Музыка. Голоса в записи. Он и Она двигаются в зеркальном отражении.
Он: Все впереди, все пока накануне, двадцать рассветов осталось счастливых... Год сорок первый, начало июня. Все еще живы...
Она: Это из песни.
Он: Из песни.
Она: Когда она была? До или после?
Он: После, все было после. Жизнь после спектакля.
Она: Театр военных действий... Цинично звучит. Цинично и страшно.
Он: Театр - это всегда цинично. А война - всегда страшно.
Она: Я получил эту роль, мне выпал счастливый билет...
Он: Это тоже из песни.
Она: Из песни. Эта комната. Ты помнишь?
Он: Помню. Ничего не изменилось.
Она: Блекнут лица на фотографиях. Стираются линии. Женщины становятся одинаково красивыми, мужчины - одинаково смелыми.
Он: А дети - одинаково взрослыми. Ничего не изменилось.
Она: Память. Память уходит.
Он: Нет. Не бойся.
Она: Кто мы?
Он: Мы отражения в зеркале.
Она: Нас нет?
Он: Конечно.
Она: Но мы были?
Он: Конечно, были. И будем.
Она: Ты обещаешь?
Он: Обещаю.
Музыка, Он и Она танцуют, в танце выводят на сцену персонажей. Общий танец, в конце которого Он и Она незаметно уходят за кулисы. Танец заканчивается, ребята выстраиваются шеренгой, как на смотре. (Зоя, Мила, Петька, Комарик, Танька, Надюша, Вилен, Ленка, Ляля, Галя) Лица счастливые, с трудом сдерживается смех. Все дальнейшее - шутка, дурачество, постепенно переходящее в серьезный разговор.
Зоя: Отряд! Стройся! (все выстраиваются в шеренгу) Равняйсь! Равнение на светлое будущее! Смирно! Товарищ генерал! Отряд хулиганов и бузотеров 9-Б класса для произнесения торжественной клятвы построен!
Ким: Вольно! Здравия желаю, товарищи хулиганы и бузотеры!
Все: И вам не хворать, товарищ генерал!
Ким: Поздравляю вас с первым днем свободы от зубрежки!
Все: Ура!
Ким: Готовы ли вы дать торжественную клятву будущему?
Все: Всегда готовы!
Ким: На первый-второй и так далее рассчитайсь!
Зоя: Первый!
Мила: Второй!
Петька: И так далее! (смех, соседи начинают тузить Петьку)
Комарик: При чем тут и так далее, балда!
Мила: Ты должен был сказать - третий!
Петька: Нет, не должен был! Генерал сказал - на первый-второй и так далее! Я выполнял приказ!
Танька: Вот так всегда! Ну не можешь не испортить! Как тебя только на второй год не оставили, не знаю! Вечно подводишь коллектив!
Надюша: Да хватит вам, не ссорьтесь!
Петька: Я не подвожу! Он сказал - на первый-второй и так далее!
Комарик: Ну нельзя же так буквально!
Ленка: Петька - дурак!
Вилен: Кыш, мелюзга!
Зоя: Отряд! (все успокаиваются)
Ким: Так! Дисциплина! На первый-второй...
Петька: (подсказывает) и так далее... (смех)
Ким: На первый-второй и так далее - рассчитайсь!
Зоя: Первый!
Мила: Второй!
Петька: И так далее!
Комарик: Первый!
Танька: Второй!
Надюша: И так далее... Я не хочу быть и так далее... Кашин, давай поменяемся, а? (меняются местами)
Танька: Ну что опять такое?
Вилен: И так далее!
Надюша: Первый!
Ленка: Второй!
Петька: Стоп! Вы тут при чем, малышня? А ну брысь!
Ленка: Взрослые нашлись!
Ляля: Сами вы малышня!
Галя: Да ну их, ерунда какая-то. Идемте, девочки, пусть они в своей взрослой песочнице сами копаются!
Ленка: Правильно, пусть сами копаются. Петька - дурак!
Петька: Вот я тебе сейчас покажу! Ну получишь у меня сейчас! Ленка-зараза, иди сюда!
Общая суматоха, Петька гоняется за Ленкой, девочки Ленку прячут, строй нарушается, все забывают про "дисциплину", смеются.
Надюша: Петя, хватит, Петя, оставь! Стыдно маленьких обижать, это же дети!
