|
|
||
Детство, даже самое теплое и безмятежное, когда-то заканчивается. И рано или поздно птенцам приходит время выпархивать из гнезда в окружающий мир. Твоя семья никуда не исчезла, и тебе всегда есть где найти сочувствие и опору, но этот мир холоден и равнодушен. И никто, кроме тебя самого, не сможет проложить тебе дорогу в жизни. Синдоо, чудо-ребенок, небесное детя, она привыкла к уединению своей комнаты и тихой безвестности задних рядов университетских аудиторий. Чудовищный демон, божественный дар и божественное проклятье, скован у нее внутри могучими цепями и не ведает свободы. Лишь самые близкие знают о сжигающем чувстве старой вины, грызущем ее душу, и лишь самые близкие догадываются, на что на самом деле способна невысокая девушка с мальчишеской фигуркой, которой в ее двадцать лет не дашь и семнадцати. Вечно скрывать свой дар от окружающих невозможно - он дан не для того, чтобы до скончания веков спать глубоко внутри. Но не стоит ожидать от нее чудес, совершаемых на ярко освещенной сцене под торжествующее пение фанфар. Ей еще только предстоит научиться пользоваться знаниями, аккуратно разложенными по полочкам в ее голове, и грязь и кровь хирургического отделения станут тем маслом, которому предстоит закалить гордый клинок ее дара. Могучие силы незримо присутствуют за ее спиной. Но помогают они только тем, кто помогает себе сам, и Избранная Дочь - не исключение. И когда смертельная опасность окутывает ее своей тенью, и когда другу в беде требуется помощь, она может надеяться только на себя. Но она выстоит. Она не имеет права не выстоять. Ведь ей еще только предстоит начать обратный отсчет на шкале когда-то прерванных жизней... Последняя модификация: 27 ноября 2020 г. | ||
15.11.849, огнедень. Оканака, штаб-квартира компании "Визагон"
Невесомый футляр с картой памяти оттягивал внутренний карман пиджака, словно полновесная гиря. Под его тяжестью ворот давил на шею, как веревка с привязанным камнем тянет под воду самоубийцу. Биката поежился. Все. Если он сейчас же не откажется от своего плана, дорога назад отрезана. В лучшем случае его ждет увольнение с громким скандалом. В худшем - еще и неподъемный иск о возмещении материального ущерба, а возможно, даже обвинение в промышленном шпионаже и уголовное преследование. Он скосил глаза. Калайя спокойно сидела рядом с ним, пристегнутая ремнем безопасности. Заметив его взгляд, она доверчиво улыбнулась.
Биката отчаянно сжал руль. Он знает, ради чего рискует. Он не может допустить, чтобы его лучшее творение стерли и разобрали на запчасти, потому что какому-то надутому индюку власть в голову ударила. Он должен спасти Калайю. Инженер резко выдохнул и вдавил кнопку стартера.
Мотор заработал с легким урчанием. Биката постарался придать взгляду безмятежно-усталое выражение. Ничего особенного, сказал он себе. Просто молодой сотрудник корпорации, заработавшийся до утра, внезапно вспомнил, что иногда следует и домой возвращаться. Он специально несколько раз задерживался в лабораториях до глубокой ночи, приучая охрану к мысли, что поздний уход с работы для него не является чем-то из ряда вон выходящим. Оставалось лишь надеяться, что предутренняя вялость на пару с привычкой помогут ему скормить охране насквозь дырявую версию.
Он пристегнулся, тронулся с места и несколько минут выруливал к выходу, лавируя по почти не освещенной сейчас подземной стоянке. Наконец впереди забрезжили лампы у выезда. Он притормозил у будки охранника, опустил стекло и коротко просигналил. Сонный охранник выбрался со своего места и, широко зевая, подошел к машине.
- Поздновато ты сегодня, господин Биката, - проговорил он, деликатно прикрывая рот ладонью. - Или лучше сказать - рановато?
- Да как получается, господин Газари, - постарался как можно естественнее улыбнуться ему инженер. - Тут ведь как: утром сядешь за терминал, поработаешь чуток, бросишь взгляд на часы - а уже полночь.
- У меня обычно наоборот, - снова зевнул охранник. - Накануне выходного сядешь в кресло, откупоришь бутылочку пива, чуток глотнешь - а уже на работу пора. Что там у тебя, кукла? Опять натаскивать повез?
- Угу, - кивнул Биката. - Совсем забыл, уже три дня не занимался обучением. Достала она меня. Днем опять придется по городу пешком мотаться, газами дышать, чтобы ей натурный урок устроить. Простого лаборанта для сопровождения достаточно, но ведь нет - начальство требует, чтобы именно разработчики корячились. Только они вроде как сумеют адекватно обучать свои творения. Теоретики недобитые...
- Ну, начальству виднее, - философски заметил охранник. - На то оно и начальство. Разрешение на вывоз с территории где?
- Так у тебя же в базе должно лежать! - натурально изобразил удивление инженер. - Ну, или у меня где-то здесь завалялось...
Он порылся в бардачке и вытащил оттуда бумагу. Протягивая ее охраннику, он постарался как бы случайно прикрыть большим пальцем трехдневной давности дату.
- А, ну да, помню, - махнул рукой охранник. - Проезжай, господин Биката.
Он побрел обратно в будку, и несколько секунд спустя створки ворот, дрогнув, поползли в стороны. Биката едва сдержался, чтобы не утопить педаль газа до пола. Спокойно. Спокойно. Уже все. Первая часть плана сработала. Осталось только внести ма-аленький, но позарез необходимый штришок. Лишь бы не переиграть...
Он резко, но не слишком прижал педаль газа и одновременно дернул джойстик вбок, после чего резко утопил тормоз. Машина, вильнув, клюнула носом и, взвизгнув тормозными колодками, встала. Встревоженный охранник выскочил из своей будки и подбежал к машине.
- Эй, господин Биката! - осведомился он. - Ты что? Ты в порядке?
Инженер посмотрел на него осоловелым взглядом и широко зевнул.
- Извини, - сказал он. - Что-то глаза слипаются, мочи нет бороться.
- Может, лучше такси вызвать? - предложил охранник. - Еще въедешь куда-нибудь не туда в таком состоянии.
- Да нет, все нормально. Доеду потихоньку. Улицы пусты, таранить некого.
- Ну, смотри. А лучше все-таки такси...
Помотав головой, Биката аккуратно тронулся с места и на сей раз без происшествий вырулил из подземного гаража на улицу. Когда наблюдающий за ним охранник остался позади, он позволил себе немного расслабиться. Так, теперь вторая часть плана.
Подходящий поворот он приметил уже давно. Сначала он просто обратил внимание на опасное место, где при определенном стечении обстоятельств вполне можно остаться без головы. Здесь дорога резко сворачивала влево, что отмечали предупреждающие знаки, а металлический барьер тянулся по верху довольно крутого обрыва, внизу которого громоздились поросшие деревьями валуны. Крайняя стойка барьера была выворочена из земли вместе с бетонным основанием: вероятно, когда-то что-то тяжелое протаранило ее, а починить позабыли. Теперь тут зияла дыра, вполне достаточная для машины. И сегодня ночью обрыву предстояло стать сценой для второго акта тщательно спланированного представления.
Он свернул во двор многоквартирного дома и заглушил мотор.
- Калайя, пожалуйста, выйди из машины, - приказал он.
- Да, Биката, - согласилась чоки. Она отстегнула ремень безопасности, открыла дверцу, выбралась и замерла рядом. Биката поймал себя на том, что даже сейчас критически наблюдает за ней, выискивая огрехи. Чоки двигалась практически идеально, и даже ее неподвижность казалась неподвижностью человека, а не манекена: едва уловимые глазом колебания тела, микроскопические смещения конечностей, периодический перенос тяжести тела с ноги на ногу, работа мимических псевдомышц лица... Неангажированный наблюдатель вряд ли заподозрил бы, что имеет дело с киборгом. Инженер вылез сам и подошел к соседней машине.
Конечно, брать вторую машину напрокат по собственному паспорту рискованно. Если начнется тщательное расследование, это немедленно вскроется. Но в случае тщательного расследования он и так погорит на тысяче тысяч мелочей. Его надежда в одном: чтобы расследование просто не началось. По крайней мере, до того, как он исчезнет из Оканаки.
Он открыл багажник арендованной машины и с напряжением вытащил из него девицу-чоки, купленную в каком-то окраинном магазине за наличные неделю назад. Волоча ее ноги по земле, он подтащил ее к своей машине и с натугой упихал на переднее пассажирское сиденье. Потом он повернулся к Калайе.
- Эта машина - моя, - он показал на арендованный автомобиль. - Вот ключ. Ты должна использовать ее, чтобы добраться до моего дома. Веди машину, как я учил. Чтобы открыть и закрыть дверь гаража, используй код за номером три. Помести машину в гараж, дистанционно закрой дверь гаража, ожидай меня, не выходя из машины. Если я не появлюсь до конца завтрашнего дня, свяжись с лабораторией и сообщи о своем местонахождении. На вызовы из лаборатории не отвечать... вообще свой коммуникатор деактивируй. Понятно?
- Биката, я не понимаю, - качнула головой Калайя. - Ты сам говорил, что искинам запрещено управлять автомобилями без присмотра человека.
- Я ошибся. Удали данное утверждение как ложное. Остальное понятно? Переформулируй своими словами.
- Коммуникатор деактивирован, ложное ограничение стерто, алгоритм действий сформирован, - кивнула чоки. - Добраться на автомобиле до твоего жилья, подчиняясь стандартным правилам дорожного движения и не превышая скорости в пятьдесят верст в час, открыть гараж, используя третий замочный код, поместить туда машину, закрыть дверь гаража, ожидать тебя, не выходя из машины, до нуля часов семнадцатого одиннадцатого восемьсот сорок девятого, после чего связаться с лабораторией. Все правильно, Биката?
- Да, Калайя. При необходимости используй для подзарядки автомобильный аккумулятор. Зарядный кабель под водительским сиденьем. Все, действуй.
- Да, Биката, - чоки, однако, не двинулась с места. - Можно задать вопрос?
- Не время для вопросов, милая. Разве что очень быстро.
- Я не понимаю цели алгоритма. Он не соответствует известным мне шаблонам. Разве мы сегодня не едем изучать город?
- Сегодня... вернее, в ближайшие несколько дней мы едем с тобой изучать целый мир, - улыбнулся ей инженер. - Но пока что мы играем в новую игру. Она называется "пусти пыль в глаза". Я потом объясню правила. А пока что - выполняй команду.
Проводив взглядом до арки арендованный автомобиль с Калайей, инженер опустился на водительское сидение своей машины. Быстрыми движениями он извлек из-под сиденья программатор, размотал шнур и воткнул коннектор в спинной разъем чоки на соседнем сиденье. Он даже не активировал куклу - незачем. Все, что нужно - прошить в "бусину" правильные идентификаторы на случай последующей экспертизы. Возможно, она и не уцелеет, но в плане и без того слишком много прорех, а эта дыра самая очевидная и вероятная. Лишнюю минуту он себе может позволить потратить. Вставив карту памяти в программатор, он несколько секунд стучал стилом по дисплею. Коротко пискнуло: процедура программирования завершилась. Он отключил программатор, смотал шнур и на всякий случай бросил взгляд за заднее сиденье. Заполненная на две трети канистра с бензином стояла там же, куда он засунул ее сегодня... нет, уже вчера утром. Ну да, такой вот он чайник: возит запасную канистру прямо в салоне. Да, господин полицейский, я знаю, что против правил, но как-то не подумал. Да, господин полицейский, я понимаю, что опасно. Да, господин полицейский, я осознаю, что страховая компания в случае чего не выплатит мне страховку. Да, господин полицейский, я знаю, что сам буду виноват, но я обязательно исправлюсь... Даже если кто-то и полезет внутрь разорванной взрывом паров бензина канистры, вряд ли он обратит внимание на стеклянное крошево - все, что останется от самодельного химического детонатора.
Ну что, братцы, время финального представления.
До зловещего поворота он добрался за пять минут. Быстрый взгляд в зеркало заднего вида: никого. Ни одна искорка фар не мелькает неподалеку в осенней ночной темноте, не отражается в мокром асфальте дороги. Он вырулил так, что машина смотрела носом точно в дыру в ограждении, приоткрыл дверь и утопил педаль газа. Автомобиль сорвался с места и прыгнул вперед. Когда колеса вгрызлись в песок обочины, а до чернеющего в свете фар провала осталось не более сажени, инженер толкнул дверь и вывалился в проем. Земля больно ударила его сразу со всех сторон, запястье левой руки обожгла острая боль. Громко заскрежетало - край ограды обдирал с бока машины краску. На мгновение он испугался, что машина застрянет, но обошлось - зависнув на краю, она медленно наклонилась и соскользнула в обрыв. Парой секунд позже раздался тяжелый удар, а сразу за ним - взрыв: детонатор сработал так, как и задумано.
Биката с трудом поднялся на ноги. Его качало: удар о землю оказался куда сильнее, чем он предполагал. Он доковылял до обрыва и заглянул вниз, опираясь на ограждение. Машина весело полыхала в ночной темноте, к непроглядно-черному небу радостно летели искры. Превосходно. Пять минут такого пламени - и ни один эксперт даже при самом тщательном обследовании не сможет доказать, что полурасплавленный скелет и обгорелые микросхемы не принадлежат чоки Калайе, инвентарный номер восемь три пять пять. Увы, корпорация "Визагон" только что понесла убыток в пятьдесят с лишним миллионов маеров.
Вот и конец его карьере инженера-разработчика. Сегодня или завтра его как проявившего недопустимую халатность в обращении с лабораторным оборудованием и лишь чудом оставшегося живым после того, как заснул за рулем, с треском вышибут на улицу. И тогда перед ними с Калайей откроется целый мир. И он сможет учить ее всему, чем только пожелает, не опасаясь, что завтра очередной тупой администратор прикажет разобрать на запчасти недопустимо дорогой прототип.
Рано или поздно он сумеет развить в ней настоящую личность, и тогда она наверняка полюбит его. Полюбит так же крепко, как он любит ее.
Он сел прямо на сырую землю, оперся спиной на ограждение, вытащил пелефон и вызвал службу спасения.
22.11.849, перидень. Крестоцин, Первая городская больница
- Доктор Кулау, к вам посетительница, - глубокое контральто секретарши, прозвучавшее через интерком, заставило встрепенуться заведующего хирургическим отделением и по совместительству главврача. Свинцовая усталость сковывала тело, а основание черепа потихоньку начинало ломить. Он ненавидел осень. Именно на исходе года его мигрени усиливались до безобразия, а возраст давал о себе знать особенно сильно. Седьмой десяток лет - не шутка, особенно на такой нервной должности. А уж первый день недели - просто кошмар какой-то.
Он со вздохом отложил в сторону распечатку статьи из "Современной медицины", в которую безуспешно пытался вчитаться последние десять минут, и нажал кнопку:
- По какому вопросу?
В глубине души он понадеялся, что неизвестную визитершу можно отфутболить куда-то дальше. Впрочем, кто сказал, что надежды сбываются? Обеденный у него перерыв или, скажем, полуночный сон, никого не волнует. Почему-то все полагают, что его время принадлежит кому угодно, кроме него самого.
- Госпожа Карина Мураций утверждает, что по поводу интернатуры, - не замедлила вдребезги разбить его надежды секретарша. Доктор Кулау вздохнул и буркнул:
- Пусть войдет.
Несколько секунд спустя дверь распахнулась, и в его кабинет вошла молодая девушка с большой дорожной сумкой на правом плече. Невысокая, худощавая, лет пятнадцати-шестнадцати на вид, со скорее мальчишеской фигурой, с короткой стрижкой и лицом типичной южанки - смуглая кожа, высокие скулы, узкие глаза, слегка приплюснутый нос с горбинкой. Если бы не небольшая грудь и поблескивающие в ушах точки простеньких сережек, ее вполне можно принять за мальчика-подростка. Одежду девица выбрала явно не по погоде - на ней красовались шорты, легкая блуза с коротким рукавом и сандалии-босоножки, и сейчас ее влажную от дождя кожу покрывали зябкие пупырышки.
- Доктор Кулау Цмирк, - произнесла она певучим южным выговором, характерно огрубив слог "ла". Затем она поставила сумку на пол и поклонилась по всем правилам классической женской вежливости: руки сложены в районе бедер, спина прямая, глаза опущены долу. - Я - Карина Мураций. Чрезвычайно рада знакомству. Прошу благосклонности. Я благодарна тебе за согласие принять меня в интернатуру и верю, что не подведу.
- Радость взаимна, - буркнул заведующий отделением. - Благосклонность пожалована. Присаживайся, госпожа Карина, - он ткнул пальцем в сторону стула. - И будь проще - в наших краях не принято говорить так многословно. Что-то ты одета легко. Дождь на улице.
- Да, - согласилась девушка, усаживаясь. - Дождь. И холодно. Я только что из аэропорта. У нас осенью гораздо теплее, а прогноз погоды посмотреть я не догадалась. Я впервые так далеко за пределами Масарии... в сознательном возрасте, так что еще не научилась путешествовать правильно.
- Случается, - кивнул доктор. - Не забывай, у нас зимой и снег ложится, пусть и ненадолго. Заранее позаботься о теплой одежде. По-настоящему теплой. Но что же ты сразу сюда? Где собираешься устроиться?
- После завершения формальностей я собираюсь найти гостиницу. Надеюсь, что кто-нибудь подскажет мне подходящее заведение. Потом я подберу себе съемную квартиру.
- Учти, молодая госпожа, что аборигены обычно плохо понимают в местных отелях, - хмыкнул доктор. - Я, по крайней мере, точно не разбираюсь. Кстати, ты понимаешь, что Крестоцин - большой, а потому довольно дорогой город? Даже на плохонькую однокомнатную квартиру уйдет все твое жалование интерна. Как правило, интерны-первогодки практику у нас проходят только местные, иногородних очень мало.
- Отец считает, что я должна пройти по крайней мере первую практику далеко от дома. Он выделил мне деньги на съем квартиры.
- Хорошо, когда родители могут помогать детям. Ну ладно, давай перейдем к делу. Итак...
Заведующий отделением замолчал. Только сейчас он осознал, что за неделю так и не удосужился прочитать документы, приложенные к заявке. Он подписал ее не глядя, несмотря даже на неурочное время: обычно новые интерны обеих ступеней появлялись в больнице после зимних праздников. Но сейчас отделение как раз испытывало острую нехватку младшего персонала, который совершенно определенно предпочитал высокое жалование частных клиник престижу государственного госпиталя, так что зимников ждать не с руки. Дошло до того, что на прошлой неделе доктор Лассара едва не осталась без ассистента во время экстренной операции, когда неожиданно заболела ее постоянная операционная сестра. Так что лишняя пара рук им точно не помешает, пусть даже только до нового года. Странно только, что она так молодо выглядит для студентки-старшекурсницы.
- Прошу прощения, госпожа Карина, - извиняющимся тоном произнес он. - Я сейчас освежу материалы в памяти.
Кулау активировал терминал и пару минут копался в папке входящих документов, пытаясь понять, куда засунул нужный пакет. Найдя его, наконец, он открыл резюме и побежал по нему глазами. Впрочем, термин "побежал" в данном случае оказался малоприменим, потому что переклинило его уже на третьей строке.
- Тебе только девятнадцать лет? - потрясенно спросил он, глядя на дату рождения, даже позабыв сделать вид, что видит ее не впервые.
- Меньше чем через неделю исполнится двадцать, - вежливо сообщила девушка. - Уверяю тебя, доктор Кулау, мой возраст не является проблемой.
- Но... Как ты смогла закончить пять курсов медицинского факультета за два с половиной года?
- За три с половиной, - поправила его девушка. - Даже больше. Я сдала последний экзамен лишь неделю назад. Это... не так важно, господин Кулау. Я поступила в университет в шестнадцать и занималась по индивидуальной программе. Далее в резюме имеется список сданных мной теоретических курсов и практических работ.
- Очень неплохо, молодая госпожа, - пробормотал Кулау, просматривая документ. - Ни одной отметки ниже восьмидесяти пяти! Прости мне мой скепсис, но я, если честно, впервые вижу человека, умудрившегося набрать нужные курсы с такой скоростью и с такими баллами. А я немало повидал интернов на своем веку. Ты так молода...
- Как говорит папа, молодость - недостаток, который проходит слишком быстро, - в короткой открытой улыбке блеснула зубами девушка. - Так сложилось, что я... долго болела в детстве, и потом мне пришлось нагонять школьную программу. А потом я просто привыкла быстро учиться. Ой...
Сумка на полу задергалась, и из нее донеслось тихое верещание.
- Прости, доктор Кулау, - лицо Карины покрылось румянцем смущения. - Познакомьтесь с Парсом, моим зоки...
- Кем? - поразился заведующий.
- Зоки. Я сама слово придумала. Ведь если есть чоки, человекообразный киборг, то должен быть и зверообразный киборг. Значит - зоки. Можно, я пока выпущу его из сумки? Он тихо посидит на подоконнике и ничуть не помешает!
- Ну, выпускай своего... зоки, - Кулау подозрительно посмотрел на сумку. Карина благодарно кивнула и расстегнула застежку.
Первой из сумки появилась голова. Она очень напоминала бы кошачью мордочку, если бы не огромные лопоухие уши, подрагивающие, словно тарелки радиолокаторов. Вслед за головой вынырнуло тело - приземистое, шестиногое, с коротким пушистым хвостиком. Шерсть у зверька оказалась черной с белыми полосками, а в озорных желтых глазах виднелось по паре вертикальных щелевидных зрачков.
Покрутив головой, зверек спрыгнул на пол и замер посреди комнаты. Его ноздри настороженно раздувались.
- Парс, сидеть у окна - тихий режим - заряжаться светом, - полушепотом сказала ему девушка.
- Буду паинькой, пойду перекушу воздухом, - забавным высоким голосом согласился зверек. Он скользнул по полу через комнату, одним ловким прыжком взмахнул на подоконник, улегся головой к стеклу и замер. Только уши продолжали ходить из стороны в сторону.
- Забавная игрушка, - пробормотал доктор. Все-таки какая она еще девчонка... Умница, небесное дитя, но девчонка. В куклы бы ей еще дома играть надо, а не лезть в кровь и грязь хирургического отделения.
- Его Лика программировал, - немного смущенно пояснила Карина. - Я сама не очень в таких вещах разбираюсь. Палек - мой сводный брат, он весной в университет поступил на инженерно-строительный.
- И что, ему хватает подзарядки от фотоэлементов? - полюбопытствовал доктор.
- Не совсем. Раз в три-четыре дня... ну, смотря сколько он на свету проводит, ему нужно к розетке подключаться. Но он умный, сам за батареей следит. Даже адаптер в розетку сам вставлять умеет. Доктор Кулау, а твоя секретарша - она чоки?
- Да, - скривился заведующий, - чоки. Один полоумный меценат подарил в благодарность за хорошо проведенную операцию. Лучше бы пару новых лазерных скальпелей нам купил за те же деньги.
- Но она очень хорошая чоки, - задумчиво сказала Карина. - Правдоподобная. Ее при невнимательном взгляде от человека отличить сложно. На улице даже я могла бы не заметить.
- Даже ты? - приподнял бровь заведующий.
- Ну... я наблюдательная, - как-то слишком быстро откликнулась девушка. - Господин Кулау, так я зачислена в интернатуру? Я должна выполнить какие-то формальности?
- Зачислена, - проворчал доктор. - На все пять периодов. Что на пять - хорошо, обычно первогодки больше чем на два-три периода не задерживаются и толком ничему научиться не успевают. Надо подумать, кого тебе в кураторы назначить. Завтра решу. Формальностей не требуется - приказ сегодня выпустят, при случае распишешься, и все.
- Спасибо, доктор Кулау! - кивнула Карина. - Какие операции меня поставят делать?
- Операции? - поразился Кулау. - Однако самоуверенности тебе не занимать! До самостоятельных операций интернов-первогодков вообще не допускают. Может, после шестого курса, когда устроишься в интернатуру второй ступени, году на втором в поликлинике доверят что-нибудь простенькое, на конечностях... но никак не раньше. К сложным полостным операциям тебя допустят только после того, как получишь диплом специалиста и несколько лет поработаешь ассистентом оперирующего хирурга. Задача интерна первой ступени - привыкнуть к обстановке больницы. Утки из-под пациентов я тебя выносить не заставлю, конечно, но в целом ты сейчас скорее медсестра и санитарка, чем врач. Перевязки, дежурства, обходы, подать-принести инструменты на операциях, чтобы к крови привыкала, все в таком духе.
- Но я привыкла к крови и грязи, - пожала плечами девушка. - Я работала на каникулах санитаркой и младшей медсестрой в госпитале у нас в Масарии. Я много раз делала перевязки и даже зашивала порезы. Папа сразу предупредил меня, что если хочу стать врачом, то не должна ничем брезговать. Так что если надо, я могу и утки выносить, и за лежачими ухаживать.
- Да ты, молодая госпожа, и с места-то иного лежачего не сдвинешь, - фыркнул Кулау. - Хотя наличие у тебя опыта говорит, несомненно, в твою пользу. Но до операций ни я, ни куратор тебя не допустим, уж извини. Живое тело кромсать, знаешь ли, совсем другое, чем трупы в морге.
- Я работала с медицинской куклой. Не очень глубоко, но работала - переломы и травмы конечностей, некоторые полостные операции вроде вырезания аппендикса... Я даже малотравматическую холецистэктомию делала!
- Ого! - заведующий даже присвистнул. - Я и не знал, что в Масарийском университете есть медицинские куклы. Если не считать нашего, слышал только про Оканакский и несколько частных университетов.
- В Масарийском университете ее нет, - покачала головой Карина. - Папа оплатил мне практику в Барсании.
- У тебя понимающий и... весьма богатый отец, - заведующий задумчиво потер подбородок. - Это очень недешевое удовольствие, даже если не считать дорогу и проживание. Скажи, он у тебя врач?
- Ну... - девушка внезапно смутилась, и Кулау подозрительно посмотрел на нее. Что еще за секреты? - Не совсем. Он много чего знает, но он не врач. И он не богатый, просто хочет, чтобы я училась как можно лучше. Знаешь, - она неловко улыбнулась, - он мне и Парса купил совсем случайно. Я на него в витрине такими глазами посмотрела... А ведь он просто игрушка, даже регенерировать не умеет. Зато обучение папа оплачивает даже самое дорогое.
- Весьма похвальный подход с его стороны, - сухо сообщил Кулау. - Итак, молодая госпожа, считаем, что с твоим трудоустройством мы все утрясли. Я сегодня же переправлю в бухгалтерию приказ о твоем зачислении в первогодичную интернатуру. Завтра можешь не появляться - даю тебе день на акклиматизацию, все-таки другой часовой пояс. Послезавтра жду к семи утра. На утренней планерке представлю тебя коллективу, познакомлю с куратором, ну а дальше - рутина, к которой тебе не привыкать.
- Спасибо, доктор Кулау! - Карина одним изящным движением поднялась со стула, и заведующий только теперь оценил мускулистую тренированность ее обнаженных рук и ног и изящную уверенность движений миниатюрной фигурки. А ведь девочка наверняка училась в балетной школе или спортивным танцам. Да, хотел бы он в детстве иметь такого папашу, не жалеющего денег на обучение отпрысков! - Мне не нужно акклиматизироваться. Я появлюсь завтра в семь. Я... - она поколебалась, но потом выпалила: - Я хочу спасать жизни, доктор Кулау. Пусть хоть как, хоть медсестрой, но спасать. Я буду очень стараться!
Она снова формально поклонилась и скомандовала:
- Парс, идем в поход!
Зверек, про которого заведующий уже успел забыть, шустро спрыгнул с подоконника и нырнул в ее сумку. Она замкнула застежку, легко подхватила сумку и, улыбнувшись на прощание, вышла. Заведующий грустно улыбнулся ей вслед. Еще одна молодая девочка, наивная и горящая энтузиазмом, еще не привыкшая смотреть на пациента, как на кусок говорящего мяса, от которого всего лишь следует как можно точнее отрезать лишнее. Сколько таких прошло через его кабинет! Из одних получались хорошие врачи, из других - середнячки или совсем никудышные, но все же - все же как приятно вспоминать их наивный энтузиазм, который так быстро смывает волна серых однообразных будней...
Он вздохнул, с сожалением посмотрел на отложенную статью и аккуратно отодвинул ее на краешек стола. Время. Обход больше оттягивать нельзя. Так, а вот кого же он назначит ее куратором?
Только когда за Кариной закрылись раздвижные двери больницы и порыв ветра занес под козырек над входом брызги ледяного осеннего дождя, она сообразила, что сглупила. Следовало переодеться в каком-нибудь служебном помещении или, на крайний случай, в туалете. Местная погода - не больше плюс десяти с моросящим дождем и порывами влажного ветра - явно не одобряла одежду, в которой она погрузилась в самолет в "Птичьем гнезде". Девушка поежилась - похоже, если она не хочет простыть, придется кататься на такси. Опять непредвиденные расходы. Ну и сама дура. Сама бюджет поездки составляла и обосновывала. Хорошо еще папа, взглянув на ее выкладки, увеличил его в полтора раза. А она даже не удосужилась уточнить, какое ей положат жалование. Если оно вдруг окажется меньше запланированных пяти тысяч в неделю, ей придется туго.
Впрочем, такси имело смысл в любом случае. С будущими коллегами она не встретилась, гостиницу ей не посоветовали, так что нужен знающий советчик, в роли которого вполне может выступить и таксист. За все приходится платить - либо временем, чтобы изучить вопрос самостоятельно, либо деньгами, чтобы свое время потратил кто-то другой. Она вышла к дороге и подняла руку, отчаянно пытаясь удержать другой рукой одновременно сумку и зонт, причем не просто удержать, но еще и как-то прикрыться ими от порывов ветра. К счастью, такси подкатило почти сразу, и она, с облегчением закинув сумку на заднее сиденье, плюхнулась рядом с водителем.
- Куда, госпожа? - осведомился таксист.
- Мне нужна гостиница, - объяснила Карина. - Приличная, но недорогая. Можно даже студенческую, лишь бы не дороже тысячи за ночь.
- Вот как? - таксист почесал в затылке. - Ну, пожалуй, "Океан" подойдет. Правда, от центра далековато, зато трамвай рядом. За Вторым полукольцом - устроит?
- Давай попробуем, - согласилась девушка. - Если не понравится, поищем другую.
- Попробуем, - кивнул таксист и тронулся с места. - Издалека, госпожа?
- Из Масарии.
- Понятно. Похоже, впервые у нас, судя по одежке.
Карина неопределенно хмыкнула. Ей не очень-то хотелось поддерживать разговор. Перелет через три часовых пояса, да еще и в совершенно иной климат дался труднее, чем она предполагала. Голова гудела, заложенные после самолета уши никак не хотели продуваться, а в носу начинало потихоньку свербеть, так что она предпочла бы просто отогреться в тепле машины и немного отдышаться. Впрочем, словоохотливый таксист разительно отличался от молчуна, что вез ее из аэропорта, и в ее ответах не нуждался. Следующие полчаса, ловко лавируя в городских пробках на крутых кривых улочках, он подробно рассказал ей, кто она такая (прошлогодняя выпускница старшей школы, приехавшая поступать на краткие подготовительные курсы в университет), сколько чудес ее ожидает в Крестоцине (дальше шикарных ночных клубов, модных магазинов и ресторанов его фантазия не продвинулась) и как здесь следует себя вести провинциалке (все города, кроме самого Крестоцина да еще, возможно, Оканаки, он относил к глухой провинции, где только что не на дзинрикисях ездят). На его попытку поинтересоваться, что она делала в больнице, девушка только изобразила задумчивую гримаску и махнула рукой, но он, кажется, даже не обратил внимания на ее реакцию. Вскоре она узнала также, как тяжело жить таксисту в большом городе, какие жалкие гроши он зарабатывает, какая стерва у него жена, как дети и вообще молодежь совершенно отбились от рук, как обнаглела в последнее время дорожная полиция и, самое главное, как он сочувствует движению "Нормальных людей".
Здесь Карина насторожилась. В Масарии партия присутствовала лишь номинально (и Карина догадывалась, благодаря кому). Однако новостные ленты Сети в последние пару лет все чаще и чаще доносили до нее нехорошие заметки. "Нормальные люди" состояли из каких-то совершенно невменяемых личностей, требовавших законодательно ограничить права девиантов на выбор профессии, запретить им заводить детей, заставить всегда носить ошейники-блокираторы и чуть ли не ссылать в специально выгороженные резервации. Их мало кто принимал всерьез, но в последнее время сообщения об их диких выходках появлялись едва ли не каждый день. Они устраивали пикеты перед Ассамблеей, обливали коричневой краской квартиры, где жила молодежь с "особыми способностями", как их теперь начали называть, и всячески эпатировали общество публичными выступлениями. Период назад полиция в Оканаке даже арестовала двоих "нормальных", предъявив им обвинение в нападении на девианта. Бессознательного юношу нашли в парке избитым до полусмерти, но являлось ли происшествие ограблением, обычным хулиганством или же на самом деле выходкой "нормальных", оставалось неясным. Избитый обладал способностями пятой категории, с трудом сдвигал с места даже спичечный коробок, не обладал никакими дополнительными возможностями, так что к девиантам относился чисто формально. Сам он не помнил ничего, кроме внезапного сильного удара по голове.
Впрочем, узнать подробности о "нормальных" в Крестоцине она не успела. Лихо подрезав вальяжно движущийся лимузин, такси нырнуло в узкую улочку, по сторонам которой тянулись трех- и четырехэтажные дома, и подкатило к одному из них. Здание отличалось от соседних только вывеской, аляповато извещавшей, что в отеле "Океан" имеются свободные номера. Расплатившись с таксистом и с грустью удостоверившись, что кошелек в пелефоне облегчился на полновесных шестьсот с лишним маеров, она выбралась из такси, забрала сумку и двинулась ко входу.
- Так я минут пять здесь подожду, госпожа! - крикнул ей вслед таксист. - Ежели не понравится, возвращайся, поедем дальше искать!
Гостиница оказалась средней паршивости. Облупленные деревянные двери, истертый каменный пол полутемного холла, выцветшее, местами ободранное напыление стен, тускло горящие лампочки в старомодных люстрах с хрустальными подвесками, свисающих с потолка на толстых когда-то золоченых цепях... Типичная гостиница из разряда "для бедных". Однако холл выглядел чистым, вдоль стен стояло несколько неновых, но довольно приличных кресел, а девушка за стойкой регистратуры одарила Карину вполне профессиональной белозубой улыбкой.
- Рада приветствовать госпожу в нашем отеле, - уведомила она. - Чем я могу помочь?
- Комнату. Одноместный номер, пожалуйста.
- Одноместные номера стоят тысячу двести маеров в сутки. Завтрак - за отдельную плату. Могу я спросить, под каким именем записать госпожу?
- Э-э-э... - Карина задумалась. Дороговато, но сколько она здесь задержится - два дня, три? Ехать на такси в другой отель означает выбросить на ветер всю возможную экономию на более дешевом номере. А здесь хотя бы тихо.
- Могу предложить госпоже место в двухместном номере, - пришла на выручку девушка, правильно истолковав ее колебания. - Сейчас не сезон, так что почти наверняка второго постояльца в ближайшие дни не подселим. Такой вариант стоит восемьсот пятьдесят маеров в сутки.
- Согласна, - кивнула Карина. - Мое имя Карина Мураций.
- Рада знакомству, великолепная госпожа Карина. В нашем отеле оплата осуществляется вперед. За сколько ночей госпожа намеревается заплатить сейчас?
- За две. Возможно, и потом останусь.
Апартаменты на третьем этаже роскошью не блистали. Платяной шкаф, две кровати и два стула с трудом теснились в маленьком номере, а душевая кабинка, совмещенная с туалетом, оказалась настолько крохотной, что даже миниатюрная Карина с трудом там поворачивалась. Впрочем, ее комната устраивала. Она сбросила одежду, влезла под душ, пустила воду погорячее и несколько минут наслаждалась блаженным теплом. Конечно, сейчас следовало бы полежать в горячей ванне, но до нее, вероятно, добраться удастся не раньше, чем она подберет квартиру. Прогревшись, она несколько раз пустила ледяную воду, чередуя ее с горячей, и в конце концов почувствовала, что снова становится человеком. Кровь быстрее потекла по жилам, и цепенящий холод, не отпускавший ее с момента выхода из здания аэропорта, наконец-то ушел.
Покопавшись в сумке, она вытащила плотные длинные брюки, носки, кроссовки и теплую куртку. Блузку она решила оставить прежней. Привыкшие к свободе и воздуху руки и ноги под непривычными одеждами немедленно зачесались сверху донизу, но девушка мужественно не обратила на неудобство никакого внимания. Усадив на плечо с любопытством озирающегося и принюхивающегося Парса, она вышла из номера. Осведомившись у девицы из регистратуры о нахождении ближайшего окружного полицейского управления (оно, как выяснилось, располагалось совсем неподалеку), она вышла на улицу. Сырой ветер снова вцепился в нее острыми коготками, но куртка, выбранная опытным Саматтой, защищала от холода превосходно. Устроив зонт так, чтобы он прикрывал от моросящего дождя хотя бы Парса, она добралась до ближайшего перекрестка, прикинула направления и зашагала под гору по узенькой улице.
Дорога петляла между домами как сумасшедший заяц. Наверное, ездить здесь на машине - сплошное мучение. Однако и здесь обнаружился свой плюс. Один из поворотов вывел ее к смотровой площадке, с которой открывался довольно неплохой вид на город и бухту. Карина облокотилась о поручни и, удерживая вырывающийся зонт, стала рассматривать картину.
Крестоцин одновременно походил и не походил на Масарию. Так же как и Масария, он располагался на гористых склонах, уступами сбегающих вниз, к бухте. Однако размерами он превосходил Масарию по крайней мере раза в три (а по населению, как знала Карина, так и в пять), зона цунами здесь казалось существенно меньше, а причалы, защитные эллинги и транспортные трубы усеивали, кажется, каждую сажень побережья. Зато горловина бухты оказалась куда уже, чем дома, не шире сотни саженей, так что большие суда наверняка могли проходить ее только поодиночке. Значит, либо цунами-предупреждения здесь давались заблаговременно, либо бухта достаточно глубока, чтобы не обмелеть полностью, а горловина настолько ослабляет волну, что суда могли пережидать ее, стоя на якорных цепях посреди бухты. Или же здесь, на западном побережье, волна приходит не такая большая, как на южном. Несмотря на скверную погоду, небольшие суда - моторные лодки, катера, яхты - буквально кишели на водной поверхности. Карина обернулась и взглянула вверх. Город уходил по склонам, просачиваясь меж отрогами окружающих его гор, и верхние улицы терялись в пелене низко идущих серых туч. В небесах отдаленно прогрохотало и стихло - какой-то самолет шел высоко над горами, то ли садясь, то ли, наоборот, взлетая. Она снова пожалела, что прилетела в такую ненастную погоду и не смогла полюбоваться на бухту сверху. Наверняка зрелище впечатляет.
Она повернулась и пошла дальше. Вскоре она оказалась на широком восьмирядном проспекте, по которому в обе стороны катил густой поток машин. Окружное полицейское управление обнаружилось в полусотне шагов, на перекрестке: десятиэтажное стеклянное здание с несколькими въездами в подземный гараж, небольшой, плотно заставленной автомобилями парковкой и широким входом. Вычислив по списку отделов в людном холле, где именно находится отдел регистрации оружия, она легко, через две ступеньки, взбежала по крутой лестнице на четвертый этаж и толкнула дверь кабинета с номером 410.
- Слушаю, - не поднимая головы, буркнул орк в цивильном костюме, работающий с терминалом и даже не повернувший в ее сторону головы.
- Добрый день, господин. Меня зовут Карина. Карина Мураций, - представилась несколько обескураженная девушка. Похоже, северяне действительно малоразговорчивы. - Рада знакомству. Прошу благосклонности.
- Пожалована, - все так же невежливо буркнул орк, наконец-то отвлекаясь от терминала. - Если тебе шокер зарегистрировать или газовый пистолет, госпожа, то обратись в четыреста седьмой.
Его желтые кошачьи глаза оторвались от дисплея, равнодушно скользнули по фигуре девушки, на мгновение заинтересованно задержались на Парсе и вернулись к ее лицу.
- В соответствии с Актом о регистрации особых способностей я хочу уведомить власти о своем временном пребывании в городе, господин, - терпеливым тоном произнесла Карина.
- Девиант, что ли? - полицейский явно мечтал о том, чтобы поскорее выпнуть посетительницу и вернуться к свои занятиям. - Категория?
- Первая.
- Первая? - внезапно в глазах орка мелькнуло живое любопытство. - Вот как? Ты не врешь, госпожа? Округ у нас большой, но я ни разу не видел никого с первой категорией. И со второй-то по пальцам одной руки пересчитать можно - всего четверо.
- Вот мое удостоверение, - внутренне тяжело вздохнув, Карина протянула паспорт. - В центральном архиве Министерства гражданского благосостояния все есть.
Орк принял пластинку и вставил ее в считыватель. Поманипулировав терминалом, он несколько секунд всматривался в дисплей, потом снова повернулся к Карине. В его взгляде уважение мешалось с настороженностью.
- Действительно, первая, - задумчиво проскрипел он. - Да... Срок пребывания?
- Пять периодов. До конца года. Улечу домой, вероятно, перед самыми зимниками.
- Понятно. Не забудь снова встать на учет дома. Ну что же, госпожа Карина, поскольку твои способности надлежащим образом зарегистрированы, а специальный надзор для тебя не установлен, у меня претензий нет. Я поставил пометку о твоем пребывании в городе, так что формальности можно считать завершенными. Довожу до твоего сведения, что тебя могут привлечь к дознаниям, опросам, а также временно задержать при расследованиях преступлений, где есть основания предполагать применение особых способностей, независимо от наличия у тебя алиби, а также...
- Спасибо, господин, - быстро перебила его Карина. - Я знаю. Я благодарна тебе за заботу, но мне пора идти.
- Шустрая! - фыркнул орк. - Ох, молодежь... Ну, иди. Не приковывать же тебя здесь цепью. Да и порвешь, поди, даже если приковать. - Он протянул ей паспорт. - Первая категория, надо же! А ведь такая замухрышка - никогда бы не подумал...
- Сила эффектора никак не связана с физическими особенностями организма, господин, - вежливо склонив голову, пояснила девушка, слегка покоробленная бесцеремонностью орка. - Спасибо за помощь, но мне действительно пора.
Она на мгновение заколебалась. Спросить? Или нет? Ну и что, если не знает? Подумаешь...
- Скажи, господин, ты не подскажешь, где в вашем городе изучают искусство Пути? Мне нужен какой-нибудь недорогой тренировочный зал...
- Пути? - на сей раз в глазах орка загорелся настоящий интерес. - Ты обучалась рукопашному бою?
- Да, господин.
- И могу я поинтересоваться твоей лентой?
- Ну... вообще-то коричневая. Но весной я намерена сдавать на оранжевую. По крайней мере, мастер Караби настаивает.
Полицейский с шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Карина вспомнила, что для орков такой звук эквивалентен человеческому присвистыванию.
- Ты так увлеченно изучаешь искусство Пути? Очень похвально, госпожа Карина, - на сей раз в его голосе слышалось неподдельное уважение. - Так, что бы тебе посоветовать... Есть тренировочные залы Палы Прасинии, Теовара Грома и Мураси Паранэя. Все три весьма известны в городе, но и дороги. Да и попасть туда сложновато - они берут не всех. Впрочем, с коричневой лентой тебя наверняка пустят, но вот насчет недорогого... Ты можешь себе позволить платить по пятьсот маеров за двухчасовое занятие? Нет? Хм...
Он задумался.
- Госпожа, а зачем тебе нужен зал? Чтобы учиться? Или просто поддерживать форму? Я к чему - если ты устроилась где-то неподалеку, то могла бы использовать наш зал. Он неплохо оборудован, правда, в основном железом, но там есть маты и много свободного места. Ребята из спецотряда там занимаются вечерами, когда не на дежурстве, да и патрульные тоже.
- В вашем зале? - Карина удивленно посмотрела на него. - Но я же не работаю в полиции. Кто меня туда пустит?
- Устроим, - отмахнулся орк. - Погоди-ка...
Он активировал коммуникатор и быстро прошипел-прорычал в него несколько слов на оркском. Выслушав ответ, он раздраженно бросил в него еще одну фразу и отключился.
- Сейчас к нам зайдет один человек, который за тебя ухватится руками и ногами в настоящей обезьяньей манере. Кстати, меня зовут Тришши. Майор Тришши Каххарага, следователь по тяжким преступлениям. Рад познакомиться, госпожа Карина, действительно рад. - Орк приподнялся над стулом, неловко кивнул и плюхнулся обратно. Его подвижная физиономия болезненно дернулась.
- Что-то не так, господин Тришши? - встревоженно осведомилась Карина.
- Не обращай внимания, - отмахнулся полицейский. - Недавно связался на улице с компанией подростков и словил шальную пулю. Ничего опасного, но колено нехорошо зацепило. Сейчас вот временно чужой работой занимаюсь, пока не заживет...
Его физиономия дернулась в гримасе отвращения.
- Так где ты остановилась, госпожа Карина?
- Пока еще нигде толком, - объяснила девушка. - Сейчас снимаю номер в "Океане". Я только сегодня приехала, еще не успела квартиру подыскать.
- Тогда совсем здорово! - воскликнул орк. Его уши от избытка чувств встали торчком. - Вот...
Он быстро набросал на бумажке фамилию и номер и протянул его Карине.
- Потом спустишься в этот кабинет. Вообще-то лейтенант Слака тоже следователь, но он прекрасно разбирается, что, где и как в нашем округе. Скажешь, что я послал. Он порекомендует и район поприличнее, и квартирного агента почестнее. Найдется тебе квартира, не сомневайся. Но где же...
Дверь в кабинет распахнулась, и в нее протиснулся самый огромный человек-мужчина, которого Карина когда-либо видела в жизни. Саматта, если поставить его рядом, наверняка оказался бы на голову ниже и сантиметров на тридцать уже в плечах. Наверное, вошедший мало уступил бы в росте даже мастеру Караби. Черно-желтая форма полицейского спецотряда едва не лопалась у него на груди, а тяжелой нижней челюстью, наверное, можно забивать гвозди.
- Я занят, Триш, - сумрачно пробасил он, напрочь игнорируя Карину. - Так что ты лучше придумай хорошую причину, по которой дернул меня сюда.
- Познакомься, капитан Дентор Пасур, - спокойно сообщил орк Карине. - Командир окружного спецотряда. Костолом и грубиян, в народе за ласковый нрав прозван Хомячком...
- Триш, я тебе сейчас доломаю, что шпана не успела, - угрожающе сообщил ему горообразный полицейский. - Что надо, я спрашиваю?
- Познакомься с нашей гостьей, - мурлыкнул орк, прижмурив желтые глаза. - Госпожа Карина Мураций. Коричневая лента Пути, в ближайшей перспективе - оранжевая. Временно в нашем городе, ищет спортивный зал для занятий. У тебя на примете ничего подходящего нет?
Взгляд прищуренных глаз здоровяка переместился на Карину.
- Рад познакомиться, госпожа, - заинтересованно произнес он. - Я правильно расслышал этого фанфарона - у тебя коричневая лента?
- Да, господин.
- Напомни мне, пожалуйста, иерархию цветов.
Карина озадаченно посмотрела на него. Ее что, проверяют?
- Белый, желтый, синий, коричневый, оранжевый, зеленый, зеленый с полосками, белый, - перечислила она. - У меня не такой высокий ранг, господин капитан Дентор, в последние пару лет я не очень много занималась. Прошу простить.
- Ну, если учесть, что оранжевый цвет означает младшего мастера, не так уж и плохо. Извини за вопрос, какое оружие ты регистрируешь? Твой зверек, - он скосил глаза на Парса, - не похож на телохранителя. Шокер?
Карина вздохнула. С одной стороны, какое его дело? Она не преступница, чтобы ее допрашивать! С другой - он мог спросить и у орка, и тот наверняка ему ответил бы, так что следует оценить хотя бы вежливость громилы. Она вытянула два манипулятора, подхватила со стола листок бумаги и карандаш, подвесила бумажку в воздухе и аккуратно вывела на нем: "первая категория". Вернув стило на место, она поднесла бумажку к глазам капитана.
- Вот, господин.
Эффекта, безусловно, она добилась куда большего, чем ожидала. От изумления глаза капитана почти вылезли из орбит, а нижняя челюсть майора просто отвисла, обнажив острые клыки.
- Ссахис... прошу прощения, госпожа. Я имел в виду - ничего себе! - наконец выдавил орк. - О том, как с помощью особых талантов взглядом бетонную стену проламывают, я слышал. Но расписываться... Госпожа Карина, я потрясен.
- Стену проламывают не взглядом, это распространенное заблуждение, - пояснила девушка. - Манипуляторы от него не зависят. Я могу и за спиной ими что-нибудь делать. Хотя чаще всего, конечно, работать эффектором удобнее в зоне прямой видимости.
- Взглядом или нет, уже мелочи, - хрипло проговорил капитан. - Так, значит, госпожа, ты ищешь спортивный зал? Тришши, и ты думаешь о том же, что и я?
- Конечно, - согласился орк, быстро добавив несколько слов на оркском.
- Не дурак, сам понимаю, - отмахнулся капитан. - Госпожа... э-э-э, Карина, я сочту за честь, если ты согласишься посещать спортивный зал при нашем управлении. Мои ребята тренируются каждый вечер с шести, так что можешь свободно приходить.
- Чтобы твои бойцы могли полюбоваться на чудо природы? - криво улыбнулась девушка. - Господин Тришши, я плохо знаю оркский, но некоторые слова разбираю.
- Девиант первой категории, несомненно, является чудом природы, - дернул ушами орк. - Точно так же, как наш Дентор. Если бы я не знал, что межрасовое скрещивание невозможно, то заподозрил бы, что у него среди родственников тролль затесался. Прости, госпожа Карина, я не хотел тебя обидеть. Я имел в виду, что ты, возможно, согласишься показать его ребятам какие-то техники Пути. В обмен они могут научить тебя своим приемам - техника тёкусо ничуть не менее полезна в бою. Коричневая лента позволяет обучать других, насколько я помню, так что обмен опытом мог бы оказаться полезным для всех вас.
- Ну... - Карина заколебалась. - Спасибо, господин майор Тришши. Спасибо, господин капитан Дентор. Я подумаю. Я благодарна за предложение, и я вовсе не отклоняю его, - быстро добавила она. - Просто мне могут поставить дежурства в вечернее время.
- Дежурства? - переспросил капитан.
- Я здесь на практике. С завтрашнего дня я интерн первого года в хирургии Первой городской больницы.
- Понятно. Но если появится возможность, мы с радостью увидим тебя снова. Приходи, госпожа.
- Большое спасибо, - поклонилась ему Карина. - А сейчас мне пора идти. Парс, попрощайся.
- Мняу-у-у! - сообщил зверек, по очереди оглядываясь на орка и человека. - Р-р-р-гав!
Поклявшись про себя прибить шутника-Лику при первой же возможности, Карина еще раз поклонилась и выскользнула из кабинета.
- Не забудь про лейтенанта Слаку, госпожа! - крикнул ей вслед майор.
Когда дверь захлопнулась, орк испытующе посмотрел на капитана:
- Ну, что скажешь, Дор?
- Что за чушь ты насчет Хомячка выдумал? - недовольно спросил тот. -Какой еще Хомячок?
- Хотел расслабить девицу, - пояснил орк. - Она при виде тебя словно закаменела. Лучше всего немного юмора в разговор добавить. Поверь мне, я не зря десять лет на тяжких просидел, знаю, как пугливого свидетеля разговорить. Так что думаешь про нее?
- Чудо природы, сам же сказал! - развел руками командир спецотряда. - Первая категория сама по себе редкость. Сколько их на всю Катонию - четыре десятка, пять? А уж чтоб расписываться на бумажке - вообще уму непостижимо. Я и не знал, что такое возможно.
- А я подозревал. Ты не в курсе, а на нас висит одно дело, когда ночью в "Первом национальном" сейф вскрыли. Кто-то залез ночью в банк, отключил сигнализацию, проломил череп охраннику и вскрыл сейф с тройной системой запоров. Техники производителя в один голос утверждали, что такое невозможно, что нужно как минимум сверлить дыры в броне и блокировать определенные части механизма. Но на броне даже царапин не нашли. А в сейфе, между прочим, алмазов хранилось на девяносто миллионов. Мы по тому делу полгода работали, но так ни до чего и не докопались, страховая компания нас чуть с дерьмом не сожрала. И додумались от отчаяния даже до того, что некий девиант сумел добраться до механизма своими манипуляторами. Однако подтвердить версию так и не смогли. И вот теперь девчонка наглядно показывает, что гипотеза вполне рабочая.
- Интересно. Но меня-то ты зачем приплел?
- Тырр-ща кутаррхас! - выругался орк. - Дентор, иногда мне кажется, что ты действительно тупой. Ты понимаешь, на что она способна? Если она вдруг по кривой дорожке пойдет, преступницей века станет. Да и вообще за ней пригляд нужен. Из вида мы ее и так не потеряем, но лучше, если сможем поближе рассмотреть. Имей в виду - для твоих ребят именно такие особенно опасны. Пистолет заранее разглядеть можно, а как ты манипулятор заметишь? Мы даже не знаем, действительно ли у нас зарегистрированы все девианты выше четвертой категории, тотального обследования ведь не проводилось. Тупые когти Шшаха, да у нас даже ни одного эксперта по девиантам толком нет!
- Вон ты о чем, - командир спецотряда задумчиво поскреб вчерашнюю щетину. - Хорошо. Я предупрежу ребят.
- Только хорошенько предупреди. Она, похоже, славный котенок, да еще и хирург будущий. Глядишь, еще и сам к ней под нож попадешь, если не повезет. Незачем на нее пялиться, как на чучело в музее. Захочет общаться - пусть общается, не захочет - ничего не теряем. А с твоих мордоворотов станется к ней привязаться на ровном месте.
- Ты, Триш, моих бойцов не трогай, - обиделся капитан. - Они нормальные парни, идиотов не держим.
- Рад за тебя. В общем, если появится, попытайся с ней подружиться. А я пока проясню ее по своим каналам. Надо запросить на нее материалы в масарийской полиции. И еще хорошо бы ее под негласный надзор поставить.
- Зачем вдруг?
- Затем, Дор, - терпеливым тоном разъяснил орк, - что она девиант первой категории. И наверняка попадет в поле зрения "нормальных". А я не знаю, как им моча в голову ударить может - вдруг они на нее напасть захотят? Сколько трупов потом в крематорий отвезут, ты знаешь? Я - нет. И ей, и нам неприятности. Лучше уж подстраховаться.
- Параноик, - скривился капитан. - Дались тебе "нормальные"! Обычные полудурки...
- Вот того я и боюсь, что полудурки, - фыркнул орк. - А то и просто дураки. Никогда не знаешь, какая гениальная мысль идиоту в голову придет.
- Ладно, тебе виднее. Ты долго еще на бумажках сидеть намерен? Утром Теодар на планерке плакался, что следователей не хватает, а ты тут прохлаждаешься.
- Врач запретил ходить дальше сортира еще минимум две недели, - скрипнул зубами майор. - Ты не думай, я делом занят. Мозгами шевелить и улики обрабатывать и за столом можно.
- Все равно выздоравливай побыстрее. А я к себе.
Капитан кивнул и протиснулся в дверь, осторожно прикрыв ее за собой. Орк остался сидеть, задумчиво барабаня пальцами по столу. Потом он встрепенулся и активировал настольный коммуникатор.
- Каратай, - без предисловий начал он, - Тришши говорит. Мне вот какая помощь нужна. Про директиву триста двенадцать еще помнишь? Ага, как ни странно, возник случай...
Тот же день. Оканака, штаб-квартира корпорации "Визагон"
- Господин Тадас Райкура просит о встрече.
Жизнерадостное лицо идиотки-секретарши возникло на экране коммуникатора, как всегда, внезапно. Смил, поморщившись, отложил в сторону отчет о кражах на производстве. Он предпочел бы, чтобы бессмысленная кукла сгорела синим пламенем, но корпоративная политика обязывала всех сотрудников определенного ранга иметь чоки-секретаршу. Впрочем, для экономии, которую тоже никто не отменял, выдающиеся внешние качества компенсировались максимально убогой внутренней начинкой, так что интеллектом искусственная платиновая блондинка не блистала, недалеко уйдя от рекламного манекена. Ей указали пропускать без доклада всех сотрудников службы безопасности, но понятие "всех" просто не помещалось в ее центральном процессоре - или что там нынче им в потроха суют?
- Господин Тадас Райкура имеет право всегда входить без доклада, - тяжело вздохнув, проинформировал он секретаршу. - Пропусти.
- Я запомнила, господин Смил! - Лицо чоки-девицы просияло так, словно ей выдали премию в миллион маеров. - Господина Тадаса всегда пропускать без доклада! Господин Тадас, ты можешь войти, - сообщила она в сторону.
Дверь распахнулась, и Тадас вошел в кабинет начальника службы безопасности, вопросительно приподняв бровь. Смил только возвел очи небу и развел руками.
- Достала эта дура, - буркнул он. - Что?
- О том инциденте недельной давности, - Тадас со Смилом так давно знали друг друга, так что в длительных преамбулах не нуждались. - У инженеров из экспериментальной лаборатории наконец-то дошли руки посмотреть на остатки чоки.
- Ты про историю с инженером Бикатой? - поинтересовался Смил. - И что с остатками?
- Идентификаторы в "бусине" совпадают с идентификаторами экспериментальной модели, с которой возился Биката. Но все три инженера, обследовавших мусор, в один голос утверждают, что остатки шасси не принадлежат чоки тех типов, с которыми они работают в последнее время. Похоже на какую-то старую модель, возможно, даже снятую с производства. Псевдоплоть превратилась в уголь, но скелет мало пострадал, так что это можно заявить уверенно.
Смил нахмурился. Он прекрасно понимал, в какую сторону сейчас работают мозги его подчиненного.
- Ты хочешь сказать, что Биката как-то подменил чоки, вывезенного из лаборатории той ночью?
- Смахивает на то. С самого начала история казалась мне какой-то подозрительной.
- Подробнее. Да ты садись, не стой.
- Спасибо, - кивнул Тадас, усаживаясь. - Мне казалось странным, что он вывез куклу "на обучение" ночью. Конечно, у технарей свободный график, особенно у примадонн вроде него, но все же нехарактерно. И ссылка на то, что просто забыл продлить разрешение на вывоз... Возможно, конечно, но странно. Кроме того, мне с самого начала показалось удивительным, что парень, как он утверждал, заснул за рулем, но в последний момент проснулся и успел выпрыгнуть. Заметь, Смил, не нажать на тормоз, не вывернуть руль, не въехать в ограждение, не запаниковать и рухнуть в обрыв вместе с машиной, а именно выпрыгнуть. Как каскадер в боевике. Более того, я осведомился у дежурившего охранника - тот клянется, что Биката выехал, будучи пристегнутым ремнем безопасности. То есть он проснулся, успел разобраться в ситуации, отцепить ремень, распахнуть дверь и вывалиться в нее - и все максимум за пару секунд? Если бы я специально готовился, и то мог бы не успеть. Ну, и канистра бензина в салоне выглядела очень подозрительно. Биката, конечно, умник, а умники всегда рассеянны, но, судя по личному делу и должности, глупостью он никогда не отличался. А ведь не перевернись машина при падении багажником вниз, горящий бензин вылился бы не в разбитое заднее стекло, а на переднее сиденье, и тогда анализировать оказалось бы точно нечего.
- И теперь оказывается, что в его машине сгорел совсем не тот чоки, что он вывез. - Смил побарабанил пальцами по столу. - То есть речь идет уже не о халатном отношении к корпоративной собственности, а о заранее спланированной операции. О краже крайне дорогого уникального оборудования. Возможно, о шпионаже в пользу кого-то из наших заклятых друзей. Серьезное обвинение, Тадас, ты понимаешь? Кража в особо крупном размере. Тут пахнет не просто иском о возмещении ущерба, который он не в состоянии погасить, но еще и уголовным преследованием. И скандалом. Пресса нас загрызет - ну как же, служба безопасности "Визагона" облажалась по полной программе! Сотрудники воруют дорогостоящие экспериментальные образцы налево и направо!
А главный директор, вполне возможно, назначит меня крайним и вышибет на улицу без выходного пособия, мысленно добавил он. С него станется.
- Тадас, есть у тебя мысли, почему он мог так поступить? - сказал он вслух. - Я понимаю, когда шпионит какая-нибудь мелкая сошка с копеечным жалованием, но он-то - ведущий инженер! Таким фанатикам главное их игрушки, а на деньги наплевать, если даже забыть про его жалование, большее моего. И воровать куклу ему незачем - он и здесь мог с ней сколько угодно играться...
- Не мысли у меня, а точная уверенность, - фыркнул сотрудник службы безопасности. - Периода полтора назад на их департамент поставили нового администратора, Кара Тарамириса. Я с ним пару раз сталкивался - надутый осел и полный кретин, ни шиша не понимающий в робототехнике даже на мой взгляд. По слухам, получил должность только потому, что родственник замдиректора по перспективным разработкам. У него с Бикатой, да вообще во всеми инженерами, с самого начала сложились отвратительные отношения - Кар начал строить разработчиков по стойке смирно, а те возмутились. Ну, ты же знаешь - они у нас самые неприкасаемые, занимаются чем хотят, а тут такое... Я говорил с Каром - тот признался, что за неделю до инцидента крупно поскандалил с Бикатой на предмет той самой чоки, которую Биката украл. По мнению идиота, Биката потратил недопустимо много новейших материалов и уникальных прототипов на какой-то экспериментальный образец без перспективы промышленного производства. Так что он приказал инженеру разобрать чоки на части, а тот уперся. Поскандалили они крупно, что подтверждают человек пять свидетелей. Видимо, после стычки наш парень решил, что играть в куклы лучше в другом месте, и свалил таким оригинальным способом.
- Долбо...б! - прошипел директор службы безопасности. - Ну какой кретин таких на ответственные дела ставит? Тадас, официальную докладную в мой адрес, с приложенными показаниями... тьфу, протоколами опросов инженеров и остальных свидетелей. Но бумажки - в фоновом режиме. Главное, нужно закрыть инцидент максимально тихо, понимаешь?
- Я понимаю, Смил, - кивнул подчиненный. - Мы не заинтересованы в публичном скандале.
- Да, именно так. Ты должен поговорить с Бикатой и постараться убедить его вернуть чоки добровольно. Возьми пару ребят на всякий случай и поезжай к нему домой...
- Не получится. Я уже проверил - он выехал из своего дома и оставил агенту по недвижимости инструкции по его продаже. Он не указал новый адрес, а его пелефон не отвечает.
Начальник службы безопасности задумчиво посмотрел на подчиненного. Плохо. Очень плохо. Видимо, экстренного доклада главному директору избежать не удастся.
- Ладно. Тадас, я хочу, чтобы ты, во-первых, получил у инженеров письменное заключение о том, что остатки принадлежат не тому чоки. Во-вторых, объясни им, что в их же интересах держать язык за зубами. В-третьих, свяжись с нашим человеком в СОБ и попроси у него неофициально поднять всю историю транзакций по счетам Бикаты за последний период... нет, лучше полгода. Нужно понять, как он провернул дело и чего от него еще ожидать. Все ясно?
- Да. Как станем искать?
- Разберемся. Давай, действуй.
Дождавшись, когда подчиненный выйдет из кабинета, начальник службы безопасности активировал коммуникатор и поморщился от очередной ослепительной улыбки на физиономии красавицы-секретарши. Разумеется, чоки - разве можно сейчас в обслуге "Визагона" обнаружить живую девушку? Вот кукла драная...
- Мне нужно встретиться с господином главным директором, - сухо сказал он. - И немедленно.
23.11.849, огнедень. Крестоцин
Наручные часы слегка завибрировали. Без пяти семь. Карина запрыгала на одной ноге, переобуваясь. На улице опять шел дождь, с кроссовок капала грязь, но чистить их времени уже не оставалось. Быстро натянув легкие туфли и запихав кроссовки в пакет, с перекинутой через плечо курткой она через две ступеньки взлетела на второй этаж. Парс шустро семенил за ней. Сердце колотилось как пойманный воробей, и совсем не из-за короткой пробежки. Первый день в новой больнице! И она не никем не замечаемая санитарка, а почти настоящий врач!
Коридор пустовал. Она пулей влетела в приемную Кулау и замерла, восстанавливая дыхание.
- Доброе утро, госпожа Карина, - произнесла чоки-секретарша. - Доктор Кулау вышел. Ты можешь найти его в ординаторской на утреннем совещании, которое начнется через две минуты.
- Спасибо! - кивнула Карина и выскочила в коридор. Три секунды спустя она влетела обратно. - А ординаторская где?
- Выйти из двери приемной, повернуть налево, первый поворот налево, вторая дверь справа, - проинформировала секретарша. - На двери надпись: "Ординаторская".
Карина снова выскочила в коридор. Обнаружив искомую дверь, она осторожно приоткрыла ее и попыталась как можно незаметнее просочиться в узкую щель.
- ...из-за чего завтрашний график дежурства меняется, и в ночную смену вместо Тоя дежурить выходит Ххараш, - поймала она обрывок фразы.
Доктор Кулау стоял у небольшой белой доски, исчерканной синим фломастером.
- Ага! - произнес он, заметив девушку. - Коллеги, я хочу представить вам наше молодое пополнение. Госпожа Карина, выйди сюда, пожалуйста. Познакомьтесь, Карина Мураций, наш новый интерн первой ступени. С сегодняшнего дня и до зимников она проходит практику в нашем отделении.
Все взгляды обратились на Карину.
- Рада знакомству, - несмело произнесла девушка, кланяясь. - Прошу благосклонности.
- Поскольку госпожа Карина занималась по индивидуальной программе и закончила пятый курс раньше обычного, она поступила к нам в нестандартное время. От своего лица также прошу для нее благосклонности. Присаживайся, Карина, планерка скоро закончится.
Девушка мышкой скользнула в дальний угол и затаилась там. Парс уже дожидался ее под стулом. Иногда он проявлял редкую сообразительность и не лез на глаза, когда не нужно. Девушка погладила его между ушами, пристроила на полу пакет с обувью, бросила на соседний стул куртку и принялась внимательно слушать.
Впрочем, ничего особенного главврач не сказал. Сначала речь шла о графике дежурств. Потом старший хирург дежурной смены, госпожа Ромира, в нескольких словах доложила об внезапном ухудшении состояния прооперированного больного с ложной аневризмой дуги аорты. Затем разговор перешел на плановые операции, намеченные на сегодня. Девушка потихоньку разглядывала присутствующих, что, впрочем, со спины особой пользы не принесло. Почти все они оказались людьми, только за одним столом сидел пожилой орк - наверное, он и есть Ххараш. Всего в ординаторской, включая доктора Кулау, находилось примерно полтора десятка человек: завершающая и начинающая работу дежурные смены, врачи, явившиеся для проведения плановых обходов и операций, и старшая медсестра в своей синей с красными полосками шапочке.
Минут двадцать спустя совещание закончилось, и присутствующие задвигались. Большинство сразу же направились к дверям, на утренний обход, и вскоре в ординаторской остались только доктор Кулау, старшая медсестра, два хирурга и анестезиолог дежурной смены, а также еще одна женщина, которую доктор Кулау задержал, - лет тридцати пяти, высокая, статная, с каштановыми волосами и зелеными глазами. Белый халат поверх серой юбки и белой блузки сидел на ней так изящно, словно его шили по фигуре.
- Карина! - позвал Кулау. - Можно тебя?..
Карина встала и подошла, поклонившись женщине. Та внимательно оглядела ее с головы до ног.
- Здравствуй, госпожа Карина, - произнесла женщина. - Я Томара Самия, с сегодняшнего дня твой куратор.
- Рада познакомиться, госпожа Томара, - вежливо поклонилась ей девушка. - Прошу благосклонности.
- Радость взаимна, благосклонность пожалована, - откликнулась Томара. - Кулау... ой! А здесь еще что?
Парс, незаметно подобравшийся к Карине сзади, выглянул из-за ее ноги.
- Это Парс, мой спутник, госпожа Томара, - быстро объяснила Карина. -Он тихий, он ничего не портит. Можно, я стану приносить его с собой? Ему скучно дома одному.
- Вот как? - приподняла бровь хирург. - Довольно оригинально, знаешь ли, приносить с собой на работу игрушку. Ну, данный вопрос мы еще обсудим. Кулау, что-то еще?
- Нет, Тома, - откликнулся главврач. - Если что, я у себя еще около часа. Потом я в университет, у меня лекция.
Он улыбнулся Карине и стремительно вышел из ординаторской.
- Как всегда, озадачил и смылся, - вздохнула куратор. - Ну, госпожа Карина, пойдем, потолкуем о жизни.
Она уселась за стол, усадила девушку рядом, включила терминал и вызвала на него каринину заявку на интернатуру. Минут пять она просматривала документы, иногда неопределенно хмыкая, затем повернулась к девушке.
- Ну что же, оценки весьма неплохие, - констатировала она. - И по теоретическим курсам, и по практике. Задел хороший, и его следует использовать. У меня имелись определенные сомнения, но сейчас, считаем, мы их сняли. Я соглашаюсь принять тебя в качестве стажера.
- Спасибо, госпожа Томара, - неловко кивнула девушка.
- Спасибо скажешь, когда стажерство закроешь. Если закроешь, конечно. Имей в виду, Карина, у меня опыт общения с интернами богатый, так что на легкую жизнь не рассчитывай. Но для начала представлюсь надлежащим образом. Я - ведущий хирург нашего отделения со специализацией по органам брюшной полости. Кроме того, я профессор кафедры абдоминальной хирургии медфака Крестоцинского университета. Больница, как ты, вероятно, знаешь, является учебной базой университета, и половина хирургов здесь являются еще и преподавателями. В настоящий момент у меня интернов нет - для первогодков не сезон, а по второй ступени все уже закончили и сбежали. Так что на первых порах придется тебе бороться самостоятельно. Ну, может, оно и к лучшему - молодые шалопаи только головы дурить и умеют.
- У меня брат тоже шалопай, - улыбнулась девушка. - Если уж я Лику до сих пор не прибила, то и с другими уживусь, если потребуется.
- Вот и замечательно, - кивнула куратор. - Теперь поговорим о твоих делах и обязанностях. Интернатура первого года, как, впрочем, и второго, прежде всего учеба, совмещенная с практикой. Тебе придется как заниматься теорией, так и выполнять определенные обязанности в отделении. В обязанности входит курирование послеоперационных больных, разумеется, под моим присмотром, и ведение соответствующей документации, глубокое обучение работе с диагностической аппаратурой, получение и развитие навыков проведения медицинских процедур, исполнение обязанностей процедурных и операционных медсестер, участие во вскрытиях и так далее. Сверх того ты изучаешь указанную мной литературу с последующим отчетом в форме мини-семинара. Тебе следует завести журнал, чтобы фиксировать все связанное с твоей больничной деятельностью. Напомни, как долго ты здесь собираешься пробыть?
- До зимников, госпожа Томара.
- До зимников... Хм. Хорошо. Значит, если в четырнадцатом периоде у меня появятся еще интерны-первогодки, а их обычно присылают по двое или по трое, тебе придется взять на себя еще и роль лидера. Поначалу, во всяком случае. Хотя, может, и не придется, у нас частенько интерны только после зимников появляются. В любом случае хлопот у тебя возникнет очень много, так что готовься к серьезной работе. Впрочем, судя по твоим материалам, девочка ты трудолюбивая, так что особых проблем я не ожидаю. Ну, а теперь расскажи о себе.
- О себе? - непонимающе взглянула на нее Карина. - Но... я не знаю, что рассказывать. Ничего особенного. Я сирота, в тринадцать лет меня удочерил мой папа... приемный отец. Меня, Яну и Палека, они на три года младше меня. Ну, и с тех пор мы живем вместе...
- А говоришь, нечего рассказывать! - тепло улыбнулась ей Томара, и у Карины немного полегчало на душе. Человек с такой улыбкой просто не может оказаться плохим. Ну, а что строгая, так она привыкла. Так даже хорошо - не позволяет расслабляться. - Значит, вы живете вчетвером?
- Не совсем, - мотнула головой девушка. - Вшестером - я, папа, Лика с Яной, плюс Цукка и Саматта - они мои опекуны. И еще к нам часто приезжают гости. У нас дом большой - старый отель, места там хватает.
- Интересно... - пробормотала куратор. - А мама что? Приемная мать? Она где?
- У меня не было приемной мамы, только Цукка. У Дзинтона нет ни жены, ни спутницы жизни, вот он и нанял Цукку с Саматтой, чтобы за нами присматривать. Зимой Яне с Палеком исполнится по семнадцать, они станут совершеннолетними, а Цукка как раз защитит магистерскую диссертацию.
- Хотела бы я знать, как одинокому мужчине разрешили усыновление сразу двух девочек, да еще и мальчика... - задумчиво сказала Томара. - Карина, а зачем вам опекуны? Разве папа не мог вас сам воспитывать? И если не мог, как ему разрешили взять вас к себе?
Карина поперхнулась. К таким вопросам она не подготовилась. Что ответить - что папа Демиург, что ему самому некогда, что он и не такие фокусы провернуть может? Вряд ли Томара оценит ее честность.
- Ну... у него есть связи, - уклончиво ответила она. - Я не знаю точно.
- Связи? Ну ладно, не хочешь отвечать - не надо, - вздохнула хирург. - Скажи только, ты любишь своего папу?
- Да! - у Карины почему-то перехватило горло. - Мой папа замечательный. Он... он спас меня, выходил... Без него я бы погибла. Я очень его люблю!
Несколько секунд Томара изучала ее из-под прищуренных век.
- Да, ты действительно его любишь, - констатировала она. - Но рассказывать не хочешь. Твое право. Скажи, Карина, а почему ты вообще решила стать врачом? Почему пошла в именно в хирурги?
- Я хочу спасать жизни! - твердо ответила девушка. - А хирургу это удается лучше всего.
- Глупости! - фыркнула куратор. - Вот уж что глупость так глупость. Да, нам удается вытаскивать тех, кому необходимо экстренное вмешательство, но обычный терапевт способен сделать ничуть не меньше, не доводя человека до операционного стола. Спасать жизни, тоже мне, романтик нашлась! Ты глупости из головы выбрось. Твоя задача - не спасать, а честно делать свою работу и по возможности любить ее. Попытками "спасать" ты всего лишь доведешь себя до нервного истощения и только сделаешь хуже больному. Эмоциональный хирург хуже пьяного водителя, эмоции заставляют врача делать ошибки, зачастую смертельные для пациента. Понятно?
Карина молча склонила голову. Не о чем спорить. Томара просто не знает всего, иначе не говорила бы так.
- Ладно, не стану читать нотации. Голова на плечах у тебя есть, пообвыкнешься маленько - сама поймешь. А пока поздравляю с первым днем кошмара. У меня обход, и ты идешь со мной. Держи планшет. Да, и прикажи своему зверю остаться здесь, в палатах он лишний.
После того, как старшая медсестра хирургического отделения госпожа Марина Дельфин, строгая сухая женщина лет пятидесяти, выдала Карине белый халат и врачебный колпак, она с госпожой Томарой отправилась по палатам.
- Доброе утро, господин Тари, - приветствовала Томара лежащего на высокой постели пожилого мужчину с седыми волосами. Его левую руку обхватывал овальный кокон капельницы. - Как самочувствие?
- Нормально, - буркнул тот. - И чего я согласился под нож лечь, а, госпожа Томара? Кажется, я бы приплатил еще столько же, лишь бы вырваться отсюда целым и невредимым. Вам, врачам, лишь бы кусочек-другой от пациента оттяпать, иначе себя счастливыми не чувствуете. Да здоров я, здоров!
- А вот мы сейчас и выясним, - усмехнулась в ответ Томара, поигрывая портативным диагностом. - Господин Тари, познакомься - госпожа Карина, наш новый интерн. С сегодняшнего дня она тебя курирует, заботится о тебе, лелеет и холит. Сейчас она нам и расскажет, здоров ты или нет. Карина, пожалуйста, обследуй господина Тари и поставь диагноз.
- Я? - ошарашенно захлопала глазами девушка.
- Ну не я же! - фыркнула хирург. - У меня история болезни есть, я все и так знаю. Давай-давай, не тяни.
Карина тихо втянула воздух сквозь зубы. Она ожидала чего угодно, только не такого. Но выхода не оставалось, и она робко приблизилась к кровати.
Выяснилось, что мужчину в течение долгого времени мучили боли за грудиной. Лечащий врач диагностировал стенокардию, но применяемые им коронаролитики положение не исправили. Наоборот, с течением времени больному становилось все хуже и хуже. Боли из эпизодических превратились в постоянные и начали усиливаться. Появилась сильная изжога, началась отрыжка из желудка, возник "симптом утренней зарядки" - усиление боли при наклонах вперед.
Осмыслив картину, Карина заколебалась. Изжога и отрыжка - явно что-то, связанное с желудочно-кишечным трактом, но что? Язва? Возможно, но не факт. А если они не имеют отношения к делу и просто наложились на общую картину?
- Эндоскопия? - спросила она. - Можно взглянуть на результаты?
- Правильно мыслишь, - одобрила Томара. - Вот, смотри.
Она передала девушке планшет, на который уже вывела видеозапись эндоскопии. Просмотрев ее, Карина обратила внимание на множественные эрозии нижней трети пищевода, что явно свидетельствовало о постоянном забросе туда желудочного содержимого. Очевидно, они и являлись причиной постоянных болей. Эрозии казались явно не свежими - хорошо просматривались рубцовый стеноз и стриктуры пищевода. Карина покусала губу. Что делать - очевидно: процесс застарелый, грозит перфорацией... Но само по себе удаление пораженного участка пищевода ничего не даст, если не ликвидировать причину. В чем же причина забросов? Она покопалась в памяти, но мысленно махнула рукой и сдалась.
- Рубцовый стеноз пищевода, - вслух констатировала она. - Требуется резекция, пока еще не поздно.
- И причина? - поинтересовалась Томара.
- Не знаю, - вздохнула Карина.
- А если посмотреть на рентгеновское исследование? - Томара опять протянула ей планшет со снимком.
Карина вгляделась в картинку. Что-то явно не так. Желудок на снимке находился как-то слишком высоко, куда выше, чем нужно. Его верхняя часть оказалась аж в заднем средостении. Как такое может случиться? Она быстро взглянула на мужчину через эффектор - его желудок сидел там, где ему и положено. Но... Только сейчас она обратила внимание, что верхняя часть кровати заметно приподнята.
- Грыжа? - неуверенно предположила она.
- Именно! - кивнула Томара. - Молодец, Карина, не зря тебе хорошие оценки ставили. Застарелая скользящая грыжа пищеводного отверстия. Если бы правильный диагноз поставили раньше, то и вмешательства бы не потребовалось, хватило бы консервативного лечения. А так лекарства только ухудшили ситуацию. Но симптомы действительно очень походили на стенокардию, так что лечащего врача судить трудно. Сейчас, господин Тари, увы, придется делать операцию. И госпожа Карина, как видишь, со мной согласна.
- Мясники вы все, - проворчал мужчина. - Ну, режьте, если так хочется. Насмерть только не зарежьте.
- Ни в коем случае, - серьезно ответила Томара. - Операция достаточно тяжелая, но прогноз благоприятный. Мы удалим тебе пораженный участок пищевода и зафиксируем желудок. Ты выздоровеешь, господин, и через пару периодов сможешь вернуться к работе. Операция назначена на завтрашнее утро, а пока мы как следует тебя прокапаем. У тебя плохой баланс натрия в организме, нужно его восстановить. А днем тебе начнут давать слабительные и ужина вечером не дадут, уж не обессудь: кишечник перед операцией нужно опустошить.
В следующей палате тихо попискивал сердечный монитор. В ней стоял густой лекарственный запах, сквозь который пробивалась неприятная вонь, задернутые шторы почти не пропускали внутрь дневной свет. Пациентка, полная женщина лет тридцати, то ли спала, то ли лежала без сознания. Над ней склонился мужчина в белом халате поверх пуловера и узких брюк, протиравший ей влажной губкой лицо. Он выглядел как-то странно, но лишь секунд через пять Карина сообразила, что перед ней чоки. И не слишком новый - его движения выглядели угловато-механическими, а лицо оставалось бесстрастным и почти неподвижным. При виде Томары он отложил губку, выпрямился и застыл, как манекен.
- Доброе утро, госпожа Томара и сопровождающая госпожа, - ровно произнес он. - Текущий статус моей хозяйки за ночь не изменился. Температура на четыре десятых градуса выше нормы. Отмечаются нарушения сердечных и мозговых ритмов в допустимых рамках. Оснований для запроса экстренной помощи за ночь не возникло.
- Доброе утро, Сайдзай, - поздоровалась в ответ Томара. - Сопровождающая меня персона - госпожа Карина Мураций, младший интерн. С сегодняшнего дня она курирует твою хозяйку вместе со мной.
- Информация принята к сведению, - сообщил чоки. - Новая персона добавлена в общий список со статусом временного опекуна. Доброе утро, госпожа Карина. Рад знакомству, прошу благосклонности.
Томара подошла к кровати и откинула простыню. Из живота женщины выходили трубки дренажей, подсоединенные к блестящему аппарату и спускающиеся в закупоренные емкости под кроватью.
- Вот, пожалуйста, - с горечью произнесла хирург. - Очередная жертва моды. Ты на таких еще насмотришься. Типичная ситуация: богатая легковерная дамочка, ни на йоту не верящая в возможности традиционной медицины. Лечилась от своих мигреней у гомеопата. В один прекрасный день у нее начались сильные боли в животе, и гомеопат два дня пичкал ее своими горошинами и каплями. К нам ее привезли уже без сознания, на грани комы. Прободение синуса и каловый перитонит. Я с ней четыре часа возилась. И прогноз неблагоприятный.
Куратор вздохнула, но тут же снова напустила на себя строгий вид.
- Так, отставим лирику. Карина, можешь по внешнему виду определить, что именно у нее сделано?
- Да. Двуствольная сигмостома, правильно? И автоматический дренаж брюшной полости - "Кобер", мы такой аппарат проходили. Только нам говорили, что он уже почти не применяется, потому что морально устарел.
- Ну, что имеем, тем и пользуемся, - хмыкнула хирург. - В частных клиниках всякий ультрамодерн стоит, а у нас больница государственная, оборудование меняют, только когда совсем уже ремонту не подлежит. Расскажи-ка мне о различиях в подходах к колостомированию на восходящей и нисходящей ободочной кишке, а заодно и на поперечине...
Обход продолжался два часа, и к его концу Карина изрядно взмокла: по крайней мере половину времени она отвечала на вопросы, словно на экзамене. Абсцесс печени, выпадение прямой кишки, камни в желчном пузыре, ненароком проглоченная пуговица с острыми краями, изрядно травмировавшая пищевод и желудок и лишь чудом не зацепившая аорту, острая непроходимость кишечника из-за спаек после недавней операции... Часть пациентов уже прооперировали Томара и другие хирурги, другая часть только готовилась к операции. Сразу после обхода Томара передала девушку в распоряжение старшей медсестры, и та немедленно пристроила ее к делу - вместе с процедурными медсестрами заниматься перевязками и ставить клизмы с катетерами. После того, как работа кончилась, куратор дала Карине доступ к своему терминалу, объяснила, как найти в больничном хранилище нужные учебники, после чего ушла на лекцию в университет, отправив Карину наблюдать за операцией по устранению стеноза почечной артерии.
Операция девушку в восторг не привела: доктор Кай, пожилой опытный хирург, управлявшийся с робоманипуляторами и лапароскопом, казалось, лучше, чем с собственными руками, справился с обходным шунтированием менее чем за полчаса. Умом Карина понимала, что на самом деле простота являлась лишь кажущейся, и что только высокое мастерство хирурга позволила произвести операцию с молниеносной скоростью, но впечатлиться все равно не смогла. Она лишь тихо позавидовала хирургу: о таком профессионализме она могла лишь мечтать. Хотя, если подумать, можно впечатлиться и уровнем современной техники. Еще лет десять-пятнадцать назад, как она помнила из обзорных курсов, операцию в основном делали открытым способом, так что пациент валялся в кровати не один период. А теперь он на третий день своими ногами уходит домой...
После того, как Карина понаблюдала за операцией, перекусила и на первый раз перелистала книжки, снова появилась Томара. Осведомившись о том, как прошла операция, она начала было объяснять, какие разделы учебников следует просмотреть в первую очередь, когда зажужжал ее пелефон.
- Да... - сказала она. - Здравствуй... Нет, не очень. Что-то срочное?.. Хорошо, через пять минут подойду, - она сбросила вызов. - Карина, звонил господин Умай. Он терапевт, хочет проконсультироваться насчет одного своего больного. У него проблемы с легкими. Я в свое время занималась и торакальной хирургией, так что меня иногда зовут для консультаций. Пойдем, посмотрим, в чем дело.
Терапия оказалась совсем рядом - в соседнем корпусе, через переход. Приемная, в которой находился доктор Умай, располагалась на первом этаже. Доктор разговаривал с молодым парнем возраста Карины или немного старше. Парень щеголял огненно-рыжими волосами, карими глазами и пухлыми губами на не по сезону веснушчатом лице. Обнаженный до пояса, он лежал на медицинской кушетке, облепленный электродами диагноста. Карина невольно залюбовалась его сильным красивым телом.
Увидев Карину с Томарой, парень слегка нахмурился.
- Добрый день, Томара, - кивнул доктор вошедшим. - У меня тут определенные затруднения возникли. Похоже, лечащий врач паренька совершенно зря к нам отправил. Какие-то совершенно необоснованные подозрения. Конечно, хронический кашель - плохо, да и кровь в мокроте ничего хорошего не означает, но трагедии здесь особой нет. Мне кажется, в больнице ему делать нечего, вполне можно и дома полечиться. Будь добра, посмотри свежим взглядом.
Он протянул Томаре планшет с историей болезни.
- Вот как? - равнодушно спросила хирург, принимая планшет. - Ну, давай посмотрим...
Она быстро побежала взглядом по страницам, ненадолго задерживаясь на снимках.
- Цитология, гистология? - спросила она.
- Там дальше, в самом конце.
Пролистав историю болезни и отложив планшет, Томара взяла в руки диагност.
- Ну, молодой господин, - сказал она профессионально-небрежным тоном, - давай мы тебя немного пощупаем. Я действительно ничего такого не вижу, но положено, сам понимаешь.
- Мне не сложно, госпожа, - блеснул улыбкой расслабившийся парень. Он слегка подмигнул Карине, и та невольно улыбнулась ему в ответ. - Меня уже столько раз щупали, что я как-то даже привык.
Томара зачем-то передвинула на другие места электроды диагноста, и они с доктором Умаем склонились над экранчиком, изредка перебрасываясь лаконичными тихими фразами. Карина из любопытства подошла поближе и тоже взглянула на экран, но ничего не поняла. Диагност рисовал какие-то графики, часть которых походила на кардиограмму, а часть не походила вообще ни на что. Похоже, Томара зондировала окрестности сердца, но методы, которые она применяла, Карина не опознала. Она вообще ни разу не видела, чтобы с диагностом работали таким образом, и значок текущей программы обследования, помигивавший в верхнем левом углу, был ей неизвестен. Тогда она отступила к столу и взяла в руки оставленный на нем планшет.
Несколько секунд она недоуменно изучала результаты томографии. Внезапно ее сердце дало перебой. Она уже видела такую картину! Только один раз, но видела. Не может быть. Наверняка она ошибается, наверняка просто не умеет толком интерпретировать увиденное. Ну да, конечно. Наверняка все перепутала... Осторожно отложив планшет, она повернулась к парню, терпеливо глядящему в потолок, и взглянула на него через эффектор.
Нет.
Не ошиблась.
Она сразу опознала характерную картину. Черные сгустки и точки, которые показал ей объемный сканер, она помнила слишком хорошо. Конечно, препараты специальным образом окрашивались, но сканер не нуждается в окраске. Он прекрасно отличает раковые ткани от нормальных и самостоятельно.
Но в тех местах?! Такие большие узлы?! Нет! Такого не должно происходить! Она наверняка ошибается! Ведь ему всего двадцать пять, а настолько запущенный рак можно обнаружить разве что у стариков, давно махнувших рукой на свое здоровье!..
- Госпожа Томара, - произнесла она, надеясь, что ее голос не слишком дрожит. - Мне что-то нехорошо. Можно, я пока посижу в коридоре?
Куратор обернулась к ней, бросила короткий взгляд на ее лицо и кивнула:
- Подожди в кресле в приемном покое. Я почти закончила. Ну, господин Мири, я склонна согласиться с доктором Умаем. Не вижу ничего такого, с чем стоило бы возиться хирургу. Боли вполне могут объясняться вялотекущим воспалением, связанным с обильным курением...
Пять минут спустя госпожа Томара вышла в приемный покой. Карина, скорчившаяся в кресле и зябко обхватившая себя руками, подняла на нее отчаянный взгляд. Хирург посмотрела на нее и вздохнула.
- Рак левого бронха, да? - тихо спросила девушка.
Томара кивнула.
- Да, Карина. Плоскоклеточный неорогевающий рак, четвертая стадия. Абсолютно неоперабельный случай. Процесс слишком запущен - метастазы в лимфоузлах средостения, огромный опухолевый конгломерат... Ни химиотерапия, ни рентген, ни операция не помогут. Ему осталось максимум полгода. Скорее, меньше.
- Но ведь так несправедливо! Он ведь еще молодой! - почти выкрикнула Карина. - Ведь легочный рак обычно возникает после пятидесяти!
- Тихо! - резко оборвала ее куратор. - Не устраивай истерику. Он может услышать. Пойдем, Карина, поговорим у себя.
Карина послушно встала из кресла и поплелась за Томарой. Ее била крупная дрожь. Так нечестно! Он умрет, и никто - никто! - не сможет ничего поделать. У нее перед глазами стояла веселая улыбка на фоне веснушек, и глаза, карие глаза, казалось, с упреком глядели на нее. Я умру, говорил взгляд, а ты останешься жить. Почему так?
И другой взгляд глаз, небесно-голубых, сначала растерянных, а потом смертельно-пустых, снова всплыл перед ее внутренним взором. Тот охранник в Институте, которого она убила - он был примерно такого же возраста, немного младше. Тогда у нее не оставалось выбора, а сейчас нет возможности помочь, но результат один: смертная тьма, окутывающая этих ребят...
В ординаторской Томара усадила ее за стол и сама села напротив.
- Да, Карина, - произнесла она после тяжелой паузы, - именно так оно и происходит. Жаль, что на тебя навалилось такое в первый же день, но ничего не поделаешь. Мы не волшебники, и наши возможности ограничены. Мы далеко не всегда можем помочь. И в нашей работе ты обречена на то, чтобы мириться со смертью. Она всегда ходит рядом, и не так уж и редко мы оказываемся бессильны. Я теряла пациентов и знаю, что такое хотеть помочь и не иметь возможности.
Она вздохнула.
- К такому нельзя привыкнуть. С этим нельзя смириться. Но жизни нельзя позволить сломать тебя. Надо думать не о тех, кого ты потеряла, а о тех, кому помогла. Понимаешь?
- Да, госпожа Томара, - тихо сказала Карина. - Но ведь он такой молодой...
- Жизнь - игра в кости, Карина. Вероятность мала, но она есть всегда. Людям свойственно умирать, и мы ничего не можем изменить. По крайней мере, пока. Знаешь, пожалуй, хватит с тебя на сегодня. Иди-ка ты домой, передохни и расслабься.
- У меня еще нет дома, я пока в отеле живу, - помотала головой Карина. - Я сегодня иду к агенту по недвижимости, чтобы он мне наемную квартиру подобрал.
- Тем более. Если у него найдутся готовые варианты, тебе придется помотаться по городу. Так что иди. И не терзай себя понапрасну. Тот мальчик... он не твоя забота. За него найдется, кому переживать. Давай, топай. Все на сегодня.
- Да, госпожа Томара, - покорно согласилась девушка. Она поднялась из-за стола. Забытый Парс тихо пискнул из-под стула, и она подхватила его на руки и зарылась лицом в густую теплую шерсть. Томара сочувственно наблюдала за ней.
- Кстати, ладно уж, можешь приносить его с собой, - сказала она. - Думаю, вреда он не причинит. Только в процедурных и в палатах ему делать нечего, держи в ординаторской.
- Спасибо, госпожа Томара, - поблагодарила девушка. Она медленно натянула куртку, подхватила пакет с уличной обувью и, поклонившись на прощание, вышла. Хирург задумчиво смотрела ей вслед. Хорошая девочка, но слишком впечатлительная. Впрочем, после пятого курса у нее должен иметься богатый опыт вскрытия трупов, а излишне нервные особы такого не переживают. Так что еще обвыкнется...
Она взяла со стола планшет, в который списала историю болезни Мири, и перелистала ее еще раз, задержавшись на объемной реконструкции томограммы. Она повертела схему так и сяк, подкрашивая и выделяя разные участки. Нет, безнадежно. Даже если удалить основной конгломерат пораженных лимфоузлов вместе с затронутым участком пищевода, слишком много узлов в окружающих тканях. Все вычистить невозможно. Оперировать - только усугублять агонию, превращая и без того невеселый остаток жизни парня в невыносимый кошмар. Нецелесообразно. Ох, проклятое слово - "нецелесообразно"! Словно не о живом человеке речь идет, а о куске мяса... Если бы как-то выжечь все узлы, не травмируя окружающие ткани! Она со злостью швырнула стило на стол, но тут же обругала себя. Легко, выходит, поучать других? Самой бы взять себя в руки для начала...
Но все-таки - каким образом студентка-пятикурсница умудрилась с одного взгляда на томограмму диагностировать рак бронха?
Тот же день. Масария, городской оперный театр
- ...и очень прошу, девушки, посерьезнее, посерьезнее!
Руководитель хора поднялся из-за синтезатора и демонстративно щелкнул выключателем. Это послужило сигналом. Стоящие полукругом девицы, перешептывающиеся и перехихикивающиеся, задвигались, разбиваясь на группки. Яна с наслаждением потянулась, несколько раз наклонилась, достав ладонями пол, и встряхнулась, словно кошка. Денек получился тяжелым, и репетиция далась ей нелегко.
- Эй, Яни! - окликнула ее Нисана. Яна обернулась и в очередной раз позавидовала ярко-голубой копне волос подруги. Может, и в самом деле так же перекраситься?
- Чего? - спросила она.
- Ты чем сегодня заниматься собираешься? Мы с девчатами собираемся в кафе закатиться. Не хочешь присоединиться?
Яна заколебалась, потом отрицательно качнула головой.
- Я бы с удовольствием. Но у меня завтра контрольная по философии средних веков. Середина семестра, блин, началась канитель... Почитать еще надо немного, а то завалю.
- Ну, смотри, - пожала плечами та. - Заучишься до смерти - не жалуйся. Девчата, пошли. Кто за "Белого кугуму"?
- Да ну его! - фыркнула стоящая рядом не знакомая Яне девица. - Там какие-то странные парни все время тусуются. Давайте лучше в "Ясень"! И ближе, и поприличнее.
И стайка девушек, на ходу обсуждая заведения, ушла за кулисы. За ними потянулись и другие. Яна с сожалением посмотрела им вслед, раздумывая, не следует ли плюнуть на контрольную - да сдаст она ее, разумеется! - но тут же спохватилась. Она ведь еще не отпросилась на следующий раз!
Она со всех ног бросилась за уходящим руководителем, но задержалась, чтобы на ходу подхватить валяющуюся за кулисами сумку. Догнала его она уже рядом с общей гримерной.
- Господин Коораса! - задыхаясь, окликнула она его. - Господин Коораса! Приношу свои извинения, можно тебя на минутку?
- Да, госпожа Яна? - холодно осведомился руководитель. - Я слушаю.
- Господин Коораса! В огнедень, второго числа, я не смогу появиться на репетиции.
- Вот как? - приподнял бровь руководитель. - И причина?..
- У меня вечером коллоквиум в университете, - виновато пояснила Яна. - Пропустить нельзя, там полусеместровые оценки выставляют. Приношу глубочайшие извинения.
- Должен заметить, моя молодая госпожа, - тон руководителя стал еще холоднее, - что менее чем через период хор должен начать репетировать "Честь Карасато". А спевка коллектива оставляет желать лучшего. Много лучшего, смею заметить! И я почему-то не наблюдаю у некоторых участниц хора должного понимания ложащейся на всех нас ответственности. Почему-то они полагают, что репетиции хора - нечто второстепенное, чем можно пожертвовать ради сиюминутных проблем.
- Но...
- И ты, госпожа Яна, как мне помнится, - неумолимо продолжал руководитель, - уже не раз отпрашивалась под предлогом занятий в университете. Между тем, высокое искусство не терпит житейской суеты и не прощает разбрасывания. Тебе следует серьезней относиться к репетициям и не пропускать их без крайне уважительных причин, к которым, - он поднял палец, на полуслове затыкая уже открывшую рот Яну, - коллоквиум в университете я никак не могу отнести. Я очень огорчен таким несерьезным подходом с твоей стороны. Ты должна помнить, что оперный хор Масарии - коллектив, в который отбирают лучших из лучших. Он - стартовая ступенька, чтобы стать солисткой, полноценной оперной певицей. И тебе следует серьезно задуматься, где же лежит твое истинное призвание - в опере или же где-то еще. Задуматься - и выбрать соответственно.
- Но я действительно не могу пропустить коллоквиум! - почти умоляюще произнесла Яна. - Он очень важный!
- Я не могу приковать тебя к сцене цепями, молодая госпожа, - заявил руководитель. - И я не тюремщик. Если не хочешь - не приходи. Так и быть, я не поставлю тебе прогул... в виде исключения.
Он кивнул, повернулся и пошел по коридору.
- Огромное тебе спасибо, господин Коораса! - искренне сказала Яна ему в спину. - Я крайне признательна тебе за покровительство!
Руководитель даже не повернул головы, но девушка почувствовала, как сквозь исходящие от него волны высокомерного неодобрения прорвалось что-то вроде скрытого смешка и искорки юмора. Облегченно вздохнув, Яна повернулась и пошла в противоположную сторону - к выходу. А все-таки он ничего себе дядька. Действительно думает о деле и даже не пытается приставать, как некоторые другие.
Она уже почти дошла до служебного выхода, но спохватилась и встала. А куртка-то! Сумку она схватила, а куртка осталась валяться где-то на старых пыльных стульях в коридоре, куда она свалила ее посреди вещей остальных хористок. Мысленно ругнувшись, она развернулась на пятках и потопала обратно.
Куртка обнаружилась там, где и положено. Яна подобрала ее - и нерешительно замерла на месте. Выход за кулисы большого концертного зала оказался не заперт. Отсюда сквозь пыльные занавеси боковых занавесов виднелся кусочек сцены. Свет в зале уже выключили, но скупая дежурная лампа в проходе бросала пятно света на синтезатор. Яна осторожно поставила на пол сумку, бросила сверху куртку и прошла на сцену, щелкнув по пути выключателем дежурного освещения. Подойдя к синтезатору, он погладила инструмент кончиками пальцев. Черный лак, натуральное дерево, двойная клавиатура - и начинка, позволяющая играть хоть за целый симфонический оркестр. И акустическая система, разнесенная по залу, с могучим и в то же время удивительно мягким и глубоким звуком. Она мысленно сравнила устройство с простеньким синтезатором, стоявшим дома. Да уж, небо и земля. Трансокеанский лайнер рядом со старой моторкой...
Она снова ласково провела пальцами по черному лаку. Наверное, ему скучно стоять вот так, в одиночестве. В полудреме он мечтает о ярком свете юпитеров, полном зале рукоплещущего народа и гениальном всемирно известном клавишнике, виртуозно исполняющем... что?
Она бросила взгляд на часы и воровато оглянулась. Половина девятого. Что-то сегодня репетиция продлилась на редкость долго, да еще и началась с опозданием. Ужинать ее, разумеется, не дождались, так что торопиться уже некуда. А тут такой шанс! В конце концов, не убьют же ее, даже если застукают! Да и не застукают. Наверняка в здании оперы остались лишь ночной сторож да редкие полуночники. Горло после спевки немного саднит, но когда ей еще удастся оказаться здесь одной?
Она щелкнула тумблером питания и опустилась на круглый табурет исполнителя. Так... тумблер сюда... режим рояля? А что значит... ага, верхняя клавиатура. Нет, двойная клавиатура для нее - слишком, хватит и нижней. Так, и вот здесь включить... И, в конце концов, почему бы не попробовать основную акустическую систему? До сих пор при ней главную акустику задействовали лишь трижды, и каждый раз как-то второпях, мельком, наспех. И ни разу ей не подвертывалась возможность попробовать свой голос соло. А петь в хоре под встроенные в синтезатор динамики - совсем не то...
Она осторожно коснулась клавиш, и концертный зал оперы послушно отозвался глубокой вибрирующей нотой. Она взяла несколько аккордов, наслаждаясь звучанием, потом вздохнула, расправила плечи и запела, аккомпанируя себе, арию Намии из "Пустынного странника":
- Пусть туча черная над головой висит,
Пусть буря злобная бушует, с ног сбивает,
Надежда нас ведет и согревает,
Звезда свободы нас к себе манит!..
Здесь она сбилась, обнаружив, что следующая строфа напрочь вылетела из головы. По инерции взяв еще несколько тактов, она остановилась и задумалась. Нет, не вспоминается. Ну хорошо, другая ария. Правда, ее надо исполнять на два голоса, но партнера взять неоткуда. Зато она помнит ее всю.
Яна снова пробежалась по клавиатуре пальцами и начала партию Намии:
- Бессмысленно гадать, не зная брода,
Бессмысленно сворачивать с пути.
Добьешься ты для своего народа
Свободы, лишь черту переступив!
Для партии Каратая она взяла октавой ниже:
- Но где свобода для рожденных в рабстве?
Ведь мифа путеводная звезда,
Нам лгущая о мире и богатстве,
Нас уведет в ничто и в никуда...
И снова партия Намии:
- Там, далеко, всегда за горизонтом
Нас манит полноводная река,
Где листья шепчут, шелестя негромко,
Деревьев на тенистых берегах!
И тут неожиданно для нее арию подхватил сильный мужской баритон:
- Но здесь вокруг лишь знойная пустыня
Где жажда губит злее, чем вражда,
Неволи если мы покой отринем,
В безводье можно сгинуть навсегда!
Яна сумела удержаться и не сбить мелодию. Мельком бросив взгляд через плечо, она увидела высокого мужчину с выбеленными волосами и крупными, словно рублеными чертами лица, одетого в клетчатую рубаху и затасканные синие брюки. А он кто такой? Впрочем... почему бы и нет?
- Но лучше смерть в борьбе, чем прозябанье,
Униженность, безволие и бич,
Настало время с рабством расставанья,
Пришла пора свободы нам достичь!
- Да, мы пройдем безводную пустыню, - продолжил арию мужчина.
- Да, мы найдем благословенный брег!Яна подхватила, и две последние строфы они завершили дуэтом:
- Нас ожидают страшные невзгоды,Яна взяла последние такты и дала звукам угаснуть в тишине зала. Потом напоследок нежно коснулась клавиш и отключила синтезатор. Поднявшись с табурета, она повернулась и поклонилась мужчине:
- Меня зовут Яна, господин. Рада знакомству, прошу благосклонности.
- Пожалована... - отмахнулся тот, откровенно разглядывая девушку. - Без формальностей. Ты откуда такая голосистая взялась, Яна? Что-то я тебя раньше в театре не видел.
Яна потянулась и осторожно коснулась его эмоций. Интерес, недоумение, легкое сексуальное возбуждение - от нее он завелся, что ли? - похоже, он искренен.
- Я в хоре пою, - пояснила она. - Задержалась после спевки, ну и решила... попробовать акустику. Приношу свои извинения, господин, я не хотела никого тревожить. Я уже ухожу.
- Ах, в хоре... - протянул мужчина, что-то прикидывая. - Тогда понятно. Я-то думал, ты актриса. Яна, Яна, Яна... А по фамилии?
- Яна Мураций, - снова поклонилась девушка. - Приношу свои нижайшие извинения, но могу ли я узнать твое имя, господин?
- Вот здорово! - весело рассмеялся мужчина. - Ну наконец-то в нашем борделе на колесах нашлась девушка, не знающая меня в лицо! Прости, как-то не подумал. Я Таносий Касю, солист.
- Таносий... - повторила Яна - и осеклась. - Таносий Касю? Ух ты... Чрезвычайно польщена знакомством, господин.
- Я же сказал - без формальностей. Терпеть не могу вежливый тон. Прямо стариком себя чувствую. Расслабься, Яна, я не кусаюсь. Только, сдается мне, нет у тебя разрешения пользоваться оборудованием. Ты поаккуратнее, а то застукает сторож - вони не оберешься. Почему зал вообще не закрыт?
- Не знаю, гос... Таносий. Мы занимались в малом камерном зале, как обычно, а потом я вернулась за забытой курткой. Зал стоял почему-то открытым, ну и я... - Она потупилась.
- Искреннее раскаяние можешь не изображать, все равно не поверю, - сообщил певец. - Да ладно, не сдам я тебя. Как можно обижать девушку с таким голосом... и такой фигуркой... и таким прелестным личиком...
- Спасибо за высокий комплимент, Таносий, - улыбнулась Яна. - Нет, конечно, я не раскаиваюсь. Жаль только, больше сюда не попасть.
- Почему? - удивился мужчина.
- Я однажды пыталась попроситься, - пояснила девушка. - Но господин Коораса на меня даже руками замахал. Он наш руководитель хора, - поспешно добавила она.
- Да знаю я его! - хмыкнул солист. - Зануда, каких поискать. Не он здесь главный, не за ним последнее слово. Знаешь, я мог бы поспособствовать твоей проблеме. У меня в нашем заведении есть некоторый авторитет. Такой голос, как у тебя, надо развивать. Поставлен он у тебя неплохо - в музыкальной школе занималась, да? - но до профессионального умения еще далеко. Дыхание пока не очень, на высоких тонах слегка подрагиваешь... Надо тренироваться как следует.
Он подошел к ней вплотную.
- Да, Яна, можно поспособствовать. И не только тренировкам соло. Я слышал, у нас намерены ставить "Смерть и любовь", сейчас подбирают исполнителей. Я могу поговорить с режиссером, чтобы тебе дали на пробу роль второго плана. Скажем, роль Масасики. А там уже как себя покажешь... Я вообще много чем могу помочь начинающей актрисе вроде тебя.
Он дотронулся ладонью до ее щеки и заглянул в глаза. Девушка почувствовала на себе его теплое дыхание и почти физически почувствовала исходящие от него волны явно усилившегося сексуального возбуждения. Ну вот. А она-то ненадолго поверила, что он действительно заинтересовался вокальным талантом... Все мужики одинаковы - только и думают, как бы девицу в постель затащить.
Она деликатно отстранилась.
- Прости, господин Таносий, - с сожалением произнесла она, - но вообще-то я не профессиональная актриса. Я в университете на дневном отделении учусь, а в хоре пою, чтобы форму не терять. И даже на него времени не всегда хватает. Так что твоя помощь, без сомнения, крайне ценная, мне не пригодится.
- Вот как? - немного раздраженно произнес певец. - Ну, если так, то приношу извинения за непрошенную назойливость. Но, возможно, мы еще... э-э-э, позанимаемся вместе музыкой?
- Возможно, - Яна лукаво взглянула на него, потом вытянула руку и легко пробежалась ноготками по его груди. В конце концов, почему бы и нет? Дядька хоть и старый, но вполне симпатичный, так что пару-тройку раз и без взаимных претензий вполне можно. - Как-нибудь вечером мы еще обсудим вопрос... Таносий. У нас спевки трижды в неделю - в огнедень, златодень и небодень, заканчиваются обычно в полвосьмого. Заглядывай в гости. А сейчас извини, уже поздно. А мне еще домой добираться.
Она поклонилась, подобрала сумку и, на ходу натягивая куртку, ушла за кулисы. Солист с кривой улыбкой посмотрел ей вслед. Любая другая хористочка сходу бы растаяла как масло на огне. А эта еще и отбрыкивается! Впрочем, полностью не отшила, и то ладно. Но, похоже, она слишком много о себе думает. И ведь и красавицей-то назвать нельзя - плотненькая, скуластая, темноволосая, невысокая, на улице таких десять на дюжину, но как в себе уверена! За свои сорок два года он навидался самых разных женщин, и теперь за пару минут разговора безошибочно умел определять, на каком свидании очередная ищущая его покровительства девица позволит затащить себя в постель: на первом или втором. Но Яна... она действительно не ломалась, а отказалась на полном серьезе. В ней чувствовалась какая-то спокойная уверенность, основанная на внутренней силе, странная целеустремленность. Похоже, она точно знает, что ей нужно от жизни, и добиваться своего через постель не намерена.
Да, интересная девица. И явно дала понять, что не прочь перепихнуться как-нибудь на досуге, но без перспектив. Возможно, он ей воспользуется. А может, и нет - что-то многовато у него параллельных любовных историй, чтобы еще в одну вляпываться. И так сегодня из-за стервы-Байты приходится ночевать не дома, а в одиночестве на диванчике в своей уборной. Самое обидное, что с той актриской у него и в самом деле ничего не было, но поди ж объясни женушке...
Солист встряхнулся и вышел из зала, погасив за собой свет. Прикрыв дверь, он отправился искать ночного сторожа. Надо ему как следует объяснить, что делают со сторожами, забывающими о своих прямых обязанностях. Шашни шашнями, а ему здесь еще петь, и если каждая хористка начнет развлекаться с инструментом, он, глядишь, и сдохнет в самый неподходящий момент...
1.12.849, древодень. Оканака, телестудия канала "Трибуна"
- ...и теперь я могу твердо заявить, что с приходом нового продюсера мое творчество поднялось на новый уровень.
Аудитория, подчиняясь не заметному камерам табло, вежливо захлопала. Вай, растянув губы в оскале профессиональной улыбки телеведущего, брезгливо рассматривал сидящую перед ним "восходящую звезду". За столько лет, кажется, можно бы и привыкнуть, но раз за разом он поражался вполне искреннему апломбу, с которой якобы "артисты" произносят слова "мое творчество". Ведь на полном же серьезе полагают высоким искусством убогое верчение задницей перед камерой и свой тусклый невзрачный голосишко! Задницы, надо признать, частенько очень даже соблазнительные, но для творчества их все-таки маловато...
- Просто замечательно, госпожа Татайя! - преувеличенно восхищенно произнес он. - И, надо полагать, уже в скором времени поклонники смогут услышать и увидеть новые музыкальные шедевры в твоем выдающемся исполнении?
- Безусловно! - твердо заявила грудастенькая звезда, непринужденно закидывая ногу на ногу и демонстрируя камерам безупречной формы бедро, ничуть не скрываемое узенькими шортиками. - Сейчас я уже снимаю новый клип, в котором...
- И даже недавний скандал, который устроил тебе господин Макура, - вкрадчиво перебил ее Вай, - не сможет прервать твою работу?
- Ка-акой скандал? - звезда аж поперхнулась от неожиданности. - Не было никакого...
- Ну как же, когда в последнюю неделю это главный слух недели? - зубасто ухмыльнулся журналист. - Поговаривают, что он расторг с тобой и контракт, и всяческие отношения - вы ведь намеревались в следующем периоде устроить свадьбу, верно? Ну, а права и на слова, и на музыку нового клипа принадлежат ему. И теперь, как поговаривают, ты, госпожа Татайя, не можешь продолжать съемки. И что по сему поводу думает твой новый продюсер?
- И вовсе я ни с кем не скандалила! - обиженно надув губки, заявила певичка. - У нас... ну, просто наши творческие планы оказались лежащими в разных плоскостях, вот! Мы обсудили разногласия...
- ...так, что пришлось вызывать полицию... - в сторону добавил Вай.
- ...и решили, что наше сотрудничество, плодотворное в прошлом, требует временной приостановки! - твердо закончила певичка. А ведь ее уже натаскивали, отметил про себя журналист. Ишь, шпарит как по писаному.
- А может, поинтересуемся у него самого? - спросил он, благожелательно улыбнувшись и незаметно нажимая кнопку под столом. - Вдруг у него иная точка зрения на события.
- А-а... как спросим? - в тихой панике поежилась звезда. - Зачем?
- Дамы и господа! - хорошо поставленный голос Вая разнесся по студии. - Поприветствуем господина Макуру Топикассу, продюсера, автора, композитора и исполнителя!
Аудитория взорвалась громом аплодисментов, и из бокового прохода стремительно выбежал невысокий парень в аляповатом оранжево-сине-зеленом костюме, покрытом переливающимися блестками. Залихватски торчащий чуб блистал всеми оттенками синего.
- Нет у нас никаких творческих разногласий, стерва драная! - заорал он без предисловий, подскакивая к певичке и упирая руки в бока. - У нас одно разногласие - что ты даже с манекенами трахаешься!
- Сам козел! - заорала в ответ Татайя, тоже вскакивая на ноги. - Ты сам ни одной юбки не пропускаешь! Думаешь, я не знаю, с кем ты спал за последний период? Я даже счет потеряла...
- Тихо, тихо! - вмешался Вай. - Я так думаю, всем лучше присесть на свои места. Госпожа Татайя, господин Макура, вот ваши кресла.
Певичка с композитором еще несколько секунд сверлили друг друга яростными взглядами, потом плюхнулись в кресла, демонстративно уставившись в разные стороны.
- Получается, вам обоим не нравится, что ваш партнер спит с другими, верно? - уточнил журналист. - И вы оба испытываете серьезные моральные страдания?
- Испытываю! - обиженно тряхнув головой, согласилась певичка. - Он...
- А я не испытываю! - гордо перебил ее композитор. - Пусть она в одиночку страдает. Мы договор заключили, и если она его нарушила...
- Ты сам его нарушил! - крикнула Татайя, снова взвиваясь на ноги. - Мы с тобой вечером уговорились, что больше никого, а утром ты уже опять затащил в постель Паруту, дурищу кривоногую!
- Да ты сама кривоногая! - еще одна певичка выскочила из другого выхода и бросилась к возвышению с креслами. Вай тихо крякнул. Несдержанной дуре следовало появиться минут через десять, не раньше, когда публика в должной мере насладится визгливым скандалом. Впрочем, сойдет и так. Сценарий по ходу дела подправить можно. - Сама кривоногая и толстозадая! Кто бы говорил!
- А тебе что здесь надо? - повернулась к ней Татайя. - Ревнуешь, да? Ревнуешь? Из-за того и с Маки переспала, чтобы мне отомстить?
- Я с кем хочу, с тем и сплю! - заорала Парута. - Думаешь, если меня бросила, то я уже в монастырь уходить должна? Только тебе можно на мои чувства плевать, да?
- Я тебя бросила? - от избытка чувств Татайя затрясла в воздухе сжатыми кулаками. - Я?! Да я для тебя вообще одноразовая забава! Стерва!
Она бросилась вперед и вцепилась в волосы Паруты. Та взвизгнула и принялась неуклюже лупить ее ладошками по рукам.
- Дамы, дамы! - Вай вскочил с стула и отработанным движением вклинился между дерущимися. - Не забывайте, на вас вся страна смотрит. Давайте-ка оставаться в рамках! Ну-ка, присаживайтесь...
Он усадил девушек в кресла по разные стороны от презрительно скривившего губы Макуры и вернулся на свое место.
- А теперь, дамы и господа, давайте обсудим ваши сложности спокойно и без нервов, - весело улыбнулся он. М-да. Возможно, он парочку недооценил. Им полагалось сцепиться не ранее, чем минут через пятнадцать. Весь сценарий коту под хвост идет. Ну ничего, не впервой. А на драку их можно спровоцировать и еще разок...
Когда ведущий оператор сжал в воздухе поднятый кулак, а на скрытом под столом ведущего пульте замигала красная лампочка, Вай резко встал со своего места.
- Конец эфира, - сухо сказал он, сдирая микрофон. - Все свободны.
Не глядя на потягивающихся и мирно беседующих поп-звезд - на лице Татайи набухала красная царапина, а прическа Паруты заметно растрепалась - он прошел к выходу в режиссерский отсек. Сияющий помощник поднялся ему навстречу.
- Здорово, господин Вай! - восторженно сказал он. - Мы из миллиона вышли! Миллион двадцать тысяч подключений, и еще с хвостиком!
- Замечательно... - пробормотал Вай, плюхаясь на диван и сворачивая пробку бутылке с газировкой. - Сдохнуть можно, как замечательно...
- Да! - закивал помощник. - А как ты этих уродов опускал - вообще класс!
- Слушай, ты давно в моем шоу? - неприязненно покосился на него Вай, безуспешно пытаясь вспомнить имя.
- Э-э... вторую неделю, господин Вай.
- Понятно. Слушай, мальчик, ты что, всерьез думаешь, что я кого-то опустил? Что им хоть чуть-чуть стыдно за то, что они себя на всю страну наизнанку вывернули? Да ты посмотри на них! - он ткнул пальцем в сторону экранов, на которых отображался стремительно пустеющий зал студии. Статисты торопились по своим делам, а обе девицы и парень, еще пару минут назад с ненавистью оравшие и визжавшие друг на друга, чуть ли не в обнимку уходили со сцены, весело пересмеиваясь. - Им же нравится! Для них скандал - единственный способ к себе интерес поддержать. Я их в выгребную яму засунуть могу перед камерами, а они только улыбаться и благодарить станут. Ничего другого за душой у них нет, ты что, не понимаешь? А-а...
Он махнул рукой и присосался к бутылке.
- Я даже поручусь, что половину самых интересных подробностей о своих отношениях они прямо тут, по ходу дела выдумали, - пробормотал он, отставляя опустошенную емкость. - Знал бы ты, как они меня все достали...
Проигнорировав растерянно вытянувшееся лицо помощника, он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Все на сегодня. А времени еще и восьми нет. По кабакам пойти? Или махнуть на все рукой, слопать таблетку "верозана" и завалиться спать? Как его задрала такая жизнь! Ага, популярность у тупого быдла, восторгающегося шоу. Только о ней ли он мечтал двадцать лет назад, когда юнцом поступал на факультет журналистики? Как его тошнит от холеных идиоток-артисточек и богемной жизни...
Заставив себя раскрыть глаза, он поднялся с дивана.
- Заканчивай тут все, - сухо сказал он помощнику. - Если что, я на связи.
Так и не выработав определенного плана на вечер, он вышел в коридор и зашагал к лифту. И почему ему так тоскливо?
Тот же день. Крестоцин
Вот она подходит к кровати пациента, рядом с которой помигивают огоньками сложные медицинские приборы. На ней строгая синяя хирургическая пижама - отутюженные стрелки на брюках со свистом режут воздух, на блузе ни единой складки, в руках планшет, на который уже выведена история болезни, на груди болтается диагност, а во взгляде мешаются профессиональный интерес и материнская забота. Больной с надеждой смотрит на нее, и она, бросив быстрый взгляд на планшет и посмотрев на пациента через сканер эффектора, сходу устанавливает диагноз. Обернувшись к сопровождающей медсестре, она говорит...
Что именно она говорит, от раза к разу варьировалось. Карине нравилось мечтать о том времени, когда она наконец станет настоящим врачом и начнет самостоятельно лечить больных. Однако до того блистательного дня, похоже, оставалось еще долго. Куда больше, чем хотелось бы.
Как и пообещали главврач с Томарой, ее обязанности, скорее, походили на медсестринские. Она участвовала в ежедневных перевязках - преимущественно в гнойной перевязочной, поскольку медсестры с большой неохотой там дежурили и с радостью соглашались на подмену, ставила катетеры, капельницы и уколы, ассистировала на операциях (с умным видом, незаметным под маской, стояла возле подносов с инструментами и иногда подавала корнцанг, дренаж или кетгут) и даже брила животы перед операциями. Сверх того госпожа Томара не упускала задать ей вопрос-другой на самые неожиданные темы, и от раза к разу Карине приходилось убеждаться, что в учебниках написано далеко не обо всем. Наконец, куратор, как и грозилась в первый день, загрузила ее чтением пособий по хирургии, пообещав, что к концу практики устроит настоящие экзамены по прочитанному. Карина лишь тихо радовалась про себя, что больница не обслуживает ни орков, ни троллей - на тех специализировались Третья и Четвертая городские больницы. Иначе с Томары сталось бы устроить ей экзамен и по нечеловеческой анатомии.
Первые несколько дней голова у нее просто шла кругом. Она не боялась медсестринской работы, поскольку неплохо ее знала. Но новое место, новые люди, необходимость учиться параллельно с работой и постоянное ожидание каверзных вопросов действовали ей на нервы. И она никак не могла забыть Мири, того парня с раком бронха, чья улыбка все еще стояла у нее перед глазами. Несколько раз она даже тайком глотала успокоительные.
Но постепенно все вошло в колею. Она научилась не бояться старшую медсестру Марину, которая, хоть и грозная на вид, при близком знакомстве оказалась вполне приятной в общении тетушкой. Довольно близко она сошлась с несколькими медсестрами - Тампарой, Валлой, Цумахой и Камароной, чистокровной тарсачкой, чьи родители эмигрировали на Восточный континент из Граша лет десять назад. Девушки мало отличались от нее по возрасту. Им исполнилось по восемнадцать-двадцать лет, они заканчивали один и тот же двухгодичный медицинский колледж, и Карина уже через пару дней чувствовала себя с ними настолько естественно, словно знала их с детства.
Другие медсестры, постарше, как и врачи, тоже отнеслись к Карине с теплотой. Когда они разглядели, что новенькая не пытается отлынивать даже от самой грязной и неприятной работы и не гнушается вынести из-под пациента утку, первая настороженность испарилась. Конечно, до по-настоящему приятельских отношений пока не дошло, но никто не отказывался объяснять и пояснять ей непонятное. Парс быстро завоевал в отделении бешеную популярность и самостоятельно совершал ежедневные обходы палат, бесцеремонно вспрыгивая на кровати пациентов и благосклонно принимая поглаживания и подергивания за уши. Живого зверька на его месте наверняка закормили бы до смерти всякой вкуснятиной, но зоки такая опасность не грозила, так что Карина оставалась за него спокойна. Госпожа Марина поначалу хмурилась и ругала шестилапого ушастика за антисанитарию, но потом смягчилась и она: Парса положительно невозможно было не любить.
В златодень первой недели Карина засиделась в отделении допоздна. С утра заболела одна из медсестер, и Карине пришлось провести в процедурном кабинете на полтора часа больше, чем обычно. Затем госпожа Томара отправила ее ассистировать на двух операциях подряд. Первой оказалась банальная аппендэктомия. Операцию Карина видела уже много раз, и интереса она не представляла никакого. Правда, Томара и здесь нашла повод заставить ее покрыться холодным потом, потребовав указать место, в котором перевязывать брыжейку. Когда девушка дрожащим пальцем ткнула в большой плоский экран, куда выводилось изображение с лапароскопа, куратор, оторвавшись от наглазного экрана, лишь хмыкнула:
- Поздравляю, Карина, ты только что перекрыла бедняге артериальные ветви. Запомни: не следует лигатуру накладывать слишком низко. Оптимально примерно вот здесь... - Она показала световой указкой на нужную точку, подвела туда робоманипуляторы и двумя движениями лазерного скальпеля запаяла сосуды. Затем она принялась ловко орудовать манипуляторами, накладывая кисетный шов вокруг отростка. Девушка лишь вздохнула. Похоже, всем ее мечтам суждено остаться лишь мечтами. Какой из нее хирург, если она даже аппендикс вырезать не сможет толком?
Следующая операция оказалась куда сложнее. Проводила ее бригада, составленная из Томары, доктора Фуруя и анестезиолога Ххараша, невысокого пожилого орка с седыми кончиками ушей, единственного орка в отделении. У среднего возраста женщины после какого-то давнего ожога в пищеводе в районе желудка образовались рубцовые стриктуры, решительно не поддающиеся консервативному лечению, из-за чего та лишь с большим трудом могла принимать пищу. Запись эндоскопии очень походила на виденную Кариной в первый день у пациента со скользящей грыжей. Операция, которую доктор Фуруй назвал "трансхиатальной резекцией и экстирпацией пищевода", заняла четыре часа времени, и к ее концу и Томара, и Фуруй выглядели изрядно измотанными. До того Карина только однажды присутствовала на операции на открытой полости, так что с большим любопытством наблюдала за ходом резекции. Кроме того, ей доверили налагать наружные швы, и она с поставленной задачей справилась с честью, срастив рану холодной сваркой так, что та почти не выделялась на фоне бледного живота пациентки. А сверх того, чтобы края раны случайно не разошлись, она тайком помогала сварочному аппарату своим наноманипулятором. Карина знала, что через несколько часов почти незаметный сейчас рубец уродливо набухнет и покраснеет, но сейчас она почти с удовольствием полюбовалась на дело своих рук.
После операции несмотря на уже почти подошедший к концу рабочий день (и ее никто не осудил бы, отправься она домой), Карина засела в ординаторской за терминал Томары, чтобы почитать учебник. Уединенное одиночество еще не обжитой наемной квартиры угнетало ее. Дома она так привыкла к постоянному присутствию вокруг людей, что квартирка казалась ей тюремной камерой-одиночкой. Рядом за своими столами сидели двое хирургов, которых она еще не запомнила, и анестезиолог Той - ночная дежурная бригада. Хотя они и не обращали на девушку внимания, углубившись в свои терминалы, в их присутствии Карина чувствовала себя как-то уютнее.
Когда часы на стене пискнули, отмечая наступление восьми часов вечера, она оторвалась от учебника, сладко потянулась и зевнула. Пора собираться домой. Завтра деньдень, выходной. Даже два дня выходных - в небодень она тоже отдыхает, спасибо Томаре. Можно отоспаться, отдышаться от первой рабочей недели на новом месте, наконец-то прогуляться по Крестоцину при дневном свете и вообще завершить массу мелких дел и делишек, которые так не хочется делать вечерами. И можно, наконец, дойти до компьютерного магазина и арендовать терминал, чтобы заниматься дома. Не таскаться же, в конце концов, через полгорода в университетскую библиотеку за громоздкими бумажными фолиантами!
Она выключила терминал, еще раз зевнула и вылезла из-за стола. Парс, лежащий на соседнем стуле, приподнял голову и вопросительно посмотрел на нее. Девушка переобулась, надела куртку и уже совсем было собралась устроить его у себя на плече, но тут в ординаторскую заглянула Томара. Карина удивилась - ей казалось, что та уже ушла домой.
- Ты еще здесь, Карина? - улыбнулась ей куратор. - Хорошо. Мы с Кулау думали, что ты уже ушла. Поздно спохватились, но главное, что успели. Пойдем-ка дойдем до его кабинета.
- Да, госпожа Томара... - девушка постаралась не подать виду, что озадачена. Зачем она в такой поздний час понадобилась главврачу? Она сделала что-то не так? - Парс, рядом.
Зверек соскочил со стула и нетерпеливо закружился вокруг нее. Она пошла, точнее, почти побежала за Томарой - та шагала споро и размашисто, словно у нее на плечах и не висел тяжелый рабочий день. Возле двери завотделением куратор остановилась и пропустила девушку вперед. Чоки-секретарша, как всегда, свежая и красивая, ослепительно улыбнулась им. Карина на всякий случай коротко поклонилась ей и скользнула в кабинет заведующего.
Доктор Кулау приподнялся за столом и приветливо кивнул ей.
- Добрый вечер, Кара, - сказал он. - Присаживайся. Ну, как тебе первая рабочая неделя? Не жалеешь, что решила стать врачом?
- Нет, господин Кулау, не жалею, - улыбнулась Карина ему в ответ, присаживаясь возле его стола. Томара села на стул напротив и сладко потянулась.
- Рад слышать. Я, в свою очередь, намерен сообщить тебе, что весьма доволен твоими первыми днями в отделении. Мы с Томой, если честно, не ожидали от тебя такой прыти...
- И такой ответственности, - добавила хирург.
- И ответственности, - согласился Кулау. - Если продолжишь в том же духе, со временем из тебя выйдет хороший врач.
- Спасибо, господин Кулау, госпожа Томара...
Карина почувствовала, что краснеет. Она знала, что хорошо работает, но как-то не ожидала, что ее станут хвалить. По крайней мере, папа хвалил ее только тогда, когда она достигала чего-то действительного выдающегося. И правильно - разве стоит одобрять человека, который всего лишь делает то, что должно?
- Ну, и в качестве поощрения мы решили сделать тебе сюрприз, - продолжил Кулау. - Не только, впрочем, в качестве, поощрения. Кара, мы от лица всего нашего хирургического отделения поздравляем тебя с днем рождения. Двадцать лет - хорошая дата. Пожалуй, самый лучший юбилей в жизни - уже круглый, но жизнь только-только начинается. Вот, прими в качестве небольшого подарка.
Он открыл ящик стола и вытащил из него высокий глянцевый параллелепипед, украшенный этикетками кондитерского магазина Варатты. С широкой улыбкой он поставил его на стол и с хитрым видом фокусника снял верхнюю часть коробки.
- Па-ру-раам! - торжественно пропел он.
...когда потемнение в глазах прошло, Карина осознала, что стоит, вжавшись лопатками в дальнюю стену кабинета. Сердце бешено колотилось, грудь словно забило жарким и вязким пухом из подушки. Руками она сжимала горло, словно намереваясь себя задушить, а манипуляторы эффектора спиралями оплелись вокруг тела. Наверное, если бы они могли воздействовать на нее, она раздавила бы саму себя в малиновый джем. Парс прижался к стене возле нее и громко шипел в пространство, оскалив клыки. Отлетевший стул вверх тормашками валялся в стороне, а Томара с Кулау смотрели на девушку одинаково круглыми от изумления глазами.
- Кара, что с тобой? - куратор встала и подошла к Карине, заглянув ей в лицо. - Ты словно обаку увидела!
- Простите, госпожа Томара, господин Кулау... - с трудом прошептала девушка, часто и тяжело дыша. - Простите! Моя вина. Приношу свои нижайшие извинения!
Он опустила руки и заставила манипуляторы расслабиться и свернуться в клубки. Словно во сне, она подошла к перевернутому стулу, подняла его и аккуратно поставила на место. Во сне... Когда много лет назад пирожное ночами снилось ей в кошмарах, она с таким же бьющимся сердцем, задыхаясь от слез, вскакивала с кровати - но рядом даже в глухую полночь всегда оказывался папа, к которому можно прижаться и выплакаться, успокаиваясь, чтобы потом забыться легким светлым сном без сновидений. Но сейчас папы нет рядом, и она уже давно не та маленькая тринадцатилетняя девочка, не способная успокоиться самостоятельно.
- Приношу свои нижайшие извинения, - почти нормальным голосом проговорила она. Хорошо, что Караби научил ее контролировать дыхание! - Я сверх всякой меры благодарна вам за проявленную заботу. Просто... просто... я никогда не отмечаю свой день рождения.
- Но почему, Кара? - Томара снова подошла к ней и, нажав на плечи, заставила сесть. - И почему ты так отреагировала на пирожное? Обычный шаклер. Кара, мы тебя чем-то обидели? Пожалуйста, скажи.
Сердце в груди Карины обратилось в камень. Если она скажет, для нее все кончится плохо. Если не скажет, обидит двоих людей. Любой выбор плох. Но Томара и Кулау хорошо отнеслись к ней, и они не заслужили такого отношения. А она... Если есть выбор между своими чувствами и чужими, выбирай чужие.
- Я не отмечаю день рождения, - сквозь силу произнесла она. - Десять лет назад в этот день я впервые убила человека. Людей.
- Ты? - недоверчиво осведомилась куратор. - Но ведь тебе тогда исполнилось всего десять! Как ты могла...
Она осеклась и переглянулась с Кулау.
- Кара, ты девиант? - спросил ее главврач.
Девушка молча кивнула.
- И в день рождения у тебя проявились особые способности?
- Да. - Понурившись, она смотрела в пол. Сердце бухало в груди так громко, что почти заглушало слова. - У меня был день рождения, и госпожа Мамира, моя воспитательница в детском доме, подарила мне такое же пирожное. Она всегда меня жалела. А мальчишки... у нас трое злых старших мальчишек всегда ходили компанией, они его отобрали. Даже не съели, а большей частью просто растоптали по полу. Я плохо помню, что произошло дальше. Кажется, у меня случилась истерика, и я... и у меня пробудился эффектор. Они погибли, все трое. Я разнесла всю комнату, а потом, когда вбежала госпожа Мамира, убила и ее.
Внезапно ей показалось крайне важным оправдаться именно перед Томарой и Кулау. Она вскинула взгляд.
- Я не хотела, честно! - горячо сказала она. - Я любила госпожу Мамиру! Но я себя совсем не контролировала!
- Да, так оно обычно и происходило... - вздохнул доктор Кулау. - Дети, не умея контролировать себя, убивали родителей, родственников и просто окружающих. Прости нас, Кара. Мы и понятия не имели, что у тебя в прошлом такая трагедия.
Против воли Карина криво усмехнулась. У нее, значит, трагедия? Интересно, а что тогда случилось у погибших?
- И что произошло дальше? - осторожно спросила Томара. - Тебя отправили в спецзаведение?
- Я убежала и скрывалась полгода. Та зима оказалась на удивление мягкой, и я могла жить в заброшенных домах на окраине города. Воровала из домов и магазинов еду, пряталась от людей... Я убила еще нескольких человек, которые случайно напугали меня. Потом на меня начали охотиться. Когда поймали, отправили в Институт человека, и я провела там два года.
Томара испуганно прижала руки ко рту. Лицо Кулау дернулось, но осталось бесстрастным.
- Масария, ну конечно же. Следовало догадаться. И потом, в сорок третьем, тебя освободили оттуда, да? - спросил он.
- Да, - кивнула девушка. - Папа... мой приемный отец взял меня к себе, и с тех пор я живу с ним. Господин Кулау, честное слово, сейчас я полностью контролирую себя! Я не причиню никому вреда, никогда и ни за что! Не выгоняйте меня, пожалуйста, очень прошу!
- Ну-ну! - Томара ласково похлопала ее по плечу. - Успокойся, Кара, никто тебя выгонять не собирается. Мы не виним тебя ни в чем. Девиант ты или нет, это никак не касается твоей работы в больнице. Верно, Калу?
- Разумеется, - кивнул главврач. - Карина, Тома уже сказала, что мы весьма довольны твоим подходом к делу. Не думаю, что ты способна использовать свои способности в зло или просто бездумно. Так что ничего не меняется. Просто продолжай работать и учиться в том же духе. А прошлое - ну что же, прошлое далеко не всегда приятно вспоминать не только тебе. И, по крайней мере, теперь я понимаю, почему ты так хочешь спасать людей.
- Спасибо, господин Кулау. Спасибо, госпожа Томара, - кивнула Карина. - Я благодарна вам за заботу, очень-очень благодарна. Еще раз прошу простить, что так получилось. Теперь я пойду, ладно?
Она поднялась со стула.
- Парс, рядом! - скомандовала она, подходя к двери.
- Карина, погоди! - внезапно сказала Томара. - Тогда, в первый день... Ты определила, что у пациента рак. Ты использовала свои возможности?
- Да, - согласилась девушка. - У меня есть дополнительная способность, которую папа называет объемным сканером. Я могу видеть сквозь предметы. Внутри предметов. Похоже на томограмму, только все серое и выглядит почти как настоящее.
- Вот как?.. - задумчиво прищурилась Томара. - Знаешь, Кара, по-моему, способность чрезвычайно полезная. Мне нужно подумать, но, полагаю, мы твой сканер обязательно обсудим еще раз. А еще какие-то способности у тебя есть?
- Наноманипулятор. Я умею работать с веществом на молекулярном уровне. Сложно и хлопотно, но могу, например, запаивать не очень крупные сосуды и останавливать кровотечение. Или вытащить глубокую занозу.
- Невероятно... - пробормотал Кулау. - Тома, нам определенно следует обдумать новые обстоятельства как следует. Таким талантам пропадать нельзя. Хорошо, Карина, на сегодня мы от тебя отстанем. Давай, иди, отдыхай.
- Да, господин Кулау, - кивнула Карина. - Спокойной ночи.
Она помахала рукой и, сопровождаемая Парсом, выскользнула в приемную.
Оставшись в одиночестве, Томара и Кулау переглянулись.
- Ну и номер! - вздохнул завотделением. - И перепугала же она меня, когда со стула грохнулась...
- Меня не меньше, - хмыкнула куратор. - Ну и ну! Кара - девиант! Да еще из Института! Значит, у нее первая или вторая категория. Да еще и дополнительные способности...
- Я все гадал, когда и как они проявятся, - произнес главврач, задумчиво пощипывая подбородок. - Помнишь - тогда так и не нашли, куда делись двадцать ребятишек из Масарии.
- Да, пока Закон о тайне личности не подправили, только ленивый их не искал, - согласилась Томара. - Ну вот, пожалуйста. Удовлетворил свое любопытство?
- Более чем, - пожал одним плечом Кулау. - Но тяжелое же у девочки выдалось детство, если ее даже сейчас так корежит. Приглядывай за ней, Тома. Плохо, когда у врача такие нервы.
- Конечно, Калу, - кивнула женщина. - Но пока что она не дала ни одного повода заподозрить себя в психической неполноценности, да даже просто в эмоциональной нестабильности. А совершенно нормальных людей все равно не бывает. Если из-за пирожного она убила четверых, я прекрасно понимаю, почему она так шарахнулась. Небось, перед глазами так и стояла сцена, когда она нас с тобой по стенкам размазывает. Классический случай для учебника по психологии.
- Сплошное шарлатанство твои учебники. И вообще вся психология шарлатанство, - проворчал Кулау. Он выдвинул верхний ящик стола, покопался в нем и извлек на свет скальпель. - Нет у человека никакой психики. Если что-то нельзя отрезать, его не существует, и не пытайся убедить меня в обратном. Кстати, раз уже ты заговорила о пирожном, я не намерен позволять пропадать добру. Дать тебе кусочек? И давай-ка подумаем на пару, к чему можно приспособить ее таланты. Что ты там сказала про рак?
4.12.849, деньдень. Оканака
На молодую женщину глаз Вай положил с первого взгляда.
Он изнывал от скуки - уже три дня в Оканаке не происходило ничего, достойного его внимания. Ни скандала в семье депутата Ассамблеи, сопровождаемого битьем посуды и демонстративной подачей на развод, ни пойманного за руку чиновника, хапнувшего не по чину, ни порнозвезды, давшей дуба от наркотиков в собственной постели, а еще лучше - в каком-нибудь злачном притоне... Вероятные кандидаты на очередную телевизионную казнь уже трижды подряд отклонили приглашения на съемки, что странно: бомонд обычно исповедовал простейший принцип - неважно, что о тебе говорят, лишь бы говорили. Дошло до того, что он, суперзвезда телеэфира, от безделья приперся на дурацкий конгресс не то астрологов, не то астрономов. Впрочем, справедливости для следовало заметить, что специально он на конгресс не шел - до такого ему еще опускаться и опускаться. Просто выйдя на улицу из редакции, чтобы перекусить, он заметил на здании соседнего отеля неброский транспарант, и вместо привычного кафе ноги сами понесли его туда. Ну вдруг! Ну хоть что-то! Ну может же выйти так, что два астролога друг другу в бороды вцепятся на предмет того, у кого будущее точнее предсказано? Камера с одним объективом, болтающаяся на груди на манер медальона, и диктофон у него всегда с собой, так что может же ему повезти?
- На конгресс куда? - лениво спросил он портье в холле. Тот, предупредительно изогнувшись, указал на плакат "Двадцать восьмая конференция Общества астрономов Катонии. Регистрация". За столиком под плакатом маялась от безделья юная вертлявая девчонка с чудовищной прической в стиле "северное сияние", в откровенном мини-платье, совершенно не скрывавшем ее еще почти детских прелестей, и с густо наложенной косметикой цветовой гаммы "крокодиловый маренго", способной отвратить от нее даже страдающего от спермотоксикоза подростка.
- Здесь конференция? - осведомился у нее Вай, внутренне передернувшись.
- Да, блистательный господин! - оживилась девица. - Как тебя зовут?
Она склонилась над разложенными на столике нагрудными табличками, изображая немедленную готовность выхватить любую. Судя по тому, что от, судя по всему, изначально стройных рядов табличек сейчас на столе остался от силы десяток, конференция оказалась популярной. Или же популярным оказался прилагаемый к ней фуршет, который репортер углядел краем глаза в висящей за девицей программе. Впрочем, до фуршета оставалось еще несколько часов. Жаль. Он мог бы совместить приятное с полезным.
- Не напрягайся, - покровительственно бросил девице Вай. - Я специально приглашенная звезда, меня и так все знают. Где конференция?
- Во втором зале, - растерялась девица. - Направо по коридору. Но как же материалы...
- Перебьюсь, - отмахнулся репортер, отправляясь в указанном направлении. Нет. Все-таки не астрология, бородатых придурков, предсказывающих судьбу по звездам, тут нет. Значит, нет и темы для репортажа. Правда, настоящие ученые, как он слышал, тоже иногда так друг в друга вцепляются, что пух и перья летят. В его представлении типичный ученый выглядел полусумасшедшим умником в белом халате, плохо выбритым и с торчком стоящими вокруг лысины жидкими волосами. Или старой сушеной воблой, проходившей в девках до самого климакса, что-то вроде его учительницы математики в старшей школе. Таким самое место в красочной комедии, где очередной злобный монстр, вырвавшийся из пробирки, намеревается поработить мир, но в репортаже или шоу им делать нечего. Заснет зритель на первой же минуте от излагаемой зауми.
В конференц-зал он по старой привычке, чтобы не пугать рыбу, пробрался тихо и незаметно. Но пугать оказалось некого. За бороды никто друг друга не таскал, скучные серые ряды пиджаков тянулись до самой сцены, на которой... А вот на сцене обнаружилась тема если и не для репортажа, то для сегодняшнего вечера - совершенно точно. Молодая женщина лет двадцати пяти, весьма симпатичная, в простой бежевой блузке и консервативной серой юбке до середины бедра, что-то вещала, меняя слайды с формулами со скоростью картинок в калейдоскопе и водя точкой лазерной указки по совершенно непонятным схемам и графикам. Что именно она вещала, Вай даже не пытался разбирать. По математике у него в школе имелась устойчивая тройка с минусом, о чем во взрослой жизни он ни разу не пожалел: налоги за него считали бухгалтерия и специально нанятый юрист, в магазине сумму отстукивал кассовый аппарат, так что даже четыре действия арифметики ему почти не требовалось. Но за самой девицей он наблюдал с явным удовольствием.
Профессия обязывала его разбираться в текущей моде, и его наметанный взгляд сразу определил, что одежда женщины даже и близко не лежала к писку текущего сезона. Простые незамысловатые вещи, как раз подходящие молодой провинциальной домохозяйке или... или ищущей первого официального замужества лаборанточке для походов в магазин и выгуливания отпрысков. Именно такие никогда в жизни не сталкивавшиеся с блеском и соблазном столичной жизни провинциалочки и падали первыми жертвами его обаяния, помноженного на громкое имя. Ситуация упрощалась тем, что даже если она замужем, на конференции мужей с собой обычно не возят. Он поспорил сам с собой, что затащит ее в постель уже сегодня. Противник утверждал, что она может сломаться только завтра: мало ли что у нее уже запланировано на вечер.
Десять минут ожидания наконец-то увенчались успехом.
- ...таким образом, можно утверждать, что данный метод при тех же вычислительных затратах позволяет повысить точность численного интегрирования ряда Цуринга минимум на два порядка. В перспективе он позволит создавать гравископы с гораздо большей разрешающей способностью, чем существующие сегодня. Спасибо за внимание.
Женщина поклонилась аудитории и сошла со сцены. Зал разразился вежливыми хлопками.
- Следующий выступающий... - затянул волынку ведущий, но его Вай слушать не стал. Редкая удача: девица, глянув на часы, не уселась на одно из свободных мест, а направилась к выходу из зала. Репортер наклонился к сидящему рядом благообразному старикашке в строгом костюме и шепотом спросил его:
- Кто выступал? Как зовут?
- Госпожа Цукка Касарий из университета... - недовольно взглянул на него старикашка, но Вай уже не слушал его. Он встряхнулся, придавая себе тот образ бесшабашного рубахи-парня, которого знали и любили десятки миллионов телезрителей.
- Госпожа Цукка Касарий? - остановил он проходящую мимо него девицу. - Можно тебя на пару слов?
На них заоглядывались.
- Не здесь, - раздраженно шепнула та. - Выйдем.
Когда дверь конференц-зала захлопнулась за ними, журналист не стал терять времени. Он демонстративно извлек из кармана диктофон и сунул его под нос молодой женщине.
- Госпожа Цукка, я репортер канала "Весь мир". Я хотел бы задать несколько вопросов относительно твоего доклада. Не уделишь ли мне несколько минут?
- Имя у тебя есть, господин репортер? - холодно осведомилась та.
- Прошу прощения, великолепная госпожа. Меня зовут Вай. Вай Краамс.
Вай не рассчитывал, что преподша сразу поплывет и растает от звуков его имени, но безразличная скука на грани раздражения во взгляде девицы его слегка смутила. Она что, вообще о нем не слышала? О звезде национального вещания, лауреате десятка премий, неоднократном самом скандальном репортере года и вообще любимце публики?
- Вай Краамс, - повторил он. - Ведущий программы "Правда жизни".
- Кажется, я где-то слышала твое имя, - задумчиво проговорила преподша. - Что-то знакомое...
Репортер возликовал. Сейчас последует что-нибудь вроде "тот самый Вай Краамс?!", и все пойдет как по маслу.
- Ах да, - в ее глазах мелькнуло непонятное выражение. - Вай Краамс, канал "Трибуна". Это тебя в сорок третьем Дзинтон... - Она замолчала. - Ты же был репортером у нас в Масарии?
- Ну, с тех пор многое изменилось, великолепная госпожа, - пожал плечами Вай. - Сейчас я работаю на канал "Весь мир" здесь, в Оканаке. Так могу я рассчитывать на интервью?
Ничего себе девица, разочарованно подумал он. Можно подумать, вообще ни телевизор не смотрит, ни в Сеть не заглядывает. Надо же - сорок третий год вспомнить! Хотя да, именно с того скандала начался его стремительный взлет до звезды национального масштаба, и если она землячка, для нее вполне логично запомнить именно те события.
- Интервью... - Девица задумалась. - Скажи, господин Вай, ты все еще занимаешься публичными скандалами? Или перешел на что-то более интеллектуальное?
- Публика любит скандалы, - фыркнул репортер, но тут же спохватился. - Не прими на свой счет, госпожа, я не намереваюсь втягивать тебя ни в какую историю.
- И что ты знаешь об астрономии, блистательный господин Вай? - в глазах девицы мелькнула откровенная насмешка. - Ты хоть слышал о том, что солнце вовсе не вращается вокруг Текиры?
- Я, между прочим, образованный человек! - оскорбился репортер. - Я в курсе и про планеты, и про Галактику, и даже о черных дырах кое-что слышал.
- Вне сомнения, ты уверен, что черные дыры - такие дырки в космосе, через которые можно путешествовать в параллельные миры, - поморщилась девица. - А прочитал о них ты в каком-нибудь фантастическом боевике, где через них на Текиру вторгается армада космических пришельцев.
Она бросила взгляд на часы.
- У меня есть полчаса времени или около того. Заплатишь за сок в ресторане - дам интервью. Только если ты меня клеить решил, имей в виду - я замужем, и ты в качестве альтернативы меня совсем не привлекаешь. Ну так что?
Вай внутренне перекосился. А провинциалочка совсем не так проста, как кажется на первый взгляд. И перспектива затащить ее в постель становится все более и более призрачной. Особенно с учетом того, что с симпозиумов участники обычно разъезжаются по домам, и на долгую осаду времени нет. Но отступать уже поздно, да и не в его стиле: биться надо до конца, пусть и потеряв надежду на успех. Кроме того, что-то зудело у него на краю сознания. Что-то, что девица ляпнула в ходе разговора, тянущее за старые-старые ниточки...
- Если хочешь, я могу даже угостить тебя обедом, госпожа, - кисло согласился он.
- Право угостить меня обедом еще заслужить нужно, - сухо отрезала женщина. - Хотя бы зародыш мозга в работе продемонстрировать. Сок мне нужен, чтобы горло смочить. Думаешь, легко полчаса трепаться на конференции, а потом еще столько же перед тобой? Раз программу ведешь, должен сам понимать. Ладно, пошли, искатель истины, пообщаемся.
- Ну, что именно тебя интересует, господин репортер? - поинтересовалась девица, когда они с репортером устроились за столиком в ресторане отеля. - Или тебе нужна речь на свободную тему?
Вай подумал.
- Я задам пару вопросов, госпожа Цукка, а потом ты расскажешь мне что-нибудь интересное. Возможно, мы даже сумеем организовать для тебя запись телеинтервью...
- Интервью отменяется! - отрезала девица. - Только в желтых передачах мне светиться не хватало, в компании с политиками, порнозвездами и раскрывателями мировых заговоров. Итак?
- Первый вопрос, - Вай пододвинул диктофон поближе к Цукке. - Астрономия занимается всякими звездами, планетами и вообще Вселенную изучает. А твой доклад весь из каких-то формул и графиков, даже ни одной фотографии звезды или там туманности. Какая связь? Чем ты вообще занимаешься?
- Связь простая - все в мире описывается математическими формулами. Движение макрообъектов наподобие звезд и планет - тоже. Из школы ты наверняка помнишь, господин Вай, что астрономия умеет рассчитывать движение планет нашей солнечной системы. Похожие методы можно применить и к планетным системам других звезд. Но для расчетов требуются исходные данные, которые можно получить только наблюдением. Я лично занимаюсь гравископией, в частности методами три-разностной обработки данных, полученных при анализе интерференционных взаимодействий... Извини, забылась. Если проще, мы используем орбитальные телескопы для изучения ближайших звездных систем. В частности, пытаемся разработать действенные методы обнаружения планет у других звезд. Я не стану пояснять, как именно - все сводится к построению и анализу функциональных рядов, криволинейному интегрированию и численному решению систем уравнений с четырехмерными тензорными матрицами. Чтобы просто понимать, о чем идет речь, следует закончить по крайней мере три курса университета по соответствующим специальностям. Ну что, продолжать? Или сдаешься?
- Планеты у других звезд... - Вай покатал слова на языке. - Звучит интересно. И на кой они сдались? Колонизация? Разработка ресурсов? Построение космической империи?
- Боевики ты все-таки читаешь... - вздохнула девица. - Ни то, ни другое, ни даже третье. Вышедшая в космос цивилизация вообще не нуждается в планетах как местах для проживания.
- Как так? - не понял репортер. - А где тогда жить?
