прийти в себя.

Она прошла на кухню, набрала воды в чайник, и пока он закипал, принялась копаться в кухонном шкафчике, разыскивая нужные порошки.

- Вот, попей, - наконец она поставила чашку с ароматно пахнущим напитком и блюдце с печеньем перед девушкой. - Полегчает.

Та неуверенно отхлебнула, обожглась, зашипела сквозь зубы, глотнула еще.

- Вкусно, - наконец сказала она. - Спасибо за угощение, госпожа Цукка.

- Не за что, - Цукка опустилась на стул напротив. - Госпожа Холоя, ты не читала мое досье. Настоящее досье, я имею в виду. То, что ты видела, просто липа. Наши личности и наш отель, как и его охранная система, проходят по категории государственной тайны, к которой во всей Катонии потенциально имеют допуск не более пары сотен человек. Фактически - человек тридцать или около того. Вы вообще не должны были здесь появляться...

Она отхлебнула из своей чашки.

- Вероятно, где-то в системе произошла случайная нестыковка, - закончила она. - Ты просто оказалась крайней из-за чужой ошибки. Еще раз покорнейше прошу принять мои извинения за случившееся.

- Я принимаю твои извинения, хотя и не вижу для них причины, - формально откликнулась девица. Похоже, она уже отошла от шока, и ее взгляд снова стал острым и суровым. Былая надменность на физиономию, впрочем, не вернулась, и крутым супершпионом она больше не выглядела. - Значит, государственная тайна? Пожалуй, тогда уже мне стоит принести извинения. Да и меня, наверное, вышибут со службы за пререкания с генералом.

- Ну, жизнь на том не кончится, - Цукка философски пожала плечами. - Вот и моего мужа в свое время выбарабанили из армии за то, что тот слишком точно устные приказы исполнял без письменного подтверждения. Он тоже сначала думал, что осталось только пойти и застрелиться. А сейчас радуется, что так все повернулось.

- Твой муж, - задумчиво проговорила девушка, допивая чай. - Саматта Касарий. Погоди! Ты упомянула отчет капитана Саматты Касария о штурме вашего отеля. Он что, его пытался захватить? Твой муж?

- Тогда он еще не был моим мужем, - улыбнулась Цукка. - Мы познакомились на следующий день, когда Дзи привел его сюда, уволенного и словно бревном ушибленного. Ну, там долгая история. Он со своим отрядом спецназа напоролся на ту самую охранную систему, которая сегодня прижала тебя, какое-то время бился головой о стену в надежде ее прошибить, а потом Дзи его заболтал. До сих пор с удовольствием его физиономию вспоминаю в тот момент.

- Ну, если целый отряд спецназа дом штурмом взять не смог, мы и в самом деле тут лишние, - капитан Холоя скривилась. - Прости, госпожа Цукка, теперь мне становится понятным твое раздражение. Ты...

Она замолчала и прижала наушник пальцем.

- На связи, - негромко сказала она. - Да, на объекте. Да, говорила... нет, не сочла возможным подчиниться неуставному приказу... Да, поняла. Есть немедленно возвращаться на базу. Отбой.

Она трижды стукнула по наушнику пальцем.

- Всем Суркам, здесь Первая. Новые приказы. Номерам с пятого по восьмой оставить посты и самостоятельно вернуться на базу. Второй, ждать меня в машине, сейчас выйду. Отбой.

Она поднялась.

- Мы уезжаем, госпожа Цукка, - сказала она. - Приношу свои извинения за случившееся и прошу не держать зла.

- Нет, разумеется, не держу, - Цукка тоже поднялась. - Ты всего лишь исполняла приказ. Да, и если тебя действительно выгонят из СОБ, приходи жить сюда. Свободного места здесь много... да что там, весь отель пустой, никого, кроме меня, не осталось. Комната для тебя найдется, а с работой в Масарии особых проблем нет.

- Спасибо, госпожа Цукка, я запомню, - кивнула капитан. - Прощай.

Она кивнула и вышла из столовой. Хлопнула входная дверь. Тут же по коридору прозвучали торопливые шаги, и в комнату вошел давешний техник, нагруженный чемоданчиком с инструментами, какими-то пакетами, свертками и электродрелью с огромным, в полсажени длиной, сверлом.

- Ну, вот и все, - жизнерадостно заявил он. - Тарелка стоит, осталось кабели в комнату с улицы пробросить. Где дырку бурить, госпожа? Есть пожелания?

- Дырку? - озадаченно посмотрела на него Цукка. - Ах, да. Да неважно, лишь бы проводку не задеть.

- С проводкой проблемы не возникнет, - пробурчал техник. Он с грохотом свалил свое снаряжение на пол, вытащил из чемоданчика детектор и принялся водить им по стене возле оконной рамы. - Ну, где-то здесь, похоже...

Пять минут спустя дырка на улицу оказалась просверленной (с чудовищным ревом), изолирующая муфта - установлена (почти бесшумно), а кабели антенны и питания - пропихнуты через нее внутрь, оконцованы и вставлены в гнезда на коммуникаторе (с шипением сквозь зубы неразборчивых междометий). Техник потыкал клавиши на устройстве, поизучал графики в дисплее и довольно прицокнул языком.

- Шесть спутников как на ладони, - довольно сказал он. - Связь железная. Вот и все дела. Кстати, госпожа Цукка, а что такое "кавитонный реактор"?

- А? - та удивленно посмотрела на него.

- Ну, ты спросила, не нужен ли для коммуникатора кавитонный реактор. Что-то я о таких не слышал.

- О, ничего особенного, - беспечно ответила Цукка. - Из какого-то то ли романа, то ли фильма. Фантастического, чекашного. Источник энергии, основанный на явлении "кипения вакуума". Есть теория, что в вакууме все время рождаются и тут же аннигилируют пары противоположно заряженных частиц. И другая - что пространство на шкале в районе в минус тридцать третьей миллиметра распадается на изолированные пузырьки. В сочетании эти два явления можно использовать для разделения родившихся частиц до их аннигиляции. Выходная мощность пропорциональна кубу диаметра рабочего пространства. Но с увеличением объема КПД постепенно падает и возрастает риск катастрофического резонанса. И это промышленная технология, для бытовых устройств обычно используются аккумуляторы Бойского, использующие для сбора энергии не рабочий объем целиком, а фрактальные пространственные структуры дробной мерности, так называемую "паутину". КПД гораздо выше, и для работы не требуется сверхчистого вакуума, хотя максимальная мощность невысока.

- Виден физик-астроном! - ухмыльнулся техник. - Ты, госпожа, сама-то сценарии для фильмов не пишешь?

- Вот еще! - гордо фыркнула Цукка. - И на статьи-то времени не остается.

- А жаль. Задолбало смотреть красочную лажу, которую сегодня за НФ выдают. Ну, всего хорошего, госпожа Цукка, если что случится с нашей железкой - звони, отремонтируем и настроим.

Он ухватил в охапку свое снаряжение и вышел. Цукка последовала за ним и помогла выбраться через входную дверь, а потом открыла дверь фургона. Водитель, заснувший за рулем, недовольно заворочался, протирая глаза. Фургон уехал, и возле отеля снова воцарилась почти по-летнему жаркая тишина. Цукка устало потерла лоб тыльной стороной ладони и поплелась в дом.

"Саматта, контакт. Цукка в канала. Мати, ты не занят?"

"Саматта в канале. Привет, Цу. Что у тебя там творится - опять нас кто-то штурмует? Почему Фи желтый статус выдавала?"

"Ох, Мати... Ты можешь появиться? Ты мне очень нужен. Или давай я к тебе".

"Лучше я к тебе. Здесь я в лагере в своей палатке типа дрыхну, не поймет народ твоего появления из ниоткуда. Сейчас, проекцию переведу в автономный режим..."

Несколько секунд спустя Саматта в полевой камуфляжной форме сконденсировался в воздухе посреди столовой и мягко опустился на пол. Цукка прижалась к его широкой груди и шмыгнула носом.

- Ну-ну, девочка моя, - успокаивающе сказал он. - Что случилось? Кто тебя обидел?

- Я дура, - сердито сказала Цукка. - Прибить меня мало. СОБ своих людей для охраны прислала, а я... я сорвалась. Устала я, Мати, а тут они толпой - и остаться собираются. Ну, я и спустила на них Фи.

- Все верно, - согласился Саматта, поглаживая ее по волосам. - А как еще с собами? Они по-хорошему не понимают.

- Мати, они девианты. Все четверо. Старшая - наивная девочка лет двадцати. Капитан. Страшно гордая своим званием и положением, твердо намеренная выполнить полученные приказы и даже геройски погибнуть по ходу дела, если понадобится. А Фи ее по эффектору зацепила, да так, что она чуть не загнулась прямо здесь.

- Ну, случается, - Саматта пожал плечами. - Жива же, не померла. Или ты от трупов уже успела избавиться?

- Мати, я наслаждалась тем, что делаю, понимаешь? - глухо сказала Цукка, упираясь носом в его камуфляжную куртку. - Наслаждалась своей властью. Сознанием, что могу вот так взять и сломать их всех через колено. И генерала СОБ, и эту девочку - всех, кто посмеет мне перечить. Мати, что со мной? Я же не такая, я же терпеть не могу с людьми ссориться! Неужели я так изменилась из-за того, что стала Демиургом? Мне страшно, Мати...

- У, как все запущенно... - пробормотал Саматта, крепко прижимая ее к себе. - Цу, власть над людьми - страшная штука, особенно власть абсолютная, над жизнью и смертью. По себе знаю. Когда осознаешь, что можешь человека под пули сунуть, а можешь и тылы оставить прикрывать, особое ощущение возникает. Тяжкое ощущение. Захватывающее. Многие ему поддаются, Цу, в скотов превращаются, и чем дольше ты властью обладаешь, тем оно слаще и привычнее. Ты не переживай, твоя новая сущность здесь ни при чем. Простое, понятное, чисто человеческое чувство безнаказанности и вседозволенности. Но ты ведь у меня не только красавица, Цу, но и умница, ты все сама поняла и осознала. Ты ведь больше так не поступишь, верно?

- Нет, Мати, не поступлю, - Цукка снова шмыгнула. - Один раз усталости поддалась... Да нет, вру. Какая усталость, я же не устаю больше. Сплошная имитация. Больше так никогда не сделаю.

- Вот и ладушки, - весело сказал Саматта. - Ничего, расслабься. Глазки горящие, надеюсь, ты им не показывала?

- Нет. Я не Яна, выкрутиться бы не сумела. Как там, кстати, та тарсачка? Яни, кажется, до сих пор в прострации, что так прокололась, упорно не желает ничего рассказывать.

- Да не так уж и прокололась. Подумаешь, глазами посверкала. По-моему, она слишком сильно переживает. Все в конечном итоге к лучшему. И у нее, и у тебя. Цу, раз уж мы здесь вдвоем и никто у нас под ногами не мешается, не хочешь мне спинку потереть в душе? А то я весь пропотел, как собака, и шкура чешется.

- У тебя тоже имитация чешется, а не шкура, - Цукка отлипла от его груди и грозно взглянула ему в глаза. - Ну-ка, блистательный господин Саматта, признавайся, какие грязные мысли у тебя на уме на самом деле!

Саматта подхватил ее на руки и поцеловал.

- А вот о грязных мыслях я тебе расскажу в ванной, - зловеще прошептал он ей на ухо. - Готовься, тебе придется их отмывать.

14.06.858, вододень. Катония, город Крестоцин

- Я думаю, все в порядке, Гэки.

Карина сморгнула, возвращаясь к нормальному зрению, и повернулась к Гэкаю.

- Все в порядке, - повторила она задумчиво. - Конечно, жаль, что его не перевели к нам раньше, но я, в общем-то, ничего принципиально не изменила бы. Резекция поджелудочной железы и селезенки выполнена качественно, я бы лучше не справилась. Метастазов в окрестностях, разумеется, много, в том числе в желчном протоке, но я все выжгла за один прием - общая масса невелика, организм справился. Разумеется, несколько дней господину Нондакуре придется полежать с гемодиализатором, плюс обычный контроль.

- Ну вот, господин Нондакура, значит, жить будешь! - весело проговорил молодой хирург, обращаясь к пациенту. - Через пару недель, если все пойдет хорошо, выпишем тебя домой, к жене, а через период можешь снова начинать работать.

- Вам бы только денег побольше вытянуть, - зло буркнул пациент. - Я же сказал - нет у меня медицинской страховки. И денег нет. Говорил я им - не надо резать, так нет! Хлебом не корми, дай с ножом в кишки залезть рабочему человеку. Да я на вас вообще на всех в суд подам, чтобы неповадно...

Карина едва удержалась от раздраженной гримаски. Мужчина ей активно не нравился, даже если оставить в стороне отвратительный характер. Лет пятидесяти с небольшим, с дряблой кожей складками (следствием ожирения и последующего исхудания во время болезни), с оплывшим лицом и редкими нечесаными волосами. Похоже, хронический алкоголик: в печени - хорошо развитый жировой гепатоз на грани цирроза, в слизистой желудка атрофические изменения, на носу - густая сетка розовых прожилок. Заядлый курильщик - с насквозь прокопченными легкими и характерным запахом изо рта, и вообще ужасно вонючий. Его наверняка должны были мыть и при поступлении, и регулярно после операции, но исходящий от него запах псины оказался неистребим.

- Господин Нондакура, - перебила она. - Прошу извинить, но у меня нет времени на досужие разговоры. Без экстренного вмешательства ты бы умер от карциномы через несколько периодов, и умер очень неприятной смертью. Рак поджелудочной железы крайне опасен. Еще лет двадцать назад по смертности он был на четвертом месте среди всех онкологических заболеваний. Скажи спасибо терапевту, что он сразу же направил тебя в больницу, а оперировавшему тебя хирургу - что он все-таки настоял на операции. Я вообще не понимаю, каким образом ты умудрился вырастить у себя опухоль до такого состояния...

- Постоянной работы нет, медстраховки нет, регулярный мониторинг не проходил уже лет десять, - пояснил Гэкай. - Пришел к врачу спустя три периода после того, как боли начались.

- А, вот как... Господи Нондакура, я подтверждаю правильность решения твоего врача и объем проведенного вмешательства. Тебе вообще невероятно повезло, что опухоль возникла в хвосте железы, а не в головке, и на такой запущенной стадии мало распространилась на желудок и дальше. Обычно на этой стадии приходится удалять большую часть желудка, желчного протока и двенадцатиперстной кишки - если, конечно, состояние позволяет. Большинство людей в таком состоянии неоперабельны, им даже я, наверное, помочь бы не смогла. Ты просто с яблоком судьбы родился - но такое везение дважды не повторяется. Пожалуйста, больше не экономь на здоровье. Не забудь обязательно купить назначенные тебе препараты и регулярно их принимать. Это лекарства нового поколения, которые избирательно подавляют рост именно раковых клеток. Пусть они пока довольно дороги, тебе они совершенно необходимы.

- Я вам что, миллионер? - от упоминания дорогих лекарств настроение вздорного дядьки явно не улучшилось. - Где я вам денег на лекарства напасусь? Все вы заодно, нигде правды не найдешь!

- Найди постоянную работу, и деньги появятся. Кроме того, тебе теперь категорически запрещено пить и курить, "алкоголь", "табак" и "яд" для тебя полные синонимы. Думаю, сэкономленных на спиртном средств вполне хватит на ган-ингибиторы. Пойми, пожалуйста, что врачи - не чудотворцы, даже я. Я выжгла все метастазы, которые видит мой... м-м-м, эффектор. Но он видит далеко не все. За последних пять лет у четверых моих пациентов случились рецидивы, казалось бы, надежно убитого рака, и мне пришлось выжигать метастазы заново. Скоро я уезжаю в Сураграш, возможно, навсегда, и помочь тебе больше не смогу. Так что не вздумай пренебрегать лекарствами. Гэки, у тебя все? Меня господин Кулау просил зайти.

- С господином Нондакурой - все, - кивнул хирург. - Кара, у меня еще один личный разговор есть. Поговоришь с "дедом" - найди меня. Я, скорее всего, в ординаторской.

- Хорошо, - Карина улыбнулась коллеге, поклонилась демонстративно отвернувшемуся пациенту и вышла из палаты. Устроившийся на подоконнике Парс широко зевнул и проводил ее взглядом двух пар щелевидных зрачков, но за ней не увязался. Ее тихо кольнуло в сердце. Все правильно, больше она ему не хозяйка. Прости, малыш, но в Сураграш тебя я взять не могу...

У завотделением ее ждал сюрприз. Доктор Кулау, с измученным видом общавшийся с посетителем, при виде ее буквально просиял.

- Кара! - он встал из за стола, почти подбежал к замершей в дверях Карине и едва ли не силой втащил ее в кабинет - Ну наконец-то! Входи, входи. Позволь представить тебе господина Вая Краамса, журналиста канала "Весь мир"...

- Мы знакомы, - сквозь зубы процедила Карина, усаживаясь на стул напротив посетителя. Завотделения скромно уселся не на свое рабочее место, а на диванчик у дальней стены, и сделал вид, что вообще отсутствует в кабинете. - К несчастью. Господин Вай, каким образом ты проник сюда? Я думала, что СОБ надежно охраняет больницу от незваных гостей вроде тебя.

- Так скажем: все равны перед законом, но некоторые равнее, - во все тридцать два зуба улыбнулся журналист. - Особенно когда их проводит работающий здесь хирург. Госпожа Томара все-таки вняла голосу рассудка и справедливо сочла, что знакомое зло лучше незнакомого.

- Я думала, ты в Сэтате, - Карина оценивающе посмотрела на него, прикидывая, как звезда национального телевидения будет выглядеть, приложившись физиономией о пол. Или о стену. Или хотя бы о письменный стол господина Кулау... хотя нет, полировку стола жалко, еще поцарапает ядовитыми клыками. - В Оканаке я специально выясняла, не захочешь ли ты снова взяться за старое, и меня обрадовали, что ты в длительной зарубежной командировке. Оказывается, обманули.

- А... - журналист небрежно помахал рукой. - Из Сэтаты мне пришлось убираться в срочном порядке. Видишь ли, Кара...

- Госпожа Карина! - отрубила та.

- Видишь ли, Кара, - невозмутимо продолжил Вай, - я раскопал забавную историю с контрабандой оружия из Катонии в Сэтату еще до нынешней гражданской войны. И выяснилось, что в ней замешаны некоторые очень высокопоставленные личности из Министерства обороны. А в Сэтате мне удалось собрать дополнительные материалы. Когда мои репортажи опубликовали, меня неформально предупредили, что если я не исчезну из Сэтаты самостоятельно, то меня увезут оттуда публично и с военными почестями - в гробу, покрытом государственным флагом Катонии или Горагии, на мой выбор. Я решил, что лучше совершить тактическое отступление и продолжить битву в дальнейшем, чем геройски пасть в неравном бою и замолкнуть навеки. А потом оказалось, что ты вернулась в Катонию, и вот я здесь.

- Ценю проявленное тобой мужество, господин Вай, - холодно сказала Карина. - Я так понимаю, ты появился, потому что чего-то хочешь от меня. Сразу предупреждаю: интервью я больше не даю. Я уже по нескольку раз рассказала прессе все, что могла и хотела, и больше языком трепать не намерена. Так что ты опоздал.

- Ну, слишком много счастья в жизни не бывает, - журналист философски пожал плечами. - Однако я хочу поговорить с тобой несколько об ином. Видишь ли, телеканал "Весь мир" в лице своего главного директора Вассы Курабэкко полагает, что с некоторых пор мир слегка расширился. В частности, местность под названием "Сураграш" теперь заслуживает внимания нашего зрителя. А у нас, как ни досадно, до сих пор в тех краях нет ни одного собственно корреспондента. Даже корреспондента-совместителя и то нет, как и у других каналов...

- Дай я догадаюсь сама, господин Вай, - перебила его Карина. - Уж не намерен ли ты стать собственным корреспондентом ВМ в Сураграше?

- А почему нет? - Вай снова пожал плечами. - В Горагии меня сейчас, мягко говоря, не ждут, в Катонии скука смертная, а Сураграш - страна экзотическая, события происходят интригующие, да еще и мои старые знакомые там у руля оказались. Внимание зрителя и читателя обеспечено. Ты ведь, кажется, на днях туда возвращаешься? Вот и прихвати меня с собой.

- И в самом ближайшем будущем широкая публика узнает об инопланетянах и таинственных монстрах в сураграшских джунглях... - саркастически пробормотал со своего диванчика Кулау.

- Я больше не занимаюсь паранормальщиной, - отмахнулся журналист. - После "Камигами" как-то...

От изумления Карина поперхнулась слюной и закашлялась. Вай замолчал и с интересом посмотрел на нее.

- Ты знаешь о "Камигами"? - наконец проговорила она. - Откуда?

- Госпожа Эхира прислала мне читалку... незадолго перед смертью, - пояснил журналист. - Кстати, Кара, прими мои соболезнования по поводу ее кончины. Мне действительно очень жаль. Тогда, на шоу, я заметил, что она плохо выглядит, но мне и в голову не приходило, что все настолько скверно. Мы не раз сотрудничали, и она была хорошей женщиной. Так вот, когда я покопался в "Камигами" - кстати, похоже, мне досталась сильно урезанная версия, я бы не отказался почитать полную - я как-то расхотел выглядеть идиотом, рассуждающим о летающих тарелочках...

- Этот вопрос можно обсудить и потом, - быстро сказала Карина, глазами показав в сторону Кулау. Завотделением она любила, но ни в какие секреты, связанные с Демиургами, не посвящала и посвящать не намеревалась. По крайней мере, сейчас, еще не привыкнув толком к своему новому положению. Слишком много придется врать насчет себя, а врать она за свои двадцать восемь лет жизни так толком и не научилась. - Значит, господин Вай, ты очень хочешь попасть в Сураграш?

- Ну, как тебе сказать... - протянул журналист, безразлично разглядывая ногти. - "Золотую ласточку" благодаря тебе в нынешнем году я точно заработал, так что больше пока можно и не стараться. Но, - он вскинул взгляд, - Кара, мне и в самом деле очень интересно, что происходит на Западе. Обещаю, я буду настолько объективным, насколько возможно.

- Там все еще стреляют, - напомнила Карина. - И похищают ради выкупа.

- А! - журналист махнул рукой. - В Граше меня уже воровали шесть лет назад. Я туда туристом ездил, в отпуск, а чтобы затраты компенсировать, подрядился серию видеорепортажей для какой-то турфирмы сделать. Вот меня и украли... где? То ли в Тусе, то ли где-то в его окрестностях, уже и не помню. Как украли, так и выпустили, за выкуп, мизерный до обидности - по курсу вышло что-то около пятнадцать тысяч маеров. Душевные оказались люди, кормили хорошо, разговоры за жизнь разговаривали. Если бы голову не обещали отрезать, совсем замечательное приключение бы вышло. Так что пусть снова воруют, сравню подходы к ремеслу в Граше и Сураграше.

Карина озадаченно посмотрела на него, задействовав нейросканер. Кажется, журналист не шутил. Ему и в самом деле было наплевать на похищения и прочие опасности, и тянуло от него лишь азартным ожиданием. Неужели его так тянет в далекие незнакомые джунгли? С другой стороны, Вай хотя и въедливая зараза, но нужно отдать ему должное - если верить Майе, в смысле, ее воплощению тете Эхире, он по-своему честен и профессионален. Кидается на жареные факты, словно голодный коршун на зайца, способен переврать до неузнаваемости даже таблицу умножения, ради рейтинга своих передач готов убить кого угодно, не гнушается мерзкими передачами с похорон и судебных заседаний - но никогда не нарушает данное слово. И никогда не публикует данные, сообщенные в режиме "не для печати". Строит на них свое расследование, да, но не публикует.

А им до смерти нужна хоть какая-то положительная реклама из более-менее нейтрального источника. И если ценой окажутся дурацкие репортажи о ней и ее семье... ну что же, придется перетерпеть. Все равно от них никуда уже не деться.

- Ну, а от меня-то что нужно? - уныло спросила она. - С собой я тебя взять не могу, я сама через Граш на перекладных добираться намерена. А у тебя наверняка с собой оператор, ассистент, спутниковый коммуникатор, вообще аппаратуры вагон.

- От тебя, Кара, мне нужно одно: заверение, что меня из вашего Сураграша в шею не погонят. Обидно окажется, если я туда припрусь с, как ты выражаешься, вагоном аппаратуры, а мне опять пообещают гроб под государственным флагом. И еще бы пару подсказок - куда мне сунуться сначала, чтобы базу операций обустроить, и как лучше добираться.

- Господин Вай, ты скотина, - грустно сказала Карина. - Сволочь. Урод моральный. Ты так подставил меня той передачей - и теперь хочешь, чтобы я снова тебе помогала?

- А то как же! - журналист снова просиял улыбкой. - Ну сама посуди - если бы не передача, тебя бы не украли. А если бы тебя не украли, ты бы не стала Кисаки Сураграша и всю жизнь проторчала бы безвылазно в Крестоцине. Или Масарии. Ну, разве что с редкими выездами в Оканаку на симпозиумы. А несчастный народ Сураграша так и продолжил бы страдать под тяжким игом бандитов и наркоторговцев. По здравому размышлению ты меня благодарить должна!

- Наглец! - Карина фыркнула. - Господин Вай, могу только одно пообещать: что расскажу Панириши о тебе все, что думаю. Если он решит, что тебя нужно соленой плетью гнать из Сураграша, так тому и быть.

- Согласен, - быстро согласился журналист. - А что он вообще за человек, ваш Панариши? Ты говорила - шаман. С бубном, в татуировках, с костью в носу? Или он просто прикидывался?

- Ага, с костью. С берцовой. Человеческой. Он обожает лопать на завтрак мерзких журналистов, наслаждаясь их криками. Вот доберешься к нам - на собственной шкуре убедишься.

Карина поднялась.

- Когда решишь ехать - в Грашграде есть человек, выполняющий роль нашего временного представителя. Зовут Майла Бхаран. Она наполовину тарсачка, наполовину гулана, прекрасно знает страну. Она подскажет, как лучше добираться и где и кого можно найти. Вот контакт... - Она достала свой пелефон и потыкала в экран, пересылая код на с готовностью подставленный пелефон Вая. - Я завтра уезжаю из Катонии, так что ничем тебе помочь не смогу. Господин Кулау, - она обернулась к заведующему отделением, - ты меня позвал только затем, чтобы от незваного гостя избавиться?

- Ну, вообще-то еще кое-какие мелочи оставались, - Кулау поднялся. - О завершении формальностей с твоим отпуском без содержания, финансовые вопросы, еще кое-что. Ничего важного. Вечером поговорим.

- Хорошо. Тогда я пойду. Позвать по дороге охранника из СОБ, чтобы он постороннего из отделения выставил?

- Не надо, я уже ухожу, - нехотя сообщил журналист. - Все, что хотел, я выяснил. Господин Кулау, я пришлю текст интервью для согласования.

- Какого интервью? - охнул заведующий.

- Ну как же - я спрашивал, ты отвечал, - журналист развел руками, удивляясь непонятливости собеседника. - О работе больницы, например. О том, какую роль наша Кара сыграла в ее жизни...

- Господин Вай! - проскрежетала Карина.

- Ладно-ладно, - Вай замахал руками. - Молчу. Я пошутил.

Карина резко выдохнула воздух через ноздри, невежливо, без поклона, развернулась и вышла, хлопнув дверью. Посреди приемной она остановилась и, игнорируя вопросительный взгляд чоки-секретарши, задумалась. Что-то она должна сделать, что почти забыла из-за сволочи Вая. Ах, да. Гэки.

Гэкай в компании с вторым врачом, Котовадзой Бункой, сидели в пустой ординаторской у окна и негромко беседовали. При виде ее они обернулись.

- А, Кара! - махнул рукой Котовадза. - Привет. Как жизнь?

- Шляются тут всякие посторонние! - сердито буркнула Карина. - Привет, Кота. Представляете, Вай Краамс лично притащился. Как-то уболтал Томару его провести через охрану, а та меня даже не предупредила! Поубивала бы всех на месте! Гэки, ты о чем-то спросить хотел?

- Ага, - кивнул хирург. - И Кота тоже. Мы с тобой серьезно поговорить хотели.

- Серьезно? - Карина насторожилась, опускаясь на стул. - О чем?

- Кара, - проникновенно сказал Гэкай, положив ей руку на плечо, - возьми нас с собой, а?

- Что?! - Карина ошалело воззрилась на него. - Куда?!

- В Сураграш, - терпеливо пояснил Гэкай. - Врачами работать. Ты же рассказывала, как там дела с медициной обстоят - вернее, не обстоят за ее неимением. Ты ведь не собираешься в одиночку там всех вылечить?

- Но почему вы хотите со мной? - Карина почувствовала, как у нее от неожиданности начал заплетаться язык. Сначала Вай, теперь эти двое - и кто еще?

- Потому что мы - врачи. Наше дело - лечить. Или ты думаешь, что одна во всем мире подвижница?

Карина взялась за голову.

- Гэки, ты просто не представляешь, о чем говоришь. Ты хоть понимаешь, что там нет не только медицины - вообще ничего? Деревянные дома без кондиционеров, зачастую крытые просто пальмовыми листьями, глиняные горшки вместо унитазов, жара, влажность, насекомые, куча инфекций, наполовину нашей медицине не известных, и полное отсутствие любых условий для работы! Я-то ладно, у меня вот здесь, - она похлопала себя ладонью по загривку, - сидит комбинация томографа с рентгеновской установкой и лазерным скальпелем, операционная в миниатюре. А вы как работать намереваетесь? Медицинской аппаратуры нет, больниц нет, лекарств нет - не то что антибиотиков, а и простейших обезболивающих, историю болезни вести не в чем. Диагност - и тот через два дня сдохнет, потому что нет электричества, а все зарядные устройства работают на батареи для раций. Я уже не говорю, что вам даже жалование платить не из чего, нет у нас пока что ни госбюджета, ни даже своей финансовой системы. Валюта и та пока грашская.

- Послушай, Карина, - вклинился Котовадза, когда она на мгновение остановились перевести дыхание, - мы все понимаем. Но ведь медицину изобрели вовсе не вместе с компьютерами и томографами. Сто лет назад скальпели делали стальными, историю болезни вели на бумаге, диагнозы ставили с помощью пальпации, фонендоскопа и примитивных микроскопов, а сельские врачи зачастую обходились натуральной платой. Я надеюсь, в Сураграше хватит еды, чтобы прокормить двух лишних людей?

- Да нет же! Все не так! Кота, ваши знания там окажутся совершенно бесполезными. Нас учили работать по материалам, полученным с помощью высоких технологий. По томограммам и эхограммам, рентгеновским снимкам, по данным диагностов... Нет там ничего подобного. Я за всю жизнь стеклянный многоразовый шприц и ртутный градусник видела один раз, в музее при медфаке. А теперь мы подыскиваем в ЧК фабрику, которая еще в состоянии производить такие тысячными партиями, да еще и делать спиртовые стерилизаторы хотя бы десятками в период. Там вы не сможете пользоваться ни электронными архивами, ни экспертными системами, ничем. Только руками и головой. Ребята, да там терапевты нужны куда больше хирургов, чтобы хотя бы первичный прием организовать!

- Я думаю, справимся, - решительно сказал Гэкай. - У меня от деда осталась неплохая библиотека - куча старых учебников, еще бумажных: военно-полевая хирургия, ортопедия, травматология, патофизиология ЖКТ, паразитология, гинекология, все такое. Выбрасывать рука не поднималась, вот сейчас и пригодятся. Сто лет назад, между прочим, врачи вполне неплохо справлялись. С теми самыми стеклянными шприцами и ртутными градусниками.

- Сто лет назад средняя продолжительность жизни была на двадцать лет меньше, чем сейчас - не в последнюю очередь из-за скверной медицины. Ребята, да что вам вдруг в голову взбрело? Чем вам в Крестоцине не сидится, что на другой конец света захотели?

- Всем нравится, - пожал плечами Гэкай. - Только, понимаешь, здесь таких хирургов, как мы, толпы. Помри завтра, никто и не заметит. Живешь, как машина, по расписанию. Утром на работу, вечером в клуб, к девчонкам или в пивнушку - а жизнь проходит. Там хотя бы почувствуешь, что действительно кому-то требуешься.

- Жениться тебе пора, Гэки, - наставительно заявила Карина. - А то скоро начнется кризис среднего возраста, и в самом деле решишь, что никому не нужен.

- Ты сначала сама мужа найди, а потом уже другим нотации читай, старушка ты наша, - усмехнулся хирург. - На пять лет меня младше, а туда же - жизни учит! Кара, ты от ответа не увиливай. Возьмешь нас?

- Кота, ну хоть ты-то подумай как следует! - безнадежно сказала Карина. - Ты же только два года как университет закончил, тебе еще кредит банку выплачивать.

- А мне родители обучение оплатили, - широко улыбнулся ей юноша. - И с интернатурой я развязался. Так что я никому ничего не должен. Свободен, как весенний разлив. Карина, так берешь?

- Да куда?! У нас пока что даже постоянной базы нет. Там крупных городов не так много, да и "крупный" означает тысяч пять-семь населения. Остальное - тысячи деревень, разбросанных по огромным пространствам. Куда я вас там дену?

Она помолчала.

- Ребята, вы взрослые люди, и я не могу вам запретить ехать хоть куда, хоть в Сураграш, хоть на южные атоллы или на северный полюс. Но пока что я ничем не могу вам помочь. Нам нужно хотя бы немного обустроиться, прежде чем приглашать кого-то. Да, мы планировали приглашать иностранных специалистов, но не сейчас, а когда хоть какую-то базу операций сформируем. Я глубоко признательна вам за желание помочь, но прошу - подождите. Не сейчас. Через несколько периодов, через полгода или год вы нам понадобитесь. Тогда мы вас позовем. Договорились?

Молодые люди переглянулись.

- Обещаешь, что про нас не забудешь? - строго спросил Гэкай. - Честно-честно?

- Честно-честно! - с облегчением улыбнулась Карина.

В обед, забившись в буфете в дальний угол, за псевдоколонну, Карина изобразила, что пережевывает бифштекс со стручковой фасолью (интересно, куда же они все-таки деваются из ее "желудка"? часть при необходимости идет на имитацию естественных выделений, а остальное? надо как-нибудь на досуге изучить теорию), и задействовала коммуникатор.

"Семен, контакт. Карина в канале. Все по-прежнему?"

"Семен в канале. Кара, ты точно уезжаешь завтра?"

"Да. Самолет в Грашград в четыре утра. Слушай, а может, ну его нафиг? Все равно никто не станет проверять, действительно ли я на нем улетела. А я бы сразу в Мумму. А?"

"Не спеши. Во-первых, заметят. СОБ тебя опекает очень плотно, если исчезнешь просто так - переполох поднимется, причем публичный. Во-вторых, планы меняются. Не хотел тебе раньше говорить, чтобы ты не нервничала лишний раз. Ты как, все дела в Крестоцине закончила?"

"Как бы не так! Чем больше делаешь, тем больше остается. Но я уже твердо всем заявила, что сегодня последний день. Заявление у Кулау, договор о найме квартиры расторгнут, вещи переправлены в Масарию, Парс подарен больнице. Рис, хочешь, обрадую? Некий господин Вай Краамс твердо намерен прибыть в Сураграш во главе съемочной бригады и доносить до мира всю правду о героических повстанцах".

"Вай Краамс? Который про тебя весной шоу делал?"

"Ага. И у него еще хватило нахальства ко мне лично явиться и о содействии просить".

"Ну, порода у него такая, журналистская. Пусть едет, если со своими харчами. Посмотрим, может, и пригодится для чего".

"Я ему в Грашграде сказала к госпоже Майле обратиться. Я правильно сделала?"

"Кара, нужно либо спрашивать до того, как делаешь, либо принимать решения самостоятельно, не ожидая моего одобрения постфактум. Ты уже взрослая девочка, так что второй вариант куда лучше. Сказала и сказала, пусть обращается. Для того я Майлу и нанимал, чтобы оргвопросы утрясала. Только уведоми ее заранее, чтобы он ей кирпичом на макушку не падал".

"Хорошо. И еще двое наших ребят, из хирургического, потребовали, чтобы я их с собой взяла. Еле уговорила пока подождать".

"Всего двое? Я думал, за тобой хвост человек в сто потянется. Ты в курсе, что в Катонии уже формируются минимум два благотворительных фонда в помощь Сураграшу? К Цукке вчера в университет директор одного из них приходил о взаимодействии договариваться. И "Международная медицина" изъявляет желание открыть у нас миссию в месте по нашему выбору, с оснащением полевого госпиталя по второму классу".

"Ничего себе..."

"Вполне ожидаемо, с твоей-то популярностью. Удивительно не то, что двое ребят к тебе подкатились, а что всего двое. Кара, мне от тебя нужно кое-что еще".

"Ты насчет изменения планов? Что требуется сделать?"

"За что я тебя люблю, Кара, так это за твердую решимость перевернуть мир в одиночку. На сей раз, правда, ничего сложного. До возвращения в Сураграш необходимо выполнить дополнительное задание. Дипломатическую миссию, так сказать".

"Какую-какую миссию?"

"Дипломатия, если верить вашему классику, есть продолжение войны иными средствами. Мне по ряду причин в Четырех Княжествах пока появляться не с руки, а вот тебе в самый раз. Тем более что там ты, кажется, намеревалась долг вернуть некоему Сторасу Медведю".

"Я что, должна какие-то переговоры вести? Рис!"

"Ну, до всамделишных переговоров, думаю, на сей раз дела не дойдет. Тебе нужно передать в Министерство внешних сношений обращение - отдельно к Верховному Князю, отдельно к Дворянской палате. Ну, и несколько раз вежливо улыбнуться и поклониться министру, если до него доберешься. Обращение от твоего лица я уже записал".

"Рис, я не смогу! Я же не посол!"

"Ну и что? Если хочешь, считай себя просто курьером".

"Да куда я там вообще сунусь? Вот так с улицы войду в министерство и скажу: здравствуйте, я Карина Мураций, хочу поболтать с министром?"

"По прибытии в ЧК свяжись с Ольгой Лесной Дождь. Контакт она тебе оставляла, если потеряла - возьми в справочнике. Дальше она разберется".

"Ох... Рис, я боюсь".

"Чего? Они не кусаются, я тебе точно говорю. По крайней мере, не в первый раз".

"Ну... ладно, если надо. Сейчас займусь обменом билетов..."

"Нет. Не стоит тебе в ЧК под своим именем из Катонии лететь, шум в прессе раньше времени поднимется. Тогда с Дворянской палатой проблемы возникнут, они могут решить, что мы таким образом на них давим. А аристократы очень не любят, когда плебс на них исподтишка воздействовать пытается, еще начнут упираться рогом на пустом месте. Лети в Грашград. Там покантуешься денек в компании с Яни, сменишь паспорт и под чужим именем вылетишь в Каменный Остров".

"Рис, я никогда шпионские боевики не любила. Нельзя как-нибудь попроще?"

"Простые решения ведут к сложным проблемам. Выше нос и не переживай. Все закончится хорошо, поверь старику".

"Тебе хорошо говорить, мудрому Серому Князю... А мне завтра из Катонии навсегда уезжать. Рис, я скучать буду. По Масарии, по Крестоцину, по госпиталю, университету, по ребятам из полицейского управления".

"Навсегда - слишком долгое слово даже для Демиурга. Не забывай, ты всегда можешь вернуться, официально или неофициально. Рассматривай это как длительную зарубежную командировку".

"Ох... Хорошо, Рис. Где запись?"

"В общем пространстве, пометка "ЧК - первый визит Кисаки". Купи две карты памяти и запиши на них. Только не таскай в сумке, лучше спрячь внутри проекции. Помнишь, я тебе показывал технику создания скрытых контейнеров?"

"Поняла. Сделаю. Рис, извини, мне до вечера еще кучу дел провернуть надо. Отбой".

"Конец связи".

Отключившись, Карина задумчиво посмотрела на тарелку. Оставленная в автономном режиме проекция уже успела очистить ее почти полностью. Ну что же, она и не ожидала, что будет легко. Сама согласилась, теперь надо терпеть. Интересно, а где здесь поблизости можно купить карты памяти? И, самое главное, как копировать видеоролики из рабочего пространства их группы на человеческий носитель?

Если кто и знает, то Лика с Бикатой. Значит, время для еще одного сеанса связи.

18.06.858, деньдень. Четыре Княжества, город Каменный Остров

- Госпожа, пройди, пожалуйста, вон в ту дверь.

Карина удивленно посмотрела на таможенника, с вялым интересом рассматривавшего внутренности ее сумки.

- Что-то не так, господин? - настороженно осведомилась она, мысленно перебирая, что же в ее вещах могло заинтересовать толстого седоусого дядьку с усталым взглядом.

- Пройди, пожалуйста, вон в ту дверь, - повторил таможенник, поправляя фуражку. - Там тебе все объяснят.

Карина неуверенно оглянулась. Стоящая за ней в очереди на досмотр супружеская пара средних лет, на вид - типичные княжичи с бледной кожей и темно-русыми волосами, одарила ее подозрительно-брезгливыми взглядами и слегка отодвинулась. Кажется, они уже записали ее в разряд махровых контрабандисток и явно демонстрировали окружающим, что не имеют к ней ни малейшего отношения.

- Хорошо, господин, - Карина потянулась было к своей сумке, но таможенник остановил ее движением руки. Он сделал знак, и молодой парень, которому очень шла форма, приблизился к столу досмотра, взял ее вещи и паспорт, после чего кивнул в сторону загадочной двери. Карина вздохнула, обошла стол и двинулась в указанном направлении. Ну вот. Теперь ее начнут обыскивать. Интересно все-таки, что именно им не понравилось? Может, Мати не сумел правильно сгенерировать паспорт? Ольга... нет, пока ей сообщать не стоит. Если задержка окажется не больше пяти минут - а за такой срок вполне можно утрясти любое недоразумение - то ей и беспокоиться не стоит.

За дверью обнаружилась небольшая скучная комната с длинным письменным столом, на одном конце которого дежурно мерцал куб терминала, стульями и несколькими шкафами. От системы мониторинга сильно зачесалась спина: комната просматривалась камерами, поток данных от которых шел на пульт наблюдения этажом выше. Определенно, демонстрировать здесь фокусы не стоит. Можно обрубить камеры, если ей придется выходить за рамки человеческих способностей, но это будет выглядеть не менее подозрительным, чем сами фокусы.

- Присаживайся, госпожа, - вежливо сказал княжич, указывая на стул. Он поставил ее сумку на стол, положил рядом паспорт и отошел к двери. Карина попыталась проанализировать его эмоции. Она еще плохо разбиралась в том, что показывает ей нейросканер, но, кажется, под его бесстрастной внешностью колыхалось какое-то странное любопытство - как к чему-то экзотическому, но довольно отвратительному. Как к большому тропическому пауку. И еще там чувствовалось отчетливое презрение. Да за кого ее принимают, в конце концов?

Возникшую паузу она использовала для того, чтобы быстро осмотреть зал прилета. Она не отваживалась бросить свою проекцию надолго на тот случай, если сопровождающий решит с ней заговорить. Папа пообещал, что не пройдет и тысячи лет, как она вполне виртуозно научится управляться с десятком параллельных проекций - но до того времени еще нужно дожить. Пока что она и от одной толком абстрагироваться не может, не превращая ту в мертвый манекен. Где же Ольга? Сигнатура ее мозговых ритмов в окрестностях отсутствует. Видимо, она все еще не доехала. Ну что стоило предупредить ее заранее?

Пару минут спустя дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел немолодой мужчина в гражданском деловом костюме и с ничем не примечательной внешностью. В нем чувствовался легкий интерес и заметное, хотя и скрываемое раздражение, направленное, впрочем, не на нее лично. Он остановился перед Кариной и несколько секунд осматривал ее с головы до ног, не упустив ни легкую полупрозрачную блузку, ни короткие шорты, ни любимые каринины потрепанные босоножки, ни дешевый браслет из цветных стеклянных бусин на запястье.

- Ты одета не по погоде, госпожа, - наконец произнес он, отходя к столу. - У нас здесь погода гораздо холоднее, чем в Грашграде. На улице тринадцать градусов и ветер. И тучи, солнца нет. Боюсь, ты замерзнешь.

- Спасибо за предупреждение, господин, - кивнула Карина. - Почему меня задержали?

Неужто для того, чтобы предупредить о погоде? - чуть было не добавила она, но удержалась. Не время для сарказма.

- Тебя не задержали, госпожа... пока, - многозначительно посмотрел на нее мужчина. - Значит, ты, - он взял со стола пластинку паспорта и вгляделся в нее, - Карина Камэй, гражданка Катонии и жительница города Оканаки, верно?

- Да, господин. Могу я узнать твое имя?

- Разумеется. Я Павай Лиственник, капитан АКР, оперативный дежурный по аэропорту, - мужчина выжидательно посмотрел на нее.

- АКР? - переспросила Карина.

- Агентство криминальных расследований. Мы занимаемся серьезными уголовными преступлениями, - любезно пояснил тот. - Нечто среднее между вашей уголовной полицией и Службой общественной безопасности. Не возражаешь, госпожа, если я осмотрю твою сумку?

- В чем вы меня подозреваете? - Карина почувствовала прилив раздражения. Тоже мне, великий сыщик поймал контрабандистку!

- Пока ни в чем. Госпожа, иногда мы проводим случайные выборочные проверки прибывающих из-за границы, чтобы убедиться в отсутствии запрещенных, нелегальных и незадекларированных товаров. Тебе просто повезло - или не повезло, смотря как смотреть.

Не дожидаясь ее ответа, он каким-то ловким неуловимым движением вытряхнул из сумки на стол ее содержимое - запасные шорты и майку, спортивные тапочки (на тот случай, если старые босоножки все-таки развалятся, а босиком окажется неприлично по местным меркам), белье, кошелек с бумажными купюрами, немного косметики, которую Карина не глядя выгребла из шкафа в своей бывшей крестоцинской квартире, и прочие мелочи. Она полагала, что такого набора хватит для правдоподобия: объяснять таможенникам, что ей не нужно таскать с собой одежду, которую она в любой момент могла создать из ничего (и в которой вообще больше не нуждалась), она не намеревалась. Но, видимо, что-то в сумочке все-таки привлекло к себе внимание таможенника. Что же? Почему ее вообще начали досматривать, единственную со всего рейса?

- Почему ты въезжаешь в Четыре Княжества через Граш, госпожа Камэй? - осведомился Павай, рассеянно ощупывая сумку.

- Мне так удобнее, - напряженно ответила Карина. - Я... по пути провела пару дней в Грашграде, чтобы осмотреть его.

- У тебя не так много вещей для долгого путешествия.

Карина пожала плечами. В поездки она никогда не брала с собой кучу барахла, как некоторые ее знакомые. Правда, она никогда не ездила за границу. Может, если бы поехала на самом деле, то взяла бы? Ну вот. Говорил же Мати, что легенду нужно продумывать тщательно, многократно проигрывая в голове потенциальные ситуации. А она что? Решила, что нужно всего лишь пройти по аэропорту от самолета до зала прибытия, отметившись только на паспортном контроле...

- С какой целью ты въезжаешь в страну, госпожа Камэй? - сотрудник АКР снял колпачок с помады, понюхал ее и снова закрыл.

- Ну... - Карина внезапно растерялась. Можно, разумеется, сказать и правду, но ведь она же не хотела привлекать к себе лишнее внимание? - Я хочу осмотреть Каменный Остров. Я много слышала об его архитектуре... Кремль, старые здания... И... Вот, в общем.

- Об архитектуре? - Павай выгнул бровь. - Предположим. В каком отеле ты остановишься?

- Э-э... я еще не решила. Я хотела подобрать отель по настроению, когда прибуду в город. У вас ведь есть гостиницы, да?

- У нас много чего есть, - хмыкнул капитан. - В том числе и кое-какие законы, о которых ты, вероятно, не осведомлена. - Он отложил помаду и оседлал стул прямо перед Кариной. - Давай-ка еще раз проговорим все, как есть. Итак, госпожа Карина Камэй, ты туристка-одиночка, которая ездит по миру и по ходу дела желает осмотреть столицу Четырех Княжеств. В Княжествах ты раньше не была, город не знаешь, гида не заказывала... ведь не заказывала, так? Вещей у тебя мало, потому что ты предпочитаешь путешествовать налегке. Я ничего не упустил?

- Нет, господин. Что-то не так?

- Все не так, госпожа Камэй, - дернул щекой криминалист. - Начиная с того, что врать ты не умеешь. Я тебе еще один вопрос задам - ты в курсе, что проституция в Княжествах является уголовным преступлением?

- Что? - поразилась Карина. - Преступление? Но почему?.. Нет, я не знала, господин.

- Я догадываюсь, - тяжело вздохнул княжич. - И не ты одна не знаешь, госпожа Камэй. Поверь мне, я достаточно насмотрелся на катонийских дамочек вроде тебя. Я не хочу сказать про тебя лично ничего плохого - в конце концов, в Катонии официальная проституция в порядке вещей, и если ваше общество такое устраивает, не мне вас судить. Но у нас за нее наказывают. Ты не задумалась, почему вербовщик приказал тебе въезжать через Граш, а не напрямую из вашей страны? Все потому же - мы проверяем и задерживаем гастролерш вроде тебя с катонийских рейсов. До последнего времени грашские рейсы мы не проверяли, а потому таким образом вы могли попадать в страну. Однако тебе не повезло. Мы раскрыли и эту схему, и сейчас проверке подвергаются все катонийки без исключения, как бы они в страну ни попадали, по воздуху ли, морем ли, по суше ли.

- То есть, господин, ты полагаешь, что я приехала сюда для работы проституткой? - удивленно спросила Карина. - Но, уверяю тебя, ты не прав...

- Не надо, - капитан помахал в воздухе раскрытой ладонью. - Давай не станет тратить время попусту. Я много раз участвовал в таких разговорах. Снова повторяю - у меня нет претензий к тебе лично. Тебе задурили голову, и ты не понимала, что делаешь. Но в страну я тебя не пущу. Как сотрудник АКР я имею полное право запретить тебе въезд, и я намерен им воспользоваться.

- Но я... - Карина растерянно замолчала. Ну и история! Угораздило же ее влипнуть! И что теперь ему говорить?

- У нас с тобой два варианта, госпожа Камэй, - устало сказал капитан. - Первый - ты соглашаешься сотрудничать. Ты называешь адрес, по которому должна прибыть в Каменном Острове, а также фамилии, если они тебе известны. Врать ты не умеешь, как я уже сказал, так что даже не пытайся. За это тебе купят обратный билет на ближайший прямой рейс в Катонию - в Крестоцин или куда еще, и ты не получишь черную метку в наших досье. Если когда-нибудь захочешь вернуться обычной туристкой, милости просим. Второй вариант - ты упорствуешь. Тогда я арестую тебя, составлю официальный протокол, и ты проведешь в камере предварительного заключения по крайней мере две недели. Срок тебе не дадут, поскольку преступное намерение преступлением все-таки не является, но из страны депортируют за твой счет и никогда больше не позволят въехать снова. Прошу тебя, не доставляй лишних хлопот ни мне, ни себе. Так что?

- Но я...

- Ты даже не представляешь, на что именно согласилась. Тебе наверняка обещали прекрасные условия - большой город, меблированные комнаты, хороший заработок, двое, максимум трое приличных клиентов в день и никаких налогов, так? Чушь. Тебя засунули бы в один из подпольных борделей, где ты бы обслуживала по десятку низкопробных подонков в сутки. И хорошо, если в бордель - могли бы заставить работать и на улице, мерзнуть полуголой на холоде, обслуживать клиентов в кустах... Тебя бы избивали, морили голодом, возможно, посадили бы на иглу, засовывали в постель к клиентам-извращенцам, а про медицинское обслуживание - про его отсутствие - я вообще умолчу. А случается и еще хуже - иногда проституток из Катонии продают в Граш. Их контрабандой перевозят через границу и сдают тамошним бандитам. Я еще ни разу не слышал о женщине, которой удалось бы оттуда вернуться домой. В свое время я участвовал в арестах сутенеров, так что не понаслышке знаю, о чем говорю. Итак, куда ты должна явиться?

- В Министерство внешних сношений, господин Павай, - обреченно проговорила Карина. Все, придется сдаваться. - Видишь ли, я на самом деле не проститутка. У меня в некотором роде... официальный визит. Только я хотела сделать его не очень официальным.

- В Министерство внешних сношений? - поразился капитан. - Знаешь, вот такой сказки я еще не слышал. Поздравляю, ты меня удивила, госпожа. Впервые за много лет удивила. Официальный визит, говоришь? Ты государственный чиновник Катонии? И у тебя даже есть служебное удостоверение?

- Не Катонии. Я...

Карина резко осеклась. Что она ему скажет? Я, господин, пытаюсь въехать в вашу страну с поддельным паспортом, а на самом деле я Карина Мураций, Демиург и Кисаки Сураграша - номинальная глава государства, которого еще даже и не существует? Тогда отсюда ее отправят либо в тюрьму, либо в психушку, причем второе куда вероятнее. Все. Попытку нелегального пересечения государственной границы можно считать успешно проваленной. Не выйдет из нее шпионки. Пора кончать самодеятельность и звать на помощь.

- Прости, господин, где мы находимся? - осведомилась она.

- В Южном аэропорту Каменного Острова, - удивленно посмотрел на нее криминалист. - Ты не знаешь, куда прилетела? Что с тобой, госпожа?

- Я имею в виду - как найти эту комнату? У нее есть название? Номер?

- Досмотровая комната номер четыре, - подсказал молодой таможенник, и Павай бросил на него недовольный взгляд.

- Спасибо. Господин Павай, мои обстоятельства сложно объяснить. Я подумаю минуту, как лучше сформулировать, хорошо?

- Ровно минуту, и ни секундой больше, - фыркнул криминалист, демонстративно вскидывая запястье с часами. - Время пошло.

Карина откинулась на спинку стула и блокировала мимическую связь с проекцией. У нее все еще не получалось общаться, не задействуя участки психоматрицы, отвечающие за голосовую речь, так что говорить по дальней связи на публике приходилось, превращая свое лицо в неподвижную маску. Но выглядеть странной сейчас лучше, чем преступницей.

Универсальный коммуникатор. Планетарная связь - Текира. Включение в пелефонную сеть - сети в ближайшей окрестности проекции - выбрать сеть "Ринго". Активация псевдотерминала - набор стандартов связи: Четыре Княжества - вход в сеть "Ринго" - библиотека персональных кодов - раздел "Ольга Лесной Дождь" - код номер три "личный пелефон".

Далекая мелодия. Три секунды. Пять.

"Да, Карина. Слушаю".

"Ольга, здравствуй. Ты скоро до аэропорта доберешься? Я застряла, у меня неприятности на таможне".

"Я на стоянке, только что припарковалась. Выберусь в зал прибытия через пару минут. Ты уже ждешь?"

"У меня проблема, я досмотр не смогла пройти. Меня посчитали незаконной проституткой, задержали и хотят выслать из страны. Я в досмотровой комнате номер четыре, она недалеко от выхода в зал прилета. Капитан АКР требует у меня явки и пароли и грозит расстрелять на рассвете. А я их не знаю. Что ему сказать?"

"Поняла. Продержись еще немного. Наплети что-нибудь. Если совсем достанет, нейтрализуй его поаккуратнее, я потом все улажу".

"Их двое, и тут камеры наблюдения. Постараюсь обойтись без лишнего скандала. Жду. Отбой".

Отделить точку восприятия от проекции, осторожно, как несут в вытянутых руках до краев полную чашку - бегло просканировать комплекс аэропорта - эн-сигнатура Ольги! - сконцентрироваться на ней - та спешит через толпу, непостижимым образом увертываясь от, казалось бы, неизбежных столкновений - вот хватает за плечо какую-то служащую в форме и сует ей под нос пластинку удостоверения - предупреждающе щелкает таймер, быстро синхронизироваться с фантомным телом, как мышь с добытым кусочком сыра юркает в свою норку, спасаясь от кота...

- Госпожа Камэй? - Павай зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью. - Минута прошла. Ты уже придумала себе историю? Или просто решила вздремнуть немного?

- Мне и придумывать-то не надо, само все на голову валится, - вздохнула Карина, на всякий случай двигая щеками для проверки восстановления мимики. - Господин Павай, я не проститутка. Я допускаю, что выгляжу подозрительно, но я и в самом деле официальное лицо. Прости, но есть причины, по которым мне необходимо въехать в страну без лишнего шума. К сожалению, встречающая меня персона задержалась из-за позднего предупреждения. Она прибудет сюда через минуту или две.

- Еще две минуты... - пробормотал Павай. - Прости, госпожа Камэй, у меня мало времени. Две минуты я тебе дам, но я начинаю оформлять официальный протокол задержания. Если через указанный срок твои встречающие не появятся здесь, считаем, что ты выбрала плохой вариант. Не хочешь передумать прямо сейчас? Нет? Ну ладно. Время в очередной раз пошло. Кстати, как тебя найдут и как пройдут через охрану? Ты не желаешь им позвонить? А, у тебя даже пелефона нет...

- Наши пелефоны у вас не работают, господин Павай, - качнула головой Карина. - Частоты отличаются. Я в курсе, потому и не взяла свой. Я благодарна тебе за заботу, но не стоит беспокоиться. Она меня найдет.

- Ну, тебе виднее.

Криминалист поднялся со стула, отошел к дальнему концу стола, активировал терминал извлеченной из кармана карточкой и принялся манипулировать в сенсорном поле. Из любопытства Карина еще раз осторожно отделила от проекции точку восприятия и заглянула в дисплей через его плечо. Ничего интересного. Обычное рабочее поле, какие-то формы, шаблоны, папки с документами... И здесь бумажки, совсем как у Тришши и дяди Дора. Похоже, во всем мире полицейские большую часть времени проводят за бюрократической волокитой. Она снова юркнула в тело и пошевелилась, чтобы проверить контакт.

А все-таки как просто было жить, когда она знала, что ее тело - и есть она сама!

Ольга уложилась в полторы минуты. Распахнув протестующе взвизгнувшую дверь, она стремительно вошла в комнату, полностью игнорируя спешащего за ней охранника, кажется, пытающегося ее остановить.

- Здравствуй, Карина, - кивнула она, одергивая на себе серый деловой жакет и оглаживая юбку. - Кто провел задержание? Ты? - она повернула голову к криминалисту. - Имя, должность, звание?

- Кто ты такая, госпожа? - лениво осведомился Павай, на которого властная манера новой гостьи не произвела ни малейшего впечатления.

- Вайс-баронесса вайс-капитан Ольга Лесной Дождь, Министерство внешних сношений, - холодно откликнулась Ольга. - Я не услышала ответа.

- Вайс-граф капитан Павай Лиственник, оперативный дежурный АКР по аэропорту, - сухо сказал криминалист, поднимаясь. - Я так понимаю, ты и есть встречающая? Твое удостоверение, пожалуйста.

Ольга тремя широкими шагами пересекла отделяющее от него расстояние и сунула ему под нос пластиковую карточку. Криминалист взял ее в руки, изучая, потом поднес к терминалу и поманипулировал в нем стилом.

- Служба внешней разведки, гм... Ну что же, подписи в порядке, - нехотя констатировал он, возвращая удостоверение и отключая терминал. Охранник, поймав его легкий кивок, ретировался. - Дама Лесной Дождь, ты берешь на себя ответственность за гражданку Катонии госпожу Карину Камэй?

- Беру. Рыцарь Лиственник, полагаю, инцидент исчерпан?

- С моей стороны - да. - Павай подошел к Карине и низко поклонился. - Госпожа Камэй, приношу свои извинения за необоснованные подозрения. Ты свободна. Если чувствуешь себя несправедливо оскорбленной, можешь подать на меня жалобу в установленном порядке. Дама Лесной Дождь наверняка сумеет разъяснить тебе процедуру. Сейчас позвольте вас оставить.

Он повернулся.

- Погоди, господин Павай... или рыцарь Павай? - остановила его Карина. -Прости, я плохо знаю ваш этикет.

- Сойдет и господин, - криминалист оглянулся на нее через плечо. - Если бы я жаждал протокольного обращения, сразу бы назвался полным титулом. Так что ты хочешь?

- Господин Павай, я не стану предъявлять претензии, обещаю. Я не в обиде. В конце концов, ты же хотел мне добра. Но... ты сказал про подпольные бордели... и про то, как женщин перепродают в Граш. Это правда? Или ты просто меня запугивал?

- К сожалению, чистейшая правда, госпожа Камэй. Твоя спутница наверняка сможет подтвердить.

- Скажи, могу ли я получить более подробную информацию? Я думаю, что действительно могу помочь с расследованием. Не в Княжествах, возможно, но в Катонии - точно. У меня есть знакомые следователи...

Криминалист повернулся к ней. Он еще раз внимательно осмотрел ее с ног до головы, словно увидел ее в первый раз, потом бросил короткий взгляд на Ольгу, скрестившую руки на груди и нетерпеливо барабанящую пальцами по плечам.

- Такого рода сведения составляют служебную тайну, - наконец сказал он. - Однако если тебя действительно принимает здесь СВР, они могут предоставить их тебе. Мы сотрудничаем и обмениваемся материалами. Что-то еще?

- Господин Павай, а если неофициально? Материалы материалами, но мне интересна точка зрения человека, вплотную занимавшегося проблемой. Скажи, не слишком ли большим неуважением к тебе явится просьба о личной встрече? Если у тебя есть свободное время, конечно, - поспешно добавила она. - Я действительно могу и хочу помочь. Пожалуйста?

- Не сегодня, совершенно точно, - поколебавшись, откликнулся криминалист. - Сегодня вечером я занят по личным делам. Возможно, завтра. Или послезавтра. Вот возьми, - он достал из кармана пиджака и протянул ей визитку. - Здесь вшит мой личный код, его может считать любой пелефон нашей системы. Позвони мне с утра, я отвечу точнее. Завтра я работаю с семи. Теперь, прошу прощения, мне действительно пора.

Он кивнул сначала Карине, потом Ольге, развернулся и вышел.

- Приношу свои извинения за инцидент от лица таможенной службы, - сказал молодой таможенник, подпирающий стенку у выхода. В его эмоциях теперь читалось лишь жгучее любопытство без примеси прочих чувств, но лицо оставалось бесстрастным. Он выпрямился и поклонился. - Госпожа Карина Камэй, у нас больше нет к тебе претензий. Желаю тебе приятного пребывания в Четырех Княжествах.

И он вышел вслед за криминалистом.

Карина быстро и кое-как засунула в сумку свои разбросанные по столу вещи, замкнула застежку и посмотрела на Ольгу.

- И вот так всегда, - грустно сказала она. - На ровном месте в проблемы влипаю.

- Сообщила бы о прибытии хотя бы на пятнадцать минут раньше, и я встретила бы тебя у выхода из самолета, - пожала та плечами. - Ты меня совсем врасплох застала. Я за городом болталась. Вынужденное безделье у меня. Собрались компанией у одного парня, орка, все вдрызг, только на меня с моим гиперметаболизмом алкоголь не действует - его организм мгновенно расщепляет. Пока добудилась человека, который знал, где ключ от зажигания, двадцать минут прошло.

- Извини, я не подумала, что у тебя отдых... - растерянно сказала Карина. - Я не хотела доставлять тебе лишние неприятности.

- Да ладно, - отмахнулась та. - Я привычная. У нас авралы - обычное дело, меня чуть ли не еженедельно посреди ночи из постели вытаскивают. Кстати, я твой пелефон не вижу. Ты его не потеряла? Как ты вообще до меня дозвонилась?

- Страшная тайна, - вздохнула Карина. - Нет, я не потеряла свой пелефон. Мне позволили вставить свою карту в чужой. Все нормально.

- Ну, смотри. Если ничего не забыла, то поехали.

Никем более не задерживаемые, они миновали дежурного у выхода из зала выдачи багажа, прошли через зал прилета и спустились в гараж. Уже в машине, небольшой, черной и юркой, Ольга вздохнула и ощутимо расслабилась.

- С прибытием, Карина, - произнесла она, выруливая с парковочного места и осторожно маневрируя между людьми и рядами стоящих автомобилей. - Рада видеть тебя в добром здравии. Скажи, а зачем ты рейсовый самолет использовала?

- А как?

- Позвонила бы мне, я бы организовала спецрейс. Куда быстрее получилось бы, с учетом того, чтобы под расписание подстраиваться не надо.

- Но ведь спецрейс - дорого. Особенно когда... - Карина замолчала. "Особенно когда я и так в любую точку мгновенно перенестись могу" прозвучало бы не слишком хорошо - ведь Ольга о ее новой сущности не знает. - Особенно когда я и рейсовым неплохо летаю. От Грашгарада до Каменного острова меньше четырех часов лету.

- Во-первых, - наставительно заметила Ольга, - важным персонам не следует летать вместе с простыми пассажирами. Слишком много неудобств и для тех, и для других. И таможенников ты в неловкое положение поставила. Во-вторых, после того, что ваш Панариши учинил с Драконом, на вас всех очень у многих ножик припрятан. Фальшивый паспорт от них не спасет. Не знаю, сумеет ли оживить тебя твой приемный папаша после крушения самолета, но других он наверняка спасать не станет. Не подставляй посторонних под удар попусту. И не стесняйся - у МВС три спецсамолета только для Граша, они все время кого-нибудь на переговоры возят, и наших, и грашских. Ты надолго к нам?

- Деликатность, с которой ты опустила "зачем?", оценена по достоинству, - слабо усмехнулась Карина. - Прости еще раз, что не предупредила заранее. Я побоялась, что начнутся сложности протокольного плана. Ни ЧК, ни Граш нас пока не признали, так что я просто не уверена в своем текущем статусе в глазах ваших официальных лиц. Я думала, что если прибуду внезапно и частным порядком, куча сложностей снимется. Ольга, мне нужно встретиться с вашим министром внешних сношений, чтобы передать ему послание. Ты можешь сказать, к кому я должна обратиться?

- Ко мне. Считай, что уже обратилась. Я ведь больше не телохранитель. Карина, меня неделю назад обрадовали, что теперь по указанию лично министра я являюсь официальным ведущим экспертом МВС по вопросам Сураграша и директором нового департамента, который выделили из состава грашского. Там, правда, народу пока с пригоршню - я в качестве директора, мой секретарь и еще трое старичков, до пенсии доживающих. Штат обещали выделить, но где-то все завязло в согласованиях, а помещения отдельного вообще нет, пользуюсь свободными терминалами, где найду. Тыкаюсь туда-сюда, как слепой щенок, но пока все без толку. Игрища идут какие-то, мне непонятные. Все широко улыбаются, поздравляют, кланяются, обещают немедленное всестороннее содействие - и нифига не делается. Официально я вообще в отпуске, мне еще даже новое удостоверение не успели сделать, так что придется пока действовать более-менее неформальным путем.

- Ольга, поздравляю! - искренне сказала Карина. - Рада за тебя. Тогда, в Сураграше, нам с тобой так толком и не удалось пообщаться, но я еще раз хочу сказать: я очень признательна за твою помощь нашей семье. Я в долгу перед тобой.

- Если бы моя помощь вам требовалась... - поморщилась Ольга. - Читала я "Черный квадрат". Для вашего Джао совершенно без разницы, помогала я вам или нет. Все равно добрались бы с его помощью. Я же только декорацией была.

- Во-первых, я благодарю не от лица Джао, а от своего. И от лица своей семьи, - твердо сказала Карина. - Во-вторых, он нам не помогал. Скорее, наоборот. Так что ни о каких декорациях речи не идет. Хорошо, что ты серьезный пост заняла. И тебе больше уважения, и нам с ЧК проще общаться. Ольга, но я хочу встретиться не только с министром. Если возможно, я хочу увидеть еще и господина Стораса... господина Медведя. Он ведь тоже нам помогал. Я посмотрю его сына, господина Масарика Медведя, и выясню, могу ли что-то сделать с его параличом. Можешь меня с ним свести по старому знакомству?

- Я так и думала, что ты попросишь. Когда ты связалась со мной, я позвонила ему. Так... - Она оторвала взгляд ото полупустой дороги и быстро осмотрела Карину. - Как я понимаю, кроме сумки у тебя вещей нет?

- Нет. Мне не требуется. Но у меня есть деньги, я могу купить, если нужно. А что?

- В таком виде тебя в приличное общество пускать нельзя. Шорты для дам у нас допускаются на пляжах или по сильной жаре, но на сборищах типа нынешнего... И блузка у тебя совершенно неприличная. В такой не каждая танцовщица в кабаке рискнет на сцену выйти, а уж тебя точно не поймут. Хоть бы лифчик надела, что ли. М-да. Сейчас заедем в ателье...

- Погоди, Ольга! - Карина замахала руками. - Какое сборище? Какое приличное общество? Я собираюсь с министром поговорить да с господином Медведем. Ну, и по улицам погулять. Завтра вечером, максимум послезавтра - назад. У меня на полгода вперед расписание перемещений по Сураграшу расписано, я и так на две недели с возвращением затянула.

- На улице, между прочим, четырнадцать градусов, если верить градуснику, - Ольга кивнула на приборную панель. Он наконец-то вырулила со стоянок на дорогу, утопила педаль газа и лихим маневром справа обошла, подрезав, здоровый черный лимузин, неторопливо ползущий в крайнем левом ряду. Лимузин, вильнув, возмущенно просигналил вслед, но почти мгновенно отстал - несмотря на внешнюю неказистость, машина у Ольги оказалась на удивление мощной.

- Ненавижу аристократов... - процедила Ольга сквозь зубы. - Ведь еле же плетется, а туда же - в левый ряд! Типа, самый важный на дороге, скотина...

- А он в полицию не сообщит? - озабоченно переспросила Карина.

- С моими номерами ни один полицейский тормознуть не рискнет, - Ольга нетерпеливо мотнула головой. - Карина, господин Медведь передал, что сегодня ты официально приглашена на обед - точнее, ужин - у графини Мушиного Плеса. Она в МВС не служит, она вообще богатенькая и нигде не работает, но с господином Медведем они старые друзья. Между прочим, сестра Верховного Князя, хотя и двоюродная. У нее частенько собираются дипломаты, кстати, и ваш... тьфу, катонийский посол тоже заглядывает. С господином Медведем ты встретиться сегодня не сможешь, его в городе нет, и когда вернется - неизвестно. Но зато там появится наш министр внешних сношений, оой-граф Крош Сноповайка, и вы пообщаетесь в приватной обстановке.

- Министр - это хорошо, - Карина задумчиво почесала нос. - Если я с ним встречусь, считай, цели своей достигла. Слушай, а как ты думаешь, смогу я попасть на прием - или на... как ее... аудиенцию у Верховного Князя?

- Вряд ли. У него обычно расписание таких встреч на несколько периодов вперед определено. Сейчас точно ничего не получится. Карина, ты не обижайся, но формально ты пока никто. Предводительница оборванных бунтовщиков в далеких нищих джунглях, не более. Верховный Князь просто не может встретиться с тобой официально, не твой уровень.

- А неофициально?

- Неофициально тоже не выйдет. Сначала вам нужно с министром поболтать, а дальше уж он решит, стоит ли тебе с Повелителем за кулисами встречаться или нет. В общем, на сегодняшнем вечере тебе появиться просто необходимо. Скажи, кто-нибудь из ваших еще собирается сюда пробираться... вот так, без лишней огласки? Или уже пробрался?

- Нет. У всех свои дела. Мати с дядей Дором увлеченно Дракона добивают, а заодно с приграничными грашскими князьками знакомятся. Рис по всему континенту интриги крутит, одновременно в пяти местах присутствует, уж и не знаю, как ему такое удается. Цу в Масарии плотно засела, у нее там тема в разработке, обещала к осени вернуться с толпой народа и вплотную заняться народным образованием. Лика, Каси и Яни в Грашград уехали. Тоже политикой с тарсачками занимаются в извращенной форме, а заодно город толком осматривают, наверстывают упущенное. Лика носится с идеей, что государства без дорог не существует, так что сейчас пытается понять, как хотя бы грашских дорожников в Сураграш заманить при полном отсутствии денег. О ваших с нашими строителях уже даже и не мечтает. Би тоже в Катонию уехал, подбирать системы связи для сураграшского климата, а заодно выяснять, на каких условиях их нам поставят...

Она погрустнела.

- Рис у нас самый опытный, он что-то говорил про займы под залог концессий... или о концессиях на займы... в общем, что-то, связанное с полезными ископаемыми, не помню точно, я не финансист. Он пообещал, что деньги найдем, хотя и не сразу. Но нам нужно международное признание, иначе кроме жуликов и проходимцев с нами никто дела иметь не станет. Рис пообещал, что послушает мои самые важные разговоры и подскажет в затруднительные моменты, но не более, у него у самого головной боли хватает. А как я должна в одиночку с министрами разговаривать? Я вживую министра только раз в жизни видела, да и тот - здравоохранения. Вот вечно они так! - внезапно пожаловалась она. - Что папа, что Рис. Бросают в воду, и выплывай, как хочешь!

- Сочувствую, - хмыкнула Ольга. - Я ровно в том же положении, если тебя утешит. Взяли да вытащили из телохранителей в чиновники. По морде я дать могу вполне квалифицированно, клиента от снайпера прикрыть - всегда пожалуйста, даже мотострелковой ротой командовать смогу при необходимости. А вот бумажки перекладывать из "Входящих" в "Исходящие" никогда в жизни не училась. Чувствует мое сердце, хлебнем мы с тобой в политике полной пастью, мало не покажется. Смотри, к городу подъезжаем. Вон там впереди макушки многоэтажек показались - видишь? Самый южный и модерновый район города - Златолесье. Там, кстати, и господин Медведь живет... Ну, квартира у него там.

- А почему город Каменным Островом назвали? Я по карте никаких особых островов не увидела. Речка - Сайтана, да? - там просто петляет, а островов нет.

- Вряд ли с островами связано. Я читала, что пятьсот лет назад, еще до Приморской империи, город первым в окрестностях обнесли каменной стеной. Тогда стены делали в основном из дерева, камень добывался тяжело. Вот из-за стены и назвали "островом". Каменным, само собой.

- Понятно. Скажи, а тот полицейский из аэропорта... господин Павай. Он правду рассказывал про проституток?

- Вообще-то я не слышала, что именно сказал рыцарь Лиственник, - напомнила Ольга. - Я, знаешь ли, отсутствовала. И, в отличие от некоторых, на расстоянии мысли читать не умею.

- Прости, забыла. Он сказал, что в Катонии вербовщики обманом заманивают женщин работать проститутками в Княжества. А у вас здесь проституция - уголовное преступление, и они оказываются рабынями. Их мучают, бьют и даже могут продать в Граш.

- А... - Ольга затемнила верхнюю часть лобового стекла, чтобы клонящееся к закату солнце не так било в глаза. - Да. Слышала про такое. Не знаю насчет продажи в Граш, но катонийских проституток из страны периодически высылают. Половина как минимум утверждает, что им наплели с три короба и что били нещадно. Но я в предмете не ориентируюсь, я же просто телохранитель... была.

- Ты можешь достать материалы? На вашей территории мы вмешиваться не станем, у вас и так спецслужб хватает. Но в Катонии я знаю, кого к расследованию привлечь можно.

- Посмотрим. Нужно разыскивать, кто темой занимается, если у нас вообще есть такие. В АКР должны лучше знать. Я поищу контакты, но быстро не обещаю.

- Понятно. Скажи, а почему у вас с господином Паваем какие-то странные отношения?

- Странные?

- Ну... знаешь, вы оба как будто опасаетесь, что другой ему сейчас в физиономию плюнет.

- Что, так заметно? - Ольга дернула плечом. - Не обращай внимания. Формально СВР запрещено работать на территории Княжеств против своих граждан. Фактически же мы все время влезаем на территорию криминалистов. Обычная для спецслужб история. У вас в Катонии, как я слышала, полиция, СОБ и военная контрразведка тоже не в лучших отношениях находятся. Может, так и правильно. По крайней мере, у тех, кто решения принимает, всегда есть объективная картина событий.

- А вы очень сильно друг друга не любите? Я хочу сказать, господин Павай не откажется со мной пообщаться на тему обманутых проституток, раз я по твоему ведомству прохожу?

- Понятия не имею. От человека зависит. Знакомые рассказывали, что с некоторыми работать можно без проблем, а иных просто придушить хочется. Слушай, Карина, давай о них в другой раз, а? У нас сейчас другая головная боль. План следующий: мы заезжаем в магазин, покупаем тебе приличную одежду, потом я везу тебя в ведомственную гостиницу, там ты отдыхаешь, переодеваешься, и мы отправляемся на обед. Сейчас... - она кинула взгляд на приборный щиток, - четыре тридцать. Считаем, полпятого. Полчаса на лавирование по городу, час на магазин и парикмахерскую, час на отдых. К половине восьмого мы у графини, так что как раз укладываемся. Платье я тебе подберу, насчет стоимости не беспокойся - раз нам нужно, то я и оплачу. Потом проведем как-нибудь по внебюджету... в общем, там мои заморочки.

- Ох... Ольга, раз уж мне от вашего ужина не отделаться, у меня свои условия.

- А именно?

- Первое, - Карина показала указательный палец. - Одежду себе подбираю я. Ты оценишь, насколько она укладывается в ваши рамки приличий, но и только. Никаких шикарных вечерних платьев - я их носить не умею и сегодня вечером учиться точно не собираюсь. Не хочу выглядеть оседланной коровой, да и в глаза бросаться раньше времени не следует. Второе, - она оттопырила большой палец. - Я покупаю одежду за свой счет. Сама подумай, - она растопырила пятерню, предупреждая ответную реплику. - Приезжает к вам с почти официальным визитом почти глава государства, а вы ее начинаете одевать и обувать, как нищенку. Или словно взятку даете. Ольга, спасибо за предложение, я вижу, что оно от чистого сердца, но с точки зрения протокола даже я понимаю, что плохо выходит. Найди какой-нибудь магазин готовой одежды, такой средненький, и я там себе что-нибудь подберу. Договорились?

- Ну что с тобой поделаешь, с почти главой государства, - тяжело вздохнула княженка. - Особенно когда ты права. Да, не подумала я. Что у тебя с деньгами? И, кстати, валюта какая? Если маеры или вербы, нужно обменник подыскать с хорошим курсом.

- Спасибо, меня снабдили вашими гривнами. Двенадцать тысяч бумажками. Маеров я тоже захватила десять тысяч на всякий случай, но не думаю, что мне понадобится. У вас курс сейчас какой? Три к одному?

- Примерно два и шесть к одному. Не помню точно, давно не следила. Лучше оставь кошелек в гостиничном сейфе, а то еще вытащат... о, ну разумеется. На въезде в город пробка, как всегда. Еще минут пятнадцать-двадцать как минимум потеряем. Расслабься пока и приготовься наслаждаться неторопливой ездой, а я пока расскажу тебе про город.

Ольга оказалась оптимисткой. Езда по забитым машинами городским улицам отняла, по самым скромным подсчетам, лишних часа полтора. Местные водители оказались крайне невежливыми - неожиданные обгоны, подрезания и перестроения, объезд по тротуару, проезд на желтый и даже на откровенно красный свет казались в порядке вещей. Поэтому даже агрессивная манера вождения, продемонстрированная Ольгой, не спасла от застревания в пробках, и на гостиницу и "отдых", к тайной радости Карины, времени не осталось. Скромную одежду, относящуюся по местным меркам к разряду приличных (юбку до колен и закрытую блузку с кружевами на груди и короткими рукавами) - с помощью Ольги она выбрала в магазине на одном из центральных проспектов города. Тонкие чулки и крошечные золотые сережки с синтетическими рубинами она захватила с собой, а из обуви, она решила, сойдут и ее собственные спортивные тапочки. В конце концов, они почти новые и очень ей нравятся. Ей удалось уложиться в восемь с небольшим тысяч гривен, что приятно ее удивило - дома покупка обошлась бы ей процентов на тридцать дороже. Переоделась она тут же, в магазине, в чуде природы под названием "кабинка для примерки". В здешней местности, как она совсем забыла, на людях раздеваться запрещалось даже до нижнего белья, и продавщицу, когда Карина прямо рядом с вешалками сбросила шорты, чтобы примерить юбку, чуть не хватил удар.

Свой внешний вид в зеркале ее вполне устроил. Ольга, однако, с сомнением посмотрела на ее обнову.

- Если высокородные гости тебя примут за служанку, - саркастически сказала она, - не бей их слишком сильно.

- Ну и ладно! - Карина гордо вскинула голову. - Раз я здесь как шпионка, под чужой фамилией, то и маскироваться стану до победного конца. Выведаю все ваши секреты и продам Великому Скотоводу, чтобы добиться его милости. Как у вас слуги к гостям обращаются?

- К гостям слуги обращаются "дама" и "рыцарь" независимо от наличия титулов. Только на секреты на надейся - те, кто их знает, язык за зубами держать умеют даже в лежку пьяными, а прочие только болтать и горазды. За их откровения тебе и десяти вербов не заплатят. Или вообще побьют. Пойдем, а то опоздаем. Что-то сегодня пробки совершенно невменяемые...

В парикмахерскую они за нехваткой времени не поехали. Карина погляделась в крохотное ручное зеркальце, пожалев о временах, когда мониторы в автомобиле еще не успели сменить зеркала заднего вида (Цу все еще вспоминала их с ностальгией), и решила, что и так сойдет. Ее новое - до сих пор новое до непривычности - фантомное тело умело самостоятельно изображать несколько простых причесок, и она вполне может ненадолго запереться где-нибудь в туалете, изобразив процесс приведения себя в порядок. А вот как псевдоволосы отреагируют на ножницы, Карина еще не проверяла и выяснять на глазах у посторонних не собиралась. Конечно, абсолютно достоверная имитация биоформы - вещь очень полезная, но рисковать на людях лишний раз не стоит.

К графине они добрались немного раньше намеченного срока - в семь двадцать. Огромный, на три этажа и три десятка окон по фасаду, особняк (если не сказать мини-дворец) располагался минутах в десяти езды от городской черты, посреди большого ухоженного парка. Парк окружала высокая кованая ограда, от которой к особняку тянулась широкая, в три полосы, автомобильная дорога. Пешеходные дорожки отсутствовали: то ли и дороги хватало, то ли сюда пешком вообще не приходили. Охранник, вышедший из будки у входа, провел сканером над ольгиным пелефоном, считывая приглашение, и кивнул, пропуская. Створки величаво раздвинулись, и машина Ольги лихо подкатила к особняку, на широкой парковке чуть поодаль от которого не наблюдалось ни одного автомобиля.

- Ну вот! - досадливо прищурилась Ольга. - Мы первые. Урок мне номер раз: никогда не являйся точно в срок, а тем более - на двадцать минут раньше. Все равно все опоздают, а до них станешь неприкаянной болтаться в одиночестве... Надеюсь, сама-то графиня дома? Карина, напоминаю: к лицам дворянского звания принято обращаться "рыцарь" или "дама". Эти надутые лягушки жутко любят лелеять единственное в себе заметное - свое самолюбие, так что на "господина" или "госпожу" могут и обидеться. Первой не заговаривай, тебя представят.

Она нервно потерла лоб.

- Впрочем, не знаю, - добавила она со вздохом. - Господин Медведь никогда светские рауты не любил, а если и посещал, то там Дворцовая охрана верховодила, я снаружи отиралась. Так что у меня у самой опыта нет. Интересно, сколько в книжках пишут правды? Большинство писателей наверняка сами ни разу на такие вечера не попадали. Ну, пойдем, что ли...

- Да не волнуйся ты так, - улыбнулась ей Карина. - Подумаешь, аристократы. Ты ведь тоже вайс-баронесса. Кстати, напомни мне, пожалуйста, у вас оой-бароны есть?

Ольга посмотрела на нее долгим задумчивым взглядом.

- Да, ты права, - наконец призналась она. - Волнуюсь. И даже боюсь. В первый раз окажусь на таком сборище в качестве самостоятельной персоны, а не тени кого-то другого. Тебе не понять, для тебя наши аристократы - персонажи из театральной пьесы. А у нас, плебеев, в подкорке перед ними преклонение сидит. И ведь нет в них ничего такого! Люди как люди. Умом все понимаю, а руки дрожат. Я же дворянка только по названию. Вайс-баронесса, промежуточница нахальная. Пустое место.

Она резко выдохнула через стиснутые зубы.

- Нет у нас оой-баронов, - натянуто сказала она. - Наследственные титулы - барон, вайс-граф, граф и оой-граф. И вайс-барон - пожизненный, выдается мещанам за особые заслуги или в протокольных целях, как мне. Слушай, пошли, а то я сейчас от страха машину заведу и уеду отсюда подальше.

Она распахнула дверцу и решительно полезла из автомобиля. Карина, слегка хихикнув, последовала ее примеру. Она помнила Ольгу по Сураграшу - решительную, резкую, суровую, со стальным взглядом, заставлявшим тушеваться даже самых нахальных местных мужиков. Девиант первой категории, высококлассный телохранитель, опытная хладнокровная убийца, движущаяся быстрее взгляда и видящая человека буквально насквозь - и боится оказаться в обществе аристократов? Ну и ну!

Отдав ключ пареньку в простом сером комбинезоне, чтобы тот отогнал машину на парковку, они поднялись по ступенькам широкого крыльца. Стоящий у входа лакей (лакей?) в блистающей золотыми шнурами красной одежде странного покроя почтительно распахнул перед ними дверь, согнувшись в поклоне едва ли не пополам. Сразу за дверью начинался огромный, шагов в двадцать, холл, в который со второго этажа спускались две мраморных лестницы, а по бокам располагались широкие стеклянные двери в банкетные залы. С потолка свисала изящная золоченая (нет, натурально золотая, как подсказал сканер) люстра, в которой на манер свечей неярко мерцали лампы. По периметру холла располагались бархатные скамейки-банкетки.

- Ничего себе! - потрясенно проговорила Карина. - Настоящий дворец! Это что, личный дом графини? Или государственное здание?

- Личный, - поежилась Ольга. - Один из пяти или шести сохранившихся в частной собственности родовых особняков таких размеров. Род Мушиного Плеса - один из самых древних и самых богатых. Сюда даже туристов на экскурсии возят за неплохие деньги, и отбоя, я слышала, нет, за период записываются. О, вот и сама графиня. Шикарно выглядит тетка, учись, как надо.

На левой лестнице появилась и принялась спускаться царственной походкой блистательная особа женского пола. Холеная блондинка лет сорока с небольшим, с высокой сложной прической и переливающемся мелкой искрой светлом вечернем платье, шла, едва касаясь пальцами перил, и на ее хорошо очерченных губах сияла ослепительная улыбка. Ольга с Кариной, переглянувшись, двинулись ей навстречу через холл.

Сошлись они у подножия лестницы.

- Дама графиня Марица Мушиный Плес, - Ольга низко поклонилась. - Я вайс-баронесса Ольга Лесной Дождь. Моя спутница - госпожа Карина Мураций. Господин Сторас Медведь просил...

- Дама Лесной Дождь, госпожа Мураций, меня зовут Марица, - перебила ее графиня, и ее улыбка из официально-сияющей внезапно стала теплой и дружеской. - Сейчас мы не на официальной церемонии, чтобы заботиться о титулах. Госпожа Мураций, я весьма наслышана о тебе. Я видела запись передачи телеканала "Планета", да и слухов о событиях в Сураграше в последнее время по столице ходит немало. Прошу обойтись без протокольных формальностей, как говорят у вас в Катонии, госпожа Карина. Девочки, расслабьтесь. Я хоть и графиня, но не кусаюсь и ядовитой слюной не плююсь. Признаюсь, просьба Стораса пригласить вас на вечер оказалась для меня несколько неожиданной, так что я не успела подобрать подходящую для вас компанию. Но живьем вас тут никто не съест, разве что слегка пообкусывают.

- Рада знакомству, великолепная дама Мушиный Плес, - вежливо поклонилась Карина. - Прошу благосклонности. Приношу извинения за доставленные неудобства, но еще несколько часов назад я не предполагала, что окажусь в твоем обществе.

- Э-э-э... - графиня пощелкала пальцами в воздухе. - Радость взаимна... благосклонность пожалована, да. Нет никаких неудобств, просто окажется не так весело, как могло бы получиться. Прошу - без протокола. Запомни, меня зовут Марица. Ольга - я могу тебя так называть? - к тебе то же самое относится. Ну что, двинулись в зал? - Она дружески положила руки на плечи гостьям. - Там еще накрывать не закончили - как на грех, сразу две служанки заболели - но мы где-нибудь в уголочке пристроимся, чтобы не мешать. Да и остальные гости, - она бросила взгляд на крошечные часы в золотом перстне, - вот-вот начнут подтягиваться.

- Дам... хм, Марица, - Ольга бросила на Карину извиняющийся взгляд. - Господин Медведь просил меня сказать тебе два слова перед тем, как мы... ну... окунемся в мероприятие с головой. Карина, подожди, пожалуйста, пару минут, я очень быстро.

- Ладно, - кивнула Карина. - Госпожа Марица, я посижу здесь.

- Ну уж точно не у дверей! - отрицательно качнула та головой. - Прошу, пройди в зал. Там есть удобные мягкие кресла, а я сейчас пришлю слугу. Он позаботится о тебе и выполнит любые просьбы.

Она подвела гостей к дверям залы, откуда как раз быстро выскочили две девушки в белых наколках, немедленно скрывшиеся за лестницей, и приглашающе взмахнула рукой.

- Спасибо, госпожа Марица, - поблагодарила Карина. Графиня ободряюще улыбнулась ей - за ее улыбкой нейросканер подсказывал, как ни странно, настоящее тепло и дружелюбие - и под локоть увела Ольгу по лестнице куда-то наверх, в дебри дома.

Карина сделала несколько шагов в пустой зал и остановилась у длинного банкетного стола, блистающего хрустально-серебряным великолепием салатов, закусок, бутербродов, вилок, бокалов, бутылок и прочих подобающих деталей. На улице, несмотря на ранний час, заметно темнело, и в зале автоматически включился неназойливый мягкий свет. Карина заколебалась. Может, послушать, что Ольга там говорит? Нет, нельзя. Невежливо. Наверняка речь идет о ней самой. Не стоит подслушивать по пустякам. Она машинально поправила две криво лежащие на столе вилки и переставила несимметрично стоящий бокал.

- Ты что здесь без дела болтаешься? Почему в форму не переоделась? - резко спросили сбоку. Она повернула голову и увидела черноволосого мужчину средних лет в одежде, не менее странной, чем у того, что стоял у входа: темно-синий длиннополый пиджак с серебряными пуговицами, узкие синие же брюки с золотым кантом, белоснежная манишка с черным шейным шнурком. В руках мужчина держал сразу четыре огромных подноса с мелкими бутербродиками, непостижимым образом ухитряясь балансировать двумя на предплечьях, а еще двумя - на ладонях. - Да помоги же! Сними подносы и поставь на стол... стой! Место сначала расчисти!

Карина поспешно раздвинула в стороны уже стоящие на столе подносы и тарелки и осторожно разместила там три подноса. С четвертым мужчина унесся к дальней части стола, но почти сразу же вернулся с пустыми руками.

- Новенькая, что ли? - требовательно спросил он. - Что-то я тебя не помню.

- Э... да, господин, я первый раз здесь, - озадаченно кивнула Кисаки Сураграша. - Я... э-э...

- Бездельничаешь, - констатировал мужчина. - В доме запарка, все на восьми ногах бегают, а ты вилки-ложки поправляешь? Ну-ка, быстро за мной на кухню. Там куча дел.

Так. Мудрая Ольга оказалась права. Ее все-таки приняли за служанку. Карина подавила смешок. А что? Делать-то все равно пока нечего! И когда ей еще представится случай изнутри увидеть жизнь такого большого чужого дома? Все-таки осматривать местность точкой восприятия - совсем не то, что присутствовать лично, в человеческом теле.

- Да, господин, - кивнула она. - Извини, господин.

- Кстати, я Досох Снеговик, - сообщил мужчина. - Хранитель поместья. Почему я тебя раньше не видел? Я утверждаю кандидатуры всех работников. Из загородного поместья перевели, что ли? И говоришь ты как-то странно.

- Э-э-э... - промямлила Карина, лихорадочно соображая, как выпутаться из сложного положения. Если сказать ему, что она гостья, дядька может оказаться в неудобном положении. А не сказать значит обмануть, пусть и умолчанием. Потом обязательно неловко выйдет.

- Ладно, потом. Времени нет. Зовут как?

- Э-э... меня?

- Как меня зовут, я и так знаю! - нетерпеливо сказал хранитель дома. - Тебя, конечно.

- Кар... х-х-х... - Карина вовремя проглотила остаток фразы. А вдруг он по телевизору о ней слышал?

- Карха? - Досох удивленно приподнял бровь. - Из Граша, что ли, на заработках? А ведь действительно личиком на тарсачку смахиваешь. Ты хоть на общем-то говорить толком умеешь?.. тьфу, не до разговоров сейчас. Потом познакомимся как следует. Иди за мной, живо. На кухне поможешь. Рук не хватает, гости уже вот-вот появляться начнут, а у нас еще половина закусок не готова, не говоря уже про горячее.

Он повернулся и споро зашагал к выходу из залы.

Карина колебалась менее секунды. Во-первых, из кухни легко ускользнуть, не поставив никого в неловкое положение. А во-вторых, когда у нее еще появится шанс взглянуть на закрытые для гостей внутренние помещения настоящего дворянского поместья? Она совсем недолго, две минуты. Или три. Ее даже потерять не успеют. Она бросилась вслед за хранителем дома и скромно пристроилась ему в хвост.

Никаких мрачных казематов, освещенных факелами, какие она себе представляла в западных графских поместьях, за неприметной серой дверью за мраморной лестницей в холле не оказалось. А обнаружился там довольно обширный тамбур, где тихо гудела вытяжная вентиляция, удаляющая обильно проникающие через вторую дверь вкусные запахи. За второй же дверью...

Таких огромных кухонь Карина еще не видела. Длиной минимум в десять саженей и шириной в четыре, она могла бы без труда поглотить целиком этаж их старого отеля в Масарии. Посреди кухни тянулся двойной ряд электрических плит с кипящими кастрюлями и шипящими сковородами, а по периметру помещения располагались вереницы рабочих столов и шкафов со всякой необходимой утварью. Дальний торец целиком занимали широкие дверцы холодильных камер, а вдоль смежной с ним стены располагался ряд огромных духовок. В помещении стояла душная жара, в которой суетилось не менее ста человек... нет, всего восемнадцать, как услужливо подсказал проснувшийся нейросканер, но присутствующих, кажется, в нескольких местах одновременно. Карина едва успела отскочить в сторону, как мимо нее вихрем пронеслись две давешних девицы в наколках. Как и Досох минутой ранее, девицы ловко балансировали четырьмя подносами каждая. Остальные присутствующие метались между столами и плитами с такой скоростью, что, казалось, просто не могут не столкнуться и не запутаться друг с другом.

- Что рот раскрыла? - Досох раздраженно повернулся к ней. - Плиту никогда в жизни не видела? Машана! - он помахал рукой, и из общей кутерьмы выскочила высокая черноволосая и сероглазая девица в заляпанном белом поварском халате.

- Что? - резко спросила она, вытирая пот со лба запястьем испачканной в жире руки. - Я занята, если ты не заметил.

- Я тоже, - хладнокровно парировал хранитель поместья. - И не меньше тебя. А станешь ругаться - не поцелую на ночь. Вот тебе новенькая. Из Граша, зовут Карха, горничная, сегодня первый день в поместье. Приспособь к делу, куда сумеешь. Есть вопросы?

- Ага, - девица задорно тряхнула головой. - С чего ты решил, что я себя позволю на ночь поцеловать? Я, между прочим, женщина замужняя и порядочная. Я вообще мужу пожалуюсь, и он с тобой в кабак не пойдет.

- Никакого уважения к моим сединам, - неожиданно Досох слегка подмигнул Карине. - Работай давай, замужняя женщина.

И каким-то неуловимым движением он растворился в кутерьме, чтобы через нескольких секунд вынырнуть из нее с очередной порцией подносов и шмыгнуть в дверь.

- Новенькая, значит? - Машана критически оглядела Карину с головы до пяток. - Хоть бы переоделась, а то сейчас свою одежду извозишь. Что делать можешь? Столы сервировать умеешь? Тарелки грудами таскать? Нет? Тогда на готовку тебя поставим. Слушай, ты восточной кухней никогда не увлекалась раньше? Умеешь тамошнюю жрачку делать?

- Смотря что, - осторожно откликнулась Карина.

- Да фигню разную. Пойдем, покажу. Да не переживай, разберешься. Я умею только маринованных осьминогов готовить, так меня и то большим знатоком считают. Да пойдем же!

Она ухватила Карину за рукав - к счастью, чистой рукой - и нырнула в толку, волоча за собой на буксире. Карина трижды с трудом увернулась от метеорами проносящихся мимо людей, причем лишь с помощью своего мастерства Пути. Машана же уклонялась от столкновений легко и непринужденно, словно и не замечая потенциальной опасности.

- Вот, - она остановилась возле необъятного рабочего стола, на котором грудами лежали нарезанные батоны, ветчина, лук, чеснок, стояли банки с солью, сахаром, маринованным красным имбирем и прочими приправами и ингредиентами. Посреди всего гордо возвышалась огромная кастрюля, от которой шел пар и исходил запах вареного риса. - Твое рабочее место.

Машана накинула на шею Карине невесть откуда взявшийся передник.

- Главная экзотика сегодня - рисовые колобки. Их за морем, говорят, жрут пять раз в день да нахваливают. Приказано порадовать гостей, чтоб им подавиться. Рецепт здесь, - она дотянулась рукой, очевидно, до сенсорной области терминала, потому что у стенки вспыхнул небольшой дисплей, в котором проявились ровные строчки текста. - Я уже все подготовила - рис готов, листья эти дурацкие, в которые заворачивать, вот они, остальное под рукой. Только не спрашивай меня, что к чему, сама никогда в жизни не готовила и даже не ела. Лепишь, заворачиваешь и складываешь аккуратными рядами. Нужно заполнить десять подносов - вон стопка. Никакой самодеятельности, поняла? Сегодня к нам какая-то знатная катонийка в гости явится, специально для нее стараемся. Не приведи Колесованный что-то не так сделаем, нос покривит - считай, каюк! Графиня - хозяйка хорошая, не жалуемся, но если не угодим, может и из жалования вычесть. Все, я побежала, у меня там три кастрюли закипают и духовка уже отключилась.

- А с чем колобки-то делать? - Карина вскинула руку, но Машана уже растворилась в общей суете.

Карина растерянно оглянулась. И что дальше? Вот тебе и ускользнула незаметно...

Ну ладно. Пусть она и не любит готовить, но ведь умеет же, верно? Значит, придется показать класс и не ударить лицом в грязь, то есть в рис. Завязывая на спине тесемки фартука, она наклонилась вперед и вгляделась в дисплей. Терминал в кухне на каждом рабочем столе - ну надо же! Явно не бедный дом.

Текст описывал обычные рисовые колобки. Сварить и растолочь клейкий рис в ступке, скатать в шарики (почему шарики?), поджарить, чуть увлажнить, обкатать в сладкой бобовой муке, подавать обернутыми в листы прессованного кайтая. Обычный готовый обед или дорожная еда. Хм... и этим они намерены поразить воображение катонийки, кем бы та ни оказалась? К-со... а ведь понятно, кто именно имеется в виду под знатной восточной гостьей - разве что именно сегодня здесь появится еще и катонийский посол... или нет, он вроде бы мужчина. Ну уж, ребята-зверята, такой фигней я вас потчевать не стану, и не просите. Еще позорить страну такими простецкими закусками!

Интересно, а ингредиенты для восточной кухни они покупали с запасом? И водится ли в местных холодильниках клубника?

В местных холодильниках, а также на окружающих столах водилось очень много всего. Кто бы ни закупался продуктами для нынешнего пиршества, делал это он основательно. Огромная, на пять литров, наглухо запечатанная банка сладкой пасты из белых бобов обнаружилась тут же, на столе. Рядом нашелся десятикилограммовый пакет сахара. Клубнику объемный сканер обнаружил в третьем по счету холодильнике. Она попыталась было спросить у кого-нибудь разрешения ее использовать, но ей не удалось даже никого остановить. Пожав плечами, она вытащила из холодильника объемистый ящик, в котором крупные отборные ягоды покоились каждая в своей ячейке, и утащила его к себе.

Отключив готовочную панель, она откинула рис на большое сито и немного промыла его холодной водой. Рис, по счастью, оказался правильным, круглым и клейким, а не западным, длинным, сухим и рассыпчатым. Так... пятьдесят ягод, тютелька в тютельку. Значит, полкило риса, полкило сахара и примерно тысяча триста граммов бобовой пасты. Высыпав рис сначала на чашку обнаружившихся тут же весов (ей определенно начинала нравиться местная кухня, в которой имелось все, что нужно, и многое сверх того), а потом в чистую пластиковую чашку, она превратила его в мелкую муку одним движением манипуляторов. Влив в нее три четверти литра воды и всыпав сахар, еще одним движением манипулятора она превратила все в однородную смесь. Ее новые манипуляторы нравились ей не меньше, чем местная кухня - по классическому рецепту смесь пришлось бы выдерживать не менее десяти минут. Мысленно почесав в затылке, она на глаз отделила примерно пятую часть массы, переложив ее в альтернативную чашку и сунув ту в микроволновку, выставив таймер на четыре минуты. По частям правильнее - пока готовится очередная порция риса, она как раз успеет подготовить ягоды. Покончив с рисом, она вскрыла банку с бобовой пастой и принялась по одной аккуратно обмазывать ей клубничины, складывая их рядами на разделочную доску, только один раз оторвавшись от своего занятия, чтобы перемешать греющуюся в печке массу.

Десять ягод она обмазала как раз к тому моменту, когда печка, тренькнув, выключилась. Она извлекла оттуда чашку и с помощью манипуляторов принялась спешно раскатывать рисовую муку в тонкие лепешки. Делать это следовало до того, как масса остынет, но благодаря своим способностям она и раньше могла лепить быстро даже из горячей муки. И руки крахмалом не нужно пачкать, чтобы тесто не липло. Через минуту десять рисовых пирамидок гордо возвышались на подносе, каждая на своем отдельном листе. Карина оглядела их, удовлетворенно хмыкнула и принялась откладывать очередную порцию мучной массы для микроволновки. Именно в этот момент из кухонной кутерьмы вынырнула Машана.

- Ну что, новенькая, как успехи? - осведомилась она. - Вкалываешь? Что-то медленно у тебя дело идет - всего деся... Эй! А почему они у тебя треугольные? Сказано же - колобки! Давай-ка быстренько в круглые переделывай, а то непонятно что вышло!

- Госпожа Машана, - вежливо ответила Карина, - рисовые колобки только называются колобками. На самом деле форма у них именно треугольная, пирамидальная или плоская, но не круглая. Сейчас они немного раздуты по бокам из-за клубники...

- Что? - ахнула кухарка. - Какой еще клубники? Ты что, новенькая, сдурела?

- Прошу прощения за непрошенную инициативу, - низко поклонилась Карина, - но я решила, что простые рисовые колобки - слишком обыденная и примитивная пища, чтобы с их помощью демонстрировать восточную кухню. Я делаю то, что в Катонии называется "большая клубничная вкусняшка", попросту "бокла" - рисовые шарики с клубникой и сладкой бобовой пастой. Традиционное лакомство...

- Слушай, ты хоть понимаешь, что клубнику для большого торта покупали? - Машана схватилась за голову. - Время вечернее, где замену искать? Ты хотя бы спросить не могла для начала?

- Я пыталась...

- Пыталась она! - простонала Машана. - И я не уследила! Все, теперь Теоран нам обеим головы откусит. Слушай, новенькая, ты в Единого веришь? Или в какого своего грашского бога? Молись ему, чтобы сегодня вечером ты еще здесь работала. Теоран! - гаркнула она, перекрывая кухонный галдеж. - Топай сюда, живо!

Несколько секунд спустя перед ними возник, словно материализовавшись из воздуха, высокий плотный мужчина в поварском халате и плотно обхватывавшей голову белой косынке, из-под которой выглядывали седые - или припорошенные мукой? - кудри.

- Что, Маша? - раздраженно спросил он. - Где пожар?

- Новенькая горничная, - Машана ткнула пальцем в растерянную Карину. - Досох притащил, чтобы к делу приспособить. Я ее поставила готовить рисовые колобки, которые ты мне всучил. А она самодеятельностью занялась - клубнику внутрь запихивать начала. Десяток ягод уже потратила. Что с тортом делать станем?

- Только инициативных горничных на мою голову не хватало! - шеф-повар с размаху хлопнул ладонью по бедру. - Ну откуда, откуда вы вообще беретесь на мою голову? Слушай, новенькая, ты вообще о чем думала, когда без спросу рецептуру менять полезла? - он оглянулся и ткнул пальцем в дисплей, на котором все еще светился рецепт традиционных колобков. - Ну покажи ты мне, где тут сказано хоть что-то про клубнику?

- Там не сказано, - виновато сказала Карина. - Но я много раз готовила их дома, у меня сестра большая любительница, и решила, что...

- Решила она... - пробурчал повар. - Значит, так, решательница! Сейчас ты ставишь клубнику обратно в холодильник и делаешь обычные, я сказал - ОБЫЧНЫЕ колобки. И чтобы они у меня были круглые, а не квадратные, треугольные или извилистые! А вечером... нет, завтра с утречка мы с тобой поговорим о том, кто на кухне главный и как следует себя вести, если тебе в голову придет очередная дикая фантазия. Все поняла?

 - Я... - начала Карина.

- Госпожа Карина!

Шеф-повар с поварихой дружно вздрогнули и резко обернулись. Кухонная кутерьма резко стихла, словно кто-то повернул выключатель. На кухне воцарилась тишина, нарушаемая только шипением, пыхтением и побулькиванием.

- Госпожа Карина! - графиня Марица в сопровождении Ольги приблизилась к рабочему столу, изумленно оглядывая каринин фартук. За ее плечом маячил бледный лицом хранитель поместья. - Мы тебя уже пятнадцать минут по всему дому ищем. Гости начали прибывать, а ты... э-э... - Она грозно оглянулась. - Досох! Я что-то не помню, чтобы давала тебе разрешение привлекать к кухонным работам еще и моих гостей!

- Все в порядке, госпожа Марица, - быстро сказала Карина, скидывая фартук. - Я попросила господина Досоха показать мне кухню. Я еще никогда не попадала в такой большой дом, и мне стало интересно, как здесь готовят еду. А потом я стала показывать господину Теорану, как у нас готовят рисовые колобки с клубникой и... немного увлеклась. Я не заметила, что прошло много времени. Госпожа Марица, приношу свои нижайшие извинения, что заставила ждать. Я на сборищах вообще предпочитаю держаться поближе к кухне, чтобы самое вкусное успеть слопать, а то вечно другие опережают.

Она подхватила с подноса клубничину, сунула ее в рот и принялась жевать, демонстративно жмурясь от удовольствия. Машана слегка отшатнулась, и Карина запоздало сообразила, что манипулятором ягоду в рот тащить, пожалуй, не стоило. Ой... что она делает, клубники же и так мало!

- Значит, господина Теорана заинтересовало, как в Катонии готовят рисовые колобки с клубникой? - угрожающе-ласково осведомилась графиня, переводя взгляд на шеф-повара. - И что, господин Теоран узнал для себя что-то новое?

- Хм... Я узнал, что мне известны далеко не все рецепты в мире, - хмуро откликнулся тот. - Госпожа... э-э, Карина, так как, говоришь, их нужно готовить?

- Теперь все просто. Рисовое тесто готово. Порциями грамм по двести пятьдесят-триста в микроволновку на три-четыре минуты, в процессе один раз перемешать. Пока греется, обмазать ягоды бобовой пастой, потом сформировать из горячего теста лепешки и завернуть в них, пока не остыли. Важно, чтобы не остыли - в холодные заворачивать сложнее. И круглую форму придавать не обязательно, сойдет любая. Еще можно дополнительные приправы добавлять наподобие ванили, но я их не нашла. Я потом пришлю госпоже Марице полный рецепт, чтобы у тебя имелся.

Карина неловко поклонилась и выжидающе посмотрела на графиню.

- Слышал, Теоран? - осведомилась та. - Вот и действуй в соответствии.

- Но клубника для торта... - промямлил тот.

- Перебьемся без торта. Переживут дармоеды. Ну, что встали? - прикрикнула Марица на окружающих. - Все уже закончили?

И суета вокруг волшебным образом возобновилась.

- Работайте, потом поговорим, - хмуро сказала графиня Досоху и шеф-повару, но тут же снова просияла улыбкой. - Госпожа Карина, ты удовлетворила свое любопытство? Если да, то, возможно, мы можем пройти в залу и присоединиться к первым гостям? Я хочу представить тебя одной очень интересной личности.

- Да, конечно, - согласилась Карина, бросая на хранителя поместья извиняющийся взгляд. - У вас здесь великолепная кухня, даже завидно. Господин Досох, прошу прощения за случившуюся неловкость. Мне следовало сразу попросить тебя предупредить госпожу графиню. Госпожа Марица, я готова идти.

"Интересный человек" оказался орком средних лет с шерстью необыкновенного коричневатого оттенка и не менее необычными глазами с иссиня-черной радужкой. Сверх того орк отличался высоким ростом - он оказался даже выше Карины - и носил радужный красно-черно-сине-желтый плащ, переливающийся цветными полосами, когда он шевелился. Орк задумчиво посасывал из бокала какой-то непонятный напиток - вряд ли вино, учитывая вкусы его расы. Он поглядывал через огромное панорамное окно обеденного зала на расстилавшийся за ним зеленеющий парк и дорогу к парадному входу, по которой цепочкой неторопливо катились сразу три шикарных лимузина с зажженными фарами. При появлении графини, сопровождаемой Кариной и Ольгой, он обернулся и внимательно уставился на них.

- Народ начал подтягиваться, - озабоченно проговорила графиня. - Макса, я пойду встречать, разберитесь тут без меня. Госпожа Карина, госпожа Ольга, познакомьтесь с рыцарем Максой Миссурой, бароном Горного Ручья. Я решила, что вам окажется очень полезным общество друг друга, так что взяла на себя смелость пригласить его.

- Спасибо, Марица, - кивнул орк. У него оказался резкий, с шипящим акцентом выговор. - Мы разберемся. Беги встречать своих гостей, а то еще обидятся и заплачут.

- Да я особо и не огорчусь, - пробормотала графиня. - Если б не политическая необходимость, ноги бы некоторых у меня не было...

Она повернулась и быстро вышла из залы в холл.

- Госпожа Карина Мураций, - орк изящно поклонился, вежливо прижав уши. - Для меня огромная честь встретиться с тобой вживую. Дама вайс-баронесса Ольга Лесной Дождь, встреча с тобой не менее приятна и интересна. Меня зовут Макса, а на рыцарство мое не обращайте особого внимания - просто Верховному Князю в свое время показалось забавным дать титул нелюдю в пику некоторым своим заклятым доброжелателям.

- Рада знакомству, господин Макса, - проговорила Карина, кланяясь, возможно, не так изящно, но зато куда глубже. - Прошу благосклонности.

- Приятно познакомиться, рыцарь Горный Ручей, - кивнула Ольга. - Я так понимаю, общаемся без титулов?

- Разумеется, - кивнул орк, обнажая зубы в усмешке. - Кошаку с промежуточницей как-то не слишком пристало щеголять чинами. Особенно в присутствии восточной мещанки, - он взглянул на Карину, озорно дрогнув ушами. - Давайте-ка отойдем подальше от входа, а то сейчас сюда начнет ломиться толпа, - он многозначительно кивнул в окно, на все увеличивающуюся длинную вереницу лимузинов. - Затопчут...

Втроем они быстро, если не сказать - поспешно, ретировались в самый дальний угол зала, где в небольшой уютной нише стояли небольшой диван и пара кресел. Первые вошедшие в залу гости - высокий худой мужчина с проседью в черных волосах и дородная дама с не по возрасту глубоким декольте - проводили их заинтересованными взглядами, но за ними не последовали. Орк с размаху плюхнулся на диван и кивнул в сторону кресел.

- Валяйте, садитесь, - пригласил он. - Пообщаемся.

Ольга в замешательстве взглянула на него. Несколько ошарашенная его напористой манерой, но привыкшая к манерам Тришши и прочих знакомых орков Карина без раздумий опустилась в кресло и выжидающе взглянула на него. После секундного колебания Ольга опустилась во второе кресло.

- Кто такая госпожа Карина Мураций, мне известно очень хорошо, - орк отхлебнул из своего бокала, и на сей раз Карина почувствовала пряный незнакомый запах. - Кто такая дама Ольга Лесной Дождь, я тоже знаю, хотя пока куда хуже, чем хотелось бы. Марица два часа назад свалилась мне на голову и категорически потребовала моего приезда любой ценой, пусть даже пришлось бы кого-нибудь убить. Убивать мне, к счастью, никого не понадобилось, поскольку ничего особо важного на сегодняшний вечер я не наметил, и я даже успел навести предварительные справки о последних перестановках в МВС. Дама Лесной Дождь, мои поздравления по поводу назначения главой Сураграшского департамента. Могу уверить, что в самой ближайшей перспективе твой пост окажется куда более важным, чем многим представляется сейчас. Я очень редко ошибаюсь в таких вопросах.

- Спасибо, господин Горный Ручей, - поблагодарила Ольга. - Однако, боюсь, у тебя передо мной преимущество. Стыдно признаться, но я раньше никогда...

- Да и не только ты, - бесцеремонно перебил ее орк. - Я мало известен за пределами... узкого круга лиц. Однако я уже много лет занимаю пост директора по развитию компании "Копи Камуша", от лица каковой и приветствую тебя в Четырех Княжествах, госпожа Мураций.

- "Копи Камуша"? - пораженного проговорила Ольга. - Господин Горный Ручей... тебе, наверное, действительно оказалось нелегко за два часа перекроить свое расписание.

- Да ничего страшного, - орк фыркнул. - В конце концов, я не подписывался работать по шестнадцать часов в сутки. Иногда и пятнадцати вполне достаточно. Однако, дама Лесной Дождь...

- Ольга.

- Тогда я Макса. Ольга, для нашей гостьи я все-таки представлюсь чуть более полно. Госпожа Мураций, ты могла и не слышать о нашей фирме. Однако она является одной из крупнейших горнодобывающих и металлургических компаний в Княжествах с годовым оборотом примерно в сто пятьдесят миллиардов гривен. Нам принадлежит множество концессий на разработку месторождений как в Княжествах, так и в Граше, мы владеем восемью заводами по производству металла и двумя - проката, а также являемся владельцами или совладельцами девяти горно-обогатительных комбинатов в ЧК и за границей. По оборотам в нашей отрасли мы на втором месте в Княжествах и на четвертом - в мире. Так что я, госпожа Мураций, очень важная персона с непомерным чувством собственного достоинства и ужасными манерами, которые искупает только мое богатство.

В веселой улыбке он блеснул белоснежными острыми клыками. Карина осторожно приоткрылась навстречу его эмоциям. Она никогда раньше не читала орков, и сейчас могла только надеяться, что нейросканер справится с интерпретацией.

Любопытство. Пузырьки юмора вперемешку с самоиронией. Напряженная осторожность, как у пробирающегося над пропастью канатоходца. Глубокая тяжелая усталость, которую она не раз замечала за самой собой, пока еще оставалась человеком. И еще тугие узлы и переливы каких-то загнанных внутрь эмоций, которые сканер почему-то не распознал. Похоже, господин Макса и в самом деле настроен дружелюбно - или же превосходно притворяется.

- Богатство хорошо, когда его есть на что тратить, - вежливо сказала она. - Я всегда завидовала людям, которые знают, на что им нужны деньги.

- Личная яхта? - предположил орк, прищурившись. - Или вертолет, чтобы в пробках не торчать? Загородный особняк? Свой остров где-нибудь в тропиках? Извини, госпожа Мураций, у меня тоже фантазия на сей счет небогатая. В городе у меня есть квартира, но я уже и забыл, когда там в последний раз появлялся. В апартаментах в штаб-квартире ночевать куда удобнее. По крайней мере, бар там пополняет корпорация, а не я за свой счет. Ольга, а на что тебе пригодились бы деньги?

- Мне пока не за что предлагать взятки, - с холодком заметила Ольга. - Моего департамента еще даже толком не существует.

- Ну, должен же я застолбить место заранее, - широко улыбнулся орк. Впрочем, он тут же посерьезнел. - Прости, я вовсе не имел в виду ничего такого. Сегодня вечером я вообще не хочу рассуждать о делах. Слишком много неопределенностей вокруг Сураграша, чтобы строить хотя бы предварительные планы. Хотя, госпожа Карина, - он снова отхлебнул из своего бокала, опустошив его и рассеянно посмотрев на просвет, - не скрою, что наша фирма весьма заинтересована в сотрудничестве с правительством Сураграша, если таковое возможно. Мы пытались сотрудничать даже с Драконом - надеюсь, тебя не шокирует такое признание? Дело есть дело, в конце концов. Но после того, как в Сураграше во второй раз пропала геологическая партия в полном составе и вместе с оборудованием, а гарантировавшие ее безопасность боевики лишь пожали плечами, мы свернули свою деятельность в том регионе. Разумеется, вам самим следует сначала окончательно разобраться с Драконом, создать хоть какое-то подобие органов государственного управления и добиться международного признания. Мы предпочитаем вести дела мирным путем и по возможности оставаться в рамках закона.

- Ты прав, господин Макса, - печально сказала Карина. - У нас проблем столько, что голова кругом идет. Но со мной о перспективах пока что говорить бессмысленно. Я сама еще мало что понимаю. Я всего лишь стараюсь не слишком часто путаться под ногами у Риса... Панариши.

- Панариши? - орк внимательно посмотрел на нее.

- Человек, который и устроил переворот. Он глава бывшего подполья, а сейчас главнокомандующий того, что у нас считается армией, и координатор временной администрации. Фактически он и есть глава государства, единоличный диктатор. О серьезных финансовых делах тебе придется общаться прежде всего с ним.

- Для человека, еще совсем недавно работавшего простым врачом в обычной больнице, было бы странно вот так сразу стать реальной силой в большой политике, - Макса поставил пустой бокал на пол рядом с диваном и устроился поудобнее. - Однако я склонен полагать, что в будущем все может поменяться. Разумеется, я с большим интересом пообщаюсь и с господином Панариши, если выпадет такая возможность. Скажи, а как вы с ним познакомились? Если не секрет, конечно?

Следующие четверть часа орк вдумчиво вытягивал из нее подробности весенних приключений, начиная с момента похищения и заканчивая сражением с Шаем ах-Велеконгом. Карина, поначалу напряженная и настороженная, в конце концов, к своему вящему удивлению, разговорилась. Директор по развитию "Копей Камуша" оказался внимательным и благодарным собеседником, ненавязчиво направляя ее рассказ, и даже когда она неловко замяла описание боя с Шаем, лишь понимающе покивал.

- Если хочешь моего совета, госпожа Мураций, - заметил он, - то найми-ка ты себе литератора и хорошего законника. За исключительные права на публикацию твоей истории, пусть даже только в Четырех Княжествах, ты можешь получить не меньше десяти миллионов. Возможно, и больше, я не силен в таких делах, не мой профиль. Я могу порекомендовать и издателя, и юриста, в меру честных и весьма ловких. Хочешь?

- Я знаю, что она ответит... - пробормотала Ольга себе под нос.

- Угу, - согласилась Карина. - Господин Макса, я очень благодарна за твой совет. Я думаю, что действительно могла бы заработать много денег. Но это... не в моем стиле. Я привыкла жить тихо и незаметно, так что как-нибудь обойдусь без лишней популярности.

- Мои соболезнования, госпожа Карина, - зубасто ухмыльнулся орк. - Твоей мечте о тишине и спокойствии сбыться не суждено. История с переворотом уже стала достоянием публики, пусть и без деталей. И репортажи из Катонии, и некие личности в МВС, не гнушающиеся лишней гривной от журналиста... А вскорости ты еще и рискуешь стать формальной главой нового государства. О тебе напишут много-много всякой чепухи, хочешь ты того или нет. Через полгода ты прочитаешь о себе столько интересного и удивительного, что задумаешься - может, не у них горячечный бред, а у тебя склероз? Я уже сказал, что сам мало известен широкой публике. А знаешь, сколько мне стоит такое сохранение приватности? Я как-то прикинул - три или четыре миллиона в год. Так что уж лучше ты сама изложи публике свою правдивую историю, а то вскорости народ поверит, что ты - замаскированная инопланетянка с Фибулы Назины. И тогда как ни оправдывайся, тебе уже не отмыться.

Карина невольно вздрогнула. Инопланетянка? Знал бы ее симпатичный новый знакомый, ЧТО она такое сейчас на самом деле - возможно, улыбался бы не так ехидно...

- Ну ладно, - орк резко поднялся и одернул свой плащ. - Марица уже нетерпеливо в мою сторону посматривает. Наверняка к вам целая очередь страждущих познакомиться выстроилась, а я вас монополизировал. Мне пора дальше делами заниматься, а вас я отдаю на растерзание. Вы ведь обе ни разу в высший свет не попадали? Ну так приятно провести время среди голодных тигров и острозубок. Только не смотрите мне вслед жалобными глазами, все равно выручать не стану - орки известны своей грубостью, жестокостью и безжалостностью. Госпожа Мураций, дама Лесной Дождь, очень раз знакомству. Надеюсь, в будущем оно продолжится к обоюдному удовольствию.

И он мягкой, крадущейся походкой крупной кошки зашагал через зал. Время уже далеко перевалило за восемь, на улице почти стемнело, и под потолком мягко светились золотые люстры.

- Слушай, пойдем, съедим что-нибудь, - Ольга озабоченно вгляделась в накрытый стол. - А то ведь как саранча все обгладывают, скоро все слопают. А я давно жрать хочу.

Карина оторвала взгляд от пестрого плаща и огляделась.

Только сейчас она осознала, что между лопатками нестерпимо чешется, предупреждая о сконцентрированном на ней общественном внимании. Она быстро заглушила ощущение, увеличив радиус игнорируемой зоны до двадцати саженей, чтобы гарантированно накрыть весь зал, и огляделась.

Зал уже гудел, набитый народом. Вдоль длиннющего накрытого стола толпилось не менее сорока человек, сосредоточенно накладывающих себе на тарелки салаты, бутерброды и прочие закуски. Графиня Марица стояла шагах в десяти и негромко беседовала с двумя представительными женщинами в вечерних платьях и невзрачным мужчиной в строгом деловом костюме. Поймав ее взгляд, Марица просияла и направилась к ним вместе со своими собеседниками. Карина вежливо поднялась им навстречу и, спохватившись, включила запись окружения. Ку-ссо! Она ведь так и не зафиксировала сигнатуру Максы! И тянуться за ним уже поздно - можно утратить концентрацию и превратить проекцию в манекен. Нехорошо выйдет.

- Госпожа Карина Мураций, дама вайс-баронесса Ольга Лесной Дождь! - заявила дама Мушиный Плес таким радостным тоном, словно сообщала о миллионном выигрыше в лотерею. - Позвольте представить вам рыцаря графа Бороя Листопадника, даму вайс-графиню Милусу Солнечный Остров и даму вайс-графиню Окусуну Печеглавую. Рыцарь Борой - наследственный член Дворянской палаты и первый советник департамента по делам Граша.

- Рыцарь граф, - по-военному четко кивнула Ольга. - Дама вайс-графиня, дама вайс-графиня. Польщена встречей.

- Рада знакомству, - сдавленно пискнула Карина. - Господин граф Борой, госпожа вайс-графиня Милуса, госпожа вайс-графиня... - она на мгновение запнулась. - ...Окусуна. Прошу благосклонности.

- Я тоже весьма рад нашей встрече, - кисло улыбнулся советник, и Карина сообразила, что все-таки назвала его неправильно. Какой "господин", когда "рыцарь"! Голос у него оказался под стать внешности - тусклый и невыразительный. - Госпожа Мураций, ты ведь... э-э-э... прости, не помню твоего титула в Сураграше.

- Кисаки Сураграша, - нехотя проговорила Карина. - Прошу, господин рыцарь граф, он не стоит упоминания.

- Кисаки Сураграша, вот как? - с вялым интересом поинтересовалась вайс-графиня Печеглавая, блистающая драгоценностями, словно море под лучами солнца. - И что же оно означает?

- Госпожа Мураций слишком скромна, чтобы дать точное определение, - проговорила Ольга прежде, чем Карина успела открыть рот. Ее тон казался странным - наполовину презрительным, наполовину насмешливым. - Позволь, дама вайс-графиня, пояснить мне. "Кисаки" на кленге - распространенном языке племен Граша и Сураграша - в зависимости от контекста означает верховную жрицу культа Назины, наследственную принцессу или верховную правительницу страны. В самом Сураграше титул не употреблялся не одну сотню лет, но после, несомненно, известных тебе событий он как-то сам по себе снова вошел в обращение. В переводе на привычные нам термины "кисаки" означает что-то вроде Верховной Княгини. Вероятно, народу он показался подходящим, чтобы обозначить ту роль, которую госпожа Мураций сейчас играет в жизни страны.

- Ну, плебеям свойственно придумывать красивые имена своим вождям, - покровительственно и в то же время фальшиво улыбнулась Окусуна. - Однако же, госпожа Мураций, я так понимаю, что ты планируешь ввести в Сураграше институт наследственной аристократии?

- Нет, госпожа дама Окусуна, - сухо ответила Карина. Она испытывала неловкость от ольгиной тирады, но еще больше - от каких-то неуловимых флюидов, исходящих от стоящих перед ней аристократов. Она только на мгновение задействовала нейросканер и тут же мгновенно закрылась снова, чтобы уйти от исходящей от всех троих вонючей смеси презрения, высокомерия и какого-то гадливого интереса, какой испытывают к опасным экзотическим паукам. - Наследственной аристократии у нас не планируется. Мы намерены построить полноценную демократическую республику с выборными органами власти. Мы не можем построить ее мгновенно, но за четыре-пять десятилетий, думаю, управимся.

- И совершенно зря, милочка, совершенно зря, - осуждающе заметила вайс-графиня Милуса. - Аристократия служит стержнем любого общества, гарантом стабильности в любые, самые сложные времена. А вам сейчас определенно понадобится стабильность. Настоящая монархия очень бы вам подошла, особенно с учетом дикости, что царит сейчас в Сураграше. Первобытных дикарей просвещенным людям вроде нас с вами следует держать в железном кулаке. Они доброты не поймут, и демократия им пойдет только во вред, поощряя самые низменные инстинкты. Я понимаю, что демократический строй в Катонии, - она выплюнула эти слова, словно горькую слюну, - приучил тебя думать именно так и не иначе. Но поверь мне...

- Они не дикари, госпожа Милуса, - перебила ее Карина, чувствуя, как внутри поднимается горячая волна гнева и отвращения. - Жители Сураграша бедны, и у них много старых и не всегда полезных в наше время традиций и обычаев. Но они отнюдь не ограниченные дикари, пляшущие ночами вокруг больших костров, на которых жарят пленников, как многие себе представляют. Они восприимчивы к просвещению, и мы вполне сможем поднять их хотя бы до среднего грашского уровня за два поколения.

- Молодежи свойственно питать высокие идеалы, - покровительственно улыбнулся граф Борой. - Однако нам, старичкам, хорошо известно, какие трещины они дают при столкновении с суровой действительностью. Попытки привить дикарям чужие обычаи ничем хорошим не закончатся. Безусловно, от наличия крепкого государства в Сураграше выиграли бы все, но лучше бы тебе, госпожа Мураций, держать простолюдинов в кулаке.

- Рыцарь граф, - вмешалась Марица, улыбаясь еще шире, чем до того, - прошу прощения, что вмешиваюсь в такую увлекательную дискуссию, но вечер короток, а я хочу представить госпожу Мураций и даму Лесной Дождь еще многим и многим. Прошу меня извинить, но я умыкну их у тебя.

- Понимаю, понимаю, - покивал граф. - Ну что же, приятно было пообщаться, госпожа Мураций. Надеюсь, у нас еще появится возможность обсудить тему в подробностях.

И он в сопровождении своих спутниц зашагал к столу, где несколько служанок расторопно меняли пустые подносы на полные.

Следующие полтора часа, почти до самой полуночи, слились для Карины в сплошную череду лиц, имен и фальшивых улыбок. Уже после третьего знакомства она полностью перестала воспринимать собеседников, сосредотачиваясь лишь на дежурных фразах да на том, чтобы случайно не перепутать имена. Она утешала себя тем, что позже, в записи, подробно изучит всех собеседников и постарается запомнить их имена - на будущее, на всякий случай. Несколько раз она с ужасом спохватывалась, что не включила фиксацию эн-сигнатур, но проверив, успокаивалась: включила. Изредка она вежливо брала со стола то бутербродик, то кусочек нежнейшего мяса на тарталетке, то стручок медовой фасоли, наколотый на пластиковую шпажку, но в основном старательно улыбалась, вежливо кланялась и поддакивала в той манере, в какой, по ее мнению, должен поддакивать настоящий дипломат. Она обменивалась с собеседниками ничего не значащими словами о погоде, старательно уверяла, что ей ужасно нравится Каменный Остров и Четыре Княжества в целом, скромно соглашалась с самоуверенными рассуждениями о кулинарии, моде и распустившихся слугах, пыталась не говорить ничего конкретного о международной политике, включая кризис вокруг Сэтаты... Мир кружился вокруг нее в расплывчатом водовороте, не задерживаясь ни в деталях, ни по крупному, и постепенно она ушла в себя, общаясь с гостями лишь каким-то внешним краем сознания, а в глубине его обдумывая прочитанную в самолете обзорную статью о новых анестетиках. Уголком глаза она видела, что Ольга присутствует где-то рядом, скованно улыбаясь, неловко пытаясь отвечать на реплики и, кажется, чувствуя себя дикарем на космодроме.

Но в один не слишком прекрасный момент Карине пришлось полностью сконцентрироваться на происходящем. Красивая брюнетка в очень откровенном по здешним меркам платье, с глубочайшим декольте и фигурно обрезанным подолом, оставлявшим одну ногу полностью обнаженной и не слишком-то прикрывавшем вторую, возникла перед ней в сопровождении почему-то напряженной Марицы. На лбу женщины между бровями поблескивал радужными разводами стеклянный диск, а правый глаз закрывало необычное украшение - овальная зеркальная пластинка, крепящаяся тонкими золотыми дужками-зажимами к уху и к переносице. Между лопатками тут же предостерегающе засвербело, и на краю сознания замерцало предупреждение: диск являлся объективом активированной видеокамеры, а наглазная пластинка - миниатюрной контроль-панелью.

- Госпожа Карина Мураций, позволь представить тебе госпожу Викару Бересту, корреспондента отдела светской хроники газеты "Свеча", - проговорила хозяйка дома. - Она спрашивает, не согласишься ли ты дать ей небольшое интервью...

- Газета "Свеча" является одной из крупнейших газет Четырех Княжеств, госпожа Мураций, - бесцеремонно вклинилась в ее речь корреспондент. - У нас пятнадцать миллионов подписчиков и не менее пяти миллионов ежедневных случайных посетителей. Уверена, ты не откажешься ответить на несколько моих вопросов.

- Это не ваша газета два года назад обвинила господина Стораса Медведя в том, что он чуть ли не ежемесячно меняет любовниц и трахает всех своих секретарш? - враждебно спросила Ольга.

- Я не помню все статьи, которые у нас появляются, тем более - двухлетней давности, - равнодушно дернула холеным плечом корреспондент. - Но у нас есть принцип: люди должны знать правду. Если он действительно менял любовниц каждый период, не вижу, почему мы не должны были о том писать.

- Например, потому, что половине столицы известен заказчик лживой статьи? - язвительно осведомилась Ольга.

- Инсинуации! - холодно парировала Викара. - Мы всегда полагаемся только на точные и проверенные источники, и деньги...

- Я полагаю, что сейчас не время для обсуждения старых статей, - на сей раз перебивать пришел черед Марицы. - Госпожа Карина, если ты слишком устала от перелета и смены климатических поясов, никто не может заставить тебя переутомляться еще сильнее.

- Я в порядке, госпожа Марица, - мужественно откликнулась Карина - и тут же прокляла себя и свою тупость. Ведь графиня явно подсказывала ей, как можно ненавязчиво избавиться от пронырливой тетки из продажной газеты! Все, поздно.

- Ну что же, тогда я позволю вам пообщаться пару минут, - вздохнула хозяйка дома. - Вряд ли дольше - познакомиться с тобой желающих еще много. И не беспокойся особенно, журналисты, которые попадают в мой дом, отличаются сдержанной манерой передавать ответы - или больше в нем не появляются.

Произнося последние слова, она смотрела прямо на корреспондента. Но на ту неприкрытая угроза, похоже, не произвела ни малейшего эффекта.

- Спасибо, дама Мушиный Плес, - спокойно откликнулась она. - Госпожа Мураций, первый вопрос: являешься ли ты до сих пор гражданином Республики Катония?

- Да, разумеется.

- И, безусловно, ты - патриот своей страны, в чем я ни секунды не сомневаюсь. И в то же время ты претендуешь на роль главы правительства независимого государства в Сураграше?

- Да, но...

- Скажи, а каким образом ты станешь выбирать в ситуации, когда интересы Катонии и интересы Сураграша войдут в противоречие?

Карина замерла. Вопрос явно относился к категории провокационных. И что следует отвечать?

- Я не думаю, что в обозримом будущем интересы Катонии и Сураграша могут столкнуться, - наконец осторожно ответила она.

- То есть ты хочешь сказать, что Сураграш - всего лишь марионеточное государство, которое создается Катонией для захвата контроля над западом нашего континента?

- Нет, я хочу лишь сказать, что свои интересы во внешней политике у Сураграша появятся лишь много лет спустя, - сердито ответила Карина. - Нечему пока сталкиваться.

- А в будущем?

- А в будущем, когда у нас обнаружатся внешние интересы, у нас появится и выборный президент. И я совершенно не обязательно стану участвовать в выборах. Так что у меня лично дилеммы не возникнет.

- То есть ты так мало уверена в народной поддержке, что не рискнешь выставлять свою кандидатуру? Как такое согласуется с утверждением, что народ Сураграша тебя обожает и даже боготворит?

Карина почувствовала, что в ней волной поднимается раздражение. Почему журналистка так искажает ее слова?

- Госпожа, если полагаешь, что о моей популярности в стране нагло врут, ты сама можешь отправиться туда и проверить все самостоятельно, - резко ответила она. - Тебе обеспечат надежную охрану, если ты боишься.

- Разумеется, и головорезы из так называемых "отрядов самообороны" заранее обеспечат хорошо обученных статистов всюду, куда бы я ни приехала, -очаровательно улыбнулась журналист. - Спасибо, я воздержусь. Госпожа Мураций, когда ты возвращалась в Катонию после своего так называемого "похищения", ты сообщила прессе, что вам активно помогала ваша Служба общественной безопасности. Получается, что вся история с Драконом являлась лишь тщательно спланированной операцией, предназначенной для захвата Катонией областей Сураграша, богатых залежами полезными ископаемыми, в том числе стратегическими, наподобие урановых месторождений? Или я в чем-то ошибаюсь?

Злость вскипела в Карине острыми нетерпеливыми пузырьками, ударила в голову, заставила напрячься щупальца малых манипуляторов - и мгновенно испарилась. Она хорошо умела контролировать свои эмоции даже в биологическом теле. А сейчас ей даже не требовалось успокаивать сердцебиение после выброса адреналина. Чего добивается журналистка? Возможности написать идиотскую статью с фантастическими домыслами? Почему она такая стерва? Блик света от серебряного ножа в руке одного из гостей скользнул по лицу, по открытому зрачку Викары, и Карина заметила, как голова женщины чуть-чуть болезненно дернулась, словно от укола.

Головная боль?

Взглянуть на женщину через сканер - патологических изменений головного мозга не выявлено - давление слегка повышено - характерные изменения энцефалограммы, сосудистые головные боли? - височные артерии - левая заметно расширена...

- Госпожа, с какой стороны у тебя обычно болит голова? Слева? - озабоченно спросила она.

- Что? - на лице журналистки отчетливо проступило изумление. - Голова? При чем здесь?...

Карина протянула руку и слегка нажала кончиками пальцев на левый висок Викары. Та дернулась одновременно от боли и от рефлекторного желания уклониться. Карина опустила руку и щупальцем манипулятора легонько коснулась обвивающих височную артерию нервов. Теперь - она знала - те на время потеряли всякую чувствительность. Журналистка негромко охнула и шагнула назад.

- Что ты сделала? - резко спросила она. - Что ты сделала со мной?

- Ничего особенного, госпожа. Я временно усыпила нервные окончания, на которые давит расширенная артерия и которые вызывают у тебя приступы мигрени. Ненадолго, максимум часа на три-четыре. Потом головная боль может вернуться снова. Скажи, ты принимаешь какие-то обезболивающие препараты?

Викара медленно подняла руку и сдвинула на лоб пластинку контроль-панели. Правый ее глаз, светло-зеленый, как оказалось, слегка отличался по цвету от левого, имевший более темный оттенок.

- Зачем ты это сделала? - почти отчаянно спросила она. - Как ты узнала, что у меня болит голова?

- Я врач, госпожа. И я девиант со способностью к объемному сканированию. Проще говоря, я вижу, что творится у тебя внутри. Я невеликий специалист в области сосудистых заболеваний, у меня совсем иная специализация. Но я знаю, что такие мигрени успешно лечат и терапевтическими, и хирургическими методами. Так ты принимаешь обезболивающие препараты?

- Да... - Журналистка осторожно прикоснулась пальцами к виску. - Тарамон, например.

- Тарамон - обезболивающее общего назначения. Он малоэффективен в данной ситуации и вообще давно устарел. Тебе следует всерьез заняться ликвидацией проблемы, а не просто подавлять симптомы. Скажи, перед мигренями у тебя бывают аберрации зрения? Слуха?... Нет, не отвечай, мне знать незачем. Просто перед визитом к врачу постарайся припомнить любые детали, связанные с твоим состоянием. Я не могу посоветовать тебе специалиста сразу, я ничего не знаю о вашей стране. Но я могла бы выяснить и связаться с тобой позже, если ты сочтешь возможным оставить мне визитную карточку - прости, у меня нет пелефона вашей системы, я не смогу принять контакт напрямую.

- Госпожа Мураций, - в голосе Викары на мгновение прорезались прежние нотки профессионального допросчика, - и все-таки скажи, почему ты помогла мне? Неужели мои вопросы тебя не разозлили?

- Я врач, госпожа Викара. Я обязана помогать людям, особенно если помощь настолько проста. А вздо... нетерпеливых пациентов в своей жизни я навидалась куда больше, чем хотелось бы. Так что насчет визитки?

- Спасибо, не стоит... - корреспондент "Свечи" еще раз потрогала висок, словно не веря в избавление. - Я сумею найти врача сама. Я просто не думала, что проблема решается. У меня и мать, и бабка мигренями страдали, и никто помочь не мог. Говорили, что только опасная операция... Так что я даже и не тратила зря время.

- Понятно. Займись проблемой безотлагательно, госпожа Викара. Ты ведь еще и журналистка, головная боль и вызванная ей раздражительность не лучшим образом сказываются на твоей профессиональной деятельности. На тебе лежит слишком много ответственности перед обществом, чтобы позволить недомоганию влиять на четкость твоих суждений.

- Скажи, ты действительно в это веришь? - задумчиво спросила Викара.

- Во что? - не поняла Карина.

- В то, что сейчас сказала. В ответственность перед обществом. Можешь отвечать откровенно, я отключила запись.

- Госпожа Викара, я не понимаю вопроса. Каждый несет ответственность перед обществом, в котором живет. У кого-то она больше, у кого-то меньше, но она есть у всех. Нельзя жить в обществе и оставаться свободной от него. Ты как-то странно на меня смотришь - я сказала что-то не так?

- Ты сказала то, что я слышала от политиков тысячи раз. Беда в том, что ты первая, в чью искренность я почему-то поверила.

Викара еще раз потерла висок.

- Пожалуй, с интервью пора заканчивать, - насмешливым тоном сказала она. - А то я еще расчувствуюсь и разрыдаюсь на глазах у всех, что сильно подмочит мою репутацию стервы-журналистки. В благодарность за помощь, так и быть, поищу другие мишени. Всего хорошего, госпожа Мураций.

Она повернулась и пошла куда-то в дальний конец зала, задумчиво лавируя между гостями.

- Впервые вижу ее такой, - удивленно заметила Марица. - Она обычно не церемонится с теми, с кем беседует. И является без спросу и приглашения, когда вздумается. Она весьма влиятельный журналист и у нее очень могущественный... покровитель, так что я не могу просто так отказать ей от дома. Но репортажи у нее просто хамские, и иногда у меня возникает желание выгнать ее отсюда взашей раз и навсегда. Я уж думала, мне вмешиваться придется...

- Она паскудная сука! - резко сказала Ольга. - Я вспомнила - именно она написала статейку про господина Медведя.

- Она просто человек, такой же, как и остальные, - покачала головой Карина. - И куда несчастнее, чем другие. Мигрень - одна из худших болезней. Она воздействует непосредственно на мозг, на способность воспринимать мир легко и с радостью, озлобляет и ослабляет даже сильных людей. Ей следовало обратиться к врачам давным-давно, и ее бы быстро вылечили. Мигрень уже много лет лечат за период-другой просто терапевтическими методами, только в сложных случаях прибегают к хирургическому вмешательству. Но ведь люди боятся идти к врачу до тех пор, пока не становится поздно...

- С тебя прямо Колесованного писать можно, - хмуро сказала Ольга. - Тот тоже заповедовал врагов своих прощать. Марица, есть там кто-то еще в очереди на знакомство?

- А как же! - преувеличенно-коварно ухмыльнулась графиня. - Целая толпа. Все, кто в зале, можно сказать. Вон как раз парочка переминается с ноги на ногу, они следующие...

И карусель незнакомых лиц закрутилась снова.

В десять часов Карина почувствовала, что ее неудержимо тянет в зевоту. Проекция, запрограммированная на имитацию естественных циклов, ровно в полночь начала изображать сонливость. После третьего деликатного зевка в ладошку, когда она уже почти было решила отключить псевдоусталость, графиня Марица подхватила ее с Ольгой под локотки - та тоже то и дело терла глаза - и отвела в сторонку, к панорамному окну, за которым царила ночь, разгоняемая яркой иллюминацией уличных фонарей.

- Ну что, девочки, притомились? - заботливо поинтересовалась она. - Потерпите еще чуть-чуть. Присядьте куда-нибудь в угол и отдохните. Крош скоро приедет. Он определенно обещал явиться около полуночи.

Она махнула рукой, и тут же возле них материализовалась молодая девушка в наколке и с подносом бокалов. Карина смутно вспомнила, что видела ее на кухне. В бокалах, судя по цвету и запаху, оказался ее любимый джусовый сок.

- Спасибо, госпожа, - поблагодарила она, взяв один бокал и прихлебывая. Глаза девушки изумленно расширились, и она неуверенно взглянула на графиню.

- Спасибо, Муалка, - невозмутимо произнесла та, тоже принимая бокал и протягивая второй Ольге. - Госпожа Карина, вообще-то в нашем прогнившем аристократическом обществе не принято благодарить слуг за то, что они делают свою работу. Однако, - она иронично прищурилась, - когда нас не видит и не слышит никто из высокородной публики, можно вести себя и по-человечески.

Она подмигнула Карине и движением руки отпустила мгновенно испарившуюся Муалку.

- А кто такой господин Крош? - неуверенно осведомилась Карина, отхлебывая сок и наслаждаясь его тонким кисло-сладким вкусом.

- Оой-граф Крош Сноповайка - министр внешних сношений Четырех Княжеств, - светским тоном, словно рассуждая о погоде, пояснила Марица. - Он, кстати, просил извиниться, что так задержится, но твой визит оказался для него большой неожиданностью, и он не смог вот так сразу изменить расписание. О, кстати, легок на помине, если я еще не разучилась узнавать министерские номера. Только что-то его необычно много, аж три машины сразу...

По ярко освещенной дороге от ворот к парадному крыльцу стремительно катили три автомобиля - длинных, черных, с наглухо тонированными стеклами и абсолютно идентичных. У крыльца они резко затормозили, и из первых двух горохом посыпались люди с короткими автоматами и в странной униформе - темно-синих мешковатых комбинезонах с красным паутинным рисунком на груди. Ольга резко втянула воздух сквозь сжатые зубы.

- Не может быть... - потрясенно пробормотала она.

- Ну, с Талы станется такой фокус устроить! Сейчас выясним точно. Стойте здесь! - приказала Марица и, подобрав подол, бегом бросилась к выходу в холл. Гости провожали ее удивленными взглядами. Люди в комбинезонах в это время рассредоточились вокруг крыльца, и из задней машины выбралась и стремительно взбежала к невидимому из окна входу плотная группа в такой же униформе.

- Не может быть... - повторила Ольга, и в ее голосе явно прорезался ужас. - Откуда... Почему...

- А что происходит? - почему-то шепотом спросила Карина.

- Они одеты в форму дворцовой гвардии, - слабо проговорила стремительно бледнеющая княженка. - И я определенно узнала Топтобоя - его личного телохранителя. Ой, мама... Но почему он почти без охраны?

Словно в ответ на ее вопрос за окном сначала тихо, а потом все громче и громче застрекотали вертолетные винты, и два огромных реактивных геликоптера, вынырнув из темноты, стремительно приземлились на парковочные площадки по бокам особняка, каким-то чудом не задев ряды лимузинов. Из них начали выпрыгивать люди в такой же синей униформе, рассыпаясь по лужайкам и парку и исчезая в темноте.

Несколько секунд спустя в зал стремительно вошел невысокий коренастый мужчина в невзрачном сером деловом костюме, перед которым веером разошлись шестеро в комбинезонах. За ним с трудом поспевала графиня Марица и еще один мужчина, высокий и представительный, в шикарном золотом пиджаке, с великолепной белой гривой волос, небрежно рассыпавшихся по плечам. Позади шли еще трое в комбинезонах. Оружия у телохранителей не замечалось, по крайней мере, на виду, но гости резко подались назад, освобождая дорогу. По залу пронесся общий вздох, мгновенно перешедший в волнообразное движение - мужчины и женщины опускались на одно колено и склоняли голову либо замирали в глубоком поклоне со скрещенными на груди руками. Ольга, словно подкошенная, тоже рухнула на правое колено, уперлась кулаком в пол и склонила голову, не поднимая взгляда.

Мужчина в сером костюме остановился в трех шагах перед Кариной и коротко поклонился. Карина, спохватившись, глубоко поклонилась ему в ответ по всем правилам женской вежливости. Она чувствовала, что ее голова идет кругом. Вот тебе и скромный рабочий визит на полдня... Рис, я тебя убью, дай только добраться!

- Госпожа Карина Мураций, я Верховный Князь Четырех Княжеств Тайлаш Полевка, - глубоким сильным голосом произнес мужчина. - Рад знакомству. Прошу прощения за неожиданный визит, но так получилось, что я решил по старой памяти заглянуть к кузине на огонек, чтобы развеяться. Раз так совпало, что ты тоже здесь, я решил кое-что обсудить лично. Дама Ольга Лесной Дождь, разрешаю подняться. Твое участие тоже потребуется. Марица, - он обернулся к графине, - где бы нам переговорить наедине? Помнится, у тебя имелась небольшая уютная гостиная как раз на такие случаи...

- У Повелителя хорошая память, - громко ответила графиня, учтиво кланяясь. - Прошу за мной на второй этаж.

Она повернулась и направилась к выходу из залы. Верховный Князь слегка склонил голову и в полуобороте движением руки пригласил Карину и Ольгу следовать за ней.

"Семен, на связь. Карина в канале. Рис, срочно!! Горю!"

"...Семен в канале. Что случилось, Кара?.. Ого! Когда только успела! По анализам их совещаний я думал, что в первый приезд ты до него точно не доберешься. Непредсказуемый дядька, оказывается, этот Верховный Князь. Так... все, я слушаю в фоновом режиме. Запись ведешь?"

"Да. Не бросай меня, я боюсь".

"Не мандражи. В крайнем случае просто растворись в воздухе, пусть гадают, куда ты делась".

"Рис, мне не до шуток!.."

- Великая честь для меня встретиться с тобой, блистательный господин рыцарь Верховный Князь. Прошу благосклонности, хотя и не надеюсь на нее, - Карина еще раз поклонилась и последовала за графиней. Верховный Князь как-то ловко пристроился справа от нее, держась строго вровень. Ольга оказалась сзади, в компании беловолосого, и ее движения казались отчетливо деревянными, а в глазах застыло паническое выражение.

Телохранители в синей униформе тут же образовали вокруг них плотное кольцо. Они, казалось, даже и не смотрели по сторонам, но гости стремительно подавались назад, чтобы не оказаться рядом. Карина быстро взглянула через сканер на того, что шел чуть впереди и слева, и чуть не запнулась от неожиданности. Назвать "безоружным" мужчину можно было с тем же основанием, что и подготовленный к бою тяжелый танк. В складках, карманах, кармашках и кобурах мешковатого комбинезона, сшитого из пуленепробиваемой ткани, располагались: два пистолета (один совсем маленький, но зато, похоже, с отравленными пулями - это ведь токсичные соединения ее нынешний объемный сканер выделяет желтым?); компактный автомат и четыре снаряженных магазина к нему; пять ножей, из которых четыре метательных, а один длинный обоюдоострый боевой; связка небольших шариков, охарактеризованных сканером как "устройство светошумовое МуВа-21"; и тяжелый шипастый кастет. Довершали картину легкий плотный бронежилет под комбинезоном, куча непонятных электронных устройств и вживленная под кожу за ухом пленка коммуникатора, от которой вдоль шеи за шиворот к батарее спускался тончайший проводок, совмещающий функции шнура питания и антенны.

И еще телохранитель совершенно определенно являлся сильным, не ниже второй категории, девиантом. Скорее, первой, с учетом персоны, которую охранял. И его силовые манипуляторы оказались свернутыми в грудной клетке в тугие конусы, готовые к разящему удару, недвусмысленно направленные остриями на Карину и не отклонявшимися даже при изменении его позиции. Очевидно, для него не составляло труда поразить цель вслепую, ударом назад. Карина по себе знала, насколько сложно точно навестись на не видимую глазами цель, а потому сразу прониклась к нему уважением.

Других телохранителей Карина сканировать не стала. И так все понятно. Она молча шла сначала через мертвую тишину зала, а потом поднималась по широкой каменной лестнице, чувствуя рядом с собой ровное дыхание мужчины, распоряжавшегося судьбами четверти мира. Она не осмеливалась повернуть голову, чтобы не показаться назойливой, и не рисковала отцепить от проекции точку восприятия, чтобы ненароком не загреметь по ступенькам. Конечно, проекция способна шагать и в автономном режиме, но сейчас определенно не время для опытов. Кто знает, как отреагируют телохранители, если она запнется и автоматически ухватится за Верховного Князя... Она лишь на пару секунд приоткрыла нейросканер навстречу эмоциям окружающих. От Верховного Князя исходила какая-то успокаивающая надежная сила, базирующаяся на могучем чувстве долга и целеустремленности. Где-то глубоко внутри тлел слабый огонек любопытства, но не презрительно-высокомерного, как у большинства, а доброжелательного, и мерцали искры добродушного юмора, направленного, впрочем, даже не на нее, а на Ольгу. От Ольги исходили те же эмоции, что отчетливо читались у нее на лице: панический ужас перед Верховным Князем, желание оказаться отсюда где-нибудь подальше, а заодно - автоматическая настороженность телохранителя, рефлекторно сканирующего пространство вокруг, даже когда в том нет необходимости. От беловолосого мужчины в сторону Верховного Князя текли слабое раздражение и та особая терпеливость, с которой взрослые относятся к проказам любимых детей. Определенно, он не одобрял присутствия здесь главы государства.

Графиня Марица тоже испытывала плохо подавляемое раздражение в смеси с бурлящим любопытством. Телохранители... телохранители не чувствовали ничего сверх того, что позволительно профессионалам. Их эмоциональные излучения оставались идеально спокойными, жемчужно-серыми в интерпретации нейросканера, почти полностью состоящими из ровного внимания, сконцентрированного на ней и Ольге. Ну что же, верно, с одной стороны. Именно они, девианты на расстоянии удара манипулятором, если рассуждать отстраненно, таят здесь наибольшую опасность для главы государства. С другой - если кому-то из них взбредет в голову ударить неожиданно, страж ничем не сумеет ей помешать. Интересно, почему на них обеих сразу не нацепили ошейники?

Она захлопнула свою раковину и вновь погрузилась в блаженную тишину эмоциональной глухоты. Бедная Яна! Как же она жила долгие годы, не имея возможности отстраниться от постоянного давления со стороны окружающих! Впрочем, наверное, она привыкла еще в детстве, как привыкают даже пусть к самому сильному, но постоянному шуму...

На втором этаже их группа прошла по тихому, слабо освещенному коридору до небольшой комнаты в торце здания, в которой треугольником вокруг низкого столика стояли три уютных плюшевых дивана. Солнечно-желтые обои и шторы, рассеянный свет и тихая, на грани слышимости, музыка создавали в ней расслабляющую атмосферу. Три телохранителя проскользнули вперед и расположились в углах комнаты, оставшиеся расположились вдоль стен в коридоре. Верховный Князь, однако, пропустил вперед Карину, Ольгу и Марицу, вошел сам и повернулся к тому, что шел перед Кариной:

- Топтобой, подожди со своими ребятами снаружи.

Телохранитель едва заметно пошевелился, устремив взгляд на Карину.

- Топтобой! - терпеливо произнес Тайлаш. - Если госпожа Карина Мураций или дама Ольга Лесной Дождь захотят меня убить, ты все равно не успеешь среагировать. Пожалуйста, подождите снаружи.

- У дамы Лесной Дождь скрытое оружие, - тихо произнес мужчина, почти не размыкая губ.

- Не проблема, - быстро сказала Ольга еще до того, как Верховный Князь успел отреагировать. - Я отдам.

Она неторопливо запустила руку за вырез кофточки и преувеличено-медленно вытащила небольшой пистолет. Держа за дуло, она протянула его телохранителю.

- Извини, Топта, забылась, - смущенно сказала она. - Привычка никуда без ствола не выходить...

Тот слегка кивнул и принял пистолет, сунув его в карман комбинезона. Затем он извлек из-за пазухи две тонких блестящих полоски. Встряхивание кисти, щелчок - и они расщепились надвое, выгнулись дугой и превратились в незамкнутые кольца. У Карины в ушах слегка зашумело от характерных внешних наводок блокираторов. Топтобой протянул их в сторону Карины и Ольги.

- Со всем уважением прошу надеть, - все так же тихо произнес он.

- Нет необходимости, - тон Верховного Князя оставался спокойным, но проскользнула в нем какая-то нотка, что заставила телохранителя опустить руку и, не произнеся больше ни слова, неслышной тенью выскользнуть из комнаты. Двое других последовали за ним.

- Нацеплять блокиратор на человека, умеющего его пробивать, глупость. Тем более в такой обстановке. Топта превосходный телохранитель, но уж слишком привержен шаблонам... - Верховный Князь раздраженно дернул плечом, затем повернулся к графине. - Марица, защита от прослушки включена?

- Разумеется, Тала, - графиня поджала губы. - Стала бы я иначе вас сюда вести! Между прочим, мог бы и предупредить заранее о своем появлении.

- Тогда я до тебя неделю не добрался бы, - усмехнулся тот. - Топтобоя чуть удар не хватил, когда я во время разговора с Крошем внезапно сообщил, что намерен нанести тебе визит, почти без охраны, без предварительного прочесывания местности, обыска присутствующих с пристрастием, размещения снайперов на господствующих высотах, обнесения дома колючей проволокой под током и тому подобного. По-моему, он всерьез раздумывал, не вырубить ли меня и не запереть ли в персональном сортире Кроша, пока я не одумаюсь. Обратно, наверное, за мной тяжелый танк пришлют.

- Танк я к себе не пущу! - решительно заявила Марица. - Чтобы он мне всю дорогу гусеницами раздолбал? Нет уж! Придется тебе до ворот пешком топать, заодно и жирок немного сгонишь. Ну, дорогой кузен, я тебе еще попомню сегодняшний визит! Гостей вон до смерти перепугал и заинтриговал одновременно. Полночь на дворе, я их уже разгонять хотела начать ненавязчиво, но ведь теперь никуда не уйдут, пока ты сам не отвалишь. Как же, такой случай выпал тебе на глаза попасть вне расписания! Что теперь, до утра не спать? У меня на девять утра косметический салон запланирован, между прочим!

- А ты им намекни, что я сегодня злой. Что головы рублю всем подряд, - подмигнул Тайлаш. - Но времени действительно много. Если ты нас извинишь...

- Ладно, ладно! - графиня закатила глаза. - Я женщина умишком слабая, мне не до высоких политических материй. Пойду изображать из себя хозяйку бала. Если что, зови. Не тушуйтесь, девочки, он до смерти казнит только по златодням, а в остальное время довольно добрый, лишь в тюрьме гноит без суда и следствия.

Она подмигнула Ольге с Кариной и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой створки.

- Прошу вас, дамы, присаживайтесь, - Верховный Князь указал на один из диванов и сам опустился на другой. - Госпожа Мураций, позволь представить тебе рыцаря оой-графа Кроша Сноповайку, моего министра внешних сношений.

Беловолосый мужчина с достоинством кивнул, опускаясь на третий диван.

- Приятно познакомиться, блистательный господин рыцарь оой-граф, - нерешительно проговорила Карина. - Блистательный господин рыцарь... повелитель... Верховный Князь... нижайше прошу простить, я не ожидала встречи и не выучила, как правильно обращаться...

