Лосевский Антон Павлович : другие произведения.

Якобы книга

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Якобы книга, или млечныемукидва. Книга вторая

  Голова 51. Кавычки "Айсберга"
  
  Не оставалось никаких сомнений, что в каюте 210 состоялась смерть, о чем весьма живо свидетельствовали и увядшие, склонившие головы розы крупным планом, и собравшиеся вдоль борта сердобольные тетушки и отважно помалкивающие джентльмены, так и норовящие заглянуть внутрь вышеупомянутой каюты, и, разумеется, тревожная музыка, разлившаяся в дрожащем эфире. Происходящее, чего греха таить, представляло определенный интерес и для меня, еще бы - убит был я.
  А ведь всего пару часов тому назад, беззаботно отправившись в обеденный салон, намереваясь утолить голод, я будто бы и не догадывался, чем обернется эта безобидная, вошедшая в привычку затея. В коридоре меня остановила одна из картин, вывешенная среди прочих реквизитом на обозрение благодарной публики по всему пассажирскому пространству лайнера, который переправлял нас океаном, пожалуй, в красивейший из городов-великанов. Картина крайне заинтересовала меня именно что оригинальной и достоверной, как хотелось бы верить, передачей атмосферы этого города, в котором мне всегда мечталось побывать, да уж сколько лет как-то откладывалось и не складывалось. Замечу, что в действительности я никогда не был сколько-нибудь привязан к живописи, не смысля в ней ни черта, но в данном случае, по сценарию, мне надлежало отдать должное кисти неизвестного мастера взволнованным, влажным от восхищения взглядом.
  То, что покой мне только снится и без приключений опять не обойдется, стало ясно, когда официант вперед заказанных блюд вручил мне золоченую визитку, а я, нацепив очки, считал с нее имя владельца и счел его опасным. Пробежавшись глазами по залу в поисках отправителя, довольно скоро я нашел, что искал: разве можно было не узнать эти пронзительные черные глаза, знаменитые усы и блестящую лысину? Компанию тому господину, как водится, составлял его компаньон-англичанин, наигранным жестом приглашавший разделить с ними трапезу.
  - Что же, как ваши успехи на литературном поприще, друг мой, что-то давненько от вас ничего новенького не слышно, - порасспросив про иные дела, любезно полюбопытствовал собеседник.
  - Эх, месье Пуаро, сколько же мы с вами уже не виделись!? Увы, увы, это дело мне пришлось оставить. Не пошло. Теперь я тоже в коммерции, тоска.
  - Не отчаивайтесь, старина, все мы в каком-то смысле в коммерции. Продаем, что умеем, а то и вовсе продаемся заживо - выбор не велик! - задорно расхохотался на мою реплику Гастингс.
  В таком ключе и протекала эта малоинтересная светская беседа, с шуточками и подначками, в обсуждении общих старых знакомых и давно минувших дней. Тему будущего мы старательно избегали, словно предчувствуя, что никакого будущего у нас нет. Хотя... вовсе не по этой причине во внутреннем кармане моего пиджака покоился фальшивый паспорт, и вовсе не потому я вызывающе не поинтересовался целью пребывания знаменитых сыщиков на лайнере, цель и без того была известна мне слишком хорошо, и они это знали. Знала и съемочная группа, снимавшая на камеру наш разученный диалог, пока что-то не вышло из-под контроля. Я догадался об этом, когда режиссер детективной ленты с рабочим названием "Айсберг" выкрикнул: "Стоп! Снято!", и все немедля занялись своими техническими и организационными моментами. И лишь на считанные секунды отвлекшись на миловидную ассистентку режиссера, я успел все же боковым зрением заметить, как коварный Гастингс своей длинной рукой всыпал в мой бокал вина какой-то порошок. Вероятно, стрихнин.
  Удивительное дело, как часто все-таки общество бывает слеповато и глуповато в вопросах понимания простейших вещей, упрямо считая последних подонков своими кумирами и примерами для подражания; и сколько затем случается продолжительных пауз и неловких сцен, когда мифы сенсационно развенчиваются, и имена тех, о ком еще вчера судачили взахлеб, уже назавтра становится неудобно упоминать в приличном обществе даже шепотом. Так и в нашем случае: где бы ни оказались мои друзья Пуаро и Гастингс, всюду в самом скором времени неизбежно разгорались невиданные страсти - всевозможные изощренные убийства, пропажи фамильных реликвий или даже непредусмотренные расписанием остановки поездов в безлюдных местах. Однако никто и никогда не смел заподозрить их, обласканных прессой и критикой киногероев, исполняющих роли Пуаро и Гастингса. И каждый раз каким-то непостижимым образом тем удавалось филигранно свалить всю вину на какого-нибудь несчастного светопостановщика, иногда даже и продюсера; а тот или та, на кого пал их злосчастный выбор, как известно, практически обречены, впадая в ступор от такого потока правдоподобной лжи, что остается только диву даваться и невольно начинать подозревать в злодеянии самого себя, причем по заранее срежиссированному наглому плану.
  Не стану грешить против истины: в глубине души я всегда восхищался выдающимся талантом моих старых знакомых, их умением перевернуть все с ног на голову и элегантно выйти сухими из воды. И все же, памятуя об обстоятельствах последней нашей с ними встречи, когда они узнали, что я знаю, я прекрасно понимал, кто станет следующей их жертвой. Конечно, я был лишь побочной жертвой, случайным свидетелем, которого желательно устранить, истинная же их цель находилась где-то поблизости. По всей видимости, это была дуреха-служанка Бетси, на которую внезапно обрушилось огромное наследство от усопшего заокеанского дядюшки, и та бесхитростно перевозила львиную долю несметных сокровищ в саквояже, небрежно спрятанном в ее же каюте, распихав остальные богатства по карманам фартука. Как бы то ни было, имея в виду остроту коллективного их разума и необычайную проницательность, мне стоило немалых усилий сделать вид, что я простодушно осушил бокальчик отравленного вина, чтобы наспех откланяться и удалиться в свою каюту, притворяясь, что мне внезапно поплохело.
  Таким образом, и смерть моя была не более чем небольшим театральным представлением, рассчитанным на невзыскательную публику, падкую до подобных убийственных историй. Также это послужило предметом отвлечения от подлинного преступления, которое вскоре должно было произойти в совсем другой каюте.
  Вынужден признать, что на съемках детектива "Айсберг" я оказался отнюдь не случайно, а после продолжительных переговоров с одним настоящим детективом, убедившим меня совместить небольшую работу с отпуском в городе мечты, поскольку и съемки, ради достоверности картинки, осуществлялись в открытом море и на действующем судне. Да и возможность поквитаться с парочкой прославленных супергероев, а на деле, уже известно, жуликов и воров, представлялась на редкость уникальной. Сам мой друг-детектив предусмотрительно остался на берегу, дабы не спугнуть крупную рыбу своим присутствием, а его помощники в эти минуты сидели в засаде в каюте служанки Бетси, которая, разумеется, была всего лишь подставной актрисой, недурно игравшей наживку. Мне же не оставалось ничего иного, кроме как, изображая жертву, мертвецки отдыхать с застывшей пеной у рта, вслушиваясь в крики чаек и ожидая, когда же все это закончится. К слову, по-своему данная ситуация представлялась мне даже занятной, потому как прежде подобных ролей мне исполнять еще не приходилось.
  Наконец-то, ура, раздался долгожданный топот многочисленных ног, звуки отчаянной борьбы и изрыгаемых проклятий на французском и английском наречиях, против моей каюты уводили со скрученными руками детективов наоборот. Пуаро, а как иначе, успел даже бросить на меня свой фирменный гневный взгляд, в последнюю лишь секунду догадываясь, что я его все же перехитрил.
  "Стоп! Снято!"
  Стоило этой заветной фразе отзвучать, как мы бросились обниматься с "Пуаро". Съемки кинокартины о том, как одна съемочная группа снимает кинокартину про другую съемочную группу, которая, в свою очередь, снимает фильм про разоблачение Пуаро и Гастингса через участие моего персонажа и детектива, оставшегося на берегу, благополучно завершились. Это означало, что теперь мы можем преспокойно наслаждаться путешествием на яхте, исполнявшей роль лайнера, вместе с актерами, воплощавшими образы плохих Пуаро и Гастингса, а также прочей массовкой, попивая бренди и перекидываясь в карты, чтобы ближайшим утром оказаться в знаменитом городе ?.
  И тем удивительнее было наблюдать, как спустя буквально пару минут после триумфального окончания съемок, на "Айсберге" случилась натуральная уже паника: и среди настоящей съемочной группы, и среди актеров, изображавших съемочную группу, и среди вальяжных жирных пассажиров, купивших дорогущие билеты, чтобы понаблюдать за процессом кинопроизводства изнутри.
  "Титаник, там Титаник, что же это делается?", - на все лады визжали, содрогались и горлопанили люди. И на сей раз, увы, надвигающаяся стихия реальности не являлась уже частью чьего-то художественного замысла.
   
  Голова 53. Препинания знаки
  Бывает жизненно необходимо высказаться Бывает напротив уместнее промолчать Бывает что назревают и настигают неоднозначные недоразумения Тем не менее раз уж существуют символы складывающиеся в слова и предложения с этим нужно что то делать и что нибудь предлагать невзирая на сомнительные сомнения Из подобных идей третьей свежести можно было бы пожалуй даже составить базис некой книги Как если бы кто то еще писал книги а не только воплощал в жизнь проекты сбившихся в банды издателей
  Подобно тому как бредешь домой возвращаешься туда потому что некуда больше идти И опять и опять вспыхивает позднее чувство что чего то жутко не хватает Кто дома Не все дома Вообще никого Что ж полезно бывает побыть одному и бесполезно бывает побыть одному Холодно Холодильник как аптечка Только водка и морская капуста Не густо
  Отличный повод вернуться на улицу Дворник дрожит Боится он видите ли привидений Сам ты привидение Нашел кого боятся Самому страшно Дую ветром исчезая в ближайшей рощице не желая угодить в прицелы камер дабы не оставлять желтой прессе ни малейших шансов раздуть шумиху на пустом месте В деревьях надежно и укромно Мои симпатии всегда на стороне деревьев Жаль они не желают вступить в диалог Деревья другие А все равно уже выше Выше всего этого Недаром люди так любят вырубать деревья особенно высокие прикрываясь соображениями безопасности и бумажной нуждой Тоска зеленая
  И все же деревьям далеко еще до птиц синиц там всяких и прочих ясных соколов Птицы вольны и свободны хотя и у них в головешки вшита биологическая программа однако даже совершенная программа сбивчива И тем не менее кто всех выше кто всех ближе к небу Птицы Только птицы летают часами напролет сидят себе на проводах и забиваются в двигатели самолетов Сами самолеты И счастье человеческое что птицы пока еще не сумели спеться меж собой в целях установления нового мирового порядка вовлекая в этот крылатый заговор всех летучих тех же летучих мышей или шмелей
  Светает Бывает необъяснимо просыпаешься человеком Тут же включаясь в разрешение вчерашних еще нерушимых проблем надоедливых как неуловимая предрассветная муха Тоже бывает полезно закатиться в трактир и хлебнуть пивка затем потолковать со случайным марксистом туристом дзен буддистом Одни юмористы кругом Уставишься бывает в плоский экран в котором юмористы сплевывают в толпу плоские же шутки Шутка ли за это недурно платят И непроизвольно вспоминается тот мальчонка что заплатил таксисту а сам не поехал Думал что обманул не подозревая ничуть что и сам смешно обманулся И подобное сплошь и рядом Правда в том что все мы обманываемся и врем И это пройдет В особенности когда врать больше попросту некому потому что все уже слишком честно и погранично
  Я должно быть из одного из городов Городов великое множество Тысячи Может и десятки тысяч Кто то полагает даже что их миллионы как и звезд На самом деле их раз два и обчелся Первый и Второй И третьему не бывать Никто сперва и не верует Яростно разворачиваются эти споры звучат доводы только повод дай Иные предлагают сражаться в города Атланта Аделаида Астрахань дальше то что Не о том совсем речь Родная речь к тому же всего лишь прививка правил и исключений
  Не могу не согласиться с тем что чего то здесь все же отчаянно не достает Сюжетной ли линии или линейной глубины размеренности или здравого смысла широкого ли обобщения или уверенного обращения со словом словно слова еще где то звучат и что то да значат Значит все было зззря три раза буква зэ заело ли или заклинило В общем нет тут смысла в смысле в тексте нет смысла смысла нет и за текстом или все таки есть то есть в тексте смысла определенно нет а за пределами текста быть может и есть скорее есть чем нет Все кончено и завершено ничего интересного уже не будет никогда и не было а смысл если где и есть то не здесь а свыше там где про птиц которые ближе к небесам и там где про извечно чего то не хватает и как невыразимо призрачно бывает без знаков препинаний
   
  Голова 55. В белой комнате
  Мир открывался заново, воскресая очертаниями белой комнаты; комнаты, к слову, мне совершенно незнакомой, а вместе с тем достаточно просторной и светлой, чтобы чувствовать себя как дома. Обратившись к широкому окну, я обнаружил в нем непривычное солнце, значительно более красочное и яркое, чем в родных краях, самым приятным образом не смущающее глаз.
  Сразу же я почувствовал чье-то присутствие. Откинув руку, я почти уловил нечто мягкое и приятное на ощупь. Секунду спустя это нечто, замечательно жужжа, стремительно отдалилось от меня, выдавая собою шмеля. Боже, как давно я не видывал настоящего шмеля. Контакт с насекомым заставил меня окончательно освободиться ото сна и чем-то взволновал. Должно быть, я задавался прежними неразрешимыми вопросами - кусаются ли шмели или жалятся, насколько это болезненно и надолго ли, как правильно себя вести, как быть, оказавшись в обществе шмеля.
  Затем я осмотрел комнату целиком. Комната стояла практически пуста. Выкрашенная белым дверь в комнату. Белая же тумбочка на входе. Собственно говоря, тумбочка оказалась единственным видимым предметом обстановки, что заставляло поразмыслить о том, как в самом скором времени, вероятно, предстоит всерьез заняться преображением комнаты различными полезными штуковинами и вещицами. Сам я лежал на белом диване, облаченным в белый же костюм. Белый, белый, белый - какой чистый цвет, подумалось, отчего же я всегда предпочитал черный?
  Шмель между тем, истошно уже жужжа и стучась в окно, вновь захватил и заполнил все мое внимание своей фигурой. Как же он проник в комнату, коли не знает, как отсюда выбраться? Наконец, сжалившись над беднягой, я решил подняться и выпустить его на волю, пущай полетает вдоволь. Подъем давался нелегко. Буквально не чувствуя ног, я все же сумел устояться в вертикальном положении, осторожно продвигаясь теперь к окну. Стоило мне приоткрыть его, как шмель, без особых раздумий и сантиментов, выскользнул в предоставленную возможность, оставляя белую комнату в мое единоличное распоряжение и покидая ее, казалось, навсегда. Я, сколько хватало глаз, провожал шмеля взглядом, отчего-то мысленно надеясь на новую встречу.
  Недолго горевал я над этой утратой, вскоре все мои мысли занялись совершенно иными думами. То, что я увидел в окне, вернее за окном, порядочно поражало воображение. Что это за место? Что за город? Город ли? Не возникало сомнений, что я нахожусь на одном из верхних уровней небоскреба, так как с данной точки обзора город простирался необыкновенно далеко, дальше зрения. И все, что я видел, фантастически утопало в зелени. Даже белый небоскреб по соседству, который мне удавалось слегка рассмотреть, подойдя к боковой стене в упор, был густо увит растениями.
  Именно в тот момент меня накрыло пониманием, что я абсолютно не помню, кто я и что я здесь делаю, а главное, что делать дальше, куда, к кому идти и чего ждать. В некотором смятении от навалившихся открытий я возвратился к дивану и бодро запрыгнул в исходное положение, ощущая, что комната налилась каким-то тонким цветочным ароматом, придающим сил и наполняющим нарастающим оптимизмом.
  Сложно сказать, сколько раз я спрыгивал с дивана, снова и снова подходил к окну, выглядывая в него под разными углами и протирая глаза, всякий раз убеждаясь, что реальность незыблема и диво-город вовсе не фрукт моего воображения - город прочно стоял на своем, никуда не исчезая. И все же, вороша память и выуживая из нее разрозненные знания, мне так и не удалось прийти к какому-либо мнению, что это за город, страна, континент, хотя мне доводилось видывать в интернетах и журналах панорамы и достопримечательности всех сколько-нибудь крупных и заметных городов мира. В результате, утомившись от бесплодных дум, мне удалось убедить себя, что все не так уж важно, должно быть, это и есть тот самый легендарный бананово-лимонный Сингапур - наверняка!
  Так я и провалялся на диване день-деньской, развлекаясь размышлениями о новизне своего положения, его причинах и интригующей неизвестности. Чуть позже, впадая в мягкую дрему, я расслышал методичное постукивание в дверь.
  - Войдите, - допустил я.
  В дверь вошел сравнительно знакомый уже персонаж. Это был шмель. Само собой, его облик разительно изменился, посветлел, но сущность, разумеется, оставалась невыразимо прежней и легко угадывалась.
  - Ты чего это так долго окно не открывал? Я задолбался там! - лишь подтверждал тот мою уверенность.
  - Я думал...
  - "Я думал" - сколько раз я слышал подобный ответ... Ладно, мыслитель, можешь ничего не объяснять - мне давно следовало бы привыкнуть!
  - Тогда у меня есть один вопрос, наверное, предсказуемый: кто ты? Как к тебе обращаться?
  - Называй меня просто Оохо. Ты готов?
  - К чему?
  - Ко всему! Поехали, по пути все объясню.
  Что ж, учитывая значительную неясность моего положения, я был рад явлению шмеля так, как, пожалуй, не радовался еще никому и никогда, с благодарностью принимая предложение отправиться в новый путь.
  - Поехали! - выразил я много мыслей словом.
   
  Голова 56. Город-герой-сад
  Мы стремительно мчались в открытом авто в неизвестность направления, то и дело сталкиваясь с другими транспортными средствами, по большей части специально, но иногда просто так уж получалось, ничуть при этом не сбавляя оборотов и не сбиваясь с заданного курса. Все эти столкновения, кстати, изрядно развлекали и скрашивали рутину дорожного движения: немногим ранее я уже имел удовольствие удивляться тому, как эти резиновые устройства набирают ход неведомым принципом, безо всяких ключей, педалей и рычагов. Можно сказать, авто Оохо, как и все вокруг, больше походило на резиновую лодку, знающую цель и пункт назначения.
  Увы, не на шутку развитая скорость несколько препятствовала пониманию структуры города, не давая рассмотреть подробности и оценить перспективу. В глаза кидались красивые и высокие здания, вполне гармонирующие с аккуратными и историческими на вид постройками и пристройками, кругом царил блеск и ухоженность скамеечек и торговых лавочек, и все вокруг сменяло друг друга так быстро, что составить сколько-нибудь целостную картину не представлялось возможным. Чистый живой воздух, очевидно, являлся следствием причины, отмеченной мною еще в обозрении города из белой комнаты: везде и всюду высились деревья, показывались садики, парки, целые, казалось, заповедники. Каким-то причудливым образом в непосредственной близости уживались пальмы, кедры, березки и многие другие породы деревьев. Очень скоро мне предстояло убедиться, что столь масштабное озеленение носит характер более чем прикладной, а не только декоративно-освежающий.
  - Куда едем-то? - не удержался я.
  - Куда-куда, в школу! - отвечал Оохо.
  - Эээ, сворачивай! Похоже, произошла какая-то ошибка, какую еще школу?
  - Обратной дороги нет. Ты здесь многого пока не понимаешь - это нормально. А что до школы, так это тебе больше нужно, и никакой ошибки здесь быть не может. Не расстраивайся раньше времени, тебя ждет масса всего увлекательного!
  - Не знаю, не знаю... у меня есть некоторые основания сомневаться в этом...
  - У тебя совсем неправильный настрой и ход мыслей! Мы говорим пока немного на разных языках и уровнях понимания. Ты будешь посещать школу, школу жизни - это лучшее, что может происходить с тобой сейчас.
  - Я ожидал от поездки чего угодно, конечно, но чтобы так...
  Помолчали.
  - Вот тебе, между прочим, первый урок сейчас будет, - прервал молчание Оохо, авто остановилось у магазинчика.
  "Канцелярская лавка" - ухватил я суть, прочитав название на незнакомом языке.
  Оохо предпочел отсидеться в машине, отправив меня за покупками одного. Понабрав с полок всяких мелочей, которые, по моим воспоминаниям, могут пригодиться в школе, подойдя затем к кассе, я тотчас столкнулся с весьма деликатной и подзабытой уже проблемой - нет денег. Продавец недоуменно глянул на меня, не понимая причину проблемы, на что я повторно и честно констатировал: денег у меня нет. Тому оставалось лишь подивиться моему странному заявлению, как так - нет денег? Не выдержав нерва сложившейся ситуации, я направился обратно к машине, намереваясь позаимствовать средства на покупку школьных принадлежностей у Оохо, сильно раздосадованный тем, что если это и есть урок, то едва ли он пойдет мне впрок, да и что же тогда, страшно подумать, творится в самой школе жизни?
  - По всему видно, ты столкнулся с некоторыми затруднениями? - несколько заученным тоном вопросил Оохо.
  - Вот именно, неужели обязательно нужно было выставлять меня в идиотское положение?
  - Да не беспокойся ты так, на кассе всего лишь образ. Он никому не расскажет об этом маленьком инциденте. А что до денег, то у нас это делается вот так, - подойдя к ближайшему дереву, Оохо привычным движением сорвал несколько кленовых листьев и, улыбаясь, протянул их мне, - на, держи, этого точно хватит!
  Я, признаться, решил, что хитроумный мутант Оохо вновь меня разыгрывает, однако не оставалось ничего иного, кроме как опробовать его метод; к тому же, подумалось, раз уж на кассе всего лишь образ, то это же совсем другое дело, и я, наверное, ничем и не рискую. К моему удивлению, все прошло на ура: отдав кассиру-образу свежесорванной листвы, я получил в обмен желаемое, и почему-то ускоряя шаг, двинулся к выходу, не веря, что это так просто. Однако стоило мне только закинуть покупки на заднее сидение, как Оохо собрал их в кучку и со словами: "Это тебе совсем не понадобится", выбросил в ближайшую урну, сводя все мои усилия на нет.
  Не скрою, в первое время во мне периодически просыпался хищнический аппетит, закрадывались шальные идеи, что с такой-то примитивной, казалось бы, товарно-денежной системой можно позволить себе вообще все, скупить на корню все газеты-заводы-пароходы и заделаться князьком, а то и царьком, купающимся во всевозможной роскоши и благах. Однако реальная практика показала, что таким образом здесь мог повести себя только распоследний дурень, и все же дураков отчего-то не находилось: видимо оттого, что такое поведение было начисто лишено всякого смысла. Справедливости ради, поначалу я этого знать, конечно, не мог, тем не менее природа массового озеленения стала мне хорошо понятна на первый же день пребывания в грандиозном городе-супергерое. Удобно, ничего не скажешь.
  В результате дальнейших перемещений по местности, после еще нескольких крюков и поворотов, мы подъехали к некоему парку, предваряемому изумрудной лужайкой.
  - Приехали, - сообщил Оохо.
  - Это еще что?- недопонял я.
  - Это и есть школа жизни, - усмехнулся тот в ответ.
  - Но... мы же еще встретимся? - захотелось мне на всякий случай прояснить ситуацию, вылезая из машины.
  - А как же, куда ж вы без меня-то? - расхохотался Оохо, вновь обращаясь шмелем и улетая в сторону парка.
   
  Голова 57. Как новенький
  Вступив на идеально ровный травяной ковер, я направился в очередную неизвестность, не имея ни малейшего представления о том, куда идти и кого искать. По мере продвижения в сторону парка я только убеждался, что если где-то здесь и затаилась какая-то школа, то она, очевидно, не имеет ничего общего с тем, с чем мне приходилось когда-то иметь дело. Тут и там порхали бабочки самых неожиданных окрасов, цвели кустарники и благоухали ароматные кустовые цветы, вокруг которых плясали шмели; по приближении к парку зазвучало пение птиц, каким-то образом сливающееся в позабытую мелодию; время от времени встречались прогуливающиеся отдыхающие, не обращавшие на меня, впрочем, никакого внимания. Углубившись в парк, я вспоминал не только мотивы позабытой мелодии, но и, будто набирая энергию, восстанавливал давно уже утраченное чувство полного покоя и умиротворения, становясь как новенький.
  Сложно сказать, сколь долго я плутал по волшебному парку, вдоль земляничных полян и ухоженных прудов; время исчезло, а в настроении нарастал долгожданный мир и договоренность с самим собой. Характер парка постоянно менялся, словно природа задалась целью явить все свое богатство и радушие в одном ансамбле. Так я добрался до подножия живописного холма. Не имея намерений взбираться на него, я предпринял попытку обойти, обойти, обойти, пока не озарило, что сделать это невозможно: я блуждал по кругу. Смирившись с таким положением вещей, я догадался, что все-таки следует удостоить визитом необходимый холм и осмотреть окрестности с возвышенности.
  На вершине холма я и повстречал своих одноклассников, попивающих нектар, будто бы ожидающих кого-то; хотя никто из них, конечно, не представлялся мне в качестве одноклассника. Вероятно, это не очень точное слово, и все же, подобно той ситуации с преображением шмеля в Оохо и обратно, я просто знал, что мы чем-то связаны, что я один из них. До меня донеслись приглушенные голоса: "О, еще один, наверное, его-то мы и ждем; он так и будет там стоять? как нам до него достучаться?" Я собирался было что-то ответить, поприветствовать своих новых друзей, но между нами словно стояла немая стена непонимания, мне очень хотелось откликнуться на их реплики, подать знак, я предпринимал соответствующие попытки, но никак не мог ничего. И только когда я довел свое желание до физического практически уровня и во мне собрался нужный заряд энергии, тогда широко открылось окно чата, куда меня и затянуло, как шмеля в окно:
  
  якобы_графомен вошел в чат
  
  свитани: мы уж думали, ты никогда не догадаешься, как открыть диалог!
  квази-мен: рады приветствовать на суше, путник, ты же к нам тоже после кораблекрушения пожаловал?
  якобы_графомен: привет всем, кто в чате, так, кажется, это называется?:)
  якобы _графомен: свитани: сообразительность - не самое сильное мое качество, извини.
  патамушта: ну-ну, не набрасывайтесь сразу на новенького, мы тут тоже не целую вечность сидим, если что, и не сразу разобрались, как тут быть. К тому же мы и сами не владеем ситуацией во всей ее многоаспектности.
  якобы_графомен: меня вот интересует: с чего это я вдруг якобы_графомен? Нет, ну понятно, что в массовой культуре широко распространены всякого рода бэтмены, супермены и прочие рыцари печального образа, но какое это имеет отношение ко мне? Едва ли я герой.
  свитани: а ты думаешь, я Свитани? Система сама присваивает имена.
  якобы_графомен: и как же тебя зовут?
  свитани: не знаю. Знаю, что иначе.
  квази-мен: вряд ли здесь приходится говорить о какой-то системе. Никто толком ничего не знает, не помнит, не понимает! Я лично склонен связывать это с кораблекрушением, наверное, это какие-то посттравматические явления, что-то вроде частичной потери памяти:(
  виэкли: квази-мен: это не более чем твоя гипотеза, да и имеет ли это сейчас определяющее значение?
  квази-мен: а как же, думаю, где-то меня ждет дом, обязательства, дела... так я чувствую.
  свитани: квази-мен: какие, например, дела?
  квази-мен: уверен, что у меня есть дела поважнее, чем обучение в школе:))
  якобы_графомен: я, кстати, тоже не понимаю, о какой учебе может идти речь?
  свитани: вот-вот и я о том же: я лично знаю и умею все, что мне нужно знать и уметь!
  квази-мен: ой-ой-ой, как самонадеянно, мэм.
  виэкли: зря вы так, я вот полагаю, что всегда есть чему поучиться, и раз уж мы направлены сюда, наверное, все это неспроста.
  якобы_графомен: так вы тоже из белых комнат?
  свитани: якобы графомен: да, я тоже в белой!:) а то я уж боялась, что одна такая: остальные живут в зеленых.
  якобы_графомен: вряд ли это так уж принципиально, просто спросил...
  виэкли: значит, вы обитаете в белом небоскребе, а мы в зеленых домиках неподалеку.
  квази-мен: и это все, что вас удивляет? А то, что мы видим друг друга, но общаемся через чат -нормально?:) Хотя, как ни странно, так получается даже быстрее, мысленный чат - нестандартное решение!:)
  патамушта: друзья мои, диву вам даюсь! Поймите, не так уж и важно, как мы общаемся, нормально ли это, главное, что мы снова вместе, неужели вы не улавливаете самую суть!?
  виэкли: да, мне с приходом Графомена тоже кажется, что система пришла в равновесие, какое-то новое чувство, будто нас всех что-то объединяет!
  якобы_графомен: благодарю за теплый прием:) Признаться, я тоже очень рад видеть вас, а то поначалу я совсем ничего не мог сообразить: белая комната, город какой-то, этот шмель...
  свитани: это город Первоград, единственный в своем роде, это мы уже проходили на первом уроке, который ты прогулял:) А вот про шмеля я что-то не поняла...
  квази-мен: вероятно, он говорит о том, кто явился ко мне в образе зебры, догадайтесь сами.
  патамушта: очевидно, все мы подразумеваем нашего друга и учителя О0Х0О.
  свитани: да, он такой милашка...
  виэкли: все надеешься, что он тобой увлечется?
  свитани: да уж не тобой же!
  квази-мен: леди, перестаньте портить обстановку в чате и понижать культуру дискуссии! Даже если вы питаете слабость ко всяким полосатым сущностям: зебры, шмели. В каком образе, кстати, он предстал пред вами?
  свитани: не думаю, что тебе стоит об этом знать. Хи-хи.
  виэкли: у меня никакого образа и не было, он предстал таков, каков есть. Вероятно, образ нужен не всем.
  патамушта: лично для меня он был и остается светом, никаких визуальных трансформаций я тоже не отмечал. Из этого заключаем: мы такие разные, и все-таки мы вместе! Я прямо-таки чувствую завершенность и целостность нашего сообщества:)
  якобы_графомен: каждый сходит с ума по-своему, ха!
  патамушта: не совсем уместная шутка. Я совершенно серьезно!
  квази-мен: да угомонитесь вы уже, о чем мы вообще говорим? Меня как-то больше заботят основополагающие вопросы: где мы, кто мы, зачем мы здесь? Неужели никто не помнит кораблекрушение? Якобы, ты, кстати, так и не ответил!
  патамушта: боюсь, что жизнь слишком часто становила перед нами вопросы, не давая затем никаких внятных ответов. Зачастую это заставляет нас забывать сами вопросы и задаваться новыми. Давайте не будем спешить, возможно, школа жизни на то и есть, чтобы получать объективные ответы на свои вопросы...
  свитани: квази-мен: да что ты заладил со своим крушением, никто ничего подобного не помнит, Графомен вон тоже твою теорию не подтверждает, успокойся:))
  виэкли: может быть, как и в случае с индивидуальным восприятием О0Х0О, каждый здесь по своим причинам. Я вот помню воду, но никакого корабля, только берега.
  свитани: я же настаиваю, что никакого корабля нет и не было! Я боюсь воды в принципе, даже речек, ручейков, какое уж тут кораблекрушение...
  патамушта: к сожалению, и я не могу подтвердить предположение про кораблекрушение, но и опровергнуть тоже. Хотя и не думаю, что это имеет отношение ко мне, уж извини, Квази.
  квази-мен: ну а ты, Якобы, что на это скажешь?
  якобы_графомен: а я... я как-то и не знаю даже, вообще-то ничего такого не припоминаю, никуда вроде не ездил, торчал вечно в городе, корабль... разве что прогулочный катер, да и то вряд ли.
  квази-мен: якобы_графомен: ну вот, а я надеялся получить от тебя подтверждение(: я-то уверен в кораблекрушении, что-то было такое, было! Думал, нас всех выбросило на какой-то остров... Так кто мне все же ответит на элементарный вопрос: где мы?
  патамушта: это же очевидно: где-то на белом свете:)
  квази-мен: патамушта: без обид, но такой ответ меня совершенно не устраивает... я привык во всем добиваться непротиворечивых, научных выводов, являющихся результатом методичных и последовательных исследований, абстракциями и догадками я довольствоваться не привык!
  патамушта: абстракции абстракциями, меня же больше всего удивило то, что никто и ничто не отбрасывает здесь теней, замечали?
  
  О0Х0О вошел в чат
  
  О0Х0О: Итак, вы же уже успели познакомиться? Тогда начинаем урок, тема занятия: в круге света.
   
  Голова 60. В круге света
  Стою я, значит, на сцене, в круге света, весь такой забавный и незабываемый, что самому тошно. В зале собралась крайне разношерстная публика: в ближних рядах, за столиками, жирно расплываются хозяева жизни и их приближенные - жены, любовницы и беременные секретарши, чавкающие заплывшие дети, беспорядочно поглощающие все, что приносят на съедение угодливые лакеи. В центре зала вообще не пойми кто: люди без особых примет, не поддающиеся классификации и определению, видимо, охрана хозяев. На галерке расселись какие-то местные дачники, неудачники-коммивояжеры и прочие отдыхающие, словом, самая непривередливая публика. И всех их объединяет одно: они ждут шутку, чтобы хором выдохнуть и прыснуть смехом, наполняя зал собственного производства жидкостями и газами; шутку эту, ха-ха, призван пошутить им я, сравнительно уже известный юморист.
  И сам, пожалуй, затруднюсь достоверно воссоздать события, в результате которых меня вынесло на белоснежные вершины юморного бизнеса. По правде говоря, вершины эти всегда были и оставались сугубо относительными и плакатными, как арендованный на пару часов лимузин, сияющий и пафосный, однако отнюдь не наделяющий данными характеристиками свое содержимое. Так и я, несмотря на узнаваемость, на самом деле всегда являлся всего-навсего трудовой пчелкой, прилетающей в обозначенный день в назначенный графиком город, дабы порассказывать людям разные истории, от которых те станут смеяться, в основном потому, что собственноручно приобрели свежеотпечатанный билет на юмористическое представление, и уже в самом этом поступке, согласитесь, есть что-то побуждающее предвкушать вкусненькое послевкусие, как бы досрочно начиная отбивать вложенные в вечер деньги.
  А ведь когда-то я просто вышел в магазин за хлебом. Не то чтобы я так любил хлеб, но в тот день, как сейчас помню, мне отчего-то страстно захотелось свежести хлеба. Дело было обычным апрельским, ничем почти не примечательным утром. Да и магазин-то располагался метрах примерно в семидесяти пяти от дома, так что ничто не предвещало, что вылазка окажется сколько-нибудь продолжительной и рисковой. В связи с этим я вышел как есть: в шлепках и шортах, безо всякого паспорта или документа, после чего грянула череда разной степени сложности событий, включавших в себя стремление помочь бабушке, сбитой на моих глазах так называемой скорой помощью, выскочившей как черт из табакерки. Затем последовала поездка в карете скорой помощи в качестве сопровождающего и очевидца, идентификация моей личности через анализ слюны, ответы на неудобные вопросы, несколько телефонных звонков из приемного покоя родственникам пострадавшей, и никто из них не обещал, что будет легко. В общем, утро закончилось, вот только на смену пришел не день, но бред. Все это каким-то образом и завело меня в самый центр города, где я высмотрел у входа в одно из зданий объявление, информирующее уважаемую общественность, что внутри здания устроены смотрины молодых юмористов, с возможностью отправиться летом в южные курорты, дабы поразвлечь отдыхающих своей тупостью или харизмой: тут уж, видно, у кого какие таланты выявит комиссия.
  Уж не знаю, какая сила: любопытство ли, легкомысленность или же что-то третье затянули меня именно в то здание. По большому счету мне хотелось просто остыть от неожиданной для апреля духоты и взглянуть на молодых юмористов хоть одним глазком, потому как всегда приятно побыть в свидетелях чужой заурядности и неубедительности. Едва я вошел в юморную комнату, как на меня тут же набросилось развеселое разнополое жюри в оранжевых и розовых эстрадных костюмах. На это я, извиняясь, поведал им историю про то, как я просто вышел за хлебом, но оказался в вихре событий, и вот заглянул сюда, рассчитывая передохнуть от жара, может быть даже, если выпадет случай, утолить жажду. К огромному недоумению, жюри воспринимало мое повествование как должное, сопровождая прослушивание смешками и вытиранием пота с ухмыляющихся лбов. То ли нетипичная для сезона температура воздуха, то ли отсутствие других соискателей на момент моего появления, сделало членов жюри податливыми и смешливыми: они принимали мой правдивый рассказ в качестве некой программы, которую я старательно репетировал для них долгими зимними вечерами. Как бы то ни было, меня взяли на гастроли, и сколько я ни пытался их убедить, что действительно оказался здесь совершенно непреднамеренно, никто этому так и не поверил: дамы и господа из жюри пребывали в полной уверенности, что все мои разубеждения - это финальная часть уморительного в своей нелепости выступления.
  Если честно, не сразу я понял, куда попал. Гастроли сулили гонорары и успех, но у меня по-прежнему не было никакой программы, даже черновиков или наметок. Я провел множество бессонных ночей, силясь сочинять что-нибудь по-настоящему смешное, бодренькое, эдакое свежее слово в юморной науке, и все тщетно. Повертевшись в среде своих новых коллег, я приходил к очевидному выводу, что у меня имеется лишь два пути: пойти по их стопам или гулять самому по себе. Имея в виду, что моими коллегами были всякого рода матерые остряки и пошляки, непрестанно выдумывающие и перекладывающие на новые рельсы старые шутки про половую жизнь, а также генерирующие всевозможные незаурядные ситуации и телодвижения, вроде монологов путем движений своими ягодицами с синхронным голосовым сопровождением, я дополнительно укреплялся во мнении, что первый путь для меня не столько даже тернист, сколько вовсе непроходим. Именно поэтому моей отличительной чертой стало другое: я взял за основу тот самый случай, который и привел меня на сцену. Проще говоря, без особых затей говоря то, что думаю по различным поводам и явлениям, что видел вчера, сегодня и на основе реальных событий уже вижу завтра. И вот что действительно смешно: люди смеялись, хотя ничего смешного обычно я и не озвучивал, неся какую-то околесицу мистических прозрений, перенесенную на исторические слои или бытовые почвы.
  Вот так я и узнал, что люди смеются только оттого, что взяли билет на смешное шоу, потому что они уже пришли и желают смеяться, а значит, будут корчиться от смеха, даже если просто показать им любой палец любой руки. И если не показывать им любой случайно выскочивший из кулака палец, люди станут смеяться над тем, что им не показали палец, потому как твердо уверены, что на сцене происходит и произносится нечто осмысленное, актуальное и добродневное; в особенности, когда не слишком-то понятно, о чем вообще идет речь. В такие моменты публика заливается еще гулче, дабы не уронить себя в глазах окружающих и ничем не выдать свою постыдную неспособность усвоить очевидное остальным.
  Так уж вышло, что каким-то образом я отгастролировал на южных курортах три летних сезона. Больше скажу - это чуть было не стало моей профессией. Завсегдатаи курортов узнавали меня, брали автограф и привирали, что приезжают специально на мои выступления. Мне это вовсе не льстило, потому как я знал уже эту публику насквозь и понимал, что юморные представления нужны им лишь как пауза между дневным прогреванием пуза на пляже и ночными посиделками в летних кафе. Со временем мои программные речи становились все бессмысленней и бессвязней, и хоть бы кто обратил на данный факт внимание, выступив с непримиримой критикой этого или же затребовав чего-нибудь репертуарно-новенького. Однако же юморных боссов не волновало ничего, кроме наполняемости залов, а наполняемость естественным образом обеспечивалась отсутствием других форм досуга на курорте; уж не знаю, во сколько эта монополия обходилась моим тогдашним боссам...
  И в тот памятный день, вернее вечер, в котором я засветился, значит, в круге света, на сцене, откуда должен был передать в зал некую шутку, чтобы в нем погоготали над сказанным, как-то внезапно и вдруг я дозрел до решения о завершении карьеры юмориста, пронзенный мыслью, что все это уже совсем не смешно, что хватит морочить людям голову, занимаясь делом, лишенным всякого смысла, пропадая в нелюбимых городах, развлекая неприятных мне пассажиров, стирая свои лета в интересах бизнеса, построенного на неискушенности публики и ее утомленности солнцем.
  В ту секунду, когда решение назрело, словно падкое яблоко, и я уже выдавливал из себя шутника, набирая в легкие тяжкого воздуха, в последний раз всматриваясь в размытую портящимся зрением толпу, кашлянув (вполне искренне, кажется, кашлянув), я запросил минутку внимания, хотя на практике мой последний залп не занял и минуты. В озвученной речи я всего-навсего подвел черту, констатировал, что все кончено: шуток больше не будет, точнее говоря, еще обязательно будут, только уже не в моем исполнении, после чего согнулся в поклоне, сделал ручкой, и, сказав какую-то прощальную фразу, навсегда удалился за занавеску. Забавно, но в тот день, как водится, меня провожали аплодисментами, не шумнее и не тише обычного: публика по традиции приняла это действие за часть шоу, заранее продуманный эпатаж, а скорее всего и вовсе ничего не поняла и не собиралась этого делать. Солгал бы, сказав, что я был удивлен или расстроен.
  Позже, когда все в моей жизни сделалось совершенно иначе, время от времени мысленно я возвращался в тот календарный день, в его вечер, пытаясь верно сформулировать, что же это было? Почему я оставил то, что давалось легко и само шло в руки, почему именно тогда, почему не значительно раньше или чуть позже - почемучения эти длились достаточно долго. Не знаю, пожалуй, мне так и не удалось преуспеть в выведении оптимального ответа. Должно быть, то было простое осознание: кто хочет стать фигурой трагического репертуара, тот обязательно своего добьется. В остальных жанрах - никаких гарантий.
   
  Голова 62. Лучшие дни
  Нередко лучшие дни становятся таковыми только по прошествии определенного времени, в свое время, представая заурядной повседневностью и совершенной нормальностью. Так и у нас в Первограде случались времена как погуще, так и пожиже. Хотя в самом городе все и всегда оставалось на высоте, без видимых происшествий и великих потрясений, а потому и любая мера этих погуще/пожиже являлась категорией, конечно, исключительно субъективной.
  Вскоре после знакомства мы пришли к неожиданному умозаключению, что все мы, как ни странно, иностранцы относительно друг друга, будучи представителями одной, с некоторыми натяжками, цивилизации.
  
  квази-мен: я вот все никак не могу определить, на каком мы с вами, собственно говоря, говорим языке, ведь это же не английский, не так ли?
  виэкли: а я как-то все это время считала, что мы общаемся на моем родном норвежском...
  квази-мен: это вряд ли:))
  якобы_графомен: друзья мои, я говорю вам именно друзья мои, а не друзья мои по-английски или норвежски, и делаю это исключительно по-русски, по-другому не обучен.
  свитани: а я была уверена, что по-чешски.
  квази-мен: ну а ты, Патамушта, почему не признаешься?
  патамушта: по правде сказать, я уже размышлял на досуге над этим феноменом. А так я говорю на албанском. Точнее говоря, на том диалекте, который более известен просвещенной публике как олбанский. Едва ли вы понимаете, о чем идет речь - это большие тонкости и порядком подзабыто. И все-таки, сдается мне, что и это не так уж существенно. Куда важнее, что мы понимаем друг друга с полуслова!
  квази-мен: в таком случае мне важно вот что: достаточно ли правильно мы понимаем друг друга, велика ли вероятность ошибочной передачи отдельных слов, оборотов речи, имеют ли место так называемые трудности перевода?
  свитани: квази-мен: вечно ты все усложняешь, дружок!
  патамушта: смею предположить, что в данный момент мы изъясняемся на изначальном праязыке, самом полном и всеобъемлющем, впоследствии рассыпавшемся на множество обломков, более известных нам как родные языки: со своими правилами, исключениями и ограничениями в выражении смысла.
  квази-мен: как знать, как знать, а кто-нибудь уже обратил внимание, что в нашем коллективе нет ни одного негра или китайца - неполиткорректно как-то.
  якобы_графомен: и гомосеков:)) насколько мне известно.
  виэкли: сменим тему, а?
  якобы_графомен: виэкли: а что, твоя культура запрещает затрагивать подобные темы?
  виэкли: да. И поэтому она передовая.
  якобы_графомен: передовая сытая усталость и привычка думать исключительно над меню или каталогом?
  виэкли: именно потому, что моя культура передовая, я могу позволить себе не соглашаться с твоей точкой зрения, не меняя при этом хорошего отношения лично к тебе, якобы_графомен.
  патамушта: сдается мне, что сейчас вы повторяете те ошибки, которые и привели человечество к краху, с последующим разделением на языки, границы, заборы и культурные разногласия. Тем не менее, надеюсь, что мы-то с вами не станем повторять этих ошибок, давайте будем умнее!
  