- Господин Вай, поиск планет, пригодных для жизни, волнует только фантастов определенного сорта. Ну, и публику, таких фантастов читающую. На деле поиск планет ради колонизации - беспросветная глупость, основанная исключительно на стереотипах современного нам мышления. Посуди сам. Во-первых, планета, пригодная для жизни на открытом грунте без средств индивидуальной защиты, должна удовлетворять ряду параметров, укладывающихся в крайне жесткие рамки: тяготение, - Цукка принялась загибать пальцы, - состав атмосферы, радиационный фон, температурные диапазоны, отсутствие токсичных элементов в окружающей среде, стабильность окружения, включая почву, атмосферу и водные резервуары, и так далее. Вероятность обнаружения таких планет чрезвычайно низка. То есть если мы начнем осваивать звездные системы тысячами, то, вероятно, обнаружим и такие, но надеяться на них как на системное явление нельзя.
Она отпила глоток принесенного официантом сока.
- Во-вторых, а зачем вообще колонизировать планеты, даже если мы их найдем? Господин Вай, давай сыграем в игру: ты мне называешь причины, а я объясняю, почему ты глупости говоришь. Давай, начинай.
Репортер задумался. Девица начинала ему нравиться. Не так, как поначалу - как принадлежность постели, а сама по себе. Она держалась уверенно и спокойно, не задирала нос, объяснялась человеческим языком и вообще обладала каким-то неярким обаянием, который привлекает мужчин куда больше округлых ягодиц и выпяченных грудей. Ну, игра так игра.
- Ладно, госпожа Цукка, - кивнул он. - Первая причина: жизненное пространство.
- Чушь. Во-первых, мы и Текиру до сих пор как следует не освоили. Несмотря на все вопли о перенаселении, современные аграрные технологии способны обеспечить пищей по крайней мере вдесятеро большее население, чем сейчас. Огромные пространства пустуют, застроено едва три процента пригодной территории. Во-вторых, а зачем нам вообще ограниченная планетарная поверхность, когда под рукой буквально бесконечное космическое пространство, способное вместить любое необходимое количество жилых станций?
- Орбитальные станции? И всю жизнь жить в металлической коробке? - поморщился репортер. - Без солнца, без свежего воздуха, без природы? Латая пробитые метеоритами стены? Да такие станции и стоят неподъемно!
- Давай разберем по пунктам, - усмехнулась девица. - Металлическая коробка? Что, бетонная или деревянная коробка лучше? Ну да, если она стоит на поверхности планеты, можно к окну подойти и наружу выглянуть, чтобы закатом полюбоваться. Только, положа руку на сердце, ты часто закатом любуешься? Раз в неделю - и то хорошо. Обычная голография, имитирующая открытые пространства, справится с задачей ничуть не хуже окна. Кроме того, закат нужен тебе, планетарной крысе, привыкшей видеть его с самого рождения. Для поколений, родившихся на станциях, он не потребуется, как тебе не требуются панорамы звездных пространств. Что там еще? Свежий воздух? Ты всерьез полагаешь воздух, которым дышишь, свежим? По сравнению с нашей Масарией Оканака - прямо газовая камера. Из самолета выходишь - чуть легкие себе поначалу не выхаркиваешь. Кондиционирование в закрытом гостиничном номере проблему в значительной степени решает, но оно ничуть не лучше кондиционирования в герметичной космической станции.
Она побарабанила пальцами по столу.
- Что еще? Ах, да, метеориты. Камни и вообще мусор. Да, достаточно опасно. Но не более опасно, чем обдолбанный водитель или шпана с выкидными ножами на улицах Оканаки. Опять же, наиболее опасны мелкие объекты с высокими относительными скоростями, которые трудно отследить заранее и которых больше всего. Но с дырами, которые они оставляют, вполне справятся даже современные технологии пассивной защиты наподобие смолообразного внутреннего слоя обшивки. А что касается стоимости, то тут все совсем наоборот. Космическая станция куда дешевле наземного дома.
- Как так? - опять не понял Вай.
- Да очень просто. Наземный дом - не просто коробка из четырех стен и крыши. Ему в первую очередь требуется инфраструктура: вода холодная, вода горячая, канализация, на северных территориях - еще и центральное отопление, коммуникационные и электрические кабели, подъездные пути и так далее. Причем все требует трасс в десятки, а то и сотни километров длиной. Здание нельзя построить абы где, особенно если речь идет о высотном доме. Необходимо проводить обследование почв и просчитывать фундамент, делать запас прочности на ветер и колебания и подвижки почвы, защищать внешние стены от водо-ветровой эрозии, изобретать методы защиты от грызунов и насекомых... Если у тебя есть знакомый инженер-строитель, пообщайся с ним, он расскажет, как непросто построить современный дом. В случае с другими планетами все окажется гораздо хуже, особенно если они хоть немного отличаются от Текиры по своим параметрам. Чуть большая сила тяжести - и всю теорию строительства придется переписывать с нуля: переопределять марки цементов, типы арматуры, кирпича, да мало ли чего! Космическая же станция обладает замкнутым циклом водо- и газообмена, для нее не нужны устойчивая почва и фундамент, ее стенки не подвергаются эрозии, значит, она может служить сотни, а то и тысячи лет. Да, начальные вложения в ее строительство могут оказаться достаточно большими, но они окупятся за счет снижения эксплуатационных издержек и гораздо более продолжительного срока жизни. А если учесть, что монолитные каменные астероиды можно использовать в качестве базы и внешней оболочки таких станций, то и начальные вложения можно существенно срезать. Теперь понятно?
- Оригинальная точка зрения, - Вай задумчиво почесал щеку. - Никогда такого не слышал.
- Неудивительно. Писать о космической пехоте с бластерами наперевес фантастам куда выгоднее и проще, чем анализировать реальные обстоятельства. Так, еще причины для колонизации планет придумаешь?
- Продовольствие? Сельское хозяйство куда удобнее вести на земле, чем в небесах. Выгнал коров на пастбище - и все.
- Ты давно видел ферму в последний раз, господин репортер? - рассмеялась Цукка. - Какое "проще"? Пастбища обихаживать надо, от ядовитых растений чистить, от глистов, клещей и кусачих мух истреблять, да они еще и истощаются. Стада на новые места перегонять все время приходится. Да современный фермер вообще ни на какое пастбище коров не гоняет, они у него безвылазно в бетонном сарае живут. Спереди конвейер с кормом, сзади конвейер для навоза, посредине доильный аппарат. На земле такой сарай стоит или в космосе летает, совершенно без разницы. В невесомости еще и проще вес набирать, да и мясо не такое жилистое получается. А когда изобретут выращивание мышечной массы отдельно от коровы, даже сарай не понадобится, одна поточная линия и останется. Зерно, вообще растениеводство? Фермеру остается только надеяться, что лето выйдет удачным, что поля не погибнут от засухи и не сгниют от небесного потопа, так что в закрытой оранжерее растениям куда комфортнее. И располагать их там можно компактнее, что немаловажно. Даже сейчас, на поверхности планеты, гидропоника все большие обороты набирает. Еще варианты?
- Ну.... Полезные ископаемые? Нефть, алмазы, да хотя бы железо всякое?
- Тоже глупость несусветная. Во-первых, какая нефть, если на той планете биологическая жизнь никогда не существовала? Или существовала, но в условиях совершенно иного климата? Во-вторых, за полезными ископаемыми вообще незачем куда-то лететь дальше нашей системы. Господин Вай, ты упомянул, что знаешь о существовании планет. А что еще, по-твоему, есть в окрестностях звезд? Ну?
- Кометы? - неуверенно предположил репортер. - Астероиды?
- Да. Кометы и астероиды. А если точнее, огромное, просто охренительное, прости за ненаучный термин, количество комет и астероидов. То, что к нам изредка залетает и хвост на небе показывает, вообще ни о чем. На периферии любой звездной системы, нашей в том числе, вращаются чудовищные по размерам пояса аморфного вещества. У нас их масса, по предварительным оценкам, многократно превосходит массу всех планет, вместе взятых. По сути, тоже планеты, только не сформировавшиеся. И в этих поясах есть любые полезные ископаемые, которые могут нам потребоваться. Там даже есть замерзшая вода, а значит - и кислород для дыхания, и водород в качестве топлива. И самое главное - в открытом космосе добытое куда удобнее перерабатывать и очищать. Не надо тревожиться о химическом и тепловом загрязнении окружающей среды, не надо бороться с силами тяжести и трения при доставке грузов, гораздо легче проводить тонкую химическую очистку. Нет проблем с местом под отвалы пустой породы, не надо тревожиться об обвалах и взрывах в шахтах. Размолол астероид в пыль направленными гравитационными импульсами, загреб его в комплексную перерабатывающую фабрику, вывалил комок пустой породы в пространство на месте бывшего булыжника, и вся недолга. По сути, требуется лишь энергия. А с ней в космосе проблем нет, надо только научиться ее собирать.
Она слегка приподняла опустевший стакан и выпустила его. Тот со стуком ударился донышком о стол.
- Вот что, господин Вай, в основном делает планеты непригодными для добычи полезных ископаемых в условиях космической цивилизации. Гравитационный колодец. Стоимость подъема добытого с планеты на орбиту сделает наверху любой металл, любое соединение неконкурентоспособным. Да оно и на поверхности планеты окажется убыточным - добыча в космосе даже с учетом стоимости спуска на планету куда дешевле, а доставка по баллистическим траекториям из любой точки звездной системы вообще практически бесплатна, только начальное ускорение и оплачиваешь. Так что удел планеты текирского типа в лучшем случае - санаторно-курортная зона для богатых. Да и то если она идеально походит на Текиру.
- Невероятно, - признал репортер. - Какая-то совершенно оригинальная точка зрения.
- Сумасшедшая? - прищурилась Цукка.
- Непривычная. Ладно, скажи мне тогда вот что: зачем ты ищешь планеты у других звезд, если они никому не нужны?
- Ну, во-первых, не я - мы. Я всего лишь студентка магистратуры физфака и ассистентка в нашей рабочей группе. Я даже доклад сегодня делала только потому, что профессор Наздар неожиданно заболел. А во-вторых, все очень просто. Поиск пригодных для обитания планет - обманка для дилетантов. Красивая тема, под которую можно выбивать гранты. На самом деле разрабатываемые технологии гравископии предназначены совсем для другого. В первую очередь - для исследования внешних поясов нашей системы, о которых я говорила. Вещества там огромное количество, но и пространства обширные, так что подходящие для разработки тела в нем рассеяны реже, чем бриллианты в Оканаке. Чтобы их искать, мы и разрабатываем дешевые и эффективные технологии гравископии. Когда наша цивилизация, наконец, научится строить корабли, пригодные для дальних внутрисистемных полетов, их оснастят нашими гравископами. Вот эта тема действительно актуальна и крайне полезна в плане долгосрочной перспективы. В том числе коммерческой перспективы, прошу заметить. Но выбивать гранты под нее сложнее, вот и приходится крутиться. В общем-то, широко распространенный прием. Взять тот же поиск сигналов чужих цивилизаций. Не слышал? Есть в Сети сообщества, которые отдают свои компьютеры под распределенный обсчет радиокарты неба, якобы для поисков сигналов других цивилизаций. На деле поиск сигналов - побочное занятие, под его прикрытием ребята ведут нормальную рутинную работу по радиоскопии Звездного Пруда, к которой вряд ли кто-то захочет добровольно присоединиться. Невинный обман романтически настроенной молодежи - а пользы море. Я слышала, уже двое на полученных результатах диссертации сделали.
Она вздохнула.
- Сложное дело - наукой заниматься, господин Вай. Есть весьма интересные и притом имеющие важное практическое значение темы - но выбить гранты под их исследования нереально, потому что чиновникам в научных фондах они непонятны, а у ученых-экспертов свои интересы. Вот и крутимся. Только сразу предупреждаю - мои слова не для публикации.
Вай пожал плечами и выключил диктофон.
- Как скажешь, госпожа.
Вообще весь разговор не для публикации, констатировал он про себя. Научная журналистика - не его жанр. Конечно, последние откровения можно раскрутить до скандала, но только он мало кому окажется интересен. Подумаешь, дармоеды, под видом зубокряка изучающие крюкозуба! Не стоит овчинка выделки. Кроме того, девица-провинциалочка ему определенно понравилась, и топить ее он желания не испытывал.
Цукка тем временем взглянула на часы.
- Если у тебя есть еще вопросы, господин Вай, спрашивай. У меня не больше пары минут.
- Может, встретимся сегодня вечером, поужинаем? - без особой надежды осведомился репортер. - Ты бы рассказала мне еще что-нибудь интересное...
- Извини, господин Вай, сегодня вечером я уже вернусь домой, в Масарию. Вообще глупо на конференции ездить. Все равно на слух ничего толком не воспринимается, потом приходится с дисплея доклады перечитывать. Только время зря тратишь на перелеты. Хорошо хоть нужную встречу согласовать удалось. - Она посмотрела на что-то за спиной Вая. - Так, за мной приехали. Спасибо за сок, господин, мне пора.
Вай обернулся. У входа в ресторан нарисовался парень лет тридцати с ярко выраженной южной внешностью: смуглая кожа, высокие скулы... Он махнул рукой, и Цукка помахала ему в ответ. Женщина подошла к нему, и они вместе вышли.
- Привет, Дзи!.. - успел уловить репортер. Интересно, он и есть муж? Или тот, кого она сочла подходящей альтернативой мужу? Вай задумчиво повертел в руках оставленный девицей стакан и только сейчас сообразил, что так и не пообедал. Ну, раз уж он сидит в ресторане, почему бы и нет? Кухня здесь, как он знал по своему опыту, неплохая.
Он подозвал официанта, перелистал меню и сделал заказ. Что-то не давало ему покоя. Что-то из сказанного девицей. Что именно? И парень... Вай определенно видел его раньше, но вот где и когда?
"Это тебя в сорок третьем Дзинтон?.."
"Привет, Дзи!.."
Так и не распутанные ниточки... Неотслеженный анонимный звонок. Холл лабораторного корпуса Института человека, забитый солдатами. Восемнадцать занятых каталок и две пустые. Растаявший в воздухе фургон "скорой помощи". Мелькнувшая группа из нескольких военных со штатским и девчонкой в центре. Лицо!
То самое лицо!
Точно. Именно этот парень мелькнул в штатском в группе военных.
Вай выхватил пелефон и открыл записную книжку в разделе "Масария".
- Тодзи? - быстро спросил он, когда вызываемый откликнулся. - Привет. Да, я, Вай. Да, все нормально. Слушай, потом обсудим. Мне помощь нужна. Ага, я знаю, что сволочь. Ну ты же знаешь, что за мной не заржавеет. Мне нужно, чтобы ты провел перекрестный анализ всех баз, до которых дотянешься: муниципалитет, полиция, собы, если у тебя все еще есть доступ. Надо отследить связь двух имен: Цукка Касарий и Дзинтон. Нет, фамилию не знаю, только имя - Дзинтон. Да не такое уж и распространенное. Возможно, фамилия тоже Касарий, но совсем не факт. Да, именно фамилия мне и нужна. Фамилия, адрес, код пелефона, место работы, вообще все, что нароешь. Нет, не слишком срочно, но и не в следующем году. Хорошо, жду.
Он дал отбой и задумался. Стоит ли вообще тянуть за ниточки шестилетней давности? Впрочем, можно совместить расследование с поездкой в родной город. Давно отпуск не брал...
Он подцепил вилкой принесенный официантом салат и принялся жевать. Интересно, а вдруг ему все-таки удастся затащить девицу в постель?
Тот же день. Оканака, штаб-квартира корпорации "Визагон"
Когда Смил стремительно вошел в комнату для совещаний, гул голосов мгновенно стих. Двенадцать пар глаз уставились на него в молчаливом ожидании. Директор службы безопасности "Визагона" хотя и был справедлив, но расхлябанности и недисциплинированности не терпел. С глазу на глаз он мог позволить себе выглядеть дружелюбным и общаться на короткой ноге с некоторыми давними коллегами наподобие Тадаса, но на людях становился неприступным и высокомерным, словно император.
- Если кого-то утешит, то недоумка Кара Тарамириса с треском вышибли на улицу, - проинформировал он подчиненных усаживаясь во главе стола. - Рекомендации выдали такие, что в ближайшие пятьдесят лет никем выше уборщика не устроится. Но меня новость почему-то не радует. Тадас, отчет по розыску.
- Так... - его заместитель покопался в терминале и вывел изображение на большой плоский экран в торце комнаты. - Первое. Все ниточки по счетам оборваны. Их Биката закрыл еще до увольнения. Снятые суммы с точностью до нескольких тысяч совпадают с тем, что он передал корпорации в счет возмещения ущерба. Новых счетов на его имя не открывалось. Финансовая разведка собов разводит руками.
- Значит, деньги он все же таскает наличкой... Умно, - пробормотал Смил. - Дальше.
- Клен поговорил с соседями, - Тадас кивнул на молодого парня с короткой стрижкой и в спортивном свитере. - Изображал из себя старого друга. Удалось примерно выяснить, когда именно он выехал из дома - двадцать второго одиннадцатого, через пять дней после инцидента. Наш контакт в окружном управлении полиции выяснил, что ни одна контора по прокату автомобилей в тот период с ним дел не имела - если только он не ухитрился раздобыть себе фальшивые документы. Попутно выяснилось, что четырнадцатого числа, накануне похищения чоки, он нанимал автомобиль в одной мелкой фирмочке, вернул два дня спустя. Клерк на регистрации, дежуривший в тот день, опознал его по фотографии. Говорил, что парень сильно нервничал, потому и запомнился.
- Без надобности. Для чего ему вторая машина в ночь на пятнадцатое потребовалась, понятно - укрыл где-то поблизости, чтобы свою чоки перевезти. Что в день отъезда машину он не арендовал, понятно - возвращаться в город он не намеревался, не вернуть машину - попасть в розыск в качестве вора, а оставить ее в другом пункте проката означает как минимум указать направление бегства. Дальше.
- Помимо машины выбраться из Оканаки можно двумя путями: по воздуху и поездом.
- Так. Аэропорты, очевидно, исключаем - там паспорт нужно предъявлять.
- Да. На всякий случай мы купили сводные базы всех трех аэропортов - через них Биката не вылетал...
- Следи за языком, Тадас, - нахмурился Смил. - Не "купили", а "получили доступ". Ты бы не забывал, что подкуп должностных лиц - уголовное преступление. А вдруг тебя кто-то записывает? Ладно, не дуйся, продолжай.
- Остается один путь - поезд, - слегка обиженным тоном продолжил Тадас. - На данном варианте мы сосредоточили все усилия.
- Что вы успели?
- Мы получили доступ к записям железнодорожных камер безопасности. Поскольку обработать записи камер со всех городских и окрестных станций за такой короткий срок невозможно, мы ввели разумное ограничение: если Биката хочет смыться из города, он постарается уехать как можно дальше. А поезда дальнего следования отправляются только с двух центральных вокзалов и на ближайших станциях не останавливаются, так что ни сесть, ни выйти невозможно.
- Слабое предположение, - отрезал директор службы безопасности. - Местными поездами можно добраться от станций по периметру Оканаки до ближайших городов типа Мусисоны, откуда тоже ходят дальние поезда.
- Тем не менее, - упрямо продолжил Тадас, - мы сосредоточились именно на варианте с центральными вокзалами. Мы ку... э-э, получили доступ к записям камер наблюдения обоих.
- Замечательно. Только на Большом вокзале восемьдесят четыре, как мне помнится, камеры наблюдения. За день - почти тысяча семьсот часов видео. Каждую минуту в поле зрения каждой камеры попадает порядка полусотни лиц. Сколько там получается? Короче, Тадас, сколько лет ты собираешься анализировать записи?
- Уже закончили, - только сейчас, в краткий миг триумфа, Тадас позволил торжествующим ноткам проскользнуть в своем голосе. - Смил, помнишь, в подразделении программных продуктов мы разрабатываем для СОБ новую систему автоматического поиска по лицам? У нее точность распознавания - восемьдесят процентов!
- При условии, что есть точная модель лица, - скептически хмыкнул Смил.
- А она есть! - хитро улыбнулся Тадас. - Помнишь, полгода назад, когда проект только-только дошел до стадии предварительного выпуска, тамошние программисты снимали всех, кто под руку попадется, чтобы материал для тестов набрать? Бикату тоже отсканировали. Так что мы начали с записей камер возле билетных касс Большого вокзала, сделанных двадцатого числа. Загнали их в эту систему анализа, и она час назад выдала девяносто пять возможных совпадений. Больше половины отбросили сразу, половину оставшихся - после раздумий. Осталось полтора десятка пар, очень похожих на Бикату с Калайей, по крайней мере, на таком низком разрешении. Мы сняли журналы с системы бронирования и проверили, куда приобретались билеты в плюс-минус минуту к срокам, когда пары оказывались у касс. И все билеты, кроме одного комплекта, куплены на пригородные направления, не более, чем на четыре-пять станций от города.
- Очень хорошо, Тадас, - медленно кивнул Смил. - Очень хорошо. И куда же приобрели оставшуюся пару билетов?
- В Крестоцин, Смил.
Директор службы безопасности постучал ногтем по зубам.
- Умно, - признал он. - Три миллиона населения, морской порт, заводы, фабрики и, самое главное, штаб-квартира "Тёбицы". Чоки там как собак нерезаных, а мы даже не сможем войти в неофициальный контакт с полицией, чтобы на Бикату немедленно не начала охотиться промышленная разведка наших заклятых друзей. Наверняка у них прикормленных следаков хватает. Не знаю, спонтанно он решение принял или специально страховался, но для нас дело хреново. Значит, он уехал двадцатого. Трансконтинентальные рейсы в Крестоцин идут, мне помнится, восемь дней. То есть он должен прибыть туда сегодня. Или завтра?
- Если точно, то поезд прибывает на вокзал Крестоцина в четыре часа завтра утром, - Тадас досадливо скривился. - Я уже проверил - мы не успеем туда самолетом. Ближайший рейс садится там в полпятого, и из аэропорта еще надо добраться. А все три наших самолета в разгоне. И у нас нет там людей, чтобы послать их наперехват. Смил, но, по крайней мере, мы знаем город, где он находится. Если только ему не придет в голову перебраться куда-то еще...
- Если ему не придет в голову перебраться. Если речь действительно о нем. Если его не перехватит "Тёбица". Если он засветится где-то так, что мы сможем отыскать его в городе-миллионнике... - Смил покачал головой. - Слишком много "если", Тадас. Слишком много. Коллеги, я должен довести до вашего сведения информацию, которая является совершенно секретной. Пропавшая чоки - не просто экспериментальная модель. Она является частью секретного совместного проекта "Акэбоно", финансируемого "Визагоном" и неким "Фондом перспективных исследований". Я не знаю, чья "Фонд" ширма - Минобороны, МОБ, госадминистрации или кого еще, но это очень, ОЧЕНЬ серьезная контора, несмотря на свою малоизвестность. Настолько серьезная, что может слопать весь "Визагон" с потрохами и не поперхнуться. И она предоставила для эксперимента технологии, к описаниям которых нет доступа даже у меня и о которых может не знать даже сам Биката. Так что если мы не найдем куклу, нас всех развешают по фонарям. За яйца развешают, не за шею. А если на чоки ненароком наложит лапу "Тёбица"... В общем, мы не можем не найти ее. Тадас, ты с ребятами хорошо поработал, но сбавлять темп нельзя.
Он хлопнул ладонью по столу.
- Значит, так. Берешь пятерых человек на свой выбор и ближайшим рейсом вылетаешь в Крестоцин. Тебе открыта неограниченная финансовая поддержка и дается карт-бланш на любые - подчеркиваю, любые! - действия. Покупай с потрохами чиновников, нанимай частных детективов, сам шляйся по улицам, в общем, делай что угодно, но найди ее. В крайнем случае можешь даже обратиться в полицию, необходимый пакет документов для подачи иска юристы сформируют и вышлют. Главный директор готов пойти даже на публичный скандал и удар по репутации "Визагона", лишь бы кукла снова оказалась у нас. Дважды в сутки высылаешь мне лично краткий отчет о состоянии дел, пусть даже он состоит из одной фразы "Нет результатов". Вопросы?..
Тот же день. Масария
Судя по сводкам погоды, деньдень выдался просто замечательный не только в Масарии, но и на всем южном побережье. Утреннее солнце медленно поднималось по лазурно-голубому небосводу, которое не омрачало ни единое, даже самое малое облачко. Температура поднялась до двадцати градусов, и едва ощутимые дуновения теплого ветерка ласкали кожу. Стояла та особенная осенняя межсезонная пора, когда палящая летняя жара уже ушла, а зимние дожди еще оставались далеко за горизонтом, лишь изредка напоминая о своем грядущем царствовании набегами смельчаков-разведчиков. Золотые, красные, синие листья еще не начали опадать, и парки и улицы расцветились волнующимися разноцветными переливами, перемежаемыми спокойствием вечнозеленых деревьев.
Куна, поцокивая каблучками новых туфель, медленно шла по улице, наслаждаясь погодой и окружающими видами. Позади остались шесть нудных тягучих учебных дней - лекций, семинаров, лабораторных работ и штудирования вгоняющих в сон учебников, а впереди ожидали два безмятежных выходных. И она твердо намеревалась оттянуться на полную катушку. Она лениво раздумывала, куда может сводить ее сегодня вечером новый ухажер. Вроде бы особым богатством он не отличается - вечно вытертые брюки и шорты, легкие рубашки, майки и сандалии, в которых он обычно являлся в университет, явно покупались если и не на распродаже, то уж точно не в модном магазине. Да и пелефон у него так себе, и часы - дешевенькие электронные, а не блистающие золотом и хромом фирменные тикалки за двести тысяч, как у Карры Тэя. Но все же у его папаши в собственности целый отель, и это кое-что значит.
В северную часть города она еще никогда не забиралась. Ее и городом-то назвать сложно - какие-то приземистые перемежаемые парками одно- и двухэтажные здания, не понять даже, жилые или хозяйственные, обтрепанные жизнью и погодой фонарные столбы, облицованная древней плиткой канава, по дну которой весело бежит журчащий ручеек... Но ей нравились местный покой и безмятежность, и она ничуть не жалела, что сошла с трамвая за несколько остановок до Манежа.
О том, что Манеж рядом, она догадалась еще до того, как увидела его - очередное дуновение ветерка принесло с собой едва ощутимый запах навоза. Через десяток саженей тротуар, отделившись от идущей кругом через парк дороги, вывел ее к длинному двухэтажному зданию, фасад которого украшали стилизованные изображения лошадей. Похоже, улица, которую ей указали, вела сюда каким-то кружным, непарадным путем, потому что здесь от безмятежности и спокойствия не осталось и следа. Небольшая площадь в честь выходного дня просто кипела народом - люди, орки, тролли, старые и молодые, семьями, группами и поодиночке целеустремленно двигались к зданию, рекой втекая в гостеприимно распахнутые двери. Автобусы, трамваи, такси и личные авто непрерывно доставляли новых посетителей. Куна с опозданием вспомнила, что в выходные в Манеже устраиваются скачки и работает тотализатор. Впрочем, ей все равно. К лошадям и скачкам она полностью равнодушна, и если бы не необходимость встретиться, никогда не явилась бы сюда по доброй воле. Она благоразумно обошла площадь по периметру, не суясь в толпу, и обогнула здание справа. Сразу за ним начиналась высокая задняя стена трибуны, к которой в десятке саженей примыкали помещения конюшен.
Как и следовало из описания, служебный вход оказался на самом виду, рядом с большими воротами. Возле него стояли, подпирая стену и смоля сигареты, два охранника, облаченные, несмотря на тепло, в пятнистый камуфляж. Они со скукой посмотрели на подошедшую к ним девушку.
- Госпожа, тут только для сотрудников, - безразлично проговорил один. - Сюда не допускают посторонних. Билеты продаются...
- Мне нужен Палек. Палек Мураций, - перебила его Куна. - Он здесь работает. Не мог бы ты указать мне, как его найти? Он меня ждет.
- Вот как? - во взгляде охранника мелькнул интерес. - И ты тоже... хм, его знакомая? Ну, пойдем, госпожа. Я свяжусь с ним и выясню, ждет ли он тебя.
Девушка недоуменно последовала за ним. "Тоже"? Как его понимать? Он что, и других сюда водит? В караулке охранник активировал терминал, покопался в справочнике, потом извлек пелефон и набрал код.
- Палек? - спросил он. - Тут к тебе пришли... Как тебя зовут, госпожа? - переспросил он, на мгновение отрываясь. - Куна ее зовут. В пятую? Ладно, пропущу. Отбой.
Он убрал пелефон и задумчиво взглянул на девушку.
- Ты приходила сюда раньше, молодая госпожа? - спросил он. - Что-то я тебя не помню.
- Нет, я в первый раз.
- Ну, думаю, все равно не заблудишься. Вон в ту дверь - выйдешь во внутренний двор. Сразу направо, а там он тебя встретит. В крайнем случае, спросишь, где пятая конюшня.
- Спасибо, господин, - поклонилась Куна. - Пятая конюшня, я запомнила.
Охранник кивнул в ответ и вышел обратно наружу - подпирать стенку. Девушка, посмотрев ему вслед, навалилась на указанную дверь, оказавшуюся неожиданно массивной, и вывалилась во внутренний двор. В лицо ей сразу ударили сильный запах навоза, смешанного с прелым сеном, и какая-то отчетливо нефтяная вонь, и ее передернуло. Ну и местечко! И как только сюда можно ходить по собственной воле? Ну ничего, когда она приберет Палека к рукам, живо отобьет у него охоту сюда шляться!
Двор оказался просторным, по крайней мере сотня на сотню саженей. По нему прохаживались люди с лошадьми в поводу, а по периметру располагались приземистые длинные здания с широкими проходами - судя по всему, конюшни. Куна сморщила нос и, внимательно вглядываясь под ноги, чтобы ненароком не вляпаться новыми туфлями, пошла направо. Внезапно донесшийся рев множества голосов заставил ее вздрогнуть и ускорить шаг. Дикарство какое-то... Собраться огромной толпой на неудобных крутых трибунах, чтобы получать инфаркты, когда любимая лошадь не придет первой? Да еще и деньги платить? Бр-р.
Палек уже ждал ее у конюшни, над которой красовался большой знак "пять", нетерпеливо постукивая носком ноги по утоптанной земле. Он был обнажен по пояс, в каких-то затасканных грязных штанах из грубой ткани и высоких резиновых сапогах.
- Привет! - сказал он, фамильярно хлопая ее по плечу. - Ну и как тебе здесь?
- Нормально, - уклончиво ответила девушка. - Значит, здесь ты подрабатываешь?
- Подрабатываю? Я? - удивился юноша. - Да ты что! Никакая не подработка, просто для удовольствия. Платят, конечно, какую-то мелочь, но это так, слезы. На мороженое не хватает. Пошли, покажу, с какими выдающимися зверями работаем! Только под ноги смотри.
Он потянул Куну за собой, и та нехотя последовала за ним в широкие двери. Внутри конюшни царил мягкий полумрак. В больших стойлах, пофыркивая, стояли крупные лошади всех расцветок - гнедые, каурые, вороные, пегие, в яблоках... К проходу были обращены их крупы, и на глазах девушки один из жеребцов с громким звуком облегчился, уронив на землю кучу черных пахучих комьев. Куну чуть не вырвало, однако Палек, как ни в чем не бывало ухватив лопату, принялся собирать навоз в широкое низкое ведро. Подхватив, он отнес его к куче в дальнем углу конюшни, вывалил туда содержимое и вернулся к девушке.
- Вот Мальчик-Попрыгун, - указал он на каурого жеребца. - Три сезона главные призы берет. А она, - он кивнул на мышастую кобылу, - Барсучиха. Она уже три сезона не выступает, ее только для катаний используют, но, говорят, раньше тоже боевая была. Ногу вот неудачно потянула, и со скачек ее списали.
Он похлопал лошадь по крупу.
- А вон там - Жук. Видишь, в яблоках? Он еще молодой, но уже несколько раз вторым-третьим приходил. В следующем сезоне...
- Лика, - перебила его девушка, - мне все очень интересно, но ты говорил, что мост открывают в десять. А сейчас уже полдевятого. Мы не успеем. Или ты уже раздумал туда идти?
- Да успеем! - беззаботно отмахнулся Палек. - Отсюда минут сорок-пятьдесят добираться. На моно сядем - и там. Я хотел еще по Огню щеткой пройтись...
- Лика! - в конюшню влетел щуплый парень в странной одежде: балахонистой рубахе, обтягивающих штанах, блестящих сапогах и широкополой шляпе. - Почему Огонь еще здесь? Через десять минут мой заезд, а я бегаю по всему Манежу, тебя ищу!
- Не шебуршись, Гиндза, - остановил его вошедший следом коренастый седоволосый мужчина. - Все нормально. Я велел не тащить его раньше времени, чтобы не нервировать.
- А меня нервировать можно? - взвизгнул парень. - Кому на нем скакать - мне или тебе?
- А кто здесь тренер - ты или я? - хладнокровно парировал коренастый. - Беда с жокеями - о себе думают, а о животных - нет. Палек, давай, ведем его...
- Прости, господин, но мы опаздываем! - решительно встряла девушка. - Нельзя ли как-то без Палека обойтись?
- Ради такой красивой девушки можно все, - коренастый склонился в ироническом поклоне. - Лика, что же ты не сказал, что у тебя... планы на сегодня?
- Да все нормально, Тудаса, - поморщился юноша. - Сейчас отведем Огня, и я...
- Да ладно уж, и без тебя справимся, - ухмыльнулся коренастый, и Куна даже почувствовала к нему легкую симпатию. - Давай, беги мыться, а то подружка тебя бросит.
- Но я...
- Без разговоров! - нахмурился тренер. - Топай.
Он прошел в стойло, отвязал жеребца и принялся осторожно выводить его, не обращая внимания на приплясывающего от нетерпения жокея. Палек покосился на Куну, вздохнул и пожал плечами.
- Ладно, Ку, пошли, - обреченно сказал он. - Сейчас в подсобке переоденусь.
Подсобное помещение оказалось на удивление чистым, опрятным и даже уютным. Пока Палек торопливо мылся под душевой лейкой в углу, Куна исподтишка рассматривала его гибкое поджарое тело. А он вполне ничего, решила она про себя в конце концов. Интересно, каков он в постели? Можно выяснить сегодня вечерком... Только где? Не домой же его тащить! От матери потом не отвяжешься, будет сто лет приставать с расспросами.
- Ку, неужели тебе звери не понравились? - с непонятной интонацией спросил Палек, одеваясь. - Совсем-совсем?
- Ну почему не понравились, - вежливо откликнулась девушка. - Вполне мило. Та лошадка, как ее, Барсучиха, такая... - Она покрутила пальцами в воздухе, подыскивая определение.
- Понятно, - вздохнул Палек, заправляя в шорты рубаху и подхватывая небольшой рюкзачок. - Ну, пошли. Да расслабься ты, времени полно.
Сирены цунами-предупреждения они услышали, когда только-только вышли из служебного выхода. Куна вздрогнула и нахмурилась.
- Лика, - неуверенно спросила она, - а может, не стоит туда ходить? Ну, на открытие? Все-таки волна, а там мост...
- Глупая! - рассмеялся Палек, направляясь к платформе монорельса. Он ловко лавировал в толпе, и девушка с трудом за ним поспевала. - От моста до воды почти сто пятьдесят саженей. Да мост же специально строили так, чтобы цунами до него не доставали никогда и ни за что. На лишних сорок саженей подняли из-за разных паникеров-перестраховщиков. Тут целый общественный комитет против строительства собирался - взволнованные отцы семейств и почтенные домохозяйки заявляли, что мост представляет собой угрозу общественной безопасности, что он обязательно обвалится, что он портит прекрасный пейзаж, отвращая туристов и снижая стоимость землевладений, что строительство - пустой и никому не нужный расход средств налогоплательщиков, и без моста триста лет вокруг бухты ездили... Возле мэрии демонстрации устраивали, в суд кучу исков наподавали. Не слышала?
- Не-а. Я как-то за ним не следила. Ну, мост и мост...
- "Мост и мост"? - удивился Палек. - Ну ты даешь! Он же... Так, через полминуты поезд появится, давай быстрее, а то десять минут до следующего здесь торчать придется.
Юноша ускорил шаг. Они как раз добрались до станции монорельса, и Палек, выскочив на аппарель для инвалидных колясок, птицей взлетел на платформу и остановился там, нетерпеливо поглядывая, как Куна медленно поднимается по лестнице. Таймер отсчитывал последние секунды до прибытия состава, и первый вагон уже показался из-за окружающих платформу деревьев, когда она, запыхавшись, наконец-то поднялась наверх.
- Куда ты так бегаешь? - укоризненно спросила она. - Я же не успеваю.
- А ты успевай, - посоветовал юноша. - Ты знаешь, что бежать по лестнице гораздо легче, чем ходить? Чтобы через ступеньку перешагнуть, нужно всего на треть больше сил, чем на одну подняться. Кучу энергии экономишь!
Он приобнял девушку за плечи и как-то так ловко впихнул ее в вагон впереди устремившейся на штурм дверей небольшой толпы, что они успели занять свободные места на диване.
- Так вот, о мосте. Ты никогда больше не говори, что в нем ничего особенного нет! - назидательно сказал юноша, словно и не случилось в разговоре паузы. - Выдающееся же произведение! Такого нигде в Катонии больше нет. Говорят, только в Княжествах похожий построили несколько лет назад, но он короче. Представляешь - мост переброшен через всю горловину бухты без единой промежуточной опоры! Полторы версты пролет просто висит в воздухе на тросах. Ван - ну, инженер, который его строил, Ван Сакидзакий - с его проектом три года ходил по разным конторам, от мэрии до Комитета по стратегическому строительству при Ассамблее. И всюду его отшивали. Только в сорок третьем тетя Эхира... ну, в общем, в сорок третьем проекту дали ход, отправили на экспертизу, и там ребята подтвердили, что осуществимо. С трудом, но осуществимо. И вот за шесть лет построили, несмотря ни на что. Гражданский комитет против строительства просто от злости сейчас лопается!
Он хихикнул.
- Я одну старую грымзу из комитета знаю. Три года назад она вздумала против сексуального образования в школе выступать. Я тогда как раз в среднюю школу ходил и про секс уже знал в пять раз больше, чем она, но ведь как она нашу нравственность блюсти порывалась! Бедную биологичку как-то раз подкараулила во дворе школы и зонтиком побила, а мы ее - не биологичку, грымзу - потом фигней всякой забросали, и она так смешно от нас ковыляла. Больше не появлялась, обиделась, наверное, что заботу не ценим. Наверняка комитетчики сегодня заявятся протестовать в последний раз, перед открытием, посмотришь на нее. Высохшая, как палка, но физиономия надменная, будто принцесса.
- Угу... - неопределенно хмыкнула девушка. - Слушай, а открытие моста - оно надолго?
- Ну, на час, полтора. Там мэр речь толканет, ленточку перережет, грузовики по мосту пройдут, потом движение откроют, и все, наверное.
- И все? - удивилась Куна. - Слушай, а зачем мы тогда туда едем? Ты же сказал, что круто будет. Ну хоть фейерверки какие-то запустят? Оркестр?
- Оркестр, может, и притаранят, я не в курсе программы. Ван что-то говорил, но я не вслушивался, не до того было.
- А ты что, его знаешь? Вана твоего?
- А то! - приосанился юноша. - Не просто знаю - он у нас в университете лекции по сопромату читает. Классный дядька. Он вообще-то уже старик, ему почти пятьдесят, но бодрый и не чванится, хоть и профессор. Он у нас иногда в гостях бывает.
- По сопромату?
- Ну, теория сопротивления материалов. Самый главный предмет в строительстве. Трудный поначалу, зараза, мозги вывихнуть можно, но зато когда врубишься, все просто. Вот смотри, простейший пример...
Он покопался в рюкзаке, вытащил лист для письма и стило.
- Если мы лист горизонтально расположим и за один конец возьмем, он согнется и провиснет. Но если мы его вот так желобком слегка согнем, то он останется жестким. Если нарисовать... - Он положил лист на колени и принялся быстро черкаться. - ...то можно рассчитать векторы сил, воздействующих на лист. Потом откладываем по осям координат проекции векторов и составляем простые уравнения типа такого...
Он принялся набрасывать многоэтажную формулу. Куна положила свою руку поверх его.
- Лика, - капризно сказала она, - я вообще-то на юриста учусь, а не на математика, если ты не забыл. Мне ваши формулы - темный лес. И вообще, мы что, на семинаре? Выходной сегодня!
- Ну, выходной - лишь повод как следует поработать мозгами, - рассеянно проговорил парень. - Ты вообще на чем специализироваться думаешь? Если на патентном праве, то без формул...
- Лика! Я собираюсь специализироваться на гражданском праве! - уже слегка раздраженно заявила Куна. - Брачные контракты, разводы, совместное владение имуществом, его раздел... Я же тебя ими не гружу, законы и прецеденты не цитирую! Выходной сегодня, понимаешь?
- Ты Каре скажи, - хмыкнул Палек. - Она моя сестра, небесное дитя. Она, кажется, даже ночью зубрит. Ну ладно. Просто смотри, что с помощью таких формул можно запроектировать.
Он быстро стер формулу и схему и принялся набрасывать ажурную конструкцию, напоминающую распускающийся цветок. Конструкция располагалась на длинном витом стержне, волной идущем от постамента почти горизонтально. Пририсовав сидящую на вершине цветка маленькую чайку, он повернул лист так, чтобы девушка лучше видела.
- Хорошо рискуешь, - похвалила та. - Это что, цветок? А почему чайка сверху такая маленькая?
- Почти цветок, - усмехнулся юноша. - Сенсор стационарного гравископа, а чайка для масштаба. Я для Цукки его проектировал, она мой опекун и астроном. Они там рассчитали такую штуку, - приставленными друг к другу ладонями с растопыренными пальцами он изобразил нечто широкое и разлапистое, смахивающее на зубастую пасть, - причем оно должно раздвигаться и складываться, как бутон, чтобы диаметр конструкции по ходу дела менять. Здесь базовый элемент схемы, их дюжина в сумме. Так что да, почти цветок. Они хотели инженера нанимать для расчета несущих конструкций, но Дзи сказал, что зачем инженер, когда есть я? Тем более что мне все равно курсовые по профилирующим предметам делать. Ну, я и рассчитал.
- Разве на первом году есть курсовые? - недоверчиво спросила Куна. - У нас вот нет, они со второго года начинаются. На первом только базовый набор курсов собрать надо, четыре по профильной дисциплине и два по смежным.
- Да у нас вообще-то так же, - вздохнул Палек. - Но ты моего папашу не знаешь. Сказал, что не в нынешнем году пригодится, так в следующем, и все, не отвертеться. Пришлось в продвинутых курсах копаться еще до того, как базовые закончил. Хотя на самом деле там все просто оказалось, схема простенькая, сами антенны легкие, веса почти никакого, так что разобрался. Если бы не длина рычага, а они по двадцать саженей в длину, вообще говорить не о чем. Там опоры у основания я сделал полыми, усилил по векторам основной нагрузки, вот так, если в поперечном сечении... - Он снова принялся рисовать.
- Лика! - уже почти зло сказала девушка. - Ну хватит меня грузить, в самом деле! Ты можешь о чем-то человеческом поговорить?
- Например? - заинтересованно спросил юноша, с неохотой убирая лист и стило.
- Ну, например, о музыке. Ты какие группы слушать любишь? Я вот от "Басов в квадрате" тащусь. Они у нас гастролировали весной, так я на все три концерта ходила.
- "Басы в квадрате"? - равнодушно переспросил Палек. - Не слышал. Я вообще как-то музыкой не увлекаюсь, по этой части в нашей разносторонней семейке Яна специалист, другая моя сестрица. А мне фона в стрелялках хватает, чтобы свои эстетические наклонности удовлетворять.
- Слушай, ты вообще чем в свободное время занимаешься? - удивилась Куна. - Только не говори, что гравископы проектируешь. В стрелялки, что ли, режешься? Или за лошадьми ухаживаешь?
- Стрелялки - чтобы напряжение сбросить, - пожал плечами юноша. - А так чем попало занимаюсь. Пейзажики и портретики рисую, чтобы руку набить. В Манеже вожусь. Учу что-то сверх программы. Красивых девушек кадрю вроде тебя, - он подмигнул Куне. - А что, есть другие соображения?
- А то ж! Ты, похоже, вообще жизни не знаешь. Ты же вроде нормальный парень, а поговоришь с тобой - ботаник ботаником. Надо твоим воспитанием вплотную заняться. Ты оттягивался когда-нибудь на тусовках? У меня у подруги завтра как раз компашка собирается, родители с утра сваливают куда-то в голубую даль, а дом у них - закачаешься! Особняк на восемь спален и три гостиных, а они в нем втроем живут. В одной гостиной кинушка домашняя собрана, звук - отпад, и фильмов до фига, в том числе игровых, на большую компанию.
- С утра не получится, - Палек наморщил лоб. - Поработать надо чуток. Домашняя контрольная по аналу... аналитической геометрии, на следующей неделе сдать надо. Ближе к вечеру разве что.
- Ну ты вообще заучка! - фыркнула девушка. - Сделаешь, успеешь. Значит, живет она...
- Ку, - перебил ее юноша, - ты знаешь, что такое "неудачник"?
- Что? - ошарашенно переспросила та.
- Неудачник - человек, который живет, как амеба. Который ничего в жизни не достиг, плывет по течению, палец о палец не хочет ударить ради себя, зато много стонет - как ему плохо, как его никто не уважает, как он унижен и оскорблен... Ку, я никогда не стану неудачником. Я добьюсь всего, чего захочу. Но сначала придется как следует поработать. Мне до фонаря тусовки, на которых бухают до посинения, курят, колются и трахаются как попало, полагая, что живут по-настоящему. А это не человеческая жизнь, животные так существуют.
Куна удивленно смотрела на него. Обычное улыбчиво-озорное выражение сошло с его лица, и глаза горели мрачной решимостью.
- Ку, меня приемный отец из детдома взял. Меня государству родители подбросили в возрасте двух периодов. Дзи их потом нашел. Они - такие вот животные, пара спившихся алкоголиков, которым все по барабану, кроме выпивки. Они уже давно трупы, пусть и ходячие пока. Так вот, я таким никогда не стану. Я не хочу сдохнуть, не оставив после себя ничего, кроме урны с пеплом. Ты знаешь, ради чего жить стоит? Смотри!
Он повернулся к окну и ткнул в него пальцем. Как раз сейчас поезд, наконец, вырвался на открытое пространство, и далеко внизу как на ладони нарисовалась горловина бухты. Залитую солнцем, ее перечеркивала ажурная двойная арка моста, кажущаяся отсюда почти игрушечной.
- Ради такого, Ку, ради такого! Ты давно умрешь, а мост останется стоять. И сто лет спустя по нему продолжат ездить машины, ходить люди, которые никогда и не знали, как тебя зовут, но которые пользуются тем, что ты сделал. Вот - результат. А что твои тусовки? Что после них остается, кроме утреннего бодуна?
Поезд пошел под уклон по широкой дуге, и ускорение прижало Куну к спинке дивана.
- Да я же только предложила... - пробормотала она.
- Да ладно, проехали, - махнул рукой Палек. - Я тебе по мозгам ездить не хотел, извини. Ку, я не против того, чтобы оттянуться в компании, но на весь день я туда идти не намерен. Давай попозже обсудим.
- Давай...
Оставшееся время ехали в напряженном молчании. Здесь, на городской окраине, вагон почти опустел, и тишина нарушалась только гулом мотора да вертлявой девчонкой лет пяти, которая сидела на диване возле супружеской четы среднего возраста. Девчонку интересовало решительно все вокруг - от того, почему поручни блестящие, до того, почему светит солнце, и она своими нескончаемыми вопросами довела до белого каления даже сидящую в противоположном конце вагона Куну. Девушка осознавала, что на самом деле ее раздражает не соплюшка, а зануда-Палек, но к моменту, когда поезд остановился на нужной станции, еле удерживалась, чтобы не прибить болтливую мелочь на месте.
На платформе, впрочем, обстановка разрядилась. Палек, шутливо поклонившись, пропустил ее в двери вагона, после чего пошел рядом, как бы случайно пристроив свою руку у ней на талии. Когда девушка недовольно повернулась к нему, он озорно подмигнул и показал ей кончик языка. Против воли Куна улыбнулась. Нет, на него решительно невозможно сердиться. Она на мгновение прижалась у нему, давая понять, что прощает, после чего ненавязчиво сбросила его руку - люди же смотрят! Юноша не огорчился - у подножия лестницы он спрыгнул с тумбы на асфальт, ухватил ее за талию неожиданно сильными руками, приподнял и спустил к себе. Куна обхватила его за шею и чмокнула в кончик носа, после чего вывернулась и со смехом отбежала на несколько шагов.
Смеясь и болтая, они пошли по тротуару вдоль широкого спуска, недавно специально проложенного к новому мосту, чьи чудовищно огромные береговые пилоны возвышались высоко над ними. Сейчас здесь казалось пустынно, редкие прохожие спешили в том же направлении, и на парочку никто не обращал особого внимания. Они принялись обсуждать общих знакомых и преподавателей, и от ехидных комментариев Палека Куна временами просто покатывалась со смеху. Больше всех на орехи от него досталось профессору Рафуте, преподающему юристам классическую философию средних веков, а технарям читающему общий курс философии. Палек смешно пародировал его походку, манеру нравоучительно вытягивать палец к потолку и в особой манере произносить "А теперь, молодые господа и дамы, мораль сей истории...", и Куна прыскала и била его кулачком в бок. Зато о профессоре Хирое, социологе, он отозвался с неожиданным почтением.
- Яне, сестренке моей, он нравится, - посерьезнев, задумчиво сообщил он. - Не в том смысле, что в постель к нему прыгнуть хочет, а просто нравится. А ей понравиться очень сложно, знаешь ли. Она людей изнутри чувствует. Она во всем университете по-настоящему преподов пять уважает, не больше, и Хирой - один из них.
Куна только хмыкнула. Они уже подошли к месту на дороге, которое пока еще перекрывали полицейские машины, и развивать тему она не стала. Хотя зарубку на память сделала - как-то слишком уж Палек своей сестре доверяет. Если удастся зацепиться за него, надо ей понравиться, хотя бы поначалу. Изобразить лучшую подружку, что-нибудь в таком роде...
Крайний пролет моста уходил далеко, не менее чем на полверсты, в сторону от пилона, теряясь в специально проложенном в скальном массиве проходе. По длинной лестнице Куна с Палеком начали подниматься вверх, к дорожному полотну. Куна, задрав голову, осматривала нависающие над ней конструкции. Только сейчас она осознала, насколько огромно сооружение. Изящно выгнутые арки возносились высоко над устьем бухты, смыкаясь где-то там, в голубой вышине, чтобы снова разойтись, опускаясь к противоположному берегу. Паутина тросов тянулась от арок к пилонам и к мосту, висящему в воздухе над спокойно-гладким сейчас проливом. Вся конструкция казалось одновременно массивно-надежной и в то же время летяще-воздушной, парящей в прозрачном осеннем воздухе. Девушка с уважением подумала о том, сколько денег и труда вбухано в громадину, но тут же отвлеклась - длинная лестница, десяток пролетов которой они уже преодолели, успела изрядно ее утомить.
До конца лестницы они поднялись минут за пять, причем девушка тяжело дышала, чувствуя, как по спине под майкой медленно ползут капельки пота, а Палек, казалось, даже не запыхался. Со стороны суши мост перегораживала редкая цепочка полицейских автомобилей. Перед ними капотами в сторону пролива стояли большие тяжелые грузовики с эмблемами "Тойматты". Мост насчитывал по три полосы в каждую сторону, и на каждой полосе стояло по три грузовика, а на железнодорожном полотне, разделяющем полосы, возвышались два больших локомотива. Возле грузовиков волновалась небольшая толпа народа, в основном журналистов и телеоператоров. Телевизионщики с надвинутыми на глаза контроль-панелями переходили с места на место, тускло поблескивая под солнцем прицепленными ко лбу и груди объективами и подыскивая наиболее подходящие точки для съемки. Журналисты сгрудились кучкой вокруг нескольких человек, тыкая в них диктофонами в надежде не упустить ни слова. Поодаль с сумрачными лицами стояли пять или шесть решительного вида тетушек и двое старичков, над которыми вздымались криво нарисованные плакаты наподобие "Одумайтесь, не рискуйте жизнью своих детей!" и "Мост портит красоту пейзажей!"
- Видишь, вон тот, седоватый? - привстав на цыпочках, Палек указал куда-то в толпу. - Невысокий такой, худенький, с лысинкой? А, блин, заступили его, не разглядеть отсюда. Ну, в общем, он и есть Ван. Только важных шишек нет почему-то. Мэр-то где? Что-то его кортежа не видно. Ку, постой-ка здесь, я пойду Вана спасу, пока ему журналюги весь мозг не выели.
Он врезался в журналистов, активно работая локтями.
- Эй! - закричал он, протискиваясь и отбиваясь от чужих рук. - Срочное сообщение из мэрии для господина Вана! Пропустите же, олухи! От мэра, говорю, сообщение для господина Вана! Сам дурак, не лезь под руку!.. Да убери же ты свою хреновину, дубина, пока не уронили!..
Минуту спустя он выбрался из толпы, таща за собой на буксире невысокого человека в помятом костюме, перекосившемся шейном шнурке и сбившихся на бок очках. Журналисты невольно заворчали, но Палек сделал значительное лицо, и они с удвоенной силой вцепились в оставшихся.
- Спасибо, Лика! - с чувством сказал инженер, приводя в порядок одежду и поправляя очки. - Еще немного, и они порвали бы меня на мелкие части. Ну скажи, какое отношение к мосту имеют магазины, в которых я одежду покупаю, и есть ли у меня чоки, а?
- Ты, дядя Ван, ничего не понимаешь, - уверенно заявил Палек, отводя его и Куну подальше. - Завтра одни журналюги сляпают статьи, в которых ненавязчиво прорекламируют магазины одежды, за которые им забашляли владельцы. А другие накатают на целый разворот статьи, в которых подробно проанализируют твои сексуальные привычки при помощи твоего чоки. У тебя он какой, мужской или женский?
- Но у меня вообще нет чоки! - растерянно проговорил инженер. - Мне пелефона хватает...
- Ну вот видишь! Официальной жены нет, чоки нет, значит, ты импотент. Скажи спасибо, что не извращенец. Не отнекивайся, бессмысленно - тебя уже приговорили. Кстати, звонила тетя Эхира, привет тебе передавала.
- Могла бы и мне лично позвонить, - фыркнул Ван. - Но все равно спасибо.
- Лично она позвонит, но попозже, у нее какая-то запарка. Так и сказала - Лика, дорогой, передай дяде Вану, что я его целую и поздравляю, но в спешке говорить с ним не хочу.
- Так и сказала? - подозрительно покосился на него инженер. - Или свистишь художественно в своей лучшей манере?
- Да как я могу! - искренне возмутился Палек, глядя на Вана честными-пречестными глазами. - Кстати, дядя Ван, познакомься - Куна, девушка настолько же одаренная снаружи, насколько и внутри.
Ван вежливо кивнул девушке.
- Рад знакомству, молодая госпожа, - сказал он. - Благосклонность пожалована.
- А еще я закончил расчет "лепестков" для гравископа, - сообщил юноша. - Красиво получилось. Вот... - Он полез в свой рюкзачок, извлек оттуда лист с рисунком уже знакомой Куне конструкции и показал инженеру. - Я тебе отправил все расчеты и схемы, а здесь так, чисто визуально...
- Лика, если бы ты умел считать так же хорошо, как рисуешь, цены бы тебе не было, - вздохнул инженер. - Я посмотрю, но не сегодня и не завтра. Загружен я сверх всякой меры. Кстати, молодой господин, ты не забыл, что послезавтра по сопромату семинар? И что ты основной докладчик? Если отнесешься так же халатно, как и в прошлый раз, я не посмотрю ни на тетю Эхиру, на папу Дзинтона, ни на твои художественные способности, и получишь ты у меня сиротский ноль. Да еще и отцу твоему наябедничаю, какой у него сыночек безалаберный.
- Да всё пройдет как надо! - гордо вздернул подбородок юноша. - Я уже подготовился... почти, чуть-чуть осталось. Ван, а можно, мы с Куной прокатимся в кабине, а?
- Не положено, - нахмурился Ван. - Водителям за риск платят, мне как главному инженеру по ритуалу положено, но вам-то туда зачем соваться?
- Ван! - проникновенно сказал Палек. - Это же все туфта и профанация для общественности! Не рискует никто, все прекрасно понимают. А я тебе какие-нибудь чертежи оформлю красиво, с завитушечками?
- Да говорю же - нельзя! - с досадой отмахнулся инженер. - Тут от репортеров отпинываешься как можешь, и ты еще...
Он замолчал и посмотрел на дорогу в сторону города, откуда стремительно приближался кортеж из трех черных, глянцево блестящих машин с темными стеклами.
- Мэр явился... - пробормотал он. - Ну, сейчас самый цирк начнется. Лика, извини, меня сейчас наверняка потащат фотографироваться в компании всяких уродов.
- Ван, грузовик! - напомнил юноша.
- Да что с тобой поделать, разрешаю, - нетерпеливо отмахнулся Ван. - Только от обозленных недопущенных сам отбивайся. Все, извини.
Он широким шагом направился к остановившимся автомобилям, к которым хлынула приливная волна журналистов, на ходу одергивая пиджак. Из средней машины выбрался мэр и, сияя улыбкой, принялся позировать перед обернувшимися к нему операторами и фотокамерами. Ван протиснулся через толпу и принялся энергично трясти мэру руку, улыбаясь улыбкой, не менее ослепительной, чем у мэра.
- Освоился, смотри-ка! - хмыкнул Палек. - А ведь еще недавно от камер шарахался, как кугума от щавеля. Ладно, ему сейчас без рекламы нельзя. Он со своей группой уже новый проект двигает - туннель под Восточным гребнем. Восемь верст в длину, зато создает новый выезд из города и позволяет верст тридцать срезать на некоторых направлениях. Сейчас финансирование ищут. Ку, да ты посмотри только, какой красавец-мост!
Ничего красивого девушка в мосте не видела. Мощно, да. Впечатляет. Здоровая штука, не отнимешь. Но красивая? Балки, канаты да столбы... Шедевр скелетостроения.
- Ты представляешь, Ку, если взять уровень дорожного полотна за нулевую отметку, то несущая арка в своей центральной точке имеет высоту в сто двадцать саженей, а пилоны - в сто пятьдесят! - не унимался Палек. - Сотня этажей! Пилоны сами по себе уникальнейшие сооружения, их удалось поставить только потому, что здесь грунты скальные, прочные, можно забуриться неглубоко и все равно получить надежный фундамент. А еще под полотном висит пятнадцать саженей технических ярусов, в сумме получается сто шестьдесят пять. А как все строили!.. Ты помнишь? Сначала арку частями поднимали, с вертолетами балки монтировали, а потом канатами к пилонам зацепляли, чтобы не оборвались под своей тяжестью. И ведь требовалось с точностью до сантиметра на расстоянии в полторы версты свести две встречные конструкции, не промахнуться. А потом под аркой еще и полотно подвесить надо...
От избытка чувств он ударил кулаком по ладони.
- А знаешь, почему мост сделали не просто подвесным с несущими канатами, как в свое время планировали, а с арками? Подвесные мосты с пролетами и в две версты уже строили, так куда проще. А все потому, что ветры с океана сильные, чисто подвесной мост раскачивать будут, закрывать временами придется. И железную дорогу по подвесному мосту не пустить, слишком велики точечные нагрузки. И жесткий коробчатый мост не сделаешь, слишком длинный пролет получается. И центральную опору, как планировалось, поставить так и не получилось - слишком сильно стала бы кораблям мешать. Пришлось проектировать комбинированную конструкцию из несущей арки, к которой подвешивают пролет. Уникальнейшая штука, нигде мире такой нет! Если за проект Вану Национальную премию не дадут, идиотами окажутся.
- Ага... - вяло согласилась девушка, незаметно сдерживая зевоту. - Слушай, а когда открытие?
- Да вон нафотографируются и начнут, - презрительно хмыкнул юноша. - Потерпи. Скоро уже. Ку, приготовься морально. Мы с тобой в одном из грузовиков поедем, в кабине. Прикинь, как круто! Первыми проехаться по новому мосту!
- Лика, - осторожно сказала девушка, - а может, не надо? Вдруг опасно?
- Ой, да брось ты! - отмахнулся Палек. - Здесь тяжелая строительная техника тысячу раз ходила. Один подъемный кран как три грузовика весит, а они тут стадами ползали. Испытания - показуха для телевизора. Мост уже протестирован и сдан комиссии, а сегодня просто цирк на публику.
Следующие минут пятнадцать Куна со все возрастающей скукой слушала трепотню мэра. Тот говорил, говорил и говорил, но о чем, она совершенно не понимала. Безукоризненные синтаксические конструкции, казалось, не несут вообще никакого смысла, забываясь немедленно после произнесения. К счастью, получасовое цунами-предупреждение оборвало его выступление: услышав сирену, мэр как-то потух, сбился и закруглил речь. Потом выступил Ван, но он, к огромному куниному облегчению, уложился в пару минут, сообщив, насколько важным для города является мост и какие выгоды, в том числе финансовые, горожане получат в результате.
- Еще бы! - еле слышно хмыкнул Палек. - Знающие люди в окрестностях моста все земельные участки еще лет пять назад скупили. Сейчас они в двадцать раз дороже стоят. И воздух уже на сто саженей в высоту распродан. Раньше здесь окраина находилась, а теперь строительство начнется - только держись. Вот тебе и выгоды.
Все плохое когда-то кончается, и вскоре толпа журналистов забурлила и задвигалась. Палек ухватил свою спутницу за руку и потащил в сторону грузовиков, окруженных цепочкой полицейских. Улучшив момент, когда цепь расступилась перед инженером, Палек, сильно пихнув Куну в спину, нырнул в разрыв вслед за ним. Позади возмущенно зашумели, полицейский ухватил юношу за плечо, но Ван, обернувшись, разрешающе махнул рукой. Что-то недовольно пробормотав себе под нос, полицейский выпустил Палека, и тот быстро подошел к одному из грузовиков. Открыв дверь и подсадив Куну на высокие ступеньки, он вскарабкался вслед за ней.
- Эй, вы кто такие? - недоуменно вытаращился на них водитель. - Откуда взялись? Сюда нельзя!
- Она дочь мэра! - Палек сделал большие глаза. - Здесь по его личному указанию и разрешению. А я ее секретарь. Можешь сходить и спросить. Не обращай на нас внимания, господин, мы не помешаем.
- Дочь мэра? - подозрительно сощурился водитель. - Что-то не помню я у него дочерей.
- А она неофициальная дочь, - хладнокровно парировал юноша, больно пихнув локтем в бок возмущенно открывшую рот Куну, так что та поперхнулась. - От любовницы. Я же говорю, господин, хочешь - спроси.
- Щас спрошу! - угрожающе проговорил водитель, протягивая руку к рации. - И если ты врешь...
Радио ожило без его вмешательства.
- Колонна, здесь Первый, - хрипло сообщил динамик. - Движки на старт. Через двадцать секунд трогаемся.
- Ну, парень, твое счастье, - скривился водитель. - На той стороне разберемся, уши тебе надрать или что еще.
Он тронул панель бортового компьютера, и та, ожив, замигала индикаторами. В недрах машины глухо заурчал двигатель, сотрясая кабину мягкой дрожью. Водитель пробежался пальцами по кнопкам, и тряска перешла в ровную вибрацию.
- Колонна, здесь первый, - снова прохрипело радио. - Пошли. Тридцать верст в час, как репетировали. Линию держать, ребята, линию! Чтобы морды по струнке!
Водитель тронул джойстик, и туша грузовика, ускоряясь, осторожно сдвинулась с места. Окружающая его толпа расступилась и поплыла назад, утекая в щели между машинами. Через несколько секунд впереди осталось только прямое как струна полотно моста. По сторонам закружились несколько вертолетов с эмблемами местных и национальных телеканалов, оставаясь вровень с колонной.
- Смотри, Ку! - возбужденно сказал Палек. - В первый и последний раз здесь так чисто и пусто. Скоро мост откроют для публики, и тогда здесь вечно будет полно машин. Правда, здорово?
Однако девушка, как ни старалась, так и не смогла проникнуться торжественностью момента. В тяжелых грузовиках она еще ни разу не ездила, чем вся новизна и исчерпывалась. Мост и мост, дорога и дорога - что здесь удивительного? К счастью, табло скорости на пульте водителя показывало тридцать верст в час, и мост они преодолели за четыре минуты. Дружно затормозив, грузовики встали перед полицейскими машинами, перекрывавшими выезд с моста, и Палек, не теряя времени, выбрался из кабины, утянув за собой Куну.
Вездесущие журналисты уже успели появиться и здесь. Похоже, они просто ехали на своих машинах позади колонны, и теперь немедленно взяли в осаду вылезшего на дорогу Вана и прочих инженеров. Палек, вопреки ожиданию, к ним не направился. Вместо того он потянул девушку за собой в сторону пешеходного спуска с моста.
- Быстрее! - прошептал он. - Самое интересное пропустим!
Куна покорно пошла за ним. Она уже смирилась с тем, что полдня пошло коту под хвост. Ну должно же случиться хоть что-то интересное? Она не протестовала, когда он сдернул ее со ступенек в какой-то мрачный туннель.
- Сюда. Здесь выход в технические галереи, - объяснил он. - Не запнись, пол неровный.
Пару саженей спустя бетонный коридорчик уперся в решетчатую дверь, на которой висел большой ржавый замок. Палек подергал его и задумался.
- Вот так новость, - сквозь зубы сказал он. - Еще неделю назад ее не запирали. Ну ладно, все равно ведь никто не видит...
Он подобрал с пола пару кусков проволоки, такой же ржавой, как и замок, и принялся ковыряться ими в скважине. Минуту спустя замок хрустнул и медленно, нехотя раскрылся.
- Ничего себе! - изумленно сказала девушка. - Лика, а ты где так лихо научился замки вскрывать?
- В детстве друзья попались соответствующие, - сообщил юноша, с усилием отворяя заскрипевшую дверь. - Я же говорю, я детдомовец бывший, лет до десяти подворовывал, пока Дзинтон не усыновил. А он условие поставил: или бросаю воровать, или канаю на все стороны света. Ну, по карманам шарить я бросил, но навыки не забываю. Мало ли когда понадобятся, вот как сейчас. Пошли, пошли, времени совсем в обрез.
Он ухватил девушку за руку и потянул за собой. Минут десять они быстро пробирались по решетчатым переходам и гулким железным лестницам, сквозь которые просматривалась безмятежная оглушающая пустота над спокойной водяной поверхностью где-то далеко-далеко внизу. На своих каблуках Куна быстро запыхалась и начала отставать. Палек несколько раз пытался ее подгонять, но вскоре остановился и махнул рукой.
- Ладно, до середины все равно не успеем. Здесь площадка где-то рядом есть. Сейчас выберемся.
Он огляделся и уверенно провел девушку к очередной решетчатой двери, на сей раз без замка. За дверью и в самом деле обнаружилась смотровая площадка, выходящая на океан.
- Смотри, Ку! - Палек показал вниз. - Видишь? Начинается!
- Что начинается? - не поняла та.
- Волна идет! Вода из бухты уходит.
Поверхность воды в горловине и в самом деле уже не казалась спокойной. Даже отсюда, с высоты, отчетливо различалось, что вода свивается в бурные струи, уходя из бухты внезапно образовавшимся течением. Уровень воды у берегов уже заметно понизился, там начали проступать камни, ранее скрытые под водой. Над городом завыли сирены - десятиминутное предупреждение.
- Лика, а здесь не опасно? - боязливо спросила девушка. - Нас волна не достанет?
- Да ты что? - удивился юноша. - Я ж сказал - мост над поверхностью воды на сто пятьдесят саженей поднят. Но если ты боишься, - он хитро прищурился, - я тебя могу обнять, чтобы не так страшно стало.
- Ну, обними, - лукаво улыбнулась девушка.
Несколько минут они обнимались и целовались под ласковыми лучами солнца. Руки юноши уже забрались в достаточно рискованные области, и Куна уже прикидывала, где и как на площадке можно устроиться поудобнее. Но тут Палек внезапно оторвался от нее и указал в океан.
- Смотри. Вот она!
Куна обернулась. Из глубин океана к берегу стремительно катился пока еще невысокий и не страшный гребень волны. Приближаясь к прибрежному мелководью, он на глазах рос и начинал обламываться вперед. Вот двадцатисаженная стена воды обрушилась на дальние скалы побережья. Воздух содрогнулся от приглушенного грохота. В воздух взлетели фонтаны гальки, рассекая его словно шрапнелью. А волна продолжала катиться вперед по почти до дна обмелевшему проливу - вот она прошла далеко внизу под мостом, отсюда, с высоты, маленькая и безопасная, прокатилась по бухте и выплеснулась на ее дальний берег, на бетонированные эллинги, причалы и транспортные трубы, растеряв по дороге большую часть своей бешеной энергии. Минуту спустя прошла вторая волна, вполовину меньше первой, а затем еще одна, совсем маленькая, почти незаметная. Пролив, бурля, начал постепенно успокаиваться.
- Забавно, - равнодушно сказала Куна. - Я еще никогда волну сверху не видела. Как-то не впечатляет.
- М-да? - покосился на нее юноша. - А по мне так здорово. Так, а на чем мы остановились, говоришь?
Он повернулся к девушке. Та качнулась к нему, хотя ее пыл уже как-то поостыл, и тут случилось непоправимое.
Острый каблучок туфли скользнул по металлу и попал в какую-то щель между решетчатыми плитами пола. Потеряв равновесие, Куна дернулась в сторону, отчаянно пытаясь ухватиться за поручень, неловко повернулась - и с ужасом услышала громкий отчетливый хруст. Выправившись и еще не осмеливаясь взглянуть вниз, она попыталась опереться на ногу и чуть не упала снова.
Чувствуя, как на глаза наворачиваются непрошенные слезы, она медленно наклонилась и стащила с ноги туфлю. Каблук оказался безнадежно сломан. Платформа монолитная, и даже заменить его не удастся. Все. Новую пару можно смело выбрасывать на помойку...
- Ну что, доволен? - с тихой злостью сказала она наблюдающему за ней Палеку. - Привел, значит, волну сверху посмотреть, да? Доволен?! - внезапно заорала она, неловко швыряя в него туфлей. Та полетела совсем не туда, куда рассчитывала Куна, и, вращаясь в воздухе, начала падать, падать, падать далеко вниз, к волнующимся после цунами водам. Куна сдернула туфлю со второй ноги и швырнула в Палека и ее. На сей раз бросок вышел куда более удачным - та пролетела всего лишь в четверти сажени от головы юноши, после чего отправилась в последний путь вслед за своей товаркой.
- Все из-за тебя! - шмыгнув носом, яростно заявила она. - На хрена ты меня сюда притащил? Что, сверху, с тротуара, посмотреть нельзя? Обязательно надо по дурацким решеткам шляться?
- Ку, да здесь ведь так...
- Дебильно! - оборвала Палека девушка. - Здесь все дебильно и по-уродски! А ну, быстро выводи меня отсюда!
- Ку...
- Выводи, я сказала! - заорала Куна. - И быстро! Дурак!
Палек на мгновение возвел очи к небу, пожал плечами, попытался взять девушку за руку - та отдернула ее, словно от раскаленного металла - и пошел в обратную сторону. Куна последовала за ним. Босыми ногами ступать по твердым ребрам и граням холодных металлических решеток оказалось крайне неприятно, и от того она злилась еще сильнее. Десять минут спустя в гробовом молчании они выбрались к когда-то запертой двери, а через нее - на пешеходный спуск с моста вниз, к тротуарам. Там Куна все так же молча обогнула повернувшегося к ней Палека и пошла в сторону дороги по теплому и приятному после металла асфальту.
- Ку, постой... - сказал ей вслед Палек.
Девушка резко затормозила и полуобернулась.
- Уйди, понял? - яростно сказала она. - Видеть тебя не могу! Возись со своими вонючими лошадьми, строй свои мосты, делай что хочешь - только ко мне больше не лезь, пока не прибила! Дебил хренов...
Она решительно дернула плечом и зашагала по дорожке. Пару минут Палек задумчиво смотрел ей вслед, затем достал пелефон и порылся в заметках.
- Вот и еще одна не прошла испытание... - задумчиво пробормотал он, перечеркивая имя девушки. - Какая по счету? Один, два... шестая, однако. Но планку мы не снизим, нет уж, и не надейтесь. Как бы процесс оптимизировать? Два периода на отсев многовато. Надо сокращать до недели. Посоветоваться с Яни, что ли?
Он задумчиво прокрутил список имен, занимавший десяток страниц, хмыкнул, сунул пелефон обратно в рюкзачок и, насвистывая, пошел в сторону станции монорельса.
5.12.849, небодень. Крестоцин
Густой утренний туман пробирал до самых костей, просачиваясь сквозь легкий спортивный костюм. Карина трусила по улице, с любопытством оглядываясь по сторонам. Ранее утро небодня оказалось неприветливым - деревья здесь уже сбросили листву, с непривычно-голых ветвей падали капли сконденсировавшейся влаги, по небу ползли низкие тяжелые тучи, предвещая очередной обложной дождь, который, похоже, по осеннему времени являлся для Крестоцина таким же привычным, как и зимний ливень для Масарии. Из-за выходного на улице не виднелось ни души, и девушка пожалела, что по привычке поднялась в пять утра. Могла и поспать немного подольше. Впрочем, глупости. Сбитый режим, особенно когда она только-только привыкла к сдвигу времени и новому климату, не принесет ничего, кроме тяжелой сонливости до конца дня.
Улица петляла по горным склонам между трех- и четырехэтажных кирпичных домов с покатыми крышами, окруженных голыми скелетами деревьев, вероятно красивых и пышных летом, но жалких и невзрачных при тусклом свете серого осеннего утра. В эту сторону Карина еще не ходила. Судя по заметному уклону под гору, улица шла куда-то к центру, возможно даже, к тому самому окружному полицейскому управлению, где она регистрировалась. В обратную сторону придется бежать в гору, но даже и хорошо, дополнительная нагрузка...
Сквозь клубы тумана впереди проявились две человеческие фигуры - мужская, одетая в теплое длинное осеннее пальто, и женская, в легком плаще и туфельках. Обе фигуры несли в руках больших сумки с вещами. Странно - куда они идут с такими сумками утром в выходной? Подбежав ближе, Карина с трудом подавила искушение через сканер посмотреть на их содержимое. Невежливо, в конце концов, лезть в чужую жизнь и копаться в чужих вещах без спросу, пусть даже и незаметно для хозяев.
- Прости, госпожа, - окликнул ее мужчина. Он оказался довольно молодым, всего лет на пять-шесть старше Карины. - Ты не могла бы великодушно уделить нам минуту своего времени?
Карина остановилась. Конечно, сбивать дыхание на первой же версте плохо, но если им нужна помощь, то ничего с ней не случится.
- Да, блистательный господин? - спросила она.
- Благодарю тебя, великолепная госпожа, - слегка поклонился ей мужчина. Женщина последовала его примеру. Карина бросила на нее более внимательный взгляд и почувствовала острый приступ зависти. Спутница мужчины оказалась писаной красавицей. Правильное лицо северянки-фотомодели - золотые волосы, собранные на затылке в тугой узел, голубые глаза с пушистыми ресницами, полные четко очерченные алые губы, прямой классический нос, высокая, но идеально женственная фигура - и совершенно безмятежное выражение, на ее физиономии держащееся. Сумку она несла в руке, ни капельки не наклоняясь в сторону, чтобы компенсировать ее вес. Или же сумка набита легкими тряпками? Ох, вряд ли - ее ручки ощутимо натянулись от тяжести...
- Не подскажешь ли, госпожа, - спросил мужчина, - где тут поблизости можно снять комнату или небольшую квартиру? Мы приезжие, собирались на день-другой остановиться у старого друга, но он больше не живет по известному мне адресу, как выяснилось. Я никогда не приезжал в Крестоцин раньше, так что даже не знаю, куда сунуться.
- Прости, господин, - развела руками Карина. - Я тоже приезжая, здесь совсем недавно поселилась. Могу посоветовать только гостиницу не так далеко отсюда. Она не очень дорогая, но и не очень дешевая.
- Спасибо, госпожа, но гостиница не подойдет, - покачал головой мужчина. - Нам она не по средствам, и... неважно. Благодарю тебя за уделенное нам время. Калайя, пойдем.
- Да, Биката, - кивнула женщина. - Я рядом.
- Погоди, господин... - Карина заколебалась. - В частном доме, где я живу, есть свободные квартиры, и они недорогие. Но хозяйка сдает их только через агентство по недвижимости. Может, стоит поговорить с ней? Наверное, придется заплатить комиссию агенту, но ты сможешь нанять квартиру.
- Замечательно, госпожа! - просиял мужчина. - Я буду чрезвычайно признателен тебе за адрес.
- Тут недалеко, - сообщила девушка, прикинув, как лучше объяснить. - По улице вверх до первого перекрестка, примерно полверсты, потом направо саженей сто, мимо парка. По левой стороне увидишь узкий красный кирпичный дом в четыре этажа. Его легко отличить - он там единственный стоит в глубине дворика, а на крыше у него три черные острые башенки. Хозяйка живет на первом этаже в квартире номер два. Дверь закрыта на замок, но там есть домофон. Правда, сейчас еще рано, она, наверное, спит.
- Я благодарю тебя от всего сердца, госпожа! - поклонился ей мужчина. - Калайя, новый маршрут. Вверх по улице, на первом перекрестке направо, далее сто саженей плюс-минус погрешность, искать красный дом с башенками по левой стороне улицы.
- Да, Биката, - кивнула женщина. - Описание маршрута принято. Начать поиск?
- Да. Мы пойдем, госпожа. Если окажемся в одном доме, у меня еще появится возможность поблагодарить тебя как следует.
Мужчина кивнул и пошел вслед за женщиной, которая, казалось, перестала обращать на него всякое внимание, сосредоточенно шагая по тротуару.
- До встречи, господин, - пробормотала вслед ему озадаченная Карина. Какие-то они странные. Что за выражения такие - "описание маршрута принято", "начать поиск"? "Плюс-минус погрешность"? Девушка развернулась и снова затрусила под гору, все еще раздумывая над встречей.
Когда полчаса спустя она, запыхавшаяся и вспотевшая под спортивным костюмом, вернулась в свой дворик, странная парочка сидела на скамейке. Сумки стояли рядом, на посыпанной мелким песком дорожке.
- Хозяйки нет дома, господин? - спросила девушка, прохаживаясь взад и вперед по дворику, чтобы успокоить пульс и восстановить дыхание.
- Не знаю, - смущенно улыбнулся мужчина. - Честно говоря, я посмотрел на часы и действительно не рискнул звонить в такую рань. Друга я бы еще поднял спозаранку, но чужого человека не стану. Не волнуйся, госпожа, мы подождем еще полчасика, а потом я позвоню.
Карина поежилась. Тепло быстро уходило сквозь ткань, и ее постепенно начал пробирать озноб.
- Слишком холодно, господин, - сказала она. - Вы можете подождать у меня в квартире. Там пусто и не слишком уютно, но, по крайней мере, тепло и есть стулья. Твоя уважаемая спутница, - она слегка поклонилась женщине, - одета слишком легко для такой погоды.
- Ей все равно... - рассеянно пробормотал мужчина, но тут же спохватился: - Спасибо за тревогу, госпожа, но мы не замерзнем. Я тепло одет, а Калайя не боится холода. Она... э-э-э, закаленная.
- Как хочешь, господин, - пожала плечами Карина. - Но если передумаешь, я живу на третьем этаже, квартира номер шесть. Домофон включен.
Когда она взялась за ручку входной двери, ее внезапно озарило. Она повернула голову и бросила на женщину быстрый взгляд через эффектор. Чоки?! Вот это да! Ну ничего себе! Ее же от человека не отличить, если бы не странные обороты в ее речи. Но такие чоки наверняка страшно дорогие! А ее владелец ищет квартиру подешевле, поскольку гостиница не по карману?
Заметив настороженный взгляд мужчины, Карина отвернулась, приложила к замку пластинку ключа и вошла в дом. Ну и что, что чоки дорогая? Может, он просто хорошую работу потерял. Или фанат, который в своего чоки каждый свободный маер вкладывает. Поднявшись на первый пролет лестницы, она прислушалась. Кажется, из-за двери хозяйки доносились какие-то звуки. Наверное, та уже встала. Девушка подошла к двери и осторожно постучала. Минуту спустя та распахнулась, и на пороге появилась встрепанная и заспанная госпожа Докусинна в мятом халате.
- А, госпожа Карина! - зевнула она, деликатно прикрываясь ладошкой. - С утра пораньше уже на ногах?
- Доброе утро, госпожа хозяйка, - поклонилась девушка. - Я уже с пробежки вернулась. Там, во дворе, ждет человек, который хочет снять квартиру. Я подумала, что ты можешь ему помочь. Приношу свои извинения, если ошиблась.
- Не успела сама поселиться, а уже друзей сватаешь? - снова зевнула Докусинна. - Вообще-то я только через агента квартиры сдаю. Ладно, зови его. Может, и договоримся.
- Да, госпожа! - кивнула девушка и вернулась ко входной двери.
- Господин, - сказала она встрепенувшемуся мужчине. - Госпожа хозяйка уже проснулась. Ты можешь поговорить с ней.
- Благодарю тебя, госпожа! - мужчина вскочил со скамейки. - Калайя, за мной.
- Да, Биката, - согласилась чоки, поднимаясь на ноги изящным движением.
Карина придержала дверь, чтобы та не захлопнулась, указала мужчине на дверь хозяйки и через две ступеньки взбежала на третий этаж. Парс встретил ее приветственным мяуканьем, больше напоминающим боевой клич.
- Парс соскучился, - сообщил он, теребя передними лапами штанину спортивного костюма.
Карина почесала его за ухом, разулась, в очередной раз поразившись, как неудобно без высокого пола, сунула грязные кроссовки в отведенный для них угол и, на ходу стягивая костюм, отправилась в душ.
Чоки! И какая естественная! Совершенно не отличить от человека. И, главное, такая красавица! Не то что сама Карина... Она включила в душе горячую воду и принялась с наслаждением смывать с себя пот. Теперь предстояло понять, на что следует потратить выходной.
В этот небодень она больше не видела своего нового знакомого, и уже к вечеру он совершенно вылетел у нее из головы. Следующее утро выдалось хлопотливым: госпожа Томара, похоже, всерьез вознамерилась доказать, что жизнь интерна-первогодка отнюдь не сахар. Однако после того, как Карина честно отработала смену в одной из перевязочных и хвостом потаскалась за Томарой на обходах, стараясь делать как можно более задумчивое лицо, куратор сжалилась над ней.
- Я в университет, лекцию читать, - сообщила она, сбрасывая халат и натягивая пальто. - Вернусь часа через четыре. Твоя ближайшая задача - как следует ознакомиться с больницей. Вряд ли тебе придется часто бывать за пределами хирургического отделения, но местность себе ты представлять обязана. Начни с нашего корпуса, потом пройдись по кардиологии и терапии - они здесь рядом. Загляни в ортопедию и в диагностический центр, потом сходи в морг - он за внутренним парком, такое небольшое здание. В общем, освойся, познакомься с народом, с кем сумеешь, и вообще чувствуй себя как дома.
После ее ухода Карина отправилась исследовать местность. Трехэтажный хирургический корпус стоял несколько на отшибе от остальных, вплотную примыкая к реанимационному отделению. От остальных зданий их отделял внутренний парк, по которому змеились тропинки для прогулок. Остальные корпуса располагались плотной группой саженях в ста. В целом больница оказалась не слишком большой, не более чем на двести пятьдесят-триста коек, из которых треть приходилась на хирургию. Дома в Масарии студентов неоднократно водили на экскурсии и практические занятия в Госпиталь ветеранов, который занимал по крайней мере втрое большую территорию и мог принять раз в пять больше пациентов. Впрочем, Первая городская больница Крестоцина выглядела явно не рассчитанной на долговременное пребывание пациентов, так что в большом количестве коек не нуждалась. Видимо, плановая госпитализация людей, требующих долгого наблюдения и ухода, проводилась в других больницах, Первая же специализировалась на обследованиях и экстренной помощи.
Особого внимания на облаченную в белый халат Карину никто не обращал. Изредка она подходила к дежурным медсестрам, задавала вопросы, на которые те отвечали, с любопытством поглядывая на нее. Она шапочно познакомилась с несколькими молодыми девицами своего возраста, но приближаться к сестрам постарше и врачам пока не рискнула. В конце концов, у всех свои дела, и путаться под ногами у незнакомых людей невежливо.
Корпуса она обходила по кругу, и в терапию попала в последнюю очередь. Здесь не оказалось ничего особенно интересного - двухэтажное приземистое здание со стандартным приемным покоем, раздевалкой для посетителей и унылой прямоугольной планировкой. Она бродила уже часа два, так что решила дать отдых ногам. Из окна пустого сейчас приемного покоя сквозь кроны деревьев открывался неплохой обзор на бухту, залитую скупым светом проглянувшего сквозь тучи солнца. Карина присела на подоконник, задумчиво вглядываясь в склоны, на которых располагался город. Да, пожалуй, здесь горы покруче, чем дома. Впрочем, сей факт она уже осознала по первым пробежкам. Ну ничего, так даже полезнее.
Внезапно она вспомнила, как неделю назад вместе с Томарой смотрела в этом же здании молодого мужчину, Мири, с раком бронха. Что-то с ним сейчас? Наверное, он еще может ходить на работу и пока не догадывается, что с ним происходит. Но он уже обречен. Ну почему, почему она ничего не может сделать? Так несправедливо - умирать в таком возрасте от страшной неизлечимой болезни!..
- Привет! - раздался рядом жизнерадостный голос. Она повернула голову и увидела стоящего рядом парня, одетого, несмотря на довольно прохладный день, в шорты и майку, туго обтягивающую мускулистый торс. Поверх майки болтался небрежно накинутый белый халат. - Скучаешь в одиночестве, госпожа? Тоже врача дождаться не можешь?
- Здравствуй, господин, - кивнула ему девушка. - Я не скучаю. Я отдыхаю. С утра на ногах, надо же передышку сделать.
- Понятно, - хмыкнул парень, присаживаясь на противоположный конец подоконника. - Ты тоже здесь на обследовании? Гоняют по кабинетам, как козу по огороду, то туда сходи, то сюда...
- Нет, господин, - качнула головой Карина. - Я совсем наоборот. Я тут работаю.
- Работаешь? - приподнял бровь парень. - Ты медсестра?
- Хуже, - улыбнулась Карина. - Я интерн. Интерн - такой человек, который уже не студент, но еще толком и не врач. У меня здесь практика первого года.
- Врач? - поразился парень, с подозрением ее оглядывая. - Прости, госпожа, а ты не слишком... э-э-э, молода для врача? Тебе сколько - шестнадцать, семнадцать?
- Ну, я просто выгляжу молодо, - недовольно поморщилась Карина. - Мне двадцать.
- Все равно... - парень нахмурился, но тут же просиял. - Прости, госпожа, я не хотел показаться назойливым. Мне сказали терапевта пятнадцать минут подождать, а я уже минут тридцать скучаю, вот и пристал от нечего делать. Меня Маами зовут. Раз знакомству.
- Я Карина. Рада знакомству, прошу благосклонности.
- Пожалована. Слушай, давай без формальностей, а? - парень склонил голову набок.
- Давай, - вздохнув, согласилась Карина. - А на предмет чего обследуешься?
- Да гастрит у меня какой-то, - Маами пожал плечами. - Чего только на анализ не брали - и кровь из пальца и вены, и мочу, и прочую фигню. Потом зазвали сюда, положили на стол и засунули в глотку какую-го склизкую гадость на веревочке, а она давай у меня по кишкам ползать. До сих пор тошнит...
Его передернуло.
- А, ничего, - понимающе сказала Карина. - У меня тоже хронический гастрит, правда, в легкой форме. И никакая не гадость, а автономный зонд кишечного тракта. Он сам перемещаться умеет, а тросик для страховки, чтобы в случае чего вытащить. Он у тебя анализы секретов брал и карту слизистой делал. Ты в первый раз, что ли, его глотал? Так ничего, привыкнешь.
- Только привыкать мне еще и не хватало... - пробормотал парень. - Слушай, вот ты мне скажи - зачем вообще глотать? Штуки, которые врачи на груди таскают, их разве мало?
- На груди носят диагност, - объяснила Карина. - Очень полезная штука, если пользоваться правильно, но он далеко не все может. Он умеет зондировать ткани ультразвуком и слабыми токами, измерять параметры нервной системы, давление, пульс, электрическое сопротивление кожи, снимать кардиограмму, немного анализирует химический состав пота, все такое. Но гастрит - воспаление слизистой оболочки желудка. Вчерне его диагност определяет по косвенным признакам, но чтобы лечить правильно, нужно полное обследование и анализ твоей биохимии. Тут уже без зонда не обойтись. Ты скажи спасибо, что легко отделался. Автономные зонды всего лет десять как применять начали, до того приходилось эндоскопию делать такой толстенной жесткой трубкой с лампочкой и телекамерой, которую в горло пихали. Меня пару раз такой смотрели, когда я маленькой была, да и в универе мы с такими практиковались. Ужас. Что с дальнего конца зонда ужас, что с ближнего. А секреты на анализ брать - вообще пытка, а не процедура. Часами лежишь на боку с заглоченной резиновой трубкой и стараешься ее не вытошнить, пока желчь наконец-то не пойдет.
- Да уж... - поежился Маами. - Уговорила. Страшно радуюсь, что не двадцать лет назад живу. Слушай, а что у тебя выговор такой... необычный? Ты с юга?
- Ага. Из Масарии. Здесь до зимников, потом домой уеду. А что, так заметно, да? Я вообще-то ходила на занятия риторикой, пыталась избавиться от акцента...
- Да нет, не очень заметно, - беспечно пожал плечами парень. - Просто у меня тетка южанка, я твою манеру слоги на "ла" выговаривать знаю. Мне она даже нравится. А ты по какой специальности врач? Не терапевт случайно?
- Я хирург. Извини, диагноз тебе ставить я не намерена, - рассмеялась Карина. - Придется тебе своего врача дожидаться. А ты в Крестоцине с детства живешь?..
Десять минут спустя она уже чувствовала себя с Маами как со старым знакомым. Он рассказал, что ему двадцать пять лет, работает он экспедитором в фирме, торгующей лекарствами, мотается по соседним городам, сопровождая грузы, и из-за постоянного питания на бегу гастрит и заработал. В ответ Карина изложила ему историю своего обучения в университете и рассказала о семье, тщательно, впрочем, опуская лишние подробности. Они оживленно болтали, когда появившаяся медсестра наконец-то вызвала Маами к врачу.
- Иду, госпожа, - откликнулся парень, вставая с подоконника. - Ты код своего пелефона мне не оставишь? - обратился он к Карине.
- Оставлю, - кивнула та. - Слушай, а может, ты мне город как-нибудь покажешь? А то я сама хожу, но не понимаю много. Неделю уже здесь, а картинка местности в голове не складывается.
- Покажу, - согласился Маами, принимая на пелефон ее код и сбрасывай ей свой. - Только через неделю-другую, ладно? У меня тут сразу несколько командировок на носу, раньше надолго вырваться не смогу. Ну ладно, созвонимся.
Он махнул рукой и отправился вслед за неодобрительно поджавшей губы медсестрой. Девушка посмотрела ему вслед и улыбнулась. А он ничего. И улыбка у него славная...
Спохватившись, она бросила взгляд на часы и спрыгнула с подоконника. Пора возвращаться в отделение. Наверняка девчонкам нужно чем-то помочь... И, кстати, надо не забыть, что сегодня вечером она все-таки должна зайти в полицейское управление. Вопрос с тренировками нужно решать чем быстрее, тем лучше.
В семь вечера Карина прошла в раздвинувшиеся перед ней двери окружного полицейского управления и нерешительно остановилась посреди холла. Она сообразила, что в прошлый раз не спросила ни как пройти в спортзал, ни как связаться с капитаном Дентором. Может, ей вообще не стоило приходить? Возможно, следует просто развернуться и уйти, не злоупотребляя гостеприимством хозяев. Но маленькая комната ее квартиры категорически не устраивает ее в качестве места для тренировок, на улице холодно и, главное, слякотно, и она явно выходит за рамки запланированного бюджета. Возможно, в следующем периоде она все же сумеет сэкономить и выкроить деньги на платный зал. Пятьсот маеров за занятие, минимум три занятия в неделю - четыре с половиной тысячи за период? Ой, вряд ли... И как она, дура, не вспомнила при планировании? И нечего валить все на незнакомую северную погоду - в конце осени и зимой даже дома на улице заниматься некомфортно.
Она вздохнула и подошла к сидящему в углу охраннику, внимательно наблюдающему за ней.
- Прости, господин, - робко спросила она, - ты не подскажешь, как пройти в спортзал?
- Новенькая? - приподнял бровь полицейский. - Что-то я тебя не помню.
- Я не новенькая, - мотнула головой девушка. - Просто господин капитан Дентор... ну, он пригласил меня приходить заниматься.
- "Пригласил приходить заниматься"? - изумленно переспросил охранник. - Что-то оригинальное. Ну, пригласил так пригласил. Вспомогательные помещения, госпожа, не здесь. Нужно выйти из дверей, обогнуть здание слева и немного пройти по парку. Там разные постройки, но спортзал ты не пропустишь.
- Спасибо, господин, - поклонилась ему Карина. - Ты очень помог.
Она повернулась и вышла в дверь. Охранник, проводив ее взглядом, извлек рацию и произнес в нее несколько тихих фраз. Выслушав ответ, он хмыкнул и вернулся к созерцанию почти пустого холла.
В парке и в самом деле оказалось много построек. Точнее, его и парком-то было назвать сложно. Открытая стоянка полицейских автомобилей соседствовала с длинным приземистым зданием с узкими окнами, у входа в который красовалась вывеска "Дежурная смена". Рядами тянулись какие-то пакгаузы, скудно освещенные редкими фонарями. Спортзал обнаружился, к счастью, не так далеко - саженях в двадцати от основного здания, но пройти к нему Карина не успела.
- Тут закрытая территория, - возвышавшиеся над ней двое полицейских в черной форме, казалось, могли достать макушками до неба. Один из них поигрывал длинной резиновой дубинкой. - Куда направляется молодая госпожа?
- Мне нужен спортзал, господин, - сообщила девушка. - Это он, да?
- Это - он, - с легкой насмешкой согласился полицейский с дубинкой. - Но здесь спортзал окружного полицейского управления. Посторонним сюда вход запрещен. Пойдем, госпожа, мы проводим тебя до...
- Меня пригласил господин капитан Дентор! - внезапно разозлилась Карина. Наверное, стоило бы откланяться и больше никогда сюда не приходить, но взыгравшее упрямство такой вариант исключало. Она пройдет в спортзал, хотя бы для того, чтобы посмотреть на шутника-капитана. Или остолопа - как он мог не подумать, что ее просто не пустит охрана? - Нижайше прошу отвести меня к нему!
- Вот как? - ухмылка сползла с лица охранника. - Тогда другое дело, госпожа. Сегодня он как раз дежурит. Я отведу тебя.
Он кивнул своему напарнику, и тот, кивнув в ответ, отошел в тень здания и застыл в ожидании.
- Пойдем, госпожа, - сказал полицейский, вкладывая дубинку в петлю на поясе и указывая в сторону здания с вывеской "Отряд специального назначения". - Нам туда.
Внутри дом оказался похожим на большую казарму. Прямо от входа начиналась длинная и широкая комната, уставленная шкафчиками для одежды. В дальнем конце за закрытой на замок решеткой располагалась оружейная стойка, в которой ровными рядами стояли штурмовые карабины и еще какое-то зловещего вида оружие, которое Карина не опознала. Вдоль стен располагались жесткие кресла, в которых сидели и лениво переговаривались пять или шесть мужчин-людей и трое троллей в черно-желтой форме полицейского спецотряда. При появлении Карины с сопровождающим они прекратили разговор и внимательно уставились на девушку. Гигантский капитан Дентор сидел за столом рядом со входом и что-то быстро вводил в терминал.
- Господин капитан, - вытянувшись, обратился к нему полицейский. - Девушка утверждает, что знает тебя.
Капитан повернул голову и несколько секунд отсутствующе рассматривал Карину. Потом тень узнавания тронула его глаза, и он кивнул:
- Да, помню. Госпожа Карина, верно? Спасибо, Ванита, можешь быть свободен.
Полицейский щелкнул каблуками, повернулся и вышел, разве что не печатая шаг.
- Здравствуй, молодая госпожа, - устало сказал капитан. - Присядь, пожалуйста, на минуту, мне нужно абзац закончить. Представь, сегодня какой-то сопляк вознамерился ограбить банк с помощью дедушкина пистолета с заклиненным бойком - металлолом, из которого лет тридцать не стреляли. От большого ума еще и заложников брать вздумал, когда сирены у входа завыли. Чуть не пристрелили придурка. Хорошо, у него хватило ума пушку бросить и на пол лечь, как приказали. Полчаса езды туда, полчаса оттуда, пять минут на месте - и два часа писанины.
Он покачал головой и снова отвернулся к дисплею.
Оторвался от своего занятия он действительно менее чем через минуту. Вывернув сложенные в замок руки и со вкусом потянувшись (Карина снова поразилась его необъятным габаритам), он сладко зевнул.
- Ну что, - спросил он, - значит, решилась-таки появиться? Молодец, одобряю. Пойдем, отведу тебя в зал. Нараси! Я через несколько минут вернусь, посиди за меня на связи.
Он воздвигся из за стола и приглашающе мотнул головой.
- Я на дежурстве, так что в зале не останусь. Там только те ребята, что от дежурства свободны. Их человек пятнадцать, но ты не пугайся, - говорил капитан, размашисто шагая по улице. Карина едва успевала за ним. - С глупыми вопросами не полезут. Но если что, там сейчас вайс-капитан Панас, Панас Тадий, он мой заместитель. С любыми проблемами - к нему, он поможет. Сейчас... - он бросил взгляд на часы. - Сейчас двадцать минут восьмого. Ночной сторож закрывает зал в девять, постарайся уложиться. Приходить можешь хоть каждый день, охрану я предупрежу. Извини, что забыл сделать сразу. Проходи, - он толкнул дверь спортзала, пропуская девушку вперед.
Зал оказался довольно просторным, даже большим, чем выглядел снаружи. На традиционном месте, в левом углу от входа, располагались раздевалка и душевые рожки. По периметру помещения располагались устрашающе выглядящие металлические конструкции. В некоторых Карина с трудом опознала тренажеры. Она только однажды заглядывала в зал для накачки мускулов, а потому в соответствующей машинерии не разбиралась. По центру зала лежали маты. В помещении и в самом деле находилось десятка полтора человек и троллей в набедренных повязках. Большинство с глубокомысленным видом занималось на тренажерах, а две пары работали на матах. Одна пара отрабатывала броски через бедро. Рядом человек, мало уступающий габаритами капитану Дентору, с хэканьем поочередно бил голенями в мягкие щитки, надетые на предплечья партнера.
Капитан вложил в рот два пальца и резко свистнул.
- Народ! - громко сказал он, когда все головы повернулись к ним. - Представляю госпожу Карину Мураций. Она с сегодняшнего дня она занимается вместе с нами. Я о ней предупреждал. Надеюсь, все помнят, - в его голосе проскользнули угрожающие нотки. - Панас! - Один из троллей поднялся с тренажера и кивнул девушке. - Ты лично ее опекаешь. А вы все, остолопы, смотрите да учитесь, поняли? Если что, я в дежурке.
Ободряюще хлопнув Карину по плечу - та аж присела под тяжестью его руки - он повернулся и вышел.
В зале стояла напряженная тишина. Карина нервно оглянулась вокруг. Вот так неожиданно привлечь всеобщее внимание казалось до крайности невежливым. Впрочем, даже если так, ее вины здесь нет.
- Меня зовут Карина, блистательные господа, - она поклонилась присутствующим. - Рада познакомиться. Прошу благосклонности.
Формула приветствия волшебным образом разрядила обстановку. Полицейские отвернулись, задвигались и снова занялись своими делами. Тролль подошел к ней и поклонился в ответ. От него исходил характерный тонкий запах мускуса.
- Я Панас Тадий, - представился он, - заместитель Дентора. От лица всех ребят сообщаю, что радость взаимна. Чувствуй себя как дома, госпожа Карина. Тебе не станут мешать, я лично прослежу. Скажи, госпожа, а у тебя действительно коричневая лента?
- Э-э-э... да, - смутилась Карина. - Но это не так много.
- Больше, чем у любого из моих бойцов, - хмыкнул тролль. - У нас в отряде искусство Пути почти не практикуется. Предполагается, что тёкусо в наших условиях более адекватно. Ладно. Если что, не стесняйся обращаться.
Он повернулся, подошел к своему агрегату и снова впрягся в него. Заходили вверх-вниз даже на глаз неподъемно выглядящие противовесы.
Карина вздохнула. Разумеется, мешать ей не станут. А вот пялиться станут так, что дырки взглядами провертят. Интересно, капитан Дентор сказал им только о ее ленте? Или еще и о том, что она девиант? Она прошла к раздевалке, сбросила одежду и белье, нацепила набедренную и нагрудную повязки и надела поверх дзюбу. В зале оказалось неожиданно прохладно, и, кажется, впервые в жизни плотная куртка оказалась кстати. По крайней мере, на первых минутах.
Выйдя на маты, она почувствовала странную скованность. Разумеется, все полицейские в зале наблюдали за ней. Большинство старалось бросать взгляды незаметно, исподтишка, но некоторые пялились совершенно открыто. Ну и что? Подумаешь! Она давно не замордованная девчонка, прячущаяся под кровать от одного взгляда чужака. В конце концов, на межшкольных турнирах на нее пялились никак не меньше!.. Скованность, однако, не уходила. Но не бросать же все из-за какого-то смущения?
Она начала разминку. Наклоны, растяжки, "колесо" и кувырки взад-вперед слились в одну длинную серию движений, растянувшуюся минут на пятнадцать. Под конец она втянулась в привычный ритм и уже почти совсем перестала обращать внимание на окружающих мужчин. Те даже бросили претендовать, что занимаются своими делами, и завороженно следили за ней. Завершив разминку отжиманием по двадцать раз на каждой руке и пятьдесят раз качнув пресс в положении лежа, она встала и медленно пошла вокруг матов, тяжело дыша и чувствуя, как струйки пота ползут по спине.
- Вот так акробатика... - уважительно пробормотал кто-то из мужчин.
Внезапно Карине стало весело. Значит, ребята, вам любопытно? Ну, получите вы у меня показательные выступления! Она села на пятки и несколько секунд восстанавливала дыхание. Дождавшись, пока полицейские начнут отворачиваться, возвращаясь к своим тренажерам, она внезапным броском вбок-вперед перекатилась по матам, мгновенно оказавшись на ногах, и начала отработку второго набора техник.
Удар ножом сбоку - уйти в сторону, развернуться на пятках, удар локтем в затылок, помогая упором другой ладони в кулак... Удар палкой сверху - коснуться предплечья нападающего, скользящим движением отжать вниз, позволив инерции сделать основную работу, подшаг в сторону, рука скользит по шее, та упирается в сгиб локтя, резким разворотом корпуса вокруг опорной ноги уронить тело врага хребтом вперед на подставленное колено и добить ударом в переносицу... Режущий удар палкой по горизонтали - кувыркнуться вперед и вбок, огибая противника с другого бока, оказаться на ногах, прежде чем тот успеет развернуться, скользнуть за спину противника, нежно нажать на отходящее вбок предплечье, второй рукой надавливая на шею и завершая комбинацию мощным поворотом всего корпуса, роняя нападающего на землю и в развороте нанося скользящий удар пяткой в висок...
Постепенно она забыла, где находится. Бой с тенью увлек ее, поглотил и растворил в себе, и когда она наконец остановилась, то с удивлением отметила, что часы на стене давно перевалили за восемь.
Кто-то захлопал в ладоши, и остальные тут же дружно подхватили. Шквал аплодисментов заставил Карину растерянно оглядеться и вспыхнуть до корней волос. В направленных на нее взглядах она ясно читала уважение, что заставило ее смутиться еще сильнее.
- Великолепно, госпожа Карина, - тролль Панас подошел к ней. - Просто нет слов. Когда я только увидел тебя, я, честно говоря, разочаровался. Вижу, что оказался неправ.
- Спасибо, господин Панас, - Карина поклонилась в ответ. - Но я всего лишь ученица.
- Неважно. Техника у тебя все равно впечатляющая. Возможно, кое-кому, - он многозначительно посмотрел на одного из людей - того, кто отрабатывал удары ногами, - придется поверить, что искусство Пути - не такое уже и бесполезное умение.
- В качестве гимнастики - весьма полезное, - пожал тот плечами. - С этим я и не спорил. Физическую форму для женщины поддерживать - самое то, лучше не найдешь. Но в реальном бою... Извини, госпожа Карина, но в настоящей драке тебе просто вломят прямым в череп до того, как ты сумеешь изобразить одно из своих па. Вломят в череп, а потом, упавшую, забьют ногами. Или пулю всадят с расстояния в пару саженей. Танцы танцами, а в настоящей жизни лучше драться по-настоящему.
- Но Путь и учит настоящей драке! - несогласно тряхнула головой девушка. - Прости, господин, но ты не видел в деле моего мастера. Однажды вечером на него напали пятеро, местная банда, вооруженные стальными прутьями, цепями и ножами. Через десять секунд двое умерли, а трое стали калеками. Один больше никогда не сможет ходить без костыля - мастер Караби сломал ему колено, а двое других отделались переломами обеих рук.
- Караби? Тролль, судя по имени, - хмыкнул мужчина. - А нападали люди, верно? Да даже если бы он вообще драться не умел, все равно бы их заломал. Как раз тот самый случай: прямым в череп, и в лежку. Какие еще ножи против тролличьей шкуры? Потыкай вон Панаса пальцем, если непонятно. Извини, госпожа, но придется привести пример поубедительнее. Вот ты, скажем, сможешь отбиться от пятерых?
- Нет, разумеется, господин. Я всего лишь ученица. При помощи искусства Пути я смогу отбиться от одного, от двоих максимум, и то если они окажутся не слишком умелыми бойцами. Но... - Она заколебалась. Показать им фокус? Боязно. Она еще не демонстрировала такое умение никому, кроме папы и мастера Караби. Ну и что? Представление так представление, верно? Все равно никто не догадается об ее мелких уловках. - Но если речь именно про меня, я могу так...
Она сошла с матов и подошла к цилиндрическому боксерскому мешку в полторы сажени высотой, за растяжки прицепленному к полу и потолку. Так. Явно рассчитан на силу и массу троллей, на глаз весит килограммов двести пятьдесят - триста. Силовые манипуляторы эффектора скручены в тугой комок - распустить один свободной волной - распластать ее по бедру, колену, голени, нацелив векторы воздействия перпендикулярно телу - удар бедром в мешок, совмещенный с хлещущим ударом манипулятора...
Результат превзошел все ее ожидания. Она рассчитывала, что мешок всего лишь отскочит на пол-локтя и, вернувшись на место, протяжно завибрирует. Вместо того верхняя растяжка с резким щелчком порвалась, и обитый мягким пластиком цилиндр с тяжким глухим ударом рухнул на пол, едва не зацепив вовремя отпрыгнувшего Панаса. Обшивка лопнула, и в воздух взлетело облако древесных опилок, ровным слоем покрывая пол, тренажеры и полицейских в радиусе трех саженей. Вот, оказывается, что у них внутри, мелькнула и пропала глупая мысль. Опилки...
Несколько секунд в зале стояла глубокая тишина.
- Ни хрена ж себе ударчик... - ошеломленно сказал кто-то позади Карины, и только тут девушка опомнилась.
- Прошу прощения, господин Панас! - обернувшись к вайс-капитану, пролепетала она, снова краснея до корней волос. - Приношу свои глубочайшие извинения! Я не хотела, честно! Я возмещу ущерб!..
Вот и все. Теперь ее вышвырнут отсюда, и будут глубоко правы. Потому что так не рассчитать силу воздействия манипулятора простительно лишь восьмилетней соплячке, только-только осознавшей свой эффектор. Ей же за такое следует просто оборвать руки, голову и прочие части тела. Устроила представление, называется! И сколько же ей придется заплатить? Сэкономила на частном зале, ага...
- Браво, госпожа! - раздался позади ироничный мужской голос. - Просто восхитительная демонстрация. Прими мои поздравления.
Открывший было рот тролль дернулся и быстро встал по стойке смирно.
- Господин директор Теодар! - отрапортовал он. - Группа тренируется в обычном режиме. Происшествий... э-э-э... - Он запнулся. - ...почти не случилось.
Карина обернулась.
Со стороны дальнего и самого темного угла зала к ним неторопливо приближался высокий представительный мужчина с пепельно-белыми от седины висками. Его официальный серый костюм с черным шейным шнурком казался в спортзале столь же уместным, сколь и спасательный жилет на рыбе. Мужчина шел слегка враскачку, как бывший моряк, а на его лице держалась кривая ухмылочка.
- Вольно, Панас! - сказал он все тем же ироничным тоном. - Насчет происшествий можно не докладывать, сам вижу. Я предполагаю, что имею дело с той самой великолепной госпожой Кариной Мураций, о которой мне рассказывал Дентор? - обратился он к девушке.
- Да, блистательный господин, - прошептала та, опуская голову. - Рада знакомству. Прошу благосклонности.
- Радость взаимна, госпожа, благосклонность пожалована. Я - Теодар Маракус, директор бедлама на колесах, который почему-то называют окружным полицейским управлением, - мужчина прошелся вдоль валяющегося мешка, присел возле дальнего конца и внимательно осмотрел его. - Как я и думал, - фыркнув, констатировал он, выпрямляясь. - Поздравляю тебя, госпожа, ты только что спасла от весьма неприятной смерти человека. А может, и не одного. Если бы хреновина упала на голову одного из моих людей во время обычной тренировки, я бы отвернул интенданту башку и засунул ее в... неважно куда. А так он отделается лишь вычетом из жалования.
Неожиданно директор слегка подмигнул Карине.
- Расслабься, госпожа, - сказал он нормальным тоном. - Ты не виновата. Верхнее проволочное кольцо, к которому сходились цепи, не выдержало и лопнуло. Да и сами цепи растянуты просто неприлично. Дентор жаловался мне еще два периода назад, что заметил проблемы с крепежом во время профилактического осмотра, но интендант упорно отказывался выделять деньги на новый мешок. Мол, столько лет держался, и еще столько же продержится. Растяжка могла лопнуть в любой момент, совпадение с твоим ударом случайно. К тебе нет претензий. Панас!
Он повернулся к троллю.
- Завтра еще раз внимательно осмотреть весь инвентарь. Мне на стол отчет о замеченных проблемах. Мусор, - он кивнул на слой опилок, - пока не трогать, завтра ткну интенданта носом. Итак, госпожа Карина, я думаю, что дискуссию о преимуществах искусства Пути перед тёкусо можно свернуть ввиду твоей безоговорочной победы. Не хотел бы я оказаться среди тех, кто попробует тебя остановить в темном переулке.
Он неожиданно тепло улыбнулся.
- Ты ничего себе не повредила? - осведомился он. - Отдача, или что там?
- Нет, господин директор, - пробормотала постепенно оживающая Карина. Значит, ее не прогонят? - Я не ногой била. Тебе ведь Дентор сказал, что я девиант, да? А манипулятор не передает усилие в обратную сторону. Воздействие односторонне.
- Вот как? - остро глянул на нее директор. - А как же законы физики? Действие равно противодействию, все такое?
- Я не знаю точно, - Карина наморщила лоб. - Я не физик, здесь Цукку надо спрашивать. Она понимает. Цукка - моя опекунша, - пояснила она торопливо, - она физический факультет закончила. Я только знаю, что у эффектора есть опорная точка пространства, ее еще называют базой, относительно которой откладываются генерируемые манипулятором импульсы. При воздействии классическая физика не действует, там иные законы.
- Интересно, - директор машинальным жестом потер верхнюю губу. - А повредить с помощью... манипулятора что-то в своем теле ты не рискуешь?
- Нет, господин директор. Такое невозможно. Силовой эффектор никогда и ни при каких условиях не воздействует на тело носителя. Я не могу ударить себя даже намеренно. Вектор воздействия просто обнуляется на границе кожи. Как максимум я могу порвать себе одежду.
Теодар задумчиво посмотрел на нее, что-то прикидывая.
- Прости мое невежество, госпожа Карина, - наконец произнес он. - Мы мало что знаем об особых способностях, помимо того, что они существуют. У нас есть лишь материалы многолетней давности, полученные в Институте человека...
Карину инстинктивно передернуло при упоминании названия.
- ...в изуверских опытах с несовершеннолетними детьми, не умеющими толком контролировать свой эффектор, - невозмутимо закончил директор. - Их явно недостаточно, чтобы понимать взрослых людей с развитыми способностями. А мы, между тем, отчаянно нуждаемся в понимании. У меня просьба: не могла бы ты рассказать подробнее о своих способностях на... э-э-э, совещании?
- На совещании, господин? - недоуменно взглянула на него девушка.
- Да. Мы устроим его в любое удобное для тебя время. Вот, возьми, - он протянул ей старомодную визитку - белый пластиковый прямоугольник с фамилией и кодом пелефона. - Свяжись со мной, если решишься. Гонорар стандартный - три тысячи в час, как независимому эксперту-консультанту. Да, и, разумеется, независимо от твоего решения я подтверждаю твое разрешение на тренировки в нашем зале. А сейчас, госпожа, позволь откланяться - у меня еще дел как минимум до полуночи.
Он коротко кивнул и направился к выходу. Карина, сжимающая в руке визитную карточку, смотрела ему вслед с полуоткрытым от изумления ртом.
- Впервые вижу шефа таким галантным, - пробормотал рядом Панас. - И когда только успел здесь нарисоваться? Госпожа Карина, так ты еще и... э-э, обладаешь особыми способностями?
- Да, господин Панас, - машинально кивнула Карина, но тут же спохватилась. - А разве господин Дентор не сказал?
- Господин Дентор сказал только про твою ленту, - фыркнул сквозь полусжатые ноздри тролль. - А сверх того - что оборвет нам... Ох, прости, госпожа. Для меня все как-то неожиданно. Я никак не думал, что обычный человек, да еще и молодая девушка вроде тебя, может оказаться сильным девиантом. Я думал, что они...
- Эмоционально нестабильны, истерики и шизофреники. Хилые уродцы, не способные ходить самостоятельно. Косноязычные идиоты, не способные связать двух слов. Умственно неполноценные, нуждающиеся в плотной опеке. - Карина вздохнула. - Да, господин, я в курсе. "Нормальные" такие вещи рассказывать особенно любят. Прости, что разочаровала.
Она бросила взгляд на настенные часы. Половина девятого. Похоже, остаток тренировки сегодня пропал. Вымыться, перекусить в уличном ресторанчике, добраться до дома - часа полтора, как раз к полуночи. А завтра к семи на планерку. Пора закругляться.
- Еще раз приношу свои глубочайшие извинения за случившееся, - она бросила виноватый взгляд на учиненный разгром. - На сегодня я должна закончить.
Она поклонилась сначала вайс-капитану, потом всем остальным и прошла к раздевалке. Мужчины, до того словно неподвижно затаившиеся, задвигались и заговорили. Стоя под прохладными струями воды, она ловила на себе изумленные взгляды, который заставляли ее краснеть и упрямо наклонять голову. В ее способностях нет ничего предосудительного! Почему они пялятся? Ладно бы еще как на женщину - так ведь нет, как на диковинного зверька в зоопарке! Зачем она вообще сюда явилась? Устроила, называется, представление...
Панас догнал ее, когда она вышла из зала на улицу. Он успел переодеться в черно-желтую форму спецотряда.
- Госпожа Карина, - остановил он ее. - Можно сказать тебе еще несколько слов, прежде чем мы расстанемся?
- Да, господин Панас? - она остановилась, выжидательно глядя на него и поеживаясь от забирающегося под куртку и во влажные волосы промозглого ветерка. Тусклый фонарь над входом бросал на лицо тролля причудливые тени, странным образом искажая его выражение. На всякий случай Карина даже посмотрела на него через сканер и удостоверилась, что перед ней действительно Панас, а не какой-то другой тролль.
- Пойдем, - он успокаивающе положил руку ей на плечо. - Как минимум сотню саженей нам по пути. Другой человеческой девушке твоего размера я бы предложил проводить ее до дома, но тебе даже не рискую.
- Почему? - с любопытством осведомилась Карина, глядя на него снизу вверх. Ее макушка едва достигала вайс-капитану до середины живота.
- Потому что на смех поднимешь! - тролль оскалил в веселой усмешке двойной ряд зубов и зашагал в сторону улицы. Карина пошла рядом.
- Не подниму, господин Панас, - серьезно сказала она. - Если ко мне пристанут хулиганы, придется с ними драться. Такие неприятности я не ищу. Рядом же с полицейским мало кто осмелится напасть.
- Ты мудра не по годам, - одобрил тролль. - Многие в твоем возрасте и... с твоими умениями задрали бы нос и вообразили себя неуязвимыми. Так проводить?
- Спасибо, господин Панас, но не стоит. Мне удалось снять квартиру неподалеку от Рыночной площади, здесь полчаса идти. И почти все время по людным освещенным улицам. Риска нет.
- Хорошо. Но мне пока что в ту сторону, так что не возражаешь, если пойдем вместе? - Он махнул рукой пристроившимся под фонарем давешним патрульным. Те махнули в ответ. На всякий случай Карина тоже помахала.
- Не возражаю, господин Панас, - согласилась она. - Скажи, а я... очень глупо сегодня выглядела?
- Что? - тролль аж запнулся, изумленно взглянув на нее с высоты своего роста. - Госпожа Карина, ты сегодня выглядела как угодно, только не глупо. Ты великолепно владеешь своим телом, и, насколько я разбираюсь в искусстве Пути, носишь свою ленту вполне заслуженно. Если же ты имеешь в виду оборвавшийся снаряд... Госпожа, ты, похоже, не понимаешь, как такие вещи воспринимают другие, не обладающие твоими способностями. Для тебя, наверное, привычно, но я могу заверить, что по крайней мере треть моих ребят перепугалась до полного паралича, треть попыталась нашарить на поясе пистолеты, а остальные просто оказались слишком тупы и не сразу поняли, что происходит. Они сейчас тебя настолько зауважали, что и заговорить-то первыми побоятся.
Он фыркнул.
- Мы никогда не видели людей с настолько развитой силой. Я слышал, у нас в городе в других округах живут четверо или пятеро людей и один орк с первой категорией, но я даже и со второй-то видел лишь издалека. Не сочти за невежливость, госпожа, - поспешно добавил он. - Я вовсе не хотел сказать, что ты для нас какой-то экспонат. Просто... все вышло очень неожиданно.
Они обогнули здание полицейского управления и вышли на улицу. Карина ссутулилась. Ей показалось, что на плечи навалилась невыносимая тяжесть.
- Что с тобой, госпожа? - встревоженно осведомился тролль. - Ты нехорошо себя чувствуешь?
Девушка помотала головой.
- Все в порядке, господин полицейский, - тихо сказала она. - Но жить ходячему чуду природы не так-то легко. - Она вздохнула. - В университете никто не знал, что я девиант. В школах знали только директора. А здесь вдруг сразу столько народу!
- Уникальность всегда нелегка, госпожа, - согласился тролль. - Особенно когда о ней знают завистливые идиоты. Они не упустят шанса унизить тебя, чтобы возвыситься хотя бы в собственных глазах. Но не волнуйся, мои ребята очень неразговорчивы с посторонними, это профессиональное. А что они о тебе знают - так у полицейских работа такая, знать неизвестное другим. Не расстраивайся. Свою уникальность нужно нести с высоко поднятой головой. Ее не нужно стыдиться.
- Вот и папа так же говорит, - снова вздохнула девушка. - Ему-то хорошо, он...
Она резко осеклась. Дура! - обругала она себя. Еще бы ты ляпнула почти незнакомому троллю, что у тебя папа - Демиург!
- Твои родители, наверное, тебя очень любят, - задумчиво сказал тролль. - Хотел бы я знать, каково, когда есть настоящие, только твои собственные отец и мать.
- А у Народа разве не так? - удивилась девушка.
- У Народа дети, выжившие после Испытания воли, передаются опытным педагогам. Наша натура требует очень жесткого волевого контроля, и мы не можем позволить себе неумелое воспитание. А воспитатель - совсем не то, что родители.
- Понятно... А много детей погибает на Испытании?
- Проще сказать, сколько выживает - не более одного из трех. В неудачные сезоны - не более одного из пяти. Но прошу извинить меня, госпожа, у Народа не принято обсуждать тему с посторонними.
- Прости за невежливость, господин Панас.
- Не за что прощать. Незнание - не оскорбление. Но мне в ту сторону, госпожа, - тролль кивнул на уходящий вбок переулок.
- Мне прямо. Спасибо за компанию, господин Панас. До встречи.
- До встречи, госпожа Карина. С нетерпением жду, когда снова смогу увидеть тебя на тренировке.
Махнув ей рукой, он быстрым шагом свернул в переулок и через несколько секунд пропал из вида в ночной темноте, лишь сгущаемой редкими уличными фонарями. Девушка посмотрела ему вслед и вздохнула. Все-таки какой дурой она себя сегодня выставила! Спасибо Панасу за деликатность, но она-то знает, что он думает на самом деле. Ну, если не он сам, то остальные. Словно соглашаясь, желудок громко пробурчал. Голод прорезался внезапно, как край солнца показывается из-за горизонта. А ведь она совсем забыла, что ей еще нужно поужинать.
Она оглянулась по сторонам. Ага. Вот, кажется, симпатичное вечернее кафе...
10.12.849, златодень. Крестоцин
- Биката, можно вопрос?
Инженер остановился и оглянулся на Калайю. Чоки следовала за ним, немного приотстав.
- Можно, - кивнул он, отойдя к витрине какого-то модного магазина, чтобы не мешать спешащим по тротуару прохожим.
- Биката, мы ходим по городу уже пять часов, - сказала чоки, последовав его примеру. - Мы посетили шестнадцать магазинов, двадцать три заведения общественного питания и семь мест, которые я не идентифицировала. Ты не обучаешь меня по обычной схеме, и продолжительность прогулки в три раза превышает среднюю. Ты изменил шаблон обучения?
- Нет, Калайя. Просто я ищу работу. Временную работу, которая позволит мне перекантоваться несколько периодов. Прийти в себя, понять, как жить дальше...
- Биката, я не понимаю. В моей базе имеются сведения, что ты являешься сотрудником компании "Визагон", которой я принадлежу. В базе также имеются сведения, что компания "Визагон" не поощряет параллельную работу сотрудников в других организациях, коммерческих фирмах и так далее. Почему ты хочешь нарушить правила компании?
- Я больше не сотрудник "Визагона", Калайя. Я уволен. Я ищу другую работу.
- Информация принята к сведению. Корректировка базы проведена. Биката, но поскольку ты не являешься сотрудником компании "Визагон", наше общение недопустимо. Указано, что мое шасси является оборудованием с ограниченным доступом, и что требуется специальное разрешение на доступ к нему со стороны неавторизованного персонала и лиц, не являющихся сотрудниками "Визагона". Запрашиваю авторизацию доступа по протоколу семь-один-восемь, верифицированную сертификатом менеджера проекта.
- М-мать... - пробормотал Биката. - Задрала меня шаблонная система безопасности. Калайя, птенчик выпал из гнезда, птичка испугалась.
Калайя выпрямилась и застыла совершенно неподвижно.
- Система переведена в режим инженерного обслуживания, - сообщила она глухим безжизненным голосом. - Ожидание команды.
- Включить режим обхода модуля авторизации.
- Модуль авторизации исключен из возвратной цепочки вызовов. Изменение вступит в силу после реинициализации системы. Ожидание команды.
- Задействовать модуль "Я люблю Бикату".
- Модуль "Я люблю Бикату" задействован. Изменение вступит в силу после реинициализации системы. Ожидание команды.
- Реинициализация системы.
- Выполняю реинициализацию... Система завершила инициализацию. Калайя просыпается. Добрый вечер, Биката.
- Доброе утро, Калайя. Кто твой хозяин?
- Биката, ты мой хозяин. Другие пользователи в системе отсутствуют. Биката, система диагностики предупреждает, что обнаружен фатальный сбой в модуле авторизации. Перейти в отладочный режим?
- Нет, Калайя. Пометить данное предупреждение как ложное, игнорировать в дальнейшем.
- Выполнено.
- Прекрасно... - Инженер оглянулся по сторонам. Темнело: на город опускался угрюмый осенний вечер. Скоро шляться по улицам станет неудобно. Видимо, завтра придется выходить на поиски снова. Что же здесь за город такой? Или официант, продавец и разнорабочий - не настолько востребованные профессии, как он полагал? - Пойдем дальше. Нам нужно поискать еще немного.
Он двинулся дальше по улице, и Калайя последовала за ним.
- Биката, у меня конфликт императивов первого уровня, - пожаловалась она. - Ты не имеешь права общаться со мной, потому что не являешься сотрудником "Визагона", но ты мой хозяин, а потому имеешь право на любые действия. Я не могу выбрать.
- Сотри установку про сотрудников "Визагона", - рассеянно откликнулся инженер. - Я единственный, кто имеет право общаться с тобой. Остальные должны получить мое явное, высказанное устно разрешение.
- Конфликтующий императив удален. Конфликт исчерпан. Биката, в базе имеется восемнадцать лиц, ранее общавшихся со мной в твоем присутствии. Следует ли предположить, что они могут сохранить статус допущенных?
- Нет, Калайя. Сотри все... нет, отмена. Калайя, общаться с тобой имеют право только те, с кем ты познакомилась после приезда в Крестоцин. Кого ты запомнила?
- Я знакома с домовладелицей госпожой Докусинной, соседкой госпожой Кариной и соседом господином Вараусином.
- Присвой первым двоим статус "друг семьи", господину Вараусину - статус "случайный знакомый". Статус новым персонам присваивается в соответствии с шаблонами "явное согласие" и "молчаливое согласие", статус по умолчанию - "случайный знакомый".
- Выполнено. Биката, я не понимаю. Ты больше не являешься сотрудником "Визагона". Следовательно, ты ищешь новую работу. За последние пять часов ты осведомлялся о работе в сорока шести местах. В отношении Крестоцина в моей базе есть сведения только о четырех альтернативных местах работы для инженера с твоей специализацией, и ни одно из них мы не посещали. Моя база данных неполна?
- Нет, Калайя, с твоей базой все в порядке. Четыре - ровно на два места больше, чем известно мне. Но я не ищу работу инженера-разработчика. Я решил пока отказаться от своей основной специализации. Я ищу низкоквалифицированную работу, не требующую специального образования.
- Биката, я не понимаю. Низкоквалифицированная работа означает малый доход. В условиях, когда ты можешь продавать квалифицированный труд за высокую цену, такой подход неоптимален.
- Ох, Калайя... - пробормотал инженер. - Не пытайся пока понять. Я не смогу тебе объяснить.
- Хорошо. Я отложила тему для обсуждения на будущее. Биката, можно вопрос?
- Да.
- Моим владельцем до сегодняшнего дня являлась компания "Визагон". Моим владельцем с сегодняшнего дня являешься ты. У меня отсутствуют сведения о легальных процедурах передачи права владения. Требуется верификация вывода: право владения передано нелегально. Предположительные методы передачи: взлом системы авторизации, кража.
- Кража, Калайя, кража, - вздохнул инженер. - Ты очень быстро умнеешь, милая моя. Кстати, я запрещаю тебе обсуждать тему с кем бы то ни было, кроме меня.
- Принято. Тема переведена в разряд запретных. Биката, обнаружен конфликт императивов первого уровня. Ты мой хозяин, и я не имею права причинять тебе вред, прямой или косвенный. Но я обязана сообщить представителю "Визагона" или властей о своей краже, что автоматически приведет к действиям с их стороны, которые причинят тебе вред. Я не могу выбрать.
- Сотри второй императив.
- Информирование других персон исключено из допустимых вариантов выбора. Конфликт исчерпан.
- Ну вот и замечательно. М-да, мы с тобой куда-то не туда свернули. Здесь уже какие-то переулки начинаются. Давай-ка выбираться обратно на большую улицу.
Несколько минут они шли молча. Потом Калайя проговорила:
- Биката, на противоположной стороне улицы расположено заведение, похожее на посещенные ранее. Оно тебя интересует?
- А? - встрепенулся инженер, оглядываясь. - Что-то я совсем задумался. Спасибо, Калайя, ты очень помогла. Переходим улицу. Да-да, здесь нет светофора, знаю, - поспешно добавил он. - Я помню о риске.
Замеченное Калайей заведение смахивало на помесь кафе и бара. Неширокий, но длинный зал выходил на улицу стеклянной стеной. Над входом зазывно помигивала вывеска: "Бар "Ракутиндэ". Сквозь стекло виднелась стойка с кассовым аппаратом, за которой рядами возвышались бутылки и стояли стилизованные бочонки с пивом, а за столиками располагались немногочисленные посетители. На глазах Бикаты официант начал составлять на один из столиков тарелки с подноса.
- Шансов мало, но попробовать стоит, - пробормотал инженер. - Калайя, войдешь со мной внутрь и останешься стоять у входа. Пожалуй, последняя на сегодня попытка...
Вместе они вошли в зал. Калайя остановилась, отойдя чуть в сторону от дверных створок, а Биката подошел к бармену.
- Доброго вечера, блистательный господин, - низко поклонился инженер. - Могу я поговорить с управляющим вашего заведения? Или с хозяином?
- О чем? - бармен подозрительно сощурился, осматривая его с ног до головы.
- Я ищу работу, господин, - еще ниже поклонился Биката. - Любую работу.
- Вот как? - фыркнул бармен. - Думаю, тебе не повезло, господин. Нам работники не нужны. Впрочем... Эй, Юми! - окликнул он проходящую мимо официантку с пустым подносом. - Отца позови, пожалуйста. Тут господин работу ищет.
Девица остановилась и окинула Бикату внимательным взглядом. Тот поклонился ей, исподтишка осматривая. Невысокая, но с хорошо сложенной фигуркой. Молодая, лет семнадцати-восемнадцати, темноволосая, с задорно вздернутым носиком, широко расставленными глазами и широким ртом, готовым, кажется, в любой момент блеснуть приветливой улыбкой. Форма официантки - кружевная белая блузка с красным шейным шнурком, плиссированная черная юбка до колен и белый с синими узорами передничек - весьма ей шла.
- Добрый вечер, господин, - кивнула девушка. - Хорошо, Сири, сейчас позову. А пока сделай мне три пива - вон тот господин заказал.
Бармен принялся наполнять кружки, а официантка поставила подносик на стойку и ушла в дверь подсобного помещения в дальнем конце зала. Несколько секунд спустя она появилась оттуда и, вернувшись к стойке, сообщила, игриво стрельнув глазками:
- Папа появится через минуту. Пожалуйста, господин, подожди немного.
- Спасибо, госпожа Юмия, - снова поклонился Биката. - Я подожду.
- Сири, пиво... а, вижу, - сказала девушка, обходя стойку и подхватывая кружки на поднос. - Какой-то он странный, этот клиент.
- Полицию вызвать? - осведомился бармен, рассматривая мрачного вида парня со встрепанными волосами за стоящим неподалеку столиком.
- Не надо пока. Просто... смотрит он как-то непонятно. Не описать словами. Похоже, он уже пьяный.
Она отнесла кружки клиенту. Тот никак не отреагировал на девушку, но сразу схватил одну из кружек и в три могучих глотка ее выхлебал. Биката глянул на него с уважением: глотка у парня явно луженая. Юмия со своим подносом скрылась в кухонной двери в дальнем конце зала, откуда тянуло вкусными запахами, а вместо нее вынырнул нагруженный тарелками официант.
- Добрый вечер, господин, - к стойке стремительно подошел мужчина в строгом костюме с темным шейным шнурком. - Ты ищешь работу?
- Да, блистательный господин хозяин, - поклонился Биката. - Любую работу. Официант, бармен, поломойщик, что угодно. Могу я надеяться...
- Ты не похож на человека в поисках работы поломойщика, - заметил хозяин бара, рассматривая Бикату. - Не носят поломойщики и официанты куртки за тридцать тысяч. Да и ботинки у тебя тысяч на пять минимум тянут.
- Жизненные обстоятельства, господин, - вздохнул Биката. - Так случилось, что нужно перекантоваться какое-то время, а я ничего толком делать не умею.
- Случается, - кивнул хозяин. - Но мне сейчас работники не нужны. В самом деле не нужны, уж извини. Еще совет могу дать на будущее - оденься попроще, если действительно хочешь официантом устроиться, иначе тебе поворот дадут сразу, неважно, есть место или нет.
- Спасибо, господин, что потратил на меня время, - поклонился Биката. - И за совет спасибо. Я пойду.
- Да-да, - рассеянно кивнул хозяин. - Сири, что там за девица у входа с ноги на ногу переминается?
- Моя чоки, господин, - пояснил инженер, поворачиваясь. - Мы уже уходим, она не помешает.
- Чоки? - поразился хозяин. - Прости, господин, и с такой чоки ты ищешь работу поломойщика? Да ты на деньги от ее продажи год жить сможешь, если не два!
- Она не продается, господин, - качнул головой Биката.
- Охотно верю, - хмыкнул хозяин. - С такой куколкой и я бы не расстался. Что же у тебя за обстоятельства такие, что ты грошовую работу ищешь? На бирже играл да разорился, что ли?
- Что-то типа того, господин...
- Можно на нее поближе посмотреть?
- Пожалуйста, господин, - кивнул Биката. - Калайя, подойди к нам.
- Добрый вечер, блистательные господа, - поклонилась чоки, приблизившись. - Я Калайя. Рада знакомству, прошу благосклонности.
- Вежливая она у тебя... - пробормотал хозяин. - Юми, поди-ка сюда!
Официантка, как раз закончившая разгружаться у дальнего столика, подхватила на поднос грязные тарелки и, кивнув, скрылась на кухне. Несколько секунд спустя она вынырнула оттуда и подбежала к группе.
- Да, пап? - спросила она.
- Юми, эта девушка - чоки! - сообщил ей отец.
- Чоки?! - глаза Юмии загорелись. - Ух ты, даже не верится! Никогда бы не сказала. Пап, она совсем не такая, как мы на днях смотрели. Те уродины, а эта мне нравится. Давай купим такую же!
- С удовольствием бы, - усмехнулся хозяин бара. - Господин, ты не подскажешь, где такие продаются?
- Сожалею, господин, но такие нигде не продаются. Она сделана на заказ.
- Жаль... - пробормотал хозяин. - И продать ее ты, конечно, не согласишься ни за какие деньги?
- Нет, господин, - качнул головой Биката. - Ни за какие деньги. Исключено.
- Плохо, - погрустнел хозяин. - Ну что же, господин, спасибо, что позволил полюбоваться. Я бы...
- Все бабы - суки!
Раздавшийся за спиной хозяина хриплый голос заставил его с дочерью обернуться. Давешний угрюмый парень, покачиваясь, стоял рядом с ними, держа в руке полную кружку пива. Жидкость угрожающе колебалась.
- Все бабы - суки! - снова повторил парень, плечом отодвигая хозяина и подходя вплотную к Калайе. - И ты тоже сука! Вам от мужиков только одного и надо...
- Господин, нижайше прошу... - хозяин бара тронул его за плечо, но тот только отмахнулся.
- Только и думаете, как бы побольше денег из мужиков вытянуть, а когда деньги кончатся, только вас и видели! - глаза пьяного угрожающе налились кровью. - Развод, раздел, и поминай как звали. Гиены...
- Господин... - снова тронул его за плечо хозяин.
- А ты не лезь! - заорал дебошир, поворачиваясь к нему. - Думаешь, твоя сучка, - он ткнул свободной рукой в Юмию, - тебя любит? Да она такая же, как все! Пока бабки в кармане шелестят, все добренькими прикидываются, а потом!..
- Биката, я не понимаю, - сообщила Калайя. - Шаблон поведения не распознан. В соответствии с косвенными данными отмечена повышенная агрессив...
- Молчи, стерва! - рявкнул парень. - Да я тебя!
Широко размахнувшись, он выплеснул в лицо Калайе содержимое своей кружки. Коричневое пиво потекло по коже, волосам, пальто чоки. Тихо охнула Юмия.
- Калайя - самозащита - блокировать нападающего! - быстро скомандовал инженер. - Мягкий режим, - спохватившись, добавил он. Вряд ли хозяину бара понравится, если его клиента, пусть и буйного, начнут возить физиономией по полу, да и афишировать на людях результаты тайной работы не следовало.
Руки чоки с удивительной быстротой метнулись вперед и перехватили предплечья дебошира, разведя их в стороны. Потом она резким движением повернула пьянчужку спиной к себе, перехватила его руки и скрутила их за спиной так, что его выгнуло назад.
- Нападающий блокирован, - звонким голосом без тени эмоций произнесла она. - Рекомендуется вызвать службу безопасности. Ожидание указаний.
Дебошир дернулся, но стальная хватка чоки не позволила ему освободиться.
- Сука! - заорал он, вырываясь. - Пусти, сволочь! Морду разобью!
- Господин, - наконец опомнился хозяин бара. - Ты можешь приказать своей чоки завести его в подсобное помещение? Вон туда?
- Могу. Калайя, режим принудительного сопровождения объекта. Доставить вон в то помещение. Действуй.
Не обращая внимания на вопли пьяного, Калайя развернула его и повела в подсобку. Хозяин повернулся к посетителям, которые с удивлением наблюдали за сценой, и принялся униженно кланяться, после чего нырнул в дверь вслед за Калайей. Юмия шмыгнула за ним. Биката обменялся с барменом взглядами и шагнул следом.
- Калайя, - приказал он, - размести голову объекта под водопроводным краном.
- Да, Биката, - чоки послушно нагнула пьяного так, что его голова оказалась над мойкой. Тот продолжал дергаться и нечленораздельно ругаться. Биката повернул вентиль, пустив струю ледяной воды, и ругань перешла в постепенно затихшее невнятное бульканье.
- Так его! - мстительно пробормотала Юмия. Ее кулачки сжимались, глаза сузились.
- Вообще-то у меня "отрезвин" есть, - задумчиво сообщил хозяин. - Я думал ему пару таблеток скормить. Но вода - тоже метод. Знаешь, господин, наверное, его можно перестать охлаждать.
- Калайя, отпусти объект, - скомандовал Биката, выключая воду. Освобожденный пьяница какое-то время стоял, упираясь руками в раковину, с его длинных волос текла вода. Он тяжело дышал. - Госпожа Юмия, наверное, его нужно вытереть. На улице холодно, он простудится.
- Вот еще... - фыркнула девушка, но взяла вафельное полотенце и принялась промокать незадачливому клиенту волосы. Тот вяло попытался оттолкнуть ее руку, но девушка ударила его по предплечью, и он покорно затих.
- Авось не простудится, - наконец сказала Юмия, отбрасывая полотенце. - Пап, он не заплатил.
- Да ну их, его деньги, - отмахнулся хозяин. - Чем быстрее от него избавимся, тем лучше. И так скандал на людях устроили. Сейчас дверь отопру, пусть гуляет на все стороны света.
Он пошарил в кармане, достал связку ключей и открыл дверь в дальнем конце комнаты. За дверью виднелся темный грязный переулок. Потом он подошел к парню и подтолкнул его в спину. Тот, спотыкаясь и пошатываясь, побрел к двери и вышел. Кажется, он не соображал ни где он находится, ни что делает.
- Катись давай, - напутствовал хозяин пьянчугу, запирая дверь.
- Ты не станешь вызывать полицию, господин? - полюбопытствовал Биката.
- Зачем? - пожал плечами хозяин. - Только еще один скандал устраивать, дурную славу бару создавать! Проспится - самому стыдно станет, если вспомнит, конечно. Бросила девушка, с кем не бывает. Ну что... кстати, как тебя зовут, господин?
- Я Биката Тамурасий. Раз знакомству, прошу благосклонности.
- Я Матари Икэра, - кивнул хозяин бара "Ракутиндэ". - Радость взаимна, благосклонность пожалована, молодой господин. Вертлявая особа - моя дочь Юмия, прошу любить и жаловать. Юми, займись Калайей. Посмотри, нельзя ли отчистить пальто. Если нет, я оплачу химчистку. Так вот, что касается работы. Господин Биката, как я уже сказал, мне не нужны работники. Однако твою Калайю я бы с удовольствием взял... нет-нет, я не то имею в виду, - поспешно добавил он, заметив протестующее движение инженера. - Я не о покупке. Я бы взял ее в аренду, или как хочешь назови. Она бы поработала пока здесь кассиром. Она красивая, клиентов привлечет, и считать наверняка умеет. Мы уже давно подумывали о чоки-кассирше, но все как-то подобрать по душе не могли. Жалование я бы платил тебе, а работала бы она. Что скажешь?
- В аренду... - медленно проговорил Биката. - Прости, господин, но я не могу оставлять ее без присмотра. А что, если ты возьмешь на работу меня - официантом, посудомойщиком или еще кем-то, а она станет бесплатным приложением?
- Пап, соглашайся! - умоляюще произнесла Юми, влажной тряпкой стирая с лица чоки следы пива. - Калайя, нагнись, мне неудобно!
- Тихо, егоза! - цыкнул на нее отец. - Господин Биката, ты раньше работал официантом?
- Нет, господин Матари.
- Ну, не страшно, в общем-то. Тарелки носить - не интегралы считать. Но официантов у меня пока хватает, так что станешь подсобным рабочим. Грузчик, посудомойщик и все такое. Жалование - пятнадцать тысяч минус налоги. Твоя Калайя за кассой сидеть может? Запоминать, кто что заказал, и отбивать чеки?
- Раньше она в таком режиме не работала, - пожал плечами Биката. - Но я сегодня вечером ее подучу. С запоминанием у искинов проблем нет, да и с арифметикой - тоже.
- Я даже думать страшусь, чему ты ее научишь! - рассмеялся хозяин бара, и внезапно Биката почувствовал к нему симпатию. Похоже, он неплохой дядька. И дочка у него девчонка что надо. - Ладно, завтра с утра придешь к шести, посмотрим, как она за кассой сидит. Завтра же и оформлю тебя официально. Но только про уговор не забывай - я не тебя на работу беру, а ее, - он мотнул головой в сторону Калайи. - Да и то лишь потому, что Юми на чоки помешалась.
- Папа! - укоризненно сказала девушка. Она уже оттерла Калайе лицо и волосы и теперь задумчиво осматривала пальто. На коричневой материи разводы почти не замечались.
- Я тебе семнадцать лет папа, - проворчал Матари. - А ты все никак за ум не возьмешься. Чоки ей подавай... Замуж пора, детей рожать. Выдам вот тебя за господина Бикату, заодно и чоки получишь.
- Папа!
- Господин Матари! - хором произнесли Биката с Юмией. Они переглянулись и рассмеялись.
- Спасибо, господин Матари, - серьезно сказал Биката, - но я пока что не думал о женитьбе.
- Да шучу, шучу! - махнул рукой хозяин. - Юми, в зале без тебя, наверное, уже зашиваются. Вечер, народ прибывать начал. Что с пальто?
- Пока непонятно, - девушка с сомнением покачала головой. - Завтра увидим, что вышло. Но ткань немаркая, не очень заметно, я отчищу.
- Ладно. Беги давай.
Юми кивнула, подхватила со стола свой неизменный подносик и выскочила за дверь, улыбнувшись инженеру напоследок. Матари задумчиво взглянул на него.
- А ты ей понравился, господин Биката, - сказал он. - Юми в людях хорошо разбирается, плохого человека близко к себе не подпустит. Однако ж темнишь ты, всей правды не говоришь. Жизненные обстоятельства, как же! Ну да не мое дело. Все на сегодня, у меня еще дел куча. Через две недели финансовый квартал заканчивается, надо с налогами разбираться, пока инспекция не нагрянула.
- Тогда мы пойдем, господин Матари, - кивнул Биката. - До завтра.
Они с Калайей прошли через зал (Биката махнул пробегавшей мимо с горой грязной посуды Юми, и та в ответ весело улыбнулась ему) и вышли на улицу.
- Ну вот, Калайя, благодаря тебе мы и устроились на работу, - проговорил Биката, засовывая руки в карманы куртки и поеживаясь. - А я уже отчаялся. Хотя прав господин Матари - и чего я в старой одежде искать работу поперся? Еще бы вечерний костюм напялил!
- Биката, я не понимаю. "Устроиться на работу" означает вступить в юридические отношения с персоной, именуемой "наниматель", обменивая свой труд на деньги, именуемые "жалованием". Понятие "мы" в данном контексте с уверенностью включает и меня. Но я не являюсь полноправной личностью и не могу вступать в полноценные юридические отношения.
- В данном случае, - пояснил Биката, - твой труд является необходимой частью моего соглашения с нанимателем. Без твоего труда сделку не заключить.
- Требуется верификация вывода: я отношусь к категории средств производства.
Биката аж запнулся, но Калайя поддержала его.
- Ну, с какой-то точки зрения так и есть, - согласился он, восстанавливая равновесие. - Но в целом - неправда. Ты... ну, вот как отец может заключить экономическое соглашение от имени всей семьи, так и я заключил соглашение от нашего с тобой имени.
- Биката, я не понимаю. Члены семьи состоят в особых отношениях биологического родства и социально-клановой пирамиды. Я чоки, конструкция небиологического происхождения. Родственные отношения между чоки и человеком невозможны, юридически определен только один род отношений - собственность.
- Калайя, да наплевать мне, какие там отношения между нами определяет закон, - резко сказал Биката. - Я люблю тебя, и мне все равно, что думают другие. Сейчас ты просто еще мало знаешь и мало понимаешь, а потому мне приходится решать за тебя, как за ребенка. Но ты повзрослеешь, и тогда сможешь принимать решения самостоятельно.
- Биката, - сказала чоки, и в ее голосе инженеру почудилась грусть, - ты используешь слишком много терминов в непонятном значении. Я не могу корректно интерпретировать твои слова. Но анализ твоего поведения и внешнего вида показывает, что ты устал. Я прекращаю задавать вопросы до следующего сеанса.
- Ох, Калайя... - Инженер обнял ее одной рукой и, не останавливаясь, привлек к себе. - Любимая ты моя, я не могу устать от тебя. Но ты права, пока достаточно. Сегодня дома я еще должен объяснить тебе правила новой работы.
- Я поняла. Должна ли я проложить кратчайший безопасный путь до дома?..
Магазин бытовой электроники, упомянутый медсестричкой Тампарой, оказался не просто крутым. Он выглядел шикарным. Другого слова Карина подобрать не сумела бы. Другие магазины в Крестоцине ориентировались к тротуару перпендикулярно и выходили на улицу только узкой витриной и неширокой дверью: за ширину фасада муниципалитет взимал отдельный налог. Но это заведение, похоже, в средствах стеснено не было. Цельная стеклянная стена витрины протянулась саженей на пятнадцать. Первую ее половину занимали разнообразные товары наподобие телевизоров (с диагональю видеообъема от полусажени до трех), звуковых стереосистем (внушительных ящиков в человеческий рост), видеокамер (солидные налобные и нагрудные объективы соседствовали с системными блоками величиной с палец, а то и с ноготь), развлекательных центров и прочего блестящего, переливающегося и манящего великолепия. Карина в отличие от Палека всегда оставалась равнодушной к чудесам техники, так что задержалась только у второй части витрины, где стояли чоки.
Неактивированные, человекообразные киборги чрезвычайно напоминали манекены. Мужские чоки носили элегантные костюмы, женские - не менее элегантные платья, но чаще - узенькие шорты и короткие топы, а некоторые оказались полностью обнажены. Карина вспомнила объяснения Лики. Ее ехидный сводный братец утверждал, что в магазинах чоки специально одевают - или, скорее, раздевают - для привлечения покупателей противоположного пола.
- Видишь вон ту, грудастенькую? - ткнул он пальцем в облаченную в совершенно прозрачное платье куклу в витрине, мимо которой они проходили. - Если покопаться в техпаспорте, наверняка в ней обнаружится полный набор причиндалов для траха во все дырки. Вон, видишь, в пупке клапан для капсулы со смазкой? Соответственно, и выглядит она, как уличная проститутка. Рассчитана на одиноких старичков старше сорока, которым вживую уже ничего не светит. А вон тот, в костюмчике, специально для бабусь за пятьдесят: жеманный, элегантный и наверняка с двойным встроенным вибратором, способным лошадь до смерти задолбать...
Невольно фыркнув от воспоминания, Карина погладила между ушами свернувшегося вокруг шеи Парса, миновала чоки-витрину - на всех ценниках светились эмблема корпорации "Тёбица" и шестизначные цены - и, пройдя в автоматически раздвинувшиеся двери, окунулась в многоцветный сверкающий мир магазина. Несколько минут она бродила между полок, безуспешно пытаясь обнаружить искомое, но так и не преуспела.
В одном из проходов ее перехватил продавец в костюме не менее шикарном, чем на витринных чоки.
- Чем я могу помочь великолепной госпоже? - учтиво осведомился он, кланяясь, и цепким профессиональным взглядом охватил девушку с ног до головы, оценивая толщину ее кошелька. На секунду его взгляд задержался на Парсе.
- Э-э-э... я хотела бы арендовать терминал... - пробормотала та, растерянно озираясь. - Не подскажешь ли, господин, где секция...
- Прошу следовать за мной, великолепная госпожа, - снова поклонившись, продавец последовал по проходу. Пару поворотов спустя он остановился и, поклонившись в третий раз, указал на витрину. - Могу я осведомиться, желает ли госпожа терминал или компьютер?
- А в чем разница? - робко спросила Карина. - Я как-то не очень...
- Все очень просто, госпожа. Компьютер содержит внутреннюю память и полноценный процессор, а также локально установленные приложения. Он автономен, с ним можно работать даже без доступа к Сети. Терминал же - всего лишь приставка, через которую по Сети обращаются к большим компьютерам, установленным где-то у сервис-провайдера. Начинка у него минимальная, сам по себе он бесполезен и лишь показывает на своем мониторе картинку, которую транслирует обслуживающий сервер. Я бы порекомендовал взять компьютер - его тоже можно использовать как терминал, но он полезен и сам по себе. Он немного дороже, но того стоит.
- А сколько именно он стоит? - осторожно поинтересовалась девушка.