Петя: Как домашку по черчению вареньем заляпать, так она взрослая!
Ленка: (прячется) Я нечаянно!
Петька: За нечаянно бьют отчаянно!
Танька: Что за устаревшие взгляды! Ты советский человек!
Петька: Именно, что бьют! Причем бьют меня! За двойку по черчению мне мать вполне по-советски всыпала! Рабоче-крестьянским ремнем, между прочим! Я потом два дня сидеть не мог!
Зоя: Вот, кстати ты вспомнил. Стульев на всех не хватит, хотите сидеть - айда к соседке, за посадочными местами! (старшие гурьбой уходят за кулисы, на сцене остаются младшие)
Ленка: (кричит в кулису) Петька - дурак!
Галя: Да ладно тебе, угомонись.
Ляля: А его правда мать ремнем лупила?
Ленка: (с удовольствием) Еще как лупила! Она, правда, и меня тоже потом лупила - за то, что я варенье без спросу из буфета стащила, но меня уже так, вяленько - все силы на Петьку истратила.
Галя: По-моему, это варварство - детей бить. Папа говорит, от ремня мозгов не прибавляется. Он говорит, что у человека стимул должен быть.
Ляля: Что должно быть?
Галя: Стимул. Ну, что-то вроде веской причины. Он знает, он целой армией командует. Он говорит, побои - это не стимул. С человеком разговаривать надо.
Ленка: Много твой папа понимает, в стимулах-то.
Ляля: Ну, командир все-таки.
Ленка: Не знаю. Вот мать в рейсе неделю в вагоне трясется, купе драит, чай пассажирам носит, не спит... Вернется домой замотанная, злая. Выспится - и за ремень. Когда ей с нами разговоры разговаривать, если завтра опять в рейс? Некогда. А ремень - коротко и понятно. Не хочешь три дня на животе спать - не таскай варенье из буфета. Вот тебе и стимул.
Ляля: Жестокая она у вас.
Ленка: Нет, почему? Она же не ради удовольствия лупит, она же за дело. Сама расстраивается. Налупит, потом плачет на кухне тихонько, чтоб никто не слышал. Жалко ее.
Галя: А вот мой папа говорит...
Из-за кулис гурьбой вываливаются старшие, тащат стулья, за ними входит соседка Люба, любопытно оглядываясь и вытирая руки полотенцем.
Люба: Я ж сказала, что стульев на всех не хватит. Можно еще к тете Клаве в тридцать шестую сходить - я сбегаю?
Зоя: Спасибо, Люба, не надо, поместимся.
Петька: Конечно, поместимся! Лично у меня имеется пара отличных коленок!
Танька: Зябликов, прекрати фанфаронство! Веди себя прилично!
Петька: Я забочусь о женщинах и детях - я практически герой!
Комарик: Петька, на твоих коленках мышь - и та не поместится.
Петька: Мои коленки - это два, три, а то и четыре посадочных места! Почему меня все время недооценивают?
Люба: Можно еще к дяде Мише в двадцать пятую, за стульями. Я сбегаю?
Ким: Люба, не надо, сказано же - поместимся. Не суетись. Девчонки, садитесь.
Ляля: Яша, хочешь, я тебе свой стул отдам? Мы с Ленкой на одном поместимся.
Ким: Комарик, что творится? Ты похитил сердце юной девы?
Ляля: Дурак. Все мальчишки такие противные.
Галя: Я же сказала - ну их. Одни глупости. Сейчас начнут речи говорить ерундовые. Тоже мне, взрослые нашлись.
Зоя: Галя, не хами.
Галя: Раскомандовалась! Хорошо тем, у кого старшей сестры нет.
Ленка: Вот был бы у тебя брат, ты бы еще больше мучилась.
Петька: Цыц, мелюзга! Объявляю торжественное собрание открытым! Все заняли места согласно регламенту? Я буду председателем!
Танька: Почему ты?
Петька: Я самый красноречивый.
Зоя: Болтливый ты, а не красноречивый. Начинай, Зяблик, не тяни.
Петька: Товарищи! Торжественное заседание бездельников и шалопаев прошу считать открытым! Слово предоставляется...
Танька: Я, можно я скажу?
Петька: Слово предоставляется Таньке Шишкиной, человеку-рупору!