  
  И действительно: мы прекрасно понимали друг друга, причем не столько на уровне употребления простых и понятных мыслей, преобразуемых в слова и высказываемых в общий чат прямого эфира, сколько по части коллективного взаимодействия в реальности, наполненной интересами, интересами, интересами, преимущественно ими. И именно интересы сделали свое дело в принятии того простого факта, что наша разность - это наше разнообразие, а не различие, и нет никакой нужды играть на противоречиях, множа, дробя и усугубляя все на свете.
  Надо заметить, в самые первые первоградские дни, которые еще не были лучшими, все мы угодили в одну и ту же ловушку, схожую по многим своим признакам с тем, что обычно называют шопингом. Сразу после очередного урока от О0Х0О мы устремлялись в многочисленные магазины, торговые центры и лавки, начисто игнорируя красоты природы и встроенного в нее города, жадно срывая листву, чтобы поскорее понабрать всех этих штучек и украшательств и заставить теми свои жилища. Тем приятнее было, не сговариваясь, осознать и начать признавать, что это уже слишком, перебор, хватит уж, что долой переизбыток, ведь золотая середина бесстыже пройдена и оставлена далеко позади, да и комнаты не резиновые и за листву себе новую не купишь.
  В общем, быстро пресытившись потреблением безграничных благ, мы все глубже проникались окружающим нас великолепием, ежедневно обучаясь у О0Х0О занимательным вещам. В частности, он выучил нас выходить к белым небоскребам и зеленым домикам короткой тропой, минуя уходящие в небо автострады. Сложно сейчас сказать, что в те предлучшие дни занимало нас более: сама учеба, или то, что происходило после нее.
  А после учебы нам становилась открыта Игра. Мы обнаружили ее, прямо скажем, не сразу, а только по достижении некоторого коллективного статуса, поскольку Игра является соревновательным и командным действом. Поначалу мы просто наблюдали за игрищами других, не слишком улавливая правила и поставленные цели, однако по мере понимания энтузиазм переполнял, возрастало настроение включиться в игру поскорее, для того чтобы когда-нибудь обязательно стать в ней лидерами, лучшими из лучших. Не возьму на себя труд описывать принципы и философию Игры - не моего ума это дело. Могу лишь упомянуть, что Игра включает в себя лучшие качества боулинга и керлинга, интеллектуальных шарад и шахмат, карточных и настольных посиделок, ролевых, спортивных и дворовых игр, короче говоря, всего того, что мне приходилось видеть прежде: всех игр, объединенных в одно, причем не чрезмерно сложное, а, напротив, крайне захватывающее времяпрепровождение. Насколько я понял потом, все вышеперечисленные игры, подобно предположению Патамушты о языковом разделении, всегда были, есть и будут одной Игрой, поделенной прежними людьми на разновидности и культурные вариации, тогда как сама Игра остается цельной игрой, в которой есть Все.
  Немало шишек мы набили, пытаясь на равных конкурировать с именитыми соперниками, несравненно более искушенными и знающими толк в Игре. Только после позорной серии безобразных поражений мы приноровились наконец-то задействовать свои индивидуальные качества в общих интересах, что и позволило как-то раз свести одну из Игр к ничейному исходу. И это была наша общая ничейная победа; заслуга рассудительности и логичности Патамушты, настойчивости и въедчивости Квази-мена, взвешенности и неторопливости Виэкли, спортивного азарта и авантюризма Свитани, а также некоторых моих качеств, которые, должно быть, тоже существуют.
  Так уж вышло, что однажды мы выиграли Игру. Тогда и настали лучшие дни. 
  Голова 63. Живее всех
  Случается, обычно раз в жизни, в один прекрасный момент все вдруг внезапно перестает, перестает быть таким, каким оно было еще вчера. Тогда-то и выясняется, конечно, что все не то, чем кажется, и метаморфоза эта не метафора, не следствие какого-то кошмарного катаклизма, просто одно восприятие необратимо сменяет другое, и истинное оказывается сложным. Вот и мне долгие годы неведомым образом удавалось отсидеться в коконе вымышленного мира, ощущая себя яркой птицей высокого полета, благородного белого оперения и широкого размаха крыльев. Лишь лень сдерживала меня от практических вылетов в реальность; лень и страх, что не смогу обнаружить обратную дорогу домой, в обжитый край привычных представлений. Не берусь сказать, сколь долго длилось это умопомрачение, скрывающее от меня подлинное положение вещей, словно мой разум все эти годы был сдавлен увесистым камнем.
  Оказалось, что и в самом деле камнем. В один прекрасный день на нашей свалке разгорелся жуткий пожарище, прожорливый огонь и обнажил корректную картину мира. Да, мой мир в новом свете представал всего-навсего унылой и вечно тлеющей загородной свалкой, а круг общения серыми мусорными пакетами, уходящими в небо от разыгравшейся борьбы стихий: яростного огня и подпевающего тому порывистого ветра против противопоставленных им потоков воды из пожарных шлангов. Сам я, пока какой-то сапог не сдвинул камень с моей слабой сущности, упорно предпочитал мнить себя гордой белой птицей: невзирая на закрадывающиеся уже сомнения, все же я еще осмеливался мечтать, что являюсь на худой конец какой-нибудь хромой чайкой, ладно, поклеванной и потрепанной, не брезгующей помоями и объедками. И все-таки птицей.
  Наверное, стоит сказать запоздалое спасибо той беспристрастной ноге судьбы, что разула мне глаза на суть, приотворяя воздушные коридоры в пространства иных помыслов и порывов; да, стыдно сказать, я оказался обычным белым пакетом с пестрым супермаркетным логотипом и призывом купить продукт у них, а не у тех, конкурирующих; пакетом, использованным в конце карьеры под вынос мусора. Поддаваясь актуальному курсу ветра и взмывая вверх, мне волей-неволей приходилось пристально всматриваться в продолговатую пустоту, зияющую внутри меня, и вместо былой белой безупречности я усматривал лишь картофельные ошметки и пару крепко налипших по бокам окурков. Только высота и воздух высвободили меня от приобретенного через прежний опыт налета, хотя к тому времени я уже безнадежно отбился от стаи старых друзей - профессиональных серых и черных мусорных пакетов, предназначенных для помойки с самого своего рождения.
  Перемена настроения ветра меж тем спускала меня в прекрасное полноводное озеро, словно предоставляя возможность на время представить себя белым лебедем, грациозно разрезающим водные глади в поиске духовной (а другой не ищем) пищи. И все же, превозмогая соблазн, я не счел для себя полезным обманываться дальше, предпочитая тому честно принять себя по совести и примириться со статусом пакета промышленного пошиба, прикованного теперь к коряге на какой-то болотистой местности. Несмотря на это пикантное обстоятельно, вода определенно приводила меня в чувства, делая чище, чем я был прежде, возвращая практически к исходной, первобытной чистоте.
  Как-то раз на меня вышел и подобрал споткнувшийся о корягу грибник, трезво рассудивший, что я вполне могу послужить ему в добром деле переноски срезанных грибов, облегчая переполненную корзинку. Грибы же, насколько я понял по их разговорам, такие дела добрыми не считали, догадываясь, что собраны на съедение, с обязательными теперь обрезаниями червивой плоти и многочисленными ножевыми ранениями, с неизбежным затем поджариванием на сковороде в компании картофеля. Хотя этот вариант среди них еще считался за благо, особенно в сравнении с заточением в банки и склянки с безжалостной солью на долгие годы.
  Ну а мне неожиданно выпал уникальный на моем веку случай переждать холода, и сопутствующие этому заиндевелому состоянию неприятности, в отапливаемом помещении, между задней стенкой шкафа и бетонной стеной, в соседстве других, ранее собранных пакетов. К тому времени не оставалось уже ни малейших сомнений в том, что я не птица, никогда ею не был и вряд ли стану, что вовсе не мешало в тайне лелеять мечту когда-нибудь взлететь на воздух опять, как тогда, после пожара. Тем более что выяснялось, что мне повезло в этой жизни чуть больше, чем славному грибнику, вызволившему меня из влажных объятий коряги. Грибник оказался таковым только по призванию, по профессии же являясь в большей степени шофером дальних дорог, а потому по долгу службы подолгу бывал вне дома, отчего-то желая обеспечить всем необходимым свою подругу, смазливую на вид особу, насколько можно было судить об этом из-за шкафа сжатым зрением. Хотя справедливее было бы обозвать ее особью, с весьма двойственными моральными установками, что становилось совсем уж непристойным, стоило грибнику переступить порог дома и отправиться на заработки в сколько-нибудь отдаленные окраины своей человеческой родины.
  Только лишь будущим летом грибник вновь пустился в лесные гуляния, желая передохнуть от жизненных тягот и тревог дорог, прихватив с собой на всякий случай и меня, памятуя о полезной способности вмещать попавшиеся грибы. И хотя я отнюдь не стремился вываливаться из бокового кармана, все же уже проговорился - вывалился, бесшумно плюхнувшись в траву, скомканный, зато абсолютно прежний в смысле понимания закона тяготения в существующем смятом состоянии, включая концепцию падения вверх, то есть полета, если, конечно, набрать оптимальную форму. И эту форму придали мне пространство и время, проливающие сверху воду, раздувающие ветром сбоку, даруя надежду и оставляя определенные шансы на взлет.
  И вот настал такой день, когда сложилось. Звезды, закат, значит, вечер, ветер, внутренний и внешний порыв, перерыв, великий прорыв, ввысь, вот и высь, дальше некуда, только вниз, на север через северо-запад, какие виды, видать самое дно мира: ржавые поля, алюминиевые огурцы, рогатки деревьев и деревянные леса, бетонированные дорожки для машинок, меланхоличные речушки, дворы, на которых трава, дрова, крестьянская орава. Вон в дали замаячил город желтых и красных огней, белых ночей, поделенный рекой пополам и рукавами на острова, золотые шпили, вот бы угодить на один из них и заодно в экстренный выпуск новостей, но нет, уносит в сторонку, в сторону печального, - как все уже узнавший, вернувшийся пораньше грибник, - отшиба, на райончик. А вот и площадь, квадратная и каменная, как слеза младенца, неудачный образ, соглашусь, ай ладно, летим дальше: удавались и похуже. На площади маячит памятник, не знаю, кому он воздвигнут, должно быть, какому-то человеку, вряд ли хорошему, такие редко попадают в памятники. Площадь, между прочим, полна людей из плоти и крови, народ безмолвствует, не бесчинствует, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется и все переносит. Народ никогда не перестает. Я меж тем, под отвечающую случаю музычку, опускаюсь на площадь пророком, предоставленный стихшим ветром самому себе. Масштаб памятника и площади растет к лучшему, происходит детализация всего, памятник все ближе и ближе, хоп - и меня затянуло пустотой прямо на голову памятника, так я его возглавил, под нарастающий гул народных масс и вспышки фотографических аппаратов со всех четырех стран света, которые мне известны.
  Лишь поутру я был снят с головы, снова скомкан, а затем кем-то подуман, расправлен и разорван в клочья, отчего-то именно в тот миг, почувствовав себя живее всех.
  
  Голова 65. 2ФФ
  квази-мен: предлагаю сегодня же закончить с тем сценарием, давно уже обещали О0Х0О сдать работу!
  виэкли: неплохо бы, но же он не ставил нам никаких временных рамок, в этом и кроется вольготность нашего положения и независимость от графиков творчества, не нужно себя заставлять, куда-то торопиться, зачем?
  квази-мен: боюсь, так мы никогда не закончим работу((: хотя я тоже не сторонник того, чтобы выдавать сырые материалы. И все же, насколько я понимаю, нам необходима хотя бы одна серьезная удача, чтобы выйти на следующий уровень Игры!
  виэкли: возможно, нам действительно нужно пересилить себя, тогда давайте вернемся к тому сценарию. Субъективно: результат не плох, пускай сюжет и не нов. В прошлый раз мы остановились на том, что ему остро не хватает какой-то изюминки, виноградинки на дне бокала, вишенки на торте...
  патамушта: есть мнение, что никакого торта еще нет:) Предлагаю еще раз определиться, какую идею мы закладывали, что хотели всем этим сказать, от этого и необходимо отталкиваться. На мой взгляд, проблема есть здесь.
  якобы_графомен: патамушта: да иногда вроде бы и не хочешь сказать ничего конкретного, а что-то говоришь-говоришь, и получается, что-то получается и куда-то выводит. Так мне представляется на основании прошлых опытов.
  свитани: очевидно, идея нашей истории в том, что жизнь бывает несправедлива, неоправданно жестока, незакономерна, что есть бесконечный источник печали(:
  квази-мен: тоже мне новость:)) эту тему в полной мере раскрыли еще древнегреческие театры, и, стоит признать, последующий ход веков многократно подтверждал честность той драматургии.
  патамушта: друзья мои, давайте все же вернемся в конструктивное русло, задача-то нам поставлена нешуточная, увлекательная. Кто знает, возможно, нашу картину увидят миллионы, и кто-то из этих миллионов даже сумеет оценить ее по достоинству, счесть оригинальной, глубокой, очень авторской вещью, пускай так и не узнав никогда подлинных авторов, то есть нас. Да, о нас не напишут в газетах, не укажут в титрах, но ответственность за результат и саму реализацию проекта лежит в основном на нас, напоминаю!
  квази-мен: это все замечательно, конечно, вот только мы снова и снова возвращаемся к тому, что у нас по-прежнему нет грамотной концовки, которая заставила бы затрепетать даже самые равнодушные и скудные на эмоции сердца. А без этого мы занимаемся лишь констатацией очевидного: что нового мы привнесем в мир очередной подобной историей?
  виэкли: свитани: может быть, ты нам что-нибудь подскажешь, ведь сама идея предложена тобой...
  квази-мен: свитани: кстати, все стесняюсь спросить, насколько это перекликается с твоей собственной биографией, какова здесь пропорция правды и вымысла?
  свитани: так и знала, что этот вопрос рано или поздно последует:)) конечно, это чистый вымысел! Просто эта история есть во мне, возможно, я где-то читала что-то такое, видела, слышала, к тому же большую часть деталей и подробностей внесли уже вы сами. И нет, я не проститутка, я была занята в модельном бизнесе, а это не одно и то же. К сожалению, у меня нет завершения нашей истории, я много думала, само собой, но ничего((:
  патамушта: а что это у нас якобы_графомен весь день-деньской почти беспрерывно молчит? Неужто что-то придумал?
  якобы_графомен: да.
  квази-мен: и что же?
  якобы_графомен: у меня есть концепция финала, во всяком случае, одно предложение, которое, думается, вполне может подойти к нашей истории.
  свитани: тогда не тяни, выкладывай скорее!
  якобы_графомен: прежде чем мы перейдем к финалу, мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь взял на себя труд восстановить сюжетные события до того места, на котором мы застопорились, затем уже и примерим на нашу историю. Возьмешься, Свитани?
  свитани: охотно передоверю эту миссию Патамуште:) считаю, у него получше получится:))
  патамушта: ну что же, Свитани, спасибо за оказанное доверие:) Давайте, действительно, попробуем еще раз. Итак, жила-была девушка, а может даже и женщина средних лет, которую мы для удобства изложения будем называть просто девушкой, чье имя мы оставим в покое и предоставим на утверждение режиссеру и его команде. Будем надеяться, они придумают что-нибудь памятное, нетривиальное. Жила она, значит, в позднем средневековье, в вечном городе, куда ведут все дороги, зарабатывая на жизнь телоторговлей. Подчеркнем, что это изрядно претило ее натуре, но социальная природа предоставила только такой промысел, ничего иного сироте и не оставалось, ведь чтобы дух жил в теле, тело нужно питать пищей, а потому девушка занималась тем, чем занималась, не имея других источников заработка. Мы не станем судить ее строго или попрекать этим. В свободное от работы время девушка прислушивалась к себе, зная, что это совершенно не та жизнь, которой следует жить, что есть и совсем другая, с принципиально иными делами и идеалами. И еще: каким-то образом она верила в возможность, в существование любви, что не слишком, насколько могу судить, присуще представительницам ее профессии, да и личный опыт, как и опыт окружавших ее несчастных существ, ничем эту веру укрепить не мог. А ведь любовь, что ни говори, подразумевает наличие предмета, субъекта, на который ее можно направить: как известно, нельзя сложить союз из одного, при всей даже бесконечно искренней и беззаветной любви к самому себе.
  виэкли: патамушта, ты чересчур, по-моему, увлекаешься сторонними рассуждениями, давай уж вернемся к самой линии сюжета. Тем более что еще никому и никогда не удавалось дать всех устраивающее, универсальное определение тому, что принято называть любовью. Предлагаю и нам не забредать в эти дебри!
  патамушта: принято. Вернемся к нашей девушке и ее подругам, таким же ночным бабочкам, каждая из которых тайно или явно мечтает, отправляя мольбы Мадонне, войти в русло нормальной жизни, в которой не будет места унижению в обмен на деньги. Отдадим разработку этих деталей на откуп окончательному автору, перейдем уже к самой крупной сути. Однажды нашей девушке необычайно повезло: случай свел ее с представительным господином, пусть тот и представился лишь скромным бухгалтером, но в целом предстал вполне обходительным и учтивым мужчиной, до крайности не похожим на привычную клиентуру. Тот, не вызывает сомнений, искренне полюбил девушку за присущие ей качества, за детскую почти капризность, привлекательную своенравность и непосредственность. Спустя непродолжительное время наш кавалер неожиданно делает девушке предложение, от которого она, конечно, не в силах отказаться, хотя сперва и не верит, что это по-настоящему. Девушка, стоит ли говорить, поначалу относится к господину с известным недоверием: вся предшествующая история отношений с мужчинами заставляет ждать подвоха, но подвоха все нет и нет, а есть предложение стать его супругой. И девушка влюбляется, видимо, из благодарности, что впервые в жизни к ней отнеслись с уважением: не как к поставщику услуг чувственных удовольствий, но как к человеку, к личности, достойной лучшей доли. Возможно также, что она полюбила из принципа, как любят, когда нужно кого-нибудь любить, не так уж и важно кого, только бы быть не хуже остальных - наша история оставляет пространство для догадок. Коллеги по работе, они же лучшие подруги, искренне и беззлобно сопереживают и, немного завидуя, радуются за нашу героиню: надо же, хоть кому-то из них выпал случай выбраться из проклятого круга порока и оставить телоторговую практику. Больше того - основать собственную семью, дать жизнь новым существам, воспитать их в иных правилах и традициях, опираясь на крепкое плечо почтенного мужа. Особо отметим, что теперь, видя одобрение подруг, наша героиня счастлива как никогда, у нее уже тысячи идей и планов по обустройству будущего семейного гнезда в родных краях супруга, куда тот предложил перебраться из суетного вечного города. И вот свадьба: довольно скромная, даже бедная, но так ли это все важно, когда на первый план выступают чувства и счастье молодых, а не показная роскошь и пышная пыль в глаза.
  свитани: не забудь упомянуть, что девушка продает свой домик на окраине вечного города, пускай и совсем крохотный, но до крайности родной и уютный, ради приданого, чтобы как-то отблагодарить своего спасителя, ангела, только так она и преподносит всем свою находку.
  патамушта: да, благодарю за напоминание - это важный момент. Так вот, идем дальше, знала ли она, ослепленная таким поворотом в своей жизни, что судьба уже готовит решающий удар, что счастье ее было недолговечным и заключалось единственно в собственных ожиданиях и представлениях о грядущем счастье. Нет, не знала. Долгожданная любовь сделала ее невнимательной не только к мелочам, но и вообще ко всему на свете. Девушка не замечает, что жених, то есть уже муж, сразу после свадьбы становится не таким галантным и чутким, как в период ухаживаний: он все время рассеян, замкнут в каких-то своих мыслях, чрезвычайно далеких от романтики медового месяца. Сидя на веранде небольшого ресторанчика, он значительно больше увлекается явленной ему пачкой денег - результатом поспешной продажи домика и съема всех сбережений с банковского счета, нежели ее исповедью о том, как ей нестерпимо стыдно, что жила такой низкой жизнью, что и подумать не могла, что это затянется на долгие годы, зато как она радостна теперь, окрылена тем, что высшая справедливость все-таки существует. На предложение супруга полюбоваться закатом, девушка отвечает игриво и охотно. И вот они направляются через чудесный парк к берегу реки, откуда и должен открыться божественный вид. Только здесь наша невеста улавливает перемены, произошедшие с ее избранником. Она интересуется его настроением, тот сухо отвечает, что все хорошо, хотя уже и самый юный зритель догадывается: девушке угрожает смертельная опасность, и дело назревает нехорошее, что бухгалтер этот оказывается заурядным охотником за приданым, мелкого масштаба аферистом, никак не ангелом. И вот решающий кадр: они выходят к реке, девушка обращает внимание на его бледный вид, выступающий пот и затянувшееся молчание, тогда она все понимает, только сейчас, когда уже слишком поздно. Этот взгляд передает всю гамму эмоций и психологию положения: не только знание того, что, похоже, через считанные секунды она будет убита и ограблена, но и изумление, мол, как же так, за что это мне, неужели главная надежда жизни стала очередным обманом, чудовищным заблуждением, вот и все: все кончено, конечно. Девушка сама отдает тому сумочку с деньгами, а жулик меж тем и сам пребывает в жутком замешательстве, кажется, он колеблется, размышляя, как поступить: оставить ей эту никчемную ее жизнь или просто сбежать с добычей. "Убей меня, слышишь, убей, я не хочу больше жить", - исступленно кричит девушка в полном отчаянии ему во след, но того уже и след простыл. И вот последний кадр. Она, убитая горем, остается на берегу очень дикой реки, один на один со всем миром и его избирательной справедливостью, не зная, что делать дальше, что с этим можно еще сделать, можно ли?.. Как-то так, все пока.
  квази-мен: да уж, какая-то у нас безысходность получается совсем неприличная, сомневаюсь, что О0Х0О это пропустит, вы же его знаете... Он всегда просит, по возможности, оставлять надежду...
  виэкли: давайте послушаем, что там якобы_графомен предложит, если это не подойдет, боюсь, нам придется в корне менять историю и придумывать что-нибудь другое(: Например, что бухгалтер оказывается именно бухгалтером, девушка рожает ему кучу детей, здоровых и бодрых, в общем, все становится хорошо и остается уверенность, что так будет и впредь!
  квази-мен: но позвольте-ка, тогда история получится совсем уж банальной и незатейливой, до тошноты простой и предсказуемой, многократно уже виденной всеми, пустой, короче, вы меня поняли...
  якобы_графомен: в таком случае вот что предлагаю я: а я предлагаю не оставлять нашу девушку на берегу безымянной реки в полном отчаянии и судорогах чувств, можно добавить еще один эпизод. Следующий кадр, последний: девушка возвращается в городок, еще совсем недавно суливший ей благополучную и счастливую жизнь. В городке тем временем разворачивается карнавал, люди веселятся на все лады, дудят в трубы и беззаботно приплясывают, потому что у них традиционный ежегодный праздник, какого-нибудь там плодородия, или еще какой. И в эту ликующую толпу, поднимаясь с низины, входит заплаканная девушка, ей не остается ничего, кроме как влиться в нее, ведь идти теперь все равно больше некуда и не к кому. И вот она движется вместе со всеми этими темпераментными, жизнерадостными, целующимися людьми, и тут, вопреки всему, широко улыбается и присоединяется к всеобщему веселью, как ни в чем не бывало, словно ничего непоправимого и не произошло. Жизнь как карнавал, она продолжается и идет своим чередом, несмотря ни на что. Пока есть жизнь, смерти нет, значит, нужно жить изо всех жил, хотя бы как получается, невзирая на все. Такая вот мораль...
  квази-мен: хм, не так уж и плохо...
  виэкли: не знаю, не знаю, надо еще подумать, красиво, конечно, но не уверена, что это подходит именно к нашей истории: такая концовка сильно меняет настроение всего произведения в целом, не находите?
  патамушта: а разве не этот эффект нам так необходим? Отличный финал!
  свитани: а я вот скорее соглашусь с Виэкли, будь я на месте той девушки, едва ли я смогла бы найти в себе силы вот так сразу все отмести и забыть, поймет ли зритель? Но предложить О0Х0О, считаю, можно. Посмотрим, что он на это скажет. А вот, кстати, и он.
  
  О0Х0О вошел в чат
  
  О0Х0О: Молодцы. Должен сказать, долгое время я внимательно следил за вашими успехами в этом вопросе, попробую кому-нибудь пристроить сюжет. Есть у меня на примете один господин, который, думается, сможет!
  
   
  Голова 67. Анна в потемках
  В перерывах между написанием сцен, сценок или сценариев, мы любили порой спускаться с вершины холма и прогуляться парком, изучая и всякий раз отмечая особенности ландшафтных решений создателя. Помимо самой природы, наше внимание нередко привлекали попадавшиеся на глаза разнообразные персонажи: иногда как будто бы чем-то смутно знакомые, но чаще, пожалуй, все-таки нет. Персонажи эти прогуливались в определенные часы небольшими группами: кто по трое, кто по двое, хотя многие предпочитали проверенное одиночество.
  Несколько раз, по пути в школу жизни, я отмечал для себя диковинную парочку: пышно одетую даму, в черном кружевном платье и шляпке, со спущенной на лицо вуалью, компанию же ей составлял неряшливо одетый мальчонка, эдакий оборванец, с благородной и вымытой, справедливости ради, физиономией. В тот раз мы вышли с Патамуштой в парк поразмять ноги, чтобы вернуться к холму в освеженных впечатлениями чувствах и закончить очередной урочный проект, с которыми, нередко бывало, возникали трудности как в завершении, так и в самом начинании. В общем, мы вышли немного развеяться, не имея намерений знакомиться с незнакомцами и тревожить их почтенное уединение.
  И тут нас неожиданно окликнула та самая дама в темных одеяниях, лицо ее по обыкновению скрывалось за черной вуалью, хотя и сквозь ткань с легкостью угадывалось, что женщина молода, миловидна и одновременно чем-то очень и очень огорчена.
  
  Анна Каренина входит в чат
  
  А.К: скажите, не видели ли вы здесь мальчика, маленького такого, куда-то вот опять запропастился(:
  патамушта: да вон же он, в лопухах засел, только макушка и виднеется:)
  А.К.: а вы, я посмотрю, острите, откуда бы в Летнем саду взяться лопухам?
  якобы_графомен: и все же мы вовсе не склонны шутить, сеньора, мадам, госпожа, поправьте меня, если это не так! А вот и мальчик!
  А.К.: и действительно, Оливер, иди же скорей сюда, не бойся! А вы, любезные, зачем здесь в полночный час? Курсанты кадетского корпуса, должно быть, судя по форме...
  патамушта: полночный, говорите? А на моих часах полдень:) Что касается формы, то мы больше радеем за содержание, поскольку формы извечно устаревают, хотя мы еще только учимся, конечно. Здесь неподалеку, кстати, и учимся, на том вот уютненьком холме.
  А.К. опять шутить изволите? Откуда бы в Летнем взяться холму?:))
  якобы_графомен: позвольте-ка, а разве мальчик не пожелает войти в чат?
  А.К.: ну что вы!:) Оливер Твист совсем не таков, едва ли он вступит в переписку с незнакомцами:) Он слишком напуган миром и странными существами, что населяют его. И все-таки я в нем души не чаю! Он, насколько это возможно, заменил мне Сережу, после того как Алексей Александрович лишил меня свиданий с ним(((: Для того Оливер и выписан ко мне с брегов Темзы, в утешение...
  патамушта: простите мне мою бестактность, но не могу не удостовериться: правильно ли я понимаю, что имею честь и удовольствие общаться с той самой Анной Карениной, о которой написано столько книг? особенно одна:))
  якобы_графомен: к тому же я читывал в желтой прессе сравнительно недавно, что вы якобы погибли под колесами проезжающего поезда, спрыгнув в механическую круговерть с платформы, не выдержав ощущений, данных нам в реальности... Так и знал, что это грязная ложь!
  А.К.: полагаю, я могу быть с вами достаточно откровенна, хотя бы и потому, что бесконечно измучена порочностью и лживостью высшего света, к которому и сама не так еще давно имела принадлежность. Да, я и есть та самая Анна, чье имя столь часто принято склонять на все лады в связи с роковой связью на стороне, а также нашумевшем прыжке под колеса проходящего поезда. Но прошу, не забывайте, что я не только знаменитость, но еще и женщина, и мать, и в моей биографии хватает эпизодов куда более почетных и заслуживающих упоминания, однако публика желает знать только скандалы, вроде того же дерзкого похода в театр. Что же до поезда, то да, было, не скрою. Были и всевозможные яды, удавки, прыжки с мостов по ночам и другие напрасные попытки лишиться чувств. Но каждый раз это бывало уже слишком прозаично, не достаточно зрелищно, чтобы привлечь всеобщее внимание и стать предметом для пересудов в салонах. И знаете что, порой у меня возникает ощущение, что я бессмертна и мне все равно ничего не будет, что я не более чем плод какого-то великого воображения, сотворившего меня зачем-то из лучших побуждений, да так и оставившего в неком буфере, задаваться вопросами, не имеющими спасительных ответов(:
  якобы-графомен: вот уж кто из нас еще шутник!:) Поверьте, Анна Аркадьевна, мне, безусловно, понятны ваши сомнения! Будь я помещен в схожее вашему положение, я бы, пожалуй, и сам засомневался во всем, однако смею вас заверить, что вы не менее реальны, чем, скажем, вон та скамейка, или, допустим, я. Вы ведь верите в меня? Видите, я даже отчество ваше знаю, и это не такая уж незначительная деталь, какой она может показаться на первый взгляд.
  А.К.: спасибо за вашу доброту ко мне, Якобы. Скажу, что прежде я всегда с известным недоверием относилась к всевозможным россказням про призраков у Михайловского и окрестностях, есть в этом, знаете ли, что-то простонародное, невежественное. Но сейчас, глядя на вас, убеждаюсь в справедливости подобных наблюдений. И на мой взгляд, все оказывается не так уж и страшно, как принято о том толковать и в салонах, и в мужицких кругах.
  якобы_графомен: благодарим, что составили нам общество этим незабываемым вечером, однако, увы, мы вынуждены откланяться и пожелать вам терпения в ваших изгнаниях! Оливер, до свидания! Уверен, у тебя все будет хорошо! Увидимся!
  
  После последней моей фразы, мы с Патамуштой спешно удалились, оставив Анну Аркадьевну в обществе запуганного миром мальчишки Оливера Твиста.
  
  патамушта: что это на тебя нашло, зачем мы так резко ретировались?(: Только-только все начало проясняться!
  якобы_графомен: проясняться? Разве для тебя не очевидно, что мы имеем дело с сумасшествием, выдающим себя за Анну Каренину? Лопухов она не видит, холма у нее нет, не говоря уже про полночь, я вот еще тогда все понял! А я вот психов как-то побаиваюсь, кто знает, чем захламлены их чердаки? И вообще, да будет тебе известно, Анна Каренина - это вымышленный персонаж, собирательный образ, не имеющий реального прототипа, выдуманный одним русским писателем, чтобы обнажить язвы общества того времени, вплетая ее трагическую историю в известные события и давая контрастом параллельной сюжетной линии.
  патамушта: ладно-ладно, вполне возможно, ты и прав(: Но знаешь, я давно заметил, что люди в принципе склонны видеть то, что хотят видеть, что привыкли, что в состоянии узреть, в зависимости от состояния ума и точки зрения, так сказать. У меня же сложилось впечатление, что Анна видит именно то, о чем говорит, рассуждая об этом со свойственной ей душевностью. Она действительно не могла разобрать никаких лопухов и холмов, потому что находилась в своем Летнем саду, а мы тем временем в нашем саду. И в данной ситуации отменно, что мы сумели найти общий язык, пускай беседа выдалась несколько неровной и оборванной, спасибо тебе...:))
  якобы_графомен: знаешь, зачастую ты говоришь воистину занятные вещи, но на сей раз я никак не могу взять в толк, что ты пытаешься мне этим сказать?
  патамушта: это означает единственно то, что, возможно, мы и сами с тобой персонажи, застрявшие в какой-то, может даже, недописанной книге. Отсюда и это тревожное незнание того, что будет с нами дальше, что там надумает автор, наверняка ведь попытается сотворить какую-нибудь интригу на ровном месте, чтобы кому-то было просто немного поинтереснее, совершенно не считаясь с нашими пожеланиями и предпочтениями. Отсюда и накатывающее по временам ощущение некой неполноты проживаемой жизни, непроработанность и незавершенность целых сюжетных пластов. Основную мысль ты понял. Кроме того, допускаю, что на самом деле мы всего лишь второстепенные персонажи не самого значительного произведения, потому что Анну Каренину худо-бедно знают все: ты вот отчество, к примеру, припомнил. А вот нас с тобой не знает никто. И я не берусь утверждать, что это так уж прискорбно, во многих случаях быть второстепенным персонажем - несравненно большее благо, чем быть главным, принимающим на себя все плевки и шлепки авторского замысла. Такая вот есть точка зрения:)
  якобы_графомен: а знаешь что? А не пора ли нам возвращаться к родному холму? Кажется, у меня появилась одна безумная идейка!
    Голова 69. Отъявленные явления
  я.
  я?
  Я!
  Я есть. Ты есть. Он есть, Она, еще Они. Но не верьте тому, кто скажет, что нас множество, пантеон. Я всегда один, ведь Я - Бог, правильный и правдивый, всеведущий и всемогущий, всепроникающий и вездесущий, безраздельно господствующий - главный. И все живое: всЯкие птички, рыбки, человечки есть лишь разбросанные повсюду жучки и камеры наблюдениЯ, собирающие, анализирующие и осмысливающие переменчивую информацию, отправляющие ее в центральное хранилище мирозданиЯ, иначе говорЯ - храм имени Я. Замечательные созданиЯ: сенсорные, рефлексирующие, биологически воспроизводимые. Это Я, Ты, Он, Она - вместе дружная семьЯ.
  Когда Я утверждаю, что Я - Бог, то сразу подразумеваю, что и сущий ДьЯвол тоже, двоЯкий и двусмысленный, потому как мы сродни правой и левой рукам одного целого. Именно Я вселЯю в ТебЯ надежду, Он выселяет ее на улицу, Я подаю отличную идею, Он отбивает ее в аут, точно теннисный мяч, именно Я в ответе за прием корреспонденции, этот нескончаемый поток молитв, прошений и на_всякий_случай_просьб, Он же перехватывает их прежде, делаЯ запоздалыми или закодированными. И вместе мы сила, взрывающаЯ мозги и разбивающаЯ сердца, танцующаЯ тела и обделывающаЯ дела, вместе мы даем торжественные обещаниЯ, а сами не приходим на ключевые совещаниЯ, вместе входим в долю, парализуем волю, уходим лесом, полем, морем, отбросим детали, главное - усталые, но довольные. Продолжать? Довольно. Это еще к чему, когда принципиально лишь то, что Я все равно много важнее, чем Ты, Он, Она, даже вместе взятые Они, на одну чашу весов сложенные, взвешенные и красной ленточкой перевязанные.
  Еще Я совсем не любитель признавать своих ошибок, потому что Я их практически и не совершаю, а если вдруг все пошло не так, так это виноватый вовсе не Я, но Ты, Он или Она, еще чаще: какие-нибудь Они. Так уж Я устроен. К тому же Я - это всего лишь Он относительно иного Я. И кем бы ни был Ты, сколь много бы ни значил длЯ менЯ - Я всегда остаюсь поважнее, посущественнее, ибо Я - Бог, да простит меня Бог за такого рода уподоблениЯ. Я-то всего-навсего хотел высказатьсЯ в том духе, что отовсюду лезет эго Я, в каждой кроне древа заседает на ветке свое Я, в каждой собачьей конуре дрожит от холода такое Я, под каждым придорожным камнем притаилось это Я. Я - самое ходовое слово на планете ЗемлЯ, во всех Языках и наречиЯх. Я - ответ на любой почти вопрос. Кто Я? Ответ прост: Я. Кто виноват? Не Я. Ну кто так делает? Ну Я. Прямо говорЯ, никому еще не удавалось укромно укрыть свое Я. Есть свое Я и у разобщенной общественности, и у отдельно взятой бабули, казалось бы, упомянутой здесь случайно, искусственно выдернутой из общей массы; к тому же старости традиционно выдается такой кредит довериЯ и почтениЯ, что и поговорить-то тут вроде бы уже и не о чем. Однако вот на этом самом Я мы остановимся чуть масштабнее, иллюстрируя прискорбную, зачастую, неравномерность распределения богодьявольской пропорции в одном отдельном Я, когда ползунок чересчур смещен в положение зла, напрочь затмевая собой светлую сторону. Тем удивительней наблюдать, сколь часто подобным персонажам потребно показывать на публику полную противоположность.
  Вот рассматриваемая бабуля возвращается в свою мрачную обитель, в престижную по планировке и расположению в районе квартиру, при этом насквозь засаленную и замусоленную, где ее встречает голодный котофей, облезлый и серый, как мутировавшая мышь: недаром говорят, что эти животные, как никакие другие, перенимают признаки своих хозяев. Бабуля, воротившись с очередного семинара по защите сирот от бессердечности взрослого мира, менее всего задумывается о незадавшейся судьбе беспризорников и прочих там озорников, куда больше ее занимает содержимое продуктового пакета, который так удачно удалось пополнить на семинаре доброты: здесь и воцерковленное молочко, и мяско, рыбные нарезочки и прочие вкусности и радости живота. Благодатное это дело - на семинары ходить и радеть о бесприютной детворе, произнося отвечающие теме собрания речи, увы, столь редко пересекающиеся с практической подмогой и милосердием.
  Примечательная деталь: сама бабуля нисколько не заинтересовывается молочно-мясной продукцией; собранные деликатесы предназначены сожителю-полковнику, дослужившемуся до трех звезд и, что особенно славно получилось, благополучно уклонившемуся от всевозможных военных передряг, вроде участия в боевых действиях или попадания в немилость вышестоящим воякам. Сама бабуля - строгая вегетарианка, приверженка того специфического типа вегетарианства, упоминать о котором, пожалуй, попросту не к столу, за которым иной читатель, быть может, читает эти строки.
  И мы не станем упоминать, потому как в ту же минуту раздается телефонный звонок: то звонит сынуля, на редкость хмурое и хриплое существо, затаившее на жизнь черт знает чем вызванную обиду, а ведь бабуля только-только пообещала отписать тому квартиру, отжатую у выселенного из нее внука, племянника относительно сынули. Однако аппетит приходит во время еды: сейчас они обсуждают планы по подаче иска о незаконном обогащении этого внукоплемянника, ведь пока тот проживал в той квартире, они вполне могли бы ее сдавать, следовательно, упустили прибыль. И это значит, тот подлец должен будет теперь возместить им недостачу, ведь бравого полковника нужно исправно кормить чем-нибудь густым и частым, да и других хотелок хватает. Поговорив об этом, бабуля принимает следующий вызов. На том конце провода висит популярный священник, благословляющий бабулю за сердечное выступление на семинаре, уверяющий, что за это ей воздастся еще при жизни, а уж дорога в рай, чего там говорить, давно заказана и заслужена, усыпана лепестками самых немыслимых цветов, их цветов, оттенков и благоуханий. Бабуля самым елейным голосом принимает эти комплименты, а впрочем и не скрывает, что комплименты любит, после чего выдает духовному лицу ответную порцию самых сочных сладостей. Батюшка, кстати, в отличие от бабули, любит детей воистину; настолько, что уже в недалеком будущем ему предстоит отыскать в себе израильские корни, чтобы укрываться на чужбине от весьма основательных обвинений в педофилии, пока все как-нибудь не утрясется.
  Самоудовлетворив свое ненасытное это эго, бабуля зазывает наконец полковника на кухню, не знавшую ремонта никогда. На стенах, полах, потолках там и сям выступают какие-то липкости и мутности, самого неприглядного вида и запаха. По большому счету принимать пищу в подобных декорациях должно быть как минимум неприятно, но нет - они уж свыклись, принюхались. Одна-единственная комната во всей квартире имеет пристойную обстановку - это гостиная с камином, куда время от времени приглашаются прочие сердобольные и неравнодушные к невзгодам детства благотворители, исправно осваивающие бюджеты и гранты, выделяемые на такие богоугодные дела. Полковник меж тем деловито нарезает колбаску, намасливает хлебец, складывает это в привычную композицию, так и тающую во рту, и, запивая коньячком, докладывает о былых своих военных заслугах, столь бесчисленных, что порассказать есть о чем. Особенно ему удалось прославиться в сибирской глубинке, где его стараниями наладилось расхищение складских запасов, что и позволило в результате столь мягко десантироваться в невские брега. Бабуля, доставая из буфета баночку с каким-то своим кушаньем, неспешно выкладывает на тарелочку непонятного вида комочки, заливает их вареньем, после чего начинает трескать. Боже, только об одном тебя прошу: пусть навсегда останется тайной, что именно поглощала эта безумная старуха, о том не должна узнать ни одна душа, ну, кроме автора этих строк, он-то знает, и знанием своим опечален надолго, но чтобы прознал еще кто - пожалуй, уже лишнее. Это неминуемо бросит тень на всю семейку, а ведь еще не все, не все еще ее представители окончательно выжили из ума.
  На сожителя, отметим, лакомство бабули не производит ни малейшего впечатления, еще бы: он и подсадил ее на дьявольскую диету, сам же остался верен старым привычкам и доброму аппетиту, предпочитая красную рыбку и смягчающий суровое сердце коньячок. Бабуля, как ни в чем не бывало, заканчивает свою вечернюю трапезу и начинает приготовления к старческому сну, ненадежному и захлебывающемуся, в не менее жутковатой ванной складывает челюсти в баночку, смывает обильно накрашенные щеки и собирается в спальню. Вспомнив, будто позабыла что-то на кухне, она отправляется туда и накладывает из баночки еще, прямо из ложечки в рот, затем аккуратно сворачивает баночку в газетку, на которой ее внимание привлекает вдруг газетная статья-объявление с бойким заголовком, прочтение которой и скрашивает бесноватую бессонницу злокозненными замыслами.
  
   
  Голова 70. рИм
  ... так, сказал бедняк, что бы вам тут еще поведать, прямо-таки не знаю, вообще-то я могу говорить часами обо всем что видел, когда-то узнавал, где-то слышал, или всегда подозревал - за это мне и плотют налом. Лады, придумал. Порассуждаем о феномене, который я обозначу как разинутая Империя молчания. Потолкуем о рИме, с заглавной "И" посреди и строчными "р" и "м" по краям: так помоднее будет, да и слово Империя здесь, поверьте на слово, центральное. Империя, конечно, сделалась таковой не вдруг, начиналось-то все по-исторически обыденно: жили, короче, по всяким холмам и лесам разные народцы, а когда догадались, что больше все же схожие, чем разные, особенно относительно совсем других, тогда и принялись договариваться и устраивать некоторую государственность. Но здесь и сейчас мы не станем копошиться в летописях, воссоздавать картины быта и нравов того времени, тем более что нравы, в общем и целом, остаются неизменно низменными в любую эпоху. Мы сразу обратимся к последним страницам из истории рИма: история эта, как известно, уже закончена, поэтому мы ничем не рискуем, и будем говорить так, как оно есть. Что же случилось? А ничего хорошего для рИмлян: они устали, выдохлись, сделались ленивыми и инертными, как одурманенные дихлофосом тараканы...
  
  Смех в зале (видимо, публика среагировала на знакомое сочетание слов "таракан" и "дихлофос", показавшееся ей забавным и рождающее определенные бытовые ассоциации).
  
  ... ну так вот: из чего же слагались самые славные страницы в истории рИма, а? Правильно: военные походы, завоевания и победы, возведенные в принцип. Разумеется, имели место и науки, и искусства, и ремесла, но, прямо скажем, в значительной степени все это культивировалось в интересах военного промысла. То есть: если изобретение полезно армии - это хорошее изобретение, ежели нет, то никому оно особо и не нужно - денег не дадут. Зато военные успехи рИмлян были абсолютно реальны и глобальны, что и позволило расширить свои границы не только далеко, но и надолго, открывало выход на соседние континенты, и очень поспособствовало обращению всевозможных аборигенов в свою веру, для чего по краям Империи традиционно подселяли рИмлян из центра, нарекая наместниками, как бы смотрящими...
  
  Смех в зале (допускаю, что публика срефлексировала на "смотрящих", автор этих заметок и сам теряется в догадках).
  
  ...и, будем откровенны, суть любой Империи заключается, естественно, в расширении своих территорий, как минимум в наращивании влияния на соседние территории, на все известные территории. Идеал здесь понятен - охватить собой весь земной шарик, все заселенные земли, а потом сообща соорудить ракету и улететь в космос, где отчебучить чего-нибудь еще, кого-нибудь нахлобучить, включая в состав Империи и выдавая лицензию на продолжение банкета...
  
  Смех в зале.
  
  ... но вот в чем драма: даже у великого рИма как-то не сложилось, как едва ли когда-нибудь сложится у любой из последующих Империй. Почему? Давайте поговорим об этом. Наверное, в поступательном развитии любой сухопутной Империи рано или поздно наступает тот переломный момент, когда границы неожиданно оказываются вражеским кольцом, сдавливающим и сужающимся, а ведь на эти окраины приходится пускать все больше и больше средств и ресурсов, ущемляя интересы коренных народов. Ну а люди с окраин, назовем их, как и заведено в учебниках, "варварами", начинают все наглее и напористее осваивать исторические области Империи, потому что у них есть простая и ясная цель: закрепиться, задержаться, присосаться к основным денежным потокам. При этом варвары несравненно сплоченней местных, очень скоро они начинают противопоставлять себя рИмлянам, продолжая придерживаться своих местечковых традиций и верований. Варвары лучше всех учатся подменять законы своими вольными трактовками, а динамично развивающаяся продажность чинов всех уровней Империи, очень способствует росту благосостояния варваров и укреплению их позиций; равно как и чинов, разумеется, тоже. Именно так чины оказываются с варварами в одной лодке, оберегают и покрывают друг дружку. И вот уже население центральной части задается вопросами: а что изменилось-то? Чуют, чуют: что-то уже не так. Не так, как было, и не так, как быть бы должно. А это Император отворил ворота, троянский конь уже внутри, все остальное - только вопрос времени, но народ безмолвствует, милосердствует и долготерпит, как нищий на паперти, а что ему остается: Императору ж видней, он же самый козырной и крутой у нас - голова, один над всем думает и все за всех решает, солнцеликий наш.
  
  Смех в зале.
  
  И что же делали в этой ситуации наши гордые и некогда непобедимые рИмляне? А ничего. Зарыли головы в песок, как страусы, продолжая требовать хлеба и зрелищ, и, надо сказать, получали их сполна: больше чем когда-либо прежде, пусть и качество постановок уже не выдерживало никакой критики и критике не подвергалось, а хлеба выдавались все более скверного помола. Многие рИмляне, безотчетно понимающие непреложность исторического хода, покидали родину предков, ища утешение в чужедальних сторонах и краях, растворяясь там, как кофе и сахар в кипятке. Сколько уж сказано и о разгуле разврата, в котором мужчины принялись очень друг друга любить, а женщины разлюбили рожать, потому как, ведь согласившись на одно предложение, всегда можно упустить множество других, как знать - возможно, и более выгодных и интересных. Это как у нас сейчас, знаете, на распродажах, всегда можно выгадать, если подождать, а можно и остаться на нулях. Если зазеваться - уведут кошелек.
  
  Смех в зале.
  
  А самое показательное, что рИмляне смеялись. Все время смеялись, хихикали и ржали, что стало рефлекторной реакцией на все случаи жизни. Так, проезжающая колесница богатого и знаменитого сенатора сбивает беременную девушку незнатного происхождения. За непродолжительным возмущением, будьте спокойны, непременно последует продолжительный и заливистый смех, особенно когда сенатор будет безоговорочно оправдан на народном суде, кроме того - выставлен жертвой, ведь чуть было не опоздал на важное заседание у Самого! Что есть жизнь какой-то отдельно взятой клетки Империи, когда у Самого решаются судьбы мира, а также пылающих уже окраин: а девка, дура, сама прыгнула под колеса, от обожания сенатора, сами понимаете. И вот реакция рИмлян, представьте себе, оставалась неизменно насмешливой, циничной и недальновидной. Не смешно случалось лишь тем, кому та девушка приходилась женой или дочерью, но таких же много не бывает: переживут, потерпят ради великих свершений, не так ли? И что же сталось с тем рИмом? Известное дело: Империя долго билась в агонии, выдаваемой за роды чего-то нового, сколько-то времени еще копируя порядки и устои великой старины, подменяя содержание формой, для чего-то накачивая и прививая населению патриотизм, хотя и паразиту понятно, что патриотизм естествен только тогда, когда исходит изнутри, когда гражданин гордится державой не только за героическое прошлое, но и за повседневное настоящее, за которым просматривается уже перспектива будущего. Вот тогда это следует считать патриотизмом, все остальное - непродолжительная и искусственная реакция на прививку. И так эта громадина, то есть великий рИм, мало-помалу угасала, медленно и мучительно, под смешки своих жильцов и записных патриотов... Иными словами, рИмляне стали очередным историческим навозом для будущих Империй, выстроенных на булыжниках старого рИма, и я не могу сказать вам: смешно это или нет, решайте сами. Кстати, мне тут уже подсказывают, что мое время истекает, что пора бы и закругляться... Ха, это я всегда охотно! Тогда предлагаю провести оставшееся время с пользой: давайте-ка напоследок похлопаем в ладоши и дружно посмеемся, что нам еще остается? Ну, кмон, кмон, кмон!
  
  Дружные хлопки, смешной смех, прочие шумы.
  
  Знаете что, а я, пользуясь случаем и оставшейся минутой, хотел бы сделать важное заявление. Бывает так, что человек долго о чем-то мечтает, да все не может сделать соответствующий шаг, порвать с чем-то решительно, всякий раз находятся, знаете ли, какие-то причины, контракты и обязанности сторон. И вот однажды накатывает: пора, самое время, прямо сейчас. Вот так и у меня. Только что я принял давно назревающее решение: я ухожу. Что к тому толкнуло? А то, что я просто смешон в своих попытках сделать смешно - ничего у меня не получается, как ни грустно, не мое это, получается. Что ж: я честно отработал свою программу, старался как мог. Короче говоря, я официально прекращаю свои пустые попытки сделать оригинально, иначе, чем у других, не стоит оно того, зачем, кого и чего ради? Только время свое, думается, спускаю: вот что я понял вдруг. Поэтому отныне я стану шутить только в частных беседах, а вас обязательно, будьте спокойны, развлечет какой-нибудь другой шут гороховый - желающих много, я знаю. Уверен, вы и не заметите моего ухода, а ваша жизнь останется прежней, надеюсь, в чем-то она станет даже лучше. И это... не повторяйте чужих исторических ошибок. Засим откланиваюсь, пока-пока!
  
  Сдержанные аплодисменты, разрозненные смешки, какие-то щелчки, шлепки, зевки, перерастающие в затяжное разинутое молчание.
   
  Голова 72. Банк "Взятие"
  Давно уже кем-то отмечено, что спокойная и размеренная жизнь зачастую приводит к обратной крайности - безумию. Конечно, и эта болезнь может протекать почти незаметно, если, скажем, быть без ума от кого-то. В нашем же случае безумие было предписано самими правилами Игры. Точнее говоря, нам вменялось совершить "безумный поступок", и это долгое время ставило нас в идейный тупик. Ну что, спрашивается, такого безумного можно натворить в городе, где все так легко и логично, упорядочено и безупречно, где абсолютно все в порядке вещей... И вот однажды:
  
  квази-мен: ну что, выкладывайте, возникли у кого соображения насчет безумного поступка?
  якобы_графомен: да, появилась тут одна шальная идейка: скажите, я ведь не единственный, кто время от времени мечтал опустошить банк, чтобы затем до конца жизни ни в чем не нуждаться, избавив себя от нудной необходимости извлекать из реальности средства к существованию...
  квази-мен: ха:) сколько мы сами написали скринплеев по ограблению банков, и некоторые из них, по моему скромному мнению, были не лишены обаяния:) Вот только, на мой взгляд, это совершенно лишено смысла здесь, где банкнотами является любая листва...
  свитани: а что, разве в Первограде есть банки, кто-нибудь видел?
  виэкли: я нет...
  квази-мен: вот и я о том же!
  якобы_графомен: неужели вы допускаете, что я стал бы предлагать вот так - ни с того ни с сего? Я и сам премного удивился, приметив вчера один банк, на пересечении Банановой и Лимонной, как же он еще назывался-то? Вспомнил! "Взятие" - манящая вывеска, не находите?:)))
  квази-мен: да, но брать банк здесь - это чистое безумие! Для чего?:)))
  патамушта: квази-мен: ты сам отринул все сомнения - чистое безумие, без примесей и консервантов! Не это ли то, что от нас и требуется? К тому же иных предложений пока не поступало, а это - уже что-то. Если в городах старой школы ограбление банка - тяжкое преступление, нередко сопряженное с насилием, обусловленное обычно алчностью и нежеланием работать честно, когда на кону очень многое - богатство в случае успеха предприятия, или смерть, или тюрьма в случае провала; так вот, взять банк в городе, где денег повсюду, как фантиков у дурака, сдается мне, вполне достойное деяние и поступок, который запомнится, а главное, должно быть, зачтется в Игре.
  