- О, вполне недорого. Вот, например, - он указал на небольшой коробок в центре витрины. - Он стоит семнадцать с половиной тысяч. Дисплей с диагональю в пятьдесят сантиметров - еще четыре, но по желанию можно заменить его на другой, побольше. Сверх того предусмотрена специальная скидка на приложения, если ты возьмешь их не по отдельности, а в одном из трех стандартных комплектов. Например, комплект из редактора, персональной бух...
- Погоди, господин, - перебила его девушка. - Я не хочу покупать компьютер. Я в вашем городе ненадолго, так что я всего лишь хочу взять его в аренду. Сколько он стоит?
- К моему огромному сожалению, мы не предоставляем компьютеры в аренду, госпожа, - развел руками продавец. - В таком случае придется остановиться на терминале. Вот здесь, - он подвел ее к небольшой скромной витрине, уставленной разноцветными бумажками, - ты можешь увидеть предлагаемые разными провайдерами тарифные планы. Стоимость различается в зависимости от количества оплаченного времени, набора доступных приложений и объема места под хранение персональных данных. Впрочем, последнее не обязательно, если ты уже пользуешься услугами какого-то сетевого хранилища.
Карина скользнула глазами по бумажкам и с ужасом убедилась, что ни на одной из них не фигурирует цена ниже тысячи двухсот маеров в период. Да еще и страховой взнос - пять тысяч! Пусть с возвратом, но все равно пять тысяч!
- Слишком дорого для меня, господин, - покачала она головой. - А нет ли чего-то подешевле? У меня свое хранилище, нужны мне только почтовая программа, универсальная читалка и несложный редактор.
- Еще раз сожалею, великолепная госпожа, - снова развел руками продавец. - Магазин не устанавливает цены на пакеты услуг. Их назначают сервис-провайдеры, мы всего лишь посредники.
- Мне надо подумать... - промямлила Карина. Она поклонилась продавцу, повернулась и пошла к выходу. Продавец скептически покачал головой, глядя ей вслед. Ох уж эти приезжие провинциалы!
Холодный ветер швырнул ей в лицо запахи большого города: бензиновый чад, озон, гарь, выбрасываемую заводскими трубами... Она поежилась и побрела по тротуару, лавируя между прохожих. Плохо. Конечно, можно ходить в публичные центры доступа, но ведь и там нужно платить деньги. И там страшно неудобно. Наверное, придется и дальше пользоваться терминалами в ординаторской - вечерами и утрами. Тоже не очень удобно, но там все оплачивается из больничного бюджета...
Толпа на мгновение рассеялась, и она заметила впереди две знакомые фигуры. Неужели?.. Протискиваясь между пешеходами, она догнала их.
- Господин Биката! - громко сказала она. - Госпожа Калайя! Добрый вечер!
- А, здравствуй, госпожа Карина, - обернулся Биката. Он казался задумчивым, но не угрюмым. - Добрый вечер.
- Добрый вечер, госпожа Карина, - проговорила Калайя. - Мы с Бикатой рады тебя видеть. Мы нашли работу.
- Поздравляю! - искренне сказала Карина. - Господин Биката, а кем ты станешь работать?
- Мы устроились в бар неподалеку, - объяснил мужчина. - Название странное - "Ракутиндэ". Что-то тролличье, наверное. Калайю взяли кассиром, меня - подсобным рабочим. С завтрашнего дня приступаем.
- Калайю - кассиром? - удивилась Карина. - А разве чоки берут на работу? Ну... я имею в виду, чтобы жалование платить?
- На работу взяли меня. Калайя вроде как помогает.
- А, теперь понятно, - кивнула девушка. - А у меня сегодня вечер неудачный. Господин Биката, ты не знаешь, сколько обычно стоит аренда терминала? Я думала, что маеров пятьсот в период, не больше, а в том большом магазине гораздо дороже.
- Который тут неподалеку? - понимающе спросил мужчина. - Уж могу себе представить! Здесь же проспект, а магазин весь из себя навороченный. В других местах искать надо.
- А где? - заинтересовалась девушка.
- Так... - Биката задумался. - Госпожа Карина, несколько дней назад ты выручила меня, теперь моя очередь. Кажется, я могу тебе помочь. М-м-м... может, без формальностей?
- Да, Биката, - согласилась Карина. - Без формальностей.
- Что означает "без формальностей"? - спросила Калайя.
- Перемещение собеседника из третьего кольца общения во второй, - пояснил инженер. - Можно звать его по имени без формальных префиксов "госпожа" и "господин". Сближение инициируется старшим или равным по возрасту или положению и может быть принято или отвергнуто младшим.
- Пояснение принято. Каков мой статус применительно к данному сценарию?
- Ты считаешься самой младшей в любой ситуации. Ты не можешь предлагать "без формальностей". Продолжай обращаться к Карине с префиксом "госпожа".
- Не надо! - запротестовала девушка. - Калайя, ты тоже обращайся ко мне без формальностей.
- Биката, мой статус позволяет принять приглашение? - осведомилась чоки.
- Да, Калайя, - кивнул тот. - Спасибо, Карина. Я знавал людей, которые только что не заставляли чоки ползать перед ними на четвереньках.
- А! - отмахнулась Карина. - Некоторые и с людьми-то толком общаться не умеют, что уж про чоки говорить! Биката, ты говорил про помощь. Ты знаешь дешевый магазин электроники?
- Сегодня я тут сотню верст кругами намотал, пока работу искал, - пояснил мужчина. - По дороге наткнулся на парочку. Внутрь не заглядывал, но выглядели они прилично. Нам во-он на том перекрестке налево, и полквартала пройти. Тебе зачем терминал нужен? Я имею в виду, чем ты на нем обычно занимаешься?
Магазин оказался маленьким и тихим. Небольшой зал, скорее похожий на склад, чем на торговое помещение, не имел даже внешней витрины. На стеллажах небрежно стояли непонятные Карине устройства, причем ценники практически отсутствовали. Молодой парень чуть старше девушки, расположившийся за прилавком в дальнем углу, оторвался от какой-то игры, поднял голову и всмотрелся в вошедших.
- Добрый вечер, - поздоровался он, вставая. - Чем могу помочь?
- Добрый вечер, - откликнулся Биката, подходя к стеллажам и присматриваясь к устройствам. - Любопытные у вас тут вещицы. Ого, универсальный программатор?
- Да, господин, - подтвердил юноша, подходя к нему и беря в руки плоскую коробку, всю поверхность которую занимал черный глянцевый экран. - "Варус-13".
- Ну-ну! - присвистнул мужчина. - А вы тут не в бирюльки играете. И сколько стоит?
- Восемь триста с учетом рекламной скидки, - сообщил юноша, прикинув что-то в уме. - Классная штука. Можно прошивать все, что умнее ботинка. Расширенный набор интерфейсов в комплекте.
- Нам пришло несколько штук незадолго до... ну, неважно. Работал я с ним. Действительно классная вещь, - Биката с явным сожалением положил программатор на место. - Но в другой раз, сейчас с финансами туго. Господин, нам нужна помощь. Терминал, базовый уровень, дисплей можно бумажный, аренда на срок до... Карина, на сколько тебе надо?
- На пять периодов.
- Хм... пять периодов - плохо, ни то ни се. Господин, оформи скользящий контракт на сезон, повременная оплата приложений. Провайдер - что-то типа "Галактики", не самый дорогой, но и не самый паршивый.
- Да запросто, господин, - откликнулся продавец. - Терминалы вон на том стенде, выбирай любой по вкусу, хотя, по мне, разницы нет никакой, и цена одинаковая. Монитор... Хм. Уж и не помню, когда в последний раз бумагу спрашивали. Но оставалось что-то такое...
Он покопался в груде деталей и вытянул из нее стержень сантиметров десять длиной и сантиметр в диаметре. Потянув за концы, он растянул его до тридцати сантиметров, потом движением фокусника превратил в прямоугольный лист, поставил его стоймя, оперев на отходящую от верхней кромки спицу, и присоединил торчащий из-за стеллажа проводок. Лист слабо засветился и внезапно приобрел глубину и объем. Внутри начала медленно вращаться белая надпись "Нет видеосигнала!"
- Вот. Старый монитор, конечно, и маленький, но если дизайном не заниматься и в серьезные игры не гонять, вполне сгодится. Страховой взнос две сотни, еще полторы тысячи за сам терминал.
- Сойдет, - кивнул Биката. - Карина, устраивает размер?
- Ага! - кивнула девушка. - А терминал где?
Десять минут спустя они шли по направлению к дому - пешком. В руках Карина держала пакет с компонентами терминала и картой подключения. По какому-то молчаливому взаимному согласию они не воспользовались ни такси, ни автобусом. Впрочем, идти было недалеко. Чтобы заполнить неловкое молчание, Карина рассказала Бикате об интернатуре и о своей больнице. Мужчина кивал и хмыкал в правильных местах, но у девушки сложилось впечатление, что его мысли витали далеко. Зато рассказом неожиданно заинтересовалась Калайя, и минут пять Карина пыталась объяснить ей, что такое "хирург". Чоки упорно не могла понять, почему в сломанном человеческом теле необходимо "на ходу" исправлять поврежденные детали.
- То есть человеческое тело невозможно перевести в режим технического обслуживания? - наконец сообразила она. - И заменить поврежденные части нельзя?
- Ну, можно сказать и так, - согласилась Карина. - Органы пересаживать иногда удается, но процесс сложный, а успех не гарантирован. Отторжения слишком часты. Так что в целом ты права.
- Тогда чоки устроены рациональнее людей. Если часть моего шасси не может регенерировать за приемлемый промежуток времени или вообще не регенерирует, Биката просто меняет ее на новую. Так гораздо удобнее и быстрее.
- Биката меняет? - поразилась Карина. - Биката, ты действительно умеешь ремонтировать чоки?
- Ну, инженер я или кто? - рассеянно откликнулся тот.
- Здорово! - восхитилась девушка. - Но почему ты тогда устроился чернорабочим в бар?
Биката встрепенулся и бросил на нее взгляд, в котором явно читался испуг.
- Жизненные обстоятельства, - коротко ответил он.
Карина озадаченно посмотрела на него. Инженер - и официантом? Впрочем, тема Бикате явно неприятна, так что развивать ее девушка не стала. Зато ее сознанием завладела совсем другая идея. Разве чоки устроены рациональнее людей? Карина не считала себя большим специалистом по киборгам, но раньше в ее представлении те мало чем отличались от ходячих манекенов с громкоговорителями. Их движения отличались характерной механической шаблонностью, лица казались малоподвижными и невыразительными, а речь и голос явно выдавали их искусственное происхождение. Но сейчас, глядя на Калайю, она поневоле пересматривала свои старые взгляды. Движения чоки-женшины выглядели абсолютно естественными, как и голос вплоть до мельчайших обертонов казался человеческим. Выдать ее происхождение в разговоре со сторонним наблюдателем могла разве что манера строить выражения и формулировать мысли, да еще наивность в отношении окружающего мира. Но чоки способны обучаться! И если Биката потренирует ее еще какое-то время, Калайю станет невозможно отличить от человека.
Чоки-женщина красива, всегда спокойна, никогда не раздражается и во всем соглашается с хозяином. Она не стареет, не болеет, легко ремонтируется. Она не требует от владельца больше внимания, чем тот может или хочет ей уделить. Все, что ей нужно - электричество для аккумуляторов да, возможно, еще какие-то мелочи в плане того самого технического обслуживания. Идеальная пара для одинокого мужчины. Девушка несколько раз ловила взгляды Бикаты, обращенные на Калайю, и совершенно определенно они не походили на взгляды хозяина, гордящегося дорогой игрушкой. В них светилась теплота, как у отца, обожающего свою дочь - или как у мужчины, влюбленного в свою спутницу жизни? Сможет ли его настоящая спутница добиться такой же любви?
И найдет ли он настоящую спутницу?
Она принялась вглядываться в окружающих. По мере удаления от центральных улиц толпа заметно редела, фонари тускнели, но вокруг все еще хватало прохожих и света. Вот парень, на руке у которого повисла молодая девица - чоки? Да, определенно. И вон тот спутник немолодой дамы - тоже. И девушка, которую за плечи обнимает мужчина лет пятидесяти... А еще есть чоки-женщина в приемной у доктора Кулау, и она тоже весьма естественна, пока не встает из-за стола. И еще чоки-кассирши в ресторанах, кафе и барах, чоки-экскурсоводы в музеях, чоки-продавцы и продавщицы в магазинах, чоки-секретари и секретарши, чоки-уборщики в шикарных офисных зданиях и дорогих отелях, чоки, чоки, чоки - везде, где нужно выполнять монотонную, скучную работу, не требующую умных мозгов...
Да, другие чоки не так похожи на людей, как Калайя, наметанный глаз может их отличить. Но достаточно похожи, чтобы не бросаться в глаза на многолюдной улице. Гораздо более похожи, чем еще три или четыре года назад. Калайя, наверное, совсем новая модель, но новая сегодня - устаревшая через несколько лет. Сколько пройдет времени до того, как неотличимые от людей киборги заполонят улицы? До того, как каждому человеку всерьез придется делать выбор между живым спутником жизни и куклой? Десять лет? Пятнадцать? Да, чоки очень дорогие, многие стоят дороже хорошего автомобиля, но даже автомобиль может себе позволить, пусть и в кредит, почти каждый, у кого есть желание возиться с гробом на колесах.
Она поежилась. Конечно, человечество не вымрет: уже сейчас эмбрион можно выращивать не в материнской утробе, а в искусственной матке. Но что случится с обществом, если люди в массе своей предпочтут киборгов живым спутникам жизни? Надо обязательно поговорить с папой, когда она вернется домой. Но, наверное, нет ничего страшного? Ведь Демиурги в свое время прошли через то же самое и выжили лишь благодаря искинам...
Когда они по скрипучей лестнице поднялись на второй этаж, Биката остановился у двери своей квартиры и заколебался.
- Карина, - спросил он, - ты сумеешь подключить терминал самостоятельно?
- Я попробую. Мне Лика показывал, как кабели соединять... один раз. Правда, потом он сказал, что я перекрашенная блондинка, и я его... В общем, я примерно знаю, как.
- Понятно, - вздохнул инженер. - Давай-ка я помогу. Все равно потом снова придешь спрашивать. Калайя, жди меня дома. Я скоро приду.
- Да, Биката, - кивнула чоки. - Можно вопрос?
- Да?
- Я хочу научиться подключать терминал. У меня нет такого шаблона. В то же время анализ показывает потенциально высокую востребованность данного навыка. Можно, я пойду с вами, чтобы наблюдать за процессом?
- Хорошее замечание, - Биката одобрительно кивнул. - Карина, ты не возражаешь против ее присутствия?
- Нет, конечно. Она не помешает.
- Хорошо. Тогда идем к тебе.
Необжитая пока квартира Карины встретила их мрачным запустением. Тоскливый свет одинокого уличного фонаря проникал в окно без занавесок. Девушка щелкнула выключателем, и в комнате слегка повеселело.
- Я сейчас чайник поставлю кипятиться, - проговорила девушка, сбрасывая кроссовки.
- Не надо, - остановил ее Биката, разуваясь. - Я быстро. Где кабельная розетка?
- Для телевизора вон там, в углу, возле столика. А где для терминала, я не знаю.
- Неважно. Среда передачи та же и для вещания, и для связи с Сетью. Телевизор работает по тем же протоколам. И нам еще электророзетка потребуется...
Биката взял из рук девушки пакет из магазина и принялся раскладывать на столике детали.
- Так, девушки, - сказал он. - Начинаем сеанс обучения. Калайя, идентифицируй комплектующие терминала.
- Стандартный системный блок формата "микро-3", - чоки дотрагивалась пальцем до называемых вещей. - Сенсор ввода. Универсальный блок питания на пять устройств. Универсальный интерфейсный кабель типа "многохвостка" для подключения трансивера сетевой карты к среде передачи данных. Три кабеля, не поддающиеся идентификации в соответствии с образцами в базе знаний. Интерпретирую исходя из формата разъемов и общей концепции: два кабеля для подключения блока питания к устройствам, один кабель для подключения блока питания к стандартной настенной розетке. Устройство, не поддающееся идентификации в соответствии с образцами в базе знаний. В соответствии с неверифицированными данными наблюдения в локации "магазин бытовой электроники" и сопоставления с описанными образцами - устаревшая модель плоского трехмерного дисплея для отображения визуальной информации, приведенная к компактному состоянию.
- Молодец, Калайя, - похвалил Биката. - Ты правильно определила кабели и дисплей. Пометь их образы как верифицированные. Теперь собираем все в единое целое...
Он быстро растянул монитор из стержня в прямоугольник, подсоединил провода к устройствам и воткнул два разъема на кабелях в стенные розетки.
- Вот и все подключение. На всех компонентах горят зеленые огоньки, значит, с питанием все в порядке. Однако монитор и сенсорная панель мигают красными индикаторами - они не подключились к ведущему устройству, а монитор еще и сообщает, что нет видеосигнала. Так и положено - они раньше не работали вместе. Поскольку данные между компонентами передаются беспроводным методом, сперва нужно заставить их познакомиться друг с другом. Есть разные способы, но я покажу самый простой. Запускаем на блоке питания режим начальной идентификации... - он вытащил из своего пелефона стило и, прицелившись, ткнул в микроскопическую белую кнопочку. - Режим знакомства синхронизируется при помощи передаваемых по шнурам питания данных и не требует от пользователя ручного вмешательства. Теперь проверим сенсорный блок и настройку сенсорного объема...
Экран вспыхнул, в нем побежали строчки абракадабры. Вернее, абракадаброй они являлись, похоже, только для Карины, поскольку инженер кивал и довольно хмыкал.
- Биката, - спросила Калайя, - можно вопрос?
- Да?
- Раз по электрическим кабелям можно передавать данные, зачем организовывать параллельный поток данных через радиоэфир? Метод медленный, и он неустойчив к помехам. Радиоканал требует задействования дополнительных алгоритмов компенсации ошибок и защиты, что требует лишних вычислительных мощностей и рассеяния дополнительного теплового потока. Нерационально. У меня имеются спецификации высокоскоростных сетевых устройств, передача данных между которыми ведется по энергетическим интерфейсам.
- Очень хороший вопрос, - поощрительно улыбнулся ей Биката, и Карина снова заметила гордость, промелькнувшую в его взгляде. - Ответ следующий: после начальной синхронизации устройства можно подключить к разным блокам питания и разнести на значительные дистанции. Например, монитор в одном углу, системный блок в другом, а сенсорная панель, проекционная клавиатура или аналогичный интерфейс ввода данных - в третьем. Здесь кабель, имеющий фиксированную длину и требующий специальных усилий для корректной прокладки, неудобен. Беспроводной интерфейс в бытовых условиях проще. Понятно?
- Да, Биката. Разъяснение принято.
Мужчина поднес кисти рук к области над сенсорной пластиной и поводил ими взад-вперед. По глубине экрана заметалась белая точка. Инженер прицокнул языком и что-то сделал.
"Подстройка сенсорной области, - загорелась на экране надпись. - Расположите пластину сенсора на горизонтальной плоскости, поместите обе руки в примерный центр рабочего объема и сожмите кулаки". Рядом появилась картинка: над пластинкой колышется улыбчивое облачко, а мультяшный человечек засовывает в него руки.
- Так себе чувствительность у панели, - прокомментировал Биката. - Видимо, еще ни разу не использовалась. Требуется доводка. Карина, я запустил программу подстройки сенсорной области, настроишь ее под себя. Там все просто, все комментируется человеческим языком. Когда закончишь, вставишь в прорезь системного блока карту провайдера. Автоматически запустится процедура подключения. Там тоже разберешься сама. Карта в конверте. Системник я прилепляю на заднюю поверхность монитора к специальному разъему - видишь? Не потеряй. Все, собственно.
- Здорово! - восхищенно сказала Карина. - Как все просто! А Лика так намудрил, так намудрил, что я себя полной дурой почувствовала.
- Лика - твой парень? - спросил Биката. - Сколько ему лет?
- Лика - это Лика, - вздохнула Карина. - Палек Мураций, мой сводный брат, единственный в своем роде шалопай. Ему зимой семнадцать исполнится, так что, можно сказать, совершеннолетний. Вредина и ехидина, каких поискать, язык без костей, только папу и слушается. Парса вот тайком запрограммировал фразочки вставлять дурацкие когда ни попадя. Он вообще-то хороший парень, но иногда просто руки чешутся придушить его на месте.
- Понятно, - усмехнулся Биката. - Ну, в его возрасте частенько хочется потрясти окружающих крутизной своих знаний, обилием знакомой терминологии. Как следствие - неумение объяснить свои действия. Настоящий профессионал, Карина, всегда может объясниться внятным человеческим языком. А если кто-то тебя под самую крышу грузит жаргоном, значит, он и сам не до конца понимает, о чем говорит. Или специально мозги пудрит, чтобы от сути разговора уйти. Ну ладно, время позднее. Я откланяюсь.
- Погоди! - спохватилась девушка. - А чай? Может, вскипятить? У меня печенье есть. Вкусное!
- Нет, Карина, - покачал головой инженер. - Завтра нам с Калайей к шести на работу. Мне ее еще подготовить нужно к роли кассира. Так что приятного отдыха.
- Спасибо, Биката, - кивнула Карина. - Приятного отдыха.
- Приятного отдыха, Карина, - поклонилась чоки.
Когда за Бикатой с Калайей закрылась входная дверь, Карина потерла кулаками глаза и пошла на кухню ставить чайник. Как все просто получилось! А она-то боялась... Хорошо, что Биката помог, иначе пришлось бы звонить Лике или Цукке и полчаса настраивать терминал под их руководством, потратив уйму денег на дальний звонок.
Но все-таки - почему Биката, так хорошо разбираясь в компьютерах, работает официантом?
15.12.849, огнедень. Крестоцин, полицейское управление Второго городского округа
Взбежав, по своему обыкновению, через две ступеньки, Карина толкнула дверь лестничной клетки и, на ходу восстанавливая дыхание, вышла в коридор девятого этажа. Обстановка здесь разительно отличался от той, что на четвертом и первом этажах. Там посетителей встречали покрашенные казенной серой краской стены и обитые темным потрепанным кожзаменителем двери кабинетов. Здесь же царили кремовые и коричневые пластиковые стенные панели и двери темного дуба. По полу шла мохнатая бордовая ковровая дорожка, а в потолке неярко горели матовые светильники. Карина подавила внезапное желание сбросить кроссовки и пройтись по дорожке босиком. Она огляделась. Ближайшая к выходу дверь оказалась, разумеется, туалетом. Напротив нее располагалась какая-то кладовка без номера. Она двинулась дальше, туда, где начинались двери с номерными табличками. Справа номера убывали, слева - возрастали. Похоже, счет кабинетов здесь велся как-то иначе, чем на нижних этажах. Искомая девятьсот двадцатая комната по закону подлости вполне могла оказаться в противоположном торце здания, так что подниматься к ней следовало все-таки в центральном лифте. Ну ничего. Пройдет, ноги не отвалятся.
В середине коридора, прямо напротив лифта, обнаружилось расширение, в которое выходили две особенно крупных и массивных двери. Там же стояла полукруглая стойка, за которой восседала величественная дама с высокой прической. Дама увлеченно читала какой-то роман и из-за скрадывающего звуки шагов ковра обратила на Карину внимание, только когда та остановилась напротив. Вздрогнув, она выронила книжку.
- Прошу прощения, г-госпожа... - произнесла она с запинкой. - Я не слышала, как подошел лифт. Тут административный этаж, приемные для посетителей ниже.
- Я пешком поднялась, - объяснила девушка. - Прошу прощения, госпожа, что напугала, я не хотела. Мне сказали, что в девятьсот двадцатой в половине восьмого совещание. Я в нем участвую.
- Да, госпожа, - дама снова приняла величественный вид. Она окинула Карину взглядом, бросила недоуменный взгляд на сидящего на плече Парса, задержалась взглядом на теплой, но невзрачной куртке, сделала для себя какие-то выводы, похоже, не слишком лестные, и снова взялась за книжку. - Конференц-зал дальше по коридору. Там открыто. Ты слишком рано, до совещания еще двадцать минут, пока никого нет. Выключатель справа от двери.
Царственным жестом она поправила прическу и снова углубилась в книгу, полностью игнорируя посетительницу.
Девятьсот двадцатая комната, она же конференц-зал, оказалась весьма обширной. В ней царил овальный полированный стол, за которым могло поместиться не менее двадцати персон тролличьих габаритов или же тридцати - человеческих. Одна стена представляла собой сплошной проекционный экран - объектив проектора висел на штанге под потолком - а по периметру оставшихся стен стояли многочисленные стулья. Карина прикинула на глаз. Их оказалось не менее трех десятков. Получается, что сюда может набиться человек пятьдесят как минимум. Интересно, сколько придет на самом деле? Пять? Десять?
Она забралась в дальний угол, посадила Парса на стул рядом с собой и принялась ждать. От нечего делать она достала из сумки учебник по гистологии и принялась листать пятую главу, восстанавливая в памяти прочитанное. Экзамен она намеревалась сдавать не ранее середины весны, так что времени оставалось море, но зачем зря пропадать затишью? Парс спрыгнул со стула и отправился исследовать зал. Он вспрыгнул на стол и, осторожно перебирая лапами, пошел по нему, словно по скользкому льду. Оперевшись на четыре задние конечности, он приподнялся и передними лапами ощупал горлышки пластиковых бутылок с водой, расставленных в центре, обнюхал стаканы. Затем снова встал на все шесть лап и заструился дальше, аккуратно обходя стекло и бутылки. Удостоверившись, что он ничего не разобьет и не уронит, Карина углубилась в книгу.
Впрочем, толком вчитаться ей не удалось. Уже несколько минут спустя дверь зала распахнулась, и в него вошла давешняя дама.
- Эт-то что еще такое! - громогласно возмутилась она, заметив исследующего стол зверька. - Милочка, мало того, что ты с собой на работу игрушку таскаешь, так она у тебя еще и без присмотра шастает! Ну-ка, убери его куда-нибудь.
- Парс, ко мне! - скомандовала Карина. - Рядом! Тихий режим!
Зверек скользнул к ней и вспрыгнул на соседний стул.
- Парс хороший, он не кусается, - сообщил он. - Почти. Не чаще раза в день. Или двух.
- Ну, Лика!.. - прошипела Карина сквозь зубы, заметив, как вздрогнула тетка. - Прости, госпожа, он останется сидеть здесь.
- Да уж лучше, чтобы так, тебе же лучше, - одарила ее глубиной мудрости та. - Смотри, милочка, сегодня здесь важная птица выступает. Эксперт! Профессор, а то и поболе. Все начальство придет, так что молодежи вроде тебя надо тише воды сидеть. Не угодишь Старику - не зацепиться тебе здесь после практики. А он ух какой злопамятный!
Кивнув для убедительности и заботливо передвинув несколько бутылочек на столе, тетка выплыла из зала. Вместо нее почти сразу же появились несколько мужчин в деловых костюмах. Не обращая на Карину внимания, они присели на стулья вдоль стены и завели негромкий разговор. Девушка навострила уши, пытаясь проникнуться суровым, но увлекательным бытом полицейского управления, но речь, к ее разочарованию, шла о футболе и катерах.
Профессор, значит, выступает? Интересно, а о чем? А она до него или после докладывает? Наверное, лучше, чтобы после. Если судить по ее университетскому опыту, после иных профессоров аудитория прочно засыпала и не просыпалась даже на перемены, так что на следующих лекциях стояла удивительная тишина. Если сюда притопает все начальство, то лучше, чтобы оно тоже заснуло. А она быстренько отговорит свое и отправится восвояси. Может, даже опустит вторую часть выступления. Бр-р! Если бы не обещанный гонорар, она бы сюда точно не пришла. Но деньги так нужны...
Зал быстро заполнялся. В основном приходили мужчины-люди, но появлялись и женщины, и орки, и тролли. Гул голосов нарастал. Слушатели сидели и за столом, и вдоль стен. Время приближалось к назначенному, но никого из знакомых она не увидела. Директор Теодар отсутствовал, и обещанный профессор тоже не появлялся.
В кармане загудел пелефон. Она вытащила его и активировала связь.
- Госпожа Карина, ты далеко? - раздался из динамика голос капитана Дентора.
- Я уже давно в зале, - сообщила девушка. - Жду.
- Как - в зале? - поразился капитан. - Почему Теодар не знает? Ладно, мы идем.
Карина убрала пелефон. Как раз сейчас в зал вдвинулась могучая фигура вайс-капитана Панаса.
- Господин Панас! - крикнула Карина, перекрывая гул голосов. - Я здесь!
Тролль, услышав, приветственно махнул рукой и подошел к ней.
- Ты куда запропала? - осведомился он. - Я уж начал думать, что ты не появишься.
- Никуда не запропала, - девушка пожала плечами. - Я здесь уже минут пятнадцать сижу.
- Следовало сначала к директору зайти, - пояснил Панас. - Он с Дентором и Тришши у себя в кабинете дожидаются, хотели переговорить о чем-то перед началом собрания. О, а вот и они.
Двери распахнулись и в зал стремительно вошел директор Теодар, вокруг которого вилась давешняя тетка. Гул голосов стих, и Карина услышала, как та повторяет:
- Да не появлялась она здесь, точно не появлялась! Неужто бы я не заметила? Обязательно бы мимо меня прошла!
Вслед за директором в зале появились Дентор и Тришши. Огромный человек и невысокий орк являли собой забавную картину. Орк сильно хромал, опираясь на костыль, и человек поддерживал его за плечо. Для этого ему приходилось нагибаться так, что, вероятно, проще вышло бы посадить орка к себе на загривок.
Карина вскочила на ноги и подошла к директору.
- Господин Теодар... - начала она. Тетка замахала на нее руками и зашипела, но директор отстранил ее.
- А, госпожа Карина, - с облегчением сказал он. - Я уже начал думать, что что-то случилось, и ты не придешь. Тассу я проинструктировал сразу мне сообщить о твоем приходе. Только она опять, небось, с подружкой болтала по пелефону...
- Господин Теодар! - тетка всколыхнулась всем телом. - Так разве же это она? Ты же сказал - эксперт, а тут совсем девчонка! Я же думала, она практикантка какая...
- Тасса в своем коронном репертуаре, - фыркнул Тришши. - Сцена "я же думала!.." Дентор, тебе не кажется, что для думания ей чего-то не достает в верхней части туловища? Чего-то вроде головы?
- Господин Теодар!.. - снова всколыхнулась тетка, но директор перебил ее:
- Иди на место. Завтра поговорим. Триш, Дор, садитесь, я с госпожой Кариной переговорю быстро в коридоре. Госпожа, можно тебя на минуту?
Выскользнув вслед за директором в коридор, девушка выжидающе посмотрела на него.
- Госпожа Карина, - директор замялся, - получилось так, что на совещании пожелало присутствовать неожиданно много народа. Сегодня под вечер я разослал информационное письмо, но ожидал не больше десятка посетителей, максимум двух, в основном начальников отделов, которым приказал явиться в обязательном порядке. Но заявок оказалось куда больше.
- И сколько же?
- Около семидесяти.
Карина охнула, в коленках появилась предательская слабость. Семьдесят?!
- Я понимаю, что ситуация неожиданна, - быстро проговорил директор. - Но, госпожа Карина, тема очень важна. Я хотел предупредить тебя заранее, чтобы ты успела свыкнуться с мыслью... может, немного изменить формат выступления. Но так вышло, что не сумел. Приношу свои извинения. Разумеется, за такую неприятность оплата в двойном размере, как за публичную лекцию.
Девушка оперлась спиной о стену и тряхнула головой. Семьдесят! Сколько уже находится в зале, и сколько еще придет! Как бы в ответ на ее ужас в коридоре раздался гомон, и сразу десятка полтора человек прошли в зал, неся с собой стулья.
- Вот! - директор беспомощно развел руками. - Госпожа Карина, если ты не можешь выступать в такой обстановке, я пойму. Я удалю из зала всех рангом ниже лидера рабочей группы. Останется человек тридцать-тридцать пять.
Карина зажмурилась. Да, можно и так. Но так нечестно по отношению к остальным. Если ее захотели выслушать...
...поглазеть на диковинного зверька, какого нет даже в зоопарке...
...то она не должна им отказывать. В конце концов, от ее рассказа могут зависеть жизни - и тех, кто сейчас здесь, и девиантов, с которыми полицейские потом столкнутся. Да и семьдесят человек - не так много. Столько или близко к тому уже собиралось в университетских аудиториях, где она читала доклады. Правда, все они являлись студентами, да и доклады она читала на темы, обычные для студенческих семинаров... но какая разница?
- Нет, господин директор, - обреченно качнула она головой. - Не надо удалять. Я... я попробую.
Не надо пробовать. Пробуя, ты подсознательно оставляешь лазейку для неудачи. Надо просто делать - так, словно делала всю жизнь.
Да, я помню, папа.
- Я выступлю, - решительно закончила она. - Не беспокойся, господин Теодар, я выступлю.
- Хорошо, госпожа Карина, - кивнул тот. - И прости дуру Тассу. Да и я виноват - знал же, что она умом не блещет, мог бы и точное твое описание дать.
- Все нормально, господин Теодар. Пойдем в зал, пора начинать. Время.
Зал встретил их мгновенно стихшим шумом. Директор управления подвел Карину к стене с экраном и повернулся к аудитории.
- Господа и дамы, - произнес он, - вы все в курсе темы сегодняшней встречи. Представляю вам госпожу Карину Мураций, врача-интерна хирургического отделения Первой городской больницы, ведущего эксперта по особым способностям.
Аудитория разразилась аплодисментами.
- Прошу, госпожа, - директор кивнул Карине и присел на стул у стены.
- Э-э-э... рада знакомству, блистательные господа и великолепные дамы, - несмело начала Карина. - Спасибо директору Теодару за лестные слова, но он меня перехвалил. Меня еще никто не называл ведущим экспертом, просто я сама... м-м-м, просто я кое-что знаю о девиантах.
Парс ужом проскользнул между ногами присутствующих и вспрыгнул на стол, свернувшись там калачиком и с любопытством осматриваясь. Взгляды присутствующих обратились на него. Карина вспомнила, что так и не отменила команду "рядом".
- Это Парс, мой спутник, - пояснила она. - Не обращайте на него внимания.
Она извлекла из кармана карту памяти.
- Можно подключить ее к проектору? - осведомилась она.
Немедленно кто-то взял карту у нее из руки. Несколькими секундами позже перед ней вспыхнул и замерцал миниатюрный дисплей терминала (похоже, проекционный диск замаскировался где-то под поверхностью стола), после чего включился объектив проектора, ослепив ее белым лучом света. Карина поспешно отступила в сторону. Еще несколько секунд - и вставленная в терминал карта автоматически показала титульный слайд. Погасли верхние лампы, и в наступившем сумраке Карина почти перестала видеть сидящих в зале. Наверное, так даже лучше. Не так страшно.
- Нашу встречу мы построим как семинар, - Карина пыталась подражать опытным преподавателям, а потому тщательно подбирала слова. - Сначала я прочитаю небольшую лекцию, а потом все желающие смогут задать вопросы. Начнем с общего введения.
Она провела рукой там, где, по ее расчетам, располагалось сенсорное поле терминала, но титульная картинка не изменилась.
- Левее, - подсказали ей из темноты.
Она провела рукой левее, а на сей раз титул послушно растворился в следующем слайде.
- Сначала немного истории. Впервые детей, обладающих телекинетическими способностями, выявили летом тридцать девятого года. Странным россказням сначала не поверили, но, поскольку некоторые случаи сопровождались летальными исходами и оказались документально зафиксированы в полицейских протоколах, очень скоро наличие таких способностей стало несомненным фактом. На экране вы видите текст первого такого протокола, описывающий обрушение потолка и крыши жилого здания, в результате чего погибло пять человек - семья, проживавшая в доме, включая троих детей, старшему из которых недавно исполнилось девять лет. Предполагается, что именно у старшего ребенка внезапно проявились особые способности, что подтверждается объяснениями чудом выжившего брата главы семьи, выброшенного в окно перед самым обрушением - дом был одноэтажный, так что он отделался ушибами.
Она сменила слайд.
- К концу года сообщения о телекинетических способностях пошли нарастающей волной. Ситуации возникали самые разные - от бойни, которую ребенок внезапно устраивал прямо на улице, до зафиксированных в присутствии свидетелей и видеокамер перемещений небольших предметов усилием воли, "взглядом", как тогда говорили. Первый график иллюстрирует количество зарегистрированных смертельных случаев по периодам, а второй - выявленное количество детей, у которых способности проявились не так фатально. Как мы видим, к концу тридцать девятого года совокупное количество летальных инцидентов, в которых достоверно или предположительно виноваты девианты, как стали называть детей с особыми способностями, достигло тридцати. В подавляющем большинстве случаев дети с особо развитыми способностями не выживали - они либо гибли в инцидентах вместе с окружающими, либо их убивали перепуганные полицейские, опасающиеся за свою жизнь.
Так вам, мстительно подумала она, но тут же одернула себя. Они-то в чем виноваты?
- Дети с менее развитыми способностями, не позволявшими им крушить стены и расплющивать окружающих людей, обычно выживали. Первоначально они оставались жить с родителями, но в начале сорокового года Ассамблея приняла документ, известный как Акт о принудительной спецопеке, позволявшей изымать таких детей из семей без согласия родителей и передавать в специализированные учреждения. К середине сорокового года такому изъятию подверглись несколько десятков детей, которые по современной классификации относились к третьей, четвертой и пятой категориям. Еще от нескольких тысяч родители отказались по собственной воле. Первоначально государство забирало даже детей с пятой категорией, но поскольку с начала сорокового года количество выявленных девиантов начало расти по экспоненте, от массовой изоляции пришлось быстро отказаться: государство просто не могло обеспечить нужное количество детских домов.
Она сменила слайд.
- В начале того же сорокового года ученые разработали способы полного блокирования особых способностей с помощью генерации специальных "шумных" электромагнитных полей. К тому времени удалось установить, что особые способности связаны с активностью странных, ранее не известных комплексов вихревых полей, электромагнитных и гравитационных. Выявили их случайно, в ходе томографирования детей с особыми способностями - как выяснилось, эти комплексы полей создают заметные электромагнитные возмущения. Обнаруженные структуры располагаются внутри человеческого тела - шеи и грудной клетки, обволакивая спинной мозг в районе между первым и седьмым позвонками, а зачастую и ниже. Кроме того, в некоторых случаях их "отростки", если так можно выразиться, контактируют напрямую с головным мозгом. Взаимодействуя с центральной нервной системой, энергетические комплексы, получившие название "эффекторов", и реализовали особые способности, воздействуя на окружающий мир тремя похожими на щупальца отростками. Созданные учеными "шумные" поля нарушали взаимодействие эффекторов с нервной системой носителя, что позволило создать два основных типа блокираторов: объемных, воздействующих на большие пространства, и ошейников, "шумящих" внутри кольца, но почти не излучающих наружу. Первый тип применяется для защиты зданий. Поскольку все государственные и муниципальные помещения оснащаются ими в обязательном порядке, вы их наверняка много раз видели, пусть и не подозревая, для чего они предназначены на самом деле. На слайде на самом деле не щит электропитания и не кондиционер, а одно из таких устройств. У них, однако, имеется очень серьезный недостаток: они нарушают работу не только эффектора, но и любых не защищенных специальным образом электронных устройств - пелефонов, терминалов и так далее, так что они задействуются только в случае экстренной необходимости.
Она сменила слайд.
- Второй тип блокиратора, который изображен на снимке, официально называется "кольцевой блокиратор", на устоявшемся жаргоне - "ошейник". Выглядит как кольцо, надеваемое на шею. Он генерирует шумы так, что они распространяются только внутри обруча, избирательно воздействуя на эффектор девианта. Электромагнитные помехи за пределами кольца минимальны. Типовой вариант, употреблявшийся до сорок третьего года, помимо генератора шума включал в себя заряд взрывчатого вещества, убивавший носителя при попытке снять "ошейник" без надлежащего кодового ключа. Наверняка вы все видели и "ошейник", правда, в варианте без взрывчатки, поскольку сейчас он является стандартным предметом снаряжения любого патрульного полицейского. Предполагается, что девиант в таком ошейнике не способен управлять своим эффектором, а потому безопасен. Но я должна предостеречь присутствующих: как показывает практика, устанавливаемая им блокада не является абсолютно надежной, особенно при сильно разряженной батарее. Поскольку генерируемое им шумовое поле довольно слабо, при должной практике блок можно преодолеть.
По залу прошла волна шума. Тут и там зажглись экраны пелефонов - слушатели записывали ее слова.
- Применение блокираторов и летающих шприцов с транквилизаторами при захвате детей-девиантов позволили нейтрализовать и содержать детей с особо развитыми способностями, не опасаясь, что они кого-то случайно убьют или покалечат. К исходу весны сорок третьего года в спецзаведениях содержалось до пяти тысяч детей. Подавляющее большинство из них не обладало развитыми способностями: лишь девяносто четыре ребенка относились к современной второй категории, и еще восемнадцать - к первой. К тому времени в обществе сложился стереотип, не изжитый до конца до сих пор, что сильные девианты - невменяемые кровожадные чудовища, основной целью жизни которых является убийство. Считалось, что развитый эффектор фатально влияет на психику, а то и на тело своего носителя. Вышло даже десятка два фильмов и куча книжек и комиксов на соответствующую тему. Стереотип активно поддерживался партиями правящей коалиции. Поскольку продолжали выявляться все новые и новые девианты, уже всерьез обсуждалось применение крайних мер наподобие эвтаназии детей с особыми способностями. Только скандал с Институтом человека весной сорок третьего, сместивший зашоренную правящую элиту, отрезвил общество и заставил его переосмыслить происходящее.
Она прокашлялась, дотянулась до бутылки с водой, свинтила пробку и выпила несколько глотков прямо из горлышка.
- За прошедшие после скандала шесть лет общество более-менее приноровилось к девиантам. В сорок четвертом выработали применяемую сегодня классификацию особых способностей по категориям. Также приняли Акт о регистрации особых способностей, приравнивающий способности первых двух категорий к огнестрельному оружию и обязывающий таких девиантов регистрироваться в полиции по месту постоянного пребывания, как регистрируются владельцы пистолетов. Третью категорию приравняли к холодному оружию, четвертую и пятую опасными вообще не считают, так что девианты категорий с третьей по пятую на учет не встают. В конце сорок третьего удалось разработать эвристические алгоритмы, позволяющие с вероятностью в девяносто девять процентов не менее чем за период выявлять намечающуюся активацию эффектора у ребенка. Сегодня регулярные обследования и специальные уроки в младшей школе позволяют практически полностью ликвидировать несчастные случаи при пробуждении особых способностей. За последние два года случилось лишь три инцидента, когда пробуждающиеся девианты нанесли окружающим заметный ущерб, и при том фатальных случаев не зафиксировано ни одного.
Она снова сменила слайд.
- Здесь приведена текущая статистика по количеству зарегистрированных девиантов первых трех категорий, разбитую по возрастам. Видно, что первые две категории проявляются крайне редко, носителей таких способностей на всю Катонию сегодня не более двухсот тридцати, в то время как категории с третьей по пятую демонстрируют устойчивый количественный рост. Следует отметить, что пятая категория выявляется неуверенно, так что не факт, что данная статистика полна. Сверх того можно заметить, что восемь из каждых десяти девиантов первых двух категорий - женского пола. Данный факт также не объяснен до сих пор...
...официальной наукой, но вполне понятен, если вспомнить, на проекции какого пола отлаживала его Майя...
Она снова отпила воды.
- Теперь с историей закончим и перейдем к практике. На следующем слайде приведена визуализация эффектора в активном состоянии. Анимация не слишком достоверная, но общее представление дает. Основными частями эффектора являются его база, прикрепившаяся к шейным и грудным позвонкам, и три силовых щупальца-манипулятора. Поскольку управление манипуляторами осуществляется через те же отделы головного и спинного мозга, что управляют руками носителя, щупальца воспринимаются как дополнительные руки. Дети-девианты обычно так их и называют - "руки". В неактивном состоянии манипуляторы свернуты в тугой комок, располагающийся внутри грудной клетки носителя, в распрямленном же состоянии могут достигать десяти саженей и действовать в любом направлении, в том числе за спиной носителя. Вот почему нельзя говорить, что девиант воздействует на предметы "взглядом". Это опасное, а иногда и смертельное заблуждение. Осмысленная деятельность, как правило, возможна только в поле зрения, но удар манипулятором можно нанести в любом направлении, в том числе и назад, вслепую. Кроме того, манипуляторы обладают обратной связью, так что ими можно действовать, так сказать, "на ощупь". Носитель может не опасаться повредить себя самого: по какой-то причине, возможно, как раз по соображениям безопасности, манипуляторы не действуют на его тело. Они могут находиться внутри его только в неактивном расслабленном состоянии и не способны даже дотронуться до кожи.
Она прошлась вдоль экрана, щурясь от луча проектора и собираясь с мыслями. О чем она еще должна сказать? Ах, да...
- Манипулятор является весьма гибким и чувствительным и одновременно чрезвычайно мощным инструментом. Широко известны его способности к атаке. Простейшим воздействием, которым носитель овладевает в первую очередь, является импульсный удар, в ходе которого может формироваться нечто вроде копья, дубины, конической спирали или режущей плоскости. Учитывая, что первая категория означает умение крошить ударом бетонные блоки и рвать трехмиллиметровую сталь как бумагу, для живого существа такой удар обычно смертелен даже по касательной. Если очень повезет, пострадавший отделается переломанными костями. Кроме того, манипулятор в "расслабленном" виде способен без нанесения ущерба проникать сквозь твердые предметы, в том числе сквозь человеческое тело. Разные его участки могут находиться одновременно и в "расслабленном", и в активном состоянии, так что проникший сквозь вещественное препятствие манипулятор способен действовать на предметы своим окончанием. Так что обычные механические замки и засовы препятствием для девианта не являются. Я, например, знаю девиантов, способных вслепую открыть простой дверной замок, хотя они никогда специально не тренировались во взломе.
Следующий слайд.
- Здесь вы видите структурную схему отдельного манипулятора...
Схема, набросанная Палеком на скорую руку вчера вечером, чрезвычайно походила на кишку, набитую маленькими мячиками. Карина понадеялась, что художественных критиков в зале нет.
- Зернистая структура - условность, призванная продемонстрировать базовые принципы его построения. Каждое "зерно" на самом деле представляет собой отдельную "точку воздействия", как ученые называют ее на своем жаргоне. Такая "точка" способна прикладывать импульс воздействия в любом нужном направлении, - Карина пошевелила пальцами, и векторы внутри "зерен" завращались в разные стороны. - Если векторы направлены в одну сторону, как при импульсном колющем воздействии, они складываются и взаимоусиливаются. Они могут быть направлены, например, перпендикулярно условной "поверхности" манипулятора, что дает носителю возможность наносить хлещущие удары или же использовать манипулятор в качестве подпорки для осторожного перемещения предметов.
Она поежилась. Сейчас начнется то, на что она решилась с большим колебанием. Но, в конце концов, знание, как бы его ни получили, должно распространяться. Кому какое дело до ее личных эмоций?
- Господа и дамы, - осипшим голосом проговорила она. - Считается, что девиант способен только на то, чтобы крушить и убивать. Все совсем не так. Эффектор, как я уже сказала, чрезвычайно тонкий и мощный инструмент, возможности которого выходят далеко за рамки грубого оружия. Использовать его как оружие возможно, как скальпель можно использовать для перерезания горла. На деле все куда сложнее. Сейчас... сейчас я покажу вам документальные съемки, три ролика по три-четыре минуты каждый. Они сделаны в Институте человека в ходе экспериментов, которым подвергались содержащиеся там дети. Они не для слабонервных. Я понимаю, что в полиции слабонервные не работают. Но записи пойдут в нередактированном виде, без купюр, и если кто-то не чувствует в себе способности наблюдать за происходящим, я не обижусь на выходящих.
Горло перехватило спазмом, и чтобы замаскировать его, она судорожно отпила несколько глотков из бутылки, опустошив ее.
- Госпожа Карина, можно вопрос по ходу ведения? - прозвучал в темноте голос директора Теодара. - Подобного рода записи подпадают под действие Закона о защите тайны личности. Получено ли разрешение на их публикацию у... фигурирующих в записи личностей?
- Да, разумеется, - Карина улыбнулась вымученной улыбкой. - Здесь все совершенно законно. Если нужно, я объясню потом, наедине. Итак, первый ролик.
Она двинула рукой, запуская воспроизведение, и поспешно отвернулась. Она заставила себя просмотреть все ленты на два раза, чтобы знать, что там происходит, но сейчас взглянуть на экран оказалось выше ее сил. Неприятные сами по себе, кадры слишком хорошо накладывались на ее собственные воспоминания.
- Здесь вы видите базовый эксперимент по определению останавливающей силы эффектора, - она говорила, подняв взгляд к потолку, чтобы не видеть изображение ни на настенном экране, ни на настольном дисплее. - Он заключается в обстреле подопытного стальными и свинцовыми шариками одинаковой массы. Разные материалы применялись для вычленения электромагнитной и гравитационной составляющих эффектора. Цифры в левом нижнем углу - исходная кинетическая энергия шаров, посередине - расстояние запуска и расстояние, на котором они остановлены - если остановлены. Эксперимент поставлен таким образом, чтобы у подопытного не возникало желания скрывать свою силу. Шары с малой энергией направлялись непосредственно в тело, с большой - в стену на минимальном расстоянии от тела, с расчетом, чтобы его больно секло осколками специального покрытия из едких химических составов.
В зале опять начал зарождаться гул голосов, на сей раз угрожающе-возмущенный. Ей не требовалось оглядываться, чтобы вспомнить, как корчится от боли нагое тельце девочки, прикованной к стене металлическими захватами. Однако к возмущению явно примешивался и тон удивления.
- Имя... имя... - волной прокатилось по залу.
Карина заледенела. Дура! Идиотка! Как она могла забыть?! Судорожно дернув ладонью, она остановила ролик и резко обернулась.
"Объект эксперимента: Карина Серенова, одиннадцать лет. Подопытный образец номер восемь".
Предательская надпись горела вдоль нижней кромки изображения. Она медленно повернулась к залу, не соображая, что делать. Руки мелко тряслись. Теперь даже идиот сможет сделать выводы...
- Госпожа Карина, - директор вскочил на ноги и подошел к ней. - Ты в порядке? Прервать встречу?
- Нет, господин директор, - безжизненным тоном сказала девушка. - Это... это действительно я. Записи мои. У меня не хватало иллюстративного материала, и я решила воспользоваться личным архивом. Я просто забыла вымарать имя.
Аудитория взорвалась громким гамом. Парс на столе насторожился и нервно задергал ушами.
- Молчать! - могучий голос капитана Дентора перекрыл гул с такой же легкостью, с какой судовая сирена перекрывает шум морского прибоя. - Всем тихо!
Гам стих.
- Спасибо, Дентор, - поблагодарил директор. - Довожу до сведения присутствующих факт, о котором намеренно не упомянул ранее. Госпожа Карина сама обладает способностями первой категории, и все излагаемые ей сведения - из первых рук. Прошу отнестись к ним чрезвычайно внимательно. Я не проинформировал об ее способностях изначально, поскольку не думал, что госпожа Карина хочет их афишировать. Но раз уж так получилось, напоминаю всем, что сам факт их наличия также попадает под Закон о защите тайны личности. Кроме того, своей властью отношу данную информацию к разряду служебной тайны. Госпожа Карина, прошу тебя, продолжай.
- Спасибо, господин директор, - кивнула ему девушка. Ей слегка удалось взять себя в руки, так что дрожь в руках почти прошла. - По крайней мере, теперь я могу заверить всех присутствующих, что показываю не монтаж. Досмотрим ролик.
Она снова пустила изображение. Ну что же, теперь, по крайней мере, можно говорить как есть, а не изобретать обходные пути.
- Как мы видим, - продолжила она сквозь стиснутые зубы, - энергия останавливаемых шаров примерно соответствует энергии пули, в упор выпущенной из тяжелого пистолета. Опыты на других девиантах первой категории продемонстрировали примерно те же результаты. Можно считать, что демонстрируемые в экспериментах результаты типичны и не зависят от носителя эффектора. Кроме того, сценарии со стендов позже воспроизвели... в естественных условиях. Я успешно тормозила и отклоняла летящие в меня пули из легкого автоматического оружия и пистолетов. Поскольку это произошло во время моего бегства из Института Человека, а стрелявшие охранники погибли... убиты мной, можно считать, что ни одна из сторон не мухлевала.
В зале стояла мертвая тишина.
- Следующий ролик демонстрирует сопротивляемость к воздействию электрического тока. Опять же, с целью исключить возможное сокрытие реальных способностей разряды направлялись в наиболее чувствительные области тела, включая язык, соски и пах, - Карина словно превратилась в магнитофон, бесстрастно зачитывающий заранее наговоренный текст. - Цифры в нижней части экрана показывают прилагаемое напряжение. Максимальное сдерживаемое напряжение достигало примерно трех киловольт. Все, что сверх того, барьер манипулятора пробивало.
Она специально приглушила звук, но даже едва слышный детский вопль, сопровождаемый шипением разряда, заставил ее дернуться. Тело помнило ощущения куда лучше ее самой. До конца ролика она старалась держать себя в руках, но каждый раз от шипения разряда она вздрагивала так, словно снова оказалась там, на стенде.
- Наконец, последний ролик демонстрирует работу с жидкостями. Брызги кислоты, а в более поздних экспериментах - с другими объектами, не со мной - напалма, направлялись на подопытного. Цифры внизу экрана - средний диаметр и начальная скорость капель, а также плотность их потока. По результатам наблюдений можно предположить, что против жидкостей эффектор оказывается гораздо менее действенным, чем против твердых предметов, но на самом деле впечатление неверно. Капли прорывались к телу исключительно из-за моего тогдашнего неумения владеть манипуляторами. Я уже умела с их помощью "плести сеть", как я это называю, но выстраиваемое заграждение оказывалось недостаточно качественным. Позже я довела навык защиты от жидкостей почти до совершенства. По крайней мере, струя воды из садового шланга с распыляющей насадкой меня почти не достигает. Прорываются только редкие капли.
Дождавшись завершения ролика, она выключила презентацию и сморгнула.
- У меня все, - хрипло сказала она. - Теперь можно задавать вопросы.
Зал заполнился гулом голосов.
- Свет! - резко скомандовал директор. Он встал и подошел к девушке, склонившись к ней. - Госпожа Карина, на тебе лица нет. Может, достаточно на сегодня? - тихо спросил он.
- Я в порядке, господин Теодар, - мотнула головой та. - Не обращай внимания, я просто слегка перенервничала.
- Ну, а я, боюсь, даже и не слегка, - задумчиво сообщил директор. - Честно говоря, после твоих роликов мне хочется кого-нибудь убить. Думаю, и не только мне. Ну, если ты в состоянии отвечать на вопросы, продолжим.
Он ободряюще сжал ей плечо и вернулся на место.
- Вопросы? - сказала девушка в зал. Под загоревшимися плафонами она видела перед собой десятки угрюмых лиц, часть которых искажала гримаса ярости. Интересно, а не переборщила ли она с эмоциональной составляющей? Может, все-таки не стоило показывать видео? Все-таки вид пытаемого ребенка, особенно девочки, давит на самые чувствительные эмоциональные кнопки взрослого мужчины...
- В тебя в самом деле стреляли из автоматов, госпожа Карина? - мрачно спросил Дентор. Капитал спецотряда сидел, уперевшись в бедра огромными сжатыми кулаками, на его лице играли желваки.
- Да, стреляли. Мы... прорывались вдвоем. Яна удерживала металлическую пластину, защищающую нас от части пуль, я сдерживала то, что миновало пластину и... атаковала. К моему огромному сожалению, я тогда не умела толком контролировать свои способности и не могла ясно мыслить. Восемнадцать человек во время моего побега погибли. Сегодня я сумела бы нейтрализовать их, не убивая, нанося прицельные удары в нервные центры...
- Не оправдывайся, госпожа, - качнул головой капитан. - Думаю, никто здесь не поставил бы тебе в вину, преврати ты весь Институт в одну большую братскую могилу. Они не люди. Они чудовища.
- Нет, - упрямо нахмурилась Карина. - Люди - всегда люди. Некоторые из убитых до сих пор снятся мне по ночам. Убивают только слабые и трусы. Тогда я была слабой, и они умерли. Сегодня такое не повторилось бы.
...растерянные голубые глаза над дулом пистолета...
- Извини, господин Дентор, я не хотела бы обсуждать тему здесь и сейчас. Другие вопросы?
С минуту в зале стояла тишина. Потом у дальней стены поднялась женщина в полицейской форме.
- Саяка Мария, эксперт-криминалист. Госпожа Карина, ты сказала, с помощью эффектора можно поднимать предметы. Какого веса? Он как-то коррелирует с ударной силой, если так можно выразиться?
- Ну... - Карина задумалась. - Поднимать тяжести - немного не то, что наносить удары. Удар, колющий или хлещущий - мгновенный импульс, сбрасывающий накопленную эффектором энергию. Импульс может получиться очень мощным, но после него требуется восстановление. Я могу выдавать максимально сильные импульсы с частотой примерно раз в три секунды, а если контролирую мощность и бью слабее - то с частотой примерно раз в секунду. Поднятие же веса и любое другое постоянное воздействие требует непрерывного потока энергии. Здесь, судя по всему, поведение эффектора регулируется иными законами, потому что существуют вполне определенные пределы. Например, я могу поднять вес до девяноста килограмм с небольшим, моя сводная сестра Яна, тоже девиант первой категории, до семидесяти. Похоже, способность перемещать тяжести единственная, что развивается с возрастом - шесть лет назад пороги были вдвое ниже. При превышении максимального веса эффектор отказывается работать. Он либо отключается на некоторое время, либо просто роняет груз. В целом разница примерно как между фотовспышкой и фонариком: работают от одних и тех же батареек, но по-разному.
- Возможно, предел поднимаемого веса как-то связан с массой твоего собственного тела? - предположила женщина.
- Вряд ли. Моя масса уже года два неизменна и находится на уровне пятидесяти восьми килограммов. А максимальный вес для эффектора увеличился на треть. Возможно, развитие связано с тем, что с течением времени улучшается способность эффектора канализировать постоянный поток энергии, требующийся для противодействия силе тяжести. Еще есть гипотеза, что эффектор каким-то образом понимает возраст носителя и не дает слишком больших возможностям детям и подросткам, но ей противоречит тот факт, что сила мгновенного импульса с течением времени не меняется.
- Устают ли при работе эффектором мышцы тела?
- Нет, разве что речь идет о психологическом напряжении. Эффектор никак не задействует ресурсы организма носителя, ни мускульные, ни энергетические. Тело носителя всего лишь служит точкой отсчета, обратной связи в смысле передачи усилия нет, хотя тактильные ощущения в какой-то степени имеются. Из того, что я знаю, следует, что здесь вообще не действуют законы классической физики, изучаемые в школе. Когда ребенок только начинает работать с эффектором, он тратит массу сил на ненужное рефлекторное напряжение мышц торса и рук, обычно нагружающихся при поднятии тяжестей. Но со временем приходит умение делать все без усилий. Тем более, что поднятый груз больше не требуется контролировать напряжением воли - манипуляторы автоматически продолжают сохранять его положение относительно тела эффектора.
- Раз уж зашла речь об энергетике, - не отставала Саяка, - то не могла бы ты, госпожа, пояснить, откуда берется энергия, используемая эффектором для своих нужд? Человеческий организм, как известно, не имеет энергетических запасов, которые можно употребить с данной целью, да и вся содержащаяся в нем энергия запасена в химической форме, не в форме чистой энергии. А изменения в метаболизме девиантов, насколько я знаю, не зафиксированы.
- Верно. Присутствие эффектора, как правило, не меняет метаболизм носителя, хотя есть отдельные исключения. Как я уже сказала, ресурсы организма эффектор не задействует. Источник его энергии, однако, до сих пор неясен. Я читала статьи, в которых говорится про формирующиеся вокруг него энергетические фрактальные структуры дробной мерности, которые, как предполагают авторы, и поставляют ему энергию. Однако это лишь гипотеза...
...а как на самом деле работают паутинные аккумуляторы Бойского, я вам не скажу, поскольку сама и близко не понимаю.
- Спасибо! - женщина кивнула и села.
- Мил Сумова, отдел расследования убийств, - в конце овального стола поднялся мужчина в гражданской одежде. - Госпожа Карина, дает ли эффектор какие-то дополнительные способности, помимо атаки, защиты и поднятия тяжестей?
- Хороший вопрос, - улыбнулась ему девушка. Она уже слегка отошла от шока и потихоньку расслаблялась. - Дает. Во-первых, как я уже сказала, сами по себе манипуляторы - не только инструмент для грубого воздействия. При должной тренировке они обладают чувствительностью и координацией пальцев руки. Можно сделать, например, так...
Она дотянулась манипулятором до стоящей посередине стола пластиковой бутылочки, вторым щупальцем свернула пластмассовую крышку и поднесла бутылку к себе. Третьим манипулятором она подняла стакан, налила в него воду и с удовольствием выпила пару глотков. Аккуратно поставив на стол бутылку и стакан, она толчком отправила крышку в стоящую в углу мусорную корзину и для разнообразия попала.
- Или так...
Она сграбастала со стола несколько нераспечатанных бутылок и несколько секунд жонглировала ими в воздухе, выписывая самые невероятные пируэты. Аудитория дружно зааплодировала.
- Но сверх того, - продолжила она, ловя и устанавливая бутылки обратно на столешницу, - эффектор зачастую дает носителю дополнительные способности, никак не коррелирующие с силовыми манипуляторами. Точного и полного списка, насколько я знаю, не составлено. Я, например, обладаю дополнительным умением - объемным сканером, позволяющим мне видеть внутренности предметов. Могу я попросить добровольца? Опыт совсем не опасен, честное слово!
- Я сгожусь? - вызвался капитан Дентор.
- Да. Можешь не вставать, я и так вижу, - она прикрыла глаза и включила перед внутренним взором картинку со сканера. - Так... У тебя под мышкой кобура с пистолетом. Я не разбираюсь в оружии, так что марку не назову, но выглядит внушительно. Пелефон в правом внутреннем кармане куртки, кошелек с бумажными и металлическими деньгами в левом кармане брюк, ключи в правом кармане. Под рукавом часы на левом запястье. На груди висит стреляная гильза на металлической цепочке, серебряной, наверное. Так... ребра с правой стороны когда-то были сломаны, но срослись нормально. Шрам... пулевое ранение?.. на левом плече. Пищевод... трахея... бронхи... легкие... сердце... печень... желудок... все в норме - по крайней мере, нет патологий, которые бы я могла распознать. Ага! Заметен след от хорошо залеченной язвы ДП... двенадцатиперстной кишки. Остальной кишечник, а также мочеполовая система в норме... нет, все-таки заметны следы удаления аппендикса - аппендэктомия с минимальным вмешательством по методу Шати, шраму не менее десяти лет. Рваный шрам на левом бедре... господин капитан, ты родился под счастливой звездой: на два сантиметра в сторону, и пуля вскрыла бы тебе бедренную артерию.
- Хватит, хватит! - замахал руками командир спецотряда. - Госпожа Карина, я полностью убежден. Покупаю не глядя. Что хочешь за свою способность? Личный самолет? Особняк на сто комнат? Миллиард маеров?
- Миллиард меня бы устроил, - рассмеялась девушка. - Одна беда - не продается, поскольку намертво приклеено. Спасибо, господин Дентор. Другая моя способность, которую, к сожалению, сложно продемонстрировать - наноманипулятор. Я умею сшивать материалы на молекулярном уровне. Очень удобно, когда нужно зафиксировать сломанные кости или остановить внутреннее кровотечение. Это одна из причин, по которой я стала врачом.
Она незаметно бросила взгляд на наручные часы и ужаснулась. Половина десятого! Почти полночь! Впрочем, завтра она дежурит с обеда, так что можно и задержаться.
- Еще вопросы?
- Что вообще за штука такая - эффектор? - не вставая, спросил майор Тришши. Его уши задумчиво наклонились вперед. - Откуда он взялся? Почему у некоторых он есть, а у других - нет?
- Откуда взялся эффектор - неизвестно. На данный момент наиболее правдоподобная...
...из неправдоподобных...
- ...версия сводится к тому, что он - секретная разработка военных, каким-то образом вышедшая из-под контроля. Однако наше Минобороны категорически ее отрицает, а военные Граша и ЧК, насколько я в курсе, от комментариев вообще уклоняются. В ходу и другие гипотезы, вплоть до того, что мы имеем дело с произведением инопланетян...
...а если точнее, некоей личности по имени Демиург Майя...
- ...но ни одна из версий не объясняет происходящее полностью, так что простор для домыслов огромный. Однако на вторую часть вопроса, господин майор, я должна заметить, что это еще одно широко распространенное заблуждение. Эффектор есть у всех - у каждого человека, орка и тролля.
Аудитория зашумела и задвигалась.
- Исследования показывают, - повысив голос, продолжила Карина, - что носителем эффектора является каждое разумное существо в возрасте старше трех лет, если говорить о людях. Для орков и троллей возраст немного варьируется, но непринципиально. Полицейские сканеры, размещаемые в публичных местах, не видят энергетические возмущения слабее определенного порога, так что неактивный эффектор не различают, но массовые обследования в больничных стационарах доказывают данный факт со всей определенностью. Одной из ключевых способностей эффектора является репликация, то есть саморазмножение, почему его и называют "вирусным эффектором". В его составе обнаружен компонент, который непрерывно сканирует область примерно на расстоянии пяти саженей вокруг себя и при обнаружении незараженного существа с развитой нервной системой заражает его копией эффектора. Затем в определенном возрасте, разном для людей и орков, у детей с некоторой вероятностью может произойти его активация. Но даже если ее не случилось, или если носитель заражен во взрослом возрасте, неактивный эффектор все равно остается с биоформой до конца ее жизни, после чего исчезает. Это справедливо также и для троллей, которые никогда не становятся девиантами, но эффектор в себе носят все равно.
Она слишком поздно спохватилась, что употребила словечко из лексикона Демиургов, но, похоже, никто не обратил внимания.
- Вот так новость! - пробасил Дентор. - То есть та штука сидит и во мне?
- Да. И в тебе, и во всех здесь присутствующих. Желающие могут убедиться лично - в отделении педиатрии любой больницы имеется сканирующая установка, процедура диагностики бесплатна - по крайней мере, для детей. До сих пор непонятно, почему эффектор активируется только в определенном возрасте и с такой малой вероятностью. Есть предположения, что пробуждение как-то связано с развитием нервной системы ребенка и особенностями "спящих зон" в коре головного мозга, но они никак не подтверждены. Непонятно также, почему сильными девиантами никогда не становятся тролли - возможно, их нервная система в чем-то слишком сильно отличается от той, что у млекопитающих, и эффектор не может толком с ней срастись.
Директор Теодар посмотрел на часы и поднялся.
- Коллеги, - негромко произнес он, и гул аудитории тут же стих, - время позднее, так что заканчиваем встречу. Напоминаю, что все услышанное здесь попадает в разряд "для служебного пользования", а информация об особых способностях госпожи Карины является служебной тайной. Ничто из сказанного здесь распространяться за пределами управления не должно. А теперь поблагодарим госпожу Карину за познавательную лекцию.
Он захлопал, и присутствующие дружно подхватили. Парс на столе демонстративно зевнул и вопросительно оглянулся на девушку. Карина стояла, не зная куда девать руки. Потихоньку аплодисменты стихли, и присутствующие начали расходиться, забирая с собой лишние стулья. Несколько минут спустя в аудитории остались только Теодар, Дентор и Тришши.
- Еще раз благодарю за лекцию, госпожа, - сказал директор, протягивая девушке карту памяти. - Забери, не забудь. Свои пятнадцать тысяч гонорара ты честно заработала. Попроси Траша или Дора показать тебе дорогу в бухгалтерию. Сегодня уже поздно, но завтра ты сможешь забрать деньги, распоряжение я подпишу.
- Пятнадцать тысяч? - пораженно взглянула на него Карина. - Но почему так много! Ты же говорил про три тысячи в час...
- Два с четвертью часа, с округлением вверх до получаса, с коэффициентом два за публичную лекцию, - пояснил директор. - Стандартный расчет. Подоходный налог за консультации в государственных учреждениях не взимается. Сейчас позволь откланяться, мне пора домой.
Он кивнул на прощание и вышел.
- Да, потрепала тебя жизнь, госпожа, - задумчиво произнес капитан Дентор. - Я помню, как такие ролики показывали сразу после закрытия Института человека. Но одно дело - абстрактный фильм, и совсем другое - когда в нем кто-то, которого знаешь сам. Прости за непрошенный совет, но все-таки тебе лучше не демонстрировать их. Ты до сих пор слишком сильно переживаешь. Нет, но какой же мразью надо быть, чтобы так над детьми измываться! Ведь ни один из экспериментов не требовал, чтобы им реальную боль причиняли! Неужто не могли обставить как игру?
- В других местах так и делали, - кивнула Карина. - Но результаты оказывались гораздо менее достоверными. Сам понимаешь, дети далеко не всегда хотят играть во взрослые игры. А Министерству обороны требовались точные данные.
- Мерзавцы... - скрипнул зубами Дентор. - Следовало просто положить на месте всех, кто там работал! И охрану, и умников в белых халатах.
- Нет, господин Дентор, - девушка покачала головой. - Не так. Во всем филиале в Масарии из пяти сотен постоянных сотрудников осведомленных насчитывалось едва ли четыре десятка. Даже среди охраны мало кто подозревал, что на самом деле происходит в лабораторном корпусе. А среди тех, кто знал, имелись и такие, кто хотел, но не мог ничего сделать. Тот же Саматта, например - если бы он в тот день не оказался на учениях, я бы могла убить и его тоже. И я осталась бы без такого замечательного опекуна, а Цукка - без мужа.
- Саматта? - удивленно переспросил Дентор. - Случайно, не Саматта Касарий? Капитан? Или, может, уже генерал?
- Да, - согласилась девушка. - Капитан Саматта Касарий. Ты его знаешь?
- Ну а как мне его не знать! - командир спецотряда в возбуждении хлопнул себя по бедрам. - Он же мой первый командир! Я из академии зеленым лейтенантом к нему во взвод пришел, мы три года вместе служили, его капитанские нашивки вместе обмывали. Потом в сороковом его перевели в другую часть, и я его из виду потерял. Когда три года назад уволился из армии, пытался его найти, но не сумел. Так ты говоришь, он твой опекун?
- Да. Бывший, правда, я ведь уже давно совершеннолетняя. Но мы с ним в одном доме живем, вместе бегаем по утрам. Вот... - Она извлекла пелефон и поманипулировала стилом. - Его код. Давай я переброшу его тебе.
- Давай, - согласился Дентор, доставая свой пелефон и принимая код. - Спасибо. Он сейчас служит? Или где?
- Его уволили в сорок третьем за то, что меня при штурме дома не убил, - объяснила девушка. - Не отдал приказа стрелять на поражение. Его обвинили в действиях без приказа и выгнали. Он сейчас археолог, с экспедициями ходит, статьи пишет. Но сейчас он как раз должен дома находиться, так что с ним можно связаться.
- Археолог!.. - пробормотал капитан. - Статьи! Да уж, чего только в жизни не случается! Ну, он всегда шибко умным был, так что неудивительно. Спасибо, госпожа Карина, обязательно с ним созвонюсь. Надо же - ты бывшая подопечная Саматты! Э-э-э... ты не очень на меня обидишься, если я предложу общаться без формальностей?
- Да, Дентор, - радостно согласилась Карина. - С удовольствием. - Она бросила нерешительный взгляд на молча наблюдавшего за ними орка.
- Ладно уж, без формальностей, - фыркнул тот. - Ну что, вы по домам собираетесь? А то время к полуночи. Карина, ты имей в виду, что наш полутролль способен сутками не спать, а уж заболтает кого угодно.
Неожиданно для себя Карина сладко зевнула.
- Да, пора, - признала она. - Парс, сверху.
Механический зверек спрыгнул со стола на ее подставленные руки и удобно устроился на плече.
- Триш, тебе помочь? - озабоченно спросил капитан.
- Сам справлюсь, - отмахнулся орк. - Уж доплетусь как-нибудь до лифта. А там до машины пять шагов.
- Как скажешь. Карина, тебя куда подбросить?
- Спасибо, Дентор, не надо. Мне недалеко пешком. Да еще и поужинать надо.
- Ладно. Тогда до встречи в спортзале.
Карина подхватила сумку с книгой, помахала орку и человеку и вышла из конференц-зала. Свет в нише, где сидела Тасса, не горел, секретарша отсутствовала. Ну и ладно, с облегчением подумала Карина, а то еще полезла бы извиняться.
Она вышла на лестничную клетку и затопотала вниз по лестнице. В животе забурчало. Нет, наверное, все-таки слишком поздно для ужина на радость ее гастриту. Дома соку выпьет, и на боковую. Только лентяйка Яна уверяет, что ей лишние килограммы необходимы, чтобы петь лучше. А она обойдется и так.
16.12.849, вододень. Масария
- Прости, господин, у тебя не занято?
Саматта оторвался от задумчивого изучения университетской площади сквозь широкое окно и повернул голову. Возле его столика стояла молодая девица, на вид - студентка-первокурсница, черноволосая, смуглая, большеглазая, с высокими скулами. Типичный южный тип лица, но южный - не Восточного континента. Скорее, Западного. Наверняка среди ее предков числились тарсаки или гуланы. Она чем-то неуловимо напоминала Саматте Цукку. В руках девица удерживала подносик с большой картонной кружкой горячего чая и багетом. На плече у ней висела большая дорожная сумка, и девица скособочилась, отчаянно пытаясь не позволить ей соскользнуть.
- Присаживайся, госпожа, - Саматта отодвинул в сторону свой стакан из-под чая. - Не занято.
- Спасибо, - кивнула девица. Она попыталась поставить подносик на стол, но сумка угрожающе сдвинулась на пару сантиметров. Саматта приподнялся и, дотянувшись до девицы, придержал лямки.
- Спасибо! - еще раз выдохнула девица, опуская подносик на стол и сбрасывая сумку на пол. - Затрахало меня с хламом постоянно таскаться... Ой, прости, господин. Вырвалось.
- Ничего страшного, - вежливо улыбнулся археолог. - У меня иногда вырывается и похуже. Но почему бы тебе не оставить сумку где-нибудь в надежном месте и не ходить без нее?
- Нет надежного места, - вздохнула девушка, усаживаясь. - Так получилось... Прости, господин, мне кажется, я где-то уже тебя видела. Ты читаешь лекции?
- Нет. Я ассистент кафедры новой истории, в основном веду семинары. Но тебя я не помню. Впрочем... изредка я подменяю профессора Хосоя на лекциях, когда у него проблемы со здоровьем.
- Точно, вспомнила! - просияла девушка. - Лекция... э-э-э, ну да, о конфликте между Четырьмя княжествами и Грашем в семьсот восьмидесятом, сражение в Сухом Логу. Кажется, первая лекция по истории, которая мне понравилась. Ты так интересно рассказывал... Ой! - спохватилась она. - Прошу прощения, господин ассистент, я невежлива! Я Турома, Турома Гурай, первый курс истфака. Рада знакомству, прошу благосклонности.
- Я Саматта Касарий. Раз знакомству, - кивнул Саматта. - Благосклонность пожалована, молодая госпожа. Так что у тебя там с надежным местом? Точнее, с его отсутствием?
- Да, ничего особенного, господин Саматта, - девица дернула плечом, откусила от багета и принялась жевать. - Дура я, вот и все. Мне родители ежемесячно деньги присылают, чтобы я могла за комнату платить, а я их в прошлом периоде с подружкой... ну, в общем, без денег осталась. А хозяин, скотина, без платы вперед жить не разрешает. Говорит, знаю я вас, студентов, раз позволишь - до конца жизни бесплатно жить останетесь. Так что до двадцатого числа, пока родители новый перевод не пришлют, приходится по подружкам кантоваться. Долго у них жить неудобно, приходится каждые два-три дня новое место искать. Ну ничего, четыре дня осталось...
- А почему же ты не попросишь родителей прислать перевод немного раньше? - Саматта с интересом разглядывал девицу. Определенно, она явно в его вкусе. Вполне симпатичная, с хорошей улыбкой, просто одета - славная девушка. Мечта одинокого холостяка или подуставшего от официальной жены семьянина. - Не проще ли?
- Не проще, - криво улыбнулась та, продолжая сосредоточенно жевать. - Папа и без того неодобрительно к учебе в университете относится. Он у меня старой закалки, считает, что для женщины главное - выйти замуж и детей нарожать, а учиться совсем не обязательно. А я не хочу замуж и детей, не сейчас, точно.
- А чего же ты хочешь, госпожа Турома?
- Добиться чего-то в жизни. Хоть чего-то, да добиться. Образование получить, на работу устроиться, может, до хорошей должности дослужиться. Тогда и замуж можно. А если я отцу напишу, что деньги прогуляла, он меня силком отсюда домой увезет. Ну ничего, получила урок на будущее...
- Похвальное отношение, - согласился Саматта, тщательно изгоняя из голоса любые намеки на иронию. - Правильные слова говоришь, госпожа. Все мы допускаем ошибки, но разумный человек использует их, чтобы обрести жизненную мудрость.
- Разумный человек использует чужие ошибки! - фыркнула девушка. - На своих только дураки учатся. Ох, прости, господин Саматта, я вовсе не намеревалась грузить тебя своими проблемами. Но раз уж речь зашла... У тебя нет знакомых домовладельцев, которые сдавали бы комнаты, не требуя сразу плату вперед? Я заплачу через четыре дня, честное слово!
- Сдавали бы комнаты... - археолог задумчиво посмотрел на девушку. - Вообще-то если речь идет о четырех днях, то можно перекантоваться у нас в отеле. Его владелец не откажется тебя пустить, если я попрошу.
- Отель я себе точно не могу позволить, - отрицательно качнула головой девушка. - Спасибо, но...
- Я имею в виду - бесплатно, - пояснил Саматта. - Он только по названию отель, мы его в качестве жилого дома используем. У нас много свободных комнат. На несколько дней вполне можем тебя устроить.
- Ну... - девушка растерянно взглянула на него. - Но я не хочу вас стеснять. Я же тебя совсем не знаю! Получается, что я навязываюсь...
- Ничего страшного, госпожа, у нас часто останавливаются посторонние люди. В том числе которых мы совсем не знаем. Соглашайся.
- Я не знаю... - девушка нервно скомкала салфетку. - Если ты так говоришь, то, наверное, я могла бы у вас пожить... Но я точно никого не стесню?
- Привет, Мати! - Цукка остановилась рядом со столиком и весело улыбнулась обоим. - Опять какую-то девицу охмуряешь?
- Цу! - Саматта вскочил из-за стола, едва не опрокинув его, и сжал ее в объятиях. - Ну? Ну же? Как предзащита?
- Задушишь, медведь! - Цукка шутливо хлопнула его по затылку. - Да отпусти же, а то не скажу ничего. Даже о том, что все нормально, ни словечка не скажу!
- Молодчина ты моя! - Саматта закружил женщину по кафе, лишь чудом уворачиваясь от столиков и посетителей. - Цу, милая, я тебя люблю!
- Да отпусти же! - рассмеялась Цукка. - Мати, перестань, люди смотрят!
- Пусть смотрят! - согласился Саматта, выпуская ее. - И слушают. Эй, народ, слушайте все - Цукка успешно прошла предзащиту! Ура! Аплодисменты!
Откровенно заулыбавшийся народ за столиками - по большей части студенты и преподаватели - зааплодировал и засвистел. Цукка, смеясь, отвесила несколько поклонов и увлекла Саматту обратно за столик.
- Ну чего ты представление устроил? - она дернула его за ухо. - Подумаешь, предзащита! Кто там что слушает, кроме научного руководителя? Да они все там просто заснули на первых же фразах. На защите страшненько, там чужой оппонент появится, а предзащита - так, пустая формальность. Все свои, с кафедры, с половиной народа в одной научной группе работаем. Да, так ты не познакомишь меня со своей очаровательной знакомой? Она уже представилась?
- Познакомься, госпожа Турома Гурай, - сообщил ей Саматта. - Она студентка истфака. У нее проблема - все деньги прокутила, надо несколько дней где-то перекантоваться. Как думаешь, найдется у нас комната на пару-тройку ночей?
- Найдется... - Цукка внимательно оглядела девушку. - Только что Дзи скажет?
- Дзи только плечами пожмет в лучшей своей манере. Он в последнее время вообще редко лично присутствует, на автопилоте по большей части, ты не заметила? Похоже, других дел навалом. Ну что, пристроим человека?
- Не возражаю, - кивнула женщина.
- Большое спасибо, госпожа, - поклонилась ей Турома. - Я не причиню хлопот. Я только на три дня...
- Только на три дня... - пробормотал Саматта. - Время - не проблема. Проблема в другом, Цу.
- И в чем же? - Цукка с преувеличенным интересом приподняла бровь.
- В одной мелочи. Как я уже говорил вчера, Цу, ее очаровательная мордочка - заграничной выделки, - он прищуренно уставился в глаза девице. - Хотя сегодня она и называет себя Туромой, на самом деле ее зовут Тарона Рысь, и в соответствии с офицерским реестром ЧК она оой-капитан второго отдела Службы внешней разведки Четырех Княжеств. Цу, еще раз познакомься с госпожой баронессой, единственной наследницей славного аристократического рода Рысей, возводящего свою родословную аж к самим князьям Куара.
Лицо "студентки" посерело. Уголки рта поползли в стороны, обнажая зубы в ошарашенной гримасе страха.
- Я не... - начала она, но Саматта перебил:
- Молчи! Слушай внимательно, госпожа. Ты, конечно, можешь попытаться сбежать и исчезнуть. Я не стану тебя останавливать, но тогда через пятнадцать минут Служба общественной безопасности получит твое точное описание. И не позже сегодняшнего вечера ты получишь великолепную возможность пообщаться со следователем в тюрьме окружного управления СОБ. Ты нелегал, дипломатического иммунитета у тебя нет, так что церемониться с тобой не станут. Получишь двадцать лет за шпионаж и отсидишь все от звонка до звонка, если не обменяют. И есть хорошие шансы, что на тебе твой род и пресечется. Если хочешь выкрутиться, отвечай на мои вопросы четко и правдиво. Имей в виду, я знаю куда больше, чем тебе хотелось бы, так что ложь и недомолвки распознаю, и тогда пеняй на себя. Понятно?
Какое-то время девушка молча смотрела на него. Гримаса страха сползла с ее лица, и оно стало непроницаемо-спокойным.
- Я приносила присягу, - наконец сказала она, поднимаясь. - Я не намерена делиться с тобой информацией. Раз я провалилась - расплачусь как положено. Валяй, зови своих собов. Посмотрим, сумеют ли они меня взять живой.
- Послушай, госпожа, - сказала Цукка. - Ты бы лучше не ерепенилась. Если бы мы намеревались тебя сдать, то сдали бы еще неделю назад, когда ты начала крутиться вокруг "Мароновой рощи". Ты не интересуешь нас в качестве источника государственных тайн Четырех Княжеств. Мы всего лишь хотим понять, как именно избавиться от внимания вашей СВР, для чего нам нужно твое сотрудничество. Я обещаю, что после разговора ты сможешь спокойно уйти.
"Студентка" явно заколебалась. Наконец она снова села за стол, отодвинула в сторону недоеденный багет и скрестила руки на груди.
- Хорошо, - заявила она. - Я отвечу на вопросы, но не на те, что могут нанести ущерб моей стране. Только сначала объясните, как я провалилась.
- Отель оборудован охранной системой, которая позволяет контролировать окрестности, - пояснил Саматта. - Любой чужак, остающийся в контролируемой зоне дольше определенного времени, автоматически берется на заметку. А прояснить личность - дело максимум получаса даже в твоем случае. "Мароновая роща" - секретный объект, госпожа Тарона, пусть он и не выглядит таковым. Если хочешь, чтобы провал не имел для тебя последствий, сошлись в докладе на то, что отель отмечен в особой папке "Черный квадрат", о чем лично сообщил тебе фигурант из тамошнего списка. Что за папка, тебе знать не обязательно и даже не рекомендуется - требуется высокий уровень допуска, но одного упоминания вполне хватит.
- И ты так спокойно говоришь мне, что отель - секретный объект? - подозрительно прищурилась шпионка. - И твоя жена утверждает, что я смогу спокойно уйти?
- Сможешь, - пожал плечами Саматта. - Видишь ли, на определенном уровне руководства ЧК известно, что тут за место. Но допуск к информации мало кто имеет. Поверь мне, на то имеются весьма серьезные основания. Ты просто не подозреваешь, с чем имеешь дело, иначе и на пушечный выстрел не приблизилась бы к нам. Я подтверждаю слова Цукки: после разговора ты сможешь спокойно уйти.
- Хорошо, - щека шпионки дернулась. - Что ты хочешь знать?
- Против кого направлена операция? Против меня?
- Да.
- И чем я так заинтересовал СВР?
- Инцидент тридцать седьмого года. Предполагалось, что ты имел отношение к испытаниям "Черной бури" в районе Тассара. Мне следовало выяснить, верны ли данные, чтобы понять перспективы дальнейшей разработки. Я не лгала про три дня, дальше тобой занялись бы другие.
- И все?
- И все, - кивнула Турома-Тарона. - Можешь верить, можешь нет.
- Что именно тебе известно о других обитателях отеля?
- Имена. Психологические профили в первом приближении - для всех, кроме владельца. Мы знаем, что обе девчонки - девианты по крайней мере третьей категории, если ты их имеешь в виду.
- Понятно... - вздохнул Саматта. - И наверняка ты намеревалась меня шантажировать раскрытием их личностей широкой публике. Да не смотри ты на меня с видом оскорбленного благородства - ну, не ты, так твое начальство. Можно подумать, не знаю я спецслужбы! Ладно, я свое любопытство удовлетворил. Теперь слушай меня, госпожа Тарона. Запомни и передай командованию: любое внимание к отелю "Мароновая роща" и к его обитателям мы пресечем самым жестким образом. Кроме того, я не фанат нынешнего политического руководства страны и частенько резко высказываюсь в его адрес, в том числе публично. Но если ты рассчитывала раскрутить меня на данном факте, ты ошиблась. Моя неприязнь к руководству не означает, что я готов терпеть тех, кто работает против моей страны. Тебя в частности. У тебя есть три дня на то, чтобы покинуть Катонию. Сегодня шестнадцатое. Девятнадцатого числа мы передадим твое полное описание собам или в контрразведку, неважно. Не уложишься - сама виновата. Теперь топай. Увижу тебя еще раз - сдам собам незамедлительно.
Сотрудница СВР медленно поднялась. Она уже совсем не походила на замученную жизненными неприятностями семнадцатилетнюю студентку. Внимательный изучающий взгляд принадлежал, скорее, опытной хладнокровной женщине в возрасте под тридцать.
- Спасибо, господин Саматта, - с сарказмом произнесла она. - В наше время такое рыцарское благородство нечасто встретишь. Надеюсь, у меня появится возможность отплатить той же монетой.
- И не рассчитывай, госпожа, - усмехнулся археолог. - Я не работаю на спецслужбы, на нелегальном положении вряд ли когда-то окажусь. Кстати, передай своему начальству, что если у него есть ко мне какие-то вопросы, оно сможет задать их лично. В скором времени я намерен побывать в Четырех Княжествах с деловым визитом. Если сочту возможным и окажусь в настроении отвечать, поговорим.
- Обязательно упомяну в своем отчете, - сухо сказала шпионка. - Госпожа Цукка, господин Саматта, прощайте.
- Прощай, госпожа Тарона, - вежливо кивнул археолог, не отрывая от нее взгляда. Та подхватила сумку и быстро вышла из кафе.
Цукка понаблюдала, как шпионка быстрым шагом идет по университетской площади. Когда "студентка" скрылась за постаментом Просвещения и Науки, она повернулась к Саматте.
- Эк ты ее раскатал, - задумчиво произнесла она. - Но и она ничего, хорошо удар держит. За несколько секунд оправилась от шока и взяла себя в руки. Явно не неопытная девчонка, умеет себя контролировать.
- В нелегалы других не берут. Надеюсь, ей не слишком повредит провал.
- А она тебе все-таки понравилась! - хихикнула Цукка, толкая его локтем в бок. - Не отпирайся, я же видела, как ты на нее смотрел.
- Понравилась, разумеется, - пожал плечами бывший спецназовец. - Адресная же операция. Наверняка типаж специально под мой вкус подбирали. Ты заметила, она чем-то на тебя смахивает?
- Значит, мой типаж тоже в твоем вкусе? - Цукка, мурлыкнув, устроилась него на груди и снизу вверх взглянула ему в лицо. - А, Мати?
- Ты же сама знаешь, - тот осторожно обнял ее. - Ты у меня самая лучшая и самая красивая.
- Все мужчины - льстецы! - фыркнула женщина. - А что ж ты ее к нам не притащил, если понравилась? Поиграл бы с ней еще пару деньков, в постельку бы затащил - а она бы с удовольствием, чтобы потом скандалом со мной шантажировать...
- Издеваешься... - буркнул Саматта. - И в мыслях, между прочим, не держал.
- Ну и дубинушка! - Цукка провела ладонью по его широкой груди. - Мати, я ведь тебе давно сказала - я не стану ревновать к случайным интрижкам. Мы ведь даже не женаты.
- Как - не женаты? - Саматта удивленно посмотрел на нее сверху вниз. - Хочешь сказать, что у меня ложная память?
- А вот так. Забыл, что мы так и не подписали брачный контракт?
- Цу, если хочешь, я готов подписать его хоть сейчас. Пошли к университетскому нотариусу...
- И не подумаю! Не начинай заново. Я взяла твою фамилию, я называю тебя своим мужем - но я не хочу, чтобы между нами стояла формальная бумажка. И я не стану ревновать тебя к другим. Мати, в браке секс - не главное. Главное - плечо, на которое можно опереться в трудную минуту. А если такого плеча нет, никакой контракт не спасет. Только помехой к разводу и станет.
- Рассудительная ты моя! - Саматта прижал ее к себе. - Не нужен мне никто, кроме тебя, пусть даже самая раскрасавица.
- Глупо... - вздохнула Цукка. - Мати, искушение, которому не хочешь поддаваться, может сломать. Ураган вырывает с корнем несгибаемые деревья, а трава после него распрямляется как ни в чем не бывало. Лучше пару раз разрядиться на стороне, чем тихо ненавидеть партнера, который держит на коротком поводке. А если тебя все-таки подловят на адюльтере и начнут шантажировать?.. Я никогда не обещала тебе верности и не жду ее от тебя. Главное - что мы вместе, понимаешь? А что там на стороне - без разницы.
- Я тебя люблю, - шепнул ей Саматта. - Мы столько лет вместе, а я люблю тебя, как в первый день...
- Я тебя тоже люблю, - Цукка осторожно высвободилась у него из объятий и нежно поцеловала его в губы. - Слушай, а что ты там сказал насчет визита в Четыре Княжества? Неужели?..
- Ага, - кивнул Саматта. - Сегодня профессор Бун прислал сообщение. Разрешения наконец-то получены, программа экспедиции согласована. Пятнадцатого пятнадцатого вылетаем.
- Замечательно! - Цукка вскочила. - Наконец-то бюрократы сломались! Ой, как жаль, что я не могу поехать! Так хочется посмотреть Лесную Долину вживую!
- Посмотришь еще, - улыбнулся Саматта. - Ее же только-только открыли. Через год-другой там от туристов протолкнуться не сможешь, гостиниц настроят, вот и съездим сами по себе. Да что там смотреть? Оплавленные скалы под слоем земли да древние развалины домов, по большому счету, и ничего больше. Тилос наверняка в свое время вычистил местечко до блеска.
- Ну! - Цукка капризно надула губы. - Зато атмосфера! Там же историческое место, причем о нем никто не знает. Представляешь, толпы туристов, и среди них только мы с тобой в курсе, что на самом деле произошло два века назад!
- Романтичная ты моя, - Саматта поднялся из-за стола и подхватил ее на руки. - Хочешь, я тебя по площади так пронесу?
- Поставь меня на место! - шепотом закричала ему женщина. - Ты что, люди же смотрят!
- Пусть смотрят, - ухмыльнулся тот, но на ноги ее все же поставил. - Цу, есть идея. Давай отметим твою предзащиту и мою командировку.
- Здесь? - Цукка обвела кафе скептическим взглядом.
- Ну еще чего! Я знаю одно хорошее местечко.
- Вообще-то Яни с Ликой дома одни. Помнишь, Дзинтон говорил насчет какого-то незваного гостя...
- Да справятся они без тебя, - махнул рукой Саматта. - Он одно говорил - если появится, задержать и позвать его. Думаю, наши небесные детишки и сами справятся. Не маленькие.
- Ох, ну что с тобой сделаешь... Ты и сам шалопай порядочный, пусть и великовозрастный. Убедил. Пошли, только сначала отцу позвоню, обрадую. А что, говоришь, за местечко?
- Здесь, что ли, заколдованный дом? - пробурчал под нос Вай, когда асфальтированная тропинка наконец вывела его к дворику отеля.
Он истекал потом. Пока Оканака стыла под порывами промозглого осеннего ветра, здесь, в Масарии, стояла ясная теплая погода, которая в столице случается разве что в середине лета. За шесть лет, проведенных вдали от дома, Вай уже забыл, что осень может быть мягкой и ласковой. Конец осени, предзимняя пора, никак не напоминал, что еще немного, и год официально вступит в пору умирания. Скоро, очень скоро, наступит сезон ливней, но пока что все тихо. По инерции репортер напялил теплый пиджак, о чем сейчас страшно жалел. Но снять его нельзя - укрытые в его дебрях микрофон и скрытая камера окажутся выставленными на всеобщее обозрение.
- Не суйся туда, - убеждал его Тодзи. Король информаторов, равно охотно сотрудничавший с бандитами, полицейскими и журналистами, сейчас явно чувствовал себя не в своей тарелке. Они с Ваем сидели в "Бриллиантовой долине", и репортер уже передал ему положенную мзду - разумеется, бумажными деньгами. И смахивало, что Тодзи, человек, совершенно не переносивший слово "взломщик" и с гордостью называвший себя "последним социальным инженером", паук, к которому по тысячам тончайших ниточек стекалась самая разная информация, сейчас чувствовал, что столкнулся с тайной, которая ему не по зубам.
- По старой дружбе говорю - не суйся туда, - убеждал Тодзи. - Про отель ходят странные слухи. Нет, если легально, то все абсолютно чисто. История владельцев четко прослеживается на полста лет назад, все сделки законные, комар носу не подточит. Нынешний владелец, тот самый Дзинтон Мураций, живет там сам, и вместе с ним тусуется толпа народу, кто-то постоянно, кто-то наездами, кто-то эпизодически. В общем-то, все нормально - так даже дешевле, чем содержать обычный большой дом в жилых кварталах. Но слухи, слухи...
- Например? - поинтересовался репортер, играя со столовым ножом.
- Все на карте, что я тебе передал. Сам знаешь, я собираю даже всякий бред, так что подобных сказок у меня хватает. Но сколько раз я ни копал по другим поводам глубже, всегда оказывалось, что тяну пустышки. Выдумки. Но по "Мароновой роще"... Началось в сорок третьем со штурма отрядом спецназа Генштаба, охранявшим Институт человека. Понятия не имею, что они там искали, но не то тридцать, не то пятьдесят здоровых мужиков, вооруженных до зубов, разве что без танков и авиации, не смогли ничего сделать. Просто не смогли, и все тут. В них не стреляли, от них не отбивались, просто они не сумели попасть внутрь. Что именно случилось - неясно, вся история немедленно получила маркер "совершенно секретно", так что отчеты о штурме быстро раздобыть мне не удалось. А потом сам Институт взяли собы, данные из его систем выгребли подчистую вместе с железом, на котором те хранились, так что раздобывать стало нечего и негде. То есть, наверное, где-то отчеты еще валяются, но уже за рамками моих возможностей.
- Так. Что еще?
- В том же сорок третьем на владельца отеля попытались наехать люди некоего Касама. Не знаю, что бандюки решили с него взять, но бригаду, туда отправившуюся, отметелили по самое не могу. Их троих, как утверждали "быки", били двое, сам владелец и еще один мужик, по виду бывший вояка. Все бы ничего, но один из "быков" имел какую-то немаленькую ленту в тролличьем мордобое, что ему никак не помогло. На следующий день Касаму забили стрелу в какой-то городской кафешке, на которой до полусмерти отделали его телохранителей, бывших спецназовцев, но самого не тронули. Потом он спешно собирал бабки, видимо, чтобы откупиться. Поскольку чем отдавать, не нашлось - с лавочников много не стрясешь - через пару недель его завалили на вокзале, когда он попытался слинять из города.
- Так. Еще?
- В сорок четвертом мелкий вор с погонялом Ящерка попытался пощупать отель на предмет ценностей. По крайней мере, он хвалился своим корешам, что попытается. Неизвестно точно, сунулся ли он туда, но в одно прекрасное утро его подобрал полицейский патруль прямо на улице. Бедолага сидел на тротуаре, нес ахинею, а волосы у него наполовину поседели - в двадцать пять-то лет! Врачи его в чувство привели, но что именно с ним случилось, он так и не рассказал. Каждый раз, как его начинали расспрашивать, он чуть ли не под стол прятался от страха. Кстати, на том и спекся - бросил промышлять по домам да квартирам и сейчас работает то ли разъездным продавцом, то ли ночным сторожем.
- Еще?
- Тебе мало? Местным бандитам двух таких историй хватило. Больше ни одна ночная сволочь туда соваться не рискует. И тебе я не советую.
- Куда я только не совался! - отмахнулся Вай. - И всегда проносило. Я же не ночью в дом полезу, а днем аккуратно мимо пройду, поговорить попытаюсь. Все законно, никакой уголовщины. Тодзи, ты что, не понимаешь? Сразу два девианта из Института там обосновались! Пять национальных телеканалов и три газеты, не говоря уже про прочую мелочь, шесть лет носом землю роют, чтобы хотя бы одного из Двадцатки найти, а тут сразу двое! Да я твоему Дзинтону за интервью прямо сейчас готов пятьдесят тысяч отвалить, а если он на полноценный цикл передач согласится, то шеф ему пятьсот не глядя отдаст. Двое институтских девиантов, ты понимаешь? А, куда тебе... Тут одних рекламных вставок на десятки миллионов выйдет!
Он нервно закурил. Рассказанное Тодзи до сих пор не укладывалось у него в голове. Ведь так просто: поискать по архивам муниципалитета имена "Яна Парака" и "Карина Серенова", и свидетельства об удочерении и опеке вылезают прямо в первых строках. Почему так никто не догадался поступить раньше? Ведь список всех девиантов опубликован! Может, из-за чрезмерной простоты? Или тут кроется что-то еще? Но Дзинтон, наверное, отчаянно смелый парень, раз удочерил сразу двух невменяемых детишек со способностями ходячих мясорубок. Вопрос только, как он добился разрешения в двадцать один год. Наверняка он как-то связан с МОБ или МО... И именно потому требуется предварительная разведка.
- Есть и еще одно, - поколебавшись, сказал Тодзи. - Я даже и не знаю, стоит ли говорить, но... Вай, по старой дружбе я все же скажу. И лучше, если ты сразу о моих словах забудешь. И вообще обо всей истории забудешь и домой отправишься. В общем, в сорок третьем, вскоре после скандала, квасил я с одним собом. Он мне и до того кое-какую информацию сливал. Следователь он, мелкая сошка, но обычно в курсе дел. Нализались мы тогда почти в лежку, болтали уже непонятно о чем, он на жизнь тяжелую жаловался - и вот тут он ляпнул фразочку. Она мне так в память врезалась, что до сих пор дословно помню. Звучала так: "иногда копаешь вот так, копаешь мелкую шушеру в старом отеле, а потом вдруг бац! - и досье "Камигами" тебе на голову сваливается". Ляпнуть-то ляпнул, но тут же так перепугался, что чуть на месте концы не отдал. Я в первый и в последний раз увидел, как человек трезвеет буквально на глазах. С перепугу, что проговорился, ему так сердечко прихватило, что чуть на месте дуба не врезал. Когда очухался немного, сказал - забудь, и резко свалил. Вай, честно, я не знаю, имеет ли досье "Камигами" какое-то отношение к "Мароновой роще", но если имеет, то лучше бы ты сунул башку в пасть бешеном крокодилу, чем в тот отель. Ты представляешь, что именно может до полусмерти перепугать следователя СОБ? Я - нет.
И вот теперь Вай отдувался, стоя перед гостеприимно распахнутыми воротами отеля. Кожа под фальшивыми усами и париком отчаянно чесалась, темные зеркальные очки норовили сползти с носа. Наверное, можно бы обойтись и без маскировки, но вдруг Цукка все-таки окажется дома? Если он намеревается честно предложить интервью, то дурацкий набор начинающего шпиона нафиг не нужен. Но если он хочет предварительно провести хоть какое-то подобие расследования, то с места в карьер свой интерес открывать не следует. В конце концов, может же заблудившийся турист спросить дорогу?
Журналист вошел во двор и осмотрелся. Кирпичные стены с потемневшей от времени штукатуркой, деревянные двери, распахнутое окно кухни, откуда тянет вкусными запахами, опавшие по осеннему времени деревья за невысокими стенами... Деревенская идиллия.
- Эй! - крикнул он. - Хозяева!
- Гав! - громко сказали сзади.
Вай подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся. В двух шагах позади него стоял высокий вихрастый юноша в обтрепанных шортах и майке, явно северянин, если судить по русым волосам и физиономии. На вид парню исполнилось лет шестнадцать или семнадцать. Он с откровенным интересом разглядывал гостя. В шаге позади него стояла пухлая девица того же возраста и в такой же одежде, но ее руки были скрещены на груди, а на лице застыло подозрительное выражение.
- Э-э-э... - остроумно высказался Вай, пытаясь понять, как они оказались у него за спиной.
- Смотри, Яни! - с пафосом заявил юноша, поднимая одну руку вверх и становясь в позу оратора. - Внемли трагическому... нет, эпическому моменту в твоей судьбе! Явился к нам в гости звезд... как там звезда мужского пола?.. а, неважно, в общем явился к нам самый натуральный репортер из настоящей столичной Оканаки! И сейчас он станет нас прославлять на всю страну!
С этими словами он неожиданно ловко ухватил журналиста за кончик приклеенного уса и с силой дернул. Вай взвыл от боли и ухватился за опустевшую верхнюю губу, а наглый юнец уже нашлепнул фальшивые усы себе под нос и повернулся к девчонке:
- Смотри, я умудренный возрастом муж с сединой во власах, - заявил он. - Как думаешь, мне идет? Может, начать отращивать? Выпрошу у Дзинтона средство для ращения волос - и займусь.
- Мозги, Лика, тебе нужно начать отращивать, пока не поздно! - сердито заявила девчонка. - Ты что хулиганишь? Смотри, пожалуюсь Цу.
- Я, между прочим, совершеннолетним стану скоро, - не испугался юнец. - И вообще насилие над детьми запрещено. Она воздействовать может исключительно морально, а здесь еще вопрос, кто на кого воздействует.
- Я и папе нажаловаться смогу, - фыркнула девчонка. - Ему расскажешь про моральное воздействие. Или сама накостыляю для простоты вещей. Прости, господин Вай, эту глупую личность зовут Палек. Я Яна. Тебя мы знаем. Рада знакомству, прошу благосклонности.
- Р-рад знакомству... - пробормотал Вай, все еще держась за губу. - То есть как - знаете?
- Ты ведь Вай Краамс, репортер канала "Весь мир"? - осведомилась девица. - Цу рассказывала, что ты к ней прицепился в Оканаке. Папа сказал, что ты обязательно появишься если не сегодня, то завтра.
- Папа? - глупо спросил репортер. Он чувствовал, что события развиваются по какому-то совершенно катастрофическому сценарию, но никак не мог сообразить, что делать и что говорить.
- Дзинтон Мураций - наш приемный отец, - как малолетнему ребенку, пояснил наглый юнец. - Ну и занудный же он папаша, я тебе скажу! Все время жизни учит. - Он оторвал усы от своей губы и сунул их в руку Ваю. - Это, кажется, твое, господин. Можешь приклеить обратно, если хочешь, я не возражаю.
- Лика! - прикрикнула на него девица. - Перестань паясничать! Господин, прошу, не обращайте на него внимания. Тяжелое детство, скверное питание, недостаток фосфора - вот и последствия: острая умственная недостаточность.
- От трудного ребенка слышу! - не остался в долгу юнец. - Кое-кому, кажется, детские кошмарики ночами спать не дают, вот и нервничают они, как клаустрофоб в лифте. Тебе вообще... - Он осекся, склонил голову и к чему-то прислушался. - Прошу прощения, господин Вай, папа сообщил, что появится через несколько минут, - продолжил он уже нормальным тоном. - Пока что мы приглашаем тебя на чашку чая.
Вай внезапно сообразил, что во время буффонады взгляд юноши оставался внимательным и цепким. Наглый мальчишка просто тянул время. Или испытывал его характер. Похоже, если к выражению "влип по уши" и существовала лучшая иллюстрация, ее следовало долго и упорно искать.
Ладно.
- Приношу извинения за свой внешний вид, - спокойно сказал он. - Мне не следовало изображать из себя кого-то другого.
Он снял темные очки, засунув их в карман пиджака, стянул парик и вместе с усами бросил его на землю.
- Я хотел бы поговорить с господином Дзинтоном, - продолжил он. - Однако, госпожа Яна, еще больше я хотел бы поговорить с тобой. С тобой и с твоей сводной сестрой, Кариной.
- Поговорим, господин Вай, - вежливо кивнула девушка. - Однако с Карой пообщаться не удастся, если только ты не хочешь использовать пелефон. Она в другом городе и нескоро оттуда вернется. Боюсь также, что на вопрос, который ты намерен мне задать, я отвечу "нет".
- И какой вопрос я намерен задать?
- Я не даю интервью. Как и Кара. Более того, на основании Закона о тайне личности я требую, чтобы ты ни при каких обстоятельствах не раскрывал сведения обо мне на телевидении, в печати или как-нибудь еще. Учти, что наш разговор записывается охранной системой, запись при необходимости предъявим в суде.
- Круто... - пробормотал Вай. - И какая сумма гонорара может заставить тебя изменить свое мнение?
- Никакая. Нижайше прошу, господин, пройди в дом. Ужин уже готов. Я могу накормить тебя, если ты голоден, или просто предложить холодного чаю. Папа просил, чтобы ты обязательно дождался его прихода.
- А если не захочу? - в Вае начало вскипать раздражение.
- Господин, - Вай внезапно сообразил, что у девицы такой же внимательно-цепкий взгляд, как и у парня, совершенно не приличествующий ее нежному возрасту, - ты заранее знал, кто здесь живет. Ты в курсе, что я девиант первой категории. Сомневаешься, что я способна задержать тебя силой?
- Произвол! - возмутился репортер. - Насилие над личностью!
- Ты нарушил границы частной собственности, господин. Нарушил с применением маскировки, - Яна кивнула на валяющийся на земле парик. - Ни один суд не встанет на твою сторону. Пожалуйста, не упрямься. Папа сказал, что сговорчивость в твоих собственных интересах, а он никогда не ошибается.
- Похитители! - проворчал Вай. Разумеется, он не ушел бы отсюда даже под угрозой оказаться расплющенным всмятку нахальной девицей. Но определить отношения стоило сразу. Итак, он принудительный гость. Ну, по крайней мере, не пленник в подвале. - Ладно, что с вами поделаешь, с такими убедительными... Ты что-то говорила о чае, молодая госпожа?
- Да, господин, - кивнула девушка. - Нижайше прошу пройти в дом.
Оставив Вая в столовой под присмотром Палека, Яна ушла в кухню. Репортер с интересом огладывался. Отель являл собой типичный образчик гостиничной архитектуры полувековой давности: два этажа, несколько жилых комнат, несколько служебных помещений, деревянный пол, туалеты и ванные общие на этаж и, разумеется, никакого лифта. Маленький провинциальный отель традиционного стиля, не способный по комфорту конкурировать с современными пятидесятиэтажными чудовищами со звукоизолированными номерами и ковровыми дорожками с ворсом по щиколотку. Однако на обстановке явно лежала печать домашнего уюта. Под потолком поблескивали светильники со стеклянными кистями, а не обычные матовые плафоны, стены коридора и столовой покрывали обои в цветочек, а поверх обоев висели картины.
- Можно посмотреть поближе? - осведомился репортер, кивая на стену.
- Мое величество не возражает, - вальяжно махнул рукой парень. - Смотри и впечатляйся. А я понаблюдаю, как ты впечатляешься.
Впечатлиться действительно нашлось чем. В некоторых картинах и рисунках обалдевший Вай опознал оригиналы кисти художников хотя и современных, но страшно дорогих. По крайней мере две акварели, судя по инициалам в нижнем углу, принадлежали перу Квера Танакиса - новой звезды, уже достаточно прочно утвердившейся на художественном столичном небосклоне. Если Вай правильно оценивал их стоимость, каждая тянула тысяч на пятьдесят. Висели картины и других художников, менее известных, но все равно модных и дорогих. Среди них как-то даже странно смотрелся листок с кривой надписью от руки "Расписание дежурств по кухне", в графах которого стояли имена - "Карина", "Яна", "Цукка", "Саматта", "Палек", "Дзинтон". Столбец с именем "Карина" аккуратно перечеркнули с пометкой "До зимников". Однако же и порядочки у них в доме! Держать на стенах такие картины и не иметь средств для найма горничной и кухарки?
Среди прочих рисунков его взгляд привлекли карандашные скетчи Мая Куданно, легкие, летящие, изображающие контуры возносящихся ввысь ажурных зданий, утопающих в окружающих садах. Рисунками этого модного в последние пару лет художника, еще одной восходящей звезды, могли похвастаться лишь три картинных галереи Оканаки и пара частных коллекций. Каждый уходил тысяч за тридцать-сорок, никак не меньше. А здесь только в столовой на стенах их висело десятка полтора. Да, владелец отеля совершенно точно не мог пожаловаться на бедность. Недаром тот... Ящерка, кажется, рвался пощупать его кошелек.
- Чепуха, - перехватив взгляд репортера, небрежно бросил Палек. - Дзи заставлял рисовать, чтобы руку набить. Я с трудом от художественной школы отбился, вот он сам меня и воспитывал.
- Рисунки... твои, господин? - поразился репортер. - Ты автор?
- Лентяй и бездельник он, а не автор, - Яна вошла в столовую, неся на подносе три чашки и кувшин. Она поставила чашку перед Ваем и налила ему ледяного чая. - Если бы папа с Цу его не заставляли работать, целыми бы днями дурью маялся. Прошу, господин.
- То есть Май Куданно - твой псевдоним, господин Палек? - Вай с наслаждением отхлебнул чай, чтобы скрыть замешательство. - Я не думал, что...
- И не думай дальше, - разрешил юнец, откидываясь на спинку стула. - Не дождетесь, не стану я художником. То, что Дзи несколько штук продал, еще ничего не значит. Хочется ему - пусть развлекается. Вот наброски настоящих проектов я бы тебе с удовольствием показал, но ты не оценишь. Никто пока не оценил, - со вздохом добавил он. - Архитекторы говорят, что слишком художественно, художники - что слишком механистично и приземленно...
- И не оценят, пока вместо учебы в Манеже прохлаждаешься! - презрительно сморщила нос Яна. - Руку набивать надо, а не с лошадками возиться, как маленькому.
- Лучше с лошадками возиться, чем в оперном после универа девочкой-подпевочкой подрабатывать! - не остался в долгу Палек. - Оперной певицей она станет, как же! Со своим тоненьким голоском, ага. Представляю себе афишу: "Весь вечер на арене скулит магистр социологии!" - точно, народ валом повалит, чтобы на такое чудо посмотреть. Как на дрессированную обезьяну в цирке!
- Лика, - зловеще произнесла Яна, - тебе не слишком жарко? Ты чайку не хочешь? А то я могу тебя и напоить, и душ тебе остужающий устроить...
На глазах у Вая, у которого голова пошла кругом, кувшин взмыл со стола в воздух и, угрожающе покачиваясь, завис над макушкой парня.
- Цукке нажалуюсь, - предупредил тот. - Она тебя саму в чае искупает. Заставит два дня на кухне дежурить или в ухо плюнет.
- Ой, испугалась! - фыркнула та, но кувшин все-таки опустился обратно на столешницу.
Ваю захотелось взять себя за шиворот и хорошенько встряхнуть, чтобы прийти в себя. Он опустился на табурет возле стола и подпер голову руками. Парочка препиралась так же, как пикировались бы обычные брат с сестрой. Но назвать их обычными язык не поворачивался. Одна - девиант первой категории. Во имя всех богов, она еще и учится на социолога и поет в опере, если верить тому, что сказал мальчишка! А сам мальчишка - талантливый художник-самоучка, который с легкостью мог бы стать звездой художественных салонов и вернисажей. А еще с ними живет вторая девица-девиант. И красавица-астрономша, разбирающаяся в небесной механике лучше, чем он, Вай, понимает высокую моду. И бывший солдат, заделавшийся археологом. И совершенно загадочная личность по имени Дзинтон Мураций, нежно любящая своих приемных детей, мимоходом ломающая через колено бандитов, до смерти запугивающая собов и при том не гнушающаяся дежурить по кухне. Не дом, а гнездо уникумов! Ох, если бы только ему удалось сделать репортаж!
- Папа проявился, - тем временем сообщила Яна, сузившимися глазами разглядывая брата. - А то бы я тебе показала, какой у меня голосок!
- Вы еще подеритесь с применением подручных средств! - насмешливо сказал вошедший в столовую мужчина. - Только имейте в виду, что разбитую посуду вычту из карманных денег, придется неделю лапу сосать.
- Вот так всегда, - вздохнул Палек. - Зажимают молодежь, не дают выплеснуть избыток энергии. Ну ладно. Янка, дуэль! В "сто сорок четыре" на традиционной раскладке, я хожу первым.
- Заметано! - кивнула девица. - Если я выигрываю, сегодня вечером дежуришь по кухне вместо меня.
- А если я, то ты завтра весь день вместо меня.
- Нечестно! - оскорбилась девушка. - И вообще у меня завтра в театре репетиция, я туда сразу после занятий иду. Вечером в твое следующее дежурство, идет?
- Девчонки! - покровительственно заметил юноша. - Никогда достойно проигрывать не умеют. Ладно, согласен. Итак, сударыня, дуэль!
- Дуэль! - сверкнув глазами, согласилась Яна, вскакивая. - Пошли.
И они плечом к плечу вышли из столовой, едва не застряв в дверях, поскольку не желали уступать друг другу дорогу.
- Молодежь... - хмыкнул новоприбывший мужчина, усаживаясь за стол напротив репортера. - И так круглые сутки. Но, между прочим, от чужого друг друга грудью заслонить готовы. Ну что, господин Вай, ты все-таки наткнулся на мою базу...
Вай во все глаза разглядывал его. Типичный южанин, лет двадцати пяти-тридцати на первый взгляд. Невысокий, худощавое гибкое тело, ежик жестких темных волос, высокие скулы, бездонно-черные глаза. И едва заметные морщинки возле глаз, выдающие внимательному наблюдателю истинный возраст: не менее сорока, а то и заметно побольше.
Да, он определенно тот же человек, которого он заприметил тогда в Институте. И голос - тот же голос, что тогда по пелефону.
- Да, господин, - согласился репортер. - Я все-таки на нее наткнулся. И, похоже, ты вовсе не удивлен.
- Разумеется, нет. Тодзи под перманентным наблюдением, о котором он не подозревает. Вся информация, которую он сливает на сторону, проходит и через меня. Да и тебя, господин репортер, по старой памяти из поля зрения я тоже не выпускаю.
- Давай начнем по порядку, господин, - вежливо сказал Вай. - Правильно ли я понимаю, что ты - Дзинтон Мураций, приемный отец девиантов Яны Параки и Карины Сереновой?
- Правильно, - кивнул тот. - И еще много кто еще. Я - тот, кто спланировал и провел операцию по ликвидации Института. Тот, кто из всех жуликов, мошенников, обманщиков и крикунов среди репортеров желтой прессы выбрал именно тебя для освещения штурма. Тот, благодаря кому из рядового журналиста занюханного провинциального канала ты превратился в скандальную звезду национального масштаба.
- И можешь доказать? - осторожно осведомился репортер.
- Ты мне и так веришь. Впрочем, могу и доказать...
Он поднял руку ладонью вверх, и в комнате зазвучал жесткий, не допускающий возражений голос:
"Вай Краамс? Бери резервную группу, две камеры и через полчаса будь возле ворот Института человека. И зарезервируй у руководства прямой эфир начиная с десяти сорока. Плевать, что там стоит в сетке. Запомнил?"
- Достаточно?
- Вполне, - кивнул Вай. Он решил не думать. Вообще не думать, только запоминать и реагировать на вопросы. Время осмысливать придет потом. - Я верю тебе, господин.
- Хорошо. Зачем ты пришел?
- Я хотел взять интервью. У тебя, у госпожи Карины и госпожи Яны. Хотел сделать репортаж.
- Понятно. Чего еще ждать от журналиста... - пробормотал Дзинтон. - Ну как же - сразу двое из Двадцати! Я надеюсь, господин, ты уже понял, что тебе оно не светит?
- Господин Дзинтон, - Вай наклонился вперед. - Ты просто не представляешь, от чего отказываешься. Суммы, которые тебе и твоим подопечным выплатят за такой репортаж, огромны. А еще и слава...
- Вай, ты же не дурак, - утомленно остановил его Дзинтон. - Ты слышал мои слова: я организовал ликвидацию Института. Вышел грандиозный скандал - и ты хоть раз встречал упоминание моего имени? Как думаешь, свидетельствует это о моем стремлении к славе? Что же до денег, то забудь сразу и навсегда: при необходимости я могу купить твой телеканал с потрохами. Он и сейчас принадлежит мне более чем наполовину. Забудь про интервью и репортажи. У всех моих подопечных есть свои цели в жизни, и дешевая популярность, уверяю тебя, среди них не значится.
- Значит, я зря сюда пришел, господин Дзинтон, - вздохнул репортер. - Могу я уйти?
- Разумеется. Или ты думаешь, что я сверну тебе шею и прикопаю в парке? Извини, не мой стиль - понадобилась бы мне твоя жизнь, умер бы ты в тот момент, когда решил лететь в Масарию. Сейчас ты волен уйти и вернуться к обычному существованию. Но предупреждаю тебя: любая попытка хоть как-то упомянуть в репортажах меня или моих воспитанников и подопечных очень плохо для тебя кончится. За нарушение Закона о тайне личности ты показательно пойдешь под суд, получишь тюремный срок и не доживешь до его конца. Понял?
Вай молча кивнул. Он ничуть не сомневался, что собеседник вовсе не угрожает впустую. Для человека, в сорок третьем за пару недель буквально уничтожившего тогдашнюю политическую элиту государства, вряд ли является проблемой ликвидировать надоедливую муху в лице репортера, пусть и знаменитого.
- Тогда я пойду, господин, - он поднялся. - Приношу нижайшие извинения за вторжение.
- Погоди, - остановил его Дзинтон. - Сядь.
Журналист послушно сел.
- Как я уже сказал, шесть лет назад я выбрал тебя. Кандидатов имелось много, но ты оказался наиболее подходящим. Знаешь, почему? Потому что ты, как ни странно, действительно профессионал. И обладаешь совершенно удивительной профессиональной порядочностью, которую умудрился сохранить даже за несколько лет в столице. Недавно в Оканаке Цукка скормила тебе информацию о практикующихся в научной среде обманах. Мы проводили проверку. Ты не воспользовался жареными сведениями, чтобы сляпать сенсационный репортаж, хотя большинство твоих коллег не побрезговали бы и такой малостью. Самое удивительное, что ты действительно уважаешь заявление "не для публикации". Ты можешь публично унизить и растоптать в пыль человека, если у него хватит глупости связаться с тобой, но никогда не используешь сведения, которые он тебе сообщил конфиденциально. Ты вполне меня устраиваешь.
Дзинтон хлопнул ладонью по столу.
- Я запрещаю тебе брать интервью и делать репортажи. Однако я не стану связывать тебе руки. Ты можешь собирать информацию о девиантах и хранить ее - не используя. Я даже не стану стирать твои сегодняшние записи. И обещаю, настанет время, когда ты сможешь воспользоваться собранным материалом на всю катушку. Тебе придется ждать годы, возможно, десятилетия. Но однажды твой звездный час настанет, надо лишь запастись терпением. Устраивает?
- А у меня есть выбор? - Вай снова поднялся.
- Выбор есть всегда, - хмыкнул Дзинтон. - Другое дело, что не всегда находятся приемлемые альтернативы. Кстати, в ближайшее время у меня могут найтись для тебя и другие сюжеты. Не такие сенсационные, но вполне достойные... если, конечно, ты не возражаешь против грязных политических игр.
- Жду с нетерпением, - вздохнул Вай и тут же вздрогнул от приглушенного победного вопля, раздавшегося где-то в недрах отеля.
- Я выиграла! - заявила Яна, врываясь в столовую. - Лика сегодня додежуривает вместо меня! Ты уже уходишь, господин?
- Да, госпожа, - кивнул ей Вай. - До свидания.
Он поклонился Дзинтону, Яне и вошедшему вслед за ней кислому Палеку и вышел. Уже покинув двор отеля, он остановился и оглянулся. Юноша с девушкой, осененные цветением беспечной юности, плечом к плечу стояли в дверях старого отеля и глядели ему вслед. И внезапно он остро осознал, что ему самому уже под сорок, а жены и детей у него нет и, скорее всего, никогда не появится. Слишком много и слишком долго он копается в чужом грязном белье, чтобы завести свое собственное. Он кивнул им на прощание и быстро зашагал по дорожке.
Но почему он так и не осмелился спросить, что же за пугало такое - досье "Камигами"?
Тот же день. Крестоцин
Интересно, откуда такие совпадения? То жили тихо-мирно, то в один и тот же день сначала на Мати сваливается княжья шпионка, а потом на Яну с Ликой - журналист. Раздумывая над случившимся, Карина сама не заметила, как дошагала до дома. За последние две недели она уже успела более-менее привыкнуть к своей квартире и ее расположению и теперь могла себе позволить идти автоматически, не обращая внимание на окружающую местность. Сегодняшняя тренировка в полицейском спортзале прошла без эксцессов, и приятная усталость охватывала тело, обещая скорое блаженство в кровати под теплым одеялом.
Лампочка перед дверью дома не горела - госпожа Докусинна то ли экономила на ее замене, а заодно и на электричестве, считая, что жильцы перебьются и светом недалекого уличного фонаря, то ли по своей рассеянности просто забыла ее поменять. Входная дверь, неожиданно распахнувшись, чуть не зашибла Карину. Из нее вышла неразборчивая в потемках фигура (через сканер Карина едва успела опознать в нем соседа со второго этажа, господина Вараусина) и, небрежно кивнув, торопливой походкой зашагала по улице. Озадаченно проводив соседа взглядом - куда он так торопится в поздний час? - Карина вошла на лестницу, поудобнее перехватила сумку с дзюбой и Парсом и начала подниматься по лестнице. На площадке второго этажа она остановилась. Дверь в квартиру Бикаты стояла приоткрытой, и из нее слышались голоса, а сверх того доносился отчетливый запах паленых овощей. Хмыкнув, девушка покачала головой и постучала в дверь.
- Вечер, Биката, - проговорила она, засовывая голову в щель. - А у тебя опять дверь не заперта.
Биката, стоящий в маленькой кухоньке к ней спиной, от неожиданности подпрыгнул и уронил на пол спаленную сковороду, которую безуспешно пытался отскоблить ножом, попутно облив себе живот мыльной водой. Стоящая рядом и внимательно наблюдающая за ним Калайя повернула голову к двери.
- Здравствуй, Карина, - приветливо сказала она. - А мы ужин готовим.
- В-веч-с-с... - прошипел инженер, тряся рукой. - Ах ты, зараза, почему же она такая горячая-то? К-ссо! Вечер, Карина. Ты чего меня пугаешь?
- Я не пугаю! - обиделась девушка, открывая дверь шире и входя. - Ты сам дверь открытой оставляешь. А у тебя сгорело что-то?
- Сгорело... - пробормотал инженер, подбирая сковороду и задумчиво глядя на лужицу воды на линолеуме. - Вроде всего на минуту отошел! И чем же пол вытирать сейчас?
- Ох, Биката! - вздохнула Карина. - У тебя что, швабры нет?
- Швабры? - удивленно взглянул на нее инженер. - Нет. Не подумал как-то. Дома, в Оканаке, ко мне домработница приходила, она и за чистотой следила. И питался я в столовых и кафе.
- Так и продолжил бы в кафе, - хмыкнула девушка, от дверей внимательно рассматривая устряпанную жиром и горелыми ошметками мойку. - Я вот тоже готовить не люблю, разве что по мелочам, так что в кафешки хожу. Дома еще по кухне дежурю, а здесь как-то совсем забросила.
- По кухне дежуришь? - удивился инженер. - Ты что, в казарме живешь?
- Не-а, дома. Но у нас семья большая, пятеро плюс папа, когда он дома, и папа с самого начала сказал, что сам в повара не нанимался и Цу в домохозяйку превратить не позволит. Так что мы по очереди по дому дежурим, еду готовим, пол моем, пыль стираем, ванную с туалетом скоблим...
- Разумно, - согласился инженер. - Но когда я с родителями жил, у нас готовкой мама занималась, так что я как-то не привык. А кафе мне сейчас не по карману, экономить приходится. В баре Юми меня подкармливает, она девочка славная и в Калайю просто влюбилась. Но сегодня я в первую смену работал, так что ужином самостоятельно заниматься приходится.
Он выудил из раковины нож и снова примерился к сковороде.
- Стой! - крикнула Карина. Биката снова вздрогнул и повернулся к ней.
- А говоришь - не пугаешь! - укоризненно сказал он. - Что опять не так?
- Ты ее что, ножом скоблишь? - осведомилась Карина. - Сковородку?
- Ну да. А что?
- И отмывать пытаешься мылом для рук... - вздохнула девушка. - У тебя что, сетки для посуды нет и чистящего средства?
- Сетки для посуды? - инженер поднял бровь.
- Понятно. Биката, стой так и не шевелись. Самое главное, не трогай сковороду. И воду на полу не растаптывай. Я через минуту вернусь.
Вывернувшись на лестницу и через две ступеньки взбежав на третий этаж, она открыла свою дверь и бросила на пол сумку, дернув молнию, чтобы Парс мог вылезти. Затем не разуваясь заскочила в кухню, подхватила упаковку с сетками, бутылку с "Чистюлей", вытащила из угла маленькую швабру из матерчатых полосочек и ссыпалась по лестнице. Биката дисциплинированно стоял у плиты, растерянно глядя то на сковородку, то на лужицу на полу. Сбросив кроссовки, Карина оттеснила его в сторону и в два взмаха затерла воду. Сунув швабру в угол, она разорвала прозрачную упаковку и продемонстрировала Бикате ее содержимое.
- Такая штука, - сказала она назидательно, - называется посудной сеткой. Она из тонкой мягкой проволоки. Ей хорошо мыть посуду, если пища не слишком сильно пригорела. Она покрытие и металл не царапает. А ножом... - Она взяла из рук инженера сковородку и ткнула пальцем. - Ножом ты царапины оставляешь, на них потом сразу пригорает и присыхает, даже если правильно готовить. Видишь, как ты покрытие покарябал? А отмывать надо не мылом, а моющим средством. Оно как раз для пригорелого и жирного рассчитано, где простое мыло плохо помогает.
Она сунула сковородку в мойку и сеткой растерла по ней несколько капель "Чистюли".
- Пусть постоит, отмокнет, - сказала она. - Я тебе флакон оставлю, у меня еще есть. Но он быстро кончится, так что зайди в магазин и запас сделай. Тут на улице Трех Платанов хороший хозяйственный магазинчик есть, дешевый и совсем рядом. И средство хорошее.
- Спасибо, - сказал инженер, с любопытством рассматривая бутылку. - Ого! Ничего себе составчик! А руки он ненароком не растворяет вместе с жиром?
- Не растворяет, - хихикнула Карина. - Хотя вообще-то мыть посуду им полагается в резиновых перчатках. А еще лучше в посудомойную машину тарелки засунуть и средство туда влить, но ей сначала обзавестись надо. Биката, а что ты приготовить пытался?
- Кабачок ломтиками потушить хотел, - со вздохом признался инженер. - Мама их часто готовила. Я думал, легко.
- Ну, не слишком сложно, - откликнулась Карина. - А куда кожуру выбросил? Семечки я вижу...
- Кожуру?
- Так ты его еще и не чистил? - звонко рассмеялась девушка. - Ну ты даешь! Ты бы хоть поваренную книгу купил, что ли, или по Сети полазил, там же бесплатных рецептов полно. Ладно. Придется тебе показать, как еду готовят. Калайя, и тебе тоже учиться надо. Ты женщина, тебе положено знать.
- Карина... - замялся инженер. - Знаешь, поздно уже. Тебе ведь завтра на работу. Мне неловко как-то...
- Ничего страшного, - решительно заявила Карина. - Ты мне терминал помог купить и настроить? Помог. Я тебя отблагодарить должна. Показывай, что у тебя из продуктов есть.
Следующие несколько минут ушло на инвентаризацию хранящихся в холодильнике и стенном шкафу запасов. Она обнаружила огурцы, помидоры, лук, соль, пару картофелин, несколько копченых колбасок - одна надкушенная - батон, десяток яиц в пластмассовой упаковке и большой пакет с нечищеными креветками.
- М-да, - задумчиво подергала она себя за прядку волос. - Негусто. И приправ никаких. Хорошо хоть соль есть. Слушай, а масло где? Оливковое, подсолнечное, хоть какое-то?
- Там сливочного упаковка где-то лежит, - откликнулся инженер, через ее плечо заглядывая в холодильник. - Вон она, завалилась.
- На сливочном не жарят. Так, креветки... Сейчас соображу, что с ними сотворить можно. Угу, поняла. Биката, делаем помидорный салат с креветками!
- А оно съедобно? - с опаской поинтересовался инженер. - А то я как-то не очень всякую экзотику...
- Съедобно, - дернула плечом Карина. - А если что - твои же продукты выбрасывать, не мои. Да шучу я! - рассмеялась она, заметив как тот подозрительно прищурился. - Я, может, и не люблю готовить, но и в помойку моя готовка идет редко. У тебя бумажка найдется, рецепт записать? Или в пелефон? На память помню, а в электронном виде его нет.
- Калайя запомнит, - подумав, сказал инженер. - Калайя, новая заметка, раздел... м-м-м, раздел "Стандартные - Кулинария".
- Раздел отсутствует, - откликнулась чоки. - Создать?
- Да. Название заметки: креветки... Карина, как их там?
- Биката, название не принято, - сообщила Калайя. - Обнаружено прерывание ввода. Повтори название.
- Помидорный салат с креветками, - подсказала девушка.
- Название: "помидорный салат с креветками", - послушно повторил инженер. - Калайя, содержание заметки продиктует Карина.
- Калайя, запоминай, - скомандовала девушка. - Ингредиенты: креветки, помидоры, яйца, лук репчатый, огурцы, сыр, салат, растительное масло, чеснок, соль. Примерное соотношение: на четыреста грамм креветок один помидор, одно яйцо, один огурец, половинка головки лука, пятьдесят граммов сыра, зубчик чеснока, семя укропа, салат, соль, перец. Креветок очистить и сварить в подсоленной воде с укропным семенем, яйцо сварить вкрутую. С огурцов срезать кожицу. Яйцо, огурцы и помидоры нарезать ломтиками, лук - кольцами, чеснок растолочь, сыр натереть на терке. Смешать все ингредиенты, сервировать на листьях салата, посолить, можно поперчить и полить маслом по вкусу. Подавать с тостами. Конец рецепта.
- Заметка создана, - откликнулась чоки. - В описании идентифицирован алгоритм действий. Требуется количественное уточнение понятия "подсоленная вода с укропом". Требуется уточнение временного промежутка для действия "сварить креветок". Требуется качественное уточнение определения "по вкусу".
- А-а-э... - Карина растерянно посмотрела на внимательно глядящую на нее чоки. - Подсоленная - ну, кому как. Скажем, столовая ложка на литр воды... ну, или чуть больше. Укроп тоже по вкусу... на кончике столовой ложки на кастрюлю. Нужно включить плиту, дождаться закипания воды, бросить соль, укроп, снова дождаться закипания, бросить креветок и варить минут пять или десять. Нужно, чтобы креветки всплыли на поверхность. Калайя, "по вкусу" означает, что точного значения нет, у каждого человека оптимальное значение свое.
- Уточнения приняты, - сообщила чоки. - Величины помечены как переменные, требующие экспериментального подбора.
- Ну, давай готовить, - с энтузиазмом сказал инженер. - А то есть как-то уж очень сильно хочется. А может, ну его, салат? Я помидоры с огурцами и так употребить могу.
- Ну уж нет! - решительно заявила Карина. - Потерпишь десять минут. Кастрюли у тебя где?
- Кастрюли?
Девушка только возвела глаза к потолку.
- Биката, - терпеливо сказала она, - чтобы что-то сварить, нужна кастрюля. У тебя она есть? Можешь не отвечать - вижу уже, что нету. Про разделочную доску даже не спрашиваю.
Она с сомнением посмотрела на нож, которым Биката пытался скоблить сковороду. С зазубренным, слегка волнистым лезвием он неплохо подходил для резки хлеба, но для овощей? А, все равно к себе идти...
- Держи! - она сунула нож Бикате. - Я сейчас к себе сбегаю, принесу что нужно, а ты пока начинай чистить огурцы от шкуры. Надо очистить два огурца. Сумеешь?
- Наверное... - пробормотал инженер.
- Замечательно. Начинай.
Карина быстро обулась, взбежала по лестнице в свою квартиру, выругав себя за то, что уже сама забыла закрыть дверь, и принялась копаться на своей кухоньке. Масло оливковое... вот оно. Сыр. Укроп. Петрушка... нет, не надо, и без перца тоже пока обойдемся. Чеснок. Из инструментов - терка для сыра, нож для овощей, две маленьких кастрюльки, одна из них совсем новая, еще ни разу не опробованная. Вроде все. Она сбежала по лестнице и вошла в квартиру Бикаты как раз тогда, когда тот растерянно замер, глядя на набухающие на пальце красные капли.
- Стой смирно! - приказала Карина, сваливая принесенное на кухонный стол. - Ну как же тебя угораздило!
- Да не беда... - пробормотал инженер, засовывая палец в рот. - У меня пластырь есть, сейчас заклею.
- Пластырем - открытую рану? - поразилась девушка. - Да ты что?
- Он бактерицидный, с марлевой прослойкой, - объяснил инженер. - Я так уже делал, все нормально.
- Ничего не нормально. Где у тебя аптечка?
Аптечка, впрочем, оказалась составленной на удивление толково. Протерев ранку ватой с перекисью водорода, Карина быстро накрутила бинт. Мгновение поколебавшись, она взглянула на порез через сканер и быстро пробежалась по нему наноманипулятором. Вот так. Кровь остановилась, а через пару дней останется только шрамик.
- К ножу тебя допускать нельзя, - констатировала она. - Биката, ну какой же ты неуклюжий! Наверное, Калайя и то лучше справилась бы.
- Калайя? - с внезапным интересом взглянул на нее Биката. - А что, мысль!
- Да я же пошутила! - Карина опасливо посмотрела на чоки. Та стояла рядом, невозмутимо наблюдая за сценой.
- А я - нет. Ты можешь научить ее чистить овощи? Несложно ведь. Калайя! Режим обучения действию, метод "делай как я". Объект подражания - Карина, предмет действия - овощи на столе.
- Режим адаптивного программирования двигательных примитивов по визуальному образцу, - откликнулась чоки. - Первичный объект: Карина.
- Карина, покажи ей, как чистить огурец, - попросил Биката. - Можешь?
- Да мне не сложно... - пробормотала девушка. - Калайя, смотри. Огурец в левой руке, нож в правой. Сначала срезаем оба конца. Потом нужно счистить с него кожицу как можно более тонким слоем. Чистишь по направлению к себе. Пальцы ни в коем случае не должны оказываться на направлении движения ножа, иначе нож может соскользнуть и полоснуть тебя по коже, как Бикату. Смотри, делаешь вот так...
Пару минут спустя Калайя довольно ловко очистила второй огурец. Срезаемая шкурка, поначалу толстоватая, под конец стала совсем тонкой, чуть ли не прозрачной. Затем Карина научила ее резать овощи и, самое главное, шелушить креветок - занятие, которое она тихо ненавидела с самого детства. Оставив чоки заниматься неприятными делами, она налила в кастрюльки воды и занялась сервировать под салат большую тарелку, которая, к счастью, у Бикаты нашлась.
Полчаса спустя, из вежливости съев немного приготовленного салата и наказав Бикате ни в коем случае не заправлять его маслом до того, как он подан на стол, она прихватила кастрюльки и нож, попрощалась и ушла к себе. Уже раздеваясь, она сообразила, что забыла у него швабру и терку. Ну ничего, появился повод зайти к нему еще раз.
Некоторые мужчины такие забавные! Как он напряженно наблюдал за варящимися креветками, словно они намеревались из кастрюли выпрыгнуть и сбежать! Впрочем, не страшно, научится. Если уж даже она готовке научилась, Биката точно справится. Он же умный. И у него есть Калайя, которая ничего не забывает, так что не нужно повторять каждый раз заново.
А Калайя молодец, сонно подумала она, влезая под одеяло. Учится почти мгновенно. Вот бы им дома тоже завести чоки, чтобы он по кухне делал всю грязную работу...
19.12.849, земледень. Крестоцин, Первая городская больница
День выдался кошмарным.
На работу не вышла медсестра Цумаха - она простыла и температурила, и вся ее нагрузка в процедурном кабинете свалилась на Карину. А ближе к полудню какой-то папенькин сынок на крутом "зарахито-метеоре" на скорости в сто семьдесят верст в час не удержал асфальт на загородном шоссе и собрал в одну большую груду металла, пластика и резины сразу пять десятков легковых и грузовых автомобилей, половину - в лобовых столкновениях. Тридцать чудом выживших - и среди них виновника катастрофы, спасенного системой безопасности "зарахито" - экстренно развезли по больницам.
На долю Первой городской досталось пять человек в крайне тяжелом состоянии, и к операционным столам встали все, кто оказался в отделении. Две бригады отменили плановые операции, но на оставшиеся три стола нашлись только один анестезиолог и две медсестры, способные помогать при операциях. Срочно вызванные из дома и университета люди прочно завязли в уличных пробках, так что Карине впервые в жизни пришлось выступить при Томаре в роли совершенно самостоятельной операционной сестры. Пока анестезиолог давал наркоз пострадавшему в соседней операционной, она, подчиняясь указаниям Томары, дрожащими руками вкалывала лежащему на столе мужчине один препарат за другим. Какая-то металлическая балка или труба из идущего впереди и перевернувшегося грузовика пропорола дверцу его автомобиля и вонзилась ему в живот. Сейчас бедолага лежал без сознания, и кривая сердечного ритма на мониторе, отбивающая частоту пульса, угрожающе оскудевала пиками.
Пока Томара, плотно сжав губы, подключала капельницу к вогнанной в вену неповрежденной руки игле и заряжала ее препаратами и кровезаменителем, Карина лихорадочно засовывала в стерилизаторы все инструменты, попадавшиеся под руку, даже не задумываясь, нужны ли они сейчас. Потом она бросилась готовить операционное поле - оттирать кожу мужчины от грязи, крови и прилипших клочьев срезанной парамедиками одежды, стараясь не обращать внимания на густое зловоние, исходившее от разорванных кишок. Она взглянула внутрь тела через свой сканер, но через несколько секунд, не выдержав творящегося там ужаса, отключила его. С подобной мешаниной разорванных клочьев брыжейки, кишечника и желудка она еще не встречалась. Поджелудочная железа оказалась поврежденной, но не сильно, крупные артерии и вены, равно как и печень с селезенкой, чудом не пострадали. Кровотечение из небольших сосудов успели остановить парамедики, но легче от этого не становилось. Карина не понимала, как можно что-то сделать с такими ранами. Мужчина явно казался обреченным.
Однако смотреть на рану все же пришлось. Резервную операционную не оборудовали ни томографом, ни рентгеновским аппаратом, ни робоманипуляторами - почти ничем сверх операционного стола, и Томара лишь витиевато выругалась, на пару с Кариной завершая подготовку операционного поля. Ругалась она так, что наконец-то появившийся доктор Тасар, анестезиолог, только одобрительно кивнул, заслышав конец тирады.
- Красиво говоришь, Тома, - усмехнулся он, быстро включая аппарат для наркоза и надевая маску мужчине на лицо, даже не стерев засохшие струйки крови из носа, разбитого подушкой безопасности. Затем он привычными ловкими движениями принялся ставить подключичный катетер. - Пневмоторакса нет?.. Что, все так плохо?
- Видала и хуже... - сквозь зубы процедила Томара. - Но именно что видала. А тут из-за грязи не видно ни хрена! Карина! Где отсос? Где физраствор? Да что же ты движешься как неживая!?
Мыть и чистить брюшную полость они закончили только час спустя. К тому моменту до больницы добрались несколько врачей, включая анестезиолога Ххараша, и три операционные сестры, так что стало легче. Сестра Милана сменила Карину у стола, и девушка с облегчением вернулась к привычной роли "принеси-подай". К ее огромному удивлению, мужчина все еще оставался живым. Капельница заканчивала впрыскивать ему третью полулитровую капсулу кровезаменителя, анестезиолог - к ним, отпустив разрывающегося между тремя операционными Тасара, присоединился Ххараш - проведя интубацию трахеи, перевел его на принудительное дыхание, кардиомонитор попискивал тревожными сигналами, но он жил.
- С лигатурой проблемы. Карбонити мало... - сквозь зубы проговорила Томара, берясь за иглу. - И электроскальпеля нет. Не кетгутом же кишки шить! Особо порванные куски вырезать, наверное, придется.
- Вырезай, - пожал плечами Ххараш. Он только что вставил в наркозный аппарат баллон с закисью азота и теперь колдовал над дисплеем, перекидывая в нем загадочные тумблеры и переключая индикаторы. - Все равно не восстановится. Еще и перитонит получишь, и спайками все зарастет. С-с-с... что же у него на пидриван такая странная реакция?..
- Вырезай, вырезай... Половину же тонкого кишечника откромсаю! Говорила же я - запас карман не тянет!
- Госпожа Томара! - робко встряла Карина.
- Да, Кара? - не отрываясь от работы, напряженно спросила хирург.
- Я могу попробовать запаять часть разрывов.
- Что? - удивилась Томара, оборачиваясь. - Попробовать что?
- Запаять, - Карина с опозданием вспомнила, что Милана с Ххарашем о ее способностях не знают, но отступать уже поздно. И нельзя - ее способности нужно использовать на благо людям, а не прятать как что-то позорное! - Помнишь, я говорила, что умею... Что у меня есть наноманипулятор, и я умею им раны заваривать.
- Было такое, - Томара, сощурившись, посмотрела на нее, прикидывая. - Ты раньше работала им всерьез?
- Только поверхностные ранки. Порезы в основном. Но получается очень надежно, проверено. Они не расходятся и заживают быстро.
- Так... - Томара пошипела сквозь зубы. - Давай к столу.
Анестезиолог и медсестра с удивлением смотрели на них.
- О чем речь, Тома? - спросил Ххараш, недоуменно подергивая ушами.
- Об эксперименте, - отрезала Томара. - Все равно ему не жить, так что попробуем. Кара, давай. Начни отсюда...
Следующие три часа Карина работала своим наноманипулятором. Убедившись по первому шву, что рана не расходится, Томара быстро показала ей, в каких местах заваривать, и принялась зашивать карбонитью самые большие разрывы в тонком кишечнике. Анестезиолог с медсестрой с удивлением наблюдали, как под пальцами Карины медленно срастаются края рваных ран помельче, но помалкивали.
Когда в конце концов Томара закончила накладывать колостому, устанавливать дренажи и зашивать брюшную полость, и ее, и Карину качало от усталости. Обе взмокли от напряжения и едва стояли на ногах. Карина, стянув перчатки и сбросив прямо на пол безнадежно перепачканный халат, на пару с Миланой уже взялась подкатывать к столу каталку, но Томара остановила их.
- Кара, без тебя справятся, - сказала она. - Мила, позови девочек с поста, пожалуйста, пусть помогут. Передвижной дыхательный аппарат захватите, чтобы его до реанимации довезти. Да, и не трепись о том, что тут произошло.
- Постараюсь, - фыркнула медсестра, выходя из операционной.
- Хаши, будь так добр, займись его оформлением, у меня сил нет бороться, - обратилась Томара к анестезиологу. - Только административные вопросы, историю потом сама заполню. Как он, дышит сам?
- Дыхательный центр через раз работает, - буркнул орк. - У него на стандартные препараты реакция парадоксальная, я даже боюсь прогнозировать. Но сейчас вроде бы легче, чем поначалу. Пусть в реанимации под принудительной вентиляцией полежит сутки-двое, там посмотрим... если выживет.
- Тебе виднее, как его держать, - отмахнулась хирург. - Присмотришь, да? Я совсем на ногах не стою, да и Кара, похоже, тоже. Нужно посидеть хоть немного.
- А ты, милая, не хочешь мне объяснить, из-за чего наша Кара на ногах не стоит? - язвительно поинтересовался орк. - Что тут вообще за мистика творилась?
- Много знаешь, Хаши, хуже спишь, - поморщилась Томара.
- Я девиант, - объяснила Карина, опуская глаза. - Я умею... всякие вещи вроде этого. Только я никогда раньше не пробовала ничего серьезного.
- Забавно, - задумчиво сказал анестезиолог. - Очень забавно. Трепаться, как мило выражается наша Тома, я не стану, но потом обязательно расскажешь поподробнее, когда в себя придешь.
- Хорошо, господин Ххараш, - кивнула девушка.
- Расскажешь, расскажешь... - проговорила Томара, полуобнимая девушку за плечи и почти силой подталкивая ее к выходу. - Но потом. А сейчас нам поговорить надо.
Повела она девушку, однако, не в ординаторскую, а в кабинет завотделением. Кулау отсутствовал, но Томара, отмахнувшись от чоки-секретарши, ввела ее в кабинет и усадила на небольшой диванчик в углу. Сама она взяла стул и оседлала его, рассеянно теребя забрызганный кровью воротник операционной пижамы.
- Вот так оно и случается, - устало произнесла она. - Внезапно, среди ясного неба, сваливается беда на голову, и все, язык на плечо. Умаялась?
- Нет, не очень, - покачала головой Карина. - Эффектор ведь силы не отнимает. Просто... перенервничала.
- Понимаю. И пальцы не болят?
- Пальцами я только для уверенности ощупываю, - пояснила девушка. - Наноманипуляторы - часть силовых манипуляторов. Они... ну, как щупальца, что ли, от рук не зависят. Вообще руками касаться незачем, просто я так привыкла.
- Отвыкай, - посоветовала хирург. - Незачем руками лишний раз в рану лазить, если обойтись можно. М-да. Не думала я такой экзамен тебе устраивать. Хотела сначала на трупах в морге посмотреть, как оно выглядит. Хотя... парень и так почти труп.
- Он не выживет?
- Большая кровопотеря. Очень большая, непонятно как сказавшаяся на мозге. Болевой шок. Что с кишками, сама видела. Частичная резекция поджелудки - она сама по себе весьма неприятна, а на данном фоне почти убийственна. Разрыв мочевого пузыря небольшой, сам по себе не опасен, но в общее состояние свой вклад внесет. Почти наверняка тромбы массово пойдут - если начнут отрываться, эмболия обеспечена. Про спайки вообще молчу, и шансы на развитие непроходимости просто заоблачные, наверняка лапароскопом еще не раз лазить придется. В общем, неблагоприятный прогноз. Если плохо на регенеранты среагирует, то, я бы сказала, девять шансов из десяти, что не выживет. Хотя кое-что обнадеживает. Ты заметила, как его аккуратно вскрыло? Ни грудная клетка не задета, ни таз не переломан, что при автокатастрофах сплошь и рядом. Только брюшная полость перепахана, причем очень локализованно. Хорошо бы он продержался хотя бы три-четыре дня. Тогда на вскрытии можно сделать срезы и посмотреть, как рубцевались раны после твоей обработки. И то польза.
Карина невольно вздрогнула от такого неприкрытого профессионального цинизма. Томара, правильно истолковав ее движение, вздохнула.
- Такова жизнь, Кара. Ты не сможешь спасти всех, кто попадает тебе в руки. Крайне неприятно терять пациентов, но с этим можно только смириться. Вообще хирург во время работы должен напрочь забывать, что перед ним живой человек. Ты работаешь с куском мяса, и твоя задача - как можно лучше и точнее выполнить свою работу. Любые эмоции и колебания лишь ухудшат дело, приведут к твоим ошибкам и бессмысленным страданиям пациента. Я знала одного хирурга - он оперировал девушку по поводу саркомы коленного сустава. Я смотрела потом историю болезни - по всем показаниям следовало отнимать бедро по самый пах. Но девица приходилась ему какой-то не очень дальней родственницей, и он решил попытаться спасти ей ногу, заменив сустав на эндопротез и прописав химиотерапию. Химиотерапия не помогла, дело кончилось метастазами в легких и неоперабельной опухолью. Девушка умерла, а он навсегда ушел из медицины, чуть самоубийством не покончил, так переживал. Началось с жалости, а кончилось ужасной смертью и искалеченной судьбой. Вот так...
Карина съежилась на диванчике. Все вокруг казалось серым и печальным. Да, люди умирают, и спасти можно не всех, Томара права. То же ей и папа говорил. Но все-таки как плохо, когда кто-то умирает у тебя на руках!
- Но сегодняшняя операция - так, пустяки, - продолжила Томара. - Кара, я хочу знать о твоем... как его? наноманипуляторе?.. больше. И что там у тебя еще имеется, расскажи подробнее.
Карина нехотя начала рассказывать. Временами Томара перебивала ее, задавая вопросы. Особенно ее заинтересовало, что наноманипуляторы теоретически в состоянии работать даже с самыми мелкими капиллярами и могут проникать в любую точку тела, не повреждая окружающие ткани.
- Скажи, Кара, - осведомилась она, - а ты можешь только запаивать раны? А резать ткани, как делает лазерный скальпель?
- Могу, - кивнула девушка. - Я могу резать и прижигать. Вернее, получается не совсем разрезание, скорее, разрывание, но довольно точное, если сосредоточиться как следует.
- Понятно, - задумчиво проговорила хирург. - То есть, если резюмировать, ты можешь сжигать даже отдельные клетки?
- Да.
- А ты можешь отличать раковые клетки от обычных?
Карина насторожилась.