Танька: Сам ты рупор! Я же серьезно. Ребята! Я вот что хочу сказать. Мы закончили девятый класс. У нас остался всего год до настоящей взрослой жизни. Я считаю, что все мы должны поклясться, что будем жить честно, достойно, как завещал великий Ленин, что мы оправдаем почетное звание комсомольца, что мы будем трудиться на благо нашей родины, как настоящие советские люди...
Комарик: Танюша, это очень красноречиво. Это даже красноречивей, чем у нашего председателя Зябликова.
Ким: Танька, угомонись, ты не на трибуне. Прекрати агитировать.
Танька: Ким, ты меня удивляешь. К чему еще мы можем стремиться, по-твоему?
Зоя: Ну все, Танюш, не горячись. Скажи лучше, вот чего ты в жизни хочешь добиться?
Танька: Я не собираюсь мечтать. У меня есть цель - стать ученым-физиком и прославить советскую науку...
Петька: И днем, и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом...
Танька: Заблик, ты сейчас доиграешься!
Петька: Это Пушкин, великий русский поэт. Прошу занести в протокол - будущий цвет советской науки Танька Шишкина не любит Александра Сергеевича!
Мила: Она будущий физик, ей можно.
Танька: Да ну вас.
Петька: А я буду исследовать мировой океан. Водолаз Зябликов! Красиво звучит. Но продолжим. Слово предоставляется человеку с прекрасным, звучным именем. Вилен Кашин! Он же Овсянка, Гречка, Перловка и прочее! Овсянка, скажи свое веское слово.
Кашин: А чего сказать-то?
Мила: Ну, что ты делать будешь? В будущем?
Кашин: А чего? Я-то... Ну, я как все, я на завод пойду, к бате в цех.
Надюша: Вилен, а как же институт? Надо же получить образование, надо учиться...
Кашин: Да хватит с меня школы. Ну что я в институте делать буду? Мне бы десятый класс дотянуть.
Танька: Нет-нет! Советский рабочий не может быть неучем! Это пережитки прошлого. Советский рабочий... В общем, пойдешь работать на завод, поступишь на вечернее отделение, будешь работать и учиться.
Кашин: Ну, значит, это...
Петька: Вилен, не сопротивляйся, если человек-рупор сказал...
Кашин: Да понял я. Поступлю на вечернее.
Петька: А я буду изобретателем. Изобретатель Зябликов! Красиво звучит. Даже лучше, чем водолаз.
Зоя: Петька, героизм не сочетается с твоей фамилией.
Петька: Глупости какие! Не фамилия делает человека героем.
Мила: Петька от Шишкиной лозунгами заразился.
Петька: Слово предоставляется Людмиле Седых! Мила, ты кем будешь? Физиком, биологом? Инженером?
Мила: Я хочу малышей учить. В начальной школе.
Петька: Так прозаично.
Мила: Петька, ты глупый. По-твоему, если не космонавт или альпинист какой-нибудь, значит, уже неинтересно. Знаешь, любой герой когда-то в детский сад ходил, манную кашу ел, куличики из грязи лепил и на горшке сидел, а потом в первом классе крючочки и палочки в прописях рисовал.
Надюша: По-моему, нет лучше работы, чем работа с детьми.
Мила: Так я о чем! Вот мама с малышней в яслях возится - думаете, легко? Сколько сил, терпения... Ты, Петька, изобретателем грозишься стать, а оставь тебя на пять минут с малышами - куда вся твоя изобретательность исчезнет, когда они реветь начнут?
Петька: Нет уж, спасибо, мне Ленки с головой хватает.
Мила: Вот и молчи.
Танька: Любая профессия почетна!
Мила: Дело же не в почете. Дело в призвании, наверное. Танькино признание в том, чтобы гранит науки грызть, Вилена - металл покорять, мое - тетрадки проверять и носы сопливые вытирать, и ничего в этом такого нет, каждому свое.
Петька: Слово предоставляется...
Ким: Да уймись ты, первооткрыватель Зябликов, надоел уже.
Петька: Я буду морским офицером. Капитан дальнего плавания Зябликов! Красиво звучит.
Зоя: Кончится тем, что ты, Петька, клоуном в цирке будешь. Клоун Зябликов! Красиво звучит! (все смеются)
Петька: Сами вы клоуны. Вы еще узнаете, кто такой Петр Зябликов! Обо мне еще историки напишут! Вот Яшка Комарецкий историком станет и напишет! Комарик, напишешь про меня?