  Так мы приступили к тщательной подготовке операции "Весенние крапивы у нефритовых ступеней", которую осмеливались обсуждать, лишь затаившись в самых укромных уголках наших висячих садов. Там же наметили благоприятствующий по духу и гороскопу день. Квази-мен, поначалу, напомним, отрицавший перспективность предприятия, будучи крайне продуманным персонажем, сильно преобразился, в результате чего так воодушевился, что взял на себя бремя лидерства и даже сподобился на составление плана ограбления, с векторами и осями координат. Удостоверившись, что мы вполне четко понимаем уготованные роли и порядок преступных действий, тот торжественно сжег данный документ, развеяв пепел по ветру.
  И вот час пробил. Собравшись в нескольких кварталах от адреса, мы еще раз проверили амуницию, среди которой нашлось место веревкам с металлическими креплениями, рациям, муляжам пистолетов, повязанным по поясам и распиханным по внутренним карманам специально пошитых по такому случаю костюмов, в общем, собрался классический арсенал. Сверившись с маршрутами и разделившись на две группы, мы строго по расписанию сошлись в заданной точке - у входа, после чего бесстрашно ворвались внутрь. В тот миг во мне еще мелькнула мысль, что мы предусмотрели вроде бы абсолютно все, прихватив с собой уйму необходимых для успешной реализации задачи вещей, при этом отчего-то напрочь позабыв про такую маленькую деталь костюма как маски.
  Неожиданности начались сразу. На явно отрепетированную речь Квази-мена об отчуждении общественного достояния в нашу пользу в целях личного обогащения, с последующим распоряжением денежной массой по собственному усмотрению, а также на требования о гарантиях беспрепятственного отхода, народ, бывший в холле, отреагировал без должного волнения, продолжая заниматься приготовлениями к предстоящим банковским операциям. Охранник, сидевший на входе и показавшийся старым знакомым, беспечно махнул рукой в направлении коридора, вам, мол, туда, а затем, догнав Виэкли, замыкавшую шеренгу, добродушно выдал той листовку с пояснениями, как нам будет поудобнее войти в главное хранилище, и паролями от охранявшей вход крайне металлической двери. Что ж, нам не оставалось ничего иного, кроме как, сохраняя хладнокровие, придерживаться намеченного плана, сверяясь с любезно предоставленной листовкой; к очевидному удовольствию Квази-мена, план вполне сходился с его разведданными.
  Центральное хранилище выглядело именно так, как оно выглядеть и должно. Высокая металлическая банка, встроенная в банк по принципу матрешки, внутри же оно оказалось плотно заставлено стеклянными банками, наполненными какой-то мелко покрошенной сушеной листвой. Квази-мен аккуратно взял одну из таких банок, после чего долго и тщательно изучал содержимое, заявив по итогам исследования, что определенно где-то уже видел нечто подобное. Пущей ясности ситуации придавала тонкая бумага, лежавшая возле каждого ряда этих банок, а также то непредвиденное обстоятельство, что в хранилище находилось еще не менее двадцати таких же примерно грабителей, скрутивших уже свои самокрутки и беззаботно раскуривающих траву.
  Поддаваясь искушению, мы последовали их примеру, рассевшись вдоль свободной стены. Сперва я не отмечал никаких изменений в окружавшем меня пространстве, поскольку надолго задержал все свое внимание и любовь на жестяной бочке, ржавой и помятой, но отчего-то столь приглянувшейся мне, плавной, познавательной и подкупающей. Я сумел разлюбить ее только тогда, когда неведомо откуда явилось вдруг семейство пунцово-пурпурных тигров, направляющихся непосредственно ко мне. И само их приближение странным образом наполняло меня счастьем, прибавляло уверенности в том, что все происходящее глубоко логично и гармонично, что именно этого пришествия я ждал всю свою бестолковую доселе жизнь, что все ушедшее являлось лишь затянувшейся подготовкой к яркой встрече с этими волосатыми и полосатыми созданиями. Маленькие тигрята, беззубые и ласковые, вдруг принялись облизывать мне руки, приводя в восторг, а глава семейства, представившийся Ярополком, заверил меня, что "Все будет хорошо".
  Я отчего-то не согласился с этим высказыванием, утверждая, что все уже хорошо, что лучше едва ли возможно, да и, право, нужно ли? Тот лишь насмешливо оскалился в ответ, призывая ловить момент. И вот я словил момент, когда щелкнуло, что пора уходить. Следующим днем, обсуждая пунцово-пурпурное нашествие тигров, я выяснял, что никто кроме меня их не зафиксировал, равно как я не повстречал никакого Джека-воробья, с которым побеседовал Квази-мен, говорящего ливанского кедра, наставлявшего Патамушту на путь истинный; вежливых викингов, как у Виэкли, и освежающий пивной залив, в котором плескалась в свете полной луны Свитани.
  И вот мы как-то почти одновременно вспомнили себя у стены и зачем мы здесь, в страхе, что скоро будем схвачены и жестоко повязаны, что нужно без промедлений уходить, пока отпустило. Как? А как и планировали, через канализационный люк, оказавшийся на удивление стерильным и стилизованным: на стенах висели величественные картины, пересказывавшие библейские сюжеты и другие эпохальные события прошлого, настоящего и будущего, смыкающегося с прошлым в цикличной точке возврата. Вот впереди забрезжил обнадеживающий алый отсвет, сулящий спасительный исход, а на деле обнаруживший просчет Квази-мена в расчете отхода. Выход выводил нас на гибельный по виду водопад, заставляющий сложить лебедки. Пораскинув мозгами, мы решились на совместный прыжок отчаяния, тем более что позади уже отчетливо раздавался лай собак и грубые голоса преследователей. Прыжок принес множество сильных ощущений, словно мы падали не только сквозь пространство, но и время; вся жизнь, как говорится в подобных случаях, пронеслась перед глазами, но глаз больше не было, ничего больше не было, мы летели напролом, наугад, потому как водопад оказался очередной оптической иллюзией; таким образом, мы летели в тотальную неопределенность.
  Приземление, на радость, выдалось на редкость мягким, в песок. Довольно чудаковато выглядела наша команда в серебристо-черных костюмах посреди отдыхающих пляжников, в тот момент я вновь горько пожалел о нашем упущении - масках. Пляжники визжали и шарахались во все стороны, точно увидели привидения. Особенно мне запомнился мальчуган, заглотивший рожок с мороженым, в ужасе застывший на месте с поднятыми вверх руками. Надеюсь, он отделался легкой ангиной. Ну а мы, вскочив на предусмотренные Квази-меном доски для серфинга, уже мчали по волнам, совершенно игнорируя неправильность ветра, являвшегося полной противоположностью необходимости курса. Конечно, очень скоро нас прибило обратно к опустевшему уже пляжу. Приплыли.
  Смеркалось. Вдали тут и там мелькали вспышки всяких охочих до сенсаций фотолюбителей, а также сирены всевозможных экстренных служб, что заставило нас обратиться к плану Б, то есть пойти на некоторые разумные уступки властям - сдаваться, в надежде, что данная модель поведения несколько облегчит нашу участь. Разумеется, подобный план предусматривал и скорый побег из тюряги. Здесь у меня мелькнула догадка, что все это какой-то бред несусветный, ведь мы же ничего не крали! Наоборот, лично я перед выходом на дело зачем-то прихватил с собой все запасы листвы, бывшие в белой комнате: так, на всякий случай, с удивлением узнав при встрече, что мои компаньоны проделали те же действия. Тут же всплыли картины, как при входе в хранилище, мы ссыпали все наши припасы в мешок, после чего спешно удалились. Да и хранилище на самом деле... оказалось лишь моим видением хранилища, охранник подозрительно походил на О0Х0О. Вообще говоря, не оставалось почти никаких сомнений, что это и был О0Х0О, а банка не было, не было ни преследования, ни водопада, а что же было? "Что же это делается-то? Свитани, Патамушта, что скажите, а?" - вопросил я, не надеясь услышать какой бы то ни было ответ. Глядя в их изумленные отражения, я наблюдал, как в зеркале, в них и свое, видя, что они тоже прозревают на вершине холма, с которого, выяснялось, мы вовсе и не сходили весь день, провалявшись в мутном мареве целую пропасть времени.
  
  О0Х0О вошел в чат
  
  Ну что, умники, и кому из вас стукнула идея взять "Взятие"? Очень скверная идея, от которой дурно пахнет. Дурман-травой! - расхохотался О0Х0О и тут же вылетел из чата, оставив нас, одураченных, отчаянно обдумывать альтернативные концепции безумных поступков.
   
  Голова 73. С небес на землю
  
  Свет фары, проезжавшей по шоссе фуры, на несколько мгновений выхватывает из тьмы две фигуры, бредущие по обочине в неуказанном направлении. Если бы у фары был не только свет, но еще и слух с обонянием, располагай она временем, та имела бы прекрасную возможность стать свидетельницей серьезных событий и свершений, случившихся тем вечером. Фигуры эти принадлежали двум мужчинам самой нереспектабельной наружности, от которых за версту разило табачно-алкогольной продукцией, а изодранная и засаленная одежда выдавала в них бродяг самого начального уровня. Один из мужчин в те минуты затевал, имевшую большие последствия, беседу:
  
  - Знаешь, Виктор, я, конечно, очень уважаю твою веру в конкретный камень и ключ, открывающий все потайные двери бытия, но если и сегодня мы их не разыщем, то я...
  - А что... ты? Будем искать, пока не найдем, дело это решенное, хотя и непростое, канешн. Да ты не ссы, я прямо-таки чувствую, что истина где-то рядом... Лично я возлагаю нехилые надежды уже на сегодняшний вечер, сам знаешь: нас ожидает одна из самых легендарных свалок, одно из последних мест на этой проклятой планете, где еще случаются чудеса!
  - Эх, Вить, честно говоря, не проходит и дня, чтобы мысленно я не возвращался в тот злосчастный вечер, когда ты так поспешно слил все наши акции в обмен на инфу о конкретном камне. Я, разумеется, целиком и полностью разделяю твою веру, но пойми: закрадываются порой разные мысли, вплоть до того, что конкретный камень вполне может оказаться какой-нибудь побасенкой, не более. А вдруг... ну это... зря мы тогда акции скинули...
  - Дыма без огня не бывает, Толян! Давай будем оптимистами... Хотя, знаешь, раз уж у нас тут такой откровенный базар пошел, наверное, я должен тебе кое в чем сознаться: боюсь, никакого конкретного камня нет и в помине, а если и есть, то никакой достоверной информацией об этом я не располагаю. А вот что у нас с тобой точно есть - это реальность, в которой мы с тобой бомжи на пороге зимы. Возможно, можно было бы еще в августе податься куда-нибудь на юга, но как-то не хотелось, понимаешь, уходить далеко от города. Родной, как-никак. К тому же все это время я ждал одного известия, которое многое могло бы изменить, но... не случилось.
  - Чего? Витек, блян, чего-чего??? Да ты в своем вообще уме? Я тебя убью сейчас, прям на месте! Да я ж с тобой в это дело подвизался только для того, чтобы помочь тебе обрести себя прежнего - грамотного, целеустремленного и предприимчивого сукина сына! Без тебя бизнес все равно не вернешь, сам знаешь, да и я у тебя в долгу... И несмотря на это, думаешь, мне по кайфу ходить-бродить в этом вот вонючем прикиде? Это после Версачей-то? Не слишком ли мы далеко зашли с нашим маскарадом, как считаешь?
  - Понимаю твои эмоции, братиш! Однако вся загвоздка в том, что никакого маскарада больше нет... И еще: эту хиромантию с выгодным сбросом акций подложила мне твоя Наташка, (непечатное слово)! Знала ведь откуда-то, что рупь рухнет, собака! Вот для того я и придумал конкретный камень - первое, что пришло на ум, сам не знаю, с чего вдруг. А для кого я это сделал, скажи-ка мне на милость? Для тебя, дружок, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, смягчить падение... Нас кинули, Толян, кинули, понимаешь? Расчетливо и тонко. Больше у нас ничего нет, и в городе пока лучше не показываться. Временные трудности у нас сейчас... нам бы теперь до весны дотянуть, а там, глядишь, что-нибудь да придумаем!.. А самое-то главное: за всем этим стоит твоя ненаглядная Наташка... хитрая (непечатное слово)... говорил тебе, не женись на этой... (целая канонада непечатных слов и словосочетаний, привести которые на страницах данной книги нет никакой возможности в силу тотальной самоцензуры автора).
  
  Далее на глазах неизвестного зрителя разворачивается безобразная сцена неистовой драки, завязавшейся между двумя друзьями и в недавнем совсем прошлом бизнес-партнерами, а ныне бродягами-неофитами. Минут пять спустя, тяжело дыша, вытирая разбитые губы и сбитые костяшки грязными рукавами, сплевывая кровь и желчь, друзья приходят к утешительной мысли, что жить нужно днем сегодняшним, решая прикладные задачи, которые навязала пресловутая реальность - во-первых, чего бы сожрать, а во-вторых, недурно бы подыскать пару каких-нибудь ватников на зиму. В этих целях они и приближались к одной из самых культовых во всем регионе свалок, бескрайнем бесплатном бутике, средоточии множества ненужных, заброшенных и выкинутых, но подчас крайне функциональных и замечательных вещей.
  
  - Лишь бы не наткнуться на настоящих бомжей, а то совсем без башни кадры попадаются! - высказал свое соображение Толик.
  - Да ладно ты, не нагнетай, краешком пройдем, терять нам все равно нечего. Теперь.
  - Ты еще скажи, что все хорошо! - съязвил Толик, освобожденный от гнета надежд, что скоро можно будет вернуться домой, только-только осознающий, что больше ничего Витьку не должный.
  - Хорошо-то хорошо, вот только холоднах, бррр... - отвечал Витек, очевидно не уловивший иронию кореша.
  
  После трезвого обмена мнениями, наши герои принялись деловито рыскать по завалам в поиске чего-нибудь съестного и на себя одеваемого.
  
  - Слуш, а ведь и вправду холодно, фатально и объективно холодно, прямо по Джеку Лондону. Я тут пару зажигалок, кстати, откопал, рабочие еще. Может, костерок, что ли, намутим? - предложил Толик.
  - Лучшая идея дня! Че мы раньше тупили? А то зима подкралась незаметно. Ха-ха, хорошо хоть тут пожарная инспекция курит в сторонке: помнишь, как мозги нам сношали со своей безопасностью! Карманы выворачивали, помнишь как? Покруче любых цыган! Тогда найди какую-нибудь бумажку посуше, а я пока деревяхами займусь.
  - Бумажку? Да я тут целый тираж какой-то книги уже нарыл! Ну не так уж и много, правда, штук двадцать где-то, даже не распечатанные, в упаковке.
  - В самый раз! Давай подтаскивай их сюда, сейчас затеем огонек! Я тут, кстати, канистру нашел, там бензинчика еще немного есть, дело пойдет на лад, скоро все будет! Кажется, удача поворачивается к нам лицом!
  
  Так костерчик заискрил.
  
  - Слы, эээ, ты книги-то сюда давай, чего ты их там читаешь, нашел библиотеку, епт! Не те сейчас времена пошли, братуха, ох не те! - с азартом выкрикнул Витек.
  - Тут просто интересные вещи человек пишет про юморной бизнес, никогда бы не подумал: у них там своя прям мафия, пожалуй, прихвачу себе экземплярчик! Тебе, между прочим, тоже любопытно будет!
  - Ну ты просто неисправим! Тащи быстрее! Вон уже жара какая пошла!
  - Уверен? Может, хватит уже, а? Поперло-то, смотрю, во все стороны...
  - Да брось ты, не боись, давай-ка их лучше сюда, - не согласился Витек, вырывая книги из рук. Казалось, тот вспомнил далекое детство и задался целью сделать самый качественный и капитальный костер в своей жизни, словно в отместку за многочисленные огорчения, обусловленные объективной реальностью, - сейчас мы сделаем так ярко и светло, как еще никогда в нашей жизни!
  
  И действительно сделали: Витек и Толян тем вечером едва унесли ноги от устроенного ими же пожара, так и не отыскав теплую одежду. Как бы то ни было, будем надеяться, все у них наладится, что они сумеют достойно преодолеть временные сложности, что весна расставит все по местам. Что касаемо книги, то она-то, несомненно, выполнила поставленную автором художественную задачу - нести людям тепло и свет. Словом, пригодилась.
   
  Голова 75. Бабилонский исход
  В один из самых обыкновенных дней, когда мы с друзьями занимались изготовлением очередного сценария и обговаривали тактику ведения вечерней Игры, все в одночасье изменилось.
  
  свитани: в общем, настаиваю, что главный герой должен погибнуть во льдах, а она потом удачно выйдет замуж, ну и впоследствии расскажет внукам эту трагическую и трогательную любовную историю. Зрители любят такое!
  квази-мен: нет, никак не могу я это принять! Как же она может после такого, выйти замуж за кого-то другого? На мой взгляд, она просто обязана до конца дней своих хранить память о главном герое, и уж тем более, зачем ей рассказывать внукам, что их дед какой-то неудачник, лишь подхвативший победное знамя?
  свитани: я тебя умоляю, все она может! Жизнь длинная, а ты совсем не знаешь женщин!
  квази-мен: а тут и знать нечего, настолько все просто и предсказуемо! Общаясь с тобой, я получаю тому массу подтверждений(:
  
  О0Х0О вошел в чат
  
  О0Х0О: Так - а ну-ка прекратить бессмысленный спор! И без того неплохо уже поработали над этим проектом: зашлем как есть, пускай там в Болливудах дальше сами разбираются:) У меня же для вас есть важное объявление, важнейшее!!! Нам с вами предстоит увлекательное путешествие к самым что ни на есть трем китам, корням: мы едем в старый Бабилонск, предтечу нашего Первограда!
  квази-мен: звучит, конечно, захватывающе, но позволь, а как же быть с Игрой? У нас же сегодня вечером игра! Только-только мы стали в ней несокрушимыми и непобедимыми законодателями мод, как нас тут же, выходит, отлучают от излюбленного досуга, еще и лишая возможности защитить титул...
  О0Х0О: В том-то все и дело, друзья мои! Штука в том, что вы вышли на следующий уровень, с чем и поздравляю! Именно ваши успехи в Игре и открывают для вас двери на новый виток. Многие и мечтать о таком не смеют: побывать в самом Бабилонске, потоптать эту священную землицу, и - внимание - поучаствовать в настоящих раскопках!
  свитани: еще чего! Стану я ковыряться в земле, пусть и святой, только на днях маникюр сделала(:
  квази-мен: свитани: вот очередное подтверждение мелочности женского мышления:)) Я за Бабилонск, однозначно!
  патамушта: меня же больше заинтересовал другой аспект: при всем уважении к древнему Бабилонску, что мы о нем доподлинно знаем? Насколько мне известно, вопрос разработан достоверно настолько, насколько это вообще было возможно. Никакой башни, вроде как, так и не нашли, даже основания. Я в свое время много размышлял над этим вопросом, но так и не пришел к какому-либо убеждению. Скорее всего, башня - сильное преувеличение, а может, ее и вовсе не было(:
  О0Х0О: Напротив, друг мой, башня не только была, но и есть, и будет. И здесь я говорю не о каком-то штампе, вроде "будет в памяти людской". Больше скажу: мы и сейчас с вами в каком-то смысле находимся в этой самой башне, на самой ее вершине. Башня была достроена в свое время на том тонком, эфирном уровне, что попытаться узреть ее со дна мира - лучший способ потратить свое время зря. Это вам не какой-нибудь гребанный небоскреб из стекла и камня, на который ежедневно взбираются туристы, чтобы сделать памятный фотоснимок. Строго говоря, мы ведем речь даже не о башне, скорее о лифте. А башня, скажем так, и поэтическая, и политическая метафора.
  якобы_графомен: умеешь ты заинтриговать:)
  О0Х0О: А то ж!:) это моя миссия, да и просто желание - помогать вам! Но главное совсем не в этом, а в том, что только в Бабилонске вы сможете получить ответы на искомые вопросы, хотя у каждого из вас, конечно, они свои. Однако помните: Бабилонск ломает, меняет или преображает. Четвертого не дано. Там же вы определитесь со своим будущим.
  виэкли: прямо скажем, звучит многообещающе и... немного пугающе. А после возвращения мы же сможем вернуться в Игру?
  О0Х0О: Бояться здесь нечего! Будет ровно то, что будет. Трое из вас, я знаю, справятся и пройдут на следующий уровень, а вот насчет других двоих не могу быть уверен(: Вернее, только насчет одного. Судьба пятого участника уже определена. Увы, пока не могу сказать больше. У остальных же будут потом уже совсем другие игры, поверьте, куда более содержательные и захватывающие!
  якобы_графомен: имена в студию, пожалуйста, в ком сомнения? Лично я готов поручиться за каждого из нас, мы - одна команда!
  О0Х0О: Обойдемся без имен - это совсем ни к чему! Могу лишь сказать... эх, не слишком-то много я могу вам сказать(:
  свитани: да, О0Х0О, что за грязные инсинуации? Мы все должны вернуться назад и быть вместе, Якобы все верно говорит! И что значит: судьба пятого определена??? У нас тут реалити-шоу с выбываниями, что ли?
  виэкли: плюсую.
  квази-мен: только вместе! Согласен!
  О0ХО0: Постарайтесь понять меня правильно: дело вовсе не в том, что я хочу кого-то обидеть и внести раскол в ваши ряды, все вы мне одинаково дороги и симпатичны! Но среди вас есть один персонаж, который здесь только номинально, а потому... должен будет уйти. И, как ни обидно, этот персонаж, вполне вероятно, увлечет за собой кое-кого еще...
  квази-мен: загадками изволишь изъясняться? Может, какой-нибудь намек хоть дашь? Я так понял, среди нас завелась крыса, иудушка, которая ведет двойную игру?
  О0ХО0: Я бы не стал так горячиться:)) Никто ни в чем не виноват. К тому же те, о ком идет речь, еще и сами не подозревают за собой этой суперсилы, которую, правда, можно считать также и суперслабостью, так что ни о каком предательстве или заговоре против остальных речи не идет. Все это - ни хорошо, ни плохо. Учитесь принимать все так, как оно есть, без сожалений и осложнений. Это так, добрый совет от меня, на правах легкого назидания. Факт же состоит в том, что ваш коллектив неминуемо сократится как минимум на одного участника, очень может быть, на двоих. Но не больше. Да и с ними не произойдет ничего ужасного, то будет только их воля. В конце концов, я же не на скотобойню вас веду:)) А в великий Бабилонск! И этот город, как никакой другой, умеет приводить в чувства:) Не вешать нос!
  патамушта: я вот все хочу спросить: выходит, ты знаешь все наперед? Это весьма предусмотрительное качество!:)
  О0Х0О: Нет - все вышесказанное доношу только в качестве моих персональных предположений, или, если хотите, подозрений, но этого, увы, достаточно, чтобы быть уверенным, что все так и будет: я уж видел это столько раз! Персонаж, который под вопросом, спасется, только если проявит хотя бы минимальное внимание к деталям, вовремя включит понимание контекста, антуража, так сказать. Проблема в том, что в решающий момент сделать это не так-то и просто, да и наступает он всегда, когда совсем не ждешь. И более я не могу сказать ничего - есть же, сами понимаете, некоторые основополагающие законы жанра, правила интриги...
  виэкли: мне отчего-то стало грустно, что вот так все заканчивается((:
  О0Х0О: виэкли: Да о чем ты, ни для кого ничего не заканчивается, все только продолжается! Да и в Бабилонске, поверьте, скучно не бывало еще никому. Ну же, веселее!
  квази-мен: мне уже не терпится отправиться в путь! Когда стартуем-то?
  О0Х0О: Завтра поутру. И возьмите с собой все только самое необходимое, это вам не загородный пикничок:)) И, главное - соберитесь с мыслями!
   
  Голова 76. Деливери праблемс
  Довольно безвольный, почти буквальный перевод статьи из "Колумбийской правды", осуществленный на русский простейшим интернет-переводчиком, позже неоднократно публикуемый рядом отечественных изданий под самыми броскими заголовками:
  
  Наша редакция продолжает задаваться вопросом: Почему именно в далекой северной России зародилась и стремительно развилась такая простая и эффективная бизнес-идея как problemas de entrega, более известная во всем мире как delivery problems. Ни для кого, конечно, не секрет, что в современном глобальном мире нет никаких проблем с доставкой всевозможных товаров и услуг, значительно чаще случаются проблемы с деньгами, на которые можно себе это позволить. По вашей малейшей прихоти: доставка конфет, цветов и плюшевых медвежат, стиральных или кофеварочных машин, кормов для питомцев и целых продуктовых корзин для себя - без лишних вопросов и сложностей. И все-таки, Почему именно в стране, традиционно занимающей самые высокие места по убыли населения, детскому суициду, абортам и гибели в автокатастрофах, где, очевидно, и без того хватает проблем на любой вкус, Почему же именно там возникла и захватила мировое лидерство первая в мире служба доставки проблем? Нет, эти викинги (очевидная ошибка колумбийских коллег. Прим. ред.), нет слов, не щадят никого, и в первую очередь самих себя!
  Неоспоримо бизнес-чутье того человека, Victor Nekozlov, основателя первой подобной службы, открыто провозгласившего, что "люди не любят друг друга", и заодно решившего сколотить на этом лозунге состояние. А мы вслед за ним признаем, что на сегодняшний день доставка проблем - одна из наиболее динамично развивающихся областей рынка в сфере услуг, об истинных объемах которого мы можем только догадываться, в том числе потому, что во всем мире снискала огромную популярность русская модель ведения бизнеса - теневая, показывающая лишь верхушку айсберга, но к этим нюансам мы вернемся чуть позже.
  Если вы до сих пор по каким-то причинам еще не прибегали к услугам по доставке проблем, остановимся на этом подробнее. Итак, в чем перец? Главным идейным базисом доставки проблем, как мы уже упоминали выше, является то основание, что люди не любят друг друга, то есть по мере общения и социального взаимодействия у людей, как известно, возникает множество всевозможных трений и противоречий, со временем только усугубляющихся. И подобное случается не только в России - этим и объясняется стремительный взлет корпорации Zabava на мировой арене. Скажем прямо, люди не любят друг друга, и вот в какой-то момент одна из сторон приходит к убеждению, что дальнейший обмен колкостями и уничижительными сравнениями себя уже исчерпал, а старое доброе ультранасилие, к которому традиционно прибегали наши деды и отцы для разрешения самых неразрешимых конфликтов, очевидно, переживает системный кризис во времена тотальной слежки, когда ваше местоположение запросто определяется с точностью до 5 метров. Тем не менее ваше непреодолимое желание поквитаться за нанесенное вам оскорбление от того не ослабевает, что делать? Все правильно: обращайтесь в службу доставки проблем - там знают, что делать. Вашему вниманию, не сомневайтесь, будет предложен широкий спектр проблем, которые можно доставить заказанному лицу. Особо подчеркнем, что речь идет о неприятностях морального свойства. Это строгое правило изначально заложили основатели Zabava, во многом опираясь на учения великих русских гуманистов - Толстого, Достоевского, Чехова, а уж те, общепризнанно, досконально разбирались в самых тончайших аспектах страданий, терзаний и мучений. Разумеется, во всех странах мира существуют свои пределы допустимого, рамки дозволенного, определенные национальными традициями, однако центральное руководство Zabava настоятельно рекомендует своим филиалам соблюдать чистоту доставки, предписывая, что моральные встряски более эффективны, нежели физические меры воздействия. Кроме того, оставляют получателю проблем возможность многое переосмыслить и встать на путь исправления и извинения.
  Чтобы не быть голословными, приведем конкретный пример: случай, не так давно имевший место на улицах Боготы. Некто, назовем его Хулио, задался целью подвергнуть моральному урону бывшую невесту, назовем ее Кончита, которая, за несколько дней до свадьбы, смс-сообщением уведомила Хулио о разрыве, поставив перед фактом, что начисто к нему охладела и не питает прежних чувств, хотя к тому времени Хулио уже изрядно потратился на предстоящее празднество любви, взяв на себя всю финансовую сторону вопроса. А ведь для этого счастья, поверьте, ему приходилось много и усердно трудиться; мало того, в Боготе уже собралась вся его многочисленная родня из отдаленных горных окраин. Стоит ли говорить, что Хулио был до крайности раздосадован дьявольским легкомыслием своей нареченной, да и объяснить такой поворот своей диковатой родне стоило Хулио немалых усилий. Конечно, в недавние совсем времена судьба такой невесты в Колумбии была бы предрешена, но ныне наша доброта не знает границ, наше общество состоит сплошь из уникальных личностей, достойных уважения и понимания, наделенных тысячами прав, льгот и свобод.
  Словом, Кончита передумала. Вскоре безутешному Хулио удалось разузнать, что виной тому один престарелый сеньор, сделавший Кончите крайне заманчивое предложение, осыпающий ту различными подарками, а также посуливший ей многочисленные выгоды от сожительства с ним. Так и вышло, что чувства Кончиты оказались весьма хрупки, сломлены первыми же соблазнами, а чувства Хулио, соответственно, жестоко оскорблены. Подчеркнем, что Кончита отнюдь не тяготится новым своим положением. С вызывающим сладострастием она фотографируется для социальных сетей в самых нарядных платьях и совсем без них, в дорогих престижных автомобилях своего покровителя и на фоне его имений, нередко сама же оставляя едкие комментарии, мол, раньше ничего подобного позволить себе не могла, поскольку ее совершенно не ценили по достоинству, но теперь-то она узнала, что есть еще настоящая любовь на свете, что все это не выдумки бродячих поэтов. Нужно ли говорить, что молодой и пылкий Хулио испытывает вполне объяснимую неприязнь к ветреной сеньорите, оставившей его у алтаря одного, в долгах и соплях. Вот только самому осуществить изящную месть ему не по силам, да и что он, маленький человек, может поделать? В этом отчаянии он и посещает колумбийское отделение Zabava.
  И вот назначена дата очередной свадьбы Кончиты, на сей раз нет оснований опасаться, что Кончита дрогнет перед лицом замужества: нет, она ни за что не упустит свою настоящую любовь, пусть и принявшую весьма престарелый (зато обеспеченный) лик. На заказ уже пошито и доставлено в Колумбию неописуемой красы платье, предмет особой гордости Кончиты. Известное дело: в этом платье она будет просто неотразима, многочисленные гости станут восторгаться им весь праздничный вечер, и еще много вечеров после, красочные фотографии разлетятся по сети со скоростью ветра, все живое будет любоваться ею, а все подруги застенчиво завидовать в форме восхищения, в чем, конечно, и есть высший триумф Кончиты.
  Так - и что же происходит в этот незабываемый день? Именно в тот миг, когда произнесены уже трогательные речи-заготовки, подняты бокалы с шампанским и бесчисленные пальцы занесены над кнопками фотоаппаратов, незваный гость, все это время притворявшийся званым, внезапно обращается в орудие возмездия. В кармане незнакомца оказывается специальный пистолет, стреляющий серией напористых выстрелов едкой - шоколадного цвета - смеси; и вот уже белоснежное платье безжалостно обезображено, неприятная жижа стекает по нежным ручкам нашей красавицы, та в ужасе отирает их о поруганное платье, на ее чувственное лицо ниспадает локон, та рефлекторно поправляет его, ха, вот это она зря! И всем уже очевидно, что свадьба претерпевает глубокий кризис, что повеселиться до упаду сегодня не придется, всем и все ясно, кроме самой невесты. Та еще отчаянно пытается казаться принцессой, цепляется за лучших из своих подруг, но те лишь шарахаются от нее и водят носами. Сдерживать смех и тайное удовлетворение им становится все сложнее, сложнее, сложнее, и вот уже сдерживать его становится категорически невозможно! Все кончено, Кончита...
  Ну что же, гости, приличия ради, задерживают возмутителя спокойствия, омрачившего свадьбу безобразной выходкой, передают его полиции, но что ему имеется предъявить - сеньор, без определенного рода занятий, ранее не задерживался, свой отвратительный поступок объясняет ночными голосами, явившимися к нему и поручившими миссию. Ни о какой компании Zabava он знать не знает - именно за это незнание, приступы забывчивости и молчаливости, Zabava и выплачивает незнакомцу до 70% от успешно проведенной акции, поскольку именно его физиономия принимает на себя все риски быть битой, а позже общается с представителями власти.
  Такого рода формация, когда компания Zabava официально держит в штате не более 5 сотрудников, а по документам оказывает лишь консалтинговые услуги, и позволяет этому бизнесу быть высокорентабельным, динамично развивающимся и широко востребованным. Так кто же эти люди, умеющие оказаться в нужном месте и в нужное время? На самом деле в этой сфере задействованы как профессионалы, отставные военные, так и любители, те же студенты, остро нуждающиеся в средствах к существованию. К тому же невыполнение задания карается в Zabava очень строго - попросту не оплачивается. А это, известно, лучший мотиватор, чтобы сделать все быстро и правильно, заранее соотнеся свои финансовые запросы с возможностями.
  Прямо скажем, колумбийское общество до сих пор делится на два непримиримых лагеря в отношении к деятельности Zabava. Кто-то считает подобные vendetta-light образцом пошлости и мерзости, недостойной настоящих мачо, кто-то считает методы Zabava неоправданно мягкотелыми и недостаточно кровожадными, ведь в прежние времена пистолет, не исключено, был бы заряжен пулями из свинца и стали, а не непонятной консистенцией шоколадного цвета, да и курьеру проблем пришлось бы потом куда больнее. Ну а пока они спорят, Victor Nekozlov выдвинут на соискание нобелевской премии мира как человек, серьезно поспособствовавший снижению уровня уличной преступности, насилия с летальными исходами и увечьями.
  И что мы имеем в сухом остатке? Клиент получает сатисфакцию, беспутная девица лучший день в жизни, в секунду превратившийся в худший, но, безусловно, как и было запланировано ею, запоминающийся. Zabava имеет оборотные средства, а непосредственный исполнитель - интересно проведенное время и совсем не лишние деньги. И кто бы что ни говорил, но пока есть спрос, будет и предложение. Разумеется, приведенный пример - не самый показательный, есть тысячи несравненно более наглядных, но так уж вышло, что Хулио приходится автору данной статьи старым знакомым, причем настолько старым, что автор, пожалуй, уже и не припомнит, где тот проживает, регулярно бывает и есть ли еще его телефон, а все совпадения с реальными событиями являются не более чем случайностью, досадной и удивительной.
  Напоследок мы приведем так называемое облако тегов, заимствованное с сайта поставщика проблемных услуг, где более-менее наглядно представлен классический спектр услуг и запросов:
  
  
  
  
   Доставка проблем деликатно Доставка проблем в офис
  Доставка проблем на дом Доставка проблем по всему миру доставка проблем 1 час доставка проблем видео тарифы проблемы
  доставка проблем срочно доставка проблем начальник забавная доставка проблем доставка проблем муж доставка проблем неожиданно
  Доставка проблем приколы
  Доставка проблем доставка проблем теща доставка проблем варианты доставка проблем отпуск
  Заказать проблем быстрая доставка проблем доставка проблем недорого доставка проблем без проблем Доставка проблем цены Доставка проблем гарантии
  анонимная доставка проблем купить проблемы
  Какие проблемы лучше
  
   
  Голова 77. Памяти полузабытых юмористов
  Железная дисциплина - моя дисциплина. Застыл посреди площади, служа живым укором всему окружающему; призванный напоминать, а на деле потворствовать забвению, как искомый предмет, спрятанный на самом видном месте. Что за площадь? Обычная окраинная площадь округлого города, затмившая собой печальные болота. Площадь как площадь, окруженная со всех сторон разными объектами народного хозяйства: здесь и наспех сколоченный торговый комплекс с одной стороны, оживленная непрерывным движением машин дорога с другой, слева и справа воткнуты какие-то неказистые складские и заводские постройки; а посреди площади каменею я, видя видео волнового времени, взирая на беспорядочные людские и механические шевеления и копошения. Я недвижимость, не знающая тревог и забот, не испытывающая ни малейших желаний и порывов. Однако и я стою не пыли сбора ради, а неспешно выполняю свою функцию: охраняю и сохраняю память.
  На постаменте так и высечено - бодреньким, стилизованным под рукописный шрифтом: - "памяти полузабытых юмористов". Рассуждая об охране памяти, конечно, я иронизирую над глубоко пустившим корни заблуждением, будто памятники установлены для сохранения памяти, дабы бередить и волновать сердца, заставлять кого-то о чем-то задумываться и становиться через это чуть лучше. Чушь! Будем откровенны: значительно чаще памятники призваны затыкать пустующие места, скрашивать градостроительные ошибки, отвлекая от них внимание, а также делаться точкой сбора людей, самых разных людей, и все же, на мой взгляд, невыразимо одинаковых. В общем, памятники ставят, чтобы горлопанить вокруг них песни под гитару, а компетентным ведомствам еще и осваивать средства на содержание и починку. Имею ли я право на подобные суждения? Думается, да, хоть и сам я памятник еще совсем юный и не слишком культурно-значимый. Согласно последним рейтингам авторитетности и индексам цитируемости, я пребываю в последней сотне, из более чем пяти тысяч памятников в родном городе, довольно уверенно теряя позиции, а впрочем, не в том ли и состоит моя миссия?
  Широко распространено и иное заблуждение, будто памятники устанавливают деятелям и личностям наиболее отличившимся, заслуженным, доблестным. Я бы сформулировал много проще - самым крикливым, самонадеянным и изворотливым, хотя, несомненно, и в данном правиле хватает исключений, в чем легко убедиться на ежегодном съезде памятников, который проходит каждый 366-й день в году. Это такой секретный, сокрытый от людей день, являющийся настоящей отдушиной для всех памятников, когда можно перестать наконец притворяться недвижимостью и вволю покуражиться с коллегами по цеху. И не дай бог угодить в компанию каких-нибудь знаменитых поэтов, именно такую ошибку я совершил в первый же год: те, конечно, мастаки изъясняться изысканно и винтажно, зато при первой же возможности вытворяют такие номера, которым еще учиться и учиться многим признанным мастерам кутежа и эпатажа. Но вот закатывается великий секретный 366-й день, в високосную годину, понятно, 367-й, тогда отсчет стартует заново, и впереди новый год позерства с налетом величественного безразличия к происходящему.
  Мне-то еще попроще: я памятник неким собирательным полузабытым юмористам, и хотя и у меня есть реальный прототип, все же никто не приписывает мне конкретных качеств, не пытается осквернить или сбросить с пьедестала, что, в общем-то, сравнительно удивительно, учитывая, что за публика собирается ежедневно на площади небольшими группками, стаями и целыми трудовыми коллективами. Ирония в том, что я воздвигнут на так называемой рабочей окраине, и поначалу я никак не мог взять в толк: отчего же здесь тогда никто не работает, лишь некоторые, подобно мне, делают вид, да и те при первой же возможности сбегают на площадь, рассаживаются на скамейки и выступы, желая только одного: подолгу распивать пьянящие жидкости, пытаясь растворить тщету всех своих житейских потуг. В основном это молодежь в спортивных костюмах, но что это за спорт такой, когда их сознания уже исполнены пластика: пластиковых бутылок, стаканов и шприцев, отсюда и характерное одноразовое, одномерное мышление. После потребления продукта все эти люди на время делаются веселы и развязны, но разве утаишь от меня тот первобытный страх, которым так и разит от этого веселья; страх, что будущее предстанет слабеньким ремейком настоящего, бесперспективного и заполненного до боли знакомым пластиком массового производства бессмысленности.
  Между прочим, человек, продавивший мою установку на площади в градостроительном комитете, должно быть, весьма тщеславен и руководствовался своими целями, хотя я мало что могу сказать об этом наверняка. И все же мне следует заочно поблагодарить его, ведь только благодаря его воле я обрел новое сознание и присущее камню мироощущение, по достоинству оценив уже преимущества своего крайне устойчивого положения. Лишь однажды мне выпало воочию наблюдать своего благодетеля, то есть того самого создателя, которому я уподоблен. И данная история, пожалуй, заслуживает отдельного упоминания, ради нее-то, по правде, я и затеял этот милый монолог.
  Стоял я, значит, в один из погожих летних вечеров, никого не трогая: сама непринужденность и бесстрастность; по площади расстелилась жара, хотя и вечерело, в небе полная ясность - ни облачка; на площади уже собралась привычная группа компаний, едва отличимых друг от друга - типичные алкогольные трико, летящие во все стороны хабарики, то и дело возникающие перепалки и потасовки, в двух словах, серые будни. И вдруг происходит какое-то преображение свыше, откуда отчетливо стали слышны пропеллеры вертолетов, кружащих, как коршуны, над районом, а также топот ног, шагающих нога в ногу, великого множества ног. И вот эти ноги уже подтаскивают на площадь тела со всех прилегающих улиц, а со стороны перекрытой и оживленной обычно дороги заслышался цокот копыт: то явилась конная полиция, заступающая на площадь. Ноги, массово вступившие на площадь, что и говорить, подивили даже меня, привычного ко всякой публике персонажа: такого количества бродяг прежде видеть мне не доводилось, и все-таки что-то мне подсказывало, что эти люди только выряжены бродягами, но бродягами, в сущности, не являются.
  Так на площади установилась выразительная, выжидательная тишина, предвещающая захватывающее зрелище: впервые за всю мою бытность я получил возможность побыть очевидцем исторического, крайне небудничного события. Бродяги меж тем сохраняли невозмутимость, выдерживая заданное безмолвие, конные полицейские попридержали коней, вертолеты скрылись из виду, не нарушая больше потрясающую тишину. И вот ровно в тот момент, когда начали происходить какие-то движения, сопровождающиеся хлопками, призывами и продуманными действиями, на меня словно напала какая-то возмутительная белая пелена, лишая меня зрения и обзора происходящего, на площади же раздался хохот, кто-то возопил: "Это знак, только вперед!" К сожалению, о дальнейших событиях я могу судить лишь примерно, слыша цокот отступающей конной полиции. Однако наутро, когда пелена спала, я наблюдал идеально отмытую площадь, без маргиналов и барыг, и тем самым памятным вечером, за несколько мгновений до нападения пелены, я отчетливо угадал среди бродяг человека, столь живо напомнившего мне самого себя в зеркалах луж. Не возникало сомнений, что это и есть создатель, по образу и подобию которого я сделан. Тогда-то я и почувствовал себя участником пишущейся истории, а не только охранителем памяти, элементом площади. И только в самый последний день моего существования выяснилось, что имелось у меня и более конкретное предназначение.
  
  Голова 78. Шутки в сторону
  Наше путешествие из Первограда в Бабилонск заняло на удивление мало времени, словно спуск на лифте, и узнать об этом поподробнее можно будет, прочитав ненумерованную, пустую голову, выслав автору на банковский счет фиксированную, заранее просчитанную сумму переводом, в соответствии с тарифами, предложенными читателю на последней странице Якобы книги. Впрочем, отбросим шутки в сторону, тем более что в Бабилонске стало уже совсем не до шуток.
  Пожалуй, сравнение неба с землей - это наиболее точное сравнение Первограда с Бабилонском, поскольку различия выражались принципиально во всем: вместо свежего, живительного воздуха - тяжелый и сухой дурман; вместо оазиса с фонтанами и садами - запустение, чтобы не сказать пустыня. Вместо приподнятого и оптимистичного настроения ума - умопомрачение. Конечно, О0Х0О заранее предупреждал, что Бабилонск ломает, меняет или преображает, однако он явно забыл упомянуть, что происходит это как-то одновременно, вернее говоря, сменяет друг друга с какой-то ошеломительной, молниеносной и недоступной сознанию скоростью. Так умиротворение и блаженство транзитом через апатию внезапно перерастает в остервенелую, ничем не мотивированную ярость: временами мы с друзьями вели себя точь-в-точь как пауки в банке, о чем впоследствии старались не вспоминать, не умея объяснить природу странных перемен, разумеется, стыдясь этих загадочных вспышек страха и ненависти.
  Прямо скажем, что первым впечатлением от Бабилонска было разочарование, настолько однозначное и неподдельное, что второе и третье впечатление ничуть не уступали первому по силе. Что, в свою очередь, давало все основания Свитани охарактеризовать это место как "позорная пустыня", вызвав тем самым улыбку даже у нечувствительного обычно к нашим попыткам шутить О0Х0О. Что и говорить, Бабилонск представлял собой печальную историческую разруху, окруженную со всех сторон света песками; мы же разбили лагерь совсем неподалеку от охранявшей некогда город стены, расставив именные палатки, где укрывались от ночного холода и беспроглядной тьмы - природных явлений, напрочь позабытых за время пребывания в Первограде, где температура всегда оставалась умеренно-оптимальной, а непродолжительное ночное затмение скрашивалось назревающим светом - только здесь это познавалось в сравнении.
  Что касается раскопок, то они действительно велись, причем вся эта копошащая деятельность легла на наши мужские плечи, девушки же спокойно перебирали песочек через сито в сторонке, но и им, правда, под палящим солнцем, приходилось несладко. К слову, мы так ничего и не откопали, именно это чаще всего приводило нас в бешенство, в дополнение к удивительно безучастному поведению О0Х0О, который поставил задачу "копать вот здесь", а сам спокойно отсиживался в палатке, не утруждая себя пыльной суетой или какими-нибудь ценными указаниями. Зато к вечеру нас уже ожидал вкусный ужин, приготовленный на костре, вокруг которого мы собирались и вели жизненные беседы, хотя отнюдь не сразу они стали таковыми. Первую неделю мы упрямо цеплялись за первоградские будни, а все наши диалоги вертелись в основном вокруг желания вернуться, ворваться в Игру, что выражалось также и в неизбывной тоске по написанию сценариев. Притом что последнее в свое время представлялось нам не столько приятной и созидательной, сколько кропотливой и почти принудительной работой.
  И все же прав был О0Х0О: сознание и настроение незаметно трансформировалось и закреплялось в иной точке зрения, мало-помалу мы учились уважать то, чем пользовались раньше, но не слишком, получается, ценили; а тяжелый физический труд, несмотря на стабильную безрезультатность, превращал каждый вечер у костра в подобие праздника, неизменно снимающего всякую усталость. Вскоре мы даже пришли к мнению, что ради этих посиделок все и затевалось. Кроме того, к нам стали возвращаться воспоминания прошлого, в чем мы особенно убедились в один из таких вечеров, уже ближе к отъезду.
  