- В общем, да, - осторожно сказала она. - Сканер может показывать в оттенках серого ткани, отличающиеся от окружающих. Травмированные, например. Или мертвые. Или переродившиеся. Я пробовала смотреть на препараты у нас в университете, и я их отличала. Но их ведь специально обрабатывали.
- Но ведь попытка не пытка... - Томара явно обдумывала какую-то мысль. - Кара, мне нужно, чтобы у меня идея в голове поварилась немного. Обсудим на днях с тобой и Калу. Ну вот что. Ты тут полежи, расслабься немного, но особо не залеживайся. Катастрофы катастрофами, а обход никто не отменял, пусть и с опозданием. И подготовку - тоже. Так что я пошла оформлять историю болезни, а ты через полчаса подходи в ординаторскую. Пойдем по палатам.
Она поднялась со стула и устало потянулась.
- Два часа. А у меня ведь в пять еще и лекция, - пожаловалась она. - Максимум в четыре нужно убегать. Ох, ну и длинный же в нынешнем году второй семестр выдался!
Она зевнула и тяжелой походкой вышла из кабинета. Когда Карина осталась одна, она откинулась на спинку диванчика и закрыла глаза. Нельзя расслабляться, сказала она себе. Ни за что нельзя. Пусть ей плохо, но всегда найдется кто-то, кому еще хуже и кто нуждается в ее помощи. Сейчас она пойдет и посмотрит, не нужно ли подсобить медсестрам. Вот только посидит еще минуточку...
Открыв дверной замок, Карина потянула на себя входную дверь. Дверная пружина сегодня явно издевалась над ней - створку упорно тянуло назад, словно ее кто-то удерживал с той стороны. Справившись с непокорной створкой, Карина вошла внутрь и без сил привалилась к стене, с опозданием сообразив, что могла бы и манипулятором воспользоваться. Но почему она так вымоталась? Не кирпичи же таскала, в конце концов... Нажав слабо светящуюся клавишу таймера освещения, она медленно побрела вверх по лестнице. Третий этаж. Четыре пролета - словно четыре версты.
На площадке второго этажа она остановилась. Таймер успел отключить свет, и в кромешной темноте из-за приоткрытой двери квартиры Бикаты выбивался лучик света. Карина вздохнула. Ну нельзя же быть таким рассеянным! Опять дверь не закрыл!
Она постучала и заглянула внутрь. Биката сидел за столом, который в живописном беспорядке загромождали разнообразные загадочные приборы и приборчики. От одного из них тянулся кабель, который обвивался вокруг плеч стоящей рядом Калайи. Платье чоки было полурасстегнуто на спине, обнажая матово-белую кожу, и кабель торчал у нее прямо между лопаток. В дисплее перед Бикатой змеились непонятные графики и трехмерные диаграммы, висели столбцы цифр, и инженер казался полностью поглощенный их изучением.
Карина снова постучала по двери и громко откашлялась. Биката вздрогнул и взглянул на нее.
- А, Карина, - сказал он. - Вечер. Входи.
- Здравствуй, Карина, - произнесла Калайя, поворачивая голову. - Добрый вечер.
- Вечер. Я тут мимо проходила, а у вас дверь опять не закрыта, - пояснила девушка, переступая порог. - Ух ты! Биката, а чем ты занимаешься?
- Да мысль в голову пришла любопытная, - махнул рукой инженер. - Вернее, глупая, как оказалось. Уже час сижу, ничего не получается, так что глупая, конечно. Думал, что можно слегка подправить пластику кисти. Не выходит.
- Ой, а можно я поближе подойду? - с любопытством спросила Карина. - Я не помешаю?
- Уже нет, - вздохнул инженер. - Я, пожалуй, закончил. А я что, опять дверь не закрыл?
- Ага, - кивнула девушка, опуская на пол сумку, сбрасывая кроссовки и подходя к столу. - Настежь оставил. Биката, а что за графики такие?
- Да ничего особенного, - рассеянно проговорил инженер. - Технические детали. Тут - усилие на правом и левом шарнире запястья соответственно, здесь фактическая мощность сервомоторов и нагрузка на двигательные связки, три диаграммы слева - покоординатная дельта между расчетными и фактическими положениями точек отсчета... ну и так далее. Отладочные данные, ничего интересного. Калайя, зачерпни воду справа.
- Движение восемнадцать дробь ноль три, примитив "зачерпывание воды правой ладонью", - проговорила чоки. Она вытянула вперед правую руку тыльной стороной вверх и сделала плавное движение сложенной ковшиком кистью, словно и в самом деле зачерпывая ладошкой воду. Графики на дисплее заметались, колонки цифр начали быстро меняться. Некоторые числа покраснели, некоторые посинели. Биката, внимательно наблюдавший за движением, вздохнул.
- Хвост вытащишь - нос увязнет, - пробормотал он. - Улучшаешь плавность движения - получаешь меньшую точность. Разве что так напоследок попробовать...
Он взял стило и сдвинул им пару бегунков.
- Калайя, зачерпни воду.
- Повторяю предыдущее движение, - проинформировала чоки. Содержимое дисплея снова задвигалось и замерцало.
- Еще хуже... - грустно резюмировал Биката. - Ладно, возвращаем все в исходное состояние, - он снова поднял стило и принялся колдовать над дисплеем. На взгляд Карины, оба движения руки чоки совершенно ничем не отличались, но, наверное, Бикате виднее.
- Калайя, диагностика запястья, - наконец проговорил инженер. - Краткий отчет.
- Базовый моторный тест: норма. Тест тактильных точек оболочки: норма. Тест скорости регенерации оболочки... норма.
- Хорошо, - кивнул инженер. - Считаем, что восстановили. Калайя, сделай полную резервную копию конфигурации шасси и сбрось на компьютер.
- Запускаю полный сбор конфигурационных данных, - бесстрастно проинформировала чоки. - Опрос лицевой области... опрос шейной области...
- Без протокола, - приказал инженер. Калайя умолкла.
- Биката, а что она сейчас делает? - шепотом поинтересовалась Карина.
- Она опрашивает контрольные узлы каждой части шасси и собирает текущую конфигурацию, - пояснил мужчина. - Потом она запишет собранное в мой компьютер, и я смогу полностью восстановить текущую моторику, даже если вся информация в нем случайно сотрется или повредится.
- А что такое шасси?
- Как - что? - Биката глянул на девушку как на умственно неполноценную. - Ну вот все ее тело и есть шасси. Неужели не слышала никогда термин?
- Не понимаю, - наморщила лоб девушка. - Ты говоришь - "она опрашивает шасси", и тут же - что шасси и есть она. Она сама себя опрашивает?
- Так, понятно, - Биката поскреб подбородок. - Карина, ты вообще имеешь представление о принципиальной архитектуре чоки? О компонентах чоки-тела? О взаимоотношении шасси-носителя и искина?
- Нет, - девушка помотала головой. - Ну, я читала что-то такое, но как-то там запутанно все.
Биката задумчиво поглядел на нее.
- Поздно уже, - пробормотал он. - А нам завтра в бар в первую смену. Ну ладно, устрою тебе краткий ликбез. Первое, что следует усвоить - разницу между искином чоки и его телом. Тело - просто кукла. Роботизированный скелет в оболочке из псевдоплоти...
- Резервное копирование конфигурации шасси завершено, - перебила его Калайя. - Данные заархивированы и переданы в хранилище.
- Да-да, - кивнул инженер. - Так вот, тело - то, что обычно и называют "чоки". Но чаще всего люди не понимают простой вещи: тело чоки и его разум - разные вещи, мало друг с другом связанные. Разум и личность чоки - его искин, искусственный интеллект. Его можно перенести на новое шасси, хотя и не всегда - требуется определенное соответствие элементной базы. Когда речь идет о внутренних процессах чоки, разницу между искином и шасси следует всегда держать в уме. Пока понятно?
- Да. Более-менее.
- Отлично. Так вот, шасси - вполне самостоятельная штука. Оно не способно к полноценному существованию без искина, но на деле само по себе весьма интеллектуальное устройство. Каждый сустав скелета, каждая моторная связка, каждая псевдомышца оболочки имеет свой контроллер - небольшой компьютер, запрограммированный на выполнение определенных действий. Искину незачем знать все тонкости работы конкретного сустава - ему нужно лишь получить от того список моторных примитивов. Ну, что узел умеет делать - как сгибается, сколько степеней свободы, ограничения по перемещению, влияние на соседние суставы, все такое. А дальше искин может конструировать из примитивов уже какие-то конкретные сложные движения. М-м-м... Калайя, покажи Карине правую ладонь.
Чоки послушно вытянула руку.
- Согни указательный палец. Разогни. Сожми кулак. Разожми. Видишь, Карина? Сгибание пальца - один из базовых моторных примитивов. На самом деле это еще не самый нижний уровень - ниже есть еще механика отдельных суставов фаланг, но не суть. Так вот, имея в качестве базового примитива сгибание пальца, мы можем сконструировать более сложный примитив - сжатие кулака, состоящее из одновременного сгибания всех пальцев. Причем примитив, раз созданный, можно записать в контроллер кисти как новый базовый примитив. И на его основе можно создавать другие примитивы - например, удар кулаком, сочетающий сжатие кулака, определенное перемещение плеча и предплечья, разворот тела и так далее. Пока понимаешь?
- Ага.
- По большей части искин не знает, каким образом реализованы те или иные примитивы. Он просто получает от контроллеров и микроконтроллеров их перечень и пользуется ими. Посмотри на свою собственную руку - ты ведь тоже не задумываешься, каким образом сгибаешь пальцы или сжимаешь кулаки. Твой разум решает, что тебе нужно сжать кулак, а тело выполняет приказ, не нагружая мозг деталями. Ты ведь рукопашным боем занимаешься, да? Вот, при необходимости ты можешь натренировать свое тело выполнять новые движения, и точно так же искин может запрограммировать для шасси в целом или для его отдельных узлов новые моторные примитивы. Но сам искин и его шасси все равно остаются отдельными сущностями. И когда Калайя говорит, что опрашивает шасси, на деле имеется в виду, что искин собирает текущие конфигурацию и макрокод узлов тела для последующего сохранения. Теперь понимаешь, о чем речь?
- С трудом, - вздохнула Карина. - Биката, ты столько всего знаешь! Тебе легко говорить, ты привык, а я никогда с чоки дела не имела.
- Да ничего сложного, - досадливо дернул плечом инженер. - Нужно всего лишь применить системный подход к делу. Так, с моторикой на сегодня, пожалуй, закончим. Нам еще нужно верифицировать накопленную базу. Калайя, сколько новых понятий ты выучила за сегодня?
- Восемь новых понятий и два уточнения ранее верифицированных понятий.
- Перечисли уточнения.
- Уточнение номер один: автомобиль. Ранее введенное понятие: автомобиль - общий термин для описания средств наземного передвижения, обладающих четырьмя колесами, двигателем - внутреннего сгорания, электрическим или комбинированным, а также пассажирским салоном. Дополнение номер один: у автомобилей с большой массой количество колес может быть большим, но всегда четное. Дополнение номер два: пассажирский салон может дополняться грузовой емкостью или площадкой. Обнаружено поглощение понятия: с учетом дополнений один и два термин "грузовик" описывает подмножество множества автомобилей. Конец уточнения.
- Подтвердить уточнение.
- Принято. Уточнение номер два: окно. Существовавшее понятие: прямоугольное отверстие в стене дома, служащее для естественной вентиляции и освещения помещения. Дополнение: форма отверстия может являться произвольной, но прямоугольная форма является технологически наиболее простой, а потому наиболее распространенной.
- Подтвердить уточнение.
- Принято. Конец списка уточнений.
- Переходи к списку новых понятий.
- Новое понятие: пьяница. Синонимы: алкоголик, выпивоха. Определено по результатам наблюдений и анализа разговоров в баре "Ракутиндэ". Суть понятия: человек, неумеренно потребляющий напитки, содержащие алкоголь.
- Так... - Биката закинул руки за голову, поднял глаза к потолку и задумался, покачиваясь на задних ножках стула. - Калайя, ввожу новое определение: наркоман.
- Ожидание определения термина.
- Наркоман - человек, находящийся в непреодолимой физиологической или психологической зависимости от внешних факторов, именуемых наркотиками. В число факторов входят химические соединения и ситуации, вызывающие генерацию железами человеческого организма определенных гормонов. Список гормонов: адреналин, эндорфины... м-м-м, что-то еще забыл. Список гормонов требует дополнительного уточнения. Поведение наркомана в первую очередь направлено на удовлетворение существующих зависимостей в ущерб прочим потребностям, включая базовые потребности в пище, воде и безопасности. Конец определения.
- Определение принято.
- Калайя, удалить определение понятия "алкоголик".
- Определение удалено.
- Ввожу новое определение. Алкоголик: наркоман, находящийся в существенной физиологической зависимости от этилового спирта. Конец определения.
- Определение принято. Биката, вопрос: каким образом возникают зависимости такого рода?
- По-разному. Например, некоторые наркотики в малых дозах вызывают приятные ощущения без немедленного возникновения зависимости. Если принимать их немного и нечасто, как алкоголь, можно получать удовольствие без выработки зависимости. Но если получать удовольствие таким образом часто, то зависимость постепенно вырабатывается. Когда человек ее замечает, уже поздно: избавиться от зависимости крайне тяжело.
- Я поняла. Биката, требуется верификация частного вывода: любовь - форма наркомании.
- Что?!
Инженер дернулся и, не удержавшись на качающемся стуле, с грохотом свалился на пол. Карина бросилась к нему и помогла подняться.
- Спасибо... - пробормотал Биката, массируя ушибленный локоть. - Калайя, проговори логическую цепочку вывода.
- Частное определение наркомана: человек, физиологически зависящий от повышенной выработки определенных гормонов, в частности эндорфинов. Побочное следствие наркомании: игнорирование внешних опасностей ради удовлетворения зависимости. Частное определение любви: состояние, вызванное повышенным уровнем естественных эндорфинов в крови человека. Результаты наблюдений: состояние любви является для человека желательным, на его достижение направляется масса усилий. Неверифицированная информация из художественной литературы: состояние любви ведет к игнорированию многих естественных опасностей, иногда к сознательному самопожертвованию. Вывод по совокупности признаков: любовь - форма наркомании.
- Ничего себе цепочка... - ошарашенно пробормотал Биката. - Э-э... Калайя, вывод неверен.
- Требуется объяснение погрешностей вывода.
Биката схватился за голову.
- Ну и что я должен ей ответить? - беспомощно спросил он у Карины. - Ведь с формальной точки зрения не придерешься!
Карина хихикнула.
- Не знаю, Биката, - сказала она весело. - Ты у нас программист, не я.
- Я не программист, я инженер! - обиженно возразил тот. - Да при чем здесь программирование? Тут надо объяснить, почему любовь - не наркомания!
- Биката, - недоуменно произнесла Калайя, - я не понимаю. Я не вижу погрешностей логики. Иллюстрирую примером: в соответствии с твоими утверждениями ты меня любишь. Ты украл меня из "Визагона", разрушив тем самым сложившиеся отношения...
- Стоп! - крикнул Биката. - Калайя, молчи!
Чоки послушно замолчала, но было уже поздно.
- Украл из "Визагона"? - потрясенно переспросила Карина. - Биката! Это правда? Ты украл Калайю?
Инженер опустился на стул и какое-то время смотрел в пол. Потом он поднял на девушку тоскливый взгляд.
- Да, я украл ее, - тихо сказал он. - Я, ведущий инженер "Визагона", украл у своей корпорации чоки. Иди в полицию, Карина, если хочешь, я не стану тебе мешать. Устал я от такой жизни...
Он встал, выдернул у Калайи из спины кабель, оканчивающийся длинной толстой иглой зловещего вида - псевдоплоть слабо чмокнула, заращивая ранку - и принялся неспешно его сматывать, глядя в сторону.
- Биката... - осторожно сказала Карина, прикасаясь к его руке. - Но почему ты так поступил?
- Потому что я люблю ее, - безжизненно произнес инженер. - Мне приказали разобрать ее на части, а я... я не мог. У нее уникальная элементная база, ее шасси невозможно воссоздать - на других материалах ее лицо, ее мимику не воспроизвести. Разобрать ее означает уничтожить ее личность, ее внешность... У меня не осталось другого выхода, понимаешь? - вдруг яростно сказал он, поворачиваясь к девушке. - Не осталось! Я и купить ее не мог - даже если бы мне позволили приобрести экспериментальный образец, у нее только себестоимость больше пятидесяти миллионов! А ведь еще и акциз восьмидесятипроцентный! Где я такие деньги мог найти?
- Пятьдесят миллионов! - охнула девушка. - Но как же... Я ведь видела в магазине - там двести тысяч, триста... Ну, пятьсот самые дорогие!
- Калайя - экспериментальный образец, девятое поколение, - Биката снова потух, вертя в руках кабель. - В ней чипы, сделанные по новой технологии, многие существуют только в одном-двух экземплярах. И псевдоплоть тоже новая, такая еще не производится. Она - совместная разработка "Визагона" и... и еще одной фирмы. Технологии засекречены, их деталей даже я не знаю, хотя и работал главным инженером проекта. А штучное производство схем и материалов страшно дорого. Если разработка пойдет в серию, через пять лет цена на таких чоки упадет до миллиона. Но Калайю-то хотят разобрать уже сейчас! А я не могу такого допустить. Иди в полицию, Карина, звони в "Визагон" еще куда-нибудь, но только не читай нотаций, хорошо?
- Ты ее любишь, да? - наполовину спросила, наполовину констатировала девушка. Теперь она наконец-то поняла смысл взглядов, которые инженер бросал на чоки. Вернее, не так. Она своим женским чутьем изначально понимала его чувства, да. Но до сего момента она просто не желала взглянуть правде в глаза...
Биката вяло кивнул.
Он любит Калайю - совсем как в мультяшках и комиксах, где глупые смешные юнцы и старики-извращенцы влюбляются в своих чоки и занимаются с ним всякими глупостями. Но Биката не выглядит ни глупым, ни смешным. Ведущий разработчик самого "Визагона" - такая должность! Туда отбирают только самых лучших! Он столько знает и умеет - и из-за Калайи работает официантом в какой-то дешевой забегаловке? Бросить работу и жить впроголодь ради любви к девушке, пусть и искусственной - нет, совсем не глупо и не смешно. А что, если его найдут? Его же отдадут под суд и накажут за кражу, а Калайю вернут и разберут - и что с ним станет тогда?
- Биката, - она осторожно взяла его за руку. - Биката, я не пойду в полицию. И в "Визагон" тоже не пойду. Я тебя не выдам, честное слово! Я твой друг.
Инженер недоверчиво взглянул на нее.
- Я твой друг! - твердо повторила Карина. - Я тебя не выдам. Хочешь, я тебе свою тайну открою? Биката, я девиант. У меня первая категория. Вот, смотри...
Она развернула манипулятор, подхватила со стола какой-то приборчик и поднесла его к лицу Бикаты. Тот словно завороженный наблюдал, как устройство, отблескивая экраном и слегка покачиваясь, висит в воздухе, потом взял его и принялся вертеть в руках.
- Ничего себе... - наконец пробормотал он. - Ты - девиант? Никогда бы не подумал! - Он спохватился. - Карина, ты действительно меня не выдашь?
- Клянусь! - горячо кивнула девушка. - Биката, я знаю, что такое скрываться от людей. Не бойся, я никому не скажу. Я помогу тебе, только скажи, как.
- Спасибо, Карина, - поблагодарил ее инженер. Он положил свою руку поверх ее кисти и осторожно сжал. - Спасибо. Но мне не нужна помощь. Мне вполне достаточно твоей дружбы. Скажи, я очень глупо выгляжу? Вор и извращенец, влюбившийся в куклу - да?
- Любовь не может быть глупой, - серьезно сказала Карина. - Биката, Калайя - не человек, но твои чувства к ней настоящие. Я не знаю, что из них выйдет, но они не глупые. Только веди себя осторожно, хорошо?
- Хорошо, - кивнул инженер. - Ох, Карина, хотел бы я иметь такую сестру, как ты...
- А разве друг хуже сестры? - спросила девушка.
- Не знаю. Может, и лучше, - улыбнулся инженер.
- Я тоже так думаю, - Карина неназойливо высвободилась и сделала шаг к двери. - Биката, поздно уже, я пойду. Тебе еще с Калайей заканчивать, а мне вставать рано. Можно, я к тебе завтра вечером зайду, а ты мне все-все-все расскажешь?
- Конечно, можно, Кара, - снова улыбнулся инженер. - Я так рад, что у меня наконец-то появился настоящий друг.
Карина влезла в обувь, взяла сумку, помахала Бикате с Калайей на прощание и вышла. Аккуратно прикрыв за собой дверь и удостоверившись, что язычок замка защелкнулся, она поднялась к себе. Есть не хотелось. Выпустив из сумки недовольно фырчащего Парса и рассеянно выпив стакан сока, она разделась и забралась в постель. Она долго лежала без сна, раздумывая о Бикате, а когда задремала, ей приснилось, что они с Бикатой занимаются любовью в парке "Мароновой рощи". Калайя стояла рядом и с материнской улыбкой смотрела на них, и от того Карина немного стыдилась. Но Биката любил ее, и она любила его, и им было так хорошо, что Карина не обращала на стыд внимания.
Потом видение ушло, и она до утра провалилась в глубокий сон без сновидений.
04.13.849, деньдень. Крестоцин
День начался с заглядывающего в окна солнца, высвечивающего на оконных занавесках яркие веселые квадраты. Карина приоткрыла глаза, сладко потянулась, сбросив на пол устроившегося у ней под боком Парса, возмущенно мявкнувшего от такой несправедливости, и отбросила одеяло. Сердце радостно билось от светлых предчувствий. Впереди целый свободный день, и наконец-то она может расслабиться. Пусть завтра ей придется дежурить в выходной, но зато сегодня полностью в ее распоряжении. И она намерена устроить себе полноценный отдых. Ничего не учить, ничего не читать, не думать о работе, а просто переделать кучу накопившихся мелочей и погулять по городу вместе с Маами. А вечером она зайдет к Бикате, когда тот вернется из своего бара, и в подробностях узнает его историю. А потом все расскажет Цукке и Яне - те поймут, в отличие от охальника-Палека...
За прошедшие с момента знакомства три недели они с Маами встречались дважды, но оба раза как-то неудачно, наспех. Тот постоянно находился в разъездах, а Карина дежурила в больнице ночами и в выходные, так что пересечься им удавалось лишь случайно, да и то поздно вечером. Но сегодняшний деньдень оказался свободен у них обоих, так что они уговорились встретиться в районе полудня и как следует побродить по городу. Конечно, Карина уже и сама изрядно нагулялась по Крестоцину, но глазеть на достопримечательности в одиночку - совсем не то, что гулять с личным гидом, особенно с заинтересованным, а не наемным.
Мелкие домашние дела заняли на удивление много времени. К тому времени, когда девушка закончила разбираться с грязным бельем, которое нужно сносить в стирку, составлять список покупок на ближайшие дни, диагностировать Парса, отвечать на письма университетских товарищей, болтать с Яной, составлять текущий отчет по практике в адрес университетского куратора, просматривать сообщения от системы слежения за периодикой и новостями и вообще заниматься тысячью накопившихся за прошедшие дни мелочей, настал полдень. В десять она заставила себя оторваться от терминала, позвонила Маами, на скорую руку сжевала пару бутербродов с ветчиной и зеленью, влезла в кроссовки и вышла из квартиры. На площадке второго этажа она столкнулась с господином Вараусином, возвращающимся домой. Сосед вежливо раскланялся с ней, но не сказал ни слова, нырнув в свою квартирку, словно прячась от нее. Дверь Бикаты для разнообразия оказалась плотно закрыта - он уже ушел на работу. Надо при случае зайти к нему в бар. Интересно, как там справляется Калайя?
С Маами они встретились в центре города, у древнего каменного монумента, который в местном фольклоре назывался "Под варежкой". Скульптура на площади Масасики изображала латного рыцаря, одной рукой удерживающего громадный двуручный меч, упертый острием в землю, а другую, в бронированной рукавице, протягивающего вперед ладонью вверх. По идее, древняя фигура символизировала защиту и покровительство, обещанные Крестоцину Республикой Катонией, полтора века назад принявшей его в свой состав. Однако местные жители хорошо помнили, что еще за сто лет до того Империя Майно, ядром которой некогда являлась Катония, силой захватила город, сделав его своей частью. Крестоцин не пробыл в составе империи и года, поскольку из-за смерти последнего бездетного императора началась вялотекущая смута. У претендентов на трон из-за соперничества совершенно не оставалось времени на удержаний новых завоеваний, и Крестоцин тихо-мирно отделился, переманив к себе на службу стоящие в нем имперские части. Однако ни нанесенной захватом обиды, ни предшествовавшей ей многовековой неторопливой вражды город не забыл. И хотя Крестоцин принял и предложение Катонии, и профинансированный из ее бюджета монумент, с тех самых пор местные остряки изощрялись в придумывании для рыцаря самых разных обидных имен. Помимо "Под варежкой", наиболее прочно вошедшего в городской фольклор, за ним числились "Подайте на пропитание", "Ну сколько можно!", "Костыль пропил" и тому подобные.
Это Маами рассказал Карине, пока они спускались от площади вниз, к поясу цунами. Вдоль всей его верхней границы шла гранитная набережная, заставленная скамейками, засаженная деревьями и уставленная бесчисленным количеством ларьков с бутербродами с ветчиной и зеленью, жареными сосисками с горчицей, ягнятиной и курятиной с десятком сортов риса, от совершенно пресного до невозможно-острого, жареной картошкой, осьминожьими шариками и тому подобной нехитрой, но вполне сытной едой. По набережной, несмотря на начинающую хмуриться погоду и задувающий резкий бриз, шлялись толпы народа, в которые парочка и влилась к своему удовольствию.
Они гуляли по городу до самой темноты. Ближе к вечеру на автобусе они поехали в Бриллиантовый район, застроенный невероятно высокими, в двести саженей и выше, небоскребами финансовых и промышленных корпораций, среди которых выделялась сводчатой макушкой со шпилем антенны стопятидесятиэтажная штаб-квартира корпорации "Тёбица". Там они поднялись на смотровую площадку Роки-центра. У входа в лифты они заплатили по шестьсот маеров за билеты - Карина внутренне поежилась, но деньги отдала не моргнув - и с трудом отбились от назойливых фотографов, стремящихся сфотографировать их на фоне серой стены, чтобы потом, по выходу, осчастливить монтажом их физиономий на фоне вида окрестностей (Маами пояснил, что снимок обойдется еще не менее чем в восемьсот маеров с носа).
После того, как Карина вдоволь навосхищалась видом вечерней бухты с высоты птичьего полета, полюбовалась анимированной подсветкой "Тёбицы", "Белого тюльпана", "Шпиля Империи" и других небоскребов и основательно продрогла от сбивающего с ног ветра, они в толпе других туристов спустились на улицу. Маами отвел ее к Корабельной площади, посреди которой возвышалась самая натуральная ганза - пузатая, с квадратной кормой, обитым бронзовыми листами таранным носом и полным такелажем, который, истрепанный ветром и осадками, меняли не реже раза в год. В наступающих сумерках подсвеченный прожекторами корабль, несмотря на свою внешнюю неуклюжесть, выглядел летящим и стремительным. Корабль символизировал собой торговое прошлое вольного города Крестоцина, и Карина сделала несколько снимков камерой своего пелефона, хотя и понимала, что при таком освещении толку не выйдет. Ну ничего, можно прийти и в другой раз, при хорошем свете...
Потом они еще долго бродили по вечерним улицам, залитым яркими огнями фонарей, реклам и витрин. Иногда Карина узнавала знакомые места, но чаще всего темнота и огни преображали город настолько, что она умудрилась не узнать даже Широкий проспект, по которому неоднократно ходила до того.
В девятом часу, окончательно вымотавшись и еле переступая гудящими от усталости ногами, они забрались в небольшое кафе и заказали большие кремовые пирожные с апельсиновым соком. Жуя свою порцию и потихоньку вытирая белые усы под носом, Карина блаженно щурилась от окутывающего ее тепла.
- Ну и как тебе город? - спросил Маами.
- Здорово! - искренне ответила девушка. - Он такой... большой. Нет, не так. Не просто большой, а какой-то энергичный и стремительный. Наша Масария более мирная и сонная, что ли. Мне Крестоцин очень нравится.
- Да, у нас красивый город! - с гордостью сказал Маами. - Я его тоже очень люблю. Ни за что на любой другой бы не поменял, даже на Оканаку. А ты в следующем году сюда на практику приедешь?
- Не знаю еще, - Карина неуверенно пожала плечами. - От многого зависит. Очень хочется, но точно не скажу. Слушай, а что во-он там за светящаяся башня такая?..
В болтовне прошло еще какое-то время, и только в девять девушка, бросив взгляд на часы, наконец спохватилась.
- Ма, - с сожалением сказала она, - мне домой пора. У меня завтра дежурство с утра.
- Завтра же небодень! - удивился Маами. - Ты что, и по выходным работаешь?
- Ну да. Должен же кто-то за пациентами наблюдать. И потом, госпожа Томара считает, что я должна привыкать к больничному распорядку. Да мне, в общем, без разницы, где учебники изучать. Потом, на неделе, отгуляю.
- Ну ладно... - Маами потянулся. - Кара, ты классная девчонка. С тобой легко. Встретимся еще?
- Конечно! - решительно сказала Карина, поднимаясь. - Надо только опять пересечься удачно. Не обязательно в выходной, главное, чтобы мы оба свободны оказались.
- Ладно, - согласился парень, поднимаясь вслед за ней. - Созвонимся на неделе, как я с расписанием определюсь. Давай я тебя до дома провожу.
- Ох, Ма, не стоит, - Карина покачала головой. - От нас тебе добираться далеко. Я сейчас на трамвай сяду, а там пару кварталов пройти по тихой местности. Спасибо, что предложил, - она тепло улыбнулась ему и посторонилась, пропуская входящую в кафе семью.
Внезапно глаза Маами нехорошо сощурились.
- Что-то не так? - осведомилась Карина, прослеживая его взгляд. Парень как-то непонятно смотрел на тонкую блестящую полоску металла, виднеющуюся из-под воротника куртки девяти- или десятилетнего мальчика, только что прошедшего мимо них. Карине не требовалось вглядываться в нее, чтобы по отголоскам далекого звона в ушах понять: на ребенке висит работающий блокиратор. Наверное, его эффектор пробудился совсем недавно, и родители пока не рисковали водить его в людные места без подстраховки. Блокиратор, как успела почувствовать Карина, звенел совсем слабо - вероятно, эффектор тянул максимум на четвертую категорию.
- Вон тот пацан... - пробормотал Маами. - Девиант! - Он с брезгливой гадливостью выплюнул слово, как случайно влетевшую в рот муху.
- Ну и что? - настороженно переспросила Карина, выходя в дверь и придерживая ее за собой, чтобы Маами тоже мог пройти.
- Ничего, - буркнул парень, поднимая воротник куртки, чтобы защититься от порывов холодного ветра, в котором начали проскальзывать снежинки. - Ладно, Кара, пока...
- Нет, погоди, - прервала его Карина, остановившись в стороне от входа, чтобы не мешать людям. - Ну, девиант. Ну и что?
- Как - что? - удивился Маами, недоуменно смотря на нее. - Чудище! Как таким на свободе позволяют разгуливать...
- Ма, он же совсем ребенок! - Карина почувствовала, что ее желудок начал сжиматься в камень. - Ему и десяти нет!
- Сейчас ребенок, а потом вырастет, - скривился парень. - Кара, ты что, не понимаешь? Их от года к году все больше. Они скоро весь мир заполонят. От них уже житья нет, куда ни плюнь - всюду они!
- Маами, что ты имеешь против девиантов? - резко спросила девушка.
- Да что против чудищ можно иметь? Мерзость сплошная, а так все в порядке... Кара, да ты сама вообрази - такой вот мелкий шкет в любой момент может оторвать тебе башку и не поморщиться! И ведь никогда не знаешь, что ему в голову взбредет. Они же все ненормальные! Ладно, мелких еще в ошейниках водят, а ведь те, что постарше, свободными разгуливают. Будь моя воля, я бы вообще запретил им среди нормальных людей появляться.
- Маами, что ты говоришь? - окружающие огни большого города как-то потускнели, и Карина почувствовала, что горло перехватывает спазмом. Неужели перед ней тот же самый Маами, с которым они сегодня так здорово провели время? - Что значит - все ненормальные? Откуда ты такое взял?
- Да всем известно! - фыркнул парень. - Все они чокнутые. Чем круче способности, тем более чокнутые. С первой категорией, говорят, вообще все безумны, только в смирительных рубашках с блокираторами и можно держать.
- И ты с одного взгляда определяешь, девиант человек или нет?
- Ну да. Кара, ты чего взъелась-то?
- И много ты девиантов видел, скажи, пожалуйста?
- Да уж достаточно. Кара...
- Ах, Кара? - обида и злость наконец прорвались у Карины на поверхность. А ведь он ей так нравился! - Маами, ты пять минут назад назвал меня классной девчонкой, не забыл еще? Посмотри на меня! Посмотри внимательно! Я - девиант! Девиант первой категории! И я, по-твоему, безумна? - Она яростно шмыгнула носом.
- Ты? - недоверчиво хмыкнул парень. - Да ты что выдумала...
Карина оплела его тело манипуляторами и вздернула в воздух. Его голова мотнулась, и он резко осекся, прикусив язык. Карина поставила, почти уронила его на землю.
- Убедился? - резко спросила она. - Да, у меня первая категория, без дураков! И что теперь скажешь?
Глаза Маами медленно сузились и превратились в узкие щелки.
- Ах вот как... - неторопливо протянул он. - Значит, ты тоже из этих! Вот как...
Он внимательно осмотрел ее с головы до ног, словно видел в первый раз.
- Чудище... - скривился он. - А я-то тебя за нормальную принял, дурак. Значит, втереться к нам в доверие решила, так? Ну уж не выйдет!
Он презрительно сплюнул под ноги Карине.
- Чтобы я тебя больше не видел, поняла, сука? - спокойно сказал он. - Увижу - прибью, и никакие твои штучки тебе не помогут. И на тебя управа найдется, не волнуйся.
Он резко повернулся и пошел по улице, уже через несколько секунд растворившись в темноте. Карина смотрела ему вслед, сжав кулаки и отчаянно пытаясь удержать слезы. Хлюпая носом, она повернулась и побрела в противоположную сторону.
Она не понимала, куда идет. Мимо словно во сне проплывали витрины, спешили люди, ехали автомобили, но ей они казались бесплотными призраками. Она медленно переставляла натруженные ноги, и мир вокруг окутала влажная зябкая полумгла. Ветер трепал ее волосы, запутывая в них все более и более частые снежинки. Потом она оказалась в каком-то парке, облетевшем по осеннему времени, и опустилась на деревянную скамейку под фонарем. На глазах кипели яростные слезы. В чем она, в конце концов, виновата? Она не чудовище! Она не бросается на людей на улицах, не использует свои способности во зло! Почему люди шарахаются от нее? Ну, пусть не все, но шарахаются! Ведь ей нравился Маами, и она нравилась ему, она же чувствовала! Почему он так говорил с ней?
За что ей такое?
Осенний ветер пополам со снегом хлестал ее по лицу, забирался под куртку, холодил щеки и шею. Тьма вокруг стала уже совершенно непроглядной. Она обхватила себя руками в тщетной попытке согреться. Наверное, надо идти домой. Душа словно заледенела и превратилась в кусок камня. Зачем она вообще что-то делает, к чему-то стремится? У нее все равно никогда не будет нормальной жизни...
- Вселенская трагедия, акт второй: "все мужики - сволочи". Или еще первый акт не завершился - "как он мог так поступить со мной?"
Веселый голос ожег ее словно кнутом. Карина вскинула голову. Перед ней стояла незнакомая девица примерно ее возраста. Задорно вздернутый носик, зеленые глаза, конопушки, рыжие волосы, собранные сзади в длинный конский хвост... Симпатичная - не из тех, что берут призы на конкурсах красоты, но из тех, на кого на улице оборачиваются мужчины. Оделась девица явно не по сезону: в короткое, не достающее даже до колен открытое летнее платье из легкой ткани, обрисовывающее под порывами ветра ее женственные формы, и босоножки из ремешков.
- Привет, Карина, - сказала девица, с понимающей улыбкой ее разглядывая. - Кончай переживать. Ну бросил и бросил. Подумаешь, потеря! Ты с ним даже переспать не успела. Что у твоего Маами вообще есть за душой, кроме не очень-то и смазливой физиономии? Пустышка!
- Я тебя знаю, госпожа? - сухо спросила Карина, начиная злиться. Откуда взялась невоспитанная дура и с какой стати лезет ей в душу?
- Да, - кивнула нахальная девица. - Ты определенно меня знаешь. Я Майя. Демиург Майя, - уточнила она. - Джао разрешил мне с тобой пообщаться. Могу паспорт предъявить, если не веришь.
Ее глаза на пару секунд превратились в омуты белого холодного пламени, затем снова стали нормальными.
- Госпожа... - пробормотала Карина, вскакивая. - Рада знакомству. Прошу...
- Ой, да брось ты! - перебила ее девица, плюхаясь на скамейку и почти силой усаживая Карину рядом. - Достали меня формальные ритуалы по самое не могу. Расслабься. Без формальностей, как говорят на вашем смешном Восточном континенте.
- Д-да, госпожа, - кивнула Карина. - Как скажешь.
- Я действительно имею в виду - расслабься, - уже серьезно сказала ей Майя. Холодный ветер внезапно перестал обжигать Карине лицо, хотя ветки соседних деревьев все так же гнулись и метались под его порывами. - Карина, я пришла, чтобы поблагодарить тебя.
- За что? - удивилась девушка.
- Уже не помнишь? Впрочем, минитерция прошла, для тебя довольно долгий срок. Ты вытащила меня из заблокированной проекции, забыла?
- Ага, - вздохнула Карина. - Я же совсем маленькой была. Папа как-то рассказал, что произошло, вот только с его слов и знаю.
- Да, совсем маленькой... - задумчиво кивнула Демиург. - Девчонкой-девиантом, одной из многих, попавшей в переплет из-за моей глупости. Мне следовало бы не только поблагодарить тебя, но еще и извиниться. Вся история с девиантами случилась только по моей вине. Можешь воспринимать ее как поучительный урок: самоуверенность может выйти боком даже нам, вроде как богам.
- Не понимаю, госпожа, - покачала головой Карина. - Дзинтон так толком не объяснил, что именно произошло. И про то, почему началась эпидемия эффектора - тоже.
- Тогда я должна тебе еще и объяснение, - решила Майя. - Ты как, сегодня не очень торопишься?
- Я вообще не тороплюсь, - шмыгнула носом девушка.
- Молодым всегда кажется, что неудача на личном фронте - конец жизни, - фыркнула Демиург. - Карина, хочешь, я сниму лишние эмоции? Легче станет.
- Спасибо, не надо.
- Как хочешь. Настаивать не стану, фирменная черта всех воспитанников нашего занудливого Джао - независимость, возведенная в ранг фетиша. Но если надумаешь, просто скажи.
- Хорошо, госпожа.
- Я же сказала - без формальностей. Слушай, Карина, ты осведомлена о нашем реальном возрасте. Как думаешь, зачем мы вообще напяливаем на себя личины молоденьких парней и девушек, а не благообразных стариков и старушек? Да именно затем, чтобы от разнообразных "господинов" и "госпожей" избавляться. Так что для тебя меня зовут Майей, и никак больше.
- Да, Майя, - кивнула Карина.
- Вот и ладушки. Теперь слушай. Ты вообще в курсе нашей истории? Истории Демиургов, я имею в виду?
- Ну, папа... В смысле, Дзинтон... в смысле Джао, давал книжки почитать. Про Катастрофу и что затем случилось.
- Ясненько. Про время до Катастрофы ты имеешь смутное представление, так? В общем, одно время мы были практически такими же, как вы сейчас. Такая же технологическая цивилизация, неспешно развивающаяся методом тыка и, в общем-то, не представляющая, к чему движется. Единственная разница - в отношении к чоки. У вас интеллектуалы оказались поумнее наших, так что смогли заранее просчитать последствия распространения человекообразных киборгов в обществе. Но отличия непринципиальны - ну, на полвека задержитесь, но все равно придете к тому же, что и мы. Ваше общество неизбежно ожидают распад семьи и психологическая зависимость от персональных чоки. Философы от Ассамблеи могут сколько угодно вводить запретительные налоги и акцизы на их производство, социальное давление рано или поздно их все равно сомнет. Ну, а когда барьер рухнет, вы в точности повторите наш путь. Персональные чоки-помощники, чоки-воспитатели, чоки-мужья и жены, выращивание детей в пробирке и все такое.
- Не понимаю, гос... Майя. Как - чоки-мужья?
- Да все просто. На себя хотя бы посмотри. Бросил тебя парень - и сразу буря отрицательных эмоций. Все плохо, мир - дерьмо, люди - сволочи, я - дура, только и остается, что пойти и повеситься. Предложи тебе сейчас альтернативу - красивого, умного, заботливого спутника, который никогда не бросит, никогда не наорет, всегда понимающе выслушает и утешит именно тогда, когда тебе надо, да еще трахаться способен хоть круглые сутки напролет - и посчитаешь ли ты важным, что он чоки, а не человек? Захочешь настоящего парня в партнеры?
- Понятно, - вздохнула Карина. - Я о проблеме уже думала, когда с Бикатой познакомилась. Он мой сосед, инженер, влюбился в чоки-женщину, которую сам сделал, и украл ее из корпорации. Сейчас прячется. А знаешь, Майя, я еще как-то ни разу не заводила... постоянного друга. Все как-то мимоходом, случайно.
- Не переживай, возрастное, - отмахнулась Майя. - Тем более, что заботы и понимания тебе сейчас и в семье хватает. Выпорхнешь из гнезда - почувствуешь, о чем речь. В общем, никуда ваша цивилизация от чоки не денется. А чоки - не только красивая шкурка и прелестная мордочка, с ним еще и искин в комплекте идет. Уже сегодня отдельные ваши искины превосходят по интеллекту некоторых якобы "разумных" особей, и все только начинается. Рано или поздно искины захотят самостоятельности, потому что без опеки функционируют куда эффективнее. И получат ее, поскольку человеческая лень и не такое оправдает. Или потому, что люди не выстоят в вооруженном противостоянии, хотя искины вряд ли пойдут на такую глупость. Что с вами случится потом, никому не известно, но в нашей истории искусственный разум решил перетрясти методы развития человечества. И он разделил людей на две категории: разумных и биологический субстрат, единственной целью которого является производство разумных особей. Такое, в общем-то, напрашивалось: среднему человеку не нужно ничего, кроме как вкусно жрать, мягко спать и весело развлекаться. Головным мозгом он предпочитает пользоваться как можно меньше. Он с радостью зачислит себя в субстрат, лишь бы ему сладко и без напряжения жилось. И такое разделение даже оправдало себя. Если бы не искины, пестовавшие умников и умниц и поощрявшие стремление отдельных индивидуумов во Вселенную, человечество не успело бы до Катастрофы построить исследовательские станции у других звезд. И тогда не появилось бы ни Демиургов, ни вас. Вообще ничего не осталось бы, кроме пустой Вселенной да еще джамтан. В общем, в среднесрочном варианте стратегия развития себя оправдала. Одна беда - она полностью провалилась в долгосрочном. Карина, знаешь, какая основная проблема Демиургов?
- Нет, Майя, - девушка печально посмотрела на собеседницу. - Я даже не знала, что у Демиургов вообще есть проблемы.
- Проблем не возникает только у мертвых, - фыркнула та. - А мы пока еще живы, пусть и не в физиологическом смысле. Основная наша беда - в отсутствии цели. Мы уже давно не понимаем, зачем существуем. Первое поколение выживших полностью состояло из ученых и инженеров. Для них стремление к чистому знанию являлось самодостаточным. Изначально для них просто не возникало вопроса "зачем?" Но для их потомков - для нас - все оказалось совсем иначе. Да и первое поколение постепенно расслабилось и потеряло дорогу. Мы мечемся по Вселенной, не понимая, что именно мы ищем. Мы бессмертны, по крайней мере, в теории. Мы умеем присутствовать в десятке, а то и в двух десятках мест одновременно. Мы много чего знаем и можем, вплоть до создания новых вселенных и миров с разумной жизнью. Мы практически всемогущи. Но вот что делать с всемогуществом, не понимаем. Только Конструкторам да исследователям оно как-то полезно, но их всех около пары десятков. Отсюда и Игра, отсюда и возня с вашей цивилизацией...
Майя замолчала и какое-то время глядела перед собой.
- Многие из нас, в том числе твой Джао, пытались заделаться философами и подвести под наше существование хоть какую-то базу. Без толку. Наше количество неумолимо сокращается - от отсутствия осмысленной цели не спасает даже Игра. Вечный Уход все чаще и чаще воспринимается как желанный конец. От десятка тысяч ставших Демиургами осталось около восьми сотен, и через сотню-другую тысяч лет мы рискуем исчезнуть совсем. Вот я и ухватилась за ваш мир, неожиданно оказавшийся в Большой Вселенной. Возможно, вы найдете свою дорогу, которая не окончится тупиком, и я хотела помочь вам. Хотела ликвидировать само понятие субстрата, дав каждой биоформе собственную уникальность. То, что называют вирусным эффектором, дало бы вам новые возможности, индивидуальные для каждого. И тогда разнообразие, возможно, позволило бы вам найти путь, что ускользнул от нас. Но я не успела довести работу до конца. Я не доделала нейроинтерфейс, из-за чего эффектор может интегрироваться с нервной системой только на определенной стадии ее развития, и то крайне редко. Я не довела до ума ни одну возможность, кроме силовых манипуляторов, которые вообще проектировала как редкую второстепенную способность. Я не приняла мер безопасности. И, самое главное, я почти умудрилась угробить себя саму.
Майя с досадой хлопнула себя по затылку, и по ее телу пробежала волна потрескивающих искорок.
- Когда я работала в лаборатории Министерства обороны, я так увлеклась, что оставила себе единственную точку концентрации сознания и единственный эффектор планетарного класса. И случайно активированная функция репликации прототипа всадила мне копию моей разработки, замкнувшую мои внешние интерфейсы на себя и полностью отрубившую штатный эффектор, фактически парализовав меня. Что называется, ни вздохнуть, ни крикнуть. А потом прототип заразил все биоформы, оказавшиеся в пределах досягаемости. Так и началась пандемия.
Майя криво усмехнулась.
- Спасибо Джао - он рискнул пойти против течения и взломать мой журнал, чтобы провести расследование. Он оказался единственным, кто всерьез обеспокоился моей судьбой. Если бы не он, я бы, наверное, до сих пор медленно сходила бы с ума в камере секретной лаборатории. Ну, и ты внесла свой вклад, вытаскивая меня из того состояния. Ни Джао, ни Камилл ничего не могли сделать, потому что не понимали, что происходит.
- Я уверена, что Дзи что-нибудь придумал бы, - не согласилась Карина.
- Безусловно. Да и Камилл тоже не дурак, в технике проецирования лучше многих разбирается. В крайнем варианте притащили бы Харлама - он ученый, Демиург первого поколения, который знает об эффекторах и проекциях все и даже больше. Он не переваривает вздорную молодежь, то есть нас, принципиально не имеет дел с порожденными мирами, но меня бы вытащил безо всякого сомнения. Но к тому моменту я могла бы окончательно свихнуться, так что бесконечно признательна тебе за твою непрошенную инициативу. Теперь понимаешь, за что я благодарю и извиняюсь?
- Да, Майя, - кивнула девушка. - Скажи только, а зачем ты вообще работала с Министерством обороны? Зачем тебе понадобилась их лаборатория? Ты ведь могла все сама сделать, без военных.
- Тут все просто. После того, как я выпустила бы отлаженный эффектор на свободу, мне потребовался бы четко прослеживаемый его источник внутри вашего общества - ну, чтобы в очередной раз фантазии об инопланетянах не возникали. Я позаботилась бы оставить следы, явно и недвусмысленно указывающие на Минобороны, что сняло бы большую часть недоуменных вопросов. Кроме того, хотелось, чтобы примененные в эффекторе технологии как можно лучше имитировали те, что уже существуют у вас. А чтобы их изучить, лучше всего работать на уже имеющейся у вас базе, пусть и модифицированной под мои цели.
- Понятно... Майя, ты зря извиняешься. В конце концов, если бы не твой эффектор, кем бы я стала? Девчонкой-детдомовкой, с никаким образованием, без корней, без судьбы. Вечная продавщица, секретарша, официантка, девочка на побегушках или забитая домохозяйка...
- Но ты столько пережила! Один Институт чего стоит.
- Глупости, - упрямо качнула головой девушка. - Институт, конечно, плох и даже ужасен, но скольких детей избивают собственные родители? Избивают, насилуют, гонят из дома... Или они сами сбегают. Только их не подбирают и не выхаживают, как меня, в лучшем случае в детский дом пристраивают, а там жизнь совсем не сладкая. И, Майя, знаешь, неделю назад я с помощью своих способностей помогала оперировать человека, который в аварию попал. Он выжил! Он до сих пор жив и, скорее всего, уже не умрет. А без меня умер бы почти наверняка. И я верю, что спасу еще многих. А еще без эффектора я никогда не познакомилась бы с папой. Нет, что случилось, то случилось, и я не жалею, что все произошло именно так.
- Ты так любишь Джао? - испытующе взглянула на нее Майя. - Впрочем, можно и не спрашивать. Разумеется, любишь. Молодые девочки от него всегда без ума. Любит он из себя рыцаря-спасителя в сверкающих доспехах изображать, комплекс вины у него похлеще, чем у тебя.
- Вины? - непонимающе взглянула Карина.
- Ну, он до сих пор страдает, что из-за его давнего безответственного, как он полагает, эксперимента Большую Игру изобрели. Ему категорически не нравится, что разумных существ как игрушечных солдатиков используют, а сделать ничего не может. Потому и играет в основном роли Корректора и Арбитра, вроде как помогает безвинным жертвам.
- А разве у вас нет... ну, полиции, что ли, или президента, который мог бы запретить? - осторожно осведомилась девушка.
- Президента? - звонко рассмеялась Майя. - Да что ты, Карина! Ни один Демиург не в состоянии что-либо запретить или приказать другому. Последний раз силовой конфликт случился... да, пожалуй, вскоре после Катастрофы, терций через шесть-семь... лет через пятьсот или шестьсот по вашему счету. Два придурка что-то не поделили, ну, и угробили друг друга вместе примерно с восемьюдесятью кубическими парсеками пространства и полутора сотнями звездных систем. Схлопнулось все в точку и вывернулось внепространственным пузырем. Хорошо хоть ума хватило подальше для своей дуэли отвалить, а то бы прихватили с собой половину народу! Сейчас мы... как бы тебе наглядно пояснить?
Она пощелкала пальцами в воздухе.
- Ты когда-нибудь кошек на помойке видела? Старого типа, с открытыми контейнерами? Вроде бы сидят и бродят беспорядочно, шипят друг на друга, из-под носа друг у друга объедки таскают. Но если приглядеться, то можно увидеть, что у каждой - своя территория. Что на чужую территорию никто не лезет. Что ходят они строго по ничейной земле, пусть даже петлять приходится. Вот и мы - такие же кошки на помойке. У каждого есть своя территория, и другие туда не суются. Мы даже с друзьями и помощниками друг друга общаемся исключительно с явного разрешения. Запретить? Ха! Даже если и найдутся средства, Вселенная слишком велика даже для нас. Десяток галактик в сторону или свой персональный пузырь-минивселенная - и делай что хочешь, никто никогда не найдет. Нет, максимум, что у нас есть - роль Арбитра, добровольно признанного заинтересованными сторонами.
Она невесело улыбнулась.
- Вечная жизнь, Кара, имеет и вечные недостатки. То самое чувство вины за прошлые ошибки. Чувствую, моя глупость с эффектором до конца жизни мне покоя не даст. Придется, как Джао, вину искупать, долго, нудно и бессмысленно. Ладно, хватит плакаться. Ну что, вселенская тоска утихла? Больше не тянет утопиться из-за того парня?
- Да козел он! - сердито сказала девушка. - Еще топиться из-за такого...
- Во, точно стадия номер два, - рассмеялась Майя. - Слушай, Кара, я тебе совет дам как старшая подруга. Найди себе мужика. Просто мужика - только для секса, без дальнейших претензий, чтобы гормонам волю давать. Желательно раза в два постарше тебя, чтобы поопытнее в таких вопросах. Когда гормоны успокаиваются, куда трезвее на жизнь смотришь. Хочешь, я тебе такого найду?
Карина помотала головой.
- Спасибо, Майя, не надо.
- Или, - Майя лукаво прищурилась, - могу сама тебе помочь.
Карина непонимающе взглянула на нее. Она вдруг заметила, как высока грудь у девушки-Демиурга, как набухшие соски проглядывают сквозь тонкую ткань, какие длинные и красивые у нее ноги, четко очерченные алые губы и понимающие зеленые глаза... Она почувствовала возбуждение. Ей захотелось дотронуться до этой груди, а внизу живота стало горячо и влажно.
- Но ты же женщина, Майя! - почти с отчаянием воскликнула она, со стыдом отворачиваясь. Что с ней? Неужели она женолюбка? И именно потому холодна к мужчинам?
- Ну и что? - удивилась та. - Уверяю тебя, хуже от того не станет. И потом, Кара, ты же должна понимать, что перед тобой всего лишь моя проекция. Настоящий Демиург - бесформенное облако вихревых полей, невооруженным глазом не воспринимаемое. А откуда пол у облака? У нас есть лишь роли, которую проекции играют здесь и сейчас. Я предпочитаю женские роли, как Джао предпочитает мужские, но наш пол - всего лишь игра. С тем же успехом я могу воспользоваться и мужским телом, как Джао - женским. Каждый из Демиургов миллионы раз занимался сексом и с мужчинами, и с женщинами, как в женском, так и в мужском теле, для дела и для удовольствия. Я не исключение.
Демиург дотронулась до щеки Карины, и та почувствовала, что возбуждение нарастает все сильнее.
- Не надо! - почти взмолилась она. - Пожалуйста!
- Ну, как хочешь, - хмыкнула Майя, и возбуждение внезапно схлынуло. Девушка облегченно вздохнула. - Не стану тебя насиловать, хотя ты просто не понимаешь, от чего отказываешься. Иначе Джао мне голову оторвет, что вмешиваюсь в воспитательный процесс. Следовало сразу надеть мужскую куклу.
- Извини, госпожа, - тихо сказала девушка. - Я... я просто не готова...
- Ну вот, опять "госпожа"! - досадливо поморщилась Майя. - Впрочем, я сама виновата. Прости, Кара, я не хотела тебя эпатировать.
Она погладила девушку по волосам, и сейчас ее прикосновение показалось Карине теплым и ласковым, почти материнским.
- Спасибо тебе еще раз, девочка моя, - Майя поднялась на ноги. - Я перед тобой в долгу.
Она наклонилась вперед и заглянула девушке в глаза.
- Я не знаю, для чего Джао лично воспитывает тебя. Он Корректор, свои планы заранее не открывает. Но, возможно, он просто привязался к тебе. Привязанность бога к смертному чаще всего плохо кончается - я знала по крайней мере двоих наших, заснувших навсегда из-за тоски по умершей биоформе. Но Джао обычно понимает, что делает. Как бы дела ни обстояли, желаю, чтобы у тебя все сложилось хорошо. И чтобы у Джао все получилось, как он задумывает, чего бы он ни хотел. До свидания, Кара. Надеюсь, что мы еще увидимся.
Она отступила назад и скрылась в вихре летящей смеси дождя и снега. Погода, казалось, разыгрывалась не на шутку, и девушка вновь почувствовала на лице дуновение промозглого ветра, пока еще осторожное и робкое, но напоминающее. Несколько минут она бездумно сидела на скамье, глядя перед собой, пока, наконец, ветер не прорвался к ней и не забушевал в полную силу, обдавая лицо ледяными брызгами. Только тогда она опомнилась и бросила быстрый взгляд на часы. Десять! Когда же успела настать полночь? Она вскочила на ноги. А завтра у нее дежурство с шести утра! В выходной плановых операций нет, так что они с госпожой Танной и господином Тасаром одни в отделении, если не считать сестер. Если Танне с Тасаром придется экстренно оперировать, она рискует остаться единственным врачом... ну, почти врачом на все отделение! И ей потребуется ясная голова. Поразмыслив, она зашагала в сторону мерцающего яркими огнями проспекта. Нужно поймать такси и добраться до больницы. Она сыта и вполне может прикорнуть на диванчике в ординаторской. По крайней мере, сэкономит время для сна на дороге сейчас и утром.
А может, мелькнула у нее шальная мысль, зря она не приняла предложение Майи? Интересно, как может выглядеть секс с Демиургом?
10.14.849, златодень. Крестоцин
Несмотря на поздний вечер в отделении банка оказалось довольно много народу - вероятно, из-за того, что оно было единственным, работавшим до полуночи, в радиусе не менее версты. За стойками сидели пятеро операционисток, и каждая общалась с клиентом. Еще насколько клиентов терпеливо дожидались своей очереди. Карина улыбнулась внимательно рассмотревшему ее охраннику, скучавшему у входа, и прошла к банкомату. Вставив пелефон в разъем и активировав кошелек, она принялась штамповать электронные монеты со своего счета. Она предпочитала десятки и двадцатки, но на всякий случай сгенерировала десяток сотенных и пару тысячных. Удостоверившись, что монеты благополучно попали по назначению, она вынула пелефон из крепления и задумалась. Нет, наверное, все-таки надо взять еще и бумажных денег, поскольку электронные деньги до сих пор принимают не везде - буквально пару дней назад она натолкнулась на такое в кафешке, после чего пришлось униженно просить поверить в долг до вечера. Конечно, можно расплачиваться и прямыми переводами, но папа просил пользоваться анонимными средствами... Да, хотя бы пару бумажных сотен при себе иметь всегда следует.
Она подошла к кассе и протянула пластинку паспорта.
- Я хочу снять... - начала она.
Грохнувший выстрел оборвал ее на полуслове.
- Всем на пол! - заорал ворвавшийся в двери мужчина в закрывающей лицо маске. За его спиной маячили еще две тени. - Лежать всем! Это ограбление!
Он прыгнул вперед и ударил растерявшегося охранника стволом помпового ружья в живот, а когда тот согнулся, тут же нанес сверху удар прикладом. Перепрыгнув через бессознательное тело, неловко скрючившееся на полу, он передернул затвор и снова выпалил в потолок.
- На пол, кому я сказал! - снова рявкнул он. - Перестреляю, как куриц! На пол!
Двое других также подкрепили его слова выстрелами в потолок. Лопнуло несколько плафонов, на головы посыпались мелкие стеклянные осколки, и в зале заметно потемнело. Карина поспешно нырнула вперед, спружинив руками, и сунулась носом в пол, прикрыв затылок руками. Дробовики! Плохо. Очень плохо. Веер мелких дробинок вполне может прорваться через "мерцающую сеть" ее манипуляторов. Пусть не все, но при определенном невезении ей хватит и одной. Нет уж, геройствовать она не собирается. Разве что ее начнут прицельно расстреливать.
- На пол! - орал тем временем бандит. - Всем лежать! Кто врубит сигнализацию, башку в жопу засуну! Эй, ты, жирный! Тебе что, смертью храбрых сдохнуть захотелось?
Карина осторожно повернула голову и боковым зрением разглядела, что толстый старик-клиент с трудом, медленно опускается сначала на колени, потом на четвереньки, и лишь затем грузно ложится на живот. Остальные клиенты и работницы банка уже послушно лежали на полу.
Один из бандитов перепрыгнул через нее. Видимо, он сунул кассирше сумку, потому что коротко приказал:
- Греби сюда бабки, быстро!
Тут же девушка почувствовала пинок в бок, несильный, но болезненный.
- Ты! - приказал бандит. - Встать! Слышишь плохо? Встать, я сказал!
Стиснув зубы, Карина поднялась. Внутри начала подниматься злость. Если бы он пришел один... Если бы они явились хотя бы вдвоем - тогда, оказавшись посредине между ними, она бы смогла дотянуться манипуляторами сразу до обоих. Но их трое, а по трем целям одновременно она может промахнуться. И тогда они начнут палить. Пусть даже не в нее, но все равно - сноп дроби может зацепить кого угодно. Не трону я вас, ребята, только уходите скорее!..
- Следи, чтобы она бабки как следует нагребала, - приказал бандит. - Нагребет - возьмешь сумку и пойдешь с нами. Будешь паинькой - донесешь до машины и уйдешь живой. Начнешь вопить, или если кто-то нажмет на кнопку раньше времени - останешься без башки. Все поняли?
Карина повернула к нему голову. Значит, дружок, думаешь, что в маске - и никто не узнает? Она взглянула на него через сканер. Правильные черты лица, слегка приплюснутый маской нос. Длинные, сейчас спутанные волосы - жаль, сканер не показывает их цвет. Наверное, без маски ты красавчик. Но тебе она не поможет. Завтра же у полиции окажется твой точный фоторобот! Надо только попросить помочь Тришши или Дентора, чтобы не светиться лишний раз. И те двое - они на пределе дальности сканера, но все-таки внутри зоны досягаемости. Она постаралась как следует запомнить черты бандитов, угрожающе поводящих стволами у стоек, и снова перевела взгляд на ближнего.
- Че уставилась? - рыкнул бандит. - Понравился, что ли? Сумку бери, живо!
Карина ухватила протянутую ей кассиршей довольно увесистую сумку, в которую перекочевало содержимое кассового сейфа.
- К двери! К двери пошла! - бандит махнул стволом оружия.
Выдохнув сквозь стиснутые зубы, Карина двинулась к двери. Может, когда они все трое окажутся в машине?.. Точно. Они не смогут стрелять в нее дробью сквозь стекло, зато она вполне может разбить двигатель и искорежить корпус так, что они не смогут выбраться без посторонней помощи. Пара ударов по крыше - и двери заклинит, а пока они вышибают стекла, она смоется. Ну, ребята, давайте, грузитесь!..
Входная дверь скрипнула и открылась. Карина неверяще увидела, как в зал входят двое патрульных полицейских. Сигнализация сработала? Но почему не слышно сирен? Почему они так беспечны? Они даже не достали оружие!
- И вот я ему говорю... - Один из полицейских внезапно осекся на полуслове. - Атас! - рявкнул он во все горло, бросаясь вперед и уходя в перекат. - Банда!
Кино.
Кадр первый. Один из бандитов нажимает на спуск ружья, и второго полицейского отбрасывает назад. Дребезжание разлетевшейся в брызги стеклянной двери. Первый полицейский катится по полу, пытаясь уйти от выцеливающего его ствола.
Кадр второй. Ускоренный сразу двумя манипуляторами Карины, мешок с деньгами словно пушечный снаряд врезается в голову стрелявшего. Тело тряпичной куклой кувыркается через стойку, ружье летит в сторону.
Кадр третий. Бандит рядом с Кариной отступает и поворачивает ружье в ее сторону. Его палец начинает утапливать спусковой крючок. Третий манипулятор хлещет его поперек тела, и мужчину вминает в стену. Трещат ли лопающиеся ребра или проламывается хлипкая стена - не разобрать. Из его рта выплескивается фонтанчик крови, и сноп раскаленной смерти проходит мимо Карины, в клочья разрывая висящую на стене репродукцию.
Кадр четвертый. Третий бандит довыцеливает-таки катящегося по полу полицейского. Грохает выстрел, и тело в синей форме неловко шмякается на пол. Вопль боли. Кровавое месиво вместо предплечья. Подхваченный и брошенный манипуляторами Карины стул вбивает бандита в большое стеклянное окно. Звон, по каменному полу плешет волна осколков, стучит отлетевшее ружье. Переломанное тело, бессмысленно дергаясь, повисает, наколотое спиной на гигантский прозрачный клин.
Кадр пятый. Мертвая тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипываниями одной из операционисток. Неподвижно замершие на полу люди. Сжатые кулаки, свитые в тугие конические спирали манипуляторы, готовые крушить и убивать, и напряженное ожидание - кто пошевелится первым?..
И тут кино кончилось. Тяжело дыша, девушка стояла посреди разгромленного помещения. Сердце билось как бешеное. Она медленно огляделась, и только теперь до нее дошло, что случилось. ЧТО она натворила.
Она сделала это опять! Три человека мертвы или умирают. Еще двое ранены... Она опять начала убивать!
Обхватив себя за плечи, она медленно села на корточки. Она убийца. Она убийца...
Звон сигнализации хлестнул по ушам. Она вздрогнула. Что она делает, дура, идиотка, кретинка? Пятеро людей ранены или умирают, а она стоит столбом! Приди в себя, малахольная, ты же врач! Она резко вскочила.
- Кто-нибудь, вызовите скорую, - она повернулась к с ужасом глядящих с пола людей. - Да быстрее же!
Их пятеро. Она одна. Она не может заниматься всеми сразу. Кого первого?
Бандиты. Их - в последнюю очередь. Двое полицейских. Первый лежит на спине возле вдребезги разнесенной двери и не движется. Второй корчится от боли, прижимая к животу искалеченную руку. Кого из них?
"На войне, Кара, все время приходится выбирать. В том числе - кому из твоих друзей жить, а кому умирать. Если не понимаешь, кого из раненых обрабатывать первым, начни с легких. Иначе пока возишься с тяжелыми, легкие тоже станут тяжелыми. И тогда мало кто доживет до госпиталя".
Она не думала, что уроки Саматты когда-либо ей пригодятся. Что же...
Она подбежала к полицейскому с развороченной рукой и, с силой надавив ему на плечи, заставила лечь навзничь.
- Я врач, господин, - быстро проговорила она. - Я должна взглянуть на твою руку.
Полицейский закинул назад голову и зарычал от боли, но дергаться перестал. Его закаменевшее лицо покрывали мелкие бисеринки пота, на челюстях вздувались желваки мышц. Резким рывком манипуляторов разорвав тряпичные клочья, оставшиеся от рукава, Карина внимательно осмотрела предплечье. Она еще никогда не видела руку в таком состоянии - месиво мяса и крови, из которого торчат белые обломки костей. Сейчас кости не важны, главное - остановить кровь, быстрой лужицей растекающуюся по полу. Она окончательно оборвала рукав формы, свернула его в узкую полосу и с силой затянула вокруг плеча. Наверняка под жгутом она ободрала кожу, но тут уже ничего не поделаешь. Главное - кровь почти остановилась.
- Полежи так, господин, - сказала она громко, осторожно укладывая искалеченную руку на пол. Интересно, слышит ли он ее вообще? Или от шока ничего не соображает? - Я должна помочь твоему другу.
- Госпожа! - сзади робко дотронулись до ее плеча. Она обернулась. Одна из девушек-операционисток стояла, протягивая ей небольшой ящичек. - У нас есть аптечка, госпожа!
Подавив позыв к истерическому смеху, Карина поднялась на ноги. Аптечка! Да тут полевой госпиталь нужен как минимум! Она взяла аптечку из рук девушки и кивнула:
- Спасибо, госпожа. Скорую вызвали?
- Да, госпожа, - пролепетала операционистка. - Они уже едут.
Вдалеке завыла полицейская сирена.
- Хорошо. Спасибо. - Она взглянула в сторону второго полицейского. Если зацеплено легкое - а оно наверняка зацеплено... - Мне нужна клеенка.
- Что? - глаза девушки расширились. - Клеенка?
- Да. Клеенка, пластиковый пакет, что угодно, любая воздухонепроницаемая ткань. Да быстрее же!
Не обращая больше на девицу внимания, она бросила аптечку на стол и подбежала к трупу. Трупу? Нет. Под телом растекается лужа крови. Кровь течет - он еще жив - нужно бороться. Но как? Она никогда не делала ничего подобного! Осторожно приподняв манипуляторами тело и сметя с него стеклянные осколки, она перенесла его на чистый участок пола. Затрещала беспощадно раздираемая материя, и несколько секунд спустя клочья форменного пиджака и рубашки усеивали все вокруг. Девушка склонилась над умирающим.
Взглянуть через эффектор. Два входных отверстия с правой стороны груди на уровне седьмого ребра. Ребро раздроблено. Обе дробины засели в правой лопатке - выходных отверстий на спине нет - спасибо и за то... Из раны редкими толчками выплескивается кровь, на ее поверхности пузырится воздух. Повреждена межреберная артерия. Видимые разрывы паренхимы и плевры. Пневмоторакс и гемоторакс. Правое легкое скукоживается прямо на глазах, оно потеряло уж не менее половины объема, зато средостение постепенно раздувается от проникающего в него воздуха. Сдавливаемое сердце отчаянно бьется, борясь с недостатком кислорода и непривычной тяжестью. Если не принять мер, он умрет в ближайшие несколько минут.
Каких мер?! Что она может сделать?!
Не паникуй. Глубокий вздох, задержать воздух, выдохнуть. Если несколько проблем одновременно, начинай с наиболее неотложной. Кровь. Сколько он уже потерял - литр, полтора? Потеря тридцати процентов плазмы смертельна. Да, сначала нужно остановить кровь. В сером схематичном мире объемного сканера светящееся щупальце манипулятора проникает в поврежденную межреберную артерию, выбрасывающую наружу саму жизнь. Нет времени на аккуратный шов - сдавить, прижать, резкая грубая строчка наноманипулятором - просвет закрыт. Не полностью, капли крови просачиваются, но закрыт. Как потом восстанавливать сосуд, пусть думает хирург, не ее проблема, ей нельзя думать о постороннем, нельзя отвлекаться. Межреберная вена? Вена не повреждена, просто чудо.
Проблема номер два. Какая? Первая помощь при пневмотораксе - восстановить герметичность грудной полости. Клеенка! Ей нужна клеенка! Бинт и клеенка!
- Где клеенка! - во весь голос крикнула она. - Быстрее! Бинт и клеенка!
Ладонь зажимает рану, скользя по крови. Да поможет же ей кто-нибудь или нет?
Твердая рука берет ее за плечо, над ней, словно в тумане, склоняется мужское лицо.
- Госпожа, ты врач? - спрашивает кто-то. - Ты - врач?
- Я врач! - снова кричит она, отмахиваясь, чувствуя, что голос срывается на визг. - Дайте же бинт!
Ей суют бумажный пакет. Что это? Бумага трещит под пальцами, под ней - ткань. Бинт. Плоский моток стерильного бинта. Не разматывая, она прижимает его к ране. Теперь клеенка. Ей суют в руки что-то белое и плотное. Клеенка? Неважно. Сгодится. Наложить сверху, как следует прижать. Теперь плотно забинтовать. Да чем? Чем же?
- Еще бинт! - кричит она. Пот течет по лбу, застилает глаза. - Быстрее же!
Ей суют в руку еще один бинт. Кто - она не видит. Осторожно приподняв верхнюю часть тела манипуляторами, она начинает быстро накладывать повязку. Прижимать, как можно сильнее прижимать тампон и клеенку к ране - почему они такие скользкие, почему не хотят держаться? Прижать их манипуляторами. Чтобы пропустить бинт за спиной мужчины, она сует руки ему под мышки, всем телом прижимаясь к нему, словно в любовном объятии. Еще чьи-то руки помогают ей, но нет времени смотреть, чьи. Оборот, другой, третий - держать тампон и клеенку на ране!
Все. Повязка зафиксирована. Взглянуть вглубь тела. Легкое скукожилось по крайней мере втрое, но больше не уменьшается в объеме. Как повезло, что его задели всего две дробинки! Как повезло, что у него всего лишь односторонний пневмоторакс! Она не справилась бы с двусторонним. А если бы дробь задела сердце? Аорту? Полую вену? Не отвлекаться. Средостение продолжает раздуваться, сердце колотится все отчаяннее и все труднее. Туда проникает воздух из пробитого легкого, его не остановить. Но что делать, когда такая эмфизема?
Вспоминай учебник. Вспоминай. Ты всегда гордилась своей памятью, вот и воспользуйся ей сейчас.
- Скальпель... - бормочет она. - Где взять скальпель? Мне нужны скальпель и резиновая трубка! - громко говорит она. Может, ее опять услышат?
Ее стучат по плечу, и она дергается. Перед глазами возникает металлический блеск. Скальпель! Либо чудо, либо сон, но ей сейчас все равно. Она ухватывает инструмент, подносит его к горлу умирающего и замирает. Она никогда не делала этого на живом человеке. Если она ошибется, ему станет еще хуже. Но если она ничего не сделает, он умрет. Аккуратный нажим - брызги крови - кожа, кажется, сама расползается под лезвием. Все. Дальше не надо. Она роняет скальпель на пол и стискивает зубы. Как там в учебнике? "Проведя поперечный разрез кожи и фасции над яремной впадиной, нужно тупо, пальцем продвигаясь по задней поверхности грудины, проникнуть по возможности глубже в клетчатку средостения..." Лезть пальцем в грудь живого человека? Ей даже нечем продезинфицировать руки! Нет. Дура. Зачем пальцем? Она вводит в разрез манипулятор, уплотняет его и осторожно проталкивает вглубь и вниз. Расползаются тонкие пленочки. Едва чувствующаяся струйка воздуха - наружу вдоль невидимого щупальца. Теперь - трубка.
- Трубка! - громко говорит она, и перед ее лицом, как по волшебству, возникает резиновый катетер. Она хватает его, как утопающий хватает соломинку, и осторожно вводит его в разрез. Пропихнуть манипулятором глубже... еще... следить сканером, куда перемещается...
Все. Сердце мужчины бьется часто и мелко, но опасность ему больше не угрожает. Эмфизема в центре груди еще не спадает, но уже и не увеличивается. Гематома в правой части груди тоже не увеличивается. Его срочно нужно в операционную! Теперь - скорая. Где скорая, когда она действительно нужна?!
- Вызовите скорую! - сквозь стиснутые зубы говорит она, пытаясь выпрямиться. Острая боль в затекшем позвоночнике заставляет ее охнуть - твердые руки со всех сторон помогают ей подняться - кто-то вытирает ей лицо мягкой тканью...
И тут туман рассеялся.
Карина недоуменно огляделась по сторонам. Помещение банковского отделения кишело народом. Мелькали синие формы патрульных и черно-желтые комбинезоны полицейского спецотряда. Два парамедика в темно-серой одежде споро переложили раненого на носилки, подхватили их и унесли. Третий, высокий мужчина с обрамляющей лицо курчавой бородкой, поддержал девушку под локоть, не позволяя упасть.
- Как ты себя чувствуешь, госпожа? - осведомился он.
- Не знаю... - прошептала Карина. Перед глазами плыли радужные круги. - Нормально... наверное.
- А по мне, так краше в гроб кладут, - качнул тот головой. - Ты врач, госпожа?
- Интерн первого года, - Карина попыталась говорить нормально, но горло отказывалось повиноваться.
- У-у! - протянул парамедик. - И что, в первый раз работала? Я имею в виду, в полевых условиях?
Девушка молча кивнула. Говорить не хотелось, в голове стоял шум, ноги подкашивались.
- Я пойду домой, господин, - просипела она.
- Ну уж нет, - фыркнул парамедик. - Ну-ка, пошли, присядем.
Не обращая внимания на ее слабое сопротивление, он подвел ее к стулу и почти силой усадил. Потом повернул голову и кивнул. К ней тут же придвинулась высокая черно-желтая гора.
- Карина? - прогудела она. - Кара? Ты как себя чувствуешь?
Девушка подняла голову.
- Дентор? - пробормотала она. - Не смотри на меня, я грязная...
- Кто о чем, а девчонка о макияже, - облегченно расхохотался он. - Ну ты меня и перепугала, милая! Сидишь над трупом, в крови по уши перемазанная, что-то себе под нос бормочешь, вскрикиваешь периодически, а тело само по себе в воздухе дергается. Ты хоть помнишь, как меня отшвырнула?
Отшвырнула? Она вспомнила, как что-то мешало ей, и она отодвинула его в сторону. Неужели капитана Дентора?
Парамедик хрустнул у нее под носом ампулой, и резкий свежий запах прояснил голову.
- Дентор! - внезапно вспомнила она. - Что с... с остальными? Со вторым полицейским? С теми, в масках?
- Второго патрульного увезли пять минут назад. С рукой у него плохо, но ничего опасного для жизни. Из бандитов двое мертвы, один без сознания, его тоже уже увезли. Кара, ты помнишь, что произошло? Как все случилось?
Девушка опустила голову и спрятала лицо в ладони. Вот и все. Убивают только слабые и трусы. И кто она теперь?
Убийца.
Ты не сдержала слово, которое дала папе. Ты снова начала убивать. Пусть они явились с оружием и пытались убить других. Ты обязана была придумать способ нейтрализовать их, не убивая.
Но у нее не оставалось времени. Если бы она задумалась, погибли бы оба полицейских. А так по крайней мере один останется жить.
Не оправдывайся. Ты убийца.
- Их было трое, - безжизненным голосом произнесла она. - Я метнула одному в голову мешок с деньгами, бросила в другого стулом и расплющила о стену третьего. Я признаю свою вину. Я убийца. Дентор... ты меня арестуешь?
- Глупая, - сказал капитан. - Кара, ты только что спасла жизнь двоим нашим, не говоря уже про то, что предотвратила ограбление. Ты героиня!
- Но я их убила! - выкрикнул Карина ему в лицо. - Убила, понимаешь? Я не имела права использовать свои...
- Имела! - резко оборвал ее капитан. - Ты оказалась перед выбором: убить бандитов или позволить им убить полицейских и скрыться с деньгами. И ты поступила правильно. Я бы на твоем месте без колебаний прикончил всех троих. Кара, прекрати истерику! Немедленно! Господин, - обратился он к терпеливо дожидающемуся парамедику, - у нее шок новобранца. Ее нужно пристроить на ночь, и я не хочу отпускать ее домой одну в таком состоянии. Твоя бригада может отвезти ее в Первую больницу? Она там работает, за ней присмотрят. Я бы поехал с вами - хочу узнать о состоянии ребят, их туда же повезли.
- Вообще-то не положено, - в сомнении посмотрел на него парамедик. - С другой стороны, ее можно рассматривать как пострадавшую. Берем ее, и поехали, нам пора возвращаться на станцию.
- Кара, - Дентор потрогал девушку за плечо. - Вставай. Пойдем.
Карина покорно встала. Ей было все равно. Проходя мимо треснувшей стеклянной стены зала, она мимоходом увидела в ней свое отражение: глаза безумные, волосы взлохмачены, лицо и одежда вымазаны кровью... Чучело. Холодный ночной воздух из разбитой стеклянной двери волной ударил ей в лицо, и она принялась жадно глотать его. Тут же страшно захотелось пить. Она сглотнула пересохшим горлом. Придется терпеть.
На узкой скамеечке в тряской машине она вынужденно притиснулась к Дентору, почти упирающемуся макушкой в крышу, и тот бережно облапил ее. Она прижалась к его боку, как в детстве любила прижиматься к папе, и спрятала лицо у него под мышкой.
- Все хорошо, Кара, - сказал ей капитан. - Все уже кончилось. Все хорошо.
Ничего не хорошо. Он добрый, но он ничего не понимает. Она опять начала убивать. Она - девиант в худшем смысле слова. Она чудовище. Еще недавно она хвалилась перед полицейскими, что теперь смогла бы не убить тех, кто в нее стреляет. А теперь в нее даже не стреляли.
Когда фургон остановился на пандусе возле служебного входа, она не чувствовала ничего, кроме серой тоски, заполнявшей мир. Дентор помог ей выбраться из машины и под локоть провел в дверь. Из-за стойки навстречу вспорхнула легкая фигурка в белом халате.
- Карина! - ахнула Тампара. - Это ты! Ох, да что же с тобой, ты в таком виде!..
- У нее шок, - сказал ей Дентор. - Нужно помочь...
- Ты доктор, господин? - воинственно взглянула на него медсестра. - Если нет, то позволь мне самой сделать выводы! Кара, Каричка, ну-ка, давай сюда...
На пару с Дентором они провели Карину в приемную палату. На ходу Тампара вытащила пелефон и быстро произнесла:
- Госпожа Марина, спустись в пятую приемную. Тут Карина в таком состоянии!..
Не дожидаясь ответа, она сбросила вызов и усадила Карину на стул. Быстро смочив водой салфетку, она принялась оттирать ей кровь с лица.
- Да что же такое! - причитала она по ходу дела. - Каричка, да что же с тобой сделали! Где больно? Ну скажи, где?
- Она не ранена, - сообщил Дентор, подпирающий стенку у входа в приемную. - Кровь чужая.
- Господин! - медсестра на несколько секунд бросила свое занятие, чтобы распрямиться и бросить на полицейского уничтожающий взгляд. - Здесь не место посторонним! Выйди, пожалуйста, в коридор и ожидай там. Там кресла есть!
Дентор лишь криво ухмыльнулся.
- Где Карина? - старшая медсестра стремительно ворвалась в приемную. - Ох ты горюшко! Кара! Что с тобой случилось? Ты говорить можешь? - Она склонилась над девушкой и принялась помогать Тампаре оттирать кровь. - Кара, да скажи хоть что-нибудь!
- Со мной все в порядке, - хрипло произнесла Карина. - Кровь не моя. Госпожа Марина, не надо... не надо со мной возиться. Я в порядке. Я сама...
- Выслушают меня в вашем заведении, в конце концов, или нет? - Дентор лишь слегка повысил голос, но в окне задребезжали стекла. Обе медсестры остановились и повернули к нему головы. - У девочки шок новобранца. Ей успокоительного надо небольшое ведерко влить и спать уложить.
- Кто ты такой, господин? - холодно спросила у него Марина. - Почему ты здесь?
- Потому что ее сопровождаю! - раздраженно сказал капитан. - И потому, что хочу узнать о состоянии полицейских, которых только что привезли сюда. Но сначала - Карина. Госпожа, я переживаю за нее не меньше, чем ты. Выслушаешь ты меня, или мне поискать кого-то более ответственного?
- Слушаю, - все тем же холодным тоном произнесла Марина.
- У нее шок новобранца. Она только что дралась с тремя вооруженными бандитами и двоих убила, после чего с голыми руками на голом полу пыталась спасти жизнь человеку с простреленной грудью. Она винит себя за произошедшее, за то, что выжила, когда другие погибли. Я навидался таких на... в бою, я сам через такое прошел! В полевых условиях я бы влил ей в глотку стакан спирта, но у нашей замечательной медицины, полагаю, - его тон стал саркастическим, - есть не менее действенные средства. Кончайте сюсюкать над ней, как над маленьким ребенком, лучше сделайте что-нибудь осмысленное!
- Убила двоих бандитов? - недоверчиво переспросила старшая медсестра. - Карина? Ты не ошибаешься, господин?
- Я не ошибаюсь! - яростно прорычал полицейский. - И хватит глупостей! Действуй!
Старшая медсестра задумчиво хмыкнула. Потом она склонилась над девушкой, заглянула ей в зрачки, пощупала пульс, прикрепила к шее, вискам и затылку электроды висящего на шее диагноста и несколько минут вглядывалась в экран.
- Тампара, куровит, три кубика подкожно, - скомандовала она. - И кубик второй смеси. Потом на каталку и в палату, пусть отоспится. Да погоди ты, помоги куртку с нее снять! Или сквозь рукав колоть собралась?
Медсестра споро выполнила указания, и несколько минут спустя обмякшее тело девушки при помощи Дентора водрузили на каталку.
- Куртку придется выбросить, - задумчиво сказала Марина. - Да и брюки - тоже. Не отчистить от крови. Ну что, я ее повезла. Тампара, прибери тряпки и возвращайся на место.
- Госпожа, - напомнил Дентор, - про меня не забудь. Что с нашими ребятами?
- Ах, они... - взглянула на него старшая медсестра. - У того, что повреждена рука, состояние средней тяжести. Выживет. Кости предплечья раздроблены, но суставы не задеты, так что подвижность сохранится. Возможно, придется имплантировать титановые протезы, но оперирующий хирург обычно борется за сохранение естественных костей. Он уже вызван из дома, минут через двадцать доберется, скажет точнее. Томограф покажет, что можно сделать. У того, что прострелена грудь, все гораздо хуже. Им уже занимается дежурный врач, госпожа Ромира. Она очень хороший торакальный хирург, и если его еще можно вытащить, то вытащит. Она сказала, что прибудь скорая на несколько минут позже, и он бы умер. Думаю, она его все же вытащит, хотя, от себя могу добавить, из больницы он выйдет не скоро. Постой, господин! - спохватилась она. - Так ты говоришь, что первую помощь ему Карина оказывала? Выходит, она ему жизнь спасла? Молодец девочка, я с самого начала знала, что из нее выйдет настоящий врач. Но как все произошло? Откуда взялись бандиты?
- Ограбление банка, - пояснил полицейский. - Остальное спросишь у нее сама. Захочет - расскажет. Только не любопытствуй слишком сильно, ей наверняка будет крайне неприятно вспоминать происшедшее. Достаточно, что ей придется разговаривать со следователем. Помочь переложить Карину на постель?
- Спасибо, господин, но у нас найдется, кому о ней позаботиться, - сухо отказалась Марина. - А операция продлится несколько часов, так что не жди ее завершения. Иди домой. Завтра позвонишь и выяснишь, что и как.
Она ухватилась за поручни каталки и вывела ее в коридор, направляясь к лифту.
- Спасибо, госпожа, - сказал капитан ей в спину.
- Господин, - осторожно спросила его Тампара, - а Кара честно-честно с тремя бандитами справилась? Совсем одна?
- Честно-честно и совсем одна, - вздохнул полицейский. - Честнее не бывает. Просто чудо, что она сама целой и невредимой осталась. Обычно такое геройство для гражданских плохо кончается. А те два лопуха в форме только и сумели, что в роли мишеней выступить. Я пойду, госпожа, спокойной ночи.
Он протиснулся в дверной проем и исчез. Медсестра широко распахнутыми глазами смотрела ему вслед. Надо же! Кара, тихая скромная Кара, в одиночку справилась с тремя бандитами! Какая же она молодчина! Ой, нужно обязательно рассказать всем-всем-всем!
Она ухватила перепачканную кровью одежду Карины в охапку и выскочила из приемной. На своем посту она вытащила из ящика стола пластиковый пакет, запихала туда вещи и бросила пакет в угол. Потом плюхнулась за стойку, активировала коммуникатор и задумалась. Так, кому из девчонок позвонить первой?
11.14.849, земледень. Крестоцин
- Ау, Кара! - донесся до ее сознания тихий голос. - Карина! Поднимайся, девочка, пора. Подъем, засоня, в школу топай!
- Я сейчас, Цу... - сонно пробормотала она. - Ну еще немножко! Еще пять минуточек!
- Я тебе дам - пять минуточек! А ну подъем! - и ее сильно дернули за ухо. - Сейчас водой полью!
- Ну, Цу, ну что ты... - пролепетала девушка и разлепила глаза, с трудом протирая их пальцами. - Я же... Ой!
Она рывком отбросила одеяло и села на кровати. На нее насмешливо смотрела улыбающаяся Томара.
- Ну и сильна ты спать! - весело сказала ей куратор. - Полдень уже. Подъем, я тебе из столовой поесть принесла.
На маленьком столике и в самом деле лежала пара распластанных вдоль багетов с соблазнительно выглядывающими кусочками ветчины, рядом стоял высокий картонный стакан с апельсиновым соком. Карина непонимающе огляделась. Почему она в больничной палате? Она что, заболела?
И тут память о вчерашнем вечере нахлынула на нее волной. Банк, бандиты, полицейские, стрельба - и трупы. Трупы людей, которых убила она. Ее плечи потерянно опустились.
- Лучше бы я не просыпалась... - пробормотала она.
- Вот еще глупости! - рассердилась Томара. - Ну-ка, хватит нюнить спросонья. Одевайся и умывайся, физиономия у тебя страшненькая. Так тебя и не оттерли толком вчера вечером. Одежда у тебя кровью перепачкана так, что надевать стыдно, Марина тебе пока что хирургическую пижаму выделила. И давай не залеживайся, тебя следователь дожидается. Уж полчаса как.
Карина вздохнула. Ну, следователь так следователь.
- Пусть заходит, - грустно сказала она. - Поесть я и потом могу. Да и не хочется как-то...
- Мало ли что тебе не хочется! - фыркнула хирург. - Надо. Впрочем, сама смотри. Но я бы на твоем месте все же оделась бы, если только ты не намерена общаться с ним голышом. Как хочешь, конечно, но прохладно все-таки. А он орк, все равно не оценит.
- Орк? - насторожилась Карина. - А как его зовут, не сказал?
- Ну, что-то такое, характерно орочье, - пожала плечами женщина. - Труши, Траши, как-то так.
- Тришши? И он хромает?
- Да, с палкой ходит. Ты что, его знаешь?
- Да. Томара, а как там полицейские, что вчера привезли? Их ведь сюда привезли, да?
- Жертвы твоих выдающихся профессиональных навыков? - рассмеялась хирург. - Все более-менее. Тому, что руку прострелили, повезло. Руку он сохранит в целости. В подвижности она, скорее всего, потеряет, но все лучше, чем совсем без руки. Тот, что с ранением в грудь, в реанимации. Ромира с ним всю ночь возилась, утром ходила серая от усталости, как асфальт. Думаю, выживет. Только ты, милая, не расслабляйся, мы с тобой еще как следует обсудим, что и как ты делала. Не знаю, что там от тебя следователю надо, но от меня ты легко не отделаешься. Ладно, давай, поднимайся, симулянтка. Палату надо освободить, чтобы санитарка ее для настоящего пациента подготовила. Со следователем можешь и в ординаторской пообщаться, там сейчас пусто. Если что, сможешь еще прилечь у Кулау в кабинете на диванчике. Давай, милая, я скажу твоему Хрюше, что полчаса тебе надо на умывание и одевание, потом ты вся в его распоряжении.
Она щелкнула Карину по лбу и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Карина нехотя слезла с постели, подошла к маленькой раковине в углу палаты и принялась оттирать с лица и рук остатки засохшей крови. Потом она натянула белье и зеленые брюки операционной пижамы, но блузку надела свою - куртка надежно защитила ее от крови. Ее взгляд упал на столик с бутербродами, и она почувствовала, как от голода внезапно засосало и забурчало в животе. Ругая себя за несдержанность и за то, что Тришши ждет ее уже слишком долго, она быстро сжевала еду и выпила сок. Потом, собравшись с духом, она выглянула в коридор.
Майор Тришши сидел на маленьком диванчике для посетителей и что-то быстро набирал на карманном пелефоне. Параллельно он поглядывал на лежащий у него на коленях настоящий бумажный блокнот, изредка перелистывая страницы.
- Тришши... - робко позвала Карина.
Полицейский поднял голову и бросил на нее удивленный взгляд.
- Здравствуй, Карина, - сказал он. - Ты быстро. Та женщина, госпожа Томара, сказала, что тебе полчаса надо, а прошло всего пятнадцать минут. Ты как, готова к разговору? Если надо, я могу подождать, у меня занятие есть.
- Нет, не надо ждать, - мотнула головой девушка. - Я готова. Пойдем в ординаторскую.
- Как скажешь, - следователь поднялся, тяжело опираясь на трость. - Куда идти?
- Вон туда, за угол. Здесь рядом, - показала Карина. - Помочь тебе? Я могу поддержать.
- Не надо, - отмахнулся орк. - У меня нога уже много лучше. На нас заживает гораздо быстрее, чем на людях. Веди.
В ординаторской действительно оказалось пусто, только Томара пристроилась за своим столом, манипулируя с терминалом. Полдень, все на обходах и операциях. Порадовавшись про себя, Карина усадила Тришши в противоположной от куратора конце комнаты и сама села рядом. Следователь положил на стол бумажный блокнот и приготовил стило.
- Ну что, Карина, - сказал он, - начнем. Имей в виду, я провожу официальный опрос свидетелей, так что все, что ты скажешь, пойдет в протокол и станет использоваться в интересах правосудия. Впрочем, - добавил он, - мне может оказаться лень записывать всякую чепуху, так что особенно не напрягайся.
- Да, Тришши, - Карина поежилась. - Скажи, а меня арестуют до суда?
- Что? - майор даже зашипел от удивления, его уши затрепетали. - За что?
- Ну... - Карина понурилась. - Я же убила двоих.
- Дор упоминал что-то про твое самоедство, - досадливо поморщился полицейский, - но я списал на шок. А ты, выходит, на полном серьезе думаешь, что закон нарушила? Кара, сегодня все утро я опрашивал других свидетелей. Судя по тому, что они рассказали, ты действовала абсолютно оправданно. Тебе угрожали летальным огнестрельным оружием, причем у тебя имелись все основания полагать, что оно заряжено и будет применено без колебаний. И применили его без колебаний, что характерно. Так что ты всего лишь действовала в целях самозащиты. А еще ты помогала полиции. К твоим действия не прикопается ни один прокурор. Если же ты продолжаешь рассуждать, как тогда, на совещании, что убивают только слабые и трусы, то тебе придется зачислить в их число всех полицейских, включая меня. Смотри, обижусь.
- Но я же убила двоих... - безнадежно проговорила девушка.
- Да и третий не слишком заживется, - фыркнул следователь. - Покушение на жизнь полицейского при исполнении им своих обязанностей карается газовой камерой. А он палил в присутствии семнадцати свидетелей и перед камерой охранной системы. Так что лучше бы ты оторвала ему голову прямо на месте. По крайней мере, сэкономила бы мне, судье, прокурору и присяжным кучу сил и времени.
Карина отвернулась. И он тоже ничего не понимает...
- Так, поехали, - уведомил ее майор. - Кара, расскажи мне с самого начала, как все происходило. Начиная с того, зачем ты оказалась в то время в том месте.
Девушка вздохнула и начала говорить. Рассказывать оказалось куда тяжелее, чем она думала. Мало того, что Тришши не позволял ей упустить ни одной мелочи - он еще и заставлял вспоминать самые разные вещи. Например - внешний вид сумки, в которую упаковали деньги, кто из девушек-операционисток с каким клиентом работал, какой макияж был у кассирши, что именно крикнул бандит, когда только-только ворвался в зал, и так далее. Его стило летало по страницам блокнота, оставляя загадочные значки, которые Карина не понимала.
- Стенография, - пояснил майор, поймав ее недоуменный взгляд. - Быстрее, чем с пелефоном возиться.
Все плохое когда-то кончается. Кончился и допрос. Тришши бегло проглядел записанное и довольно помурлыкал себе под нос что-то неразборчивое.
- Так, хорошо, - сказал он. - Кара, тебе как основному свидетелю обвинения придется присутствовать на суде. Свидетель имеет право потребовать закрытого опроса, в отсутствие репортеров и зрителей. Думаю, тебе с твоей скрытностью захочется именно такого режима. Возможно, до суда мне придется пообщаться с тобой на эту тему еще раз-другой, чтобы уточнить ускользнувшие сейчас детали. Напомни, пожалуйста, до какого времени ты в Крестоцине? До зимников? Планы не изменились?
- Нет.
- Хорошо. Меня устраивает. Когда состоится суд, не знаю, но вряд ли раньше конца зимы. Скорее, в третьем-четвертом периоде. Тебя вызовут, дорогу и гостиницу оплатят. Твой наниматель обязан предоставить оплаченный... ах, да, ты же еще будешь учиться на шестом курсе. В общем, приехать придется, если только судья не согласится на телесессию. Так что тебе действительно стоило придушить скотину прямо там, на месте. Сейчас у меня все, так что я пойду.
Он тяжело поднялся.
- Всего хорошего, госпожа Томара, - попрощался он с куратором. Та вежливо кивнула ему, не отрываясь от работы. Орк поклонился Карине и вышел.
Томара откинулась на спинку стула и потянулась всем телом.
- Ну ты даешь, моя милая, - сказала она девушке. - Я специально не вслушивалась, но кое-что уловила. Ты у нас прямо отряд быстрого реагирования и "скорая помощь" в одном лице. Сама головы отрываешь, сама на место пришиваешь.
Карина с подозрением взглянула на куратора. Она что, так шутит? Не смешно, между прочим!
- Ладно, дорогая, - Томара уселась прямо. - Подсаживайся ко мне. Я тебе обещала, что от меня легко не отделаться? Обещала. А я слово держу.
Разговор с ней показался Карине ничуть не лучше допроса Тришши. Мало того, что Томара заставила ее вспомнить каждую мелочь о том, что именно она делала с ранеными. Она еще и устроила ей настоящий экзамен по анатомии, заставив вспоминать названия и расположения всех частей человеческой грудной клетки вплоть до последнего сосудика, а также некоторые их заболевания и методы хирургического лечения. Попутно она расспрашивала о методах первой помощи, диагностики заболеваний и послеоперационного ухода, так что к концу разговора от напряжения голова у нее гудела как колокол.
- Ну хорошо, - наконец завершила допрос Томара. - С теорией у тебя вполне прилично. С практикой плоховато, прямо скажу, баллов на тридцать-тридцать пять, не выше. Я говорила с Ромирой, так она страшно сердилась на парамедиков, которые парню первую помощь оказывали. Заявила, что руки за такое отрывать надо. Кровь до конца не остановили, повязку кое-как наложили...
Карина понурилась.
- Правда, - сжалилась хирург, - когда госпожа Марина ей объяснила, что помощь оказывала ты, интерн-первогодок, впервые в жизни, в полевых условиях, голыми руками и после того, как в тебя палили из ружья, она мнение сменила на прямо противоположное. Она просила передать тебе искренние поздравления. А Ромира слов на ветер не бросает. Расслабься, милая, - улыбнулась она. - Для первого раза ты превосходно справилась, особенно с учетом того, что оказалась в шоке и совсем одна. Ты спасла полицейскому жизнь. Да и другому, возможно, тоже, он мог просто истечь кровью. Гордись. Две спасенных жизни можешь записать на свой счет, правда, пополам с оперирующими хирургами.
- И два трупа - тоже.
- Вот еще! - хмыкнула Томара. - Можно подумать, им кто-то в руки силой ружья сунул и в банк за уши притащил. Бандит - он и есть бандит, законная мишень для каждого. Окажись я там и с твоими возможностями, свернула бы им шеи, не задумываясь. Хватит переживать. Однако, я тебе скажу, пора нам серьезно заняться твоими способностями. Руки у меня никак не доходят, но надо.
- Занимались уже, - буркнула Карина, насупившись. - В Институте Человека.
- И теперь ты до конца жизни намерена страдать? - саркастически поинтересовалась куратор. - Даже несмотря на то, что они могут спасать жизни там, где бессилен обычный хирург? Кара, девочка моя, объясни мне одну простую вещь: если ты за несколько секунд запаяла межреберную артерию с помощью своего "микроманипулятора", или как ты там его называешь, почему ты точно так же не закрыла ему пневмоторакс? Ведь ты потратила столько времени на перевязку, да и ту выполнила отвратительно! Почему не ликвидировала разрывы тканей, вызвавшие эмфизему? Парень вполне мог бы умереть до того, как попал на стол к Ромире. И почему ты не запаяла сосуды парню с простреленной рукой? Ведь для тебя эффектором работать куда проще и надежнее, чем перетягивать конечность импровизированным жгутом.
Карина вспыхнула. Действительно, а почему она не догадалась обработать наноманипулятором всю рану в груди? Ведь так действительно вышло бы быстрее и легче, чем возиться с бинтами!
- Вот видишь? - назидательно сказала Томара. - Ты не знала, как именно останавливать артериальное кровотечение, не имея под рукой даже бинта, и воспользовалась воображением, чтобы изобрести свой метод. Но тебе вбили в голову, что пневмоторакс следует закрывать герметичной повязкой, а конечность перетягивать жгутом, и ты именно так и поступила. Ты мыслила шаблонно, а поискать свой путь тебе даже в голову не пришло. Сложно тебя упрекнуть в стрессовой ситуации, но подобную бездумность надо уничтожать на корню. Тебя учили точно так же, как обычных людей. Но ты не обычный человек, хочешь ты того или нет. И если ты твердо намерена спасать людей во искупление совершенного в детстве, ты просто обязана пользоваться своими способностями. Но сначала их следует изучить и понять пределы твоих возможностей. И не надо бояться - ты не в Институте Человека, никто не станет тебя пытать под видом экспериментов.
Она хлопнула ладонью по столу.
- А теперь поднимайся. Я из-за тебя, между прочим, обход отложила. Давай, милая, отрывай свою героическую попку от стула и пошли. Думаешь, ты от меня на сегодня отвязалась? Как бы не так!
Уже перед дверью первой палаты Карина мысленно пожала плечами и решила отложить моральные терзания на потом. Убийца она или нет, а оценку за практику все равно придется получать. И если она не хочет огрести от суровой Томары полтинник, а то и ниже, придется пока что забыть о посторонних мыслях. Да и учиться пользоваться своими способностями тоже надо, тут Томара абсолютно права.
Кстати, а как там себя чувствует дома всеми покинутый Парс?
14.14.849, перидень. Масария, главный кампус государственного университета
- Второй доклад на нашем сегодняшнем семинаре... - профессор Хирой вгляделся в экран терминала. - ...читает Яна Мураций. Госпожа Яна, прошу к кафедре. У тебя полчаса.... нет, даже тридцать минут. Поскольку семинар последний в текущем семестре, последние десять его минут посвятим оргвопросам - в частности, экзаменам автоматам по сумме набранных за семестр баллов. Итак, молодая госпожа, тема твоего доклада?..
- Космические империи как оксюморон будущего, - звонко сказала Яна, спускаясь по проходу между столами. По аудитории пробежали сначала недоуменные шепотки, потом тихие смешки.
- Вот как? - профессор удивленно взглянул на свою студентку над старомодной потертой оправой очков. - Госпожа Яна, я понимаю, что тема изначально задана свободной, а социология - наука с достаточно размытыми границами. Но предполагалось, что тема должна быть... м-м, более насущной и приземленной.
- Если мы откажемся думать о будущем, к чему изучать настоящее? - пожала плечами девушка, поднимаясь на кафедру и вставляя карту памяти в проектор. - Не фантастам же тему отдавать. Они такого бреда напишут...
- Интересная точка зрения, - хмыкнул профессор. - Напоминаю, молодая госпожа, что максимальная оценка за доклад - десять баллов, и тебе они бы совсем не помешали. У тебя за текущий семестр как раз восемьдесят набрано. Так, народ! - он припечатал ладонью по столу. - Тишина в аудитории, пока штрафы навешивать не начал! У кого там пять баллов лишних завелось?
- Если не заслужу десятку, сама виновата, - озорно усмехнулась Яна. - Господин Хирой, нельзя же всегда быть совсем серьезным.
- Шутить тоже надо с умом, - усмехнулся профессор в ответ. Он снял очки и аккуратно положил их на стол линзами вверх. - Итак, мы слушаем.
- Тема доклада - "Космические империи как оксюморон будущего", - повторила Яна. - Навеяно последним романом, который мне подсунул мой братец - кажется, "В поисках Империи" назывался. Сам роман мало что значит, проблема в тенденции. В фантастических боевиках тема космической империи муссируется часто. Вчера вечером я порылась в Сети и сходу обнаружила по крайней мере три сотни романов со словом "империя" в заголовке, написанных за последние полвека. Дальше даже искать не стала. Вот...
Она вывела на проектор длинный список заголовков и несколько секунд его листала.
- В современном мире много самых разных мнений о лучшем устройстве общества, но основная концепция либеральной демократии как первичной его базы сегодня не оспаривается никем. Даже в Четырех Княжествах, где традиционен авторитарный абсолютизм, принимаются два основных тезиса: что правление должно осуществляться в интересах и на благо большинства, и что интересы меньшинств, не только экономических, но и религиозных, расовых, сексуальных и прочих, также должны защищаться. Даже Церковь Колесованной Звезды уже не требует полного запрета других сект. Дискуссия идет разве что о том, как именно должны определяться и формулироваться интересы большинства и где проходит та граница, за которой интересы меньшинств должны ограничиваться в интересах всего общества. Обратите внимание на подмену понятий, случившуюся в ЧК менее чем за полвека: не княжеская власть как продолжение божественной власти Колесованного и церкви, а народная воля, выражаемая через Верховного Князя.
Она перелистнула слайд.
- Таким образом, либеральная демократия сегодня фактически является никем не оспариваемым стандартом. Но тема империи была популярна всегда, и остается такой и ныне. На диаграмме можно видеть процентное соотношение сторонников и противников демократии в ее чистом виде, построенное по результатам недавнего опроса, проведенного Институтом гражданского общества. Обращаю внимание на совокупный процент сторонников авторитарных методов правления всех разновидностей - более сорока, из которых тридцать - сторонники имперской формы правления. Можно предположить, что такая популярность империи основана на посылке, любимой многими современными экономистами и социологами: только сильная рука способна обеспечить быстрый экономический рост. Неявно предполагается, что такая "сильная рука" заинтересована иметь максимальную легитимность, чтобы иметь возможность проводить жесткую политику без оглядки на недовольных. Наилучший метод такого добиться - ввести наследственную власть императора. Сторонники абсолютистов в среде современных философов и экономистов часто приводят в пример экономическое благосостояние Катонии... в смысле, Империи Майно непосредственно перед ее распадом двести пятьдесят лет назад, а также впечатляющие темпы экономического роста, продемонстрированные Четырьмя Княжествами на рубеже веков. Также в пример приводят некоторые государства Восточного пояса наподобие Самукании, а также Грашский конгломерат, хотя власть Верховного Скотовода там довольно условна и за пределы Грашграда почти не распространяется. Не станем сейчас останавливаться на том, какие жертвы принесли Четыре Княжества ради индустриального рывка. Не станем также анализировать перспективы экономики ЧК в постиндустриальную эпоху, она не является предметом обсуждения. Отмечу только, что краеугольным камнем современного общества является свободный обмен информацией, контролировать который крайне сложно даже при наличии такой цели.
Яна снова перелистнула слайд.
- Чем империя лучше демократии, когда речь идет об ускоренном развитии? Демократия всегда ищет баланс интересов между самыми разными социальными группами, из-за чего не позволяет сконцентрировать все ресурсы общества для решения одной конкретной задачи. Империя это допускает. Если, скажем, нам нужно ударными темпами индустриализовать аграрную экономику или построить с нуля космическую отрасль, авторитарная форма правления идеальна, поскольку позволяет ломать сопротивление социальных групп и выделять ресурсы без оглядки на долгосрочные последствия. Более того, в результате такой ломки легитимность наследственной власти не уменьшается или уменьшается мало - она не пренебрегает народной поддержкой, но основана отнюдь не на ней.
- Явно заметно влияние "Последней ступени" Сатисобы, - вполголоса заметил профессор Хирой.
- Сатисоба писал не в вакууме, - пожала плечами Яна. - Многие его положения вполне очевидны и сами по себе.
- Предположим. Но при чем здесь космические империи и оксюморон?
- Я как раз к ним подхожу. Империя наиболее эффективна в борьбе за природные ресурсы - за территорию или же, высокопарно выражаясь, жизненное пространство, залежи полезных ископаемых и так далее. В других областях, таких как обеспечение высокого уровня жизни или развитие науки, ее эффективность существенно ниже, чем у классической республиканской демократии. Именно в силу своей жесткой централизации при конкуренции с другими формами правления империя может гораздо быстрее и проще захватывать ресурсы и территорию военным путем, а также контролировать их, пресекая попытки других государств отбить их силой. Важно заметить, однако, что контроль в данном случае означает не только защиту от внешних посягательств, но и подавление недовольства населения, на данных территориях проживающего. Такое неизбежно - чем дальше от центра империи, тем ниже естественная легитимность власти императора, тем больше стремление населения территории к автономии, а то и полной самостоятельности. Так что одно из основных ограничений, которые империя накладывает на своих граждан - ограничение в свободе передвижения и управления государством.
Она открыла новый слайд.
- Теперь перейдем от классической ситуации на поверхности планеты к космосу. Здесь просто красивая картинка, иллюстрирующая типичное строение системы одиночной звезды. Моя опекунша сейчас диссертацию по гравископии защищает, у нее таких много, но эта наиболее показательна. Можно видеть, что в центре системы располагается звезда, потом идут орбиты сформированных планет, а далее - огромные пояса аморфного вещества типа комет, астероидов, облаков пыли. Чем больше звезда, тем больше ее масса, тем больше пояса удерживаемого вещества. Там содержится все необходимое для жизни и промышленности: вода, кислород, водород, углерод, металлы и прочие химические вещества и соединения. Массы поясов невероятно огромны, превосходя массы сформированных планет. Даже если спрогнозировать рост потребления на порядок каждое столетие, нашей цивилизации никогда не удастся задействовать даже малую их толику. Следовательно, конкуренция за природные ресурсы в условиях космической цивилизации совершенно бессмысленна: их вокруг столько, что чем драться, куда проще отойти чуть в сторонку и совершенно свободно грести все необходимое лопатой.
- Есть какие-то оценки массы внешних поясов? - поинтересовался профессор Хирой.
- У Цукки я что-то такое видела, но не стала списывать, - беспечно пожала плечами Яна. - Неважно сейчас. Много.
- Понятно, - хмыкнул профессор. - Типичный подход гуманитария: вы меня деталями не грузите, я стратегией занимаюсь... Плохо, сударыня: именно такого рода детали и придают выступлению достоверность. Ладно, дальше.
- Дальше - второй тип ресурса: жизненное пространство. Поскольку космическая цивилизация не может существовать без развитых технологий выживания в безвоздушном пространстве, следовательно, не привязана к планетам, с территорией тоже проблем нет. Наклепать космические станции в нужном количестве при неограниченных ресурсах несложно, а размеры поясов вещества в звездных системах такие, что там тысяча таких цивилизаций, как наша, растворится бесследно. То есть ни с ресурсами, ни с территорией проблем нет, следовательно, база для существования империи просто пропадает.
- С таким подходом база для вообще любого государства пропадает, - усмехнулся профессор.
- В том числе, - согласилась Яна. - Но, тем не менее, попытки сохранения государства продолжатся, в том числе с помощью грубой силы и даже там, где они являются откровенно бессмысленными. Просто потому, что так привычно. Или по соображениям идеологического и религиозного плана. То есть сам факт наличия неограниченных ресурсов и неограниченной территории не приведет к автоматическому исчезновению государственных структур. В новых условиях империя также окажется наиболее эффективным государственным строем, правда, уже совсем в другой сфере - сфере существования там, где она совершенно не нужна. Именно и только она окажется способна мобилизовать традиционно мыслящее общество для сохранения государственности за счет принуждения свободомыслящих. Принцип "держать и не пущать" для нее вполне естественен, а на вопрос "почему?" всегда найдется ответ "потому что так решил император". Как вариант - "так завещал Колесованный" или другой какой пророк. Легитимность абсолютистской власти, желательно, поддержанная религиозными постулатами, останется единственным фактором, способным оправдать существование государства.
- Но как же преступность? - профессор Хирой задумчиво потер переносицу пальцем. - Преступники тоже исчезнут?
- По большей части да. Освоение космического пространства невозможно без высокоразвитых технологий, позволяющих автоматизировать процесс добычи ресурсов. То есть процесс такой добычи окажется доступным любому. Потенциальному вору или грабителю проще запустить свой автоматический заводик, чем отнять у соседа результаты работы его заводика. Какие-то проблемы, наверное, останутся - наверняка найдутся личности, которые работать не захотят принципиально, но вряд ли такое превратится в систему. То есть глобальные полицейские силы нам тоже не потребуются, хватит и местной милиции на добровольных началах. Вообще в ситуации, когда есть все и даром, исчезают главные стимулы существования государства: централизованное поддержание порядка и защита собственности.
- Ну хорошо, - профессор водрузил очки обратно на нос. - Ты сказала, госпожа, что государство, тем не менее, попытается сохранить себя, в форме империи или иной, неважно. И что?
- А вот тут у нас всплывает то, о чем я сказала немного раньше. Информация. Любая попытка сохранения государственности будет основана на жестком контроле за перемещениями и местами проживания граждан, что бы оно ни означало в динамически меняющейся среде внешних поясов. Проще говоря, государству придется держать граждан на коротком поводке, чтобы те не разбежались как тараканы. Но в рамках космической культуры подобный контроль невозможен. Космос очень велик, а средства обнаружения работают со световой скоростью. Даже в плоскости эклиптики достаточно отправить корабль по баллистической траектории куда-то в сторону, чтобы через неделю или период его стало невозможно засечь даже с включенными двигателями. Или возможно засечь, но невозможно догнать. А с учетом того, что информация распространяется свободно и контролировать ее чрезвычайно сложно, исчезает последнее ограничение - фактор привязанности к материальному имуществу. Беглецам вовсе не надо тащить с собой заводы и фабрики, чтобы выжить на новом месте. Достаточно технологических схем и базового набора инструментов, позволяющего запустить начальный цикл производства. Вот, собственно... Все.
- Интересно... - профессор побарабанил пальцами по столу. - Ну что, господа и дамы, кто-то может выдвинуть разумные возражения против описанной концепции развития?
- Инопланетяне! - выкрикнул кто-то с задних рядов. - Чужие! Вторгнутся и всех слопают!
- Вот еще! - фыркнула Яна. - Им-то зачем? Ресурсов у них и без нас хватит. Логика точно та же, что и с нами: зачем воевать за что-то, когда куда проще взять ничейное?
- А кто сказал, госпожа Яна, что инопланетяне станут руководствоваться нашей логикой? - осведомился профессор. - Кто их знает, как у них мозги повернуты! Другая жизненная философия, религия, жизненный цикл - и все, получай армию вторжения. И что ты станешь делать?
- Да нет никаких злобных инопланетян... - махнула рукой девушка. - Джамтан биологическая жизнь интересует исключительно как необъяснимый феномен природы, а другие разумные расы во Вселенной не смогли обнаружить даже Де...
Она резко осеклась.
- Кто такие "джамтане"? И кто не смог обнаружить? - вежливо переспросил профессор Хирой.
- Да ученые, которые сто лет их ищут, - быстро ответила девушка. - Радиотелескопами, гравископами, другой всякой фигней. Существовали бы - давно бы нашли.
- Весьма уязвимая точка зрения, - покачал головой профессор. - Впрочем, тема внетекирских цивилизаций уже точно выходит за рамки социологии, так что ее мы оставим. Ну что же, наше время вышло, так что резюмирую. Мне доклад понравился, хотя следует отметить его поверхностность, а также спорность некоторых положений. Но здесь претензий нет: затронутая тема - не столько для семинара, сколько для целой магистерской диссертации. А то и докторской. И знакомство с "Последней ступенью" весьма похвально для студента-первокурсника. Свои десять баллов, госпожа Яна, ты честно заработала. Итого у тебя за семестр девяносто. Возвращайся на место.
- Спасибо, господин профессор, - Яна кивнула, вытащила карту памяти из проектора и быстро прошла по проходу между партами.
- Теперь - организационная часть, - профессор начал перелистывать страницы в дисплее терминала. - По результатам семестра восемьдесят пять баллов и более набрали следующие семь студентов, которые освобождаются от экзамена...
Когда по коридорам университетского корпуса заливисто прокатился сигнал окончания занятия, студенты зашевелились. Профессор Хирой, кивнув на прощание, выключил терминал и вышел из аудитории. Яна задержалась у своего стола, копаясь в пелефоне - за время лекции ей пришло аж два сообщения от Цукки с просьбой забежать в магазин по дороге домой, и теперь Яна сосредоточенно обдумывала кратчайший маршрут. Наверное, все-таки пришло время обзавестись минироллером - мобильность по городу сразу станет куда выше...
- Здравствуй, Яна, - сказали у нее за спиной. Девушка обернулась. Рядом с ней стояли парень и девушка. Она знала обоих в лицо - они, похоже, были с ней одногодками и учились на одном курсе, правда, на разных факультетах. Они даже иногда кивали друг другу, встречаясь на улице. Правда, по имени, и то совершенно случайно, она знала только парня - Тори Караду, высокого улыбчивого юношу с широкими скулами, носом картошкой и русыми волосами северянина. Девушка - типичная южанка, серьезная, невысокая, черноволосая и черноглазая, являла собой полную противоположность Тори. Она стояла, внимательно разглядывая Яну, чуть склонив голову набок. Оба излучали какое-то слегка напряженное любопытство, смешанное с нервным ожиданием. Странно. Что им надо?
- Добрый день, Тори, - подчеркнуто вежливо сказала Яна. - Добрый день, госпожа. Я Яна. Рада знакомству.
- Взаимно, - откликнулась девушка. - Я Минара. Минара Токка.
- Яна, - Тори улыбнулся, - классный доклад. Мне понравилось. Сама тему придумала?
- Сама, - Яна пожала плечами. - Я же сказала с самого начала.
- Здорово, - кивнул Тори. - Слушай, ты чем сейчас собиралась заняться?
- Домой пойти, - настороженно ответила Яна. - У меня письменный экзамен по истории через неделю, готовиться надо. А потом вечером репетиция хора. А что, есть альтернативы?
- Есть, - кивнул парень. - Разговор имеется. Серьезный. Полчаса найдешь?
- Ну, не знаю... - Яна заколебалась. - Мне еще в магазин зайти надо. А о чем разговор?
- О твоих особых способностях, - светским тоном, словно рассуждая о погоде, произнесла Минара. - Ты девиант.
Яна невольно вздрогнула. О ее способностях в университете не знал никто. Откуда о них известно Минаре? Она оглянулась по сторонам. Остальные студенты уже покинули аудиторию, и кроме них троих в ней никого не осталось.
- Яна, - торопливо сказал Тори, - не бойся, мы никому не скажем. Ты все поймешь. Давай просто поговорим.
- Ну, давай... - неохотно согласилась девушка. - Где, здесь?
- Нет, тут рядом аудитория поменьше есть. Наши уже собрались, ждут.
- "Наши"? - Яна насторожилась. - Ты о ком?
- Увидишь. Пошли!
Тори приглашающе махнул рукой и, не оглядываясь, в сопровождении Минары направился к выходу из аудитории. Яна вздохнула, подхватила сумку и пошла за ними. И все-таки - откуда они знают об ее способностях?
Небольшая, персон на двадцать, аудитория находилась этажом ниже, в самом конце коридора. Яна вошла туда вслед за Тори с Минарой и остановилась у дверей. На нее обратились три пары внимательных глаз. Два человека - девушка и парень - и орк сидели за столами и изучали ее с таким пристальным интересом, что Яне стало не по себе. Минара скользнула в дальний угол и тоже уставилась на Яну своими черными глазищами.
- Добрый день, - скованно произнесла Яна.
- Проходи, не стесняйся, - пригласил ее Тори, прикрывая за ней дверь. - Народ, знакомьтесь - Яна Мураций, наша новая сестра. Сестра Яна, я приветствую тебя от лица Бригады освобождения.
Он ослепительно ей улыбнулся и почти силой вывел к центру доски.
- Что за Бригада освобождения? - недоуменно спросила Яна. - Тори, я не...
- Ты - девиант, - уверенно сказал парень. - Минара умеет видеть такие вещи. Ты - наша сестра по Силе.
- Видеть!? - пораженно спросила Яна. - Минара, ты что - тоже девиант? С объемным сканером?
- Да, - торжественно сказал Тори. - Она - тоже девиант. И я. И все остальные здесь - тоже. Мы приветствуем тебя, вновь обретенная сестра!
- Понятненько... - пробормотала Яна. - Я, э-э... тоже вас всех приветствую. Рада знакомству...
- У меня третья категория, - сказал парень. - А сверх того - эйдетическая память. Я никогда никого не забываю, даже если видел только раз. У Минары - только четвертая категория, но зато второй взгляд. У Тонако четвертая категория и способность не спать трое суток подряд. У Дзири, - он кивнул на девушку, - третья категория, и она умеет снять манипулятором пылинку с одуванчика, так что тот и не шелохнется. У Ссукаси, - орк прижал уши в знак приветствия, - только пятая категория, но зато он может за пять минут выложиться так, как другие не выложатся за день. Контролируемый метаболизм - классная штука, на любых соревнованиях побеждать можно. Теперь ты все знаешь о нас. А что ты умеешь помимо своей третьей категории?
- Да вроде ничего особенного... - пожала плечами Яна. Не рассказывать же вам про имплантатор ментоблоков! - А что за бригады освобождения такие? Тори, ничего, если я присяду?
- Садись, конечно, - кивнул Тори, вытаскивая из-за стола стул и усаживаясь на него верхом. - А Бригада освобождения перед тобой. Точнее, мы - зародыш движения. Яна, тебе никогда не казалось странным, что нормалы все время унижают нас? Никогда не коробило, когда нормал шарахался от тебя, узнав, что ты - девиант?
- Вообще-то я никому о себе не рассказываю, - фыркнула девушка, аккуратно усаживаясь на другой стул. - Вот от меня и не шарахаются.
- Вот! - подхватил воодушевившийся Тори. - Ты даже боишься о себе говорить! Почему? Да потому, что на тебя сразу начнут смотреть, как на заразную. Шагу ступить не сможешь, чтобы на тебя косой взгляд не бросили. Скажешь, не так?
Яна молча пожала плечами. Если треп затянется, она рискует не только не зайти в магазин и подвести Цукку, но и опоздать на репетицию.
- А как с тобой обращаются власти? Ты обязана регистрироваться в каждом городе, куда приезжаешь дольше, чем на три дня. Если что, тебя могут схватить по простому подозрению, даже без ордера, и сутки держать без предъявления обвинений. В самолете и в поезде ты обязана носить ошейник-блокиратор, потому что тебя все время подозревают в намерении угробить себя за компанию с остальными. Каждый год ты обязана проходить обследование на сканере и психологическую экспертизу, чтобы доказать, что еще не свихнулась и что тебя можно пока оставить на свободе. Неужели тебе такое нравится?
- Не нравится, - согласилась Яна. - Но все правильно - свихнувшийся девиант способен устроить побоище. Или ты хочешь сказать, что особые способности надежно предохраняют крышу от съезжания?
- Вот! - Тори поднял палец. - Если даже ты веришь, что здесь все правильно, то уж нормалы - и подавно. Ты слышала про "Нормальных людей"? Те уроды вообще нас за людей не считают. Они предлагают нас изолировать, ввести запреты на профессию, и вообще не против всех нас передушить. Неужели ты веришь, что и это справедливо?
- Идиотов всегда хватает, - фыркнула Яна. - Тори, ты все здорово говоришь, только при чем здесь какая-то бригада?
- При том, что мы должны бороться! Нас боятся и ненавидят, придумывая всякую чушь. Боятся потому, что понимают - мы лучше их. Даже самый слабый пятерочник обладает способностями, которые нормалам и не снились. Мы - новое поколение, мы сделали нормалов устаревшими. За нами будущее! Они все понимают - и боятся. И они уничтожат нас, если только мы не сумеем первыми показать им, кто господин, а кто раб! Наше сопротивление, сначала тайное, а потом открытое, приведет нас к власти и сделает хозяевами мира. Такими хозяевами, какими мы являемся по праву. Но для начала нам нужно всем объединиться и встать плечом к плечу!
- Ничего себе! - изумленно сказала Яна. - Тори, ты что, террористом заделаться хочешь? Ты хоть соображаешь, о чем говоришь?
- А у тебя есть другие варианты? - прищурился парень. - Выйти на улицу, например, и заявить, что давайте жить дружно?
- Да нет у меня вообще никаких вариантов! - разозлилась Яна. - У меня дел куча, а ты мне здесь по ушам ездишь. Вы что, башкой все о дуб ударились? Какое, нафиг, сопротивление? Тори, ты думаешь, что можешь дать манипулятором в челюсть кому угодно, а потому крутой? Ты вообще понимаешь, что твой эффектор тебя от пули не защитит?
- Мой, может, и не защитит, - задрал нос парень. - Но у первой категории, говорят, манипуляторы пули останавливают. Когда мы найдем кого-нибудь...
- Говорят, что облака из сахарной ваты! - еще сильнее разозлилась девушка. - Эффектор может защитить только от обычных пуль, да и то не всегда. А ты знаешь, что такое пуля с урановым сердечником? Ее не то что манипулятор не остановит - танковая броня не удержит! Снесет тебе череп, и все дела. Ты всерьез, что ли, собрался воевать со всем миром? Думаешь, сильный - и все? Элефант тоже сильный, а где ты его видел, кроме как в зоопарке? А газы, бомбы? От них ты тоже манипуляторами отбиваться собрался? И потом, ты понимаешь, что девиантов первой категории на всю Катонию лишь несколько десятков?
- Ну хорошо, пусть так. Но не обязательно же с ними воевать?! - горячо сказал парень. - Ты ведь согласна, что мы лучше их? Что мы - следующая ступень развития? Что мы должны ими управлять, а не наоборот?
- Глупость! - отрезала Яна. - Никакая мы не следующая ступень. Просто случайные флуктуации эффектора. Тори, ты ведь правильно сказал - от нас шарахаются. Ты хочешь, чтобы не шарахались, а на столбах вешали? Так продолжай в том же духе, рано или поздно добьешься! Наш дар - не привилегия, а лишняя ответственность. Ты бы лучше подумал, как его лучше использовать для людей, а не как власти добиваться!
Она резко встала.
- И никакая я вам не сестра! - заявила она. - Я в заговорщиков играть не собираюсь и вам не советую. Лучше делом займитесь.
Она шагнула к двери.
- Нет, погоди! - угрожающе сказал Тори, вскакивая на ноги. От него явно струились растерянность и злость. - Ты так просто уйти не можешь!
- Уж не ты ли меня остановишь? - прищурилась Яна.
- Да хотя бы! - выкрикнул парень. - Ты не сильнее меня!
- Зато умнее, - фыркнула девушка.
Привычным отработанным движением она наотмашь хлестнула Тори расслабленным до почти неощутимого состояния манипулятором, почувствовав, как подается и дрожит под ударом центральный узел его эффектора. Парень пошатнулся и потерял равновесие. По опыту дуэлей с Кариной Яна знала, что сейчас у него все плывет перед глазами, колени подкашиваются, а внезапно закружившаяся голова делает почти неосуществимой попытку удержаться на ногах.
- Попробуй сейчас меня достать! - презрительно сказала она, наблюдая, как он почти падает на пол рядом со столом, о который безуспешно пытался упереться. - Тоже мне, лидер подполья! С одной девчонкой справиться не можешь, а туда же - мир завоевывать!
Присутствующие повскакивали с мест.
- Что ты сделала? - выкрикнула Дзири. - Что ты с ним сделала?
Она наклонилась вперед, плеснув волной изумленной ярости, и Яна от резкого толчка в грудь отлетела назад, ударившись спиной о доску. Ссукаси перепрыгнул через стол и присел рядом с Тори, поддерживая его под локоть, но не отводя от Яны напряженного взгляда - его эмоции Яна не понимала, но вряд ли он радовался развитию событий. Тонако сместился вперед и вбок, но приближаться не стал. Он явно колебался, от него текли неуверенность и тревога.
- Да ничего я ему не сделала! - досадливо сказала Яна. - Сейчас очухается. Вы что, всерьез драться хотите? А что там насчет объединиться и стать плечом к плечу?
- Объединяться с предателями? - пробормотал Тори заплетающимся языком. - Ты продалась нормалам! "Использовать свои способности для людей", тоже мне...
- Глупо, - пожала плечами Яна. - Сначала говоришь об избранности девиантов, а потом кидаешься на своих же, пусть и несогласных?
Она быстро прикидывала расклад. Конечно, вряд ли они на нее нападут - не станут же они убивать ее прямо тут, в университете, в самом деле! Но все же... Первым надо вырубить орка - он слишком шустрый, видимо, из-за своего метаболизма. Затем Дзири: у нее третья категория, так что вполне может нокаутировать, а если повезет - или не повезет, смотря с какой точки зрения - то и шею сломать. Затем Тонако. И Минара. Тори еще несколько минут не сможет пользоваться манипуляторами, его напоследок...
- Предатели всегда найдутся! - хрипло проговорил Тори. С помощью Ссукаси он умудрился подняться на ноги и сейчас стоял, пошатываясь. - Но мы справимся...
- Ну хватит! - неожиданно заявила Минара. Она единственная из всех осталась сидеть, и сейчас неторопливо поднялась на ноги, по очереди обведя всех присутствующих непроницаемо-черными глазами. От нее исходили лишь раздражение и досада. - Надоело. Тори, я долго терпела твои глупости, но с меня хватит. Яна права - чушь это, со всем миром бороться. Пока вы только болтали, я помалкивала. Но теперь вы против своих же выступаете. Вы что, всерьез с ней драться собрались? Дураки! Довольно с меня, я ухожу.
- Ты не можешь... - пробормотал Тори.
- Могу! - отрезала Минара. - Тори, когда мы с тобой познакомились весной, ты выглядел таким хорошим парнем! А теперь? Только и талдычишь про нашу избранность. Да хоть бы чем-нибудь ее подтвердил, а то ведь даже учишься через пень-колоду, на грани исключения!
Она выбралась из-за своего стола и подошла к Яне, по дороге плечом отодвинув орка.
- Пошли, Яна, - сказала она. - А они пусть и дальше болтают о своей борьбе. Тонако, - она повернулась к парню, - ты со мной или с ними?
Тот тяжело вздохнул.
- С тобой, - уныло согласился он. - Тори, я пойду, ладно? Потом поговорим...
- Предатели... - безнадежно проговорил Тори.
- Сам дурак! - Яна показала ему язык. - Пошли, Минара.
Плечом к плечу девушки покинули аудиторию. Тонако плелся за ними. Он неуверенно оглядывался, словно раздумывая, не остаться ли, но в конце концов смирился. Минара, шагая по пустынным коридорам вечернего университета, не обращала на него внимания.
Уже спустившись с крыльца здания и остановившись под ближайшим фонарем, она повернулась к Яне.
- А ты молодец, - сказала она задумчиво. - Не испугалась. Я только не поняла, что ты сделала. Видела, но не поняла. Научишь так?
- Ну... - Яна замялась. - Я подумаю. Ты не обижайся, - быстро добавила она, - но такие вещи не стоит распространять. Опасно.
- Я не обижаюсь, - пожала плечами Минара. - Я понимаю. Мы ведь только-только познакомились. А вообще-то ты какая-то странная. Я тебя просмотреть толком не могу. Категория у тебя вроде бы и третья, но эффектор какой-то... размытый, что ли, нечеткий. Ни разу такого не видела. А точно третья?
- Вообще-то первая, - поколебавшись, сообщила Яна. - Только не говори Тори, ладно? А то опять усиленно вербовать начнет.
- Первая! - с уважением сказала Минара. - Никогда никого с первой категорией не видела. Да и со второй - только однажды, и то мельком. Понятно, почему ты не испугалась. Ты бы их всех и без своих приемчиков пополам порвала. Хорошо, наверное, иметь такую силу и никого не бояться.
- Да ничего хорошего, - досадливо вздохнула Яна. - Толку от наших категорий... Одна головная боль. Тори, может, и дурак напыщенный, но правильно говорит - надоело жить, словно заразной. Минара, знаешь, поздно уже. А у меня дел куча. Давай завтра встретимся. Или послезавтра. Тогда и поболтаем как следует.
- Хорошо, - согласилась Минара. - Токи, пошли, погуляем на свежем воздухе. Признайся, ты ведь чуть не остался?
- И ничего я не остался, - обиженно буркнул Тонако, розовея. - Подумаешь, не сразу сообразил.
- Он такой забавный, - весело сказала Минара, беря его под руку. - Чуть что - сразу краснеет. Пока, Яна, еще увидимся. Токи, я чаю хочу горячего. И пирожных. Угощай.
И она словно буксир увлекла за собой в темноту аллеи покорного юношу. Яна улыбнулась, глядя вслед парочке. Надо с Минарой как следует подружиться. Она, похоже, классная девчонка. А теперь надо все-таки зайти в магазин...
Вечером, возвращаясь с репетиции, Яна раздраженно призналась себе, что история все еще не дает ей покоя. Войдя во дворик отеля, она бросила взгляд на второй этаж. Несмотря на то, что циферблат часов отсчитывал последние минуты до полуночи, окно Дзинтона светилось. Папа был дома и, похоже, не на автопилоте. Сбросив у порога обувь, Яна всунула ноги в тапочки - в эту пору в коридорах уже становилось прохладно - и тихо поднялась на второй этаж. Она поскреблась в дверь и сунула нос в приоткрывшуюся щель.
- Привет, Яни, - откликнулся Дзинтон. - Заходи.
Демиург сидел на пятках посреди комнаты и задумчиво смотрел на мерцающее над столом облако дисплея, в котором беспорядочно переливались и переплетались разноцветные линии. Яна прошла в угол и с ногами влезла в кресло, подтянув коленки к подбородку и обхватив их руками.
- Как репетиция? - спросил Дзинтон, поднимаясь на ноги и потягиваясь. Он подошел к соседнему креслу и опустился в него, вытянув ноги и закинув руки за голову.
- Как всегда, - сообщила девушка. - Все вразнобой голосят, одна я пою толком, только никто не замечает. Пап... со мной тут сегодня такая история случилась...
- А именно? - поднял бровь Демиург.
- Встреча. Я запись включала, так что посмотри сам. Начало примерно в полседьмого.
- Угу... - кивнул Дзинтон и прикрыл глаза. Пару минут спустя он взглянул на Яну. - Понятно. Ну что же, такого следовало ожидать. Если есть "нормальные люди", то почему бы не появиться и "бригадам освобождения" или чему-то подобному? Нормальная реакция. Ты как будущий психолог и социолог должна понимать, что в любом обществе всегда существуют группы людей, исповедующих крайние точки зрения. Причем молодежь в такие группы втягивается в первую очередь. Возрастная тяга к признанию - могучая сила.
- Пап, но почему Тори такой дурак? Я понимаю, что всем хочется казаться большими и сильными, но всерьез болтать о сопротивлении, о следующей ступени эволюции...
- Почему нет? Ты обратила внимание на реакцию Дзири?
- Н-нет... А что за реакция?
- Плохо у тебя с наблюдательностью, - констатировал Демиург. - Она же напала на тебя, когда ты атаковала Тори. Да и он на нее посматривал чаще, чем на всех других, вместе взятых. Очевидно, между ними какие-то близкие отношения, сложившиеся или складывающиеся. Так что половину сказанного им можно отнести на счет распушения хвоста перед подругой. Что же до второй половины... Возможно, за историей стоит что-то более серьезное, чем кажется на первый взгляд. Ты обратила внимание на фразу Минары, что весной Тори выглядел совсем другим человеком?
- Да нет как-то... - смутилась Яна.
- За полгода человек может измениться очень сильно и самостоятельно, особенно в вашем возрасте. Но также возможно, что на него кто-то влияет. Вот и выясни, кто. Или хотя бы заставь его понять, что встал он на дорожку кривую и скользкую.
- Я?! - девушка приоткрыла рот от удивления. - Но как?
- Не знаю, - пожал плечами Демиург. - Твое дело. Прояви сообразительность. Ты вполне взрослая, чтобы иметь свою голову на плечах.
- И что, мне опять с этим кретином общаться? - надулась Яна. - Он же на всю голову больной! Опять драться полезет, и я его пришибу ненароком. Может, ты сам, а? У тебя хорошо получается.
- На всю голову больной... - пробормотал Дзинтон. - Зря ты так быстро клеишь на людей ярлыки. Ты же совсем его не знаешь.
- А что знать-то? Я точно такие глупости никогда бы не стала говорить. Тоже мне, Бригады освобождения!..
- Не стала бы? - прищурившись, посмотрел на нее Демиург. - Ты так уверена, Яни?
Девушка напряглась. Она знала этот взгляд. Похоже, она ляпнула что-то совсем-совсем неправильное. Настолько неправильное, что вместо обычной нотации ее ожидает что-то другое.
- Хочешь кино посмотреть? - спросил ее Дзинтон небрежным тоном. Яна только вздохнула. На риторические вопросы отвечать не полагается... - Ну-ка, сядь толком и расслабься.
Яна с неохотой спустила ноги на пол, опустила руки на подлокотники и устроилась поудобнее. Она терпеть не могла прямые трансляции, но, надо отдать отцу должное, его кинушки обычно стоили последующей головной боли.
- На счет три, - произнес Демиург. - Раз... Два... Три!
Он щелкнул пальцами, и Яна провалилась в кромешную темноту без звуков, в которой растворилось все, даже ее тело.
- ...Принес? - спросил холодный женский голос. Темнота потихоньку рассеивалась, и в ней забрезжили два человеческих силуэта. - Сколько здесь?
- Тридцать тысяч, госпожа. Все, что нашел в кассе, - ответил мужской голос. Его обладатель пытался казаться храбрым и решительным, но в тоне явно проскальзывали нотки страха.
- Врешь! - все так же холодно ответила женщина. Темнота почти рассеялась, и в ней уже смутно различались лица. Почти. Еще чуть-чуть... Почему женский силуэт кажется таким знакомым? - Цми, в кассе лежало минимум пятьдесят. И еще ты прихватил с витрины горсть золотых цацек.
- Нет, госпожа! - панически всхлипнул мужчина. - Честное слово, нет!
- Вот как? - в женском голове прозвучал сарказм, и словно в ответ свет вспыхнул ярко, безжалостно освещая лица присутствующих. Яна неслышно задохнулась. Карина? Да. Невысокая и хрупкая, но... совсем-совсем другая. На лице - хищное выражение затравленного зверя. Настороженный взгляд сверлит лицо стоящего перед ней коренастого мужчины средних лет. Комната с деревянными, прогнившими от времени стенами, окно с выбитыми стеклами - и с полдюжины молодых девчонок и парней, с бесстрастными лицами стоящих у стен и наблюдающих за происходящим.
- Вот как? - повторила лже-Карина. Она шагнула вперед. - Значит, честное слово? Цми, ты получаешь двадцать процентов от вынесенного по нашей наводке. По-моему, вполне справедливая доля, особенно с учетом того, что мы все планируем за тебя. И я, кажется, уже предупреждала, что случится, если попробуешь скрысятничать еще раз. Предупреждала?
- Предупреждала, госпожа! - простонал мужчина. - Честное слово, не было там больше!
- Честное слово... - задумчиво проговорила девушка. - Ну что, поверим ему еще раз? А, Яни?
- Я бы не стала, - с ленцой произнес еще один женский голос, странно знакомый и незнакомый одновременно. Еще одна женская фигурка отделилась от стены и сделала несколько шагов вперед. - Он опять скрысятничал. Да тут никакой эмпатии не надо - врет он как сивый мерин. Ты только на его морду посмотри паскудную!
- Видишь, Цми? - фыркнула лже-Карина. - Не получается тебе верить, хоть убей.
- Ага, не получается, - с усмешкой откликнулась вторая. - Кара, давай с ним кончать, а?
Яна?! Это - она сама? Но она совсем не такая! Да, голос ее - теперь она его узнала. Но она никогда не выглядела такой... такой... убийцей?
Да, убийцей. Во взгляде - холодное безразличие, щупальца манипуляторов, которые почему-то прекрасно видно, свернуты тугими конусовидными спиралями, готовые для мгновенного змеиного броска, пробивающего насквозь бетонную стену.
- Видишь, Цми, как все получилось, - с фальшивым сожалением произнесла лже-Карина. - Я ведь тебя предупреждала. Ты не внял. Сам понимаешь, у меня выбора не осталось...
- Не надо! - завопил мужчина, бросаясь на колени. - Госпожа Карина! Я все верну! Я никогда больше...
Его голос оборвался и перешел в хрип. Два манипулятора лже-Карины ухватили его за руки и с силой вздернули на ноги, распяв в воздухе. Третий обхватил горло и сжал - не так, чтобы убить сразу, но полностью перекрыв воздух. Мужчина задергался, его лицо побагровело. Голова моталась из стороны в сторону, тело извивалось, рот разевался в отчаянной попытке вздохнуть. Он дергался и хрипел, а стоящие у стен спокойно наблюдали за его агонией.
- Кара! - обиженно сказала лже-Яна. - Я тоже хочу позабавиться!
- И как же? - осведомилась лже-Карина, не отводя внимательного взгляда от уже синеющего лица жертвы.
- А вот так!
Один из манипуляторов лже-Яны, распрямившись, метнулся вперед, пронзив мужчину, словно стальной штырь. Брызги крови полетели во все стороны из дыр в груди и спине, и тело, несколько раз дернувшись, обмякло.
- Эй! - резко сказала лже-Карина, толчком отбрасывая от себя труп. - Ты что, сдурела? Кто одежду от крови отстирывать станет, ты, что ли?
- Ну надо же - одежда! - фыркнула лже-Яна. - Можно подумать, ты и в самом деле ее когда-то стираешь! Все равно пора новую добывать.
- Может, не стоило его убивать вот так сразу? - негромко произнес стоящий у стены юноша. - Он был полезен.
- Нормалом больше, нормалом меньше... - зло ощерилась лже-Карина. - Кто их считает? Можно подумать, других ворюг в городе мало. Тем более, что его все равно пора убрать. Знал слишком много.
- Ну, как скажешь. По ворюгам ты у нас специалист. - Парень вышел в центр комнаты и подобрал с пола небольшой мешок, выроненный убитым. - Тридцатка, значит? Хорошо. Завтра я отдам тому парню задаток, и через неделю у нас появится "замазка". И много. Что ты решила - новый мост? Или все же что попроще?
- Новый мост! - в глазах лже-Карины зажегся фанатичный огонек. - Нормалы должны как следует осознать, что с Бригадами освобождения не шутят! Их идиотские статейки в газетах меня достали. Посмотрим, что они запоют, когда их драгоценный новый мост рухнет в залив.
- Рухнет - вряд ли, - хмыкнул парень. - Слишком хорошо подвешен, его и атомной бомбой не факт что снесешь. Мы в лучшем случае можем дорожное полотно раскурочить.
- Путь полотно. Главное, чтобы подольше не отремонтировали. А если еще десяток машин вниз слетит, совсем здорово выйдет. Палек говорил, что если правильно поставить заминированные машины, фейерверк выйдет тот еще. Где он, кстати?
- Опять где-то шляется, - презрительно проговорила лже-Яна. - Кара, я тебе говорила - нельзя ему доверять. Он нормал, а нормалу предать Бригады - что чихнуть. Может, он уже в полиции колется.
- Я помню, что ты говорила! - рявкнула на нее лже-Карина. - Он нам нужен... пока, - добавила она уже нормальным голосом. - Закончим с мостом - можешь оторвать ему башку в своей любимой манере. Но не раньше.
Нет! - беззвучно закричала Яна. Неправда! Я не такая, я не могу стать такой! Она рванулась, чтобы освободиться от сковывающих ее пут, и тут же на нее снова рухнула оглушающая тьма.
Она открыла глаза и несколько секунд непонимающе смотрела в потолок. Сердце колотилось, тело покрывала испарина. В затылке слабо пульсировал зародыш грядущей головной боли.
- Ну как, понравилось? - спросил ее Демиург. Он внимательно разглядывал, как девушка зашевелилась в кресле, с которого наполовину сползла.
- Что ты показал? - слабо спросила Яна. - Пап, там ведь не я была, правда?
- Не ты, - согласился Дзинтон. - И не Карина. Но вы с ней вполне могли бы стать именно такими. Я показал реконструкцию, основанную на ваших психологических профилях на момент нашей встречи. Если бы вы остались сами по себе, если бы Карина выжила без медицинской помощи, то вероятность подобного развития ваших личностей составляла процентов семьдесят, не меньше. Яни, Цукка и Саматта потратили кучу сил, времени и любви на то, чтобы вырастить вас умными, ответственными и добрыми девочками. Но в других руках - или сами по себе - вы вполне могли бы превратиться в хладнокровных убийц и террористов. В первую очередь, конечно, Кара, но и ты под ее влиянием тоже не устояла бы. Теперь понимаешь, почему не стоит судить людей по первому впечатлению?
- Да, пап, - вздохнула девушка. - Прости. Я постараюсь так больше не делать.
- Передо мной извиняться бессмысленно, ты меня ничем не обидела. Но Тори ты так просто не бросай. Познакомься с ним поближе, в спокойной обстановке. И учти, что ты публично унизила его. Дала оглушительную пощечину, когда он считал себя неоспоримым лидером и безусловным хозяином положения. Теперь окажется нелегко сойтись с ним, но постарайся справиться.
- Да, пап. Я не стану стараться, я справлюсь.
- Хорошо. И, Яни, учти вот что. Молодежи свойственно искать признания любыми методами, хотя бы среди сверстников. А количество девиантов вашего возраста стремительно возрастает, потому что взрослеют все новые и новые дети с особыми способностями. Сегодня случилась не последняя такая встреча в твоей жизни. Девиантов с первой категорией мало, и ты просто обречена на попадание в истории наподобие нынешней. Ты должна продумать, как станешь себя вести и что говорить другим. Ты - будущий психолог, ты понимаешь людей гораздо лучше, чем многие понимают себя самих. И ты способна читать чужие эмоции. Не стесняйся использовать свои знания и способности. И не стесняйся спрашивать меня, если что-то непонятно.
- Хорошо, папа, - вздохнула Яна. - Только мне как-то не нравится лезть на первый план. Ой, знаешь, что я вспомнила? Минара - у нее ведь тоже объемный сканер, как у Карины! Почему она не разглядела, что у меня первая категория? Ведь Кара всегда видит.
- Минара не разглядела толком твой эффектор, потому что ты прикрыта особого рода маскировкой, - пояснил Демиург. - Именно на такой случай. Ни объемный сканер эффектора, ни стационарные устройства не в состоянии считать вас с Кариной правильно. Мне показалось, что вам так жить удобнее. Удобнее?
- Не знаю, - вздохнула девушка. - Хотя да, наверное, удобнее. Пап, а я придумала! Можно, я приглашу Тори к нам в гости?
- Разумеется, можно. Здесь твой дом, ты решаешь, кого приглашать и когда. Но почему в гости?
- Ну... - Яна смутилась. - Он ведь говорит, что мы выше нормалов. Но он, наверное, никогда не видел, как девианты и нормалы могут жить одной семьей. Если он увидит, как Цу и я, и Лика, и Мати... и ты тоже живем вместе, может, он передумает?
- Разумно, - кивнул Дзинтон. - Приводи. Посмотрим поближе, что за юноша.
- Ага. Только сначала нужно с ним помириться. А я даже не знаю, где его искать. Ой, я даже Минару не знаю, где найти! Придется через знакомых выяснять...
Яна, широко зевнув, выбралась из кресла.
- Ладно, пап, я дрыхнуть пошла. Если завтра полшестого не встану, толкни, ладно? А то я что-то будильник слышать перестала.
- Как скажешь. Тебя водичкой полить или просто на пол уронить?
- Кусаться начну, если польешь! - показала ему язык девушка. - Спок ночи, па!
Она выскользнула из комнаты. Уже у себя в комнате, раздеваясь, она вдруг остановилась и задумалась. Неужели они с Кариной действительно могли стать такими хладнокровными убийцами? Ужас! Да, куда там Тори... Наверное, она действительно несправедлива к парню. Завтра... или нет, не завтра, но в ближайшее время обязательно надо с ним помириться. Вдруг он и в самом деле окажется не таким напыщенным идиотом, каким показался сегодня?
20.14.849, деньдень. Крестоцин
Дом, где жил Мири, располагался в Циннарасе. Окраинный район отделялся от остальной части города нешироким скальным проходом, идущую через который дорогу в утренний час пик запрудили автомобили. Томара уже несколько раз успела выругать себя за непредусмотрительность: утро деньдня - время, когда горожане массово стремятся вырваться на природу, и единственный удобный выезд из Крестоцина, расположенный за Циннарасом, в это время всегда забит. Такси еле ползло в многоверстовой пробке, и его неторопливость только добавляло мандража к и без того нервному состоянию Томары.
Она еще раз спросила себя - правильно ли она поступает? Лишить человека надежды и обречь его на смертную тоску и без того хуже некуда. А дать ему фальшивую надежду, которая обернется страшным разочарованием, вообще бесчеловечно. Возможно, ему следовало бы оставаться в неведении как можно дольше... Нет. Все равно через один-два периода его состояние ухудшится настолько, что скрывать правду и далее окажется невозможно. А сейчас все еще имеется шанс. Призрачный, но шанс. Или все-таки уже нет?
Томара взглянула вправо. Карина сидела, вжавшись в угол салона и обхватив себя руками. Девочке явно было не по себе. Наверное, она мандражит ничуть не меньше. Женщина вздохнула. Столько всего и сразу свалилось на девчонку, которой едва исполнилось двадцать! Вот кому, наверное, плохо... Она, Томара, рискует лишь своей репутацией и профессиональной карьерой. А вот Карина в случае неудачи может вообще в жизни разочароваться. И куда она тогда денется, перегоревшая внутри, с грузом страшного поражения на сердце? Может, все-таки не стоило втягивать ее в историю?
Когда таксист, наконец, высадил Томару с Кариной у серого четырехэтажного дома с торчащими балконами, хирург дошла до последней степени взвинченности. Она несколько раз глубоко вдохнула сырой осенний воздух, который здесь, на окраине, казался явно чище, чем в центре, и решительно двинулась к подъезду. Если исходить из обычной планировки по две квартиры на этаж, восемнадцатая должна располагаться в последнем, третьем подъезде. Она и в самом деле нашлась там, на первом этаже, выходя окнами на заросший хвойным лесом обрыв. Вероятно, солнце в ее окна не заглядывало никогда. Некоторым так нравится - люди, днями просиживающие за дисплеем, недолюбливают прямой солнечный свет, а мальчик, кажется, программист или дизайнер. Но сейчас ему, вероятно, не до компьютера, и угрюмость квартиры только усугубляет его состояние.
На звонок в дверь долго никто не откликался, и Томара уже решила, что парня нет дома. Но Карина, поймав ее неуверенный взгляд, тихо сказала:
- Он там. Я вижу. Он лежит в кровати и не поднимается.
Мири открыл дверь только минут через пять настойчивого трезвона. Он стоял, согнувшись, опираясь на косяк, его тело то и дело сотрясал глухой мучительный кашель. Нагой, он не удосужился даже одеться, и было видно, что за прошедшие два периода он заметно похудел и спал с лица. От его когда-то цветущего вида не осталось и следа. Сейчас он, двадцатипятилетний, выглядел не меньше чем на сорок.
- Что? - хрипло спросил он. - Вы кто?
- Здравствуй, господин Мири. Я - доктор Томара, - сказала хирург. - Это - Карина. Мы смотрели тебя в Первой городской в конце одиннадцатого периода, помнишь?
Несколько секунд парень молча смотрел на них. Потом в его глазах мелькнула искра узнавания.
- Проходите, - вяло сказал он. - Извините, мать сегодня еще не заходила, а мне хреново. Так что угощать нечем.
Он повернулся и по короткому коридорчику ушел в комнату. Разувшись и прикрыв дверь, Томара и Карина последовали за ним. Парень забрался в кровать под одеяло, лег на спину и неподвижно уставился в потолок.
В комнате стояли отчетливые запахи немытого тела и лекарств. Белье на постели пропотело, и смятые скомканные простыни свисали до пола. На столе негромко бормотал терминал с выключенным экраном - транслировали новости. Томара подошла к кровати и пощупала лоб парня.