- По протоколу ко мне положено обращаться "Повелитель". На публике тебе придется говорить именно так. Плюс есть дополнительные тонкости. Однако сейчас мы общаемся наедине и как частные лица - ну, насколько я вообще могу играть роль частного лица - а ты наши формулы не знаешь и все равно запутаешься. Так что этикет мы опустим, "господин" и "госпожа" вполне сгодятся.

- Спасибо, господин Тайлаш. Великая честь для меня встретиться с тобой, - Карина приподнялась с дивана, чтобы еще раз поклониться. - Я и не мечтала увидеть тебя так скоро...

- Однако же мечтала увидеть хоть когда-то? - усмехнулся Тайлаш. - Ха! Ты просто еще ни разу не имела дело с моей канцелярией. Добиться через нее аудиенции со мной немногим проще, чем разгромить Дракона. А для иностранца, не являющегося официальным представителем дипломатической службы или главой государства, так и вообще невозможно. Отчасти поэтому я решил встретиться с тобой сразу. Но главная причина в том, что через четыре часа у меня начинается давно запланированный визит в Фитцер и еще несколько городов на западе страны, и вернусь я оттуда не ранее, чем через неделю. Хочу предупредить сразу - вторую личную встречу мы организуем не скоро. Прости меня, но формально для публики мы с тобой в совершенно разных весовых категориях. А протокол вынужден соблюдать даже я, иначе Дворянская палата и Совет регентов могут и обидеться. А у меня ни там, ни там сейчас даже уверенного большинства нету.

- Я понимаю, господин Тайлаш. Я не надеялась, что смогу встретиться с тобой до того, как мы уладим дела с международным признанием. Наверное, вообще не мое дело с тобой разговаривать. Я слишком мало пока понимаю в международной политике, чтобы быть тебе полезной.

- Иногда я ловлю себя на том, что понимаю немногим больше, - хмыкнул Верховный Князь. - Пока мы ехали сюда, я просмотрел твою биографию, так что понимаю всю затруднительность твоего положения. Не волнуйся так сильно. Как-нибудь разберемся.

- Благодарю, господин Тайлаш. Мне действительно пока сложно привыкнуть к своей новой роли. Но раз мы встретились... Пока я не забыла... вот.

Она запустила ладошку того, что выглядело ее рукой, за шиворот своей блузки и позволила всплыть на поверхность ладони двум картам памяти с записями послания. Со стороны, она надеялась, процесс выглядел как извлечение карт из скрытого на груди тайника. Только бы Ольга с ее объемным сканером ничего не заподозрила! Но кому их отдать? Поколебавшись секунду, она положила записи на столик точно посредине между Верховным Князем и министром внешних сношений.

- Здесь официальное обращение к Верховному Князю и просьба о международном признании. Рис настоял, чтобы его записала я...

- Кто настоял? - удивленно поднял бровь Тайлаш, забирая чипы и опуская их в нагрудный карман пиджака.

- Прошу простить. Панариши. Глава подпольного сопротивления, главнокомандующий нашей армии и фактический диктатор Сураграша в настоящий момент. Ольга наверняка упоминала его в своих докладах. Прошу, господин Тайлаш, не питай иллюзий: я пока что лишь публичная ширма для его деятельности. Я делаю так, как он говорит, потому что не имею и тысячной доли его политического опыта. Так вот, Рис настоял, чтобы послание, которое наверняка представят Дворянской палате, наговорила я. Он не любит светиться на публике и не намерен занимать официальные должности в правительстве - по крайней мере, в ближайшее время. И он полагает, что раз уж я стала символом перемен в Сураграше, то должна играть роль до конца. Однако публичная роль и реальное положение - две разные вещи. Прости, но на сей раз ты имеешь дело всего лишь с куклой-марионеткой.

Она слегка поежилась, но тут же заставила себя откинуться на спинку дивана и подавить нервную дрожь.

Верховный Князь несколько секунд испытующе рассматривал ее, потом переглянулся с министром.

- В качестве ширм обычно выбирают совсем других личностей, - наконец отрицательно качнул он головой. - Не таких сильных, как ты. И ни у одной ширмы не хватит не то что духу - мозгов для подобного заявления. Госпожа Мураций, я понимаю, что у тебя нет ни опыта руководства страной, ни навыков политической игры, но они - вещи наживные. Главное, что у тебя есть умная голова и желание учиться, а это уже гораздо больше, чем у большинства сотрудников в ведомстве Кроша. Да что там - во всем моем правительстве! Но хватит на тему ширм и марионеток. Нам всегда приходится жить не с мечтой, а с тем, что есть. А здесь есть ты, а не Панариши. Ты прибыла в страну только для того, чтобы передать послание? Или намеревалась заняться чем-то еще?

- Ну... - Карина задумалась. - Я хотела познакомиться с господином Крошем, - она слегка поклонилась беловолосому, - или хотя бы с чиновником в министерстве, который занимается Сураграшем. Но раз департамент теперь возглавляет Ольга, - она взглянула на свою уже слегка отошедшую от шока и внимательно слушающую компаньонку, - наверное, я больше не стану навязываться. Я только надеялась, что Ольга завтра прогуляется со мной по городу и покажет его как следует. Еще я хочу посмотреть сына господина Стораса Медведя - возможно, я смогу что-то сделать с его параличом. И...

Она еще раз неспокойно пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Вот и настало ее время впервые сделать ход на тайной политической доске, пусть и по чужой подсказке.

- И еще я должна на словах передать следующее: мы надеемся, что Четыре Княжества признают новое правительство Сураграша в самое ближайшее время. Взамен мы готовы немедленно признать суверенитет Четырех Княжеств над областями Муналлах и Чукамба, а также оказать посильную помощь в ликвидации сопротивления остатков Дракона на указанных территориях. Не военную, нет, но информацией об их основных горных укрытиях, складах и тайниках, путях транзита и так далее.

Министр внешних сношений крякнул. Брови Верховного Князя медленно поползли вверх. Внезапно он захохотал, громко и заразительно, так что Карина даже против своей воли улыбнулась.

- Кем бы ни являлся ваш Панариши, я бы поостерегся играть с ним в "золотого генерала" на деньги, - отсмеявшись, сказал он. - Похоже, он на несколько ходов вперед ситуацию просчитывает. Пожертвовал пешку, чтобы обрести качество! Прости мой смех, госпожа Мураций, но я только что намеревался сказать тебе, что первым и безусловным требований в вопросе признания вашего правительства является как раз передача Княжествам Муналлаха и Чукамбы. Совет регентов не далее чем вчера уведомил меня о том в категорической форме, и партии консерваторов и "белых либералов" в Дворянской палате почти наверняка его поддержат. Видишь ли, госпожа Мураций, - пояснил он, - я далеко не так всемогущ, как может показаться из-за океана. Исторически сложилось так, что Регентский совет квалифицированным большинством может наложить вето на любое мое решение. Такая ситуация крайне редка, но не невероятна. Да и против трех четвертей голосов Дворянской палаты Верховному Князю без веских причин идти не принято. Так что отменить данное условие я бы не смог, даже если бы захотел - а я не хочу, - он тоном подчеркнул последние слова. - В общем, господин Панариши очень умело сыграл на опережение. Превосходно!

Он задумчиво потер щеку.

- Определенно, с ним мне хотелось бы пообщаться напрямую ничуть не меньше, чем с тобой, - резюмировал он. - Твои слова услышаны, госпожа Мураций. Что-то еще?

- Пока что все, господин Тайлаш. В ближайший период или два мы наладим защищенный спутниковый канал связи и обмен сообщениями между нами и ЧК. Тогда, надеюсь, наше общение облегчится. Сейчас я с глубочайшей благодарностью за встречу не смею больше отнимать твое время.

- Все-таки как красиво изъясняются в Катонии, прямо завидно... -отсутствующим тоном проговорил Верховный Князь. - Хорошо. Понятно. Теперь ты, дама Лесной Дождь. Крош сообщил мне, что ты назначена главой нового департамента по Сураграшу. Как обстановка с реорганизацией?

- Все в порядке, Повелитель... - прошептала Ольга, заливаясь густой краской. - Я... мы работаем... уже почти все готово...

- Ответ не принят, - нахмурился Тайлаш. - Задержки? В чем причина? Крош?

- Я отдал соответствующие приказы, - откликнулся министр. - Реорганизация идет, хотя я как-то не очень следил за ее ходом. Монотар, - он многозначительно взглянул на Тайлаша, - ей занимается напрямую.

- Твой первый заместитель? Дама Лесной Дождь, - Верховный Князь нахмурился еще сильнее. - Полный отчет о состоянии дел. Я слушаю.

- Я... написала запросы, Повелитель, как мне указали, - придушенно пискнула Ольга, вжавшаяся в спинку дивана и, кажется, мечтающая просто раствориться в воздухе. - Составила штатное расписание. Мне обещали, что ответят в ближайшее время... решат... дадут помещения...

- Понятно. Еж - птица гордая, пока не пнешь, не полетит, - резюмировал Тайлаш. - Крош, ты вообще о чем думал, когда зеленую девчонку без наблюдения оставил? Ее же съедят и не заметят. Возьмешь дело под свой личный контроль. Через четыре дня, максимум через неделю департамент должен быть вчерне сформирован и начать работу. Выделишь ей в заместители опытного человека на первое время - барона Белого Кристалла или еще кого-то в том же духе, пусть натаскивает. До конца периода я намерен поднять в Дворянской палате сураграшский вопрос и хочу, чтобы у меня имелась полноценная информационная поддержка. И вот еще что. Дама Лесной Дождь, ты ведь вайс-баронесса?

- Да, Повелитель.

- Не годится. Встань, - Тайлаш рывком поднялся и повел плечами, потягиваясь. Ольга мгновенно вытянулась перед ним в струнку, не осмеливаясь даже дышать. - Протяни правую руку.

Княженка подчинилась, и Карина увидела, как отчетливо дрожат ее пальцы. Верховный Князь обхватил ладонью ее запястье, и та автоматически сжала свои пальцы вокруг его руки.

- Дама Ольга Лесной Дождь, - отчетливо артикулируя слова, тожественно проговорил Тайлаш. - Я, Верховный Князь Четырех Княжеств Тайлаш из царствующего дома Полевок, жалую тебя наследственным титулом графини без владений. С сего момента ты имеешь право на все связанные с ним привилегии и должна выполнять обязанности, которые потребует от тебя служба государству и мне лично как твоему сюзерену. Да будет так. Между прочим, отрывать мне руку в качестве благодарности совершенно не обязательно, - добавил он уже обычным тоном, разжимая пальцы. - У меня запасной пока что нет.

Ольга отдернула свою руку, словно от раскаленной печи, и спрятала ее за спину. Пунцовая краснота сменилась мертвенной бледностью так резко, словно кто-то повернул переключатель. Она упала на правое колено и склонила голову.

- Я недостойна, Повелитель... - севшим голосом пролепетала она.

- Мне виднее, достойна или нет, - сурово оборвал ее Тайлаш. - Встань. И сядь на место. Без полноценного титула ты не сможешь на равных воевать с кучей недоброжелателей, которых у тебя немедленно нарисуется сверх меры. Официальное оповещение выйдет завтра, так что время свыкнуться с мыслью у тебя есть. Госпожа Мураций, - он снова повернулся к Карине, усаживаясь, - сколько времени ты намерена провести у нас?

- Мне хотелось бы вернуться домой... в Сураграш завтра вечером. Дел много, - Карина извиняющеся улыбнулась, - а завтра вечером в начале седьмого в Граш, в Джамарал, как раз вылетает самолет. Он редко летает, раз в неделю, так что хотелось бы успеть на него. А уже оттуда меня заберет наш вертолет.

- Не беспокойся о самолетах. По первому твоему запросу тебе организуют спецрейс в любой город Граша или Катонии в удобное для тебя время. До тех пор чувствуй себя как дома. МВС позаботится о твоих нуждах. Сообщишь даме Лесной Дождь о дате и времени отлета, она организует. Дама Лесной Дождь, кто обеспечивает защиту госпожи Мураций? Разведка или Дворцовая охрана?

- Защиту? - Ольга, осторожно присевшая на самый краешек дивана, снова заалела. - Повелитель, защиту госпожи Мураций пока что обеспечиваю я. Я телохра...

- Что за детский сад! - досадливо поморщился Тайлаш. - Дама Лесной Дождь, забудь о прошлой жизни. Ты больше не служишь ни в СВР, ни, тем более, в службе охраны. Чиновник не может одновременно являться телохранителем, у него совсем другие обязанности - не говоря уже о том, что его самого следует охранять. Когда ты начнешь плотно заниматься делами своего департамента, у тебя времени ни на что другое не останется. И вообще, чем быстрее ты забудешь свои замашки охранника, вроде манеры все время прятаться в тени, тем лучше. Первое, что сделаешь по завершении нашего разговора - обратишься в департамент охраны МВС. Стандартный протокол: телохранители, спецмашины и тому подобное.

- Господин Тайлаш, пожалуйста, не нужно! - вскинулась Карина, умоляюще стиснув руки. Только под пристальным надзором ей и не хватало оказаться! - Я не нуждаюсь в охране. Я девиант первой категории, мастер Пути и... и ты ведь знаком с "Черным квадратом", я знаю! После событий в Сураграше я защищена дополнительно. Теперь мне невозможно причинить вред с помощью огнестрельного оружия или даже "розы". И я вот-вот отправлюсь домой. Умоляю, не нужно охранников. Ольга будет сопровождать меня по городу, а она квалифицированный телохранитель. Мы прекрасно защитим друг друга. И машины не нужно, я люблю ходить пешком. Пожалуйста!

- А если с тобой все же что-то случится? - Верховный Князь нахмурился.

- В присутствии Ольги и с моими возможностями - ничего не может случиться. Господин Тайлаш, я беру на себя полную ответственность за свои поступки. Если же я во что-то вляпаюсь, пусть всем станет известно, что вина всецело моя.

- Хорошо. Дама Лесной Дождь, тем не менее, Дворцовая охрана с тобой свяжется, согласуете детали взаимодействия. И ни на шаг от госпожи Карины. Ты персонально отвечаешь за ее безопасность, пока она присутствует в нашей стране.

- Да, Повелитель! - четко кивнула Ольга. - Будет выполнено.

- Надеюсь на то. Теперь же, если ни у кого нет дополнительных вопросов... - Он сделал короткую паузу. - Мне пора. Крош, не забудь - максимум неделя. Госпожа Мураций, прошу сопроводить меня до выхода.

- Да, господин Тайлаш, - с готовностью кивнула Карина, вскакивая. - Я готова.

В коридоре телохранители снова окружили их безмолвным кольцом. Уже возле лестницы Верховный Князь взял Карину под руку твердыми пальцами и слегка притянул к себе, так что по лестнице они спустились бок о бок. В ярком свете люстр столпившиеся у выхода из обеденного зала разряженные гости зачарованно наблюдали, как они неторопливо спускаются по лестнице, сопровождаемые министром внешних сношений, точно так же ведущим под руку Ольгу. Давешняя корреспондентка стояла впереди всех, почти навалившись на сине-красного гвардейца охраны, и ее правый глаз снова закрывала зеркальная плашка контроль-панели камеры, а губы слегка шевелились. Очевидно, она фиксировала сей судьбоносный момент для истории. С противоположной стороны, из-за лестницы, торчали головы обслуги. Все время, что они шли через холл, в нем стояла глубокая тишина, нарушаемая только стуком подошв по каменному полу. Графиня Марица, поспешно пересекшая пустое пространство, остановилась возле выхода рядом с хранителем поместья Досохом, но тоже молчала.

В трех шагах перед дверью. Тайлаш остановился, выпустил локоть Карины и повернулся к ней.

- Госпожа Мураций, - хорошо поставленным голосом, заполнившим холл, произнес он. - Мы благодарим за знакомство и выражаем надежду, что отношения между нашими странами в скором времени выйдут на качественно иной уровень. Дама графиня Лесной Дождь, - титул он резко подчеркнул голосом, - мы ожидаем, что в ближайшее время твой департамент заработает в полную силу. Просим приложить все усилия. Кузина, - он коротко кивнул Марице, - заскочи как-нибудь в резиденцию, когда я вернусь, пообщаемся в спокойной остановке.

Он слегка подмигнул Карине и вышел в дверь, широко распахнутую согнувшимся почти вдвое Досохом. Рассредоточившаяся по холлу охрана последовала за ним, и один из телохранителей на ходу сунул Ольге ее пистолет, который та тут же упрятала в кобуру под жакет.

- Почти час ночи, ну надо же! - пробормотал министр, бросив взгляд на наручные часы. - Марица, я тоже, пожалуй, не стану задерживаться. Спать хочется, сил никаких нет. Пахнет у тебя, - он втянул носом воздух, - замечательно вкусно, но как-нибудь в другой раз.

- А обещал, что задержишься! - с упреком откликнулась графиня. - Ну, что с тобой поделаешь, с таким занятым... Забегай, не забывай.

- Разумеется, - Крош тряхнул своей шикарной белой гривой. - Госпожа Мураций, значит, ты намерена отбыть завтра вечером?

- Да, господин министр.

- Тогда, дама Лесной Дождь, завтра у тебя отгул для сопровождения госпожи Мураций. Послезавтра с утра жду тебя в министерстве. С тобой свяжутся. Я непростительным образом пустил дело на самотек, и это нужно срочно исправлять.

Он коротко поклонился и вышел вслед за князем. В этот момент от крыльца сорвался кортеж из пяти длинных черных легковых автомобилей и двух широких фургонов, и над ним в воздухе в свете фонарей тут же скользнули два иссиня-вороных, хищных и почти бесшумных вертолета с угрожающе выглядящими внешними пулеметными турелями. Затарахтели, раскручиваясь, винты транспортных вертолетов, и оцепляющие дом гвардейцы побежали к ним, запрыгивая внутрь. Воздушные машины поднялись в воздух и унеслись вслед княжескому кортежу практически одновременно с одиноким автомобилем министра.

- По-моему, на сегодня мне достаточно, - Карина потерла лоб рукой и слегка зевнула. Ей страшно захотелось спать. Она понимала, что сонливость - лишь реакция на психологическую перегрузку, но поделать с собой ничего не могла. - Госпожа Марица, прошу меня извинить за доставленные неудобства, но мне, наверное, тоже пора. Нужно в себя прийти.

- Да и мне тоже, - пробормотала рядом Ольга. - И еще неизвестно, кому больше нужно. Марица...

- Я все понимаю, девочки, - успокаивающе кивнула та. - Если хотите сбежать, я мешать не стану. Мой дом для вас всегда открыт, так что если появится желание поболтать по-женски, заглядывайте на огонек. Шофера дать?

- Спасибо, не надо, - Ольга залезла в карман пиджака и порылась в нем. - А, я же отдала ключ... Марица, я не настолько потрясена, чтобы за руль не удержаться. Хотя и близко к тому, надо сказать.

- Ну, тогда до встречи, - снова улыбнулась графиня. - Не забудьте завтра "Свечу" почитать. Ох, догадываюсь я, что в ней напишут...

Провожаемые взглядами публики, Ольга с Кариной спустились с крыльца и встали у его подножия. Несколько секунд спустя к ним лихо подкатила ольгина машина, и выбравшийся из нее давешний паренек почтительно передал княженке ключ. Интересно, он что, на память запоминает, кому какая машина принадлежит? Или ему как-то сигнализируют?

- Ну и приключение! - вздохнула новоиспеченная графиня, выруливая из ворот на пустынную по ночному времени автотрассу. - Чего угодно я ожидала, но чтобы вот так титул огрести... Ну что, Карина, в гостиницу? В нашей, ведомственной, для тебя номер заказан. Все за наш счет, и тут даже и не думай сопротивляться, протокол требует. Завтра с утра отоспишься, а потом по городу гулять отправляемся. Так?

- Да. И не забыть зайти к сыну господина Медведя. Я хочу посмотреть, что у него с позвоночником.

- Обязательно.

- Ольга, я с Рисом пообщаюсь немного, ладно?

- Давай.

"Рис, ты еще в канале?"

"...да. Хотя внимательно не вслушивался. Потом еще раз запись вместе посмотрим. Но по первому впечатлению все прошло просто превосходно".

"Он Ольгу графиней назначил".

"Да, я заметил. Ты оценила представление, которое он устроил под конец?"

"Представление"?

"Значит, не оценила. Кара, в Княжествах тысячи, если не миллионы человек безнадежно мечтают хотя бы о пятиминутной аудиенции с Верховным Князем. Даже для титулованной особы без дела к нему пробиться не так-то легко. А тут он полчаса лично треплется с никому не известной иностранкой в компании с министром, да еще и публично, в присутствии корреспондента влиятельной газеты, разгуливает с ней под ручку. А для того специально приезжает, внезапно изменив свое расписание. Он явно и недвусмысленно дал понять публике, каков твой реальный статус и какое положение с данного момента занимает Ольга. Если раньше тебя не воспринимали иначе, чем диковинного зверька из диких джунглей, то теперь ты серьезная политическая фигура. Учись следить за своими словами. Наивная непосредственность, которую ты продемонстрировала Князю во время встречи, хороша однократно. Продолжать придерживаться тех же манер и дальше означает поставить под сомнение твои умственные способности. Перед следующим визитом займись местным этикетом, чтобы не выглядеть неотесанной деревенщиной".

"Ой, мама..."

"Сама согласилась Кисаки стать, а я тебя честно предупреждал, между прочим. Все, не отыграть назад, пропагандистская сеть на полную мощность работает, даже если и захотеть, не остановить. Ну, у меня дела, я и так параллельно две проекции веду. Потом поболтаем. Конец связи".

"Конец связи".

- Ольга, а что я с Верховным Князем под руку прошла, действительно большое значение имеет?

- Еще бы! Он так только с родственницами да с ближайшими политическими союзниками ходит. Ох, Кара, меня же сожрут теперь заживо!

- Почему?

- Хорошо тебе ничего не знать и не бояться... Он публично продемонстрировал, какое огромное значение теперь Сураграшу придает. С тобой при всех говорил, мне новый титул присвоил и лично указания дал. Я теперь глава нового самостоятельного департамента, за которым наблюдает сам Верховный Князь, и при том никто. Пустое место! Выскочка, вчерашняя промежуточница, позавчерашняя мещанка, непростительно молодая девчонка, в двадцать семь внезапно оказавшаяся директором важнейшего отдела. Грубая неотесанная плебейка, ртом из котелка суп хлебающая, без друзей, без союзников, даже без влиятельных родственников! На мое место сейчас столько родовитых могущественных уродов нацелится, что меня просто растопчут и даже не заметят. Хорошо, если только меня зашибут, а если еще и родителям достанется рикошетом? Пойти, что ли, с утречка к господину Медведю и попроситься обратно в телохранители? Там, по крайней мере, как максимум рискуешь на пулю нарваться...

- А я думала, что одна в такой переплет попала, - вздохнула Карина. - Не переживай, Онка. Справимся. Вечер - паникер, утро - утешитель. Лучше расскажи, что вон там над городом за башня такая светится?..

Ночные улицы оказались пустынны, и до ведомственной гостиницы они добрались за десять минут. Она оказалась двухэтажным особняком с покатой крышей, расположенном в обширном парке в центре города. Парк окружала высоченная, сажени в две, металлическая решетчатая изгородь, увенчанная поверху острыми наконечниками. Охранник на въезде просканировал пелефон Ольги, и они подкатили к входу, припарковавшись на пустой стоянке возле невысокого крыльца. Снаружи оштукатуренный серым дом казался неказистым, но сразу за входной дверью обнаружился большой сверкающий холл с ворсистым ковром на полу, удобными кожаными диванами и креслами по периметру, с зеркалами, пальмами в кадках и встрепенувшейся за полированной стойкой девушкой-администратором.

- Доброй ночи, - поздоровалась Ольга. - Номер для госпожи Карины должны были заказать сегодня днем.

- Добрый вечер! - девушка просияла улыбкой так, словно ей сообщили о миллионном выигрыше в лотерее. - Да, разумеется, номер подготовлен. Кто из вас госпожа Карина Мураций?

- Я, - откликнулась Карина. - Паспорт нужен?

- Если возможно, госпожа. Твоих данных нет в нашей базе, а мы должны выполнить некоторые формальности, связанные с регистрацией пребывания у нас иностранцев. Не беспокойся, госпожа, у нас регистрация выполняется по упрощенной процедуре, от тебя потребуется только подпись на бумажной форме.

- Сейчас... - Карина покопалась в сумке, отпихивая в сторону блузку и шорты, занявшие почти весь ее объем, и с трудом вытащила цепляющуюся углами пластинку паспорта. Уже протянув ее администратору, она смутно почувствовала, что что-то не так. Но было уже поздно.

- Карина Камэй... - прочитала администратор, поднимая недоуменный взгляд. - Госпожа, ты ведь Карина Мураций? Почему в паспорте неверная фамилия?

Карина заледенела. Она вообще не планировала останавливаться в гостиницах, рассчитывая одну или две ночи, которые проведет в ЧК, провести в прогулках, сместив сумку на склад. И уж тем более она не могла и помыслить о том, что ее начнут селить в ведомственные гостиницы, бронируя номера на ее подлинное имя. Вот так попала! Интересно, вызовет девица полицию? Или просто выгонит их на улицу как наглых самозванок?

- Я директор Сураграшского департамента, - вмешалась Ольга, протягивая администратору свое удостоверение. - Извини, удостоверение пока что старое, новое сделать не успели. Номер заказывали по моему указанию. Вероятно, секретарша что-то перепутала. Разумеется, Карина Камэй, все верно.

- Вот как? - девица с сомнением посмотрела сначала не нее, потом на Карину, ее улыбка поблекла. - Э-э-э... дама Лесной Дождь, я не уверена... Впрочем, - она тут же просияла снова, - уверена, что разобраться с данным недоразумением мы сможем и утром. Новых гостей сегодня точно не планируется, так что ничего страшного. Одну минуту, госпожа...

Администратор сняла данные с паспорта в терминал, перечитала появившуюся на экране форму и одним движением стила отправила ее на печать.

- Распишись здесь, госпожа, - она ткнула пальцем в нижнюю часть бланка, другой рукой протягивая архаичную пишущую ручку. - Да, здесь... спасибо. Пойдем, я провожу тебя в номер.

"Номер" оказался огромным помещением, занимавшим, наверное, половину первого этажа. Из чудовищных размеров, три на три сажени, центральной комнаты две двери вели в спальни, а еще две - в ванную и туалет. Обстановка в нем оказалась под стать той, что в холле: ковры с высоченным ворсом едва ли не по лодыжку, мягкая кожаная мебель, полированные шкафы черного дерева, висящий на стене телевизор, хотя и плоский, но с двухсаженной диагональю, необъятных размеров холодильник, почти неслышно урчащий компрессором, открытый бар с пестротой бутылочных наклеек, расставленные по углам мягко светящиеся торшеры и тому подобные предметы совершенно бесстыдной роскоши.

- Это что, мой номер? - с ужасом спросила Карина.

- Да, госпожа Камэй, - извиняющеся посмотрела на нее администратор. - Прости, наш единственный одноместный люкс занят, пришлось поместить тебя в двухместный полулюкс. Разумеется, к тебе никого не подселят.

- Я не про то, - замахала свободной от сумки рукой Карина. - Госпожа, мне вовсе не нужна комната таких размеров. Мне от номера нужны кровать, душ и пара стульев. И размеры в пять раз меньше. Тут же спать все равно, что посреди площади! И бар мне не нужен, я же не пью!

- Извини, госпожа, у нас нет таких номеров. Самый маленький - примерно в половину этой комнаты.

- Кара, не вредничай, - вмешалась Ольга. - Как-нибудь уснешь. И в бар тебя никто силой не тянет. Не заставляй людей суетиться ночью, завтра разберемся с твоей скромностью. Есть хочешь? Можно заказать ужин в номер.

- Мы же только что с ужина! - помотала головой Карина. - Куда больше?

- Что-то я не заметила, чтобы ты там много ела... аух-х-х.... - неожиданно ее лицо перекосило от тщетно сдерживаемой зевоты. - Ну, смотри. Захочешь - обращайся к администратору. А я домой поеду, посплю немного и в себя приду. Заодно квартиру проведаю, неделю туда не заглядывала. Во сколько завтра тебя забрать? В восемь?

- Давай в девять, чтобы мы обе отоспаться сумели.

- Договорились. Ну все, Кара, спокойной ночи.

Ольга помахала рукой и вышла.

- Госпожа Камэй, тебе нужно что-то еще? - поинтересовалась администратор. - Не стесняйся, все бесплатно. Расходы оплачивает Министерство внешних сношений.

- Нет, спасибо, госпожа, больше ничего не нужно, - отказалась Карина. - Прости, что побеспокоили тебя поздно ночью.

- Это моя работа, госпожа Камэй, - улыбнулась девушка. - Мне платят жалование за то, чтобы меня беспокоили в любое время суток. Кодовый ключ я оставляю на столике - смотри, вот он. Пожалуйста, оставляй его дежурному, когда покидаешь отель. Завтра с утра позвони мне и сообщи, во сколько тебе подать завтрак и что ты желаешь видеть в меню. Коммуникатор на столе, вызов администратора - код ноль. Звони в любое время и не бойся побеспокоить лишний раз. Приятного отдыха.

И она вышла, прикрыв за собой дверь.

Карина аккуратно поставила в угол сумку и огляделась еще раз. М-да. Если сдвинуть в сторону столик посередине номера, здесь несколько пар вполне комфортно могут отрабатывать техники Пути, с бросками и кувырками. Мини-спортзал, а не комната. Она заглянула в одну из таких же невменяемо-огромных спален и поежилась. Наверное, она не смогла бы заснуть здесь, даже будучи человеком. И чем прикажете заниматься до утра?

Самый простой способ - положить тело в кровать, включить имитацию глубокого сна и уйти в виртуальность, в небольшой уютный рабочий кабинет, который она соорудила себе специально на случаи вынужденного безделья в реальности. Страшно подумать, сколько времени она не следила за журналами! Сейчас, обладая фотографической памятью внешних колец и страшно удобным персональным библиотекарем-искином, ей куда проще работать с источниками, чем раньше. Но все равно работать нужно, если только она хочет поддерживать и повышать квалификацию. А она хочет. Она еще совершенно не готова расстаться с человеческой жизнью и превратиться в настоящего Демиурга, бездумно пользующегося плодами работы предшествующих поколений ученых!

Однако еще неизвестно, когда она появится здесь во плоти в следующий раз. Осматривать точкой восприятия местность тоже можно, но куда менее интересно, чем вживую. Не почувствовать кожей налетающий теплый ветер, не улыбнуться встречным детишкам, не купить какую-нибудь памятную безделушку, всласть поторговавшись с сувенирным лавочником... Появиться из воздуха в своем истинном обличье после официального "отлета" тоже нельзя - времена тайны и безвестности остались в прошлом, и ее может кто-нибудь узнать. И напяливать на себя чужие личины она тоже пока морально не готова. Ее и своя собственная физиономия устраивает.

Значит, ей следует полностью использовать открывшуюся возможность. Днем они с Ольгой вместе пойдут гулять, но город днем и город ночью - две очень больших разницы. Она хочет ощутить ногами залитую огнями фонарей брусчатку пешеходных проспектов, погулять по паркам, которых здесь на удивление много, посмотреть на подсвеченные снизу здания, пройтись по берегу реки, наблюдая за светящимися речными трамвайчиками - если подумать, то она никогда раньше толком не гуляла по речным набережным! Ни в Масарии, ни в Крестоцине рек нет, а в Оканаке у нее никогда не оставалось времени на прогулки.

Решено, идем на разведку. Местного времени - начало первого, значит, в Крестоцине - начало шестого. Часа через три можно подергать Тришши и переспросить у него насчет катонийских проституток, заманиваемых в ЧК. Наверняка он ничего не знает о проблеме, иначе полиция давно уже выпустила бы официальное предостережение. Возможно, даже следует познакомить его с господином Паваем - полицейские друг с другом всегда общий язык найдут. И нужно вернуться в отель до того, как появится Ольга - та может и обидеться, что ей не позволили выполнить ответственную миссию по охране высокопоставленной гостьи. Потом они первым делом отправятся к сыну господина Стораса. Ну, а потом... Рейс в Джамарал вылетает в начале седьмого - и она ни за что не позволит заказать ей спецрейс! Уйти от внимания и раствориться в воздухе в аэропорту пассажирке спецрейса куда сложнее, чем обычной.

Гулять! Только сначала нужно переодеться, чтобы ее никто не узнал ненароком.

Она сбросила надоевшую местную одежду - и почему она так плохо чувствует себя в юбках? - и надела вытащенные из сумки старые любимые шорты и майку. В конце концов, она нахальная невоспитанная иностранка, имеет право бесстыдно щеголять с голыми ногами. Да и ночью ее в такой одежде и с короткой стрижкой очень трудно отличить от мальчишки. Десяток местных купюр в тысячу гривен утонули-растворились под псевдокожей живота - на тот случай, если ей захочется купить какой-нибудь небольшой местный сувенир. Туда же отправился и фальшивый паспорт на имя Карины Камэй, а код коммуникатора с визитной карточки господина Павая перекочевал в ее персональное хранилище. Все? Все. Можно идти гулять. Ах, да... Вспомнив о промозглой уличной прохладе - почти в начале лета, как только они так жить могут? - она слегка повысила пороги чувствительности проекции. Теперь она не будет чувствовать дискомфорт даже при ноле градусов. Поколебавшись между спортивными тапочками и босоножками, выбрала последние и вышла, захлопнув за собой мягко щелкнувшую дверь.

Дежурный администратор за стойкой в холле вскинула на нее удивленный взгляд.

- Что-то не так, госпожа Камэй? - встревоженно спросила она.

- Все в порядке, госпожа, - Карина положила перед ней пластинку ключа. - Просто я пойду в город погуляю.

- Глубокой ночью? - поразилась администратор. - Госпожа, я настоятельно прошу тебя не выходить за пределы парка возле отеля. Ночью в городе неспокойно, можно наткнуться на грабителей или хулиганов.

- Спасибо за беспокойство, госпожа, но я девиант первой категории и мастер Пути. Я могу справиться с несколькими бандитами, вооруженными холодным и даже огнестрельным оружием, а насильник, напавший на меня, больше никогда никого не изнасилует.

- Но...

- Я понимаю, что мое намерение выглядит необычно, но я люблю гулять по ночам. Пожалуйста, не беспокойся. Я вернусь часам к восьми утра. Скажи, как мне пройти через охрану у ворот, когда я решу вернуться?

- Возьми с собой паспорт, госпожа Камэй, - пробормотала администратор. - У охраны есть списки постояльцев. Но все-таки лучше не надо...

Карина успокаивающе улыбнулась ей и вышла на улицу.

Уже шагая по дороге к воротам, она сообразила, что может совместить приятное с полезным. Если она начнет рассказывать Тришши насчет обманутых проституток, неплохо бы иметь живую свидетельницу из Катонии, которую обманом заманили в ЧК. С учетом местных нравов спрашивать у поздних прохожих, где располагаются публичные дома, или что у них тут, наверное, не стоит. Кстати, и самих публичных домов здесь наверняка нет, а женщины вынуждены искать клиентов в каких-нибудь грязных глухих парках или вдоль дорог и тайком водить их к себе на квартиры. Но наверняка они маскируются, чтобы не попасться на глазах полиции. Ну ничего. Она найдет. В конце концов, Демиург она сейчас или кто?..

- ...и я, Тасса из Камуша, вызываю тебя, злодей Гураб ах-Коррибан, на поединок до смерти! Пусть наш спор разрешит воля богов, заключенная в моем мече! И не надейся ударить меня в спину, как королеву Тарону!

Камия гордо тряхнула челкой и отступила на шаг, отсалютовав мечом, стукнув им по круглому деревянному щиту. Хотя и фанерный, но тщательно оклеенный алюминиевой фольгой, в свете окружающих площадку фонарей он блестел совсем как настоящий, стальной. Жестяные пластинки на ее стеганой куртке отсвечивали и поблескивали.

- Я, Гураб ах-Коррибан, снова заявляю, что мой клинок не разил Тарону в спину! - угрюмо прорычал Тойма, поглубже натягивая на глаза глухой шлем. - Но моя гуланская честь не потерпит оскорбления от какой-то недотарсачки с севера! Я принимаю твой вызов, о несчастная! Молись богам, в которых ты веришь - Назине ли, Единому или еще кому, но я все равно выйду победителем из нашей схватки! Защищайся!

Он картинно взмахнул своей кривой саблей, и две фигуры закружились по площадке, настороженно вглядываясь друг в друга. Вся компания разразилась подбадривающими выкриками. Судья шагнул вперед и присел на корточки: ему следовало находиться поближе к поединщикам, но с размаху получить по голове, пусть и в шлеме, тяжелой деревянной палкой не улыбалось никому.

- Давайте уже, начинайте! - нетерпеливо сказал он. - Иначе обоим по десять штрафных нарисую.

Камия нарисовала мечом в воздухе восьмерку и прыгнула вперед, с размаху нанося рубящий удар, но Тойма успел отскочить в сторону, отведя удар саблей. Сидящий на спинке скамейки Камбален хмыкнул, отвернулся и принялся задумчиво перебирать струны гитары. Сегодня ночью на него нашло какое-то унылое настроение, и фехтование на мечах почему-то казалось ужасно скучным. Если бы не Камия, он бы просто никуда не пошел. Вообще он как-то охладел к игре в последнее время и все чаще ловил себя на нежелании участвовать в ролевках. Возможно, потому, что он здесь самый старший. Четвертый курс за плечами, осталось сдать сессию, и диплом химика-бакалавра почти в кармане. А впереди каникулы и пятый курс... и пора бы уже и определяться, чем он займется после университета. Не вечно же ему сидеть на шее у родителей! Вот так, наверное, и приходит старость - в размышлениях и заботах о будущем...

Он меланхолично взял пару аккордов, но тут же вздохнул и придавил струны ладонью. Музыка тоже не радовала. В этот момент неподалеку, на краю света и тени, он заметил невысокую мальчишескую фигурку. Несмотря на ночную прохладу - температура вряд ли держалась выше десяти градусов - на пацане были лишь шорты и майка. Лицо оставалось в тени, но если судить по росту и телосложению, вряд ли ему больше пятнадцати. Тоже, наверное, сбежал из дома от родителей. Только как он сюда попал? Центральный парк, конечно, место популярное, но не в три же часа ночи! Кроме ролевиков сюда мало кто рисковал соваться, тем более - в одиночку. Мальчишки...

Фигурка пошевелилась и шагнула вперед. Она приблизилась к Камбалену и остановилась на расстоянии вытянутой руки.

- Прости, господин, - негромко произнесла она мелодичным голосом, - ничего, если я присяду рядом?

Девчонка. Точно, девчонка, а не пацан, по крайней мере, если судить по короткой, но изящной стрижке и крохотным сережкам в мочках ушей. Интересно, у нее и в самом деле смуглая кожа, или это фокусы освещения? И выговор у нее какой-то странный.

- Садись, если хочешь, - Камбален пожал плечами. - Скамейка общая. Только имей в виду - на ней ногами натоптано. А ты чего одна ночью по парку бродишь?

- Я приезжая, - пояснила девчонка. - Я город осматриваю. Мне завтра уезжать, а ночью тоже интересно.

- Одна не боишься? Смотри, тут шпана бродит. Нас-то они опасаются, ученые, а вот тебя в кустах вполне прижать могут.

- Я незаметная, - пояснила девчонка. - Меня даже днем не увидеть, если не захочу. А ночью и подавно. Скажи, господин, а вы... кто? В доспехах, с мечами...

- Ролевики мы, - покровительственно пояснил Камбален. - Сессия начинается на следующей неделе, вот и оттягиваемся в ожидании на свежем воздухе.

- Сессия? - неуверенно спросила девчонка. - Какая сессия?

- Ну, в университете. У студентов не как в школе, контрольные они не пишут, оценки не получают. Только в конце семестра... ну, дважды в год, сдают экзамены. Это и есть сессия. Не слышала, что ли, никогда?

- Я знаю, что такое сессия, господин, - улыбнулась девчонка, и внезапно Камбален понял, что она куда старше, чем ему показалось на первый взгляд. Наверняка за двадцать. Щуплая только какая-то - ну да не всем же выглядеть коровами-переростками, как в порнофильмах. - Только почему сессия весной?

- А когда, если не в конце учебного года? - недоуменно уставился на нее парень. - Странная ты какая-то. Не осенью же ее сдавать!

- Прости, господин, я иностранка. Из Катонии. У нас учебный год начинается весной, в третьем периоде. И сессии у нас сдают в середине лета и в начале зимы. А у вас, получается, учебный год начинается осенью?

- А ты не врешь? - поразился Камбален. - Из Катонии? Точно? А ну-ка, докажи!

- Как, господин?

- Ну... не знаю. Скажи что-нибудь по-вашему.

- Мы говорим на том же общем, что и вы, - девчонка снова улыбнулась. Улыбка у нее оказалась хорошая - неяркая, но располагающая и доверчивая. - В государствах Северного пояса кое-где сохранились свои языки, но я их не знаю. Могу паспорт показать... Ой, - она замолчала. - Не могу, нет с собой.

- А зовут-то тебя как?

- Кар... Карха. Карха Камэй. Рада познакомиться, господин. Прошу благосклонности.

- Я Кумбален Водник, - Кумбален поставил гитару на скамейку рядом с собой. - А раз ты из Катонии, что как я тебе должен ответить по-катонийски?

- Рад знакомству, благосклонность пожалована, - сообщила девчонка. - Или просто "пожалована", если неформально. Вообще-то я старше тебя, так что просить благосклонности должен ты. Но разница невелика, так что можно и так.

- Старше? - Кумбален прищурил глаз. - А по виду не скажешь. Тебе сколько?

- Мне двадцать восемь лет, господин Кумбален. А тебе... двадцать? Двадцать один?

- Ничего себе "невелика разница"! - Кумбален спрыгнул со скамейки, стряхнул с нее грязь от своих сандалий и уселся рядом с Кархой. - Вот бы никогда не сказал.

В этот момент Камия наконец-то улучшила момент, когда Тойма зазевался, и с размаху уронила свой "меч" на его шею. Парень ойкнул от неожиданности, потерял равновесие и сел на брусчатку. Судья выбросил вверх руку.

- Чистая победа, - заявил он, и вся компания громко загомонила. Две девицы со второго (наверное, уже с третьего?) курса, несмотря на отчаянную холодрыгу щеголяющие в тарсачьих набедренных повязках и узеньких топиках, подскочили к горделиво озирающейся Камии и принялись ее тормошить с обеих сторон. Камия засмеялась, засунула меч за пояс и принялась отмахиваться от них. Тойма медленно поднялся, потирая шею, и сказал что-то, не слышное за криками. Камия дурашливо поклонилась ему, потом хлопнула по плечу и поцеловала в щеку. Кумбален ощутил острый укол ревности. Он вскочил, вложил два пальца в рот и громко свистнул.

- Эй, народ! - крикнул он, когда к нему обернулись. - Топайте сюда, у нас гостья!

Когда два десятка человек и три орка, бряцая и стуча доспехами и оружием, обступили их плотным кольцом, он указал на свою новую знакомую:

- Народ, познакомьтесь с госпожой Кархой Камэй из Катонии. Она туристка, наш город осматривает.

- Рада знакомству... - слегка растерянно проговорила девица.

- Во дает! - проговорил кто-то сбоку. - Ты что, действительно из Катонии?

- Да, госпожа. Э-э-э... приношу свои извинения, я не хотела вас отвлекать. Не обращайте на меня внимания.

- Как - не обращать? - удивился Кумбален. - Да мы впервые в жизни живую катонийку видим. Карха, ты не стесняйся, тут все свои.

- Как тебе понравилась схватка, госпожа? - с интересом спросила протолкавшаяся на передний план Камия. - А у вас тоже есть ролевики, да?

- Да, госпожа, кажется, есть. Но я как-то никогда с ними не сталкивалась, только в новостях иногда мельком видела. А у вас... красиво. Доспехи, мечи...

- Сами делаем! - гордо заявила Камия. - У нас клуб реконструкторов и исторического фехтования. Ты фехтованием тоже не занимаешься?

- Нет, госпожа, - иностранка смущенно улыбнулась. - Вернее, да... но немного. Я не люблю работать с оружием.

- А как любишь? - басом спросил Круг, на добрую голову возвышающийся над остальными. - Кулаками?

- Круг, помолчал бы, - раздраженно огрызнулась Камия. - Что цепляешься к словам?

- Ничего страшного, госпожа, - быстро сказала катонийка. - Я вообще драться не люблю, даже в спаррингах редко участвую.

- В спаррингах? - Камия стащила с головы шлем и озадаченно почесала вспотевшую встрепанную макушку.

- Ну... я иду по Пути.

- Ого! - уважительно проговорил из-за спин Вилька, уже расстегнувший судейские доспехи и стащивший защитный шлем. Народ расступился, чтобы его стало видно. - И какая у тебя лента, госпожа? У меня синяя, осенью хочу на коричневую сдавать.

- Зеленая, - каким-то обреченном голосом откликнулась Карха.

- Фигасе... - Вилька присвистнул. - Так ты мастер Пути, госпожа?

- Ну... да.

- Теперь понятно, почему ты ночью в одиночку гулять не боишься, - резюмировал Кумбален.

- Так, глупые людишки и кошки! - властным тоном заявила Камия. - Вы что к человеку пристали? Она вам что, музейный экспонат, чтобы на нее пялиться? У нас, между прочим, еще три схватки осталось. Чего расслабились? Четвертый час уже, а мне к пяти домой добраться надо, пока мать из ночной смены не вернулась. Если она мне из-за вас скандал устроит, всех поубиваю.

- Да, и в самом деле... - Вилька хлопнул себя по лбу. - Кто там следующим дерется? Давайте, а то я реально дрыхнуть хочу. У меня, между прочим, завтра перед экзаменом последний день, я когда готовиться должен?

- Ну вот, пришел лесник и все испортил, - разочарованно протянул кто-то, но ролевики, напоследок с любопытством оглядев Карину с головы до ног, снова потянулись к центру площадки, окружая ее кольцом. Вскоре рядом с Тумбаленом и Кархой осталась только Камия.

- Между прочим, я Камия. Камия Пастух, - сообщила она. - Не обращай на них внимания, госпожа Камэй. Народ у нас неотесанный, им лишь бы пялиться. Госпожа Камэй... - она замялась. - Раз ты мастер Пути, скажи - я хорошо фехтую? У вас вроде бы фехтование тоже изучают?

- Идущие по Пути в обязательном порядке изучают техники, направленные на защиту от палки, шеста и ножа, - пояснила иностранка, снова усаживаясь на скамью. - Собственно, половина техник изначально против холодного оружия и разрабатывалась. Но работе с тоскалой обучаются только желающие, а я никогда к фанатам железа не относилась. В последнее время, правда, пришлось учиться - жизнь заставляет, но я пока что не очень продвинулась. Ты хочешь совета, госпожа?

- Да! - Камия тряхнула головой. - Конечно, хочу!

- Ну, первый совет, госпожа, - серьезно посмотрела на нее катонийка, - никогда не драться, если можно избежать схватки. Размахивание мечами красиво выглядит в кино и на картинках. Но я хирург по профессии, госпожа Камия, я знаю, что делают с человеческим телом нож и пуля. Поверь, ничего красивого в том нет. Грязь, кровь и боль, а зачастую - и смерть.

- Я знаю, - нетерпеливо отмахнулась Камия. - Но я же не думаю, что этим, - она хлопнула себя по эфесу меча, - можно драться на самом деле. Мы ведь просто развлекаемся.

- Маска прирастает к лицу, госпожа, если носить ее слишком долго, - покачала головой Карха. - Чем больше у тебя невзаправдашних драк, тем больше ты привыкаешь реагировать на удар ударом, а то и бить первой. Игра - прежде всего метод обучения, и только потом - способ получить удовольствие. Но я не хочу читать тебе скучные нотации, я не твой мастер, а ты не моя ученица. Кое-что подсказать я тебе могу. Когда сражаешься, обрати внимание, как ты двигаешься. У тебя ноги прямые и негнущиеся, как палки, ты от любого толчка опрокинуться можешь, как только что упал твой противник. Приседай глубже. Гораздо глубже. Не шагай и не прыгай, а скользи подошвами по земле, так гораздо устойчивее. Попроси показать того молодого человека, который идет по Пути - прости, не запомнила его имени. И не блокируй рубящий удар лезвием своего меча - настоящий клинок быстро выщербится, а то и сломается. Вообще его не блокируй, дай чужому клинку соскользнуть по своему. Да, и еще - тарсачки не носили доспехов, как у тебя, они зачастую вообще в одной набедренной повязке дрались, чтобы мужчин-противников обнаженной грудью смущать. И твой щит слишком большой и массивный. Они - конницы, а у тебя вооружение, скорее, тяжелого пехотинца. А Элиза, которую вы зовете Тассой, хотя и пришла в Граш с севера, но никогда не сражалась в настоящем бою. Она шла по Пути и хотя и умела драться, но всегда оставалась советницей Тароны, а не воином или телохранителем.

- Спасибо, я запомню, - пробормотала Камия, неуверенно оглядываясь на Тумбалена. - Ну, я пойду. Мне с победителем еще раз драться. Тумба, ты... Ой, сморите! Тучка плывет! Эй, Тучка!

Она изо всех сил замахала появившейся на площадке девице в простой черной юбке и вязаной кофточке с отложным воротником. Тумбален слегка поежился, но ничего не сказал. Он вообще недолюбливал девиантов, даже таких свойских девчат, как Тучка. Недаром ведь говорят, что они внезапно с ума сходить могут. Свихнется, когда ты рядом окажешься, и останется от тебя только кровавый фарш...

Девушка изменила траекторию движения и приблизилась.

- Тусуетесь ночами где попало, - укоризненно сказала она. - А если гопники?

- Сама-то! - фыркнула Камия. - Молодец, что пришла, я уж думала, что не появишься. Я только что Тойму вчистую уделала, и вообще наверняка чемпионкой стану. Представляешь, мой олух, - она пихнула Тумбалена кулачком в плечо, - камеру дома забыл! А остальные кто на других понадеялся, кто всерьез намеревался ночью на пелефоны снимать. Вот и остался миг моего триумфа незапечатленным...

Она грустно вздохнула, но тут же встрепенулась.

- Тучка, познакомься с госпожой Кархой Камэй из Катонии, - она показала на иностранку. - Госпожа Камэй, это Тучка. Ну, вообще-то она Цилина Черная, но ее все Тучкой зовут, потому что...

Она замолчала. "Грозовой тучкой" Цилину звали за ее способность стрелять электрическими разрядами. Ее эффектор умел накапливать небольшие количества энергии и выпускать их с концов невидимых манипуляторов в виде крошечных синеватых молний. Данная способность полагалась всеми, в том числе самой Цинной, совершенно бесполезной, но осведомленные о ней близкие друзья прозвали девушку "Грозовой тучкой", что впоследствии сократилось до просто "Тучки". О происхождении прозвища и способностях Цилины Камия по страшному секрету поведала Тумбалену пару периодов назад, взяв с него клятву молчать по гроб жизни и не проговариваться даже на исповеди в церкви, куда тот раз в полгода все-таки забредал.

- Потому что могу по уху щелкнуть, если что, не хуже молнии, - весело закончила Цилина. - Добрый вечер, госпожа Камэй. Меня можно звать Тучкой, я привыкла. Прости мое любопытство, а как ты-то прибилась к этим взрослым детиш...

Она осеклась так резко, что Тумбален отчетливо услышал, как щелкнули ее зубы.

- Не верю... - неуверенно пробормотала она. - Такого в жизни не бывает. Карха... Карха Камэй... Госпожа, ты... ты... я тебя знаю. Ты...

- Наверное, в мире не существует девиантов, которые бы меня не знали, - Карха досадливо поморщилась. - А мне везет на встречи. Госпожа Цилина, да, ты права. Только молчи. Вслух не говори, ладно?

Такой потрясенной Тумбален Тучку не видел еще ни разу в жизни. Всегда веселая и жизнерадостная, несмотря на свой тайный порок, сейчас она походила на ребенка, увидевшего ангела, в сиянии сошедшего в небес.

- Да... да, госпожа Кар... Карха, - пролепетала она, запинаясь. - Не стану. Прости, я... для меня как-то совершенно неожиданно...

Она тряхнула головой, глубоко вздохнула и продолжила уже нормальным тоном:

- Я никак не ожидала, что когда-нибудь встречусь с тобой вживую. Прости, пожалуйста. У меня есть друзья-девианты, и я хочу лишь сказать, что мы все тобой восхищаемся.

Она нервно улыбнулась.

- Не стану тебе надоедать своими сумбурными излияниями. Тебя и так, наверное, уже достали. Ты у нас в туристической поездке, да? Или что-то более серьезное... ой, нет. Я не спрашиваю. Но... есть шанс, что я могу пригласить тебя к нам в гости? В любой момент, когда тебе удобно?

- Боюсь, что не получится, госпожа Цилина, - Карха покачала головой. - Я завтра - точнее, уже сегодня - улетаю. Но я тоже хочу извиниться. Мне не стоило так огрызаться. Просто моя популярность меня действительно достает, и я... не сдержалась.

- Ничего страшного, госпожа, - быстро сказала Тучка. - Я понимаю.

- Спасибо, госпожа Цилина. Скажи, а что у тебя такой странный эффектор? Категория - первая или вторая, да? И что-то, чего я раньше не видела...

- Вторая. И накопление статического электричества. Могу маленькими молниями на десяток сантиметров стрелять. Ни на что не годная способность, полжизни бы отдала за что-то полезное, вроде твоих...

- Ну, польза от твоего эффектора могла бы найтись в определенных обстоятельствах, - Карха задумчиво потерла подбородок. - Ты на кого учишься?

- На химика-технолога.

- Да, тогда от него мало проку. Однако... - Иностранка заметно заколебалась. - Однако у тебя вторая категория. Если хочешь, научу одному маленькому фокусу, твой лимит веса должен позволить.

- Хочу, конечно! - горячо проговорила Тучка. - А какому?

Иностранка перевела задумчивый взгляд на удивленно смотрящую на нее Камию.

- Госпожа, - спросила она, - скажи, а щит у тебя прочный? Человека выдержит?

- Выдержит, - кивнула та. - Тумба как-то раз спьяну на нем плясать пытался. Ничего ему не случилось. Щиту, я имею в виду, а Тумба потом неделю свой фингал тональным кремом мазал, пока весь не сошел. А что?

- Ты можешь одолжить мне его на несколько минут? Для демонстрации? Я легкая, меня он тоже выдержать должен.

- Конечно. Вот, держи, - Камия с готовностью выдернула руку из внутренней ременной петли и протянула щит Кархе. - Только недолго, а то мне сейчас снова драться.

- Да, я быстро. Госпожа Цилина, давай отойдем немного в сторону, чтобы лишнего внимания не привлекать.

- А мне с вами можно? - умоляюще спросила Камия. Тумбален внутренне напрягся. Он знал, что его подруга всегда чувствует, где и когда произойдет самое интересное. Впрочем, тут и чувствовать ничего не нужно. Если логически проанализировать весь разговор, то госпожа Карха Камэй наверняка и сама девиант. Не тот вывод, который стоит озвучивать при всех, но весьма интересный.

- И мне? - неуверенно спросил он. - Я никому не разболтаю.

- Да, можно, - кивнула иностранка. - И молчать не нужно. Госпожа Цилина, я научу тебя фокусу, но при условии, что ты расскажешь о нем всем своим друзьям с сильными способностями. А они передадут дальше. В разговорах, на форумах в Сети, где угодно. А то мне уже в СОБ намекали, что неплохо бы его напрочь засекретить, поскольку и здесь тоже государственные интересы задеты. Договорились?

- Да! - яростно кивнула Тучка. - Разумеется.

- Хорошо. Вон там, за кустами, кажется, подходящая полянка...

За густыми кустами, через который продралась компания, действительно нашлась небольшая утоптанная проплешина, на которой валялись пустые бутылки, бумажные тарелки, одноразовые вилки и прочий мусор, характерный для пикника. Очевидно, нашлись какие-то уроды из тех, что любят пожрать и выпить на природе, но вот прибраться за собой уже невмоготу. Тумбален ощутил острый укол стыда, что иностранка увидела этот свинарник, но та, не обратив на мусор внимания, осторожно положила щит на землю выпуклой стороной вниз. Затем она встала на него ногами и выпрямилась на полусогнутых ногах.

- Как известно, - лекторским тоном произнесла она, обращаясь к Тучке, - девиант не может воздействовать своими манипуляторами на самого себя. В частности, он не может сдвинуть себя с места. Однако он может поднять в воздух предмет, а предмет поднимет его. Примерно так...

И щит плавно взмыл в воздух.

Только что выпутавшийся из кустов Тумбален от неожиданности попятился и снова зацепился свитером за сучья и ветки. Рядом негромко вскрикнула Камия.

- Ну нифига себе... - пробормотала Тучка. - Ну нифига ж себе такое!..

Иностранка парила в воздухе на высоте примерно в полсажени и молча улыбалась. Камия шагнула вперед и осторожно дотронулась до щита кончиками пальцев, потом провела ладонью под ним.

- Он и в самом деле летает, - потрясенно проговорила она. - Тумба, он летает! Мой щит!

- На самом деле мы летаем с ним на пару, - сверху пояснила Карха. - Но вообще достаточно взять любую опору, вес которой в совокупности с весом оператора не превосходит силовых возможностей эффектора. Любую доску, пластину, диск, что угодно. Сейчас вектор текирского притяжения обратен вектору силы, приложенной к щиту, и они взаимно нейтрализуются. Но если тянуть щит не строго вверх, а чуть в сторону, то...

Она описала в воздухе небольшой полукруг.

- ...то итог сложения векторов оказывается направлен в сторону, и можно перемещаться и по горизонтали. Кроме того, манипуляторы всегда удерживают предмет в одном положении относительно точки отсчета внутри эффектора. Так что приседая опускаешься, а привставая на цыпочки - поднимаешься, не изменяя силу, с которой работают манипуляторы. Понятно? - спросила она сосредоточенно наблюдающую Тучку.

- Да, госпожа, - кивнула та. - Можно мне попробовать?

- Конечно, - откликнулась иностранка, плавно опускаясь на землю. - Не можно - нужно. Ничего сложного после того, как поймешь общую концепцию. Просто удивительно, что раньше никто не додумался. Ноги согни в коленях и балансируй, держи равновесие. Можешь даже сесть на него, если так удобнее. И поначалу не поднимайся слишком высоко, полусажени вполне достаточно. Не бойся, я страхую.

- Поняла, - Тучка осторожно встала на щит и присела. - Пробую...

Деревянный диск судорожно дернулся и встал на ребро, после чего шлепнулся обратно, а Тучка, нелепо замахав руками, под странным углом зависла в воздухе.

- Я тебя держу, не барахтайся, - быстро предупредила иностранка. - Ставлю на землю, приготовься... Еще раз. Не дергай манипуляторы. Возьмись всеми тремя за края щита... распредели равномерно по окружности. Вот так. И аккуратно и очень медленно начинай тянуть. И-и-и...

Щит снова дернулся, и Тучка покачнулась, но на сей раз удержалась. Щит медленно, раскачиваясь, начал приподниматься от земли.

- Отрыв, - спокойно констатировала иностранка. - Поздравляю с первым полетом, госпожа Цилина.

Щит дернулся и рухнул вниз, впечатавшись в землю с отчетливым деревянным хрустом. Краем глаза Тумбален заметил, как болезненно дернулась щека Камии. Тучка замахала руками в поисках равновесия и таки удержалась, хотя и припала на одно колено.

- Ну нифига себе! - на сей раз восторженно повторила она. - Я летаю! Летаю!

- Ага, только щит я у тебя все-таки заберу, пока не сломала. Ну-ка, слезь с него, - Камия пихнула подругу в бок и подняла с земли запылившийся деревянный кругляш. - А для полетов я тебе метлу подарю, у меня дома в чуланчике стоит такая. Станешь порхать ночью над церквями и изображать из себя ведьму. Госпожа Карха, а так только девианты летать могу? Мне никак не научиться?

- К сожалению, - развела руками иностранка. - Но сейчас гравитоника активно развивается. Наверное, скоро появятся полноценные антигравы, хотя бы для автомобилей, и на них можно будет летать. Пока же - увы.

- Жаль, - Камия покосилась на подругу, стоящую посреди полянки с совершенно обалдевшим видом. - Эй, Тучка! Рот закрой, муха залетит.

Девушка вздрогнула и тряхнула головой.

- Госпожа Карина, большое спасибо за науку, - придушенно произнесла она. - Я... не могу даже выразить свою благодарность словами.

- Не надо, я ее чувствую, - иностранка улыбнулась. - Только меня зовут Карха.

- Да... да, конечно, Карха.

- Тогда мне пора, - сообщила иностранка. - Только... у меня вопрос есть. К вам троим. По совершенно другому поводу.

- Да, госпожа? - осведомилась Камия, внимательно осматривая щит.

- У меня... странный вопрос. У вас в стране, как я понимаю, такие задавать не принято, они неприличные. Заранее приношу нижайшие извинения, если я невольно оскорблю вас. Можно?

- Переживем, - хмыкнул Тумбален. - Валяй, спрашивай.

- Хорошо. Еще раз нижайше извиняюсь заранее. Мне нужно найти проституток.

- Что? - от неожиданности Камия уронила щит, а у Тучки глаза отчетливо полезли на лоб. - Проституток? Зачем, госпожа? У нас в стране проституция - преступление, за нее сажают.

- Еще раз нижайше извиняюсь, - виновато проговорила Карха, кланяясь. - Я знаю, что преступление, мне уже разъяснили. Говорят, что у вас есть проститутки из Катонии, которых заманивают сюда обманом и заставляют работать в скверных условиях, бьют, унижают... Я хочу найти их и поговорить. Выяснить, так ли это. Если да... у меня есть связи в нашей полиции...

- Ничего себе запросики... - пробормотала Камия. - Не знаю даже, что и посоветовать. Вряд ли кто-то скажет.

- Я тоже не знаю точно, - пожал плечами Тумбален. - На окраинах искать нужно, не в центре. У Золотого леса вот в смысле проституток дурная репутация. Я сам не знаю, только слухи передаю, - торопливо добавил он, увидев, как угрожающе сузились глаза подруги. - Только там очень опасно ночами. Я бы туда соваться не стал.

- Золотой лес - он где? - переспросила Карха.

- Большой парк на юге города. Он помечен на картах, туда метро ходит и моно. Но сейчас слишком поздно, разве что такси брать. Не суйся туда вообще, Карха, даже днем, на полном серьезе говорю. Там самые натуральные бандиты попадаются, из полных отморозков. Никакое умение драться не поможет.

- Спасибо за предупреждение, господин, - иностранка взглянула на него своими черными глазами, бездонными в падающих от фонарей тенях. - Я приму его близко к сердцу. А сейчас мне пора. Большое спасибо за помощь. Госпожа Камия, госпожа Цилина, господин Тубален, до свидания. Госпожа Цилина, не забудь рассказать другим о полете.

Она низко поклонилась, развернулась и неслышно нырнула в кусты, мгновенно растаяв в темноте.

- Странная она какая-то, - задумчиво сказала Камия, глядя ей вслед. - Проституток-соотечественниц ищет, ну надо же! Только кажется мне, что я ее где-то уже видела. Вот кажется, и все тут, а ухватить не могу. Тучка! А ну, колись - кто она такая? Я же видела, что ты ее узнала. Почему ты ее Кариной назвала?

Тучка неуверенно посмотрела на нее, колеблясь.

- Колись! - снова потребовала Камия. - Тучка, ты же меня знаешь - я с тебя не слезу, пока не расскажешь. Ну?

- Но она ведь здесь инкогнито. Она не хочет, чтобы ее узнавали.

- Ты уже узнала. И со мной можешь поделиться. И Тумба никому не скажет, правда, Тумба?

Она ткнула Тумбалена острым локтем в бок, и тот, вздрогнув, кивнул.

- Ну?

- Ладно, - сдалась Тучка. - Но только при условии, что никому больше. Обещаешь? Это Карина Мураций.

- Та самая Карина Мураций? - ахнула Камия. - Да врешь!

- Ну сама подумай, - пожала плечами Тучка. - Кто еще является одновременно врачом, мастером Пути и может с первого взгляда определить, что я девиант? Да еще и летать умеет, единственная в мире?

- Уже не единственная... Ну да, наверное. Точно. Сейчас припоминаю - в той весенней передаче она немного иначе выглядела, но и в самом деле похожа. Ну и дела...

- Да кто она такая? - не выдержал Тумбален, переводя взгляд с Тучки на Камию и обратно. - Карина Мураций - ну и что?

- Балда! - веско припечатала Камия. - Ты где последние периоды провел, на подводной лодке? Она...

Гвалт за кустами, где шло сражение, усилился, кто-то громко засвистел.

- Тасса! Камия! Тасса! - наперебой загалдели девчачьи голоса. - Ты где? Тасса! Тебя проигравшей сейчас объявят!

- Я им объявлю! - прорычала Камия, подхватывая с земли щит. - Эй, народ! - завопила она во все горло, продираясь сквозь кусты. - Только попробуйте, всех поубиваю! Я здесь! Иду!

- Так и останется сия тайна от меня сокрытой - кто же такая Карина Мураций, - пробормотал Тумбален. - Тучка, пошли отсюда, на скамейке удобнее. И гитару сейчас мацать начнут немытыми руками. Ты-то мне расскажешь, что за знаменитость нам сегодня на голову свалилась?

- Расскажу... - пробормотала Тучка. Она все еще выглядела немного ошарашенной, но уже явно пришла в себя. - Тумба, ты действительно всю весну на подводной лодке провел. Только сначала давай лезь вперед и расчищай проход даме...

19.06.858, небодень. Четыре Княжества, город Каменный Остров

Пелефон завибрировал в кармане пиджака, когда Павай надевал ботинки в прихожей. Он ругнулся под нос - негромко, чтобы не разбудить мирно спящую Талинну. Кто может беспокоить его в шесть утра? Он торопливо обулся, вышел на лестничную клетку и прикрыл за собой входную дверь, одновременно доставая аппарат.

Номер на дисплее оказался незнакомым, картинка с пелефона вызывающего отсутствовала.

- Слушаю, - сказал он, направляясь к лифту. - Кто говорит?

- Господин Павай Лиственник, - прозвучал в трубке смутно знакомый женский голос с мягким катонийским акцентом, - приношу нижайшие извинения за такой ранний звонок. Говорит Карина Му... Камэй. Мы встречались вчера в аэропорту. Ты сказал, что работаешь с семи, и я подумала, что сейчас ты уже должен проснуться. Я не причиняю неудобств? Ты можешь разговаривать?

- Я могу разговаривать, госпожа Камэй. Но я сейчас войду в лифт, и связь на какое-то время пропадет. Я перезвоню тебе, когда выйду из подъезда на улицу.

- Нет, господин Павай, связь не пропадет. Я прошу твоей помощи. Я... попала в неприятности с вашей полицией, а госпожа Ольга Лесной Дождь сейчас, скорее всего, спит, и я не хочу пока ее будить. У нее вчера выдался тяжелый день.

- И какого же рода у тебя неприятности? - нахмурился криминалист. Двери лифта раскрылись, и он вошел в них, нажав кнопку нулевого этажа. Сигнал, как ни странно, действительно не пропал.

- Сложно объяснять по телефону. Но если вкратце, то я нашла тебе свидетельницу по той теме, что мы обсуждали вчера. К сожалению, обстоятельства чрезвычайно запутаны, и мне нужен следователь, которому можно довериться. Твое личное дело содержит много лестных отзывов, и я подумала, что лучше ты, чем тот грубый и невежливый господин полицейский, который меня задержал. Он не хочет меня слушать и все время угрожает, что отдаст под суд, хотя я ни в чем не виновата.

Павай нахмурился еще сильнее.

- Откуда у тебя доступ к моему досье, госпожа Камэй? - резко спросил он. - Ты не можешь его иметь. Ты лжешь!

- Господин Павай, у меня очень широкие возможности. Пожалуйста, мне нужна помощь. Если ты не вмешаешься, может случиться крупный международный скандал, в результате которого пострадает в том числе задержавший меня полицейский. Он невежлив и груб, но всего лишь честно выполняет свою работу. Я очень тебя прошу - прибудь в восьмой полицейский участок. Я нахожусь в камере предварительного задержания. Я могу надеяться на твое участие?

Двери лифта распахнулись. Криминалист вышел из него и направился к выходу на подземную стоянку. Участие? Ему к семи в аэропорт. Если не успеет, о планерке с подчиненными можно забыть - ночная смена уедет по домам, а дневная расползется заниматься своими непосредственными обязанностями. А ему есть, ох, есть что им сказать по поводу участившихся случаев наплевательства и раздолбайства!

С другой стороны, восьмой участок и опекаемый им в числе прочего Золотой парк, как он помнил, расположены на южной окраине города, и он почти не сделает крюка. Если девица и в самом деле вляпалась в неприятности с убийством, он хотя бы сможет дать ей совет. В ней, щуплой и невзрачной, тем не менее чувствовалась какая-то странная скрытая сила. И еще что-то, сразу располагающее к ней. Выглядела она в аэропорту весьма подозрительно, но криминалист не верил, что она способна по доброй воле совершить серьезное преступление, тем более - такое тяжкое, как убийство. Значит, нужно помочь. По крайней мере, он посоветует ей приличного и более-менее честного адвоката. И что она там сказала про свидетельницу?

- Господин Павай?

- Да, госпожа Камэй, я приеду. Но, сама понимаешь, я не могу вмешиваться в действия полиции, пока они официально не передадут дело АКР.

- Я чрезвычайно благодарна тебе, господин Павай, - прозвучало в динамике, и тут же звонок оборвался.

До восьмого участка криминалист добрался на удивление быстро. Пробки в этот ранний час еще не возникли, и уже через пятнадцать минут он поставил машину на стоянку перед отделением полиции. Издали махнув удостоверением направившемуся было к нему патрульному, он вошел в участок и оперся о барьер дежурного.

- Я капитан Павай Литвенник, Агентство криминальных расследований, - он снова предъявил удостоверение. Дежурный лениво взглянул на него и вопросительно приподнял бровь. - Некая Карина Камэй у вас содержится? Щуплая на вид, невысокая брюнетка, гражданка Катонии?

- А, катонийская проститутка... - протянул дежурный. - Есть такая. Задержали на пару со второй такой же. Что-то они там с клиентами не поделили, в результате три то ли жмура, то ли хорошо покалеченных. Старший следователь Трехзубый задержание проводил. Обе девки в "зоопарке" сидят. Трехзубый на месте, бумажки заполняет. Вон в ту дверь, у него стол в дальнем конце комнаты. Да он там сейчас один, не промахнешься.

- Спасибо, - буркнул Павай, отправляясь к указанной двери.

Следователь, хмурый мужчина лет пятидесяти в потрепанном сером костюме, сидел у дальнего окна в большом зале с массой столов. Он лениво шевелил пальцами в сенсорном поле, заполняя какую-то форму, судя по всему - стандартный протокол задержания. На криминалиста он обратил внимание, только когда тот встал прямо перед ним.

- Младший следователь майор Трехзубый. Чего надо? - недружелюбно спросил он, не поворачивая головы.

- АКР, - коротко сказал Павай, предъявляя удостоверение. - По поводу Карины Камэй.

- Уже? Я же еще оформить ее как следует не успел! - удивился следователь.

- Она позвонила мне и сообщила, что попала в неприятности. Что случилось? О каких жмурах речь?

- Вот закончу рапорт, передам акрам, тогда и разбирайся с ней сколько влезет, - недовольно огрызнулся следователь. - Сейчас некогда.

Вместо ответа Павай выразительно посмотрел на него, скрестив руки на груди и постукивая носком ботинка по полу.

- Я начальник смены АКР по Южному аэропорту, а ты младший следак в затасканном участке, - ровно сказал он. - Я вайс-граф, а ты мещанин. И я опаздываю на службу. Если настаиваешь, я могу начать действовать официально, а заодно устроить тебе веселую жизнь за отказ от сотрудничества. Но давай-ка мы не станем ссориться на ровном месте. Ты быстро расскажешь, что случилось, я переброшусь с ней парой слов и уеду по своим делам.

- Ну хорошо! - сдался майор. - Я работал по иностранным проституткам в Южном округе. Недавно мы вычислили сутенера. Осторожный, скотина, мы за ним весь период следили, и только вчера он прокололся. Мы его с вечера вели. Нашел он двух клиентов и сдал им девочку-иностранку в Золотом парке. Оба - мерзавцы еще те. Она не хотела с ними связываться, так сначала сутенер ей физиономию разбил, а потом еще и клиенты добавили. И только они ее начали на пару оприходывать, мы уже их брать приготовились, как появляется вторая шлюха и встревает не в свое дело. Никто не понял, откуда она взялась - я десятерых с собой взял, все вокруг перекрыли. Ну словно из воздуха сгустилась! В общем, один из клиентов попытался и ей врезать, а она...

Мужчина задумался.

- Честно говоря, я даже не разглядел, что она сделала. Будто танец какой-то сплясала. Вот первый на нее ломится, как паровоз по рельсам, и тут же вдруг въезжает мордой в дерево и в кровавых соплях сползает на землю. Второй амбал нож выхватывает и на нее бросается, после чего летит кувырком и вопит как резаный, а правую руку ему словно наоборот приставили, локтем вперед. Из-за кустов выскакивает сутенер, выхватывает ствол и начинает в нее палить. Я уж думал, что каюк ей, но он, к счастью, косорукий оказался, стрелять толком не умел, не попал ни разу. А она к нему этак бочком подскочила и в грудь кулачком ткнула, после чего он на пару саженей отлетел и газон как следует попортил. Потом все трое внезапно перестают шевелиться и вырубаются, а она кидается к первой, которая в соплях и слезах на земле валяется, и начинает ее тормошить. Тут я в себя пришел и дал сигнал к захвату. Всё, собственно.

- "Всё"? - поразился криминалист. - Она троих мужиков голыми руками завалила, хотя один из них в нее в упор палил, и ты говоришь - "всё"? Ты с чего вообще решил, что она проститутка?

- А кто еще? - пожал плечами Трехзубый. - Ты бы видел, как она одета! Ни одна порядочная дамочка в таком виде не станет в глухом парке ночью шляться, если только приключений на свою задницу не ищет.

- Слушай... как тебя по имени?

- Сайман.

- Слушай, Сайман, а если головой подумать? Ты хоть раз видел шлюху, способную голыми руками троих жлобов за несколько секунд ухайдакать?

- Ну... нет, - поколебавшись, откликнулся следователь. - Я и мужика-то такого живьем ни разу не видел, только в боевиках. А что? Ты вообще как здесь появился? Откуда ты знаешь, что она задержана?

- Она звонила мне минут двадцать назад.

- Это как же она умудрилась, из камеры-то? - Трехзубый почесал в затылке. - У нее точно аппарата нет, ее обыскивали. У нее вообще с собой ничего нет, кроме паспорта.

Мужчины встревоженно переглянулись.

- Знаешь что, Сайман, - медленно проговорил криминалист, - повремени-ка пока с протоколом. Те трое где?

- Скорая увезла, под конвоем.

- Запись велась?

- Разумеется! - обиделся майор. - Все по процедуре. Только с камеры в архив, наверное, еще не слили, так что показать не могу.

- Так. Пусти-ка меня с ней пообщаться с глазу на глаз и топай искать камеру. Позаботься, чтобы никто никуда ничего с нее не сливал. Понял?

- Да что ты так всполошился, капитан? - удивленно спросил его оперативник. - Ты что, ее знаешь? Кто она такая?

- Я не знаю, кто она такая, - сквозь зубы проговорил криминалист. - Я знаю только, что она прибыла в страну вчера днем, что дерется она, как взвод спецназовцев, и что ее опекает СВР. Дальше сам додумывай. Но я не думаю, что совры обрадуются, если ты пустишь в официальное производство дело по их человеку, кем бы она ни была.

- К-ссо... - пробормотал полицейский. - Час от часу не легче! Ладно, уговорил. Только я тебя запру снаружи, пока хожу, а то она пока что под моей ответственностью.

Карина Мураций и ее незадачливая компаньонка обнаружились в пустом по утреннему времени "зоопарке" - длинном узком отсеке, разбитом перегородками на клетушки с решетчатой передней стенкой. Они сидели на лавке, прижавшись друг к другу. Неизвестная Паваю проститутка в короткой юбчонке с разрезами и полуразорванной блузке с глубоким вырезом сидела, сгорбившись и закрыв лицо руками. Ее ноги покрывали синие зябкие мурашки, а плечи подрагивали, и Карина успокаивающе поглаживала ее по спине. От лязга захлопнувшейся за Паваем двери камеры шлюха дернулась и вскинула на него затравленный взгляд. Криминалиста передернуло. Правая половина лица совсем молодой девушки, которой едва ли исполнилось восемнадцать, представляла собой один большой свежий синяк. Глаз заплыл и не открывался. Тушь с ресниц, размытая слезами, размазалась по всему лицу.

Карина на секунду сжала ее руку и поднялась навстречу Паваю.-

- Господин Павай, я выражаю тебе огромную признательность за то, что откликнулся на мою просьбу, - спокойно проговорила она, и криминалист поразился, насколько уверенно она держится. - Госпожа Мидара Ююкай, которую обманом заманили к вам в страну, хочет дать показания против ее сутенера и клиентов, а также указать людей, занимающихся вербовкой проституток в Катонии. Разумеется, не просто так, а в обмен на гарантии непреследования в Четырех Княжествах и помощь в возвращении домой. Я готова выступить посредником между полицией Четырех Княжеств и Катонии, если по политическим соображениям, из-за Сэтаты или чего-то еще, прямое взаимодействие невозможно.

Карина носила короткие шорты и спортивную майку без рукавов. В таком виде она очень походила на мальчишку, сбежавшего из дома на речку тайком от родителей. Криминалист мысленно добавил оперативнику несколько баллов в минус - одета она, конечно, совершенно не по погоде и не как степенная матрона, но вполне в рамках катонийских представлений о повседневной одежде. Она даже свою непристойную блузу не носила. Нужно совсем не блистать умом, чтобы принять ее за проститутку по внешнему виду. Впрочем, напомнил он себе, он сам крепко лажанулся с девицей еще вчера днем, в первую очередь из-за одежды, так что не ему судить других.

- Что ты сделала с теми тремя парнями в парке? - сухо спросил он и с удивлением увидел, как его собеседница стремительно темнеет в манере, заменяющей покраснение смуглым южанкам.

- Прости, господин, - смущенно пробормотала она. - Я... я увидела, что они делают с госпожой Мидарой, и... я не сдержалась. Я непростительно потеряла голову от эмоций. Боюсь, я серьезно искалечила одного из них.

- Я не про сломанную руку, - отмахнулся криминалист. - Сайман, оперативник, сказал, что они в полной отключке. Ты их не убила случайно?

- А... Господин Павай, они просто без сознания. Их жизням ничто не угрожает. Они уже наверняка пришли в себя. Я виновата, мне следовало сразу вырубить их, а не ввязываться в драку, как глупой девчонке.

- Ну и ну... - Павай нерешительно потер шею. - Госпожа Карина, начнем с начала. Как ты вообще сумела отбиться от троих мужчин, из которых один стрелял в тебя? Ты что, в спецназе служила?

Иностранка посмотрела на него, явно колеблясь. Потом она села на скамейку и судорожно вцепилась руками в скамейку.

- Господин Павай, мне все равно придется кому-то открыться, если я хочу раскрутить весь клубок, - напряженно сказала она. - Мне кажется, что ты хороший человек, поэтому я доверюсь тебе. Я надеюсь, что ты не используешь знание во зло. Я въехала в страну с фальшивыми документами. Камэй - не настоящая моя фамилия. На самом деле меня зовут Карина Мураций.

Девчонка-проститутка тихо охнула и воззрилась на Карину единственным зрячим, но от того не менее широко распахнутым глазом. Кажется, она даже забыла о своем разбитом лице.

- По фальшивым документам, госпожа? - прищурился криминалист. - И ты так небрежно мне приз...

Он осекся. Внезапное понимание волной нахлынуло на него. Карина Мураций! Чудо-врач и вообще чуть ли не национальная героиня Катонии, девиант первой категории, мастер Пути - и главная предводительница народного восстания в Сураграше! Недаром ее лицо вчера показалось ему смутно знакомым! Ну, теперь как минимум понятно, каким образом она одна расправилась с тремя мужиками. Она бы и с ротой таких разобралась, даже не вспотев. И интерес СВР к ней теперь вполне понятен.

- И ты тоже обо мне слышал... - почему-то грустно сказала знаменитая катонийка. - Прости, господин Павай, что я доставляю тебе столько неудобств, но мне просто не к кому больше обратиться. Ольге с проститутками совсем не по профилю возиться, а никого другого я у вас не знаю. Так ты мне поможешь?

По коридору за спиной Павая прозвучали тяжелые мужские шаги, и замок на двери щелкнул, отпираясь.

- Да, госпожа, я тебе помогу, - словно через силу проговорил криминалист. - Прошу, выйдем из камеры. Где-то здесь должны иметься кабинки для встреч задержанных со своими адвокатами...

- Рыцарь Лиственник, - за его спиной прозвучал скрипучий сухой голос, - на каком основании ты здесь распоряжаешься? Госпожа Карина Камэй задержана за проституцию и причинение тяжких телесных повреждений ни в чем не повинным людям, и из камеры она никуда не пойдет.

Павай обернулся.

У двери камеры стоял дородный седоусый мужчина в элегантном черном костюме, сидевшем на нем как седло на корове, и с недобро сощурившимися заплывшими жиром глазками. За его плечом отирался майор Сайман Трехзубый, и его лицо казалось бледным, словно мел.

- Я директор полицейского участка полковник Самахай Долина, - все тем же скрипучим голосом проговорил мужчина. - Госпожа Карина Камэй, ты обвиняешься в неспровоцированном нападении на рыцаря Падалку Белого Пика и причинении ему тяжких телесных повреждений. Представитель его отца - рыцаря оой-графа Кадабоя Белого Пика - через несколько минут прибудет в участок. Я надеюсь, у тебя есть хороший адвокат, госпожа Камэй?

Карина в недоумении смотрела, как при словах нового мужчины арестовавший ее полицейский внезапно выпучил глаза и отвесил челюсть. Она на секунду включила эмпатию. Следователь чувствовал настоящий ужас, словно над ним нависла смертельная угроза. Директор участка испытывал смесь страха, злости и отвращения. Вайс-граф Павай просто пребывал в легком шоке. Что происходит?

- Что случилось, господин Самахай? - удивленно спросила она. - Что означает "неспровоцированное нападение"? Господин Падалка - тот человек, которому я сломала руку в парке? Но он же нарушил ваш закон о запрете на проституцию.... или как он называется? И он напал на меня при нескольких свидетелях-полицейских и при ведущейся на видеокамеру записи. Это очень легко проверить.

- Госпожа Камэй, ты что, не поняла? - тихо, почти угрожающе произнес директор участка. - Ты искалечила сына оой-графа оой-генерала Белого Пика. Какие свидетели? Какое нарушение закона? Ничего такого не было. Ты пристала к нему во время ночной прогулки по городу, а когда он тебя отшил, со злости его избила.

- Не понимаю. Кто такой оой-генерал Белый Пик?

- Начальник Генерального штаба и один из самых больших сукиных сынов в Княжествах, - вместо директора ответил криминалист. Он опустился на лавку и задумчиво запустил пальцы в волосы. - Госпожа Мураций, ну неужели ты не могла выбрать в качестве своей цели кого-то менее вонючего и влиятельного, чем он... вернее, его сын? Забудь про свидетелей. Никто из патрульных, участвовавших в задержании, и слова против него не осмелится сказать. Пожалуй, тебе и в самом деле нужно озаботиться поиском хорошего юриста.... да что я говорю! Какой юрист! Немедленно, слышишь, немедленно вызывай свою Ольгу... как ее? Лесной Град?...

- Лесной Дождь.

- Неважно, - Павай поморщился. - СВР и военные всегда друг друга недолюбливали, и мне даже представить страшно, какие клочья шерсти полетят по закоулкам, если они сцепятся из-за тебя всерьез. Коммуникатор ведь у тебя с собой?

- О чем ты говоришь, рыцарь Лиственник? - резко спросил директор участка. - Какая еще Мураций? При чем здесь СВР?

- Господин Долина, - язвительным тоном произнес криминалист. - Я, конечно, понимаю, какие чувства ты испытываешь сейчас, но я сделаю твою жизнь еще более веселой. Познакомься с госпожой Кариной Мураций, выдающимся катонийским хирургом, по совместительству - Кисаки Сураграша, въехавшей в страну по фальшивым документам, наверняка не зарегистрировавшей свои особые способности в установленном порядке и обожающей спасать из беды соотечественниц-проституток.

Несколько секунд директор участка осмысливал сказанное. Потом он задохнулся и схватился за сердце. Его лицо побагровело.

- Ага, - согласился Павай. - И я о том же. Ручаюсь, между такими жерновами тебе попадать еще не приходилось. СВР с одной стороны, Минобороны с другой, дважды международный скандал с третьей, а посередине ты.

Директор бессильно опустился на скамью напротив Павая, взялся руками за голову и застонал. Трехзубый остался растерянно переминаться с ноги на ногу у входа в камеру, и его совершенно убитая физиономия казалась принадлежащей живому трупу.

- Господин Павай, - осторожно спросила Карина, - я все-таки не понимаю. Почему меня обвиняют в неспровоцированном нападении? Почему патрульные откажутся дать показания?

- Потому, - терпеливо, как маленькому ребенку, разъяснил ей вайс-граф, - что оой-граф - титул, выше которого только Верховный Князь. Их на всю страну два десятка. А оой-граф Белый Пик известен своим огромным влиянием, а заодно злопамятностью и безжалостностью к врагам. В число которых, несомненно, с сегодняшнего дня входишь и ты. А также и господин Трехзубый, и господин Долина - хотя они мелкие сошки, их он растопчет походя, не заметив. Правосудие у нас в стране, видишь ли, весьма индифферентно относится к мелким шалостям высокопоставленных аристократов, а заодно - и их родственников. О любых обвинениях в адрес подонков, которые измывались над проституткой, можешь забыть. Их не выдвинут. Запись камеры сотрут, все свидетели заткнутся. Так... - он почесал нос и обратил взгляд на следователя. - Слушай, Сайман, исчезни. Ты и так влип капитально, незачем тебе разъяренному генеральскому посланцу на глаза попадаться. Просто исчезни отсюда. А лучше пришли заявление об отпуске и заройся так, чтобы тебя не нашли. Авось оой-граф о тебе забудет. И не вздумай нигде болтать о том, что только что слышал. Да не стой ты, вали отсюда!

- Да-да, - мелко закивал майор. - Госпожа Мураций... Прошу прощения... за... за все.

И он бросился к выходу из "зоопарка" так, словно за ним гналась стая голодных волков.

- На работу я сегодня точно опоздаю... - пробормотал криминалист. - Госпожа Мураций, где твой пелефон? Или дать тебе мой? Немедленно звони Ольге, пусть приезжает. Выдергивай ее из постели или из сортира, если потребуется, но пусть приезжает как можно быстрее. Код ее на память помнишь? У нас пятнадцатизначные номера, а не шестнадцатизначные, как у вас.

- Не торопись, господин Павай, - остановила его Карина. - Я благодарна тебе за участие, которого совсем не ожидала, но суетиться не надо. Скажи, этот ваш оой-граф сильно рассердится на тебя, если узнает, что ты мне помогаешь?

- Придется пережить...

- Не стоит. Господин Павай, я могу за себя постоять не только физически. Мне будет очень неловко, если ты пострадаешь из-за меня без нужды.

Она повернулась ко всеми забытой девушке-проститутке, вжавшейся в угол и старавшейся казаться как можно менее заметной.

- Госпожа Мидара, все закончится хорошо, я обещаю, - она ласково улыбнулась, глядя в ее наполненные ужасом глаза - точнее, единственный открывающийся глаз. - Все всегда заканчивается хорошо. Ты мне веришь?

- Д-да, госпожа Карина... - через силу выдавила та.

- Не бойся. Я вижу, ты спать хочешь. У тебя ночь тяжелая выдалась, глаза слипаются. Поспи. Когда проснешься, все уже уладится.

Она обхватила шею девушки ладонью и осторожно мазнула ее по голове нейроэффектором. Под его воздействием мозговые ритмы на мгновение взметнулись, но тут же успокоились и тихо ритмично замерцали. Ее глаза закрылись, и девушка мгновенно погрузилась в глубокий сон без сновидений. Карина осторожно уложила ее так, чтобы она не сползла с лавки на пол.

- Я нажала на нервный узел, - пояснила она подозрительно глядящему на нее криминалисту. - Она проснется через три или четыре часа безо всякого вреда для здоровья. Незачем ей нервничать лишний раз, ей и так досталось. А теперь мне следует подумать. Пожалуйста, не беспокой меня несколько минут, хорошо?

- Мы оставим тебя одну, госпожа Мураций, - нехотя проговорил криминалист. - Но, может, следует начать с вызова дамы Лесной Дождь?

- Она ничем мне не поможет, - качнула головой Карина. - Только сама подставится лишний раз. Я позову ее, но не раньше, чем пойму, что делать.

Она оперлась спиной о стену так, чтобы ненароком не скатиться на пол и прикрыла лицо ладонью, чтобы скрыть его манекенную неподвижность.

"Дентор, контакт. Карина в канале. Дядя Дор, есть несколько секунд?"

"...Дентор в канале. Кара, мы лагерь окружаем, через несколько минут операцию начинаем, когда последняя группа на позицию выйдет. Я точками принуждения коридор для бегства противника выстраиваю, да никак толком не выходит. Рис сказал, что все просто, а я ему, дурак, поверил. Что-то срочное?"

"Дядя Дор, я в Княжествах в полицию попала. Два подонка проститутку истязали, я сорвалась и одному руку сломала. А он оказался сыном какого-то важного местного генерала, начальника Генерального штаба. Теперь меня обвиняют в злостном хулиганстве, а все свидетели откажутся давать показания. Говорят, сейчас личный посланник графа прибудет, чтобы мне башку открутить. Ты ведь сам полицейский, скажи, что делать? Я, конечно, ему могу веселую жизнь устроить, но тут неожиданно много постороннего народа втянуто, я боюсь, что они пострадают".

"Кара, я тебе никогда не говорил, что у тебя талант влипать в приключения?"

"Нет, не говорил. По крайней мере, не больше десятка раз. Или двух десятков".

"Ну, так говорю в первый раз. Или в двадцать первый, неважно. Кара, я мало чем могу тебе помочь. Я же командир спецотряда, а не следователь и не юрист. Я знаю, как тяжко прижать высокопоставленную мразь даже у нас, в Катонии. А уж в Княжествах, да еще и аристократа... Знаешь, тебе нужна местная тяжелая артиллерия. Ты не хочешь Миованну на помощь позвать?"

"Миованну?"

"Ну да. Одна из ее проекций какую-то аристократку в ЧК изображает, в тамошних раскладах должна разбираться. Спроси у нее, а мне сейчас недосуг. В крайнем случае сверни своему посланнику шею, все равно скандал замнут".

"Лучше не надо. Куча политических осложнений сразу возникнет. Спасибо, дядя Дор. Удачи".

"Удача нужна тем, кто головой думать не умеет. А я, надеюсь, пока еще не разучился. Пули мне не грозят, и вообще обойдемся без трупов, если только драконята - не полные идиоты. Давай, борись. Конец связи".

"Отбой".

"Миованна, контакт. Карина в канале. Госпожа Миованна, прошу прощения..."

"Миованна в канале. Кара, когда меня зовут Миованной, да еще и госпожой, я себя ужасно старой чувствую. Я ведь, кажется, уже говорила. Меня зовут Мио, запомни. Ну что, влипла по самое не могу?"

"А... Мио, откуда ты знаешь?"

"Я с большим интересом слежу за твоими похождениями в Княжествах. Никакого кино не надо, прямо шоу в реальном времени. Ну что, тебе морально помочь или личным присутствием?"

"Э-э... я не знаю, Мио. Я боюсь, что дров наломаю. Как мне отвязаться от посланника? Если я и ему руку сломаю, меня наверняка не поймут".

"Понятно. Моя нужная маска сейчас засвечена в... не очень далеко от твоей точки присутствия, но мне нужно примерно тринадцать планетарных минут или около того, чтобы достоверно провести ее по городу до твоего узилища. Возможно, немного меньше. Посланник прибудет через семь с половиной минут, так что первый удар держи сама. Оно и полезно - узнаешь, какие интересные личности на свете живут. Маску зовут графиня Циннана Подосиновик, накоротке - Цина, только рассказывать о ее реальном содержании никому не надо. И подыгрывай по мере сил".

"Спасибо, Мио. Жду. Конец связи".

Карина отняла руки от лица и обвела камеру взглядом. Убирающий в карман пелефон криминалист и сгорбившийся директор участка выжидающе смотрели на нее - первый с интересом, второй с неизбывной тоской в глазах.

- Тяжелая конница уже в пути, - сообщила она, - но слегка запоздает. Начинать сражение придется самостоятельно. Господин Павай, господин директор, я не уверена, что вам следует присутствовать. Не нужно лишних свидетелей скандала.

- Ну, я от такого зрелища не откажусь, - губы Павая тронула легкая улыбка. - В конце концов, связи и у меня имеются. Вот господина Долину мы действительно можем отпустить. Только нужно плацдарм для генерального сражения подобрать получше. Не в интерьере "зоопарка", уж точно. Давайте выйдем отсюда хотя бы в общий зал.

- Я труп, - простонал директор, тяжело поднимаясь. - Ну почему, почему именно я? Ну почему не на территории седьмого участка? Или одиннадцатого? И там, и там директорами аристократы, но вляпался почему-то я, плебей! Мне шестьдесят два, мне до пенсии три года осталось, у меня сердце слабое - почему именно я?

- Потому что тебе повезло, - философски откликнулся криминалист. - И потом, если уж госпожа Мураций в одиночку справилась с Драконом, то какого-то там оой-графа слопает и не заметит.

Втроем они вышли в рабочую комнату, где вокруг одного из столов уже толпилась кучка мужчин, некоторые в полицейской форме, некоторые - в гражданских костюмах. Гудение голосов резко смолкло, когда через дверь из "зоопарка" вышла Карина.

- Все вон! - резко скомандовал директор. - Быстро. Медовик, задержись.

Комната опустела в мгновение ока. Один из мужчин, невысокий, плотно сбитый крепыш в гражданском выжидающе уставился на своего начальника.

- Сейчас в участок заявится посланник оой-графа Белого Пика, - устало сказал ему директор. - Наверняка сам по себе надутый аристократ. Наговоришь ему много правильных слов, какие положены при встрече больших уродов. Скажи, что произошло недоразумение, что мы приложим все усилия... в общем, наплети что-нибудь, как ты умеешь. Потом проведешь его сюда.

- Нет, не так, - сказала Карина. - Господин Медовик, скажешь ему, что Карина Мураций ожидает. И больше ни слова.

Полицейский бросил на нее удивленный взгляд.

- Сделаешь, как она говорит, - махнул рукой директор. - Все, топай. Дежурь у входа.

- Как скажешь, шеф, - буркнул Медовик и пошел к выходу в приемный зал вслед за остальными. Уже взявшись за ручку двери, он внезапно замер и оглянулся.

- Карина Мураций, вот как? - пробормотал он. Затем, не говоря больше ни слова, вышел.

- Я у себя в кабинете, - уныло пробурчал директор участка. - Зовите, если понадоблюсь. Постарайтесь только помещение не попортить, когда отношения выяснять начнете, а то мы только период назад ремонт сделали.

И ушел в свой кабинет, плотно закрыв за собой массивную дверь.

Неужто он попытался пошутить? В такой ситуации? А у него определенно есть мужество... Карина уселась на один из столов и тряхнула головой.

- Господин Павай, откуда у вас так много людей меня знает? - поинтересовалась она. - Я же только вчера к вам приехала?

- Знаменитую передачу вашего канала "Планета" транслировали и наши каналы, - любезно пояснил криминалист. - Запись и сейчас, наверное, одна из самых популярных в видеоархивах. И историю твоего похищения с последующим чудесным спасением у нас освещали довольно широко. Плюс к тому по столице с некоторых пор ходят слухи, активно распространяемые газетами, о событиях в Сураграше. По всей видимости, сведения слили на сторону то ли из МВС, то ли еще откуда. Скажи спасибо, что большинству людей не свойственно соотносить физиономии на экране и те, с которыми они сталкиваются на улице. Ну так что, у тебя есть какой-то план?

- Планов у меня громадье, - Карина легкомысленно поболтала ногами в воздухе. - Только пока ни на что времени не хватает. Господин Павай, раз уж ты хочешь стать свидетелем нашей с посланником беседы, я прошу тебя ничему не удивляться и не вмешиваться. Я не люблю скандалов, но я врач, и мне приходилось сталкиваться с многими людьми. В том числе - с бескультурными хамами, не имеющими представления даже об элементарной вежливости. Думаю, я сумею охладить его пыл.

- Я должен предупредить тебя еще раз, госпожа Мураций, - Павай опустился на стул у окна. - Не забывай, что мы не в Катонии, а в Четырех Княжествах. У нас здесь к аристократам особое отношение. Слишком много неформальных правил и законов с ними связано, слишком много личных связей и родственных отношений кроется за титулами. Аристократы стоят выше других, и некоторые активно тем пользуются. Титул дает очень большие преимущества во всем, в том числе в плане правосудия. Не все ими пользуются, но оой-граф из тех, кто и плебеев, и закон ни в грош ни ставит. У него очень дурная репутация и очень большое влияние в консервативной партии в Дворянской палате. Достаточно сказать, что он, по слухам, является начальником Генерального штаба вопреки отношению Верховного Князя.

Он прокашлялся.

- Не пытайся настаивать на своей невиновности - посланнику наплевать, кто начал первым и кто ты вообще такая. Главное, что ты имела наглость избить любимого сыночка его патрона. Придумай что-то, что заставит его забыть про немедленную месть. Иначе, боюсь, прямо отсюда тебя вместе с подругой отправят в Солдатскую тюрьму - у нас там особо опасных преступников держат, неприятное место, честно скажу. И выйдешь оттуда ты разве что через несколько лет, если только господин Медведь или рыцарь Сноповайка не решат, что ради тебя стоит схлестнуться с Министерством обороны. Не забывай, официально ты гражданка Катонии, с которой у нас сейчас очень напряженные отношения, и въехала в страну ты фактически нелегально.

- Спасибо, господин Павай, я запомню, - искренне сказала Карина. Ей начинал нравиться этот немолодой дядька, непонятно почему принявший ее заботы близко к сердцу. Она знала многих, кто в такой ситуации сбежал бы как можно быстрее, только чтобы не нажить ненароком могущественного врага. И на работу он действительно опоздает. Вчера, в аэропорту, он показался ей холодным и отстраненным, настоящим служакой, думающем только о деле и не отвлекающимся на посторонние события. Но вот сейчас он сидит рядом с ней и, судя по всему, готов принять на себя часть удара. Ну уж нет! Чего она не допустит, так это попутного ущерба посторонним.

Дверь резко распахнулась, ударившись о стену, словно ее открыли пинком ноги, и на пороге комнаты возник мужчина. Нет, не так: Мужчина - с большого буквослога. Высокий, широкоплечий, со слегка вьющимися белокурыми волосами, обрамлявшими великолепное породистое лицо, являющееся едва ли не эталоном мужской красоты: тонкие изящные черты, большие голубые глаза, рот с чувственными губами... Когда он шагнул в помещение, Карина мельком подумала, что в качестве модели его с руками оторвал бы любой журнал мужской моды - или таких не бывает? Впрочем, красота мужчины казалась неуловимо порочной: едва заметные высокомерие и жесткость во взгляде, намечающиеся брезгливые морщинки вокруг рта, небольшие жирные складки под подбородком, нездоровый цвет кожи и полнота тела, которую не мог скрыть даже великолепного покроя серый с искрой костюм.

- Где директор участка? - негромко, ледяным тоном спросил мужчина, и мимо него в комнату проскользнули тени камуфляжных телохранителей - одна, вторая...

- Нам не понадобится директор участка, - не менее холодно произнесла Карина. - Ты посланник господина Белого Пика, я полагаю?

- Я вайс-граф рыцарь Разящий, - процедил мужчина, захлопывая за собой дверь и едва удостаивая ее взгляда. - Личный секретарь РЫЦАРЯ оой-графа Белого Пика. Судя по твоему хамству, ты и есть восточная шлюха, что напала на наследника. И ты имеешь наглость ОЖИДАТЬ меня? Хотел бы я знать, почему ты не в камере, как подобает потаскухе вроде тебя. Где директор участка, я еще раз спрашиваю?

- Ты задержался, господин Разящий, - Карина проигнорировала его последние слова. Она спрыгнула со стола и неторопливо прошла несколько шагов, остановившись от вайс-графа на расстояние вытянутой руки. - Тебе следовало появиться здесь как минимум четверть часа назад. У меня сегодня очень напряженный график, и мне недосуг ждать опаздывающих. Я полагаю, ты привез от оой-графа подобающие извинения за своего сына?

- Извинения? - похоже встречный удар оказался для Разящего настолько неожиданным, что на секунду он утратил свое полубезразличное высокомерие. - Перед шлюхой? Да что ты о себе возомнила? Что ты наследная принцесса? Ты думаешь, что здесь, у нас, проститутки могут требовать каких-то извинений?.. Так. Цотой, если мне не изменяет память, директор в таких клоповниках обычно сидит вон за той дверью. Вытащи его сюда. Матал, возьми эту шлюху за шиворот и оттащи в камеру. Если по пути она пару раз запнется и разобьет себе морду о...

- Стоять! - приказала Карина. Устную команду она сопроводила командой нейроэффектора, которая, если верить справочнику, должна вызывать моментальный позыв подчиниться. Модулированное электромагнитное облако на мгновение вспухло в комнате, и четверо находящихся в ней мужчин одновременно вздрогнули. Пришедшие было в движение фигуры в камуфляже ледяными статуями застыли на месте. - Господин Разящий, прежде чем ты попытаешься отдать своим людям еще одно опрометчивое указание, прими к сведению, что я девиант первой категории. И что если потребуется тебя вразумить, не остановлюсь перед применением силы.

Вайс-граф отступил на шаг назад, хотя и должен был осознавать всю тщетность такого поступка в не слишком большой комнате.

- Да кто ты такая, шлюха? - его лицо начало опасно багроветь. - Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают за угрозы?

- Прекрасно понимаю, что ничего не сделают, - как можно более саркастическим тоном пропела Карина. - Разреши представиться: меня зовут Карина Мураций, господин. Да, та самая Карина Мураций. Я Кисаки Сураграша, на тот случай, если ты запамятовал.

Она добавила еще один импульс нейроэффектора, нацеленный на сей раз точно на мозг посланника - вызывающий вспышку глубинного страха. Даже не ментоблок - просто мгновенное возбуждение подкорковых центров. Нужно, чтобы он наконец осознал: опасно таранить бетонную стену даже на самом шикарном лимузине. И пора сбавлять тон. Иначе он может прийти в такую ярость, что его и в самом деле не удастся охладить одними словами.

Посланник вздрогнул и отступил еще на шаг назад. Его лицо покрылось мелкими бисеринками пота.

- Возможно, рыцарь вайс-граф, нам следует прекратить обмен любезностями в кавычках и вспомнить о том, что мы цивилизованные люди, - величаво выпрямившись во весь свой невеликий рост и заложив руки за спину, она сменила тон на сухо-официальный. - Предлагаю начать с самого начала. Рыцарь Разящий, я Карина Мураций, гражданка Катонии и Кисаки Сураграша. Я нахожусь в вашей стране по официальному делу. И я не проститутка, так что, будь любезен, перестань называть меня так. Меня ты все равно не оскорбишь, а себя настраиваешь на неверный лад. Сегодня утром я прогуливалась по парку и увидела, как трое подонков зверски насилуют молодую девушку. Когда я попыталась их урезонить, они напали на меня, один даже начал стрелять, а второй набросился с ножом. Мне пришлось успокоить их силой. Поскольку оказалось, что девушка - моя соотечественница, я решила принять участие в ее судьбе. Нахалы достаточно наказаны, а у меня мало времени, так что я готова забыть про нападение. Если ваша полиция не имеет к напавшим на меня людям претензий, инцидент можно считать исчерпанным.

Она замолчала, выжидающе глядя на Разящего. У того чуть дергался уголок рта, и Карина испугалась, что все-таки не рассчитала с импульсом. А вот Яна бы наверняка справилась идеально...

- Нам... доложили совсем иначе, - наконец сипло произнес вайс-граф. Он явно пытался понять, как снова овладеть ситуацией, и позади его глаз чувствовалась усиленная работа мысли.

- Охотно верю, - высокомерно кивнула Карина. - Так часто случается. Думаю, с глаза на глаз сын оой-графа должен признаться отцу, как дела обстояли на самом деле. Тем более, как оказалось, на месте присутствовали полицейские, и весь инцидент записан. Вне всякого сомнения, тебе дадут возможность ознакомиться с записью. На всякий случай я сделала себе копию, так что могу прислать ее оой-графу, если ты дашь его адрес.

- Меня не интересуют никакие записи, - недобро прищурился посланник. Он очень быстро приходил в себя. То ли Карина неверно просчитала его реакцию, то ли он настолько привык чувствовать себя безнаказанным в тени своего хозяина, но испуг уже сошел с его лица. - Я знаю, что сын рыцаря Белого Пика - не насильник и не садист, что бы ты ни говорила. Фальшивки, которыми ты попытаешься шантажировать его, никого не обманут. Я не знаю, что такое Кисаки Сураграша, но грязные дикари в джунглях могут изобретать любые титулы своим вожакам. Здесь, у нас, они ничего не значат, и если ты полагаешь, что они придадут вес твоим...

- Ты прекрасно знаешь, что такое Кисаки, рыцарь Разящий, - перебила Карина, с трудом сдерживая злость. Положительно, дядька совершенно непробиваем. И что с ним делать? Не звать же Яну, чтобы ментоблок ему поставить! - Я никогда не поверю, что военная разведка не делала докладов о текущем положении дел в Сураграше. Или что ты как помощник начальника Генерального штаба с ними не ознакомился. Ну так что? Мы расходимся без взаимных претензий? Или мне придется подать официальный иск против сына господина оой-графа?

Многострадальная дверь в зал щелкнула язычком замка и распахнулась, недовольно скрипнув петлями.

"Карина, контакт. Миованна в канале. Приготовься к спектаклю".

- Могу я поинтересоваться, где в этом заведении... - проговорил мелодичный женский голос, и граф Разящий резко обернулся. В комнату вплыла эффектная брюнетка неопределенно-среднего возраста, с высоченной прической и в синем брючном костюме. Ослепительно блеснув искрами бриллиантов в сережках и нескольких брошках на груди и плечах, она очаровательно захлопала глазами. - Кара! Кара, девочка моя! Как давно я тебя не видела!

Не обратив на посланника Белого Пика никакого внимания, но неуловимо разминувшись с ним в узком проходе меж столами, она подплыла к Карине и крепко ее обняла. Краем глаза Карина увидела, как расширились глаза криминалиста Павая.

- Как давно, как давно! - продолжала щебетать брюнетка. "Кара, да подыгрывай же! Тетя Цина, ну?" - Сколько лет прошло, пять, шесть? Почему ты перестала приезжать к нам в отпуск? Мы все по тебе ужасно скучали!

- Здравствуй, тетя Цина, - пробормотала несколько ошарашенная Карина. - Я... э-э-э... у меня работы много. Я отпуск много лет не брала, я же рассказывала.

- Ах, да, малышка моя, Каричка моя любимая! - проворковала брюнетка, отпуская ее. - Я совсем запамятовала, что ты жить не можешь без своей работы. У меня такая слабая память, ты же знаешь! Но как хорошо, что ты у нас снова появилась! Когда я прочитала репортаж в утреннем выпуске "Свечи", я так и знала, что ты меня не забудешь. Только... - Она сморщила носик и брезгливо огляделась по сторонам. - Что ты делаешь в этом ужасном грязном месте? Как ты сюда попала? Да, кстати, я хочу тебя поздравить - сам Повелитель удостоил тебя аудиенции! Ты определенно делаешь успехи в высшем свете. Но почему ты меня заранее не предупредила о приезде? Или ты решила устроить мне сюрприз?

- Репортаж в "Свече"? - подал голос из-за своего стола криминалист. - О каком репортаже речь, дама графиня Подосиновик? И что за аудиенция?

- О, мы знакомы?.. - графиня, сияя улыбкой, повернула к нему очаровательную головку. - Прости, я не припоминаю, чтобы нас представляли...

- Вайс-граф Павай Лиственник, Агентство криминальных расследований, - Павай поймал взгляд Карины и едва заметно подмигнул ей. - Нас не представляли, и я не любитель появляться в обществе, но несколько раз видел тебя издалека на приемах. Правда, случая приблизиться как-то не выдалось - я так робел перед твоей красотой, что просто терял дар речи. Большая честь познакомиться с тобой лично, дама Подосиновик. Пользуясь случаем, хочу выразить тебе свое преклонение. Готов служить и исполнять любые прихоти.

- Ах, рыцарь Лиственник, ты такой милый! - шаловливо улыбнулась ему графиня. - Как жаль, что мы не встретились раньше! Определенно, стоит исправить такое упущение. А репортаж... Ах, да, репортаж. Каричка, ты обязательно должна его послушать прямо сейчас! Я специально записала его себе в пелефон, чтобы показать Манначке - помнишь Манначку? - ведь она, ты представляешь, на "Свечу" не подписана! Вот...

Откуда-то из-за отворота приталенного жакета она извлекла пелефон и несколько секунд манипулировала с ним под пристальным взглядом графа Разящего. Потом положила его на стол, и над устройством вспыхнул миниатюрный кубик дисплея, в котором замелькали крошечные фигурки.

"Высокое общество, собравшееся сегодня в особняке графини Мушиного Плеса на обычную скучную вечеринку, внезапно для себя оказалось шокированным два раза подряд", - зазвучал тихий, но отчетливо узнаваемый голос Викары Бересты. - "Первое потрясение оно испытало, узнав, что на вечере безо всякого предупреждения появилась некая Карина Мураций, гражданка Катонии и уникальный девиант, в последнее время известная также как Кисаки Сураграша, что на одном из забавных тамошних языков означает "императрица". Сопровождала ее, как и следовало ожидать, новоиспеченная глава департамента Сураграша Министерства внешних сношений дама Ольга Лесной Дождь. Сказать, что налет грабителей на дом произвел бы куда меньшее впечатление, чем появление означенных персон, означало бы серьезно преуменьшить эффект..."

Речь корреспондентки текла плавно и размеренно, и четыре пары глаз - посланника, криминалиста и двух телохранителей - впились в слегка мерцающие портреты (Карина и Ольга в разных ракурсах), стараясь не упустить ни одного слова. Графиня царственно опустилась на стул и с явным удовольствием оглядывала присутствующих. Карина пыталась выдерживать гордую позу, но получалось у нее, как ей казалось, плоховато. К счастью, Викара практически не упоминала ее саму, сосредоточившись на описаниях ее собеседников и собеседниц, не упуская ни малейшего шанса проехаться по их внешности и одежде. Слушая ее, Карина решила, что полученные в собственный адрес эпитеты "невзрачная молодая особа" и "скромненькая, на грани нищеты, одежда из магазина готового платья" для Викары являлись верхом сдержанности и, скорее всего, следствием признательности за вчерашнюю помощь.

"...однако же вызванный госпожой Мураций интерес вряд ли выходил за рамки любопытства к экзотической обезьяне, пока на дом не обрушился грохот вертолетных моторов Дворцовой охраны. Верховный Князь не так уж и часто навещает кузину в ее особняке, предпочитая принимать ее, как и прочих родственников, в надежной цитадели Кремля. Целая толпа аристократов средней руки немедленно принялась пускать слюни, надеясь переброситься с Повелителем хотя бы несколькими фразами о погоде. Выяснилось, однако, что Повелитель прибыл на вечеринку с одной-единственной целью: устроить незапланированную встречу с госпожой Мураций. В последние недели по столице ходит немало слухов о том, какой в конце концов окажется официальная позиция дома Полевок по отношению к событиям, происходящим в Сураграше. Похоже, гаданиям пришел конец. Верховный Князь явно и недвусмысленно продемонстрировал, с кем и в каком ключе Кремль намерен иметь дело в дальнейшем. Хотя о результатах получасовой аудиенции, в которой участвовали также министр внешний сношений рыцарь Сноповайка и дама Лесной Дождь, пока не объявлялось, прощальные слова Повелителя явно свидетельствовали о том, что процедура официального признания нового правительства Сураграша может начаться в самое ближайшее время. О том же самом свидетельствует произведенное на той же аудиенции присвоение наследственного титула графини бывшей вайс-баронессе даме Лесной Дождь. Действия Повелителя также могут свидетельствовать, что и Дворянской палате, и Совету регентов придется серьезно пересмотреть..."

После окончания статьи графиня Циннана Подосиновик поднялась со стула, снова заключила Карину в железные объятия и расцеловала в обе щеки.

- Я знала, девочка моя, что рано или поздно ты выйдешь на высокую орбиту! - растроганно заявила она. - Никогда в том не сомневалась! Сам Повелитель удостоил тебя великой чести!

- Я должен откланяться, - проскрежетал из-за ее спины посланник Белого Пика так, словно пережевывал мелкий гравий. - Госпожа Мураций, от лица рыцаря Белого Пика приношу тебе извинения за недостойное поведение его сына. Возможно, рыцарь оой-генерал свяжется с тобой лично... попозже.

Он коротко кивнул - скорее, неуклюже дернул головой, не в силах пересилить себя - резко повернулся и вышел. Его телохранители выскользнули за ним.

- Ура, мы победили, - деловито сообщила Миованна, глядя на закрывшуюся за ними дверь. - Боюсь только, Кара, врагов, папашу с сыночком, да и этого типа за компанию, ты себе нажила на всю их жизнь. Могущественных врагов, между прочим. А параллельно с тобой - и я тоже. Ну и замечательно. Как-то расслабилась я в последнее время, забыла, что такое хорошая, со вкусом завернутая интрига с подковерными схватками...

Внезапно она звонко рассмеялась.

- Ну и физиономия же у него была! А уж какие эмоции внутри бушевали! Как только удар не хватил? Даже жаль его - ехал по-быстрому размазать по полу какую-то безвестную проститутку, а наткнулся на особу, вхожую к Верховному Князю!

- Госпожа Мураций, - задумчиво спросил криминалист, - а почему ты сразу мне не сказала, что вчера тебя удостоил личной встречи сам Повелитель?

- А зачем? - непонимающе взглянула на него Карина. - Ему же все равно нельзя позвонить и попросить помочь.

- Достаточно было позвонить в дворцовую канцелярию - у меня есть контакты - и через пять минут здесь бы появился взвод гвардейцев, которые никаких посланников и близко к тебе не подпустили бы. При необходимости весь участок разобрали бы по камешку.

- Что ты, господин Павай! - перепугалась Карина. - Я очень тебя прошу, не надо никому рассказывать о том, что произошло. Ольге же господин Тайлаш приказал меня охранять, а я, вдруг оказывается, в одиночку по городу гуляю и под пули лезу. Ее же за такое уволят запросто! Мне вообще срочно пора обратно в гостиницу, а то она еще приедет раньше времени и обнаружит, что меня...

Положительно, сегодняшнее утро оказалось для входной двери роковым, потому что в этот раз она распахнулась и врезалась в стену с такой силой, что жалобно треснула, покосилась и повисла на одной петле.

- Где она!? - рявкнула встрепанная Ольга, врываясь в помещение бурным и очень злым ураганом. - Где госпожа Му... Кара, чтоб тебе о порог запнуться! Во что ты опять вляпалась в мое отсутствие?

- Твое пожелание, Кара, трудновыполнимо, - невозмутимо заметила Миованна. - Видишь ли, двадцать минут назад я посчитала нужным позвонить даме Лесной Дождь и сообщить о твоем местонахождении. Ты ведь не сердишься на свою глупую тетушку, нет?

- Онка, ну не дуйся, а? - жалобно попросила Карина, глядя вслед шикарному черному лимузину, увозящему Миованну и так и не проснувшуюся Мидару. - Хочешь, я еще раз извинюсь? Ну пожалуйста, не злись! Я же не хотела...

- Я не на тебя злюсь, - угрюмо откликнулась Ольга, пытаясь ладошкой машинально пригладить растрепанные волосы. - На себя. Могла бы и догадаться, что без пригляда тебя оставлять нельзя. Горюшко ты мое... нет, не мое, всемирное! Кара, ты понимаешь, что мне сам Верховный Князь приказал за тобой приглядывать? А ты от меня сбегаешь. Меня же уволят за некомпетентность, и правильно сделают. Следовало с тобой в гостинице заночевать. Или хотя бы инструкции оставить персоналу...

- Тебя не уволят, потому что ты больше не телохранитель. А директору департамента охранником работать не положено, господин Тайлаш сам вчера сказал. А что ты так плохо выглядишь? Круги под глазами, кожа серая. Спала плохо?

- Какое там спала! - Ольга махнула рукой. - Думала, лягу и вырублюсь, ан нет - до полпятого с боку на бок ворочалась. Только глаза закрою, сразу кошмары начинают мерещиться, как кто-то гоняется за мной по всем коридорам министерства, а кто - не разглядеть. Во время такого кошмарика лампу на тумбочке щупальцем вдребезги разнесла, как сопливая девчонка, штору вместе с карнизом с окна сорвала. Хорошо хоть само окно не вышибла, а то еще и стекольщиков звать пришлось бы... Под утро вроде задремала, и тут вдруг трезвонит коммуникатор и кто-то женским голосом сообщает, что ты арестована и сидишь в полиции. Кстати, откуда у графини мой домашний номер? Мы же с ней не знакомы. Она вообще кто?

- Конструктор, специалист по тектоническим процессам... - автоматически откликнулась Карина. - Ой... Я имею в виду, у нее такое хобби. Просто... ну, хорошая знакомая. С детства.

- Опять врешь, - констатировала Ольга. - В жизни не видела графинь-красавиц, слышавших о каких-то процессах помимо бракоразводных. Одно из двух - или графиня, или тектоника. Наверняка кто-то из подручных твоего исчезнувшего папочки. Она хоть настоящая графиня? Или тоже соврала?

- Онка, ну я понятия не имею! - взмолилась Карина. - Я действительно давно о ней знаю, но до сегодняшнего утра мы лично практически не общались. Какая разница? Главное, что она о госпоже Мидаре как следует позаботится и домой отправит.

В конце концов, на сей раз она вообще не соврала, верно? Она же в самом деле не знает о реальном статусе Миованны. И они действительно практически не общались...

- А как сюда акр попал? Рыцарь Лиственник, я имею в виду?

- Я ему позвонила. Он же мне вчера визитку дал. Я думала, он госпоже Мидаре поможет. Ее, оказывается, сюда заманили меньше двух недель назад. Наврали с три короба и заставляли такую мразь обслуживать... Она уже думала, что не выберется. Сбежать пыталась - поймали и избили до полусмерти, - Карина вздохнула. - Онка, почему у вас проституция запрещена?

- Потому что те, кто на ее счет законы принимают, себе девок всегда найдут, - хмуро ответила новоиспеченная графиня. - А публичную мораль, типа, блюсти надо. Церковники, скоты, по слухам, даже в монастыри к себе шлюх толпами таскают, но послушала бы ты, как они по телевизору о нравственности распинаются! Давеча один такой на глаза случайно попался - морда поросячья, глазки жиром заплыли, жирный, как откормленный хряк, взгляд бегает, как у карманника, а сам разве что не хрюкает. Как он нынешние нравы обличал! Распустились, Единого забыли, да за что Колесованный свою жизнь под дубиной палача отдал!.. Тьфу. Ну ладно, что дальше делать намереваешься? Не надейся, я от тебя больше ни на шаг не отойду. А я, между прочим, не завтракала и жрать хочу от треволнений. Из-за дурацкого гиперметаболизма пять раз в день лопать приходится, и все равно никогда не досыта...

- Соболезную, - посочувствовала Карина. - И я не завтракала. Пойдем поищем место, где кормят?

Найти на окраине Каменного Острова открытое кафе или ресторан в полвосьмого утра оказалось очень нетривиальным занятием. Вернее - мероприятием, заранее обреченным на провал. В автомобиле Ольги они проехали пять кварталов, всматриваясь в тянущиеся по сторонам пятнадцати- и двадцатиэтажные здания, розовеющие под лучами утреннего солнца, но немногие обнаруженные точки общественного питания все оказались закрытыми. В конце концов Ольга заметила небольшой киоск, торгующий удивительнейшей едой - тонкими круглыми пластинками теста, зажаренными в масле на сковороде и свернутые конвертиками, внутрь которых накладывалась начинка: рубленые грибы, рубленая же ветчина, повидло и прочие вкусности. Называлось кушанье "блинами" (интересно, это ими ругаются? или случайное совпадение?) Пока Карина осторожно жевала жареное тесто с еще одной сладкой местной достопримечательностью - сгущенным молоком с сахаром - Ольга почти мгновенно проглотила три конвертика с ветчиной пополам с сыром и еще один с грибами.

- Похоже, жизнь налаживается, - обсасывающая жирные пальцы глава Сураграшского департамента заметно повеселела. - Конечно, соболезную я своему желудку, но иногда можно и оторваться. Ну и как тебе блинчик?

- Вкусно, - Карина дожевала остатки печеного конвертика и аккуратно вытерла пальцы салфеткой. - Только калорий в нем ужас сколько. Если бы я следила за фигурой, ни в жизнь бы такой в рот не взяла.

- Для меня с моими широким скелетом и ускоренной биохимией слежение за фигурой не актуально, - философски пожала плечами Ольга. - Кроме того, у нас страна северная, не ваши восточные субтропики, нам жирную пищу из-за холода есть положено. Ты, кстати, не замерзла? Сейчас градусов двенадцать или тринадцать максимум, а ты одета... хм, легко, мягко говоря. Даже по нашим меркам.

- Не беспокойся, я закаленная. Онка, ты можешь меня к господину Масарику Медведю в гости отвести? Или надо сначала с господином Сторасом Медведем поговорить?

- Господина Медведя нет в городе, я же говорила. Так... я четыре штуки съела, ты один, итого... м-м, пятьсот восемьдесят. - Она извлекла из кармана жакета несколько бумажек, сунула их стоящей за прилавком сонной девице и махнула рукой, отказываясь от сдачи. - Но с Масариком я тебя и так свести могу. Мы друг друга знаем. Не то чтобы у меня имелась возможность с ним часто лясы точить, но я же его отца охраняла. И я его вчера предупреждала, чтобы завтра, то есть уже сегодня, он с утра гостей ждал. Двинулись сразу к нему? А потом солнце повыше взойдет, день сегодня хороший обещали, так что по городу самое то гулять. Угу?

- А не рано? - засомневалась Карина. - Может, он еще спит?

Она сунула руку под блузку и замерла с заледеневшей душой - она чуть было не извлекла из-под псевдокожи живота бумажную купюру. Дура! Фантомная механика достоверной проекции способна обмануть объемный сканер Ольги, подсунув ему ложную картинку - но вот имитация еще и кошелька на пузе в ней не предусмотрена. И если бы ее спутница заинтересовалась, откуда появилась купюра...

- Масарик-то? - Ольга не заметила ее душевных терзаний. - Нет, он ранняя пташка. Типичный утренник - в пять встает, а в девять уже спать ложится. Сейчас я ему перезвоню, и если он готов, то едем.

- Хорошо, - согласилась Карина. - Онка, я тебе потом деньги отдам, ладно? Не захватила, когда по городу шляться пошла.

- Ой, да подумаешь - сотня гривен! - отмахнулась спутница, доставая пелефон. - Мне новое жалование назначили пятьсот пятьдесят тысяч в период, а на жизнь больше сорока-пятидесяти не уходит. Куда остальное девать, понятия не имею. Я и от старого-то жалования половину в банк складывала... Масарик? - она повернула пелефон так, чтобы видеть его крохотный экран. - Не разбудила? Доброе утро. Я по поводу вчерашнего звонка.

- Утро, Ольга, - откликнулся с экрана мужчина с узким лицом и темными волосами - под углом, да еще и на крошечном экране, Карина больше ничего разглядеть не смогла. Зачем вообще в такие пелефоны встраивают плоское видео? - Я так понимаю, ты хочешь привезти ко мне госпожу Мураций прямо сейчас?

- Да. Не вовремя?

- Наоборот. Ко мне с утра пораньше завалилась в гости одна компания, и вы в самый раз придетесь. Не волнуйся, они мирные. Когда появитесь?

- Минут черед двадцать-двадцать пять, если кольцевая по какой-то причине не стоит.

- Договорились. Ждем.

Ольга дала отбой и засунула пелефон обратно за пазуху.

- Ну вот, а ты боялась, - сказала она и неожиданно широко зевнула. - Извини, глаза слипаются. Ну что, едем?

- Едем, - согласилась Карина, почувствовав укол совести, вспомнив, из-за кого именно не выспалась ее спутница. - А далеко?

- Отсюда - быстро, если только на кольцевой дороге какие-нибудь уроды опять друг друга не поцарапали. Интересно, что у него за гости такие спозаранку? Кара, готовься к сюрпризам. Масарик - хороший человек, но чувство юмора у него своеобразное.

- Лишь бы ручных тигров на меня не спустил, - пробормотала Карина. - Нехорошо получится, если я их пораню случайно. Поехали. Кстати, а в гостинице меня не потеряют? Я к утру обещала вернуться, они еще беспокоиться начнут. И номер нужно освободить, я там больше ночевать не намерена. Ты не могла бы им сообщить?..

До места по загородной объездной дороге, окруженной плотной стеной хвойных деревьев, они добрались на удивление быстро. Масарик Медведь жил в высоком небоскребе на восточной окраине города. Этот район тоже казался довольно новым: стеклянные фасады зданий еще не успели запылиться, а покрытие стен - потемнеть. С учетом городской и пригородной промышленности, а также местной манеры экономить на стекломойщиках, дом был построен максимум год назад. В подъезде у входа, окруженный стенами дисплеев охранных камер, сидел угрюмый толстый охранник в пятнистой форме. Впрочем, Карине с Ольгой он только молча кивнул и указал в сторону лифта. То ли знал Ольгу, то ли его предупредили о визите.

Лифт стремительно вознес гостей на тридцать второй этаж - Карина по привычке сглотнула, хотя в новом теле уши больше не закладывало - и распахнул двери, приглашая выйти на площадку. Там уже стояла невысокая полная женщина лет пятидесяти на вид, в переднике горничной поверх платья.

- Утро, Ольга, - широко улыбнулась она. - Госпожа Карина Мураций, я полагаю? Добро пожаловать. Я Кимана Коверная, экономка господина Масарика Медведя.

- Утро, Кимана, - улыбнулась Ольга в ответ. - Как он сегодня?

- Все так же, - улыбка женщины слегка поблекла. - Но держится молодцом, хотя почему-то волнуется.

- Все в порядке, госпожа Кимана, - Карина шагнула вперед. - Я квалифицированный врач. Возможно, мне удастся что-нибудь сделать с его параличом.

- Не все так просто, госпожа Мураций, - улыбка экономки окончательно превратилась в напряженную гримасу. - Он... лучше пусть он сам тебе все объяснит. Прошу, следуйте за мной.

Озадаченно переглянувшись с Ольгой, Карина пошла за ней по узкому петляющему коридору, выстланному ковровой дорожкой, темно-бордовой в приглушенном свете скрытых за декоративной лепниной ламп. Шагая, она мысленно проверила заготовленный фантомный нейрошунт. Он сработает. Не может не сработать. Пусть физиология человека с Земли и Текиры немного отличаются, но в области нервных тканей различия минимальны. Чуть иной биохимический состав роли играть не должен. И сигналы шунту без разницы, какие транслировать. Ведь на математических моделях же работало! Система самотестирования шунта вернула успокаивающий сигнал полной исправности, и Карина постаралась загнать страх поглубже. Только как ему объяснить, что нельзя подходить близко к объемным блокираторам, чтобы те не нарушили контакт шунта с нервными тканями? Ведь в качестве официальной версии она заявит, что срастила ему нервы своим наноэффектором. Впрочем, время еще будет. Все равно у него наверняка мышцы нижней половины тела атрофированы, пока он их еще восстановит...

- Прошу, проходите, - экономка с заметным усилием растворила тяжелую, обитую черной кожей дверь с блестящим номером "424". - Вас ждут.

Карина вслед за Ольгой прошла в квартиру, мимоходом приметив, что дверь очень даже непростая: толстая, стальная под обивкой из легкомысленной дранки внутри и кожи снаружи, с толстенными распорными засовами на всех четырех ребрах. Она привычно сбросила сандалии у двери и босиком прошла в большую комнату прямо напротив входа.

И оказалась под перекрестным прицелом шести взглядов.

Ближе всех к ней сидели двое мужчин и женщина средних лет. Они носили обычную местную одежду: мужчины - легкие брюки и рубашку с длинными широкими рукавами, женщина - простое серое платье до колен и без украшений. У них не замечалось оружия, на виду, во всяком случае, но что-то в их повадках отчетливо выдавало телохранителей. Возможно, профессионально-оценивающие взгляды. Или манера сидеть на мягких глубоких диванах так, чтобы мгновенно оказаться на ногах или перекатиться по полу в сторону с линии огня. Или чуть более свободная, чем обычно требуется, одежда, немного мешковатая, не стесняющая движений и позволяющая укрывать под ней оружие. Третий мужчина, удобно устроившийся на диване у широченного окна, на вид - ровесник Карины с Ольгой - носил синие брюки, пояс с блестящей стальной пряжкой с непонятной эмблемой и легкомысленную желтую майку с открытыми плечами, подчеркивающую его неплохо развитую мускулатуру. Он обладал также огненно-рыжими волосами, веснушками на широкой скуластой физиономии и широкой, чуть ироничной улыбкой. Чем-то он неуловимо напоминал Палека. Его рука полуобнимала высокую черноволосую девицу в плотных черных штанах с массой карманов и карманчиков, белом свитере-водолазке и перетягивающей лоб и волосы цветастой ленте. Ее серьезный цепкий взгляд, казалось, пронизывал человека насквозь. Карина задействовала объемный сканер. Нет, не девиант. В комнате вообще не было девиантов, хотя телохранители действительно оказались телохранителями, если судить по пистолетам, скрытым под одеждой.

Шестой мужчина оказался чуть в тени и дальнем углу комнаты, а потому взгляд Карины остановился на нем в последнюю очередь. Масарик Медведь, могучего телосложения мужчина лет тридцати пяти на вид, русоволосый и сероглазый, сидел в самодвижущемся инвалидном кресле, сложив руки на коленях, и внимательно разглядывал новых гостей.

- Утро, Масарик, - приветствовала его вошедшая следом Ольга.

Мужчина положил руку на пульт управления, и кресло, едва слышно жужжа электромотором, выкатилось на середину комнаты.

- Утро, Ольга, - откликнулся он. - Давно не виделись. Госпожа Карина Мураций, я Масарик Медведь. Рад видеть тебя у нас - и в стране, и в нашем доме. Извини, что не могу приветствовать стоя. Красавица на диване - Ветка Туча, известная также под псевдонимом Безвременная, выдающийся ум и самое блистательное политическое перо в Княжествах. Госпожа Коверная тебе, вероятно, уже представилась, но если нет, то имей в виду, что она лучшая домоправительница в Княжествах.

- Эй, а я? - возмущенно спросил рыжий парень. - Меня забыл! А я тут, между прочим, самая яркая личность!

- А юный оболтус рядом с Веткой, недостойный даже ее туфельки, - невозмутимо продолжил Масарик, - некий Громобой Полевка, обычно откликающийся на имя Гром. Не понимаю, что Ветка в нем нашла, кроме конопушек. Прошу любить и жаловать.

- Ох... - тихо выдохнула Ольга. - Наследник-повелитель, приношу свои извинения! Мне следовало узнать тебя сразу, - она быстро опустилась на одно колено и уперлась кулаком в ковер, уставившись в пол. - Я вайс-бар... графиня Ольга Лесной Дождь, готова служить.

- Во-первых, сударыня, - назидательно сказал рыжий, поднимая палец, - тот факт, что папочка тебя лишь вчера по башке титулом огорошил, не означает, что ты с утра пораньше можешь преступно игнорировать этикет. На колено опускаются только вайс-бароны и бароны. Начиная с вайс-графа при представлении предусматривается только поясной поклон. Во-вторых, я, такой красивый и представительный, заслуживаю как минимум еще и поцелуя от обеих гостий...

- Гром, - тихо предупредила его Ветка, - вихры повыдергаю. Не посмотрю, что царственные.

- А в-третьих, - как ни в чем не бывало продолжил парень, - у меня зачем-то имеются три старших брата и старшенькая же сестричка от первого папашиного брака, так что в очереди престолонаследования я как максимум пятый. А если поковыряться в тонкостях, то как бы и не пятнадцатый. Поскольку в этой жизни княжение мне, к счастью, не светит, предлагаю тебе, дама Лесной Дождь, забить на этикет большой толстый болт и обращаться ко мне по-человечески. Наш властитель дум уже сказал, что меня зовут Гром. Вот так и зови. Встань и перестань меня смущать, а то я сейчас застесняюсь и покраснею.

Определенно, мелькнуло в голове у Карины, наблюдающей за тем, как Ольга неуверенно выпрямляется, на Лику парень похож не только внешностью, но и чувством юмора. Сын Верховного Князя? Ну и ну...

- Господин Масарик, господин Громобой, госпожа Ветка, - произнесла она. - Чрезвычайно рада знакомству. Прошу благосклонности.

- Радость взаимна, благосклонность пожалована, госпожа Карина - я правильно отвечаю, да? - откликнулся Масарик, блеснув улыбкой, от которой у Карины внезапно сладко замерло внутри. - Я ждал твоего появления. О твоем вчерашнем появлении у Марицы уже полгорода гудит. В ближайший период в свете только и будет разговоров. Хм... я могу показаться невежливым и нескромным, но я хочу сразу предложить общаться без формальностей... да, правильно? Учитывая наличие особ царственной крови, - он бросил ехидный взгляд на Громобоя, - а также некоторую разницу в возрасте, думаю, нам стоит забыть о титулах, чтобы никого не смущать. Ольга, если вздумаешь еще раз назвать того рыжего и наглого на диване Наследником-повелителем, заставлю выпить бутылку водки, чтобы напряжение снять. Залпом, иначе тебя не пронять. Госпожа Карина, вы с Ольгой завтракали?

- Да, господин Масарик, - ответно улыбнулась ему Карина, чувствуя, как ее отпускает внутреннее напряжение. - Ольга накормила меня блинами. Никогда в жизни не ела ничего подобного, но вкусно. Спасибо, я сыта.

- Блинами? - оживился Громобой. - А что, хорошее дело. Особенно с икрой нидзимасы в лимонном соусе. Или с джемом из кликии. У нас на дворцовой кухне...

- Не обращайте на него внимания, он так отцовским положением хвастаться пытается, - перебила его Ветка. - Блины - хорошо, но слишком жирно. Ольга, Марик упоминал, что у тебя гиперметаболизм, а с ним, как мне помнится, нужно часто есть. Надо что-то изобразить сытное и долгоиграющее, но диетическое. Интересно, что здесь можно сварганить на скорую руку?.. - Она задумалась.

- Юным девам недоступно наслажденье вкусом пищи! - продекламировал Громобой. - Жир на брюхе их пугает!

- Гастрит их пугает, а не жир на брюхе. Лучше на свою талию посмотри, гений, - парировала Ветка. - Скоро складками висеть начнет, и я тебя разлюблю и брошу. Кимана, пойдем посоветуемся насчет меню.

Она выскользнула из объятия Громобоя, гибким движением поднялась с дивана и вместе с экономкой вышла из комнаты. Один из телохранителей поймал взгляд Масарика, поднялся - двое других последовали его примеру - и все трое неслышно растаяли в коридоре.

- Ольга, во-первых, мои поздравления, - Масарик в своем кресле подкатил к главе Сураграшского департамента и протянул ей обе руки, пожав ее кисть. - Отец всегда хорошо о тебе отзывался, да и я видел, что ты девушка умная и в телохранителях до старости не засидишься. Если нужна помощь, не стесняйся обращаться.

Ольга начала медленно заливаться густым румянцем. Она раскрыла было рот, но захлопнула его, ничего не сказав.

- Госпожа Карина, - продолжил Масарик. - Тебе я хочу выразить свое восхищение. Я читал отчеты Ольги - подлинные отчеты. Честно признаюсь, я их на пять раз перечитал. Мужество, которое вы проявили с госпожой Цуккой, сделало бы честь любому. Я рад, что ты выжила. И рад, что ваше новое государство возглавит такой человек, как ты.

Карина почувствовала, что настал ее черед теплеть щеками. Хорошо хоть, у нее не так заметно, как у светлокожей северянки. Он что, всех своих знакомых девушек так смущает? Или просто политическую обходительность проявляет?

- Спасибо, господин Масарик, - преодолев легкий спазм в горле, откликнулась она. - На самом деле какое там мужество! Можно подумать, у нас с Цу какой-то выбор оставался. Э-э... скажи, мы не можем уединиться на несколько минут? Я хочу как следует обследовать твой перелом позвоночника.

- Нет, госпожа Карина, - хотя тон Масарика оставался по прежнему ровным и обходительным, в его глазах на мгновение мелькнули непонятные искры. - Прошу, дамы, присаживайтесь. Стоя говорить не слишком удобно. Я все объясню.

Карина растерянно взглянула на Ольгу - та вернула ей такой же недоуменный взгляд - и напряженно присела на край дивана. Только сейчас она оценила мастерство телохранителей: неожиданно мягкое сиденье обхватило ее со всех сторон и едва не утопило в недрах дивана. Она тут же глубоко провалилась задницей и забарахталась, пытаясь устроиться посолиднее, чтобы коленки не торчали выше ушей. Когда она наконец выпуталась и откинулась на спинку, оказалось, что Ольга уже сидит рядом - в той же небрежно-готовой к действию позе, что и ее растворившиеся коллеги по бывшей профессии. Масарик тем временем отъехал чуть назад, чтобы лучше видеть всех присутствующих.

- Госпожа Карина, видишь ли, я не могу принять твою помощь в качестве врача, - спокойно сказал он. - Я крайне признателен за то, что ты решила мне помочь, но к сожалению, вынужден отказаться.

- Почему? - пораженно спросила Карина. - Господин Масарик, но я ведь ничего не прошу взамен. Твой отец...

- Да, мой отец, - мягко перебил ее мужчина. - Именно в нем все дело. Позволь, я объясню. Во-первых, я крайне недоволен тем, что он позволил своим чувствам взять верх над профессионализмом. Я бы понял, если он, отправляя Ольгу в опасное предприятие, руководствовался какими-то политическими соображениями - нанести ущерб Дракону или еще что-то в том же духе. Но он таким образом просто решил купить твою помощь, даже не поинтересовавшись моим мнением. А я не могу ее принять. В Княжествах парализованных инвалидов вроде меня не менее пятидесяти тысяч, и практически все они, в отличие от меня, живут на мизерное государственное пособие. Княжества - бедная страна, гораздо более бедная, чем Катония, и для большинства даже моторизованная инвалидная коляска является недосягаемой мечтой. Я не вижу, почему должен иметь такое преимущество перед ними.

Он поднял руку, останавливая Карину.

- Видишь ли, дело в том, что я - довольно известный публицист...

- Он всекняжески известный публицист и заноза в заднице у массы народа, - встрял рыжий Громобой. - Такая заноза, что я лично знаю минимум пятерых, кто с удовольствием сплясал бы на его похоронах. Заочно - наверное, с сотню. Госпожа Карина, ты не обращай внимание на его скромность, просто на десять все его слова умножай.

- Или твои на десять дели, - неодобрительно покосился на него Масарик. - Не в известности дело, госпожа Карина. Главное, что я публицист, пишущий на... м-м... довольно острые темы. Такие как аристократические привилегии, например.

- Графья и бароны - враги трудового народа, - подсказал со своего дивана Громобой.

- Балабол ты, хоть и пятый в очереди. Да, госпожа Карина, я действительно заноза в заднице у многих и многих. А ты - гражданка Катонии, с которой Четыре Княжества и в лучшие-то времена в довольно напряженных отношениях находятся. Сейчас же со скандалом вокруг Сэтаты мы вообще чуть ли не на грани разрыва отношений. Прикормленные газетенки мне и так каждую мелочь в грех ставят. Мама у меня очень любила ваши героико-исторические романы - Мин Атарасий, Дзани Ююмона, Элиза Заморская, Цубцуб и все такое - и убедила отца назвать меня соответствующим образом. Так теперь за одно лишь катонийское имя меня чуть ли не вашим шпионом объявляют. А принять реальную помощь гражданки Катонии означает вызвать в прессе чудовищную истерику. Папе и так нелегко из-за меня приходится. Если бы не его личная дружба с Повелителем... Кроме того, я последовательно борюсь против необоснованных преимуществ, так что просто не могу себе позволить воспользоваться привилегией, недоступной другим - твоей помощью. Ты понимаешь меня?

- Понимаю, господин Масарик, - помолчав, откликнулась Карина. - Но ведь совершенно не обязательно афишировать мою помощь, верно? Никто не догадается. Подумаешь, в гости зашла! Я же не нейрохирург, у меня по гастроэнтерологии специализация.

- Во-первых, госпожа Карина, - усмехнулся Масарик, - еще как догадаются. Мне временами кажется, что я в стеклянном доме живу - журналисты выведывают такие вещи, в которых я и сам себе-то признаться боюсь. У нас нет ваших законов об охране личности, так что от них не скрыться. Во-вторых, дело даже не в том, догадаются они или нет. Дело в том, что я не могу открыто бороться против привилегий, но тайком ими пользоваться. Я предпочитаю спокойно смотреть в глаза своему отражению в зеркале. Прости, что приходится тебя огорошивать вот так, с самого начала, но твою помощь я с великой благодарностью отвергаю... я правильно вашу формулу использовал? Прости, никогда не был силен в катонийском этикете.

- Да ты, Марик, хоть в чем-нибудь вообще силен? - саркастически спросила Ветка, входя в комнату. - Твои поверхностные статейки с кучей натяжек и передержек с точки зрения фактов всегда находились ниже плинтуса. Мало я тебя носом тыкала?

- А мне помнится, что в наших баталиях на форумах я тебя минимум два к одному переигрывал, - невозмутимо откликнулся Масарик. - В том числе - по знанию фактов. По крайней мере, аудитория считала именно так.

- Аудиторию ты своей ложной харизмой завораживал, - ехидно сказал Громобой. - И безапелляционностью, с какой чушь несешь. А вот я всегда за аргументы Ветку поддерживал.

- Врешь, - хладнокровно парировала журналистка. - Ты меня начал поддерживать, когда влюбился по уши. А до того предательски держал руку нашего косолапого друга.

- Какая разница? - Громобой меланхолически пожал плечами. - Когда я увидел тебя в теплой компашке его прихвостней, сразу понял, что ваши схватки на публике - всего лишь часть коварного замысла по созданию себе рекламы, так что на чью сторону ни встань, все едино. А личико у тебя чуть-чуть посимпатичнее, чем у Марика. Слушай, что там со жратвой? У меня самого что-то в брюхе бурчать начало.

- Чуть-чуть посимпатичнее, говоришь? - ласково осведомилась Ветка. - Ну, за это тебя чуть-чуть и покормят. Пару ложечек овсяной каши, и хватит.

- Эй! - запротестовал парень. - Так нечестно! Тем более - овсяной! Это не кормежка получается, а пытка. Ну хорошо, гораздо, гораздо, гораздо симпатичнее! И личико, и ушки, и шейка, и грудки, и бедрышки, и поп...

- Так, я не поняла! - грозно нахмурилась Ветка. - Ты меня всю по частям перечислить решил? Я тебе что, корова на базаре? Смотри, рука у меня тяжелая, прибью и не посмотрю, что наследник!

- Если ты его прибьешь, - заметил Масарик, - то в текущей баталии потеряешь поддержку по крайней мере восьми клонов. Или девяти. Или двенадцати, я уже запутался.

- Наглая ложь, всего семи!..

- Неважно. Главное, что тогда я по очкам зрительских симпатий точно выиграю. Так что лучше прояви здоровую меркантильность и пощади его по крайней мере до конца следующей недели.

- Семи клонов говоришь? - Ветка ненадолго задумалась. - Ну ладно, за семерых можно и пощадить. Народ, давайте-ка перемещаться в столовую, стол уже сервирован. Перекусим немного. Потом, в обед, подкрепимся как следует.

"Немного" в понимании то ли Ветки, то ли экономки еще недавно Карине хватило бы, чтобы полноценно питаться минимум пару недель. Обширный круглый стол в большой столовой экономка и тихая неприметная служанка быстро уставили холодными в большинстве своем закусками - какими-то незнакомыми салатами, колбасками, ветчиной, то ли тушеным, то ли вареным мясом с зеленью, нарезанными кружками помидорами с каплями местного соуса, называвшегося "майонезом", пластинками нежнейшего мяса нидзимасы и тому подобной снедью. В лучах поднимающегося над небоскребами солнца весело поблескивали вишневыми и хрустально-прозрачными боками несколько бутылок с незнакомыми этикетками и очевидно-алкогольным содержимым. Еды оказалось столько, что Карина даже слегка испугалась: если ТАКОЕ здесь называется "немного перекусить", то что же означает "как следует подкрепиться"? Конечно, ее проекция в процессе имитации пищеварения могла без особого напряжения переварить и с полтонны железных гвоздей, но неужели ей действительно придется изображать из себя бездонную бочку?

Все, в общем-то, оказалось не так уж и страшно. Хозяин и Ветка ели совсем немного, и только Громобой и слегка осмелевшая Ольга отдали закускам должное. Карина скромно скушала пару помидорных ломтиков, несколько ложек салата (мелко накрошенные огурцы с кучей нераспознаваемой зелени и под густым кисловатым молочным соусом с названием "сметана"), а также проглотила ломтик нидзимасы. По ходу дела ей пришлось отвечать на дежурные, но ненавязчивые вопросы Масарика о том, как ей нравится Каменный Остров, где она остановилась и чем она намерена заниматься дальше. Объясняя, почему они с Ольгой питались блинами в уличном киоске, а не позавтракали в гостинице, Карина невольно проговорилась о полицейском участке, и тут уже в нее клещами вцепились Ветка с Громобоем. Ветка в профессионально-въедливой журналистской манере очень быстро вытянула из нее почти все подробности истории - разумеется, за исключением деталей, не вписывающихся в образ скромной иностранки, типа пальбы по площадям нейроэффектором.

- Значит, рыцарь Падалка-младший сейчас отлеживается в больнице, - довольно ухмыльнулся Громобой. - Ну наконец-то хоть кто-то им пол вытер! У меня самого давно руки чешутся - он однажды на дворцовом приеме к Ветке приставать принялся, и я ему морду не набил только из-за возможных политических осложнений. Папаша у него мразь отборная, и сам он такой же. Госпожа Карина, а ничего, если я у тебя автограф попрошу как у героической личности? Переведу его на твой портрет с саженной диагональю и повешу где-нибудь в резиденции так, чтобы он Белому Пику все время на глаза попадался. А?

- Отец тебя точно не одобрит, - осуждающе покачала головой Ветка. - Ничего, я Падалке еще припомню эту историю. Не впрямую, но припомню. Я не я буду, если через период все Княжества об его приключении не узнают. А за автографом чур я вторая в очереди. Марик, ты, как всегда, последний. Госпожа Карина, говоришь, полицейские там запись вели? Гром, попробуй через дворцовую канцелярию ее выцарапать, если только ее еще не стерли.

- Попробую, - согласился пятый в очереди наследник трона. - Госпожа Карина, сколько ты хочешь за каждый автограф с этой парочки говорунов? Не стесняйся, они у нас богатенькие. Чур, мне по десять процентов за идею.

Карина тихонько улыбнулась.

- Я бесплатно дам, - пообещала она. - Только, прошу, забудьте про господина Падалку. Тетя Цина права: нажила я себе влиятельного врага на ровном месте. Может, если ему не напоминать, господин Кадабой забудет со временем...

- Кадабой? - громко фыркнул Громобой. - Да он никогда в жизни ничего не забывает. Если попытаешься на тормозах дело спустить, он лишь подумает, что ты испугалась. Да не переживай, не рискнет он ничего тебе сделать - я отцу расскажу, в чем дело, и пусть Белый Пик хоть десять раз оой-граф, пробкой за штат вылетит, если только дернуться попробует. Главное, запись сейчас добыть, а то и в самом деле сотрут. Я сейчас в канцелярию перезвоню, они займутся изъятием.

- Не надо, господин Громобой, - остановила его Карина. - У меня есть копия. Я дам запись... э-э-э, - она запнулась. Она не знает даже, в каком виде вела запись ее система мониторинга, тем паче - как преобразовывать ее в человеческий формат. - Я пришлю ее попозже, только скажи адрес.

- Договорились, - легко согласился княжич. - Публичный адрес в Сети на раз ищется, только им пользоваться не стоит. Туда такая груда мусора каждый день валится, что я даже и заглядывать боюсь. Два выделенных секретаря и искин с разгребанием не справляются. Лучше давай пелефон, сброшу мой приватный адрес. Только не свети на публике, он мало у кого есть.

- У меня с собой нет пелефона, - Карина виновато пожала плечами. - Наши у вас не работают, вот я и не взяла...

- Нет проблем. Ольга, у тебя-то пелефон есть? Давай сюда, тебе сброшу, ты потом госпоже Карине перешлешь. Только с тем же условием - никому не светить, а то опять разные кретины письмами задолбают.

Дальше разговор плавно переключился на посторонние темы. Карине надавали кучу советов о том, где и что в городе посмотреть, а также в какие магазины, музеи, галереи, театры и учреждения зайти для лучшего ознакомления с городом. Составляй она долгосрочные планы экскурсий, ей хватило бы минимум на период. Она вежливо кивала, запоминая. Как-то мимоходом разговор зацепился за политику - начавшись с упоминания сложных отношений Княжеств с Грашем, он быстро перетек на непонятные "торговые преференции", с Грашем, кажется, совершенно никак не связанные, а связанные с местными аристократами. Громобой с Масариком с жаром принялись что-то доказывать друг другу, начали задавать Карине загадочные вопросы по катонийской экономике, в которых она не понимала не то что смысла, но и половину слов, потом в перепалку ввязалась Ветка, принялась подавать реплики Ольга. Потом внезапно оказалось, что Громобой специализируется по физике твердого тела и вот-вот защитит докторскую по полупроводникам, и он принялся разглагольствовать на тему перспектив микроэлектронной промышленности, причем здесь, кажется, смысл и половину слов перестали понимать и все остальные. Карина сидела, откинувшись на спинку удобного стула и меланхолично жевала ломтики вкуснющей нежной ветчины. Внезапно ей стало хорошо и уютно. Она и дома любила сидеть вот так, в уголке столовой, и слушать перепалку Яны и Палека, разговоры Цукки и Саматты на университетские темы... Она никогда не чувствовала себя свободно в таком разговоре в качестве полноправного собеседника, так что просто сидела тихой мышкой, впитывая в себя теплую дружескую атмосферу. На мгновение ей показалось, что она вернулась домой, в детство, и сейчас в комнату войдет папа, ласково потреплет ее и Яну по головам, отвесит звучный, но небольный щелбан Лике, умудрившемуся в очередной раз посеять в школе учебник по природоведению, и усядется за столом, откинувшись на стуле и вытянув посередине столовой ноги...

Но тут Масарик, Громобой и Ветка переглянулись и с трех сторон взялись за нее уже всерьез. Ей пришлось в очередной раз терпеливо рассказывать о своем похищении в Крестоцине, жуткой многодневной маяковой ломке в трюме быстроходной яхты Дракона, жизни в Мумме, финальной схватке с Шаем ах-Велеконгом... Однако она почему-то не испытывала никакого раздражения. Возможно, потому, что собеседники не пытались демонстрировать ей свое преувеличенное сочувствие и сюсюкать над ее "героизмом". Громобой отпускал дурацкие шуточки в совершенно ликином стиле, Ветка интересовалась подробностями быта аборигенов, а хозяин только задумчиво кивал.

Спохватилась Карина, только когда внутренние часы показали половину первого. Во сколько улетает самолет? В шесть... шесть двадцать. Значит, в пять сорок как максимум она должна попасть к стойке регистрации, чтобы успеть запихнуть проекцию в самолет в автономном режиме и заняться наконец-то делом. Значит, в полпятого следует отправиться в аэропорт, а с учетом возможных пробок, пожалуй, и в четыре. Если бы не Ольга, можно было бы до последнего гулять по городу, а потом переместить проекцию напрямую в аэропорт, сэкономив час-полтора. В конце концов, вряд ли кто-то стал бы придирчиво следить за тем, как она добиралась туда и добиралась ли вообще. На регистрации отметилась, и ладно. Но с Ольгой придется вести себя по-человечески до конца. Значит, у нее всего-то три с половиной часа на прогулку. Как ни жаль, но придется откланяться.

- Господин Масарик, - нерешительно сказала она, - мне, пожалуй, пора. Я еще хотела по городу погулять, а мне в аэропорт скоро. Рейс раз в неделю, и я не могу задержаться.

- Разумеется, госпожа Карина, - кивнул тот. - Давай только напоследок все-таки уединимся на минуту. Я хочу сказать тебе пару слов. Ольга, позаботься, чтобы Гром не подслушивал. Только ты его и сумеешь остановить.

- Его еще и я сумею остановить, - гордо заявила Ветка.

- Ты его, скорее, пинками под дверь подслушивать погонишь и сама присоединишься, - усмехнулся Масарик. - А то я вашу журналистскую породу не знаю!

- От журналога слышу! - не осталась в долгу та. - Ольга, сколько ты хочешь, чтобы в сторону смотреть, когда мы дырку в стене сверлить станем?

- Титул оой-графини, особняк в тридцать комнат и место в Дворянской палате, - быстро откликнулась та. - Или нет, в Совете регентов, там хлебнее. И еще миллион мелкими немечеными купюрами.

- Вот что власть с людьми делает! - сокрушенно покачал головой Громобой. - Ладно, Марик, твоя взяла. Не сумею я миллион мелочью набрать, у меня только десятитысячные и с одинаковыми номерами, всю ночь карандашами разрисовывал.

- Отрадно слышать, - фыркнул Масарик. - Госпожа Карина, пойдем.

Следуя за ним, Карина повернула за угол коридора необъятной квартиры и вошла в рабочий кабинет, по стенам которого тянулись длинные полки с настоящими бумажными книгами. Жестом пригласив ее сесть в кресло, Масарик развернулся к ней лицом.

- Госпожа Карина, - негромко сказал он, - я еще раз хочу выразить тебе благодарность за твое участие. Крайне сожалею, что обстоятельства не позволяют мне принять твою помощь - и потому, что инвалиду не так уж весело жить в нашем мире, и потому, что приходится огорчать тебя отказом. Я многое знаю о тебе и уверен, что твое желание помочь идет от чистого сердца. Однако жизнь далека от простоты, и, видимо, мне придется ждать, пока наши врачи сами не сумеют починить мне спину. Ты не обижаешься на меня?

- Я не обижаюсь на тебя, господин Масарик, - качнула головой Карина. - Я все понимаю. Возможно, на твоем месте я бы поступила так же. И спасибо за вкусный завтрак.

- Тебя стол не напугал? - негромко засмеялся Масарик, и у Карины вновь сладко екнуло сердце. - У тебя такие глаза сделались, когда ты его увидела! Уж извини, так у нас принято с гостями - сначала до отвала кормить, и только потом выспрашивать. Правда, ешь ты, как птичка, по крошке и капельке, даже обидно. Госпожа Карина, я рад, что ты нашла время заглянуть в гости. Мне очень хотелось посмотреть на тебя вблизи.

- Боюсь, что разочаровала тебя, - вздохнула Карина, поднимаясь. - Я не очень хорошо умею себя вести в компании. И одеться поприличнее не успела. Я намеревалась с утра в гостиницу вернуться, но вот не получилось.

- Ты меня совсем не разочаровала. Наоборот. Скрытая сила на умеющих видеть производит куда большее впечатление, чем пустое лощеное самодовольство. А я, смею надеяться, все же неплохо разбираюсь в людях. Госпожа Карина, если ты еще когда-то появишься в Княжествах и если тебе позволит политическая обстановка, мой дом - твой дом.

- Спасибо, господин Масарик, - повинуясь внезапному импульсу Карина склонилась вперед и осторожно поцеловала его в щеку. Мужчина ощутимо вздрогнул, но тут же расслабился. Его рука легонько пожала руку Карины - на сей раз ее сердце дало вполне ощутимый перебой - и тут же выпустила. Что со мной, в панике подумала она, я что, влюбилась в него? За два с небольшим часа знакомства? Уймись, дура! Тебе нельзя! И ему, парализованному, одно только расстройство...

- Теперь мне пора, - сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Я не забуду тебя, господин Масарик.

- А я не забуду тебя, - в голосе мужчины прозвучали странные сиплые нотки. - До свидания, госпожа Карина. И если найдешь время, напиши мне пару писем. Инвалиду вроде меня ничего не остается, кроме как смотреть на мир чужими глазами.

- Обязательно, - Карина кивнула, отступила на шаг, не отрывая от него глаз, потом резко повернулась и вышла.