  О0Х0О: Ну что, друзья мои, давайте уже делиться успехами, а они, знаю, есть. Вас ведь уже настигли призраки прошлого? в хорошем смысле:)) Так, Квази-мен, может, с тебя и начнем? Давайте по кругу.
  квази-мен: ничего-то от тебя не утаишь... Действительно, я кое-что вспомнил, пока снимал исторические слои, кстати, чем глубже зарывался, тем яснее складывалась картина. Правда, все это фрагментами, какими-то наплывами. Попробую изложить. Я вспомнил, что раньше довольно долгое время работал барменом - это у нас семейное. С незапамятных времен мои предки держат паб "Добро пожаловать", и каждый юноша в обязательном порядке работает в нем на стойке, до тех пор, пока не заведет собственную семью: через это прошли и мой брат, и кузен, и отец, и дед, и много кто еще. И все бы ничего, но моя проблема заключалась в том, что я органически не переношу пиво; ну не по душе мне этот напиток, я предпочитаю немного хорошего вина, а еще лучше - обыкновенную трезвую воду. Именно потому, наверное, я и стал белой вороной в нашей кентерберийской дыре. А главное, со временем у меня сложились другие жизненные планы и мечты: меня всегда влекло к себе море, неудивительно - оно же совсем рядом, блестит, переливается, манит. И вот я многие годы подкапливал деньжат, чтобы когда-нибудь реализовать самую свою сокровенную мечту - осуществить кругосветное путешествие на знаменитом лайнере. Я опущу здесь утомительные подробности, чего мне это стоило, скольких лишений и непониманий со стороны родственников. Те, казалось, как сговорились, желая только одного: чтобы я взялся за ум, обзавелся семейством, каждое воскресенье собирался в их кругу и излагал, что со мной произошло с момента последней нашей встречи, то есть, по сути дела, в точности повторял их во всем. Однако любая система рано или поздно дает сбой. Видимо, я - системная ошибка, во всяком случае, в понимании моей родни. И чем больше они меня убеждали, что жить нужно достойно и традиционно, как они, тем привлекательнее становилась моя мечта и нарастала уверенность в том, что я на верном пути - подальше оттуда. Однажды я скопил наконец требуемую сумму, собрал сумку и послал ко всем чертям заведенные устои, после чего отправился в Саутгемптон, купил билет на лайнер и... прибыл в Первоград. И вот я, что называется, перед вами:)
  О0Х0О: Спасибо, Квази-мен, что поведал нам эту грустную историю! А впрочем, почему грустную? Какая есть. Ну, кто следующий?
  виэкли: мой черед. Я тоже, с вашего позволения, без великих подробностей. Просто весьма болезненно это вспоминать, да и рассказать-то особенно нечего... Жила я, в общем, в окрестностях Осло, меня тоже, помнится, прельщали путешествия, хотя так уж вышло, что я нашла себя в противоположной сфере, а сама так никуда и не съездила, работая в сфере туризма: завлекала гостей на фьорды Норвегии и висела на телефонах. Обычная, прямо скажем, работа, ничего выдающегося. И вот как-то раз мой молодой человек потащил меня на какой-то молодежный форум, дескать, будет весело и познавательно: смена обстановки, активная социальная позиция, полезные знакомства и все в таком роде. Жутко, жутко, припоминаю, не хотелось мне туда ехать, причем не из лени или усталости даже, а отчего-то стало страшно, очень страшно(((: Когда я уезжала, моя мама неожиданно расплакалась, здесь надо знать ее, чтобы понять, почему это странно: так это было не похоже на нее. И вот форум открыт, живописный островок, все организованно и конструктивно, и тут вдруг поднимается настоящая паника, крики, сутолока, никто ничего не понимает и не может объяснить. Страх, появившийся еще до поездки, приобретает черты невыразимого словами ужаса и... тот человек с винтовкой... И... все. Дальше возник ты О0Х0О, помнишь, я первым делом просила еще, что не надо стрелять, приняла тебя за стрелка...
  О0Х0О: Помню, дорогая, помню. Успокойся, сейчас тебе нечего бояться, ты в полной безопасности! Есть такие вещи, которые не следует вспоминать, но они все же вспоминаются, и все равно, не переживайте, обязательно забудутся, стоит нам вернуться в Первоград. Свитани, а ты нам что поведаешь?
  свитани: да уж, после такого душещипательного откровения, моя история - просто детский лепет. Поделюсь тем, что удалось припомнить. Хотя, как вы знаете, я уже упоминала о том, что была раньше занята в модельном бизнесе, и в этом смысле ничего не изменилось. Здесь это просто обросло некоторыми деталями и ощущениями, но как я очутилась в Первограде, сказать по-прежнему не берусь, не знаю. Может, и вспомню еще. Вы меня, если что, останавливайте, а то болтать я могу долго:) а ночь не бесконечна. Постараюсь, конечно, по возможности сжато. Итак, начну с того, что завидовать мне начали еще с детства, в основном другие девочки. Слишком уж я уродилась, не скромно прозвучит, но это так, красивой - и это почему-то многим не давало покоя! В ранних классах школы девчонки, да и некоторые учителя, пытались даже развернуть настоящую травлю, но мальчики неизменно, оно и понятно, занимали мою сторону, что меня и спасало. Проскочим этот период. Когда мне было лет семнадцать, моя красота естественным образом заиграла самыми соками и соблазнительными округлостями. Вместе с тем пришло время определяться с будущим, а у меня как-то не сложилось еще никаких серьезных планов(: В итоге, как это и бывает, за меня все решила мама, убедив, что карьера модели нижнего белья - самое большее, что я могу взять от жизни, будучи девочкой из простой семьи. Что это предел всех мечтаний, что нужно пробиваться в этой сфере, раз уж природа наделила данными, иначе какой от них прок? И честно говоря, поначалу многое даже здорово нравилось мне, понимаете - все вокруг тобой восхищаются, жадно смотрят издалека, стесняясь при этом заговорить, оказавшись поблизости - есть в этом что-то, согласитесь... Какое-то время я грезила о карьере в Милане, Париже, но однажды, в отпуске, посетила Милан, который показался мне провинциальной деревушкой в сравнении с Прагой, да и Париж, годом спустя, что-то не слишком впечатлил. А тут я еще случайно познакомилась с Любеной, известной бывшей супермоделью, выброшенной уже из модельного бизнеса. Вот она-то и расписала мне реальные перспективы, что путь в Милан и Париж лежит только через постель, очень много постелей с сомнительными довольно существами, что их навязчивое и бесцеремонное покровительство будет стоить половины заработка, короче, гламурный ореол - не более чем ширма. А на самом деле весь этот бизнес - что-то вроде поставок свежего мяса для всяких богатеньких козлов, какая там мода!? Да и, будем откровенны, ну кто там смотрит на белье, когда ты почти неглиже дефилируешь по подиуму? Также Любена разъяснила, сколько девушек оказывается в результате у разбитого корыта, с увядшей, потухшей красотой, а также полупустой головой и трагической привычкой к иждивенчеству: все ведь думают, что так будет продолжаться всю жизнь, во всяком случае, еще очень и очень долго... Но вот - внезапно подрастает новая смена, а ты уже никому не нужна(: И что остается бывшим моделям: так или иначе торговать телом, пока оно еще может представлять для кого-нибудь какой-нибудь интерес и приносить прибыль. Именно поэтому, кстати, я предложила тогда сценарий с проституткой, эту историю навеяла мне история самой Любены. Ну и, подытожу, что было дальше со мной: я начала задумываться, хотела перестраивать приоритеты, оно мне надо вообще? Пробовала, конечно, общаться на эту скользкую тему с мамой, но та не желала и слушать меня: увы, она тоже была ослеплена внешним лоском и первыми заработками. Я же тайком поступила в университет, чтобы выучиться хоть какой-нибудь профессии, выбрала, помню, природоведческий факультет. Не знаю как, но об этом пронюхал мой патрон, хотя, чему тут удивляться - эти лезут во все и норовят контролировать каждый шаг. Мы для них ценный товар, почти частная собственность, а дальше, не без рукоприкладства, тот принялся регулярно поучать меня, мол, нужно сосредоточиться на настоящей работе, то есть на карьере модели, а не отвлекаться на всякую чепуху, а я к тому времени все уже для себя решила... Не знаю, как так получилось, но вот я здесь, как было сказано выше. Больше ничего умного, по поводу своего темного прошлого, сказать не могу(:
  О0Х0О: И это весьма и весьма... жизненно. Спасибо за откровенность, Свитани! Ну, Якобы_графомен, твоя очередь, готов? А то, смотрю, рассказ Свитани тебя прямо заворожил:))
  якобы_графомен: да так, напомнило просто кое-что, не важно. Я тоже, конечно, припоминаю некоторые вещи из прошлых своих блужданий, не без этого. Однако никакой ясности моего положения это пока не принесло(: Я даже как-то встревожен этим, потому что хочу докопаться до истины, но пока не могу. В общем, что я имею рассказать? Не стану углубляться в детство, оно не было простым, и все же оказалось самым счастливым временем в моей жизни, как выяснилось впоследствии. Говоря о географии, я из Петербурга, красивейшего города в мире, и не советую с этим спорить, потому что у меня всегда будет на один аргумент больше. Но вот в чем драма: содержание жизни города настолько контрастирует его великолепию, что это просто сносит башню. Вот прямо как искомую нами Бабилонскую, хотя мне пока так и не удалось приблизиться к пониманию и этой тайны(: Ладно, извиняйте, меня невольно утянуло совсем в другую область, возможно, мне просто и не хочется особо распространяться о многих вещах, однако ваша откровенность обязывает меня к ответной. Ну что я могу сказать о своей жизни в прошлом? Мыкался я по всяким конторкам, искал, что называется, свое место в жизни, и всякий раз не находил, вернее сказать, меня категорически не устраивала позиция маленького клерка, обслуживающего какую-нибудь экономическую машину - единственное предложение реальности. А все же, хочешь не хочешь, а работать надо: кем мне только не довелось поработать, но при этом, конечно, мелкая бесцельная возня со временем уверенно сдвигалась на периферию моего сознания. Как-то раз, в общем, я сел и написал книгу. Конечно, это случилось не вдруг, да и теперь я вполне сознаю, что я не написал ее даже, а просто записал, выступив посредником, правильно я понимаю, О0Х0О?
  О0Х0О: Абсолютно.
  якобы_графомен: ну так вот: книга имела неожиданный успех, я сам был крайне озадачен таким поворотом. Так получилось, что от меня начали требовать продолжения, поскольку я имел неосторожность оставить открытый финал. Очень скоро на меня вышли люди из издательства и заключили контракт на следующие три книги. И вот я, значит, преисполненный самыми благими намерениями удовлетворить сложившееся фанатское ядро новым опусом, приступил к творческому процессу. Для этого я уволился со всех работ и подработок, месяца в два разработал подробный план "идеального убийства", в книжных магазинах уже висели анонсы, мол, скоро все вам будет, через полгодика, оставляйте заявки. К тому времени от издательства ко мне приставили целую бригаду консультантов, всякого рода стратегов и экспертов, что и стало началом конца, хотя тогда, конечно, этого понимать я еще не мог. Штука в том, что им категорически не нравился проект моего романа, каждый лез со своим видением: вот тут обязательна сцена секса, вот этому герою надо подбавить харизмы, вложив в его уста матерных присказок, да и в целом писать нужно проще, проще, еще проще, без всяких выдумок, иносказаний, словесных и смысловых каруселей и перекличек, потому что народу это придется не по душе, он терпеть этого не может и читать не станет, будет безжалостно диагоналить и самое страшное: откажется покупать подобный продукт. В общем, запутанный самыми взаимоисключающими рекомендациями, я докатился и до того, что принялся искусно, с аккуратностью хирурга, вклинивать в тексты всевозможные ошибки, с пометками для редакторов, что так и надо. Для чего? А для того, чтобы быть ближе к родному народу, понятнее и симпатичнее - умников ведь никто не любит, не так ли? Стоит ли говорить, что книга предсказуемо провалилась в прокате, что вместо задуманной мной трагикомедии выдался какой-то абсурдный детективчик с эротическими вставками и картинками для дачников неопределенного возраста. Двумя словами - крах, пшик. Разумеется, виноватым был назначен я, а не толпа стратегов, а впрочем, мне великодушно предоставили еще один шанс. Но история повторилась в точности, так вот контракт со мной был расторгнут, что, не скрою, принесло мне значительное облегчение. В ту пору читатели часто спрашивали меня, с какого я района, желая надавать ценных советов. Вскоре мою квартиру завалили посылками, которыми люди возвращали эти шедевры, дом был исписан надписями, что я, мол, лох. Тогда-то и началась история моего затворничества. Я перестал ходить на улицу, питался заказанными пиццами и прочими булочками с начинками, бритва совсем затупилась, так я перестал брить лицо, скоро поросшее бородой. Вскоре уже и курьеры шарахались от моего вида, а все потому, что в те деньки я задался крайне амбициозной целью - сочинить идеальный текст. То не был рассказ, роман или повесть, но скажу, что написание данного текста сделалось единственной моей задачей в жизни, все остальное больше не имело никакого значения. И, вы не поверите, я написал свой идеальный текст. То был именно идеальный текст размером в семь абзацев, и седьмой абзац венчал идеал совершенством глубины смысла при простоте формы! И вот уже ближайшим утром я намеревался опубликовать его в самой популярной виртуальной сети, сделав достоянием общественности. Однако случилось так, что наутро я проснулся в белой комнате...
  О0Х0О: Да, Якобы, и так бывает. И не так бывает:) Весьма и весьма трогательная история. Ну а ты, Патамушта, чем нас попотчуешь?:)
  патамушта: к своему невообразимому стыду и вашему разочарованию... я так и не смог восстановить события прошлого и припомнить хоть что-нибудь. Если ваши истории изобилуют индивидуальностью, упоминанием конкретных мест и фактов биографии, то у меня, увы, ничего подобного! И чем дольше я вспоминал, тем больший туман окутывал мое сознание... Сплошные дым и зеркала. Понимаю, что звучит как-то сомнительно и подозрительно, но это чистая правда! И у меня есть лишь одна предположительная догадка, объясняющая такое положение вещей. Помнится, в свое время я крепко увлекался медитациями, и вот, сдается мне, одна из этих практик вывела меня куда-то не туда, а с другой стороны, как знать, быть может - очень даже туда... Именно в Первограде я нашел то, что всегда искал, получив доступ к неисчерпаемым знаниям, повстречал вас, друзья, а также обрел наставника, речь о тебе О0Х0О. И самое удивительное, что прямо сейчас я наблюдаю башню, и она прекрасна...
  
  Мы обернулись, всматриваясь в указанную Патамуштой сторону, но никто так и не разглядел ничего в опустившейся на пустыню тьме, усугубленной ярким светом костра.
  
  О0Х0О: Крайне отрадно, что к некоторым из вас возвращаются не только воспоминания, но и острота зрения:) А теперь... есть у кого идеи, чем займемся дальше?
  свитани: а знаете что? Хорошо сидим ведь, а давайте рассказывать страшные истории! Не из своей жизни, а вообще! Как раньше, эдакие страшные сказки у костра, как вам идейка, а?:)
  О0Х0О: Хм, а это мысль! Все согласны? Тогда позвольте начать мне...
   
  Голова 80. На грани
  О0Х0О: Должен заметить, я несколько удивлен тому, что никто из вас так и не поставил следующий вопрос: если есть Первоград, то, по природе вещей, у этой медали должна быть и оборотная сторона - Второград. Немного забегая вперед, скажу, что Второград действительно есть, а Бабилонск, раз уж я прибег к этому сравнению - грань медали, смыкающая два этих состояния ума. И отдельно подчеркну: речь идет именно об особенностях восприятия, а не пространственных плоскостях и категориях. В пространственном-то смысле все едино, на одной платформе сделано, а разница, поверьте, колоссальна!
  свитани: какое-то не слишком убедительное начало для страшной истории:)) Я-то думала, будет что-нибудь про магов и колдунов, про черную руку, а тут какая-то навевающая скуку метафизика, в которой я лично ничегошеньки не смыслю(:
  О0Х0О: свитани: не сомневайся, страшно обязательно будет, но не сейчас, все еще впереди... Позволь же мне пока продолжить рассказ про Второград - это крайне занимательно! Кстати, если у кого-нибудь возникнут вопросы по существу, а они обязательно возникнут, не стесняйтесь, задавайте:)
  патамушта: я так понял, что Второград столь же реален, как и Первоград, стало быть, повествуемая история не такая уж и сказка?:)
  О0Х0О: Да ты меня раскусил:) Сказки не будет, будет изложение фактов о существующем порядке вещей, которое, уверен, кому-то покажется сказочным, но вам, пожалуй, пора бы уже знать об этом. Начну с того, что Второград - это помимо всего прочего еще и Третьеград, и Сорокчетыреград, и скольковамбудетугодноград. Но для простоты - мы называем этот комплекс понятий Второградом.
  квази-мен: даже звучит как-то второсортно, на мой вкус...
  О0Х0О: А так и есть. По сути, Второград - это не город, а целая сеть мегаполисов, городов, городков, поселков, соединенных трассами, воздушными коридорами и водными сообщениями. И хотя из условной точки А всегда можно переместиться в безусловную точку Я - обычно это бывает сопряжено с серьезными энергозатратами и нагрузками на нервную систему. По этим причинам большинство обитателей Второграда безвылазно высиживает в определенной точке пространства, лишь изредка предпринимая увеселительные или командировочные поездки в другие города сети.
  виэкли: я вот пока не пойму, и чем же этот Второград принципиально отличается от Первограда, за исключением некоторой консервативности транспортных сообщений. Кроме того, Второград, насколько я понимаю, больше? Если уж речь идет о сети городов.
  О0Х0О: Ты заблуждаешься: Первоград неизмеримо больше Второграда, но сейчас мы не будем на этом останавливаться, это второстепенно. Первостепенно то, что Первоград соотносится с Второградом примерно как и объект с зеркальным отражением. Фокус в том, что первоградцы заглядывают в зеркало и видят отражение целиком, второградцы же, наблюдая зеркало, обычно видят в нем только себя. Некоторые из них, правда, подолгу вглядываются в зеркало, будто бы догадываясь, что лучшая реальность сокрыта внутри, но и те предпочитают забывать или помалкивать об этом, опасаясь быть поднятыми на смех или обвиненными в невежестве.
  якобы_графомен: и чем же, помимо этого, жизнь второградцев отличается от нашей? Есть чуйка, дело не ограничивается зеркалами:))
  О0Х0О: Чем? Всем. Приведу простейший пример: Первоград - это мир, покой и порядок. Второград - хаос, беспорядок и беспокойство. Принципиальное отличие: там царит извечная борьба противоположностей, да и схожестей тоже - война. Не случалось еще такого момента, чтобы во Второграде не бушевала война. Если она не здесь, то она там. Если где-то нет войны, все равно хрен расслабишься - это только затишье перед бурей, то есть тщательная подготовка к войне уже ведется, хотя бы и на всякий случай. При этом каждый раз война затевается под каким-нибудь благовидным предлогом, под флагами добра и света, карающего зло, или наносящего упреждающий удар по тому, что названо злом. Тут главное - начать, а разумное обоснование обязательно появится и обрастет какими-нибудь доктринами. Самое примечательное, что эта бесконечная возня-война ведется не только между большими группами людей, но и между, скажем, обитателями одного и того же городка, разделенного на квадраты, кварталы и социальные слои. Да в каждом отдельно взятом подъезде запросто может разгореться вселенский конфликт из-за невероятной вроде бы мелочи, детской коляски или почтового ящика. Второградцы славятся тем, что усердно ищут и идут на конфликт, без конфликта им не живется, а если по какому-то недоразумению им не удается развязать конфликт, а хотя бы и затаить многообещающую обиду, второградцы принимаются расшатывать изнутри себя. Дескать, скучновато что-то живется, хуже, чем другим, вот на этой почве уже вызревает конфликт внутренний, диагнозов и отклонений здесь предостаточно. Почему так? А потому что их представления о прекрасном просто ужасны! Таким образом, Второград - это бескрайнее поле брани, где никто не щадит не только чужих и своих, но даже и себя.
  квази-мен: и все же я не в полной мере понимаю, если мы столько знаем про Второград, то и жители Второграда должны что-то знать о Первограде, брать с нас пример! Перенимать, так сказать, передовой опыт, в чем проблемы?:)
  О0Х0О: Вот это ты правильно рассуждаешь, но не все так просто(: На самом деле, кто хочет знать, тот знает, во всяком случае, тянется к этому знанию. Но второградцам значительно удобнее во всем сомневаться, требовать неопровержимых доказательств, постоянно выискивая предлог для того, чтобы скатиться в привычную, сладкую анархию. К тому же, Квази-мен, разве до сегодняшнего вечера ты что-нибудь знал о Второграде? В лучшем случае - предполагал возможность его существования. Но у тебя есть серьезное преимущество: есть тот, кому можно верить. Во Второграде же верить нельзя никому, в том числе и себе; зачастую - в первую очередь себе:)
  якобы_графомен: тогда и у меня назрел вопрос, а зачем нам вообще сдался этот Второград? Пускай там воют, если хотят, пускай сами за собой и убирают, нам-то какое дело до этих недоумков?:)
  О0Х0О: Я прямо-таки этот вопрос! Но, увы, по такому пути мы пойти не можем, друг мой. Дело в том, что Второград жизненно необходим Первограду в качестве некоего примера для неподражания. Посмотри, как это сделано во Второграде, и сделай все наоборот - это азы. Если во Второграде существует культ денег и их собирательства, то у нас обязательно сделают так, чтобы подобной проблемы не существовало в принципе. Это из понятных примеров, а так их, конечно, великое множество. Второград - что-то вроде противоположного полюса, от него нельзя вот так взять и отказаться. Второград - это анти-Первоград. Если хочешь еще сравнение, на грани чистой правды, то Второград - это гигантская животноводческая ферма, пища для наших размышлений, а Первоград, в свою очередь, вместилище духа и бесконечного познания. Кроме того, Второград - традиционный рынок сбыта первоградской интеллектуальной продукции, для кого, спрашивается, вы сценарии писали? Не только же развлечения ради:)
  квази-мен: а с какой целью, кстати, мы отдаем эти сценарии, в чем наш интерес?
  О0Х0О: Твой вопрос - лишнее подтверждение, что в каждом из нас еще живет свой второградец! Вопрос об интересе, то есть пользе, свидетельствует о чем? Вы знаете о том по прошлому опыту: любое произведение искусства обязательно должно быть каким-нибудь образом выгодным, в идеале - коммерчески прибыльным. Вот и во Второграде никому и в голову не придет творить творение просто так, не преследуя хотя бы и скрытых целей, как минимум - признание в узких кругах, как максимум - чемоданы тамошнего грина. Но грин, вы знаете, для нас интереса не представляет, признание и успех - это исключено. Как вы помните, мы отправляем сюжеты и идеи прямо в голову одному из второградцев, будущему автору, где идея и обрастает жирком и каким-нибудь образом реализуется - не наши хлопоты. Так, спросите вы, в чем же тогда заключается наш интерес, он обязательно должен быть, не так ли? И будете правы. Наш интерес кроется в том, чтобы Второград имел развитие и продолжение. Потоки облагораживающих, обнадеживающих сценариев, сюжетов, как-никак скрашивают быт и поднимают мораль второградцев, ведь не все из второградцев тупоголовые животные, как можно подумать:) Такие даже в серьезном меньшинстве. Другое дело, что животное меньшинство традиционно заправляет порядочным большинством, мы же уравниваем их шансы. Как минимум - отодвигаем очередной крах и мрак средневековья, как максимум, почти недостижимый и иллюзорный, стремимся объединить Первоград и Второград в одну систему, хотя тут работы непочатый край, на наш век хватит точно:) Добавлю, что и во Второграде, представьте себе, есть уже технологии интернета и мобильной связи, к примеру. Разумеется, все это пока до крайности примитивно и медленно. Как обычно, перетекло в гражданское пользование от военных, зато угадайте, откуда притекло к этим самым военным:) В общем, определенные успехи все же имеются, доступ к информации нашими усилиями ширится. Вопрос только, как этим будет распоряжаться каждый отдельный второградец в частности. И вопрос уже не к нам.
  патамушта: думаю, не у меня одного возникло волнующее впечатление: ведь то, что ты описываешь, до безобразия смахивает на те места, из которых я лично с трудом выбрался посредством медитации. Сдается мне, ты уже прямым текстом говоришь... А у меня вот еще такой вопрос возник: а есть ли сообщение между Первоградом и Второградом, ну хотя бы какая-нибудь тропа, чтобы вернуться туда украдкой, лишний раз удостовериться...
  О0Х0О: Начал ты свой вопрос просто замечательно, а вот продолжение подкачало(: Я же говорю, Второград - не то место, куда приходят ногами или покупают туда билет. Это система мышления, настолько прямолинейная, что крайне достоверно выдает себя за единственно возможную, тем самым полностью застилая собой двойственную природу мира. В общем, все настолько просто, что очень сложно это понять, тем более - доступно объяснить неокрепшим еще умам.
  квази-мен: меня вот удивило то, что ты говоришь про мобильную связь и прочие технические вещи. Не хочешь ли ты этим сказать, что мы... как бы инопланетяне, управляющие цивилизацией, которые внедряют прогресс и прививают идеи разума, чтобы человечество не уничтожило себя ко всем чертям? Не раз читал такое...
  О0Х0О: Инопланетяне? Уфология - очередная пыль в глаза. Я бы выразился иначе: мы -сопланетяне, обитатели обратной стороны Земли, выражаясь понятным тебе языком:)
  якобы_графомен: постойте-ка! То, о чем вы там говорили с Патамуштой... Хочешь ли ты сказать, что Второград - это... наши родные края, города? Это же в корне все меняет! Выходит, мы и есть второградцы? В прошлом...
  О0Х0О: Бинго! Люблю, когда тайное становится явным:) И все же, заметь, говоря о так называемых родных краях, вы всегда выражаетесь в образах прошлого, а теперь, памятуя о полярной природе Первограда и Второграда, сделайте напрашивающийся вывод:)
  виэкли: выходит, мы в будущем, что ли? С одной стороны, так и должно быть, ведь прошло определенное время с тех пор, как я, скажем, оставила Осло, а с другой... вот почему мы знаем о Второграде все, а они могут только смутно что-то предчувствовать и догадываться...
  О0Х0О: Можно сказать, что в будущем:) Но лучше сказать - вне времени:)
  патамушта: и все же, говоря о прошлом и будущем, мы как-то упускаем из виду настоящее! Как тогда быть с ним?
  О0Х0О: Настоящее - дело тонкое:) Некоторые знатоки даже утверждают, что ничего настоящего и нет. Отчасти это так, судите сами: все, о чем мы можем говорить сколько-нибудь уверенно; все, что мы знаем - находится в области прошлого. А все наши планы, упования и устремления, очевидно, связаны с будущим. Все из настоящего, имеющее для вас хоть малейшее значение, стремительно перетекает в прошлое, запоминается и остается там. А то из настоящего, что значения не имеет - исчезает мгновенно. А потому все надежды и виды на будущее, таким образом, построены уже на прошлом. Что касается настоящего, то это настолько тонкая волна, что сознанием даже и не улавливается. Помните, в самом начале я говорил, что Бабилонск подобен грани, смыкающей стороны медали, этим я имел в виду, что Бабилонск - и есть настоящее настоящее. Готов принять ваше негодование, но что тут поделаешь, если настоящее извечно принимает столь неказистые формы. Могу посоветовать смириться с этим, дожидаться возвращения домой, в Первоград! А Бабилонск - застывшая форма настоящего, здесь никогда ничего не происходит, что и позволяет нам говорить о настоящих вещах настоящими словами. Только не спрашивайте меня, каким образом настоящее соотносится с сознанием - этому (в смешных, правда, подачах) обучают в любой школе. Еще вопросы?
  свитани: да, я вот все жду, когда же страшно-то начнется? Ладно бы ты хотя бы побольше описывал варварства Второграда, хотя в общих чертах мы немало знаем об этом. Ладно бы мы прямо сейчас отправились туда и убедились, что там по-прежнему царит мрак и туман, а так... я немного разочарована(:
  О0Х0О: Я же обещал, что страшно еще обязательно будет!:)) двоим из вас, которые, вижу, и теперь в том нет ни малейших сомнений, скоро отправятся назад во Второград...
  квази-мен: эх, а я уж и забыл об этом начисто((: Может, настало время раскрыть имена тех двоих, которые вскоре нас покинут? Лично я в ужасе от перспективы снова угодить в кентерберийскую дыру(:
  О0Х0О: Сейчас не время и не место. Да и не буду я никого называть, они сами выдадут себя. Могу только сказать, что это те, у кого остались еще там дела, кого по-прежнему тянет во Второград, пожалуй, безотчетно, неосознанно, но пока еще не настолько, чтобы они сами могли это понимать. Скоро все обязательно узнаете, всему свое время:)
   
  Голова 81.Новый свет
  - Проходь, дядь Толь, какими судьбами занесло в мою скромную берлогу?
  - Да я тут мимо проезжал, и думаю: дай-ка позвоню! Хотя, по правде, я и без того хотел тебя проведать, встретиться и переговорить...
  - Надеюсь, ничего не стряслось, все в порядке?
  - Да, более-менее. Так это... у тебя найдется для меня полчасика?
  - Базаришь! Для тебя, дядь Толь, сколько угодно времени найдется, накатим чего?
  - Да не, Вань, я по-прежнему в завязке, сухой закон свято блюду после некоторых событий, трезвым взглядом, знаешь ли, тоже полезно на мир посмотреть, хотя и противно, не скрою, бывает.
  - Так о чем разговор! Пройдем, может, на кухню, я тут кофе как раз сварил...
  
  Проходят на кухню.
  
  - В общем, я приехал не просто так, а для того, чтобы кое о чем переговорить. Я, знаешь ли, материалы тут собираю, задумал вот книгу про твоего дядю Витю написать. Модное это нынче дело - книги писать. И в этих вот целях я общаюсь с разными людьми, кто встречал его, знал, близко или не очень. С тобой, считаю, очень правильно будет пообщаться: родственник все-таки, да и в принципе парень наблюдательный, знаю.
  - Эх, дядя Витя, дядя Витя... Многое я бы отдал, чтобы сейчас он был с нами! Только эт... дядь Толь, а что нового я могу о нем рассказать? Ты ж его сам с детства знаешь, всю жизнь общались, из таких передряг вылезали! Вряд ли я смогу что-нибудь нужное сказать...
  - Понимаешь, все-таки ты был к нему довольно приближен, а Виктор, как известно, жил даже не двойной, а пятерной какой-то жизнью, а тут любая мелочь, незначительная, казалось бы, деталь, может пролить новый свет на его судьбу, дополнить биографию каким-нибудь штрихом. Хотя, верим, все еще верим, что биография эта пишется и по сей день, где бы он сейчас ни был...
  - Дык я ж не против совсем про дядю Витю поговорить! Только... эт... а чего говорить-то?
  - А все, что в голову приходит, какие-нибудь разговоры, ситуации, да ты просто рассказывай, я тут диктофончик положу, чтобы по памяти потом нашу беседу не восстанавливать... Ты не тушуйся, просто говори все, что посчитаешь важным, а я, если что заинтересует, вопросы задам, по рукам?
  - Ну... эт... понял. Короче, начну почти сначала. Мне тогда лет восемнадцать где-то было. Я еще в деревне жил. И вот однажды мне мамка говорит такая, мол, дядя Витя заедет к нам погостить, он же ей двоюродным братом приходился. Я, помню, не понял вообще, чего ему в нашей глуши-то делать? Это мы обычно к нему в город наведывались, изредка. Ну вот, в общем, приехал он и первую всю неделю в комнате просидел, в ноутбуке что-то все печатал, только стук клавиатуры и слышался... поесть, правда, еще выходил с нами к вечеру. А потом стал в лесу пропадать круглыми днями, иногда к ночи только возвращался. Ну, мы беспокоиться стали, чего это он, короче, так странно себя ведет, не случилось ли беды... Но он нас как-то успокоил: лес, говорит, просто люблю, отдыхаю в нем от городских дел. Еще: "Эх, бросить бы всю эту херню и егерем устроиться!" И вот, за пару дней до отъезда, подходит он ко мне и говорит такой: "Слыш, Вань, чего ты в деревне этой сидишь, поехали со мной в город, к делам тебя пристрою". Отдохнул, видать, гы! Ну а я че, я хоть и дурак был полный, но сразу смекнул, что второго такого шанса может и не быть! Да и чего, действительно, в деревне высиживать? Только самогон гонять и девок мацать, больше развлечений никаких, перспектив тем более. И тут такая тема подвернулась. Конечно, я сразу согласился! Сам бы я в город вряд ли выбрался, я ж даже школу не окончил: выгнали как-то с урока, и я решил совсем забросить это дело. Меня, кстати, дядя Витя за это очень ругал, когда узнал, может, поэтому и надумал в город меня подтянуть, чтоб хоть как-то ума набирался. И вот, короче, приехали мы в город, он мне хату неподалеку от центра снял, нормально так сразу подсобил, ну и потом начал вводить в курс дел...
  - Ты же первое время, помнится, доставками в основном занимался?
  - Ну да, понятное дело, я ж человек был в городе новый, незасвеченный, такие всегда в цене. Золотые были деньки, чего там говорить! До того самого случая...
  - Ты имеешь в виду ту историю про козырек?
  - Ага, ее самую.
  - Напомни-ка, я уже подзабыл подробности, что ты там натворил-то?
  - Да я-то вообще, считай, не при делах был, а вспоминать все равно не люблю, наломали дров тогда... Мне тогда в напарники спихнули этого обморока, Антошу, до сих пор не пойму, как он собеседование прошел и в тему вошел вообще. Ну вот: там, короче, одна бабка заказала доставить проблем своему внуку, типа, он ей квартиру не освобождает, надо бы поторопить, припугнуть малеха, чтоб соображал быстрее, ничего особенного, рутина. Ну, мы ему жучка подложили в сумку, все как обычно, а его день нет, второй, в области гасится. И тут в воскресенье вечером сигнал, что он в город возвращается, короче. Ну, мы срываемся на адрес, в общем, видим, он уже во дворе, но домой не идет. Я отправил Антошу на разведку, а парниша там, в беседке, с какими-то алконавтами зависает. Ну, говорю, подождем, куда деваться-то? Долго его не было, короче, и тут глядим, идет. Мы с балкона подъездного ситуацию следили, чтоб перед соседями особо не мелькать. А тут еще пурга какая-то налетела, а получатель все не идет и не идет, уже минут десять прошло, а его все нет и нет. Под козырьком стоит, приборы показывают, курил он там, что ли, хрен знает. Ну, я задубел уже весь, Антоше говорю: пойду, в общем, в подъезде погреюсь, ты тут с балкона ситуацию поконтролируй, а через пять минут если не придет, поменяемся. И вот ушел я, представляешь, и минуты не прошло, как слышу грохот какой-то внизу, выбегаю на балкон, смотрю на Антошу, а тот стремно себя как-то ведет, не понимает, что ему делать, мечется. Я спрашиваю, чего случилось-то? Смотрю вниз с балкона - козырька нет. А там эт... на балконе гиря пудовая лежала, литая такая. Видать, кто-то не захотел на помойку тащить, дотащил только до балкона... И чего сделал наш Антоша, долбозвон? Скинул ее на козырек - это с четвертого-то этажа! Он все психовал, что на свиданку какую-то опаздывает, а получатель ему все сроки срывает, ну и решил поторопить, намекнуть, типа. Говорю ж, обморок полный! А там козырек, я так понял, и без того на трех соплях держался, дом-то старый какой-то был. Ну, в общем, еле-еле тогда свалили с места происшествия, ждали, пока скорая и менты уедут, пришлось ломать чердак, уходить через соседний подъезд... гемора немерено.
  - А Виктор, помнится, был очень... огорчен этим инцидентом?
  - Огорчен, дядь Толь, это ничего не сказать! В таком гневе я его еще никогда не видал, как он на нас тогда орал! До сих пор в ушах стоит: "мы солидная компания с репутацией, а не уркаганы какие-нибудь!" Короче, не приходись я ему родней, полетел бы далеко и надолго, а так все неприятности на Антошу легли, хотя тут он реально сам и виноватый был: непрофессионально себя повел, и вот...
  - Ну а что с парнишой-то сталось, в курсе?
  - А хрен его знает, с такими мозгами, наверно, в тюряге уже, а то и на кладбище.
  - Да не, с Антошей-то все понятно, этого я сам на вокзал провожал, я про того парнишу под козырьком.
  - А... вот чего не знаю, того не знаю... Я вообще боялся с дядей Витей эту тему поднимать, он был очень, как ты выразился, огорчен ситуацией. Он ведь всегда нас натаскивал, что наше дело - моральный ущерб, никакого насилия и прочей лажи, а тут мы, прямо скажем, порядком наследили, хорошо еще, что в новости не загремели. Он меня тогда сразу отстранил на пару месяцев от доставок, больше личные дела поручал. А вот про бабку ту я кое-что слышал, она там какая-то благотворительница, типа, крутая была, я ж еще к ее дому подъезжал, налик забирал, потому и запомнил. А потом как-то вижу в инете ее фотографию, сразу узнал, по начесу на голове. Короче, почитал, чего пишут. Бабка оказалась какой-то аферисткой, вроде того. Брала на детей продукты в церкви, молоко там, творог, яйца, а сама потом барыжила налево-направо, целую сеть отладила, да и вообще с приветом, я так понял, была. Ее когда в квартире брали, в кладовке нашли каких-то шмелей, что ли, сушеных, вроде как, в варенье, полная клиника. Короче, меня тогда еще чуть не вырвало - чего запомнил-то! Ее еще тот мужик сдал, как его... фамилия такая... ааа... Козырь! Мистика какая-то, в смысле, применительно к истории с козырьком... У него со старой, видать, свои счеты были, он вообще частенько в "Забаву" обращался, помнишь? В общем, тот парнишка, на которого гирю Антоша сбросил, вообще не виноватый по ходу, там бабка не в своем уме была. А ты ж знаешь дядю Витю, он не за всякие дела брался, только за те, где считал, что кого-то кидают или обижают не по делу, справедливость любил. А тут, выходит, косяк вышел знатный! Бывали, бывали, конечно, и другие неудачи, а как же, но этот, знаю, особенно его... напрягал. Первый крупный косяк всегда запоминается. Вот и у меня почему-то отложилось...
  - Да уж... Ладно, забудь, это все в прошлом. Ты упомянул, что выполнял какие-то поручения для Виктора, какого рода поручения, можешь припомнить?
  - Ну... дай подумать... да в основном всякая бытовуха, купить чего-нибудь сожрать и домой к нему завезти, ну там стиральные порошки еще всякие, белизну. Из запомнившегося... ну вот такой мне случай припоминается - это как раз первое поручение было после козырька, я дня три дома куковал, думал уж, что все, скоро в деревню обратно поеду. Боялся, что дядя Витя ничего мне больше не доверит, и тут, короче, телефонный звонок, я аж подпрыгнул! Он позвонил, в общем, и говорит такой: "Слуш, Иван, мне тут цветы надо на адрес одной мадаме забросить, возьмешься?" - "Возьмусь, конечно! С радостью", - отвечаю. Он еще рассмеялся от моего рвения, помню. И вот, значит, заскочил я на первый адрес, дали мне там букет, и поехал я его дарить - мне это вообще в новинку все было. А там еще цветы какие-то, всякие разные, я таких никогда и не видывал! И хотя сам я в цветках этих ни фига не секу, даже мне понравилось... И вот, короче, приехал на адрес, звоню в домофон, поднимаюсь на этаж, а там дверь открывает фирменная такая девочка, упакованная по всей моде. Ну, я сразу как-то замялся чего-то, впервые почувствовал себя безнадежной, отсталой деревенщиной. А она, короче, взяла у меня из рук букет, вытащила оттуда карточку, прочитала, и чуть ли не швырнула его обратно, только карточку себе оставила. Я, как сейчас помню, не сразу понял, чего мне теперь делать-то, как быть. А та мне говорит такая: "передай ему, что лучше бы денег заслал, на хрен мне эти цветы". Я еще пытался ей это дело как-нибудь всучить, чуть ли не уговаривал: ну, думаю, еще одно дело завалил, теперь уж дядя Витя меня по-любому обратно в деревню сошлет. Выхожу из парадной, набираю его, так, мол, и так, не срослось чего-то, отдала обратно. Уже готовился выслушать в свой адрес многоэтажку, а дядь Витя отреагировал как-то на удивление спокойно, практически никак, будто так и надо. Ну, спрашиваю, а с букетом-то чего делать теперь, в магазин обратно везти или к вам забросить? А он мне отвечает: "Ты, Ваня, лучше Аленку свою побалуй, только обязательно скажи, что это от тебя, не болтани там, что с задания осталось, понял?" А Аленка - это за мной из деревни там одна увязалась, любовь у ней, понимаешь, еле отмазался потом. Короче, тем вечером приехал я, как-то неловко ей это дело подарил: я ж непривычный ко всей этой романтике - я парень ровный, прямой. Да и вообще опасался, один раз подаришь - приучишь еще, на шею сядет потом, в плохом смысле. Аленка, помню, аж прослезилась на радостях, никогда не видал ее такой довольной, все повторяла только, как и я сразу подумал: "Никогда таких цветков не видала"... В общем, даже я растрогался тогда. Аленке, правда, это не сильно помогло, готовить не старалась совсем, а я пожрать как раз вкусно люблю, от пуза. Короче, не сошлись характерами. Да не важно уже, это к дяде Вите отношения не имеет, хотя... если так подумать, то если бы не он, хрен бы она такие цветки получила! Выходит, дядя Витя и тут в деле!
  - Что ж, занятно, занятно... А еще что-нибудь такое, из деликатных поручений, можешь припомнить?
  - Хм, было дело! Такое: захочешь - не забудешь. Звонит мне дядя Витя как-то и говорит: "Иван, дело к тебе есть, очень, очень важное дело! Выполнить все надо по высшему разряду, могу на тебя положиться?" - "Ну, конечно, все что угодно, дядь Вить!". Ну и он начал мне объяснять, что мне надо ближе к вечеру съездить в типографию, забрать там тираж какой-то книги, а потом... отвезти на свалку. Да не просто выбросить, а еще положить под какой-то камень, там прям план прилагался, куда именно положить, все по науке, я аж прибалдел! Еще и канистра с бензином была, кстати.
  - Вот это уже очень интересно... а что за свалка, не N-ская ли?
  - Она самая! Я до сих пор, как мимо проезжаю, газку поддаю, такая жуть там, да и ночью страшно было тогда, как на погосте!
  - Так-так, а что за книга, не можешь сказать?
  - Не, я сам-то книги не читаю, глаза от них шибко болят. Да они, к тому же, и запечатаны были прямо в упаковки, а я, конечно, не стал вскрывать, да и не до этого совсем было: на хрен мне какие-то книги, когда такое дело поручено!?
  - И все равно молодец, а говоришь, нечего рассказать! Поверь, это до крайности любопытная деталь! Тогда у меня есть еще важный вопрос: а к памятнику Виктор тебя не посылал когда-нибудь?
  - Как же, было! Как раз на открытие и засылал. Съезди-ка, говорит, глянь, что там за памятник такой поставили... Ну, я приехал и глазам не поверил: почти как дядя Витя, не совсем, но похож, там еще про юмористов что-то было написано, надо в инете глянуть, забыл. Как-то я его вечером домой подвозил, ну, еще до той заворушки, сам знаешь какой, дядь Толь, и решился спросить: "Дядь Вить, а ты чего - сам себе памятник, что ль, поставил? Во ты даешь - это ж круто!" А он ухмыльнулся в ответ и говорит такой: "С чего взял, что мне, это все полузабытым юмористам!" А потом прибавил, что памятник - это реальный камень, несколько раз повторил, я потому и запомнил. И еще...
  - Постой-ка, погодь, реальный камень? Реальный? А может... КОНКРЕТНЫЙ???
  - Да-да, точняк, точно конкретный, это уж я попутал чего-то, слова похожие больно! Дядь Толь, а ты в порядке, побледнел что-то, может, налить все-таки? И... это... на хрена диктофон-то ломать, оставил бы мне лучше, а то я ж люблю с техникой всякой повозиться...
  - А для того, Вань, ломаю, что эту запись не должен услышать никто и никогда, даже случайно... Знаешь, ты еще не понимаешь, но ты мне здорово помог! Многое, очень многое становится теперь просто очевидным... И еще, скоро ты мне можешь понадобиться: дело будет, хотя мне тут еще кое-чего проверить надо бы, лады?
  - Да конечно, дядь Толь, о чем речь вообще!? В любое время, как скажешь!
   
  Голова 82. Эксклюзив с Деньжищами
  Передо мной человек среднего роста и возраста, строгого взгляда, собранный и сдержанный, что вступает в видимое противоречие с желтого цвета пиджаком, в петлицу которого вдета желтая орхидея. В кабинете, где мы находимся, резко преобладают желтые краски и тона: у непривычного, впервые оказавшегося здесь человека от неожиданности рябит в глазах, обстановка сковывает и подавляет: очевидно, на то и расчет. Имя этого человека давно на слуху, тем удивительней, что мало кто может сказать о нем что-нибудь определенное. Я нахожусь в небольшом офисе стремительно развивающейся и уже громко заявившей о себе компании "Забава", предоставляющей услуги по доставке проблем. Передо мной ее основатель и главный идеолог, принципиально отказывающийся называть себя директором - Виктор Некозлов, прежде не дававший интервью, но согласившийся сделать исключение для нашего издания.
  