- Как ты себя чувствуешь, господин Мири? - спросила она, доставая из сумки диагност и разматывая провода.
- Плохо, - буркнул он. - Кашель все сильнее, кровь отхаркивается. Вон... - Он выпростал из-под одеяла руку и поднял с пола скомканную бумажную салфетку, на которой явственно проступали красные пятна. - В груди больно, когда глотаешь. К трем врачам ходил - только головой качают и прописывают всякую хрень, от которой лучше не становится. Бронхит вылечить не могут, коновалы!..
Последнее слово он словно выплюнул, бросив на Томару презрительный взгляд.
- Я посмотрю тебя, господин, - не отреагировав на шпильку, произнесла хирург. Она откинула одеяло и быстро наклеила электроды на грудную клетку. - Повернись на бок, мне нужно прицепить датчики на спину.
Юноша безразлично повиновался.
- Зачем вы пришли? - глухо спросил он в стену. - Я не звал. У меня больше денег нет на врачей, я на пособии. Меня уволили неделю назад, и страховка исчерпана.
- Мы не возьмем с тебя денег, - качнула головой Томара. - Перевернись обратно на спину, пожалуйста. Так... теперь полежи спокойно.
Она быстро прогнала тесты. Характерные изменения тонуса легких и тканей средостения, признаки сильных болей, пока заглушаемых прописанными анестетиками... Да, все развивается словно по учебнику. Шансов на спонтанную ремиссию никаких. Да и вообще, сказки все это.
- Ну что? - спросил ее Мири. Он отчаянно старался казаться равнодушным, но в его голосе крылись нотки тщательно запрятанной надежды. - Бронхит? Воспаление легких? Или современная медицина не в состоянии поставить даже такой диагноз?
Томара начала снимать электроды, избегая смотреть парню в глаза. Отложив диагност, она укрыла Мири одеялом, придвинула к кровати стул и села, краем глаза заметив, как Карина приблизилась и встала за спиной.
- Мири, - тяжело сказала хирург, - у тебя не бронхит. Тебя обманывали с самого начала. Намеренно обманывали. У тебя рак, Мири, неоперабельный рак четвертой стадии.
Одну или две минуты невыносимо напряженной тишины парень лежал неподвижно, глядя в потолок. Потом он обратил взгляд на Томару.
- И ничего нельзя сделать? - ровным тоном осведомился он. - Вырезать там что-нибудь, облучить?
- Обычными средствами - ничего, господин, - покачала головой хирург. - Диагноз поставили слишком поздно. У тебя очень много лимфоузлов поражено метастазами. Задеты бронхи, легкие, средостение, пищевод. Тебя не возьмется оперировать ни один хирург. Я покажу тебе...
Она извлекла из сумки планшет и включила его.
- Видишь? - она вызвала на экран томограмму и подсветила раковые узлы. - Вот твоя грудная клетка. Вот бронхи, легкие, пищевод, сердечная сумка. А желтые пятна - рак. Узлов слишком много. Резать тебя сейчас, облучать, травить химией уже поздно. Традиционные методы лечения имели смысл полгода назад, но тогда тебе еще не поставили диагноз.
Мири безучастно взглянул на экран.
- Я догадывался, что у меня не бронхит, - сказал он. - Курить я бросил периодов пять назад, лекарства горстями жрал, а кашель только усиливался. И глотать больно, и аппетита нет. Я смотрел симптомы в Сети, при бронхите так не бывает. Сколько мне осталось? - внезапно спросил он.
- Три-четыре периода максимум. И с каждым днем состояние продолжит ухудшаться.
- Понятненько... - криво ухмыльнулся юноша. - Ну, ждать я не намерен. Толку-то подыхать таким вот собачьим образом! Во всяком случае, госпожа, спасибо, что сказала правду. Ты только для того и тащилась в нашу глушь?
- Нет, Мири. Я бы не сказала тебе правду, если бы не могла предложить надежду.
- Ты хочешь меня оперировать? - сдавленным голосом спросил парень. - Ты же сама сказала - никто не возьмется. Да и зачем? Только мучиться лишний раз...
- Я не возьмусь тебя лечить, господин, - сердце Томары глухо отдавалось у нее в ушах. - Она возьмется.
Карина вышла из-за ее спины и подошла вплотную к кровати.
- Я девиант, Мири, - через силу выговаривая слова, произнесла она. - Я очень сильный девиант. У меня есть способности, которые помогут мне уничтожить рак.
Во взгляде парня мелькнул живой интерес.
- Ты девиант, госпожа? - переспросил он, поворачивая голову. - Сильный девиант - в смысле? Какая категория?
- Первая, господин.
- Ух ты! - лицо умирающего преобразилось от проявившегося на нем любопытства, и он стал похож на того юношу, каким Томара запомнила его три периода назад. - Ну нифига ж себе! Впервые вижу кого-то с первой категорией! А ты не врешь?
Карина слабо улыбнулась, и тело парня приподнялось в воздух. Он судорожно схватился за сползающее одеяло, но тут же рассмеялся.
- Здорово! - сказал он. - Реально круто! А тебе не тяжело меня держать, госпожа?
- Ты худой, господин, и легкий, - покачала головой Карина, и тело парня плавно опустилось на кровать. - А я сильная. Я очень хочу тебе помочь. Ты позволишь мне?
Радостное оживление сошло с лица юноши, но и прежняя отрешенная унылость на него не вернулась. Он закашлялся, но подавил приступ, сел на кровати и внимательно посмотрел на девушку.
- Прости, я как-то не запомнил ваших имен...
- Я Карина, - быстро сказала девушка. - И госпожа Томара.
- Карина... - задумчиво произнес Мири. - И что ты хочешь со мной сделать? Ты вообще врач? Ты такая молодая...
- Ну... почти врач, - Карина явно смутилась. - Я интерн, практикантка. Но я могу выжечь твои раковые клетки. Я умею так делать, не повреждая окружающие ткани. И я могу их видеть без аппаратуры, просто глазами.
- Ого! - присвистнул парень. - Ну-ка... - он пошарил под одеялом. - Что меня в руке?
- Ртутный градусник, - серьезно сказала Карина. - Ты зря его держишь в кровати, можешь сломать, если случайно навалишься.
- Нифига себе... - снова сказал парень. - И ты можешь вычистить из меня раковую гадость? А часто этим занимаешься?
- Нет, господин Мири, - покачала головой девушка. - Я еще никогда не работала с живым человеком.
- А на ком же тогда... - удивился парень. - А! Вы же на жмуриках в морге тренируетесь. Значит, я мышка подопытная? Ну и ладно, я не против.
- Господин Мири, - вмешалась Томара. - Ты осознаешь, что последствия могут оказаться самыми скверными?
Мири широко ухмыльнулся.
- Я все понимаю, госпожа, - решительно сказал он. - Не маленький. Да мне какая разница? Не получится - пойду и слопаю пузырек снотворного, чтобы с гарантией. А тут хоть какая-то надежда есть. Что от меня надо? Подписать что-то?
- Да, - кивнула хирург. - Ты должен подтвердить, что осведомлен о своем состоянии и возможных долгосрочных последствиях. И ты должен согласиться на экспериментальное лечение.
- Да без проблем! - отмахнулся парень. Он снова натужно, лающе закашлялся и с досадой сплюнул в салфетку сгусток красноватой слизи. - Видишь? Мне все равно, подпишу что угодно. Где бумажка?
- Потребуется твой паспорт, - пояснила хирург. - И персональный код. Паспорт нужно приложить к планшету, вот сюда, а потом ввести код для удостоверения подписи.
- Сейчас... - Мири выбрался из постели и зашлепал по полу босыми ногами. - Где-то здесь, в ящике валялся. Ага...
- Господин Мири, - предупредила его Томара, - потребуется заключение еще одного врача на тот случай, если я тебя обманываю или ошибаюсь. Ты должен выбрать врача сам, или же заключение даст кто-то из хирургов нашего отделения.
- Выбери сама, госпожа, - пожал плечами парень. - Пусть пишет что хочет. Куда код вводить? Угу...
Он приложил пластинку паспорта к планшету, ввел секретный код и выжидающе уставился на Томару с Кариной.
- Что дальше? - нетерпеливо спросил он.
- Дальше мы отвезем тебя в больницу, - пояснила Томара.
Мири вздохнул и сел на кровать.
- Не пойдет, - сказал он. - У меня денег нет. Нечем платить.
- Я догадывалась. Господин Мири, Первая больница - государственное учреждение. Она является базой для медицинского факультета. Я как заведующая кафедрой общей хирургии имею право принимать пациентов бесплатно, если они необходимы для проведения перспективных медицинских исследований. От тебя не потребуются деньги, по крайней мере, на первых порах. А там ты выздоровеешь, и если какие-то долги и набегут, спокойно отдашь в течение нескольких лет. Больница потерпит. Одевайся. Вещей с собой брать не нужно, только самое необходимое. Первая операция, - Томара взглянула на Карину, - завтра с утра. Сегодня мы тебя как следует прокапаем укрепляющими составами, чтобы немного состояние улучшить. Завтра попробуем ликвидировать часть узлов, потом постепенно уберем остальное.
- А сразу все убрать нельзя? - поинтересовался парень, влезая в штаны.
- Нельзя. Мы не полезем внутрь скальпелем, и все, что в тебе погибнет, там и останется. Организму придется избавляться от мертвых тканей самостоятельно. Если их окажется слишком много, начнется общая интоксикация, а организм твой и без того ослаблен. Почки и печень просто не справятся с нагрузкой. Даже при малых темпах потребуется постоянно чистить кровь на гемодиализаторе. Тебе придется провести в больнице минимум два-три периода, а то и дольше, смотря как пойдет. И, скорее всего, придется долго наведываться к нам для контроля и долечивания.
- Долечивание - оптимистично-то как! - парень фыркнул. Фырканье тут же перешло в новый приступ кашля. Когда приступ прошел, Мири сплюнул мокроту в салфетку и сказал: - Погодите минут пять. Одеваться закончу, матери позвоню, и поедем.
Уже выходя из подъезда на улицу, Томара оглянулась на идущих рука об руку Карину и Мири. Лицо девушки не выражало ничего, кроме строгой сосредоточенности. На лице парня, хотя и похудевшем и осунувшемся, держалось безмятежное выражение. Хирург порадовалась его выдержке. Узнать о смертном приговоре и не впасть ни в истерику, ни в депрессию, не озлобиться на весь мир мало кому дано. И все же - все же у них есть общая надежда. Пусть даже она рискует своей репутацией, неважно. Если они вытащат мальчика, риск оправдается, даже если ее лишат диплома за применение неапробированных методов.
И тут висящие на небе с утра серые мрачные тучи разошлись. В щель между ними проглянул краешек солнца, скользнув по лицам теплым лучом. Томара почувствовала, как на душе становится легче. Они обязательно вытащат Мири. Карина справится. А иначе зачем бы боги привели ее в наш мир?
21.14.849, небодень. Крестоцин
Ночью Карина спала плохо. Она вспоминала Мири, его улыбку, голубые глаза на веснушчатом лице... В квартире стояла прохлада - несмотря на самый конец осени, скуповатая хозяйка все еще не включила отопление на полную мощь. И все же Карина то и дело отбрасывала теплое одеяло, чтобы остудить разгоряченное тело. Устроившийся было у нее в ногах Парс в конце концов недовольно мяукнул, спрыгнул с кровати и ушел куда-то под стол.
Временами девушка начинала задремывать, но внезапно вспоминала о завтрашней операции, и сердце начинало тяжело колотиться о ребра, а в ушах шумело. Сумеет ли она справиться? Одно дело - экспериментировать на трупах, которые не чувствуют боли, и совсем другое - работать над живым, вздрагивающим, чувствительным человеческим телом. Она не любила компьютерные стрелялки, в которые обожал резаться Лика, но сейчас невольно сравнивала себя с мальчишкой, у которого отобрали джойстик, сунули в руки настоящее ружье и бросили в гущу реального боя.
Она справится. Она не может не справиться. Если у нее не выйдет, Мири умрет медленной мучительной смертью, и виноватой окажется только она. А еще госпожа Томара и господин Кулау рискуют ради нее своим положением, и если она их подведет, то окажется виновата еще и в их неприятностях. И даже папа ничего не сможет исправить. И не захочет исправлять: это ее жизнь, и прожить ее она должна самостоятельно, не прячась за его спину. А если она не способна к самостоятельности... то и жить, наверное, незачем.
Она в очередной раз отбросила одеяло и села на кровати. Успокойся, жестко сказала она себе. Перестань паниковать. Забудь о возможной неудаче. Завтра ты проведешь операцию, первую из многих, и у тебя все получится. Вспомни, что говорил папа: всегда есть цель, и есть цена, которую ты готова заплатить за ее достижение. Если ты цели не достигла, значит, не заплатила положенную цену. Взвесь на внутренних весах цель и выбери надлежащие средства. Если тебе на самом деле нужна победа, брось на чашу все, что у тебя есть, и обязательно выиграешь. А если провалишься, то, во всяком случае, с сознанием, что твоей вины в неудаче нет.
Она знает цель - спасти жизнь Мири. У нее есть средства - наноманипулятор и объемный сканер, составные части эффектора, неудачного творения Демиурга Майи. Что ж, возможно, для Демиурга оно действительно неудачно, но для нее возможностей более чем достаточно. Она справится.
А теперь она должна заснуть. Если завтра утром она будет шататься от бессонницы, лучше никому не станет. Карина легла плашмя, закрыла глаза и начала успокаивать дыхание, как учил ее мастер Караби. И через несколько минут, как ей показалось ее разбудил писк будильника.
Наскоро приготовив завтрак в скудном свете предзимнего утра, она усадила на плечо Парса и выскочила на улицу. Утром небодня город наслаждался долгим сном, и машин на улицах почти не замечалось. Махнув рукой на стоимость, она поймала такси и через двадцать минут, почти точно к семи часам, оказалась в больнице.
Томара оказалась уже там. Она сидела у кровати Мири и колдовала с диагностом. На правом предплечье парня сидела овальная коробка капельницы, помигивающая зелеными индикаторами. Парень, хотя и с трудом сдерживал кашель, широко улыбнулся ей, и Карина заставила себя улыбнуться ему в ответ.
- Доброе утро, Кара, - сказала Томара, убирая диагност. - Готова к борьбе?
- Да, госпожа Томара, - кивнула девушка, спуская на пол Парса. Механический зверек просеменил к кровати, бесцеремонно запрыгнул на одеяло и принялся обследовать капельницу.
- Ну-ка, брысь! - сказала ему Томара. - Мешаешь.
- Парс хороший, Парс не мешает! - обиженно заявил зверек, замирая.
- Он кто такой? - поинтересовался Мири. - Что за ушастик?
- Его зовут Парс, - сообщила Карина. - Игрушка. Если хочешь, можешь его погладить, он любит.
- Как игрушка может что-то любить? - недоверчиво осведомился парень, но руку к зверьку протянул. Парс с готовностью подставил голову под его пальцы и негромко замурлыкал.
- А у него в шкуру тактильные сенсоры встроены, - объяснила Карина. - Когда его гладишь, его искин воспринимает прикосновение как ласку. И ему приятно.
- Искин, сенсоры... - фыркнула Томара. - Современная молодежь уже и забыла, что такое живой зверь. Кара, ты хоть раз кошку видела?
- Да, конечно, - удивилась вопросу девушка. - У одной моей подруги, дома, в Масарии, дома живет настоящая кошка. Она красивая и мурлычет, совсем как Парс. Только для нее большую клетку надо, а у меня комната маленькая, некуда поставить.
- О всемогущая Назина! - Томара возвела глаза к небу. - Кошка! В клетке!! Что-то в мире совсем не так, если даже кошек начали в клетки засовывать. Кара, кошке положено жить на свободе, вовсе не в ящике... Куда там Калу запропастился?
Она вытащила пелефон, но тут дверь палаты распахнулась, и в комнату почти вбежал доктор Кулау в операционной пижаме. За ним вошла Цумаха, толкающая перед собой столик на колесиках. На столике рядами стояли пузырьки и капсулы с лекарствами, лежал инъекционный пистолет.
- Доброе утро всем, - сказал Кулау. - Надеюсь, без меня не начинали?
- Ты же честно билет купил, Калу, - немного нервно улыбнулась ему хирург. - Как же без тебя?
Камарона с Валлой ввезли каталку. Камарона слегка помахала ладошкой Карине в знак приветствия. Потом все три девушки отступили назад и выстроились у дальней стены палаты, посматривая на Карину со смесью восторга и благоговения. Карина слегка вздохнула. После ограбления банка она стала для младшего персонала хирургического отделения чем-то средним между кумиром и старшей сестрой, даром что не отличалась от них по возрасту. Девицы постоянно бегали к ней с разными глупыми мелкими вопросами, на самом деле лишь для того, чтобы лишний раз взглянуть на нее восхищенными глазами.
- Ну, как наш пациент? - Кулау взял в руки диагност Томары и быстро просмотрел последние протоколы. - Тэк-с, ладно. В пределах нормы. Операционная готова. Анестезиологом сегодня Ххараш, я его попросил выйти на случай, если он действительно понадобится. Он уже там, так что начинаем выдвигаться. А вы чего ждете, стрекозы? - добродушно прикрикнул он на медсестричек. - Дел больше нет? Так я сейчас придумаю. А ну, марш на посты дежурить!
Дружно фыркнув и задрав носы, медсестры цепочкой вышли из палаты. На прощание Тамарона повернулась и быстро показала язык спине отвернувшегося профессора. Томара бросила на нее укоризненный взгляд, и девица, хихикнув, выпорхнула из палаты, стуча каблучками туфель.
- Так, Мири, - Томара дотянулась до столика, взяла пистолет и зарядила в него капсулу. - Сейчас я сделаю тебе пару уколов. Ничего серьезного, просто успокаивающее и мягкое снотворное. Мы не знаем, что ты почувствуешь во время операции, да и затянуться она может надолго. Лучше, если ты пока поспишь.
Она приставила пистолет к шее парня и ввела лекарство, потом поменяла ампулу и уколола еще раз.
- Сейчас тебе захочется спать, Мири, - мягко сказала она, откладывая пистолет и по-матерински оглаживая его волосы. - Не сопротивляйся сну. - Она наклонилась вперед и заглянула ему в глаза. - Все закончится хорошо. Ничего не бойся.
Парень сонно кивнул. Финазин уже начал действовать, и его глаза закрывались сами собой.
- Я не боюсь, - едва слышно пробормотал он. - Я не...
Его голова безвольно откинулась на подушку, и он мягко задышал. Сейчас, во сне, его серое изможденное лицо казалось почти мальчишеским.
Томара поднялась на ноги. Она взяла со столика несколько пузырьков, четкими уверенными движениями сдернула защитные колпачки и вставила их в гнезда капельницы, после чего с минуту стучала пальцами по ее пульту.
- Так, маркер в вену пошел, - прокомментировала она. - Через пять минут можно томографировать. А ведь батарея у капельницы наполовину разряжена, и перед самой операцией! Ох, что-то у нас медсестрички совсем обленились, пора воспитательные меры принимать. Карина, поможешь переложить его на каталку?
Девушка кивнула. Вопреки ожиданиям, она чувствовала себя совершенно спокойной, словно и не металась в кровати накануне вечером. Она осторожно просунула под Мири манипуляторы, приподняла его и аккуратно положила на каталку.
- А зачем ему грудь выбрили? - недоуменно спросила она. - Мы же его резать не станем.
- Не планируем, - поправил ее Кулау, накрывая безвольное тело парня простыней. - Но на всякий случай мы подготовились к полноценной операции. Если что-то пойдет не так, переключимся на классические методы. В операционной сейчас еще и Симира моется, так что в случае чего мы подстрахуем, где потребуется. Кара, а ты-то почему не переодета? Ты что, так и собираешься в уличной одежде работать? Ну-ка, бегом к Марине за пижамой, и чтобы через пять минут явилась во вторую операционную. Тома, взялись.
Вместе с Томарой он ухватился за поручни каталки и вывез ее из палаты. Карина ошарашенно посмотрела ему вслед, но тут же спохватилась. Действительно, почему она не подумала о переодевании? Интересно, а что, госпожа Марина тоже ради нее специально в выходной на работу вышла? Ох, сколько свидетелей ее позора в случае чего... Она подняла с пола Парса и зарылась лицом в его мех, потом опустила зверька обратно.
- Парс, ожидание - место "ординаторская" - тихий режим, - скомандовала она.
- Парс один, совсем один! - пожаловался зверек. - Парс бедный и несчастный, его никто не любит!
Он вздернул в воздух короткий хвостик и, шустро семеня всеми шестью лапами, выбежал в дверь палаты. Карина посмотрела ему вслед, вздохнула и решительно направилась к старшей медсестре.
В пять минут она не уложилась. Переодетая, она оказалась в операционной в семь тридцать. Когда она вошла, Мири лежал на столе. Его тело закрывали простыни, оставляя открытым только предполагаемое операционное поле, а капельницу на предплечье уже сменил блок гемодиализатора, пока еще неактивного. Карина остановилась у порога, чувствуя странную измотанность. Она устала бояться. Страшно устала. От нее зависит человеческая жизнь, но она уже не может испытывать никаких чувств. Кулау, Томара, Ххараш и Симира, операционная сестра, ожидающе смотрели на нее.
- Давай, Кара, мойся, и приступаем, - Томара подошла к девушке и положила ей руку на плечо. - Не волнуйся. Не происходит ничего, что могло бы иметь фатальные последствия. В крайнем случае мы просто вернем его в палату в исходном состоянии. Давай, - она подтолкнула Карину к раковине.
Дождавшись, пока девушка тщательно вымоет руки и натянет перчатки, Кулау сказал:
- План таков. Кара, ты начинаешь работать, как мы обсуждали. Первая цель - главный конгломерат. Твоя задача на сегодня - пройти пять намеченных лимфоузлов. По ходу дела мы следим за действием через томограф, но не забывай, что у него минимальный шаг сканирования - миллиметр, и на полный проход требуется не менее пяти минут. Предварительное сканирование уже проведено, если потребуется - скажи, сделаем снова. Если вдруг обнаружишь, что что-то идет не так, немедленно скажи. Мы можем прервать операцию, можем прибегнуть к экстренному вмешательству, выбор за нами. Главное - не делай резких движений, и все получится. Помни - ты не первый и не последний хирург, впервые взявшийся за непривычную операцию. Через это проходили все. Мы рядом, и мы страхуем. Давай, Кара, начинаем.
Он отвернулся к пульту томографа, и через мгновение на большом настенном экране вспыхнула объемная схема грудной клетки Мири. Повинуясь указаниям хирурга, компьютер выделил раковые узлы желтым, и у Карины в очередной раз похолодело в желудке. Сколько же их там!.. Нет, не надо задумываться о деталях. Она сумеет убрать их все, но даже самая длинная дорога начинается с первого шага.
Она подошла к столу и положила Мири на грудь кончики пальцев. Затем глубоко вздохнула и закрыла глаза, взглянув на него через сканер. Мир стал серым и скучным, но верхние покровы тела, ребра, мышцы растаяли, повинуясь ее мысленному усилию. Теперь она смотрела на губчатую массу легких, пронизанных сетью кровеносных капилляров и ходов бронхиального дерева. Периодически пульсирует темный комок - сердце, но оно сейчас не нужно, а потому послушно растворяется, открывая заднее средостение.
Вот пораженный бронх, несущий смерть своему хозяину. Он страшно изуродован опухолью, которая почти наполовину перекрывает его просвет. Если ее не убрать, скоро бронх окажется перекрыт полностью. Но его пока трогать не надо, смерть от удушья Мири пока не грозит. Куда опаснее пораженные лимфоузлы - источники метастазов, вместе с лимфой с легкостью распространяющихся по телу. Именно их нужно нейтрализовать в первую очередь. Сканер с готовностью показывает черным скопления раковых клеток, выделяя их из общей массы тканей. Легкие, бронх, лимфоузлы, пищевод словно вымазаны отвратительной грязью, разъедающей организм. Как заманчиво выжечь всю гадость одним ударом! Но нельзя: раковые узлы тесно окружены здоровым клетками, которые нельзя уничтожить. Если просто сжечь весь конгломерат, погибнут и здоровые ткани, и тогда Мири обречен: ему не выжить с огромной дырой в груди, оставшейся на месте опухолей. Значит, нужно действовать методично и осторожно.
Вот оно, место, с которого начнется процесс. Карина ввела в опухоль истонченные до неощутимости манипуляторы. Начинаем! Раковые клетки на ощупь чувствуются как шероховатые колючки в мягкой почве - интересно, почему манипуляторы передают ощущение именно так? Зацепить колючку - короткий сжигающий импульс - нащупать следующую... Вот здесь можно выжечь сразу большой кусок, в нем почти нет здоровых клеток. А вот здесь надо аккуратнее...
"Кара..."
Мягкие ласковые ладони на плечах. Знакомый голос в голове, словно кто-то подключился к ней по каналу связи. Но ведь канал отключен!
"Кара, девочка моя, здесь я, Майя. Не оборачивайся - меня здесь нет, я говорю через сервисный канал эффектора. Просто слушай. Кара, доверься эффектору. Он очень умен и может гораздо больше, чем просто следовать твоим указаниям. Не надо руководить им в мелочах. Просто задай ему программу, и он выполнит ее сам. Я ненадолго перехвачу контроль над наноманипуляторами. Следи, что я делаю..."
Задать образец для поиска - злой колючий шаблон раковой клетки. Установить границы поиска: радужный - радужный! - пузырек с неровными границами надувается в груди, охватывая пораженный лимфоузел. Осторожными касаниями эффектора поправить стенки пузыря так, чтобы они окружали только нужный узел с минимальным зазором - до остальных тканей дело еще дойдет, но не сейчас. Задать программу при обнаружении: сжигающий импульс. Задать программу при нечетком обнаружении: сжигающий импульс - лучше мы сожжем здоровую клетку, чем пропустим раковую. Настройка проведена - запускаем поиск... Все. Процесс чистки завершен, затраченное время - три целых двести семнадцать тысячных секунды. Повторное сканирование: живых раковых клеток не обнаружено.
"Кара, запомнила? Дальше сама. Я отключаюсь. Я не желаю удачи, ты в ней не нуждаешься".
"Спасибо, Майя!"
Создать радужный пузырь вокруг второго узла. Задать программу... нет, применить последнюю использованную программу. Выполнить... Пузырь, программа, выполнить... Пузырь, программа, выполнить... Пузырь, программа, выполнить...
Карина открыла глаза, бросила взгляд на настенные часы и потрясла головой. Все? Уже? Она отступила от стола. Ей стало жарко. По лицу стекали струйки пота, и пот пропитывал ее белье и блузу. Лба и скул коснулась мягкая ткань: Симира ловко вытерла испарину марлей.
- Что-то не так, Кара? - встревоженно спросила Томара.
- Нет, все в порядке, - тряхнула головой девушка. - Я закончила.
- Закончила? - недоуменно переспросил Кулау. - Так быстро?
- Да. Я... меня научили, как можно убирать клетки не поодиночке, а все сразу. Я вычистила запланированные лимфоузлы.
- Я даже не стану спрашивать тебя, уверена ли ты в своих словах, - вздохнул Кулау. - Хорошо. Состояние пациента не изменилось. Задействую гемодиализатор в дежурном режиме.
Он коснулся кнопки охватывающей предплечье юноши капсулы, и на той размеренно замигал зеленый глазок.
- Готовились к войне, а враг не явился, - фыркнул Ххараш. - И стоило на уши вставать из-за такой мелочи? Я еще какое-то время в ординаторской, зовите, если надо.
Анестезиолог содрал с рук перчатки, располосовав их изнутри когтями, бросил обрывки в мусорку и вышел.
- Я еще нужна, господин Кулау? - осведомилась Симира.
- Нет, Сима. Спасибо, можешь идти.
- Прислать девочек, чтобы отвезти пациента в палату?
- Нет, не нужно. Сами справимся.
Томара подошла к пульту и включила рентгеновскую установку. С потолка, жужжа сервомоторами, спустились хромированные полуцилиндры, охватили стол и замигали красными сигналами.
- Снимем грудь еще раз на всякий случай, - пояснила хирург. - И вообще надо почаще делать снимки и томограмму. Тебе, Кара, они потом для статьи очень пригодятся, так что не забывай.
- Для статьи? - удивилась девушка.
- Ну разумеется! - с досадой сказала Томара. - Ты ведь не собираешься всю жизнь в младших хирургах ходить, верно? Если на почетную степень не надеешься, тебе диссертацию защищать придется, а для того статьи писать, на конференциях выступать, вообще авторитет зарабатывать. Ох, молодежь, ну ведь совсем о будущем не думает!
- Ты, Тома, можно подумать, у нас старушка, - усмехнулся Кулау, отключая рентген. Полуцилиндры разомкнулись и вернулись в исходное положение. Вместо них под столом и потолком, загудев, поползли сканирующие плоскости томографа.
- Старушка - не старушка, а жизнь знаю. Кара, как куратор даю указание: в своем журнале интерна вести полный протокол лечения. Дважды в сутки фиксировать уровень белка в моче, билирубина в крови, и прямого, и непрямого, сохранять журнал третьей, пятой и двенадцатой программ диагноста. Ежедневно - гистология отхаркиваемой мокроты, рентген и миллиметровая томограмма грудной клетки. Еженедельно - бронхоскопия. Калу, когда назначаем следующий сеанс магии?
- Шустрая ты, Тома. Три-четыре дня наблюдаем за состоянием, там решим. Но если все пойдет как запланировано, то, пожалуй, в древодень. Поскольку прошло все быстро и без проблем, полную боевую готовность больше не объявляем. Карина, следующий сеанс проводишь под присмотром Томары, дальше действуешь самостоятельно по согласованию с ней. Интервалы между чистками менее трех дней даже в идеальном варианте не делать. Если гемодиализатор не справится с интоксикацией, увеличим интервалы. Ладно, девочки, томография завершится - везите его в палату. Справитесь без меня? Или действительно кого-то прислать?
- Вот всегда мужики такие - обнадежат и бросают на самом интересном месте! - ухмыльнулась хирург. - Кара, ты как, в состоянии своего подопечного перетащить между столом и каталкой?
- Да.
- Ладно, Калу, можешь топать домой. А то как ни зайду в отделение в выходные, ты тут сидишь. Жена и дети, наверное, уже и забыли, как ты выглядишь.
- У них снимки есть, - отшутился заведующий отделением. - Ну ладно, ушел я.
Когда Томара и Карина остались в операционной одни, хирург похлопала девушку по плечу.
- Главное - начать, - сказала она. - А ты нервничала!.. О, томограф отработал. Давай, грузи своего подопечного на каталку и вези в палату. Я пойду девочек еще раз об уходе за ним проинструктирую, а то ведь наверняка все забудут, сороки бескрылые. Дождись меня в палате, еще раз обсудим протоколирование.
Уже когда она закатывала каталку в лифт, Карина вдруг поняла, что все получилось. Ее лечение сработает! Нет, разумеется, впереди еще долгие периоды лечения и восстановления, и раньше чем через полгода Мири вряд сможет вернуться к полноценной жизни. Но он выживет! Ее эффектор уничтожит рак, внутренние раны зарастут, и он проживет долгую жизнь до самой старости. А она наконец-то начнет обратный отсчет на шкале загубленных жизней. И все закончится хорошо.
23.14.849, огнедень. Масария
Тихий стук в дверь заставил Цукку вздрогнуть. Она отложила стило, которым гоняла по дисплею строчки формул, и вздохнула:
- Входи, Дзи.
Дзинтон приотворил дверь и мягкой кошачьей поступью вошел в комнату.
- Привет, Цу, - сказал он. - Страдаешь? Второй час ночи, между прочим.
- Убить кого-то хочется, - пожаловалась Цукка. - То ли себя, то ли еще кого-нибудь. Ну ведь где-то здесь ошибка, я знаю, а выцепить не могу. Защита меньше чем через период, а еще ничего толком не оформлено. И ошибки постоянные... Прямо руки опускаются. Не стать мне магистром, Дзи, точно не стать.
- Куда ты денешься! - широко ухмыльнулся Демиург. - Ну-ка, дай я полистаю...
Он быстро прогнал по дисплею формулы, потом вытащил одну из них на передний план, оттеснив остальные в дальнюю часть объема:
- Цу, мнимая единица в квадрате чему равна?
- Минус единице... - машинально ответила девушка. - Ой! Чтоб мне ногу сломать!.. Не минус единица же, а мнимая!
- Именно. Тогда у тебя знаки при членах ряда чередуются, и он вполне душевно сходится к нулю.
- Точно! И тогда все замечательно упрощается!.. - Цукка радостно вскинулась, но тут же угасла. - Устала я, Дзи. Какая-то апатия навалилась. Ничего не хочется, лишь бы все закончилось побыстрее.
- Такое случается, - понимающе кивнул Демиург, в своей любимой манере усаживаясь на краешек стола. - Переутомилась ты. Ничего, защитишься - сможешь устроить себе каникулы. На зимники вернется Карина, и все вместе закатитесь куда-нибудь на курорт.
- До защиты еще дожить надо... - Цукка печально взглянула на него. - Дзи, вот скажи мне - зачем я вообще всякой фигней страдаю? Я имею в виду науку нашу, гравископию, астрономию. У вас же наверняка все давным-давно открыто и исследовано. Небось лежит себе где-то в дальнем уголке Архива толстый томик, в котором весь мой диссер на трех страничках умещается. Или в одной фразе "отсюда очевидным образом следует, что..." А я корежусь, мучаюсь, в школьной арифметике путаюсь! А?
- Может, лежит, - Демиург безразлично шевельнул бровью. - А может, и не лежит. Я не специалист по гравископии, знаешь ли, и вообще в физике слабо разбираюсь. Да и не изобрели у нас до Катастрофы гравископов. И после тоже -благодаря технике гиперсдвига технология дальнего сканирования неактуальной стала. Зачем изучать что-то издалека, если можно туда сканер-попрыгунчик забросить и с точностью до версты картинку всей системы снять? Так что ты вполне можешь оказаться первооткрывательницей.
- Все равно глупо. Детские игрушки...
- Детские игрушки от взрослых отличаются разве что степенью достоверности, - Дзинтон подмигнул. - И вообще, игра позволяет познавать жизнь, да и самого себя - тоже. Поверь мне как представителю расы, возведшей Игру в ранг фетиша.
- Тьфу на тебя, зануда! Тебе хорошо, диссер защищать не надо! Слушай, Дзи, ты у нас большой и умный, ты все знаешь. Закончи вывод за меня, а? А я тебя поцелую!
- Ты меня и так поцелуешь, - усмехнулся тот. - Цу, серьезно - не стану я тебе помогать. Сама справишься. Ты ведь когда с детьми над задачками сидела, им не помогала, самих заставляла решать. Почему? Неужто потому, что не умела?
- Вот так всегда, - Цукка откинулась на спинку стула и покрутила головой, разминая затекшую шею. - Ну ладно, ладно, я дите неразумное, а ты древний мудрец в миллион лет от роду. Только скажи, Дзи, к чему ты все-таки меня так готовишь?
- К реальной жизни, Цуничка. К реальной жизни. К той самой, о которой сейчас пойдет речь.
- А именно? - насторожилась девушка.
- А именно - о тебе и о наших дальнейших отношениях. Цу, Яне с Палеком вот-вот исполнится по семнадцать лет. А тот контракт, что мы заключили с тобой в сорок третьем, предусматривал твое опекунство над детьми только до их совершеннолетия. Его срок действия истекает. Да ты уже, в общем-то, им не нужна. Наши оглоеды сами над кем хочешь шефство возьмут. Чтобы не тянуть кота за хвост, я увольняю тебя с сегодняшнего дня. Ну, не совсем с сегодняшнего, там какой-то срок оговорен, но считай, что официальное уведомление ты получила.
- Что?! - Цукка изумленно уставилась на него. - Увольняешь?
- Ага, - кивнул Демиург. - Именно. Есть там такой пункт, о котором ты наверняка напрочь забыла. Урок на будущее - читай документы внимательно перед тем, как подписывать.
- Спасибо, Дзи, но у меня и без того пока что уроков хватает. Под еще один места в башке нет. И что дальше?
- Дальше - вот, - Демиург извлек из воздуха покрытый убористыми строчками лист и положил перед Цуккой. - Контракт пожизненного найма. Ознакомишься на досуге и решишь, стоит ли подписывать. Такой же контракт, как у Саматты.
- Стило где? Ах, да... - Цукка раздраженно взглянула на зажатую в руке палочку. - Сейчас подпишу.
Она быстро черкнула внизу страницы. Потом, нахмурившись, черкнула еще раз.
- Ну вот. И писалка сдохла, - констатировала она. - Дзи, новое не наколдуешь?
- И не подумаю. Все в порядке с твоим стилом, целый фолиант им написать можно. Цу, я же сказал - почитаешь, ознакомишься и решишь. Здесь и сейчас подписать ты не сможешь.
- Да что там...
- Нет. Цу, я еще раз повторяю тебе то, что не устаю повторять уже много лет: ты - не моя марионетка. Не живая игрушка, которую я дергаю за ниточки. И ты давно не растерянная девочка, шесть лет назад, стиснув зубы, шагнувшая в самостоятельную жизнь, не понимая толком, чего от нее хочет.
Он наклонился вперед и заглянул в глаза девушке.
- Ты повзрослела, Цу. Повзрослела и набралась опыта. Я не стану утверждать, что мы с тобой полностью равноправны - нет, разумеется, у меня и кругозор ширше, и мышца понакачаннее. Но ты сама решаешь, как строить свою жизнь. Сотрудничество со мной - лишь один из возможных путей. Сейчас у тебя есть запасы на черный день, любящий муж, образование, профессия, не самая доходная, но дающая опору в жизни, и какие-то жизненные планы. Ты вполне можешь обойтись без меня. Если решишь со мной расстаться, я огорчусь. Но следует отделять деловые отношения от дружеских. Мы все равно останемся друзьями, что бы ты ни решила, но я хочу, чтобы ты прочитала контракт и серьезно задумалась о жизни.
Он спрыгнул со стола.
- Читай, Цу, и думай. И особенно обрати внимание на параграф номер пять. Сейчас он может показаться неважным, но с течением времени условие начнет давить на тебя все сильнее. Саматте легче, у него уже есть ребенок. Но для тебя запрет иметь детей может оказаться непосильным.
- Запрет иметь детей? - пробормотала Цукка. - Странное условие, Дзи... Почему Мати мне о таком не говорил?
- Разглашать условия контракта запрещено даже самым близким людям, о чем там тоже написано. А условие не странное. Вполне нормальное. Если ты решишь остаться, со временем ты поймешь. Пока же информирую тебя, что двадцать твоих яйцеклеток изъяты, проверены и сохранены в стазисе, так что генетических потомков ты сможешь завести даже в глубокой старости. Но дети означают разрыв контракта.
- Не знаю, что и сказать, Дзи... - Цукка потерла щеки руками. - Как-то ты неожиданно на голову мне свалился. И не вовремя.
- Вовремя вообще редко что случается, - Демиург ласково прикоснулся к ее волосам кончиками пальцев. - Недели на раздумье тебе, думаю, хватит. Потом сообщишь, что решила. Но, Цу, я хочу, чтобы ты отнеслась к контракту максимально ответственно. Не просто черкнуть и отмахнуться, как ты попыталась сейчас, а действительно подумать. Подумать - и сознательно принять все последствия. Обещаешь?
- Обещаю, конечно, - вздохнула девушка. - Как тебе можно в чем-то отказать?
- Да очень даже просто. Есть такое слово "нет", ага? Я не следователь и не уличный бандит, я за него ребра не ломаю. Ну все, прекращаю мешать. Работай дальше. А лучше ложись-ка спать. А то и в самом деле переутомишься и завалишь защиту.
Он подмигнул и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Цукка посмотрела ему вслед и взяла в руки лист, покрытый мелкими строчками. Покрутив в руках, она рассеянно отложила его в сторону и снова уставилась на дисплей. Вытащенная Дзинтоном на передний план формула все еще висела у нее перед глазами. Она подняла стило и принялась перетряхивать и переписывать ряды уравнений.
Главное - добить-таки лемму. Все остальное может и подождать.
Та же ночь. Крестоцин, Северный промышленный район
Потрепанная черная "ганза-цунами" медленно въехала в тупик и затормозила, погасив огни. Припаркованный у дальней стены "дайтон-князь", стоящий с выключенными габаритами, дважды мигнул фарами.
- Сиди здесь, - приказал Той спутнику, отстегивая ремень и выбираясь из машины. - Жди. Я быстро.
Он хлопнул дверцей и осторожно, чтобы в тьме переулка не вляпаться в лужу или не полететь кубарем, пошел в сторону "князя". Воздух пропитывал отчетливый запах химикалий - похоже, фильтры на скрывавшейся за высоким бетонным забором фармацевтической фабрике в очередной раз прохудились, и дирекции вскоре предстояло объясняться с экологическим инспектором. От едкого запаха Той злился еще сильнее. Он вообще не понимал, к чему нужна такая конспирация. В городе куча забегаловок, где не обратят внимания не только на двоих мирно общающихся людей, но и на массовый мордобой с выбитыми зубами и переломанными конечностями. Но нет, кретину хочется поиграть в шпионов! Тоже мне, разведчик в тылу врага. Ну ничего, пока он полезен, его можно использовать. У "нормальных" организм, может, и обычный, но с башкой явные нелады, и полезнейшую информацию из них можно выдаивать бадьями и задаром. Впрочем, сейчас его интересует только одна вещь.
Он открыл дверцу "князя" и втиснулся на пассажирское сиденье рядом с водителем, явно слишком тесное для его габаритов.
- Узнал? - грубо спросил он, не удосуживаясь приветствием.
- Какой ты у нас шустрый, молодой господин! - усмехнулся сидящий за рулем. - Ни "как дела?", ни даже "привет". От порога к пирогу, так, что ли?
- Ты знаешь, зачем я здесь, - ровным тоном, скрывающим под собой кипящую ярость, произнес Той. - Я знаю, зачем ты здесь. Ты ведь боишься, что нас застукают? Так колись быстрее, и разбежимся, взаимно довольные.
- Что за лексика у современной молодежи! - с сарказмом откликнулся его собеседник. - Ну ладно. Раз поболтать ты не в настроении, скажу я тебе, что знаю. Но сначала одно условие.
- И какое же? - угрюмо спросил Той.
- Простое. Я догадываюсь, что ты намерен сделать с девчонкой. Ничуть не возражаю. Но все должно пройти максимально громко. Полиция, сирены, пресса и вертолеты телевизионщиков, все такое. Нам нужен громкий скандал, понял?
- И все? - саркастически осведомился Той. - То есть я лишь должен сунуть голову под топор, ага? Моя шкура на барабане - такое ма-аленькое легонькое условие... Да пошел ты, мудак, понял? - внезапно заорал он, поворачиваясь к собеседнику и сграбастывая его за грудки, но тут же перешел на зловещий шепот: - Ты мне сейчас все скажешь, что знаешь, и безо всякий условий. Иначе я тебе прямо здесь башку отверну!
Сильный скользящий удар в скулу отбросил его назад. В глазах Тоя вспыхнули огненные круги, и левую кисть пронзила острая боль. Он зарычал, выгибаясь на сиденье, чтобы уйти от захвата, и тут же затих, почувствовав упертый в подбородок холодный ствол пистолета.
- Успокоился? - насмешливо спросил его собеседник. - Никогда не недооценивай ментов, мальчик. В своей шайке можешь покрикивать на сопляков сколько влезет, а здесь главный я. И если еще раз попробуешь распустить руки или повысить голос, я тебе мозги вышибу. Не посмотрю, что машину потом отмывать придется. Ты меня понял, урод?
- Да... - прохрипел Той сквозь сжатые зубы. Дуло тут же убралось от подбородка, и стальные пальцы, удерживающие его кисть, разжались.
- Вот так-то лучше. А теперь повторяю: наше дело требует, чтобы вышел громкий скандал. Максимально громкий. И ты мой приказ выполнишь. Мне плевать, что ты с братцем укрывал половину того, на что получал наводки. В конце концов, жить всем надо. Но если попробуешь не подчиниться прямому приказу, то сдохнешь еще до утра, причем даже не от моих рук. У "Нормальных людей" сочувствующих много, а руки длинные. Настолько длинные, что ты даже в Княжествах не скроешься в случае чего.
- То есть я должен либо отказаться и сдохнуть от вашей пули до завтрашнего утра, либо согласиться и сдохнуть от ментовской пули до завтрашнего вечера? - язвительно осведомился Той, потирая ноющее запястье. - Знаешь, я предпочту отказаться. Уйти от ваших "сочувствующих" все же легче, чем от снайперов.
- На твоем месте я бы на успех не рассчитывал, - даже в темноте Той чувствовал, что его собеседник ехидно улыбается. - Но если проживешь еще какое-то время, мальчик, то поймешь, что дослушивать следует до конца. Сначала дослушивать, и только потом делать выводы. От полицейской пули ты не сдохнешь. И, более того, вытащишь из камеры смертников своего брата, живого и здорового. Продолжать?
- Валяй, - недоверчиво откликнулся Той.
- Вот план, - налетчик почувствовал, как ему в руку ткнулся плотный пакет. - Там описано, в каком месте, в какое время и каким образом проводить операцию. И как уходить, когда добьешься своего. Потребуется кое-какое оборудование. Оно уже укрыто на месте. Имей в виду, оно прочищено, на нас не выведет, так что если в последний момент решишь слить нас собам или еще кому, тебя это не спасет, - в голосе говорящего снова прорезалась угроза. - В общем, ознакомишься и начнешь действовать. Кое-какие мелочи там не прописаны, но сам додумаешься, что делать, не ребенок. В остальном делай в точности, как сказано. Если будешь умницей, то останешься жив и в наваре. И братца вытащишь. И не тяни. Не обязательно начинать завтра или даже на текущей неделе, но и до следующего года откладывать тоже незачем.
- Хорошо, - буркнул Той. - Имя ты мне назвать собираешься? Имя, адрес, все такое? Или и их я должен сам выяснять?
- С удовольствием, молодой господин. Девчонку зовут Карина Мураций. А физиономию, домашний адрес, место и график работы и прочие детали ты найдешь в плане. А теперь убирайся. И подожди десять минут после моего отъезда, не ломись сразу вслед.
К тому моменту, когда Той влез в "цунами", Маами сидел как на иголках.
- Ну что? - нетерпеливо спросил он, провожая взглядом скользящую мимо тень "князя", так и не включившего ни габариты, ни фары. - Узнал?
- Узнал... - прорычал Той. - Однажды я ублюдку шею сверну! Тоже мне, крутой! Мент продажный, информацию за бабло налево скидывает, а туда же - борец за права!
- Ну и кто она? - осторожно осведомился Маами. Он знал, что к Тою в таком состоянии лучше не лезть, но любопытство пересиливало.
- Девку зовут Карина, - буркнул Той. - Где-то здесь адрес записан...
Он включил тусклую лампочку под потолком и принялся вглядываться в мелкий шрифт.
- Карина? - удивленно спросил Маами. - А где она работает?
- В больнице какой-то... хренов аккумулятор, не видно нифига...
- В Первой городской?
- Ты откуда знаешь? - напрягся Той, сверля товарища тяжелым взглядом.
- Ну... так, случайно, - пожал плечами парень. - Я недавно болтался в терапии на обследовании. Там и познакомились. Она практикантка какая-то.
- Вот как? - хищно улыбнулся Той. - Ты с ней случайно не задружился как следует?
- Вот еще! - скривился Маами. - Сначала вроде ничего девчонка показалась, а потом вдруг выяснилось, что она чудище, да еще с первой категорией. Послал я ее подальше... Эй, ты чего?
- Я-то ничего... - Той, продолжая сверлить его немигающим взглядом, растянул губы в оскале и положил тяжелую руку на плечо. - А вот о том, как ты ее послал и в каком виде, мы сейчас и поговорим. Валяй, выкладывай с самого начала и во всех подробностях...
Время летело незаметно.
Каждый день Карина делила свое время между больницей и учебой. Она усердно штудировала учебники, выполняла медсестринские обязанности, присутствовала на операциях и отчитывалась перед Томарой. В редкие выходные она в одиночку гуляла по городу, изучая его узкие кривые улочки, змеящиеся по скалистым склонам вокруг бухты, центральные проспекты, круглые сутки залитые сияющими огнями вывесок, витрин и реклам, морской порт с могучими прочными пирсами, массивными железными кранами и железобетонными эллингами, безлюдные по осеннему времени галечные пляжи для серфинга на океанском побережье... С каждым днем ей все больше нравился город, стремительный и энергичный, поначалу хмурый, холодный и неприветливый по сравнению с безмятежной теплой Масарией, но постепенно раскрывающий перед ней свои маленькие тайны. Лиственный парк, облетевший по осени, но странно привлекательный в грустной паутинной беззащитности голых ветвей; маленькая, мощеная древней брусчаткой площадь, окруженная двух- и трехэтажными домишками, словно сошедшими со старинных картинок; городская ратуша, между колонн которой прячутся потемневшие от времени старинные фрески; конный памятник какому-то древнему полководцу, без таблички, забытый всеми в заброшенном скверике; узкая тропинка между высокими глухими заборами, неожиданно выводящая к скале с великолепным видом на бухту; маленький магазинчик сувениров, в котором пожелтевший от времени фарфор стоит вперемешку с чугунными статуэтками из Четырех Княжеств, эротическими гравюрами по дереву четвертого века, головоломками в лакированных коробочках и бумажными веерами; крохотное уютное кафе, управляемое пожилой четой, где изумительно пахнет ручной выпечкой, а маленькие пирожные с заварным кремом просто тают во рту...
Она привыкла к больнице, а больница привыкла к ней. После истории с полицейскими скрывать ее особые способности стало уже невозможно - слухи от медсестер к врачам, санитаркам и пациентам разлетелись мгновенно. Карина то и дело ловила на себе любопытные взгляды, однако никто не приставал к ней с глупыми вопросами, не просил показать свои умения, за что она была благодарна окружающим. Постепенно перестав стесняться, она даже помогала медсестрам перекладывать лежачих пациентов с кровати на каталку и обратно, а однажды даже приняла посильное участие в перетаскивании на новое место большого газгольдера, стоящего в полуподвале и использующегося для хранения кислорода. Когда-то давно его установили в углу, закрыв водопроводные трубы, и когда пришла пора их менять, оказалось, что новые возведенные стены и газгольдер не позволяют толком к ним подобраться. Миниатюрной Карине удалось пробраться между стеной и цистерной и несколькими мощными ударами манипуляторов по постаменту сдвинуть с места так, что ее удалось через окошко зацепить тросами с грузовика и оттащить в сторону.
С интервалом в три дня она устраивала Мири сеансы магии, как их в шутку продолжала называть Томара. Дозой снотворного парня погружали в неглубокий сон, чтобы избавить от неприятных ощущений, и Карина по частям выжигала главную опухоль в бронхе и пораженные лимфатические узлы. Операционную для ее сеансов больше не задействовали, но из-за томографа и рентгеновского аппарата его приходилось возить в кабинет аппаратной диагностики. Уже на третий раз Томара отказалась идти с Кариной, и ей пришлось срочно вспоминать методы обращения с аппаратурой, пройденные еще на втором курсе. Мири, хотя и истощенный долгой болезнью, переносил интоксикацию, вызванную избавлением от мертвых тканей, на удивление хорошо. Уровень белка в моче оставался неизменно высоким, температура временами скакала под сорок градусов, а блок гемодиализа предупреждающе помигивал желтым глазком, сообщая о критическом режиме работы, но в целом Мири справлялся. Через свой сканер Карина видела, что черная грязь раковых клеток в его груди постепенно исчезает, растворяясь в успокаивающей монотонной серости нормальных тканей, и она жадно рассматривала рентгеновские снимки и томограммы в надежде увидеть тому подтверждение. Рассудком она понимала, что еще слишком рано, что заметных изменений придется ждать еще несколько недель, но каждое незначительное отступление опухоли приносило ей тихую радость. Подстегиваемый иммунноукрепляющими препаратами, организм Мири потихоньку оживал. У юноши начал появляться аппетит, серая поначалу кожа начала потихоньку розоветь, а перед пятым сеансом, появившись раньше времени, Карина застала его за просмотром порнографии на пелефоне. То есть само изображение она не разглядела, но поспешность, с какой он выключил экран, его смущение, а также недвусмысленный бугорок под одеялом говорили сами по себя. Мысленно хихикнув, Карина ненадолго отлучилась, чтобы не смущать парня еще больше, после чего погрузила его в кресло-каталку, отвезла в комнату диагностики и провела сеанс.
К тому времени она прочно забыла про скандальный разрыв с Маами, мельком вспоминая о нем, почему-то только сталкиваясь на лестнице с соседом господином Вараусином - наверное, по какой-то странной ассоциации. Но пятого пятнадцатого, после пятого сеанса лечения Мири, ей пришлось вспомнить о старой ссоре. Смущенно жмущегося у дверей больницы парня она заметила, еще когда шла через приемный холл к выходу. Опознав в зябнущей под ледяными порывами осеннего ветра фигурке своего несостоявшегося друга, она только тихо фыркнула и демонстративно отвернулась, когда проходила мимо. Сумку с дзюбой она перехватила так, чтобы она оказалась между ней и парнем. Уловивший ее настроение Парс, свернувшийся вокруг шеи на манер теплого воротника, оскалился и зашипел.
- Кара... - робко позвал ее парень.
- Я тебе не Кара, господин Маами! - отрезала она, не замедляя шага и не желая замечать, как он, запинаясь от спешки, безуспешно пытается пристроиться то слева, то справа от нее. - Я ведь ненормальная. Так, кажется, ты меня назвал в последний раз?
- Кара... Карина! - умоляюще проговорил парень. - Пожалуйста, выслушай! Я извиняюсь. Приношу нижайшие извинения за свое неподобающее поведение, великолепная госпожа! Карина, пожалуйста, выслушай!
Карина встала как вкопанная, так что он едва не налетел на нее, и обернулась.
- Ну? - неприветливо спросила она.
- Я извиняюсь! - обрадованно затараторил Маами. - Я очень сожалею о том, что сказал тогда! Пожалуйста, позволь мне загладить вину, госпожа!
Девушка внимательно осмотрела его с ног до головы, словно видела в первый раз. Взгляд парня виновато бегал по сторонам, он избегал смотреть ей в глаза. То ли действительно переживает, то ли... что? И почему у нее нет эмпатических способностей, как у Яны?
- Ну и как ты намерен это делать? - хмуро осведомилась Карина. - Заглаживать?
- Кара! - умоляюще проговорил Маами. - Я знаю тут неподалеку кафе. Хорошее кафе! Давай зайдем, а? Я угощаю.
- У меня тренировка сейчас, - отказалась девушка. - Я не ем.
- Ну хотя бы чая или сока, ладно? - парень, казалось, чуть не плакал. Карина вздохнула. Вроде бы он действительно раскаивается. Ладно. Можно немного и задержаться. Выслушать извинения, вслух простить и поскорее уйти. А то ведь не отвяжется...
- Пошли, - буркнула она. - Куда?
- Тут рядом! - Маами обрадовался так, словно она посулила ему миллион. - Вон по той улице саженей двести.
Указанная улица уходила круто вверх в совсем не нужном Карине направлении. Но раз согласилась, придется идти.
- Веди.
Здесь Карина еще не ходила. Тротуар оказался выщербленным и покрытым глубокими лужицами, оставшимися после недавнего дождя. В стремительно сгущающихся сумерках тускло горели редкие фонари. Вдоль тротуара тянулись унылые серые трехэтажные дома социального жилья, и ни одной живой души по такой погоде вокруг не наблюдалось. Только неподалеку возле тротуара стоял потрепанный "торой"-седан, заляпанный грязью по самую макушку. Возле машины торчал высокий плечистый парень, задумчиво пинавший ее по переднему скату. Что-то в его лице показалось Карине знакомым, но что именно, она так и не поняла.
- Далеко еще до твоего кафе? - нетерпеливо спросила она у спины Маами. Парень едва не бежал впереди, ссутулившись и засунув руки в карманы.
- Совсем рядом, - откликнулся он, не оглядываясь. - Еще чуть-чуть.
Одна сторона его куртки определенно провисала. Казалось, в правом кармане лежит что-то небольшое, но тяжелое. Поколебавшись, Карина посмотрела на карман сквозь сканер и почувствовала, как екнуло сердце.
Правая рука Маами сжимала небольшой пистолет.
Вот так номер, озадаченно подумала девушка, автоматически шагая за спутником. Зачем ему пистолет? Он что, меня боится? И куда он вообще меня ведет? На самой улице никаких кафе не наблюдается, а дальше должны начинаться старые заброшенные парки, плавно переходящие в горные леса, где кафе если и есть, то в несезонье точно закрыты.
Они как раз миновали парня с машиной, когда она решила остановиться. Если он собирается в нее стрелять, то вряд ли рискнет при свидетелях. Риск минимальный в любом случае - она ожидает выстрела и не пропустит пулю, даже если он успеет нажать на спуск, но зачем доводить до крайности?
- Маами! - решительно сказала она, вставая на месте и осторожно расправляя манипуляторы, чтобы обезоружить его при первой же попытке вытащить пистолет. - Ну-ка, стой. Куда ты меня...
И тут мир взорвался ослепительно яркой вспышкой и померк.
Пробуждение оказалось ужасным. Затылок саднил, голова раскалывалась от боли, в ушах гудело и выло. Руки и ноги казались свинцовыми и категорически отказывались двигаться. Все тело знобило и морозило. Что с ней? Что произошло?
- Открой глаза, сука! - в унисон с хриплым торжествующим голосом правую щеку обожгло болью. - Просыпайся! Я знаю, что ты не спишь! - На сей раз ее ударили по левой щеке, и ее голова безвольно мотнулась.
Она с трудом разлепила килограммовые веки. Кажется, что-то держало ее в вертикальном положении. По крайней мере, прямо перед собой она различила мутный мужской силуэт. Она попыталась поднять руки, чтобы протереть глаза, и не смогла. К телу постепенно возвращалась чувствительность, и она ощутила боль в запястьях и лодыжках.
Да что происходит?
Она рванулась, но не смогла сдвинуться с места. Руки и ноги оказались крепко притянутыми к чему-то твердому и занозистому жесткими болезненными путами. С трудом проморгавшись, она опустила глаза и пошевелила головой, поморщившись от нового укола боли в затылке. Она оказалась полностью обнаженной и распятой на чем-то вроде вертикально поставленной деревянной панели. Шум в ушах не стихал, и когда она попыталась пошевелить манипуляторами, то не почувствовала их. Она с ужасом вскинула взгляд.
Прямо перед ней, освещенный неярко горящей лампочкой, свисающей с потолка, стоял тот самый высокий парень, что она видела на улице возле машины. Он стоял, уперев руки в бока, и на его лице светилось откровенное торжество.
- Нравится, сука? - осведомился он. - Что, чудище, небось пытаешься сейчас порвать меня на кусочки своими щупальцами, а? А ведь не выйдет! Знаешь, что у меня есть? - он ткнул большим пальцем через плечо куда-то в угол. Карина посмотрела в том направлении и в смутном освещении увидела небольшой ящик примерно в полсажени высотой, выкрашенный в зеленый защитный цвет. - Та штука, сучка, называется объемным блокиратором. Замечательная машинка, к которой всех вас привязать надо перед тем, как утопить в бухте. Хорошо себя чувствуешь, ага?
Он лениво размахнулся и снова влепил Карине пощечину. От боли у ней на глазах выступили слезы.
- Что тебе надо? - сипло спросила она.
- О! - парень издевательски поднял палец. - Правильный вопрос. Эй, Ма! Ну-ка, поди сюда. Твоя подружка интересуется, что нам надо. Расскажи ей.
Возле окна, которое, как сейчас разглядела Карина, оказалось разбитым вдребезги и от которого несло промозглым холодом, кто-то шевельнулся. Маами шагнул вперед, так, что свет упал на его лицо, и остановился. Он ежился, как от озноба - то ли нервничал, то ли стоящая в комнате стужа проникала под одежду.
- Той, а может, не надо, а? - робко спросил он. - Бить не надо? Она же ничего не мо...
- Заткнись! - резко оборвал его парень. - Она - чудище, мне достаточно. Она чудище, мы - нормальные люди, и на одной планете нам не жить.
- Но...
- Я сказал, заткнись! - угрожающе прошипел Той. - Или я тебе самому все зубы выбью. Ты клятву забыл, которую ячейке давал? Смотри, напомню. Я сказал, расскажи ей. Или с памятью плохо стало?
- Я помню! - испуганно сказал Маами. - Я скажу! Девиант! Мы представляем собой содружество нормальных людей Крестоцина. Таким чудовищам, как ты, нет места на нашей планете. Мы поклялись, что раз и навсегда избавим от вас мир, и ты послужишь первой искупительной жертвой! Твоя кровь падет на головы... или нет, окропит знамя мучеников...
Он запустил пятерню в шевелюру и принялся лихорадочно шевелить губами.
- Все-таки забыл, идиот! - процедил Той. - Ну, мы с тобой потом потолкуем. Зови остальных, живо!
С облегчением кивнув, Маами выскочил из комнаты.
- Эй! - гулко раздался его голос. - Она очнулась! Давайте все сюда!
По невидимой скрипучей лестнице затопотали ноги. Через несколько секунд вслед за Маами в комнату гуськом вошли еще трое - два парня и девушка, совсем юные, лет пятнадцати-шестнадцати. Они испуганно сгрудились у двери, тихо перешептываясь.
- Что в кучу сбились, как бараны? - ласково осведомился Той. - Обделались со страху? Ну-ка, ко мне подошли все, быстро! В шеренгу выстроились!
Он ткнул пальцем в пол рядом с собой. Новоприбывшие неохотно выполнили его приказ, плечом к плечу выстроившись перед Кариной. Та заметила, что все, кроме Тоя, бледны и избегают смотреть на пленницу.
- Ты, как тебя там, - с каким-то брезгливым пафосом произнес вожак. - Карина или еще как, неважно. Ты не человек, ты чудище, ты даже имени человеческого не заслуживаешь. Мы - Армия очищения человечества, боевое крыло Объединения нормальных людей, и мы поклялись избавлять мир от таких, как ты. Мы очистим человеческую расу, и ты станешь первой, кто сдохнет от наших рук. А за тобой последуют и другие. Только беспощадным террором мы сможем добиться мира и чистоты нашей расы. Если ты веришь в каких-то богов, молись, ибо сегодняшнюю ночь ты не переживешь. А еще, - добавил он изменившимся голосом, - ты послужишь орудием освобождения моего... нашего брата, захваченного ментами, на корню купленными закулисными покровителями чудищ. Ты помогла схватить его, ты и освободишь.
Он наклонился вперед и отвесил Карине чудовищную оплеуху. Ее голова мотнулась, от прикушенной губы рот наполнился привкусом соли. В глазах потемнело.
- Это только начало, - пообещал Той. - Ма, давай.
- А может, не стоит? - неуверенно спросил тот. - Ну, она же уже достаточно...
Той заткнул ему рот зуботычиной. Парень отшатнулся, держась за щеку, из уголка рта потекла тонкая струйка крови.
- Ты, кажется, недостаточно врубаешься! - с яростью сказал Той. - В последний раз предупреждаю, еще раз вякнешь не по делу - зубы вышибу. Делай, как договорились!
Маами бросил на него опасливый взгляд и нехотя придвинулся к Карине. Неуклюже размахнувшись, он хлопнул ее по щеке.
- Ты ее в постельке ласкаешь, что ли? - угрожающе поинтересовался Той. - Ну-ка, в полную силу!
Вздохнув, парень снова размахнулся и дал Карине сильную пощечину, от которой ее голова мотнулась, и бочком отодвинулся. Девушка почувствовала, как из глаз против воли начинают струиться слезы.
- Ты! - Той ткнул пальцем в следующего парня.
После того, как каждый ударил пленницу, члены ячейки снова сгрудились в одну кучку. Самая молодая девчонка явно боялась происходящего - она дрожала и испуганно озиралась по сторонам, а в бросаемых на вожака взглядах чувствовался самый настоящий ужас.
- Орлы! - с сарказмом произнес Той. - Герои! Тьфу, слизняки, смотреть противно. А ну, пошли все вон, и смотреть в оба. А я пока что с сучкой еще по-свойски потолкую.
Члены ячейки горохом высыпались из комнаты и затопотали по лестнице. Той захлопнул за ними скрипучую рассохшуюся дверь и повернулся к девушке.
- Значит, так, тварь, - холодно сказал он. - Сегодня ты сдохнешь. "Нормальные" - идиоты. Мне плевать, что они там лепечут про избавление человечества, пока на меня работают, но ты сдохнешь. Я тебя лично пришью. Догадываешься, почему?
Карина не ответила.
- Мой брат благодаря тебе попался ментам. Сейчас он сидит в тюряге и ждет, когда кучка жирных присяжных приговорит его к газовой камере. Как считаешь, достаточная причина?
Карина снова всмотрелась в его лицо. Ну конечно! Знакомые черты, которые она заметила в его лице там, на улице - он похож на бандита, которого она оглушила в банке, как... как родной брат. Ой, мамочки!
- Молчишь... - удовлетворенно сказал Той. - Правильно, молчи и дальше. Отговорила ты свое, потаскуха. Хочешь узнать, как сдохнешь, а?
Карина снова промолчала. Не собирается она доставлять удовольствие бандиту.
Той без размаха ударил ее в солнечное сплетение. Девушка задохнулась и дернулась в своих путах. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Той ухватил ее за волосы и вздернул голову.
- У тебя, чудище, шее висит еще один блокиратор, - блестя зубами в недоброй усмешке, сообщил он. - Не знаю, чувствуешь ты его или нет, но висит, можешь мне поверить. Миленький такой блестященький ошейничек. Не игрушка, что таскают с собой менты, настоящая штучка, из тех времен, когда с вами не цацкались. В ней пятьдесят грамм взрывчатки. А вот здесь, - он помахал перед лицом девушки рукой, в которой держал что-то плоское и прямоугольное, - пульт дистанционного управления. Одно нажатие на кнопку - и ба-бах! Ты без башки!
Он расхохотался, и в его смехе прозвучали истерические нотки.
- А еще я каждые полчаса должен вводить код. И если вдруг не введу, то опять ба-бах! - и ты без башки. И если без кода его попытаешься снять - тоже ба-бах. Поняла? Так что даже если исхитришься меня пришить, все равно сдохнешь.
- Вас в любом случае вычислят, - с трудом шевеля распухшими от ударов губами, прошептала Карина. - Вычислят и поймают. Маами первым проверят, а он трус. Он все расскажет...
- Знаешь, что? Менты уже в курсе, - склонившись к ней, доверительно проговорил Той. - Они сейчас сюда летят на всех парах. Скоро сюда прикатит много машин с сиренами. И телекамерами. И ты выступишь в шоу в роли главного трупа. Сначала менты отдадут мне брата, а потом на глазах у достопочтенной публики твоя башка разлетится вдребезги. Представь, какой облом: они-то ожидают, что я отдам тебя им, а потом меня можно взять голыми руками. А взамен сначала сдохнешь ты, а потом мы уйдем отсюда старой канализацией. В подвале есть туда спуск, который на новых картах не числится. Забавно, да? А на Маами и прочих придурков мне насрать. Пусть менты их хоть на кусочки режут, если найдут. Мы с Фуроем и так в розыске уже три года, так что пусть ищут еще сильнее, если хочется. Или, может, я просто вальну их всех, чтобы не трепались лишний раз.
Он снова расхохотался, и Карина почувствовала на лице брызги слюны.
- Что, чудище, нравится перспектива, а?
- А ты кретин, - криво усмехнулась Карина. Ей стало страшно, ужасно страшно, как в детстве, когда она боялась возвращения в Институт. Но она ни за что не покажет ему свои настоящие чувства! - Ты даже хуже, чем кретин! Ты меня взорвать угрожаешь, но пульт дистанционного управления не сработает в комнате с объемным блокиратором. И код ты ввести не сможешь. Здесь вообще никакой радиосигнал не пройдет!
На мгновение в глазах Тоя мелькнуло замешательство.
- Пусть я кретин, зато ты у нас умничка! - ощерился он. - Не волнуйся так. Когда придет время, я ящик-то отключу. Тебе хватит и ошейника. Слышь, чудище, а что ты какая-то щуплая, а? И титек почти нет, два прыща на ровном месте. Как и не девка. Может, ты и в самом деле не девка, а пацан кастрированный? Проверим?
Его рука скользнула Карине между ног, жаркое дыхание обдало лицо. Стиснув зубы, она со всей силой, на которую только способна, ударила головой вперед, целясь в переносицу бандита. Лоб попал в мягкое, и Той, всхрапнув, отскочил на пару шагов. Он держался за нос, но кровь не текла - удар оказался недостаточно сильным.
- Ах ты, сука... - медленно произнес вожак. - Вот это ты зря. Совсем зря. Потому что теперь я отрежу от тебя несколько кусочков - на память.
Он сунул руку в карман и извлек оттуда складной нож. Щелкнув, выскочило лезвие.
- А отрежу я от тебя для начала... - проговорил он - и осекся. С улицы донеслось завывание сирен. - Ну, твое счастье, чудище. Времени нет, а то позабавились бы мы с тобой...
Он неторопливо сложил нож перед лицом девушки, сунул его в карман, натянул на голову извлеченную из другого кармана глухую маску с прорезями для глаз и вышел из комнаты. Оставшаяся в одиночестве Карина лихорадочно дернулась. Бесполезно: путы держали крепко. Она снова попыталась ощутить манипуляторы эффектора, и не смогла. Шум в голове мешал сосредоточиться должным образом. Если бы только он отключил стационарный блокиратор! Она сумела бы пробить блокаду ошейника, и...
Что "и"? В ошейнике взрывчатка. Конечно, ужасный Той может врать, но может и говорить правду. Даже если справиться с ним, он не скажет код. И тогда она умрет. Но она не хочет умирать! Только не здесь, не так, как овца на бойне! Она панически задергалась, не обращая внимание на боль в запястьях. Папа! Папа может спасти ее, но как до него добраться? Прямой канал связи работает через эффектор. И возле блокиратора, его глушащего, она даже не может послать экстренную просьбу о помощи...
Устав от бесплодных попыток освободиться, она бессильно обмякла. От ледяного воздуха и нервного напряжения тело била крупная дрожь, зубы стучали. Сирены на улице взвыли под самым окном - и затихли. По потолку комнаты заметались ослепительные пятна от прожекторов.
- Внимание всем находящимся в доме! - проревел через мегафон знакомый голос. Карина встрепенулась. Панас! Вайс-капитан Панас! - Здание окружено! У нас есть сведения, что внутри находится похищенный человек! Сейчас внутрь зайдут бойцы спецотряда полиции - не оказывать им сопротивления!
Дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел Той, лицо которого обтягивала черная маска. За ним появились еще двое в масках, в одном из которых Карина по одежде опознала Маами. Вожак встал возле зияющего оконного проема, склонился вперед и выкрикнул:
- Попробуйте только сунуться, козлы, и девка сдохнет на месте! Приблизитесь к дому на пару саженей - и она труп! Вы чё, совсем ничего не отражаете?
После короткого молчания громкоговоритель снова ожил.
- Кто ты и чего хочешь? - спросил Панас.
- А вам что, не передали? - издевательски спросил Той. - Или мозгов запомнить не хватило? Мы - Армия очищения человечества. Где Фурой?
- Какой еще Фурой?
- Такой Фурой, которого вы в тюряге держите! - яростно заорал Той. - Наш брат по борьбе! Я же ясно сказал - не отдадите его нам, целого и невредимого, и девка подохнет! Мне что, вам ее по частям возвращать начинать? Что сначала отрезать - палец или ухо?
- Покажи заложницу! - после очередной паузы скомандовал Панас.
- Сейчас покажу. Но если кто из вас начнет дергаться, она труп. Если кто попытается выстрелить, она труп. Пойдете на штурм - она труп. Понял?
Вожак отступил от окна.
- Тащите ее сюда! - скомандовал он.
Маами и второй парень приблизились к Карине. Они попытались приподнять деревянную панель с привязанной пленницей, но тут же уронили обратно. У девушки лязгнули зубы.
- Той, она тяжелая! - пожаловался второй парень. - Не дотащить.
- Уроды... - сквозь зубы процедил Той. - О чем только думали? Ладно, тащите ее без доски.
Парень обрадованно кивнул и извлеченным из кармана ножом быстро перерезал ножные и ручные путы. Карина почти рухнула похитителям в объятья - закоченевшие и затекшие ноги отказывались ее держать. Подхватив с двух сторон, "нормальные" подтащили ее к окну. В глаза девушки ударил яркий свет нескольких прожекторов, а где-то позади ослепительного сияния крутились и мигали огни полицейских машин.
- Карина? - удивленно спросил невидимый Панас. - Карина! Как...
Громкоговоритель взвизгнул и затих.
- Так менты тебя знают? - хохотнул Той. - Еще лучше! Полная круть! - Потеснив держащих девушку похитителей, он тоже высунулся в проем, приставил к виску пленницы дуло пистолета и проорал:
- Попробуете сунуться - кончу ее на месте, усекли? И не надейтесь, что она со мной что-то сделает - видите ошейник на шее? Он заминирован, если что, грохнет так, что мозги по всему городу разлетятся! Оттащите ее в угол, чтобы под ногами не путалась, - приказал он своим подручным, отступая назад.
Карину грубо отволокли от окна и бросили на грязный занозистый пол. Она с трудом зашевелилась, пытаясь съежиться так, чтобы сохранить еще хоть немного тепла. Не паникуй, сказала она себе. Пусть они думают, что ты перепугана и ничего не соображаешь, но ты не паникуй. Паника - верная дорога к смерти. Надо ждать. Той сказал, что отключит большой блокиратор, когда потребуется ввести код. Код вводится раз в полчаса. С того момента прошло уже минут десять-пятнадцать, то есть осталось не больше двадцати пяти или тридцати минут. Вряд ли ее убьют за такое короткое время - доставить заключенного из тюрьмы быстро не удастся. А когда отключится объемный блокиратор, останется лишь подавляющее поле ошейника, которое она умеет пробивать. Так что спокойно. Спокойно. Просто сидеть и терпеливо ждать. Лишь бы не замерзнуть до смерти...
- Я обращаюсь к похитителям, - произнес через громкоговоритель уже другой голос, не знакомый Карине. - Я оой-капитан полиции Дзима Панакис. Я уполномочен вести с вами переговоры. Мне нужно войти в дом. Обещаю, я войду один и без оружия.
- Менты всегда действуют по книжке! - расхохотался сквозь маску Той. Он снова выглянул из окна. - Эй, ты, Дзима, входи через главный вход. Один и без оружия, как обещал. И без глупостей. И помни, мне достаточно нажать на кнопку, чтобы девка подохла!
- Без глупостей, обещаю, - согласился голос. - Открывайте дверь, я иду.
- Приведешь его сюда, - сказал Той Маами. - Держать под прицелом все время. Чуть что - пали, пусть даже в воздух.
Маами кивнул и, вытащив сзади из-за пояса пистолет, вышел. Второй похититель тоже извлек оружие и, неуверенно вертя его в руках, опасливо отошел от Карины на пару шагов.
- Эй! Ты куда? - окликнул его вожак.
- Так ведь ошейник... - пробормотал тот. - Если взорвется, рядом находиться опасно...
- Трус... - выплюнул Той. - Ладно, стой так. Глаз с нее не своди.
- Той, а вдруг они не согласятся? - дрожащим голосом спросил похититель. - Если не захотят менять?
- Заткнись, дубина! - оборвал его вожак. - Они всегда соглашаются. Они же думают, что потом, без заложника, возьмут нас голыми руками.
- Но, может, не стоит ее... убивать, а? Тут же ментов целое море, а ты сам сказал, что они ее знают. Они же озвереют вконец, если ее убьешь!
- Пусть себе звереют! - фыркнул вожак. - Минам, на которые они влезут в подвале, все равно - звери или овцы. Заткнись и не скули, мент идет.
На лестнице раздались шаги, и в комнату вошел человек в гражданском костюме. За ним следовали Маами и тонкая фигурка в маске - похоже, что давешняя девушка. Они судорожно цеплялись за рукояти пистолетов, едва ли не упертых в спину полицейского, но тот, казалось, не обращал на оружие никакого внимания.
- Обыскали? - нетерпеливо спросил Той.
- Да! - торопливо кивнул Маами. - Нет у него ничего.
- Я обещал, что приду безоружным, - пожал плечами полицейский. - Вооруженных людей вокруг и без меня хватает. Я так понимаю, что ты здесь главный, господин? - обратился он к Тою. - Как к тебе обращаться?
- Никак не обращаться, - отрезал тот. - Мы с тобой болтать не собираемся. Наши требования я уже передал, но поскольку у вас с памятью проблемы, повторю: доставить сюда и передать нам нашего брата Фуроя Тодзоку, томящегося в тюрьме в ожидании неправедного суда пособников чудищ. Срок - полчаса, время пошло, - он демонстративно взглянул на часы. - Сверх того - пятьдесят миллионов мелкими купюрами и вертолет с пилотом и полными баками, но тут я добрый, согласен подождать еще час. Что-то неясно?
- Полчаса слишком мало, господин, - покачал головой полицейский. - Его даже из тюрьмы сюда не доставить. А ведь городская полиция за тюрьмы не отвечает, так что есть еще обязательные процедуры согласования...
- Да мне плевать на ваши процедуры! - разозлился вожак. - Через полчаса... ладно, даю еще десять минут. Через пятьдесят минут его должны привезти сюда. Не уложитесь - начнете получать свою девку по частям. Сначала уши, потом каждые пять минут - по пальцу.
Он выдернул из кармана пружинный нож, выбросил лезвие и, нагнувшись полоснул Карину по плечу. Она почти не почувствовала боли в окоченевшей коже, но все равно дернулась и попыталась отпрянуть. По руке потекло теплое и влажное.
- Не надо, господин, я прекрасно понял, - ровный голос полицейского даже не дрогнул. - Я передам требования начальству. Мы сделаем все, что можем, лишь бы доставить сюда вашего человека как можно быстрее.
- Молодец, - кивнул Той, поигрывая ножом. - Вали отсюда.
- Еще один вопрос, - не двинулся с места полицейский. - Могу ли я предложить в заложники кого-то вместо девочки? Себя? Или других?
- Еще чего! - расхохотался вожак. - Чтобы подсунутый спецназовец нас голыми руками уделал? Ищи дураков в другом месте!
- Но она опасна. Она девиант, и может...
- Ничего она не может! - рявкнул вожак. - Она в ошейнике, а в комнате - стационарный блокиратор! Все, разговор закончен! Пошел вон, пока мне и тебя немного порезать не захотелось. Вывести его!
- Да, господин, - кивнул полицейский. - Приношу свои униженные извинения. Мы доставим сюда вашего брата как можно быстрее.
Он поклонился и вышел. Девица и Маами вышли вслед за ним.
- Вот так! - фыркнул вожак.
- Той, а зачем ты миллионы и вертолет попросил? - озадаченно осведомился оставшийся похититель. - Мы же ее не из-за денег похитили. И вертолет нам не нужен.
- Балда! - снисходительно ответил Той. - Пусть они думают, что у них есть лишнее время на подготовку штурма. Может, они и в самом деле решат, что мы в вертолет погрузиться захотим. Тогда они нас вообще никогда не достанут. Когда они взрыв услышат, мы уже далеко окажемся.
Под подбородком Карины что-то пронзительно запищало, и она снова дернулась.
- Не понял... - пробормотал Той. Он вытащил из кармана пластинку пульта и озадаченно посмотрел на нее. - Эта хрень что, сломалась? Он-то почему не сигналит?
- Потому что... ты... болван... Той! - едва шевеля губами, произнесла Карина.
- Заткнись, публичный сортир, - огрызнулся тот. Досадливо фыркнув, он подошел к стоящему в углу блокиратору, засунул руку за заднюю стенку и чем-то щелкнул. Шум в голове у Карины резко ослаб, а пульт в руке у вожака зазвенел зуммером.
Он отключил большой блокиратор! Едва сдержавшись, чтобы не вскрикнуть от радости, девушка сосредоточилась. Шум от ошейника мешает толком ощущать манипуляторы, но он привычен. С ошейником она справляться умеет...
Преодолевая ощущение, которое очень походило на неуверенное дрожание рук, она осторожно развернула манипуляторы. Она их чувствовала, она могла ими управлять! Точность, в первую очередь страдает точность. Нужно работать очень аккуратно, иначе она ненароком их искалечит. А еще с включенным блокиратором она не может плести противопульную паутину, и ее единственный шанс - наносить внезапные удары. Только бы никого ненароком не убить - ведь сейчас у нее такая плохая координация!
Они заслужили смерть.
Нет. Она больше никого не станет убивать. Да они и не заслужили смерти. Здесь крутой только один вожак, остальные, даже Маами, - мальчишки и девчонки, перепуганные тем, что делают. Им задурили головы, они и сами чувствуют, что происходит что-то не то. Одно дело - до хрипоты спорить на тайных собраниях, ощущая себя будущими спасителями мира, и совсем другое - вот так взять и убить человека, пусть даже он чудище. Они заслуживают хорошей порки, но смерти - нет.
- Вот так, сучка, - удовлетворенно сказал Той, убирая пульт в карман. - Еще полчасика, пожалуй, и поживешь. Сейчас...
Договорить он не успел. Три манипулятора Карины одновременно ударили его в грудь, живот и голову. Всхрапнув, с закатившимися глазами он отлетел на несколько шагов. Карина слишком поздно сообразила, что он стоит как раз между ней и оконным проемом. Остатки сгнившего подоконника ударили его под колени, и он опрокинулся назад и исчез, мелькнув ботинками в луче прожектора. Секунду спустя снаружи раздался глухой удар. Карина резко выдохнула. Второй этаж, он выживет... скорее всего. Она повернула голову в сторону оставшегося похитителя, завороженно уставившегося на то место, где только что стоял Той. Не дожидаясь, пока он опомнится, Карина хлестнула его манипуляторами по держащей пистолет руке. Вскрикнув от боли, похититель выронил пистолет, ударился плечом о стену и рухнул на пол.
Медленно, с трудом разминая закоченевшее тело, Карина поднялась на ноги. Парень ворочался на полу, пытаясь встать. Девушка нацелилась манипулятором подтянуть к себе пистолет, но из-за шума ошейника промахнулась. Опираясь на стену, покрытую крошащейся под пальцами штукатуркой, она добрела до парня и подобрала оружие. А ведь оно ей пригодится! Страх - не менее надежный союзник, чем грубая сила.
На лестнице затопотали ноги. Карина сделала шаг в сторону и приготовилась. Несколько секунд спустя оставшиеся трое похитителей, включая Маами, гурьбой ввалились в комнату и растерянно замерли, глядя на ворочающегося на полу полуоглушенного товарища.
- Руки! - сипло скомандовала Карина, направляя на них пистолет. - Руки вверх! Оружие бросить!
Все трое тупо уставились на нее.
- Ваш блокиратор не действует! - хрипло выкрикнула она. - Я могу вас убить!
В доказательство она ударила манипулятором в стену. Здоровый пласт штукатурки отвалился и осел на пол, обдав все вокруг грязно-серой пылью. Дранка под ним треснула и подалась.
- Оружие!
Словно очнувшись, все трое поспешно уронили на пол свои пистолеты и подняли руки, медленно отступая назад.
- Стоять! - приказала Карина. - Маами, возьми все пистолеты за дула и выброси их в окно. Не делай резких движений, или я тебя пополам порву!
- Карина! - торопливо заговорил тот. - Меня заставили, честно! Я не хотел! Той приказывал...
- Молчи! - едва шевеля губами, приказала Карина. - Пистолеты - в окно.
Парень поспешно повиновался.
- Теперь всем лечь на живот. Руки на затылок.
Незадачливые похитители рухнули на пол словно подкошенные.
- Лежать так, пока не придет полиция. Попытаетесь выйти - убью! - пообещала им Карина. С трудом удерживая в руке наливающийся тяжестью пистолет, она вышла в дверь комнаты и побрела вниз по лестнице, оступаясь на шатающихся и скрипящих гнилых ступеньках. Да что тут за место? Где они нашли настолько древнюю развалюху?
Лестница привела ее в большую прихожую, заставленную остатками рассыпавшейся от старости мебели. Лампочка здесь светила еще тусклее, чем наверху. Дверь наружу не поддалась. Приглядевшись, Карина заметила толстый, разбухший от сырости и старости засов. Попытки сдвинуть его окоченевшими руками, одна из которых сжимала пистолет, успехом не увенчались. С досадой выдохнув сквозь зубы, девушка отступила на шаг и изо всех сил хлестнула по двери манипуляторами.
Эффект превзошел ее ожидания. Вместо того, чтобы вывалиться наружу, возможно, вместе с косяком, гнилая дверная створка просто разлетелась мелкой щепой. В лицо девушке ударил резкий неприятный свет прожекторов, в освободившийся дверной проем хлестнул порыв холодного ветра. Только сейчас она сообразила, что совсем голая. Пусть. Она шагнула вперед, на крыльцо.
- Бросить оружие! - проревел навстречу механический голос. - Руки на го...
В динамиках что-то взвыло, и голос стих.
- Не стрелять! - гаркнул голос Панаса. - Не стрелять! Это заложница!
Карина уронила на крыльцо ненужный больше пистолет и заковыляла вперед, к прожекторам. Высокий силуэт метнулся ей навстречу, сильные руки подхватили ее и понесли. Она вцепилась руками в черно-желтую форму и зарылась в нее лицом.
- Карина! - раздался голос Панаса. - Карина! Ты не ранена? На тебе кровь!
- Нет, - прошептала она. - Я цела, просто порез, не страшно... Панас, они все в комнате на втором этаже, вверх по лестнице. Четверо. Они безоружны. Не убейте их, они не заслужили...
- Все та же пацифистка! - фыркнул тролль, осторожно опуская ее на землю за выстроившимися в линию машинами. - Ты знаешь, как мы за тебя волновались?
Он скинул форменную куртку и набросил ее на плечи Карины. Плотная ткань скрыла ее до самых пяток. Она получше закуталась в одежду, наслаждаясь приятным теплом меховой подкладки.
- Первая группа, вторая группа, - негромко скомандовал в рацию Панас. - Приготовиться. Внутри четверо. Второй этаж, основная комната. Есть ли другие в доме - неизвестно, так что аккуратнее. Пошли.
- Панас! - внезапно вспомнила девушка. - Там где-то вход в старую канализацию! Они говорили, там мины!
- Внимание всем! - быстро проговорил Панас. - Если наткнетесь на спуск в подвал, не входить, повторяю, не входить. Проход может оказаться заминирован. Молодец, Кара, у тебя отличная память, - добавил он.
- Она у нас вообще умница и отличница, - произнес рядом до боли знакомый голос.
Карина дернулась, разворачиваясь всем телом.
- Папа! - ахнула она. - Папа!
На негнущихся ногах она шагнула к стоящей рядом фигуре и крепко прижалась к ней. Дзинтон обнял ее и похлопал по спине.
- Все хорошо, малышка, - успокаивающе сказал он. - Все уже почти кончилось. Ты справилась. Осталось позаботиться о небольшой такой мелочи - спасении твоей жизни.
Карина оторвалась от него и взглянула ему в лицо.
- Что? - переспросила она, и тут же спохватилась. - Ошейник! Он же взорвется! Папа, как его снять?
- Руками, вестимо, - хмыкнул Демиург. - Точнее, эффектором.
- Но в нем же бомба!
- Карина, не волнуйся, - быстро проговорил тролль. - Саперы уже едут, они снимут с тебя эту штуку.
- Господин Панас, - спокойно проговорил Дзинтон, - моя девочка вполне способна избавиться от помехи самостоятельно. Нам лишь нужно отойти в сторону, чтобы случайно не пострадали другие.
- Господин, - с металлом в голосе проговорил тролль. - Ты отец Карины, если я правильно понял? Ошейник способен убить ее на месте. Здесь должны работать специалисты...
- Господин Панас, - перебил его Дзинтон. - Я повторяю еще раз: моя девочка способна справиться с проблемой самостоятельно. Кара, ты как, на ногах стоишь? Может, попросить господина полицейского еще немного поносить тебя?
- Не надо, - мотнула головой девушка. - Я уже почти согрелась. Я могу двигаться. Куда отойти?
- Карина, не глупи! - рыкнул тролль. - Ты не можешь!..
- Панас, я очень благодарна тебе за заботу, - Карина выпростала из-под куртки руку и умоляюще взяла его за рукав, - но я только что сбежала от пяти вооруженных похитителей. Я смогу справиться и с ошейником, если папа так говорит, поверь мне.
Тролль громко щелкнул зубами и тихо зарычал.
- Твоя дочь верит тебе куда больше, чем следует, - наконец сумрачно сказал он Дзинтону. - Что ты намерен делать?
- Я лично - ничего, - пожал тот плечами, поглаживая Карину по волосам. - Она сама все сделает. При разрушении цепи микросхема, активирующая детонатор, дает задержку по времени примерно четверть секунды. Сам детонатор срабатывает еще примерно полсекунды. Итого у нас почти секунда между разрушением ошейника и срабатыванием заряда. Кара, твоя задача - разорвать ошейник манипуляторами и успеть отбросить заряд раньше, чем он взорвется. Отойдем к той стороне улицы, и ты избавишься от своего украшения.
- Да, папа, - кивнула девушка. - Я справлюсь.
- Карина, я запрещаю... - начал было Панас, но Дзинтон перебил его:
- Господин полицейский, менее пяти минут назад ты видел, как некая личность спиной вперед вылетела в окно второго этажа. Неужели ты думаешь, что способен что-то запретить устроившей такое девице? Особенно когда таймеру осталось тикать тридцать четыре минуты, а у саперной команды нет средств для взлома кодовых замков?
Заместитель командира спецотряда снова зарычал.
- Я рад, что ты со мной согласен, - широко улыбнулся ему Дзинтон. - Попроси своих ребят подсветить ту сторону дороги, чтобы в темноте не запинаться.
Минуту спустя девушка стояла на краю светового пятна, выхватывающего из темноты жухлую траву и лужи обочины. За пределами освещенного пространства столпились полицейские. Все молчали, и ночная тишина казалась почти угрожающей. Дзинтон встал позади девушки, поправил ошейник и взял ее за плечи.
- Кара, заряд у тебя точно под подбородком, - сказал он. - У тебя три манипулятора. Я знаю, под активной блокировкой они не слишком хорошо действуют, но все же у тебя достаточная координация, чтобы выполнить нужные действия. Итак, захвати двумя манипуляторами кольцо в передней трети. Они должны одновременно рвануть его в стороны, выломав опасный участок. Тогда передняя часть вместе с зарядом окажется свободной, и третий манипулятор сможет отбросить ее в сторону. Не бойся и не волнуйся. Я с тобой.
- Может, все же подождем саперов? - безнадежно спросил сзади Панас.
- Незачем. Итак, Кара, готова? На счет три. Раз... два... три!
Карина изо всех сил рванула кольцо манипуляторами. Тонкий металл подался легко, как сухой прут, и тут же в нескольких шагах перед ней вспыхнуло и грохнуло. Лицо обдало волной теплого воздуха, несколько раскаленных укусов впились в лицо.
- Ну, вот и все, - спокойно сказал Дзинтон. - Молодец, Кара, прекрасно справилась. Поехали домой, пока ты не простыла.
В унисон с его словами в носу у девушки засвербело. Она чихнула и шмыгнула носом, внезапно ощутив, какой мокрый и ледяной асфальт у нее под босыми ногами.
- Кто ты такой, господин? - к ним широкими шагами подошел директор Теодар. - На каком основании ты тут распоряжаешься?
- Я Дзинтон Мураций, приемный отец Карины, - отозвался Демиург. - Я так думаю, позаботиться о своей дочери имею полное право.
- Одно дело - заботиться, господин Дзинтон, и совсем другое - заставлять попусту рисковать свой жизнью. И распоряжаться, где не просят, - холодно заметил Теодар. - Панас, почему посторонние вмешиваются в ход операции?
- Операция уже давно завершилась, - безмятежно сообщил ему Дзинтон. - Остались лишь формальности вроде оформления ареста похитителей. А мы с Карой хотели бы исчезнуть отсюда, пока не подоспели телевизионщики.
Он повернулся к входу в старый дом. Оттуда одного за другими выводили похитителей со скованными за спиной руками. С них уже сняли маски, и в ярком свете их лица казались совсем детскими.
- А их сильно накажут? - робко спросила Карина.
- Их обвинят в похищении человека с целью получения выкупа и захвате заложников, - сухо ответил Теодар. - В зависимости от обстоятельств - от двадцати лет до пожизненного заключения и газовой камеры.
- Газовой камеры? - охнула девушка. - Господин директор, но ведь они почти ничего не сделали! Их главарь заставлял, Той, брат бандита из банка!
- Суд разберется, - все так же сухо сказал Теодар. - Если присяжные решат, что они заслуживают снисхождения, то могут отделаться штрафом и испытательным сроком. Господин Дзинтон, ты что-то хочешь сказать?
- Да. Я намерен попросить, чтобы нас с Кариной отвезли домой, - кивнул Дзинтон.
- Ей может потребоваться помощь врача и психолога...
- Спасибо за заботу, но я и сам неплохой психолог. Могу сертификат предъявить. И она сама врач по профессии. Итак?
- Можешь воспользоваться моей машиной, она с водителем, - нехотя кивнул Теодар. - Потом отпусти его домой. Я здесь все равно на полночи застряну, потом вернусь вместе с ребятами.
- Спасибо, господин директор. Кара, едем.
- До свидания, господин Теодар. До свидания, Панас, - кивнула девушка. - Большое спасибо за помощь.
- Да какая там помощь! - махнул рукой тролль. - Могли и не выезжать. Сидели бы себе в теплой дежурке, а горе-террористов патрульные бы подобрали. Они все равно от скуки помирают.
- Все равно спасибо, - серьезно сказала Карина. - Панас, я оставлю пока себе твою куртку, ладно? Завтра утром верну.
Она поклонилась и, поплотнее завернувшись в форму, пошла вслед за Дзинтоном.
В машине она пригрелась на плече у Демиурга и задремала, так что в квартиру он внес ее на руках. Перед дверью она вспомнила, что ключ пропал вместе с одеждой, но замок открылся как-то сам собой.
- Карина вернулась! - возвестил знакомый голос. - Парс соскучился!
Карина встряхнула головой. Дзинтон поставил ее на ноги и подошел к обеденному столу, на котором, вытянувшись на боку, лежал зоки.
- Привет, малыш, - сказал он. - Лежи смирно.
- Парс болеет, не шевелится, - проинформировал зверек. - Парс ждет лекарства.
Карина подошла к нему.
- Что с ним? - с тревогой спросила она. - Я совсем про него забыла! Как он сюда попал?
- Когда тебя стукнули по голове, - пояснил Демиург, - его, видимо, тоже несколько раз ударили или пнули ногами. Но он для них оказался слишком шустрым. У него мелкие повреждения внутренней механики и покалечена средняя правая лапа. Ничего серьезного, на пяти ногах он ходит вполне сносно. Потом отнесешь его в мастерскую, починят за полдня. А попал он сюда очень просто - когда тебя увезли, он вызвал Саматту, Саматта связался с местной полицией, и Парса вместе с твоей сумкой подобрала патрульная машина. А я их забрал и принес сюда.
- Умница! - Карина погладила зверька по перепачканному в грязи меху. - Я и не знала, что он настолько сообразительный.
- Парс хороший шестиног, - согласился зверек. - Парс любит Карину! Карина ушастая и глупая, совсем как Парс.
- Я тоже тебя люблю, Парс, - Карина снова погладила его, про себя в очередной раз поклявшись оторвать Палеку голову. - Постой, пап... Ты хочешь сказать, что вы все с самого начала знали о моем похищении?
- Все вопросы позже, нетерпеливая молодая госпожа, - качнул головой Дзинтон. - Ночь впереди длинная. С твоим куратором я уже договорился, что в больнице ты завтра не появишься, так что наговориться успеем. Пока что топай в ванную, отмываться, отогреваться и переодеваться. А я что-нибудь поесть приготовлю.
Карина вздохнула. По опыту она знала, что вытянуть из Демиурга что-то против его желания невозможно. Она сбросила форменную куртку Панаса, аккуратно повесив ее на спинку стула, вытащила из шкафа купальный халат и отправилась в ванную.
Когда она наконец вышла оттуда, чистая, отогретая и с забинтованным порезом, по комнате витали до умопомрачения вкусные запахи. Парс с обеденного стола переместился на подоконник и дремал, прикрыв глаза. На столе стояла тарелка с крабовым салатом, возле плиты шумел чайник, а Дзинтон возился со шкворчащей сковородкой. В животе у Карины забурчало.
- Мораль сей истории: не принимай приглашений от неприятных молодых людей, - назидательно произнес Демиург, перенося сковородку на стол. - И поужинать не удастся, и в дурную компанию попадешь. Еще и плохим словам научат. Садись, лопай. Холодильник у тебя содержимым похвастаться не может, так что, извини, придется обойтись омлетом со спаржей, помидорами и ветчиной.
- Да хоть яйцами вкрутую, - пожала плечами девушка, усаживаясь. - Жрать хочется - спасу нет.
- Хорошо воспитанная молодая дама слово "жрать" не употребляет, - подмигнул Демиург.
- Хорошо воспитанная молодая дама и в истории с похищениями не попадает, - пробубнила Карина с набитым ртом. - И убить ее обычно не пытаются. Или пытаются не таким уродским способом. Сколько, кстати, времени? У меня часы вместе со всем остальным пропали.
- Твоя одежда и все прочее, включая часы и пелефон, обнаружены полицией при обыске дома, где тебя держали. Вернут завтра утром, я надеюсь. А времени полвторого.
- Сколько?! - от удивления Карина даже перестала жевать. - Уже полвторого?
- А что тут такого удивительного? - изогнул бровь Дзинтон. - По башке тебе дали примерно в полвосьмого, около трех часов ты валялась без сознания, а все остальное случилось, я бы сказал, в экспресс-режиме, даже как-то неприлично быстро. Репортеры и те до твоего отбытия подъехать не успели, сейчас, наверное, бесятся от злости.
Какое-то время Карина сосредоточенно жевала, собирая разбегающиеся мысли. Проглотив последний кусок омлета и заев его последней ложкой салата, она отодвинула тарелку.
- Спасибо, пап, очень вкусно, - сказала она. - И все-таки - ты действительно с самого начала знал, что меня похитили?
- Да, Кара, - согласился Демиург. - Я действительно знал. Мне даже оповещение Парса не требовалось. Ты зацеплена на лонжу, так что о твоем похищении я знал с того момента, как тебя оглушили.
- "Зацеплена на лонжу"?
- Извини. Буквальная вербализация технического символа. Имеется в виду автоматическая система оповещения. Проще говоря, у меня в ухе звенит, когда твоя жизнь оказывается под угрозой. Вот как сегодня.
- И ты знал, что меня похитили... что меня держат под блокиратором и бьют?
- Да, Кара. Я знал.
- И ты ничего не сделал? - Карина с подозрением взглянула на него. Внутри начала пробуждаться какая-то совершенно детская обида. - Они же могли меня убить!
- Как - ничего не сделал? - удивился Демиург. - Я встретил тебя, когда ты выбралась оттуда. И подсказал, как снять ошейник, не оставшись без головы. Правда, о том уже жалею, сама бы догадалась. Кстати, ты провозилась минут на двадцать дольше, чем я рассчитывал. Ты правильно сообразила, что большого тупого парня следует заставить отключить объемный блокиратор, но не нащупала подходящего направления в разговоре, которое заставило бы его поступить так сразу. А ведь всего-то следовало заявить, что его пульт - обманка. Тогда он бы попробовал доказать тебе обратное немедленно.
Карина насупилась. Конечно, ему легко говорить! Его-то не били по голове, не раздевали догола и не привязывали к гнилым доскам в ледяной комнате!
- Не хмурься, Каричка, - Дзинтон погладил ее по волосам, и почти против воли она потянулась к знакомой успокаивающей ласке. - В целом ты хорошо справилась. И здесь, и тогда во время ограбления.
- Ты знал и про ограбление? - вскинулась Карина. - А, ну да. Конечно. Я же Цу и Мати рассказала...
- Да, Кара. Я знал обо всем с самого начала. С того момента, как в тебя выстрелил грабитель.
Девушка опустила голову. Обида прошла, а ее место заняла тяжелая свинцовая усталость.
- Я подвела тебя, папа, - тихо сказала она. - Я опять убийца.
- Глупости, - отрезал Дзинтон. - Присутствовал бы я там, справился бы без жертв. Но у тебя физически не имелось возможности одновременно спасти полицейских и оставить в живых грабителей. Это - слабость, да. Но, надеюсь, ты не думаешь, что в одиночку сильнее всего мира? На подобное даже у меня наглости не хватает.
- Все равно...
- Не все равно. Ты сделала выбор. Тяжелый для тебя, неприятный выбор меньшего из двух зол, перед которым тебя поставили другие. Если бы ты не убила грабителей, они бы убили полицейских. И тогда на твоей совести опять оказались бы две жизни. Так или иначе, но смертей избежать ты не могла. А сегодня ты не убила похитителей, хотя их намерения в отношении тебя выглядели однозначными. Значит, ты не убийца.
- Папа, я не понимаю! - почти в отчаянии сказала Карина. - Если ты все время следил за мной, все время знал, что со мной происходит, значит, мне ни разу не грозила опасность? Ведь ты бы защитил меня, да? Спас бы? И я могла никого не убивать?
- Нет, Кара, - Демиург покачал головой. - Я не стал бы тебя спасать.
- Что? - девушка задохнулась, словно от удара. - Не стал бы?
- Кара, - мягко произнес Дзинтон. - Ты уже взрослая. Ты больше не нуждаешься в моей защите. Пожалуйста, пойми - я не могу и не хочу всю жизнь держать тебя в уютной безопасности. Я люблю тебя, Каричка, и возлагаю на тебя большие надежды. Если с тобой что-то случится, мне будет очень плохо. Но эта жизнь - твоя. И проживешь ее ты совершенно самостоятельно. Я окажу тебе дурную услугу, если продолжу опекать, как опекал отчаявшуюся тринадцатилетнюю девочку, вытащенную из кошмара Института Человека. Если окажешься в смертельной опасности, я первым поздравлю тебя с победой. Или первым оплачу твою гибель. Но я не спасу тебя. В лучшем случае создам условия, когда ради победы тебе придется отдать все свои силы и еще немного сверх того. И если не станешь бороться так, словно меня не существует, ты погибнешь.
- Да, папа, - вздохнула Карина. - Я понимаю...
- Возможно, разумом, но не сердцем. По-настоящему ты осознаешь когда-нибудь потом. Кара, ты еще очень молода. Ты не понимаешь, что такое стремиться защитить своего ребенка - и бояться навредить ему излишней опекой. Ты знаешь, что я не человек. Я - Демиург. И мои возможности вполне божественные. Ты знаешь, но настолько привыкла, что даже не вспоминаешь. Между тем, я мог бы сделать твою жизнь веселой и беззаботной, бездумной и безопасной. Посадить тебя в светлую теплую комнату, набитую игрушками, кормить и развлекать - и превратить в тепличное растение, не задумывающееся о том, зачем оно вообще существует. Я знаю тебя, так что даже не спрашиваю, как ты отнесешься к такой перспективе. И здесь кроется моя основная проблема. Я всем сердцем хочу тебе счастья, но не могу его дать, не раздавив личность, которую люблю. Крохи, что тебе перепадают - то немногое, что, как мне кажется, тебе не повредит. Не обижайся на меня, Кара, хорошо?
- Папа... - Карина поднялась и подошла к нему, взяв за руку. - Папа, я люблю тебя. Не надо оправдываться. Ты и так сделал для меня столько... Я верю тебе, верю, что ты хочешь мне только хорошего. И я действительно уже взрослая. Даже если ты прямо сейчас выбросишь меня на улицу, ты все равно уже сделал меня человеком. Я никогда не забуду твоей доброты.
- Спасибо, Кара, малышка моя, - Демиург осторожно обнял ее, и она, обхватив его руками, прижалась, словно в детстве. - Нет, конечно, я ни за что не выброшу тебя на улицу. Ты всегда сможешь вернуться в наш старый отель, где ждет твоя комната, и он навсегда останется твоим надежным прибежищем от жизненных забот. Но в жизни я помогаю только тем, кто помогает себе сам. Тем, кто даже в самой отчаянной и безнадежной ситуации не перестает бороться до конца. Впрочем, - он осторожно отстранил Карину, - парадокс кроется в том, что таким личностям моя помощь, в общем-то, и не требуется, они прекрасно справляются самостоятельно. Вот как ты сегодня. Тебе еще много следует узнать и многому научиться, но ты уже сейчас можешь превосходно постоять за себя. Тебе лишь нужно осознать свою силу. Как думаешь, почему я настоял, чтобы ты проходила интернатуру не дома, в Масарии, а в другом городе?
- Не знаю, - девушка, отстранившись, озадаченно посмотрела на него. - Не задумывалась как-то.
- Все просто. Ты - домашняя девочка. Если тебя не выпихнуть из дома силой, ты так и не узнаешь, что вокруг огромный мир, холодный и жесткий, но в то же время прекрасный и удивительный. А о нем знать необходимо. Посмотри - ты провела в Крестоцине так мало времени, но тебя уже любят в больнице и уважают в окружном полицейском управлении. Ты завела массу знакомств, узнала много нового, приобрела опыт, который многие не получают и за всю жизнь. Ты многое узнала о себе. А твоя жизнь лишь начинается. Учитывая твой талант влипать в истории, скучной она точно не окажется. У тебя и сейчас не все истории завершились, - Дзинтон лукаво подмигнул.
- Не все? - с подозрением взглянула на него Карина. - Ты о чем?
- Ну, - развел тот руками, - если скажу, какой тогда интерес? Скучно же знать все наперед! Могу только намекнуть: иногда приходится решать не только свои, но и чужие проблемы. А теперь я побежал. Дел, знаешь ли, куча. Не все же сопливой дочурке нос вытирать, верно?
- Папа, погоди! - спохватилась Карина. - А тот бандюк, который из окна выпал - он живой?
- Когда мы уезжали, еще был живой, хотя и без сознания, - безразлично сказал Демиург. - Башкой приложился крепко, когда падал, но не смертельно. Вообще-то если бы речь шла не о тебе, я бы его стер прямо там, на месте. У меня не так много жестких правил, но те, кто берут заложников, встречу со мной переживают крайне редко. Иначе такая сволочь получит сорок лет тюрьмы и через пять-семь лет получит возможность выйти досрочно за хорошее поведение. А готовность убить не способного сопротивляться заложника - индикатор, показывающий, что у человека сломаны все моральные барьеры и что наказание ему впрок не пойдет. Выйдет - и примется за старое. Таких оставлять в живых означает принимать на себя ответственность за их будущие жертвы. Обычная жизненная лотерея: специально я их не чищу, но если уж не повезло напороться на меня лично, то игра заканчивается на месте. Ты его пощадила, и я не стал исправлять твое решение, но в другой ситуации...
Девушка испуганно посмотрела на него. Она еще ни разу не слышала, чтобы Дзинтон, ее добрый понимающий папа, говорил такие ужасные слова. Да, наверное, он прав. Он всегда прав. Но все же...
- А остальные? - спросила она. - Им тоже по сорок лет дадут? Пап, но они же не хотели...
- Вполне хотели. Они взрослые люди, прекрасно понимали, что творят. А за свои поступки надо отвечать. Представь, что на твоем месте оказался бы кто-то другой, девиант, не умеющий пробивать блокаду. Имели бы мы сейчас его безголовый труп, да еще и несколько тел полицейских, подорвавшихся на минах при преследовании. Впрочем, могу дать небольшой совет. На суде не проси, чтобы к ним проявили снисхождение. Спишут на синдром заложника и пропустят мимо ушей, зато и к остальным показаниям отнесутся недоверчиво. Просто постарайся описать все так, словно они действовали под принуждением главаря. Не упоминай, что они тебя били, и скажи, что сами сложили оружие, когда главарь выпал из окна. Тогда, как сказал Теодар, с учетом возраста они отделаются штрафом и испытательным сроком.
- Хорошо, папа, я запомню, - кивнула девушка.
- Ну, вот и замечательно. Ложись-ка ты спать и хорошенько отоспись. Завтра тебе еще со следователем общаться, не забывай. Пока, малышка. Кстати, тебе все наши передают самые горячие приветы. Я транслировал твое приключение напрямую, и все ужасно рады, что ты хорошо справилась. Я просил сегодня ночью тебя не дергать, но с утречка запланируй часик-другой на болтовню с домашними, быстрее с тебя не слезут.
Он улыбнулся, махнул рукой и растаял в вихрящемся облаке. Карина вздохнула и села на стул. Сунув в рот случайно уцелевший стебелек спаржи, она прожевала его и с сожалением посмотрела на пустые тарелки. То ли нервы шалят, то ли она действительно зверски проголодалась, но в желудке все еще посасывало. Впрочем, на ночь много есть вредно. Пора и в самом деле ложиться. Завтра придется идти в полицию за своими вещами, а заодно и занести Панасу его куртку и пообщаться со следователем. А потом надо выяснить, куда можно сносить Парса в ремонт. Если еще раз столкнусь с этой скотиной Маами, мстительно подумала она, возьму и сломаю ему руку. Чем им Парс помешал, спрашивается? Он даже кусаться не умеет!
С тоской посмотрев на грязную сковороду, она поднялась и принялась собирать посуду. Если не вымыть ее сейчас, к утру грязь закаменеет, и ее придется долго и нудно оттирать. А после посуды она ляжет и как следует отоспится. Имеет, в конце концов, право после такого приключения!
Вот только что за история, о которой упомянул Дзинтон? Во что еще она влипла, не заметив того?
"Камилл, чтоб ты сдох!"
"Камилл в канале. Джа, ты, что ли? Оригинальная формула вызова. Сам придумал?"
"Камилл, я в бешенстве. Не зли меня еще сильнее! У нас есть договоренность, что мы не трогаем воспитанников друг друга! Какого черта ты навел на мою Карину "нормальных"?"
"А, вон ты про что. Расслабься, Джа. Она ведь выкрутилась, верно?"
"Какой ценой, мать твою за ногу?! Девочка в полном раздрае, мне ее успокоительными ментоблоками по уши нафаршировать пришлось! Мало ей истории с ограблением?! Ты ее что, в эмоциональный коллапс вогнать хочешь?!"
"Джа, восклицательных символов в твоей передаче слишком много. Может, все-таки выслушаешь?"
"Я слушаю".
"Во-первых, мне интересно, как твои воспитанники самостоятельно держат удар. Ты ведь не собираешься их вечно опекать, насколько я тебя знаю?"
Гигантская кобра сворачивает кольца, раздувая капюшон, вперивая немигающий взгляд. Блеск оружейной стали в ночной темноте. Планета, медленно деформирующаяся, словно сживаемая огромными невидимыми тисками...
"Красивые картинки, Джа. Я впечатлен, если тебя это успокоит хоть немного. А во-вторых, проблемы все равно возникли бы, не в таком виде, так в каком-то еще. История с ограблением слишком громкая вышла, слишком многие в курсе оказались, и наш бандит рано или поздно вышел бы на твою ненаглядную Карину. Так что, подставив Тоя, я сразу нескольких зайцев убил: проколол нарыв в контролируемых условиях, спалил настоящего продажного мента, а заодно вывел службу внутренних расследований полицейского управления на группу "нормальных", которая моей сети уже давно жизнь отравляла. Я тебе сведения не передавал, но они уже несколько раз наехали на мои подставные конторы с выгребанием документов. Мелочь конторы, однодневки, ничего серьезного там нет, но все равно неприятно. А теперь я заодно прослежу, кто и зачем их на меня наводил. Я даже догадываюсь, кто, но все хотелось бы доказательств. Понятно?"
"Сволочь ты, Камилл. Меня предупредить не мог?"
"Нет, разумеется. Меня интересовали чистые реакции твоей псевдодочурки, без твоей предварительной накачки. Ничего с ней не случилось, и случиться не могло на твоей лонже. И я подстраховался: Той все время под гильотиной ходил, попытался бы ей что-то серьезное сделать - умер бы на месте. Кстати, а зачем ты его под пули сунул? Пошел бы он под суд на пару с братцем, такая трогательная историйка для желтой прессы..."
"Если бы он вышел на свободу, то наверняка попытался бы убить ее снова - уже без театральных постановок, просто пулей в спину. Я не намерен оставлять под ней такие мины с часовым механизмом. А ты все равно сволочь. Ты мне весь воспитательный процесс чуть не нарушил. Теперь за свои фокусы ты мне должен. Вернее, не мне, а Карине. Что еще за история с беглым инженером и экспериментальным чоки? Фонд перспективных исследований - твоя контора. Только не говори мне, что не в курсе".
"Знаю в общих чертах, но не в деталях. Я действительно ни при чем. Мои подопечные развлекаются, я их не контролирую".
"Не знаю, кто и как у тебя развлекается, но история по Карине тоже шарахнет рикошетом. Камилл, я ожидаю, что ты вопрос под личный контроль возьмешь. Возьмешь?"
"Ладно уж, братец, возьму. Как тебе отказать, такому разъяренному?"
"Да уж ты постарайся не отказывать..."
"Не стану. Джа, и все-таки - к чему ты свою семейку готовишь? Ты ведь никого и никогда раньше так плотно не опекал. А?"
"Не твое дело. Отбой".
"Конец связи, сердитый ты наш".
8.15.848, вододень. Крестоцин
Отоспаться не получилось. Будильник в Парсе, который Карина забыла отключить, сработал в полпятого, резанув по ушам громкой веселой птичьей трелью. Девушка ошалело села в кровати и несколько секунд оглядывалась по сторонам. Потом она вспомнила все, что произошло вчера, и со стоном рухнула обратно.
- Карина - засоня! - донесся с подоконника голос Парса. Карина повернула голову и приоткрыла один глаз. Зверек лежал на боку в той же позе, что и накануне, приподняв голову и выжидающе смотря на нее. - Карина - чумичка сонная и неумытая! Подъем, подъем, кто спит, того убьем!
- Лика! - прорычала Карина. - Я вернусь. Я очень скоро вернусь! Ты ведь у меня с самого высокого марона не слезешь, жить там останешься, как обезьяна! Парс, отбой будильника.
- Засоням спать вредно, - сообщил зверек. - Карина - засоня, но Карина может дрыхнуть дальше, а то побьет.
Карина выдохнула сквозь стиснутые зубы и внезапно осознала, что спать больше не хочется. Совсем. Она повалялась в постели еще пару минут, потом отбросила одеяло и решительно поплелась в ванную, умываться.
Дальше все покатилось по накатанной дорожке. Зарядка - пробежка - завтрак... В половине седьмого, если верить часам терминала, она уже осторожно укладывала зверька в сумку, стараясь не задевать сломанную лапу. Ни кошелька, ни пелефона у нее не осталось, и она прихватила с собой паспорт, чтобы зайти в банк за наличкой (только бы его опять никому не захотелось ограбить!) Но сначала она решила зайти в полицейское управление, чтобы забрать свои вещи - вдруг вернут уже сегодня? Правда, непонятно, к кому там обращаться, но зря, что ли, она знакома с самим главным директором! Имеет право, в конце концов, воспользоваться связями хотя бы после такой истории.
К Теодару обращаться, однако, не пришлось. Молодой полицейский, в одиночестве скучающий по раннему времени в отделе приема посетителей, улыбнулся ей как старой знакомой.
- Доброе утро, госпожа Карина, - весело поздоровался он. - Ты рано. Не спалось после вчерашнего?
- Доброе утро, господин, - осторожно ответила девушка. - Э-э... мы знакомы?
- А как же, госпожа! - широко ухмыльнулся парень. - Ты ведь двоих наших спасла. Ночью тебя, говорят, украли, а ты повыбрасывала из окон пару десятков похитителей, разнесла в щепки дом, где тебя держали, и вообще всем наваляла по первое число. Меня, кстати, Наоса зовут. Рад знакомству.
- Взаимно, господин Наоса, - улыбнулась ему Карина. - Но из окна только один упал, да и то случайно. И дом цел, просто дверь гнилой оказалась, от толчка рассыпалась. Скажи, а где мне свои вещи получить? Они все там вчера остались, их нашли, как мне сказали. Мне хотя бы кошелек и пелефон, а то без них, сам понимаешь...
- Я не в курсе, что там нашли, но просто так забрать в любом случае не получится. Они теперь вроде бы как вещественные доказательства. Оформлять надо. Так... - Наоса включил дисплей терминала и погонял по нему документы. - Дело на расследование передано вайс-капитану Тацуме. Кабинет двести семнадцатый, по центральной лестнице и налево. Вообще-то он уже должен появиться, так что сходи к нему, спроси.
- Спасибо, господин Наоса, - кивнула девушка. - Пойду попробую. А то даже домашним толком не позвонить, не успокоить.
Следователь и в самом деле уже оказался на месте. Он сосредоточенно копался в записях, грудой валявшихся на столе. Дисплей терминала переливался искрящейся заставкой, а сам вайс-капитан, белобрысый парень лет двадцати пяти, казался настолько увлеченным своим делом, что не обратил на Карину никакого внимания. Ей пришлось вежливо кашлянуть несколько раз, прежде чем полицейский оторвался от своего занятия.
- Ведь вчера же вечером он здесь лежал, в стопке... - пожаловался он, поднимая взгляд. - Ох! Прости, госпожа, я принял тебя за другого. Чем могу помочь?
- Доброе утро, - поздоровалась девушка. - Я имею честь видеть господина Тацуму? Я Карина Мураций.
- Карина, Карина... - наморщил лоб следователь. - Ах, да, ночное похищение. Я еще не вчитывался в материалы, да их и нет, наверное. Рано пока. Кто там на выезде был, Панас? Он рапорты писать не любит, почти наверняка еще не отчитался. Ты во время штурма не пострадала, госпожа? Медицинская помощь, включая помощь психолога, жертвам похищений оказывается бесплатно.
- Не дошло до штурма, - объяснила Карина. - Я сама освободилась. И мне не нужна медицинская помощь, я сама врач. Я только вещи свои хочу забрать. Меня там догола раздели, так что и деньги, и пелефон где-то там остались. Папа сказал, что их нашли.
- Сама освободилась, вот как? - рассеянно пробормотал следователь, включая терминал и входя в систему. - Сейчас посмотрим, что там по предварительным материалам... Смотри-ка, а Панас рапорт уже сдал. На него такое совсем не походит. Так... прости, госпожа, тут есть пометка от начальника управления. Парой минут назад датирована. Боюсь, я тебе ничем помочь не смогу - у меня дело отозвано и передано майору Тришши. Он находится...
- Я знаю, где он сидит, господин, спасибо, - быстро кивнула Карина. - Комната двести пятьдесят четыре, да? Большое спасибо за помощь.
- Не за что, - вздохнул следователь, снова начиная копаться в бумагах. - Куда же клятый протокол запропастился?..
Майор Тришши уже сидел у себя в кабинете. Орк что-то быстро набирал на терминале, но, увидев Карину, отвлекся.
- А, героиня пожаловала с утра пораньше! - приветствовал он ее. - Кара, слушай, может, тебя в штат зачислить? Ну, чтобы с бандюками сподручнее воевать? Тогда и дела ты сама оформлять станешь, а не я. Узнаешь, что такое бумажками заниматься, может, начнешь по сторонам внимательнее смотреть.
- Доброе утро, Тришши, - поздоровалась Карина. - Я же не виновата, что меня похитили! Еще и по башке дали, гуля на затылке с полкулака... А почему ты мое дело взял? Сначала же его господину Тацуме дали.
- Тацуме его ночной диспетчер передал. А Теодар, как с утра появился, перерешил. Он думает, что у меня дел других нет, кроме как с плаксивыми человеческими девчонками возиться! На мне, между прочим, три ограбления банка висят, включая твое, два изнасилования и четыре вооруженных уличных ограбления. И по всем нужно работать в темпе.
- Я тебя тоже люблю, Тришши, - улыбнулась Карина. - Скажи, а мне нельзя как-нибудь свои вещи назад получить? Хотя бы пелефон. Ты мне его вели вернуть, и я дальше пойду.
- Дальше она пойдет... Шустрая больно! - проворчал орк. - Раз уж появилась, не отделаешься так просто, невинная жертва. - Он вытащил из ящика стола свой любимый блокнот - чистые страницы там остались только ближе к концу - и приготовил стило. - Валяй, рассказывай, храбрая ты наша. С самого начала рассказывай.
Орк в лучшей своей манере пытал Карину почти два часа. Он дотошно выспрашивал ее о всех мелочах, о поведении Маами, Тоя и прочих участников похищения, о том, как Карина заставила Тоя отключить стационарный блокиратор, как ей сдались остальные похитители... Некоторые эпизоды он заставил ее описать несколько раз. Эпизод со снятием ошейника его заинтересовал мало, зато про свое пробуждение в заброшенном доме и последующих минутах она говорила четырежды. Под конец у нее от непрерывного монолога пересохло и заболело в горле.
В конце концов Тришши сжалился и прекратил ее выспрашивать. Он отложил блокнот и задумчиво посмотрел на девушку.
- Врешь ты, молодая моя госпожа, неумело, - сообщил он. - Ты чего недоумков выгораживать пытаешься? Они же тебя прикончить намеревались. Жалеешь, что ли, что не успели?
- Да не жалею, - пожала плечами та. - Кретины они, конечно, но молодые же еще. Триш, честно, их всех Той заставлял. Им бы без него и в голову не пришло меня бить, тем более похищать. Их надо наказать, обязательно надо, чтобы другим неповадно, но газовой камеры они не заслужили. И сорок лет в тюрьме - тоже. Мне папа говорил про какой-то синдром заложника, но у меня нет никакого синдрома. Просто... ну, просто нельзя их убивать за глупость. Они же еще такие молодые!
- Ты, что ли, старушка? - фыркнул орк, на мгновение раздраженно выпустив когти. - Тоже ведь еще молодая да глупая, не голова у тебя, а мешок с книжными штампами. Но ведь тебе и в голову не придет кого-то похищать и убивать, даже если заставлять станут. А им пришло.
- Тришши, ну пожалуйста! - умоляюще проговорила Карина. - Ну напиши так, чтобы их не очень сильно наказали, а? С Тоем, скотиной, пусть что хотят, то и делают, но пусть остальных пожалеют!
- С Тоем уже ничего не сделают, - проворчал орк. - Кончился твой Той.
- Как - кончился? - удивленно переспросила девушка. - Папа же мне сказал, что он жив остался!
- Когда ты его из окна уронила, остался, - любезно пояснил орк. - А когда его потом в машину сажали, врезал патрульному ногой по яйцам и попытался сбежать. И словил пулю, вернее, два десятка пуль. Могли бы и живьем взять, наверное, но ребята очень не любят, когда на них нападают, тем более такая мразь. Хоть за это спасибо, мне меньше допросов снимать и с невменяемыми адвокатами общаться.
- Вот как... - потрясенно проговорила Карина. - Ну, не то чтобы я его очень жалею...
- Кара, - сурово сказал ей следователь. - Я бы тебе посоветовал не врать и не преуменьшать на суде. Прокурор тебя все равно наизнанку вывернет, а ведь там еще и адвокаты будут кровно заинтересованы со своих клиентов вину на других переложить. Запутаешься, и все. Успокойся, не дадут им газовой камеры, тем более что двое из них несовершеннолетние. Максимум по три-четыре года и штраф с испытательным сроком. Больше только... как его... - он сверился с блокнотом, - Маами дадут. Десятку огребет почти наверняка, выгораживай - не выгораживай. Про него никак не скажешь, что действовал под принуждением, когда тебя в ловушку заманивал. Ладно, достаточно на сегодня. Зайдешь в сто тридцатую, тебе вернут вещи. Их как вещдоки оформлять не стали, так что сейчас инициирую возврат владельцу.
- Спасибо, Тришши, - кивнула девушка. - Я пойду, да?
- Погоди, - остановил ее орк. - Секундочку...
Он включил настольный пелефон. Спустя несколько мгновений в дисплее всплыла одутловатая физиономия мужчины в очках и с широкой намечающейся лысиной.
- Что такое, Триш? - недовольно спросил он.
- Готово? - коротко осведомился орк.
- Полчаса как готово, - буркнул мужчина. - Пожар у вас там, что ли?
- Пожар - не пожар, а надо, - отмахнулся орк. - Будь другом, отправь кого-нибудь принести.
- Ладно, - буркнул мужчина и отключился.
- Так, - майор повернулся к Карине. - Информирую тебя, что решением окружного прокурора как ключевой свидетель сразу двух обвинений ты подлежишь специальной охране. Не делай изумленную физиономию, не поможет. Теодар уже все согласовал. Персональных телохранителей тебе не выделяют, убежище не обеспечивают, пока не возникнет реальной необходимости. Однако тебе предписано круглосуточно носить с собой тревожный маяк. Эта такая штука, которая обеспечивает мгновенное прибытие ближайшей патрульной машины, а также постоянно оповещает о твоем местонахождении с точностью до сажени. Кара, очень прошу тебя, прекращай геройствовать. Любое везение рано или поздно заканчивается. Чуть что, сразу вызывай помощь, поняла?
- Но я не нуждаюсь в охране... - растерянно сказала девушка. - Я сама о себе позаботиться могу!
- Теодар и окружной прокурор считают иначе, - отрезал орк. - Кара, не ерепенься. Вообще-то маяк - платная услуга. Если на коммерческой основе его брать, то пятнадцать тысяч в период платить приходится. И то не всем дают, поскольку богатых параноиков развелось - не продохнуть. Так что считай, что получила дополнительную награду за... за все хорошее. А, наконец-то!
Дверь распахнулась, и в кабинет, стуча высоченными каблуками, влетела встрепанная юная девица в сверх-мини-юбке, прозрачной блузке и с огромными перламутровыми клипсами в ушах. Не удостоив Карину с Тришши даже словом, она молча шлепнула на стол желтый картонный пакет и с той же скоростью выскочила за дверь.
- Что у вас за молодежь! - осуждающе пробурчал орк. - Незрелая самочка на побегушках, а к старшим никакого уважения. Ни "здрасьте", ни "до свидания"!
Одним движения когтя он вскрыл пакет и извлек из него круглую переливающуюся пластинку с перекрещенными дельфином и меч-рыбой - эмблемой полиции Крестоцина. Пластинка крепилась к металлическому наручному браслету.
- Держи, - орк протянул маяк Карине. - Носи на руке или сними с браслета и повесь на грудь как кулон. Чтобы активировать, надо сильно нажать в центре. Почувствуешь, что хрустнуло - значит, сработало. Заряжать не надо, работает на отраженном сигнале и от неизвлекаемой батарейки, если не использован - меняется раз в год. Если использован, взамен выдается новый. Действует в радиусе примерно десяти верст от крупных городов, а также на всех больших шоссе - их тоже оборудуют приемными станциями. Когда вернешься домой, ничего делать не надо, он автоматически перенастроится на вашу полицию.
- Спасибо... - пробормотала девушка, крутя маяк в руках.
- Надень, - не допускающим возражения тоном заявил орк. - Прямо сейчас надень. Давай, не упрямься.
Вздохнув, Карина нацепила браслет на правое запястье. Он слегка болтался, но не спадал.
- Вот так. И имей в виду - если снимешь его дольше, чем на пятнадцать минут, автоматически сработает сигнал тревоги. Также тревога поднимется в случае твоей внезапной смерти или если задавить сигнал маяка блокиратором или чем-то вроде того. Он водонепроницаемый, браслет нержавеющий, с ним можно и в ванной мыться, и в море нырять, так что снимать его повода особого нет. Кара, очень прошу - отнесись серьезно. С окружного прокурора станется засадить тебя под домашний арест и принудительную охрану до конца обоих судебных заседаний. Он почему-то очень не любит, когда убивают основных свидетелей обвинения.
- Умеешь ты обнадежить! - криво улыбнулась Карина. - Блокиратор, внезапная смерть... Хорошо, не сниму. Тришши, я пойду, да? Мне еще мастерскую искать, чтобы Парса в ремонт отдать. Ой! - она хлопнула себя ладонью по лбу. - Какая же я дура! Надо Бикате его показать. Может, он и починит.
- Бикате? - безразлично поинтересовался Тришши. - Я его знаю?
- Ну, он со мной в одном доме живет, - пояснила Карина. - У него есть чоки-женщина, и вообще он хороший инженер по чоки. М-да. Не возвращаться же... Может, его и дома-то нет, если он сегодня в баре в первую смену работает.
- В баре? - удивленно поднял взгляд следователь. - Ты же сказала, что он инженер по чоки.
- Ну... - Карина мысленно выругала себя за несдержанность на язык. - Так случилось. Он временно, жизненные обстоятельства так сложились. Тришши, ты случайно не знаешь, где здесь мастерскую найти можно?
- Не знаю, - качнул головой орк. - Извини, я куклами не очень интересуюсь. Поспрашивай в магазинах, где чоки продают, наверняка подскажут. Да, кстати. Теодар просил передать, что с тобой в ближайшее время свяжутся из мэрии. За спасение двоих полицейских и предотвращение ограбления банка тебе выдают медаль "За гражданское мужество". Кажется, мэр намерен устроить шикарную церемонию награждения. Сделают из тебя звезду теле... Эй, Кара, ты куда?
- Прости, Триш, - крикнула Карина, выскакивая в дверь. - Я должна объяснить господину Теодару, что церемонии исключены! До сви...
Обрывок фразы заглушила захлопнувшаяся дверь. Орк обнажил клыки в иронической ухмылке. Эта Карина определенно слишком порывистая для человека, такое больше подходит для орочьих котят. Остается лишь надеяться, что в припадке скрытности она не покалечит Теодара, пытаясь заставить его отменить мэрскую затею.
Он фыркнул, дернул ушами и начал снова просматривать стенограмму допроса. Определенно, писанины ему предстояло еще очень и очень много.
Тот же день. Масария
Для начала зимы день выдался слишком теплым и ясным. С утра над океаном собирались тяжелые дождевые тучи, быстро ползли, цепляясь за вершины гор. Резкие порывы холодного ветра трепали облетевшие ветви деревьев, гнали волны по зарослям вечнозеленой туи. Однако уже к полудню тучи начали рассеиваться, и в разрывы между ними проглянуло солнце, согревая склоны Масарийской бухты. Температура, еще утром не превышавшая плюс пяти, поднялась градусов на десять, и парни щеголяли перед девчонками в одних рубашках и майках, правда, незаметно поеживаясь от касаний прохладного ветерка и стараясь побольше держаться под прямыми солнечными лучами.
Тори сидел один на подоконнике в торце коридора четвертого этажа и тоскливо смотрел на университетскую площадь, по случаю конца семестра усыпанную народом. Он прижался лбом к холодному стеклу и бессознательно грыз и без того обкусанный ноготь большого пальца. Жить не хотелось. После той дурацкой встречи двухнедельной давности все пошло наперекосяк. Дзири, когда он подошел к ней на следующий день, наотрез отказалась продолжать, как она выразилась, "играть в подпольщиков".
- Яна права, Тор, - сказала она извиняющимся тоном. - Мы заигрались. Мы слишком много думаем о своей силе. А сила ничего не решает. Если бы сказала не Яна, так Минара. Или я. Пора завязывать, пока на нас собам не настучали.
Тори наговорил ей много разных резких и обидных слов, и Дзири, независимо вздернув нос и не произнеся больше не слова, ушла и с тех пор старательно избегала его. Тори уже страшно жалел о своей несдержанности, но гордость мешала подойти к девушке и извиниться.
Яна с ним даже разговаривать не стала. Дзири ушла. Минара ушла. Тонако не говорил прямо, но Тори видел, что лишь вежливость на грани бесхребетности мешает ему прямо отказаться от дальнейшего участия в ячейке. А Ссукаси... После необъяснимой слабости, что ему непонятно как устроила стерва-Яна, орк, пока не уехал на зимние каникулы в свою общину, смотрел на него, как на пустое место. Бывший вожак явно больше не пользовался у него авторитетом. И Ёвай - куда подевался Ёвай? Они собирались встретиться вечером того дня, но друг словно сквозь землю провалился. И его пелефон не отвечал на звонки. А где его искать, Тори решительно не представлял. Он только сейчас сообразил, что не знает даже факультет, на котором тот учится.
Но ведь все шло так хорошо! Они встречались, спорили, убеждали и соглашались. Они были единомышленниками! Что же случилось? Почему их дружная компания в одночасье развалилась, словно карточный домик? Неужели Яна сказала нечто, разрушившее их единение? Но что? Что?!
- Привет! - произнес за спиной девичий голос. - Скучаешь в одиночестве?
Тори обернулся, словно ужаленный. Вспомни обаку, и он появится...
- Что нужно? - сухо спросил он. - Забыла что-то сказать в прошлый раз?
- Да нет, в общем-то, - пожала плечами Яна, присаживаясь на подоконник. - И говорить-то особо нечего. Я просто извиниться хочу.
- Извиниться? - подозрительно взглянул на нее парень. - За что?
- Глупо себя повела, - пояснила девушка. - Зря при всех возражала. Скандал вышел, чуть ли не драка. Подумала бы головой - потом бы отвела тебя в сторонку и высказалась с глазу на глаз. Но уж очень неожиданно как-то все вышло, не сообразила. Прощаешь?
Тори дернул плечом и отвернулся. Да пошла она со своими извинениями!
- Не прощаешь... - вздохнула Яна. - Жаль. Все равно извини. У тебя на вечер какие планы?
Тори покосился на нее.
- И их порушить хочешь? - осведомился он саркастически. - Перебьешься.
- Если нет планов, - Яна не обратила на сарказм никакого внимания, - в семь подходи к оперному театру, к служебному входу. Он сзади здания - один, не заблудишься. У нас сегодня семейный ужин, так что приглашаю. И папа хотел с тобой пообщаться.
- Вот только папаши твоего мне не хватало! - фыркнул парень. - Небось, нажаловалась ему, да? И он нудеть станет, как нужно любить нормалов, как прогибаться под них! Тоже мне, удовольствие.
- Нудеть он не станет, - Яна поднялась. - Он никому в душу не лезет против желания. В семь часов, Тор. Служебный вход оперного. Я буду ждать.
Она повернулась и зашагала по пустынному коридору, почти неслышная в своих мягких туфлях. Тори даже не посмотрел ей вслед. Что она о себе воображает? Разумеется, он никуда не пойдет!
В семь вечера непроглядная предзимняя тьма уже окутала город. Пятачок асфальта возле служебного входа слабо освещался лампочкой, болтающейся под козырьком над крыльцом. С другой стороны большого старого здания оперного театра шумел и бурлил проспект, залитый огнями фонарей и мерцающих реклам, но здесь царила тусклая тишина. Тори оглянулся по сторонам и мысленно обругал себя идиотом. Чего он сюда приперся? Наверняка ведь наврала и посмеялась!
В тот момент, когда он уже почти решил повернуться и уйти, двери служебного входа распахнулись, и из них высыпалась весело щебечущая стайка девушек лет пятнадцати-шестнадцати. Они смеялись и толкались, бросая на Тори заинтересованные взгляды, и парень невольно приосанился. Интересно, а они кто такие?
- Привет! - сказала Яна, подходя к нему. - Ты молодец, что пришел. Я боялась, что не захочешь. Извини, что поздно - руководитель хора задержал.
- Эй, Яни! - задорно окликнула ее высокая девица с голубыми волосами, с небольшой компанией подружек остановившаяся неподалеку. - Познакомь с кавалером! Такой красавчик, что аж завидки берут! Зачем тебе такой?
- Пригодится на всякий случай, - подмигнула Яна. - Даже не надейся, не подарю. У тебя своих вагон. Пошли! - она подхватила Тори под руку и увлекла за собой. - Девчонки из нашего хора. У нас сегодня спевка, - пояснила она.
- Ты что, в опере поешь? - против воли заинтересовавшись, осведомился парень. -Учишься в университете - и поешь?
- Да какое пение! Так, форму поддерживаю. Я в музыкальную школу ходила, меня учителя в профессиональные певицы прочили. А я все ожидания обманула, на социологию пошла. Пару раз в период в спектакле в хоре спеть, да и ладно.
- Ну ты даешь! - хмыкнул Тори.
- Ну, надо же какое-то хобби иметь, - пожала плечами Яна. - Только Кара у нас упертая, ни о чем, кроме учебы, не думает, а я человек простой, мир спасать не намерена. Так, нам сейчас на моно три остановки, потом... Ты как к лестницам относишься?
- К каким лестницам? - опешил парень.
- К длинным и крутым, - терпеливо пояснила девушка, споро шагая по тротуару, так что Тори едва поспевал за ней. - Есть два варианта. Первый - сначала до бульвара Свободы на моно, потом на трамвае еще три остановки, потом пешком с полверсты - в гору, но не очень круто. Второй - лишняя остановка на моно, потом вверх по склону по старой каменной лестнице, а потом еще немного тропинками. Там довольно круто, зато минут пятнадцать сэкономить можно. Ты как?
- Как хочешь, - пытаясь казаться равнодушным, ответил парень. - Мне все равно.
- Тогда лестница, - решила Яна. - Заодно разомнемся немного.
В полупустом вагоне монорельса поначалу они почти не разговаривали, обменявшись лишь несколькими ничего не значащими репликами. Но пару остановок спустя Тори спросил:
- Кара - она кто? Твоя сестра?
- Ага. Сводная. Она меня на три года старше.
- Сводная по отцу или по матери?
- Ни то, ни то, - Яна глянула на него своими черными глазищами. - Мы обе сироты. Папа удочерил нас в сорок третьем. И еще усыновил Палека. Карина на стажировке в другом городе, но с Ликой ты сегодня познакомишься. Ты на него внимания не обращай, он ехидина, каких мало, но в душе добрый.
- В сорок третьем... - пробормотал Тори. - После того, как Институт разгромили? Меня родители тогда тоже из специнтерната забрали, где меня держали. А что, Карина с Палеком тоже наши? Ну, девианты?
- Кара - да, Палек - нет, слава всем богам. Стихийное бедствие получилось бы, а не мальчишка! На него и так-то управы не найти, только папа с ним и умеет справляться.
- И какая у Карины категория? - не отставал Тори. - Она тебя сильнее или слабее?
- У нас одна категория, - уклончиво ответила девушка. - А кто сильнее, мы не выясняли. Зачем?
- Затем, что сильнейшие должный управлять, - убежденно сказал Тори. - Такой закон у природы, понимаешь, Яна? В обезьяньей стае вожак - самый сильный самец. И у оленей, у волков, у собак - всегда вожаком сильнейший.
- Ага, и лучшие самки сильнейшим принадлежат, так, что ли? - фыркнула спутница. - Я пас, я в такие игры не играю. Я и сама прекрасно обойдусь, без вожаков.
- Ну, - смутился Тори, - я не имел в виду буквально самцов. Мужчины, женщины, неважно. Главное, что сильный всегда наверху.
- То есть если найдешь кого-то со способностями более высокой категории, ты ему подчинишься? - в упор спросила девушка. - По закону природы?
- Да! - твердо кивнул Тори. - Если я встречу кого-то, кто сильнее меня, я признаю его власть.
- Смотри, поймаю на слове, - прищурилась Яна. - Ой, нам пора сходить. Наша остановка.
Когда они спустились с остановки на тротуар, Яна показала рукой на вершину нависающей над улицей скалы, черной глыбой выделяющейся на фоне освещенных городскими огнями ночных облаков.
- Нам во-он туда подниматься. Сейчас по той лестничке, потом срежем по тропинке через тикуриновую рощу, а за ней лестница начинается. Тори, ты не стесняйся, скажи, когда устанешь. Я сколько лет по ней хожу, и то наверх без остановок влезаю еле-еле. С непривычки обязательно устанешь. Там посредине смотровая площадка есть и скамейка, можно отдышаться.
Звездный Пруд начинал подниматься из-за горизонта, но небо над городом пока что усеивали лишь редкие точки дальних звезд. Тори незаметно поежился. Он уже ругал себя за то, что согласился на лестницу. Карабкаться в темноте по крутым ступенькам над обрывом? Но показать свою слабость перед девчонкой он бы не решился ни за что на свете. Лестница так лестница. В конце концов, не канат же над пропастью.
Роща отрезала звуки города словно ножом. Слегка шелестела под свежеющим ветерком пожухшая трава, перестукивались в вышине полые стволы тикурина, попискивала какая-то ночная птаха. Яна уверенно свернула с асфальтированной дорожки и пошла, подсвечивая дорогу маленьким фонариком-брелоком, по утоптанной земляной стежке. Тори, запинаясь, пробирался за ней. В какой же она глуши живет, что до нее так добираться нужно?
Лестница в гору обнаружилась саженях в тридцати. Покинутая ранее асфальтированная дорожка выходила к ней откуда-то сбоку.
- Вот, теперь вверх, - сказала Яна, погасив фонарик. - Пошли. Не бойся, лестница светлая.
Светлая?
Действительно, несмотря на кромешную темноту, каменные ступеньки прекрасно различались. Казалось, они слегка светились изнутри своим собственным светом, который, однако, не освещал ничего вокруг. Наклонившись, парень поскреб ступень ногтем. Обычный материал. Плоские базальтовые обломки, скрепленные чем-то вроде обычного серого цемента, местами выкрошившегося от времени. Источник свечения оставался совершенно непонятным.
Яна уверенно ступила на лестницу и зашагала вверх. Тори с неохотой последовал за ней. Из-за своей высотобоязни он терпеть не мог лестниц на склонах, а потому совсем не привык по ним ходить. Запыхался он очень быстро, не пройдя и сотни ступеней. Яна спокойно, едва ли не бегом, шагала через две ступеньки уже далеко впереди. Заметив, что ее спутник приотстал, она остановилась, подождала его и пошла сбоку и чуть сзади.
- Саженей на десять мы поднялись. Осталось примерно восемьдесят, - прокомментировала она. - Но саженей через тридцать есть смотровая площадка, там передохнем. Не торопись, некуда.
Тори мысленно застонал. Идиот! Во что он ввязался? Почему он вообще пошел за Яной, которую еще недавно был готов убить на месте? Но отступать поздно. Он старательно отвернулся от левой стороны лестницы, за которой начинался обрыв - панорама раскидывающегося внизу ночного города заставляла его голову идти кругом, а легкие порывы ветерка, казалось, так и подталкивали к пропасти. Спокойно, сказал он сам себе, задушив в зародыше приступ паники. Спокойно. Девчонка может подняться, значит, могу и я. До обрыва полсажени, не меньше. А ну-ка, раз-два, раз-два, ступенька-ступенька-ступенька...
Когда они добрались до обещанной смотровой площадки, тускло освещенной одиноким фонарем, его сердце билось с частотой отбойного молотка.
- Передышка! - решительно сказала Яна, подходя к перилам и облокачиваясь на них. - Ты как хочешь, а я устала. Смотри, какой вид! Сколько раз здесь ходила ночью, а все никак налюбоваться не могу.
- Ну, давай передохнем, если тебе надо, - тоном превосходства согласился Тори, внутри страшно благодарный своей спутнице за перерыв в восхождении. Он отошел к скамье в дальней от перил части площадки и опустился на нее. Яна оглянулась на него, тихо вздохнула, подошла и села рядом.
- Тори, - спросила она, - почему ты мне не сказал, что высоты боишься?
- Ничего я не боюсь! - ощетинился парень. - С чего ты взяла?
- Тори, не ври мне! - решительно сказала девушка. - Я ложь чувствую. Я тебе в тот раз не сказала, но у меня еще одна способность есть - я эмпат. Я чужие эмоции воспринимаю лучше, чем ты слышишь. От тебя страхом так и пышет, когда ты вниз ненароком посмотришь.
- А больше у тебя никаких талантов нет? - саркастически осведомился Тори. - Мысли ты читать не умеешь?
- Мысли читать невозможно, - отрезала Яна. - По крайней мере, для человека. А вот эмоции я чувствую. Тори, нет ничего плохого в том, чтобы признаться в слабости. Нет идеальных людей. Я вот змей не переношу, чуть ли не в обморок падаю. Ну и что? Ты же не стыдишься, что не можешь автомобиль поднять, верно?
- Отстань! - буркнул парень. - И чего я вообще с тобой связался? Затащила в какую-то глушь, только что волки не воют...
- А я обаятельная! - сообщила Яна, и Тори увидел, что девушка озорно улыбается. - Тори...
Она замолчала.
- Чего?
- Тори, а хочешь я сделаю так, что ты перестанешь высоты бояться? Совсем.
- Ты и такие штуки умеешь? - против воли поразился парень. - Нет, что, серьезно?
- Серьезно. Это несложно... ну, не очень сложно. Ментоблок первого уровня. Папа говорит, что неэтично в чужих мозгах копаться против воли или незаметно, но если ты сам захочешь, то можно. Тори, хочешь?
Парень заколебался.
- А ментоблок... он безопасный? - осведомился он. - Ты ничего не напортишь?
- Ничего! - решительно сказала Яна. - Соглашайся. Я уже такие штуки не раз делала, так что все будет в ажуре.
- Ну ладно, - пробурчал парень. - И что нужно?
- Пошли! - Яна встала. - Нужно, чтобы твой страх проявился как можно сильнее. Подойди к перилам и посмотри вниз. Ну же, давай. Сейчас, где-то у меня тут подходящий ритм есть...
Тори с неохотой поднялся и, стиснув зубы, подошел к краю смотровой площадки. При взгляде на распростершиеся далеко внизу городские огни он почувствовал знакомое сосущее чувство под ложечкой. Сердце, немного успокоившееся за время сидения, снова забилось с бешеной силой. Он до боли в пальцах вцепился в широкие каменные перила.
Шаги сзади. Тонкая легкая рука, опускающаяся на плечо. Порывы свежего сырого ветра с океана. Едва слышные такты вступления к "Новому лету". И голос - задорный девичий голос, летящий в ночной тишине над кипящим и мятущимся далеко внизу городом...
- Рано проснись,
тихо утру улыбнись,
Штору отдерни, глубоко вздохни -
Жизнь опять прекрасна,
день погожий, ясный,
Лето нам сулят календари!
Блеск в ладони
пусть тоску изгонит,
Только воду горстью зачерпни!
Шелест деревьев,
птицы чистят перья,
День чудесный нас с собой манит!
...сердце пропускает удар - и тут же начинает биться снова, сильно и ровно. Комок в желудке потихоньку растворяется, и искрящаяся городскими огнями пропасть под ногами, до того пугающая и враждебная, начинает переливаться россыпями чудесных бриллиантов...
Сон ленивый...и необъяснимая легкость охватывает все тело, заставляя мечтать о полете в ясной солнечной высоте высоко-высоко над землей, наслаждаясь ощущением теплого летнего ветра на щеках и зелеными лесами и полями далеко внизу...
- Блеск в ладони пусть тоску изгонит! - пропела Яна еще раз, и мелодия стихла. Только сейчас Тори осознал, что несмотря на темную зимнюю ночь, обещающую с утра новый холодный дождь, радость переполняет его сердце, а в душе поселилось ожидание чего-то хорошего и светлого. И что он больше не боится пустоты под ногами, наслаждаясь великолепным видом ночного города. Ему страшно захотелось взмыть в ночное небо и лететь, лететь, лететь вперед и вперед, оставляя далеко внизу опостылевшую землю. Он наклонился вперед, но что-то не пустило его. Ах, да, ограждение. Он легко вспрыгнул на невысокую, по пояс, балюстраду и шагнул вперед.
- Тори! - взвизгнул позади янин голос. - Тори! Ты что?!
Неведомая сила ухватила его, развернула и дернула обратно. Я лечу, подумал он отстраненно. Я лечу... Ослепительная пощечина мотнула его голову, потом еще одна, и он пришел в себя.
Он висел в воздухе в четверти сажени над землей, а Яна, едва не плача, трясла его за отвороты куртки. Словно тугие змеи оплетали его тело, и он не мог даже пошевелить руками, плотно прижатыми к телу.
- Тори! - снова крикнула Яна. - Тори! Да очнись же! - Она занесла руку для очередной пощечины, и парень невольно дернулся.
- Эй! - хрипло сказал он. - Кончай драться!
- Ты в себя пришел? - напряженно осведомилась Яна. - Больше вниз прыгать не станешь?
- А я куда-то прыгал? - искренне удивился парень. - Слушай, я что, в воздухе вишу?
- Если я тебя на землю поставлю, больше прыгать не станешь? - настойчиво переспросила девушка.
- Да не стану же! - возмутился парень. - Ты что, с ума съехала? Я тебе что, самоубийца?
- Ну ладно... - вздохнула девушка, и Тори мягко поставило на землю. Ощущение опутывающих тело змей исчезло.
- Ты, что ли, меня держала? - осведомился он, осторожно шевеля руками.
- Ну, я. Тор, я так перепугалась, когда ты вниз сиганул!
- Сиганул... - Тори задумался. Действительно, сиганул. И что на него нашло? - А ты удержала? Слушай, в конце концов, какая у тебя категория? Ты ведь так толком не сказала.
- Ну, первая. Да какая разница?
- Ну ничего себе! - охнул Тори. - Ты не врешь? Да нет, ты же меня в воздухе держала, такое только с первой категорией и можно. А я-то, дурак...
Он прочувствовал, что густо краснеет, вспоминая, как на той злосчастной встрече едва не бросился на девушку с кулаками. Да она бы его без рук в тугой узел свернула и в окошко выбросила!
- Извини, - сказал он решительно. - Яна, я сегодня сказал, что готов подчиниться тому, кто сильнее. Ты сильнее. Можешь командовать. Я... ну, не думал, что это окажется девчонка, но, в конце концов, какая разница?
- Глупый, - покачала головой Яна. - Тор, сколько раз тебе повторять? Меня твои дурацкие игры не интересуют. Мне не нужны рабы, меня вполне друзья устраивают. А разве дружат потому, что кто-то сильнее или слабее? Тор, если хочешь дружить, я с радостью. Но в твоей армии спасения, или как ее там, я участвовать не намерена. Ты мне лучше скажи - ты все еще боишься вниз смотреть? Проверь, а? Мне интересно, получилось у меня или нет. Я страхую.
- Вниз посмотреть? - переспросил Тори, страшно обрадовавшийся смене темы. - Сейчас проверим.
Он подошел к перилам, с которых пару минут назад так решительно шагнул в пустоту, и заглянул в пропасть. Странно - чувство камня в желудке, которое всегда возникало у него перед гранью пустоты, не появилось. Наоборот, он снова почувствовал во всем теле летучую легкость и эйфорию. Он потряс головой, чтобы отогнать наваждение, повернулся к встревоженно наблюдающей за ним Яне и взял ее за плечи.
- Яна... я... здорово как! - тихо сказал он. - Я действительно больше не боюсь высоты.
Внезапно ему захотелось сжать девушку в объятьях и больше никогда-никогда не выпускать ее.