Ленка: Напишет! Как ты вчера у тетки Глаши стекло мячом выбил! Мать из рейса вернется - задаст тебе!
Комарик: Стекло тети Глаши - факт для истории незначительный. Вот когда ты, Петька, подвиг совершишь, тогда и писать будет о чем.
Ляля: Яша, а ты, правда, историком хочешь стать?
Комарик: Папа хочет, чтобы я зубным врачом стал, как он. А я не хочу. История, археология...
Танька: Это все прошлое! Советская наука устремлена в будущее! Кому сегодня интересно копаться в древних могилах!
Комарик: Мне интересно. Тебе не нравится - вот и не копайся. А я буду. Я буду, как Шлиман.
Люба: Это который Шлиман-то? Из шестого номера? Так он аптекарь.
Зоя: Люба, ну что за ерунда. Шлиман Трою раскопал.
Танька: Лучше бы твой Шлиман коммунизм строил.
Комарик: Шлиман в пятнадцать лет семь языков знал, и русский в том числе!
Ким: О чем мы вообще говорим? Шлиман, Троя... Не о чем спорить! Яков Комарецкий станет великим историком и археологом, раскопает что-нибудь необычайно ценное для науки и прославится на весь мир. Я в этом абсолютно уверен.
Комарик: Спасибо, Ким.
Петька: Слово предоставляется...
Зоя: Петька, перестань, надоело!
Петька: Как хотите. Надежда Кулешова!
Надюша: Что? Что случилось?
Зоя: Да ничего не случилось, что ты сразу пугаешься.
Надюша: Просто Петька так как-то громко и официально крикнул... Как будто к директору вызывают.
Петька: Можно подумать, тебя хоть раз в жизни вызывали к директору!
Вилен: Зато ты там днюешь и ночуешь. Уймись, Зяблик, а то сейчас как дам.
Петька: Эй-эй, Овсянка, ты чего это вдруг?
Зоя: Он встал на защиту прекрасной дамы.
Петька: Перловище, я не ослышался? Любовь проникла в твое суровое рабочее сердце?
Вилен: Ну, пошло-поехало.
Зоя: Отряд! (все замолкают и с удивлением оборачиваются к ней) Хватит галдеть. Надюша, скажи ты.
Надюша: Ну что - я... Я не знаю. Это, наверное, очень глупо... Вы смеяться будете. Я хочу, чтобы у меня были дети.
Петька: Вот уж цель... Надька, ты же отличница, ты комсоргом не стала только потому, что у Таньки глотка луженая и она громче орет.
Танька: Петька хам! Но он прав. Надя, это мещанство.
Надюша: Ну вот, я же сказала, что вы смеяться будете.
Вилен: Они не будут смеяться! А кто будет, тому я в глаз!
Мила: Оставьте ее в покое! Она имеет право на свое мнение!
Люба: А чего плохого - не понимаю, сидеть дома, детей растить, на работу ни свет, ни заря не вскакивать.
Зоя: Люба, да помолчи ты, при чем тут это. Дайте ей сказать.
Надюша: Вот у меня папа в музыкальной школе работает, а мама географию преподает. Им очень повезло, что они встретились, понимаете? У мамы подруги почти все одинокие, и тоже постоянно ей твердят "Ирочка, это мещанство, это стыдно, это малодушие, это лень души..." Как будто быть счастливым - это плохо или недостойно... А сами смотрят на маму с папой, смотрят на меня, и глаза у них злые, тоскливые. И не имеет никакого значения, что папа на голову ниже мамы, и что голос у него тихий, как будто он все время извиняется, и что очки у него с такими толстыми стеклами, что, кажется, голову вперед перевешивают... Это неважно, понимаете? Главное, они друг у друга есть, и я у них есть. Я хочу сказать, я, конечно, буду кем-то... инженером, архитектором, учителем... и дело свое я буду делать хорошо, но это не самое главное. Понимаете? Яша, ты понимаешь?
Комарик: А что я? Я тебя не осуждаю.
Вилен: Попробовал бы ты.
Зоя: Что за ерунда, в конце концов! Надя, прекрати. Это твоя жизнь, и никто не имеет права тебе указывать, кем быть и к чему стремиться, а уж осуждать - тем более!
Танька: Но ведь это...
Зоя: Танька, помолчи! Я, например, тоже не знаю, кем буду. Но вот что я знаю совершенно точно - так это то, что я никому не позволю собой командовать. Ни-ко-му. Я сама буду начальством. Я сама буду принимать решения. И отвечать за них я тоже буду сама.