  - Здравствуйте, Виктор, мы очень рады, что вы нашли возможность выкроить время в своем плотном графике для нашего издания! Насколько нам известно, вы не слишком-то жалуете журналистов...
  - Добрый день. Во-первых, ничего личного к журналистам у меня нет и быть не может, я же с ними никогда не общался! А во-вторых, надеюсь, что за меня лучшим образом говорят дела, а дел, откровенно говоря, хватает. "Забава" покоряет мир: вот только вчера вечером я вернулся из Колумбии, где мы открывали свой филиал. Так что интервью не даю в силу занятости в основном, когда тут? Но для вас меня попросили сделать исключение, уж больно издание... авторитетное.
  - Спасибо на добром слове! Тогда первый вопрос, который лежит прямо на поверхности - ваши особые отношения с желтым цветом. В этом есть какой-то тайный символизм, свой сакральный смысл?
  - Если кто-то так считает, то, безусловно, так оно и есть. Хотя на самом деле все значительно проще: еще в университетскую пору мне нужно было как-то выделиться в общей массе, тогда я и придумал такую, что называется, фишку: одеваться в желтое. Во всяком случае, в моем костюме всегда присутствовал элемент желтого. И вот так, со временем, это стало добровольно взятым на себя обязательством, которое я исполняю и по сей день. Добавлю, что меня не слишком это тяготит, вот вам и весь секрет!
  - И разумеется, по той же причине желтый и стал фирменным цветом "Забавы"?
  - Видимо, поэтому. Я просто предложил, а никто как-то и не возражал! Да и цвет у нас такой как раз... забавный.
  - И все-таки, почему желтый, а не оранжевый или, скажем, светло-зеленый? Хотя, учитывая характер деятельности вашей компании, многие маркетологи и эксперты считают, что вам больше подошли бы агрессивные цвета: коричневый, например, или красный, а то и сочетание красного с черным, как полагаете?
  - Я полагаю, что журналист уважаемого издания "Деньжищи", пришел сюда поговорить именно о деньжищах, а не о моих цветовых предпочтениях (улыбается). Желтый - так уж получилось. На тот момент времени у меня имелось уже в гардеробе несколько желтых футболок и рубаха - я могу объяснить свой выбор таким образом. А что касается агрессии, то не считаю, что "Забаву" следует увязывать с агрессией! Мы просто помогаем людям решать и создавать проблемы - все весьма безобидно и прилично, в рамках действующего законодательства.
  - Предположу, что многие получатели проблем с вами не согласятся...
  - И это их право! К тому же любой получатель, при желании, может обратиться к нам за консультацией, доказать обоснованность встречных претензий, и затем уже и самому стать заказчиком. Так зачастую и происходит. Хотя мы поощряем далеко не все проблемы: кодексы, в том числе и моральные, блюдем, уважаем, а как иначе?
  - Итак, вы хотели бы поговорить о деньгах...
  - Совершенно верно. Я заготовил даже несколько тезисов, хотя и не хочу этим сказать, что как-то специально готовился к нашему интервью. Тезисы эти созрели достаточно давно, и, пожалуй, сегодня я постараюсь воспользоваться предоставленной возможностью и высказать некоторые из своих соображений.
  - Прекрасно! Судя по тому, что вы уже фигурируете в списках другого известного издания в качестве одного из самых перспективных стартапов, с деньгами у вас... все в порядке?
  - Так и есть. У нас установились уже теплые, дружеские отношения...
  - Вот как? Но согласитесь, в нашем обществе крайне живуче мнение, что деньги - это чуть ли не зло, особенно среди тех, у кого их вечно нет. А потому хвастать богатством и откровенно общаться на эту тему у нас как-то не принято... По-своему опыту скажу: большинство богатых или просто обеспеченных людей, как показывает практика, стремятся всячески уклоняться от прямого разговора о своих деньгах, опасаясь вызвать в обществе раздражение и негодование.
  - Понимаю вас: свои деньжата обычно показывают через что-то. Через небрежное упоминание о загородном доме в элитном районе, кто знает, а вдруг все это досталось от дядюшки по наследству... Через ненавязчивое упоминание знакомых знаменитостей: общались тут на днях, дескать, с таким-то и таким-то, они очень со мной соглашались во многих вопросах. Я же, напротив, готов к откровенному разговору именно о деньгах, тем более что это профиль вашего издания. Что касается моего отношения к деньгам, то я тоже считаю, что деньги - это зло.
  - Довольно странно слышать подобное суждение от долларового, по оценкам нашего издания, миллионера. Зачем же вам тогда столько ... зла?
  - Мне сложно сказать, насколько мое личное состояние, если можно это так назвать, соответствует оценкам вашего издания, наверное, если посчитать все активы, то где-то так оно и есть. Что касается зла... Именно по той причине, что деньги - зло, я беру это на себя! Я глубоко убежден, что многих людей нужно тщательно ограждать, оберегать от денег, если говорить о значительных суммах, потому что большинству, очевидно, не по силам справиться с их обладанием. История, в том числе и последнего времени, наглядно свидетельствует, что легкие, случайные деньги, оказавшись в неподготовленных руках, делают с их владельцами страшные вещи. По этой причине просто озлобленные и голодные люди и превращаются в настоящих чудовищ.
  - Но вы, конечно, не таков? В ваших руках деньги - благо?
  - Улавливаю ваш сарказм, но позвольте развить эту мысль. Видите ли, деньги на современном этапе полностью заменили людям веру в магию, чародейство. А магия, как известно, бывает светлая и темная. Многие небогатые люди, а я сам из небогатой семьи, ведь как рассуждают: вот окажись в моих руках заветная сумма денег, тогда я и стану хорошим и благородным, примусь вытворять чудеса, понимая под этим реализацию своих незамысловатых желаний преимущественно. Но вот в чем хитрость, ловушка денег: их всегда мало. И чем больше у вас денег, тем в большей степени их мало. А это серьезный раздражитель, подталкивающий неподготовленного человека к развитию именно темной стороны личности.
  - Однако лично вы, при этом, расставаться со своими капиталами отнюдь не спешите?
  - Да, на данный момент таких планов нет, но, будьте уверены, у меня есть интересные идеи, как ими распорядиться в дальнейшем.
  - А у других, выходит, нет?
  - У кого-то, несомненно, тоже есть. Пока же я приведу обратный, простой и понятный пример: у многих моих более богатых и знаменитых коллег, обремененных огромными капиталами, фантазия, на мой взгляд, ни к черту. Оттого-то они и начинают от скуки скупать футбольные клубы, мериться сами знаете чем - яхтами. Это отличная иллюстрация того, как огромные деньги оказались в случайных руках, и что из этого бывает: а ничего особенно хорошего и полезного для общества и мирового сообщества.
  - Но согласитесь, Виктор, люди честно заработали и сами вправе решать, как им управлять своими капиталами и активами, к тому же большинство, которое мы условно им противопоставляем, лишено возможности распоряжаться серьезными суммами не по их вине. Хорошо известно и то, что условное большинство, как правило, неспособно рационально распорядиться даже крошечными, смехотворными суммами. Так можем ли мы говорить о том, что окажись огромные деньги в других руках, то что-то изменилось бы? Да и яхты ведь для того и строят, чтобы ими кто-то владел, арендовал...
  - Думаю, здесь будет вполне уместно обратиться к истории и вспомнить предшественников современных мультимиллионеров, которые вкладывали некоторую, незначительную часть своих капиталов в учреждение небезызвестных картинных галерей, к примеру. И пусть закончилось все это для них и их семейств изгнанием из страны, однако галереи-то остались! И по сей день открыты, через это и их имена сохранились в истории! Останутся ли в истории имена нынешних яхтовладельцев - у меня есть большие основания сомневаться в этом...
  - Давайте все же не будем забывать, что далеко не всем людям присуще стремление попасть в историю. Зато современные миллионеры - и особенно миллиардеры - регулярно попадают в светскую хронику и прицелы папарацци в самых благоприятных и говорящих ракурсах: живут полной, насыщенной и красивой жизнью, на зависть всем, являясь бесспорным ориентиром для молодого поколения по части того, к чему нужно стремиться! Но для вас, я так понимаю, это не так?
  - Вы правы в том, что взращено уже поколение "Радость банкира", для которого деньги - единственная подлинная ценность в жизни, универсальный наркотик, потому что все вокруг покупается и продается, и за все надо платить - и платить, кстати, все больше и больше. Так желания разжигаются красивыми картинками и становятся потребностями, навязывается некоторый минимальный для каждого сословия стандарт качества жизни. Но мы-то с вами знаем, что деньги это как шлюпки на корабле, когда судно идет ко дну - на всех обычно не хватает, спасутся в первую очередь богатые, а остальные уж как придется... А пока все сравнительно стабильно и спокойно эти остальные, то есть абсолютное большинство, чтобы придерживаться навязанного стандарта - идут куда? Правильно, в банк. Они еще не знают, что это если не навсегда, то очень и очень надолго.
  - Виктор, чем же вам так банкиры насолили? Тем более что население всего так называемого цивилизованного мира живет в кредит, по сути, в долг. Что же дурного в том, что люди хотят жить сейчас, а не когда-нибудь? Ведь и у вас есть деньги, перспективный растущий бизнес, так что же вам мешает просто взять и принять это? И на условную шлюпку, видимо, вы вполне можете рассчитывать попасть. И какова же тогда добрая составляющая денег, есть же и таковая, я вас правильно услышал?
  - Видите ли, я уже обмолвился, что сам из весьма небогатой семьи, а потому знаю цену деньгам и их потенциалу. У меня было изрядно времени хорошенько поразмыслить над вопросом. Отчасти по этим причинам некоторые мои заявления могут показаться кому-то несколько радикальными или даже наивными. Я не стану, подобно многим, рассказывать вам, какой я мозговитый, а все вокруг - дураки. Это не так. Просто мне немного повезло в жизни, а большинству - нет. Поверьте, я знаю, что самое страшное в сегодняшней жизни - быть образованным, неглупым человеком, но при этом совершенно невостребованным, ни эпохой, ни своей страной: быть лишним человеком. И грустно мне видеть, как именно из этих людей системно делают дураков, а может, держат за дураков. Ведь у нас уже так крепко устоялось мнение, что если ты беден, значит, дурак. Если богат и на свободе - умен. Если принадлежишь к среднему классу - старательный дурак. Но хотелось бы напомнить, скольким людям богатство достается просто так, по наследству, не говоря уже про основной способ обогащения в нашей стране - воровство. Делает ли это их умнее и компетентнее тех, кто просто не имеет шанса заявить о себе и сделать что-нибудь по-настоящему полезное и достойное, хотя и имеет к тому все таланты и склонности. Очевидные вроде бы вещи, но многим отчего-то абсолютно непонятные! Я имел возможность убедиться в этом, поскольку общался за последнее время с самыми различными людьми. И вот что я вам скажу, если при условном кораблекрушении спасутся одни богачи, то первый же необитаемый остров расставит все по местам. Речь о том, что умение зарабатывать деньги - это в своем роде особое искусство, но по-прежнему есть и другие, не менее важные. Разве можно сказать, что учителя - дураки, потому что мало зарабатывают? А если вдруг дураки, почему же они воспитывают целое поколение страны? Тогда как посредственные футболисты купаются в миллионах, опять же не имея никаких внятных идей, каким образом ими распоряжаться, кроме как следовать сформировавшемуся в их среде стандарту. Я это к тому говорю, что деньги не могут быть универсальным мерилом, потому как по этой логике получается, что двадцатилетний паренек, забивающий за год несколько мячей в ходе трансляции матча, умнее и общественно-полезнее условного учителя физики с двадцатилетним стажем работы. Да и того же своего первого футбольного тренера, прозябающего за копейки в спортшколе.
  - Тут, наверное, корректно говорить о том, что футбол в нашей стране - это часть нефтегазового шоу-бизнеса. Футболисты же не виноваты, что им предлагают такие контракты? Да и в целом, видимо, деньги - наиболее простая система идентификации "свой-чужой", ведь согласитесь, что к беднякам существует известное предубеждение во всех странах мира. Да и словообразование в русском языке: "богатство" - восходит к Богу, а "бедность", как ни крути, к беде, к многочисленным бедам, сопутствующим этому печальному состоянию. Так что, возможно, стоит говорить о расслоении общества как о естественном порядке вещей?
  - Точно так же, как бедность не порок, а нищета порок, как сказал классик, так и богатство не порок, чтобы его стыдиться, а ведь у нас, вы с этого начали, богатые побаиваются открыто рассуждать о своем богатстве, зато не стыдятся всячески выставлять его на показ, коллекционируя спортивные авто, скупая яхты и особняки в престижных странах. Свою страну признавать и делать престижной отчего-то никто не спешит. Складывается впечатление, что многие понимают: богатство их во многом случайно и избыточно, и самое главное, повторюсь: у них нет никаких идей, что с этим делать. Понимаю, что подобными словами рискую навлечь на себя определенные неприятности, непонимание, но этого я как раз не боюсь. Видите ли, деньги - как спички. Ими можно устроить пожар, а можно развести костер и накормить ближних, да и просто нуждающихся. Очевидно, чем больше спичек, тем больше возможностей. Но что мы имеем по факту: костры разводятся исключительно для личного удовольствия, большинству же уготовано спасаться от устроенных богачами пожаров, тех же торговых и региональных войн. В мирное время - подбирать объедки после пиршеств. Отчасти соглашусь с вами, что в каком-то смысле это естественный порядок вещей, так было более-менее всегда и везде. К тому же будь у каждого по коробку - мир, должно быть, уже давно превратился бы в пепелище, мир точно не стал бы счастливее. И это, между прочим, понимают люди в правительстве - именно потому в обращении ограниченное количество коробков и спичек. Но я хотел сказать вовсе не об этом, а о том, что можно быть богатым от рождения, можно стать им - это уже детали. Вопрос в том, что делать дальше? Естественность порядка вещей отнюдь не означает, что не должны закладываться хотя бы и минимальные предпосылки к цивилизационным подвижкам, дальнейшему движению. Не так уж и давно естественно было считать, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот. Что там говорить, если сигареты когда-то продавались в аптеках, и это считалось вполне себе нормальным. И сейчас мы по-прежнему имеем дело с такими крайностями, как безмерное обжорство с одной стороны, и массовые голодные смерти с другой, разве это естественно?
  - То есть, иначе говоря, можно построить, скажем, картинную галерею для людей, не слишком ущемляя себя, или скупить как можно больше яхт только лишь для собственного удовольствия?
  - Тут ведь нужно понимать, что и галереи строятся во многом для личного удовольствия, нередко даже в целях стяжания славы и последующего извлечения выгоды, но даже в подобных ситуациях это более разумное употребление средств, нежели то, о чем мы говорили выше.
  - В каком-то смысле - это установка прижизненного памятника самому себе. В общем, можно сказать, что вы лично склоняетесь к галереям, а не яхтам?
  - Памятника, говорите? А это мысль (задумывается и что-то записывает в блокнот). А что касается галереи... это только пример. В буквальном смысле картинную галерею я строить не стану, хотя бы и потому, что сам я не знаток и не ценитель живописи, и выдавать себя за такового совсем не склонен, хотя, насколько мне известно, выставлять сейчас было бы все равно особо нечего. Однако в каждой эпохе есть свои художники, ищущие новые формы для своих, так сказать, художеств. Обмолвлюсь, что есть у меня одна конкретная идея, и речь идет вовсе не о галерее, но пока еще рано раскрывать все карты.
  - Умеете вы заинтриговать! И все-таки, надо заметить, вам значительно проще рассуждать о многих вещах с достигнутых высот, поскольку количество спичек и бумаги вполне позволяет вам это...
  - Скажем так, хотя я это уже озвучивал: мне немного повезло в жизни, а потому я намерен воспользоваться удачей сполна, а не тратить всю оставшуюся жизнь на утонченное обжорство или охрану достигнутого от внешних посягательств. Чахнуть над златом - не в моем вкусе. Что касается денег и успеха, сопутствующего мне в последнее время, тут я не обольщаюсь, вы сами знаете, как быстро у нас может все меняться...
  - Не хотите ли вы этим сказать, что "Забава" имеет трудности? Юридического характера, налоговые, какие-то еще?
  - Вовсе нет, "Забава" растет как на дрожжах, все идет отлично! На будущей неделе еду открывать отделения в Тайланде и Камбодже, мы выдаем лицензии. Своевременно сделанный патент - большое дело, скажу я вам! И добавлю, что в мире по-прежнему хватает порядочных людей, но штука в том, что их ничто не объединяет, вот что мне действительно интересно! Доставка проблем, в каком-то роде лишь средство коммуникации, реальная социальная сеть, а не то, что под этим принято понимать сегодня - веселые картинки и самовыражение в интернете.
  - Откуда же тогда мысли о грядущих сложностях?
  - Знаете, у меня есть, как бы так выразиться, дар, назовем это так - я умею видеть и предвидеть будущее в известных пределах. И улавливать идеи, висящие в воздухе, ведь и мысль о доставке проблем возникла как бы из ниоткуда, как-то вдруг. Первым делом, конечно, я бросился в интернет собирать информацию, и был очень удивлен, и приятно удивлен, что ничего подобного еще нигде нет! А ведь не могу сказать, будто я годами вынашивал какие-то планы на этот счет, идея возникла и выросла в моей голове как готовый проект. Второй мыслью, как обычно, стали сомнения, размышления о предстоящих организационных хлопотах и проблемах, и вот теперь: генерировать проблемы - это уже моя работа!
  - Вот как? Должен признаться, когда я направлялся к вам, то ожидал увидеть прожженного, циничного типа, думающего только о деньгах и их преумножении, а может, напротив, веселого и эксцентричного малого, памятуя о вашем опыте работы комиком в прошлом. Вы же, как выяснилось, оказались совсем другого рода господином. Выходит, незаметно наросло новое поколение коммерсантов?
  - Мне сложно говорить о поколениях... Люди имеют известные типажи, в любом поколении. Думаю, меняется только соотношение, пропорция. Что касается карьеры комика, то да, есть в моей биографии такой фрагмент. Я этим не горжусь, но и не стыжусь, хотя, пожалуй, это накладывает определенный отпечаток. И иногда, наверное, каким-то образом помогает или, напротив, мешает. К тому же вы ведь понимаете, что не все мои слова следует понимать буквально? Иронию и самоиронию никто не отменял...
  - Вот и мне так и показалось! И все же, говоря об умении предвидеть будущее, каким вы его видите?
  - Будущее всегда основано на реальных событиях прошлого, то есть, зная прошлое, достаточно просто предвидеть и будущие события. А настоящее - это возможность. Возможность поработать с настройками будущего, чем, по мере сил и возможностей, занимаюсь и я. Уверен, будущее, если мы говорим об отдаленном будущем, станет настоящей катастрофой для банкиров и кредиторов, а для обычных людей... оно как всегда будет крайне разным.
   
  Голова 84. Откровение от Квази
  В вечер, предшествующий возвращению в Первоград, O0X0О, сославшись на дела в городе (для нас так и осталось загадкой, какие могут быть дела в Бабилонске), предоставил нас самим себе. Тем не менее взамен себя он оставил крепкую альтернативу, предварительно сварив зелье откровений, которое, как выяснилось вскоре, и впрямь пробивает на откровения, делая содержание каждой отдельно взятой головы достоянием общественности. Первым из нас разоткровенничался Квази: прикрываясь научной любознательностью, тот приложился к склянке с зельем вперед всех.
  
  квази-мен: дамы и господа, позвольте мне наконец представить вам свою картину мироздания! Особо отмечу, что формулировал я ее всю свою сознательную жизнь, и здесь, в Первограде и окрестностях, получил самые основательные и солидные подтверждения ее правомерности. Но прежде чем я примусь излагать, ответьте на один безобидный вопрос: играли ли вы когда-нибудь в Симс? Или хотя бы в схожие Симс игры-суррогаты:)
  патамушта: я лично профессор этой игры, играл во все части с самого начала, большой поклонник, а что?
  якобы_графомен: ну я вообще-то тоже поигрывал одно время, иногда даже ловил себя на мысли, что это интереснее, в определенном смысле логичнее, чем сама жизнь. Бывало, с волевым усилием втягивался потом в серую повседневную будничность, но к чему это ты клонишь, Квази? Свитани, передай-ка мне тоже зелья, а то прямо чувствую уже, что без него тут не разберешься:)
  свитани: якобы_графомен: держи, я уже отведала малость: ничего так, мягонько идет:)
  свитани: и я немного играла. Игра мне нравилась, но слишком уж много времени забирает, поэтому мне с моим образом жизни это не подходило. Засядешь немного поиграть, глядишь - как и не было нескольких часов:)) Но общий смысл помню: создаешь персонажа, знакомишься с другими персонажами, выполняешь всякие задания, собираешь деньги, покупаешь на них вещи и услуги, подтягиваешь мораль и навыки, чтобы открывать новые миссии, быть всюду успешной и всеми любимой, то есть такой, какой не являешься в реальной жизни:)
  виэкли: а я вот только немного слышала что-то про Симс, но сама не играла. Не увлекаюсь я всякими глупостями вроде компьютерных игр! Зачем это, когда нам дана жизнь с настоящими возможностями? Теми же, если вдуматься, задачами и миссиями:)
  квази-мен: виэкли: тогда у меня для тебя большой сюрприз:)) Ты прямо сейчас играешь и находишься во вселенной Симс!
  виэкли: скажешь тоже!:)) Вот уж не ожидала от тебя! Я, как и ты, нахожусь сейчас в Бабилонске, а завтра планирую вернуться в Первоград!
  квази-мен: совершенно верно:) И это отнюдь не вступает в противоречие с моим утверждением! Скажите, неужели никто не замечает, что Первоград - вылитый Симс?
  виэкли: это еще что за бред?:)
  квази-мен: да никакой не бред! Откройте глаза шире. А лучше слушайте дальше: разве вас больше не удивляет, насколько в Первограде все разумно устроено, продуманно реализовано... Разумеется, человек привыкает ко всему, особенно к хорошему, но неужели контрастный Бабилонск вас ничему так и не научил? Первоград - это же натуральный СимСити, жемчужина цивилизации, город солнца!
  якобы_графомен: весьма любопытные наблюдения:) Должен признать, что определенные сходства есть, но извини: у серии игр Симс и СимСити есть свой разработчик, целая команда разработчиков, дистрибьюторов и с другой стороны поклонников и покупателей продукта, все это и делает игру игрой. И все-таки Симс не более чем талантливая и востребованная массами компьютерная игра, имитация жизни и ее квинтэссенция, извиняюсь за словечко.
  квази-мен: вот и я так думал долгое время:) Непростительно долгое! И только Первоград снял все вопросы. На мой взгляд, произошло примерно следующее: помните, еще с появлением первых компьютеров, люди прониклись опасениями, что компьютеры пришли им на смену? И вот пока все ждали восстания машин в стилистике Терминатора, с разрушениями и приключениями, компьютеры элементарно переиграли человека, изобретя такую имитацию жизни, которая оказалась получше самой жизни! И, видимо, в какой-то момент времени человечество, утратив чувство реальности, добровольно закачалось, ушло в игру с головой. Именно так реальностью стало уже происходящее на экране, а человечество - обслуживающим персоналом жизни. Менеджерами реальности - если кому-то больше нравится думать так. Что касается разработчиков, то я тебя умоляю, Якобы, мы же и сами писали сценарии, в каком-то смысле моделировали ход судеб, поворотные моменты, отправляя затем наши наработки непосредственно в головы будущих создателей. Думаю, по разработчикам Симс положение схожее: парни просто сработали по лицензии свыше, взяв за основу игры основу основ - жизнь и ее средневзвешенный курс. А ведь такая, казалось бы, простая идея! Витала же в воздухе:)
  виэкли: смею напомнить тебе, что есть же еще и Второград! И он, прямо скажем, не слишком-то походит на Симс, насколько я могу судить по твоим описаниям и сравнениям с Первоградом.
  квази-мен: здесь нет ничего удивительного. Второград - это ранняя, сырая версия Симс из прошлого. Графика, не спорю, вполне на уровне, но на этом успехи игры, очевидно, и заканчиваются. Именно отсюда проистекает вопиющая недоделанность, нелогичность, характерная для Второграда хроническая несправедливость, когда хорошие персонажи, играющие по всем правилам и установкам, оказываются ни с чем, а торжествуют всякие подлецы, играющие в обход правил, взламывая табу и коды. В Первограде эти баги успешно устранены, и каждому воздается по делам его! По всей видимости, прошлую игру мы уже прошли, теперь вот играем в новую... Вот как все просто!:))
  якобы_графомен: едва ли настолько просто: пойми, в твоей гипотезе есть серьезный пробел, который ставит меня в тупик. Ведь все мы, так или иначе, познакомились с Симс во Второграде, и несмотря на то что игра, вопросов нет, захватывает, все-таки она представляет собой значительно упрощенную версию реальности, с ограниченным количеством персонажей, с заранее прописанными диалогами. Вплоть до того, что вскоре начинаешь понимать, что и когда нужно говорить, чтобы снискать расположение тех или иных персонажей, всячески пользуясь этим в своих интересах. В общем, как-то картина не складывается(:
  квази-мен: а что, разве во Второграде мы не знали, что нужно говорить в тех или иных ситуациях тем или иным персонажам? И знание это приобреталось тем же методом проб и ошибок. И главное: не путайте настоящий Симс с тем, в который мы играли во Второграде - это уже очень далекое прошлое, целая пропасть времен! Представьте, какой скачок сделала игра, если то наше настоящее - далекое прошлое. Думается, на каком-то этапе люди элементарно отдали предпочтение игре. Почему? Потому что так было лучше для всех. Сейчас же, судя по всему, мы выгрузились в одной из самых последних ее версий.
  виэкли: ты же не станешь отрицать, что у каждой игры должен быть автор, даже группа авторов? Кто же тогда автор Первограда?
  квази-мен: об этом следует поспрашивать у O0X0О, уверен, он что-нибудь знает. Несомненно, он находится на ступеньку выше нас в понимании многих, а верно и всех вещей. Недаром его слова в чате всегда отражаются с заглавной буквы, а наши со строчных - думаете, случайность? К тому же O0X0О сам нам говорил про "выйти на следующий уровень", "играть в более содержательные игры" - как вам, а? А тот факт, что мы живем в комнатах и домиках, обставляем их предметами по своему усмотрению... Каково? Все сходится! И таких примеров предостаточно, если взглянуть на Первоград под этим углом зрения.
  патамушта: концепция, что жизнь - игра, не нова, однако твоя гипотеза предполагает, что играем не столько мы, сколько играют нами. Ты же это понимаешь?
  квази-мен: так я именно к тому и подвожу! Разве это не объясняет многое из, на первый взгляд, необъяснимого? Да практически все наше поведение, особенно второградской поры. Как часто мы делали то, что претит нашей натуре, откровенно идет во вред, как часто мы совершали вещи, о которых минуту назад еще даже не помышляли, зачастую делая что-нибудь очевидно против своей воли, практически безотчетно. А все почему? А потому только, что это предписано правилами игры, необходимо для завязки какой-нибудь интриги, для получения новых миссий и вызовов. Да и чем мы, в сущности, извечно заняты? Играем в игры и исполняем уготованные роли, навязанные обстоятельствами и окружением! Короче, в моем представлении, все мироздание - это многоуровневый Симс, от ранних версий до самых поздних, должно быть, еще недоступных нам. Но мы с вами находимся на верном пути, движемся куда-то вперед, вверх. Вспомните, даже в самых ранних версиях Симс, в которые мы играли во Второграде, персонажи могли играть в Симс... Они играли, когда мы давали им задачу играть, поднимая параметры отдыха и настроения. Так почему бы не предположить, что и нами в тот момент кто-нибудь играет? Классический принцип матрешки! По аналогии с этим - прохождение одной игры обеспечивает нам переход к игре следующей, более структурно-сложной и вариативной. Ну а если играть плохо, кое-как, без должного прилежания и увлечения, то происходит что? В общем-то, ничего: ты надолго зависаешь в одной отдельно взятой игре, от растерянности и непонимания, куда идти дальше, что делать, возвращаясь подчас к более ранним версиям, так как совсем не играть уже не можешь, ведь если жизнь - игра, то быть вне игры - уже не жизнь. Приблизительно так. Во многом, между прочим, это согласуется с идеями ада и рая. Выход на следующую ступень - это и есть вожделенный рай, глоток свежего воздуха: Симс как лестница в небо. А вот долговременное пребывание в одной шкуре, в одной футболке и без душа - настоящий ад, не говоря уже про переход к старым версиям игры. Это даже не топтание на месте, а отступление, движение вспять. Как бы то ни было, я не стану спорить с тем, что в моей гипотезе имеются определенные дыры и прорехи. Возможно, мне не хватает навыка верно и во всем объеме фактов сформулировать свои умозаключения, сказывается и некоторая нехватка информации. Но, можете не сомневаться, я продолжаю ее собирать, сортировать и сводить с постоянно обновляющимися сведениями. Резюмирую: жизнь - это игра, в которой играешь ты, но играют и тобой, сверху вниз, насквозь, от раннего к позднему или обратно. Думаю, игра продолжается до тех пор, пока мы не повстречаемся с самим Создателем, Инженером, Архитектором и Идейным Вдохновителем Всего. Для чего? Чтобы встать вровень и создавать свои игры-миры! А впрочем, что я могу знать об этом наверняка? Видимо, таков удел всех персонажей нашего уровня, скилы нам еще прокачивать и прокачивать, вот что я знаю наверняка!:)
  якобы_графомен: любопытную ты концепцию выстроил! И все же у меня имеется своя, немного другая:))
  свитани: нет уж, Якобы, пропусти-ка девушку вперед! У меня тоже есть мнение насчет того, что с нами в действительности происходит: полностью объясняющее и гипотезу Квази, между прочим:))
   
  Голова 85. Откровение от Свитани
  свитани: моя интерпретация происходящего будет не столь романтичной и поэтичной, в сравнении с предложенной нам Квази-меном. Но, думается мне, куда более адекватной и честной: друзья мои, давайте посмотрим правде в глаза - мы с вами заурядные пациенты психбольницы, которых потчуют разными сказками, пичкают таблетками и экспериментальными лекарствами... вот взять хотя бы и это подозрительное зелье... Ведь лекарства, как известно, имеют тенденцию год от года становиться все вкуснее и приятнее на вид, а вот побочные эффекты все более непредсказуемыми и головокружительными. Посудите сами: что такое Первоград - это ежедневные прогулки на свежем воздухе, в одно и то же обычно время, вместе с другими группами пациентов, например, с небезызвестной больной, выдающей себя за Анну Каренину:)) Это уютные белые и зеленые комнаты, заставленные безопасными предметами, различные игровые действия, призванные, видимо, способствовать нашему выздоровлению... это же типичная загородная психушка, я видела подобную под Прагой, у меня там тетя лечилась(: Возможно, у меня это что-то наследственное, а у вас, допустим, и приобретенное. А в остальном - тут уж у кого какие картины воображение нарисует, а с воображением, похоже, у нас у всех все в полном порядке:) Тем более с воображением, сдобренным прогрессивными медикаментами. Так что мой диагноз: мы все тяжело больны, довольно уже отрицать очевидное и тешить себя успокоительными иллюзиями!
  квази-мен: ты сама-то веришь в это?:) Или прикалываешься?:)
  виэкли: высокого же ты о нас мнения!(:
  свитани: друзья, не стоит обижаться на мои слова! Это вовсе не означает, что я навязываю вам какой-то негатив или чувство неполноценности. Напротив, большую часть времени я и сама пребываю в отменном настроении! Мне кажется, что все настолько отлично и расчудесно, как никогда прежде: думаю, вам всем хорошо знакомо это чувство:) И вот как-то раз я ловлю себя на мысли... а не следствие ли это какой-то хитрой химии, разве может быть все так волшебно и восхитительно в течение столького времени? И какого, кстати, времени? Мы даже не в состоянии сколько-нибудь точно установить это! И все это вместе взятое дает мне основания предполагать, что постоянство нашего хорошего настроения - попросту хорошая работа нашего лечащего врача, называющего себя... О0Х0О. Довольно странное имя, как думаете?:) Кстати, он тут на днях, говоря о второградцах, высказывался именно в медицинских терминах, мол, диагнозов и отклонений там сколько угодно... совпадение?
  квази-мен: едва ли в компетенцию врача, даже самого профессионального, входит задача разъяснять пациентам основы мироустройства, не находишь?
  свитани: и это все, что тебя удивляет? Это когда Якобы говорит нам, что О0Х0О принимает образ шмеля, говорящего шмеля, мы верим ему на слово, потому что он, видите ли, писатель:) Вероятно, поехавший крышей от затянувшихся неудач, а чем это обычно заканчивается - да, психушкой! Или вот еще пример, когда тот же Якобы утверждает, будто сдружился с Анной Карениной - это как вообще понимать? Какая еще Анна Каренина, в будущем, в котором мы якобы находимся... нет уж, друзья, довольно с меня сказочек про будущее, про вне времени, когда мы в обыкновенной психоизоляции, которую можно выдавать хоть за космический корабль, хоть за Ноев ковчег! Мы всему поверим, потому что наши мозги подобны пластилину, из которого можно вылепить все, что вздумается:)) И не надо на меня так осуждающе смотреть, я не пытаюсь никого обидеть, в особенности Якобы, я-то чем лучше? Я! Раскаявшаяся моделька, не слезающая с антидепрессантов: о, я забрасывалась множеством всяких красивых разноцветных таблеточек, "новейших средств от депрессии", надеясь, что мне это чем-то поможет. Видимо, не особо помогло, раз уж и меня пристроили:)
  виэкли: ну а как же тогда быть со мной? В меня, извини, стреляли! При чем тут психушка-то?
  свитани: а насколько ты можешь быть в этом уверена? Может быть, это результат какого-то внушения или самовнушения - всего-то! А если и стреляли, что с того? Вполне могли задеть какой-нибудь там центральный нерв, я же вам не доктор! Ну и ты, Квази, пока плыл на каком-то корабле, может, нахлебался чего, а может, тебя твои родственнички упекли, с которыми ты в разногласиях находился. Я ведь ничего не утверждаю, я просто рассуждаю, как вполне реально могут обстоять наши дела, и что-то пока не слышу серьезных возражений. А ты Патамушта, что мы о тебе знаем? Если честно, ничего. Может быть, ты вообще тяжелый клинический случай, а может, почти здоров. Я, кстати, почти не сомневаюсь, что эти постоянные намеки О0Х0О, что кто-то из нас вскоре выйдет из игры и отправится во Второград - не более чем подготовка к выписке, к возвращению в общество. Подозреваю, что двое из нас почти здоровы и скоро поедут домой, в так называемый Второград...
  якобы_графомен: хм... интересное предположение. Как-то я не думал об этом в таком свете...
  свитани: конечно, подается все в игровой, мягкой форме, ну а как с психами еще разговаривать? Только так. Видимо, трое из нас еще совсем не в себе, а двое уже более-менее, можно и выписывать в домашние условия. Уже и новые психи на подходе, не вечно же нас тут держать, резонно?
  виэкли: и кто же, по-твоему, эти двое?
  свитани: не могу ничего утверждать. Но отчего-то есть у меня уверенность в том, что мы с Якобы застряли в этом благополучном безумии надолго, неспроста же только нас держат в здании в белых палатах, видимо, совсем не доверяют((: Мне так кажется, что главные кандидаты на выписку - это как раз ты, Виэкли, и Патамушта. Вы самые спокойные, покладистые, что ли. Во Второграде, который, само собой, есть обычный, жестокий и равнодушный мир, который и привел нас сюда, в психлечебницу "Первоград", вас уже ждут родные и близкие - вот мой прогноз. Будут ли они вам рады - другой вопрос. Надеюсь, конечно, вскоре вас вернут назад, мне лично будет вас очень не доставать((: Наверное, есть некоторые шансы выбраться отсюда и у Квази, хотя после заявленной им Симс-гипотезы я в этом что-то засомневалась:) Ну а мы с Якобы, боюсь, зависли тут надолго(:
  квази-мен: что-то ты подозрительно с Якобы расставаться не хочешь:) Вот выпишут вас во Второград, то есть в древний Симс, будете там... фонтанировать:) Хотя твоя гипотеза представляется мне до крайности... неуравновешенной. Думаю, ты абсолютно права в том, что среди нас есть психи:))
  свитани: эй, это еще что за намеки? Мы с Якобы в разных вообще-то комнатах, то есть палатах:) живем!
  квази-мен: но в одном этаже, я справку наводил!:)
  свитани: вот именно: справку наводил, в регистратуре:) справку тебе во вложении голосового чата передали?:)
  виэкли: между прочим, а как же ты объясняешь природу чата?
  свитани: да тут же просто все. Говорю же: наши мозги подобны пластилину, я видела это на примере своей тети - больных легко убедить в чем угодно. А мысленный чат реального времени - это не более чем голосовое общение, где мысли - зарождающиеся слова. Допускаю, что мы просто говорим все или почти все, что думаем в настоящий момент:)) Да и вообще, друзья мои, нас пичкают не пойми чем, может быть, это военные опыты над психикой ставят: О0Х0О, помню, что-то там про военных рассказывал. И кстати, вот эти сюжеты фильмов, которые мы пишем, сколько раз я ловила себя на мысли, будто что-то подобное где-то уже видела! Возможно, мы просто вспоминаем фильмы, которые когда-либо видели, а потом с умным видом пересказываем их друг другу, дополняя уже существующими подробностями! Со стороны, наверное, это выглядит презабавно:)))
  квази-мен: для тебя, видно, самое главное - как выглядишь со стороны:) Это что-то профессиональное:) Извини, но твоя теория - просто вздор!
  свитани: "вздором" мы обычно называем то, что по каким-то причинам не вписывается в нашу гипотезу:) Еще бы, кому по душе признать себя больным, куда проще выстраивать изощренные теории про Симс, лишь бы не смотреть на ситуацию трезво:(
  виэкли: лично меня твое предположение ужаснуло своей... правдоподобностью. И все-таки... я отказываюсь в это верить! Думаю и говорю, что наше состояние - не следствие химии. Просто все хорошо, то есть так, как на самом деле и должно быть! И некоторые из нас оказались не готовы принять это. Слишком еще велико пристрастие к войне, это все отголоски Второграда(: К тому же психи, насколько могу судить по разным источникам, бывают, как правило, глубоко несчастны и взбудоражены в местах своего заключения. Мы же - совершенно счастливы, спокойны, чего же еще желать?
  патамушта: мне вот версия Свитани показалась во многом приближенной к правде, а вместе с тем в корне неверной. Все-таки кое-что ты не учитываешь в своих умозаключениях, но об этом я расскажу в своей трактовке происходящего.
  якобы_графомен: я же в защиту от нападок Квази скажу, что с гипотезой Свитани согласен не слишком, даже слишком не согласен:) Могу, пожалуй, принять ее как некий запасной вариант, хотя моя гипотеза вступает в принципиальное противоречие с гипотезой про психушку. Но если моя теория ошибочна, то я вполне готов принять версию Свитани как соответствующую действительности, хотя и не думаю, что все так уж плохо:) Даже если мы не в себе, надо заметить, что сумасшествие в таком случае отчего-то приобретает черты неожиданно легкие и приятные духу, а вот так называемая норма не выдерживает никакой критики, оставляет желать лучшего, представляя собой тоскливое, тяжелое и попросту удручающее состояние, насколько я помню по Второграду. Ну а теперь настало время высказаться и мне. Нет возражений? Вот и славно:) Трам-пам-пам.
   
  Голова 86. Откровение от Якобы
  якобы_графомен: для начала замечу, что мне крайне импонируют ваши гипотезы о том, кто мы и где мы, все это не лишено здравого смысла, остроумия и оригинальности. Однако это не мешает мне иметь собственную, кардинально иную точку зрения на происходящее. В общем, не готов я пока принять ваши версии в качестве истинных, имеется у меня своя самобытная гипотеза:) Не сомневаюсь, что поначалу вы примите ее в штыки, но если так задуматься, гипотеза не вступает в неразрешимый конфликт с вашими утверждениями. Так вот, на мой взгляд, в силу объективных и независящих от нас причин, мы все уже мертвы.
  квази-мен: что-что??? ну это уже перебор!:)
  свитани: это еще как? Если мы перемещаемся, думаем, общаемся...
  виэкли: а разве могут мертвые знать, что они мертвы? По-моему, если есть сознание, значит, есть и жизнь...
  якобы_графомен: ну вот, вы еще не выслушали меня до конца, а уже набросились:) Понимаю, что звучит несколько... непривычно, отталкивающе, но давайте обратимся к фактам...
  свитани: да уж, лучшего подтверждения, что мы в психушке, и придумать нельзя:))
  якобы_графомен: не ерничай. Попробую обосновать свою позицию: этим я хотел сказать только то, что мы мертвы для Второграда, но вполне пригодны, живы для Первограда. Думаю, мы что-то вроде духов, хотя, пожалуй, это не совсем точное понятие, выражусь иначе: мы что-то вроде призраков, застрявших между мирами. Между прочим, Квази - это вполне согласуется с твоей Симс-теорией. Ну а если я ошибаюсь, то твоя правда, Свитани. Может, я действительно очень и очень... потерян, но так уж я ощущаю и воспринимаю ситуацию.
  свитани: я вот вообще считаю, что мысли о смерти - типичный признак душевного расстройства. Когда в жизни все в порядке, в ней нет места мыслям о смерти - это естественно!
  якобы_графомен: а я вот не могу с тобой в этом согласиться. Полагаю, мысли о смерти так же естественны, как подготовка к зиме с лета. У нас вот в России зимы настоящие были, а потому и люди настоящие, думающие, тонко чувствующие такие материи. Конечно, проще от всего отрешиться и ни о чем таком вообще не думать. Но зима, как и смерть, неизбежна. Она придет. И за зимой снова последует весна. Предполагаю, что наша жизнь выстроена по тому же круговому обороту. Ошибочно рисовать какую-то примитивную прямую от начала до конца, наивно ставить человека выше природы, выше ее непреложных законов, ведь человек, человечество - неотъемлемая часть природы, орудие природы, а может быть, только одушевленная ржавчина, уродующая лик Земли: и на сей счет существуют разные мнения. Но никто и ничто не исчезает бесследно, не появляется случайно - вот что бесспорно. В сущности, моя гипотеза в значительной степени базируется на убеждении, что никакой смерти нет, хотя многим и многим так отчаянно хочется в нее верить. Смерть, мол, как и война, все спишет. Кстати, Квази, здесь мы вполне можем синхронизировать смерть с Симс-гипотезой. Допустимо, что смерть - это что-то вроде загрузки или установки новой игры... Именно это с нами сейчас происходит. Мы вышли на новый виток, хотя еще не удалили, эмоционально не пережили старую игру, но уже присматриваемся к новой, поигрывая в демо-версию. Первоград, в моем представлении, это как бы зал ожидания, перевалочный пункт переходного этапа, если угодно.
  квази-мен: и все же в твоей теории есть серьезный изъян. Если мы мертвы, как же быть с возвращением двоих во Второград, они что, вот так возьмут и оживут? Как ходячие мертвецы?
  якобы_графомен: в любой теории есть свой изъян, на то она и теория. Но давайте же обратимся к практике. А она показывает, что для Второграда мы слишком призрачны, а вот для Первограда, получается, подходят не все: не все пройдут испытательный срок, так сказать. Вот оно как выходит! Да, мы не духи в чистом виде, мы сенсорны и восприимчивы к внешним раздражениям - здесь, в Первограде, а во Второграде мы отражаемся до безобразия призрачно. Понимаю, звучит как ничем не подкрепленный бред, но вспомните, к примеру, тот случай, когда после попытки взять "Взятие" мы очутились на каком-то пляже:) Вспомнили? А помните тот ужас, в который мы привели обитателей того мира своим появлением из ниоткуда, точно они увидели призрак... Собственно говоря, я утверждаю, что призрак и увидели, то есть нас:)
  свитани: так это же была галлюцинация, сам знаешь от чего:)
  якобы_графомен: и это довольно спорно! Галлюцинация - индивидуальное восприятие чего-либо, а любая массовая галлюцинация - это уже, извините, реальность. Да речь не о том вовсе: вспомните, какую натуральную панику мы произвели тем непрошеным вечерним посещением! Так кого они так испугались? Дружелюбных жителей Симс, пациентов психбольницы?
  квази-мен: да мы тогда и сами, помнится, перепуганы были до смерти:) Перепуганы воображаемой погоней за нами, которой, очевидно, даже и не велось. Думаю, тут справедливо говорить о массовой галлюцинации. Скорее уж я поверю Свитини с ее экспериментами над психикой!:))
  якобы_графомен: нет же, полагаю, то был как бы акт соприкосновения миров, пусть и акт непреднамеренный, нечаянный, но оттого не менее показательный. А списать на галлюцинацию можно все, что пока еще необъяснимо!
  квази-мен: и все же я не могу заставить себя поверить в привидения, хотя... в тех же старых Симс бывали и привидения, и гоблины, ну так это же для антуража нужно было:)
  якобы_графомен: отсутствие веры в самого себя - явление распространенное:) Верить или не верить - это личное дело каждого. Все наши гипотезы весьма условны и имеют свои недостатки. Возможно, они все ложны, а возможно, истинны отчасти, пересекаясь в определенных точках. Я бы вообще не стал утверждать, что кто-то из нас однозначно прав, а кто-то непростительно ошибается. Давайте на секундочку сделаем допущение, что мы находимся в игре "Симс: психушка", исполняя в ней функцию призраков:)))
  патамушта: пацталом:))) как глаголили встарь. Ты прав в том, что может быть категорически все, и уж тем более не стоит нам конфликтовать, настаивая на истинности своей трактовки!
  квази-мен: и все-таки, почему ты так убежден в некоторой призрачности?
  якобы_графомен: во-первых, ты сам нам рассказывал, как потерпел кораблекрушение! В Виэкли стреляли, возможно, достаточно метко, чтобы лишить ее прежней жизни, ну а остальные... Свитани с ее антидепрессантами, допустим, она не рассчитала дозу и...
  свитани: с тобой тоже все понятно, ты явно не рассчитал порцию зелья:) А как же тогда быть с Патамуштой? Он тут как бы из медитации очутился, по его уверениям:) Это уж скорее свидетельство в пользу моей гипотезы про психушку:)
  якобы_графомен: разве? Вот этого я не знаю, никто не знает. Из нас.
  квази-мен: так призрачность-то здесь при чем?
  якобы_графомен: да я это к тому, что призраки, на мой взгляд, существуют, как существует или существовало все, что является объектом легенд и преданий, пусть и в преувеличенной, а потому заведомо неправдоподобной форме. Точно так существуют и привидения: не в качестве каких-то страшилок для домохозяек, а в качестве, как бы сказать, случайных визитеров. Мы сами призраки для одного мира, будучи обитателями другого. Случается, что нас словно вытягивает куда-то, тогда мы и проявляем себя. И еще раз советую: вспомните тот страх людей на пляже - то был честный, живой страх. И нет, не говорите мне, что эти люди испугались тогда нас, привидений... Нет же, они испугались себя, за себя, за привычные свои знания о мироустройстве, которые пошатнулись в секунду. И именно это так ужаснуло их: что-то необъяснимое и непредусмотренное. То, что предстоит теперь перекраивать устоявшуюся картину мира, встраивать в нее новые факты, наблюдения - а этим мало кто любит заниматься. Проще ведь отбросить все и забыть: разумеется, многие, если не все, довольно скоро убедят себя, что им, видите ли, привиделось, лишь бы жить как прежде, как проще - в искусственном мире своих беглых, поверхностных знаний о мире.
  патамушта: и хотя я не совсем согласен с твоей гипотезой, но в ее пользу ложится и то, что Анна Каренина приняла нас тогда за призраков возле Михайловского замка, хотя тут еще большой вопрос, кто из нас призрак, ведь это она видит полночь там, где мы видим полдень:) Я вижу тому другое объяснение, и свои доводы изложу, когда очередь дойдет до меня.
  якобы_графомен: да я, собственно говоря, закругляюсь уже. И да, тот случай, когда мы познакомились с Анной и Оливером, пожалуй, и навел меня на соответствующие мысли. А ведь сперва я, как и Свитани, принял ее за сумасшедшую, возомнившую себя Анной Карениной! Но позднее я долго обдумывал наш разговор и пришел к другому мнению. Хотя мысли про сумасшедший дом у меня тоже закрадывались, а потом я как-то подумал: да что же это за мир такой, в котором сумасшедшие куда честнее, порядочнее и, главное, разумнее, чем так называемые нормальные люди из Второграда, если принять таковой за норму. Нет, друзья мои, так никак быть не может: мы не сумасшедшие. Мой вывод: мы призраки обыкновенные, имеющие еще смычки с прошлым, которое довлеет над нами и тянет назад и, судя по словам О0Х0О, а у меня нет причин им не доверять, все-таки затянет кого-то из нас в самом скором времени. Кого? Есть у меня определенные догадки на сей счет, вот только не могу пока понять, каким образом это может произойти, что послужит катализатором, так сказать, процесса. И позвольте мне оставить свои предположения по этому поводу при себе. Думаю, по возвращении в Первоград всех нас ждут большие перемены...
   
  Голова 88. Бродячая перезагрузка
  Свет фары случайной фуры, существуй он в тот миг, мог бы выхватить в предрассветной дымке фигуры двух прилично одетых мужчин, неторопливо направляющихся на бетонную площадку под кольцевой автодорогой. Что это они там задумали? - вопросил бы свет фары, умей формулировать вопросы. Чего ради переоблачаются в бродяжьи лохмотья?
  
  - Сегодня. Сегодня самый важный день в нашей жизни, Толик! И все, что было прежде, являлось во многом лишь подготовкой к этому дню...
  - Да можешь больше не нагнетать, Вить! Я, чего уж, всегда знал, что у тебя своеобразный, специфичный юмор, но это... что-то либо совершенно бесподобное, либо полностью бессмысленное, не могу пока давать какие-нибудь оценки происходящему... До сих пор перевариваю наш ночной разговор в мотеле, и что-то никак мне это не удается толком. С утра я даже понадеялся, что разговор мне только снился. Как-то не укладывается в голове, неужели все ради этого было?
  - Ну не все, конечно, не все. Но многое. Да тут уж верь не верь, а это происходит. От нас больше ничего не зависит, осталось только заглянуть на огонек, да и то скорее из любопытства, чем по необходимости.
  - Думаешь, всемирная революция пойдет во благо? Кому? Как? Ты все просчитал?
  - Да какая еще революция, Анатоль? Ха-ха, помнишь, я в детстве тебя так по приколу звал-величал? Так какая революция-то? Ты мыслишь понятиями прошлых столетий! Я бы назвал это всемирной бродячей перезагрузкой, основанной на технологиях широкополосного флешмоба. Тут смысл не в названии, а в самом действии! Хотя, пожалуй, можно было бы какое-нибудь звучное словцо сочинить...
  - И что, неужто прямо во всех крупных городах? Сомнительно как-то, что-то слабо верится...
  - Во всех, где у нас были филиалы - этого более чем достаточно. Сегодня-завтра все узнаем, итоги подведем.
  - Так значит, вот для чего нам нужно было столько филиалов? А я то все понять не мог, на хрена нам представительство в каком-нибудь занюханном Белизе!
  - Филиал - это идейные люди на местах и, главное, кучи свободного нала, вот в чем их назначение. И сегодня этот нал наконец-то выстрелит! Кое-что, конечно, разворуют, кое-где многое пойдет не так, как нам хотелось бы, но если хотя бы в половине городов все пройдет, как и задумано - сегодняшний день войдет в историю красной датой!
  - Выходит, что для этого ты развалил "Забаву", для этого, прости Господи... флешмоба?
  - Не только развалил, но и создавал изначально... Хотя, о чем это я? Специально, само собой, ничего я не разваливал, а только ждал, когда у нас все отнимут, как оно и бывает... Это же и так понятно было.
  - И когда же ты это, извиняй, понял? Я вот ничего даже и не подозревал как-то: жил себе, работал, отпуск планировал...
  - Совсем уж все стало очевидно, когда мне настоятельно посоветовали пообщаться с журналистом из "Деньжищ" - это ж как черная метка для любого стартапа. Я тогда специально даже блефанул, что денег у нас куры не клюют, ведь этого прощелыгу специально и подсылают, чтобы обстановку разведывать и подготавливать почву, понимаешь? И, разумеется, после его визита дела у нас пошли в рост по-настоящему - деньги к деньгам, рынок слухами полнится. Ну а уж после того как меня на премию мира попытались выдвинуть, я сразу понял - рыночную капитализацию взвинчивают, чтобы на гребне волны поживиться, схема известная. Увидели-таки кучи неучтенного налика и непонятную реальную социальную сеть - опасно, - особым тоном подчеркнул Виктор опасность.
  - Так Наташка-то моя, получается, не при делах тут?
  - Вот здесь не могу тебя порадовать ничем... Забудь. Наташку, думаю, просто использовали, наобещали золотых гор, хотя ты и так ей ни в чем, знаю, не отказывал. И зря. Я, между прочим, когда ты с ней еще мутить только начинал, цветы ей как бы от тебя посылал, Ваньку отправлял, и что ты думаешь, не взяла, говорит: "Денег бы лучше подкинул". То есть если бы я от твоего имени ей перевод тысяч на пять заслал, она бы счастлива была, а скорее - слегка удовлетворена, ведь могло бы быть и десять тысяч, и пятнадцать. Вот она: провинция! Провинция духа в расцвете упадка, епт! Я таких людей насквозь вижу: всегда им мало, сколько ни давай. Я же не так просто, из вредности или зависти, отговаривал тебя жениться на ней, видел уже, что это ловушка, под нас копают. А потом рассудил как-то: ну будет не Наташка, а Дашка или Машка в тех же целях подложена - слабое это наше место, по нему и бьют! Извини, конечно, но не мог поделиться своими наблюдениями раньше: я тебя знаю ведь, ты бы раскис весь, еще бы и разобиделся на меня. А время такое нынче, что киснуть никак нельзя, не до этого!
  - Может быть, ты и прав... Эх, расскажи мне год назад кто-нибудь, через что предстоит пройти, ни за что бы не поверил! Наверное, отнесся бы к этому как к фантастическому роману. Мозги, оказывается, быстро жирком заплывают, когда дела налаживаются...
  - Вот и я считаю, что подобная встряска пойдет тебе только на пользу. Я ж неспроста выбрал формат бродячего похода. Я много думал над путями отхода в те дни! Была у меня еще идея с костюмом клоуна, но ряженных клоунами на улицах городов, сам понимаешь, много не бывает, а вот бродяг хватает везде... С бродягами те же менты особо не связываются - с настоящих бродяг и взять-то нечего, а вот проблемы с цыганской мафией, крышующей профи, могут быть вполне реальными. Тут главное с профессионалами по возможности не пересекаться - я ж изучал тему. Короче, никто не ищет бродяг, а в городе нас с тобой давно бы уже запалили, камеры на каждом углу. Для этого-то мы и предприняли нашу бродяжью вылазку в область. И я горд, что ты прошел этот путь с достоинством, ведь это, что ни говори, нехилое испытание, особенно после того образа жизни, которым мы жили в последние годы. И еще: помнишь пожар тогда на свалке - это же тоже часть представления: то сигнал был в город, что все идет по плану...
  - Витян, у меня просто слов нет! Когда это все начиналось только, я был совершенно уверен, что ты просто шутишь так, придуриваешься! Могу только повториться: ты либо гений, либо спятил. А сигнал-то в город для кого?
  - Своим. В основном тому, кто готовил все это время флешмоб в нашем городе, а ведь тут, пойми, тщательная, точечная работа, без интернетов и мобильных - дело хлопотное, не шутки.
  - И кто же тот таинственный человек, который в городе все готовил?
  - В каждом городе есть такой человек. А в нашем... никогда не догадаешься. Ты его, между прочим, бегло знаешь. Его мы и ждем сейчас, он нас тут подобрать должен, с минуты на минуту. Кто это? А помнишь неприметного такого мужичка-водителя - Степаныча. Это мы с ним-то все и затеяли, давно уже, в университетские годы, еще до появления флешмобов. Тогда и слов-то таких страшных не было. А доконала нас повсеместная апатия и бессилие, понимаешь ли, вот эти подкидные Наташки, белые сорочки, накрахмаленные воротнички... тогда мы и пришли к выводу, что этому миру очень нужна серьезная нахлобучка! Можно сказать, Степаныч и есть основной затейник и организатор: я-то так, лицом больше торговал и внешней стороной дела заведовал, у меня больше к этому склонностей как-то.
  - Степаныч??? Никогда бы на него не подумал, я даже не знал, что вы знакомы. Странно...
  - И не только ты не знал. Так и должно быть, говорю же: дело нешуточное, глобальное, а Степаныч - с железными яйцами мужик, характер. И неприметность в себе такую титаническую развил, что Станиславский бы поверил, епт. Степаныч, между прочим, в этой жизни от многого отказался ради такого дела! Ха, кажись, еще бабка Ванга говорила, что спасение этого мира придет из России. Вот и спасаем, как можем, гы.
  - Да уж... Если бы ты мне сразу тогда проговорился, я бы уже подальше куда уехал, а куда ехать, теперь понимаю, от, как ты выразился... бродячей перезагрузки? Только я не совсем понял, а где этот флешмоб-то будет у нас? Куда мы едем-то?
  - Как куда? Туда, где нас никто не ждет! К памятнику, где же еще людям собираться? Для того и установлен! Я как-то вечером пару раз мимо-то проезжал, одни алкаши малолетние трутся, место обжили, вот сегодня устроим им большой переполох, а также тем, чьим электоратом они являются. Завтра страна, и не только наша, проснется совсем другой!
  - ...вы маньяки просто! И что же с нами дальше будет?
  - Да не боись ты, мы же просто прогоревшие бизнесмены, пропавшие без вести, у которых цинично отжали бизнес: на нас не подумают. Вернее, когда догадаются, если догадаются, предъявить будет уже нечего! Я, забыл сказать, целую тонну статеек на эту тему проплатил, как мы внезапно нашлись и крепко пострадали, на днях и полистаем прессу, самому любопытно! И, что важно, эта инфа затеряется на фоне вселенского флешмоба, не до нас всем будет... А что там дальше - поживем-увидим. О, а вон и Степаныч едет! Как часы!
   