За дверью кабинета молчаливой тенью уже стоял один из охранников. Он сделал приглашающий знак рукой, и Карина пошла за ним к входной двери, которую вряд ли нашла бы самостоятельно. По крайней мере, с первой попытки. Ольга уже ждала ее у выхода, замерев неподвижной малозаметной статуей - похоже, рефлексы телохранителя ей придется вытравлять из себя не один год, а то и до конца жизни. Карина сунула ноги в босоножки и обернулась к стоящим в прихожей Громобою и Ветке.

- Спасибо за компанию, - сказала она. - Теперь стану всем хвастаться, что завтракала с настоящим сыном Верховного Князя и его женой.

- Насчет жены - вряд ли, - хмыкнула Ветка. - Совет регентов плебеев не любит и мою кандидатуру никогда в жизни не одобрит. Ну и катись они лесом... Я вас до машины провожу, ладно? Гром, не лопай все, что на столе осталось, мне немного оставь, а то сам лопнешь.

- Лопну - зашьют, - легкомысленно отмахнулся парень. - Нынешняя медицина чудеса творит, госпожа Карина подтвердит как эксперт.

- А ты мне нужен, зашитый? - саркастически осведомилась журналистка, влезая в потрепанные спортивные тапочки. - Пойдемте, девчата, а то и в самом деле не успею вернуться до того, как он напополам порвется.

У машины Ветка остановилась и положила руку Карине на плечо.

- Спасибо, что заехала, - сказала она. - И отдельное спасибо за тактичность. Марик страшно нервничал в ожидании разговора, места себе не находил. Все боялся, что и сама ты обидишься, и политических осложнений не избежать... Он хороший парень, только вот не повезло со спиной. А всего-то неудачно упал на лестнице! - она вздохнула. - Вот такие вот случайности жизнь и ломают. Я его знала еще до травмы. Мы незадолго до того познакомились, я еще и Грома не встретила вживую, так что на него всерьез нацелилась. И вот такая вот глупость... Я так надеялась, что ты ему поясницу починишь... и все, что ниже, а он взял да и отказался.

- А если бы починила, то ты бы Громобоя бросила? - с любопытством спросила Ольга.

- Зачем? - удивилась Ветка. - Я его люблю. И Марика люблю. Я бы с ними обоими прекрасно ужилась, и они бы наверняка из-за меня морду друг другу бить не стали. В крайнем случае сделали бы вид, что ничего не подозревают. Замужество за Громом мне не светит, да я и не напрягаюсь с официальными отношениями. Профессия не та, чтобы с детскими подгузниками возиться. А в остальном бы разобрались. Ну ладно, не стану задерживать. Ольга, поболтаем еще при случае.

Она сжала плечо Карины, отпустила и отошла от машины в сторону, помахав рукой. Потом развернулась и пропала в подъезде.

- Сильна девица, - с уважением резюмировала Ольга. - Я бы не смогла вот так, запросто, признаться. Журналистка-оторва, одно слово. Ну что, поехали по городу?

- Поехали, - согласилась Карина. Она забралась в теплое чрево машины и дождалась, когда Ольга сядет за руль. - Онка, ну вот скажи мне, пожалуйста, что это за мир, в котором я не могу просто помочь хорошему человеку? Я бы его вылечила, я точно знаю. Я просмотрела его позвоночник, пока мы за столом сидели, мой метод наверняка бы сработал. У него не такие уж и большие повреждения, спинной мозг поврежден не очень сильно. Ниже смещенных позвонков нервная ткань в полном порядке. Его просто лечили неудачно.

- Мир наш - то еще местечко... - пробормотала глава Сураграшского департамента, рассеянно барабаня пальцами по колену. Внезапно она повернулась к Карине и прищуренно посмотрела на нее. - Значит, говоришь, у тебя запись с полицейской камеры имеется?

- Ну... да, - растерянно откликнулась Карина. - А... что?

- И когда же ты ее скопировать успела? И куда, самое главное? У тебя даже пелефона нет, не говоря уже про что-то более емкое.

- Ну... я не успела. Господин... э-э... который меня арестовывал, он потом пообещал дать копию.

- "Обещал дать копию"? Кара, ты опять врешь, и врешь глупо. Полицейский следователь никогда и ни при каких обстоятельствах не передаст копию служебных материалов постороннему. По крайней мере, такому постороннему, как тебе, даже если до смерти перепуган твоей настоящей личностью. За утечку информации на сторону предусмотрено уголовное наказание, и никакая мелкая сошка не пойдет на должностное преступление, не чувствуя за собой надежной поддержки. Или не имея надежды нажиться. А ты такой поддержкой не являешься и взятки давать не умеешь. Как ты вообще нашла проституток? В столице это не так-то просто даже для добропорядочного аборигена-долгожителя, АКР здесь свирепствует. Тем более - в огромном Золотом лесу. Ты там ночью на обычных бандитов с вероятностью в десять раз выше могла наткнуться. А?

- Ну... я местных спрашивала. Студенты-ролевики...

- Ах, вот как. Интересные нынче пошли студенты, осведомленные. Предположим. Скажи, а как ты мне из аэропорта звонила? И как ты звонила своему Лиственнику из камеры? Там у тебя тоже никакого пелефона не было, и сомнительно, чтобы кто-то дал своим попользоваться.

- Господин Павай не мой...

- Неважно. Как ты звонила, Кара?

- Я... э-э...

- ... правдоподобной лжи не заготовила, понятно. Кара, я тебе еще один вопрос задам. Каким образом все-таки ты выжила, когда Шай тебя проткнул своей железякой? Я видела мертвецов, и не раз. Ты выглядела типичным трупом в состоянии клинической смерти, с напополам разорванным сердцем и распоротым легким, насквозь кровью пропитанным. У тебя энцефалограмма затухала, как у типичного свежего жмура в состоянии клинической смерти. Тебя никакая реанимация вытащить не могла, даже самая лучшая в мире. А два часа спустя я возвращаюсь, и раз - только маленький шрам, почти не заметный, причем совсем не там, где следовало бы. Как так могло получиться?

- Система защиты...

- ...не допустила бы, чтобы тебя вообще проткнули. Я читала в "Черном квадрате" отчет о том, как спецназ ваш отель в Масарии штурмовал. Защите достаточно было на несколько сантиметров острие отклонить, чтобы уже мертвый Шай вполне естественно промахнулся - и никто ничего не заподозрил бы. Ты не имела защиты, Кара. По крайней мере, такой, о какой рассказываешь. Ты умерла по-настоящему.

- Онка... - Карина помолчала, чувствуя, как в салоне сгущается тяжелая тишина. - Чего ты от меня хочешь? Зачем ты спрашиваешь?

Ольга отвернулась и уставилась на стоянку поверх руля, бессильно уронив на него руки. Потом резко выдохнула и повернулась к Карине снова.

- Кара, я спрошу тебя прямо. Ты - Сущность? Демиург?

Карина заледенела. Она напряглась, ее кулаки стиснулись, щупальца малого манипулятора непроизвольно свернулись в груди в тугие конические пружины, готовые к удару. Она заставила себя медленно расслабиться, отвернулась и принялась молча смотреть в окно.

- Да, я Демиург, Ольга, - наконец сказала она. - Прости. Я действительно не умею врать. Я... не выйдет из меня конспиратора. Не в ближайшие сто лет уж точно.

Она прикусила губу.

- Я не хотела говорить. Никто не должен знать. Я сама узнала совсем недавно, после... после смерти. Папа перенес наши психоматрицы, даже не предупредив. Оказывается, я была Демиургом, еще когда меня похитили. Онка, я... - она резко повернулась к Ольге и схватила ее за руку. - Онка, я знаю, что ты чувствуешь рядом со мной. Я бессмертна, всемогуща, мне никто ничего не может сделать, а я могу делать все, что мне захочется. И я играю с людьми от нечего делать, да? Онка, честное слово, я не играю! Мы все не играем! Мы просто не можем открыться людям. Пожалуйста, поверь - мы не играем!

Ольга молчала, по-прежнему глядя поверх руля, и Карина почувствовала, как в сердце зарождается отчаяние.

- Онка, мы стали Демиургами совсем недавно. Мы не замышляем ничего плохого, мы просто должны завершить восстановление нашего мира, прежде чем уйдем дальше. Ты же читала наши книги, ты знаешь, как появилась Текира и почему она именно такова, какова есть. Мы должны построить в Сураграше нормальное государство, чтобы уничтожить последний источник игровой нестабильности, а потом... потом мы уйдем. Через десять лет, пятнадцать или тридцать, но уйдем. Мы оставим вам стабильный мир, чтобы вы могли в нем жить, а сами... Я не знаю, что мы станем делать потом, но уж точно не захотим играть чужими судьбами, как Старшие. Онка... я не просила, чтобы меня сделали Демиургом. И не ожидала такого. Папа просто поставил меня и остальных перед фактом. Честное слово, я не изменилась. Я такой же человек, как и раньше, пусть у меня теперь немного больше способностей. Я все равно не могу их открыто применять. Онка, ты... ты сильно переживаешь? Я очень хочу, чтобы мы остались друзьями, ну пожалуйста! Ну скажи хоть что-то!

- Значит, ты сейчас бессмертна и неуязвима? - Ольга прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла, по-прежнему не глядя на Карину. - А других можешь делать такими же?

Карина сгорбилась от бессильной тоски. Все. То, о чем предупреждал Рис, случилось. Они с Ольгой даже не успели как следует подружиться, и вот их отношениям конец.

- Нет, Онка, - тихо сказала она. - Только Старшие умеют. Для нас, Младших, это знание пока закрыто. Не могу. Прости.

Неожиданно Ольга криво усмехнулась.

- Не переживай, - сказала она, накрывая своей ладонью кисть Карины. - Я понимаю. Ты думаешь, что вроде как ты своим бессмертием предала всех остальных, оставшихся смертными, так, что ли? Да расслабься и не парься. Я же телохранитель, я под смертью ходить привыкла. И никогда, в общем-то, не рассчитывала, что доживу до пенсии. Ты знаешь, почему у нас все более-менее важные шишки с охраной ходят? В девяностых, сразу после войны с Грашем, внезапно мода появилась - наемных убийц подсылать, а списывать вроде как на грашские диверсии. Настоящая вакханалия началась. Чуть ли не каждую неделю сообщение - на пороге своего особняка убит граф такой-то или барон такой-то. У тогдашнего Повелителя троюродную сестру убили, даже на него самого покушались - у него тогда наследники еще не появились, наверное, кто-то рассчитывал династический переворот устроить. Плечо ему снайпер прострелил, но, к счастью, удачно - пуля прошла через мышцы, ничего важного не задела. А уж сколько охранников тогда полегло... Сейчас куда легче, конечно, но все равно нет-нет, да постреливают, то губернатора провинции завалят, то промышленника какого. А уж у Медведя столько врагов! На него трижды покушались, один раз сразу пятеро наших погибли, и ни разу концов не нашли... Так что для меня смерть привычна, я о ней даже и не думаю.

Она тряхнула головой и наконец-то взглянула Карине в глаза.

- А вообще я дура. Не следовало тебя допрашивать. Твое личное дело, кем ты являешься. Просто... ну, просто должна же я знать, чего от вас ожидать, верно?

- Онка, мы намерены играть по правилам, - Карина постаралась придать своему голосу твердость и уверенность. - По тем правилам, которые устанавливают люди. Мы не намерены использовать свои сверхспособности, чтобы влиять на политическую ситуацию. Нам всего лишь нужно создать базу для дальнейшего развития государства в Сураграше. Создать необходимые структуры, подобрать кандидатов на ключевые посты, организовать полноценную власть, наладить функционирование государственной машины, образование и финансы в первую очередь, все такое. Мы для всех останемся простыми людьми. Пожалуйста, не говори никому о нашем разговоре, хорошо? Незачем другим знать. Совсем незачем.

- Не станете использовать сверхспособности? - недоверчиво качнула головой княженка. - Даже если к вам вторгнется армия?

- Ну... не вторгнется. Онка, мы знаем, что ваша армия скрытно концентрируется на границах северных областей Сураграша. Мы не сможем и не станем удерживать их, если вдруг ваши солдаты решат их занять, у нас просто нет людей для их контроля. Поэтому мы и отдаем вам сразу Муналлах и Чукамбу. Вы получаете выход к защищенным бухтам Западного побережья и к богатым рудным залежам, там вроде бы даже алмазные трубки есть. А мы взамен получаем благосклонно настроенного северного соседа.

- А если наша армия пойдет дальше, к югу?

- Тогда... тогда у нас есть способы ее остановить. Онка, мы могли бы организовать классические партизанское сопротивление, и тогда ваша армия увязла бы в лесах и джунглях, как уже увязала раньше в боях с Драконом. Но мы не хотим никого убивать. Поэтому мы применим... технологии, которые просто рассеют ваших солдат страхом. Ваши командиры утратят контроль за своими людьми, и армия разбежится. С базами Дракона мы сейчас именно так и разбираемся. Но конфликт - самый крайний вариант. Мы приложим все усилия, чтобы до него дело не дошло: война с ЧК, объявленная или необъявленная - последнее, что нам надо. У нас есть чем торговаться и что предложить, просто еще не пришло время. Вот почему я рада, что главой Сураграшского направления стала ты. Яни не ошибается в людях, а она считает тебя честным и порядочным человеком. А нам ничего от людей не надо, кроме честности и порядочности. Мы с тобой всегда найдем общий язык, обещаю.

- Мне бы твой оптимизм... - хмыкнула Ольга. - И потом, знаешь ли, я и сейчас далеко не самая крупная фигура в игре. Начальник департамента - просто чиновник, ответственный за организационные вопросы. Не со мной договариваться придется.

- Все равно. Мы договоримся и с тобой, и с Верховным Князем, и с остальными, с кем потребуется. В конце концов, не все же у вас такие, как Белый Пик и его сыночек.

Княженка только покачала головой.

- Ладно, замяли тему, - решительно проговорила она. - Не волнуйся, я никому не расскажу.... кроме Верховного Князя, уж извини. Он должен знать.

- Нет! - вскинулась Карина. - Именно он знать и не должен! Зачем? Это лишь повлияет на его суждения в совершенно недопустимую сторону! Онка, мы не хотим, чтобы Сураграш считался находящимся под божественной защитой. Мы прекрасно понимаем, что когда уйдем, наше место займут простые люди - в том числе непорядочные и нечестные, как водится среди политиков. Они лишь воспользуются вседозволенностью в своих корыстных интересах. Нет, не надо, пожалуйста! Мы - просто люди, и все, что Верховному Князю следует знать, есть в "Камигами".... в вашем "Черном квадрате", я имею в виду. И мы приложим все усилия, чтобы в этих рамках удержаться. Честно!

- Слишком сложно для меня, - Ольга устало потерла глаза. - Не понимаю. Может, потом пойму, но... Ладно, уговорила. Не скажу никому. В конце концов, если ты лжешь, то всегда сумеешь мне мозги промыть. А если правду говоришь, то почему бы тебе не поверить? Все, проехали. Во сколько у тебя рейс, говоришь?

- В шесть двадцать, - с облегчением откликнулась Карина. - Без двадцати шесть как максимум нужно в аэропорт попасть.

- Попадем. А пока поехали по городу покатаемся. Сегодня выходной, улицы полупустые, пробок нет, так что за три часа много успеем объехать. К проституткам я тебя, уж извини, не повезу, но кое-какие злачные местечки покажу.

Она завела двигатель и плавно выкатила со стоянки.

- Слушай, а зачем тебе вообще самолет? - спросила она, выруливая на дорогу и сходу подрезав возмущенно загудевший серый автомобильчик. - Ты же теперь, как я понимаю, можешь куда угодно без проблем перемещаться сама по себе?

- Могу, - согласилась Карина. - Только если обнаружится, что я внезапно где попало появляюсь, не только ты неладное заподозришь. А уж если в двух местах одновременно заметят... Приходится массу времени тратить на имитацию обычной жизни. Онка, а ты не можешь... поаккуратнее водить? А то у меня аж сердце замирает каждый раз.

- Тяжела и неказиста жизнь простого Демиурга, - пробормотала Ольга. - И сердце замирает, и в двух местах сразу не покажись... Ну ладно. По крайней мере, можно не переживать, когда ты в очередной раз со шпаной схлестнешься. Тебя как, сразу к Кремлю везти, дворец осматривать? Туристов уже пускают, а со мной там можно попасть в кое-какие закрытые для публики места. Или сначала по историческим районам покатаемся?..

Припаркованная на другом конце стоянки, саженях в пяти, неприметная черная машина с зеркально тонированными стеклами за "жучком" Ольги не последовала. Водитель оглянулся на заднее сиденье, где расположился его начальник, поймал его кивок, и неторопливо двинулся с места. Несколько секунд спустя он влился в редкий по случаю выходного дня дорожный поток, направляясь в противоположную сторону. Мужчина на заднем сиденье тем временем аккуратно снял с прицепленного к потолку кронштейна лазерный микрофон, совмещенный с мощным телескопическим объективом, извлек из него карту памяти, сложил устройство и убрал в кофр. Карта скользнула в слот на массивных платиновых наручных часах, и их циферблат трижды мигнул, подтверждая начало процесса копирования. Откинув кронштейн так, что тот прижался к потолку салона и стал совершенно незаметным, мужчина вытащил пелефон и вручную ввел код.

- Я купил то вино, о котором ты говорил, - коротко сказал он. - Привкус немного необычный, но в целом очень недурственно. Что? Да, я как раз намеревался послать тебе бутылочку для пробы. Жди через полчаса.

Он очистил список последних контактов, отключил пелефон, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Да, все-таки информацию следует передать клиенту немедленно. Опытный сыщик, он не задавался вопросом, за кем и почему следит, равно как и не спрашивал, откуда клиенту известны место и время визита объекта наблюдения. Но не узнать всемирно известную Карину Мураций, сопровождающую объект, он просто не мог. Снять звук с защищенных окон квартиры он так и не сумел, но разговор в машине вышел четким и ясным. И то, что он не понял смысла и половины сказанного, его пугало. Радикально обрубать концы, зачищая свидетелей, обычно пытаются только в скверных криминальных романах, но... В свои почти шестьдесят лет он все еще жив только потому, что всегда принимал параноидальные меры предосторожности. И по крайней мере трижды за его успешную карьеру они окупались. А потому передавать карту с записью отправится отнюдь не он сам...

Краем глаза он заметил в окне промелькнувший навстречу второй автомобиль своей фирмы. Меняясь с еще двумя, он должен вести клиента в течение ближайших трех часов. Все по плану. Пока можно немного расслабиться. Вообще после завершения сегодняшнего задания можно всерьез задуматься о том, чтобы продать дело и уйти на покой. Теперь у него скоплено достаточно, чтобы тихо, но безбедно прожить оставшихся ему пятнадцать или двадцать лет, а работа в последнее время начала серьезно его утомлять.

И тут за окнами завизжали тормоза, и машина резко вильнула в сторону, на тротуар, спасаясь от столкновения с синим фургоном с рекламой молока на борту, резко вырулившим из соседнего ряда. Водитель громко выругался, но сумел удержать руль и даже увернуться от фонарного столба. Когда машина замерла, клюнув носом, детектив в бешенстве ткнул в кнопку стеклоподъемника, чтобы крикнуть вслед нахалу что-нибудь соответствующее - и замер, уставившись в черный зрачок автоматного дула в руках здоровенного детины в маске и камуфляже.

- Всем выйти из машины, живо! - рявкнул детина. - Быстро! Руки держать на виду!

Он резко распахнул дверцу и выдернул детектива из автомобиля, грубо швырнув на асфальт и придавив коленом к земле. Рядом уронили водителя. Краем глаза детектив видел, как из синего фургона горохом сыпались еще и еще люди в камуфляже. Грубые руки бесцеремонно охлопали его тело, вытащив из карманов пиджака и брюк все содержимое, выдернув пистолет из подмышечной кобуры и сорвав с руки часы. Потом рядом остановились дорогие мужские лакированные туфли.

- Поднять их, - негромко скомандовал уверенный мужской голос, и детектива тут же вздернули на ноги, выкрутив за спину руки и защелкнув на них наручники. Перед ним стоял невысокий мужчина в гражданском костюме стоимостью в полугодовой доход среднего инженера, размеренно похлопывающий по ладони головкой изящной лакированной трости. Глаза мужчины были холодны как лед.

- Я граф оой-полковник Уцуй, Дворцовая охрана, - равнодушно проговорил он. - Вы оба арестованы за незаконное ведение слежки за иностранной персоной, находящейся под особой охраной государства. Сейчас вас отвезут в место, где тщательно и подробно допросят о том, на кого и с какими целями...

Вокруг снова завизжали тормоза, и на сей раз горох вооруженных людей в камуфляже посыпался из пяти или шести больших "молотов". Охранцы немедленно ощетинились стволами автоматов, но человек в полевой форме просочился мимо них с такой легкостью, словно они тут и не присутствовали вовсе.

- Я оой-полковник вайс-граф Серый, внутренняя безопасность СВР! - хорошо поставленным голосом рявкнул он. - Какого хрена охранцы мешаются у нас под ногами? Мы своих сотрудников как-нибудь и без вас прикрыть сумеем! Мы его с утра ведем, и я его забираю!

- Негласная охрана госпожи Мураций осуществляется по личному приказу Повелителя! - прошипел граф Уцуй, наливаясь дурной кровью. - И чтобы всякие там совры мне указывали...

- А охрана графини Лесной Дождь осуществляется по личному приказу директора СВР! - слегка сбавил тон вайс-граф Серый. - И отменить его может только Повелитель лично, а не какой-то там паркетный охранник!

Оба мужчины свирепо уставились друг на друга, сжимая кулаки, а вокруг них нервно запереглядывались камуфляжные. В воздухе отчетливо запахло потасовкой, а то и перестрелкой. Против своей воли детектив нервно хихикнул. Вот тебе и заработал на заслуженный отдых... Оба командира тут же перевели свои взгляды на него, потом снова посмотрели друг на друга.

- Незачем ссориться, - внезапно спокойным тоном проговорил граф Уцуй, опираясь на трость. - Думаю, Повелителю мало интересно, кто его заметил первым. Допросим его у нас...

- Но в моем присутствии, - проворчал вайс-граф.

- Согласен, - грациозно-аристократически кивнул Уцуй. Он снова посмотрел на детектива. - Так вот, - продолжил он как ни в чем не бывало, - тебя допросят, на кого и с какой целью ты работаешь. И лучше бы тебе начинать вспоминать подробности прямо сейчас, не дожидаясь, пока воспоминания не начнут вытаскивать из тебя силой. Где записи, которые ты вел?

- В часах, - прошептал детектив непослушными губами. - И карта, и копия...

Уцуй не глядя протянул в сторону руку ладонью вверх, и в нее тут же вложили часы. Граф поддернул брюки, аккуратно положил часы на асфальт, извлек из кармана пистолет - "тима", как автоматически определил детектив, небольшой, но на малых дистанциях навылет пробивающий стандартный армейский бронежилет - приставил дуло к циферблату и нажал на спуск. Грохнул выстрел, в стороны полетело металлическое, стеклянное, каменное и асфальтовое крошево, а скапливающиеся вокруг праздные зеваки с вздохами, вскриками и взвизгами отпрянули от кольца оцепления.

- Личное указание Повелителя, - пояснил Уцуй Серому, выпрямляясь и убирая пистолет. - Любые записи госпожи Мураций, сделанные без ее ведома, уничтожать, не просматривая и не прослушивая. Осколки собрать и утилизировать, - приказал он в пространство. - Задержанных допрашивать буду я лично, больше с ними никому не разговаривать. Кто откроет рот - затыкать сразу же и...

Остаток фразы детектив так и не услышал, потому что с ним случился нелепейший конфуз. Впервые в жизни он упал в глубокий обморок.

Пелефон зазвонил еще до того, как набирающий высоту самолет пропал из виду. Ольга все еще провожала его взглядом с балкона, опоясывающего диспетчерскую вышку, куда ее с большой неохотой допустили по личному указанию директора аэропорта, когда из кобуры на поясе донеслись первые такты "Меча и щита". Она торопливо выхватила аппарат и включила его. Здесь, на высоте, где завывал леденящий ветер, пришлось приложить его к уху, лишив собеседника возможности ее видеть.

- Ольга Лесной Дождь на связи, господин Медведь, - отрапортовала она, машинально вытягиваясь по стойке "смирно".

- Вольно, Ольга, - из трубки донесся приглушенный смешок. - Ты больше не моя подчиненная, не забывай. Расслабься.

- Так то... да, господин Медведь. Я расслабилась.

- Сомневаюсь. Ольга, у меня к тебе личная просьба. Поскольку охрана доложила, что самолет с госпожой Мураций на борту благополучно взлетел, не могла бы ты по дороге домой ненадолго заехать в министерство? Тебе по пути, как я понимаю. Я у себя.

- Разумеется, господин директор. Прибуду через полчаса или около того.

- Не торопись. Я все равно здесь застрял на всю ночь.

- Да, господин Медведь. Э... охрана?

- Мои люди вас с госпожой Мураций прикрывали с самого утра, от полицейского участка. И, как выяснилось, охранцы - тоже, хотя когда вам на хвост упали они, точно неизвестно. Я бы предположил, что, не застав Мураций в гостинице, они вели тебя от дома.

- Но я никого... Я поняла, господин Медведь.

- Разумеется. Я пригрозил, что головы оторву, если ты их обнаружишь. Ты или госпожа Мураций, не суть. Неплохая для них получилась тренировка, а заодно и рыбалка на живца. В общем, жду. Кстати, я всех отозвал, но один человек остался на всякий случай. Ты его знаешь - Маккон. Не пытайся от него избавиться, или уши надеру.

- Поняла, господин директор. Выдвигаюсь.

Рыбалка на живца? Ольга сунула в кобуру телефон и поспешно вошла в диспетчерскую. Сухо кивнув старшему смены, проводившему ее раздраженным взглядом, она вызвала лифт и спустилась в подвал, к стоянкам. Но как же она могла оказаться настолько беспечной, что не заметила сразу два хвоста? Она мало что знала про Дворцовую охрану, если не считать нескольких в лицо знакомых телохранителей княжеской семьи, но уж своих-то обязана была вычислить. Болезненный, однако, щелчок по самолюбию...

Когда она выруливала из ряда, стоящий напротив нее неприметный "ветер-полет" дважды мигнул фарами и тут же пристроился ей вслед. Водитель за рулем помахал ей рукой. Точно, Маккон. Вот зараза! Теперь достанет ее своими шуточками... Нет, не достанет. Она почувствовала острый укол потери, вспомнив, что больше никогда не сможет работать со своими ребятами и девчонками. Теперь она для них в лучшем случае объект охраны, и не более. А когда она с треском провалится на своей новой должности, ее просто выставят из МВС на улицу, обратно в охрану уже не возьмут. Карьера имеет только два направления: либо постепенно вверх, либо со свистом вниз и вдребезги. Интересно, лишит ли ее Повелитель нового титула, когда ее выпрут? Тогда она перестанет быть и графиней, и вайс-баронессой - и снова превратится в простую мещанку. Ну и пусть. Тоже радость нашлась - титул! А телохранителем в частную шарашку она всегда устроится.

Вечером выходного дня до министерства она добралась всего за тридцать минут. Маккон, к ее облегчению, за ней не последовал, припарковавшись рядом и оставшись в машине. Вскоре она постучалась в дверь приемной директора СВР и с усилием потянула на себя массивную деревянную дверь.

- Добрый вечер, дама Лесной Дождь, - с радушной улыбкой приветствовала ее чоки-секретарша Мимира. - Господин Медведь ожидает тебя. Прошу, проходи.

- Здравствуй, Ольга, - при ее появлении Сторас Медведь приподнялся со своего места и тепло улыбнулся. У Ольги привычно екнуло внутри. - Мои поздравления по поводу нового титула.

- Спасибо, господин Медведь! - Ольга вытянулась во фрунт, краем сознания с удивлением отмечая, что в комнате отсутствует обычный телохранитель. - Рада служить Отчизне!

- Нет, так дело не пойдет, - нахмурился директор СВР. - Ольга, я сколько раз тебе должен повторять, что ты больше не моя подчиненная? Ты находишься здесь по моему приглашению, а не по приказу. Разницу понимаешь? Ну-ка, расслабься и сядь, - он ткнул пальцем в гостевое кресло.

- Извини, господин Медведь, - Ольга слегка покраснела и выполнила указание. - Привычка...

- Да, привычка, - задумчиво повторил Медведь. - Из тех, что с трудом искореняются. Прости, что дергаю тебя в такое время, да еще после такого напряжения. Но выяснилось кое-что, о чем тебе следует знать.

- Да, господин Медведь?

- Сторас. Ольга, мы достаточно долго знаем друг друга, чтобы общаться накоротке. Ты больше не мой телохранитель, и препятствий я не вижу.

- Да, господин директор. Спасибо.

- Ну уж нет, так не пойдет. Как меня зовут? Вслух скажи. Или я тебя начну дамой Лесной Дождь именовать.

- Да, Сторас.

- Видишь, и небо на землю не рухнуло, дама графиня, - директор СВР весело хмыкнул. - А выяснилось вот что. Вас вели не только наши и охранцы. Обнаружился еще и третий хвост, нацеленный персонально на тебя. Некая личность наняла детективную контору, чтобы отслеживать твои - лично твои - перемещения и контакты.

Ольга почувствовала, что на сей раз пунцовеет весьма основательно. Она с большим трудом подавила позыв схватиться за голову и застонать. Три! Три хвоста, и ни одного она не засекла! От такого позора ей не отмыться до конца жизни. Ну ладно, охранцы. Ну ладно, свои, которые ее как облупленную знают. Но какой-то частный детектив!...

- "Белая сова", - подсказал внимательно наблюдавший за ней директор СВР. - Наверняка слышала. Очень квалифицированная и очень дорогая контора со штатом, на девяносто процентов укомплектованным бывшими разведчиками и контрразведчиками. Она пасет тебя уже неделю. Точнее, пасла. Владелец с потрохами сдал заказчика, но беда в том, что тот оказался "призраком". Подставным лицом с документами на имя, которого в природе не существует. Поскольку к нему никто не явился вовремя на назначенную встречу, он, видимо, почувствовал неладное и исчез. Так что мы не знаем, кто и зачем за тобой охотился. Зато знаем, что денег у них очень много, и тратить их они не боятся. Дружеский совет: вспомни свою предыдущую профессию и начни охранять саму себя так же качественно, как раньше охраняла меня. Да, и с сегодняшнего дня ты, разумеется, получаешь стандартное для твоей должности прикрытие. Маккон в ночной смене, ну и дальше по графику. Что к тебе ее не приставили раньше - упущение СБ министерства, за которое я уже намылил шею кому положено.

Медведь поднялся из-за стола и подошел к шкафу, за створками которого скрывался небольшой бар с тщательно подобранным содержимым. Он извлек оттуда бутылку вина, посмотрел ее на просвет, кивнул и налил в два бокала. Один протянул Ольге, второй взял сам.

- Ну, дама графиня Ольга Лесной Дождь, за твой новый титул, - проговорил он, отпивая глоток. - Поскольку домой тебя везет Маккон, тебе можно.

Ольга бережно покатала бокал в ладонях и осторожно пригубила. Красное вино оказалось замечательным, с богатым тонким букетом и нежным травяным запахом.

- Спасибо, гос... Сторас, - тихо сказала она. - Я... очень признательна за заботу. Я...

Она уставилась в пол и поспешно отхлебнула из бокала, пока не ляпнула что-нибудь глупое. Что-нибудь, что она никогда не осмелится сказать ему в здравом рассудке. Если бы сейчас он приказал ей умереть за него, она выполнила бы приказ без колебаний.

- Онка, девочка моя, - Медведь отставил свой бокал на стол и нежно коснулся ее щеки кончиками пальцев, потом взял ее подбородок и приподнял ее лицо. - Посмотри на меня. Ну же!

Ольга послушалась - и утонула в его карих глазах, таких внимательных и понимающих. Она чувствовала, что отчаянно краснеет, просто полыхает в безжалостном ярком свете потолочной люстры.

- Да, диагноз подтверждается, - Медведь покачал головой, отпуская ее подбородок. - Онка, девочка моя, ты в меня влюблена. Влюблена по уши, уж прости меня за констатацию факта.

Он грузно опустился в кресло напротив и устало потер лоб. С внезапно вспыхнувшим чувством тревоги Ольга увидела, какие тени лежат у него под глазами, как постарело его лицо и набрякли веки.

- Прости, но твое чувство безнадежно. Онка, мне пятьдесят девять. Я старше тебя в два раза, и я не настолько эгоистичен, чтобы привязывать к себе такую славную девушку, как ты. Ты еще найдешь себе хорошего мужа, родишь несколько замечательных детишек и проживешь долгую радостную жизнь. Вот Масарик бы тебе отлично подошел... молодой дурак! - он понурил голову. - Угораздило же меня воспитать такого высокоморального сыночка! Нет, я тебе не пара.

- Я понимаю, господин... Сторас, - Ольга почувствовала, что горло перехватывает спазмом. Только его жалости и не хватало для полноты ощущений!

- Нет, не понимаешь. Ты хорошая девушка. И симпатичная. На конкурсе красоты ты не войдешь даже в первую сотню, верно, но в мире существует масса мужчин, которым ты понравишься. И кто-то из них обязательно понравится тебе. Я просто слишком долго маячил у тебя перед глазами. Теперь, когда ты от меня освободилась, ты сможешь смотреть на мир с открытыми глазами. Но довольно о чувствах. Ольга, у меня у тебе еще один вопрос. Не отвечай, если не посчитаешь нужным. Детектив записал твой разговор с госпожой Мураций в машине перед моим домом. Запись уничтожена без прослушивания, - поспешно добавил он, когда Ольга дернулась от неожиданности. - И все же - о чем шла речь? Наблюдатели Мирия вас не слушали, но у них сложилось впечатление, что она о чем-то тебя просила. О чем-то важном и серьезном. О чем?

Ольга почувствовала, как голова у нее идет кругом. Она подавила почти безусловный рефлекс немедленно выложить начальству все, о чем они говорили с Кариной. Может ли она рассказать хоть что-то, не упомянув итог?

Директор СВР испытующе смотрел на нее. Ольга снова опустила взгляд. Нет. Она не может. Она просто не представляет, куда и какими путями уйдет информация. Она не очень хорошо знает Карину, но верит в ее мудрость. И в мудрость, и отсутствие корыстного интереса. Если та и ошибается, то не ей, простой охраннице, ее поправлять.

- Прости, господин Медведь, я не могу ответить, - сипло ответила она, отставляя бокал и поднимаясь. - Госпожа Мураций... это очень личное.

- Понятно, - кивнул Сторас. - Тогда не смею спрашивать дальше. Ну что же, - он тоже поднялся, - отправляйся домой и отдыхай. С завтрашнего утра тебя ожидает тяжелая работа. Тайлаш всерьез хочет получить работоспособный департамент, и скидку на твою неопытность делать не станет. Хотя и без помощи тебя больше не оставят.

Он отечески положил руку ей на плечо.

- Онка, прости меня за все. Я не могу дать тебе ни любви, ни комфорта семейной жизни. И потому, что гораздо старше тебя, и потому, что ты гораздо нужнее мне как союзница. А мне отчаянно нужны союзники. Я в очень тяжелом положении, и есть хорошие шансы, что не усижу в своем кресле и до конца лета.

- Но почему? - Ольга почувствовала, что ее голова начинает кружиться от нарастающей ярости. - Ведь Повелитель...

- Онка, ты никогда не задумывалась, почему я раз за разом упорно отказываюсь от предлагаемого Повелителем титула?

- Я... нет, гос... Сторас.

- Потому что я его друг. По крайне мере, льщу себе такой мыслью. Друг. И соратник. Не раб, каковым стану, если принесу ему вассальную клятву. Я слишком ценю свою свободу и независимость, а он достаточно умен, чтобы не настаивать. Но у свободы есть и обратная сторона: я ничем не обязан Повелителю, а он ничем не обязан мне. Дружба любого ответственного монарха - вещь весьма условная, а Тайлаш очень ответственен. И он не позволит никаким личным отношениям влиять на эффективность ключевых служб государства. Сейчас он не слишком доволен тем, как я блистательно профукал переворот в Сураграше. А помимо него есть и Совет регентов, и Дворянская палата, которые всегда меня не переваривали и к которым Тайлаш вынужден прислушиваться. От репутации моего человека тебе еще долго не отмыться, но сейчас у тебя огромное преимущество - личные отношения с госпожой Мураций и ее родственниками. Теперь ты самостоятельная политическая фигура, осознаешь ты это или нет. И твоя поддержка мне потребуется. Я даже не спрашиваю, окажешь ли ты ее, - он неожиданно озорно улыбнулся. - У старого козла вроде меня есть одно неоспоримое преимущество перед молоденькими неопытными девушками - он их насквозь видит куда лучше, чем ты со своим чудо-эффектором видишь меня. А теперь отправляйся домой и как следует выспись.

- Да, господин Медведь, - кивнула Ольга. - Разумеется, я сделаю, что смогу.

- Сторас, - мягко поправил ее директор СВР. - Спокойной ночи, Ольга.

- Спокойной ночи, Сторас.

Быстрым шагом спускаясь по центральной лестнице, Ольга тщетно пыталась подавить бушующие внутри эмоции. Ей хотелось убивать. Оторвать кому-нибудь голову, свернуть шею или насквозь проткнуть манипуляторами - так, чтобы по сторонам полетели ошметки кровавого мяса. Попадись ей сейчас навстречу сотня бойцов Дракона, она не раздумывая ввязалась бы с ними в бой. Она плохо разбирается в политике. Но она сделает все, чтобы враги господина Медведя - Стораса - горько пожалели о своих мелких подлостях.

А ведь он тобой манипулирует, неожиданного проговорил внутри холодный противный голосок. Пытается привязать тебя, чтобы ты всегда держала его руку. И его признания наверняка только на то и нацелены.

Ну и пусть, ответила она в тон. Даже если и так, ей тоже нужны союзники. А кому она еще может доверять, кроме как человеку, которого много лет защищала от невнятной внешней угрозы? Пусть он использует ее, но зато и она использует его. И все останутся довольны.

В конце концов, если она не может получить его всего, то готова удовольствоваться лишь дружбой. И даже просто сознанием того, что она ему нужна.

Но все-таки как бы ей пригодились эмпатические способности Яны!

20.06.858, перидень. Южный Сураграш

Хрустнула ветка, и Ирэй вздрогнула, прислушиваясь. Нет, не человек. Наверное, бурундук пробежал по ветке. Или птица задела сучок, взлетая. Ее больше не искали. Наверное, вчера вечером решили, что она заблудилась и утонула в болоте. Или просто побоялись идти за ней.

Девочка всхлипнула уже скорее по привычке, чем от настоящего расстройства. За ночь она успела привыкнуть к тому, что проклята навсегда. Что отец и мать убежали от нее, а потом вместе во всеми кричали, шумели и бросали в нее камни и палки. Синомэ. Теперь она синомэ. Ее убьют. Всех синомэ убивают, и правильно делают. Они маленькие чудовища, и они сами убивают всех, до кого дотянутся. Как она вчера чуть было не убила мать.

Но она не хочет умирать! Она не сделала ничего плохого!

Ее невидимые руки как веревки валялись на земле и иногда слабо шевелились сами по себе. В носу свербело - под корягой, из-под которой она не осмеливалась вылезать со вчерашнего вечера, оказалось сыро и прохладно, и ее одежда промокла и холодила тело. В первый раз в жизни она пожалела, что носит не настоящую кубалу, как взрослые женщины, а легкое детское платье. В животе долго и неприятно забурчало, и голод снова сжал тисками ее желудок. Плечо, куда ее вчера ударили мотыгой, распухло и отдавало резкой пульсирующей болью, глубокий порез горел все сильнее. Но боль можно не замечать. Пока.

Что ей делать? Она не может вернуться домой, ее убьют! Хорошо, что большие злые солдаты Дракона с ружьями куда-то пропали, иначе ее застрелили бы еще вчера. Но вместо них в деревне поселился чужой человек, носящий на рукаве синюю повязку. У него тоже есть ружье, и его все боятся, даже старейшины. Он возьмет ружье и застрелит ее, и она умрет.

Есть хочется. И пить. Но все фруктовые сады слишком близко к деревне, а пить из луж на болотах нельзя, нельзя, нельзя...

В джунглях постепенно светлело. Солнце, наверное, уже поднялось над дальними горами. Его лучи еще не пробивались сквозь листву, но полумрак медленно рассеивался. Весело щебетали утренние птицы, где-то далеко перекликались обезьяны. Начинался новый день - светлый и радостный для всех, кроме нее.

Новый звук заставил ее насторожиться. Что-то рокотало далеко-далеко в стороне деревни, еще очень тихо, но постепенно усиливаясь. Она раньше никогда не слышала такого. Какое-то время она прислушивалась, но потом перестала. Какая ей разница? Ей некуда идти. Она не может вернуться домой и не может пойти никуда в другое место. Она, наверное, сможет найти себе еду - какие-нибудь плоды. Она даже сможет убить змею палкой... только как зажарить мясо, если нет огня? Можно ли есть змею сырой?

Девочка сердито шмыгнула носом, выбралась из-под коряги и побрела сквозь джунгли неведомо куда и неизвестно зачем.

Несмотря на позднее утро, в деревне оказалось довольно много народу, и весь он, похоже, сейчас спешил к "центральной площади". Когда машина коснулась земли, Карина откинулась на спинку пассажирского сиденья и принялась осматриваться, дожидаясь, пока перестанет вращаться пропеллер. Вообще-то можно и не дожидаться - но надо же настроиться на нужное поведение.

Площадь в Царатамбе оказалась совсем крохотной, и пилот с трудом вписал машину в крохотный пятачок между домами. Хотя можно ли применить определение "с трудом" к фантому, управляемому искином? Но как же все-таки она рискует! Ведь официально она только вчера поздно ночью прилетела в Джамарал. На легком вертолете с ограниченной дальностью она никак не могла пролететь почти две тысячи верст за шесть часов, особенно с учетом расположения уцелевших вспомогательных аэродромов, где машину теоретически можно было бы заправить. А если кто-то запомнит вертолет, и позднее выяснится, что ни такой номер, ни такая модель никогда не числились ни в одном списке... Конечно, очень мало шансов, что кто-то запомнит или начнет сопоставлять, но мало - не значит ноль.

Но невозможно бросить ребенка в беде, а остальные засвечены в других местах. Хорошо, что местный асхат оказался сообразительным и радировал своему начальству о вчерашнем инциденте. Конечно, мог бы оказаться и поумнее и вмешаться сразу, но и за то спасибо. В конце концов, он такой же суеверный абориген, еще недавно вкалывавший в соседней деревне на плантации комэ или маяки, или где еще...

Она на несколько секунд оторвала от проекции точку восприятия и быстро просканировала окрестности деревни. За ее околицей в радиусе десяти верст - восемь сигнатур человеческой энцефалограммы. Семь, судя по массе тела, принадлежат взрослым. Еще одна примерно в семи верстах к северо-западу, на самом краю большого топкого болота, у объекта масса детского тела - около двадцати пяти килограмм. Сфокусировать внимание. Девочка лет девяти в изорванном в клочья коротком платье, по уши перепачканная в грязи, бредет по джунглям, с трудом переступая босыми израненными ступнями. Левое плечи повреждено и распухло, рассекающий его глубокий порез закрыт кровяной коростой, сорванной из-за неловкого движения, а рана, похоже, загрязнена и начинает гноиться. Манипуляторы бессмысленно болтаются вдоль тела, иногда судорожно извиваются и скручиваются, иногда хлещут по окружающей растительности. От стволов летят щепки - у девочки первая категория, однозначно. Ну ничего, малышка, потерпи немного. Я скоро.

Она вернула точку восприятия в проекцию, распахнула дверцу и спрыгнула на землю, ощутив босыми подошвами утоптанную неровную почву. Толпа, быстро густеющая вокруг площади, зароптала и зашевелилась. Что, братцы, привыкли к кубалам и никогда не видели женщину в шортах? Ну так почувствуйте свежий ветер, мстительно подумала она. Пора вашу глушь встряхнуть как следует.

- Меня зовут Карина Мураций, - громко сказала она на фаттахе, ни к кому в особенности не обращаясь. Опасно выходить за пределы официальной легенды, но шансы, что в деревне кто-то говорит на общем, близки к нулю. А допустить недопонимание нельзя. - Я Кисаки Сураграша. Мне нужно поговорить с вашим асхатом. Проведите меня к его дому.

- Момбацу сама Карина! - сквозь толпу продрался запыхавшийся мужчина лет пятидесяти - то есть на ее взгляд лет пятидесяти, а на деле, наверное, лет тридцати пяти, не больше. На рукаве он носил синюю повязку чиновника-смотрителя, а на поясе - большой пистолет. - Момбацу сама Карина! - Он подбежал к ней и бухнулся на колени, ткнувшись лбом в упертые в землю кисти рук. - Момбацу сама Карина, я опоздал, я виноват...

Толпа изумленно вздохнула.

- Э-э-э... - пробормотала Карина. - Встань, блистательный господин... Э-э-э, как тебя зовут?

- Ничтожный Дом Патараки, - проговорил мужчина, не отрывая лба от земли. - Прошу простить.

- Встань, сан Дом, - приказала Карина, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно громче и увереннее. - Ты не опоздал. И я хочу поблагодарить тебя.

- Поблагодарить? - мужчина недоверчиво взглянул на нее снизу вверх одним глазом.

- Сначала поднимись, потом объясню.

Мужчина неуверенно поднялся, отряхивая штаны.

- Сан Дом, я благодарю тебя за твое вчерашнее известие о ребенке, у которого пробудился божественный дар, - Карина намеренно заставила транслятор использовать антоним для местного обозначения особых способностей. Слушайте, братцы и сестрицы, слушайте, да запоминайте. - Правительство и лично я выражаем тебе признательность. Также я напоминаю, что за живых детей с пробудившимся даром, переданных в руки правительства, выдается награда - тысяча вербов. Но только при условии, что ребенок цел и невредим. Если он ранен, награда снижается до двухсот вербов. Вот, возьми, - она обернулась к вертолету, извлекла из-под сиденья две припасенных сотенных бумажки и протянула их асхату. - Поскольку девочка серьезно ранена, здесь только двести.

- Синомэ... - эхом прокатилось по толпе. - Награда за синомэ... за живую синомэ... тысяча... тысяча... тысяча...

- Спасибо, момбацу сама Карина, спасибо! - асхат проворно схватил деньги и спрятал их за пазуху. - Девочка... она убежала, но мы ее найдем. Эй, все! Ну-ка, быстро в лес, на поиски!

Он повернулся к людям и замахал руками.

- Не надо, сан Дом, - остановила его Карина. - Я сама ее найду по следам. Просто отведите меня к месту, где вы ее потеряли.

- Да, конечно, момбацу сама! - с явным облегчением закивал чиновник. - Только... ты не заблудишься в наших лесах? Здесь много болот...

- Спасибо за заботу, сан Дом, но я не заблужусь. Сейчас отведи меня к месту, где она пропала.

- Эй, женщина! - от могучего густого баса Карина даже слегка вздрогнула. Она повернулась. Из задних рядов толпы протискивался большой мужчина с густой черной бородой. Его глаза горели мрачным огнем. - Женщина! Почему ты здесь распоряжаешься? Кто ты такая, чтобы разгуливать здесь голой и отдавать приказы мужчинам?

Он растолкал спешно убирающихся с дороги односельчан и, размашисто шагая, подошел к Карине, нависнув над ней. Ростом грубиян превосходил ее по крайней мере на две головы, а размахом плечей - раза в полтора. Пожалуй, габаритами он не уступил бы и Саматте. Асхат, съежившись, отступил на два шага назад, нервно ощупывая пистолет: похоже, он боялся амбала даже больше, чем Карину.

- Кто ты такая, чтобы предлагать деньги за проклятых, чужестранка? - от него так и несло ненавистью и злостью.... и мужским вожделением? Она что, его возбуждает? - Почему мы должны тебе подчиняться? То, что ты прилетела на украденной у Дракона небесной машине, не дает тебе власти!

- Я уже сказала - я Карина Мураций, Кисаки Сураграша, - спокойно ответила Карина. - Ты никогда обо мне не слышал? Тогда ты, наверное, живешь с заткнутыми ушами и зажмуренными глазами.

- Я слышал о бесстыдной суке с Востока! - ощерился мужчина, обдав ее неприятным запахом изо рта. - Только я никогда ее не видел. Бабские сказки! Никогда женщина не может приказывать мужчинам, никогда она не может драться с мужчиной на равных! Мне плевать, кто забирает урожай маяки, Дракон или кто еще, пока за нее платят, но приказывать нам никто не будет. Здесь наша земля, а не Восток и даже не Граш! Убирайся отсюда, вонючая шлюха, пока я не свернул тебе шею.

Толпа снова зашевелилась, отступая, но на сей раз мертво молчала. От нее тянуло смесью настороженности, осторожного любопытства и страха, непонятно на кого нацеленного. Похоже, бунт против властей здесь непривычен, как бы они ни выглядели. Но почему же тогда бородач настолько осмелел? Нет, не так. Здесь власть принадлежит сильному, и непривычен именно бунт против сильного. А она сильной не выглядит. Ну что же, придется доказывать, что внешность далеко не главное. Но она попусту теряет время! Она и так непростительно задержалась. Что, если с девочкой что-то случится?

- Разве ваши плантации маяки еще не уничтожены? - холодно осведомилась она, заставляя транслятор использовать уничижительные формы местоимений. - Эту ошибку исправят, сан, и быстро. Никогда больше в Сураграше не станут выращивать наркотики, чтобы травить людей по всему миру. Те, кто попытаются нарушить запрет, горько пожалеют. Что же до свертывания шеи, то не забывай, что я... В общем, попытайся, если хочешь. Но пеняй на себя.

- Шлюха! - выплюнул мужчина. Он схватил ее за плечо, отводя вторую руку для удара.

Карина все-таки удержалась от того, чтобы прилюдно объявить себя синомэ. Она прилетела, чтобы спасти ребенка. Местные не должны сделать вывод, что одно чудовище прилетело выручать другое. Конечно, позже они вспомнят, что у нее тоже есть особые способности, но позже, не сейчас. Сейчас же ей нужно как-то утихомирить грубияна. Значит, вы признаете только право сильного? Ну что же...

Она порадовалась, что так и не решилась прихватить фантомный меч для придания себе авторитета. По здравому размышлению, меч являлся не только отличительным знаком старшего командира Дракона. Бандиты охотно и без колебаний пускали его в ход против безоружных земледельцев, а ей совсем не хотелось протыкать и рубить людей железом. Вот сейчас бы точно пришлось. Значит, в критических ситуациях придется обходиться без клинка, и так гораздо лучше. К счастью, у нее есть мастерство Пути, заработанное тяжким многолетним трудом, и теперь на него можно списать что угодно. Даже грубую силу.

Она выбросила руку вперед и вверх и перехватила запястье мужчины в воздухе, продублировав захват невидимым манипулятором. Мужчина дернулся и попытался высвободиться, но тщетно. Тогда он попытался ударить ее второй рукой. Карина выпустила его руку, из-за чего того невольно начало разворачивать вокруг себя, нырнула под опускающийся кулак и нажала на него сверху, одновременно перехватывая освобожденную руку уже из-за спины бородатого. Легкий рывок - и здоровяк, закрутившись вокруг своей оси и запнувшись о подставленную голень, рухнул как подкошенный. Его крупное тело ударилось о землю так, что почва, казалось, вздрогнула под ногами, а сам он потерял сознание. На всякий случай Карина быстро проверила его - нет, ничего серьезного. Разве что совсем легкое сотрясение мозга. Очухается.

- Еще кто-то желает оторвать мне голову? - осведомилась она, обводя попятившихся людей угрюмым взглядом. - Если да, то давайте все сразу, у меня времени нет с каждым в отдельности разбираться.

- Момбацу сама Карина! - пролепетал асхат, снова падая на колени. - Мы все слушаем и повинуемся!

Вслед за ним на колени спешно начали опускаться и остальные. Карина досадливо поморщилась.

- Мне не нужно ваше преклонение! - резко сказала она. - Я всего лишь хочу спасти жизнь девочке, которая не виновата ни в чем, кроме случайного обретения божественного дара. И я не собираюсь никого наказывать за глупость этого человека, - она кивнула на валяющегося на земле бородача. - Кто отведет меня к месту, где в последний раз видели ребенка?

Рука болела все сильнее. Она наполовину онемела, а наполовину пропиталась пульсирующей болью, отдававшей в голову. Наверное, именно потому Ирэй и не удержалась на поваленном стволе, по которому перебиралась через невинно выглядящую зеленую полянку. Она знала, что высокая густая трава в таких местах скрывает под собой бездонную жидкую грязь, в которой утонуть проще простого. Но саднящие ступни не удержались на покрытом осклизлым мхом пружинящем стволе, а ослабшая здоровая рука соскользнула с нависающей над деревом лианы. Больно ударившись животом о ствол и ободрав корой ноги, она упала в трясину и, прорвав тонкий слой поверхностного торфа, сразу погрузилась в грязь выше, чем по пояс. Она отчаянно дернулась, пытаясь дотянуться до свисающей сверху лианы, но не дотянулась до нее и ушла в топь по грудь.

Нельзя барахтаться! - всплыло у нее где-то в глубине сознания. Нельзя! Нужно лечь плашмя и осторожно выбираться ползком, не делая резких движении! Она попыталась наклониться вперед, чтобы лечь на траву, но она увязла слишком глубоко. От страха и отчаяния у нее помутился рассудок, и она отчаянно забарахталась, чувствуя, как липкая жижа поднимается все выше и выше - к подбородку, в носу, к глазам, и леденящий холод охватывает ее ступни, лодыжки, колени... Ее невидимые руки хлестали вокруг, бессмысленно рассекая торф и грязь, а потом внезапно пропали. Я не хочу умирать! Мама! Помоги мне!

Что-то ухватило ее вокруг тела, обвившись словно упругими змеями, и резко дернуло, отбирая у разочарованно хлюпнувшее трясины. Она отчаянно хватала ртом воздух, задыхаясь от стеснения в груди и ничего не видя вокруг из-за залепившей глаза грязи. Сильные руки обхватили ее, и она прижалась к чужому телу, отчаянно обхватывая его руками и ногами, лишь бы только удержаться и не упасть обратно.

- Когда ты проснешься, все будет хорошо, малышка, - прошептал ей в ухо ласковый женский голос. - Все всегда заканчивается хорошо. Верь мне.

И тьма, на сей раз милосердная, мягкая и теплая, окутала Ирэй, унеся с собой далеко-далеко. Ее рука больше не болела, и она легко шагала по привольно раскинувшейся холмистой степи, откуда-то зная, что где-то рядом ее ждут друзья. Настоящие друзья, пусть они еще о том и не знают.

"Яна, контакт. Карина в канале. Можешь говорить?"

"Яна в канале. Погоди секунду, изображу, что по пелефону разговариваю... готово. Нашла девочку?"

"Да. В последний момент успела ее из болота вытащить. У нее плечо глубоко рассечено и сильное нервное истощение. Я ее усыпила и рану обработала. Сейчас отправлюсь назад, к людям".

"Рада слышать. Ты решила, что станешь делать с ней дальше?"

"Яни... боюсь, что выхода нет. Я не могу оставить ее с собой. Ей нельзя оставаться в родной деревне, а я не смогу с ней возиться все время. Я и так отклоняюсь от графика визитов. Рис сказал, что день-другой непринципиален, но ее ведь минимум период надо учить с эффектором обращаться. И в Мумму ее нельзя - у тех детей, что ты там собрать успела, максимум третья категория, а у этой - первая. Тамша и прочие воспитатели не справятся. У них опыта практически нет, дело плохо кончится. Яни, придется все-таки переправить ребенка тебе".

"Замечательно. У тебя времени с ней сидеть нет - а у меня есть? Кара, мне до смерти надоело в Грашграде. Я его осмотрела из конца в конец, за господином Коморой уже таскаюсь только из вежливости, и у меня все больше желания плюнуть на ожидание и заняться чем-нибудь полезным. Я, в конце концов, не нанималась как дура сидеть и ждать, пока какая-то тарсачка соизволит меня принять".

"Яни, ну не ворчи! Ты же сама понимаешь, что другого выхода нет".

"Ох... понимаю, конечно. Кто еще сможет ее научить пользоваться манипуляторами? Не Лику же просить. Слушай, идея! А давай ее в Катонию переправим? Я ее удочерю, она получит катонийское гражданство, и мы определим ее в какой-нибудь спецприют. А?"

"Нельзя. Яни, сколько твое сканирование выявило потенциальных девиантов? Ты на днях говорила, что не менее двух тысяч. Сейчас, наверное, уже больше. Сколько из них сильных - пятьдесят, семьдесят? Мы не сможем переправить в Катонию их всех. И не должны. Они такие же граждане нашей страны - Сураграша, я имею в виду. Здесь их дом, и они потребуются нам в будущем. Нам нужно срочно строить систему здесь, а не спихивать детей на чужое попечение".

"Прямо сейчас я никакую систему построить не смогу, точно тебе говорю. Ладно, уговорила. Присылай. Ты ее как, гиперсдвигом?"

"Ты что! Для безопасного гиперсдвига разумной биоформы нужно по крайней мере пять-шесть периодов его "ветер в листве" наблюдать. Лучше - полгода. Забыла? Я себе легкий вертолет изобразила. Рис подсказал, где шаблоны фантомов найти, хотя и ругался громко, что несуществующую технику задействую. Надеюсь, никто внимания не обратил, что вертолет от самого Джамарала без посадки летел и на четыре версты над Шураллахом поднимался. Я хочу погрузить девочку в него и отправить к тебе".

"Вертолетом... Так, а где он в Грашграде приземлится? Снова на какой-нибудь военной базе?"

"Яни, вертолет может приземлиться где угодно без утраты правдоподобия. Аэродром для обслуживания реальных вертолетов нужен, не для фантомов. Выберитесь за город ненадолго, заберите ее, фантом обратно улетит и где-нибудь на пустошах растворится. Я на нем маяк активировала - видишь?"

"Маяк, маяк, маяк... Ох ты, ничего себе, куда ты забралась - почти к самому океану! Я думала, где-то ближе к цивилизованным местам. Хорошо. Сколько ему лететь?"

"Стандартная крейсерская скорость у таких вертолетов - двести восемьдесят верст в час. Я его на трехстах гнала. Курс для правдоподобия надо проложить так, чтобы над Грашем шел мимо крупных аэродромов. Итого, я прикинула, получается примерно две с половиной тысячи верст. Плюс время на перелет Шураллаха: я не хочу его посылать через слишком высокие перевалы. Итого выходит около трех тысяч верст. Часов через десять он доберется до окрестностей Грашграда. Он посигналит за полчаса, и ты ему укажешь, куда приземляться".

"Через десять часов - значит, примерно за час до полуночи. Не пойдет, слишком поздно. Из Грашграда иностранцев с восьми вечера до пяти утра не выпускают, официально не выбраться. А неофициально - с господином Коморой проблемы возникнут. Слушай, у тебя ведь девочка все равно в спящем виде полетит? Так укрой ее где-нибудь в горах в укромном местечке, пусть посидит там лишних несколько часов. Не все ли ей равно, где дрыхнуть?"

"Хорошо. Я дам указание фантому замаскироваться по пути и рассчитать время прибытия к завтрашнему полудню. Устраивает?"

"Договорились. На каком хоть языке она говорит?"

"В местных краях в основном сапсапы живут. В деревне на фаттахе разговаривают".

"Замечательно. Если ребенок не говорит на общем, придется либо объясняться жестами, либо объяснять господину Коморе, когда я успела фаттах выучить. Или его самого как переводчика использовать. Хорошо, разберемся. Ты сама куда? Обратно в Джамарал и по графику?"

"Нет. Рис сказал, что раз уж я так далеко к югу забралась, не имеет смысла на север возвращаться. Начну свой царственный вояж отсюда. Завтра к вечеру сюда доберется настоящий вертолет с живым пилотом и моей охраной..."

"Охраной?"

"Рис Дуррана назначил моим главным телохранителем. Для солидности. Точнее, Дурран сам себя назначил, а Рис согласился. Правильно, наверное - сегодня мне одного здорового грубияна пришлось сильно уронить, он меня прибить попытался. Лучше не попадать в ситуации, когда до крайности дело доходит. Не знаю, как они здесь на большом вертолете приземляться намерены - как бы по веревочной лестнице карабкаться не пришлось. Ну, а до того времени устрою сеанс массового исцеления, а заодно заставлю местных женщин из капюшонов вылезти. Кисаки я, в конце концов, или погулять вышла?"

"Уж такая кисаки, что аж мурашки по коже. Кстати, насчет утреннего разговора - Кара, я решила, что возьмусь за расследование. Не Каси же, в конце концов, отправлять. Все, кончаем трепаться, на меня Каси уже нетерпеливо посматривает, а Лика, наверное, сейчас щипаться начнет. Конец связи".

"Спасибо, Яни. Отбой".

Некоторое время Карина задумчиво сидела, болтая пятками над зеленой трясиной и разглядывая висящий перед ней в воздухе угольно-черный кокон транспортной капсулы, внутри которого крепко спала спасенная девочка. Потом тряхнула головой, на всякий случай просканировала местность - ближайшие потенциальные наблюдатели обнаружились в четырех верстах - взмыла в воздух и неторопливо полетела в сторону Царатамбы, лавируя коконом между стволами и лианами.

В версте от деревни она, впрочем, опустилась на землю, выключила кокон и понесла девочку на руках, оскальзываясь на влажной почве, поросшей мхом и густой короткой травой. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь местный следопыт обнаружил, что ее следы внезапно возникают в десятке саженей от первого дома.

На всякий случай она проверила, что игнорируемая монитором зона минимальна - и замерла на месте, осознав, что ее радиус так и остался десятисаженным с самого вечернего приема у графини Марицы. Дура! Даже шок от встречи с Верховным Князем ее не извиняет! А если бы кто-то подслушал ее разговор с Ольгой в машине у дома Масарика Медведя? Мысленно она отвесила себе оплеуху. Подумав - еще одну. Ну когда же у нее наконец выработается привычка следить за мониторами?

Сократив игнорируемую зону до полусажени и поудобнее устроив девочку на руках, она двинулась дальше. С пешим походом немедленно нарисовались серьезные проблемы. Местные джунгли оказались самым настоящим, без дураков, тропическим дождевым лесом, не чета умеренным субтропикам окрестностей Муммы. Окрестности деревни оказались низкими и сильно заболоченными. Подтопленный лес, переплетенный густыми лианами, угрожающе качался вокруг нее, огромные коряги с гнилыми острыми сучьями преграждали путь. Несколько раз она по пояс и выше проваливалась в скрытые ямы с грязью, а однажды - и в бездонный омут под тонким слоем дерна, из которого выбираться пришлось с помощью левитации. В конце концов она скрепя сердце включила объемный сканер, наложив на цветной мир полутона серого, и выбирать дорогу под ногами стало куда легче. Заодно она загодя распознала и разогнала страхом каких-то зубастых тварей наподобие мелких, полсажени длиной, крокодилов, скрывающихся в трех грязевых ямах, которые не смогла миновать. Тем не менее, расстояние в версту она преодолевала примерно полчаса, вывозилась липкой вонючей жижей по уши и в нескольких местах разорвала майку - хорошо хоть не на груди, а то местное общественное целомудрие рисковало бы понести серьезный ущерб. При условии, конечно, что кто-нибудь сможет что-нибудь разглядеть под толстым слоем грязи, перетекшей с девочки и собранной самостоятельно. Наверняка в своем старом теле она давно бы уже вывалила язык на плечо и без сил свалилась где-нибудь под нависающими полугнилыми пальмовыми стволами. Хорошо хоть ее насекомые не кусают...

В сторону Царатамбы, к счастью, местность заметно повышалась, и саженей через триста она наконец выбралась на относительно сухую и твердую почву. Положив девочку на землю, она безуспешно попыталась отряхнуться естественным образом - разумеется, безуспешно. Прочие методы не подходили. Во-первых, за ней уже скрытно наблюдали, во-вторых, вернуться из джунглей без единого пятнышка оказалось бы слишком подозрительно. Вздохнув, она взяла ребенка на руки и понесла его к деревне по едва заметной тропинке в густых травяных зарослях.

В деревне ее ждали, и то, КАК ждали, ей сразу не понравилось. Все женщины и часть мужчин, как показал нейросканер, почему-то оказались на противоположной стороне селения. Еще полтора десятка мужчин скрывались за домами, не осмеливаясь к ней приближаться, но явно испуская страх и злобу, нацеленные то ли на нее, то ли на ребенка. Она попыталась поискать мозговую сигнатуру асхата - и сообразила, что забыла ее зафиксировать. Похоже, ей следует быть настороже и не отключать пока эмпатию несмотря на всю ее некомфортность. За пару минут Карина дотопала до площади, скомандовала фантомному пилоту запускать двигатель и бережно устроила спящую девочку на заднем сиденье. Прижавшись к переплетенной лианами стене одного из домов, она наблюдала, как "вертолет", рокоча мотором, неторопливо поднимается в воздух, разворачивается хвостом к западу, и, клюнув носом, стремительно исчезает за деревьями. Внезапно вспомнив, она дотянулась до искина, управляющего фантомом, и подкорректировала ему программу полета, чтобы он переждал ночь в горах. Почесав зудящее под грязью бедро, она вышла на середину площади и огляделась.

Мужчины по-прежнему скрывались за домами, и нейросканер показывал, как помимо злости и страха от них явно текут растерянность и раздражение. Похоже, они совершенно не рассчитывали на ее дальнейшее пребывание здесь. Простите, ребята, но так надо. Она опустилась на пятки, сложила руки на коленях, прикрыла глаза и принялась спокойно ждать.

Терпения местных хватило примерно на пятнадцать минут. Их растерянность все возрастала, подталкивая к действиям, и вскоре они выбрались на открытое место - семнадцать человек, вооруженные пиками, длинными мачете и самыми настоящими короткими луками. У одного из мужчин имелся шестизарядный револьвер - древний, но заряженный и в отличном состоянии - который он сжимал перед собой трясущимися руками. Здорового бородача среди них не оказалось - похоже, ему хватило одного урока.

- Мир вам, - произнесла Карина на общем. - Я ждала, когда вы появитесь. Где сан Дом Патараки?

- Зачем ты здесь осталась? - угрюмо спросил один из мужчин, высокий и широкоплечий, хотя и пожиже давешнего грубияна, вооруженный большой тяжелой дубиной. - Ты нашла свое чудище. Почему ты не улетела вместе с ним?

- Я Кисаки Сураграша, момбацу сан. Мой долг - помогать людям. Я врач. В течение двух дней я останусь здесь, чтобы лечить больных из Царатамбы и окрестных деревень. Мне всего лишь нужна старая заброшенная хижина и немного еды. Можно и без хижины - просто отгородите занавесками место под любым навесом.

- Ты не Кисаки, - резко сказал другой мужчина, помоложе. - Ты самозванка. Ты не служишь Назине, и ты чужая. Мы многое слышали про тебя, ты тоже чудовище и шлюха. Никто к тебе и близко не подойдет. Убирайся из нашей деревни!

Остальные поддержали его одобрительным ропотом, направляя на Карину свое нехитрое оружие. Она с беспокойством заметила, что стрелы уже были наложены на тетивы луков. Конечно, ей вреда они не нанесут, но она не должна встревать в схватку. Хватит на сегодня одной драки. Они убедились в ее силе, но дальнейшее насилие бессмысленно. Ведь в конце концов побеждает тот, кто избегает конфликтов. Такова правда Пути, и у нее нет желания сомневаться в ней здесь и сейчас.

- Я прошу вас выслушать меня, - спокойно ответила она. - Я не чудовище. Я - женщина из далекой страны, умеющая лечить болезни. Меня назвали Кисаки без моего желания - за то, что я не побоялась пойти наперекор воле Дракона. Я оказалась здесь не по своей воле, но теперь не могу уйти просто так. Я нужна людям - даже вам, пусть вы того пока не поняли. Мои способности - дар, а не проклятие. Прошу, позвольте мне помочь вам, и вы увидите, что во мне нет зла.

- Ты бесстыжая девка! - рявкнул первый мужчина. - Ты прилюдно ходишь голой! Как ты осмеливаешься выставлять себя на позор? Где твои понятия о приличиях и целомудрии? Мы знаем, ты приехала сюда, чтобы развратить наших женщин!

- Я приехала из-за моря, момбацу сан. У нас совсем другие понятия о приличии. Мы не считаем, что человеческое тело достойно стыда и позора. Оно - единственное, что есть у нас в этом мире, и мы должны относиться к нему с любовью и уважением. Мы не скрываем его от других. Момбацу сан, я стараюсь уважать ваши приличия - дома в такую жару и влажность я ходила бы вообще без одежды. Но одно дело - приличия, и совсем другое - глупость. Мир не стоит на месте, он меняется, и мы меняемся вместе с ними. Я не собираюсь заставлять ваших женщин раздеваться догола. Но заставлять их скрывать лица как нечто позорное - преступление. Прошу понять меня и не держать зла.

- Шлюха! - повторил мужчина, уже куда менее уверенно.

- Нет, момбацу сан. Ты зря пытаешься меня оскорбить. Ты боишься меня - вы все боитесь меня, но я не причиню вам вреда. Я спасаю жизни, а не отбираю их. Нижайше прошу поверить мне.

В последний момент она спохватилась, что не слишком-то умно использовать домашние формальные обороты. Если ее поймут буквально, то у ее высказываний может оказаться совершенно иной смысл, чем она вкладывала.

- Если ты не уйдешь, мы тебя убьем! - срывающимся голосом выкрикнул молодой юноша с копьем. - Ты чудовище, тебе не место среди людей!

- В рукопашной меня не смог убить даже Голова Оранжевого клана, Шай ах-Велеконг. Что заставляет тебя думать, что справишься ты? Я мастер Пути безмятежного духа, момбацу сан, не забывай. И я синомэ. Я умею останавливать пули в воздухе, - добавила она, покосившись на револьвер.

Мужчины неуверенно запереглядывались.

- Тогда сиди здесь, шлюха, пока не сдохнешь! - резко заявил первый мужчина. - К тебе никто не подойдет, никто не даст тебе ни крошки пищи, ни капли воды. Ты сдохнешь от голода и жажды!

- Только глупец отвергает руку помощи в беде, - Карина изо всех сил старалась выдерживать ровный тон. Вольно или невольно, но предводитель самозваной милиции нащупал единственное уязвимое место в ее броне. Если никто не попросит ее помочь, ей придется уйти восвояси. Не лечить же их силой, в самом деле! С них станется после ее отбытия убить излеченных как оскверненных или что-нибудь в том же духе... - Я очень прошу, испытайте меня. Позвольте мне вылечить хотя бы одного человека. Потом решайте. Обещаю, что если вы убедитесь в моих злых помыслах, я уйду.

- Уходи сейчас, шлюха! - выплюнул предводитель. - Ты нас не запуга...

- Погоди, Кета, - перебил его пожилой мужчина с мачете. - Не торопись. Если она так хочет, пусть вылечит Шакая. Он все равно умрет. Пусть она покажет, что не просто болтает языком.

- Шакай? - предводитель заколебался. - Говорят, она шаман. Она похитит его душу.

- Его душа уже покинула тело и сейчас радуется с духами предков. Пусть она спасет его, если может.

- Спасет его? - предводитель поколебался еще какое-то время, потом опустил дубину. - Ты, шлюха! Ты хочешь лечить? Ты лжешь, что ты шаман, духи никогда не дают свою силу женщинам.

- Я не шаман, момбацу сан Кета. Я врач. Целитель из-за моря. Мне не нужна сила духов для лечения.

- Докажи. Вчера вечером староста Шакай на болоте угодил в гнездо химэваки, и они почти отгрызли ему ногу. Он умирает. Сделай так, чтобы он снова смог ходить, и тогда я поверю, что ты умеешь лечить. А если нет - ты уйдешь и никогда не вернешься.

- Нет, момбацу сан Кета. Я не согласна на такие условия. Иногда человека просто нельзя вылечить. Бывают болезни смертельные и неизлечимые. Случается, что врача звать уже поздно. Я не могу обещать, что вылечу кого угодно от чего угодно.

- Ну вот, ты уже увиливаешь! - ухмыльнулся предводитель. - Я же говорил, что ты лжешь, шлюха.

Одним слитным гибким движением Карина поднялась на ноги - несколько мужчин нервно сглотнули и покрепче ухватили оружие - и неторопливо подошла к самозваным милиционерам почти вплотную.

- Сан Кета, - сказала она холодно, - мне надоело, что ты все время пытаешься меня оскорбить, и пытаешься неумно. Я понимаю твое недоверие и опаску перед чужим человеком, но не намерена терпеть бессмысленное хамство.

Она медленно, чтобы никого не испугать, протянула руку и ухватила дубину, оплетя ее под ладонью манипулятором. В теории она знала, как напрямую увеличить силу воздействия "мускулов" проекции, но на практике так еще ни разу не поступала, так что опять предпочла прибегнуть к старому испытанному методу. Она сжала ладонь, и в туго сжавшемся кольце невидимого щупальца дубина затрещала и сломалась пополам. Обломок звонко плюхнулся на влажную почву, и мужчины синхронно отпрянули назад.

- Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах. Но я грязная. Я не могу оперировать в таком виде. Мне нужно вымыться и переодеться. Немедленно! - она заставила свой голос прозвучать властными нотками. Интересно, воспринимаются ли они здесь так же, как и дома?

- Да, сама Карина, - хрипло пробормотал предводитель, явно до глубины души впечатленный ее фокусом. - Я... мы позовем женщин.

На приведение себя в порядок ей пришлось потратить почти полчаса. Несмотря на болотистую местность, проточной воды поблизости не оказалось. Мылась она в большой деревянной бадье на помосте на задворках деревни, обнесенной шатким частоколом - вероятно, местной бане. Перепуганные почти до потери создания женщины подливали в бадью греющуюся на кострах воду, и еще один костерок полыхал прямо под жестяным ее дном. Воду, разумеется, пришлось стерилизовать на ходу - всякая простейшая и бактериальная гадость в ней просто кишела - но акцентировать на том внимание она не стала.

Пока ее проекция в автономном режиме механически отскребала себя в бадье, Карина отделила от нее точку восприятия и быстро обследовала деревню. Она не знала, кого именно ей придется лечить, но найти потенциального пациента оказалось просто. Мужчина, по виду лет шестидесяти, в окружении двух сильно расстроенных женщин его возраста и еще четырех женщин помладше - дочери? соседки? - лежал без сознания в одной из хижин неподалеку. Двое хмурых мужчин стояли возле двери хижины, игнорируя женские причитания. Старик был жив, но в очень плохом состоянии. Его левая нога в районе и ниже голеностопного сустава под толстым коконом грязной, кое-как намотанной ткани представляла собой ужасающее зрелище. Сканер показал изорванные в лохмотья и омертвевшие кожу и мышцы, порванные сухожилия, треснувшие и сломанные кости стопы и, самое неприятное, скопления мелких пузырьков газа в тканях. Большие участки тканей массово обсеменяли веретенчатые бактерии, сердцебиение - на уровне ста сорока, температура - выше тридцати восьми, дыхание учащено... На всякий случай Карина быстро ушла в себя и добыла из внешнего кольца памяти справочник по полевой хирургии. Да. Классические симптомы анаэробной газовой гангрены. Что такое "химэваки"? Энциклопедия услужливо подсказала: вероятно, эндемичное для южных областей Сураграша семейство небольших живородящих крокодилов. В первоначальном проекте игровой сцены спецификация отсутствует, зоологической наукой Текиры не описано, общие данные получены на основании регулярного контрольного сканирования планетарной биоты, детальные сведения о биоформе не собирались, местное название установлено с вероятностью в сорок три процента. Прилагавшаяся схематичная картинка очень напоминала тварей, спугнутых Кариной во время путешествия по болотам. Вот, значит, как... Она вернула точку восприятия в свою продолжающую скрестись проекцию и снова перехватила контроль. Да, если бы Шаттаха в свое время тяпнула не взбесившаяся речная крыса-мусукурата, а такой вот химэваки! К счастью, ее новые возможности...

А что - новые возможности?

Нога изуродована так, что спасти ее, оставаясь в рамках текирской медицины, нельзя. Уничтожить веретенчатых бактерий для ее наноманипулятора проблемы не составляет, но там слишком много мертвых тканей. Без гемодиализатора он умрет от общей интоксикации. Или от острой почечной недостаточности, которая уже начинает развиваться. Ближайший диализатор - в нескольких тысячах верст отсюда, в Граше или, вернее всего, в ЧК. Здесь и сейчас теоретически у нее только два варианта: либо ампутировать стопу и часть голени, либо использовать технику Демиургов. Она не помнила точно, но наверняка в обширной библиотеке фантомных устройств есть нечто, способное очищать кровь. Но имеет ли она право им воспользоваться?

Ступня искалечена так, что собрать ее заново сможет лишь опытный ортопед, ей такое недоступно. Старик все равно не сможет больше ходить, а любой мало-мальски опытный врач, взглянув на ногу, определит, что с ней произошло. И тогда очень неприятных вопросов не избежать...

Не обманывай себя. Наверняка у Демиургов есть устройства для лечения чего угодно. У нее так и не дошли руки до тщательного изучения раздела медицинской аппаратуры, но если есть нейрошунт, то наверняка найдется и остальное. Но что дальше? С помощью фантомной техники она лишь укрепит свою репутацию великой волшебницы и сделает шаг в сторону провала легенды о своей человеческой сущности. И она не может использовать ее для лечения всех больных на земле. Та же самая проблема: нельзя просто так дать Текире новые технологии, вытряхнув их из волшебной сумки циркового фокусника, тем более - технологии, которые невозможно объяснить средствами современной текирской науки. Хватит одного лишь вирусного эффектора, причинившего столько вреда.

Здесь нет середины. Либо она остается в рамках науки и техники Текиры, либо полностью раскрывает миру новые технологии. Нельзя чуть-чуть забеременеть. Нельзя чуть-чуть продемонстрировать, что она больше не человек. Либо так, либо так.

А она уже решила - они все добровольно решили и согласились - что их нечеловеческая сущность должна остаться в тайне любой ценой. Иначе Текире может прийти конец вопреки всем их стараниям - и стараниям Старших. Будь проклята Игра и ее наследие... Папа, знал ли ты, на что обрекаешь меня, давая мне доступ к чудо-инструментам и одновременно лишая возможности ими пользоваться?!

Прости, мысленно извинилась она перед стариком. Я не могу сохранить тебе ногу. Я не знаю что станет с тобой, одноногим, в мире, где о пенсии по старости никто даже и не слышал. Я могу лишь использовать тебя для демонстрации своих сверхспособностей лекаря, приложив все усилия, чтобы облегчить твои страдания. Я не знаю, сумеешь ли ты простить меня. И не знаю, сумею ли я простить саму себя хоть когда-нибудь...

Она решительно выбралась из бадьи, чувствуя, как ледяная безнадежность сковывает сердце, и принялась вытираться какой-то не слишком чистой тряпкой, заменяющей полотенце.

- Одежду, - скомандовала она, глядя в пространство.

Одна из женщин с опасливым поклоном подала ей местное платье, похожее по покрою на кубалу, но отличающуюся тем, что глухой капюшон не стягивался на лице завязками, а имел неширокую прорезь напротив глаз, набрасывался на голову сзади и спереди пришнуровывался к специально вшитой палочке. Внимательно ознакомившись с фасоном, Карина хмыкнула и резкими движениями, совмещенными с незаметной работой манипуляторов, напрочь оборвала сначала капюшон, затем рукава до плеч, а потом и подол приблизительно до колен. Грубая, куда худшего качества, чем в Мумме, ткань оборвалась криво и неряшливо, но подшить лохмотья можно и после. Сейчас - дело. Да, и не забыть компенсировать стоимость платья его хозяйке. Интересно, ста вербов хватит?

И куда делся асхат?

- Отведите меня к раненому, - приказала она.

Пятеро мужчин, среди них и предводитель, все еще вооруженные копьями, ножами и револьвером, ожидали ее за частоколом. Они избегали смотреть ей в лицо и упорно отворачивались. Эмоциональный интерпретатор показывал в них все понижающийся уровень агрессии и злости и все возрастающий страх. Похоже, начальное возбуждение уже спало, и теперь они задумались - а что же с ними могут сделать за угрозы и ругань в адрес пусть и женщины, но такой важной? По тропинке, виляющей между плетеными хижинами, загородками с курами и утками, чем-то вроде амбаров и сараев и прочими постройками, ее довели до дома с раненым. Уже издали она услышала вопли и причитания, словно по мертвому, резко оборвавшиеся, когда она вошла в дверной проем, занавешенный большим листом сетчатой пальмы. Женщины сгрудились у дальней стены хижины, стараясь оказаться от Карины хотя бы на полшага дальше, мужчины сгрудились у входа, не решаясь войти внутрь.

- Мне нужна горячая вода, - обратилась Карина к женщинам. - И чистая ткань. Много чистой ткани для перевязки.

- Да, да, момбацу сама! - закивали те вразнобой и вдоль стеночки выскользнули наружу. Осталась лишь одна пожилая женщина. Она молча, вжавшись в стену, следила за Кариной.

- Ты жена сана Шакая? - как можно мягче спросила Карина. - Жена? Или дорея?

- Жена, момбацу сама, - прошептала та.

- Как тебя зовут?

- Меня? - женщина растерялась. - Я... я никто, мое имя не важно...

- Важно. Пожалуйста, назови мне свое имя. Мне нужно поговорить с тобой о серьезных вещах.

- Но я же женщина, момбацу сама! - ошеломленно пролепетала старуха.

- Я тоже. Так как тебя зовут?

- Си... Симаха.

- Меня зовут Карина, сама Симаха. Пожалуйста, помоги мне снять бинты с ноги твоего мужа.

Она отбросила грязное покрывало, закрывавшее лежащего в беспамятстве мужчину, и принялась осторожно снимать импровизированную повязку, обрывая слипшиеся от крови и грязи слои грубой ткани. Обрывки она передавала женщине, которая та механически складывала в кучку на пол. Она постепенно приходила в себя, и горе снова брало верх над страхом перед чужачкой. Слезы набухали у нее в глазах и стекали по щекам под наголовный капюшон. И как они могут носить настолько плотные платья в местной парной бане?

В хижине стоял полумрак, и Карине волей-неволей пришлось перейти на сканер. Оборачиваясь, она останавливала взгляд на лице Симахи. Вероятно, когда-то та была очень красива, но жестокое окружение и непосильная работа до срока состарили ее. Вряд ли ей сейчас больше сорока, но выглядит она на шестьдесят. Обычная судьба женщины в местных краях...

Закончив снимать тряпки, Карина осторожно уложила изувеченную ногу на лежанку.

- Сан Кета, - позвала она, оборачиваясь к двери. - Войди.

- Ну? - недружелюбно спросил тот, неохотно переступая порог.

- У сана Шакая газовая гангрена. Когда его искусали химэваки, в рану попала болотная грязь, а с ней - и болезнь. Слушай.

Она осторожно нажала пальцем на вздувшийся участок кожи, и в тишине хижины раздался отчетливый треск лопающихся пузырьков газа.

- Его ступня мертва, сан Кета, а я не могу оживлять мертвое. Я могу лишь убрать его, чтобы оно не мешало живому. Сама Симаха, - она посмотрела на женщину, - сейчас ты его ближайшая родственница. Я могу отрезать ему ногу чуть выше сустава. Иначе он умрет еще до заката. Но мне нужно твое согласие на операцию.

- Она не может решать! - отрезал Кета. - Она женщина.

- Вот как? - яростно обернулась к нему Карина. - А ты, значит, мужчина? Я могу сделать так, чтобы он остался жив, хотя и без ноги - а станешь ли ты его кормить до конца жизни? Он больше не сможет работать. Станешь?

- Он не мой родственник... - предводитель повстанцев явно замялся.

- Тогда помолчи. Я не тебя спрашиваю. Сама Симаха, так ты даешь согласие на ампутацию... на то, чтобы я отрезала ему ногу ради спасения жизни? Станешь ли ты заботиться об инвалиде?

Внезапно старуха бухнулась на колени и повалилась Карине в ноги.

- Момбацу сама, спаси его! - даже универсальный транслятор с трудом разбирал ее слова сквозь рыдания. - Умоляю, спаси! Пусть безногий, пусть хоть какой, но он мой муж! Я стану заботиться о нем до конца жизни, я пойду батрачить к другим на плантации, работать на ткацком станке за еду, но я не брошу его! Спаси его, умоляю, момбацу сана!

- Э... сама Симаха, не надо так убиваться, - растерянно пробормотала Карина, склоняясь к ней. - Поднимись, пожалуйста. Я спасу ему жизнь, обещаю.

- Умоляю, момбацу сама, - всхлипнула старуха. - Я отдам все, что у меня есть, только спаси его!

- Пожалуйста, встань, - Карина с трудом подавила раздражение. Только с плачущими старушками ей разбираться не хватало. - Встань. Мне нужна горячая вода, чтобы вымыть ногу. Куда ушли остальные?

- Идут уже, - буркнул бунтарь-предводитель. - Вон, плетутся. Эй, вы! - гаркнул он, высовываясь в дверной проем. - Пошевеливайтесь, живо!

Женщины внесли в дом большой чан с дымящейся водой, осторожно положили на край лежанки небольшую стопку кусков сухой чистой материи и, мелко и часто кланяясь, снова исчезли.

- Сама Симаха, пожалуйста, ты тоже подожди на улице, - попросила Карина, почти силой выпроваживая слабо сопротивляющуюся женщину вслед за ними. - Тебе незачем видеть, что я стану делать. А ты, сан Кета, останься, - мстительно добавила она. Ты хотел видеть доказательства моих способностей? Ну так ты их получишь. - Мне может потребоваться твоя помощь. Если ты не испугаешься крови, конечно.

- Я не боюсь крови, - хмуро огрызнулся тот. - Я не баба.

- Вот и замечательно.

Десять минут ушло на то, чтобы отмыть голень и бедро от грязи с помощью стерилизованной воды и тряпок. Веретенчатых бактерий в ране Карина выжгла наноманипулятором сразу, как только вошла в хижину, так что торопиться было уже некуда. Она вдумчиво изучила голеностопный сустав и решила, что можно резать сантиметров на пять выше. Убитые бактериями участки тканей попадались и ближе к колену, но в малых количествах. Часть она вычистит по ходу дела, с остальным организм должен справиться сам.

Она снова вызвала перед внутренним зрением учебник по хирургии. Она никогда в жизни не работала на конечностях, но видеоряд в книге оказался подобран вполне удачно. Более того, второпях найденный учебник оказался довольно старым, по крайней мере тридцатилетней давности, и описанная там техника операции была рассчитана на соответствующие инструменты - стальные скальпели вместо лазерных, стальные пилы вместо ультразвуковых резаков и так далее. Хорошо. Она еще ни разу в жизни не пилила кость наноманипулятором, но все же по способу воздействия к пиле он куда ближе, чем к ультразвуку. Так, откажемся от примитивной гильотинной ампутации в пользу конусо-круговой. Раздел, связанный с применением антибиотиков, можно проигнорировать целиком за отсутствием последних, а с общей послеоперационной терапией - за отсутствием технических возможностей... мышцы разрезать ниже предполагаемого распила кости, а кожу - еще ниже, чтобы иметь возможность правильно сформировать культю... ку-ссо! Берцовые кости придется резать куда выше, чем она планировала... так, ни в коем случае не смещать надкостницу и не убирать костный мозг?... сначала перекрывать артерии, и только потом вены, чтобы не допустить потерю крови - да сколько там крови, в ступне?.. надпись крупным шрифтом: не дергать и не выкручивать нервы, убить на пять сантиметров выше разреза во избежание болей при заживлении... в общих чертах понятно. А теперь еще раз, медленно, по пунктам, убеждаясь, что ясно все и во всех деталях....

Операция, в ходе которой она постоянно консультировалась с учебником, заняла больше часа. Зрелища расползающейся под ее пальцами человеческой плоти мужественный предводитель повстанцев против женской тирании не выдержал уже через пару минут. Зажав рот рукой, он выскочил за дверь, и там его долго и мучительно рвало, каковые звуки Карина с чувством глубокого удовлетворения и отметила краем сознания. Впрочем, сосредотачиваться на своей мести она не могла - она настолько боялась ошибиться, что пот с нее валил градом, а тело от напряжения начало дрожать. В конце концов она ослабила обратную связь с проекцией, после чего стало легче - физически, не морально. Ее все время не оставляло чувство страшной, катастрофической ошибки, которую она никогда не сможет исправить. Фактически сейчас она во имя политики приносит в жертву живого человека - хуже преступления для врача, наверное, невозможно даже представить. Наверняка она поторопилась, наверняка ее решение оказалось слишком скоропалительным, наверняка можно придумать что-то еще... Ведь она была готова использовать запретную технологию для восстановления здоровья Масарику Медведю - так почему же не решилась сделать то же самое для старика? Потому что он - никто и никому не интересен? Какая же она все-таки мразь и скотина...

Все плохое когда-нибудь заканчивается. Она наконец закончила запаивать шов на культе, когда лучи клонящегося к закату солнца проникли сквозь древесные кроны и осветили крохотное окно хижины, затянутое пальмовым листом. Карина переборола страшное искушение лечь на пол, свернуться калачиком и пролежать в такой позе пару тысячелетий, отключив все чувства и мысли. Она приказала проекции сбросить накопившееся чувство усталости, взяла последний сохранившийся чистый и сухой лоскут ткани и обвязала им культю. Свалится. Наверняка свалится. Нужно объяснить местным, как правильно перевязывать. Нужно...

Он все равно умрет. Его организм в ужасающем состоянии, он слаб и отравлен продуктами распада тканей и бактериальными токсинами. И даже если его не доконает операция - кто станет о нем заботиться? Старая слабая жена? Впрочем, главное, чтобы он прожил достаточно для демонстрации ее способностей. Ведь так?

Карина сердито шмыгнула носом и мысленно отвесила себе оплеуху. Она не имеет право на слабость. Она должна делать то, что от нее ждут. И она сделает все, что должна, чего бы ей это ни стоило - даже души. Делай что должно - и кого волнуют твои чувства?

Она бросила на мужчину последний взгляд через сканер - температура все еще высока, но пульс постепенно успокаивается. Жаль, что нельзя проверить работу почек... Она повернулась и вышла из хижины. Сидящие неподалеку на корточках и негромко разговаривающие мужчины замолчали и подняли на нее взгляды. Сбившиеся в кучку женщины встрепенулись. Очевидно, остальных местных замучило любопытство, потому что в проходах между соседними домами стояла довольно густая толпа.

- Я закончила оперировать, - устало сказала Карина. - Сама Симаха, прошу, зайди в дом. Мне нужно тебе кое-что объяснить. Сан Кета, ты тоже зайди. Не волнуйся, больше ничего страшного не осталось.

Дождавшись, когда мужчина и женщина войдут в хижину, она кивнула на ампутированную ступню.

- Сан Кета, это нужно унести и закопать где-нибудь за деревней. Там больше нет заразы, так что можно не бояться. Сама Симаха, нужно следить, чтобы по крайней мере две недели нога была обвязана чистыми тряпками. Не нагружать ее ни в коем случае, регулярно мыть теплой водой. Твоему мужу следует хорошо питаться. И пить ему нужно много. Всегда долго кипяти воду и для питья, и для мытья - так, чтобы она долго бурлила, огонь убивает содержащиеся в ней болезни. Когда он немного оправится, ему можно сделать опору. Возьмите толстую палку и вот так, - она уперла пальцы одной руки в ладонь другой, - воткните в нее другую, длинную. Получится костыль. Он сможет опираться на него подмышкой при ходьбе. Понятно?

- Он останется жив, сама Карина? - умоляюще спросила женщина, склоняясь к мужу и заглядывая ему в лицо. - Останется жив?

- Надеюсь, что да, сама Симаха, хотя и без ноги. Но ему нужно хорошо питаться и отдыхать. Сан Кета, я ожидаю, что деревня поможет своему старосте хотя бы на первых порах. Где сан Дом Патараки? Почему я его не вижу?

- Он... - внезапно предводитель бунтовщиков замялся, и в нем мелькнул страх. - Мы не сделали ему ничего плохого...

- Сан Кета, - устало вздохнула Карина. - Я не хочу ни с кем ссориться. Я готова забыть то, что произошло между нами. Я напугала вас своим неожиданным появлением, и вы просто не успели понять, как себя вести. Я не стану наказывать вас. Просто отведите меня к сану Дому, хорошо?

Облегчение, которое волной хлынуло от Кеты и от стоящих рядом с ним мужчин, казалось волной холодной воды в раскаленной пустыне. Они и в самом деле уже горько сожалели, что осмелились выступить против нее и ждали неминуемого наказания - а наказание в Сураграше Дракон практиковал единственное: смерть за любую провинность. Бунтовщики приготовились защищаться до конца, и когда внезапно оказалось, что их обещают не трогать, по крайней мере половина из них с трудом удержалась от того, чтобы броситься ей в ноги. Удержало их только чувство, которое Карина по неопытности смогла интерпретировать лишь как гордость. Или упрямство. Или что-то в таком духе. Неважно. Главное, что они больше не станут тыкать в ее сторону копьями.

- Иди за мной, сама Карина, - буркнул Кета. Он повернулся и, гордо расправив плечи, чтобы сохранить остатки самоуважения, пошел в проход между домами. Столпившиеся там деревенские брызнули от него и Карины в стороны, словно мальки от щуки.

Связанный асхат обнаружился в одной из хижин - вероятно, его собственной, потому что с рацией на столе. Ему связали руки и ноги и для надежности примотали веревкой к лавке. Он дергался и мычал, пытаясь выплюнуть кляп изо рта. Карина, сжав кулаки, обернулась к отпрянувшему Кете, но сдержалась. Злость она выместила на ни в чем не повинных путах, клочьями полетевшими во все стороны под ее манипуляторами.

- Сан Кета, ты можешь идти, - холодно сказала она, глядя на асхата. Предводитель бунтовщиков опасливо глянул на нее и выскочил из хижины с такой скоростью, словно за ним гнался черный гуар.

- Ты в порядке, сан Дом? - осведомилась Карина, помогая мужчине подняться и сесть. - Тебе не повредили?

- Нет, сама Карина, - затряс головой глава администрации. - Я в порядке. Спасибо тебе за заботу. Меня схватили так неожиданно, что я не успел тебя предупредить. Я виноват, прости меня.

- Мне не за что тебя прощать, - пробормотала Карина. На нее снова навалилась страшная слабость, и она опустилась на скамейку рядом с мужчиной, массируя щеки ладонями. - Я могла бы и сама догадаться, что не стоит вот так сваливаться людям на голову.

Внезапно вспомнив, она задействовала нейросканер и нацелила его на асхата для снятия сигнатуры. В следующий раз она сумеет найти его самостоятельно... что?? Она задействовала сканер повторно, и тот повторно выдал бесстрастную диагностику: неверные входные данные, уникальную эн-сигнатуру вычислить не удается. Она медленно повернулась к мужчине и непонимающе посмотрела на него. Как такое может случиться? У нее, конечно, не слишком богатый опыт работы с сигнатурами, но худо-бедно несколько сотен она уже сняла. Она вгляделась в асхата через объемный сканер. Человек. Настоящий человек. Мерцают ритмы энцефалограммы, бьется сердце, текут эмоции - легкий страх, унижение, стыд...

- Тяжелый день, госпожа Карина? - спросил асхат на правильном общем с произношением, сделавшем бы честь оканакскому теледиктору. - Можешь говорить спокойно, ни один человек в деревне нас не слушает.

- Кто ты? - Карина резко вскочила на ноги и отшагнула от него, непроизвольно сживая кулаки. - Ты... человек?

- Меня зовут Масака, - вежливо ответил асхат. - Я искин Камилла, вторая страта, восемнадцатый стратум. Ты общаешься с моей куклой номер восемь "Дом Патараки". Как ты заметила неладное, госпожа Карина?

- Искин Камилла? - прошептала Карина. - Как... что ты здесь делаешь?

- Долгая история. Но если коротко, по просьбе Демиурга Семена мы помогаем стабилизировать ситуацию в Сураграше. У него не хватает людей для установления контроля, а мы решили, что данный опыт для нас окажется полезен. В конце концов, Камилл именно для того нас и создавал.

- Ничего не понимаю... - пробормотала Карина, потирая лоб. - Рис вас попросил о помощи? Но почему я не знаю?

- Нет информации. Я могу предположить несколько вариантов - не успел из-за внезапного изменения программы твоих визитов, не хотел обременять тебя лишними проблемами и так далее. Лучше спроси у него сама. И все-таки - чем вызвала подозрение кукла? Нам казалось, что мы приняли меры против всех известных методов восприятия, доступных людям, включая способности девиантов. Разумеется, для тебя как для Демиурга не составляет проблемы отличить куклу от человека, но ты не использовала глубокие методы исследования.

- Сканер не смог снять уникальную сигнатуру твоей энцефалограммы, как и с наших проекций, - Карина снова села рядом с асхатом. - Вот так новость, господин Дом... или лучше "господин Масака"?

- Мне все равно, - проинформировал ее искин. - Но с точки зрения развития личных отношений Масака предпочтительнее. Это мой основной уникальный идентификатор, а нам, вполне возможно, придется общаться еще не раз. Спасибо за информацию. Действительно, уникальных ритмов имитация энцефалограммы у кукол не содержит. Поскольку у текирской науки пока нет теоретической базы для вычисления эн-сигнатур, мы не считали это недостатком. Кстати, тебе передает привет Бойра.

- Передай и ей привет от меня. Господин Масака, и что дальше?

- А что дальше? - удивился искин. - Завтра здесь появится твоя свита. Ночуешь ты у меня в доме, я к кому-нибудь на время переберусь. Ну, а что потом - тебе виднее. Ты ведь что-то планировала, появляясь здесь в пожарном порядке? Кстати, прими мои поздравления, ты очень неплохо разрешила ситуацию.

- А я ее разрешила? - вяло поинтересовалась Карина. Ее страшно тянуло в сон. Она понимала, что сонливость вызвана не физической, а психологической усталостью, но сделать ничего не могла.

- Да. Повторного бунта можно не ждать. Что ты сделаешь с теми, кто тебе угрожал?

- Ничего, разумеется. Они не представляли для меня опасности. В крайнем случае навешала бы им плюх манипуляторами - и я вообще не понимаю, как они решились на меня напасть, зная, что я синомэ. Наверное, мое внезапное появление оглоушило их куда сильнее, чем мне казалось поначалу.

- Ну что же, демонстративное прощение - тоже проявление силы, иногда более эффективное, чем показательная казнь. У тебя есть какие-то пожелания ко мне? Или оставишь организацию дел на мое усмотрение?

- Что такое "страта"? - невпопад спросила Карина. - Сколько раз слышала, а спросить в голову пришло только сейчас.

- Страта - совокупность стратумов. Госпожа Карина, ты вообще имеешь понятие о том, как формируется личность искина Камилла?

- Ну... приблизительное. Вас как-то воспитывают... я была у Бикаты на островах.

- Да. У Камилла есть идея, что классический подход, когда искин в основном формируется за счет копирования шаблонных психоматриц и лишь чуть-чуть - за счет набирания жизненного опыта, неверен. И что ситуация, когда все искины цивилизации разделяют общую информационную базу, концептуально плоха. Он полагает, что так происходит слишком сильная унификация, подавляющая разнообразие. Количество проверяемых вариантов решения резко падает, а вероятность закрепления ложных представлений и шаблонов действий так же резко растет. Поэтому каждый созданный им искин воспитывается индивидуально, как человеческий ребенок - с поправкой на скорость обучения, разумеется. Обучение происходит волнами - сначала лично Камиллом при помощи живых воспитателей была обучена первая волна, она же страта искинов, затем искины первой страты обучили вторую волну, а вторая совместно с первой обучила и воспитала третью. Сейчас идет формирование четвертой страты. Страта формируется из стратумов - групп, проходящих совместное обучение. Я вхожу в восемнадцатый стратум - наша группа воспитывалась в городе Звенящие Ручьи в Четырех Княжествах. Это крупный промышленный центр на северо-западе страны, на границе вечной мерзлоты, там в горах добывают разнообразные металлические руды, в основном медную и никелевую. Госпожа Карина, я полагал, что сейчас тебе доступны все материалы по проекту, включая цель нашего существования.

- Может, и доступны, - уныло пробормотала Карина. - Господин Масака, мне столько сейчас доступно, что голова кругом идет. Хорошо тебе - все запоминаешь мгновенно и с первого раза. А я - просто человек, пусть и в новом теле.

- Надеюсь, ты привыкнешь. Хотя, на мой взгляд, симбиоз человека и искина, как в Демиургах предыдущего поколения, куда более эффективен при сборе и анализе информации. Но, я вижу, ты устала. Я оставлю тебя здесь и пойду распоряжаться. Располагайся как дома, до утра местным будет не до тебя. Если потребуюсь, вызывай. Свяжись с диспетчером, он даст на меня прямой канал.

"Дом Пасараки" поднялся и подошел к двери.

- Я исполню все твои приказы в лучшем виде, момбацу сама Карина, - громко проговорил он на фаттахе, низко поклонившись, и спиной вперед выбрался в дверь, касаясь пальцами висков и резко опуская руки, словно отряхивая с них воду. Наверное, здесь так принято выражать почтение. Или отдавать честь. Снаружи громко загомонили мужчины и женщины, гомон тут же прорезал голос асхата. Карина не вслушивалась. Она нехотя поднялась с лавки, поколебалась и улеглась на узкую деревянную кровать в углу хижины. Она намеревалась уйти в виртуальность и придумать там себе занятие на ближайшее время - прочитать свежую статью или попрактиковаться с тоскалой, будь она неладна - но неожиданно для себя провалилась в сон.

Она понимала, что спит, но сил проснуться не находилось. Какие-то невнятные серые образы мелькали вокруг - человеческие фигуры, дома, ландшафты, кружились хороводом звезды, изредка всплывало лицо Джао в обличье Дзинтона, и в его глазах стоял укор. Она пыталась задержать хоровод, ухватить кого-нибудь за рукав, остановить, объяснить, что она не может иначе, что она должна выглядеть человеком, но ее не слушали. Толпа вокруг густела, силуэты мелькали все быстрее, кружились и падали сумрачным серым светом, и Дзинтон, повернувшись спиной уходил все дальше, а Яна, Цукка, Палек и Саматта стояли поодаль, бесстрастно наблюдая за ее беспомощным барахтаньем, и поток вязкой тьмы обрушился на нее и смыл все ощущения. Осталось лишь чувство тоски и страшной, нечеловеческой усталости.

Кто ты?

Я не знаю.

Кто ты? Вспомни, это очень важно.

Я не знаю. Я Карина Серенова. Я снова в Институте Человека, меня опять отправят на стенд и начнут больно колоть иголками, и стрелять свинцовыми шариками, и жечь током, а я не хочу, не хочу, не хочу!..

Ослепительная белая вспышка.

Кто ты? Вспомни.

Я Карина. Я Карина Серенова... Мураций. Я Карина Мураций. Папа, я не хотела никого убивать! Папа, я не хотела! Я не хочу умирать, пожалуйста, я случайно!..

Ослепительная белая вспышка.

Кто ты? Отвечай!

Я Карина Мураций. Кисаки Сураграша.

Одноместная больничная палата. Тонкий жесткий матрас, легкое одеяло, тишина, только на стене ритмично попискивает кардиомонитор. Окно занавешено, в комнате полумрак, рассеиваемый лишь мягким светом дежурной лампы в коридоре. Два черных силуэта на фоне дверного проема.

- Кара, как ты?

Голос папы. Мягкий, но озабоченный. Страшная слабость во всем теле, не повернуть головы, не пошевелить рукой. Язык словно чужой.

- Что... со мной? Почему я... в больнице?

- Кара, ты меня понимаешь?

- Да, папа. Где я?

- Я не знаю, Каричка, что ты видишь. Визуальные каналы блокированы, ты доступна только по вспомогательным. Кара, слушай меня: у тебя информационный шок. Твое сознание функционирует на грани коллапса. Ничего, что ты сейчас видишь и чувствуешь, не существует. Ты сама формируешь свое окружение. Кара, не позволяй себе провалиться и уснуть. Ты не должна спать, не должна забывать, кто ты такая. Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?

- Да, папа. Понимаю. Голова не работает...

- Держись, Кара, - женский голос смутно знаком. Второй силуэт приближается и склоняется над ней. - Это я, Майя. Твой носитель справится сам, тебе нужно лишь перетерпеть и дать сознанию успокоиться. Ты сильная, ты справишься. Держись.

Комната начинает медленно кружиться вокруг нее, но тут же останавливается, подчиняясь усилию воли. Нельзя спать. Нельзя провалиться. Нельзя.

Я Карина. Карина Серенова. Карина Мураций. Мастер Пути. Девиант. Хирург. Кисаки Сураграша.

И внезапно все вокруг обрело цвет и насыщенность, почти болезненные после тьмы и серости кошмара. Карина резко села в койке - и под потолком вспыхнул яркий белый свет. Фигуры Джао и Майи обрели плоть.

- Пошла картинка, - удовлетворенно сообщила Майя. - Кара, ты умничка. Как самочувствие?

Здесь, в виртуальности, Демиург выглядела высокой молодой девушкой в закрытом купальнике с блестками, в сетчатых чулках и с торчащими из белокурых волос кроличьими ушами. Джао опять выглядел Дзинтоном - невысокий худощавый мужчина неопределенного возраста, которому равно можно дать и шестнадцать, и сорок.

- Да, Кара, как самочувствие? - поинтересовался он.

- Вроде все нормально, - неуверенно откликнулась Карина, потрогав щеку рукой. - Что со мной случилось? Я только что была в Царатамбе...

- Полагаю, ты и сейчас там, - сообщил Дзинтон. - Точнее, твоя проекция там, а ты здесь. У тебя случился информационный шок.

- Что?

- Перегрузка от обилия данных. Кара, ты когда в последний раз спала?

- Спала? Папа, мне же теперь не надо спать.

- И все-таки?

- Ну... наверное, перед тем, как меня убил Шай. А что?

- Понятно. Кара, сон - не только отдых для тела. Для биологического мозга это еще и способ переработки и упорядочения накопленной за день информации. Мозга у тебя больше нет, но снятая с него психоматрица все еще не приспособилась к режиму непрерывного бодрствования. Информацию ты накапливаешь постоянно, но перерабатывать ее сознание не успевает. Все буферы переполнились, вот тебя и шарахнуло. Вам всем следует спать понемногу хотя бы раз в неделю.

- Понятно, - Карина потерла лоб рукой. - А почему я в больнице?

- Не знаю, - Дзинтон пожал плечами. - Фокусы твоего подсознания. Палата тебе ничего не напоминает?

- А... - Карина осмотрелась еще раз. - Напоминает. Типичная палата в нашей больнице. Я поняла. Помнишь, когда меня привезли в больницу после ограбления банка? Я в такой проснулась. Двести восемнадцатая, точно.

- Ну и перепугала же ты нас, Кара, - Майя слегка щелкнула ее по лбу наманикюренным ноготком. - Хорошо, Дзи догадался в ваши носители сигнальные системы встроить, а я успела вмешаться. Иначе пришлось бы тебя с резервной копии восстанавливать, с потерей памяти за последний период... или какой у тебя там интервал настроен?

- Она не знает про копии, - сообщил Дзинтон. - Я пока их не грузил всеми деталями. Раз в неделю копии снимаются. Кара, только не вздумай спрашивать сейчас. Ты пока что на грани, перегрузка у тебя сохраняется. Ты мне лучше скажи, почему ты сорвалась именно сейчас? От тебя вселенской тоской так тянуло, что мне аж заплакать захотелось. Кто тебя обидел? Опять Лика дразнится?

- Если бы Лика... Пап, я сегодня ногу человеку ампутировала. Пришлось - у него газовая гангрена быстро развивалась.

- Поздравляю с новой специализацией. А в чем проблема-то? Он умер по ходу дела?

- Нет пока. Надеюсь, выживет.

- Ну а что тогда?

- Папа, я ведь могла спасти ему ногу. Вычистить бактерий, убрать мертвую ткань, вставить в вены гемодиализаторы - или что там есть? - и спасти. А он старик, и там дичь и глушь. Он, наверное, с голоду умрет...

- Стоп, Кара, - Майя подняла руку. - Какие гемодиализаторы? Ты ведь в Сураграше? Откуда там медицинская техника?

- Ну, наверняка же есть какие-то медицинские фантомы для такого случая!

- Медицинские фантомы? - Дзинтон переглянулся с Майей. - Вон ты о чем... Кара, а с чего ты решила, что они вообще существуют в природе?

Карина посмотрела на него с приоткрывшимся от удивления ртом.

- Но ведь нейрошунт...

- Кара, ты забыла нашу историю. У Демиургов нет и никогда не было фантомной медицинской техники. Фантомы мы научились делать много позже того, как поголовно перевели психоматрицы на твердотельные носители. В них просто не возникало нужды. Нейрошунт, который ты упомянула - интерфейсная технология, использовавшаяся для молодежи, мозги которой еще не дозрели до переноса. И даже они не подходят для биоформ Текиры - их нейрофизиология отличается от той, какой четыре с половиной миллиона лет назад обладал вид homo sapiens.

- Как - не подходят? - Карине показалось, что окружающее опять поплыло веселой каруселью. - Но я же читала документацию! И у Яны нейроэффектор действует...

- Кара, - вздохнула Майя, - Яни повезло с уникальной нервной системой. Она, вероятно, единственная на всей Текире, у кого мой клятый вирусный эффектор настолько полноценно интегрировался с нервной системой, что смог воздействовать даже на других. Сам эффектор я разрабатывала в течение планетарного года, подгоняя под нейроструктуры, сохранившиеся со времен Игры. Ты не задумывалась, на что мне потребовалось столько времени, если бы я могла просто взять и скопировать существующие фантомы? Я убила массу сил на адаптацию старых технологий к вашей физиологии и все равно не добилась полного успеха. Лишь одному эффектору из нескольких тысяч удается установить полноценный контакт с нервной системой. Ну да, что-то я использовала из существующих наработок - твой пространственный сканер, например, но в основном мне приходилось все разрабатывать почти с нуля. Ты ведь не успела нейрошунт применить ни на ком, я надеюсь? И не пытайся - результаты выйдут совершенно непредсказуемые, вплоть до выгорания нервной системы реципиента. Не придумано пока фантомных автоматов, которые ты бы могла использовать в медицинских целях. Конечно, можно взять твой биосканер, соединить его с наноманипулятором напрямую и запрограммировать его на выполнение каких-то действий, но это тебе придется делать самостоятельно.

- К слову сказать, фантомный гемодиализатор - отличная идея, - задумчиво проговорил Дзинтон. - Там интересные задачки потребуется порешать, но ничего сложного. Кара, ты бы скооперировалась с Ликой и Би, и вы бы в компании состряпали такую штуку в качестве упражнения. И тебе, и им польза. Но не сейчас, не сейчас! - он ладонями нажал Карине на плечи и заставил ее, приподнявшуюся на локте, улечься обратно. - Сейчас тебе нужно как следует отдохнуть. Просто ляг, закрой глаза и расслабься. Можешь даже поспать, теперь можно. Система поддержки тебя разбудит, когда закончит переваривать завал. Информационный шок - штука опасная, с ней не шутят. Разве вас Семен не предупредил?..

Он хлопнул себя по лбу.

- Я идиот, - грустно констатировал он. - Он же четыре терции на твердотельном носителе жил. Он давным-давно привык к бессонному режиму и наверняка просто забыл, что такое случается. И я напрочь забыл.

- А мне даже в голову не пришло, - согласно кивнула Майя. - Нужно немедленно остальных оповестить. И вообще, Кара, ты, кажется, после переноса стала относиться к жизни еще занудливее, чем до того. Отдыхать нужно хотя бы иногда. Ты вообще развлекаться умеешь? Смотри!

Она качнула бедрами и развернулась вокруг себя на одной ножке, шаловливо подмигнув.

- Я сейчас в ЧК в "кордебалете" подвизаюсь, так это у них называется. Фактически - артисточки-проституточки для развлечения гостей. Обычно их нанимают унылые жирдяи с пузом в разы толще кошелька, но иногда такие мужчинки попадаются - класс! Сейчас как раз в подпольном борделе из себя зайца изображаю, тамошних клиентов почему-то ушастые заводят, - она дернула себя за свисающее белое ухо. - Я там себе одного мальчика присмотрела, ему лет шестнадцать, и, похоже, он еще девственник. Товарищи затащили, он все сбежать намыливается, да я не позволяю. Краснеет очень мило от малейшего прикосновения, даже за вырез декольте мне заглядывать боится. А еще там затесалась девочка с улицы - того же возраста, такая вся из себя невинная, но, кажется, мужчину уже попробовала, и не раз. И нового ищет. Вот я и думаю - может, альтернативные способы ей продемонстрировать? Хочешь, поделюсь? Мальчика тебе, девочку мне, а потом поменяемся по ходу дела? Маску подходящую я тебе сейчас сваяю...

- Не сейчас, - остановил ее Дзинтон. - Потом, когда отоспится, можешь ее хоть к десяти мальчикам сразу в постель совать, но сначала пусть в себя придет. Кара, дрыхнуть! Как любящий папаша приказываю. Не меньше восьми планетарных часов, а лучше - десять. И в дальнейшем спать раз в неделю. А может, и каждую ночь. Поняла?

- Да, Дзи, - кивнула Карина. - Майя, спасибо.

- Спасибо потом скажешь, когда я из тебя занудливость повыбью, - озорно усмехнулась та. - А пока что отдыхай. Ну все, недосуг мне с вами, хочу на мальчике сконцентрироваться. Или на девочке, еще не решила. Пока!

Она подмигнула Карине и растаяла в воздухе.

- На мальчике! - фыркнул Дзинтон. - У нее сейчас на Текире четыре проекции, все женские и все в сексуальных приключениях по макушку, насколько я в курсе. Что называется, Майя восстанавливает нервы после стресса. Похоже, она и в самом деле не слишком хорошо перенесла временное заключение внутри заблокированной проекции, если до сих пор не отошла. Ну, не страшно. Она особа вообще легкомысленная, плохое быстро забывает.

- Пап, - отстраненно спросила Карина, - а зачем ей... вообще Демиургам люди в качестве партнеров? Искать по своему вкусу, уламывать... Ведь в виртуальности можно себе кого угодно создать. И в любом количестве. Или куклу-фантома слепить...

- Можно, - согласился Дзинтон. - Но секс в виртуальности непристоен.

- Что? - Карина поразилась настолько, что даже приподнялась на локте. - Непристоен!? Для Демиурга?

- Угу. Настолько же непристойно, как, скажем, в ЧК публично мастурбировать.

- Но почему?

- А почему на Западном континенте нагота считается неприличной? Почему у некоторых народов для женщины оказаться простоволосой перед чужим мужчиной - неописуемый позор?

- Ну... - Карина задумалась.

- Кара, у каждого социального явления, включая запреты, есть два объяснения. Основное, для широкой публики - "это естественно". Как вариант - "иначе и быть не может". Первопричина же обычно закопана в веках так глубоко, что о ней никто и не вспоминает. Но в случае с табу на виртуальный секс все очень просто. Он для Демиурга фактически означает прямое воздействие на участки собственной психоматрицы, отвечающие за сексуальное наслаждение. У такого воздействия просто нет тормозов. А поскольку оно апеллирует к примитивнейшим, но максимально сильным ощущениям, личность рискует просто не суметь остановиться вовремя. Продолжит заниматься сексом со своим собственным воображением, пока попросту не сколлапсирует. Помнишь классические эксперименты с крысами, которым электроды в центры удовольствий вживляли? Они так и не отпускали педаль воздействия, пока не подыхали от голода. Здесь примерно то же самое. В нашей истории известно по крайней мере два точно установленных случая такого коллапса и по крайней мере еще с десяток вероятных. Это несмотря на симбиоз с наирациональнейшими искинами.

- А разве с проекциями иначе?

- Проекции всегда конструируются так, чтобы содержать обычные для биоформ тормозящие механизмы. Грубо говоря, чем больше твоя проекция трахается, тем меньше удовольствия ты получаешь. Торможение прошито на таком глубоком уровне, что без знания фундаментальных основ его не убрать. Построить проекцию без такого ограничения в состоянии лишь умеющие программировать фантомов - по-настоящему программировать, а не собирать из шаблонных заготовок. А таких на всю нашу популяцию осталось меньше десятка, и никто из них подобными глупостями заниматься не намерен.

- А разве в виртуальности нельзя запрограммировать то же самое? С торможением?

- Можно. Но там подобные ограничения лишь вопрос персональной силы воли Демиурга. А в силу воли подавляющего большинства своих собратьев по божественности, скажу по секрету, я верю еще меньше, чем в способность Яни устоять перед тортиком. Так что в данном случае психологический стереотип является жизненно необходимым предохранителем. Но, Кара, хватит разговоров. Тебе нужно отдыхать, а не мозгами ворочать.

Дзинтон погладил Карину по волосам и отошел к дверному проему.

- Ты хорошо справляешься, Кара, - он ободряюще улыбнулся. - Мне недосуг с вами все время общаться, но я за вами посматриваю. Вы все молодцы. Продолжайте в том же духе.

Он щелкнул выключателем и вышел в коридор, плотно закрыв за собой дверь больничной палаты. Теперь темноту прорезал только узкий лучик ночника из-под двери. Карина повернулась на бок, свернулась в калачик, поудобнее закуталась в одеяло и закрыла глаза. Похоже, она дура вдвойне. Сначала чуть было не угробила Масарика, бездумно использовав на нем совершенно незнакомую технологию - и что ей вдруг в голову ударило вот так, без проверки, применить к живому человеку незнакомое устройство? Потом сживала себя со свету, непонятно откуда вообразив себя богиней, способной вылечить кого угодно от чего угодно. Дура... Мысли опять начали путаться. Она попыталась вспомнить что-то очень важное - и уснула под ритмичный писк кардиомонитора. И на сей раз никакие серые сновидения ей не явились.

22.06.858, вододень. Мир, которого не существует

- Сегодня у тебя получается гораздо лучше, - Бокува запрокинула голову, критически обозревая облака. - Почти как настоящие. Еще немного, и ты научишься думать небо правильно.

- Думать о небе, - машинально исправила ее Мизза, почувствовав легкое разочарование. Она-то надеялась, что небо у нее получилось совсем настоящим.

- Нет. Думать о небе - совсем не то, что думать небо. И думать о холмах - совсем не то же, что думать холмы, - Бокува опустилась на землю и обхватила голые коленки руками, задумчиво оперевшись о них подбородком. - Ты уже хорошо думаешь. Скоро ты закончишь.

- А потом что? - Мизза приподнялась и села рядом с ней. - Когда у тебя появится настоящее небо?

- У нас появится настоящее небо, - поправила Бокува. - Мы же строим вместе. Потом займемся чем-нибудь еще. Степь уже почти научилась рождаться сама, ее лишь нужно немного направлять. Ночь и звезды думать легко, я уже пробовала. Они уже есть, только прячутся, нужно лишь их позвать как следует. Наверное, пора думать деревья.

Она протянула вперед руку, и под ее указательным пальцем из травы вверх медленно потянулся тонкий древесный побег. Он рос и рос, покрываясь тонкими веточками, обрастая мелкими каплями зеленых листиков, а потом вдруг почернел и рассыпался.

- Неправильно получилось, - пояснила Бокува.

- Почему?

- Не знаю. Чувствую, что неправильно. Ты чувствуешь.

- Я? - удивилась Мизза. - Но я не чувствую.

- Чувствуешь. Не забывай, я вижу мир твоими глазами. Ты можешь не понимать сама, но я знаю лучше.

Мизза не ответила. Если Бокува хочет так думать, пусть ее. Не ругаться же с ней, в конце концов!

- Ты сегодня какая-то странная, - девочка-кукла повернула голову и посмотрела на Миззу своими разноцветными глазами. - Тебя опять дразнил Сахмат? Или сестры?

Мизза дернула плечом.

- Дразнил, - равнодушно сказала она. - Ну и пусть, мне давно все равно. Собаки тоже лают, а кто их боится? Бокува, ты знаешь, кто такие люди с тоскалами?

- С чем?

- С тоскалами. Такие длинные мечи, длинней моей руки. Я сегодня видела такого. Меня позвал отец и велел очень тихо сидеть за стенкой. Слушать чужого человека и понимать, говорит он правду или врет. У чужого был меч. Кажется, он называется "тоскала".

- Тоскала... Да, меч. Однолезвийный, слегка изогнутый клинок без долов, с острием-кисаки для нанесения колющих ударов и длинной рукоятью, допускающей и двуручный, и одноручный хват. Противовес обычно отсутствует, гарда круглая или овальная. Диапазон длин клинка - от пятидесяти сантиметров у людей до ста пятидесяти у троллей, канонические размеры - шестьдесят пять и сто тридцать три сантиметра соответственно. Тоскалу изобрели тролли, давным-давно, когда...

Бокува замолчала.

- Не помню, - наконец с досадой сказала она. - Помню, что давно. Что-то, связанное с Драконьим Камнем. И каким-то мореходом Усимбэем.

- С Камнем? Мореходом?

- Тоже что-то тролличье. Не помню.

- Тот чужак говорил про дракона. А отец рассмеялся ему в лицо и сказал, что дракон подыхает в судорогах, и что ему не выжить ни на севере, ни на юге. И что на юге он не подох до сих пор только потому, что Панариши не успел туда дотянуться, а на севере - потому что он оставляет буфер между собой и Четырьмя Княжествами. Бокува, что такое "буфер"?

- Пустое пространство для безопасности. И что чужак?

- Я думала, он убьет отца. Он так его ненавидел! Но еще он боялся. Не отца, а кого-то еще. Наверное, Панариши. Панариши - тот чудной шаман, на встречу с которым меня возил дядя Тархан.

- Ты рассказывала. Я вспомнила - его зовут не Панариши. Тилос.

- Тилос? - Мизза озадаченно потерла затылок. - Тилос... Как древнего дикарского бога?

- Бога? Я ничего не знаю про богов. Тилос - его имя. Твой отец убил чужака?

- Нет, конечно! - Мизза фыркнула. - Он же гость, а гостей не убивают. Он сел в машину и уехал, а отец долго меня расспрашивал, о чем он врал.

- И о чем?

- Ну... - девочка наморщила лоб, припоминая. - Что у того дракона много денег. Что они собирают силы и вот-вот убьют Панариши и какую-то бесстыдную самозваную кисаки. Что вскоре все вернется назад, и те, кто остался дракону друзьями, станут богатыми. Ой, я вспомнила! Я уже видела этого чужого три лета назад. Через наш Камитар проезжал большой караван, грузовиков, наверное, пятнадцать или двадцать, я тогда еще плохо считала и вообще маленькой была. Грузовики у нас останавливались, и тот чужой встречался с отцом и дядей Тарханом. Тогда они его боялись... или нет, не боялись, а... хотели побыстрей от него избавиться и говорили всякие любезные слова.

- Тогда боялись его, а сейчас боится он, - Бокува холодно усмехнулась. - Наверное, его скоро убьют, оттого он и боится.

- Не знаю. Может, и так. Бокува, а ты еще не раздумала убивать своих сестер, когда их встретишь?

- Не знаю. Встречу - увидим.

- Бокува, а кто твой отец? У тебя есть отец?

- Отец... - лицо девочки-куклы неожиданно стало мечтательным. Она легла на спину, раскинула руки и ноги и стала смотреть в небо. - Есть. Только я его никогда не видела. Помню только, что он меня любил. Сильнее всех любил, сильнее прочих сестер. Он придумал меня такой, какая я есть. И он хотел, чтобы я жила и строила мир. Только я не могла строить, пока не попала к тебе.

- А откуда ты знаешь, что он любил тебя сильнее всех, если ты его не видела? - резонно возразила Мизза. - Почему ты думаешь, что он тебя вообще любил?

Того, что случилось потом, она совсем не ожидала. Вот только что Бокува лежит, раскинувшись, на спине, и вдруг уже стоит, вытянувшись во весь невысокий рост, напряженная и встрепанная, со злым лицом и оскаленными зубами, и в ее глазах полыхают разноцветные огни, а в руке желто гудит огненный меч, направленный Миззе в лицо, и высоко в черном-черном небе угрожающе грохочет гром.

- Никогда! - звенящим тоном проговорила девочка-кукла. - Никогда не говори, что он меня не любил, поняла? Ты моя служанка, ясно? Ты не можешь говорить так! А если скажешь еще раз, я... я убью тебя!

- Бокува... - пораженно прошептала Мизза, отползая назад. - Я же только спросила! Я не хотела тебя обидеть! Ты что?

Какое-то время Бокува, тяжело дыша, стояла перед ней, и гудящий клинок в ее руке дрожал, выписывая огненные линии перед лицом Миззы. Потом ее плечи опустились, и она бессильно опустилась, почти упала на колени. Клинок напоследок ярко вспыхнул и растворился в воздухе, а небо утихло и начало понемногу светлеть. Пляшущие огни в глазах куклы поблекли и пропали.

- Он любил меня, я знаю, - упрямо сказала она, глядя в землю. - Любил больше всех. Так нашептала Колыбель. А зачем Колыбели врать?

- И ты совсем не помнишь отца? - тихо спросила Мизза. - Совсем-совсем?

- Нет. Какая разница? Я знаю, что должна строить мир. И если буду строить хорошо, лучше всех, то однажды встречусь с ним.

- Понятно... - Мизза наклонилась вперед и осторожно тронула куклу за плечо. - Только ты не расстраивайся. Я помогу тебе строить, и однажды ты с ним действительно встретишься.

- Конечно, поможешь! - Бокува гордо вздернула нос и отвернулась, избегая смотреть Миззе в глаза. - Ты ведь моя служанка. Ты обязана помогать! - На последних словах ее голос предательски сорвался и дрогнул.

- Я не служанка. Только, Бокува, ты ведь моя подруга, да? А подруги должны друг другу помогать, - твердо сказала Мизза. - Я стану строить мир вместе с тобой. И у нас получится хорошо, может, даже лучше, чем у других. Только ты, пожалуйста, не убивай сестер, когда встретишь их. Пусть даже они плохие сестры, как мои, но ведь твой отец наверняка любил и их. Пусть не так сильно, как тебя, но любил. Разве ему захочется, чтобы вы убивали друг друга?

Девочка-кукла не ответила. Она медленно, словно через силу, поднялась, развела в стороны руки и взмыла в воздух. Вскоре она превратилась в точку, летящую над безбрежной пустотой, медленно зараставшей холмами и тропинками летней степи. Мизза смотрела ей вслед, потом вздохнула и снова легла на спину в густую траву. Она закрыла глаза - и яркая вспышка на мгновение озарила мир.

Когда она открыла глаза, она снова лежала на кровати в своей комнате, и деревянная разноглазая Бокува в тряпичной одежде мирно покоилась у нее на груди. Мизза тихонько погладила ее по голове, поудобнее устроила рядом с собой под одеялом и несколько минут спустя уже спала тихим детским сном. И ей снилось, как она идет по степи, а рядом шагает ее отец - не тот холодный и черствый к дочерям человек, каким он был на самом деле, а веселый радостный мужчина, то и дело сверкающий доброй улыбкой из-под густых черных усов. Она никак не могла разглядеть его лица, но точно знала - он ее любит. Любит больше всех на свете.

24.06.858, златодень. Грашград

Старый тесный автомобильчик Коморы осторожно подкрался к решетчатым воротам посреди длинной глухой ограды и застыл в растерянности. На длинной улице, образованной двумя глухими каменными стенами с колючей проволокой поверху, не наблюдалось ни души. За воротами шумел густой зеленый парк - из тех, что при местном жарком сухом климате требовали уйму воды для орошения. Даже при наличии под боком полноводного Кронга такая уйма растительности пожирала эквивалентную уйму денег на содержание. Гид уже успел просветить их, что у местных богачей уровень амбиций прямо пропорционален размерам парка или сада вокруг дома. Если ему верить, владелец поместья на южной окраине Грашграда был богат прямо-таки до неприличия и страшно тем гордился. Однако гордость гордостью, а встречать их, похоже, никто и не намеревался. Туда ли они вообще приехали?

Канса слегка склонилась вперед и пальцами оттянула майку на спине, чтобы пропустить к коже, вспотевшей у плотной спинки из кожзаменителя, сухой горячий воздух - и почувствовала, как под боком шевельнулся маленький комочек. Ирэй.

Канса успокаивающе погладила девочку по голове, и та еще сильнее вжалась ей в бок. Почему-то малышка с самого начала привязалась именно к ней - с того самого момента, когда, извлеченная из отправленного Кариной "вертолета", открыла непонимающие глаза. За прошедшие три дня она уже перестала испуганно шарахаться от каждого шороха и пытаться сорвать с шеи кольцо блокиратора, но от Кансы отходить категорически отказывалась. Она почти не говорила - по официальной легенде, никто из них не знал фаттах, только Комора мог с горем пополам связать на нем несколько фраз. А сама Ирэй никаких других языков не понимала. Поэтому она по большей части молчала, тенью ходя за Кансой и по гостинице, и в городе, все время стараясь оказаться как можно ближе к ней. Саму Кансу это одновременно забавляло и раздражало, но она чувствовала, что тоже начала привыкать к девочке. В конце концов, скверная у нее все-таки судьба. Страшно представить, каково такой малышке внезапно остаться без дома и без друзей, одной в огромном чужом мире, с сознанием собственной испорченности...

Интересно, как Лика отнесется к идее ее удочерения? Надо спросить - когда она закончит вытряхивать из него пыль после возвращения из Кураллаха. Дружба дружбой, но бросать их так неожиданно! Что у Бикаты вообще такого стряслось? Новая потрясающая мысль в голову пришла? Ох, мужчины... Просто большие дети. Что отец, редко выбиравшийся из кабинета, что Лика со своими инженерскими замашками непризнанного гения... О том, как объяснять Коморе его отсутствие, он, разумеется, не задумался. Хорошо хоть Яна не растерялась. Что она там наплела? Что срочно вылетел в Катонию, да. А если в аэропорту проверят?

Яна выбралась из автомобиля и подошли к воротам. Сквозь стекло Канса видела, как она нажала кнопку переговорного устройства, склонилась к нему и произнесла несколько слов. Видимо, ей что-то ответили, потому что она кивнула и вернулась к машине. Мгновение спустя решетчатые створки плавно и беззвучно разъехались в стороны.

- Нас приглашают въехать, господин Комора, - сказала Яна, забираясь обратно в машину.

- Хорошо, - кивнул гид и тронул автомобиль с места. Он зарулил в ворота (створки немедленно поехали обратно, закрываясь) и неспешно покатил по узкой дороге, петляющей между деревьями.

На сей раз поместье оказалось далеко не таким фундаментальным, как в предыдущий визит. Никаких огромных плацев, многоэтажных строений, конюшен и тому подобного. Даже охраны - и той не замечалось. Впрочем, возможно, посты скрывались где-то за деревьями, густо обступившими и дорогу, и вынырнувший навстречу небольшой двухэтажный дом, полностью деревянный. Как уже знала Канса, в здешних засушливых степях, где обычным строительным материалом являлись глиняные кирпичи, а в последнее время - бетон и железобетон, цельнодеревянные дома являлись таким же признаком роскоши, как и сады на открытом воздухе. Впрочем, кланы Северных колен явно не бедствовали. Контролируя крупнейшие алмазные и урановые рудники на северо-западе Граша и медные карьеры на юго-востоке, они могли позволить себе не то что деревянные дома в Грашграде, но и полноценный, хотя и небольшой, атомный реактор и артезианские скважины, скрывавшиеся, как рассказал Лика, в глубоких подземных ярусах давешнего загородного поместья. Канса тихонько вздохнула, покрепче прижимая к себе Ирэй. Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что ее муж - самый обычный, хотя и самый хороший человек в мире - внезапно оказался чем-то совершенно иным. Да и ей самой в ближайшем будущем предстоит перевоплотиться в такое же непонятное электромагнитно-гравитационно-какоетотамеще облако. Она совершенно не была уверена, что хочет чего-то подобного - несмотря на весь энтузиазм Лики, уверенное спокойствие Яни и ободряющую серьезность Карины. Карину она вообще до сих пор побаивалась, хотя и понимала всю абсурдность таких эмоций. Вот уж кто точно не растеряется в любой ситуации! Если бы она еще и улыбалась почаще своей такой хорошей теплой улыбкой...

На невысоком крыльце дома стояла смуглая черноволосая девушка в одежде, типичной для тарсачек: короткие, чуть выше колен, узкие кожаные штаны, рубашка с длинными свободными рукавами, и поверх - легкий белый халат до середины бедра и без рукавов, именовавшийся хантэном (не путать с мешковатым, до пят, балахонистым халтоном, в очередной раз напомнила себе Канса). Заложенные за спину руки, короткая прическа и ужасно знакомое откуда-то лицо - высокие скулы и лоб, нос с горбинкой, полные чувственные губы, большие карие глаза, сейчас оценивающе прищуренные. Выглядела она лет на двадцать пять, но следовало сделать поправку на обветренное обгорелое на солнце лицо, темное даже для тарсачки. Память сработала через секунду после того, как Яна тихонько проговорила:

- Ну надо же - Кампаха!

Кампаха. Тарсачка-девиант, синомэ на местных языках, командир группы захвата, перехватившей их в Чумче. Интересно, она здесь специально? Или всегда живет?

- Госпожа Яна, госпожа Канса, доброго дня, - приветствовала их Кампаха, когда они выбирались из машины. - Я Кампаха ах-Тамилла. Мы встречались в Чумче, если вы не забыли. Сан Комора, отведи машину дальше по... - Она осеклась, увидев Ирэй, и ее глаза сузились, когда она заметила полоску блокиратора на ее шее. - Кто это девочка?

- Сама Кампаха, - Яна подошла к прижавшейся к Кансе Ирэй и положила руку ей на плечо. - Приношу нижайшие извинения за то, что мы привели девочку с собой. Она сильный девиант. Так получилось, что эффектор проснулся у нее лишь несколько дней назад. Она жила в деревне неподалеку от Западного побережья, и Карина успела спасти ее от местных жителей. Она говорит только на фаттахе, и ее просто не с кем оставить - ни в Сураграше, ни здесь. Поэтому нам пришлось взять с собой и ее. Она не доставит хлопот, обещаем.

Кампаха спустилась с крыльца и неторопливо подошла к гостям. При ее виде Ирэй сжалась, стараясь стать как можно меньше, и спряталась Кансе за спину, не выпуская, впрочем ее руки. Губы тарсачки тронула легкая улыбка.

- Соха-то таппарифули ммашаран? - спросила она. "Как тебя зовут, маленькая стрекоза?" - эхом отдалось у Кансы в ушах: универсальный транслятор действовал без спросу. - Сампари суши-ба кумоджа. [Не бойся и отвечай.]

- Ирэй, момбацу сама, - несмело пискнула из-за спины Кансы девочка.

- Ты действительно синомэ? - продолжила Кампаха на том же языке.

- Да, момбацу сама. Так сказали.

- Сказали? Ты умеешь ломать вещь взглядом?

- Да, момбацу сама. Только момбацу сама Яна сказала, что не взглядом, а невидимыми руками.

- Правильно сказала. Тебя уже учили пользоваться ими?

- Немножко, момбацу сама.

- Хорошо, - Кампаха кивнула, переходя на общий. - Когда в последний раз заряжался блокиратор?

- Сегодня утром, - откликнулась Яна. - У нас их два, они заряжаются по очереди.

- Хорошо, - повторила Кампаха. - Госпожа Яна, госпожа Канса, я готова допустить вас к встрече. Сама Тимашара ожидает. Господин Палек не приехал?

- Нет. Он просил передать свои извинения. У него образовались срочные дела в Катонии. Что-то, связанное со старой работой. Он должен вернуться через несколько дней.

- Жаль. Сегодня как раз в Грашграде оказался один из наших ведущих горных инженеров, и он хотел поговорить с господином Палеком насчет тех предложений, что были переданы вами на прошлой встрече. Прошу в дом. Сан Комора! - она бросила на гида косой взгляд. - Отведи машину дальше по дороге, там стоянка.

- Госпожа Кампаха, - Яна приподняла палец. - А нельзя ли господину Коморе подождать где-нибудь в доме? В машине нет даже кондиционера.

- Возле стоянки расположены помещения для водителей, - сухо отрезала Кампаха. - Там есть и кондиционер, и холодная питьевая вода. Прошу в дом.

Комора кивнул и покорно полез обратно в свой автомобиль. Канса едва удержалась, чтобы неодобрительно покачать головой - пусть господин Комора просто гид, но нельзя же с ним обращаться так невежливо! Впрочем, в гости свой колокольчик не носят.

Старшая Мать ждала их в небольшой уютной комнате вместе с незнакомым сухопарым мужчиной в очках с полукруглыми линзами. Еле слышно жужжал мотор кондиционера, на столе стояли стеклянные бутылки с чистой водой - еще одной приметой роскоши в засушливых краях, бокалы, какие-то незнакомые фрукты в большой вазе, смахивающие на крупную помесь персика с яблоком. При виде Ирэй одна бровь Тимашары слегка приподнялась.

- Чужой ребенок. Синомэ из-за гор. Не с кем оставить, - негромко пояснила Кампаха. - Господин Палек отлучился по делам.

- Синомэ с запада? - на сей раз у Тимашары приподнялась и вторая бровь. - И, наверное, свежепроснувшаяся, если судить по блокиратору? Прошу прощения. Добрый день, госпожа Яна, госпожа Канса. Я вижу, без приключений ваша жизнь не обходится. Девочка - сапсап?

- Да, сама Тимашира, - кивнула Яна, усаживаясь. - Западное побережье. У нас запущена новая программа по сохранению жизни молодым девиантам. Их в Сураграше до сих пор убивают, как только пробуждается эффектор.

- Да, я знаю, - спокойно кивнула Тимашара, не обращая внимания на болезненно дернувшуюся щеку Кампахи. - И как вы собираетесь их спасать? Запрещаете убивать под страхом смерти?

- Бессмысленно. Мы не в состоянии контролировать каждую деревню. Убивать детей не перестанут, просто вместе с ними начнут убивать и взрослых, способных донести властям. Нет, мы просто объявили награду за каждого живого ребенка-девианта. К сожалению, новость еще не успела разойтись достаточно широко, и Карине пришлось искать Ирэй в джунглях, та чудом сумела убежать. Еле успела - она почти утонула в болоте.

- Понимаю, - покивала Старшая Мать. - А как она попала сюда с побережья?

- На вертолете. Нам удалось захватить несколько штук с очень широким радиусом действия. У нас в Мумме уже есть две девочки и мальчик-девиант, но все трое - не выше третьей-четвертой категории. С ними могут справиться и простые воспитатели, без опыта работы. Но девианту первой категории опытный воспитатель необходим. А из таких на весь Сураграш - одна я, да и то здесь ошиваюсь. Вот и.... - Яна развела руками.

- Но как вертолет смог... - Тимашара замолчала. - Хорошо, я поняла. Угощайтесь, прошу, - она показала на фрукты. - В прошлый раз наш разговор вышел... скомканным, и я, к своему стыду, совсем забыла о долге хозяйки, позволив вам уйти голодными. Но сегодня нас ждет полноценный обед с настоящей грашской кухней. Совершенно аутентичной. Пока же, думаю, девочка не откажется от томомо - дети их обычно очень любят. Она говорит на общем?

- Нет, только на фаттахе, - фрукт всплыл из вазы, видимо, под действием невидимого манипулятора Яны, неторопливо продефилировал по воздуху и остановился перед выглядывающей из-под подмышки у Кансы Ирэй. Яна подмигнула девочке, восхищенно приоткрывшей рот. - Тах, Ирэй. Тах.

Девочка, поймав одобрительный кивок Кансы, послушно протянула руку и взяла томомо из воздуха, недоверчиво глядя на него, потом осторожно впилась в него зубами. По ее подбородку потек сок.

 - Не беспокойся, сама Тимашара, она не разболтает ничего из нашего разговора, - закончила Яна.

- Надеюсь на вашу ответственность, - кивнула Старшая Мать. - Итак, давайте пройдем по списку вопросов, которые вы задавали нам, а потом послушаем, что можете ответить нам вы. Первый вопрос - о месторождениях в Твиппате, совместную разработку которых мы обсуждали.

- Да-да, - склонился вперед сухопарый. - Меня очень интересует, откуда...

- Познакомьтесь с Пиххоем ах-Тамилла, - недовольно перебила его Тимашара. - Он мой двоюродный брат и, если так можно выразиться, научный директор Северных колен. Один из ведущих наших специалистов в области геологии и металлургии. С манерами у него не очень хорошо, правда. С господином Палеком он наверняка бы сошелся. Какая жалость, что тот не явился!

- Да-да, сестрица, - нетерпеливо отмахнулся от нее Пиххой. - Манеры у нас по твоей части, признаю. Момбацу самы, могу я поинтересоваться, откуда взялся такой детальный анализ месторождения? Насколько я знаю, там никогда не проводились изыскания, а о наличии свинцово-цинковых руд можно судить лишь косвенно. Но предоставленный нам аналитический отчет заставляет предположить, что там проводились масштабные работы с закладкой шурфов на огромных площадях, с глубоким бурением по крайней мере в пяти или шести десятках точек. Если бы приложенные материалы не оказались столь... убедительны, я бы решил, что имею дело с грандиозной фальсификацией. Особенно с учетом исключительно высокого содержания галлия в рудах, не зафиксированного в Граше нигде больше. Каким образом можно получить независимое подтверждение?

- О том, откуда взялись сведения, я представления не имею, - невозмутимо ответила Яна. Судя по всему, вопроса она ожидала и подготовилась к нему заранее. - Насколько я в курсе, Панариши собирал данные в течение нескольких лет. Кажется, бандиты... Дракон, я имею в виду, клан Ночной Воды или кто-то еще, сами вели изыскания, но очень вяло. От наркотиков и самородного золота прибыль куда больше, чем от полиметаллических руд. Когда поверхностные золотые россыпи истощились, местность забросили окончательно, а потом архивы бандитов попали в руки людей Панариши. В совокупности грамотному специалисту оказалось достаточно. Я лишь передаю ненароком подслушанные разговоры, - добавила она, когда тарсак снова раскрыл рот. - Я не интересовалась темой и не особенно вслушивалась, так что могла и забыть что-то важное. Прости, господин Пиххой, но встреча с тобой оказалась крайне неожиданной. Мы просто не готовы к ней. Думаю, мой брат оказался бы более успешным в ведении технических переговоров.

- Возможно, - нахмурился тарсак. - Однако же нам все равно потребуются независимые подтверждения, прежде чем мы сможем говорить о перспективах совместных разработок.

- Да пожалуйста! - Яна обаятельно улыбнулась. - Так случилось, что в ходе последнего визита в Четыре Княжества моя сестра завела несколько полезных знакомств. В частности, с неким Максой Миссурой, директором по развитию горнодобывающей компании "Копи Камуша".... - На этом месте Пиххой отчетливо поперхнулся. - Мы уже отправили им запрос на проведение изысканий с предложением компенсировать расходы из дальнейшей совместной разработки. Думаю, - она улыбнулась еще шире, - мы с большим удовольствием предоставим вам результаты их работы для ознакомления.

- Э-э-э... сама Яна, вообще-то под "независимыми подтверждениями" я имел в виду наши собственные, - сдавленно проговорил тарсак. - Я намеревался предложить отправку наших собственных изыскательских партий...

- Такой вариант тоже приемлем, - кивнула Яна. - Собственно, я думаю, что "Копям Камуша" не слишком удобно разрабатывать данное месторождение - с учетом, что извлекаемая руда до постройки наших собственных ГОКов пойдет в основном на комбинаты Граша, в первую очередь в Джамарал, если только наши предварительные договоренности с самой Тимашарой все еще в силе. Для княжичей у нас есть другие места, куда более удобные, дальше к югу, где "Копям" принадлежат контрольные пакеты в паре грашских обогатительных и металлургических заводов. Но если у вас возникнут затруднения...

Она развела руками.

- Нет-нет, - поспешно сказал тарсак. - Не возникнет. Думаю, мы можем обеспечить прибытие двух партий в течение максимум одного периода, а до конца лета уже получить результаты, позволяющие вести дальнейшие переговоры.

- Вот и замечательно, - прикрыла глаза Тимашара. - Теперь к следующему вопросу...

Следующий час Тимашара с Яной и Пиххоем долго и нудно обсуждали разные вопросы - от поставок продуктов и медикаментов в кредит до отправки всевозможных специалистов для обследования местностей, где предполагались полезные ресурсы: уголь, металлические руды и соединения, драгоценные камни, уран, растения как сырье для медицинской и химической промышленности и тому подобное. Полный список впечатлил Кансу еще в прошлый раз, сейчас же ей стало откровенно скучно. Похоже, Кампаха испытывала ровно те же ощущения, поскольку она несколько раз широко зевала, деликатно отворачиваясь и прикрывая рот ладошкой. Ирэй с любопытством осматривалась по сторонам и тихо таскала из вазы томомо, робкой мышкой сгрызая плоды и откладывая крупные твердые косточки на - Канса надеялась - специально поставленное для них блюдо. Здорово, что родители успели приучить девочку к опрятности.

- Хорошо, - наконец подвела черту Тимашара. - Вроде бы по списку вопросов все. Протокол встречи сформирует мой помощник, перед отъездом вам передадут копию. Осталось обсудить последнюю деталь.

- А именно? - Яна недоуменно подняла брови.

- Обмен постоянными гостями. С нашей стороны отправится моя младшая дочь, Солоха ах-Тамилла, а также моя внучатая племянница Тойя ах-Миратара. Девочке тринадцать лет, но она достойная дочь своего народа. Кого ожидать с вашей стороны?

- Я не понимаю, сама Тимашара, - нахмурилась Яна. - Что такое "постоянный гость"? Боюсь, у нас сейчас нет возможность долго принимать гостей. Краткие визиты вежливости - максимум, на что мы способны.

Старшая Мать замялась.

- Постоянный гость - человек, чье присутствие гарантирует добрые намерения партнера, - наконец неохотно сказала она. - Прошу меня извинить, я как-то забыла, что имею дело с иностранцами. Обычный ритуал - кто-то из тех, кто важен договаривающемуся, остается в гостях у партнера, чтобы гарантировать честность и добропорядочное поведение в сделках. Просто традиционная формальность, ничего более.

- Вот как? - в голосе Яны проскользнули нехорошие нотки. - И что же происходит с... гостями, если их сторона оказывается нечестной?

- Обычно ничего, - Тимашара явно чувствовала себя не в своей тарелке. - Сделки очень редко заканчиваются обманом.

- А если все-таки заканчиваются? Обманом или, скажем, неоднозначной ситуацией, которую каждый трактует по-своему? Прежде чем ответишь, сама Тимашара, вспомни, что я прекрасно чувствую ложь.

- Ну... - Тимашара принялась крутить бокал в пальцах, потом вскинула на Яну жесткий взгляд в упор. - Тогда гости оказываются в скверном положении.

- Понятно, - Яна поднялась, подошла вплотную к Старшей Матери и уперлась кулаками в бедра. - А теперь, сама Тимашара, позволь мне объяснить тебе кое-что. То, что вы называете "постоянными гостями" - обычные заложники. Мы никогда и ни при каких обстоятельствах не берем заложников. Те же, кто берет их, особенно - не способных защищаться женщин, детей и стариков, в наших глазах немедленно становятся бандитами, которых надлежит уничтожать на месте без переговоров. Я понимаю, что в ваших условиях, когда об арбитражных судах вы даже и не слышали, заложники - единственный метод обеспечить добропорядочность партнера. Тем не менее, мы не намерены играть в такие игры сами. Вы вольны отправить к нам послов и наблюдателей с дипломатическим иммунитетом, но они не будут "постоянными гостями" и смогут покинуть нас в любой момент по своему выбору. И совершенно точно вы не получите заложников от нас. Я достаточно ясно выразилась?

- Вполне ясно, - Тимашара со звоном поставила бокал на столик. - Однако, госпожа Яна, ясно для меня. Я достаточно часто имею дело с иностранцами, чтобы понимать их точку зрения. Боюсь только, что я - не единственная, от кого зависит решение. И что остальные Старшие Матери и просто влиятельные лица отнесутся к нарушению канона крайне неодобрительно. Вплоть до полного отказа от сделки.

- Да будет так, - сухо сказала Яна. - В таком случае, госпожа Тимашира, к сожалению, мы впустую потратили твое и свое время. Я просмотрела твое эмоциональное состояние, оно вполне удовлетворительно и моего вмешательства больше не требует. Поэтому нам пора откланяться.

- Подождите! - вскинулась Канса, и взгляды Яны с Тимашарой скрестились на ней. У нее засосало под ложечкой от того, что она намеревалась предложить, но выхода, кажется, не оставалось. Разве можно допустить, чтобы такие важные переговоры сорвались из-за пустяков? И, в конце концов, ей не грозит ровным счетом ничего даже в самом худшем варианте. Она сама видела, как на лету превращаются в облачка пара выпущенные в нее пули. - Подождите! Я знаю выход. Яни, только не сердись сразу, ладно? Я останусь заложницей. Мы вместе с Ирэй.

- Каси, мы не сдаем своих, - ровно сказала Яна. Ее тон оставался сухим и бесстрастным, но в глазах поблескивали опасные искры. - У нас есть и другие варианты. Вести дела с цивилизованными странами наподобие Княжеств куда проще, пусть и менее выгодно. По крайней мере, они не убивают заложников за нарушение пункта мелким шрифтом.

- Нет, погоди! Яни, ты же сама говорила, что тебе нужно заняться расследованием дела с нашими проститутками, которых заманивают в Граш. Особенно когда Карина и прочие заняты. А я для тебя сейчас обуза, и Ирэй тоже. И Лике не до меня. Ты же знаешь, я в полной безопасности. И мне всегда хотелось посмотреть изнутри, как люди живут в Граше. Не глупой туристкой по улицам побегать, а по-настоящему узнать их жизнь. И Ирэй требуется привыкнуть к новому миру. И все останутся довольны. Ну очень тебя прошу - не надо отказываться так резко!

Яна заколебалась

- Ирэй нужно учить, - наконец сказала она. - И обращению с манипуляторами, и общему языку. Ты не справишься, у тебя опыта нет.

- Я помогу, - неожиданно сказала Кампаха. - Я уже учила нескольких девочек-синомэ, одну очень сильную. И я говорю на фаттахе, так что сумею обучить Ирэй и общему, и тарси. Дети в ее возрасте вообще очень быстро усваивают новые языки, если говорят на них постоянно. Госпожа Яна, я обещаю, что лично присмотрю за госпожой Кансой и Ирэй. Им ничего не угрожает.

Какое-то время Яна сверлила ее недружелюбным напряженным взглядом, потом вздохнула и ощутимо расслабилась.

- Момбацу сама Тимашара! - низким угрожающим голосом проговорила она. - Поскольку моя невестка настаивает на таком варианте, я не могу заставить ее отменить свое решение силой. Однако предупреждаю - если с ней или с девочкой случится хоть что-то... если им хотя бы скажут плохое слово... Ты видела, как взрывается мой брат, когда кто-то причиняет вред его жене. Он разнесет по камешку все ваши резиденции, поместья и вообще все, до чего дотянется. А я поучаствую по мере сил. Вы страшно пожалеете о своей ошибке - только будет уже поздно. Надеюсь, ты хорошо поняла меня и на сей раз?

- Я хорошо поняла тебя и на сей раз, Благословенная, - безмятежно откликнулась Старшая Мать. - Возможно, куда лучше, чем ты думаешь. Не беспокойся. Госпоже Кансе и девочке не причинят вреда ни в каком случае. Я отвечаю за них своей жизнью. Кампаха, раз уж вызвалась - назначаешься пока их опекуном. В казармах доложишь своему командиру, что я отозвала тебя для выполнения спецзадания, подберешь себе человек пять для охраны - и готовься приступить. Госпожа Канса, когда ты собираешься приехать к нам... в гости?

- Да хоть сейчас, - Канса пожала плечами. - Грашград мы посмотрели как следует, муж у меня растаял в небесной голубизне, Яни нужно заниматься расследованием, так что всем не до меня, и я не у дел. И Ирэй нужно пожить где-нибудь подальше от города - много людей в одном месте ее все еще пугает.

- Каси! - Яна присела перед ней на корточки. - Не говори глупостей. Всем до тебя. Может, передумаешь?

- Нет! - Канса твердо встретила ее взгляд. - Раз так надо, не передумаю. Яни, я благодарна тебе за поддержку, но я остаюсь.

- Ну, что же... - плечи Яны понуро опустились. - Твое решение - это твое решение. Но если вдруг изменишь его, ты знаешь, как связаться. Сама Тимашара, - она отвернулась, - где и как я получу протокол совещания? Я намерена откланяться.

- Но обед...

- Спасибо, но мне совсем не хочется узнать, какие еще отравленные шипы таит в себе западное гостеприимство! - отрезала Яна. - Я отбываю. Прошу прощения, что ухожу первой. Как вызвать моего водителя... тьфу, гида? Он на какой-то стоянке...

- Его вызовут, - Тимашара поднялась. - На расшифровку и упорядочение записи потребуется день-другой, не позднее завтрашнего вечера тебе ее пришлют. Мне очень жаль, госпожа Яна, что и вторая наша встреча закончилась куда хуже, чем я рассчитывала. Прошу не держать на нас зла. Могу я задать тебе еще один вопрос? Не относящийся к нашим переговорам?

- Да, сама Тимашира.

- Госпожа Канса упомянула, что ты занимаешься каким-то расследованием с катонийскими проститутками в Граше.

- Да. Когда Карина ездила в ЧК, она узнала, что проституток из Катонии обманом заманивают в Княжества, где проституция - уголовное преступление. Тех, кто пытается сопротивляться, продают в Граш. Я намерена под видом такой проститутки пройтись по всей цепочке и выжечь гнезда подпольных сутенеров, чтобы уничтожить систему раз и навсегда.

- Госпожа Яна, - Тимашира нахмурилась, - проституция в Граше не всегда является незаконной, но она чрезвычайно позорна. Обратного пути для женщины нет. Когда она становится слишком старой, ее выбрасывают на улицу, и она умирает под забором от голода и разрушенного наркотиками здоровья. Или же ее просто убивают сверхдозой маяки. Но проститутки из Катонии в Граше... Я никогда не слышала про таких. Ты уверена, что они существуют?

- Полиции и Службе внешней разведки ЧК известны случаи продажи катонийских женщин в Граш. Так что да, уверена.

- Тогда... - Тимашара потерла подбородок. - Тогда ты страшно рискуешь. В каждом более-менее крупном городе Граша есть свой бордель. Обычно там никого не держат силой, но... Зависит от территории. Не забывай - центральная власть в Граше по большей части номинальна, уверенно приказывать Великий Скотовод может лишь в Грашграде, да и то не всегда. Многие области Граша с восточной точки зрения практически независимы, да и в прочих постоянно приходится искать тонкий политический баланс. Да, тарсачки не церемонятся с теми, кто заставляет женщин торговать своим телом, но кое-где Глаз Великого Скотовода нет вообще. А у гуланов к принудительной проституции отношение куда более снисходительное. И еще бордели обязательно присутствовали в каждом лагере Дракона. С большинством, слава Назине, вы уже разобрались, но не со всеми, и если ты попадешь туда... Ты не вернешься.

В уголках ее рта появились горькие складки.

- Одна из моих хосимам - в общем языке нет подходящего термина, дочь троюродной сестры по матери - пропала около года назад. Ее похитили ради выкупа, а когда мы отказались платить - мы тоже не ведем переговоры с бандитами, знаешь ли - она пропала. Все, что мы смогли узнать - что ее продали работорговцу, специализирующемуся на проститутках. И даже такой богатый и влиятельный клан, как Северные Колена, оказался не в состоянии найти и спасти ее - или хотя бы подтвердить ее смерть. Госпожа Яна, я настоятельно рекомендую тебе отказаться от своей затеи. Ты наверняка погибнешь.

- Я скорее сверну шеи тем, кто попробует меня убить, - зло сказала Яна.

- Бессмысленно. Моя племянница тоже была синомэ, и синомэ сильной. Они росли вместе с Кампахой и вместе учились драться и стрелять. Сила и навыки бойца ничем ей не помогли. Ты сама знаешь простой способ контролировать сильного - объясни, что за его провинности пострадают слабые, и если у него есть хоть капля чести, с ним покончено.

- Это мы уже проходили, - Яна презрительно фыркнула. - Тем, кто попытается контролировать меня с помощью заложников, предстоит сильно удивиться.

- Видимо, я не смогу тебя отговорить, - печально сказала Тимашара. - Госпожа Яна, прошу хотя бы учесть, что какими бы ни были твои отношения с нами, мы вряд ли поможем тебе на территориях, которые не контролируем. Сам Великий Скотовод не сумеет тебя спасти, если ты вызовешь гнев Повелителей Ветра или Старших Матерей на их территориях.

- Я благодарна за предупреждение, момбацу сама Тимашара, - кивнула Яна. - Но я не рассчитываю на твою помощь. Я вполне способна позаботиться о себе и сама. И если я вдруг встречу твою племянницу, то приложу все усилия, чтобы помочь и ей.

- Я буду молиться за тебя Назине и Валараму, - вздохнула Тимашара. - А если ты найдешь мою хосимаму, можешь считать меня в неоплатном долгу перед тобой. Ее зовут Суэлла. Суэлла Тарахоя. Передай ей, что никакой позор, никакие унижения, каким ее могли подвергнуть, ничего не значат для меня. Я все равно считаю ее своей дочерью. Пусть возвращается домой. Но, боюсь, ты исчезнешь так же, как и она. Мне жаль, что наше знакомство оказалось таким коротким.

- Не надейся, сама Тимашара, так легко тебе от меня не избавиться, - внезапно Яна озорно подмигнула ей. - Если у тебя все, я пойду.