Надюша: Ты, Зоя, сильная...
Зоя: Ты тоже.
Ким: А у меня все просто и предсказуемо. Я буду хирургом, как родители. Я потомственный врач.
Петька: А я стану пожарным! Или следователем! Точно! Следователь Зябликов! Я буду героически преследовать бандитов...
Мила: ...один из них тебя подстрелит, и ты попадешь к Киму на операцию. Пациент Зябликов! Красиво звучит! (все смеются) Так, товарищи бузотеры и хулиганы, мне на почту пора, люди писем ждут.
Комарик: Мила, я с тобой пройдусь, не возражаешь? Нам по дороге.
Мила: Вот интересно, а если я возражаю? Будешь по кустам прятаться, как шпион иностранной разведки?
Комарик: Очень надо. Но учти, в историю ты войдешь как героиня исключительно отрицательная.
Танька: Ребята, а Комарик-то, оказывается, страшный человек! Мила, не возражай ему, а то он нас всех опишет, как героев исключительно отрицательных. Я с вами пойду, прослежу, чтобы ты не прогневила нашего историка.
Мила: Лялька, собирайся, пошли.
Ляля: Иду.
Вилен: Всем идти надо. Надя, я провожу?
Надюша: Да я уж как-нибудь сама.
Петька: Надежда, не лишай человека надежды, это не по-человечески!
Надюша: Ой, да ну тебя! Пока, ребята, до завтра!
Люба: А стулья, стулья-то! Сама, что ли, таскать буду?
Зоя: Ребят, стулья занесите по дороге. Спасибо, Любаша, ты нас очень выручила.
Люба: Да ладно, чего там. Смешные вы, целое заседание устроили. Туда, туда стулья несите!
Петька: Летчик-испытатель Петр Зябликов прощается с вами!
Ленка: Уже летчик! Вот мать вернется, посмотрим, как ты от нее по двору летать будешь, летчик!
Петька: Ленка-зараза, не хами старшим! Получишь!
Ленка: Очень я испугалась!
Зоя: Галя, ты подругу не проводишь?
Галя: Ну а как же... (многозначительно хмыкает, что-то шепчет Ленке на ухо, та хихикает) Только учти, я скоро вернусь!
Петька, Ленка и Галя уходят, из-за кулис слышен звонкий крик Ленки и Гали: "Тили-тили-тесто, жених и невеста!" Зоя и Ким остаются одни.
Ким: Ну и характер.
Зоя: Вся в меня.
Ким: Трудно с ней?
Зоя: Терпимо. С тех пор, как мамы нет, я ее воспитываю, как-то так само собой получилось.
Ким: Знаешь, ты очень взрослая. Ты взрослее нас всех, вместе взятых.
Зоя: Во-первых, это неправда. Мила тоже сестру воспитывает, да еще и на почте работает, деньги в дом приносит, матери помогает. Во-вторых... взрослая я, ну и что в этом хорошего? Никто меня не спрашивал, хочется ли мне воспитывать младшую сестру, хочется ли мне быть взрослой. Может, я хочу ни о чем не думать, ходить в кино, смеяться на лавочке в парке Культуры и есть мороженое? Может, я хочу шить кофточки в оборочках, вертеться перед зеркалом и волноваться, пригласят ли меня танцевать? Может, я хочу на ночь романтические истории о похищенных девицах читать, а потом мечтать, что за мной приедет принц на белом коне?
Ким: Кофточки в оборочках... Это, наверное, не так уж плохо.
Зоя: Глупости. Мещанство.
Ким: Ну, зачем так резко.
Зоя: Как есть. Это мое мнение, я его никому не навязываю.
Ким: Не злись.
Зоя: Я не злюсь.
Ким: Пойдешь со мной в кино?
Зоя: В оборочках?
Ким: Терпеть не могу оборочки. Пойдешь? Погуляем, посидим на лавочке в парке Культуры, съедим по порции мороженого. Может, мне повезет, и я буду остроумен, и тогда мы будем вместе смеяться, как положено людям, которые ни о чем не думают. Пойдешь?
Зоя: Пойду.
Ким: Почему ты улыбаешься?
Зоя: У тебя очень загадочный и значительный вид. Ты хочешь открыть мне какую-то страшную тайну?