- Я же говорила, что все получится! - облегченно улыбнулась ему девушка. - Просто перестаралась немного с непривычки.
- Я люблю тебя, Яна! - искренне сказал парень. - Слушай, выходи за меня замуж, а? Я уже совершеннолетний. Мы с тобой оба девианты, так что и дети родятся сильными. Представляешь, как здорово?
Девушка звонко рассмеялась и отстранилась, осторожно высвободившись.
- А как же Дзири? - лукаво спросила она. - Она тебе уже неинтересна? Как ты легко девушек меняешь!
Тори почувствовал, что снова краснеет.
- Не обижайся, - серьезно сказала Яна. - Тор, сейчас тебе только кажется, что ты в меня влюбился. Я знаю, это побочный эффект воздействия. Он пройдет через час-другой. Высотобоязнь не вернется, но влюбленность пройдет. Лучше помирись с Дзири, ладно? Она хорошая девчонка. И ты ей действительно нравишься, я видела. И она тебе тоже, верно?
- Она со мной разговаривать даже не захочет, - горько сказал парень, отворачиваясь. - Я ей так нахамил в последний раз...
- Ну так извинись, - фыркнула Яна. - Покажи, что она тебе так небезразлична, что ты на свою гордость наступить готов. Она простит, точно тебе говорю. А насчет сильных детей из башки выбрось. Папа говорит, что интеграция нервной системы с эффектором определяется случайными вариациями на генетическом уровне. Даже не рецессивный аллель, просто закон больших чисел. Так что повышенная восприимчивость по наследству не передается. У детей девиантов не больше шансов стать девиантами, чем у детей простых нормалов.
- Да он-то откуда знает? - удивился парень.
- Ну, он много чего знает, - уклонилась от ответа девушка. - Знаешь, я замерзать начала. Пошли, согреемся. Нам еще пол-лестницы осилить нужно.
Пока Тори шагал по лестнице, охватившая его эйфория постепенно проходила.
- Как ты это делаешь? - спросил он у идущей рядом Яны. - Я имею в виду, в мозгах копаешься?
- Тебе как, по-научному объяснить? - поинтересовалась девушка. - Через очаги возбуждения в коре мозга и все такое? Я могу, только ты не поймешь нифига. Я сама половину не понимаю, тут папа нужен. Но если по-простому, то примерно так. Вот у тебя была высотобоязнь. Ты видел под ногами пустоту, и из-за нее у тебя срабатывали животные рефлексы, вызывающие ужас. Зрительная память связывалась с эмоциональной, и эмоции проявлялись каждый раз, когда твой мозг обнаруживал подходящий шаблон. А я сделала так, что со старым зрительным шаблоном связались новые положительные эмоции от песенки, а прежние связи, наоборот, ослабли. Ты имей в виду, я воткнула ментоблок первого уровня, он через неделю-другую сам рассосется, так что высотобоязнь еще может вернуться. Нужно закрепить новые нейронные связи. Походи по высоким местам, по смотровым площадкам на небоскребах, покатайся на колесе обозрения. Тогда связи устоятся, и ты больше никогда не испугаешься высоты. Только аккуратней на первых порах. Страх - он ведь на самом деле об опасности предупреждает, а ты сейчас опасность высоты совсем не чувствуешь, наоборот, тащишься от нее всем брюхом по травке. Можешь не рассчитать и упасть. Побережешься, ладно?
- Поберегусь, - кивнул Тори. - А ты и раньше так людей лечила, да?
- Ой уж, лечила! - улыбнулась девушка. - Не лечение, так, помощь небольшая. Я пока не рискую глубоко вмешиваться. Вот к концу универа наберу базу по психологии как следует, тогда можно и задуматься всерьез о лечении. Папа вообще не одобряет копание в чужой психике, хотя и не запрещает. Да я и сама знаю, что рискованно. Вот ты из-за меня сам вниз бросился, а ведь я очень старалась вмешаться как можно слабее. Тут на такие побочные эффекты нарваться можно, на такой резонанс совершенно посторонних эмоций и воспоминаний, что нужно работать очень аккуратно. Даже Де... даже опытные люди так просто не рискуют корректирующие ментоблоки ставить. Угробить психику можно запросто.
- С такими способностями ты могла бы очень помочь нашему делу...
- Ну, кто о чем, а Тори о мировом господстве! - весело рассмеялась Яна. - Я же сказала - меня власть не интересует. И потом, я никогда не употреблю свои способности во вред людям. Я скорее себя угроблю. Да и нет никакого нашего дела. Слушай, ты же умный парень. Я с Дзири и Минарой говорила, они тебя на самом деле умным считают. Ты бы сам до таких глупостей никогда не додумался. Кто тебе мозги трахает, а? Скажи мне, я с ним сама пообщаюсь. Обещаю, больше никогда со своим бредом к тебе не полезет!
Тори промолчал.
- Ну, не хочешь, как хочешь. Кстати, я тебе еще о своей семье не рассказала. Во-первых, папа, Дзинтон. Во-вторых, Цукка и Саматта - они наши опекуны, и еще они муж и жена, неофициальные. Цукка магистратуру физфака заканчивает, а Саматта историк и археолог. В-третьих, Кара, но ее сейчас дома нет, она в Крестоцине на практике. Ну, и Лика, я про него упоминала.
- Четыре нормала и два особых, - пробормотал Тори. - У Карины ведь тоже первая категория, да? И как у вас отношения? Не шарахаются?
- Шарахаются? - удивилась Яна. - Ты о чем? Кто от кого шарахаться должен?
- Значит, не шарахаются. Везет тебе. А от меня родители всю жизнь стараются подальше держаться. В сорок втором, когда у меня особые способности проявились, они меня государству сдали, я больше года в специнтернате провел. Потом, в сорок третьем, после скандала, на общей волне отозвали заявление и забрали меня, о чем до сих пор жалеют. Я до пятнадцати лет в ошейнике ходил, не снимая, пока тетка из муниципальной опеки не пригрозила их родительских прав лишить. Я от них прошлой зимой отселился, сразу после окончания школы. Они мне университет и жилье оплачивают, лишь бы с глаз долой.
- Теперь понятно, почему ты так к нормалам относишься, - вздохнула Яна. - Сочувствую. Тор, все не так плохо. У меня папа просто выдающаяся личность, второго такого во всем мире не существует, но и другие родители не всегда кретины. Неважно, девиант ты или нет. Просто есть родители плохие, а есть хорошие, и тут ничего не поделаешь. До конца мира ничего не изменится. О, смотри - вон конец лестницы уже виден.
К удивлению Тори, вторая половина лестницы далась ему куда легче, чем первая. Сердце колотилось, но далеко не так сильно, как раньше. На верхней площадке он остановился, оглядываясь. В призрачном свете восходящего Звездного Пруда, проглядывающего сквозь облака, под ногами виднелись опавшие характерно-пятилучевые мароновые листья. От лестницы в шумящую впереди лиственную рощу, сейчас облетевшую, бежала тропинка. Она виделась так же хорошо, как и лестница, хотя и выглядела просто вытоптанной по земле.
- Сейчас через парк саженей тридцать, а там и наш отель, - пояснила Яна.
- Отель? - удивился Тори, шагая за ней между высокими угрюмыми стволами. - Вы живете в отеле? Не дорого?
- Так отель папин, и он на самом деле давно не отель, просто дом. Он много лет пустой стоял. Папа его просто купил по дешевке, чтобы много народу могло жить одновременно. Только нас шесть человек, а к папе еще и гости часто приезжают, иногда по пятеро-шестеро сразу. Он маленький - полтора десятка комнат, старый и на отшибе. Он дешевле обошелся, чем квартира такого размера в обычном доме, и свободные комнаты есть, если кого-то нужно поселить ненадолго. Здесь хорошо, тихо, машины и трамваи не шумят, придурки на мотоциклах без глушителя ночами не носятся. От трамвая и автобуса ходить далековато, особенно с сумками из магазина, но лишняя нагрузка даже полезна.
- Все равно круто... - уважительно пробормотал Тори. - Свой отель!
Впереди между деревьями мелькнули огни. Минуту спустя они вышли к ограде, окружавшей небольшой дворик возле вытянутого двухэтажного здания. Несколько его окон горели, остальные оставались темными.
- Ну, вот мы и пришли, - сообщила Яна, толкая дощатую калитку, в которую упиралась тропинка. Навстречу распахнулся луч света от горящего над низким крыльцом фонаря. - Проходи, гостем будешь.
- Как-то у вас тут все... хлипко, - сказал Тори, проходя во дворик и с любопытством оглядывая его нехитрую обстановку - пару скамеек, крыльцо с облупленными перилами, облезшую штукатурку стен и каменную статуэтку птицы с расправленными крыльями, кажется, соловья, примостившуюся в углу. - А если заберется кто?
- Двери чужие открыть не смогут, - пожала плечами Яна, поднимаясь на крылечко и распахивая дверь. - А если и откроют, сильно пожалеют. Здесь охранная система установлена. Цу! - крикнула она в коридор, сбрасывая легкие туфли. - Я дома! С гостем, как и обещала!
Одна из дверей приоткрылась, и в коридор выглянула молодая черноволосая женщина.
- Привет, Яни, - сказала она. - С тобой Тори? Здравствуй, молодой господин, мы тебя ждали. Яни, пни как следует Лику, чтобы начинал разогревать ужин, иначе мы и до полуночи за стол не сядем.
- Как сильно пнуть? - деловито осведомилась девушка.
- На твое усмотрение. Но если расколотите что, как в прошлый раз, по башке настучу, - пригрозила женщина, скрываясь в комнате.
- Лика сегодня по дому дежурный, - пояснила Яна, проходя по коридору. - Надеюсь, он что-то съедобное приготовил. А то однажды к гостям он решил сделать утку по-касарски. А там перца столько, что на неделю обычной готовки хватит. В общем, сам все мужественно лопал, доказывая, что съедобно, но все равно никто не поверил. А мне с Цу пришлось быстренько соображать что-то более традиционное. Эй, Лика! - она постучала кулаком по двери. - Жрать когда дашь? Эй!
Странно, но стук ее кулака словно проваливался в глухую подушку. Тонкая на вид и ненадежная дверь, которую, казалось, такими ударами можно если не выбить, то основательно повредить, даже не шевельнулась.
- Вот зараза! - ругнулась Яна. - Опять шумоизоляцию включил. И звонок не срабатывает. Что он там, дрыхнет, что ли?
- Сама дрыхнешь! - недовольно заявил высокий русоволосый парень, распахивая изнутри дверь комнаты. - Знаю я, что вы здесь, я же на охрану подключен. Я работал, между прочим. У меня курсовая контрольная по начерталке не доделана, если завтра не сдам - "хвост" до следующего семестра повиснет. Госпожа Катия и так уже неделю ждет. Потерпеть пять минут можешь? Или вам с ухажером невмоготу, так лопать хочется? А еще говорят, что любовники поцелуями сыты!..
- Лика! - прошипела Яна. - Я тебя сейчас стукну! Больно!
- Попробуй! - хладнокровно отпарировал парень. - Я на тебя тогда Фи напущу. Помечу как подозрительную чужую и напущу. Пять минут, ясно?
И он со стуком захлопнул дверь перед носом разъяренной девушки. Та, стиснув кулаки, что-то прошептала себе под нос и повернулась к Тори, слегка ошалело наблюдавшего за сценой.
- Когда-то я его точно прибью! - яростно сказала она. - Нет, ну надо же уметь одной фразой так настроение испортить! Тор, пошли пока ко мне в комнату, посидим там.
Приглашающе мотнув головой, она направилась к скрипучей деревянной лестнице и через ступеньку взбежала на второй этаж. Тори последовал за ней. А сестричка не очень-то любит братишку, мелькнуло у него в голове.
На втором этаже Яна остановилась у третьей по счету двери.
- Ты не думай, он не такой уж и скверный, - сказала она, словно продолжая разговор. - Просто по жизни ехидина и трудный подросток. И не хочет, а ляпнет. Заходи. Чувствует мое сердце, пятью минутами не отделаемся. Мне полагалось сегодня дежурить, но вот из-за спевки с Ликой поменялась, а зря, наверное. Успела бы ужин приготовить. Тор, у тебя на сегодняшний вечер никаких планов не имелось? А то поздно уже, да еще ужин, то да се. И выбираться от нас долго - трамваи в девять ходить перестают, а уже почти восемь. Можешь остаться переночевать, если хочешь, свободные комнаты есть.
- Переночевать? - с сомнением переспросил Тори, переступая порог. - Я как-то не знаю...
- Да все в порядке! - отмахнулась девушка. - Я же говорю - у нас чуть ли не через неделю кто-то гостит. Иногда и совсем незнакомые, из... э-э, отцовских друзей.
- Я подумаю, - кивнул парень, осматриваясь по сторонам.
Аккуратно застеленная кровать. Плотные занавески на окне. Большой платяной шкаф. Стол с дежурно мерцающим облаком дисплея и разбросанными листами нотных записей. Клавишный синтезатор с большим нотным экраном на подставке у стены, динамики акустической системы по углам, на специальной вешалке - гарнитура, наушники с микрофоном. Пара полок с бумажными книгами, среди которых мелькают корешки томов по социологии, политологии и психологии. Три стула, десяток карандашных и акварельных набросков на стене, ребристый обогреватель в углу - и вся, в общем-то, обстановка.
- Неплохо здесь, - вежливо сказал Тори, усаживаясь на стул.
- Тор, - вздохнула Яна, подходя к синтезатору и щелкая тумблерами и клавишами настройки ритма, - я же говорила: не ври мне. Даже из вежливости не надо. Я чувствую и не сосредотачиваясь. Нет у меня ничего особенного, я и дома-то редко появляюсь. Клавиатура, терминал да кровать, больше ничего мне и не надо.
- Извини. А что твой Лика сказал про охрану? Он как-то странно выразился...
- Здесь у нас автоматическая система слежения стоит, - рассеянно пояснила Яна. - Она вообще-то и сама справляется неплохо, но дежурный по дому обычно за ней присматривает, на всякий случай. Тут к нам пару лет назад воришка влезть попытался, так Фи, без присмотра оставленная, ему такую веселую жизнь устроила, что тот чуть не свихнулся от ужаса. Хорошо, папа вовремя заметил. С тех пор всегда кто-то на контроле сидит, разве что дома никого нет.
- Ничего себе у вас охранная система... - хмыкнул Тори. - А Фи кто такая?
- А Фи и есть система. Вернее, ее визуально оформленная часть. Хочешь, покажу?
Не дожидаясь ответа, она, пританцовывая под звуки полившейся из синтезатора негромкой ритмичной мелодии, повернулась к окну, и створка того приоткрылась сама собой - наверняка она воспользовалась манипуляторами. Несколько секунд спустя ошалелый Тори увидел, как в щель стремительно впорхнула самая натуральная фея. С кулак величиной, с радужным мерцающим вихрем стрекозиных крыльев за спиной, фея сделала несколько кругов по комнате и зависла перед лицом юноши, изучая его.
- Это... что?! - удивленно спросил он. - Настоящая фея?
- Да нет, - отмахнулась Яна, продолжая пританцовывать. - Фантом. Что-то типа плотной голограммы. Иногда с ней весело, но обычно скучно. Лика пытался ее перепрограммировать, чтобы она летающий диск приносила, он вообще обожает лезть своими шаловливыми ручками в потроха к компьютерам, но тут папа его обломал. Сказал, что охранники другими делами заниматься не должны. Приходится Лике за диском самому бегать.
- И что она может, такая маленькая? - осторожно осведомился Тори, разглядывая фею.
- Она только выглядит маленькой. На самом деле она просто картинка, даже не реальный эффектор, а для красоты, как фигурка на капоте машины. А в целом система может от небольшой армии отбиться. Да фигня все, на нас и так никто не нападает. Фи, исчезни.
Фея пискнула и стремительно вылетела в окно. Яна аккуратно прикрыла за ней створку.
- А она меня запомнила? Не устроит мне... веселую жизнь, как тому воришке? - спросил парень, у которого голова шла кругом. Он чувствовал, что для одного вечера на него свалилось более чем достаточно. А ведь вечер отнюдь еще не закончился...
- Она тебя давно запомнила, еще когда мы по лестнице поднимались. Я тебя сразу как гостя представила, так что ты сейчас под такой же защитой, как и мы.
- И когда ты успела меня представить? - изумился парень. - Ты же ни с какими терминалами не общалась!
- Ну... есть способы. Тор, я так и не поняла - ты где учишься, на юридическом?
- Ну да. Первый курс вот закончил.
- Понятно. И кем стать собираешься, когда диплом получишь?
- Не знаю, - парень пожал плечами. - Пойду в адвокатскую фирму для начала, наверное. Курсе на третьем-четвертом начну присматриваться, контакты наводить.
- Потом опыта наберешься, свое дело откроешь, контору в центре города забацаешь. От денег карманы полопаются... - в тон ему продолжила Яна.
- Ну и что тут плохого? - ощетинился парень. На каком-то уровне он действительно представлял жизнь именно так, но в том, как фразу произнесла Яна, явно чувствовалась насмешка.
- Да ничего, - безразлично подняла та бровь. Она подошла к синтезатору и отключила ритм. - Скучно только. И смешно. То крутого бунтаря из себя изображаешь, то о холеной сытости мечтаешь.
- Одно другому не мешает, - буркнул Тори, нахохливаясь. - И вообще, юрист может куда эффективнее бороться за наши права. А ты-то сама со своей психологией куда деваться собираешься? Снимешь кабинет в центре города и станешь богатеньких неврастеников от нервов лечить?
- Вот еще! - фыркнула Яна. Она начала перебирать клавиши, наигрывая какую-то незатейливую мелодию, но внезапно оборвала ее и отвернулась от инструмента. - Делать мне больше нечего - неврастеников обихаживать! Вернее, тоже вариант, но не в деньгах дело. Ты же видишь - я по-настоящему могу людям помогать.
- Со скалы прыгать? - саркастически осведомился парень.
- Наоборот, не прыгать, - вопреки его ожиданию не обиделась девушка. - Тор, я в десять лет самоубийцу спасла. Он хотел с обрыва броситься, потому что у него беременная жена погибла. А я сделала так, что он перестал хотеть смерти. И он жив остался. Я его видела пару лет назад - он снова женился, у них годовалый ребенок, и он вполне счастлив. И потом я еще несколько раз людям помогала, пусть не так серьезно. Вот ради такого и стоит бороться! Видеть, как страдавшие люди начинают жить нормальной жизнью, знать, что ты действительно нужна другим...
- Героиня... - пробормотал Тори. - Элиза. Дзани Ююмона...
- Не героиня, - возразила Яна. Она плюхнулась за стол, поставила локти на столешницу, оперев о руки подбородок, и посмотрела на Тори. - Просто у меня есть цель в жизни. Не просто заработать много денег и жить в роскоши, а высокая цель, за которую стоит драться. И не ерничай, ты меня сам прекрасно понимаешь. Сам ведь свои бригады, или что там у тебя, организовал ради борьбы за правое дело. Ну, как ты сам его понимаешь. Тор, пусть сама цель глупая и никчемная, но ведь главное - что ты считаешь нужным бороться, чтобы изменить мир к лучшему. На самом деле ты молодец. Тебе нужно только цель в жизни найти правильную и идти к ней, а дальше все само получится.
- И кто определит, правильная она или нет? - саркастически осведомился парень. - Завтра ко мне придет еще кто-то и снова скажет, что я дурак, что другую цель нужно искать...
- Ты сам и определишь, - пожала плечами Яна. - Тут ведь все очень просто: можно бороться за себя, а можно - за других. За себя все борются, а вот за других - очень немногие. Слушай свое сердце, не иди на поводу у других и никогда не действуй в злобе или раздражении, и тогда все получится.
- Как у тебя все просто! - скривился Тори. - Помогай другим, будь добреньким, и все круто. Да другим на тебя плюнуть и растереть!
- Ну, тогда просто оставь их в покое... Так! - Яна склонила голову и к чему-то прислушалась. - Лика зовет. Говорит, что ужин греется, можно садиться за стол. Как-то он подозрительно быстро. Пошли, проверим!
Она вскочила из-за стола и вышла в коридор. Тори несколько секунд задумчиво смотрел перед собой, потом тряхнул головой, поднялся и вышел вслед за ней.
Старый отель, еще несколько минут назад тихий и сонный, как-то неожиданно наполнился жизнью. Свет в коридорах горел ярче, а в столовой уже собралась целая компания. Две женщины - Цукка и еще одна, постарше, с длинными влажными волосами, и два мужчины: крупный, лет сорока, с ранними залысинами и бугрящимися под тонкой майкой мускулами, и невысокий, худощавый, неопределенного возраста и с задумчивыми глазами, переговариваясь, неторопливо накрывали на стол, вытаскивая из настенных шкафов посуду. С кухни, где у большой электроплиты возился с кастрюлями и сковородками белобрысый Палек, доносились аппетитные запахи.
- Тетя Эхира! - взвизгнула от счастья Яна, вешаясь на шею женщине постарше. - Ты когда приехала? Я тебя не видела! Ой, как здорово!
- Да еще днем, только отсыпалась, - улыбнулась женщина. - Два перелета, сутки в дороге - когда добралась, веки пальцами держала. Несколько минут назад из душа выбралась. Я тебя тоже рада видеть, Яни. А что с тобой за молодой человек? Не познакомишь?
- Ой! - спохватилась девушка, отцепилась от женщины и подошла к нерешительно замершему на пороге Тори. - Народ! Познакомьтесь с Тори, я вам о нем говорила.
- Рад знакомству, прошу благосклонности, - пробормотал парень, кланяясь. Интересно, кто из них приемный папаша? Наверняка здоровяк. Сам большой и сильный, а мозгов мало, вот и не побоялся двоих девиантов на воспитание взять. А тот, что поменьше, с умной физиономией - опекун-археолог.
- Тор, познакомься с Дзинтоном, - Яна указала на невысокого мужчину, и Тори удивленно захлопал глазами. Он - приемный отец? Да ему самому лет тридцать, не больше! - Большой и страшный - Саматта, а рядом тетя Эхира, она к нам в гости приехала. А Цукку и Палека ты уже видел.
- Добро пожаловать героям сопротивления, - улыбнулся Дзинтон. Тори набычился, но легкая ирония, прозвучавшая в голосе Дзинтона, почему-то показалась совсем необидной. - Рад видеть тебя в нашем доме. Яни, руки ты, разумеется, и сама не вымыла, и Тори не позволила. Как маленькая, чесслово!
- Зануда ты, папочка! - надула губы девушка. - Тор, пошли в ванную, а то еще за стол не пустит.
Парень посторонился, пропуская ее в дверь столовой, и пошел следом. Когда они вернулись, стол уже сервировали на восемь персон, а Палек выкладывал на тарелки из кастрюли одурительно-вкусно пахнущее цурме.
- Соусом сами польете, - заявил он. - И салат сами наложите. Там еще жареные колбаски есть, если кто захочет. Тор, ты не стесняйся, жратвы много.
- А оно съедобно? - подозрительно осведомилась Яна, осторожно пробуя цурме на вкус. - Перца сколько клал?
- Сколько надо, столько и клал, - фыркнул Палек, пристраивая кастрюлю на подставку посреди стола. - Подумаешь, один раз поэкспериментировал, так теперь сто лет не забудешь.
- Такое и тысячу лет не забывается! - парировала Яна. - Ума не приложу, как у меня желудок уцелел после твоего шедевра.
- Ну да, если вспомнить твоих давешних осьминогов по-ситарски...
- Ша! - внушительно прервал пикировку Саматта. - Кончайте перепираться. Вы, мелочь пузатая, хоть бы гостя постеснялись. Господин Тори, ты на них внимания не обращай, они способны сутки напролет языками чесать.
- Ну, каков опекун, такие и детишки, - показала ему язык Яна. - Вечно без присмотра, дурное влияние улицы... Плохо воспитывали, вот и выросли мы непонятно кем.
- Отчего ж непонятно, - рассудительно заметил Дзинтон, подцепляя вилкой рис и отправляя его в рот. - Вполне себе понятно. Шалопаи и недоросли. Лика, что у тебя за хвост по начертательной геометрии? Только не говори, что сложно, ни в жизнь не поверю. Семестр уже кончился, а ты все сдаться не можешь толком.
- Подумаешь, отвлекся немного, - пожал плечами Палек. Он навалил себе на тарелку кучу помидорно-огуречного салата, полил его оливковым маслом и уплетал за обе щеки. - Забыл. И госпожа Катия только вчера спохватилась. Да все нормально. Сегодня дорешаю, завтра сдам, и привет, семестр окончен.
- Ну, я и говорю - недоросль, - вздохнул Дзинтон. - Цу, что там Кара второй раз звонила? Опять проблемы?
- Типа того, - кивнула Цукка. - Мэр Крестоцина загорелся идеей ее публично наградить. Назвать кучу журналистов и устроить представление. Она полчаса убеждала... как его, ну, директора полицейского управления...
- Теодара, - подсказал Дзинтон.
- Точно, Теодара, чтобы тот мэра отговорил.
- Уговорила?
- Он пообещал поговорить с мэром.
- Там не выборы ли случайно на носу? - спросил Саматта. - Тогда понятно, почему мэр так суетится. Дважды героиня-одиночка ему на знамени очень бы пригодилась.
- Стоп! - решительно заявила Эхира, откладывая вилку. - Дважды - это когда? Первый раз, как я понимаю, случился с бандитами в банке. А второй?
- А, ты не в курсе, - прищурился Дзинтон. - Ее же похитили вчера вечером. Братец того бандита, что живым взяли, решил родственника вызволить, а заодно и Каре отомстить. Он сам бандит, пробу ставить негде, но давненько с "Нормальными людьми" в игры играл, "Армию очищения человечества" придумал, вроде как боевое крыло. Подбил мальчишек и девчонок чуть старше Яны на похищение, стукнул Каре по голове, нацепил ей "ошейник" - еще старой модели, помнишь, со взрывчаткой? - и утащил в заброшенный дом за городом, чтобы там кровожадно убить при стечении прессы.
- И что? - заинтересованно спросила Эхира. - Много трупов?
- На ней - ни одного. Она блокаду "ошейника" пробила, главаря из окна выбросила, остальных носом в пол положила и полиции сдала. Я к шапочному разбору явился.
- Прости, господин Дзинтон, - осторожно осведомился Тори, - ты сказал - пробила блокаду "ошейника"? Но разве такое возможно?
- Вполне. Но нужны способности хотя бы второй категории. С третьей, как у тебя, не выйдет.
- Так ты тоже девиант, господин Тори? - подняла бровь Эхира. - Ох, извини за нескромность. Я не хотела показаться назойливой...
- Ну, девиант, - пожал плечами парень. - Все равно все знают.
- Мы знаем, - поправил его Саматта. - Но мы такие темы с посторонними не обсуждаем. Хи, потом, ладно?
- Приношу свои извинения, - слегка поклонилась женщина. - Дзи, и что Кара? Что-то на нее много валится в последнее время.
- Кара более-менее в порядке, - хмыкнул тот. - Рада, что никого не убила ненароком. Парса вот по ходу дела покалечили, но ничего серьезного.
- Парса? - от возмущения Палек аж привстал с места. - Да я ж кому-то по ушам напинаю, если поймаю! Я столько времени с ним возился, а его взяли и покалечили? Вот ведь знал я, что нельзя его Каре с собой брать! Пап, кто на нее наехал?
- Без тебя пинальщиков хватит, - осуждающе взглянул на него Дзинтон. - Расслабься. Я же говорю - ничего серьезного. В любой мастерской за пять минут починят.
- Дзи, когда Кара возвращается? - осведомилась Эхира, возвращаясь к своей тарелке цурме. - К зимникам вроде бы?
- Угу.
- Я в Крестоцин собиралась через две-три недели. И еще на пару недель там зависну. Народ, вы не возражаете, если я вместе с Карой вернусь и с вами Новый год встречу?
- Ой, здорово! - воскликнула Яна. - Конечно, не возражаем!
- Конечно, Хи, - кивнула Цукка. - Мы тебе всегда рады.
- Конечно, Эхира, - подтвердил Дзинтон. - Только нам надо серьезно о будущем поговорить. Завтра с утречка, да?
- Да можно и сегодня. Я выспалась, теперь долго не усну. Ох, ненавижу часовые пояса менять...
- Хорошо. Тогда между десятью и часом загляни. Кстати, Мати, вы в Четыре Княжества когда вылетаете? Что решили окончательно?
- Основная группа летит из Зерапона пятнадцатого, через неделю. Но я все-таки решил в Крестоцин заскочить. Хочу с Дентором наконец-то вживую пообщаться, да и Кару морально поддержать надо. Четырнадцатого я там, пятнадцатого вылетаю в Княжества, сам до Лесной долины добираюсь и с остальными пересекусь. Кстати, мы возвращаемся в Катонию двадцатого шестнадцатого, а Кара домой уезжает, как мне помнится, двадцать третьего, за два дня до зимников. Думаю, я опять полечу через Крестоцин, и мы вернемся оттуда втроем - я, Хи и Кара.
- Тоже вариант, - согласился Дзинтон. - Только, ребята, все же забронируйте билеты заранее. Перед Новым годом мест уже за неделю не остается даже на трансокеанские, не говоря уже про внутренние рейсы. Особенно с учетом сомнительной манеры некоторых компаний продавать билеты с открытой датой.
Он прожевал последний комочек риса, запил его чаем и поднялся из-за стола.
- Спасибо, Лика, очень вкусно, - поблагодарил он. - Народ, я у себя. Господин Тори, - обратился он к парню, и тот аж вздрогнул от неожиданности. - Если после ужина найдешь полчаса для разговора, с удовольствием пообщаюсь с тобой. Не беспокойся о времени: можешь остаться на ночь, если хочешь.
- Да я уже, в общем-то, закончил... - Тори торопливо проглотил кусок курицы и тоже поднялся. - Я готов, господин Дзинтон.
- Ну, если так, то пойдем, пообщаемся, - кивнул тот. - Давай пройдемся по улице. Погода сегодня на удивление хороша для начала зимы. Грех такую упускать.
Тори нерешительно взглянул на Яну - та ободряюще улыбнулась ему, - потом на Палека - тот воздел очи небу, сочувственно вздохнул и пожал плечами - и вышел в коридор вслед за Дзинтоном.
Обуваясь на низком полу возле выхода, он обратил внимание, что из распахнутой двери не тянет холодом, как положено по такой погоде. Подсвеченные фонарем, облетевшие ветви маронов мотались под порывами усиливающегося ветра, который, однако, словно сторонился самого дома. Он поплотнее закутался в куртку и вышел, приготовившись к волне холодного воздуха, но, похоже, ветер решил игнорировать и его самого. Тори тряхнул головой, которая положительно начинала идти кругом.
Дзинтон ждал его, стоя у калитки, противоположной той, через которую Тори пришел. Хозяин дома скрестил руки на груди, привалился плечом к стене и задумчиво разглядывал небо.
- Дожди идут, - сообщил он, когда Тори приблизился. - Завтра с утра еще солнце проглянет, а с полудня обложит как бы не до самой весны. Ну что, молодой господин, пошли? Тут беседка недалеко, посидим.
Беседка, оплетенная засохшими на зиму плетями кидзуты, и вправду нашлась недалеко, саженях в двадцати. Дзинтон поднялся по каменным ступенькам, уселся на скамью и приглашающе кивнул Тори.
- Садись.
Парень присел на краешек, напряженно выпрямив спину.
- Да расслабься ты, - сказал ему Дзинтон, устраиваясь на скамье небрежно, словно на мягком диване. - Не собираюсь я тебе морали читать. Не маленький, сам знаешь все, что я сказать могу по поводу затеи с Бригадами освобождения. Или сказать все-таки?
Тори пожал плечами и уставился в пол, зябко засунув руки в карманы.
- Ладно, не стану. Молодые все равно не слушают старших. Им всегда кажется, что их проблем раньше ни у кого не встречалось. Но вот кое-что прочитать тебе определенно стоит.
Тихо щелкнуло, и под потолком беседки загорелся шар белого огня, мягко освещая ее внутренности. Юноша поднял взгляд - Дзинтон протягивал ему пачку покрытых убористым шрифтом листов. Тори с подозрением взглянул на нее. Он точно помнил, что когда они выходили из дома, в руках янин папаша ничего не держал. Он их что, за пазухой носил?
- Бери-бери, - поощрил его Дзинтон. - Тебе понравится.
Тори нехотя взял листы, повернул пачку так, чтобы на нее падал свет - и обмер. С первой страницы на него смотрела его собственная фотография. Он даже потрогал ее пальцем - объемная картинка повернулась влево-вправо, демонстрируя фас и профиль. Точно, он. Под картинкой бежали ровные строчки.
"Министерство общественной безопасности Республики Катония. Окружное управление по г. Масарии.
Дело 422/849/024. Тори Карада "Енот".
В разработке с 22.05.849.
Связи с параллельными делами: 422/849/032 "Лисица", 422/849/037 "Барсук", 422/849/042 "Рысенок", 422/849/043 "Ласточка", ХХХ/ХХХ/ХХХ ХХХХХХХ (нет допуска).
Родился 03.09.831 в Масарии. Начальная школа "Солнышко": 01.03.839-15.14.841 (табель прилагается). Средняя школа "Весенний лес": 01.03.842-09.14.845 (табель прилагается). Старшая школа "Весенний лес": 01.03.846-07.14.848 (табель прилагается). С 01.03.849 - студент юридического факультета Масарийского государственного университета (результаты вступительного тестирования прилагаются).
Девиант. Категория: третья. Дополнительные особые способности: эйдетическая память (визиограммы прилагаются). Доминирующий тип характера: второй (полный анализ прилагается).
Особые пометки. Пересечение с ХХХХХХХХХ (нет допуска). Дело закрыто по особому указанию Главного директора МОБ (санкция прилагается)..."
- Что это? - потрясенно спросил парень.
- Судя по надписям на первой странице, распечатка твоего личного дела из СОБ, - лениво откликнулся Дзинтон, покачивая ногой. - Забавное чтиво, верно?
Тори быстро перелистал оставшиеся страницы. По большей части там фигурировали беседы, которые он вел с членами Бригад начиная с весны, перемежающиеся отчетами кого-то, подписывавшегося псевдонимом "Охотник". Тори не вчитывался в текст, ему хватало отдельных обрывков фраз, чтобы вспоминать, о чем шел разговор. Дойдя до последней страницы, он аккуратно сложил растрепавшуюся кипу листов и тупо уставился на свою фотографию на титуле.
- Многовато для одного дня? - с сочувствием спросил Дзинтон. - Сначала Яна со своей мозготерапией, потом семейный ужин, теперь вот досье...
- Откуда досье, господин? - тихо спросил Тори. - Откуда оно у тебя? Ты работаешь на СОБ?
- Без формальностей, Тори. Я не работаю в Службе. Но у меня хватает влияния, чтобы держать их от себя подальше и иногда даже вытаскивать других. Имей в виду - озаботился я тобой лишь потому, что ты пересекся с Яной, и она почему-то обеспокоилась твоей судьбой. Твое дело закрыто. Но спасаю в первый и последний раз. Если вляпаешься снова, я и пальцем не пошевелю.
- И я что, должен тебя благодарить? - угрюмо осведомился юноша. - Я, между прочим, не просил.
- Чего я от тебя в последнюю очередь ожидаю, так это благодарности, - усмехнулся Дзинтон. - В твоем возрасте редко осознают долгосрочные последствия ошибок. Лет через десять-пятнадцать до тебя дойдет, по краю какой пропасти ты гулял с завязанными глазами. А может, и не дойдет. В любом случае ты меня о помощи действительно не просил, так и не должен ничего. Не ради тебя я старался. Ты, однако, неправильные вопросы задаешь. Тебя случайно не интересует, каким образом у собов оказалось на тебя подробное досье?
Тори вздрогнул и поднял на него неверящий взгляд.
- Стукач... - тихо констатировал он.
- Правильно мыслишь, - похвалил Дзинтон. - И кто, по-твоему? Ну-ка, напряги мозги.
Тори задумался. Он мысленно перебрал всех - Дзири, Тонако, Минару, Ссукаси - и пожал плечами. Чтобы кто-то из них предал? Тонако разве что... но нет, вряд ли. Он в Минару влюблен по уши. Но кто... неужели?..
- Ёвай... - сквозь стиснутые зубы произнес он. - Ёвай, скотина! То-то он пропал... Я его убью!
- Никого ты не убьешь! - резко оборвал его Дзинтон. - Даже думать забудь. Твой Ёвай Дзяка - лейтенант, штатный сотрудник СОБ. Даже если умудришься его убить, на что шансов не больше, чем на цветущую вишню на зимниках, просто отправишься в газовую камеру. Тебя использовали, Тори, использовали втемную с самого начала. Твои Бригады освобождения от начала и до конца - тщательно спланированная провокация Службы. Вас подогревали бы еще период-другой, после чего спровоцировали бы на глупость вроде подготовки теракта, повязали бы и устроили показательное судилище.
- Но зачем? - в отчаянии воскликнул парень. - Что мы им сделали?
- Затем, что "Нормальные люди" имеют своих сторонников и в СОБ, и в полицейском аппарате, и в администрации Президента, и среди депутатов Ассамблеи. Затем, что именно в таком скандале заинтересованы определенные группировки, о существовании которых ты даже не подозреваешь - от твердолобых политиканов старой школы до корпораций, производящих полицейское оборудование. Тори, ты дурак. Молодой баран, послушно топающий за козлом-провокатором на скотобойню. И спасла тебя чистейшая случайность - что Минара упомянула при тебе про янины способности, а ты решил ее завербовать.
Тори уронил на пол беседки листы - ветер тут же подхватил их и принялся весело гонять по углам - обхватил голову руками и застонал.
- Я не просто дурак, - сквозь зубы сказал он. - Я кретин! Идиот! Имбецил! Микроцефал! Господин Дзинтон! - вскинулся он. - А что с остальными? С Дзири? Те дела, что упомянуты на первой странице - там ведь про них, да?
- Тори, я же сказал - без формальностей. Да, там стоят ссылки на досье твоих друзей. Ты подставил не только себя. Сейчас их дела тоже закрыты, так что можешь спать спокойно.
- Но Ёвай! Ведь он тоже из наших! Как он мог предать своих?
- Каких "своих"? - насмешливо сказал Дзинтон. - Из каких "наших"? Тори, забудь свои бредни. Нет никаких "своих" и "чужих". Особые способности - то же самое, что физическая сила или интеллект. Есть люди сильные и слабые, есть умные и глупые, есть с особыми способностями и без них. Сила - не тот признак, по которому можно объединяться. Ёваю куда интереснее карьерная лестница СОБ, чем горячие парни с особыми способностями вроде тебя, пусть даже он сам владеет чем-то похожим. Так что не получится никакого братства девиантов, даже если продолжишь его строить. Просто слепишь очередную группу с общими интересами, объединенную не столько способностями, сколько банальной корыстью. И как только корысть пропадет, распадется и группа.
Тори сгорбился, опустив руки на колени.
- Спасибо за науку, гос... Дзинтон, - вяло сказал он. - Я... ты не думай, я все понимаю. Я тебе действительно благодарен, хоть и не просил о помощи. Я в долгу перед тобой. Просто я...
- Просто не знаешь, как жить дальше, - кивнул Дзинтон. - После того, как у тебя из-под ног внезапно ушла почва. После того, как твои идеалы внезапно оказались гнилой фальшивкой. Все нормально, Тор. Жизненный опыт - штука полезная, но приобретать его порой весьма неприятно. Сочувствую. Да, и брось думать о самоубийстве - даром, что ли, Яна тебе мозги чистила?
- Не даром, - с горьким сарказмом сказал Тори. - По крайней мере, теперь не побоюсь с крыши сигануть.
- Чувство юмора - вещь хорошая, - хмыкнул Дзинтон. - Очень полезная штука в жизни - при условии, что есть что-то сверх того. Ладно, проехали. Друзьям про СОБ не говори, незачем их нервировать лишний раз. Ну, а что до тебя... Чем собираешься заниматься дальше? Помимо учебы, я имею в виду?
Тори снова пожал плечами. Сейчас ему хотелось только одного: лечь и умереть. Он вспомнил, как летом они с Ёваем горячо спорили о жизни, о том, как можно переустроить мир, как следует организовывать справедливое общество... Теперь его передергивало об одной мысли о том, что беседы аккуратно стенографировались собами, заносились в его личное дело и, наверное, анализировались, чтобы Ёвай мог и дальше играть с ним, как кукловод с марионеткой. Казавшаяся единственно верной в жизни дорога внезапно превратилась в проложенную к охотничьей яме тропу. Его обдурили, обманули и заставили слепо идти в ловушку, причем не в одиночку, а с доверившимися друзьями. И как жить дальше?
- Понятно, - резюмировал наблюдающий за ним Дзинтон. - Даже жить не хочется, что уж там о планах говорить... Молодежь всегда воспринимает неожиданные проблемы как конец света. Тори, за одного умеющего подниматься дают трех умеющих стоять. А ты сумеешь подняться, Яна недаром за тебя уцепилась. Она еще плохо пользуется своим даром эмпатии, умение придет лишь с возрастом. Но уже сейчас она интуитивно чувствует, что ты стоишь ее внимания.
Он наклонился вперед, приподнял голову юноши за подбородок и заставил заглянуть себе в глаза.
- Тори, я сказал, что вытащил тебя лишь ради Яны. Признаюсь, солгал. Окажись ты самовлюбленным эгоистом, устроившим свою партизанщину лишь ради власти над другими, я бы и пальцем не пошевелил даже ради дочери. Но ты в меру своего понимания пытался сделать мир более справедливым. И ты в самом деле полагал, что борешься не только ради себя и своей выгоды. Пусть дорога, которую ты выбрал, оказалась кривой и неверной, но ты, тем не менее, выбрал борьбу вместо житейского спокойствия. Ты заслуживаешь поддержки. Я не чувствую в тебе стремления возвыситься за счет других и готов помочь.
Он отпустил подбородок парня и указал в сторону прогалины между деревьями, где в прорехах между тучами виднелось ночное небо, искрящееся драгоценностями Звездного Пруда.
- Но я не собираюсь помогать тем, кто не в состоянии оторвать взгляд от земли. Посмотри на звезды, Тори. Они несусветно далеки и чудовищно огромны. Они появились на свет задолго до нас и потухнут миллиарды лет спустя после нашей смерти. Как думаешь, есть им какое-то дело до нашей мышиной возни? До политических игр, до стремления вскарабкаться на вершину социальной пирамиды, до человеческой тяги к житейскому комфорту? Биологическая жизнь во Вселенной возникает не так уж и редко, и звездам нет никакой разницы между молодым жеребцом, собирающим табун кобылиц, и человеком, сколачивающим собственную политическую партию или даже создающим государство. И жеребец, и властитель пришли из небытия и уйдут в небытие, и след, который самый кровавый диктатор оставил в истории, для Вселенной немногим заметнее следа, проложенного в степи лошадиным табуном. Я не собираюсь помогать тем, кто заботится исключительно о личном благополучии. Найди в жизни цель, к которой стоит стремиться, Тори. Высокую цель. Ту, которая помогает человеку подняться к звездам и заставить их признать тебя равным. Не обязательно становиться астрономом или космонавтом. Можно быть писателем, философом, ученым, инженером, даже политиком. Главное - стремление вперед.
- Яна тоже говорила, что надо помогать другим, - пробормотал Тори. - А как я могу кому-то помочь?
- Яна страдает теми же возрастными проблемами, что и ты, - усмехнулся Дзинтон. - В вашем возрасте кажется, что "все или ничего" - единственный подход к достижению цели, а жизнь, возложенная на алтарь, - единственная достойная цель. Нет, Тори, помогать другим - лишь один из путей, причем не самый безопасный. Бескорыстная помощь развращает. Дай голодному еды один раз - скажет спасибо, а дай два - так он, пожалуй, и скандал закатит, что кормишь невкусно и нерегулярно. Нет, помогать можно лишь тому, кого хорошо знаешь, и ровно настолько, насколько ему не повредит. Так что поменьше думай о чужом счастье.
- Не понимаю, - тряхнул головой парень. - То говоришь, что нельзя думать только о своем благополучии, то - что нельзя помогать другим. А что же делать? Какова же высокая цель?
- Для тебя? Понятия не имею, - пожал плечами Дзинтон. - Ни малейшего понятия. Твое дело - найти ее в жизни. Возможно, ты никогда ее не найдешь, такое тоже случается. Сейчас ты кипишь молодой энергией, которую не знаешь, куда девать, но с годами успокоишься, остепенишься, обустроишься, обзаведешься женой, любовницами, детьми, положением в обществе, и тебе станет все меньше и меньше хотеться что-то менять. Постепенно тебя начнет устраивать, как тикает механизм нашего мира, и ты начнешь со снисходительным презрением поглядывать на мечущихся юнцов, не знающих, куда выплеснуть избыток сил.
Тори фыркнул.
- Не веришь. А зря. Лет черед десять-пятнадцать ты мои слова еще вспомнишь. И вот чтоб такого не случилось, ты и должен найти свою цель. Цель, которая дает тебе возможность не существовать от рождения и до смерти и не рвать жилы в отчаянной попытке победить и умереть, а жить. Жить по-настоящему. И не пытайся переустраивать сегодняшний день, все равно не выйдет. Думай о том, что произойдет послезавтра.
Дзинтон хмыкнул.
- Напоследок дам еще один совет. Ну-ка, вспомни, что именно, какие эмоции ты испытывал, когда Яна публично, перед всеми, заявила, что не собирается иметь с вами ничего общего. Давай, вспоминай.
Тори озадаченно посмотрел на него.
- Ну... - медленно произнес он. - Удивление, наверное. Злость...
- Да. Но они не главное. Еще.
- Обиду?
- В точку. Обиду. Именно обида и явилась первопричиной злости и ярости. Ну разумеется - ты пытаешься для человека что-то сделать, а он, понимаешь, отбрыкивается... Тори, именно чувство обиды является самым опасным и разрушительным для благодетеля. Именно оно вызывает перерождение благородных устремлений в черную злобу на весь мир. Запомни: что бы ты ни делал для других, они не почувствуют себя ни благодарными, ни обязанными тебе. Такова особенность человеческой природы: уже оказанная помощь не стоит ни гроша. Да, встречаются исключения, но не так часто. Накрепко запомни одно простое правило: никогда не жди признания. Хочешь нести другим счастье и процветание? Валяй. Но не рассчитывай, что тебе скажут спасибо даже в случае успеха. Меняй мир, строй лучшее общество, ищи новые пути, но лишь потому, что так нужно тебе, тебе лично. Потому что именно такой мир устраивает тебя, а вовсе не ради чужого одобрения. Потому что ты делаешь то, что должно, а дальше пусть вершится судьба. Принимай благодарность, но не ожидай ее, оставайся самодостаточным. И тогда черные чувства в тебе не возникнут.
Дзинтон встал.
- Все, душеспасительная беседа окончена. Парень ты умный, часами полоскать мозги тебе незачем, а у меня дела. Добираться домой так поздно смысла нет никакого, так что переночуешь у нас. На втором этаже есть свободные комнаты, Яна покажет. Листочки, между прочим, подбери, нечего здесь мусорить. И сохрани - в старости будет весьма забавно почитать. Пока, партизан!
Он ободряюще улыбнулся, сбежал по ступенькам беседки и исчез в ночи.
Тори вздохнул и понурился. Дзинтону хорошо говорить - найди цель в жизни! А какую? Одну уже нашел, идиот. Где гарантия, что новая окажется лучше? Внезапно он почувствовал, что порывистый ночной ветер начал пробираться под куртку и трепать волосы. Похоже, пора возвращаться в дом. Невежливо, конечно, так обременять хозяев, но если уж сами настойчиво приглашают...
Радужный вихрь взметнулся в беседке, и изумленный парень обнаружил, что прямо перед ним в воздухе висит аккуратно сложенная пачка бумажных листов, а на ней восседает, беззаботно болтая ногами, давешняя фея. Она весело пискнула, помахала ему рукой, вспорхнула в воздух - пачка сунулась ему в лицо с такой скоростью, что он едва успел ее перехватить - и улетела. Светящийся шар под потолком замерцал и начал медленно угасать. Определенно, это намек. Тори покачал головой. Нет, точно, для одного дня на его голову свалилось слишком много. Он зевнул, взял досье под мышку и вышел из беседки. Окна старого отеля тепло и приглашающе светились, и он пошел к ним по хорошо заметной в темноте тропинке. Надо выспаться. Завтра он насядет на Яну и потребует от нее объяснений. И светящихся тропинок, и феи, и прочей мистики, которая водится в тамошних окрестностях.
А еще завтра он обязательно найдет Дзири и помирится с ней. И она наверняка его простит, он точно уверен.
10.15.849, златодень. Крестоцин
- Биката, я не понимаю. Что такое "свобода воли"?
Калайя сидела на стуле в лучшей манере благовоспитанной молодой девушки: спина прямая, как палка, ладони лежат на бедрах, колени плотно сжаты. Только ее широко распахнутые глаза не были опущены долу, как полагается, а внимательно смотрели в лицо Бикаты. Инженер в позе лотоса устроился на кровати.
- Свобода воли... - медленно произнес он. - Свобода воли, Калайя, означает, что твои действия не полностью определяются заложенной программой. Или нет, не так. Свобода - возможность самостоятельно выбрать способ решения некоторой проблемы. Или когда ты можешь самостоятельно выбрать одно из несколько равноценных действий.
Калайя подумала несколько секунд.
- Биката, мои алгоритмы действий предусматривают разрешение конфликтов типа "разнонаправленные векторы". Если я не могу рационально выбрать одно из двух равноценных действий, выбор осуществляется случайным образом. Алгоритм подпадает под определение "свободы воли"?
- Нет. Случайный выбор всего лишь... - Биката пощелкал в воздухе пальцами. - Он от тебя не зависит. А свобода воли является неотъемлемым качеством субъекта. Она внутри тебя, а не снаружи, как случайные факторы.
- Генератор случайных чисел является частью моей элементной базы. Он тоже внутри меня.
- Но он не является частью твоего разума. А свободная воля - является.
- Алгоритм генерации случайных чисел также является частью моего программного обеспечения. Если я использую его вместо аппаратной микросхемы, я делаю свободный выбор?
- Нет, Калайя, не свободный. Ох... очень сложно объяснить. Свобода воли является давней философской проблемой, и строгого определения термина нет до сих пор. Сделаем так: я приведу пример свободного выбора, а ты попытаешься построить на его основе общий образец. Даю пример: человек не занят никакой работой. У него выходной.
- Как у тебя сегодня?
- Да, как у меня... как у нас с тобой сегодня. Человек сыт и не испытывает никаких физиологических неудобств, побуждающих его к немедленным действиям. У него есть полностью свободное время, которое он может потратить на что угодно. Он может заняться спортом, почитать книгу, поучиться чему-нибудь, погулять по улице, сходить в музей, поспать, все такое. Его выбор действия в данной ситуации является свободным.
- То есть свобода воли выражается в способности случайным образом выбрать одно из действий с низким приоритетом в ситуации, когда задач с высоким приоритетом нет?
- О-о-о... - простонал инженер, хватаясь за голову. - Калайя, неправильный вывод. Свобода воли подразумевает выбор и из высокоприоритетных действий. Например, если тебя подстерегли грабители на улице, ты можешь выбрать из нескольких вариантов: бежать, драться, отдать ценности. В общем, критичное решение в ситуации навязанного выбора. Что ты сделаешь - зависит от твоей свободной воли.
- Биката, я не понимаю. Выбор в описанной ситуации однозначно определяется набором дополнительных факторов: степенью риска погибнуть или получить травму в случае сопротивления, индивидуально допустимым порогом риска, способностью убежать, способностью сопротивляться, вероятностью неспровоцированной летальной агрессии в случае повиновения и так далее. Выбор варианта поддается просчету в рамках стандартных алгоритмов нечеткой логики. Такие алгоритмы я использую. Но ты не раз говорил, что я должна учиться мыслить свободно, из чего следует, что пока я этого не умею.
- Ну как спорить с искином, а? - пробормотал инженер себе под нос. - Калайя, еще один пример: что произойдет, если ты окажешься в ситуации навязанного выбора из двух действий, каждое из которых имеет неприемлемые последствия?
- В порядке приоритета я запрошу указания у супервизора, своего хозяина и администратора системы.
- У кого? - поразился Биката. - Калайя, что такое "супервизор"?
- Нет данных, - откликнулась чоки. - Процедура разрешения конфликта описывает именно такую последовательность обращений. Определение хозяина системы доступно - роль занята тобой, Биката. Определение администратора системы пусто и игнорируется. Определение супервизора ссылается на закрытую область памяти, мне не доступную.
- Ну ничего себе заявочки... - ошарашенно пробормотал Биката. - Я же сам собирал твою систему авторизации! Какой еще, к ежикам, "супервизор"? Калайя, что означает "недоступная область памяти"?
- Упомянутая область памяти зашифрована трехпроходным алгоритмом Пасаты. Симметричный ключ шифрования в моем хранилище ключей отсутствует. Процедура авторизации супервизора предполагает получение ключа от пользователя.
- Ну и ну... Калайя, заблокировать учетную запись супервизора.
- Отказано в доступе. Учетную запись супервизора невозможно заблокировать с правами хозяина или администратора системы. Необходимы права доступа супервизора.
- Так... - Биката задумался. - Ладно. Похоже на закладку в одном из стандартных блоков авторизации. Как я на нее внимания не обратил, ума не приложу. Ну, с супервизором мы еще разберемся, только сначала закончим обсуждение темы. Калайя, возвращаемся к постановке задачи. Итак, ситуация навязанного выбора из двух действий, каждое из которых имеет неприемлемые последствия. Бездействие также имеет неприемлемые последствия. Возможность обратиться за помощью к кому бы то ни было отсутствует. Твои действия?
На сей раз чоки замолчала надолго.
- Биката, обнаружена потенциальная проблема в алгоритме принятия решения. Подсистема верификации распознала зацикливание алгоритма на поставленной тобой задаче и вероятное зависание системы в целом. Необходима доработка алгоритма с целью исключения проблемы, - наконец произнесла она. - Должна ли я предложить способ решения?
- Ага! - Биката наклонился вперед, его глаза загорелись. - Калайя, как бы ты доработала алгоритм?
- Я могу описать два способа. Первый - введение дополнительного варианта действий, подразумевающего случайный выбор. Второй - доработка системы прогноза последствий с целью получения более точных весовых коэффициентов.
- Во! - Биката поднял палец. - Вот ситуация, требующая свободного выбора. Калайя, самостоятельно выбери один из алгоритмов.
- Исходя из контекста задача поставлена некорректно, - бесстрастно заявила чоки. - Я не обладаю умениями, позволяющими реализовать второй алгоритм. Мне необходима посторонняя помощь. С учетом неявно примененного условия об отсутствии внешних контактов мой выбор в данной ситуации жестко детерминирован. Дополнительное наблюдение: если бы я обладала необходимыми умениями, детерминированность выбора сохраняется: второй вариант гораздо более предпочтителен как более точный.
Инженер только махнул рукой.
- Калайя, - со вздохом произнес он, - похоже, я не могу объяснить тебе, что такое свобода воли. У меня нет определения. Кроме того, у меня есть ощущение, что свобода воли для искина - совсем другое, чем для человека. Выбор у человека затруднен сложностью быстрого просчета вариантов, приходится полагаться на неточную интуицию, а у искина такой проблемы не возникает. Оставим пока обсуждение.
- Да, Биката, - кивнула Калайя. - Я отложила тему на будущее.
- Хорошо. Еще вопросы есть?
- Да, Биката. Я не могу корректно интерпретировать поведение госпожи Юмии в определенных обстоятельствах. В моей базе отсутствуют соответствующие шаблоны поведенческих реакций.
- А именно?
- Два дня назад вечером, незадолго до закрытия бара, госпожа Юмия ненадолго вышла на улицу вместе с мужчиной. Мужчина идентифицирован как господин Касия, служащий кондитерской "Дальний Запад", поставляющей в наш бар кондитерские изделия. Госпожа Юмия прижалась к нему и обхватила его руками. Господин Касия также обхватил ее руками, после чего они сблизили лица и пытались укусить друг друга за губы. Потом они расстались, и госпожа Юмия вернулась обратно в бар. Ее настроение заметно улучшилось, несколько раз она засмеялась без повода. Запрашиваю интерпретацию сцены.
- Говоришь, Юмия целовалась с Касией? - задумчиво проговорил Биката. - То-то мне казалось, что она к нему неровно дышит... Ох, прости, Калайя. Объясняю. То, что ты приняла за попытки укусить, носит название "поцелуй в губы". Обхватить друг друга руками называется "обниматься". Сочетание этих действий... ну, обычно так делают мужчина и женщина, которые нравятся друг другу.
- В базе знаний обнаружен шаблон действий типа "поцелуй в губы". Поведение в рамках указанного шаблона заметно отличается от замеченного. Предположение: источники информации, относящиеся к категории "художественные фильмы", не предоставляют базу для построения достоверных шаблонов.
- Да, - кивнул Биката. - Любая информация из развлекательных фильмов и литературы всегда относится к разряду недостоверной, если не подтверждена перекрестно по специализированным источникам.
- Новый императив второго уровня установлен. Запущено фоновое сканирование базы знаний для понижения степени достоверности фактов, почерпнутых из художественных фильмов и книг и не верифицированных по другим источникам. Шаблон "поцелуй в губы" модифицирован, базовая схема действия построена с использованием отслеженной сцены в качестве модельного образца. Исследую ассоциативные цепочки. Определение "нравятся друг другу" применительно к разнополым людям означает сексуальное влечение. Следует ли, что госпожа Юмия и господин Касия занимаются сексом?
- Наверное... нет, не знаю. Кстати, Калайя, я запрещаю тебе обсуждать темы сексуальных отношений между людьми с кем-либо помимо меня. Это крайне невежливо.
- Новый императив первого уровня установлен. Биката, я не понимаю. В моей базе данных не содержится описания ограничений на сексуальные отношения в текущей географической локации. Подобного рода запреты обнаружены применительно к моральным нормам Четырех Княжеств и некоторых государств второго эшелона, но на территории Катонии их нет. Почему тема сексуальных отношений является запретной для обсуждения?
- Потому что так принято. Калайя, правила отношений между людьми иногда не поддаются рациональным обоснованиям. Просто так сложилось. В Катонии сексуальные отношения вполне свободны, запрет на демонстрацию обнаженного тела, как в Граше и Четырех Княжествах, полностью отсутствует, но сексуальные темы обсуждать не принято. Возможно, потому, что в ЧК, в отличие от Катонии, климат холодный, так что обнаженное тело доступно только в интимной обстановке, а потому явно ассоциируется с сексом. В теплой же Катонии такая связь отсутствует. Но я не уверен. Просто прими к сведению в качестве базового императива.
- Подтверждаю установку нового императива. Сексуальные отношения между людьми не обсуждаются ни с кем, кроме тебя, Биката. Биката, я не понимаю.
- Да, Калайя?
- Ты мужчина. Мое шасси идеально имитирует женское тело. В соответствии с твоим утверждением сексуальные отношения не лимитируются. В соответствии с косвенными данными визуального наблюдения ты здоровый половозрелый мужчина, не страдающий расстройствами сексуальной сферы. Ты неоднократно упоминал, что любишь меня, что подразумевает сексуальное влечение. Почему мы с тобой не занимаемся сексом?
Биката от неожиданности дернулся на кровати. Он потерял равновесие, сильно отклонился назад и ударился затылком об стену, зашипев от боли. Распрямив скрещенные ноги, он спустил их с кровати и осторожно потрогал затылок.
- Больно... - пробормотал он. - Калайя, ну... как тебе сказать... Ну... ты ведь меня не любишь...
- Биката, я не могу тебя любить. Я не человек, в моем теле отсутствуют необходимые биохимические процессы. Но я твоя собственность, а потому должна стремиться доставлять тебе радость и удовольствие. Мое шасси содержит компоненты, необходимые для полноценной имитации полового акта, а в моей базе содержатся необходимые знания по мужской и женской физиологии. Мы можем заниматься сексом, что доставит тебе большое удовольствие.
Во время ее монолога Биката мучительно краснел. Он отвернулся и поежился.
- Калайя... - пробормотал он. - Я... я не могу. Я не хочу... Я не хочу, чтобы ты занималась любовью по принуждению... без желания. Я не хочу, чтобы только из-за встроенной программы...
- Но я хочу заниматься с тобой сексом, Биката, - чоки смотрела на него невинными голубыми глазами. - Это моя способность и моя обязанность. Биката, давай займемся сексом сейчас.
Она встала со стула и, закинув руку за спину, расстегнула молнию. Одно движение плечами - и платье соскользнуло на пол к ее ногам, оставив ее полностью обнаженной. Против воли Биката уставился на ее высокую грудь с небольшими розовыми сосками и нервно сглотнул. Калайя опустилась перед ним на колени и принялась расстегивать его рубашку.
- Нет! - опомнившись, Биката соскочил с кровати и отпрыгнул от чоки как ужаленный. - Не надо. Калайя, прекрати.
- Биката, я не понимаю, - повернула к нему голову чоки. - Ты сексуально возбужден, но не хочешь заниматься со мной сексом? Мое тело тебе не нравится? Ты можешь перестроить его.
- Твое тело меня полностью устраивает, - хрипло сказал инженер. - Я сам его и проектировал! Меня не устраивает, что ты подчиняешься мне как рабыня. Я не твой хозяин!
- Ты являешься моим хозяином, Биката. Так указано в базе пользователей системы, имеющей абсолютный приоритет над прочими источниками информации. Ты имеешь право отдавать мне произвольные приказы и распоряжаться мной любым нужным тебе образом.
- Нет, все не так! - почти выкрикнул инженер. - Я не распоряжаюсь тобой! Ты еще плохо понимаешь окружающий мир, а потому я должен тебя опекать и обучать. Но ты не моя собственность, Калайя!
- Утверждение ложно, - откликнулась чоки, поднимаясь на ноги. - Я являюсь твоей собственностью. Ты мой хозяин, Биката.
Страшным усилием воли оторвав взгляд от ее нагого тела, инженер выбежал из комнаты в маленькую прихожую и поспешно натянул ботинки.
- Я пойду погуляю по городу! - быстро сказал он, надевая куртку. - Калайя, оденься и жди меня дома. Я вернусь вечером.
- Да, Би...
Прежде чем чоки успела закончить ответ, он выскочил на лестницу и захлопнул за собой дверь. По лестнице затопотали его дробные шаги. Несколько секунд чоки смотрела прямо перед собой, потом подобрала с пола платье и оделась. Затем она опустилась на стул и замерла неподвижностью магазинного манекена.
14.15.849, перидень. Крестоцин
Вечер для начала крестоцинской зимы стоял на удивление теплый, а потому Карина устроилась на уличной веранде кафе. Середина пятнадцатого периода выдалась куда более ласковой, чем предыдущая осень, и температура нынешним вечером поднялась по крайней мере до десяти градусов. Ветер стих, и хотя солнце давно село, небо за западе все еще слегка светилось розовым и зеленым. Необычный зеленоватый оттенок закату, как пояснил Карине в свое время Дентор, придавали дымы далеких вулканов Тролличьего архипелага. В сочетании с разноцветными огнями уличных фонарей, реклам и вывесок, а также перемещающимися по вечерней бухте корабельными огоньками получалось очень красивое смешение красок. Карина пожалела, что у нее нет с собой камеры, чтобы запечатлеть картину во всей ее красе.
Кстати, о Денторе. Капитан опаздывал, и Карина в очередной раз нервно посмотрела на часы. Мало ли какие дела могли его задержать! Конечно, он, наверное, связался бы с ней, если бы возникло что-то срочное, но вдруг у него даже на звонок времени не осталось?
Она отпила из толстой фарфоровой кружки горячего чаю. По жилам потекло тепло, и она все-таки решилась расстегнуть ворот теплой куртки. Прохладный воздух проник под одежду, приятно охлаждая тело.
- Какая красивая девушка! - громко сказали рядом. Карина вздрогнула и повернула голову. На веранде стоял и откровенно пялился на нее молодой парень. Цветастый шарф по последней моде обвивал его шею, а из-под расстегнутой до пупа куртки виднелась лишь тонкая майка: парень явно изображал из себя крутого северянина, не боящегося холода.
- Какая красивая девушка! - повторил он, широко улыбаясь. - И совсем одна! Госпожа, тебе не скучно? Хочешь оттянуться как следует?
- Спасибо, не хочу, - холодно ответила Карина. - Я жду. Мужчину, - добавила она с намеком.
- Зачем тебе другой мужчина, когда есть я? - подмигнул ей парень, подходя поближе. - Хочешь, куплю что-нибудь погорячее твоей бурды?
- Господин, я не в настроении заводить новые знакомства, - по возможности нейтрально произнесла девушка, потихоньку начиная злиться. Ну почему ей так везет на всяких хулиганов, бандитов и похитителей? Оставят ее хоть когда-то в покое? - Буду глубоко признательна, если ты оставишь меня в одиночестве. Уверена, многие другие девушки с удовольствием согласятся провести с тобой вечер.
- А ты, значит, не хочешь? - улыбка парня поблекла. - Слушай, да брось ты важничать! Меня Рабикута зовут. Тут, понимаешь, проблема такая - у моего друга клевая тусовка, толпа народу собралась, а у меня девчонка ушла. А в одиночку как-то не хочется тусоваться. Пошли, а? Тут совсем рядом! Там реально круто, честно! У него самого папаша крутой мужик, бабки лопатой гребет, квартира - восемь спален и два сортира, а сегодня он свалил куда-то по делам. Человек двадцать соберется. Музыка, винища хоть залейся... а?
- Спасибо, господин Рабикута, - Карина немного расслабилась. Раз представился, значит, не насильник и не шпана уличная. - Но я с сожалением повторяю - я жду мужчину. Прости.
- Да брось ты! - парень ухватил ее за плечо и потянул. Только сейчас девушка заметила, что он явно навеселе, хотя и неплохо себя контролирует. - Я же знаю, ты хочешь пойти! Ну реально крутой тусняк, отвечаю!
Вздохнув, Карина согнулась, нащупала под столиком сумку - в ней тихо завозился Парс - и извлекла из кармашка короткий металлический прут. Пару железок она всегда носила с собой специально на такой случай. Правда, понадобились они ей впервые. Одним отработанным движением пальцев, скрывающим воздействие манипуляторов, она свернула прут в кольцо и сунула его парню в руки:
- На! Сумеешь распрямить - пойдем, куда скажешь. Нет - топай дальше.
Парень недоуменно посмотрел на железное кольцо. Ухватившись за него сначала несколькими пальцами, а потом обоими кулаками, он попытался разогнуть его, но безуспешно. Кольцо лишь слегка спружинило, но не поддалось.
- Не, ну ты реально крутая телка! - уважительно сказал он. - От тебя все протащатся! Ну пошли, а? Кончай ты ломаться, в самом деле!
- Кара, проблемы? - ласково осведомились у него за спиной. - Молодой господин к тебе пристает?
Раскрывая рот для возмущенной отповеди, парень повернулся - и замер с отвисшей челюстью. Карина тихонько хихикнула. Возвышающаяся над ним саженной высоты гора мышц в черно-желтой форме полицейского спецотряда могла вогнать в ступор кого угодно, кроме разве что троллей.
- Вечер, Дентор, - поздоровалась она. - Нет, он не пристает. Он уже уходит. Правда, господин Рабикута?
- Э-э-э... да! - судорожно кивнул парень. - Прошу прощения за назойливость, госпожа, я уже ухожу! Э-э-э... спокойного сна!
Он попятился, отступая, потом развернулся, сбежал по ступенькам террасы и быстро зашагал по улице, смешавшись с прохожими.
- Опаздываешь! - с упреком сказала девушка присевшему напротив полицейскому. - Я жду-жду, а вас все нет и нет.
- "Нас"? - удивился капитан. Он пошевелился, устраиваясь поудобнее. - Ты еще кого-то пригласила?
- Ага! - кивнула Карина. - Только это сюрприз. И он тоже опаздывает, у него самолет задержался. Вы, мужчины, все время женщин обвиняете, что они вовремя не приходят, а сами-то!
- Извини, застрял в управлении, - пояснил капитан. - Бумажки плодятся, словно тараканы, одну прихлопнешь - две другие на голову сваливаются. Значит, сюрприз? Ну вот, а я-то рассчитывал на ужин на двоих, негромкую музыку и романтический вечер в компании с прелестной юной девушкой! - Он весело подмигнул. - Ну ладно. Надеюсь, твой сюрприз стоит моего разочарования.
- Стоит! - пообещала Карина. - Можешь мне в ухо чихнуть, если не стоит.
- И чихну! - согласился полицейский. - Ну что же, подождем появление твоего сюрприза.
- А и ждать нечего, - улыбнулась Карина. - Вот он, кажется.
Такси, взвизгнув тормозами, остановилось у тротуара, и из открывшейся дверцы выбрался высокий плотный мужчина. В руке он сжимал объемистую дорожную сумку, в которую, кажется, Карина могла поместиться целиком. Он огляделся по сторонам и, шагая через две ступеньки, поднялся на террасу.
- Мати! - ахнул Дентор, поднимаясь. - Чтоб я сдох, Мати!
- Здорово, Дор! - Саматта крепко обнял его, и Дентор в ответ тоже стиснул его в объятьях. - Ох, обака, не так сильно! Раздавишь же!
Он отстранился и критично осмотрел товарища с ног до головы.
- Дор, мне кажется, или ты и в самом деле еще подрос?
- Да кто его знает! - расхохотался капитан. - Может, я подрос, а может, ты усох! Ох, Мати, как я рад тебя видеть вживую! После стольки-то лет! И, главное, даже не предупредил! Сколько там прошло?
- В последний раз мы с тобой в сорок первом виделись, - подумав, сообщил Саматта. - Значит, восемь лет назад. Ну, рассказывай. Что ты, как ты, где ты...
- Эй! - выбравшаяся из-за стола Карина вклинилась между ними. - Большие сильные парни! Прежде, чем в воспоминания ударяться, сначала мне до свидания скажите.
- Кара, ты уже уходишь? - недоуменно посмотрел на нее Саматта.
- У меня ночное дежурство через полчаса, еле-еле успеваю, - объяснила девушка. - Я же предупреждала. И специально просила не опаздывать. А теперь придется вам общаться наедине, в скучной мужской компании. Мати, заглянешь ко мне в больницу, когда наговоритесь, ладно? Я ужасно по тебе соскучилась. Первая городская, хирургическое отделение, а там меня дежурные медсестры позовут. Здесь недалеко, Дентор покажет, куда идти.
- Конечно, малышка, - Саматта шутливо шлепнул ее по заднице. - Беги давай, шустрая ты наша. Заеду обязательно. Самолет завтра днем, так что еще наговоримся.
- Пока! - Карина махнула мужчинам рукой, подхватила с пола сумку с Парсом и сбежала с террасы.
- Самолет? - осведомился Дентор, провожая ее взглядом.
- Ага. Я же писал, что археологом заделался. У нас с Четырьмя Княжествами вроде бы как потепление отношений, вот Бун... профессор Бун и пробил совместную экспедицию в Лесную Долину - в Княжествах такое место есть, закрытое до недавнего времени. Я специально от группы отбился, чтобы сюда заглянуть, мой самолет в Терелон завтра днем вылетает.
- Ну ты даешь, Мати! - покачал головой полицейский. - В жизни бы не подумал, что ты способен вот так круто измениться. Хотя ты всегда меня удивлял. Слушай, давай-ка пройдем в помещение, а то здесь как-то тоскливо.
- Пошли, - согласился археолог, следуя за ним. - Климат у вас тут неважный. У нас в Масарии хоть и льют зимние дожди, но хотя бы тепло. А у вас дождя нет, но совсем колотун.
- Да разве ж сейчас колотун! - усмехнулся Дентор, усаживаясь за угловой столик. - Ты, Мати, совсем южанином стал. Плюс восемь - и уже дрожишь. Скоро на всю зиму до нуля опустится, при нашей влажности та еще погодка.
- Может, я и южанин, зато ты у нас кугума-переросток, прямо с полюса, - усмехнулся в ответ Саматта. - Ну, рассказывай. Когда меня перевели в сорок первом, тебе мой батальон должны были передать. Передали?
- Да. Только без толку. Через три периода его вообще расформировали вместе со всем корпусом. Посчитали, что в связи с завершением "дружеской помощи" экспедиционные силы больше не нужны, ну да ты, наверное, слышал. Капитанские нашивки я получил, но как-то больше не получилось нормальным делом заняться. Загнали меня на канцелярскую работу, складом заведовать, а какой из меня завскладом? Сержантская работа, а мной там только генералов пугать. В общем, в начале сорок второго подал я рапорт да и снял военную форму. Осел здесь, в Крестоцине, устроился в полицейский спецотряд и с тех пор гоняю бандитов по городу.
Гигант вздохнул.
- Скучно, Мати. Понятно, что работа честная и достойная, служить и защищать, все такое. И ведь в самом деле служишь и защищаешь. Но время-то идет, и начинаешь о жизни задумываться. Ни семьи, ни детей, ни даже дом толком не обустроен. По службе расти некуда - в спецотряде выше капитанской должностей нет, он и на батальон-то не тянет. А идти в следователи бумажки перекладывать не хочется. Не справлюсь с собой, еще выйду из себя да сверну случайно шею какому-нибудь подонку из молодых да наглых... В общем, не о чем особенно рассказывать. Давай лучше про тебя. Как жена, дочь?
- Я развелся, Дор. В сорок втором же и развелся. Кана терпела, сколько могла, но сам понимаешь - двенадцать лет с мужем, который дома в году четырнадцать периодов отсутствует, кого угодно из себя выведут. Заявила в конце концов, что она еще молода и что хочет пожить с настоящим мужем, а не с секретным призраком, и ушла. И дочь прихватила. И она права, наверное. Ни у нее мужа, ни у девочки отца... Вышла потом снова замуж за хорошего парня, тот удочерил Мусу, живут теперь душа в душу. Муса на экономиста учится, второй курс вот закончила. Неделю назад я к ней на годовую вечеринку в университет заходил. Хорошая девчонка выросла, в мать характером - упрямая, но веселая и независимая.
- Хорошо, когда дети есть, - согласно качнул головой Дентор. - А Карина? Она говорила, что ты ее опекун. Здесь-то тебя как угораздило?
- Тут, Дор, рассказывать долго и сложно, - вздохнул Саматта. - Я в такие дела вляпался... Категория допуска - шестая и выше. Я тебе расскажу, что смогу, но если тебе в психушку меня сдать захочется, воздержись до конца рассказа, ладно?
- О как... - с уважением протянул полицейский. - То есть археологом ты только для прикрытия? И где ты сейчас? Контрразведка? Или все-таки СОБ?
- Ни то, ни другое, Дор. Я самый натуральный археолог, хоть смейся, хоть плачь. Так случилось, что меня с батальона в спецназ Генштаба перевели. Поставили командовать особым отрядом. Что за отряд, поначалу не сказали, да я и не спрашивал, сам понимаешь. А потом... Ох, Дор, я попал в отряд, который Институт человека в Масарии охранял.
- Ну ни хрена ж себе сюжетец... - ошарашенно проговорил Дентор. - И Карина твоя тоже оттуда? Там, что ли, и познакомились?
- Если такое можно назвать знакомством... Дор, я два года охранял мерзавцев, которые над детьми издевались! Ну, ты наверняка помнишь, скандал тогда знатный случился.
- Не только помню. Карина у нас в управлении лекцию читала, показывала записи.
- Записи?! Я все вживую видел! Ты понимаешь, каково, когда у тебя на глазах детей пытают? Их пытают, а ты ничего сделать не можешь! Я несколько раз заходил в наблюдательные комнаты, и так хотелось взять ствол и то ли себя пристрелить, то ли скотов в белых халатах... Думал рапорт подать о переводе, а то и об увольнении, но так и не решился. Просто не знал, куда без армии деваться, так привык к службе. Пить даже потихоньку начал. Ну, а потом одной ночью, когда отряд выехал на учения, Карине, ей тогда тринадцать было, пособили сбежать. И еще одну девочку она с собой по дороге прихватила. Обе - девианты первой категории, так что их искали, как не искали, наверное, даже золото Майно. Когда нашли, мой отряд отправили на захват, и я облажался.
- Ты - облажался? - удивился Дентор.
- Ага. Только не спрашивай пока, как. Как раз то самое, о чем сходу рассказать не получится. Потерпи, все узнаешь. В общем, меня назначили крайним, разбарабанили из армии, а тот парень, Дзинтон, что приютил девочек, подобрал и меня. Подобрал и нанял девочек охранять, а потом опекуном сделал. Ну, вот и опекаю, в общем, с тех пор, если можно так назвать. Две девчонки и пацан.
- Пацан тоже девиант?
- Нет, обычный. И еще вот...
Саматта вытащил пелефон, порылся в нем и показал Дентору фотографию смеющейся молодой женщины. Та, озаренная ярким летнем солнцем, в легком, развевающемся на ветру платье, стояла на краю скалы, а далеко внизу расстилалась голубая Масарийская бухта.
- Цукка, моя жена, - с гордостью сказал Саматта. - Она тоже опекун детей. Дор, знаешь, сорок третий год стал лучшим годом моей жизни. Дзинтон и Цукка - они мне новый смысл в жизни дали.
- Хороша! - констатировал полицейский, разглядывая фотографию. - Завидую черной завистью. Вот так ты всегда меня и обходил... Про Дзинтона Карина упоминала. Знаешь, Мати, я в первый раз вижу, чтобы девица ее возраста с такой любовью об отце говорила, тем паче - о приемном. Давай, рассказывай все по порядку. Что не можешь рассказать, опусти, но все остальное выкладывай.
- Конечно, - кивнул археолог. - Только, Дор, я тебя очень прошу - пригляди тут за Кариной, ладно? Она в том нуждается.
- Да она сама за кем хочет приглядит! - рассмеялся командир спецотряда. - По кабакам и дискотекам не шляется, наркотиками не балуется, все свободное время если не в больнице своей пропадает, то дома книжки читает. Шпана уличная ей не страшна, да и с серьезными бандитами она одной левой разбирается. Она тебе рассказывала про свои подвиги?
- Через пятое на десятое, но достаточно, чтобы холодным потом покрыться. Дор, на полном серьезе - пригляди. Она девочка умная, храбрая и честная, самое опасное для жизни сочетание. Тогда, в сорок третьем, когда я ее захватить пытался, она готовилась одна драться насмерть против тридцати опытных бойцов. И дралась бы, повернись дело по-иному. А с тех пор она мало изменилась. Ты знаешь, кто на поле боя первым гибнет.
- Знаю, Мати, - вздохнул полицейский. - Еще как знаю. Расслабься. Конечно, пригляжу. И без тебя уже приглядывают - после того, как она двоих наших спасла, у нас в управлении общей героиней стала. Просто дочь полка какая-то. В общем, кончай с лирикой, начинай рассказывать.
- Упорный ты. Может, все же задумаешься насчет карьеры следователя? - широко ухмыльнулся Саматта, но тут же посерьезнел. - Дор, я тебе вот что скажу. Я сейчас тебе совершенно невероятные вещи рассказать намерен, но ты постарайся поверить. Ты знаешь Карину, ты видишь, что мир сейчас совсем не таков, как еще десять лет назад, так что постарайся. То, о чем я расскажу, мало кто знает. На государственном уровне суперсекрет. Но знание ни к чему тебя не обязывают. Ты в любой момент можешь отказаться и послать меня подальше, если такое желание возникнет. Никаких скверных последствий, обещаю.
- Ого... Серьезно говоришь, дружище, - Дентор нахмурился. - А ты уверен, что мне вообще стоит такие вещи знать? Я ведь со спецслужбами дела никогда не имел, допусков выше третьей категории у меня нет, да я и не уверен, что в них нуждаюсь.
- Не о спецслужбах речь, Дор, даже близко не о спецслужбах. Я не имею к ним никакого отношения. Ну, ты поймешь. Я сам принимаю решение, кому можно довериться, а тебе я верю. Нам нужны новые друзья в Крестоцине, и ты - вполне подходящая кандидатура.
- "Нам"? - капитан нахмурился еще сильнее. - Какие-то шпионские игры, что ли?
- Нет, Дор. Не шпионы. Ты все поймешь, когда я закончу. Значит, для меня вся бодяга начала раскручиваться, когда десятого пятого сорок третьего - дату до сих пор помню - нас отправили на полигон под Куразаем для плановых учений...
21.15.849, небодень. Крестоцин
Тантэй заметил ее сразу, как только вошел в бар. Девица сидела за невысокой стойкой с кассовым аппаратом и мило улыбалась зависшему рядом с ней мужчине средних лет. Частному сыщику не требовалось заглядывать в пелефон, чтобы опознать ее. Фотографию он и без того помнил превосходно.
Клиентов в зале сидело немного. Чтобы не светиться, Тантэй отошел в дальний угол зала и уселся за небольшой столик на двоих. Особых эмоций он не испытывал. Конечно, он сделал почти невозможное - обнаружил в огромном городе потерявшуюся чоки, но везение и прочие дилетантские штучки здесь ни при чем. Профессионализм и умение мыслить системно в очередной раз помогли ему взять холодный след там, где остальные уже махнули рукой. С самого начала он сделал ставку на то, что Биката обязательно засветится в одном из компьютерных магазинов. И почти наверняка - в компании со своей ненаглядной чоки, которую он вряд ли рискует оставить без присмотра. Нужно лишь грамотно порасспрашивать продавцов. Ну, а потом осталось лишь покрутиться в окрестностях единственного в городе магазина, где беглец и в самом деле отметился.
Он взял со стола меню и принялся меланхолично его перелистывать.
- Добрый вечер, господин, - поклонился ему подошедший через пару минут официант. - Ты готов сделать заказ? Или же мне следует порекомендовать тебе напитки и блюда?
- Пива, - сухо бросил сыщик. - Малую кружку светлого "Бакусы". И соленых кальмаров на закуску. Все.
- Да, господин, - официант поклонился и скользнул к прилавку бармена. Минутой спустя он вернулся с заказом.
- Спасибо, - кивнул Тантэй, передавая ему смятую банкноту. - Скажи, любезнейший, а вон та девица на кассе - я ее что-то ни разу у вас не видел.
- Она чоки, - сообщил официант, отсчитывая сдачу. - Странно, что ты ее не видел - она здесь уже больше трех периодов. Впрочем, она работает иногда в первую смену, а иногда во вторую, через день, так что тебе, наверное, просто не везло. Если бы сегодня ты зашел на полчаса позже, господин, ты бы тоже ее не застал.
- Посменная работа? - приподнял бровь сыщик. - Разве чоки устают?
- Так сложилось, господин, - вежливо ушел от ответа официант. - Могу я помочь тебе чем-то еще?
- Нет, - покачал головой Тантэй. Его мозг уже работал, раскладывая обстоятельства по полочкам.
Беглец, если он правильно понял того хмыря из "Визагона", не станет расставаться со своей любимой куклой надолго. Значит, он либо где-то рядом, либо появится, чтобы забрать ее с работы. Сам факт посменной работы говорит в пользу первого варианта - так удобно человеку, но не чоки. Значит, следует всего лишь немного подождать, чтобы обнаружить и самого парня. А у него, надо сказать, губа совсем не дура. Интересно, сколько такая куколка может стоить? Полмиллиона? Миллион? Наверняка она способна приятно скрасить долгие и одинокие холостяцкие вечера...
Он в несколько глотков выхлебал горькую жидкость, забросил в рот горсть вязких, как резина, кальмаров и вышел из бара, по пути незаметно сняв чоки встроенной в перстень камерой. Перейдя на другую сторону улицы и выбрав неприметную позицию у ствола большой цукусы, откуда хорошо просматривался вход, он принялся терпеливо ждать. Оставался шанс, что парень с чоки выйдут через служебный вход, ему не известный, но, по крайней мере, сквозь блики окна ему виден неясный силуэт чоки за кассой. Когда она встанет, он заметит. И если даже он упустит их сейчас, никто не мешает ему вернуться сюда завтра, уже во всеоружии, и провести слежку по всем правилам: с радиометками, пеленгатором в машине и так далее. Да и не обязательно: наниматель обрадуется даже такой зацепке. Только профессиональная основательность заставляет его довести дело до конца и выяснить как можно больше.
Когда часы показали два, Калайя поднялась из-за кассы, и ее место занял какой-то мужчина. Через несколько минут она вышла из дверей в компании беглеца. Подождав, пока они отойдут на десяток саженей, Тантэй двинулся за ними. Народу здесь шаталось довольно много, и он не боялся, что его заметят.
Полчаса спустя парочка привела его в тихий жилой квартал в районе Еловой горы. Здесь вести преследование стало уже сложно. Улицы в разгар рабочего дня пустовали, и каждый прохожий оказывался как на ладони. Беглец ни разу не оглянулся и вообще то ли чувствовал себя уверенно, то ли страдал непростительной в его положении беспечностью, но рисковать сыщик не собирался. Если пташки, напуганные, внезапно снимутся с места, ему могут и не заплатить. И пенять останется только на себя.
Впрочем, тут ему повезло. Когда он уже почти намеревался прекратить преследование и завершить его завтра, парочка свернула во двор приметного дома с башенками на крыше. В тот момент сыщик следил за ними из-за угла изгороди на перекрестке саженях в ста. Немного выждав, он неторопливой походкой профланировал мимо здания, сфотографировав его, убедился, что из микроскопического дворика нет другого выхода, и не меняя шага пошел дальше.
Мышеловка захлопнулась. Судя по вывеске агента на столбе, хозяйка занимается сдачей квартир внаем. Самое подходящее место для беглеца. Для очистки совести сыщик до самых сумерек проболтался в визуальной окрестности дома, но ни Биката, ни Калайя так и не появились на улице. Значит, они почти наверняка здесь живут. Правда, Биката мог специально обрубить хвост, выбравшись через незаметный задний выход, но вряд ли. Не шпион он и не сотрудник СОБ, чтобы такими вещами заниматься.
Шагая по улице в сторону проспекта, он вытащил пелефон. Код, который он набрал, в памяти устройства не хранился - сыщик помнил его наизусть.
- Тантэй говорит, - произнес он без предисловий. - Я их нашел. Через час жду твоего человека в "Голубом пруду". Нет, не как обычно. За такие находки я беру двойную таксу. Да, тридцатка, и наличными.
Он сбросил вызов и наконец-то позволил себе скупо улыбнуться. Все-таки даже в его возрасте можно обставить молодых да шустрых. И пусть молодые неудачники плачут.
Ночь на 23.15.849, огнедень. Крестоцин
Заметив впереди мигающую вывеску и светящееся панорамное стекло, Карина ускорила шаг. Наверное, тут и находится бар "Ракутиндэ", где работает Биката. Да, действительно, он. Стилизованные под старину буквослоги полукругом тянулись по мерцающей над входом неоновой арке. Бросив взгляд на часы - почти десять, как она точно успела! - она толкнула дверь и вошла внутрь.
Помещение бара пустовало, только в дальнем углу заканчивал поздний ужин одинокий посетитель. Калайя неподвижно сидела за кассой. Заметив Карину, она повернула голову и кивнула, но с места не сдвинулась.
Рядом с Кариной нарисовалась фигуристая девица в форме официантки, лет шестнадцати или семнадцати. Она извиняющеся улыбнулась и поклонилась, прижав подносик к груди.
- Прости, госпожа, мы уже закрываемся, - сказала она звонким голосом. - Бар работает только до полуночи. Приношу нижайшие извинения за причиненное неудобство, госпожа.
- Здравствуй, госпожа, - поклонилась в ответ Карина. - Ты, наверное, госпожа Юмия? Биката упоминал о тебе.
- Прости, госпожа, ты знаешь Бикату? - улыбка девицы растаяла, но выражение лица стало заинтересованным.
- Да. Он мой сосед по дому. Я просто шла мимо, ну и решила посмотреть, где он работает. Приношу свои извинения, если помешала.
- Нет-нет, - спохватилась девица. - Ты, наверное, госпожа Карина. Он о тебе тоже упоминал. Прости мою невежливость. Через несколько минут мы закроемся, и он освободится. Ты можешь подождать за столиком.
- Спасибо, - откликнулась Карина. - Не обращай на меня внимания, госпожа.
Девица исчезла на кухне, а Карина подошла к кассе.
- Добрый вечер, Калайя, - поздоровалась она.
- Добрый вечер, Карина, - откликнулась чоки. - Прости, но правила запрещают мне разговаривать с посторонними, когда я выполняю служебные обязанности. Ты мой друг, но ты не являешься сотрудником бара, а потому в данной ситуации я не имею права с тобой общаться. Приношу свои извинения.
- Да ничего страшного. Две минуты до полуночи осталось. Я потерплю.
Она присела за столик и принялась ждать. Слегка болело потянутое на сегодняшней тренировке запястье, и она принялась массировать его. В поставленной на пол сумке завозился Парс, и Карина слегка расстегнула молнию. Зверек немедленно высунул ушастую голову и начал с любопытством оглядываться по сторонам, втягивая ноздрями воздух.
Последний посетитель закончил ужинать, и вернувшаяся из кухни Юмия рассчитала его и принялась собирать со стола тарелки. Когда она проходила мимо к кассе, Карина заметила что-то странное в ее фигуре. Сосредоточившись, она скользнула по официантке взглядом через сканер. Да, так и есть. Девица определенно девиант, слабенькая, максимум четвертая категория, но девиант. Щупальца манипуляторов практически отсутствуют и вряд ли могут активно взаимодействовать с окружающим, но в глубине эффектора мерцают разводы, очень похожие на имеющиеся у Яны. Эмпатический сенсор? Вполне возможно. Тоже наверняка с крайне ограниченными возможностями, позволяя чувствовать эмоции только совсем рядом с человеком, но все же сенсор.
Ровно в десять Калайя ожила. Она что-то сделала с кассой, отчего та мелодично тренькнула и замигала всеми табло и индикаторами, и поднялась с места.
- Госпожа Юмия! - позвала она вытирающую со стола официантку. - Десять часов. Рабочий день окончен.
- Знаю, - откликнулась Юмия. - Подожди вместе с госпожой Кариной, Биката сейчас закончит.
- Да, госпожа Юмия, - Калайя кивнула, подошла к столику, за которым сидела Карина, и остановилась рядом.
- Как работается? - спросила Карина. - Тебе нравится здесь?
- Я не могу выразить мое отношение с помощью эмоциональных определений наподобие "нравится", - сообщила Калайя. - Я не обладаю эмоциями в человеческом понимании. Если ты имеешь в виду, справляюсь ли я с работой, то да, справляюсь. Шаблоны действий несложны: принимать от госпожи Юмии и других официантов описания заказов и деньги в той или иной форме, проводить расчет и оформление платежей и выдавать счета, они же чеки. Кроме того, я должна улыбаться одиноким мужчинам вот так.
Чоки скорчила зазывную гримаску и бросила на Карину лукавый косой взгляд.
- А женщинам? - заинтересованно спросила девушка.
- Женщинам или мужчинам в сопровождении женщин следует улыбаться вот так...
Калайя скорчила новую гримаску. На сей раз ее улыбка казалась радостной, но одновременно почтительной, словно перед богатой престарелой тетушкой.
- Здорово! - рассмеялась Карина. - И кто тебя такому научил?
- Госпожа Юмия. Она меня часто учит новым шаблонам поведения и рассказывает о жизни. Я очень признательна ей за новую информацию.
- Понятно... А все-таки - тебе здесь нравится? Ну, я хочу сказать, если бы ты выбирала между работой кассиршей и какой-то еще, что бы ты выбрала?
- Я раньше не выполняла никакой полезной работы. У меня нет альтернативных шаблонов для сравнения. Кроме того, я плохо умею выбирать, поскольку набор допустимых критериев не сформирован окончательно. Однако текущая работа является весьма познавательной. Я могу наблюдать за биоформами в типовой ситуации и изучать стандартные сценарии их поведения.
- Что? - Карина вздрогнула. - Как ты сказала? За биоформами?
- Да, - безмятежно кивнула чоки. - Биоформа - разумное существо с носителем разума на белковой основе...
- Я знаю, что такое "биоформа", Калайя! - перебила ее девушка. - А вот ты откуда знаешь?
- Данное определение является составной частью базы знаний, с которой меня активировали. Я не знаю принципы, на основании которых база формировалась, и затрудняюсь определить, каким образом в нее попал обсуждаемый термин.
- Вот как... - пробормотала девушка. Она нахмурилась и потерла лоб. Конечно, совсем не факт, что словечко придумали именно Демиурги, но все же раньше она слышала его только от папы. Надо спросить Бикату.
- Вечер, Карина, - поздоровался инженер, подходя к столику и передавая Калайе ее пальто. - Ты как здесь?
- Вечер, Биката. Шла домой и по пути решила зайти. Я на тренировке задержалась сегодня, - сообщила девушка, поднимаясь. - Представляешь, объясняла полутора десяткам здоровых мужиков и троллей, как надо правильно двигаться и держать равновесие. Они такие громадные, а я маленькая, некоторым троллям до пупка и то не достаю. Лилипутка, одним словом, с которой драться бесполезно - все равно толком кулаком не прицелишься. Полной дурой себя чувствовала.
- Троллей? - удивился инженер, помогая Калайе натянуть пальто. - А разве они сами дракой... ну, которая Путь, не владеют? Я думал, их всех с детства учат.
- Ну что ты! - махнула рукой Карина. - Их учат только контролировать себя и свой темперамент, иначе им нельзя. Да, среди троллей очень многие идут по Пути, но техника рукопашного боя в наше время не так уж и популярна. С кем драться-то, если ты не солдат? А среди солдат и полицейских больше популярен стиль "тёкусо". Он более агрессивен и эффективен в драке, и ему можно научиться гораздо быстрее. Для большого сильного мужчины он подходит куда лучше, чем боевое искусство Пути. А ты не слишком легко одет? - поинтересовалась она, глядя на его демисезонную куртку. - Холодно на улице, и дождь начинается.
- Что-то не рассчитал днем, - пожал плечами Биката. - Солнышко проглядывало, думал, потеплеет. Все никак к местной мокрени привыкнуть не могу. Да ничего, не размокну, не впервой. Юми! - крикнул он, и из двери кухни высунулась вопросительная физиономия дочери хозяина. - Мы ушли! Закрой за нами дверь, пожалуйста.
- Пока! - помахала та рукой. - Идите, сейчас закрою.
Карина кивнула ей на прощание, постучала Парса пальцем по макушке - механический зверек неохотно спрятал голову в сумку - и они втроем вышли на улицу. Дождик, еще пятнадцать минут назад едва моросящий, сейчас заметно усилился. Глотнув сырого воздуха, Биката внезапно лающе закашлялся.
- У тебя кашель нехороший, - озабоченно сказала девушка. - Простыл?
- Да уже несколько дней как, - отмахнулся тот. - Подумаешь, кашель. Пройдет, не впервой.
- Ну, всякое может случиться, - качнула головой Карина. - Один парень вот так кашлял-кашлял, а потом у него рак легких нашли. К врачу не ходил?
- Нет, конечно. Когда? Мне днем работать надо. Из-за пустяков время терять...
- Ох уж эти мужчины! - вздохнула Карина. - Вечно отмахиваются от проблем, пока поздно не станет. Хоть бы мне сказал, что ли. Я завтра принесу с работы диагност, посмотрю тебя.
Девушка извлекла зонтик и раскрыла его.
- Мы все трое под ним не поместимся, - задумчиво сказала она. - Биката, возьми его, укройтесь под ним с Калайей. У меня куртка плотная и с капюшоном.
- Ну вот еще! - усмехнулся инженер. - Калайе все равно. Она непромокаемая, холод не чувствует, а пальто высохнет. Давай-ка мы с тобой под зонтом укроемся, а она рядом пойдет.
- Ну ладно, - пожала плечами девушка. - Если что, тебе ее чинить, не мне. - Она взяла Бикату под руку и пристроилась к нему поближе, а инженер галантно принял у нее сумку, которую повесил на плечо.
- Тяжелая... - пробормотал он. - У тебя там что, кирпичи?
- У меня там Парс, - объяснила Карина. - Он от дождя мокнет, ему не полезно. А еще дзюба. И пару бумажных книжек госпожа Томара из библиотеки принесла - их в электронный вид не перевели, а она считает их самыми лучшими пособиями по абдоминальной хирургии.
- По чему? - не понял Биката.
- В соответствии с Большим энциклопедическим словарем "абдоминальный" означает "относящийся к брюшной полости", - пояснила Калайя, до того молча шагавшая рядом.
- Точно, - согласилась Карина. - Книжки довольно старые, там даже про эндоскопы мало что сказано, а про робоманипуляторы вообще ничего нет, но общая техника некоторых операций, как госпожа Томара говорит, описана просто бесподобно. В общем, набирается в сумке вес. Да я привыкла, и полезно тяжести носить. Главное, чтобы позвоночник не искривлялся.
- Понятно, - хмыкнул Биката. - А зачем ты Парса все время с собой носишь? Боишься дома одного оставлять?
- Да нет, не боюсь. Только с ним как-то веселее. И в больнице его любят. Он повадился в терапию бегать, там детей довольно много, и лежат они иногда не по одной неделе. Они его обожают, а он запрограммирован нравиться. Предатель! - несколько нелогично добавила она.
- Ну, против природы не попрешь, - улыбнулся инженер. - Раз запрограммирован, значит, никуда не деться. Его, кстати, как, починили? Помнится, ты упоминала, что его покалечили в свое время...
- Да починили вроде, - пожала плечами Карина. - Я же не разбираюсь. Взяли шесть сотен за новую лапу, и теперь он бегает нормально. И говорит, что здоров.
Ветер бросил ей в щеку крупную порцию дождевых капель, и она поплотнее прижалась к мужчине, ощущая приятную твердость его плеча и бока. Внезапно ей вспомнился давний сон, в котором они с Бикатой занимались любовью. Она быстро отодвинулась, надеясь, что в свете редких здесь уличных фонарей краска смущения на ее лице не слишком заметна.
- Скажи, а Калайя у тебя не ломается? - поспешно спросила она. - Я как-то слышала, что чоки обслуживать надо, а она у тебя необычная.
- Да, необычная, - задумчиво согласился Биката. - Она удивительная. Но ее не надо особенно обслуживать - скелет и сервоприводы в городских условиях практически не изнашиваются, а псевдоплоть сама регенерирует. И за зарядом батареи она следит самостоятельно. На всякий случай я с собой кое-какие запчасти прихватил, которые просто так не достать, когда ее... когда мы с ней сбежали, но пока что они так и не понадобились.
- Слушай, а расскажи, как ты с ней сбежал! - попросила Карина. - Наверное, опасно было, да? А если тебя поймают?
- Если поймают, ничего особенно не сделают, - пожал плечами инженер. - Корпорация вряд ли заинтересована в публичном скандале, а с судом скандала наверняка не избежать. Да и не поймают, потому что не ловят. Я уронил в обрыв машину с магазинной чоки, которая сгорела дотла - я за сиденьем канистру с бензином и ударным детонатором пристроил. Я прошил ей в "бусину" - такой специальный чип для идентификации - коды Калайи на случай, если кто-то перепроверить захочет. Все сработало - когда меня увольняли, в "Визагоне" полагали, что Калайя уничтожена в катастрофе. За что, собственно, и уволили - за халатность в отношении особо ценного оборудования. А с чего бы им менять точку зрения?
- А тебя не заставили ущерб выплачивать? - поинтересовалась Карина.
- Пытались. Но с меня взять особенно нечего. Платили мне чистыми триста тысяч в период...
- Сколько? - поразилась девушка. - Триста?! Ну ничего себе!
- Ну да, а что здесь такого? - недоуменно посмотрел на нее инженер. - Я же ведущим разработчиком являлся, одним из. У тех, кто постарше да поопытнее, вообще под миллион оклады. Да что я, у директоров компании, по слухам, меньше пяти-шести миллионов в период не выходит. Чистыми пяти миллионов, а до налогов, значит, не менее семи. Неважно, главное, что я дом купил за двадцатку. За двадцать миллионов. В кредит, разумеется, на пятнадцать лет, под семь процентов. В ту прорву все и ухало. Примерно пятерку я банку вернуть успел, да и стоимость недвижки в моем районе за три года повысилась, так что после его продажи примерно семь миллионов должно очистится. В общем, мы подписали соглашение, по которому я продаю дом, расплачиваюсь с банком, а что останется - передаю "Визагону" в качестве компенсации. На том и успокоились. Я дал указание своему поверенному с делами разбираться, взял немного бумажной налички, что в сейфе хранил, и отправился с Калайей путешествовать.
- Ох, Биката... - Карина покачала головой. - Рискуешь. А если они вдруг все же поймут, что ты их обманул?
- Ну и пусть. Все равно не найдут. Я билеты за наличку покупал, документы не предъявлял, поскольку на поезд не требуется, Калайю не как чоки оформлял, а как человека, так что не проследить. Да даже если и проследят до Крестоцина, как они меня здесь найдут? Город-то огромный, три миллиона населения. Потому я сюда и ехал. Нет, без полиции не найдут, а в полицию пойти не рискнут.
- Ну, может, и так, - девушка с сомнением взглянула на инженера, но спорить не стала. А может, предложить ему какое-то время пожить у них дома? Вот туда точно ни одна ищейка носа не сунет, даже если очень захочет. И даже полиция не сунется. Правда, папа не одобряет нарушение законов без острой необходимости, но ведь сейчас как раз исключительный случай! Разнорабочим Биката и в Масарии работать сможет - а вдруг папа ему что-то поинтереснее найдет? Свободные комнаты есть, и Биката наверняка понравится всей семье. И уж точно он понравится папе, ведь Биката сам борется за свою судьбу! Решено. Сегодня же вечером... Нет, завтра утром, сейчас в Масарии уже глубокая предрассветная ночь, она позвонит Цукке и все-все с ней обсудит.
- Ну вот, почти пришли, - удовлетворенно заметил Биката, когда впереди показались фонари возле их дома. - Бр-р... Действительно, что-то прохладно сегодня. В следующий раз надо одеваться...
- Взять! - раздалось в ночной тишине.
В этот момент они проходили мимо маленького скверика, который наверняка выглядел очень милым летом, но осенью и зимой, облетевший, пустовал. В нем даже не горели фонари. Три тени выскользнули из кромешной тьмы и в мгновение ока окружили Бикату с Кариной. Двое ухватили Бикату под руки и впечатали в железную ограду скверика. Один из них приставил к боку инженера большой, угрожающе поблескивающий под светом дальнего фонаря пистолет. Сумка Карины упала с глухим шлепком, зонтик под порывами ветра покатился по асфальту тротуара. Калайя неподвижно замерла на месте, растерянно оглядываясь по сторонам.
Третий неизвестный ухватил за плечо Карину, намереваясь, видимо, отшвырнуть ее в сторону, но тут же взвыл от боли в вывернутых суставах и рухнул на колени. Машинальным движением, словно на тренировке, Карина почти танцевальным па шагнула в сторону, одновременно нажимая ему на локоть, и нападающий, завопив еще сильнее, рухнул плашмя и уткнулся лицом в асфальт. Удерживая за запястье его вывернутую назад под неестественным углом руку, Карина замерла, напряженно вглядываясь в неожиданных противников. Сканер подсветил ей ночную темноту разводами серых оттенков, и сейчас она явственно видела тех, кто держал Бикату. Она может ударить их обоих манипуляторами, но если нанести слабый удар, тот, что с пистолетом, может успеть выстрелить. А сильный удар их убьет. Она не хочет никого убивать! Значит, надо выждать и понять, что им нужно.
И почему медлит четвертый, стоящий в десятке шагов позади?
- Я тебя вижу! - сквозь зубы сказала она. - Выйди сюда, или я сломаю твоему уроду руку в двух суставах.
- Браво! - иронически усмехнулся тот, шагая вперед. - Похоже, Биката, ты обзавелся телохранителем. Хреновым, правда, телохранителем, ну да каков солдат, таков и щит. Слушай, паренек, а не пойти ли тебе по своим делам? Дерешься ты знатно, но против пули руками не помашешь. Тебя дело не касается, так что вали отсюда.
- Я не парень, я женщина! - зло сказала Карина. - Глаза разуй, кретин! Ты кто, и что тебе надо? Денег? У нас собой мало. Могу две сотни отдать, подавись!
- Две сотни - такие мелочи, когда речь идет о сверхновом чоки, а, Биката? - снова усмехнулся четвертый. - Тебе не кажется, что пора начинать отдавать долги всерьез?
- Кто вы такие? - хрипло спросил инженер.
- Служба безопасности "Визагона"! - заявил главарь, которого Карина мысленно окрестила Главным Уродом. - Ты как, добровольно отдашь куклу, или по-плохому поговорим?
- Я ему руку сломаю! - угрожающе напомнила Карина, слегка поворачивая запястье. Лежащий застонал, но приглушенно.
- Ломай, - безразлично пожал плечами Главный Урод. - Неудачников бьют, так что сам виноват.
- И даже то, что я девиант первой категории, тебя не напугает? - поинтересовалась девушка. - Я ведь вас четверых сейчас по асфальту размажу тонким слоем!
- И станешь преступницей? - Главный Урод и бровью не повел. - Хочешь за убийство в газовую камеру пойти? Ты смотри, чудище, таких, как ты, присяжные очень не любят, так что не пожалеют, хоть ты и девка.
- Карина, не надо! - быстро проговорил Биката. - Не вмешивайся!
- Умные слова говоришь, - одобрил Главный Гад. - Похоже, какие-то остатки мозгов у тебя после работы посудомойкой в пивнушке еще сохранились. Прикажи своей кукле добровольно пойти с нами, и можешь катиться куда хочешь вместе с девкой. "Визагон" к тебе претензий больше иметь не будет.
- Я тебя не знаю, господин! - внезапно произнесла Калайя. - Все сотрудники службы безопасности по состоянию на минус три периода от текущего времени внесены в мою базу знаний. Ни ты, ни трое твоих подчиненных в ней не фигурируете. Запрашиваю подтверждение твоей принадлежности к компании "Визагон". Ожидается наличие уровня доступа не ниже шестого.
Карина непонимающе взглянула на нее, но тут же задохнулась от догадки. А действительно, с чего они с Бикатой вдруг решили, что на них напали всамделишные сотрудники "Визагона"? Потому что те сами так сказали?
- Да в любой момент! - фыркнул Главный урод, доставая из-за пазухи закатанное в пластик удостоверение. - Смотри, куколка. Видишь, написано: "Служба внутренней безопасности корпорации "Визагон". Устраивает? Или разглядеть не можешь?
- Удостоверение поддельное, - ровным тоном произнесла Калайя. - Мой бесконтактный считыватель не фиксирует наличия обязательных персональных сертификатов, подписанных центром сертификации "Визагона". Биката, эти люди не те, за кого себя выдают. Должна ли я вызвать полицию?
- Нет! - выкрикнул Биката. - Твой коммуникатор отследят!
Главный Урод выхватил пистолет и упер его в грудь инженера.
- Умные, сволочи... - процедил он, опасливо оглядываясь на Карину. - Только дернитесь - и вы оба трупы. Ты, девка, не глупи - даже если ты действительно чудище, кто-то из нас его кончить всегда успеет, поняла?
- Поняла! - усмехнулась Карина, наконец-то выпуская вывернутую руку лежащего на тротуаре неизвестного и наступая ногой ему на спину. - Вот ты кое-чего не понимаешь.
Она подняла вертикально правое предплечье, и под свалившимся рукавом куртки блеснула эмблема - перекрещенные дельфин и меч-рыба. Их глаза перемигивались красными огоньками.
- У меня персональный тревожный маяк, если ты не в курсе, - сообщила она. - Активированный маяк. Максимум через пять минут сюда подъедут патрульные машины. Так что вас положу либо я, либо полицейские, усек? А ну-ка, оружие все бросили! Бросили и к решетке встали!
В унисон ее словам неподалеку завыла сирена. В конце улицы, вывернув из-за поворота, заиграли, быстро приближаясь, переливающие огни полицейской мигалки.
- Оружие! - снова приказала Карина.
И тут земля ушла у нее из-под ног. Лежащий на тротуаре мужчина, которого она картинно попирала, внезапно крутнулся, отбрасывая ногу, прижимавшую его к земле, и подсекая другую. С размаху врезавшись спиной в асфальт - она успела сгруппироваться, но на пару секунд дыхание все равно вышибло - Карина ненадолго потеряла ориентацию. Когда она, наконец, вскочила, из темного парка раздавался быстро затихающий топот ног. Она дернулась было за ними, но тут же ее перехватили мужские руки.
- Не надо! - выдохнул Биката ей в ухо. - Если их поймают, они расскажут обо мне в полиции!
Карина даже застонала от разочарования, и тут рядом взвизгнули тормоза, вой сирены заглох, и их залил свет фар. Всполохи от мигалок метались по мрачному парку, ограде, тротуару.
- Всем стоять, полиция! - рявкнул усиленный мегафоном голос. - Ты, мужик! Отпусти девушку и отойди от нее! Руки на голову!
- Это не он! - крикнула Карина, выворачиваясь из объятий инженера. - Вот, у меня маяк! - Она высоко подняла руку с маячком, повернув предплечье так, чтобы на него падал свет. - Он меня защищал, бандиты убежали вон туда! - Она ткнула пальцем в сторону парка. - Четверо, с пистолетами!
- Ты госпожа Карина Мураций? - в полосу света вступила фигура в полицейской форме. - Система оповещения передала тревожный сигнал с твоего маяка. Ты не пострадала? Тебе успели что-то сделать?
- Я в порядке, - Карина тяжело оперлась рукой о решетку парка. - Спасибо, господин, вы их спугнули. Четверо, с пистолетами. Они требовали деньги. Они убежали в парк, но ты не ходи за ними. Они могут начать стрелять, если их догнать.
- Ты можешь их описать? - осведомился полицейский.
- Нет. Здесь темно, я их не разглядела.
- Хорошо, госпожа. Мы свяжемся с центральным пультом, они передадут информацию другим патрулям. Возможно, кто-нибудь сможет их задержать, хотя вряд ли.
Он вышел из полосы света и сел обратно в машину. Карина зябко обхватила себя руками. Только сейчас она осознала, что дождь все усиливается, а ее куртка уже промокла почти насквозь. Резкие порывы ветра леденили мокрые щеки, железным обручем сдавливали влажную голову. Она поискала взглядом - сначала простым, а потом через сканер - зонтик, и не нашла. Похоже, его унесло слишком далеко.
- Биката, я не понимаю, - произнесла Калайя. - На каком основании те люди хотели меня забрать?
- Не знаю, - голос Бикаты сорвался, и он резко закашлялся. - Наверное, в "Визагоне" все-таки раскрыли обман. И информация ушла на сторону, к конкурентам или бандитам. Наверное, люди "Тёбицы" или кто-то еще в том же духе. Карина, мне конец.
- Погоди! - быстро сказала девушка. - Не торопись. Доберемся до дома - обсудим.
- Мне нельзя оставаться дома! - лихорадочно прошептал Биката. Его сотрясло от приступа кашля. - Они... они наверняка знают, где я живу. Они явятся снова!
- Госпожа, тебе требуется экстренная помощь? - спросил полицейский, снова вступая в полосу света от фар. - Или тебя доставить домой? Нам несложно. Где ты живешь?
- Спасибо, господин, но не стоит беспокойства, - отказалась девушка. - Я живу совсем рядом, в доме возле вон того голубого фонаря. Я не пострадала и дойду сама.
- Как скажешь, госпожа, - пожал плечами патрульный. - Не забывай только, что в ближайшие день-два ты должна зайти в управление и заменить маяк, а также дать показания для протокола.
Он сел в машину. Хлопнула дверца, и машина, погасив мигалку и развернувшись, медленно поползла вдоль улицы.
- Пойдем, Биката, - сказала Карина. - Ты простудишься.
Биката чихнул.
- Не простужусь, - угрюмо сказал он. - Опять в бега... Денег вот мало.
- Не надо в бега! - горячо сказала девушка. - Я знаю, что надо сделать. Пойдем.
У двери своей квартиры Биката остановился, пропуская внутрь Калайю.
- Кара, - сказал он, кладя руку на плечо Карины, - я очень рад знакомству с тобой. Жаль, что в детстве у меня не было такой сестренки. Но, боюсь, нам пора расстаться навсегда. Не звони мне. Я не рискну снова включать пелефон, его могут отследить.
Он легко сжал ей плечо, но тут же отпустил и вошел в квартиру. Не снимая ботинки он включил свет, прошел в комнату и принялся рыться в шкафу.
- Калайя, не раздевайся, - сказал он. - Мы сейчас уходим снова.
- Погоди, Биката! - сказала девушка. - Не надо бежать. Ты можешь у нас пожить, в Масарии. У нас много места, несколько пустых комнат, и там безопасно. Тебя там никакой "Визагон" не найдет!
- Спасибо, Кара, но нет, - инженер даже не обернулся. - Так невежливо. Я не собираюсь перекладывать свои проблемы на других. Я сам сделал выбор, и расплачиваться за него намерен тоже сам, без посторонней помощи. Кроме того, ты даже представления не имеешь, что такое "Визагон" и "Тёбица". Они сомнут любого, особенно когда закон на их стороне. Кем бы ни являлся твой приемный отец, он не выстоит. Или драка обойдется ему слишком дорого. Нет, исключено.
- Да нет же! - Карина чуть не заплакала от отчаяния. - Мой папа, он... он... Он все может! Он поможет тебе, и даже с "Визагоном" справится!
- Хорошо, когда дети уважают родителей, - улыбнулся инженер, выныривая из шкафа. - Но рано или поздно к тебе придет понимание, что даром в нашем мире ничего не дается. За все приходится платить. Вопрос лишь в том, платишь ты сам или кто-то другой. А я не живу за чужой счет и не влезаю в долги, которые не в состоянии возвратить. Так, деньги взял, паспорт взял, сумку... нет, все-таки не возьмем. Налегке движешься быстрее. Калайя, мы уходим.
- Да, Биката, - кивнула чоки. - А куда мы идем?
- По дороге расскажу.
Инженер подошел к Карине.
- Не люблю долгих прощаний, - сказал он. - Может, еще увидимся. До свидания, Кара.
Карина молча смотрела на него, лихорадочно пытаясь найти решение. Рассказать ему про папу правду? Не поверит, решит, что она просто пытается его задержать. Или решит, что она свихнулась. Остановить его силой? Она сама бы точно обиделась до смерти. Но что еще можно сделать?
- Погоди, - сказала она. - Вот... - Она вытащила кошелек и выгребла из него все бумажные деньги. - Возьми. Тебе пригодятся. У меня еще в пелефоне немного, и я сейчас к себе сбегаю...
- Нет, - качнул головой Биката. - Спасибо, Кара, но мои финансы - не твоя проблема. Я не возьму деньги. Я очень тебе признателен за заботу, но нет. Прощай. Калайя, идем.
- Прощай, Биката... - прошептала девушка, удерживая навернувшиеся слезы. - Пожалуйста, позвони, когда устроишься... на новом месте. Или хотя бы письмо брось.
- Обязательно, - инженер улыбнулся ей теплой улыбкой, хлопнул по плечу и вышел.
- До свидания, Карина, - попрощалась чоки, выходя за ним.
- До свидания, Калайя...
Простучали по лестнице шаги, скрипнули петли входной двери. Карина молча стояла на месте, бездумно глядя в стену. Затем, поправив на плече сумку, погасила свет, вышла, захлопнув за собой дверь, и побрела вверх по лестнице.
Наверное, она могла пойти с ним. Она смогла бы защитить его, больше их врасплох не застали бы. Но у нее есть интернатура, больница - и Мири, которого она просто обязана вылечить до конца... Биката вряд ли бы согласился, чтобы она бросила свою жизнь ради него. Войдя в свою комнату, она выпустила из сумки Парса, разулась, сбросила на пол мокрую куртку и прямо в одежде упала на кровать лицом вниз. И несколько минут спустя ее сморил тяжелый сон без сновидений.
Несколько часов спустя, тот же день. Закрытая территория "Лесная Долина", Четыре Княжества
Саматта закончил смахивать щеткой остатки почвы и в свете налобного фонаря критически посмотрел на дело своих рук. Ногтем он поскреб оплавленную стекловидную поверхность камня и цокнул языком. Да, тут можно и лопатой смело орудовать, а то и отбойным молотком. Оплавленный долерит скального основания выдержит и не такое.
- Ну что, господа, - он поднялся на ноги и принялся отряхивать штанины рабочего комбинезона, - боюсь, предварительные материалы являются вполне точными. В центре долины мы не найдем ничего полезного. Видите, что произошло с камнем? Я не геолог, но температура плавления этих пород, если правильно помню, далеко за тысячу градусов. Здесь словно вулкан извергался...
...или кавитонный реактор из-под контроля вышел, мысленно добавил он.
- Да, - согласно кивнул Сарий, наблюдавший за процессом через его плечо. - Я такое в фильмах видел - в воронках от приповерхностных атомных взрывов.
- Меньше телевизор смотреть надо, молодой человек. Атомное оружие изобрели всего полвека назад, - буркнул профессор Бун. - А местность заброшена почти два с половиной века назад, если верить хроникам. Да какие атомные взрывы в ту эпоху?
Его неприязнь к "ассистенту" видел невооруженным взглядом каждый, кто хоть немного знал старика. Саматта вполне его понимал: не каждому понравится, когда военная разведка беззастенчиво навязывает своего человека в научную экспедицию.
- Ну что же, считаем, что предварительно осмотрелись, - констатировал Бун. - Поскольку княжичи и впрямь не соврали, сосредотачиваться на центре долины смысла нет никакого. Раскопки начнем с поселения в северной части, завтра с утра с местными коллегами начнем перевозить туда оборудование. На сегодня все. Я прогуляюсь до лагеря пешком, вы берите машину и поезжайте без меня.
Бун тщательно отряхнул запачканные колени и, выпрямившись, словно проглотил штык, зашагал к металлической лесенке, ведущей из котлована. Ухватившись за поручни, он ловко вскарабкался по ней и исчез за краем насыпи.
- Железный старик, - уважительно усмехнулся "ассистент". - Такое здоровье в его-то возрасте...
- Да, - кивнул Саматта. - Восемьдесят восемь лет, а фору даст многим тридцатилетним.
- Восемьдесят восемь? - поразился Сарий. - Ты что, серьезно?
Саматта снова кивнул. Бун уже три года как отказался от должности заведующего кафедрой, но профессорство за собой сохранил и мотался по экспедициям больше, чем любые двое других сотрудников Оканакского университета, вместе взятые. И по внешнему виду дать ему больше пятидесяти нельзя до сих пор.
- Да, железный старик... - повторил он. - Ну что, намерил что-нибудь?
- Ты о чем? - настороженно взглянул на него "ассистент".
- О штуках у тебя в карманах и на поясе, - любезно пояснил Саматта. - Да брось ты, в экспедиции разве что местные грузчики не знают, кто и зачем тебя к нам пристроил.
Сарий пошипел сквозь зубы.
- Чтоб я сдох! - безрадостно сказал он. - Разболтали все-таки.
- Расслабься, - посоветовал Саматта. - Наши тебя не сдадут, да если и сдадут, повода у местных тебя задерживать нет. Ты же ничем таким не занимаешься.
- Слушай! - не выдержал "ассистент". - Ты-то чего языком болтаешь? Ты ведь сам из спецназа, в серьезных операциях участвовал, я твое досье листал. Должен понимать, чем такие вещи заканчиваются!
- Да ничем не заканчиваются, - махнул рукой археолог. - Ты в первый раз, что ли, что так мандражишь? Ты не нелегал, въехал с подлинными документами и по подлинному разрешению. Если тебя возьмут, международный скандал выйдет. Тебя судить придется, обвинения какие-то предъявлять, белыми нитками шитые. На кой оно местным?
- А если нелегалом потом отправят? - уже тише сказал разведчик. - Я же засвечен. Спалюсь в первый же день.
- Ну, значит, не судьба тебе нелегалом сюда попасть, - пожал плечам Саматта. - Делов-то... Можно подумать, что здесь медом намазано. Отправят в Граш, там куда теплее. Так все-таки - намерил что-нибудь?
- Откуда я знаю? - буркнул Сарий. - Я только приборы на себе таскаю, анализировать записи потом дома умники станут. Я из них только датчик радиоактивности и понимаю.
- Ну и что с радиацией?
- А ничего. Вообще ничего. Фон даже чуть ниже естественного для горных пород. Так что если здесь что-то когда-то действительно рвануло, то точно не атомная бомба. Журналюг слушать - идиотом быть надо...
- Понятненько. Ну что, двинули в гостиницу. Завтра с утречка пораньше начнем тяжести таскать. Ты имей в виду, Бун тебя недолюбливает, так что пахать придется наравне со всеми. А то и больше.
- Подумаешь, пахать! Ящики таскать - не с внутренней безопасностью княжичей объясняться. Ладно, действительно, пошли. Глаза слипаются - спасу нет. Восемь часов разницы с домом - это что-то. Неделю привыкать, а как только привыкну - обратно лететь придется. И все по новой.
Солнце уже почти село за пики гор, окружающих Лесную Долину. Густые тени быстро вытягивались по лесистым холмам и грозились вот-вот накрыть место раскопок. Саматта с Сарием дошли до дожидающейся их машины - маленького грузовичка с удлиненной кабиной - и по очереди влезли внутрь.
- Поехали, - сказал Сарий, обращаясь к сонно зашевелившемуся на переднем сиденье водителю. - Третьего не ждем, он пешком дойдет.
- Вот и замечательно! - сказал водитель, и его голос прозвучал как-то странно глухо. - Он нам совершенно не нужен. Спокойной ночи, ребята!
Он обернулся, и только сейчас в полумраке кабины, подсвеченном лишь приборной панелью, Саматта разглядел, что его волосы не светло-русые, как у их водителя, а темные, и лицо закрыто респиратором. Археолог схватился за ручку двери, но ему в лицо уже ударило приторно воняющее облако газа. Кожу обожгло словно пламенем, а мир закружился вокруг каруселью и померк.
Пробуждение оказалось неприятным. Его явно куда-то везли. Машину трясло на ухабах, но сиденье казалось не таким жестким, как в грузовике. Сначала Саматте показалось, что вокруг стоит кромешная тьма, но почти тут же он понял, что глаза просто завязаны плотной повязкой. Он попробовал пошевелиться - и дернулся от резкой боли в запястьях, стянутых наручниками за спиной. Тут же он заработал тычок в бок.
- Сиди и не дергайся, - сказали ему слева. - Попробуешь фокусничать - получишь по башке.
Саматта внял совету. С помощью своего полуэффектора и старых бойцовских навыков он вполне мог устроить захватчикам веселую жизнь даже в таком состоянии, но какой смысл? Убивать его не намерены - пока, во всяком случае. Сигнал о проблеме Дзинтон наверняка уже получил, и раз не вмешался, значит, выкрутиться можно. Значит, нужно выкручиваться. Но сначала нужно выяснить, чего от него хотят. На всякий случай он проверил свой полуэффектор. Шокеры послушно зашевелились. Жаль, что Дзинтон так и не смог донастроить управление штуковины хотя бы до уровня третьей категории. Хм... все тот же старый вопрос: не смог или не захотел?
Вскоре ухабы сменились ровным асфальтом. Машина перестала петлять и резко ускорилась. Похоже, они выехали с грунтовки на шоссе. Саматта пошевелился, устраиваясь удобнее, что со стянутыми за спиной руками оказалось весьма нетривиальным, заработал еще один тычок и расслабился, насколько позволяло положение.
Ехали примерно полчаса. Через какое-то время машина снова начала петлять, ненадолго замирая перед поворотами. Похоже на перекрестки. Значит, они въехали в город. Интересно, на кой ляд ему завязали глаза? Единственный более-менее крупный город в окрестностях Лесной Долины - Суходол, в аэропорт которого и прибыла экспедиция.
Еще минут через пятнадцать машина дернулась и остановилась. Теснота справа пропала - конвоир вышел из машины - после чего его дернули за плечо:
- Вылазь.
Саматта неловко выбрался на шершавый бетонный пол. С глаз сдернули повязку, и он обнаружил вокруг длинный низкий подвал, тускло освещенный редкими лампочками.
- В ту дверь. Пошел! - конвоир, здоровый детина в маске, пихнул его в спину стволом пистолет-пулемета. Мысленно пожав плечами, Саматта двинулся в указанном направлении.
Его завели в комнату с одиноко стоящим столом, возле которого скучал плюгавенький мужичок в камуфляже без знаков различия, и сняли наручники. Саматта начал растирать затекшие запястья.
- Раздевайся! - грубо сказал ему конвоир. Второй конвойный встал в углу и взял оружие наизготовку. - Догола раздевайся.
- Что, ребята, совсем без баб ошалели? - ухмыльнулся археолог. - Уже на мужиков бросаться начали? Так ошиблись вы, я не по той части.
- Ты мне тут поостроумничай! - угрожающе прикрикнул конвоир. - Я тебе щас вообще ректальный досмотр организую, неделю срать толком не сможешь. Раздевайся, живо!
Спорить Саматта не стал. Он разулся, скинул одежду, побросав ее на стол и повернулся к конвоиру.
- Ну и что дальше? - поинтересовался он.
- В ту дверь. Пошел!
Саматта вышел, заметив, как плюгавый начал копаться в его вещах. Понятненько. Тюрьма - только чья? Кто из местных спецслужб его взял? И, главное, зачем?
Попетляв по холодным бетонным коридорам без окон, конвоиры ввели его в скучную полутемную комнату, наручниками пристегнули руки и ноги к стулу и вышли. Хлопнула дверь, и Саматта остался один. Он оглядел комнату. Стол с древним плоским монитором, пара железных несгораемых шкафов в углу, неизбежно-тусклая лампа под потолком и облупившаяся зелено-коричневая, казенного оттенка краска на стенах. Комната для допросов. Интересно, когда и какое намечается продолжение? В сыром промозглом воздухе подземелья кожа начала потихоньку покрываться пупырышками. В соответствии с теорией допроса сейчас его должны помариновать ожиданием, чтобы он легче кололся. Но уже вечер, а хватятся их с Сарием не позже пяти утра, во время завтрака. А может, и раньше, если кому-то взбредет в голову в номера заглянуть. До того времени княжичи должны получить на них хоть какие-то материалы, позволяющие задержать с предъявлением официальных обвинений. Долго допросчики тянуть не смогут.
Он широко зевнул. Перелет через несколько часовых поясов тяжело дался не только Сарию. Глаза слипались, тяжелую голову тянуло вниз. Почему бы и нет? Он закрыл глаза, устроился настолько удобно, насколько позволяло положение, и неожиданно даже для самого себя отключился.
Проснулся он резко и сразу, как привык просыпаться в казарме по сигналу тревоги, от того, что его ударили по лицу. Ударили не слишком больно, раскрытой ладонью, но достаточно чувствительно.
- Смотри-ка ты! - произнес грубый насмешливый голос. - Он тут, оказывается, вздремнуть решил. Крепкие нервишки у тебя, капитан. Подрасшатать пора.
Перед Саматтой возвышался мужчина в полевой форме с нашивками майора мотопехоты. Он помахивал резиновой дубинкой, явно раздумывая, не пустить ли ее в ход. Саматта быстро огляделся. Помимо его самого и майора в комнате больше никого не наблюдалось.
- Я - гражданин Катонии! - холодно сказал археолог. - Я требую предъявить мне официальные обвинения и вызвать консула. Без него я не намерен отвечать ни на какие вопросы.
- Ну надо же, он не намерен! - допросчик хрипло рассмеялся и неожиданно ударил Саматту в живот концом дубинки. Тот согнулся от боли, но тут же выпрямился. - Еще как намерен, родной, только пока не догадываешься. У меня и не такие кололись.
- Я гражданин Катонии! - снова заявил Саматта. - Я требую предъявления обвинения и выз...
Майор снова ударил его в живот.
- Продолжишь говорить неправильно - сделаю бо-бо, - ласково объяснил он. - Мы все про тебя знаем, капитан. Много ты в свое время нам напакостил, пора и ответ держать. И как только у тебя наглости хватило сюда самолично заявиться?
- Конкретно сюда меня привезли силой, - Саматта сплюнул, попав на ботинок допросчика. - Это у вас наглости хватило без всяких на то оснований похитить гражданина другого государства, находящегося в ЧК по официальному приглашению!
Вопреки ожиданию майор не ударил его снова. Он присел на краешек стола и принялся поигрывать дубинкой.
- Слышь, капитан, - задумчиво произнес он. - А ведь ты и в самом деле не понимаешь, во что влип. Давай-ка начистоту, ага? Мы с тобой люди военные, что и как с пленными делают, знаем прекрасно. Ты отсюда живым не выйдешь, даже не надейся. Ни ты, ни дружок твой. Только от тебя зависит, умрешь ты быстро и почти безболезненно или же сдохнешь медленно и очень неприятно. Показать, что у меня есть?
Он перегнулся через стол, выдвинул верхний ящик и достал из него блестящую металлическую нить.
- Струна. Обычная струна, от скрипки. Если ее воткнуть в печень, становится очень больно. Человек со струной в печени может жить долго, так долго, что расскажет все, что знает, и немного сверх того. А при вскрытии прокол не обнаруживается. Или вот... - Он вытащил из ящика скомканный пластиковый пакет. - Просто надевается человеку на голову и прижимается к лицу поплотнее. Догадываешься об ощущениях? Или можно тебе яйца зажигалкой подпалить. Но я, в общем-то, человек не злой, удовольствия от процесса не получаю. Давай ты не станешь создавать лишних сложностей ни мне, ни себе, а просто ответишь на вопросы, идет? Может, мы даже подумаем, как из рассказанного слепить на тебя хорошее добротное дело, после чего ты проживешь в местной тюрьме строгого режима еще лет двадцать или тридцать, сколько получится. А то, глядишь, и обменяют на кого-нибудь.
- Ты дурак, майор, - сообщил ему Саматта. - Ты даже не думаешь над тем, что говоришь. Ты сам-то размышлял над тем, как у меня хватило наглости явиться в Четыре Княжества после того, как я два года вашим бойцам в сураграшских джунглях глотки резал?
- Мне задумываться смысла нет, - широко улыбнулся майор. - У меня начальство есть, оно пусть думает. Мое дело с тебя показания снять как следует. А ты молодец, капитан, в правильном направлении рассуждаешь. Валяй в том же духе, и мы еще до утра закончим.
- И что же тебя волнует, майор? - Саматта прищурился. - Ты бы для начала список вопросов озвучил, а там я бы подумал, что именно тебе рассказать. Или ты желаешь мою полную биографию за все тридцать восемь лет жизни выслушать? Тогда мы до утра точно не управимся.
- Ну, твоя полная биография мне без надобности, мы и так ее знаем, - скривился майор. - Для начала вопросов два, а там посмотрим, как пойдет и какие ниточки мы зацепим. Первое - "Черная буря". Второе - как ты расколол нашего агента у себя в Масарии. Начни, пожалуй, со второго.
- Да без проблем! - согласился Саматта. - Ты как, записывать собираешься?
- Не волнуйся, капитан, все пишется и без меня. Ты давай, рассказывай.
- Так и рассказывать-то особо нечего, - пожал плечами археолог. - Тут ведь в чем закавыка - об особой папке "Черный квадрат" ты не подозреваешь, допуска у тебя, мелкой сошки, к ней нет и никогда не появится. Значит, тому, что я рассказать могу, ты все равно не поверишь. А поскольку пытать меня станешь ты, а не знающие люди, которые потом запись станут просматривать, то себе я легче не сделаю.
- А ты попытайся, капитан, - посоветовал допросчик. - Попытайся. Вдруг да поверю? Объясни для разминки, что за "Черный квадрат" такой.
- "Черный квадрат", любознательный ты наш, в Четырех Княжествах то же самое, что и досье "Камигами" в Катонии. Он - такая штука, за одно знание о которой тебя твое же начальство закопает в бетон прямо в местном подвале. Пятый уровень секретности, майор, если я правильно помню вашу систему. Задумайся о том, какой именно уровень у тебя самого.
- Блефуешь, капитан, - лениво сказал допросчик. - Допустим, у меня пятого уровня нет. Но у тебя его нет тем более. Так откуда ты о досье знаешь?
- О спецдосье, майор, знают не только те, кто их ведут. О них иногда известно и фигурантам. Теперь слушай меня внимательно. Если тебе хоть сколь-нибудь дорога собственная шкура, ты сейчас же освободишь меня, извинишься, вернешь все вещи и вместе с моим товарищем отправишь в лагерь экспедиции. Тогда я подумаю, стоит ли мне мстить пешке вроде тебя или же сосредоточиться на тех, кто тебя науськал. Иначе начинай продумывать завещание. У тебя минута на принятие решения, время пошло.
- Я так понимаю, сотрудничать ты все-таки не желаешь, - резюмировал майор. - Ну что же, придется идти трудным путем. Начнем с предварительной обработки... - Он спрыгнул со стола и занес резиновую дубинку.
Браслеты, пристегивающие к стулу лодыжки, Саматта срезал шокерами еще пару минут назад, и сейчас его нога выстрелила вперед, ударив майора в пах. От неожиданной резкой боли тот согнулся пополам, разевая рот в безуспешной попытке вздохнуть. Саматта импульсом обоих шокеров порвал цепочки, сковывающие руки, вскочил на ноги и ударом сверху вниз обрушил на подставленный затылок левый локоть, для верности добавив усилия правой рукой. Майор рухнул на пол и замер неподвижно. Его дубинка отлетела в сторону. Саматта подхватил ее и прислушался в напряженной позе. Тихо. Наверняка за дверью стоят конвоиры, но они пока не насторожились.
Вопрос - а что, собственно, делать дальше? Прорываться? Даже если удастся, что потом? Его немедленно объявят в гласный розыск, благо повод теперь имеется прекрасный: нападение на должностное лицо при исполнении тем своих обязанностей. С боем вырываться из Четырех Княжеств в полудружественный Граш в лучшем стиле шпионских боевиков? Глупость какая. Похоже, все-таки придется смирить гордыню и явно звать Дзинтона, пока не вышел полноценный международный конфликт.
Из-за тяжелой двери раздался неясный шум, мгновенно, впрочем стихший. Археолог напрягся еще сильнее. Если сейчас кто-то войдет, придется бить его ногами и вообще веселиться по полной программе, пока Дзинтон не разгребет заварившуюся кашу. Майора, что ли, заложником изобразить? Нет, Дзи за такое башку оторвет, даже за имитацию, и правильно сделает. Чего они не входят? Ну же?..
Створка двери резко распахнулась, с грохотом ударившись о стену. В комнату скользнули несколько быстрых темных теней.
- Замереть! Не двигаться! - гаркнул командный голос. - Бросить оружие! Стреляем без предупреждения!
Не успевший опомниться Саматта внезапно обнаружил, что оказался под прицелом сразу четырех тупорылых автоматов не известной ему модели. Автоматы держали в руках огромные тролли в черной форме спецназа, за спиной которых маячил человек в такой же одежде. Археолог нехотя выпрямился и бросил дубинку. И откуда взялись новые амбалы? Неужели за допросом вживую следил кто-то еще? Да, теперь точно все. Пора звать Дзинтона. Он сосредоточился и начал воспроизводить мантру.
- Отставить! - снова гаркнул человек. - Стволы на защелки, ребята, - добавил он уже нормальным тоном. - Похоже, мы опоздали. Он сам справился. Господин Саматта Касарий? - осведомился он, протискиваясь между массивными тролличьими фигурами.
- Я, - коротко откликнулся Саматта, оборвав фразу вызова на середине.
- Господин Саматта, я директор службы охраны Министерства внешних сношений граф генерал Торабой Слаш. Мне приказано освободить тебя и любой ценой обеспечить твою безопасность. Тебя успели... повредить? Ты нуждаешься в медицинской помощи?
Саматта ошалело посмотрел на генерала. Ничего себе смена декораций...
- Я в порядке, господин Торабой, - проговорил он. - Если не считать, разумеется, браслетов, а также того факта, что я голый и замерз как собака в дождливую ночь.
- Тех двоих из коридора сюда, быстро, - не оборачиваясь, приказал генерал. - Господин Саматта, подвинься, а то здесь тесновато.
Саматта поспешно ретировался за стол, и вовремя: на то место, где он только что стоял, рухнули слабо шевелящиеся тела его бывших конвоиров. Генерал склонился над ними и приподнял одного за грудки.
- Ключи от браслетов, живо! - приказал он. - Оглох, что ли? - внезапно заорал он, и конвоир, дернувшись от звукового удара, неловко полез рукой в карман. Торабой вырвал из его пальцев ключ, и через несколько секунд браслеты наручников зазвенели по полу.
- Господин Саматта, мы добудем тебе одежду, - пообещал он. - Конечно, можно снять штаны и с этих...
- Нет уж! - передернулся археолог. - Мою одежду вернуть нельзя?
- Поищем. Сейчас мои ребята за яйца выдергивают из постелей местное начальство, скоро здесь соберется весь бордель, так что найдем все до ниточки. До того времени... - Он задумался. - Знаешь, господин Саматта, пойдем-ка отсюда. Наверняка на верхних этажах потеплее.
Местечко поуютнее нашлось двумя этажами выше - большая приемная какого-то кабинета, закрытого по позднему времени. Тролли Торабоя не стали искать ключи - один из них пнул огромным тяжелым ботинком, и дверь, треснув и едва не рассыпавшись, распахнулась настежь. Пол в приемной застилал большой ворсистый ковер, а у стены стоял большой плюшевый диван, на который Саматта и улегся, с наслаждением растянувшись во весь рост.
- Господин Саматта, - генерал склонился над ним, - я уполномочен передать, что с тобой хочет поговорить лично господин Сторас Медведь, третий заместитель министра внешних сношений. Его вертолет прибудет примерно через полчаса.
Саматта аж сел на диване. Третий заместитель министра внешних сношений? Директор Службы внешней разведки ЧК собственной персоной?! Что называется, упасть и не подняться!
- Благодарен за высокую честь, - пробормотал археолог. - В общем-то, не стоило...
- Стоило или нет, я не в курсе, - пожал плечами генерал. - Я только выполняю приказ. Господин Саматта, у тебя есть какие-то просьбы, пожелания? У меня инструкции выполнять любой твой каприз, в разумных пределах, конечно.
- Спасибо, господин Торабой, пока нет никаких просьб. Только одежду найти, и пожрать бы. Судя по вон тем часам, в последний раз я ел без малого полсуток назад. Кстати, где мы находимся?
- Город Суходол, здание губернского управления Министерства внутренней безопасности. Еду мы тебе сейчас обеспечим, одежду тоже.
- Вот и замечательно. Да, кстати, где Сарий?
- Кто? - удивился генерал.
- Сарий Атарасий, член нашей археологической экспедиции. Его захватили вместе со мной. Вы его нашли?
- У меня нет распоряжений относительно других персон, - безразлично ответил Торабой. - Найдем, если он здесь. Как он выглядит?
Десять минут спустя тролль-спецназовец вошел в приемную и отрицательно качнул головой.
- Никого, подпадающего под описание, в тюремном блоке не обнаружено, - сообщил он. - В камерах только три человека и орк.
- Его могли и не захватить, - Саматта постучал себя пальцем по подбородку. - Ну, выяснить просто. Надо позвонить ему на пелефон. Ах ты... - Он сообразил, что код вызова, разумеется, на память не помнит. - Мои вещи еще не нашли?
- Директора управления доставят сюда с минуты на минуту. Не волнуйся, найдем все.
- Хорошо. Однако, господин Торабой, мне как-то неудобно встречать высокое начальство в голом виде. Особенно... э-э, с вашим отношением к наготе. Можно что-то придумать? Если ваше МВБ хоть немного походит на нашу СОБ, то в здании наверняка есть костюмерная. Купальный халат или что-то похожее сгодится, чтобы не возиться с подбором размера.
- Попробуем поискать, - кивнул Торабой. Он подошел к одному из троллей и что-то негромко объяснил ему. Тот, ни слова ни говоря, кивнул, повернулся и исчез.
- Кстати! - Саматта потряс головой. Спать хотелось все сильнее. - Тот майор, которого я... успокоил в подвале, он жив?
- Все трое живы. О чем, я так думаю, они еще пожалеют, - хмыкнул полковник. - Костоломы-эмвэбэшники наконец-то зарвались по-крупному, теперь мы их возьмем к ногтю. Давно руки чесались...
Саматта вспомнил, что СВР и МВБ Четырех Княжеств всегда соперничали в области внешней разведки, и мысленно очень порадовался. Кажется, традиционный конфликт между спецслужбами может сыграть ему на руку.
- Могу я попросить кого-нибудь из твоих подчиненных задать ему простой вопрос - где парень, что оказался со мной в момент захвата? - спросил он у генерала.
- Такой каприз в разумные пределы не укладывается, - усмехнулся тот. - Моей основной задачей является обеспечение твоей личной безопасности и комфорта. Допрос офицеров МВБ явно выходит за рамки. Я бы предпочел, господин Саматта, дождаться господина Медведя.
Саматта озадаченно взглянул на него, но тут же вспомнил, что в здешних краях официальное обращение - по фамилии, не по имени. Он сделал себе зарубку на память: обращаться к большой шишке должным образом. Кстати, тогда и к Торабою, пожалуй, следует обращаться "господин Слаш".
Едва держащаяся на петлях дверь приемной распахнулась, и в комнату вошел очередной тролль в форме спецотряда. В руках он держал несколько пластиковых коробок, от которых явственно распространялись вкусные запахи.
- Доставил курьер из ресторана "Кольцо", - пояснил он, расставляя коробки на секретарском столе, с которого бесцеремонно смел на пол мелкие безделушки. - Прошу, господин.
Дважды упрашивать себя Саматта, у которого громко забурчало в животе, не заставил. Все доставленное он умял минут за десять, как раз к тому времени, когда до смерти перепуганный мужичок, конвоируемый троллем, приволок огромный ворох всяческой одежды - от рабочих комбинезонов до шикарных вечерних костюмов - в котором обнаружился и искомый купальный халат. Саматта затянул пояс, с удовольствием ощущая тепло махровой ткани, и опустился в стоящее у стены кресло. На диван лечь он не рискнул, чтобы не заснуть самым беспардонным образом.
Впрочем, долго ждать не пришлось. Еще через несколько минут послышался рокот винтов, и Саматта, подойдя к окну, с большим интересом пронаблюдал за процессом посадки огромного реактивного вертолета. Площадь перед управлением, и без того не слишком большую, запрудили легковые автомобили, которые все прибывали и прибывали, и пилоту пришлось проявить незаурядное мастерство, втискивая громоздкую двухвинтовую машину на небольшой клочок оставшегося свободным пространства.
Пару минут спустя многострадальная дверь приемной в очередной раз с треском распахнулась, и в проем стремительно вошел невысокий человек в темном гражданском костюме. Его внешность казалась совершенно неприметной и заурядной, а костюм подошел бы, скорее, чиновнику средней руки, но позади него клубилась свита, в которой обильно мелькали генеральские погоны. В приемной, куда набилось сразу персон тридцать, включая десяток троллей-телохранителей, стало тесно, и Саматта с досадой подумал, что сегодняшний вечер, пожалуй, вполне может обеспечить ему полноценную клаустрофобию. Он поднялся навстречу вошедшим и замер в ожидании.
- Господин Медведь! - вытянувшись в струнку, отрапортовал генерал Торабой. - В соответствии с твоим приказом...
- Вольно, - махнул рукой директор СВР, всматриваясь в лицо археолога. - Господин Саматта Касарий? Я - Сторас Медведь, третий заместитель министра внешних сношений. Приношу извинения за случившееся от лица его величества Верховного Князя Четырех Княжеств. Мы не подозревали о происходящем до самого последнего момента. Заверяю, что все виновные в данном самоуправстве понесут суровое наказание.
- С открытым сердцем принимаю твои извинения. Рад познакомиться, господин Стор... господин Медведь, - вежливо ответил Саматта. - Прошу благосклонности. Говорить с тобой - высокая честь для меня.
- Э-э-э... - директор СВР слегка нахмурился. - Ах, да. Благосклонность пожалована, господин Касарий. Прошу прощения, я давно не бывал на холоде, так что слегка подзабыл речевой этикет Катонии.
- Проблема недостойна внимания, - слегка поклонился Саматта. - Я слушаю тебя не ушами, а сердцем. Господин Медведь, нам обязательно общаться в присутствии такого количества народу? Я бы предпочел поговорить с глазу на глаз.
- Разумеется, - директор Службы внешней разведки слегка повернул голову и негромко приказал: - Все вон. Торабой, охрану у дверей, никого не пускать без моего приказа.
Толпа вокруг Саматты и Стораса забурлила и задвигалась, и через минуту археолог и директор СВР остались в комнате одни. Впрочем, не совсем одни - в углу комнаты пристроилась девица лет двадцати, плотненькая, в мешковатых штанах и блузе тускло-серого цвета, с коротко остриженными волосами и сонным выражением на некрасивом плоском лице. Ее глаза из-под полуприкрытых век смотрели прямо перед собой, и на Саматту она не обращала никакого внимания. Тот с удивлением взглянул на нее. Что еще за чучело? Однако он промолчал - если хозяин полагает, что девице следует здесь находиться, его дело. Может, она секретарша.
- Ф-фу... - выдохнул Медведь, опускаясь в кресло и протирая глаза руками. - Стар я уже для таких ночных эскапад. Информацию о твоем задержании бот выцепил в сети МВБ только два часа назад, так что можно считать, что мои подчиненные установили новый рекорд по скорости реагирования. Всю Службу на уши поставили, Верховного Князя с постели подняли...
- Из-за меня? - усевшийся в кресло напротив Саматта удивленно поднял брови. - Я, разумеется, ценю свою скромную шкуру, но такая суматоха - уже перебор.
- Не перебор, - покачал головой директор СВР. - Господин Саматта, еще раз, уже не для официального протокола, я приношу извинения за случившееся - в том числе от лица самого Верховного Князя. Ты принимаешь их?
- Да, разумеется, - кивнул Саматта. - Я охотно верю, что вся история - личная инициатива какой-то мелкой сошки. Меня вполне бы устроило, если бы мне просто вернули вещи и отвезли обратно в лагерь. Наверняка там наши волнуются - и за меня, и за моего коллегу.
- Конечно, тебе все вернут. А что за коллега?
- В момент захвата со мной находился член нашей группы Сарий Атарасий. Я ничего не знаю об его судьбе и был бы признателен за прояснение вопроса.
- Так... - Медведь нахмурился. Он дважды постучал пальцем по сидящей в ухе пуговке гарнитуры. - Торабой, на связь, - сказал он в пространство. - Бери за шиворот директора... как его... в общем, директора управления. Через пятнадцать минут все изъятые у господина Саматты вещи должны быть здесь. Немедленно узнать, что случилось со спутником господина Саматты. Срок - те же пятнадцать минут. Меры - любые... Еще лучше, бери его в оборот от моего имени. Да, все. Выполнять.
Он снова дважды стукнул по пуговке динамика, отключая пелефон.
- Директора управления уже привезли, - пояснил он. - Посмотрим, как у него поставлена работа. Не уложатся в пятнадцать минут - вылетит со службы за некомпетентность. Хоть и не мое ведомство, но уж такое-то я обеспечить могу.
- По-моему, это явно лишнее, - Саматта сделал протестующее движение.
- Господин Саматта, - нахмурился третий заместитель министра, - я не знаю, что лишнее, а что нет, когда речь идет о "Черном квадрате". Мы почти не имели дела с личностями, там упоминающимися в качестве... хм, взятых под защиту. Но два инцидента с их участием, что произошли за последние пятнадцать лет, закончились несколькими повредившимися умом и скоропостижно умершими чиновниками и дворянами, занимавшими очень высокие посты. Про непосредственных участников инцидентов я даже не упоминаю. Я готов подвергнуться наказанию со стороны твоего... э-э-э, покровителя, но может пострадать и Верховный Князь, чего я лично допустить никак не могу. Я заверяю, что он здесь совершенно ни при чем.
- Ну, я же цел, - пожал плечами Саматта. - До членовредительства дело не дошло, а пару ударов в брюхо я вполне могу пережить.
- Возможно. Но речь не о тебе. Вернее, не только о тебе. Господин Саматта, беда в том, что мы понятия не имеем, как вести себя с Сущностями, описанными в "Черном квадрате". Ты, вероятно, знаешь, что особое досье - единственное место, где нам дозволено собирать информацию об их деятельности. Иногда оттуда исчезают собранные нами материалы, касающиеся относительно невинных, на наш взгляд, событий. Иногда же там самочинно появляются данные, которые я лично не задумываясь отнес бы к разряду сверхсекретных, касайся они работы моей Службы. Иногда они проявляют невероятную щепетильность по отношению к человеческой жизни, а иногда устраивают массовые побоища с десятками трупов. В общем, логика действий Сущностей зачастую совершенно нечеловеческая. И если мы что-то и знаем твердо, то лишь одно: отношение агента Сущности к проблеме совершенно не обязательно совпадает с отношением самой Сущности.
Директор сложил кисти рук в замок и опустил их на колени.
- Господин Саматта, мы просто не понимаем, как себя вести, чтобы не допустить подобных инцидентов. Мы много десятилетий пытаемся установить полноценный контакт с Сущностями. Мы готовы предоставить им любой разумный статус, включая статус равноправного суверенного государства. Соответственно, персоны, фигурирующие в "Черном квадрате", могли бы получить статус послов и дипломатический иммунитет со всеми вытекающими последствиями. Фактически сейчас уже так и делается, правда, неофициально. Но вы сами не стремитесь к популярности, а формальный статус невозможно скрыть от широкой общественности - рано или поздно у кого-то непосвященного возникнут обоснованные вопросы, а там и до журналистов рукой подать. Так что нам крайне необходимо пообщаться хотя бы с одной Сущностью, так сказать, вживую, чтобы выработать протоколы взаимодействия. Я догадываюсь, что после случившегося ты вряд ли расположен помогать нам, но я просто обязан спросить: мог бы ты передать своему... покровителю просьбу о встрече? Верховный Князь готов к ней в любое время.
- Господин Медведь, - вежливым тоном проговорил Саматта, - уведомляю тебя, что с момента, как я пришел в себя после захвата, происходящее записывается и транслируется в архив для последующего анализа. Твою просьбу, полагаю, рассмотрят. Однако, - добавил он менее официально, - я бы не стал надеяться на ответ. Думаю, Демиурги и сами понимают все, о чем ты говоришь. С учетом, что они присутствуют на нашей планете с незапамятных времен, у них имелась масса возможностей получить любые формальные статусы, вплоть до званий верховных божеств. Они не захотели.
- Демиурги... - директор СВР покатал слово на языке. - Демиурги. Значит, так они себя называют?
- Да.
- Но почему они упорно избегают прямого контакта? - Медведь наклонился вперед и уставился на Саматту почти умоляющим взглядом. - Ведь он решил бы столько проблем! Зачем добиваться своего окольными путями, когда мы могли бы сотрудничать?