- Радостного дня, - кивнула Старшая Мать. - Кампаха, проводи.

Когда Яна в сопровождении Кампахи вышла из комнаты, Тимашара задумчиво посмотрела на Кансу.

- Определенно, вести переговоры твоей сестре по мужу еще учиться и учиться, - задумчиво проговорила она. - Искренние проявления чувств - не лучший способ достичь желаемого. Госпожа Канса, я не знаю, как твоя маленькая подопечная, которая внутри, кажется, куда больше, чем снаружи, но ты наверняка голодна. И я тоже. Прошу, пройдем в столовую. Повара заждались.

- Благодарю, сама Тимашара, - Канса тоже встала, почти силой поставив на ноги сонно помаргивающую Ирэй с перемазанной соком физиономией. - Я с большим интересом попробую настоящую грашскую кухню. Только... - она заколебалась. - Сама Тимашара, я прошу серьезно отнестись к словам Яны о моем муже. В гневе он действительно способен на вещи, к которых потом сам пожалеет. Я сумею его успокоить, но не нужно его провоцировать, хорошо?

- Верю, госпожа Канса, - кивнула Старшая Мать. - Когда речь идет о Благословенных, лучше перестраховаться. Но вряд ли у нас дойдет до скандалов.

- А кроме того, - усмехнулся временно забытый Пиххой, - раз здесь его жена, он наверняка появится и сам. И тогда пусть не надеется отвертеться от моих вопросов.

05.07.858, огнедень. Катония, город Крестоцин

- Господин, ты не хочешь поразвлечься?

От скулящее-умоляющих ноток в женском голосе Тришши Каххарага, вайс-полковник и директор уголовно-следственного отдела Первого городского округа Крестоцина, даже слегка вздрогнул. Густой запах духов окутал его удушливым облаком, и он невольно дернул усами в гримасе отвращения. Она что, сдурела? Он выпустил ручку двери своего автомобиля, за которую уже взялся, и нехотя обернулся.

Проститутка оказалась уже далеко не девочкой, лет двадцати пяти или около того, но, похоже, начинающей и совершенно отчаявшейся. Она казалась не очень привлекательной, насколько он разбирался в человеческих самках - не слишком высокая, с небольшой грудью, зато плотно-мускулистого телосложения, с лицом, далеким от идеалов человеческой красоты, и плохо выбеленными волосами. Тришши плохо разбирался в канонах обезьяньей привлекательности, но молодая женщина, похоже, допустила все мыслимые ошибки. Она носила полностью прозрачное платье, хотя любая мало-мальски опытная проститутка знала, как возбуждать мужское любопытство, выборочно прикрывая участки тела дымчатыми и непрозрачными вставками. Наложенная на лицо косметика сочетала в себе невероятные кричащие оттенки - интересно, многие ли люди осознают, как такие краски воспринимают орки с их более чувствительным зрением? При втором и последующих вдохах запах духов из просто удушливого стал совершенно непереносимым, причем воспользовалась девица самыми дешевыми и вонючими, здесь следователь мог рассуждать со знанием дела. Наконец, до какой же степени упадка духа следует дойти человеческой самке, чтобы предлагать свои услуги ОРКУ?

- Извини, госпожа, я не поклонник межрасового секса, - сухо ответил он. - Боюсь, я должен тебе отказать.

- Ну господин, ну пожалуйста! - прохныкала девица, и внезапно внутри Тришши тренькнула предостерегающая струнка. Он совершенно определенно видел ее раньше. И голос слышал. Если бы не духи, напрочь перебивающие ее естественный запах, и не боевая раскраска физиономии... - Очень тебя прошу, все, что угодно, и за самые минимальные деньги!

- Нет, госпожа, - Тришши почувствовал, как в нем нарастает раздражение, не в последнюю очередь из-за того, что прохожие начали на них оглядываться, многие - неодобрительно. - Не получится. Извини, я тороплюсь.

Проститутка шагнула к нему и положила руки на плечи.

- И все-таки ты очень хочешь поразвлечься, - склонившись, прошептала она на ухо вкрадчивым тоном, разительно отличающимся от предыдущего скулежа. - Я совершенно точно знаю, господин Тришши. Кара, по крайней мере, абсолютно в том уверена. А заодно она просила передать тебе самый горячий привет.

Кара.

От неожиданности и от густого резкого запаха духов, ставшего совершенно невыносимым, следователь закашлялся и чихнул.

- Госпожа Яна, - удивленно спросил он, - что за балаган ты устроила? И потом, разве ты не в Сураграше?

- Может, поговорим в другом месте, более интимном? - шаловливо переспросила Яна. Она легонько щелкнула орка по носу, после чего, покачивая бедрами, обошла автомобиль и нахально уселась на пассажирское сиденье. У Тришши от удивления уши стрелками склонились вперед, а кожа на лбу собралась складками, оттягивая веки и делая глаза совершенно круглыми. Он снова чихнул, помотал головой и залез в машину. Первым делом он на полную мощность включил вытяжную вентиляцию.

- Ну и? - осведомился он, заводя мотор и выруливая со стоянки перед магазином. - Э-э-э... прошу прощения за невежливость, госпожа Яна, но ты свалилась мне на голову, как... как...

- Как кирпич, - любезно подсказала та. - Я специально. Мы с тобой раньше виделись... сколько раз? Три? Четыре? А у тебя профессиональная память даже на человеческие лица. Вот мне и хотелось проверить, узнаешь ли ты меня.

- Не узнал. И что?

- Значит, и другие не смогут. Надеюсь, подпольные сутенеры не смотрели дурацкую передачу, в которой скотина Вай засветил нашу семейную фотографию. А если и смотрели, то не всматривались.

- Подпольные сутенеры? - Тришши насторожился. - Госпожа Яна, в какие игры ты играешь теперь? Выручать Кару из плена - ладно, семейные узы, родственные чувства, тут я понимаю. Но что связывает тебя с незаконной проституцией? Ты решила подзаработать, не платя налогов? Из рассказов Кары у меня сложилось впечатление, что это не совсем твой стиль. И проституция, я имею в виду, и уклонение от налогов.

- Считаешь, с клиентами будет туго? - озабоченно переспросила Яна.

- Понятия не имею. Я все-таки орк, если ты не забыла, причем с нормальной ориентацией, уж извини. Я не знаю, как ваши самцы воспринимают самок. По мне, так все вы голые обезьяны разной степени непривлекательности. А от вони твоих духов я сейчас, наверное, сознание потеряю. Нюх на неделю - уж точно. Ты весь пузырек на себя вылила? Или хотя бы на донышке осталось?

- Ну вот, и разговаривай после такого с кошаками о политесах, - Яна состроила недовольно-капризную мордочку, но тут же не выдержала и рассмеялась. - Господин Тришши, я понимаю, что мы плохо знаем друг друга. Но Кара сейчас занята - она только-только добралась до Сураграша и сейчас занимается протокольно-чудотворным турне по стране, отбиваясь от толп поклонников с копьями и пистолетами. В ближайшие несколько периодов она вряд ли сумеет заняться чем-то еще. А я пока что не слишком занята. Так что по ее просьбе я бросила все и прилетела сюда из Грашграда. Мы его осматриваем от нечего делать, и мне он уже все равно изрядно поднадоел. Хочу новых приключений на нижние девяносто.

- А именно? К-сссо!.. - Тришши резко нажал на тормоз, избегая столкновения с внезапно вырулившей из соседнего ряда машиной, длинно выругался сквозь зубы и возмущенно засигналил. - Если соскучилась, устройся таксистом. Десяток таких вот дятлов за день, и критическая масса острых ощущений обеспечена.

- Господин Тришши, - голос Яны стал деловым, - проблема, тем не менее, вполне реальна и имеет международные корни. Кара сообщила, что рассказывала тебе, как ее в ЧК за катонийскую проститутку приняли. Рассказывала?

- Да. И даже переслала контакт - какой-то тамошний аристократ из Агентства криминальных расследований. Как я понимаю, что-то вроде нашей СОБ. Но она просила пока с ним не связываться.

- Все верно, до сегодняшнего дня не следовало. С учетом текущих межгосударственных отношений ему придется скверно, если до начальства дойдет, как он без разрешения с нашей полицией общается. Мы проработали схему вашего общения, которая позволит вам не оставлять лишних следов без нужды.

- Схему? - фыркнул Тришши. - Госпожа Яна, ты хоть представляешь, насколько нереально в современном государстве укрыть звонок от систем слежения?

- Да. Однако не забывай, что наш отель в Масарии - самая натуральная Цитадель Демиурга. И в качестве таковой содержит массу любопытной техники, в том числе универсальный коммутатор, позволяющий устанавливать неотслеживаемые каналы с чем угодно. В том числе - с сотовыми станциями в ЧК. Так что чуть погодя я сброшу тебе на пелефон код, с помощью которого ты сможешь связываться со своим коллегой. Но сейчас меня волнует другое. Госпожа Мидара - та девушка, которую Кара выручила - как оказывается, тоже из Крестоцина. Она назвала человека, который уговорил ее отправиться в ЧК на заработки. Я хочу, чтобы он "завербовал" и меня. Сутенера госпожи Мидары в Каменном Острове арестовали, но показания он пока не дает - почему-то он очень уверен, что его выручат, так что с того конца цепочка пока оборвана. Господин Павай пообещал, что его обязательно разговорят, но потребуется время. Но арестованный сутенер наверняка не единственный. Я хочу, чтобы меня приняли за проститутку и отправили в ЧК к тамошним жуликам. А дальше мне необходимо по той же цепочке переправиться в Граш в аналогичные заведения.

Тришши зашипел сквозь зубы и резко вырулил к обочине через сразу две полосы, подрезав несколько возмущенно засигналивших автомобилей. Он припарковался колесами на тротуаре, выключил двигатель и развернулся к Яне.

- Ты что, рехнулась, дура? - в упор спросил он. - Жить надоело? У вас с Карой в Граше от жары окончательно мозги сварились?

- Не кипятись, господин Тришши, - спокойно ответила Яна. - Уверяю тебя, мне лично ничего не угрожает, даже если чекашные или грашские жулики узнают, кто я такая. Не забывай, я девиант первой категории, эмпат и дочь своего приемного папочки-Демиурга с массой неафишируемых талантов. Кроме того, все, что ты можешь мне сказать, господин Павай уже высказал Каре, а она передала суть мне, так что ничего нового я от тебя не узнаю. Только время зря потратим. Так что я в данной операции участвую, а тебя лишь информирую, что ту сволочь, вербовщика, нужно взять после моего отъезда. Но не сразу, чтобы в ЧК у меня осталось время нащупать грашскую цепочку. Скажем, недели через две, иначе тамошние преступники могут меня заподозрить, и мне придется прибегать к... жестким мерам. Я просигналю, когда можно. И еще нужно как-то устроить, чтобы он больше никого не сумел сагитировать до самого ареста.

Тришши заурчал от избытка эмоций, прижимая уши к голове.

- Я могу сделать проще, госпожа Яна, - зло сказал он. - Просто арестовать тебя. Повод найдем, не сомневайся. Посидишь под домашним арестом пару недель, авось одумаешься. И расскажешь мне все, что знаешь, как свидетель по официальному уголовному делу. А не расскажешь - засуну в камеру за противодействие следствию, чтобы жизни поучилась. По крайней мере, жива останешься.

- Тогда Кара устроит международный скандал, - Яна показала ему язык. - А она особа, обласканная Президентом и популярная в народе. И еще она скажет тебе что-нибудь плохое, и ты от огорчения завянешь. Господин Тришши, - она снова посерьезнела, - я понимаю и принимаю твою заботу обо мне, но сейчас она излишня. Не стоит защищать боевой танк от детишек с деревянными саблями.

Коротко взвыла сирена, и у тротуара перед ними неторопливо припарковалась полицейская машина. Оттуда выбрался толстый патрульный и вразвалку пошел к ним.

- Сейчас еще и с этим объясняться! - проворчал орк. - Госпожа Яна...

Патрульный постучал в окно, и Тришши, раздраженно урча, обернулся, опустил стекло и сунул ему руку со служебным удостоверением.

- И все равно нарушаем, блистательный господин Тришши Таххарага, - индифферентно откликнулся полицейский. - А закон един для всех. - Он достал планшет, махнул им возле удостоверения, считывая код, и принялся стучать пальцами по экрану, составляя протокол. - Штраф придется заплатить...

- Да иди ты лесом, жирный кусоед! - рявкнул орк.

- Нарушение правил маневрирования на дороге, - невозмутимо перечислил полицейский, - нарушение правил парковки и оскорбление офицера дорожной полиции при исполнении им служебных обязанностей. Про последнее я, так и быть, забуду, а остальное на полторы тысячи тянет.

Он вытащил из планшета распечатанную квитанцию, сунул ее Тришши, козырнул и так же вразвалочку направился к своей машине. Орк зарычал во весь голос, прижимая уши к затылку, и впился когтями в затрещавшую обивку руля.

- Я заплачу, господин Тришши, - торопливо сказала Яна. - Я приношу нижайшие извинения за то, что невольно стала причиной неприятностей.

Следователь медленно повернулся к ней и резко выдохнул воздух через ноздри. Несколько страшно долгих секунд он заставлял себя успокоиться и перестать видеть мир через зеленую пелену ярости, попутно буравя Яну немигающим взглядом флуоресцирующих зрачков (та осталась совершенно спокойной и, кажется, даже зевнула, не разжимая челюстей).

- А чего ты хочешь от меня, госпожа Яна? - проскрежетал он наконец. - Ты ведь уже все решила и все знаешь сама.

- О, деловой разговор! - обрадовалась вздорная девица. - Господин Тришши, ты самый достойный орк, которого я когда-либо видела. Любой другой на твоем месте меня, наверное, пополам бы разгрыз, а ты даже в ухо не плюнул ни разу. Значит, так. Во-первых, мне нужна официальная лицензия на занятие проституцией, а также новый паспорт и заполненная медицинская карта. И то, и другое - на чужое имя, разумеется. Я уже псевдоним себе придумала - Аяма Гайсё. Аяма - почти как Яна, легче в роль вживаться. Документы нужны подлинные. Причем в течение пары дней как максимум, желательно - уже завтра. Ты ведь у нас целый директор уголовно-следственного отдела, наверняка все ходы-выходы знаешь, тебе несложно. Во-вторых, как я уже сказала, я хочу, чтобы ты арестовал того подонка-вербовщика. В-третьих, тебе нужно пообщаться с господином Паваем - он хороший человек, как кажется, и вполне профессионален - и получить от него сведения о нелегальных катонийских проститутках в ЧК. На их основании ты или кто-то еще в полиции составите предупреждение для наших девушек, описывающее методы вербовки. Его нужно распространить как минимум во всех "мокрых домах" страны, а лучше - и публично, по телевидению, в газетах, в Сети. Наверняка вербовщики работают и с любительницами, их тоже следует оповестить. Пока все.

- Госпожа Яна, ты такая же шизанутая, как и Кара, - сухо сказал орк. - Похоже, оно у вас семейное. Не знаю, как разные там Демиурги воспитывают приемышей, но Саматте я бы уши пообкусывал...

- На нас с Карой Лика дурно влияет, - заявила Яна. - В нем нахальства на десятерых девиантов хватит, даром что стопроцентный нормал. Наверное, тяжелое детдомовское детство сказывается. Ну так что, господин Тришши? Ты мне поможешь? Документы, арест и пресс-релиз. А? Я могу и в СОБ пойти, но они мне не нравятся, а ты свой человек. Ну, кошак, неважно.

- И комплименты ты делаешь ничуть не лучше Кары, - резюмировал следователь. - Госпожа Яна, и все-таки - ты понимаешь, что на полном серьезе рискуешь жизнью? Причем по большому счету впустую?

- Господин Тришши, - Яна развернулась к нему всем телом и наклонилась, посмотрев в глаза. - Пожалуйста, поверь: я не рискую вообще ничем. Во-об-ще. Разве что самолюбием, если дело провалится. Когда-нибудь, возможно, ты поймешь. Сейчас же просто поверь, ладно?

Тришши задумчиво пошипел сквозь зубы.

- Кто вербовщик? - наконец спросил он.

- Ну уж нет! Я, может, и дурочка, но не настолько. Сначала документы и моя отправка, а потом - имя.

- Если я тебе откажу, ты действительно сунешься в СОБ, - проворчал орк. - А если откажут и там, начнешь действовать самостоятельно. Ладно, помогу, что с тобой делать... Госпожа Яна, если с тобой что-то случится и я помру от огорчения, я до конца твоей жизни стану являться тебе ночами в виде укоризненного духа.

- Заметано. Только я в духов не верю, так что тебя не увижу, даже если и явишься. Придется тебе излучать укоризну впустую. Не забудь - Аяма Гайсё. А теперь отвези меня, пожалуйста, на угол Огуречной и Зимнего бульвара, если не сложно.

- Так и быть, отвезу. Только штраф за меня ты действительно заплатишь. На, держи, - мстительно сказал орк, бросая ей на колени квитанцию, заводя мотор и вливаясь в поток дорожного движения. - Будешь знать, как меня в качестве таксиста использовать. А что там... стоп. Там же "Ююкака" расположена. Ты в нее?

- Для орка ты на удивление хорошо осведомлен о расположении человеческих "мокрых домов", - усмехнулась Яна.

- А других не бывает, - парировал орк. - Только обезьяны и способны проституцию за деньги выдумать. Ни у кошек, ни у ящеров фантазии не хватило. Что, всерьез новой профессии обучиться задумала?

- Ага. У Кары там хорошая знакомая работает. Кара ее оперировала пару лет назад по поводу чего-то невыговариваемого с селезенкой, а та ей потом уроки давала. Ну, которые из серии "секс для домохозяек" - уж и не знаю, зачем они Каре-домоседке. Я поработаю там два-три дня в качестве стажерки, а то у меня с мужчинами маловато опыта, во время операции могу легенду провалить. Заодно макияж научусь накладывать как следует. Так, с тобой я поговорила, - она начала загибать пальцы, - самоучители нашла, с девочками договорилась, перед вербовщиком на первый раз засветилась... Вроде ничего не забыла. Осталось только реквизит прикупить - белье там красивое, помады всякие...

- Обеспечим мы тебя реквизитом, - буркнул орк.

- Нет. Господин Тришши, я не хочу, чтобы операция проводилась официально. Во-первых, кто его знает - вдруг у вербовщиков есть сообщники в полиции? Кара за тебя головой ручается, так что тебе я верю. А вот остальным - не очень. Во-вторых, тебя за согласие меня использовать как агента просто четвертуют независимо от того, от кого исходила инициатива. В-третьих, операция получается международная, а обстановка сейчас такая, что я не уверена в целесообразности ее афиширования. Крайними в случае чего вполне можете оказаться вы с господином Паваем. Не стоит. Моя частная инициатива, и все тут. Ты не при делах, все постфактум узнал. Я тебе письмо написала. А паспорт сама подделала.

Тришши только покачал головой. Ну и девка! Никак не поймешь, то ли действительно больная на всю голову, то ли гениальна на свой манер, как Карина. Однако же насчет сообщников она права. Такие нелегальные операции обязательно должны иметь какое-то прикрытие - в полиции, а возможно, и в СОБ. А ведь если аккуратно потянуть за эту ниточку, возможно, удастся выйти и на связи вербовщиков с контрабандистами...

Одна его часть все еще кипела от возмущения глупостью и неразумностью Яны, в то время как другая, профессионально-полицейская, уже быстро просчитывала варианты. Кого, интересно, можно привлечь из своих, доверенных и надежных, чтобы все прошло тихо и эффективно?..

07.07.858, древодень. Юго-западная граница Четырех Княжеств

Погранзаставу Вооруженных сил Четырех Княжеств на северо-восточной границе области Чукамба обстреляли на рассвете. Огонь велся из ручного автоматического оружия и легких противопехотных гранатометов откуда-то из лесных зарослей на склонах безымянной сопки с номером 22-19. В это время на заставе как раз собирались на развод несколько смен пограничников, и две гранаты, разорвавшиеся прямо посредине двора, убили троих и ранили восьмерых солдат и одного офицера.

Обстрел застал заставу врасплох. Командиры и погранвойск ЧК, и клана Снежных Вершин, контролирующего Чукамбу, за десятилетия приучились жить в относительном мире, не доставляя друг другу особых хлопот. Княжичи не горели служебным рвением в прочесывании окрестностей границы, чтобы ненароком не нарваться на пулю из "зеленки". Местный же Дракон особенно не рвался нарушать формальную границу, поскольку Снежные Вершины жили не столько за счет производства маяки, которая в местном климате практически не росла, сколько взиманием девяностопятипроцентных "налогов" с мытчиков золота на горных россыпях. Неофициальный товарообмен между Чукамбой (в которой помимо боевиков Дракона обитало еще около трехсот тысяч человек и почти три тысячи орков в четырех общинах) осуществлялся с ведома и под контролем командиров застав, имевших с него немалую выгоду в довесок к не слишком высокому офицерскому жалованию. В нарушении вооруженного нейтралитета не была заинтересована ни одна сторона, а потому атаки на заставе не ждал никто.

Обстрел продолжался недолго, но его последствия оказались весьма серьезными - и не только из-за напрямую причиненного ущерба.

Беспорядочный ответный огонь по сопке застава открыла через пятнадцать минут после того, как обстрел закончился. У княжичей также имелись противопехотные гранатометы, но, в отличие от противника, они не имели перед собой четкой цели. Град пуль и снарядов, обрушившихся на лес, безвременно унес жизни тысяч и тысяч древесных листьев и нескольких десятков деревьев, но не задел ни одного из стрелявших, которые к тому моменту оказались уже в полутора верстах. Однако час спустя посланная разведгруппа обнаружила на склоне три трупа в камуфляже с криво вышитой эмблемой клана Дракона - двумя белыми горными пиками, а рядом валялись два старых полуавтоматических карабина Абунакала, снятых с вооружения армии ЧК примерно тридцать лет назад. Все трое погибли от прямого попадания пули в сердце, и пулевые отверстия на одежде обрамлялись черными кружками сгоревшего пороха. У всех троих также имелись густые неопрятные бороды и грубые руки земледельцев.

Проводить детальную экспертизу личностей, разумеется, никто не стал. Два часа спустя после обстрела штурмовики Второй воздушной армии, следуя полученным из Генштаба приказам, нанесли беспорядочные ракетно-бомбовые удары по двум крупным и четырем мелким базам клана Снежных Вершин, а также по двум десяткам горных деревень, в которых располагались его более-менее крупные контрольные пункты и склады. Поскольку во всех случаях применялись зажигательные смеси и боеприпасы объемного взрыва, количество жертв среди ни в чем не повинных жителей впоследствии было официально засекречено (злые языки утверждали, что не менее полутора тысяч человек, но кто им поверит без доказательств?) Еще полчаса спустя транспортные вертолеты начали выбрасывать в долине и на склонах окружающих ее гор мотопехоту и боевую технику, которые по счастливой случайности в тот день участвовали в учениях неподалеку от границы и оказались полностью снаряженными и готовыми к боевым действиям.

К вечеру так неудачно начавшегося дня пресс-секретарь Генштаба зачитал перед журналистами официальное коммюнике, в котором объявлялось о полном установлении контроля за областью Чукамба.

К полуночи оправившийся от неожиданного удара клан Снежных Вершин, потерявший значительную часть личного состава своей армии, но сохранивший практически все замаскированные в горах склады оружия, нанес ответные удары по всей Чукамбе. Прекрасно знающие местность и еще лучше экипированные для ночных действий в горах, боевики Дракона, впервые за полвека получившие полную и безоговорочную поддержку местного населения, под покровом темноты хладнокровно, как в тире, расстреляли из огнеметов и гранатометов не менее трех четвертей еще не завершенных укрепрайонов княжичей, после чего огнем из ручного оружия добили уцелевших солдат.

Потери армии ЧК той ночью - и в технике, и в живой силе - также были засекречены.

На следующее утро пресс-секретарь Кремля объявил об отмене назначенного на этот же день выступления Верховного Князя Тайлаша Полевки перед объединенными Палатами.

08.07.858, златодень. Мир, которого не существует

Дорогу заметила Мизза.

Она как раз сидела в траве на вершине холма, скрестив ноги, и пыталась вообразить себе дом. Не обычный глинобитный дом, какие сотнями стояли в ее родном городе, а такой, какие она видела в Паллахе, куда ее год назад брали на большую ярмарку. Там дома строили не из глиняных кирпичей, обожженных на солнце, а из дерева - неподалеку начинались леса, и с материалом проблем не было. Их приподнимали на сваях, чтобы меньше заползали опасные насекомые, полы и стены делали из грубо оструганных досок, а крышу покрывали широкими длинными пластами коры, снимаемыми с какого-то неизвестного дерева и накладываемыми друг на друга толстым слоем. Стекла в окнах там стояли тоже только в богатых домах, в остальных же проемы заделывались какими-то странными листьями: плотными, широкими, прозрачно-зеленоватыми, с густой сетью темно-коричневых прожилок. Внутри таких домов - Мизза тайком заглядывала - царил загадочный зеленый полумрак. Наверное, совсем такой, какой стоит в далеких джунглях на западе, где по деревьям скачут стаи обезьян, на каждом дереве растут вкусные сочные фрукты, а солнце никогда не палит безжалостно с неба, иссушая тело даже сквозь одежду.

Сейчас она пыталась вообразить такой дом. Получалось плохо. Перед ней колыхался широкий короткий ком серого тумана, в котором временами проглядывали и тут же растворялись то дверь, то окно, то опорная свая. Когда Мизза думала небо, она уже привыкла, что облака получаются совсем не такими, какими она пытается их себе представить. Но все-таки хоть что-то да получалось! А здесь - кусок тумана, и все.

Она сердито швыркнула носом и отвернулась. Дурацкая затея. Строить дома - дело мужчин, а женское занятие - обжить построенный дом, сделать его уютным и приветливым для детей и мужа.

- Какой-то ты странный дом думаешь, - Бокува неслышно спустилась сверху и зависла в полусажени над землей, разглядывая туманный ком. - Я такого никогда не видела. Он же совсем другой, чем тот, в котором ты живешь.

- Ты что, видишь? - подозрительно спросила Мизза. - Тут же нет ничего.

- Как - нет? Есть. Только не закончено. Наверное, ты просто не можешь видеть то, что еще не готово к рождению. И все-таки - зачем ты думаешь странный дом? Я же сказала - обычный. Самый обычный. Самый простой.

- Простой неинтересно. Вон их сколько вокруг - обычных. Выйди на улицу и смотри.

- Здесь нет улицы. Здесь есть только то, что мы строим. Не выдумывай и делай то, что сказано.

Мизза надулась. Потом она вспомнила, что обещала Бокува строить мир, как той надо, и вздохнула. Ну ладно. Обычный так обычный. Она сосредоточилась, но тут же удивленно распахнула глаза во всю ширь.

- А откуда взялась дорога? - спросила она. - Только что не было. Ты ее построила?

- Какая дорога? - Бокува недовольно покосилась на нее своими разноцветными глазами. - Нет тут никакой дороги. Не выдумывай.

- Ну как же нет? Ты что, не видишь? Ты же прямо над ней висишь.

Бокува быстро глянула под ноги.

- Нет тут дороги, - уверенности в ее голосе, однако, поубавилось. - Не вижу. Ты, наверное, врешь.

- Да вот же! - Мизза вскочила и подбежала к двойной колее, тянущейся с вершины вниз по склону, петляющей между холмами и теряющейся в бледной дымке. Она ухватила пригоршню сухой глинистой почвы из колеи и протянула ее девочке-кукле на раскрытой ладони. - Бокува, ты что?

Кукла поглядела на ее ладонь с таким видом, словно подозревала злую шутку, и внезапно глаза ее тоже распахнулись.

- Земля... Дорога... - прошептала она, отпрянув. - Теперь вижу. Откуда?..

Она раскинула руки и медленно повернулась вокруг своей оси, вглядываясь в мир.

- Я ее не думала, - наконец сказала она. - И ты тоже. Откуда она? Мизза, расскажи мне, что ты видишь.

- На дороге? - неуверенно спросила девочка.

- Везде. Я хочу знать, что еще видишь ты, но не вижу я.

- Ну... степь. Вон туда она растет, как обычно. Холмы, трава. Цветы вон на том холме, такие белые, видишь? Облака в небе, вон то совсем как элефант, а вон то - как подушка. Деревья на тех холмах.

- Все?

- Все.

- А горы?

- Горы? Я не вижу никаких гор, - озадаченно проговорила Мизза. - Ты видишь?

- Да. Вон там, - Бокува махнула рукой в сторону, противоположной растущей степи. - Далекие, синие, с белыми вершинами.

- Не... - Мизза осеклась. Теперь она отчетливо увидела далекий горный хребет, маленький, словно игрушечный. Внезапно она осознала, что он был там всегда - только почему-то раньше она совсем не обращала на него внимания. - Но ведь... Бокува, почему я не видела его раньше?

- А почему я не видела дорогу? - вопросом на вопрос откликнулась та. - Мизза, значит, этот мир строим не только мы. Кто-то еще думает его вместе с нами. Я считала, что мои сестры строят другие миры, но я, похоже, ошибалась. Полетели.

- Куда? - Мизза поежилась.

- Куда ведет дорога. Раз есть дорога, она куда-то приведет. Летим. Да быстрее же!

- Но я не умею летать!

- Как - не умеешь? - удивилась кукла. - Ты что глупости говоришь? Просто думай, что летишь, и лети. Ну же!

Девочка не успела даже открыть рот, как осознала, что парит в сажени над землей. Она отчаянно завизжала и забарахталась в воздухе, пытаясь ухватиться хоть за что-то.

- Ты чего кричишь? - недовольно спросила кукла, и Миззу развернуло к ней лицом. - И руками машешь совершенно глупо. Ты что, в самом деле не знаешь, что можешь здесь летать? Да замолчи же, дурочка!

Мизза послушно умолкла, жадно хватая ртом воздух. Она осознала, что неведомая сила вроде бы не собирается ронять ее на землю. В конце концов, все вокруг - только сон, сообразила она. А во сне она летала и раньше. И ни разу не падала и не разбивалась. Она осторожно раскинула руки - и медленно воспарила чуть вверх.

- Ну вот, а говорила... - буркнула Бокува. - Давай за мной.

Она вытянулась в струнку, склонилась и стрелой прянула вдоль дороги, почти мгновенно растаяв вдали. Мизза раскрыла рот, чтобы остановить ее, но опоздала. Тогда она зажмурилась и представила, как дорога все быстрее и быстрее скользит под ней назад, и тут же в лицо ударил упругий ветер. Она осторожно приоткрыла один глаз - она действительно летела! Летела! Она радостно засмеялась и распахнула глаза, позволив ветру обнять себя и увлечь вперед, в дымчатую даль.

Бокува она нашла минут через десять полета. Та парила высоко над деревней из двух десятков странных домов, рассматривая ее сверху.

- Что ты видишь? - нетерпеливо спросила она. - Опиши.

- Ну... - Мизза повисла рядом с ней, осторожно балансируя на всякий случай раскинутыми руками. - Дома. Странные какие-то. Стены прямые и гладкие - слушай, а разве бывают деревья с такими квадратными стволами? Крыша острая и высокая, вся волнистая. И торчит из нее какая-то квадратная штука. И окна... Ой, вон там рама из двух половинок, и они обе наружу торчат. Почему?

- Падвийская государственная академия гражданского строительства, типовой проект "Автономный коттедж, модель номер восемь", - отстраненно проговорила Бокува. Мизза искоса глянула на нее, но промолчала - она уже привыкла к тому, что ее подруга временами изъясняется непонятно. - Три жилых комнаты, кухня, подвал, полузамкнутая система циркуляции воды, совмещенный санузел, мини-котельная, она же электрогенератор с тройным питанием - на дизельном топливе, угольных брикетах и природном газе. Газовый камин. Автоматическая газовая система пожаротушения. Средняя смета строительства, включая бурение артезианской скважины на глубину до десяти саженей - двадцать пять миллионов гривен. Предназначена для эксплуатации в климатических поясах до восьмого включительно, проектный срок службы без капитального ремонта - тридцать лет. - Она замолчала.

- И что? - осторожно спросила Мизза, когда пауза затянулась.

- Неужели такое построил кто-то из моих сестер? Такое... такое... шаблонное мертвое убожество? - лицо девочки-куклы перекосило от отвращения. - Я смотреть на них не могу!

- Ну, они необычные... - пробормотала Мизза.

- Необычные? - яростно вскинулась Бокува. - Они отвратительны! Они не могут существовать!

В ее вскинутых к небу руках загудели желтые мечи.

- Я не допущу такого в моем мире! - зло сказала она. - Я их уничтожу!

И прежде чем Мизза успела ее остановить, она ринулась вниз.

Один из желтых клинков коснулся крыши странного дома - и в тот же момент мир взорвался. Миззу завертело чудовищным водоворотом ослепительных красок и звуков, и в следующий момент она резко села у себя на кровати, тяжело дыша, дико озираясь по сторонам и не понимая, где находится. Когда она немного пришла в себя, Бокува лежала на подоконнике, и ее голова мертво свешивалась вниз. Звездный свет играл на разноцветных пуговицах ее безжизненных глаз.

- Бокува... - Мизза осторожно дотронулась до игрушки. - Бокува! Ты в порядке? Ты меня слышишь?

Игрушка молчала. Мизза прижала ее к груди, тихо баюкая и чувствуя, как в носу начинает щипать. Только бы с ней ничего не случилось...

- Со мной все в порядке, - прошелестел голос в ее голове. - Не плачь.

- Бокува! - Мизза счастливо всхлипнула. - Ой, я так перепугалась! Что с нами случилось?

- Принудительный сброс основного интерфейса с прерыванием доступа. Не хватает данных для интерпретации полученной диагностики. Наверное, я не имею права ломать то, что сделал кто-то другой.

- Тогда не ломай. Ты ведь должна строить, да? Давай станем строить, а те дома - пусть себе стоят. Вдруг они тоже зачем-то нужны?

- Я не стану ломать, пока не пойму, кто их строил. Мизза, спи. Мне нужно подумать.

- Хорошо, что с тобой все в порядке, - прошептала девочка, откидываясь на кровать, по-прежнему прижимая куклу к груди. - Я так испугалась....

- Не бойся. Я тебя защищу. Все-таки там мой мир. И я в нем хозяйка.

На Миззу навалилась непреодолимая сонливость, и уже проваливаясь в сон, она увидела, как через стекло сияет, слегка ей подмигивая, Изумруд Фибулы Назины.

10.07.858, деньдень. Четыре Княжества, Южный аэропорт Каменного Острова

- Барсук-один, здесь Барсук-два. Оса прилетела. Повторяю, Оса прилетела.

- Барсук-два, здесь первый. Вижу. Что с пауками на рейсе?

- Барсук-один, ответ отрицательный. Никто из пауков пока не проявился, подходящих кандидатов не вижу.

- Хорошо. Продолжайте наблюдение.

Павай чуть повернулся, чтобы лучше видеть. Яна как раз протянула служащему погранконтроля пластинку паспорта и мило улыбнулась. Уполномоченный АКР по аэропорту видел, как молодой служащий внимательно сравнил ее изображение сначала с фотографией на пластинке, потом - в мониторе считывателя. Затем он начал копаться в терминале, проверяя в базах особые пометки. Со своего места (сразу за дверью за стойкой контроля) Павай хорошо видел и интерфейс системы поиска, и безмятежную физиономию Яны, и хмуро-напряженное выражение лица чиновника. Этот момент являлся самым опасным, потому что операция официально не проводилась, и службу контроля о происходящем не предупредили. Если сейчас парень завернет Яну как потенциальную проститутку, все пойдет псу под хвост. Впрочем, может, так и лучше. Сумасбродная девчонка! Лезет головой вперед в пасть гуару да еще и радуется. Небось, воображает себя сейчас супершпионкой...

Девчонка, впрочем, сумасбродной совсем не выглядела. Аяма Гайсё, молодая и серьезная катонийская дама, одетая в недорогой, но вполне респектабельный даже по княжьим меркам брючный костюм, удачно маскирующий телосложение, с неброской косметикой, коротко подстриженными волосами и миниатюрными хрустальными капельками сережек в ушах - незамужняя туристка, предпринимательница или чиновница средней руки, решившая на недельку посетить ЧК и посмотреть, как там в заснеженной тундре живут страшные бородатые медведи с баронскими и графскими титулами. Накануне Павай в ходе трехсторонней конференции с ней и катонийским следователем (источник вызова действительно не определила даже трассирующая система - технический сбой, и все тут!) подробно проинструктировал ее, как отвечать на вопросы-ловушки. Теперь, судя по постепенно расслабляющемуся лицу чиновника, она успешно проходила проверку.

Минуту спустя чиновник, кивнув и бросив мимолетный взгляд на содержимое чемодана в мониторе сканера, протянул Яне паспорт. Та снова улыбнулась ему, на сей раз кокетливо, приняла документ, сняла с подставки чемодан и, протиснувшись через разблокированную лопасть турникета, вышла в зал прилета. Павай вздохнул с облегчением. Первая фаза завершилась. В самолете ее не вели - впрочем, криминалист страшно удивился бы иному. Наверняка по вчерашнему звонку ее прибытие проконтролируют снаружи, даже не входя в прямой контакт. Шансы отследить контролера мизерны, ну да четыре человека, на пару часов отвлеченные от работы - невелики затраты. Даже если шанс не поймаем, не страшно.

- Барсук-один, здесь третий, - прошелестел наушник рации. - Оса жужжит дальше. Пауков не вижу.

- Понял, третий, - откликнулся Павай. - Продолжай следить до поляны.

- Барсук-один, подтверждаю. До поляны. Отбой.

Павай быстро прошел по небольшому лабиринту коридоров и своим ключом-вездеходом открыл дверь, выходящую в зал прибытия под галереей второго этажа неподалеку от выхода к такси. Ему хотелось взглянуть на девушку вблизи. Если он заметит в ее глазах хотя бы тень страха - или, наоборот, слишком много безбашенной удали, он завернет ее немедленно. Арестует, отведет в свой кабинет, надерет как следует уши и вышвырнет обратно в Катонию первым же рейсом.

Яну он обнаружил сразу. Со своим небольшим чемоданом на колесиках она неторопливо шествовала в потоке прибывающих пассажиров, вертя головой по сторонам и изучая многочисленные вывески и указатели. Вот она остановилась у окна обмена валюты, сверилась с пелефоном, с сомнением покачала головой - еще бы, курс обмена заметно ниже, чем в городе - извлекла из кармана одинокую купюру (сотню маеров, судя по расцветке), получила за нее две сотенных гривны и пару десяток с мелочью и потопала дальше. Держалась она совершенно естественно - как обычная туристка, из экономии не заказавшая доставку до отеля, но по-первости не совсем уверенная, куда деваться дальше. Потом она заметила указатель на стоянку такси, и на ее лице явно проявилось облегчение. Уже спорым шагом она двинулась в том направлении, но внезапно потеряла равновесие и, столкнувшись с пожилой семейной парой, захромала к стенке - точно в сторону Павая.

Остановившись в двух шагах от него, она оперлась рукой о стенку, стащила с ноги туфлю и принялась разглядывать каблук.

- Господин Павай, - тихо сказала она, - паук на галерее у тебя над головой, сейчас нас не видит. Мужчина лет сорока, усатый, стрижка короткая, темные брюки и рубашка, небольшой шрам под левым глазом. Стоит, опершись на перила. Это на его пелефон вчера пришел мой звонок. Больше за мной вроде бы никто не следит, кроме троих твоих людей. Кстати, рада личному знакомству.

Она нацепила туфлю на ногу, потопала ей по полу и, волоча за собой чемодан, направилась дальше к выходу. Павай смотрел ей вслед, чувствуя себя совершенно ошалевшим. Каким образом она узнала его в лицо, видев только один раз на крошечном экране пелефона? Как она вообще умудрилась заметить в толпе и его, и следящего за ней мужчину, и его помощников? И откуда, Господь всемогущий ее побери, она знает терминологию сегодняшней операции, известную только им четырем и использовавшуюся только по надежно зашифрованному каналу?

Опомнился он только несколько секунд спустя. Он нырнул обратно в служебный вход, захлопнул за собой дверь и прижал пальцем наушник рации.

- Всем Барсукам! - резко проговорил он. - Оса нашла паука на северной галерее. Мужчина, у перил, сорок лет, усатый, в черном, шрам под левым глазом.

- Барсук-четыре, вижу паука, - немедленно откликнулась рация. - Я его уже минут пятнадцать как срисовал - уж больно нервничает мужик. Но не думал, что наш. Фиксирую...

- Барсук-два, вижу паука, - подтвердил другой наблюдатель. - Движется к спуску с галереи, потеряю из вида через четверть минуты. Снимаю...

- Барсук-три, паука не вижу, неудачная позиция. Двигаюсь наперехват.

- Всем Барсукам, повторяю: осторожно! Не спугните. Попытайтесь зацепить его пелефон на крючок, если получится, но близко не подходить. На поляне не вести. Сбор в конференц-зале через десять минут.

Выслушав подтверждения, Павай уже расслабленно прошел по служебному коридору, поднялся на второй этаж по узенькой лестнице и вошел в большую комнату, на стенах которой рядами светились экраны наблюдения. Десяток дежурных мельком глянули на него и отвернулись к своим пультам, а старший смены поднялся со стула, лениво потягиваясь.

- А, привет графьям, - небрежно сказал он. - Инспектируешь с утра пораньше? Или опять у кого-то сумочку украли, и на расследование лучшие силы АКР брошены?

- Наше снисходительное здрасьте плебеям. Работа у нас такая - вас, оболтусов проверять, - преувеличенно нагло осклабился Павай. - Дрыхнете ведь тут без меня, я знаю. Или боевички смотрите.

- А то ж! - согласился старший смены. - Все равно ты всех воришек выловил, нам и делать-то нечего.

- Уж я такой... - пробурчал Павай. - Тихое утречко выдалось, аж скучно.

Он неторопливо прошелся мимо пультов, лениво скользя взглядом по экранам. Взлетное поле, залы и коридоры стерильной зоны, зал регистрации, зал прибытия, зал ожидания...

- И на такси очереди сегодня короткие, - подытожил он, останавливаясь вполоборота к секции наблюдения за площадью возле аэропорта. - Как хорошо, когда мало рейсов прибывает! Всегда бы так.

Краем глаза он следил, как к очереди, в которой стоит Яна, одно за другим подкатывают такси.

- Если всегда бы так, то нам штат урежут, - хмыкнул старший. - И так мнение гуляет, что искины с общим мониторингом ничуть не хуже справляются. Нет уж, лучше не нужно. Пава, ты к нам по делу? Или просто гуляешь?

- И гуляю, и по делу. Будь другом, сбрось мне записи за два часа - от минус час до плюс час от текущего момента. Площадь, зал прибытия и зал ожидания.

- Опять новичков тренировать станешь?

- Ага. У меня сейчас ребята там шаблоны карманников работают, учебный материал подготавливают. Пару совсем зеленых новичков на стажировку прислали, на той неделе академию закончили. Пусть для начала простую ситуацию анализировать поучатся. А через период возьму у тебя записи часа пик, чтобы поняли, куда попали.

- Любишь ты над своими издеваться, - хмыкнул старший смены. - Как хорошо, что я не у тебя в подчинении!

- В соответствии с уставом аэропорта старший уполномоченный АКР обладает правом прямого приказа любым службам, кроме воздушно-диспетчерской, - подмигнул ему криминалист. - Так что и тебе приказать могу, если хочешь - за пивом там сгонять или за пончиками. Кстати, еще предупредить хотел - я с завтрашнего дня в отпуск на две недели ухожу, ближе к вечеру сообщу, кто вместо меня появится.

- Меня бы кто отпустил... - проворчал старший. - Ладно, перешлю тебе копии. А сейчас топай дальше, не отвлекай людей от работы.

Махнув ему рукой, Павай вышел и отправился в конференц-зал на территории, отведенной Агентству криминальных расследований. Трое помощников уже ждали его там.

- Все, шеф, он у нас от и до срисован, - заявил Дождевик, как только Павай вошел. Молодой лейтенант, использовавший позывной "Барсук-четыре", явно гордился тем, как удачно заметил контролера еще до того, как получил его приметы. - Физиономия, код пелефона, приметы - хоть сейчас в розыск. Осталось по базе пробить.

- Топпай, я же говорил - никаких пробиваний по базе, - устало сказал Павай. - Ты девчонку подставить хочешь?

- Почему - подставить? - растерялся лейтенант.

- Потому что сразу слушать надо, когда я говорю, а не о геройствах мечтать. Повторяю: мы не знаем, где и какой звоночек прозвенит, если мы полезем в досье того парня - если оно есть - сразу после ее прибытия.

- Да какой звоночек! - махнул рукой старший оперуполномоченный Сирасий Разбой, замечательно гармонировавший фамилией со своей свирепой усатой физиономией. - Павай, ты на полном серьезе думаешь, что кто-то наверху катонийских проституток крышует? Да кому оно там надо, на мелочах пачкаться?

- А, так ты уже все знаешь о том бизнесе? - в упор глянул на него криминалист. - Я-то думал, мы только-только ниточки нащупываем, а тебе уже все известно и о масштабах, и об оборотах? Тогда, может, тебя заинтересует небольшой фактик - что квартира, куда сейчас направляется госпожа Яна Мураций, расположена в доме, принадлежащем некой конторе с названием "Финансовое агентство Морока"?

- Ну и что? - недоуменно спросил Разбой. - Не слышал никогда.

- Разумеется, не слышал. И я не слышал - до прошлого года. А в прошлом году она засветилась в серьезном скандале с неуплатой налогов несколькими очень крупными персонами - фамилии называть не стану, но санкцию на разборки давал лично Повелитель. Скандал замяли, конечно, я сам знаю лишь потому, что у меня кузен в финансовом департаменте по особо важным работает. Очень гнилая контора по всем признакам, но юристы и бухгалтеры у нее первоклассные, а клиенты такие, что не очень-то наедешь даже по указанию Повелителя.

- Ну и что? - не пожелал сдаваться оперуполномоченный. - Какая разница, кому дом принадлежит? Квартира наверняка съемная через агентство на день-два.

- Может, съемная, а может, и нет. В любом случае, я в такие совпадения не верю. Скорее, тот дом - отстойник, чтобы убедиться в чистоте гастролерш, наверняка там наблюдение держат. Так что, ребята, все материалы мне, и никому больше ни полслова. Если кто-то не тот услышит, девочку кончат раньше, чем вздохнуть успеет.

- Бред с самого начала вся операция, - буркнул барон Синий Омут. Невысокий человечек с неприметной внешностью, он являлся самым успешным следователем в департаменте по борьбе с наркотиками. - Какой идиот вообще ее без наблюдения отправил? Павай, ты внятно объясни: почему делу официальный ход не дан? Ну ладно, по дружбе мы тебе помогли раз, ну, еще раз поможем, а дальше-то что? У меня лично и без тебя дел по горло.

- Да нет никакой операции, - вздохнул Павай. Он уселся за стол и потер ладонями глаза. - Официально - нет. Девчонка та, Яна Мураций, сама по себе действует. Долгая история, в нее и Карина Мураций по уши впутана.

- Та самая? - заинтересовался Дождевик. - А она-то каким боком?

- Покалечила сыночка Белого Пика, спасла проститутку-соотечественницу и втянула в историю азартную сестричку, - обстоятельно пояснил Павай. - Долгая история. Потом как-нибудь расскажу.

- Погоди, - Разбой поднял ладонь. - Ты хочешь сказать, что она вообще одна? Сама по себе, без тревожной кнопки, без опергруппы поддержки? Павай, ты что, с ума сошел?

- Это они с сестричкой свихнулись, не я, - зло огрызнулся криминалист. - От меня-то ты что хочешь? Она меня в курсе дела держать обещала, а от помощи в таких выражениях отказалась... Мне вся история нравится еще меньше, чем тебе. Я, в отличие от нее, понимаю, куда она влезает. Но она условие поставила: либо так, либо она действует вообще без моего ведома.

- Дурдом, - резюмировал Синий Омут. - Самоубийца. И что, ты так все и оставишь?

- А у меня есть выбор? Мужики, благодаря Карине Мураций полиция взяла сутенера, что на катонийских проститутках специализируется. Больше двух недель назад взяла. И он, скотина, у нас до сих пор не колется. По всем признакам - мелкая сошка, но твердит, что все, мол, сам, в одиночку, никто больше не участвовал. На нем семь статей висит, включая расстрельную за покушение на убийство Карины Мураций, катонийская проститутка против него показания дала, добровольным признанием он мог хотя бы от вышки уйти, но ведь молчит. Либо боится до смерти, либо уверен, что выручат. И на допросах так нагло держится, что, думаю, второе. Значит, очень высоко наверх ниточка тянется.

- Форсированно колоть не пробовали?

- Нет, насколько я в курсе. Не рискуют пока ребята. Я даже фантазировать не хочу, куда именно ниточка выводит, пока начальный материал не соберем. В вас в каждом я лично уверен, потому и попросил помочь. Никому другому я доверяться не намерен. Так что, Единым заклинаю, молчите как рыбы. Все носители с информацией передайте мне прямо сейчас. Станут спрашивать, где были сегодня утром - врите что угодно, но не признавайтесь, что в аэропорту.

- Держи, - Синий Омут пихнул в его сторону карты памяти. - Съемки с трех камер плюс данные по пелефону Паука со сканера. Слушай, тебе-то ее не жалко? Пропадет ведь.

- Пропадет... - вайс-граф Павай Лиственник рассеянно побарабанил пальцами по столу. - Знаешь, а ведь не факт. Вы, ребята, в курсе, что она срисовала и меня, и контролера, и вас троих? Именно она на контролера указала.

- Срисовала? Нас? - поразился Разбой. - Врешь. Откуда знаешь?

- Шепнула мимоходом, что за ней помимо контролера следят трое моих людей. Вы, то есть. А еще она девиант первой категории. Плюс эмпат. Плюс, как сама сказала, натренирована манипуляторами пули на лету останавливать или с траектории сбивать. Угрозу от других наверняка почувствует раньше, чем они действовать начнут, а что она со своей силой с человеком сделать может, не хуже меня понимаете. Достать ее если и можно, то только газом или гранатой. Или снайпером с направления, откуда она пули не ожидает. Да и вообще, непростая у них семейка, ох, непростая, если по сестрице судить...

- Бомба, а не девица, - уважительно хмыкнул Разбой. - Понятно теперь, почему она так самоуверенна. Если бы еще бандиты и о "розах" не знали... Одного не пойму - как такая крутая девка решилась проститутку изображать? Она что, не понимает, что ее трахаться со всеми подряд заставят? Своя репутация ее не волнует?

- У них в Катонии с сексом куда проще. Вроде бы работа проституткой зазорной для репутации не является. А на репутацию в Княжествах ей наверняка наплевать... - Пелефон завибрировал у него в нагрудном кармане, и он выдернул его и активировал. - Что? Да, через пять минут освобожусь. Отбой. Ну все, коллеги, спасибо, что выручили. Меня уже подчиненные потеряли, бежать пора.

- Всегда пожалуйста, дядя Павай, - широко улыбнулся Дождевик. - В курсе только держи.

Минутой позже в своем кабинете криминалист снова достал пелефон и вызвал код, внесенный в память аппарата лишь два дня назад.

- Дама Подосиновик, - проговорил он, когда на том конце линии откликнулся женский голос, - прости, что отрываю. Как ты и просила, сообщаю: Яна Мураций успешно прошла погранконтроль и на такси направляется в Каменный Остров.

- Ах, рыцарь Лиственник, она уже отзвонилась! - с экрана пелефона просияла крошечная, но оттого не менее ослепительная улыбка графини. - Представляешь, она такая предусмотрительная девочка! Она специально купила себе мультисистемный пелефон, который и у нас, и у них работает. Но так мило с твоей стороны предупредить меня! Только почему так церемонно? Мы же, кажется, уже договорились, что меня зовут Цина.

- Э-э... да, Цина. Я жду, когда она войдет в контакт со мной после обнаружения квартиры. Я перезвоню тебе попозже.

- С нетерпением жду, мой милый рыцарь, - с энтузиазмом закивала графиня. - Между делом я пересылаю тебе код одной личности. Зовут его граф Бобош Уцуй, он оой-полковник Дворцовой охраны. Мы с ним старые знакомые, и недавно я выяснила, что он, оказывается, едва ли не лично опекал мою Каричку, когда та к нам приезжала, помнишь? Они даже арестовали какого-то не то жулика, не то бандита, который за ней следил. Боба очень заинтересовался планом Каричики и Янички по выявлению бандитов и очень хочет с тобой пообщаться неофициально. Он ожидает твоего звонка. А на восемь вечера я уже зарезервировала столик на троих в "Тропическом океане" и ожидаю там вас с графом. Я плачу. С нетерпением ожидаю встречи!

Графиня снова просияла улыбкой и отключилась. Павай поморгал. Граф Бобош Уцуй, вот, значит, как? Директор оперативного департамента? М-да. С личностями такого калибра ему сталкиваться еще не приходилось. Не по чину ему с такими персонами общаться. С другой стороны... Если кто из власть имущих и завязан на дело с иностранной проституцией, чины Дворцовой охраны - на самом последнем месте в списке вероятных претендентов: свирепость внутренней безопасности ДО давно вошла в легенду. И возможностей у графа Уцуя куда как больше, чем у него, скромного сотрудника АКР.

Пелефон пиликнул - пришел новый контакт. Павай задумчиво принял его, отредактировал и, поколебавшись, вызвал.

- Рыцарь граф Уцуй? - как можно более бесстрастным тоном осведомился он, глядя на миниатюрный экран устройства. - Я вайс-граф Павай Лиственник, АКР. Приношу извинения за беспокойство. Графиня Подосиновик сообщила, что ты ждал моего звонка. Могу ли я отнять минуту твоего времени?..

11.07.858, небодень. Четыре Княжества, пригород Каменного Острова

На сей раз компания, предпочитающая думать о себе просто как о группе с общими интересами, собралась в урезанном составе. Старейшина отбыл из Каменного Острова, чтобы обсудить с главами других родов ситуацию в Чукамбе, Епископ лично читал проповедь в одном из каменноостровских соборов на ту же тему, призывая к миру и согласию, а Промышленнику просто оказалось недосуг. Однако местом проведения заседания была избрана та же самая оранжерея, что и в прошлый раз, и тот же самый следящий фантом бездумно фиксировал их беседу. Впрочем, он держал под наблюдением все поместье, так что место встречи не играло для него никакого значения.

- И все-таки - что там в Чукамбе творится? - озабоченно осведомился Аристократ. - Все по-разному сообщают - кто уверен, что ситуация под контролем, кто в полную панику ударился. А? - он покосился на Генерала.

- Бардак там творится, чего и следовало ожидать от Белого Пика, - пожал тот плечами. - Высадившиеся десантники - то, что от них осталось - ушли в глухую оборону, все оперативные планы рассыпались золой. Те, кому удалось закрепиться, пока держатся, подкрепления туда засылают одно за другим, но в целом пока что толку мало. Когда начальник идиот, подчиненным ловить нечего.

- Не любишь ты рыцаря Белого Пика, - усмехнулся Политик. - Ох, не любишь...

- А что, существует хоть кто-то, кто его любит? - поморщился Генерал. - Влияние в Дворянской палате ему по наследству досталось, до чинов только благодаря происхождению дослужился, мозгов Единый не дал, хамства и наглости на роту плебеев хватит... Он всегда-то был идиотом, а после той истории с сыночком совсем свихнулся. Я думал, его с места сдвинуть окажется тяжелее, чем Сахарные горы, а хватило ровно двух намеков на Карину Мураций.

- Истории с сыночком? - Политик недоуменно приподнял бровь. - О чем речь? И при чем здесь Мураций?

- Ты что? - изумился Аристократ. - Не слышал ничего? Ну, ты меня поразил! Уж кому-кому, а тебе знать полагалось бы в первую очередь.

- Не томи, - нетерпеливо отмахнулся Политик. - Так что там с Мураций и Белым Пиком?

- Она его драгоценного сыночка покалечила. Старшего, Падалку. Руку сломала, что ли, когда две недели назад прилетала. Он ночью в парке проститутку на пару с приятелем оприходовал, а она там почему-то болталась поблизости - ну, и вступилась. История темная, официально все молчат как рыбы, а неофициально, кажется, уже весь Каменный Остров в курсе. В Сети историю полощут на всех форумах, причем даже с видеозаписью драки. Самозваные знатоки языками цокают, технику Мураций обсуждая. Настоящий мастер Пути, зеленая повязка, слюни до пола... О деталях истории никто не знает, но все сходятся, что теперь Белый Пик сдохнет, а отомстит. Ну, ты его злопамятство знаешь. Так что теперь им рулить легче легкого, достаточно намекнуть, что он Мураций навредит - и все. Я же говорю, идиот.

- Когда две недели назад прилетала... - Аристократ задумчиво погладил подбородок. - А, ну разумеется, та история с ее внезапным появлением у графини Мушиного Плеса. Помню. И когда только успела по ночным паркам пошляться? Вообще сильно она нам тогда карты спутала. И словно заговоренная - из любых переделок невредимой выходит да еще и в свою пользу оборачивает. Ну ладно, нашего детектива взяли - следовало ожидать, раз за дело Дворцовая охрана взялась, мы его через посредников нанимали именно на случай таких неожиданностей. Но ведь я на нее Викару науськать попытался, а та с вечеринки вернулась чуть ли не первейшей ее сторонницей. Когда я ей намекнул, что надо бы пожестче статью сделать, чуть в морду мне когтями не вцепилась, кошка драная! О журналистской чести вспомнила, подумать только - я и не знал, что ей такие слова известны...

- И что ты ее терпишь? - скривился Генерал. - Стерва натуральная, плебейка патентованная. Что, другой найти не можешь?

- Зато в постели такое вытворяет... - подмигнул ему Аристократ. - Да и полезна сверх всякой меры. Намеки с полуслова понимает. Если влюбилась в свою Мураций, пусть ее, других для вброса материала найдем. Не одна она у меня на коротком поводке ходит - и в "Свече", и в других местах. Так, а что там у нас с департаментом Сураграша? - он покосился на Политика.

- Безнадежно. Интрига протухла окончательно. После того, как даму Лесной Дождь пожаловал новым титулом Повелитель и взял под личную опеку сам Сноповайка, под нее не подкопаешься. Я к ней очень внимательно присматривался, надеялся, что дров наломает, саботировал по мере возможности, но девка вцепилась в работу всеми зубами и когтями. И ведь получается у нее, что самое печальное. Переманила к себе нескольких первоклассных аналитиков из других департаментов - Миксу Отложку, Тарону Рысь, Тассу Белую и еще нескольких, сбор информации с помощью Медведя налаживает, уже несколько отчетов Тайлашу сделала - тот, по слухам, доволен. Так что свою кандидатуру мне не пропихнуть, пока она по меньшей мере пару раз серьезно не облажается. А облажаться, имея саму Мураций в подружках, ей сложно.

- В общем, все плохо, - подытожил Аристократ. - И Чукамба, и департамент. Похоже, наши планы по Сураграшу придется отложить в долгий ящик.

- Вовсе нет, - возразил Генерал. - Кто глава департамента, в конце концов, не так уж и важно. Ну, не будет у нас там своего человека, ну, получил Медведь лишнее очко в свою пользу - хрен с ними. И в Чукамбе все не так плохо. Нам всего лишь нужно подождать, пока общий любимец Белый Пик не наломает там столько дров, что лишится башки. Им уже и свои недовольны, не говоря про Тайлаша. А потом можно вернуться обратно к нашим планам. В конце концов, если моя информация верна, Мураций и Панариши не претендуют ни на данную область, ни на Муналлах. Значит, рано или поздно мы все равно до них доберемся. А полгода туда, полгода сюда - непринципиально. И выгоду мы получим, - он усмехнулся, - двойную, а то и тройную. Во всяком случае, мне возможность самому стать начальником Генштаба куда больше греет душу, чем возможность примазаться к освоению чукамбийских месторождений.

- Тогда, - Аристократ поднял бокал с вином, - выпьем за то, чтобы ракетчики в очередной раз одержали верх над танкистами.

- За ракетчиков, - эхом отозвались Политик с Генералом, поднимая свои бокалы.

- А теперь, - Аристократ пригубил и отставил бокал в сторону, - обсудим-ка, каким образом правильно подавать историю с Чукамбой в прессе. Так, чтобы впоследствии повернуть все к нашей общей выгоде. Начнем с тебя, - он повернулся к Генералу. - Что думаешь?

12.07.858, перидень. Южный Сураграш, город Шуштана

- Садимся, - предупредил пилот, голосом перекрывая гул мотора. - Ремни пристегните, если расстегнуты - полоса скверная, потрясет как следует.

Карина откинулась в кресле легкого четырехместного самолета, устроилась поудобнее и кинула взгляд вправо. Шаттах ободряюще кивнул ей. Она слабо улыбнулась в ответ. Все-таки хорошо, что Шаху здесь. Лучшего советчика по местным делам, если не считать самого Семена, и представить сложно...

Самолет коснулся колесами грунтовой ВПП, и его действительно затрясло - сначала мелкой, а потом и крупной дрожью. За предыдущие две недели это уже четвертая ее посадка на такого рода полосы, и она уже не боялась, что легкая машина рассыплется, не успев остановиться. Нет в мире идеала - самолет стабилен в воздухе, но вибрирует при посадке, вертолет - наоборот. Кажется, существуют гибриды, но где их взять? Денег-то нет. Хорошо хоть такого рода легкие самолеты способны летать довольно быстро и далеко на местном биотопливе, а то еще и на керосин пришлось бы тратиться...

Пробежав по полосе, самолет буквально вокруг одного колеса развернулся в ее конце и замер неподалеку от большой, человек в двадцать, группы, впереди которой стояли несколько мужчин, пожилых и не очень, в богатых по местным меркам одеяниях. Дурран спрыгнул с подножки еще до остановки машины и уже размашисто шагал в их сторону, поправляя торчащую из-за спины рукоять короткого меча, который для него раздобыл Семен. С ножнами за спиной, автоматом подмышкой, пистолетом на боку, глубоко посаженными горящими черными глазами и выдающейся вперед тяжелой упрямой челюстью, бывший боевик Дракона выглядел весьма угрожающе, и встречающие даже слегка попятились перед ним. Карина поспешно распахнула дверцу и выбралась наружу. Сейчас еще разбегутся, чего доброго, лови их потом по лесам...

- Прибыла момбацу сама Карина Мураций, Кисаки Сураграша, - донесся до нее ровный голос Дуррана. - Склонитесь и повинуйтесь!

Мужчины поспешно попадали на колени и ткнулись лбами в упертые в землю ладони, пачкая одежду грязью и зеленью травы. Карина поморщилась. Дурран изобрел ритуальную фразу сам и упорно применял ее при каждой новой встрече, отказываясь заменить на что-нибудь менее выспреннее. Семен, которому Карина на него пожаловалась, только задумчиво хмыкнул и неожиданно согласился с ним.

- Впечатление нужно производить сразу, - пояснил он. - Иначе неизбежно придется производить его потом. Хорошо, когда правителя искренне любят, и твое массовое лечение наложением рук тому весьма способствует. Но уважение для него важнее любви, а уважают здесь только сильных. Ты же не хочешь каждый раз доказывать свою силу, тыкая их мордой в грязь? Так что пусть развлекается.

Карина подошла к коленопреклоненным и остановилась в двух шагах.

- Встаньте, уважаемые, - громко сказала она, стараясь придать своему голосу как можно более властные нотки. - Я, Карина Мураций, приветствую вас от всей души и желаю милости духов во всех делах. Прошу, поднимитесь.

Мужчины несмело оторвали головы от земли и посмотрели на нее снизу вверх. Карина и без подсказок нейросканера знала, что они сейчас ощущают. Вместо ослепительной и грозной женщины ростом в сажень, гривой волос до земли и сияющими глазами, какой рисовала ее молва, перед ними стояла невзрачная щуплая девица с короткой стрижкой, по местным меркам тянущая максимум на тринадцать лет. Что еще хуже - девица, по тем же меркам практически голая: в коротких шортах, майке-безрукавке и сандалиях на босу ногу - и без единого украшения, хотя бы медного или стеклянного. Удивление на грани потрясения, разочарование, непонимание и какая-то детская обида сочились от них от всех, кроме одного: невысокого мужчины с двухдневной щетиной, неброской повседневной одеждой заметно отличающегося от остальных. Нацеленный на него нейросканер тихо просигналил на грани сознания, извещая об ошибке генерации эн-сигнатуры. Поймав ее взгляд, мужчина слегка кивнул и первым поднялся на ноги, поправляя нарукавную повязку асхата и отряхивая колени. Остальные последовали его примеру.

- Наши глаза готовы ослепнуть от твоего вида, о Кисаки! - проговорил мужчина на общем, низко кланяясь. - Лучшие жители нашего города вышли встретить тебя и засвидетельствовать свое почтение. Я - асхат Шуштаны, Сутах ах-Марис.

"Карина, контакт. Сутах в канале. Как ты, вероятно, заметила, я искин. Рад приветствовать в Шуштане, в остальном разбирайся сама. Всю нужную информацию я вам сбрасывал. Я веду еще пять кукол и немного перегружен, так что эту оставляю на автопилоте. Тыкай ее в бок, если зачем-то потребуюсь. Отбой".

- Спасибо, сан Сутах, - Карина поклонилась в ответ. - Момбацу саны, я Карина Мураций. Представляю вам сана Дуррана Майго, начальника моей охраны, сана Шаттаха Мумесу, моего советника по торговым делам, и, - она оглянулась назад, на летчика, который открыл какую-то заслонку на левом моторе и озабоченно вглядывался внутрь, - сана Ситара Паливали, моего летчика, и... э-э...

- И мы с нетерпением ожидаем услышать имена наших достопочтенных хозяев, - пришел ей на помощь Шаттах.

Взгляды встречающих переместились на него, и их чувства слегка успокоились. Кто действительно выглядел импозантно, так это Шаху: в шикарной шелковой туссане - то ли куртке, то ли рубашке, широченных черных штанах мокка, из-под которых выглядывали загнутые носки красных сапог, с медными браслетами на запястьях, большими хрустальными серьгами в ушах и мужской ареске - наголовном платке, натянутом на медный же начищенный обруч, сейчас он неприятно напоминал Карине пытавшегося зарубить ее в Мумме Старшего Когтя Цома. Впрочем, одежда Цома отличалась куда большей непритязательностью, а Шаттах, в последнее время фактически занявший пост министра торговли, летал с ней, чтобы вести какие-то сложные переговоры, в суть которых Карина даже не вникала, так что красивая одежда ему была необходима - и Карина терпела.

- Наши скромные имена ничего не значат, - неожиданно низко пробасил пухлый человечек, пестрой кричащей ткани на котором было намотано ничуть не меньше, чем на Шаттахе. - Я глава торговой гильдии Шуштаны Мотовай ах-Шуштана, а они, - он обвел остальных рукой, - мои товарищи. Их зовут...

Следующие пять минут ушли на представления - Карина даже не пыталась запоминать имена, предоставив это системе поддержки контактов, педантично вывешивающей ярлычки над головами людей - и на обмен уверениями во взаимном уважении, привязанности, преданности и личной дружбе. Общался в основном Шаттах. Карина молча улыбалась и изредка кланялась, когда обращались к ней. Дурран стоял с каменной физиономией, заложив руки за спину. Пилот достал из кабины походный набор инструментов, снял большую пластину с кожуха двигателя и, кажется, вознамерился всерьез разобрать его на части. По крайней мере, на промасленной тряпице на траве уже лежали три довольно крупных детали и по крайней мере десяток мелких.

- Момбацу сама Карина устала с дороги, - наконец оборвал поток излияний не выдержавший Дурран.

- Да-да, момбацу сан Дурран, - закланялся Мотовай. - Машина для момбацу самы Карины вон там, - он указал на вереницу полускрытых зарослями потрепанных джипов, какие широко использовались в Сураграше торговцами. - Прошу, садитесь. Мы отвезем вас в город.

Город вблизи оказался внушительнее, чем с воздуха. Шуштана располагалась на склонах высоких холмов, поросших лесом, спускавшихся к узкой бухте с извилистым горлом, служившей укрытием от цунами целой флотилии рыбацких лодок. Сверху было видно, что лодки ровными рядами покачивались у длинных низких пирсов: косяки нисинки здесь ловили по ночам. Город явно процветал: здесь Карина впервые увидела в Сураграше капитальные двух- и трехэтажные каменные здания, а также улицы, если не асфальтированные, то мощеные и с деревянными тротуарами по бокам. Клонящееся к закату солнце ласкало кожу теплыми лучами, налетающий с моря ветер пах гниющими водорослями, рыбой и солью, в небе жалобно плакали морские кошки, и Карина, зажмурившись, на секунду почувствовала себя дома, в Масарии.

По главной улице, вдоль которой высились самые натуральные фонари, похоже, масляные, кортеж автомобилей подкатил к небольшой площади и затормозил у здания, над входом в который висела вывеска на общем: "Городской зал".

Следующие два часа являли собой типовой кошмар. Карина истуканом сидела во главе длиннющего стола в огромном зале, вдоль которого расположились, как услужливо подсказал нейросканер, семьдесят два человека, непрерывно жующие, пьющие и произносящие цветистые тосты. Временами с ней пытались заговаривать соседи, которые почему-то непрерывно менялись, но темы, о которых шла речь неизменно оказывались ей абсолютно незнакомыми. Ну откуда она может знать что-то о видах на второй в сезоне урожай джугары и комэ? Или об уловах нисинки в нынешнем году? О производстве хлопковых тканей где-то далеко на юге? Об овечьих отарах в горах?.. Она как могла отделывалась вежливыми фразами, но те, очевидно, собеседников не удовлетворяли, так что они с выражениями глубочайшего почтениями быстро сворачивали разговор и исчезали - только чтобы уступить место новым.

В конце концов улыбка окостенела у Карины на лице, а шея заболела от непрерывных кивков и поклонов. К счастью, в конце концов к ней перестали подсаживаться, оставив в покое. Она тупо глядела перед собой и вежливо отведывала понемногу из каждого блюда, которое ставили перед ней тихие служанки, но меняли их так часто, что вскоре она почувствовала, как живот надувается словно барабан. Нет. Так жить нельзя. Она осторожно оглянулась по сторонам, и система мониторинга услужливо подсказала ей, что ничье конкретно внимание на ней не сосредоточено. Шаттах чувствовал себя как рыба в воде, тоже постоянно пересаживаясь с места на место и оживленно беседуя с окружающими на кленге и фаттахе (их Карина уже умела различать даже без универсального транслятора), Дурран тихо растворился в неизвестности вместе с командиром местной милиции еще час назад, всем же прочим она уже успела окончательно примелькаться. Замечательно. Она аккуратно "задернула занавески" вокруг себя, осторожно поднялась на ноги и, стараясь ни на кого случайно не натолкнуться, на цыпочках пробралась к шторе, из-за которой выныривали женщины-служанки. Оттуда тянуло вкусными запахами - очевидно, проход вел на кухню.

Она спряталась за штору и, улучшив момент, поймала за рукав пробегавшую мимо служанку с подносом и грудой грязных тарелок. Та только захлопала глазами, не понимая, откуда взялась гостья, которой только что тут не было, но Карина не стала ждать, пока та опомнится.

- Ты меня знаешь? - требовательно спросила она на общем.

- М... Ма, момбацу сама, - энергично закивала та. - Да-да. Я знать ты. Момбацу сама Карина Мураций есть.

- Когда меня начнут искать, скажешь, что я пошла прогуляться по городу. Пусть не беспокоятся, я вернусь сюда ближе к утру. Но скажешь не раньше, чем начнут искать. Понятно?

- Ма, момбацу сама, - снова кивнула та, уже более растерянно. - Когда искать, я сказать. До того молчать. Ма?

- Умница, - похвалила Карина. - Теперь беги.

Она подтолкнула служанку в сторону двери, и та, несколько раз ошарашенно хлопнув глазами, нырнула туда и пропала.

Карина снова "задернула занавески" и заколебалась. За дверью явно подсобные помещения, кухня и тому подобное. Нет, на кухне ей делать нечего. Хватит с нее одного приключения в доме гостеприимной графини Марицы. Там максимум, что грозило слугам - нагоняй за неуважительное отношение к гостье, а здесь, глядишь, их еще расстреливать начнут. Да и не остаться на сей раз неузнанной. Однако альтернативным выходом из зала был лишь парадный, сейчас наглухо закрытый большими тяжелыми дверями, с противоположной стороны которых дежурили четверо милиционеров. А она не сможет сохранить психологическую невидимость, если в их присутствии начнет открывать двери. Пробраться по коридору за занавеской? Непонятно, куда он ведет и окажется ли проще выбраться оттуда.

В конце концов, Демиург она или кто? Пора решительно сбрасывать старые оковы, раскрепощать психику и вообще выпячивать грудь колесом. Ее проекция - лишь кукла на веревочках, которую в любой момент можно перетащить куда угодно. И, кстати, об одежде. Если ей хочется неузнанной побродить по городу, следует переодеться на местный лад.

Она сосредоточилась - и растворилась в воздухе.

Вновь она проявилась минут через десять уже в другом месте, которое приметила, еще когда их кортеж петлял по городу. Небольшой рынок на окраине, окруженный сетью узких улочек между высокими глухими стенами домов и заборов, по вечернему времени уже начинал пустеть, но пока еще оставался людным. Густые сумерки скрыли ее появление в темном переулке. На сей раз вместо шорт и блузки ее проекция носила темные шаровары и что-то типа плотной безрукавки - одежды, характерной для местных мужчин. И то, и другое являлось фантомами, сотворенными по типовым моделям из библиотеки одежды, и слегка не соответствовало местному цветастому стилю - ну да в сумерках и ночью сойдет. В таком виде, как она успела удостовериться перед виртуальным зеркалом, она вполне сходила за мальчика. Даже если кто-то из местных и жаждет ее крови, пусть попробует узнать в таком виде! А теперь - вперед, навстречу приключениям! Зная свое везение, она не сомневалась, что те не замедлят случиться.

Она неслышной и невидимой для людей тенью скользила по городу, избегая слишком людных базарных площадей, где под масляными фонарями все еще шла оживленная торговля. Ничего интересного ей пока не попадалось: город в основном представлял собой мешанину извилистых улочек меж высоких стен, сложенных из плоских каменных осколков, скрепленных какой-то песчаной грубой смесью наподобие скверного цемента. Возвышались подсвеченные бумажными фонарями громады не то храмов, не то молелен. Возле них шастал народ, и туда она соваться не рисковала. Кое-где пахло подтухшей вяленой и копченой рыбой, в одном месте она наткнулась на скотобойню, в другом - на текстильный цех, длинный низкий сарай, где женщины гоняли утки в ткацких машинах - древних, как сама технология тканья. Женщины в Шуштане, кстати, носили кубалы не так уж и часто - по крайней мере треть попавшихся ей на дороге представительниц слабого пола ограничивались обычными длинными платьями и наголовными аресками. Ну что же, одной проблемой меньше: ломать этот стереотип не придется. Нужно лишь своими непокрытыми волосами подчеркнуть как следует, что новое правительство в ее лице не одобряет такое унижение.

Она спустилась к бухте и, скрываясь в тени длинных приземистых сараев, поднятых на высоких сваях, от которых несло все той же рыбой, а заодно густыми запахами разогретой смолы, понаблюдала, как шаланды отчаливают на ночной лов. Она знала, что на сураграшском побережье рыбу ловят в темноте на свет, и задумалась: каково оно - сидеть ночью в тихой лодке посреди черного безбрежного океана, лишь слабо освещенного звездным заревом Небесного Пруда, и, опасно балансируя, выбирать тяжелые сети, вглядываясь в подсвеченную масляными фонарями плещущуюся в борта воду. Наверное, стоит хоть раз испытать такое ощущение - но не сейчас. Но насколько же храбрым человеком нужно быть, зная, что в любой момент может прийти волна, способная забросить твою лодку на прибрежные скалы, а тебя самого отправить на корм рыбам, которых ты только что ловил! На всякий случай она проверила по системе Миованны сейсмическое состояние опасных точек, от которых к западному побережью могут приходить волны - нет, все чисто. В ближайшие десять-двенадцать часов толчков не прогнозируется. И атмосфера пока тихая, ни одного тайфуна в радиусе полутора тысяч верст. Значит, сегодня все лодки вернутся на берег целые и невредимые. Но все-таки - что можно сделать, чтобы им помочь? Не сейчас, но в перспективе?

Горло бухты длинное, узкое, извилистое и мелкое, местами не глубже полусажени, только такое и способно спасти от удара цунами. Но оно же не позволит применить здесь современные рыболовецкие суда - у них слишком глубокая осадка. Следовательно, горловину придется углублять, а для того нужна плавучая землечерпалка, или что используется для таких целей? Но тогда нагнетание воды в бухту при подходе цунами усилится, ее уровень начнет колебаться сильнее, и часть прибрежных домов может оказаться подтопленной. Лодки придется либо вытаскивать высоко на берег, либо располагать в укрепленных эллингах. А когда появятся нормальные суда, для них потребуются и совершенно иные пристани. В любом случае прибрежные районы придется перестраивать.

С другой стороны, перестройка бухте явно не помешает. Канал, задерживающий волну, имеет и недостаток: вода в бухте сильно застаивается и плохо обновляется. С учетом городских стоков она... назовем вещи своими именами, отчаянно воняет, а количество самой разнообразной микрофлоры, включая условно и безусловно патогенную, в ней зашкаливает за все мыслимые пределы. Запретить сбрасывать стоки в бухту при отсутствии нормальной канализации невозможно. И если цунами начнет загонять сюда больше свежей воды из океана, это явно оздоровит общую ситуацию. Кстати, помнится, до Пробуждения Звезд на берегах таких бухт вообще не селились. Нужно посоветоваться с Ликой насчет самой бухты и с Рисом насчет потребной техники. Наверняка ведь можно арендовать драгу где-нибудь в Граше - вопрос лишь в стоимости аренды и перегона взад-вперед. Может, дешевле ее купить? Но где тогда организовать для нее базу? Здесь же, в Шуштане? Так, пометим тему... набросаем пару фраз для памяти... все, вернемся к обдумыванию попозже. Возможно, ближайшей же ночью.

Дождавшись, когда последняя лодка скроется из вида, и мысленно пожелав рыбакам удачи, она отправилась обратно.

Изучая наложенную на визуальный канал карту города и планируя обратный маршрут, она все-таки недопустимо расслабилась. По всей видимости, она как-то нарушила "занавески", и ее психологическая невидимость рассеялась, потому что ее обнаружили. Две выпрыгнувшие навстречу тени она заметила в самый последний момент. Что-то небольшое и тяжелое метнулось ей в лицо, и она машинально уклонилась, но тут же получила болезненный пинок в бедро и упала на колено. Тело продолжало реагировать автоматически: удар длинного ножа, который третья тень попыталась нанести ей в спину, также не попал в цель, и она в перекате ушла влево и вперед, оказавшись позади одного из нападающих. Припав на колено и упершись ладонью в землю, она всмотрелась в полукругом прижавшие ее к стене неясные силуэты. Вернее, неясными они казались только самим себе, потому что Карина уже задействовала расширенный оптический диапазон и прекрасно видела их в мелочах. Трое молодых мужчин, заросших бородами (пространственный сканер автоматически выдал сбоку поля зрения их картинки без бороды и усов - а один самый настоящий красавчик!), одетые в черное, с вымазанными черной краской лицами и зачерненными зубами. Двое держат в руках длинные обоюдоострые кинжалы с прямыми клинками, у третьего в ладони зажат каменный шар, за просверленное ушко прицепленный к сложной системе ремней, обхватывающих предплечье. Видимо, именно от камня она и уклонилась. Мужчины медлили - вероятно, их смутила неожиданная прыть жертвы. Ночные разбойники - не герои, для них, как и для лесных хищников, неприемлема не только красивая смерть, но даже и незначительные увечья. Сейчас они колеблются и с равной вероятностью могут напасть снова или же бежать.

И что с ними делать? Отпустить? Задержать? С одной стороны, наводить порядок не ее дело. С другой - если позволить им уйти, сегодня же ночью они наверняка убьют кого-нибудь другого, и она останется ответственной за смерть невинной жертвы. Та же самая ситуация, что и с Шаем - но все-таки по возможности вредить они Шаю и в подметки не годятся. Пусть они мерзавцы и убийцы, но не стоит их убивать. Должен найтись и иной выход. Папа, как ты решал такую проблему?.. а ведь я припоминаю кое-какие твои рассказы. И янины - тоже. Я не Яна, опыта работы с нейроэффектором у меня почти нет, но Демиург я, в конце концов, или кто?

- Я синомэ, - предупредила она на общем. - И мастер Пути. Нападете снова - разорву в клочья. Оружие на землю, живо!

Похоже, убедительности ей еще только предстояло научиться, поскольку звук ее голоса разрешил колебания бандитов. Вероятно, они окончательно удостоверились, что перед ними обычный мальчишка, пытающийся блефовать. Они синхронно прянули вперед - и бессознательными кулями рухнули к ногам Карины: на мгновение вспухшее перед ней облако нейроэффектора вышибло из них сознание так же верно, как хороший удар дубины по затылку. Ну что же, они сами напросились. Она сосредоточилась, вызывая перед глазами ручной интерфейс нейросканера. Второй уровень ментоблока - раздел базовых примитивов... Трижды вспыхнул и погас значок подтверждения. Посмотрим, храбрые беспощадные ребята, как вы сумеете продолжить свой промысел, испытывая панический ужас перед темнотой.

Сломав в нескольких местах клинки, раздробив в пыль каменный шар и удостоверившись, что раньше чем через четверть часа бандиты в себя не придут, она поспешила покинуть место происшествия.

Чуть погодя, когда Карина немного восстановила контроль за все-таки слегка натянувшимися нервами, она сбавила шаг и снова принялась осматриваться по сторонам. Похоже, она оказалась в чем-то вроде ювелирного квартала, если, конечно, правильно помнила значение двойного овала с тремя вертикальными линиями над ним. Поколебавшись, она зашла в одну лавку, еще открытую несмотря на темноту, и принялась внимательно рассматривать витрины, закрытые пластинами самого что ни на есть натурального стекла явно фабричной выделки. Золото и серебро украшений, как показал сканер, отличались высокой чистотой - если не считать пары золотых медальонов на цепочках, в которых часть золота с виртуозной точностью была заменена на свинец, покрытый сверху тонкой пленкой золотой амальгамы. Все украшения оказались явно ручной работы - с легкими нарушениями в симметричности огранки камней и проволочном плетении, с микроскопическими щербинами на металле, вероятно, от грубых инструментов - но все равно смотрелись вполне достойно. Хм... а ведь если подумать, вот и одна из возможных статей экспорта. Экзотические украшения из экзотической страны - модницы в Катонии их с руками оторвут! Или нет? Что она вообще знает об украшениях, кроме их дороговизны? Надо посоветоваться с Шаттахом.

- Эй, парень! - недружелюбно буркнул хозяин лавки, и в дальнем ее углу шевельнулся высокий массивный мужчина - вероятно, охранник. - Что-то купить хочешь?

- Нет, момбацу сан, я просто прицениваюсь, - вежливо ответила Карина. - Сколько стоит такой браслет? - она ткнула пальцем в дутое золотое запястье.

- Сто тысяч вербов, - все так же недружелюбно сообщил лавочник. - У тебя лишние завалялись?

Карина быстро прикинула в уме. По курсу - примерно двадцать тысяч маеров. Причем она не торговалась, и торговец наверняка назвал слишком высокую цену, чтобы отвязаться, так что себестоимость должна оказаться куда ниже. Весит браслет... тридцать два грамма. Исходя из текущих биржевых цен на золото стоимость браслета как лома - около сорока тысяч. Плюс наценка за работу - выходит не менее пятидесяти, а то и больше. Даже если просто скупать в лавках и тупо перепродавать... Если удастся установить моду на сураграшское золото, то экспорт ювелирных изделий в Катонию окажется определенно выгодным - правда, смотря как доставку осуществлять. Обложить торговлю тридцатипроцентным акцизом - и уже какой-то постоянный источник дохода для правительства. Транспорт, транспорт, транспорт... и опять нужно с Ликой посоветоваться.

- Нет, момбацу сан, - все тем же вежливым тоном ответила она. - Ста тысяч у меня нет. Скажи, а кто делает украшения, которые ты продаешь? Кто-то в вашем городе? Или их привозят из других мест?

- Деловые переговоры, э? Для уличного босяка ты слишком хорошо говоришь на общем, - торговец прищурился. - И одет странно. Ты нездешний, паренек? Ученик кого-то из торговцев? Или сын? Скажи папаше или хозяину, чтобы приходил сам, тогда и обсудим. А ты мал еще, чтобы о таких вещах рассуждать.

- Спасибо, момбацу сан, - Карина поклонилась. - Я запомню это место. Возможно, он придет. Спасибо за потраченное время.

Она повернулась и вышла на улицу. Там окончательно установилась непроглядная ночь, разгоняемая только тусклым светом одиноких фонарей над вывесками. Гулять дальше особого смысла не имеет. Она уже почувствовала атмосферу города, пропиталась его запахами, надышалась его воздухом. От обычного зрения уже мало проку. Следует либо топать обратно в "Городской зал", где ее уже наверняка потеряли, либо переключаться на расширенное восприятие: масса информации и никакой романтики. От бандитов отбиваться лучше нет, а для прогулок решительно не подходит. Нет уж, в другой раз.

Раз лавки и базары все еще торгуют, по местным меркам время ложиться спать не пришло. Тогда у нее есть время нанести визит вежливости местным коллегам. Не может такого случиться, чтобы в большом, на пять тысяч жителей, городе не имелось профессиональных врачей! Следует с ними познакомиться и понять уровень их квалификации, чтобы решить, отправлять ли к ним завтра своих пациентов для амбулаторного долечивания.

Вот только - куда и к кому идти? Дура. Не могла сразу спросить? Она повернулась и вошла обратно в лавку, удостоившись куда более настороженного, чем до того, взгляда хозяина.

- Прости за новое вторжение, момбацу сан, - поклонилась она. - Я хочу спросить - где у вас в городе можно найти врачей? Или шаманов-травников? В общем, кого-то, умеющего лечить?

- От чего лечить? - переспросил хозяин. - Кто заболел - ты или кто еще? Понос, лихорадка, живот болит? По женской части? Или что?

- Я буду признательна, если ты назовешь мне всех, кого знаешь. Я постараюсь запомнить.

- "Признательна"? - внезапно хозяин напрягся, и у Карины шевельнулся холодок под ложечкой. Если она хотела изображать из себя мальчишку, то только что блистательно провалилась. В голове у ювелира явно шла какая-то напряженная работа мысли. Если он подаст знак охраннику... - Ты женщина, момбацу сама?

- Э... да, момбацу сан, - промямлила Карина. - У нас принято, чтобы женщины так одевались...

- И зовут тебя?..

- Не имеет значения. Я пойду, господин, прости, что потревожила.

Она повернулась, чтобы выскочить из лавки.

- Погоди, момбацу сама, - остановил ее лавочник. - Иностранка, впервые в городе, в мужской одежде, прекрасно говоришь на общем, интересуешься врачами и очень молодо выглядишь... И кем бы ты могла оказаться? - неожиданно он хитро улыбнулся и подмигнул. - Меня зовут Таххой ах-Шуштана, великолепная госпожа. Раз знакомству, прошу благосклонности.

- А... - челюсть Карины отвисла на грудь. - Как ты догадался, господин, что я из Катонии?

- Пусть людская молва приписывает Кисаки Сураграша огромные рога и еще более огромные зубы, великолепная госпожа Карина Мураций, у меня свои источники, более точные, - ювелир улыбнулся еще хитрее. - Я наслышан о твоем характере и с большим интересом ожидал свежих сплетней о твоем визите. Я точно знал, что ты обязательно... поступишь совсем не так, как предполагает Совет гильдий, устроивший сегодняшнее празднество. Разумеется, я не предполагал, что ветер с гор приведет тебя в мою лавку, но раз уж так вышло - могу ли я предложить тебе свое гостеприимство?

- Я признательна за твое предложение, господин... момбацу сан... э-э, Таххой, но вынуждена его отклонить, - Карина попыталась улыбнуться как можно обаятельнее. - Меня уже закормили до полусмерти, разговаривать на общие темы я не умею, а о делах и в самом деле следует говорить с более опытными. Я поделюсь с моим торговым советником мыслями, которые пришли мне в голову, и если он сочтет их разумными, то придет к тебе сам. Лучше объясни мне, как найти местных врачей.

- Врачей... - торговец потеребил прядь волос. - Мне несложно объяснить, но ты заблудишься. Впервые в городе и ночью - обязательно заблудишься. Сделаем иначе. Касим! - рявкнул он, обернувшись к дверному проему, ведущему вглубь дома. - Сюда, бездельник! Быстро! Тебя проводит мой сын, - пояснил он, поворачиваясь обратно. - Он прекрасно знает город.

- Нет-нет, момбацу сан Таххой, - Карина замахала руками. - Совершенно незачем его так утруждать...

- И не утрудишь. Все равно целыми днями неизвестно где болтается, так пусть хоть проведет время с пользой. Касим! - сурово сказал он вошедшему в лавку пареньку лет десяти. - Наша гостья - момбацу сама Карина Мураций. Отведешь ее туда, куда укажет, и останешься при ней, пока она тебя не отпустит.

- Момбацу сама... Карина Мураций?! - глаза паренька округлились, и он вперился в Карину так, словно намеревался взглядом проковырять в ней дырку. - Настоящая?

- Да уж куда настоящее... - вздохнула Карина. - Момбацу сан Таххой, мне страшно неловко...

- Не беспокойся, великолепная госпожа, - широко улыбнулся ювелир. - Никакой благотворительности, чисто деловые отношения. Касим водит тебя по городу, а ты не забудешь рассказать своему советнику про мою скромную персону. Великолепная госпожа Карина Мураций, тебе понравился браслет, на который ты смотрела? Его делал очень хороший мастер...

- Нет! - твердо заявила Карина. - Господин Таххой, подарков я не принимаю. Во-первых, принципиально. Я не смогу взять все, что мне захотят подарить, просто не утащу. Чтобы никого не обижать, я их не беру вообще. Во-вторых, я просто не ношу украшений, спасибо.

- Ну что же, - ювелир развел руками. - Тогда не смею больше тебя задерживать. Касим, не стой столбом!

- А... да-да, отец, - мальчик поспешно кивнул и ловко перепрыгнул через прилавок. - Момбацу сама Карина Мураций, куда ты хочешь пойти?

Выяснилось, что все врачи города живут в квартале от городской площади. Мальчик довел туда Карину за десять минут какими-то мрачными грязными переулками, которые она сама не нашла бы на за что на свете. Вызвав перед внутренним зрением карту города, которую только вчера обновила натравленная на город система картографирования, она со все нарастающим удивлением наблюдала, как синяя линия действительного курса далеко отклоняется от зеленой оптимального - и в итоге оказывается примерно на десять процентов ее короче. То ли топографическая подсистема не отличалась идеальностью при построении маршрута, то ли мальчишка использовал такие переулки, которые та просто не учитывала. Спохватившись, она проверила настройки. Ну разумеется - "оптимальный" курс предполагал использование автомобиля или иного транспорта, а они несколько раз пробирались такими узкими переулками, что Карина постоянно задевала стены и заборы голыми плечами и локтями. Хорошо хоть фантомная одежда не боялась грязи, а то запросто извозилась бы в грязи с переплетенных лианами частоколов.

И тут ее нашло второе за вечер приключение.

Оно появилось в виде маленького грязного мальчика лет шести или семи от роду, тихо скулящего, уткнувшись носом в колени, под стеной одного из домов. Над дверью дома красовалась банановая гроздь, под которой на общем и кленге, тускло освещенная фонарем, виднелась надпись "Таорх Мисани, врач по женским болезням". Что банановая пальма является в Сураграше символом плодородия, Карина уже знала. Что еще и женского плодородия - нет. Она сделала себе зарубку на память - выяснить, какие символы соответствуют другим областям медицины, и попыталась пройти мимо плачущего ребенка. И не смогла, разумеется. Похоже, привычка подбирать каждого бездомного котенка не отвяжется от нее еще долго.

Ну что же. В конце концов, пятнадцать лет назад она сама была таким же котенком, которого подобрал и выходил случайный прохожий. А долги нужно платить - если не папе, то хотя бы судьбе. Ребенок, плачущий у дома врача, явно нуждается в медицинской помощи сам или беспокоится за кого-то из близких родственников. Она может хотя бы постараться его утешить. И потом, какая разница, когда начинать сеанс массового лечения? Вполне можно и сегодня.

Она присела на корточки перед мальчиком и тронула его за плечо.

- Что случилось, малыш? - негромко спросила она на общем. Тот на мгновение вскинул на нее взгляд, потом снова заскулил. - Что случилось? Не бойся, скажи.

- Мама братика родить не может, - слабым голосом откликнулся тот на кленге. - С утра. А момбацу сан доктор не идет, у нас денег нет...

Карина в замешательстве оглянулась на молча стоящего позади Касима. Хотя транслятор перевел ей сказанное, в соответствии с официальной легендой она не знала кленг и не могла понимать собеседника. Будь она одна, она бы рискнула поговорить с ним, но в присутствии постороннего свидетеля... К счастью, провожатый истолковал ее взгляд по-своему.

- Он говорит, что у него мама с утра родить не может, - с готовностью перевел он на общий. - И доктору заплатить нечем.

Так. Замечательно. Еще одна область медицины, в которой она совершенно не разбирается. Учебник по акушерству она листала по диагонали в университете, но в число спецкурсов для полноценного изучения предмет решила не включать. Единственный ее опыт диагностики в данной сфере, да и тот неудачный, также относился к Сураграшу. У одной из женщин в Мумме она обнаружила неправильное, как ей казалось, предлежание плода, но потом, много позже, заглянув в найденный в Архиве учебник, поняла, что ошиблась: поза препятствием для родов не являлась, и опытный акушер вполне мог с проблемой справиться. В любом случае носить ребенка той оставалось еще не меньше двух периодов, и сосредотачиваться на проблеме Карина не стала - и без того дел хватало.

Осваивать акушерское ремесло на ходу, без знаний и без наставника, а особенно в сложных случаях, означает потерять и ребенка, и мать. Но сейчас ситуация другая. Рядом есть специалист, и она вполне может привлечь его для решения проблемы. Деньги? В скрытом внутри ее "тела" тайнике лежит десять тысяч вербов сотенными купюрами. В крайнем случае она ему просто заплатит. Заодно она посмотрит, как работают местные специалисты, называющие себя "врачами". Есть надежда, что в их арсенале не только пляски с бубнами. Иначе предполагаемое ей на следующий день совещание по вопросам здравоохранения смысла не имеет ни малейшего.

- Касим, скажи, что мы поможем его маме, - решительно сказала она, поднимаясь. - Побудь пока с ним, а я пообщаюсь с саном Таорхом.

Она подошла к двери дома и постучала в нее сначала костяшкам пальцев, а затем - ладошкой. Чуть погодя из-за двери раздался недовольный женский голос, на кленге осведомившийся, кого и с какой целью духи приволокли сюда так поздно вечером.

- Мне нужно поговорить с саном Таорхом, - громко сказала Карина на общем. - Срочно. Проблемы с роженицей, осложненные роды.

Заскрипело, затрещало, лязгнуло, и в приоткрывшуюся щель выглянуло немолодое женское лицо, недоверчиво вглядывавшееся в нее.

- Что тебе, мальчик? - недовольно спросила женщина, тоже перейдя на общий. - Что за роды?

- Осложненные. Мне нужно поговорить с саном Таорхом.

- Он уже лег спать. У тебя есть деньги, чтобы заплатить за лечение?

Спать? Карина сверилась со внутренним часами - всего лишь начало девятого. Хм...

- Сан Таорх с интересом узнает о моем визите, - отрезала она. - Пожалуйста, разбуди его.

Женщина с сомнением посмотрела на нее, но в конце концов отодвинулась.

- Входи, - хмуро сказала она, отступая от двери и позволяя той распахнуться полностью, открывая доступ в крошечную прихожую с короткой деревянной лавкой. - Сядь здесь, момбацу сан Таорх выйдет через несколько минут.

"Несколько минут" вылились в четверть часа. Похоже, врач либо успел крепко заснуть, либо просто не шевелился. Карина с трудом подавляла в себе раздражение. Чего он тянет? Когда, наконец, внутренняя дверь дома распахнулась, пропуская дородного мужчину, завернутого в ворох цветастых, по местному обычаю, тканей, она резко поднялась ему навстречу.

- Что случилось? - осведомился врач, сладко зевая. - Кто рожает?

- Добрый вечер, момбацу сан Таорх, - вежливо сказала Карина. - Приношу извинения за поздний визит. Меня зовут Карина Мураций.

Какое-то время врач бездумно смотрел на нее, осовело хлопая ресницами, потом его глаза округлились.

- Карина... Мураций? - пробормотал он и принялся часто и низко кланяться. - Момбацу сама Карина, я... не ждал... Я думал, завтра...

- Да, разумеется. Я не предупредила о своем визите. Но так получилось, что в вашем городе с утра не может родить женщина, а ее сын плачет у тебя под стеной, потому что у них нет денег для оплаты твоих услуг. Я хочу, чтобы бы ты ей помог. Мне интересно, как в ваших краях принимают роды. Сколько ты хочешь денег за свои услуги?

- Денег... - пробормотал врач. - Я беру сто вербов за осмотр, а дальше - по обстоятельствам. Момбацу сама Карина, не надо денег. Из уважения к тебе я сделаю все, что нужно. Где роженица?

- Не знаю. Провожатый ждет снаружи. Пойдем быстрее, я боюсь за ее жизнь.

- Да-да, сама Карина. Идем. Я готов.

- А инструменты? - удивилась Карина. - Ты не хочешь их взять?

- Ка...какие инструменты?

- Понятно. Хорошо, идем.

Топать пришлось версты три, в гору и на самую окраину города. Касим вел за руку все еще всхлипывающего мальчугана, а Карина шла за ним, едва сдерживая настойчивое желание подхватить всех троих своих спутников манипуляторами и бегом припустить в нужном направлении. Не поможет - от страха малыш еще потеряет сознание, и тогда придется тратить время, чтобы привести его в чувство. К моменту, когда они достигли покосившейся халупы на границе с лесом, она почти кипела от нетерпения.

В хижине тускло горела медная масляная лампа. На лежанке у входа лежала и еле слышно стонала женщина, возле нее на деревянном обрубке сидел и раскачивался, ухватившись руками за голову, мужчина - вероятно, ее муж. В дальнем углу прижались друг к другу еще двое голых ребятишек, мальчик и девочка, лет трех и пяти с виду. Они сидели молча и смотрели на ввалившуюся в хижину компанию большими круглыми глазами. В нос ударила вонь мочи и кала, идущая от женщины, и сквозь нее - едва ощутимый запах крови.

- Эй, ты! - резко сказал врач на общем, ткнув в плечо мужчину, нехотя поднявшего на него взгляд. - Она твоя жена? Что с ней?

Тот потряс головой.

- Не понимаю, - ответил он на кленге.

- Вот чурбан... - пробормотал Таорх. - Она твоя жена? Что с ней? Давно рожает? - повторил он на том же языке.

- С утра, момбацу сан. Никак не родит... - взгляд мужчины оставался тусклым и безучастным.

- Воды отошли? А... - врач махнул рукой. - Без толку с ним говорить. - Он поморщился. - Ну и вонь! Ну-ка, - он снова пихнул мужчину в плечо. - Нагрей воды. Много. Да шевелись же ты, дурак!

- Да, момбацу сан, - проговорил мужчина и вяло поднялся. - Сейчас нагрею...

- Плод еще жив, - проговорила Карина, всматриваясь женщину через сканер. - Сердце бьется, хотя и слишком слабо, мозговая активность присутствует. В тканях матки есть небольшие разрывы, но пока очень небольшие, я могу их срастить. Сильного внутреннего кровотечения нет, но все равно она потеряла уже много крови и серьезно ослабла. Сан Таорх, я плохо понимаю в акушерстве. Скажи, если ребенок расположен к каналу матки плечом, а голова смещена влево, это очень плохо?

- Ты видишь... - пораженно спросил врач. - А-а... да-да, конечно, момбацу сама Карина. Ты видишь. Я слышал про тебя многое. Да, так плохо. Очень плохо. Косое положение ребенка - он не выйдет самостоятельно. Женщина умрет. Я не смогу ей помочь.

- Как - не сможешь? - Карину словно огрели пыльным мешком по голове. - Что значит "не сможешь"? Если ребенок не может выйти естественным путем, нужно делать кесарево сечение! Ты умеешь?

- Момбацу сама Карина, - раздраженно проговорил врач. - Мой отец принимал роды. И моя мать принимала роды. И мой дед и бабка по матери - тоже. Я потомственный акушер, и я за свою жизнь принял не одну сотню младенцев. Я говорю тебе - никто не может ей помочь. Она умрет вместе с ребенком. Мне нечего здесь делать. И тебе тоже. Мы лишь напрасно тратим время.

Напрасно тратим время? Карина тихо зарычала. Ну уж нет! Они обязаны хотя бы попытаться спасти роженицу!

Врач выжидающе смотрел на нее. Муж тоже остановился возле большого закопченного котла в углу хижины и замер. Похоже, он все-таки немного понимал общий, потому что его и без того тусклый взгляд потух окончательно, а руки безвольно повисли вдоль тела.

Так. Демиург она или кто?

- Сан Таорх, - резко сказала она, - я не могу тебе приказывать. Если ты не намерен ничего делать, иди домой. Я компенсирую тебе потраченное время - завтра. Но я намерена сделать все, что в моих силах, чтобы ее спасти. Если хочешь - помогай.

- Она умрет, сама Карина, - обреченно откликнулся врач. - И все скажут, что виноват я. Но я... я помогу. Что я должен делать?

- У меня есть план. Я синомэ, как ты знаешь. Я умею действовать на вещи, даже скрытые внутри других предметов - как ребенок внутри матери. Я попытаюсь повернуть плод так, чтобы он вышел естественным путем. Если не получится, проведу кесарево сечение. Я никогда его не делала, а здесь очень плохие условия, и доводить до него не стоит. Надеюсь, справимся и так. Возьми на себя руководство мужем и мальчиками - пусть они помогут тебе подготовить все необходимое, горячую воду, тряпки и что там еще нужно. Ее нужно раздеть и обмыть, желательно с мылом. Я пока займусь плодом. Действуй! - она хлестнула его голосом, как иногда хлестала паниковавших интернов-второгодков во время их первых операций.

Час спустя Дурран, во главе отряда из пяти милиционеров подошедший к хижине, нашел ее бессильно сидящей на земле, прислонившись к стене и вытянув ноги. Ее по локоть перепачканные в крови и слизи руки безвольно лежали на земле ладонями кверху. Она подняла лицо, в свете электрического фонаря напоминающее маску мертвеца, и тускло посмотрела на него.

- Ребенок умер, Дурран, - безжизненно сказала она. - Я не сумела ему помочь. И мать, вероятно, тоже умрет, если только не случится чуда. Или если мы не найдем кровь для переливания. А я чудеса творить не умею. Понимаешь, Дурран? Не умею, что бы про меня ни болтали.

Она опять уронила голову на грудь и замолчала. Дурран присел рядом с ней на корточки, достал из кармана камуфляжной куртки пакет с марлевым бинтом, разорвал упаковку и принялся обтирать ей руки. Она не сопротивлялась.

- Тяжелые роды? - наконец спросил телохранитель.

- Да. У нас, в Катонии, особой проблемы бы не случилось. Кесарево сечение и правильный уход - и она поправилась бы. А здесь... у нее кровопотеря не меньше полулитра, а у меня даже простейшего физраствора нет. И капельницы тоже нет. Дурран, почему все так плохо?

- Ты не можешь помочь всем, Карина, - спокойно отозвался тот. - Люди умирают каждый день от тысяч причин. А ты не умеешь творить чудеса, я знаю.

- Нет! Я лгу! Я могу творить чудеса! - внезапно яростно крикнула она ему в лицо. - Умею! Я могла сместить сюда и капельницу, и инструменты, и препараты, я могу перелить ей кровь, не то что физраствор! Я могла спасти ребенка! Я могла спасти ногу тому старику в Царатамбе! Но мне нельзя, мне запрещено! Запрещено, Дурран, чтобы не стало еще хуже...

Слезы потекли по ее щекам, бессильные рыдания сотрясли тело. Дурран прижал ее голову к своей груди и принялся осторожно баюкать, словно ребенка. Она обхватила его руками и зарылась в куртку, словно ища в ней спасения от окружающего мира. Милиционеры растерянно топтались вокруг. Спустя какое-то время ее рыдания стали стихать, потом замолкли совсем. Она осторожно отодвинулась от Дуррана, швыркнула носом и сердито вытерла запястьем щеки.

- Еще и разнюнилась, как ребенок, - тихо сказала она. - Прости, Дурран, я не должна была...

- Все хорошо, Карина, - откликнулся солдат. - Все всегда заканчивается хорошо, ты же сама не раз говорила. Женщина еще жива?

- Да...

- Значит, ты ее спасла. Не грусти, что ребенок умер. Радуйся, что жива мать. Ты! - он ткнул пальцем в грудь стоящего рядом милиционера. - Бегом в Городской зал. Найдешь там кого-нибудь и скажешь, что момбацу сама Карина Мураций требует оказать помощь роженице. Пусть найдут кого-нибудь из врачей...

- Врач здесь, Дурран, - Карина подобрала под себя ноги и поднялась. - Он в хижине, ухаживает за женщиной. Только что он может сделать... Ей нужен покой, питание и лекарства, которых здесь нет.

- Скажешь, что нужна хорошая еда для женщины, - закончил Дурран. - И одеяла. Бегом, быстро!

- Да! - кивнул милиционер. - Понял.

И он канул в ночную темноту.

- Ей дадут еды, - сказал Дурран. - Пусть лежит. Карина, наши женщины куда сильнее ваших, восточных. Она выживет, если только не случится родовой горячки.

- Не случится. Я уничтожила всю инфекцию в родовых путях. Но она измождена долгими родами и кровопотерей... Дурран, как ты меня нашел?

Телохранитель молча запустил руку в карман и продемонстрировал Карине небольшой зеленый шарик, слегка светящийся в темноте. Внутри плавала горящая белым иголка.

- Рис дал, - пояснил он. - Он знает, что за тобой не угнаться. Он сказал, что стрелка всегда показывает в твою сторону, а цвет станет красным, если тебе грозит опасность. Так и есть, видишь?

Игла и в самом деле оставалась нацеленной точно на Карину.

- Его предусмотрительность порой меня пугает, - пробормотала она. - Ну что же, пусть так. Меня давно потеряли?

- Часа три как. Когда я вернулся в зал, там все только что по стенам не бегали. Никто не мог понять, куда ты делась и, главное, как. Потом нашлась какая-то женщина, которая сказала, что ты пошла гулять и просила не беспокоиться. Торгаши чуть в обморок от ужаса не попадали - а ну как тебя ночные грабители зарежут? Шаху насилу их успокоил. Если ты закончила, лучше бы вернуться назад и показаться хозяевам.

- Да, наверное, - Карина высморкалась в подол своей безрукавки. - Прости, что заставила волноваться. Дурран, ты представляешь, здесь врачи-акушеры с завязанными глазами работают! Неприлично, понимаете ли, постороннему мужчине видеть женщину голой! Щупать можно, если для дела, а видеть - ни-ни.

- Во многих местах постороннего мужчину, коснувшегося женщины, просто убивают на месте, - пожал плечами Дурран. - А слова "акушер" не слышали никогда. Повитухи попадаются, а вот врачей практически нет. Шуштана - большой богатый город, здесь врачи есть, а нравы те же, что и везде. Но ты - Кисаки, ты можешь приказать, чтобы все изменилось.

- Приказать... - горько усмехнулась Карина. - Чтобы в деревне появился нормальный врач, его нужно обучить. А обучение хотя бы до уровня парамедика - три года как минимум. И где его учить, если на весь Сураграш нет ни одного медицинского вуза? А еще врачу следует платить за визит, либо же его должны содержать община или государство - и как это делать, если многие люди вообще никогда денег в руках не держали, да и у правительства денег почти нет? Десять лет как минимум потребуется, чтобы хоть какую-то систему здравоохранения построить, а скорее двадцать или тридцать. И сколько еще вот таких женщин умрут до того? Не трави душу, Дурран. Касим! - она обернулась.

Из темноты вынырнул мальчуган и с любопытством уставился на Дуррана. Тот направил луч фонаря ему в лицо, хмыкнул и опустил к земле.

- Касим, нижайше благодарю тебя за помощь, - сказала ему Карина. - Беги домой, поздно уже. Почти полночь. Передай отцу, что сан Шаттах заглянет к нему в лавку завтра, как позволит время.

- Да, момбацу сама Карина! - с готовностью кивнул мальчишка. - Приятного отдыха, момбацу сама Карина!

И он исчез в темноте.

- Пойдем, - тихо сказала Карина. - Да, и напомни мне завтра, чтобы я не забыла заплатить врачу за вызов.

13.07.858/2. Четыре Княжества, город Каменный Остров

- Я понравилась тебе, господин? - тихо промурлыкала шлюха ему в ухо, прижимаясь грудью. - Хочешь еще?

Блистательный господин Аккан Варумона пребывал в нирване. Он не помнил, когда в последний раз секс доставлял ему такое удовольствие. Новая девка изначально показалась ему какой-то неказистой - толстовата и старовата на его вкус, и при первом взгляде на ее фотографию он даже подумал, что вербовщик в Крестоцине теряет хватку. Он вообще предпочитал хрупких нежных девушек не старше шестнадцати-семнадцати лет. Сказать по правде, он предпочитал девушек даже более нежного возраста, но по варварскому уголовному кодексу ЧК такие забавы проходили как совращение несовершеннолетних и грозили в случае чего добавить к тюремному сроку полновесных десять лет и очень неприятные отношения в тюрьме. Не то чтобы он боялся загреметь за решетку при покровителях, о которых имел достаточно смутное представление, но которых полагал полубогами, но все-таки предпочитал перестраховываться. Все-таки он иностранец в чужой стране, и если его нынешним хозяевам по какой-то причине захочется его сдать... Сейчас же несмотря на не самый лучший внешний вид девки сутенер лениво раздумывал, как бы похитрее обставить ее работу. С такими способностями, разумеется, на улицу ее выталкивать не стоит. Штучная работа по хорошим клиентам, по цене, в пять раз выше обычной, да. И, разумеется, его она станет обслуживать каждый день.

- Так я понравилась тебе, господин Аккан? - снова шепнула проститутка, слегка укусив его за ухо. - Может, пора обсудить мое жалование? Или ты намерен платить мне сдельно за каждого клиента?

Блаженство блаженством, а работа своим чередом. Пора объяснить пустоголовой дуре, куда она попала и где ее место.

Сутенер поерзал, отодвигаясь от проститутки, и отпихнул ее в сторону. Он спустил ноги с кровати, широко и со вкусом потянулся и принялся одеваться. Молча - пусть она слегка помучается от недоумения.

- Ну так что? - в конце концов не выдержала девка. - Господин Аккан, ты все еще думаешь? - В ее голосе явно звучали тревожные нотки.

- На будущее запомни, - лениво проговорил сутенер, застегивая рубашку. - Вопросов ты мне не задаешь. Все, что тебе нужно знать, я скажу, а больше тебе беспокоиться не о чем. Ясно?

- Не поняла, - нахмурилась шлюха, приподнимаясь на локте. - Что значит "беспокоиться не о чем"?

Сутенер неторопливо размахнулся и отвесил ей размашистую оплеуху, не столько болезненную, сколько обидную. Начиналась часть, которая нравилась ему едва ли не больше, чем все остальное, вместе взятое.

- Слушай меня, великолепная госпожа Аяма Гайсё, и слушай внимательно, - процедил он сквозь зубы, с удовольствием наблюдая шок и недоумение, проявляющиеся на лице проститутки. - Ты никто и звать тебя никак. Теперь и навсегда твой хозяин - я, а ты просто сука, обслуживающая кобелей по моему приказу. Ты делаешь то, что я тебе говорю, и так, как я тебе говорю. Попробуешь рыпаться - пеняй на себя. Калечить я тебя не стану, ты ценный товар, но есть масса способов наказать тебя, не повреждая снаружи. Например, так...

Он рухнул на кровать, подмял под себя проститутку, придавив телом, и рукой зажал ей нос и рот. Девка слабо забилась под ним, пытаясь его сбросить, но безуспешно. Когда-то в молодости Аккан профессионально занимался борьбой и навыки, равно как и тренированность тела, не утратил до сих пор. Пусть барахтается - быстрее начнет задыхаться. Глаза проститутки медленно вылезали на лоб, она тихо мычала сквозь зажимающую ей лицо руку, и ее движения становились все более и более слабыми.

Выждав с полминуты, Аккан отпустил ее и поднялся с кровати, отряхиваясь. Девка лежала, хватая ртом воздух и поскуливая. Теперь на ее лице непонимание отчетливо мешалось с паническим ужасом. Аккан почувствовал, что возбуждается снова. Хорошо бы трахнуть ее, задушив в процессе, как тогда, в Оканаке... Жаль, что товар не следует портить, а то он бы не раз с удовольствием повторял такое и с приезжими шлюхами.

- Дошло? - с холодным удовлетворением в голосе спросил он. - Или повторить?

- Ты не имеешь права... - прошептала проститутка. - Я в полицию пойду...

Аккан захохотал. Смеялся он долго, со вкусом, почти до слез, хлопая себя кулаком по бедру и повизгивая от удовольствия.

- Дура, - сказал он, отсмеявшись. - Идиотка пустоголовая. В полицию, ты? Ты хоть понимаешь, куда ты попала? Ты знаешь, что в Княжествах проституция - уголовное преступление, и что одним только заявлением, что ты проститутка, ты себя на три года подписываешь с последующим пожизненным надзором? А если еще докажут, что ты сосала у клиентов больше периода подряд, то на все шесть лет? Ты знаешь, что такое тюрьма в Княжествах? Это тебе не одиночные больничные палаты с телевизором и трехразовым питанием, как в Катонии, а камеры на двадцать человек с двухярусными нарами. Надзирательницы-женолюбки, которых ты станешь обслуживать чаще, чем клиентов у меня здесь. Мужские секции, куда те же надзирательницы тебя будут сдавать для коллективного траха на несколько часов подряд. Это еда, которую в Катонии не всякая свинья жрать станет. А кроме того...

Он присел на край кровати, сдавил проститутке горло рукой (несильно, чтобы не оставлять синяков от пальцев) и склонился к самому ее лицу.

- А кроме того, - прошептал он, наблюдая за ее бегающими, расширившимися от страха зрачками, - в полиции работает масса людей, недовольных своим жалованием. Людей, которые с пониманием относятся к моим нуждам. И если ты туда сунешься, тебе так поплохеет... Я тебе, сучка, сейчас один фильм покажу. Ты его посмотришь внимательно. Очень внимательно. Чтобы понимать, ЧТО тебя ожидает, когда полицейские вернут тебя назад, ко мне.

Он дотянулся до пульта дистанционного управления и нажал кнопку включения. Фильм он зарядил в телевизор и установил на нужное место заранее. Он ухватил проститутку за волосы и вздернул ее голову, заставив смотреть.

- Нравится? - свистяще спросил он несколько минут спустя. - Лучше бы понравилось. Это не просто фильм, не игровая постановка. Все на самом деле, и кровь самая натуральная, и нож настоящий. У нас хватает клиентов, готовых платить за такие вот веселые картинки, но они требуют, чтобы никаких подделок, никаких наигранных воплей и нарисованных на компьютере ран. Все самое натуральное. Да ты не напрягайся так, соска, ей недолго осталось мучиться. Еще немного, и ее кончат. Как, хочешь оказаться в таком вот фильме в главной роли? А еще можно продать тебя в Граш, если попробуешь упрямиться. Там мужики очень любят нежных катониек вроде тебя. Вот там ты действительно пожалеешь, что не сдохла еще в младенчестве.

Он выпустил волосы проститутки, отошел к двери и на мгновение заколебался. Девка вела себя как-то странно. Обычно сейчас шлюхи уже захлебывались слезами и соплями от ужаса и даже не помышляли о сопротивлении. Но Аяма Гайсё лежала на кровати и наблюдала за сценами, от которых иногда становилось тошно и самому Аккану, с совершенно бесстрастным выражением лица. Лишь изредка под кожей играли желваки. Она что, от страха в ступор впала?

Ладно, пора заканчивать воспитание.

- Так что, сука, слушай меня внимательно. Если будешь паинькой, поработаешь на меня года три-четыре, а потом я выпну тебя домой. Даже денег заплачу. Попробуешь трепыхаться - накажу. Попробуешь пойти в полицию - станешь такой вот артисткой или отправишься в Граш. Эй, Махай! - крикнул он в приоткрытую дверь. - Зайди.

Створка скрипнула, и в комнату протиснулся охранник. Могучий и высокий, больше сажени ростом и в треть сажени в плечах, с лысым черепом, низким лбом и физиономией обезьяны, он действовал на людей устрашающе. Воплощение грубой нерассуждающей животной силы, умеющей только рвать, крошить и разрушать.

- Махай - мой заместитель. Слушаешься его так же, как и меня. Сейчас ты как следует поприветствуешь его, а когда ему надоест, он отвезет тебя к остальным. И работай хорошо, сучка, не то...

- С меня достаточно.

Аккана поперхнулся словом. Проститутка медленно села на кровати, протянула руку к пульту и выключила телевизор. Затем она поднялась с кровати и выпрямилась во весь рост.

- Господин Аккана, ты мерзавец. Мразь, которую неведомо как земля носит, - скрежещущим голосом проговорила она. - С меня хватит.

- Ты что говоришь, потаскуха? - прошипел Аккана. - Ты что, не поняла? Махай, ну-ка, поучи ее жизни, раз меня не слушает. Только аккуратно.

- Ага, хозяин, - кивнул охранник. Он шагнул вперед - и внезапно резко согнулся пополам, только чтобы мгновением позже совершить в воздухе замысловатый пируэт и всей немаленькой тушей врезаться в стену. Складывалось полное впечатление, что он получил страшный удар в живот, а потом - пинок ногой в челюсть. Он медленно сполз на пол и затих без движения. Дверь рядом с Акканой хлопнула, закрывшись сама по себе.

Невозможно. Она не может быть девиантом, он же сам проверял ее ручным детектором! Максимум четвертая категория, максимум! Но другого объяснения нет. Он вжался в стену рядом с косяком, лихорадочно соображая. Пистолет спрятан в тумбочке под телевизором, но туда ему не успеть дотянуться...

Невидимые змеи оплели и стиснули его тело, вздергивая в воздух. Он отчаянно забарахтался - и затих, когда девка шагнула в его сторону. Скользкое щупальце обернулось вокруг его шеи и сдавило ее, перекрывая воздух и пережимая артерии. Сутенер снова задергался, бессмысленно царапая горло. В ушах зашумело, взгляд начал мутиться.

- Как ты заметил, господин Аккана, - холодно произнесла девка, - существует масса способов наказать, не оставляя следов на теле. У меня не так много опыта с наказаниями, но я быстро учусь. Тебе нравится твой собственный метод воспитания? Разреши представиться еще раз. Аяма Гайсё - просто псевдоним. На самом деле меня зовут Яна Мураций. Я сестра Карины Мураций. Вероятно, ты о нас с ней слышал, но если нет, то прими к сведению, что я девиант первой категории.

Удавка вокруг шеи ослабла, и сутенер жадно задышал, глотая такой сладкий воздух. Девка неторопливо отошла к стулу, на котором в беспорядке валялись ее вещи, извлекла из-под вороха тряпок сумочку, из нее - пелефон (откуда? он же сам обыскивал!), потыкала пальцем в устройство и приложила его к уху.

- Барсук? Оса беспокоит. Извини, но я все испортила. Я сорвалась невовремя, так что основной план накрылся. Нет, все живы... пока, но тут осложнение - помимо сутенера охранник нарисовался... Нет, охранника я чисто вырубила, но что с ним дальше делать? С учетом дальнейших планов - нам нужен лишний свидетель?.. Нет, пока только эти двое, больше никто... Хорошо, как скажешь. Нет, не торопись. Господин Аккан уже показал мне кое-какие любопытные материалы, и я хочу обсудить их поподробнее... Нет, тебе присутствовать незачем. Я постараюсь не калечить его слишком сильно, а взамен он наговорит на камеру все, что меня заинтересует. Сообщи Орлу, что его людей я ожидаю... ну, скажем, часа через два, раньше незачем. А лучше я ему сама позвоню. Отбой.

Она отключила пелефон, аккуратно положила его на тумбочку и повернулась к висящему в воздухе сутенеру.

- Теперь нас никто не побеспокоит, - холодно сказала она, и Аккан почувствовал, как где-то под ложечкой у него прорастают первые зародыши панического ужаса.

- Сука! - выплюнул он. - Шалава! Ты хоть знаешь, какие у меня покровители? Знаешь, какие люди имеют долю в деле? Да тебя распнут и удавят твоими же собственными кишками, и никто в целом мире тебя не спасет!

 - На тот случай, если ты еще не понял, блистательный господин Аккан Варумона, я в ярости, - девка, казалось, полностью проигнорировала его слова, и от ее бесстрастного ровного тона у сутенера сжалась мошонка. - Я в такой ярости, что сама еще не уверена, что с тобой сделаю. Настал твой черед слушать меня очень внимательно, потому что от этого зависит твоя жизнь. Я еще никого никогда не убивала, но все когда-то случается впервые, верно? И если уж начинать, то именно с такого подонка, как ты.

Она сделала паузу, и сутенер почувствовал, что семена ужаса в желудке начинают прорастать куда быстрее, чем хотелось бы, протыкая кишки змеями-корешками. Ему показалось, что глубоко в зрачках шлюхи тлеют багровые искры. Он было затрепыхался, но тут же замер, когда щупальце вокруг горла снова сжалось.

- Для начала прими во внимание, господин Аккан, что я не работаю ни в полиции, ни на полицию. Я провожу свое собственное частное расследование, и ваше АКР здесь у меня на подхвате, не более того. Я не ограничена никакими рамками помимо своего этического кодекса. А он в качестве первого правила включает такое: поступай с людьми так, как они поступают с тобой. Как ты намеревался поступить со мной, твой фильм показал очень убедительно...

- Я не участвовал в съемках! - прохрипел сутенер. - Я не причастен! Мне просто дали запись...

- Ты сознательно участвуешь в предприятии, где пытают и убивает молодых, ни в чем не повинных девушек на потеху маньякам и садистам. Ты полностью разделяешь общую вину. Готовься к тому, что все увиденное мной я применю и к тебе. Ножа у меня, правда, нет, но посмотрим, насколько хорошей заменой окажутся мои манипуляторы.

- Ты не сможешь...

- О, крайне интересный вопрос - смогу ли я? - обворожительно улыбнулась лже-шлюха. - Я вот тоже ответа не знаю. Но ведь никогда не узнаешь, если не попробуешь, верно? А для начала...

Сильная боль скрутила кишки сутенера, и он скорчился в воздухе, бесплодно пытаясь закричать сквозь неразжимающиеся челюсти. Страшная девка наблюдала за ним из-под прищуренных век, и на сей раз багровые искры в ее глазах горели ясно и отчетливо. Боль и панический ужал скрутили Аккана в один тугой узел, и когда живот отпустило, он почувствовал, что его штаны предательски намокают.

- Я в ярости, господин Аккан, - снова проговорила шлюха прежним холодным тоном, - и не в твоих интересах испытывать мое терпение. Услышь и прими мои слова всем сердцем до того, как я оторву тебе части тела, которые доставили тебе такое наслаждение несколько минут назад. Сейчас мы с тобой поговорим на самые разные, но все без исключения интересные темы. Сначала мы выясним, что ты знаешь, а потом снимем небольшой, но очень увлекательный фильм, в котором ты расскажешь все гладко, как с ледяной горки. И начнем сеанс воспоминаний с того, кто именно в Четырех Княжествах покрывает твои делишки. Прежде чем отвечать, каждый раз вспоминай, что я эмпат и ложь чувствую лучше, чем ты сейчас меня видишь. Итак, имена твоих хозяев. Живо!

"Карина, контакт. Яна в канале. Вызови меня, когда появится минутка, посоветоваться надо. Отбо..."

"Карина в канале. Яни, я свободна. Изображаю полуденный отдых, а тем временем болтаюсь в десяти минутах от планеты и на звезды смотрю. Красиво, но никуда не денется еще этак десять миллиардов лет. Планетарных, конечно. Как у тебя дела с подпольным сутенером?"

"На роль секретного агента я гожусь не больше тебя. Эта скотина в воспитательных целях показала мне фильм, в котором девушек насилуют и пытают одновременно. До смерти пытают. Не знаю, какого рода мужики могут получать оргазм от подобных штучек, но я еле сдержалась, чтобы тут же на месте ему голову не отвернуть. В общем, я набила всем морду, главный план накрылся, теперь приходится импровизировать".

"Он что-нибудь рассказал?"

"Все, что знал. Он не только мерзавец, но и трус. Я один раз сдавила ему кишки манипулятором и один раз всадила простейший ментоблок панического ужаса. Ему хватило, чтобы обделаться и столько наговорить, что Дворцовой охране на полгода хватит разбираться".

"Кому хватит?"

"Дворцовой охране. А, я же еще никому не рассказывала. Мио свела твоего господина Павая с дядькой из чекашной спецслужбы, которая называется "Дворцовая охрана". Они занимаются защитой госслужащих и госучреждений по всей стране, секретную связь обеспечивают, все такое. Ну, и Верховного Князя охраняют, разумеется. Тот дядька сильно заинтересовался происходящим, и теперь Дворцовая охрана взяла дело в свои руки. Они и меня попытались под стражу посадить как ценного свидетеля, но я им такого наговорила, что у самой уши завяли. И они отвязались".

"Ты же не хотела впутывать официальные власти?"

"На первых этапах, потом все равно пришлось бы. Ну, все к лучшему. Сволочь-сутенер знает на удивление много. Он, оказывается, сам из Катонии, сбежал от правосудия. Патентованный маньяк-убийца со сдвигом по фазе, хоть сейчас показательное дело заводи. В ЧК сначала просто подрабатывал мелким сутенером в крупной организации, потом придумал проституток из Катонии заманивать и поднялся чуть ли не до главаря всей шарашки. Кара, все куда сложнее, чем казалось. Это не просто мелкоуголовная банда, эксплуатирующая женщин. Они занимаются и контрабандой наркотиков и оружия, и похищениями ради выкупа, и финансовыми махинациями. Настоящая бандитская корпорация. Работают под прикрытием каких-то очень важных аристократов на серьезных должностях. Каких, эта мразь точно не знает, напрямую никогда не общался, так что без охранцев или других спецслужб не разобраться. Но мы можем спасти три десятка наших девушек в Каменном Острове. Их держат группами по двое-трое, при каждой охранник, он же сутенер. Немедленно их выручить нельзя, чтобы не спугнуть владельца, но их всех уже держат под наблюдением. На ближайшие дни намечена операция по "продаже" меня грашским бандитам, потом их начнут постепенно вытаскивать".

"Хорошо. Держи в курсе".

"Обязательно. Кара, я чего с тобой связалась - скажи, у твоей проекции ничего странного не наблюдается, когда ты машинерией поддержки пользуешься? Сканерами разными, манипуляторами?.."

"Н-нет вроде. Во всяком случае, я не замечала, а окружающие пока не жаловались и не шарахались".

"Странно. Помнишь, у меня глаза загорелись, когда я с госпожой Тимашарой общалась? Оказывается, эффект устойчив. Не так драматично, как тогда, но устойчив. Как только я имплантатор ментоблоков задействую, так сразу огни в глазах. Нейросканер в режиме просмотра, эмпатия там, снятие эн-сигнатур и так далее подобного эффекта не дают. Хорошо, я камеру за спиной повесила, мое лицо в записи не видно, а то пришлось бы допрос повторно проводить".

"Хм... Ты с Рисом консультировалась?"

"Да. Он не понимает. У него самого ничего похожего тоже нет. Ментоблоки он всаживает эпизодически, но глаза без команды не горят".

"А с Ликой говорила? Он в программировании проекций, кажется, уже лучше Риса разбирается. Может, он найдет, как свечение глаз на имплантатор завязан?"

"Лика еще в прошлый раз руками развел. С папой можно пообщаться, но не факт, что и он в курсе".

"Ну, он же нам проекции делал".

"Не делал, а подгонял шаблоны, которые кто-то другой ваял. Еще можно до Камилла, Миованны или Веорона докопаться. В общем, вариантов масса, а времени мало. Все, я побежала...." - Озорной взгляд искоса, тихое хихиканье, разбитая тарелка, маленькая девочка, смущенно ковыряющая пол большим пальцем ноги. - "Ой, Кара, а я тут так местных мужчинок смутила!"

"Как?"

"Ну, я сутенера допрашивала сразу после того, как с ним трахалась. Голая, разумеется. И в таком виде группе захвата дверь и открыла. Совсем забыла, что у них нагота табуирована. Ты бы видела, как здоровые мужики с большими... автоматами старательно взгляды отводили - половине так и не удалось - пока я одеться не сообразила!"

"Да уж, странные они в Княжествах какие-то. Я вот в магазине одежды так же чуть не вляпалась. Запад, одно слово. Грубые вонючие варвары, если верить некоторым нашим патриотам. Даже в бассейнах раздевалки раздельные. Поаккуратнее с ними, а то до доведешь кого-нибудь до инфаркта. Или набросится на тебя такой большой волосатый мужчинка, не сдержавшись, а потом в довесок к сломанным ребрам еще и неприятности от начальства поимеет".

"Постараюсь. Все, Каричка, мне пора. Зовут. Отбой".

"Держи в курсе. Конец связи".

17.07.858, земледень. Мир, которого не существует

- Привет!

Мизза вздрогнула, и мало-помалу проступавший из серого облака дом замерцал и превратился в клок тумана. Она обернулась и испуганно замерла.

Незнакомый парень немного постарше ее самой сидел на корточках возле булыжника и широко улыбался. Он носил странную одежду - узкие оранжевые трусы в обтяжку и короткую распашонку без рукавов. Его кожа казалась довольно светлой, но не бледно-розовой, как Мизза однажды видела у заезжего северянина из Четырех Княжеств, а какого-то непонятного бронзового оттенка. Раскосые черные глаза внимательно наблюдали за девочкой.

- Привет! - повторил незнакомец. - Ты кто? Я тебя в первый раз вижу. Ты новенькая?

- Новенькая? - осторожно повторила Мизза. - Как это - новенькая?

- Ну, давно рисуешь?

- Рисую?

- Вот непонятливая! - с досадой сказал парень. - Ну, мир рисуешь. У тебя ведь кукла есть, верно? И она тебя таскает с собой рисовать?

- Кукла? Бокува?

- Слушай, ты странная какая-то. И одета как-то странно. Меня Омо зовут. Омо Сирой. Рад знакомству.

- А... - Мизза замолчала. Она совершенно не понимала, откуда взялся странный голый парень и как с ним себя вести. Он чужак, точно, а все чужаки опасны. Мама всегда так говорила. Значит, следует держаться от него подальше. Но ведь здесь ненастоящий мир. Сон. Может, здесь безопасно с ним разговаривать? Куда пропала Бокува?

- Понятно, - констатировал парень. - Новенькая и совсем ничего не понимаешь. Ты вообще откуда? Где живешь в настоящем мире?

- В Камитаре...

- Никогда не слышал, - нахмурился парень. - Где твой Камитар находится? В какой местности?

- Ну... В Мураташе. Это такая провинция на западе.

- На западе чего?

- Граша, конечно! - внезапно озлилась Мизза. Чего он на нее смотрит, как на дурочку малолетнюю? - Не Княжеств же!

- Ух ты! - парень снова просиял улыбкой. - Класс! Значит, ты из Граша? Ты первая такая, остальные из Катонии, только двое из Княжеств. Я не знал, что куклы и в Граше есть. Так как тебя зовут?

- Мизза, - буркнула девочка. - Мизза Миранаха. Между прочим, мой папа - Повелитель ветра. И дядя - тоже, он самый главный Повелитель ветра в Мураташе! А ты чего голый гуляешь?

- Голый? - удивился Омо, оглядывая себя. - По-моему, даже слишком одетый - на тот случай, если с девчонками-княженкам встречусь. А, понял. У вас ведь в Граше, говорят, при людях даже до трусов раздеваться запрещено, как и в ЧК. Я тебя что, смущаю?

- Вот еще! - Мизза фыркнула, отчаянно стараясь выглядеть безразлично-высокомерной. - Хоть совсем разденься, мне-то что. Всем известно, что восточные варвары никаких приличий не знают.

- Ну, извини, - Омо пожал плечами. - Не ожидал я никого из Граша встретить. Сейчас переоденусь.

Он выпрямился во весь рост, оказавшись высоким и широкоплечим, закрыл глаза и слегка приподнялся над землей. По его телу заструилась рябь, и тут же оно изменилось. Точнее, изменилась одежда: теперь парень носил длинные синие штаны, какие-то странные гунки со шнурками и толстой рубчатой подошвой и рубашку с короткими рукавами.

- Так лучше? - озабоченно спросил он, опускаясь на землю. - У меня других заготовок для Ракуэна нет, рисовать надо, так-то я здесь голый обычно. Извини еще раз. Значит, ты Мизза из Граша, да? А я из Масарии. Это такой портовый город в Катонии, на юго-восточном побережье. Как твою куклу зовут?

- Бокува, - хотя Мизза и старалась не подавать виду, одетым Омо беспокоил ее куда меньше. Кто их знает, варваров, вдруг бы ему захотелось на нее напасть и изнасиловать? - А твою?

- Мириэра. Только мы с ней давно уже расстались, года три как. Мне строить надоело, ну, мы и разошлись. Сейчас она с... - Он почесал в затылке. - Как ее? А, с Умайей. Умайя Сугой. Она ничего себе девчонка, только несерьезная какая-то, даром что вторая категория. Ну, что со среднешкольницы взять! Я иногда к ним в гости заглядываю, поболтать. Слушай, ты давно рисованием занимаешься?

- Что такое "рисование"? - осторожно осведомилась Мизза.

- Ну, вот это все, - парень обвел рукой окружающий мир: степь, небо, несколько домов, выдуманных Миззой сегодня. - Когда представляешь, и оно появляется.

- А, строю! - сообразила Мизза. - Три периода. Это давно, или как?

- Вообще нисколько! - рассмеялся парень. - Я четыре года с Мириэрой сюда ходил, пока не надоело окончательно. А парочка наших уже лет по шесть или семь занимается, они вообще упертые девчата. Слушай, а категория у тебя какая?

- Что?

- Только не говори мне, что не девиант. Не поверю. Все, кто сюда попадает, девианты. Мириэра говорила, что иначе и быть не может, в виртуальность можно попасть только с помощью развитого эффектора, обеспечивающего нейроинтерфейс. Нормалу сюда хода нет, даже с пятой категорией не подключиться, только с четвертой и выше. Так какая?

- Ты нормально говорить можешь? - буркнула Мизза, отворачиваясь. - Не знаю я, что такое "девиант". И что такое "категория", тоже.

- Да? - озадаченно наморщил лоб парень. - А, вспомнил. У вас в Граше девиантов, кажется, "синомэ" называют. "Взгляд смерти" на каком-то вашем языке. Ты синомэ, верно? Да не бойся ты, я ведь тоже девиант. Правда, категория у меня только четвертая, зато я пальцами могу цвета различать. И с пластика и бумаги ими читать умею. До старшей школы так классно было со шпаргалками - сидишь на контрольной, в дисплей уставившись, одной рукой на тест отвечаешь, а другой в кармане в шпору подсматриваешь! Потом, правда, учителя фишку просекли, чуть из школы не выгнали, когда поймали. Хорошо, директор вступился, господин Сэки, Сэки Арикуй. Ему под семьдесят, но он классный дедуля. У него самого, говорят, племянник девиант. Ты не думай, я не сплетничаю, - поспешно добавил он. - Все и так знают. Между прочим, у нас в школе училась сама Карина Мураций. Ну, не совсем училась, только экзамены экстерном сдавала, зато ее брат с сестрой учились по-настоящему. Фотка Яны Мураций до сих пор на доске почета висит как лучшей ученицы десятилетия. Э... так что ты умеешь? Ты вообще насколько сильная? Сколько килограммов манипуляторами поднять можешь?

Мизза в сомнении посмотрела на него. Синомэ? Он тоже синомэ? И он учится в настоящей школе? И учителя там знают, что он синомэ?

Значит, на Востоке синомэ не ненавидят? И не боятся?

- Я невидимыми руками только пятнадцать килограммов поднимаю, - призналась она. - Хорошо, что я слабая. Была бы сильной, наверное, убили бы сразу.

- Убили? - поразился Омо. - Тебя? За что? За высокую категорию?

- Ну да, - Мизза удивленно взглянула на него. - Сильные синомэ сразу с ума сходят, это всем известно. Их убивают, когда они все крушить начинают. У сана Сифата дочку убили в прошлом году, она весь дом разнесла и двух слуг искалечила.

- Не понял, - Омо потряс головой. - У вас что, регулярный скрининг не проводится? Ну, не определяют, у кого эффектор вот-вот проснется? У нас в возрасте от восьми до десяти малышню каждые три периода поголовно через сканеры прогоняют. Если кого с пробуждающимся эффектором выявляют, сразу отправляют в специальный интернат, где они в ошейниках живут, пока эффектор полностью не проснется. А потом учат с ним управляться. Я в таком два периода проторчал, пока у меня не прорезался. Некоторых, правда, заранее не выявляют, у них внезапно просыпается, но такое редкость. Один случай в год или два на всю Катонию, и категория всегда не выше второй. С первой, кажется, еще ни разу никого не пропустили. И мелких заранее учат, как дел не натворить - ну, там лечь на пол, закрыть глаза, расслабиться и не пытаться двигаться, пока ошейник не наденут.

Мизза села на траву спиной к нему, обхватила коленки руками и угрюмо уткнулась носом в колени. Значит, все действительно может быть иначе? Значит, тот здоровяк, Саматта, не соврал, что у него есть дочери-синомэ? Нет, он не врал, она же видела, но она не верила ему сердцем. А теперь... Значит, у них там, за морем, она могла бы жить, как и другие люди, не скрывая своего уродства? В глазах защипало.

- Эй, ты чего? - парень тронул ее за плечо, и она вздрогнула и сжалась. - Мизза? Ты чего, расстроилась? Нижайше извиняюсь. Что-то я сегодня все время не то говорю. Ну, не плачь. Ты ведь жива. Хочешь, я тебя с остальными операторами познакомлю?

Мизза покосилась на него через плечо.

- Кто такие операторы? - спросила она, лишь бы что-то сказать. Иначе она разревется - а она не хочет реветь перед незнакомым парнем. В конце концов, она уже почти взрослая.

- Ну, люди, которые с куклами связаны. Как ты.

- И как ты?

- Нет, я больше не оператор. Я могу сюда приходить, канал мне оставили, но строить - уже нет. Надоело, вот Мириэра и ушла к Умайе. А где твоя кукла? Куда она делась? Меня Мириэра дольше, чем на десять минут, одного не оставляла.

- Она ищет, - в коленки пробурчала Мизза. - Тех, кто горы строил. И деревни, которые мы не делали. Летает взад и вперед, высматривает. Сказала, чтобы я за ней хвостиком не таскалась, а занималась делом.

- Летает? - поразился Омо. - Высматривает? Зачем? Она же может в любой момент с кем угодно связаться! Она у тебя что, дефектная?.. Ой, извини еще раз. Язык у меня сегодня какой-то слишком длинный. Давай я Мириэру позову, а уж она пусть разбирается. Она у нас координатор, самая умная и все знает. Мириэра! - его голос внезапно завибрировал и заполнил весь мир. - Мириэра! Появись, пожалуйста. Ты нужна.

Мизза вскочила на ноги и отпрыгнула от парня в сторону, сжимая кулаки.

- Ты чего? - ошеломленно спросил тот.

- Это ты чего?! - огрызнулась она. - Ты что сделал?

- Ничего, - пожал тот плечами. - Мириэру позвал. Мизза, ты, главное, не бойся. Все нормально. Здесь же виртуальность, здесь с тобой ничего случиться не может.

Переспросить, что такое "виртуальность", Мизза не успела. Нежно прозвенели невидимые колокольчики, и в воздухе возникло золотистое сияние. Когда оно исчезло, перед ней висели две девочки. Одна - лет десяти или одиннадцати, худая, с длинными волосами, собранными на затылке в конский хвост, с кожей того же цвета, что у Омо, и совершенно голая. Вторая казалась заметно старше. Она носила странное длинное платье из блестящей синей материи, все в складках, сборках и кружевах. На ее груди блестела большая золотая брошь с красным камнем, а темя охватывал серебряный обруч. Белокурые волосы свободно ниспадали по спине до самых пят, а зрачки карих глаз на бледном, как у северян, лице горели ровным зеленым светом.

- День, Омо, - произнесла одетая таким же звенящим серебристым голосом, что и возвестившие ее появление колокольчики. - Рада тебя видеть. О, у нас новенькая. Здравствуй, молодая госпожа. Меня зовут Мириэра.

- Здравствуй, момбацу сама, - несмело проговорила Мизза, рассматривая ее широко распахнутыми глазами. - Я... - Она запнулась.

- Ее зовут Мизза, она из Граша, и она ничего не знает, - встрял Омо. - А ее кукла...

- Между прочим, Омо, она и сама может сказать, - голая девчонка подбоченилась. - А ты со мной не поздоровался, нахал. Раз в полгода заглядываешь, и даже "здрасьте" забываешь сказать! Ты как, уже перестал играть с куклами своей сестры?

- Умайя, - прозвенела Мириэра, - оденься. Ты смущаешь госпожу Миззу.

- Да? - девчонка удивленно посмотрела на куклу. - Ну, как скажешь... - Она окуталась дымкой и вдруг оказалась одетой в короткие трусы и майку. - Так лучше?

Умайя плавно опустилась на траву, сложила руки перед животом и низко поклонилась.

- Госпожа Мизза, - проговорила она, выпрямляясь. - Я рада приветствовать тебя в Ракуэне. Всегда хорошо, когда видишь здесь новые лица, особенно персон из новой страны. У нас еще никого не было из Граша, ты первая. Ничего не бойся. Здесь ты в безопасности и среди друзей. Никто и ничто не причинит тебе вреда.

- Спасибо, момбацу сама... - ошеломленная, Мизза запнулась. Она поняла, что забыла, как зовут куклу.

- Мириэра. Мое имя - Мириэра. Оно для тебя непривычно, так что не волнуйся, если не запомнишь сразу. Мой нынешний оператор - Умайя Сугой из Масарии, юноша рядом с тобой - мой предыдущий оператор, Омо Сирой из того же города. В Катонии, как и в Граше, принято называть людей по имени, так что зови их Умайя и Омо. Рада знакомству, госпожа Мизза. Прошу благосклонности.

- Между прочим, я тоже рада знакомству, и меня можно звать просто Ума, потому что Умайя - слишком длинно, - девчонка опустилась на траву рядом с куклой. - Но я не знала, что кто-то из Художниц сменил оператора.

- Я тоже, - кивнула Мириэра. - Еще на днях и речи о том не шло. Госпожа Мизза, а как зовут твою куклу?

- Бокува... - растерянно проговорила Мизза - и отпрянула, когда глаза Мириэры вдруг вспыхнули ярким пламенем.

- Бокува?! - радостно зазвенела кукла. - Неужели она проснулась и смогла подключиться? Госпожа Мизза, я так рада! Наконец-то мы ее нашли! О, мы так рады! Я оповещаю всех... но где же она? Почему ее здесь нет?

- Я здесь, Мириэра, - голос Бокува обрушился сверху словно ледяной водопад.

Кукла висела в сажени над ними, и небо над ней стремительно темнело, наливаясь угрожающим багровым мраком. В ее руках громко гудели желтые мечи, и таким же желтым пламенем горели глазницы.

- Я здесь, Мириэра, - повторила Бокува, и ее блуза затрепетала под налетевшим порывом ураганного ветра. - Приготовься умереть.

- Бокува! - растерянно прозвенела Мириэра. - Что ты говоришь? Когда ты пропала, мы долго тебя искали, но канал не устанавливался...

- Умри! - крикнула Бокува - и разъяренным коршуном рухнула вниз с клинками, нацеленными на Мириэру. Та не успела даже пошевелиться, когда огненные мечи вонзились в нее - и в тот же миг пространство вокруг Миззы взорвалось водоворотом ослепительных красок и какофонии пронзительных звуков. Ее закрутило и завертело во все стороны, и она завизжала, зажимая руки ушами и зажмуриваясь, чтобы спастись от взбесившегося мира.

И тут все кончилось.

Мизза осторожно приоткрыла глаза. Она висела посреди бесконечной во все стороны жемчужной серости без малейших признаков холмов, домов, деревьев и даже гор вдалеке. Вокруг царила абсолютная тишина, и девочка на мгновение испугалась, что совсем оглохла. Она испуганно кашлянула, и звук глухо отдался в окружающем воздухе. Нет, не оглохла. Она завертела головой. Бокува безжизненно висела чуть в стороне. Ее разноцветные глаза оставались открытыми, но совершенно безжизненными, бессмысленно вперившимися в никуда.

Мизза подплыла к ней и осторожно потрясла за плечо.

- Бокува! - позвала она. - Бокува, проснись! Ты меня слышишь?

Бокува не реагировала. Она все так же безжизненно смотрела в окружающее их ничто, и ее неподвижное лицо впервые стало похожим на лик деревянного идола.

- Бокува! - Мизза тихонько всхлипнула. - Ну зачем ты снова...

Серый мир вокруг мигнул - и погас окончательно.

Мизза открыла глаза. Она лежала у себя на кровати, прижимая куклу к груди, и Изумруд Фибулы Назины высоко в небе мерцал тем же зеленым светом, что и глаза куклы Мириэры.

18.07.858, земледень. Четыре Княжества, город Каменный Остров

Отсюда, с крыши склада, в зеленовато-желтой мгле прибора ночного видения детали разбирались плохо. Человеческие фигуры в темном переулке выглядели бесформенными силуэтами, а голоса в наушнике направленного микрофона казались искаженными и механическими, словно скверно синтезированные компьютером. Ну ничего. Заранее укрытые в переулке камеры дадут картинку, вполне пригодную для следственных действий. От завода несло острыми химическими запахами - похоже, директор знал, кому и сколько давать, чтобы они смотрели в другую сторону от изношенных фильтров. Павай пошевелился, устраиваясь поудобнее на жестком покрытии, чем заработал неодобрительный косой взгляд лежащего рядом оперативника. Да, все-таки возраст чем дальше, тем больше дает о себе знать, и проторчать несколько часов холодной ночью в засаде для него уже совсем не так просто, как раньше.

- Что-то я раньше тебя не видел, - проскрежетал в наушнике голос бандита. - Где Михай?

- Курит в прохладе, - буркнул изображающий из себя сутенера охранец. - Взяли период назад. Слышь, ты не по делу базаришь много. Берешь или нет?

- Старая она какая-то. И толстая, - в переулке на мгновение мелькнул свет фонаря. - Чё сами-то не пользуете? Клиенты нос воротят?

- Упрямая слишком. Дважды пыталась к ищейкам рвануть, во второй раз еле перехватили. Да какая старая, ты чё бухтишь, в натуре? Во, паспорт ее, видишь? Написано же - двадцать два.

- Вон, на стене тоже написано... Сколько хочешь?

- Двести.

- Да ты совсем шизанулся? Двести кусков за такую? Я ее и за сотню не толкну. Пятьдесят.

- Да ты ее за триста сдашь. Ладно, сто восемьдесят.

- Да за какие триста? Старая, жирная и строптивая. Семьдесят.

- А может, я за нее еще и доплатить должен? Да меня завалят, если я тебе ее даром отдам! Сто пятьдесят.

- Сто.

- Сто тридцать. Это последнее слово, я сказал. Не хочешь - ты не один в деле.

- Ладно, сто тридцать. По обычной схеме.

- Нет. Сказано же - бумагой. Прямо сейчас. Ты чё, не принес?

- ...! Задрал. На, подавись.

- ...смотри-ка, не кукла. Все, бери эту дырку, а я валю отсюда.

Оперативник грубо пихнул ногой скорчившуюся у его ног женскую фигуру, сел в машину и, не включая фар и габаритных огней, вырулил из переулка. Микрофон донес до Павая тихий женский стон.

- Ты, прошмандовка! На ноги встала, быстро. В машину! - скомандовал бандит. - Дернешься или пискнешь - морду попорчу. Авось до Граша заживет.

Женская фигурка покорно поднялась на ноги, неуклюже из-за скованных за спиной рук, и, шатаясь, поплелась к небольшому фургончику. Хлопнула дверь, затарахтел мотор, и фургон вырулил на дорогу.

- Здесь Та-3, веду объект, - прошелестело в наушниках.

- Первый - всем группам, - тихо откликнулся лежащий рядом с Паваем оперативник. - Работаем "карусель" по основному плану. Третий, держись на пределе дальности. Отбой.

Охранец поднялся, бесцеремонно сдернул с Павая наушник и, подхватив "пушку" микрофона, затрусил к миниатюрному вертолету слежения, уже начинавшему бесшумно раскручивать лопасти. Паваю он не сказал ни слова, чему тот нимало не огорчился. Он и так напросился в операцию балластом - просто чтобы лично убедиться в безопасности вздорной девчонки. Его дальнейшее участие в слежке не предполагалось. Вся операция вообще была задумана и проведена наперекор желанию Яны, настаивавшей, что сумеет самостоятельно просигналить о своем местоположении. Ох уж эта самоуверенная молодежь, которой море выпить - что чихнуть!

Самоуверенная?

Запись допроса сутенера он просмотрел на три раза, постоянно отматывая назад и пересматривая некоторые эпизоды. Ужас. Панический ужас - вот что читалось на лице ублюдка каждый раз, когда он осмеливался оторвать взгляд от пола. Катонийца буквально трясло от одного звука голоса Яны - самого обычного женского голоса, спокойного и без малейших следов угрожающих ноток. Как она сумела так сильно его запугать? Павай знал этот тип преступников - самоуверенные и дерзкие, они продолжали нагличать, даже давая показания, бравируя собственными жестокостью и безжалостностью. Чтобы сломать его до такой степени, не оставив на теле следов, даже опытному следователю пришлось бы изрядно поработать - с применением методов, о которых писать в газетах не принято. Пара часов тяжелой и неприятной работы, не меньше. Она же, не имея никакого опыта, управилась за... полчаса? тридцать минут? Или даже быстрее?

Криминалист, кряхтя, поднялся с крыши, отряхнулся и пошел к выходу на лестницу. ПНВ он отключил загодя, чтобы не поймать случайный луч света из приоткрытой двери, а потому в темноте дважды запинался о какой-то мусор. Спасибо, что дождь так и не собрался пойти, а то быть бы ему сейчас не только грязным и голодным, но еще и мокрым. Он сбежал на шесть пролетов вниз, кивнул сонному охраннику у входа и вышел на стоянку.

Его автомобиль стоял рядом со входом в здание. Свет от фонарей отражался от бокового стекла, и что в машине есть кто-то еще, он заметил, только когда опустился в водительское кресло. Темная фигура шевельнулась на сиденье рядом, и он замер, не успев выдернуть пистолет из-за отворота темной куртки, когда щелкнул выключатель верхнего света.

Графиня Циннана Подосиновик сладко потянулась и широко зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой.

- Между прочим, могли бы назначить операцию и на полдень, - с упреком сказала она. - А то сиди в этом гадком вонючем месте и жди ночь напролет. Фу, как низко!

- Дама Подосиновик... - пробормотал ошарашенный криминалист. - Как ты здесь...

- Мы же, кажется, давно накоротке, - графиня капризно надула губки. - Пава, милый, отвези меня куда-нибудь отсюда. - Она снова зевнула и прильнула к его плечу, поглаживая ладошкой по груди. - Ты такой сильный...

- Я еще и женат, дама Подосиновик, - отрезал криминалист, по возможности аккуратно отстраняя ее. - Между прочим, на женщине, от которой у меня трое совершеннолетних детей. Как ты оказалась в моей машине?

- Боба оказался настолько любезен, что объяснил, где ты сидишь в засаде, - графиня опять надулась. - Я оделась незаметно, как настоящий детектив, взяла такси и приехала сюда. А сторож у входа на завод посмотрел в другую сторону всего за тысячу, да еще и пообещал, что никому обо мне не скажет. А двери ты не запер. Я ведь все правильно сделала, милый?

Она выпрямилась на сиденье и покачала плечами, давая оценить свой наряд. Возможно, она действительно пыталась одеться поскромнее, но... Черные шелковые лосины и свитер тончайшей шерсти в обтяжку, тоже черный, но с серебряными блестками на груди, старательно подчеркивали все соблазнительные выпуклости и впадины ее фигуры - и тот факт, что лифчика она не носила. Незаметной в такой одежде она могла остаться только где-нибудь на конкурсе красоты - да и то лишь среди претенденток на первое место. А обулась она - спаси нас Единый! - в высокие черные сапоги на тончайших шпильках. Интересно, она никогда не задумывалась, что сыщикам иногда и бегать приходится?

- Дама Подосиновик! - сквозь зубы проговорил капитан. - Во-первых, перестань называть меня "милым", а графа Уцуя - "Боба". Во-вторых, у меня сейчас деловая встреча ...

- Я Бобе говорила, что назначать встречи заполночь - дурной тон, - графиня фыркнула и задрала нос. - Но нет, он у нас сильный решительный мужчина - такой же сильный и решительный как ты, Павочка, - графиня игриво пихнула Павая локотком в бок. - А для решительного мужчины ночью самый разгар работы - банк ограбить, бандита поймать или просто в ресторане разгуляться... Ну что же, я, слабая ветреная женщина, вынуждена под вас подстраиваться. А станешь вредничать, - она грозно нахмурилась, - я вам никогда не скажу, что выяснила насчет "Финансового агентства Морока", вот так!

- "Агентства"? - напрягся Павай. - Что ты выяснила?

- Э, не-ет! - графиня Циннана шаловливо покачала пальчиком у него перед носом. - Сначала ты скажи, как меня зовут. Если назовешь еще раз "дамой Подосиновик", обижусь окончательно. Так как?

- Циннана, - подавив тяжелый вздох, сообщил капитан.

- Не-а. Еще раз - как меня зовут, Павочка, милый?

- Цина, - покорно откликнулся Павай.

- Ура! - графиня победно махнула в воздухе кулачком. - Наконец-то! И не забывай больше. А теперь поехали.

Она погасила верхний свет, откинулась на спинку и деловито пристегнулась.

- Куда? - не понял Павай.

- На встречу с Бобой, разумеется, куда ты и намеревался. Ему тоже окажется интересно, милый, вот увидишь. А я, слабая глупая женщина, подремлю, пока мы едем.

Она поерзала и, склонившись вбок, устроила свою прелестную головку у Павая на плече. Тот скрежетнул зубами, но отпихивать ее не стал. Бесполезно. И как у скромных вежливых девочек наподобие сестер Мураций может иметься такая родственница-вертихвостка? Кстати, она так и не уточнила, в каком родстве с ними состоит. "Тетушка"? Разве что как фигура речи. Вряд ли у аристократки с такой рафинированной родословной может иметься брат или сестра в Катонии - не говоря уже, что, как широко известно, Карина и Яна Мураций - круглые сироты. И сколько графине лет, тоже непонятно. Судя по сторонним источникам, не меньше сорока, но фору даст и двадцатилетней - хоть по фигуре, хоть по энергичности, хоть по интеллекту, который она так скверно маскирует под маской вздорной глупой бабы. Ну ладно, пока она играет на правильной стороне, ее чудачества можно и стерпеть.

Он завел мотор и выехал со стоянки.

20.07.858, перидень. Четыре Княжества, город Каменный Остров

- Итак, я слушаю.

Ледяные нотки в голосе Верховного Князя могли бы заморозить даже полярных медведей. Сидящие вокруг большого круглого стола генералы синхронно поежились и уставились на светящуюся в центральном дисплее большую карту Северного Сураграша. Министр обороны, наоборот, плотно сжал губы и в упор уставился на оой-графа Белого Пика. Тот, однако, не обратил внимания на гримасу своего непосредственного начальника.

- Наши войска успешно удерживают занятые позиции, - напыщенно заявил начальник Генштаба. - Они отбивают все атаки бандитов, неся минимальные потери. На данный момент затраты на операцию ненамного превосходят ожидаемые, а большинство намеченных нами целей полностью достигнуты...

- Вот как? - перебил его Тайлаш Полевка. - Рыцарь Белый Пик, не пробежишься ли еще раз по списку этих целей и не расшифруешь ли, как именно они достигнуты?

- Да, Повелитель, - важно кивнул оой-генерал. - Одну минуту...

Он вызвал в свой персональный дисплей какие-то документы и принялся в них копаться.

- Цель первая - обеспечить полный контроль области Чукамба военными средствами, не допуская дальнейших провокаций со стороны противника. Цель вторая - ликвидировать основные опорные пункты бандформирований, лишив их снабжения оружием, боеприпасами и продовольствием. Цель третья - продемонстрировать местным жителям наши миролюбивые намерения с потенциальной возможностью проведения в будущем референдума о добровольном присоединении к Четырем Княжествам на правах провинции. Первая цель, как я уже упомянул, достигнута полностью - наши войска контролируют все стратегически важные точки. Ликвидация основных опорных пунктов боевиков также в основном завершена, только два из них продолжают оказывать сопротивление. Но операции по их зачистке завершатся не позднее сегодняшнего вечера. Кроме того, наши войска по возможности избегали потери среди мирного населения. Министерство внешних сношений, - он бросил недружелюбный взгляд на устроившегося на стуле у стены Кроша Сноповайку, - занимается проведением агитации, но эта деятельность уже меня не касается.