  Голова 89. Кризис конкретного камня
  Кризис первый. Предумышленный.
  
  Утренний выпуск местных новостей, среди прочих ночных происшествий, особенно крупно задержался на казусе на грани курьеза, имевшем место на одной из безымянных городских площадей. Ведущий выпуска, словно вживаясь в роль пострадавшего, леденящим жилы голосом передавал своей аудитории, как четверо неизвестных негодяев, трусливо скрывая физиономии капюшонами, заехали минувшей ночью на грузовике марки "КамАЗ" с замазанными грязью номерами на площадь, затем обвязали ноги "памятника полузабытым юмористам" тросом, после чего резким нажатием на педаль газа сдернули его с постамента, и, ничтоже сумняшеся, загрузив несчастный памятник в кузова, укатили в анонимность моросящего тумана. Скороговорка диктора подкреплялась записями с камер наружного наблюдения, являя мрачную и мутную игру теней, требующую тщательной расшифровки и голосового освещения. "Кому мог понадобиться этот невзрачный памятник, примечательный разве что тем, что пару лет назад вокруг него разыгралась печально известная экстремистская вакханалия, выдаваемая за флешмоб?" - не на шутку горячился диктор, энергично разводя руками и напуская на себя вид, будто ему не все равно.
  Одними из немногих зрителей этого раннего представления, тем ненастным осенним вторником, были и те самые четверо неизвестных, которые на все лады посмеивались над не по-утреннему разговорчивым и возбужденным ведущим. Двое из этих четверых являлись мужчинами лет примерно сорока-сорока пяти, двое других вдвое моложе - годов двадцати-двадцати трех от роду. Все они тем временем расположились на стареньком пружинном диване, в пристройке-мастерской загородного дома, наблюдая пыльную картинку с экрана допотопного электронно-лучевого телевизора. За диваном, на брезенте, лицом вниз лежал обсуждаемый памятник со сломанными ногами: ступни при падении так и остались на постаменте.
  - Во заливает - соловей, - не в меру развеселившись, громогласно воскликнул вертлявый молодой человек, комментируя речь диктора.
  - Вот уж не думал, что когда-нибудь засвечусь в ящике таким образом, - согласно отвечал вертлявому его сверстник.
  - Да тихо вы, ребят, дайте дослушать до конца, чего там еще этот живчик сказанет, - перебивал их худощавый, интеллигентной наружности мужчина в очках и явно легендарной, через многое прошедшей футболке с полустертой на ней надписью: "Степаныч спасет мир".
  
  Смолкли.
  
  - Дядь Толь, - вновь заговорил вертлявый парень, обращаясь к сосредоточенно молчавшему мужчине, как только начался следующий, малоинтересный сюжет про незадачливого домушника, пойманного в сети правосудия, - а ты точно знаешь, что в памятнике деньги спрятаны?
  - Постой-постой, Вань, когда это я говорил про деньги? - терпеливо принялся опровергать его предположение Толик. - В одном я уверен наверняка: там что-то есть, не может не быть. Виктор мне тогда, во время наших скитаний, все уши прожужжал про этот конкретный камень, что он чуть ли не все тайны бытия открывает - ну, это он, конечно, гиперболизировал. Ты понял - преувеличил, в смысле. А потом и вовсе отнекивался, вроде разыгрывал меня таким образом, чтобы внимание отвлечь от сложившейся вокруг нас обстановки. Но ты же знаешь дядю Витю! И вот именно ты, Ваня, и натолкнул меня на мысль, что конкретный камень - это памятник, помнишь? Удивляюсь, как я сам только не догадался!
  - Так давайте, может, начнем уже вскрытие производить! Нет сил ждать! - в нетерпении выпалил Ваня.
  - Обождем, - сухо тормознул его творческий порыв Степаныч. - Говорю ж, до десяти утра подождать придется, внимание нам привлекать ни к чему, хотя у меня тут в садоводстве бабки в основном всякие живут, ранние пташки, но бабки эти - самая прошаренная публика, что касается исполнения закона о тишине.
  - Эх, бабки, - мечтательно выдохнул Ванек, - то есть... короче, вы поняли. Как думаете: много нам дядя Витя оставил все-таки? - опять вернулся он к своей навязчивой идее.
  - Дык Анатолий Сергеевич только что ж тебе объяснял, чего ты заладил с деньгами, Вань? - перебил его второй парень по имени Петька, исполнительный малый, хорошо себя зарекомендовавший в области доставки проблем, а потому взятый в дело. - Тебе ли не знать, какой Виктор Корнеевич приколист по жизни? Я так вообще уверен, что никаких денег там нет. Скорее уж координаты мест, куда он уехал. Да и много ли в памятнике денег упрячешь? Разве что чеки какие-нибудь. Или карты банковские, но их блокирнули бы уже давно - вообще не вариант. Хотя... золотом можно...
  - Правильно Петруха говорит. Деньги - это на Витьку совсем было бы не похоже. Моя ставка: еще какую-нибудь головоломку нам подкинул, вот что будет в его стиле, - согласился Степаныч с Петром.
  - А че... если там вообще нет ниче? - ужаснулся вдруг вслух Ваня.
  
  "Иди ты...", "Да не может такого быть", "Ну чего ты болтаешь?" - послышалось сразу три опровержения его необдуманного, но опрометчиво озвученного уже допущения. В ту минуту Иван впал в трудную думу, что если в памятнике не деньги, то к чему тогда вообще все эти риски и резкие телодвижения, хотя и сам смутно предчувствовал, что вряд ли, едва ли все-таки деньги, ведь дядя Витя такой чудной: вечно придумывает какую-нибудь заумную хрень, вместо того чтобы вот так просто взять и по-человечески оставить деньжат на долговременную безбедность. Самостоятельно приходя к неутешительному выводу, Ваня извлек из кармана треников мобильный аппарат и с тоской глянул на часы. До десяти утра оставался целый нудный и долгий урок терпения - сорок пять минут.
  
  Кризис второй. Временной.
  
  Никогда еще в своей жизни Иван с таким неподдельным трепетом не дожидался десяти утра. "И хрен с ними с деньгами, по-любому интересно, что там, - успокаивал он себя. - Как там дядя Витя говаривать любил: не в деньгах счастье? Философ, блин". Остальные, очевидно, тоже погрузились в какие-то очень свои размышления, рассеянно поглядывая время от времени в телевизор, в котором телеведущая в белом халате в самых непринужденных интонациях преподавала народу радости уринотерапии.
  Напряжение меж тем росло, выражаясь в продолжительном, застывшем в воздухе молчании, которое благоразумно разрушил владелец хозяйства Степаныч:
  - Ладно, еще десять минут осталось, конечно, но, думаю, можно приступать! Молодежь, тащите ящик с инструментами, сейчас мы с вами будем пилить саму истину!
  - Так как пилить-то будем? - заинтересовался Ваня.
  - Что пилить? - на всякий случай уточнил у него Толик, озадаченный чрезмерно развившейся в последнее время в Иване денежной зависимостью.
  - Ну... эт... памятник! Я думал, кувалдой будем разбивать... - немного успокоил Ваня старшего товарища.
  - Вот молодежь пошла, а? - усмехнулся Степаныч Анатолию, - никаких принципов: лишь бы все ломать и крушить. А впрочем, мы такими же были, наверно. Не, так дело не пойдет, Ванек, тут тонкая работа нужна, - обратился он уже к Ивану. - У меня специально для таких случаев алмазный диск припасен, - произнес он таким тоном, точно хотел сказать, что распил памятников входит у него в привычный круг занятий. - Короче, я его сейчас на четыре части, вдоль и поперек, запилю, а потом аккуратненько, вежливо, заботливо даже - стамесочками и молоточками пройдемся по своим участкам. Только большие куски не оставлять! Если надо будет, хоть в пыль сотрем, но до истины докопаемся! Жаль, конечно, таким образом с памятником обращаться - культурный объект все-таки, но давайте будем помнить, что сам Виктор Корнеевич этого хотел! И нам велел, кхм-кхм, - закашлялся Степаныч от поднявшейся с пола пыли.
  
  Кризис третий. Развороченный.
  
  Спустя пару часов кропотливой работы:
  - Ладно, молодежь, давайте уж, для очистки совести, добивайте остатки. Ну а если ничего совсем нет, то я ни черта не понимаю в этой жизни! - запыхавшись, выпалил Степаныч. - Толь, пойдем перекур, может, устроим!
  Двое мужчин вышли из мастерской в прохладный и хмурый полдень садоводства.
  - Слушай, Толь... А ты ничего не попутал? Странно все как-то получается...
  - Да нет же, Мих. Ни в чем я еще не был так уверен, как в том, что памятник - это и есть искомый конкретный камень! Витя ведь Ваньке так и говорил: "смотри, какой конкретный камень!" Сам бы Ванька такое не выдумал, понимаешь же. Хотя, ты знаешь, я тут только сейчас кое-что понял: мы как-то упустили из виду... - не договорил Толя, уловив на себе согласный взгляд Степаныча.
  - Постамент, - докончил тот его мысль, пришедшую в голову в ту же секунду. - Да, тут дело посложнее будет, обождать бы несколько деньков надо, совсем уж борзеть не стоит. Ладно, придумаем что-нибудь, - задумчиво закончил мысль Степаныч, начиная уже что-нибудь придумывать насчет технологии исчезновения постамента с площади.
  
  Кризис четвертый. Обнадеживающий.
  
  Через пару дней все та же компания, на сей раз ближе к вечеру, собралась в знакомом помещении. Погода на сей раз устоялась погожая, улыбчивая и предвещающая. Заветный постамент почти нетронутым стоял на том же брезенте позади дивана, ожидая сокрушительных над собою работ.
  - Ну, братцы, передохнем минуток пять, а потом - за дело! Желательно бы до одиннадцати вечера вопрос закрыть! - выразил общее желание Степаныч.
  - Ловко ты это, дядь Миш, дело устроил, - высоко оценил находчивость Степаныча Иван, желая поддержать беседу. - Думаешь, из рабочих никто не проговорится, нормальненько все будет?
  - Нормально, нормально, не дрейфь, - успокаивающе заверил тот Ваню в ответ. - Свои все люди. Не болтуны. Главное - до сути добраться, вот о чем думать нам надо!
  
  А ловкость дела состояла в том, что постамент снимали средь бела дня, прикинувшись бригадой рабочих, присланных какой-нибудь администрацией для демонтажа. Оранжевые и кислотно-зеленые жилеты, прикупленные в ближайшем строительном магазине, а также достоверный высокохудожественный мат, сопровождавший весь ход работ, не вызвали подозрений ни у случайных или специальных прохожих, ни у блюстителей правопорядка.
  
  - Ну-с, приступим? - вопросительно настоял Толик, плохо скрывая охватывающее его волнение.
  
  Кризис пятый. Относительный.
  
  Когда от постамента остались лишь рожки да ножки: куча пыли и мелкий камень, энтузиазм оставшихся подметать мусор Ивана и Петра достиг критически низкой отметки. Степаныч и Толик тем временем устало сидели на пружинном диване и сосредоточенно думали каждый о своем, но, в общих чертах, об одном и том же феномене: нет, они не были сломлены тем, что Виктор не оставил денег или каких-нибудь координат мест, куда, как они на то надеялись, отъехал. Не так уж жалели они и о понапрасну потраченном времени: скорее оба были изрядно озадаченны тем, что так дружно ошибались в своей уверенности, что Виктор просто не мог не оставить какой-нибудь знак, предмет, секрет - так это отчаянно выбивалось из всей легенды их общего друга.
  - А может, весь смысл памятника состоял единственно в том, чтобы собраться вокруг него в тот памятный день? А с чего, и вправду, мы решили, что там обязательно должно было быть что-то внутри? - осторожно подводил Степаныч итоги заканчивающейся операции по распилу истины.
  - Эх, Миша, слышал бы ты своими ушами, как убедительно Витя вещал в те дни про этот конкретный камень, ты бы и сам ни секунды не сомневался. А сейчас... я просто... ничего не понимаю, ничего! Как так-то? Что же тогда он хотел всем этим сказать? - сокрушался Толик.
  
  В ту суровую секунду позади них раздался зычный возглас Ивана: "Да нет тут ни хрена! Накаркал я, по ходу, бляха-муха!", пиная с досады оставшуюся от памятника металлическую табличку "памяти полузабытых юмористов", которая с тупым, отвратительным любому слуху звуком скользнула по бетонному полу, покуда ее движение не было остановлено ящиком с инструментами.
  
  - Эй, да ты успокойся там, Иван! Жизнь на этом не заканчивается, сейчас еще сломаешь мне тут чего не надо!- примирительным тоном приободрял того Степаныч.
  - Дай-ка мне лучше эту табличку сюда, на память о сегодняшнем незабываемом вечере себе оставлю! - жестом и словом велел Толик.
  
  Ваня виновато поднял табличку с полу и, сдувая с нее пылинки, передал просителю. Толик, взяв в руки табличку, рассеянно остановил взгляд на высеченных на данном бесполезном предмете буквах, после чего, перевернув, отложил на край дивана. И тут он внезапно воодушевился, зазывая к себе молодежь и обращая на что-то внимание Степаныча:
  - Вот оно! Вот! Только... что бы это могло значить? "Будь что было! Будем! О0Х0О", - несколько раз бережно и осторожно зачитывал вслух Толик.
  - Ниче не понял, - деловито поделился своим мнением по этому поводу Иван, яростно расчесывая затылок.
  - Тут, смотрите - это разные, похоже, символы! Сначала буква "О", а вторая, поуже - это "ноль", видимо, а может быть, и наоборот. Видите, шрифт разный - этот поглубже даже, кажется, - проницательно подметил Петя.
  - А может, это код от сейфа, а? А как иначе понимать?- обрадовано выпалил Ваня.- Чего делать-то будем, дядь Толь, как считаешь?
  - Думать будем, Ваня! Будем узнавать, что тут да как! Меня вот больше интересует, что означают эти слова? А по поводу кода или пароля - да, это возможно, - хитро щуря глаз, отвечал ему Толик.
  - Да успокойтесь вы, я уже понял кое-что... Во всяком случае, я знаю наверняка, что такое "О0Х0О". Уже неплохо! Ха!.. и все-таки Витя не изменил себе - вот что главное! Оставил нам над чем мозгами пораскинуть! - заткнул поднявшийся гул Степаныч.
  
  Кризис шестой. Преодоленный.
  
  Описание отсутствует.
   
  Голова 91. Откровение от Патамушты
  патамушта: ну что, наверное, настало мое время высказаться по существу вопроса. Нисколько не умаляя значимость предложенных вами, друзья мои, гипотез, вполне обоснованных и аргументированных, все они, на мой взгляд, лишены чего-то крайне важного, ключевого - того клея, на котором все держится, собирает воедино и делает реальными претендентами на победу в затеянном нами конкурсе правдолюбия:) Пожалуй, и моя гипотеза в чем-то недооформлена, недоформулирована, но, хочется верить, вы сумеете оценить ее по достоинству; поймете, что я имею в виду, говоря о клее.
  свитани: ну, удивляй!:) надеюсь, это не имеет никакого отношения к токсикомании?
  патамушта: свитани: оставлю твою шутку юмора без ответа, потому что сейчас я предельно серьезен и откровенен, и всех призываю к тому, чтобы открыть свой разум пошире. Для начала я хотел бы обратить ваше внимание на интернациональный состав нашего коллектива, что все мы по-прежнему являемся представителями разных наций, культурных традиций, заложенных в нас кодов. Незначительная, вроде как, деталь, несущественная в условиях общения на едином универсальном языке, все это давно не новость, но как же тогда быть со мной - гражданином так никем и не признанной республики Олбании! Что, замечу, отнюдь не мешает мне быть в банде и понимать вас, как, простите за сентиментальность, родных. И несмотря на вышеуказанные обстоятельства - на наличие разных гипотез, этнические различия, что-то нас объединяет по-настоящему. Что? Во-первых, известная туманность нашего положения, порождающая напрашивающиеся вопросы: где мы, кто мы? Для чего мы здесь? Во-вторых, незатейливая, по моему скромному мнению, интрига: двое, как нам было объявлено О0Х0О, скоро покинут нас, а что станется с остальными тремя - тоже своего рода интрига, второстепенная. И вот я ставлю вопрос прямиком, почему все так, а не как-нибудь иначе? И нахожу тому одно-единственное разумное объяснение: мы с вами плоды авторского замысла! Вероятно, персонажи литературной креатуры. Только этим можно объяснить все, все и еще раз все.
  квази-мен: хм, что именно? Не понимаю, каким образом это объясняет хоть что-нибудь, тем более - все.
  патамушта: нет, Квази, это самым исчерпывающим образом объясняет вообще все. Абсолютно все. Потому что с нами происходит Все, что угодно Автору. Кто это? Об этом можно только догадываться. Однако у меня давно уже не вызывает сомнений, что мы существуем в рамках некоего вымышленного проекта: полета, продукта фантазии. Сначала, в силу собственных пристрастий, я склонялся к тому, что мы персонажи какого-нибудь низкобюджетного телесериала на грани закрытия. Но нельзя же быть таким эгоистом: мало ли у кого какие пристрастия? На самом деле важно лишь то, что некий Автор вдохнул в нас жизнь на страницах какого-то, сделаю вольное предположение, псевдомодернистского романа, придетективленного, приправленного специями персональных авторских наблюдений и представлений о структуре мироустройства. Учитывая же откровенно неторопливое развитие событий, недостаточно динамичное для телеэкранов, осмелюсь предположить, что речь идет о книге, причем еще пишущейся, незавершенной, но закономерно заканчивающейся. Чем? Не могу знать.
  свитани: ну ты даешь, а как же свобода воли, ведь мы же, убеждена, сами хозяева своей судьбы! Я отказываюсь верить в то, что мы слепые пешки в руках какого-то Автора. Я не верю в Автора.
  патамушта: ну что я могу на это ответить? Сам я уважаю любую веру, в том числе неверие в существование Создателя, все того же Автора: видно, такой он тебя задумал. Что касается свободы воли, то я не ставлю под сомнение ее возможность, никто не отменял свободу воли. Если мой персонаж Патамушта по каким-то причинам так понравится Автору, что ему вздумается, что мне не следует покидать страниц книги, то я не покину жизненное пространство книги. А может быть, мне даже выпадет удовольствие и честь угодить в продолжение! И все же нужно отдавать себе отчет в том, что речь идет о свободе воли в известных, не нами установленных пределах и границах. Говоря еще проще - свобода свободой, а никнеймы выбирали не мы:) На мой взгляд, пока все однозначно свидетельствует о том, что Автор ведет нас через определенные обстоятельства к какой-то развязке или развилке. И пока развязки нет - есть мы. Есть в Авторском сознании. Стало быть, нам остается уповать на то, что этот парень знает что делает:))
  якобы_графомен: а с чего это ты взял, собственно говоря, что автор - парень?:) Как знать: быть может, нами движет какая-нибудь умудренная, и оттого разочарованная жизнью, дама с собачкой?:)
  патамушта: ну это вряд ли:) Насколько мне известно, дама с собачкой тут вообще не при делах:) Но кем бы ни был Автор, он явно нервничает и куда-то спешит - возможно, сроки поджимают - из чего я вывожу, что в литературных делишках и приемчиках он отнюдь не мастак, что указывает на его или молодость, или просто неискушенность, а может, боюсь это озвучить, чтобы не навлечь на себя гнев - им движет даже сумасбродство, или обыкновенная праздная скука.
  свитани: а ты, однако, смутьян и богоборец:)
  патамушта: ни в коем случае! Я для себя принимаю любой авторский замысел, в чем бы он ни состоял, и мне, как и вам, остается лишь следить за ходом событий, по мере сил участвуя в них. Сдается мне, что наш Бог не ангел, а просто такой, какой есть. А кто сказал, что Автор обязан быть седовласым гигантом мысли или хотя бы добропорядочным профессионалом? В любом случае, я без лишних слов сойду со страниц книги, если смогу быть полезен этим его величеству Замыслу: изначальной или созревшей по ходу пьесы задумке:)
  виэкли: так в чем тогда претензия к автору?
  патамушта: с моей-то стороны вообще никаких претензий нет и быть не может. Напротив, я обязан отдать Автору должное: он поместил нас в абстрактный идеал, создав для нас чудесный город-сад Первоград, сотворив нас созидательными и положительными персонажами, исследователями истины, учениками жизни. Заметьте: Автор, насколько долго это было возможно, не сталкивал нас лбами, не внедрял искусственный конфликт, не заставлял нас противостоять всяким злобным антиподам, асоциальным элементам и прочей нечисти. Однако есть у меня чувство, что все-таки и он пошел на поводу у наших извечных и незримых врагов - читателей. И это значит, что покой и безмятежность отныне нам будут только сниться. Только так я могу объяснить тот прискорбный факт, что мы будем разлучены, вопреки нашим личным заявкам и пожеланиям(:
  якобы_графомен: и отчего же, по-твоему, Автор пошел на поводу?
  патамушта: а оттого только, и тебе это должно быть известно не хуже моего, что в любой книге всенепременно, рано или поздно, должна завязаться какая-нибудь интрига, имеющая выход, логическое завершение. Кто станет читать, как мы беспечно, весело и играючи проводим время в садах Первограда, если это ни к чему не ведет? Хотел бы я дать совет Автору, чтобы он даровал нам вечный покой, оставив рукопись недописанной, но, сдается мне, что маховое колесо уже запущено и обратного хода нет. Да и кто я, в общем-то, такой, чтобы давать Автору советы, хотя, как мне кажется, я разгадал уже в общих чертах исход грядущего дела.
  квази-мен: так это уж скорее свидетельствует об искушенности автора, о его стремлении сделать хорошо и интересно не только нам, своим творениям, но и нашим... врагам - потенциальным читателям.
  патамушта: неискушенность имеет выражение не столько в сюжетной линии, сколько, например, в слабой разработке характеров, персонажей, то есть нас. Мне-то, конечно, и без того легко и просто быть таким, каков я есть, но у любого Автора тоже есть недоброжелатели: критик не дремлет. Критику крайне нужно знать, что спать и кушать не может, а какой же цвет волос у Виэкли, а размер, простите, груди? А действительно ли так уж хороша Свитани, поскольку кроме собственных ее упоминаний об этом и нашем молчаливом согласии - других подтверждений тому нет. Автор уходит от деталей, возможно, не желая лишний раз воскрешать в памяти какой-то некогда близкий, дорогой ему образ. Но критику на это чхать: как же сложить образ, облик персонажа - при полном почти отсутствии внятных, животворящих описаний. Нет, я-то все понимаю! Понимаю, что когда мы говорим о Виэкли, как о молодой норвежской девушке, то фантазия берет и сама запросто создает перед глазами образ какой-нибудь молодой норвежской девушки, без детальных пиршеств, вроде: "ее золотой локон ниспадал на широкий, открытый лоб, утопающий в выразительных веснушках, сияющих, словно звезды в южном небе". Но потому-то я и не завидую нашему Автору, что старый друг-критик не преминет указать на эти упущения и недоработки в проработке персонажей, а то, верно, и вовсе обойдет вниманием столь снотворное сочинение, откажет ему в наличии достоинств, в банальной интересности даже. Нам-то какая разница, спросите вы!? А я отвечу - все это существенно снижает наши шансы воссоединиться в продолжении, раз уж в настоящем творении нам суждено быть разлученными. И это я говорю на тот случай, если Автор воспримет такого рода критику или, напротив, полное отсутствие оной - всерьез. Уверен, нет резона сложно относиться к внешней пустоте, когда есть внутренняя полнота, питающая наши жизни!.. Думаю, каждый из нас должен быть безгранично благодарен Автору за то, что дал пожить нам на полную: настолько долго, насколько элементарно позволяла ситуация. Однако всему, как известно, приходит конец. Могу лишь добавить, что я уже ощущаю близость финала; точно знаю, что дело идет к развязке.
  якобы_графомен: справедливости ради, Автор, о котором мы условно говорим, сформировал наше общение, прибегнув к институту чата - довольно безличный формат, тем самым снимая с себя значительную часть ответственности за чье-то там предполагаемое непонимание:)
  свитани: кстати, да, а почему чат? Это же старье! Кто там еще сидит, когда кругом столько стильных и функциональных ресурсов на любой вкус!
  патамушта: так именно о том и речь, что только на страницах собственной книги Автор может делать все, что считает возможным, необходимым. Он не может делать все что вздумается на улицах своих или чужих городов, в своей же квартире, если он не бродяга, всегда найдутся известные ограничения, и только в космосе своих творений - нет никаких границ, рамок и скобок. Мы говорим о той самой "силе условности", которая недоступна пониманию теоретиков и критиков. А ведь именно благодаря "силе условности" у нас тут вылезают время от времени и Анна Каренина, и Оливер Твист, еще какие-то персонажи, так просыпается вместе с нами вечно солнечный город Первоград, так возникает судьбоносный, переломный Бабилонск, там же - в фантазии и воле Автора - зарождается и вызревает интрига, имеющая логический выход, исход. Так что чат - не та вещь, которой следует удивляться. Вот захотелось Автору создать нас, велеть ходить в школу жизни, общаться посредством чата, вот мы и ходим, общаемся, возможно, только транслируя в пустоту его же, авторские мысли. А почему чат? Допустим, это скромная дань современности, может быть, ностальгия по давно ушедшим дням, когда чаты были востребованы пиплом и заполнены воистину мыслящими телами, прячущимися за концептуальными никами.
  квази_мен: так почему ты так уверен, что мы не более чем плоды чьего-то воображения, персонажи книги? Не вполне понимаю...
  патамушта: посудите сами - это единственная совершенно непротиворечивая гипотеза, поскольку только благодаря помыслам Автора мы наслаждаемся видами небесного града Первограда, который, не концентрируясь на чрезмерных подробностях, тот сделал красивым и разумным местом, не пустив на улицы всевозможных подонков и дегенератов, зато поместив сюда нас. Хотя бы и поэтому, на мой взгляд, ему простительно упущение каких-то деталей, некоторых нестыковок, все это не имеет ни малейшего значения для нас - счастливых обитателей Первограда. Отчего же я так уверен во всем, что говорю? Вы знаете, когда я устремляю взгляд в небосвод и отчетливо наблюдаю выложенную звездами надпись: "Голова 91. Откровение от Патамушты", то сомневаться в чем-либо становится попросту... несолидно:) А учитывая, что предыдущий эпизод, связанный с нами - "Откровение от Якобы", имел нумерацию 86, следует допускать, что мы лишь одна из многих существующих сюжетных линий, однако остальные, увы, недоступны моему восприятию, что, разумеется, вовсе не означает, что их нет:)
  квази-мен: и что же, по-твоему, нас ждет дальше? Сколько еще эпизодов впереди? Я вот, к сожалению, лишен дара видеть звезды, складывающие в слова:( Так, может быть, это забористое зелье так тебя разобрало?:))
  патамушта: да дело-то в том, что к зелью я даже и не притрагивался:))) Так что попытка не засчитана!
  квази-мен: хм, действительно, я не видел, чтобы ты прикасался к склянке. Просто ты так... основательно все излагаешь, что возникает даже ощущение, что ты давно уж с этим автором на короткой ноге:)
  патамушта: да меня что-то и без того прет от переполняющего меня чувства Абсолюта Вселенной. И в такую минуту уходит прежнее, подзабытое ощущение от присущих всем нам попыток делать глобальные выводы на основании наших маленьких и глупых жизней. И что же самое лучшее и важное, что мы можем сделать в жизни? Что имеет реальную ценность, значимость? Только редкая возможность собраться с приятными тебе персонажами возле костра, вот так вот, как сейчас, и смотреть на звезды, пытаясь прочесть Замысел! Принять его как должное, без обид и огорчений, пускай многое, а иной раз и Все, идет вразрез нашим пожеланиям и прихотям. Только это и имеет смысл: разворачивать башню к небу, смотреть на звезды и видеть грандиозное. Все остальное, почти все - немыслимая, невыносимая суета. И это будет продолжаться до тех пор, пока каждый из нас сам не сделается Автором лучших миров.
  якобы-графомен: и что же, как полагаешь, будет с нами дальше? Каковы творческие планы Автора на нас? К чему готовиться-то?:)
  патамушта: что будет? Что-то будет. Чему быть, того не миновать. Автор, как мне представляется, общается с нами посредством О0Х0О: в том, видимо, и заключается назначение этого персонажа. Хотя подчас у меня закрадывается подозрение, что О0Х0О и есть Автор, который дает нам понять, что двое из нас в опасности, а трое будут в порядке. Или, как знать - может быть, все и наоборот. Кто знает? Автор. Что будет дальше? На все воля Автора.
   
  Голова 92. Откровение от Виэкли
  квази-мен: ну а ты, Виэкли, что думаешь?
  виэкли: по поводу?:)
  квази_мен: да по поводу всего, что с нами происходит! Все мы были весьма... откровенны этим чудесным вечером. Так что скажешь?
  виэкли: я скажу, что если нам хорошо, значит, мы дома!
  свитани: и?
  квази-мен: так и что дальше-то?
  виэкли: у меня все:)
  патамушта: емко!:)
   
  Голова 93. Найти своих
  Следующим после преодоления кризиса конкретного камня летом, Толик и Степеныч вновь собрались на загородном участке последнего, дабы в спокойной дружественной обстановке обсудить былое и поразмыслить о грядущем. Теплым безветренным вечерком они расположились на открытой веранде небольшого домика, разливая по стаканам расхваленный Степанычем самогонный напиток соседского производства.
  - Ну я рад, что ты наконец-то решил удостоить меня визитом, еще и свой сухой закон отменил, а то я уж волноваться за тебя начал: водами и соками сознание шибко не распахнешь, а русскому человеку надо иногда, знаешь ли, поговорить по душам, не к психоаналитику же, ей-богу, идти! - усмехнулся Степаныч, наливая жидкость в стакан.
  - Да я это... только по особенным случаям развязываю, а сегодня, думается, у нас такой именно случай,- точно оправдываясь, отвечал Толик.
  - Ну и как поживаешь? С тех самых пор не виделись! - полюбопытствовал хозяин дома. - Хотя, это как сказать... не виделись. Вот ведь времена на дворе: чтобы видеться, не обязательно уже и встречаться! Ну, я про скайпы эти всякие...
  - Так-то оно так, конечно, вот только выпивать же по скайпам как-то негоже, не так ли? Да и не на всякую тему там станешь говорить... Хотя живое общение, похоже, действительно превращается в крайнюю необходимость, - констатировал Толик. - А в целом, знаешь ли, скучно поживаю, - продолжал он. - Во многом потому я и напросился в гости. Я тут, как и озвучивал уже, надумал возобновить работу над книгой о Вите - я ж кое-какой материалец насобирал еще год назад. Поначалу-то я это дело затеял, чтобы инфу с людей потрясти, а сейчас как-то подумал, а почему бы и вправду книгу не сделать? Кто из нас достоин этого больше, чем Виктор?
  - Вот тут ты прав, соглашусь. Только мне кажется, в некоторых местах поделикатнее надо быть: не все для печати, сам понимаешь, годится. Фильтровать надо моменты определенные, как думаешь?
  - Да ты шутишь: да выходила ли когда-нибудь про кого-нибудь книга, где все изложено так, как оно было всамделе? Без налета героизации и вынесения за скобки не вписывающихся в легенду фактов, - подтвердил понимание ситуации Толик.
  - Тогда ладно. Хотя и не думаю, что Витьке нужна какая-то героизация и мистификация, едва ли он это одобрил бы. Мне так кажется, что, напротив, он всегда стремился слиться с окружающей средой, как хамелеон, что в итоге ему неплохо удалось... Так что именно тебя интересует?
  - Да тут, понимаешь, я прикинул: слишком уж много неясностей всяких, многие вопросы до сих пор остаются без ответа, и, думается мне, ты единственный, кто может мне в этом хоть чем-то помочь...
  - Помочь-то я, разумеется, всегда непрочь... только вот сперва понимать хочу, ты ж не для денег книгу затеял?
  - Да нет же, о чем ты? Гонорар тут все равно особо не светит. Вполне возможно, что и до печати дело не дойдет. Это я так, для себя больше, сам понять все до конца хочу, чистый энтузиазм. По деньгам у меня, к счастью, нормально все сложилось: я же еще тогда, в эпоху быстрого накопления капиталов, пяток квартир по городу прикупил. Одну-то продал, чтобы на плаву быть, а остальные теперь сдаю вот посуточно или на короткие сроки - так выгодней, хотя и суеты больше: то под кровать наблюют, то сопрут чего по мелочи. Публика у нас, сам знаешь. Зато вот Ваньку того же к делу пристроил, "смотрящим менеджером", ха! Так прямо в трудовой книге его и записал, чтоб он поуверенней себя чувствовал!
  - Эх, Ванька, Ванька... так как он пережил-то, все хотел спросить, что Витька денег ему не оставил? - рассмеялся Степаныч. - Он-то был уверен, что ему "причитается полюбе", вот поросль нынче, а?
  - Не их, пожалуй, вина, так уж их выдрессировали, пропаганда и реклама. А с Ванькой... да тут, ты знаешь, я сам отчасти не прав. Я тогда, когда с ним общался по поводу Вити для книги, переборщил немного с театральными эффектами, разыграл старый трюк с разбиванием диктофона и шепотом, что никто и никогда не должен услышать эту запись. Вот парниша и перевозбудился, нафантазировал себе лишнего. Он-то думал, что мы золотое руно как минимум ищем, золото партии, что-нибудь в этом роде... А тут какая-то бессмыслица. Хотя, глядя на таких балбесов, как Ванька, я еще лучше начал понимать, что имел в виду Виктор, утверждая, что многих людей нужно тщательно оберегать от денег. Вот, допустим, оставил бы он Ваньке слиток золота или сумку с кэшом, так ведь пропал бы парень в считанные недели! Даже и не понял бы ничего: за что, почему и как оно так вышло-то. Я поэтому его под опеку и взял: прививаю, по возможности, любовь к труду, здоровую умеренность.
  - Понятно все с вами... Так, выходит, рантье заделался? Вариант. А я тут по области пару автомоек открыл, с соседом по садоводству, мои деньги - его дело, схожая ситуация. Так что живу теперь прямо здесь, в домике, в город вообще не езжу, надоел. А ведь когда-то я и сам всю эту деревенщину терпеть не мог, без города жизни не видел, я же с детства городской.
  - Так и я городской, и тоже подумываю иногда в загород забраться, поближе к земле. Годы, что ли, берут свое. Только вот город - гад: не отпускает, вечно какие-то неотложные и важные дела вырисовываются... Только, Миш, не о том я хотел бы сейчас поговорить, об этом мы всегда успеем. Предлагаю перейти к делу. Да, да, подлей-ка еще, славная штука. Видишь ли, меня совершенно не удивляет, что Ванька ни черта не понял - это само собой, от него ничего и не требовалось, а вот почему и я так и не разобрался с Витькиным месседжем - вот что меня до сих пор беспокоит! У тебя за последнее время появились какие-нибудь идеи, что может означать это "Будь что было. Будем!"?
  - Да ничего определенного, увы. Возможно, Витя имел в виду то же самое примерно, что и писатель Замятин - это который "Мы" написал, - говоря, что "будущее русской литературы в ее прошлом". Недавно наткнулся я где-то на такую цитату, что и навело на подобную мысль.
  - Хм, и как это правильно понимать? В смысле...
  - Имеется в виду, видимо, что все вокруг мельчает, выцветает, что ничего большого и значительного ждать уже не стоит, что все уже было. Думаю, это в том числе намек и на наш флешмоб, мы ведь хотели сыграть в по-настоящему большую игру, войти в историю, формировать будущее новыми вызовами, а выходит, что все это уже в прошлом. Я думаю, Витя новую табличку или внутреннюю гравировку уже после флешмоба сделал. Не мог же он заранее знать, что игра не стоит свеч...
  - Да, кстати, вот про флешмоб я хотел бы отдельно поговорить. Тут ведь вот какое дело: если уж я ничего толком не понял, хотя постоянно был поблизости, так чего же ждать от остальных? Так что вы все-таки хотели этим сказать, добиться?
  - Ладно, Толик, давай, может, еще по рюмашке махнем, тогда попробую растолковать - это сложный вопрос. (Хлопнули). Короче, все очень просто на самом деле - времени нам не хватило, форсировать пришлось почти на год, из-за прессинга. В каком-то смысле мы были к этому готовы - теоретически, а практически - ну, что вышло, то вышло... чего уж теперь.
  - Так в чем заключалась задумка, задача?
  - Задача... Мы даже с Витькой осторожно это обсуждали. В общем и целом, задача состояла во вселенском выплеске энергии, можно сказать. Мы ведь даже города на карте, представь, подбирали таким образом, что все складывалось в определенные фигуры, чтобы прямо из космоса было видать, со спутников, догоняешь размах? Но тот факт, что во многих городах люди просто не вышли, или не смогли этого сделать, запорол всю нашу хореографию. Отсюда и скромный результат, хотя не только, не только в этом дело, конечно.
  - А что за фигуры, если не секрет?
  - Никакого секрета здесь нет. Это те самые символы, которые Ваня принял за код от сейфа - О, ноль, икс, ноль, О.
  - Вот чего я тоже до сих пор не понимаю! Когда ты в тот день сказал, что знаешь ответ, так и я как-то сразу подумал про какой-нибудь там шифр или компьютерный пароль... Надеялся, что сейчас ты нам, бестолочам, разложишь все по полочкам...
  - Э, неее... тогда я имел в виду только то, что совершенно точно узнал в этом послание от Витьки, что адресовано оно именно нам, а не кому попало. Потому что, что такое О0Х0О, знают очень немногие, а может, я и один такой уже. Увы, тем вечером я знал не сильно больше вашего, да и сейчас... Так что такое О0Х0О? Это придуманный Витей символ, который он называл открытым знаком равновесия. Вроде как икс-крест двусторонне изолирован округлостями, вроде как - это хорошо, сам уже не помню всех подробностей. Витя еще в универе это формулировал, давно дело было. Помню только, что все конспекты им разрисовывал, вот я и запомнил с тех еще времен. Поэтому именно этот знак мы и решили запустить, так сказать, в открытый космос. По иронии судьбы, лучше всего тогда сработали именно города икса, или креста, а ноли и буква "О" развалились на дуги, символично ставя крест на наших надеждах.
  - Так на что, собственно, надежды возлагались? Вы, блин, с Витей одного поля ягоды: никогда ничего напрямую не говорите!
  - Не скажи, мы с Витькой все-таки очень разные, но нас объединяла общая идея! По большому счету наше движение заключалось в самом движении, понимаешь? Пока движешься, делаешь то, что считаешь важным - чувствуешь себя живым, молодым, а когда останавливаешься, когда не остается больше ничего, что считаешь важным... вот тут и проявляется наше с Виктором Корнеевичем различие. А тогда - были мысли, что флешмоб может пошатнуть биржи, рынки, что, кстати, на время и произошло. Но это все так - следствие, побочный эффект. Нашей же задачей, если можно говорить о задаче, было нечто иное, как бы это выразить... Видишь ли, в какой-то момент приходишь к пониманию, что самое главное в этой жизни - найти своих. Своих людей, единомышленников. Тех, кому еще можно верить, сообща что-то менять, а что менять всегда найдется - это двигатель любой цивилизации любой эпохи. Мы хотели, как бы это сказать, подготовить почву для возникновения новой системы самоорганизации населения. Только подготовить почву - даже не создать, это неподъемная пока задача. Что и было в очередной раз доказано нашим экспериментом.
  - Самоорганизации населения? Населения чего именно, возникает вопрос...
  - Населения не какого-нибудь отдельно взятого населенного пункта или государства против местных политиков, как многие отчего-то подумали - это все чушь собачья! Все давно знают, что политики - марионетки в руках клуба олигархов и магнатов. Бороться с политиками - это все ветряные мельницы. У нас же была мысль противопоставить наше движение диктатуре олигархата, то есть тех ребят, которые глобально договорились между собой на почве большого бабла - все эти непримиримые арабы и евреи, американцы и наши давно и прочно дружат на теме бабла, сохранения и преумножения влияния и богатства, назначая политиков на ключевые посты, дабы те разыгрывали эти юморески и постановки - программы там всякие, выборы, создавая видимость какого-то движения и развития. Так почему бы, наивно думали мы, и обычным людям, пускай задавленным кредитами и бытом, не объединиться по-взрослому на другой теме. То есть вот для начала запустить эдакий тематический флешмоб, всемирную бродячую стачку - это мог бы быть серьезный фактор, влияющий на мировые рынки, заставляющий воротил считаться с обычными людьми, с их умением внезапно собраться по всему земному шарику и заставить его крутиться в правильную сторону. А так... в итоге, что ж, у людей по-прежнему есть выбор - между йогуртами в супермаркете, например.
  - Эх, какая романтичная утопия. Как вы придумали-то такое? И, я так понимаю, когда просочилась инфа, что движение пошло из России, его тут же окрестили в мировой прессе "коммунистическим реваншем", после чего все и заглохло...
  - В том-то вся и штука, старик. Поэтому нас и наша охранка трогать особо не стала, вроде бы мы всему миру нос утерли, биржи забугорные пошатнули, попали в струю очередного обострения - это ж у нас любимое дело, бессмысленно поиграть мускулами на мировой арене, любит наш народ этот бодибилдинг, как известно. Нас после тех событий и на ковер в комитет вызывали. Тебя, кстати, тоже хотели тряхнуть, но Витька настоял, что ты вообще не в курсах, они проверили и поверили. Короче, живы остались - и ладно. А потом, уже немногим позже, нам даже в партию предлагали вступить, сам знаешь в какую, она у нас всегда едина.
  - Хм, чего не знал, того не знал. И?.. - совершенно искренне подивился Толик.
  - Мы вежливо и тактично, но достаточно твердо отказались. Витька потом долго еще возмущался, что и эти бесы ни черта не понимают, поскольку смысл этой партии, как и любой другой партии, прямо противоположен нашим идеям и идеалам: жрать в три рыла, припав к корыту, держать всех за быдло и охранять статус-кво. Короче, нам это не походит, мы туда не пошли.
  - Ты в те дни, насколько помню, с Витей почаще общался, чем он тогда думал заняться?
  - В том-то и дело, что ничем. Да он в те дни и со мной неохотно контактировал, не то чтобы захандрил, просто многое и многих серьезно переоценил, мне кажется. Говорил, помню, что мир сегодня, а может, и был таким всегда - печальное болото, которые мы, дураки, зачем-то пытались облагородить, произвести какие-то декоративные работы, чуть ли не спасти. Но болото не нуждается в украшательствах, тем более в спасении: потрясется-потрясется и очень скоро вернется в исходное состояние. Как мы и хотели, на следующий день мир проснулся другим, но беда в том, что через пару дней он стал прежним, как будто и не было никакого флешмоба. Получается, мы слегка встряхнули болото, где-то с краюшку - и это все, что нам по силам. Что ж, кому-то, чтобы это понять, нужно просто пожить, осмотреться вокруг. Нам же потребовалось устроить вселенский флешмоб, как мы это называли меж собой, хотя вселенским он так и не стал. Но ты знаешь: я ни о чем жалею. Да и Витя, в общем, не особо жалел. Он только не мог понять, что делать дальше, к чему теперь стремиться? То самое движение, о котором я говорил, для него остановилось. И дальше остается - тупо стареть и развлекаться, с оглядкой на ресурсы здоровья и кошелька. Для меня лично в этом нет неразрешимой проблемы. Жизнь ведь, думаю, на то и дана, чтобы жить, сколько сможешь, как сможешь, чего же еще? Однако есть люди, которым этого недостаточно. Все или ничего. И если "все" по каким-то причинам становится невозможно, то остается только "ничего". Витька, думаю, как раз такого типа человек.
  - А мне он, вспомнилось вдруг, говорил, что это ты - главный идеолог и затейник...
  - Ха, тут он явно поскромничал, отшутился, видать. Я же, понимаешь, с детства полиглот. Так вот: то в английской школе поучился, то с углубленным изучением немецкого. Итальянские, испанские - уже больше на досуге, для себя подучивал. Я даже по-фински сносно могу, хотя язык сложный, зацепиться не за что особенно, никаких ассоциаций, а Витька... он же только по-английски бегло изъяснялся, причем с чудовищным акцентом, хотя в последние годы и подтянул. Так что я больше переводчиком-водителем был, организационные чисто моменты решал, а главным массовиком-затейником, несомненно, был он.
  - Хм, понятно. Удивительно, конечно, бывает жизнь устроена: вроде бы знаешь человека почти всю жизнь, лучшим другом считаешь, а потом выясняется, что ничего о нем толком и не знал. Не пойму, почему же он не захотел после той относительной, на мой вкус, неудачи, затеять что-нибудь еще?
  - Говорю же: есть такие люди. То, что я воспринял как неприятную данность, Витю потрясло до самых корней, основ. Хотя это только мое предположение на основании того, что я видел. И уж тем более это не означает, что я более стойкий там, умный - просто мы по-разному чувствовали, в разных масштабах переживали одни и те же явления, события. Когда я вижу, что мы все-таки, черт возьми, выиграли пару серьезных сражений, что мы делали все что могли, то Витя видел только проигранную, в общем и целом, войну. Хотя, кто знает, может быть, мы подали кому-то пример и кто-то сейчас, не засвечиваясь, готовит что-то более остроумное и грандиозное. В этом я для себя и нахожу интерес к жизни: поживешь подольше - увидишь побольше. Да и можно ли давать оценки событиям сразу же после их совершения? Кто-то считает так, а кто-то иначе, а кто-то после неудачного спектакля навсегда покидает сцену...
  - То есть ты считаешь, что вы все-таки проиграли?
  - Формально, да. Мы ни на шаг не приблизились к миссии объединить человечество вокруг хоть какой-нибудь вообще идеи. Боюсь, мир еще слишком дик и незрел, чтобы объединяться. Что тут и говорить, если даже крупнейшие мировые религии разделяют людей на кланы и группировки, если проливается кровь из-за споров, как правильней молиться. Убить всех инакомыслящих и построить на этой крови светлое будущее... как они себе это представляют? Получается, в данный исторический момент люди способны объединяться только вокруг большого бабла, да и то там пара-тройка процентов населения Земли.
  - Я думаю, без обид, ваша идея заранее была обречена. Может быть, вы опередили время. Выигрыш в таком деле невозможен.
  - Да какие уж тут обиды! Ну а как тут выигрывать, если большинству вообще ничего от жизни не надо? Невозможно тут ничего выиграть всерьез. А ведь мы тоже могли бы грамотно вжиться в систему и... как там... жить-поживать да добра наживать. Но не всем это подходит, понимаешь? Я как-то естественным путем пришел к старому и пыльному, проверенному веками убеждению, что самому жить надо, людям помогать хорошим, по мере возможностей, а возможности такие всегда есть, что нам еще остается? Витя же смотрел на это дело и видел лишь, образно говоря, клетки, которые мы где-то частично, где-то полностью открыли, и птиц, сидящих внутри; птиц, которые никуда не летят - потому что они больше не умеют, не хотят, отучились летать, понимаешь ли, обжили жерди и сидят себе. Это я привел сравнение, которое мне сам Витька приводил, а мне запомнился, я не такой лирик. Короче, Витя не мог понять и принять всего того, что не вписывается в его представления, а это, строго говоря, почти все, что составляет содержание нынешней жизни. Эх, наливай еще!
  - Думаешь, Витька - лирик?
  - Думаю, наше время породило такую породу людей: циников в словах, прагматиков в делах, но при этом все-таки лириков. А может, таких людей всегда хватало, не знаю.
  - Так почему же вы все-таки не придумали что-нибудь еще? Раз уж на такой супермасштабный проект замахнулись? Можно же и чего попроще было попробовать, для рестарта...
  - Так я вот и предлагал Вите свою политическую партию-платформу строить, по приколу, чтобы саму эту идею уничтожать изнутри: фикцию, будто партии что-то решают. Партию "прогрессивного мещанства" хотел учредить, но он категорически отказался идти в политику. Такая уж у него была политика - не лезть в официальную политику.
  - Слушай, вспомнил - есть еще один вопрос, который не дает мне покоя! Ты что-нибудь знаешь про книгу, которую Витя написал? А то есть у меня тут одно подозрение, ничем пока не подтвержденное, правда.
  - Да, я в курсе. Он мне как-то проговорился, что, дескать, книгу по мотивам своей жизни написать подумывает, про тот этап в юморном бизнесе, а потом что-то надолго замолчал на эту тему. Я его затем спрашивал как-то, уже после флешмоба, где, мол, обещанная книга-то? А он отвечал, что никакой книги не будет, не выгорело что-то. Ну а я не стал сильно докучать с этим, и без того забот хватало.
  - Не выгорело, говоришь? А я тебе могу сказать, что еще как выгорело! Я сам держал книгу в этих вот руках! Мы ей костер тогда на свалке разводили... Я успел немного полистать, только темнеть быстро стало, а потом и пожарище этот... Я, между прочим, даже экземпляр себе прихватил, только вывалился он, видать, из кармана, в суматохе этой. Так для чего писать книгу, печатать, чтобы потом сжигать? Конечно, все это так похоже на Витю, вот только мне не дано этого понять!..
  - Хм, а для чего Гоголь продолжение "Мертвых душ" сжег? Хотя, наверное, это из другой оперы пример. Просто Витя говорил мне тогда, когда мы в первый раз на эту тему общались, что пишет не для того, чтобы кому-то что-то доказать, поразвлечь, словить симпатии, а так, для самоанализа больше, чтобы мозги не ржавели, чисто стресс снять, отвлечься. И потом, уже после флешмоба, я и поинтересовался у него книгой, а он, как-то отмахнувшись, как от слепня, сказал что-то вроде, что "не стоит оно того, никто все равно не поймет".
  - Хм, почему же не поймет... А как же... "свои"? Я вот только не пойму еще, а отчего он не обратился в солидное какое-нибудь издательство, почему в типографии просто отпечатал самопалом? Ведь с его-то именем, думается, многие издательства в охотку бы взялись за дело.
  - По поводу "своих", видимо, есть такие вещи, которые нельзя доверить даже "своим". Возможно, и не было для него никаких "своих". Вспомни девиз конторы: "Люди не любят друг друга". Вот и Витя жил скорее в мире идей, а не людей. Вот в чем драма. Людей вокруг полно, а своих, по-настоящему своих - нет. Меня тоже подобное чувство по юности сверлило, просто некоторые привыкают, а некоторые - нет. А что касается издательства, тут я вообще не вижу ничего странного: в том-то и штука - "в охотку бы взялись за дело", говоришь? Понимаешь же, что не в характере Витьки было бы пойти на сделку с издательством. Ну предложили бы они что-то типа "поработать над окупаемым проектом", подгоняя содержание под эту окупаемость, а Витьке окупаемость эта на хрен вообще не нужна была, поэтому и отпечатал просто через типографию, без гонора и гонорара. А почему сжег? Не знаю. Есть вещи, которые нам не суждено узнать никогда - вот и все. Просто тут тот редкий случай, когда мы хотим узнать, очень хотим! Но не можем и никогда не узнаем. А сколько есть вещей, про которые мы знать не знаем и знать не хотим, врубаешься? А Витька... возможно, утратил интерес, остался недоволен написанным, а может, случилось еще что-то, кто знает?
  - Да уж... писать книгу про человека, который сам сжег свою книгу... Может быть, в типографии макет какой-то остался, надо бы у Ваньки поспрашать, что там за типография была. Жаль терять такой документ, ведь любая книга - документ, характеристика своей эпохи. А уж мне почитать Витькину работу было бы до крайности любопытно, к тому же я немного успел полистать, там про Рим что-то было, хотя, мне показалось, это какая-то метафора. Слушай, откупоривай-ка вторую бутылку Сэма, только ведь к самой сути подобрались!
  - Ааа! Я ж говорил: Сэм у нас тут такой гонят! Это как семечки - чуть распробуешь, потом за уши не оттянешь! Да и я вообще-то тоже только по выходным практикую, ты не подумай чего, что спиваюсь тут безобразно втихаря. Хотя у меня каждый день проходит в режиме полурабочем-полувыходном. Не в этом ли счастье, что не нужно пять дней в неделю ездить на завод к шести утра? А мы еще жалуемся на что-то, зажрались! А делать что-то надо, чтобы мозги не тупели. Вот ты молодец, книгой занялся, надо бы и мне хобби какое-нибудь себе взять, возродить...
  - Это да... Хотя Виктор вряд ли таким образом понимал счастье, сам знаешь. Так вот, а самое-то главное... куда, как считаешь, он делся-то, куда мог уехать? Вот откуда у тебя уверенность, что мы его больше не увидим? Ты постоянно говоришь о нем в прошедшем времени...
  - Я думаю, что никуда он не уезжал. Ну как ты себе это представляешь? Чтобы Витя в каком-нибудь Непале или Швейцарии отсиживался? Да он бы там за неделю взвыл от тоски! Он хотя нередко негативно отзывался о России, за неотесанность и царящий кругом абсурд, а все-таки без России своей жизни не мыслил, вот что я могу сказать наверняка. Помотался он по этим заграницам, многим восхищался, а жить бы там не стал, не смог бы. Россия заставляет думать, много и яростно, а это именно то, что необходимо было Витьке как воздух, а сытое вялое существование - точно не для него.
  - Да в этом-то я ни минуты не сомневался, Мих, но вот простой вопрос - где же он тогда? Что с ним могло случиться? Неужели просто без вести пропал, попал в какую-то историю? Это в принципе возможно: в интернетах вон целые сайты процветают из серии "ушел и не вернулся", "просто вышел покурить", ну и все в таком духе.
  - Есть у меня одно объяснение, на мой взгляд, вполне правдоподобное, хотя... ничего не могу утверждать с полной уверенностью. Помнишь, исчезновение Витьки странным образом совпало с исчезновением яхты "Айсберг", в Северном море снимали кино еще, а потом: хоп - ни ответа, ни привета, пропала посудина с радаров, как не было. Так вот: у меня же сеструха в Москве живет, так муж ее, режиссер, снимал как раз на той яхте фильм, и тоже пропал вместе с "Айсбергом" соответственно...
  - Припоминаю... писали об этом одно время много, а потом - как отрезало. Думаешь, неспроста тему замолчали? Только не улавливаю пока связи с Витей что-то...
  - Думаю, никакого заговора тут нет. Так уж выстроен современный информационный поток, одни катастрофы на время становятся очень модными и востребованными, а через год, пару месяцев даже, про них никто и не вспомнит: в центре внимания уже новые и наиновейшие катастрофы, за этим дело не станет. Хотя никакого особого расследования или разумного объяснения исчезновения "Айсберга" нет и по сей день, тему замяли, конечно. Короче, звонит мне как-то Митька, это муж сестрин, и интересуется: "слуш, а нет ли у тебя там какого-нибудь непрофессионального актера, а то мне тут деньжат отвалилось на съемки, только с условием, что яхту надо будет от Гамбурга до Саутгемптона отогнать, она олигарху одному принадлежит - он деньги немного через кино отмывает и легализует, вот и дает нам, киношникам, в свои игрушки иногда поиграть. Короче, снимать будем прямо в открытом море, но на актерах придется экономить, чтобы в бюджет влезть, а то звезды эти, ленивые животные, совсем работать не хотят" Поэтому я Митьке, в общем, Витьку и посоветовал: он у меня тут тогда сидел как раз, вот как ты сейчас. Ну, подумал я, глядишь, на пользу ему пойдет морской воздух: новые лица, знакомства, допустим, женщина какая-нибудь приятная повстречается, вернет интерес к жизни, так сказать, все дела.
  - А о чем кино-то, кстати? Как-то на Витю не слишком похоже, прямо скажем. Не могу его представить даже в подобном амплуа...
  - Да там муть какая-то! Он, Митька, по арт-хаусам всяким балдел, вот и решил снять кино по оригинальному своему сценарию: что-то там про Эркюля Пуаро, вроде бы он убийцей серийным оказался, в смысле не он даже, а актер, играющий его, короче - я сам запутался быстро. Ну, значит, Митька, как услышал про вариант Витьку привлечь, сразу загорелся, начал ему названивать. Витя, знаю, отнекивался, на меня еще злился, что я его номер дал, а потом, вроде как, задумался. Там после Саутгемптона поездка в Лондон намечалась, экскурсия и билет обратно до Москвы, а Витька же всегда, помнишь, в Лондоне мечтал побывать, но странным образом никак не мог туда выбраться, только соберется - сразу какие-нибудь заморочки начинались, срывающие все планы. И вот, сдается мне... что он все-таки согласился в последний момент. Не устоял перед соблазном и возможностью побывать таки в Лондоне. Других объяснений я не вижу.
  - Так, получается, и не повидал Виктор Лондона... А ведь даже я бывал, дважды. Да ничего выдающегося, в сущности. У нас тут в Питере ничем не хуже, по части красот, по крайней мере.
  - Да он, насколько я знаю, и не ради красот и достопримечательностей туда порывался. У него там, он мне как-то рассказывал немного, какая-то подруга детства-юношества, еще со школьных времен - туда папанька-банкир всю семью перевез, они в интернете потом нашлись, списывались, и он все обещал приехать, но в итоге всегда как-то не складывалось...
  - Выходит, Витьки с нами больше нет?..
  - Ты знаешь, как бы это объяснить... я до сих пор иногда общаюсь с ним... мысленно, что ли. И в такие минуты мне хочется верить, что Витька все-таки есть, его не может не быть. Но чисто номинально, по документам - его больше нет, так что рассчитывать на новую встречу я бы не стал. Теперь ты понимаешь, почему я частенько грешу, прибегая к прошедшему времени...
  - Тогда давай выпьем. Только стоя. И не чокаясь.
   