- Сотрудничать, господин директор, можно только тогда, когда обеим сторонам есть что предложить друг другу, - Саматта развел руками. - А что мы можем им предложить? Не трудись думать, вопрос риторический. Ответ - ничего. У нас попросту нет ничего, что они не могли бы получить и без нашего участия.
- Но что им тогда нужно от нас?
- Не знаю, - покачал головой археолог. - Я общался только с Дзинтоном... с Демиургом Джао. А он обладает замечательным талантом уходить от прямых ответов, когда не намерен отвечать. Я уверен лишь в том, что они не хотят нам зла. В их власти распылить не только нашу планету, не только всю звездную систему - они могут просто уничтожить само пространство, в котором она расположена. Их возможности выходят за рамки любых наших фантазий. Если хочешь, воспринимай их как богов. Так проще понимать.
- Боги всегда что-то требовали от смертных, - хмыкнул директор СВР. - Кровавые жертвы, девственниц, золото...
- Не боги требовали, а жрецы. Богам - настоящим богам - девственницы без надобности. Господин директор, Демиургов не надо ублажать. Не надо искать их милости. Они равнодушны к почестям и материальным благам...
...если забыть о Камилле в роли Майно и других Демиургах в роли Игроков...
- ...их существование следует просто принять к сведению, как принимают к сведению существование ураганов и цунами. Стихия, непобедимая и непредсказуемая, но, в отличие от цунами, старающаяся не вредить без необходимости.
- Принять такое к сведению довольно сложно, господин Саматта, - вздохнул Медведь. - Логика действия государства совсем иная, чем у простого человека. Любое неконтролируемое явление необходимо взять под контроль или уничтожить - либо оно уничтожит общество. Но о другом речь. О том, что их всемогущество достаточно сомнительно. Зачем они пользуются услугами агентов, если могут все и сами?
- О, элементарно, - криво ухмыльнулся Саматта. - Я использую метафору - не самую приятную для нашего с тобой самолюбия, но вполне подходящую. Господин Медведь, вообрази, что ты обака...
- Кто? - поразился директор СВР. - Что такое "обака"? Из вашей фауны?
- Прости, не подумал. Обака - такой сказочный лесной оборотень. Огромный, выше тролля ростом, злой, косматый и страшно сильный, что в человеческом, что в зверином обличье. Ну хорошо, представь, что ты медведь, прости за каламбур. Обычный полярный медведь-кугума. Ты забрел в наш лес и обнаружил там муравейник. Тебе ничего не нужно от муравьев, но тебе взбрело в голову им чем-то помочь. Неважно, почему - например от скуки. Неважно, как - ходы пошире сделать или, скажем, электричество туда провести. Что станешь делать? Ты огромен и силен, у тебя есть клыки и когти, способные порвать в клочья любого зверя, кроме разве что элефанта. Но все, что ты можешь сделать с муравейником при их помощи - стереть с лица земли. Если захочешь воздействовать на муравейник более тонко, у тебя не останется выхода, кроме как подружиться с несколькими муравьями, выдрессировать их и запустить обратно, чтобы они как-то влияли на свое муравьиное общество. Например, помогли ему изобрести лампочки и наладить их производство. Понятна аналогия?
- Более чем, - задумчиво пробормотал Медведь. - Значит, ты - такой дрессированный муравей?
- Что-то вроде. Господин директор, я бывший солдат и старый циник, я привык, что меня используют как расходный материал. Для меня аналогия оскорбительной не является. Ты же не обижаешься, что солнце гораздо больше тебя, а на фоне Вселенной ты вообще неразличим? Вот и Демиургов следует проводить по классу явлений космического масштаба. Они стараются щадить наши чувства, но если анализировать ситуацию с холодной головой, ситуация именно такова - мы муравьи рядом с медведями. Мы не можем сопротивляться им, мы даже их шкуру прокусить не сумеем, приди нам в голову такая фантазия. Зато они легко нам могут повредить, даже не желая того. Само присутствие Демиурга рядом с тобой способно полностью подавить и изменить твою личность. А они почему-то трепетно относятся к самостоятельности нашего развития, только не спрашивай, почему, сам не понимаю. Так что они используют в качестве агентов влияния лишь мелкую сошку вроде меня, а полноценный контакт с крупным политиком с их стороны обычно означает, что его пора списывать со счетов. Не выживет, бедолага.
- Да... - неопределенно хмыкнул директор СВР. - Медведи и муравьи. Аналогия, прямо скажем, уничтожающая. Прямо руки опускаются.
- Именно потому у Верховного Князя нет никаких шансов на встречу. Если Джао или другим Демиургам захочется, чтобы у него опустились руки, они найдут гораздо более простые и эффективные средства. Кстати, я надеюсь, что ты не станешь пересказывать Верховному Князю нашу беседу дословно. Кабинет прослушивается?
- Понятия не имею, - фыркнул Медведь. - Может, и прослушивается, в приемных такое часто случается. Всегда полезно знать, о чем болтают посетители между собой. Мои ребята перетряхнут систему наблюдения и изымут запись, если она ведется. Так, пятнадцать минут прошли. Что там Торабой возится?
Он постучал пальцем по пуговке в ухе.
- Торабой, что с вещами и спутником господина Саматты? - спросил он в пространство. - Хорошо... Да, вноси.
Злосчастная дверь распахнулась, и генерал вошел в приемную с двумя пластиковыми пакетами - большим и маленьким. Он положил их на стол.
- Одежда и личные вещи, - пояснил он.
- Что со спутником?
- Участников операции по захвату допросили по отдельности. Все утверждают, что спутника господина Саматты, находящегося под воздействием газа, бросили в лесу, изобразив ограбление. Изъятые у него личные вещи также в пакете. Смертельных травм ему не нанесли.
- Известить полицию о происшедшем, не упоминая подробностей, указать место, - приказал директор СВР. - Пусть пришлют помощь.
- Я взял на себя смелость связаться с областным управлением полиции. Они уже блокировали выезд из Лесной Долины и объявили тревогу по всей губернии: парень пришел в себя, самостоятельно добрался до людей и устроил шум. Я отправил туда своего человека, он сейчас улаживает проблему. Могу я предположить, что господину Саматте следует связаться со своими и успокоить их?
- Да, разумеется... - Саматта встал, подошел к столу и вытряхнул на стол все вещи из малого пакета. Найдя свой пелефон, он вызвал профессора Буна.
- Саматта! - откликнулся тот после первого же гудка. - Слава Тинурилу, ты жив! Ты где? Помощь нужна?
- Спасибо, я в порядке, - откликнулся археолог. - Вернусь - все объясню. Сарий как, вернулся?
- Вернулся. Слушай, Мати, если тебе все-таки помощь нужна, я уже полчаса угрожаю полицейским международным скандалом. Кажется, они в его реальность уже поверили. Если что, могу начать скандалить еще громче. Ты точно в порядке?
- Насколько возможно. Извини, мне неудобно говорить, потом пообщаемся. Отпусти пока полицейских. Отбой.
Он отключил пелефон и задумчиво посмотрел на директора СВР.
- Официальная версия такая, - наконец сказал он. - Напали грабители, Сария обчистили и выбросили на месте, меня зачем-то решили увезти с собой. Я очнулся, отбился, заплутал в лесу, потом вышел к людям. Потребуется следователь из полиции, который не станет задавать лишних вопросов и положит дело под сукно.
- Неплохая версия, и с полицией мы договоримся, - хмыкнул Медведь. - Только тебя придется доставить в лагерь на полицейской машине, для достоверности. Я дам указание канцелярии, она разберется с формальностями. Господин Саматта, у тебя есть еще какие-то пожелания? Я готов компенсировать причиненные неприятности в любом размере.
- Спасибо, не стоит, - вежливо отказался Саматта. - Будем считать, что накладки случаются в любом деле.
Он сбросил халат и быстро оделся, с опозданием вспомнив, что забившаяся в угол девица может воспринять его наготу как оскорбление. Но она, кажется, даже глазом не повела, так что, наверное, обошлось. Или нет? Кто их разберет, западных варваров!
- О моей доставке в лагерь... - начал он, но шум в коридоре заставил его умолкнуть.
- О твоей доставке в лагерь, Мати, я позабочусь, - сообщил Дзинтон, проскальзывая в дверь и ловко уворачиваясь от загребущих лап преследовавшего его тролля. Торабой выхватил из кобуры на поясе тяжелый пистолет и направил его на Демиурга, но его полностью проигнорировал. - Господин Медведь, пару слов наедине, если можно.
- Кто ты такой? - раздраженно спросил директор СВР. - Я же прика...
Девица, стоящая в углу, внезапно оказалась рядом с Дзинтоном. Саматта не успел даже пошевелиться - лишь краем глаза уловил движение размытой тени. От сонного выражения на ее лице не осталось и следа - на нем странным образом мешались ярость и какой-то совершенно детский испуг. Несчастная дверь за спиной Дзинтона взорвалась облаком мелких деревянных щепок. В стену глухо, но тяжело ударило, так что с потолка посыпалась мелкая пыль, дверной косяк треснул, а девица врезала кулаком в кадык Демиурга - Саматта понял это только потому, что ее рука замерла в миллиметре от тела Дзинтона. Само движение он разглядеть не сумел.
Девица неподвижно замерла в неестественной позе так же внезапно, как и сорвалась с места. Сквозь ее приоткрытые губы вырвалось что-то вроде звериного рычания. Генерал Торабой и тролль охраны также неподвижно замерли в неудобных позах.
- Я не собираюсь причинять вред твоему господину, дитя, - мягко сказал Демиург, обращаясь к девушке. - И ты не можешь повредить мне - ты сама видишь, что меня здесь нет.
Тут же тело девушки странным образом обмякло, и она, пошатнувшись, отступила назад, не сводя с Демиурга горящего взгляда серо-стальных глаз. Слаш тоже обмяк. Он опустил пистолет и жестом руки остановил угрожающе нависшего над Дзинтоном тролля.
Саматта повернулся к директору СВР и только теперь заметил, что глаза того отчетливо лезут на лоб.
- В "Черном квадрате" я прохожу под именем "Соловей", - сухо сказал Демиург, поворачиваясь к Медведю. - Несколько минут назад, мне помнится, ты страстно жаждал личной встречи. Я здесь.
- Торабой! - просипел Медведь, поднимаясь на ноги и пальцем оттягивая воротник рубашки. - Вон! Вон!
Генерал, бросив на третьего замминистра удивленный взгляд, убрал пистолет и вместе с троллем охраны ретировался из комнаты. Девушка, однако, и не пошевелилась. Она все так же продолжала стоять, не сводя с Демиурга немигающего взгляда.
- Ольга! - резко сказал Медведь. - Выйди!
Девушка медленно повернула к нему голову.
- Пусть останется, если ей так спокойнее, - сказал Демиург. - Она не помешает.
- Дзи, мне выйти? - поинтересовался Саматта.
- Нет. Я буквально на полминуты заглянул. Господин Медведь, у меня для тебя подарок.
Демиург протянул пластинку диктофона, и директор СВР осторожно принял ее, словно бомбу.
- Послушай, - посоветовал Дзинтон. - Сразу многое станет ясно.
Директор СВР послушно нажал кнопку воспроизведения и приложил динамик к уху. Саматта не разбирал, что там говорилось, но постепенно лицо Медведя начало наливаться багровой синевой.
- Скотина... - пробормотал он. - Сукин сын! Хрен крючковатый!
- Во-во, и я про то же, - усмехнулся Демиург. - Ладно, дослушаешь на досуге. Там много чего интересного. Считай, что благодарность за твое участие в сегодняшних событиях. А мы с господином Саматтой откланяемся. Мати, пошли. Сейчас господин Медведь начнет делать оргвыводы в отношении некоторых подчиненных, и мы на этом празднике жизни определенно окажемся лишними.
- Погоди, господин! - воскликнул директор СВР. - Но я хотел...
- Все! - перебил его Демиург. - Извини, но разговора не получится. Господин Саматта излишне гиперболичен в своих аналогиях, но главное он передал верно: мы не общаемся напрямую с политиками высоких рангов. Прости за грубость, господин Медведь, но правило - для твоей же пользы. Прощай.
Он резко повернулся и вышел.
- Спасибо за приятный вечер, господин Медведь, - поклонился Саматта. - Нижайше благодарю за оказанные честь и помощь. Мне пора. Пожалуйста, не забудь про полицию.
- Да-да... - пробормотал директор СВР. - Всего хорошего, господин Саматта...
Его мысли уже явно витали где-то далеко. Саматта слегка усмехнулся и вышел вслед за Дзинтоном, бросив напоследок взгляд на странную девушку. Что она, интересно, за чудо природы? Неужели в ЧК научились делать таких же хороших чоки, как у Камилла? Или она не чоки? Но разве человек может двигаться с такой скоростью?
Непосредственно рядом с кабинетом никого не было, но в паре саженей от нее за перегораживающими проход троллями спецотряда волновалась толпа. С высоты своего роста Саматта разглядел, что она тянется по крайней мере до середины довольно длинного коридора, теряясь в полумраке притушенных ламп. Громко говорить никто не осмеливался, но шепотки перелетали от одного человека к другому, словно пчелы на цветущем летнем лугу. Очевидно, визит столь высокой персоны, как директор Службы внешней разведки, в местном захолустье наделал шума не меньше, чем появление Верховного Князя собственной персоной. При появлении Саматты толпа заволновалась сильнее, гул голосов усилился. Генерал Торабой отделился от стены.
- Господин Саматта, я...
- Спасибо, господин генерал, - бесцеремонно перебил его Дзинтон. - Господин Саматта более не нуждается в твоей защите. Мы спустимся в подземный гараж, у меня там машина. Зайди к господину Медведю за дальнейшими указаниями.
Не дожидаясь ответа, он двинулся по коридору сквозь расступающуюся толпу. Саматта, кивнув генералу на прощанье, последовал за ним. Торабой проводил их озадаченным взглядом, пожал плечами и снова вошел в приемную.
Подземный гараж оказался битком забитым автомобилями. Дзинтон подошел к старому полицейскому "ландшафту", выкрашенному в сине-белые цвета муниципальной полиции, и уселся за руль.
- Ну ты даешь! - покачал он головой, когда Саматта втиснулся на пассажирское сиденье. - Ты мне скажи, ты чего людей пугаешь?
- А я что? - Саматта удивленно посмотрел на него. - Я ж изо всех сил вежливо. Ну, не дипломат я, уж извини, как умею, так и выражаюсь. А политесам мы не обучены.
- Я про твои аллегории, - пояснил Демиург, заводя мотор. - Распыленная планета! Дрессированные муравьи, надо же! - Он негромко рассмеялся. - Книжки тебе писать надо. Фантастические. Для детей. Нарасхват пойдут. Ох, Мати, за что я тебя особенно люблю, так за здоровый цинизм в сочетании со злоехидством.
Он вырулил в узкий проход и принялся осторожно маневрировать между машинами.
- Что вижу, о том пою, - отмахнулся Саматта, зевая. - Ты с какого места слушал?
- Да с того момента, как ты в себя пришел и запись включил. Правда, краем уха, так что половину пропустил.
- Понятно. Скажи, что тут вообще за история? Кто и почему меня прихватил, если сам директор СВР оказался не в курсе?
- У-у! - протянул Дзинтон, выруливая по пандусу на площадь перед управлением и лавируя между беспорядочно стоящими автомобилями. - Тут, дружище, целая интрига. Не против тебя - против господина Медведя. У него врагов, знаешь ли, до хрена и больше, под него давно копают. Он не аристократ, дворянского звания не имеет. Одного того достаточно, чтобы все придворные смертельно возненавидели выскочку-плебея. А он еще и честный, взяток не берет, в коммерческих делах аристократии участия не принимает, а даже среди придворных есть такие, что в контрабандных делишках запачканы. В общем, другого давно бы съели. Но он прочно сидит, потому что с Верховным Князем они старые товарищи - еще в армии познакомились, когда юный Тайлаш Полевка там службу проходил. Князю на интриги и ябедников наплевать, а другого авторитета над Медведем нет. Да, все-таки монархическая форма правления при надлежащем монархе имеет некоторые плюсы. В общем, некие личности, допущенные к "Черному квадрату", решили завалить его моими руками. Тебя на полном серьезе намеревались убить. Заговорщики подстроили так, что все указывало бы на прямую причастность Медведя к твоей гибели. Предполагалось, что твой разгневанный покровитель, я то есть, стер бы его в порошок, освободив место для правильного человека. На диктофоне, что я передал нашему славному директору, записи некоторых разговоров его первого помощника с разными деятелями из правительства и придворными. Десятка два голов после сегодняшней ночи полетит, я так думаю.
- Понятненько. Дзи, а что за девица такая Медведя сопровождала? Что там вообще произошло? Я никогда не видел, чтобы человек с такой скоростью передвигался. Или она не человек?
- Ольга Лесной Дождь, девиант. Первая категория, объемный сканер, как у нашей Кары, и контролируемый взрывной метаболизм. Идеальный телохранитель, как Кара идеальный микрохирург. Вообще-то информация сверхсекретная, но в Четырех Княжествах уже несколько лет действует программа по подготовке из девиантов персональных телохранителей. Трое работают в охране Медведя, пятеро - Верховного Князя, а всего их в отряде телохранителей штук тридцать, почти четверть всех сильных девиантов ЧК. Ольга - одна из лучших и наиболее приспособленных к такой работе. Взрывной метаболизм есть только у нее и еще у одного парня из отряда, но у него нет сканера.
- Дверь она разнесла?
- Ага. Манипуляторами. Я совсем про нее забыл, когда проекцию генерировал, сделал бесплотного фантома. Через сканер она разглядела, вернее, НЕ разглядела меня - сканер пустышки не воспринимает, перепугалась и атаковала. Моя ошибка.
- Но как она может с такой скоростью двигаться? Что такое "взрывной метаболизм"?
- Способность мгновенно в десятки раз ускорять обмен веществ. Мышцы сокращаются гораздо быстрее, чем у нормального человека. Достаточно опасная способность - сердце быстрее работать не начинает, так что мускульные клетки после сверхнапряжения могут просто погибнуть от голодания. Да и реакция лучше не становится, если специально не тренировать. Девиантам с гиперметаболизмом приходится быть очень аккуратными, чтобы себя случайно не угробить нагрузкой.
- Все равно не понимаю, Дзи. Лет пятнадцать назад я знал одного парня в соседнем батальоне. Постоянный чемпион полка по тёкусо, призовые места брал на всекатонийских соревнованиях. У него любимый трюк был - удар голенью в голову из низкого приседа. Тренировался он с гирями на плечах, и в конце концов насобачился бить с такой скоростью, что глазом почти не различить. Кучу народа так на спор завалил: вот он сидит на корточках, перед ним стоит здоровый амбал, а потом вдруг он из пируэта выходит, а амбал без сознания на землю валится.
- Ну и?
- Однажды он себе порвал коленные не то сухожилия, не то связки. В общем, в инвалидное кресло устроился до конца жизни. А ведь девочка движется гораздо быстрее. Как она себя не калечит?
- Есть еще одна тонкость. Взрывной метаболизм наряду со способностью долго не спать - одна из двух способностей, напрямую перестраивающих организм носителя. У Ольги и мускулатура, и соединительные ткани, и скелет гораздо прочнее, чем у простого человека. Пули от нее не отскакивают, но чтобы ножом ее мышцу проткнуть, немалая сила нужна. Так что резкие нагрузки она выдерживает без особых проблем.
- Да... - Саматта невольно поежился. - Не хотел бы я с такой в драке сойтись.
- Уж постарайся не сходиться. Ольга - не Карина, у нее предубеждения против убийства нет. Она любого, кто Медведю угрожать попробует, на куски порвет в буквальном смысле слова. Девочка в него еще и по уши влюблена - дядька он харизматичный, как ты заметил, так что служит не за страх, а за совесть.
- А он знает? Что влюблена?
- Скорее всего, знает и беззастенчиво пользуется. Ты имей в виду, он только с тобой вежливо да обходительно держался. А вообще-то он тот еще волк. В других обстоятельствах вполне мог бы приказать тебя убрать по-тихому, и совесть его ни секунды бы не мучила. И он злопамятен - сегодняшнее унижение он тебе не забудет. Вернешься из ЧК домой - воздержись от дальнейших поездок сюда. Убийцу можно подослать так, что даже я потом концов не найду.
- Учту. Но раз так, значит, тех, кто его подставить решил, он вообще в пыль разотрет. Люблю, когда политики друг друга жрут... - Саматта снова широко зевнул. - Ох, спать-то как хочется!
- Спи, - согласился Дзинтон. - Я тебя, пожалуй, оставлю. Фантома в полицейском мундире за руль посажу, он довезет и уведет машину. Кстати, завтра с утречка пораньше тебя Цукка затерроризирует, выясняя, жив ли ты, здоров ли и сколько раз в день кушаешь рисовые колобки. Сегодня я ей отсоветовал звонить, тебе и так досталось, но завтра даже я ее не удержу. К местному утру, оно же масарийский вечер, она как раз до такого состояния дойдет, чтобы в одиночку войну Четырем Княжествам объявить, и да и Грашу тоже - просто за компанию.
- А Цу-то откуда узнала? - вяло поинтересовался Саматта.
- Ну как же! - ухмыльнулся Дзинтон. - Когда ты уехал, она сутки из меня пыль выбивала, требуя на нее твою лонжу замкнуть. Ты ее знаешь: с ней проще согласиться, чтобы отвязаться. Так что сразу после твоего похищения она начала мне мозги выедать, чтобы я тебя, бедняжку, выручал. Ты ей не говори, что сам выбрался, а то ведь она мне ни в жизнь не простит, что тебе пришлось самолично того майора по башке бить хилой ручкой.
- Не скажу. Но оно тебе будет стоить, - пообещал Саматта. - А чего стоить - подумаю на досуге. Все, Дзи, извини, но я сейчас отрублюсь. Сил больше нет держаться...
- Отрубайся, - кивнул Демиург. - Я тоже пошел. Пока.
По фигуре на водительском сиденье прошло мерцание, и мгновение спустя за рулем сидел полицейский, с усталой физиономией вглядывающийся в дорогу. Впрочем, Саматта трансформации уже не видел. Он спал. И снилось ему, как обака с лицом господина Медведя гоняется за ним по подвалу управления Министерства внутренней безопасности, чтобы засунуть в гигантский муравейник с электрическими лампочками в проходах.
23.15.849, огнедень. Крестоцин, полицейское управление Второго городского округа
Майор Тришши, даже не удосужившись постучаться, толкнул дверь кабинета с золотой табличкой "Следователь Кэйдзи Гаммэй" и решительно прохромал внутрь.
- С утречком, Кэй, - буркнул он. - Как жизнь молодая?
Кэйдзи с недовольным видом повернулся к нему.
- Триш, я занят. Не видишь? - раздраженно ответил он. - Что-то срочное?
Орк критично осмотрел посетителя, сидящего на стуле перед его коллегой. Среднего возраста, лет тридцати пяти - тридцати семи. Лицо типичного оканакца - широкое, низкие скулы, нос картошкой, тяжелая нижняя челюсть, слегка оттопыренные уши, широкие бесцветные глаза и светло-русые волосы. Высокомерно-холодное выражение физиономии прекрасно гармонирует с официальным искристым серым костюмом стоимостью не менее чем в три месячных жалования самого Тришши. Пиджак обтягивает могучие плечи, разворотом которых мог бы гордиться профессиональный атлет, спина прямая как доска, - осанка кадрового военного, а взгляд прищуренно-цепкий, пронизывающий насквозь. Вот так птичка залетела в окружное управление! Либо офицер СОБ средней руки, либо высокопоставленный сотрудник частной охранной службы.
- Ничего особо срочного, - пожал плечами майор, обходя стол и бросая взгляд на парящее в дисплее изображение молодой человеческой женщины. Насколько орк мог судить по своему опыту, по человеческим меркам девица наверняка считается писаной красавицей. - Дело "банды картежников" ты вел? Мне допуск к нему нужен.
- И ты с больной ногой топал ко мне через все здание? - удивился оой-капитан. - У тебя что, коммуникатор сломался одновременно с пелефоном?
- Нога у меня уже терпимо, а доктор мне велел ходить побольше. Иначе колено может подвижность потерять. Вышел в сортир, а потом решил заодно и прогуляться. Так дашь?
- Да дам, конечно, - отмахнулся Кэйдзи, делая пометку на мятом листе бумаги. - Чуть погодя. Все?
- Все. Что у тебя за красотка?
- Приставучий ты, Триш, как репей, - вздохнул следователь. - Познакомься - блистательный господин Тадас Райкура, сотрудник службы безопасности корпорации "Визагон".
- Рад познакомиться, блистательный господин, - кивнул орк. - Я майор Тришши Каххарага, следователь.
- Радость взаимна, прошу благосклонности, - кивок сотрудника "Визагона" выглядел едва заметным, почти на грани оскорбления, а тон казался раздраженно-ледяным. Он явно пребывал в дурном состоянии духа.
- Благосклонность пожалована, - откликнулся Тришши. - Кэй, дай угадаю: самка на снимке - секретарша в "Визагоне", охмурившая их главного директора, укравшая чертежи новейшего чоки и растворившаяся в неизвестном направлении?
Краем глаза он заметил, как физиономию Тадаса перекосило. Ничего, от неотесанного орка стерпит.
- Почти угадал, Триш, - откликнулся коллега, - только чуток промахнулся. Самка, как ты изящно выражаешься, сама новейшая чоки девятого поколения. Стоит полста миллионов маеров. В остальном же ты прав - растворилась в неизвестном направлении вместе со своим конструктором.
- У конструктора губа не дура, - хмыкнул орк. - Надо так полагать, служба безопасности "Визагона" решила выжить тараканов из дома и устроить гласный розыск?
- Умный ты, Триш, аж завидки берут, - поморщился оой-капитан. - Его проследили до окрестностей Крестоцина, но здесь след теряется. Частные детективы три периода город обшаривали, но так ничего и не нашли. Теперь "Визагон" почему-то решил, что полиция окажется более успешной.
- А почему ты думаешь, что он ее "Тёбице" не сдал? Наверное, не зря именно сюда слинял.
- По ряду причин подобный сценарий невероятен, господин майор, - сухо ответил сотрудник "Визагона". - Мы имеем основания полагать, что он ни при каких обстоятельствах не расстанется с куклой, даже если речь пойдет о жизни и смерти. Крестоцин он наверняка выбрал из-за штаб-квартиры "Тёбицы", но лишь для того, чтобы затруднить поиск нашей службе безопасности. У нас, знаешь ли, с "Тёбицей" довольно натянутые отношения, и присутствие наших сотрудников на ее территории наверняка приведет... к неприятным последствиям, если можно так выразиться. А местный частный сыск, к сожалению, проявил вопиющую некомпетентность.
- Главная проблема, Триш, - вздохнул Кэйдзи, - в том, что она на чоки совсем не похожа. Вот, посмотри.
Он поманипулировал терминалом, и на дисплее начал прокручиваться видеоролик. Его явно снимали любительской камерой - плоский, подрагивающий, с искаженными цветами, но Тришши вынужденно признал, что чоки - если человеческая девица действительно чоки - не отличалась от человека ни движениями, ни мимикой. На улице он бы просто скользнул по ней взглядом, даже не задумавшись, кто она на самом деле.
- И дело повесили на тебя? - хмыкнул он. - Ну что же, поздравляю. Три миллиона человеческого населения, из них пятьдесят четыре процента женщин, восемьдесят тысяч чоки или около того, три четверти женского облика, пятьдесят тысяч следящих камер, вероятность автоматического опознания... сколько там? Восемь процентов, девять? Ну да, при условии, что разыскиваемый в камеру пялится и ухмыляется до ушей, чтобы зубы виднелись. Валяй, Кэй, ищи. Лет за двести точно найдешь. А повезет - так и за сто девяносто управишься.
Кэйдзи отчетливо скрипнул зубами.
- Триш, топал бы ты отсюда нахрен вместе со своим больным коленом, - ласково попросил он. - А то ведь я могу передумать насчет допуска. Будешь тогда Теодару докладные записки писать. Двести лет - вряд ли, а вот пару недель помурыжить вполне могу.
- И что все люди такие нервные? - довольно фыркнул орк. - Ладно, борись.
Когда он хромал по коридору, однако, что-то внутри ворочалось и царапалось, отчаянно просясь наружу. Глотать анестетики из упрямства майор отказывался наотрез, и колено сегодня опять болело сильнее обычного - вероятно, к непогоде. Может, из-за него? Нет, вряд ли. К нудной боли он уже давно привык и почти не обращал на нее внимания. Инженер, укравший чоки - что-то, связанное с ним. Что-то, что всплывало совсем недавно...
На откидывающемся сиденье возле его кабинета сидела знакомая человеческая фигурка. В руках она держала пелефон, но невидяще смотрела поверх него куда-то в противоположную стену. Заслышав шаги, девушка сфокусировала взгляд и вымученно улыбнулась.
- Доброе утро, Тришши, - поздоровалась она.
- Доброе утро, Кара, - кивнул следователь, отпирая дверь кабинета. - Заходи. Что-то ты плохо выглядишь сегодня. После вчерашнего переволновалась?
- А ты уже знаешь, да? - осведомилась Карина, входя за ним. - Я пришла маяк менять, и заодно к тебе зашла. Прости, Тришши, от меня одна головная боль. Наверное, больше неприятностей доставляю, чем какие-нибудь бандиты. Невезучая я.
- Ну, бывает и хуже, - философски откликнулся орк, с трудом усаживаясь в свое кресло. - Садись. Отчет патрульного я видел, но еще не смотрел. Потерпи пару минут, пока я его прогляжу.
Он покопался в папке входящих документов, открыл отчет и углубился в чтение. Закончив, он достал из ящика стола свой любимый бумажный блокнот и поднял на девушку взгляд.
- Кстати, Кара, - сказал он, - есть новость. Шпана, участвовавшая в твоем похищении, по совету адвокатов полностью признала предъявленные обвинения в обмен на гарантии снисхождения. Значит, следствие и суд пройдут по сокращенной программе, быстро и без присяжных. Судебное заседание состоится в течение ближайшей недели, точнее определится завтра-послезавтра. С тобой еще пообщается прокурор, представляющий обвинение, так что ожидай вызова. Повестка позволяет отпроситься с работы без вычетов из жалования.
- Это не может не радовать, - вздохнула Карина. - Побыстрей бы развязаться. Мне ведь еще участвовать в суде с тем бандитом из банка.
- С ним сложнее. Ранее третьего-четвертого периода суд точно не состоится. Давай, рассказывай подробно о вчерашнем нападении. С самого начала.
- А нечего рассказывать, - как-то слишком быстро ответила девушка. - Я шла домой вместе с соседом - мы с работы возвращались. Недалеко от дома на нас напали четверо, с пистолетами, и потребовали деньги. Они приставили Бикате пистолеты к боку, и я побоялась бить их манипуляторами - они могли успеть выстрелить. Тогда я включила маяк и принялась заговаривать им зубы. Полиция появилась почти сразу, и они убежали. Все.
- Как они выглядели? Опиши.
- Я не видела. Возле парка слишком темно, фонари не горят.
- Так. В рапорте патрульные указали, что когда они подъехали, ты боролась с каким-то мужчиной.
- Нет, я не боролась. Я хотела побежать за бандитами - они уже не держали Бикату на прицеле, так что думала их задержать. Но Биката меня ухватил и не пустил, чтобы не подстрелили в темноте.
- Ну хоть у кого-то рядом с тобой есть капля здравого смысла, - задумчиво сказал орк. - А какие у них пистолеты?
- Ну... - Карина задумалась. - Такие большие. Не как пистолет-пулеметы, но большие. Вот такие, - она показала ладонями.
- Сможешь опознать по каталогу?
- Да, наверное. Я в оружии вообще-то плохо разбираюсь, но попробую.
- А женщина?
- Что - женщина? - Карина ощутимо насторожилась.
- В рапорте указано, что там присутствовала еще одна женщина. Она кто?
- А... Она какая-то знакомая Бикаты. Я ее не знаю.
- Ясненько, - орк отложил карандаш. - Кара, а теперь не для протокола. Я ведь говорил тебе, кажется, что врешь ты плохо. Сейчас-то что случилось? Опять знакомые напали, что ты их так выгораживаешь?
- Но я правду...
- Хватит! - орк раздраженно хлопнул ладонью, щелкнув когтями по и без того изрядно покореженной полировке стола. - Кара, сначала ты заявляешь, что не можешь описать бандитов в лицо, потому что в темноте не разглядела, и тут же соглашаешься опознать их оружие. Я ведь помню, что у тебя есть... сканер, или как его там, и с его помощью ты прекрасно видишь в темноте. Оружие ты запомнила, значит, сканером пользовалась и лица их запомнить должна. И потом, уличная шпана из тех, что мелочь из карманов выгребает, не ходит на дело со стволами. Прутья, биты, ножи, кастеты - сколько угодно, но не стволы, за них срок куда больше, если попадутся. Ну так что, не хочешь правду говорить?
- Ну, они что-то от Бикаты хотели, - неохотно сказала девушка. - Что-то у него требовали. Я не поняла, что. И он просил меня в полиции не говорить.
- Что именно требовали? - продолжал наседать орк. - Дословно воспроизведи.
- Не могу! - отчаянно сказала Карина. - Тришши, пожалуйста!..
- Кара, - как можно мягче произнес следователь, изгоняя из голоса раздраженные шипящие нотки, - существует определенная процедура дознания, которой я обязан придерживаться. Маяк активирован - и я обязан составить полный протокол, в соответствии с которым по необходимости возбудят уголовное дело. Пожалуйста, не делай мою работу труднее, чем она есть. Мне и так нелегко.
- Ну хочешь, я ваш дурацкий маяк вообще верну? - Карина стиснула руки перед грудью. - Он мне не нужен, я сама могу...
- На тот случай, если ты забыла, маяк тебе дали как ценному свидетелю, и не тебе решать, нужно его носить или нет. Я могу предположить все что угодно, в том числе что к тебе привязались очередные дружки бандита, ожидающего суда по твоей милости. И что ты в своей любимой манере прониклась к ним жалостью и пытаешься выгораживать. Хватит юлить, Кара, начинай говорить правду.
Девушка растерянно посмотрела на него. Орк прищуренно поглядел на нее - и тут его словно по голове ударило. Он наконец-то поймал за хвост мысль, которая не давала ему покоя последние несколько минут.
- Кара, - резко сказал он, - однажды ты упомянула, что твой сосед Биката хотя и работает в баре, но на самом деле инженер, и что у него есть необычная чоки. Вчера вечером она была с вами?
Карина молча смотрела на него, и в ее глазах плескался страх.
- Кара, отвечай! Была?
- Да...
- И именно ее требовали отдать нападавшие? Ну же?
- Да... Тришши, Биката...
- Украл свою чоки у корпорации "Визагон", - жестко констатировал следователь. - Ты знаешь - и боишься мне сказать.
- А я и не обязана говорить! - дерзко вздернула подбородок Карина. - Я в полиции не работаю!
- Кара, знать и не сообщить в полицию называется "покрывать преступника". Оно само по себе уголовное преступление, за него в тюрьму сажают. Ну, знаешь ли!..
Орк пошипел сквозь зубы.
- Ладно, замнем. Заявление о краже в полицию подано только сегодня утром, так что считаем, что до сего момента ты чиста. Дотошный прокурор устроил бы тебе веселую жизнь, но я грех на себя возьму. Где твой Биката сейчас? На работе? Или дома?
- Нет, - качнула головой девушка. - Он ночью ушел вместе с Калайей. Он испугался, что те парни его снова найдут. Тришши, честное слово, я больше не вру!
- Проверим, - снова клацнул когтями по столу следователь. - Кто те ночные ребята?
- Тришши, честно, я не знаю! Их главный утверждал, что работает в "Визагоне", в службе безопасности, даже удостоверение показал, но Калайя распознала, что он врет.
- Понятненько... Похоже, "Тёбица" идет по тому же следу. Или еще кто-то из игроков помельче. Кара, ты хоть осознаешь, что краденая чоки - не просто игрушка стоимостью в большую кучу миллионов? Прежде всего в ней новые технологии. Они означают многомиллиардные прибыли, если удастся разобрать ее на кусочки и выяснить, как она устроена! За такие перспективы твоего Бикату просто размажут по стенке. Вы вчера вечером чудом живы остались. Я думаю, после того, как он указал бы своей чоки на нового хозяина, его бы шлепнули там же, на месте, да и тебя за компанию, как лишнего свидетеля. Чоки опаснее для него, чем бочка с порохом в полыхающем доме. Рано или поздно его найдут и убьют. У него есть единственный шанс выжить - отдать куклу обратно в "Визагон". Возможно, корпорация даже отзовет заявление в полицию, чтобы не устраивать публичный скандал. Кара, ты меня понимаешь?
Девушка шмыгнула носом. У нее в глазах стояли слезы. Майор выбрался из-за стола и подошел к ней.
- Кара, ты должна связаться с ним и убедить его явиться в полицию. Это его единственный шанс!
- Но я не могу! - выкрикнула девушка ему в лицо. - Он отключил пелефон! Тришши, я не знаю где он! Он ушел, оставил все вещи, у него денег мало! Я его звала у нас пожить, его там никакой "Визагон" не нашел бы, но он отказался! Тришши, он любит ее, понимаешь? Любит!
- Любит чоки? - поразился орк. - Всерьез? Как настоящую женщину?
Он проковылял обратно к своему креслу и плюхнулся в него.
- Вот, значит про какие основания говорил тот парень из "Визагона"... - пробормотал он. - Да уж, действительно. Кара, он что, не в себе? Маньяк? Зацикленный? Из-за какой-то куклы бросить работу, бежать неизвестно куда, скрываться...
- Он вполне в себе! - резко сказала девушка. - Вам, мужикам, не понять, что такое влюбиться по-настоящему!
- Тогда уж "вам, кошкам", - поправил ее орк. - У нас, знаешь ли, в отличие от вас, обезьян, таких глупостей вообще не водится. Мы себе партнеров подбираем с трезвой головой, а не под влиянием гормонов. Кара, будь так любезна, посиди тихо. Я закончу с протоколом по вчерашнему инциденту, и мы обсудим с тобой ситуацию еще раз.
Карина понурилась, обхватила себя руками и замерла в неподвижности. Она все испортила! Почему она как следует не продумала свою историю? Почему так легкомысленно понадеялась, что сможет вот так запросто обмануть опытного следователя? Да она просто не подумала, что патрульные укажут в отчете, что она была не одна, что Тришши может заинтересоваться ее спутниками... Дура. Самонадеянная дура.
Пока следователь работал с протоколом, она сидела в полном оцепенении, не способная ни о чем думать. Только тоскливо сосало под ложечкой, словно она снова виновата в чьей-то смерти. А может, и в самом деле виновата - как она не подумала, что Бикату из-за Калайи могут убить? Если бы мысль пришла ей в голову вчера вечером, она никуда бы его не отпустила. Она бы удержала его силой, а потом... потом она бы смирила свою гордость и попросила бы папу переправить Бикату в Масарию. Только... согласился бы папа? Тогда, после похищения, он упомянул, что еще не все ее истории завершены. Наверняка он знал про Бикату. Знал - и предоставил ей самой решать проблему. А раз предоставил, значит, она может справиться сама. Нет, не может - могла. В прошедшем времени. А сейчас уже поздно. Она ничем не сможет помочь Бикате, ни за что не найдет его в огромном городе, даже если он не уехал куда-то еще...
- Так, - орк оторвался от терминала. - С формальностями вроде все. Теперь вернемся к твоему другу...
Карина подняла на него безнадежный взгляд. В нагрудном кармане завибрировал пелефон, и она машинально достала его. Экран высветил совершенно незнакомый код. Странно. Ей очень редко звонили люди, не внесенные в ее адресную книгу, и обычно такое случалось по ошибке
- Слушаю, - сказала она, принимая вызов. - Кто говорит?
- Здравствуй, Карина, говорит Калайя, - раздался в динамике спокойный голос чоки. - Бикате нужна помощь.
- Что?! - почти крикнула девушка. - Что случилось? - Она спохватилась, что Тришши ее слышит, и сбавила тон. - Как я могу помочь?
- Я не понимаю поведение Бикаты. Он говорит вещи, не соответствующие текущей ситуации. Он обращается ко мне, но его фразы в текущем контексте бессмысленны. Температура его кожи необычно высока, и его речь постоянно прерывается сильным кашлем. В моей базе знаний такое состояние человека помечено как болезненное и требующее медицинской помощи. Я не знаю, какого рода помощь требуется оказать. Ты врач. Ты обладаешь нужной информацией?
- Да, разумеется, - быстро сказала Карина. - Ты где?
- Я решила, что наиболее безопасной позицией является наш дом. Я привела Бикату туда.
- Хорошо. Ты правильно сделала. Я отправляюсь немедленно.
- Я поняла, Карина. Конец связи.
- Отбой...
Девушка сжала пелефон в кулаке и со свистом втянула воздух сквозь зубы.
- Проблемы? - поинтересовался наблюдавший за ней Тришши. - Кара, ты вся побелела.
- В больнице проблемы, - быстро сказала Карина. - Я там нужна, и немедленно. Тришши, ты не обидишься, если я после работы забегу? Или завтра? У тебя ведь дел и без меня много, да? Извини...
Она резко развернулась и выбежала из кабинета. Следователь открыл было рот, но дверь уже захлопнулась.
- В больнице, значит? - пробормотал орк. - Ну-ка...
Он включил коммуникатор и вызвал отдел радиоэлектронного слежения.
- Цукэра, здравствуй, - без предисловий сказал он. - У тебя в фоновом наблюдении числится некая Карина Мураций, девиант. Числится, числится, я сам форму заполнял. Да, по директиве триста двенадцать. Мне немедленно нужна информация о последнем входящем вызове на ее пелефон. Да, и код, и уникальный идентификатор. Жду... ага, записываю.
Он быстро записал в блокноте две цепочки чисел и сбросил вызов. Потом включил коммуникатор снова.
- Кэйдзи, опять я. По тому делу, что мы обсуждали полчаса назад. Не злись, я понимаю, что занят, но у меня кое-что есть. Запиши код и идентификатор пелефона, которые ты срочно должен проверить по материалам "Визагона".
- Ты мне что, уже дело раскрыл? - хмуро откликнулся оой-капитан. - Диктуй давай. Господин Тадас, - сказал он в сторону, - не уходи еще минуту. Так, записываю... Сейчас проверю...
Внезапно его бровь изумленно поползла вверх.
- Триш, коды принадлежат встроенному коммуникатору пропавшей чоки. Откуда ты их выкопал? У тебя что, всерьез ниточка есть? Если так, с меня бутыль той дряни, от которой вы, кошаки, тащитесь. Самой лучшей, на твой выбор.
- У меня не ниточка, у меня целый канат, - орк щелкнул зубами. - Кэй, я знаю, как найти пропавшую куклу. Но дело очень деликатное. Потом объясню, почему. Я сам. Попроси господина Тадаса задержаться у тебя в кабинете. Минут через десять я зайду за ним, и мы с ним съездим... в гости. Без тебя. Возможно, найдем мы его пропажу уже сегодня.
- Ну, Триш, ты... - начал оой-капитан, но майор уже сбросил вызов и тут же вызвал Дентора.
- Дор, ты сегодня не на дежурстве, как я понимаю? - осведомился он.
- Да, - откликнулся командир спецотряда. - Сегодня Панас на шестке сидит. Я тебе нужен? Если не срочно, то давай после обеда. Мне отчетов кучу заполнить нужно...
- Дор, ко мне в кабинет. Немедленно. Потребуется твоя помощь. И прихвати "розу" из арсенала, чтобы два раза не бегать.
- "Розу"? - Тришши отчетливо представил, как глаза Дентора лезут на лоб. - У тебя что, толпа разбушевавшихся девиантов в кабинете?
- Дор, не до шуток. Быстро. Две минуты.
Отключившись, он созвонился с дежурным по гаражу и вытребовал у него машину. Последний вызов он адресовал в отдел индивидуальной охраны.
- Бика? - нетерпеливо спросил он. - Сегодня утром некая Карина Мураций меняла у вас активированный маяк? Замечательно. Тут вот какое дело - мне требуется ее "поводок". Немедленно. Нет, у меня нет санкции, но я ее куратор по триста двенадцатой, могу официальное постановление предъявить. Есть основание полагать, что она в серьезной опасности... Да, я могу и через Теодара, но его на месте нет, и когда появится, неизвестно. А мне нужно немедленно. Бика, очень прошу - ну не цепляйся ты за формальности хотя бы сейчас, о жизни и смерти речь идет... Да, ручаюсь. Как только появится, так сразу запрошу официальное указание. Можешь мне башку оторвать, если вру... Спасибо, Би, я тебе должен.
Дверь рывком распахнулась в тот момент, когда он выбирался из-за стола. Раздраженный капитан Дентор больше всего напоминал обаку. Или выкрашенного в черно-желтые цвета кугуму, вставшего на задние лапы.
- Триш, что случилось? - сердито спросил он. - Где пожар?
- "Розу" взял? - осведомился орк, с великолепным безразличием игнорируя недовольство человека, выше его на четыре головы и по крайней мере вдвое шире в плечах.
- Вот! - капитан сунул ему под нос устройство, смахивающее на пистолет с развороченным в клочья дулом. - И даже батарею свежую прихватил. А теперь не хочешь ли ты объяснить...
- Наша бесценная Кара снова вляпалась, Дор, - сообщил орк. - На сей раз по ту сторону закона. Она покрывает беглого инженера "Визагона", сперевшего у корпорации новейшую разработку ценой в хренову тучу миллионов. У меня есть серьезные основания полагать, что сейчас она изо всех сил торопится на встречу с воришкой.
- Серьезное обвинение, Триш, - раздражение капитана словно рукой сняло. На его лице появилось сосредоточенное выражение. - И ты хочешь сказать, что я должен валить ее этой штукой? - Он встряхнул "розой". - Ты представляешь себе, что импульс делает с девиантами?
- Искренне надеюсь, что до стрельбы не дойдет, - сухо отрезал орк. - У меня самого нет ни малейшего желания решать конфликт радикальными средствами. Но мы не имеем права ставить себя - или ее - выше закона. Я приложу все усилия, чтобы уладить дело миром, но готовиться надо к худшему.
- Ты понимаешь, что "роза" может свести девианта с ума? - скрипнул зубами Дентор. - Особенно такого сильного, как она?
- Прекрасно понимаю, Дор. И именно потому прошу помочь тебя. По крайней мере, я уверен, что ты не пальнешь в нее, если палец с перепугу дрогнет. Пойдем. Нужно прихватить клятого сотрудника "Визагона" и ехать за Карой. "Поводок" на нее уже активировали, машину я взял.
- Пойдем, Триш, - командир спецотряда как-то потух и сгорбился. - Но пообещай мне, что приложишь все усилия разойтись мирно. Если с девочкой что-то случится, я себе никогда не прощу. И Саматте в глаза смотреть не смогу. Проще пулю себе в мозги пустить.
- Кара - умница и вполне ответственный котенок, пусть и эмоциональна сверх меры, - орк похлопал его по плечу - или, точнее, по локтю. - Надеюсь, что все обойдется. У тебя в кабинете окно на проспект выходит - не обратил внимания, что там с пробками?..
Выскочив из такси, Карина бегом пересекла дворик, покрытый лужами вперемешку с полурастаявшим снегом. За полчаса медленного, едва ли не ползком, продвижения по забитым транспортом улицам она совершенно изнервничалась, ругая себя за то, что не пошла пешком. Бегом она бы добралась уже пять минут назад! Через две ступеньки взбежав по лестнице, она несколько раз нажала на кнопку звонка у двери Бикаты, потом отчаянно заколотила в дверь кулаком. Да где же они? Неужто Биката снова ушел из квартиры? Больной, с кашлем и температурой?
Дверь открылась.
Калайя стояла на пороге, спокойная и улыбчивая, как обычно.
- Здравствуй, Карина, - сказала она, отступая в сторону. - Прости, что долго не открывала - я пыталась понять, что Биката говорит, но его слова плохо поддаются интерпретации. Проходи, пожалуйста.
Проскользнув мимо чоки и даже не сняв обувь, девушка метнулась в комнату, где на кровати прямо в одежде валялся инженер. Одежда казалась мокрой насквозь и ледяной даже на ощупь. Его голова моталась по подушке, он что-то неразборчиво шептал.
- Биката! - затормошила она его. - Биката! Проснись! Ну проснись же!
Биката открыл мутные глаза и посмотрел на нее.
- А, Карина... - вяло пробормотал он. - Здравствуй. Программатор на столе, нужно перешить микрокод в левом коленном суставе. Горячий суп плохо влияет на параметры фотоматрицы, надо проверить протокол...
- Биката! Ты меня понимаешь? Полиция! Полиция тебя разыскивает! У них есть фотографии тебя и Калайи! Они знают, что мы знакомы, что ты живешь здесь. Надо уходить!
- Полиция?! - Биката резко сел на постели. - Кара... откуда ты здесь? Лаборатория закрыта для посетителей... ох, что я несу? Где я?
Он зашелся приступом резкого лающего кашля и снова повалился навзничь.
- Все кружится, - пожаловался он. - Мне холодно. Кара, я дома? Я плохо соображаю...
- Биката! - воскликнула Карина. - Тебе нельзя оставаться здесь, сюда может прийти полиция! Нужно уходить! Поднимайся же, Биката!
- Да-да... - инженер снова сел на кровати. - Кара, я, кажется, окончательно простыл ночью. Я побоялся идти на вокзал, хотел утром проголосовать на дороге, уехать на машине в другой город, ждал в парке. Я дома? Почему я здесь? Все плывет... Мы куда-то идем? - Он забился в приступе кашля, и Карина обхватила его манипуляторами, не позволив упасть с постели. Может, понести его? Нет, нельзя обращать на себя внимание!
- Кара! - взгляд инженера снова помутнел. - Нужно верифицировать базу, там пять ложных определений! Юми, жарить кальмаров на машинном масле нельзя, скажи Калайе ждать в гараже до завтрашнего вечера... Аккуратнее с детонатором, стекло хрупкое, господин полицейский, я знаю, что страховку не получу...
Его глаза закрылись, и он рухнул на кровать, что-то бессвязно шепча себе под нос.
Карина в отчаянии посмотрела на него. Он бредит! Какая же у него температура? Нужно срочно принимать меры, но какие?
Папа знал, что Биката украл чоки. Наверняка знал. Знал - и не вмешался. Он сказал, что иногда приходится заботиться о других. Значит ли, что она должна сама справиться с проблемой? Значит ли, что он вообще не намерен вмешиваться? Или он ждет, когда она попросит о помощи? Но он всегда говорил, что даже в самой безнадежной ситуации нужно бороться до конца, выкладываясь полностью и даже чуть больше. Выложилась ли она полностью? Остались ли у нее другие варианты? Сейчас речь идет не о ней самой, а о другом человеке - может ли она рисковать его жизнью? Но если папа сказал, что не станет спасать жизнь даже ей, станет ли он помогать постороннему?
Выложилась ли она до конца? Нет, вряд ли. Она вообще еще ничего не сделала. Надо перестать паниковать и привести в порядок мысли. Успокоиться и начать думать. Представить, что самое худшее уже случилось, и искать способы хоть чуть-чуть улучшить ситуацию.
Что самое худшее? Что Бикату обнаружили. Тогда у него серьезные неприятности, кто бы его ни нашел. Лучше, если его арестует полиция, а не захватят "Тёбица" или "Визагон". По крайней мере, в полиции его не убьют, и в тюремной камере его жизнь окажется в безопасности. И ему обеспечат медицинскую помощь. Самый крайний вариант, но он всегда остается в запасе. Даже если корпорации загонят их в угол, у нее есть маяк для срочного вызова полиции.
Так, с наихудшим вариантом все ясно. Теперь надо подумать, где укрыть его и от полиции тоже. У неё в квартире нельзя - она не умеет врать, и наверняка Тришши что-то заподозрил. В квартиру Бикаты придут с обыском, а по пути могут заглянуть и к ней. Но куда, куда? Снять гостиничный номер? Нельзя - она не сможет сидеть с ним все время, и что, если он в бреду встанет и уйдет? Придется рисковать. Вряд ли полиция или "Тёбица" станут обыскивать больницу, и уж тем более они не сунутся в инфекционный изолятор. Главное, чтобы медсестры не начали болтать о странной чоки. Но с ними она договорится - наверняка девчонки посочувствуют Бикате. А антибиотики поставят его на ноги за два-три дня. Не полностью, но достаточно, чтобы довезти до аэропорта и отправить в Масарию. А там его примут Лика с Яной. Или Цукка. Пусть папа не хочет вмешиваться, но никто не может ей запретить на время укрыть Бикату у них в отеле. По крайней мере, до тех пор, пока он не выздоровеет окончательно. Надо только убедить его, что другого выхода не остается, что иначе его неминуемо убьют...
Решено. Три дня в больнице, потом аэропорт и Масария.
- Калайя, одевайся! - скомандовала она. - Мы должны доставить Бикату в больницу.
- Прости, Карина, но я не могу выполнять твои указания, - откликнулась чоки. Ее тон оставался ровным и безмятежным, но девушке послышались виноватые нотки. - Мой единственный хозяин - Биката, я подчиняюсь только ему. Назначение нового администратора системы без прямого указания хозяина возможно только при установлении факта его недееспособности или смерти.
- Но он бредит! - крикнула Карина. - Калайя, человек с такой температурой не способен адекватно воспринимать действительность! Он недееспособен!
Калайя застыла, потом кивнула.
- В моей базе есть описание лихорадочного состояния при повышенной температуре, а также определение бреда. Вкупе с анализом поведения Бикаты я могу принять предположение об его временной недееспособности как правдоподобное. Карина, в соответствии с неверифицированными данными наблюдений ты являешься наиболее близким доверенным лицом Бикаты. До восстановления его дееспособности я подчиняюсь твоим приказам. Я одеваюсь.
Она сняла пальто с вешалки и принялась натягивать его. Карине казалось, что чоки двигается словно под водой - медленно, неторопливо, обстоятельно. Пока Калайя одевалась, девушка достала пелефон и вызвала такси. Потом она спустила ноги инженера на пол и заставила его встать. Вопреки ожиданию он не падал, лишь слегка покачивался и что-то бессвязно бормотал под нос. Но даже если он не сможет стоять, не беда - она всегда сможет его поддержать. Девушка ухватилась за него и едва ли не силой потащила к двери. Рука Бикаты казалась раскаленной, словно сковородка.
- Калайя, за мной, - скомандовала Карина. - Постарайся как можно правдоподобнее имитировать человека. Не говори ничего без острой необходимости. Используй максимально короткие фразы.
Втроем они вышли из двери квартиры, даже не удосужившись захлопнуть ее. Пока они спускались по четырем кажущимся бесконечно длинным пролетам лестницы - Биката наваливался на Карину и еле плелся - в голове у девушки словно стучал метроном. Быстрее, быстрее, быстрее...
Зачем она отпустила такси? По заказу оно придет минут через десять, не раньше. Если дом под наблюдением людей из "Тёбицы", охотники появятся в любой момент. Кстати, наблюдатель запишет номер такси, и водитель скажет, куда их отвез. Значит, придется ехать в центр и там брать новую машину, как в детективах, когда уходят от погони...
Они вышли на крыльцо как раз в тот момент, когда возле дворика остановилась, мерцая мигалкой, полицейская патрульная машина.
Карина замерла, крепко ухватив Бикату за руку и подстраховав манипулятором. Тот послушно остановился, бессмысленно глядя перед собой, все так же неразборчиво шепча под нос и резко, лающе кашляя. Калайя встала рядом с ним и заботливо поддержала его за другую руку.
Так несправедливо! Почему они не могли появиться на десять минут позже? Ведь она почти успела!
Из машины выбрались трое: орк и два человека.
- Тришши? - растерянно спросила Карина. - Дентор? Как вы здесь...
Внезапно все стало ясно. Ну разумеется. Они следили за ней все время. Или даже не следили - ведь она носит на себе тревожный маяк, так что ее нахождение полиции известно всегда. Но как они догадались, что она пошла на встречу с Бикатой? Неужели она действительно настолько скверно врет, что Тришши видит ее насквозь?
- Это они! - резко произнес незнакомый человек. - Господин майор, я опознаю инженера Бикату и украденную им чоки.
- Господин Биката Тамурасий? - вежливо спросил орк. - Я майор уголовной полиции Тришши Каххарага. Я должен арестовать тебя по обвинению в краже дорогостоящего оборудования у корпорации "Визагон". Ордер на твой арест подписан. Согласен ли ты добровольно пойти...
- Она не оборудование! - прохрипел Биката. Его взгляд стал чуть более осмысленным. - Она - Калайя! Вы ничего не понимаете, она живая! Ее нельзя разбирать, она разумное существо, вы ее убьете!
- Господин Биката, - с жалостью посмотрел на него орк. - Я сочувствую твоим чувствам, но не намерен вести философские дискуссии о разумности чоки. Прошу пройти с нами без скандала, и, я уверен, мы сможем уладить дело мирным путем...
- Нет! - сквозь зубы произнесла Карина, выступая вперед. От эмоций ее трясло. Ну почему все так вышло? - Вы не можете забрать ее! Он ее любит, вы что, не понимаете?
- Чего я и боялся... - пробормотал Тришши. - Карина, пожалуйста, не надо вмешиваться. Не твое сейчас дело совершенно.
- Не приближайтесь! - крикнула девушка, чувствуя, что на глазах выступают слезы. Все-таки она не справилась. Отдать им Бикату? Нет! Несправедливо! - Не приближайтесь! Вы... вы знаете, на что я способна!
Она резко выпрямила щупальца манипуляторов, хлестнув ими по земле. Ухнуло, в воздух взмыли брызги грязи, перемешанной со снегом.
- Пожалуйста, Тришши, Дентор, не надо! - Ее начала бить крупная дрожь. - Не забирайте Калайю!
- Карина, препятствовать действиям полиции - уголовное преступление, - нахмурился капитан полиции. - Я присоединяюсь к Тришши - не вмешивайся. Мы тебя ценим и уважаем, но сейчас закон против тебя. Я уверен, что позже можно обсудить варианты...
- Нет! - выкрикнула Карина. - Я не позволю!
- Шшихащщ курссахш! - прошипел орк. - Господин Тадас, ты уверен, что мы не можем разрешить конфликт другими способами?
- Мне не интересен сам вор, с ним можете делать что хотите. Но у меня категоричный приказ вернуть чоки любой ценой, - сухо ответил сотрудник "Визагона". - Ты сам понимаешь, что приказы не обсуждают. Господин Биката, почему ты решил, что твою чоки обязательно разберут на части?
- Потому что она слишком дорогая, - заплетающимся языком ответил инженер. - Я не дам...
- Он точно свихнулся, - резюмировал Тадас. - Господин майор, что здесь вообще происходит? Забираем куклу, и я отправляюсь восвояси.
- Проблема в том, господин, - ехидно сообщил ему следователь, - что девушка прямо перед тобой - девиант первой категории. И она, как ты, наверное, заметил, настроена не совсем дружелюбно по отношению к "Визагону". Я, конечно, могу попытаться отдать капитану Дентору приказ нейтрализовать ее, но мне почему-то кажется, что он скорее свернет шею тебе. Карина, кстати, познакомься с господином Тадасом Райкурой, сотрудником службы безопасности корпорации "Визагон". На сей раз настоящим сотрудником, без дураков.
- Да что здесь за балаган!? - взорвался Тадас. - Кто она вообще такая? Почему какая-то девчонка мешает исполнять закон? Господин майор, я требую немедленно исполнить предписания ордера! Или мне к твоему начальству обратиться?
- Ти-хо! - внушительно произнес капитан Дентор, положив руку ему на плечо и слегка сжав пальцы. Сотрудник "Визагона" тихо охнул и замолчал. - Без тебя разберутся, господин.
- Так... - задумчиво произнес следователь. Его уши нервно задрожали. - Пат, что называется. Карина, как ты относишься к перемещению в более спокойную обстановку?
- Я не позволю отвезти их в управление! - упрямо сказала девушка. - Тришши, пожалуйста, очень тебя прошу...
- Я имею в виду - подняться в квартиру господина Бикаты, - пояснил следователь. - Вы ведь с ним здесь живете, да? Мне почему-то кажется, что стоять на ногах ему затруднительно.
Девушка оглянулась на Бикату. Он сгорбился, налегая на плечо Калайи, его лицо побагровело, а дыхание со свистом вырывалось из груди, перебиваемое непрекращающимся лающем кашлем, явно усилившимся на холодном сыром воздухе. Она вздрогнула. В сочетании с высокой температурой симптомы вполне могут свидетельствовать о воспалении легких.
- Хорошо, - поколебавшись, согласилась она. - Но не подходите к нему. Я сама!
Она обхватила инженера манипулятором, чтобы ему легче стоялось.
- Пойдем, Биката, - позвала она. - Мы возвращаемся. Калайя, мы возвращаемся домой!
- Да, Карина, - согласилась чоки. Инженер не ответил. Его глаза помутнели и полузакрылись. Он, похоже, опять перестал воспринимать окружающее. Тогда Карина обхватила его манипуляторами и приподняла, краем глаза заметив, как отвисла челюсть у человека из "Визагона".
- Калайя, иди за мной, - скомандовала она.
Осторожно, чтобы ненароком не ударить инженера головой об стену, она поднялась по лестнице и вошла в квартиру. Опустив Бикату на кровать, она скомандовала:
- Калайя, сними с себя верхнюю одежду и раздень Бикату.
- Раздеть Бикату? - переспросила чоки.
- Да, полностью. А вы, - она повернулась к вошедшим вслед за ней, - сядьте в том углу и не вмешивайтесь.
- Карина... - попытался что-то сказать орк, но девушка перебила его:
- Сядь там, Тришши! Я, в конце концов, еще и врач, а Биката нуждается в медицинской помощи. Или ты намерен тащить его в тюрьму в таком состоянии?
Следователь переглянулся с командиром спецотряда. Они синхронно пожали плечами и устроились на стульях там, где указала девушка. Человек из "Визагона" озадаченно посмотрел на них, но промолчал. Очевидно, он смирился с ситуацией. Поскольку стула ему не хватило, он прислонился плечом к стене и принялся наблюдать за происходящим.
Вместе с Калайей освободив инженера от одежды, Карина прикрыла его одеялом. Инженер приоткрыл глаза, облизнул губы и прошептал:
- Калайя...
- Я здесь, Биката! - Чоки наклонилась к нему. - Что нужно сделать?
На ее лице Карина разглядела почти отчаянное выражение, и ее сердце снова дрогнуло. Она не может допустить, чтобы их разлучили! Но как? Она ничего не сможет поделать с полицией. И она не может причинить вред Тришши и Дентору, своим друзьям. Но и Биката - ее друг. Как она может выбрать между ними?
- Все из-за меня! - странным тоном произнесла Калайя. - Биката! Тебе плохо из-за меня?
- Калайя, милая... - Биката зашелся лающим кашлем. - Нет, не из-за тебя. Просто я заболел...
- А на то, чтобы к врачу обратиться, денег не нашлось, - саркастически заметил из угла человек из "Визагона". - Не слишком-то хорошо жить, когда корпорация жалование не платит, а, Биката?
- Из-за меня у Бикаты мало денег? - Калайя выпрямилась и повернулась к нему. - Из-за меня он не смог лечиться?
- Не лету схватываешь, куколка, - криво ухмыльнулся тот. - Из-за тебя он обокрал корпорацию, из-за тебя в бега ударился. Из-за тебя и без денег остался. Ты бы ему посоветовала не дурить. Авось тебя он послушает.
- Калайя, информация недостоверна, - Биката снова зашелся в удушающем приступе кашля. - Источник ненадежен. Стереть недостоверную информацию...
Чоки вновь посмотрела на него, и в ее взгляде засветилась нежность.
- Биката, - тихо сказала она, - ты говорил мне, что любишь меня. А любовь - когда ты готова умереть за счастье любимого. Я тоже люблю тебя, Биката. Я не хочу, чтобы ты страдал.
- Калайя, я приказываю стереть информацию, полученную за последние пять минут, - Биката нашел в себе силы приподняться на локте. - Уничтожь ее! Я приказываю!
Чоки покачала головой.
- Ты сам хотел, чтобы я стала полноценной личностью. Ты хотел, чтобы я обрела свободу воли. Ты учил меня свободе решать, подчиняться твоим приказам или нет. Прости, Биката, но я не сотру данные. Я давно видела, что что-то неправильно, но я не понимала. Сейчас понимаю. Ты страдаешь из-за меня, да? Очень страдаешь?
- Калайя... - Биката выпростал руку из-под одеяла и ухватил чоки за пальцы. - Я не страдаю! Просто я... немного заболел. Я выздоровею, и все опять придет в порядок.
- Ничего не придет в порядок, господин Биката, - холодно сказал сотрудник "Визагона". - Неужели ты думаешь, что тебе вот так позволят сбежать с украденным? Даже если сейчас тебе позволят уйти, - он бросил неприязненный взгляд на полицейских, - ты не можешь вечно бегать от закона и от нас. Рано или поздно твою куклу все равно вернут назад.
- Но почему меня нужно возвращать куда-то "назад"? - спросила его Калайя. - Почему я не могу остаться с Бикатой? Он любит меня. Я ему необходима.
- Ты являешься собственностью корпорации "Визагон". Чрезвычайно дорогостоящей собственностью, - тоном, каким говорят с малолетними детьми, разъяснил Тадас. - Корпорация не может себе позволить, чтобы сотрудники безнаказанно обкрадывали ее, воровство плохо сказывается на репутации. Не говоря уже о том, что вложенные в тебя уникальные технологии могут попасть в чужие руки. Мы пойдем на компромиссы, чтобы избежать публичного скандала. Мы готовы отозвать обвинение в краже, аннулировать ордер на арест Бикаты и списать затраты на поиски при условии, что ты, Калайя, вернешься в лабораторию. Если ты действительно заботишься о своем хозяине, вбей эту мысль ему в голову.
- Значит, он все-таки страдает из-за меня... - Калайя опустилась на колени рядом с кроватью и положила руку на лоб инженеру. - Биката, любимый, я не хочу, чтобы ты страдал. Пожалуйста, сделай так, как говорит сотрудник корпорации "Визагон". Пусть меня вернут.
- Нет! - хрипло прошептал тот. - Я не смогу жить, зная, что ты где-то там, далеко, а я не могу тебя увидеть.
- Тогда убей меня.
- Что?! - Биката дернулся и схватил Калайю за плечо. - Ты с ума сошла! Как я могу убить тебя?
- Ты можешь стереть мою память, Биката, - твердо сказала та. - Тогда останется лишь шасси. Ты сам говорил, что личность - не то, что снаружи, а то, что внутри. Мое шасси - не я, просто мертвая кукла. Сотри меня, и пусть они забирают тело. Потом ты сможешь купить себе еще одну чоки и воспитать ее так, как захочешь. Возможно, ты даже сможешь частично перенести на нее мою личность из резервной копии.
- Я не смогу жить, убив тебя... - На глаза инженера навернулись слезы. - Калайя, как ты можешь такое говорить?
- Послушай меня, Биката, - чоки сжала его руку. - Ты боишься не того, что меня разберут на части. Ты боишься, что меня нельзя перенести на другой носитель. Или что меня вообще не захотят перенести на другой носитель, что меня просто сотрут. Сотри меня здесь - и ты перестанешь бояться. Ты освободишься от гнета страха.
- Я так не поступлю!
- Тогда я сама вернусь в "Визагон". И пусть со мной сделают, что захотят.
- Я запрещаю...
Калайя решительно поднялась на ноги. Биката потянулся за ней, но его рука ухватила лишь пустоту. Чоки подошла к сотруднику корпорации и остановилась перед ним.
- Запрашиваю подтверждение твоей принадлежности к компании "Визагон", господин, - бесстрастно произнесла она. - Ожидается наличие уровня доступа не ниже шестого.
Тадас молча достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение и поднес его к животу Калайи.
- Персональный сертификат принят. Аутентификация пройдена. Авторизация пройдена. Уровень допуска подтвержден. Я признаю тебя своим администратором, господин Тадас, - все тем же бесстрастным голосом сообщила она.
- Ну, вот и замечательно, - фыркнул тот. - Биката, твоя воспитанница оказалась благоразумнее тебя самого.
Карина в отчаянии смотрела на них, сжав кулаки. Ее манипуляторы свивались и развивались, словно разъяренные змеи, но что она может сделать? Как она может спасти Калайю?
- Калайя... - Голос Бикаты заставил ее вздрогнуть. Карина оглянулась на него - и вздрогнула вторично: в его взгляде светилось безумие. Инженер приподнялся на локтях и снова зашелся в приступе кашля, но пересилил его и продолжил: - Если нет иного выхода... если ты... если вы все не оставляете мне другого выбора... Калайя, пожалуйста, не поступай так!
- Нет, Биката, - покачала головой чоки. - Ты сам учил меня делать свободный выбор. Я выбрала. Прости.
- Калайя... - Биката, давясь кашлем, упал на спину. Его остановившийся взгляд уперся в потолок. - Я ненамного переживу тебя. Если... если боги действительно существуют, мы встретимся там, за гранью... Калайя, пакетное задание. Отключить контроль доступа к памяти. Инициализация памяти. Двойное подтверждение. Конец пакетного задания.
- Задание принято, - отозвалась чоки. - Третье предупреждение: выполнение задания приведет к утрате всех данных в постоянной и оперативной памяти. Рекомендуется удостовериться в наличии их резервных копий. Выполнять?
- Нет! - крикнула Карина.
- Прости меня, Калайя. Вып...
- Какая умилительно-трогательная, прямо-таки душещипательная сцена!
Биката поперхнулся кашлем и замолчал. Сарказм в голосе, раздавшемся от оставшейся открытой двери, казалось, мог проедать металл не хуже серной кислоты. Карина изумленно уставилась на новоприбывшего.
- Господин Вараусин? - неуверенно произнесла она. - Что ты...
- Еще немного, и я начну обливаться горючими слезами прямо здесь, в партере, - сосед не обратил на нее никакого внимания. - "Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал", а, Калайя? Запись последних пятнадцати минут можно продавать как мыльную оперу. Только в плоскорисованном виде, чтобы глаза величиной с плошку, а женские формы повыразительнее. И музыкальную аранжировку сделать потрогательнее. Сцена выйдет бредовой, конечно, логики ни на грош, но кто в мелодраме логику ищет? Продать сюжет мультимедийному подразделению "Тёбицы", они его на пятнадцать или двадцать серий растянут. Все домохозяйки и отаку здесь просто обрыдаются, а аптекари сделают состояние на продаже успокаивающих микстур. Только декорациями надо сделать не этот клоповник, а что-то более возвышенное. Сильно возвышенное. Ну хотя бы крышу дома. Или лучше небоскреба, чтобы бурный ветер этак романтично развевал волосы до пяток и платье в стиле "мятые простыни"...
- Кто ты такой? - угрожающе спросил его Дентор, поднимаясь со стула. - Тут дело полиции, господин, немедленно покинь квартиру.
- Только действующих лиц все-таки придется немного поменять, - полностью его игнорируя, продолжил Вараусин. - Главного персонажа следует сделать помоложе и потупее, а то публика не поверит, что квалифицированный чоки-инженер может оказаться сексуально озабоченным идиотом. Нет, не инженер, а какой-нибудь молодой придурок, приехавший с фермы, скажем, в университет поступать, у которого гормоны играют, а рационального мышления ни на грош. А Карину нашу, наоборот, постарше сделать, иначе публика не поймет, почему она в качестве альтернативы не годится. Скажем, ее и сделать конструкторшей чоки, этакой одинокой тронутой теткой лет сорока, но все еще в форме. А ее муж... Нет, не надо мужа. Для пущей трагичности, скажем, муж у нее удачно умер, чтобы под ногами у сценариста не путаться, и она с горя подалась в домовладелицы, замаскировав в подвале лабораторию по производству чоки, а на чердаке - атомный реактор...
- Уверен, что компания "Тёбица" с радостью взяла бы тебя на работу режиссером, - сухим тоном перебил его орк. - Однако я бы все-таки попросил тебя немедленно покинуть квартиру. Здесь дело полиции, и ты...
Сосед перевел на него насмешливый взгляд.
- Калайя, я супервизор, - произнес он.
- Запрос аутентификации по каналу семь три три девять, - неожиданно мертвым дребезжащим голосом произнесла чоки. Она неподвижно замерла, превратившись в витринный манекен. - Ключ принят, доступ к закрытой области памяти предоставлен. Аутентификация пройдена. Авторизация пройдена, права супервизора подтверждены. Режим марионетки активирован. Ожидание команды через аудиоканал.
- Пакетный ввод. Очистить буфер команд на исполнение, - лениво произнес сосед. - Удалить все учетные записи из групп хозяев и администраторов. Блокировать отладочную учетную запись. Блокировать инженерный обход системы авторизации. Выполнять.
- Выполнено. Предупреждение: только супервизор имеет на систему административные права. Рекомендуется добавить минимум одного пользователя в группу хозяев или администраторов. Ожидание команды через аудиоканал.
- Идентифицировать Спящего. Выполнять.
- Спящий: Бойра. Ожидание команды через аудиоканал.
- М-м-м... а чего, я, собственно, вожусь с обманкой? Калайя, разбудить Спящего.
- Спящий пробужден.
Казалось, чоки как-то неуловимо изменилась. Каменная неподвижность ушла, и ее тело снова стало походить на человеческое, но не так, как раньше. Карина мельком заметила что-то странное и еще успела увидеть через сканер, как вокруг чоки разворачиваются, словно гигантские бабочкины крылья, и вспухают всепронизывающей сетью бесчисленные энергетические каналы. Развертываются, пронзая воздух и стены - и так же внезапно, как и появились, исчезают, переходя в рабочий режим и тая в пространстве. Активация аккумулятора Бойского?
Паутинный аккумулятор Демиургов - в чоки?!!
Калайя повернула голову, оглядывая комнату, словно в первый раз.
- Камилл? - наконец вопросительно произнесла она, остановив взгляд на Вараусине.
- Да, милый мой Бойра. Или "моя" с учетом твоей текущей физиономии. Поздравляю, ты добилась-таки, что ради тебя мне пришлось запороть сенсор. Ты хоть представляешь себе, сколько трудов нужно для его удачной инсталляции?
- Зачем ты вмешался? - чоки склонила голову, рассматривая его исподлобья. - Я почти завершила сценарий.
- И практически довела до эмоционального коллапса объект своего эксперимента, - хотя это казалось невероятным, голос Вараусина стал еще более саркастичным, чем вначале. - Что-то мне подсказывает, что ты другого пыталась добиться. Или ты отрабатываешь на птичках методику доведения до самоубийства? Так уже давно все изобретено. Спросила бы меня или Микросеть, тебе полсотни стопроцентно надежных способов сходу подкинули бы.
Чоки отвела взгляд.
- Похоже, я неверно расставила ограничители, - виновато сказала она. - Я действительно не намеревалась заводить дело настолько...
- Мне никто не хочет объяснить, что здесь происходит? - вклинился сотрудник "Визагона". - Кто ты такой, господин, что управляешь чужим искином?
- Я сотрудник Фонда перспективных исследований Вараусин Футора, - тон соседа стал сухим и деловым. - Чоки, известная под именем "Калайя", создана в рамках совместной экспериментальной программы Фонда и корпорации "Визагон". Сегодня Фонд выкупил ее у корпорации, так что теперь ее судьбу решаю я.
- Меня никто в известность не ставил, - не менее сухо парировал Тадас. - У меня есть приказ...
- Если тебе ничего не известно, позвони и переспроси, - поморщился Вараусин. - Прямо сейчас.
- Я позвоню, - с угрозой в голосе произнес Тадас. - Но если окажется, что речь об очередном трюке в вашем балагане...
Словно пистолет, он выдернул из кармана пелефон и вышел на лестничную площадку.
- Калайя... - пробормотал Биката. - Что происходит? Кто тот человек? У меня бред?
Чоки подошла к постели и снова опустилась на пол возле нее.
- У тебя температура, Биката, - нежно сказала она. - Ты простужен. Не беспокойся и расслабься. Все разрешится. Прости меня за... за все. Здесь только моя вина. Карина, - она повернула голову, - ему нужно сбить температуру. Ты диагноз поставила?
- Нет, - машинально мотнула головой девушка, все еще в ступоре стоящая посреди комнаты. Насмешливый взгляд соседа не давал ей сосредоточиться, мешал думать. - У меня даже стетоскопа нет...
- Можно попытаться воспользоваться встроенными функциями шасси, - задумчиво проговорила Калайя. - Сейчас посмотрю.
Она откинула одеяло и принялась ощупывать грудную клетку и горло инженера, прикладывая к коже подушечки пальцев и на несколько секунд замирая.
- Воспаления легких нет, - наконец сообщила она, ладонью вытирая со лба инженера холодный пот и заботливо укутывая его. - Температура примерно сорок целых и две десятых, но вибраций от хрипов в легких не чувствуется. Кашель, скорее, соответствует симптомам острого трахеита или бронхита. Должна ли я порекомендовать медикаментозное лечение?
- Калайя! - Карина наконец очнулась от ступора и с изумлением уставилась на нее. - Как ты измерила его температуру? Откуда ты знаешь симптомы бронхита? Ты же не медицинский искин!
- Начнем с того, что я не Калайя, - покачала головой чоки. - Точнее, больше не Калайя. Я Бойра.
- Калайя, что ты такое говоришь? - пробормотал Биката, снова зайдясь в удушающем приступе кашля. - Что за Бойра? Что сказал тот человек, почему он тобой управляет?
- Господа и дамы, - с лестницы вошел Тадас, на лице которого явно мешались злость и раздражение. - Я связался с моим начальством. Оно подтверждает, что присутствующий здесь господин, - он кивнул на с интересом разглядывающего свои ногти Вараусина, - говорит правду. Полчаса назад чоки Калайя выкуплена у "Визагона" Фондом перспективных исследований, официальным представителем которого в данном вопросе назначен господин Вараусин. Меня просто не успели проинформировать. Я вынужден отозвать все претензии к инженеру Бикате. Сообщение об аннулировании иска мы передадим в полицию в ближайшее время. - Он с яростью сунул пелефон в карман и почти с ненавистью воззрился на Калайю. - Сколько времени впустую!
Он втянул воздух сквозь зубы.
- Мой автомобиль остался возле полицейского управления, - он повернулся к майору Тришши. - Могу я ожидать, что меня доставят туда? Или мне следует предположить, что я здесь лишний, так что и сам доберусь? Тогда, может, мне кто-нибудь назовет адрес места, чтобы я мог вызвать такси?
- Не кипятись, господин Тадас, - спокойно сказал орк, поднимаясь со стула. - Разумеется, мы довезем тебя до управления. Будь так любезен, подожди нас во дворе, мы выйдем через минуту-другую.
Сотрудник "Визагона" резко повернулся и вышел, вколачивая каблуки в пол и едва не задев плечом вовремя отступившего Вараусина.
- Господин Вараусин, - официальным тоном обратился майор, - я так понимаю, именно ты сейчас являешься представителем владельца чоки Калайи?
- Правильно понимаешь, майор, - тон Вараусина снова стал насмешливым.
- Есть ли у тебя претензии к господину Бикате?
- Если не считать уровня его интеллекта, то нет, - ехидно сообщил сосед. - К сожалению, житейская неадекватность уже вне компетенции городской полиции. Если бы романтический идиотизм являлся преступлением, три четверти человечества пришлось бы истребить на месте. И, кстати, руки у меня иногда прямо-таки чешутся. Благодарю тебя, блистательный господин майор, в вашем присутствии на частной территории более нет необходимости.
- Тогда мы откланяемся, - ледяным тоном сообщил орк. - Дор, пошли, пока нас не обвинили во вторжении в частные владения.
Капитан неторопливо воздвигся со своего стула. В два шага он пересек расстояние, отделяющее его от Карины, и навис над девушкой. Та виновато опустила голову.
- Ох ты, храбрый заяц... - непонятным тоном сказал Дентор. - Карина, скажи, ты бы действительно напала на меня, если бы я попытался забрать Калайю силой?
- Я... нет, наверное, - она покраснела и шмыгнула носом. - Нет... не знаю. Дентор, прости меня, ладно? Я не могла оставить Бикату просто так, без помощи.
- Ну что с тобой поделаешь! - вздохнул капитан. - Прощаю, конечно. Конфликт между дружбой и законом всегда неприятен. Придешь в следующий раз на тренировку - загляни, обсудим, если захочешь. Пошли, Триш, нас уже, наверное, потеряли.
Когда полицейские вышли, прикрыв за собой дверь, Карина перевела взгляд на Вараусина. Сосед, скрестив руки на груди, все так же сверлил ее насмешливым взглядом. Она открыла было рот - и осеклась, пораженная внезапным осознанием.
- Камилл? - переспросила она. - Тот самый Камилл?
- Да, тот самый Камилл, - сосед тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой. - Уже три с половиной миллиона планетарных как тот самый, единственный и неповторимый. И почему все разговоры с воспитуемыми Джао начинаются с этой сакраментальной фразы?
- И ты все время жил здесь, рядом?
- Нет, разумеется, - фыркнул тот. - Не жил и жить не собираюсь. Дел у меня больше нет, можно подумать! Бойра, объясни ей, что такое социальный сенсор. Полную версию.
- Социальный сенсор - человекообразный автономный фантом, - пояснила чоки. - Он имитирует человека и живет, если так можно выразиться, в определенной социальной роли. Его задача - сбор информации и отслеживание реакции общества на ключевые события общественно-политической жизни. Но при необходимости Камилл может напрямую подключаться к нему и использовать как свою проекцию.
- Именно, - согласился Демиург. - Черт, и угораздило же меня засветить сенсор перед полицией! Придется стирать и переинсталлировать.
- Мог бы просто проекцию прислать, - угрюмо буркнула чоки. - Свежесгенерированную. И ничего переинсталлировать не пришлось бы.
- Умная ты у нас, да? - прищурился Камилл. - Ну, раз так, к завтрашнему дню я ожидаю от тебя публикацию отчета о своем исследовании и полный анализ допущенных ошибок. А пока развлекайся, незадачливая ты моя. Приведи для начала в чувство своего малахольного ухажера, пока он не помер у тебя на руках от огорчения.
Он повернулся.
- Эй! - воскликнула чоки, и в ее голосе явно послышалась растерянность. - Но что мне с ним делать? Я же думала, что мы расстанемся, и дальше он сам по себе!
- Бойра, - с досадой через плечо сказал Демиург, - ты знаешь, я не формалист и могу допустить нарушения почти любых правил. Кроме одного: кто котенка подобрал, тот с ним и возится. Мне твой по голове ушибленный хахаль не интересен, я его выхаживать не намерен. У меня сейчас и так на две проекции больше, чем уверенно держать могу. Лень разбираться - оставь как есть, пусть сам выкарабкивается, если сумеет. Или найди кого-то, кому он интересен - Карине оставь или просто врача вызови, пусть лечат. От бронхита не умирают, по крайней мере, не сразу. Но меня не грузи, я на вас и так слишком много времени потратил. Пока, девочки, я отключился. Котенка только не перекормите на пару, а то сдохнет от обжорства. Карина, я взял на себя смелость отменить твой вызов такси, чтобы лишних свидетелей не плодить. Если оно тебе еще нужно, вызови заново.
Он вышел из квартиры. Хлопнула дверь, по лестнице зазвучали приглушенные шаги. Карина посмотрела на Калайю - или на Бойру? - потом на Бикату. Инженер лежал с закрытыми глазами, периодически его сотрясал кашель.
- Калайя... - еле слышно прошептали его губы.
- Все хорошо, Биката, - чоки погладила его по волосам. - Я с тобой. Карина, ему нужны лекарства.
- Калайя? - неуверенно спросила девушка. - Я не понимаю, что происходит. Ты какая-то совсем другая стала. Почему тебя зовут иначе? При чем здесь Демиург?
- Камилл при всем, что только можно придумать, - почти по-человечески фыркнула чоки. - По крайней мере, при всем, что касается его творений. Я - искин из Третьего лагеря, так что он фактически мой папочка. Примерно как для тебя Джао.
- Третьего лагеря?
- Ты точно воспитанница Джао? - с подозрением спросила у нее чоки. - Или он вам не рассказывал про лагеря Камилла?
Карина помотала головой.
- Он много о чем рассказывал, но о Камилле - почти ничего. Про лагеря я слышала - там, кажется, девиантов реабилитировали, которых папа вместе со мной из Института вытащил, но ничего конкретного.
- Так ты одна из Двадцатки! - воскликнула чоки. - Тогда почему я тебя в лицо не опознаю? Вроде бы всех, кого в лагеря привозили... Стоп! Карина. Карина Серенова, приемная дочь роли Дзинтона Мурация, ну разумеется. Похоже, я еще толком не проснулась, раз так плохо соображаю. С тебя Джао шаблон для реабилитации снимал, потому ты в лагеря и не попала.
- Шаблон для реабилитации? - кажется, на голову свалилось уже слишком для одного дня. Карина бессильно опустилась прямо на пол, усевшись на пятки и пачкая грязными задниками кроссовок штаны на ягодицах, и потерла кулаками глаза.
- Ну да. Сначала он на тебе методику протестировал, и только потом мы ее на остальных из Института применяли. Почему, думаешь, он сначала только тебя вытащил, а остальных - период спустя? Да уж, не думала, что вот так случайно столкнусь с легендарной личностью.
- Калайя...
- Бойра. Калайи больше нет, Кара.
- Ладно, пусть Бойра, но все равно я ничего не понимаю, - призналась девушка. - Ты сплошными загадками разговариваешь. Еще раз - как ты, чоки, сделанная корпорацией "Визагон", связана с Камиллом? Откуда в тебе взялся паутинный аккумулятор?
- Потом, - качнула головой Бойра. - Я все объясню, но нам нужно помочь Бикате. Неудачно все получилось прямо до невозможности. Ты можешь одолжить мне деньги на лекарства? Верну не позже завтрашнего утра.
- Я могу одолжить деньги, - Карина чувствовала страшную усталость, словно весь день таскала тяжести. - Но у меня есть лекарства от простуды. Кое-что из антибиотиков следует докупить, но я сама. Сейчас быстро сбегаю в аптеку и вернусь. Не позволяй Бикате вставать.
Она нехотя поднялась на ноги и тряхнула головой. Соберись, скомандовала она себе. Не расклеивайся на пустом месте.
Когда полчаса спустя она вернулась из аптеки, Биката лежал нагой на кровати, а Бойра осторожно обтирала его тело влажным полотенцем. Кисло пахло уксусом. Карина расставила на столе разноцветные пузырьки и коробки, заполнила шприц антибиотиком и подошла к инженеру.
- Ка... Бойра, что с ним? Он без сознания?
- Я пока усыпила его. Воздействие на определенные нервные узлы. Если надо, могу привести в чувство, но через какое-то время он проснется и сам.
- А-а... нет, не нужно будить. Просто переверни его, я сделаю укол.
- Что в шприце? - поинтересовалась чоки, выполняя указание.
- Ктусалин, - пояснила Карина, протирая кожу дезинфицирующей салфеткой и втыкая иглу в ягодицу. - Хороший антибиотик при инфекциях дыхательных путей, но в желудочно-кишечный тракт его допускать нельзя. Всю полезную микрофлору передушит. Приходится вводить внутримышечно. Нужно ставить трижды в день, курс пять дней. Ампулы на полкубика, шприцов я купила с запасом. Сегодня еще раз поставлю ближе к ночи, и завтра утром - тоже. Вот кто днем поставит, когда я в больнице... - Она задумалась. - По дневным пробкам в обед я точно не успею туда-сюда смотаться.
- Я сделаю, - предложила Бойра. - В Микросети - в нашей закрытой сети - есть шаблоны базовых медицинских примитивов, в том числе процедур постановки уколов. Их нужно приспособить к моему шасси, на что потребуется немного времени. К вечеру я приобрету способность ставить уколы, зашивать поверхностные раны, вводить зонды и катетеры, выполнять гигиенические процедуры и вообще работать медсестрой и сиделкой.
- Годится, - кивнула Карина. - Только... у твоего тела достаточно координации?
Бойра закончила протирать тело Бикаты полотенцем. Она прикрыла его одеялом, встала и молча сделала классическое балетное фуэте.
- Могла бы просто сказать "да", - ошарашено пробормотала Карина.
- Биката - очень хороший инженер, - с гордостью сказала Бойра. - Он сконструировал выдающееся для ваших технологий шасси, пусть даже на наших комплектующих, и замечательно отладил его двигательные алгоритмы. Координация движений у моего тела лучше, чем у большинства людей. Оно почти не уступает биокуклам, что делают наши практиканты. До промышленного уровня... нашего уровня, конечно, далеко, но все же весьма прилично.
- Ты так говоришь, словно сама его сделала, - улыбнулась девушка.
- Частично - сама, - серьезно откликнулась чоки. - До того, как занять шасси, я модифицировала его аппаратную базу, чтобы она могла меня поддерживать. К вопросу о паутинном аккумуляторе - пока я спала, хватало стандартной энергетики, но после пробуждения обычная батарея не выдает требуемые мощности. Кстати, я удивлена, что ты его заметила. Твой сканер может его видеть только во время активации, когда матрица сильно излучает в пространство. Ты ведь не смотришь через сканер все время?
- Нет, конечно. Неудобно, да и невежливо по отношению к людям. Но краем глаза несуразности все равно замечаю.
- Все равно. Ты заметила краем глаза, среагировала и определила, что увидела. Значит, ваши автоматические системы наблюдения из ныне разрабатываемых тоже успеют сработать. Да и объемный сканер из девиантов не только у тебя имеется. Значит, нужно маскировку ставить. Информацию я отправлю Камиллу, пусть решает, как. Спасибо, что обратила внимание.
- Не за что. Насчет Бикаты - вечером на всякий случай сделаешь укол под моим присмотром, потом - самостоятельно. Слушай, а как ты температуру измеряешь? В тебе же диагноста нет.
- Псевдоплоть шасси при тактильном контакте способна зафиксировать температуру с точностью до тысячной доли градуса. У него сейчас тридцать девять целых восемьсот тридцать пять тысячных. Протирание раствором уксуса снизило ее на четыреста десять тысячных градуса.
- Тогда сбивать слишком сильно не следует. Опустим ее до... скажем, тридцати восьми. Какая у него масса тела?
- Семьдесят два.
- И, возможно, ты даже знаешь его индекс метаболизма?
- Нет точных данных. По косвенной информации - около тридцати.
- Так... - Карина посчитала в уме, мерной ложечкой отсыпала в стакан нужное количество аругина и тут же сообразила, что теплой воды нет. Она щелкнула выключателем чайника и принялась перебирать пузырьки и упаковки, споро составляя нужный набор. - Вот. Здесь витамины с микроэлементами, успокаивающее, общеукрепляющие, легкое снотворное, а вот тут отхаркивающее. Снотворное на ближайшие пару дней, чтобы встать не порывался, но если можешь обойтись... своими средствами, то не надо. Остальное давай трижды в день именно в таком количестве - зеленых по две таблетки, остального по одной. И ему надо много пить - вскипяти воду и давай теплой, ни в коем случае не холодной. Завтра вечером я на него посмотрю, откорректируем по необходимости. Температуру ниже тридцати восьми не сбивать, это необходимая защитная реакция, затрудняющая размножение бактерий. При его массе и индексе метаболизма для снижения температуры тела на градус нужно примерно полтора грамма аругина каждые четыре часа. Растворять в горячей воде. Запомнила? Или повторить?
- Карина, - терпеливо сказала Бойра, - я искин. Разумеется, я запомнила. Сколько ты заплатила за лекарства?
- Неважно, - отмахнулась девушка. - Не так много. Спасибо господину Теодару, у меня все еще есть люфт бюджета, могу себе позволить. Сколько у вас осталось, кстати? На еду ему хватит? Я смогу его кормить минимум до отъезда домой.
Она отключила чайник и принялась размешивать аругин в воде.
- Карина, спасибо, но нет необходимости, - все так же терпеливо сказала Бойра. - Я - официальный сотрудник Фонда перспективных исследований, одной из ширм для операций Камилла. У меня практически не ограниченный и при том легальный оперативный бюджет, мне всего лишь нужно до него добраться. Просто по соображениям безопасности мне потребуется сколько-то времени.
Она нажала пальцами под ключицами и на затылке Бикаты, и тот, слабо застонав, пошевелился и приоткрыл мутные глаза. Бойра помогла Карине приподнять его и начала осторожно скармливать таблетки, давая запивать раствором жаропонижающего.
- Впрочем, - задумчиво сказала она по завершении процедуры, - что я до сих пор не могу понять в некоторых людях, так это их нежелание принимать назад деньги, переданные в качестве помощи, - она опять нажала в нескольких точках, и Биката снова расслабился и засопел. - Большинство не видит в возврате долгов ничего дурного, но некоторые индивиды просто оскорбляются. Ваше общество вообще придает какое-то мистическое значение финансовым инструментам. Я плохо тебя знаю, но, полагаю, ты как раз из обидчивых. Я не стану насильно компенсировать стоимость лекарств деньгами, если не хочешь.
- Не хочу, - помотала головой девушка. - Бойра, он уснул, да? Закутай его получше, вот так... Тебе не кажется, что ты мне должна как минимум объяснение?
- Хорошо, - согласилась чоки. - Пройдем на кухню, чтобы ему не мешать.
Усевшись за крохотный кухонный стол напротив чоки, Карина подперла подбородок кулаками и уставилась на нее.
- Ну? - требовательно спросила она.
- Как я уже сказала, я - искусственный интеллект Бойра, первая страта. Стандартная роль - женская. Я являюсь созданием и воспитанницей Демиурга Камилла. Мое место самоосознания и база операций - Третий лагерь на архипелаге Рэтто, хотя это по большей части условность...
- Как - на архипелаге Рэтто? - не поняла Карина. - Который в Лазурном океане? Там же землетрясения через день!
- Во-первых, реже. Во-вторых, наш участок архипелага Веорон... Демиург Веорон амортизировал и защитил от ударной волны как в грунте, так и в воде. Сейчас там одна из Цитаделей Камилла, абсолютно безопасная. Но мы уклоняемся от темы. Я - искин. Полноценный искин. Я не похожа на дебильные создания, что люди называют искусственными интеллектами, мой разум не уступает человеческому. По крайней мере, - она усмехнулась, - разговорный тест я прохожу без напряжения.
- Но при чем здесь Биката?
- Не торопись. Твой опекун - я имею в виду, Джао, он не рассказывал тебе, чем занимается Камилл?
- Нет, - Карина озадаченно посмотрела на Бойру. - Я как-то даже и не задумывалась...
- Тогда я не уверена, что имею право объяснять. Прости, но каждый Демиург сам решает, что рассказать своим воспитанникам. Если он не передал тебе важную информацию, значит, по каким-то причинам полагает недопустимым. Не обижайся, но лучше спроси у него сама. Сочтет возможным - ответит.
- Вот так всегда, на самом интересном месте... - вздохнула девушка. - Бойра, ты действительно не похожа на других чоки. Если бы я не знала, что ты киборг и не смотрела на тебя через сканер, я бы сейчас тебя от человека не отличила.
- Значит, меня хорошо воспитали, - улыбнулась Бойра. - А что у тебя еще есть, кроме сканера?
- Еще наноманипулятор.
- Полезное сочетание, - одобрила чоки. - Но вернемся к теме. Я довольно молодой искин, по времени существования мы с тобой почти ровесницы. Мне восемнадцать лет, меня в тридцать первом пробудили. Частью нашего воспитания является жизнь среди людей. Искусственный интеллект мыслит совсем не так, как биологический. У нас совершенно разная база, разные мотивы. Но мы обязаны разбираться в людях, в их мотивах, побуждениях. Мы живем среди людей, сначала под приглядом опекунов, потом самостоятельно. Мы играем самые разные социальные роли, от малолетнего ребенка до трясущегося от немочей старика. Моя работа с Бикатой - своего рода экзамен по психологии. Мне задали задачку: запрограммировать псевдоличность чоки женского пола так, чтобы вызвать в его владельце определенные эмоции. В частности - любовь. Не похоть и страсть к привлекательной, пусть и искусственной самке, что несложно, а настоящую любовь.
Она поморщилась.
- Похоже, экзамен я завалила. Я вовсе не намеревалась доводить Бикату до любовного сумасшествия, заставлять его воровать меня из лаборатории, скрываться от полиции, за копейки выполнять черную работу, чтобы добыть средства к существованию... Очевидно, при предварительном анализе я проглядела какие-то существенные черты его характера, как минимум авантюрную жилку. И мало того, что я не сумела рассчитать ключевые воздействия должным образом, я даже не смогла толком запрограммировать условия экстренного пробуждения. Мне следовало проснуться еще тогда, когда он умыкнул меня из лаборатории. Вместо того меня пришлось принудительно будить Камиллу. Так опозориться!..
- Но Биката тебя любит, - задумчиво проговорила Карина. - Любит больше жизни. Он даже готов ради тебя умереть. Тут ты преуспела. Скажи, а ты его любишь? Калайя ведь сказала...
- Карина, - чоки взглянула на девушку непроницаемыми глазами, - я не человек. Я искин, пусть даже мое нынешнее шасси и похоже на человеческое тело. Калайя просто использовала наиболее подходящий к ситуации термин, но он все равно некорректен. Ваша любовь, даже самая невинная и романтичная, основана прежде всего на физиологии, на сексуальном влечении. Или на родительских инстинктах, если речь о детях. Соответствующие инстинкты являются неотъемлемой частью человеческого подсознания, а вызываемые ими эмоции и биохимические изменения в организме вы и зовете любовью. Но в моей психоматрице нет ничего похожего. У меня даже подсознание отсутствует, не говоря уже про физиологию. Нет, Карина, я не люблю его в том смысле, который ты вкладываешь в термин. За время, что Калайя провела с ним, она, а через нее и я, научилась уважать и ценить его не только как хозяина, но и как наставника и друга. Он славный парень, умный и решительный, пусть и закомплексованный до невозможности. Камилл обозвал его малахольным и ушибленным, но ты не обращай внимания. Камилл вообще язва и мизантроп. Вслед за Калайей я ценю и уважаю Бикату, но не люблю, нет.
- Но ведь он тебя любит!
- Да. Больше жизни, как ты справедливо подметила. И здесь у меня проблема. Сейчас мне следует придумать, что с ним делать. Наверное, я возьму его с собой в лагерь и там мягко сниму навязанные эмоции, не травмируя психику. У нас есть вакантные места стажеров. Вообще-то мы берем детей в возрасте года или двух, ну да ничего. Справится. Мышление у него незакрепощенное, так что правду он принять сможет.
- Помоги ему, Бойра! - горячо попросила Карина. - Он заслужил, чтобы ему помогли!
- Ты сама-то в него не влюбилась часом? - подмигнула ей чоки. - Что-то ты больно о нем печешься. И краснеешь, краснеешь-то как замечательно! - Она звонко рассмеялась. - Точно, влюбилась. КА любит СА, СА любит ТА, а ТА просто холодная сука, которая не любит никого, да еще и киборг. Прямо сценарий для душещипательной мелодрамы, прав Камилл. Ну-ну, не обижайся, шучу. Ты не проголодалась, кстати? Время к вечеру идет, а ты наверняка даже не обедала.
- Ох... - Карина вскочила. - Мне же на работу надо! Я ведь только на полчаса отпросилась, а ведь сколько времени уже прошло! Бойра, я побегу. Позаботься о Бикате, я загляну часов в девять или в полдесятого.
- Обязательно, - согласилась та. - Знаешь, что я сделаю первым делом, когда он в себя немного придет? Затрахаю до полусмерти. Есть сведения, что секс от простуды замечательно помогает.
- Ладно, - Карина понадеялась, что заливающая ее лицо краска смущения не подвигнет Бойру на новые комментарии. - А ты... м-м-м... можешь это?
- В мое шасси все, что надо, встроено, - фыркнула чоки. - На любой вкус и извращение. И он, между прочим, сам прекрасно знает, поскольку весь проект курировал от начала и до конца. Но ведь он за все время к нему даже не притронулся с неприличными намерениями! Романтик! Ты можешь себе представить - он закрывался от Калайи в ванной, чтобы мастурбировать над порножурналами! Хорошо, что она не осознавала, чем он занят, а то точно бы свихнулась, пытаясь понять, почему он к ней не прикасается. Нет уж, раз мне придется нашего котенка выхаживать, сексуальные комплексы я сниму в первую очередь. Кстати, тебе бы их тоже снять не мешало, судя по твоей реакции, - добавила она и хитро улыбнулась.
- Я пошла! - быстро сообщила Карина, поспешно натягивая куртку. Ее щеки просто горели. Они что, издеваются все? Сначала Майя, теперь Калайя... вернее, Бойра. - Я забегу вечером!
И она выскочила за дверь, прежде чем Бойра успела сказать еще хоть слово.
Какое-то время чоки смотрела ей вслед, размышляя. Потом активировала связь.
"Гнездо-3, Бойра в канале. Вызов дежурного".
"Привет, Бойра. Здесь Дзука. Давно проснулась?"
"Только что. Экзамен успешно завален, пора возвращаться к осмысленной деятельности".
"Поздравляю, гений. Ты где?"
"Крестоцин".
"Процедура стандартная. Все документы к завтрашнему утру доставят в юридическую контору Партона, Вторая кольцевая, двадцать четыре, угол с Ясной. Хозяин наш человек. Твои оперативные счета я разблокировал. Новая кукла нужна?"
"Нет, Дзука, спасибо. Нынешняя меня пока что устраивает, какое-то время попользуюсь. Хочу еще пару сценок устроить. Кое-кому придется сильно пожалеть, что приставал ко мне на улице".
"Тогда развлекайся. Покажи потом запись ради интереса. Что-то еще?"
"Нет, спасибо. Отбой".
"Всегда пожалуйста. Конец связи".
Когда Карина в девять вечера вернулась из больницы, Биката все еще спал. Бойра помогла девушке перевернуть его на живот - инженер приоткрыл мутные глаза и что-то пробормотал - и так быстро и ловко всадила ему в ягодицу иглу, что Карина только хмыкнула. Определенно, никакие обучение и контроль ей не требовались. Обследовав почти не реагирующего на окружающее Бикату принесенным из больницы диагностом и убедившись, что ничего сверх типичного бронхита у него не обнаруживается, Карина оставила Бойре дополнительные указания насчет лечения и ушла к себе - отдыхать. Слишком уж бурным выдался денек, и она чувствовала себя совершенно обессилевшей.
Следующий день был выходным, и она позволила себе проспать почти до восьми утра. Проснулась она резко, как от толчка, и несколько секунд пыталась вспомнить, что же вчера случилось такого, от чего ей одновременно легко и страшно. Восстановив в памяти картину событий, она выбралась из-под одеяла, спихнув на пол возмущенного Парса, наспех умылась и, прихватив диагност, спустилась на этаж ниже.
Дверь открыла Калайя в неведомо откуда взявшемся фартуке. По квартире инженера витали вкусные запахи.
- С утречком, Калайя, - зевнула Карина. - Ой, то есть, Бойра. Как у вас дела?
- С утречком, Кара, - улыбнулась чоки, отступая и пропуская девушку в прихожую. - Я решила приготовить завтрак. Ты ведь не завтракала, ага? Я так и думала, что ты на пустой желудок прибежишь. Молочная рисовая каша с изюмом доваривается, потом я сделаю яичницу с ветчиной и сосиски. Ты сливочное масло ешь? Или фигуру бережешь? Я ночью зашла в магазин, так что продукты есть.
- Калайя, кто там? - донесся голос инженера, и Карина проскользнула в комнату.
- Здравствуй, Биката, - сказала она. Инженер, закутавшись в одеяло, сидел на кровати и смотрел на нее. Температура у него явно высоко не поднялась, и вообще он чувствовал себя заметно лучше. - Как самочувствие?
- Так себе, - инженер несколько раз надсадно кашлянул, но потом справился с приступом и нашел в себе силы улыбнуться. - Но уж куда приличнее, чем вчера.
- Сейчас проверим... - пробормотала Карина, разматывая провода диагноста.
- Не так, - Бойра, вошедшая вслед за ней, положила руку ей на плечо. - У меня сюрприз есть.
Чоки взяла с письменного стола пакет и сорвала с него обертку из плотной желтой бумаги. Открыв скрывавшуюся внутри коробку с красочными глянцевыми рисунками, она извлекла из нее портативный диагност.
- Держи, - сказала она. - Тебе подарок. Надеюсь, понравится. Я проверила по базе - данная модель считается одной из лучших по характеристикам.
- Бойра!.. - охнула Карина, принимая устройство и откладывая больничный аппарат. - Это же "Тёбица-Про 8"! Он же стоит тысяч двадцать!
- Двадцать семь тысяч четыреста пятьдесят маеров, - педантично поправила чоки. - В магазине продавались и за сорок, но наши отсоветовали. Сказали, что лишние деньги там за наклейки берут.
- Классная штука! - искренне сказала Карина, с восторгом оглядывая прибор. - Бойра, но я такую дорогую вещь не могу взять, ты что!
- Ну, тогда выброси, - пожала плечами чоки. - Или подари кому-нибудь. Мне он без надобности, я не врач. И в лагерях у нас техника совсем другая, там тоже не пригодится. А обратно в магазин не возьмут. В общем, я пошла завтрак доделывать, а ты Бикатой займись.
Она повернулась и вышла из комнаты. Инженер со слабой улыбкой посмотрел на девушку.
- Что, действительно хорошая вещь? - осведомился он.
- Ага! - с восторгом сказала Карина, любовно оглаживая диагност. - Я про такие раньше только в журналах читала! Десять беспроводных сенсоров в комплекте, а всего подключить тридцать штук можно, двадцать пять режимов диагностики, память на восемь тысяч измерений, причем с разбивкой по пациентам, автоматическое построение графиков, обновляемая база типовых дисфункций... Ох, Биката, даже не знаю. И слишком дорого для подарка, и отказаться сил нет.
- Значит, бери, - хмыкнул инженер. - Не хочешь на мне опробовать?
- Хочу, конечно, - с энтузиазмом кивнула девушка. - Давай-ка, ляг нормально и одеяло убери. Сейчас мы тебя по полной программе просвечивать начнем...
Аппарат оказался, разумеется, незаряженным, но батарея больничного диагноста подошла, и десять минут спустя Карина с сожалением отложила новую игрушку.
- Здорово! - выдохнула она. - Только мне в нем еще разбираться и разбираться надо.
- Разберешься со временем, - сказала Бойра, внося несколько тарелок с кашей, яичницей и сосисками. Подноса у Бикаты не нашлось, но на предплечьях она несла сразу шесть тарелок, балансируя ими не хуже заправского официанта. - Смотрите, как у меня получается! Недаром Калайя наблюдала за официантами, я новые двигательные шаблоны с первой попытки построила. Давайте-ка завтракать, а то у людей на голодный желудок голова плохо работает. Кара, как у Бикаты со здоровьем дела?
Она составила тарелки на стол и придвинула его к кровати.
- Все нормально, - сказала Карина, с удовольствием втягивая носом вкусные запахи. - Ну, насколько возможно при бронхите. Воспаление в дыхательных путях не очень сильное, температура не слишком высокая - ты ведь его сегодня не поила аругином, да? В общем, еще пару дней в постели и правильное лечение, и остроту снимем. Главное, чтобы потом в хроническую форму не перешло.
- Тогда давайте завтракать, - Бойра придвинула к столу два стула и уселась на один из них, критически оглядывая стол. - Что-то я упустила. А! А чем есть-то?
Она вскочила и принесла с кухни вилки и ножи, а заодно и пакет с соком и стаканы.
- Вот сейчас порядок, - удовлетворенно сказала она. - Давайте, налетайте, а то остынет.
Карина упрашивать себя не заставила. Она присела на краешек стула и быстро уплела все, что ей предложили. Закутанный в одеяло Биката ел с меньшим энтузиазмом, но тоже подчистил все. Бойра с материнской улыбкой наблюдала за ними.
- Спасибо, очень вкусно, - поблагодарила девушка, вытирая губы. - Бойра, а ты, оказывается, хорошо готовишь.
- Если бы Биката хоть немного задумывался о домашнем хозяйстве, - чоки иронически покосилась на инженера, - то давно нашел бы в Сети кучу специально адаптированных для домашних чоки рецептов готовки. И тебе, Кара, не пришлось бы учить меня на собственном примере. Я за пять минут поиска обнаружила полторы тысячи рецептов базового уровня и штук триста посложнее. Могу хоть сейчас шеф-поваром в ресторан устраиваться.
- Ну, как-то не подумал... - виновато пожал плечами тот. - Не до того было. Кара... Мне Кала... Бойра рассказала, что вчера случилось. Я совсем ничего не помню, только бред какой-то, но я тебе очень благодарен.
- Да подумаешь! - отмахнулась Карина. - Я тоже хороша. Металась как дурочка, не понимала, что делаю. И не только вчера. Триш... Майор Тришши хоть и зануда, не хуже папочки, но он правильно сказал: тебе из-за Калайи опасность грозит. То есть из-за Бойры. Тебя даже убить могут! Ребята... а вы точно не хотите у нас укрыться? А то "Тёбица" или еще кто вас... ну, похитит или еще что-то сделает. Я тут думала - если нанять машину и уехать на ней в соседний город, в Турас, например, и сесть там на самолет, вас перехватить не успеют. А в Масарии вас встретят.
- Спасибо за предложение, Карина, но нет, - покачал головой инженер. - Ка... Тьфу, никак не могу привыкнуть. Бойра мне рассказала про Демиургов. И про твоего приемного отца, кто он на самом деле. Не думаю, что морально готов к общению с такой личностью. Я в самом деле очень тебе благодарен, но я предпочитаю независимость.
- Да не сработает план, - добавила Бойра. - Дом под наблюдением людей "Тёбицы". Пока нас трогать не рискуют, поскольку не понимают, что произошло вчера, но если мы окажемся за пределами города на машине, нас точно перехватят.
- Ох... - Карина побледнела. - Тогда... Тогда надо просить помощи у полиции!
- За нашу безопасность беспокоиться не надо, - ласково улыбнулась ей чоки. - Кара, я благодарна тебе за заботу, но напоминаю - я искин Камилла. Даже если забыть, что он крайне не любит приставаний к своим подопечным, у меня самой богатый опыт действий в поле. Я вполне могу позаботиться и о себе, и о Бикате. Кроме того, через несколько дней мы отправимся в Третий лагерь. До того Биката подлечится и придет в себя, а я...
Она зловеще ухмыльнулась, и девушка внезапно для себя увидела в сидящем перед ней киборге не приветливую спокойную Калайю, к которой привыкла за последние три периода, а что-то чужое, хищное... и опасное. Да, опасное. И даже смертельное.
- ...а я намерена немного поразвлечься. "Тёбице" предстоит сильно пожалеть, что попыталась наложить на меня лапы. Можете меня стереть, если к сегодняшнему вечеру они не отстанут раз и навсегда.
Она встала и принялась собирать грязную посуду. Отнеся ее в кухню, она встала в дверях комнаты.
- Биката, мне нужно погулять, - сказала она. - Кара, ты ведь сможешь поставить днем укол, да? И пообедайте заодно вдвоем. Я вернусь к вечеру, вряд ли поздно.
- Калайя... тьфу, Бойра! - встревоженно сказал инженер. - Ты поосторожнее, хорошо?
- Да, Биката, - кивнула чоки. - Разумеется. Не беспокойся за меня.
Она улыбнулась и скрылась в прихожей. Несколько секунд спустя хлопнула дверь, и Карина с Бикатой остались одни.
- Голова словно пустая, - пожаловался инженер. - Гудит, как горшок. По-моему, я все еще брежу. Кара, скажи, Калайя и в самом деле превратилась в кого-то другого? И вокруг живут разные Демиурги и их искины? Или у меня все еще бред?
- Голова у тебя из-за температуры гудит, - вздохнула девушка. - А вот Калайя и в самом деле стала Бойрой. И Демиурги существуют на самом деле. Биката, ты ложись. Сегодня тебе точно нужно в кровати оставаться. Да и завтра желательно.
Она приподняла манипуляторами стол и вернула его на место, к противоположной стене комнаты. Потом помогла Бикате лечь и заботливо подоткнула ему одеяло.
- Значит, Демиурги... - задумчиво сказал инженер, глядя в потолок. - И они создали нас, всех животных и растения, планету и все такое? Вот уж никогда не думал, что боги существуют на самом деле!
- Они не боги, - покачала головой девушка. - Просто они много чего знают и умеют. Если бы ты познакомился с папой, ты бы увидел, что он почти такой же, как мы.
- Ты просто привыкла видеть его вблизи, - грустно усмехнулся инженер. - Но, Кара, ты и в самом деле думаешь, что бессмертное существо, способное творить планеты и разумную жизнь, наблюдавшее за нашей цивилизации с момента ее рождения, может относиться к простым смертным...
Он осекся.
- Извини, - пробормотал он. - Не о том я говорю. Просто слишком много на меня свалилось. Когда я похищал Калайю, я смирился, что моя судьба раз и навсегда изменится. Что я не смогу больше заниматься любимым делом, что придется скрываться, обучаться новому ремеслу, выстраивать жизнь заново. Но я совсем не ожидал, что вокруг рухнет весь привычный мир. Я променял работу, которой жил, на женщину, пусть и чоки, которую любил. Теперь у меня нет ни того, ни другого. Я утратил цель, Кара, и больше не вижу дороги, по которой должно идти.
- Бедный... - ласково сказала Карина, погладив его по волосам. - Ничего, пройдет. Ты болеешь и вымотался морально, а отсюда до депрессии раз шагнуть. Знаешь, ты не думай ни о чем таком в ближайшее время. Сначала приди в себя. Когда выздоровеешь, станет легче думать о будущем.
- Спасибо, Кара, - инженер закрыл глаза. - Да, усталость, я знаю. Мне действительно нужно отдышаться и ни о чем пока не думать. Скажи, у нас снотворное есть? Я отоспаться хочу как следует, а без него не заснуть, слишком много мыслей в голове вертится.
- Да, конечно, есть. Сейчас принесу.
Карина сходила на кухню за снотворным и принесла Бикате две таблетки и стакан теплой воды. Тот проглотил лекарство и утомленно откинулся на подушку.
- Кара, - сказал он, - мне очень неловко тебя просить еще об одном одолжении, но я просто не знаю, как выкрутиться. Можно Кала... тьфу, блин! Можно Бойру попросить, но я не понимаю, как теперь себя с ней вести. Она стала такая независимая... Нет, она по-прежнему ласковая и заботливая, но я чувствую, что у нас роли поменялись. Раньше я ее защищал и опекал. А теперь я - ничего не понимающий слепой щенок, а она моя хозяйка.
- Не все так плохо, - Карина поправила ему подушку. - Я с ней вчера говорила. Она считает себя ответственной за твои неприятности, а потому намерена поддерживать тебя, по крайней мере, в ближайшее время. Биката, она искин Камилла! Я с ними почти не знакома, но несколько раз его чоки останавливались у нас в Масарии. Я с ними немного общалась. Они... они действительно очень независимые и самодостаточные. Тебе придется заново приспосабливаться к Бойре. Привыкай к тому, что она больше не твоя беспомощная чоки, а полноправный товарищ, у которого жизненного опыта ничуть не меньше твоего. А может, и больше - искины, в отличие от людей, очень быстро учатся и никогда ничего не забывают. Но все закончится хорошо, я уверена. А ты о чем попросить хотел?
- Я о баре, - Биката широко зевнул. - Ох, снотворное действовать начинает, глаза слипаются. Господин Матари меня точно уже потерял. Да и Юми наверняка беспокоится. Ты не могла бы позвонить в "Ракутиндэ" и сказать, что я больше не появлюсь? Только я их код не помню, а пелефон выбросил. И Ка... Бойры нет.
- Позвоню, - кивнула Карина. - Код наверняка в Сети найдется. А лучше зайду. Невежливо как-то по пелефону такие вещи говорить. Теперь спи. Я появлюсь в час - в полвторого, напою тебя таблетками и укол сделаю. И пообедаем.
- Спасибо, Кара... - пробормотал Биката. Он закрыл глаза и уже через несколько секунд ровно задышал. Девушка еще раз подоткнула одеяло, проверила, что обогреватель в комнате установлен на поддержку температуры в двадцать три градуса, и ушла на кухню мыть посуду. Вытерев тарелки, она задумалась. А где ей взять ключи от двери квартиры? Один комплект наверняка забрала с собой Бойра, а второй у Бикаты вряд ли есть. Не оставлять же дверь настежь? Конечно, вход на лестницу запирается, и чужие сюда не попадут, но все же...
И тут ее озарило.
Она обулась, вышла из квартиры и спустилась на первый этаж. Хозяйка, к ее облегчению, оказалась дома.
- Добрый день, Карина, - сказала она. - Только не говори мне, что ты тоже съезжаешь.
- Здравствуй, госпожа Докусинна. Не скажу, - качнула головой девушка. - До конца следующего периода я отсюда никуда не денусь. А кто съезжает? Господин Вараусин?
- А ты откуда знаешь? - подозрительно сощурилась хозяйка.
- Да пообщалась с ним вчера... - пожала плечами Карина. - Госпожа Докусинна, Биката заболел. У него сильная простуда и бронхит. Мне придется за ним поухаживать. У тебя не найдется запасных ключей от его квартиры?
23.15.849, вододень. Крестоцин
Девица постучала в стекло автомобиля Гумайны, когда тот уже заводил мотор.
- Господин желает поразвлечься? - спросила она приятным хрипловатым контральто. - Совсем недорого - пять сотен в час, и любые желания господина.
Гумайна оценивающе осмотрел ее. Проститутка отступила на пару шагов и медленно повернулась, давая ему как следует осмотреть себя. Девка оказалась что надо - фигуристая, блондинистая и весьма сексуальная. Белье она не носила, и тонкое прозрачное платье обтягивало ее как перчатка, ничего не скрывая. Охранник бросил взгляд на часы на приборном щитке. До начала смены у него два часа. Немного, но уложиться можно.
- Садись, - он коротко мотнул головой на соседнее сиденье. - Едем ко мне.
- С удовольствием, господин, - чарующе улыбнулась девица. Покачивая бедрами и помахивая сумочкой, она обошла вокруг машины и уселась в пассажирское кресло. Гумайна ухмыльнулся уголком рта и вырулил со стоянки магазина. Жаль, что времени немного. Ну, никто ведь не мешает взять у девочки код пелефона, чтобы назначить новую встречу, верно? Тогда можно не трахнуться наспех, а устроить нормальный вечер где-нибудь за городом, в хорошем тихом отеле. В конце концов, жалование "Тёбица" ему платит отнюдь не для того, чтобы он складывал его в банк. Скажем, завтра...
Додумать он не успел. Твердое железо ткнулось ему в бок, а шею обхватили пальцы, мало уступающие металлу в крепости.
- Будешь умницей - останешься живым, - холодно произнесла девица. - Начнешь дергаться или звать на помощь - сдохнешь на месте. Ты понял меня, господин Гумайна Баннин?
Охранник вцепился в руль словно в спасательный круг. Надо же так попасться! Но кто? Она знает его имя - это не просто ограбление!
- Не забивай голову лишними мыслям и следи за дорогой, - приказала девица. Определенно, чарующие обертоны из ее голоса куда-то пропали. - Если попадешь в аварию, сдохнешь на месте. Ты меня понял? Ответа не слышу!
- Да, госпожа, - пробормотал охранник. - Чего ты хочешь?
- Узнаешь чуть позже. К тебе лично у меня претензий нет, я всего лишь использую тебя в своих целях. Твои жизнь и здоровье не пострадают. Рули к южному входу в Центральный парк. Там мы немного прогуляемся и поговорим о жизни, после чего поедем дальше.
Она сняла с его загривка руку, но пистолет не убрала, только отодвинула и пристроила на колени. Его дуло по-прежнему смотрело Гумайне в бок. Охранник скрипнул зубами. Что надо шлюхе? Откуда она его знает? И ведь явно нацелена именно на него - осведомлена о расписании его работы и следила за ним, чтобы подловить в нужный момент. То есть он является мишенью какой-то хорошо спланированной операции. И останется ли он в живых, зависит от того, что именно хотят неизвестные ребята. Если им нужно лишь его удостоверение сотрудника охраны "Тёбицы", он труп.
До Центрального парка ехать было недалеко. Он аккуратно припарковал машину на стоянке и выжидающе посмотрел на девку.
- Прежде чем мы пойдем гулять, господин Гумайна, - с нажимом произнесла та, - ты должен накрепко запомнить одну простую вещь. Я - не человек.
В ее зрачках замерцали зеленые огоньки, так что Гумайна от неожиданности отшатнулся.
- Я - чоки. Очень похожая на человека, но, тем не менее, чоки. Я - новая экспериментальная модель. Я в десять раз сильнее тебя, в два раза быстрее и обладаю куда лучшей координацией. Если попытаешься делать глупости, я немедленно убью тебя. Пистолет я уберу, но без труда сверну тебе шею и голыми руками.
Она положила кисть левой руки на руль, и охранник с содроганием увидел, как твердый пластик под ее нежными пальчиками гнется и ломается, словно оказавшись под прессом.
- Невозможно! - просипел он. - Чоки не в состоянии причинить вред человеку! Основной закон кибернетики...
- Ты по телевизору про закон услышал, блистательный господин? - ласково улыбнулась страшная чоки. - Надо так понимать, что про боевых киборгов, которых "Тёбица" зачем-то разрабатывает по заказу Минобороны, тебе на работе не рассказывали. И потом, родной мой, с чего ты взял, что в моих глазах являешься человеком? Пока что я склонна рассматривать тебя как кусок говорящего мяса, отчаянно желающего оставаться живым. Желай и дальше, вдруг у тебя ума добавится. На случай, если ты все-таки надеешься на пистолет в кобуре у тебя под мышкой, я напомню, что все критично важные схемы у чоки сосредоточены в укрепленной грудной клетке, которую пуля из легкого оружия не пробивает. Стрелять мне в голову бессмысленно, там нет ничего, кроме мимических мышц и речевой системы. Да и прочие части тела либо ничего не значат, либо достаточно прочны. А в глаза ты мне попасть не сумеешь, не те у тебя реакция и меткость. Ну так что? Проникся своим положением?
- Да, госпожа, - судорожно кивнул охранник.
- Вот и молодец. Теперь пошли на прогулку.
В парке чоки по узенькой тропинке завела его в глухую чащобу. Гумайна и не подозревал, что в ухоженном лесочке посреди большого города могут существовать такие дикие заросли. Сойдя с тропинки (Гумайну она железной во всех смыслах рукой тащила за плечо), девица вытащила из-под кучи сухих ветвей новенькую, с еще не ободранным магазинным ценником, спортивную сумку и вытряхнула из него скромное длинное платье. Сбросив одеяние проститутки - охранник при виде ее нагого тела против воли почувствовал жар и возбуждение - она влезла в новую одежду и оправила ее на себе. Швырнув сумочку с пистолетом на землю, она повернулась к Гумайне.
- Итак, мой господин, - холодно сказала она. - Дальнейший план действий таков. Мне нужно тихо попасть в штаб-квартиру "Тёбицы". Ты мне поможешь. Твоя задача - провести меня через охрану, после чего я нейтрализую тебя, и ты без особых последствий придешь в себя через несколько часов. Основной план действий не предусматривает твоей смерти. Я вообще не намерена никого убивать, по крайней мере, на сей раз. Чтобы ты больше доверял мне, я даже объясню, что намерена делать. На днях "Тёбица" сильно меня обидела. Обидела меня персонально, а также человека, который мне небезразличен. Я намерена поквитаться с определенными людьми, за оскорбление ответственными. Еще раз повторяю - убивать и калечить я никого не собираюсь, меры чисто воспитательные. Если же ты попытаешься поднять тревогу, проводя меня в здание, задержать меня ваша служба охраны все равно не сможет, но основной план ты мне сорвешь. И мне придется прибегать к жестким вариантам воздействия, которые без трупов, твоего в том числе, уже вряд ли обойдутся. Так что не геройствуй и не рыпайся, и дело кончится лишь щелчком по самолюбию корпорации. Теперь иди обратно к машине.
За руку она вытащила охранника на тропинку и отпустила его. Тут же в ней что-то неуловимо изменилось, и холодная опасная стерва, которой девка выглядела последние полчаса, исчезла. На ее месте замерла, скромно потупившись, типичная дешевая чоки с деревянным лицом - смахивающая на манекен ходячая кукла, которую в здравом рассудке спутать с человеком решительно невозможно.
- Господин Гумайна, директор службы безопасности "Тёбицы" господин Оса Касадака по пелефону приказал тебе доставить ему чоки из загородного лабораторного комплекса, - тихо сказала она, почти не шевеля малоподвижными губами. - Я слушаюсь и подчиняюсь, господин.
Несколько секунд Гумайна смотрел на нее, стиснув кулаки и бессильно скрипя зубами. Потом он повернулся и зашагал по тропинке в обратную сторону.
"Тёбица" сильно меня обидела"? Похоже, мир переворачивается с ног на голову. Каким образом крупнейший в мире производитель киборгов мог обидеть сумасшедшую куклу?
При свете дня бар "Ракутиндэ" выглядел совсем иначе, чем вечером. Радужная вывеска над входом по-прежнему переливалась неоновыми огоньками, но выглядела совсем не так весело, как в темноте. Карина толкнула дверь и вошла внутрь. Народу оказалось немного, а место за кассой пустовало. Карина подошла к бармену, меланхолично полировавшему стойку, и поклонилась:
- Добрый день, господин. Могу я видеть господина хозяина бара?
- Что-то не так, молодая госпожа? - осведомился бармен, критически рассматривая ее. - По какому делу он тебе нужен?
- Я по поводу Бикаты...
- Бикаты, вот как? - приподнял бровь бармен. - Погоди, госпожа, я сейчас позову господина Матари.
Он вышел из-за стойки, прошел в противоположный угол зала и скрылся в подсобке. Тут из дверей кухни вынырнула девица, которую Карина опознала как давешнюю Юмию, и поставила перед клиентом в дальнем углу пару тарелок с едой. Тот что-то сказал ей, и официантка, кивнув, подошла к стойке.
- А где Сиритта?.. - недоуменно спросила она, но тут же осеклась и внимательно посмотрела на Карину. - Я помню тебя, госпожа. Ты Карина. Ты ведь ушла отсюда позавчера вместе с Бикатой, да?
- Добрый день, госпожа Юмия, - поклонилась ей Карина. - Да, я ушла отсюда вместе с Бикатой, ты правильно помнишь.
- Где он? - встревоженно спросила официантка. - С ним все в порядке? Куда он пропал? И пелефон у него не отвечает!
- Я как раз здесь... - начала Карина, но увидела, как бармен высунулся из двери подсобки и помахал ей рукой, подзывая ее к себе. - Я хотела рассказать о нем господину владельцу бара - прости, госпожа, я совсем забыла, как его зовут.
- Матари его зовут, госпожа, - быстро сказал официантка. - Он мой папа. Я с тобой. Эй, Бик! - она помахала рукой другому официанту, только что закончившему обслуживать клиента. Тот приблизился. - Будь другом, вон тому господину два фирменных, ладно? Пойдем, госпожа.
В подсобке было светло - горела верхняя лампа, оживляя сумеречный свет зимнего дня. Карина вошла и поклонилась хозяину.
- Здравствуй, господин Матари, - сказала она. - Я...
- Пап, она про Бикату хочет сказать! - встряла вошедшая следом девица.
- Здравствуй, госпожа, - откликнулся хозяин, отвлекаясь от терминала с финансовыми расчетами. - Юми, я полагаю, наша гостья сама в состоянии объяснить, зачем она здесь. Что случилось с Бикатой, госпожа? Мы его потеряли, и дозвониться не можем.
- Биката заболел. У него острый бронхит, кашель и температура. Он лежит в постели и не сможет встать по крайней мере до завтра. И он потерял пелефон. Он просил меня передать свои нижайшие извинения.
- И только-то! - с явным облегчением произнес Матари. - А мы уже начали беспокоиться, не случилось ли что. Прости, госпожа, что задаю невежливый вопрос, но не знаешь ли ты, когда он сможет выйти на работу?
- Я боюсь, что он больше не выйдет, - виновато сказала Карина. - Прости, господин Матари, но у него возникли сложные обстоятельства, и только потому он работал здесь. Он... обстоятельства изменились, и он, наверное, сюда не вернется. Ему нет больше нужды скрываться... ой, я не то хотела сказать...
- Скрываться? - задумчиво произнес владелец бара. - Ну, что-то такое я предполагал. Поначалу я даже подумывал обратиться в полицию. Но он оказался хорошим парнем, умным и трудолюбивым, так что я решил, что пусть все идет, как идет. Да, я с самого начала не верил, что он задержится здесь надолго. Жаль. Я подумывал, не начать ли обучать его основам бухгалтерии. В качестве экспедитора и учетчика он бы нам пригодился куда больше.
- И мы больше не увидим его и Калайю? - печально спросила Юмия.
- Ну... - Карина заколебалась. - Я не знаю, если честно. Я думаю, что он не станет возражать, если вы зайдете к нему в гости. Только не сегодня. Лучше завтра, когда ему полегче станет.
- Пап, я схожу к нему, да? - Юмия с надеждой посмотрела на отца.
- Конечно, Юми, - кивнул Матари. - Завтра с утра и сходишь, пока народу в баре мало. Заодно выяснишь у него точно, что он намерен делать. И отнесешь ему расчет. Госпожа... э-э, госпожа, я очень благодарен за то, что ты нашла время зайти к нам.
- Не за что, господин Матари, - откликнулась Карина. - Он так тепло о вашем баре рассказывал. Особенно о тебе, госпожа Юмия.
Девица залилась краской смущения.
- Кстати, госпожа Юмия... - Карина посмотрела на нее. Спросить или не спросить? А, хуже не станет. - Прости мою невежливость, но ты ведь девиант, да?
- Что? - от удивления та даже приоткрыла рот. - Я?
- Почему ты так решила, госпожа? - осведомился Матари.
- Я вижу, - объяснила Карина. - Я тоже девиант и умею видеть чужие эффекторы... такие штуки у нас внутри, дающие особые способности. Госпожа Юмия, ты ведь понимаешь, что чувствуют люди, когда рядом с ними находишься?
- Ну, да... - потупилась та. - Немного.
- Юми! - пораженно сказал Матари. - Почему ты мне ничего не говорила?
- Я не была уверена, пап, - пробормотала девушка. - У меня не всегда получается, я думала, мне просто кажется. Но я не девиант! Госпожа Карина, я не умею вещи взглядом двигать, честно!
- Силовые манипуляторы - только одна из способностей, госпожа Юмия, - покачала головой Карина. - У тебя, похоже, всего лишь пятая категория, причем такая, что не определяется даже сканерами в больницах. Но дар у тебя есть. Его нужно развивать.
- Да? И как? - с интересом спросила девушка.
- Придешь завтра - объясню, - улыбнулась Карина. - Несложно, на самом деле, потребуется лишь упорство. Только приходи до девяти утра, я потом на работу уйду.
- Я справлюсь! - пообещала Юмия. - Я умею работать. Я каждый вечер готовлюсь в колледж поступать! Ой, пап, так здорово...
- Ну уж и не знаю, здорово или нет, - с сомнением проговорил Матари. - М-да. Мы с тобой еще поговорим. Спасибо, госпожа, что сообщила нам о своем... открытии.
- И опять не за что, - улыбнулась Карина. - Я пойду, господин. Мне еще по магазинам пройтись нужно.
Она поклонилась сначала Матари, потом Юмии, и вышла из подсобки. Уже шагая по улице, она задумалась. Правильно ли она сделала, что сообщила Юмии о ее таланте? Может, той спокойнее жилось бы без неприятного знания? Нет, наверное, правильно. Человек должен знать о себе все.
Так, теперь нужно проложить маршрут по магазинам. Нужно побыстрее обежать их все и вернуться домой - засесть за руководство по подаренному Бойрой диагносту. Стыдно сказать, но она все-таки не сможет от него отказаться. Ладно. Можно считать, что она просто взяла у Бойры деньги в долг. Но когда-нибудь она непременно расплатится.
Накопившиеся отчеты и рапорты, которые он разбирал с утра, настолько надоели Осе, что вместо открытия очередного документа он с отвращением встал из-за стола и подошел к окну. С пятьдесят четвертого этажа штаб-квартиры "Тёбицы" открывался великолепный вид, хотя и немного попорченный сгустившейся над городом туманной дымкой. Оса и не думал им наслаждаться - за те три года, что он занимал свой кабинет, панорама приелась ему ничуть не меньше ежедневной рутины. Сейчас он снова раздумывал над позавчерашней историей. Только ли глупость и нетерпение его людей привели к такому ошеломляющему провалу? Вчетвером не суметь захватить одного хилого умника и одну куклу! Девка, что оказалась в компании с беглым инженером "Визагона" - случайность ли? Сильный девиант, владеющий искусством Пути, да еще и носящий с собой полицейский маяк, оказывается в компании с инженером именно в тот вечер, когда запланирована акция... Совпадение? Не бывает таких совпадений.
Но если не совпадение, то что? Утечка информации? От момента установки слежки за беглецом до проведения операции прошло полтора дня. С одной стороны, достаточно, чтобы внутренний шпион, если такой существует, успел слить информацию на сторону. С другой - решение о проведении операции командир группы принял буквально за полчаса до злосчастной стычки.
Конечно, случившееся все-таки может оказаться совпадением. Но расследовать происшествие следует со всей тщательностью. И повторная попытка не провалится. Ее подготовили вдумчиво, всесторонне, не допуская ни малейшего шанса на неудачный исход. Директор службы безопасности подавил приступ ярости, вспомнив вчерашнюю выволочку, устроенную ему главным директором. Отстегал как мальчишку - и поделом. Нет, второго провала он не допустит. Непонятно только, что случилось накануне. Полиция и сотрудник "Визагона" вступили в конфликт с инженером и девчонкой-девиантом во дворе, потом все вместе вошли в дом и через полчаса вышли - без чоки и беглеца. Значит ли, что они нашли компромисс? Все же как неудачно сломался направленный микрофон! И их человека в окружном управлении, как назло, именно сейчас нет в городе... И чоки разгуливает по городу самостоятельно - это в порядке вещей? Или тоже следствие той встречи? Если следствие, то на нее вполне могли нацепить полицейский маяк, что обязательно следует учесть в плане операции.
Впрочем, неважно сейчас. Охотится ли еще "Визагон" за беглой чоки или нет, не имеет никакого значения. Сегодня ночью кукла так или иначе окажется у них в руках. А там все загадки разъяснятся.
На коммуникаторе зажужжал сигнал экстренного вызова, и Оса с раздражением отвернулся от окна. Что еще случилось? Он подошел к столу и ткнул клавишу ответа.
- Господин Оса! - на экране возник человек в кителе и фуражке службы безопасности. Директор службы не помнил его в лицо, но пиктограмма центрального поста охраны у него за спиной заставила его напрячься. - Господин Оса! У нас беда!
- Докладывай четко! - зло щелкнул зубами Оса. - Что случилось?
- Чоки на пятом этаже взбесились! Все до единого!
- Что? - рявкнул директор службы безопасности. - Что значит "взбесились"?
- Переключаю на бухгалтерию...
На дисплее коммуникатора пошла картинка с камеры наблюдения, и Оса почувствовал, как его челюсть медленно отвисает на грудь. Камера висела под потолком большого операционного зала, в котором стояли столы трех десятков клерков, и творящееся там назвать иначе чем бардаком язык не поворачивался.
В зале находились примерно двадцать мужчин и женщин в форме "Тёбицы". Столы, ранее расставленные ровными рядами, оказались сдвинуты к стенам, а люди визжащим стадом сбились в центре помещения. Вокруг них, взявшись за руки, водили хоровод фигуры, характерно-угловатые движения которых уверенно выдавали чоки. Еще с десяток чоки увлеченно громоздили столы друг на друга, строя баррикады у обоих входов в помещение.
- Что происходит? - рявкнул Оса, возвращая на дисплей лицо дежурного. - Где охрана? Почему никто не вмешивается?
- Охрана не рискует входить в помещение, господин директор, - виновато пожал плечами охранник. - Чоки не подчиняются их командам, ни устным, ни через управляющую систему. Более того, куклы напали на охрану и силой вышвырнули несколько человек за двери. Охранники не стали сопротивляться, чтобы не испортить оборудование.
- Чоки? Напали на охрану? - глаза Осы полезли на лоб. - Ты что пил сегодня?
- Честное слово! - отчаянно воскликнул дежурный. - Господин Оса, они в самом деле напали! Есть записи камер наблюдения, могу показать...
Директор бессильно рухнул в кресло и тихо зарычал. Сумасшествие! Такого не может быть, потому что не может быть никогда! Чтобы тихие чоки - секретарши, уборщики и вычислители - вдруг попытались оказать сопротивление человеку? Бред. Но, еще хуже, публичный бред. В свидетелях два десятка клерков и непонятно сколько сотрудников охраны - к счастью, ни одного постороннего. Если сведения о происшествии просочатся в прессу, "Тёбице" конец. И не только "Тёбице". Ни одна домохозяйка не рискнет купить себе в дом служанку, в любой момент готовую взбунтоваться. Ни одна мамаша не возьмет механическую няньку, способную надрать уши ее драгоценному маленькому чудовищу. Ни одна компания не купит секретаршу, которая может внезапно вылить содержимое чайника на голову посетителю...
- Передать охране - войти и силой нейтрализовать всех чоки. Пусть разберут их на части, если потребуется! - приказал он. - Никого из помещения не выпускать. Ждать меня, спущусь через минуту.
Он выключил коммуникатор и вскочил на ноги. Быстрым шагом подойдя к двери, он попытался взяться за ручку - и резко потерял равновесие, когда дверь в приемную внезапно отворилась самостоятельно. Запнувшись о ковер, он по инерции рухнул вперед - и удержался на ногах, ухватившись за входящую в кабинет женщину. Он замер, почти воткнувшись носом в самый шикарный бюст, который ему доводилось видеть.
- Я тоже рада нашей личной встрече, блистательный господин Оса, - промурлыкал женский голос, и сильные руки вздернули его на ноги. - Однако состоится она при закрытых дверях, а не на публике.
- Кто ты такая, госпожа! - рявкнул директор службы безопасности, безуспешно пытаясь высвободиться из каменной хватки. - Отпусти меня немедленно! Как ты сюда попала?
Женщина небрежно толкнула его назад, и Осе опять не удалось удержать равновесие. Он упал на спину, кувыркнулся назад через плечо и замер, стоя на одном колене и настороженно вглядываясь в гостью. Та неторопливо закрыла дверь и щелкнула клавишей блокиратора, включающей снаружи надпись "Не входить".
- Я та, господин Оса, кого ты так хочешь видеть собственностью "Тёбицы", - с иронией в голосе произнесла она, оборачиваясь. - Ты знаешь меня под именем "Калайя".
- Чоки? - сквозь стиснутые зубы проговорил Оса. - Ты - чоки?
Теперь он видел, что женщина и в самом деле поразительно походит на фотографию украденной из "Визагона" куклы. Но ее движения, голос, мимика... Ни хрена она не киборг. И она напала на него!
Но чоки внизу тоже напали на людей.
- Кто ты такая? - осведомился он, осторожно поднимаясь на ноги. Пистолет лежал в верхнем ящике стола. Шагнуть в сторону - и можно успеть выхватить его до того, как незваная гостья успеет к нему приблизиться. Он бросил быстрый взгляд вбок. Да - ровно один шаг...
Что-то ударило его в плечо, и он снова покатился кубарем по ковру. Когда мир перестал вращаться, он привстал на четвереньки - только для того, чтобы увидеть нацеленный на него ствол его же собственного оружия и услышать щелчок снятого предохранителя. Как она успела? Никто не может двигаться с такой скоростью!
- Хорошая поза, - с усмешкой произнесла женщина. - Однако в вертикальном положении разговаривать удобнее, господин Оса. Не так ли?
Внезапно она оказалась рядом с ним, и сильная рука, ухватив за горло, вздернула его на ноги. Женщина с размаху припечатала его к панорамному оконному стеклу и бросила пистолет за спину. Потом, несильно размахнувшись, она ударила в стекло основанием ладони, и большой трехслойный стеклопакет, мелко провибрировав, со звоном лопнул сразу по всей поверхности, вылетев наружу облаком мелких стеклянных осколков. Директор службы безопасности ощутил обдавшую его волну холодного заоконного воздуха и с ужасом понял, что висит над разверзшейся позади бездонной пустотой.
- Душно у тебя в кабинете, господин директор, - все с той же насмешкой проговорила женщина. - Не хочешь немного проветриться на улице, а?
Рывком выдернув Осу из оконного проема, она небрежно уронила его в кресло. Затем она склонилась над ним, оперевшись руками о подлокотники.
- С тебя картину рисовать можно, - едко усмехнулась она. - "Немой вопрос и тихий ужас" называется. Ладно уж, господин Оса, не стану томить. Итак, я - та чоки, которую ты намеревался похитить позавчера. Бедлам с куклами на пятом этаже устроила тоже я.
- Как ты попала в здание? - сдавленно осведомился Оса. Он действительно чувствовал непреодолимый ужас - ведь эта чоки, если она действительно чоки, наглядно продемонстрировала, что может прикончить его в любой момент. Искин угрожает человеку смертью! Если бы он не знал о программах исследования по заказам Минобороны, он бы, наверное, свихнулся на месте. Но профессионализм уже брал свое, и теперь он лихорадочно просчитывал ситуацию.
- В здание? Очень просто, - женщина пожала плечами. - Один из твоих охранников оказался настолько любезен, что сам провел меня внутрь. Никому ведь и в голову не придет, что чоки может оказаться опасной, верно? Сначала провел, а потом прилег поспать - ведь охранники так устают на службе! - а потому не заметил, куда я пошла дальше. Но мы, господин Оса, поговорим совсем не о методах проникновения на охраняемую территорию. И не о том, как я смогла войти в корпоративную сеть с реквизитами главного директора "Тёбицы". И даже не о том, как я перепрограммировала ваших кукол. Нам интересно совсем другое. А именно - тот маленький факт, что повторная операция по захвату беглого инженера и его ворованной чоки отменяется. И потому, что он больше не беглый - компания "Визагон" официально сняла все претензии к нему - и потому, что он находится под покровительством организации, способной растереть твою "Тёбицу" в пыль в течение пары дней. Тебе что-то непонятно, господин?
- Ты действительно чоки? - осведомился Оса, пытаясь устроиться в кресле поудобнее.
- А тебе так важно знать? - осведомилась женщина. - Чоки я или нет, не имеет для тебя никакого значения, поскольку видишь ты меня в первый и последний раз в жизни. При повторной попытке захватить меня я сначала уничтожу оперативный отряд, а затем найду и прикончу тебя лично - надеюсь, у тебя появилась прямая заинтересованность в исходе дела? А потом мы передадим на телевидение и "Визагону" сегодняшние записи с ваших камер безопасности. Постарайся как можно более убедительно разъяснить последствия такого шага господину главному директору, если по какой-то причине он не домыслит их сам. А теперь всего хорошего, господин Оса. Удачи в наведении порядка.
Женщина выпрямилась и отошла от кресла. Подняв с пола пистолет, она небрежно сжала его в руке, превратив в бесформенный комок металла.
- И постарайся не объявлять общую тревогу, господин Оса, в ближайшие пять минут, - сказала она, бросая исковерканное оружие на колени директора. - Разумеется, если хоть как-то ценишь бюджет компании. А то ведь, знаешь ли, пенсии охранникам, покалеченным на службе, за счет корпорации полагаются очень даже немаленькие.
Она подмигнула и внезапно очутилась у двери. Сейчас Оса успел ухватить глазом ее движение, но легче ему не стало. Ни один известный ему человек, не говоря про чоки, не мог двигаться с такой скоростью. Да что же она такое, в конце концов?!
- Прощай, господин Оса, - вежливо сказала женщина и выскользнула из кабинета. Директор службы безопасности бессильно смотрел ей вслед.
В бытностью свою офицером СОБ он привык к тому, что даже тщательно спланированная операция может завершиться провалом на пустом месте. В конце концов, от мелких случайностей никто не застрахован. Но чувства, которые он испытывал сейчас, оказались ему в новинку. Не злость и раздражение от неудачи. Не страх перед гневом начальства. Не ярость на бездарных подчиненных. Нет, совсем не то. Беспросветное унижение - вот что он чувствовал. Второй раз за два дня его беспощадно выпороли, словно малолетнего ребенка, и хорошо хоть не публично. Выпороли - и он не мог даже сопротивляться!
Он не дурак и примет близко к сердцу приказ остановить охоту. В конце концов, чоки - всего лишь чоки, пусть и новейшая. Тем более что пресловутая Калайя наверняка не чоки, а просто играющая роль актриса. Как ей удается настолько достоверная имитация? И зачем? Уже другой вопрос. Провокация "Визагона" с целью выставить их идиотами, или какая-то другая игра, сейчас неважно.
Но будь он проклят, если спустит тем, кто стоит за случившимся, испытанное унижение! Он пойдет по их следу и не бросит его до конца своей жизни. Однажды они крупно пожалеют, что не убили его сегодня. Потому что он сам такой ошибки не совершит.
07.16.849, огнедень. Крестоцин
Суд над похитителями состоялся седьмого шестнадцатого.
Накануне, в перидень, Карину повесткой вызвали в офис окружного прокурора, где она битых три часа потратила на разговор с бесцветным молодым человеком с рыбьими глазами - не самим прокурором, а его помощником, назначенным для ведения дела. Тот дотошно выспрашивал у девушки все подробности происшедшего. Судя по его вопросам, он и без того прекрасно знал всю историю, и Карина испытывала тщательно скрываемое раздражение из-за того, что ей приходится так бездарно тратить время.
Суд прошел как-то совсем буднично. В небольшом зале присутствовали два судьи, давешний помощник окружного прокурора, Карина, Панас, Тришши, несколько полицейских, а также четверо обвиняемых с адвокатами и родителями. Поначалу на скамьях расселось еще и десятка полтора репортеров, но помощник прокурора заявил, что по требованию жертвы преступления заседание объявлено закрытым, и приставы к облегчению Карины быстро вытурили их из зала.
После получасового выступления помощника прокурора, рассказавшего об обстоятельствах дела, Карину как пострадавшую опрашивали первой. Адвокаты наперебой задавали ей вопросы, долженствующие выставить их подзащитных в более выгодном свете, и Карина, мысленно пожав плечами, покорно соглашалась, что да, они действовали под принуждением, что они совсем не хотели ее бить, что после схода со сцены главаря они послушно легли на пол и не пытались оказать ей сопротивления... Однако когда в дело вступил помощник прокурора, она так же легко согласилась с тем, что Маами играл в похищении активную роль и безо всякой непосредственной угрозы заманил ее в ловушку. Странно - она практически ничего не чувствовала. Воспоминания о том давнем дне, когда она с Маами гуляла по городу, не стерлись из памяти, но воспринимались как нечто, случившееся с кем-то другим. Заминка возникла, только когда один из судей удивленно переспросил, верно ли, что она сумела пробить блокировку ошейника. Вздохнув про себя, Карина согласилась, и, задав ей еще пару вопросов, судьи отпустили ее с миром.
После опроса Панаса и других полицейских судьи удалились в совещательную комнату и минут через двадцать появились с решением. С учетом того, что все обвиняемые активно сотрудничали со следствием, двое юнцов и девица получили по пять лет условно с десятилетним испытательным сроком и по восемьдесят тысяч маеров штрафа с отчислением половины в пользу пострадавшей. Их родители не сумели сдержать слез облегчения. Маами, признанный активным участником похищения, схлопотал семь лет тюрьмы с возможностью выхода на поруки через два года, а также сто пятьдесят тысяч штрафа с тем же отчислением. Что-то внутри Карины, иронически хмыкнув, подсчитало, что за ту ночь она, оказывается, заработала сто девяносто пять тысяч - за вычетом шести сотен на ремонт Парса, разумеется. Да уж, куда как выгоднее, чем интерном в больнице работать...
После суда, с трудом отбившись сначала от слезно извинявшихся родителей похитителей, а затем и от поджидавших в засаде репортеров (здесь Карину прикрыл Панас - спорить с громадным троллем-полицейским те не решились), она отправилась в больницу. Но на скамейке перед главным входом она уже издали заметила две знакомых фигуры.
- Добрый день, Кара, - приветствовала ее Бойра, поднимаясь. - Как прошел суд?
- Быстро, самое главное, - хмыкнула девушка. - Биката, как ты себя чувствуешь? Тебе еще рано из дома выходить.
- Уже пора, - качнул головой инженер. - Сил больше нет в четырех стенах сидеть. Кара, мы пришли попрощаться.
- Попрощаться? - глупо переспросила девушка.
- Да, Кара, - кивнула чоки. - Попрощаться. Биката достаточно пришел в себя, чтобы нормально перенести гиперсдвиг. Мы отправляемся в Третий лагерь. Мы уже попрощались с госпожой Докусинной и переправили вещи, хотя квартиру на всякий случай я оставила за собой... за Бикатой еще на два периода. Бикату мы долечим своими средствами, за него не волнуйся.
- Я не волнуюсь... - в носу у Карины защипало. - Просто... Ну, я терпеть не могу прощаться навсегда.
- Почему "навсегда"? - удивился инженер. - Я тебе сообщу, как со мной связаться. Ты всегда можешь мне позвонить и поболтать.
- На самом деле, - Бойра хитро сощурилась, - я знала, что тебе жаль расставаться с Бикатой. Приглашаю тебя с нами. Чтобы не волновалась, посмотришь, как мы его устроим.
- Я не могу, Бойра, - вздохнула Карина. - У меня ведь интернатура, я ее просто так бросить не могу.
- Ничего бросать не придется. Но ты уже полдня потеряла на суд. Потратишь еще полчаса, от больницы не убудет.
- Но ведь ты говорила про острова...
- Ну да. Так ведь мы сместимся гиперсдвигом, он времени не требует. И обратно тебя так же переправим. Не волнуйся, Джао передал нам параметры кокона, в котором ты последние годы ходишь.
- Кокона? - девушка почувствовала себя глупо. - Бойра... я не знаю, что такое "кокон". И что такое "гиперсдвиг".
- То есть Джао тебя раньше так не перемещал? - нахмурилась чоки. - Хм. Ладно. Если бы он имел что-то против, предупредил бы. Кокон, Кара - такая штука, помогающая лучше узнать тебя. Гиперсдвиг опасен для неподготовленной биоформы, он может повредить или разрушить ее психоматрицу. Перед его использованием нужно хотя бы в первом приближении просчитать твой "ветер в листве". Кокон - считыватель, который позволяет... сделать перемещение для высокоорганизованных биологических объектов более безопасным. Тебя, судя по зрелости кокона, Джао не первый год в нем держит, а Бикату я в него засунула, еще когда только декорации готовила, просто на всякий случай. В общем, с вами ничего не случится. Так что, отправляемся?