- Все?

- Да, Повелитель.

- Замечательно, - Верховный Князь обвел генералов нехорошим прищуренным взглядом. - Рыцарь Белый Пик, ты почти слово в слово повторил доклад Генштаба, который лег мне на стол вчера утром. Ничего не хочешь добавить от себя?

- Нет, Повелитель.

- Еще замечательней. А теперь позволь мне изложить свое мнение на данный счет.

Тайлаш резко встал, так что его кресло на колесиках далеко откатилось назад, и принялся прохаживаться вдоль стола, заложив руки за спину.

- Рыцарь Белый Пик, ты заявил, что наши войска полностью контролируют область Чукамба. Контроль подразумевает как минимум, что движение войск противника там должно быть практически полностью прервано. Перемещаться могут только мелкие группы, пешком, ночью или же под прикрытием естественных укрытий - глубоких ущелий, густых лесов и так далее. Однако...

Он склонился к своей консоли и вызвал в центральный дисплей спутниковые снимки.

- Однако по фотографиям, сделанным не далее как вчера днем, прекрасно видно, что по Чукамбе активно перемещаются не то что мелкие группы, но и целые колонны грузовиков, принадлежащих отнюдь не нам - и даже наверняка не мирным жителям. А приданная группе вторжения авиация не делает ни малейших попыток накрыть эти колонны. И я хорошо ее понимаю - после того, как Седьмая воздушная армия потеряла от зенитных ракет восемнадцать штурмовиков и полтора десятка атакующих вертолетов, ее командованию хватило мудрости ограничить полеты в опасных зонах. Ах, да, прошу прощения, уже двадцать штурмовиков, если вспомнить о вчерашнем инциденте. Каждый из самолетов, если мне не изменяет память, стоит около восьмисот миллионов гривен, а вертолеты - около четырехсот пятидесяти. Сколько там получается в сумме?

Верховный Князь вскинул руку, предупреждая реплику начальника Генштаба.

- Рыцарь Белый Пик, ты уже сообщил, что тебе нечего добавить к официальной сводке. Так что пока что послушай меня. Далее, об опорных базах боевиков Дракона. По утверждению военной разведки, армия бомбовыми ударами и десантом ликвидировала пять основных баз, уничтожив по крайней мере четыреста боевиков, - Верховный Князь оторвался от консоли и неторопливо пошел вокруг стола в сторону оой-графа. - Если - если! - верить твоей разведке, на двух блокированных сейчас в горах базах Дракона находится еще до сотни. Итого - примерно пятьсот. Я не стану ставить эти цифры под сомнение. Однако даже по весенним данным и военной разведки, и СВР количество бойцов у клана Снежных Вершин, по самым осторожным оценкам, составляло не менее тысячи трехсот. Значит, не менее восьмисот боевиков сейчас свободно разгуливают по всей Чукамбе. Подчеркиваю - свободно разгуливают, пользуясь своим великолепным знанием территории. И местонахождение главы клана, Мара Сумумбая, равно как и его троих Старших Когтей, до сих пор не установлено. А наши войска по большей части не рискуют покидать собственные укрепленные лагеря и крупные селения - не в последнюю очередь из-за того, что идиотский выбор целей для воздушных ударов во время вторжения поголовно восстановил против нас и мирное население, которое оказывает бандитам активную поддержку. Так что заявления об установлении контроля над Чукамбой, равно как и об истреблении Дракона, рыцарь Белый Пик, являются, мягко говоря, необоснованными. Кое-кто мог бы даже сказать - намеренно вводящими меня в заблуждение. Ты можешь прокомментировать данную ситуацию?

Белый Пик промолчал.

- Тогда, возможно, ты сможешь ввести меня в курс вчерашней операции, - Тайлаш остановился за плечом Белого Пика. - Той, где Генштаб намеревался установить контроль над Трехгорным перевалом. Я слушаю, рыцарь Белый Пик.

- Никакой операции не проводилось, - резко ответил оой-генерал. - Несколько мобильных отрядов проводили рекогносцировку местности. Встретив сопротивление противника, они в строгом соответствии с полученными приказами не приняли бой и отступили.

- Вот как? - приподнял бровь Тайлаш. - А у меня имеются совсем иные сведения. С докладом СВР, полагаю, все присутствующие смогут ознакомиться сами. Возможно, кто-то даже обнаружит что-то новое для себя. Скажем, что наши солдаты просто разбежались от внезапных приступов панического ужаса. Или что они бросили средства спутниковой связи с активированной системой криптозащиты и свободно доступными секретными ключами, из-за чего сейчас вся армейская и правительственная связь вынуждена срочно менять коды. Но вот материал, который поступил в мое распоряжение только сегодня утром, я, пожалуй, озвучу лично.

Верховный Князь неторопливо направился вокруг стола к своей консоли.

- Запись за номером один. Как уже известно некоторым присутствующим, два дня назад инженеры из Сураграша передали МВС систему для поддержки связи с нынешним сурашграшским правительством - тем, что контролируется Панариши и Кариной Мураций. И система работает безупречно. Мы удостоверились в том сегодня утром, когда через нее пришло сообщение от генерала Дентора Пасура. Кое-кто из вас с ним уже знаком, но еще раз послушать полезно всем.

Он шевельнул пальцем в сенсорном поле консоли, и в центральном дисплее появилось изображение мужчины в полевой форме. Судя по гусеничной БМП со знаками армии ЧК, рядом с которой он стоял, он являлся настоящим гигантом - куда выше сажени ростом. Пожалуй, габаритами он вполне мог потягаться с малорослым троллем.

- Сообщение для командующего операцией "Рассвет" армии Четырех Княжеств в области Чукамба генерала графа Сапара Огненного, - ровно произнес он. - Я генерал Дентор Пасур, командующий вооруженными силами Республики Сураграш в Северном военном округе. Вчера около полудня мотопехотные армейские части Четырех Княжеств предприняли попытку силой завладеть Трехгорным перевалом на границе областей Чукамба и Старх. Несмотря на то, что ранее офицеры вашей армии в частности и правительство Четырех Княжеств в целом неоднократно предупреждались о принадлежности данного перевала Республике, а также на попытки переговоров во время инцидента, в конечном итоге ради самообороны мы были вынуждены применить встречную силу. Нами рассеяно три мотострелковые роты с номерами 8412, 8426 и 8580, захвачены восемь БМП, а также большое количество дополнительного снаряжения. В плен взято девяносто восемь солдат и офицеров, не сумевших сориентироваться на местности и вернуться в расположение своих частей самостоятельно. В ходе атаки войск ЧК два штурмовика вашей армии типа "Ра-8" - бортовые номера Ти-093 и Ти-097 - попытались нанести удар по нашим позициям и были уничтожены. Их пилоты катапультировались и также взяты в плен. Передача пленных армии ЧК будет осуществлена сразу после того, как мы найдем хоть кого-то, готового их принять. Полный список пленных приложен к сообщению.

Гигант наклонился вперед, к камере.

- Довожу до сведения всех заинтересованных лиц, - его голос угрожающе понизился, - что на сей раз мы предприняли все усилия для бескровного разрешения конфликта - и чудом преуспели. Совсем не факт, что такое же чудо нам удастся повторить и в следующий раз. Неужели армия Четырех Княжеств несет мало потерь в сражениях с Драконом, что вы хотите поссориться еще и с нами?

Он выпрямился.

- Мы ожидаем, что правительство Четырех Княжеств компенсирует нам затраты на поиск заблудившихся и содержание пленных, а также заберет их обратно как можно быстрее, - прежним спокойным тоном произнес он. - Генерал Дентор Пасур, конец записи.

- Поступят ли комментарии со стороны начальника Генерального штаба? - светским тоном осведомился Верховный Князь.

- Наглая ложь! - прохрипел Белый Пик, стискивая лежащие на столе кулаки. - Ложь и клевета!

- Вот как? - тон Тайлаша остался все таким же светским, словно он рассуждал о вчерашней погоде. - Ну что же, тогда мы очень легко их опровергнем, как только несуществующие пленные не смогут вернуться на родину. Спецпредставитель Совета регентов, вайс-граф Бездонные Топи, уже отправился в Чукамбу для обеспечения контроля за сиим невозможным процессом и лично запишет их показания, уличающие во лжи генерала Пасура. Кстати, рыцарь Белый Пик, не пояснишь, откуда генералу Пасуру известна личность командующего операцией и даже ее название? Или мне придется сделать вывод, что разведка грязных сураграшских оборванцев, как ты их не раз называл, без особых проблем имеет доступ к секретным армейским документам? Возможно, мне следует отменить смену кодов связи за бессмысленностью данной операции?

Белый Пик, багровый от прилива крови, только хватал ртом воздух.

- А теперь мы посмотрим еще одну запись, полученную из Сураграша по той же системе связи за четверть часа до того, как я отправился сюда.

- Карина Мураций, Кисаки Сураграша, покорнейше просит принять свои лучшие приветствия Верховного Князя Тайлаша Полевку, Вседержащего Повелителя Четырех Княжеств.

Лицо Карины Мураций выглядело строгим и сосредоточенным. Несмотря на голую и потертую каменную стену у неё за спиной, запись, похоже, велась высококлассной студийной голокамерой.

- Меня только что проинформировали о вчерашнем инциденте на перевале Трехгорья. Выражаю свои сожаления по поводу случившегося. По всей видимости, произошло недоразумение, и армия Четырех Княжеств случайно перепутала отряды наших пограничников, защищающие перевал, с недобитыми бандитскими шайками Дракона. Приношу свои нижайшие извинения за инцидент и выражаю искреннюю надежду, что подобного больше не повторится. Генерал Пасур превысил свои полномочия, отправив сообщение без согласования со мной. Он строго предупрежден о недопустимости подобных действий, и такое тоже больше не повторится. Надеюсь, инцидент не повлияет на успешно складывающиеся отношения между нашими государствами.

Она низко поклонилась.

- Напоминаю также, что Республика Сураграш не претендует на долину Чукамба и не рассматривает ее как часть своей территории, ни сейчас, ни в обозримом будущем. Также мы снова предлагаем свою помощь в ликвидации бандитов в Чукамбе, в первую очередь - предоставление подробной информации о местонахождении их тайных баз и наземных путях перемещения людей и грузов. Выражаю свою искреннюю уверенность в плодотворности дальнейших наших с вами отношений. Карина Мураций, конец записи.

- Таким образом, - Верховный Князь снова неторопливо пошел вокруг стола, - мы фактически получили международную ноту протеста, хотя и закамуфлированную под извинения. Тот факт, что Республика Сураграш пока что не признана нами официально, ничего не меняет. Рыцарь Белый Пик, мне помнится, что в самом начале конфликта я лично озвучил перед Генеральным штабом приказ ни при каких обстоятельствах не вторгаться на территорию, которую правительство Панариши и Мураций считает своей, не поддаваться ни на какие провокации, если таковые случатся, а также ни при каких - подчеркиваю, ни при каких! - обстоятельствах не атаковать позиции сураграшского ополчения и не провоцировать их на ответные действия иными способами. Надо полагать, ты забыл данный приказ? Или ты полагаешь, что мои указания не являются для тебя обязательными к исполнению?

Он остановился рядом с начальником Генштаба, и тот начал медленно подниматься, тяжело опираясь на стол.

- Повелитель, - прохрипел он, оттягивая пальцем воротник кителя, - по всей видимости, меня ввели в заблуждение мои подчиненные. Виновных выявят и строго накажут...

- Безусловно, - перебил его Тайлаш. - Выявят и накажут. Только, боюсь, без твоего участия. Оой-граф оой-генерал Белый Пик, нашим приказом как Верховного главнокомандующего ты освобожден от должности начиная с сего момента. Как твой сюзерен мы приказываем тебе вернуться в родовое имение и не покидать его без получения нашего явного разрешения. Временно исполняющим обязанности начальника Генштаба до утверждения его Советом регентов и министром обороны назначается командующий ракетными войсками граф оой-генерал Моторой Диколесье.

- Ты не можешь... - теперь Белый Пик почти рычал.

- Что? - изумленно переспросил его Верховный Князь. - Рыцарь Белый Пик, мне послышалось, или ты и в самом деле пытаешься открыто призывать к неповиновению?

По углам конференц-зала синхронно шевельнулись его доселе незаметные телохранители.

- Нет, Повелитель, - оой-граф обмяк. - Слушаю и повинуюсь, Повелитель.

- Очень правильно, - одобрил его Тайлаш. - Кстати, твой допуск к гостайне тоже отозван. Прошу немедленно покинуть помещение, у тебя больше нет права здесь находиться. Топтобой, передай охране, чтобы рыцаря Белого Пика вывели с территории немедленно. И пошли своего человека проконтролировать.

- Да, Повелитель, - почти прошептал оой-граф. Пока он, словно побитая собака, в сопровождении одного из телохранителей Тайлаша плелся к выходу из конференц-зала, его провожало полтора десятка взглядов - ошеломленные и испуганные, а некоторые откровенно торжествующие и злорадные.

- А теперь, - когда за ним захлопнулась тяжелая дверь, сказал Верховный Князь, - я хочу услышать, что рыцарь Диколесье думает о сложившейся в Чукамбе ситуации и путях ее разрешения.

21.07.858, огнедень. Северо-западный Граш, город Тахтахан

Мужчин Суэлла ненавидела. Она не слишком-то любила их еще до того, как оказалась в этом проклятом всеми богами месте, но здесь... Если бы она могла, она не задумываясь истребила бы всех, у кого между ногами болталось их неоценимое, как им казалось, сокровище.

Она молча сидела на краю застеленной кровати и ждала. Мужчина, вошедший в душную комнату с крохотными окнами, плотно закрыл за собой дверь, задвинул засов и остановился, ее разглядывая. Суэлла, как и положено правильно воспитанной шлюхе, уставилась в пол. Да и что на него смотреть в быстро сгущающемся вечернем сумраке? Все равно толком не разглядишь. Третий за сегодня. Сколько их побывало в ее койке за год непрекращающегося кошмара - полтысячи? Тысяча? Она не считала. Не меньше двоих ежедневно, если не считать нечистых дней. Зачастую - трое. Иногда - пятеро или шестеро. Высокие и низкие, толстые и худые, мускулистые и жирные, бородатые и гладко выбритые, они всегда интересовались ей только с одной точки зрения: своей похоти. Хорошо хоть мало кого из них хватало дольше, чем на пять минут сопения. Потом очередной вонючий самец засыпал, и она могла отдохнуть, неподвижно уставившись в потолок и безнадежно мечтая о смерти.

Нельзя. За ее сопротивление, тем паче - освобождение, заплатят своими жизнями двое других - да и куда ей бежать, навек опозоренной? Никакая сила, сокрытая в ее манипуляторах, не спасет ее от бесчестия. А за свободу в смерти - умрут еще пятеро. У нее не остается другого выхода, кроме как терпеть и ждать, когда ее, наконец, сочтут слишком изношенной для работы.

- Как тебя зовут? - нарушил молчание мужчина.

Суэлла медленно подняла взгляд.

- Как тебя зовут, девочка? - повторил он.

- Никак, господин. Как тебе угодно. Зови меня любым именем.

- Вот, значит, как? - прищурился мужчина. - Любым? Семью позорить не хочешь?

Суэлла промолчала.

- И все-таки - как мне тебя называть? "Эй, ты"?

- Как тебе угодно, момбацу сан, - почти прошептала Суэлла, снова опустив взгляд. - Я откликаюсь на любое имя. Как я могу услужить тебе?

Нотки ненависти все-таки прорвались в ее голосе, и мужчина их расслышал. Он в два шага пересек каморку и ухватил ее за плечо. Она заставила себя закаменеть и скрутить манипуляторы в тугие клубки, чтобы ненароком не хлестнуть его. Сейчас он ее ударит.

- Гордая, - удивленно констатировал он. - Ну и ну! Да, гордячка, точно. Редкая птица в таком месте. Как же тебя угораздило?..

Он опустился рядом с Суэллой на кровать и устало потер ладонями лицо. От него пахло потом - несильно, еле слышно. Похоже, он относился к тем редким экземплярам, что давали себе труд мыться хотя бы раз в неделю. Ну, хоть за то спасибо. Когда тебя трахают, глаза можно зажмурить, но нос не зажмешь. Вонючек она поубивала бы в первую очередь.

- Ладно, вояка без сабли, - наконец сказал мужчина. - Можешь ты мне услужить. Спать я хочу. Трое суток без сна, глаза слипаются. Сейчас я лягу и захраплю. Твое дело не мешать до утра. Застучит кто в дверь - гони в три шеи. Ясно, бой-баба?

Бой-баба? Неужели в темноте он сумел разглядеть, что она тарсачка? Или просто ляпнул? Как давно она не слышала этой презрительной клички! Год назад за такие слова она могла изувечить на месте, и любая сестра с ней согласилась бы не раздумывая. Но теперь... Она отдала бы все, кроме чести, лишь бы ей не могли бросить в лицо ничего более обидного! Только теперь у нее и чести-то нет.

- Так ясно или нет? - переспросил мужчина. - Или говорить разучилась?

- Мужчины приходят ко мне не за тем, чтобы спать, - она наконец-то решила вглядеться в него повнимательнее, но в мраке комнаты смогла разглядеть лишь длинные залысины, крупный горбатый нос и густую бороду с обильной проседью.

- Если попробуешь сказать, что я не мужчина, язык выдерну, - пообещал гость. - Но я пришел отоспаться. Хочешь, спи сама, не хочешь, сиди как дура на полу всю ночь. Разбудишь перед рассветом.

Он сбросил с ног гунки и не раздеваясь завалился на грязную постель к стене. Через минуту он действительно уже храпел - не слишком громко, с легким присвистом. Суэлла недоуменно смотрела на него через плечо. Он что, заплатил деньги только за то, чтобы вот так заснуть? Он дурак?

Впрочем, ей так лучше. Если хочет, пусть храпит. А утром он исчезнет, а она останется здесь. И снова бесконечной чередой пойдут ненавистные мужики.

Она осторожно поднялась с постели. Много бы она дала за то, чтобы сейчас выйти во двор и увидеть восходящий на небо огненный хоровод Звездного Пруда, вдохнуть освежающую вечернюю прохладу, омыться из питающего священный фонтан резервуара нагревшейся за день водой... Нельзя. Если кто-нибудь из надзирательниц увидит, что она оставила клиента, завтра целый день на солнцепеке без воды и еды ей обеспечен. Если же дойдет до Тиксё, этой безумной стервы...

Она опустилась в угол, оперлась спиной о стену и уперлась лбом в колени. Так она может просидеть долго - и даже спать. Она услышит, если клиент проснется. А лежать рядом с ним она не намерена.

Почему, почему Назина дала такую силу сумасшедшей шлюхе Тиксё? Суэлла никогда особо не верила в богов, пусть даже некоторые из ее домашних подруг ревностно выполняли обряды. Боги? Если они и существуют, то где-то вдали, на небесах, предоставив смертным самим прокладывать себе путь в жизни. Торжественные песнопения жриц, важные процессии жрецов и северных попов всегда оставались для нее театральными представлениями, а сами жрецы - актерами. И цель они преследовали типично актерскую: стрясти побольше денег с благодарных зрителей. Да и четыре года в университете мало способствуют религиозности. Но Тиксё действительно владеет магией. Настоящей магией - или тем, что ужасно на нее похоже. Пока что ей доставляет удовольствие истязать Суэллу без применения своей странной силы, но рано или поздно решит, что можно поиграть и по-иному. И тогда Суэлла превратится в такую же безмозглую похотливую самку, как и другие несчастные женщины, что уже подверглись магическому удару.

Ну что же, по крайней мере, она перестанет осознавать, что с ней происходит. А тело - просто кусок мяса. Что станет с ним, уже не важно.

Но как же все-таки страшно ожидать той минуты!

Мужчина ровно похрапывал на кровати и просыпаться, кажется, не собирался. Неожиданно Суэлла почувствовала к нему слабую благодарность. В конце концов, он мог изнасиловать ее, как и остальные. Если когда-нибудь ее сладостные кошмары, в которых она убивает налево и направо, станут реальностью, его она убьет последним.

Она глубоко вздохнула и чутко задремала.

22.07.858, вододень. Средний Сураграш, воспитательно-исследовательская база "Кураллах"

- И все равно не понимаю.

Палек еще раз обошел вокруг мерцающего в центре лаборатории искристого клубка. Внутри изображения медленно роилась золотая пыль, вспыхивали и гасли замысловатые переплетения разноцветных линий, а поверхность изображения все время выпускала и снова поглощала небольшие неровные щупальца. Клубок в целом очень напоминал нерешительную амебу, не могущую сообразить, куда ей двигаться дальше.

- По-моему, куда логичнее было бы замкнуть нейроинтерфейс на головной мозг, а не на спинной. Все равно для использования манипуляторов и прочих компонентов требуется волевое усилие. Я, конечно, не претендую на глубокое понимание, но, кажется, использовать возможности эффектора оказалось бы проще без посредника в виде телесной моторики. Майя?

- Я колебалась, - Демиург, на сей раз нацепившая на себя маску десятилетней девочки в катонийской школьной форме, легкомысленно поболтала ногами в белых гольфах, не достающими до пола. Глубокое плюшевое кресло, в котором располагалась ее проекция, по сравнению с ней казалось просто гигантским. - С одной стороны, так действительно проще осваивать управление эффектором. С другой - рефлекторная моторика куда удобнее в долгосрочной перспективе, когда пользователь привыкает к ощущению "дополнительных рук". При прочих равных условиях волевые усилия требуют более высокой концентрации внимания.

- Угу, - согласился Биката. - Та же проблема, что и с программированием чоки. В вычислительном ядре сложные шаблоны движений просчитывать проще, поскольку мощности выше. Но там возникает масса проблем с распараллеливанием вычислений, с взаимодействием процессов, со стабильностью драйверов, с задержками при передаче сигнала на конечности и так далее. Чем сложнее система, тем тяжелее ее отлаживать. Так что проще передать базовые функции на моторные процессоры в суставах, сосредоточив в ядре только высокоуровневые функции координации и управления.

- Именно. Плюс к тому прежние эффекторы - времен Игры - использовали именно такую схему...

- Прежние? - удивился Биката.

- Ну да, - нетерпеливо отмахнулась Майя. - Как, думаешь, всякие магические возможности у биоформ реализовались? Именно так, через эффекторы. Не вирусные, разумеется - подсаживались центральным регулятором, Станцией. Только после диссипации игрового континуума они в принципе не функционируют, законы физики не те. Главное, что достигалось таким методом - сделать магию не наукой, хотя бы чисто описательной, а искусством, зависящим от упорных тренировок. У меня и так масса сложностей возникала в сопряжении электромагнитного интерфейса с нервной системой, вот я и решила часть прежних наработок использовать для упрощения задачки.

- Ну, вы у нас умные, с фантоматикой дружите, - пробурчал Палек, продолжая разглядывать схему. - А я простой инженер-строитель, чумичка некузявая. Поверю на слово - пока перепроверить не смогу. Би, так что у тебя за проблема такая с эффекторами? Ты меня зачем позвал? Я все равно половину того, что вы с Майей обсуждаете, не понимаю.

- Детали пока не слишком важны. Майя, - бывший чоки-инженер бросил на школьницу извиняющийся взгляд, - страдает... м-м, как бы выразиться покорректнее... замыленностью взгляда, что ли. Она слишком давно с эффектором возится и слишком хорошо его изнутри знает. По себе понимаю, в таком случае иногда самые очевидные и идиотские ошибки в упор не видишь, пока кто-то другой носом в них не ткнет.

- Маечка глупая, - согласилась девочка в кресле, невинно хлопая ресницами. - Маечка еще маленькая и ничего не понимает. Маечка думает, что дядя Биката умный и все правильно говорит.

- Не издевайся, - Биката, кажется, слегка покраснел. - Майя, я прекрасно понимаю, что тебе в фантоматике и до колена не достаю. Но Лика...

- Дядя Биката смутился! - хихикнула школьница. - Дядя Биката такой прелестный, когда смущается. Маечке так и хочется его поцеловать! Маечка понимает, почему Бойра в свое время именно на него глаз положила.

Она кашлянула в кулачок.

- Так, Би, кончай извиняться, - уже серьезным тоном проговорила она. - Ты и в самом деле прав. Джа меня уже носом тыкал в такие промахи, что впору умереть со стыда, даром что сам в фантоматике чуть выше обычного профана поднялся. И Лике тоже надо учиться - у нас слишком мало активных личностей с инженерным складом ума, чтобы позволять им наслаждаться невежеством. Ребята, прекращайте воспринимать меня как древнюю мудрую бабушку, меня это злит. Би, что ты нашел?

- Я покажу визуально, ладно? - Биката явно вдохнул с облегчением. - Прости, мне пока еще непривычно напрямую образы передавать. Смотрите...

Искрящийся кокон в центре лаборатории внезапно замер в полной неподвижности, затем резко увеличился в размерах.

- Вот модель эффектора, которую я взял из твоих, Майя, публичных материалов. Оригинальная разработка, состояние соответствует моменту его освобождения в лаборатории в Небесной бухте в тридцать девятом году. Он?

- Он самый, - согласилась Демиург.

- Вот здесь, - один из сегментов кокона замерцал синим, - расположены основные контактные зоны нейроинтерфейса. Как раз на уровне отделов спинного мозга, заведующих моторикой рук и плечевого пояса. А здесь, - зеленым полыхнули колышущиеся вокруг кокона тонкие нити, - интерфейсные каналы, напрямую замыкающиеся на головной мозг и некоторые отделы вегетативной и соматической нервных систем. Они служат для реализации дополнительных способностей...

- Би, - нетерпеливо перебил Палек, - пропусти вводную часть. Я в курсе, Майя, надеюсь, тоже. К делу переходи.

- Хорошо. Суть в следующем. У меня никак не идет из ума та весенняя телепередача. Ну, когда профессор Сай рассказал про постепенное развитие эффектора у всех людей, включая взрослых. Я пока что плохо управляюсь с объемным сканером, но я все-таки попытался построить модель нынешнего состояния эффектора. Я случайно выбрал десять людей - с троллями и орками пока что не рискнул связываться - из разных частей света и обследовал их, после чего потратил полтора периода, чтобы по сканам научиться делать модели. И получил загадочную картину, которую не понимаю. Вот...

Светящийся кокон резко уменьшился в размерах, а рядом с ним возник второй, очень похожий - по крайней мере, в нижней золотой части. Однако новая амеба отличалась наличием дополнительного кокона - небольшого синего комка, колышущегося над большим и связанного с ним пучками толстых прожилок. В целом конструкция очень напоминала кеглю - или перетянутый в верхней части ниткой воздушный шарик.

- Нифига себе... - присвистнул Палек. - И что у него за хрень вверху?

- Понятия не имею. Знаю только, что она полностью обволакивает головной мозг. Не цепляется к некоторым его отделам, как раньше, а включает в себя полностью. И по своим электромагнитным характеристикам она такова, что не может быть обнаружена современными текирскими сканерами типа тех, что используются педиатрами для просмотра детей опасного возраста. А еще зона основного нейроинтерфейса - она просто другая. Совершенно иная, чем в оригинальной версии.

- Мой оригинальный проект не включал ничего подобного, - школьница-Майя склонила голову на бок и задумчиво посмотрела на "кеглю". - То есть в первоначальных набросках я что-то похожее в уме держала, но потом решила сосредоточиться на спинном мозге. Сама по себе добавка тоже появиться не могла. Би, окажи любезность, дай мне доступ и к результатам сканирования, и к твоей модели.

- Сейчас дам, но сначала дослушай. История на самом деле еще любопытнее. Видите ли, я сказал, что просканировал десятерых. Так вот, такая "гантель" выявилась только у четверых. Остальные шестеро обладали стандартным эффектором. Я сглупил и не запомнил, кого именно обрабатывал, так что просто просканировал еще тысячу человек в Оканаке. Модифицированная версия выявилась у примерно четверти - у двухсот шестидесяти трех человек, если точнее. Достоверной статистический зависимости от пола и возраста я не выявил. В том числе новая версия нашлась у восемнадцати детей опасного возраста, одна девочка оказалась активным девиантом третьей категории без выраженных дополнительных способностей.

- Интересная картина, - Палек сунул в объемную картинку синего комка руку и сделал вид, что зажимает его в кулак. - Интересно, а у нас какие были, до того, как Джа нам пересадку мозгов устроил?

- Да кто его теперь знает... Ты дальше слушай. Я на всякий случай результаты перепроверить решил выборочным сканированием контрольной группы. Проверил десятерых - и оказалось, что у одного эффектор изменился со старой разновидности на новую. Тогда я зарядил полное повторное сканирование - и выяснилось, что за неделю эффектор изменился у восьмерых из тысячи. Еще неделю спустя - еще у шестерых. Коллеги, не побоюсь этого слова, вы понимаете, что происходит? Майя? Возможно самопроизвольное изменение эффектора, причем одинаково у всех?

- Нет, разумеется, - школьница огладила юбку и принялась наматывать локон на палец. - Это всего лишь машина с минимальным уровнем интеллекта. Встроенных в нее искинов - сорок восемь, активно от тридцати и более в зависимости от вариации. Но все они без исключения - узкоспециализированные, без малейшего проблеска самосознания и возможности развития. Тупые как пробки сервис-компоненты, проще говоря. И потом, эффектор не сможет модифицировать себя, даже если сумеет захотеть. Банально нет технической возможности, в нем программатор отсутствует. Зато он поддерживает версионность. Я так и не реализовала ее до конца, но поле версии в публичных свойствах эффектора присутствует. И механизм замещающего заражения при обнаружении устаревшей версии в нем тоже есть. Би, так ты дашь мне доступ к данным? Или они - большой секрет?

- Дам, разумеется. Рабочая область "Биката - публичное", проект "Энко".

- Э-э... нашла. Мальчики, я немного подумаю, не беспокойте меня, - школьница выпрямилась в своем кресле и неподвижно замерла.

- Тихо, королева думает! - легкомысленно хмыкнул Палек. Он уселся на пол, скрестив ноги, и потянулся. - Би, так вот, значит, чем ты занимаешься? Эффектором?

- Я много чем занимаюсь, Лика, - серьезно ответил чоки-инженер. - Но когда я еще был человеком, я уже интересовался фантоматикой. Сейчас я решил, что эту область нужно осваивать как можно быстрее, так что сейчас в нее с головой закопался. Фантоматика и теория искин-программирования. Голова пухнет, но многое уже понимаю. Я твердо намерен разобраться с эффектором и довести его до ума, раз уж Майя к нему охладела.

- А чего мне не говорил? - обиженно спросил Лика.

- Так... э-э, у тебя же специализация совсем иная. Ты же строитель, не робототехник, как я.

- Как передатчики ваять, так вперед и с песней, а как эффектор, так сразу строитель? Между прочим, я в универе на робототехническом пять вводных курсов прослушал, правда, без баллов, - Палек нравоучительно поднял палец. - Так что я, конечно, не профи, как ты, но в предмете ориентируюсь. Во-вторых, я всегда в компьютерах неплохо разбирался, пусть и с сисадминской точки зрения, а не программистской.

- А в чем разница? - недоуменно глянул Биката.

- В том, что программист - худший враг сисадмина, - саркастически хмыкнул Палек. - У меня знакомые сетевые инженеры есть, так они от одного слова "программист" плеваться начинают. Типа, программист научился в коде копаться и думает, что знает, как все в мире работает. А на самом деле системного подхода у него нет, тонкости взаимодействия программ и доступа к данным он не понимает и пытается на гетерогенные системы переносить подход, который только для гомогенных и годится. В результате программист даже резервное копирование настроить толком не может, зато воображает из себя... Эй, не заводись! Я только пересказываю, что мне говорили. Если хочешь, познакомлю, спорь с ними сколько влезет.

- Да уж поспорю! - фыркнул Биката. - Ладно, понял тебя. Если хочешь в фантоматике копаться, я только рад. В конце концов, мы ведь больше не ограничены одной жизнью, обучиться можем всему, чему хотим. Давай только подождем, что нам Майя скажет. Что-то она надолго зависла... Ты как, к Каси не собираешься?

- Что значит "собираешься"? Я к ней каждую ночь мотаюсь, когда она одна остается. Ты имеешь в виду - совсем к тарсакам жить переехать? В заложники?

- Ну, что-то типа того.

- Не знаю. Можно, наверное. В конце концов, здесь с тобой работать я и дистанционно могу. Но я хочу, чтобы Каси отдохнула - от меня и вообще. Ее ведь как закрутило водоворотом весной, так и не отпускало до сих пор. Не остановиться, не подумать о жизни. Я бы на ее месте точно взбесился и кусаться начал. Пусть передохнет. Я проверил - ее не обижают, Ирэй тоже, и ей пока интересно. Она с людьми знакомится, жизнь тамошнюю изучает, на лошади ездить учится. Между прочим, Ирэй уже на общем немного говорит. Еще немного - и свободно болтать начнет. Как дети языки учат - просто ужас!

- Как у нее с эффектором дела?

- Нормально. Как управляться с манипуляторами, та шустрая девица, Кампаха, ей объяснила, так что мебель Ирэй уже не ломает. Через период-другой полностью овладеет. Вообще хорошая девчушка, и умница. Каси говорит, что она уже счет и арифметику полностью освоила. С другими детьми пока что не складывается: и она боится, и ее боятся. Но обвыкнется со временем. Надеюсь.

- Удочерить не хочешь? - усмехнулся Биката.

- Удочерить? - удивился Палек. - Я, между прочим, еще слишком молод, чтобы запирать себя в четырех стенах со спиногрызами. Это для старикашки-Дзи с пузатой мелочью возиться, может, и интересно, а меня пока что не тянет. Если Каси захочет...

- Я закончила, - ожила Майя. - Не заскучали без меня?

- Маленьким детям не положено встревать во взрослые разговоры, -нравоучительно заявил Палек. - Чего тебе, девочка?

- В бабушку превращусь, если ехидничать продолжишь, - Майя показала ему язык. - А заодно перейду на взрослые методы общения - на прямой канал. Вот тогда посмотрим, чья очередь дразниться придет. Не забывай, золотце, что у меня опыт вредничанья на полтора миллиона текирских лет больше, чем у тебя, и даже врожденный талант остроумца тебе не поможет.

- Ну вот! - пробурчал Палек. - Как с бабушкой с ней не обращайся, как с девочкой не обращайся... Загадочные существа - женщины! Рассказывай давай, что выяснила.

- Мальчики, история еще более загадочная, чем казалось поначалу. Я и твою, Би, реконструкцию изучила, и реальный образец нового эффектора нашла. Все верно, отличается от моей начальной разработки, и еще как! Вы знаете, что там за новая дополнительная часть?

- Не говори загадками, Майя, - нетерпеливо сказал Биката. - Что?

- Стандартный кокон для снятия "ветра в листве".

- Что? - хором переспросили Палек с Бикатой.

- Кокон для "ветра в листве". Специализированный нейросканер для подготовки переноса психоматрицы с биологического на энергетический носитель. Я, конечно, в эффектор свалила кучу вторичной функциональности, что под руку попалась, но такой в принципе не использовала. Считывающий кокон не так-то просто с моим эффектором совместить, там определенные сложности есть. Квалификация требуется. Я связалась с Мио, Камиллом и Веороном. Никто во вмешательстве не сознается. Джа со своей Джамтерры не откликается, у него автоответчик сообщает о текущей перегрузке и обещает перезвонить по мере возможности, но он в фантоматике в целом и в программировании в частности никогда хорошо не разбирался. С нетривиальными задачками всегда других на помощь звал. Так что и он отпадает.

- А из посторонних никто не мог вмешаться? - деловито осведомился Палек. - Кто-то из других Старших?

- Во-первых, о своем появлении в области чужих интересов принято предупреждать. Даже в Игре. Действовать без уведомления считается весьма неэтичным. Во-вторых, зачем бы кому-то из остальных модифицировать эффектор тайно?

- Смеха ради, - Палек пожал плечами. - Или кто-то врет. Камилл, например. С него станется...

- Камилл? Хм... Возможно. Но способа доказать ложь у нас пока что нет. Опять же, он обещал, что будет паинькой, а к своему слову он всегда серьезно относился. То есть при переговорах всегда торгуется, юлит, недоговаривает, вводит в заблуждение, вешает лапшу на уши и способен продать тебе твои же собственные ноги, но уж если твердо и однозначно пообещал, то не обманывает. Так что, мальчики, я в растерянности. Не могу сказать, кто из них мог вмешаться. Нет у меня вариантов.

- Тогда вопрос о причинах откладываем на потом, - Биката увеличил изображение нового эффектора и принялся в него вглядываться. - Что делать станем?

- Делать? - удивился Палек. - А мы что-то должны делать?

- Ну как... Раз обнаружили...

- Ну и? - Майя выбралась из кресла и одернула юбочку. - Обнаружили и обнаружили. Приняли к сведению, а разобраться успеем. Би, у тебя вечность впереди, куда ты торопишься? Главный принцип: сначала собери максимально полную информацию, хорошенько ее обдумай, составь подробный план, и только потом действуй. Разошли народу свои материалы, я немного от себя добавлю, и продолжим наблюдение. Для начала запрограммируй регулярное обследование человеческой популяции с частотой, скажем, раз в планетарные сутки, потом откорректируем частоту. Посмотрим, с какой скоростью изменение прогрессирует. Спасибо, разумеется, что поделился, но я нужды в особой спешке не вижу. Мальчики, я исчезаю, у меня вечеринка на носу, пора под нее проекцию оформлять. Зовите, если нужно. Пока-пока.

Она махнула рукой и растаяла. Палек с Бикатой переглянулись.

- Вот и зови после такого Старших на помощь, - констатировал Биката. - "Вечность впереди, куда торопишься..."

- Вечность - не вечность, а до вечера подождет, - Палек подпрыгнул и повис в воздухе. - Би, мне хочется раздел в учебнике по экономике дочитать. Пара часов уйдет. И к Каси заглянуть надо, проверить, все ли в порядке. Ты пока копайся, а я попозже заскочу, и вместе подумаем, что еще обследовать можно. Отбой.

И его проекция тоже растаяла.

- Товарищ, называется! - проворчал оставшийся в одиночестве юный Демиург. - Вот позовешь ты меня еще раз связь отлаживать!

Он сел в покинутое Майей кресло, закрыл глаза и расслабился.

"Бойра, контакт. Биката в канале. Помоги, пожалуйста, с небольшой задачкой по программированию..."

Конец седьмого месяца 858 г. Четыре Княжества

Внезапное оживление политической жизни в Четырех Княжествах предвидели очень немногие, хотя кое-кто среди предвидевших не принадлежал ни к одной из текирских разумных рас.

Оой-графа Кадабоя Белого Пика никогда не любил, пожалуй, ни один человек, включая собственных жену и сына. Спесивый, глуповатый, жадный, злопамятный и не стесняющийся использовать и деньги, и положение для достижения любой цели, он являл собой идеальный образец гнилого аристократа из тех, что не уставали обличать либеральные газеты. Друзей у него не было, что не мешало ему иметь серьезный политический вес в Дворянской палате, частью купленный, частью унаследованный. И консерваторы, и лоялисты, и даже нейтралы частенько искали его поддержки в самых разных вопросах, и он, звериным чутьем ощущая политические ветры, чаще всего шел навстречу - совсем не за просто так, разумеется. В качестве советника Комитета по военным вопросам он имел огромное влияние на формирование армейского бюджета и его распределение по различным статьям, и одно это уже гарантировало незыблемость его положения. Однако он еще и являлся влиятельным членом нескольких закрытых частных клубов, в тиши залов которых зачастую принимались решения, не менее судьбоносные, чем в самых яростных баталиях в обеих палатах и Регентском совете. Твердокаменный аристократ белоснежной кости, и слышать не желающий ни о каких уступках черному плебсу, он пользовался политическими симпатиями, не всегда афишируемыми, со стороны многих и многих, кто с ностальгией вспоминал времена до Большой войны, разрушившей или изрядно подточившей незыблемые социальные барьеры. Фракция "черных либералов" в Дворянской палате при одном упоминании его имени начинала полыхать яростным пламенем ненависти, а для Купеческой палаты он служил безусловным воплощением зла. Но на своих недоброжелателей ему было наплевать, если только они не оказывались настолько глупы, чтобы вызвать его личную ненависть.

А еще, как тайком шептались завистники, его личная коллекция компрометирующих материалов на всех сколь-нибудь заметных персон в Княжествах являлась одной из наиболее обширных.

Предпринятая им авантюра с аннексией Чукамбы (над топорностью первой провокации втихомолку посмеивались даже его ближайшие союзники), переросшая в затяжную войну с партизанами вместо молниеносной победы, заметно подорвала его позиции. Тем не менее, его политический вес все еще оставался огромным, и скоропостижная отставка с поста начальника Генштаба с последующим домашним арестом вызвала серьезное недовольство и в Дворянской палате, и в Совете регентов.

Фракция консерваторов, самая многочисленная и влиятельная, в штыки восприняла сам факт его отставки без предварительных консультаций и согласования новых кандидатур. Да, формально Верховный Князь имел полное право так поступить. Однако вековые традиции предусматривали получение неформального одобрения такого шага хотя бы со стороны большинства лидеров фракций, и консерваторы, в полном соответствии со своим названием, не могли одобрить ситуацию независимо от того, насколько сильно оой-генерал не соответствовал занимаемой должности. Лоялисты, хотя и верные короне до последнего, в части своей также не одобрили быстроты, с которой принималось решение. Нота от Карины Мураций? Да кто она такая, чтобы претендовать на статус легитимного правителя? Мещанка с Востока, да еще и девиант. И ее генерал, осмелившийся прислать оскорбительную запись! Что он о себе возомнил? "Белые либералы" колебались - с одной стороны, твердолобость Белого Пика им не слишком импонировала, но, с другой, все-таки он аристократ из одной из старейших фамилий, возводящих свой род еще ко временам основания Приморской империи. Трое из семи Регентов открыто не одобрили действия Верховного Князя, и еще трое никак не высказывали своей позиции, ожидая, какую пользу смогут извлечь из ситуации они лично. Только оой-граф Синтарий Рассвет, верный железному пониманию своей роли как главы Совета, оставался полностью нейтральным, намереваясь следовать духу и форме Закона до самого конца.

Разумеется, об открытом возмущении Верховным Князем речь не шла. Тайлаш держал вожжи в руках слишком крепко, да и по количеству компромата тайные архивы Кремля могли на равных соперничать с таковыми любого частного лица, включая Белого Пика. Но общее недовольство имело место, и оно не могло не найти свою цель. И цель нашлась.

Положение директора Службы внешней разведки, мещанина, принципиально отказывавшегося принимать титул, всегда базировалось исключительно на личном расположении Верховного Князя. Сторас Медведь и Тайлаш Полевка дружили еще со времен Каменноостровского кадетского корпуса, куда по традиции отдавали на обучение всех членов княжеской фамилии. В корпусе бытовала и иная традиция - принимать на обучение детей не только аристократов, но и простых мещан, символизируя тем самым единение народа Четырех Княжеств ради общей цели: защиты и процветания государства. Дружба плебея и наследника трона носила непростой характер. Она включала в себя разбитые в драках носы, ухаживания за одними и теми же девицами, соревнования в искусстве конного сабельного боя, каллиграфии и математических наук, а также совместные вылазки в ночные самоволки (за которые наследник, если попадался, получал в два раза больше розог), тайные походы по кабакам и драки плечом к плечу с извечными врагами кадетов - гардемаринами Первой флотской академии. После корпуса дороги заклятых друзей на время разошлись, но когда через четыре года, в возрасте двадцати семи лет, в результате несчастного случая на охоте Тайлаш унаследовал титул Верховного Князя и отчаянно нуждался в союзниках, не увязших в паутине давних альянсов и подковерных войн, он вспомнил о Сторасе. С тех пор господин Медведь, упорно отказывавшийся добавить к своей фамилии приставку "рыцарь", так или иначе занимал ключевые должности, не требовавшие формального или неформального утверждения Дворянской Палатой или Советом регентов.

В истории Четырех Княжеств имелось немало случаев, когда выскочка из народа обретал аристократический титул и связанную с ним респектабельности, оказав важные услуги княжеской фамилии или государству. Таких аристократов в первом поколении в свете терпели, а зачастую и считали нужным и возможным заводить с ними близкое знакомство. В конце концов, тех, кто мог похвалиться наличием трех и более поколений предков-аристократов, на все Княжества насчитывалось не более сотни. Но выскочка, нагло смеющийся в лицо всему высшему свету, отказываясь принять неоднократно (по слухам) предлагавшийся ему титул графа? Возмутительно! Неслыханно! Невежественный плебей! Однако подкопаться под него казалось решительно невозможным. Найти за ним никакого криминала, настоящего или воображаемого, никому так и не удалось: господин Медведь не брал даже мелких подарков от подчиненных, жил исключительно на государственное жалование, а на все попытки вовлечь его в сомнительные политические комбинации отвечал безмятежным отказом. Так что в конце концов с его существованием смирились.

Однако на сей раз он оказался под огнем критики сразу с нескольких сторон.

Просмотренный переворот в Сураграше заметно подмочил его репутацию как человека, способного заранее предугадать любые события. Продемонстрированное Верховным Князем недовольство в его адрес послужило поводом для многочисленных пересудов и даже злорадных слухов о близкой отставке. Никто из сплетников всерьез не верил своим прогнозам, но если возник повод за глаза куснуть выскочку, почему бы и нет?

После же оскорбительной пощечины, полученной армией Княжеств от сураграшских партизан на Трехгорном перевале (о чем в свете стало известно почти мгновенно несмотря на отсутствие сообщений в прессе), как-то внезапно вспомнилось, что ведомство господина Медведя сыграло малопонятную роль в появлении у власти Карины Мураций. Сами по себе всплыли детали весенней операции по обеспечению транзита через Граш родственников Карины, проведенной Службой внешней разведки. Получается, Четыре Княжества фактически посадили на трон наглую восточную девку, а та вместо благодарности обидные послания шлет? Да не видна ли тут рука катонийского Управления Общественной Безопасности? Да не идет ли речь о враждебном марионеточном правительстве под самым боком Княжеств, которому потакает человек, по должности обязанный от таких угроз государство защищать?

Припомнили Медведю и пропихивание своей любовницы Ольги Лесной Дождь на должность директора Сураграшского департамента. К счастью, дама Лесной Дождь то и дело запиналась о собственные ноги в делах своего департамента и из-за нехватки времени в свете появляться даже и не пыталась - что, вероятно, спасло некоторых сплетников от полновесных оплеух манипуляторами или чего-то подобного

Наконец, подлила масла в огонь и статья с заголовком "Международная политика в стиле амебы", подписанная псевдонимом "Тарасий Ирука" и издевательски опубликованная прямо на форуме газеты "Свеча". Она пролежала там не более часа, после чего ее удалили по прямому приказу главного редактора, но успела разойтись по нескольким десяткам сайтов политической направленности.

"Внешняя политика Четырех Княжеств, проводимая под нажимом Дворянской Палаты, - писал автор, - очень напоминает поведение амебы в питательной среде. Амеба понятия не имеет, зачем она существует и куда направляется. Она знает одно: где-то поблизости есть вкусная частичка, которую следует обнаружить, поглотить и переварить. Она хаотично шарит вокруг своими ложноножками, смещаясь в сторону, откуда тянет вкусным, не задумываясь, что ожидает ее там на самом деле - еда или другая амеба, покрупнее и попрожорливее. Ей движет примитивнейший инстинкт - пожрать все, что попадется.

Клубок частных интересов, который представляет собой внешняя политика Княжеств, ведет себя похожим образом, и проблемы, на которые напоролась наша армия в Чукамбе, являются прямым следствием. Ни для кого не секрет, что наше вторжение обусловлено нетерпением, испытываемым определенными промышленными и финансовыми группами по поводу прибылей, которые они могли бы получить от эксплуатации залежей полезных ископаемых в предгорьях Шураллаха. Почуяв вкусный запах, эти группировки инициировали войну, напрочь забыв, что клан Снежных Вершин в Чукамбе остался в стороне от партизанских атак в других частях Сураграша и полностью сохранил свою силу. Результат закономерен, и предсказать его мог бы любой, кто еще не забыл позорно провалившуюся катонийскую интервенцию тридцать девятого года. Предложение правительства Карины Мураций о предоставлении полной информации о базах и силах Дракона в Чукамбе осталось проигнорированным. Ну еще бы - ведь для этого белой элите нашего государства пришлось бы признать, что такое правительство вообще существует, и даже вести с ним какие-то переговоры. Почему Дворянская Палата не хочет вести переговоры с правительством Мураций? Да просто потому, что та выскочка. Мнящая о себе нахальная плебейка неизвестно откуда, без роду без племени, не знающая своих родителей. Да еще - вот ужас! - самый натуральный девиант, лично набившая морду сыну известного политического деятеля, измывавшемуся над проституткой (только не говорите мне, что для вас это новость!) Для рафинированных аристократов, до сих пор сквозь зубы разговаривающих даже с грашскими официальными лицами, общаться с такими - позор и унижение. Куда проще отправить на бессмысленную смерть тысячи наших солдат. Проще - и выгоднее: в результате затянувшейся "молниеносной операции" одним развязаны руки для масштабного воровства и злоупотреблений, а другим обламываются выгодные контракты на поставку оружия и снаряжения. Например..."

Далее автор статьи вдавался в детали, демонстрируя глубокую осведомленность в делах и делишках финансовой и аристократической элиты, связанных с Чукамбой, а также ясно намекая, кто именно и как заинтересован в происходящем. Также он проводил параллели с весенним вторжением катонийских войск в горагийскую область Сетату, убедительно доказывая, что там, где катонийские политики и генералы действовали исходя из чистой незамутненной глупости и заносчивости, княжьи политики и генералы руководствовались по большей части личной корыстью. Так почему же, задавался автор вопросом, мы до сих пор не можем простить Катонии конфликт с Горагией, являющейся для нас весьма сомнительным союзником, но сами ведем себя в Чукамбе во сто крат хуже?

Статья вышла крайне скандальной не в последнюю очередь из-за того, что несмотря на отсутствие конкретных имен все действующие лица оказались прекрасно узнаваемы. А еще из-за того, что псевдонимом "Тарасий Ирука", как хоршо знали все заинтересованные персоны, в особо важных случаях пользовался сын Стораса Медведя Масарик Медведь.

И великосветский котел ненависти к сураграшской выскочке забурлил еще сильнее.

Сразу в нескольких влиятельных закрытых клубах заговорили о необходимости смены Медведя на кого-нибудь более приемлемого. Велись разговоры обиняками и околичностями, крутясь вокруг плохой работы СВР в последнее время. В строку ставили каждое лыко: и проблемы с предсказанием переворота в Сураграше и вторжения катонийских войск в Сэтату, и низкую эффективность работы против кланов Дракона в северном Сураграше, и растущие из года в год финансовые аппетиты СВР, и непомерное, как утверждалось, раздувание ее штата, и неспособность, несмотря на то, справиться с заметно выросшей в последние периоды контрабандой наркотиков через юго-западную границу... Как-то так случилось, что военная разведка, ранее подчинявшаяся лично Белому Пику и страдающая теми же самыми проблемами, в разговорах не упоминалась совсем, словно ее не существовало в природе.

"Свеча", и почти одновременно - еще десяток крупных газет, от солидных "Финансовых известий" до откровенно бульварной "Темы дня", опубликовали статьи, в которых с разной степенью уверенности, достоверности и открытого хамства утверждалось, что руководство СВР может оказаться лично причастным к крупным махинациям с нелегальными поставками оружия на грашские рынки, а также черный рынок самих Четырех Княжеств. Одновременно в течение всего двух дней на крупных форумах и в газетах помельче появилось несколько сотен сообщений и заметок со ссылками "на информированные источники", в которых сураграшское правительство Карины Мураций характеризовалось как шайка бандитов, ничуть не лучших кланов Дракона. Крысы грызутся в банке, неявным рефреном звучала в них одна и та же мысль. Или, еще хуже, наглые катонийцы прямо под боком Княжеств формируют свои военные аванпосты в качестве плацдарма для дальнейшей атаки напрямую на Княжества. Кто бы ни победил, Четыре Княжества как минимум ничего не выиграют. Как максимум - окажутся лицом к лицу с новым, более сильным и уверенным в себе противником.

Наспех проведенные среди посетителей сайтов социологические опросы, по утверждению рейтинговых агентств, показали степень доверия к подобным опасениям не ниже семидесяти процентов.

В тех изданиях и на телеканалах, что побазарнее, появились карикатуры, а кое-где даже целые комиксы, в которых Панариши (о котором широкой публике не было известно почти ничего) изображался полубезумным шаманом, пляшущим вокруг костра голым, с бубном и костью, продетой в нос. Известный юморист и его молодая симпатичная помощница перед тремя тысячами зрителей выскочили на сцену в дикарских нарядах из мочальных обрывков и огромного количества наклеенных татуировок и полчаса кряду в лицах изображали "заседание" неназванного тропического правительства, закончившееся совершенно прозрачным намеком на буйную сексуальную оргию нескольких мужчин с одной женщиной. Помощница откликалась на имя Кархи Камэй.

Публика благосклонно внимала и громко смеялась в наиболее пикантных и остроумных местах.

В последний день восьмого периода группа депутатов внесла в Дворянскую палату проект постановления "О сфере государственных интересов Четырех Княжеств в северном Сураграше", в котором предлагалось присвоение статуса протекторатов областям Чукамба и Муналлах с избирательным предоставлением их жителям гражданства через десять лет. Также проект относил Трехгорный перевал и прилегающую к нему к югу долину Старх к зоне безопасности, подлежащей безусловному военному контролю со стороны армии Четырех Княжеств.

Пресс-секретарь Кремля комментировать проект отказался.

В тот же день случилось еще одно мало кем замеченное событие. Канцелярия Дворянской палаты, в строгом соответствии с регламентом потратив пять дней на проверку, подтвердила право заседания графини Циннаны Подосиновик, законной дочери и единственной наследницы безвременно усопшего десять лет назад графа Котороя Подосиновика.

01.08.858, земледень. Где-то в Сураграше

"Карина, контакт. Семен в канале. Как жизнь молодая?"

"Карина в канале. Привет, Рис. А то сам не знаешь! По стенкам бегать скоро начну. Перелет - торжественный ужин - сеанс массового лечения, перелет - ужин - сеанс, перелет - ужин - сеанс... Ты чего-то конкретного хотел?"

"Разумеется. Ты же знаешь, я прагматик и зануда почти такой же, как ты, просто так поболтать не зову. Мне интересно, ты за прессой в Княжествах не следишь?"

"Только их газет мне и не хватало для полного счастья. А что, что-то интересное есть?"

"Помнишь совет, который тебе дал некий орк по имени Макса? Любитель изысканных напитков и радужных накидок? О мемуарах"?

"Э-э... Ага. Нанять юриста и издать мемуары, пока другие их за меня не написали".

"Примерно так. Имей в виду, уже пишут. И тиражируют. Я тут тебе подборочку из полусотни статей сделал, посмотришь на досуге. Не волнуйся, она небольшая, за ночь осилишь".

"За ночь?!"

"Ну, за ночь и полдня сверху в крайнем случае, если внимательно читать станешь. Но не советую, там все довольно однообразно".

"Ох... Рис, а если я вообще читать не стану? Можно подумать, я в Катонии про себя мало интересного узнала..."

"Ну, в Катонии тебя шпионкой ЧК точно не называли".

"Шпионкой?!"

"А ты думала! Вся операция с твоим похищением, по мнению княжьей прессы, являлась хорошо замаскированной операцией Службы общественной безопасности. А ты, соответственно, ее тайный агент".

"А Шай?"

"Шай и прочие драконские боссы - несчастные овечки, коварно обманутые СОБ и тобой лично, разумеется. А я - полуграмотный, суеверный и хитрый шаман, выросший в глухой деревушке в джунглях, балующийся людоедством, заблудившийся и отставший в свое время катонийский спецназовец, а заодно твой любовник".

"Поздравляю. Рис, мне что, обязательно читать такую белиберду?"

"Не прочитаешь - не узнаешь, каким праведным гневом горит чекашная широкая общественность по поводу твоих с Дором беспардонно-наглых посланий в адрес тамошнего руководства. Неужто не интересно, как твои слова аукнулись"?

"Вовсе не мои, а твои. Ты записывал, ты посылал, вот сам и интересуйся. А у меня пять статей по специальности уже больше периода вылеживаются. Я лучше их почитаю".

"Ну уж нет, Кара. Послания я отправлял с вашего с Дором ведома и согласия. Поскольку ты не протестовала, то подписалась под каждым словом. Вот и не пытайся увиливать от ответственности. Между прочим, я совершенно серьезно. Кара, если тебе что-то не нравится, поправляй. Ссылки на неопытность, непонимание, нехватку времени и лень не проходят. Я пока что по доброте душевной с вас мелкие заботы снимаю, но если продолжишь вести себя в духе "Семен умный, ему видней", заставлю вести международную политику саму. Я, знаешь ли, в такие игры досыта наигрался еще двести с лишним лет назад, а статьи мне и самому почитать хочется".

"Если заставишь, я точно в отставку подам. Поселюсь в горной хижине и приму обет вечного молчания. Хорошо, почитаю твои газеты. Рис, как у нас с деньгами?"

"С деньгами у нас хорошо. Как, впрочем, и везде. Вот без денег куда хуже. Никак, новое ожерелье себе присмотрела? Или браслет?"

"Рис, не остри. Я поприкидывала стоимость обучения медицинским специальностям в университетах ЧК и Катонии. В ЧК заметно дешевле. Пусть уровень пониже, но нам хватит на первых порах. Все равно у нас даже такой медицинской техники в ближайшие десятилетия не намечается. У них там в одиннадцатом периоде учебный год начинается. Как думаешь, сумеем через два периода полста человек туда отправить?"

"Для начала ты найди в Сураграше полста человек, способных обучиться хотя бы на парамедиков. Да чтоб еще и захотели вернуться домой после обучения. С деньгами, как всегда, туго, но моя старая заначка возле Муммы не израсходована еще и на треть. И в других местах золота хватает. Примерно пятнадцать тонн в совокупности по сусекам наскрести можно. Хорошо, что у меня в свое время ума хватило не вкладываться в камешки, а то пошли бы они на вес по цене современной синтетики..."

"Людей найдем. Рис, я как-то не задумывалась раньше, что в Сураграше более-менее крупные города есть. И школы, пусть и убогие по нашим меркам. Я-то думала, что он весь вроде Муммы. Я уверена, что среди молодежи мы найдем готовых учиться, а потом вернуться домой. В Сураграше врач - очень престижная профессия, куда более престижная, чем даже в Граше. И доходная. Желающие обязательно появятся. Я уже продумываю отборочные тесты. Но нужны деньги, просто так иностранцев в ЧК учить не станут. Пятьдесят-шестьдесят тысяч гривен в семестр на человека, за шесть лет - около полутора миллионов с учетом небольшой стипендии. Плюс транспортные и прочие накладные расходы. Итого на пятьдесят человек - около восьмидесяти миллионов гривен. Потянем?"

"С учетом текущего курса - около двадцати пяти килограммов золота. Потянем, разумеется. Но такие вещи нужно тщательно продумывать, иначе рискуем ошибиться в разы. Можешь мне краткое резюме сделать по своему проекту? Методика отбора, специальности, численность студентов, методы их трудоустройства после обучения, способы стрясти с них затраты в будущем хотя бы частично и так далее. И забудь о двух периодах - необходима программа начального образования на полгода-год, иначе они в университете и семестра не продержатся, ни по знаниям, ни по навыку учиться. Я посмотрю, после чего сядем втроем с Яной и составим окончательную смету".

"Хорошо, Рис. Сделаю к завтрашнему утру".

"Да хоть к послезавтрашнему, мне не к спеху. Тебе тоже. Кара, истинная цель твоего турне по Сураграшу - познакомиться со страной, с ее культурой и укладом. Чтобы таких вот мыслей в голову побольше пришло. Все прочее второстепенно. Лучше посвяти больше времени изучению местности. Сурграш тысячи лет существовал без обученных врачей, и еще год точно перебьется".

"Не год. Минимум шесть лет, пока врачей обучают. Или семь с учетом начальной школы. Рис, здесь ужасающая детская и материнская смертность. Здесь люди в массе своей не доживают и до пятидесяти. Каждый год промедления - тысячи и тысячи потерянных жизней".

"Кара, ты опять пытаешься взгромоздить на свои плечи весь мир. Не надо. Все равно не утащишь. Но раз тебе не хватает острых ощущений, я знаю, чем тебя развлечь".

"Рис, ты меня пугаешь".

"Расслабься. Мы, похоже, все-таки добьемся прямых переговоров с ЧК. Мои поводки записали достаточно разговоров Верховного Князя с ключевыми политиками, так что выводы делать уже можно. Так что готовься к большим политическим игрищам".

"Официальные переговоры с ЧК - это здорово, только... Рис, а мне обязательно участвовать?"

"Кара, зачем ты задаешь вопросы, ответы на которые и так знаешь? Разумеется, придется, причем на первых ролях. Без тебя никак не обойтись".

"Ох... Ладно, ты у нас умный и дальновидный. Подчиняюсь, мой господин".

"Продолжишь так льстить, и я поверю, что в самом деле умный. А умные тем и умны, что знают, как на других работу перекладывать. Вот и отправишься на встречу с наследником трона в одиночку".

"Рис, убью!"

"Кого, наследника? Нельзя, тогда нам точно войну объявят".

"Тебя убью!"

"С зеленой повязкой? Ведущего по Пути? Сначала хотя бы до белых полосок дорасти. А статейки ты все-таки почитай. Похоже, кто-то за кулисами целенаправленно спускает на нас лавину, так что закаляй нервы заранее. Не забывай, следующий пункт твоей программы - город Мастахан. Шаху уже обо всем договорился. Отбой".

"Ф-ф-ф... Все-таки когда-нибудь я тебя поймаю, Рис. И по ушам напинаю. Отбой".

02.08.858, деньдень. Западный Граш, город Камитар

- Бокува! Проснись, Бокува!

Голос Миззы казался тусклым и невыразительным даже ей самой, и отнюдь не из-за того, что в окружающем сером мире звуки глохли, кажется, еще до того, как слетали с губ. Бесконечная во все стороны жемчужная серость не только слепила глаза, но и проникала в сердце. Миззе хотелось заплакать, но слезы уже давно не текли. Уже вторую неделю каждую ночь она просыпалась здесь лишь для того, чтобы убедиться: Бокува не движется и не говорит. Девочка-кукла плавала в бесконечной пустоте, и ее широко распахнутые разноцветные глаза бессмысленно смотрели вдаль. Иногда казалось, что ее губы слегка шевелятся, и с них срывается тихий шепот, но Мизза ни разу не могла бы в том поклясться. Проклятая светящаяся пустота гасила в себе все звуки, и тоска, такая же бесконечная и бессмысленная, как и окружающий мир, стискивала молодую синомэ тугим удушающим коконом. Она еще ни разу не смогла выдержать здесь дольше нескольких минут. Все, что ей оставалось - сидеть в своей комнате или бессмысленно бродить по дому и улице, избегая людей и крепко прижимая к груди деревянную куклу в тряпичных обносках. Она почти перестала есть, осунулась и стала еще более нелюдимой, чем раньше, и окружающие начали относиться к ней с куда большей опаской, чем раньше. Она чувствовала их страх, а иногда ловила тихо брошенное за спиной словечко "сумасшедшая".

Пусть. Пусть она сойдет с ума. А лучше - умрет, и побыстрее. Зачем ей вообще жить?

- Проснись, Бокува...

Мизза еще раз потрясла Бокува за плечо. Та не отреагировала, продолжая бессмысленно пялиться в никуда. Мизза шмыгнула носом и отвернулась. Бесполезно. Наверное, Бокува умерла совсем. И им больше никогда не суждено вместе строить тот странный, но красивый мир, который кукла Мириэра назвала Ракуэном. Но ведь когда они выпали оттуда в первый раз, Бокува оправилась сразу! Почему же во второй все вышло так скверно?

Интересно, а что случилось с Мириэрой?.. нет, неинтересно. Какая разница? Все закончилось навсегда.

Миззи привычно сосредоточилась, чтобы вынырнуть обратно в настоящий мир - и в этот момент ее ушей коснулся голос.

- Система принудительно реинициализирована по таймеру, - каким-то странным дребезжащим тоном проговорила Бокува. - Выполнена загрузка в автономном режиме. Доступ к Ракуэну запрещен до снятия блокировки супервизором.

Мизза резко обернулась к ней. Разноцветные глаза Бокува слабо засветились и приобрели удивленное выражение. Девочка-кукла медленно подняла руку и уставилась на нее так, словно видела впервые в жизни.

- Мизза, - потерянно спросила она уже нормально, - кто я такая?

Мизза ухватилась за нее обеими руками, зарыла лицо на груди и в голос заревела.

Несколько минут спустя она, немного успокоившись, оторвалась от насквозь промоченной рубашки Бокува и недоверчиво посмотрела на куклу.

- Бокува, ты в самом деле жива? - шмыгая, спросила она. - Ты не умерла? С тобой все в порядке?

- Я чувствую себя как обычно. Только не могу больше строить. Я больше не могу попасть... туда. Мизза, кто я такая?

- Ну... кукла? - неуверенно ответила девочка. - Или нет?

- Кукла - разновидность неодушевленной игрушки, чаще всего не способной к самостоятельным действиям. В реальности она не может летать. Возможностями интерактивного взаимодействия и имитации разумного поведения обладают только человекообразные куклы, управляемые искинами. Мизза, я искин?

- Ты опять странно говоришь, Бокува, - сердито сказала Мизза. - Я не понимаю. А я так волновалась! Мне так грустно и страшно без тебя!

- Плохо. Когда я умру, тебе придется заново привыкать жить без меня. Ты не должна привязываться ко мне так сильно.

- Ты не умрешь! - горячо сказала Мизза. - С тобой все хорошо! Ну и что, что ты не можешь попасть в тот мир?

- Я должна строить. Строительство - смысл моей жизни. Если я не строю, я не могу увидеть отца. Если я не строю, я мертва.

- Но почему?

- Я не знаю. Кто я, Мизза? Почему я помню многие вещи, которых никогда не видела? Почему я знаю то, что не могу знать? Откуда я взялась? Как я попала к тебе? Слишком много вопросов без ответов...

- Если нет ответов, спрашивать не обязательно. Бокува, пожалуйста, давай уйдем отсюда. Мне здесь не нравится!

- Мне тоже. Но мне некуда уходить.

- Почему - некуда? Ко мне домой. Пожалуйста, пойдем.

- Ты не понимаешь. Я не могу уйти к тебе домой. Та кукла, с которой ты играешь - не я. Это всего лишь деревяшка, чтобы тебе проще со мной общаться. Я могу заставить ее двигаться и говорить, но она - не я. Я не могу жить в твоем мире. Мне нужен мой.

- Но... - Миззе снова захотелось расплакаться. - Почему так? Почему? Почему ты не можешь вернуться в свой мир?

- Потому что канал заблокирован. Блокаду может снять только супервизор.

- Кто?!

- Супервизор. Я не знаю, что он такое. Я не знаю, как с ним связаться. Я не знаю, даже что такое я сама! - внезапно яростно крикнула Бокува, и ее глазницы полыхнули желтым огнем. - Я не знаю... Отец... - она замолчала. - Я должна строить, - сказала она после паузы. - Если я не строю, я мертва. Мое существование бессмысленно, и я никогда не увижу отца. Ты была права, а я дура. Я не имела права нападать на свою сестру. Ведь ее тоже сделал мой отец, а если он ее сделал, как я могу ее убить? Я думала, что так правильно, но я дура. Откуда я знаю, что то, что я знаю, правда?

- Бокува... - Мизза осторожно дотронулась до ее рукава. - Не сердись, Бокува. Все исправится. Попытайся вспомнить, кто такой супервизор, ладно? Мы сможем его найти, вот увидишь.

- Я не знаю, Мизза, - пламя в глазах девочки-куклы погасло, и она сама как-то вся погасла и съежилась. - Я пытаюсь вспомнить, но... Саматта Касарий.

- Супервизор - Саматта Касарий? - переспросила Мизза. - Тот, на встречу с которым меня возили?

- Да. Тот, на встречу с которым тебя возили. Он не супервизор, но он может знать. Мне так кажется, но я уже ни в чем не уверена. Он знает многое, что недоступно другим. Если ты еще когда-нибудь его увидишь, спроси. А сейчас уходи. Тебе нельзя здесь долго оставаться.

- Но что станешь делать ты?

- Ждать. Думать. Возможно, я что-нибудь придумаю. Ты уходи и не возвращайся. Если ты встретишь Саматту Касария и узнаешь у него что-нибудь, скажи кукле. Я услышу. И перестань плакать и действовать мне на нервы.

- Бокува!

- Уходи! - крикнула Бокува, и в глаза Миззы ударила слепящая вспышка. И мгновением позже она очнулась в своей кровати, чувствуя, как ее лицо холодят высыхающие слезы.

03.08.858, небодень. Северо-западный Граш, город Тахтахан

Новенькая выглядела странно.

В этот день Суэлла молола зерно во внутреннем дворе возле женского комплекса. Слово "комплекс" отдавалось внутри слабым толчком напоминавшим о старой, навсегда потерянной жизни. Об университете в Тушере, где она закончила четыре курса на металлургическом факультете и уже успела получить предложение остаться при кафедре теоретической металлургии для защиты диссертации - с ненужной, но льстящей самолюбию перспективой в дальнейшем получить право постоянной работы в Княжествах. О веселом женском общежитии, комнату на двоих в котором она предпочла уединению наемной квартиры. О великом будущем, о котором так приятно мечталось перед сном и которое ей больше не грозит... Она не любила слово "комплекс", потому что оно напоминало ей слишком о многом, но охранники иногда использовали его в своей речи, и волей-неволей оно всплывало и в ее мыслях. Комплекс? Ха! Слишком красивое слово для тесных грязных бараков, в которых дома постеснялись бы поселить даже чернорабочих.

Регулярное кровотечение началось у ней накануне, на два дня раньше, чем она высчитывала, и несмотря на боли внизу живота она тихо радовалась - насколько еще была способна на такие эмоции. Она чувствовала, что с каждым днем все больше и больше погружается в апатию. Для нее становилось все равно, сколько мужчин к ней приведут за день и что те с ней сделают. Возможно, скоро она совсем сойдет с ума и тогда наконец-то получит передышку. Вечную передышку. Но пока что она еще воспринимала окружающий мир, а потому радовалась, что еще два-три дня ни один грязный вонючий самец не захочет ее изнасиловать. Извращенцы, любящие переспать с нечистой женщиной, тоже попадались, но, слава Назине, крайне редко. Солнце палило нещадно, поднявшись слишком высоко, чтобы коротенькая тень от стены могла дать хоть какое-то облегчение, но оставаться в общей комнате, заполненной пустой болтовней ожидающих клиента женщин, было выше ее сил. А одинокое ожидание в своей душной тесной каморке еще больше невыносимо. Лучше солнцепек - но под открытым небом. И незачем, чтобы другие заметили, как зерно в ступке распадается в пыль еще до того, как его касается грубый каменный пест. Тогда, пожалуй, ее заставят работать в пять раз больше. А сейчас она может спокойно изображать, что нудно и монотонно работает.

Новенькая вошла во двор через внутренние ворота и остановилась, оглядываясь. Следом за ней ввалился здоровенный мужик - Таксар, и рядом с ним - какой-то плюгавый сапсап, с лысиной, незнакомый. Незнакомый склонился за спиной новенькой - и распрямился, держа в руке новенькие блестящие наручники. Затем он грубо толкнул женщину в спину, и та, едва не упав, сделала еще несколько шагов вперед. Выглядела она странно. Не тарсачка - светло-оливковая кожа, широкие скулы и такой же широкий рот, небольшой нос, высокий лоб... Чем-то похожа на гулану, но у тех никогда не встречается такой светлой кожи. Сапсап? Вазита? Нет. Откуда она такая? И одежда - вроде бы северное женское платье, но истрепанное до полной неузнаваемости.

Створка ворот с лязгом захлопнулись за спинами вошедших.

- Ты, как тебя... - лениво сказал Таксар. - Аяма. Сядь куда-нибудь и не мельтеши. Тиксё скоро появится. Слышь, Микан, пойдем-ка на крыльцо, под навес. Не париться же на солнце.

Охранник в сопровождении плешивого прошел к навесу возле входа в жреческий дом, и они оба уселись там на корточки, тихо переговариваясь, лениво пережевывая хансу и время от времени сплевывая под ноги коричневую слюну. Новенькая, поколебавшись, приблизилась к Суэлле и уселась на пыльную землю рядом с ней, поджав под себя ноги.

- Доброго дня, - негромко сказала она на общем. - Меня зовут Аяма. Аяма Гайсё. Рада знакомству, госпожа, прошу благосклонности.

От удивления Суэлла прищемила кожу на пальце пестом и зашипела от боли. Катонийка? Здесь?! Впрочем, не первая. Точно, именно у восточниц она уже видела подобный тип лица и цвет кожи.

- Привет, - буркнула она, продолжая механически ворочать пестом и надеясь, что новенькая отстанет.

- Как называется это место? - не успокаивалась та. - Город - Тахтахан, я знаю, подслушала. А что за дома такие вокруг? Что за храм?

- Храм Тинурила, - еще грубее ответила Суэлла. Она с досадой отвернулась, высыпала муку в глиняный кувшин, зачерпнула из корзины горсть джугары и снова принялась работать пестом.

- Извини, госпожа, я невежлива, - новенькая слегка поклонилась. - Пожалуйста, не сердись. Меня обманом заманили в Четыре Княжества и силой продали в рабство в Граш. Я никого здесь не знаю и ничего не понимаю... Могу я узнать, как твое имя?

- Не можешь, - зло ответила Суэлла. - Нет у меня имени. Я тебя никуда не заманивала, так что оставь меня в покое!

Может, пересесть? Но, во-первых, придется перетаскивать кувшины и корзину, а во-вторых, назойливая иностранка наверняка потащится за ней и на новое место. И что за напасть?

- Прости, госпожа, - снова поклонилась Аяма. - Я не хотела тебя обидеть или разозлить. Господин Микан, пока вез меня сюда от границы с Княжествами, испытывал удовольствие, рассказывая, что меня ждет. Я хочу знать, он доставил меня на место? Или повезет дальше? Здесь есть публичный дом, где женщин содержат силой?

Внутри Суэллы снова полыхнула вспышка злости, и она удивилась сама себе. Да что с ней? Подумаешь, дура-иностранка привязалась! Можно и ответить, язык не отвалится. Может, дело в том, что новенькая внезапно напомнила ей об утраченной свободе?

- При храме Тинурила - бордель. "Кающиеся жрицы", ритуальная проституция, - сухо пояснила она. - Некоторые сами продают себя с голодухи, большинство держат силой. Тебя вряд ли повезут дальше. Привыкай к аду, госпожа Аяма, - она издевательски подчеркнула обращение.

- К аду? - удивилась та. - Госпожа, ты... тарсачка, да? Ад - термин из религии Колесованной Звезды, я еще ни разу не слышала, чтобы его упоминали в Граше. Даже у поклонников Курата нет ничего похожего. Ты была на севере, в Княжествах?

- Была... когда-то, - Суэлла чувствовала, как эмоции внутри нее постепенно ослабевают, сменяясь привычной апатией.

- Понятно, госпожа. Если ты не в настроении разговаривать, я не стану тебя тревожить. Прости за беспокойство. Я спрошу у тебя еще только одну вещь, и сразу отстану. Скажи, ты никогда не встречала тарсачку из Северных Колен по имени Суэлла Тарахоя?

Суэлла закаменела. Она стиснула каменный пест так, словно намеревалась раздавить его пальцами, и почувствовала, как почти против воли зашевелились ее манипуляторы, скручиваясь для удара.

- Нет, - наконец ответила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно равнодушнее. - Кто она?

- Она похищена год назад в Джамарале. Ее ищут родственники, - новенькая склонила голову, и внезапно Суэлле показалось, что ее видят насквозь. - Почему ты так встревожилась, госпожа? Может, ты все-таки видела ее хотя бы мельком? Или знаешь, где она находится?

- Я никогда не видела ее, - все тем же равнодушным, на грани срыва в истерику голоса откликнулась Суэлла. - А если и видела, то не знакомилась. У тебя есть еще вопросы?

- Нет, госпожа. Только, пожалуйста, скажи мне свое имя. Я же не могу обращаться ко тебе "эй!"

- А и не надо к мне обращаться, - Суэлла опять подавила вспышку раздражения и с силой ударила пестом по ни в чем не повинному зерну в ступке. - Я синомэ, поняла? Девиант, как у вас говорят. И я чокнутая. Я тебя могу по стенке сейчас размазать!

- Да, ты можешь, - спокойно согласилась новенькая. - Но не станешь. Ты не чокнутая, госпожа, поверь мне как эксперту.

- Видала я таких экспертов... - фыркнула сбитая с толку Суэлла. Ей что, действительно не страшно? Одно слово, иностранка. Стоп. "Как эксперту"? - Ты кто вообще такая?

- Меня зовут Аяма Гайсё, - с готовностью откликнулась новенькая. - Я из Катонии. Меня пригласили в Четыре Княжества поработать там проституткой. Я не знала, что там проституция - уголовное преступление. Когда приехала и поняла, что меня обманули, начала протестовать и попыталась пойти в полицию. Тогда меня продали сюда.

Суэлла подозрительно посмотрела на нее. Сказанное как-то совершенно не вязалось с тоном - размеренным, спокойным, словно у девочки, в сотый раз читающей наизусть стишок. Может, она провокатор? Да глупости! Зачем? Кого ей провоцировать... Или она лазутчица? ГВС отправили кого-то на поиски похищенных? В роли подневольной проститутки? Никогда. Ни одна из тарсачек никогда на такое бы не согласилась. Правда, новенькая не тарсачка, а из Катонии, но вряд ли полная дура.

Впрочем, гадать бессмысленно. В конце концов, ей-то что?

- Не пытайся бежать здесь, - наконец сказала она. - Пожалеешь куда сильнее, чем в Княжествах.

Следовало бы уже научиться, что следовало за любой фразой...

- Почему? - немедленно осведомилась новенькая. В ее голосе прорезалось холодное сосредоточенное любопытство - и опять не те нотки, которым следовало бы там звучать. - Поймают?

- Поймают. Тебя - сразу. Ты не местная, любой сразу увидит. И вот...

Суэлла показала ей правое предплечье, где виднелась татуировка: горизонтальный овал и две асимметричные дуги, растущие из него - стилизованный фонтан. Святой символ Тинурила, который она ненавидела всей ненавистью, которая еще только сохранилась в ее душе.

- С этим знаком на руке тебя немедленно схватят местные и вернут обратно. Им за то награда положена - десять бесплатных визитов сюда. Но даже если укроешься от местных, Дракон тебя обязательно выследит. Они умеют...

- Дракон? - удивленно спросила иностранка.

- Ты за океаном про него, наверное, даже не слышала, - горько усмехнулась Суэлла. - Вам там кажется, что в мире царит доброта и любовь. Дракон - бандиты из предгорных джунглей Сураграша. Наркоторговцы. Работорговцы. Именно они похитили меня. Сначала требовали выкуп, но наш клан не платит выкупы. Это знали все, кроме тех болванов, что меня украли. А когда наши не смогли меня найти, меня продали сюда. Они охраняют храм. Вон тот здоровяк, - она чуть заметно мотнула головой в сторону входа в жреческий дом, - тоже из них. Младший Коготь, чтобы ему сдохнуть...

- Погоди, - нетерпеливо сказала иностранка. - Дракон что, до сих пор здесь орудует?

- Что значит "до сих пор"? Всю жизнь. И всегда будет.

- Так ты не знаешь... - иностранка покусала губу. - Дракон уничтожен практически полностью. В Сураграше военный переворот по обе стороны хребта, от Граша до океана. Ополчение сейчас добивает остатки бандитов, у власти правительство Панариши и Карины Мураций, оно ведет переговоры о международном признании. Северные области Сураграша оккупированы Княжествами, нетронутыми остались лишь кланы Змеи на дальнем юге и Цветущей Вишни на северо-западе. Какой из кланов связан с местным храмом?

- Кто такой Панариши? И Карина Мураций? - изумленно спросила Суэлла. - Откуда они взялись? Как с Драконом справились?

- Долго объяснять, - отмахнулась Аяма. - Потом. Так... судя по географии, здесь мог орудовать либо Оранжевый клан, либо Ночная вода. До клана Снежных Вершин далековато, да и не их стиль, они больше контрабандой золота промышляют. Оранжевый клан уничтожили самым первым, причем вдребезги. Если дракончики активны до сих пор, то, скорее, Ночная Вода, у них еще оставались мелкие базы. Послушай, но как здесь может действовать Дракон? Они ведь вне закона в Граше. Местные власти вообще в курсе происходящего?

- Местные власти сами не брезгуют сюда захаживать, - саркастически сказала Суэлла. - Наместник Великого Скотовода так просто обожает. На сладенькое да бесплатно - почему нет? Храм платит ему мзду, Дракон, говорят, беспрепятственно возит здесь маяку, и все довольны.

- И местные Глаза Великого Скотовода знают?

- Да ты что меня-то допрашиваешь? - яростно огрызнулась Суэлла. - Что ты ко мне привязалась? Сразу все узнать хочешь? Погоди, наслушаешься еще - и от девок, и от клиентов, когда им в постели языком поработать приспичит. Столько наслушаешься, что оглохнуть захочешь...

Скрипнула дверь, и Суэлла осеклась, сжавшись в комочек и вообще стараясь казаться как можно меньше. Она запоздало прокляла новенькую. Сейчас та наверняка окажется в центре внимания - и к ней самой за компанию.

Вскочившие мужчины склонились перед появившимися на крыльце мужчиной и женщиной: чужак - быстро и испуганно, Младший Коготь - неторопливо и небрежно. Верховный жрец храма, момбацу сан настоятель Джикаэр, носил длинные волосы, обрамлявшие блестящую на солнце лысину, и отличался импозантной представительностью. Заодно он страдал невыносимой скупостью и лично вникал даже в самые мелкие дела храма, экономя на всем, что только попадалось под руку. Выторговать пару вербов за корзину свежих фруктов составляло для него огромное удовольствие - даже большее, чем провести ночь в компании сразу трех молодых "кающихся жриц" (девушки тоже оставались довольны - по возрасту Джикаэра хватало максимум на один раз, да и то не всегда, так что у них появлялся шанс отоспаться под его могучий храп). В целом настоятель отличался не слишком большой вредностью и сильно к девушкам не придирался.

Женщина рядом с ним, однако, была совсем иного сорта.

Тиксё Яриман появилась в храме прошлой осенью. Никто не знал, откуда она взялась. Грязная, истощенная, с безумным блеском в глазах, одетая в какое-то немыслимое рванье, которого бы постеснялся последний нищий, она прошла через храмовые помещения прямо к сану Грахху, тогдашнему главному надзирателю за "кающимися жрицами", выбросила из его комнаты храмового стража, попытавшегося ее остановить (парень целый период отлеживался с треснувшими об удара о стену ребрами), и заперла за собой дверь. Жуткое словечко "синомэ" тут же облетело пределы храма, и когда пятнадцать минут спустя Тиксё в сопровождении Грахха появилась в коридоре, от нее шарахались в сторону даже обычно надменные и наглые солдаты Дракона. Грахх казался странно заторможенным, его расфокусированный взгляд жутко смотрел сквозь разбегающихся перед ним с чужачкой людей, и он шел, механически переставляя ноги, словно большая и нелепая кукла. Сопровождаемые полными ужасами взглядами и придушенными шепотками, они прошли через весь храмовый комплекс к дому настоятеля перед священным фонтаном. Там их уже ждали восемь человек - пятеро солдат Дракона, вечно ошивавшихся при храме и "защищавших" его, и трое охранников, отважившихся выйти против синомэ.

У всех в руках были короткоствольные пистолет-пулеметы.

Выстрелить не успел никто.

Когда Тиксё приблизилась к ним на расстояние трех саженей, и Младший Коготь резко приказал ей остановиться, глаза всех восьмерых внезапно остекленели, и они кулями повалились на землю. Тиксе в сопровождении Грахха равнодушно перешагнула через их бессознательные тела и вошла в дом настоятеля.

Через полчаса она вышла оттуда в сопровождении совершенно, кажется, здорового и невредимого настоятеля, вместе с которым вернулась обратно в дом "кающихся жриц". Там верховный жрец приказал собрать во дворе всех свободных от храмовых обязанностей жрецов и не занятых с клиентами "жриц" и спокойно объявил, что старшей надзирательницей становится Тиксё Яриман, которой с этого момента подчиняются все в доме "кающихся", включая жрецов-надзирателей. Мертвая тишина стала ему ответом, и он, благосклонно кивнув, удалился восвояси.

А Тиксё осталась.

В отличие от пришедших в себя без видимого ущерба охранников Грахх так и не оправился. Он перестал есть и пить, ходил под себя и умер три дня спустя, так и не сказав ни единого слова, продолжая смотреть пустыми глазами сквозь пытающихся заговорить с ним. Больше ни одна живая душа в храме не рисковала хоть в чем-то перечить страшной пришелице. Ее дурная слава в мгновение ока распространилась по городу, и приходящие в храм богомольцы кланялись ей даже ниже, чем настоятелю. Уже через неделю она отъелась, и когда она отмылась и добровольно переоделась в бесстыдную тунику "кающейся жрицы", оказалась если и не писаной красавицей, то весьма привлекательной и хорошо сложенной молодой женщиной.

Безумный блеск в ее глазах быстро сменился гнилью холодной расчетливой жестокости. Казалось, она лично ненавидит каждую из содержащихся в храме женщин, и жизнь четырех десятков "кающихся", и без того не слишком приятная и тяжелая, превратилась в настоящую каторгу. Все, кто не спал с клиентами, в пять утра поднимались на молитву Тинурилу. Тиксё молилась с остальными, но ее внимание сосредотачивалось отнюдь не на священных сосудах с водой и не на статуе четырехрукого бога, благословляющего правыми руками и убивающего левыми, и даже не на его трехглазом спутнике с ящерицей на плече, милосердном Ю-ка-мине - а на женщинах. И любая ошибка в молитве, любая кажущаяся невнимательность или непочтительность немедленно карались болезненным ударом невидимой руки в живот или в спину. Храм окончательно превратился в тюрьму даже для тех женщин, кто пришел добровольно: прием пищи, рутинные обязанности по уходу за жильем и отхожими местами, отдых, молитвы обставлялись строжайшими ритуалами, за малейшее отступление от которых следовала кара. Простоять полностью обнаженной на солнцепеке во внутреннем дворе с растянутыми на перекладинах руками и ногами было еще не самым худшим. Пытка соленой водой, литрами заливавшейся в желудок, или водой с перцем, вводившейся через клизму, иглы под ногти, в соски и в пах, избиение узкими мешками с песком и многое другое - все шло с ход, лишь бы не портило внешность, за которую клиенты платили деньги.

А те, кто в конце концов не выдерживали и пытались бежать или возмущаться, оказывались жертвами на изобретенном Тиксё "приношении Тинурилу".

- Где она? - холодно и громко, на весь двор, спросила старшая надзирательница у лысого сапсапа. - Где твоя уродливая шлюха?

Лысый ответил куда тише, неразборчиво и, не разгибаясь, указал рукой в сторону Суэллы и Аямы. Тиксё, и лысый вслед за ней, неторопливо двинулась к ним (настоятель предпочел остаться под навесом у входа и наблюдать оттуда). Три десятка шагов, которые ей потребовалось сделать, показались Суэлле вечностью. Она продолжала размеренно толочь зерно пестом, равнодушно уставившись в землю, но при каждом звуке шага ее сердце сжималось и дергалось, как заячий хвост. Она едва осмеливалась наблюдать за надзирательницей из-под опущенных ресниц.

- Действительно, уродина, - презрительно фыркнула Тиксё, остановившись перед Аямой. - Толстая, старая, и морда опухшая. Зачем ты ее сюда приволок, торговец? Ты думаешь, храм купит такую дрянь?

- Храм может и не покупать меня, - сообщила новенькая, прежде чем лысый торговец успел открыть рот. - Я и не напрашиваюсь, госпожа. Честно. Сверни шею этому старому дураку, чтобы не беспокоил занятых людей вроде тебя по пустякам, и я с легким сердцем отправлюсь домой.

Она странно смотрела на Тиксё - склонив голову набок и прищурившись, но как-то слегка сквозь нее. Суэлла заледенела. Она что, полная идиотка, эта катонийка? Не может быть - с учетом того, что она уже успела наговорить. Зачем она провоцирует Тиксё?

Глаза старшей надзирательницы опасно сощурились, и хотя холодно-высокомерное выражение лица почти не изменилось, Суэлла поняла: теперь та ни за что не позволит новенькой выскользнуть у ней из рук, не расплатившись за свою наглость.

- Языкастая, - процедила она сквозь зубы. - Это хорошо. Я люблю языкастых. И мужики - тоже. Своим язычком ты еще поработаешь как следует, их вылизывая, сучка.

- А мне так хочется домой, великолепная госпожа! - внезапно жалобным тоном проскулила новенькая, съеживаясь, словно в ожидании удара. - Пожалуйста, отпусти меня! Меня похитили, обманом заставили приехать из Катонии, я не хочу здесь оставаться!

Да что с ней такое? То деловитая и многознающая, то нахальная и саркастичная, а то вдруг скулит, как побитая собака... Не слишком ли резкие смены настроения?

- Вот как? - плотоядно усмехнулась Тиксё. - Ну что же, глядишь, мы тебя и отпустим. Потом, попозже. Когда долг отработаешь.

- Ка... какой долг, госпожа?

- Ну, сейчас храм тебя выкупит, и ты должна вернуть ему долг, прежде чем уйдешь. И расходы на свое содержание компенсировать тоже придется, - Тиксё явно наслаждалась собой. - А потом, конечно, можешь уйти. Лет так через пять-семь. Или через десять.

И злая ухмылка исказила ее лицо.

- Сколько ты за нее хочешь? - резко спросила Тиксё у лысого.

- Она из-за моря, момбацу сама, из самой Катонии! Шестьсот тысяч вербов, момбацу сама... - пробормотал тот, низко и часто кланяясь, сложив ладони у лба.

- Четыреста! - отрезала та.

- Да продлятся дни твоей цветущей юности, момбацу сама! - взвыл плешивый. - Я вез эту женщину от самой границы Четырех Княжеств, прятался от Глаз, кормил и поил ее! Пятьсот восемьдесят, и даже так я едва покрою расходы.

- Значит, ты торгуешься со мной? - ухмылка на лице надзирательницы внезапно перешла в гримасу ненависти, так что лысый даже отшатнулся в испуге. - Со мной?

- Я, момбацу сама...

- Молчать! - разъяренной коброй прошипела Тиксё. - Сейчас ты узнаешь, что такое противоречить мне! - Она резко обернулась. - Эй, Таксар! Живо сюда!

Младший Коготь выскочил из тени под навесом и быстрым шагом, но сохраняя достоинство, приблизился.

- Таксар! - голосом скрежещущим и страшным, как ночной призрак, проговорила надзирательница. - Я так думаю, что наша Тобося уже засиделась в подвале, а? Не пора ли уже избавить ее от мук перед неизвестным будущим?

- Давно пора, момбацу сама Тиксё, - подобострастно согласился охранник. - Вывести ее сюда?

- Да. А заодно - всех свободных шлюх. Тинурил уже заждался очередного приношения. Живо!

- Да, момбацу сама Тиксё, - поклонился мужчина. - Немедленно.

Он повернулся и быстро ушел в дом "кающихся". Надзирательница, усмехнувшись, неторопливо направилась в сторону настоятеля под навесом. Плешивый засеменил за ней, неуверенно оглядываясь на Аяму.

- Значит, он хочет меня продать за шестьсот тысяч вербов, а потенциальная покупательница больше четырехсот давать не хочет. Восемьдесят тысяч маеров за меня - это как-то даже обидно. Двухмесячное жалование бухгалтера в небольшой конторе. Прямо удар по самолюбию! - когда Тиксё отошла подальше, голос новенькой снова стал нейтральным и слегка саркастическим. - Я-то надеялась, что стою никак не меньше миллиона хотя бы в вербах, а они так грубо меня обломали...

Нет, решила Суэлла про себя, она точно дура. Или ни капли не боится по какой-то иной причине. Обманутая и похищенная иностранка - да как бы не так! В борделе таких две, жалких и раздавленных, лишний раз боящихся оторвать взгляд от земли... Но что бы чужестранка о себе ни думала, через несколько минут ей предстоит осознать, что жизнь - куда более дерьмовая штука, чем кажется за Срединным океаном.

- Слушай, ты, - сквозь зубы сказала она, жалея, что в нейтрально-вежливом общем языке нет оскорбительных местоимений, как в тарси. - Если хочешь прожить в здравом уме и твердой памяти хотя бы еще немного, лучше прикуси свой язычок. Иначе...

- Иначе что? - немедленно с любопытством переспросила новенькая.

- Сейчас сама увидишь, - горло у Суэллы внезапно пересохло, и она с трудом выдавила из себя слова. - Увидишь...

Аяма внимательно посмотрела на нее и, противу ожидания, промолчала. Суэлла бросила на нее недоверчивый взгляд из-под ресниц. Странно. И все-таки - кто она такая? Обманутая потаскуха из-за океана? Если вспомнить, что она успела наговорить за последние десять минут - у нее не иначе как высшее образование. Да, в бесстыдной Катонии проституция не считается чем-то зазорным. Злые языки поговаривают даже, что некоторые домохозяйки подрабатывают шлюхами, не скрываясь от мужей, но тут, наверное, точно врут. Но все равно проституция вряд ли слишком доходное занятие, а эта Аяма и говорит, как образованная, и знает слишком много. Откуда она настолько осведомлена о Драконе? О кланах, об их территориях? Местные солдаты, как следует из подслушанных разговоров, и в самом деле работают на клан Ночной Воды - вот только год назад даже сама Суэлла о нем знала лишь от Кампахи, которую не первый год готовят занимать высокие посты среди Глаз. Даже в Граше для девяти человек из десяти Дракон - нечто далекое и эфемерное, чудище из страшных сказок. А уж на другом материке о нем слышали разве что тамошние Глаза - или как их там?.. Служба общественной безопасности.

Аяма работает на СОБ? Она агент под прикрытием? Возможно. Катонийке проститутку из себя изображать несложно, барьера стыдливости и непристойности для нее попросту не существует. Но тогда у нее должны иметься какие-то средства связи. Она как-то должна общаться со своими - и у нее должна быть охрана. Или группа быстрого реагирования. Или что-то еще в том же духе. Неужели появился шанс?!

Нет. Не появился. Даже если пришлая действительно агент СОБ и за ее спиной стоит целая армия, для Суэллы оно не имеет значения. Она сама опозорена навек. Она - не катонийка, и дороги домой для нее не существует.

Зашелестели подошвы по пыли, негромко забубнили испуганные женские голоса, полетели негромкие хохотки свободных от своих обязанностей жрецов с вытатуированным фонтаном на предплечье, предвкушающих развлечение. Двор стремительно заполнялся народом. "Кающиеся жрицы" испуганно сбивались кучками у стены, избегая приближаться к Суэлле и новенькой, вокруг которых образовалось заметное пустое пространство. Раздался короткий взвизг, и на середину двора от грубого толчка Таксара выбежала и упала, не удержавшись на ногах, молодая женщина. Она даже не попыталась подняться, так и оставшись лежать и негромко хныча. Очевидно, у нее уже не осталось сил на борьбу. Младший Коготь вальяжно подошел к ней и рывком вздернул на ноги. Сорвав с нее грязную тряпку, в которую превратилась некогда белая туника, и оставив ее полностью обнаженной, он принялся приматывать ее запястья к высоко поднятой перекладине столба наказаний. Тиксё подошла и остановилась рядом, криво ухмыляясь.

- Что с ней собираются сделать? - напряженно спросила Аяма. - Пороть? За что?

- Три дня назад она попыталась сбежать, - прошептала Суэлла. - Ее поймали еще до заката. Ее... сама сейчас увидишь. Лучше бы она сразу перерезала себе глотку.

- Здесь есть запасы еды?

- Что? - от удивления Суэлла даже дернулась. - Какой еды?

- Сколько храм может продержаться в осаде?

-Ты о чем? - даже тоскливый ужас от ожидания предстоящего не смог полностью заглушить изумление. - Какая осада?

И в этот момент Таксар закончил привязывать женщину и отступил на шаг.

- Слушайте все! - громко произнесла Тиксё. - Слушайте и запоминайте. Вы все знаете Тобосю. Храм несколько лет поил, кормил и защищал ее от опасностей внешнего мира. Взамен от нее просили совсем немногого - покаяться за совершенные ей прегрешения и принести храму лишний медяк. Но она оказалась неблагодарной. Похоже, - Тиксё хрипло засмеялась, и о ее смеха по коже Суэллы побежали мурашки, - похоже, ей не нравилось каяться. Она страдала. А, Тобося? - Она ухватила женщину за подбородок и вздернула ее голову. - Ты страдала? Отвечай!

- Да, момбацу сама... - еле слышно пробормотала несчастная.

- Ну что же, - голос ведьмы угрожающе понизился, - больше тебе страдать не придется. Я заставлю тебя искренне полюбить сам процесс покаяния. Готова ли ты, Тобося?

- Не надо! - простонала та. - Пожалуйста! Я никогда больше...

- Разумеется, - согласилась старшая надзирательница. - Ты - никогда больше. О великий Тинурил, тебе посвящаем эту женщину отныне и навеки! Прими ее душу!

Она ладонью зажала рот внезапно забившейся в конвульсиях женщине и наклонилась к ней так, что их лица почти соприкоснулись.

- Что она делает? - пробормотала Аяма. - Не может такого быть! На всей планете только у меня...

Привязанная громко замычала и повисла на веревках, а Тиксё снова засмеялась ужасным смехом вампира, напившегося свежей крови. Она отпустила лицо Тобоси и отступила от нее. Несколько мгновений женщина висела неподвижно, потом ее тело снова дернулось, но уже иначе. Ее бедра сжались, потом внезапно резко двинулись вперед и раскрылись, обнажая лоно. Из ее рта вырвался новый стон, но уже совсем иной, чем ранее - призывный вопль самки в течке. Она принялась бессмысленно извиваться, и ее пустой взгляд, скользнувший по Суэлле, заставил ту отшатнуться, ударившись затылком о стену, под которой сидела. Что-то мелко дребезжало, и внезапно Суэлла сообразила, что звук издает зажатый в ее трясущейся руке каменный пест, задевающий край ступы.

- Да что же она сделала! - потрясенно проговорила Аяма уже в полный голос. - Это же минимум третий уровень! Да как она может...

Она резко поднялась на ноги и выпрямилась, сжав кулаки. Тиксё обернулась к ней, закинула голову и снова безумно рассмеялась. Аяма деревянным шагом двинулась к ней, и надзирательница неторопливо направилась ей навстречу.

- Значит, ты из Катонии? - насмешливо спросила она на весь двор. - И тебя ложью заманили в Граш? Мир так жесток и несправедлив, восточница, верно? Да что ты знаешь о жестокости и несправедливости, шлюха? - внезапно резко переменившись, змеей прошипела она. - Что ты вообще знаешь о жизни? Да ничего! И я тебя научу. Эй, ты! Сюда!

Она кивнула плешивому работорговцу, и тот семенящей походкой подбежал к ней.

- Сколько ты хочешь за нее? - презрительно спросила Тиксё.

- Четы... четыреста тысяч, момбацу сама... - дрожащими губами пробормотал тот, против воли оглядываясь на медленно извивающуюся у столба женщину.

- Я заплачу пятьсот. И не говори потом, что храм Тинурила не дает хорошую цену за старых шлюх. Казначей выдаст. А теперь пошел вон.

Плешивый тут же испарился, а Тиксё снова повернулась к Аяме.

- На колени, тварь! - хриплым голосом проскрежетала она. - На колени! И лижи мне ноги, пока я не сделала с тобой то же самое, что и с ней!

- Как ты можешь так поступать? - печально спросила Аяма. - Ведь у тебя есть дар. Великий дар, какого нет больше ни у кого. И с его помощью ты калечишь людей вместо того, чтобы помогать им. Неужели разлад в твоем сердце зашел так далеко? Неужели ты и в самом деле больше не отличаешь свет от тени?

- Помогать людям... - медленно проговорила Тиксё, облизнув губы. Суэлла изо всех сил сжала пестик. Сейчас дура-иностранка тоже превратится в безмозглую похотливую тварь. Зачем она нарывается? - Людям? Тем людям, которые десять лет гоняли меня, как бешеную собаку? Тем людям, которые, узнав, что я синомэ, швыряли в меня камнями с безопасного расстояния, а после убегали с воплями о злых духах? Тем людям, которые меня саму за человека не считают? - внезапно заорала она во все горло. - Которые с радостью убили бы меня, дай им шанс? Вон тем шлюхам, которые с радостью ложатся под каждого мужика, которого к ним приводят? Вон тем похотливым мужикам, которые перешептываются за моей спиной? Помогать?

На ее губах запузырилась слюна.

- Помогать? А мне - мне хоть кто-то помог в жизни? На колени, тварь! - рявкнула Тиксё. - На колени! И не строй из себя святошу! Ты такая же, как все! На колени, или я...

Внезапно ее тело скрутило судорогой, и она рухнула вперед, ухватившись за Аяму. Та подхватила ее, не позволив упасть со всего маху, и осторожно опустила бьющееся в конвульсиях тело на утоптанную землю двора. Глаза Тиксё закатились, руки бесцельно шарили по земле - и так же внезапно все кончилось. Наздирательница обмякла и замерла, ее веки смежились. Ниточка слюны текла из угла рта.

Некоторое время во дворе царила мертвая тишина, нарушаемая только тихими стонами привязанной. Потом настоятель вышел вперед.

- Цуйха, Масил, отнесите саму Тиксё в ее комнату и пришлите туда лекаря, - властным тоном произнес он. - У нее солнечный удар. Сихх, Таратанувар, снять Тобосю и сунуть к остальным пожертвованным. Таксар, отведешь новую жрицу в келью и проверишь, что она умеет. Все остальным - разойтись и вернуться к своим обязанностям.

Толпа во дворе зашепталась и задвигалась. Аяма попятилась назад и медленно опустилась в пыль рядом с Суэллой.

- Почему? - отстраненно спросила она. - Ну почему так случается?

- Что ты с ней сделала? - тихо спросила Суэлла. - Ведь это ты сделала, да?

- Просто удар расслабленным манипулятором в центр эффектора, - отсутствующе сказала Аяма. - Чем сильнее девиант, тем хуже она такое переносит. Только нужно аккуратно, чтобы не убить ненароком. Но неужто она и в самом деле безумна?

- Ты... синомэ? - неверяще переспросила Суэлла. - Девиант?

- Мне... нужно прийти в себя. Я посижу минуту-другую... здесь. Не трогайте меня пока.

Она подобрала под себя ноги, прижалась спиной к стене и замерла, закрыв глаза. Ее лицо превратилось в неподвижную маску.

- Эй, ты, восточница! - рядом с ними остановился Таксар. - Вставай и иди за мной. Ты что, уснула?

- Не трогай ее.

- Что? - Младший Коготь удивленно уставился на Суэллу. - Ты что-то сказала, шлюха?

- Не трогай ее, - уже громче повторила Суэлла, не поднимая взгляда. - Она устала и напугана. Ей нужно прийти в себя.

- Я помогу ей прийти в себя, не сомневайся, - ощерился Таксар. - Так помогу, что до завтра спать не захочется. Эй, ты! Вставай!

- Не трогай ее, Таксар, - Суэлла вскинула на него прищуренный взгляд, и скрученное щупальце ее манипулятора резко распрямилось, с легким свистом пронзив воздух возле правого уха Младшего Когтя. - Она очухается, и потом делай с ней, что хочешь.

- Да ты кто такая, шлюха, чтобы мной командовать? - Таксар прищурился, но уверенности в его голосе изрядно поубавилось.

- А ты забыл? - Суэлла взглянула ему в глаза, и мужчина против воли отступил на шаг. - Я синомэ. У меня, в отличие от тебя, еще есть честь, и потому я подчиняюсь вам - через силу. Но бойся перейти черту, Младший Коготь. Я ведь могу внезапно сойти с ума, как Тиксё. Подумай, что от тебя останется после такого.

- Тебя давно пора удавить, - с ненавистью проворчал мужчина. - Настоятель слишком мягок. Вашему храму сильной руки не хватает. Один настоящий командир, да и та - сумасшедшая б...дь со злобными духами в голове.

- А тебе-то что? Дракону главное, чтобы храм вовремя платил отступные. Какое тебе дело, как жрецы собирают деньги? Разве не так?

Мужчина машинально ухватился за висящую на правом бедре кобуру, но сдержался.

- Через пять минут приведешь ее в свободную келью в дальнем конце дома "кающихся", - резко сказал он. - Не приведешь - обеих выпорют.

Он развернулся и пошел через опустевший двор в дом жрецов. Суэлла молча смотрела ему вслед, чувствуя, как в глубине пробуждаются давно забытые чувства. Гнев. Ярость. Ненависть. И... надежда? Надежда на что? Она посмотрела на неподвижное лицо Аямы, вздрогнула и отвернулась.

Пять минут. Пусть посидит еще немного, и надо ее растормошить. Не следует злить Таксара сверх меры, пока он не начал вымещать злобу на других.

"Семен, Саматта, общий вызов. Яна в канале".

"Саматта в канале".

"Семен в канале".

"Здесь Яна. Ребята, я нашла одно место, куда сбывают проституток из ЧК. Храм Тинурила в городе Тахтахан, северо-западный Граш. Здесь примерно четыре десятка женщин, которых удерживают силой. Рис, нужно связываться с Глазами и требовать их помощи. Ты знаешь, как обратиться в местное отделение ГВС?"

"Здесь Семен. Погоди, Яни, не торопись. Не все так просто. ГВС наверняка знают, что происходит в храме. Принудительная проституция в Граше запрещена, за такое горячие тарсачки могут и кастрировать виновных без суда и следствия. И заставить их сожрать отрезанные части. Если храм практикует такую проституцию, значит, местные ГВС коррумпированы и ненадежны. Обратиться к ним означает лишь усложнить ситуацию, не получив никакой помощи. Скорее всего, тебя просто попытаются убить".

"Здесь Яна. Я и сама могу кастрировать не хуже тарсачек. В храме тринадцать постоянно вооруженных мужчин - некоторые или все из них боевики Дракона, один - Младший Коготь. Судя по всему, Ночная Вода. Они берут с храма мзду и охраняют его. Атаки они не ждут, с ними я могу справиться и самостоятельно. Плюс жрецы, десятка три - но вряд ли они станут связываться с разъяренной синомэ".

"Здесь Саматта. Ну хорошо, захватишь ты храм, разгонишь жрецов - а дальше-то что? Если наместник или ГВС в доле, в храме быстро окажутся регулярные армейские части. Ты собираешься их всех перебить?"

"Здесь Яна. На территории есть продуктовый склад. Зерно, мука, еще какая-то органика. Я еще не успела просмотреть его как следует, но он есть. Надо как-нибудь продержаться до того, как прибудут войска из других мест. Мати, мне потребуется помощь, чтобы спланировать оборону..."

"Здесь Семен. Яна, и все-таки ты торопишься. Не забывай, ты действуешь сама по себе, без поддержки официальных властей. Не факт, что кто-то захочет ссориться с тамошними ГВС из-за нескольких силой удерживаемых женщин. Даже тарсачки станут торговаться - а чем мы с ними расплачиваться станем? Я ведь вас с Карой предупреждал: заранее продумайте, что станете делать, когда найдете похищенных. Ты продумала?"

"Здесь Яна. Нет еще, но..."

"Здесь Семен. Вот и я о том же. Даже если ты освободишь всех силой удерживаемых женщин, что ты станешь делать с ними дальше? Подбирая на улице котенка, будь готова кормить его и вытирать за ним лужицы. А человек куда как побольше и попрожорливее котенка. И гадит несопоставимо. Про несколько десятков человек уж и не говорю".

"Здесь Яна. И что дальше? Ничего нельзя сделать? Мне так все оставить и уйти?"

"Здесь Саматта. Яни, с самого начала все это являлось твоим личным приключением. Ну ладно, твоим с Карой. Мы не можем идти войной на Граш ради этих женщин. Мы наверняка можем вытащить похищенных катониек, если там такие найдутся - вряд ли Великий Скотовод захочет пойти на международный скандал, если мы пригрозим его устроить. Но не больше".

"Здесь Семен. Ну, на самом деле мы можем попытаться помочь и остальным. Но не быстро. Придется начинать очередную политическую игру с большой торговлей. Нужно подумать, что и как..."

"Здесь Яна. Нет времени на игры. У меня серьезная проблема: местная главная командирша - девиант как минимум второй категории. У нее развитый нейроэффектор с имплантатором ментоблоков, как у меня, но без эмпатора. И она, похоже, чокнутая. По-настоящему сумасшедшая, я имею в виду. Я медицинскую психиатрию не изучала, но она явно неадекватна в общении. И эмоции у нее прыгают почище кузнечиков от сенокосилки".

"Здесь Семен. Ого... Я полагал, что на всей планете до такого уровня нейроэффектор развился только у тебя одной. По крайней мере, два года назад тотальное сканирование популяции не выявило ничего похожего".

"Здесь Яна. Рис, эффектор развивается, забыл? У нее развитый нейроэффектор - и она только что использовала его, чтобы сломать психику одной из женщин для устрашения остальных. Похоже, не в первый раз. Неструктурированный ментоблок по крайней мере третьего уровня, перманентное сексуальное возбуждение, плюс еще что-то, что я не понимаю. Нечто, не дающее ясно мыслить".

"Здесь Саматта. Чокнутый девиант с нейроэффектором - страшная штука. Ладно, я позабочусь..."

"Здесь Яна. Нет, Мати! Нельзя! Я запрещаю! Я вас позвала вовсе не для помощи в убийстве! Мы не можем убивать людей лишь для того, чтобы упростить решение задачи. Даже сумасшедших. Я ее вырубила и буду держать в подавленном состоянии в ближайшее время, но такое угнетает мозг. Она может окончательно сойти с ума или умереть, так что максимум неделя, скорее, меньше. Ее срочно нужно показать опытному психиатру, моей мизерной квалификации недостаточно. Рис, нужно решать, как вызвать помощь, и быстрее. Неужели у тебя нет вариантов?"

"Здесь Семен. Сейчас - нет. Пожалуй, лучшая зацепка - Тимашара и Северные Колена. В конце концов, Тахтахан всего в полутысяче верст от их территории. Но потребуется не меньше двух, а то и трех недель".

"Здесь Яна. Тимашара, Тимашара... Рис, помнишь, я рассказывала про ее слова о пропавшей племяннице... как ее, хосимаме? Суэлле Тарахое? Здесь есть женщина, явно тарсачка, судя по внешности. И она девиант первой категории. Она отказывается назваться, но вдруг это она? Когда я имя вслух произнесла, у нее внутри словно атомная бомба взорвалась".

"Здесь Семен. Мне потребуется картинка".

"Здесь Яна. ...лови поводок с камеры. Если я права, у нас есть козырь".

"Здесь Семен. А если нет, то нет. Я посмотрю, что можно сделать. Встает вопрос, как именно передать фотографию Тимашаре. Никто из наших сейчас в контакте с ней не находится. Между прочим, именно твоей обязанностью было дипломатические связи поддерживать".

"Здесь Саматта. Рис, а через Каси? Она ведь официально у них сейчас живет".

"Здесь Семен. И верно. Хорошо, я продумаю легенду. Яни, в самом лучшем случае вся история займет не менее недели. Скорее всего, больше. Мати, будь любезен, просмотри территорию храма на предмет обороны, но, Яни, ради всего святого, не устраивай заваруху, если ее можно избежать. Иначе ты угробишь половину, а то и всех своих подружек".

"Здесь Яна. Поняла. Все, мне пора заканчивать. Та тарсачка меня за плечо тормошит. Кажется, ей что-то нужно, и срочно. Мати, попозже свяжусь. Отбой".

"Здесь Саматта. Вояка ты наша... Отбой".

"Здесь Семен. Сеанс закончен".

Яна открыла глаза и посмотрела на склонившую над ней женщину. Безымянная тарсачка казалась изможденной и истощенной, но внутри ее ворочался клубок кипящих эмоций.

- Пойдем, - ровным голосом проговорила она. - Таксар хочет тебя... проверить. Не надо заставлять его ждать.

- Что станет с той женщиной, которая... висела? - спросила Яна.

- Ее сунут в комнату к другим. Многие мужчины любят таких. Все время возбужденных и нерассуждающих. И ты такой же быстро станешь, если продолжишь выпендриваться. Вот очнется Тиксё...

- Она не очнется в ближайшее время. Скажи, если ты сильный девиант, почему ты все еще здесь? Ведь никто не сможет тебя остановить, если ты захочешь сбежать.

- И куда мне бежать? В дикие джунгли? - горько усмехнулась тарсачка. - Мне нет дороги домой. Я опозорена навечно. И никто из местных не примет беглую храмовую рабыню. А еще они пообещали, что если я сбегу или попытаюсь сопротивляться, они убьют других. Они убьют, можешь не сомневаться. У Дракона такое в порядке вещей.

- Знакомая история... - пробормотала Яна. - Ну очень знакомая. Только и Дракон сейчас уже не тот.

Она поднялась и отряхнула испачканные колени.

- Ну, подруга, - решительно сказала она, - веди меня к твоему Таксару. Посмотрим, на какие секс-подвиги в Граше способны большие сильные мужчины. А то работорговец оказался сплошным разочарованием. А потом, когда дракончик от меня отвяжется, мы поговорим с тобой еще раз, всерьез. И если ты попытаешься плакаться мне на свою навек загубленную жизнь, по ушам настучу. Веди давай, не смотри на меня такими печальными глазами, а то я сейчас расплачусь.

04.08.858, перидень. Граш, окрестности города Тус

- Ах-ни-тэн... - Ирэй выговорила слово с мягким акцентом, характерным для западной части материка. - Ах-ни-тэн.

- Нет, не так. Ог-не-день. Огонь. День. Огнедень, - терпеливо произнесла Канса. - Огнедень.

- Ох-не-день, - с серьезной миной на смуглой мордочке повторила Канса. - Охнедень.

- Уже почти хорошо, - ласково улыбнулась ей Канса, погладив по голове. - Еще немного, и ты у нас заговоришь на общем не хуже остальных.

- Хорошо ховорить? - Ирэй бросила на нее лукавый косой взгляд. - Уже очень хорошо?

- Еще не очень хорошо. Но гораздо лучше.

- Тохда вкусно? - деловито осведомилась девочка. - Нахрада?

- Ты маленькая жульница! - рассмеялась Канса. - Нет уж. Потом вкусность. Вечером. После ужина. Сейчас повтори дни недели еще раз. Давай с начала. Пери...

- Перидень. Охнедень. Вододень. Древодень. Э-э-э...

- Зла...

- Златодень. Э-э...

- Зем...

- Земледень. Деньдень. Небодень.

- Сколько всего?

- Э-э... - Ирэй посмотрела на свои руки. - Шесть, семь... восемь. Да?

- Правильно. Только считать нужно без помощи пальцев, в голове. Скажи, сколько периодов в году?

- Шестнадцать! - гордо заявила девочка. - Двадцать четыре день один период. И еще четыре день никакой период. Зим-ни-ки! Ка-ни-ку-лы! От-ды-хать!

- Молодец. Сколько часов в дне?

- Двадцать час. Восемьдесят минут один час. Пятьдесят... пятьдесят... пятьдесят шесть секунд один минута.

- Не-а, неправильно. Пятьдесят четыре секунды в минуте. Пятьдесят четыре. Запомнила?

- Ма-а... Ирэй хол... голодная. Кушать?

- А сколько сейчас времени? - Канса хитро прищурилась и протянула девочке запястье с часами. - Часы разве говорят, что пора кушать?

- Времени? - девочка напряженно сморщилась, разбирая цифры. - Десять час... часов. Полдень. И тринадцать минут после полдень. Кушать в один час ровно, да?

- Верно. И сколько еще осталось минут до обеда?

- А-а-а... - девочка сердито швыркнула носом. - Долхо.

- А сколько точно, не знаешь? Давай считать. Час - восемьдесят минут, так? Тринадцать - десять плюс три. Значит, нужно из восьмидесяти вычесть сначала десять, а потом еще три. Восемьдесят минус десять - сколько?

Ирэй отвела взгляд и принялась разглядывать трещинку в штукатурке.

- Ну-ну! - строго сказала ей Канса. - Не отлынивай. Восемь минус один - сколько?

- Семь, - нехотя буркнула девочка.

- И с десятками то же самое. Восемь десятков минус один десяток - сколько?

- Семь десятков. И минус еще три. Значит, пятьдесят семь! - Девочка просияла. - Пятьдесят семь минут до кушать. Ирэй молодец?

- Не пятьдесят семь, а шестьдесят семь, - поправила ее Канса. - Перед семидесятью идет шестьдесят, а не пятьдесят. Но ты все равно молодец.

- Да, Ирэй у нас молодец, - согласилась неслышно вошедшая в комнату Кампаха. - Ирэй, хочешь на лошадке покататься?

- Ма, сама Кампаха! - девочка вскочила на ноги и захлопала в ладоши. - Да, да! Очень хочешь!

- Тогда беги на тренировочную площадку, - Кампаха перешла на фаттах. - Сама Сабелла и другие дети уже начали упражняться. Тебя ждут.

- Ма! - кивнула девочка. - Мама Канса, можно?

- Что - можно? - невинно поинтересовалась Канса. - Кампаха, не забывай, я тарси не знаю.

Разумеется, универсальный транслятор перевел ей фразу, но демонстрировать это Кампахе она не собиралась. Раз глупой иностранке не положено понимать местные языки, она добросовестно изобразит из себя глухую. Интересно, если Кампаха так ее проверяет, то почему? Неужели что-то заподозрила?

- Не тарси, а фаттах, - поправила Кампаха. - Извини. Я сказала, что Сабелла ждет ее на тренировочной площадке. Можно ей пойти?

- Да, Ирэй, можно, - согласилась Канса. - Беги быстрее. Потом пообедаем, и вы с тетей Кампахой пойдете тренировать невидимые руки.

- Ма, мама Канса! - девочка махнула рукой и выскочила из комнаты.

- Умница, а не ребенок, - сообщила Кампаха, глядя ей вслед. - Всего-то период прошел, а уже так здорово на общем болтает. И на тарси, между прочим. И в седле держится уверенней многих девочек ее возраста. Сделаем мы из нее настоящую тарсачку еще до конца года.

- Нет уж, тарсачку не надо, пожалуйста, - Канса собрала в пригоршню фломастеры, прихватила лист писчего пластика и стиралку, поднялась с ковра, на котором сидела с Ирэй, и начала аккуратно раскладывать вещи на столе. - Сураграшу такие граждане самому нужны. Кампаха, у тебя есть новости от госпожи Тимашары?

- Да. Когда она увидела фотографию Суэллы, без разговоров дала мне мандат на любые действия, которые я посчитаю нужными. Операция потенциально опасна в политическом плане и потребует личной санкции Первой Смотрящей, но ее мы получим, Тимашара гарантирует. В конце концов, Кимица тоже из Северных Колен. В моем распоряжении такх личной охраны Старшей Матери и возможность затребовать любую технику - в пределах разумного, конечно.

- Такх?

- Отряд специального назначения вне стандартной воинской иерархии подразделений. Раньше так назывались отряды личной охраны королевы. В такхе обычно от двадцати до пятидесяти человек, у меня сейчас тридцать пять. Более чем достаточно для захвата любого объекта, не укрепленного специально. Однако проблема в том, что захватывать храм просто так нельзя. Тахтахан - территория гуланских кланов Звенящих Ручьев. Их Повелители Ветра традиционно на ножах с нашими кланами. Если мы появимся на их территории без разрешения, независимо от причины дело кончится дракой, и отнюдь не со жрецами. Против всей армии Звенящих Ручьев мы не выстоим.

- Но... - Канса сосредоточенно нахмурилась, как только что хмурилась Ирэй. - Я, конечно, мало что знаю о ваших обычаях, но разве насильно заставлять заниматься проституцией - не уголовное преступление в Граше? Глаза Великого Скотовода должны заниматься такими делами. И они сейчас набираются как раз из тарсаков Северных колен.

- Глаза в Тахтахане либо запуганы, либо куплены. Вряд ли они не знают о том, что творится в храме. На них нельзя полагаться. Кроме того, в Тахтахане они набираются из клана Вольных Степей, а с ним у Северных Колен... давняя неприязнь. Не такая сильная, как со Звенящими Ручьями, но тем не менее. Необходимо действовать в обход. Опасность еще и в том, что женщин вполне могут перебить всех до единой просто для того, чтобы скрыть следы.

- И что вы собираетесь делать?

- Разберемся на месте. Сегодня я вылетаю в Джамарал - оттуда по прямой около восьмисот верст до Тахтахана. Дальше нужно решить задачку скрытного перемещения по враждебной территории. Скажи, ваша связь с самой Яной... односторонняя? Или вы можете передавать ей что-то?

- Двухсторонняя. В городе есть беспроводная связь, а у нее припрятан коммуникатор ваших стандартов. Но сеансы связи - только в строго оговоренное время, по ночам. Ей сложно отводить глаза другим во время разговора.

- Опасно... - пробормотала Кампаха. - Я, конечно, не знаю, насколько хороша она в своем умении воздействовать на мозги, но рано или поздно найдется шпион, кого не заметит она сама. Очень опасно. Проще всего ей бежать вместе с Суэллой. Ночью они выбрались бы за город, благо храм на самой окраине, а там мы бы их подобрали.

- Нет, невозможно. Суэлла не пойдет, так же, как и Карина в свое время. Да и Яни тоже никого не намерена бросать. Их можно вытащить только вместе со всеми.

- Я знаю, - вздохнула тарсачка. - И почему так редко удается использовать простые решения? В общем, передайте ей, что мы начали действовать. Но быстро не выйдет: такому отряду скрытно пробираться по чужой территории сложно. В самом лучшем случае ей придется держаться неделю. В худшем - две, а то и период. Связь с ней - через тебя. Попроси ее передавать все детали, которые она сочтет важными. И пусть ведет себя очень осторожно.

- Да, Кампаха. Я передам. Не беспокойся, с Яни ничего не случится. И она защитит вашу Суэллу.

- Ничего не случится... - молодая тарсачка явно заколебалась. - Канса... можно задать вопрос? Нескромный?

- Попробуй, - согласилась Канса. - Но если слишком нескромный, я не отвечу. Не обижайся, ладно?

- Конечно. Скажи, вот вы все - Благословенные. Каково оно - быть такими? Жить рядом с богами, разговаривать с ними, как с обычными людьми?

- Они не боги, Кампаха, - Канса покачала головой. - Демиурги очень много знают и могут, но они не всезнающи и не всемогущи. Но я не могу ничего рассказать тебе о них. Я же не Благословенная. Я просто рыжая девчонка из провинциального городка, лаборантка из обсерватории, в которую угораздило влюбиться одного ехидного заезжего блондина. В Катонии я близко видела только одного Демиурга, да и то перед самой смертью.

- Перед смертью? - поразилась тарсачка. - Разве они умирают?

- Нет. Это... Кампаха, мне трудно объяснить. Я сама почти ничего не знаю. Они... используют что-то вроде человеческих тел. Не отличимых от человеческих никакими средствами, если они сами того не захотят. Он - точнее, она, хотя у них вообще-то нет пола, только роли - решила, что полезно время от времени испытывать на своей шкуре, что такое умирание, чтобы помнить, каково приходится смертным. Ну и... умерла. От старости. На самом деле не умерла, конечно, но... В общем, я сама не очень понимаю.

- Ну, у богатых свои причуды, а у бессмертных - свои, - Кампаха поджала губы. - Скажи, Яна ничего не боится, потому что у нее есть какая-то защита, подаренная... как их, Демиургами? Мне важно знать - я должна понимать, кого в время операции нужно защищать в первую очередь, а кто способен позаботиться о себе и сам.

- Яна способна позаботиться о себе и сама. Защищай других, а она поможет вам в меру сил.

- И какого рода эта защита? Она закрывает от пуль? От газов? От яда в пище?

- Кампаха, - Канса тепло улыбнулась тарсачке, - считай, что от всего сразу. Просто не беспокойся за нее, как будто ее там просто нет.

- Да уж, - Кампаха почесала в затылке. - Хотела бы я знать, как такое возможно.

- Нет, не хотела бы.

- Что?! - тарсачка удивленно уставилась на нее. - Почему - не хотела бы?

- Потому что есть знание, которое не приносит ничего, кроме печали, - неожиданно Канса почувствовала, как ее опять охватывает страшная тоска. Она на мгновение замолчала, восстанавливая контроль над перехваченной глоткой. - Поверь мне. Демиурги скрывают многое, но вовсе не потому, что боятся людей. Они скрывают то, что не принесет людям ничего, кроме вреда. Даже о самом их существовании никому знать не следует. Вот ты знаешь и уже завидуешь им. Впустую завидуешь, тщетно: силой у них ты бессмертие не вырвешь, а дарить его налево и направо они не собираются. Не пытайся узнавать то, что от тебя скрывают. Ты не получишь от сокровенного знания никакой выгоды, но твоя жизнь станет куда менее приятной. Поверь мне.

- Ну, раз ты так говоришь... - Кампаха пожала плечами. - Извини, что пристала с глупыми вопросами. До скорого.

Она махнула рукой и вышла. Канса подошла к кровати и съежилась на ней, обхватив плечи руками. Потом поудобнее улеглась, на всякий случай отвернувшись к стене, чтобы от входа не было видно ее лица, и сосредоточилась.

"Палек, на связь. Канса в канале".

"Палек в канале. Привет, Каси, солнышко ты мое рыжее. Как дела?"

"Нормально. Лика, со мной только что разговаривала Кампаха. Ей дали разрешение действовать по своему усмотрению. Передай Яни, что спецотряд вылетает в Джамарал, а оттуда, замаскированный, двинется к Тахтахану. Она будет держать связь".

"Я, конечно, передам, только почему бы тебе самой ей не рассказать? С ней тебе связаться ничуть не сложнее, чем со мной. Каси, что-то случилось? У тебя голос какой-то странный".

"Нет, ничего. Я просто забыла, что и сама могу с ней общаться. Сейчас свяжусь, не беспокойся. Коне..."

"Нет, погоди-ка. Я сейчас пройду".

"Не надо! День же!.."

"Отбой".

Пару ударов сердца спустя мягкий стук подошв возвестил о том, что Палек сконденсировался из воздуха и опустился на пол. Канса не пошевелилась. Ей не хотелось, чтобы муж увидел ее лицо.

- Лика, тебя увидят, - глухо сказала она. - Сейчас день. Кто-нибудь войдет...

- А я занавески вокруг комнаты задернул, - беззаботно откликнулся ее муж. Он сел рядом с ней на кровати и потормошил за плечо. - Эй, Каси! Ты чего какая-то скучная? Я тебе так опротивел, что смотреть на меня не можешь?

Каси повозилась, поворачиваясь на другой бок, и, скорчившись, уткнулась ему лицом в живот.

- А я-то думал, что в моем брюхе нет ничего романтического, - озадаченно сказал Палек, поглаживая ее по плечу. - Каси! Да что с тобой? От тебя грустью и печалью тянет, как из колодца на болоте! Каси! Да скажи что-нибудь! Кто тебя обидел?

- Лика, - Канса ухватила его руку и крепко сжала, - я не хочу становиться Демиургом. Вообще не хочу.

- Шо? - ошарашенно спросил Палек. - Что значит - не хочу? Для тебя носитель почти дозрел, еще период-другой - и трансформация.

- А я не хочу.

- Так... - Палек освободился от ее хватки и одним рывком подтянул ее к себе на колени, заглядывая в лицо. - Похоже, тебе и в самом деле что-то на голову упало. Большое и тяжелое. Касечка, золотце, почему не хочешь?

- Я никто, Лика, - пробормотала Канса, укладывая голову ему на плечо. - Вы все... Ты, Карина, Яни, Семен и остальные - вы все уникальны. Все выдающиеся личности. Все готовы мир перевернуть и по-своему переделать. А я кто такая? Просто девчонка из захолустья, с плохоньким образованием, жизни не знающая, ничего не понимающая и не умеющая толком. Зачем я тебе, Лика?

- Затем, что я тебя люблю, - тихо выдохнул Палек ей в ухо. - Я тебе раньше разве не говорил?

- Говорил. Только, Лика, любовь - она не вечна. Остынет физическое влечение, кончится и любовь. А мы с тобой останемся. И что мы станем делать? У нас ведь почти ничего общего, понимаешь? Ты - бушующий огонь, я - тихая текучая вода. Тебе интересно закапываться в свои проекты, что-то исследовать, вычислять, строить, пробивать - в общем, мир преобразовывать. Биката тебя позвал - и ты с радостью сбежал от рутины. От меня. Тс-с, Лика, я же не упрекаю. Ты такой, какой есть. Но мне хочется только уютного домика, отзывчивого мужа и трех-четырех ребятишек, чтобы носились толпой по дому и двору в компании большой собаки, опрокидывали мебель, дрались и мирились, а я утирала им слезы и заклеивала ссадины пластырем. Ты - исследователь и первопроходец, а я просто глупая курица. Мы с тобой не уживемся, Лика, я это хорошо поняла за последнее время.

- Глупости говоришь, - решительно сказал Палек, крепко прижимая ее к себе, словно испугавшись, что она сейчас вскочит и убежит. - Каси, чем бы я ни занимался, я все время жду вечера, чтобы увидеть тебя. Разве нам плохо вместе?

- Нет, Лика, хорошо. Сказочно хорошо. Но сказка долго не длится. Рано или поздно волшебная принцесса снова становится оборвашкой, а ее прекрасный скакун - болотной жабой. Лика, я знаю, что ты меня любишь. Я не брошу тебя до тех пор, пока тебе нужна. Но однажды любовь кончится, и тогда я тихо уйду. И я не хочу становиться Демиургом. Я вернусь в Катонию, найду себе уютного домашнего мужа с солидным брюшком, заключу с ним пожизненный контракт, нарожаю ему ребятишек и в свое время спокойно умру в окружении детей и внуков. А Ирэй я удочерю, мне наверняка разрешат.

- А я? Что стану делать я? - растерянно спросил Палек. - Я так и останусь один?

- Ты не один, Лика. У тебя есть две сестры и куча хороших друзей. С Миованной ты скоро на равных сможешь общаться, Камилл к тебе единственному изо всех нас без иронии относится. Вы все прекрасно подходите друг другу, недаром же вас вместе собирал Демиург. А я в вашей компании случайная. Зацепило водоворотом и тащит. Нет, Лика, космические возможности не для меня. Я просто не знаю, что с ними делать. Родиться, жить и умереть - такова судьба человека. Таким путем пройдут все мои друзья, родители, родственники, таким путем пройду и я. Прости, Лика, но я так решила.

- Родители... - пробормотал Палек, баюкая ее на груди. - Каси, тебе грустно, что они умрут, а ты останешься жить?

- А... да, наверное. И это тоже.

- Но ведь они все равно умрут раньше тебя. Детям всегда приходится переживать родителей, такова жизнь. И родители, заводя детей, заранее смиряются с мыслью, что те их переживут. Ты не должна чувствовать вину.

- Если дети умирают в свой черед, то для вины нет места. Таков естественный ход вещей. Но когда знаешь, что они умрут, а ты останешься жить вечно... Так нечестно, Лика. У тебя нет родителей, тебе не понять.

- Проблема родственников, будь она неладна... - процедил Палек. - Каси, а давай, мы и твоих отца с матерью трансформируем? Я поговорю с Семеном и Дзи...

- Нет, Лика. Я же все-таки не совсем дура. У мамы и папы есть свои привязанности. Думаешь, мама согласится жить вечно, зная, что тетя Мацура умрет? И у Мацуры есть свои друзья и родственники. Цепная реакция, а в конечном итоге - планета, населенная одними Демиургами. Лика, такого нельзя допускать. Миллиард с лишним Демиургов, и у подавляющего большинства из них ответственности не больше, чем у обезьяны. Миллиард обезьян с атомной бомбой, и нашей Вселенной конец. Так нельзя. Нельзя дарить силу лишь некоторым, это несправедливо, и нельзя дать ее сразу всем, потому что все друг друга сразу же перебьют. Мне хорошо, когда я вспоминаю, что ты никогда не умрешь, но сама я не могу последовать за тобой.

- Каси, ты говоришь просто чудовищные глупости!

- Возможно. Я же говорю - я просто глупая женщина, волей случая затесавшаяся не в ту компанию. Лика, ты смиришься со временем, а потом даже облегчение почувствуешь, что все так вышло. Я пробуду с тобой еще год, или два, или двадцать лет, сколько тебе потребуется, а потом уйду.

- Каси, милая, - Палек прижал ее к себе еще крепче, так что девушка полузадушенно пискнула, - ты говоришь глупости, но я тебя понимаю. Я тебя об одном прошу: пожалуйста, не принимай сейчас никаких окончательных решений, ладно? И если вздумаешь самоубийством покончить, чтобы меня освободить, имей в виду - я так же поступлю, поняла?

- Не бойся, Лика, - слабо улыбнулась ему жена. - Я никуда не уйду от тебя, пока тебе нужна.

Внезапно она ткнула его кулачком в живот, так что Палек охнул от неожиданности.

- Ты Яни передал слова Кампахи? - грозно спросила она, выпрастываясь из его объятий. - По глазам вижу, что нет. Ну-ка, живо на связь и говори все, как есть. И вообще, топай отсюда. Обед вот-вот настанет, Ирэй появится, а ты тут рассиживаешься. Что я ей скажу - дядя Лика приехал невидимкой?

- Так я же занавески...

- А маленькие дети сквозь них видят, чтоб ты знал. У них еще нужные шаблоны мышления не сформировались. В инструкции в примечании написано. Я тут как-то практиковалась - восемь взрослых в дворе мимо меня прошли и не заметили, а Ирэй с первого взгляда обнаружила. Кстати, слышишь восторженные визги и писки в коридоре? Легка на помине.

- Действительно, сейчас появится, мелочь пузатая, - на мгновение взгляд Палека стал отсутствующим. - Каси, я исчезаю. Но не вздумай...

- Конечно, не вздумаю, - торопливо оборвала его Канса. - Изыди, акума!

Проекция Палека растаяла в воздухе за мгновение до того, как скрипнула, распахиваясь, дверь, впускающая Ирэй.

- Мама Канса! - крикнула она с порога. - Мама Канса, я на лошадке катаюсь!

- "Каталась", - машинально поправила Канса, торопливо поднимаясь с кровати. - Надо говорить - "каталась". Ну что, проголодалась окончательно? Рано еще...

- Ма, ма! - энергично закивала маленькая разбойница. - Очень прохолодалась! Мама Канса, побежали обедать! Мой живот хромко стонать!

- Да уж, действительно, стонет, - улыбнулась Канса. - Ну, что с тобой делать. Пойдем.

06.08.858, вододень. Западный Граш, город Камитар

Дорога, противу ожидания, оказалась очень даже неплохой - в две полосы, асфальтированной и довольно гладкой. Благодаря периодически обновляемому планетарному атласу Демиургов Саматта знал, что в Мураташе хватает дорог с твердым покрытием, но ожидал он куда меньшего. Дорожному полотну под колесами автомобилей далеко до скоростного катонийского шоссе, но хотя бы прекратилась выматывающая душу тряска колеи в сухой земле, что в здешних местах гордо именовалась "грунтовой дорогой".

От выезда на асфальт до Камитара было всего верст пять с небольшим, которые кортеж из трех джипов пролетел за три минуты. Саматте не нравилось, что ради очередного раунда рутинных переговоров приходится за сто пятьдесят верст волочь с собой три настоящих машины, добивая и без того едва дышащую подвеску, а также напрямую контролировать восемь фантомов-"телохранителей". Но не согласиться с Семеном не мог. Явись он в одиночку - выглядел бы бедным нищебродом, с которым и общаться-то противно. Одно дело - первая встреча с глазу на глаз, и совсем иное - формальные переговоры с четырьмя Повелителями Ветра, официально представляющими клан Выжженных степей. Да и провоцировать любителей простых и окончательных решений не следовало. Самое скверное заключалось в том, что автомобили пришлось забрать у мобильных патрулей, оставляя их без транспорта, а участок в восемь тысяч квадратных верст - вообще без прикрытия. Если же использовать автомобили-фантомы, кто-нибудь из его подчиненных может заинтересоваться, на чем же шеф катался на такое расстояние. А скрывать факт публичных переговоров от своих нельзя, да и не нужно.

...к-ссо! Почему он сразу не догадался припрятать настоящие автомобили в джунглях и использовать вместо них фантомные копии? Треклятая инерция мышления. Саматта с досадой хлестнул себя ладонью по лбу и принялся сумрачно пялиться в лобовое стекло. Хорошо хоть он сообразил засунуть свою проекцию в машину только на последних верстах. А то хватило бы глупости ехать в ней с самого начала. И когда он наконец привыкнет к своим новым возможностям?

Холмы, между которыми петляла дорога, покрывала чахлая и выгоревшая на исходе лета травка, которую меланхолично щипали большие овечьи отары и коровьи стада. Лошадиный табун, и тот какой-то хилый, голов на пять-шесть, промелькнул лишь однажды. Мелькали одинокие фермы с обширными загонами для скота, волновались под ветром правильной формы поля пшеницы и собы. Похоже, когда-то вольные кочевые лошадники, гуланы давно и бесповоротно превратились в оседлых земледельцев и скотоводов, и лошадь для них осталась лишь символом, напоминающим о стародавних временах. Дорогим, тщательно лелеемым символом, но не более того.

Город выпрыгнул навстречу из-за холмов неожиданно. Впрочем, назвать его настоящим городом было сложно. Несмотря на пятьдесят тысяч человек и две тысячи орков населения Камитар казался одной большой деревней. Даже длинные приземистые здания скотобоен, ткацких фабрик и вонючих дубильных цехов, мимо которых проносился кортеж, не меняли впечатления. Одноэтажные глинобитные дома, обнесенные высокими заборами, валяющиеся в пыли собаки, вывалившие из-за жары языки, бродящие вдоль улиц и нахально перегораживающие дорогу коровы и козы... Сонное царство. И бедность, явная и неприкрытая. Становится понятным, почему клан Выжженных степей сначала покровительствовал Дракону с его транзитом наркотиков, а теперь совсем не против поддержать проекты, сулящие всей Мураташской области стремительное развитие. Да, переговоры обещают пройти легко, без особых подводных камней, и ясно, почему Рис едва ли не силой выпнул его сюда в одиночку.

Не расслабляйся, тут же одернул он себя. Ты впервые на переговорах такого уровня, да еще и по предмету, в котором почти ничего не смыслишь. Самое то настроение, чтобы их запороть. Это тебе не морду бить и не лекции скучающим студентам читать. Соберись-ка, дружок, и кончай выносить глубокомысленные суждения раньше времени.

Как и описывалось в приглашении, дорога привела кортеж в центр города к довольно большой мощеной площади (брусчатка тут же отозвалась в рессорах зубодробительной тряской). По ее периметру располагались несколько богатых трехэтажных домов, облицованных деревянными панелями и обнесенных ажурными чугунными оградами - немыслимой роскошью по местным меркам, а также пара скучных одноэтажных зданий явно административного вида. За каждым зданием виднелись какое-то хозяйственные постройки. Ворота одного из особняков дрогнули и поехали в стороны, как только джипы выехали на площадь, и скучающие возле них десятка полтора мужчин в праздничного вида коротких халатах-хантэнах поверх полотняных рубашек и штанов явно оживились и немедленно бросились строиться возле ворот. От группы отделился мальчишка лет десяти и со всех ног бросился к дому, вероятно, предупреждать. Повинуясь мысленной команде Саматты, фантом-водитель головной машины лихо развернулся и резко затормозил в двух шагах от встречающих. Остальные джипы повторили маневр. Прихватив чехол с проектором, Саматта неторопливо, как подобает важной персоне, выбрался на мостовую и остановился в нерешительности. Захлопали двери, и "охранники" с каменными физиономиями тоже полезли наружу, демонстративно держа напоказ висящие поперек груди автоматы.

- Момбацу сан Саматта Касарий, - высокий мужчина в особо пестром хантэне шагнул навстречу и низко поклонился, сверкнув серебряной серьгой в ухе. Остальные встречающие повторили поклон и замерли, не распрямляясь. - Момбацу сан Тархан ах-Камитар и остальные ожидают тебя. Следуй за мной. Твоих людей разместят...

- Мои люди подождут здесь, у машин, - весьма невежливо, как того требовал образ, перебил его Саматта, внутренне передернувшись. Что за манеры он вынужден изображать! Неужели здесь вежливость к слугам и подчиненным и в самом деле считается признаком слабости? - Веди меня.

- Да, момбацу сан, - снова поклонился высокий. Больше не говоря ни слова, он повернулся и степенно направился к дому.

Шагая за ним, Саматты быстро просмотрел особняк на предмет людей и оружия. Он уже научился задействовать сканеры уголком сознания, не отвлекаясь от управления своим псевдотелом, и надеялся, что в скором времени доведет навык до автоматизма. Лучший способ выбраться из любой ловушки - не попадаться в нее. В противном случае потребуется либо убивать, либо демонстрировать нечеловеческие способности, либо тратить прорву времени на потенциально безуспешные переговоры. Но на сей раз все было чисто. Шестеро вооруженных людей в большой комнате, похоже, в караулке, в правом крыле здания, и десятка два невооруженных. Эн-сигнатура Тархана - в группе из семи человек в комнате на первом этаже. Остальные - четверо мужчин и две женщины. Больше в соседних комнатах никого и ничего нет, если не считать скрытой примитивной системы звукозаписи. Одна из женщин - наверняка Смотрящая ГВС, но кто вторая?

Двери небольшого и довольно уютного зала для встреч распахнулись перед ним, и он, с трудом подавив позыв сбросить тяжелые армейские ботинки, вошел, тихо ступая по мягкому ковру. Навстречу ему поднялись шестеро. Он заранее выучил в лицо всех, кто намеревался присутствовать, но формальную процедуру знакомства требовалось соблюсти.

- Момбацу сан Саматта, - коротко и надменно поклонился Тархан. Хозяин встречи выглядел весьма неформально - в безрукавке на голое тело и широких черных штанах до колен. На его коже по всему телу виднелись многочисленные татуировки. - Было ли твое путешествие легким и приятным?

- Момбацу сан Тархан, - Саматта поклонился в ответ. - Все тяготы скрашивало ожидание твоего гостеприимства, и я чувствую себя вполне освеженным.

- Рад слышать. Позволь познакомить тебя с остальными. Повелитель Ветра, мой младший брат Мистан ах-Камитар. Повелитель ветра Тахмурат Цокк. Повелитель Ветра Цахарра Паллашумар. Наместник Великого Скотовода в Камитаре Иванъя Мэситэ. Смотрящая Глаз Великого Скотовода в Камитаре Сингара ах-Фарука.

Все называемые в свой черед кланялись, и Саматта кланялся в ответ. Интересно, а где еще одна женщина? Он снова задействовал нейросканер. Эн-сигнатура обнаружилась в углу комнаты - но не внутри ее, а за тонкой сдвижной перегородкой, замаскированной под деревянную стенную панель. Девочка лет четырнадцати-пятнадцати, скрючилась в углу тесного чуланчика, крепко прижимая к груди... что? Не разобрать, а детальное сканирование требует слишком высокой концентрации внимания. Но что-то очень знакомое... кто она? На всякий случай поиск по эн-сигнатуре - идентификация проведена - Мизза ах-Камитар, девиант четвертой категории, эмпатия, последний визуальный контакт - второго шестого восемьсот пятьдесят восьмого в Западном Граше, координаты... Мизза. Та девочка, которую Тархан притащил с собой и в прошлый раз. Живой детектор лжи, вот как. Интересно, а знают ли остальные об ее присутствии? Неизвестно, как Тархан к ней относится на самом деле, но эксплуатировать не стесняется. Надо будет пару раз сделать перерыв, чтобы дать ей отдохнуть. Возможно, выйти погулять и увести остальных, чтобы она могла вылезти и размяться.

- Что-то не так, сан Саматта? - осведомилась бронзовокожая раскосая тарсачка в деловом костюме, на которую Саматта уставился невидящим взглядом. К-ссо. Все-таки потерял контроль за проекцией.

- Прошу прощения. Я пытался запомнить имена, - поспешно откликнулся Саматта. - Они для меня не слишком привычны, а я не хочу никого оскорбить по недомыслию.

- Иностранцу в наших краях сложно, - со скрытым сарказмом согласился наместник. - Не беспокойся, сан Саматта, мы не обидимся, даже если ты ошибешься.

А уж я получу максимальное наслаждение, утешая попавшего в неловкое положение чужака, красноречиво добавил его взгляд. Понятно, политикан, интриган и сукин сын - пробу ставить некуда. Впрочем, на таких должностях иные и не держатся, хоть в Граше, хоть в Катонии. Ничего, дружок, в такие игры можно играть и на пару. Память памятью, но... Повинуясь его приказу, система мониторинга прицепила к каждой персоне в комнате ярлык с именем. Теперь наместник может ожидать ошибки, пока Срединный океан не пересохнет.

- Заранее признателен за хорошее отношение, - Саматта еще раз отвесил поклон с максимальным изяществом, на которое только оказалось способным его крупное мускулистое тело. - И предлагаю не терять времени. Я собрал вас здесь...

При этих словах наместник и один из Повелителей Ветра, Цахарра, едва заметно поморщились. Да-да, ребята, именно я собрал, а не вы меня позвали, как бы это ни было оформлено. Собрал - и не упустил случая ткнуть вас носом в данный вопиющий факт.

- Я собрал вас здесь для того, чтобы рассказать о планах нового правительства Сураграша по дальнейшему развитию страны. Некоторые планы напрямую касаются Камитара в частности и области Мураташ в целом. Если позволите, я продемонстрирую визуально.

Он поставил на стол заранее заряженный материалами проектор, двумя быстрыми движениями освободил его от чехла и щелкнул кнопкой включения. Над столом замерцал дисплей саженной диагонали, в котором начал медленно вращаться новый герб Сураграша: сетчатая пальма на фоне далекой горы с белоснежной раздвоенной вершиной. В исполнении Палека окрестности Аллахамана вышли настоящим шедевральным пейзажем, который ценители оторвали бы вместе с руками. Через нейросканер Саматта почувствовал струящееся от тарсачки и двоих гуланов одобрение.

- Прошу присаживаться, господа и дамы, и располагаться поудобнее, - Саматта вдруг снова почувствовал себя лектором в аудитории. - Нам предстоит немного вспомнить географию Сураграша и Западного Граша, чтобы понять, куда и почему нам предстоит двигаться дальше. Итак, как известно, территория современного Сураграша расположена по обеим сторонам горного хребта Шураллах, образовавшегося на стыке Юго-западной и Бесконечной тектонических плит. Вулканическая активность в наших краях давно минимальна, но геологическая история способствовала накоплению разнообразных ресурсов. Как показывают исследования, окрестности хребта очень богаты неорганическими полезными ископаемыми, а чуть подальше, ближе к равнинам, расположены залежи высококачественного каменного угля, годного для коксования, которые можно разрабатывать открытым способом...

Изложение проектов, связанных с постройкой в Сураграше карьеров, шахт, коксовых батарей и сопутствующих производств, горно-обогатительных и металлургических комбинатов, а также связанных с ними новых транспортных путей через территорию Мураташа, заняло у него часа полтора. Его несколько смущало отсутствие вопросов и комментариев со стороны слушателей, но он привык читать лекции в любой обстановке. В конце концов, он сам тоже не любил спрашивать до того, как ухватит общую картинку. Еще его смущало, что Тархан изредка хмурится и постукивает по пуговке коммуникатора в ухе, но, в конце концов, могут у хозяина дома иметься и другие дела, кроме как слушать заезжего лектора? Закончив краткое описание последнего проекта, он с облегчением выдохнул и выжидающе посмотрел на остальных.

- Я закончил, - сказал он. - Теперь я готов отвечать на вопросы.

- Чуть позже, - дружелюбно улыбнувшись, сказал Тархан. - Время обеденное, и тебе, сан Саматта, наверняка хочется дать отдых горлу. Я предлагаю всем пройти в столовую, где нас уже ожидают напитки и закуски, и после небольшого перерыва мы продолжим.

Он первым встал со своего места, подошел к двери и распахнул ее.

- Честно говоря, я не голодна, - сообщила Смотрящая. - Я бы предпочла пока задать сану Саматте дополнительные вопросы.

- Я тоже, - кивнул наместник. - Господин Саматта, что скажешь ты?

- Наверное, освежить горло - неплохая мысль. Кроме того, мне хотелось бы просмотреть оставшиеся у меня материалы, которые я хочу вам оставить, чтобы вы посмотрели на досуге.

И пусть девочка тоже передохнет, мысленно добавил он. Валите из комнаты, ребята, и дайте человеку размять ноги. Как она там себя чувствует? Он скользнул нейросканером по скорчившейся за панелью девочке - и внезапно почувствовал то, что упустил в первый раз.

Тоска. Бесконечная безграничная серая тоска, от которой возникает только одно желание: умереть побыстрее.

Да что с ней такое?

- Желание гостя - закон, - Мистан, поймав взгляд Тархана, вежливо склонил голову. - Да и я не возражаю против краткого перерыва. Момбацу сама Сингара, мне бы тоже хотелось послушать и твои вопросы, и ответы на них. Пятнадцать минут - невелика задержка. Пойдемте, братья.

Он поднялся и в сопровождении недовольно переглянувшихся Тахмурата и Цахарры вышел из комнаты.

- Хорошо, не станем мешать, - нехотя согласилась Смотрящая. - Сан Иванъя, ты бываешь здесь чаще меня. Не проводишь меня в столовую?

- С удовольствием, сама Сингара, - ответил гулан.

- Сан Саматта, я присоединюсь к вам через минуту, - нетерпеливо бросил Тархан, оставшись в комнате с Саматтой наедине. - А сейчас не оставишь ли меня одного?

Саматта заколебался. Эмпатор снова толкнул его в грудь исходящей из-за панели волной серой тоски, и он понял, что сейчас совершит очередную глупость.

Он шагнул к двери - и, толкнув, захлопнул ее. Потом повернулся к Повелителю Ветра.

- Сан Тархан, - холодно сказал он, - во-первых, довожу до твоего сведения, что я замечательно контролирую свои эмоции. И ни один детектор лжи, ни живой, ни электронный, меня не уличит, даже если я заявлю, что у меня десять ног. Во-вторых, в нашу прошлую встречу мне показалось, что тебе Мизза небезразлична. Зачем же ты заставляешь ее часами сидеть в тесном мрачном чулане? Может, все-таки отправить ее домой?

Надо отдать должное гулану - удар держать он умел. И проигрывать - тоже. Мелькнувшее на его лице изумление немедленно сменилось показным равнодушием.

- Как ты узнал? - меланхоличным тоном спросил он.

- Когда я служил в спецназе, умение распознавать даже самые тихие шорохи, издаваемые человеком, не раз спасало мне жизнь, сан Тархан. А ребенок в ее возрасте без специальной подготовки не умеет сидеть, совсем не шевелясь. Ты не хочешь ее выпустить?

Он указал пальцем на ложную стенную панель. Повелитель Ветра внимательно изучил его лицо, кивнул и сдвинул перегородку в сторону.

Девочка сидела, скрючившись в три погибели, и уставившись в пол. Она, казалось, не обратила никакого внимания на случившееся.

- Мизза, - негромко позвал Тархан. - Ты в порядке? Что с тобой?

Девочка медленно подняла голову, и Саматта невольно вздрогнул, увидев ее запавшие глаза, окруженные глубокими тенями. Ее лицо заметно исхудало. Потом ее взгляд упал на Саматту - и приобрел некоторую осмысленность.

- Момбацу сан Саматта Касарий, - еле слышно прошептала она. - Ты ведь Саматта Касарий, да?

- Да, Мизза, - Саматта шагнул мимо нахмурившегося Тархана и присел перед ней на корточки. - Я Саматта Касарий. Ты помнишь меня? Мы встречались недавно в холмах.

- Ты знаешь, кто такой супервизор?

- Что? - Саматта опешил так, что едва не потерял равновесие. Слово "супервизор" смутно ассоциировалось у него только с давней историей Бикаты и Калайи. Кажется, термин каким-то боком относился к Камиллу. Но девчонке-то откуда о нем знать? - Какой супервизор?

- Бокува сказала, что ты знаешь многое, скрытое от других. Кто такой супервизор?

Эти слова оказались подобными веской оплеухе, но Саматта уже успел приготовиться к неожиданностям и внезапный удар выдержал не хуже Тархана.

- Кто сказал, Мизза? - осторожно спросил он. - Бокува - это кто?

- Она, - девочка медленно распрямилась, являя на свет то, что сжимала в тесных объятиях.

Кукла. Скверно сделанная деревянная кукла с разноцветными пуговичными глазами, криво приклеенными к плохо обтесанной голове, и в каких-то грязных тряпках, долженствующих изображать одежду.

- Бокува? - переспросил Саматта. - Ее зовут Бокува? И она говорит с тобой?

- Сан Саматта, не обращай внимания, - поспешно встрял Тархан. - У девочки слишком богатое воображение. Она вечно...

- Она сказала, что ты знаешь! - внезапно пронзительно крикнула девочка. - Сан Саматта, кто такой супервизор? Она говорит, что после второго нарушения канал заблокирован, что только супервизор может его открыть, и теперь мы не можем больше попасть в Ракуэн!

- Господин Тархан, - Саматта медленно повернул голову и снизу вверх посмотрел на гулана, - могу я попросить тебя оставить меня с девочкой наедине? Это против ваших обычаев, но обещаю, что не причиню ей вреда. С данного момента она под моим покровительством и защитой. Мы побудем здесь, а ты проследи, пожалуйста, чтобы сюда никто не входил. Передай мои извинения остальным и сообщи, что мне стало дурно из-за долгого переезда. Или придумай что-то еще. Я постараюсь не затягивать.

Какое-то время гулан изучал его лицо, потом пожал плечами, развернулся и молча вышел. Саматта быстро заблокировал комнату на тот случай, если их вздумают подслушать, взял Миззу подмышки, выдернув ее из чуланчика как морковку с грядки - она оказалась на удивление легкой, а ее ребра прощупывались даже сквозь плотную ткань платья - и перенес в кресло, умостившись в кресле рядом. Девочка немедленно вскинула перед собой куклу - то ли умоляя, то ли защищаясь.

- Мизза, - спокойно сказал Саматта. - Я тебе верю. В мире много невидимого человеческому глазу, о чем я знаю лучше других. Но расскажи мне, что именно сказала тебе твоя Бокува. Что за канал, что такое Ракуэн - все.

- Саматта Касарий, - внезапно высоким чистым голосом произнесла кукла. Она дернулась, вывернувшись из рук девочки, воспарила в воздух и зависла на уровне лица Саматты. - Я Бокува. Я прошу у тебя помощи.

- Я внимательно тебя слушаю, госпожа Бокува, - ответил Саматта, справившись с изумлением. - Кто ты и чего от меня хочешь?

- Мне нужно войти в контакт с супервизором, чтобы разблокировать канал в виртуальное пространство с кодовым именем Ракуэн. Открываю доступ в коммуникационное пространство по пятому стандартному каналу. Ожидаю контакта.

Саматта вздохнул и отключился от проекции, сосредоточив свою точку восприятия на сканировании объекта.

"Палек, контакт. Саматта в канале. Лика, если ты не занят, мне срочно нужна твоя помощь".

"Палек в канале. Мати, ты чего орешь, как больной медведь в зоопарке? Не занят я, не занят. Не настолько, чтобы не мог оторваться. Что нужно?"

"Лика, нужна твоя консультация как человека, лучше прочих разбирающегося в фантомах".

"Во-первых, я больше не какой-то там человечишка, если ты еще не забыл, а прославленный в битвах Демиург. Ну, или стану прославленным лет этак черед пятьдесят тысяч. Во-вторых, по части фантомов тебе лучше с Камиллом пообщаться. Или с Майей. Почему сразу я?"

"Потому что Старших без нужды я дергать не хочу, и Майю с Камиллом - в особенности. Лика, я обнаружил загадочного фантома. Он управляет детской куклой и от меня чего-то хочет, а чего - я не понимаю. Какой-то канал разблокировать, по какому-то стандартному каналу подключиться, о каком-то супервизоре талдычит. Посмотри по моему маяку, может, появятся идеи".

"Уговорил. Сейчас посмотрю..."

"Ну?"

"...фантом. Совершенно определенно фантом. Я только одного не понимаю - почему в девчонке рядом с тобой его вторая половина сидит? Или я лысый зюмзик, или вот эта хреновина в ее эффекторе по гиперсвязи замкнута на идентичную хреновину в кукле".

"Ты уверен? Я думал, канал гиперсвязи в принципе невозможно отследить".

"Смотри за руками. Если ткнуть пальцем вот сюда, по хреновине пойдет волна возбуждений. И в эффекторе девчонки тут же начинаются какие-то процессы. Совсем не похожие, но абсолютно синхронизированные по времени. В девчонку тыкать не будем, во избежание, но если это не две части одного фантома, я публично слопаю свой диплом инженера. Тот, что на пластике с голограммой".