  Голова 95. Грешным делом
  Сразу после возвращения в Первоград нас ожидало множество перемен, хотя сам город представал таким же, каким мы его покидали: просторным и прекрасным, благоухающим и благополучным, лучезарным и солнечным. Изменились мы - не город, но этого оказалось достаточно, чтобы не осталось и тени от прежнего карнавала добабилонского веселья, взаимопонимания и гармонии.
  Вообще-то поначалу все было вполне себе радостно и празднично. О0Х0О с гордостью сообщил, что мы вышли на следующий уровень и приняты на стажировку во Всемирную Библиотеку Познания: средоточие всех письменных документов - от глиняных табличек до электронных книг, уже переведенных на универсальный, всем нам понятный язык. Сперва, глядя на неброское трехэтажное строение небесно-голубого цвета, как-то слабо верилось в возможность хранения внутри такого объема информации, однако вскоре стало ясно, что здание является лишь верхушкой айсберга, читальным залом - само хранилище знаний пустило корни глубоко под землю.
  Принцип хранения документов - глиняных табличек, папирусных свитков, берестяных грамот, недописанных рукописей и многотомных собраний сочинений - так и остался для меня загадкой: побывать под землей мне так и не довелось. Зато в трехэтажном строении был обустроен простой и понятный каталог по всевозможным разделам и рубрикам - стоило заказать искомое, как необходимый документ выкристаллизовывался на столе в формате жидко-сенсорного прототипа.
  "Вот оно - вместилище всеобщего знания и безграничный источник вдохновения для всякого живого ума. Здесь и только здесь вы найдете то, что ищете - ответы на все, что когда-либо вас интересовало, интересует сегодня или заинтересует завтра. И смею вас заверить, что не существует единственно верного пути к истине: идти к абсолютному знанию можно бесконечно различными дорогами, отталкиваясь хоть от бульварных детективов - истина, или доля истины, есть во всем", - напутствовал нас О0Х0О, проводя экскурсию по читальному залу и попутно рассказывая, как тут все устроено.
  Завершалась экскурсия посещением выходящего во внутренний дворик сада, неописуемого в своей изысканности, сказочного даже по высоким первоградским стандартам: с аккуратными дорожками, ухоженными кустами, изумрудными лужайками, скамеечками и, главное, напитанным свежестью и легкостью бытия воздухом. Венчало же это великолепие два необыкновенных древа, возвышавшихся надо всем, что было в саду, с широко разросшимися ветвями, полными плодов.
  - Здесь, в этом саду, вы всегда можете передохнуть от мозговых штурмов и взрывов мозга, практически неизбежных в процессе познания подлинной красоты и возникающего согласия с миром. Здесь вы можете заняться всем, чем вздумается: бездельничать или паясничать, танцевать или отплясывать, читать излюбленные чтива или сочинять что-то свое, да что угодно! И есть только одна вещь, делать которую категорически нельзя: вкушать плоды с того вон древа, известного как древо сознания, - особо остановился на этом О0Х0О.
  Тогда мы повторно обратились к удивительным, рядом стоящим, настоящим ветхозаветным деревьям, возле которых, специально для дураков, стояли вколочены стилизованные под старину дубовые таблички: "Древо познания" и "Древо сознания".
  - Я хочу сказать, что с Древа познания плоды срывать не только можно, но и нужно - это вкусно и полезно, а вот с другого - ни-ни, ни при каких обстоятельствах, все ясно? - закончил внушение наш наставник.
  - Так почему бы просто не взять и не выкорчевать древо, дающее дурные плоды, непригодные для съедения?- подивился Квази-мен.
  - Есть-то можно, только отравишься... навсегда, - с юмором парировал эту чушь О0Х0О, отчего-то пребывающий в самом благодушном настроении, после чего добавил: Пойми, нельзя вот так просто взять и убить зло, потому что оно тебе не по душе, потому что это устранит какие-то неудобства. Чем же ты тогда будешь лучше зла? Все, что от вас требуется - знать и понимать, что зло - это зло, и не соприкасаться с этой скверной. Что же тут сложного? Какие проблемы? Ни в коем случае не вкушайте плоды древа сознания - и все будет хорошо, вот и вся премудрость!
  Так стартовали новые будни. Наши стажерские обязанности состояли сплошь из приятностей и развлечений: проводить свободное время в Библиотеке, по мере сил и желания, черпать знания и полезную информацию, удовлетворяя свое любопытство, весело и познавательно занимать свой досуг, ни в чем себе не отказывая, особенно в плодах познания с одноименного древа. И вот в этой ситуации все мы повели себя по-разному: Патамушта как-то сразу ушел в отрыв, с головой погрузившись в процесс познания. Процесс шел у него свободно и естественно, как у опытного лыжника, уверенно идущего к финишу лидером, хотя финиш еще даже и не проглядывается - и все же, казалось, он прекрасно знает и трассу, и конечную цель. Вскоре его слова в чате начали отображаться с заглавной буквы. В силу своей загруженности и увлеченности, складывалось впечатление, что Патамушта попросту перестал нуждаться в нашем маленьком миленьком обществе. Впрочем, дела обстояли таким образом, что никакого общества, увы, больше и не было - что-то треснуло, стало не так, изменилось необратимо. Квази-мен с Виэкли сошлись на почве каких-то скандиново-саксонских эпосов и преданий, начав свой путь познания истины с этого специфического и малоинтересного остальным материала.
  Мы же со Свитани, как откуда-то прознал Квази-мен - хотя, вероятно, просто попал пальцем в небо - съехались еще до вояжа в Бабилонск, сочтя это логичным исходом развившейся симпатии. Однако сообщать об этом остальным отчего-то решили несвоевременным: прежде всего потому, что буквально на следующий день последовало объявление О0Х0О, что двое из нас покинут Первоград, и возникшем уже предчувствии, что это не просто совпадение.
  Судя по всему, наша личная со Свитани переписка в чате была не настолько личной, как нам хотелось бы - кто-то вторгся в нашу приватность. Кто? Теперь это очевидно - О0Х0О. Разумеется, Свитани и прежде делилась со мной своими страхами, позже озвученными и в Бабилонске, мол, "мы пациенты дурдома", что "надо валить отсюда", что "мне страшно быть здесь одной" - последнее и послужило формальным поводом для того, чтобы съехаться в одной белой комнате. А потому и все планы о побеге, несомненно, читались О0Х0О без особых затруднений. Другое дело, что лично я отнюдь не разделял идей Свитани о необходимости побега куда-либо, считая все это не более чем причудой полюбившейся мне девушки. Да и сама она после возвращения, казалось, отреклась от своей гипотезы, что я приписывал, в том числе, и своей просветительской работе: уверениям, что бежать нам просто некуда и не за чем, что в Первограде есть принципиально все, что только нужно двоим, шире - вообще всем.
  И после того как нам был выписан постоянный пропуск в Библиотеку, возможности в развитии представлялись поистине неисчерпаемыми. На первых порах, вдохновляясь примером Патамушты, я жадно пустился в познание, поглощая сведения обо всем, что когда-либо являлось для меня предметом прямого или косвенного интереса. Но вскоре, оглядываясь на явно скучающую в сторонке Свитани, мое внимание рассеивалось и переключалось на нее. К моему сдержанному неудовольствию она довольно быстро насытила свои интеллектуальные потребности, влияя на меня теперь не лучшим образом: увлекая за собой в сад, где мы подолгу сидели на скамье или валялись в траве, срывая спелые плоды древа познания, чтобы хоть так компенсировать участившиеся случаи отсутствия в читальном зале.
  И все чаще и чаще улавливая на себе недоумевающие, сочувствующие взгляды старых друзей, особенно Патумашты, наблюдающих, как глупо я разрываюсь между двумя своими пристрастиями и увлечениями: и к познанию, и к Свитани - я и сам ощущал себя если еще не падшим, то уже опалившим крылья, падающим ангелом, двоечником школы жизни, хотя по талантам и дарованиям вполне способным быть подающим надежды троечником. И вот что удивительно: чем большая стена отчуждения выстраивалась между нами, бывшими друзьями навек, чем шире ширилась эта зияющая пропасть, тем важнее и желаннее становилась для меня Свитани, тем нужнее, нежнее делалась она со мной, также сознавая, что порушить наш союз - означает остаться совсем одной в этом умном, счастливом, а потому столь сложном для нее мире. Тем больше времени мы праздно нежились в лучах приветливого первоградского солнца, заслушиваясь щебетанием птиц, наслаждаясь ароматами цветов, болтая о незначительных пустяках. Что и говорить: нам было хорошо вместе решительно во всем, что не касалось главного - процесса познания.
  И вот однажды, выходным воскресным утром, когда Библиотека традиционно отдыхала от наплыва всевозможных умников, когда тот же всеядный Патамушта считал уместным выдержать паузу, Свитани неожиданно предложила взяться за ум и немедленно отправиться в Библиотеку - наверстывать упущенное. И хотя мне совершенно не хотелось куда-либо тащиться, поддаваясь необычному для нее настроению, я сразу согласился на все, надеясь, что теперь-то мы сможем поправить положение, что все еще образуется, что удастся, быть может, даже собрать наш разобранный коллектив воедино. Но прежде предстояло доказать им, что мы тоже еще на что-то способны, что не совсем уж потеряны для общества познания.
  Читальная комната, как и вся библиотека, в тот день стояла совершенно пуста, неправдоподобно пуста. Свитани, заказав целую стопку книг, вовсю зачитывалась одной из них, вызывая во мне чувство умиления и примирения со всей Вселенной. Я же, напротив, вопреки обыкновению, поступился своими правилами, выбрав какую-то случайную книгу, лежавшую на виду; книгу за авторством некоего неизвестного мне господина - Виктора Некозлова. Книга, к моему огромному удивлению, оказалась на редкость увлекательной, описывая смутно знакомые реалии. Сквозь охвативший меня интерес, я не обратил особого внимания на удаляющуюся в сад Свитани.
  Словно предчувствуя, что следующей возможности ознакомиться с этой замечательной во многих отношениях книгой уже не представится, к крайнему изумлению наткнувшись в одном месте на эпизод, пересказанный нам однажды О0Х0О, про юмориста в круге света, я листал книгу быстро и жадно, ища в ней ответ на один очень важный вопрос, будто зная, что он здесь есть, должен быть. Наконец, долиставшись уже до последних страниц, я читал следующего содержания фрагмент: "Иногда нужно написать целую книгу слов, чтобы понять всю напрасность, тщетность данного занятия. Почему? Потому что будущее за книгами мыслей, вот что я внезапно понял для себя по ходу написания этой бесполезной книги. Разумеется, лишь тогда, когда она уже, считай, написана. Это классика! Ведь столько лет, как и многие, многие, многие, я заблуждался в том, что слова и мысли - явления одного примерно порядка. Но ведь на самом деле, если так поразмыслить - полные противоположности. Мысли - это мы сами, это тот внутренний голос, стержень, извечный собеседник, близкий и верный друг, единомышленник и помощник, приходящий на выручку в трудную минуту. И именно мысли движут нами, подвигают к поступкам, определяют дальнейший ход событий: и в частной жизни, и в самом широком смысле - Всего. А что такое слова? Это всего лишь мысли на экспорт, выхлопы в окружающую среду, средство выгодно подать себя в лучшем свете, умело продать или изящно преподнести. Слова - это производство благоприятных впечатлений. Слова - гадкие выделения, что-то вроде пота, выступающего из пор, от чрезмерной старательности в процессе презентации своего эго. И вот что характерно: сколь бы ни были слова актуальны, благородны, возвышенны, сказаны во всеуслышание, или в тишине спальни, или запечатлены на монументе, или отпечатаны на самой качественной бумаге - слова никогда не могут достичь глубины мысли. Только в мыслях человек и бывает честен и чист, как белый лист бумаги. Вот только стоит на этом листе написать любое слово, даже самое лаконичное, доброе или глубокомысленное, как лист становится испорчен. Так и человек. Пока помалкивает - походит на умного, но стоит ему начать говорить, хоть всех святых выноси... И самый последний глупец, и первый мудрец всегда держат самое важное и сокровенное при себе, потому что озвучивать себя, свою главную роль - все время бывает как-то неуместно. Только в мыслях и можно побыть самим собой, и вообще кем угодно, хоть Анной Карениной, хоть совсем иной сущностью - вспомнившим себя пакетом со свалки, одухотворенным памятником... И именно потому слова и мысли - противоположности, мысли - голос истины, продукт только для внутреннего потребления, не на продажу. И нужно ли теперь объяснять, как я пришел к мысли, что зря я написал целую книгу слов? Ведь и она вся фальшива насквозь, вся суть ее - самопрезентация. Но стоило мне только поставить перед собой простой вопрос, а есть ли такой человек, который действительно хочет знать меня, стоило мне ясно понять, что такого человека нет, как и вся эта книга слов мгновенно обессмыслилась и прогорела. Сжечь ее - и дело с концом. И сделать другую книгу, настоящую, какую хочется, в которой не будет места пошлости, буйству, подлости, убийствам, сюжетным линиям и неожиданным развязкам, отраслевым стандартам и всей этой лаже - книгу мыслей. И пускай персонажи живут своей жизнью, все сами для себя решают, что им делать надо и чего делать не следует. И создать для них, именно для них, идеальное место, мир мечты - моей мечты. Пускай сам я мыслю примитивно, земными мерками, пускай я как создатель навяжу им свои несовершенные представления о прекрасном, им предстоит пожить в моем мире. Вот только как жить, куда идти и с кем - они придумают сами, только сами. И пусть они до поры до времени ничего не будут знать о том, что являются объектами фантазии, обитателями мира грез, как, не исключено, я и сам являюсь лишь плодом чьего-то воображения. И... сила мысли, именно мысли состоит и в том, что она снимает любые барьеры, условности. Пускай эти персонажи будут... например, из разных стран, каких я еще не придумал, но общаться они станут на одном языке, пускай они... общаются через чат, почему бы и нет? А почему бы и мне не стать их учителем жизни, хотя сам я ученик другой, почему бы мне не общаться с ними напрямую, взяв себе какой-нибудь ник, может быть... О0Х0О... И поэтому... с помощью этой книги я не скажу больше ни слова. Почему? А Патамушта. Кстати, неплохое имя для персонажа мысленной книги, которого я, пожалуй, и сделаю любимчиком и проводником истины и якобы..."
  
  В тот миг меня окликнул голос Свитани: "Якобы, иди же скорее сюда... Тут так необычайно хорошо сегодня!" Отложив книгу в сторонку и сильно задумавшись, лишь после повторного приглашения я направился в сад, переваривая только что прочитанное, желая немедленно поделиться с ней своими открытиями, с неудовольствием думая: "Ну что там необычного может быть в саду, и без того каждый день в нем зависаем, вот у меня - настоящая сенсация".
  Войдя в садик, я долго не мог ее нигде отыскать: "Эй, дорогуша, ты где тут? Я сейчас такое вычитал, покажись!"
  И она показалась, выступая из-за древа познания, неотразимая и интригующая, воплощая и обнажая скорую развязку, представ обнаженной и в буквальном смысле этого слова.
  - Э, ты чего вытворяешь? Мы же здесь не у себя сейчас... Тут, наверное, так не принято: храм знаний вообще-то... - неуверенно воспротивился я, оглядываясь вокруг, и, к значительному облегчению, не наблюдая нигде ни души.
  - Да нет тут никого сегодня! Я и в журнале посещений проверяла: мы здесь одни, совсем одни, понимаешь, что это значит? - своим особым, присущим ей в известных ситуациях игривым голосом отвечала она.
  - И?
  - И что за "и"? Ты так будешь стоять как истукан, глупенький?
  - Да я... как-то в целом не совсем уверен, что это... приемлемо, будет к месту - место тут такое, особенное, знаешь ли...
  - Приемлемо? - ехидно повторила Свитани.- Приемлемо все, что мы с тобой сами захотим! Только это и важно, только это! А я знаю, чего ты хочешь, - расхохоталась она.
  - Послушай, я тебе сейчас такое расскажу! Я вычитал только что, что Патамушта, выясняется... - попытался я сменить вектор беседы и поделиться своими открытиями.
  - Патамушта? Да при чем тут он вообще? При чем здесь вычитал!? Здесь и сейчас есть только ты и я! Все остальное не имеет никакого значения!
  - Да ты пойми, все не так уж и просто на самом деле... я, кажется, узнал смысл жизни...
  - Ну ты бесчувственная скотина! - оборвала она меня, сменяя гнев на милость. - Я, видишь ли, специально все устроила, чтобы мы сегодня оказались в саду одни, договорилась в канцелярии о санитарном дне, табличку даже специальную организовала "вход закрыт", и для кого, спрашивается, старалась? Мы здесь только одни!
  - Ты же, надеюсь, понимаешь, что это... имеет вполне узнаваемую символику, известный сакральный смысл...
  - Ой, да хватит ты ломаться, как маленький! Я ведь с чего все это затеяла: я в одной книге прочитала, - а я знаю, как ты любишь, когда я читаю всякие книги, - что нужно обязательно съесть перед этим яблочко познания, чтобы совместить приятное с полезным! На, скушай яблочко! - заливисто рассмеялась она.
  Я пытался было в последний раз возражать, что не слишком-то и голоден, что к познанию это не имеет особого отношения, что, пожалуй, мы совершаем ошибку, о которой будем потом долго сожалеть, но, пасуя перед ее красотой, соблазняясь открытостью и настойчивостью, а также соотнося все это с только что полученными сведениями о вымышленности нашего с ней существования, я принял ее вызов:
  - Ай, ладно, давай мне свое яблочко! И пускай потомки нам этого не простят, но искусство требует жертв!
  - Ну что ты там болтаешь опять? Кушай скорей!
  Однако стоило мне вкусить тот горький, непривычный на вкус плод, как откуда-то отовсюду раздался пронзительно-режущий слух звук, вмещающий в себя мотивы скрипа половиц, плача маленьких детей, звона вдребезги разбивающейся горы посуды, а также грома посреди ясного неба, сквозь который, впрочем, разборчиво раздался глас О0Х0О, возвещающий нас, что мы изгнаны. Что двери Первограда отныне открыты для нас в одну сторону - на выход. Точно в подтверждение серьезности сложившейся ситуации грянул ливень, а по земле прокатилась дрожь, сбивающая с ног.
  Быстро поднявшись и опомнившись, я отыскал ее глазами, Свитани лежала на земле, казалось, не находя себе места от стыда, ужаса и раскаяния. Отчего-то оглянувшись на здание Библиотеки, я увидел на входе в садик их, старых наших друзей - Патамушту, Виэкли и Квази-мена, как-то одновременно осуждающе и сочувственно взирающих на сцены нашего падения и намечающегося изгнания.
  А тут еще и эта змеюка попалась мне под ноги в тот момент, когда Патамушта что-то спасительное, может быть, выкрикнул мне: что именно я не сумел разобрать, потеряв в тот миг координацию и сосредоточившись на очередном приземлении в грязь. Когда я поднялся, они уже исчезали в глубине читального зала, захлопнув двери и уходя от нас навсегда. Собирая с земли предметы ее гардероба, я успел еще раз узреть ту тварь ползучую, скрывающуюся в корнях древа сознания, очевидно, и нашептавшую Свитани рецепты побега из рая.
   
  Голова 96. Кавычки изгнания
  Жить долго и счастливо. Да бывает ли так? Отчего-то мне кажется, что в этом выражении кроется какой-то подвох выбора. Нет, тут уж что-то одно: либо долго, либо счастливо. А если счастливо, сколько ни пыхти, не получается, то зачем же тогда еще и долго? Какие тяжкие мысли посещают в минуты затянувшегося ожидания своего оживления... Нет, это уже не арт-хаус, а самый натуральный хаос! Ну что они там так долго возятся с Пуаро и Гастингсом, когда уже отснимут разоблачительный эпизод? А то зеваки зябнут без дела, да и мне вживаться в роль отравленного ядом, валяться тут в гриме, с пеной у рта, уже изрядно поднадоело - это я умею и без репетиций! Тем более что странным образом выясняется, что притворяться мертвым и быть живым - явления одного примерно порядка. Потому как и во всей повседневности последних лет я только кажусь живым, для этого еще куда-то хожу, в чем-то состою, произношу какие-то болтливые речи. Вот только по правде, пытаясь рассмотреть себя в сколько-нибудь обозримом будущем, я не нахожу себе в нем места, что свидетельствует о том, что, пожалуй, я ни жив, ни мертв - документально жив, а ментально мертв. Так оно и бывает, когда слишком уж долго не происходит совсем ничего вдохновляющего и жизнеутверждающего, даже не намечается. Когда мало-помалу почти все перестает быть предметом интереса и ничто не становится источником радости, тогда как-то так незаметно перетекаешь в качество постороннего наблюдателя жизни, а не непосредственного участника. И вот: ни жив, ни мертв.
  На этом священном пастбище и топчутся всевозможные создатели, творцы и прочие криэйторы, те же писатели, от забытых до знаменитых. Все они подозрительно схожим образом были насторожены и озадаченны чем-то настолько, что спасались бегством в лучшие миры собственного производства, где еще возможны хоть какие-то намеки на справедливость и ренессанс. Так и появляются на свет бесчисленные персонажи, такие как герои моей мысленной книги - Патамушта, Квази-мен, Виэкли. А ведь и они, догадываясь уже о моем хобби создателя, считая своим покровителем и благодетелем, надеются, что раз уж я наделил их жизнью, то точно знаю, что делаю. Хотя откуда мне знать, что будет с ними дальше, чем могу им помочь, когда сам уже давно упустил бразды правления над стихией жизни и ушел с головою в тень. Есть здесь какая-то своя ирония. И именно это все чаще и чаще наводит на волнующие мысли, что и сам, подобно выдуманным мною персонажам, являюсь всего-навсего плодом чьего-то пограничного и, надо заметить, не слишком оптимистичного и ясного рассудка, а как иначе объяснить царящее кругом сумасшествие жизни в том виде, в каком оно является мне? Да, стоит признать, что некоторый пессимизм предполагаемого создателя нередко переполняет и меня, проникает внутрь, пронзает насквозь и распинает, и только заветная полоска света, своевременно загорающаяся где-то на горизонте, все же оставляет робкую надежду, что царящее повсюду сумасбродство - лишь какой-то хитроумный розыгрыш. И только когда мне наконец удастся понять эту не слишком пока понятную шутку от создателей жизни, тогда-то, должно быть, мы от души повеселимся над нею вместе.
  Ладно, раз у нас тут на "Айсберге" выдался творческий кризис, наверное, самое время подвести черту и дописать картины очередного изгнания, какого уже по счету? Я сбился со счету. На сей раз их зовут Якобы и Свитани, хотя раньше уже много раз звали как-то иначе. И все же, не могу толком объяснить, почему они бегут, эти двое из пяти. Предположим, это обусловлено психологическими особенностями моей личности, что-то на 2/5 в ней склонно к побегу, раз они бегут, бегут и бегут, наглотавшись успокоительных пилюль и проникнувшись возникающими от них иллюзиями, что если мир вымышлен кем-то, то он существует по каким-то другим законам, что реальны иные сюжетные ходы и выходы. И каждый раз находятся куда-то бегущие мечтатели, пытающиеся слететь с катушек, позабывшие, что мир - старый аттракцион, крутящийся по давно заведенным траекториям, и все, чего можно достичь этим бегством - пасть еще ниже. Тогда как спастись можно лишь перестав бежать, достигая состояния неуязвимой неподвижности и отрешенности.
  А верно, и не они бегут даже, это я бегу, думая об их побеге, а потому они не бегут, только думают, что бегут, а на самом деле бегу я, а они сидят себе под звездным небом в обнимку, пытаясь разгадать рисунок звезд и приблизиться к пониманию, что их создатель - обыкновенный беглец из ниоткуда в никуда. Так, значит, определились: бегу я, но куда? К кому или от кого? Конечно, как всегда от себя, а куда - в настоящий момент я предпринимаю очередную попытку посетить город своей пыльной мечты, чтобы повстречать счастливую звезду, вот только существует ли в действительности такой Лондон, в который можно сбежать до такой степени, чтобы спрятаться даже от себя?
  Нет, это никуда не годится! Что я все о себе, опять о себе, когда по духу произведения я лишь второстепенный персонаж собственной книги. С другой стороны, тем и хорош режим мысленных публикаций самого себя, что нельзя стереть неудачный абзац и отыграть назад. В общем, вернемся к нашим баранам. Вернее сказать, агнцам, жертвоприношениям на алтарь этого еще только нарождающегося искусства мысленного книгопроизводства. На сей раз их зовут Якобы и Свитани, так - это мы, творческий союз сна и яви, уже анонсировали. Между прочим, на Якобы я делал серьезную ставку, как на лошадь, которая должна прийти к финишу первой. Потому я даже дал ему возможность поговорить от первого лица, сделав рассказчиком, но и это, вот досада, не работает. Итак, они снова бегут, как бежали уже тысячи раз, хотя и не могут вспомнить. Так начинается очередной бессознательный оборот этих небесных тел по кругу мысленной книги, больше уже, на мой взгляд, смахивающей на пластинку, заевшую пластинку медленных мыслей.
  В такую минуту, слегка заостряя внимание на произвольной точке пространства и закрепляясь в данной точке зрения, я ясно могу наблюдать их, изгнанных, загнанных, променявших первоклассный Первоград на второсортный обезлюженный пригород, населенный дикими животными, надоедливыми насекомыми и ядовитыми растениями. И нашим героям стоит немалых усилий выбраться оттуда целыми и невредимыми. Строго говоря - это чудо стечения обстоятельств, и чудо становится возможным только потому, что такова моя воля. Это я даю им шанс выбраться из скверной истории, вырваться из контекста, потому как есть у меня еще вполне конкретные виды на этих персонажей. И все то неопределенное время, прошедшее с момента изгнания, скажем, сорок дней и сорок ночей, они совсем не общаются друг с другом, но не оттого, что им нечего больше сказать, а потому что некогда, потому что все силы уходят на борьбу за выживание в спятившем и тревожном мире. Кроме того, они напрочь утратили дар речи, и только сейчас осознают, что, оказывается, это тоже был дар, и он был дан недаром, а для того чтобы озвучивать свои роли и созвучные своей сущности мысли.
  Короче, после бесчисленных неприятностей, описывать которые в мысленной книге нет никакой необходимости (тут разрешается добавить приправ по вкусу), они выбираются из враждебного пригорода на лоно природы, куда более привычную и приветливую среду. Дождь, ливший без перерыва с самого изгнания, перестает. Смолкают гром и молнии, на небе что-то сдержанно просветляется и улыбается путникам, а на чистой и ясной поляне, куда они входят, виднеется могучий дуб, так и манящий к себе, сулящий спасительную передышку. И, кстати, эта передышка становится возможной благодаря тому, что ко мне в каюту наконец-то принесли извинения, а также теплый чай и клетчатый плед, которые делают ожидания возобновления съемок куда более комфортными и уютными. Разливающееся по телу тепло вынуждает меня быть добреньким и снисходительным, и потому, пока я расслаблен и умиротворен, я великодушно возвращаю героям навыки прямой речи, снимая все условности чата и предвидя, что им найдется, о чем поговорить.
  - Что это было, что за чертовщина? - тут же прорезалась давно уже заготовленная у Свитани фраза, стоило им расположиться в тени дуба.
  - А-то ты не понимаешь! Мы изгнаны, как нам и было объявлено из репродукторов вечности, чего греха таить, - равнодушно констатировал Якобы.
  - Но мы ведь ничего особенного и не сделали! Подумаешь, немного преступили черту...
  - Думаю, проблема в том, что мы умудрились нарушить единственное поставленное нам условие, а как это произошло, в какой степени - это уже детали. Запретный плод сладок, как говорится в подобных случаях, хотя, на мой вкус, он оказался горек и несколько жестковат.
  - Ты все еще злишься на меня? - перевела она тему к волнующему вопросу.
  - Нет, я и не думал злиться. С чего ты взяла? - невозмутимо отвечал Якобы.
  - Ну как же, ведь это я, по глупости своей, такое устроила! - растерянно подивилась Свитани его спокойствию.
  - Да ладно уж, вины тут поровну примерно, если вообще можно говорить о какой-либо вине. Хотя, знаешь, я как-то думал, что ты ведаешь, что творишь: там, в саду. Ты же сама была буквально одержима идеями побега! Я-то все это время считал... ты сама этого хочешь.
  - Еще чего! Да если бы я знала, чем дело обернется, то я бы ни в жизнь! Пойми, тогда я только хотела сделать необычно, добавить новых красок, привнести некоторое разнообразие... И только теперь понимаю, как на самом деле все было хорошо еще совсем недавно. Да какой побег!? Это я так, для создания образа больше говорила, чтобы внимание привлечь, - всхлипывая, созналась Свитани.
  - В таком случае должен признать, что тебе это удалось: разнообразие привнесено. Вон сколько разнообразия у нас теперь вокруг! Только и успевай от волков всяких отбиваться. Ладно, ладно, не плачь, - подбодрил он ее, - говорю же, ты ни в чем не виновата... Просто звезды так сложились. Или... не сложились, это еще как на них посмотреть!
  - Это я-то не виновата? Какая же я дура!- не приняла его утешения Свитани. - Ну почему ты так добр ко мне? Ведь ты же знал, что нас ждет... правильно ли я тебя поняла? Почему же ты не остановил нас, не предупредил меня о последствиях?
  - Да я вроде и пытался, но ты ничего и слышать не хотела! Повторюсь, я как-то подумал, что ты сама этого желаешь: побега из на редкость благополучного мира, где тебе постоянно становилось невмоготу. Да и как ты могла не видеть очевидное: к чему дело идет, когда все на свете практически кричало, что это же хорошо известные мотивы Эдемского сада, что стоит мне вкусить тот плод, как все вокруг перевернется, что наша жизнь уже никогда не будет прежней... В общем, я был уверен, что ты и сама это прекрасно осознаешь и отдаешь себе отчет о последствиях. Да уж, удивительная несогласованность действий вышла... - вынужден был констатировать Якобы, немного раздражаясь и теряя уверенность в правильности происходящего.
  - Постой-ка, но ведь то, что ты сейчас говоришь, означает, что ради меня ты согласился оставить все, что сам вполне мог бы спастись... С ума сойти! Выходит, ты любишь меня настолько, что готов идти на такие жертвы!?
  - Могу на это сказать, что я последовательный приверженец сюжетной линии, подчиняющийся классическим жанровым канонам, законам путеводных звезд, отсылающих нас к самым первопричинам и первоисточникам...
  - Ну уж нет! - резко оборвала Свитани этот малопонятный словесный поток, - такой ответ меня уже категорически не устраивает! Хватит вилять! Ты скажи, любишь? Знаю, что любишь, а как же иначе! Любишь, любишь, любишь, любишь, любишь... - скороговоркой заладила она свое.
  - Прекрати, пожалуйста, этот детский сад! Любовь - самая последняя тема, на которую мне хотелось бы поговорить. Давай уж лучше потолкуем о чем-нибудь настоящем: о погоде, о природе вещей. Посмотри, какой чудесный день назревает, в особенности после всего того кошмара, через который мы только что прошли. У меня даже возникает чувство, что мы снова обретаем себя, что далеко не все потеряно, что многое еще вполне возможно! А ты зачем-то затеваешь беседу о грустном...
  - Ну отчего же о грустном!? Я о самом главном! Разве не от любви и ради любви, во всех ее проявлениях, от румяной застенчивости до сексуальных извращений, происходит вообще все? Разве не к настоящей любви все стремятся?
  - Так-то оно так, конечно, если все упрощать, как ты привыкла. Соглашусь в том, что любовь - основа основ, великая движущая сила созидания, а ненависть, соответственно, это разрушение, отсутствие или недостаток любви и понимания. И знай, я верю в любовь. И прежде всего в безграничную любовь человека к самому себе. Я, кстати, вообще во многое верю или готов поверить. Я верю в благородных убийц, убивающих во имя Провидения; в честных чиновников, пекущихся о благе народном, а не своем благополучии; готов уверовать даже в неминуемую победу феминизма над ближневосточными тираниями. Вот только в любовь между людскими персонажами, извини, с некоторых пор мне поверить почти невозможно.
  - Глупости какие! Ведь то, что ты сделал ради меня, что это, если не любовь???
  - И это тоже любовь. Все - любовь. Видишь ли, я стараюсь, хотя и не всегда получается, смотреть на такие вещи шире. Я люблю, пытаюсь любить все, что вижу и знаю. И этот прекрасный дуб, дарующий нам тень, и дуновение ветра, который делает день свежее, и приятный слуху шелест листвы, и вот эту букашку, ползущую по коленке, полагающую, возможно, что это нечто новенькое, непостижимое. То есть я люблю жизнь во многих ее проявлениях, даже не в самых, прямо скажем, приятных, вроде похода к стоматологу. Да, мне будет предсказуемо худо полулежать с сухой поначалу ватой во рту, ощущать чужие пальцы на деснах, а потом еще и выкладывать за эту странную процедуру кругленькую сумму, но тем самым я сохраню зуб, возможно, целый ряд зубов, гармония которых может пошатнуться от отсутствия ближнего своего. И вот в этом смысле, безусловно, я люблю тебя без памяти!
  - Ты просто возмутителен! Я же так и обидеться могу! Так меня еще, кажется, никто никогда не оскорблял! Сравнить любовь ко мне с чувствами к букашке, с ватой во рту - в этом весь ты! Не скрою, я уже обижена...
  - И напрасно. Ты слушаешь меня, но до тебя доносится только приглушенное эхо смысла. Хотя прежде всего тебе стоило бы задаться вопросом, а любишь ли ты сама? И только тогда тебе открылось бы, что, конечно, любишь - себя. А также всех тех, кто любит тебя. Наверное, ты думаешь, что я тебя за это осуждаю? Нисколько. Я же тоже в основном люблю не мир в себе, а себя в мире. И то, что я познаю изгнание - совсем не то чувство, которое ты приняла за чистое бескорыстие и самоотречение ради тебя. Это типичный случай частной любви к себе, зачастую выдаваемой за любовь вообще, суть которой умелое притворство, непременная выгода и преимущество одной из сторон при непротивлении или непонимании этого другой, материальная польза, тот же древний страх одиночества как разновидность позора быть изгнанным из племени, хотя последнее с нами, похоже, уже произошло. Зато теперь в нас сидит еще и боязнь пойти против сюжета...
  - Прекрати нести чушь! Слышать этого больше не желаю! О, я понимаю, разумеется, ты презираешь меня, имеешь на то право: да, я заслужила, ведь это я все угробила! Но зачем же делать мне больно такими упреками?! Если ты так хочешь, я сейчас же соберусь и пойду в одну сторону, а ты - в любую другую, на том и расстанемся! Ты этого добиваешься? - в сердцах выпалила Свитани.
  - Нет же, ничего подобного я не добиваюсь, что ты, что ты... - вполне искренне и взволнованно опроверг это предположение Якобы, пытаясь умерить ее вспыльчивость.
  - Еще бы! Да ты хоть понимаешь, как крупно тебе повезло со мной? Я смертельно красива, достаточно умна, во всяком случае, не настолько глупа, как можно подумать. А вот ты, извини, самый заурядный, бездарный и безумный писака, сыплющий какими-то только тебе понятными иносказаниями, позабывший прямые значения половины слов!
  - Это серьезное обвинение, - ухмыляясь, отвечал Якобы. - Только я бы обратил твое внимание вот на что: и пяти минут не прошло, как ты восхищалась моим поступком, приверженностью тебе, не ставила под сомнение влюбленность, но стоило мне лишь произнести слова, не отвечающие твоим ожиданиям, как все это тут же перестало иметь хоть какое-то значение. И вот уже ты попрекаешь меня маленькими моими слабостями и недостатками - бездарностью, безумием. И куда это годится!? А ведь задумайся: стал бы любой так называемый положительный, трезвомыслящий и рациональный персонаж связываться с чокнутой, какой, заметь, ты сама себя выставляла через свою гипотезу. Даже связываться! Разве что обмануть или воспользоваться... Я уже не говорю про очевидную перспективу потерпеть предсказуемое поражение, быть лишенным райского местечка под названием "Первоград". Вот тебе наглядная разница между безумием и благоразумием... А почему так происходит, чем вызван твой гнев? Тем, что ты очень любишь себя! Но, повторюсь, разве я виню тебя за это? Так уж, видно, мы устроены, я такой же. Это сродни той трогательной любви к букашке, которая, увы, тоже лишь вариация любви к себе. Только пока я ощущаю приятное щекотание и безобидность букашки - я готов ее полюбить, мириться с ее присутствием и близостью, но стоит мне зафиксировать малейшую опасность или угрозу, исходящую от нее, как мои чувства очень скоро изменятся. Я просто раздавлю ее, скину, выкину из свой жизни, потому что, прости меня, букашка, я люблю прежде всего себя, люблю приятное щекотание извне, а все что может причинить мне боль - не люблю. Вот и вся любовь.
  - Слушай, ну ты просто невыносим становишься! Ты как там вообще, в прошлой жизни, был хоть с одной реальной девушкой, кто мог вынести тебя так долго, как я, а?
  - И ты бы не выносила, будь такая возможность. А так... всякое бывало, конечно. До первого серьезного разговора, а дальше - все, пропасть. Пропасть или хрупкий мир, шаткое перемирие на сомнительной основе бесконечных уступок, компромиссов, скрываемых до поры недовольств. Да, в иных случаях до этого первого серьезного разговора могут пройти годы, но все же он неизбежен. И стоило мне однажды твердо для себя уяснить и признать, что миротворец из меня, видимо, неважнецкий, как я уверенно шагнул в открывшуюся мне пропасть и сгинул, сиганул в свободу, где никому и ничего от меня не нужно, где и самому нет нужды никого обманывать или обнадеживать; эдакое, знаешь ли, свободное падение в вольном стиле, причем - исключительно на своих условиях. Наверное, это и есть та суперсила и суперслабость, о которой толковал О0Х0О. Вот ты наверняка продолжаешь думать, что я критикую тебя по всей строгости, обижаешься на какие-то непонятные слова, а на самом деле, обрати внимание, я говорю только о себе любимом, о чем это свидетельствует? Только о моем неукротимом эгоизме. И то рыцарство, которое так тебя восхитило поначалу, больше нужно было именно мне - это лишь своевременно просчитанное решение остаться еще какое-то время на страницах книги...
  - О чем это ты, какой еще книги?
  - Да, наверное, с этого и нужно было начать! - хлопнул себя по голове Якобы. - Перед самым нашим изгнанием я получил неопровержимое подтверждение справедливости гипотезы Патамушты о том, что мы всего лишь персонажи книги, что все вокруг есть вымысел. Все, что мы знаем, чувствуем, да и все наши действия обусловлены и оправданны чьим-то замыслом. Чьим? Нам этот персонаж известен под ником О0Х0О, так я понял. Вот отчего я столь бесстрашно согласился на легко угадываемую западню изгнания, да и ты, волею замысла, сделала для этого все возможное. Мы - главные герои. И я считаю, что такая участь - это честь!
  - Ну и ну! А раньше ты рассказать никак не мог? А я-то все думаю, что это ты такой спокойненький весь, уравновешенный, когда кругом творится черти что!
  - Мое спокойствие продиктовано не только вымышленной природой мира, но и тем обстоятельством, что мы - вместе! И что вместе нам хорошо и интересно - это важный момент, и все это вкупе, вероятно, несет известную смысловую нагрузку, - принялся задавать беседе примиряющий тон Якобы.
  - Вот и я о том же! И я очень счастлива тому, что ты здесь и сейчас со мной! Да-да, пускай это будет тот самый ужасный эгоизм, личная выгода, элементарный страх за себя, так как не могу даже представить, как бы я управилась здесь одна, но не только же в этом дело! И все что ты тут наговорил про невозможность любви, ее практический, сплошь притворный и фальшивый характер, мне представляется лишь отголоском тяжелого жизненного опыта, и пока ты не сбросишь его, пока будешь настроен на эту свою волну, тебя ждет только яма, пропасть, в которую ты летишь...
  - Мы вправе думать так, как чувствуем, как знаем. Поэтому то, что я успел озвучить, наболтать сгоряча - это не какой-то цинизм или нигилизм, не зависть, обида или месть, а только сухой остаток всего прошлого опыта, основанный, в том числе, на десятках, а то и сотнях случаев наблюдений за другими больными любовью. И то правило, которое я вывожу из этих наблюдений, вовсе не означает, что в нем не случается исключений. Я всегда догадывался, и теперь тому есть подтверждения, что некоторые персонажи в самом буквальном смысле просто созданы друг для друга - и это не какой-то поэтический штамп, но хорошо продуманное переплетение сюжетной линии, художественное условие, созданное автором. А то ведь многие думают, что "созданы друг для друга" - это такой устланный цветами и приятными подарками путь, рецепт и залог заветного счастья. Хотя "созданы друг для друга" - это всего лишь условия, при которых друг без друга еще хуже, чем друг с другом. Так что, возвращаясь к теме нашего спора, прости, но никакого геройства за мной нет, я только твердо придерживаюсь логики событий, которая однозначно указывает, что я должен быть с тобой - назови это любовью, страстью, судьбой, это ничего не меняет в моем, безусловно, благоприятном отношении к тебе.
  - Как же ты любишь все усложнять! Вместо того чтобы просто признать, что пожалел меня тогда, и вот ты здесь, как ангел-хранитель, оберегаешь меня от окончательной погибели. Как глупо и благородно - в твоем духе. Едва ли я стою таких жертв, а ты, знаю, хотел бы остаться в Первограде, ты был достоин!
  - Был бы достоин, остался бы. А так... сейчас я просто рад, что между нами состоялся тот самый серьезный разговор, что это не оставило открытой раны, ощущения разверзающейся между нами пропасти, что, кстати, и приводит к мысли, что даже в столь строгом правиле бывают исключения...
  - Ладно, можешь больше не продолжать: я уже давно поняла, что ты никогда не признаешься мне в любви! Давай просто закроем эту тему навсегда... Зачем говорить о том, что просто есть, как воздух, который не нуждается в том, чтобы мы о нем говорили, и еще менее воздух нуждается в наших благодарностях. Воздух есть, мы пользуемся им, дышим, мы им живем. Воздух есть и без нас, но нас нет без воздуха... Хм... кажется, я уже начинаю рассуждать прямо как ты: видимо, это заразно и... передается по воздуху, - рассмеялась Свитани своему невольному каламбуру.
  - Неплохое сравнение, делаешь успехи! И, между прочим, именно это я имел в виду, говоря, что любовь - самый последний предмет в перечне тех тем, на которые мне хочется пообщаться в этот прекрасный день, равно как и в любой другой день. Потому что чем больше говоришь о любви, тем меньше ее остается, тем больше становится ненависти и непонимания. Я вообще считаю, что надо поменьше слов. Я - забыл упомянуть - в той книге вычитал, что стоило нашему создателю отречься от слов и уйти с головой в форму мыслей, как все решили, что он умер и перестал существовать. Хотя в действительности дело обстояло ровно наоборот - только тогда он стал самим собой, подлинным. Словом, поменьше слов - это вредная привычка, слова все только портят!
  - Ты лучше обрати внимание на такой нюанс, что это ты без умолку болтаешь, а я давно все больше помалкиваю... - улыбаясь, заметила Свитини.
  - Да, ты просто умница, все схватываешь на лету! Похоже, изгнание пошло тебе даже на пользу!
  - И что прикажешь нам делать в сложившейся ситуации?
  - Полагаю, нам нужно выражать свои мысли куда бережнее, облекать их в слова только в случае крайней необходимости, желательно выйти на тот уровень взаимопонимания, при котором в словах больше нет никакой нужды, когда все и без слов очевидно, чтобы это передавалось будто по воздуху, практически телепатически, тогда мы достигнем...
  - Все, заткнись! Кто первый заговорит - безвольная букашка! Помолчим!
  