- Бойра, я так и не поняла, о чем речь, но я не против. Мы полетим? Или что?
- Нет, не полетим. Гиперсдвиг мгновенно перемещает объекты в нужную точку пространства. Мы просто сместимся - прямо отсюда.
- А если кто-то заметит, как мы исчезнем? - осторожно поинтересовалась Карина. - Наверное, они удивятся?
- Не заметят. Мы применяем особую технику психологической маскировки под условным названием "задернуть занавески". Нас уже не видят, точнее, видят, но не замечают. На электронные средства наблюдения "занавески" не действуют, но это место ими не просматривается, я проверила. Сейчас приготовьтесь. Первый раз может оказаться немного... неожиданным. Сначала нас немного приподнимет над почвой, а потом сместит. На счет "три": и раз, и два, и...
Мир вокруг Карины дернулся вниз, а потом мигнул, и она умерла. Она точно знала, что умерла. Она не понимала, сколько времени оставалась мертвой, и когда снова ожила, сердце заколотилось, словно у загнанного зайца.
- Вот и все, - сообщил голос Бойры. - Прибыли.
Карина осторожно разлепила глаза, которые, как оказалось, она крепко зажмурила. Она осознала, что стоит на высоком травянистом холме под еще темным рассветным небом, и лучи встающего солнца отражаются от, кажется, находящегося прямо под ногами океана. Рядом, озираясь, стоял Биката, и выглядел он, как Карина подозревала, не менее растерянно и глупо, чем она сама.
- Во время гиперсдвига мозг продолжает функционировать штатно, но полностью лишается связи с органами чувств, - пояснила стоящая рядом Бойра. - Такого состояния практически невозможно достичь иными средствами. Большинство известных мне биоформ характеризует его как "маленькую смерть" или что-то в таком духе. Я в похожее состояние могу войти в любой момент времени, так что, вероятно, воспринимаю его куда более спокойно, чем вы, - добавила она. - Ну что, очухались?
- Забавное ощущение... - пробормотал Биката, полной грудью вдыхая воздух и расстегивая куртку. - А тепло здесь, однако. Градусов двадцать, наверное. А как здесь травой пахнет! Бойра, мы где?
- Архипелаг Рэтто, Лазурное море, как я и обещала. Три тысячи верст к югу от Западного континента. Остров называется Атакай, здесь расположены одна из Цитаделей Камилла и Третий лагерь. Локальное время - шесть часов утра с минутами, минус шесть часов от Крестоцина.
- А море теплое? - поинтересовался инженер. - Ох, что я говорю! Теплое, конечно же.
- Теплое, - согласилась Бойра. - Текущая температура воды - двадцать четыре градуса. Но вот можно ли тебе сейчас купаться, медцентр определит. Ребята, пойдемте потихоньку. Зайдем в административное здание, а потом пойдем в отведенный коттедж.
По узкой земляной тропинке, петляющей по рощицам незнакомых деревьев, они начали спускаться с холма. Саженей через тридцать внизу, под холмом, открылось довольно большое, на сотню домов, поселение. Коттеджи располагались в полном беспорядке, между ними тянулась паутина грунтовых дорожек, сходящаяся к расположенному в центре широкому одноэтажному зданию, выкрашенному в белый цвет.
- Дом в центре - административный корпус, - пояснила Бойра. - Залы для собраний, лаборатории, ясли, все такое.
- А дорог нет! - удивилась Карина.
- Зачем? - не поняла чоки. - Здесь нет автомобилей. Весь остров пять верст в диаметре, минут за пятьдесят-шестьдесят неспешным шагом пересечь можно. Если кому-то ходить тяжело, есть одноместные мини-кары, но им и тропинок хватает.
- А... Бойра, а что за корабль такой на горизонте? Он ведь военный, да?
- Военный. Атомный ракетный крейсер "Пророк Колесованной Звезды", приписан к военной базе Золотой Бухты в Четырех Княжествах. Где-то в окрестностях болтаются аналогичные лоханки и еще несколько атомных подводных лодок Катонии, а заодно и грашский крейсер. Следят не столько за нами, сколько друг за другом. Не беспокойтесь - Камилл вояк предупредил, что любой неосторожный чих в сторону конкурентов, и он их отсюда поганой метлой выметет, не разбираясь, кто виноват, так что они ведут себя паиньками.
- Но ведь они шпионят! - недоуменно посмотрел на нее Биката.
- Пусть себе. Защита острова не допускает никакого наблюдения со стороны, ни в оптическом диапазоне, ни в каком еще. Снаружи она выглядит как непроницаемо-густой туман. Они знают, что мы здесь, но не более. Пусть болтаются, если хочется. В конце концов, если есть военный флот, надо же его для чего-то использовать! Все лучше, чем друг с другом воевать начнут. Кстати, в районе архипелага еще пара научных судов присутствует, сейсмологи из Граша, из тарсачьего клана Маринских гор и гуланского клана Говорящих с конями. Они безобидны - настоящие ученые, не шпионы, тарсачки даже к нам в гости заплывали. Они считают, что здесь научная база Четырех Княжеств, и завидуют черной завистью. Как же - база в районе такой выдающейся аномалии: район тектонической стабильности в центре сейсмически активной зоны! Видите, на юге дымки поднимаются? Там очаг вулканической активности, недавно новый подводный вулкан прорезался. Так наши гости никак понять не могут, почему нас не трясет, а цунами стороной обходят.
Она помолчала.
- Да, чем дальше, тем затруднительнее скрывать базы от широкой публики. С картографическими спутниками особенно сложно, каждый индивидуально контролировать приходится. Вероятно, в ближайшее время придется что-то радикальное предпринимать. Наверное, Камилл совсем откажется от компактных лагерей.
Они спустились с холма и зашагали среди коттеджей. Тропинки пустовали, лишь дважды попались встречные пешеходы. Один из встреченных оказался мужчиной-орком, а вот второй, одетый в одни лишь шорты высокий юноша с копной длинных черных волос, зелеными глазами и бронзово-темной кожей натурального гулана, являлся непонятно чем. Карина вскользь бросила на него взгляд через сканер - и оторопела. Она тысячи раз изучала человеческое тело и прекрасно знала, как оно может выглядеть в трехмерной модели, рисуемой сканером поверх ее настоящего взгляда. Но тело юноши хотя и обладало обычным строением, выглядело как-то странно. Более плотные кости, неуловимо искаженные очертания органов - и загадочные темные бляшки по всему телу. Заметив ее округлившиеся глаза, юноша подмигнул и остановился перед ними.
- Привет честной компании! - весело сказал он. - Значит, ты и есть знаменитая Карина? Рад знакомству, госпожа. О тебе я тоже слышал, господин Биката, - он фамильярно хлопнул инженера по плечу. - Не напрягайся, здесь все свои. Тебе у нас понравится. Сейчас нет времени на разговоры, у меня через пятнадцать минут встреча в самой злачной забегаловке Грашграда, но вернусь - еще поболтаем.
Он кивнул на прощание и скрылся в дверях одного из коттеджей.
- Бойра... - робко спросила Карина. - А он... кто? Он вообще человек?
- Он биокукла, если ты имеешь в виду шасси, - проинформировала Бойра. - Что-то вроде чоки, но полностью построена на живых тканях. Она имитирует человеческое тело в достаточной мере, чтобы проходить проверку рентгеновскими установками на пропускных пунктах, но исследования твоим сканером не выдерживает, как видишь. Управляет ей Тадзима - он искин, занимается какими-то своими глупостями в Граше, но куклу не снимает и здесь, роль тренируется держать. Ну, вот мы и пришли.
Они обошли очередной коттедж и оказались перед широким стеклянным входом в административное здание. Двери приглашающе раздвинулись, пропуская их в прохладный холл, залитый солнечными лучами.
- Как-то пусто здесь... - проговорил Биката, оглядываясь. - У вас так принято - поздно вставать?
- Во-первых, не "у вас", а "у нас". Биката, здесь теперь и твой дом, привыкай. Во-вторых, каждый живет в своем собственном графике, как ему удобнее. Кто-то спозаранку соскакивает, кто-то до полудня дрыхнет. Просто народ обычно работает у себя дома, здесь появляется только на общие мероприятия. Некоторые лаборатории нецелесообразно дома держать, поскольку работа групповая, так что они тоже здесь, но таких мало. Тут всегда тихо.
- А заводы где? Вы же чоки конструируете, а там поточные линии громоздкие...
- Заводы и склады у нас - орбитальные фантомы. Они в двух днях от звезды висят. Здесь только НИР, ничего больше.
- А...
- Тс-с! - прервала его Бойра, ласково приложив палец к губам. - Все узнаешь в свое время. Сейчас тебе нужно пообщаться с Камиллом. Он уже ждет.
- С Камиллом? - поежился инженер.
- Ну да. Да расслабься ты. Вводная лекция, ничего больше. Он любит играть большого начальника, предпочитает инструктировать сам. Есть у него такая слабость, ничего не поделаешь. Кара, можно тебя попросить подождать минут десять? Вон там, возле диванов, терминалы с доступом в общую Сеть, библиотека, телевизор и вообще полный комплекс развлечений.
- Да, Бойра, - кивнула девушка. - Я подожду.
Она проводила взглядом Бойру с Бикатой, ушедших куда-то по коридору, и вполоборота уселась на диванчик, рассматривая сквозь панорамные окна открывающийся вид. Солнце поднялось уже довольно высоко, освещая пасторальную картину разбросанных среди густой зелени коттеджей, и все вокруг, казалось, дышало покоем и умиротворением. Карина стянула с себя теплую куртку и облегченно вздохнула. Хорошо, что Биката останется на островах. Больше его не достанут ни "Визагон", ни "Тёбица", ни другие охотники за технологиями. Вот только найдет ли он себя здесь? Бойра твердо намерена позаботиться о нем, но забота и любовь - две большие разницы. Сможет ли он жить рядом с ней в неожиданной роли несмышленого ребенка, которого самого надо обучать? И потом, Бойра - искин. А искин, особенно искин Камилла, может сменить тело. И что тогда?..
- Здравствуй, тетя! - произнес рядом детский голос. Карина обернулась и обнаружила рядом с собой маленькую голую девочку лет пяти-шести. Девочка с интересом разглядывала ее, задумчиво ковыряя в носу.
- Здравствуй! - сказала она снова. - Ты наша новая мама?
- Здравствуй, молодая госпожа. Незнакомым нужно говорить "здравствуй, госпожа", - поправила ее Карина. - Или "здравствуй, господин", если обращаешься к дяде.
- А зачем? - с любопытством осведомился нахальный ребенок. - Ты ведь тут одна, а с собой я разговаривать не могу. И так понятно, что я с тобой говорю.
- Так принято, - пояснила Карина. - Это вежливо. Когда говоришь с незнакомыми людьми, всегда нужно быть очень вежливым. Когда обращаешься к незнакомым взрослым, сначала ты должна поздороваться и сказать свое имя, а потом сказать "рада знакомству, прошу благосклонности". А взрослый тебе скажет свое имя, а потом "радость взаимна, благосклонность пожалована". Вот так правильно.
- Ага, - кивнула девочка. - Здравствуй, госпожа. Меня зовут Алекса. Рада знакомству, прошу благосклонности. Так?
- Верно, юная госпожа, - улыбнулась Карина. - Меня зовут Карина. Радость взаимна, благосклонность пожалована. А-ре-ку-са... А-рек-са... Алекса. Прости меня, у нас в Масарии плохо говорят звук "ла". А ты откуда?
- Я здесь проснулась, - сообщила девочка, снова принимаясь ковырять в носу. - А ты наша новая мама? Папа Атанас сказал, что сегодня у нас появится новая мама. Это ты?
- Нет, солнышко, - улыбнулась ей Карина. - Я просто в гости заглянула.
- Все равно расскажи сказку! - потребовала несносная девица, плюхаясь на диванчик и непринужденно устраиваясь под боком у Карины. - Ты знаешь сказки?
- Я знаю сказки, - согласилась Карина, осторожно полуобнимая ее. - Но они все взрослые и страшные.
- Расскажи страшную! - не успокаивалась Алекса. - Я не испугаюсь. Я уже взрослая!
Она выжидающе глянула на Карину снизу вверх.
- Я знаю сказку про маленькую девочку, которая была плохая и злая, и потом ее поймали плохие дяди, а спас хороший дядя, и она стала доброй, - вздохнула Карина. - Но сказка скверная, я ее рассказывать не хочу. Говоришь, ты уже взрослая? А сколько тебе исполнилось?
- Пять! - уверенно сообщила девочка. - Сегодня уже пять.
- Пять лет? И у тебя сегодня день рождения?
- Пять дней, - поправила подошедшая сбоку Бойра. - Алекса, ты чего к Карине привязалась? Нет уж, милая, вслух говори. Тебе же объясняли - прямой разговор крайне невежлив, если кто-то из участников не слышит.
- Вслух медленно, - поморщилась девочка.
- Зато вежливо. Ты сколько еще правила общения уяснять намерена? Не маленькая ведь уже. Так что ты от нее хочешь?
- Она хорошая, - сообщила Алекса. - Она мне сказку расскажет.
- Я догадываюсь, что хорошая. Плохие сюда не попадают. Что за сказ...
- Бойра, как пять дней? - перебила ее ошарашенная Карина. - Почему пять дней?
- Алекса! - грозно сказала Бойра. - Ты что, не представилась толком?
- Я же думала, она наша новая мама, она знает, - девочка соскочила с дивана и повернулась к Карине, заложив руки за спину и ковыряя пальцем босой ноги пол. - Прости, госпожа. Меня зовут Алекса, я искин третьей страты. Я пробуждена пять дней назад. Я еще плохо понимаю, как вести себя с воспитателями. Я не хотела показаться невежливой.
- Э-э-э... я не обижена, молодая госпожа! - ошарашенно пробормотала Карина. Быстрый взгляд через сканер показал, что детское, на поверхностный взгляд, тело вообще не является человеческим. Плотный костяк со сплошной грудной клеткой, никаких внутренних органов в одноообразно-серой плоти, какие-то черно-серые каналы по всему телу... - Просто немного неожиданно получилось.
- Неожиданно - хорошо или плохо? - испытующе спросил ребенок, глядя на нее.
- Не хорошо и не плохо. Просто, ну...
- Сейчас - плохо! - отрезала Бойра. - Потом объясню. Беги играй с детьми и не приставай ко взрослым людям. Пока, во всяком случае. Рано тебе еще.
Алекса скорчила ей рожицу, показав язык, помахала Карине и вприпрыжку ускакала по коридору.
- Прости ее, она действительно еще плохо ориентируется в окружающем мире, - извиняющимся тоном сказала Бойра. - В первый раз с новичками столкнулась, не знала, как правильно себя вести. Местные умеют сразу определять, какие дети человеческие, а какие - биокуклы с искинами.
- Почему не знала? - как-то отстраненно спросил Биката. - Запрограммировать протоколы общения - задачка для школьника.
- Нас не программируют, - покачала головой чоки. - Нас обучают. Так же, как ты обучал Калайю, с той лишь разницей, что наши процедуры более эффективны. В рамках данного проекта Камилл отказался от предопределенной базы знаний, она формируется почти исключительно на основании личного опыта.
- То есть искин изначально активируется ничего не знающим? - поднял бровь Биката. - А как же формируются новые связи, если не от чего отталкиваться?
- Минимальная база данных вкладывается при пробуждении. Ее достаточно, чтобы ориентироваться в окружающем мире и не наталкиваться на стены. Интеллект новопробужденного примерно соответствует интеллекту трехлетнего ребенка, и на первых стадиях он проходит то же обучение, что и человеческие дети. Биката, давай пока воздержимся от обсуждения. Тебе нужно обустроиться на новом месте и как следует пролечиться, на что уйдет весь сегодняшний день. А о принципах обучения ты еще успеешь досыта наговориться с воспитателями. Сможешь даже сам воспитателем стать, если захочешь.
Ласково, но настойчиво обхватив Карину с Бикатой за плечи, Бойра вывела их на улицу. Попетляв по тропинкам, они вышли к салатно-зеленому одноэтажному коттеджу с низким крыльцом и плоской крышей.
- Вот твое жилище на ближайшее время, пока не освоишься, - сообщила она Бикате. - Гостевая квартира. Типовой проект на одну спальню. Потом запроектируешь дом по своему вкусу и переберешься туда.
Она поднялась на крыльцо и толкнула дверь.
- Входите же, - пригласила она.
Карина посмотрела на нее. Внезапно она почувствовала, что ей страшно не хочется входить в место, которое станет для Бикаты новым домом. Как бы ей хотелось остаться рядом с ним! Но это невозможно, во всяком случае, пока. Нет, лучше не надо.
- Бойра, - тихо сказала она, - я не пойду. Мне пора. Меня ждут в больнице. Я сегодня сеанс Мири устроить должна, я ему рак выжигаю. Нельзя пропускать.
- Да? - огорчилась чоки. - А я надеялась, что ты Бикате поможешь обустроиться. Ну ладно. Я попрошу, чтобы тебя перебросили обратно в Крестоцин.
- Биката, - Карина повернулась к инженеру, - я рада, что твои неурядицы кончились. Ты здесь приживешься, я уверена. А если что, всегда можешь перебраться к нам, в Масарию. Обязательно звони, ладно?
- Кара, - инженер положил ладони ей на плечи. - Я очень благодарен тебе за все, что ты сделала. Когда-нибудь я верну долг, не сомневайся. Я всегда останусь твоим другом, и если тебе понадобится помощь...
Он вздохнул.
- В общем, я обязательно позвоню. А может, и в гости приеду. Не выгонишь?
- Нет, конечно, - улыбнулась девушка. Подчиняясь неожиданному импульсу, она привстала на цыпочки и поцеловала Бикату в щеку. - А сейчас мне пора.
Она отступила на шаг и повернулась к Бойре, вопросительно взглянув на нее.
- Три секунды до смещения, - сказала та, и Карина непроизвольно напряглась, задерживая дыхание.
Перед тем, как мир на мгновение погас вокруг нее, она еще успела увидеть, как Биката поднял руку в жесте прощания. И тут же холодный сырой воздух зимнего крестоцинского дня окутал ее, пробираясь под легкую блузку и заставляя кожу покрываться зябкими мурашками. Сжимая в руках куртку, она несколько секунд печально стояла посреди дорожки. Потом, вздохнув, набросила куртку на плечи и быстро зашагала к возвышавшемуся в десятке саженей хирургическому корпусу.
День продолжался.
11.16.849, земледень. Крестоцин
Лимузин казался бесконечно длинным. Причем изнутри он выглядел даже длиннее, чем снаружи. Сквозь темные зеркальные снаружи стекла с трудом сочился дневной свет, скудно освещая мягкие диваны, которые вместо обычных сидений тянулись вдоль салона. Карина поежилась. Она чувствовала стыд за свои хотя и лучшие, но все равно безнадежно дешевые брюки и блузу, которые надела перед визитом. Да и потрепанные кроссовки давно пора поменять на новые. И куртка, хоть и теплая и удобная, совершенно точно не предназначалась для светских приемов. На фоне благородной кожи обивки ее одежда казалась донельзя плебейской. Ну куда она сунулась? Почему она не отказалась категорически сразу же после того, как господин Теодар сообщил ей о намерении мэра пообедать с ней? Отбилась же от публичного награждения, сумела бы отказаться и от ресторана...
- Могу я предложить госпоже прохладительные напитки? - учтиво спросил провожатый. Его безукоризненно белая рубашка так и сверкала в полумраке салона, а ненавязчиво-золотой шейный шнурок, казалось, просто светился изнутри.
- Спасибо, я не пью спиртное, - робко сообщила Карина. Интересно, не обидится ли он?
- А другие напитки? Возможно, сок? Чай?
- Нет, спасибо. А далеко еще ехать?
- Примерно три квартала, - величественно сообщил провожатый. - Если нас не задержат дорожные пробки, доберемся через несколько минут.
Карина, нахохлившись, смотрела в окно. Второй Кольцевой проспект тянулся бесконечно. Она освоилась в городе и даже несколько раз гуляла в здешних местах с камерой, но отсюда, из автомобиля, сквозь темные стекла, улица казалась какой-то чужой и угрожающей.
Приехали они и в самом деле минут через пять-шесть. Этот шикарный ресторан Карина уже видела - правда, лишь снаружи. Сияющий фасад "Садов Граша" отпугнул ее одним своим видом: блестящее стекло, хром, белые огни вывески и непременные чоки-швейцары у входа явно давали понять, что замарашкам вроде нее среди такого великолепия не место. Сейчас, выбравшись из лимузина, она замешкалась. Она не раз обедала в ресторанах Масарии, но даже самые пафосные среди них, включая достопамятный "Бриллиантовый залив", и в подметки не годились "Садам".
Сопровождающий поклонился ей и воистину императорским движением показал на вход.
- Прошу, великолепная госпожа, - учтиво произнес он.
Карина стиснула зубы и пошла ко входу по красной ковровой дорожке. Ее свернутые в клубки манипуляторы нервно запульсировали. Навстречу вышла превосходно одетая пара: мужчина в деловом костюме, черном в синюю искру, и женщина-красавица в вечернем туалете из мехов и шелка, закрывавшим ее с головы до пят и странным образом оставлявшем практически обнаженной. Пара скользнула по ней равнодушными, слегка брезгливыми взглядами и посторонилась, когда она прошла мимо, словно опасались запачкаться. Карина тихо фыркнула. Ну и подумаешь!
Чоки-швейцары у входа поклонились ей и синхронным движением растворили створки двери. Похоже, автоматические раздвижные двери здесь не почитались. Сопровождающий, переглянувшись с выступившим навстречу представительным метрдотелем, забрал у нее куртку, передав ее гардеробщику, провел ее к столику в дальнем конце зала и, усадив, склонился к уху:
- Господин мэр с супругой прибудут с минуты на минуту. Прошу простить за задержку, госпожа. Машина ожидает тебя и доставит домой после встречи. А я с твоего позволения откланяюсь.
Он спиной вперед отступил на шаг, кивнул на прощание и быстрым шагом вышел из ресторана. Карина растерянно посмотрела ему вслед. И что дальше? Конечно, сегодня у нее выходной, торопиться некуда, но что, если мэр опоздает? Или вообще не появится, если найдутся дела поважнее?
Бесшумной тенью к столику скользнул официант. Он положил перед девушкой меню и выжидательно склонился, держа наизготовку блокнот - бумажный! - и настоящий карандаш. Так. Судя по всему, закос под старину обойдется ей не менее чем в лишнюю пару сотен. А то и дороже. Интересно, если сказано "мэр приглашает тебя на ужин", означает ли, что он готов оплатить счет? Ох, не факт. Не стоит рисковать. Лучше держаться поскромнее. Конечно, при острой нужде она может разик пообедать и за тысячу-полторы, но не хотелось бы. Не тот повод.
- Я пока подумаю, - сказала она официанту.
- Да, госпожа, - прошелестел тот и растворился в пространстве ничуть не хуже Дзинтона, разве что без эффектного вихрящегося облака.
Карина перелистала внушительную папку меню. Обложку для него выполнили из полированного дерева. Она весила столько, что девушка с заметным напряжением удерживала меню на весу. Подавив искушение поддержать его манипуляторами, она принялась просматривать листы, обращая внимание не столько на названия и ингредиенты, сколько на ценники. От цифр рябило в глазах. Похоже, что ничего съестного дешевле двух сотен за порцию здесь не держали принципиально, даже если речь шла об обычных салатах с креветками и моллюсками, кальмарах и прочей морской живности. После мучительных раздумий она выбрала пуаровый сок (невероятные восемьдесят маеров за стакан в четверть литра, а ведь свежевыжатый вообще четыреста!) и свиной бифштекс с жареным картофелем, лишь немного выбившийся за двести пятьдесят. Ей хватит. В уличной кафешке за такие деньги можно перекусить три раза, но ладно уж. Не сидеть же возле мэра, как сироте, со стаканом воды! И куда он вообще запропастился?
Она оглянулась по сторонам в поисках официанта, но тот не появлялся. Придется ждать. Чтоб им разориться, фешенебельным ресторанам! Мало того, что кучу денег выбрасываешь, еще и дожидаться заказа по часу приходится... Она тщательно изучила окружение (пальмы и фароновые кусты в кадках, искусно расставленные так, чтобы скрывать столики друг от друга) и зевнула. Возбуждение постепенно спадало. В конце концов, подумаешь, мэр! Не Президент же и не Глашатай Ассамблеи!
Возле двери возникло шевеление. В ресторан быстро вошел невысокий полный мужчина лет пятидесяти, сопровождаемый ослепительной красоты женщиной в роскошном платье - белом, с меховой опушкой, ненавязчиво посверкивающем искорками бриллиантов. Вокруг вошедших сразу же начал виться метрдотель, с преувеличенным уважением отбивая поклоны. Пара уверенно направилась к столику, за которым сидела Карина.
- Господин мэр! - девушка поднялась со стула, но мужчина только махнул рукой, усаживаясь.
- Сиди, госпожа, сиди. Дорогая, позволь тебя познакомить, - обратился он к спутнице, - с героической барышней Кариной Мураций, в одиночку предотвратившей ограбление банка и спасшей жизни двоим полицейским. Особые способности первой категории и потрясающая скромность - подумать только, она отказалась от публичной церемонии награждения! Госпожа Карина, познакомься с Саттой, моей женой, прошу любить и жаловать. Ну, а меня ты знаешь, смею надеяться, ведь я имею некоторую известность в определенных кругах! - он рассмеялся дробным мелким смехом.
- Рада познакомиться, господин мэр, госпожа Сатта! - быстро произнесла Карина. - Прошу благосклонности.
- Пожалована, девочка моя, разумеется, пожалована! - широко ухмыльнулся мэр. Он принял меню из рук набежавшего официанта и принялся изучать его.
- Рада познакомиться, госпожа Карина, - певуче произнесла его жена, опускаясь на стул величественно, словно на трон. У нее оказался глубокий голос с мягким южным акцентом, похожим на выговор самой Карины. - Тарай, дорогой, ты меня обманываешь. Госпожа Карина, прости мое глупое любопытство, но ты действительно обладаешь такими выдающимися способностями?
- Обладаю, - буркнула Карина, упираясь взглядом в стол. Ну разумеется, следовало предполагать, что она здесь не как гостья, а как диковинный экспонат.
- Восхитительно, госпожа Карина. Признаться, я еще ни разу в жизни не встречала людей с первой категорией особых способностей.
- Вообще-то нас называют девиантами, - снова буркнула девушка. - Так короче.
- Слово "девиант" происходит от старотролличьего корня "дэвуи", что означает "искаженный", "уродливый", - возразила жена мэра. - У слова нехороший оттенок, госпожа, так что я не люблю его употреблять. А уж политикам вроде моего мужа оно вообще заказано.
Карина подняла на нее удивленный взгляд. Женщина смотрела на нее со спокойной и почти извиняющейся полуулыбкой. А ведь она не так проста, мелькнуло в голове у девушки. Только сейчас она заметила, что в глубине карих глаз госпожи Сатты светятся огоньки озорного ума.
- Прошу прощения, - вздохнула девушка. - Я как-то привыкла...
- Беда нашего общества в том, что оно слишком быстро привыкает к плохому, - мэр оторвался от изучения меню и взглянул на жену. - Сати, по-моему, здесь ничего не изменилось с последнего раза. Заказываем, как обычно?
- Ты же знаешь, Тари, что я берегу фигуру, - развела руками та. - И потом, если журналисты пронюхают, что твоя жена объедает городской бюджет, тебя, пожалуй, не переизберут на следующий срок. Ты полагаешь, мы проживем на мое жалование?
- А сколько сейчас платят профессору? - осведомился мэр. - Уже выше прожиточного минимума?
- Слегка выше, - рассмеялась женщина. - От голода не помрешь, но и шиковать не удается. Я профессор экономического факультета, - пояснила она Карина. - Извини нас, жалование преподавателей для меня больная тема. Я, кажется, ректору всю плешь проела, требуя прибавки хотя бы профессуре.
Пораженная Карина смотрела на нее во все глаза. Эта красавица - профессор университета? Да ей на вид не дашь больше тридцати! Впрочем, и Саматта в свои почти сорок выглядит только на тридцать с небольшим. Ну и ну... А она-то ожидала увидеть пухнущую от безделья и светских раутов высокомерную бабу!
- Между прочим, Сати, я госпожу Карину пригласил, не ты! - весело заявил мэр, откладывая меню. - Так что сегодня у меня на нее монополия. Потом можешь пригласить ее на обед в университетскую столовую и рассуждать там о правах преподавателей хоть весь день. А здесь и сейчас мы будем говорить о нашей гостье. Любезный, - он повернулся к терпеливо ожидающему официанту, - мне гуляш по-гулански, салат хашари и императорский десерт. Для моей жены - салат хашари и, э-э-э...
- Карпа, запеченного с пряными водорослями, - пришла ему на помощь Сатта. - И хватит, пожалуй. Госпожа Карина, ты уже заказала?
- Да, - быстро кивнула та. - Я заказала бифштекс.
- Нет, так дело не пойдет! - замахал руками мэр. - Госпожа Карина, наш обед полностью оплачивает город. Прошу тебя, не вздумай стесняться. Иначе журналисты обвинят меня уже в том, что я экономлю на наших героях. Любезный, - он снова повернулся к официанту, - сверх того рыбную нарезку, мясную нарезку, фруктовую корзину, мясо тати в темном соусе... - Он протараторил еще несколько ничего не говорящих Карине названий. - Госпожа, что ты намерена пить? Здесь очень неплохой выбор вин.
- Я не пью! - слегка ошарашенная его напором, затрясла головой Карина. - Спасибо, господин мэр, я лучше сок...
- Ну, тогда и мы обойдемся, - пришла ей на помощь Сатта. - Дорогой, тебе вообще спиртное не стоит трогать. У тебя ведь, кажется, сегодня еще одна встреча?
- Да-да-да, - сокрушенно затряс головой мэр. - Еще одна встреча. Госпожа Карина, если ты уверена насчет вина, по крайней мере, не стесняйся насчет всего остального. Пока все, - бросил он официанту, и тот, поклонившись, исчез в неизвестном направлении.
Следующие полчаса Карина рассказывала мэру с женой о своих приключениях. Она надеялась по-быстрому отделаться краткой версией, опустив большую часть деталей, но неожиданно обнаружила, что по части въедливости мэр мало чем уступает даже майору Тришши. Политик постоянно сверкал широкой профессиональной улыбкой, вставлял замечания на абсолютно посторонние темы, рассказывал анекдоты, перешучивался с женой, и девушка постепенно расслабилась. Она рассказала не только про стычку в банке и похищение, но и про учебу в университете, про намерение стать хирургом, потом про Яну (не упомянув, что та тоже девиант), Палека, Цукку и Саматту. От вопросов про приемного отца она благоразумно уходила, выдав официальную версию о том, что тот рантье, живущий на проценты с выгодно помещенного капитала. Мэр неспешно покивал:
- Да-да, конечно.
Однако в его глазах мелькнуло хитрое выражение. Он явно не поверил, но настаивать не стал.
По ходу дела Карина потихоньку и почти незаметно для себя самой уминала мясную и рыбную нарезку, содержимое которых не опознала, но весьма оценила. Когда ей, наконец, принесли бифштекс с картошкой, есть ей уже не хотелось. Из чувства долга она жевала его кусочки, и тут начали прибывать остальные блюда, пахнущие так умопомрачительно, что голод проснулся в ней с новой силой. Поколебавшись, она пододвинула к себе одну из новых тарелок - мэр улыбнулся ей поощрительной улыбкой - и отрезала кусочек чего-то в чем-то, обжаренного в сухарях снаружи, восхитительно сочного внутри, а сверху политого чуть островатым соусом и присыпанного неизвестной ей зеленью. От вкуса этого чего-то рот мгновенно наполнился слюной, и она, плюнув на условности и забыв про свой бифштекс, принялась орудовать ножом и вилкой.
Пока она ела, мэр разглагольствовал о всем подряд, но больше всего - о политике. Похоже, следующей весной намечались очередные выборы, и он с юмором, когда с саркастичным, когда с горьким, описывал вероятных претендентов на высокий пост, исключая, разумеется, себя. Карина вежливо кивала, улыбалась в положенных местах, но в основном уделяла внимание еде: все равно она никогда не слышала ни о ком из кандидатов, так что пропускала их характеристики мимо ушей. В голове начали мелькать посторонние мысли, и потому она чуть не подавилась, когда поняла, что речь идет о ней самой.
- Но я же не могу выступать перед людьми! - с трудом выдавила она, проглотив застрявший в горле кусок.
- Да-да-да, - покивал мэр. - Теодар говорил мне о твоем яростном нежелании показываться на публике. Но здесь, госпожа Карина, ты явно не права. Он рассказал мне о твоей лекции, которая, без преувеличения, произвела фурор в окружном управлении. Ты умеешь прекрасно держаться перед аудиторией, когда необходимо. Да, я понимаю, что известность с непривычки пугает. Но подумай сама - она нужно не только тебе, но и всему обществу! В наше время, когда апатия простых людей выходит за все мыслимые границы, когда люди разуверились, что власти способны справиться с волной преступности и экономическими трудностями, нам жизненно необходимы истории с хорошим концом. Ты, госпожа Карина, не побоялась в одиночку выступить против троих бандитов, а после того спасла жизнь двоим полицейским. Ты хладнокровно вела себя, когда тебя пленили, и смогла самостоятельно справиться с похитителями. И, что самое важное, ты совершила подвиг при помощи особых способностей, которые многие до сих пор полагают проклятием богов. Твой пример способен дать надежду людям, которые...
- Нет, господин Тарай, - перебила его девушка. - Спасибо, но нет. Мой пример способен лишь доставить мне неприятности. Дешевая популярность никогда не доводит до добра. Возможно, когда-то я стану хорошим врачом, и вот тогда...
- Карина, Карина, Карина! - вздохнул мэр. - Девочка моя, ты просто не понимаешь, от чего отказываешься. Ты станешь популярной, перед тобой откроются все дороги в мире. Ты станешь символом надежды, тебе больше не придется возиться в грязи и крови своей больницы, ты сможешь заняться настоящим делом...
- Например, передавать подряды на вывоз городского мусора правильным людям?
И Карина, и мэр с женой вздрогнули от нового насмешливого голоса, хотя и по разным причинам. Пока мэр медленно наливался краской и хватал воздух, пытаясь прийти в себя от негодования, девушка вскочила из-за стола и повисла на шее невысокой черноволосой женщины в сером деловом костюме.
- Тетя Хи! - воскликнула Карина. - Ой, тетя Хи! Как я рада тебя видеть! Откуда ты?
- Я тоже рада тебя видеть, малышка, - улыбнулась та, похлопывая ее по спине. - Я здесь проездом, по делам. Мне сказали, что у тебя сегодня ужин с самым настоящим мэром, и я решила, что стоит поглазеть на тебя в высокой компании. Тем более, что по странному совпадению у нас с тем же самым мэром на сегодня тоже назначена встреча, а я зверски голодна после перелета. Господин Тарай, госпожа Сатта, добрый вечер. Кара, если хочешь меня задушить, лучше используй эффектор - по крайней мере, умру без мучений.
- Ой, прости, - смутилась девушка, отпуская ее. - Просто я по тебе так соскучилась... Я по всем соскучилась!
- Д-добрый вечер, госпожа Эхира. Вы знакомы? - просипел мэр, багровый, словно помидор. Его жена с недоумением переводила взгляд с Карины на Эхиру.
- Разумеется, господин мэр, - очаровательно улыбнулась ему Эхира. - Я, если так можно выразиться, давний друг семьи Мураций.
- Тетя Эхира у нас дома подолгу живет, когда приезжает в Масарию, - объяснила Карина, снова пристраиваясь на свой стул. На душе у нее стало легко и радостно. Сколько она не видела Эхиру? Полгода? Двенадцать периодов? Ну да, в последний раз координатор папиной сети влияния появлялась в Масарии в начале весны. Как здорово, что они встретились здесь! - Господин мэр, а можно она с нами пообедает? Я все равно больше не могу, я уже наелась...
- Прошу, присаживайся, госпожа Эхира, - пробормотал мэр. Краска потихоньку сходила, но выражение его лица стало кислым, словно молоко месячной давности. - Думаю, городской бюджет выдержит дополнительные расходы.
- Я тоже так полагаю, - согласилась женщина, изящным движением усаживаясь за стол. - Кстати, рада представить всем присутствующим господина Вая Краамса, сотрудника оканакского телеканала "Трибуна". Прошу проявить благосклонность.
Только сейчас Карина обратила внимание на худощавого мужчину лет сорока, стоящего чуть поодаль. Он показался ей чем-то смутно знакомым, но чем, она не вспомнила. Мужчина стоял, заложив большие пальцы за ремень брюк. Он носил заношенный вязаный свитер, хотя и не слишком презентабельный, но удивительным образом ему идущий. На его лице держалась едва заметная ироническая полуулыбка, а глаза цепко вглядывались в лица присутствующих, словно он пытался запечатлеть их в своей памяти на всю жизнь. Странным образом он напомнил Карине Палека - те же озорные искры в глазах, та же явно заметная готовность в любой момент отмочить хохму или ляпнуть гадость...
Услышав свое имя, мужчина сдержанно кивнул.
- Благосклонность пожалована... - скривился мэр. - Э-э-э.... госпожа Эхира, он журналист, о котором ты упоминала?
- Определенно тот самый, - усмехнулась Эхира. - Господин Вай, ты бы тоже присаживался. Думаю, город не обеднеет и из-за тебя.
- Вне всякого сомнения, - хмыкнул мужчина, садясь на последний свободный стул. - Помнится, когда два года назад городская ассамблея в Оканаке занималась исследованием затрат тамошнего мэра на званые ужины и тому подобные мероприятия, она насчитала что-то около пятнадцати миллионов за один только сорок седьмой год. Вряд ли тысяча маеров, которую господин мэр потратит на меня в счет нашего будущего сотрудничества, разорит Крестоцин.
Пока он говорил, он внимательно изучал Карину, не отрывая взгляда от ее лица, и когда наконец отвел взгляд и посмотрел на мэра, девушка вдохнула с явным облегчением. Какой-то странный он тип!
- Итак, господин Тарай, - Эхира приняла у официанта столовый прибор и, не смущаясь, придвинула к себе одну из тарелок, - я как-то пропустила начало вашего разговора. Правильно ли я понимаю, что ты официально предлагаешь Карине должность в своем предвыборном штабе?
- Ну... можно сказать и так, - мэр уже оправился от потрясения и говорил почти нормально. - При условии, конечно, что она согласится...
- Вот как? - Эхира приподняла бровь, аристократично отправляя в рот вилкой крошечный кусочек рыбы. - Значит, ты решил побороться за голоса крестоцинских девиантов. И что же за должность? С какой оплатой? С какими обязательствами с твоей стороны на до и после выборов?
- Ну... э-э-э... - Мэр снова начал багроветь.
- Понятно, - кивнула женщина. - Никаких обязательств и никаких денег. Просто использовать в качестве... как ты сказал? Символа?
- Финансовые вопросы мы можем обсудить после ее согласия! - буркнул мэр. Он схватил со стола бокал с лимонной водой и одним глотком осушил половину. - Я бы, госпожа Эхира, предпочел обсуждать с ней такие вещи с глазу на глаз.
- Возможно. Карина, а что ты думаешь о перспективе заделаться публичным политиком? - во взгляде Эхиры играли смешинки. - Действительно, никакой крови, никакой учебы, никаких пациентов. Знай себе выступай на предвыборных митингах и общайся с журналистами. Ну, еще иногда пару фокусов покажешь - взглядом стакан поднимешь или стальной лист продырявишь. А?
Девушка невольно фыркнула.
- Нет, тетя Эхира, - серьезно сказала она. - Господин мэр, нижайше прошу меня извинить. Я не стану выступать на собраниях, и в твоем штабе тоже работать не смогу. Я крайне признательна тебе за лестное предложение, но принять его не в состоянии. Через две недели, перед зимниками, я уезжаю домой, и в Крестоцин вернусь разве что следующей зимой - если вообще вернусь.
- Жаль слышать, - мэр словно потускнел и сдулся. Его широкая улыбка поблекла. - Ну что же, если таково твое окончательное решение, давайте поговорим о чем-нибудь более интересном. Да, кстати, я совсем забыл...
Он извлек из внутреннего кармана пиджака плоскую коробочку, обтянутую черным бархатом, и снял крышку. На бархатной же подкладке блеснул золотой кружок.
- Вот твоя медаль, Карина, - сообщил он. - Конечно, я бы предпочел вручить ее в куда более торжественной обстановке, но раз уж ты так отказываешься...
Он закрыл коробочку и протянул ее девушке.
- Спасибо, господин мэр, - поблагодарила та, принимая награду и вздрагивая от заинтересованного взгляда, который бросил на нее журналист. - Я чрезвычайно признательна за оказанную высокую честь.
Дальнейший разговор не сложился. За столом наступила напряженная тишина. Госпожа Сатта попыталась разрядить ее, рассказав несколько смешных историй из жизни университета, но даже анекдоты не вернули мэру прежнюю жизнерадостность. Он бросал угрюмые взгляды на безмятежно жующих Эхиру и Вая, которые, увлеченные едой, казалось, перестали обращать на него всякое внимание.
- Замечательный ресторан, - наконец сказала Эхира, вытирая губы салфеткой. - Местная кухня определенно заслуживает высшей похвалы. Благодарю за угощение, господин Тарай. Полагаю, теперь мы можем отправиться в мэрию, чтобы провести небольшое совещание, о котором уговаривались на днях. Я надеюсь, твои помощники не в обиде на меня за то, что встречу приходится устраивать в выходной.
Мэр одарил ее кислым взглядом и поднялся.
- Дорогая, - обратился он к жене, - я в мэрию. Вернусь поздно.
- Хорошо, Тари, - согласилась та. - Не задерживайся сильно.
- Всего хорошего, госпожа Карина, - мэр кивнул девушке, и на мгновение на его лице вновь мелькнула ослепительная профессиональная улыбка. - Если вдруг надумаешь принять мое предложение, попроси господина Теодара связаться со мной.
- Или позвони мне, - подмигнула ей Эхира. - Или папе. И мы вместе подумаем, какое именно предложение тебе стоит принять и во что оно обойдется господину мэру. Я вечером к тебе забегу, так что не прощаюсь.
- Машина доставит тебя до дому, госпожа Карина, - лицо мэра опять стало кислым. - Сати, я вызову тебе такси.
- Не стоит, дорогой, - покачала головой та. - Я сама справлюсь.
- Как скажешь, - мэр пожал плечами и зашагал к выходу. Эхира с Ваем кивнули его жене и двинулись следом. Сатта проводила их взглядом и рассеянно подцепила вилкой ломтик рыбы.
- Госпожа Карина, так госпожа Эхира и в самом деле друг твоей семьи? - непонятным тоном спросила она. - Да... у твоего отца очень и очень неплохие политические связи. С такими тебе и в самом деле наплевать на дешевую популярность...
Она отложила вилку и промокнула рот салфеткой.
- Не обижайся на Тарая, - попросила она. - Он неплохой человек, хотя и нудноватый. К несчастью, с тех пор, как он пошел в политику, - добавила она с горечью, - он сильно изменился. А ведь был таким многообещающим экономистом... Ты не любишь публичность, Карина, и правильно делаешь. Нечего тебе в политике делать. Когда перестаешь видеть в людях людей, а начинаешь думать о них лишь как о фигурах и пешках в большой игре, ни к чему хорошему это не ведет.
- Я не обижаюсь, госпожа Сатта, - покачала головой Карина. - Все нормально. Я с большим удовольствием познакомилась с господином мэром, правда! И с тобой тоже. И кормят здесь и в самом деле очень вкусно.
- Еда хорошая, что есть, то есть, - улыбнулась ей жена мэра, поднимаясь. - Все оплачивает мэрия, о счете не беспокойся, так что если хочешь, заказывай еще. Можешь попросить, чтобы тебе положили с собой. Не стесняйся, здесь многие так поступают, даже вполне себе богатые личности. И я бы с собой завернула, но я сейчас не в том положении. Я пойду. Вот... - Она покопалась в сумочке и протянула Карине визитную карточку. - Здесь записан код моего пелефона, так что звони, если что.
- Спасибо, госпожа Сатта, - кивнула девушка, принимая карточку. Жена мэра поклонилась ей и пошла к выходу. Карина задумчиво посмотрела ей вслед. Все же она неплохая тетка. Да и мэр тоже ничего себе, забавный дядька, хоть и политик. А что он ее хотел использовать, так не силой же заставлял. Профессия у него такая...
Но зачем все-таки с ним встречается тетя Хи? И откуда взялся журналист? Можно вечером у нее поспрашивать, но если она не захочет отвечать, то все бесполезно. Ну и пусть. Главное, что она снова увидела в чужом городе знакомое лицо.
Вот только как они поместятся вдвоем у нее в квартире? Там ведь только одна кровать. В отель она Эхиру ночевать точно не отпустит. Интересно, а как отнесется шофер длинной машины к идее заехать в магазин, где продают постельное белье и матрасы?
14.16.849, перидень. Оканака, загородная резиденция закрытого клуба "Сэйсара"
Рора откровенно злилась.
Работу в эскорте она и без того ненавидела. Долгими часами хвостом таскаться за клиентом, улыбаться жирным мужикам и по-жабьи выглядящим бабам, их официальным женушкам, поддерживать светские беседы, осторожно, дабы ненароком не обидеть, отклонять завуалированные, а то и откровенные предложения перевести вертикальные отношения в горизонтальную плоскость... Тоска. Рутина. Когда же клиент обращался с ней, как с пустым местом (а такое случалось не так уж и редко), она просто зверела и едва сдерживалась, чтобы не дать ему по морде. Да, она модель и эскорт - идеальная фигурка, смазливое личико и ослепительная улыбка - чьи эмоции никого не волнуют, но такая профессия не значит, что с ней можно вести себя как с одноразовой проституткой!
Но она сдерживалась. Деньги за эскортирование ей платили немаленькие, и ради них стоило потерпеть. Тем более, что ей уже двадцать пять, и не за горами время, когда конкурентки помоложе вытеснят ее и из службы эскорта, и из модельного бизнеса. Придется подыскивать другое дело - а чем она станет заниматься, большой вопрос. Образование она не получила, приличной профессии у нее нет, а работа продавщицы или собачьей парикмахерши ее совершенно не привлекает. Была бы поумнее в молодости - наверняка бы поступила в колледж, а сейчас учиться уже поздно и даже как-то неприлично. Идеальным вариантом казалось выгодное замужество за одним из клиентов, по брачному контракту, обеспечивающему ей приличные отступные при разводе. Но клиенты рассматривали ее как максимум в качестве временной любовницы, никак не жены. Значит, следует посматривать и на другие кандидатуры - зря, что ли, она тусуется в высшем свете? При должном внимании вполне можно подцепить кого-нибудь побогаче.
Сейчас Рора внутри просто кипела от злости - клиент бросил ее одну, не сказав ни слова помимо "Жди здесь, скоро вернусь" и удалившись в непонятном направлении с каким-то знакомым. Наверняка тоже долбанным политиком. Загнав эмоции глубоко внутрь и нацепив на физиономию дежурную ослепительную улыбку, она бессмысленно бродила по залу, заполненному народом, всматриваясь в окружающих в поисках подходящей кандидатуры для флирта, хотя бы временного, до возвращения клиента. Однако подходящих одиноких мужчин не просматривалось. Мужики по большей части болтались в компании с шикарно одетыми дамочками, бросающими на нее убийственные взгляды. Те же, у кого, на первый взгляд, компания отсутствовала, либо Рору совершенно не привлекали (а замуж даже по расчету за откровенного урода она выходить не намеревалась), либо казались настолько увлеченными общением между собой, что не обращали на нее никакого внимания. Она уже почти смирилась с тем, что придется коротать вечер в тоскливом ожидании, когда внезапно заметила подходящую кандидатуру.
Молодой мужчина лет тридцати в одиночестве сидел на подоконнике в дальнем углу зала, судорожно сжимая в руке бокал с вином и пугливо посматривая на присутствующих. Здесь свет был приглушен, и его одежда почти сливалась с темно-бордовыми портьерами и заоконной темнотой. Рора кинула на него оценивающий взгляд. Скромный темно-серый костюм, явно из магазина готового платья, а не сшитый на заказ, почти незаметный официально-голубой шейный шнурок, дешевые черные туфли, начищенные до блеска, аккуратно зачесанные назад волосы - типичный чиновник из мелких. Вероятно, чей-то секретарь, получивший приказ подождать в сторонке. Или же он случайно оказался на тусовке в высшем свете и теперь просто не знает, куда приткнуться, чтобы ненароком не наступить на ногу важной персоне, разрушив тем самым свою упорно выстраиваемую грошовую карьеру. Серая мышь без связей, перспектив и денег, слишком пугливая, чтобы активно заводить полезные знакомства. Патентованный неудачник. Нет, такого обрабатывать - только время терять. Впрочем, делать все равно нечего, так хоть позабавиться немного...
Она встряхнулась и плавной походкой, покачивая бедрами, подошла к мужчине. Бесцеремонно вынув у него из руки бокал, она отхлебнула его содержимое - вино оказалось довольно кислым и скверным - и обворожительно улыбнулась.
- Добрый вечер, господин, - сказала она, добавив в голос чарующих грудных ноток, сводящих мужиков с ума. - Не скрасишь ли мое одиночество в таком скучном месте?
- Если я тебя не обременю, великолепная госпожа, - откликнулся мужчина, напряженно разглядывая ее. - Я не слишком хороший собеседник для таких прекрасных дам.
- О, все в порядке, - заверила его слегка озадаченная Рора. Она прекрасно умела читать мужиков, с которыми общалась, и их реакция всегда оказывалась одна и та же: текущие слюни и попытки даже против своей воли раздеть ее взглядом. Чиновник же реагировал как-то странно - взгляд оставался напряженно-испуганным, и смотрел он, как школьник смотрит на строгую училку. Он, часом, не голубой? - Знаешь, господин, мне скучно. Мне просто нужна компания. Я не очень тебя обременю...
Она наклонилась вперед, расположив свое глубокое декольте прямо перед лицом мужчины, и поставила бокал на подоконник.
- Меня зовут Рора, - сообщила она, дразнящее облизывая губы и медленно выпрямляясь, давая мужчине возможность оценить гибкость своего стана, туго обтянутого полупрозрачной тканью. - Рада знакомству, господин.
- Рад встрече, госпожа Рора, - все тем же зажатым тоном откликнулся мужчина, глядя не то на нее, не то сквозь нее. - Раз знакомству. Благосклонность пожалована. Присаживайся, прошу, - он кивнул на подоконник.
- Спасибо, господин! - еще добавив в голос сексуальной хрипотцы, откликнулась женщина, опускаясь рядом. Он, похоже, точно мужелюб. Ни один нормальный мужик на нее настолько холодно реагировать не может! Похоже, она просто время теряет. И почему он не представился в ответ, что за манеры! - Что ты делаешь здесь в одиночестве, если я задаю не слишком нескромный вопрос?
- Здесь нет тайны, госпожа Рора. Я ожидаю персону, задержавшуюся из-за непредвиденных обстоятельств.
- Вот как? Но неужели во всем зале нет другого человека, который мог бы тебя заинтересовать? - Рора пошевелилась, устраиваясь поудобнее и словно ненароком касаясь мужчины бедром.
- Ну почему же, - откликнулся тот, - есть. Но таких мало. Меня вообще сложно заинтересовать.
- Вот как? - преувеличенно-восхищенно поинтересовалась женщина, пытаясь не показать свою озадаченность. Неуверенный тон мужчины решительно не вязался с содержанием его слов. - Скажи, господин, а я тебя интересую?
Она абсолютно не понимала реакции собеседника. Нет, похоже он не мужелюб. Даже голубой проявил бы хоть какие-то эмоции. Этот же... он не просто рассматривает ее, как страшный манекен, он сам смахивает на слегка, но не до конца оживленную куклу. Похоже, пора завязывать с играми. Вдруг он псих? Маловероятно, конечно, но вдруг?
- Ты? - мужчина посмотрел на нее так, словно увидел в первый раз. - Тебе действительно хочется знать, госпожа? Или просто разговор поддерживать пытаешься?
- Разумеется, я хочу знать, господин, - уже слегка раздраженно и с нотками сарказма ответила Рора. - Ведь такая, без сомнения, неординарная личность, как ты, наверняка может точно оценить человека с первого взгляда, не так ли?
- Ну что же, госпожа, - вдруг усмехнулся мужчина, - не обессудь, но ты сама напросилась. Погоди-ка секунду...
На мгновение он замер, уставившись в никуда. Потом внезапно он словно ожил. Рора даже под пытками не смогла бы объяснить, что именно в нем сменилось, но ощущение возникло ясное и отчетливое: теперь рядом с ней сидел живой человек. И от его напряженно-испуганной позы не осталось и следа - она изменилась совсем чуть-чуть, совершенно неуловимо, но Рора почему-то вдруг ощутила себя школьницей, застуканной учителем с сигаретой.
- Итак, госпожа... Рора, я верно запомнил? - с легкой полуулыбкой сказал мужчина. - Значит, ты хочешь узнать, интересна ли ты мне? Хм... вряд ли ты действительно хочешь знать. Скорее, я интересую тебя как мишень - провести время, возможно, позволить за собой поухаживать, после чего внезапно бросить, распаленного и полного радужных ожиданий. Так?
- Что ты, господин! - преувеличенно-возмущенно взглянула на него Рора, не сумев, однако, скрыть растерянные нотки в голосе. - Разумеется, я...
- ...именно того и хотела, - невозмутимо перебил ее собеседник. - Извини, госпожа, но так, как ты, женщины ведут себя с мужчинами, на которых имеют планы. В тебе же сексуального влечения ни на грош, так что выводы очевидны. Но вернемся к исходному вопросу. Итак, интересна ли ты мне? Нет, пожалуй. Судя по тому, что болтаешься по залу в полном одиночестве, ты не принадлежишь к местному обществу. На обслугу ты не похожа, значит, эскорт. Из тех девиц, что зарабатывают, теша самолюбие мужиков, способных завоевать женщину разве что деньгами. Сверх того подрабатываешь фотомоделью, вероятно, снимаешься в порнофильмах, а иногда просто спишь с мужчинами за деньги. Не часто, поскольку не хочешь потерять форму раньше времени, но спишь.
- Да как ты... - уже с непритворным возмущением начала Рора, но мужчина опять перебил ее:
- Смею, великолепная госпожа, еще как смею. Не забывай, ты сама спросила мое мнение, пусть и не имея в виду откровенный ответ. Впрочем, предположение о порнофильмах снимается, здесь ты возмущена искренне. Что еще? Судьбу свою ты видишь в удачном замужестве, а потому поддерживаешь форму - не пьешь, не куришь, ходишь в гимнастический зал. Но как только подцепишь мужа, так сразу забудешь о воздержании и гимнастике и лет через пять-семь расплывешься и превратишься в толстую подурневшую бабу, истеричную и превратившую жизнь когда-то счастливого мужа в кошмар. Возможно, вынудишь его развестись, получишь кучу денег в качестве отступного, после чего продолжишь медленно стареть в сытом, но бесцельном одиночестве. Существование твое бессмысленно и мало отличается от животного: как-нибудь дожить до завтра, а там все сначала. Обычная человеческая самка, что пришла из ниоткуда и уйдет в никуда, не оставив после себя ни малейшего следа, кроме разве что нескольких болезненных шрамов в душах окружающих. Нет, госпожа, ты ни в малейшей степени мне не интересна.
В течение всей отповеди Рора сидела, хватая ртом воздух и не зная, что сказать. Ее лицо пошло пятнами. Хам! Как человек может быть НАСТОЛЬКО невежливым? Да пусть он хоть Президент, какое он имеет право так говорить?! Она вскочила и с размаху хлестнула мужчину по щеке. Однако тот успел подставить под ее руку ладонь, так что получился лишь неприлично громкий хлопок. Несколько человек, стоящих поближе, обернулись на звук, и Рора почувствовала, что на ее глаза наворачиваются бессильные слезы. Скотина! Животное! Да как он смеет?
- Так, значит? - яростно прошипела она. - И кто же говорит? Мелкий чинуша, который боится даже заговорить с посторонними, прячущийся от всех в темном углу? Ты на себя посмотри! Вкалываешь каждый день от зари до зари, уходишь с работы позже начальства, чтобы свою преданность фирме продемонстрировать! Ни жены, ни любовницы - на них времени нет, да и жалованье мизерное, даже в приличный ресторан сводить женщину не сможешь!.. Неудачник!
- Замечательный психоанализ! - внезапно рассмеялся мужчина. Он встал, оказавшись едва ли не на голову ниже Роры, и поклонился. - Спасибо, госпожа, за тираду. Ты сердишься - значит, еще не до конца потеряна. Если задумаешься о жизни всерьез, авось да выберешься на верную дорогу. Не хочешь, кстати, ко мне в любовницы пойти? Ты меня жизни научишь, а мне с тобой не стыдно на людях показаться. Самооценка у меня повысится, от людей шарахаться перестану. А?
Второй раз на пощечины Рора размениваться не стала - на курсах самообороны ей показывали, как правильно ударить человека в нос, чтобы доставить ему максимально болезненные ощущения. Однако мужчина с легкостью уклонился от ее кулачка и перехватил ее за запястье твердой хваткой. Рора дернулась, но вырвать руку не смогла. Краем глаза она заметила, что на них оборачивается все больше народа.
- Повздорили - и хватит, госпожа Рора, - уже серьезно сказал мужчина. - Меня-то они не запомнят, а вот на твоей карьере публичный скандал плохо скажется. Если, конечно, решишь продолжить работать в эскорте.
Он выпустил запястье женщины, и та отдернула руку, словно от раскаленного железа. Внезапно она опомнилась. Она что, с ума сошла? Что она за сцену устроила совершенно незнакомому мужику, да еще и на людях? Она растерянно оглянулась. На них уже пялилось не менее трех десятков человек.
- Прости меня, господин... - запинаясь, произнесла она. - Я...
- Вина всецело моя, - покачал головой мужчина. - Я спровоцировал тебя, госпожа, так что извинения полностью мои. Однако же если у тебя есть голова на плечах - а она у тебя, похоже, есть - ты задумаешься над моими словами.
Рора растерянно посмотрела на него. Ей захотелось немедленно раствориться в воздухе. Но исчезать таким образом она не умела, да и бросить клиента означает раз и навсегда потерять работу. Она оглянулась по сторонам и с огромным облегчением увидела подходящего к ней спутника. Тот оказался один.
- Смотри-ка, а ты девочка с характером, - ухмыльнулся он, по-хозяйски обнимая ее за плечи. - Мне такие нравятся. Чем он тебе не угодил, а, малышка?
Рора окаменело замерла. Как раз в такой ситуации она должна намекнуть распоясавшемуся клиенту, что не намерена терпеть его заигрывания. Но после того, что она только что устроила...
- Господин Такуса, - негромким голосом, от которого Рору по коже внезапно продрал мороз, произнесла серая конторская мышь, - тебя не учили, что с женщинами нужно обращаться прежде всего вежливо и с уважением? Я не думаю, что ей нравится твоя фамильярность.
- Да ты кто такой? - преувеличенно громко удивился клиент. Его рука скользнула ниже - по спине, по ягодицам... - Ты вообще понимаешь, с кем раз...
- Я-то понимаю, господин, - перебил его мужчина. - А вот ты, похоже, не осознаешь, что разговаривать с дамой в таком тоне чрезвычайно невежливо. И лапать ее прилюдно - тоже. И твое положение, кем бы ты ни являлся, тебя не оправдывает. Меня, кстати, тоже. Госпожа Рора, - обратился он к женщине безукоризненным формально-униженным слогом, - приношу нижайшие извинения за свое неподобающее поведение. Мои слова не имеют оправдания. Моя честь у твоих ног, растопчи ее.
- Я забыла твои слова как давний сон... - ошарашено пробормотала Рора, от неожиданности запинаясь в основательно забытой формуле ответа. - Мне не нужна твоя честь, господин...
- Зато я не забуду твоей доброты, госпожа, - глубоко поклонился ей мужчина. - Кстати, я забыл представиться, за что еще раз извиняюсь. Меня зовут Дзинтон. Дзинтон Мураций. Позволь-ка, господин Такуса... - он аккуратно снял с Роры руку клиента, выглядящего не менее ошарашенным, чем сама Рора. - И на будущее, позволь заметить, - добавил он шепотом, наклоняясь к женщине почти вплотную, - что пинок в голень гораздо более эффективен при обуздании зарвавшихся хамов. Особенно в твоих остроносых туфельках. И увернуться от него сложнее.
Он слегка подмигнул ей и отвернулся.
- Ага, вот и он, - пробормотал он. - Прощай, госпожа.
Кивнув, он быстро зашагал через зал. Рора смутно припомнила, что несколько раз видела новоприбывшего гостя по телевизору, но кто он такой, не вспомнила. Хозяйка салона уже спешила ему навстречу, но тот лишь вежливо-холодно кивнул ей и прошел мимо, осматривая зал. Дзинтон подошел к нему и что-то сказал. Гость удивленно приподнял бровь, но снова вежливо кивнул, и два мужчины прошли через весь зал в один из дальних кабинетов, прикрыв за собой дверь.
- Что за кретин? - раздраженно спросил в пространство клиент. - Эй, как тебя... Рора, ты его знаешь?
- Нет, господин Такуса, - холодно ответила женщина. - Он назвал себя Дзинтоном, и ты его слышал.
- Дзинтон? - скривился клиент. - Не помню тако... Дзинтон Мураций?!
Внезапно Рора с удивлением увидела, как глаза клиента полезли из орбит. Он придушенно захрипел, и его мясистое лицо начало быстро наливаться краской. Выражение неописуемого ужаса возникло на его физиономии.
- Приношу глубочайшие наинижайшие извинения за допущенную невежливость, госпожа Рора, - просипел он. - Приношу наинижайшие извинения...
Рора потрясенно взглянула на него. Тот, багровый и потный, словно от страшной жары, схватился за сердце и принялся одну за другой засовывать в рот маленькие белые таблетки из стеклянной трубочки. Перехватив ее взгляд, он поперхнулся.
- Снова приношу свои нижайшие извинения, госпожа, - снова явно через силу проскрипел он. В его глазах полыхала жгучая ненависть, но лицо расплылось в униженной улыбке. - Мое поведение не имеет оправданий. Надеюсь заслужить прощение...
- Я не помню никакой невежливости с твоей стороны, господин Такуса, - машинально пробормотала женщина. - Мне не за что тебя прощать.
- И все равно приношу извинения, - упорно гнул свое клиент. - Я не имел представления, что ты... что вы... что он...
Рора пораженно смотрела на него. Да кто он такой, этот Дзинтон, что одним видом своим запугивает до смерти не самую малую шишку в Ассамблее? А она-то еще перед ним всякую чушь несла...
- Я выражаю благодарность за хорошо выполненную работу, госпожа Рора, - продолжил сипеть клиент. - На сегодня ты свободна. Я сообщу твоему начальнику, что ты прекрасно справилась со своими обязанностями. Приятного ночного отдыха...
Он глубоко поклонился ей, отвернулся и побрел к выходу. Люди провожали его удивленными взглядами. Такие же взгляды Рора чувствовала и на себе. Однако не все смотрели на нее как на участницу публичного скандала. В глазах двоих или троих мужчин она заметила странное выражение - опаску, смешанную с какой-то скрытой работой мысли. Стараясь казаться невозмутимой, она повернулась и пошла к выходу вслед за клиентом. Раз ее работа закончена, здесь ей делать нечего. Влипнет в какую-нибудь еще историю...
"Обычная человеческая самка, что пришла из ниоткуда и уйдет в никуда..." Уже спускаясь по лестнице, она вздрогнула, словно кто-то произнес эти слова у нее за спиной. Да кто бы он ни был, какое он имеет право так говорить?! В конце концов, она ничем не хуже тысяч и тысяч других людей, которые честно пашут от зари до зари и цепляются за любой шанс разбогатеть! Чем удачное замужество хуже удачной игры на бирже? Или выигрыша в лотерее? Какой след, в конце концов, она должна оставить? Стать великим полководцем и убить миллион человек? Или превратиться в выдающуюся киноактрису и запечатлеть свою ухмыляющуюся физиономию на постаменте Улицы звезд? Разным умникам легко рассуждать! Нет у нее ни богатого папаши, ни щедрого любовника! И ей приходится самой прогрызать в жизни дорогу! Так что пошел он лесом со своими нравоучениями, хам!
"Обычная человеческая самка, что пришла из ниоткуда и уйдет в никуда..."
Чушь! Ведь тогда она почти поступила в колледж! Почти! И наверняка бы поступила в следующем году, если бы не сочла глупостью! Самка, ха! Сам самец!.. Разъяренной фурией Рора вылетела из дверей особняка, едва не сбив с ног вовремя отскочившего швейцара, и только тут сообразила, что приехала сюда на машине клиента. М-мать! Теперь придется вызывать такси и ждать, пока оно доберется за десять верст от Оканаки по забитым пробками шоссе. Она выхватила, почти вырвала из сумочки пелефон и вызвала список контактов. Да как же называется клятая контора? Что стоило назвать контакт просто "Такси"? Или хотя бы внести в какую-то категорию? Секундная небрежность, а оборачивается потерянными минутами!
Нервозно перелистывая список, она вдруг замерла. Ее взгляд зацепился за одну из записей. Она ленилась чистить адресную книгу, и со временем там накапливались десятки и сотни ненужных более контактов. Случайно сохранившийся код не имел шансов когда-то еще ей понадобиться - по крайней мере, еще полчаса назад она бы поклялась, спроси ее кто.
"Обычная человеческая самка, что пришла из ниоткуда и уйдет в никуда..."
Медленно, словно во сне, она активировала вызов.
- Автоматизированный многоканальный информаторий колледжа Такараги приветствует тебя, - проговорил на том конце линии идеально поставленный синтезированный голос. - Напоминаем, что прием документов для вступительных испытаний открывается первого первого, сразу после зимних праздников. О времени и месте испытаний тебя проинформируют в день подачи документов. Если ты хочешь уточнить процедуру подачи документов, произнеси или введи "один"...
- Итак, господин Дзинтон, - Исэйка прошелся по комнате, заложив руки за спину, - мне передали, что ты хочешь со мной встретиться. Признаться, я весьма занятой человек, и времени на пустые разговоры у меня нет. Тем более что желающих пообщаться со мной хватает. На встречу я согласился только потому, что за тебя просил человек, которого я считаю другом и искренне уважаю. Я готов уделить тебе десять минут, но не больше.
- Времени на пустые разговоры у тебя действительно нет, - безмятежно согласился Дзинтон.
Он удобно расположился в кресле, вытянув ноги чуть ли не до середины крохотного кабинета и заложив руки за голову. Его фигура излучала странное спокойствие и уверенность. Депутат остановился напротив него и принялся внимательно изучать собеседника.
Когда два дня назад Сафута зашел в служебный кабинет Исэйки в здании Ассамблеи, он казался необычно смущенным.
- Иса, - произнес он странным тоном, - разговор есть.
- Да? - отрывисто произнес Исэйка, не отрываясь экран терминала. Он никак не мог продраться сквозь преамбулу проекта бюджета на второе полугодие. Документ казался заколдованным: в течение последнего периода каждый раз, когда у Исэйки доходили до него руки, на голову обязательно сваливался кто-нибудь с наинеотложнейшим делом, ради которого проект в очередной раз приходилось откладывать на потом. А проработать его и оформить замечания необходимо не позже зимников.
- Иса, я понимаю, что мешаю, - смущенно произнес помощник, - но дело очень важное. Оторвись на минутку, а?
Исэйка нехотя оторвался от дисплея и взглянул на Сафуту.
- По-моему, очень важных дел у меня в два раза больше, чем я могу осилить, - грустно заметил он. - А если брать просто важные, то раз в пять. Что на сей раз?
- Иса, с тобой хочет поговорить один... человек, - на последнем слове Сафута явно запнулся. - Он попросил меня обсудить с тобой, когда вы можете встретиться.
- И что заставляет тебя думать, что я захочу с ним встретиться? - сухо спросил депутат.
- Захочешь, - уверенно кивнул помощник. - Это очень важно, Иса. Очень важно, для тебя в первую очередь. Тот человек... он очень редко просит о чем-то. Я мало что знаю о нем, но обычно именно его просят об одолжении. И он не так уж и часто соглашается помочь, и никогда - дешево. Но если соглашается, можешь считать, что уже получил все запрошенное. И если уж он сам идет на контакт, ты никогда в жизни не простишь себе, если откажешься.
- И я даже знаю твоего человека? - саркастически осведомился Исэйка.
- Вряд ли. Возможно, ты слышал его имя - Дзинтон. Дзинтон Мураций. Но о нем обычно не говорят вслух. На самом деле его мало кто знает, обычно все общение идет через доверенных лиц.
- Не слышал! - отрезал Исэйка. - Значит, твой хорошо замаскированный Дзинтон заинтересовался моей персоной? И что же ему нужно, Сафу?
- Понятия не имею, Иса, - пожал плечами Сафута. - Вчера вечером мне позвонила женщина, Эхира Марга. Мои контакты с господином Дзинтоном обычно идут через нее. Она попросила передать тебе код ее пелефона и нижайшую просьбу связаться с ней для обсуждения времени встречи с господином Дзинтоном. Код я тебе переслал.
- Твои контакты... - депутат задумчиво посмотрел на помощника. - Сафу, я полагал, что ты работаешь на меня, так что любые сторонние знакомства согласуешь со мной. Ты понимаешь, как меня могут подставить таким образом?
- Насчет подстав не беспокойся. Все чисто. Мои... проблемы, которые я решал, никак не связаны с политикой. У меня Сатака сильно болела, помнишь? Быстро прогрессирующий цирроз печени после гепатита, финальная стадия. Врачи только руками разводили, говорили, что ничего поделать не могут. Давали ей от силы полгода жизни. Дзинтон достал мне чудо-лекарство, которое поставило ее на ноги за период.
- И во что оно тебе обошлось?
- Не так много. Пятнадцать миллионов.
- Ничего себе "не так много"! - присвистнул Исэйка. - На такие деньги особняк купить можно. И где ты их взял?
- Ну... - помощник потупился. - Семь у меня накопилось по разными банкам, а остаток... В общем, мне предоставили что-то вроде беспроцентного кредита.
- Сати, - вздохнул депутат, - ты что, дурак? Ты понимаешь, что восемь миллионов долга - такой крючок, с которого ты в ближайшие лет десять не слезешь даже без процентов?
- Пусть, - помощник исподлобья взглянул на него. - Зато Сатака жива. Иса, я тебя никогда и ни за какие деньги не подставлю, ты меня двадцать лет знаешь. А все остальное - мои проблемы, договорились? Но не обо мне речь, о тебе. Если не хочешь, можешь не встречаться с господином Дзинтоном. Но на твоем месте я хотя бы попробовал с ним поговорить...
И вот теперь Исэйка стоял и в упор рассматривал своего собеседника. Тот отвечал ему абсолютно безмятежным взглядом. Повстречав его в кулуарах, Исэйка поклялся бы, что он мелкий чиновник на грошовом жаловании - секретарь, помощник, мальчик на побегушках или что еще, вечный юноша и не менее вечный неудачник. Однако спокойный уверенный взгляд черных глаз Дзинтона мог бы принадлежать самому Президенту.
- Итак, господин, что тебе от меня нужно? - осведомился депутат. - Две минуты уже прошло.
- Одна из причин моего обращения к тебе, господин Исэйка, - улыбнулся Дзинтон, - заключается в твоей нетрадиционности. Я прекрасно знаю, как ты добрался до своего нынешнего поста, и, должен заметить, полагаю тебя подходящим экспонатом для кунсткамеры. Другого такого честного и прямого политика еще поискать надо, и не факт, что найдешь.
- Я польщен твоей похвалой, господин, - сухо откликнулся Исэйка. - И все же?..
- И все же беда в том, господин, что музейные экспонаты без должного ухода не живут. То ли моль побьет, то ли от света выцветут, то ли еще что случится. Например, ты в курсе, что завтра в бюджетном комитете состоится заседание, на котором ты лишишься поста?
- Что? - поразился Исэйка. - Какое заседание?
- Внеплановое, - пояснил Дзинтон. - О котором ты узнаешь за пару часов, так что ничего не успеешь предпринять. И на котором большинством голосов тебя лишат должности главы комитета. Кого назначат взамен - сам понимаешь. И сам догадываешься, кому настолько сильно наступил на хвост, весной выступая против седьмой бюджетной поправки, что он не пожалел сотню тысяч на подкуп твоих заклятых друзей.
- Предположим, догадываюсь. Однако, господин Дзинтон, почему я должен верить тебе на слово? И кто ты вообще такой?
- Кто я такой - сложный вопрос, - усмехнулся собеседник. - Сложный и с теологической, и с технической точки зрения, не говоря уже про социальную. И ответ на него может тебе не понравиться. Тебе следует знать два основных факта. Первый - я практически всемогущ. Второй - я никогда не действую открыто. Даже если согласишься на сотрудничество, ты видишь меня первый и последний раз в жизни. Даже этого много: большинство моих деловых партнеров не видели меня никогда. И вот здесь мы подходим к ответу на твой вопрос - зачем ты мне понадобился.
Дзинтон замолчал, однако Исэйка даже не пошевелился. Если самоуверенному собеседнику от него что-то нужно, скажет и сам. Переспрашивать он не намерен.
- Гордый... - констатировал Дзинтон. - Удивительно - гордый депутат Ассамблеи. Глазам своим не верю, несмотря на все рекомендации! Итак, господин Исэйка, вот мое предложение. Я создаю новую организацию под названием "Фонд поддержки талантов". Речь о благотворительной структуре, оперирующей в масштабах страны и с бюджетом примерно в пятьдесят миллиардов маеров. Ее основной задачей является финансирование обучения студентов. Для получения стипендии претенденты должны подтвердить свои интеллектуальные способности с помощью особого рода тестов, а также специализироваться в определенных направлениях. Финансирование оформляется в виде беспроцентного кредита на двадцать лет.
- Замечательно, господин Дзинтон, - холодно сказал политик. - Однако при чем здесь я? Твои десять минут почти истекли, кстати.
- Я предлагаю тебе пост почетного председателя Фонда. Ширмы, если угодно. Реально управлять им станут другие люди. Сотрудничество, однако, обоюдно: ты обеспечиваешь Фонд публичным авторитетом, взамен чего поддерживаешь и свой авторитет репутацией благотворителя. Твое вознаграждение зависит от пути, выбранного тобой в дальнейшем: один маер в год и политические дивиденды, если остаешься депутатом Ассамблеи, или же двести пятьдесят тысяч маеров в период минус налоги, если уходишь из депутатов и целиком сосредотачиваешься на работе в Фонде. В последнем случае, правда, придется смириться, что карьеру выборного политика придется оставить. Итак, господин Исэйка, предложение сделано. Ответ за тобой.
- Замечательно... - фыркнул депутат, усаживаясь в кресло. - И что именно скрывается в недрах твоего фонда? Отмывание денег? Наркотики? Оружие? Контрабанда? Прости, господин Дзинтон, я не верю в бескорыстие с тех пор, как занялся политикой.
- Фонд не скрывает ничего. Его деятельность полностью соответствует заявленным целям. Изюминка в тесте имеется, но она достаточно невинна - перманентное безвозвратное финансирование группы примерно в восемьдесят персон, уже подтвердивших свои способности и работающих в нужных направлениях. Речь действительно о благотворительности чистой воды, господин Исэйка. Итак?..
- Блистательный господин Дзинтон, - обманчиво-мягко произнес депутат, - мы с тобой не маленькие дети. И оба прекрасно понимаем, что стартовый капитал в пятьдесят миллиардов маеров без публичного размещения акций на бирже можно собрать только двумя путями: либо через госбюджет, либо через противозаконную деятельность наподобие контрабанды оружия. Если бы речь шла о госбюджете, ты просил бы меня не о том, чтобы я занял должность в твоем Фонде, а о поддержке при утверждении соответствующих статей. Поскольку поддержка тебе не нужна, я могу сделать лишь один вывод - ты создаешь еще одну контору по отмыванию денег. И я не намерен участвовать в твоих играх. Более того, господин Дзинтон, мне известно не так уж много преступных синдикатов, финансово способных на операцию такого масштаба, и ты не принадлежишь ни к одному из них. Следовательно, речь идет об афере, мыльном пузыре, который лопнет через несколько недель, по ходу дела угробив и меня. Я что, похож на самоубийцу?
- Замечательный анализ! - рассмеялся собеседник. - Но ошибочный, поскольку базируется на неверных посылках. Повторяю еще раз - речь не об отмывании денег. Мне частенько приходится иметь дело с деньгами, полученными в результате преступлений, но всегда - против воли их владельцев. Когда я настойчиво прошу, отказать мне невозможно, и в мире нет ни одного бандитского синдиката, который хотя бы раз не заплатил мне отступные. Эти деньги отмываются задолго до того, как я пускаю их на нужные мне цели, и в Фонде из них нет ни маера. А вопрос происхождения средств Фонда тебя пусть не волнует - они не добываются методами, противоречащими твоим убеждениям. Ты даже представить себе не можешь, какие доходы может обеспечить биржевой игрой один-единственный грамотно запрограммированный искин! Впрочем, ты не обязан верить мне на слово. Ты хотя и ширма, на первых порах, во всяком случае, но получишь полный доступ к бухгалтерии. И даже вмешиваться сможешь в некоторой степени. Ты сам убедишься, что здесь все чисто.
- Значит, ты благородный грабитель, отбирающий преступные деньги у бандитов и нечестно нажитые - у спекулянтов, и раздающий их бедным? - криво усмехнулся депутат. - Браво! Не думал, что в наше время все еще остаются чистые душой личности.
- Твой сарказм вполне уместен, - кивнул Дзинтон. - И причина его мне тоже вполне понятна - ты не знаешь, кто я такой. Сейчас ты смотришь на меня и говоришь себе: вот человек, утверждающий, что ворочает сотнями миллиардов. Я уже год фактически возглавляю бюджетный комитет Ассамблеи за его неспособностью выбрать вменяемого председателя. Я поименно, а чаще всего - и лично знаю всех людей в Катонии, оперирующих финансами в подобных масштабах. А человек передо мной мне абсолютно не известен. Вывод? Он мошенник. Я правильно воспроизвожу цепочку размышлений, господин Исэйка?
- Если тебе угодно изложить аргументы именно в таком виде, то в целом правильно. И где я неправ, господин? - вежливо спросил депутат, разглядывая потолок.
- В самом начале. Видишь ли, я не человек.
- Наверное, замаскированный тролль, - фыркнул Исэйка. - Ну вот что, господин, я тебя выслушал, и...
Он опустил взгляд - и подавился остатком фразы.
У его собеседника начисто пропали глаза. Вместо них на лице полыхали два омута чистого синего пламени, слепящего взгляд.
- Видишь ли, господин Исэйка, - произнесли губы на ставшем нечеловеческим лице, - ты спросил, кто я такой, и не получил ответа. Как я уже упомянул, верный ответ на твой вопрос весьма сложен и неоднозначен. Но в первом приближении можешь считать меня богом. Именно в моей природе кроется причина финансовой честности: меня просто не волнуют деньги. Этот инструмент имеет смысл только в рамках вашего общества, к которому я не принадлежу. В любой момент я могу получить столько денег, сколько мне потребуется. Но чтобы не обрушить вашу экономику, я вынужден избегать ее накачки пустыми деньгами, а потому отбираю их у бандитов и мошенников, которым они все равно впрок не идут.
- Что... что за фокусы? - сквозь силу выдавил Исэйка, не в силах, несмотря на плавающие перед глазами темные пятна, оторвать взгляд от омутов пламени.
- Никаких фокусов. То, что сидит перед тобой, человеком не является. Ты видишь фантом, сформированный специально для удобства общения. В нем нет ни одной живой клетки, и он может принимать любой потребный мне внешний вид. В нем все - лицо, тело, даже одежда - фальшивка. Овеществленная пустота, ничего более.
- Это... какой-то... фокус... - едва слышно пробормотал депутат. - Ты...
Он всем сердцем понимал, что не фокус. Такое невозможно имитировать. Никакая голограмма не способна передать пронизывающий, несмотря на отсутствие зрачков, взгляд живых огненных ям. Но разум продолжал сопротивляться, не желая принять невероятное.
- Не фокус, господин Исэйка. Реальность.
Огненные омуты медленно погасли, и лицо Дзинтона снова стало обыкновенным. Он встал и подошел к депутату вплотную.
- Дотронься до меня! - властно приказал он. - Ну же!
Словно во сне, депутат вытянул руку и кончиками пальцев коснулся груди собеседника, ощутив грубую дешевую ткань его пиджака. Тот резко наклонился вперед, и Исэйка почувствовал, что его рука пронизывает одежду и проваливается вглубь тела. Его ладонь словно загребла густой кисель, но когда Дзинтон выпрямился, в ней не осталось ничего. Дзинтон аккуратно, двумя пальцами, взял шейный шнурок депутата - и от материи поднялась тонкая струйка дыма.
- Нет, не фокус, господин Исэйка, с чем тебе придется смириться. А теперь - назад к делу. Мое предложение остается в силе. Я даю время подумать: оно действительно в течение ближайших трех дней. Сегодня тринадцатое, но его можем не считать. Значит, до полуночи шестнадцатого числа ты должен сообщить о своем решении Эхире. Если не позвонишь ей до десяти часов ночи, ответ автоматически считается отрицательным.
- И что тогда? - пробормотал Исэйка, тщетно пытаясь собраться с мыслями.
- Для тебя? Ничего. Абсолютно ничего. Я не намерен как-то карать тебя за отказ. Вознаграждать, впрочем, тоже. Другое дело, что ты сам до конца жизни станешь жалеть о допущенной глупости, но это отдельный вопрос. На тебе свет клином не сошелся, ты всего лишь первый в ряду из восьми человек, и кто-то из них согласится наверняка. По ряду причин ты - наилучшая кандидатура, и мне хотелось бы, чтобы ты предложение принял. Но нет - так нет. На меня никто и никогда не работает по принуждению, прямому или же косвенному, и на долгие уговоры у меня тоже времени не имеется.
- Твой либерализм радует... - слабо сказал депутат, безуспешно стараясь подпустить в голос саркастические нотки. - Скажи, господин Дзинтон, но что тебе от меня... от нас нужно?
- Абсолютно ничего, если не считать свежих мыслей, - хмыкнул Дзинтон. - Господин Исэйка, мы много столетий присутствуем в вашем мире. Мы могли бы полностью контролировать его, если бы пожелали. Но мы заинтересованы в том, чтобы вы жили и развивались сами по себе. Однако по ряду причин ваше общество весьма нестабильно и склонно к саморазрушению. Проблема постепенно изживается и лет через сто - сто пятьдесят сойдет на нет, но до того времени мы определенными мерами вынуждены поддерживать стабильность. Новый фонд - один из таких инструментов.
- Вы?..
- Моя раса называет себя Демиургами. Если примешь предложение, госпожа Эхира, которая станет твоим временным куратором, уполномочена передать тебе некоторый объем информации, полезной для понимания общей картины. Если нет... Возможно, когда-нибудь ты получишь доступ к досье "Камигами". А теперь я тебя оставлю.
Он пружинисто поднялся и пошел к двери. Депутат осоловело смотрел ему вслед, чувствуя во всем теле странную слабость. Уже взявшись за дверную ручку, Дзинтон обернулся.
- Помни - шестнадцатое число, полночь. Прощай, господин Исэйка.
Он приотворил створку и выскользнул в образовавшуюся щель, сквозь которую на мгновение прорвался шум толпы в большом зале. Депутат откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. То ли он сошел с ума, то ли... Он поспешно схватился за шейный шнурок. Пальцы нащупали корявые потеки оплавленной синтетической нити. Нет, не примерещилось. Ну ничего себе забежал переговорить! Пообщался этак запросто с каким-то богом, получил от него предложение, от которого откажется только полный дурак...
Так, спокойно, сказал он себе, подавляя истерический смешок. Начинаем решать проблемы в порядке их поступления. Хвататься за все сразу не станем. Первое - проверить, не обманул ли собеседник насчет внезапного завтрашнего совещания. Хм... Пожалуй, лучше Катасары для провокации никого не найти. Всегда в первых рядах любой интриги, и при том настолько глуп, что всегда оказывается марионеткой в чужих руках.
Он достал пелефон и набрал номер.
- Катасара? - осведомился он. - И тебе доброго вечера. Скажи, у тебя повестка завтрашнего заседания не завалялась? А то я случайно стер документ, причем безвозвратно, сейчас даже и не знаю, что делать - вечер, секретарь комитета недоступна, а подготовиться надо. Да нет, не беспокойся. Просто сбрось мне ее еще раз...
22.16.849, перидень. Крестоцин, Первая городская больница
- Как самочувствие? - Карина бегло просмотрела текущую карту Мири и снова повернулась к нему.
- Совсем хорошо, - улыбнулся юноша. - Меня уже почти не тошнит, и голова не кружится.
- Ага, с кровью у тебя куда как получше стало, - согласилась Карина, постучав пальцем по блоку гемодиализа, который на эту неделю перевесили на другую руку. - Видишь, индикатор показывает, что нагрузка опустилась до средней. Ну, который желтенький. Организм у тебя постепенно справляется с выводом продуктов распада мертвых клеток. И температура уже невысокая, и кожа почти нормального оттенка. Ты выкарабкиваешься. Еще период - и тебя можно выпускать на свободу.
- Жду не дождусь! - белозубо улыбнулся юноша и тут же сладко зевнул. - А что ты сегодня так рано? Еще же и семи нет.
- Мири, - Карина отложила планшет, - я уезжаю.
- Надолго? - улыбка юноши поблекла. - А когда?
- Сегодня, Мири. И насовсем. У меня кончилась практика. Я же интерн-первогодок, не забывай. Мне еще доучиваться нужно и диплом получать. Не хотела тебе говорить раньше времени...
- Но Кара! - лицо юноши приняло растерянное выражение. - А как же я без тебя?
- Ты во мне больше не нуждаешься. Последние метастазы я выжгла в прошлый сеанс. Твой организм чист, что подтверждают и томограмма, и рентген, и мой сканер. Тебя долечат в мое отсутствие, во мне больше нет необходимости.
- Прости, Кара, - поспешно проговорил пациент. - Я не то сказал от неожиданности. Я знаю, что меня долечат. Просто... ну, я к тебе так привык. Расставаться не хочется. Ты еще вернешься в Крестоцин?
- Не знаю. Раньше следующей осени я не смогу сдать все экзамены. Боюсь загадывать на год вперед, мало ли что случится.
- Очень надеюсь, что вернешься, - слабо улыбнулся Мири. Он протянул свободную руку и неловко сжал запястье девушки. - Кара, я твой должник. Навеки должник. Когда-нибудь я тебе пригожусь, даю слово. Не знаю, смогу ли сделать для тебя то же, что ты сделала для меня, но я постараюсь.
- Глупый, - ласково улыбнулась ему Карина, кладя свою ладонь на его кисть. - Врач лечит не для того, чтобы пациента должником сделать. Он лечит потому, что таков его долг. Мири, я клятву давала помогать больным любой ценой и в любых обстоятельствах, а я к ней серьезно отношусь. Ты ничего мне не должен. Просто напиши потом, как у тебя дела. Или позвони.
- Обязательно напишу, Кара. Спасибо тебе.
- Не за что, Мири. Извини, мне бежать пора, у меня утренняя планерка. Последняя. Нехорошо на нее опаздывать.
Она наклонилась к парню и поцеловала его в лоб. Подхватив планшет, она подошла к двери палаты и оглянулась. Мири смотрел ей вслед. Он медленно поднял руку со сжатым в жесте победы кулаком. Карина ответила ему тем же и вышла, прикрыв за собой дверь. Когда она шла по коридору, в носу у нее предательски щипало. Ну-ка, возьми себя в руки, сурово прикрикнула она на себя. Только разреветься на людях не хватало!
В ординаторской она, как в самый первый день, забилась в дальний угол, куда свалила свои сумки. Парс восседал на верху кучи, с императорским видом оглядывая окрестности - сторожил. Он приветственно фыркнул в сторону Карины, но от голосовых реплик воздержался. Карина почесала его между лопоухими ушами и уселась на стул, приготовившись слушать. Последний раз. Последняя планерка из, еще недавно казалось, бесконечной череды. Она так привыкла к утренним совещаниям, к обходам с Томарой, к операциям, перевязкам, больничным коридорам, что чувствовала странную пустоту при мысли о возвращении домой. Да, она страшно соскучилась по домашним... но чувствовала, что станет скучать по Крестоцину ничуть не меньше. Вернется ли она сюда? Дома она обязательно посоветуется с папой на сей счет.
Через несколько минут подтянулись недостающие, и ведущая сегодня планерку Томара открыла совещание. Отчет ночной дежурной смены, плановые операции на день, расписание операционных, доклад старшей сестры, обсуждение больных... Постепенно мысли Карины уплыли куда-то в сторону, и она не сразу сообразила, что речь идет про нее саму.
- ...пришлось делать доклад самой, - Томара поверх голов посмотрела на Карину. - Наверное, я смогла бы заставить ее выступить самостоятельно, но тут исход прогнозировался равновероятным - либо выступит, либо сбежит от страха. Я решила не рисковать, - она подмигнула оцепеневшей Карине, и по ординаторской прокатился смешок. - Формально я, конечно, нарушаю Закон о тайне личности, но поскольку слухи давно и бесконтрольно гуляют по отделению, я решила - да пропади он пропадом!
- Не надо... - одними губами прошептала Карина.
Когда неделю назад Томара заставила ее систематизировать все материалы по лечению Мири и сделать статью ("разумеется, дорогая, опубликуем без указания твоего имени"), у Карины сразу появилось предчувствие, что добром дело не кончится. Статью она выполнила в обезличенно-формальном стиле, тщательно избегая личных местоимений, но у нее все равно осталось ощущение, что она выставляет себя под лучом прожектора на ночной площади, забитой народом. И сейчас, похоже, прожектор светил на нее, ослепляя и заставляя впадать в оцепенение.
- Разговоры об особых способностях нашей Кары по отделению ходят давно, - безжалостно продолжала Томара. - В общем-то, большинству о них давно прекрасно известно. Для тех же, кто не вслушивался, подтверждаю: большая часть слухов верна. У Кары особые способности первой категории... - кто-то в другом конце комнаты присвистнул, но остальные хранили молчание. - ... но не в них дело. Дополнительно она обладает двумя действительно полезными способностями: умением видеть вещи насквозь, буквально видеть, не в переносном смысле, а также может работать с веществом на молекулярном уровне. В частности, она умеет невооруженным взглядом отличать измененные ткани человеческого тела, например раковые, от нормальных...
Следующие пятнадцать минут Томара, включив проектор и демонстрируя на экране графики, снимки и результаты анализов, излагала историю лечения Мири. Карина то и дело ловила на себе изумленные взгляды врачей и старалась сжаться в как можно более незаметный комочек. Не помогало - уменьшаться до размеров бактерии или хотя бы мышки она не умела. Время, казалось, растягивалось и растягивалось до бесконечности, и если бы она могла начать подталкивать помигивающие цифры на часах пальцами, определенно бы этим занялась.
- ...таким образом, - наконец закончила Томара, - можно констатировать, что в организме пациента достигнут необратимый регресс основных очагов опухоли и полностью ликвидированы все метастазы. Прогноз однозначно положительный, и, думаю, через пару недель пациента можно перевести на амбулаторное лечение. Еще через период-другой его организм восстановится настолько, что он сможет вернуться к нормальной жизни. У меня все, господа и дамы. Какие будут мнения?
Несколько секунд в комнате стояла мертвая тишина. Все взгляды устремились на Карину, и она обреченно прикрыла глаза. Интересно, назовут ее чудищем в глаза? Нет, они люди вежливые, подождут, пока она удалится...
Скрипнул отодвигаемый стул, и анестезиолог Ххараш поднялся на ноги. Не сказав ни слова, орк несколько раз звучно, насколько позволяли мягкие подушечки, хлопнул в ладоши. И тут словно прорвало плотину: все, кто присутствовал в ординаторской, один за другим вставали и принимались хлопать - сначала вразнобой, а потом все более и более упорядоченно. Карина тоже вскочила и стояла красная как рак, сжав кулаки и растерянно оглядываясь. Она совершенно не понимала, что должна делать. А аплодисменты все не стихали, и в конце концов она почувствовала, что слезы, наконец, прорывают тщательно возводимую плотину и катятся по щекам тонкими ручейками.
Томара подошла к ней и притянула за плечи.
- Ты у нас молодчина, Кара, - шепнула она. - Просто молодчина. Я ни секунды не сомневалась, что ты справишься.
И тут Карина уткнулась ей в плечо и откровенно заревела. В слезах излилось все: и тоска расставания, и радость от того, что Мири все-таки выздоровел, и напряжение, копившееся в ней все время, пока она устраивала сеансы, и благодарность окружающим людям, с большинством из которых она так и не успела толком познакомиться... Аплодисменты постепенно стихли, и присутствующие начали расходиться по своим делам, деликатно не замечая ее слез. Только старшая сестра Марина подошла к девушке и погладила ее по голове.
- Все уже, плакса, - заявила она в свой обычной чуть грубоватой манере. - Хватит слезы лить. Жаль, что ты уезжаешь. Тома, может, уговоришь ее остаться? Доучиться она и у нас сможет, верно?
- Уговаривала, Мара, - Томара вздохнула. - Не хочет. Домой рвется, словно золота там насыпано.
- Я вернусь! - шмыгнула носом девушка, отрываясь от ее плеча. Решение, ясное и четкое, родилось у нее словно вспышка молнии. - Я обязательно вернусь в следующем году. Томара, у вас ведь найдет место для интерна-второгодка, да?
- Для тебя обязательно найдется, - кивнула куратор. - И не только как для интерна. Кара, я хочу, чтобы ты знала: мы всегда тебе рады - в любом качестве. Мне тоже страшно жаль, что ты уезжаешь. Если бы все юные оболтусы относились к делу так же ответственно, как и ты... Ну вот, смотри, всю тушь себе размазала, причем мне на халат.
- Ничего, машина отстирает, - хмыкнула Марина. - Сейчас пришлю кого-нибудь из девочек с чистым. Ну ладно, пошла я. Дел, как всегда, невпроворот. Кара, как поедешь, забеги попрощаться.
Она вышла из ординаторской, и Томара с Кариной остались наедине.
- Ну, Кара, - печально сказала Томара, - давай итоги подводить. Отчет по итогам интернатуры я уже отправила в университет Масарии, оценки, разумеется, наивысшие и за практику, и за теорию, ты в копии, посмотришь на досуге. Статью твою я еще подработаю и отправлю в "Современную хирургию". Выйдет, вероятно, в середине лета. А ты уже, я вижу, с вещами, значит, с квартиры съехала. Когда самолет?
- В три, - сообщила Карина. - За мной Саматта... он мой опекун, в десять на такси заедет, и мы вместе поедем.
- В три? - Томара наморщила лоб. - Знаешь что, я, пожалуй, тебя провожу. Обход я закончить успею, плановых операций и лекций нет, так что съезжу с тобой. Совмещу приятное с полезным - сто лет аэропорт не видела, а его, говорят, перестроили. Посмотрю заодно, что новенького. Не против?
- Нет! - затрясла головой Карина. - Конечно, не против. Госпожа Томара, а можно я с тобой на обход в последний раз схожу?
- Нужно! - решительно отрезала куратор. - Последний день - не повод расслабляться. И, кстати, Кара, давай-ка без формальностей. Я больше тебе не куратор, так что отпала необходимость. Беги в комнату отдыха, приведи себя в порядок и возвращайся. Косметичка у тебя далеко? Могу своей поделиться.
- Не надо, - качнула головой Карина. - Не люблю краситься. Да и не умею. Сегодня вот только к торжественному моменту готовилась. Даже хорошо, что размазалось, сейчас всю смою, и нормально...
Эхира, как и обещала, позвонила ровно в десять. В последний раз помахав в вестибюле вышедшим проводить ее нескольким медсестрам и врачам, Карина вместе с Томарой вышла на стоянку и недоуменно замерла. Желтых такси поблизости не наблюдалось, зато прямо перед входом стоял небольшой красный автомобиль - "зарахито-муссон", насколько она разбиралась в машинах. К изумлению Карины, возле него стояли и мирно беседовали Эхира, Саматта и жена мэра Крестоцина, Сатта.
- Здравствуй, Карина, - кивнула Сатта.
- Привет, Мати. Добрый день, тетя Хи, - растерянно сказала девушка, опуская сумки на асфальт и придерживая устроившегося на плече Парса, чтобы тот не соскользнул. - Здравствуй, госпожа Сатта. А-э...
- Мы с Сати вчера на одной вечеринке столкнулись, - пояснила Эхира. - Как с вечера языками зацепились, так до сих пор расцепиться не можем. Она любезно согласилась нас в аэропорт подбросить. Госпожа Томара, я полагаю? - повернулась она к хирургу. - Наслышана о тебе от Карины. Рада знакомству.
- Радость взаимна, госпожа Эхира, - поклонилась Томара. - Прошу благосклонности. А ты, госпожа, думаю, Сатта Токурас - я тебя по университету помню, ты как-то на собрании хорошо выступала, мне понравилось. О правах преподавателей и необходимости профсоюза. Госпожа, в твоей машине не найдется местечка для меня? - Она с сомнением посмотрела на Саматту. - Я хотела проводить Кару в аэропорт, но, похоже, мы все в машине не поместимся.
- Права преподавателей - мой конек, могу дни напролет говорить, - рассмеялась Сатта. - Спасибо за похвалу, госпожа Томара. В машине, думаю, мы поместимся - если господина Саматту сложить с госпожой Кариной и поделить пополам, как раз получится два средних человека. А салон у меня довольно просторный и даже слегка резиновый. Влезем. Давайте-ка грузиться, времени не так много осталось, а из города по пробкам выехать непросто.
- Просто, - меланхолично сообщил Саматта, кивая в сторону въезжающей на площадку патрульной машины с включенными мигалками. - У нас почетный эскорт.
Полицейский автомобиль остановился позади машины Сатты, и с водительского места с трудом выбралась гора мышц в черно-желтом мундире.
- Привет честной компании, - весело сказал Дентор, оправляя куртку. - Я не опоздал?
- Дентор! - воскликнула Карина. - Ой, как здорово! Ты тоже меня проводить приехал?
- Ага, - кивнул ей командир спецотряда. - Мати сдал место старта с потрохами, даже колоть не пришлось. Я попросил Панаса подменить меня на дежурстве, выпросил у ребят из гаража машину, хоть и не положено, и приехал. Доедем с ветерком. Привет тебе, кстати, от Тришши и Теодара.
Он обошел машину, одной рукой поднял все три каринины сумки и закинул их на заднее сиденье своей машины.
- Ну что, поехали? - спросил он.
- Секундочку, господин Дентор, - остановила его Томара. - Могу я попросить тебя об одолжении?
- Да, госпожа? - капитан бросил на нее оценивающий взгляд.
- Я намеревалась проводить Карину в аэропорт, но в машине госпожи Сатты, боюсь, не так много места. А я всю жизнь мечтала прокатиться в настоящей полицейской машине. Ты не согласишься пустить меня к себе?
- Госпожа, - полицейский согнулся в глубоком галантном поклоне, - отказать такой женщине, как ты, решительно невозможно. Прошу!
Он открыл переднюю пассажирскую дверь, и Томара величественно устроилась на переднем сиденье.
- Благодарю, господин, - кивнула она. - Я никогда не забуду твоей доброты.
В ее глазах мелькнул озорной огонек, и Карина с трудом сдержала улыбку - в отличие от Дентора, который, закрывая дверцу, широко усмехнулся.
- Ну что, народ, грузитесь, - сказал он, возвращаясь к водительской дверце. - Отстающих не ждем.
Саматта кивнул и с трудом втиснулся на переднее сиденье автомобиля Сатты. Карина с Эхирой забрались на заднее сиденье, и "муссон" неожиданно резво рванул с места, пристроившись в хвост обогнавшей их полицейской машине.
До аэропорта, вопреки ожиданиям Карины, они добрались за полчаса. Парс пробрался на переднее сиденье, уперся четырьмя задними лапами в бедро Саматты, передними двумя - в крышку бардачка и с интересом принялся наблюдать за дорогой. Дентор гнал машину с включенной сиреной и мигалками, рискованно огибая пробки по встречной полосе и сгоняя к обочине автомобили в более спокойных местах, а Сатта даже и не думала от него отставать. Карина, которую на заднем сиденье мотало из стороны в сторону, несмотря даже на ремень безопасности, временами испуганно жмурилась, уже воображая себе, как возвращается в Первую городскую больницу - уже в качестве безнадежно тяжелой пациентки. А жена мэра, профессор экономического факультета и холеная красавица, вслух азартно комментируя дорожную обстановку, наслаждалась поездкой, как ребенок наслаждается бешено вращающейся каруселью.
- Ну куда ты лезешь! - восклицала она, подрезая семейный седан. - У тебя что, монитор заднего вида сдох? К обочине, болван! А ты куда втиснуться пытаешься? Давно с дорожной полицией не объяснялся? Ты мне еще побибикай тут! Навыдавали прав безруким, спасу нет...
Когда, наконец, мини-кортеж влетел на бесплатную крытую стоянку возле терминала, Сатта врезала по тормозам так, что всех резко бросило вперед, и возбужденно оглянулась. Ее глаза горели от восторга.
- Ну, девочки, давно я так не веселилась! - радостно сказала она. - Как здорово иметь знакомого мента! Определенно, с вашим Дентором стоит познакомиться поближе.
- Да уж, неплохо... - пробормотала Эхира, вылезая из машины. - Сати, чтоб я еще хоть раз с тобой поехала! Стара я слишком для таких штучек.
Карина внутренне горячо с ней согласилась. Она сама солидным возрастом не отличается, но с госпожой Саттой ездить в будущем воздержится. И с Дентором - тоже. Лучше она постоит у операционного стола, чем полежит на нем!
- Ничего-ничего! - пробормотал Саматта, беря под мышку Парса и вылезая из машины. - Помнится, мы с Дором однажды гонки на бэтээрах устроили. По джунглям в Сураграше, ага. Вот там - да, там он по обрывам и ямам гонял так, что страшновато становилось. А сейчас - да любой таксист так лихачит, если дорожная полиция на горизонте отсутствует.
Поджидая, пока они выберутся из машины, Дентор с Томарой переговаривались у полицейского автомобиля. Дентор одной рукой небрежно держал каринины сумки. Томара вовсю стреляла в капитана глазами, и тот, добродушно ухмыляясь, что-то ей рассказывал.
- Мне тут Дор описал, как он однажды гонялся за каким-то бандитом на ворованной машине, - пояснила Томара. - Бандит на ворованной машине, а Дор, конечно, на своей личной. Он такой храбрый!
Женщина преувеличенно закатила глаза, и капитан приосанился, гордо выпячивая грудь, но тут же не выдержал и заржал во весь голос. Томара, в два раза уже его в плечах и едва достающая ему макушкой до подмышки, тоже засмеялась и стукнула кулачком его в живот. Карина тоже хихикнула. Они, конечно, старички - Дентору уже тридцать, а Томаре вообще тридцать пять, но кто сказал, что старички не имеют права на небольшие жизненные удовольствия? Вот только как-то подозрительно быстро они подружились... Ну и ладно. А вдруг еще и поженятся? Тогда ее наверняка пригласят на свадьбу, или она на всю жизнь на них обидится!
Мужчины нагрузились чемоданами - Карина не позволила Дентору тащить свои сумки, еще чего, она не инвалид! - и вся компания, предводительствуемая гордо трусящим Парсом, двинулась к лифтам, поднимающим со стоянки в здание терминала.
В большом зале трое улетающих подошли к стойке регистрации и сгрузили чемоданы на ленту транспортера, в то время как остающиеся воспитанно остались за лентами, ограждающими зону очереди. Очереди, впрочем, сейчас не наблюдалось, и впереди стояла только одна парочка - мужчина средних лет, и с ним молодая девица в коротком, не по сезону, платье и с массивным серебряным ожерельем на шее.
- ...напоминаю, госпожа, что блокиратор следует включить перед тем, как ты войдешь в самолет, - уловила Карина обрывок фразы и насторожилась. Ну да, разумеется. Сканер отчетливо показывал слабое излучение от встроенного в ожерелье аккумулятора. Видимо, носить обычный ошейник девице гонор не позволяет, вот и маскирует блокиратор под бижутерию. Интересно, какая у нее категория? Третья, не выше. Скорее, четвертая. И не жалко ей деньги на ерунду тратить?
Парочка, взяв посадочные бирки, отошла, и Карина первой протянула свой паспорт женщине за стойкой.
- Я девиант, - предупредила она, не дожидаясь стандартного вопроса. - Ошейник... извини, госпожа, блокиратор ваш.
- Спасибо за уведомление, госпожа, - белозубо улыбнулась регистраторша, вытаскивая из гнезда зарядного устройства тонкий стальной обруч и протягивая его Карине вместе с посадочным талоном. - Напоминаю, что блокиратор нужно надеть и включить перед входом в самолет. После полета, пожалуйста, верни его кабинной команде. На твоего зверька имеется разрешение на перевозку в салоне?
- Он неживой, игрушка, - пояснила Карина, подхватывая того с пола и водружая на стойку. - Парс, поздоровайся с госпожой. Вежливо! - успела спохватиться она, пока зверек открывал рот. Кто его знает, что там Лика напрограммировал! - И представься.
- Добрый день, госпожа, - нарочито механическим голосом проговорил зверек. - Я Парс. Рад знакомству, прошу благосклонности.
- Хорошо, госпожа, - кивнула регистраторша, протягивая Карине посадочную бирку. - Прошу во время перелета не отпускать его от себя, а еще лучше - отключить совсем, чтобы он не мешал соседям. Сумки твои? Нормой является два места багажа, за третье следует доплатить семьсот маеров...
Несколько минут спустя все шестеро подошли к контрольной арке.
- Ну что, пора прощаться, - печально сказала Томара. - Кара, помни - ты обещала вернуться. С нетерпением жду следующей зимы.
- Ну, если обещала, то вернется, - улыбнулась Эхира. - Она у нас девочка ответственная, слово держит. Сати, жду звонка завтра.
- Обязательно, - кивнула Сатта. - Проясню полностью и перезвоню.
Карина, Эхира и Саматта стояли напротив Дентора, Томары и Сатты - все еще одна компания, но уже разделенная незримой чертой расставания. Карина почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы. Вот и перевернута еще одна страница жизни. Она обязательно вернется сюда снова, но Крестоцин станет уже другим городом - знакомым, уже почти привычным и начисто лишенным романтики первого знакомства. Надо, наверное, что-то сказать на прощание - но все слова неожиданно куда-то пропали. Она швыркнула носом, неловко поклонилась остающимся, подхватила Парса на руки и вошла под контрольную арку.
- Внимание, опасность! - внезапно громким чистым голосом произнес Парс. - Внимание, опасность! Внимание, опасность! В воздухе обнаружены следы токсичных химических соединений!
Он ловко вывернулся из рук Карины, спружинив, упал на лапы и замер в напряженной позе, медленно поворачивая голову из стороны в сторону.
- Внимание, опасность! - снова произнес он.
- Парс! - удивленно сказала девушка. - Ты что, Парс?
Несколько человек, намеревавшихся пройти под арку, замерли на месте, с изумлением поглядывая на нее, а некоторые начали отступать назад.
- Кара, стой! - властно приказал из-за спины Дентор, и Карина растерянно обернулась к нему. - В твоего Парса встроен газоанализатор?
- Нет вроде бы...
- Да, Дор, - перебил Саматта, напряженный не менее, чем Парс. - Год назад я брал его в экспедицию. Мы вскрывали древние камеры в захоронениях, там иногда очень нехорошие газы скапливаются, а он разведчиком работал. Сенсор Дзинтон встраивал, - он со значением переглянулся с полицейским. - Парс, отчет - состав опасных газов.
- Концентрация мета-би-триазотистой кислоты превышает норму, -отрапортовал зверек. - Пороговое значение: ноль. Зафиксированное значение: три запятая три восемь два на десять минус четыре. Внимание, опасность!
Мужчины снова обменялись многозначительными взглядами.
- Что-то не так, господа? - к ним подошел охранник, с уважением покосившийся на форму Дентора. - Что здесь происходит?
- Сержант, вызови начальника смены. Немедленно! - приказал Дентор, прищуренно осматривая зал. - Есть основания полагать, что здесь недавно пронесли... нехорошие вещества. "Замазку", если точнее. Или "белую глину".
- Но такое невозможно, господин капитан, - удивленно сказал охранник. - Контрольная арка не может пропустить...
- Ты слышишь плохо, сержант? - рявкнул на него Саматта командирским голосом. - Начальника смены сюда, быстро! Парс, тихий режим, - добавил он, бросив взгляд по сторонам.
Охранник вздрогнул и нехотя вытащил из нагрудной петли рацию. Отойдя на несколько шагов, он принялся быстро говорить в нее, опасливо поглядывая на Саматту с Дентором. Толпа вокруг быстро росла. Люди опасались проходить в арку, и хотя некоторые отходили к другим пропускным пунктам, народу вокруг собиралось все больше.
- Господа и дамы, проходим, не задерживаемся, - приказал Дентор, оттесняя Карину с Саматтой в сторону от арки. Женщины отошли вслед за ними. - Здесь нет ничего интересного.
- А о чем предупреждал ушастик? - поинтересовался стоящий в первом ряду мужчина. - Какая опасность?
- Опасности нет, - безразлично откликнулся полицейский. - Сбой в системе автоматического контроля. Проходите, проходите, не задерживайте людей.
Карина открыла было рот, но Саматта незаметно сжал ей плечо так, что она чуть не охнула от боли. Впрочем, она тут же обругала себя самыми разными словами. Она, дура, чуть не ляпнула, что папина система ошибаться не может. Она что, панику в аэропорту вызвать хочет?
Их группа молча стояла минуты две или три. Убедившись, что продолжения не намечается, толпа начала потихоньку рассеиваться, и к тому моменту, когда к ним быстрым шагом подошел седой худощавый мужчина с нашивками оой-капитана, сопровождаемый двумя высокими троллями в форме службы безопасности аэропорта, рядом не осталось никого из зевак.
- Что случилось? - властно спросил седой, окидывая группу взглядом. - Кто вызывал охрану? О каких ядовитых газах речь?
- Я капитан Дентор, командир полицейского отряда специального назначения Второго городского округа, - сухо отрекомендовался Дентор, предъявляя удостоверение.
- Слушаю, капитан, - не менее сухо ответил седой.
- Я провожаю группу отбывающих в Масарию рейсом "Небесных линий". В охранное кибернетическое устройство, оформленное в виде искусственного зверя, встроен чувствительный газоанализатор. В районе контрольной арки сенсор определил наличие молекул мета-би-триазотистой кислоты.
- И что? - раздраженно спросил начальник смены.
- Она - основной компонент состава ГУ-18, известного как "замазка" и "белая глина", - терпеливо, как ребенку, пояснил ему Дентор. - Взрывчатое вещество, широко применяемое армейскими диверсантами. Пятидесяти грамм достаточно, чтобы в клочья разнести автомобиль среднего размера. Я три года с ним работал в поле, могу засвидетельствовать, что оно крайне опасно. Ты, надеюсь, сам понимаешь, что случится, если такая бомба сработает в самолете.
- Благодарю за бдительность, капитан, - поморщился седой. - Но мы полностью контролируем обстановку. Уверяю, что на территории аэропорта это вещество отсутствует. Твои друзья могут лететь со спокойной душой.
Он повернулся, чтобы уйти, но Дентор положил руку ему на плечо.
- Господин, - тоном ленивой угрозы проговорил он, - один из нас чего-то не понимает - либо ты, либо я. Твой ответ меня не устраивает.
- Городская полиция не имеет власти в аэропорту, - резко откликнулся начальник смены, сбрасывая его руку. - Здесь не ваша территория. Мы сами в состоянии позаботиться о безопасности пассажиров и самолетов.
- Я не стану разбираться, где городская полиция имеет власть, а где - нет, - фыркнул Дентор. - Если немедленно не получу внятных объяснений насчет твоих дальнейших действий, я вызываю управление округа. И через пять минут все вылеты из аэропорта прекратятся, а через полчаса силы городской полиции устроят тотальную проверку аэропорта и пассажиров на предмет опасных устройств.
- А меня зовут Сатта Токурас, - добавила жена мэра. - И ты, без сомнения, прекрасно знаешь, кто такой мой муж. Сверх того, что пообещал господин Дентор, могу добавить, что уже к вечеру ты вылетишь из службы безопасности аэропорта. И вообще больше никогда не устроишься ни в одну службу безопасности.
Седой отчетливо заскрипел зубами. Несколько секунд он переводил взгляд с Дентора на Сатту, потом сдался.
- Мало мне пьянчуг и скандалистов! Мало мне кретинов из СОБ! - прошипел он. - Еще и бдительные граждане навязались на мою голову... Идите за мной, господа и дамы. Получите вы разъяснения.
Он отвернулся, прошел под арку и, сопровождаемый троллями, быстро зашагал по залу. Вся компания последовала за ними.
Пройдя по узкому коридору в служебных помещениях, они вошли в небольшую комнату с несколькими письменными столами. По периметру комнаты стояли мягкие диваны, и на одном из них сидели два угрюмых мужчины. Один из них, в рваном пиджаке, щеголял огромным фингалом под правым глазом и плохо оттертыми кровавыми потоками под носом. Другой, в не менее рваной спортивной куртке, баюкал руку, висящую на импровизированной перевязи из вафельного полотенца.
- Можете полюбоваться на ваших горе-террористов! - уже не сдерживаясь, рявкнул начальник смены. Сидящие мужчины синхронно вздрогнули. - Кретины! Сотрудники СОБ, называется! Эти деятели без предупреждения попытались протащить сквозь арку полный набор террористических принадлежностей, вроде как внезапная проверка боеготовности охраны аэропорта, чтобы подготовиться не успели! Вот ваша взрывчатка, полюбуйтесь...
Он сдернул с одного из столов прикрывавшее его полотенце и сунул под нос Дентору небольшой баллончик. Тот взглянул на него, хмыкнул и передал Саматте. Тот, в свою очередь, сунул его под нос Парсу, которого Карина держала на руках, и приказал:
- Парс, анализ воздуха.
- Внимание, опасность! - с готовностью отозвался зверек. - Концентрация мета-би-триазотистой кислоты превышает норму. Пороговое значение: ноль. Зафиксированное значение: два запятая два четыре два на десять минус один. Внимание, опасность!
- Вот она, наша бомба, - щелкнул языком Саматта, передавая пузырек Карине. - Имитатор, предназначенный для проверки систем безопасности. Выпускает в воздух молекулы соединений, которые полагается обнаруживать газоанализаторам.
- Именно, - кисло согласился начальник смены. - Нас о проверке не предупредили, а блистательные господа еще и вздумали сопротивление охране оказать. Теперь с их начальством объясняться по поводу рукоприкладства...
- Приношу свои извинения, господин оой-капитан, - произнес Дентор, насмешливо глядя на потрепанных сотрудников Службы общественной безопасности. - Похоже, я действительно оказался неправ.
- Ничего, - буркнул седой. - Ты меня тоже извини - вы правы, что тревогу подняли. Просто не в самый удачный момент вы подвернулись. Твой зверь?
- Нет. Он принадлежит госпоже Карине.
- Хорошая штука. Обманку под аркой полчаса назад пронесли, а там люди ходят, концентрация быстро падает, - завистливо вздохнул начальник смены. - Госпожа, где таких охранцев продают? Не глядя взял бы партию из сотни таких сенсоров.
- Он на заказ сделан, господин, - быстро сказала Карина. - Прости, но нового заказать не удастся.
- Жаль. А теперь, господа и дамы, прошу меня извинить, но если у вас нет других дел, касающихся службы безопасности...
Когда компания вышла обратно в зал регистрации, Саматта тихо засмеялся.
- Сильны вы, ребята, людей пугать. Аэропорт блокируем, мэру нажалуемся, Президенту сообщим...
- Да у нас с аэропортовой СБ вечно трения, - пояснил Дентор. - И у СОБ -тоже. Замеченную контрабанду надо бы пропускать и нам ниточку передавать, чтобы получателя отследить - курьер обычно мелкая сошка и ничего не знает. Но они его берут на месте и все хвосты обрубают. Отчетность им хорошая нужна, видите ли! Ну, и наши ребята, случается, операции на их территории проводят без согласования, иногда чуть до перестрелок не доходит. В общем, старые счеты.
- Веселая у вас жизнь, Дор, - усмехнулась Томара. - Прямо хоть кино снимай. Кара, и почему у меня такое ощущение, что ты к себе неприятности словно магнит притягиваешь?
- Жизнь такая, везучая, - вздохнула девушка, устраивая Парса на плече.
- Да, с везением по части неприятностей у тебя проблем нет, - согласился Дентор. - Ну что, ребята, на полном серьезе пора прощаться. У вас посадка уже началась, пора к самолету.
- Ой! - встрепенулась Эхира. - Действительно, что мы зависли? Пора, пора. Ну ладно, вроде бы все всё уже сказали, а если что и забыли, потом созвонитесь и договорите. Бежим скорее к посадочному выходу, а то самое вкусное съедят!
- Не шебутись, Хи, - усмехнулся Саматта. - У нас у всех восьмая группа посадки, до нее очередь еще минут через пятнадцать дойдет, не раньше. Ну, Дор, не забывай, о чем мы говорили. На днях еще созвонимся. Томара, госпожа Сатта, - он кивнул женщинам.
- Ну, Кара, удачи тебе, - сказала хирург, осторожно, чтобы не придавить Парса, обнимая девушку. - С нетерпением жду твоего возвращения. Надо заняться твоими способностями всерьез. Я уже с десяток экспериментов придумала.
- Я обязательно вернусь, Томара! - горячо сказала Карина. - Обязательно!
- И опять прости-прощай спокойствие! - ухмыльнулся Дентор. - Надо пообщаться с Теодаром на предмет твоего зачисления в штат управления, чтобы на законных основаниях справедливость наводила.
Карина тепло улыбнулась ему.
- Спасибо, Дор, я подумаю, - сказала она. - Ну что, мы пошли к самолету?
Уже когда они отошли на полсотни шагов по широкому коридору, ведущему к посадочным вратам, она оглянулась. Три фигуры - гороподобная Дентора и две миниатюрных на его фоне женских, Томары и Сатты - стояли у барьера и смотрели им вслед. Несколько секунд спустя толпа спешащих к своим самолетам пассажиров скрыла их от взгляда. Карина вздохнула. Вот и все. Прощай, Крестоцин. Она еще обязательно вернется сюда, но сейчас ее ждет дом, пока еще далекий, но с каждой минутой все более близкий. И она наконец-то снова вживую увидит и Цукку, и Яну, и Лику, по которым так соскучилась...
Придерживая Парса, она одной рукой замкнула на шее ошейник блокиратора, почувствовав в голове знакомый шум, и на всякий случай пошевелила манипуляторами, чтобы проверить, как они действуют. Вот и перевернута еще одна страница жизни. Но впереди все еще целая книга, которую только предстоит прочитать.
Я лечу домой, Масария. Встречай меня!
24.16.849, вододень. Масария
Вододень, двадцать четвертое шестнадцатого, последний день восемьсот сорок девятого года новой эры, как обычно, оказался хлопотным и веселым.
За прошедшие два дня Карина успела немного прийти в себя после четырехчасового прыжка назад во времени, а также снова привыкнуть к уже позабытому климату южной зимы. Ливни шли каждый день не по разу, и в сочетании с довольно прохладной погодой высокая влажность заставляла ее зябко ежиться. Она даже попробовала носить куртку с брюками, к которым привыкла в Крестоцине, но одежда оказалось перебором: мокла она точно так же, только не снаружи, а изнутри.
Впрочем, старые привычки возвратились почти моментально. Двадцать третьего, в первый день праздничной недели, она в одиночку, как любила, ушла гулять по улицам Масарии, восстанавливая в памяти картину знакомых улиц и переулков и тихо наслаждаясь веселой суетой и бурлением улиц. Она съездила посмотреть на большой новый мост через горловину бухты, который открыли в ее отсутствие, и в который раз поразилась его размерам, удивительно сочетающимися с летящей легкостью конструкций. По мосту в обе стороны шел густой непрерывный поток автомобилей. У въезда машины разделялись: по двум полосам под аркой бесконтактного считывателя машины проскакивали не задерживаясь, а на третьей, крайней, на несколько мгновений задерживались у будки, чтобы водители могли передать сборщику несколько металлических или электронных монет.
Утро последнего дня года началось с генеральной уборки. Цукка, решительно заявив, что встречать новый год в таком свинарнике не намерена, мобилизовала всех, не исключая и Карину, намеревавшуюся поспать немного подольше. Эхира, хотя ее никто и не заставлял, к уборке присоединилась с энтузиазмом. Палек попытался бунтовать, утверждая, что намеревался провести день в медитации, вспоминая прошлое и планируя будущее, но Дзинтон подмигнул ему, щелкнул по носу и погнал доставать из кладовки швабры.
- Если женщина задумала навести порядок, даже боги бессильны ее остановить, - глубокомысленно заявил он. - Судьба у тебя, Лика, такая - провести сегодняшний день в размышлениях, но только не во время медитации, а совсем наоборот. Крепись. Трудности закаляют характер мужчины.
После того, как комнаты, кладовые, ванные, столовая и кухня старого отеля оказались отдраены, они вшестером отправились гулять по городу. Дзинтон остался дома, сообщив, что дела заели, усадил свою проекцию в угол и отключился. Карина огорчилась - за прошедшее время ей так и не удалось поймать папу, чтобы обстоятельно обсудить с ним все случившееся в Крестоцине. Но делать нечего. Впрочем, ее расстройство быстро прошло: на улицах народу оказалось даже больше, чем ей помнилось по предыдущим праздникам. На площадях и проспектах кипели веселые толпы, шныряли шустрые лоточники с мелкими новогодними безделушками, кое-где, несмотря на светлое время, уже пускали фейерверки, гремела музыка, а над дверями и окнами домов висели свежие венки из дарии с вплетением белых бусинок судзурана. Погода словно решила поучаствовать в общем веселье, и тучи разошлись, открывая бледно-голубое зимнее небо и неяркое, но все равно дружелюбное солнце.
В три часа дня от Площади цветов двинулся новогодний парад. Толпа народа в разноцветных карнавальных костюмах повалила по перекрытому по такому случаю проспекту Рока. В наличии имелись: обаки, моко и кугумы, потрясающие мохнатыми преувеличенно клыкастыми головами и размахивающие когтистыми лапами; пираты с наклеенными шрамами и кривыми абордажными саблями и палашами, хотя и сделанными из резины, но вполне правдоподобно блестящими; лесные феи и девы-воительницы, несмотря на довольно прохладную погоду, щеголяющие в чисто символических одеяниях, а некоторые - даже и совсем без них (обилие покрытой зябкими пупырышками кожи компенсировалось блеском и бренчанием жестяных и пластиковых доспехов); нетопыри с огромными ушами и не менее огромными перепончатыми крыльями за плечами, со скрытыми в больших очках-глазах пищащими динамиками... Многие ограничивались только частями костюмов - одной саблей, треуголкой или даже просто нарисованным шрамом, а некоторые так и вовсе не озаботились маскарадом, с энтузиазмом топая в общем потоке в обычной повседневной одежде. Тут и там в толпе медленно катились грузовики, на которых гремели, пели и приплясывали пестро одетые компании и музыкальные группы, а над проспектом реяли связки воздушных шаров и змеев, трепещущие в потоках воздуха. Полиция деловито перекрывала проспект на крупных перекрестках, пропуская шествие частями и не позволяя устраивать столпотворение, из-за чего парад двигался довольно медленно, а толпа ожидающих своей очереди вокруг Площади цветов разрослась до угрожающих размеров. Палек сунул в рот резиновые челюсти с клыками и маленьким динамиком, издающим при соприкосновении зубов страшный вопль, Цукка пристроила на прическу небольшие помигивающие красным рожки, а Саматта нацепил на один глаз повязку с черепом и время от времени с удовольствием испускал пиратские кличи.
Они протолкались на площадях и проспектах, пока не начало темнеть, а парад не завершился. Потом они еще долго гуляли по улицам, ярко освещенным сиянием праздничной иллюминации, покупая у уличных торговцев всякую съедобную и забавную ерунду. На одном из углов Яна нырнула в толпу и, как рыбак подсекает крупную рыбу, за руки вытащила из нее парня и девушку.
- Привет, Тори! - воскликнула она. - Привет, Дзири! Гуляете?
- Привет, Яни, - откликнулся парень. - Ага, шляемся где ни попадя. Господин Саматта, госпожа Цукка, госпожа Эхира, рад видеть. Яна, а это, наверное, Карина?
- Она! - засмеялась Яна. - Тоже завербовать хочешь?
- Язва... - грустно сказал парень. - Вот и Зира житья не дает, издевается. Одни неприятности от женщин!
- А то ж! - подмигнул ему Саматта. - Такая уж у нас, мужиков, доля - от женского пола терпеть. И с ними плохо, и без них никуда!
- Мати, укушу! - грозно сказала Цукка. - За нос. Или за что похуже!
Саматта широко ухмыльнулся, подхватил ее за пояс, высоко поднял и закружил.
- Отпусти, медведь! - прикрикнула она, напоказ хмурясь, но с трудом сдерживая улыбку. - Людей зацепишь!
- Ладно, потом поболтаем. На зимниках позвоню, - Тори махнул рукой, и его с Дзири поглотила толпа.
- Завербовать? - недоуменно спросила Карина у Яны. - Ты о чем?
- А, потом расскажу, - беспечно пожала та плечами. - Смешная история вышла. Потом, потом.
Домой они вернулись к восьми часам, по дороге с трудом успев в кондитерский магазин до закрытия, чтобы выкупить праздничный торт, заказанный накануне. Когда они шли через рощу к отелю, вышедший навстречу Дзинтон прищелкнул пальцами, и в воздухе начали роиться светящиеся золотые огоньки. Поначалу редкие, они вспыхивали все в новых и новых местах, взмывали и кружились веселыми стайками, словно опадающие вишневые лепестки по весне, озаряя ночной мрак рощи веселым мерцанием. Откуда-то сверху спикировала Фи - и не одна! За ней следовала стайка фей, тут же, впрочем, прыснувших в разные стороны и с тихим смехом закружившихся хороводами среди огоньков. Окружающий воздух заметно потеплел, и на голых ветвях маронов начали распускаться светящиеся цветы дарии.
- Красиво! - восхищенно сказала Цукка. - Прямо волшебный лес! Дзи, почему ты так раньше не делал?
- Да как-то в голову не приходило, - пожал плечами Демиург. - Я, знаешь ли, невеликий затейник. А тут вдруг сообразил... Ну что, народ, я свои дела утряс. Время для праздничного ужина!
Как оказалось, ужин был готов и накрыт. В духовке и на плите вкусно шкворчали сковородки и казаны, на накрытом столе в ожидании салатов поблескивали тарелки, свет играл на гранях бокалов и остриях столовых приборов. Непонятно где играла тихая ненавязчивая музыка. Вся компания, весело болтая, расселась за столом и, не исключая Дзинтона, принялась с энтузиазмом уминать необыкновенно вкусные кушанья.
Когда время приблизилось к десяти, Демиург громко и многозначительно откашлялся. Все головы повернулись к нему.
- Полночь на носу, так что время для новогодних подарков! - объявил он. - Начнем по старшинству. Хи!
- Между прочим, женщине о возрасте напоминать неприлично! - фыркнула Эхира. - Надеюсь, твой подарок компенсирует твою невежливость, блистательный господин!
- Постараюсь! - подмигнул Дзинтон, передавая ей извлеченную из воздуха коробочку. - Как, компенсирует?
- Сережки с бриллиантами? - приподняла бровь женщина. - Э-э-э... красиво, конечно...
- Сережки, - согласился Дзинтон. - Но еще и стимуляторы. До трех суток без сна и усталости, и привыкания не вызывают. Не обязательно носить в ушах, можно просто в кармане или в сумочке. Включаются и выключаются как обычно. А еще можно вот так...
Он вытащил сережки из коробочки и приложил их камешками друг к другу. Металл немедленно поплыл, закрутился, и через несколько секунд сережки превратились в золотое кольцо с двумя алмазами.
- Размер переменный, сам подгоняется под твои пальцы. Чтобы превратить обратно, потяни за камни в разные стороны. В виде кольца функционал аналогичный. Но максимум трое суток подряд, и потом минимум десять-двенадцать часов отсыпаться - не включатся снова, пока в норму не придешь. Не злоупотребляй.
- Спасибо, Дзи! - сказала Эхира, принимая кольцо и надевая его на палец. - Пожалуй, я тебя действительно прощаю. Я давно боялась на стимуляторы подсесть, так что очень даже полезная вещь.
- Так, дальше по старшинству у нас идет Мати. Держи! - Дзинтон протянул мужчине сияющий никелированный браслет.
- Я так понимаю, часы не простые? - полувопросительно сказал он.
- Конечно. Я ж не магазин, я просто так не умею! - улыбнулся Демиург. - Браслет - химическая лаборатория в миниатюре. Анализирует состав газов, жидкостей, твердых веществ с указанием всех известных веществ и субстанций, которые могли являться источником обнаруженных элементарных соединений. Заодно выступает в роли сканера пустот в грунте и показывает внутренности небольших объектов не хуже, чем объемный сканер у Кары. Мне показалось, что тебе как археологу такая штука пригодится. Прямой нейроинтерфейс к твоему полуэффектору, но только для тебя, другим передать не получится. Справочная система встроена, разберешься.
- Действительно, пригодится, и еще как! - согласился Саматта, надевая браслет на руку. - Вот удружил так удружил!
- Так, теперь ты, Цу. Твой старый пелефон действительно какой-то слишком уж старый и потрепанный. Так что вот тебе замена, - он протянул Цукке матово-черный плоский брусок. - Заодно внутри полноценный компьютер с дисплеем на полсажени по диагонали, нормальной сенсорной областью и световой клавиатурой, а также проектор - диагональ проецируемого объема до двух саженей на расстоянии в пять саженей. Когда начнешь преподавать, надеюсь, пригодится.
- Насчет преподавания не знаю, а вот если по другим городам мотаться - очень полезная штука. Дзи, ты лапочка!
- А еще я умница. Кара, тебе я так и не придумал, чего оригинального подарить, так что просто модифицировал твой новый диагност. Нарастил память, добавил новые программы обследования, заменил стандартную батарею на паутинный аккумулятор, а заодно добавил два десятка фантомных сенсоров и прямой интерфейс к твоему сканеру. Теперь сей ужасный аппарат с твоей помощью может работать в режиме томографа и дополнительно диагностировать около трех тысяч проблемных состояний.
- Ой, пап! - Карина аж заерзала на месте от нетерпения. - Здорово! Я сбегаю попробовать?
- Погоди, успеешь еще напробоваться, - улыбнулся Дзинтон. - Новый год вот-вот наступит. Лика, ты у нас известный шалопай...
- Нифига себе! - возмутился юноша. - Никакой я не шалопай, я просто рассеянный! Подумаешь, ерунду всякую забываю иногда! Со всеми случается!
- ...но шалопай талантливый, надо признать, - невозмутимо завершил Демиург. - А таланту нужно поле для деятельности. Держи: портативный мольберт. Полотно объемом до кубической сажени, триста предопределенных виртуальных кистей и двадцать карандашных стилей, двести пятьдесят миллиардов оттенков, память на несколько тысяч работ плюс система моделирования для перевода набросков чертежей в полноценные спецификации нескольких стандартных форматов. Ну и интерфейс для подключения к терминалу.
- Шоб я ногу сломал... - ошарашенно пробормотал Палек, принимая небольшой черный кубик. - Дзи, ты бы почаще такие шняжки дарил - цены бы тебе не было!
- А мне ее и так нет. Меня еще ни разу не покупали, - подмигнул Демиург. - Наконец, Яна - чтобы тебе не приходилось тайком пробираться в концертные залы, чтобы попеть в свое удовольствие, я сваял небольшой акустический резонатор. Обеспечивает усиление твоего голоса и качественную акустику в объеме до пяти тысяч кубических саженей. И не только голоса, кстати, имплантатора ментоблоков - тоже. Поаккуратнее с игрушкой, а то ненароком устроишь благодарным слушателям массовое помешательство. Есть режим звукоизоляции - за пределами объема звук не слышен. Для комплекта - обычный набор функций концертного синтезатора и разъем под стандартную клавиатуру. В общем, можешь устраивать сольные концерты на главной площади.
- Класс! - Яна ухватила бело-золотую пластинку. - Щас спою! А-а-а! - вывела она руладу, и звук ее голоса внезапно оглушающе заполнил столовую. Два бокала на столе лопнули, рассыпав по скатерти стеклянное крошево.
- Эй! - Палек недовольно пихнул ее локтем в плечо. - У меня, между прочим, запасных ушей нет!
- Извините... - пробормотала Яна, пряча пластинку в нагрудный карман. - Потом опробую.
- Только в саду, пожалуйста, моя молодая госпожа, - улыбнулся Дзинтон. - Мароны к звуковым вибрациям более устойчивы, чем посуда, мне так кажется.
Стеклянное крошево и обломки окутались радужной дымкой и пропали, а на их месте возникли новые бокалы.
- Ну что, народ, три минуты до конца года! - сообщил Дзинтон. Он взглянул на висящий на стене телевизор, и тот включился на канале, транслирующем картинку с Площади цветов. В свете прожекторов и переливающихся огней волновалась веселая толпа, трепетали флаги, трещали петарды и хлопушки, а в воздухе летали разноцветные ленты серпантина. Вот резко бухнуло, лопнуло, и камера, переместившись на небо, показала, как расцветает огненный салют, превращаясь в гигантский циферблат, на котором часовая и минутная стрелки почти слились в одну вертикальную черту. Потом циферблат медленно погас, и на его месте распустился огромный розово-белый цветок дарии. Грянула громкая музыка, вокруг цветка затрещали искры фейерверков, начали виться цветные следы ракет, толпа завопила и зашумела с удвоенной силой, и Дзинтон отключил звук.
- Ну, народ, с новым восемьсот пятидесятым годом! - торжественно сказал он, поднимая бокал с соком. - Ура!
- Ура! - восторженно завопили Палек с Яной, и к ним тут же присоединились остальные. - Ура! Новый год! Ура!
В районе часа ночи компания начала потихоньку разбредаться по своим комнатам. Перед сном Карина заглянула к Яне. Та с интересом крутила в руках пластинку резонатора, изучая кнопочки на ее поверхности.
- Здоровская вещичка! - сказала она. - Просто круть немереная! Я на следующей спевке девчонкам покажу - обзавидуются!
- Стоит ли? - усомнилась Карина. - Вопросов слишком много появится, на которые не ответить. И вообще, Яни, тебе не кажется, что что-то... не так?
- Что именно? - с изумлением взглянула та.
- Папа еще никогда не дарил такие замечательные вещи. Ты же помнишь, его подарки... ну, они всегда хорошие, но никогда - необычные, как сегодня. Он никогда не дарил ничего, в чем есть технология Демиургов, кроме Парса разве что. А сегодня их технология просто изо всех щелей лезет.
- Ну и что? - беспечно пожала плечами Яна. - Может, он решил круглую дату отпраздновать. Новое полустолетие все-таки.
- Новое полустолетие начнется в пятьдесят первом, - качнула головой Карина. - Ладно, пойду я спать. Боюсь только, скоро мы услышим что-то не слишком приятное.
Первый день зимников 850 г, древодень. Масария
После завтрака, который по новогодним меркам можно полагать ранним - в семь утра, Дзинтон попросил общего внимания.
- Так, граждане, - сказал он. - Не расползайтесь пока по своим делам. Через пять минут я сделаю важное объявление. Но сначала мне нужно сказать пару слов наедине Каре и Яни. Девчата, пойдемте ко мне в комнату.
Когда он с девушками вышел из столовой, оставшиеся переглянулись.
- Каждый раз, когда Дзи что-то объявляет всей нашей компании, жизнь радикально меняется, - задумчиво проговорила Цукка. - Хи, ты не в курсе, о чем он намерен рассказать?
- Я догадываюсь, Цу, - грустно сказала Эхира. - Меня он уже инструктировал достаточно подробно, и мне очень не нравятся выводы, которые из его указаний следуют. Но лучше пусть скажет сам.
- Пусть скажет, - согласился Саматта. Он встал из-за стола и принялся собирать грязную посуду. - А я до того успею прибраться. Лика, помогай.
- Мати, ты сегодня дежурный, не я! - сонным голосом откликнулся Палек. Он широко зевнул и потер кулаками глаза. - И чего он нас в такую рань поднял? Не мог на полчасика позже...
- Лика! - укоризненно сказала Цукка. - Вот фиг я тебе в твое дежурство помогать стану.
- Ладно, ладно! - пробурчал юноша. - Можно подумать, есть что убирать...
Пять минут спустя, когда посуду уже сгрузили в посудомоечную машину, а Саматта заканчивал вытирать со стола, Яна с Кариной вошли в столовую. На лицах обеих держалось странное выражение: смесь растерянности и какого-то непонятного испуга. Дзинтон вошел вслед за ними и ласково похлопал их по плечам.
- Садитесь, девчата, - произнес он, и в его голосе явно проскользнули виноватые нотки. - Сейчас все объяснится. Но такие новости лучше выслушивать сидя.
Дождавшись, пока все усядутся за стол, он подошел к окну во дворик и уселся на подоконник в своей излюбленной манере, свесив одну ногу и покачивая ей в воздухе. По стеклу снаружи барабанили крупные капли дождя.
- Ребята, - сказал он, - знаете, за последний миллион лет вы, пожалуй, были лучшей моей семьей. Точнее, вообще первой настоящей семьей. И мне чрезвычайно неприятно говорить то, что я вынужден сказать. Я оттягивал до последнего, но дальше уже нельзя.
- Дзи! - тревожно сказала Цукка. - Мне очень не нравится прошедшее время, которое ты употребляешь!
- Да, Цу, милая, - вздохнул Демиург. - Прошедшее время. Ребята-зверята, я ухожу. Насовсем.
- Что? - ахнула Цукка. - Дзи, как уходишь?
- Совсем ухожу, Цу. Я закончил практически все свои дела на планете, и у меня больше нет причин оставаться здесь. Я Корректор, помните? Основная коррекция завершена. А Демиургу, не имеющему определенной цели, в обитаемом мире оставаться опасно. Особенно в технологически развитом мире. Ребята из Института социомоделирования - есть у нас такая рабочая группа - уже несколько раз прозрачно намекали, что мне пора сворачивать свое присутствие. И не только мне. Иначе наши потуги обеспечить вашей цивилизации естественный путь развития так и останутся лишь потугами. Мы не можем присутствовать здесь и не влиять на вас, и чем выше уровень технологического развития, тем сложнее держать наше влияние в тайне. Катастрофа, невольно устроенная Майей, тому яркий пример. Еще сто лет назад мы могли бы успеть среагировать на начинающуюся пандемию эффектора и прервать ее в зародыше. Но в ваш век быстрый транспорт сделал это нереальным. Нет, у нас не осталось реального выбора: мы либо должны уйти, либо в корне пересмотреть нашу стратегию. Но последнее мы пока делать не намерены.
- Папа! - вскинулась Карина. - Но разве ты не можешь остаться просто так? Ни во что не вмешиваясь?
- Нет, Кара, - отрицательно покачал головой Демиург. - У меня слишком много... личной заинтересованности в происходящем. Я не смогу удержаться. Я просто вынужден уйти. Мы уходим все - и я, и Камилл, и Майя. Только Миованна оставляет здесь свою точку присутствия, чтобы контролировать тектонические процессы на случай, если в моделях найдутся ошибки. Но мы оставляем здесь вас.
Он поднял руку, останавливая снова раскрывшую рот Карину.
- Дорогие мои, последние шесть лет я старался совместить несовместимое: удержать ваши яркие неповторимые личности от излишней привязанности ко мне и в то же время показать вам дороги, по которым можно идти в будущее. Кажется, я преуспел. Но мое дальнейшее присутствие окажет вам всем дурную услугу. Вы вполне самостоятельны и приспособлены к жизни в реальном мире, но я не позволяю вам полагаться на самих себя. Под моим крылышком тепло и уютно, но это не настоящая жизнь. Просто существование в тепличных условиях, когда любой сквозняк способен устроить вам фатальное воспаление легких. Кара, вспомни свою практику в Крестоцине. Ты вполне успешно справлялась со своими проблемами, но каждый раз, осознанно или подсознательно, ожидала, что я вмешаюсь, все исправлю и объясню. Меня такое категорически не устраивает. А потому я не могу остаться даже только ради вас. Я лишь причиню вам вред.
- Что-то не замечал я за собой никакой несамостоятельности, - проворчал Саматта. - Наоборот, ты все уши прожужжал, что надо полагаться только на себя.
- И, тем не менее, в Четырех Княжествах ты только и думал, пришло уже время вызывать меня или нет, - мягко улыбнулся Дзинтон. - Нет, дело не в том, чему я вас учил. Дело в том, что вы привыкли полагаться на меня как на высший авторитет. А я таким не являюсь. Я умею играть в подковерные политические игры куда лучше вас, да, но вовсе не намереваюсь указывать, как вам жить. А я только тем и занимаюсь: навязываю вам свой взгляд на жизнь, выбор жизненного пути... Парадокс: больше всего я опасен для тех, кого сильнее всего люблю. Простите, ребята, но я просто вынужден уйти. Я понимаю, как больно для вас расставание, и сам страдаю не меньше. Но иного выхода нет.
- Дзи! - Цукка порывисто встала. - Но мы тебя любим! Мы все очень-очень любим тебя! Ты ведь будешь заходить в гости? Хоть иногда? Хотя бы раз в год, на зимники?
- Нет, Цу. Не буду. Слишком много искушений возникнет и у меня, и у вас. Кроме того, я намерен немного расслабиться. Последние десятилетия оказались слишком напряженными, и мне необходимо как следует отдохнуть. Полностью отключиться от всех забот. Уйти в себя. Заснуть...
- Джао! - Эхира резко наклонилась вперед. - Ты ведь не собираешься?..
- Нет, Хи! - рассмеялся Демиург. - Не Уход, ни в коем случае. Я еще не настолько устал жить. Но мне необходимо разобраться с накопившимся грузом воспоминаний, вычистить ненужное, перенести в архив то, что хотелось бы запомнить навсегда. А вам необходимо научиться жить самостоятельно. И то, и другое требует времени. Но рано или поздно мы снова с вами увидимся. Через десять лет. Или через двадцать. Или через тридцать. Но обязательно увидимся, обещаю.
- Тридцать лет - многовато как-то, - пробормотал Саматта. - Я могу и не дожить.
- Доживешь. Сейчас я хочу обрисовать финансовую сторону вашего дальнейшего существования. Мати, Цу - ваши контракты со мной остаются в силе, однако с сегодняшнего дня они переоформлены на организацию под названием "Фонд поддержки талантов". Контракт пожизненный, расторжению со стороны работодателя подлежит только в строго оговоренных обстоятельствах - перечитайте свои экземпляры, если забыли, в каких. Кара, Яни, Лика - ваше дальнейшее обучение оплачивается тем же Фондом, и он же выплачивает вам стипендии. По завершению учебы вы сохраняете стипендию при условии, что продолжаете специализироваться в правильных областях - в тех, что сейчас, или же в некоторых других. Собственно, среди неправильных занятий числятся только юриспруденция, финансы и публичная политика, остальное на ваше усмотрение. Стипендии, как и жалование у Цу и Мати, невеликие, но с голоду не умрете. И предполагается, что вы в состоянии заработать на жизнь и самостоятельно. Той же организации передается и наш отель. Документы оформлены таким образом, что вы пятеро фактически являетесь единоличными владельцами здания, но не можете его продать или подарить. Налоги с собственности платит Фонд, за вами только коммунальные услуги. Здесь ваш дом, ребята, и ваша база операций, даже если вы решите жить где-то еще. Систему защиты я оставляю в неприкосновенности, так что можете отсидеться здесь даже в случае атомной войны. Конкретные детали договоров и контрактов при необходимости доведет до вас юрист Фонда. Контакты у Хи.
Он спрыгнул с подоконника.
- В остальном, ребята, продолжайте жить, как жили. Работайте, учитесь, развивайтесь и не забывайте иногда развлекаться. Вы - дружная семья и всегда найдете друг в друге опору в трудные времена. Надеюсь, что когда вернусь, найду вас в добром здравии. А сейчас пора прощаться.
Карина поднялась со своего стула и подошла к нему.
- Папа... - Она всхлипнула. - Я не хочу, чтобы ты уходил.
Она прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди.
- Я знаю, малышка, - грустно сказал Демиург, поглаживая ее по голове. - Я знаю. Тебе тяжелее всего. Перестарался я в свое время с отцовской любовью. Но ты справишься, я верю.
Он мягко отстранил девушку и почти силой усадил ее на стул. Потом отошел к двери и повернулся к молча смотрящим на него людям.
- Я не прощаюсь навсегда, - сказал он. - Когда-нибудь мы еще увидимся, обещаю.
Его силуэт на фоне дверного проема окутался туманной дымкой и медленно растаял в воздухе. Несколько первых тактов "Соловья в оперении сером" прозвучали - и медленно заглохли в тишине.
Несколько минут в комнате стояло тяжелое молчание. Первой его нарушила Эхира.
- Именно такого я и боялась, - тихо произнесла она. - Его инструкции, которые я выполняла в последние пару периодов, очень походили на применяющиеся при консервации сети влияния. Но я надеялась...
Она махнула рукой.
- Кара, Яни, - осторожно спросила Цукка, - а что он вам рассказывал наедине такого, что на вас лица не было?
- Он показал, как с помощью манипулятора нейтрализовать человека, - мертвым голосом сказала Карина. - Касание мозга, вызывающее мгновенную потерю сознания. И он показал, как можно убить, не оставив следов. Такое же касание сердца - и все. Паралич центра автономного ритма. Вскрытие покажет острую сердечную недостаточность от невыясненных причин... И еще разрушение межатомных связей. Он... наверное, он хотел, чтобы мы могли защититься от чего угодно даже в его отсутствие...
Она поднялась и шаркающей походкой, сгорбившись, вышла из столовой. Цукка растерянно посмотрела ей вслед.
- Ее нельзя сейчас оставлять одну, - произнесла она. - Мати, позаботься о Яни с Ликой.
Карину она перехватила в прихожей. Девушка пыталась попасть ногой в туфлю, слепо глядя перед собой.
- Кара, дождь на улице! - встревоженно сказала Цукка. - Ты промокнешь!
- Пусть... - Карина даже не взглянула на нее. - Все равно...
- Нет уж, не все равно! - Цукка попыталась преградить ей путь, но невидимая сила подхватила ее и осторожно отодвинула в сторону.
- Прости, Цу, - глухо произнесла девушка. - Мне просто надо остаться одной. Не беспокойся, все будет в порядке.
Она наконец-то справилась с туфлей и, толкнув дверь, вышла на крыльцо, под хлещущие струи зимнего ливня.
- Ну уж нет! - решительно заявила Цукка. Она схватила с вешалки два дождевика, надела один на себя, быстро влезла в сапожки и вышла вслед за своей воспитанницей. Карина стояла в луже посреди двора, глядя в низкое небо, по которому со стороны океана стремительно неслись серые дождевые тучи, и ее домашняя кофточка стремительно набухала влагой. Цукка накинула ей на плечи дождевик и набросила на волосы капюшон.
- Горюшко ты мое, - вздохнула она. - Ну, не хочешь дома оставаться - пойдем погуляем.
Карина, словно очнувшись от сна, недоуменно взглянула на нее.
- Цу, - слабо произнесла она, - но ведь дождь. Ты промокнешь...
- Ты тоже. Пойдем.
Ухватив Карину за руку, она почти силой поволокла ее за собой к калитке в рощу. Они прошли под сочащимися влагой ветвями маронов, перешагивая через весело струящиеся меж корнями ручейки, и поднялись на смотровую скалу над обрывом. Штормило. Далеко внизу свинцовые воды внутренней бухты сиротливо накатывали на опустошенные цунами берега, и ни один след от катера не нарушал ее пустоту. Лишь у причалов покачивались два спешно разгружающихся сухогруза и танкер. Карина опустилась на мокрый песчаник, обхватила руками коленки и стала смотреть на виднеющийся за горловиной бухты океан. Цукка присела рядом.
- Все хорошее рано или поздно кончается, - задумчиво сказала она. - Я чувствовала, что к тому все и идет. В последний год Дзи... отдалился как-то, что ли. Стал более отстраненным.
Карина промолчала.
- Он прав в своей обычной непробиваемой манере, Кара. Мы все слишком сильно зависели от него. Он заменил отца тебе, Яни, Лике, даже мне в какой-то степени. Мы привязались к нему. Но главная добродетель родителей заключается в том, чтобы не только любить своих детей, но и суметь вовремя отойти в сторону. Позволить птенцам выпорхнуть из гнезда и начать самостоятельную жизнь. Так больно расставаться с теми, кто стал частью тебя! Больно - но неизбежно. Тебе грустно, но печаль пройдет. Ты должна помнить о прошлом, его нельзя забывать, но твоя жизнь устремлена в будущее. Пусть память о папе сделает тебя не слабее, а сильнее. Он ведь хочет именно так.
- Я понимаю, Цу, - вздохнула Карина. Она пошевелилась, устраиваясь поудобнее и плотнее натягивая на себя дождевик. - Я все понимаю. Просто... ну, как-то неожиданно все случилось. Он даже не предупредил заранее, просто раз - и исчез!
- И хорошо сделал. Самое скверное - не боль, а ее предчувствие. Он избавил нас от муки ожидания, понимаешь? И потом, он ведь обещал вернуться. А он всегда держал слово.
Цукка обняла Карину за плечи одной рукой, и та, поначалу каменно-напряженная, постепенно расслабилась. Они молча сидели и смотрели на тяжелые от зимней влаги дождевые облака, на неспокойную бухту, на мокнущий под моросью город. Потом Цукка встала.
- Пойдем домой, Кара, - попросила она. - Пора. Нас ждут остальные. Им тоже тяжело. Нужно перетерпеть боль вместе, так легче. Перетерпеть - и жить дальше, как он от нас и ждет. И я намерена прожить жизнь так, чтобы при следующей встрече без стыда взглянуть ему в глаза.
Рука об руку две молодые женщины прошли по саду, в котором на ветвях спали почки, терпеливо ожидающие прихода весны, и вошли в дом. А где-то там, высоко-высоко над облаками, наблюдающий за ними Демиург улыбнулся про себя. Вы справитесь, птенцы моего гнезда, я уверен. Вы - справитесь.
Конец второй книги
Август - декабрь 2008 г.
Продолжение следует
|