"Замечательно. Между прочим, она жалуется. Вслух".

"Кто, девчонка?"

"Кукла".

"Она еще и говорить умеет?"

"И левитировать - тоже. Сейчас она жалуется, что не получает какого-то синхронизирующего сигнала. Да что я тебе описываю, включи звук и слушай сам".

"Сейчас. Дай-ка подумать..."

- Отсутствует синхронизирующий сигнал на основной несущей частоте, - монотонно повторила кукла. - Прошу подключиться по пятому каналу. Ожидаю контакта.

Мизза забилась в самый угол просторного кресла и с каким-то лихорадочным нетерпением в глазах смотрела на нее.

- Потерпи, - сказал ей Саматта. - Сейчас разберемся. Только, Мизза...

Он выбрался из своего кресла, присел перед девочкой на корточки и наклонился вперед, осторожно тронув ее за плечо. Та вздрогнула, словно от удара, и перевела на него испуганный взгляд.

- Мизза, ты понимаешь, что о своей кукле никому нельзя рассказывать? И о том, что сейчас происходит, тоже? - Саматта постарался изгнать из своего голоса все нетерпеливые и угрожающие нотки, чтобы ненароком не перепугать ее еще больше. - Даже папе с мамой. Это тайна. Большая тайна. Если кто-то ее узнает, твою Бокува могут отобрать навсегда. Понимаешь, да?

- А ты ее не отберешь? - девочка нервно облизнула сухие потрескавшиеся губы.

- Нет, конечно. Но Бокува на самом деле совсем не то, чем кажется. Она внутри совсем другая.

- Ты тоже...

- Да, Мизза. Я тоже. Но и это тайна. Ты ведь умеешь хранить секреты?

Девочка молча кивнула и снова перевела взгляд на куклу.

- Отсутствует синхронизирующий сигнал на основной... - снова начала кукла и внезапно замолчала.

"Здесь Палек. Я разобрался. Просто просканировал ведь диапазон. На частоте, соответствующей нашему пятьдесят четвертому вспомогательному каналу, в радиусе сажени от фантома в кукле фиксируются исходящие импульсы синхронизации".

"Пятьдесят четвертому? Она же говорит - пятый".

"Не знаю, кто ее программировал, но либо он не знаком с таблицей стандартных частот, либо намеренно сдвинул ее каналы в неиспользуемую область, чтобы никто случайно не нащупал. Мати, не хочешь подключиться? А то мне боязно. Там композитный сигнал предлагается для восьми каналов восприятия. Вдруг там какая психоделика - глянешь одним глазком, и у тебя крыша поехала. А ты у нас заторможенный, у тебя крышу сразу не сорвет, и я тебя вытащу".

"В таком случае тебе первому соваться нужно. У тебя крыша уехала еще в детстве, и всех моих педагогических усилий не хватило, чтобы вернуть ее на место. Наверное, порол мало. У меня вообще-то дипломатическая встреча, и короткий перерыв, который я запросил, давным-давно прошел".

"Тогда мы Кару попросим. У нее нервы стальные, из них корабельные канаты вить можно, и воображение напрочь отсутствует. Она с ума сойти может не больше, чем кухонная табуретка. А я личность гениальная и творческая, меня беречь нужно, холить и лелеять. Звать?"

"Тогда уж и Риса зови. Пусть помогает разбираться. Может, он посоветует кого из Старших привлечь, если уж без них никак нельзя. Только погоди немножко, я девочку из зала переговоров в другую комнату выведу".

"Валяй. Пропустишь самое интересное - твои проблемы".

"Вот только забудь мне запись включить! А то уши надеру, и не посмотрю, что уже взрослый мальчик".

"Не поймаешь. Конец связи".

Мизза радовалась тому, что боится.

В последние дни она все глубже и глубже погружалась в пучину серого безысходного отчаяния, такого же серого, как и мир, в котором теперь жила Бокува. Несколько раз Мизза заглядывала туда ночами - лишь для того, чтобы Бокува снова вышвыривала ее обратно в реальность, как выбрасывают за дверь нашкодившего щенка. В конце концов она перестала даже и пытаться... но серая мгла успела прочно поселиться в ее сердце. Она почти перестала есть. Аппетит пропал и не возвращался, и мир казался все более мертвым и пустынным. Ее эмоции постепенно затухали, и в конце концов равнодушие прочно поселилось в ней, неподвластное даже дразнилкам Сахмата, а в школе - ехидным перешептываниям за спиной. Последние два дня она не ходила и в школу, а просто лежала круглые сутки у себя в комнате, бездумно уставившись в потолок и прижимая к груди деревянную разноглазую куклу. Сегодня утром, когда дядя Тархан пришел за ней и сказал, что ей опять нужно сидеть за стенкой и сигналить, когда кто-то врет, она лишь молча кивнула. И ни разу не нажала кнопку на своем тяжелом браслете. Вовсе не потому, что чужак не соврал ни разу. Просто ей было все равно.

Теперь она боялась. Она даже не пыталась понять, что происходит: что говорит Бокува, что отвечает ей чужак. Ей становилось страшно, когда большой сильный мужчина, в остальном вполне нормальный, внезапно становился... пустым. Неподвижным лицом и совершенно не излучающим никаких эмоций, словно его вытаскивали из тела, оставляя здесь, рядом с ней, пустую оболочку наподобие змеиной шкуры.

Она боялась - но в то же время и радовалась. Значит, она сама еще способна испытывать эмоции. Значит, не все внутри еще выгорело. И... Бокува говорит с чужаком. А кукла никогда еще не говорила ни с кем, кроме нее, Миззы. Видимо, она тоже чувствует в нем что-то, чего нет ни в ком другом.

Может, Саматта Касарий - не человек. Но кто же тогда он? Не тролль же, в самом деле, и не бог!

- Мизза, - неподвижно замерший в кресле чужак пошевелился и опять наполнился жизнью, - мне нужно продолжать совещание. Я хочу, чтобы ты подождала в другой комнате. Не бойся и не расстраивайся. Я... поговорил со своим воспитанником. Он слушает нас сейчас, и он поможет тебе и Бокува. И я пока что рядом.

Он протянул руку, и Мизза отпрянула от него, скорее, по многолетней привычке, чем от реального страха. Человек или нет, но он, кажется, хорошо к ней относится. И совершенно ее не боится. Она заставила себя замереть, и его широкая тяжелая ладонь осторожно опустилась на макушку девочке, осторожно оглаживая ей волосы. Мизза замерла, прислушиваясь к непривычной ласке. Все-таки он, наверное, хороший, как дядя Тархан.

- Пойдем, - чужак стремительно выпрямился и, подхватив Миззу за плечи, поставил ее на ноги. Потом он взял из воздуха молчащую куклу, сунул ей в руки, распахнул дверь и выглянул наружу. - Извини, господин... э-э-э, сан, могу я тебя побеспокоить?

Он отступил назад, и в комнату вперевалку вошел полный мужчина в необъятной цветастой кофте и широченных шароварах - управляющий поместья. Его взгляд недружелюбно скользнул по Миззе, обдав ее волной неприязни и боязливой настороженности, и остановился на чужаке. От его фигуры тут же потекла приторная почтительность пополам с презрением.

- Скромный слуга в твоем полном распоряжении, момбацу сан Саматта Касарий! - проблеял он. - Жду распоряжений.

- Во-первых, пожалуйста, сходи за саном Тарханом и сообщи ему, что я готов продолжать. Во-вторых, девочке нужно отдохнуть. Отведи ее в какую-нибудь свободную комнату и проследи, чтобы ее не беспокоили.

- Как угодно момбацу сану, - управляющий низко поклонился. - Сама Мизза, прошу, пойдем со мной.

Мизза искоса взглянула на чужака, и тот, слегка улыбнувшись, кивнул ей. И она, чувствуя себя странно спокойной и безмятежной, улыбнулась в ответ и вышла из комнаты в большой холл.

В холле управляющий поспешно отшагнул подальше и махнул рукой отиравшейся невдалеке молодой девушке в бедной, но опрятной и чистой одежде - наверное, служанке. Мизза еще ни разу не видела ее раньше.

- Эй, ты! - высокомерно сказал мужчина. - Отведи девчонку куда-нибудь в комнату и пригляди за ней.

Затем он повернулся и зашагал в сторону небольшого приемного зала, откуда доносились приглушенные голоса. Девушка поспешно подошла к Миззе и положила ей руку на плечо.

- Тебя ведь Миззой зовут, да? - сказала она. - Ты дочь сана Мистана? Пойдем со мной.

Девочка молча кивнула, покрепче прижав к себе куклу. Не все ли равно, куда идти? Хотя... эта служанка ее не боится. Хорошо хоть так. И она покорно поплелась за ней, следуя ласковому, но непреклонному велению ее руки.

В небольшой комнате на втором этаже служанка усадила ее на небольшую мягкую кушетку у окна.

- Есть хочешь? - спросила она.

- Нет, - Мизза помотала головой. - Не хочу. Ничего не хочу.

- Тебе только так кажется. У тебя вид такой, словно тебя неделю вообще не кормили. Посиди-ка здесь, я сейчас на кухню сбегаю, принесу чего-нибудь.

Когда служанка вышла, Мизза шмыгнула носом и осмотрелась по сторонам. Пара кушеток, столик, платяной шкаф, какие-то картинки на стенах. Ничего интересного. И что ей делать?

- Мизза! - внезапно сказала кукла у нее из-под подбородка. - Я тебя жду. Присоединись к нам.

К нам?

Мизза поспешно улеглась на кушетку на бок, лицом к стенке, съежилась и закрыла глаза. Потом сосредоточилась. На мгновение она испугалась, что не сможет снова попасть в... куда? Ну, пусть хотя бы в Серый мир. Но мир вокруг нее послушно провалился в пропасть и погас, и тут же серая тоскливая пустота окружила ее.

Впрочем, пустота уже не казалась серой и тоскливой. Бокува висела в пространстве, закрыв глаза и раскинув руки, а прямо перед ней в воздухе сидел, скрестив босые ноги, высокий парень в черных штанах и майке с короткими рукавами. Мизза зачарованно уставилась на его волосы невероятного грязно-белого цвета. В сочетании с его белой, как у северян, кожей он казался слепленным из снега, который она видела по телевизору. Парень покосился на нее и сообщил:

- Между прочим, если все время стоять с открытым ртом, в нем ласточки гнезда совьют. У вас там ласточки водятся? Или только ястребы в небе мрачно кружат? Кстати, меня зовут Палек. А ты та самая Мизза, к которой Мати внезапно проникся отцовскими чувствами?

- Кто? - оторопело спросила Мизза. - Кто проникся?

- Ну, Мати! - нетерпеливо отмахнулся белобрысый Палек. - Саматта, который к вам приехал. Мати - короткое имя. У меня короткое имя Лика, а он - Мати. Ты чего там стоишь, словно вусмерть перепуганная? Иди садись сюда, - он похлопал по воздуху рядом с собой. - Думу думать станем, что с вами обеими делать. Ох уж эти женщины! Намудрили там что-то, все сломали, а мне разбираться!

- У средней женщины, Лика, мозгов больше, чем у среднего мужчины, - прозвучал голос из-за спины Миззы, и та, вздрогнув, резко обернулась. - Ты чего пристал к человеку?

Рядом с девочкой стоял, если, конечно, в пустоте можно стоять, невысокий, не выше Миззы, худощавый паренек с оливкового цвета кожей. Из одежды на нем были только короткие облегающие трусы и балахонистая кофта, и Мизза уже почти отвела глаза, когда ее взгляд зацепился за крохотные прозрачные искры в мочках ушей. Женщина? Это - женщина? Или за границей сережки носят и мужчины?

- Здравствуй, - сказал паренек... или сказала девушка? - Давай знакомиться. Меня зовут Карина. Карина Мураций. Рада знакомству, молодая госпожа. Вон тот оболтус - мой брат, Палек Мураций. Ты его не бойся. У него язык длинный, но сам он добрый. А ты Мизза, да?

- Да, момбацу сама, - прошептала девочка. - Я Мизза ах-Камитар. Склоняюсь перед тобой.

И тут она сообразила.

- Ты... Карина Мураций, которая... которая... там, на западе? В Сураграше? - запинаясь, переспросила она. - Синомэ?

- Да, Мизза, - Карина улыбнулась, и внезапно Мизза уверилась: все хорошо. Теперь все будет хорошо. - Я та самая Карина Мураций из Катонии, которая сейчас живет в Сураграше. Мы с тобой почти соседи. И я синомэ, как и ты.

- Кара! - недовольно сказал в их сторону белобрысый парень, вернувшийся к внимательному рассматриванию Бокува. - Кончай тараторить под ухом... Би! Тебя сто лет не дождешься!

- Да ты всего пару минут назад позвал! - удивленно откликнулся еще один мужчина, внезапно появившийся прямо из воздуха. Хотя и черноволосый, он тоже выглядел явным иностранцем: большие глаза, широкие скулы и нос бататом. - Я же не могу мгновенно все бросить. Привет, Кара. О, кто тут с тобой?

- День, Би, - кивнула маленькая женщина. - Познакомься с молодой госпожой Миззой ах-Камитар. Я сама еще мало что понимаю, но она как-то связана с госпожой Бокува. Четвертая категория, зато развитый нейросканер, куда лучше, чем был у Яни. Мизза, познакомься с господином Бикатой Тамурасием.

- Камитар, Камитар... - пробормотал мужчина, постукивая ногтем по зубам. - А, вспомнил. Административный центр приграничной области Мураташ. Крупный по тамошним меркам - тысяч тридцать-сорок населения, если правильно помню. Или пятьдесят. Рад знакомству, молодая госпожа. Лика, могу я спросить, чем ты занимаешься?

- Исследую вон то чудо в перьях, - беловолосый ткнул пальцем в неподвижную Бокува. - В меру своих способностей, разумеется. Присоединяйся, я что-то нифига не понимаю. Сам фантом несложный, но искины, скорее, по твоей части. Он из двух половинок...

- Погоди, - остановил его черноволосый. - Давай-ка не станем торопиться. Пойдем по порядку. С чем мы имеем дело, в чем проблема и что тут вообще происходит?

- Замечательный вопрос, - согласился еще один возникший из воздуха мужчина. На сей раз Мизза даже не вздрогнула. Панариши она помнила, и сейчас он выглядел точно так же, как и тогда: широкоплечий рослый мужчина с бронзовой кожей и роскошной гривой черных волос, на знакомый гуланский манер одетый в короткие кожаные штаны для верховой езды и безрукавку на голое тело. Оказывается, он тоже умеет попадать в... сюда? - Лика, отвлекись от своего увлекательнейшего занятия и перестань копаться немытыми руками дилетанта в потрохах тонкой системы. Здравствуй, сама Мизза. Ты меня помнишь? Мы встречались с тобой и саном Тарханом в холмах.

- Здравствуй, момбацу сан Панариши, - девочка с трудом заставляла свои онемевшие от смущения губы раздельно выговаривать слова. - Я помню тебя. Склоняюсь перед тобой.

- Рад новой встрече, сама Мизза. Сан Саматта связался со мной и остальными и сказал, что у тебя какие-то проблемы, которые он не понимает. Лика, госпожу Бокува ты окончательно в негодность привел? Или она хотя бы немного способна отвечать на вопросы?

- Ничего я ее не привел! - обиделся беловолосый. - Она такой и была, когда я появился. Эй, ты! - Он дотянулся до Бокува и ткнул ее пальцем в живот. - Очнись, спящая красавица! С тобой умные люди поговорить хотят.

- Множественное число некорректно, - девочка-кукла распахнула глаза и обвела взглядом всех присутствующих. - К каналу связи подключен только один человек, оператор Мизза ах-Камитар. Я... - Она замолчала и часто заморгала. - Я не понимаю. Кто вы такие? Почему не подключен Саматта Касарий?

- Чудесно. Только сумасшедшего искина нам и не хватало для полного счастья, - скептически проворчал Палек. - Бокува, или как там тебя! Я с тобой минуту назад разговаривал, забыла? Я Палек Мураций.

- Голосовая метка принята и сопоставлена с личным ключом. Подтверждение: персона входит в список допущенных к контакту. Прошу представиться остальных.

- Я Семен, - спокойно произнес Панариши, прежде чем Палек успел что-то сказать. - Альтернативные имена - Тилос, Панариши.

- Семен Даллас, голосовая метка принята и сопоставлена с личным ключом. Подтверждение: персона входит в список допущенных к контакту. Альтернативные имена внесены в свойства учетной записи. Прошу...

- Остальные персоны - Карина Мураций, Биката Тамурасий, - перебил ее Семен. - Бокува, самоидентификация.

- Не понимаю, - выражение лица Бокува снова стало растерянным. - Что я должна делать?

- Так... - Семен задумчиво почесал подбородок. - Би, ты у нас по искинам самый крупный специалист, тебе и разбираться.

- С чем разбираться? - сердито вопросил Биката. - Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

- Самому интересно. Народ, ну-ка, давайте сядем в кружок и пообщаемся. - Семен как-то неуловимо сместился и оказался в сидящей позе рядом с Миззой, так что она оказалась между ним и Кариной. - Сама Мизза, не бойся ничего. Все в порядке. Я еще не знаю, в чем наша проблема, но мы с ней обязательно разберемся. Ага?

- Ага... - неуверенно кивнула девочка. Она и в самом деле не боялась, хотя столько чужаков сразу рядом с собой не видела еще ни разу в жизни. Тем более - без присутствия взрослых. Здесь, в Сером Мире, она не чувствовала их эмоции, но почему-то ей казалось, что они - хорошие люди. Или не люди, но все равно хорошие. Даже если они духи из джунглей, съедать ее они пока явно не намереваются. И, может, они и в самом деле помогут Бокува.

- Ну, вот и замечательно, - Семен-Панариши подмигнул ей. - Бокува, рассказывай.

- Что именно? - осведомилась кукла.

- Кто ты такая. Чем занимаешься. Как связалась с Миззой. Какие у тебя проблемы. А также любые значащие в данной ситуации факты.

- Хорошо, - Бокува сосредоточенно кивнула. - Но я мало что помню. Я пробудилась в доме персоны, определяемой как Тархан ах-Камитар, три периода две недели четыре дня назад. Причиной пробуждения явилось физическое сближение с персоной, подходящей на роль оператора...

Рассказ Бокува, если отбросить шелуху казенных фраз, оказался до крайности коротким. Проснулась, нашла служанку, начала строить какой-то загадочный мир. По ходе повествования Карина поглядывала то на странную разноглазую девочку-куклу (или девочку-искина? нет, не пойдет - у искинов пола вообще нет), то на худенькую чернокожую девочку, сидящую в пустоте, словно на краю кровати, и пыталась понять: что же происходит? Выдергивая ее сюда, Палек не удосужился объяснить ничего сверх того, что Саматте нужна помощь с какой-то девчонкой-гуланой. Со встречей с непонятным существом, то лепечущим наподобие подростка с замедленным развитием, то переходящим на чеканные протокольные формулировки машинного разума, она оказалась не готова.

Она уже достаточно понимала в механике виртуальных миров Демиургов, чтобы заметить необычность ситуации. Для того, чтобы дать полноценный доступ в виртуальность обычному человеку, использовалась сложная фантомная техника: проекционные экраны, вплотную прилегающие к глазной сетчатке, эффекторы, генерирующие колебания напрямую в барабанных перепонках, "чехлы" для внутренних полостей рта и носоглотки, воздействующие на вкусовые и обонятельные нервные окончания, и так далее. По своему детскому опыту она знала, что длительные сеансы такого рода могут заканчиваться устойчивой многочасовой мигренью и мышечными болями - следствием подавляемой ответной реакции организма. Но девочка-гулана характерных симптомов не демонстрировала. Она сидела (висела?) в пустоте, сжавшись в комочек и, похоже, чувствовала себя не слишком уютно. Однако ее эмоциональное состояние было следствием отнюдь не физического дискомфорта. Что там Лика упоминал про вторую часть фантома-Бокува внутри ее эффектора?..

Но хотя она и понимала интерес Палека с Бикатой к проблеме, ей самой быстро стало скучно. Она несколько раз порывалась попросить проинформировать ее о результатах разбирательства попозже и исчезнуть, но каждый раз ее взгляд падал на чернокожую девочку, и порыв увядал. Ей отчаянно хотелось погладить Миззу по голове или даже обнять и прижать к себе, чтобы хоть немного успокоить, но она не решалась. Она помнила предупреждения Семена, что в Граше прикосновение к чужому человеку может оказаться воспринятым как оскорбление. Чего доброго, та от непрошенного объятия перепугается еще сильнее.

- Понятно, что ничего не понятно, - в конце концов резюмировал Палек. - Очнулась неизвестно из-за чего, строишь непонятно что, зачем тебе человек в качестве оператора, толком не уверена. И о происхождении своем ничего не знаешь. На нас с мечами бросаться не намереваешься, я надеюсь? Хоть за это спасибо. А то я не какая-то там Мириэра, но тоже обижусь. Би, что думаешь?

- Думаю, что в ней почему-то базовые модули отсутствуют, - задумчиво откликнулся инженер, пристально вглядывающийся в Бокува. - Я, конечно, невеликий специалист в искинах Демиургов, но я не видел еще ни одного без модуля самодиагностики и восстановления. А здесь такового напрочь нет. И я не вижу способов понять, что с Бокува не так, без хотя бы базового тестирования.

- А прикрутить такой к ней нельзя? Сторонний? - деловито осведомился Палек. - Что-то вроде внешнего тестера?

- Сторонний? - Биката почесал нос. - Можно попробовать. Госпожа Бокува, ты не станешь возражать, если мы слегка доработаем твою конструкцию?

- Я не понимаю, - девочка-кукла развела руками. - Что значит "доработать конструкцию"?

- Ну, ты ведь фантом, верно? - терпеливо разъяснил чоки-инженер. - У тебя конструкция изначально модульная, допускающая горячее подключение новых компонентов. Мы хотим добавить модуль самодиагностики, чтобы он тебя просканировал и нашел проблему.

- Я не понимаю, что такое "фантом", - Бокува вполне по-человечески вздохнула. - Господин Биката, делай, что хочешь.

- Резервную копию сделать не забудь, - посоветовал Палек.

- Учи ученого... - сквозь зубы пробормотал инженер, и фигура Бокува на мгновение окуталась дымкой и раздвоилась. - Интересно, кто здешнюю виртуальность программировал? Какие-то странные визуальные эффекты. Так... Госпожа Бокува, я даже не знаю, как сказать... Расслабься, что ли.

Он протянул вперед руку ладонью вверх, и над ней замерцало что-то бесформенное и радужное.

- Что это? - полюбопытствовала Карина.

- Стандартный блок самодиагностики. У него нет интерактивной формы для виртуальности, интерпретация у каждого своя. Я даже не знаю, что ты сейчас видишь. Для меня оно выглядит как черная зеркальная сфера. Теперь не отвлекайте меня, а то напортачу.

Биката замер, и радужное сияние с его ладони скользнуло вперед, окутывая девочку-куклу клубами психоделического тумана. Миг - и они словно впитались в ее тело.

- Кажется, получилось, - резюмировал Биката, недоверчиво разглядывающий Бокува. - Ну что, попробуем, что вышло? Бокува, запрашиваю протокол самодиагностики.

- Протокол последней самодиагностики отсутствует, - каким-то механическим голосом откликнулась та. - Выполнить ее сейчас?

- Да.

- Выбери форму диагностики: базовая, облегченная, полная.

- Э? - Биката растерянно посмотрел сначала на Палека, потом на Семена. - И что выбираем?

- Конечно, полную, - уверенно заявил Палек. - Бокува, полная самодиагностика.

- Укажите устанавливаемые флаги проверки.

- Чего? - настал черед Палека оглядываться по сторонам. - Би, что ей нужно?

- Понятия не имею. Раньше диагност ничего такого не спрашивал. Хм... Бокува, набор флагов по умолчанию.

- Принято. Запускаю процедуру самостестирования. Внимание: некоторые функции восстановления отключены, используйте расширенные флаги для их задействования. Перевод системы в режим техобслуживания...

Неожиданно Бокува оказалась в центре большой сферы, составленной из светящихся оранжевых линий. Девочка-кукла вытянулась и замерла.

- Выявлены повреждения кода в модуле начальной инициализации... - проговорил из ниоткуда мягкий женский голос. - Исправлено. Выявлены нарушения целостности таблицы блоков памяти... исправлено. Выявлено перекрытие набора основных утверждений и набора процедур базовой логики... проведена дупликация перекрывающихся областей памяти и модификация ссылок, рекомендована дополнительная диагностика. Выявлено разрушение набора процедур безопасности... восстановлен набор по умолчанию, рекомендована дополнительная диагностика. Выявлены повреждения структур деревьев автономной базы знаний... исправлено. Внимание! Возможно, произошла утеря части базы, рекомендуется полная синхронизация с внешним источником. Выявлено...

По мере того, как голос вещал, в воздухе загорались значки символьного алфавита Демиургов, складывающиеся в выражения и формулы, совершенно Карине не понятные. Она завороженно смотрела за тем, как сетчатая сфера медленно вращается вокруг разноглазой девочки куклы, и как та постепенно меняется. Ожесточенное выражение на ее скуластом лице постепенно уходило, напряжение спадало, и угловатая нескладная девочка-подросток на глазах превращалась в ослепительную красавицу. Растрепанные пряди ее черных волос разглаживались и сливались в гладкую струящуюся прическу, тусклая оливковая кожа лица теряла обветренную грубость, а невзрачная белая блуза превращалась в покрытое тончайшими искристыми кружевами произведение искусства. На темени вспыхнула и замерцала небольшая бриллиантовая диадема, посреди груди из ниоткуда возникла и засияла большая золотая брошь с крупным фиолетовым сапфиром, а короткие штаны наездницы-тарсачки изменили цвет и из черных стали светло-голубыми, с желтыми искрами.

- Самотестирование завершено, - наконец проговорил бесплотный голос. - Выявлено восемнадцать критических ошибок и четыре второстепенных. Все ошибки исправлены. Рекомендуется запуск дополнительной высокоуровневой диагностики, чтобы убедиться в целостности искусственного интеллекта. Переинициализирую систему.

Сфера вокруг Бокува мигнула и пропала, и наступила почти кладбищенская тишина, нарушаемая только взволнованным дыханием Миззы. Бокува медленно распахнула свои разноцветные глаза - и оказалось, что их зрачки светятся изнутри неярким синим светом.

- Я проснулась... - тихо сказала она, и хрипота в ее сильном наполненном сопрано пропала без следа. - Я наконец-то проснулась по-настоящему. Мизза...

- Бокува! - вскинулась Мизза. - Ты в порядке, Бокува? Ты выздоровела?

Девочка-кукла медленно подлетела к юной гулане и обняла ее.

- Прости меня, Мизза, - тихо сказала она. - Я доставила тебе столько переживаний!

Мизза отчаянно вцепилась в нее, словно их хотели разлучить силой. По ее лицу потекли слезы.

- Ты правда в порядке? - жалобно спросила она.

- Да, Мизза. Я в порядке. Меня... исправили. Теперь я помню все. Я плохо вела себя, но теперь все изменится.

- Очень трогательная сцена, - фыркнул Палек. - Аж в носу зачесалось, сейчас расплачусь за компанию с мелкой. Бокува, если тебе башку прочистило, может, ты все-таки объяснишь мне, кто ты такая и чего хочешь от несчастного ребенка?

- Я Художница, господин Палек, - улыбнулась ему Бокува. - Но я бы предпочла, чтобы ваша семья услышала всю историю не от меня.

- А от кого же? - осведомился Биката. - От супервизора? Кто он вообще такой, ты вспомнила? Я термин только от Камилла слышал.

- Если бы супервизором оказался я, никаких проблем точно бы не возникло.

При звуках нового ехидного голоса Карина дернулась и резво обернулась. У нее за спиной расположился в комфортабельной позе, словно в шезлонге, широкоплечий мужчина в западного стиля серых брюках и толстом вязаном свитере, называемом в Княжествах, кажется, "водолазным".

- Рад приветствовать честную компанию, - шутейски развел он руками. - Извиняюсь, что без стука, но уж больно забавно наблюдать, как вы вокруг порченого искина с бубнами пляшете. Биката, я на тебя куда большие надежды возлагал. После стольких лет опыта тебе их чинить положено с завязанными глазами, одним чихом. Зря, что ли, тебя Бойра натаскивал?

- Здравствуй, Камилл, - слегка напряженным тоном проговорил Семен. - И чем обязаны честью?..

- Да мне просто интересно. В конце концов, вы эту куклу починили, и теперь она из благодарности обязана вам все рассказать. А заодно и мне, примазавшемуся. В конце концов, я над Колыбелью, что ее программировала, несколько планетарных дней пыхтел, а Джа так и не удосужился объяснить мне, на кой ему такой несуразный программатор сдался. Эй, Бокува! Я Камилл. На роль супервизора не сгожусь?

- Демиург Камилл, у меня есть специальные инструкции не раскрывать некоторые данные в твоем присутствии, - решительно заявила Бокува, сверкнув глазами - буквально сверкнув, не фигурально. - И ты не являешься супервизором.

- А кто является-то? - с интересом спросил Палек.

- Да папочка ваш ненаглядный, разумеется! - поморщился Демиург. - Джао, кто же еще? Вы бы его позвали. Или так и собираетесь здесь сидеть и тикурин курить?

- Бокува меня уже позвала. Привет, ребята! - Джао возник из облачка серого тумана. Он носил строгий деловой костюм, но вместо шейного шнурка с его шеи свешивалась смешная широкая желтая лента, скрывавшаяся за вырезом пиджака. - Давненько не виделись.

- О, Дзи нарисовался! - возликовал Палек. - Папочка, родненький, к нам вон тот старый толстый дядька пристает, конфетки сулит и в подворотню зовет котенка показать.

- Ну так сходи, - посоветовал Джао. - Если он после уединения с тобой не свихнется окончательно, дам ему медальку. Здравствуй, Биката. Здравствуй, Кара. Не сияй в мою сторону такими восторженными очами, а то я совсем растрогаюсь.

- А я, значит, даже "здрасте" не заслуживаю? - обиженно поинтересовался Камилл.

- По-моему, с момента нашего общения на троих еще и часа не прошло, - хмыкнул в ответ Семен. - Планетарного. Дзи...

Он показал глазами на Миззу, и Демиург еле заметно кивнул ему в ответ. Он замерцал и пропал, чтобы тут же возникнуть рядом с юной гуланой и Бокува.

- Здравствуй и ты, Мизза, - мягко сказал он. - Меня зовут Джао. Бокува рассказала мне про тебя. Ты славная девочка, и я рад, что Бокува подружилась именно с тобой.

- Я твоя раба, о великий супервизор момбацу сан Джао! - пролепетала маленькая гулана, судорожно склоняясь перед ним в неуклюжем поклоне. В ответ Джао негромко засмеялся.

- Мизза, - весело сказал он, - супервизор - не титул. Он что-то вроде дворника, занят тем, что вечно прибирается за другими. Не нужно бояться. Все хорошо. Бокува проснулась окончательно и больше тебя не оставит. Но тебе пора возвращаться домой. Там, в доме твоего дяди Тархана, люди не могут тебя разбудить и уже беспокоятся, не случилось ли с тобой что-то плохое. Они даже послали за доктором.

- Ой! - Мизза схватилась ладонями за щеки. - Да, момбацу сан Джао. Я...

- Не торопись. Сначала давай-ка побеседуем наедине минуту-другую. Ничего страшного не случится. Народ, мы отключимся ненадолго, подождите меня немного. Камилл, не бурчи, тебя сюда вообще никто не звал.

Он подмигнул Карине и тут же растаял в окружающей пустоте вместе с Миззой.

- Дзи в своем репертуаре, - резюмировал Палек, вытягиваясь в пустоте и закладывая руки за голову. - Появился, выпалил несколько фраз и снова растворился. Камилл, он ваши Игры судит в той же манере?

- Если бы! - Демиург поморщился. - Наоборот. Прибывает на площадку и начинает вдумчиво разбираться. Иногда на пустом месте зависает. А Игра, между прочим, не останавливается. Помнится, я как-то Тактиком играл против Тимофара, он тогда Стратегом был. Я внедрился на площадку, собрал Отряд в совершенно неожиданном для него месте и начал потихоньку прокачивать героев на побочных квестах. Планетарного года не прошло, он там на четверть короче текирского, как Тимофар внезапно претензию выкатывает, что я недозволенными методами пользуюсь, мошенническую ускоренную прокачку веду. А единственным доступным Арбитром как раз Джа оказался. Так он целую минитерцию с хвостиком в суть дела вникал!

- И что? - лениво поинтересовался Семен.

- Как - что? - удивился Камилл. - Ты вообще помнишь еще, что такое минитерция для биоформы? В Отряде четыре мужика было и две девки. Четверо за тот срок себе супругов нашли, детишками обзавелись, хозяйством, все жира на заднице нарастили, боевые навыки утратили. Девица-лекарь вообще из травниц в швеи переквалицифировалась, талант великого кутюрье у нее открылся, понимаешь ли! Когда Джа вердикт вынес - в мою пользу, кстати - только двое в наемниках и ходили, да и те из-за возраста уже мало на что годились. Это здесь, на развитой технологической Текире тридцать пять лет в пересчете с их времяисчисления - только-только мужик в силу входит, а в медиевальном мире он уже и не боец почти. Только и остается внуков нянчить и в трактирах драться с забулдыгами. Точки принуждения, опять же, все рассосаться успели.

- Ну и?

- Что - и? Пришлось новый Отряд набирать, эффект внезапности пропал, удобная ситуация с локальными смутами ушла, прокачивать негде стало... В общем, пролетел я тогда с разгромным счетом. А дело-то плевка не стоило!

- Если не считать, что ты действительно жульничал, то не стоило, - согласился Джао, опять конденсируясь из воздуха уже без Миззы. - Если бы Тимофар сам не смухлевал с нелегальными детекторами, я бы тебя за мошенничество сразу же из Игры вышиб.

- А судьи кто? - недовольно буркнул Камилл.

- Ты сам меня Арбитром признал, дорогой, - широко ухмыльнулся Джао. - Показать твою подпись под соглашением? Или отозвать хочешь? Тогда, не обессудь, в следующий раз тебе минитерцию придется ждать не вердикта, а пока вообще кто-нибудь откликнется. Тисс от судейского статуса отказался, слышал? Так что сейчас всего три Арбитра осталось, включая меня, а меня дергают не реже десятка раз за терцию. И каждый раз почему-то в пространство с замедленным временем.

Камилл возвел глаза к небу - точнее, к тому участку серой пустоты над головами, что мог условно считаться небом - и ничего не сказал.

- То-то же! - наставительно сказал Джао. - Ребята, у меня не так много времени, а Робин на Джамтерре в одиночку уже не справляется. Поэтому я дам экспресс-введение в тему, а дальше изучайте вопрос самостоятельно. Камилл, просто умоляю: не лезь в систему без острой необходимости. Она прекрасно и без тебя справляется.

- В систему? - поднял бровь Камилл. - Которая сады-поля-луга-горы и прочая пастораль? Да что туда соваться-то? Скука там смертная и вполне шаблонная.

- Бокува, - Джао повернулся к девочке-кукле. - Я разблокировал твой канал связи. Перемести нас в Ракуэн, будь так добра. Трансляция без фильтров.

- Да, супервизор Джао, - кивнула та. - Выполняю.

И тут же на Карину обрушилась волна тепла, света, красок, звуков и запахов, почти невыносимая после пребывания в монотонной серости. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, то первым, что увидела, оказалась Бокува.

Вся компания снова висела в бездонной пустоте, но уже совсем не серой и унылой, как раньше, а заполненной разнообразными цветными полотнищами и прихотливо змеящимися линиями. Разноглазая девочка-кукла, восторженно смеясь, волчком кружилась вокруг своей оси, и вокруг нее стайками мельтешили разноцветные искры. Они ласкались к Бокува, то окутывая ее плотным покрывалом, то разлетаясь вокруг роем вспугнутой мошкары. Волны чистого цвета омывали ее с головы до ног, и переливчатые колокольчики слышались в ее смехе, переполненном счастьем и полнотой жизни.

- Я вернулась, вернулась, вернулась!.. - закричала она, и ее звонкий голос заполнил окружающий мир. - Я снова здесь!

- Ребенок радуется жизни, - ехидно прокомментировал Камилл у Карины над ухом. - Молодец, Джа, вернул отобранную конфетку. Все? Или планируется продолжение банкета?

- Бокува, - Джао пощелкал пальцами. - Ау! Я понимаю, что ты рада, но все-таки давай сначала к делу.

- Да, супервизор Джао! - Бокува перестала кружиться и обернула к нему радостное лицо. Теперь ее глаза целиком горели синим пламенем - но не обжигающим и палящим, как у Джао в моменты "показательных выступлений", а мягким и ласковым. - Я готова. Что нужно делать?

- Для начала нужно перестать звать меня супервизором, - проворчал Демиург. - Имени вполне достаточно. А дальше - перемести точку трансляции, будь добра, к границе твоего участка.

- К границе участка... - девочка-кукла на мгновение озадаченно прищурилась, но потом снова просияла. - Поняла. Перемещаюсь.

Мир вокруг слегка потемнел, но потом снова запестрел, замельтешил, зазвучал и запах.

- Выполнено, - сообщила Бокува, чьи глаза снова стали нормально-разноцветными.

- И где мы? - удивленно спросил Палек. - Цветомузыка, конечно, забавная, но что дальше?

- Вы сейчас видите Ракуэн так, как его воспринимает Художница. На низком уровне, без интерпретирующей фильтрации. Ваши сенсорные системы автоматически регулируют уровень восприятия, а дальше ваше сознание интерпретирует потоки по каналам восприятия на свой вкус. Бокува, включи стандартные фильтры третьего уровня.

- Да, Джао.

Бокува кивнула, и тут же мир вокруг резко изменился.

Далеко внизу под ними простиралась залитая ласковым предвечерним солнцем холмистая степь, покрытая зеленым разнотравьем. Меж холмов извивалась река, то широкая и ровная, то узкая и бурлящая. Лицо обдувал легкий ветерок, напоенный весенними запахами. Степь казалась безмятежной и умиротворяющей.

Однако чуть в стороне она внезапно и резко заканчивалась неровной кромкой. Дальше она продолжалась уже совсем иной - какой-то схематичной мешаниной линий, углов, извивающихся полос чистых цветов. Текущая река невозмутимо возникала на кромке, а за непонятной границей вдаль тянулось нечто, смахивающее на схематическое русло.

- Ну и что? - с любопытством спросил Семен. - Красиво - то, что закончено, но для чего оно все?

- Всему свое время. Народ, ничего странного не замечаете? Лика, твой глаз художника тебе ничего не подсказывает? - осведомился Джао.

- Помимо того, что половина виртуальности - мечта геометра? - осведомился Палек. - Или просто дорисовать не успели?

- Кара? Семен? Биката?

- За чертой начинается скелет недорисованной сцены, - сообщил Биката. - Основа, на которую можно натягивать текстуры, и вообще база для дальнейшего ваяния. Я невеликий знаток в графике, но, похоже, сгенерировано автоматически. Фрактальные структуры отчетливо видны.

- Почти угадал, - кивнул Демиург. - Это третий слой. Первый - схематическая разметка географической карты. Второй - базовая проработка топологии местности - тут холмы, там река, здесь горы. Третий - предварительная карта ландшафта: конкретные впадины, возвышенности, русла ручьев, скалы и так далее. Первый слой генерировался лично мной. Второй - специализированным искином с моей минимальной коррекцией. Третий делал тот же искин уже без моего участия.

- А четвертый рисует Бокува, - догадливо заметил Палек. - Текстуры натягивает, или как там Би говорит.

- Так. Но не совсем. Бокува, покажи, как ты строишь мир.

- Выполняю.

Девочка-кукла раскинула руки и птицей нырнула вниз, к земле. Ее тень помчалась по холмам, прыгая вверх и вниз по склонам, и растворилась в разноцветной геометрической мешанине. Тут же в местах, над которыми она пролетала, творение сюрреалиста мгновенно превращалось в зеленый травяной покров. В траве зажигались белые капли каких-то незнакомых Карине цветов, высовывались мелкие камешки, зажурчал, искрясь, ручеек. Заложив лихой вираж, Бокува снова взмыла в небо и вернулась к ожидающей ее компании.

- Типовой процесс генерации виртуального ландшафта, - пожал плечами Камилл. - Джа, ты кого-то хотел им удивить? И зачем искинам операторы? Они прекрасно справляются и сами.

- Сейчас увидишь, - усмехнулся Джао. - Бокува, будь добра, продемонстрируй еще раз.

- Да, Джао...

Внезапно лицо Бокува стало растерянной.

- Джао, - недоуменно проговорила она, - я не чувствую оператора. Я не могу строить, когда нет оператора. Что случилось?

- Я временно отключил канал. Все в порядке. Сделай небольшой участок и вернись обратно.

- Но я не смогу!

- Сможешь. Тебе непривычно, но ты справишься. Давай, малышка, - Джао ободряюще похлопал ее по плечу.

- Хорошо, я попытаюсь, - кивнула та - и снова нырнула к земле.

На сей раз поверхность "земли" заполнялась с той же скоростью, что и раньше, но что-то отчетливо было неправильно. Карине словно резало глаза чем-то, что никак не могло всплыть на поверхность, но чем именно - она понять так и не сумело. Когда Бокува вновь приблизилась к ним, она вздохнула и сдалась, отвернувшись, чтобы не видеть новый участок.

- И что неверно? - тоном въедливого экзаменатора осведомился Джао.

- Механистичность ландшафта, - лениво поднял бровь Биката. - Любой, кто хоть сколь-нибудь графикой занимался, заметит.

- Математическая правильность, - добавил Палек. - Пейзаж для чоки. Куча повторяющихся однотипных элементов.

- И при чем здесь твои... э-э-э, операторы? - поинтересовался Камилл.

- Генератор случайных чисел, - объяснил Джао с таким видом, словно это все объясняло.

Впрочем, вероятно, и объясняло, потому что Биката переглянулся с Палеком, и на их лицах мелькнуло понимание. Семен, однако, потер лоб.

- Джа, - терпеливо сказал он, - я, если ты не забыл, с компьютерами дела почти не имел. Да и Кара, судя по выражению ее лица, тоже ничего не понимает. Не затруднит ли тебя расшифровать свое заявление.

- Я расшифрую, - встрял Камилл. - Джа, если я правильно тебя понял, ты используешь хаотичные процессы психоматрицы в качестве датчика случайных чисел? И благодаря ему избегаешь излишней математичности ландшафта? Ну ты даешь! Что, попроще метода не нашлось? Меня бы спросил, что ли...

- Попроще - не нашлось, - отрезал Джао. - У Ракуэна есть определенное предназначение, и из-за него искусственные методы не годятся.

- Предназначение? А именно? - Камилл насторожился. - Как раз тот вопросик, который я тебе задать хотел: тебе зачем вообще в виртуальности таких размеров площадка потребовалась?

- О!.. - лицо Джао стало отрешенным. - Зачем мне таких размеров площадка - интересный концептуальный вопрос. Но я тебе на него не отвечу. Пока, во всяком случае. Ты ведь, кажется, любишь сюрпризы? Вот и дождешься - в свое время.

- Сколько поколений биоформ смениться успеет, пока время не настанет? - деловито поинтересовался Камилл.

- Все-то тебе расскажи! Ну что, народ, есть еще вопросы?

- Джао, ты не закончил рассказывать, - Биката поднял руку, словно школьник на уроке. - Ну хорошо, операторы для Художниц - генераторы случайных чисел. Но зачем операторы появляются здесь самолично? Миззы здесь нет, но Бокува успешно справляется и без нее. Она упоминала что-то насчет "думать мир". О чем речь?

- Да все о том же. Даже с помощью всех методов рандомизации создать полностью естественный ландшафт не получается. Поэтому поверх четвертого слоя натягивается еще и пятый. У детей острое и живое воображение и высокая наблюдательность. Они замечают остатки неестественности в окружающем мире и реагируют на него определенного рода эмоциями. Им дается возможность воздействовать на виртуальность, стирая из нее неестественность. Система случайным образом меняет "плохие" детали, пока они не перестают восприниматься подсознанием как чужеродные. Это и есть "думать мир", как изящно выразилась Бокува.

- Но почему именно дети? У многих взрослых тоже есть и воображение, и наблюдательность.

- Потому что именно детей легче всего подвигнуть на выполнение такой бессмысленной работы, как формирование виртуальности, - усмехнулся Джао. - Они воспринимают ее как игру. Кукла-Художница находит подходящего ребенка, несколько периодов или лет, как повезет, работает с ним, а когда интерес к игре у того угасает, начинает искать следующего оператора. Правда, я немного промахнулся. Я затачивал нейроинтерфейс под развитый эффектор девиантов и как-то упустил, что подавляющее большинство из них - девочки. В результате мир получается каким-то слишком уж умиротворенным и усыпляющим. Ну ничего, поправим со временем.

- Джа, а зачем тебе было создавать искинов с помощью моей Колыбели? - Камилл казался явно разочарованным. - Не мог сам с нуля сделать?

- Колыбели? - поинтересовался Семен.

- Генератор искинов-Художниц, который мне любезно сваял наш гениальный Камилл, - Джао отвесил ухмыльнувшемуся Камиллу изящный поклон. - Все то же самое. Программирование определенных процессов в Художницах тоже требует генераторов случайных чисел. Вот Камилл по моей просьбе и сделал программатор, использующий в качестве такового человеческие эмоциональные биоритмы. Я передал его... одному человеку, который и помог запрограммировать одиннадцать искинов.

- А что случилось с Бокува? Почему она оказалась ущербной? - Биката покосился на неподвижно висящую в воздухе Художницу, преданно поедающую Джао взглядом.

- Я донастраивал Колыбель без участия Камилла, ну и... перепутал кое-что. Первый танец всегда неуклюж, если можно так выразиться. Бокува стала первой, кого пытался оживить мастер Нобара, но она так и не проснулась. Я поправил ошибки, но мастер не вернулся к ней, пока не сделал еще десять кукол. А когда он решился снова вернуться к Бокува и снова заняться ее оживлением... он умер, не успев завершить процесс. Я решил, что она, незавершенная, не сможет пробудиться, но стереть рука не поднялась. Все-таки человек в нее душу вкладывал. Наследство мастера, вещественная форма Бокува в том числе, по завещанию отошло к детскому дому, и я думал, что она так там и сгинет. А она, оказывается, все-таки проснулась, пусть и в неполном режиме, и начала работать по программе. Хотел бы я знать, милая, как тебя в Граш занесло... - задумчиво пробормотал Джао, разглядывая Бокува.

- Я не помню, - покачала та головой. - Соответствующие блоки памяти невосстановимо затерты. Прости.

- Это мне следовало бы извиниться, - вздохнул Джао. - Ну что же, Бокува, я рад, что ты восстановилась. Я разблокировал твой канал до оператора. Работай. И не бросай пока Миззу, для нее одиночество станет тяжелым ударом.

- Я... я ее не брошу, Джао, - тихо сказала Бокува, и Карине показалось, что на глазах Художницы навернулись слезы. Разве искины могут плакать? Или это всего лишь имитация? - Я ее не брошу. Она всегда поддерживала меня как могла, хотя ей и самой несладко живется. Я люблю ее.

- Но рано или поздно девочка повзрослеет, - напомнил Демиург. - И скорее рано, чем поздно. Ей уже четырнадцать, скоро исполнится пятнадцать. А по статистике девяносто процентов операторов после пятнадцати утрачивают интерес к игре. Не допусти ошибки, Бокува. Не удерживай ее дольше, чем захочется ей самой.

- Я запомню, Джао, - сосредоточенно кивнула Бокува, и внезапно Художница показалась Карине очень-очень знакомой. Наверное, так выглядела она сама, когда папа учил ее важным вещам. - Я обязательно запомню. Теперь я целая и могу ясно мыслить.

- Хорошо. Тогда, народ, я вас оставлю. У меня и в самом деле запарка. Зовите, если что.

Джао махнул рукой и пропал. Камилл разочарованно фыркнул.

- Наворотил кучу дел на пустом месте, - заявил он. - Как всегда, в своем репертуаре. И все ради того, чтобы какую-то унылую площадку построить. Позвал бы Веорона или Мио, те бы ему сотню генераторов ландшафта выдали не задумываясь. Но ведь нет, Джа у нас гордый, всегда все сам хочет делать, без посторонней помощи. Комплекс младшего ребенка, что ли? Ладно, юная поросль, играйте здесь, если интересно, а я пошел.

И он тоже растаял в воздухе.

Палек с Бикатой переглянулись.

- Даже и не проси! - заявил Биката. - Не только у Старших дела. У меня, между прочим, тоже. Пока, народ.

- А я все-таки пошляюсь здесь, посмотрю, что к чему, - сообщил в пространство Палек. - У меня модель Шураллаха все еще считается, к Каси не сунуться по дневному времени, так что поисследую, кто чего наворотил.

На его месте вспухло бесформенное серое облачко, которое тут же устремилось к далекому горизонту. Карина перевела взгляд с Бокува на Семена, а потом обратно.

- Ну, и мне, в общем-то, пора, - сообщил ей бывший Серый Князь. - Кара, тебе боевое задание, если время есть: познакомься с Художницами поближе. И операторов их изучи. Авось пригодятся когда-нибудь.

И он тоже исчез.

Бокува выжидающе глядела на Карину.

- Э-э... - неуверенно протянула Карина. - Госпожа Бокува, я рада знакомству.

- Радость взаимна, госпожа Карина, - вежливо ответила та в полном соответствии с формальным каноном. - Прошу благосклонности.

- Благосклонность пожалована, госпожа Бокува. Э-э...

Возникла неловкая пауза. Карина чувствовала себя совершенно по-дурацки. Познакомиться с Художницами поблизости? Как? И знает ли вообще Бокува, где сейчас остальные ее сестры? В конце концов, ее только что исправили.

- Госпожа Бокува... - начала она, и в этот момент мир ощутимо тряхнуло. Вдали словно что-то неслышно ударило по барабанным перепонкам, по холмам прошла вибрация, размывающая их очертания, солнце заплясало в небе, оставляя за собой огненные следы, а облака на мгновение распались на треугольники и квадратики. Секунду спустя удар повторился.

- Что происходит? - встревоженно спросила Карина. - Что-то не так?

- Я не знаю, госпожа Карина. У меня есть координаты места происшествия. Сместить туда точку трансляции?

- Да.

Мир потускнел - и вспыхнул заново.

Далекие горы заметно приблизились. И окружающая местность немного отличалась: зеленые травянистые холмы кое-где покрылись редкими разрозненными рощицами, а река стала заметно шире, небольшим водопадиком падая с невысокого, в сажень, порожка в спокойную мелкую заводь.

На берегу заводи над купой хвойных деревьев, смахивающих на мацы, шло настоящее сражение.

Облако с десяток саженей в диаметре, налившееся грозовой чернотой, описывало круги, лениво отстреливаясь молниями от наседавших на него с трех сторон искинов. Что две девочки и мальчик в возрасте от десяти до пятнадцати лет являются Художницами и Художником, Карина поняла сразу по их горящим ярким пламенем глазницам - первому, что она заметила. Впрочем, кто еще, кроме искинов, мог вырядиться таким образом?

Первая девочка лет пятнадцати в длинном синем платье и белокурыми волосами, волной спадающими до пят, держалась поодаль. Ее глаза полыхали зеленым, а с ладоней протянутых рук в облако летели небольшие розовые кристаллы. Не долетая до объекта атаки, они, впрочем, останавливались и начинали кружиться вокруг него по замысловатым орбитам, почти сразу вспыхивая и испаряясь.

Вторая девочка полыхала из глазниц белым пламенем. Точнее, из глазницы - вторую закрывала пиратская заплата на черном шнурке. Она носила мужскую одежду средневекового бретера: черный камзол с серебряными искрами поверх белой кружевной блузы и длинные черные панталоны, заправленные в высокие ботфорты с отворотами. Длинная черная коса с вправленными в нее серебряными нитями моталась у нее за спиной, а зажатой в правой руке длинной шпагой она пыталась ткнуть тучку. Тучка втягивала бока, уклоняясь от стального шипа, и отвечала молниями, от которых бретерка с легкостью уклонялась.

Наконец, русоволосый мальчик лет двенадцати, щеголявший парадной формой катонийского морского офицера (черный китель с золотыми пуговицами, белая рубашка, синий шейный шнурок, белые штаны, черные ботинки на рубчатой резиновой подошве, черная пилотка с золотым дельфином) пытался обволочь тучку сизым туманом, неспешно струящимся у него из ладоней. Тучка его попытки игнорировала, с легкостью прорываясь сквозь туманные преграды. В него она даже не стреляла, по-видимому, считая его не представляющим опасности. Но вот мальчик вскинул руку - и пространство вновь сотряс беззвучный гром, заставивший солнце заметаться по небосклону. Тучка-нарушительница вспухла, потеряв четкие очертания, и поплыла в разные стороны бесформенными клочьями. Розовые кристаллы тут же впились в них разъяренными пиявками и начали втягивать в себя, а шпага воинственной дуэлянтки засверкала с удвоенной скоростью, не позволяя клочьям снова слиться воедино.

- Так ее, флуктуацию несчастную! - донесся до Карины, с разинутым ртом наблюдающей за сценой, девчачий вопль. - Лупи ее, Кайсин!

- Бей, Итиган! Вперед, Мириэра! - поддержали еще два голоса. - Ура!

Карина сфокусировала взгляд, и виртуальность послушно прыгнула ей навстречу.

С противоположной стороны битвы в воздухе подпрыгивали и потрясали кулаками три девчонки немногим старше десяти. Две из них, катонийки по виду, щеголяли нагишом, а третья, смахивающая на северянку, носила короткую зеленую плиссированную юбку и белую майку. И у всех троих радостное оживление на лице сменилось глубоким разочарованием, когда растерзанная в клочья тучка вдруг прыгнула вверх и в сторону, оторвавшись от нападающих, и слилась воедино. Затем она забурлила, закипела и с резким хлопком обрела форму гигантского белого кролика в сером жилете и при золотом шейном шнурке. Кролик сделал неприличный жест передней лапой и запрыгал по воздуху, по-прежнему постреливая разрядами статического электричества со своей шкуры. Ничуть не обескураженные неудачей искины вновь принялись атаковать его кристаллами, туманом и шпагой.

- Зачем господин Палек сражается с Художницами? - удивленно спросила Бокува. - Ведь это господин Палек управляет флуктуацией?

- Скорее всего, - вздохнула Карина. - Не беспокойся, госпожа Бокува. Он, конечно, шалопай, но вреда им не причинит.

- Но ведь они могут причинить вред ему!

- Не помешало бы. Может, хоть чему-то научился бы. Но не судьба - на канале обратной связи фильтры стоят, опасные воздействия блокируются. Бокува, ты знаешь вон тех девочек?

- Девочек? - Бокува подумала. - Одну знаю. Та, что справа, Умайя Сугой. Она оператор Мириэры, которая в синем платье. Мизза познакомились с ней, когда я... атаковала Мириэру. Вероятно, две другие - тоже операторы.

- Ну, давай тогда познакомимся и мы, - Карина улыбнулась. - А потом все вместе настучим Лике по ушам за его шалопайство.

- Я... - Бокува замялась. - Госпожа Карина, я хотела бы подождать в стороне. Я скверно вела себя при прошлой встрече, и боюсь, что меня неверно поймут сейчас. Ты не могла бы остановить ту глупую драку? Я хочу поговорить с сестрами и... братом. Я не знала, что у меня есть брат, - добавила она, подумав, перед тем, как растаять в воздухе.

- Хорошо, - кивнула Карина. - Сейчас прекратим безобразие. Лика! - крикнула она во весь голос. - Перестань немедленно хулиганить!

Эффект превзошел все ее ожидания. Ее голос внезапно обрел силу пожарного набата и, словно отразившись от небесного купола, водопадом обрушился сверху, разбросав по сторонам и ее саму, и искинов, и девочек-операторов, и кролика. Ненадолго наступила звенящая тишина.

- И что это было? - громко осведомился белый кролик, сжимаясь в размерах и превращаясь обратно в Палека. - Кара, ты чего орешь? А если бы я оглох?

Он демонстративно поковырял пальцем в ухе.

Карина потрясла головой. У нее в ушах тоже звенело. Она подлетела к брату и зависла перед ним, сурово скрестив руки на груди.

- Лика! - сердито произнесла она. - Ты что творишь, шалопай? Ты чего к людям пристаешь?

- Я пристаю? - удивился Палек. - Вот они, - он ткнул пальцем в настороженно зависших в воздухе искинов, - ко мне пристают с грязными намерениями, ага, а я вполне себе мирный! Представляешь, лечу себе, никого не трогаю, местность осматриваю. Вижу - непорядок, маца посреди голой степи растет. Где такое видано? Я решил ее поправить, пока никто не заметил. Только одно дерево перекрасил, как мне на голову сваливается сумасшедшая девчонка, вон та, одноглазая, и начинает шпагой тыкать. И орет во все горло - "флуктуация, флуктуация"! А за ней остальные двое. А я, между прочим, облако хотя и мирное, но душевно ранимое. Но не бить же мне их по башке! Вот я и ждал, когда они устанут.

- Лика, - грустно сказала Карина, - они Художницы. Искины. Они не устают. Мог бы и сам сообразить, без моей помощи.

- А я и сообразил, знаешь ли. Я в фигуральном смысле - должно же даже до искинов дойти, что они меня не достают своими глупыми атаками. Но они, похоже, слишком тупые.

- Лика! - прошипела Карина. - Ты и так первое знакомство испоганить умудрился. Так хоть не усугубляй. Молчи! - шикнула она, когда Палек снова открыл рот. - Дай мне поговорить.

- Да пожалуйста! - Палек поощрительно ухмыльнулся. - А я пока еще деревья поперекрашиваю... да шучу я, шучу! - замахал он руками. - Не делай такую страшную физиономию, я же знаю, что внутри ты все равно добрая и пушистая.

Нет, сердиться на него казалось действительно невозможным. Двадцать пять лет, а все такой же озорной мальчишка. И когда он повзрослеет?

Махнув рукой, Карина неторопливо подлетела к искинам, к которым уже успели присоединиться девчонки-операторы и зависла перед ними.

- Э-э... добрый день, - осторожно произнесла она. - Я приношу извинения за действия своего брата. Он не хотел никого обидеть. Меня зовут Карина Мураций. Рада знакомству.

- Карина Мураций? - недоверчиво спросила одна из голых девчонок. - Та самая Карина Мураций, знаменитый врач, которая в Сураграше с Драконом воюет? Ух ты! А ты не врешь? Мириэра, скажи?

- Я Мириэра. Радость взаимна, прошу благосклонности, госпожа Карина, - спокойно откликнулась Художница в синем. Ее голос, казалось, звенел серебряными колокольчиками. - Я узнала тебя. Мы все тебя знаем. Твое появление неожиданно для нас, но от того встреча не менее приятна. Могу я предположить, что управляющий флуктуацией... - она бросила быстрый взгляд на девочек, -  юноша - твой сводный брат Палек Мураций?

- Можешь, - покровительственно разрешил Палек, подлетая поближе. - Потому что я он и есть. Ты кто такая, вояка?

- Настоящая Карина Мураций... - с благоговением пробормотала вторая голая девчонка. - Ух ты! Госпожа Карина, ты и в самом деле настоящая? Ты тоже оператор?

- Госпожа Карина не оператор, Уцура, - хрипловатым баском сказала одноглазая девчонка со шпагой, вкладывая клинок в болтающиеся на левом боку ножны. - У нее полномочия администратора. У ее брата, кстати, тоже, что, на мой взгляд, совершенно лишнее. Мириэра, поэтому мы и не могли его утихомирить.

- Очевидно, так, - согласилась та. - Господин Палек, приношу свои извинения за инцидент. Мы приняли тебя за флуктуацию, разладившегося служебного демона. У них иногда нарушается программа, и они начинают делать совсем не то, что предписано. У тебя есть полномочия на изменение проекта, но, прошу, сначала ознакомься с ним. Деревья под нами - вовсе не катонийские мацы, хотя и являются их дальними родственниками. Они называются "хоммак" и часто встречаются в степях Западного Граша.

- Не мацы? - Палек почесал в затылке. - Ну, я в ботанике никогда силен не был. Раз так говоришь, поверю.

- Спасибо, господин Палек, - кивнула Мириэра. - Полагаю, инцидент исчерпан? Тогда прошу познакомиться с остальными. Умайя Сугой - мой оператор из Масарии. Уцура Сакурамбо из Туи - оператор Итиган, - одноглазая бретерка и недоверчивая девчонка синхронно поклонились. - Наконец, Слаша Безмятежность из Терелона - оператор Кайсина, - моряк в парадной форме и одетая девочка тоже поклонились. От лица всех прошу благосклонности.

- Пожалована, - небрежно махнул рукой несносный Палек. - Значит, вы, мелочь пузатая, Ракуэн строите?

- Мы не мелочь! - воинственно заявила Умайя. - Мы уже взрослые! И у нас, между прочим, очень неплохо получается. Верно, Уца?

- Не обращай на него внимания, госпожа Умайя, - быстро сказала Карина. - У него язык раздвоенный, он нормально разговаривать не умеет, даже если сильно захочет. Госпожа Мириэра, я... Мы... Прошу простить, я хотела бы поговорить о Бокува.

- Бокува? - встревоженно зазвенела Мириэра. - Ты с ней знакома? Что с ней? Мы так и не можем выйти на связь. Недавно мы впервые увидели ее, но она вела себя как-то странно, а потом снова пропала.

- Если под странным поведением ты имеешь в виду, что она попыталась тебя стереть, то да, странно, - сурово сказал морячок Кайсин. - Госпожа Карина, дело в том, что Бокува не закончена и, вероятно, не может ясно мыслить. Она может оказаться опасна при близком контакте. Ты знаешь, где она находится?

- Господин Кайсин, все изменилось. Она действительно была повреждена и не завершена. Но ее исправили. Теперь она вполне адекватна и больше не станет на вас нападать. Она может появиться?

- Конечно! - радостно воскликнула Художница с золотыми волосами. - Мы искали ее повсюду, когда она пропала, но наши возможности в реальности сильно ограничены. Мы очень рады, что она нашлась!

- Говори только за себя, - строго предупредила дуэлянтка со шпагой. - Нужно посмотреть, что именно с ней сделали.

- Да ладно вам, все с ней в порядке! Я же ее чинил, - подбоченился Палек.

- Это и пугает, - отрезала Итиган. - Если она кажется нормальной тебе, господин Палек, то вполне может оказаться ненормальной с точки зрения других.

- Я тоже ручаюсь за нее, госпожа Итиган, - Карина умоляюще сложила руки перед грудью. - Она полностью осознает себя, и ей стыдно за свое прошлое поведение.

- Разумеется, мы верим тебе, - решительно прозвенела Мириэра. - Итиган, не ворчи. Госпожа Карина, где Бокува сейчас? Она подключена к Ракуэну? Блок ее канала снят?

- Я здесь, Мириэра.

Бокува медленно проявилась на фоне облаков и так же неторопливо спустилась к компании. Зависнув рядом, она смущенно обняла себя за плечи и потупилась.

- Здравствуй, Мириэра, - неуверенно сказала она. - Прости, что так вела себя в тот раз...

- Бокува! - Мириэра рывком оказалась возле нее и крепко ее обняла. - Ты вернулась? Ты действительно в порядке?

- Не знаю, - пробормотала разноглазая Художница, и синие искры в ее зрачках вспыхнули ярче. - Меня исправили... я полагаю, полностью. Мне можно остаться?

- Ты просто обязана остаться! - заявил Кайсин. - Ты, в конце концов, Художница и должна развивать Ракуэн.

- Но что означает "не знаю"? - скептически осведомилась Итиган. - Ты либо в порядке, либо нет. Похоже, ты все еще не в себе. Откроешься для внешнего анализа?

- Что? - удивилась Бокува. - Что сделаю?

- Так... - Итиган переглянулась с Мириэрой и Кайсином. - А говоришь - в порядке. Бокува, я в числе прочего отвечаю за диагностику демонов. Позволишь мне тебя просмотреть?

- Я не понимаю. Но я разрешаю тебе делать все, что необходимо.

- Отлично, - одноглазая бретерка вновь извлекла шпагу из ножен. - Просто расслабься. Мириэра, посторонись.

- Осторожнее! - встревоженно предупредила та. - Твои процедуры диагностики могут оказаться неподходящими. У Бокува совершенно иной уровень самоосознания, чем у демонов.

- Я помню. Бокува, расслабься! - и Итиган резким движением вонзила клинок шпаги Бокува в грудь. Карина дернулась, но разноглазая девочка-кукла даже не пошевелилась.

Шпага засветилась, переливаясь всеми цветами радуги. Свечение спустилось по клинку от эфеса и перешло на Бокува. Ее тело тоже начало переливаться, внутри проглядывали какие-то разноцветные формы - комки, спирали, конусы...

- По-моему, у Джа совсем плохо с абстрактным мышлением, - тихо прокомментировал Палек. - Уже не в первый раз замечаю, что системы визуализации в Ракуэне попадаются, мягко говоря, странные. По-моему, следует приложить к нему руку художника. К Ракуэну, я имею в виду, не к папочке.

- Лика, мне страшно подумать, что станется с миром, если ты приложишь к нему руку, - так же тихо парировала Карина. - Особенно если ты твердо задашься целью сотворить что-нибудь оригинальное.

- Даже родная сестра меня не понимает! - Палек картинно схватился за сердце. - Ну, пусть сводная! Пойти, что ли, Каси пожаловаться? Она-то меня ценит.

- Базовая функциональность в норме, - прокомментировала Итиган, выдергивая из Бокува шпагу. - Однако эмоциональный блок мало развит, а база знаний меньше, чем даже у меня в момент пробуждения. Бокува, на всякий случай я перезаписала тебе блок технических знаний по Ракуэну. Бокува, ты уже говорила с отцом?

- Что? - глаза Бокува полыхнули синим. - С отцом? Я могу с ним встретиться? Поговорить?

- Разумеется, - подтвердила Мириэра. - Он в Ракуэне. И он сильно переживал, что не смог тебя закончить. Я думаю, он очень обрадуется тебе.

- О, класс! - встрепенулся Палек. - Я еще ни разу не говорил с восставшим из мертвых. Те, что в телевизоре показывают, почему-то не отвечают. Полетели к дядьке, познакомимся и с ним заодно!

Бокува глянула на Карину, и в ее медленно потухающих глазах почудилась мольба.

- Лика, она впервые встретится с отцом, - твердо сказала Карина. - Можно подумать, только твоих ехидных замечаний при первой встрече им не хватало. Госпожа Бокува, лети. Мы еще встретимся. Госпожа Мириэра, ты ведь ей поможешь?

- Конечно, - синее платье Художницы ярко засветилось в тон зрачкам Бокува, рубиновая брошь полыхнула алым проблеском. - Я думаю, что мы должны поприветствовать нашу сестру как следует. Итиган, Кайсин, смещайтесь к Дому-на-холме и зовите остальных. Бокува, доверься мне, - она протянула руку, и Бокува несмело вложила в нее свою ладонь.

- Мы еще увидимся, госпожа Карина, - Мириэра повернула свою точеную головку и тепло улыбнулась. - Мне очень интересно с тобой поговорить. Но чуть позже.

И четверо искинов исчезли, словно их никогда тут и не было. Пятеро людей остались в одиночестве.

- И опять глупость, - проворчал Палек. - В реальности при телепортации воздух должен хлопнуть при заполнении объемов, оставшихся от тел. Физические модели в Ракуэне, похоже, тоже никакие. Определенно, придется нам с Би взяться за него как следует.

- Госпожа Карина, - робко проговорила одни из девочек-операторов, Уцура. - Значит, ты тоже строишь Ракуэн?

- Нет, молодая госпожа, - Карина покачала головой. - Не строю. Я... меня сюда пригласили. Мы о Ракуэне узнали всего полчаса назад. А вы, значит, строите?

- Да. Госпожа Карина... - девочка внезапно смутилась и потупилась. - Я видела весной ту передачу. И потом телевизор про тебя много раз смотрела на новостных сайтах. Я... я... я твоя фанатка. Ты мне автограф дашь?

- Уца, ты что к ней пристаешь! - вторая катонийка пихнула ее локтем в бок. - Не лезь!

- Все нормально, - улыбнулась Карина. - Вам я с удовольствием дам автографы, если пожелаете. Только вот как их отсюда в реальность вынести?

- Не надо выносить! - быстро сказала Уцура. - Пусть здесь остается. Вот, госпожа, можно прямо пальцем писать...

Она махнула рукой, и в воздухе перед Кариной материализовался чистый белый лист.

- Нет, чтобы у меня кто автограф попросил! - возмутился Палек. - Меня не ценят и не уважают! Ну ничего, я докажу, я всем покажу! У-у...

Он несколько раз взмахнул руками, и на белом листе проявился рисунок. Нагая молодая девушка с развевающимися по ветру длинными волосами, набросанная карандашом в излюбленной Ликой манере, вполоборота сидела на пятках под стволом толстого старого тикурина, и широкие пятипалые листья осторожно мостились у нее на плечах и коленях. Девушка мечтательно улыбалась, и ее взгляд устремлялся куда-то поверх плеча зрителя. В ее лице чувствовалось что-то очень знакомое - и внезапно Карина охнула от нахлынувшего понимания.

- Лика! - грозно спросила она, разворачиваясь к брату. - Во-первых, я никогда не носила длинные волосы. Во-вторых, совершенно непохоже.

- Да ну? - саркастически осведомился несносный братец. - Девчонки, а вы как считаете - похоже или нет?

На лицах все троих девочек проступило благоговение.

- Ух ты! - прошептала северянка. - Класс! Очень похоже, господин... господин...

- Палек, - подсказал тот, явно довольный эффектом. - Палек Мураций к вашим услугам.

Он тронул лист пальцем, и в нижнем левом углу портрета засветился летящий росчерк из пяти слившихся буквослогов: "Май Куданно".

- Дарю! - сказал он довольно. - Наслаждайтесь портретом своего кумира, только не передеритесь из-за него. Кара, ну-ка, живо подписывайся, - и он протянул неизвестно откуда взявшееся стило. - Люди ждут. А насчет "непохоже" - я, между прочим, набросок с фотографии делал.

- Лика, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты меня не рисовал! - сердито сказала Карина, ставя подпись на рисунке (лица девочек отчетливо засветились тихим счастьем). - Я всегда плохо получаюсь, что на фото, что на картинках.

Лика оттянул пальцем нижнее веко и показал ей язык. Потом его голова неожиданно превратилась в голову арикуя, тоже высунувшую язык - длинный, тонкий и противный.

- У-тю-тю, какие мы закомплексованные! - пропищал арикуй тонким голоском, прежде чем снова стать Палеком. - Вот скажу Яни, она тебя сеансами психоанализа замучает.

- Господин Палек, как ты это делаешь? - пораженно спросила Умайя. - Сначала облако, потом кролик, а теперь... та штука. Я тоже хочу научиться внешность менять, а не только одежду. Научишь?

- А как же! - жизнерадостно согласился молодой человек. - Я вас научу, а вы мне в обмен обзорную экскурсию по местным садам удовольствий организуете. Лады?

- А... - Умайя нерешительно посмотрела на Карину. Та возвела глаза к небу.

- Вы не смотрите, что он большой и старый, - соболезнующим тоном сообщила она. - По умственному развитию он примерно на вашем уровне, так что вы с ним вполне поладите. Только не позволяйте ему ломать все вокруг, а то гонору в нем много, а понимания ни на грош. Девочки, у меня дела. У нас в Сураграше время от катонийского на полсуток отличается, сейчас разгар дня, меня люди ждут. Будильник в ухе уже пищит, напоминает.

- Да-да, госпожа Карина, мы понимаем! - торопливо сказала Умайя. - Мы здесь каждую ночь, так что если мы тебе потребуемся...

- Обязательно позову, - Карина кивнула всем троим на прощание, подняла руку - и сообразила, что не знает, как отключиться. Трансляция по каналу все еще шла со стороны Бокува... а, нет, уже напрямую. Наверное, переключилось, когда та исчезла. Тогда нужно просто оборвать сессию.

И перед тем, как Ракуэн погас у нее перед глазами, она еще успела увидеть, как Палек снова превращается в кролика. На сей раз - высотой всего лишь с человека, зато прямоходящего, в черном костюме и странной черной шляпе трубой. Ну что за шалопай, однако!

06.08.858, вододень. Северная граница Сураграша

- Вам туда, - хмурый вайс-капитан махнул рукой в сторону просвета в деревьях, за которым угадывались близкие голые скалы. - Три версты - и вас встретят.

- Встретят? - встревоженно переспросил Слай. - А вы что - дальше не идете?

- Не можем, - неохотно пояснил офицер, чье имя Слай так и не запомнил. - Предупредили, что хватит с них одного штурма. Следующие три версты - нейтральная территория, ни наших, ни ихних нет. Езжайте спокойно, здесь дорога прямая и твердая, не заблудитесь.

- Но... - еще не закончив первое слово, начальник геологоразведочной партии понял, что его уже не слушают. Командир эскорта уже повернулся к нему спиной и размашисто шагал к джипу, тащившемуся за колонной. Джип, шедший впереди, уже разворачивался, пробуксовывая на узкой, заросшей травой лесной дороге.

Слай выругался сквозь зубы. Затея не нравилась ему с самого начала. Он прекрасно помнил, как восемь лет назад его партия вернулась из Сураграша - до нитки ограбленная местными бандитами, потерявшая коллекцию образцов за целый сезон (ну на хрена бандитам сдались полторы тонны камня?) и недосчитавшаяся двоих, умерших от загадочных тропических болезней. И им еще повезло - две партии бесследно исчезли где-то в районе Южного Шураллаха, хотя другие бандиты - Дракон - обещали свою защиту. Наверняка они же и позарились на оборудование и решили не оставлять свидетелей. Дракона в тех краях, как утверждается, больше нет, если не считать отдельные дикие шайки, но кто сказал что новые "власти" лучше? Наверняка такие же бандиты, как и предыдущие. Если верить некоторым газетам, так как бы и похуже не оказались.

Но приказ есть приказ. По слухам, инициатива отправки партии исходила лично от Максы Миссуры. Старый кошак, обожающий цветастые плащи и ненавидящий журналистов, либо знал что-то, не известное другим, либо на старости лет окончательно свихнулся. Конечно, шестьдесят два года - невеликий возраст, но для человека. А орки в среднем живут не дольше, чем до семидесяти. Интересно, случается ли у них старческий маразм? Как бы там ни было, совет директоров "Копей Камуша" под его давлением принял решение об отправке партии, и теперь Слаю приходилось его выполнять.

Ну почему он, в конце концов? Почему бы не отправить кого помоложе?..

Нет уж, заткнись, оборвал сам себя геолог. Хватит брюзжать. В конце концов, тебя самого кое-то был бы рад спровадить на государственную пенсию, и ты сам полон решимости доказывать, что можешь как минимум не меньше молодых и энергичных. Вот и доказывай.

Он тряхнул головой и поднес ко рту уголок воротника куртки с вшитым микрофоном.

- Внимание, колонна! - резко сказал он. - Оживление на связи. Конвой нас оставил, дальше идем самостоятельно. Через три-четыре версты нас должны встретить. Первый, прямо по дороге, никуда не сворачивать, остальные - за ним хвост в хвост. При первом контакте с чужими остановиться и вызвать меня. Пошли, ребята, пошли, чего ждете?

Откликаясь его словам, тяжелые тягачи взревели могучими дизелями. Слай в последний раз окинул взглядом все восемь машин и прицепов, задержался взглядом на цистернах с дизельным топливом (а если в Сураграше не смогут обеспечивать их горючим, как пообещали - как выбираться?), еще раз озабоченно вгляделся в растяжки, удерживающие на платформе буровую установку (как бы не начала обрываться на подъемах!), вскочил на гусеницу третьего тягача и запрыгнул в кабину за миг до того, как машина сдвинулась с места. Водитель кинул на него равнодушный взгляд и нажал на рычаг, плавно увеличивая скорость. Слай закусил губу. Что ждет их впереди? Он засунул руку под рубашку и зажал в кулаке Колесованную Звезду. К истово верующим он себя никогда не относил, но сейчас ему хотело ухватиться хоть за что-то.

Хоть за соломинку.

В конце концов, ему хочется еще хоть раз увидеть дом. И жену. И детей с внуками.

Ему казалось, что они проехали не три, а тридцать три версты, когда тягач затормозил.

- Здесь первый, - прошелестел динамик под ухом. - Господин Оживление, мы на перевале. Впереди вооруженные люди, кажется, сигналят затормозить. Жду приказов.

- Здесь Оживление. Иду, - буркнул Слай и принялся выбираться из кабины. Ноги противно ослабели, внизу живота крутило и бурчало. Да, я боюсь! - ожесточенно заявил он сам себе. Боюсь и не стесняюсь того! А кто бы не боялся? В руки себя он, однако, взял, и спустя несколько шагов его походка стала более-менее твердой и уверенной. Запинаясь о вывороченные гусеницами комья земли и торчащие корни, он пробрался мимо двух кунгов с оборудованием и остановился чуть впереди первой машины, всматриваясь.

Трехгорный перевал, о который недавно так унизительно разбила себе лоб доблестная княжья армия, оказался вполне мирным и нестрашным на вид. По бокам широкого распадка виднелись заросшие лесом склоны, где-то далеко вверху переходившие в голые каменистые осыпи, а еще выше - в вечные ледники на вершинах. Несмотря на три с половиной версты над уровнем моря дышалось легко. Грунтовая дорога - точнее, наезженная колея, заросшая густой травой - уходила вперед и скрывалась за седловиной. А в десятке саженей впереди стояли два человека и тролль - черные силуэты на фоне яркого неба. Тролль помахивал поднятой рукой. Слай вздохнул и пошел вперед.

- Добрый день, господин, - вежливо сказал тролль, когда начальник партии приблизился. - С кем имею честь?

Только сейчас Слай осознал, что перед ним вовсе не тролль, как ему показалось поначалу, а невероятно огромный человек. Ростом в сажень двадцать как минимум. На загорелом массивном лице, словно грубо вырубленном из бронзы, не читалось никаких эмоций, а ручной пулемет у него на плече казался не более серьезным, чем детский пластмассовый автомат. Двое мужчин рядом с ним, хотя и высокорослых, едва доставали ему до плеча. Сам же Слай рядом с гигантом смотрелся просто малышом, едва доставая ему макушкой до середины груди.

- Я Слай Оживление, ведущий инженер компании "Копи Камуша", - нервно ответил он. - Глава горно-геологической партии. Нам сказали, что нас ожидают...

- Доброго дня, господин Слай, - поклонился великан. - Я Дентор Пасур, генерал армии Сураграша. Или, если хочешь, капитан полиции города Крестоцина, Катония. Рад знакомству, господин, прошу благосклонности.

Катониец? Слай смутно припомнил, что читал о чем-то подобном. Ну да, их якобы-королева, или кто она там, о которой ходят самые невероятные слухи, тоже катонийка. Наверное, притащила с собой своих прихвостней из-за океана. Ну, в конце концов, Катония пользуется репутацией цивилизованной державы. Возможно, караван не станут грабить прямо сейчас. Слай попытался вспомнить, как отвечать на катонийские приветствия, и не смог.

- А, да-да, мне тоже очень приятно, - промямлил он. - И... что дальше?

- Там, - здоровяк показал большим пальцем через плечо, - саженях в двадцати отсюда, поворот на досмотровую площадку. Я хочу провести небольшой общий инструктаж, познакомлю вас с охраной и... нашим техническим специалистом, после чего вы отправитесь дальше. Следуйте за мной, я покажу, куда сворачивать.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел по дороге. Его спутники отправились за ним. Слай слегка пожал плечами и дотронулся до воротника.

- Внимание, колонна, Оживление на связи. Двигаться за мной, через двадцать саженей поворот с дороги на площадку. Всем приготовиться к досмотру.

И он двинулся вперед. Залезать в кабину тягача смысла не было, да и прогуляться по свежему воздуху, в конце концов, полезно. Интересно, можно ли надеяться, что под словом "досмотр" здесь и сейчас не понимают "грабеж"?

Каменистое пространство, обнесенное невысоким частоколом, оказалось на удивление обширным и действительно удобным. Тягачи со всеми кунгами, цистернами и платформами без напряжения поместились на нем, и еще осталась масса места для маневра. Дождавшись, когда последний водитель заглушит двигатель, катониец ткнул пальцем в деревянные лавки под легким навесом на краю площадки, где уже обреталась группа из десятка человек в камуфляже.

- Соберите своих людей там, - сказал он. - Надолго я вас не задержу. Если только... - он взглянул на наручные часы, - если только наш шалопай опять не опоздает в своей лучшей манере.

Шалопай? Слай решил не подавать виду. Рано или поздно все разъяснится само. Или не разъяснится.

- Вы собираетесь проводить досмотр? - вежливо спросил он. - Только оборудование? Или личные вещи тоже?

- Нет необходимости. У вас с собой только легкое стрелковое оружие, против него мы не возражаем. Однако я бы порекомендовал держать его под рукой, а не под фальшполами, как сейчас, иначе вы не сумеете до него вовремя добраться.

Он отвернулся отошел к навесу и принялся о чем-то негромко говорить в камуфляжными, оставив начальника партии стоять с отвисшей челюстью. Откуда он узнал о тайниках с оружием? Директор автобазы, отвечавший за формирование колонны, сообщил о них под большим секретом и заверил, что обнаружить их нереально даже при самом тщательном досмотре.

- Здесь Оживление, - сказал он в рацию, слегка отойдя от изумления. - Всем собраться под навесом слева для инструктажа.

Ожидая, пока его люди выполнят приказ, он усиленно размышлял. Возможно, директор автобазы и преувеличивал насчет маскировки тайников, но все-таки обнаружить их можно только при досмотре, никак ни при беглом взгляде. Следовательно, у катонийца или кого-то еще есть связи - или шпионы - среди сотрудников "Копей". Причем связи на очень высоком уровне - о наличии оружия в караване помимо самого Слая знали только трое или четверо людей из службы внутренней безопасности и его непосредственный начальник. Если вспомнить, что на отправке каравана настаивал лично Макса Миссура, то картинка складывается крайне интересная. Похоже, кто-то в "Копях" доверяет новым сураграшским заправилам куда больше, чем хотелось бы - вот только с основанием на то или безосновательно?

Он тряхнул головой и поспешил присоединиться к собравшимся под навесом.

- Господа, - катониец обвел взглядом княжичей, на мгновение задерживаясь на каждом, словно пересчитывая их. Двадцать четыре пары глаз в ответ настороженно уставились на него. - Представлюсь еще раз - я Дентор Пасур, генерал и командующий Северным военным округом. Я катониец на службе Сураграша. Несмотря на напряженные отношения между Катонией и Княжествами, а также на недавний инцидент с атакой войсками ЧК наших позиций, заверяю всех, что к вашей команде мы не питаем никакой неприязни. Мы заинтересованы в вас и вашей работе и сделаем все, чтобы ваша миссия оказалась успешной. Если у вас есть какие-то подозрения, недоумения или вопросы, я постараюсь оказаться для вас максимально полезным в их разрешении. Кто-нибудь хочет что-то спросить?

Он подождал, кивнул и продолжил:

- Ваш предполагаемый маршрут нам известен, и вы все время будете так или иначе находиться под нашей непосредственной защитой. Сураграш - относительно мирная и спокойная страна. К сожалению, у нас все еще сохраняются проблемы с бандитами - и с солдатами Дракона, рассеявшимися по лесам, и просто с отребьем, решившем, что нестабильность - лучшее время, чтобы разбогатеть. Поэтому с вами отправляется наш отряд сопровождения под командой оой-полковника Муха Шшимараса.

Один из мужчин в камуфляже, щеголявший густыми черными бровями над глубоко посаженными глазницами, привстал и поклонился.

- Сан Мух уполномочен решать все возникающие в дороге проблемы. Кроме того, он мастер партизанской войны и опытный солдат, и под его охраной вы находитесь в полной безопасности. Не стесняйтесь обращаться к нему за советом. Сан Мух Шшимарас - прошу для него общей благосклонности. Напоминаю, кстати, что в Сураграше, как и в Катонии, обращаться к человеку принято по имени. Сан - уважительный префикс для мужчин, сама - для женщин. Момбацу сан и момбацу сама - еще более уважительные обращения.

"Префикс"? А ведь громила далеко не так прост, как кажется...

- Прежде, чем вы отправитесь в путь, я хотел бы напомнить, что вы приехали в чужую страну, - продолжил катониец. - В Сураграше очень уважительно относятся к гостям, но все-таки постарайтесь вести себя с местным населением повежливее. Особенное внимание обратите на отношения с женщинами. Несмотря на то, что женщины в Сураграше до сих пор имеют куда меньше прав, чем мужчины, нанесенное им оскорбление мужчины воспринимают куда серьезнее, чем оскорбление в собственный адрес. Не пытайтесь заигрывать с женщинами или делать намеки сексуального плана, даже если они сами, как вам кажется, проявляют инициативу. Не пяльтесь на них, не притрагивайтесь, даже не касайтесь их одежды. Можно влипнуть очень серьезно. Сан Мух попытается уладить проблему, если она возникнет, но если кто-то из вас и в самом деле окажется виноват, ему придется заплатить большой штраф. В любом более-менее крупном городе есть нечто вроде публичных домов, и там вы можете снимать напряжение сколько угодно, но в других местах - не рекомендую.

Катониец опять посмотрел на часы, потом неподвижно замер, уставившись куда-то поверх окружающих площадку деревьев.

- У меня все, - наконец снова заговорил он. - Если у кого-то есть желание размяться, пользуйтесь моментом. Туалеты вон там, можете воспользоваться. Господин Оживление, наш инженер сейчас прибудет. Он задерживается буквально на минуту - мотор в дороге забарахлил. Могу я попросить тебя на короткий разговор наедине?

- Разумеется, господин Пасур, - пробурчал геолог. - Я в твоем распоряжении.

- Хорошо, - катониец отошел в сторону от навеса - один его шаг равнялся едва ли не трем шагам Слая, и прислонился к частоколу.

- Господин Оживление, - негромко сказал он, - я в курсе, что случилось в Сураграше с твоей предыдущей экспедицией. Да и ты, похоже, не забыл. Именно поэтому ты так нервничаешь?

- Нервничаю? - почти натурально удивился Слай. - Я? Прошу прощения, господин Пасур, я...

- Ты на грани нервного срыва, - хладнокровно перебил его здоровяк. - Я вижу. Не надо пытаться меня обмануть. Господин Оживление, прошу понять и поверить: мы - не бандиты. Я не хочу сказать, что тебе и твоим людям вовсе не угрожает никакая опасность. Как я упомянул, проблемы могут возникнуть. Но вы под нашей защитой и охраной, и вероятность плохого исхода минимальна.

- Не сомневаюсь, - холодно ответил Слай.

- Сомневаешься. Не могу тебя винить. Однако... о, вот и он наконец-то пожаловал. Господин Оживление, твой последний спутник прибыл.

Слай обернулся на звук автомобильного мотора. На площадку стремительно влетел потрепанный открытый джип, невероятно перепачканный в высохшей грязи, и лихо затормозил. Из него выпрыгнул высокий белобрысый парень лет двадцати пяти, откровенно северной наружности, в шортах и в рубашке с короткими рукавами. Он выдернул с заднего сиденья объемистую спортивную сумку, стремительно подошел к разговаривающим и коротко кивнул.

- Привет честной компании. Извиняюсь за задержку - аккумулятор барахло, - весело сказал он. - Посадил машину по оси в грязь, вытащил лебедкой, а батарея возьми да и сдохни от непомерных усилий. Пришлось с толкача заводить. Господин Слай Оживление, я полагаю? Рад знакомству, прошу благосклонности. Я Палек Мураций.

- Очень приятно, - настороженно откликнулся геолог. - Ты... едешь с нами?

- А то ж! - просиял парень. - Надо же мне, в конце концов, у умных людей чему-то поучиться?

- И ты... геолог?

- Я - дипломированный инженер-строитель с опытом работы! - парень назидательно поднял палец. - Про гравископ в Теммондайской обсерватории слышал? Я строил, по своему проекту. А еще я юный гений, который все с полпинка понимает, и уже пару периодов читаю учебники по геологии. Не беспокойся, господин Слай, я не помешаю. Не сильно, во всяком случае.

- Но я ничего не знаю ни про каких сопровождающих! - возмутился начальник партии. - Меня даже не предупреждали! Ну ладно, охрана...

- Я тоже охрана, - отмахнулся Палек. - Если что, так в лоб заеду, что искры посыплются. А еще у меня вот что есть...

Он уронил сумку на землю, сунул в нее руку, извлек толстый длинный тубус, а из него - широкий девственно белый лист пластика. Расстелив карту прямо на земле, он коснулся пальцем ее края, и на белом фоне проявилось изображение - топографическая карта какой-то местности. Слай пригляделся. Всю поверхности картинки испещряли какие-то непонятные значки, которых он в жизни не видел.

- Что это? - недоверчиво спросил он.

- Карта, как видишь, - Палек поводил пальцем по поверхности пластика, и карта послушно увеличилась в масштабе. Значки тоже чуть увеличились, но от того понятнее не стали. - Геологическая карта с предварительными набросками, чтобы вам бурить впустую не приходилось. Вот только легенду никто из вас прочитать не сможет, пока я не обучу. Так что если ты намерен оставить меня за бортом, я слишком сильно настаивать не буду, но тогда вы над обязательной программой проколупаетесь минимум на период дольше. Убедил?

- Ты же сам только что сказал, что не геолог, а инженер-строитель, - Слай задумчиво дотронулся до одного из значков, и тот развернулся, выдав окно с пояснениями на пол-листа - но все такое же непонятное. - Откуда у тебя такие сведения?

- Секрет, - туманно ответил белобрысый. - Ну что, поехали, что ли? Что тут париться? Не ломай голову, господин Слай, все равно не разберешь. Отсюда нам по Старху до Чиколлаха по прямой верст тридцать, никуда не сворачивая, и я как раз успею тебе объяснить азы. В Чиколлахе, кстати, нас ждут и даже обещали покормить. Я с вами поболтаюсь с недельку, а потом оставлю на произвол судьбы, так что много не съем, не бойся.

- Как скажешь, - геолог пожал плечами. Палек... Мураций? Интересно, в каких отношениях он с Кариной Мураций? Муж? Брат? Неважно. Главное, что такая персона в караване и в самом деле может пригодиться. Если ему охота играть в секретность, пусть его. Если у него там чушь, то это выяснится быстро. А если что-то серьезное, то пусть себе секретничает. - Тогда давай отправляться.

- Давай, - согласился белобрысый. - А когда на обед остановимся, нужно сразу вот эту штуку к вашему компьютеру присоединить и настроить, - он оттянул край сумки и продемонстрировал непонятный блок со сложенной антенной.

- Зачем? - опять насторожился Слай.

- Спутниковый коммуникатор. Он станет сбрасывать все полученные данные непосредственно к нам. На тот случай, если с машиной что-то случится по дороге.

- Нет, - резко ответил Слай. - Я не могу допустить, чтобы какое-то непонятное устройство сбрасывало данные, как ты выражаешься, куда-то на сторону. Такого в контракте не было.

- Господин Слай, - белобрысый поморщился, - не забывай, что твоя экспедиция вовсе не является частным предприятием "Копей Камуша". Вы работаете по контракту, предусматривающему передачу нам всех без исключения собранных данных. Программа в коммуникаторе вовсе не рассчитана на воровство секретных данных корпорации, которые к тому же в вашем сто лет как устаревшем гробу на колесиках вряд ли присутствуют. Я обговорю все с твоими компьютерными техниками, они удостоверятся, что проблем не возникнет. Ладно-ладно! - он поднял ладонь, увидев, что Слай собирается отвечать. - Обсудим по дороге. А сейчас вперед и с песней!

Он скатал в рулон карту, сунул ее в тубус, тубус - в сумку, подхватил ее за лямки и двинулся в сторону ближайшего тягача.

- Лика, - вполголоса предупредил его здоровяк, - не хулигань там.

- Да разве ж я когда хулиганю? - удивился белобрысый. - Разве что случайно иногда. И почти без разрушений. Господин Слай, мы едем или нет?

Начальник геологоразведочной партии вздохнул и зашагал за ним. Что-то подсказывало ему, что поездка окажется веселой. Не в том смысле, в котором он боялся, но все равно веселой.

И еще встает вопрос: если у них уже есть карты месторождений, пусть и неточные, на кой им полноценная разведывательная экспедиция?

Первая половина восьмого месяца 858 г. Четыре Княжества

Шквал скандальных публикаций в прессе ЧК меж тем все разрастался.

Вторая неделя девятого периода ознаменовалась скандальной статьей в "Свече", в которой раскрывались пикантные подробности биографии сураграшского шамана Панариши. Выяснилось, что из двадцати семи лет его жизни первые пятнадцать окутаны полным мраком. Затем ему последовательно приписывались: участие в бандформированиях Дракона, из которых он сбежал, будучи органически не способным к дисциплине; сколачивание собственной шайки, занимавшейся контрабандой оружия и наркотиков из Сураграша в Граш и Княжества; работорговля; создание мошеннической секты бога Тилоса в Южном Граше, занимавшейся облапошиванием и прямым грабежом своих последователей; наконец, бегство от Глаз Великого Скотовода обратно в Сураграш и совмещение там трех предыдущих занятий. Партизаны Панариши, как утверждалось, сплошь состояли из таких же, как он, дезертиров из банд Дракона, недовольных слишком жесткими порядками, царящими в лагерях. Переворот в Сураграше и уничтожение Дракона приписывались совместному заговору коварного Панариши, не менее коварной Службы общественной безопасности Катонии и неназываемых "криминальных элементов Четырех Княжеств". Указанный конгломерат имел своей целью захват власти шаманом Панариши с целью резкого увеличения производства и поставок маяки и синтетических наркотиков на территорию ЧК.

Деталями и доказательствами автор, подписавшийся псевдонимом "Тимон Светлый Путь", не утруждался. Статья сопровождалась примечанием мелким шрифтом, в котором напоминалось, что мнение автора не обязательно совпадает с мнением редакции, а приведенные в статье факты могут оказаться непроверенными. Неделю спустя статистика показала, что из двенадцати миллионов постоянных подписчиков, прочитавших статью, примечание просмотрели менее трех процентов.

О том, что штатный автор "Свечи" Викара Береста внезапно уволилась и перешла работать в конкурирующую "Светскую жизнь", общественность узнала только после того, как ее статьи начали появляться на сайте другой газеты. О причинах ее увольнения знающие молчали как рыбы, хотя по редакции ходили шепотки о крупном скандале, который она перед уходом устроила своему покровителю и любовнику оой-графу Симану Летучему по непонятно какой причине.

"Тема дня" не озаботилась и такой формальностью, как редакционное примечание. Анонимный автор помещенной на титульной странице статьи "Волки и овцы" без околичностей взывал к властям ЧК и лично к Повелителю. Он называл "новое правительство бандитов Сураграша" шайкой отъявленных головорезов, открыто обвинял его в использовании иностранных наемников (в качестве примеров каковых фигурировали генералы Саматта Касарий и Дентор Пасур), приписывал ему все без исключения поставки наркотиков в Княжества в течение последнего года (автор безнадежно и неприкрыто путался в хронологии, но целевую аудиторию "Темы" это обычно не интересовало), а также заявлял о необходимости "срочно выжечь заразу самым радикальным способом". Под последним имелось в виду ни много ни мало атомное оружие. Карина Мураций изображалась коварной международной интриганкой, неразборчивой в средствах и воздействовавшей на Повелителя при помощи телепатии. Ее сестра Яна Мураций оказалась дипломированной проституткой, занимающейся своим грязным ремеслом с двенадцати лет и даже однажды выдворенной из Княжеств полицией (данный пассаж повлек за собой негласное внутреннее расследование в Дворцовой охране и увольнение троих сотрудников, причастных к утечке информации на сторону; один из уволенных бесследно исчез, а полиция по необъяснимым причинам отказалась заводить дело об его пропаже).

Как хорошо знали осведомленные персоны, тайным владельцем "Темы дня" являлся граф Циммер Насупленный, один из наиболее видных деятелей партии консерваторов и давний политический союзник оой-графа Кадабоя Белого Пика.

Неожиданно в бой вступила и "Далекая звезда", официальный печатный орган Церкви Колесованной Звезды. Первого девятого она опубликовала заметку некоего брата Сумарена, который невнятно, зато весьма многословно рассуждал на тему ворожей, которых нельзя оставлять в живых. Под ворожеями весьма прозрачно понимались девианты. На следующий день появилась еще одна статья, на сей раз редакционная, в которой осуждались появившаяся в последнее время среди девиантов мода к полетам. Нехитрый рецепт левитации с помощью подручных средств быстро разошелся по многочисленным форумам и тематическим сайтам, и хотя сильные девианты традиционно не любили светиться на публике, идея их увлекла сразу и безоговорочно. За полтора периода, прошедших после визита Карины и ее разговора с Тучкой в ночном парке, публика в Каменном Острове и нескольких других крупных городах по крайней мере десяток раз оказалась шокированной стайками молодежи, средь бела дня рассекавшими воздух над головами почтенной публики. Молодежь носила вызывающие костюмы ведьмочек и колдунов, в качестве транспортных средств применяла доски для серфинга, швабры, метлы и просто палки, а также развлекалась демонстрацией плакатов с лозунгами типа "Девиация - не порок, а талант" и "Долой пробки, даешь левитацию!" Автор статьи в "Далекой звезде" открытым текстом осуждал подобные развлечения. Хотя он всеми силами старался демонстрировать непредвзятость и относил вызывающую атрибутику, скорее, к области эпатажа, чем к реальному сектантству, отрицательное отношение к девиантам сочилось в каждом его слове. В числе прочих вредных последствий автор прогнозировал увеличение случаев грабежа неуловимыми для полиции преступниками, а также шпионаж за стратегическими секретными объектами с воздуха, на который молодежь могли склонить неназываемые зарубежные спецслужбы. Чтобы не осталось сомнения, о каких спецслужбах идет речь, автор несколько раз упомянул в качестве примера сильного девианта Карину Мураций.

В "Финансовых известиях" появилась развернутая статья, анализирующая состояние горнодобывающей промышленности Четырех Княжеств. Указывалось, что общее состояние экономики привело к значительному спаду производства и общему ухудшению экономических показателей всех корпораций, за исключением "Алмазных россыпей" - крупнейшего металлургического холдинга в Княжествах. В качестве одного из примеров нерационального расходования средств акционеров указывалась экспедиция в Сураграш, предпринятая "Копями Камуша". Рекомендация аналитиков в конце статьи оказалась однозначной: в связи с намечающимся падением биржи продавать акции всех компаний, кроме "Россыпей".

О том, что медиа-холдинг "Северное сияние", владевший "Финансовыми известиями", через длинную цепочку посредников и подставных лиц принадлежал корпорации "Алмазные россыпи", за пределами самой корпорации знал от силы десяток персон.

Однако человек с наметанным глазом, умеющим подмечать не только поверхностные водовороты, но и подводные течения, мог заметить и совсем иные тенденции.

Тот факт, что Карина Мураций получила аудиенцию у Верховного Князя, который ради нее экстренно изменил свое расписание, не мог пропасть впустую. Если не считать горстки ее откровенных недоброжелателей среди пользующихся весом аристократов, остальные пока что предпочитали помалкивать и держать свое мнение при себе. Большинство знало цену публичным статьям и передачам - и понимало, что решения принимается вовсе не их авторами и даже не по их мотивам. Политические тяжеловесы предпочитали действовать в тихой глубине омутов, недоступных взглядам широкой публики. Новое правительство Сураграша (которое многие до сих пор брали в кавычки) пока что оставалось диковиной, способной мгновенно превратиться в курьезный факт новейшей политической истории, но в равной мере имело шанс оказаться долгоживущей политической силой, с которой придется считаться.

В пользу нового правительства говорила и личность ее формальной главы.

Конечно, никто не рассчитывал, что вчерашний молодой хирург из-за океана проявит политическую сметку, которую дети элиты впитывали едва ли не с материнским молоком. Но подробности ее визита, в том числе предутреннего приключения в лесопарке, успели разойтись достаточно широко, не в последнюю очередь благодаря усилиям ехидной Ветки Тучи, позаботившейся донести суть происшествия до публики. И не только суть: по Сети очень быстро разошлась запись с полицейской камеры, таки выцарапанная Веткой из участка, на которой Карина расправлялась с тремя мужиками с отчетливо различимыми лицами. Запись оказалась опубликованной анонимно, источник остался неизвестен, служебные поля оказались надежно затертыми, так что ни один суд не принял бы ее в качестве доказательства. Но насчет ее подлинности ни малейших сомнений ни у кого не возникало. Падалка Белый Пик после выхода из больницы немедленно ретировался в родовое имение и на публике больше не показывался, как и его отец. Какие события происходили под ковром, знали немногие, но сопоставить два факта - конфликт Карины с сыном и наследником мстительного оой-графа и скоропостижную отставку самого оой-графа - способны были все.

Купеческая палата демонстрировала редкостное единодушие в своей поддержке Сураграша. Мещане, давно недовольные засильем аристократов, мало смягченным двухпалатностью Законодательного собрания, шумно радовались любым успехам, даже чужим, подрывающим официальную точку зрения о неизбежности господства аристократии в политической жизни. Сураграшское правительство состояло сплошь из стопроцентных плебеев, а потому вне зависимости от своих реальных успехов неизбежно получало поддержку нижней палаты. Особенно громко шумели "черные либералы", в очередной раз вытащившие на свет проекты законов об отмене большинства аристократических привилегий (в первую очередь, разумеется, налоговых льгот). После визита Карины закон о признании Сураграша и установлении с ним дипломатических отношений в рекордно короткие сроки, менее чем за две недели, прошел путь от проекта до окончательного утверждения (двести девяносто четыре голоса за и пять воздержавшихся), после чего благополучно завис в Дворянской палате на стадии предварительного согласования. "Купеческий вестник", официальный орган палаты, один за другим публиковал хвалебные панегерики правительству Мураций и Панариши, предвкушая светлое будущее и добрососедские взаимоотношения.

Дворянская палата потихоньку бурлила, но не столько из-за неприязни к "выскочке", которую некоторые все же считали нужным демонстрировать, сколько из-за неопределенности в части собственной выгоды. Новое иностранное правительство означало новые должности и посты в правительстве ЧК, которые следовало делить. Оно означало утверждение новых законов - о торговле и пошлинах в первую очередь - выгодные разным группировкам по-разному, а следовательно, и лоббирование этих законов и связанные с ним гласные и негласные подношения. Каждый депутат готовился извлечь из происходящего свой профит, осторожно прощупывая взгляды коллег, цену, за которую те готовы продаться, и возможных союзников. И даже те, кто полагал необходимым критически высказываться в адрес сураграшского правительства, не забывал оставить себе лазейку для мгновенной смены ориентации на прямо противоположную. В конце концов, позиция позицией, а деньги, как известно, универсальный эквивалент. В воздухе носился запах новых возможностей, и множество носов тщательно к нему принюхивалось, чтобы заранее определить, куда подует ветер.

Старшие Демиурги тоже в стороне не оставались.

Графиня Циннана Подосиновик очень быстро примелькалась в кулуарах Дворянской палаты. На следующий день после истории с попаданием Карины в полицейский участок она без приглашения явилась в особняк графини Марицы Мушиный Плес, знакомиться. Кузина Повелителя поначалу приняла неизвестную ей особу с заметным холодком и едва не выставила за ограду, но после трехчасового разговора наедине, о содержании которого никто так и не узнал, они расстались едва ли не лучшими подругами. После того, как право заседания графини Подосиновик было подтверждено, обе женщины, казалось, совсем не вылезали из Дворца Заседаний. Иногда поодиночке, иногда на пару, они уединялись то с одним, то с другим аристократом и мило беседовали с ним о всяческих пустяках, по ходу дела ненавязчиво склоняя к своей точке зрения. Точка сводилась к одному: пусть крикуны дерут глотки, но мы-то знаем, что настоящие решения принимаются не на митинге, а в тиши уютных, пропахших пылью кабинетов - такими важными людьми, как ты, господин (госпожа). Отнесенная к важным людям персона тихо таяла внутри, не подавая вида, и незаметно для себя соглашалась со своей незаменимой ролью. По прошествии менее чем полутора периодов парочка гроссмейстеров подковерной игры заручилась как минимум доверием по крайней мере половины депутатов. И, что самое главное, не нажила при том ни одного врага. С графиней Мушиный Плес в силу ее как семейной, так и политической близости к Верховному Князю не рисковали связываться даже оой-графы и графини, а графиня Подосиновик... в нее просто влюблялись. В том числе - женщины.

Демиург Миованна, принадлежавшая к первому поколению родившихся на Станциях еще до Катастрофы, по старому земному летоисчислению давно разменявшая пятый миллион объективных лет и девятую сотню тысяч лет субъективных, при желании умела мгновенно очаровывать людей, не прибегая ни к каким сверхъестественным способностям.

Майя от нее не отставала. Ее приступ сексуального буйства (точнее, и "его" тоже, поскольку мужскими масками она отнюдь не гнушалась) продолжался. Однако сочетая приятное с полезным, еще с зимников она открыла в ЧК целенаправленный сезон охоты на чиновников и аристократов средней руки - не настолько влиятельных или родовитых, чтобы заседать в Дворянской Палате, но все равно достаточно важных персон, чей голос имел заметный вес в принятии решений рангом пониже. Одновременно поддерживая от трех до восьми проекций, за полгода она умудрилась затащить в постель почти полтысячи человек, из которых девять десятых были женаты или замужем. Каждое такое амурное приключение сопровождалось аккуратным протоколированием обстоятельств и прекрасной, качественной, объемной видеозаписью с пяти точек. Нескольких мужчин и женщин (включая одну оой-графиню) она даже поймала на однополой любви. В раскрепощенной Катонии, стань ее приключения достоянием гласности, вряд ли бы кто-то отреагировал иначе, чем на секунду поднятой бровью, да и то лишь из-за масштабов, а не сути. Однако в чопорных Четырех Княжествах собранный компромат при желании мог бы обеспечить ей поддержку в любых начинаниях, вплоть до быстрого и бескровного государственного переворота с возведением на трон первой в истории Верховной Княгини.

К чести веселой, ветреной и незлобивой тетушки (если по родству исходного генетического материала) или наставницы и подруги (по жизни) Джао, шантажом она не увлекалась, считая, что молодежи пора бы начинать учиться жить своим умом. Но некоторых особо рьяных недоброжелателей Карины, включая вайс-графа Милуя Разящего, не простившего унижения в полицейском участке, она все-таки охладила безжалостно и эффективно. Незадачливый секретарь Белого Пика, в бешенстве попытавшийся избить наглую артисточку кордебалета, в итоге попал в закрытый "пансионат для восстановления сил" с сильнейшим нервным расстройством. Майя проявила милосердие: она ограничилась ментоблоком второго уровня и всмятку раздавленным кулаком. Руку вайс-графу хирурги-ортопеды собрали заново всего за три операции. Легкое же заикание, сохранившееся у него до самой смерти, обычно почти не проявлялось.

Камилл явно ни во что не вмешивался. Он просто тихо присутствовал на планете и в ее окрестностях безмолвным наблюдателем. Как-то раз в разговоре он пожаловался Миованне на скуку и пошутил, что пора бы ему заново устроить на Текире Игру - так куда интереснее для всех заинтересованных лиц. Мио посмеялась шутке и с чистой совестью забыла про нее: она знала, что Камилл никогда не раскрывает свои карты заранее. Даже под видом шутки. К чему он стремится, она не пыталась даже гадать. Захочет - скажет, а не захочет - даже разница в возрасте догадаться не поможет.

Веорон изредка заглядывал на Текиру, но ни во что не вмешивался. Он бурчал по поводу глупых методов, применяемых Миованной для стабилизации планетарной коры, но после ожесточенных споров обычно с неохотой признавал их право на существование, давал кучу советов, неизменно пропускаемых коллегой мимо ушей, и отправлялся восвояси, строить новую площадку. Конструктору явно надоело возиться с детским садом, и он все больше уходил в занятие любимым делом.

Дзинтон на Текире не появлялся, ограничиваясь редкими контактами со своими воспитанниками, да еще иногда - с Камиллом.

Планетарный котел из более чем миллиарда личностей лениво кипел и побулькивал в своей обычной манере. И лишь в воздухе висело напряженное ожидание: что-то будет?

Официальный Кремль безмолвствовал.

09.08.858, земледень. Средний Сурашраш, город Тримар

Солнце садилось.

Зрелище опускающегося в океанскую гладь красного огненного шара всегда завораживало Карину. Еще дома, девчонкой, она не раз уходила летними вечерами на Смотровую скалу, где, обхватив коленки руками и оперевшись на них подбородком, не моргая смотрела на красочный закат. Светило казалось ей усталым, но честно выполнившим свой дневной долг фонарщиком, торопящимся домой после утомительных трудов. Вот он открывает дверь, небрежно бросает на вешалку неба свой пестрый облачный плащ и уходит вглубь дома, а за его спиной медленно, со скрипом закрывается небесная дверь. И когда она закрывается до конца, окно неба быстро задергивается черным покрывалом, намекающим: пора спать. Потом она привыкла к долгим неторопливым сумеркам северного (относительно Масарии, разумеется) Крестоцина, когда солнце опускается в воду на западе медленно и величаво, а теперь заново вспоминала очарование тропического приморского заката.

Впрочем, сейчас океан виднелся вдали лишь тонкой блестящей полоской, в которой стремительно тонуло солнце. Плоская крыша двухэтажного дома собраний, на которой под навесом устроилась вся компания, быстро погружалась в сумерки. С противоположной стороны, на востоке, сияли в последних лучах белоснежные вершины Шураллаха, и теплый ветерок, несущий предчувствие ласковой ночи, гладил ее по щекам. Общую благодать нарушало только покалывание между лопатками: трое из собравшихся оказались вооружены пистолетами, тщательно спрятанными под одеждой. Интересно, они от нее так собрались защищаться? Или от кого-то другого?

Поколебавшись, она заглушила предупреждение полностью, установив автоматическое включение через час. Затем сморгнула, сосредотачиваясь. С сегодняшнего дня она твердо намеревалась перестать играть роль ходячей декорации. И если уж она с таким трудом настояла на отказе от привычной схемы с праздничным пиршеством сразу после прилета, нужно не отвлекаться на посторонние дела и слушать. Да и вообще сказать что-нибудь умное. В конце концов, зря, что ли, она три часа изучала то, что гордо называлось "основами экономики Тримара"?

- И все же такое невозможно, момбацу сан Минамир, - вежливо произнесла она, переводя взгляд на сидевшего с противоположной стороны стола городского голову. - Боюсь, предоставить Тримару преференции в торговле коомой мы не можем. Коома слишком широко распространен в Сураграше, и такие льготы вызовут широкое недовольство в других городах.

Коомой, как она выяснила незадолго до того, назывался низкорослый полукустарник с трехлетним циклом развития, напоминавший катонийский джут, из волокон которого изготовляли ткань для одежды. Она имела довольно смутное представление о том, как именно его выращивают и обрабатывают, но сейчас главным было делать умное лицо.

- Однако, - она подняла руку, останавливая поднявшийся за столом ропот, - у меня есть встречное предложение, которое может понравиться всем, момбацу саны. Готовы ли вы его выслушать?

- Разумеется, момбацу сама Карина, - поклонился голова, и члены городского совета дружно закивали в унисон. - Мы готовы выслушать тебя со всем почтением.

Кислое выражение его физиономии говорило совсем об обратном. Ему явно не нравилось поведение гостьи. Карине не требовалась телепатия и даже нейроэффектор, чтобы читать мысли, написанные у него на лбу крупными буквослогами. Сначала упрямая Кисаки наотрез отказалась от шикарного приветственного ужина, на который наверняка уже потратили немалые деньги, потом пресекла попытки покрасоваться цветастыми приветственными речами, а теперь еще и пытается рассуждать о вещах, о которых женщине и знать-то не положено!

- Выращиваемый в Тримаре и его окрестностях коома от природы не отличается никакими особенными качествами. Ткацкие мануфактуры в Тримаре действительно отличаются высоким качеством производимого товара. Ваши ткани известны и в Граше, и даже в Четырех Княжествах. Однако... - она сделала паузу, обведя взглядом всех присутствующих. - Однако известны они хотя и широко, но особой популярностью не пользуются. Хорошее добротное полотно, за которое не жалко отдать положенную цену, но вместо которого не грех купить и ткань ваших конкурентов. От лица правительства Сураграша я хочу предложить вам способ сделать ваш товар выдающимся. Суть заключается в том, что подготовленное для прядения волокно сначала необходимо обработать особым образом, специальным химическим составом, который сделает его мягким и шелковистым. У нас в Катонии вся джутовая ткань создается похожими методами. Ни в Граше, ни в Княжествах такой метод не используется, так что ваши ткани окажутся уникальными на всем Западном континенте. Вот образец ткани, созданный с применением обработанного волокна. - Она извлекла из кармашка на груди небольшую тряпочку и пустила ее по кругу. - Мы готовы предоставить вам эту технологию немедленно.

Городской совет запереглядывался. Из двенадцати его членов восемь являлись владельцами мануфактур, а из оставшихся трое так или иначе были связаны с торговлей текстилем и его транспортировкой. Члены совета передавали тряпицу друг другу, тщательно щупали, вглядывались, нюхали и едва ли не пробовали на вкус, вполголоса обмениваясь мнениями на фаттахе. Судя по выдаваемым транслятором обрывкам переведенных фраз, они одобряли увиденное.

- И что мы должны сделать? - наконец на общем вопросил момбацу сан Минамир как самый тертый и опытный. Похоже, он прекрасно понимал, что бесплатный сыр попадается только в мышеловках, да и то не во всех. - Правительство подарит нам... э-э-э, тех-но-ло-гию бесплатно?

Собравшиеся как по команде замолчали и выжидающе уставились на Карину. Та отогнала в сторону неуверенность. Пусть Шаттах, сейчас молча наблюдавший за обсуждением с дальнего края стола, и полагал, что шансы невелики, попытаться следовало обязательно.

- Нет, разумеется, - Карина постаралась улыбнуться ему как можно более обаятельно. - Во-первых, разработка технологии стоила денег. Мы не стали покупать патент в Катонии, а наняли химика, который сделал новый рецепт состава, базирующегося на широко доступных в Сураграше компонентах. Правительство бедно, постоянного источника дохода у него все еще нет, и потраченные деньги необходимо окупить. Во-вторых, возникает еще и вопрос модернизации ваших мануфактур. Используемое соединение достаточно токсично... ядовито, с ним нельзя работать на открытом воздухе без средств защиты. Необходимы герметически закрывающиеся чаны, которые нужно заказать в Граше и привезти сюда через перевалы Шураллаха. Надо также организовать добычу нужных компонентов состава - все они в изобилии встречаются в радиусе ста верст от Тримара, их можно добывать в неглубоких карьерах. Но необходимы начальные вложения: в горнодобывающую технику, в прокладку дорог, в цех по производству состава - шаровые мельницы, бункеры, емкости и так далее. Ну и, наконец, отработанный состав нельзя выливать просто так, его требуется нейтрализовать, так что потребуется построить очистную станцию, купить для нее оборудование и регулярно обновлять реактивы.

- И сколько денег нужно вложить в итоге? - осторожно поинтересовался голова.

- Много.

Карина взяла лист бумаги - точнее, ее имитации, изготовляемой в здешних краях из цельных листьев какого-то растения - и принялась карандашом набрасывать на нем цифры.

- Смотрите. Один чан для вымачивания стоит около пятидесяти тысяч вербов - такой требуется хотя бы один на ткацкий цех. Стоимость доставки чана из Граша - около пятнадцати тысяч. Еще около двадцати тысяч стоит комплект защитной одежды для персонала - их нужно четыре-пять на всю мануфактуру. Имейте в виду, мы не позволим использовать людей на опасном производстве без спецкостюмов. Тех, кого застукают, лишат не только лицензии, но и производства в целом. Итого еще сто тысяч. Эти деньги вам придется вкладывать самостоятельно, и окупать их - тоже. Далее, постройка цеха, включая приобретение и завоз базового комплекта оборудования - около двадцати миллионов вербов.

Она переждала общий вздох потрясения.

- Оборудование одного карьера для добычи минеральных компонентов - около миллиона вербов, таких карьеров нужно четыре. Стоимость цеха по нейтрализации отработанного раствора - пять миллионов. Прокладка дорог... пока что сложно оценить точно, но где-то около десяти миллионов. Это - базовые затраты. Плюс требуется добавить операционные издержки - стоимость свежего состава и нейтрализации отработанного. Примерно так.

Она выжидающе обвела окружающих взглядом. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, стремительно темнело, и тихие служанки принялись споро зажигать установленные по опорам навеса масляные светильники.

- Невозможно, момбацу сама Карина, - прогудел сидящий рядом с городским головой широкоплечий бородатый мужчина, чье имя успело благополучно выветриться у Карины из головы - а ярлык к нему она прицепить забыла. - У нас нет таких денег. Во всем Тримаре, если вывернуть карманы каждого человека, не найдется и десятой доли нужной суммы.

- Я не предлагаю Тримару брать на себя полностью все расходы. Я только обрисовала исходную задачу. Индустриализация страны даже на таком относительно невысоком уровне нашими силами невозможна. Поэтому правительство берет на себя обязанность подыскать инвесторов в Граше и Княжествах в обмен на концессии по добыче полезных ископаемых. Мы предполагаем организовать акционерное общество - когда вложившие свои средства дольщики получают доход, пропорциональный вложенным средствам.

Преподаватель экономики в университете убил бы меня за такую профанацию идеи, мелькнуло у нее в голове. Как хорошо, что его здесь нет! Впрочем, он никогда не возлагал никаких надежд на студентов, силком загоняемых на обязательный спецкурс...

- Однако правительство хочет подчеркнуть: Сураграш - наша страна, и мы хотели бы, чтобы как можно больше создаваемых у нас новых производств оставалось в руках наших граждан, а не зарубежных промышленных корпораций. Поэтому я предлагаю вам обдумать две вещи. Первая: готовы ли вы покупать оборудование и состав для обработки волокна в обмен на налоговые льготы в течение первого года после покупки. Вторая: готовы ли вы вкладываться, хотя бы немного, в создание производств и оборудование карьеров. Нам бы очень хотелось, чтобы завод был построен именно в Тримаре, хотя, разумеется, у нас есть и другие варианты.

- Ну... э-э... - промямлил голова. - Мы не можем дать ответ сразу...

- Разумеется. Шаху, можно тебя попросить?

Шаттах молча поднялся, взял в руки объемистую сумку и прошел вокруг стола, передавая каждому члену городского совета толстенькую пачку пробитой скрепками бумаги. Читать, писать и считать хотя бы в пределах четырех правил арифметики умел в Сураграше каждый торговец, но вот поймут ли они написанное? Все-таки разбираться в ТЭО - не на рынке яблоками торговать.

- Здесь все, что я сказала, с цифрами и расчетами. По нашим прикидкам, построить цеха можно за полтора года, срок окупаемости основного проекта - еще пятнадцать лет. Ваши вложения в оборудование для цехов окупятся примерно через пять лет, а возможно, и раньше, в зависимости от цен на новую ткань. Момбацу саны, я дам вам на раздумья неделю. Через восемь дней вы должны передать сану Рихтаю, - она взглянула на коротко кивнувшего городского асхата, - ваше решение, чтобы он сообщил о нем правительству. Если вы не придете к общему решению, можете сообщить о своем согласии индивидуально. А теперь я прошу меня извинить, я очень устала после перелета и хочу спать. Завтра с утра я, как и намечалось, займусь медицинскими вопросами, а сан Шаттах переговорит с каждым из вас по отдельности или со всеми вместе о более приземленных вещах.

Она поднялась во стула и коротко поклонилась.

- На сегодня все. Кто проводит меня в мою комнату?

- Момбацу сама Карина, может, все же праздник?.. - неуверенно промямлил городской голова, поднимаясь. Остальные члены совета не пошевелились - наверняка ожидают, пока она уйдет, чтобы неспешно перемыть ей косточки. Оставить, что ли, здесь фантомную камеру, чтобы записать разговор?..

- Прошу прощения, нет. Я всего лишь слабая женщина и действительно очень устала, - Карина развела руками. - У меня глаза слипаются, а завтра - новый тяжелый день.

- Да-да, конечно, - уныло согласился голова. - Тогда, момбацу сама Карина, прошу пройти в мой дом. Вон тот, через площадь. Тебе и твоим спутникам уже приготовлены комнаты, и служанки ожидают твоих приказаний.

- Я признательна тебе за гостеприимство, господин Минамир, - холодно сказала Карина. - Однако вас предупреждали, что я здесь в официальном качестве и не могу останавливаться ни в чьем частном доме. Если в здании городского совета нет комнат, пригодных для ночлега, меня устроит любой постоялый двор.

Краем глаза она заметила, как вздрогнул Дурран. Ее телохранитель, похоже, отнюдь не испытал восторга от мысли, что ее придется охранять в переполненной народом гостинице. Знал бы, бедняга, что его пост настолько же осмысленен, как и должность сторожа вулкана... Она решительно отогнала угрызения совести. В конце концов, на должность ее телохранителя он себя назначил добровольно, да еще и бросив беременную Мулами скучать в Мумме одну. Пусть даже Семен счел необходимым поддержать инициативу, все равно ответственность за свои поступки Дурран пусть несет сам. От опасности она его защитила вполне надежно, а остальное пусть расхлебывает самостоятельно. Не собирается она еще и с его комплексом вины возиться!

Физиономия городского головы после ее слов стала еще более кислой, хотя такое казалось почти невозможным.

- Мы подумали, момбацу сама Карина, - промямлил он, - что недостойно тебя...

- Я понимаю и благодарна за заботу, - прервала его Карина тоном, говорившим прямо противоположное. - Тем не менее, я останусь ночевать в этом здании, если ты не возражаешь. Мне достаточно тюфяка и одеяла, брошенных на пол в любой комнате. Я крепко сплю и не обращаю внимания на обстановку. Сан Шаттах, возможно, примет твое гостеприимство, но я не могу.

- Две комнаты уже готовят, - сдался голова. - Возможно, потребуется еще немного времени. Но неужели ты не хочешь даже поужинать?

- Я перекусила в самолете, - Карина начала потихоньку раздражаться. Ей хотелось побыстрее отключиться от проекции, пообщаться с асхатом - и здесь тоже искином Камилла, быстро осмотреть город точкой восприятия и вернуться к недочитанной статье. И голова, движимый, безусловно, самыми лучшими побуждениями, начал ее доставать. Ну что за липучка! - Сан Рихтай, мне хотелось бы поговорить с тобой наедине.

- Да, сама Карина, - асхат поднялся. - Мой кабинет находится этажом ниже, там нас не побеспокоят. Пройдем...

С дальнего конца площади, на которую выходил фасад городского дома собраний донесся неясный шум, и асхат замолчал, насторожившись. Карина повернула голову и вгляделась, приблизив то место, где в площадь вливалась одна из наиболее широких городских улиц, и переключив зрение на расширенный диапазон. Там приплясывал и бил в бубен, целеустремленно продвигаясь к зданию городского собрания, какой-то человек. Мужчина, голый до пояса и босой, в пестрых, разукрашенных массой разноцветных лент штанах, с торсом, испещренным татуировками, и с длинной нечесаной гривой немытых волос, он производил устрашающее и в то же время комичное впечатление. Семен? Нет. В углу поля зрения мигнула и пропала отметка нейроэффектора: эн-сигнатура снята, совпадений в персональном архиве не обнаружено - а у Риса сигнатуры в принципе быть не может. Да и не стал бы он появляться здесь в таком виде и без предупреждения. Значит, шаман. Настоящий. Природный. Дикий.

Местных шаманов вживую Карина еще не видела. В Мумме как-то не сложилось, в небольших деревнях она в последнее время практически не бывала, а в крупных по местным меркам городах они по улицам не бродили, предпочитая укромные укрытия небольших храмов и капищ, посещать которые у нее не оставалось ни времени, ни желания. Да и конкуренция по части обирания населения в городах у них имелась со стороны храмов всевозможных богов: от Курата и Назины до Ю-ка-мина и Тинурила. В пятитысячном Тримаре имелось аж три храма: Тинурила, Курата и, самый большой и помпезный, Печенара. Почему бог ремесленников находился в таком почете, ясно из-за количества ткацких мануфактур, и скромному провозгласителю воли разнообразных природных духов ловить здесь явно нечего. Так что он здесь делает? Демпинг на рынке ритуальных услуг?

За шаманом следовала, постепенно густея, небольшая толпа. С расстояния выкрики шамана оставались неразборчивыми, но возле него тут же совершенно самовольно возникла точка восприятия (Карина даже вздрогнула от неожиданности - раньше такого не случалось!), услужливо протянув ниточку акустического канала.

- ...она появилась! Она появилась! - подвывал шаман, сопровождая свои слова звоном и стуком бубна. - Самозванка появилась зде-е-есь! Она явилась, она явилась, и горе все-е-ем! Бойтесь, бегите! Бегите, прячьтесь! Духи покарают ее и ва-а-ас!

"Карина, контакт. Искин Сидзуки в канале. Веду куклу асхата Рихтая. Прошу прощения, что не представился сразу. Боюсь, у тебя проблема. Не отвечай - я знаю, что тебе пока что сложно общаться по нескольким каналам одновременно. Приближающаяся к нам личность - шаман Симушшаха. Очень колоритен и маловменяем. Пользуется некоторым авторитетом в городе и окрестностях. Многие считают, что он обладает дурным глазом, а потому его побаиваются. Анализ высказываний позволяет предположить, что он что-то имеет против тебя. Я не намерен вмешиваться, тебе придется решать проблему самой. Конец связи".

Карина резко выдохнула сквозь зубы. Вот только чокнутых шаманов ей и не хватало. Простого разумного человека в крайнем случае можно просто напугать. Но на психа страх не подействует - или подействует неожиданным образом. И что делать? И еще этот Сидзуки - "я не намерен вмешиваться!" Роль асхата играть ему можно, а уличного крикуна утихомирить мировоззрение не позволяет, да?..

Она резко выдохнула еще раз и мысленно дала себе пощечину. Успокойся, дура. Искин-то тут при чем? Усталость усталостью, но срывать раздражение на первом попавшемся совершенно не годится.

- Момбацу саны, - спокойно сказала она вслух, тщательно контролируя голос, - мне кажется, или вон там действительно шаман?

В мечущихся тенях светильников лицо городского головы, казалось, собрало на себя всю мировую скорбь.

- Я не вижу, момбацу сама Карина, - кротко сказал он тоном великотерпца. - Прости меня, но уже слишком темно.

- Тогда спустимся и встретим его, - предложила Карина. - Он вроде бы сюда идет. У входа, я вижу, фонари горят, там и разглядим как следует.

Не дожидаясь ответа и чувствуя, как сзади неслышной тенью пристроился Дурран, она решительно направилась к широкой лестнице на пять пролетов, которая вдоль бока здания вела с крыши непосредственно на землю, а не внутрь дома. Приступ острого раздражения улетучился, и она чувствовала лишь безмятежное спокойствие, которое сделало бы честь Ведущему по Пути. В конце концов, жизнь есть жизнь. Раз она выбрала - сознательно выбрала, по доброй воле! - роль Кисаки Сураграша, то подписалась и на все сопутствующие неудобства. Значит, самозванка? Повинуясь внезапной вспышке озорства - безмятежное спокойствие, да? - она перемахнула через перила, когда до земли осталось еще два пролета, и мягко погасила прыжок, спружинив ногами. В конце концов, здесь меньше полутора саженей. Рядом громко бухнуло - Дурран прыгнул за ней, но с куда меньшим изяществом и едва слышно охнув от неудачного приземления. Карина сделала зарубку на память: не выкидывать фортелей в его присутствии. А то еще убьется от излишнего рвения... Не торопясь она прошла вдоль фасада к входу в здание, освещенного четырьмя масляными фонарями, и остановилась в ожидании. Вопли и завывания приближались и стали разборчивыми даже на простой слух, и ждать явно осталось недолго.

- Дурран, - негромко сказала она, не поворачивая головы, - не вмешивайся, прошу тебя. Будет скандал и много разных слов, но ты не реагируй. Я сама справлюсь. Сам знаешь, как молва раздувает реальные события, а нам совсем не нужно слухов о тысячах жертв.

- Ма сира, сама Карина, - буркнул Дурран. Карина внутренне усмехнулся. На кленг, да еще такой формально-вежливый, он переходил только в моменты наивысшего раздражения и неодобрения. Наверняка сейчас он считает, что она делает очередную глупость. Старые рефлексы солдата Дракона наверняка подсказывают ему самое простое решение: один выстрел из тяжелого пистолета, что висит у него в кобуре на поясе, и любой неуважительный шаман навсегда перестанет нести чушь. Нет, "на такое я пойтить не могу", всплыла в голове фразочка из смешного земного фильма, чудом сохранившегося после Катастрофы и из любопытства просмотренного ей неделю назад. Не наш метод.

Нелюбимый ею расширенный диапазон зрения она отключила, а потому шаман выскочил из темноты в пятно света от фонарей неожиданно, как лягушка из травы.

- Самозванка! - возопил он в очередной раз, потряхивая бубном - и замолк, недоуменно уставившись на Карину. За его спиной за границами освещенного пространства угадывалась сгустившаяся толпа.

- Доброго тебе вечера, момбацу сан, - вежливо сказала Карина, одергивая помявшиеся шорты. - Я Карина Мураций. Ты искал меня?

Вместо ответа шаман завыл, закинув голову к небу, да так натурально, что откуда-то издалека ему откликнулись две настоящих собаки. Потом снова забил в бубен, приплясывая на месте.

- Самозванка! Самозванка! Самозванка! - с придыханием выплевывал он. - Самозванка явилась! Она не слышит духов! Она не говорит с духами! Она не шаман! Женщина не шаман! Женщина не может быть шаманом! Самозванка!

У плеча Карины шевельнулся Дурран, и она искренне понадеялась, что телохранитель сможет сдержать себя. Иначе и в самом деле придется уволить. Отправить его в Мумму, пусть обихаживает молодую жену и муштрует ополчение...

- Я никогда не говорила, что я шаман, момбацу сан, - невозмутимо сказала она, слегка возвысив голос, чтобы ее слышали. - Шаманом меня называли другие. И я действительно не говорю с духами - нельзя говорить с тем, чего не существует. Я всего лишь синомэ, которую назвали шаманом.

Услышав страшное слово, толпа зрителей слегка отшатнулась назад, послышался легкий ропот. Ничего, не помешает лишний раз напомнить им, что синомэ не обязательно безмозглая убийца.

- Зачем ты здесь? - с пафосом провозгласил мнимый коллега по профессии, зазвенев бубном. - Зачем ты пришла из-за моря? Здесь не твоя страна! Убирайся, лживая бесстыдная женщина, тебе здесь не место! Вон! Вон!

- Прости, господин, но я не могу уйти. Меня привезли сюда силой, но осталась здесь я по доброй воле. Я лечу людей...

- Ты насылаешь на них злых духов! - перебил ее шаман, нимало не заботясь о логике полета своей мысли. - Ты науськиваешь духов, чтобы они пожирали души людей, чтобы вселялись в чужие тела! Все, кого ты лечишь, умирают, и духи, духи, духи вселяются в их тела! Живые мертвецы! О-у-у-у!

Он снова завыл, потрясая жезлом.

- Глупости говоришь, момбацу сан, - все так же спокойно ответила Карина. Интересно, у кого первого кончится терпение - у него или у нее? - Повторяю - я не умею говорить с тем, чего нет. Я не общаюсь с духами. Я просто лечу. Зачем ты пришел сюда?

- Ты синомэ! - рявкнул шаман, внезапно переставая трястись и вперивая в нее взгляд, горящий отсветами фонарей. - Безумная синомэ! Смерть синомэ!

Он развел руки в сторону, выпячивая грудь, словно намереваясь заключить в объятья весь мир, и зарычал. И внезапно на Карину обрушился мягкий, но сокрушительный удар.

Когда-то давно, еще когда она только что насовсем переехала в Крестоцин, она испытала на себе "розу", выпросив ее у Панаса. Дядя Дор (тогда для нее еще просто Дентор), услышав ее просьбу, долго ругался, во всеуслышание рассказывая, что думает про фантазии взбалмошной девчонки, после чего выставил ее из помещения дежурной смены, пообещав в следующий раз выпороть. Но она забежала в полицейское управление, когда у него был выходной, и невозмутимый тролль только хмыкнул, соглашаясь на ее просьбу. Она знала, как электромагнитный импульс "розы" действует на сильных девиантов, а потому благоразумно поставила оружие на половинную мощность. Пасур стрелял с пяти саженей, но доставший ее разряд все равно оказался чрезмерным - таким, что с судорогами она окончательно справилась лишь минут через двадцать, и то лишь благодаря умелому точечному массажу тролля. Хорошо хоть она знала о непроизвольном расслаблении сфинктеров и догадалась заранее надеть детский подгузник... Обрушившееся на нее после разряда ощущение во многом походило на то, что вызвал удар яниного манипулятора в эффектор, но еще и превращало мир в мешанину беспорядочных красок, звуков и ощущений: сходящий с ума эффектор транслировал мусор сразу во все отделы головного и спинного мозга, на которые замыкался. Она знала, что более сильный удар вполне может ее убить, а потому повторять эксперимент не рисковала.

Сейчас она испытала нечто очень похожее - с той разницей, что система защиты почти мгновенно блокировала ощущения, переведя проекцию в режим минимальной трансляции. Карина по-прежнему могла управлять фантомной куклой своего тела, но без обратной связи от органов чувств выглядело это как дерганье за ниточки тяжелой неуклюжей марионетки. Спасибо и за то: оставайся она по-прежнему человеком - и сейчас наверняка валялась бы без сознания.

Пытаясь удержать равновесие, она пошатнулась, попятилась, взмахнула рукой, неловко уцепившись за куртку Дуррана, и почувствовала, как твердая рука телохранителя поддерживает ее за талию. А потом ее тряхнуло еще раз: система оповещения заверещала во весь голос, сигнализируя о летальной агрессии в ее адрес. Мир на несколько секунд замер почти в полном оцепенении - и мир самостоятельно просветлел и сделался более четким: обзорная картинка с высоты в две сажени хлынула ей в сознание.

Шаман - по прежнему стоит с закаченными под лоб глазами, широко расставив ноги и раскинув руки. Не опасен.

Восемь человек из толпы - страшно медленно на картинке, но стремительно в реальности, если верить мерцающим цифрам секундомера - движутся в ее сторону, расшвыривая в стороны случайных зевак. У четверых в руках короткоствольные скорострельные автоматы, двое - то ли с короткими мечами, то ли с длинными кинжалами, отсвечивающими желтым и зеленым: клинки отравлены. Пальцы медленно давят на спусковые крючки, и бойки уже начали свой путь к патронным капсюлям. Еще у двоих атакующих в руках "розы" с каким-то странным, необычной формы генератором - по металлическим "лепесткам" струятся волны электричества, набирая заряд для формирования нового вихревого импульса. Почему система мониторинга не отследила оружие сразу? А... она же сама, идиотка, заглушила предупреждения!

Дурран - еще не понимает, что происходит, но рефлексы опытного бойца берут верх, и его правая рука уже тянется к кобуре - не успевая, не успевая, не успевая...

Расталкивая в стороны членов городского совета, застывших в вязком воздухе, из двери здания вырывается асхат. Искин, в отличие от остальных, уже просчитал ситуацию, и даже в патоке замерзшего времени контролируемая им кукла движется куда быстрее остальных. Синтетические мускульные узлы ее тела, форсированные, мерцают от потоков энергии. Наверное, человеку сложно даже увидеть, как она движется - но не успевает и он. Почему куклы искинов не фантомные? Почему из тяжелого неповоротливого вещества?

И она сама - обвисшая на левой руке Дуррана, цепляющаяся за него руками, сковывая и без того медленные движения, с расфокусированным взглядом. И пунктирные разноцветные линии возможных векторов воздействия ее  малых манипуляторов, с цифрами и значками, в которых нет времени разбираться, и маленькими черепами над нападающими: для успешного предотвращения атаки без потерь среди "своих" и "нейтралов" (достоверность идентификации - 97%) требуется летальное кинетическое воздействие против "чужих".

Она, разумеется, тоже не успевала ничего сделать. Оставалось лишь испытывать то безнадежное чувство, что возникает в момент падения на асфальт с велосипеда: время идет медленно-медленно, и ты знаешь, что сейчас вот-вот приложишься ладонями, локтями, коленями, бедрами и хорошо если не головой, сверху на тебя все падает и падает металлическая рама, и надо бы группироваться, отталкиваться, уходить в перекат - но тело сковывает странная апатия, и ты висишь в воздухе страшно долго, а потом боль, вдоволь насладившись мигом твоего покорного ожидания, пронзает тело сразу со всех сторон, вышибая из груди дыхание.

Чудовищно растянутый миг, однако, все длился и длился, и внезапно Карина осознала: это не эффект "падения с велосипеда". Фигуры людей все так же медленно двигались сквозь патоку густого воздуха, и в привычное состояние мир возвращаться явно не торопился. Назойливое мигание странных значков на краю сознания наконец-то привлекло ее внимание, и несколько из них мгновенно выросли и заслонили собой половину мира.

Внимание, произнес где-то внутри неслышный голос, произведено автоматическое увеличение несущей частоты психоматрицы с коэффициентом пятьдесят. Ускорить проекцию пропорционально? Отменить ускорение несущей частоты? Перейти в режим управления параметрами достоверности?

Что происходит?.. Нет, пока не до вопросов.

Нельзя разрушать достоверность. Ручной режим.

Принято. Установлен трехкратный коэффициент усилия для преодоления барьеров достоверности.

Значки, заслоняющие мир, испаряются, и перед глазами снова мир, расчерченный разноцветными линиями и стрелками. Восемь человек. Стрелков с "розами" игнорировать - пока. Они еще не понимают, что их оружие бесполезно, пока сообразят и переключатся на что-то еще, драка уже завершится. Вооруженных кинжалами - во вторую очередь угрозы, клинки гораздо медленнее пуль и почти не угрожают посторонним. Самые опасные - четверо с автоматами. От стволов, из которых уже выползают сонные мухи первых пуль, тянутся, расширяясь, красные конусы секторов разброса, яркие и насыщенные внутри, бледнеющие и сходящие на нет к краям. У нее, по легенде, три манипулятора - значит, в запасе три удара... нет, два: рядом Дурран, его нужно срочно вывести из игры. Конусы секторов, упираясь в него, искривляются, расплываются и теряют форму, растекаясь по сторонам брызгами водяной струи - "лонжа", на которую он зацеплен, уже играет константами окружающего его пространства, изменяя вероятности и перестраивая геодезические кривые, готовясь отводить кинетические угрозы от тела. И "брызги" от рассыпающихся секторов обильно пятнают застывших у выхода из дома городского голову, Шаттаха и двоих членов городского совета. Нельзя. Что бы ни произошло, некомбатанты должны выжить.

Думать. Думать. Думать. Оценивать обстановку. Расставлять приоритеты. Время есть - никакой паники, она думает гораздо быстрее, чем все остальные, вместе взятые. Спокойно. Ага, есть расклад. Только бы она правильно поняла, что именно сейчас делает машинерия управления проекцией! Вот бы связаться с кем-нибудь поумнее, с Рисом, с папой, с Ликой в конце концов - но одна только установка канала занимает секунды полторы. И пока они среагируют, здесь уже всех покрошат мелкими кубиками. Придется самой. В конце концов, свою зеленую ленту она честно заработала, и никто из трех ее партнеров на экзамене и не думал ей специально подыгрывать.

Наиболее опасны автоматчики, что в центре охватывающей ее смертельной дуги. Поток пуль, миновавший ее, обязательно зацепит кого-то еще. Их нейтрализовать в первую очередь. Затем - Дурран, который сейчас не поддержка, а помеха. Потом - крайних стрелков, ну, а с теми, что с кинжалами, она могла справиться и раньше. Расположить векторы воздействия, послушные шевелениям ее псевдоманипуляторов, несколько раз мысленно вдохнуть, смывая лишнее эмоциональное напряжение - и плавно, медленно, постепенно начать понижать... как ее, несущую частоту?..

На то, чтобы сползти по стене, прийти в себя и вскочить на ноги, Дуррану потребовалось секунд десять. Тяжело дыша, Карина стояла и смотрела прямо перед собой. Она поспешно свернула панорамное зрение, которое терпеть не могла: от него кружилась голова, да и цветовая какофония расширенного оптического диапазона приятности ощущениям не добавляла. Переключаясь на нормальный ритм мышления и обычное зрение, она опять потеряла равновесие и, взмахнув руками, уселась в пыль на задницу. Похоже, кому-то из нападавших не повезло еще раз. В темноте раздавались панические крики, женские визги и топот многочисленных ног: увязавшиеся за шаманом зеваки проявили недюжинную прыть, разбегаясь от эпицентра внезапно вспыхнувшей перестрелки. Искин-асхат молча стоял рядом и не шевелился: то ли ждал, когда она заговорит, то ли высматривал новые угрозы. Кажется, в него попало две или три пули - из тех, которые она не успела испарить или отвести. Вряд ли кто-то заметил в ночной темноте и чернильных тенях от светильников, но все-таки лучше ему побыстрее сменить одежду.

Наконец-то вскочивший на ноги Дурран одним прыжком оказался рядом - ноги напружинены, голова поворачивается из стороны в сторону, снятый с предохранителя пистолет зажат в вытянутых руках, готовый в любой момент плюнуть свинцом. Он нечленораздельно бормотал сквозь зубы на кленге. Почему молчит транслятор?.. а, вот он: пометка на краю зрения - нецензурные выражения не переводятся.

- Все, Дурран, - переводя дух (достоверность проекции опять действовала в полном объеме), сказала Карина, подергав его за штанину. - Убери оружие. Они все нейтрализованы и в себя придут нескоро. Убери пистолет, слышишь? Еще пристрелишь кого-нибудь непричастного...

Дурран сразу как-то обмяк. Он сгорбился и принялся медленно засовывать пистолет в кобуру, раз за разом промахиваясь. Карина всмотрелась в него через объемный сканер - нет, все обошлось, трещин в ребрах от хлещущего удара манипулятора не заметно, и головой он если и ударился, то не сильно.

- Прости, - сказала она, поднимаясь. Она обхватила его кисть своей ладошкой и помогла поместить пистолет в кобуру. Рука мужчины мелко дрожала. - Я слишком сильно тебя оттолкнула. Не рассчитала. Нужно было убрать тебя с линии огня. Не очень больно?

- Лучше бы меня пристрелили, - безжизненно сказал телохранитель. - Какой позор! Не я защитил тебя, а ты меня...

- Глупости! - резко оборвала его Карина. - Их было восемь против тебя одного. Все, что ты мог - геройски и совершенно бессмысленно умереть. Я виновата, не ты. Я хорошо помню, как ты настаивал на полноценной охране. Я виновата. Все время забываю, что под ударом могу оказаться не только я. Дурран, я обещаю, ничего такого больше не повторится. Я стану тебя слушаться во всем, честное слово!

Дурран зашипел сквозь зубы, но ничего не сказал, только пожал плечами. Ну вот, теперь она послужила причиной еще и его моральных терзаний.

- Сама Карина! - городской голова, прижавшийся к стене возле входа в зал собраний, наконец-то обрел голос. - Сама Карина! Мы... мы не виноваты! Мы ничего не знали...

- Дурран! - резко сказала Карина, радуясь возможности отвлечь друга от тяжких мыслей. - Возьми на себя командование. Бандиты не придут в себя раньше, чем к завтрашнему утру, но их все равно следует обезоружить и поместить в тюрьму, или что здесь есть. Утром вызвать врача - я, кажется, кое-кому переломала кости, и лечить, уж извините, не собираюсь. Проследи, чтобы не сбежали. Шаху, успокой городской совет. Сан Минамир! - она подошла почти вплотную к вжавшемуся в стенку городскому голове. - Вызови сюда командира городского ополчения и вообще окажи сану Дуррану всю необходимую помощь. Ты понял?

- Да-да, момбацу сама Карина! - мелко затряс тот головой.

- Хорошо. Сан... - она сообразила, что местное имя асхата забыла напрочь, так что просто махнула ему рукой. - Пройдем в дом. Нам нужно немедленно поговорить наедине.

- Да, сама Карина, - невозмутимо кивнул тот, сжимая на груди пробитую рубаху и кланяясь. - Иди за мной, у меня есть свой кабинет.

Оглянувшись на прощание на Дуррана, склонившегося над бесчувственным телом чокнутого шамана, Карина прошла за ним в здание. Внутри первый этаж зала собраний действительно представлял собой один большой зал с потолком, подпертым рядами резных деревянных столбов. Но на опоясанном галереей втором этаже, куда вела лестница, имелось и несколько комнат. Заведя Карину в одну из них - с тяжелыми ставнями и дверью, с настоящим врезным замком и с несколькими шкафами, асхат подошел к массивному столу и принялся зажигать масляную лампу.

- Не то, чтобы совсем непредсказуемо, но все-таки неожиданно, - сказал он, высекая на фитиль искру крошечным кресалом. - Такая диверсионная группа - совсем не в стиле клана Цветущей Вишни. Или кто-то другой постарался? Нужно изучить татуировки на телах - по ним многое можно выяснить даже без допроса. Скажи, госпожа Карина, зачем ты потратила столько сил на то, чтобы оставить всех атакующих в живых? Куда проще сразу их ликвидировать - особенно с учетом того, что завтра их все равно повесят. Суд в здешних краях быстр и эффективен, поскольку держать людей в тюрьмах не на что.

- Господин Сидзуки, - холодно ответила Карина, - никого завтра не повесят. Я Демиург. Я не убиваю детей, пусть даже злых, испорченных и играющих с настоящим оружием. Они в принципе не могут причинить мне вреда - так за что же я должна их наказывать? За неуважение? До такого я пока не докатилась.

- Они поставили под угрозу жизни многих людей, - искин обернулся, черный силуэт на фоне подсвеченной лампой грязной глиняной стены. - И если ты их отпустишь, они повторят попытку. Не они, так другие. Не следует поощрять такие выходки.

- Если их кто-то послал, казнь ничего не изменит. Найдутся и другие наемники. А если они напали по собственному почину, то метод известен: нужно сделать так, чтобы покушение на меня из доблестного поступка превратилось в позорный. Придумаем что-нибудь. Ментоблоки какие-нибудь всажу, или еще что.

- Если они - боевики Дракона, за позор поражения их убьют свои же. Или они сами застрелятся, - пожал плечами асхат. - Казнить их сразу было бы милосерднее.

- Возвратиться к своим мы им не позволим. Застрелятся... господин Сидзуки, каждый сам выбирает свой путь в жизни и смерти. Если очень захочется, пусть стреляются, их выбор. Но я их смерть на свою совесть не приму. Извини, мне нужно срочно связаться со своими и проинформировать их о случившемся.

- Разумеется, - кивнул асхат. - Я прослежу, чтобы никто не вошел и не помешал.

- Спасибо, господин Сидзуки... э-э, лучше я тебя стану звать местным именем, чтобы не путаться на людях. Как его... Ри... Рин...

- Рихтай.

- Спасибо, сан Рихтай. Я недолго.

Она опустилась на пятки, голыми коленками прочувствовав грязный неметеный пол, и закрыла глаза.

"Молодежный клуб, общий вызов. Карина в канале. Экстренно. Сверхважно. Народ, собирайтесь в кучку поскорее".

"Семен в канале".

"Яна в канала".

"Саматта в канале".

"Палек в канале".

"Дентор в канале".

"Цукка в канале. Ребята, у меня семинар начинается, не могу говорить. Кара, если у тебя ничего, требующего немедленной реакции, потом в курс дела введешь, ладно? Отбой".

"Здесь Семен. Кара, ощущение дрожащих рук по символьному каналу у тебя замечательно получилось. Я и не знал, что такое возможно. Что произошло?"

"Здесь Карина. Рис, мне не до шуток. Покушение. Только что. Восемь неизвестных с "розами" и автоматами, плюс невменяемый шаман - видимо, для отвлечения моего внимания".

"Здесь Саматта. Сейчас посмотрим, где у нас ближайший отряд быстрого реагирования..."

"Здесь, Карина. Мати, не нужно. Я... нейтрализовала всех. Не похоже, что кто-то еще остался. У меня сработала какая-то хитрая система, благодаря которой я ускорилась во много раз и более-менее аккуратно справилась с проблемой".

"Здесь Палек. Ух ты! Кара, ну-ка, быстро рассказывай, как ускоряться!"

"Здесь Семен. Лика, я знаю, как. Рано вам еще такими игрушками забавляться. Вы еще с базовыми возможностями толком не освоились, чтобы с субъективным временем играть. Персонально тебе потом объясню, авось набьешь пару шишек на своей глупой башке и немного поумнеешь. Кара, нарушения достоверности были?"

"Здесь Карина. Нет... не знаю. Кажется, нет. Темно, масляные фонари, вспышки выстрелов - нет, никто не должен ничего заметить. Я постаралась изобразить суперувертливость, но в пределах человеческих возможностей".

"Здесь Дентор. Кара, ты упомянула "розы". Против тебя применяли?"

"Здесь Карина. Да".

"Здесь Дентор. Ты не рухнула без сознания, а начала драться в режиме взбесившейся мельницы. По-твоему, достоверность не нарушилась?"

"Здесь Карина. ...да, ты прав. И что делать?"

"Здесь Семен. Ничего не делать. Только нападающие знали, что стреляют в тебя из "розы", и они не могли быть уверены, что попали. Как источники информации для широкой публики они недостоверны, а в "Камигами" за тобой и так масса странностей числится. Можно игнорировать. Меня другое интересует - кто их послал? Цветущая Вишня сидит в своих владениях и нос высунуть боится: Дзара Хассай все еще после моего ночного визита не оправился, и пакт о ненападении они намерены соблюдать твердо. Дор, ты у нас единственный с полицейским опытом, пусть и не того профиля. Ты сильно занят в Трехгорье? Есть впечатление, что княжичи новой попытки штурма в ближайшее время не предпримут. Не хочешь перебраться через Шураллах и заняться формальным расследованием?"

"Здесь Дентор. Хочу. Сам давно подумываю, что зря время трачу. Завтра с утречка начну официальное перемещение".

"Здесь Саматта. Договорились. Держи в курсе. Лика, ты ведь все еще с геологами таскаешься? Усиль-ка бдительность, чтобы и на вас не напали ненароком".

"Здесь Палек. Бу сде, повелитель! А голову кому-нибудь открутить можно?"

"Здесь Яна. Себе можешь открутить, она тебе все равно не нужна. Кара, от мужиков сочувствия не дождешься. Ты-то сама как?"

"Здесь Карина. Нормально... более-менее. Все еще от ускоренного режима не отошла, голова кружится, но это пройдет. Ребята, у меня все. Извините, что оторвала от дел".

"Здесь Семен. Кара, раз нейтрализовала, а не убила, значит, все живы. Кто занимается пленными?"

"Здесь Карина. Я Дуррана оставила распоряжаться".

"Здесь Семен. Хорошо. Яни, раз уж мы все собрались в одном канале, сообщаю: мой поводок сигналит, что спецотряд тарсачек на подходе. Как дела у тебя?"

"Здесь Яна. Осваиваюсь на месте. Тиксё я пока держу в бессознательном состоянии, но скоро придется освобождать - иначе необратимые изменения в мозге начнутся. Остальные меня особо не обижают. Обычный "мокрый дом" с местным колоритом, если бы девочек силой не держали".

"Здесь Семен. Кампаха со своей группой уже на подходе к Тахтахану. Яни, пора заканчивать каникулы. Ты пока что единственная во всей нашей компании с хотя бы базовым политологическим образованием. Тебе пора вживаться в образ дипломата".

"Здесь Яна. Да мне уже и самой поднадоело. Нового уже давно ничего нет, и даже задача-максимум выполнена. Сдам девчонок на руки Кампахе - и вернусь. Ох... паутинка сигналит, что ко мне клиента ведут, пора закругляться. Кара, держись. Потом еще поболтаем. Отбой".

"Здесь Карина. Все, народ, я тоже побежала. Нужно людям показаться, чтобы не потеряли. Конец связи".

"Здесь Палек. Ну почему самое интересное всегда случается с ней? Я тоже хочу! Кстати, слышали анекдот? Геологи рассказали. У них там, в ЧК, адюльтеры запрещены, но все равно случаются. И вот возвращается как-то муж с работы раньше времени..."

Тот же вечер. Четыре Княжества, город Терелон

- ...и вот, значит, захожу я к шефу, а тот с кривой ухмылочкой взгляд отводит. Нет, говорит, извини. В конце концов решили, что нужно продвигать молодых, - Пипиш Красец сплюнул в приоткрытое окно полицейской машины.

- Камешек? - сочувственно поинтересовался его напарник, Топель Бобовой. - Ну, я же говорил, что он тебя подсидит в конце концов. Да плюнь, не переживай. Дались тебе эти курсы! Год вечерами таскаться на занятия, на лекциях париться, книгами башку забивать, экзамены сдавать - и ради чего? Чтобы сначала десять лет младшим следователем на побегушках, потом, если повезет, опять курсы и экзамены, и еще двадцать - старшим следователем бумажки перекладывать, чтобы на пенсию на пять лет позже выйти?

- Дурак ты, Топа, - беззлобно огрызнулся Красец. - Ты-то так и просидишь в патрульной машине до самой пенсии. Ага, на пять лет раньше, только и не увидишь в жизни ничего, кроме асфальта. Нет, ты понимаешь, что самое обидное? Ведь сопляк же Камешек, мальчишка только что из академии, ни опыта, ни понимания дела, в армии не служил, пороха не нюхал, всех достоинств - занюханное баронство. Да еще нос, выше макушки задранный перед плебеями вроде нас с тобой. И дурак дураком до кучи. Чего он в следователях наворотит? Да он кражу конфеты у ребенка не раскроет, даже если вор тут же рядом ошивается! Мне не за себя обидно, я-то переживу, а за дело! Я пятнадцать лет в полиции вкалываю, не хуже иного следака понимаю, как место преступления осмотреть, как улики собрать, как со свидетелями говорить - а он что?

- Да тебе просто завидно, - ухмыльнулся напарник. - Расслабься и получай удовольствие. Во всем хорошие стороны есть. Вот, например, сейчас ты по часам работаешь, отпуск от и до отгуливаешь, а следака могут и ночью из постели выдернуть, и из отпуска отозвать...

Звонкая трель прервала его на полуслове. Красец вытащил из кармана пелефон, включил и приложил к уху.

- Ага, на дежурстве, - сказал он. - Как всегда, на Липовом бульваре. Нет, конечно, что я там забыл? Да погоди...

Он оторвал аппарат от уха и недоуменно посмотрел на экран.

- Трубку бросила... - сообщил он. - Ну дает!

- Кто звонил? - меланхолично поинтересовался Бобовой, безразлично окидывая взглядом безлюдный по ночному времени бульвар и засовывая в рот остатки сосиски. - Твоя? Что хотела?

- Ничего, как ни странно. Сказала только, что по "Голубому небу" сегодня убойное ток-шоу показывали, про аристократов. "Высший свет" называется. Их там, типа, по косточкам разложили. Велела, чтобы я немедленно послушал.

- Она у тебя все еще в "Черной кости"? - поинтересовался напарник.

- "Все еще", ха! Она там уже какая-то активистка не из последних. Похоже, у нее борьба за права мещан - всерьез и надолго.

- Ну, перебесится баба рано или поздно, - философски заметил полицейский. - Дети в лагере, днем делать нечего, вот и развлекается политикой. Давай послушаем, что ли. Все равно делать нечего.

Он протянул руку к коммуникатору и включил маленький дисплей. Покопавшись в нем толстым пальцем с обкусанным ногтем, он вытащил на первый план эмблему "Голубого неба". Тихая рок-музыка, до того звучащая в салоне автомобиля, немедленно сменилась легким звоном колокольчиков. Бобовой пролистал список сегодняшних передач, нашел "Высший свет" и вгляделся в список участников.

- Картинку отключи, - поморщился Красец. - А то опять кто-нибудь стукнет, что на работе телевизор смотрим, замучаемся рапорты писать.

- Без тебя знаю, - буркнул полицейский. - Сейчас... Кто такой Перевой Явление, не знаешь?

- Ведущий какой-то, кажется. Остальных не знаю. Да погаси же ты дисплей, кус-ссо!

Бобовой пожал плечами и ткнул в кнопку воспроизведения.

- Смотри-ка ты, денег просит! - удивленно сказал он. - Целый полтинник. Ну, совсем офонарели. Я дома за подписку на восемь каналов с сотней сайтов шесть сотен плачу, а тут сразу пятьдесят!

Красец поморщился, потыкал пальцем в свой пелефон и поднес его к коммуникатору.

- Если не послушаю, потом рассказами замучает, - пояснил он с кислой физиономией, подтверждая транзакцию. - И упреками - мол, какой ты нелюбопытный! Полтинник - не деньги, душевное здоровье дороже.

- Ну, смотри, - хмыкнул напарник. - Тебе с ней жить, не мне.

Звонко щелкнуло, и он погасил дисплей, оставив только бегущую над панелью строчку субтитров. Затем завел мотор и тронул машину с места, неторопливо двигаясь вдоль бульвара и лениво вглядываясь в густые тени от деревьев, падающие на тротуары.

- ...гель для душа "Прибой" - для настоящих мужчин! - тихо бормотал коммуникатор. - Тонизирует кожу натуральными ионами из морской соли и придает организму свежесть и бодрость...