  И они помолчали еще сорок дней и ночей, занимая себя чтением пространственно-природных книг, сооружением шалаша из веток, растений и трав, сбором плодов земляничных полян, и все это время их покой не потревожило ничто и никто. Пока однажды Якобы первым не прервал величественное молчание, с имевшей серьезные последствия просьбой почесать спинку, потому как вскоре за этим последовала новая беседа.
  
  - Ты знаешь, я тут много думала о том, что ты говорил про изгнание... Как считаешь, если мы в книге, может ли быть так, что мы не достигли конечной цели, перехитрили Автора? - отчего-то спросила Свитани.
  - Да ты просто читаешь мои мысли! Я и сам поглощен подобными размышлениями уж который день! Ведь не может такого быть, чтобы Автор изгнал нас, не преследуя каких-нибудь далеко идущих целей, чтобы мы вот так просто расселись здесь на поляне и... все.
  - Ну и что с того? Главное, нам хорошо здесь: ничуть не хуже, чем в Первограде! Разве не может персонажам быть... просто хорошо?..
  - Не спорю с тем, что нам хорошо сейчас, но... это-то меня и беспокоит. Вот мы вроде изгнаны, наказаны, а нам отчего-то еще и хорошо! Веселимся тут, тогда как, по закону жанра, мы должны страдать!
  - Ну отчего же мы обязательно должны страдать? Может быть, мы уже прощены и нам дан второй шанс? - с надеждой посмотрела Свитани на Якобы, хотя по его отсутствующему взгляду догадалась, что тот уже слишком увлечен навязчивыми идеями страдания, что уже вовсю готовится крепко пострадать за свою правду.
  - Так достойны ли мы второго шанса, когда уже упустили первый? - после тяжелого молчания заговорил Якобы. - Думаю, ты абсолютно права! У нас должна быть какая-то миссия, значит, наша задача - найти цель! И как бы хорошо нам ни было здесь, всегда есть вероятность того, что где-то будет еще лучше! Нужно стремиться к лучшему! В этом и есть наш шанс! - самодовольно поделился своими соображениями Якобы.
  - Вот ты вспомни, - запротестовала Свитани, - еще совсем недавно мы и мечтать не смели о благополучии, о покое, о поляне! Так разумно ли разменивать почти идеал на гипотетическую возможность чего-то лучшего?
  - Знаешь, я долго ждал, пока ты что-нибудь предложишь! И знаешь, почему? А потому что ты - сюжетнообразующий персонаж! Вспомни, когда ты предложила съехаться в одной белой комнате, как нас тут же, от греха подальше, сослали в Бабилонск на прочистку мозгов. Не помогло: ты все равно предложила мне то судьбоносное яблоко и... сама знаешь, что было дальше и есть теперь. Так что твое желание, предложение, слово - закон, вот что я твердо понял. И мы будем следовать букве закона до тех пор, пока не докопаемся до истины!
  - Заметь, ничего подобного я не говорила! Это уже опять твои выдумки! Я только предположила в шутку, а ты уже вещи собираешь! - возмутилась она столь вольной трактовке ее слов.
  - Ну уж нет! Ты сама озвучила идею, которая не дает мне покоя! Ты пойми, мы не можем просто взять и остаться здесь. Мы... одичаем, превратимся в хоть и счастливых, но животных. Ты стопроцентно права, хотя и случайно, наверное, взболтнула, что эта поляна - лишь временная стоянка, но никак не конечная цель нашего путешествия! И у нашего Автора, вне всяких сомнений, есть куда более удачная концепция финала, нежели просто оставить нас здесь!
  - И куда же, по-твоему, мы пойдем?
  - А это без разницы, да куда глаза глядят! Нам открыт целый мир направлений!
  - Да уж, ты был прав - слова все портят, зачем я только это сказала? - упрекнула она и его и себя, после чего в расстроенных чувствах принялась собираться к отходу в слепую неизвестность.
   
  Голова 97. Ослепительная
  Оставив ясную поляну, островок благополучия в чужом и враждебном мире, изгнанники снова отправились в путь. Задача отыскать высшую цель серьезно осложнялась еще и тем, что путники не имели ни малейшего представления, каким курсом следовать, как долго, для чего. Пейзажи сменяли друг друга в причудливой последовательности: за засушливыми болотами следовали пустыни с отравленными по виду озерами, за слякотными саваннами душные горные вершины, и сколь бы велико ни было разнообразие сменяющих друг друга панорам, их объединяла странная отстраненность и ровное равнодушие - нигде ни души, ни признака жизни или следов предшественников.
  - Вот объясни мне, отчего ты опять меня послушал? - вознегодовала Свитани. - Меня не покидает теперь ощущение, что мы совершили очередную ошибку, снявшись с того места... Возможно, ничего лучше, чем наша полянка, мы уже и не найдем...
  - Нет уж, дорогуша! Мы пойдем до конца! Я верю, что где-то должен быть край света, логический финал нашего приключения. Предлагаю быть терпеливыми и последовательными!
  - Ты меня не убедил. Ну что мы имеем в результате этого похода? Какие-то невнятные пустыни, вонючие заросли, постоянную усталость и стертые ноги. Да ты меня на руках носить должен, что я на это пошла!
  - Главное, мы имеем реальную цель - докопаться до истины. Что может быть важнее, прекраснее? К тому же ты сама предложила продолжить путешествие, а слово - не воробей, тем более - твое слово! Ты же ценишь, что я так уважаю твое мнение?
  - Да я ведь просто-напросто допустила саму возможность, а ты сразу завелся и загорелся идеей, как будто только этого и ждал, какой ты легковозбудимый, однако! И если тебе так интересно мое мнение, то я по-прежнему считаю, что нам нужно разворачиваться, пока еще не слишком поздно, пока мы не позабыли дорогу назад! Нам будет лучше вернуться на поляну! А так, получается - и себя погубили, и людей насмешили, никакого смысла! - выплеснула она свои обиды.
  - Да каких еще людей???
  - Я про читателей... Раз уж мы персонажи книги, как ты утверждаешь...
  - А я вот в принципе не склонен считать, что все так уж просто устроено, как принято думать. Нет никаких людей, есть только персонажи книг! Трагизм ситуации в том, что всем давно плевать, что происходит даже на соседних страницах, не говоря уже о старинных изданиях или еще только готовящихся к публикации. Поэтому, видимо, мы ничего толком не понимаем! И только вся совокупность написанного и имеет смысл, тогда как нам доступны только какие-то разрозненные отрывки произведений, обрывки журналов и альманахов, по которым, увы, нам никак не удается воссоздать картину мира во всей ее целостности!
  - Опять ты сам себе противоречишь! То мы главные герои, то вообще не пойми кто! Так зачем же мы себя погубили? Зачем нам страдать, когда можно не страдать? Там, на полянке, так чудно все складывалось... - вновь принялась восторгаться покинутой полянкой Свитани.
  - Вот в корне я не согласен с твоим убеждением, что мы себя погубили! Я боюсь, ты рассуждаешь слишком прямолинейно. Учитывая потенциально-зеркальную структуру здешнего мира, я скорее склонен верить, что уцелели как раз мы, а погибло все, что мы знали прежде. Все! Весь Первоград с его садами и небоскребами, библиотеками и школами жизни, все наши друзья, да и просто знакомые, Анна и Оливер - все погибло! Мы своим поступком разрушили авторский храм чистоты мысли! И от нее - от чистоты, от мысли - осталась только пустыня, по которой мы и бредем. И именно мы, преступившие разрушители, находимся сейчас в кадре, в центре сюжета, потому что норма естественна, скучна и не представляет никакого интереса для случайных читателей или зрителей нашего шоу, а вот отклонение от правил - всегда оказывается в центре, вот как все устроено... И именно мы - отклонение, спаслись, а все живое, полезное и здоровое, осталось за кадром, за полями книги. Ничего больше нет! Боюсь, что дело обстоит именно так, поскольку жизнь есть только там, куда проникает авторская мысль.
  - Ну что за чушь опять? Не думаю, что все так уж ужасно... Не будь о себе такого высокого мнения, будто весь мир вращается вокруг тебя!
  - Хотелось бы ошибаться, но я могу предположительно судить об этом хотя бы по шмелю, который везде и всюду следует за нами, как иголка проигрывателя: где бы мы ни оказались, в любом сюжетном сгущении и обострении. Вот что провоцирует на подобные мысли!
  - Ну что за шмель еще? Не улавливаю логики как-то!
  - Напомню, что наш автор изначально явился мне в образе шмеля, и вот теперь следует за нами по пятам, держась на почтительном расстоянии и, вероятно, внимательно следит за развитием событий, чтобы потом, переосмыслив, верно сформулировать все задним числом и вывести какую-нибудь сложносочиненную мораль.
  - Ох уж эта твоя воспаленная фантазия! Это же надо такое придумать! Я уверена, что все несравненно проще! Думаю, нам нужно просто вернуться на обжитую поляну, жить там долго и счастливо, наслаждаясь заслуженным уединением...
  - Вот опять ты за свое! Что ты все с этой поляной пристаешь? Это прошлое! А наши взоры должны быть устремлены в будущее! Ну как могу я отсиживаться на поляне, когда во мне уже проснулся дух открывателя!? Оставь ты эту пустую идею: мы пойдем до конца, чего бы нам это ни стоило...
  - А что, если нам суждены вечные бесцельные скитания, ведь мы же идем совершенно вслепую, куда-то наугад.... Не лучше ли все же вернуться и начать все сначала...
  - Идти вслепую - это я и называю жизнью! Никто не знает, что там будет дальше, в этом и заключается интерес, интрига. Главное - идти вперед, только тогда куда-нибудь да придешь. А вот остановиться - верная смерть. И то, что мы не видим, не понимаем цели, вовсе не означает, что ее нет. Жизнь сама укажет нам, куда двинуть!
  - Ох уж, мудрец выискался! Как будто бы мудрость когда-нибудь приносила кому-нибудь счастье, - разочарованно выдохнула Свитани, понимая, что вернуться на полянку теперь уже совсем не судьба.
  
  По удивительному совпадению в тот же миг, где-то далеко на горизонте, разгорелась яркая широкая полоса света, к которой тянулись подсвеченные стрелки, указывающие дорогу.
  
  - Ну и что я тебе только что говорил? Жизнь сама укажет нам путь! Конечно, я выражался фигурально, но иногда это принимает на редкость буквальные формы! - довольно воскликнул Якобы, - ну, что ты теперь скажешь? Какие еще могут быть причины не идти вперед? Это знак! В добрый путь!
  - Твое упрямство побеждает, вот что я скажу. Ну пойдем, посмотрим, что нас там ждет... - произнесла она таким тоном, словно тысячи раз видела всю эту небывальщину с огнями и стрелочками.
  
  Однако на деле дорога до неугасающей отныне полоски света на горизонте потребовала еще больше усилий и терпения, чем весь предшествующий путь, пока однажды, проснувшись поутру, они не обнаружили явственно обозначившиеся контуры пугающей стены: высокой до неба, раскинувшейся во все стороны - дальше зрения и пределов понимания.
  - Это еще что за мистификация такая? - растолкала Свитани Якобы, протирая глаза ото сна и указывая на открывшееся явление, - мы что, проделали наш путь, чтобы уткнуться в стену? Я больше этого не вынесу!
  - Да чего ты опять бунтуешь, вот же она - цель! У меня есть хорошие предчувствия... Стена - это уже что-то осмысленное, рукотворное! Думается мне, это и есть ключ ко всей нашей истории.
  - Глухая стена - это цель, ключ? До чего же прозаично, банально и тупо!
  - Не пойму, что ты все паникуешь? Думаю, цель не в стене, а за ней. Вот если и за стеной не окажется ничего достойного нашего внимания, или там будет нечто лишенное прекрасной перспективы, вот тогда я вынужден буду признать твою правоту, тогда, так и быть, начнем паниковать... или просто развернем назад.
  - И как же ты собираешься преодолеть эту стену? Вон она какая...
  - Да брось ты, любая стена, это общеизвестно, предполагает изъян, хотя наскоком такую, конечно, не взять. И потому мы будем использовать наше главное оружие - ноги и феноменальную толерантность к проделкам судьбы. В конце концов, нам воздастся, а иначе к чему все это? Тут чисто пошаговая стратегия: сперва нужно дойти до стены, а там - разберемся на месте, посмотрим, что и как. Верю, что по законам жанра, где-нибудь стена даст слабину и трещину!
  
  Направившись к стене рано поутру, уже ближе к вечеру они приближались к заветной цели, а вместе с тем попутно становилось очевидно, что стена и есть искомый источник света, разгоравшегося все ярче на верхней ее грани по мере приближения. Подойдя к стене в упор, путники выяснили, что стена вполне себе структурна и осязаема: гладкая, как сволочь, непроходимая, как минное поле, высоченная, как древний баобаб, в общем, сплошное разочарование. Справедливости ради, несколько поднимали настроение пестрые граффити с изречениями и афоризмами от великих, но в такую минуту куда важнее было определиться, в какую сторону держать путь.
  
  - Ну что, какие мнения, куда пойдем? Вариантов целых два: вправо или влево! - не теряя присутствие духа, поинтересовался Якобы.
  - Если бы тебе действительно было так важно мое мнение, то ты давно понял бы, что всегда есть и третий путь: пойти назад, туда, где нам было хорошо! А сейчас уже все равно, выбирай сам... - безо всякого участия к происходящему отозвалась Свитани.
  - Тогда я выбираю движение вправо, конечно. Так оно как-то и традиционнее, и правильнее будет, по мне так! - легко устранил это затруднение Якобы.
  
  И снова продолжился путь, уже без привалов и передышек, вопреки накатившей ночи, вдоль однообразной одинаковой стены, подсвеченной развлекающими мудростями веков, на чтение и усвоение которых у путников, впрочем, сил уже не оставалось. Как вдруг, сравнительно неподалеку, в стене, прорезался мощный поток света.
  
  - О, а вот и слабое место - дыра! Ура! - как матрос, увидавший долгожданную землю, выкрикнул Якобы. - Бежим скорее! Вот же оно!
  - Ты беги, беги, а я как-нибудь следом доковыляю, что-то я выбилась из сил совсем! - устало не согласилась с этими восторгами Свитани.
  - Не пойму, неужели тебя не волнует, что ждет нас дальше? - удивился Якобы ее недальновидному безразличию к чему-то величественному. - Ты уж прости мне мое нетерпение, но я пока слетаю и гляну что там - За! А ты догоняй, хорошо? - спросил Якобы и, не дождавшись никакого ответа, помчал на встречу лучу мечты.
  
  Если бы Якобы знал, что больше ему не придется увидеть Свитани, то, никаких сомнений, он бы умерил свою прыть и стремление заглянуть за. Когда же он добежал до сочащегося сквозь стену света и припал к нему, то был настолько ошеломлен, ошарашен и откровенно ослеплен увиденным, что, отпрянув от слишком яркого света, на несколько мгновений потерял сознание. Очнувшись, он напрочь позабыл открывшееся ему, зато отчетливо расслышал приближающие шаги.
  
  - Не делай этого, не смотри туда! Я больше ничего не вижу, кажется... я ослеп! - в отчаянии предостерег он ее.
  - Да знаю я, знаю, - откликнулся по-прежнему знакомый, и в то же время уже какой-то другой голос Свитани, сдержанный и приглушенный.
  - В смысле, что ты знаешь?
  - Все знаю... Во всяком случае, побольше твоего, - отчего-то развеселилась Свитани.
  - Это еще как понимать? Чему ты радуешься? - возмутился Якобы такому легкомыслию подруги.
  - О, я вовсе не радуюсь, просто... до того нелепо это все... Разумеется, я искренне сочувствую тебе, но, к сожалению, наш путь подошел к концу, ты ведь сам к этому стремился, не так ли?! Вот так и выглядит конец - непроглядная тьма, которую ты именуешь слепотой, хотя еще мгновения тому назад было светло как никогда, все верно?
  - Свитани, ты ли это? Я совсем перестаю тебя понимать. Откуда ты знаешь?
  - Ладно, раз уж ты все еще пребываешь в сознании, что после облучения бывает далеко не со всеми, мы можем немного поговорить об этом. Все равно ты не вспомнишь ничего, когда окажешься там, за.
  - Там? Это еще где?
  - Там - это где тебе самое место, во Второграде. Поверь, ты далеко не первый, кого я вывожу сюда, на границу. Такая уж у меня работа...
  - Работа? Что за вздор!? Как это вообще все понимать? Значит, для тебя это... просто работа? - не переставал поражаться Якобы таким переменам в ее поведении.
  - Только не злись... - заговорила она после некоторого молчания. - Но таков уж Авторский замысел, который местами ты неплохо угадывал. Я не могу объяснить все в точности так, как оно есть, но все что ты видел за последнее время, начиная с как бы Эдемского сада при библиотеке и заканчивая страшной стеной - это как бы концентрация, сгусток твоих предрасположенностей, пристрастий и персональных представлений, ведущих к свету. И такова уж моя роль, прощупывать эти склонности и использовать их на благо, чтобы выводить всяких потеряшек на границу.
  - Роль... Как сыграно! А ведь я ни минуты не сомневался в твоей преданности!.. Как ты могла? - оскорбился Якобы, вкладывая в это "могла" весь спектр оттенков предательства.
  - Когда я говорю, что это просто работа, я вовсе не имею в виду, что для меня это совсем ничего не значит! Знай, я очень люблю тебя! Как крону дуба, дарующего нам свою тень, как обдувающий наши счастливые в те мгновения лица ветер, как букашку, ползущую по коленке...
  - Как вату во рту еще скажи... Да уж, звучит как-то не очень! Нет, это просто уму непостижимо!
  - Ну почему ты обижаешься? Все не так уж плохо, как ты себе вообразил...
  - Я не обижаюсь, я просто... не знаю, что и думать! Почему я-то сразу? Что со мной не так?
  - Твоя проблема заключается в том, что ты главный герой книги, выражаясь понятным тебе языком. Автор, между прочим, даже делегировал тебе функции рассказчика, как бы все знающего и беспристрастного персонажа, но ирония состоит в том, что только ты до самого конца ничего и не понимал. Скажи, а как ты сам представлял себе конец этой истории?
  - Хм, да были у меня разные мыслишки на сей счет, но чего уж теперь... - убедившись, что она по-прежнему ждет, Якобы продолжил. - В общих чертах я представлял финал кардинально другим.... Памятуя об эдемских мотивах, отсылках, я предполагал, что мы с тобой найдем некое идеальное место, где... продолжим, или хм... начнем заново род человеческий - пускай приплод по обыкновению выдастся по большей части лукавым и хамоватым, и все-таки... очень нашим, хоть в чем-нибудь талантливым да толковым.
  - Ха-ха, если это тебя немного утешит и порадует, то мы нашли свое идеальное место! И прошли его - я говорю о ясной поляне. У нас же был с тобой рай в шалаше! Но такова уж, видно, твоя суперслабость - проходить мимо всего прекрасного и даже не подмечать этого!
  - Но, постой-ка, ты ведь сама предложила идти дальше, я только следовал твоему совету, разве не так?
  - Это моя прямая профессиональная обязанность - я отвечаю за развитие сюжета! А соглашаться или нет - исключительно твой выбор был, понимаешь? Ты согласился, хотя я и отговаривала, прямо-таки умоляла вернуться на поляну! Но ты был непреклонен в своем стремлении дойти до конца. И вот конец. А ты знаешь, что такое "Я Упрашивала"? Да такое раз в тысячу лет бывает!
  - Что тут скажешь... Видимо, я слеп совершенно во всех смыслах этого слова. Все уничтожил своими ногами, так выходит? И почему я вдруг стал тем, кого ты встречаешь раз в тысячу лет? Не слишком ли лестно? Ты, небось, каждому встречному-поперечному это говоришь! Почему я должен тебе верить?
  - Ты такой... забавный и уморительный, и даже сейчас, когда ты ослеп и по сюжету мне надлежит тебе сопереживать и сочувствовать, мне по-настоящему весело с тобой! Это многое значит для меня, не сомневайся! А то ведь... ты не поймешь, конечно, но куда чаще меня рисуют в образе какой-то старухи с косой... Вечно всего боятся, дрожат от каждого треска сухой ветки в лесу - скука смертная! Но твое воображение и непоколебимая вера в вымышленность происходящего с тобой - сыграли с тобой добрую шутку. А так... ничего ты не уничтожал, просто такова сила твоего безотчетного стремления вернуться домой, что даже я оказалась бессильна!
  - Да, но... что есть дом? Что мне там делать... без тебя?
  - Пойми, я всегда была, есть и буду рядом с тобой. Как шмель. Просто обычно ты меня не замечаешь и принимаешь решение идти дальше, как в случае с поляной. Таково свойство всех идеалистов, и ты, безусловно, таков - вечно искать что-то лучшее и ничего такого не находить.
  - Постой, так значит ли это, что наш Первоград - не просто авторский вымысел, а возможен, реален?
  - Не менее реален, чем все, что ты знал и еще узнаешь. Для этого тебе и стоит сейчас съездить домой и собраться с мыслями, чтобы лишний раз убедиться, что твой настоящий дом - здесь, а там - ты просто заехал в гости к троюродной тетушке к черту на кулички, чтобы справиться о ее здоровье и похлопотать о ненужном наследстве. Как жаль, что ты забудешь все, когда будешь там, когда снова будешь маяться от бесцельности и бессмысленности всего окружающего, и зачем-то жалеть себя! Ведь это твоя обычная аллергическая реакция на второградские задворки, не так ли?
  - Послушай, я тут подумал, а ты точно не хочешь пойти со мной? Разве это невозможно? Но почему?
  - Куда? Во Второград? - расхохоталась Свитани. - Да ни за какие сокровища мира! Чего я в этой дыре не видала? Я - светлая сущность - в заведомой оппозиции к тьме Второграда. Да и работу ведь не оставишь - ответственная, - грустно прибавила она.
  - Так неужели и на поляну уже никак не вернуться? Я передумал, я снова хочу! - попытался было переломить ситуацию Якобы.
  - Слишком поздно, дорогой. Ты же сам правильные вещи говорил, что слова - это завуалированная полуправда, что только мысли - чисты, полны и истинны. Конечно, ты почерпнул это знание из книги, подложенной тебе в библиотеке, но распорядился ты этим знанием, прямо скажем, достаточно посредственно и безвольно. Тогда как тебе достаточно было просто угадать мои мысли, прочитать их в глазах - и все было бы совсем иначе! Но ты сам наступил на старые грабли, утверждая, что мое желание, слово - закон. Вот только разве желание и слово - одно и то же? Ты пойми наконец, я сама подустала от своих полномочий, говоря понятным тебе языком, судебного пристава, исполняя не мною принятые решения, а ты такой чудной, что будь моя воля, я бы с удовольствием передохнула с тобой пару-тройку тысячелетий! А то, повторюсь, такие субъекты в основном в делах попадаются - матерятся как сапожники, куда-то все сбежать пытаются, взятки предлагают, мамой клянутся, что больше так не будут... Думают, что их ведут в ад, что отчасти так и есть, а главное, каким-то чудовищем меня вечно воображают... А ведь я прекрасна, и ты увидел это! Вот только сделал такой же, как и все они, выбор - прыгнуть в пропасть, стать свободным, так, кажется, ты это формулировал? А на деле - свободным от всего, что ты любишь и ценишь, свободным от простоты и красоты мира, и взамен этого погрязшим в страстях, ненависти и бесконечной путанице, потому как пропасть ведет в ложный мир, вот что ты не учел в своих расчетах перед прыжком...
  - Да уж, не учел... это драма! Но меня больше заинтересовало, что ты вот так запросто мыслишь тысячелетиями... сколько же тебе лет, стеснюсь спросить? Выглядишь, на мой взгляд, замечательно, насколько твой облик сохранился у меня в памяти...
  - Ничего удивительного! Выглядела я ровно так, как нарисовало твое сознание, а все для того, чтобы ты пошел за мной куда угодно, хоть в адское пекло. Да и весь характер моего поведения, заметь, все как ты любишь: взбалмошная и порывистая, нуждающаяся в эмоциональной поддержке и спасении, нарочито уступающая тебе в интеллекте, чтобы дать почувствовать тебе свое превосходство и показать потребность в опеке. Ничего не напоминает? Но если бы тебе так больше нравилось, я вполне могла бы быть и пухленькой дурнушкой в потрескавшихся очках, засаленном свитере и с промежутками в зубах, что компенсировалось бы целым букетом благородных духовных свойств, но ты же не повелся бы на такую приманку, не так ли? Поэтому все это время я была такой, чтобы ты клюнул, чтобы в итоге мы оказались там, где мы есть сейчас. Хотя обычно, после грехопадения, меня почти сразу проклинают, наделяют самыми отталкивающими качествами и представляют, например, в виде чертовой матери, потому что ненавидят! И вот тогда я предстаю уже в совсем ином, соответствующем образе... Но ты отчего-то ни секунды не ненавидел меня, даже когда мы ссорились, и поэтому я оставалась для тебя все той же, какой тебе хотелось бы, и, знаешь что - мне это нравилось! А почему, как ты думаешь, мы брели до границы целую вечность, а я, как могла, оттягивала расставание... Как правило, дойти до стенки - это быстрая и формальная процедура, как завернуть за угол.
  - Чудны дела твои, Господи! Как же я раньше этого не видел, когда был зрячим, а теперь, ослепнув, прозрел! Теперь-то все складывается в какую-то более-менее понятную композицию, кирпичик за кирпичиком. И все-таки остается у меня еще одна неясность: ведь это Патамушта внушил мне мысль про нашу нереальность. Вернее, про вымышленность всего на свете. Неужели все они заранее знали и участвовали в этом розыгрыше?
  - Мы и сейчас знаем! Мы здесь, с тобой, - вдруг раздался в непосредственной близости голос Патамушты.
  - Что? И вы здесь, как? - встрепенулся Якобы и собрался было встать, но не смог, к тому же чья-то рука на плече остановила этот порыв.
  - Давайте уже скажем ему все как есть, - сжалился Квази-мен, - Свитани, давай-ка ты, в твоих устах это прозвучит приятнее всего, что ли...
  - Объясните мне что!? Есть еще что-то, чего я не понимаю? Только я, вроде как, начинаю складывать эту мозаику, как тут опять... да вы издеваетесь! Как вы оказались здесь, у стены, вы шли за нами по пятам, так что ли? - разразился вопросами Якобы.
  - Говорила я ему, не налегай на зелье, - чуть слышно прошептала Виэкли.
  - Видишь ли, Якобы, на самом деле никакой стены и нет, - издалека начала объяснение Свитани. - Как не было и никакого возвращения в Первоград. Мы по-прежнему здесь, в Бабилонске, под звездным небом, а все что тебе привиделось после приема зелья - Всемирная Библиотека Познания, наше с тобой изгнание через символику сада, стена с лучом света - это уже чистый полет мысли, вызванный действием зелья... Ты, понимаешь ли, немного перебрал... и вот... Ну и я немного подыграла тебе... Но солировал однозначно ты! - выдохнула она, после чего все дружно рассмеялись, включая и самого Якобы, представившего, как это было, однако реальность настигшей его слепоты быстра сбила веселье.
  - Видимо, это какая-то проекция твоего сознания на то, что было бы, когда мы вернемся в Первоград, как оно могло бы быть! - более точно выразился Патамушта. - Однако вся загвоздка в том, что, как и предвидел О0Х0О, не все из нас вернутся из Бабилонска... Мы не можем вернуться все, таковы правила Игры. И... ты не вернешься, нам всем очень жаль.
  - Но куда-то ведь я вернусь? Я же не останусь один в этой унылой пустыне собственного рассудка? - протрезвляющимся голосом заговорил Якобы.
  - Ты - необходимая жертва на алтарь развязки книги. Как нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц, так и закончить книгу никак нельзя, не оставив кого-нибудь в Бабилонске. Ты не волнуйся, до конца осталось совсем недолго... - высказался по этому вопросу Квази-мен.
  - Так я что-то вроде жертвоприношения, получается?
  - Да ты не расстраивайся так! Такова участь всех главных героев! Никому еще не удавалось перехитрить систему - это называется... художественный замысел, - немного утешил его Патамушта. - Такова уж доля главных героев - собирать все шишки и удары судьбы. В этом смысле, как я всегда и утверждал, куда полезнее быть персонажем второстепенным, у них-то как-то нормально все обычно складывается, Автор упускает их из виду и не слишком изощряется в придумывании испытаний, а то и вовсе отпускает с миром.
  - Что же, раз уж мне не суждено вернуться в Первоград, то те картины, которые нарисовал мой разум, что могло бы быть при возвращении, меня вполне устраивают. Наверное, я бы с великим удовольствием повторил бы все это опять и опять, вот только... когда-нибудь выбрал бы полянку. И что теперь? Что дальше?
  - Знаешь, я советую тебе сосредоточиться на хороших мыслях в такую минуту, ты уже совсем слаб, едва держишься в сознании, - самым мягким голосом, на какой была способна, советовала Свитани.
  - Это еще как понимать? Обычно так говорят, когда кто-то умирает. Я что... умираю? - растерялся Якобы от подкрадывающейся перспективки.
  - В некоторых культурах это называется именно так, хотя, на мой взгляд, корректней говорить о перекодировке в иную систему ценностей, культурную среду - начал было Патамушта. - Тут, правда, принципиальный момент, что считать культурной средой, поскольку многие культуры, как известно, вообще самоустранились в этом отношении. Я это к тому, что культурные коды утрачивают свою самобытность и трансформируются в культурную моду слепого подражательства и...
  - Да помолчи ты! Ты можешь хоть сейчас перестать рассуждать о культурах? Мы снова теряем его... - раздосадовано одернула его Свитани и, взяв Якобы за руку, уже в других интонациях обратилась к нему, - очень прошу тебя, вспоминай только лучшее, например, как мы проснулись вместе в белой комнате! Ты обещаешь, что будешь помнить белую комнату до конца? Пусть это будет последней твоей мыслью!
  - Белая комната... - с ностальгией повторил он, - да это лучшее, что случалось со мной за все времена, как я могу забыть? Я буду помнить каждый сантиметр белой комнаты! Будь что было! Будем! - таким было последнее слово, сказанное Якобы своим друзьям.
  
  После чего Якобы вдруг совсем размяк, ослаб и отпустил сознание в свободное падение в пропасть, а вернувшийся в тот же миг из Бабилонска О0Х0О, по этому прискорбному случаю предложил склонить головы и почтить память Якобы минутой молчания, а затем торопливо указал на яму, которую под видом раскопок они копали всю последнюю неделю пребывания в Бабилонске, велев исполнить авторскую волю по всем положенным ритуалам.
  - Вот это, друзья мои, и называется - "докопаться до истины". Никто не знает, где и когда он роет яму сам себе, на какой полянке нужно вовремя остановиться, потому что даже если сейчас это как бы не по-настоящему - это станет настоящим, мы сами проецируем и провоцируем дальнейший ход событий своими материализующимися мыслями, - быстренько выдал я, пользуясь правами Автора, наспех состряпанную мораль, потому как в ту минуту в каюту заглянула миловидная ассистентка режиссера с сообщением, что все готово к съемкам последнего эпизода с моим участием, ну а потом всех членов съемочной группы ждет еще и праздничный фуршет по случаю завершения съемок.
   
  Голова 99. И все тут
  Когда я якобы умер, то продолжал оставаться самим собой - Якобы, хотя не было уже ни стены, ни Свитани, ни пустыни, ни Квази, ни зги, ни Виэкли, ни головы, ни макушки, ни Патамушты, ни рук, ни ног, ни времени с пространством, а только абсолютная, бездонная и вселенская тишь да гладь. Когда пустота начала белеть и густеть, сквозь нее послышался стук методично разбивающихся капель: так, капля за каплей, контурами и углами воскресала белая комната, та самая, в которой с легкостью умещалась вся моя жизнь, на мечтах о возвращении в которую я был сосредоточен безраздельно и всецело. И вот уже комната наполнялась мною как смыслом книги, ее белизна нарастала как снежный ком до тех пор, пока я не материализовался и не оказался внутри.
  Вот только это была уже какая-то не моя белая комната. Первое же что я увидел - потолок, разрезанный трещинками и покрытый желтоватыми пятнами, свидетельствовал о грубой подмене; за окном, вместо зелени и прекрасной перспективы куражился мокрый снег, о подоконник стучались быстрые капли, вместо напоенного ароматами цветов и духов воздуха пахло бесплатной медициной и, кажется, кислыми щами, да и белый диван по показаниям ощущений больше походил на дрянную койку. От таких разительных перемен у меня сразу расшумелась голова, к горлу подступил соленый ком, отчего я раскашлялся, привлекая тем самым внимание мужичка с газеткой, лежавшего на соседней койке возле окна, по левую от меня руку.
  Так, к своему неописуемому возмущению, я обнаружил, что в моей белой комнате есть кто-то еще. Помимо странного типа у окна, почитывающего вчерашнюю газету, вдоль стены по правую руку обозначилось еще несколько коек с мирно похрапывающими на разные лады телами, а также две какие-то стоящие совсем неподалеку незнакомые женщины. Одна, постарше, лет пятидесяти на вид, с короткой стрижкой жидких волос, другая, помоложе, лет тридцати с хвостиком, с выкрашенными в ядовито-оранжевый цвет патлами, сплетенными в мелкие косички. Совершенно разных на вид женщин связывало только одно - одинаковые белые платья. Хотя, пожалуй, все лица в белой комнате объединяло и еще кое-что: они были мне совершенно неизвестны. Женщина, что постарше, в тот момент как раз обращалась к молодой: "Свитани и Оохо приехали", что заставило меня оживиться и подать признаки своего присутствия:
  - Что вы здесь делаете, кто дал вам право, мерзавцы? - хотел было выкрикнуть я посторонним, вероломно захватившим белую комнату и превратившим ее в столь удручающее зрелище, но вместо яростного крика из горла вырвался лишь какой-то неубедительный хрип.
  - О, прочухался, болезный, - небрежно бросив на меня холодный, наметанный и профессиональный взгляд, констатировала зрелая женщина.
  - Где они? - тяжело выдохнув, спросил я, на сей раз ясно расслышав свой голос и оставляя без внимания эту вольность и фамильярность незнакомки.
  - Кто? - явно не поняла вопроса женщина.
  - Вы же сами только что сказали, что они здесь. Свитани и Оохо приехали! Так где же они? Пригласите! - разрешил я.
  - Что-что? Ничего подобного я не говорила! - рассмеялась женщина в ответ. После чего, повспоминав последнюю свою фразу, продолжила, - я, кажется, спрашивала: "Свет, а Леха за тобой сегодня заедет?" Леха - это мужик ейный, - указывая на младшую подругу, разъяснила она, добавив: "Смена у нее заканчивается, а я вот заступаю"
  - Бред какой-то! - отреагировал я на глупый розыгрыш со стороны своих друзей. - Кончайте уже комедию ломать, зовите их сюда!
  
  Этот разговор привлек внимание по-модному небритого мужчины с крайней койки у окна, отложившего газетку в сторонку.
  
  - А ты сам-то, по-твоему, кто? - бесцеремонно вторгся он в беседу.
  - Я? Я - Якобы, Якобы Графомен! - с достоинством представился я, - а вы, простите, кто таков?
  - Да меня-то в различных кругах меня по-разному величают, где-то Виктором, а где-то и Виктором Корнеевичем - откликнулся мужчина. - Но для тебя я просто Витя, раз мы в одном положении сейчас.
  - А вы, мужчина, не вмешивайтесь, - оборвала его младшая из женщин,- а то вламываетесь посреди ночи, тут вам не гостиница!
  - Да вы объясните хоть человеку, что и как! - рассердился в ответку Витя. - А то он все утро тут бормочет про какие-то сады Петрограда, пустыни и стены, Свитани вот эту все звал, про которую у вас спрашивал... Вот я и подумал, может, псих какой... может, не место таким в общей палате, не нужно ли привести пациента в чувства?
  - Так-так, проверим, что за зверь такой - заинтересовалась историей болезни заступившая на смену старшая по имени Тамара, заглядывая в карточку. - Никита Никольский, значит. Как ваше самочувствие? - проницательно и хитро прищуриваясь, спрашивала она меня.
  - В смысле? - недопонял я, догадываясь уже, впрочем, что все может оказаться не так уж однозначно, как представлялось еще мгновения тому назад, заслышав знакомое имя.
  - Да в каком еще смысле? В самом обычном! - казенным голосом уточнила свой вопрос Тамара.
  - Да башня чего-то трещит, слабость какая-то, а что?- признавал я нездоровье. - Так после Бабилонска это в порядке вещей! К тому я же вчера с зельем малость перебрал, а потому знаменитой башни так и не видал!
  - Хватит уже придуриваться, Никита, и без того тошно! А то ишь... граф тут выискался! Знаем мы таких... - с предубеждением взглянула на меня Тамара и картинно пригрозила угрожающего размера кулаком, поморщившись, точно у нее самой разболелась от меня голова.
  
  После маловразумительного обмена фразами, неодобрительно покачивая головами, женщины отвернулись от нас и, отойдя немного поодаль, принялись о чем-то доверительно перешептываться.
  - Ты только близко к сердцу все это не принимай, Свет! Ты у нас тут новенькая пока, попривыкнуть еще надо, что каждую смену у нас тут графы всякие, принцы, еще черти кто! Чего только забулдыги эти не выдумают, лишь бы выписали поскорее! Похмелье, видимо, зовет! Этого только послушай: с зельем он малость перебрал! Я вон сколько лет уже этим алкашам поражаюсь: из окон прыгают, кирпичи на них падают, машины сбивают - и хоть бы хны, ничего им не делается, все как с гуся вода! Вон на графа этого новоявленного вчера вечером козырек обрушился, говоришь? И... ничего - целехонек. Я уже ничему тут не удивляюсь! Отлежится пару деньков и домой потопает... дальше пить.
  - Везучий, сукин кот - прямо у стены, как я поняла, стоял, а то бы вообще без вариантов, а так - отделался ушибами, ссадинами и легким испугом, - поддакнула Света видавшей виды коллеге.
  - Так если бы испуг еще был! - вознегодовала Тамара. - С того света вытащили и никакой благодарности. Ну, это как всегда у нас!
  - Да не алкаш я никакой, - попытался я поколебать их убежденность в моей склонности к употреблению алкоголя, а также уверенность, что не слышу их полушепот,- день вчера не задался просто, да и не только вчерашний, вроде как.
  - Тссс, - характерно приставив палец ко рту, зашипела на меня Тамара. - Перебудишь мне всех сейчас!
  - А можно вас кое о чем попросить: дайте мне ручку и бумажку, пожалуйста! - понизив голос, обратился я к высшим существам в халатах. - Мне тут кое-что записать хотелось бы, мне сон важный был, зафиксировать все надо, пока не позабыл!
  - Не положено, - злобно шикнула на меня молодая медсестра, словно бы пытаясь показать свое превосходство и еще остающуюся в ее руках власть, несмотря даже на то, что вот-вот за ней заедет Леха и увезет отсюда далеко-далеко.
  - Ну, пожалуйста - это ведь по-прежнему волшебное слово, правда? - принялся я умолять их, как будто это мое последнее желание.
  - Да дайте вы человеку бумажку! Жалко вам, что ли? - вступился за меня пациент, представившийся Витей.
  - А вы, гражданин, лежите спокойно! Вам и так не положено тут находиться! - укоризненно посмотрела на него Света, после чего зашептала Тамаре:- Вот еще супчик выискался нам на голову... Бродяга какой-то с виду, но с пачкой денег, как годовая зарплата у нас, а то и не одна, отслюнявил как ни в чем не бывало, хотел почему-то именно в эту палату попасть, говорит, присмотреть тут за кем-то надо, чтобы нормально все было... Пришлось даже лежачего одного в соседнюю палату посреди ночи переводить... Ты с ним поосторожней, подозрительный он какой-то, хоть и при лаве!
  - Ну чего вы там ломаетесь? Может быть, он нам Библию новую напишет, молиться еще на парня будем! - продолжал Витя. - А может, чистосердечное что-нибудь, кто знает, что у него там в башне? Хотя я лично считаю, что все приличные идеи при себе держать надо, до поры, чтобы потом внезапно воплощать!.. - высказался он, отчего-то подмигнув мне.
  - Уверен, что вы почерпнули эту мысль не из вчерашних газет! - кивнул я ему в ответ, в благодарность за поддержку моей скромной просьбы.
  Вот так вот примерно я раздобыл тем утром ручку с бумажкой и с самым таинственным видом принялся набрасывать и записывать то, что удалось восстановить из крайне удивительного сна, бывшего мне в ночь после падения козырька. Характерно, что именно сон, точнее сны, катастрофичные и комичные, и легли в начало Якобы книги, по традиции став основным источником энтузиазма, сырьем для дальнейшей переработки и обогащением подробностями. Вот как-то так неторопливо завертелась работа над так называемой книгой, которую судебным распоряжением мне предписано было сочинить в течение одного календарного года, что, к слову, к настоящему моменту и исполнено. Тем самым я собственноручно и добровольно расписался в том, что я всего-навсего Никита Никольский из обыкновенного и открытого всем мира, а Якобы - это как бы персонаж и последний герой последней части последней, к счастью, книги за моим авторством. Что, признаться, вовсе не мешает мне уповать на то, что в следующий раз Якобы будет внимательней к деталям и останется на полянке, где построит свой рай в шалаше и положит начало новому человечеству, а еще лучше - не станет злоупотреблять зельем в Бабилонске и вернется в ставший родным Первоград. Что Никита - это так, временное пристанище и бледная тень Якобы, заброшенного в своем путешествии в дикий нравами и скудный на радости Второград. По крайней мере, ничто не мешает мне верить, что Якобы - это тот тонкий слой и незаметная обратная сторона Никиты, что продолжает поиски правильного пути и по-прежнему прокладывает прямую дорогу в город солнца и света, в края прекрасных помыслов и ясных смыслов.
  
  И все тут
  
  03.12.201*
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"