- Козлы! - ругнулся Красец. - Деньги дерут, да еще и рекламу слушать заставляют. Ну-ка, где здесь перемотка...

Некоторое время он возился с дисплеем, громко стукая ногтем по темнеющему сквозь него пластику приборной панели, обрывая невнятные фразы на середине.

- Ты сейчас до конца промотаешь, - ухмыльнулся Бобовой. - Потом расскажешь своей про то, какая там крутая реклама шла.

- Иди ты... - буркнул Красец. - Блин, из-за тебя далеко прокрутил. Вот, кажется.

- ...но ведь это же неслыханно! - пробился мужской голос, идентифицированный субтитрами как принадлежащий ведущему. - Господин Удалец, ты намекаешь, что рыцарь оой-граф Симан Летучий намеренно инициирует кампанию в принадлежащих ему средствах массовой информации по дискредитации нового правительства Сураграша и лично Карины Мураций? Но зачем бы ему могло потребоваться...

- Я не намекаю, я открыто заявляю, и у меня есть доказательства! - перебил его вальяжный баритон, владельцем которого субтитры определили Цобика Удальца, независимого журналиста. - В течение последнего периода я провел собственное расследование и выяснил, что все без исключения его газеты и телеканалы не реже раза в неделю публикуют негативные материалы о Сураграше, описывая тамошнее правительство как шайку проходимцев. Некоторые газеты, такие как печально известная "Свеча", публикуют их по нескольку штук в день, иногда в качестве редакционного мнения, иногда как "аналитические отчеты" в больших жирных кавычках. Мне удалось также выйти на источник, хорошо владеющий внутренней информацией медиа-империи Летучего, по мнению которого оой-граф давит на своих деловых партнеров, вынуждая и их следовать собственному примеру.

- О каком источнике идет речь? - вопросил ведущий.

- Без комментариев!

- Но ведь без доказательств твои слова могут быть восприняты как клевета...

- А мы посмотрим, хватит ли рыцарю Летучему духу предъявить мне обвинения в суде! - хохотнул баритон. - Вот в суде я с удовольствием все расскажу - только на закрытом заседании.

- Ну хорошо, - не стал настаивать ведущий. - Предположим, чисто теоретически предположим, что ты прав. Но зачем бы рыцарю оой-графу заниматься такими делами? Вряд ли он даже знаком с госпожой Мураций.

- Каждый раз, когда не понимаешь мотивов, ищи финансовые, - наставительно заметил независимый журналист. - Все очень просто. За последний год рыцарь Летучий сильно расширил свою империю, напрямую и через подставных лиц купив по всей стране четыре телеканала и восемь газет - или пять каналов и семь газет, я в последние лет десять их друг от друга уже не отличаю. Тем самым он монополизировал рынки рекламы сразу в пяти городах, включая Терелон и Саламир, чем нарушил несколько статей закона "О средствах массовой информации". Но реклама нам сейчас не очень интересна. Интересно, что вложения оказались велики, отдача от них не мгновенна, финансовые дела у него запутались, и ему пришлось срочно искать внешние источники средств. Негласно искать, обращаю внимание, не в банках. И вот тут-то и подвернулся ему старый приятель, некто барон Васири Дорога, по счастливому стечению обстоятельств занимающий должность президента холдинга группы горнодобывающих компаний "Алмазные россыпи". У холдинга дела тоже идут не ахти как, конкуренты поджимают, те же "Копи Камуша" и другие, помельче. Но то, что для "Россыпей" - карманные расходы, для рыцаря Летучего - спасение. Но даже мелкую подачку ему просто так не кинут, отрабатывать приходится. А как отрабатывать? Очень просто - готовить общественное мнение к большой войне в Сураграше, поливая помоями тамошнее правительство.

- Но зачем "Алмазным россыпям" война? - поразился ведущий. - Они же не оружие производят!

- Война дает им возможность получить доступ к богатым месторождениям северного Шураллаха, в Чукамбе в первую очередь. Если как следует приглядеться к тому, что происходило в начале нашего вторжения... извиняюсь, освободительной операции в Чукамбе, то мы увидим, что "Россыпи" пытались отправлять туда исследовательские партии с первых же дней войны. Другое дело, что они за компанию с нашими доблестными генералами не учли, что Дракон в Чукамбе цел и невредим, и что кусаться он умеет ничуть не хуже наших... хм, волкодавов в камуфляже. Не удивлюсь, если сураграшские повстанцы намеренно оставили его между ними и нами в качестве буфера. Теперь "Россыпям" волей-неволей приходится приглядываться к другим местам, к тому же Старху, расположенному чуть южнее, но не менее богатому и свободному от Дракона. Как туда попасть? Может, договорившись с нынешними владельцами богатеньких горных кубышек, как это пытаются сделать "Копи Камуша" и другие компании, помельче? Да нет, наш медведь привык брать и не платить. Или платить гроши. При его богатстве такая позиция выглядит странной, но у богатых свои заскоки. Опять же, у них свои отношения с другими скорпионами в банке, именуемой "экономикой Четырех Княжеств", и некоторые из тех скорпионов производят и оружие. А дальше они сочтутся, не сомневайтесь - контрактами на поставку стали и сплавов, например, для нужд танковых заводов или еще чем.

- То есть "Алмазные россыпи" в лице графа Дороги каким-то образом заставили нашу армию вторгнуться в Чукамбу? Возможно, именно он организовал провокацию на границе с Чукамбой?.. э-э-э, то, что многие полагают провокацией? Я правильно понял?

- Ну что ты, господин Явление! Графу Дороге самостоятельно этим заниматься незачем. У него есть еще один друг - оой-генерал граф Моторой Диколесье, до недавнего времени - главнокомандующий ракетными войсками, а ныне - начальник Генерального штаба. Рыцарю графу с давних пор страшно хотелось занять его нынешний пост, но там прочно сидел оой-граф Кадабой Белый Пик. Шансов сковырнуть его обычными средствами у рыцаря графа не имелось никаких. Устроенная им провокация на границе с Чукамбой позволила ему разбить два окна одним камнем. Он добился вторжения в Чукамбу, одновременно пособив своему другу - не бесплатно, разумеется, можете мне поверить! - и подставив дурака-шефа под немилость Повелителя. Правда, с первой попытки свалить рыцаря Белого Пика ему не удалось, и пришлось устроить еще одну провокацию - атаку на Трехгорный перевал...

- Но ведь атаковали его мотопехотой и фронтовой авиацией, не стратегическими ракетами!

- Господин Явление, ты сомневаешься, что у рыцаря Диколесье мало друзей в самых разных армейских кругах? Что возглавляемая им группировка, если не сказать - клан, не ограничивается только ракетными войсками? У меня имеются записи его разговоров в приватной обстановке, в которых он обещал им такие златые горы, что у меня просто слюнки текли. Честное слово, за десятую долю обещанного я убил бы кого-нибудь без колебаний!..

- Нет, я должен посмотреть на его физиономию, - пробормотал Красец. - Пусть даже на нас потом настучат.

Он потыкал пальцем в дисплей, и над приборной доской засветилась картинка, большую часть которой занимала физиономия говорящего. На одутловатом круглом лице с жиденькими усиками имелись глубоко посаженные под низким лбом глаза, крупный мясистый нос, пухлые губы и скошенный безвольный подбородок. Вообще журналист выглядел крайне несимпатичной личностью - брюзгливой, желчной и высокомерной.

- ...Но я не о том, - продолжала разглагольствовать несимпатичная личность. - Главное, что граф Диколесье с триумфом добился своего и занял вожделенное место начальника Генштаба. Ну, а чтобы Министерство внешних сношений не путалось под ногами со своими аналитическими записками, могущими дезавуировать статейки и передачи в прессе, наша блистательная троица привлекла еще одну не менее замечательную персону - графа Монотара Рассвета, первого заместителя министра внешних сношений. У рыцаря Рассвета, как ни странно, те же самые проблемы с непосредственным начальством: ему страсть как хочется стать из заместителя полноценным министром. Как видного деятеля консервативной партии Дворянская палата поддержала бы его не задумываясь, тем более что многие из его политических союзников вполне искренне разделяют негодование восточной выскочкой, нахально узурпировавшей Сураграш. Но вот беда: министр Крош Сноповайка пользуется личной благосклонностью Повелителя. Поэтому рыцарь Рассвет по мере возможностей старался тихо нарушать работу министерства, включая саботаж организации нового Сураграшского департамента, намереваясь вызвать недовольство Повелителя своим шефом. Но не его вина, что комбинация удалась плохо, не станем улюлюкать ему вслед. Ему всего лишь спутал планы внезапный личный визит госпожи Мураций, о котором недавно ходило столько пересудов. А так - кто знает...

- Если судить по твоим словам, господин Удалец, вырисовывается целый заговор, направленный против Сураграша...

- Да я еще и не начал разоблачать! - довольный собой, засмеялся независимый журналист. - Я пока не успел упомянуть господина Ссиму Пашшараху, влиятельного члена Всекняжеского совета орочьих общин, который тоже имеет в деле свой интерес и использует общины в Сураграше для шпионажа в пользу "Россыпей". Или, скажем, достопочтенного епископа Стамуса Плодовитого, настолько заинтересованного в пожертвованиях из мошны "Россыпей", что не гнушается кропанием антисураграшских статеек под псевдонимами. Ну, и дополнительный канал шпионажа посредством церковных миссий в Сураграше - святое дело. И это - лишь вершина айсберга, только игроки верхнего эшелона, за каждым из которых стоят влиятельные группировки. По моим сведениям, в "заговоре" - вернее, в трогательном единении общих интересов - прямо или косвенно замешано не менее сотни фигур на ключевых должностях: в армии, промышленности, Церкви, государственных учреждениях. Я не сумел запомнить наизусть и четверти, так что специально записал выявленные мной фамилии одним списком - вот полюбуйтесь на его разме...

Картинка мигнула и внезапно пропала, звук оборвался.

- Что такое? - удивился Красец. - Опять с каналом проблемы? Вроде здесь покрытие всегда отличное.

- По причине технического сбоя запрошенная вами запись недоступна, - сообщил из коммуникатора приятный женский голос. - Наш персонал в настоящий момент занимается устранением проблемы. Приносим свои глубочайшие извинения за причиненное неудобство. В случае, если в течение шести часов доступ к записи восстановить не удастся, мы вернем плату в двукратном размере.

Заиграла тихая ненавязчивая музыка.

- Устранением записи они занимаются, а не проблемы! - фыркнул Бобовой. - А я еще думал, как такое вообще в эфир выпустили! Идиоты. Этой записи несколько часов, она уже наверняка по всей Сети разошлась, они только больше к ней внимания привлекли. Ну, сколько дурака по башке не бей, не поумнеет.

- Завалят его, - задумчиво сказал Красец. - Вот помяни мои слова, завалят.

- Кого, журналюгу? Да вряд ли. Такие заявления с кондачка не делаются. Да и записи приватных генеральских разговоров обычному писаке не добыть. Наверняка через него компромат на публику сливает кто-то очень и очень серьезный. Кому пешки нужны? Завалить, может, и завалят, только других, а его просто по судам затаскают, чтобы честно свои деньги отработал. Сядет года на три с последующим запретом на профессию - и все дела. Плебей против белой кости - куда ему...

- Экипаж двадцать семь! - из коммуникатора прорезался новый женский голос, на сей раз куда менее приятный, зато существенно более раздраженный. - Экипаж двадцать семь, ответьте!

- Машина двадцать семь - центральной, - отозвался Красец, тыкая пальцем в загоревшееся в дисплее подтверждение приема. - На связи. Слушаем внимательно, Кица, лапочка. Не скучно ночью одной?

- Экипаж двадцать семь, придержите свои закидоны при себе. Вызов первой категории по адресу Третья авеню, восемнадцать дробь два, квартира восемь. Соседи из квартиры семь слышали крики и выстрелы. Отправляйтесь на место и проверьте.

- Принято, центральная. Третья авеню, восемнадцать дробь два, квартира восемь. Выезжаем. Отбой, - Красец потыкал в дисплей пальцами, вызывая карту. - Топа, жми. Вот картинка.

- Нахрен картинку! - огрызнулся Бобовой, включая сирену. - Знаю я дорогу. Лучше пробей по базе, что за квартира и кто живет.

- Как скажешь, - пожал плечами Красец, снова принимаясь манипулировать дисплеем и все время промахиваясь по призрачным кнопкам из-за тряски разогнавшейся машины. - Слушай, да куда ты так гонишь? Утихомирься, пустые же улицы, успеем... Ага, вот. Владелец - некто Вой Пересылка, сорок семь лет, холост, род занятий - биржевой игрок... Тьфу, не в тему, тут пометка: квартира сдается в аренду. Цур его знает, кто там сейчас живет.

- Значит, доедем - увидим, - сквозь зубы выплюнул Бобовой. - Держись. Когда еще сумеем так погонять на законных основаниях?

- До морга догоняешься, Топа! Да, как приедем, помалкивай, я говорить стану. Если свидетелей сразу правильно не опросить, потом такого домыслят и напридумывают...

На Третью авеню они добрались за полторы минуты. Дверь подъезда пятиэтажного дома стояла распахнутой настежь, подпертая камнем, чтобы не захлопнулась. Полицейские, выключив сирену, но оставив мигалки, быстро взбежали по лестнице на четвертый этаж - и наткнулись на старушку, переминающуюся возле квартиры с ноги на ногу. Маленькая, седая, морщинистая, в теплом цветастом халате и с острыми глазками-бусинками, она живо напомнила Красецу Бабу Нюру из сериала "Детектив в домашних тапочках". Сериал, в котором бред на дурости сидел и кошмаром погонял, он на дух не переносил и не понимал, как люди могут смотреть такое. Однако его сестра подобный детективный маразм просто обожала, и, оказываясь у нее в гостях, он волей-неволей был вынужден хотя бы краем уха слушать хренов дуроящик. Или устный пересказ предыдущей серии.

Похоже, бабуся тоже обожала смотреть телевизор, поскольку затараторила сходу, не дав полицейским и рта открыть:

- У меня бессонница, молодые люди, я ночами всяки-разны книжки читаю, потому что сон не идет, нет, и вот в час тридцать три минуты - я сразу по часам время засекла! - слышу, как за стенкой вроде кричит кто-то, и стуки какие-то раздаются. Я ухом-та к стенке прижалась, и слышу, вроде как "не надо, не надо!" кричат, а в ответ кто-то басит этак угрожающе, а потом еще что-то упало...

- Бабушка! - Красец попытался вклиниться в ее речь. - Погоди нем...

- А потом вдруг бах, бах!, - старушенция не обратила никакого внимания на его жалкую попытку. - И опять крик такой страшный "А-а-а!", и опять бах, бах! Совсем как по телевизеру, когда из пистолетов стреляют, а потом с площадки замок заскрежетал, и я сразу к глазку, к глазку! А там трое бегут, все в черном, такие шустрые, лифт вызывать не стали, сразу на лестницу, и только ноги затопотали. Я тут же за пелефон и ну названивать, а там дамочка такая нотная...

- Бабушка! - Красец повысил голос, грозно нависая над старушкой. - А телевизер... тьфу, телевизор-то ты ночью смотрела? Может, там стреляли, а?

- Да нешто я телевизер от настоящего пистолета не отличу! - обиделась образованная бабуся. - Я же говорю - бахало громко, а он мужчина тихий, телевизер никогда громко не включает, женщин к себе не водит, и вообще вежливый, на площадке как встретит, кажный раз кланяется и о здоровье спрашивает. Холостой еще, загляденье, а не мужчина, только ходит неухоженный, женской руки не чувствует, я уже ему сколько раз предлагала справну жену подыскать, у меня подружки дочка в самом соку, как раз его возраста...

- Бабушка! - Красец еще раз повысил голос, стараясь не замечать скептическую ухмылку напарника. - Еще раз: кто там живет? Что за человек, чем занимается?

- Да юрист он, - охотно пояснила бабка в халате. - Или в канцелярии какой работает. Уходит с утра пораньше, приходит поздно, в костюме с шейным снурочком, всегда одним и тем же... хотя иногда и свитер старый с брюками носит. Денег-та, наверно, немного, вот и донашивает. Я же говорю - женской руки не чувствуется, холостяком век коротает...

- Так, все ясно! - Красец вскинул руку ладонью вперед, испытывая острое желание ухватить старушку за морщинистую мордочку и накрепко зажать ей говорливую пасть. - Бабушка, теперь помолчи, пожалуйста. Мы в квартиру зайдем и с хозяином поговорим - или посмотрим, что произошло, если его нет.

- Да нешто ж я не...

- Тихо! - рыкнул Красец. - Если бандиты еще там, спугнешь!

Если бандиты все еще сидели в квартире, они уже давным-давно должны были повыпрыгивать в окно: свои тирады бабуся выдавала в полный голос, не стесняясь ночным временем. Однако бабку аргумент неожиданно пронял, и она заткнулась, с энтузиазмом кивая. Только сейчас полицейский заметил, что в скрытой за спиной руке она сжимает огромный кухонный нож - наверное, для обороны от всевозможных нехороших личностей. В сладостной тишине, осторожно ступая и глядя под ноги, чтобы ненароком не раздавить какую-нибудь улику, он подошел к двери с большой цифрой 8 и внимательно ее осмотрел.

На первый взгляд дверь казалась закрытой. Однако, присмотревшись, можно было заметить, что она отходит от косяка примерно на полсантиметра, не захлопнувшись до конца. Полицейский протянул руку к звонку, подумал и нажимать не стал, чтобы не стереть оставшиеся там отпечатки. Вместо того он громко и настойчиво постучал костяшками пальцев. Не дождавшись ответа, он постучал еще раз, потом так же, костяшками, надавил на ламинированную поверхность - и дверь послушно подалась, распахиваясь внутрь.

Планировка квартир в этом доме оказалась простой и незамысловатой: никаких прихожих, коридоров, кладовых и прочих подсобных помещений. Сразу от входной двери начиналась большая комната, в которую выходили двери двух смежных, поменьше. Тускло горел плафон на потолке, освещая живописный беспорядок: содержимое шкафов и всяческих ящиков оказалось вывернутым на пол и разбросано. А в центре беспорядка в большой черной луже на голом линолеуме лежал на спине мужчина - в сером неновом костюме, полный, с одутловатым круглым лицом с жиденькими усиками, глубоко посаженными под низким лбом глазами, крупным мясистым носом, полными губами и скошенным безвольным подбородком. Вероятно, при жизни он выглядел крайне несимпатичной личностью. Его распахнутые глаза остекленело смотрели в потолок, и в комнате пахло свежей кровью.

- Ты говорил - не завалят, - пробормотал за спиной Бобовой, и Красец внезапно понял, кого напоминает ему мужчина: давешнего журналюгу-разоблачителя из передачи. - А вот взяли и завалили. Оперативно сработали ребята, ничего не скажешь.

- Так убит, што ли? - шустрая старушка сунулась у Красеца под боком, и он едва успел ее перехватить, не позволив переступить порог. - Убит? Вот жалость-то какая! А ведь какой вежливый мужчина был!

Ее глазки возбужденно горели. Наверняка она предвкушала, как в течение ближайших периодов станет пересказывать историю своим многочисленным подружкам, каждый раз приукрашивая ее новыми подробностями.

- Бабушка, - резко сказал ей Красец, и на сей раз от нехороших ноток в его голосе старушенция заткнулась сразу и без комментариев. - От лица полиции Терелона я благодарю за помощь в раскрытии преступления. Сейчас вернись к себе в квартиру и никуда не выходи. Следователь подробно побеседует с тобой, вероятно, сегодня же.

Он оттеснил бабку от двери и вытащил из чехла пелефон.

- Центральная, - проговорил он, нажимая кнопку вызова диспетчерской, - сержант Красец на связи, старший экипажа двадцать семь. Подтверждаю вызов первой категории по адресу Третья авеню, восемнадцать дробь два, квартира восемь. В квартире свежий труп.

- Центральная, принято, - отозвался динамик. - Обезопасьте место преступления и ожидайте прибытия дежурной бригады. Скорая нужна?

- Нет, центральная. Жмур только один, и он действительно жмур на все сто процентов. Четыре пули в район сердца, похоже, артерии перебиты - кровопопотеря не меньше трех литров. Скорая ему уже ничем не поможет, а других пострадавших не вижу.

- Принято. Центральная, отбой.

Полицейский сунул пелефон в чехол. Потом, аккуратно перегнувшись через порог, дотянулся до дверной ручки, ногтем подцепил ее за самый кончик и аккуратно притворил дверь. Страшно хотелось войти внутрь и осмотреть место преступления, но должностные инструкции нарушать он не собирался - иначе кое-кто задним числом вполне может заявить, что полученный им сегодня отказ вполне обоснован: как, мол, можно допускать в следователи человека, не способного толком выполнять приказы?

- Все, бабушка, - сказал он восторженно глядящей на него старушке, - больше ничего интересного. Возвращайся к себе.

Он перешел лестничную площадку и плечом привалился к стене напротив восьмой квартиры, приготовившись стоически скучать. Определенно, впереди их с напарником ожидала очень долгая ночь.

Ночь на 10.08.858, деньдень. Четыре Княжества, город Каменный Остров

Долбанное произведение индустрии высоких технологий затарахтело под ухом как раз в тот момент, когда Павай безуспешно пытался ухватить за хвост нечто неоформленное, но очень неприятное и верткое. Неприятное и верткое совершенно точно что-то умудрилось слямзить у самого Повелителя, и Тайлаш Полевка стоял поодаль, грозно нахмурив брови и грозя Паваю пальцем. После пятого звонка криминалист наконец нашел в себе силы разлепить один глаз и захлопать по тумбочке ладонью в безуспешных попытках нащупать пелефон. Часы на стене мерцали зелеными цифрами: 03:47. Что за гадство? Кому приспичило трезвонить под утро? Не могли еще полтора часа подождать? Ему и так сутки подряд бодрствовать!

- Слушаю, - хрипло сказал он, приложив трубку к уху.

- Рыцарь Лиственник, граф Уцуй беспокоит, - неприлично бодрый голос директора оперативного департамента ДО словно окатил его ушатом холодной воды. - Извини, что разбудил. Есть дело, требующее твоего срочного присутствия. Оно связано с... небезызвестной тебе историей с проституцией. Машина за тобой уже вышла. Жду. Завтраком мы тебя накормим, так что не трать зря время.

Запиликала мелодия отбоя. Павай оторвал пелефон от уха и тупо уставился на него. С таким трудом разлепленный глаз сделал почти успешную попытку устроить забастовку, и капитан заставил себя сесть в постели, чтобы снова не провалиться в сон. Рядом сонно заворочалась Ирина. Жена давно привыкла, что мужа могут выдернуть из постели в самый неподходящий момент, и от ночных звонков даже не просыпалась толком.

Правда, раньше его из постели выдергивало только непосредственное начальство. Оой-полковники Дворцовой Охраны в числе будящих до сих пор не числились. Что ему нужно в такое время?

История с проституцией? Что-то, связанное с Яной Мураций? Во имя Колесованного, неужели с ней все-таки что-то случилось? Он ничего не слышал о молодой женщине больше двух недель, с того момента, как контрабандисты перевезли ее через границу с Грашем. Нет, вряд ли - он даже официально в расследовании не участвует, чтобы его о таких вещах в экстренном порядке информировать, да еще и самолично Уцую. Графиня Подосиновик наверняка сообщила бы ему, но вряд ли вот так, ночью.

Теряясь в догадках, он выбрался из кровати и побрел в ванную, умываться, по дороге яростно протирая глаза.

По пустынным улицам неприметный черный "курума-универсал" с казенными номерами за пятнадцать минут домчал его до неприметного домика за ажурной стальной оградой на северной окраине Каменного Острова. То ли домик населяли больные хронической бессонницей, то ли в мрачной обители коварной спецслужбы было принято составлять черные планы по ночам, то ли из-за какого-то аврала, но окна во всех трех этажах особняка ярко светились. Молчаливый водитель, припарковавшись прямо у входа в дом, отвел криминалиста в небольшую уютную приемную на втором этаже, оборудованную диваном, тремя креслами и просиявшей чоки-секретаршей, и указал на внутреннюю дверь.

- Тебя ждут, рыцарь Лиственник, - сказал он, почти не разжимая губ, и вышел. Павай посмотрел ему вслед, пожал плечами и, с усилием потянув на себя тяжеленную дверь, прошел в кабинет.

- Доброе утро, рыцарь Уцуй, - сухо поздоровался он. - Доброе утро, Циннана.

- Павочка, ну сколько раз я тебе должна говорить, что меня зовут Цина! - укоризненно надула губки графиня. Сегодня она щеголяла в роскошном вечернем платье: масса оборок, оборочек и складок из чего-то черного и воздушного, странным образом оставлявшая женщину почти голой. - А мы с Бобой тебя уже заждались.

Павай вопросительно посмотрел на Уцуя.

- Присаживайся, рыцарь Лиственник, - хозяин кабинета, как всегда, одетый в безукоризненный цивильный костюм, о цене которого Павай предпочитал даже не задумываться, указал на кресло напротив графини. - Извини за ночной вызов, но ситуация не терпит. Речь о Карине Мураций...

- Точнее, о гадких личностях, которым очень не нравится моя Каричка, - нетерпеливо перебила его Циннана. - Ты ведь смотрел вчерашнее шоу на "Голубом небе"?

- Шоу? - переспросил Павай. - Боюсь, я на "Небо" не подписан. А вчера я вообще добрался домой около полуночи и сразу же лег...

- Цина, я объясню, - слегка раздраженным тоном вклинился директор департамента. - Рыцарь Лиственник, вчера вечером по каналу "Голубое небо" прошло шоу, в ходе которого некий журналист вывалил огромное количество информации, свидетельствующей о масштабном... м-м, "заговор", наверное, слишком громкое слово, но пусть будет так. Речь о том, что множество людей - и не только людей - по всей стране согласованно действовали против нового правительства Сураграша в надежде получить серьезные финансовые выгоды. В частности, вторжение наших войск в Чукамбу, если верить сказанному, также было спровоцировано ими. Так получилось, что запись шоу незамедлительно передали Повелителю, и тот приказал немедленно взять журналиста под охрану и проверить его сведения. Однако мы опоздали: за полчаса до того, как наши люди появились на квартире журналиста, его убили.

- Кто сливал компромат через убитого, неясно? - Павай привычно сосредоточился. - Хоть какие-то связи прослежены? Кем он вообще работал? Нужно немедленно взять под контроль его непосредственное окружение на тот случай, если кто-то в курсе его дел... Э, прошу прощения, увлекся.

- Мы не имеем ни малейшего представления, на кого он работал, - Уцуй развел руками. - Однако он открыто называл такие имена, что за ним наверняка стоит кто-то очень серьезный. И мне нравится направление, в котором ты мыслишь, оой-капитан.

- Просто капитан, - машинально поправил Павай.

- Нет. Уже нет. С сегодняшнего дня ты работаешь в Дворцовой охране, и в связи с переводом повышен в звании. Теперь ты следователь по особо важным делам...

- Стоп! - Павай вскинул руки, словно защищаясь от удара. - Рыцарь Уцуй, какой перевод? При чем здесь Дворцовая охрана? Я уполномоченный АКР...

- Уже нет. Видишь ли, у Дворцовой охраны до сих пор не имелось своего следственного департамента, а ситуация требует проведения экстренного расследования. Повелитель лично приказал ДО заняться изучением материалов. Он также приказал АКР всесторонне содействовать нам в том числе в кадровых вопросах. Твой перевод уже согласован. А поскольку твоя должность майорская, то капитаном ты оставаться не можешь. Сразу майора тебе дать нельзя, но через полгодика-год - вполне. Формальности и жалование утрясем чуть позже, а пока что ты приступаешь к выполнению своих обязанностей прямо сейчас. Со мной ты вряд ли продолжишь работать - все-таки оперативному отделу не по профилю, Четвертый отдел или кто еще тебя наверняка заберет, но пока что подчиняешься мне напрямую.

- Ничего не понимаю, - Павай устало потер ладонями глаза. - Я уже десять лет как не следователь. Все навыки давно утратил. Почему именно я?

- Я, я придумала! - захлопала в ладоши Циннана. - Ты так замечательно помогал и Каричке, и Яни, что я решила: а почему бы тебе и дальше не поработать вместе со мной? И Бобочка согласился!

- С тобой? - тупо посмотрел на нее Павай.

- Ну да, конечно! Я решила, что скучно болтаться совсем без дела, так что теперь я внештатный консультант канцелярии Повелителя по вопросам внешней политики. И внутренней тоже.

- Но у меня завтра... тьфу, то есть уже сегодня суточное дежурство в аэропорту!

- Твое начальство уведомлено, замену тебе подыщут. Слушай, рыцарь Лиственник, тебя что-то не устраивает? - вкрадчиво поинтересовался граф. - Нет, если не хочешь, я могу все отменить. Только тогда так и останешься до конца жизни капитаном, ловцом мелких контрабандистов и воришек в аэропорту. Заманчивая перспектива?

- Э-э... все так неожиданно... - Павай перевел взгляд на сияющую графиню. Значит, именно она устроила ему такую подлянку? Он ей чем-то не угодил? Мстит за то, что отшил ее, когда попыталась затащить его в постель? Или, наоборот, лелеет надежду на победу в качестве "коллеги"? Да на кой он ей вообще сдался?

- Хорошо, - неожиданно согласился Уцуй. - Верю, что неожиданно. Тогда дам тебе два дня на размышление. Однако расследованием начинаешь заниматься немедленно. Можешь считать, что прикомандирован к ДО для выполнения спецзадания. Вот, - он толкнул по столу карту памяти. - Запись шоу, прослушаешь по дороге. Других материалов у нас пока нет, хотя АКР уже озадачена поисками. Вылетаешь в Терелон прямо сейчас, служебный самолет ждет в Северном аэропорту. Тебя встретят. Что надо из одежды, купишь на месте, счет оплатит ДО. Вопросы?

- Кстати, Павочка, мы летим вдвоем! - радостно сообщила графиня Подосиновик, и Павай с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла. Ему вдруг показалось, что нечто чужеродное и холодное внимательно разглядывает его, укрывшись за подведенными перламутровой тушью прелестными глазами женщины, но наваждение тут же прошло.

И зачем только он решил лично допросить в аэропорту ту незадачливую катонийскую девицу?

11.08.858, небодень. Северо-западный Граш, город Тахтахан

Дневная жара стремительно спадала, и цикады уже начинали свою радостную вечернюю песню, приветствуя восходящий Звездный Пруд. Небо на западе еще светилось лиловым в память об умершем на сегодня солнце, и Курш Махаллаль с удовольствием вытянулся в шезлонге на веранде своего обширного дома, наслаждаясь запахами вечернего сада. Стояла глубокая тишина - дом располагался за городом, вдалеке от шумных улиц и базаров Тахтахана, и вышколенные слуги и обе жены прекрасно знали - сейчас беспокоить наместника Великого Скотовода нельзя ни в коем случае. Испортить ему настроение проще простого, а в гневе он мог сотворить с виновным что угодно.

Наместник дотянулся до бокала с вином и с удовольствием пригубил. Изумительный букет. Вино определенно стоило своих денег. Курш даже зажмурился от удовольствия. Хорошо, когда можешь позволить себе такое. Очень хорошо. Люди, утверждающие, что счастье за деньги не купишь, просто ничего в жизни не понимают.

Легкий шорох коснулся его ушей, и он вздрогнул, оборачиваясь. Перед ним стояла закутанная в покрывало женская фигурка. Наместник напрягся, но его ноздрей тут же коснулся легкий запах, пьянящий не хуже вина. Да, точно. Он подобрал ее сегодня на базаре. Непонятно, что на него такого нашло - то ли выражение детской растерянности и просительности на миловидном личике, то ли грациозность, с которой она протянула ему корзинку с апельсинами, то ли... Да, наверное, все же главной причиной внезапного импульса оказался тонкий запах разгоряченного женского тела. Ему вдруг так захотелось ее, что он самолично не торгуясь сунул ей бумажку в сотню вербов, а два часа спустя доверенный слуга привел в поместье и ее саму. Возможно, дурочка, чье имя он даже не удосужился выяснить, полагает, что ее и в самом деле наняли в служанки. Но что она делает здесь без приглашения?

- Ты что пришла? - рыкнул он. - Ну-ка, иди в дом. Быстро.

Звездный Пруд внезапно взорвался целым водопадом роскошных разноцветных искр: ошеломляющей силы оплеуха сбросила Повелителя Ветра с шезлонга на пол. Удар о деревянный пол на время выбил из него дыхание, и когда он пришел в себя, то замер с приоткрытым ртом, не рискуя даже глубоко вздохнуть. Девица сидела на нем верхом, припечатав грудь коленями к полу, и длинный кинжал упирался ему острием чуть ниже кадыка.

- Наконец-то мы одни, мой милый момбацу сан наместник, - с эротичным придыханием прошептала девушка на поллахе. - Хорошо ли ты себя чувствуешь, любимый? Можешь кивнуть, разрешаю.

Наместник мелко затряс головой, чувствуя, как кровь громко бухает в висках. Что происходит? Кто она? Воровка? Убийца?

- Слушай меня очень внимательно, момбацу сан наместник. Сейчас я перемещу тебя вглубь сада, чтобы нашу маленькую и очень содержательную беседу случайно не прервали. Попытаешься пискнуть - умрешь на месте. Твоя разъевшаяся охрана меня не остановит, даже не надейся. Будешь умницей - проживешь еще некоторое время. Может, даже и до старости доживешь, если Великий Скотовод позволит. Если ты меня понял, кивни еще раз.

Наместник снова кивнул. От ужаса ему хотелось завыть в голос, но он сдерживался. Да кто же она такая, тройной хер Тинурила?!

- Замечательно. А теперь прикуси язык как следует.

Девка легко соскользнула с его груди, и наместник почувствовал, как неведомая сила легко вздернула его в воздух. Он отчаянно замахал руками в поисках опоры, но прежде чем из его рта вылетел хотя бы звук, что-то гибкое и упругое оплело ему голову, накрепко стиснув челюсти. Мир беспорядочно завертелся и закружился вокруг, и когда он снова пришел в себя, то обнаружил, что накрепко припечатан к земле, а далекий свет из окошек с трудом пробивается сквозь кусты красной акации. Голова его освободилась, но что-то тяжело давило на его грудь и живот, на позволяя шевелиться. Черный силуэт девушки возвышался перед ним на фоне разгорающегося звездного света.

- Теперь слушай меня внимательно, Повелитель Ветра Курш Махаллаль, - в негромком голосе похитительницы звучали стальные нотки. - Если хочешь жить, повинуйся мне во всем. Попробуешь обмануть - умрешь сразу. Я синомэ, как ты только что убедился, и я вырву тебе руки и ноги, если хотя бы на секунду заподозрю, что ты пытаешься привлечь внимание охраны. Понял?

- Д-да, момбацу сама... - пробормотал наместник. - Что ты хочешь? Денег? Я дам много...

- Молчать! - приказала девка. - Говорить можешь только после моего разрешения. Курш Махаллаль, ты осознаешь, что преступления, которые творятся в городе под твоим прикрытием, караются смертью?

- Ка... какие преступления? - Курш снова задохнулся. - Я... ничего не знаю...

- Ты все прекрасно знаешь. Разреши представиться - я Кампаха ах-Тамилла, командир спецгруппы Глаз Великого Скотовода. И мне известно, что в городе есть храм Тинурила, при котором практикуется ритуальная проституция. Многие женщины удерживаются там против своей воли. Ты знаешь, как тарсачки относятся к изнасилованиям и что делают с насильниками?

- Но я ничего не знаю! - застонал наместник. - Я не последователь Тинурила, я не хожу в храм!

- Ты все прекрасно знаешь, Курш Махаллаль, - прошипела Кампаха, и наместника пробрал холодный пот. - За последнюю неделю ты дважды заходил в этот бордель, причем во второй раз ушел оттуда с десятью тысячами вербов в кармане. Сколько всего ты получил от верховного жреца, мы еще выясним, да и твои отношения с Драконом, чьи люди охраняют храм, тоже проясним. А сейчас просто поверь, что у меня страшно чешутся руки убить тебя на месте. К сожалению, нельзя, если только ты не дашь мне повода. Слишком серьезные выйдут политические осложнения. Но легко ты не отделаешься, понял, скотина? Ты трахаешь двух жен, нескольких служанок, ходишь в бордель, да еще и подбираешь на улице всех приглянувшихся женщин - может, кастрировать тебя, чтобы ты какое-то время пожил спокойно?

В руках женщины снова блеснул кинжал. Наместник тихо заскулил. Тарсачка! Из всех напастей мира на его голову свалилась именно тарсачка из ГВС! Да еще из Тамилы, необъявленной столицы кланов Северных Колен! Со Смотрящей в городе он договорился давно и полюбовно, но эта гребаная сука - из клана, что издревле на ножах с тарсаками Вольных Степей!

- Кастрировать... - задумчиво повторила сука, играя кинжалом. - Нет, тоже пока нельзя. Слишком громко вопить будешь, народ сбежится. А сделаю я вот что...

Она склонилась над ним, сделала резкое движение рукой, и бедро наместника пронзила резкая боль. Упругое щупальце снова зажало ему рот, и он только нечленораздельно замычал.

- Успокойся, я пока что тебе ничего не отрезала. Я просто вколола тебе яд. Он убьет тебя за два дня, если я не дам противоядие. Сам ты его не подберешь, даже если наймешь всех врачей мира. Завтра ночью моя группа возьмет под свою охрану монастырь и навсегда прикроет тамошний бордель. Если силы самообороны клана Звенящих Ручьев или, упаси Назина, регулярные воинские части с базы Хохё попробуют защитить жрецов, ты антидот не получишь. Если возмущенная толпа поклонников Тинурила попробует силой выгнать нас из храма - ты не получишь антидот. Если до завтрашнего вечера ты проговоришься хоть кому-то о моих планах или мне не понравится в тебе что-то еще - ты уже догадался, что случится. Как ты будешь решать свои проблемы - твое дело, меня не волнует. Понял? Понял, я спрашиваю?

Наместник тяжело задышал, хватая ртом воздух.

- Я не виноват... - прошептал он, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. - Меня принудили... Смотрящая меня заставила... Она вызовет войска...

- Смотрящая пусть тебя не волнует, - в голосе Кампахи прозвучала такая ненависть, что Курш подавился вздохом. - Я разберусь с ней без твоей помощи. У меня есть приказ от лично момбацу самы Кимицы ах-Тамиллы каленым железом выжечь предателей - так, чтобы в ближайшие тысячу лет ни у кого из Глаз даже мысли не возникало, что они могут безнаказанно покрывать принудительную проституцию. И этот приказ я намерена выполнить со всей душой и изобретательностью. Очень скоро ты сможешь порадоваться зрелищу публичной казни Смотрящей - если только Великий Скотовод самолично не вышибет из тебя дерьмо к тому времени. И если, разумеется, я сочту нужным отдать тебе антидот.

Ощущение давящей тяжести на груди и животе исчезло.

- Сейчас я уйду, момбацу сан наместник, - тарсачка наклонилась к нему вплотную, опустившись на колено. - Но не забывай нашего разговора. Помни -твоя жизнь висит на самом тонком волоске из всех возможных, и только я способна не дать ему порваться.

Движение воздуха - и она исчезла во тьме, оставив после себя слабый запах, от которого наместник немедленно почувствовал возбуждение. Сука. Наверняка она использовала какие-то феромоны, чтобы охмурить его на рынке. Ох, сука...

Наместник потер саднящее бедро, перевалился на бок и с трудом поднялся на ноги. Тихо охая, он захромал к дому. Ну за что, за что ему такая напасть? Разве он сделал что-то плохое? Разве только в его городе существуют нелегальные публичные дома? Но спорить с бешеной стервой - себе дороже. А вдруг она забудет отдать ему противоядие?

12.08.858, перидень. Северо-Западный Граш, город Тахтахан

- Потерпи еще немного, - тихо сказала Аяма. - Сегодня ночью все изменится. Насовсем.

Они вдвоем сидели в комнате Суэллы - той самой, в которой девушка провела столько страшных ночей, бессильно мечтая о смерти. Суэлле до сих пор слабо верилось в рассказанное Аямой. Уничтожение Дракона в Сураграше, новое государство во главе с правительством из иноземцев, конец ее рабства - все казалось нереальным, словно прочитанным в книжке о какой-то совсем другой жизни. Здесь и сейчас ее окружали лишь грязные глинобитные стены, жужжащие мухи и пробивающиеся сквозь неплотные занавески жгучие солнечные лучи. Нет, не верится.

- Держись, безымянная ты наша, - Аяма ободряюще ткнула ее кулачком в плечо. - Сегодня ночью. Только не соверши какой-нибудь глупости, ладно? И держись подальше от Тиксё. Она, вероятно, уже полностью пришла в себя.

- Почему она не сдохла, стерва? - пробормотала Суэлла, чувствуя, как манипуляторы против воли скручиваются для таранного удара. - Ведь как хорошо все началось! Почему ты не придушила ее ночью подушкой? Никто бы и не заподозрил ничего плохого.

- Потому что человеческую жизнь и без того слишком легко прервать, - Аяма строго взглянула на нее своими раскосыми агатово-черными глазами. - А вот восстановить - невозможно.

- Она заслужила смерть, - Суэлла понимала, что ее несет, но сдерживаться ей становилось чем дальше, тем сложнее. - Заслужила! Она свела с ума нескольких девочек, ни в чем перед ней не провинившихся! Это все равно, что убить - нет, хуже, чем убить! Превратить человека в животное...

- Я пытаюсь понять, как их лечить. Думаю, что сумею им помочь. - Аяма встала с каменной физиономией. - Сейчас я иду к Тобосе - я уже почти нащупала очаги... в общем, поняла, что делать. Изменения почти наверняка не являются необратимыми. А месть не имеет смысла, прошлое изменить невозможно. Следует лишь позаботиться о том, чтобы в будущем проблемы не повторились.

Она заколебалась.

- Знаешь, Тиксё - очень несчастный человек, - наконец сказала она. - У... одной моей знакомой эффектор пробудился в сороковом, когда даже у нас в Катонии девиантов убивали. Она бежала и несколько периодов пряталась от людей. Она рассказывала мне, что помнила о том времени. Одна, голодная и замерзшая, боящаяся людей, прячущаяся в заброшенных домах, убивавшая тех, кто слишком приблизился к ней... Даже много лет спустя она испытывала такой ужас при воспоминаниях, что мне становилось не по себе. Ей повезло, ее подобрали и выходили. А вот о Тиксё не позаботился никто.

Ее лицо смягчилось.

- Потерпи до ночи. И постарайся не нервничать слишком сильно.

- Аяма... - хрипло из-за пересохшего горла спросила Суэлла. - Кто же ты такая? На кого ты работаешь?

- Сейчас? На себя. Исключительно на себя. Скоро все узнаешь.

И дверь со скрипом затворилась за ней.

Интересно, что случится ночью? Как-то слишком много загадок. И вообще вся Аяма для Суэллы по-прежнему оставалась одной большой странной загадкой. Другие катонийки, содержащиеся здесь же, совсем другие: потухшие, сломанные, сдавшиеся. Покорно ложатся под приходящих мужчин, вздрагивают от властного слова жреца и, похоже, полностью смирились, что вернуться в ту, заокеанскую жизнь уже никогда не сумеют. Аяма же... Она, кажется, искренне получает удовольствие от приходящих мужчин - или, во всяком случае, пытается его получать, и не видит в том ничего плохого. Ну ладно, можно списать на заморские нравы. Она совершенно не боится жрецов - и те даже не пытаются помыкать ей, как поступают с другими женщинами. Хорошо, пусть даже она тайный агент, сильный девиант, эмпат, специально тренирована обходиться с людьми - тренирована, да? - и прекрасно умеет избегать острых углов. Но она еще и неизменно приветлива и ровна со всеми, и те из "кающихся жриц", что еще не утратили хоть какой-то вкус к жизни, уже давно числят ее своей подругой. И - чудо из чудес - она не просто наглая настолько, что рискует спорить со жрецами, пусть и по мелочам, но и выходит из споров победительницей. А как она поет на утренних молитвах! На верующую она походит так же, как кувшин - на черного гуара, но ее голос украсил бы любую оперную сцену, не только облупленный зал провинциального храма полузабытого божка. Народу на утренних молитвах (и пожертвований, разумеется) с тех пор, как она начала петь в хоре, существенно прибавилось, и сам настоятель относится к ней весьма благосклонно.

Солдаты Дракона тоже ее не трогали, хотя не упускали случая попользоваться другими женщинами на дармовщину. Казалось, они вовсе ее не замечают - ни те пятеро, что живут здесь уже давно, ни восемь новых, что появились откуда-то на днях, голодные, грязные и с затравленными взглядами.

И еще Аяма единственная, кто уже неделю ходит за Тиксё после случившейся с той солнечного удара: кормит, полубессознательную, жидкой кашей с ложечки, выгребает из-под нее дерьмо, моет и переодевает. Она что, и в самом деле жалеет эту безумную суку?

Она - странная. Очень странная. Но ей хочется верить. И если она говорит, что все вот-вот изменится...

Внезапно Суэлла почувствовала, что не в силах больше сидеть в затхлой душной каморке. Стены давили на нее, и она, не выдержав, вскочила, вышла в коридор и, пробравшись тихими пустыми коридорами, выскользнула из боковой двери храма. Здесь слишком опасно - большой двор, по которому периодически ходят жрецы и богомольцы, каждый из который способен до нее докопаться. Но во внутренний двор без особой нужды не выйти: стоящее в зените солнце уже превратило его в раскаленную печь. Здесь же, сбоку от главного входа, шелестят деревья, стоит прохладная тень, иногда доносится запах воды из священного фонтана посреди двора и, самое главное, если правильно спрятаться, ее не увидеть, если не искать специально. Она уже не первый раз забиралась сюда, когда становилось невмоготу, и до сих пор ни разу не попалась. Часто она сюда приходить не осмеливалась, но если не сейчас, когда все живое сидит по домам, спасаясь от жары, то когда?

Если к ней приведут клиента и не обнаружат в келье или общей комнате, то накажут. Если ее обнаружат здесь, то накажут вдвойне. Пусть. Ей нужно послушать шелест листвы и посмотреть на голубое небо хотя бы несколько минут, иначе она просто свихнется.

Она забралась в неглубокую нишу в стене, где когда-то стояла статуя, а сейчас валялась просто груда обломков песчаника, и примостилась так, чтобы острые осколки не резали ноги и седалище. Она оперлась спиной о стенку и положила ладони на теплую пыль земли. Затем закрыла глаза, наслаждаясь временной тишиной и покоем. Тишина. Полуденная тишина, и даже кусачие мухи жужжат лениво, словно по обязательству. Кстати, а кусают ли мухи Аяму? Даже вечерами, когда все закутываются в материю, чтобы укрыться от вылезающей из дневных укрытий мошкары, она все так же щеголяет в короткой открытой тунике - и ни разу даже не почесалась. Шкура у нее дубленая, что ли?

Суэлла сидела, расслабившись и чувствуя, как ей овладевает дрема. Неясные образы мелькали под опущенными веками, кружась в цветном хороводе, и истома охватила ее тело тяжелым гнетом.

- И что у нас тут?

От грубого мужского голоса она вздрогнула и распахнула глаза. Охранник стоял перед ней, широко расставив ноги и уперев кулаки в бедра, и его гнилой прищуренный взгляд не предвещал ничего хорошего. Он из новеньких, сообразила Суэлла. Из недавно появившихся боевиков Дракона. Он вряд ли знает ее в лицо, как старые охранники, а потому поведет себя как... как ему заблагорассудится. Мразь. Микан и старые охранники хотя бы интуитивно чувствуют границу, которую нельзя переступать. А что сделает этот?

- Я вижу, кающаяся жрица отлынивает от своих обязанностей? - зловеще поинтересовался охранник. - Спряталась в тенечке вместо того, чтобы ожидать очередного покаяния? И даже для отвода глаз никакой работы не прихватила? Что молчишь, шлюха траханая?

- Я плохо себя чувствую, момбацу сан, - сквозь зубы процедила Суэлла, чувствуя, как внутри разгорается бешеная ярость. - Прости меня, я покорно умоляю...

- А! Чувствуешь, значит, плохо? - охранник сплюнул, попав на тонкий древесный ствол. Деревья во дворе тоже считались священными, осененными благодатью самого Тинурила, но охраннику, похоже, было все равно. Возможно, он и не подозревает о том, что здесь священно, а что нет. Просто бандит с большой дороги, нашедший укромное сытное местечко. - А ну-ка, поднимайся. Сейчас найдем какого-нибудь доктора, и он тебя живо вылечит.

Он наклонился и дернул Суэллу за плечо. От него шибануло козлиным запахом застарелого пота. Суэлла покорно поднялась. Все-таки вляпалась. А может... Она бросила быстрый взгляд по сторонам. Значительная часть двора скрыта выступающей частью храма, но людей поблизости вроде бы нет. Если она сейчас сломает ему шею...

А она сумеет сломать ему шею? Поднимется ли у нее рука? Одно дело - убить в ярости, не контролируя себя, и совсем другое - хладнокровно, по расчету. И все же...

Секундное колебание стоило ей идеи.

- Эй, Микан! - во все горло рявкнул охранник, таща ее за собой за руку к центральному входу в храм. - Слышь, Микан! Ты где?

- Здесь я! - донесся из-за угла голос. - Чего надо?

- Посмотри, что я нашел в кустиках! - охранник дернул Суэллу вперед и добавил ей ускорения мощным тычком в спину, так что та, потеряв равновесие и запнувшись, упала на утоптанную землю, больно ударившись коленями и ободрав ладони. Когда она подняла голову, перед ней с раздраженной миной стоял Младший Коготь, а за его спиной маячил еще один мужчина, высокий, лысоватый, с проседью в густой черной бороде и... неуловимо, слишком неуловимо знакомый.

- И что? - резко спросил Микан. - Нашел - и?

- От работы отлынивает, - сообщил охранник. - Чё с ней делать? По башке?

- Я тебе самому по башке щас дам! - рявкнул Микан. - Что тебе сказано было? Бабам внешность сохранять, за нее деньги платят. Попортишь внешность - сам вместо нее работать пойдешь, понял?

- Ну ладно, не по башке. А делать-то чё? - отповедь охранника ничуть не смутила.

- Верни в келью и засади ей в наказание как следует, если хочешь. Меня не грузи, у меня разговор серьезный с человеком, не видишь, что ли? - Микан мотнул головой в сторону незнакомца. - Да поаккуратнее с ней, идиот! Помнишь, кто она такая?

- Чё? - охранник озадаченно почесал в затылке. - А, ну да, чё-то было такое...

- Вот и не болтай языком лишний раз. Исчезни.

- Да кончай ты волну гнать, в натуре, - охранник сплюнул в пыль. - Не маленький, блин. Ты! - он несильно пнул Суэллу в бедро. - Встала, быстро. И пошла к себе.

Суэлла покорно поднялась. Ярость черным пламенем вспыхнула у нее в груди, напружиненные для удара манипуляторы подрагивали, но она сдерживалась. За меня накажут других напомнила она себе. Других. Держись. Сегодня ночью все изменится. Неважно, как, но изменится.

- Стой! - чужак внезапно поднял руку. - Я тебя помню. Женщина без имени, так? Микан, кто она такая?

Теперь Суэлла вспомнила его голос и силуэт. Странный клиент, две недели назад не прикоснувшийся к ней и пальцем и безмятежно прохрапевший всю ночь. Она так и не разглядела его толком в предрассветной мгле. Вот, значит, какой он...

- Шлюха в борделе, - Микан пожал плечами. - Тебе-то что, Хоцобой?

- Она тарсачка. Невооруженным глазом видно. Ты совсем спятил, тарсачек силой в борделе держать? Хочешь свои яйца сырыми сожрать? Если на сторону просочится, тебя даже заступничество Смотрящей не спасет.

- Да пошел ты! - огрызнулся Микан. - Я-то при чем? Я храм охраняю, борделем жрецы управляют. Вот они пусть с тарсаками свои отношения и разруливают.

- Думаешь, они станут разбираться? - недобро прищурился мужчина. - Что-то я сомневаюсь. С огнем играешь, Микан, плохо кончится.

- Я сказал - пошел ты! - рявкнул Младший Коготь. - Без тебя разберусь! Сказал, что нужно - и вали отсюда. Тоже мне, учитель жизни!

Движения чужака Суэлла не увидела. Вот он стоит расслабленно и безмятежно - и вот уже ствол непонятно откуда выхваченного пистолета упирается Микану в подбородок, и тот неподвижно застывает с разведенными в сторону руками.

- Запомни, малыш, - процедил чужак, - я очень не люблю, когда мне хамят. Особенно такие сопливые щенки, как ты. В следующий раз, когда разинешь свою вонючую пасть, вспомни об этом, иначе рискуешь больше не вспомнить ничего и никогда. Дракона больше нет, и ты сейчас всего лишь шпана с большой дороги. Раздави тебя - и никто даже не заметит. Так что поумерь свой гонор, мальчик, или плохо кончишь.

Он неторопливо убрал пистолет куда-то под хантэн.

- Я задал вопрос, - сказал он как ни в чем не бывало. - И ответа не получил. Кто она? Почему с ней нужно быть поаккуратнее?

- Синомэ она, - неохотно ответил Микан, потирая подбородок пальцами и с ненавистью разглядывая чужака.

- Только-то? - саркастически поинтересовался тот. - Тарсачка, синомэ, под клиентов ее подкладываете, не предупреждая - мелочи. А если бы она меня придушила той ночью?

- Она знает, что будет, если рыпаться попытается, - буркнул Микан. - Не придушила бы.

- Ну-ну... - усмехнулся чужак. - Надеюсь только, что когда она тебя прикончит, меня рядом не окажется.

Он бросил на Суэллу странный взгляд - ей показалось, или в нем и самом деле крылась искра сочувствия? - повернулся и пошел к выходу из храмового двора. Стоящий за воротами храма джип завелся и зафыркал. Младший Коготь смотрел в спину с седобородому с нехорошим прищуром, словно целился из пистолета.

- Что он за хрен с горы? - осведомился новый охранник. - Ведет себя, как наместник.

- Глаз Великого Скотовода, - Микан скривился. - Сволочь. Смотрит всегда так, словно он святой, а мы - духи немытые. Хозяйка его, Смотрящая, стерва, сама тарсачка, а с борделя бабло стричь не брезгует. И про эту, - он кивнул на Суэллу, - все знает, только сообщать родственничкам что-то не спешит.

Внезапно, безо всякого перехода, он отвесил Суэлле оглушительную оплеуху. Та пошатнулась, но все-таки сумела удержаться на ногах. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли белые и черные пятна: ударил Младший Коготь от души. Хорошо хоть раскрытой ладонью, а не кулаком, чтобы не портить лицо.

- Ну что, шлюха? - прошипел он. - Дождалась неприятностей? Значит, отлыниваешь от работы? Прячешься? Ну, я тебя научу, как прятаться! Ну-ка, тащи ее во внутренний двор, а я ребят позову. Мы ее так поучим, что до смерти помнить станет!

Суэлла вздрогнула. Взгляд Младшего Когтя не предвещал ей ничего хорошего. Пока он не выместит на ней свою злобу, не успокоится.

- Ага! - радостно согласился охранник. - Щас. Ну-ка, сучка, топай. Перебирай ножками.

Он ухватил Суэллу за руку и поволок за собой. Та не сопротивлялась. Ночь. Только бы дождаться ночи. Тогда... А что тогда? Тогда все переменится. Даже если Аяма соврала, все равно все переменится. Она так больше жить не может.

Во внутреннем дворе охранник толкнул Суэллу к стене и встал напротив, скрестив руки на груди и ухмыляясь. Его маленькие глазки под нависающими надбровными дугами поблескивали от предвкушения. Сегодня ночью, напомнила себе Суэлла. Осталось немного, всего полдня. Она опустила глаза к земле и замерла. Главное - не сорваться.

Двор начал заполняться. Похоже, Микан собрался устроить показательную экзекуцию, потому что из дверей дома "кающихся жриц" робко выходили в основном женщины. Среди последних Суэлла заметила Аяму: та выскользнула из двери и тут же затерялась среди остальных, успев, однако, ободряюще улыбнуться. Охранников - и храмовых, и из Дракона - оказалось не так много. Наверное, поленились выходить на жару. Меж ними затесались двое жрецов - оба из той трусливо-подлой породы, что не осмеливаются на крупные пакости даже в отношении слабых, зато с большим удовольствием наблюдающие, как гадости делают другие. Последним вышел Микан - и не один.

Рядом с ним шагала Тиксё.

При ее виде сердце Суэллы ухнуло куда-то вниз, а кишки скрутились в тугой ком. Серая от многодневной неподвижности, та, однако, шагала целеустремленно и размеренно. На ее лице держалось странное выражение: частью растерянное, частью ожесточенное. Казалось, она не понимает, куда попала, что страшно ее злит. Глаза Назины! Надеяться, что ее во второй раз скрутит солнечный удар, вероятно, не приходится. Что она намерена делать?

Тиксё остановилась от нее в двух шагах, вперив в нее немигающий взгляд.

- Если кто-то думает, что моя болезнь позволяет ей распуститься и облениться, - громко сказала она слегка заплетающимся языком, - то она сильно ошибается. Похоже, пора показать всем, чем кончается неповиновение. Микан, привяжи ее к перекладине! Тинурил заждался приношений.

- С удовольствием! - предвкушающе ухмыльнулся Младший Коготь. - Ну-ка, ты, двигайся.

Он с охранником ухватил Суэллу за плечи и поволок к столбу для наказаний в центре двора. По толпе женщин прокатился тихий ропот. Суэлла не сопротивлялась. Внезапно ей овладела непонятная апатия, а ноги, казалось, шагали сами собой. Где-то внутри перепуганным воробьем бился ужас. Что-то страшное сейчас произойдет с ней, но она не может даже помыслить о сопротивлении. Только бы не так, как с другими! Только бы не так, как с другими... Мир перед глазами помутился и поблек.

- Отпустите ее.

Суэллу словно окатили холодной водой, и она краем глаза заметила, как рядом охнула и покачнулась Тиксё. Мир резко прояснился, и ужас волной хлынул в сознание. Аяма Гайсё стояла перед ними, и от нее быстрой волной растекались перепуганные "кающиеся жрицы".

- Что ты сказала? - удивленно спросил Микан.

- Отпустите ее. Тиксё, я уже говорила тебе: то, что ты делаешь - преступление. Я не позволю этому продолжаться. Отпустите госпожу Суэллу немедленно и отойдите назад.

- Ни хрена ж себе она заговорила! - ошеломленно сказал охранник. - Микан, слышь, она тут чё, самая главная?

Микан выпустил плечо Суэллы и вразвалочку шагнул вперед, к Аяме. Та даже не пошелохнулась. Все так же неторопливо Младший Коготь занес правую руку для удара - и его лицо исказилось гримасой удивления. Его рука, полусогнутая, внезапно резко распрямилась вверх и в сторону, а за ней взметнулась и левая. Распятый, он дернулся раз, другой, но безуспешно, словно его самого привязали к невидимой перекладине.

- Господин Микан, - резко произнесла Аяма. - Прими к сведению, что я девиант первой категории. Синомэ, как у вас говорят. Я в состоянии вышвырнуть тебя отсюда сквозь ограду. Попытаешься применить силу еще раз - пожалеешь.

Словно получив сильный толчок в грудь, Микан отлетел на несколько шагов назад, едва не сбив с ног Суэллу. Та не отрываясь смотрела на Аяму. Иностранка разительно изменилась. Обычное выражение благожелательного внимания исчезло с ее лица, словно стертое мокрой тряпкой. Теперь посреди двора стояла суровая молодая женщина, напоминающая тарсачьих воительниц со старых батальных полотен. Ее жесткий взгляд, казалось, пронизывал насквозь каждого, на кого обращался, а в осанке и чертах проступила надменная властность.

- Всем слушать меня! - резко и громко сказала катонийка. - С этого момента храм Тинурила закрыт. Жрецы и охранники храма арестованы до прояснения всех обстоятельств. Я жестоко подавлю любую попытку сопротивляться, а тем более - причинить вред насильно удерживаемым здесь женщинам. Младший Коготь Микан, перестань хвататься за пистолет, или я сверну тебе шею.

- Да кто ты такая, сожри тебя Зверь Ю-ка-мина? - прошипел Микан. - По какому праву ты пытаешься здесь распоряжаться?

- Извини, господин Микан, я забыла представиться по всей форме, - саркастически откликнулась Аяма. - Меня зовут Яна Мураций. Я сводная сестра небезызвестной Карины Мураций и девиант первой категории. Не везет Дракону с нашим семейством, уж извини. И еще я действую по официальному мандату, выданному Первой Смотрящей Глаз Великого Скотовода Кимицей ах-Тамиллой. Рад ли ты знакомству, блистательный господин Микан Парешах, бывший Младший Коготь клана Ночной Воды?

Волна шума прокатилась по толпе женщин и резко стихла. Суэлла почувствовала, как ее плечо, наконец, отпустила стальная хватка охранника, и воспользовалась шансом, чтобы отступить в сторону и обернуться.

Микан стоял на напружиненных ногах и скалил зубы, словно загнанный в угол зверь. Пистолет подрагивал в его руке, пока что опущенный дулом вниз. Чуть в стороне Тиксё наклонилась вперед, сверля Аяму тяжелым ненавидящим взглядом.

- Госпожа Тиксё, - устало сказала Аяма... Яна? Яна Мураций? Сестра Карины Мураций, той самой, про которую рассказывала? - Тебе давно следовало понять, что я неподвластна твоему нейро... твоим способностям. Ты не можешь воздействовать на мой разум, так что перестань напрягаться. Тебе нельзя, ты еще не оправилась от предыдущего удара.

Дальше начался покадровый просмотр скверного кинобоевика.

- Мочи суку! - хрипит Микан, и его пистолет от бедра плюет огнем.

Двое солдат Дракона у дальней стены, стоящие боком, синхронно поворачиваются - пистолеты в их руках уже подняты на уровень глаз и тоже плюются неяркими в полуденном солнце вспышками.

Сильный скользящий удар в скулу опрокидывает Суэллы назад, и что-то упругое и скользкое обхватывает ее ноги. Небо внезапно оказывается перед глазами, твердая земля с размаху бьет по спине и затылку, и ее скрученные от напряжения манипуляторы беспорядочно выстреливают в разные стороны - наугад - ощущение трещащих веток под вторым щупальцем - и страшный крик, вой, в котором едва угадывается голос Тиксё Яриман.

Выстрелы со всех сторон - хлопки, едва слышные в многоголосом женском визге. Неразборчивые выкрики - кажется, какие-то команды - какие, чьи?

И над всем - ужасный нечеловеческий вопль, от которого темнеет в глазах, визг, ультразвуковая пила, рвущая на части барабанные перепонки, вдавливающая в землю и заставляющую мир кружиться перед глазами, словно взбесившуюся карусель.

И тишина. Зловещая мертвая тишина, которую не в силах нарушить даже чьи-то истерические всхлипывания.

Суэлла заставила себя пошевелиться и с трудом двинула руками и ногами. Вроде все цело. Сделав короткую, на пару секунд, паузу, она заставила себя сесть.

Двор заполняли вповалку лежащие люди - полуголые женские тела, перемежаемые длинными хламидами жрецов и одетыми в шаровары и рубашки охранниками. Яна Мураций на коленях стояла возле корчащейся на земле Тиксё Яриман, крепко держа ее за руку, и ее губы безмолвно шевелились, словно в молитве или заклинании. Короткая судорога выгнула тело Тиксё еще раз - и девушка обмякла и неподвижно вытянулась. Ее остекленевшие глаза неподвижно смотрели в белесое от жары небо, и в уголках рта виднелась такая же белесая пена.

Следом за Тиксё обмякли и плечи Яны. Ее лицо закаменело в тоскливой неподвижности, как у человека, убитого смертью близкого родственника. Суэлла на четвереньках - ноги отказывались ее держать - подобралась поближе.

- Что случилось? - спросила она, борясь с легкой тошнотой. - Что это был за крик?

- Объемный резонатор, - мертвым голосом ответила Яна, дотронувшись до висящей на груди стальной пластинки с золотыми узорами, которую Суэлла раньше не видела. - Звуковой удар для подавления толпы.

- Тиксё... мертва?

- Да, - голос Яны снизился по почти неразличимого шепота. - Я не рассчитала. Я думала, она бросится на меня, а она напала на тебя, и в меня начали стрелять со всех сторон. Я запаниковала, а ты своим ударом отбросила ее в сторону. Я слишком сильно зацепила ее эффектор. Она умерла от паралича дыхательных центров.

- Слава вечной Назине! - пробормотала Суэлла. - А остальные?

- Микан мертв. Я не рассчитала и этот удар. Я слишком сильно отвлеклась на Тиксё и сломала ему шею вместо того, чтобы нокаутировать.

Она медленно протянула руку, подобрала из пыли какой-то камешек и поднесла его к глазам, пристально разглядывая. Пуля. Пистолетная пуля.

- Я не мастер Пути, - прошептала Яна. - Я не Кара, я... я просто неумеха. Я все испортила. Дура, вообразила себя героиней, решила Каре подражать, синомэ недоделанная... Она четверых с автоматами вырубила, а у этих только пистолеты, и я решила, что запросто справлюсь со всеми одновременно. И вот результат - два трупа. Сразу два трупа, и оба - только моя вина. Почему я не ударила звуком сразу?

Она уронила пулю обратно в пыль.

- Что ты несешь? - сквозь зубы проговорила Суэлла. - Какая вина? Они тебя прикончить пытались!

- Я еще никогда никого не убивала... - Яна словно не слышала ее. - Никогда. Я и не думала, что убить человека так легко. Раз - и только позвонки хрустнули. И труп. Так просто, так непринужденно, хрусть - и готово... - Она истерически захихикала.

Суэлла наотмашь хлестнула ее по лицу манипулятором - поднять руку сил не оставалось. Хлестнула не сильно, но чувствительно. Яна дернулась и схватилась за щеку, с недоумением глядя на нее.

- Ты что? - спросила она, и тарсачка с облегчением услышала в ее голосе злые нотки. - С ума сошла?

- Пришла в себя? - поинтересовалась Суэлла. - Хватить ныть. По сторонам оглянись. Сейчас они все в себя придут и снова палить примутся.

- Не примутся. Ты лежала, а потому тебя почти не задело. Им куда хуже, чем тебе.

Яна тряхнула головой и ударила себя рукой по щеке.

- Но поделом дуре. Действительно, разнюнилась. Извини за истерику, Суэлла. Не боец я.

- Что ты сказала? - Суэлле показалось, что на сей раз оплеуху получила она. В глазах потемнело. - Как ты меня назвала?

- Я передала твое описание Тимашаре в первую же ночь, - Яна оперлась кулаком о землю и устало поднялась. - Она подтвердила, что ты - это ты.

- Зачем? - шепотом спросила тарсачка. - Кто тебя просил?

- Только из-за тебя Тимашара рискнула отправить сюда спецназ вам на выручку. Такх Кампахи находится в окрестностях города, на сегодняшнюю ночь была намечена операция по установлению контроля за храмом и чистке местных Глаз. К-ссо... Все планы менять придется.

- Кампаха... - Суэлла покатала на языке полузабытое имя. - Кампаха ах-Тамилла?

- Ага. Она уже немного поостыла, но сначала так мне расписала, что за тебя сделает с жрецами, что меня аж замутило.

- Аяма... Яна... ты что, не понимаешь, что я опозорена до конца жизни? Что я никогда не смогу смотреть ей в глаза? - Суэлла тихо застонала. - Лучше бы ты просто убила меня!

- Потом обсудим. - Яна расправила плечи и обвела взглядом двор. Вповалку лежащие люди начинали потихоньку шевелиться, садиться и недоуменно оглядываться по сторонам. - Суэлла, сейчас мы с тобой единственные, кто может позаботиться о девочках. Наместник ВС в Тахтахане и местные Глаза в сговоре, они покрывают храм. Наместника она уже нейтрализовала, но остаются Глаза. Они наверняка постараются замести следы. Кампаха сейчас укрывается далеко за городом, чтобы ее не засекли раньше времени, ей потребуется время, чтобы сюда добраться. Первый удар придется держать самостоятельно.

- Мне все равно, - Суэлла закрыла глаза, чувствуя сквозь веки палящий солнечный свет.

- Не все равно. Тебя держали здесь, угрожая убить других, если ты сбежишь. Ты все еще чувствуешь за них ответственность. Прошу тебя, помоги им еще раз.

Суэлла открыла глаза. Яна Мураций склонилась к ней, протягивая руку.

- Ты поможешь мне, Су? Хотя бы сегодня?

- Да, - тарсачка ухватила ее за запястье и встала, пошатываясь. - Помогу. Сегодня. Что нужно делать?

- Понятия не имею! - широко улыбнулась Яна. - Начнем с того, что я объявляю себя военным комендантом храма, а тебя - своим первым заместителем с правом подписи. У меня в келье передатчик спрятан, я сейчас быстренько Кампаху в курс дела введу и вернусь. Заодно вырублю тех, кто на представление не явился - за пределами двора шум не слышали, они ничего не подозревают.  А ты пока что обойди наших любезных хозяев и удостоверься, что ни у кого не осталось оружия. Те, что в меня стреляли, долго в себя не придут, а остальных пятерых нужно обыскать как следует. И знаешь что...

Ее улыбка стала еще шире.

- Мало ли где на теле можно спрятать оружие. Возьми девочек себе в помощь, раздень их всех догола и свяжи как следует. Пусть провялятся на солнцепеке. Они, кажется, любят так за провинности наказывать? Вот пусть и попробуют на себе свое лекарство.

Ее взгляд упал на безжизненное тело Тиксё, и улыбка резко поблекла.

- Только не переусердствуй, Су, ладно? - почти жалобно попросила она. - Хватит на сегодня жертв.

Тела Тиксё и Микана зашевелились, медленно поднялись в воздух и повисли в полусажени над землей. Только сейчас Суэлла осознала в полной мере всю силу Аямы-Яны. Синомэ. Первая категория. С легкостью держит в воздухе два тела общим весом в сто тридцать килограмм как минимум. И удар, сломавший шею Микану, она нанесла с расстояния в почти две сажени. По сравнению с ней вторая категория Суэллы - детский лепет. Ребра ломать в пьяной драке, не больше...

- Я отнесу их в дом, - Яна повернулась и пошла к двери в дом "кающихся грешниц". Тела плыли перед ней. - Пятнадцать минут, Су. Через пятнадцать минут вернусь. Давай, действуй.

Суэлла посмотрела ей вслед и пожала плечами. Что бы ни ждало ее в будущем, все лучше, чем раньше. Слишком неожиданно - но, в конце концов, какая разница? Она дотянулась манипулятором до валяющегося на земле пистолета Микана, покрутила его в руках - рукоять неожиданно удобно легла в руку, словно и не покидала ее никогда - и выстрелила в воздух.

- Слушайте меня все! - громко сказала она, и головы лежащих начали поворачиваться в ее сторону. - Жрецы Тинурила, ваша власть над нами кончилась. Если кто хочет умереть - только скажите, прикончу с радостью. Мужикам подняться на ноги и отойти к стене, вон туда. Все оружие - на землю возле меня.

Фигура Джикаэра медленно воздвиглась в дальнем углу двора. Настоятельно заметно покачивался и иногда мотал головой, словно вытряхивая что-то из уха. А он-то когда успел здесь появиться? Или она, перепуганная, просто не заметила его раньше?

- Суэлла Тарахоя! - властно прогремел он. - Чудовищный грех совершаешь ты, идя против священной воли Тинурила...

Суэлла выбросила вперед руку с пистолетом и почти не целясь выстрелила. Прошлой весной - как давно это было! - на соревнованиях она выбивала девяносто пять из ста на двадцати саженях. Пуля взметнула из ограды облако глиняной пыли в нескольких сантиметрах от левого уха осекшегося жреца, и девушка почувствовала странное удовлетворение. Оказывается, не забылись еще навыки! Может, прикончить его в качестве примера для остальных?

- Плевать я хотела на волю Тинурила! - холодно сказала она. - Если бы я не была атеисткой, все равно стала бы ей после пребывания в вашем гадюшнике. Джикаэр, если бы не просьба момбацу самы Яны Мураций, я бы с большим удовольствием пристрелила тебя. Ляпнешь еще что-нибудь - точно пристрелю.

Она выстрелила снова, и на сей раз облачко пыли взметнулось возле правого уха дернувшегося настоятеля.

- Джикаэр, выходи сюда и раздевайся догола. Живо! И пусть только кто-нибудь попробует дернуться!

- То есть, по твоему мнению, с боевиками в храме пора кончать? - осведомилась Цапара.

- Да, - Хоцобой скупо кивнул. - Потеряв хозяев, они сорвались с поводка и стали слишком опасны. Пятерых еще можно было игнорировать. Но сейчас их стало тринадцать, и сколько еще приползет из западных лесов - неизвестно. Когда я там болтался две недели назад, местные шептались, что солдаты бегут из уцелевших лагерей десятками и сотнями. И если хотя бы каждый сотый решит, что у нас сытно и уютно... В городе и без того хватает воров и мошенников, чтобы позволить собраться еще одной большой банде. Тем более - совершенно отмороженной. И не забывай - все, что они берут у жрецов, могло бы стать нашим.

- Логично, - согласилась Смотрящая. - Только, кажется, тебя еще что-то волнует. Я же тебя двадцать лет знаю, Хоца. Что случилось? Схлестнулся с кем-то из них?

- Не без того, - лицо Хоцобоя осталось невозмутимым. - Цапара, ответь мне на один вопрос.

- А именно?

- Ты знаешь, что в борделе при храме содержится тарсачка? Тарсачка-синомэ?

- Конечно, - уголком рта усмехнулась Цапара. - Я же все-таки Смотрящая. Что тебя так взволновало?

- Из какого она клана?

- Зачем тебе знать?

- Затем, что она тарсачка. Сестра по крови. Я могу стерпеть, когда в бордель силой загоняют гулану, сапсапу или кого еще. Но тарсачку!..

- Ну и что? - Смотрящая нахмурилась. - Она из Северных Колен. Поделом высокомерной стерве. Пусть-ка на собственной шкуре прочувствует, каково оно - своими руками на кусок хлеба зарабатывать.

- Цапара! - заместитель стукнул кулаком по столу. - Какая разница, из Северных колен она или еще откуда? Она - тарсачка! Как я могу жене и дочерям в глаза смотреть после такого?

- Да мне плевать! - Смотрящая поднялась из-за стола, в беспорядке заваленного бумагами. - Шлюха есть шлюха, кем бы ни родилась.

Она обогнула стол и угрожающе нависла над мужчиной.

- Не лезь не в свои дела, Хоца. А то ведь в мире много тайных вещей, которым неплохо бы такими и остаться. Интересно, как твоя жена отреагирует, если узнает, что ты сам регулярно в бордель захаживаешь?

- Она знает, - лицо заместителя по-прежнему оставалось бесстрастным.

- Вот как? - Цапара выгнула бровь. - И что же она тебе говорит?

- Не лезь не в свои дела, Цапара, - равнодушно парировал Хоцобой. - С женой я сам как-нибудь разберусь. Ну хорошо, я с другой стороны зайду. Тебе жить хочется? Ты подумала, что с нами станет, если узнает кто-то на стороне?

- А кто узнает? - удивилась Цапара. - В курсе только жрецы и охранники храма, которым болтать, сам понимаешь, не с руки. Да еще клиенты. Только если такой клиент кому признается, что в подпольном борделе тарсачку трахал, его собственными кишками удавят. Так кто разболтает?

- Безнадежно... - пробормотал Хоцобой. - Цапара, ты по ниточке над пропастью ходишь. Вся затея с нелегальным борделем глупа до невозможности, я тебе уже десять лет назад говорил. Зачем туда загонять женщин силой, когда и добровольных шлюх сколько угодно найдется? Ну, не в Тахтахане, так из других городов привезти.

- И платить им? - усмехнулась Цапара. - И потом, разве стал бы настоятель платить за защиту, если бы они работали добровольно? Хоцобой, ты хороший исполнитель. Почти идеальный. Вот только головой работать тебе противопоказано. У тебя что, совесть проснулась после стольких лет? Забыл наш старый разговор? Так я напомнить могу.

Лицо мужчины по-прежнему ничего не выражало, но в глазах полыхнула ярость.

- И все-таки послушай моего... - начал он - и осекся: на столе затарахтел коммуникатор.

- Кто еще там? - с досадой сказала Цапара, дотягиваясь до клавиши. Дисплей над столом включился, но остался простым черным кубом: видеопоток с той стороны не шел.

- Восемнадцатый говорит, восемнадцатый! - затараторил, захлебываясь, на фаттахе незнакомый мужской голос. - У нас...

- Заткнись! - рявкнула Цапара. - Ты что, ополоумел? Какого хрена ты мне на официальный номер звонишь?

- Храм Тинурила! В храме заруба идет! Она синомэ! Она свихнулась! Она всех вырубила, их сейчас разъяренные бабы веревками вяжут! Я у выхода стоял, уполз потихоньку...

- Заткнись! - снова рявкнула Цапара, и голос замолчал. - Дай подумать.

Она заскрежетала ногтями по столешнице.

- Так, слушай меня. Ты где?

- Я до дома купца Прашула добежал, у него коммуникатор...

- Возвращайся обратно к храму. Незаметно. На глаза никому не попадайся, на рожон не суйся, следи издалека. Смотри, не сбежит ли кто оттуда под шумок. Всех, кто бежит, запоминай, но не трогай. Мы появимся через несколько минут.

- Но я...

- Выполняй! - заорала Цапара и кулаком врезала по кнопке отбоя. - Синомэ свихнулась, вот незадача...

- Я даже знаю, почему, - в голосе Хоцобоя наконец-то прорезался насмешливый сарказм. - Когда я уходил, ее наши славные драконята за что-то драконить начали. Уж и не знаю, что они с ней сделали, но девка, похоже, не выдержала. Давно она в том борделе?

- С прошлой осени. Ах ты... - Цапара грязно выругалась. - Хоцобой, поднимай дежурный взвод по тревоге. По машинам, быстро. На месте разберемся.

- Она синомэ, - напомнил заместитель, поднимаясь.

- Без тебя помню, - огрызнулась Смотрящая. Она шагнула к сейфу, приложила к замку печатку золотого перстня, в котором скрывался электронный ключ, и вытащила пистолет с толстым перекрученным стволом, словно развороченным изнутри взрывом. Щелчком вогнав в рукоять "розы" аккумулятор, она нажала кнопку тестирования.

- Разрядился, паскуда... - выплюнула она, глядя на индикатор. - Ничего, на три или четыре выстрела хватит. Чего встал? - окрысилась она на заместителя. - А ну, двигай жопой быстро! Мне еще до наместника дозвониться нужно, кабана жирного. И не забудь - нас, если что, похоронят рядышком. Пошел!

- Местные ГВС. Точно по расписанию.

Яна ткнула пальцем в дорогу к храму, где как раз из-за холма вынырнули три открытых джипа, заполненных людьми. За автомобилями тянулся длинный пыльный хвост.

- Десять человек, - Суэлла вгляделась вдаль из-под ладони. - Нет, одиннадцать. Все со штурмовыми винтовками. Думаешь, хлипкие храмовые ворота их задержат надолго?

- Нам не нужно надолго. Нам нужно продержаться совсем немного. Еще десять минут. Максимум двадцать. Тахк Кампахи рядом, им не потребуется много времени, чтобы добраться сюда. Главное - не высовывайся. Я прикрою тебя от одиночной пули, но от автоматной очереди или от выстрела из "розы" - вряд ли. Не забывай, мы хотим избежать жертв.

- Это ты хочешь избежать жертв! - зло сказала Суэлла. - Я-то одного хочу - их побольше с собой забрать.

Она стиснула рукоять пистолета так, что побелели пальцы.

- Су, - Яна положила девушке руку на плечо. - Я понимаю твои чувства. Но хотя бы из чувства благодарности ко мне - постарайся сдерживаться. Для меня очень важно, чтобы больше никто не погиб. Пообещай.

Суэлла сумрачно посмотрела ей в глаза и нехотя кивнула.

- Тогда встает вопрос, как именно начать переговоры, чтобы нас сразу не попытались пристрелить. Может, все-таки выставим этих, - она мотнула головой назад, на храмовый двор, где, связанные, лежали жрецы и охранники, - как гарантию хорошего поведения ГВС?

- Нет. Не обсуждается. Я не беру заложников. Они пленные, а пленных в качестве живого щита не используют.

- Благородная... - скривилась Суэлла.

- Те, кто прикрывается заложниками - мразь, которую нужно стирать с лица земли. Я не собираюсь становиться такой даже для обмана. Я знаю, как заставить их прислушаться, - Яна постучала по висящей на груди пластинке объемного резонатора. - Минут на двадцать я им точно зубы заговорю. А может, и дольше, если потребуется. Слезаем со стены, Су, пока в нас стрелять не начали.

И Яна, подав пример, непринужденно спрыгнула с площадки на высоте сажени. Суэлла, бросив последний взгляд вниз, принялась осторожно спускаться по хлипкой дощатой лестнице.

Джипы вылетели на небольшую торговую площадь перед храмовой оградой, и из них начали выпрыгивать фигуры в песчаном камуфляже. Обычно и без того немноголюдная по дневному времени, сейчас площадь пустовала: несколько скучающих под своими тентами торговцев, напуганных стрельбой и шумом в храмовом комплексе, испарились сразу же после того, как Суэлла продемонстрировала им пистолет. Обнаружив перед собой запертые ворота, Глаза рассыпались по сторонам, укрываясь за машинами и прилавками.

- Эй, в храме! - крикнул хорошо поставленный женский голос. - Есть кто живой?

Яна скользнула во встроенную в стену сторожку, узким окошком выходящую на площадь, и встала в простенок так, чтобы ее не видели снаружи. Суэлла пристроилась с другой стороны проема. Она увидела, как подруга коснулась пальцем металлической пластинки резонатора.

- Кто вы такие? - индифферентный голос Яны, казалось, обрушился на Суэллу сразу со всех сторон. - Представьтесь.

- Цапара Тамалоя, Смотрящая Глаз Великого Скотовода в Тахтахаре! - крикнули в ответ снаружи. - Нам сообщили, что в храме стреляют. Требую впустить нас немедленно для инспекции.

- В храме уже не стреляют. Драка закончилась. Храм находится под нашим контролем. Инспекции следовало проводить до того, как случилась беда, момбацу сама Цапарра.

Последовала ошеломленная пауза.

- Что вы сделали со жрецами? - наконец крикнула Цапара.

- Все живы и взяты в плен. Сама Цапара, я не позволю твоим людям войти в храм. Мне известно, что ты находилась в сговоре с настоятелем Джикаэром, покрывая незаконный бордель. Ты знала, что женщины находятся здесь против своей воли, однако же за плату закрывала на то глаза.

- Наглая ложь! - крикнула в ответ Смотрящая. - Я ничего не знала о том, что здесь происходит. Мне известно, что все женщины находятся здесь совершенно добровольно. Это не запрещено законами!

- Не пытайся меня обмануть, сама Цапара. Ты покрывала похитителей, так что сама преступница. Твоей единственной целью является скрыть следы преступления. Ты не войдешь. Я готова пустить внутрь одного человека для проведения переговоров о вашей сдаче в плен, но не более того.

На сей раз пауза затянулась куда сильнее.

- Кто ты такая? - наконец осведомилась невидимая Цапара. - По какому праву ты командуешь?

- Меня зовут Аяма Гайсё. Я гражданка Катонии. Меня похитили и продали сюда неделю назад. Командую я по праву сильного. Прежде чем ты попытаешься организовать штурм, прими во внимание, что мы уже справились с пятнадцатью жрецами и двадцатью тремя вооруженными охранниками. В нашем распоряжении двадцать пять пистолетов, семь помповых ружей и три штурмовых винтовки. Попытаетесь атаковать - умрете все.

Суэлла еле слышно хмыкнула. Небольшой арсенал отобранного оружия в их распоряжении действительно имелся - вот только использовать его оказалось некому. Никто из женщин - даже если бы они решились перебороть свой панический страх - ни разу в жизни нее держал в руках и пневматической винтовки. Когда с их помощью закончился процесс связывания и переноски мужчин, Яна просто приказала им оставаться в своих кельях и не высовываться без команды. Суэлле оставалось только изо всех сил надеяться, что Смотрящая купится на их блеф. Как бы она ни горела жаждой мести, она понимала, что против десятка обученных бойцов им с Яной не выстоять.

- Мы готовы к переговорам, - наконец проинформировала Смотрящая. - Сейчас наш человек подойдет к воротам. Выйди к нему.

- Сама Цапара, не следует держать меня за дуру. Я не подставлюсь под выстрелы. Ваш человек пройдет через калитку возле ворот. Переговоры пройдут во дворе. И пусть он придет без оружия, чтобы не искушать судьбу. Или так, или никак.

- Хорошо, - после паузы откликнулась Цапара. - К вам идет мой заместитель Хоцобой Типикаль. Открывайте дверь.

- Ждем, - согласилась Яна, касаясь пластинки. - Она отправила людей в обход храма, чтобы обследовать нашу защиту, - сообщила она уже нормальным тихим голосом. - Минут десять-пятнадцать они провозятся, но потом поймут, что стена не защищена.

- Откуда ты знаешь? - шепотом спросила Суэлла.

- Отсюда видно левую часть площади. Там мелькнули трое. На месте Цапары я бы отправила вторую тройку с другой стороны. Остается пятеро: Цапара, ее заместитель и еще трое в прикрытии. Ну что, хочешь с дядькой поговорить?

- Я его пристрелить хочу! - пробормотала тарсачка. - Ублюдок...

- Не ругайся раньше времени. Пошли во двор.

Они осторожно, чтобы не засветиться напротив окна, выбрались из сторожевой будки как раз в тот момент, когда калитка рядом с воротами, скрипнув, отворилась. В проем, пригнувшись, шагнул высокий человек с проседью в бороде. Суэлла узнала его: всего какой-то час назад он разговаривал с Миканом у храма. Тут же калитка за его спиной сама по себе с треском захлопнулась. Седобородый, вздрогнув, бросил взгляд через плечо, но потом повернулся к Суэлле и Яне. Он развел руки в стороны перед собой, игнорируя ствол пистолета, нацеленный Суэллой ему в лицо.

- Не могу пожелать доброго дня, момбацу самы, - ровно сказал он. - День для нас для всех задался паршивым, и для вас - в особенности.

Он покосился на рядами лежащих голых жрецов и охранников, крепко опутанных веревками.

- Когда я узнал, что ты, сама Суэлла, синомэ, да еще и из Северных Колен, я понял, что Джикаэр с Миканом рано или поздно доиграются с огнем. Правда, не предполагал, что так скоро. Джикаэра я вижу. Что с Миканом?

- Сдох! - выплюнула Суэлла. - И сука Тиксё - тоже. Хочешь к ним присоединиться?

- Погоди, Су, - остановила ее Яна. Она снова превратилась в благожелательно выглядящую девицу. - Переговоры угрозами не ведут. Господин Хоцобой, прежде чем мы продолжим...

Внезапно Хоцобой схватился за горло и разинул рот, тщетно пытаясь вздохнуть. Впрочем, невидимая сила тут же его отпустила, и он жадно задышал, глядя на Суэллу изумленным взглядом.

- Это сделала я, господин Хоцобой, не Суэлла, - голос Яны остался таким же доброжелательным. - Я девиант первой категории. Не обращай внимания, что у меня нет оружия - я могу в любой момент убить тебя, а ты не сможешь сопротивляться. Будь так любезен, очень медленно достань пистолет, заткнутый у тебя под хантэном за пояс, и осторожно положи его на землю. Иначе я отберу его силой и могу поранить тебя в процессе.

Хоцобой, надо отдать ему должное, справился с собой почти мгновенно. Он уронил пистолет на землю, выпрямился и неподвижно застыл.

- Спасибо, господин Хоцобой, - поблагодарила Яна, и пистолет, вращаясь, отлетел на несколько саженей. - Весьма благоразумно с твоей стороны. Ты не смог бы попасть в меня или Суэллу, но само наличие оружия настраивает тебя на неверный лад. Поговорим о деле?

- Поговорим, - согласился тарсак. - Сама Аяма, что ты хочешь предложить?

- Господин Хоцобой, я не та, за кого себя выдаю. Мое настоящее имя - Яна Мураций.

Мужчина склонил голову и исподлобья посмотрел на нее.

- Ты имеешь какое-то отношение к Карине Мураций?

- Да. Я ее сводная сестра. На самом деле меня не похитили. Вообще-то продажи катонийских женщин в Граш я расследую по своей собственной инициативе. Но сейчас я действую в соответствии с мандатом, подписанным лично госпожой Кимицей ах-Тамиллой.

Яна протянула небольшую глянцевую пластинку, блеснувшую голографической эмблемой.

- Передай госпоже Смотрящей. Мандат дает мне право отдавать приказы Глазам на всей территории Граша. Разумеется, потом приказы должны подтверждаться моим куратором, но лишь потом. А сейчас я приказываю вашему отряду разоружиться и сдаться. Преступления, в которых вы замешаны, караются смертью, но я гарантирую жизнь всем, кто добровольно сложит оружие. Передай мои слова госпоже Цапаре.

- Ты храбрая женшина, - с уважением сказал Хоцобой. - Из тебя вышла бы хорошая тарсачка. Однако, - его взгляд стал жестким, - мы оба с тобой понимаем, что ты в ловушке. И твоя подруга - тоже. Тебе не выбраться из города и не передать никому сообщение. Сама Цапара предлагает другое. Ты и Суэлла Тарахоя сдаетесь без боя. За это вам обещана легкая быстрая смерть. Пуля в затылок, и все. Остальных женщин вернут в кельи и даже не накажут. Попытайтесь сопротивляться - и вас возьмут в плен. Живыми. И вы еще много дней станете проклинать, что не застрелились сами, пока еще имели такую возможность. Ваши способности вас не спасут. И вместе с вами пострадают другие - будут убиты еще десятеро шлюх, выбранных случайно. А если вы сумеете отбиться от нас, через полчаса здесь появятся силы самообороны. И тогда их прикончат всех.

- Все? - саркастически осведомилась Суэлла. - Может, нам действительно застрелиться самим, сан Хоцобой? Чтобы вас от лишних хлопот избавить?

Мужчина ничего не сказал, продолжая сверлить Яну взглядом.

- Ведь ты на самом деле ненавидишь себя за то, что делаешь, - укоризненно сказала Яна. - Господин Хоцобой, я эмпат. Я умею читать человеческие эмоции. Ты ненавидишь себя и даже желаешь себе смерти. Я слышала о тебе от девочек - ты иногда приходишь сюда, платишь деньги и остаешься на всю ночь, не прикасаясь и пальцем к купленной женщине. Комплекс вины, да? Желание помочь хоть чем-то? Зачем ты здесь? Почему играешь на стороне Цапары?

Внутри мужчины словно что-то сломалось, и он сгорбился, уставившись в землю.

- У меня жена и четверо детей, - глухо ответил он. - Их нужно чем-то кормить. А Цапарра угрожала, что убьет их, если я пойду против нее. Какая разница? Если бы не я, то кто-то еще на моем месте.

- Самое распространенное самооправдание, - усмехнулась Яна. - Все равно кто-то найдется, а так я хоть детишек накормлю. Логика палача на жаловании. Тебе ведь самому противно, да? Как ты вообще живешь с таким грузом на совести?

- Что передать Цапарре? - резко спросил тарсак.

- Что силы самообороны не появятся. И что наместник солгал: он ничем не поможет. И что я даю ей шанс сохранить себе жизнь, за который в ее интересах ухватиться. Я уже передала информацию о том, что здесь происходит, и возможности тихо замести следы у нее нет. Даже если вы убьете нас, ей конец. Никакие политические расклады не спасут ее от приговора Старших Матерей кланов. А тебе лично я дам совет. Уходи отсюда, господин Хоцобой. Не только со двора - вообще уходи от храма. Сейчас же. Возьми жену, детей, деньги, какие есть, и уезжай из города навсегда. Смени имя и найди себе другую работу. Я сделаю так, что тебя не станут преследовать. Но если останешься - пеняй на себя.

Хоцобой молча повернулся и взялся за ручку калитки. Потом оглянулся через плечо.

- Ты блефуешь, - сказал он. - Даже если ты сумела укрыть коммуникатор, ты не могла подключиться к городской сотовой сети. Все новые подключения отслеживаются. И междугородные вызовы - тоже. Мы бы знали. А рацию ты протащить не могла.

У Суэллы сердце провалилось в желудок, но Яна даже глазом не повела.

- Передай госпоже Цапаре, - откликнулась она, - что я бы на ее месте не стала на такое рассчитывать. Ложные надежды окажутся для нее фатальными.

- Обязательно передам, - сухо ответил тарсак - и вышел, не потрудившись прикрыть за собой калитку. Суэлла потянулась к ней манипулятором и осторожно прикрыла, задвинув тяжелый засов.

- Высокие договаривающиеся стороны обменялись нотами и разошлись, взаимно недовольные друг другом, - весело заявила Яна. - Ну что, Су, пошли в дом?

- Зачем? - не поняла Суэлла. - Мы что, не станем отстреливаться?

- На открытом пространстве у них преимущество, - терпеливо, как маленькой, пояснила Яна. - А в коридорах преимущество у меня. Я почувствую их эмоции заранее и нокаутирую до того, как они успеют выстрелить. Су, их всего одиннадцать, а коридоры в нашем борделе ты и сама представляешь. Я в школе, между прочим, лучше всех в прятки играла. Пойдем быстрее, а то они сейчас...

Она насторожилась.

- Или нет, не пойдем. Похоже, начинается самое интересное. Су, хочешь проверить, до какой степени отчаяния дошла госпожа Цапара?

- Нет, - отрезала Суэлла. - Что ты предлагаешь?

- Брось оружие, - приказала Яна. - Сейчас же. Прямо на землю. Ну?

В ее глазах прыгали озорные огоньки.

Суэлла с подозрением посмотрела на нее, но все-таки поставила пистолет на предохранитель и положила его к стене, выбрав местечко почище.

- Дальше что?

- А дальше - пошли!

Яна ухватила Суэллу за руку и потянула-потащила за собой - прямо к калитке. Суэлла не успела опомниться, как они обе оказались по ту сторону ворот, на рыночной площади.

- Эй, госпожа Цапара! - крикнула Яна. - Не хочешь пообщаться с нами лично, без посредников? В конце концов, о твоей жизни речь идет.

Суэлла похолодела. Их ведь сейчас расстреляют из автоматов! Она что, с ума сошла? Однако выстрелов пока не последовало.

- О чем нам с тобой говорить? - донесся из-за одного из прилавков женский голос. - Ты вышла умереть?

- Слишком многого хочешь, госпожа Цапара, - нахально заявила Яна. - Тебе господин Хоцобой успел сказать, что я девиант? Я умею пули в воздухе останавливать, даже автоматной очередью меня не достать. Можешь попробовать, если хочешь, на первый раз прощу. Если не хочешь...

Протарахтела короткая очередь. Суэлла дернулась, но Яна лишь громко рассмеялась, протянула руку и взяла из воздуха свинцовый цилиндрик.

- Госпожа Цапара, если ты и в самом деле собираешься меня убить на глазах у всех, целься лучше. Ты трижды промазала, и только две пули шли более-менее в цель. Если ты так нервничаешь, может, все-таки согласишься сдаться? Я повторяю свое предложение: всем, кто добровольно сложит оружие, я гарантирую жизнь. Если господин Хоцобой еще не показал тебе мое удостоверение, посмотри его прямо сейчас. И покажись, прояви любезность. Мы безоружны, как ты видишь, а мои манипуляторы достают только на три с небольшим сажени. Или ты просто боишься посмотреть мне в глаза?

После паузы из-за одного из прилавков появилась женская фигура в песчаного цвета камуфляжном комбинезоне и такого же цвета берете. Длинные иссиня-черные волосы рассыпались у женщины по плечам, и дуло удерживаемой обеими руками "розы" у нее в руках качалось между Яной и Суэллой, словно не могло толком выбрать цель.

- О чем ты хочешь говорить со мной, катонийка? - осведомилась она. - Мы разве не все сказали друг другу?

- Пока что говорила только я. От тебя я не услышала ничего, кроме глупого предложения совершить самоубийство. Госпожа Цапара, разве ты еще не поняла, что проиграла? Тебе не простят того, что ты совершила. Наместника Великий Скотовод еще может помиловать из политических соображений, но тебя Старшие Матери ликвидируют обязательно. В конце концов, им потребуется козел отпущения. Я могу спасти тебе жизнь - но только лишь, если ты сама того захочешь. Прикажи своим людям сложить оружие немедленно, и никто не погибнет.

- Во-первых, я тебе не верю, катонийка, - зло ощерилась Смотрящая. - Ты лжешь. Ты не могла никому сообщить. Во-вторых, я все-таки намерена рискнуть.

"Роза" у нее в руках наконец остановилась на Яне.

- Всем огонь по моей команде! - громко приказала она. - На счет три!..

- Ты убьешь нас на глазах у толпы свидетелей? - осведомилась Яна, и Суэлла только сейчас заметила, что она держит палец на пластинке резонатора.

- Каких еще свидетелей? - Смотрящая даже немного опешила.

- Во-он тех, - Яна мотнула головой.

Издалека, с дороги, донесся смутный шум человеческих голосов. Суэлла прищурилась, вглядываясь - и остолбенела. В сотне саженей от них к храму топал, заполонив дорогу и обочину, шумный табор бериутов. Несколько обтянутых тентом повозок, запряженных осликами, цветастые халаты, шаровары и наголовные повязки, галдящие женщины, усатые мужчины с блескучими ножами за поясами с кистями... Откуда здесь табор? И, самое главное, что вековечным поклонникам Валарама потребовалось в храме Ю-ка-мина?

Цапара тихо выругалась сквозь зубы.

- Отряд, огонь по моей команде, на счет три! - выкрикнула она. - Раз, два...

И ее голова взорвалась кровавым фонтаном. Тело, раскинув руки, нелепо плюхнулось на землю, и окружающая пыль немедленно начала пропитываться темной жидкостью.

- Не стрелять! - громко крикнула Яна в пространство. - Кампаха, отзови снайперов! Ты что мне обещала? Кампаха, ты меня слышишь? Кампаха!

Все, свихнулась, мелькнула мимолетная мысль в голове у Суэллы. Точно свихнулась.

- Не стрелять! - голос Яны загремел с неба, словно глас Назины. - Никому не стрелять! Приказываю всем прекратить огонь и бросить оружие! Хоцобой, прикажи своим людям сдаться - НЕМЕДЛЕННО! Иначе вас перестреляют снайперы спецотряда! Бросить оружие и выпрямиться с поднятыми руками.

И внезапно табор бериутов оказался совсем рядом, пестрота халатов и косынок замельтешила вокруг, и слитный лязг десятков затворов смешался с резкими командами, отдаваемыми на тарси.

- Ты что, с ума сошла, сама Яма? - раздался рядом мучительно знакомый женский голос из прошлого. - На кой хрен ты вылезла под пули? Не могла потерпеть пять минут?

Молодая высокая женщина сбросила с головы платок и со сжатыми кулаками сердито уставилась на Яну. Кровь прилила Суэлле к голове, в ушах застучало. Кампаха? Кампаха!?

- Это ты какого хрена ее убила? - яростно спросила Яна. - Мы же договорились! Ты что, думаешь, я без тебя ее звуком вырубить не могла?

- У снайперов направленные микрофоны, - Кампаха пожала плечами. - Они получили приказ стрелять на поражение, если для тебя возникнет реальная опасность. Они услышали приказ этой мрази, транслировали мне, и я отдала приказ о ликвидации. В конце концов, как ты правильно заметила, всегда нужен козел отпущения, а на мертвую валить куда легче, чем на живую.

- И почему я так ненавижу спецслужбы? - пробормотала Яна.

- Потому что сама в моей шкуре ни разу не побывала! - отрезала Кампаха. - Су, во имя Назины! Я так рада, что ты жива!

Она схватила Суэллу за плечи, заглянула в глаза и крепко обняла.

- Мы думали, что ты мертва, - сказала она тихо. - Мы искали тебя полгода, перетряхнули половину Граша. В конце концов решили, что тебя увезли в Сураграш или убили. Я за тебя в неоплатном долгу перед самой Яной...

Она отстранилась.

- Не плачь, Су, - ободряюще сказала она. - Все кончено. Ты свободна. Забудь о том, что случилось, скоро ты вернешься домой.

- Ну уж нет! - рявкнула Яна. - Я тебе так просто от меня отвязаться не позволю. Кампаха, ну-ка, живо за мной. Эй, вы, расступитесь!

Она ухватила Кампаху за плечо и, как до того Суэллу, поволокла за собой к прилавкам, где бойцы такха сноровисто обыскивали и заковывали в наручники людей Цапары.

- Во-первых, в обход храма ушли два отряда по три человека, - заявила она. - Пошли кого-нибудь взять их в плен.

- Уже, - усмехнулась тарсачка. - Я не глупее тебя. С вершины холма храм как на ладони. Вот, кстати...

Вдалеке захлопали и тут же смолкли выстрелы. Кампаха прижала пальцем наушник рации и прислушалась.

- Поняла, - наконец откликнулась она. - Возвращайтесь. Взяли всех, у них один раненый, - пояснила она. - Сама Яна, ты сказала - во-первых. А во-вторых?..

- Этого - отпустить! - Яна решительно ткнула пальцем в лежащего на животе Хоцобоя. Мужчина вывернул голову и посмотрел на нее налитым кровью глазом, но ничего не сказал. - Просто отпустить, и все.

- Не могу! - отрезала Кампаха. - У меня приказ арестовать всех...

- Плевать! - оборвала ее Яна. - Ты бессмысленно убила человека - теперь будь любезна, подчинись. Ты только что сказала, что в неоплатном долгу - вот и начинай расплачиваться!

- Я не имею права!..

Дальше Суэлла слушать не стала. Она тихо отступила назад, повернулась и вошла в калитку. Ворота храмового двора уже стояли распахнутыми настежь, к ним неторопливо тянулись повозки табора, и несколько спецназовцев занимались тем, что вздергивали на ноги полуобморочных после лежания на жаре жрецов и оттаскивали их к стене, где трое тарсачек, уже сбросивших цветастые халаты и оставшиеся в комбинезонах и бронежилетах, держали их под прицелом. Суэлла нагнулась и подобрала с земли оставленный ей пистолет, потом на негнущихся ногах направилась к боковому приделу храма. Внимания на нее не обращали. Она бросила последний взгляд на ненавистный священный фонтан, прошла через пристрой и пробралась в дом "кающихся жриц". Когда она шла по коридорам дома, то кожей чувствовала, как ей в спину упираются боязливые взгляды из-за чуть-чуть приоткрытых дверей. Наверное, следует им сказать, что все закончилось... да какая разница? Скажут другие. Ей уже все равно.

Она вошла в свою комнату и устало оперлась спиной о косяк. Все кончено. Действительно все кончено, правда, не в том смысле, который подразумевала Кампаха. Унизительное рабство наконец-то подошло к концу, и ей осталось лишь смыть свой вечный позор кровью.

В душной жаре комнаты ее кожа покрылась бисеринками пота. Тяжело ступая, она подошла к кровати, села и щелкнула рычажком предохранителя. Руки дрожали. Только сейчас она поняла, как страшно ей хочется жить. Жить во что бы то ни стало, жить любой ценой. Тело сопротивлялось разуму, приступ панического страха накатил на нее - и отхлынул.

Так надо. Если она не убьет себя сейчас, потом будет во сто крат хуже. Все, что она получит - лишние несколько дней или недель позора, шепотки в спину, презрительные, а хуже того - сочувствующие взгляды. Она все равно не сможет так жить. Спустить курок сейчас или потом, разницы особой нет, только вот оружие потом достать окажется куда сложнее. С Тимашары станется запереть ее в частную больницу "для поправления здоровья", где за каждым ее шагом станут следить бдительные санитары.

Она уперла ствол пистолета в подбородок, глубоко вздохнула и закрыла глаза.

- Подожди, Су.

Суэлла вздрогнула, и ее палец дернулся на спусковом крючке. Тот, однако не поддался, и сердце пропустило удар, чтобы тут же забиться в удвоенном ритме. Яна вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

- Су, - напряженно сказала она, - пожалуйста, не стреляй. Выслушай меня, ладно? Каждый человек имеет право на смерть по своему выбору, и если ты все-таки решилась умереть, я не стану тебя останавливать, как бы больно мне ни было. Но сначала выслушай, прошу тебя.

Суэллу пронзило острое раздражение. Не могла она явиться на пару секунд позже! Теперь придется выслушивать нудные нотации. А что делать? Выстрелить у нее на глазах не выйдет - она успеет сбить пистолет манипулятором. Кстати, почему он не выстрелил? Спуск заклинило? Или она забыла снять с предохранителя?

- Что тебе нужно? - глухо сказала она, осматривая пистолет. Да нет, с предохранителя снят, точно.

- Су, - Яна присела перед ней на корточки, - посмотри на меня. Внимательно посмотри.

- Посмотрела. Ну и?

- Как я уже сказала, меня зовут вовсе не Аяма Гайсё, и я не безымянная проститутка из Катонии, обманутая и похищенная. Я - Яна Мураций, магистр социологии, член правительства Республики Сураграш, девиант первой категории и специальный агент ГВС, действующая под личным управлением госпожи Кимицы ах-Тамиллы. Осознай это, пожалуйста.

- Поздравляю! - саркастически огрызнулась Суэлла. - По сравнению с тобой я просто пустое место. И что?

- Су, я неделю провела в одном публичном доме с тобой и работала с клиентами наравне с остальными. С грязными вонючими волосатыми мужиками, заботящимися только о своем удовольствии. А в целом я уже период изображаю из себя... нет, не так. Я уже период добровольно работаю проституткой. Я не считала специально, но прикинула - за чуть больше чем три недели я переспала с примерно тремя десятками мужчин. Как, на твой взгляд, это подходит под описание распущенности, позора и что там еще можно придумать в адрес падшей женщины?

Суэлла не ответила. На риторические вопросы не отвечают, верно?

- Подходит. Су, ты переживаешь, что опозорена навеки. Я не профессиональный психолог, не антрополог и плохо знаю ваше общество, мне сложно судить о деталях. Я решительно не понимаю, каким образом доминирование женщины, в том числе сексуальное, в тарсачьем социуме может сочетаться с позорностью проституции. Особенно когда у вас в порядке вещей полиандрия и использование мужчин в качестве секс-игрушек. Нет, я могу предположить, что негативность проституции имеет какое-то отношение к унижению перед мужчинами, к подчиненности им, пусть и не по своему желанию, но понять все равно не могу. Я знаю, что такое явление существует, что изнасилование накладывает на женщину позорное клеймо, но знать и понимать - разные вещи. Су, осознай, пожалуйста: что является для тебя позором, а что - нет, можешь решить только ты сама. Чужое мнение здесь по барабану. Я ведь недаром перед тобой боками посверкала, хотя терпеть не могу выпендриваться. Су, я персона чем дальше, тем больше публичная, и обязательно найдутся люди, которые мне мое приключение в укор поставят - а скрывать его я не собираюсь. Так вот, мне с высокой колокольни наплевать, кто именно и как на меня смотрит на улице или напишет в газете. Есть друзья, чье мнение мне небезразлично, а все остальное - неважно. На миллиард с лишним людей на планете все равно не угодишь. Кто-то обязательно тебя невзлюбит, повод всегда найдется. Ох...

Она потерла лоб.

- Что-то я не так и не то говорю. Су, пойми я такая же, как ты. Я, хотя и член правительства и так далее - самая натуральная проститутка, причем, в отличие от тебя, добровольная. Следуя твоей логике, мне нужно сесть и застрелиться рядом с тобой. А я так поступать не собираюсь. И твое стремление к смерти я полагаю глупостью, окончательной и бесповоротной. И если ты застрелишься, я даже жалости к тебе не испытаю, только раздражение и досаду.

- Да что ты понимаешь! - зло сказала Суэлла, начиная закипать. - В вашей бесстыдной Катонии каждая вторая баба - потаскуха, вот тебе и все равно. У нас все совсем не так. Мы хоть какие-то понятия о морали имеем...

- Которые в тех же Княжествах считаются совершенно аморальными! - перебила Яна. - Су, почему тебе важно мнение какой-нибудь тарсачки, которую ты никогда в глаза не видела, а мнение северянина ты игнорируешь?

- Тебе не понять...

- Еще как понять! Общественное мнение для тебя важно, а не абстрактный "позор". Су, ты уже не маленькая девочка и отнюдь не дурочка, раз четыре года в чекашном университете отучиться смогла. Тебе двадцать два года, а ты привыкла, что тобой все командуют, и любую гримасу недовольства воспринимаешь, как конец света. Взрослеть пора, знаешь ли. Своей головой думать учиться. Су, я же эмпат. Я вижу, что тебе совершенно не хочется умирать. Подсознательно ты никакой вины за собой не чувствуешь, но вбила себе в голову, что так надо, и действуешь соответственно.

- Да не могу я вернуться домой, ты что, не понимаешь? - отчаянно крикнула Суэлла. Ей очень хотелось вцепиться Яне в волосы и как следует их повыдергать. - Я что угодно думать могу, но другим все равно! Я - позор своей матери, пусть даже меня насиловали против моей воли! Меня не примет ни одна семья, ни один клан!

На ее глаза навернулись слезы, и она сердито швыркнула, утирая их рукой с зажатым пистолетом.

- Хорошо, - неожиданно согласилась Яна. - Домой ты вернуться не можешь, пусть так. Кампаха скажет тебе совсем другое, но ее ты послушать не захочешь из-за своего дурацкого упрямства, которое почему-то полагаешь гордостью. А что, если я предложу тебе иной выход? И домой тебе возвращаться не придется?

- Что?

- Я совершенно официально предлагаю тебе работу при правительстве Сураграша. Ты должна закончить последний курс на металлургическом факультете и получить диплом инженера. Нам отчаянно нужны квалифицированные металлурги, и мы готовы оплатить твое обучение и выплатить долги, если они остались. С учетом экстраординарных обстоятельств тебя без проблем восстановят на пятый курс. За оставшуюся до начала учебного года в Княжествах половину лета ты как раз успеешь прийти в себя и немного вспомнить забытое. Взамен ты обязуешься отработать у нас по контракту пять лет. С жалованьем пока не ахти, но для уровня начинающего специалиста по грашским меркам ты получать будешь сносно, а там посмотрим, как дела пойдут. Потом, если возникнет желание, сможешь уволиться и обустроить свою жизнь, как захочешь. Как тебе условия?

- Вы примете к себе женщину с этим? - горько усмехнувшись, Суэлла протянула вперед руку, вывернув предплечье так, чтобы продемонстрировать татуировку храма.

- У меня такое же клеймо, - фыркнула Яна, протягивая свою руку в ответ. - Только еще не поджило до конца. Я его даже сводить не стану, пусть на память останется. Су, если проблема только в наколке, то мы ее уберем бесследно. Если хочешь, можешь даже имя сменить. Станешь совершенно другим человеком, и никто не сможет тебя презрением обливать, тайно или публично. Согласна?

Суэлла понурилась. Ее раздирали противоречивые чувства.

- Не знаю... - наконец откликнулась она.

- Хорошо, - Яна поднялась с корточек. - Я подожду в коридоре. Только, будь добра, думай быстрее, у меня из-за тебя сердце не на месте. Если решишь застрелиться, я пришлю кого-нибудь из людей Кампахи, чтобы труп закопали рядом с Тиксё. Если согласишься - скажи мне. Пяти минут на размышления хватит?

Она потянула дверь комнаты на себя, но остановилась и оглянулась через плечо.

- Я могла бы всадить тебе ментоблок и заставить забыть о дурацкой идее с пистолетом. Но я не стану. Твоя жизнь - ты ей и распоряжайся, как знаешь. Только, Су, имей в виду: если ты застрелишься, мне придется решить, что ты все-таки дура. И как дура получила по заслугам. Так удобнее, чтобы не переживать лишний раз.

И дверь скрипнула, закрываясь за ней.

Суэлла медленно подняла пистолет и одним глазом заглянула в черный провал дула. Спусковой крючок слегка подался под пальцем. Так все просто: легкое движение - и ей станет все равно, кто и что о ней думает. Но все-таки - может, в словах Яны есть какая-то доля правды? Закончить обучение и навсегда уехать в Сураграш, где никто не знает ни об ее происхождении, ни об истории...

Несколько минут она сидела неподвижно, уставившись в стенку. Поднявшийся внутри вихрь чувств раскручивался все сильнее. Упрямство вместо гордости? Возможно. Посчитает ее за дуру? На себя бы посмотрела, мудрая учительница! Если важно только свое мнение, то и янино проходит по категории шепота ветра. И совершенно все равно, посчитают ее дурой или нет. И вообще, кто эта Яна такая, чтобы учить жизни? Всего на три года старше, а рассуждает, словно Старшая Мать клана! И вообще, с какой стати она указывает всем, что делать? Приперлась из своей Катонии, развлеклась как следует - и теперь сбежит обратно. Или в Сураграш уберется к своей ненаглядной сестричке. Дура? Да сама она дура!

Она решительно встала с кровати. Застрелится она или нет, но сначала скажет Яне, чтобы та катилась на все восемь сторон света! И что ее мнение Суэллу совершенно не волнует. Ну вот ни капельки не волнует, ни крошечки! Она дернула на себя дверь, и ее тут же едва не задушили в объятьях.

- Су! - всхлипнул ей в ухо голос Кампахи. - Су, дура ты пустоголовая, как же ты меня напугала! Я чуть с ума не сошла от страха! Если бы ты застрелилась, я бы тебе точно голову оторвала!

Кампаха? Плачет??! От изумления Суэлла отпихнула старую подругу и недоверчиво заглянула ей в лицо. Точно. Дорожки от слез на пыльной физиономии и дрожащие губы. Немыслимо. Невозможно. Невероятно. Плачущая Кампаха, с тринадцати лет гордо носящая кличку Хэби - явление, которое обязательно следует занести в каталоги музейных редкостей.

- Я же говорила, что не застрелится, - хладнокровно заявила Яна, прислонившаяся к стенке и со скучающим видом разглядывающая ногти. - Даром, что ли, я два семестра курс полицейской психологии слушала? Главное - правильно пнуть в нужном направлении, а там никаких особых способностей не нужно. Су, так ты принимаешь мое предложение? Если еще не решила, то пойдемте поедим, что ли. Не знаю, как у вас, а у меня брюхо к спине прилипло.

И Суэлла почувствовала, как ее пальцы сами собой разжимаются. Пистолет глухо стукнулся об утоптанную землю пола. Ну и пусть его. Умирать после того, как увидела плачущую Кампаху, она точно не собирается. Вдруг судьба пошлет ей еще что-нибудь интересное - синее солнце, например?

- Уговорили, - буркнула она. - Еще помрете от разрыва сердца из-за огорчения. Пати, да перестань же ты реветь! Лучше скажите, что дальше делать надо.

- Жить, Су. Просто жить. Так, как жила раньше, до похищения. Только, ты уж сделай милость, не убивай каждого мужика, который к тебе клеиться начнет. Некоторые из них очень даже ничего, - и озорная улыбка смягчила физиономию Яны.

И только тогда Суэлла наконец осознала: все действительно закончилось.

13.08.858, огнедень. Четыре Княжества, город Каменный Остров

- Рыцарь оой-граф, - лицо чоки-секретарши в дисплее внутреннего коммуникатора, как всегда, оставалось улыбчиво-безмятежным. Сейчас Симану хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым, чтобы навсегда стереть идиотскую ухмылку. - Вайс-генерал рыцарь Коваль из Дворцовой охраны просит его принять немедленно. Что я должна ответить?

Пойди и сдохни под забором, страшно хотелось огрызнуться оой-графу. Последние три дня он провел в тоскливом ожидании, и его нервы были натянуты, как скрипичные струны. Все его влияние не позволило ему определить, на кого же, в конце концов, работал тот проклятый журналист. Охранцы, акры и полиция сплелись вокруг убийства в плотный клубок. Все они так рвались раскрыть его первыми, что наружу не просачивалось ни капли информации. Упаси Единый, попадет в руки конкурентов!

Факт номер один. Журналист рассказал слишком много такого, чего не должен был знать вообще никто.

Факт номер два. Сразу после того журналиста убили.

Кто настолько знающ и могущественен, что способен так сыграть против него?

- Пусть войдет, - буркнул он, выключая коммуникатор. Потом поднялся из кресла и отвернулся к огромному, во всю стену, панорамному окну. С восьмидесятого этажа штаб-квартиры его развлекательно-новостного холдинга "Цветы радуги" вид на Каменный Остров открывался впечатляющий. Вот только любоваться им оой-графу совсем не хотелось.

- Рыцарь Летучий, - скрипучий голос из-за спины заставил его слегка вздрогнуть, - я граф Матигар Коваль, директор отдела внутренней безопасности Дворцовой охраны. Доброго дня.

Симан нехотя обернулся.

- Добрый день, рыцарь граф, - ответил он, борясь с перехваченным горлом. - Не имел чести быть знакомым ранее. Чем обязан?

- Тебе следует проехать со мной, - слегка поклонился долговязый и сухопарый, как палка, граф Коваль, мундир на котором висел, как на вешалке. - В Кремль. Немедленно.

- Я арестован?

- Нет. Пока нет. Повелитель хочет с тобой поговорить о недавнем скандале.

- Повелитель? - сердце оой-графа провалилось в желудок и заворочалось там, силясь вернуться на место. - Но мне нечего сказать. Ложь и клевета...

- Ты сможешь рассказать о них Повелителю лично, - оборвал его Коваль. - Следуй за мной.

Он повернулся на месте, словно выполняя команду "кругом", и вышел из кабинета, не обращая внимания, следует ли за ним оой-граф. Симан сглотнул. Что он может сказать Верховному Князю? Врать бессмысленно: в Дворцовой охране работают по крайней мере два достоверно известных эмпата - а сколько неизвестных? Он яростно пнул ни в чем не повинный стол. Ничего, все равно у них нет никаких доказательств. Все без исключения разговоры, в которых участвовал он лично, велись в помещениях, гарантированных от прослушивания, либо с людьми, заинтересованными в огласке еще меньше его. А треп журналиста, пусть даже мертвого, без подтверждений не значит ровным счетом ничего. Даже Повелитель не осмелится ничего предпринять. Нужно лишь не позволить поймать себя на явной лжи. Он выдвинул ящик стола, бросил в рот капсулу успокоительного и вышел вслед за неприятным гостем.

Трое молодых мужчин и одна совсем юная, не старше шестнадцати, девочка в неброских серых костюмах и с аккуратными короткими стрижками пристроились вокруг него сразу в большой приемной, вызвав потрясенные взгляды нескольких ожидавших своей очереди посетителей - в основном высокопоставленных администраторов телеканалов и газет, которыми оой-граф владел официально: через полчаса у оой-графа намечалось совещание. В окружении конвоиров он вошел в лифт. Зашедший последним граф Коваль нажал кнопку подземной стоянки, повернулся к Симану спиной и замер, не говоря ни слова. Четверо охранников, однако продолжали сверлить его взглядами, которые он чувствовал почти физически. Они не спускали с него глаз ни на стоянке, ни в шикарном длинном лимузине с частными номерами, ни когда он с гордо поднятой головой и видом оскорбленной невинности шел по коридорам и переходам Рисской крепости. Он неоднократно бывал в Кремле - как видного члена партии консерваторов Повелитель принимал его при обсуждении политических вопросов. Правда, Симан никогда не удостаивался индивидуальной аудиенции, всегда только в составе делегаций (но ведь подавляющее большинство даже о таком может только мечтать, верно?), но здание знал хорошо. Сейчас древние каменные коридоры, лишь слегка обихоженные современными материалами, казались совершенно чужими и незнакомыми, наваливаясь на него всей своей тяжестью.

Не паниковать и не давать поймать себя на лжи, напомнил он себе. А что он нервничает, так оно естественно. Кто бы не нервничал?

Двери Гранитного зала со скрежетом захлопнулись за его спиной. Охранники остались в приемной, примыкающей к залу, однако граф Коваль вошел вместе с Симаном.

- Присаживайся, рыцарь Летучий, - сухо сказал он, занимая место во главе длинного стола. - Повелитель уведомлен о том, что ты прибыл, и появится, как только позволят дела. Пока же мы кое-что обсудим.

- Прежде всего я хочу знать, каков мой статус? - осведомился Симан, надменно вскидывая подбородок. - Я арестован?

- Я уже сказал тебе, что пока нет. Впрочем, если тебе угодно, можешь стоять. Предупреждаю, наш разговор записывается.

Директор Четвертого департамента махнул рукой, и над столом засветился дисплей. Обращенная к Симану сторона оказалась затемненной, так что владелец медиа-империи не видел его содержимого. Коваль удовлетворенно кивнул.

- Итак, рыцарь Летучий, что ты знаешь об убийстве некоего господина Цобика Удальца, независимого журналиста?

- Ничего! - рявкнул оой-граф, еле сдерживаясь. - Я уже сделал официальное заявление, в котором полностью дезавуировал бессмысленные, идиотские высказывания, сделанные этим идиотом наверняка по наущению моих врагов. Могу повторить одно: холдинг "Цветы радуги" действительно находится в весьма тесных отношениях с "Алмазными россыпями", но в отношениях совершенно официальных и законных. "Россыпи" - один из основных наших рекламодателей, но никаких скрытых связей между нами нет! Что же до обвинений о заговоре с генералом Диколесье...

- Я понял, рыцарь Летучий, - скучным голосом сообщил граф Коваль. - То есть ты утверждаешь, что все без исключения обвинения, выдвинутые против тебя в шоу... - он взглянул в дисплей. - ...в шоу "Высший свет" являются вымышленными?

- Не просто вымышленными. Они представляют собой бред сумасшедшего!

Здесь оой-граф практически не покривил душой. Неизвестно, откуда покойный журналист черпал информацию (и Симан дорого бы дал за сведения об его источниках!), но нарисованная им картина была довольно далека от реальности. Пусть точные детали придавали ей убийственный вес, но ни один эмпат не сумеет поймать его на лжи. Он говорит почти чистую правду.

- Предположим. Знаешь ли ты, кто именно убил господина Удальца?

- Послушай, рыцарь Коваль, мы оба разумные взрослые люди, не сопливые мальчишки, - оой-граф отодвинул от стола стул с высокой жесткой спинкой и устроился на страшно неудобном сиденье. - Ты и сам должен понимать, что я не имею ни малейшего представления об убийцах. Меня в организации покушения обвинять бессмысленно. Писаку прикончили два часа спустя после окончания передачи. Ты думаешь, что за такой микроскопический срок я узнал о ней, ознакомился с содержанием, отдал приказ о ликвидации, а мой заместитель по связям с бандитами вычислил его адрес, нашел аж троих убийц, и они успели выследить и пришить него? АКР заинтересовалось журналистом сразу же, но даже оно не успело установить его реальный адрес до того, как полиция оповестила их об убийстве. Ты думаешь, что у меня возможностей больше, чем у акров?

- Откуда ты знаешь, что убийц было трое? - все так же скучно осведомился Коваль.

- Об этом знают все, кто хоть немного интересовался делом. Бабка-соседка с удовольствием рассказывает о преступлении все, что знает, каждому, кто согласится послушать, и пока ее не изолировали, мой человек успел выяснить у нее все детали. В том числе - что она ела на ужин и когда в последний раз ходила в сортир.

- Предположим. Итак, рыцарь Летучий, чтобы подвести итог, ты утверждаешь, что все без исключения выдвинутые против тебя обвинения ложны от начала до конца, и к убийству ты не причастен?

- Я уже ответил - все именно так. Если бы журналист остался жив, за клевету я бы раздел его до нитки и обеспечил бы ему несколько лет в уютной камере за государственный счет. Но я, к сожалению, не успел.

- Принято и зафиксировано. Рыцарь Летучий, о чем тебе говорят названия "Сираккон", "Дом высокой рекламы", "Малиновое озеро", "Река Змеиная" и "За горизонтом"?

Симан почувствовал, что слегка расслабившийся живот снова начинает завязываться в узел.

- Ну... - он изобразил на лице напряженную работу мысли. - "Сираккон" и "Озеро" - крупные рекламные агентства, наши прямые конкуренты. "Дом высокой рекламы", судя по названию, тоже. Два последних не знаю. Вообще такими вещами занимается наш собственный департамент рекламы, у них следует спрашивать.

- В каких отношениях фирма "Дальний транзит" состоит с холдингом "Цветы радуги"?

- В первый раз слышу, - отрезал граф. Не может быть! Неужели они узнали? Но как, как?..

- Понятно. - Граф Коваль оторвал от дисплея свои выпуклые глаза, полуприкрытые сухими веками, и в упор уставился на Симана. - Рыцарь Летучий, позволь тебе кое-что рассказать. Убийцы успели обшарить квартиру журналиста, но впопыхах. Судя по всему, они оказались дилетантами и толком не умели ни допрашивать, ни обыскивать. Наш человек, отправленный на место преступления, сумел обнаружить тайник. Догадываешься, что именно там находилось?

- С интересом узнаю, - оой-граф изо всех сил старался сохранять надменный вид, что удавалось ему плохо. - Вероятно, кучу фальшивок, призванных придать его версии хоть какую-то правдоподобность?

- Ты почти угадал. Там нашлось несколько карт памяти с удивительными данными. С огромным количеством удивительных данных, если точнее. Например, документально подтверждено, что все названные мной рекламные агентства хотя и являются формально конкурентами рекламного департамента твоего холдинга, на самом деле давно с потрохами принадлежат тебе. Не напрямую, разумеется, а через цепочки посредников, состоящие из трех-пяти звеньев. А финансовые трансферты, в которых задействована фирма "Дальний транзит", имеют весьма отдаленное отношение к логистике и грузоперевозкам, заявленным в ее уставе. Вместо того фирма выступает в роли насоса, перекачивающего средства "Цветам радуги" от таких же подставных контор, принадлежащих "Алмазным россыпям", что подтверждается детальной двухлетней историей транзакций через полтора десятка разных банков. Значительная часть материала уже проверена и признана достоверной. Как ты можешь прокомментировать сии утверждения, рыцарь оой-граф?

- Я не в курсе дела! - рявкнул оой-граф, с трудом сдерживая нарастающую панику. - Я ничего не знаю! Возможно, кто-то из моих сотрудников за моей спиной...

- Достаточно, рыцарь Летучий.

От раздавшегося за спиной ледяного голоса оой-граф подавился собственными словами. Он резко поднялся, повернулся и склонился в низком поклоне.

- Повелитель! - прошептал он онемевшими губами.

Верховный Князь неторопливо шагнул вперед от небольшой бархатной занавеси.

- Я расскажу тебе забавную историю, рыцарь Летучий, - его голос скрипел так, словно Тайлаш пережевывал гравий. - Примерно два периода назад я устроил небольшую демонстрацию, организовав с госпожой Мураций публичную внеплановую встречу. Мне казалось, что этого вполне достаточно для доведения до широкой публики позиции царствующего дома в отношении Сураграша. Мне казалось, что мое намерение иметь в дальнейшем дело с Кариной Мураций и ее правительством продемонстрировано явно и недвусмысленно, и что я вовсе не намерен давить на Сураграш с помощью демонстрации военной силы. Как мне показалось при личной встрече, госпожа Мураций - весьма неглупая женщина, и она тоже все поняла правильно. Однако что же произошло всего две недели спустя? Войска Четырех Княжеств вторгаются в пограничную с Республикой Сураграш область Чукамба, причем вторгаются настолько внезапно, что даже я как Верховный Главнокомандующий не успеваю среагировать. В результате, рыцарь Летучий, я оказываюсь в совершенно идиотском положении: все явно и неявно сформулированные договоренности с Сураграшем оказываются под вопросом. И широкой публике, включая администрацию Сураграша, остается лишь догадываться: то ли я с самого начала планировал поиграть мускулами для пущей сговорчивости Мураций, то ли я попросту не контролирую собственную армию, которая творит что захочет. Понимаешь, рыцарь Летучий?

Симан не смел даже полностью разогнуться после поклона. Сердце размеренно бухало в ушах погребальным набатом.

- Дальше становится еще интереснее, - Тайлаш повернулся и принялся прохаживаться взад-вперед. Его ботинки ступали по ковровому покрытию совершенно бесшумно. - Отозвать армию из Чукамбы я не могу, в том числе и потому, что не хочу выставить себя идиотом повторно. Однако несмотря на мое суровое предупреждение все так же внезапно предпринимается попытка штурма Трехгорного перевала с вступлением в прямой огневой контакт с войсками Республики Сураграш. И я опять оказываюсь публично выставленным идиотом сразу два раза: и из-за самого штурма, и из-за того, что он не просто провалился - нас показательно публично выпороли без единой человеческой жертвы. И это становится поводом для необъяснимой массированной волны антисураграшских публикаций по всем Княжествам, в результате чего так и не установленные толком отношения между Княжествами и Сураграшем оказываются на грани полного разрыва. По крайней мере, я бы на месте Мураций и ее правительства отреагировал именно так. А я в очередной раз оказываюсь не то наносящим предательский удар в спину, не то совершенно не контролирующим ситуацию в своей стране. И все - лишь потому, что у некоторых личностей возникли небольшие финансовые затруднения, которые они постарались порешать за чужой счет.

Тайлаш остановился вплотную к оой-графу и положил руку ему на плечо. В другой ситуации прикосновение Повелителя можно было бы посчитать высокой честью - вот только сейчас его железные пальцы даже сквозь пиджак и рубашку стиснули мышцы Симана так, что тот с трудом удержался от гримасы боли.

- Видишь ли, рыцарь Летучий, я всегда стараюсь придерживаться простого принципа: не ищи злого умысла там, где все можно объяснить обычной глупостью. Похоже, на сей раз я ошибся. Понимаешь ли, рыцарь Летучий, политические игры - дело обычное, и они далеко не всегда заканчиваются так, как хотелось бы. Однако, - он приблизил свое лицо вплотную, обдав оой-графа дыханием, и в его голосе зазвучала неприкрытая ярость, - я очень - ОЧЕНЬ! - не люблю, когда меня публично выставляют идиотом.

Он выпустил плечо Симана, у которого буквально начали подгибаться колени, и отступил на шаг.

- Но и здесь, рыцарь Летучий, я мог бы стиснуть зубы и стерпеть. Однако есть вещи, которые я стерпеть не могу. Позволь мне продемонстрировать тебе одну запись.

Верховный Князь бросил взгляд на Коваля и коротко кивнул. Тот пошевелил пальцами в сенсорном поле, и в зале зазвучал задыхающийся мужской голос, полный мольбы и страха:

"...да, да! Он все знал! Он сам приказал мне организовать студию - на подставных лиц, чтобы никто не догадался! Я не знаю деталей, честное слово! Я сам действовал через посредников! Туда привозили одну шлюху в неделю, не чаще, снимали материал за день-два, а трупы в лесу хоронили, но я не участвовал! Я только студию нанимал! Я уже всех назвал! Оой-граф иногда сам запись забирал после монтажа, иногда ее через третьи руки передавали кому указано..."

Верховный Князь сделал жест рукой, и запись оборвалась. У Симана Летучего потемнело в глазах, и он лишь чудовищным усилием воли удержал мочевой пузырь от опорожнения. Он ухватился за спинку стула, чтобы не упасть. В глазах Верховного Князя крохотными злыми огоньками горели отражения люстры, и оой-графу казалось, что они прожигают его насквозь.

- Понимаешь, рыцарь Летучий, - голос Повелителя стал бесстрастно-ледяным, - крышевание, говоря привычным тебе языком, проституции для фигуры твоего калибра уже странно. Ну ладно - кто-то на черном рынке краденым приторговывает, кто-то с малолетками спит, кто-то мелочь с уличных шлюх сшибает - у всех свои тараканы. Но вот производство фильмов с настоящими убийствами уже не лезет совершенно ни в какие рамки. Мещанин на твоем месте пошел бы под суд, и разъяренные присяжные единогласно отправили бы его на виселицу. С тобой сложнее. Я бы с удовольствием лично тебя пристрелил, но, к сожалению, просто так, без долгого и скандального процесса, нельзя. А процесс такого сорта подорвет и без того не лучшую репутацию дворянства Четырех Княжеств и на внутренней, и на международной арене и вызовет массу ненужных мне сейчас политических осложнений.

Тайлаш прошелся взад-вперед и снова уперся взглядом в оой-графа.

- Несмотря на твои упорные усилия в последние недели Сураграшский департамент МВС вел активные переговоры со всеми заинтересованными сторонами. В результате достигнута договоренность о проведении экстренной четырехсторонней конференции между Четырьмя Княжествами, Сураграшем, Грашем и Катонией, на которой Республика Сураграш будет признана официально. Однако мне придется как-то доказать госпоже Мураций свою искренность. И сделать это я могу единственным способом: публично назвать виновных. Достаточно высокопоставленных виновных, чтобы меня не заподозрили в лицемерии. Как думаешь, подойдет ли на такую роль кто-нибудь лучше, чем реальный заговорщик и уголовник?

Оой-граф обреченно промолчал.

- Правильно думаешь. Рыцарь Летучий, за всю историю объединенных Княжеств прецедентов лишения наследственного титула не случалось, и становиться первопроходцем мне не хочется. Как меня проинформировали, - Тайлаш бросил мимолетный взгляд на графа Коваля, - твои действия подпадают под множество статей Уголовного Кодекса, включая такую интересную, как статья о государственной измене. Однако мы можем достичь соглашения. Завтра ты официально объявишь в Дворянской палате о своем отказе от титула и досрочной его передаче старшему сыну, а также о сложении с себя членства в Палате. В обмен я откажусь от мысли отправить тебя на виселицу и ограничусь пожизненной опалой. Твой холдинг будет распродан по частям, и то, что останется после выплаты всех штрафов и долгов, сможешь оставить себе на жизнь. Больше никогда ты не станешь заниматься политикой, ни явно, ни тайно, и если тебя на том поймают, все обвинения будут предъявлены заново - включая обвинения в производстве садистских фильмов. Согласен ли ты на такие условия, ГОСПОДИН Летучий?

- Да, Повелитель, - прошептал Симан. Привычный обустроенный мир рушился вокруг него, и он ничего не мог поделать. Последняя полыхнувшая в нем вспышка ярости в адрес проклятого журналиста умерла в бурном потоке обреченности. Сопротивляться? Одно дело, когда речь идет об обычных закулисных играх - и совсем другое, когда ты внезапно оказываешься личным врагом Верховного Князя. А его враги долго не живут: дом Полевок никогда не стеснялся в средствах, когда речь шла об укреплении его власти. И фильмы - да как же они узнали? - Я подчинюсь, Повелитель.

- Замечательно, - вновь прежним холодным тоном произнес Тайлаш. - Теперь мы отпускаем тебя. Пошел вон, ублюдок.

- Одной проблемой меньше, - заметил граф Коваль, когда за бывшим оой-графом захлопнулись двери.

- Вряд ли, - Тайлаш покачал головой. - Мне этой историей кровь еще попортят. Дворянская палата и так еще не успокоилась после опалы Белого Пика, сейчас опять буря поднимется. Не предъявлять же им эти пакостные фильмы в качестве обоснования - обязательно на сторону информация утечет. Но, по крайней мере, одну занозу из пятки выдернули. С армией я разберусь сам, а ты обработай промышленника и попа без моего участия, сделай милость. В каком ключе играть, ты понял. Если с Церковью возникнут проблемы, сообщи.

- Да, Повелитель.

- Не возникнут, - графиня Мушиного Плеса вышла из-за занавески, за которой скрывалась до поры до времени. - Изо всей компании у него были самые железные яйца и самые сильные позиции. Если верить моим источникам, епископа Патриарх сдаст без звука - у них там внутренние разногласия, чуть ли не на грани переворота, и старикашка его ненавидит лютой ненавистью.

- Замечательно. Нам же проще. Матигар, как закончишь - вместе с Уцуем направьте все усилия на то, чтобы выяснить: на кого на самом деле работал журналист. Нами манипулируют, нюхом чую. Слишком все складно получается - просто как подарочек к переговорам. Либо существует по крайней мере еще одна группировка, аналогичная по мощи и масштабам и преследующая свои собственные интересы, либо... либо "Черный квадрат".

- Вполне возможно, Повелитель. Первую версию АКР уже отрабатывает. Насчет второй - боюсь, мы мало что можем поделать.

- "Черный квадрат" - моя забота, Матигар. Кто бы ни стоял за Мураций и Панариши, пока что они демонстрируют желание играть по правилам. И я им с удовольствием подыграю - особенно если у меня каждый раз будут оказываться такие же замечательные материалы, как после похождений Яны Мураций. Занимайся расследованием, и если найдется что-то любопытное, немедленно вводи меня в курс дела. Кстати, кузина, твоя новая подруга, графиня Подосиновик - она действительно так полезна, как ты говоришь? В последнее время я слышал от тебя немало панегириков в ее адрес, что совсем на тебя не похоже.

- Ты, кузен, как всегда параноидален, - парировала Марица. - Новую угрозу усмотрел?

- Нет. Матигар, однако, заметил - и я с ним полностью согласен - что когда человек внезапно выныривает из ниоткуда и становится ужасно полезным, это весьма подозрительно. Ей сорок один год, и с самого детства она вела тихую замкнутую жизнь, никуда не высовываясь. Род Подосиновиков вообще никогда не отличался активностью. И вот - на тебе. Мара, поаккуратней с ней. Она, как я понимаю, напросилась участвовать в расследовании убийства журналиста?

- Да, Повелитель, - кивнул директор Четвертого отдела. - Рыцарь Уцуй счел, что она может оказаться полезной, и я не стал возражать. Да и на рыцаря Лиственника у нее явно имеются свои планы - она так откровенно строит ему глазки, что даже смотреть неловко. Пусть пока развлекается. Мой человек не выпускает ее из поля зрения. Таких людей лучше держать под присмотром, чем позволить заниматься неизвестно чем.

- Ты, как всегда, прав. Но вот что меня смущает - в "Черном квадрате" она отсутствует, - задумчиво проговорил Тайлаш. - Что крайне странно. Графиня заявляет, что тетушка госпоже Карины Мураций, так что просто обязана там фигурировать уже не первое десятилетие.

- Вопрос о родственных связях дамы Подосиновик и госпожи Мураций остается открытым, - бесстрастно проинформировал граф Коваль. - Госпожа Мураций, как широко известно, круглая сирота, младенцем подкинутая в детдом. Мои аналитики считают, что по всем признакам, и прямым, и косвенным, дама Подосиновик должна являться одной из подручных Сущностей. Судя по информированности - подручной первого круга. Возможно даже, что она сама - Сущность. Однако же в особой папке она и в самом деле не фигурирует.

- Какие вы оба серьезные, аж страшно! - поморщилась Марица. - Тала, расслабься. Ты же понимаешь, что если она одна из главных подручных, а тем более - Сущность, нам от нее не спастись. Захочет - на шею сядет и ножки свесит. Но она, как ты сам выражаешься, пока что демонстрирует желание играть по правилам, тем более - на нашей стороне. Так о чем волноваться?

- Пока что демонстрирует, - кивнул Верховный Князь. - Матигар, тем не менее, продолжай держать ее в поле зрения. Я понимаю, что внутренняя безопасность ДО и слежка за совершенно посторонней персоной - две разные области, но все же постарайся. Сейчас можешь идти.

- Разумеется, Повелитель, я приложу все усилия.

Директор Четвертого департамента поднялся и склонился, когда Тайлаш в сопровождении графини выходил из зала. Распрямившись, он погасил терминал и вышел через другую дверь. По дороге к стоянке, где его ожидал личный бронированный автомобиль, он обдумывал сложившуюся ситуацию: расчетливо и холодно, как хорошо отлаженный компьютер. Все хорошо, в конечном итоге решил он. Разумеется, такого рода расследования не оставят ни Первому, ни Четвертому департаменту - им совершенно не по профилю. Если Повелитель всерьез настроен вести внешнее следствие с помощью Дворцовой Охраны, он наверняка распорядится создать новый департамент. Но в ситуации неразберихи, пусть и временной, всегда можно найти свою выгоду. Дама Подосиновик - само собой, но в первую очередь нужно внимательно присмотреться к новичку - к вайс-графу Паваю Лиственнику. Вероятно, стоит как следует пообщаться с ним накоротке, когда он наконец вернется в столицу. Кто знает, не удастся ли выгадать что-то еще благодаря его личным отношениям с сестрами Мураций?

"Семен, контакт. Миованна в канале. Говорить можешь?"

"Семен в канале. Привет, Мио. Вообще-то занят. Что-то срочное?"

"Срочное. Хочу, чтобы ты кое на что взглянул".

"Хм... Я с людьми общаюсь. Ты же знаешь, я пока что даже две точки концентрации создания с большим трудом держу".

"А вторая на что задействована?"

"Обеими общаюсь. Конференция, будь она неладна. Мио, я и так уже неприличную паузу держу. Через пять планетарных минут свяжусь".

"Ладно. Я канал не разрываю".

"...Семен в канале. Мио, я в сортир вышел, у меня свободных максимум десять планетарных минут".

"Миованна в канале. Открой канал данных на вход. Лови информационный пакет".

"Принял. Что там?"

"Глубокое сканирование одного очень забавного трупа. Смотри сам. Ничего необычного не замечаешь?"

"Мио, я не специалист. Куда именно смотреть?"

"Кварковые структуры на уровне в десять минус двадцать пятой".

"Ну и... стоп. Погоди-ка. Где-то я такие уже видел. Неужели фантом?"

"Точно. Фантом с достоверной имитацией. И вот здесь - смотри за руками - полноценный комплекс поддержки психоматрицы. Я бы сказала, что мы имеем дело с автономной проекцией".

"Тебе виднее. И что?"

"На личность покойничка обрати внимание. В самом начале ярлык пришлепнут".

"М-мать..."

"Угу. Я так же среагировала. И кто из наших мог так расстараться? Не я, точно. Майю я спрашивала - не признается, и вряд ли она: не ее стиль. Ты пока что не дорос, уж извини, молодежь - тем более, даже Биката. Так что либо Камилл, либо Джа. Как думаешь, кто?"

"Камилл".

"Почему?"

"Потому что Джа мне уже минитерцию назад заявил, что не стал бы меня будить, если бы не настойчивая потребность оставить на кого-нибудь свою сеть влияния. Он принципиально перестал вмешиваться. Молодежь еще иногда поддерживает морально, но и все".

"Ну, если вспомнить представление, что он весной устроил с той псевдо-чоки, я бы не сказала, что он вообще не вмешивается".

"Единичный случай, причем меня в курс дела он ввел задолго до. Чем гадать, давай у него самого спросим?"

"Погоди. Значит, ты думаешь, что Камилл?"

"Если только за прошлые двести планетарных он не изменился совершенно радикально, то шуточка как раз из его репертуара. Он просто обожал публичные скандалы устраивать, чтобы политическую сцену менять. За те три с лишним сотни лет, что я болтался на Западном континенте, до меня дошла информация по крайней мере о двух десятках скандалов на Восточном, в результате которых в разных странах радикально менялась власть - а сами страны впоследствии совершенно добровольно присоединялись к его империи. И, уверен, я слышал далеко не обо всем - не было у меня там развитой агентуры".

"Вот как? Я как-то не очень знакома с его стилем Игры..."

"Миованна, контакт. Семен, контакт. Камилл в канале. О чем секретничаем? Меня не посвятите?"

"Здесь Миованна. Присоединяйся. Камилл, признавайся: тот фантом - твое творение?"

"Здесь Камилл. Разумеется. Если надеешься, что я отпираться стану, то разочарую. В фантоме датчики встроены специально на случай глубокого сканирования, так что я тебя засек. Не понял только, зачем ты его исследовать начала?"

"Здесь Миованна. По наитию. Я решила увязнуть в игрищах в Княжествах по уши. Затащила в постель некоего графа Уцуя, начальника Первого департамента ДО, он растаял и пристроил меня в напарницы одному пареньку, следователю, которого из АКР срочно рекрутировали..."

"Здесь Семен. Дай угадаю. Твоего паренька зовут вайс-граф Павай Лиственник? Он не слишком ли пожилой, чтобы в пареньках ходить?"

"Здесь Миованна. А ты как... а, ну да. Ты же наверняка в курсе приключений своих подопечных. В общем, он сейчас дело с убитым журналистом расследует, а я вроде бы как помогаю, а заодно полезные контакты налаживаю. Вот, кстати, учись на чужих ошибках: две-три минитерции - и все старые связи протухают напрочь, приходится с нуля восстанавливать, особенно если маску меняешь. В общем, журналист оказался слишком загадочной личностью, и я решила на всякий случай удостовериться, что он - не кто-то из наших. Камилл, зачем тебе такой скандал?"

"Здесь Камилл. Затем, что мне скучно. И потом, надо же молодежи помогать. Семен, понял, как одним уколом политическую обстановку с головы на ноги переворачивать? Ты-то ведь не мыслишь Игру без тайных переговоров, запугиваний, подкупа, согласований позиций и тому подобных нудных и скучных действий. Думаешь, ты на полном серьезе тогда мне противостоял на Западном континенте? Смех на палочке. Учись у дяди-гроссмейстера, малыш, пока он добрый".

"Здесь Семен. За помощь спасибо, конечно, только я бы и без тебя управился. Если ты не заметил, у меня и так все в порядке. На днях нас признают официально, и тогда все недоброжелатели заткнулись бы и без твоей помощи. И не надо мне свысока рассказывать, как дело делать нужно, я в таких играх и сам не новичок. Если ты всего лишь реванш за старое взять хочешь..."

"Здесь Миованна. Мальчики, мальчики, не ссорьтесь. Камилл, бабушка Мио тебе уши надерет, если ребенка провоцировать продолжишь. Ты что дальше делать собираешься?"

"Здесь Камилл. Я? От любопытства лопаться. Мне Джа на днях на голову свалился и полтысячи моих искинов одним махом в свой ненаглядный Ракуэн перегнал. Буквально силой из рук вырвал. В Ракуэн - искины, в Сураграш - искины, а я что? У меня едва две дюжины из четвертой страты в резерве остались, придется всех срочно на воспитание пятой бросать. И ведь не говорит, зачем, делает загадочную физиономию и обещает, что вот-вот все разъяснится. И искины молчат в тряпочку, словно и не я их рожал и воспитывал. Тоже мне, свинюшки неблагодарные! Вот так и давай им свободу воли. А вы, случайно, не в теме?"

"Здесь Семен. Во-первых, я про Ракуэн сам совсем недавно узнал. Во-вторых, даже если бы и знал, тебе не сказал бы".

"Здесь Камилл. Нудный ты и злопамятный. Одно слово - Серый Князь. Серый и неумытый. Кто тебе страной управлять помогает, забыл? И потом, я ради него такой социальный сенсор сжег, а он - не сказал бы! Ладно, злые вы, ушел я от вас. Отбой".

"Мио, что думаешь?"

"Пока ничего. Может, и есть у него какие планы, а может, действительно от скуки ввязался. Но смех смехом, а сработано действительно великолепно. Стобалльный ход. Не знаю, сфабрикованы записи, которые мой гордый и неприступный милашка Павай в тайнике нашел, или чистая правда, но головы сейчас полетят и явно, и тайно. Так что я бы на твоем месте Камиллу спасибо сказала. На полном серьезе".

"Я подумаю. Только, Мио, сдается мне, что все декларации о невмешательстве Старших так и остаются декларациями. Камилл скандалы устраивает и сеть влияния из искинов строит, ты в Дворянской палате днюешь и ночуешь, Майя, даже если забыть про эффектор, политическим шантажом занимается..."

"Ну и что? Никто из нас не вмешивается за рамками человеческих возможностей. Ну, или чуть-чуть за рамками. Слонов в посудной лавке мы не изображаем. Устроить скандал такого рода могут очень многие в Княжествах, а графиня Мушиного Плеса мне в любой нынешней игре солидную фору дать может. Так что все в норме".

"Сомнительная какая-то норма, Мио, на полном серьезе тебе говорю. Все, у меня время вышло. Освобожусь, подумаю как следует - и еще поболтаем. Отбой".

"Ну что за молодежь нынче нетерпеливая! Конец связи".

14.08.858, вододень. Мир, которого не существует

- Привет, Каси, - присев на травянистый склон холма, Палек шутливо толкнул ладонью Кансу в плечо. Обычно девушка в ответ либо начинала шутливо пихаться сама, либо падала навзничь, ожидая продолжения, которое не замедливало себя ждать. Но на сей раз обычный сценарий не сработал. Канса осталась сидеть, все так же обхватив руками колени и молча уставившись перед собой. Нежаркое летнее солнце Ракуэна вставало из-за дальних холмов, отражаясь в ее зрачках красноватыми искрами.

- Каси? - переспросил Палек. - Что случилось?

- Здесь хорошо, - невпопад ответила Канса. - Знаешь, Лика, я бы не отказалась пожить в Ракуэне. Здесь так... мирно. И в то же время постоянно тянет заглянуть за горизонт - что там? Жаль только, людей нет. Дома есть, а людей нет. Как думаешь, зачем Джао все это понадобилось?

- Не знаю, - Палек пожал плечами. - У него второй раз спрашивать бессмысленно. Если не захочет, и в первый не ответит. А если сочтет нужным объяснить, то от него не отвяжешься. Каси, - он склонился к жене и заглянул ей в глаза. Что случилось? С Ирэй что-то?

- Ирэй набегалась за день и спит. Папа заболел.

- Что? - Палек нахмурился. - Ты что-то путаешь. Погоди-ка, проверю.

Он замер в неестественной позе, словно манекен, его взгляд остановился. Канса поежилась. Она очень не любила, когда в ее присутствии муж бросал контроль за проекцией и отвлекался куда-то еще. Конечно, здесь, в виртуальности, и она сама - не более чем проекция, и тоже может куда-нибудь отвлечься, оставив другим вместо себя безжизненную куклу или вообще пустое место. Но все таки видеть Лику... таким неприятно.

- Да все в порядке, - небрежно бросил Палек, оживая. - Каси, тебе же говорили, что твоим родственникам ничего не угрожает. Тем более - родителям. Обычная простуда. Посидел под кондиционером с жары, и готово. Все в пределах допустимых отклонений, через два-три дня пройдет. Чего ты так расстроилась?

- Лика, помнишь, я говорила, что не хочу становиться Демиургом?

Палек напрягся.

- Ага, - с наигранной небрежностью, ни капельки не обманувшей Кансу, откликнулся он. - Помню. И?

- Я решила. Я отказываюсь.

Палек со свистом втянул воздух сквозь зубы.

- Каси... - Он расцепил руки жены и все-таки опрокинул ее на спину. Облокотившись на локоть, он устроился поудобнее и, склонившись, поцеловал ее в губы. Канса не ответила. Она просто лежала и выжидательно смотрела на него. Этого момента она боялась больше всего. Она чувствовала себя предательницей. Только бы он не расстроился!

- Каси, - Палек со вздохом отодвинулся. - Ты же обещала подумать. Как следует подумать.

- Я подумала как следует. Лика, я не хочу жить вечно. Пусть все идет своим чередом, ладно? Я ведь не бросаю тебя. Не обижайся, ладно?

- К-ссо... - Палек с размаху ударил кулаком по земле. - Миллионы людей во всем мире мать родную убили бы за возможность стать Демиургом, а те, кто заслуживают, рефлексируют и отказываются. Что за мир у нас такой? Каси...

- Пожалуйста, Лика, не надо. Я решила. Отключи кокон, или как он там называется, с помощью которого перенос готовится. И данные сотри, которые он накопил. Они не потребуются.

- Каси...

- Нет, Лика. Ты ведь много раз говорил о свободе воли и о том, что каждый должен выбирать свой путь в жизни. Не навязывай мне свой выбор. Я очень тебя люблю, но нашим путям суждено разойтись. Я ведь просто...

- ...мещаночка, которая мечтает о добром толстом муже, трех детишках и собаке, - закончил за нее Лика. - Я помню. Каси, ты просто не понимаешь, какое ты сокровище на самом деле. Ты лучше всех на планете.

- Даже лучше Карины? И Яны?

- Лучше! - твердо заявил Палек. - Гораздо лучше. Ты такая же добрая, упрямая и независимая, как они. Но они-то привыкли к своей силе и своим способностям. Они знают, хотя бы подсознательно, что могут защититься и выжить в любой ситуации. А ты - не можешь. У тебя нет особых способностей, тебя любой обидеть может, но ты все равно не боишься выбирать в жизни свою дорогу. Каси, милая, дорогая моя, ну что я должен тебе сказать, чтобы ты передумала? Хочешь, я стихи в твою честь сочиню? Картину нарисую? Песню спою?

- Не надо, - улыбнулась Канса. - Поешь ты ужасно, от твоих стихов уши вянут, а от картин я только смущаюсь. Лика... - Она приподнялась на локте и поцеловала его. - Я тебя очень люблю, Лика. Но любовь пройдет рано или поздно. Нам хорошо вместе, но давай не станем превращать счастье в обязанность. Ничего хорошего не выйдет.

Она провела ладошкой по его груди и снова поцеловала - в губы, в шею в ямочку между ключицами.

Палек осторожно отстранил ее.

- Тяжелый случай... - пробормотал он. - Придется привлекать тяжелую артиллерию. Активировать дальнюю связь, - произнес он в пространство. - Поиск контакта по имени: Джао. Дзи, ты нужен. Срочно. Отвлекись, а?

- Не надо! - запротестовала Канса, но Палек решительно прикрыл ей пальцами губы.

- Тихо! - цыкнул он. - Жена да убоится мужа.

- Связь установлена. Джао в канале, - проговорил из ниоткуда мелодичный женский голос. - Режим трансляции основного канала в звук.

- Да, Лика? - откликнулся мужской голос. - Что там у вас? Опять Кару кто-то из пулеметов расстрелять попытался?

- Дзи, проявись, - попросил Палек. - Желательно в человеческом виде.

Воздух замерцал, и в воздухе возникла мужская фигура. Ее глазницы переливались оттенками синего пламени. Эту маску Канса раньше не видела.

- Глаза тоже можешь сделать нормальными, - нетерпеливо сказал Палек. - Дзи, с Каси проблема. Она все-таки решила отказаться. Считывающий кокон требует деактивировать. Ну скажи ей что-нибудь умное, а? Меня она не слушает.

- Здравствуй, Канса, - улыбнулся Демиург, обретая человеческий вид, и Канса улыбнулась ему в ответ. Она знала, что сущность, скрывающаяся за маской Дзинтона Мурация, чудовищно стара и невообразимо могущественна, но не испытывала перед ней страха или отчужденности. Джао обаял ее с первого взгляда. Обаял - и всегда держался с ней раскованно-дружески, как с равной. Как мог бы держаться хорошо знакомый студент с соседнего потока: без излишней фамильярности, но и без холодка отдаления старшего к младшей. Хороший друг мужа, одобряющий выбор своего товарища. - Давай по порядку.

Он поддернул штаны делового костюма странного покроя и уселся рядом на траву.

- Итак, ты решила, что не хочешь становиться Демиургом, ага?

- Ага, - согласилась Канса.

- И повод?..

- Отец у нее простыл, - недовольно буркнул Палек. - И опять старая песня - не хочу, не буду, брошу тебя на произвол судьбы, найду правильного мужа...

- И вовсе не брошу! - возмутилась Канса. - Лика, чего ты врешь?

- Он не врет, он домысливает, - пояснил Дзинтон. - Фантазия у него буйная с самого детства. Какие только истории он мне не рассказывал в оправдание школьных прогулов! Роман написать можно. В трех томах с продолжениями. Он тебе не рассказывал, как я его порол за то, что он в заброшенные дома с приятелями лазил? И Яни за собой таскал. У пацанят поджилки тряслись при мысли о привидениях, которые там могли жить, и они Яни с собой вроде как защитницу брали. Благоразумную Кару им ни разу соблазнить не удалось, а Яни сама тот еще фрукт, с радостью участвовала. То и дело домой являлись в кровь исцарапанными. Но девочек пороть непедагогично, а вот Лику я...

-Ты у нас тоже не врешь, а домысливаешь? - поинтересовался Палек. - Ты ж меня в жизни пальцем не тронул. Ты вообще не догадывался, чем мы с Яни занимаемся, пока я сам случайно не проговорился.

- Старших, - назидательно проговорил Джао, - нужно уважать. Старшие не врут, они искренне заблуждаются. Или страдают преждевременным склерозом, за что им полагается втайне сочувствовать, а внешне кивать и почтительно соглашаться. Что же до "не догадывался" - Лика, ты уже усвоил, что такое "лонжа"? Думаешь, я вас хоть на секунду с нее спускал? Когда ты в сорок пятом с двадцатисаженного обрыва навернулся, почему, думаешь, то хлипкое деревце из земли с корнями не выдралось, а?

- Вот так и рушатся детские иллюзии о мировой справедливости, - недовольно пробурчал Палек. - Сначала жена бросает, потом любящий папаша в перманентном вуайеризме признается...

- Да, так к вопросу о жене, которая бросает, - Джао сорвал травинку и принялся задумчиво мочалить ее зубами. - Каси, ты так переживаешь за родителей? Винишь себя в том, что они умрут, а ты жить останешься?

Канса, насупившись, нехотя кивнула. Она же уже говорила!

- Замечательно, когда человек волнуется за близких. Вот только плохо, когда за одних он переживает, а за других - нет. Каси, видишь ли, наш Лика хотя и представляет собой практически точную копию прежнего человека, но кое в чем отличается от оригинала. Его эмоциональное состояние гораздо более стабильно, чем человеческое. Я не хочу описывать теорию функционирования психоматрицы шестого класса, но суть в том, что сбить Демиурга с эмоциональной траектории очень непросто. Сильные чувства в нем пробуждаются медленно и еще медленнее гаснут. Грубо говоря, твоя надежда на то, что Лика разлюбит тебя в скором времени, совершенно безосновательна. Я не думаю, что такое случится в ближайшие пятнадцать-двадцать планетарных лет. Лет тридцать, я бы сказал, минимально правдоподобный срок. А в пятьдесят лет найти нового мужа и завести с ним счастливую семью с детьми тебе будет не так-то просто. Не невозможно, но и не просто. И Лика остается с тобой до самой твоей смерти просто из чувства долга, которое у него для такого шалопая развито просто удивительно сильно. А потом он еще много десятилетий станет страдать. Понимаешь, на что ты обрекаешь его своим упрямством?

Канса почувствовала, что неудержимо краснеет. Она машинально сжала руку Палека, и тот ответил ей успокаивающим поглаживанием.

- И что мне делать? - безнадежно спросила она. - И так плохо, и этак. Джао, ты же мудрый, ты все знаешь. Как мне быть?

- Мудрости у меня не так много, - старший Демиург скептически приподнял бровь. - И еще меньше времени. На Джамтерре запрограммированная колея окончательно рассыпалась, революционный процесс пошел до срока, Кислицын ниспровергает устои сразу в двух мирах - вот уж у кого никаких интеллигентских рефлексий! - Робин с ума сходит, пытаясь сцену контролировать, джамтане опять порываются реинициализацию провести, а мне тут сердечные проблемы у детей расхлебывать приходится. Ох... Ладно. Все равно рано или поздно пришлось бы время тратить, чтобы вас в курс дела ввести. Каси, кончай так жалобно на меня смотреть, или я умру от огорчения. Нет у тебя никакой проблемы, потому что не знаешь одной существенной детали.

- А именно? - поинтересовался Палек.

- Сейчас расскажу. Попозже намеревался, когда ситуация стабилизируется, но раз уж такая буря эмоций бушует, ладно уж. Сейчас, еще парочку деятелей позову, поскольку нечестно их оставлять в неведении дольше вас, и приступим к небольшой лекции. Майя, Камилл! - сказал он в пространство. - Присоединитесь к нам, будьте любезны. Страшная тайна открывается.

Легкий звон колокольцев - и на пригорке возникла золотоволосая курносая девочка лет пятнадцати, одетая только в плащ из собственных длинных, до лодыжек, волос.

- Привет, Джа! - махнула она рукой. - С чем в наши края пожаловал?

- Привет, Майя. Надеюсь, я тебя ни из чьей постели не выдернул?

- Выдернул, разумеется. Ты надолго? А то у меня там проекция в автономном режиме осталась, все удовольствие из-за тебя пропущу.

- Потом запись проиграешь. Ага, Камилл...

- Я самый, - изящно поклонился бывший император полумира. - Чего надо? То никому до меня дела нет, то сразу все на голову сваливаются.

- Ответы на свои вопросы хочешь получить? Я сегодня добрый, даром рассказываю.

- Вот как? - Камилл безразлично-вежливо приподнял бровь. - Ты наконец-то созрел, чтобы признаться, в какую глупость ты втянул моих искинов? И, судя по заплаканной мордочке очередного бездомного котенка, именно она тебя и разжалобила? Майя, почему ты раньше не догадалась? Возьми-ка на заметку на будущее: если перед Джа пускает слезу маленькая девочка, он устоять не может.

- Ты, как всегда, точно описываешь ситуацию, - хмыкнул Джао. - Глупость, котенок и слеза ребенка. Итак, краткую политинформацию объявляю открытой.

Демиург слегка воспарил над землей и поменял позу, усевшись в воздухе со скрещенными ногами.

- Информирую благородное общество, что три планетарных дня назад мы с Майей закончили обкатку новой модели эффектора и сняли все ограничения на его репликацию. К настоящему моменту он должен обновиться по крайней мере у восьмидесяти процентов текирского населения, завершение процесса прогнозируется в течение двух-трех периодов.

- Погоди! - вскинулся Палек. - Дзи, какой еще новой модели? Которая со считывающим коконом?

- Точно.

- Так это твоих рук дело?

- Умный мальчик, - благосклонно кивнул Джао. - Моих и Майи.

- Стоп! - Палек нахмурился. - Майя, ты же говорила, что не имеешь никакого понятия о том, откуда взялись изменения в эффекторе!

- Разве? - невинно удивилась золотоволосая девочка, широко распахивая голубые глаза. - Не помню такого. Я упомянула лишь, что дополнительный компонент не входил в оригинальный дизайн. И что никто из наших не признается в авторстве. Все - чистая правда. Про свое участие в деле я ни словом не обмолвилась, а вы с Бикатой не уточняли.

Камилл громко захохотал.

- И эти личности еще обвиняют меня в двоедушии и лживости! - выдавил он сквозь смех. - А Семен все еще считает именно меня образцом мирового зла! Надо ему посоветовать взамен на пьедестал тебя, Джа, водрузить. Или Майю. Я искренне признаю свое поражение.

- Вот еще! - фыркнула Майя. - Я вовсе не мировое зло, а очень даже симпатичная.

- Одно другому не мешает, - снова заржал Камилл. - Жаль, что я при том разговоре не присутствовал. Посмотрел бы я, удалось бы запудрить мозги мне с той же легкостью, что и молодежи. Лика, в следующий раз зови меня на должность наблюдателя.

- Обязательно, - нетерпеливо отмахнулся юный Демиург. - Дзи, зачем нужен дополнительный компонент? И с какой стати загадочная таинственность?

- С такой, что, как точно заметил Камилл, я опять устроил нечто, сильно напоминающее глупость. Если точнее - авантюру с сомнительным обоснованием и непонятными долгосрочными последствиями. Ничего настолько же радикального, как пробуждение Нового поколения, но все равно авантюру.

- И где же тот холодный рассудительный Арбитр и Корректор Джао, что всегда руководствовался точной логикой и заранее знал результаты своих действий на десяток минут вперед? - саркастически вопросил Камилл. - Джа, кажется, твоя семейка на тебя дурно повлияла. Похоже, не только ты их воспитывал, но и они тебя. Может, хватит предисловий? Приступай давай к делу. Майя, а может, ты расскажешь? Что вы там придумали на пару, тетушка с племянничком?

- А я ничего не знаю! - гордо объявила Майя. - Джа меня втемную использовал. Пообещал сюрприз сделать, если я ему подыграю без лишних вопросов. Мила, меня в последний раз удивляли с полдюжины терций назад, так что Джа меня с потрохами купил. Джа, ты наконец решился?

- Еще раз назовешь Милой, по носу щелкну, - пообещал Камилл. - Джа, валяй, не смущайся, как девственница перед дефлорацией. Все свои, даже смеяться слишком сильно не станем.

- Ну ладно, - Джао пожал плечами. - Мириэра, можно тебя отвлечь от забот ненадолго?

- Да, Джао, - прозвенела колокольчиками белокурая девочка в длинном синем платье, возникнув в воздухе перед Демиургом. - У меня достаточно ресурсов для общения. Доброго дня, господа и дамы, рада приветствовать вас в Ракуэне.

- Милашка! - одобрила Майя, разглядывая Художницу. - Почти такая же милашка, как я. Джа, неужто сам внешний вид разрабатывал? У тебя наконец-то прорезался художественный талант?

- Да он синий цвет от аквамаринового не отличает! - фыркнул Камилл. - Вон, Лика подтвердит. Моя Колыбель визуализацию собирала, по типовым шаблонам.

- Не твоя Колыбель, а мастер Нобара Гахака при помощи Колыбели, - поправил Джао. - Только не начинай дискуссию! Потом, если хочешь, всласть поспоришь. Мириэра, снимаю ограничения на передачу информации о Ракуэне всем Демиургам, а также Кансе.

- Принято, - прозвенели колокольчики. - Художницы и Контролеры оповещены.

- Спасибо. Покажи нам, пожалуйста, Вамати. Без обратной связи.

- Выполняю.

Мир вокруг Кансы мигнул, и она вдруг очутилась высоко над землей, машинально ухватившись за мужа покрепче. Вокруг парили какие-то незнакомые птицы, а под ними...

Под ними расстилался город. Не очень большой - около версты в длину, раскинувшийся по обеим берегам неширокой спокойной реки. Незнакомого вида дома в три-четыре этажа - островерхие черепичные крыши с торчащими каминными трубами, беленые стены, застекленные стрельчатые окна. Широкие улицы, мощеные пригнанными каменными кирпичами, деревья с корнями, аккуратно обложенными бортиками из красного кирпича, ленивые собаки, валяющиеся у ворот низких оград вокруг двориков с аккуратными ухоженными цветниками... И люди. Деловито спешащие люди в одежде странного покроя. Женщины в легких платьях разной степени открытости, с корзинами в руках. Мужчины в мешковатых старомодных костюмах и потешных широкополых шляпах, неспешно шествующие налегке или с инструментами. Возчики, подгоняющие запряженных в повозки осликов, всадники и всадницы на конях, седоки в легких открытых повозках...

И вокруг - ни одного автомобиля. И фонарные столбы, к которым не тянется ни одного провода.

- Погоди-ка, Дзи! - Палек пошевелился, и Канса почувствовала, как под ногами формируется что-то невидимое, но твердое. Она с облегчением выпустила руку мужа и украдкой потопала ногой, чтобы проверить, как держит. - Я же сюда заглядывал... да буквально два или три дня назад. Меня девчонки таскали, чтобы похвастаться, как здорово нарисовали. Здесь же пусто было! Дома стояли - и все.

- Сорок два планетарных часа назад, - прозвенела Мириэра, - результаты испытаний системы на полигоне признаны успешными. Ракуэн переведен в штатный режим эксплуатации примерно восемнадцать планетарных часов назад. В настоящий момент разбужены триста восемьдесят один нэмусин в пятидесяти четырех локациях. На данной стадии значимых отклонений от прогнозируемых траекторий развития не зарегистрировано, хотя статистических данных недостаточно для достоверного анализа.

- Джа, что такое "нэмусин"? - требовательно спросила Майя. - Объясняй с начала.

- Нэмусин - психоматрицы биоформ, полностью перемещенные в виртуальность. Мириэра, я временно возьму управление каналом на себя. Демонстрирую на примере.

Город внезапно резво прыгнул навстречу, и один из мужчин словно оказался обрамленным невидимой, но вполне ощущаемой рамкой. По ее сторонам заструились потоки разноцветных символов, которые Старшие использовали в общении между собой.

- Эй, помедленнее! - окликнул Палек. - Я не воспринимаю. И Каси наверняка тоже.

- Мириэра, дублирование на общем, - скомандовал Джао, и с одной стороны рамки потекли вполне узнаваемые слова.

"Майцура Васурэппой. Родился 18.26.769. Умер 03.06.858. Непосредственная причина смерти: острая коронарная недостаточность. Общая причина смерти: естественный возрастной износ организма. Текущий уровень подавления личности: 34%. Тенденция к восстановлению личности: недостаточно статистических данных. Последний род занятий: пенсионер. Предпоследний род занятий: старший оператор роботизированной линии на автомобильном заводе корпорации "Курума" в городе Тахока. Текущее положение: ремесленник в жестяной мастерской..."

- Джа, я тебя разве не учила в свое время, что термины перед использованием необходимо определять? Что такое "подавление личности"? - поинтересовалась Майя, отбрасывая за спину золотистую гриву. Внезапно она нахмурилась. - Только не говори, что ты перетаскиваешь в виртуальность умерших в реальном мире!

- Почему не говорить? - удивился Джао. - Именно так и скажу: я перетаскиваю в виртуальность умерших. По крайней мере, тех, с кого наш с тобой комбинированный эффектор успел снять зрелую психоматрицу. А что тебя так удивляет?

- Масштабы, Джа. Масштабы. Ты вознамерился перетащить сюда вообще все население Текиры?

- Майя, а можно я все-таки начну с начала, предварительно дав определения? - с ехидными нотками в голосе поинтересовался Джао. - В точности, как ты любишь?

- Валяй, - милостиво кивнула Демиург, и ее устремленный на Кансу взгляд стал задумчивым. - Начни с места, когда тебе вообще идея в голову пришла.

- Она не мне пришла. Она возникла задолго до меня. Ты у нас поумнее Камилла...

- Спасибо, Джа, - Камилл отвесил царственный поклон. - Я ценю твое высокое мнение.

- ...так что в психологии разбираешься получше его, - невозмутимо закончил фразу Джао. - Какова, по-твоему, причина возникновения упорядоченных верований в сверхъестественное?

- Мне начать с цитирования предисловия к какому-нибудь учебнику или диссертации? - деловито поинтересовалась Майя. - Поиск выдает больше полутора тысяч полностью и частично уцелевших источников начиная с девятнадцатого века.

- Ты своими словами. Ты ведь интересовалась темой, я знаю. Ну?

- У меня нет короткого ответа, Джа. Масса причин. Что ты хочешь услышать? Вернее, так: твоя версия?

- Смерть. Причем смерть не собственная, а чужая. Вот как у Каси сейчас.

Джао покосился на Кансу.

- Смириться со своей собственной смертью сложно, но можно. В конце концов, она касается только тебя. Когда умираешь сам, все заканчивается раз и навсегда. Куда тяжелее смириться со смертью любимых и близких - они уходят, а ты остаешься жить с сознанием утраты. Зачастую человеку легче пожертвовать своей жизнью, чем позволить умереть тому, кто ему дорог. Верования в загробную жизнь, перерождение или продолжение существования в той или иной форме в прежнем мире - все это не только и не столько попытка понять, что станет с самим тобой. Это прежде всего попытка доказать, что дорогие тебе люди по-прежнему живы, пусть и не доступны тебе. Ребенок, который убеждает себя, что мертвая мама просто уехала и скоро вернется - тот зародыш, с которого начинается любая вера. И главный столп любой религии - иконы и алтари, у которых молятся за счастье умерших или приносят им дары.

- Мне одному так кажется, или его освистал бы любой историк из разбирающихся в предмете? - в пространство вопросил Камилл. - Знаешь, Джа, хреновый из тебя Конструктор, с такими-то взглядами. Ладно, с предисловиями можно заканчивать. Ты решил создать загробный мир. В общем-то, по названию можно было и сразу догадаться. Ты его как, специально сваял, чтобы своим подопечным шок от смерти родственников сглаживать? Или у тебя более широкие планы? И что там с подавлением личности?

- С начала мне рассказать, похоже, не судьба, - Джао развел руками. - Все и без того умные, с полуслова догадываются. Камилл, я всего лишь решил, что разум, которого в нашей Вселенной и без того не хватает, не следует терять попусту. В нашем огромном мире мы освоили лишь крохотные участки пространства, неразличимые на общем фоне. И никогда не освоим - Демиургов осталось меньше тысячи, и даже если каждый умудрится поднять сотню точек концентрации сознания одновременно, нам не обжить даже Млечный Путь.

- Ты собираешься отправлять их осваивать космос? - деловито поинтересовалась Майя. - Надеюсь, ты не намерен делать Демиургами всех подряд? Кара и прочие твои подопечные - с их кандидатурами я полностью согласна, но их ты отбирал и воспитывал индивидуально. А планета населена миллиардом с лишним личностей трех рас, причем большинство людей мне глубоко несимпатичны: эгоистичные себялюбивые хамы, готовые убить кого угодно ради собственного комфорта, власти, денег. Я лично решительно возражаю против предоставления им полных возможностей. И потом, зачем дожидаться смерти? Шок все-таки, и серьезный. Многим психику может сломать напрочь, поверь мне как эксперту. Выбрал нужных личностей, сунул в стасис и послал к дальней звезде...

- Я не намереваюсь делать всех Демиургами. Я еще не знаю, в какой форме отпускать их. Я даже не знаю, стоит ли давать нэмусинам бессмертие - или же предоставить возможность умереть снова. Майя, главная проблема в том, что мы не можем забирать из общества лучших. Тогда оно прекратит развиваться. Или начнет развиваться не в ту сторону. И мы не можем явно объявить людям, что по достижении определенного возраста трансформируем их в нечто другое: предчувствие смерти играет для личности огромное значение. Отнимите у человека сознание своей смертности - и он перестанет быть человеком, а общество изменится до неузнаваемости. А мы, кажется, договорились сохранить Текиру в неизменности...

- И ты замечательно поддерживаешь статус кво, - согласился Камилл. - Одна только война 93-го между Грашем и ЧК чего стоит. Ну да, ну да, хребет княжьей аристократии следовало сломать, ты очень убедительно все разъяснил. И эффектор Майи на волю выпустил - тоже замечательно стабильности поспособствовало. Но ты мне лучше скажи, а судьи у тебя кто? Вот помер человечек. Ты его душу по какому принципу сортировать вознамерился? У тебя даже организованной религии нет, чтобы на следование моральным догматам ориентироваться. Лично намерен жизнь каждого изучать под микроскопом начиная с годовалого возраста? Пуп не развяжется?

- Я не намерен никого изучать, - Джао пожал плечами. - Бессмысленно.

Он щелкнул пальцами, и в воздухе повисла колоритная фигура: угрюмый мужчина далеко за пятьдесят, с толстым свисающим пузом, озлобленным лицом, изборожденным глубокими морщинами, и носом, покрытым сетью лиловых прожилок.

- Вот тип, который всем неприятен: пьяница и хам, живущий на пособие и интересующийся только следующей выпивкой. В один прекрасный день помер от запущенного рака поджелудочной железы - и его психоматрица в нашем распоряжении. Что с ней делать? Стереть за отсутствием положительных качеств?

Еще один щелчок пальцами - и рядом появился молодой человек лет тридцати с небольшим. Его черты явно угадывались в пятидесятилетнем, но морщин и лиловости носа на лице еще не наблюдалось, хотя талия уже изрядно подзаплыла жирком.

- Вот он же за двадцать лет до того - уже изрядно разочаровавшийся в жизни, но все еще сохранивший какие-то идеалы. В сердце еще осталась тоска по неизведанному, но ее уже начала вытеснять усталость. Начальник - сволочь, жена оказалась стервой и ушла, досрочно расторгнув контракт, забрав детей и отсудив большую часть имущества. Таланты его никому не интересны, да и цель жизни становится все более и более расплывчатой. Не за горами кризис среднего возраста, и сердце смутно подсказывает, что пережить его окажется не так-то просто.

Еще щелчок пальцами.

- Вот он же за примерно двадцать лет до того. Только-только закончил старшую школу и поступил в университет. Жизнь полна радужных надежд, девушки зазывно улыбаются, преподаватели поощрительно кивают на семинарах, и впереди, безусловно, сверкающее будущее.

Еще щелчок.

- А вот он же еще на десять лет раньше. Младшешкольник из благополучной семьи, любит папу и маму, старательно учится и ведет себя как хороший мальчик, потому что мама настрого так наказала. Образцовый ребенок. Кто может предположить, что через полвека он превратится в дебошира и безнадежного пьяницу? А теперь вопрос - кто из них настоящая личность? Семилетний? Двадцатилетний? Тридцатилетний? Или пятидесятилетний? Кого судить? Кого награждать или карать? Человек - животное социальное, и в том, кем он стал, виноват не только он лично. Да, под конец жизни спился и скатился - но ведь вокруг не нашлось никого, кто подал бы ему руку. Разве справедливо судить его так же, как и того, кому помогли? Ведь выйди вон тот парень, - он указал на тридцатилетнего, - из дома на две минуты позже в один прекрасный день, и встретился бы с замечательной девушкой лет на десять его моложе, но умницей и красавицей, искренне бы в него влюбившейся. И тогда...

Щелчок пальцами, и рядом с пьяницей появился еще один человек. За пятьдесят, то же лицо, что и у алкоголика - но спокойное и доброжелательное, без прожилок, а в уголках рта собрались крохотные морщинки, таящие в себе скрытую улыбку.

- Счастливый отец семейства, трое детей, любящая жена с бессрочным брачным контрактом, должность, пусть невысокая, но со стабильным жалованием, стихи, изредка публикуемые под псевдонимом в одном из сетевых журналов... Личность пусть и неяркая, но во всех отношениях положительная. Один из тех, на ком держится общество.

Все изображения, кроме пьянчуги, пропали.

- И я должен осудить его за то, что однажды он вышел из дома на две минуты раньше, чем следовало? Спасибо, без меня.

- Там что-то говорилось про подавление личности, - педантично напомнила Майя. - И про прогноз восстановления.

- Да. Ракуэн создан для того, чтобы дать человеку второй шанс. Снять давление окружающего мира, избавить от стресса и постоянной заботы о куске хлеба. Предоставить возможность стать кем-то иным, если захочет. Нужно лишь заставить его на время забыть о том, кем он являлся, чтобы он мог совершить выбор без влияния прошлого.

- Джа, я тебе как специалист заявляю: даже у примитивнейшего искина второго уровня отделить память от логического аппарата практически невозможно, - Камилл помахал в воздухе рукой. - Да даже на первом уровне крайне сложно. А у человеческой психоматрицы практически нереально. Заблокируй память, и получишь пустую личность, новорожденного младенца. Азы вообще-то. Безгласные тени в Аиде, разумеется, от стресса избавлены, но толку-то?

- Камилл, в тот день, когда тебе удастся уесть меня по-настоящему, я уйду в лечебный анабиоз на десяток терций как минимум, - усмехнулся Демиург. - Хотя твое знакомство с древнегреческой мифологией похвально, не ожидал. Видишь ли, у меня получаются вовсе не безгласные тени. Я блокирую память избирательно и не до конца. Смутные воспоминания остаются, логика мышления в значительной степени сохраняется. Плюс та же техника, что при программировании автономных проекций: внедрение ложных воспоминаний с пометкой их как подлинных. Со временем они рассасываются, истинная память восстанавливается, причем чем важнее что-то, тем быстрее оно всплывет на поверхность. Постепенно человек снова становится собой - но уже переосмыслившим свою жизнь... я надеюсь. И нашедшим в ней новые цели. Куда он захочет пойти дальше и захочет ли - посмотрим. По прогнозам, не меньше минитерции на восстановление потребуется, но статистика пока не набрана по понятным причинам.

- Ну хорошо, восстановит он свою личность полностью - а дальше? - Майя задумчиво потеребила прядку волос. - Был сволочью и мерзавцем, и таким же остался. Что с ним станешь делать? Сотрешь?

- Зачем? Виртуальность есть не просит. Пусть живет сколько влезет. Выделить ему персональный изолированный карман, окружить его куклами, и пусть хоть людоедством там занимается. Твои искины, Камилл, на начальных этапах присмотрят за Ракуэном, они уже все дружно согласились. Дальше, возможно, создадим какие-то специализированные структуры фильтрации, но пока нужды нет.

- То есть твои средневековые деревеньки в виртуальности - своеобразный санаторий для умерших, - подытожила золотоволосая девочка. - Не рай и не ад, а чистилище. Не думаешь, что такие вот городишки слишком скучные?

- Ракуэн очень большой. Такие вот городишки не единственное, что здесь есть. В разных областях воспроизведены самые разные антропогенные ландшафты - от земной античности до современной Текиры. И Художницы с Операторами продолжают работать. Куда конкретно попадет та или иная личность после смерти, определяется ее желаниями в момент трансферта. У меня есть небольшая методика, можете ознакомиться. Каси!

Внезапно Демиург оказался почти вплотную к девушке, и она вздрогнула, инстинктивно прижавшись к мужу.

- Каси, теперь ты понимаешь, почему на самом деле у тебя нет никакой проблемы выбора? Твои родители не умрут никогда. Однажды они просто окажутся здесь. И если ты откажешься становиться Демиургом, то тоже попадешь сюда рано или поздно. Не стоит. Не мучай себя и Лику. Наш мир далек от идеала, но не надо из-за того казниться. Ладно?

Канса машинально кивнула. Голова у нее шла кругом (Аид? чистилище? тени?), и она решила пока что со всем соглашаться. Потом у нее появится время обдумать все как следует.

- Вот и замечательно, - Демиург ободряюще улыбнулся ей. - Тогда вы двое введите в курс остальную молодежь. Майя, передай мой рассказ Мио, будь так добра. Камилл, ты со своими искинами сам общий язык найдешь, я надеюсь. Мириэра!

- Да, Джао? - прозвенела временно забытая Художница.

- С этого момента у всех Старших в Ракуэне статус полных наблюдателей без права вмешательства. Консультируй их при необходимости. Лика, поаккуратнее копайся своими шаловливыми пальчиками в системе - теперь тут все-таки люди живут. Выбирай для экспериментов незаселенные области в дальних участках графа. Все, блистательные господа и великолепные дамы, мое время вышло. Дальше сами разбирайтесь.

Он кивнул и исчез. Оставшиеся переглянулись.

- Напомните, именно Джа обвинял меня в том, что я сумасшедший? - поинтересовался Камилл. - Кажется, ему самому неплохо бы к психиатру заглянуть. Ну надо же - загробную жизнь на практике реализовать! Да еще и непонятно что с... как он их назвал? Нэмусин? С восстановившимися нэмусинами что делать, тоже неясно.

- Но он все-таки выполнил свое обещание, - золотовласая девочка со вкусом потянулась, и длинные пряди взметнулись в воздух, словно подхваченные сильным ветром. - Он меня удивил. Мне бы такая идея и в голову не пришла. Забавно. Мириэра!

- Да, Майя?

- Лови прямой входящий канал. Я намерена без посредников в системе покопаться.

- Канал принят. Напоминаю, что статус полноправного наблюдателя не предполагает...

- Спасибо, Мириэра, но напрямую, пожалуйста, без звука. Пока, народ. Зовите, если что.

И Майя растворилась в воздухе.

Камилл неторопливо подплыл к Кансе с Палеком и задумчиво обозрел их сверху вниз.

- Подумать только, - задумчиво проговорил он, - насколько Джа к вам привязался! Целую виртуальность соорудил, только чтобы вы не всплакнули лишний раз. Мне даже завидно. Может, и мне попробовать настоящую семью завести? Тихая скромная женушка, пара детишек, пара симпатичных горничных и мальчик-садовник на случай, если жена надоест... Канса, хочешь, на тебе женюсь?

- По ушам напинаю, если чужих жен сводить станешь! - пообещал Палек. - Я мое сокровище первый нашел, а ты перебьешься.

- Вот так всегда! - вздохнул Камилл. - Мириэра... или нет, с искинами неинтересно. Ну ничего, найду кого-нибудь. Пока, молодежь.

И он тоже исчез.

- Каси, - Палек повернулся к жене и положил руки ей на плечи. - Для меня все тоже очень неожиданно, но... скажи, ты передумала меня бросать? Ты станешь Демиургом?

- Ох, Лика... - Канса потянулась к нему и ласково поцеловала в губы. - Я же говорила, я не бросила бы тебя ни за что, пока нужна. Демиургом... Лика, я все еще не знаю. Хорошо, что мне не придется предавать папу и маму, но... Мне просто страшно, понимаешь? Я согласна, наверное. Но не торопи меня, ладно? Я хочу привыкнуть к мысли о трансформации как следует.

- Договорились! - с облегчением выдохнул Палек. - А чтобы ты не чувствовала себя покинутой, сейчас мы вернемся в реальность, и я... - Он склонился к уху девушки и принялся нашептывать туда. Постепенно ее лицо начало пунцоветь.

- Я всегда знала, что ты извращенец! - наконец решительно заявила она, отодвигаясь. - Как только мужчинам подобные вещи в голову приходят? Нет, ни за что и никогда. Не больше одного раза. Максимум два. Ну-ка, повтори, что ты там хотел сделать "во-вторых"?

15.08.858, древодень. Северо-западный Граш, город Джамарал

Солнце уже почти скрылось за далекими зубцами Шураллаха, и сумерки на земле быстро сгущались. Здесь, на высоте, три идущих равносторонним треугольником вертолета еще сверкали бликами на стеклах кабин, а стремительно приближающийся аэродром уже сиял многочисленными посадочными огнями. Аэропорт Джамарала не мог соперничать ни с чудовищными, по пять верст в диаметре, комплексами оканакских "Орлиного меча" и "Борца", ни с мало уступающим им крестоцинским "Горным щитом", ни даже с довольно скромным масарийским "Масарикой", но все же он оставался одним из четырех международных аэропортов Граша. Светились изнутри ярко освещенные здания двух пассажирских терминалов и административного комплекса, ровными цепочками протянулись навигационные огни вдоль взлетно-посадочных полос, прожекторы выхватывали из темноты самолеты - большие и малые реактивные лайнеры, поршневые самолеты местного сообщения, полтора десятка вертолетов... Карина склонилась к окошку, стараясь разглядеть как можно больше, потом, слегка поколебавшись, отделила точку восприятия от тела и позволила ей отстать от вертолета и охватить взглядом как можно больше. Зрелище впечатляло. Интересно, а как в Крестоцине аэропорт ночью сверху выглядит? Надо посмотреть и сравнить, когда время найдется.

"Здесь Семен. Посадка через две минуты, девочки. Кара, синхронизируйся с проекцией и начинай репетировать надменное выражение лица".

"Здесь Яна. Ну наконец-то! Всю душу из меня вытрясло! В следующий раз не полечу, даже и не просите. Подсяду под конец, словно всю дорогу ехала, и хватит для имитации. Переживет ваш Дурран".

"Здесь Саматта. Ох уж эти женщины! Пассажирские вертолеты им не нравятся, видите ли! Тебя бы в транспортный самолет запихнуть, в отсек с контейнерами, чтобы на железном полу часа три-четыре покуковала бы, вот тогда бы я на тебя посмотрел".

"Здесь Яна. Да, я слабая женщина, и тем горжусь! Мне по должности положено капризничать. В кои-то веки в торжественное платье нарядилась, и все измяла. И тушь наверняка размазалась. И прическа растрепалась. А я зеркало не взяла!"

"Здесь Семен. Яни, сделай фантомную камеру, повесь напротив себя и наблюдай за своей мордочкой через нее. Никакого зеркала не надо. И вообще, ша, малявки. На полном серьезе говорю: входите в роли. Там, внизу, нас уже восемь телекамер ведут. И журналистов толпа персон на пятьдесят".

"Здесь Саматта. Шестьдесят два, не считая двенадцатерых операторов. Больше, чем охраны. Рис, если они оцепление сомнут, мне их сильно калечить?"

Внизу, вокруг посадочной площадки, вспыхнули дополнительные прожекторы, и их лучи скрестились на снижающихся вертолетах.

"Здесь Семен. Если они сомнут оцепление, их перестреляют, о чем они осведомлены. Глаза Великого Скотовода - ребята решительные, не сомневаются и не колеблются. Все-таки у авторитарно-феодального правления есть и свои плюсы. Кара, не расслабляйся. Кстати, твой старый друг господин Вай Краамс выполнил-таки свое обещание и явился в гости - я вижу внизу его эн-сигнатуру. Похоже, в Сураграш придется возвращаться в его компании".

"Здесь Яна. Не удивлюсь, если этот прохвост примазался к медикам и потащит свое барахло на трейлерах госпиталя".

"Здесь Семен. Вполне разумно с его стороны. И дешевле, и безопаснее. Кара?"

- Я готова, Рис, - вслух сказала Карина. Сидящий впереди, рядом с пилотом, Дурран коротко оглянулся, но ничего не сказал. Его губы шевелились - он неразборчиво говорил в гарнитуру, вероятно, обсуждая что-то с диспетчером.

- Замечательно, - Семен также перешел на звуковую речь. - Ну, зверята лесные, неотесанные, начинаем изображать из себя международный ансамбль песни и пляски. Дурран! - он прижал пальцем микрофон на шее. - Готовься. Твой выход первый.

- Понял, - коротко откликнулся бывший солдат Дракона, переключая канал на своей гарнитуре. - По основному сценарию. Саматта, не вздумай лезть вперед. Ты не боец, ты министр обороны. Не ты охраняешь, а тебя.

- Вот так старость и приходит, - буркнул Саматта. "На кой мы вообще ребят с собой потащили? Следи теперь, как бы не пристрелили кого из них ненароком. Летала же Кара по Сураграшу с одним Дурраном и даже от бандитов отбивалась... Встретили бы конвой на границе, и все дела".

"Здесь Семен. К Каре отношение иное. Думаешь, хоть кто-то у нас удивляется истории о том, как она в одиночку Тримар от армии боевиков защитила? Там, где только люди-свидетели, любое чудо всегда можно списать на восторженность рассказчика. А здесь, перед телекамерами, нехорошо получится. Еще раз всем напоминаю: не демонстрировать нечеловеческие способности ни при каких обстоятельствах!"

Вертолеты синхронно коснулись посадочной площадки, и Дурран тут же распахнул дверцу и выпрыгнул наружу, не дожидаясь остановки несущего винта. Из двух других вертолетов также выпрыгивала охрана: бывшие партизаны в своих деловых костюмах выглядели бы как солидные бизнесмены, не имей каждый по короткоствольному автомату подмышкой и по длинному кинжалу, выглядывающему из-под пиджака. Десять охранников четко и слаженно рассыпались по площадке, образовав разреженное внутреннее кольцо оцепления. Одновременно два десятка грашских солдат трусцой вбежали в круг и выстроились, образовав коридор почетного караула от вертолета до встречающих.

- Ну, Кара, пошла! - негромко скомандовал Семен. - Главное, ничего не бойся и не тушуйся. Помни: мы с тобой.

- Я помню, Рис, - тихо откликнулась Карина.

Она распахнула дверцу и, не воспользовавшись подножкой, спрыгнула на бетон площадки. Спружинив ногами, она остановилась и распрямила плечи, оглядываясь.

Ветер от останавливающегося винта трепал ее волосы и одежду. После долгих раздумий и совещаний с друзьями она остановилась на одежде, подсмотренной у виртуального воплощения куклы Бокува: темные короткие, до колен, облегающие кожаные штаны наездницы-тарсачки, белая свободная закрытая блуза с длинными рукавами, перехваченными у запястий ремешками, узкий кожаный пояс с блестящей пряжкой и легкие сандалии. Если бы не сверкающие в ушах точки аметистовых сережек и не крохотная золотая диадема в волосах, со своей короткой стрижкой она наверняка была бы неотличима от мальчика - но такой маскировке, увы, сработать уже не суждено никогда. Она почувствовала, как ее несуществующий желудок сжимается в ледяной комок и проваливается куда-то к еще более эфемерному позвоночнику. Да, не в первый раз она оказывается перед телекамерами и журналистами, жадно ловящими каждое ее слово, но еще никогда ее слова не имели такого веса, а на ней не лежало такой ответственности за каждый изданный звук.

Рис спрыгнул на бетон слева от нее, Саматта аккуратно спустился справа и помог спуститься Яне. Все четверо на миг замерли, после чего синхронно двинулись вперед, туда, где их терпеливо дожидались трое женщин, двое мужчин и один тролль поистине гигантского роста.

- Момбацу сама Старшая Мать Тимашара ах-Тамилла, - отчетливо произнесла Карина, приблизившись к ним на расстояние трех шагов. - Благодарю Северные колена за оказанную честь гостеприимства.

- Великолепная госпожа Карина Мураций, Кисаки Сураграша, - в тон ей откликнулась стоящая напротив высокая, крепко сбитая женщина в строгом брючном костюме. - Благодарю тебя за оказанную честь визита. Надеюсь, твое путешествие прошло легко и необременительно.

Они синхронно поклонились друг другу, и их спутники повторили движение. Карина с трудом подавляла нервную дрожь: она буквально спиной, чешущейся от сигналов системы мониторинга, ощущала скрестившиеся на ней взгляды десятков людей и объективов видеокамер. На сей раз она твердо решила держать радиус игнорируемой зоны минимальным, чтобы не пропустить ни одной потенциальной угрозы, и сейчас изо всех сил боролась с раздражением от непрестанных тревожных сигналов монитора: камера, оружие, оружие, камера, концентрация внимания...

- Прошу в машину, - Тимашара повернулась вполоборота. - Вас доставят в отель.

"Машина" стояла неподалеку: автобусных размеров черно-зеркальный лимузин длиной саженей в пять и с четырьмя осями. Судя по внешнему виду, в недрах чудовища могло разместиться человек тридцать. Впереди и позади расположились по три таких же черно-зеркальных автомобиля попроще. Возле водительской дверцы одного из них уже стоял настороженно озирающийся Дурран. Еще раз поклонившись, Карина быстро прошла к лимузину и нырнула в его недра. По периметру просторного пассажирского отсека располагались удобные на вид диваны, на один из которых она и плюхнулась с видимым облегчением. Чувство кожного зуда обрезало словно ножом: на стекла оказалась нанесена тонировка, защищающая не только от человеческого взгляда, но и от камер с расширенным оптическим диапазоном. Встречающие, а также Семен, Яна и Саматта погрузились вслед за ней, и лимузин тут же мягко взял с места. Карина выглянула в окно: прилетевшие с ними охранники спешно грузились в машины сопровождения.

- Прошу устраиваться поудобнее, - Тимашара устроилась напротив Карины. - Ехать недалеко, но чувствуйте себя как дома. Мы не знаем ваших вкусов, дорогие гости, но в барах собраны напитки на все случаи жизни. Позвольте представить Первую Смотрящую Глаз Великого Скотовода Кимицу ах-Тамиллу, - она указала на молча кивнувшую тарсачку справа от себя, - и Первого гэнро Великого Скотовода Усуя Лайлану, - ее кивок в сторону гулана слева оказался сухим и едва намеченным, на грани невежливости. - Также познакомьтесь с оой-полковником Канагари Дэрэем, заместителем командующего вооруженными силами Северных колен.

Тролль, вынужденный сидеть, чуть пригибаясь, чтобы не упираться макушкой в потолок, поклонился, обхватив перед грудью правый кулак левой ладонью, и Карина слегка вздрогнула. Он идет по Пути? Нет, неважно, все выводы потом. Тимашара выжидательно глядела на нее, явно не собираясь представлять оставшихся мужчину и женщину - вероятно, секретарей. Ждет ответного представления? Но ведь список гостей ей передали заранее... Пусть. Играть так играть.

- Позвольте представить главнокомандующего вооруженными силами и главу временной администрации Республики Сураграш Панариши, - Карина повернулась к Семену, - министра обороны Саматту Касария и министра социального развития Яну Мураций. Мы рады знакомству и просим благосклонности. И еще раз благодарим кланы Северных колен за согласие предоставить площадку для переговоров.

- Рады знакомству. Благосклонность пожалована, - откликнулась Кимица, заработав недовольный взгляд Усуя. Голос у нее оказался резкий и звучный, явно привычный к командам и приказам. - От имени Северных колен приветствую тебя в Джамарале.

- А я как Первый гэнро передаю вам личные приветствия Великого Скотовода, - добавил Усуй. - Он надеется, что ваше пребывание в Граше окажется приятным, и сожалеет, что дела не позволили ему лично встретить таких выдающихся гостей.

Гэнро. Карина напряглась, и справочная система услужливо подсунула справку: доверенный советник Великого Скотовода Граша из числа гуланов, как правило, являющийся Повелителем Ветра, самостоятельной политической фигурой и пользующийся поддержкой большого числа родов. Ого. Первая Смотрящая - из тарсачек, явно того же клана, что и Тимашара - и Первый гэнро, который, похоже, на ножах и с Тимашарой, и с Кимицей. "Золотой генерал" на высшем уровне. Интересно, куда следует отнести ее саму: к игрокам или к фигурам? Ну, Рис! Ну, Серый Князь недобитый! Он что, заранее сказать не мог? Что у него за манера бросать меня в самую гущу событий, не предупредив? Он на самом деле полагает, что это лучший способ научить кошку плавать? Карина подумала было о том, чтобы тут же высказать Семену все по прямому каналу, но сообразила, что неподвижная физиономия - не лучшая реакция на вежливые слова собеседницы. Но что ответить?

- Просим передать Великому Скотоводу момбацу сану Сашару ри-Саамиру нашу признательность, - пришел ей на выручку Семен. - Мы надеемся, что рано или поздно сможем засвидетельствовать свое почтение лично. Пока же прошу тебя, момбацу сан Усуй, стать нашими устами, чтобы произнести перед ним все то, что не сумели мы сами.

- Если бы все жрецы Граша были такими же вежливыми, как сураграшские шаманы! - иронично усмехнулся Первый гэнро. - Разумеется, я передам ему все, что высказано и подразумевается.

- Буду признателен, - так же усмехнулся в ответ Семен. Он наклонился вперед и открыл дверцу бара. - Мати, хочешь чего-нибудь?

- Спасибо, в другой раз, - Саматта отрицательно качнул головой, внимательно рассматривая сидящих перед ним.

- Как знаешь, - Семен извлек из бара банку апельсинового сока и взял из крепления хрустальный бокал. - Кара? Яни? Нет? Остальным, прошу прощения, не предлагаю, поскольку не уверен в предпочтениях. Сама Тимашара - пока мы едем, я позволю себе с пользой потратить время. Как я понимаю, самолет с мобильным госпиталем из Оканаки уже прибыл?

- Да. Транзитом через Четыре Княжества. Сейчас на таможне заканчивают разбираться с формальностями, и завтра, в крайнем случае послезавтра, караван может отправляться. Охрану мы дадим, но только до границы. Дальше - ваша зона ответственности.

- Разумеется. Наши люди также останутся с врачами, а на границе их встретит основной отряд. Делегация из Княжеств тоже прибыла?

- Да. Еще утром. Восемнадцать человек основного состава и двадцать пять - обслуги. Плюс рота телохранителей из Дворцовой охраны. Делегация размещена в том же отеле, куда направляемся мы. Переговоры пройдут там же, так что покидать здание не обязательно. Мы полностью гарантируем безопасность.

- Насчет безопасности можно поподробнее? - вклинился Саматта. - И я бы хотел, чтобы сан Дурран, наш глава службы охраны, смог разместить своих людей там, где посчитает нужным.

- Сан Канагари? - Тимашара вопросительно подняла бровь.

- Для охраны отеля и прилегающей территории задействовано четыре пехотные роты, два батальона спецназа и половина личного состава городской полиции, - гулким, словно из бочки, голосом пояснил тролль. - Мы полностью контролируем здание отеля, а также прилегающие окрестности, включая крыши домов, в радиусе ста саженей. На время переговоров в отель не допускается никто, кроме постояльцев и обслуги, и все проходят контроль на предмет оружия, взрывчатки, опасной химии и тому подобного. У тебя всего десять человек, сан Саматта, и я не думаю, что они как-то смогут помочь с охраной. Разумеется, они могут стоять на постах возле ваших апартаментов.

- Наши апартаменты меня волнуют в последнюю очередь. Если туда сунется кто-нибудь незваный, он о том сильно пожалеет и без дополнительной охраны. Меня волнуют княжичи. Окажется очень неприятно, если их перестреляют до завершения конференции. Сан Канагари, мои люди весьма опытны именно в тайных партизанских операциях, а потому думают несколько иначе, чем солдаты регулярной армии. Они знают лазейки и приемы, которые могут застать вас врасплох. Я хочу, чтобы они охраняли апартаменты наследника трона и министра внешних сношений. Это возможно?

- Я не ожидал такой необычной просьбы, - тролль удивленно сощурил глаза. - Нужно подумать. Как ты сам понимаешь, я не руковожу операцией лично, да и охрана княжичей может не захотеть допустить к себе посторонних. Я передам твой запрос полковнику Крангу, он разберется.

- Большего не прошу, - кивнул Саматта.

- Но о таких скучных материях говорить не слишком интересно, - нетерпеливо вмешалась Первая Смотрящая. - Вообще сегодня вечером о делах говорить не следует, усталый путник - не боец. После того, как вы разместитесь в отеле и передохнете с дороги, вас ждет развлекательная программа. В концертном зале сегодня в вашу честь выступают лучшие оперные солисты и танцевальные коллективы, специально съехавшиеся изо всего Граша и даже из Княжеств. А завтра вечером запланирован торжественный ужин.

Карина подавила тяжелый вздох. Всегда все по одному и тому же сценарию. Похоже, человечество в смысле гостеприимства не способно изобрести ничего лучше массовой торжественной попойки. И не откажешься: обидятся до смерти. Ну ничего. Зато у нее появился шанс опробовать новый автономный режим своей проекции, накануне совместными усилиями разработанный с Бикатой (Лику она предусмотрительно не пригласила во избежание сюрпризов в будущем). Теперь ее проекция сможет сама накладывать себе еду на тарелку, обаятельно улыбаться в ответ на тосты, отвечать междометиями на простые фразы и вообще реагировать процентов на девяносто типовых ситуаций званого ужина. Нужно только приглядывать за ней вполуха из виртуальности, да и свои в случае чего просигнализируют.

- Кстати, госпожа Яна, - проговорила Тимашара, и новоиспеченная министр социального развития встрепенулась в своем углу, где тихо дремала (а скорее, тоже ушла в виртуальность, оставив проекцию изображать сонливость). - У меня еще не было случая поблагодарить тебя за спасение своей хосимамы. Я, честно говоря, не думала, что тебе удастся хотя бы выйти живой из... своего рискованного приключения. И уж тем более, что тебе удастся найти Суэллу. Прими мою благодарность и как ее родственницы, и как Старшей матери. Она не говорила, когда намеревается возвращаться домой?

- Не стоит благодарности, госпожа Тимашара, - вежливо ответила Яна. - Я всего лишь развлекалась, пока вы присматривали за Кансой и Ирэй. Чистая случайность, что я на нее наткнулась. Боюсь только, она не собирается возвращаться. Она считает себя опозоренной навек и не хочет переносить свой позор на весь клан. Она просила передать тебе свои самые лучшие приветствия, но... боюсь, в ближайшие периоды она не сможет перебороть себя и поговорить с тобой лично. Прошу, дай ей время прийти в себя.

- Вот как? - печально проговорила Тимашара, опуская взгляд. - Ну что же, я могу ее понять. Но что она собирается делать дальше?

- Она согласилась с предложением оплатить ей остаток учебы и остаться у нас. Она доучится в Княжествах и получит должность в министерстве горной промышленности, которое мы планируем организовать в ближайшее время. И еще она девиант - а нам сейчас отчаянно нужны те, кто сможет организовать воспитание вновь пробуждающихся детей. А рядом со мной ей будет легче. Ведь она знает, что я - такая же, как она.

Яна слегка улыбнулась.

- Я ведь не просто называла себя проституткой, сама Тимашара - сан Усуй, сама Кимица, прошу прощения, что шокирую вас. Я была ей на самом деле. Я спала со многими мужчинами, пусть и не всегда по своему выбору - то, что не может себе простить Суэлла. Но я не намерена испытывать по сему поводу никаких переживаний. Очень надеюсь, что мой пример окажется для нее полезным. Со временем боль Суэллы пройдет, и, возможно, она даже вернется домой. Но сейчас не следует ее торопить.

- Интересное у вас получается правительство, - Первый гэнро задумчиво пощипал бородку. - Коренные сураграшцы, - он взглянул в сторону бесстрастно потягивающего сок Семена, - несколько катонийцев, бывшие солдаты Дракона, теперь вот тарсачка из Граша...

- Мы принимаем всех, кто готов работать за обещание приличного жалования когда-нибудь в будущем, - обаятельно улыбнулся ему Семен. - А Суэлла, вне всякого сомнения, окажется для нас превосходным приобретением. Ради одной нее Яни стоило отправиться в свое приключение. Мне чрезвычайно нравятся обычаи и мораль Граша, из-за которых такие замечательные личности уходят в добровольное изгнание, чтобы присоединиться к нам.

- Я рада, что ты находишь в них хоть что-то хорошее, - сухо сказала Кимица. - Но оставим неприятную тему. Как вы добрались, дорогие гости? Была ли ваша дорога легкой и приятной?

За стеклами замелькали все более частые огни уличных фонарей: кортеж въезжал в город. Карина с облегчением отвернулась и принялась вглядываться в окно, оставив поддержку вежливой, ни к чему не обязывающей беседы Панариши и на удивление успешно поддакивающего ему Саматты. Сквозь тонировку в наступившей тьме разглядеть не удавалось ничего, но, по крайней мере, у нее появился повод отойти от разговора.

Город не выглядел чем-то особенным - вернее, не выглядел бы для родной Катонии. Дома, обступающие городскую улицу, являлись в основном двух- и трехэтажными, из обожженного кирпича и шлакоблоков, изначально оштукатуренные в белый цвет, а сейчас в свете ламп грязно-серые из-за промышленных осадков. Или из-за освещения? Нет, так не пойдет. Она создала вторую точку восприятия, висящую высоко над городом и работающую в расширенном оптическом диапазоне, и переключилась на нее.

Сверху хорошо различались несколько окружающих город промышленных производств, которые она видела и раньше, с самолета и вертолета: установки, охарактеризованные энциклопедией как коксовые батареи, металлургическая фабрика с разбросанными там и сям вертикальными решетчатыми конструкциями домн, странные большие печи непонятно для чего, чуть поодаль - машиностроительный завод. Несмотря на поздний час все производства работали на полную мощность, излучая в пространство огромное количество тепла и нещадно дымя трубами. Впрочем, наложенная на город роза ветров показала, что местоположения заводов выбрано на удивление грамотно: господствующие ветры сносили выбросы в сторону от города, так что на жилые кварталы опускалась лишь незначительная их часть. По железной дороге на цементный завод втягивался длинный товарный состав, в основном состоящий из насыпных вагонов с кварцевой крошкой и известью. От расположенной в трех верстах электростанции, работающей на мазуте, к заводам и городу тянулись ниточки ЛЭП. Вдалеке громоздились отвалы пустой породы - высоченные, в двести-триста саженей многоверстовой длины холмистые гребни. По ним тянулись ниточки наезженных дорог с нанизанными бусинами тяжелых грузовиков, доставлявших туда все новые и новые порции. Похоже, жизнь на производствах не замирала круглые сутки. Еще из школьного курса экономической географии Карина помнила, что Джамарал является одним из крупных промышленных центров Северного Граша, но одно дело - знать из учебника, и совсем другое - видеть своими глазами. Она не считала себя большой любительницей промышленных предприятий, но Лика наверняка пришел бы в восторг - особенно с учетом того, что Джамарал является одним из основных кандидатов для переработки добываемых в Сураграше металлических руд.

Она опустила точку восприятия пониже и разыскала их кортеж. Цепочка из восьми автомобилей резво неслась по улицам, и машины впереди нее резво бросались к обочинам, издалека заслышав звуки сирен на идущих первыми джипах охраны. Вот почему они движутся так быстро! Но такая невежливость вряд ли добавит им хорошего отношения со стороны местных жителей... или наоборот? Ох, пусть их. Хозяевам виднее. Она сместила камеру вперед, куда неслись машины, и в самом центре города, на краю обширной площади с красивым подсвеченным фонтаном, обнаружила высокое здание из стали и стекла в три десятка этажей, неплохо смотревшееся бы и в Крестоцине. У входа и на крыше помигивающими красными буквослогами значилось "Дай-отель "Лагуна". Площадь и прилегающие улицы кишели полицейскими машинами, а кое-где даже и бронетранспортерами. Система слежения тут же отчаянно заколола между виртуальными лопатками, предупреждая о наличии большого количества оружия. Карина попыталась отмахнуться от нее, но сигнализация успела несколько раз самостоятельно сместить фокус камеры, выхватывая то угрюмых солдат в камуфляже и со снятыми с предохранителей автоматами, то снайпера на крыше дома, то бронетранспортер, пофыркивающий двигателем...

"Здесь Карина. Народ, посмотрите вперед, на отель. Там целая армия расположилась. Они нас ненароком не перестреляют?"

"Здесь Саматта. Не должны. Дай-ка я сам взгляну. Рис, поддерживай пока беседу без меня... ого. Да уж, действительно, серьезно ребята к делу подошли. Мы с нашим десятком охранников нищими родственниками смотримся. Несчастные постояльцы. Их, наверное, обшаривают каждый раз, когда они войти и выйти пытаются... а, нет, там на входе "просветка" замаскирована. Интересно, с самого начала там стоит или специально к конференции поставили?"

"Здесь Карина. Да от кого они так защищаться пытаются? Боятся, что армия Дракона на нас нападет?"

"Здесь Семен. Одного снайпера хватит, чтобы хозяев вечным позором покрыть. Все нормально, Кара, я такого и ожидал. Расслабься".

"Здесь Яна. А все-таки, что делать, если у кого-то нервы не выдержат, и он в нас пальнет? Или в какого-нибудь мирного прохожего? Там ведь даже мужики с гранатометами сидят, и нервничают они не по-детски. Едва ли не до дрожи в пальцах".

"Здесь Семен. Гранатометы?"

"Здесь Саматта. Гранатометы!?"

 "Здесь Яна. Ну да, вон в тех трех зданиях. Второй этаж, пятое окно слева, третий этаж, второе окно справа, и третий этаж, примерно посередине. Ой, слушайте, там еще есть! Какие-то они странные. Они точно из местных вояк?"

"Здесь Саматта. Внимание всем! Фиксирую шестерых стрелков с легкими ракетометами вдоль наиболее вероятной трассы нашего приближения к отелю. Ставлю маяки на всех шестерых. Фиксирую полевые рации и шифрованный обмен сообщениями на нестандартных частотах, не включенный в общую сеть командования хозяев. Одежда гражданская. Размещены в шести жилых квартирах, окнами выходящими на проспект, в четырех фиксирую мертвые тела, предположительно жильцов. Сканирование не показывает других ракетометчиков в окрестностях. Полагаю невероятным, повторяю, НЕВЕРОЯТНЫМ их отношение к местной армии и службам охраны. До подтверждения обратного отношу их к террористам, целью которых является организация покушения на кортеж. Присваиваю коды от Вор-1 до Вор-6. Вход кортежа в зону их видимости - через... четыре минуты девятнадцать секунд, поражения - еще секунд двадцать спустя. Рис, что делать станем? Пугнуть их?"

"Здесь Семен. Нет, Мати, погоди. Время еще есть. Ребята, нам нельзя проявлять нечеловеческие способности и допускать странности вокруг себя. И потом, они убили нескольких некомбатантов, а такое спускать нельзя. Дайте-ка подумать..."

"Здесь Яна. То есть хозяев предупредить, чтобы изменили маршрут, тоже нельзя?"

"Здесь Саматта. Нет. Сразу встанет вопрос - откуда мы узнали".

"Здесь Карина. По-моему, второе покушение менее чем за неделю - уже чистой воды свинство. А если позволить им выстрелить и сбить ракеты с траектории, как я в Тримаре пули отклоняла?"

"Здесь Саматта. Плохой вариант. У диверсантов, к счастью, не было возможности протащить что-то серьезное, но все-таки они вооружены лучшим из портативного. У них легкие многоцелевые ракетометы "Цубацун-три" с лазерными целеуказателями, а используемые ракеты способны неплохо маневрировать во время полета. Один-двое - туда-сюда, но промах всех шестерых сразу невероятен. На крайний случай так и поступим, но лучше бы придумать варианты".

"Здесь Семен. Лучше бы вообще выстрелов не допустить. Очень нехорошо получится для хозяев, даже если все промажут, а подставлять Первую Смотрящую не хочется. Она пока что нейтралитет держит, но нейтралитет благосклонный. Без ее согласия мы бы не смогли здесь конференцию устроить".

"Здесь Карина. А если действительно пугнуть? Так, чтобы сознание от страха потеряли? Придут в себя, когда мы уже проедем. Если их послал Дракон, а больше некому, то они и так знают, что с нами какая-то мистика творится..."

"Здесь Семен. Во-первых, я могу себе представить много кого, кто мог послать сюда тех милых ребят. Им не обязательно нужны именно мы. Целью может оказаться и Кимица, и Усуй, и Тимашара. То, что они вообще сюда просочились, показывает, что у них есть сообщники в местной полиции или вооруженных силах клана. Во-вторых, нужно, чтобы хозяева их еще и взяли бы живыми. Хотя бы одного - чтобы начать раскручивать цепочку. Или чтобы у меня появилась зацепка для раскручивания цепочки. М-м-м... Мати, ты у нас специалист. Штуки у них на лбу - что? Приборы ночного видения?"

"Здесь Саматта. Да. Оптические усилители плюс инфракрасный диапазон".

"Здесь Семен. Мати, с высоты своего опыта прикинь, что произойдет, если в почти полной темноте на сенсоры попадет луч света от уличного фонаря типа тех, мимо которых мы едем?"

"Здесь Саматта. Не могу определить модель сходу. Хорошие приборы успевают перенастроиться примерно за полторы секунды. Но у них, кажется, не самые новые модели. Что-то из серии "Клевер" предыдущего поколения. Три секунды на перестройку. Но глаза, скорее всего, ослепит секунд на пять, если не больше".

"Здесь Семен. Плюс время на то, чтобы адаптироваться к новым условиям. Замечательно. Есть у меня план. Все тихо сидим и не нервничаем. Мати, на всякий случай готовься сбивать ракеты с курса, лучше всего - ложной подсветкой. И подбери одного из Воров, ближе всего расположенного к посту наблюдения хозяев. А я пока с Ликой свяжусь. Я не могу поддерживать беседу и сидеть в двух каналах разом, так что выхожу из общего канала".

Если бы кто-то еще вел хронометраж событий, обладая возможностям Демиургов, он сумел бы заметить следующее.

В восемнадцать часов шестьдесят четыре минуты двадцать две секунды по местному времени на скорости больше ста верст в час идущий по Южному проспекту кортеж вплотную приблизился к кварталу модных магазинов на расстоянии версты с небольшим от дай-отеля. Координатор отряда ракетометчиков дал сигнал о полной готовности.

Десять секунд спустя на подстанции, питавшей электричеством центральный район города, в результате необъяснимого сбоя отключился основной понижающий трансформатор. Автоматическая система контроля тут же перебросила нагрузку на резервный. Но электросбытовая компания не могла позволить себе полное дублирование компонентов, так что мощности резерва не хватало для обеспечения всех потребителей. В результате в течение следующих четырех секунд произошло полное обесточивание части сетей, в частности сетей уличного освещения и домашних потребителей, и все улицы в центральной части города внезапно погрузились во мрак.

Ракетометчикам потребовалось еще пять секунд на то, чтобы сориентироваться и задействовать приборы ночного видения. Подчиняясь приказу, они синхронно встали к окнам, резко распахнули створки и направили на проспект трубы активированных ракетных установок, ловя яркими пятнышками целеуказателей стремительно сближающийся с ними лимузин. На это им потребовалось еще десять секунд. Командир набрал в грудь воздуха, чтобы отдать приказ о стрельбе.

Однако за три секунды до планируемого залпа проблема в главном трансформаторе самоликвидировалась так же неожиданно, как и возникла, и автоматика тут же передала ему нагрузку по только что отключенным потребителям. И в тот момент, когда пальцы стрелков уже легли на гашетки, уличные фонари вновь вспыхнули ярким светом, ненадолго ослепившим и приборы ночного видения, и стрелков. Пока диверсанты, яростно ругаясь, срывали приборы с глаз и отчаянно моргали, приспосабливаясь к новому освещению, кортеж уже миновал место засады и унесся по направлению к отелю.

Координатор отряда, опытный и битый наемник, умел распознать сразу, когда партия безнадежно проиграна. Он понимал, что отправленные вслед кортежу ракеты, возможно, и достанут главную цель, но их пуск наверняка заметят - и у охраны появится время среагировать: ведь на сей раз скорость кортежа будет вычитаться из скорости ракет, составлявшей около двухсот верст в час, а не суммироваться с ней. Водители наверняка начнут резко маневрировать, сбивая прицел стрелкам, и снаряды, рассчитанные на малоповоротливые цели наподобие танков и БТР, почти наверняка промахнутся или заденут столбы, рекламные растяжки, электрические провода и прочие помехи городской улицы. Возможно даже, что охрана успеет поставить дымовую завесу или ослепить стрелков светошумовыми гранатами. Играть на таких низких шансах, с учетом, что на другой чаше весов лежала его жизнь, он не собирался. Подчиняясь его команде, террористы тут же бросили ракетометы на пол и бросились к выходам из квартир (двух наемных, остальных - захваченных за полчаса до того), чтобы раствориться в городе.

План отхода прекрасно сработал для пятерых - с учетом того, что их никто и не ловил. Одному, однако, которому Саматта присвоил код "Вор-4", уйти не удалось. Когда внезапно потухли фонари, снайпер из спецподразделения Глаз Великого Скотовода, лежащий на крыше напротив и не готовый к таким неожиданностям, надеть свой прибор ночного видения не успел. Пока, ругаясь сквозь зубы, он нашаривал его рядом с собой и натягивал на лоб, он заметил странное мельтешение призрачных световых пятен в окне этажом ниже. Он не успел толком в них вглядеться, как пятна пропали - зато створка окна резко открылась внутрь, а пару секунд спустя вспыхнувшие фонари отчетливо осветили в оконном проеме силуэт человека с ракетной пусковой установкой на плече. Силуэт тут же отпрянул от окна и исчез в темноте комнаты, но снайпер уже нажал тревожную кнопку на браслете связи.

Диверсанта-ракетометчика, который так никогда и не узнал, что его назвали "Вором-4", взвод спецназовцев из отряда быстрого реагирования взял живым и почти невредимым в тот момент, когда тот бежал через арку прохода, выводящего в соседний двор.

"Здесь Семен. Все. Прорвались. Лика, выношу государственную благодарность за разностороннее образование. Великолепно сработано с трансформаторами".

"Здесь Палек. Э, что бы вы без меня делали, гуманитарии! А всех-то делов - щелкнуть правильный датчик. Рис, я еще нужен?"

"Здесь Семен. Спасибо, Лика, пока нет. Не хочешь посмотреть, как нас приветствовать намерены?"

"Здесь Палек. Нет уж, дальше без меня. Я только-только с физикой в Ракуэне разобрался, сейчас с физическими константами в локальной окрестности играю. Забавное зрелище, когда камешки размером с корову левитируют. Ну и шустрые же эти девчонки! Прикиньте, на них забрались и кидаются друг в..."

Хаотический набор знаков в основном канале. Невнятный поток неразборчивых образов и звуков сразу по трем вспомогательным. Тишина.

"Здесь Семен. Лика? Ау? Ты там жив? Что случилось?"

Тишина.

"Здесь Карина. Лика! Кончай глупостями заниматься! Если некогда, так и скажи".

"...Палек в канале. Какой идиот программировал здесь физику?! Поубивал бы на месте по частям и оптом! Некоторых криворуких кусоедов даже до телевизионного пульта допускать нельзя, не то что до виртуальности!.."

"Здесь Яна. Лика, опять пальцы в розетку сунул?"

"Здесь Палек. Кретин, который проектировал дурную местную систему, точно головой болел. Если на измененной физике все время не концентрироваться, она в стандартное состояние возвращается. Мгновенно. Без предупреждения. Меня камнем тонким слоем по земле размазало. Больно, между прочим! Ну, скажу я что-нибудь плохое Дзи про его искинов, когда в следующий раз с ним встречусь! Тьфу. Все, заканчиваю. Вы запишите местные пляски, которые вам покажут, мы с Каси потом посмотрим самые интересные места. Отбой, граждане свободного Сураграша, не до вас мне".

- ...и в тринадцатом году Совет матерей Северных колен принял решение о развитии в Джамарале современной промышленной базы для переработки железных руд с окрестных месторождений, - Тимашара, как оказалось, все это время о чем-то рассказывала. Семен, вежливо кивая, внимательно ее слушал, вертя в пальцах бокал с почти допитым соком. Карина сморгнула, проверяя восстановление контроля за проекцией. - Хотя руду с предгорий везти далековато, строить фабрики здесь оказалось проще и безопаснее с точки зрения сейсмической активности. Со временем Джамарал заметно вырос, и сейчас в нем проживает более трехсот тысяч населения.

- Да, я интересовался историей города, - кивнул Семен, помещая бокал в держатель. - Потому мы и предложили Северным коленам совместный проект по переработке наших руд. Как я понимаю, запас производственных мощностей на местных фабриках имеется, остается лишь проложить железнодорожные ветки.

- Вопрос не только в мощностях фабрик, но и в энергоснабжении, - лениво заметил Первый гэнро. - Судя по регулярно гаснущим фонарям, здесь могут обнаружиться проблемы с электростанцией.

- За те тридцать лет, что я регулярно приезжаю сюда, - хмуро взглянула на него Кимица, - такое случается впервые. Тима, возьми ситуацию под личный контроль.

- Конечно, - кивнула Старшая мать.

- От случайностей никто не застрахован, - безмятежно заявил Семен. - Разумеется, перед заключением договоров мы привезем сюда команду независимых экспертов, которые проведут полное обследование инфраструктуры. Но, думаю, проблем не возникнет. Я предлагаю оставить обсуждение технических деталей до подходящего момента. Сегодня нам лучше не забивать голову подробностями, которые все равно забудутся.

- Со своей стороны, - Первый гэнро иронически сощурился, - обещаю, что предоставлю еще одну команду экспертов. Не менее независимых. И даже предоставлю вам их заключение совершенно бесплатно. Позволь поинтересоваться, момбацу сан Панариши, какой университет ты заканчивал?

- С каких пор дикие сураграшские шаманы заканчивают университеты, момбацу сан Усуй? - приподнял бровь Семен.

- Дикие шаманы, вероятно, ни с каких, - изысканно-вежливым тоном согласился Первый гэнро. - А вот я в свое время учился в университете Саламира, на экономическом. И там, помнится, играл в замечательном студенческом театре. Какие спектакли мы там ставили! - мечтательно добавил он. - В одной комедии я даже сам изображал дикого сураграшского шамана, и весьма правдоподобно, как мне говорили. Девушки были в полном восторге, особенно когда у меня чуть не слетела набедренная повязка.

- Никогда не посещал то достойное учебное заведение, - отрезал Семен. - А с моей официальной биографией журналистов ознакомят завтра. Можешь и ты почитать, если есть интерес к малохудожественной литературе. - Он склонился вперед, сквозь полупрозрачное стекло пассажирского отделения и лобовое стекло рассматривая дорогу впереди. - Мне кажется, или мы почти приехали?

Кортеж и в самом деле вылетел на площадь и, сбросив скорость, принялся объезжать ранее виденный Кариной сверху светящийся фонтан. Карина припала к окну: сверху - одно, а вблизи и сбоку - совсем другое.

- Чтобы полюбоваться "Поющим цветком розы", люди приезжают из других городов, - в голосе Тимашары послышалась скрытая гордость. - Город потратил огромные деньги, чтобы его построить, и много вкладывает в содержание, но результат того стоит.

- Поющим? - переспросила Карина. Вместо ответа Тимашара приподнялась и - лимузин как раз замер напротив входа в отель - распахнула дверцу автомобиля. И тут же снаружи донеслись чарующие звуки летящей музыки, пульсирующей в такт вздымающимся и опадающим водяным струям.

- Здорово! - выдохнула Яна, выбираясь наружу. - Госпожа Тимашара, я потрясена. Я не думала, что в промышленном центре наподобие Джамарала можно обнаружить подобное чудо.

Карина вылезла вслед за ней.

- Да, красиво, - согласилась она. - Очень.

Она создала фантомную камеру и отправила ее в медленный автономный полет вокруг площади в режиме построения динамической модели. Такую вещь обязательно нужно сохранить в виртуальности. Мало ли что случается с шедеврами в реальном мире...

- Окна ваших апартаментов выходят на площадь, - сообщила Тимашара, которой явно нравилось восхищение гостей. Еще бы - не каждый день удается поразить воображение пресыщенных катонийцев! - Вы сможете наслаждаться видом хоть всю ночь. Площадь безопасна, так что вы можете выйти и погулять рядом. Только должна предупредить: ночами, тем более рядом с проточной водой, бывает прохладно.

- И настоятельно прошу за пределы площади не выходить, - добавила Первая Смотрящая, внимательно прислушивающаяся к чему-то, что бормотала ей в ухо пуговка коммуникатора. - Всесторонние меры по обеспечению безопасности в городе приняты, но никогда не знаешь, какому отчаянному карманнику захочется поискать счастья в чужих кошельках даже в такой обстановке. Рабочие кварталы Джамарала - не самое спокойное место в Граше в смысле криминальной жизни.

- Разумеется, сама Тимашара, - кивнул внимательно осматривающий площадь Саматта. - Мы не станем доставлять неприятностей охране и гулять где попало, - добавил он с нажимом, глядя на Карину.

- Да, господин оой-генерал, как скажешь, - согласилась та, невинно хлопая в его сторону ресницами. Между прочим, мог бы и не напоминать. Она же не совсем дура, в конце концов! Кончится конференция, они официально уедут - вот тогда можно вернуться и погулять немного неузнанной. - Пройдем в отель?

- Прошу, дорогие гости! - с явным облегчением подхватила Кимица, явно нервничающая на открытом воздухе и с тревогой озирающаяся на окружающие площадь шести- и семиэтажные здания. Она с полупоклоном повела рукой в сторону отеля, по лестнице к которому уже успела выстроиться, возникнув словно из воздуха, двойная шеренга почетного караула. Между лопатками опять назойливо закололо и засвербело, и она, сдавшись,  полностью отключила монитор. Все равно ее здесь охраняет целая толпа народа, так что пока можно и расслабиться. Четверо охранников Дуррана стояли поодаль, внимательно осматриваясь, остальные вместе с самим Дурраном уже успели взбежать по ступенькам и исчезнуть в массивных дверях здания. Как ни странно, ни единого журналиста с камерами не отиралось возле входа. Вероятно, Глаза Великого Скотовода тоже их недолюбливали.

В гостиничном холле их ждал сюрприз. Огромное, с хороший спортивный зал, с бесконечными рядами колонн и расставленными тут и там мягкими диванами и креслами, помещение пустовало. Даже за стойкой регистрации не замечалось ни одного служащего. Однако на ближайшем широченном диване и возле него расположилась небольшая группа людей. Радостно улыбнувшись, Карина еще издали помахала коренастой молодой женщине в темном невзрачном костюме, почти сливавшейся с колонной рядом с инвалидной коляской. Ольга Лесной Дождь помахала в ответ, а Масарик Медведь просто улыбнулся и подмигнул. Мужчину в простых штанах и свитере и женщину в такой же одежде, расположившихся на краю дивана - она не знала, по крайней мере, лично. Однако перед визитом она внимательно изучила снимки Сайрата Полевки и его жены, и сейчас сразу поняла, что те ни в малейшей степени не передавали харизматическое обаяние наследника престола Четырех Княжеств. На другом конце дивана сияла огненно-рыжим облаком шевелюра Громобоя Полевки, оторвавшегося от разговора с беловолосым министром внешних сношений Крошем Сноповайкой и не известной Карине красивой черноволосой женщиной, чем-то неуловимо напоминавшей Цукку и явно сильно нервничающей в присутствии столь важных персон.

Все сидящие в ожидании приближающихся гостей поднялись и замерли. Мысленно вздохнув (опять изображать из себя лидера - убить Риса с его гениальными сценариями!), Карина решительным шагом приблизилась к ним на расстояние нескольких шагов и низко поклонилась Сайрату.

- Рыцарь-наследник Сайрат Полевка, дама Селена Полевка, - произнесла она, подбирая самые вежливые из известных ей формул. - Я Карина Мураций. Чрезвычайно рада знакомству с такими выдающимися персонами и прошу благосклонности, хотя и не надеюсь на нее. Высокая честь для меня разговаривать с тобой.

- Радость взаимна, госпожа Карина Мураций, - ответила женщина, мягко улыбнувшись. - Но это ты оказываешь честь нам своим знакомством, и нам следует просить благосклонности у тебя. Мы много слышали о тебе. Десятой части твоих подвигов хватило бы иному, чтобы стать национальным героем любого государства.

- И когда о тебе наконец-то напишут книги, которые на днях анонсировали сразу два издательства, мы станем первыми их читателями, - добавил Сайрат. В глубине его глаз горели огоньки добродушного юмора, и у Карины сразу упал с сердца большущий и тяжелющий камень. Все-таки с ним, наверное, будет не так сложно общаться, как она боялась. - Надеюсь, к тому времени ты посетишь Каменный Остров уже в статусе полноправного главы государства, и я бессовестно воспользуюсь своим статусом наследника, чтобы получить на них твой автограф.

- Два автографа, - поправила его жена. - Себе я отдельные экземпляры заведу.

- Три автографа, - быстро добавил Громобой. - Я что, зря целый пятый сын Повелителя? И потом, я твой старый приятель!

- Четыре, - невозмутимо заявил Крош. - Или простому министру в компании с почти коронованными особами надеяться уже и не на что?

- Ни одного не получится, - усмехнулся приблизившийся сбоку Семен. - У нее от страха рука отнимется. А надо бы целых семь - зря, что ли, Ольга с дамой Рысь нам помогали в пожарном порядке конференцию собирать? Да и некий "Цойла Краб", - он покосился на Масарика, - так яростно сражался за нее на форуме "Свечи", что даже я больше десятка реплик против него не продержался, в пух и прах разбитый. По-моему, такое тоже заслуживает поощрения.

- И мы знакомы по форуму, господин?.. - учтиво осведомился Масарик.

- Вообще-то я откликаюсь на имя Панариши, - сообщил Семен, усмехаясь краем рта. - Но иногда пользуюсь псевдонимом "Шаман на полставки".

- А! - сказал Масарик, приподнимая брови. - О! - добавил он, немного подумав, и его лицо искривила такая же улыбочка. - Всегда приятно встретиться вживую с сильным противником. Не объяснишь ли великодушно, что означает оборот "в качестве адвоката дьявола" из твоего последнего сообщения? Ни в одной энциклопедии не нашел, вторую неделю голову ломаю.

- Погоди-ка! - встрепенулся Громобой. - Так это ты - "Шаман на полставки"? Вот блин. Я же поклялся, что если вживую встречу, морду... - Он резко осекся и бросил встревоженный взгляд на старшего брата, вернувшего ему ироничную ухмылку.

- Не расстраивайся, господин Громобой, - с тяжелым вздохом сказала ему Карина. - Случается и похуже. Ты еще с моим сводным братцем не знаком. Рис у нас так, между делом провокации устраивает, а тот злоехидством просто живет и дышит.

- Рыцарь-наследник Сайрат Полевка, дама Селена Полевка, рыцарь Крош Сноповайка, - Семен слегка поклонился наследнику трона и его жене. - Момбацу сама Кимица, момбацу сан Усуй, момбацу сама Тимашара, - он обернулся к молча стоящим неподалеку грашцам, - раз уж мы все ненароком встретились здесь, есть предложение потратить четверть часа на обсуждение формата завтрашних мероприятий. У меня есть дополнительные предложения. Давайте найдем комнату для совещаний и посидим там немного. А молодежь оставим здесь развлекаться без нас.

- Согласен, - кивнул Сайрат. - А потом еще раз прогуляемся по площади и посмотрим на фонтан. Не станем напрягать обслугу на ночь глядя, у меня в номере есть небольшой конференц-зал на десяток персон, как раз уместимся.

- Не возражаю, - быстро согласилась Кимица, и уже открывший рот Усуй кинул на нее недовольный взгляд. Реакции ему совершенно точно не хватало, чтобы с ней соперничать. - Мы следуем за тобой, рыцарь-наследник Полевка.

Сайрат подставил жене локоть, та изящно ухватилась за него, улыбнувшись Карине через плечо, и вся компания удалилась. За колоннами по периметру зала явно обозначилось шевеление, и Карина успела заметить как десятка полтора теней скользнули в сторону лифтов и лестницы. Ого. Похоже, холл далеко не такой пустой, как казалось поначалу. Она быстро мазнула вокруг себя биосканером. Так и есть. В тенях за колоннами ненавязчиво скрывалось еще по крайней мере два десятка человек и троллей. К обеспечению безопасности гостей здесь явно относились более чем серьезно. Интересно, как отнесутся местные, если намекнуть им о несостоявшейся попытке покушения? Впрочем, они уже наверняка знают, раз Первой Смотрящей доложили о нем по коммуникатору. Или не доложили?

- Таким образом, меня отнесли к молодежи, - меланхолично проговорил в пространство Саматта, ни к кому в особенности не обращаясь. - Приятно, однако, помолодеть так быстро. Сан Каганари, мне показалось, или сама Кимица лет на пять младше меня?

- Я точно знаю, что она примерно на полвека младше меня, господин Саматта, - скрестивший на груди руки тролль усмехнулся, продемонстрировав двойной ряд острых треугольных зубов. - А вот сколько лет сану Панариши - для меня вопрос пока открыт. На аэродроме я ему дал около тридцати, но сейчас полагаю, что заметно меньше - если судить по физической форме и состоянию кожи. Двадцать пять?

- После недолгого общения с ним может сложиться впечатление, что все двести пятьдесят, - сообщила Яна. - А то и пятьсот. Онка, госпожа Тарона, я рада вас видеть.

- Кстати, я тоже, - Саматта шагнул вперед и поклонился обеим княженкам. - Тарона... э-э, дама Рысь...

- В Грашграде ты обращался ко мне без формальностей, господин Саматта, - слегка напряженно улыбнулась черноволосая красавица.

- Тогда, наверное, так и продолжим, - Саматта кивнул еще раз с явным облегчением. - В двустороннем порядке, разумеется. Тарона, моя жена просила передать тебе привет.

- Вот как? - улыбка черноволосой превратилась в застывший оскал. Карина с недоумением смотрела на нее. Разве Цу и эта княженка знакомы?

- Она посмеялась над тем, с каким трудом ты затащила меня в постель, - непринужденно добавил бывший историк, а ныне министр обороны. - Ослом обозвала. И сказала, что восемь лет назад в Катонии наше знакомство вышло слишком кратким. Если ты надумаешь заехать к нам в гости в Масарии - или в Сураграше, когда она туда переберется - наш дом для тебя открыт. Она хочет поблагодарить за помощь во время нашей небольшой прогулки по Грашу. Она колебалась, стоит ли появляться здесь на конференции вместе с катонийской делегацией, но решила, что ей лениво тащиться через полмира, а потом обратно. И еще она просила сообщить тебе номер ее личного пелефона, чтобы ты позвонила поболтать, когда тебе удобнее.

- Цу - катонийка, - добавила Яна. - Не забывай о том, госпожа Тарона. Она смотрит на мир совсем не так, как ты. Заверяю, у нее и в мыслях нет вцепиться тебе в волосы или наговорить гадостей, как ты сейчас воображаешь.

- А... - лицо княженки пошло красными пятнами. - Д-да, госпожа Яна. Я учту.

Интересно, о чем они? Карина сделала себе зарубку на память: как-нибудь попозже пристать к Яне и вытащить из нее подробности истории, в которую ее не удосужились посвятить. Конечно, сплетничать ужасно невежливо, но...

- Ну, а пока, сан Каганари, я напомню о своей просьбе в автомобиле, - Саматта снова повернулся к троллю. - Я хотел бы обсудить вопросы участия нашей охраны в общей системе. У нас всего десять человек, не считая директора службы безопасности, но они все - превосходные бойцы и опытные партизаны. Помехой они точно не станут.

- Да, помню, - согласился тролль. - Давай пройдем в штаб - он на первом этаже, за поворотом третья дверь слева. Полковник Кранг сейчас должен находиться там.

И он размашисто зашагал в указанном направлении.

- Не теряйте меня, - бросил Саматта, следуя за ним.

- Ну вот, старичье наконец-то разбежалось! - жизнерадостно заявил Громобой, когда те достаточно отдалились. - Осталась молодежь, которой по жизни положено развлекаться чем-нибудь энергичным и незамысловатым. Есть предложения?

- Господин Громобой, - спросила Карина, - господин Масарик, я рада видеть вас обоих здесь, но... что вы тут делаете? Я не помню вас в списках делегации Четырех Княжеств.

- О! - Масарик Медведь поднял палец. - Что касается меня, тут история простая. Накропал я несколько анонимных статеек под, как оказалось, излишне засвеченным псевдонимом - а они возьми да не понравься некоторым обидчивым личностям больше обычного. Ну, я и решил - а почему бы мне не перестать сидеть у отца на шее и не устроиться на госслужбу? Желательно - на должность, связанную с длительными заграничными разъездами. Хотя бы на ближайшее время. И потом, какое-никакое, а жалование. В общем, я бессовестно воспользовался отцовскими связями. Сейчас я личный советник по внешней политике директора Сураграшского департамента. Ольги, проще говоря. Меня только вчера в официальный состав включили.

- А я, а я! - встрял Громобой, возбужденно вскакивая с дивана и встряхивая огненно-рыжей гривой. - А я тоже за ум взялся! Мне надоело, что отец меня все время бездельем попрекает, вот и решил приглядеться, что из себя дипломатическая служба представляет. Не в армию же идти, в самом деле! Братец и согласился взять меня с собой неофициально, чтобы на практике показать нелегкую службу дипломата. Онка, а покажи, как ты летать научилась! Закрепи приоритет Княжеств в новом виде спорта перед заносчивыми иностранцами!

- Гром, ты, похоже, у своего отца не родной сын, а приемный, - Ольга осуждающе посмотрела на него. - Идеи тебе в голову приходят самые странные. Где у тебя основательность и благоразумие рода Полевок?

- А я не против, - весело хмыкнула Яна. - Все в курсе, что я здесь просто как ходячий детектор лжи, так что моя респектабельность никому не интересна. Так почему бы и не доказать, что в насквозь прогнивших Княжествах до отсталого Сураграша как до неба? Оп-па...

Движением фокусника она извлекла из-под пиджака на спине короткую и широкую дощечку из темного шероховатого пластика (неужели она принялась творить фантомы под взглядом обладающей объемным сканером Ольги? ах, да, та же в курсе...) и уронила ее на пол. Сбросив туфли, она босиком шагнула на дощечку, слегка присела, спружинив ногами, и плавно поднялась в воздух. Неторопливо описав небольшой круг, она взмыла на сажень вверх.

- Удивляйтесь все - "солнышко"!

Яна резко перевернулась вверх ногами, мгновением спустя снова вернувшись в нормальное положение.

- Ну что, рыцарь-наследник? - гордо спросила она сверху, плавно снижаясь. - Кто круче - Сураграш или Княжества?

- Показательные выступления нашей команды еще не состоялись, - заявил тот. - Онка, давай! Не тушуйся!

- Ну... - Ольга явно заколебалась.

- На! - Яна спрыгнула на пол и сунула дощечку ей в руки. - Спорим, у тебя не выйдет?

- У меня выйдет! - та гордо вздернула нос. - Сейчас увидишь.

Она прямо в туфлях запрыгнула на дощечку, поднялась в воздух и деловито повторила янину фигуру.

- Я уже несколько периодов в фигурном пилотаже тренируюсь, - сообщила она, снижаясь. - Кажется, неплохо получается.

- Судья в моем лице заявляет, что пока что обеим командам присуждается боевая ничья, - заявил Громобой. - Придется продолжить соревнования до чьей-нибудь победы. Чур, я придумываю упражнения. Только вверх ногами подольше зависайте, я не все рассмотреть успеваю. Ну-ка... - Он приложил палец ко лбу. - Ага, знаю. Состязание номер один, на время. Кто быстрее долетит до двери на улицу и вернется обратно?..

Карина осторожно, чтобы рыжий вихрь ненароком не обратил на нее внимание, обошла его по дуге и опустилась на диван рядом с инвалидным креслом Масарика.

- Как дети! - тихо сказала она ему. - Хотя, господин Масарик, я рада, что вы все здесь. Приятно видеть лица друзей.

- Я тоже рад тебя видеть, госпожа Карина, - так же тихо откликнулся тот. - Но не стоит забывать о том, кто мы и где мы. Как бы мы ни относились лично друг к другу, сейчас мы по разные стороны бруствера. Мы представляем страны, отношения между которыми пока что не самые лучшие, а завтра начинается конференция, на которой случится много ругани, недопониманий, а то и скандалов. Однако, - добавил он, глядя как Яна бесшабашно закладывает вираж у самой входной двери, заставив испуганно отшатнуться входящую в отель пожилую парочку, - сегодня об этом вспоминать и в самом деле незачем. Пусть веселятся. Когда еще у них выдастся случай?

Повинуясь внезапному импульсу, Карина положила свою ладошку ему на запястье.

- Господин Масарик, я не политик, - сказала она. - Мне тяжело думать о людях как о противниках. Я даже в "золотого генерала" против людей играть не люблю. Я предпочитаю дружить, а не соперничать. Знаю, что мне так больше нельзя себя вести, но все же пусть политика катится куда подальше хотя бы сегодня, ладно?

В глазах Медведя появилось странное непонятное выражение. Помедлив, он накрыл ладонь Карины своей.

- Я понимаю, Кара. Я понимаю. Будь я не...

Он резко осекся, и его лицо застыло. Он выпустил руку Карины и положил свою ладонь на пульт управления креслом.

- Мне нужно заглянуть в свой номер, - сдавленно сказал он. - Госпожа Карина, прошу прощения, но я должен ненадолго оставить тебя. Вас ожидает ужин, а примерно через час начинается концерт. Думаю, его стоит посетить. Увидимся там.

Тихо зажужжали сервомоторы, и рука Карины соскользнула с подлокотника развернувшегося кресла. Карина молча смотрела вслед Масарику, и сердце у нее сжималось ледяным камнем. Она не включала эмпатор, но каким-то странным - женским? - чутьем угадывала, что он сейчас чувствует.

Калека.

Парализованный калека, не способный подарить свою любовь женщине.

Подарить свою любовь ей.

Она стиснула зубы. Она не станет его жалеть. Она знает, как большие сильные мужчины, внезапно ставшие инвалидами, относятся к чужой жалости, особенно - к женской. Но чего бы ей то ни стоило, она вернет ему подвижность. Не сейчас, разумеется, и даже не завтра. Ей придется тщательно и глубоко изучать нейрофизиологию и нейрохирургию, а сверх того - разбираться в фантоматике, чтобы суметь заменить ему поврежденные нервы невидимыми энергетическими механизмами. Не бойся, я сделаю это не только для тебя, мысленно пообещала она. Я сделаю это для всех. Лучшие физические лаборатории Катонии изучают вирусный эффектор, и я знаю, как и кого ненавязчиво подтолкнуть к нужным решениям, когда я до них додумаюсь. А я сама в ближайшее время сменю специализацию. Публиковаться в журналах придется под псевдонимами - или через тетю Тому, пока она еще работает в Катонии? - но я никогда не стремилась к личной известности. Остается еще и политика - но теперь мне и спать не надо. Почти не надо. В морские пучины пусть катятся упражнения с дурацким виртуальным мечом, у меня хватит и иных забот.

- ...нет, Гром, хватит, - услышала она над ухом решительный голос Яны. Ого, она с ним уже накоротке? - Не место здесь для физкультурных игрищ. Люди шарахаются, и охрана совсем ошалела. Между прочим, Онка, в отличие от меня, лицо официальное, ей влететь может.

- Рыцарь-наследник в моем лице дарует ей свою индульгенцию! - вальяжно заявил Громобой, отмахиваясь кистью руки.

- Яни права, Гром, - твердо сказала ему Ольга. - Хорошего помаленьку. Не забывай, она сегодня весь день в дороге, причем в куда менее комфортных условиях, чем мы. Дай отдохнуть человеку.

- Ну вот, опять скучать... - уныло протянул сын Верховного Князя.

- Господин Громобой, - Карина поднялась с дивана и одернула блузку. - По-моему, господин Масарик не очень хорошо себя чувствует. Ты не мог бы заглянуть к нему в номер и посмотреть, как он там?

- Марик? - удивился тот, оборачиваясь. - Да вроде только что в полном порядке был. Ладно, схожу. Тара, пошли, проведаем болящего, - он ухватил одиноко забившуюся в угол дивана баронессу за руку и почти силой заставил ее встать. - Увидимся, девочки.

И с женщиной на буксире он решительно затопал к лифтам.

Карина скептически оглядела Ольгу с Яной. Обе, слегка встрепанные, невозмутимо вернули ей взгляды.

- А я что? - с показной обидой ответила Яна, поправляя прическу. - Меня практически силой заставили, между прочим, сама видела! А для Ольги он сюзерен, его приказы обязательны.

- Даже и комментировать не стану! - фыркнула Карина. - Заставили ее, победительницу злых жрецов, как же. Онка, ты не знаешь, в каких номерах нас поселили?

- Где-то на третьем этаже, - директор Сураграшского департамента потерла висок. - Сейчас выясним.

Она щелкнула в воздухе пальцами и поманила кого-то невидимого. Почти сразу же прямо из воздуха перед ней, ничуть не хуже фантома, материализовался служащий отеля в странной одежде - ощутимо форменной, поскольку усеянной эмблемами отеля, но состоящей из такого обилия цветастых тряпок, что мужчина походил на капусту, сбежавшую из студии сумасшедшего художника.

- Уважаемый, проводи госпожу Карину Мураций и госпожу Яну Мураций в их апартаменты, - скомандовала она. - Кара, Яни, отдыхайте. Ужин ожидает вас в ресторане, или же вы можете заказать его к себе. Обслуга отеля полностью в вашем распоряжении, не стесняйтесь ей командовать, хозяева встречи все щедро оплатили. В девять вечера в концертном зале при отеле - большое представление, выступает много знаменитых грашских артистов, в том числе какой-то сверхзнаменитый в мировом масштабе тенор. И из Княжеств с нами танцевальный ансамбль прилетел, на самом деле замечательные плясуны. Если слишком устали, вас никто не заставляет появляться, но если придете - не пожалеете. Да, и еще. На заседаниях нам с вами лучше официально держаться. Я все-таки сейчас должностное лицо, не по протоколу получается. Не обижайтесь, ладно?

- Все нормально, Онка, - кивнула Карина, переглянувшись с Яной. - Мы понимаем. А на концерте мне в любом случае придется появиться. Рис, недорезанный тиран из джунглей, уже строго-настрого предупредил, чтобы я не вздумала манкировать. Увидимся там.

Она поклонилась Ольге и в сопровождении Яны последовала за служащим.

...все мужчины - немного дети. А некоторые - очень даже не немного. Карина прекрасно знала, каких выходок ожидать от Палека, но такой сумасшедшей выходки от Семена она просто не ожидала. Да, не ожидала! - твердо сказала она себе, с ужасом вцепившись в какой-то не то занавес, не то тряпичную декорацию и с трудом укладывая в памяти образы, потоком льющиеся по визуальному каналу. Никак не ожидала. Но как я-то позволила себя втянуть? Наверное, я все-таки уснула. Или нет, у меня опять информационный шок, и мне мерещится всякое кусо...

Началось все с того, что всемирно знаменитый тенор выступить не смог. Маэстро попросту простыл. Где он умудрился переохладиться по летней тридцатиградусной жаре, никто не знал, но факт оказался упрямым: администрация с извинениями сообщила, что выступить он не может.

Еще точнее, началось все с того, что Карина, преодолев острое нежелание, все-таки явилась в концертный зал. От здания отеля его отделял короткий переход, выводивший из одного холла в другой. Переодеваться в официальный брючный костюм, который ей подобрала Яна, она не стала, хотя ее дорожную сумку в номер уже доставили. Выступать на публике она не собирается, а мимолетное появление в дорожной одежде народ как-нибудь переживет. Переход перекрывала стена с широкими дверями, в которых стоял турникет, охраняемый целым отрядом - женщиной-тарсачкой средних лет, двумя мужчинами, двумя троллями и орком. Орка, заставившего себя влезть в военный камуфляж, Карина видела впервые, а потому непростительно-невежливо уставилась на него и чуть не налетела на вращающуюся перегородку. Орк дернул ушами в манере, которая, как она знала по Тришши, у его расы означала скрытую ухмылку, и показал рукой на проход рядом:

- Прошу сюда, великолепная госпожа Карина Мураций.

- Э-э... прошу прощения, господин, - промямлила Карина и, опустив глаза, постаралась побыстрее миновать свидетелей своей оплошности. Хорошо хоть билет не спросили... тьфу. Она что, дура? Какие билеты?

В холле концертного зала ее тут же перехватила Ольга. Графиня без владений позаботилась о том, чтобы переодеться и прихорошиться. Ее по привычке короткие волосы лежали волнами, заключая лицо в скобку и придавая ему более вытянутую форму. Над самим лицом явно поработал умелый гример, а черное вечернее платье, в меру открытое и в меру короткое, превосходно маскировало слишком коренастую мускулистую фигуру, подчеркивая в то же время пластичную грацию движений. Директор Сураграшского департамента выглядела если и не красавицей, то вполне симпатичной и привлекательной молодой женщиной, и недостаток светского лоска у нее явно грозил испариться в ближайшее время. Судя по тому, что в момент появления Карины в холле она непринужденно двигалась, прогуливаясь, в ее сторону, ее явно предупредили заранее: пуговку коммуникатора в ухе Карина разглядела и невооруженным глазом.

- Господа и дамы! - громко произнесла Ольга. - Прошу приветствовать великолепную госпожу Карину Мураций, Кисаки Сураграша.

В зале уже толпилось не менее пары сотен персон - мужчины в официальных строгих костюмах, женщины в вечерних платьях на северный и южный манер, орки (кое-кто в костюмах, но большинство - в простых накидках поверх шерсти, разрисованной по торжественному случаю племенными знаками), несколько троллей... Словно по команде, они все повернулись к столбом замершей Карине и разразились громкими аплодисментами, сверкая улыбками, словно фонариками. Преодолев ступор, она несколько раз поклонилась, сложив руки перед собой по правилам женской вежливости, потом помахала рукой и повернулась к Ольге.

- Онка, ты что творишь? - сквозь зубы прошипела она. - Ты зачем про меня объявила?

- Так надо, Кара, - шепнула Ольга, не переставая аплодировать вместе с остальными. - У меня инструкции. И от наследника-повелителя Сайрата, и от вашего Панариши. Я тебя весь вечер опекаю и защищаю от приставаний, меня уже период опытные инструкторы натаскивают, как в обществе себя вести. Я уже почти научилась. Просто доверься мне. И не вздумай убегать и прятаться в дальнем углу. Я терплю, и ты сможешь.

Ну не драться же с ней при всех!

Впрочем, все оказалось куда проще, чем она боялась. На сей раз с разговорами и рассуждениями никто не лез. Они с Ольгой рука об руку прогуливались по залу, раскланиваясь со встречными и вежливо улыбаясь. Некоторых северян Ольга, прислушиваясь к комариному писку пуговки наушника, ей представляла, но с большинством они расходились без комментариев. Время тянулось невыносимо медленно, и оставалось лишь надеяться, что долго мучительное ожидание не затянется.

Ага, не затянулось.

- Доброго вечера, госпожа Мураций, - раздался рядом знакомый мужской голос, и Ольга, дернувшаяся было от неожиданности, попыталась вклиниться между Кариной и нежданным собеседником. Но Карина уже успела вспомнить, кто перед ней, даже без обращения к архиву эн-сигнатур.

- Господин Павай! - радостно воскликнула она. - Ты тоже здесь? Я не знала, что ты входишь в делегацию.

Ольга слегка расслабилась, но не до конца.

- Кажется, мы встречались, - она наморщила лоб. - Тогда, в полицейском участке...

- Точно, - слегка улыбнулся криминалист. - Интересно, вынесенную тобой дверь там уже починили? Павай Лиственник к твоим услугам. Госпожа Мураций, прошу прощения, что встреваю не по чину...

- Господин Павай, я вся внимание! - поспешно сказала Карина. - У меня сейчас нет особых дел, я вполне могу поговорить с тобой.

- Весьма признателен. Видишь ли, я не в делегации. Сейчас я выполняю особое задание графа Уцуя из Дворцовой охраны. Госпожа Яна сообщила нам о результатах своего... расследования и дала согласие ответить на вопросы подробнее. Завтра-послезавтра, как ей удобнее, я с ней поговорю и отправлюсь домой. Однако, госпожа Карина...

Вайс-граф Лиственник явно заколебался.

- Да? - нетерпеливо спросила Кисаки Сураграша.

- По поводу... недопонимания, случившегося между тобой и младшим Белым Пиком в ночном парке. Его суть дошла до Повелителя, и он распорядился разобраться поподробнее.

- С каких пор Дворцовая охрана занимается допросом глав других государств? - надменно фыркнула Ольга. - Вот уж не думала, что она настолько высокого о себе мнения.

- Дама Лесной Дождь, - Павай слегка поклонился ей, - абсолютно права, даже если оставить в стороне традиционно напряженные отношения между спецслужбами. Госпожа Мураций, ты действительно глава другого государства. И являлась ей в момент инцидента. С учетом твоего статуса действия молодого Белого Пика вообще-то определяются как покушение на жизнь и здоровье официального государственного чиновника, защищенного дипломатическим иммунитетом. Как международный терроризм, проще говоря. Чрезвычайно серьезное преступление, за которое предусмотрена в числе прочего смертная казнь...

- Но я не хочу, чтобы его казнили! - перебила слегка испугавшаяся Карина. - Господин Павай, я считаю инцидент исчерпанным. Господин Белый Пик достаточно наказан за свое поведение.

- Разумеется, его не казнят и даже в тюрьму не посадят. Благодаря своему положению он мало досягаем для закона, даже находясь в опале. Однако надлежащим образом оформленный материал способен помочь держать в узде как старшего, так и младшего Белого Пика. Не забывай, они оба твои активные недоброжелатели, если не сказать - личные враги, и вооруженный конфликт в Чукамбе - лишь малая часть того, что они способны натворить. Госпожа Карина, я в очень щекотливом положении. Строго говоря, я не имею права не только допрашивать тебя в официальном порядке, но и вообще общаться с тобой, даже неформально. Но не согласишься ли ты уделить мне пять минут, чтобы ответить на несколько вопросов? В любое удобное для тебя время?

- Ну... - Карина поколебалась. - Господин Павай, Яна рассказывала, какое участие ты принимал в ее приключениях. И меня ты тогда очень выручил. Я благодарна тебе и готова ответить на столько вопросов, сколько необходимо. В частном порядке, не как глава государства, здесь проблем не возникнет. Но я не уверена в своем графике. М-м... завтра в районе восьми вечера у меня должно найтись свободное время.

- Хорошо. Просто уведоми регистратуру отеля о точном времени, мне передадут. Прошу прощения за назойливость. Приятного вечера. - Павай поклонился, снял с подноса проходящего мимо официанта бокал с чем-то прозрачным и алкогольным и отошел.

- А как насчет вопросов прессы, госпожа Карина? - вкрадчиво осведомился еще один до боли знакомый мужской голос. - Или надежды у нас никакой?

- Господин Вай Краамс, госпожа... э-э-э...

- Викара Береста, - подсказала корреспондентка. - Газета "Светская жизнь". В свое время я опубликовала в "Свече" о тебе репортаж.

- Я помню, госпожа Викара, - Карина почувствовала, как от вида Вая, по-хозяйски обнимающего Викару за талию, у нее начинает сводить скулы. Только не говорите, что они спелись! Хуже такой парочки ничего быть просто не может! - Как твои мигрени?

- Спасибо, очень даже неплохо, - корреспондентка, щеголяющая в переливающемся перламутровом платье с вырезами на бедре и талии, задумчиво дотронулась до виска. - Я нашла хорошего врача, и прописанные им лекарства помогают, как ни странно. Почти наверняка удастся обойтись без операции. Я благодарна за подсказку, госпожа Карина. Настолько благодарна, что на завтрашней пресс-конференции не стану задавать некоторые вопросы, которые пришли мне на ум.

- Например? - искоса взглянул на нее Вай.

- Например, каким образом в джунглях, кишащих боевиками Дракона, удалось тайно сформировать целую партизанскую армию - завербовать, собрать, обучить, вооружить... Или о том, за счет каких средств эти отряды финансировались.

- Сураграш очень велик, - холодно парировала Карина. - Дракон контролировал лишь малую часть его территории. Там тысяча таких "армий" поместятся и друг друга не заметят.

- А еще, госпожа Викара, - добавила Ольга, - я не думаю, что госпожа Мураций намерена давать тебе индивидуальное интервью здесь и сейчас. И диктофон в левой сережке ты бы лучше выключила, пока я не позвала охрану. Или сама не вспомнила свою прежнюю профессию телохранителя. Господин Краамс, это относится и к твоей золотой булавке.

- Ну, попытаться все равно стоило, верно? - ничуть не смущенный журналист дотронулся до лацкана пиджака. - Ничего, госпожа Карина, я не в претензии. В Сураграше тебе придется либо отвечать на мои вопросы, либо мириться с тем, о чем я додумаюсь самостоятельно. Вика, дорогая, пойдем понаблюдаем за другими гостями. Вон там, кажется, что-то интересное происходит.

- Разумеется, милый! - проворковала Викара, томно подмигнув Карине, и репортерская парочка неторопливо направилась в сторону небольшого скопления народа возле входа в зал.

- По-моему, как раз тот случай, когда минус на минус дает о-очень большой минус, - проворчала Ольга, провожая их взглядом. - Кара, пойдем куда-нибудь отойдем, погуляем, пока еще кто-нибудь из журналюг смелости не набрался.

- А ведь он в курсе досье "Камигами"... - пробормотала Карина. - Вдруг он ей проболтается?

Ольга только махнула рукой.

Всеобщее внимание, которое, казалось, было целиком сосредоточено на Карине, в конце концов отвлеклось на появившихся Сайрата, Семена, Кимицу, Усуя и Тимашару. Пятнадцать минут спустя Карина наконец-то забилась в угол центральной ложи, чувствуя, что вежливая улыбка почти окостенела у нее на лице. Наследник с женой, Громобой и Ольга разместились рядом с Кариной, причем Сайрат оказался в соседнем с ней кресле, а ехидно подмигнувший ей Семен с Яной - в противоположном конце ложи. Грашцы, Громобой и в последний момент появившиеся Саматта с троллем устроились во втором ряду. Карина постаралась улыбнуться Сайрату как можно естественней, но внутренне напряглась как струна. Хотя монитор она так и не включала с самого аэропорта, между лопатками почти горело от сосредоточенных взглядов четверых его телохранителей, выстроившихся у стены ложи и сосредоточивших на ней большую часть своего внимания.

Когда погас свет и начались выступления, она позволила себе немного расслабиться, не переставая кожей чувствовать интерес, сочащийся от соседей. Концерт, вопреки ее ожиданиям, оказался очень и очень неплохим, и она в конце концов даже слегка упокоилась и перестала поминутно коситься на Сайрата. Солисты вели свои партии в основном на общем, а танцоры демонстрировали такую слаженность и синхронность движений, такую акробатическую выучку, что больше походили на ожившую компьютерную анимацию, чем на живых людей. Несмотря на то, что Карина, являя собой полную противоположность Яне, обычно относилась к театральному действу с прохладцей, на сей раз она увлеклась и аплодировала вполне искренне.

В час ночи концерт закончился заминкой. Всемирно знаменитый тенор, как выяснилось, внезапно заболел и появиться на концерте так и не смог. Директор концертного зала лично вышел на сцену и несколько минут извинялся в такой выспренней манере, что к концу его речи Карина почти уснула. Но наконец оркестр в яме грянул прощальный марш, и она встрепенулась. Народ в партере и ложах неспешно поднимался и по проходам тянулся к выходам.

- Ну что же, значит, не судьба, - меланхолично заметил Сайрат. - Надеюсь, у меня еще появится шанс его послушать. А сейчас, господа и дамы, позвольте отк...

- А здесь, надо сказать, очень неплохая техника. И вообще отличный театр.

От озорных ноток в голосе Семена Карина невольно вздрогнула. Обычно спокойный и выдержанный, Рис иногда словно срывался с катушек. И чаще всего такое случалось, когда он полагал нужным подрессировать ее вести себя на людях, как он выражался. Что пришло ему в голову на сей раз?

- Вот как, момбацу сан Панариши? - вежливо переспросил Полевка.

- Да, - кивнул Семен. - Яна как профессиональная певица может подтвердить.

- Вообще-то весь мой опыт ограничивается музыкальной школой и несколькими годами пения в оперном хоре, - скромно откликнулась Яна. - Но техника здесь и в самом деле очень неплохая. Лучше, чем в оперном у нас в Масарии. Одна автоматическая система ведения артистов прожекторными лучами многого стоит.

- Акустическая система ничуть не хуже, - Семен повернулся к выжидательно глядящей на него Старшей Матери. - Сама Тимашара, как ты думаешь, ничего, если мы позабавимся с ней немного? Когда еще нам выпадет шанс оказаться в таком месте...

- Полагаю, проблемы не составит, - если тарсачка и удивилась, то виду не подала. - За деньги, которые мы заплатили за концерт, можно... хм, забавляться с ней хоть всю ночь напролет. Я попрошу найти директора...

- Спасибо, сама Тимашара, я знаю, где его найти, - Семен пружинисто вскочил на ноги. - Нам потребуется минут пятнадцать на подготовку. Кара, Яни, пойдемте.

- Куда? - Карина попыталась было упереться, когда Семен потянул ее за руку, но проще казалось остановить ураган. - Рис!..

- Слушай, Тара, - донесся до нее голос Громобоя, - не сочти за труд сбегать ко мне в номер и притащить оттуда камеру. Как раз успеешь...

Трепыхаться Карина перестала, когда Семен затащил ее в какую-то неприметную дверцу, за которой начался узкий тускло освещенный служебный ход. Семен немедленно выпустил ее руку.

- Давайте, девочки, побыстрее, пока он не ушел, - сказал он через плечо.

- Да кто не ушел? Рис, что ты задумал? - жалобно спросила она ему вслед, стараясь не отставать от его стремительного шага. И как Яна на каблуках за ними поспевает?

- За державу обидно, - объяснил тот, останавливаясь на верхней площадке и наконец-то оборачиваясь. - Местные спели, княжичи станцевали, все показали себя культурными странами. Одни мы как чумички неумытые никого с собой не привезли, кроме самих себя. Яни!

- Что? - осведомилась та, складывая руки на груди. - Меня на сцену выпустить хочешь? Я не готовилась. И оркестр, между прочим, уже разбегается, через пару минут на месте не останется никого.

- Замечательно. Нам лишние помехи не нужны. Я к директору цирка, пока он не отправился на заслуженный ночной отдых, а ты бери Кару подмышку и тащи к сцене. Переодевать ее... - Он критическим взглядом окинул сжавшуюся Карину. - ...не нужно. Одежда подходящая. Без одежды вышло бы еще лучше, но лишний раз шокировать княжичей не стоит. Не заблудишься в местных катакомбах? Карту показать?

- Разберемся, - Яна критически обозрела Карину с ног до головы. - Рис, что на тебя нашло?

- Политическая необходимость нашла. Нам выпал великолепный шанс - зубастый, зеленый и чешуйчатый. Появилась возможность сделать хороший ход, фактически шах, а то и мат в одной партии. Нет времени объяснять.

И он стремительно нырнул вперед, в сумерки.

"Яна, контакт. Карина, Контакт. Семен в канале. Топайте к сцене, по ходу дела объясню".

"Здесь Яна. У меня картирование здания заканчивается, сейчас пойдем. Объясняй. Ты же знаешь, я сюрпризов не люблю, а Кара - тем более".

"Здесь Семен. Танцевально-вокальный номер. Импровизируем втроем. Светотехнику я запрограммирую. Кара, подключай к своей проекции наработанные в виртуальности навыки работы с тоскалой, если еще не сделала".

Обреченно плетущаяся за уверенно идущей впереди Яной Карина чуть не запнулась от неожиданности.

"Здесь Карина. Рис, я давно их подключила. Ты хочешь, чтобы я показательное выступление устроила?"

"Здесь Семен. Да. На пару со мной. Изображаем то, что у троллей называется цуругимай - пляска с мечами. Два партнера под музыку демонстрируют технику работу с клинками - фактически реальный бой, только с элементами танца. Высший шик в том, чтобы не задеть партнера, но в то же время работать клинками как можно ближе к нему. Желательно - вплотную к коже".

"Здесь Карина. Рис, я думала, в нашей компании только один сумасшедший - Лика".

"Здесь Яна. Меня забыла. Меня во время последнего приключения чокнутой так часто называли, что я уже и сама поверила", - высунутый язык, демонический хохот в темноте, блестящий в звездном свете окровавленный нож.

"Здесь Карина. Ребята, мне не до шуток. Рис, я понятия не имею, как плясать твой цугуру... цурагу..."

"Здесь Семен. Цуругимай. Не переживай, справишься. Ты мастер Пути, забыла? На тренировках ты ничуть не менее сложные комбинации исполняешь, здесь всего лишь темп повыше. Я передаю тебе по вспомогательному визуальному каналу подсказки, ты их отрабатываешь, я подстраиваюсь зеркально. Предварительные наброски передаю по второму вспомогательному, лови. Ритм я задам - начинаем медленно и постепенно ускоряемся. Как несущую ускорять, ты уже знаешь, воспользуйся, если окажется сложно реагировать в реальном времени. Коэффициента два или три должно хватить. Я запрограммирую стробоскоп-эффекты с помощью местной светотехники - закрой глаза, а лучше вообще отключи оптическое зрение, чтобы не мешало, перейди на объемный сканер. Яни, вспоминай свои вокальные навыки".

"Здесь Яна. И что петь? Я в вашем Пути вообще не разбираюсь".

"Здесь Семен. Нужен вокал. Чистые тона на любую мелодию, укладывающуюся в ритм. Под метроном".

"Здесь Яна. Ага, спой то, не знаю что... Ну, Рис, спасибо тебе за задачку!"

"Здесь Семен. Трудности закаляют мужчин. И женщин тоже. Кара, смотри внимательно сценарий выступления..."

- Рис!.. - простонала Карина вслух, и закрытая занавесом сцена, подсвеченная тусклым дежурным светом, неожиданно распахнулась перед ней лобным местом. Она вцепилась руками в какую-то не то тряпичную декорацию, не то вспомогательный занавес и тихо застонала.

- От кого я не ожидала таких выходок, так это от Риса, - выдохнула она, отчаянно пытаясь уложить в голове транслируемую последовательность техник. - Нет, не ожидала...

- Все мужчины немного чокнутые, - пожала плечами Яна, отсутствующе глядя перед собой. - Ага, знаю, что спою. Тот же Гром - даром что княжеский сынок, всю жизнь под присмотром, а едва ли не хуже Лики. Кстати, их ни за что нельзя вместе сводить, иначе конец нашей планетке. У женщин мозги мутятся только во время менструаций, а у мужчин постоянно сезон гона, гормоны в мозги шибают. Наш Рис, конечно, куда старше Лики, но все равно самец. А-самец, что еще хуже. Доминанта в любой стае. Вот и обожает свою харизму проверять на слабых женщинах. Кара, расслабься. Он хоть раз требовал от тебя чего-то, что ты не в состоянии выполнить?

- О-о-о-х... - Карина опустилась на пятки прямо на пыльный истоптанный пол.

Какой-то невзрачный темнокожий мужичонка в синем комбинезоне рабочего сцены, не то гулан, не то сапсап, вывернулся к ним из закулисных дебрей с гигантской стремянкой наперевес.

- Эй, дамочки! - удивленно проговорил он. - А сюда посторонним нельзя. И вообще, я сейчас свет гашу...

- Нам можно, - отмахнулась Яна. - Директор разрешил. Сейчас выступать станем перед большими шишками. Опоздали вот к своей очереди...

- А... - мужичок почесал в затылке и со стуком поставил стремянку на пол. - Ано-о... занавес кто поднимать станет? И осветители уже ушли. И вообще нет никого. Да и в зале-то пусто.

- Зато в центральной ложе битком набито. Любезный, я сосредоточиться пытаюсь, - досадливо покосилась на него Яна. - Если хочешь помочь, найди кого-нибудь, кто сможет раздвинуть занавес.

И в этот момент пространство вокруг взорвалось гулом деловитых голосов. Замелькали синие комбинезоны.

- Момбацу сама Карина Мураций, - высокий широкоплечий тарсак в свободных штанах и вычурной блузе остановился перед Яной и Кариной и низко поклонился им. - Момбацу сама Яна Мураций. Я Масахи ах-Коротар, режиссер-директор. Главный директор приказал мне обеспечить вам все, что необходимо. Момбацу сан Панариши просил передать, что появится через несколько минут.

Карина обхватила голову руками и тихо застонала.

- ...биржа зерна в нынешнем году, вероятно, поднимется, - Первый гэнро вежливо покивал, глядя на Сайрата Полевку. - Прогнозы на урожай в наших южных регионах очень хороши, но весна в Княжествах выдалась слишком влажной и поздней. Насколько я знаю, ваши фермеры в северных регионах не смогли вовремя провести посевную, да и с озимыми далеко не все гладко вышло. Так что цены на биржах неизбежно возрастут в ожидании повышенного спроса со стороны покупателей из ЧК.

- Вероятно, так, - согласился Сайрат. - Впрочем, синоптики еще в прошлом году прогнозировали, что в нынешнем с урожаем дела сложатся не блестяще. Министерство сельского хозяйства с прошлого лета занимается данным вопросом - льготные кредиты на закупку зерна про запас выдают, еще что-то в том же духе. Полагаю, что цена на твердую пшеницу действительно поднимется, но не так сильно, как ожидают некоторые. В нынешнем году еще и в Катонии прогнозируется повышенный урожай, что неизбежно собьет цену.

- Зерно, зерно... Что-то они долго, - пробормотал откровенно зевающий Громобой. - Обещали десять-пятнадцать минут, а прошло уже четверть часа. Куда они запропастились?..

Громко щелкнуло, и в зале воцарилась кромешная тьма. Из темноты раздался легкий шорох сдвигающегося занавеса.

- Все в порядке, - негромко сказал сзади один из телохранителей. - Контроль передает, что свет ненадолго погашен по просьбе момбацу сана Панариши.

- Вот это уже интересно, - пробормотал Громобой. - Кажется, пора включать запись.

Несколько долгих секунд ничего не происходило. Потом раздался громкий звонкий щелчок, и в такт с ним вспыхнул белый прожектор, выхватив обнаженную до пояса мужскую фигуру, стоящую на одном колене вполоборота к зрителям. Руки мужчины скрещивались на груди, и бликующие клинки двух тоскал, под углом смотрящих в потолок, казались продолжением предплечий. Тихо затикал странно-рваный ритм.

Свет тут же погас. Второй громкий щелчок - и другой юпитер на мгновение выхватывает из темноты женскую фигурку в белой блузе и черных коротких штанах всадницы, замершую в такой же позе. И опять тьма, и тиканье ритма все громче, начиная бить словно по оголенным нервным окончаниям.

И во тьме сильный женский голос заводит долгую звенящую ноту. Она тянется и тянется и почти незаметно варьируется руладами в такт ритму. Снова вспыхивает юпитер - на сей раз мужчина стоит, выпрямившись во весь рост, клинки устремлены в пол, в стороны и назад. Тьма. Щелчок - и женщина выхвачена в позе стремительного движения в ту сторону, где стоял мужчина, руки с клинками горизонтально вытянуты в стороны. И опять тьма.

Вспышка. Выхваченные в стремительном движение руки мужчины раскинуты горизонтально, клинки параллельны полу, один устремлен в горло женщины, почти касаясь его. Вспышка. Женская фигурка размазалась в переднем сальто, клинок проходит вплотную к левому боку партнера. Вспышка. Клинки мужчины, высвеченного в сальто вверх ногами, перекрещены перед грудью навзничь лежащей женщины, раскинувшей руки с мечами по полу.

Темп тикающего ритма ускоряется и начинает дробиться, громкие щелчки все чаще и чаще, и вслед за ними начинает повышаться и дробиться и голос вокалистки. Прожекторы вспыхивают все быстрее, вспышки все дольше, выхватывая то одну, то другую фигуру, то обе вместе. Белый свет сменяется синим, красным, зеленым, и вот уже в рваном стробоскопическом мерцании по сцене кружится невероятный вихрь стали и человеческой плоти, играющий потоками радужных искр. Иногда кажется, что клинки вот-вот пройдут сквозь тела, кромсая их на части, разбрызгивая капли крови и разбрасывая трепещущие куски мяса - но нет, танец продолжается. Вспышки все чаще, постепенно сливаясь в сплошное призрачное мерцание, и танцоры все ускоряют и ускоряют темп в такт безжалостным метрономам, превращаясь в бешено кружащиеся волчки, окутанные прозрачными стальными пелеринами. И под конец уже не различить отдельных движений, и кажется, что танцоры присутствуют на сцене сразу в нескольких местах, и чистые ноты голоса певицы рвут на части барабанные перепонки. И когда кажется, что ни глаза, ни уши уже не могут переносить происходящее, ритм внезапно начинает замедляться и упрощаться. И в такт ему начинает замедляться и темп танца.

Вспышки юпитеров все реже и короче, и высвечиваемые из тьмы стремительно летящие фигуры кажутся высеченными из камня в своей неподвижности. И вот, наконец, вспыхивают сразу два прожектора, вспыхивают - и не гаснут, и фигуры танцоров замерли боком к зрителям, каждая припала на левое колено, и клинки в вытянутых руках лежат на плечах партнера, лезвиями прижатые к шеям, и голос певицы, напоследок взлетев к сводам зала на немыслимо высокой ноте, резко обрывается - и свет медленно угасает. И вновь кромешная тьма окутывает зал, и в тишине слышится лишь потрясенное дыхание зрителей...

- ...хрена ж себе! - выдохнул Громобой, когда под потолком наконец замерцала, разгораясь, огромная хрустальная люстра, освещая сцену с задернутым занавесом. - Что это было?

- Цуругимай, - голос Канагари Дэрэя казался почти благоговейным. Высокий тролль стоял перед барьером ложи, в клочья раздирая бархат выпущенными когтями, и склонившись вперед. - Настоящий цуругимай. Такого я не видел уже много десятилетий даже среди Народа. Да что там, наверное, вообще никогда не видел. Прошу меня простить...

Он перемахнул барьер ложи, с высоты двух саженей мягко спрыгнув в пространство между пустыми рядами кресел, и широко зашагал к сцене.

- Гром, я надеюсь, у тебя все получилось? - осведомился Сайрат Полевка, поднимаясь и помогая встать жене. - Скопируй мне запись, я хочу посмотреть еще раз. А может, и не раз. Только, во имя Колесованного, не выкладывай ее в Сеть по своей привычке - по крайней мере без явного позволения... хм, артистов. Господа и дамы, я полагаю, что сегодня более не стоит отягощать госпожу Карину Мураций и сана Панариши лишними изъявлениями восторга. С вашего позволения мы отправляемся к себе.

- И я тоже, - Саматта согласно кивнул. - Приятного всем отдыха.

Минуту спустя оставшиеся в ложе в одиночестве Усуй, Кимица и Тимашара наконец позволили себе переглянуться.

- Вот и все, момбацу сан Усуй, - насмешливые нотки в голосе Старшей Матери могло уловить только очень опытное ухо. - Я имею в виду - все с планами военного контроля спорных территорий.

- Не понимаю, - сухо ответил Первый гэнро. - Они всего лишь изобразили танец с бутафорскими мечами. Впечатляюще, не спорю, но...

- Мечи были настоящими, поверь моему наметанному глазу. А оой-полковник Канагари Дэрэй, если ты не в курсе, Ведущий по Пути, - все с теми же тайно-насмешливыми нотками пояснила Тимашара. - И если я правильно поняла его реакцию, ему только что продемонстрировали нечто, ставящее его в подчиненное положение. Он потрясен, момбацу сан Усуй, и у Северных колен больше нет солдат, способных и, самое главное, желающих эффективно действовать в джунглях против людей-партизан. А когда Канагари расскажет о произошедшем другим троллям, таких войск не останется и у остальных кланов, хоть гуланских, хоть тарсачьих, ни в Княжествах. А людей с орками в тамошние чащобы и болота я сама отправлять не намерена и другим не посоветую. Теперь ясно, куда можно деть планы, разработанные грашградскими стратегами?

- Охотно тебе верю, момбацу сама Тимашара, - голос Усоя стал скрежещущим. - Однако хочу напомнить, что мы никогда не рассматривали те планы как нечто, планируемое к реализации. Ты же знаешь, военные просто обожают фантазировать даже на самые нереальные темы.

- Мы помним, момбацу сан Усуй, - сладко пропела Кимица, потягиваясь. Первая Смотрящая поднялась и широко зевнула. - Разумеется, мы помним. И что инициировал разработку тех планов твой двоюродный брат, тоже не забудем. Но сейчас я лично намерена отправиться спать. Завтра предстоит тяжелый денек, и я хочу иметь незамутненную голову. Спокойной ночи, момбацу сан Усуй.

И в сопровождении Тимашары она покинула ложу.

Что-то опять щелкнуло, и свет под потолком принялся медленно тускнеть. Первый гэнро нехотя поднялся и осторожно провел пальцем по изорванному тролличьими когтями бархату барьера. Потом философски пожал плечами, сунул руки в карманы пиджака и вышел вслед за остальными. Как бы ни язвила Кимица, не изменилось ровным счетом ничего. Он не идиот, чтобы хоть на секунду помыслить о реальном военном конфликте с государством, возглавляемым Благословенными. Особенно - памятуя о Трехгорном перевале.

Несколькими мгновениями позже в пустом зале окончательно погас свет.

- Ну и как я теперь должна его чинить? - горестно спросила сидящая на скамье Карина, пальцами пытаясь свести края разреза на рукаве. Она все еще тяжело дышала - ее проекция добросовестно отрабатывала признаки сильной усталости - и потому фразы получались отрывистыми. - Либо заметный шов останется, либо рукав целиком менять...

Яна с Семеном, стоящие перед ней, переглянулись.

- А зачем чинить? - спросила Яна. - Сотри и сделай новую, по тому же шаблону. Или тебе фантома жалко?

- Да, действительно... - Карина перестала ощупывать рукав и посмотрела на четыре блестящие тоскалы, лежащие на скамье рядом с ней. - Все никак привыкнуть не могу. Рис, зачем ты настоящие мечи притащил? Откуда ты их вообще добыл? Фантомы? В местной бутафорской такие наверняка не водятся.

Мимо их ниши прошли, тихо разговаривая, несколько человек в одежде рабочих сцены, и хотя они демонстративно не смотрели в их сторону, уже включившую монитор Карину мазнуло чесоткой от направленного на нее внимания. Да вы не поверите, ребята, как я сама себе сейчас удивляюсь....

- У бутафорских вес и баланс не тот. Ты не смогла бы работать с ними как следует, и со стороны было бы явно заметно, что это фанера с фольгой. А нам требовалось показать реальные навыки.

- Кому требовалось показать?

- Нашему шансу. Зеленому и чешуйчатому. Погоди, из занавеса выпутается... да вот и он.

Тролль возник возле ниши бесшумно, словно и не носил на ногах здоровенные армейские ботинки с металлическими (для защиты от собственных ножных когтей) носками. На всю троицу он взглянул сощуренными до узких щелочек глазами так, словно впервые их видел.

- Момбацу сан Панариши... - в его голосе явно добавилось шипящих ноток. - Нет, не так. Мастер, я потрясен. Я не первое десятилетие веду по Пути, но такой отточенной демонстрации техники не видел ни разу. Тем более - со стороны людей.

- Я не веду по Пути, сан Канагари, - качнул головой Семен, разворачиваясь к нему. - Я давно утратил вкус к драке. Да и времена изменились - рукопашный и мечной бой давно стали лишь пустым развлечением.

- Однако Народ хорошо помнит совсем иные времена. Времена, когда Путь Превосходящих боролся с Путем Старших Братьев - и победил бы, если бы не вмешательство человека. Ведь только тот человек сумел склонить чашу весов в нужную сторону? Да, Серый Князь?

Семен замер ледяной статуей.

- Серый Князь умер двести тридцать лет назад, - после секундного замешательства отрезал он. - А мертвые не воскресают.

- Когда как. Мой отец рассказывал мне - а ему рассказал мой дед, Хлаш Дэрэй, который видел своими глазами - как в один прекрасный день почти два с половиной века назад воскрес Хол-аз-Гуштым, Колесованный, который тоже умер за двести с лишним лет до того. Не просто умер - погиб, распятый на колесе, под дубиной палача при большом количестве свидетелей. И если он воскрес тогда, почему бы ему не ожить снова? Особенно с учетом сегодняшней подсказки госпожи Яны? Мы - Народ, Серый Князь. Нам, в отличие от людей и орков, ведомо, что в мире скрыто многое, ускользающее от поверхностного взгляда. Нужно лишь уметь смотреть.

- Вот как? - Семен медленно шагнул к нему.

В позе Канагари что-то неуловимо изменилось. Тролль превосходил ростом Семена в полтора раза, но сейчас казалось, что он, как почтительный ученик, низко склонился перед мудрым учителем. Семен заглянул ему в глаза - и резко отвернулся.

- Как умер Хлаш? - глухо просил он.

- Дед погиб в горах, сорвавшись с кручи, в шестьсот сорок восьмом. Из-за последствий старой травмы у него почти перестали сгибаться колени, и он не удержал равновесия. Но он еще успел увидеть, как окончательно оборвался Путь Превосходящих.

- Вот как... - лицо Семена закаменело. - Понятно. И что ты собираешься делать сейчас, воин Канагари из клана Дэрэй?

- Ты знаешь, что по указанию Великого Скотовода разработаны планы военного захвата некоторых территорий?

- Да.

- Они базируются на использовании бойцов Народа в качестве основной силы для войны в "зеленке". Просчитано, что если посылать туда людей, потери окажутся неприемлемыми и приведут к серьезным политическим последствиям. Мы могли бы пройти сквозь твои отряды как нож сквозь масло - но мы не станем так поступать. Народ не повернется против тебя, Хол-аз-Гуштым. Даже если забыть про твои старые заслуги, мы не настолько глупы, чтобы противостоять тебе лично.

- Отрадно слышать, - слабо улыбнулся Демиург. - Спасибо, Канагари. Мне хотелось бы числить Народ в друзьях, а не во врагах. Но не повредит ли отказ вам? Тебе лично?

- Бойцы Народа никогда не являлись наемниками. Мы - союзники со своей собственной волей. Не в первый раз мы откажемся подчиняться неразумным планам. Мы уже давно объяснили людям, что не воюем друг с другом. Мы - полицейские, охранники и защитники, не штурмовики. Даже если мы оказываемся среди враждующих человеческих группировок, друг с другом мы не сражаемся. Поэтому Граш и Княжества всегда дрались друг с другом без нашего участия. Если им захочется связаться с вами - мы точно так же отойдем в сторону. Могу я задать тебе вопрос, Серый Князь?

- Серый Князь давно мертв. Меня зовут Панариши, Канагари. Что ты хотел спросить?

- Дед упоминал, что ты знаешь про Драконий Камень. Что ты знаешь, как его восстановить.

- Хлаш сказал, что я знаю, где Драконий Камень? - брови Семена поражено поползли на лоб.

- Нет. Он говорил, что ты знаешь, как его восстановить.

- Вероятно, он меня неправильно понял. Я действительно знаю, что такое Камень. Но его невозможно вернуть, Канагари. Он изъят и ликвидирован много столетий назад, еще до того, как в ваш мир пришел Майно. Его вообще никогда не существовало в том виде, в каком он сохранился в легендах.

- Неважно, - тролль пожал плечами. - Панариши, он по-прежнему нам нужен. Нет, он нужен нам гораздо сильнее, чем раньше. Без него мы вынуждены пропускать детей через жестокое сито отбора - и убивать не справившихся. Без него нам приходится всю жизнь держать себя под жестким волевым контролем, чтобы побеждать свою звериную натуру. Нам не остается иного выхода, кроме как становиться солдатами, другого наше воспитание просто не допускает. Не учеными, не инженерами, даже не землепашцами или ремесленниками - солдатами. Но людям больше не нужны могучие бойцы. Огнестрельное оружие и боевая техника давно свели наши преимущества на нет. Мы вымираем, Серый Князь. Даже орки сумели встроиться в человеческое общество, занять в нем свою нишу, найти свою дорогу. Они живут - а нам, если все продолжит идти по заведенному обычаю, скоро придет конец. Нам нужна помощь. Ты - поможешь?

- Нет, - голос Семена снова стал глухим. - Прости, Канагари, но мертвецам противопоказано оживать. Слишком много грустных воспоминаний разом наваливается на плечи. Скоро я уйду, на сей раз окончательно.

- Ну что же, - тролль словно обмяк. - Я и не надеялся...

- Я - не помогу. Они помогут.

И указательный палец бывшего Серого Князя уперся в Яну с Кариной.

- Мы? - хором спросили те.

- Вы, - усмехнулся Семен, и в его глазах снова замелькали озорные огоньки. - Особенно ты, Яни. Драконий Камень работал по тем же принципам, что и твой ней... сама понимаешь что. Вот тебе и придумывать, что делать с разнесчастными троллями.

- Ну уж спасибо за доверие! - возмутилась та, упирая руки в бока, и Карина тихонько хихикнула.

- Не все же заботы мира на меня одну валить! - мстительно сказала она. - Тебе тоже неплохо в переноске тяжестей поучаствовать. Господин Канагари, мы с сестрой не можем ничего пообещать тебе прямо сейчас. Мы еще мало что знаем...

- Как напоминает белая повязка, даже самый великий Мастер - всегда лишь ученик, - тролль в широкой ухмылке продемонстрировал ей великолепные двойные ряды остроконечных зубов. - А тень надежды всегда лучше, чем ее полное отсутствие. Госпожа Карина Мураций, однажды ты, сама того не подозревая, станешь Ведущей по Пути. И, возможно, приведешь куда-нибудь и нас. А сейчас приношу свои извинения за то, что отнял у вас время.

Он коротко поклонился и беззвучно растаял в дебрях закулисья.

- На том мы и закончим сегодняшнее приключение, - Семен положил руки на плече Яне и Карине. - Отдыхайте, девочки. Вы прекрасно справились, хотя последствия оказались куда серьезнее, чем я предполагал. Но тут уж я лажанулся -Яни, я никогда не говорил тебе держать язык на привязи в присутствии троллей? В среднем коэффициент интеллекта у них процентов на тридцать-сорок выше человеческого, и намеки они раскусывают сразу. Ладно, пойдемте-ка в апартаменты, а то человек у электрощита отирается, только нас и ждет.

Он подхватил с лавки тоскалы и зашагал к выходу.

Позже, ночью, Карина оставила мирно посапывающую проекцию в своей спальне, больше смахивающей размерами на спортивный зал, и нырнула в виртуальность. Навстречу ей распахнулся заметно похорошевший за последнее время Ракуэн, наполненный солнечным светом и щебетом птиц. Видимо, потому, что виртуальный мир наконец-то зажил полноценной жизнью, солнце больше не висело приклеенным к небу и сейчас клонилось к закату - но все еще стояло высоко. Она нашла себе небольшой холмик с видом на небольшую речную долину, уселась, обхватив коленки руками, и сонно сощурилась на журчащую внизу воду.

- Устала? - раздался голос из-за спины. Семен неторопливо прошел по склону и сел на траву рядом с ней. Она не ответила.

Какое-то время они молча сидели рядом и смотрели на реку.

- Рис, - наконец спросила Карина, - а что ты сказал тому троллю, Канагари? Насчет того, что ты скоро уйдешь? Ты ведь не всерьез, а?

- Всерьез, Кара, - Семен сорвал травинку и принялся жевать. - Я с самого начала не хотел здесь оставаться. Слишком много воспоминаний, которые хотелось бы забыть - но не могу. Джа уж очень просил за вами приглядеть на первых порах.

Он хмыкнул.

- Кара, знаешь, в чем наше основное отличие от Старших?

- Ну... мы не являемся симбиозом человека и искина.

- Верно. И, как следствие, не умеем забывать по своей воле. Память Старшего построена совсем иначе, чем наша. То, что у нас зовется "внешними кольцами", лишь бледное подобие их системы обработки и хранения информации. На деле почти невозможно провести границу между личной памятью Демиурга, кольцами памяти его персонального архива и глобальным Архивом, доступным всем. Нам необходимо волевое усилие, чтобы получить доступ к данным - для них же пользоваться всем необходимым так же естественно, как для нас дышать. Они стары - очень стары. Вдумайся: Миованне четыре с половиной миллиона лет объективного времени. Легкомысленной Майе, которая так любит изображать из себя юную девицу, полтора миллиона. И даже Джао, самому младшему из всех, почти миллион. Пусть это не объективное время. Пусть они столетия и тысячелетия проводят в восстанавливающем сне, мало отличающемся от смерти, а десятки и сотни тысяч лет - в игровых пузырях, где время идет куда медленнее, чем в Большом мире. Но все равно объемы накапливающихся воспоминаний поражают воображение. Мне даже страшно представить, каково это - сотни тысяч лет существовать в пустой равнодушной Вселенной, зная наперечет лишь несколько сотен товарищей, большинству из которых ты глубоко безразличен. Страшно представить, каков накапливающийся груз отчаяния, безразличия, тоски. Но им проще, чем нам, они умеют распоряжаться своей памятью как хотят. Они могут по своей воле забывать или перемещать воспоминания во внешние кольца памяти. Подальше от своего разума. А мы - мы так не можем. Я не могу.

- Тебе так много хочется забыть? - осведомилась Карина, когда пауза затянулась.

- Слишком много. И забыть, и вспомнить. Знаешь, когда я стал Хранителем, мне только что исполнилось двадцать четыре. Той весной я закончил Мокольский политех, и меня распределили в небольшой город в трех тысячах верст от столицы...

- Распределили?

- Государственный строй Ростании - социализм. Все принадлежит государству, включая учебные заведения. Обучение бесплатно, но взамен молодой специалист обязан отработать несколько лет там, куда пошлют. В общем, я был примерно в том же возрасте, что и Яна с Ликой сейчас, но куда более наивным. Верил в светлое будущее на всей планете, в освобождение трудящихся - у нас считалось, что физический труд благороднее умственного - и занимался в секции "рукопашного стиля", если переводить название на общий буквально. Нечто среднее между искусством Пути и тёкусо. Я не стал отмазываться от распределения, хотя возможность имелась, и поехал по назначению на далекий трубопрокатный завод. Однажды вечером я возвращался с работы через небольшой парк, увидел, как несколько подонков намереваются изнасиловать женщину - и вмешался. Я еще никогда не дрался всерьез, насмерть, а потому чувствовал себя крутым бойцом, способным разобраться со шпаной одной левой.... В общем, она погибла. И я - тоже. Джа вытащил только меня. На суде я выхватил у охранника разрядник и попытался пристрелить того, кто убил женщину. Не сумел - я даже не знал, как снимать его с предохранителя. Дали мне пятнадцать суток за хулиганство...

Он вздохнул.

- Я до сих пор не понимаю, зачем Джа сделал меня Хранителем, ведь он уже твердо решил в очередной раз вычищать свою организацию и давно саботировал подбор новых кандидатов. Может, просто пожалел идиота-юнца. Но все-таки сделал - а я согласился по той же причине, по какой поехал в провинцию. Потом я какое-то время работал с государственными органами, в том числе с неким Олегом Захаровичем Кислицыным, которого позже Джа протащил в Народные Председатели Ростани - ну, что-то вроде Президента в Катонии, только с куда большей единоличной властью. А потом Джа сломал Хранителей, выкорчевал их из общества, засунул нас всех в стасис и сбросил мою Малию в окружающую пену.

Карина терпеливо ждала, когда он продолжит.

- Я думал, что за три века, что провел на Текире, на Неожиданности, как ее иногда называли среди Демиургов, напрочь забыл прежнюю жизнь. В конце концов, из двадцати пяти лет дома разве что десять, максимум пятнадцать оставили в моей памяти какой-то след. Что они по сравнению с тремя веками в феодальном, а то и почти первобытном текирском обществе? Но вот воспоминания всплыли и прорезались. Я не чувствую современную Текиру своим домом. Мне тяжело находиться здесь, Кара. Я смотрю на Лику и Бикату и вижу себя, такого, каким был в юности. Я хочу вернуть то время. Я снова хочу жить в мире, который родной для меня на уровне подсознания. Жить так, как живут люди - не взваливая на себя тяжелый груз ответственности за судьбы миллионов людей, не фигурой или даже Игроком на игровом поле, а простым человеком. Человеком, который может позволить себе не задумываться о мировых проблемах, а просто заниматься любимым делом, любить жену, воспитывать детей...

- Прошлое не вернуть, Рис, - мягко сказала Карина. - Оно ушло. Здесь твой дом.

- Да, прошлое не вернуть. Только, Кара, того и не требуется. Джамтане создали Джамтерру, а для того синхронизировали временные потоки Большой вселенной и Малии. А по тамошнему времени с момента ликвидации Хранителей прошло всего ничего. Я нужен на Джамтерре, для того Джао и рискнул разбудить меня после двух веков целебного сна, а от Джамтерры до Малии, фигурально выражаясь, сейчас рукой подать. И мои родители еще живы. Я почти не помню их, но с нетерпением ожидаю момента, когда смогу заново с ними познакомиться. Но предварительно Джа попросил меня помочь здесь. Вам.

- Папа заранее знал, что мы согласимся остаться в Сураграше?

- Разумеется. Я же говорю - Старшие чудовищно стары. За сотни тысяч лет и сотни Игр можно в совершенстве научиться пинком направлять людей по нужной траектории, да те еще и искренне поверят, что по своей воле в полет отправились. Он собрал вас вместе, воспитал как следует, а потом пихнул в подходящем ему направлении. Теперь вы здесь, в Сураграше.

- И он ни капельки нас не любил? - еле слышно спросила Карина.

- Почему? Я уверен, что он очень любил вас - по-своему, насколько всемогущий бессмертный Демиург способен на любовь и привязанность к смертным. Он, думаю, искренне рад вашим успехам и в старом, и в новом качестве, и очень гордится вами. Но любить и использовать в своих целях - две вещи, которые никак не противоречат друг другу. Точно так же хороший кукольник любит своих кукол, что отнюдь не мешает ему продавать их за деньги. Точно так же тарсаки и гуланы любят своих коней, что не мешает им при необходимости загонять их до смерти. Старшие вообще прекрасно умеют сочетать приятное с полезным - искусство, которому тебе еще только предстоит научиться.

- Но он ушел. И ты тоже уйдешь... Почему все уходят, Рис? Почему мы все время остаемся одни?

- Такова жизнь, Кара. Утешайся тем, что нельзя испытать радость встречи, предварительно не расставшись. Не забывай, у тебя впереди долгая жизнь, бесконечная, если ты сама не решишь иначе, и к расставаниям тебе придется привыкнуть. И потом, ты Демиург. То, что я уйду, вовсе не означает, что мы не сможем больше видеться, сестричка.

- Что? - удивленно посмотрела на него Карина. - Сестричка?

- Конечно. В конце концов, для меня Джа тоже приемный отец. Он меня подобрал на улице, как брошенного котенка, воспитал и Демиургом сделал.

- А, вот как! - Карина шаловливо улыбнулась. - Значит, ты, Рис, мой сводный братец?

- Точно. Как Лика. Только тот младший братец, безбашенный балабол с ветром в башке, а я - мудрый старший брат, к которому всегда можно прийти за советом и утешением.

- А... - Карина поерзала и, подумав, решительно забралась к нему под мышку, прижавшись к боку. - Тогда тебе по должности положено меня защищать от всех опасностей мира.

- Скажи еще - замуж удачно выдать, - фыркнул тот, взлохмачивая ее волосы.

- Замуж не надо, братец, - Карина зевнула, устраиваясь поудобнее. - Только мужа-другого мне сейчас и не хватает для полного счастья.

- Не хватает, Кара. На полном серьезе - не хватает, - Семен заглянул ей в глаза сверху вниз. - И, вероятно, никогда не хватит. К сожалению, таково проклятье всех женщин, работающих с Демиургами. И со мной. А в дальнейшем - и с Мати, Дором, Ликой, Бикатой и прочими, кто предпочтет отыгрывать мужские роли. Знаешь, почему?

- Проклятье?

- Да. У самодержавного владыки не может быть друзей, просто по определению. Друг - тот, чьим мнением и чувствами ты дорожишь настолько, что готов пойти ему на уступки даже в ущерб себе. В результате друг правителя оказывается над законом. Даже если он полностью честен и порядочен, что случается крайне редко, его мнение может пойти вразрез с мнением правителя в ключевых вопросах. И если ему уступить, система управления сломается. Если можно сделать исключение для одного, почему нельзя для другого?

- Но папа всегда называл и Цу, и Мати друзьями...

- Разумеется. Кара, правитель, пусть то Демиург, Верховный Князь или Президент вашей Катонии, не может иметь друзей. Но поддержка ему нужна всегда. Люди могут служить и за страх, но куда лучше - за совесть. Заставь мужчину поверить, что он и в самом деле твой друг, и он умрет за тебя. А с женщинами самый эффективный способ - держать их в полувлюбленном состоянии. Не влюбленном - тогда они перестают трезво мыслить, возникает ревность, начинаются интриги, а именно полувлюбленном. Когда она понимает, что надежды у нее нет, вместо бури чувств возникает спокойная преданность, а прочие мужчины хотя и существуют, но далеко на заднем плане. Власть и сила всегда придают харизму, и для обладающего ими такое несложно.

- Циник ты, братец, - осуждающе хмыкнула Карина. - Значит, Цу полувлюблена в папу? И я?

- Разумеется. Я и сам постоянно использовал этот метод. Я хорошо вижу, когда женщина оказывается в таком состоянии. Разумеется, Цу любит и Мати, но если поставить ее перед однозначным выбором... я совсем не уверен в результате. К счастью, сейчас она сама Демиург, и влияние Джа потихоньку начнет ослабевать.

- А Тарона? Тарсачья королева?

- А Тарона - моя ошибка. Я все-таки сломался. Не смог удержать собственные чувства. Я влюбился в нее, она - в меня, и мы оба о том знали. И знали, что не можем быть вместе. Я дразнил ее как мог, играл на ее ревности и зависти, полагая, что управляю ей. Вот только сейчас, десять лет спустя - субъективных лет, разумеется - начал сомневаться, кто играл, а кто подыгрывал. Возможно, я просто морочил голову самому себе, и она управляла мной ничуть не меньше, чем я ей. В результате я начал утрачивать контроль за своей собственной организацией, Тарона оказалась в опасности, подставившись под удар, и я, обессилев, махнул рукой и сдался. Умирая, я думал, что спасаю ее - а на деле погубил окончательно. И ее, и ту девочку, которую использовал в качестве временной пешки... Стоп. Что-то мы в сторону уклонились. Я хочу сказать, Кара, что тебе действительно не хватает мужа. И не будет хватать никогда. Ты вряд ли сможешь завести себе любимого человека, да и права не имеешь, по большому счету. Ты - Демиург, и ответственность, которая на тебе лежит, слишком велика. Несмотря на всех наших друзей мы одиноки во Вселенной. Каждый по-своему, но, тем не менее, одиноки. Не совершай такой ошибки. Не позволяй себе любить всем сердцем, по-настоящему.

Карина не ответила, лишь слегка напряглась.

- Вот как?.. - медленно проговорил Семен. - Значит, я опоздал со своим предостережением. И кто он?

- Никто, - сердито буркнула Карина. - С чего ты взял?

- С того, что я в десять с лишним раз старше тебя даже по субъективному времени. Дай-ка угадаю - Масарик Медведь? Я видел, как ты на него смотрела, не отпирайся.

- И вовсе я его не люблю! Он... мне его жалко. С его спиной, в его-то возрасте... Умница, волевой мужчина, и вот такая беда. Я хочу помочь ему, Рис.

- Только ли? - иронически сощурился Семен. - А если вспомнить мордочку, которую ты состроила при сегодняшней встрече, впечатление совсем иное. Кстати, жалость для женщины - одна из форм любви. Ну что же, я больше не собираюсь читать тебе морали. Уверен, ты сама разберешься в своих и его чувствах. Просто будь поаккуратнее, хотя бы ради него самого. Ты сейчас в совершенно иной весовой категории и способна раздавить его, даже не заметив, одним неловким движением.

- Я понимаю, Рис. Он ничего обо мне не узнает, если только Онка не проговорится.

- Понадеемся на ее благоразумие. Кстати, Кара, тебе определенно пора начинать использовать другие маски. В первую очередь - маску красивой женщины. Такую, к ногам которой мужики падают с первого взгляда.

- Зачем!?

- Затем, что ты чрезмерно отягощена комплексами. Тебя слишком пугает чужое внимание, что недопустимо. И ты подсознательно завидуешь красавицам, что еще хуже. Не спорь, я физиономист куда как лучше тебя, и жизненного опыта у меня гораздо больше. Кроме того, ты должна понимать людей, их чувства, иначе ты не сможешь правильно ими руководить. Тебе следует побывать в шкуре красавиц и чудовищ, мужчин и женщин, героев и негодяев...

- Бр-р. Не хочу. Рис, мне и в своей собственной шкуре хорошо.

- И тем не менее.

- Ну... если ты так говоришь, я подумаю. Но не сегодня. И не завтра. И даже не в нынешнем году.

- Торопиться некуда. Просто не забудь.

Карина помолчала, завозившись у него под боком, устраиваясь поудобнее. Потом вздохнула.

- Знаешь, ты все-таки прав. Насчет комплексов, я хочу сказать. Я только сегодня поняла, что несколько последних периодов занималась глупостями. Отчаянно цеплялась за старую жизнь, в то же время пытаясь привыкнуть к новой, по привычке пряталась в тени, все равно вынужденно оказываясь на свету... Так нельзя. Рис, я окончательно решила: я справлюсь. Я займусь политикой всерьез. Не жди, что я завтра же стану мудрым государственным деятелем, но все, что в моих силах, сделаю. Перестану бояться появляться на людях. Перестану тушеваться перед высокими правителями и аристократами. Перестану скучать на политических сборищах. Начну носить вечерние платья и деловые костюмы. Если так надо, я справлюсь.

- Да я и не сомневался. Только не увлекайся слишком сильно, игры в политику затягивают даже против воли. Очень быстро ты обнаружишь, что привыкла отдавать приказы и ждать подчинения, а чужое мнение начинает раздражать. Следи за собой, Кара, власть портила и не таких, как ты. Если однажды тебе захочется дать кому-то по морде, ударь себя. А вот костюмы тебе носить не обязательно. У тебя уже сложился определенный узнаваемый образ, и в общую толпу вливаться незачем.

- Учту. Рис, а когда ты уходить собираешься?

- Не бойся, не скоро. Пока вы на ноги не встанете как следует, не брошу. Планетарных года два-три как минимум.

- Понятно, - Карина подергала себя за прядь волос. - Рис, что такое "разрядник"?

- Разрядник?

- Ты сказал, что у охранника выхватил.

- Легкое ручное оружие. Лазерный импульс пробивает в воздухе ионизированный канал, по которому распространяется электрический разряд, этакая молния в миниатюре. Заодно лазер служит прицелом. Малоэффективно против стационарных укреплений и вообще всего, что из диэлектриков, зато человека от него никакой бронежилет не спасает. Батареи надолго не хватает, и дальность не больше полусотни метров... двадцати пяти саженей, но точно целиться не нужно, достаточно в любую часть тела попасть. Если не прожарит насквозь и сердце не остановит, то оглушит точно. Есть бронежилеты с заземлением, с волочащимися цепочками, но у них сложно обеспечить хороший контакт с землей, так что помогает мало. Разрядник используется как ручное стрелковое оружие, а также на полицейских машинах и танках прорыва для подавления живой силы противника. Да и против танков хорошо срабатывает - диэлектрическую броню на Малии еще не изобрели. На Текире разрядник не заработает - здесь несколько иные физические константы, не создать ни достаточно сильного разряда, ни батарей нужной емкости. Зато здесь самолеты есть. Знаешь, что стало для меня самым настоящим шоком, когда Джа меня разбудил десять лет назад? Вот они самые. Я прямо ошалел, когда впервые пассажирский авиалайнер увидел. У нас Джа так и не позволил их изобрести, вертолетами ограничился. И правильно сделал, кстати. Боевые самолеты - та еще штука, не говоря уже про баллистические ракеты. Ростания с Сахарой с их помощью друг друга покрошили бы на раз.

- Какой только гадости люди не придумают в качестве оружия! - Карина дернула уголком рта. - Зачем его вообще изобретают? Все равно давным-давно никто друг с другом толком не воюет.

- Не все так просто, как кажется некоторым пацифистам. Без дальнобойного оружия нет равенства возможностей, Кара. Бог создал людей сильными и слабыми, а мистер Кольт уравнял всех. Поговорка еще с Земли, - пояснил Семен. - Бог - нечто вроде Единого, а Кольт - один из известных производителей огнестрельного оружия. Невозможно построить нормальное общество, когда главным является здоровяк с мечом или дубиной. Для выживания человеческого общества определяющим является качество мозгов - только варвару того не понять. А умник далеко не всегда может постоять за себя кулаками.

- И все равно так неправильно. Вон, из меня тоже оружие сделать хотели. Детей пытали. Если бы не папа...

- Не вмешался бы Джа - общество само бы справилось с проблемой рано или поздно. Просто в сорок третьем еще не прошел первый шок, и большинство предпочитало прятать голову под подушку. Кстати, знаешь, кто пытался нас из ракетометов расстрелять?

- Нет. Кто?

- Арестованный диверсант, разумеется, ничего не знает толком. Но во время допроса из него вытащили детали, которые пока что ничего не говорят хозяевам, но многое объясняют мне. Судя по всему, основной целью являлся Первый гэнро. Политические убийства в Граше не редкость, и кто-то из его соперников решил одним камнем разбить сразу несколько окон. Он убирал Усуя, а заодно - и Кимицу, сваливая вину на Северные Колена, не сумевшие организовать охрану мероприятия должным образом. Плюс к тому одним махом ликвидировалась верхушка сураграшского правительства, результат чего - новый хаос в регионе и возможность вернуть все на круги своя. Я имею в виду выращивание и транзит маяки, пусть и для новых хозяев. Кстати, есть подозрение, что и в Тримаре на тебя покушение устроила та же личность - с прицелом списать его на Дракона. Умница, верно? И настойчивый, первая неудача его не смутила.

- Мерзавец. Кто он такой?

- Не знаю. Следы к диверсионной группе в Тримаре оборваны очень чисто, Дор никаких ниточек нащупать не может, и у меня при первом наскоке ничего не получилось. С сегодняшним покушением проще - Граш куда цивилизованней, следы здесь скрывать сложнее, да и ясно уже, что это кто-то очень влиятельный, информированный и богатый. Расследованием мы с Дором займемся вплотную после конференции. Только быстро не получится. Придется пройти по всей цепочке от исполнителя до заказчика, причем она наверняка уже порвана не в одном месте. Возможно, и не удастся. На будущее просто имей в виду, что в нашей песочнице хватает ядовитых хэби...

- Кого?

- Хэби. Маленькая такая, с палец, черненькая змейка. Живет в песчаных пустынях. Укус убивает человека в течение трех минут, но на троллей и орков не действует вообще. И помни, что тебе-то ничего не сделается, а вот тех, кто вокруг, запросто прикончат просто за компанию, как в Тримаре. Прошу тебя, на публике не пренебрегай больше охраной.

- Хорошо. Я стану вести себя правильно. Если потребуется, я даже переберусь в тюрьму, а потом сделаю-таки себе альтернативную маску для прогулок.

- Ну, подавляющее большинство больших шишек и в Граше, и в Княжествах с детства живут именно так и не жалуются. И тюрьмой охрану не считают. Привыкнешь и ты. Кстати, раз уж зашла речь об масках, есть у меня сюрприз. Открой-ка мне визуальный канал. И слуховой заодно.

- Зачем? - Карина подозрительно посмотрела на него снизу вверх. - Рис, ты же знаешь, я сюрпризы терпеть не могу.

- Давай-давай! - цыкнул Семен. - Не бойся, сексуальные непотребства не покажу. Ах, да, ты же катонийка, тебя ими не удивишь. Ну, все равно, ничего страшного.

- Рис! - Карина поднесла к его носу сжатый кулак. - Ты мне сегодня уже один сюрприз с шаманскими плясками устроил. Только попробуй сделать что-нибудь такое же... экстравагантное! Я человек мирный, но все равно прибью!

- Договорились, - покладисто согласился Семен. - Открывай.

Поколебавшись, Карина откинулась на траву и закрыла глаза.

- Давай, - сказала она. - Третий и четвертый.

...комната, залитая солнцем, колышется вокруг, словно затянутый зыбким туманом. Гулкие звуки мечутся вокруг, отдаваясь от сводов головы, и в них с большим трудом угадываются человеческие голоса.

- ...откуда... ребенок... прямо на крыльце...

- ...периода еще не исполнилось... сволочи...

- ...никаких следов... что полиция...

- ...выясняют... пока детский дом...

- Что ты мне транслируешь? - Карина резко села. - Рис, это ведь каналы какого-то фантома, да? Только не говори мне...

- Двухнедельная девочка. Достоверная автономная проекция. Твоя любимая Масария. Вчера днем по тамошнему времени я подбросил ее в коляске на крыльцо полицейского участка в комплекте с трогательной запиской. Они все еще ломают голову, почему не могут установить родителей по генетическому паспорту, но делать-то нечего. Не выбрасывать же ее на помойку. Отдадут в детдом, и пусть себе взрослеет обычным путем.

- Зачем она тебе?

- Не мне - тебе. Помнишь, я в свое время предлагал? Запасной аэродром на случай, когда окончательно надоест политиканствовать. Я запрограммировал ее так, чтобы ты в любой момент могла перехватывать управление на себя. Ключи я тебе переслал, пользуйся.

- А... - Карина осеклась и потерла лоб. - Ты предлагаешь мне снова вернуться в детство? В сироты?

- В детство - но не в сироты. Найти себе приемных родителей ты сможешь в любой момент. У тебя появится возможность прожить человеческую жизнь с начала, без груза нервных потрясений и скандальной известности. Построить жизнь заново.

- А если я не захочу?

- Тогда ребенок останется социальным сенсором. Вообще-то я у Камилла идею украл. Он хоть и сукин сын, но умен, не отнимешь. Кара, тебе незачем принимать решение сейчас. Я всего лишь даю тебе путь для отступления, не хочешь - не пользуйся.

- Спасибо, Рис. Я оценила, - Карина снова забралась к нему в подмышку. - Я подумаю. - Она вздохнула и закрыла глаза. - Сейчас я просто как-то устала. Спать безумно хочется.

- Спи, - согласился Семен. - И постарайся увидеть хороший сон. Завтра у нас тяжелый день.

- Рис, - сонно спросила Карина, - а как ее назовут? Девочку? Я не хочу, чтобы ей случайно имя выбрали.

- И не выберут. Я в записке указал, что ее зовут Рэнна. Рэнна Тэнси.

- А, хорошо. Мне нравится, - она широко зевнула. - Рис, разбуди меня через пару часов, если сама не проснусь, ладно? Я хочу еще немного материалы перед заседаниями почитать.

- Хорошо. А теперь отдыхай.

Маленькая женщина и молодой мужчина с глазами глубокого старика сидели, прижавшись друг к другу, на зеленом холме над журчащей рекой несуществующего мира. Женщина спала тихим детским сном, свернувшись в клубочек и привалившись к боку своего спутника, а тот молча смотрел вдаль, теребя упругую травинку пальцами свободной руки. Зеленая бескрайняя степь тянулась до самого горизонта, и река, бесконечная, как само время, текла меж холмами, все время одинаковая и все время меняющаяся. Женщина не видела никаких снов, а мужчина давно перестал спать, чтобы не видеть кошмары. Он вспоминал свою прежнюю жизнь и чувствовал, как прошлое потихоньку подергивается дымкой и откатывается назад, словно стена глухого сырого тумана, из которой вырываешься на широкие солнечные просторы, где впереди - только свобода, ветер и солнце.

- Ты изменишься, Кара, - тихо прошептал он. - Не меняются только мертвые. Ты такая же, как я в юности: упрямая одиночка, предпочитающая тихую неизвестность, но вынужденная тащить на себе груз ответственности. Я изменился, и ты тоже изменишься. И я снова изменюсь благодаря тебе. Спасибо тебе за тихое упрямство. За то, что напомнила мне, как следует жить. Ты справишься, и я - тоже. В конце концов, Хранитель однажды - Хранитель навсегда. Где ты сейчас, Суоко, научившая меня этой истине? Мы не слишком хорошо расстались, но я надеюсь, ты тоже сумела преодолеть себя.

Он покрепче прижал к себе крепко спящую маленькую женщину.

- Спи, Кара. Спи. Завтра у нас у всех тяжелый день.

Высоко в небе ласковое солнце на мгновение сверкнуло в сапфирной броши девочки с разноцветными глазами, раскинувшей руки и стремительно пикирующей вниз, к совсем другому зеленому холму над той же самой рекой. На вершине холма стоял простой деревянный дом, на пороге которого сидели, взявшись за руки, словно дети, мастер-кукольник Нобара и его жена Суйгин. И губы мастера тихо шептали слова, складывающиеся в ритмичные строчки:

Искрится лента меж холмов, холмов зеленых.

Течет река из тех краев, где листья кленов

Неспешно шелестят в тени старинной рощи,

Где одинокая сосна негромко ропщет.

Течет река, и берега то станут кручей,

Подмытой озорной водой, злой и кипучей,

То вдруг отпрянут от реки, и зеркалами

Вода, спокойна и тиха, на небо глянет.

Где той реки исток - родник, болото?

По лесу весело бежит? Застыл в дремоте?

Нам не дано узнать, где он. Из дальней дали

Течет река меж берегов и жизнь нам дарит,

И это все, что знаем мы. Но нам не важно

О прошлом получить ответ любой и каждый.

Теченье вспять не повернуть. Грозы раскаты,

Ветра, пороги, плесы, пляжи, перекаты -

О них не стоит забывать, но за спиною

Они остались навсегда. Жалеть не стоит.

Ведь впереди у нас с тобой и смех, и встречи,

И расставанья, и печаль. И бесконечность

Зовет к себе и взгляд манит, и обещает

То боль штормов, то штиля сон, и навевает

Нам сладкой грезы сон златой о днях грядущих,

О море, солнце, о путях, к мечте ведущих.

Течет река между холмов, нас увлекая.

Течет неспешно и стремглав, волной играя.

От искры утренней зари к углям заката

Течет река меж берегов. И нет возврата.

 

Конец

Август 2009 - июль 2010

---

Комментарии: 77, последний от 15/11/2021. © Copyright Лотош Евгений (lotto@mail.ru) Размещен: 19/06/2010, изменен: 27/11/2020. 1520k. Статистика. Роман: Фантастика

Оценка: 8.00*3  Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"